6—Беглянка

— Вопиющее беззаконие! — возмутилась Октавия, знаменитая виолончелистка, когда в концертный зал, тяжело пыхтя, ворвалось с десяток констеблей.

— Простите, мисс, — извинился инспектор Уормстед, — но с законом проблемы не у нас: в зале под видом зрительницы скрывается беглая преступница. Никто отсюда не выйдет, пока мы её не поймаем.

Октавия чуть было не взвилась на дыбы.

— Но концерт!..

— Может идти как шёл, — вежливо осадил Слипстар. — Инспектор, будьте добры, велите ребятам подождать у входа.

На сцене вновь заиграл пони на органе, а Слипстар быстро приметил в зале пустующее место, рядом с которым сидела сильно раскрасневшаяся кобыла.

— Не возражаете? — спросил он.

— Нет, что вы, — она сразу подобралась, и Слипстар поспешил занять место.

— Вы тоже играете?

— О да, — кобыла кивнула, — на пианино. Ах, я буквально дышу музыкой. На каких сценах я только не выступала: кантерлотская, троттингемская, мейнчестерская…

Музыка, степенное ламенто, закончилась мажорной терцией.

— О, пикардийская? — спросил Слипстар.

— Только там не бывала.

— Закругляйся, Слип, — зубоскалил уже через какую-то минуту Уормстед. — Послушал? Молодец. Мы будем песочить зал.

— Не надо никого песочить. Я уже нашёл нашу беглянку.


.
.
.
.
.
.
.
.


Будь краснощёкая кобыла действительно музыкантом, она в первую очередь подумала бы не о пикардийской сцене, а о пикардийской терции, которой завершилось выступление Октавии. От Слипстара не ускользнул и её внешний вид: беглянка сидела с бордовым как свёкла лицом.