В дороге меня очень попросили не забывать об одном очевидном факте — не знаю зачем, но просьба была недвусмысленной. Хотя Метрополия постоянно замечает осколок Скуталу в моей душе, я не Скуталу.
В дороге меня очень попросили не забывать об одном очевидном факте — не знаю зачем, но просьба была недвусмысленной. Хотя Метрополия постоянно замечает осколок Скуталу в моей душе, я не Скуталу.
Мой талант — совершенно другой. На кьютимарке у меня единственный темно-синий поникший цветок. Мои крылья работают, мои цвета даже близко не похожи: у меня желтая шерстка, зелёная грива и золотые глаза.
Мой осколок редко блистает так, чтобы это было заметно. Искатели были не тремя героинями, они были скорее троицей героинь, понимаете? Всегда: собравшись командой, мы в каждой истории могли прозревать истинный смысл Меток. Но только если мы были вместе. Не как сейчас.
В этом приключении я одна — но если всё пойдет хорошо меня скоро встретит кто-то из местных хранителей.
Я собираюсь прикоснуться к другим историям — другим временным линиям, сказала бы Черная Луна. Не прошлым — а скорее, побочным. Я хочу встретить драконов. И, ещё, как утверждают хранители, я смогу очень помочь Триаде Лун. Ну, надеюсь.
Самое главное отличие между мной и Скуталу — она жила квадратную девятку историй назад. В каком-то смысле, я сейчас приближаюсь к ней.
Лифт спускается. Я давно уже не считаю, сколько прошло, но я всё ещё движусь, я не застряла посреди ничего, там где Луны не видят. Я спускаюсь, с каждым ударом сердца всё глубже. Крылья сводит — в кабине тесно. Метрополия чувствует, что я здесь, но молчит. Огоньки мерцают, когда лифт вибрирует под моими копытами.
Лифт ускоряется, затем резко тормозит — я чувствую как невидимая тяжесть наваливается, сгибает ноги, вдавливает меня в пол с силой нескольких нагруженных контейнеров.
Мне знакомо это ощущение — среди прочего, что мне пришлось делать, чтобы попасть сюда, мне довелось таскать ящики, забитые приборами для реимплантации душ. Они тяжелее, чем кажутся.
Теперь я на дне шахты и я могу выпрямиться. Я должна быть храброй. Пони нельзя знать, что это место существует. Тем более, как сюда попасть. Тем более…
Но всё же я тут. Пути назад нет.
Несколько ударов спустя я решаюсь открыть решетчатую дверь. За ней — ни заграждений ни коридоров, только узкая платформа из той же стальной сетки. Она висит в воздухе, с одной стороны прикреплённая к шахте лифта. Со всех иных сторон пустота, пронизанная искусственным светом.
Здесь я могу даже летать. В самом деле, летать — это пространство по ощущениям не меньше чем небо снаружи. Конечно, небо шире, даже ограниченное Сетью над Метрополией, но…
Я не могу противиться соблазну. Я взлетаю. Не думая, не беспокоясь: я лечу в открытом воздухе под ярким белым светом — не светом Белой Луны, простым стерильно-белым. Потолок всё так же далеко. Я могу даже подняться выше, если хочу. Здесь даже есть постоянные воздушные течения. После долгой поездки, такой долгой что я не меньше девяти раз хотела чтобы она уже закончилась, так приятно раскрыть крылья.
Я сообщаю ветрам, куда меня нести. Комплекс огромен, кажется совершенно невозможным спрятать такое под землей. Меня перенесло в другое измерение, или тут поработала магия Чёрной Луны, и внутри это подземелье больше, чем снаружи? Кондиционированный воздух заполняет огромное пространство под вполне обычным, только невозможно высоким, потолком. Мне потребовалась бы доля чтобы долететь до него, не меньше. На глазок размер ламп совершенно не меняется, когда я взлетаю выше или пикирую вниз.
Может быть, комплекс строили, чтобы в нем могло работать что-то, что настолько крупнее меня? Это ощущение сладко шокирует
Внизу на дне, угловатым узором черных точек, тихо и умиротворённо гудят бесконечные ряды компьютеров, их узор ни разу не повторяется, я не вижу ему конца, как ни напрягаю глаза.
Ветра несут меня дальше; от главного туннеля под острыми углами отходят боковые отростки, каждый посвящен той или иной истории, каждый почти так же бесконечен.
Я кидаю короткий взгляд внутрь, но разочаровываюсь — отсюда они все одинаковы. Только Метрополия знает всю глубину нелинейных времён.
Другая пегаска поднимается ко мне с поверхности: Взрослая, бледно-голубая, с кьютимаркой в виде остроконечной черной молнии на бедре.
Дартлайн, коротко представляется она. Лур, представляюсь я в ответ.
— Не слишком… фривольное имя для кобылки? — спрашивает она, слегка краснея.
— Во-первых, я служила Синей Луне в большинстве моих историй. Даже в тех, в которых была жеребцом. Во-вторых, мне нравится. В третьих, вот именно тем, как ты отреагировала, мне оно и нравится.
Она хихикает, прикрыв рот копытом. Только через некоторое время мы переходим к главному
— Забавно, ты помнишь Синюю Луну. И Триаду тоже?
Не знаю что сказать. Я здесь, именно потому что я помню. И хочу помнить больше.
Потому что я хочу увидеть драконов.
— Мне любопытно. Каково это, вспоминать? Как не сойти с ума, когда вообще всё вокруг вдруг не такое как должно быть? Сколько кругов ты прожила? — сыплет она вопросами. Мне не нужно спрашивать у Метрополия: я ясно вижу голубое сияние её глаз, осколкок в её душе, храбрый и надёжный, как любой осколок Рэйнбоу Дэш. Мне всегда нравилась Рэйнбоу. В этой истории я готова это честно признать. В других историях не стала бы, но Розовая Луна одобряет искренность и честность.
И всё же, вопросов слишком много, и непростых, каждый не в бровь а в глаз. Точно как Рэйнбоу Дэш, если вспомнить. Я слегка отлетаю в сторону.
— Один, пожалуйста.
— Один чего? — спрашивает она.
— Один вопрос. Кроме последнего, — Я смотрю в ответ, улыбаясь.
— Надо выбрать? — надувает губы она. — Ладно. Каково это — вспоминать свои прошлые истории?
— Разве ты сама не из одной из прошлых историй? — отвечаю я вопросом на вопрос, выигрывая время чтобы собрать неуклюжие слова в голове в понятный ответ.
Она не отвечает сразу. По её сигналу мы ныряем в бесконечную на вид вертикальную шахту, такую же как другие. Дартлайн равняется со мной.
— Другие ведут не туда, куда ты хочешь. — замечает она — К арсеналам, к служебным коридорам. Эта ведет к резервным зеркалам. Терпи, сейчас будет холодно.
Белые светильники проносятся мимо и исчезают вверху. Как она и предупреждала, ветер становится ледяным — и я вспоминаю малые чары защиты от погоды.
Мы летим вниз, туда куда указала Дартлайн. Время от времени наш путь преграждает ирисовая диафрагма, мы ждем пока она откроется. Пару раз я замечаю предупреждающий знак Триады Лун: оранжево-желто-оранжевый треугольник. Холод давит со всех сторон, но мои чары ещё держатся.
— Да. Я помню Триаду Лун. Я родилась под их светом, а как же — она наконец-то находит момент ответить, прежде чем я задаю новый вопрос или отвечаю на её — Когда они пали, я была тут. Две истории назад, в самом сердце Революции. Но я помню только это — и всё. С тех пор я защищена от изменений временной линии. Я живу только одну жизнь.
Защита начинает сдаваться и холод вгрызается в меня. Я стараюсь не обращать внимания и продолжаю спуск. Я не покажу слабости перед Рэйнбоу Дэш, даже если это только частица Рэйнбоу Дэш.
— Тогда это то же самое, как прожить одну жизнь, только несколько раз. — я улыбаюсь, надеясь что шутка дойдёт. — В каждой истории, до граничного возраста я живу без воспоминаний. Затем они приходят и накладываются. Скуталу, Биттеркап, Виспер, Поппи и другие. В этой истории у меня есть родители. И есть друзья…
— Искатели Кьютимарок? — прерывает она.
— Да. У них то же самое. Когда память приходит… это мир вокруг как бы тает и перестраивает себя. Наши тела, наши имена, жизни — всё меняется вместе с остальным.
— Погоди.— она зависает на месте и я внутренне стону. Здесь так маффиновски холодно. И я остываю быстрее. — почему ты думаешь что это в самом деле другие жизни, а не ложные воспоминания?
Я тороплюсь ответить, чтобы не замерзнуть. Ещё одна проверка?
— Мы помним, кем мы были, понимаешь? Все трое, мы помним. И ещё мы чувствуем переход. Мы не исчезаем и появляемся, мы перетекаем через каждое изменение временной линии. И в самом конце цепочки разных меня — в нашем мире — я сама.
К счастью, после ответа она снова начинает двигаться. Я следую за ней.
— Почему ты пришла к нам? — спрашивает она
— Эпплблум, она же Кварц, она же Резонанс – пока ещё граничница. Мы ждем её пробуждения. Когда вернется, она всё вспомнит, тогда мы снова перейдем в следующую временную линию. Я хочу узнать, отчего это всё происходит. А ещё хранители сказали — там будут драконы, я хочу увидеть драконов. Вот и всё.
— Так ты никогда не взрослеешь? — сочувственно спрашивает она.
— Что ты имеешь в виду? — Ну вот, опять, вздыхаю я про себя. — Я взрослею. Всегда.
— Ты совсем не похожа на взрослую, — говорит она прямо.
— Значит, не похожа, — сдаюсь я.
Мы приземляемся на шахты дно в неловком молчании. Я оглядываюсь вокруг, не зная, что именно ищу, просто чтобы хоть немного согреться.
Она закидывает меня к себе на спину и несет прочь от шахты, к обогревателю в стенной нише. Сама деловая непосредственность, типичная Рэйнбоу. Другие пони назвали бы это грубостью. Но это помогает. Я раскрываю и распушаю крылья, отогреваю их в потоке гигантского вентилятора. Дартлайн присоединяется ко мне. Она смотрит с большим сомнением, и я рассказываю всё с начала, чтобы она уже точно поняла. Она хранитель всё-таки. Она может — даже сейчас — просто взять и не пустить меня.
— Поэтому я здесь. У меня есть вопросы и мне нужны ответы. Чтобы узнать, почему мывозвращаемся в каждой истории. Троица Искателей. Я хочу узнать это до возвращения Резонанс. Насколько я помню, мы никогда не уходили дальше до того, как все трое вспоминали прошлое. Это же не может быть только потому, что во всех историях есть некие таинственные загадки кьютимарок, которые мы должны разгадать, нет? Или надо просто до самого кончика носа вымазаться древесной смолой?
В последнее я по-настоящему не верю. Ну, разве что чуть-чуть. Я всматриваюсь — понимает ли она.
— Мы ведь были простыми пони. Не Носителями Гармонии, не кем-то, кто заслуживал бессмертия.
Она кивает.
— Как Вестник Метрополии, я согласна помочь тебе в твоем исследовании, Лур. Или всё же Скуталу?
— Нет, не Скуталу. Биттеркап, пожалуйста, если Лур слишком фривольно. Я хорошо помню Биттеркап, да и по цвету совпадаю. У нас даже Метки похожие. В той жизни я впервые ощутила вкус к приключениям. Скуталу приключения принесли только горечь — родители бросили её ради приключений.
Я чувствую благодарность, и это лучшее время попрощаться. Меня предупредили: моя память может не сохранить детали путешествия. Хранители не любят разглашать секреты. Было бы жаль забыть Дартлайн. Я подхожу ближе и крепко обнимаю её.
Похоже, она не против.
— Хорошо, Биттеркап. Посмотрим, что у нас для тебя найдётся в других историях.
— А там будут драконы? — Мои крылья слегка дрожат. Я пришла сюда ради приключений. И драконов.
— Обязательно.