Зима. Замечательное время года. Но не стоит забывать о том, что прежде всего, зима — это жестокая стихия.
Глава единственная
Месяц первый. Ноябрь
Месяц второй. Декабрь
Дверь с трудом закрылась, не пропуская ледяной ветер в дом. Ящик с едой стукнул об деревянный пол. Я постоял на месте, разминая замерзшие ноги. Послышался цокот копыт, и меня чуть не задушила в объятьях встревоженная земная пони.
— Бриз, я так волновалась, — прошептала Лайт, не отпуская меня.
— Всё в порядке, — устало выдохнул я, обнимая мою пони в ответ. — Где-то с неделю мы можем не выходить на улицу, а потом, может, буря успокоится.
— А если нет? — Лайт отстранилась, глядя мне в глаза. Я ничего не ответил, и просто прижал её к себе.
В этот день никто из нас так и не уснул. Мы просидели, обнявшись, у камина, до самого утра, когда сквозь пелену снежной бури начали пробиваться слабые лучи солнца.
Мы сидели вечером на диване у пылающего камина. Лайт читала книгу, а я, от нечего делать, расчёсывал ей гриву, и изредка почёсывал за ушками, что вызывало смущённое хихиканье. Потрескивание дров действовало умиротворяюще, и в какие-то моменты мне казалось, что никакой страшной зимы на самом деле не было.
Раздался глухой стук в дверь. Оторвавшись от своего увлекательного занятия, я бросился ко входу. Продрогшие Лира с Карамелем буквально упали на пороге.
— В городе больше не осталось пони, только мы четверо, — рассказывала Лира, сидя у камина, закутанная в одеяло.
— Даже мэр уехала? — спросила Лайт, принесшая ещё одно одеяло, и накинула его на плечи Карамеля.
— Одной из последних, — отозвался земнопони, всё ещё дрожа от холода.
— А из Кантерлота вести были? — поинтересовался я, заранее зная ответ.
— Никаких, — покачала головой единорожка. — Сомневаюсь, что даже Принцесса справится с этой зимой.
Больше мы не разговаривали, а уснули, прижавшись боками друг к дружке, чтобы согреться.
Ночью меня разбудил громкий вой ветра и поток ледяного воздуха, щипавший щёки. Сонным взглядом я различил открытую входную дверь, из которой в дом и залетала вьюга. Оглядевшись, я увидел возле себя лишь Лайт, впервые за последние дни заснувшую.
Переполненный тревожным мыслями, я накрыл любимую ещё одним одеялом, накинул на себя куртку потеплее, схватил магический фонарь, и выбрался в ночь, захлопнув дверь. Ветер сбивал с ног, дышалось с большим трудом, а видел я лишь на несколько шагов вперёд, из-за мириад снежинок, танцующих в воздушных потоках. Это зрелище могло показаться прекрасным, если бы не было столь смертоносным.
Пытаясь не потерять наш дом из поля зрения, я продвигался всё дальше, выкрикивая их имена. Но отвечал мне лишь яростный вой ветра.
Тёмные громады домов высились по обе стороны улицы, пока я из последних сил пробивался к центральной площади. Город был мёртв, а страшная стихия уничтожала последних его обитателей.
И вот мне повезло. Хотя считать мою находку везением слишком бездушно. Неуверенный свет фонаря выхватил из черноты ночи два тела, лежавших рядом. Проглотив комок в горле, я подошёл ближе, в душе надеясь, что это не они. Аквамаринового цвета единорожку и земнопони песочного окраса уже засыпал снег. Мне вдруг вспомнились слова этой парочки, сказанные на одной из тысячи вечеринок Пинки Пай: «Всегда вместе».
Я брёл назад, даже не поднимая фонарь на дорогу. Ноги сами вели меня домой. Я шёл, вяло раздумывая над тем, почему они ушли. Дверь была открыта, значит ушёл кто-то один из них, а другой бросился, чтобы остановить. Но зачем было выходить? Может, им показалось, что прибыла помощь? …
Теперь это уже неважно. Мы с Лайт остались одни. Я ничуть не удивился, завидев дверь нашего дома просто перед носом. Пройдя внутрь, я закрыл дверь на засов, и кое-как дошёл до камина. В глазах проснувшейся Лайт я видел безмолвный вопрос.
— Они ушли, — глухо ответил я, заключая любимую в объятья. Я расслышал её тихие всхлипывания.
Месяц третий. Январь
Я лежал у огня, прижимая к себе гору из подушек и одеял, внутри которой дрожала Лайт. Пони вдруг опустила голову на ковёр, протяжно вздохнув.
— Лайт, не засыпай, слышишь? — мой голос немного сипел после длительного молчания, а сознание затуманивалось от собственного недосыпания. — Тебе сейчас нельзя.
— Я… кх-кх… так устала, — с трудом пробормотала пони, пытаясь посмотреть на меня. Она медленно закрыла глаза, и притихла.
Я пялился на огонь, словно в бреду, слабо осознавая, что происходит вокруг меня. Но в какой-то момент я понял, что не слышу кашля.
— Лайт, — больше простонал, чем спросил я. Тишина. Повернув голову, я увидел мою пони, лежащую с выражением умиротворения на мордочке. Прерывисто глотая воздух, я дотронулся к её щеке копытом. Холодная.
— Нет, нет, нет, — словно заведенный, повторял я, не в силах поверить в то, что Лайт Фрэш больше нет. Я попытался обнять её напоследок, но тут же одернул себя, когда понял, что это уже не моя Лайт. А мы ведь так и не поженились…
Я сбросил с себя одеяло, и поднялся на непослушных ногах. Всё потеряло смысл. Даже шум бурана теперь не казался мне ненавистным. Наоборот, что-то в нём начало притягивать меня к себе. Правда, осталось ещё одно незавершённое дело.
* * *
Молочного цвета земной пони вышел на крыльцо своего дома в небольшом городке Понивилле. Ледяной ветер хлестал его, но, казалось, жеребец этого не чувствует. Повертев в копытах яркий магический фонарь, пони разбил его о мёрзлую землю. Потом он негромко пробормотал: «Всегда», и пошёл вперёд по главной городской улице.
Эпилог
Дата: 08.01 ххх года.