Здесь меня ждут

После изнурительного дня ты возвращаешься домой, где тебя встречает маленькая пушистая подруга.

Трикси, Великая и Могучая Человеки

Дело мастера боится

Твайлайт узнает, что Рарити нервничала, когда собиралась признаваться ей. Это не самая радостная новость.

Твайлайт Спаркл Рэрити

Легенда о Королевских Сёстрах

Эта история была рассказана и пересказана бессчётное множество раз. Многие выдающиеся пони пытались выстроить полную картину произошедшего. Но их выводы почти всегда сводились к общим словам про зависть, обиду и силу гармонии. И по сей день вся правда известна только двум королевским сёстрам.

Принцесса Селестия Принцесса Луна

Солдаты неба

Порой, такое случается в любых мирах. Война, война на истребление. Грифоны по каким-то причинам набросились на мирную Эквестрию и пони придется сплотиться, что бы выжить и прогнать захватчиков со своих земель. Однако, в этой войне они не одиноки, кое-кто, о ком раньше не знали ни пони, ни грифоны примут непосредственное участие в этом столкновении.

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Эплблум Принцесса Селестия Принцесса Луна Трикси, Великая и Могучая Биг Макинтош ОС - пони Человеки Шайнинг Армор

Продолжение стэйблриджских хроник

Второй сборник историй о том, как учёные пони регулярно спасают Эквестрию от глобальных и не очень катастроф, которые как происходили так и не прекращаются. Но теперь противостоящих напастям героев стало больше, мест действия тоже…

ОС - пони

Звезда по имени Солнце

Сансет Шиммер - личная ученица принцессы Селестии, однажды возжелала больше силы и знаний, для этого она решила раскрыть одну из тайн своего учителя. Ей это удалось, но добилась ли она того, чего хотела? Даже через год, идя по вечерним улицам советского Воронежа, она не могла дать на это ответ.

Человеки Сансет Шиммер

Bechdel's Law

Случилось ужасное! Твайлайт поняла, что пропустила важную часть любого девичника — разговоры о сексе. Сблизят ли их такие истории? Какими будут сами истории? Пройдут ли они тест Бечдель? Закончу ли я спрашивать риторические вопросы?

Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Эплджек Сорен

Опус №8 "Мелодический"

Октавия попадает в рассказ, написанный о ней же одержимым ею брони-фанатом. Ей предстоит сохранить собственное "я" и попытаться отыскать дорогу домой.

Октавия Человеки

Страшная ночь

Нечто зловещее пугает ночью Твайлайт...

Твайлайт Спаркл

Дорога мести

В Эквестрийской Пустоши на довоенном стадионе проводятся ежегодные бои гладиаторов с участием различных машин давней эпохи. Кто-то из участников бьётся здесь на смерть ради денег, кто-то ради славы. Однако есть среди них молодая, но сильная душа, которая желает лишь отомстить за своих родных и близких...

ОС - пони

S03E05

Архетипист

Глава 12

Тем вечером перед сном меня навестила Старлайт. К ней вернулся прежний окрас, но что-то всё равно казалось необычным. Я пару мгновений изучала её гриву и глаза, гадая, что же изменилось, — и тут наконец поняла.

Её метка пропала. Без неё она выглядела будто бы голой и вдобавок сильно помолодевшей. Даже удивительно, насколько зрелыми нас делают эти небольшие изображения на шерсти.

Старлайт села рядом со мной на диван.

— Как твои глаза?

— Нормально. — Единственным источником света в комнате были свечи, поэтому я сидела без повязки и очков. Но даже так маленький кабинет казался освещённым не хуже, чем балкон замка в безоблачный полдень. — Они не болят. Просто всё кажется слишком ярким.

Хмыкнув, она глянула на книгу у меня в копытах:

— Дело или развлечение?

— Чуть того, чуть другого. — Я опустила потрёпанных «Посланников Пресветлой». Почти вся середина книги была безнадёжно испорчена арбалетным болтом, однако последние главы более-менее уцелели. Пускай жизнь культа, возможно, навсегда останется для меня загадкой, я хотя бы смогу узнать, как он окончил своё существование. — Что будем делать, Старлайт? 

— То, что считаем правильным. Так сложнее ошибиться.

— Но что, если я всё-таки ошибаюсь? Что, если пони и впрямь рады тому, что делает Дискорд? — У меня перед мысленным взором промелькнула ленивая, довольная улыбка улетающей ввысь Эпплджек.

— Тогда не будем торопиться бросаться в крайности. — Она снова заглянула мне в глаза. — Что тебе снится, Твайлайт? 

— Солнце, да такое яркое, что затмевает всё остальное, из-за чего я не могу видеть. — Лишь это я помнила из своих снов: как силюсь что-то разглядеть в кромешной тьме, в конце концов осознавая, что это на самом деле свет.

— Скверно. 

— Отнюдь нет. Наоборот — прекрасно. Хотелось бы, правда, понять, какой в этом смысл. — Я положила книгу на столик возле дивана, где она будет ждать меня до утра. — Завтра отправимся в Кантерлот и поговорим с Луной. Она скажет, что нам делать.

— А нам точно нужно её руководство?

— Ну, — нахмурилась я, глядя на свои копыта, — следовать её советам мы вовсе не обязаны.

— И то хорошо. — Старлайт наклонилась и потёрлась своей щекой о мою. Я ощутила знакомый успокаивающий запах постельного белья, пота и свечных фитилей. К нему примешивались более резкие нотки кордита и пиротехники — скверна Трикси. Я попыталась не обращать на это внимания. — Спокойной ночи.

— Очень надеюсь. — Потому что только надежда у меня и оставалась.


Сейчас самый разгар лета моего девятого года. Наша группа пересекла равнины Мэйрафона и достигла Башни солнца. Иерофант встречает нас на наблюдательном уровне.

У расположенного здесь балкона отсутствует ограждение. Ничто не сдерживает пони от падения, кроме их собственного здравого смысла. Ходят слухи, что такое порой случается с ослеплёнными солнцем сосудами. Их со всеми почестями хоронят вместе с остальными мучениками.

Мы почтительно склоняем головы, но заслуживаем от иерофанта лишь упрёк. Таков наш первый урок: дабы выказать почтение, голову нужно поднимать. Взгляд вверх — вот величайший знак уважения.

Воды нам не дают уже несколько часов. Танжерин больше не потеет: её тело избавилось от жидкостей. Она часто дышит, ещё чуть-чуть — и её хватит солнечный удар. Идеально чистый белоснежный мрамор, на котором мы стоим, отражает солнце с абсолютной ясностью. Стоя всего в шаге от края бездны и со всех сторон окутанный жаркими лучами ослепительного солнца, поневоле начинаешь испытывать некое головокружение. Я чувствую, будто моя душа, отделившись от тела, поднимается над этой печкой, наблюдая за нами подобно призраку.

Танжерин шатается. Её ноги подгибаются, и она как подкошенная падает на раскалённый мрамор. Дрожа, она с трудом заползает в тень одной из зеркальных ламп. До нас доносятся звуки её хриплого, частого дыхания.

— Не годится, — говорит иерофант. — Недостаточно благочестия.

Слуги в белых рясах выступают вперёд и уволакивают Танжерин в башню. Её время с нами окончено. Я лишь на долю секунды задумываюсь, выживет она или нет.

Больше никто из нас не падает, поэтому иерофант встаёт у края балкона и разворачивается к нам. Настала пора для второго урока. Он поднимает копыта и развязывает изысканно украшенную шёлковую повязку, скрывающую его глаза. Они плотно закрыты воспалёнными красными шрамами. Из-за инфекций и ожогов, преобразивших его лицо, можно лишь догадываться, каким красивым он был когда-то.

Сейчас же он прекрасен. Я вдруг понимаю, что у меня по щекам бегут слёзы.

— Любите ли вы пресветлую Селестию? — спрашивает иерофант.

— Да! — во весь голос кричу я. Остальные отвечают не так страстно, за исключением Данделиона: его голос так же громок, как у меня.

— Можете ли вы взирать на её великолепие, не отводя глаз?

— Да! — Я могу! Я тренировалась! Я могу это сделать! Я поднимаю взгляд к солнцу. Мои глаза непроизвольно зажмуриваются, но я изо всех сил заставляю их открыться. Лишь это — лишь это одно сейчас важно. Её свет врезается в мою сетчатку, и через несколько секунд я опускаю голову, тяжело дыша. Моё зрение заполнено чёрными точками. Балкон плывёт перед глазами. Рядом слышатся стоны других неофитов. Кто-то плачет.

— Ещё раз, — произносит иерофант. — Дольше.

Я снова отыскиваю взглядом солнце. Спустя пару мгновений меня одолевает боль.

Двое неофитов не решаются на вторую попытку. Слуги оттаскивают их. Иерофант следит за ними незрячим взором.

— Не годятся. Недостаточно благочестия. Ещё раз!

Я опять поднимаю взгляд. Боль из режущей превратилась в тупую, пульсирующую с каждым ударом моего сердца. Зрение меркнет, и хоть мои глаза открыты, я на мгновение теряю солнце за чёрными точками. Чуть сдвинув глаза, я вновь отыскиваю его.

Не знаю, сколько проходит времени за этим занятием. Один за одним неофиты выбывают: либо падают, либо закрывают глаза ногами. Они, в отличие от меня, не могут вынести её сияния. Их оттаскивают прочь, возвращая к прежним бесславным жизням. На балконе остаёмся только мы с Данделионом.

Я больше не слышу его дыхания. Я больше не слышу ничего: ни ветра, ни голоса иерофанта, ни тихого шороха хлопковых ряс слуг. Я слышу лишь шёпот солнца. Поражённо охнув, я тянусь вверх...

Я лежу на боку на раскалённом мраморе. Перед глазами лишь тьма, послеобразы и танцующие тени. Взмахнув ногами, я во что-то попадаю.

— Не годится, — слышится голос иерофанта. — Недостаточно благочестия.

Меня хватают сильные ноги и приподнимают. Я начинаю скользить по мраморному полу к башне и её теням.

— Нет! — кричу я так громко, как никогда в жизни. В горле что-то рвётся. — Нет! Я смогу!

Вырвавшись из хватки слуг, я на шатающихся ногах вслепую иду к центру балкона. Останавливаюсь я лишь тогда, когда моя нога не находит опоры. На мгновение я зависаю над бездной, балансируя на самом краю, после чего вновь вскидываю голову.

— Селестия! — кричу я. Солнца не видно, но я лицом чувствую тепло. Усилием воли я открываю незрячие глаза — и в непроглядном мраке вижу крохотную искру. — Селестия! Выбери меня! Я достойна! Я вижу тебя! ВЫБЕРИ МЕНЯ!


Меня разбудил лихорадочный перестук копыт в коридоре снаружи моей комнаты. Мгновение спустя в дверь кто-то забарабанил. Осоловело моргая, я поднялась на кровати — тут дверь распахнулась, и внутрь стрелой влетела Старлайт.

— Что случилось? — спросонья спросила я, прекрасно видя её даже в полной темноте.

— Эпплджек! — выпалила она, глотая ртом воздух. — На ферме беда!

У меня кровь заледенела в жилах. Сон как копытом сняло. Я выпуталась из простыней и поковыляла к Старлайт, однако вспомнила, что теперь могла пользоваться не только дверями. Развернувшись, я силой мысли открыла окно и выпрыгнула в ночь.