Хозяин Зла

Глава шестая. Шаг в огонь

Вскоре после того, как закончился разговор в госпитале, по единственному уцелевшему мосту через реку, пронзающую Ар на две части, двинулся небольшой отряд эльфийских воинов, посреди которого шла одетая в белый с золотом наряд фигура. Несмотря на то, что войны плотно сомкнулись вокруг Селестии, оберегая её от возможного коварства со стороны вражеских лучников, с южной стороны Ара её уже узнали и подняли оглушительный гомон. Серебристая полированная броня с тонкой филигранью и нарядный плащ воспринимались ордами и стаями Хозяина как кукольный наряд, а не как достойные доспехи, а корона на голове имеет лишь монетарную ценность, но не являлась символом власти. Кто силён, того и власть, а кобыла слаба, раз опустилась до переговоров.

Колчар уже спешил к месту действия. Одетый в боевые доспехи, со шлемом под мышкой, чёрный волк выглядел внушительно. Но едва когти его задних лап коснулись моста, как глядевшим на своего предводителя воинам Мер-Амера предстала странная перемена: доспехи показались угловатыми и ржавыми, длинный меч — косой железкой, шлем — жалким куском металла. И по-своему красивый, пусть и не молодой волк казался каким-то лишним в таком наряде, словно бы его впихнули в эти доспехи против собственной воли.
Селестия же, оставившая защитников, была прежней.

— Итак, всё же явилась сюда? — облокотившись на поручни, белизна которых сразу покрылась чёрными пятнами, Колчар одарил Селестию насмешливой ухмылкой. — Знаешь, я был удивлён, что так мало твоих разлюбезных пони присоединились ко мне за все эти годы. С тех пор, как ты начала пускать на земли Эквестрии всякое вонючее отребье, вроде людей и зверей, я рассчитывал, что недовольных твоей властью прибавиться. Ну ничего, ничего, скоро твоим подданным найдётся много работы в Мер-Амере.

— Воистину, как только мы отобьём побережье, придётся славно порубиться в твоих землях, — Селестия ответила в тон. — Если ты сам ещё будешь жив к тому моменту. Может, ты всё-таки признаешь, что был неправ? Дискорд признал и выжил, Шторм и красный рогатый тартарец нет — и погибли.

— Почему же? Мне только что удалось то, что не удавалось моим предшественникам — сокрушить Ар, — Колчар поднял лапу, указывая на развороченную башню по ту сторону реки. — Теперь всё, что мне нужно — немного времени, и я начну своё шествие по землям Мирнимира. На что ты, рассчитываешь, Селестия? На помощь людей? Тех людей, что постоянно грызутся меж собой, а твоих подданных желают видеть лишь в роли рабочих лошадей на полях? Или на драконов? Посмотри на берег, там найдётся много отрубленных крыльев и голов!

— Твоих подданных погибло в три раза больше, если зрение мне не изменяет. Неужели ты настолько ненавидишь свои народы, что готов вести их на смерть? Быстрее кончатся живые и не-мёртвые под твоей командой, чем ты завоюешь наш материк. Праздновать твою победу будет некому, даже если она совершится, — Селестия притопнула накопытником.

— У меня есть ещё. На место павших придумают новые, да и умерших из могилы поднять несложно. Воины ведь для того и существуют, чтобы умирать. Понимаешь ли ты это, Селестия? Не становится ли тебе тоскливо, когда ты посылаешь на смерть любящих тебя и любимых тобой пони? А ведь ты можешь прекратить всё в один момент! Сомбра желает власти, а не вашей смерти — а ты всё равно больше заботишься о других народах, чем о своём собственном!

— Ты так легко готов отдать Эквестрию Сомбре? Что же, быть может, я последую твоему совету. Но учитывай, что тогда Эквестрия не будет твоей, Колчар, Хозяин Зла. Не думай, что ты в союзе с Сомброй, тем более, если он сам называет тебя твоим титулом, — рассчитывая на глупость Колчара, аликорн попробовала вселить в него подозрения в союзника.

— Сомбра выгодный союзник и твой величайший страх. Что мне дело до Эквестрии, когда мне нужен весь мир? А учитывая, что мы теперь связаны воедино, мне нет нужды ревновать его к трону. — Колчар усмехнулся. — Итак, ты пришла сюда, чтобы выслушивать мои речи или у тебя есть конкретное предложение? Кажется, многие из твоих воинов попали в плен, не желаешь ли побороться за их жизни? Или мне вывесить их тела вдоль всей реки?

— Я выслушала от тебя всё, что мне нужно было. Ты как был идиотом, так и остался. Можешь возвращаться к своим войскам, — Селестия отвернулась. Колчар схватился за живот от смеха, низко наклонив голову, загремел смех с южного берега... Но все звуки резко оборвались, когда Владычица Дня резким напором вонзила свой рог промеж ушей Колчара. Хруст черепной коробки и кровяной всплеск был слышен, казалось, по всему Ару.

Магия, посланная Колчару в голову, взметнула вверх куски его доспехов, которые со всплесками попадали в воду реки. Принцесса отступила назад, возводя перед собой золотистый щит, по которому тут же зацокали стрелы, ломаясь и без вреда отлетая в стороны.

— Вот так должны вестись переговоры, — оскалился Агнар, взирая с вершины башни на воцарившийся у моста хаос.

Северный берег вмиг ожил: казалось, настоящая лавина из стрел и копий, сопровождаемая разноцветным энергетическими брызгами, обрушилась на воинов Мер-Амера. Блики магии сбивали вражеских стрелков с толку, они и так были поражены таким неожиданным поступком со стороны Селестии; однако, смерть Колчара ни коем образом не отразилась на их боевом настрое — напротив, на весь Ар раздался такой яростный вопль, что стены по обе стороны реки пошатнулись.

Щит Селестии треснул, покрываясь чёрными уродливыми вмятинами. Один, другой эльфийский воин оказался пронзён стрелами, и чёрные вихри вспенили воды реки. На мосту блеснула золотая вспышка, разрушая последнюю переправу, но обломки так и повисли в воздухе... Селестия, не произнеся ни слова, взлетела, и её выжившие телохранители поняли безмолвный приказ к отступлению. Быстроногие эльфы побежали по трясущемуся мосту, обваливающемуся почти за их плащами.

Но если им удалось уйти почти беспрепятственно, то Селестия внезапно увидела перед собой чёрную тень, которая распахнула призрачные крылья и попробовала ударить аликорна. Та в ответ взмахнула собственными — белые перья сверкнули острыми клинками, разрезая тьму золотом окантовки, и через миг солнечная принцесса уже пронзила жуткий силуэт насквозь.
Небо треснуло. Трёхпалая когтистая лапа вырвалась из посеревших облаков и схватила принцессу, сминая её тело, ломая кости и разрывая мышцы. Та лишь тряхнула головой — призрачное видение рассыпалось вмиг, представив совсем не радостную картину настоящего.

Словно чёрные клинья ударили в сверкающие стены Ара, руша древние здания. Вода реки заалела и поднялась кровавым занавесом за крупом принцессы, потемнела, становясь осязаемой завесой из которой выдвинулась чудовищная волчья пасть. Она щёлкнула зубами за хвостом Селестии, а в следующий миг вода рухнула вниз, но в воздухе остались висеть красные капли.

Белоснежная кобылица опустилась на землю возле верных эльфов. На том берегу реки в окружении своих воинов стоял Сомбра — улыбающийся довольно, он подмигнул Селестии и повернулся спиной к Ару, но от этого кровавая занавесь двинулась вперёд, собираясь в исполинский кровавый клинок.

— Небеса застигла мгла, здесь лежит Хозяин Зла — продавец кровавых слёз… — только и выговорила Селестия.

Магический меч развернулся клинком к тому крылу, где находился госпиталь. Рог Селестии сверкнул и угас; страшное оружие под громовой раскат ударило в стену, разнося больничное крыло. Башня под копытами Агнара пошатнулась; но пегас упал с неё не поэтому, а поскольку испугался за оставшегося среди лекарей Мирдала, и устремился к нему.

Клинок исчез. Кровавые капли жутким дождём застучали по земле.