Апокалипсис: рождение Императора
Глава 4 Решение
— И завтра мы идем с ними на рыбалку. Знаешь, они – странные существа. И страшные. Иногда у меня прямо мороз по шкуре от них. А иногда они очень добрые и отзывчивые. Если честно, они очень-очень непредсказуемые. Думаю, ты правильно поступил, что скрыл все от Селестии. – Варон допивал чай.
— Да, очень странные. Я понятия не имею как у них устроена государственность, и как правительство управляет ими. – молвил Дорн.
— Ну, уж как-то выкручиваются, как же без правительства. Хорошо, снасти я приготовил, они практически идентичны нашим, только удилища у них потоньше – чтобы удобно было рукой брать. – я был доволен, что люди хорошо осваиваются.
— А они довольно быстро начали захватывать новые пространства, да? – я улыбнулся и посмотрел на Дорна, который поперхнулся чаем. – За пару свободных часов уже добрались до дальнего озера. Об одном переживаю: кобылки очень эмоционально могут отреагировать на некоторые их особенности. Люди – сложные существа, особенно сейчас. Они полны противоречий. Они способны решиться на величайший героизм и самую низкую подлость в один и тот же день. Думаю, их беда в том, что однажды они променяли справедливость на хлеб и безопасность. Это вызвало цепную реакцию, которая обрушила защитные механизмы их души, и позволила темным силам их поработить.
— На хлеб и безопасность? А разве это тяжело добыть? – хмыкнул Дорн. Я усмехнулся ему.
— Здесь, милые мои помощники, это совершенно легко достать. Даже доставать подчас не требуется. В мире людей все по другому. Огромное количество людей голодает. Прямо сейчас на планете людей голодает более МИЛЛИАРДА человек. Вы представляете себе жизнь, в которой вы только и делаете, что хотите есть? Ты, Дорн, сколько прожил?
— Сорок два года, — дрожащим голосом сказал тот.
— И все эти годы ты ел достаточно?
— Да, конечно. Не всегда то, что мне хотелось, но мне несложно было достать желаемое.
— А теперь представьте себе, ребята, что вы прожили всего двенадцать лет, и за все это время случаи, при которых вы наедались досыта, можно пересчитать по копытам. И вот вы идете, и думаете только о еде, от голода темнеет в глазах, а истощенные ноги насилу вас держат. И тут вы видите немощного старика, у которого есть хлеб. Вы можете отобрать хлеб у старика, и тогда тот умрет, потому что тоже голоден. Вы можете быть благородными и не отнимать, и тогда с высокой долей вероятности умрете сами, причем очень мучительно. – Дорн и Варон смотрели на меня с ужасом. – Что вы выберете в такой ситуации?
Они молчали. Я допил чай.
— И это – одна из самых очевидных и легких нравственных дилемм, которые стоят перед человеком. Про более сложные вещи вроде навязанных желаний, пропаганды и иерархической борьбы я вообще помолчу, потому что вам даже не приходилось с таким сталкиваться и вы не поймете о чем идет речь. Быть человеком – не так просто. Каждый миг вам нужно выбирать между светом и тьмой. Сейчас у них ситуация такая, что выбирая свет, ты обязательно что-то теряешь. Выбирая тьму – можешь что-то обрести. Как тот пример с хлебом и стариком.
Варон и Дорн продолжали молчать.
— А если вы думаете, что я привел вам этот пример как чисто теоретический, то вы сильно заблуждаетесь. – Варон задрожал. – Такое среди людей бывает сплошь и рядом. И знаете, что я вам скажу? – я повысил голос, — Люди частенько выбирают мучительную смерть от голода, предпочитая гибель преступлению, предпочитая справедливость возможности жить. И это – великое чудо людей. Это их самое сильное качество. Это несокрушимая их воля к справедливости. Они называют это качество человечностью.
В воздухе повисла кристальная тишина. Жеребцы не смели ничего сказать, даже дышать громко не смели.
— Идем уже спать, ребята. Завтра вам ни свет ни заря на рыбалку, у меня тоже будет сложный разговор. И помните о том, что я вам сказал, перед тем, как осуждать людей. – я поднялся и пошел к себе.
Утром я ждал кобылок возле Вечнодикого леса. Первой пришла Флаттершай.
— Привет, красавица! – я издали помахал ей. Она, конечно же, смутилась.
— Как спалось?
— Хорошо. – она пригнула голову.
— Позавтракать успела?
— Нет. Извини.
— За что? – я засмеялся.
— Не знаю. – она улыбнулась.
— Ну, раз не завтракала, то вот держи. – я достал из сумки яблоко и поднес магией прямо к ней. – Бери кусай. Поймаешь прямо в воздухе?
Она сначала смутилась, но потом довольно ловко начала есть яблоко.
— Знаешь, ты так мило завтракаешь, что у меня для тебя есть еще одно. Что скажешь? – И я вытащил еще одно яблоко. У нее буквально все получалось очень обворожительно, и я залюбовался. Тем временем подлетела Рейнбоу Деш.
— О, есть яблочки? Кто угощает?
— Медленно, медленно вы, юная леди, летаете. Все яблоки уже съели.
— Это я, что ли, медленно летаю? – засопела Рейнбоу Деш.
— Конечно. Флатти успела раньше тебя, и потому яблоки достались ей. – Деши обиженно посмотрела на желтую подругу, и та смутилась.
— Так она же возле самого дикого леса живет. Че ж ей сюда добираться. Где справедливость – то? – синяя пегаска взмыла вверх к ближайшему облаку и вернулась. Я заметил:
— Вроде и остальные подходят. – на дорожке среди деревьев показались разноцветные поняши. Пинки Пай прыгала впереди. Твайлайт, Рарити и Эппл Джек шли за ней.
— Так, хорошо. Все собрались. И что вы решили? – я осмотрел их всех.
— Мы пока не решили. Ну, не все решили. – сказала Твайлайт. – Рарити и Флаттершай верят тебе. Остальные сомневаются. И я тоже сомневаюсь.
— Понимаю, понимаю. И вы правильно делаете, что сомневаетесь, ведь не каждый же день какой-то чудной тип предлагает спасать чужие планеты? – я расхохотался.
— Это точно. – подтвердила Деши. – Все это стремно выглядит. Не, я ничего не говорю, ты, вроде, и правда непростой чувак и все такое, но все это очень… неожиданно. Вот. – она перестала махать крыльями и опустилась на землю.
— Как твоя щека? – подошла Твайлайт.
— Ты знаешь, скучает по твоему чайнику. А как он поживает? – я подмигнул.
— Да ничего. – она улыбнулась.
— Даже если ты говоришь правду, откуда нам знать, что им стоит помогать. И что они будут делать, когда получат магию? Я правильно поняла? – Эппл Джек вскинула голову, отчего ее длинная коса перекинулась на другую сторону.
— У меня есть предложение. Существа с другой планеты – люди – сейчас находятся недалеко отсюда. Я могу провести вас туда и показать людей. Если будете себя хорошо вести, то даже сможете пообщаться.
Поняши переглянулись.
— Мне что, делать нечего и таскаться где не попадя? У меня на ферме уйма работы. – Эппл Джек фыркнула.
— А я бы посмотрела. – Сказала Флаттершай. – А какие они?
— Похожи на драконов, но чуть выше нас и без хвоста и крыльев. – сказал я.
— И мне тоже интересно. – сказала Твайлайт.
— В общем, делаем так: кто хочет посмотреть людей – за мной. Кто не хочет – может не идти. Только потом не смейте говорить мне, что я врал вам.
Они снова переглянулись.
— Эппл Джек, ну давай сходим. Интересно же. – сказала Рарити.
— Ладно, веди. Только если недолго.
— Подсекай! – майор раз за разом подбегал то к Сереге, то к Роме. Он не столько ловил сам, сколько следил за ловлей своих новых подопечных. Он радовался, когда кто-то из ребят вытаскивал рыбу больше, чем когда вытаскивал сам.
— А тут просто ловить. – Сказал Денис Степану Петровичу. – Рыбы много.
— Да, рыбы тут просто гибель. Кстати, сколько там у нас?
— Больше половины ведра, — сказал Денис, оглядев все емкости и оценив суммарное количество.
— Да вот хватит, наверное? Что скажешь? – Степан Петрович положил на рогачи удочку, которую подхватил мгновение назад, когда принял рябь за поклевку.
— Еще немножко посидим. Солнышко еще не так высоко. Посидим, пока начнет припекать, а так и убежим.
Степан Петрович не ответил, только пыхнул трубкой. Варон сидел рядом и также рыбачил. Рыбак из него был как из сита ведро, и он почти ничего не поймал. Более того, сделать наживку из хлеба ему было довольно проблематично, и он раз за разом просил Дениса ему помочь. Дорн же довольно умело рыбачил, и даже вытащил самую большую рыбу.
— Слышь, Костя! А ты на какой должности был? – громко крикнул Денис. Группа молодежи во главе с майором сидела поодаль.
— Комбат. – майор подошел через некоторое время. – Батальон спецназа.
— Ух ты. Так давай мы тебя комбатом и будет называть? – Денис улыбался до ушей.
— Да называйте. Меня мои так называют уже три года, так что я привык. – майор уже развернулся.
— Странно. Комбат. – проговорил Дорн.
-А что не так? – удивился майор.
— Просто… на языке драконов это означает сражение. – Дорн быстро посмотрел на майора, потом снова на поплавок.
— Это подходит. – рассмеялся майор и ушел к своим. И вовремя: Роме уже порядком надоело рыбачить, и он начал сматывать удочку.
— Э, куда? В озере еще рыба есть. – майор грозно подступил и насупился.
— Ну комбат, хватит уже нам. Я хочу поплавать тут. – Рома просительно уставился на майора. Это помогло, но лишь отчасти.
— Так, еще десять минут ловишь, потом плавай.
Сергей ловил молча, ловить рыбу ему понравилось, хотя везло ему в этом деле гораздо меньше, чем Роме. Тому, как назло, на крючок цеплялась большущая рыба. А вот ему – одна мелюзга. Конечно, может уже говорить, что хватит рыбы.
— Слышь, боец, ты говорил, что чем-то занимался? – майор присел и взял свою удочку. Рыба уже давно объела наживку, поэтому он принялся делать новую.
-Самбо. До армии ходил на каратэ, но там больше криков чем работы. Сложные такие приемы, а толку от них мало. – Серега нехотя вспоминал.
— Это точно. – подтвердил майор. – Вот попал как-то к нам в часть один каратист. А я тогда еще взводом командовал, и в обычных мотострелках. Срочники – слоны и все дела. В общем, прислали его. После присяги стал он взбрыкивать и дедушек не слушаться. Ну, разные случаи бывали, решил я понаблюдать, что ж из этого выйдет. Ну, повертелся, значит, он… опп! – майор подсек хорошенького карасика на полторы ладошки. – Учись, молодежь!
Серега с завистью посмотрел на рыбину.
— Так вот, стал он вертеть вертушки, приемчики всякие показывать и кричать, как это у них заведено, дедушки и испугались. Ну его, думают, в баню, джекичана этого. Неделю целую фраер булки расслаблял, пока не пришел с санчасти дед Вася. Вася ничего об этом не знал, знал только, что молодых прислали. Первым, кого в казарме встретил Вася, как назло оказался каратист. Вася, пользуясь случаем, тут же решил послать каратиста за сигаретами. Он не курил, но с другим заданием не нашелся. Получив отказ, Вася вознамерился восстановить справедливость и тут же подрался с каратистом. В итоге все вертушки и кия ничем не помогли против Васиных плюх. Забавно вышло, да. Вася тогда стал дедом каратиста, и тому сначала очень несладко пришлось. Потом, правда, подружились. Каратист даже учил Васю каратэ с переменным успехом. Они оба с Рязани оказались. Слыхал, после службы они вместе какой-то бизнес открыли. Вот такое каратэ. – закончил майор.
— Интересно. А у нас диаспоры зверствовали, даже офицеров не слушались. – начал вспоминать Серега. – Посбивались в кучки, да так, что кто не в кучке – тот враг для них. Много хлопот мы все от них натерпелись. И, как мы поняли, офицерам запретили как-то этим кучкам противодействовать. У нас одного ротного даже уволили, когда он пытался посадить всю эту кучку в дисбат. Не понимаю, зачем такое указание дают офицерам? – Сергей посмотрел на майора.
— Да, Сереж. Есть беда такая. А зачем – хрен пойму. На политзанятиях нам все уши прожужжали про толерантность. Но беспредел-то ведь пресекать надо? Потому я в спецназ и ушел. Так мне больно было видеть, что наших ребят прессуют ни за что – ни про что, а мы сделать ничего не можем. Да и вы, солдаты, хороши. Чего отпор-то не даете, вас же больше?
— Да не знаю. Как-то все по-разному. За себя каждый, все боятся, хотя по отдельности вроде все смелые ребята. – Серега сдвинул плечами, не зная как выразить словами такую сложную мысль.
— Точно. Разобщение, атомизация. – подхватил Рома.
— Что-что? – не понял майор.
— Атомизация. Раздробление общества для препятствия его мобилизации и структуризации… – начал разъяснять Роман.
— Хватит матюгаться. По человечески скажи. – сказал Константин.
— Если просто, то это когда у каждого хата с краю. Когда человек человеку – волк. Тогда даже небольшая, но хорошо организованная кучка может по очереди нагибать людей. Забирать себе лучшие куски и уничтожать поодиночке. Есть целая наука, которая занимается этим в рамах информационной войны.
— Чего? – не понял Серега.
— Информационной войны. Есть такое дело, когда народ тяжело или невозможно победить силой, то можно постепенно развратить и разрушить его изнутри. – Рома поднял палец вверх.
— Мудрено это все. – протянул майор.
— Десять минут уже прошли. Я пойду купаться. – Роман поднялся и стал сматывать удочку.
— Только подальше заходи, а то всю рыбу распугаешь. – начал бурчать Серега.
— А че тут пугать, я уже всю крупную выловил. –смеялся Рома.
— Они довольно милые. – сказала Рарити.
— И, вроде, спокойные. – подтвердила Деши.
Я стоял с кобылками на противоположной от людей стороне озера. Мы были накрыты маскировочным куполом, чтобы не смущать людей.
— Они постоянно носят одежду? – удивлялась Рарити. – Им, наверное, нужно очень много одежды. Но эта на них какая-то одинаковая.
— Эту одежду сделал я по единому образцу.
— А под одеждой они что, лысые? – Деши разглядывала майора. – Это их командир? Такой большой и мускулистый.
— Они еще не определились четко с руководством, но, я полагаю, руководить ими будет вон тот усатый с трубкой. – я указал на Степана Петровича, который как раз поймал рыбу.
— Он у них самый умный? – предположила Твайлайт.
— Нет. У него самая твердая воля. И он довольно мудр.
— Я думала, что руководить должен самый умный. – Твайлайт посмотрела на меня.
— Далеко не всегда, Твай. Далеко не всегда.
— А они неплохо ловят рыбу. – отметила Эппл Джек. – мне даже есть захотелось.
— Они обещали накормить моих пони русской ухой. Думаю, там хватит всем.
— Это человеческая еда? А нам она подходит? – спросила Пинки.
— Да, вполне.
— До меня доносятся некоторые из их слов. Они что, говорят на нашем языке? – удивился Твайлайт.
— Да. Во Вселенной много языков, и этот – один из самых сложных и распространенных. Мы старались сделать так, чтобы наши языки не особо отличались и вовремя производили синхронизацию.
— Кто это мы? – насупилась Твайлайт.
— Мы – хранители времени. Такая у нас работа. – я улыбнулся ей и показал язык. Это снова рассмешило ее. Она подвинулась ближе.
— Эй, кажется, один из них начал раздеваться. Что это он собирается делать? – обеспокоенно засуетилась Рейнбоу Деш. – Корвин, а че это он?
— Какой белый! – ахнула Флаттершай. – Они все белые?
— Нет, есть и другие расы и цвета. Но среди этой группы белые все.
— Он идет в воду! Они умеют плавать? – бирюзовые зрачки Флаттершай расширились. Человек тем временем начал плыть прямо к нам, причем с приличной для пони скоростью. Поняши молча наблюдали за ним. Твайлайт незаметно подбиралась все ближе ко мне. Хорошо, что она была слева. Когда она уже хотела прикоснуться головой к моей шее, я подставил под ее рог забинтованную щеку, после чего вскинул голову и отпрыгнул.
— Эй, полегче! – проворчал я.
— Ой, извини! Тебе больно? – она покраснела.
— Если не тыкать туда рогом, то нет. – буркнул я, а Рарити уставилась на меня красноречивым вопросительно-укоризненным взглядом. Я не подал виду, что заметил.
— Он скоро будет на нашей стороне. Он нас не увидит? – тихо спросила Пинки Пай.
— Нет, мы невидимы и неслышимы для них.
— У-и-и-и-и! – вдруг закричала Пинки со всей силы и начала подпрыгивать. – Значит, можно кричать и веселиться?
— Да, можно. –сказал я.
— Они так быстро плавают! – удивлялась Флатти.
— Я могу быстрее, — заметила Деши.
Рома тем временем почти доплыл до противоположного берега, и развернулся. Назад он решил не спешить и проплыть в свое удовольствие. Он лег на спину и раскинул руки. Такое красивое и чистое озеро. Зеленые деревья и ласковый ветер. Ряби почти нет. Вода чистая и голубая, на средине можно видеть каменистое дно и веселые стайки рыбок, а глубина тут метров десять – пятнадцать. Он еще не купался в таких красивых водоемах. Вокруг Киева вся природа засрана, воды рек и озер мутные. Толпы горланящих людей, особенно на выходных. Горы мусора, пластика и стекла, бутылок, оставленные пьяным и не очень быдлом, которое потом само же режет о стекло ноги, а потом искренне возмущается тому, что какой-то урод тут намусорил. Пьяные компании с бесстыжими давалками, которые искренне считают себя порядочными просто потому, что «все так делают». Удастся ли им исправить все это, даже с пресловутыми суперспособностями? Они же не будут патрулировать каждый уголок и ловить за руку пьяных обывателей, которые бросают мусор где попало. А ведь каждая такая пластиковая бутылка – очередная капля в чашу загрязнения, и кто его знает, когда эта чаша переполнится, и ядовитые потоки хлынут через край? Зычный голос майора оторвал Рому от тяжелых мыслей.
— Эй, Ихтиандр! Уже сворачиваемся!
— Какое у него красивое имя! – воскликнула Рарити. – Ихтиандр… Ихтиандр. – повторяла она, смакуя имя на все лады.
Рома поднял голову с воды и обеспокоенно посмотрел в то место, где стояли поняши, словно почувствовал чье-то присутствие. Потом он развернулся и поплыл к остальным.
— Так что мы решаем? – заговорила Рарити.
— Нам нужно посовещаться. Ты не против? – обратилась ко мне Твайлайт.
— Конечно нет. Я подойду к вам через полчаса. Хватит ли вам времени?
— Да, вполне.
Люди за это время уже успели почистить рыбу, и теперь разводили костер. Варить уху собрался Константин, сейчас он колдовал над рыбой и гонял Варона за продуктами. Веселый гомон предвкушения ухи стоял возле беседки.
— Мы хотим поговорить с людьми. – сказала Твайлайт, когда я подошел.
— Разумеется, я проведу вас. Но хочу предупредить, что некоторые сведения о мире людей могут сделать вам больно.
— Хватит пугать, мы тут уже все пуганные. – Эппл Джек не терпелось.
— Глаза закрывай! Глаза закрой! – поучал майор Рому, который пытался раздуть огонь. В ответ на это костер обдавал Романа клубами дыма, от дыма слезились глаза, но закрыть их он не мог: на него уставилась Твайлайт Спаркл. Рома также уставился на нее и закаменел все в той же нелепой позе на четвереньках. Постепенно все начали обращать внимание на подошедших разноцветных поняш и разговоры затихли.
— А, вы, наверное, носители Элементов гармонии? – первым нашелся Степан Петрович и подошел к кобылкам. – Очень рады вас видеть, вы как раз подоспели к ухе. Что скажешь, Костя?
— Нам нужен котел побольше! – весело отозвался майор и вернулся к рыбе, тем не менее с интересом разглядывая кобылок. Рома нашел в себе силы подняться, и теперь он смотрел на Твайлайт сверху вниз. Видимо, они решили поиграть в гляделки.
— Мы очень, очень польщены вашим визитом. – Денис подошел к поняшам, и они обратили внимание на него. – Меня зовут Денис, и я согласен стать вашим проводником в нашем тесном мужском коллективе. Вот это представительный мужчина – это Степан Петрович. У него фирменные усы и он любит курить трубку.
Степан Петрович кивнул и пыхнул трубкой.
— Меня вы уже знаете, я тот еще перец, это – Рома, и он, к слову, знает о вас почти все! – кобылки удивились, а Рома покраснел. – Это – Сергей, лихой донской казак, степной орел и все такое, а вот эта грозная боевая машина…
— Эй, полегче! – улыбнулся майор.
– …это Константин, но он предпочитает, чтобы его звали комбат. Сейчас он приготовит нам самую лучшую уху, которую только видела Эквестрия! – все с удивлением смотрели на Дениса, который неожиданно превратился в Цицерона и диктора футбольного матча одновременно.
— Э… Хм, простите, но я далеко не все поняла из того, что вы говорили… — начала Твайлайт.
— Это совсем необязательно, ведь мы в любое время готовы растолковать вам все, что пожелаете. Но главное, что вы должны понять, так это то, что мы вам всем безумно рады! – Денис не врал. Люди уже начали переживать, что Элементы гармонии откажутся помочь, и им придется сделать нелегкий выбор. Когда команда людей увидела поняш, настроение у них значительно улучшилось.
— Спасибо, конечно, за радушный прием… — Твайлайт даже смутилась такой неожиданно позитивной реакции людей.
— А когда будет готова лучшая уха в Эквестрии? – подпрыгнула Пинки и вдруг появилась рядом с майором, от чего тот отшатнулся.
— Эм… полчаса, не больше. – выдавил тот из себя, когда на него уставились огромные голубые глаза розовой кудряшки. Она немедленно схватила кусочек морковки и начала хрумать, улыбаясь и тряся своими кудряшками в такт. Майор заворожено смотрел на Пинки, а та по очереди брала кусочки морковки и жевала их.
— Что ж, может, вы тоже представитесь? – предложил я.
— О, конечно. Простите, просто все так неожиданно, не сочтите за грубость. Я – Рарити, Элемент щедрости. – она грациозно поклонилась, ее вычурная грива качнулась вслед за ней.
— Я Пинки Пай, — подскочила Пинки, которая снова была в толпе поняш. Она уже успела съесть всю морковку, и майор принялся чистить еще. – Я – Элемент радости, я обожаю вечеринки и всякое веселье! – и она снова прыгнула.
— Эппл Джек. Элемент честности. – она махнула хвостом, щелкнув им в воздухе.
— Рейнбоу Деш, Элемент верности и самый крутой пилот в Эквестрии. – надулась Деши, зависнув над землей.
— Твайлайт Спаркл. Я – Элемент магии, личная ученица принцессы Селестии. – единорожка поклонилась. Флаттершай молча смотрела на людей.
— А тебя как зовут, малышка? – спросил Денис.
— Это Флаттершай, Элемент доброты. Она стесняется. – подлетела Деши.
— Ну вот и познакомились. Прошу к столу. – резюмировал Степан Петрович.
— Да, присаживайтесь. Уха скоро будет, пока перекусим по легкому. Ромчик, Сереж, рассадите дам. – Денис почувствовал напряжение и пытался разгладить его всеми силами.
Парни неуверенно переглянулись и показали поняшам на беседку. Те молча пошли к ней. Только Пинки вертелась около майора, выхватывая куски. Думаю, они поладят.
Пони сели на лавочку и повисла неловкая тишина. Денис пытался шутить, но шутки не вызывали усмешки у кобылок. Степан Петрович напрягся.
— А как вы собираетесь разрешить тот самый кризис, который случился на вашей планете? – спросила Твайлайт после некоторых раздумий.
— Ну как, навести шороху и установить нормальный порядок вещей. – сказал Степан Петрович. Пони подумали.
— Что значит навести шороху? – осведомилась Деши.
— Вы будете убивать? — Эппл Джек сказала слова, которые у всех вертелись на языке. Флаттершай вздрогнула.
— Не без этого. – пыхнул трубкой Степан Петрович после некоторой паузы.
— Вы будете устанавливать новую правду кровью других, да? – Твайлайт нахмурилась. – А кому эта новая правда будет не по душе? Если кто-то будет стоять у вас на пути просто потому, что не будет осведомлен?
— Или будет действовать не по своей воле? – включилась Рарити.
— К сожалению, сроки решения проблемы сильно сжаты, и мы довольно ограничены в выборе методов. Сложные времена – сложный выбор. – Денис присел на скамейку напротив поняш.
— У вас что, действительно все так плохо? – нахмурилась Деши.
— Разные люди бывают. – Начал Денис. – Есть такие уроды, оставить в живых которых – преступление.
— С чего вы взяли, что вы – другие? – Эппл Джек опустила глаза. – Откуда вы можете знать, что поступаете правильно?
— Мы это можем только предполагать. – сказал Степан Петрович. – Если хотите знать мои планы, то я скажу вам честно: после преодоления кризиса и перехвата власти лично я приложу все усилия чтобы наказать мерзавцев, из-за которых мой народ оказался в столь плачевном состоянии. И мне будет плевать, осознавали они или нет, по своей ли воле действовали или их заставили. – его серые глаза блеснули, а Сергей и Рома с опаской уставились на Степана Петровича. Повисла пауза.
— Я не могу помогать тем, кто намерен убивать. – тихо сказала Твайлайт и встала из-за стола.
— Сахарок? – покосилась на нее Эппл Джек.
— Но ведь иногда нет другого способа победить зло! – решительно встрял Рома, который до этого говорить не решался. Твайлайт посмотрела на него и отвернулась.
— Я не могу помогать тем, кто будет убивать. – тихо повторила она и пошла прочь. Я не стал ее останавливать. Пинки старательно делала вид, что не слушает разговор, и только быстрые косые взгляды выдавали ее интерес. Степан Петрович отвернулся и смотрел на огонь. Он уже пару минут назад понял, что Элементы не станут помогать.
— Твайлайт! – закричала Деши.
— Уха скоро будет готова, — подошел майор. – Знаете что, лошадки? Думайте себе что хотите и пойте свои веселые песенки, но жизнь у нас несколько сложнее, чем то, к чему вы привыкли. Я не бегал от смерти раньше, и не стану бежать теперь. Я убивал, и я защищал тех, кто мне дорог. Мои ребята считали меня героем. Журналисты и правозащитники считали меня убийцей. Родные просто любили меня и ждали моих писем.
Он замолчал, а Флаттершай начала плакать.
— Корвин, если они не хотят помочь, то делай то, что ты там говорил с пустотой, и начинаем работать. Я слыхал о переселении душ, но не верил в это. Я всегда думал, что если умру, то с концами. Какая же мне разница, сейчас это будет или десятилетием позже. Я буду защищать тех, кто мне дорог, это мой долг, и я не могу иначе. Пускай меня снова назовут убийцей, преступником и палачом. Пусть на мою могилу высыпают телеги помоев. Такой уж я человек. Приготовьте место для ухи – она уже подоспела. Сейчас я принесу. – и он ушел к огню.
— Я тоже согласен на ритуал. – немного погодя начал Рома. – Сколько себя помню, я хотел бороться со злом. Но у меня никогда не было сил, чтобы бросить вызов могущественным темным силам. Я мог только смотреть новости, читать аналитику и скрипеть зубами. Я знал, что нужно делать, но никогда у меня не было возможности сделать то, что нужно. Я боюсь смерти, но я не стану отступать. Один мой прадед погиб, защищая Киев. Второй погиб в Сталинграде. Третий – подо Ржевом. Все они пали героями, чтобы мог родиться и жить я. Они дали мне шанс все исправить, и я использую этот шанс, чего бы мне это не стоило.
Пони с ужасом слушали такие слова.
— Все, что я любил, сейчас сползает в задницу. Моя родина стала донором для целой стаи паразитов. – Денис сидел за столом и вертел ложкой. – Эта свора шакалов грабит мою родину и все остальное, взамен засыпая ее водкой и наркотиками. Я видел целое поколение, которое загнулось от безнадеги. Мои леса, мои поля, наши недра – все уничтожается на корню. Всю мою жизнь я хотел видеть добрых и веселых людей на улицах, заботливых чиновников, честных предпринимателей. Но вместо этого видел лишь злобу и ненависть власть имущих, страдания и трусость всех остальных. Сейчас, когда угроза нависла над всем, что мне дорого, надо всем, что и есть я сам — я не стану прятаться. Пусть я уйду в пустоту навсегда, но я хочу, чтобы осталось все то, о чем я мечтал. – Денис встал и пошел помогать майору с ухой. Говорить начал Сергей. Слова давались ему очень тяжело, в горле стоял ком:
— С детства я боролся с несправедливостью. Где боялся, где нет. Многие называли меня дураком, и с друзьями я не мог ужиться. Все они были мелкими и ненастоящими. Я не терпел двуличия или трусости, поэтому чаще был одиночкой. Те, за кого я вступался, предавали меня, как только моя помощь им была неинтересна. Я мало что понимаю на этом свете, я мало жил и немного видел. Но здесь я вижу то, что всегда хотел. Я вижу настоящих людей, я вижу тех, кого всегда хотел называть друзьями. Мы очень мало знакомы, и они, возможно, никогда не станут считать меня своим другом. Но я хочу, чтобы они считали, и я доверяю им. Если они идут в пустоту навеки – я пойду за ними без сожалений. — он прервался, в глазах его были слезы. Дорн тоже начал плакать, Пинки внимательно следила за беседкой, хоть и стояла возле котла. Степан Петрович набивал трубку новой порцией табака. Он степенно и размеренно разжег ее и обвел взглядом всех присутствующих:
— Полагаю, что я выражу общее мнение в том, что с помощью Элементов, или без, но наша миссия должна быть продолжена. – Степан Петрович покурил трубку и продолжил. – Так уж вышло, что в своей жизни я всегда руководил. Даже в армии с первых дней мне пришлось принять сержантскую должность, так уж получилось. Я всегда дорожил своими людьми и не жалел себя ради них. Даже тогда, когда я волею судьбы попал в этот чудный мир, я пребывал в сражении за своих подчиненных, и мне грозила гибель. Я не боялся умереть, я всегда боялся только подвести тех, кто доверился мне. Я поставил на кон свою жизнь ради заурядного молокозавода, который мне было все равно не спасти. Неужели я пожалею себя ради всего человечества?
Да, сейчас люди мелочны, глупы и невежественны, их сердца заполнены завистью и злобой, но ведь они не всегда были такими! Они умирали без страха на полях сражений, они отдавали последнее своим близким, они рисковали жизнью ради того, во что верили всем сердцем.
Пойду ли я в пустоту? Сейчас, когда я услышал слова тех людей, кто делит со мной этот стол, я снова горд за человечество. Я буду ходить в пустоту хоть тысячу раз. Мы готовы к ритуалу, Корвин. Вам, поняши, надеюсь, понравится уха. А после продолжайте веселиться. Надеюсь, все у вас будет хорошо.
— А вот и уха подоспела! – сказал Денис. Они вместе с Константином принесли большой казан и поставили его рядом со столом. Завтрак прошел почти без разговоров. Уха была восхитительной, но никто не ощущал этого чудесного вкуса. Я был в тихом шоке от слов людей.