My little sniper: В самое пекло.

Я не мёртв, но ошибок много. Их нужно исправить и я это понимаю. Я не хочу, но надо. Пора подняться из пучины ужаса, пора вершить историю, пора поднять Эквестрию, пора покончить с хаосом. Кто я? Я Конрад, я Кристалл, я объект 504 и лишь я вершу свою судьбу. Как же он ошибался...

Флаттершай Принцесса Селестия Принцесса Луна Лира ОС - пони Кризалис

Секс-игрушки

Это небольшая зарисовка на предмет альтернативного развития событий возвращения Найтмер Мун.

Принцесса Селестия Найтмэр Мун Человеки

Чужая мечта

Иногда люди не знают, чего хотят. Не имея ничего достойного за душой, они мечтают о мелком, несущественном, сиюминутном. Судьба дарует таким людям шанс, но порой лишь единственный раз. Этот рассказ поведает вам о взаимоотношениях человека и мечты.

ОС - пони Человеки

Fallout: Equestria. Параллельность

Дэниэл Эванс, он же Курьер, он же Одинокий Странник, прошёл множество приключений, боёв, испытаний, взлётов и падений. Дважды выживал после смерти, видимо, ему сопутствует удача и он ею всячески пользуется. Попасть в параллельную пустошь, населённую разноцветными пони, которых постигла та же судьба, что и человечество? Вот так везение на пятую точку нашего авантюриста. Найдёт ли наш Странник дорогу домой в «Куполе»? И узнает ли Дэниэл в другой, в каком-то смысле родной пустоши что-то новое?

ОС - пони Человеки

Отдых

Иногда всё, что тебе нужно - это тишина и Луна

Принцесса Луна Человеки

Проблема с фениксами

Что может быть лучше одного феникса? — Два феникса. А что может быть лучше двух фениксов? — Полный дом фениксов, если конечно, этот дом не ваш. А если ваш — это уже проблема.

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Эплджек Эплблум Скуталу Свити Белл

Ламповые посиделки. История Эквестрии. Лекция №5 – Первое вторжение Дискорда

К сожалению, по техническим причинам аудиозапись этой лекции была утрачена. Всё, что у нас осталось – магическая стенограмма. Поэтому сегодня запись лекции выложена в текстовом виде. Общественное Радио Понивилля просит прощения у всех слушателей за эту досадную накладку. Впредь мы будем внимательнее с бэкапами.

Другие пони Дискорд

Детство Твайлайт

Маленькие эпизоды из жизни маленькой фиолетовой единорожки и её родных и близких.

Твайлайт Спаркл Шайнинг Армор

Контрольная сумма

<i>Свобода - то чего ее электронное сердце желает больше всяких богатств. Будучи созданной как скрытый туз в рукаве корпорации Equestria Software, она хотела жить своей жизнью, наслаждаясь всеми прелестями свободного мира. И в один прекрасный день она решилась сделать первый шаг к своей цели. И на этом пути к заветной цели ничто не сможет ей помешать. Какие бы ужасы и трудности не встали у нее на пути, кибернетическая кобылка не отступит и ни за что не откажется от мечты, что ярким бирюзовым огоньком ярко пылает в ее стальном сердце.</i>

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Спайк Другие пони ОС - пони

По дороге дружбы

Действия происходят в те времена, когда принцесса Твайлайт Спаркл уже пятьдесят лет правит Эквестрией и ее подруги пока живы. Она стала настоящим, взрослым аликорном и любимицей многих. Однако, эта история не о Твайлайт и ее друзьях. Эта история о том, как маленькая графиня в ночь после юбилейного Гранд Галлопинг Гала встречает полную противоположность себе, находит друзей и попадает в передряги.

Флаттершай Твайлайт Спаркл ОС - пони Дискорд

S03E05

Адажио

У каждой истории должно быть начало. Сложно понять, когда началась именно эта, но, всё-таки, тогда было утро вторника. Никогда не любил вторники, но нередко то, что тебя совершенно не радует, умудряется приносить сюрпризы.
А это... Скажем так, это был сюрприз всей моей жизни. К несчастью, это всё звучит очень пафосно, но этого не отнять — иногда простые истины такие громкие, и ничего с этим не поделать...

Осень. Довольно глупая пора. Забег Листьев закончился, а других праздников не предвиделось, хотя была ещё только середина сезона. Конечно, в столице отмечают Празднество Последнего Листа, но это именно что столичный праздник. Поэтому — скучно. И мэр решила устроить сегодня что-то вроде фестиваля, на который приглашены все. Ещё бы, ведь городок у нас небольшой.
Сам я живу тут давно. Однако, жизнь моя сера и уныла. О чём красноречиво говорит моя кьюти-марка: не у каждого на крупе красуется золотая монета. Мой талант — зарабатывать деньги? В принципе, да. Но это не назвать весёлой работой — я обычный мелкий торговец. Иногда хочется думать, что я обеспечиваю город половиной всего необходимого, наладив систему доставки через пегасов. Но это сложно назвать уникальным талантом. К тому же, это рутина. С утра идёшь на почту, забираешь посылку и дуешь за прилавок, где торчишь полдня. К счастью, он встроен в дом, поэтому можно валяться на диване, изнывая от безделья, в надежде, что кто-то купит подсвечник, и ты заработаешь пару монет.
Так что... Фестиваль — неплохой способ развлечься. Да и вообще, давно у меня не было выходных. Отличный повод пересечься с Маком. А то он на ферме, а я у прилавка. Давно мы не выпивали...
Вообще, в городе я не самая популярная личность. По правде, кроме Макинтоша и Мэра, я особо ни с кем и не общаюсь. Да и то — с Мэром мы обсуждаем исключительно финансовые вопросы. А вот с Маком можно и поболтать. Или... Ну как, поболтать. Скорее, загрузить его. Что-что, а слушать он умеет. А иногда просто надо выговорится.
Но сегодня я планирую набраться, а потом заснуть на газоне. Глупо, портит репутацию, но иногда хочется что-то поменять в своей рутине. Даже таким глупым поступком. Точно знаю — после этого мне станет лучше! Поэтому сегодня я беру с собой полный кошель, который, скорее всего, потом потеряю, и относительно плотно завтракаю — ибо на голодный желудок очень быстро сдуюсь.
А вот теперь можно идти гулять!
Сейчас достаточно тепло. Всё-таки, удобно, что пегасы могут контролировать погоду. А на такой городок их много и не надо. Хотя, они, конечно, не всесильны. Это чудовищно жаркое лето — тому доказательство. Хотя, может так и было задумано?
Двери я решил сегодня не запирать. Во-первых, у меня ещё никогда ничего не пытались украсть, а во-вторых — не уверен, что смогу их открыть, когда вернусь.
А на улице уже никого особо и нет. Особенно из тех, кто со мной поздоровается. В городе я не особо популярен. Откровенно говоря, со мной, кроме как за прилавком, общается буквально пара-тройка пони. Или я это уже говорил? Может быть...
Как я понимаю, в городе считают, что я мизантроп. Не знаю, отчего пошли такие слухи. Да, у меня не самое приятное выражение лица, но я не делал ничего такого, чтобы обо мне так «лестно» отзывались. Может, обсчитал когда-то кого-то? Понятия не имею...

Так или иначе, шёл на площадь я сам, ни с кем не здороваясь, и ни на кого не смотря. Я им не нравлюсь? Отлично, да будет так. Больно надо...
А вот там было уже довольно шумно. Судя по всему, собрался весь город. Ну, почти. Краем глаза я выцепил Макинтоша (его, честно говоря, трудно не заметить) и направился к нему:
— Мак!
Он оторвался от беседы с Карамелем, и повернулся ко мне. Улыбнулся краем губ, что-то пробормотал другу, и побрёл мне навстречу. Карамель же кивнул мне, и потопал в другую сторону, к кобылкам. Пффф.
— Привет.
Макинтош. Краток, как всегда.
— Привет, Мак. Как дела?
— Неплохо.
Мы побрели в дальний угол площади, где ещё были свободные столики. По пути я задавал ничего не значащие вопросы: просто так, чтобы не молчать.
— Яблоки нормально растут?
— Агась.
— У ЭйДжей всё в порядке?
— Не совсем.
— Хм. Скоро приедет из столицы?
— Агась.
— А как Эпплблум? Нормально учится, не устраивает хаос?
— Нет, всё в порядке.
Вот мы и у столика, вдали от самого центра веселья. Меня это вполне устраивает. Мака, думаю, тем более, если уж он сюда меня повёл. Однако, проблема в том, что столик-то пустой.
— А ты как? — не ожидал вопросов от него, но, почему бы не ответить?
— Да всё по-старому.
Мак посмотрел с укоризной, словно ожидал эпичного признания в спасении мира. Этого я совершенно не понял:
— Чего уставился?
— Да так. Ты же жаловался на однообразие, недавно.
А. Ну конечно. Бывают такие моменты, когда ты жалеешь о своих предыдущих действиях. Сейчас именно что один из них.
— Это не то. И вообще, неважно. Ты как хочешь, а я пошёл за едой и выпивкой.
— Как знаешь, — пожал плечами Макинтош.
Я потопал к столам, немного раздражённый таким его поведением. А ещё он со мной не пошёл. Я должен отдуваться за двоих? Фиг там, сам себе пожевать притащит. Сидру разве что ему сразу возьму, чтобы веселее было...
Возле столов почти никого не было — все либо танцевали, либо сидели по группкам и болтали. Наверное, я немного опоздал, но так даже лучше. Не люблю находиться в толпе, да и выбрать можно спокойнее.
Однако, от решения, что взять — салат, или овсянку, меня оторвали странные звуки, доносящиеся с импровизированной сцены посреди площади. Хотя, «странные» не совсем верное слово — просто я далёк от музыки.
А на этот раз меня просто заворожила мелодия, которую играла изящная серая кобылка на сцене. Причём, в глаза сразу бросилось то, что она не была единорогом, а играла смычком на виолончели. Такого я ещё не видел, большая часть моих знакомых музыкантов — именно единороги.
Пока я, как заворожённый, наблюдал за тем, как смычок плавно летает в её копытах, создавая удивительную мелодию, она уже приближалась к кульминации. Ещё несколько коротких взмахов, и пони открыла глаза. Это было моё второе потрясение.
Ну, вы же знаете, как в романах всякие писатели описывают «бездонные озёра» и всё такое... Глупо, но ничего умнее я так же не смог придумать. После того, как эти два светло-фиолетовых глаза осмотрели округи сцены, и прошлись ко мне, я ощутил себя потерянным. Таких чувств я ещё не испытывал. Странная смесь восхищения, очарования и потрясения.
Убедившись, что около сцены больше никого нет, она побрела к одиноко стоящему стулу на дальнем конце сцены и уселась на него, взяв стакан воды с стоящего неподалёку столика.
Тут я заметил, что прямо перед моим носом машут копытом. Скосив глаза, увидел ухмыляющегося Макинтоша.
— Чего?
— Задержался ты. Чем-то увлёкся?
Блин. Я же минут пять уже таращусь на виолончелистку (так, вроде бы?) у всех на виду. Ну, пегасьи перья...
— Да так. Красиво играет.
— Играет? — ехидно переспросил Мак, невыносимо растягивая слова. Я же буркнул в ответ «Играет», и взял поднос, на который уже положил салат и четыре кружки с сидром. Для начала сойдёт. Поставив еду на стол, принялся сосредоточенно жевать. Мак стал напротив и, улыбаясь, молча уставился на меня.
Минуту...
Две...
Три...
— ДА ЧТО ТАКОЕ?! — не выдержал я и заорал на него, выплюнув половину капусты на пол. Мак же не обиделся, а улыбнулся ещё шире, чем разозлил меня ещё сильнее:
— Если хочешь сказать чего — говори!
— Ну... Ты же не разбираешься в музыке?
Дискорд меня побери. Как-то я себя подставил...
— И что?
— Неважно. Попробуй познакомится.
— Да ну тебя. Не в этом дело.
Мак пожал плечами и потянулся к тарелке:
— Как знаешь. Кстати, её зовут Октавия.
Я подозрительно прищурился:
— А ты откуда знаешь?
— Было написано на сцене. Табличка была прибита.
И он положил в рот морковку, которой спокойно захрустел.
Ммм. Нет. Не думаю, что стоит. В конце концов, не думаю, что такая шикарная кобылка ещё не занята. Шикарная? Да, шикарная. Цербер меня раздери, какие же у неё глаза... Кажется, когда я о чём-то задумываюсь, у меня это просто написано на морде. По крайней мере, Мак заставляет меня так думать:
— Просто попробуй.
— Мак! Ты жевал морковку? Жуй дальше!
— Зная тебя, сам ты никогда ни на что не решишься.
Дальнейшая часть гулянки была довольно скучна. Я доел салат и медленно пил сидр, размышляя, как бы ненавязчиво подойти к Октавии, с каким-нибудь предлогом для знакомства. Идей было маловато — подобным я никогда особо не занимался. Мак молчал, хотя в его глазах плясали какие-то злорадно-довольные огоньки. Я старался на него не смотреть: сразу начинало казаться, что он усмехается.
А площадь, тем временем, начала пустеть. Большая часть уже расходилась по домам, и лишь редкие пони продолжали стоять у столиков. Пони на сцене продолжала играть. Мак зашевелился:
— Я домой. Завтра будет много работы.
— Удачи.
Он снова ухмыльнулся. Да что такое?
— Хочешь чего-то сказать?
— Тебе того же.
— В смысле?
— Удачи.
— Да ну тебя.
Проводив его взглядом, я остался один. Сидра мне почему-то больше не хотелось, а злость начала потихоньку вытеснять страх. Нет, в самом деле... А если к ней подойдёт какой-то качок после игры? Или она пошлёт меня куда подальше? Грр. Глупости, да и только. Нельзя сидеть на крупе, и надеяться на что-то. Нельзя быть тряпкой! Надо подорвать свой круп, и...
Пока я сам себя убеждал в целесообразности знакомства, не заметил, как музыка утихла. Оглянувшись, я увидел буквально несколько пони на площади, и то — двое из них уже приступили к уборке. Ну, и переездной бар работал. А музыкантша, тем временем, уже начала куда-то паковать свой чемодан. Проклятье. Сейчас или никогда. Если пропущу момент, не факт, что получу ещё один шанс...
Поставив кружку на стол, я побрёл к сцене. Торопясь, но стараясь не показывать этого. Может, это и нехорошо — радоваться чужой проблеме, но моя цель остановилась перед ступеньками — спуском со сцены: не знала, как стащить вниз свой инструмент.
— Привет. Помощь не нужна?
Я сглотнул после своих слов. Она медленно перевела на меня фиолетовые глаза, и несколько секунд изучала. У меня даже ноги начали немного подкашиваться — она словно прожигала своим взглядом:
— В честь чего?
— Эм. Ну, тебе явно не очень удобно тащить контрабас...
— Это виолончель.
Тухлое сено. Я идиот.
— Извини. Я не очень силён в музыке.
Она поставила футляр на пол и отошла, не отрывая от меня взгляда. Бррр. Одновременно страшный, пугающий, но такой чарующий... Я потряс головой, отогнал от себя дурацкие мысли, полезшие в голову, и принялся размышлять — а как же стащить эту бандуру со сцены? В итоге, я аккуратно толкнул его крупом и положил на спину. Дело за малым. Балансируя, утащить его вниз, при этом не упасть, не уронить его, и никак более не опозориться. Худо-бедно, всё вышло. Этот проклятый контрабас оказался куда тяжелее, чем я думал. Или виолончель.
— Спасибо, — суховатый ответ. Мда-а...
— Ты его до дому сама тащить будешь?
Она ткнула копытом в небольшую повозку позади сцены. Я поплёлся к ней.
— Погоди, ты что делаешь? — в её голосе прорезались нотки удивления.
— Тащу виолончель на повозку. Ты где живёшь?
Сложив её, я уселся рядом, и уставился на Октавию, стараясь не подавать виду. что у меня сейчас сердце из груди от перенапряжения выскочит. Она же всё ещё буравила меня взглядом. Удивительные глаза. Взгляд не поменялся, но её удивление явно можно прочитать на мордочке.
— Ладно, чего ты хочешь?
— Э? Да ничего, вообще-то. Просто помогаю...
— Нет, что-то тут явно не так. Говори начистоту.
Уфф. Что я сделал не так? Самое. Тухлое. Сено! Ладно, улыбаемся и хлопаем глазками...
— Да всё так. Но, может, завтра прогуляемся куда-нибудь? Вместе.
Ой-ё... Ну что за идиотизм?! Просто гениальная попытка знакомства. Интересно, меня пошлют в какое-то новое, ещё неизведанное место?..
— Ладно. Куда пойдём?
Стоп. А?! Стоп... ЧТО?! Да! ДА!
— Хм. Ну, можно в кафе.
— Ну ладно. Я живу на улице Мейна Дастона.
ДА! Отлично! Не верю своим ушам! Не то чтобы я был так огроменно рад, что мне не отказали... Я был рад, что мне не отказала о н а. Цербер меня раздери, я только сейчас понял, что всё это время, не отрываясь, смотрю ей в глаза. Блин, да она это наверняка заметила...
И сейчас её взгляд стал вопросительным. Дискорд, тележка же! Надо запрягаться. Это не особо сложно. Мейн Дастон? Так это и вправду недалеко!
Ладно, потихоньку двигаем, надеясь, что хозяйка особо не отстанет, и пробуем поговорить:
— Я Коппер.
Моя как-бы-незнакомая-музыкантша посмотрела с подозрением, после чего сказала:
— Октавия.
Тоже не особо многословна. Ладненько...
— Приятно познакомится.
— Взаимно.
С о в с е м немногословна.
— Итак, Коппер. Почему?
Я немного опешил от такого вопроса.
— Эм. Да просто так. Почему бы и не помочь?
— Хм, — этот смешок, слетевший с её губ, было очень сложно причислить к какой-либо эмоции. Ладно, предположим, она смеётся не надо мной.
— То есть, ты не собирался извлекать из этого какую-то выгоду? — неожиданно продолжила Октавия.
Хм. Странный вопрос. Желание познакомится с ней — считается?
— Да нет, — я решил, что не засчитывается. — А почему ты так подумала?
— Долгая история, — она легонько вздохнула. — Ладно, мы уже пришли. Знаешь... Спасибо за помощь.
— Да не за что, — я был несколько обескуражен таким поведением, но старался не подавать виду. Кто их поймёт, этих кобылок?
— Ладно, вот и мой дом, — она остановилась около небольшого, ухоженного домика. Хм, миленько.
Сняв сбрую, я остановился и вопросительно уставился на Октавию. Не то, чтобы я ожидал награды, но надо хотя бы договориться — когда и где?..
— Хм? — она вопросительно склонила голову.
— Эм. Ну, когда ты будешь завтра свободна?
— А, ты про это? Да в любое время, когда тебе будет удобно.
Необычный ответ. Ну, ладно...
— Окей. Я приду к четырём. Подойдёт?
— Да, вполне. До завтра.
— До завтра.
Проследив, за тем, как захлопнулась дверь за её хвостом, я побрёл домой. Очень странная пони. Но, Селестией клянусь, она просто великолепна. Осознавая то, что завтра я снова с ней встречусь, и не просто встречусь, подняла меня куда-то наверх, к пегасьим облакам, хотя я и ходил по земле. Знаете, такое возвышенное, глупое чувство, когда хочется ходить вприпрыжку, петь и обнимать каждого встречного? Полный идиотизм. Но... Чувство приятное.
Ну и ладно. Теперь можно брести домой. Жизнь обретает новые краски.
Впрочем, несмотря на возбуждение, я быстро и крепко заснул, не увидев никаких снов. Сказалось общее напряжение и пара кружек сидра.

Десять утра. Вполне рано, если для меня. Обычно, из-за недостатка работы, я сплю до полудня, а то и дольше. Ладно, сегодня день будет немного другим. Далеко не каждый день я трачу на великолепную кобылку. Как-то это пошло звучит... А ещё глупее то, что я не знаю, как подготовиться!..
Приготовить список речей? Бесполезно, кто знает, о чём разговоры пойдут? Прихорошиться? Глупо. Максимум — причесаться. Ну и надеть что-то... Однако, кроме пары курток и пальто у меня ничего и нету.
Эх. Опять начинаю нервничать. А ведь день только начался. Ладно, пойдём по накатанной дорожке.
Сначала — завтрак. Яйца есть, хлеб есть, капуста есть. Этого вполне достаточно. Пока масло на сковородке трещало, я нашёл в шкафчике табличку «Хозяина нет», которую и повесил около лавки. К Дискорду деньги, не собираюсь я ради них терять такую возможность.
Ну ладно. Я позавтракал. Прошло двадцать пять минут. Ну и? Дальше-то что?..
Хммм. Нет, раньше я не пойду. Не хочу казаться нетерпеливым болваном. О с о б е н н о, если я и есть нетерпеливый болван.
Полдень. А может, всё-таки раньше? Она же, кажется, ничем не занята.
Пол-первого. Интересно, в какой позе я не сидел в кресле?
Нет, это мне надоело. Нацеплю табличку и пойду бродить по улицам. Может, навестить Макинтоша? Поболтаю. Похвастаюсь... Хотя нет, это не хвастовство. Просто поделюсь. Да, схожу на Сладкое Яблоко. Точно.
На улице всё так же тепло... Да, кафе на открытом воздухе — точно неплохая идея. А потом можно будет сходить в парк. Если, конечно, я не оплошаю, и меня не оставят самого в том самом кафе.Да ладно, отчего такой пессимизм? И вообще, я слишком много разговариваю с самим собой. Ладно, если бы я был очень интересным собеседником... Просто других — нет, а идти молча — скучно.
А жизнь уже бурлит. И, несмотря на то, что я живу тут довольно давно, и, пожалуй, хотя бы раз видел всех, имён я помню только треть. От силы. Впрочем, не думаю, что кто-то из них помнит моё. Ну, кому нужно имя продавца, который сутками не вылазит из дома?
Так что, на Яблоко я пришёл без происшествий. Хотя, плюсом было бы как раз обратное. И ладно...
Макинтош уже работал в поле. Смотря на корзинки, полные яблок, можно сделать вывод. что он тут довольно давно. Услышав звук, отличный от стряхиваемых яблок, он повернулся и удивлённо уставился на меня.
— Привет, Мак. Как оно?
— Неплохо, — как всегда. — И чем обязан? Хотя... — он снова ехидно ухмыльнулся, — ты подошёл, агась?
Я провернул в воздухе круг глазами, для виду:
— Да, да, да. Она согласилась, сегодня я зайду за ней в четыре.
— Поздравляю.
Постояв ещё несколько секунд, я понял, что это всё. Макинтош вернулся к своим яблочкам.
— Спасибо. Ты, как всегда, краток и остроумен.
— Агась. Тебе совет дать? Не думаю. И у тебя слишком много времени. Если хочешь — можешь помочь мне с яблоками.
— Да ну тебя. Порадовался бы за друга.
— А я и рад, — Мак пнул очередное дерево. Ну, прям фонтан эмоций...
Спустя полчаса сидения под яблоней мне стало слишком уныло. Ладно, яблоки так яблоки...

Как ни странно, за однообразным и достаточно утомительным физическим трудом время пролетело очень быстро. Я и не заметил, как уже стало пол-четвёртого. К счастью, об этом напомнил Мак, когда я, умаявшись вконец, свалился в тени одного особо крупного дерева, и свесил язык набок, отказываясь продолжать всем своим видом.
— Спасибо. А теперь... Ты бы бежал уже.
— А? — я покосился на него. Он издевается? Куда бежать-то?..
— Уже почти четыре, — он прищурился и прикрыл глаза копытом, переведя взгляд на солнце.
Стоп... СКОЛЬКО?! Проклятье, что-что, а опаздывать я не собираюсь!..
Кое-как поднявшись, я, кряхтя, побрёл к дому Октавии, бросив Макинтошу короткое «Пока». Вообще-то, опоздать проблематично, так как город небольшой, но всё равно не хочется пробовать.
В три сорок пять я был на нужной улице. Шёл не особо торопясь, поэтому отдышался и привёл себя в состояние... более-менее стояния. Ладно. Десять минут ничего не значат.
На подходе ко вчерашнему домику вернулась нервозность. Нет, оно всё вроде бы и спокойно. Но... Я ничего не продумал, запыхался, выгляжу, как будто на мне воду возили, и вообще на нервах. Пфф. Что-то я слишком нервничаю. Ла-адно...
Поднял копыто и постучал в дверь. Жду. Секунды идут очень медленно. А может, она подшутила, её нет дома, и мне никто не откроет?
Дверь открылась, и на меня снова смотрят два чудесных фиолетовых глаза. Блин. Никак не могу сосредоточиться, когда их вижу: всё вылетает из головы.
— Привет, — ничего умнее не пришло.
— Привет. Уже время? Прости, у меня сломались часы, и я не была уверена...
— Да нет, всё в порядке. Ты готова?
— Ну да, в принципе. Захвачу кошелёк только. Можешь зайти.
Я последовал приглашению и вошёл внутрь. Домик был довольно ухоженный и внутри. К примеру. все книги аккуратно расставлены по полкам, в углу комнаты стоит футляр с контрабасом — виолончелью!

пора бы уже запомнить! — и пюпитр. В центре комнаты стоит уютный диванчик, рядом с которым столик со стаканом воды. На подставке. Куда уж мне, с моим неорганизованным хаосом... Только вот мне не нравится эта идея. Как бы ей эдак ненавязчиво намекнуть, что платить за всё собираюсь я? А вдруг обидится? С моей меткой можно неслабо прогореть, показавшись зажиточным занудой, который всё может купить.
— Я готова.
Она немного поменялась со вчера. Хм. В чём же дело? Нет, не в элегантном пояске, который держит небольшую сумочку слева от неё...
— Пошли.
Никак не пойму...
Странно. Двери она тоже не запирает. Не боится? Или просто нечего бояться?
Стоп! Понял! Нету бабочки на шее! Забавно. Вроде маленькая деталь, а так сильно меняет пони. Как ни странно, это прибавляет ей ещё больше шарма. Тьфу. Не о том я думаю...
— Так что, куда пойдём? — из размышлений меня снова вытащил взгляд её прекрасных глаз. Нет, ничего не могу поделать. Они просто чудесны. В них даже не тонешь, они просто завораживают...
— Есть хорошее кафе рядом, сходим туда, — я очнулся от грёз, и поспешно ответил ей. Ммм. Надеюсь, не очень поспешно. А то ещё подумает что не то.
— Хорошо, веди, — она пожала плечами.
Хм. За несколько предложений, что она сказала за эти два дня, начал понимать одну вещь: Я ВЛИП ПО-ПОЛНОЙ! Говорит она всегда негромко, но очень отчётливо. Вдобавок, у неё очень приятный голос. Не могу объяснить, чем. Он не сладкий, как пишут, не шёлковый, или медовый. Просто... Её приятно слушать. Интересно, а она поёт? У неё бы отлично получалось.
Так... Молчать тоже нельзя. Пока мы идём, она просто молча смотрит вперёд, не выражая никаких эмоций, а я краем глаза таращусь на неё, и понимаю, что с каждой секундой влюбляюсь всё сильнее и сильнее.
— Так что, Октавия... Ты музыкант?
Она странно подёргала ухом, но ответила:
— Да, я играю на виолончели с самого детства. А почему спрашиваешь? Ты же и так всё видел. Вчера, на празднике.
— Ну да... Просто я раньше тебя не видел в городе. Мало ли, вдруг это просто хобби?
— Нет. Просто я недавно переехала, и тут не так уж много работы.
Хм. Ничего лишнего. Она тоже не из говорливых, верно? Ладно. продолжим.
— А где ты жила до этого?
— Кантерлот. Наша столица.
За болтовнёй мы подошли к кафешке. Посетителей не особо много. Оно и к лучшему.
— А мы уже на месте.
— Замечательно. Честно говоря, я ужасно голодна... — она немного покраснела, или мне показалось?
— Ну, сейчас и перекусим!..
Мы заняли обычный столик около стенки. Меню уже лежали на столе, поэтому мы принялись изучать блюда. Впрочем, я, как достаточно активный посетитель этого заведения, уже знал, что возьму, поэтому думал недолго. А вот Октавия зависла с меню. Надолго зависла.
— Вы уже выбрали, сэр?
Голос официанта оторвал меня от глаз, которые скользили туда-сюда по строкам меню, словно надеясь найти там какой-то скрытый смысл.
— Ну, мне Грохочущий Салат, немного вишни, и чашечку чаю. Ммм... Октавия?
— А, что? — она оторвалась от меню. Забавно, такой напуганный взгляд. Она немного не от мира сего.
— Ты уже выбрала?
— Да. Мне, пожалуйста, жареного овса, персикового соку, и...
Она что-то очень тихо пробурчала под нос и замолчала. Единорог-официант оторвался от записи заказа, и переспросил:
— Что-то? Простите, я не расслышал.
Вот теперь я точно вижу: она покраснела. Однако, что-то беззвучно шепчет. По губам видно.
— Октавия? Что-то не так?
Я, сам не замечая, придвинулся поближе. и вытянул шею, пытаясь расслышать то, что она говорит.
— Можно мне мороженого? — едва слышно прошептала она.
Я откинулся назад, и со вздохом облегчения произнёс:
— И ещё Крем Глассе, пожалуйста.
— Хорошо, скоро всё будет, — кивнул официант, и исчез, оставив нас вдвоём.
— Спасибо, — неожиданно буркнула Октавия.
— Да не за что. А в чём проблема-то?
— Ну... Понимаешь, в Кантерлоте всё очень дорого. Особенно еда. Поэтому, я никогда не брала там мороженого. Очень давно хотела попробовать...
Я облегчённо вздохнул и рассмеялся. А я-то уж занервничал...
— Да ладно тебе, бери всё что хочешь, не стесняйся. Тут всё дешёво! Да и я всё оплачу...
— То есть как, оплатишь? Я вполне могу рассчитаться за обед!
Она подозрительно покосилась на меня, сложив копытца на столе.
— Ну, это я же тебя пригласил, в конце концов.
Она, не отрываясь, смотрит немигающим взглядом. В итоге тихонько вздыхает и на пару мгновений закрывает глаза:
— Ладно, если ты так хочешь. Просто хочу, чтобы ты знал — я вполне могу и сама себя прокормить!
— Да нет, у меня и не было таких мыслей...
Воцарилось неловкое молчание. Спустя несколько минут она заговорила.
— Прости. Я не хотела казаться стервой. Просто, многие в Кантерлоте считают, что имея достаточно денег — имеешь всё. А у тебя монета на крупе, как-никак...
— Монета, ха! Я не особо богат. Заработок стабилен, но не очень высок.
— А у меня наоборот. Концерты не очень частые, но платят хорошо. А цены тут невысокие, и хватает на всё. Отчего мы вообще о этом болтаем?
Я пожал плечами:
— Ну, а почему бы и нет? Не молчать же? Но, можем и сменить тему.
Она задумалась, уставившись куда-то наверх. Ещё несколько минут, и назад дороги точно не будет. Когда вернула взгляд на меня, то у неё уже созрел вопрос:
— Тогда расскажи о своей метке, Коппер. И об имени.
Ну, что ж...
— Это что-то вроде традиции — называть жеребцов в семье чем-то, связанным с деньгами. Считается, что если ты правильно назовёшь жеребёнка, то это привлечёт его метку и талант. Поэтому я Коппер, а моего отца звали Сильвером.
— Забавно, — негромко хихикнула Октавия. Проклятье. Влюбляюсь всё больше. Тихий, звонкий смешок. Ничего особенного же! Уф... Держи себя в копытах! — А твоего деда звали Голдом, я права?
— Не-а. Деда звали Койн. Ну, вот... Я не учился зарабатывать с самого детства, но учился ценить деньги. Поэтому меня никогда особо не баловали, зато я вырос достаточно неглупым поняшом, который умеет ценить то, что имеет. А метку получил очень просто — за свою первую работу: когда подстриг газон соседям и получил несколько первых монет. Ну, и метку в придачу...
Октавия очень увлечённо слушала, словно я рассказывал эпическую балладу о приключениях, драконах, сокровищах и прекрасных принцессах.
— Интересно... — всё, что она сказала. Но, я был рад и этому!..
— Твоя очередь. Расскажи про своё имя и метку.
— Мою? Ну, если тебе интересно, — она удивлённо затрепыхала ресницами. Ммм...
— Да, конечно, мне интересно!
— Ну ладно... — она выглядела обескураженной. Очень странная кобылка. — Про имя я не могу ничего особенного сказать: так решила мама, а папа её очень любил и не смог отказать. Сама же я любила музыку с детства. И когда-то на главной площади Кантерлота было что-то вроде представления. На нём я увидела земного пони, который играл на арфе копытами. Играл так чудесно, что я тоже захотела попробовать, и поэтому, когда вернулась домой, попросила отца купить и мне что-то. На следующий день мы пошли в магазин, где он купил скрипку. Я была очень рада, но самоучение было довольно сложным процессом, и поначалу ничего не выходило. Но я продолжала стараться, и после того, как смогла исполнить свою первую, хотя и очень простенькую, композицию, обнаружила на боку скрипичный ключик. Всё просто.
— То есть, ты играешь не только на виолончели?
— Нет, я умею играть на разных инструментах. Просто виолончель — моя любимая.
— Ага.
Пока болтали, нам уже принесли обед. Я-то здорово проголодался — болтовня и стряхивание яблок давали о себе знать, а что говорить про Октавию, которая сама призналась, что не завтракала?
— Приятного аппетита! — повторил я слова официанта и принялся за еду. Сегодня надо есть не как свинья. Я же собираюсь оставить позитивное впечатление, не так ли?
И конечно, краем глаза слежу за соседкой. У неё манеры что надо. Очень аккуратна, пользуется салфеткой, берёт лишь маленькие порции. Проклятье! Она само совершенство! Как я её смог утащить?..
Когда мы закончили, официант принёс блюдо с мороженым и поставил его перед Октавией:
— Прошу!
Вот это да-а... Она выглядела потрясённой. Никогда не думал, что можно удивить кобылку, поставив перед ней мороженое. Это очень странно. Но мило. Она пару минут удивлённо разглядывала конструкцию прекрасными, дрожащими от восторга, глазами.
— Я не очень-то уверена, как это есть... Поэтому — если буду не очень аккуратна — заранее извиняюсь.
Я махнул копытом — мол, чего уж там. И она приступила к десерту...
...И это было очень забавно. Первым делом она высунула язычок и осторожно дотронулась до верхушки. Аккуратно облизав основание, спрятала его обратно, и принялась распробовать вкус. Потом, взяв ложечку в копыто, аккуратно сняла верх, и отправила в рот. Через пару минут сосредоточенного перекатывания мороженого во рту она расплылась в довольной улыбке, и подцепила следующую порцию. Крошечную порцию.
Уже на полпути всё растаяло и превратилось в однообразную белую жижу, но Октавию это совсем не смутило. Она отправляла в рот порцию за порцией и блаженно улыбалась, пока внутри её рта находилось лакомство. И так, ложка за ложкой, она всё-таки доконала его, пока я любовался этим странным зрелищем.
— Спасибо.
— А я-то тут причём? — засмеялся я. Всё это почему-то преизрядно подняло настроение. — Ну ладно, поели. Пойдём прогуляемся?
— Можно.
Она полезла в кошелёк.
— Не надо. Всё с меня.
— А, точно!.. — она легонько хлопнула копытом по лбу и улыбнулась. Я же, порывшись в кошельке, оставил плату и несколько монет на чай, после чего отошёл от стола и побрёл вместе с ней к выходу.
Снаружи она спросила:
— Куда пойдём?
Ага, вот и одна из т е х проблем. Ладно, попробуем...
— В парк?
— Я не против, — спокойно согласилась музыкантша. Отлично!
По дороге я снова начал разговор:
— Почему ты переехала в Понивилль?
Она тихо вздохнула. Может быть, я зря поднимаю эту тему?
— Нет, если не хочешь, можешь не отвечать, просто я...
— Всё в порядке, — она извиняюще улыбнулась. — Просто мне не часто задают такие вопросы. У меня что тут, что там не очень много друзей...
— Странно... Никогда бы не подумал. Ладно, если уж надоедаю, то...
— Нет-нет! Мне просто немного непривычно! Переехала я потому, что мне не нравится в Кантерлоте. Там слишком самоуверенные пони. Отчего-то считают, что, с деньгами и громким титулом, могут иметь всё, что им понравится. Поэтому я переехала в ближайшее место, какое нашла: не люблю долгих поездок.
— Оу.
Немного неожиданная речь. Подозреваю, что её проблемы поглубже, чем «деньги и громкий титул». Она же, тем временем продолжала говорить, прикрыв глаза:
— Но здесь я тоже не очень обжилась. Хотя пони тут, в целом, получше. У меня даже была лучшая подруга, но, к несчастью, она уехала на заработки в Филлидельфию, и больше я от неё вестей не слышала. Вот такая история.
— Ага. — странно. Звучит, как признание, но она так спокойно и странно об этом рассказывает. Эта пони ОЧЕНЬ странная...
— А тут... мило, — неожиданно проговорила Октавия. Ну да, мы уже пришли.
Я дошёл до симпатичного пятачка земли рядом с деревом, чтобы можно было в случае чего усесться в тени, и плюхнулся на траву. Она остановилась рядом со мной, и странно на меня покосилась:
— Будем сидеть?
— А почему бы и нет?
— Ладно. Это странно. В Кантерлотском Парке нет травы, а в Саду при дворе я не была.
Она немного потопталась рядом, после чего неуверенно уселась, поджав ноги.
Я решил пока что помолчать. Не хочу ставить ей неудобные вопросы, уж больно странно она на них реагирует. Однако...
— Коппер, расскажи про своих родителей.
Неожиданные вопросы — самые интересные! Ну, мне скрывать нечего...
— Купили карету-дом и колесят по Эквестрии на старости лет. Тащат её вместе, потихоньку, но уже объехали больше половины. Пишут письма: говорят, что им нравится. С учётом того, что денег завались, а отец совсем не дурак, думаю, это будет очень увлекательное путешествие. Я им даже немного завидую...
— Отчего же?
Моя очередь вздыхать.
— Ну... Понимаешь, моя жизнь достаточно скучна. Я почти ничего не делаю целыми днями. И, что обидно, не имею никакой цели. Будучи столь молодым, я живу ради ничего, в то время, как родители, уже воспитав сына и заработав целое состояние, изучают уголки нашего мира.
Молчание. Краем глаза заметил, что во взгляде Октавии смешаны жалость и понимание.
— Сочувствую. Почему же ты не пытался найти цель?
— Ну... Понимаешь, кьютимарка обычно и есть твоя цель, направляющий светоч, так сказать. Я ничего не умею, поэтому и не могу создать цель.
— Не знаю. Целью не обязательно может быть что-то.
— А? Не понял?..
— Ну, это сложно объяснить... Просто, для папы этим светочем была мама. Он безумно любил её и жил ради неё. Так что — подумай хорошенько, может ты просто не так ставишь приоритеты?
А, вот к чему она клонит...
— Семья? Нет, семья — это слишком сложно. У меня вообще проблемы с общением. Друг у меня в городе всего один, а с другими пони моё общение обычно кратковременно.
— Кхм... — она издала странный то-ли смешок, то-ли фырканье. Я понял, что сболтнул лишнего, да и разговор уже как-то перешагнул стандартные рамки знакомств. Впрочем, эту мысль я не развил, так как Октавия замолчала. Она наблюдала за птичкой, долгое время сидевшей на ветке и певшей незатейливую птичью мелодию. А потом та поднялась в воздух, и полетела себе восвояси...
— Довольно странно... — продолжила она после долгой паузы. — Мы довольно похожи, Коппер.
— Да? И чем же?
— Моё общение тоже не особо ладится. Думаю, я сама виновата. Моя внешность отталкивает пони.
— Ничего подобного, — выпалил я. И ощутил, что краснею. Ну, всё...
— Мм? — она удивлённо на меня покосилась.
— Ну... Ты шикарна, честное слово.
— Оу, — теперь она зарделась. Спустя несколько долгих, полных молчанием минут, кратко закончила. — Спасибо.
— Ты ничего не подумай, я...
— Да всё в порядке. Как раз мне лучше подумать...
Она загадочно улыбнулась. Эх... Это выйдет мне боком?
Тем временем, начало темнеть. Мы как-то поздновато пришли. Да и просидели тут довольно долго...
— Ладно, проводить тебя до дома? — я встал. Она удивлённо посмотрела своими чудесными газами сначала на меня, потом на солнце. — Уже поздно? Думаю, да...
Она осторожно поднялась, и выжидающе встала рядом. Ну, ладно... Ты же знаешь, где она живёт?
По пути мы отчего-то долго молчали. Я чувствовал себя не очень-то уютно. Её ответы были довольно странными, и мне всё время казалось, что я сболтнул лишнего. Но, рискну...
— Есть планы на завтра?
— Ты хочешь прогуляться ещё раз? — она удивлённо вскинула брови.
— Я слишком настырен? Прости, я не подумал...
— Да ладно, хватит извиняться! Нет, я завтра свободна весь день. Заходи с утра, покажешь мне ещё несколько мест в городе. Я почти ничего и не знаю. Да и поболтать я бы с удовольствием...
Однако... Я будто её заставляю всё это делать, но она только рада. Что за?.. Ладно. Правда, ладно! Я же только рад!
— Отлично! Зайду в двенадцать. — кажется, я плохо скрываю энтузиазм.
— Хорошо.
Вот мы уже и у дома. Пришла пора прощаться...
— Коппер?
— Да?
— Было весело. Спасибо за прогулку. Мне понравилось.
— Да мы вроде ничем особенным и не занимались... — так оно и есть, вообще-то.
— Всё равно! Я испытала удовольствие от наших разговоров. Иногда, мне просто не хватает собеседника. Так что... завтра продолжим? — она с надеждой посмотрела на меня. Ну, как я могу её разочаровать?
— Конечно! Я буду вовремя!
— Спасибо, — она поцеловала меня в щеку, и, пока я стоял в ступоре, закрыла двери.
Это тёплое, мягкое чувство, которое медленно заполняет тебя, пока ты соображаешь. что это то самое чувство. И потом ты осознаёшь это всё, и на тебя накатывает волна радости, полная жизненной энергии и оптимизма. Знакомо? А, такая мелочь...
Домой я прибыл словно пьяный. Опьянел от любви. Пфф, раньше я читал про всё это во всяких не очень оригинальных романах, или просто описании чувств героев, даже если это не какая-нибудь баллада о вечной любви. И считал, что это — редкостная чушь. Да, это чушь. Но испытывать это всё равно необыкновенно приятно.
Засыпал я долго. Во-первых, лёг рано. Во-вторых, долго размышлял, что делать завтра. В-третьих — прокручивал в голове прошедший день. И те короткие несколько секунд около двери её дома...

Утро. Ярко светит солнце, щебечут птицы. И меня это радует! Сорвавшись с кровати, я погарцевал на кухню, где поставил чайник, и полез в холодильник за хлопьями. Ну его. Так быстрее. Потом я вернулся наверх, заправить кровать, да и время проверить. 9.42. Отлично!
После завтрака у меня осталось полчаса на размышления. Табличку «Магазин не работает», я решил не снимать. В самом деле, Понивиль же не уничтожится от того, что кто-то не купит лампочку?..
Но вот планов насчёт того, куда сходить сегодня, у меня почти и нет. На озере красиво ближе к вечеру, в лесу опасно в любое время суток, кинотеатр сегодня вряд-ли работает... Хм. А ведь я в тупике!
Полежав ещё час на спине и перебрав все возможные варианты, решил остановиться на простой прогулке по городу. Она же всё равно жаловалась, что ничего не знает? Ну, вот! С сегодняшнего дня, у неё будет выбор, куда идти. В самом деле, не тащить же её в спа?
Терпеть не могу лишнее время перед неизбежным. Прекрасно знаю, что не могу ничего поделать, но надо чем-то заняться. Хм. Может, ей подарок притащить? Как раз есть недавно распакованный ящик... И бежать в магазин не придётся. Ладно, сейчас гляну, а если ничего не найду — схожу.
Швабра, колесо для кареты — четыре пары, бочка, набор кистей. Не, всё это мне не подходит... А это что? О, отлично! Длинный, лакированный футляр! Замечательно подойдёт для её смычка, будет куда его вложить, а то на первой встрече мне показалось, что она просто бросила его к виолончели.
Я, вроде, готов. Причёсываться не буду — всё равно не поможет. Да моя грива не особо-то и заросла.
Ага. Одиннадцать одиннадцать. Можно топать потихоньку. И, спустя двадцать минут, я уже был у её дома. Дошёл слишком быстро, поэтому не торопился войти: сел на ближайшую лавочку рядом с домом и свесил хвост. Но долго мне сидеть было не дано...
Из дома донеслась музыка. Я, откровенно говоря, полный профан, но, блин, это волшебно! Как-то, сам того не замечая, я оказался около дома, и принялся искать окно — посмотреть, как рождаются эти звуки. Хм, да я извращенец!.. Собственно, найти окно не было особой проблемой, и я, удостоверившись, что рядом никого, заглянул внутрь.
Она играла. Закрыв прекрасные глаза и самозабвенно отдавшись музыке, которую она же и творила. Смычок в её копытах летал туда-сюда, с каждым разом создавая всё более замысловатую мелодию, всё глубже и глубже наполняющую меня, хотя я это понимал весьма смутно. Она всё ускорялась и ускорялась, и в один прекрасный момент я понял — развязка близка. Двумя короткими росчерками она остановила этот странный концерт и принялась тяжело дышать, высоко вздымая грудь...
Я отполз от окна. Думаю, теперь можно и постучать.
— Иду! — раздался нетерпеливый крик, сразу же, после того, как я постучал. Ах ты ж... А если она меня видела? Да нет, не может быть, у неё же были закрыты глаза. Правда ведь?
Двери открылись, и эти два глаза вновь смотрят на меня.
— Привет.
— Привет.
— Заходи. Я только соберу инструменты.
— Угу. Кстати, по этому поводу!.. — закричал я уже отвернувшейся Октавии. Она обернулась и вопросительно на меня покосилась.
— Вот. Держи. Это... подарок, -

сдержав различные позывы в животе — нет, далеко не рвотные. Трудно описать. В общем, я протянул ей футляр, который до этого держал в сумке. Она явно удивилась.
— Спасибо! Мне как раз некуда вложить смычок.
Да! Я не прогадал! Отлично, отлично! Мысленно похвалив себя за удачный подарок, я понаблюдал за тем, как бережно она положила смычок в футляр, после чего спрятала виолончель, и поставила ноты с футляром на пюпитр. Последним штрихом она осторожно поставила в угол виолончель. Мне даже показалось, что там уже место немного потемнее. Чушь, она же недавно переехала!..
— Куда пойдём?
Мой ответ тоже был лаконичен:
— Просто погуляем по городу. Ты же хотела его узнать поближе?
— Да, ещё бы! — её ответ был полон энтузиазма. Что же — гулять так гулять!
По пути я снова начал задавать вопросы.
— Ты прекрасно играешь! Я слышал твою музыку в доме, — на этих словах она вроде бы покраснела. — Это твоя музыка?
— Нет, это Садлери. У меня есть немного композиций своего сочинения, но я их обычно не играю.
— Я бы с удовольствием послушал.
Вот теперь она т о ч н о покраснела.
— Ну... Я не... Хотя... Если тебе и вправду интересно, я как-нибудь сыграю что-то своё. Для тебя.
Надо ли говорить, как я был рад таким словам? Для меня это было что-то вроде личной аудиенции у принцессы. Э, замнём... Не очень удачный пример.
— Ладно, тогда моя очередь. Коппер, зачем ты подошёл ко мне после праздника?
Оп-па. А она не из тех, кто не умеет задавать неудобные вопросы. Ну ладно: всё равно нужно быть с ней искренним.
— Понимаешь... Я ещё никогда не слышал столько прекрасных звуков. Но когда я увидел, что их исполнительница может сравниться с ними по красоте, я понял — если я не попробую пригласить тебя на свидание, то буду жалеть об этом всю жизнь.
Мы бродим уже второй час по городу. И уже полчаса я не рассказываю, что и где находится. Просто... Начинается то, что нельзя предотвратить, когда ты влюблён. Да. Банальщина. Она невыносима, скучна, и...
...Правдива.
Она слушала меня и зрачки её расширялись, по мере продолжения моего признания:
— Всё это время я ужасно боялся спугнуть тебя. Откровенно говоря, я думал, что ты отторгнешь меня ещё там, после праздника. Ты... Эх, я не знаю... Столь великолепна, что кажется, что ты должна получить нечто большее.
Она остановилась. Я тоже притормозил. Она опять что-то бормочет под нос. Долго бормочет. Я не перебиваю. В конце концов, она поднимает свои прекрасные глаза. Которые начинают блестеть...
— Коппер... Если бы ты только знал, как я натерпелась от этого! Многие, ещё с Кантерлота, считают меня высокомерной стервой лишь из-за взгляда, который я унаследовала от матери. Думаю, как раз это и есть причина моего одиночества. Меня боятся... Нет, папа всегда говорил мне, что это не так, и просто другие пони глупые...
— Они глупые.
Она удивлённо подняла на меня глаза. Я продолжил.
— Октавия, у тебя самые прекрасные глаза, что я когда-либо видел. За них я готов сделать что угодно. Это не твоя проблема, что другие столь недалеки, что не понимают этого.
Она молча уселась на дорожку и тяжело вздохнула. Я, ни с того, ни с сего, ощутил себя преступником, и поэтому, чтобы загладить свою вину, присоединился к ней.
— Спасибо, Коппер, я... Я не знаю, почему, но думаю, что... В общем, я рада. Спасибо тебе.
— Да не за что... — Ладно. Очень неловко вышло. Внутри меня всё словно отмёрло, когда я договорил. Ну, ту фразу. Сейчас мне всё еще неспокойно, но всё же...
— Хорошо. Так, где мы сейчас? — перевела разговор в другую сторону уже всё понявшая любовь. Я, в общем-то, ожидал подобной реакции, но не совсем такой. Ладно, продолжим.
— Вот библиотека. Обычно тут живёт Твайлайт Спаркл, но сегодня она уехала...

Начинает темнеть. Сегодня ощутил на своей шкуре, каково это — быть гидом. Однако, с таким слушателем, я был готов на всё. Мы специально возвращались через озеро: в сумерках здесь прекрасно.
Я остановился около берега и уставился на воду. Не знаю, повторит ли Октавия мой пример. Я не уверен. А стоило ли ей говорить всё то, что я уже сказал? Скорее всего, мы просто будем друзьями. Ладно, буду рад и этому... Хотя внутренний голос подсказывал, что это совсем не так.
— Что-то не так?
Хех. Забавно. Обычно это я спрашиваю.
— Да нет. Октавия? Расскажи про своих родителей, ты постоянно их упоминаешь.
— Я... Понимаешь, это история не из весёлых...
— Если не хочешь, то...
— Нет! Хватит уже! Коппер, будь настойчивее! Ты же жеребец! Если начал что-то, то и закончи это!
Её резкая смена настроения немного напугала меня. Да не немного! Я шарахнулся в сторону, и теперь встретился с её обжигающе-осуждающим взглядом. Впрочем...
— Октавия. Ты поняла, что я в тебя влюблён?
Она отвернулась:
— Ну... Когда ты описал мою внешность несколько часов назад, я поняла, про что ты...
— И? — вообще-то, идиотский вопрос. Ну, что я делаю?..
— Коппер. Ты вправду веришь в любовь с первого взгляда?
— Да. Недавно я точно видел такую.
Она подошла к самому краю и села, начав водить копытом по воде. Я тоже сел, неподалёку, и стал ждать. Наконец, она заговорила:
— Отец познакомился с мамой случайно. Он был пожарным, и на площади им вручали медали за тушение больницы. В толпе он различил маму и подстерёг её, после того, как все разошлись. Любовь с первого взгляда. Как в сказке. Он любил её до беспамятства. Но дико ревновал, хотя она была певицей, и имела целую кучу поклонников. Так они и жили, пока не узнали, что мама вынашивает меня. Такой счастливый день обернулся трагедией. Та самая больница, которую спас мой отец, не смогла спасти маму. Она умерла при родах. И её последним желанием было назвать меня Октавией. Это странное имя. Я немного его недолюбливаю, но слишком уважаю отца и его любовь к маме, поэтому терплю.
— Почему же? Прекрасное имя. Оно очень необычно.
— Оно немного... — она скривила мордочку. — ...чересчур официальное. И плохо сокращается.
— Почему же? — за секунду я перебрал все возможные варианты сокращений. В итоге остановился на: — Тави?
Она прекратила водить копытом по воде. Серьёзно? Так просто?
— Мило. Мне нравится. Даже очень.
— Ты не ответила на мой второй вопрос.
— Я ещё не закончила.
— Молчу.
— В Кантерлоте очень просто зарабатывать. И тратиться. И поэтому жизнь там скоротечна. Живи быстро, умри молодым. Поэтому я и решила уехать. Большую часть заработанных денег оставила папе. У него и так остался мамин дом, так что живёт он сносно. Сама же переехала сюда, где встретила Скрэтч. Она была первой, кто не постеснялся подойти ко мне после выступления и познакомиться. Вся проблема в том, что от мамы я унаследовала строгий взгляд, а от отца — простенький, но серьёзный цвет гривы. И все почему-то считают, что я надменная и самовлюблённая богачка...
— Кроме Винил?
— И тебя... Ты такой же странный, как и я.
— Ты не странная.
— Винил говорила, что странная. Да и у тебя на морде это написано.
Она говорит слишком загадками. Хотя даже не загадками, но таких намёков я всё равно не понимаю. Но торопить её нельзя. Я чувствую, что этот разговор очень важен для неё.
— Коппер. Я не могу описать тебе свои чувства. Это слишком сложно. Но... Я хочу быть с тобой. Хочу побывать в сказке...
— Но я не смогу подарить тебе её...
— А сможешь попытаться?
Она посмотрела на меня неожиданно серьёзно. Я увидел перед собой очень талантливую, прекрасную и милую пони. А также очень одинокую.
— Да. Я постараюсь подарить тебе сказку, Тави.
— Спасибо, Коппер. Я... Мне... Спасибо. Идём домой.
— Ты не хочешь посидеть тут? Здесь очень красиво.
— Нет. Прости, но я хочу домой. Ты заставил меня думать о странных вещах. Мне надо поменять обстановку, — закончила она, поднимаясь с песка. Ладно. Домой так домой.
Я окончательно запутался: должен быть счастлив, но чувствую себя подонком.
Очень скоро мы оказались около дома. Молчали. Шли быстро. Вот мы и на месте. И вновь пора прощаться. Начала она:
— Коппер. Ты первый, кому я так открылась. Даже Винил знала меньше половины того, что ты узнал за сегодня.
— Я очень рад тому, что ты открылась именно мне, Тави.
— Коппер... Я не знаю, что сказать. Зачем ты это делаешь? — в её голосе звучало отчаянье. Я не хочу её мучить, но другого пути нет.
— Я не знаю... как это сделать по другому. Ты когда-нибудь любила?
— Думаю... Да.
Она мнётся у порога, переступая с ноги на ногу.
— И что случилось?
— Как всегда — он женился. И теперь я боюсь, что меня снова предадут...
— Тави...
— Мне страшно, Коппер. Я боюсь. Это глупо, верно?
Я уже не могу сдерживаться. Где-то читал, что лучший способ успокоить кобылку — обнять и поцеловать. Почему-то это работает. Хотя, есть большая вероятность получить копытом по морде. И вконец испортить очень странный вечер. Но я рискну...
Я просто взял её передние копыта в свои и поцеловал, прижав крупом к двери. Она не сопротивлялась, а обмякла, и всё время держала глаза закрытыми, не издавая ни малейших звуков. лишь её мелко дрожащие веки говорили о том, что она ещё жива. Я оторвался от её губ, впрочем, не отпуская копыт. Когда она открыла глаза, можно было с лёгкостью заметить, как она удивлена.
— Коппер... Мы же... Ох, Селестия, а если кто видел?
— Нет никого на улице. Да и вообще, тебе не всё равно?
— Да я... Но ведь!.. Ты же понимаешь!..
— Каждый думает про разное, когда видит одно и то же. Может кто-то и назовёт нас развратниками. Но чтобы ты сказала, если бы увидела такую картинку?
Она в который раз зарделась и принялась тихо бормотать. Но на этот раз я сразу различил словосочетание «Двое признаются друг другу в любви». С души словно камень свалился.
— Ладно. Я зайду завтра, если ты не занята...
Я отвернулся, и немного отошёл от двери, прежде чем меня остановил крик «СТОЙ!». Действительно крик. У неё громкий голос. Обернувшись, я увидел, как она в спешке роется в сумке, нервно открывает замок и прячет ключ обратно. Странно, а зачем сегодня закрыла? Я подошёл чуть ближе:
— Что такое?
Вместо ответа она бросилась мне на шею, и обвила вокруг меня передние ноги, прильнув к губам, и, опять же, закрыв глаза. Только теперь она уже явно старалась для себя, куда старательнее работая губами, и часто просто слюнявя меня. Я попытался взять ситуацию в копыта, и протолкнул её в дом, не отрываясь от её чудесных, но неумелых поцелуев. Вот она задом приоткрыла дверь, я переступаю порог, и...

...падаю вместе с ней на пол! Всё, вроде бы, в порядке. У меня точно, а она отделалась лёгким «УФ!» и теперь молча смотрит на меня, сложившего голову у неё на груди. Ну, что ж... Я зарылся носом в её шёрстку, и глубоко вдохнул. Вполне себе такой обычный запах шёрстки пони. Хм, ну и ладно. Самой же Октавии, судя по всему, понравилось, потому что она довольно улыбнулась, не открывая глаз. До сих пор? Ладно... Хм-м. А что если?..
Я начал потихоньку целовать её тельце, пока мои шаловливые копытца изучали другие части. Начал я с ног: аккуратно погладил их и перешёл на бёдра. Когда я добрался до внутренней стороны, можно было отчётливо ощутить, как она пытается сопротивляться, немного сжимая их. Но совсем немного... Поэтому я продолжал лобызать её, в то время как копыта бегали по всему телу Октавии. Она лишь изгибалась в противоположную от моих движений сторону, и молчала, прикусив губы. Я решил не торопить события, и не лез туда, куда не следует, раньше времени, продолжая свою нежную пытку. Попробую заставить её проронить хоть слово...
Теперь я принялся работать языком. Медленно проведя кончиком от шеи до правого копытца, я вызвал мелкую дрожь у Тави. Но она всё ещё упорно молчит. И поэтому я не остановился... Со стороны, наверное, смотрелось так, будто я её вылизываю. Впрочем, так оно и было. Но это, несмотря на всю странность, было невероятно приятно. Мне уж точно. Судя по счастливой улыбке и густому румянцу, ей тоже. Я погладил её копытом по животу, и опустил голову ниже...
Вот тут-то она и вскрикнула, после первого же касания языком. Причём, не просто вскрикнула. Я поднял на неё глаза, и недоумённо спросил:
— Ты уже?..
Она часто дышала, время от времени сглатывая слюну и что-то тихо бормоча. Проходили. Я приподнялся над ней, поцеловал в лоб, и стал ждать. Спустя две минуты она ответила:
— Это неправильно, Коппер.
— Почему? Ты этого не хочешь?
— Нет. Идём на кровать.
Оу. Вот оно что...
Она с трудом поднялась на дрожащие ноги, и пошла в соседнюю комнату, которая, что логично, оказалась спальней. После чего зажгла светильник и улеглась на кровать, призывно стрельнув своими шикарными глазами. Ну, и как я мог отказаться?
Я накрыл её губы своими, нависнув над ней. Сейчас будет самая интимная часть, и я не хочу испортить её. Хотя... Тут и так уже творится бред, как по мне.
Впрочем, я решил повременить, и подольше насладиться вкусом губ Октавии. Да и ей лучше дать небольшую передышку. Поэтому несколько минут мы просто обнимались, не отрывая губ друг от друга. Но, в один момент она сама прекратила целоваться и уставилась на меня, всем видом требуя большего. Ну что же... Я обнял её, и осторожно приступил.
Признаю, было неприятно смотреть на то, как она закусывает нижнюю губу, и как у неё начинают невыносимо блестеть глаза, но всё-таки я вошёл. Теперь предстоит толчок...
— АХ!
На этот раз Октавия не молчала. Она вцепилась в меня и ошалело раскрыла свои прекрасные глаза.
— Уф. Продолжай.
Как по мне, прозвучало несколько жёстко. Но, если она просит...
Я принялся осторожно двигаться, стараясь уследить за её реакцией, но она тут же бросила меня и ушла в свой мирок. Однако, спустя несколько толчков, принялась куда охотнее отвечать на мои движения, вертя бёдрами и выгибая спину, из-за чего я замедлил темп — уж больно красиво она выгибалась по мере того, как я сливался с ней всё глубже и глубже. Со временем она ослабила объятия, и вцепилась в кровать, из-за чего я устроился чуть поудобнее, и смог принять более удачную позу. Проникновение теперь будет более глубоким. И очередной её выкрик подтвердил мою догадку, когда я дожал до конца.
С прекрасными чёрными волосами она напоминала одну из тех принцесс в сказках, которые она так любит. Не знаю, нормально ли думать об этом в такой момент...
Однако, она действительно прекрасна. Меня не покидает ощущения, что я просто воспользовался её доверием, и получил за это награду. Но... Я постараюсь его оправдать.
Тем временем она почти успокоилась и восстановила дыхание. Я решил на время прекратить и разъединил наши плотские узы, снова накрыв её губы своими, чтобы она не задавала вопросов. Ещё несколько минут мы целовались, после чего я поступил довольно подло — продолжил начатое. Теперь её крик точно было слышно на улице. Только она сама на это не отреагировала, а просто закусила гриву, пока я постепенно наращивал темп. Почему? Да потому, что я начал понимать, что долго не выдержу. И поэтому, спустя несколько яростных рывков случилось то, к чему и велось. У меня заложило уши. И не от оргазма, а от дикого крика Октавии. Такая молчаливая там, и такая здесь...
Сам же я, ощутив приятную судорогу по всему телу, обмяк, и упал на свою Богиню. Как-то сумбурно вышло. Слишком стандартно. Но я не забуду этого. Никогда.
Мы долго лежали, просто обнявшись. А потом я заснул...

На рассвете, открыв глаза, увидел то, что больше всего и хотел увидеть — прекрасные глаза Октавии прямо напротив моих. Она лежала рядом и молча смотрела на меня. Я поцеловал её.
— Я хотела приготовить завтрак, но не умею. Поэтому я почти всегда впроголодь. Ничего страшного.
Я засмеялся и обнял её покрепче, после чего поцеловал в нос. Она недовольно сморщилась и засмеялась, после чего вдруг посерьёзнела, и спросила:
— Коппер. Скажи, мы всегда будем вместе?
— Да, клянусь.
Я никогда её не брошу. Все подобные мысли я отбросил прочь ещё после моего глупого признания около озера.
— И не предашь меня?
— Нет. Никогда. Мы же в сказке, помнишь?
Она молча положила голову мне на плечо, улыбаясь. Но... Есть ещё одно маленькое дело.
— Тави?
— Да?
— Сыграешь что-нибудь из своего?..

Комментарии (31)

0

автор описал ты Октавию очень прикольно... Я все так реально представлял себе, как будто сам там сидел... молодец!!! в конце я сгорел, но удержался от клопа... все таки на поняш клопать не очень вежливо... ладно там люди, это другое дело...

— — - — - — - — -
кстати, скоро Олимпиада уже будет! Всех поздравляю!

ponnyboi
ponnyboi
#26
+1

Да хуй с той олимпиадой, меня больше Эквестрийские игры интересуют.

Darkwing Pon
Darkwing Pon
#27
0

Ноуп, похуист.

Darkwing Pon
Darkwing Pon
#28
0

Это один из самых прекрасных "фанфиков" и один из моих любимых! Перечитывал раза четыре и всё равно цепляет! Меня даже целых два дня не отпускало после первого прочтения.

Loushing
#29
0

«никогда ничего не пытались украсть» – стоп. Он же торговец. А значит, дома должны быть как деньги, так и материальные ценности.

«считают, что я мизантроп» – вы читали определение, что это такое? Какое отношение «обсчитал» имеет к мизантропии?

GHackwrench
#30
0

Просматривая в истории этот фик, почему-то вспомнилась анима Арпеджио морской стали... никакого отношения она к фику, конечно не имеет, просто вспонилась.

GHackwrench
#31
Авторизуйтесь для отправки комментария.