Дело о хрусте

Новые проблемы и новое расследование...

Твайлайт Спаркл Пинки Пай Принцесса Селестия Принцесса Луна Лира Бон-Бон Дискорд Кризалис

Мэйнхеттенская Шестёрка

Иногда ты на высоте, иногда близишься ко дну, а иногда болтаешься где-то посередине, как листок на свирепом ветру. Жизнь же идет своим чередом, регулярно устраивая листопады. Рутина давным-давно стала её неотъемлемой частью. Настолько, что порою кажется, будто окружающая действительность всего лишь часть третьесортного детского шоу...нет, это определенно не может быть правдой.

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Спайк Принцесса Селестия Принцесса Луна Трикси, Великая и Могучая Другие пони ОС - пони

Услужить королеве

После тысячи лет заточения и одиночества у королевы появились определённые... потребности, которые надо удовлетворить.

Человеки Король Сомбра

Неугасимое и пылкое солнце

Принцесса Селестия проводит ночь со своим любовником.

Принцесса Селестия Человеки

Материнская любовь никогда не заканчивается

Сейчас в Понивилле всё тихо и спокойно. Но, несмотря на это, горожане примечают пони, которая посещает определённую могилу. Потому что той больше уже ничего не остаётся делать.

Другие пони

Читально-вокальная катастрофа

Твайлайт решает устроить в Понивилле грандиозный библиотечный праздник. Понификация рассказа М. Булгакова "Музыкально-вокальная катастрофа".

Твайлайт Спаркл

Назло

У знакомых теперь, когда все закончилось, какая-то мания вести дневники. Пробовала пару раз, но дальше первой записи дело не шло. Если б я вела дневник, то изо дня в день писала бы: "ничего не происходит". Впрочем, я теперь просто не могу придавать значения таким обычным вещам вокруг.

Рэйнбоу Дэш Другие пони

Сладкое искушение

Грань между реальным миром и виртуальными наслаждениями подчас бывает слишком тонкой

ОС - пони

И только пыль-пыль-пыль...

Война никогда не меняется.

Второй шанс

Продолжение истории про Белинтара.

Автор рисунка: Siansaar

Вещи, что Тави говорит

Коричневые вещи (Brown Things)

https://www.youtube.com/watch?v=PEzPId5AGpM

И с последней нотой бархатистого фиолетового изобилия баллада заканчивается.

К тому времени, как Октавия заканчивает выдыхать, бальный зал уже наполнен оглушительными аплодисментами.

– ВуууХууу! – бьёт копытом Пинки. – Ты определённо показала этим струнам! Так держать, Тави!

– Это... – Рэрити улыбается, распушив гриву, не вставая со своего места. – ...это определённо был очень поэтичный ответ классическому Мэрцарту.

– На самом деле, это была небольшая импровизация, – говорит Твайлайт Спаркл, глядя мимо Рэйнбоу и Эпплджек, сидящих перед сценой. – Я слушала сюиты Мэрцарта несколько раз, и я заметила в середине выступления Октавии кое-какие изменения, – она смотрит на сцену. – Не так ли, мисс Мелоди?

– Вы меня поймали, – говорит Октавия с улыбкой. Она кладет смычок на стол и разминает копыто с чуть поморщившимся выражением на лице. – Ммм... с тех самых пор как вы описали потенциальный визит дипломатов из Грифонстоуна, я думала о ландшафте, из которого они родом. Кривизна гор превращает даже слабые порывы ветра в громкий, глубокий рёв, эхом разносящийся по ущельям вокруг дома грифона. Поэтому, я решила, что, если я должна буду выступать перед ними, то следует угостить их знакомым звуком. И сыграла средние части этих сюит в более низком тоне, пытаясь добиться именно этого.

– Ну, это определенно сработало! – ухмыляется Пинки. – Это было почти также низко, как я могу выгнуться! А ты разговариваешь с пони, которая играла в лимбо с Дискором! Хе-хе-хе!

– По-моему это было очень расслабляюще, – говорит Флаттершай. – Словно зимняя спячка в глубокой, удобной снежной берлоге, когда над головой бушует метель.

– Это очень художественное описание, дорогая, – замечает Рэрити.

– Ну, это было очень яркое представление.

– И очень умное, – говорит Твайлайт. Она улыбается, глядя на сцену. – Очень хорошая работа, Октавия. На мгновение я подумала, что мне придётся внести несколько своих предложений, но, похоже, ты сама провела необходимые исследования и продумала всё наперёд.

– О, надеюсь я не превысила своих полномочий, – произносит моя соседка по комнате с оттенком индиго.

– Вовсе нет! – Твайлайт улыбается. – Я рада, что ты проявила инициативу! Это здорово сократит время на репетиции. И я очень даже горжусь тем фактом, что наши менестрели заранее думают о будущих прибывающих дипломатах!

– Ну, мы только хотим сделать вечерний приём для них таким же восхитительным, каким он должен быть для всех остальных.

– Пхх. Да уж... – Рэйнбоу Дэш закатывает глаза. – Заставив их гадить на пол.

– Ааа? – Твайлайт подскакивает на месте.

– Рэйнбоу! – шипит Рэрити. – Право слово!

– Что, во имя сена, ты имеешь в виду, сахарок? – вмешивается Эпплджек.

– Я имею в виду, нам всё понравилось! Конечно! – Рэйнбоу Дэш пожимает плечами. – Но эта виолончель играла действительно очень... очень низко. Откуда нам знать, что Октавия не достигла коричневого звука!

– Ты не имеешь в виду коричневую ноту? – бубнит Твайлайт.

– О, Дэши... – Пинки хихикает. – Я думаю, что, если бы Тави достигла коричневой ноты, мы бы об этом узнали. Верно, девочки?

Рэрити яростно краснеет.

– И почему наши разговоры всегда скатываются в подобные темы...?

– Что я, дура, что ли? – Рэйнбоу Дэш хихикает. – Я не говорю о коричневом звуке пони... Э-э-э... То есть ноте. Я говорю о коричневой ноте грифонов!

– Погоди-ка... – веснушчатая морда Эпплджек морщится. – Есть какая-то разница?

– Насколько мне известно, нету, – говорит Флаттершай. Она смотрит на Рэйнбоу. –Рэйнбоу, почему ты думаешь, что есть?

– Ну, я раньше с Гильдой всё время тусовалась, помните?

– Помним, Рэйнбоу, помним, – вздыхает Рэрити.

– Так вот, в своё время, и она точно убьёт меня, если узнает, что я вам сказала, мы часто тренировались или играли прямо возле лётной школы. И иногда... типо... раздавался этот по-настоящему глубокий рёв над центральной частью Клаудсдейла. Такой громкий и дребезжащий. Бварррррррррррр... понимаете? И со мной всё было в полном порядке, но каждый раз, клянусь Селестией, каждый раз Гильда вдруг скрещивала ноги, широко раскрывала глаза и говорила: "Извини, я на секунду!", прежде чем улететь в ближайшую уборную.

– Что, во имя голубого неба Селестии, производило в Клаудсдейле такой ужасный шум?! — восклицает Рэрити.

– Наверное, гром от фабрики погоды, – замечает Флаттершай. – Её куполообразный корпус порождает глубокие басовые отзвуки. Малышы пегасы, вроде Рэйнбоу, и меня приучиваются спать во время этого.

– Это должно было звучать действительно страшно для такой маленькой птички, как Гильда! – щебечет Пинки.

– Рэйнбоу... – Флаттершай склоняет голову набок. – я правильно помню, как ты говорила мне, что у Гильды однажды случилась скверная стычка с выводком драконов во время её полёта на цеппелине в Клаудсдейл?

– Да, и что? – Рэйнбоу пожимает плечами. – Она крепкий орешек.

– Ну, теперь она, конечно, такая. Но ты помнишь, какой пугливой она была раньше? Я имею в виду, ты рассказывала мне истории.

– Э... Ну да... И что?

– Ну, на больших высотах, как известно, рёв дракона звучит очень низко и очень... – Флаттершай делает паузу, чтобы сглотнуть. – У-ужасающе.

– Погодные фабрики, должно быть, издавали звук, который пугал Гильду! – вставляет замечание Твайлайт. – Это бы объяснило, почему она поджимала хвост и убегала!

– Погодите... – моргает Рэйнбоу. – Вы хотите сказать, что Гильда продолжала пачкать облака, потому что думала, что где-то поблизости дракон? – она моргает сильнее. – Гильда боится драконов?

– Это объясняет, почему она мало разговаривала со Спайком во время той вечеринки, которую устроила Пинки, – добавляет Эпплджек.

– Но какая тогда у грифонов коричневая нота? Теперь мне любопытно!

Группа отзывается смешанными стонами и хихиканьем.

Твайлайт закатывает глаза и смотрит на меня.

– Винил, не могла бы ты спасти ситуацию тем треком, над которым ты работала?

– О, да! – Октавия улыбается со своей сцены. – Она проработала над этим всю ночь!

Я киваю, ухмыляясь.

– Я не понимаю, – говорит Эпплджек. – Как техно-музыка заставит грифонов чувствовать себя желанными гостями?

– Ооооо, поверь мне, – говорит Рэйнбоу Дэш с ухмылкой. – При правильных обстоятельствах эти кошки-птички любят повеселиться.

– Хи-хи! О, да! Когда они не сварливые и не унылые! – добавляет Пинки.

– Фуу... – Рэрити закатывает глаза, в то время как Флаттершай хихикает. – Не знаю, сколько ещё я смогу вынести.

Я собираюсь решить эту проблему. Я вращаю два диска для альтернативных ритмов, одновременно щёлкая переключателем, чтобы начать трансляцию трека, над которым работала прошлой ночью.

И, в течение нескольких секунд, весь бальный зал замолкает, пока ему поют серенаду выступающие в качестве основы золотистые ноты, что все вместе смешиваются в один цвет, синий. Отшлифованный звук очень расслабленный, но в то же время игривый. Он щекочет мои ушные каналы даже после многих часов проектирования окончательного продукта. Я могу только надеяться, что это их завораживает.

– На самом деле... мне это даже нравится, – воркует Рэрити.

– Очень мирно, – добавляет Флаттершай. – Возможно даже... слишком мирно для грифонов?

– Ну, не знаю, – говорит Рэйнбоу Дэш. – Вы, ребята, можете не поверить, но Гильда раньше была довольно спокойной. Это звучит так, как ощущается облако после шторма, прохладно и... воздушно.

– Я, например, думаю, что это идеальный фоновый шум для разговора, – заключает Твайлайт. – Спокойный, не угрожающий... как раз то, что мне может понадобиться, когда я буду вести умиротворяющую беседу с делегатами из Грифонстоуна.

– Я согласна, – говорит Октавия. – Хотя... хм... – покраснев, она обнимает виолончель. – Я знаю, что не мне судить.

– Хи-хи... но мы высоко ценим твой вклад, как музыканта, Октавия.

– Забавно... – Рэрити проводит языком по внутренней стороне морды. – Есть в этом что-то... странно знакомое.

Я прикусываю губу.

– Правда? – Флаттершай оглядывается. – И что же?

Рэрити, прищурившись, смотрит на меня.

– В лифтах центральной понивильской больницы не играет что-то похожее?

Я пожимаю плечами.

– Ну да. Глупо было бы предполагать, что ты занимаешься плагиатом, – она откидывается назад с тёплым вздохом и ещё более тёплой улыбкой. – Я всем сердцем одобряю.

– О, да. Просто отлично. – Эпплджек смотрит на часы, которых там не оказывается. – Мы закончили здесь?

– Оооо! Оооо! – Пинки Пай подпрыгивает. – Что насчёт Сахарного Уголка?

– Ну, это звучит просто фантастически! –Твайлайт улыбается. – Не знаю, как вы, а я умираю с голоду!

– Тогда, пончики за мой счет! – Пинки машет копытом. – Пойдём! Все ввосьмером!

Октавия моргает.

– В-Ввосьмером...?

– Ну конечно же! – Пинки хихикает. – Вы пели серенады нашим ушам! Позвольте тетушке Пинки спеть серенады вашим животам!

– О, это замечательная идея, – Флаттершай улыбается и кивает. – Вам действительно стоит присоединиться к нам.

– Мы бы с удовольствием... но... – Октавия смотрит на меня, ёрзая. – Разве это не будет немного... неуместно?

– Каким таким образом? – Эпплджек моргает. – Мы же отлично проводили время, разве нет?

– Но... н-но ведь... мы простые менестрели...

– Вы работники замка Дружбы, – говорит Твайлайт. – Это не делает вас слугами. Это делает вас друзьями.

Октавия выдыхает, её щеки слегка порозовели.

– Я... Я... я не знаю, что сказать...

– Ну, лучше бы тебе сказать это быстро, дорогуша, – Эпплджек вскакивает со стула. – Потому что мой желудок уже завязался в узел! Ух-х!

– Да! Давайте поедим! – ВУ-УХ! Рэйнбоу пролетает к ближайшему выходу. – Кто последний, тот останется без сахарной пудры!

– Спасибо вам... – Октавия кланяется, улыбаясь. – Мы благодарны вам за ваше гостеприимство... и вашу дружбу, – она отводит взгляд в сторону. – Разве не так, Винил?

Я киваю.

Пончики, шмончики.

Надеюсь, у них будет Dr. Pony, или я найду коричневую ноту.

И я щёлкаю переключателем, выключая трек.