Последний поход

Эппл Блум устала пребывать в одиночестве. Время для кобылки словно замерло, и великолепный, яркий свет зовет ее. Маленькая земная пони принимает одно из самых трудных решений в своей жизни и отправляется в последний поход со своими друзьями. Тем не менее, одна из подруг не спешит принять правду. Сумеет ли отдельная белая кобылка преодолеть серьезный для нее страх - сказать до свидания? Разрешения на перевод, увы, не получено, т.к. автор долгое время отсутствует.

Эплблум Скуталу Свити Белл

Бриллиант и Коновязь

Люси Бардок, девушка из богатой семьи, понимала, что у жизни для неё припасено немало сюрпризов. Например, она не ожидала маленькую розовую пони в подарок на свой день рождения. Само собой, она и подумать не могла, что эта пони умеет разговаривать. Поначалу это было мило, но оказалось, что заботиться о ней следует, как о маленьком ребенке, а не как о пони. Люси не особо ладила с детьми, но… она справится! Справится ведь?

Диамонд Тиара Человеки

Внутривенное вмешательство

В последний день года медсестра Свитхарт отправляется на миссию по спасению сестры Редхарт и пытается вылечить еще одного трудного пациента. Одно можно сказать точно — Новый Год будет просто бомбическим.

Трикси, Великая и Могучая Другие пони Сестра Рэдхарт Старлайт Глиммер

Полёт Аликорна / The Flight of the Alicorn

Вращаясь в высших кругах Кантерлота, Рэрити невольно запускает череду событий, которые в конечном итоге вынуждают её принять участие в самой грандиозной гонке воздушных кораблей на свете – Кубке Аликорна. Возбуждение сменится ужасом, когда единорожка обнаружит себя втянутой в заговор против Эквестрии и потерпит кораблекрушение за границей, вдали от родного дома, вместе с самым ненавистным ей жеребцом, грубияном Блюбладом. Рэрити узнает об измене в Кантерлоте и откроет нечто новое за грубой оболочкой принца, ибо теперь она борется не только за свою судьбу, но и судьбу своего народа.

Рэрити Принц Блюблад ОС - пони Фэнси Пэнтс

Арьергард

Молодой единорог оказывается в весьма патовой ситуации. На помощь никто не придет, за стенами злобные бунтовщики, а вместо еды в повозке...

Другие пони Стража Дворца

Памятник

Тысячу лет стоит он в королевском саду.И лишь память спасает от забвения...

Свити Белл Принцесса Селестия Найтмэр Мун

Демократия - это магия

Твайлайт Спаркл узнаёт, что получила титул принцессы по ошибке, и теперь его предстоит заработать.

Твайлайт Спаркл Пинки Пай Спайк Принцесса Селестия Принцесса Луна Зекора Трикси, Великая и Могучая Грэнни Смит DJ PON-3 Дискорд Кризалис Король Сомбра

Танцы с порталами

Продолжение к "Четыре дня в зазеркалье" и "Путь к миру". Обоюдовыгодный договор заключен. Сотрудничество и торговля между Эквестрией и СССР крепнут и расширяются. Твайлайт наконец-то получает согласие Селестии на посещение мира людей, где ее столь многое интересует. Однако в обоих мирах не все так гладко, как кажется. И в Москве, где начальство НКГБ спешно пытается найти противодействие магии, и в Кантерлоте, где Луна занята своими неоднозначными проектами, есть те, кто недоволен сложившейся обстановкой.

Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Принцесса Селестия Принцесса Луна Лира Человеки Кризалис Старлайт Глиммер

Фантом стальной воли

Расти Скай был одним из самых выдающихся пегасов в академии, но все изменилось после смерти его отца. Он до сих пор так и не смог оправиться от этого горя, да и к тому же судя по всему заразился болезнью такой же какая была у его отца. Но спасение пришло. СтойлТек предложил ему лечение, а именно место в стойле, где каждый пони сможет найти своё спасение. Но Расти уже давно наплевать на свою жизнь. Всё чего он хочет это исполнить последнее желание своего отца. Однако на его путь не будут сопровождать радуги и фейерверки. Потому что он отправляется в Нордвест, далекую провинцию Эквестрии, населённую суровыми пони. И именно здесь произойдут события, о которых в глубине души мечтал Расти.

ОС - пони

Убаюкивающее солнце

Селестия стольким обязана Твайлайт и её подругам, что этого нельзя отрицать. Начиная с воссоединения с сестрой и заканчивая спасением Эквестрии снова и снова, Принцесса Солнца не раз предлагала вознаградить их за всё, что они сделали. И всё же каждый раз маленькие пони отказывали ей, намереваясь осуществить свои мечты самостоятельно, что Селестия уважала. Пока однажды Флаттершай не приходит к ней и не заговаривает о... странной просьбе.

Флаттершай Принцесса Селестия

Автор рисунка: MurDareik

Пар над водой

Прекрасный Новый Мир

В ней мы знакомимся со вторым главным героем, и местом, в которым оказался первый

Над Грейлайтом уже давно стояло солнце. Куры привычно разгребали лапами землю в поисках пищи, кошки нежились на спине, подставив брюхо тёплому солнышку, трудяги-земнопони пахали для своей деревни, а алхимик Реторта – пытался в который раз создать чудесный Философский Камень, который собирался использовать не для нужд всего мира, отнюдь. Он бы его продал и на вырученные деньги купил бы домик в Флоке, где зажил бы преспокойной жизнью, вместе с молодой женой. Жены у него не было, но алхимик не сомневался – если появятся деньги, то и жена обязательно будет.

Однако ни куры, ни коты, ни старый скряга-алхимик не интересовали Бацинета – коричневого земнопони, с короткой, вороной гривой и ленивыми медными глазами. По правде, его сейчас вообще мало чего интересовало. Он спокойно спал.

Но через тринадцать минут он бы проснулся. Виноваты внутренние часы, которые формировались в течение того времени, как Бацинет стал вести прекрасную жизнь холостяка. И нет, он не был женат. Для его возраста – восемь лет, женитьба была бы слишком большим грузом. До этого ему приходилось жить с мамой – прекрасной, в своё время, кобылкой, успевшей родить пятерых сыновей, и удачно выдать замуж двух своих дочерей и одну приёмную. К несчастью, нынче покойная мать спящего земнопони, была на редкость стервозной особой, имеющей в крови, к тому же, один из древнейших и вреднейших пороков – она была крайне слаба на передок. И бранное существительное, применимое к этой мадам, можно было бы назвать комплиментом, так как гуляющей кобылкой она была высшей пробы. И замужества данной особы, равно как и постельные сцены, сложно было упомнить в уме, равно как и вести учёт в специальной книжке.

Так или иначе, когда матушка Бацинета померла от сердечного приступа, в тот момент, когда она, брызжа слюной, замахивалась, по её мнению, на нерадивого сына, половником, оплакивать покойную на похороны особо никто не пришёл. Откровенно говоря, кроме последнего сына, который остался жить со злобной старухой, вообще никто не пришёл. А теперь нерадивый сын получил отеческий дом, в котором сразу же начался беспорядок. И спустя пару недель прожигания остатков денег и алкоголя, оставшегося с многочисленных свадеб, до молодого жеребца дошло, что жить тоже на что-то надо.

К счастью для самого Бацинета, и не очень-то большому счастью для других, этот пони не гнушался почти никакой работы. У него постоянно были заняты копыта. А вот несчастье других заключалось в том, что этот земнопони считал “работой” всё, что могло принести доход. В разумных рамках, конечно.

Бацинет брался за всё что мог. Он пас скот, был помощником деревенского механика Флайвилла, добывал редкие ингредиенты для алхимика, латал крыши, был тренировочным пони по проверке заклинаний местной шаманки, и даже спустился в древний склеп, неподалёку от города, который, по слухам, кишел восставшими мертвецами. Последнее было сделано по просьбе мэра, и каково же было его удивление, когда Бацинет притащил оттуда хорошо сохранившуюся серебряную вилку. Хотя, если бы мэр был поумнее и поближе к народу, и побывал хоть один раз в гостях у коричневого пони, то он бы понял, что это старая, посеребрённая вилка, которую матушка Бацинета получила в приданное за вторую дочь. Не исключая горсть золотых монет и чайное ситечко. И что Бацинет, несмотря на то, что трусом его не назовёшь, не спускался ни в какое подземелье, и не крошил там скелетов и зомби, мычащих, и поедающих мозги менее удачливых искателей приключений. Отчего зомби едят мозги – совершенно неясно, но это одна из старых легенд континента Певроа. Она придавала больше шарма рассказу, пока мэр слушал его с открытым ртом.

Бацинет любил себя, и старался лишний раз не портить свою шкурку. Даже к шаманке он пошёл лишь тогда, когда дико влюбился, и потратил все свои деньги на прекрасную кобылку с чудесной рыжей гривой и глубокими фиолетовыми глазами. Как оказалось, она переехала жить из шумного города в более тихое, отдалённое место. Вместе с мужем. Тогда скандала удалось избежать.

Так или иначе, приблизительное представление о Бацинете можно составить. Он замечательный пони, и примерный гражданин. Ну правда, кто, ради нескольких золотых монет не сочинял прекрасную историю, призванную потешить заказчика? На этом свете существуют и куда более плохие пони.

Сейчас же Бацинет проснулся, и умывался, иногда отплёвываясь, в то время как на сковородке, шипя, жарились два куриных яйца, купленных на местной ферме. Двадцать штук за две монеты. Очень дёшево. Хотя пару раз, по юности, Баци выносил из курятника яйца просто так, бесплатно. Баци его называли лишь близкие друзья, и редкие родичи. Первые разъехались, а вторая умерла. Поэтому Бацинета звали только по полному имени, чему он, изредка, огорчался, понимая, что годы идут.

Обычно, к тому времени, как Баци оканчивал свой утренний туалет, яйца были уже готовы, и выученным движений отправлялись аккурат в тарелку. Однако сегодня что-то было не так. Это Баци понял, когда достал кусок хлеба и лук, осторожно выдернутый из своей собственной грядки. Яйца недожарились. Это было очень странно. Или что-то не так с плитой, или с утренним туалетом. Однако зубы были вычищены, морда – умыта, а нос – прочищен. А вот отчего всё ускорилось – непонятно…

Впрочем, пищевой ценности завтрака это не умерило, из-за чего тот был очень быстро превращен в ценные жиры, углеводы и прочее уже в желудке пони. Задумчиво поковыряв кончиком языка в левом жевательном зубе, он отправился мыть тарелку. Бацинет понятия не имел, как их правильно называют, поэтому звал те зубы, которыми жевал вполне логично – жевательными.

Закончив нехитрые утренние процедуры, пони собрался идти на улицу. Недавно он организовал одну вполне логичную вещь, способную съэкономить ему несколько десятков монет в месяц, и эта вещь должна проверятся каждый день.

Поэтому Баци накинул на себя свой жилет, полный многочисленных карманов, закрыл дом на ключ, поздоровался с соседом – грустным стариком по имени Тромбон, и потопал в лес. Тромбону было уже 24 (почтенный возраст), и его недавно бросила жена. Не по причине старости, отнюдь. Ей самой было 26. По причине имени. Тромбон держал музыкальную лавку, и почти оглох на старости лет, поэтому равнодушно относился практически ко всему. Но при этом почти полная глухота не мешала ему каждый день тренироваться игре на трубе. А мадам Тромбон своими ушами дорожила, и, поскандалив, ушла к не менее почтенному Акру – одному из владельцев местной фермы. Однако, мужа не бросила, и иногда навещала грустного старца, принося ему свежей выпечки с фермы.

Повторив своё приветствие еще два раза – каждый громче предыдущего, Баци всё-таки получил ответ, и побрёл по своим делам, попутно проверяя карманы. На ходу это делать довольно неудобно, если ты обычный пони, поэтому он то и дело останавливался, и, шепча что-то под нос, принимался шарить по многочисленным карманам. Найдя то, что искал, Бацинет успокаивался, и продолжал свой путь, пока в голову опять не прокрадывался очередной незаменимый предмет, который мог остаться дома, и всё начиналось по новой.

Но в итоге коричневый земнопони со своим множеством карманов добрался до опушки леса. Так он принялся делать вполне обыденную вещь – осматривать силки, по большей части – заячьи. Зайцев в этом лесу было великое множество. Волков было меньше. Лис еще меньше. Кабанов почти не было. Были белки. Куропатки. Олени, лоси, еноты. Даже был один старый, молочно-белый, медведь, которого никто в глаза, кроме самого старого жителя деревни, никогда не видел, но он был. Все в это верили. Но больше всего было именно зайцев. А если природа сама их столько сотворила – отчего бы этим не воспользоваться?

Именно поэтому Бацинет пришёл к выводу, что зайцев вполне можно использовать в элементарной цепочке. Той, что пищевая. И поэтому, закупив материалы, пару недель делал всевозможные ловушки, в которые иногда попадалась живность, поэтому дома почти всегда было мясо. Иногда – даже на продажу. Однако ушастые повелители леса были достаточно осторожно, и в силках редко было более одного зайца.

Сегодня их там не было вообще. С недовольством проверив каждую ловушку, Бацинет зло плюнул на землю, и принялся рассматривать речку. Он уже пробовал рыбачить в ней. Рыба ему решительно не нравилась.

И вот в тот момент, когда он уже был принять поражение, и топать домой, прикидывая как бы выторговать картошки с фермы подешевле, случилось нечто, перевернувшее жизнь Бацинета, континента Певроа и, возможно, всех зайцев в местном лесу.

Бацинет обнаружил, что всё это время слышал гул. Ранее он не обращал на это внимания, будучи занятым заячьими делами, но теперь, когда гул приблизился настолько, что казалось, еще немного, и он схватит тебя за плечи, и начнёт трясти, Бацинет повернулся, и внимательно уставился в небо. Увиденное, мягко говоря, его удивило.

С неба падал дирижабль. Падал величественно, будучи огромным и горящим памятником инженерам, которых никто никогда не вспомнит. Падал он громко, красиво и долго. Баци молча смотрел на это зрелище, уронив челюсть где-то между копытами. Однако всему приходит конец. Всё так же величественно горя, громада дирижабля грохнулась на землю, упав так громко, что Бацинет готов был поспорить – это было слышно и в деревне. Однако это было лишь начало. Ведь если дирижабль уже на земле – то его можно осмотреть! Вернее то, что от него осталось…

С такими мыслями мчался Баци сквозь лес. Его не пугали ни волки, которые пару раз удивлённо таращились на несущегося на всех парах земнопони из-за деревьев, ни легенды о старом седом медведе, ни ветки, которые были, пожалуй, наибольшей опасностью, так как изо всех сил хлестали пони по морде, имея немалый шанс выбить ему глаз. Любопытство – не порок, а страшная сила. И сейчас эта сила полностью овладела молодым жеребцом…

Спустя несколько минут пони уже был на месте падения Буревестника. Картина была презанятная. Развороченная палуба, огромное покрывало оболочки, уже отпустившей весь газ, обломки различных механизмов. Развороченные тела… К последнему Баци отнёсся с полнейшим равнодушием – смерть на Певроа была явлением достаточно обыденным, и юный жеребец уже не раз находил окоченевшие тела своих соотечественников.

В его голове уже крутился план по поводу того, как на всём этом заработать. Пока что самой простой мыслью было притащить к Флайвиллу все детали, которые механик, вне сомнений сможет куда-то пристроить. Но это займёт достаточно много времени, и не исключено, что к дирижаблю не придёт другой охотник за наживой. Нет, Бацинет не был жадным. Просто ему хотелось заработать на этом подарке судьбы как можно больше. Краткий осмотр ближайшего тела выявил, что это был единорог в лучшие свои дни, и единорог богатый, о чём красноречиво говорила вычурная одежда, внешний вид который был несколько испорчен пробившей фрак костью. Нисколько не стесняясь, Бацинет запустил копыто в карман единорога, и выудил оттуда небольшой кошелёк, который сразу же перекочевал в один из многочисленных карманов жилета. Это не было мародёрством, или надругательством над мёртвыми. Это было честное заимствование никому уже не нужных денег.

Хотя со стороны всё наверняка смотрелось куда менее невинно. Баци, уже совершенно осмелев, выискивал среди остатков дирижабля тела, кошельки которых перекочёвывали в его карманы. Угрызений совести он не ощущал. Он молод, и ему нужны деньги. Вот так, раз за разом, пони увеличивал своё благосостояние, не подозревая о том, какие планы имела на него судьба.

На данном этапе в её планах были довольно конкретные действия. Невозмутимо снимая золотой амулетик с неестественно вывернутой шеи единорожки, рядом с которой валялся зонтик, Бацинет неожиданно услышал стон. Стон долгий, протяжный, и явно требующий помощи. Это его смутило. С одной стороны – Бацинет однозначно не был плохим пони, и его душа однозначно требовала помочь стонущему. С другой стороны, здравый рассудок подсказывал, что это может обернуться крупными проблемами – возможно, незнакомца нужно будет приютить. А если это незнакомка – расходы увеличатся в разы. Возможно, незнакомка умрёт у него на копытах с просьбой доставить письмо в конверте её любимому в далёкое Кристальное Королевство. И пусть письмо будет пылиться на полочке в течение всей оставшейся жизни Бацинета, иногда оно всё-таки будет попадаться на глаза совестливому жеребцу, и бедолаге будет очень стыдно. А еще незнакомец может увидеть паскудный факт обирания трупов, который он, по мелочности своей, совсем не оценит, и оскорбит Бацинета, а возможно даже полезет в драку.

Все эти мысли пронеслись в голове совестливого поняши очень быстро – как раз хватило времени спрятать цепочку. Сегодня разум проиграл. Впрочем, оно даже и к лучшему. Иначе не произошло бы всех тех событий, которые, в конечном итоге, коснулись всех и каждого, на всех трёх континентах.

Двинувшись на источник шума, Бацинет, немного разобрав мусор, наткнулся на белоснежного единорога, который, откровенно говоря, потерял все черты аристократа. Бедолага был измазан запекшейся кровью, голубая грива слиплась где-то на затылке, одежда была порвана, а одна из задних ног была довольно сильно вывернута. Услышав шум, незнакомец поднял голову, и, увидев Бацинета, явно хотел что-то сказать, однако вместо этого лишь застонал особенно жалобно.

— Вот блин… Не волнуйся, всё будет в порядке.

В подобные ситуации жеребец еще не попадал, поэтому смутно понимал, что говорить в данный момент. Однако тут были важны скорее деяния, нежели слова, и тут вариантов было не особенно много. Бацинет помог подняться пришельцу из другого мира, и неторопливо повёл его в сторону деревни, про себя размышляя, как бы извлечь из ситуации побольше денег.

В голове у него был хаос. Его привычный жизненный расклад неожиданно разрушился дирижаблем, из которого вывалился незнакомец. В лесу бросать его нельзя, а так как он не немой, то вскоре начнутся расспросы, разговоры, поиск жилья, работы, пути домой. И всем этим будет заниматься кто? Верно. Наивный молодой жеребец, который вытащил его из передряги.

Горестные думы Баци прервал голос незнакомца, и вопреки ожиданиям молодого жеребца, голос был громкий, хамоватым и на удивление наглым, и при всём этом – он не рассыпался в благодарностях.

— Осторожнее! У меня и так нога, вероятно, сломана, а ты еще и тащишь меня через какие-то ямы! Неужели тут нет нормального транспорта, или хотя бы качественной дороги? – незнакомец возмущался так искренне, что даже хотелось ему немного посочувствовать. Это если забыть то, что всего две минуты назад он лежал под грудой мусора, бывшей, вероятно, одной из кабин, и громко стонал. И еще одна важная вещь. Незнакомец был единорогом. В Грейлайте не было единорогов. Вообще. Такие господа не селились в таком захолустье. Незнакомец мог стать проблемой. Особенно такой важный. Но что странно – он не вызывал в Бацинете неприязни. Жеребец лишь молча выслушал его, ехидно улыбаясь, и хамовато ответил:

— Да просто никто не предупредил о прибытии столько важной персоны, иначе бы тут уже был оркестр с трубами и шёлковой дорожкой.

Несколько метров они прошли молча, распугивая обнаглевших зайцев, которые чуть ли не лезли под копыта, стремясь обнюхать копыта жеребцов. Гость с дирижабля натужно сопел, соображая, как ответить на столь ехидный сарказм.

— Издеваешься?

Ничего умнее, мудя по всему, в голову не пришло. Что поделать. Вывернутые ноги и авиакатастрофы не способствуют умственному развитию. Бацинет же не преминул ответить мгновенно:

— Само собой. Что мне остаётся? Я вытащил некоего пони из-под обломков, судя по всему, не лучшего его полёта, и веду в деревню для того чтобы помочь. А он мне ни спасибо, ни даже имени своего не сказал.

Незнакомец сопел. Сопел долго и натужно. Он размышлял. Это несколько удивило Бацинета. В чём проблема назвать своё имя? Возможно он вор, грабитель, маньяк, убийца, насильник, фальшивомонетчик или гусекрад, и дирижабль был огромной воздушной тюрьмой, которая доставляла подобных отбросов общества в некое место понадёжнее, но по хитрому замыслу вышестоящих чинов упала, забрав все нечестивые душонки в Тартар, а последний выживший – чудом спасся, и теперь будет гореть жаждой мести, которую он начнёт с родной деревни Бацинета? Виной таким мыслям был один детектив, недавно прочитанный впечатлительным жеребцом, в конечном итоге в котором вор, убийца, маньяк и насильник был пойман официальными властями, после чего начиналось самое интересное – ловля жестоких вышестоящих лиц, которые не пожалели злобных, но бедных заключенных, а также обслуживающий персонал дирижабля. На самом интересном Бацинет, увы, заснул, поэтому концовка развивалась исключительно в его воображении. И прежде чем остановится и начать суровый допрос, он получил краткий и лаконичный ответ, унявший в нём толику безрассудного юного идиотизма:

— Моё имя Сноуфлейк. Сноуфлейк Амбрози, сын Нарцисса.

Баци негромко фыркнул. Единороги. Для них помпезность – это всё, даже в именах. Так как Баци был куда менее возвышен, то и ответ его был куда короче:

— Бацинет.

Большую часть пути они прошли молча, если не считать громкого сопения и редких полустонов Сноуфлейка или ругательств в сторону зайцев со стороны Бацинета. Последний был очень зол. Мало того, что почти весь день теперь придётся провести с своим новым знакомым, так еще и то, ради чего он вышел сегодня из дома теперь просто нагло путается под ногами. Это было просто хамство.

До деревни оставалось не более пятнадцати минут ходьбы, как сын Нарцисса Амбрози решил заговорить со своим спасителем:

— А куда мы идём?

Бацинет отвечал спокойно и честно:

— В мою деревню. Грейлайт. Там тебе подлатает наша шаманка. Добрейшая зебра, думаю, даже денег за всё не возьмёт…

Ответ решительно не понравился богатому единорогу, который еще не понимал, куда забросила его нелёгкая.

— Шаманка? ЗЕБРА? Какой ужас! Нет, нет, нет, нет, — он упёрся здоровой ногой, и решительно закивал головой, — Такие варварские способы лечения мне решительно не подходят. Я согласен на квалифицированного единорого-лекаря, или обычного врача с дипломом, но никак не на грубое шаманство из копыт какой-то примитивной зебры!

К счастью, рядом с ним был Бацинет, который прекрасно понимал ситуацию, и мог её доходчиво разъяснить своему новому знакомому:

— Уважаемый Сноуфлейк. Попробую объяснить. Как я подозреваю, на своей родине вы были кем-то очень богатым и уважаемым. Это нормально, особенно для единорогов. Но теперь вы попали в нашу чудесную страну, где всем плевать на ваши доходы, статус, имя и род. Поверьте мне, что вам еще повезло, что вы упали здесь. В любом другом месте вас бы уже раздели, связали, и думали, кому бы повыгоднее продать.

Последние слова Баци уже почти пел. Он не врал. Певроа был диким местом, и, по большей части, не был построен на тех же нормах законов и этики, как Эквестрия, или Кристальное Королевство. Певроа подчинялся закону силы. По большей части, исключая крупные города. Они, в свою очередь, подчинялись звонкой монете. У этого континента было много тайн, секретов, загадок. И просто невообразимое количество скелетов в шкафу, о которых еще предстояло узнать Сноуфлейку, и даже Бацинету. Единорог же перестал упрямиться, и покорно плёлся вместе со своим спасителем, не пропуская мимо ушей ни единого слова. Он начинал нервничать. Он знал, что есть одна вещь, которая может несколько исправить его положение.

— Мой отец – невероятно богатый промышленник. Он будет крайне рад узнать, что его сын жив, цел и в порядке. Он заплатит большие деньги, когда я вернусь домой…

— Заманчиво. Однако если у вас сейчас нету денег – вы самый обычный пони, не лучше меня. А я – далеко не верхушка общества.

С этими словами они миновали большой фонарный столб с табличкой, гласившей:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ГРЕЙЛАЙТ!

Причём, что довольно странно, фонарь совершенно не светил – пускай и на дворе было утро. У него было другое предназначение. Это был символ. Символ того самого Грейлайта.

Тем не менее, Бацинет запомнил слова своего нового знакомого. Мысль о большом куше его заинтриговала. Про себя Баци решил, что будет с этим странным, заносчивым единорогом. На случай целости и сохранности. Всё-таки, Сноуфлейк говорил достаточно испуганно, чтобы не врать, а от денег жеребец редко отказывался…

В нос бывшему золотому единорогу сразу же ударил запах гнилого сена и такой же древесины, из которой, в подавляющем случае, были построены дома. Исключениями были мэрия, сделанная из кирпича, который лепили из глины из болотца, которые было неподалёку двадцать лет тому назад, и кузница из грубого камня, которую строил сам кузнец, в течение пяти лет. Он был плохим строителем. Он предпочитал ковать.

Прохожих на улице вообще не было, что повергало Сноуфлейка в еще большую бездну уныния. Он попал в Тартар на земле. Ему решительно не нравилось всё. Поэтому, когда они уже подошли практически к хижине шаманки – аккуратному домику, сделанному из изящных досточек и хвороста, он задал вопрос, который интересовал его еще в то время, когда он пришёл в себя накрытый кучей мусора:

— А где мы вообще находимся?

Бацинет улыбнулся:

— Ты на Певроа. Добро пожаловать!

После этих слов он осторожно постучал в дверь, покрашенную жёлтой краской.