В славном городе Сталионграде, на самой окраине Эквестрии, есть такое учреждение, у дверей которого «яблоку негде было упасть» от наседающих на двери пони. Чтобы заполучить заветный талон многие приходили ещё засветло и занимали очередь в регистратуру. Не останавливала даже прохлада ранней весны. В поистине магическом явлении — очереди все были равны и кухарка и даже...
— Имя, род занятий? – не выспавшимся голосом спросила пони за стойкой.
— Селестия, правительница Эквестрии. — ответила кобылка-аликорн, нагибая голову к окошку.
Под белым крылом принцесса прижимала к телу папку с бумагами.
— Вы натощак?
— Конечно.
— Баночку берем и дальше по коридору сдаем общий анализ, — проговорила пони, выставив из окошка небольшую пластиковую баночку, — справку о доходах принесли?
— Да, вот она, — Селестия повернула шею и, схватив зубами из папки белый листок бумаги, сунула документ в окошко.
Пони внимательно изучила бумагу и, клацнув степлером, прикрепила документ к остальной папке.
— Вам ещё сегодня нужно посетить гинеколога и хирурга. — Заключила пони в белом халате протягивая два листа с направлением. — Рентген принесли?
— Да, — белый аликорн показала прямоугольную пленку.
— Мне её не надо показывать, вы её врачу показывайте.
— Хорошо.
— Флюорографию забрали?
— Мне сказали, её врачу передадут.
— Вам то зачем потом ещё к врачу идти? Вы должны были её сами забрать.
— Ой.
— Значит так, сейчас идете, сдаёте общий анализ, потом идете на второй этаж к гинекологу, а после на четвертый к хирургу. Когда всех пройдете, возвращаетесь сюда с результатами.
— А талон?
— Талон по результатам.
Селестия магией подхватила баночку и пошла по коридору в сторону лаборатории. Там правительнице Эквестрии пришлось отстоять сперва очередь в туалет, а затем в лабораторию. Запах стоял в помещении непередаваемый. Словно мокрые половые тряпки развесили по всем стенам. Помогая себе магией кобылка-аликорн поставила баночку к другим таким же и направилась к врачу. На прием к гинекологу так же была очередь, такая, что все места на процелофаненых подушках, разложенных вдоль стены, оказались заняты. Но через минуту над дверью загорелась зеленая надпись «Входите», а красная надпись «Не входить» потухла. Только к двери шагнула желто-шерстая пегасочка с пунцовыми щеками, как с той стороны вылетела пегаска шерсть которой цвета синевы и радужная грива заставила Селестию удивиться, а желтенькую пегаску застесняться ещё больше.
— Кто последний к гинекологу? — громко спросила Селестия и дождалась когда одна из кобыл поднимет копыто.
Селестия присела на освободившееся место и стала ждать. От скуки принцесса принялась крутить головой в разные стороны как внезапно её взгляд приковала к себе сидящая рядом пони в плаще и шляпе, закрывшая себе морду газетой. Вероятно, эта пони очень хотела остаться неопознанной, но наметанный глаз правительницы считал белый цвет шерсти и витую в локоны гриву с хвостом.
— Здравствуй Рарити, — поздоровалась Селестия.
Но пони словно попыталась вжаться в газету ещё сильнее.
— Я говорю, здравствуй Рарити.
Газета нервно смялась и сползла вниз, открывая белую морду и широкие темные очки.
— Ой, здравствуйте ваше величество, — покраснев как томат и забегав глазами единорожка словно стала искать, куда ей деться, но в то же время проявить вежливость, — как ваши дела?
— Спасибо хорошо.
На минуту в помещении установилась тишина. Каждая из собеседниц не знала что говорить.
— Не ожидала встретить тебя так далеко от дома.
— Да, в это время в Сталлионграде проходит модный показ, организованный Министерством легкой промышленности, вот я и приехала, чтобы быть в курсе альтернативной моды. — Как могла Рарити улыбалась и поглядывала на табличку. — А вы какими судьбами?
— Я... по... приглашению Министерства пищевой промышленности, на открытие новой кондитерской фабрики № 12.
Немой вопрос: «Что ты здесь делаешь?» повис в воздухе. Обе пони ощущали дискомфорт. С одной стороны такой ход беседы был очевиден, но с другой могло создаться ощущение, будто ты лезешь не в своё дело. Было в этом что-то интимное и не требующее огласки.
— Ты сдавала общий анализ? — как бы «между делом» спросила Селестия.
— Ну разумеется.
— А как ты оказалась первее меня в очереди?
— Я сперва сбегала, заняла очередь тут, а потом пошла сдавать анализы.
— А что так можно было? — удивилась столь очевидному ходу принцесса.
Тут зажглась заветная табличка и Рарити шмыгнула за дверь, а желтая пегасочка поджимая крылом папку попыталась пройти мимо словно тень.
Селестия не стала больше ни к кому приставать, она спокойно сидела и ждала, пока табличка вновь загорится зеленым, но на этот раз для неё. И вот наконец-то позвали и Селестию.
Внутри кабинета сидели двое. Первая дородная пони в белом халате и массивных очках. Рядом, что-то записывая, находилась худенькая медицинская сестра. Врач подняла глаза на вошедшую и указала той путь за ширму. Селестия положила папку на край стола и шагнула, куда было сказано.
После осмотра Селестия присела у стола врача, а та ей начала зачитывать свой вердикт: «Здоровье у вас голубушка хорошее, противопоказаний нет!»
У принцессы словно «камень с души свалился» радостная она подхватила свою папку и поскакала к выходу, как её окликнул голос врача.
— Постой, — пони протянула аликорну бумагу, — выписку взять забыли.
— Спасибо! — ответила Селестия и молнией выскочила из кабинета.
— Эх, молодежь! — проговорила в след пони-врач.
Не помня себя от радости, белоснежная кобылка-аликорн нашла кабинет хирурга и, заняв очередь, по старой схеме стала ждать. Вскоре Селестию пригласили войти. Врач минотавр в очках и затылком «поглаживающий» потолок вышел из-за стола и встал напротив посетительницы.
— Расставьте задние копыта пошире, — Селестия подчинилась, но врач не успокоился, — а теперь наклонитесь в мою сторону. Хорошо, а теперь назад. Замечательно. Травмы были?
— Н-нет.
— Встаньте на весы.
Селестия сделала шаг влево и всеми четырьмя копытами грациозно разместилась на площадке, по верхнему краю которой был циферблат. Стрелка резко метнулась вправо и, затормозив у картинки с лошадью, перепрыгнула на картинку с коровой. Селестия закипела от негодования и готова была взорваться. Глаза белой кобылицы налились кровью от ненависти к весам. «Да как они посмели? Я самая стройная и подтянутая пони в Эквестрии! — Думала Селестия. — Вы хотите сказать, что у меня толстый круп? Сами бы попробовали сидеть на всех этих совещаниях!»
В гневе белая кобыла-аликорн несколько раз ударила копытами в табло и, деформировав весы магией в комок, лягнула тот в стену. Когда дыханье успокоилось Селестия вновь посмотрела на врача. Взгляд минотавра был спокоен, хоть и раздосадован.
— Вот, сходите ещё к психиатру, — протянул доктор направление кобыле.
— Простите меня, — извинилась Селестия, обернувшись, и увидела, как доктор достает из коробки новые весы, и ставит их на место старых.
После изучения доски с информацией аликорн направилась на встречу с мозгоправом. Там правительницу Эквестрии ждало то на что она — сильнейшее существо этого мира не могла повлиять. Очередь! Эта очередь была неимоверно долгой и почти «мертвой».
После часа, а возможно и дольше, пробыв в ожидании Селестия всё таки попала на прием к доктору. Психиатр представлял собой весьма странного пони с бежевого цвета шерстью, взлохмаченной темной гривой и какими-то веселыми глазами. Селестия обескуражено прошла в центр кабинета и, сев у стола, положила папку на край. Сам же доктор внимательно осмотрел посетительницу и заговорил вкрадчиво.
— Начнем с фокуса, — врач достал цилиндр из-под стола, показал посетительнице, что головной убор пуст, а потом, вынув из кармана белого кролика засунул того в шляпу и достал, — Опа, карандашик!
— Б...браво.
— Спасибо, я ещё подрабатываю фокусникам в педиатрическом отделении, — похвалился пони и убрав цилиндр сел за стол.
— Может быть надо наоборот. — тактично заметила Селестия.
— Как? Засунуть шляпу в кролика!
— Да, нет. Может перейдем к моему вопросу?
— Хорошо, — медленно начал психиатр. — Скажите, Селестия, был ли у вас кровавый понос?
— Э-э-э-э-э, ну... — растеряно промямлила кобылка-аликорн, уводя взгляд в сторону.
— Как часто у вас был кровавый понос?
— Не было такого. — одернуло принцессу.
— Точно?
— Точно!
— Хорошо, тогда скажите, что вы видите? — доктор достал стопку карточек и показал одну Селестии.
— Вроде это вы на фоне мавзолея Сталлиона.
Психолог, сам глянул на карточку и моментом изменился в лице.
— Так вот куда делась моя фотография! Это не та карточка, — доктор спешно убрал свою фотографию и заменил её на чернильное пятно с разводами, — что вы тут видите?
Селестия вытянула шею и сузила глаза, внимательно вглядываясь в картинку. На морде застыл отпечаток полного недоумения.
— Похоже на мою сестру, злящуюся, что я съела её часть торта.
— Хорошо, — подметил доктор и показал следующую картинку, — а вот на этой вы что видите?
— Как будто пудинг взорвался.
— На этой?
— Шоколадный торт упал на листок.
— Не совсем это я кофе пролил, — сказал врач и вынул другую карточку, — а что вы видите тут?
— Раздавленный торт-Напонион.
— Всё ясно, мне всё ясно, мне всё ясно! — Заключил психиатр и отложил карточки с тестами в сторону. — Вы страдаете от того что долгое время себе отказывали в удовлетворении первичных потребностей. Это выразилось в чрезмерном увлечении десертами и гиперопекой по отношению к родственникам или даже знакомым. К тому же вы переживаете, что из-за ваших действий пострадали не только посторонние, но и близкие вам пони. В тоже время ваше стремление к совершенству отталкивало других, что ухудшало ваш социальный опыт. Мне жаль, но допуска на оружие я вам не дам.
— Но мне не нужно оружие.
— А зачем вы тогда сюда пришли? — выпучив глаза, спросил психиатр.
— За талоном на...
— А-А-А, так вы... что-же вы сразу не сказали, сидим тут дурью маемся, — проговорил на одном дыхании пони и что-то написал на направлении дыхнул на печать и с силой ударил ею по листку бумаги.
Селестия не успела опомниться, как оказалась снаружи кабинета, а внутрь прошла другая пони. Из-за двери раздался голос: «Начнем с фокуса». Белая кобылка вновь оказалась в коридоре по которому то в одну, то в другую сторону двигались обследуемые. Со стороны эта беготня по кабинетам стала напоминать завод, где работники в белых халатах «доводят до нормы-стандарта» нуждающихся в этом. Кобылка-аликорн спустилась вновь к регистратуре, где уже не было очереди, и сунула морду в окошко, держа в зубах пухлую папку. Пони в регистратуре приняла ворох документов и стала проверять наличие всех справок и выписок.
— Флюорографию забрали? — раздался вопрос гнусавым голосом.
— Нет, — раздосадовано ответила Селестия, — где я могу её забрать?
— Сколько времени? — внезапно сказала пони из окошка. — Врач уже ушел, сегодня его уже не будет.
Селестия начала закипать и уже вот-вот готова была разрядиться бранью в адрес всех и вся.
— Томачка, флюорографию относят к терапевту?
— Ты что, со вторника все флюорографии направляют главврачу! — ответила Тома.
— Тогда всё нормально, — заключила пони в регистратуре и поставив на бланке печать и прикрепила его к остальным документам степлером, — поднимайтесь на пятый этаж кабинет пятьсот пятьдесят пять.
Селестия выдохнув пошла по ступенькам, потом по коридору и, наконец, увидела заветный кабинет, но при входе была уже привычная очередь. И только правительница Эквестрии подошла ближе, как из-за двери вышла седая грифина в белом халате и громко спросила: «Кто ещё за талоном?»
— Я, — сказала Селестия.
— Карточку давайте, — принцесса вручила карточку медсестре, — вас позовут.
Пристроившись у стены, Селестия стала ждать, когда её наконец-то вызовут. В голове принцесса перебрала все документы, что было необходимо собрать и теперь заслуженно себя ощущала спортсменом на финишной прямой и заветный талон был всё ближе и ближе. С каждой справкой или выпиской из карты, с каждым анализом цель становилась всё осязаемей. Селестия стала заметно нервничать, в животе заурчало, и тут она вспомнила, что пришла натощак и провела в стенах учреждения почти целый день. «Раз я в Сталлионграде, то на обратном пути куплю торт «Мозайка». — Думала принцесса. – Жаль, что я прибыла сюда без кортежа, а то бы послала бы кого-нибудь из стражников».
— Селестия! — раздалось из-за приоткрывшейся двери.
Белая кобылка-аликорн расправив по привычке крылья, поднялась с места и, грациозно вышагивая, прошла в кабинет. Там её ждала самая настоящая комиссия. На невысоком подиуме стоял стол, укрытый красным кумачом, за которым сидели трое: главврач, секретарь партийной комиссии и председательница самкома. Последняя была самая строгая. Селестия почувствовала её тяжелый взгляд на себе, когда принцесса прошла в центр и села на круп. Былая уверенность растворилась как утренний туман.
— Чтож сегодня у нас поистине особенный день, к нам пришла принцесса Селестия. — Взял слово партийный. — Воистину вы имеете в своем роскошном дворце практически все блага цивилизаций, но всё равно приехали в народную республику. Как «прикажете» ваше путешествие расценивать?
— Правильно товарищ, — поддержала председательница, — пусть лицо эксплуатирующее тысячи пони сама расскажет почему прибыла получить, то чем могла вдоволь насладиться и у себя во дворце!
— Я всего лишь хотела получить... — только начала принцесса, как внезапно дверь за её спиной распахнулась и в кабинет бесцеремонно вошел пони в кожаной черной тужурке и бескозырке с красной звездой.
Селестия напряглась, когда комиссар с блестящими накопытниками прошел к столу где сидела комиссия и, протянув им запечатанный конверт, встал напротив и стал ждать. Председатели по очереди прочитали написанное, бубня себе под нос что-то, передавая письмо друг-другу. Когда они закончили чтение то вернули письмо курьеру, который его моментом испепелил.
— После внимательного и вдумчивого изучения вашей ситуации, — взял слово партийный функционер, которому кивали двое других, — мы от лица партии и народа нашей Великой Родины приняли решение удовлетворить ваше ходатайство и в знак глубочайшей дружбы между братским народом Эквестрии и Сталлионграда выдать вам Селестия талон.
— Спасибо большое, сердечно благодарю вас и весь Сталлионградский народ за это, — поддержала белая кобылица откинув с морды локон разноцветной гривы и изображая максимально дружелюбную улыбку.
На белоснежную шерсть в области шеи была повязана красная шелковая лента с картонным ярлыком, на котором были нанесены в странной последовательности прямоугольные отверстия.
— И что мне с этим делать? — спросила принцесса, но её под копыто подхватил комиссар.
— Пройдемте, пожалуйста.
Покинув стены помещения Селестия казалось бы могла выдохнуть спокойно, но сопровождавший её пони не внушал доверия. Комиссар повел белого аликорна прямо к повозке, на которой было написано "ХЛЕБ". Принцесса оглянулась, успев испугаться, что повезут её прямиком туда «куда надо».
— Не карета, просто это единственный транспорт куда может влезть особа вашей ... кондиции, — попытавшись копытами изобразить сначала ширину, но вовремя поправившись комиссар изобразил высоту.
Селестия чуть-чуть пригнулась и залезла в кузов, чуть не продырявив крышу рогом. Однако полет был недолгим, уже через минут двадцать этот экипаж приземлился, и дверь с противным скрежетом отворилась. Расправив затекшие крылья и шею кобылка-аликорн увидела, что оказалась у какого-то завода или фабрики. Сложенные из красного кирпича стены, массивные двери, проходная с охраной из вооруженных ратников, доска почета и клумбы с цветами. Всё выглядело достаточно ухоженно и чисто, хоть и простенько.
— Идите за мной! — сказал комиссар и повел принцессу через проходную, где её попросили вставить свой талон в узкую щелку, словно в отверстие почтового ящика.
Раздался гудок и загорелась зеленая лампочка, ратник на входе кивнул, что можно проходить и Селестия прошла через турникет. Далее белая кобылица прошла по коридору следом за комиссаром и оказалась в просторном зале, залитым светом ламп и стенами оббитыми войлоком, как в псих-больницах. Сделав пару шагов, принцесса почувствовала, что и полы также были мягкими словно сплошные спортивные маты. В центре однако стоял невиданный ранее Селестией аппарат. Рядом с агрегатом под названием «Тюльпан-5» находились двое первая фигура в черной кожаной тужурке и форменной бескозырке из-под которой выпадает длинная русая коса, а второй в преклонном возрасте и белом халате. Больше внимание привлекал аппарат, который напоминал железный двухстворчатый шкаф и приделанный к нему почтовый ящик, вроде того, что Селестия видела на проходной. Кобыла в форме жестом показала, что принцесса должна повторить своё действие, и она не заставила себя долго ждать. Как только аппарат загудел и стала мигать лампочка, Селестия внимательно уставилась на шкаф из которого доносились странные звуки. Вот дверцы распахнулись и наружу вышел, покачиваясь, серый в яблоках жеребец-аликорн с короткой белоснежной гривой и какими-то потерянными глазами.
— Привет, — сказала Селестия и откинула локон волшебной гривы с морды.
— Здрасте, - заплетающимся языком ответил жеребец.
Тут подошел ближе пони в халате и приложил стетоскоп к груди жеребца. Затем врач посвятил фонариком в глаз аликорну и, наконец, спросил: «Голова не кружиться? Не тошнит?»
— Вроде нет. Извините, а кто я?
— Ты её кольтфренд, — влезла в разговор служащая, — ты её любишь и сегодня закончилась твоя смена и все выходные ты должен провести со своей любимой.
— Правда? — переспросил жеребец-аликорн.
— Правда, — ответила кобылка и повернулся к Селестии, — а вас попрошу его сильно не грузить разговорами на сложные темы и плотно покормить.
— Хорошо.
— И ещё одно не забудьте вернуть жеребца в понедельник, желательно после обеда.