То, что скрывает утро ^{завершен}

И скроет рассвет мрак

Луна позволила себе расслабленно вздохнуть, когда она устроилась в кровати и накрылась одеялом с узорами ночных небесных твердей. Аликорна задвинула на глаза ночную маску, прикрыла веки. Прохлада из открытого балкона была подобна мосту, по которому она неспешно шла, проваливаясь в сновидения.

Свадьба Кейденс и Шайнинг Армора выдалась на славу и к её радости длилась большую часть ночи. Бедная сестра, ей всегда становилось плохо при нарушении её режима сна…

«Я что-то забыла», — резанула сознание невольная мысль, пришедшая после дум о самочувствии сестры.

Они почти не разговаривали на свадьбе. Тия большую часть времени хранила молчание, скромно улыбаясь их подданным. Вполне понятно — ещё утром ей пришлось сражаться с Королевой Чейнджлингов, так ещё и проиграв в дуэли. Сестра никогда не тянулась к дракам, будучи куда мягче, чем она…

«О, нет!» — она наконец поняла причину непонятного беспокойства.

Сдернув с себя маску, Луна, не обращая внимание на упавшее с кровати одеяло, бросилась к двери в коридор. Охранявшие её покои ночь-гвардейцы всполошились и обернулись, когда она рывком распахнула створки и вышла к ним.

— Ваше Темнейшество! Каковы Ваши приказания?! — её дети встали из поклона, сразу смекнув, что что-то случилось. В её ночной гвардии бестолковые пони надолго не задерживались

— Возвращалась ли моя сестра к себе в покои? — Луна взглянула на дверь покоев сестры, стоящую напротив её собственных.

— Её Светлость не отходила ко сну при нас, Великая, — на мордочке сапфировой фестралки проступило сомнение. — Но, она могла войти в свои покои и через балкон.

«Так она всегда и делает…» — поджав губу, она вслух отдала приказ:

— Продолжайте нести вахту.

Пройдя мимо выстроившихся у её покоев фестралов, Луна постучала по дверям, в отличие от тёмных лакированных дверей её покоев полностью белых.

— Сестра, я могу войти? — Луна обратилась в слух

Ответа не последовало.

Ведомая смутной тревогой, Луна не стала больше ждать. Распахнув двери, она вошла в спальню своей сестры без следов её присутствия.

Раздосадованная, Принцесса Ночи повернула голову на призывный клёкот.

Камин около лежанки в центре комнаты как и всегда потрескивал, а в его языках пламени купалась Филомена. Феникс ждала её, так как сразу взлетела и плавно опустилась к ней на копыто, выставленное ею.

— Привет, Филомена. Тия в порядке?

Феникс грустно покачала головой

— Что случилось?! — встревожилась Луна. — Это как-то связано с произошедшим на свадьбе?

Филомена утвердительно ухнула и взлетела, полетев к балкону. Она, не отставая, с разбега и сама взмыла с балкона навстречу ночному ветру.

Ведя её за собой вдоль белых башен, Феникс опустилась посреди пред дворцового сада-лабиринта, залитого светом полной луны в фиолетовых небесах.

Луна сложила крылья и осмотрелась, выискивая среди белых статуй бледную шёрстку старшей сестры.

— Тия? — Луна хрустнула проминающейся под накопытником травой, оборачиваясь. — Ты здесь?

— Сзади.

Из её уст сорвался совсем не королевский вскрик, когда она развернулась к сестре, незаметно появившейся у неё за спиной. Филомена заклекотала в крыло, смеясь, заслужив от Луны косой взгляд.

— Ты зачем-то искала меня? — Селестия приблизилась к ней, улыбаясь той же лёгкой улыбкой, которую носила на свадьбе.

— Да, сестра, — вид сестры без её церемониального нагрудника, накопытников и короны немного смутил Луну. — Я хотела узнать, всё ли в порядке с тобой после случившегося этим днём. Который я проспала… — она неловко отвела взгляд.

Селестия кивнула Филомене, которая сразу улетела, красным огоньком удаляясь на фоне ночного неба.

— Идём, — сестра поманила её крылом, разворачиваясь к одному из коридоров лабиринта.

Она кивнула, последовав за ней.

Они пошли мимо стены из кустов. Молча, не произнося ни слова. Луна украдкой поглядывала на Тию, отмечая про себя, что ей куда больше шло ходить без элементов одежды. Правда, теперь и не скажешь, что сестра была правителем — слишком мягкий и безобидный облик она имела по воле Мироздания.

— Тия? Если ты не хочешь говорить… — осторожно начала Луна, не получив ожидаемого отклика, — то… Я могу тебя оставить.

— Останься, — сестра прилегла посреди поляны, куда вело большинство ходов лабиринта. — Мы как раз дошли, а я собралась с мыслями.

— Ты расстроена своим поражением Кризалис? — она легла рядом, чтобы быть рядом с боком сестры.

— Да… — Тия вздохнула и опустила глаза. — Твайлайт со мной говорила об этом, когда нашла меня в не лучшем состоянии перед вторым началом свадьбы. Мне горько и стыдно от того, что я не смогла никого защитить.

— Ты могла разбудить меня. Кризалис повезло, что я не пришла в тронный и зал и не увидела тебя побежденной на полу, — пришлось незаметно наложить на глаза иллюзию, дабы не напрягать сестру её вытянувшимися зрачками. Она не хотела напоминать ей о Найтмер Мун.

«Будь я там, это дырявое нечто быстро бы пожалело, что явилось на этот свет…» — подумала она с возмущением и подступающей к горлу злостью. — «Ну, ничего… Она ещё встретится со мной в своих самых жутких кошмарах…»

Сестра открыла глаза и молча посмотрела на ночное светило над ними, не проронив ни слова. Тишина между ними длилась уже слишком долго.

— Тия… — Луна укрыла сестру своим крылом. — Не стоит бежать от очевидного. Ты не воин и, какие бы силы тебе не подчинялись, этим нет смысла стыдиться. Всё закончилось хорошо.

— Я могла её остановить.

— Нет. Ты пыталась и…

— Ты знаешь, почему жеребят-фестралов пугают мной на протяжении тысячи лет? — перебила её сестра.

— Предрассудки, — фыркнула Луна, закатив глаза. — Они всегда почитали меня куда больше нужного, а после моего изгнания вполне резонно, что ночные пони недолюбливают тебя, сестра.

Селестия ничего не ответила.

— Сестра?.. — позвала её Луна.

Белая аликорна вновь промолчала, не повернув отвёрнутой от неё головы. В свете луны шерсть солнечной аликорны казалась бледнее обычного.

— Я… — встав и убрав крыло с сестры, Луна отступила назад, нервно пожёвывая губу. — Сестра, я люблю тебя и хочу помочь. Пожалуйста, скажи мне, что так гнетёт тебя?

Селестия стала медленно поворачивать голову в её сторону. Это, казалось, бы безобидное движение, так напугало Луну, что необъяснимый страх перед сестрой заставил аликорну крепко зажмуриться, будто она могла увидеть вместо лица Тии чёрную впадину пустоты. Ей тут же захотелось отругать себя за ребячество — с чего бы ей пугаться мордочки родной сестры?!

Но время тянулось, а Тия не спрашивала, что случилось и почему она зажмурилась. Этого вопроса Луна боялась, сама не понимая, зачем это сделала. Ещё больше она не понимала, почему не слышит его.

— Тия?.. — она всё-таки открыла один глаз, прежде чем растерянно воззриться на примятую траву, где только что лежала сестра.

Обыскав взглядом поляну, Луна подняла голову.

Небесные звёзды, казалось, разделяли её беспокойство, мерцая чаще обычного.

«С сестрой что-то не так», — Принцесса Ночи вздохнула, проматывая в голове их короткий разговор.

Вопрос, требующий ответа, сам родился на языке:

— Почему фестралы боятся Селестию?

Небесные тверди хранили молчание.

— Неважно, по какой причине я интересуюсь у тебя этим. Ответь мне, дитя — почему ваш народ страшится моей сестры?

— Это нелёгкий вопрос, Великая, — взятая с поста у её покоев фестралка понурила пушистые ушки. — Корни этого страха уходят к первым годам вашего заточения. В народе не принято упоминать те события по многим причинам...

— Она что-то скрывает — прошептала Найтмер с задворок её разума.

Луна нахмурилась словам своего второго «Я», и ночной страж тут же поторопилась продолжить:

— Но… Я кое-что знаю! Мало и это скорее часть фольклора, чем правда, Великая!

— Мы велим тебе говорить всё, включая самые нелепые слухи о моей сестре, — Луна немного подумала и добавила. — Которые находятся в рамках приличия, разумеется.

Фестралка замялась и оглянулась на дверь покоев.

— Ваше Темнейшество, покои Принцессы Солнца стоят напротив ваших и…

— Моя сестра не будет наказывать тебя за выполнение моего приказа, — тёмная аликорна повела бровью. — Младлей, тебе нечего бояться в Селестии. Она добрейшая пони из всех, кого я знаю. Мне интересно только, имеют ли предубеждения фестралов о ней… какой-нибудь мрачный подтекст. Мы никогда не обсуждали события после моего изгнания и я пока не успела восполнить этот пробел. Я не знаю, насколько ей тяжело было без меня.

— Вам не понравятся мои слова, Великая, — получив от неё хмурый взгляд, младлей сглотнула. — Кратко говоря, в нашем народе Принцессу Солнца считают всемогущим чудовищем и скрытым тираном.

Поначалу она подумала, что ей послышалось. К горлу подступил ком, и Луна засмеялась в приставленный ко рту накопытник.

— Моя дрожайшая сестра, простившая мне предательство, чудовище и тиран?! — она отсмеялась, вернув себе контроль над собой. — Прости, дитя, но это звучит глупее моих грёз о вечной ночи. Селестия кто угодно, но ей не ведомо зло в собственной душе.

Чёрная тень в отражении зеркала хмыкнула, блеснув пурпурными глазами без зрачков.

Луна мысленно одёрнула себя — ей всё ещё приходилось привыкать к изменениям в эквестрийской речи, и последняя фраза могла прозвучать несколько двусмысленно.

— Поведай мне эти глупые страхи ночных пони, офицер, — приказала она без тени прежнего веселья.

— Хорошо… Великая. Вам известно о гражданской войне?

Она почувствовала холодок, пробежавший вдоль спины.

— Нет… — Луна поджала губы, потеряв всё желание расспрашивать фестралку.

— Она грянула сразу после вашего изгнания, — бирюзовые глаза с драконьим зрачком фестралки внимательно смотрели на неё. — Старейшины всех ночных племён поклялись добраться до Принцессы Селестии и заставить её вернуть вас с небесных твердей любой ценой, объявив о восстании. Оно длилось около двух месяцев.

— А ты как думала, идиотка? — хмыкнула наблюдавшая за ними из зеркала Найтмер. — Мы дали жизнь фестральему племени, изменив их тьмой ради спасения от родового проклятия. Конечно они сделали всё, чтобы вернуть нас из ссылки.

— Как оно закончилось? Они не смогли добраться до неё? — беспокойство всё сильнее захватывало Луну. Сестре было куда хуже, чем она думала. Ей и прийти в голову не могло, что фестралы окажутся насколько верны, а ведь она специально не втягивала их, даже находясь под властью своей тьмы!

— Ну, поход был начат со стороны северо-востока на Кантерлот, — младлей обхватила переднее копыто другим за сочленения брони на колене. — Спустя два месяца мелких стычек солнечная гвардия проиграла генеральное сражение около старого Аякаточкли.

— Насколько серьёзным было сражение? — мрачно поинтересовалась Луна, уставившись в свои накопытники.

— Это была бойня, Великая, — почтительно склонила голову младлей. — Легион неделю изматывал солнечную гвардию «уколами» со всех сторон, а к утру восьмого дня боёв от многотысячного войска остались всего пара сотен. Как говорят предания, после этого Старейшины и легаты собранного до войны ночного легиона собрались на совете. Было принято решение не идти маршем на столицу, как планировалось, а… захватить окрестные города и деревни. Они отправили Принцессе письмо и в крайне уничижительной форме предложили ей сдаться, раз её армии уничтожены, а она побоялась встретиться с ними в бою во главе войска.

Капля пота прошлась по её затылку — какая могла быть реакция сестры на подобное?..

— Что… Что было дальше? — её голос скорее походил на хрип.

— Старейшины и легаты исчезли.

— ЧТО?! — тень в зеркале опасно близко приблизилась к грани между отражением и реальностью

Луна озадаченно моргнула, чуть придя в себя от такого резкого поворота.

— То есть как пропали? Селестия лично пришла и…

— Я не знаю, — честно призналась фестралка. — Это самая жуткая часть легенды и она постоянно разнится, так что моя версия одна из многих. Палату, где шёл совет, на утро проверили приставленные к охране легионеры, так как оттуда никто не выходил второй день. Весь зал был чёрным от копоти, и в нём нашли только одного живого Старейшину. Он бредил про горящее чудовище из пламени, пришедшее с неба вместе с восходом Солнца над горизонтом, и что сажа на стенах это останки сожжённых чудовищем пони. Именно после этого произошло задокументированное бегство в горы, в которых мы, ночной народ, скрывались до самого Вашего возвращения…

— Молчать.

Звука её голоса хватило, чтобы фестралка до полного озвучивания приказа прекратила свой рассказ.

Луна провела крылом себе по лбу, чувствуя подступающую мигрень от недосыпа. «Легенда», как её назвала младший лейтенант, была бредом сумасшедшего. Селестия бы никогда не убила или уж тем более не сожгла пони ни за какие прегрешения. Это невозможно. Её сестра смогла в одиночку воспользоваться Элементами против неё, доказав этим, что более чем чиста сердцем.

— Тогда. Не после, — не смотреть на зеркало становилось всё сложнее. Луна бы с удовольствием избавилась от него, но врач советовал игнорировать бредовые образы. Если нужно было увидеть именно себя, Найтмер всегда подчинялась её просьбе «отойти».

«Лишь бы Тия не знала, что эти глупцы про неё говорят…» — Принцесса Ночи ощутила на языке горечь, ведомую её совестью. — «Как ещё я навредила тебе, о, милая сестра, мой луч света в темноте? Обещаю, что бы не случилось, я возмещу тебе эти страдания десятикратно. Буду я проклята, не сделав это!»

— Что ещё за «слухи», — выделила она нажимом, — ходят о моей нагло оболганной сестре?

— Многие, с разной степенью жути. Признаюсь, Великая… — младлей замялась, коротко окинув взглядом дверь. — Даже видя Вашу сестру доброй и хорошей пони, я всё равно боюсь её. Не поймите неправильно, меня пугали ею с детства и с этим сложно расстаться за год.

— Говори.

— Она может появиться за спиной у любого, кто планирует нанести вред её подданным. Мол, развернись в этот момент, и если увидишь, что она за тобой, ты исчезнешь. Это связано с пропажами каждого Старейшины, что планировал карательные походы из наших гор, — фестралку мелко потряхивало.

— Она действительно боится Тию… — произнес её голос с удивлением.

— Больше я ничего не могу припомнить, Великая. Кроме… — глаза кобылки метнулись к ней. — Вы никогда не испытывали страха, когда сестра должна была повернуться к Вам?

— Д-достаточно, — Луна резко поднялась с пола. Ночной страж тут же склонилась перед ней. — Больше никогда не упоминай сию ересь, — бросила она тихо. — Моя сестра не должна слышать о себе подобные, незаслуженные слова. Почему вы так демонизируете её, тогда как я, презренная предательница, осталась для вас любящей матерью?

— Я… — младлей замолчала, так и не договорив. Ей было нечего сказать.

— Спокойных снов.

Фестралка встала из поклона, пробормотала ей слова прощания и спешно порысила к дверям, почти убегая от неё

«Я слишком резко говорила с ней…» — Луна поджала губы

Хоть напоследок решив смягчить конец диалога, она взялась телекинезом за ручки и распахнула двери. Сердце в груди вздрогнувшей аликорны упало, а младлей сжалась натянутой пружиной под взором улыбнувшейся Селестии.

— Простите, что напугала, — сестра застенчиво осмотрела их обеих, остановившись на Луне. — Я зашла пожелать тебе спокойной ночи. Увидимся на завтраке?

— К-конечно, Тия, — ответила она дрогнувшим голосом. — Всё в порядке?..

Тия не ответила, только кивнула, и скрылась в коридоре. Удаляющиеся цоки слышались ещё минуту.

— Сестра отдаёт фальшью, — Найтмер лениво постучала по зеркалу с другой стороны.

«Завтрак…» — Луна рассеянно кивнула сама себе, однако признавая правоту своей тьмы. — «На нём мы с сестрой всегда встречаемся. Там поговорим, как должны были вчера и я всё у неё выспросшу».

Стук

Она посмотрела на закрывшуюся дверь своих покоев. Младлей ушла, а её цоки заместили собой шаги ушедшей Селестии.

— Слушай, а могла ли сестра подслушать наш разговор с младшим лейтенантом?..

«Не знаю», — гневно оборвала она себя, бросив взгляд на оскалившуюся тень в зеркале. — «Сейчас я вернусь ко сну и забуду тот бред, что мне наговорила младший лейтенант. Только попробуй создать кошмар с той Тией…»

— Не буду. Хоть и хотелось, хех…

Пожёвывая кожуру банана, Луна краем зрения следила за Тией, как ни в чём не бывало пьющей дымящийся чай. От мысли, что сестра на её глазах пьёт почти кипяток, ей стало дурно. Поистине воплощение Солнца…

— Ты очень молчалива сегодня, Лулу, — по обычному обратилась к ней сестра, отставив кружку. — Что-то случилось?

— Конечно случилось, сестра. Мы боимся, что ты куда более похожа на нас, чем мы думали.

— Мы собирались задать тот же вопрос, — ночная аликорна положила передние копыта на стол, нервно поёрзав в кресле. — Почему ты оставила Нас в саду одних?

— Мне стоило побыть наедине с собой, — Тия отвела глаза с чувством вины в них. — Вся эта бумажная волокита, встречи. Порой они забирают куда больше сил, чем обычно. Я не хочу срывать свою злость на тебя.

— Но… Я твоя сестра, Тия, — Луна добавила в голос уверенности.

— Это не значит… — старшая сестра поморщилась, скорее всего одёрнув себя от неудачной фразы.

Тия сделала долгий глоток из чашки, вздохнула и ровным тоном продолжила:

— То, что ты можешь простить мне некоторую грубость, не значит, что я буду пользоваться твоим чувством вины, Лулу.

— Но я всегда рядом, — напомнила Луна. — Что тебя гнетёт, Тия? Какова бы ни была причина, я постараюсь тебе помочь.

— Некоторые вещи лучше оставить нераскрытыми, — белая аликорна отвернулась к окну, из которого её омывал солнечный свет. — Возможно, я хотела бы… Быть лучше?..

— Ты хорошая пони, сестра.

— Тогда почему ты боишься меня? — эта пара скупых слов ввела Луну в ужас.

Она спустилась с кресла, обошла стол.

Сестра ничего не ответила на её объятия, только опустила глаза с хорошо скрытыми макияжем синяками недосыпа.

«Да, Тия не выспалась. Хороший сон поможет ей… А если всё хуже? Нельзя бросать её на произвол, Луна. Она видела, что мы ее испугались, наверняка подслушала разговор с лейтенантом. Мы нужны ей», — её на удивление заботливая к Тие тёмная часть победила — Луна отодвинула заготовленные слова о предложении заменить сестру на этот день, признав идею неудачной.

— Сестра, я не боюсь тебя, — она отстранилась от Тии, но не убрала своего крыла. — Как можно бояться ту, что простила меня за мои преступления? Я знаю, что ты не причинишь мне зла.

— Ты обещаешь, что не боишься? — не глядя на неё, спросила сестра.

— Обещаю, — твёрдо поклялась она.

Грива с цветом северного сияния застыла, перестав развеваться на ветру, и опала прядями на пол. От этого действа Луна всем сердцем испугалась, решив, что с сестрой что-то случилось.

— Т-тия?.. — спросила она, когда молчание слишком затянулось. Её крыло на спине сестры слабо подрагивало. — Посмотри на меня, прошу тебя…

Снова, как тогда, в саду, Селестия начала поворачивать к ней голову.

Луна проснулась и закричала, брыкаясь в собственной постели от увиденного в кошмаре. Дежурящие за дверью покоев ночь-гвардейцы ворвались к ней с перепуганными лицами.

— Великая! Что случилось?!

Тяжело дыша в попытках унять вырывающееся сердце, Луна всё ещё видела чёрную пустоту, кляксу тьмы на месте мордочке сестры, с грустью сказавшей ей перед пробуждением: «Ты обещала…»

В нос забился запах гари.

Она лениво постукивала копытом по столу. Луна смотрела на банан немигающим взором. В поисках любого сходства с тем десертом, который она ела в своём кошмаре, ей пришлось смириться с тем, что не обращала на него должного внимания тогда.

— Плохой сон, Лулу?

— Да… — она заставила себя посмотреть на сестру. — Как обычно, в общем.

Сестра съела кусочек воздушного торта. В носу всё ещё сидел омерзительный аромат дыма.

— Хочешь поговорить об этом? — сестра мягко улыбнулась ей, облизнув губы.

— Не нужно… — Луна боялась, что сестра разглядит её страх перед ней. Жуткий сон не должен влиять на их отношения… — Думаю, вскоре мои силы в мире грёз станут достаточными, дабы тебе не требовалось успокаивать меня после очередного кошмара.

— Я надеялась, что они оставили тебя ещё этой зимой при первом снегопаде…

Луна улыбнулась искренне. Запах гари и страха исчез, стоило ей вспомнить её первые месяцы с сестрой во дворце — такой заботы и любви она тогда не ожидала, не верила, что сестра простила её и разрешала спать с ней, когда кошмары о прошлом приходили каждую ночь.

— Не забудь спросить о вчерашнем, — Луна сжала зубы от сдерживаемого гнева. — Не злись, Ли-лу-лу. Я всего-навсего твой же голос в голове. Тысяча лет одиночества не проходит бесследно. Так говорил доктор…

«Заткнись. Ты говорила, что не будешь насылать на меня плохие сны», — Луна улыбнулась не услышанной ею реплике Тии. — Прости, сестра. Ты что-то сказала?

— Мой уход ночью, — Селестия неловко опустила ушки. — Извини за это. Мне хотелось побыть в одиночестве, а не сваливать на тебя свои тревоги. Я могу разобраться с ними самостоятельно.

— Я всегда готова тебя выслушать, сестра, — она ощутила дэжавю. Диалог как будто повторялся. — Скажи, что тебя тревожит?

— Пока ничего… — Тия, как в кошмаре, взглянула в залитое светом окно. — О чём ты говорила с офицером Сапфайр?

— Ты знаешь её имя? — выпалила Луна, заполучая нужное время для придумывания ответа.

«Что мне сказать, что сказать?!» — она так и не нашла нужные слова, а Найтмер предательски молчала.

— Я писала закон о восстановлении ночной гвардии и зачислении каждого гвардейца, так как ты пока не разбираешься в нынешней юриспруденции, если не помнишь, — Тия повела крылом, поудобнее устраиваясь в кресле. — Мне неловко видеть, что они всё ещё боятся меня спустя столько времени. Разве я страшно выгляжу? — сестра поджала губы, кажется, играясь.

Луне пришлось осторожно подбирать следующие слова:

— С чего ты решила, что они тебя боятся?

— Ты спрашивала их об этом, — у Луны встал ком в горле.

Сестра молчала. Они играли в гляделки. С каждой их секундой Луна чувствовала всё больше, что не может смотреть на мордочку Тии, лишённую эмоций.

«Она подслушала разговор», — веко Луны дрогнуло. — «Что мне теперь делать?»

— Ты обещала мне, Лулу.

Липкий ужас охватил её нутро. Она бы поднялась, чтобы попятиться, но копыта налились тяжестью.

— Телепортируйся! Телепортируйся! — орала в голове Найтмер.

Перестав понимать что-либо, поглощённая страхом и сомнениями, Луна послушалась тьму и сплела магический аркан, выбросив его через рог. После вспышки она открыла глаза уже у себя покоях.

Тело колотило, а сердце стучало, вырываясь из груди.

— Ч-что я делаю?.. — Принцесса Ночи всхлипнула, уставившись на дверь слезящимися глазами. — Вдруг она имела ввиду что-то другое? Тия не причинит мне зла…

— Какая из?! Та, которой ты её видишь, или которой она является? Не будь наивной! Нужно уходить из дворца, пока мы всё не поняли!

Луна вздохнула. Отсчитав до десяти, она подняла веки и окинула взглядом свою комнату с кровати. Солнечный свет выжег каждую тень в углах, включая ту, что всегда пряталась в её зеркале.

Она не уйдёт, решила Луна. Найтмер только того и хочет, чтобы поссорить её с сестрой… Или она сама по глупости приведёт к этому. Никакой Найтмер нет, это её собственный голос, единственный собеседник, что вернулся с ней из заточения. Сестре плохо. Она ведёт себя странно и нервно. Нужно поговорить с ней, не утаивая ничего.

«О каком обещании говорила Тия?..» — встал перед ней вопрос. — «Которое она взяла с меня в кошмаре, или которое я забыла?»

Вопрос остался без ответа.

— Что значит она отошла от дел?!

— Её Светлость жаловалась на плохое самочувствие и передала все дела дворцовой канцелярии, — Рейвен, помощница сестры, глубоко вздохнула и поправила копытом очки. — Такое иногда бывает, Принцесса. Я давно предлагала ей оставить всё канцелярии, но она предпочитает контролировать такие дела лично.

— Ты хорошо знаешь её?

— Простите?.. — прянула ушками Рейвен.

— Я была с ней меньше года, — терпеливо пояснила Луна. — Ты должна находиться у неё на службе куда больше этого срока.

— Моё знакомство с Её Светлостью началось со Школы для Одаренных Единорогов, — улыбнулась кобылка. — Принцесса отмечала мои организационные навыки, пока не пригласила работать в канцелярии и в последствии не повысила меня в должности.

— Было ли у тебя чувство, Рейвен, — Луна силой воли заставила себя не поджимать губы, — что с моей сестрой что-то не так? Признаюсь, она пугает меня в последнее время.

Рейвен осмотрелась по сторонам. В тронном зале они были одни.

— Понимаете… С ней такое бывает. В такие моменты её лучше оставить и не трогать. Её Светлость добрая и чуткая к чувствам, пони, но у всех… М-м… есть свой предел.

Видя её неудовольствие недосказанностью, Рейвен серьёзно нахмурилась.

— Принцесса, я не буду ничего Вам рассказывать. Многие вещи я не имею разглашать никому, и Вы не исключение. Спросите Вашу сестру, она скажет всё сама, — кобылка часто заморгала, словно вспомнила что-то. — С-сначала подождите пару дней. Да, так будет безопасней…

— Безопасней, — словесно сплюнула Луна. — Ты говоришь о моей сестре, как об опасном монстре. Чем вызван твой страх? Скажи мне!

— Она не скажет.

Исказившая мордочку страхом Рейвен пала ниц, а Луна вкопалась одеревеневшими ногами в пол.

«Сестра не могла подкрасться к нам так тихо! Не могла!»

— Рейвен, оставь нас, — горячее дыхание сестры заставило ушко Луны дёрнуться. В нос ударил тот самый запах гари.

Кобылка проскочила мимо неё. Скрип дверей тронного зала, и они с сестрой остались наедине. Луна всё ещё боялась пошевелиться.

— Сестра… — Селестия вздохнула. Долго и хрипло. — Посмотри на меня, пожалуйста.

Она не смогла. Боялась увидеть нечто, что заставит её с криком проснуться в своей постели. Снова.

— Луна, прости меня. Я не должна была говорить с тобой так грубо и прошу у тебя прощения. Мне… Нехорошо в последнее время… Т-ты только не пугайся! — Луна вздрогнула. — Со мной такое бывает, Рейвен не врала. Пожалуйста, обернись и не кричи. Я ничего тебе не сделаю…

— Что там рассказывала лейтенант? Обернёшься и умрёшь, или пропадёшь. Может, сейчас ты проснёшься на Луне.

«Сестра говорит с сожалением. Она ничего мне не сделает», — в глазах Луны встали слёзы. — «Если же сделает, она в полном на то праве…»

Готовая к чему угодно, Луна обернулась.

Поначалу она не узнала кобылицу перед собой. Широко раскрыв глаза, Луна рассматривала… Тию. Её Тию, но с гривой и хвостом из живого пламени. Темно-оранжевые доспехи с кьютимаркой сестры облегали молочно-белую грудь, корону венчало пламя, заострённые накопытники блестели от яркого огня, а жёлтые глаза с вертикальным зрачком взирали на неё с легко читаемой грустью.

Только эта грусть и успокоила её. Дала понять, что это всё ещё её любимая сестра.

— Не бойся, Луна, — сестра подошла к ней и собралась обнять, но отступила, бросив полный ненависти взгляд на свою гриву с поджатыми губами. — Я… Я слишком сильно увязла в своих мыслях и это случилось снова. Мне нужно отстраниться от дел и переждать, пока всё не закончится. Пожалуйста, не заходи в мои покои, пока я не выйду! — не просьба. Мольба.

— Тия… Ч-что случилось с тобой?.. — Луна приблизилась к сестре, отринув страх осознанием, что ей плохо. Очень плохо…

Идущий от Тии жар не дал ей обнять её.

— Перегорела, — сестра издала нервный смешок, отстраняясь. — Мне сложно вести себя адекватно. Со мной всё будет хорошо, Лулу. Это со мной с того… — глаза сестры остеклянели. Языки пламени беспокойно развевались на ветру.

— Просто дай мне время и не посещай меня.

Рог Селестии овеяла чуждая её сестре красная аура, и она исчезла, растворившись в белой вспышке.

Луна так и стояла посреди тронного зала, пол у входа в который занялся чёрной сажей. Запах гари впитывался в её ноздри с каждым шумным вдохом.

«Легенда о конце восстания не ложь», — проговорила она в мыслях, а Найтмер продолжала то, что ей было не по силам — «И наша сестра убила фестралов, что восстали против неё».

Найтмер замолчала, как и она обдумывая случившееся.

«Что мне теперь делать?..»

Луна лежала под одеялом, открытыми глазами таращась на закрытые двери. Её гвардейцы были удивлены приказом уйти с охраны её покоев и противились, но ушли. Она осталась одна в целом крыле. Вместе с сестрой, что до сих пор находилась в покоях напротив её собственных.

«Как она там?» — поджимала Луна губы, в который раз задаваясь этим вопросом. — «Почему я боюсь прийти к ней?»

— Потому что ты жалкая трусиха, — тень из клубящегося дыма вышагивала по комнате. — Тия там сидит, варится в собственном соку, пока ты прячешь под одеялом. Не надоело?!

Она стыдилась, ненавидела себя за это, но ничего не делала и выполняла просьбу сестры не заходить в её покои, в которых царила глухая тишина и причиной ей было вовсе не заклинание полога тишины.

— Ты должна что-то сделать! — Найтмер подошла к ней, нависнув мрачной тенью. — Сейчас, Луна!

Сестра всегда находилась рядом, когда ей было плохо, а в зеркалах вместо неё отражалась эта чёрная тень с безумной улыбкой и вытянутыми зрачками. Тия слушала, успокаивала и никогда не показывала страха перед её словами о том, что Найтмер может вернуться и причинить ей боль. Она только сильнее обнимала, не отпуская…

«А что делаю я?!» — в бешенстве на себя оскалилась Луна, не видя, что тень Найтмер у её кровати исчезла. — «Сижу, прячась под одеялом как маленький жеребёнок, пока моя сестра страдает!»

Ноги сами привели её к белым дверям. Запах сажи вернулся в нос, но она решительно схватилась магией за ручки и дёрнула те вперёд.

Не открылось.

«Она закрылась?..»

— Луна.

Голос сестры хлестнул кнутом. Она застыла, развеяв хват телекинеза с дверных ручек.

— Тебе нельзя сюда заходить. Я… Знаю, ты хочешь помочь, но лучше иди спать.

— Я не уйду, — огрубевший голос сестры её не напугал. Она решилась идти до конца. — Ты никогда не уходила, когда мне было плохо.

Ничего не произошло, и Луна вновь попыталась войти. Ручки дверей провернулись без проблем и те открылись вовнутрь. В комнате царила полутьма. Камин стоял погашенным, а посреди сажи и пепла у него лежала Тия.

Луна непроизвольно сглотнула от светящихся жёлтых глаз, какими её рассматривала сестра. Что-то жуткое и холодное таилось в них.

— Закрой дверь.

Она не оборачиваясь закрыла двери за собой. Жёсткие скулы и взгляд делали Селестию похожей на притаившегося голодного дракона, ждущего, когда его потеряют из вида.

— Зачем ты пришла? — холодный тон морозил шёрстку вопреки колкой жаре в комнате.

— Я пришла помочь…

— Тысячу лет назад ты очень помогла.

Перед ней был кто-то другой. Луна смотрела и не узнавала сестру, ставшую совсем иной пони. Ничего общего с её доброй, заботливой сестрой она не нашла.

«Это всё я», — Луна ощутила скапливающиеся на глазах слезы. — «Это я сделала её такой».

— К чему эти… слёзы, — мордочка Тии скривилась в презрении. — Перестань притворяться, что тебе есть дело до меня. Боишься, вот и пришла. Понравилось, как я избавилась от таких же как и ты предателей?

— Тия… — её голос был тих. Она не могла перестать плакать, чувствуя обиду всем своим сердцем. — Я думала, ты простила меня…

Селестия встала из останков сгоревшей лежанки, а потом дёрганым рывком оказалась прямо перед Луной, дрожащей и сломленной от вида чудовища, которым стала её сестра.

— Только поэтому ты и дышишь, Луна, — жёлтые глаза смотрели на неё. Сестра шептала, растягивая каждое слово. — Обычно я слишком добра и наивна, дабы делать то, что нужно. После того, как ты ушла, я сидела в этой комнате неделями и в тупую пялилась на огонь в камине. Никчёмные пони приносили мне отчёты про подвиги твоих клыкастых порождений, сжигавших деревни и убивающих моих подданных, а я плакала, не зная, как жить.

Сестра вздохнула, отдав обжигающим жаром мордочку плачущей Луны. Она боялась и не понимала, что может сказать в своё оправдание.

— Я жалею, что обошлась только теми выродками с совета. Всю эту заразу стоило просто сжечь, — огненное чудовище оскалилось в улыбке. — Они такие же идиоты, как и ты. Ты пользовалась моей добротой, когда напала на меня в нашем старом замке, зная, что я не ударю в ответ.

Светящиеся жёлтые глаза с узкими вертикальными зрачками заняли весь её обзор, рассматривая её душу.

— Я могла убить тебя, Лулу, — пропел монстр мелодичным голосом сестры. — Мрак ночи всегда сгорает в первых лучах Солнца.

Их гляделки длились недолго.

— Т-тогда… — Луна всхлипнула, еле держась на ногах. — Сделай это, с-сестра.

— Что?.. — Тия отпрянула. Искажённую злой радостью мордочку заняла растерянность.

— Мы не хотим жить в этом мире без тебя, — слова давались с трудом, но она говорила от чистого сердца. — Коль ты, сестра, больше не любишь и не хочешь знать нас, мы примем смерть.

Спустя несколько секунд сестра тихо хмыкнула и улыбнулась.

— Ло-о-вко придумано, Луна… Будь я собой прежней, то уже бросилась бы тебя успокаивать и молить о прощении… Я не буду тебя сжигать. Своё слово я не нарушаю. Не врёшь, так сделаешь всё сама.

Луна пустым взглядом уставилась на сестру, после чего посмотрела на балкон.

«Открыт».

Она обошла следящую за ней Селестию и остановилась на краю балкона.

Звёзды мерцали, разнося по ночному полотну неслышную другими песню света и тьмы.

Луна вздохнула, опустила веки и, плотно прижав крылья к бокам, шагнула в пропасть… Ветер развевал волосы всё быстрее, в ушах застыл чей-то крик ужаса — может, её собственный.

Последнее, что она запомнила, прежде чем отключиться и потерять сознание — чьи-то тёплые копыта обхватили её со спины.

— О, как же мне с тобой сложно, Тия… — буркнула Найтмер внутри её угасающего разума.

— Тише, Луна, тише. Ты вовсе не чудовище.

— Я всё ещё вижу его в зеркале вместо себя... — она плакала под крылом сестры, вместей с ней лежа в лежанке у горящего камина. — О-оно… Оно постоянно улыбается и шепчет мне, Тия! Когда одна, ухожу в себя, оно шепчет, что я чудовище. Монстр. Во сне я становлюсь им и издеваюсь над т-тобой, привязанной к столу-у!..

Она не смогла разглядеть мордочку сестры из-за слёз, пропитавших шёрстку на груди Тии.

— Я не хочу больше причинять тебе боль, сестра. Не могу вынести мысли об этом. Что, если однажды я проснусь Им, а ты будешь спать рядом со мной?

Сестра промолчала, не перестав гладить её гриву копытом. Эти простые действия успокаивали, дарили покой и чувство защищенности. Когда Селестия рядом, тень из зеркала никогда не шепчет ей зло изнутри головы.

— Если это случится, я всё равно не оставлю тебя одну, — вздохнув, Тия поцеловала её в макушку. — Чудовище, о котором ты говоришь — всего-навсего твоя собственная тень. Она не сможет контролировать тебя, пока ты сама не захочешь её слушать.

— А если… — у Луны спёрло дыхание. Она не верила, что может сопротивляться монстру внутри себя.

— Тогда я обниму тебя, — ей удалось проморгаться от слёз, дабы увидеть лёгкую улыбку на губах сестры. — Может, ты пощадишь меня и оставишь, чтобы я согревала вас обеих по ночам как сейчас.

— Т-ТИЯ!!! — Луна побагровела из-за дикого смущения и от ужаса предательской мысли, что была бы не против того, чтобы сестра всегда спала с ней.

— Что? Ты же хочешь этого! — тоже покрасневшая Тия засмеялась, и этот смех был подобен розовому рассвету, что рассекал любой мрак. — Успокойся, Лулу. Я справлюсь с тобой-Найтмер. Ты желала править в одиночку, я хочу уйти в отпуск на столетие другое… Мы договоримся.

— Ты не можешь говорить об этом так спокойно, — Луна улыбнулась, полностью избавившись от давящего страха.

— Могу, — сестра снова поцеловала её над рогом. — А теперь спи и ничего не бойся. Всё будет хорошо.

— Знаю… — Луна улыбнулась шире. — Я люблю тебя, Тия.

— И я тебя, сколько бы мне не приходилось напоминать об этом.

— Ну? Вспомнила, что нам следует сделать, Луна? Уж точно не прыгать в окно…

Её глаза открылись. Сохранившаяся со сна улыбка сошла с мордочки Луны, когда она услышала приглушенный плач.

Приподнявшись на своей кровати, поджавшей губы ночной аликорне явилось ужасное зрелище. Сестра с заметно потускневшими пламенными гривой и хвостом сидела в почерневшем углу, отвернувшись от неё и закрыв глаза копытами, плача, не обращая внимания на понурившую голову Филомену рядом.

— Что смотришь?! — прошипел на краю сознания её голос. — Иди, успокой её, пока Тия как и ты в окно не сиганула!

— Т-тия!

Ноги ломило от усталости, но Луна выбралась из постели и спешно зашагала, хрустя обломками оранжевого металла, разорванными в клочья. Кто-то из избитых фестралов на полу тихо застонал.

Филомена отлетела, дав ей подойти к сестре и осторожно обнять её со спины, пользуясь тем, что горячая грива и хвост Тии развевались в сторону балкона.

— П-прости меня… — прошептала Тия, стоило ей укрыть её своими крыльями. — Кризалис напомнила мне о восстании и как я была здесь, прежде чем…

— Это не важно, сестра, — Луна прервала её, чувствуя, как часто бьётся её собственное сердце. — Я не виню тебя за содеянное. Мне всё равно на то, что ты сделала с теми фестралами в своём бреду. Я буду рядом.

— Я… До сих пор слышу их крики, — всхлипнула сестра, оборачиваясь и смотря на неё жёлтыми глазами, полными ужаса. — Они так кричали, пока я смеялась и бегала от одного к другому. Они били, ранили меня, а мне было всё равно. К-кому-то я перегрызла горло, Луна!!!

Сестра забилась в её обьятиях, но Луна крепко держала сестру, боясь, что та навредит себе.

В конце-концов Тия громко зарыдала, опустив голову. Этот плач когтями рвал душу всхлипнувшей Луны.

— Я не могу… Не могу давать отпор правильно, — голос сестры был едва слышен. — Сколько лет, сколько сил, а я не могу победить драного жука, не сойдя при этом с ума. Я собиралась, но там было так много пони из-за свадьбы. Меня и так боятся... Элемент Доброты взяла Филомену и от страха передо мной не могла признаться, что пыталась ей помочь.

— Тия, пони любят тебя… — Луна попыталась утешающе улыбнуться.

— Любят? — тьма сестры вновь отразилась в её глазах. — За свою работу я получаю только скрытый страх, одиночество в огромном дворце и обидные клички. Ни один жеребёнок, которого я обучала с детства, не перестаёт видеть во мне лишь своего учителя. Твайлайт спятила, когда не нашла, что написать мне в письме о дружбе, а я и помыслить не могу, чтобы причинить ей вред. Она мне как дочь…

— Эмоции не дают тебе видеть, сестра. Я вижу беспокойство пони о тебе и что они любят тебя за то, какую жизнь ты обеспечила им за века своего правления. Разве та же Твайлайт не старалась утешить тебя до меня? — Тия отвела взгляд, но Луна копытом заставила сестру посмотреть на неё. — Ещё у тебя есть я, — она улыбнулась, прежде чем поцеловать белую щёку. — Я люблю тебя, сестра. И всегда буду, что бы ни случилось.

Тия улыбнулась в ответ. По её телу пробежала белая волна, и огонь сошёл с гривы и хвоста сестры, глаза которой прояснились — чёрные белки вернули цвет, зрачок расширился, а радужка снова стала тёмно-розовой.

Она отпустила шмыгнувшую носом сестру, позволив ей развернуться и крепко обнять себя. Слова были излишни — они просто отдыхали в объятиях друг друга, и более ничто не могло этому помешать.

— Сейчас тихо выходим, — слышимым только фестралам ультразвуком прошипела младлей, вытирая копытом кровь с разбитой губы. Левый глаз сапфировой пони «украшал» объёмный синяк от накопытника. — Кто их отвлечёт друг от друга, тому я шею вскрою.

Соседний с ней клыкастый жеребец шумно сглотнул, начав пятится гораздо медленнее.

Когда все вышли, младший лейтенант Сапфайр в последний раз окинула взглядом обнимающихся Сестёр и улыбнулась, после чего осторожно прикрыла дверь.

— И всё же, мне платят слишком мало за такое дерьмо… — застонавшая от боли в затылке фестралка оглядела побитую братию перед собой. — Что смотрите, болваны? Дуйте по казармам и не сметь никому говорить о произошедшем!

— Мы сражались с Дэйбрейкер… — словно в трансе пробормотал фестрал без шлема, не слыша её.

Сапфайр вкатила ему крылом по щеке, чтобы не отвлекался. Пинками подгоняя жеребцов, дабы те как можно быстрее уходили от покоев Темнейшей, кобылка бежала за ними с широко раскрытыми для лещей крыльями, если кто-то будет непоспевать.

Филомена смотрела вслед убегающим фестралам, прежде чем те скрылись за поворотом. Вместо них феникс встала на стражу тёмной двери, обратившись статуей с высоко поднятой головой.