Долгие годы Пинкамина жила, запертая в своем личном мире фантазий внезапной вспышкой радуги. Но однажды ей на голову — в прямом и переносном смыслах — свалилась возможность все изменить. Как воспользуется ей одинокая, почти уже забывшая реальный мир пони?
В фике присутствуют (пусть и не играют ключевой роли) сцены открывания амбарных дверей в разные стороны, кровяка и прочие вкусности. Так что уберите беременных жеребят от экранов, я предупредил!
Ждет перетряхивания с возможным добавлением новых сцен, расширением старых и т.д.
Но уже вполне читабелен.
Диана, падай!
"Если землю насквозь, то небо — внизу, и море не врет.
Соль, рубины и лед…
Так просто смотреть сквозь сердце твое".
— группа "Корсика", "Алиса, падай!"
...
Диана втянула носом аромат и удовлетворенно улыбнулась, тряхнув кудрявой гривой. Кексики, как всегда, грозились получиться превосходно — или даже более чем превосходно. Подбросила еще немного угля, а затем вернулась к тесту. Формочки освободятся уже совсем скоро.
Готовить было настолько весело, что она не могла прекратить напевать себе под нос. "…взять муки немного, и добавить в смесь…" — сделано. "…щепотку соли…" — сделано. "…сахар весь, что есть…". Ну, сахара осталось не так уж и много, но всегда можно что-нибудь придумать. Например, добавить побольше изюма. И корицы. Да, совершенно точно — корицы и изюма!
Изюмно-коричные кексики от Дианы! Все будут так рады! А особенно рада будет Твайлайт, которая попробует их первой. Она всегда приходит самой первой, чтобы попробовать самую первую партию и поболтать. Иногда, конечно, кажется, что скорее чтобы поболтать, а то и еще почему, но кексики так или иначе играют важную роль. Поэтому — не время отвлекаться, время печь!
Диана обожала готовить кексики. Во-первых, они вкусные…
За дверью послышались усталые и очень знакомые шаги, но розовая пони и не подумала оторваться от своего занятия. Как тут можно оторваться? Это же кексики! Во-первых, они вкусные, а во-вторых… во-вторых, они напоминали ей о доме. О том самом доме, пропахшем всеми самыми вкусными запахами в мире, а сейчас бесконечно далеком. Реквизированном, заполненном тихими стонами раненых и деловито снующими медпони…
Дверь отворилась, и лавандовая единорожка, сделав несколько тяжелых шагов, устало плюхнулась рядом. Легкий звон медальона тактика на шее — да и все. Похоже, сегодня ей не нужны были слова. Ей хотелось просто уткнуться носом в эту пушистую гриву и просидеть так вечность. Возможно, не одну. И Диана прекрасно ее понимала.
Уютная вечность вошла в цену еще несколько месяцев назад, когда черные тучи заполнили небо, а Диколесье восстало против Эквестрии, объединив легионы пони и чудовищ под черными знаменами вновь возвратившейся Найтмер. Каждый день для тех, кого не заворожили темные ласки падшего аликорна, с тех пор стал долгим ожиданием: нового ли нападения, очередного ли марш-броска, а может и сладкого шепота, втекающего по ночам в уши сладкими уговорами и обещаниями… Особенно тяжело пришлось шестерым подругам, оказавшимся на направлении основного удара, на самой окраине древнего леса.
А что, единственное в своем роде, может победить долгое напряженное ожидание? Только уютная вечность, со стороны кажущаяся неловким набором мгновений.
Именно поэтому Диана не пыталась заговорить с Твайлайт, боясь разрушить неверный покой. Лишь аккуратно, нежно поглаживала гриву измотанной подруги, мурлыкала под нос тихую мелодию, да продолжала потихоньку готовить свободным копытом. Кексики — это важно, но есть вещи и поважнее.
Кобылка даже удивилась, когда вдруг услышала голос Твайлайт — негромкий, совершенно не похожий на обычный не-терплю-возражений тон тактиков:
— Пинки, а хочешь, я сварю нам чаю? У меня где-то в сумках осталось немного…
Диана печально покачала головой:
— Твай, ну ты же помнишь. Я же говорила. Пока это все не закончится, нету никакой Пинки. Только Диана.
Единорожка смотрела в глаза подруги не больше секунды, прежде чем снова зарыться — еще глубже — в ее гриву. Земнопони почувствовала, как шея становится мокрой, и обняла Твайлайт так крепко, как только смогла. Ей сейчас тяжелее, возможно — тяжелее всех других в лагере. Долг Дианы — помочь подруге все это пережить.
Еще одна тихая фраза, едва различимая сквозь копну розовых волос, и вместе с тем — заставившая земнопони в очередной раз понять, что все это не зря:
— "Пока". Ты сказала "пока". Я так рада, что кто-то здесь еще верит, что все это закончится…
...
...
Диана затянула бинт и откусила его от мотка. Уйти обратно в себя хотелось очень сильно, но она не могла себе этого позволить. И так слишком много времени впустую, и от каждой утекающей секунды сейчас зависела жизнь ее подруги.
К счастью, зебринское снадобье подействовало как нельзя лучше, и бедная Дэши забылась сном. И это было здорово. Если уж Диана с трудом держала глаза открытыми, аккуратно выдергивая стрелы и обрабатывая раны, то каково бы пришлось радужной пегаске, останься она в сознании? Лучше даже не думать об этом, и просто продолжать работу…
…а вот теперь можно и выдохнуть.Слегка. Все, что смогла, земнопони уже сделала, и теперь оставалось лишь возносить мольбы бесследно исчезнувшим Принцессам в надежде, что они все-таки услышат — и отдыхать. Немного, пока есть время.
В лагере осталось не так-то много здоровых пони, поэтому на караул,сменяясь, вставали все, кто мог держаться на своих четырех ногах. Скоро придет очередь вставать и Диане, а пока… Пока она смотрела на свою подругу, не в силах отвести усталого взгляда.
Копыто невольно потянулось к радужным прядкам, чтобы нежно их погладить. Дэши должна поправиться. Обязательно должна поправиться. Она ведь не может просто взять и…
…Диана, казалось бы, забылась на мгновение, и неохотно вынырнула наружу — чтобы с удивлением понять, что творится что-то неладное. Она вдруг поняла, что сидит верхом на раненой пегаске, и ее лицо неотвратимо приближается к покрытой окровавленной голубой шерсткой шее. Приближается для того, чтобы… укусить как можно больнее?!
За первым осознанием пришло второе — тело ее не слушалось. Не хотело слушаться. С бессильным ужасом Диана наблюдала за тем, как ее зубы касаются шеи подруги. Что? Бессильным?! Нет, что бы там не задумала Найтмер, она не поддастся!…
…Дэши распахнула глаза. Она смотрела прямо на Диану, и взгляд ее, был… необычным. Таким, какого до этого земнопони от нее не видела. Он был мутным, чему явно было причиной зебринское зелье, но было в нем и что-то еще. Что-то, похожее на нежность. И еще какой-то огонек…
А еще пегаска крепко держала ее копытами за плечи. И явно не собиралась отпускать.
— Хе, так вот как все обернулось… — прозвучал хриплый, но каким-то чудом бодрый при этом голос. — Что же, Пинки, никогда особо не смотрела на тебя с этой стороны, но почему бы не попробовать?
Диана была поражена. Она не сразу поняла, о чем говорит Дэш, но та не промедлила дать ей до неприличия явную подсказку. Скользнув вниз по спине, копыто пегаски нежно погладило круп земнопони, перемешивая в голове все мысли.
— Но… Но, Дэши, тебе ведь сейчас нельзя двигаться! Никак нельзя! Ты же…
— Да, догадываюсь. Ранена, истекаю кровью… — усмешка — Только я все равно не чувствую боли. Знаешь, Пинки, если уж мне и предстоит сегодня отправиться пить чай с Принцессами, я хотя бы сделаю это так, чтобы нам было что обсудить с ними за этим чаем!
На этих словах Диана ощутила, как другое копыто грубо и нежно, ослабленно, но неотвратимо зарылось в гриву и надавило, привлекая губы к губам. Пегаска охватила земнопони задними ногами и крыльями, крепко прижимая к себе…
...
...
Диана втянула носом аромат, но на этот раз он был какой-то… неправильный. То есть, нет, он был хорош — она все же не зря была кондитершей, — но это был не тот аромат, который должен был быть. Готовка валилась из копыт… и то же самое, судя по всему, решила сделать и ее относительно спокойная жизнь.
Розовая пони была почти уверена, что сходит с ума. Ведь это же неправильно, когда ты вдруг начинаешь творить что-то невообразимое, и возникает чувство, будто кто-то другой управляет твоим телом? Вряд ли это правильно. С другой стороны, это было лишь раз и довольно уже давно. Пока будет лучше считать, что это… просто было. Не более того.
Да и, честно говоря, Твайлайт волновала Диану гораздо сильнее, чем произошедшее.
Хорошо, что слухам в этом лагере уже давно никто не верит. Найтмер использует любые возможные пути, чтобы расшатать сознания пони, лишить надежды и привлечь на свою сторону, так что верят здесь только собственным глазам, и то с осторожностью. А еще, к счастью…
Диана улыбнулась, несмотря на то, что чуть не забыла закинуть еще угля и подвергла кексики опасности быть непропеченными. К счастью, борьба Дэши закончилась успехом, и она смогла оправиться от ран. Умирающие пони стали до уныния привычным делом в эти дни, но пегаска, как всегда, бросила вызов унынию — и победила. Храня ли благодарность, или еще по каким-то своим причинам, она никому не рассказала о событиях того вечера.
А значит, Твайлайт не о чем волноваться. Сегодня она снова придет, на этот раз — с чаем и большой-пребольшой книгой со сказками. И пусть вместо городка вокруг них будет походная палатка, а вместо тихой фермерской деревеньки — темное и опасное Диколесье, но в этот вечер им вдвоем будет тепло и хорошо. Как в былые времена, а может быть, хихик, даже немного лучше…
Земнопони настолько увлеклась мечтами, что забыла даже про бытовую осторожность. Кексики без масла — не кексики, а для отрезания масла нужен нож. Он-то и соскользнул, оставив на копыте тонкую болезненную полосу. Диана уставилась на красные капли. Забыла про осторожность? Она? Да не может такого быть! Или…
…ладно, чушь. Вот же ведь, порезалась! И, как назло, аптечки рядом нет. Неглубоко, конечно, но стоит как минимум зализать, а то…
…Диана удивленно ловила свои ощущения. Откуда этот жар? Палатка-то, несомненно, меньше кухни, и даже меньше того деревенского домика, но этот жар — явно не от печки. Заражение? Так быстро? Снова чушь. И почему прихода Твайлайт хочется все больше и больше? Острее и острее?
Копыто Дианы скользнуло вниз по животу. А затем — еще ниже. Сладкая вата, не удержаться! Она настолько не могла ничего с собой поделать, будто кто-то решил все за нее. Копыто уткнулось во влагу. Легкие, но напористые движения, первый тихий стон…
Так, секунду! Усилием воли она заставила копыто застыть, а мысли — вернуться на место. А что, если кто-то НА САМОМ ДЕЛЕ решил все за нее?!…
…Диана почувствовала, что вновь теряет контроль над телом. Усилия воли помогали частично удерживать себя, но с каждым разом все меньше и меньше — растущее возбуждение и прокатывающие по телу волны удовольствия только крепли от попыток сопротивляться. Она проигрывала этот бой. И, что самое скверное, не могла однозначно сказать, что была этим недовольна.
Сказать это было очень и очень сложно.
Осознание, что вот-вот должна уже заглянуть Твайлайт, пришло слишком поздно, чтобы что-нибудь поделать. Диана с трудом смогла заметить, как ушла в сторону пола палатки, и уж тем более не смогла сдержать стон из неподконтрольных ей связок. Стон, который сложился в имя, лишившее земнопони всяких надежд на то, что происходящее все еще как-нибудь удастся объяснить и замять…
…взгляд Твайлайт не был холодным. Он не был страшным, угрожающим или бешеным. Он был просто пустым. Бесцветным был и ее голос, зазвучавший, когда она зажгла сияющее поле, чтобы подхватить обратно книгу и мешочек с чаем:
— Прости, Диана, — единорожка четко выделила это имя, — вижу что не вовремя. Не буду мешать.
Розовая пони попыталась вскочить, чтобы остановить подругу. Не удалось. Размякшее тело совершенно не желало двигаться.
— Твайлайт! Твай… Не уходи! Я ждала тебя весь…
— Не. Буду. Мешать! — отчеканила единорожка, развернулась и выбежала из палатки. Диана не видела, но прекрасно знала — подруга вряд ли сдержала слезы. И с этой раной справиться не помогла бы уже ни одна аптечка во всей Эквестрии.
...
...
...
Диана открыла глаза, чтобы увидеть потолок белой, местами закопченной ткани, и вдохнуть терпкий запах лекарств. Жива. Это уже повод для радости. Вряд ли Принцессы устраивают свои чаепития в полевых лазаретах.
Все тело ныло, местами — болело, но по первым ощущениям она даже не особенно-то и пострадала, пусть ноги местами явно и стягивали бинты. Для радости прибавился еще один повод. Вот бы еще один, самый последний и самый важный! Вот бы этот голос, который пытается пробиться через шум в ушах, оказался…
Но нет, этот голос был не ее. Рядом с разбитой пони совершенно явно сидела Рэйнбоу Дэш. Сидела и возбужденно о чем-то рассказывала:
— …и тогда я не могла поверить. Это что, наша Пинки вот это все устроила?! Одна? Целую стаю? — кажется, пегаска была в последний раз так поражена только на парадном выступлении Вандерболтов незадолго до начала войны. — Но потом я разыскала тебя и сомнения кончились. Как тебе это удалось? Ты лежала, такая маленькая среди этих туш…
Дэши осеклась и хлопнула себя копытом по голове.
— Прости. Я… я просто не могу удержаться. И я так рада, что ты пришла в себя!
Странно было ждать от стальной пегаски слез радости, но по тому, как она сжала копыто Дианы, все было ясно и без них.
Следующие несколько минут прошли в молчании. Дэши задумчиво поглядывала из-под радужной гривы, а Диане просто не хотелось ничего говорить. Она тихо радовалась тому, что вообще может хоть что-то ощущать, и лениво, насколько позволял замутненный лекарствами мозг, думала. А подумать было над чем.
Значит, нападение псов все-таки было отбито. И сделала это, если верить словам подруги, она сама. Но как? У Дианы, занимавшей в войсках Эквестрии абсолютно тыловую роль, не было совершенно никакого боевого опыта. Псы же, одурманенные чарами Найтмер, превращались в неостановимые боевые машины, с каждой из которых и тройка стражей управлялась с большим трудом.
Последнее воспоминание — страх. Ужас. Желание спрятаться хоть бы куда, и, кажется, это была сваленная на бок обозная телега. А потом сразу этот белый потолок…
Новая мысль показалась странной. Диана обдумала ее — и она показалась еще более странной. А потом вдруг все встало на свои места.
Кончено же, это была не Найтмер! Кобылица страданий не могла желать ничего хорошего своим врагам, ровно как и наносить ущерб своему воинству. Похоже… это действительно была она сама. Точнее…
— Знаешь, — нарушила тишину Дэши, — а мне все вот это вот что-то такое напоминает. Прямо до боли… Ой, прости! Зря я о боли сейчас… Так вот, что-то оно мне напоминает. Только в тот раз роли были расставлены… несколько иначе.
Пегаска усмехнулась, бросив хитрый взгляд в глаза Дианы:
— Такое чувство, что я сейчас возвращаю один старый должок. И, кажется, я делаю это немного не полностью. — с этими словами Дэш наклонилась к копыту земнопони. И лизнула. А затем поцеловала.
Ощущения с трудом проникали в мозг Дианы, но она все же смогла отдернуть копыто. Дэши вопросительно посмотрела на нее:
— Тебе… больно, Пинки?
Да, ей было больно. Но пегаска совершенно не была в этом виновата. Диана вдруг остро осознала, что пони, сидящую рядом с ней и беспокоющуюся о ее здоровье… Эту пони не зовут Твайлайт Спаркл. И, кажется, она начала понимать тот поступок Дэш, за который та теперь пытается отплатить воображаемый должок.
Земная пони не испытывала к пегаске особых чувств, более чем дружеских. Но здесь, в самой глубине леса, когда мир схлопнулся до размера лазаретной палатки и по несколько раз на дню грозится схлопнуться до размеров деревянного ящика, они были вдвоем. И что-то должно было остаться в память об этом мире, пусть потом она об этом сто раз пожалеет. Если вообще доживет до того, чтобы о чем-то пожалеть.
— Нет, Дэши. — прозвучал нежностью в тишине ее голос. — Дело совсем-совсем не в этом! Просто ты начала совершенно не с того!
Диана улыбнулась, и пегаска широко улыбнулась в ответ. Ее нос уткнулся в шею розовой пони, и та, не сдержавшись, схватила воздух ртом от грубого поцелуя. Копыто Дианы добралось до чувствительного места между возбужденно расправленными крыльями — и черед хватать воздух ртом пришел уже Дэши. Чем земнопони незамедлительно воспользовалась, подтягивая ту к себе для поцелуя. И откуда только взялись эти силы, которых не было буквально мгновения назад?
Впрочем, задумываться было некогда. Оторвавшись от губ Дианы, пегаска двинулась ниже, прокладывая дорожку поцелуев… и думать стало уже вовсе невозможно. В лагере не верили слухам, но, судя по тому, как Дэши владела своим язычком, как минимум часть из них была абсолютной правдой.
Диана стонала. Диана кричала, не сдерживая себя, и сжимала ногами голову пегаски, чтобы прижать ее еще сильнее. Диана хихикала, слизывая с мордочки Дэш свои собственные соки. Диана смеялась и никак не могла остановиться…
…а где-то недалеко, в одной из соседних с лазаретом палаток, зажимала уши промокшей от слез подушкой Твайлайт Спаркл, тактик передового отряда. И она понимала абсолютно все, и даже то, что может быть виновата сама — но сейчас ей не было до этого совсем никакого дела…
...
...
...
…Диана стояла на борту боевого дирижабля, и дикая буря трепала ее спутанные волосы. Где-то внизу, среди клубов дыма, обрывков облаков и рожденных пороховыми бомбами ревущих пожаров, пронзали небо шпили замка Двух Сестер. Именно там, в руинах, заняло оборону оставшееся воинство Найтмер.
Именно туда предстояло прыгнуть через несколько коротких минут.
Диана упорно вдевала себя в парашют. Все должно было закончиться уже вот-вот, и сегодня в бой шла каждая пони. Оставалось немногое — решиться…
"Пинкамина?"
"Я… ты знаешь, я боюсь. Это все-таки очень-очень страшно. Война, смерти… Я думаю, а ты понимаешь, как я себя чувствую…".
"Предпочту беспокоиться за тех, с кем они встретятся. Хотя… кого я обманываю? Разумеется…".
Диана свесила задние ноги вниз, усевшись на самый край борта, старательно не бросая взгляда туда, откуда доносились звуки боя.
"Страшно… Географические карты, оказывается, такие страшные, когда смотришь на них сверху!"