Триада Лун: Сбор обломков

Глава двадцать шестая: Вторжение

☄☄☄

Кёсори Стрик, граничник, вошла в воздушное пространство сектора 7-S. Предупреждающая завеса вокруг сектора была жёлтой, с редкими оранжевыми вспышками. Она перекрывала не весь периметр, но не было причин избегать регистрации, так что облетать её Кёсори не стала.

Метрополия не умела говорить — по крайней мере, на общем языке. И всё же, пролетая сквозь завесу, Кёсори ощутила тёплое звенящее прикосновение к голове — теперь город знал, где находится пегаска, и принял это к сведению.

В сигнале Метрополии не было интонаций, разве что спокойное и бессловесное «удачи вне общих пределов». Во всяком случае Она точно не была против.

Но голос Кёсори-будущей в её мыслях с лёгкой иронией заметил: «Осторожнее. Тело угробишь, и где мне потом жить, по-твоему?». Кёсори прикрыла глаза и увидела эту-себя. Большую, неторопливую, грациозную, в тёмно-синем полупрозрачном платье, совершенно неудобном для полёта, с длинным и тонким рогом…

Фантазия развеялась за полной невозможностью; предупреждение тоже было забыто.

Кёсори Стрик, граничник, летела дальше под светом холодных звёзд.

Она не знала, куда именно направляется, и не в каждом секторе был участок, где можно запросить поиск пропавших. И что важнее, она не собиралась следовать этой медленной и скучной процедуре.

Проторенные пути — для взрослых.

Звёзды смотрели на неё с пристальным вниманием, но не приглашали и не указывали путь, а магнитное чувство откликалось сразу со всех сторон трижды за удар, мешая ощущать настоящее направление.

Чтобы не заблудиться и не потерять дорогу назад, Кёсори начала призывать сигнальные костры. Каждый следующий давался всё тяжелее, но она не умела сдаваться.

Все здания были невыносимо высокими, и среди них не получалось выделить главное — ни по шпилям, ни по расцветке, ни по месту среди других строений. Если вы строите столько этажей, то почему не начинаете с облаков?

На хронометре, который ей всё же удалось найти, свернув с курса, делений было в несколько раз меньше, чем должно было быть — и, судя по виду, отсчитывали они только фазы Чёрной Луны.

Так что, не пытаясь углубляться в сектор дальше, она облетела одну из серых башен вокруг, нашла приоткрытое окно, и влетела в него, в полёте отправив перед собой заряд горячего воздуха — рама вместе со стеклом улетела вовнутрь.

Комната оказалась жилой — кровать, письменный стол, несколько картин на стенах, равномерный жемчужный свет с потолка, приоткрытый шкаф с книгами и одеждой, мирно спящий — точнее, спавший, подумала Кёсори — на кровати земной пони, в тёмно-зелёной шёрстке и без марки.

Кёсори помахала ему копытом и представилась:

— Я тут… с той стороны завесы. Моё имя — Кёсори. Граничник, так что не напрягай меня. Мне надо найти Рапид Файра. От меня никто не улетит просто так, и никто не отнимет то, чем я делиться не соглашалась — а я не соглашалась!

Обитатель комнаты быстро закивал и ответил:

— Можешь, эм, отлететь подальше, лучше — вообще прочь из комнаты? Ты слишком яркая. И ты меня разбудила. — он потянулся к тумбочке и подцепил очки, приладил их к глазам. Взгляд его стал внимательным, сосредоточенным, хотя рыжая грива, как мимолётно отметила Кёсори, всё ещё оставляла желать много лучшего.

— Могу, но не буду. Ты стесняешься?

Он нахмурился, потом улыбнулся:

— Нет. И тогда, видимо, добро пожаловать. Если тебе поступил тайный сигнал, что твой друг прячется у меня под кроватью, можешь проверить… но не стоит наступать на зелёные плитки. Оранжевое вообще лучше не трогать, если хочешь жить. Я пока предупрежу, что у меня проблема, и приготовлю завтрак. На двоих. Ты знаешь свой биохим?

Кёсори автоматически ответила девятизначным кодом — его спрашивали в любом ресторане или кафе, тем более в госпитале — и только потом поняла, что выдала свой настоящий возраст. Она из принципа решила не признавать, что это важно, и оставался шанс, что собеседник не знает, как извлечь его из кода.

— Вторая полка снизу, начинай со стороны окна. Крупный шрифт, цветные картинки, приключения. Я на кухне, не теряйся и не скучай, — пони выбрался из кровати и направился к двери неловкой прихрамывающей походкой.

Кёсори распушилась от обиды. Во-первых, он знал. Во-вторых, он высмеивал Кёсори за слишком маленький для граничника возраст — или, что ещё хуже, просто не верил ей.

Ну, всегда можно найти кого-то другого… С резким взмахом крыльев она вспомнила огонь — и не смогла пробудить ничего, кроме беспомощных шипящих искр. Но пони обернулся, широко раскрыв глаза:

— Эй! Мои книги!

Кёсори села на пол:

— Да к голодным звёздам твои книги! У меня друг пропадает, а ты шутки шутишь!

Он развернулся и подошёл к ней, остановившись на принятой дистанции в пять шагов.

— Значит, найдём, — уверенно сказал он.

— Я сама найду! — вскинулась Кёсори. — Я не просила и не прошу помощи!

Он хмыкнул, но промолчал. Кёсори не сразу поняла, что отвечать ей не станут, и ей пришлось неловко закончить:

— Мне просто надо узнать, где Рапид Файр. Это совсем другое!

— Да, конечно, — кивнул он. Речь его стала спокойной, убаюкивающей, как с жеребёнком, что злило Кесори ещё больше. — Ты совершенно обессилена. Я Экзам, кстати, а первое имя не назову. Завтрак будет на двоих, в любом случае. Пожалуйста, попробуй сдерживаться и не сердись. Злясь, ты вредишь себе — буквально. И я отправлю отчёт — окно всё равно надо вставить, хоть ты и граничник. Мама будет сердиться.

— Как хочешь, — сердито ответила Кёсори, — Твои желания — твои проблемы. А мне ты мне даже как аксессуар не пойдёшь.

Он только вздохнул, и вскоре Кёсори услышала запах горячих ромашковых бутербродов с молоком, и сама не поняла, как оказалась на кухне, а потом — сытой и сонной. Сквозь полусон она едва различала, как Экзам говорит: «Граничница, Кёсори, девять кругов всего, выбила мне окно, ищет друга, который к нам прилетел или пришёл… да, точно граничница, я же вижу, и да, девять кругов, и выглядит так же. Звёзды ясные, мне-то девять и четыре, а я ещё не… а окно точно почините? Да, марка есть, синяя звезда с хвостом. Комета. И огонь, я уже говорил про огонь? Это важно, правда! Она до него дотягивается даже без...»

Когда она проснулась — в просторной чужой кровати, деликатно укрытая одеялом, на линии взгляда — окно со следами ремонта, на потолке тёмно-фиолетовый блеск и знакомые узоры созвездий, от Посоха до Змеи — рядом с ней стояла Чёрная Луна.

— Ой… — тихо сказала Кёсори Стрик, граничник.