Эквестрия — это страна, воспетая в легендах как воплощение мира и счастья. Со всех уголков её необъятных земель доносились рассказы о безмятежных днях и радостных праздниках, которые никогда не знали бед и горестей. Однако мир никогда не бывает абсолютным, как и счастье. Под этой сияющей поверхностью скрывались тени, о которых предпочитали не говорить. И пусть войны, как таковые, здесь действительно были редкостью, все же не полностью мирной была эта земля. Чистоту её сохраняли, в первую очередь, принцессы — величественные, мудрые и, на первый взгляд, вечные. Но никакая мудрость не могла обеспечить безопасность сама по себе, и Эквестрия опиралась на верных принцессам пони, преданность которых передавалась из поколения в поколение, даже когда сами пони этого не желали.
Одним из таких преданных слуг был принц Блюблад.
Этот статный единорог с рождения был лишён необходимости заботиться о чём-либо. Всё, чего он желал, оказывалось у его копыт — богатства, роскошь, и, разумеется, кобылы. Он рос, окружённый вниманием и заботой, и быстро заработал репутацию сердцееда и гедониста, ещё до того как достиг совершеннолетия. Он наслаждался всеми прелестями жизни и не обращал внимания на шёпот за своей спиной. Да и кто осмелится осуждать того, чья кровь течёт в одном русле с кровью самой Селестии?
Однако за каждое удовольствие, за каждую привилегию приходится платить. И Блюблад, как никто другой, прочувствовал это на своей шкуре.
Мало кто из окружающих знали а уж тем более интересовалися, почему принцессы терпели его. Почему его, с его извечным высокомерием и эгоизмом, не постигла судьба быть отстранённым со всех должностей, и изгнанным с позором, стать забытой тенью в дворцовом саду? Что давало ему право на теплоту, которой его окружали тётушки? Ответ на этот вопрос был прост — любовь этих «родственников», как давно понял Блюблад, имела свою цену. Он был не более чем инструментом в их копытах. Средством, которое использовали для достижения нужных целей, идеальным исполнителем ролей, которые на него возлагали. И, как он понял ещё в юности, от него требовалось одно — всегда делать то, что нужно, и делать это хорошо. Не ошибаться. Не оступаться. Он не знал, что сделают с ним, если он провалится: выгонят ли с позором или просто устранят, как ненужную фигуру. Да и не хотел думать об этом, перспектива лишиться жизни к которой он привык с рождения, сама по себе была подобна смерти.
Когда-то, в далёкой молодости, он уже сделал ошибку. Совершив свой первый шаг в мир взрослых интриг, он понял, что за всё придётся платить, и принцессы, особенно одна из них, взыщут свою плату сполна. Блюблад, несомненно дорого заплатил за свою оплошность, узнав, как далеко простирается терпение его тётушки и каково бывает наказание, если оно иссякнет.
Теперь, много лет спустя, сидя в своих роскошных покоях на окраине Кантерлота, принц вновь наслаждался прелестями дворянской жизни. Мир простых пони был полон тревог и проблем, но они были столь далеки от него. Эти проблемы никогда не достигали его великолепного поместья, так же как и не тревожили его мысли. Что впрочем вовсе не означало, что у него не было забот.
Принц устало рассматривал карты, расстеленные перед ним на массивном дубовом столе, и связанные с ними документы, которые громоздились друг на друга. Линии фронтов, стратегические пути снабжения, подсчёты ресурсов — все эти детали он уже столько раз прокручивал в голове, что они начали сливаться в бессмысленный хаос. Он устало вздохнул, прокручивая в уме многочисленные расчёты, которые стали для него обыденностью, ещё с тех времён как он «от скуки» записался в военную академию. Война ещё не начиналась, и вряд-ли когда-либо начнётся, но её неизбежность уже тяготила его плечи.
Тишина, окружавшая его в роскошных покоях, нарушилась едва заметным стуком копыт. В дверях появился жеребец, который своей излишней уверенностью нарушил его сосредоточенность. Фэнси Пэнс, как всегда безупречно одетый и с самодовольной улыбкой на морде, вошёл в комнату, не скрывая своего присутствия. Едва ли их можно было назвать соперниками, но и другом Блюблад его точно не считал. Как, впрочем, и никого другого при дворе тётушек. Его положение, хоть и давало определённые привилегии и гарантии, заставляло держаться на расстоянии от остальных представителей аристократии.
Гость демонстративно постучал по уже открытой двери, заставив Блюблада с недовольным выражением оторваться от документов.
— Тебя только не хватало — раздражённо произнёс принц, не скрывая недовольства. — Чего ради ты мешаешь мне работать?
Жеребец лишь добродушно улыбнулся, притворно-невинно качая головой.
— Твоя работа, несомненно, важна, — протянул он, иронично подчеркивая каждое слово, — особенно для страны, где так часто бывают войны.
Блюблад, устало вздохнув, скрестил копыта на груди и оглядел гостя с неприязнью.
— Ты же не для того приехал сюда, чтобы ещё раз по язвить, Фэнси.
Жеребец лишь весело хохотнул, не меняя своей добродушной маски.
— Ты слишком мнителен, дорогой принц. Особенно к столь невинным шуткам.
Блюблад сделал ещё один глоток крепкого, холодного кофе из кружки, поставив её обратно на стол с лёгким стуком. Подняв на Фэнси Пэнса тяжёлый взгляд, он вновь заговорил, теперь уже с явным раздражением.
— Так чего тебе надо? Говори уже по делу.
На этот раз Фэнси Пэнс улыбку сбавил, его глаза стали серьёзнее. Он обвёл комнату быстрым взглядом, оценивая обстановку, и его голос стал приглушённым:
— Верно, нам действительно нужно кое-что обсудить. Без лишних ушей.
Единорог вяло провёл копытом по морде и кивнул на стол.
— Выметайся.
Из-под стола поспешно выскользнула кобылка-секретарша, на лице которой остались следы чего-то липкого, вероятно крема от только что опустошённого десерта. Её уязвлённое выражение лица и поспешные шаги, с которыми она покидала комнату, могли бы вызывать жалость, но не для Фэнси Пэнса. Тот лишь чуть покачал головой с аккуратной ухмылкой.
— Ты неисправим, — заметил он, садясь на второй стул напротив Блюблада.
Принц, не моргнув глазом, лишь пожал плечами:
— Я думал, ты пришёл сюда, не для того, чтобы читать мне лекции о морали, Пэнс.
Фэнси усмехнулся и наконец закрыл дверь за секретаршей, обеспечив их уединённый разговор. Сев поудобнее, он положил копыта на стол и, слегка наклонившись вперёд, с серьёзным видом произнёс:
— Ты прав. Вопросы морали подождут. Дело серьёзнее, чем наши с тобой шутки.
Блюблад, заметив перемену в тоне, в который раз за этот вечер вздохнул, понимая, что разговор примет куда более напряжённый оборот.
Фэнси Пэнс в тишине рассматривал принца Блюблада, как хищник, изучающий свою добычу. Наконец, он осторожно задал вопрос:
— Знаешь, меня всегда интересовало… Как такой безответственный пони, как ты, оказался в армии? — Его голос был мягким, но с ноткой насмешки. — И более того, как ты вдруг стал столь компетентен и дисциплинирован, что теперь являешься единственным фельдмаршалом во всей Эквестрии? Выше тебя в армии нет никого.
Блюблад медленно поднял глаза от документов, явно не впечатлённый. Ему даже не хотелось подыгрывать этой игре.
— К чему ты клонишь, Фэнси? — устало протянул он, возвращаясь к бумагам. — Опять хочешь выбить выгодный контракт? Вроде тех винтовок из Эпплузы? — Он хитро прищурился сверкнув рядом зубов. — Продаёшь старое барахло с двойной наценкой, а потом строишь из себя добродетеля?
Фэнси неожиданно стал серьёзнее, и это заметно напрягло Блюблада.
— Не в этот раз, — его голос стал более собранным. Он выдержал паузу, а затем прямо спросил: — Что тобой движет, Блюблад?
Принц лишь вяло хмыкнул, потирая виски.
— Долг и скука, что же ещё. Я просто делаю свою работу. И делаю её хорошо. Иного я не знаю.
Фэнси прищурился, в его глазах появилась настороженность.
— Ты предан только принцессам. Все знают, что если что-то шло вопреки их интересам, ты отказывался от любых подарков. — Он задумчиво кивнул. — И от любых кобыл, которых тебе присылали. Это, пожалуй, делает тебя самым близким к ним. Единственным настоящим пёсиком при дворе.
Блюблад сдержанно фыркнул, приподнимая бровь.
— Узы крови неразрывны, — произнёс он спокойно. — Так или иначе.
Фэнси едва заметно усмехнулся, наклонив голову.
— Всем ли принцессам ты так верен?
Блюблад нахмурился, не до конца понимая намёк.
— Что ты имеешь в виду?
Фэнси хитро улыбнулся, наклоняясь чуть ближе.
— А что насчёт принцессы Луны? И… совсем юной принцессы Твайлайт?
Блюблад откинулся на спинку кресла, скрестив копыта на груди. Его взгляд стал холоднее.
— С тетушкой Луной у меня не было никаких конфликтов. У неё есть свои доверенные лица. А Твайлайт... — Он замолчал на секунду. — Я с ней не общался. Она во дворце почти не появляется. Не пересекаемся.
Фэнси, ухмыльнувшись, провёл копытом по подбородку, словно обдумывая что-то забавное.
— Ты укладывал в постель кобыл и моложе, и невиннее. Странно, что ты даже не задумывался о том, чтобы соблазнить её.
Блюблад ответил резко, но без явного раздражения, просто констатируя факт:
— Я не вижу в этом смысла. И тётушки мне бы этого не простили. В своё время они чётко дали понять, что лучше бы мне избегать не только её, но и её подруг.
Фэнси рассмеялся, довольный своим маленьким триумфом.
— Ты и правда верный цепной пёсик, раз отказался внести в свой список столько известных личностей. — Он вздохнул, покачав головой и поглаживая тонкий край своего жилета, небрежно склонил голову набок, взглянув на Блюблада с искрой интереса в глазах.
— Знаешь, мисс Рарити явно неровно дышала к тебе, — отметил он, его тон был лёгким, почти небрежным, но в голосе чувствовалась доля настороженности.
— Рарити? — переспросил он, и в его голосе сквозило сомнение. — Ах да... — Наконец в его сознании всплыл образ белой кобылы с роскошной гривой. Он усмехнулся, хотя не слишком заинтересованно. — Эта глупая провинциальная кобылка, которой просто повезло родиться носителем элемента гармонии? Что ж, я не удивлён. — Он откинулся на спинку кресла, оценивающе взглянув на своё отражение в зеркале через стол. — Я знаю, насколько привлекательным бываю. Это не секрет для кого-либо, Фэнси. — В его голосе звучала та самоуверенность, что всегда раздражала окружающих.
— Ты ведь часто с ней работаешь, не так ли? — продолжил он, хитро прищурив глаза. Ей же льстят такие, как ты. Мягкий, добрый... деловой.
Фенси Пенс едва заметно сжал зубы, его голос стал чуть холоднее.
— Нас с мисс Рарити связывают исключительно деловые отношения.
Блюблад, довольный тем, что его удар попал в цель, усмехнулся ещё шире. Он видел, как гнев растёт в глазах Фенси, хотя тот отчаянно пытался скрыть это за безупречной маской.
— О, конечно, деловые отношения, — он наклонился вперёд, как хищник, который только что подцепил жертву. — Видимо, она действительно пользуется большим спросом среди таких, как ты.
Фенси Пенс, всегда безупречно контролировавший свою реакцию, едва заметно замер, словно его подловили на неожиданной ноте. Однако в его глазах не дрогнуло ничего, кроме лёгкой тени раздражения.
— И вот я думаю, — продолжил Блюблад, его голос становился всё тише, но с каждой секундой пропитывался всё большим сарказмом. — Сколько раз ты уже уложил в постель эту невинную и, откровенно говоря, глупую швею?
Лицо Фэнси Пэнса изменилось почти незаметно — на долю секунды, но этого было достаточно, чтобы Блюблад понял: он попал в слабое место, излишне сердобольного чиновника, мнящего себя элитой общества. Никакой самодовольной, любезной маски уже не оставалось. Глаза единорога потемнели, как подернутые дымкой зрачки перед бурей. Он быстро принял официальный и холодный вид, как будто разговор мгновенно перешёл в деловую сферу.
Но для принца подобные игры стали донельзя скучной обыденностью, чуть ли не с рождения, и он прекрасно знал, что его замечание задело единорога за живое. Это было заметно даже в том, как тот чуть сильнее сжал копыта на подлокотниках кресла. Принц едва заметно улыбнулся, чувствуя внутреннее удовлетворение от своего выпада.
— У меня нету с ней ничего, кроме работы, — отчеканил Фенси Пенс, его голос был безупречно ровным, но в словах сквозило напряжение.
Улыбка Блюблада становилась всё шире. Он пристально смотрел на собеседника, как кот, загнавший мышь в угол.
— Ах, работа, конечно. — Его голос был мягким, почти ласковым, но в каждой интонации слышался яд. — Похоже, не только тебе вскоре придется с ней «поработать».
Фенси Пенс нахмурился, его глаза сузились от непонимания. Он наклонил голову, поднимая бровь.
— Что ты имеешь в виду?
Блюблад приподнял копыто, словно призывая его к тишине, и наклонился ближе.
— Принцессы хотят привлечь её и её сеть бутиков к разработке новой военной формы. Более удобной, конечно же, — произнёс он тихо, почти шёпотом, как будто делился большой тайной. — И это значит, что и я скоро пересекусь с ней.
Он заметил, как Фэнси Пэнс едва заметно напрягся. Его взгляд, казалось, стал ещё более холодным, но в то же время в зрачках блеснула скрытая ярость, тщательно подавляемая под маской спокойствия. Лёгкий румянец на щеках выдавал, что слова Блюблада ударили в самое сердце.
— Что ж, — с тонкой усмешкой протянул принц, смакуя каждое слово, но при этом сохраняя абсолютно без интернесную интонацию в голосе. — Как ты думаешь, Фэнси, часто ли мисс Рарити фантазирует обо мне по ночам? — Его голос был низким, почти шепчущим.
Аристократ, удерживая лицо в привычной маске равнодушия, едва заметно улыбнулся. Его голос, мягкий и безмятежный, был полон уверенности:
— Даже если так, как ты сам подметил ранее, принцессы запрещают тебе приближаться к ним, не так ли?
Слова ударили Блюблада, как камень в воду. Он вздохнул и откинулся назад, мгновенно теряя самодовольную улыбку. Его лицо вернулось к привычному выражению скуки и усталости. Их маленькая словесная дуэль закончилась.
Пока что.
— Давай вернёмся к теме. Ты явно не для этого оказался в моем доме.
Фенси Пенс выпрямился, снова обретая прежний холодный облик. В его глазах ещё горела едва уловимая злость, но его улыбка поверх привычных аккуратно ухоженных усов уже была на своём месте. Он медленно выдохнул, собираясь с мыслями, прежде чем ответить:
— Ходят слухи, что и у новой принцессы, несмотря на её отстранённость от политики и дворцовой жизни, присутствуют свои амбиции. Ты знаешь что-то об этом?
Блюблад выругался, недовольно фыркнув.
— Серьёзно? Ты пришёл сюда, чтобы спросить меня, не затевает ли чего эта мелкая зубрила?
Единорог сдержанно кивнул, без всяких эмоций в глазах.
— Это был единственный способ удостовериться. Ближе тебя к принцессам никого нет. Ну… или почти никого.
С этими словами он плавно поднялся со стула и направился к двери, оставив Блюблада одного, с непонимающим выражением на лице. Принц долго смотрел ему вслед, а затем откинулся назад в кресле, выдохнув с некой долей разочарования.
Оставшись в гордом одиночестве, ему не оставалось ничего кроме как позвать секретаршу обратно, и вернулся к изучению карт. Ведь никто не сделает эту ненавистную работу, кроме единственного и неповторимого фельдмаршала на всю Эквестрию.