Беглец
Действие X - Разрушая тишину
— Вот как? Ну попро...
Ждать долго не пришлось. Едва пегаска решилась ответить, как жеребец сорвался с места, в считанные секунды сократив расстояние между ней и собой. Только свойственная её расе ловкость спасла кобылку от пущенного в ход лезвия, все же успевшего срезать несколько волосков с миловидного личика.
— А ты настроен серьезно! — рявкнула она, отпрыгнув назад и отразив следующую атаку воздушным кувырком, снизу вверх дав копытами по подбородку нападавшего.
Беглеца не слабо шатнуло, но все же он смог устоять на ногах. Правда, не долго, ведь взлетевшая пони потоком обрушила свои ему на грудь, впечатывая того в ближайшее дерево. Пегаске не составило большого труда в считанные секунды набрать впечатляющую скорость, от чего каждый её удар ощущался как добрый десяток.
Сползя вниз, еле дышащий агрессор увидел, как бестия скрылась в облаках — только для того, чтобы стрелой вернуться прямо по направлению к нему. Когда поднятая из пыли и песка завеса осела, Рэйнбоу возвышалась над бездыханным телом с забрызганным кровью лицом. Выдохнув, та решила избавиться от опасной игрушки, которую этот недоумок нацепил на себя. Оклик нарушил её планы.
— Дэши!
Пегаска посмотрела на неспешно бредущую к ней Флаттершай. Смиренное спокойствие царило на лице желтой кобылки, розовые локоны которой скрывали у той один глаз. Бросив жеребца радужногривая подбежала к подруге, обняв ту, что есть сил.
— Флаттершай...ты...ты в порядке. О Селестия, я так волновалась...
Кобылка обняла ту в ответ. Из-под волос сверкнул янтарный огонек. Последним, что запомнила Рэйнбоу, была сковавшая тело тяжесть.
Пони желтой масти сбросила с себя лишившуюся чувств пегаску, занося копыто над её головой. Один удар и все решится. Здесь и сейчас.
— Дэши...
Она проснулась от удушающей тяжести, обхватившей её глотку. Жеребец, искрививший морду в зловещем удовлетворении, сидел на ней, сжимая копытами горло. Мгновением позже он взвыл от дикой боли в паху и свалился с резво подскочившей кобылки, направившей очередной удар в его и без того разбитую челюсть. Однако не рассчитав силу она повалилась на душителя, на сей не собиравшегося подставляться под копыта боевой пегаски. Он боднул её головой, повторив попытку придушить, как паршивую дворнягу. Рэйнбоу перевернулась в сторону, утянув за собою жеребца. Затем перевернулся жеребец. А после они кубарем покатились с пологого холма.
Фыркая и брыкаясь парочка скатилась в заваленный пожухлыми листьями овраг. Раздался хруст и приглушенный женский вскрик. Протяжный мужской стон не заставил себя ждать. Однако приятного в этих звуках было мало как для обоих ''партнеров'', так и для каждого по отдельности. Первым наружу выбрался жеребец, пытаясь восстановить сбитое дыхание. Второй показалась ворочающаяся в грязи пегаска, слабо двигавшая ногами.
''Вот и всё'' подумала она, тоскливо смотря на разминающегося губителя. Закончив, он с торжественным видом направился к ней. Однако подойдя плотную не стал спешить со своим чёрным делом, изучая лежащую взглядом.
— А знаешь...не заслужила ты подобного конца.
Подобный поворот немало удивил кобылку и даже в каком-то роде позабавил. Правда, резкая боль в спине не дала ей вставить едкий комментарий. Да и в целом сказать хоть что-то членораздельное...
— Расслабься. Не мычи,- не обращая внимание на слабое сопротивление пегаски Беглец поддел ту под плечи, поднял на землей и взвалил себе на спину.
Ухнув от неожиданной тяжести, жеребец, тем не менее, выпрямился и побрел куда глаза глядят. Кобылка ворочалась еще несколько минут, но затем затихла. Начавший тухнуть в её глазах мир погас окончательно. Несущий же, словно ведомый каким-то неуловимым чувством, шел точно на север — до тех самых пор, пока среди деревьев и кустарника не показались обгоревшие деревянные развалины, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся остатками дома.
Терпкий аромат спелых ягод разносился по уютной веранде. Его источником была кружка теплого чая в копытце опершейся на перила кобылки, смотрящей на залитый звездами небосвод. Пони неспешно дышала, наслаждаясь свежестью ночной прохлады. Тишиной, величественной в своей непостижимой силе, позволявшей отвлечься от всех забот и в кои то веки подумать о вечном.
''И все же хорошо, что мы сюда переехали...'' пронеслось в голове Мэри Свит, уроженки шумного Троттингема. Считанные недели назад она и подумать не могла, что сможет выбраться из многопонного, затянутого дымом заводов города в лесную глушь, а тем более остаться там насовсем. Но случилось то, что случилось. Она познакомилась со Строуком. Тот оказался пришедшим в город травником. А потом всё случилось само собой.
Теперь же она понимала, что словно и не жила раньше. Голос улиц не сопровождал больше её суетливые мысли, давая расслабится и так вдоль поработавшей голове, что не могло не сказаться на психике, за несколько месяцев излечившейся от неизбежных проблем любой цивилизации.
Среди мрачной чащи блеснул огонек. Кобылка прищурилась, стараясь разглядеть его источник. Вскоре он показался сам.
Строук неспешно возвращался со своей ночной прогулки. На его жёлтой морде красовалась кривая ухмылка, а на спине...повисло чье-то тело.
Кобылка удивленно вздохнула, поспешив к мужу по бревенчатым ступеням. Тот неспешно стянул лежащего с себя и протяжно вздохнул, усталым взглядом смерив подбежавшую Мэри.
— Принимай молодца...нашел его на обратном пути. Вроде даже дышит.
— На нём живого места нет...
— Видимо, кто-то из пегасов неудачно пошутил. Подсоби-ка мне.
Перекинув верхние копыта обгоревшего жеребца через плечи, чета направилась к домику, волоча нежданного гостя по земле.
Приятный запах ударил в его нос. Это было странно, ведь он вряд ли мог что-либо чувствовать. Следом яркий свет на мгновение ослепил, но вскоре прояснил бревенчатый потолок над его головой. Это было странно вдвойне, ведь нарушало все возможные и невозможные законы физики и, возможно, морали.
Первым, что увидел пришедший в себя, была стоящая на четырех ногах желтая лошадка, внимательно разглядывавшая его своими обрамленными в круглые очки глазами. Странности перешли границы разумного.
— Джен'та иир ту кос? — произнесла лошадка, во взгляде которой появилось неприкрытое любопытство.
— Блять...- таращась на говорящее нечто произнес лежащий,- Накачали...только вот нахера? Решили сыграть в милосердие?
— Ин'гжих дир тулик...- ответил слегка склонивший голову в сторону жеребец. Определить пол было не сложно.
— Инжир...инжир...- пробормотал...такой же жеребец. Галлюцинации не бывают настолько реальными. И, тем не менее, он стоял на четырех ногах, совершенно голый и, при всем этом, чувствовал себя совершенно комфортно.
— Ду'ти таас,- покачал головой его собеседник, начавший сближение.
— Эй, эй! Соблюдай дистанцию...чем бы ты там не был,- очухавшийся попятился назад.
Желтый конь оторвал одну из верхних ног от пола и показал ею на свой раскрытый рот, начавший что-то усердно жевать. Простейший жест, лежащий в корне любых дипломатических отношений. Было бы невежливо ему отказать (ровно как и своему животу), а потому вынужденный гость неуверенно кивнул. Собеседник улыбнулся и неспешно скрылся в дверях.
У оставшегося наедине с собой появилась возможность осмотреть помещение. Ничем не примечательная комната со стенами из плотно прибитых друг к другу бревен. На удивление чистая и залитая светом из расположенного по левую...ногу окна.
Каким образом что-то подобное удалось построить разноцветным лошадкам осталось для него загадкой и когда гость сидел за небольшим круглым столом, с отвращением смотря на полную овса тарелку. К жеребцу добавилась сидящая рядом гнедая кобылка, не сводившая с новоприбывшего пытливого взгляда.
Пони, а это были именно пони, хотя разноцветные и с по-кошачьи заостренными мордами, начали о чем-то перешептываться между собой на своем ''цокающем'' наречии, звучавшим крайне непривычно для неподготовленных ушей. Да, что уж говорить, к подобной ситуации вообще было сложно подготовиться. По крайней мере подобному существу.
— Он говорит на странном наречии... — шепнула мужу Мэри,- Ты когда-нибудь слышал подобное?
— Ммм, чем-то смахивает на грифонский, но откуда его знать земному жеребцу?
— And how should I eat it...- пробормотал гость, продолжая пялиться в тарелку. То был хороший, свежесобранный овес прямиком с Великих Лугов, но, Дискорд побери, как объяснить это иностранцу?
— Ммм...- переведя взгляд на жеребца промурлыкал Строук, поглаживая собственное брюхо и начав чавкать, как будто объясняя простые истины жизни малолетнему жеребенку.
— For God's sake,- протянул великовозрастный, опуская голову в миску и утыкаясь в ту носом. Мэри непроизвольно хихикнула. Строук смутился пуще прежнего.
— И откуда ж такие берутся.
Едкий запах не просто ударил, а вертухой прошелся по её носу. Пегаска выпрямилась на жесткой кушетке, морща синюю морду и удивленно похлопывая фиолетовыми глазками.
— А? Опять? — тяжело дыша прохрипела она. Однако воздух резко перестал поступать, едва Рэйнбоу посмотрела в сторону, увидев там старого и очень доброго знакомого, сидящего на табурете близ пегаски и закручивающего микстуру с серой жидкостью.
— Ну? Как спалось?
— А-р-р-р-р! — рявкнула Рэйнбоу, пытаясь оторваться от бренной земли, но оказалась скована чудовищной болью, с хрустом прошедшейся по спине,- Ч-что ты сделал?!
— Я? Волок тебя через весь лес. Уложил на относительно удобное место. Выхаживаю третий к ряду день...
В бессильной ярости пегаска вернулась в исходное положение, упершись взглядом в потолок.
— Давай. Добей меня, урод,- прошипела она.
— И похерь остатки дикокорня? Нет уж, дорогая, ты мне слишком дорого обошлась...
— Какая я тебе...мхкф...кто ты вообще такой?
— Урод,- лишенным всякой иронии голосом ответил жеребец.
— Это я уже понять успела, душитель проклятый...
— Ну, меня вынудили обстоятельства. Теперь ситуация другая,- жеребец слез со стула и прошелся по выгоревшему насквозь подобию комнаты, где от потолка осталась лишь пара хлипких дощечек, не способных сдержать натиска колящего глаза светила.
На несколько мгновений повисла тишина.
— Учти, без боя я не дамся.
— Даром ты мне не нужна,- отмахнулся Беглец, отвернувшись от пегаски и начав что-то толочь в ступе на захламленном обломками и грязью столе.
Пегаска поняла, что это её шанс. Лишь бы силы не оставили в самый не подходящий момент. Однако едва она перекинула ногу через ''постель'', как боль вновь напомнила о себе.
— Вашу ж...дискордову...мать...
— В такую рань и уже работать? — раздался сонный голос за его спиной. Беглец оглянулся, заметив вышедшую на веранду кобылку.
— Доброе утро, мадам Свит...- чинно кивнул жеребец, с тяжелым акцентом поприветствовав свою спасительницу. Его копыто сжимало разведенные в сторону резцы, с помощью которых мгновения назад он прихорашивал окружавшие избушку клумбы.
— Доброе. Ах, как хорошо пахнет сирень...ты поражаешь меня все больше и больше. Такими темпами эти заросли смогут сравняться с парками Кантерлота.
— Не стоит. Я всего лишь плачу добром за добро,- жеребец вернулся к прихорашиванию сада, ловко состригая заусенцы и пожухлые листы.
Кобылка улыбнулась, проводя копытцем по распустившимся алым розам. Этот день ничем не отличался от остальных, но нужно ли было ему отличаться? Все шло так же прекрасно, как и в момент первой встречи с этим загадочным незнакомцем. Сколько месяцев уже прошло с тех пор, как жеребец научился говорить на их наречии и стал помогать чете по хозяйству? Два? А может быть три? Неважно...в данной ситуации ей было абсолютно все равно, ведь жизнь их стала на порядок проще и интереснее.
— Мэри! Будь добра, попроси Нейта подойти! — раздалось из домика.
— Ты зачем-то понадобился мужу...- хмыкнула та, в тайне гордясь достигнутым результатом. Ведь именно она приложила столько усилий, чтобы обучить жеребца членораздельной речи.
Копыта вновь застучали по дереву. Садовник вошел в небольшой кабинет, с разнообразной коллекцией склянок на полках по правое копыто от двери. Под полками располагался заваленный травами и цветками рабочий стол, а сбоку стояла кушетка, заменявшая хозяину кровать. Сам же он сидел на грубо вырезанном из какого-то дуба стуле и сортировал добычу с утреннего похода.
— Мистер Строук, я могу чем-либо вам помочь? — вопросил вставший в дверях постоялец.
— Ах, ты уже здесь. Да...я хотел бы тебе кое что показать.
Извилистые коренья появились в копыте травника, нацепившего на морду своеобразные очки с сужающимися стеклами. Нейт взглянул на них из-за спины желтого жеребца, чья коричневая грива слегка мешала обзору.
— Вспомни наши уроки. Что можешь сказать?
— Ну...оно съедобно.
— Нейт...
— Шутка. Окрас выдает большую концентрацию в этом корне едких кислот. Запах при разрезе, скорее всего, будет крайне резкий.
— Верно. Из него изготавливают ''пробуждающую воду'' — её, в свою очередь, используют для приведения в чувство лишившихся сознания.
— Аммония...
— Что?
— Нет, ничего. Я весь внимание.
— Так вот. Смешав его с синелистом можно получить...
...отличное обезболивающее,- пробубнил жеребец себе под нос. Пегаска погрузилась в свои противоречивые мысли, а он хлопотал над новыми микстурами, переливая воду из одной колбы в другую.
— Эй, урод...- слабо позвала лежащая,- У тебя...странный акцент. Никогда такого не слышала.
— Ну, здесь ты права. Мой эквестрийский в той еще заднице...
— А все же...ммм...зачем? Зачем ты напал на меня? — неожиданный вопрос не оставил от тишины и следа. Что-то екнуло в душе земного пони.
— Так было нужно. Сначала нужно было убить, теперь...спасти. Правда последнее не слишком вяжется с её планами.
— Её?
— Ага,- вздохнул жеребец, открывая прогоревшую насквозь тумбу и вытаскивая оттуда ржавый скальпель,- Не поделили вы с ней чего-то, не иначе. Хотя, честно говоря, мне самому до конца не ясна твоя роль во всей этой истории.
— Очевидно — быть задушенной каким-то хмырем...постой, а Флаттершай? С ней всё в порядке? Последнее, что я помню...её лицо. Но...не её.
— О, можешь за неё не переживать. Эта девочка сможет о себе позаботиться...
— Ой, ты потерялась, малышка?
— Д-да, мисс Д-даст...
— Нет-нет, меня зовут Флаттершай,- пегаска приветливо улыбнулась, стараясь успокоить внезапно встретившегося на её пути жеребенка.
— Х-хорошо, ми-и-исс Да-ст Фл-латершай...
— Пойдем отсюда скорее. Лес — небезопасное место для юных кобылок.