Сумеречный свет окрашивал небо в блеклые серо-фиолетовые тона, когда маленькая поникшая единорожка остановилась перед заброшенным домом. Её пепельная шерсть была потрёпана, на боку темнелось несколько засохших царапин, а уши безвольно опустились вниз. Она тяжело вздохнула, опустив взгляд на растрескавшуюся тропинку под копытами, и неуверенно пробормотала:
— А это о-обязательно?..
Голос её дрожал, словно осенний лист под порывом ветра.
Сол Райдер — высокий, крепкий жеребец с тёмно-рыжей гривой, стоявший рядом, усмехнулся, склонив голову набок:
— Конечно, обязательно. — В его голосе прозвучала лёгкая насмешка, будто это было самое очевидное дело на свете. — Мы уже по сто раз такое делали.
Он шагнул вперёд, доски под его копытами тихо заскрипели, и, обернувшись, он добавил:
— Если хочешь, чтобы остальные в приюте перестали смеяться над тобой… если хочешь, чтобы мы стали друзьями… тебе нужно доказать, что ты не трусливая кобылка.
Он подмигнул, в его взгляде появилась лёгкая теплота, хоть и спрятанная за маской бравады.
— Там ничего страшного. И если что — мы рядом, поможем.
Единорожка сжала губы, её тонкие плечи слегка задрожали, но она всё же шагнула вперёд. Сглотнув комок в горле, она осторожно толкнула рассохшуюся деревянную дверь. Та с глухим скрипом приоткрылась, выпуская наружу затхлый запах пыли и времени.
— А… а что тут было? — спросила она, едва переступив порог, голос звучал глухо и неуверенно.
— Да так… что-то вроде старого центра утилизации, — пожал плечами Сол Райдер, проходя следом. — Сомнительные магические штуки, всякая рухлядь.
Он хлопнул её по плечу, отчего она вздрогнула.
— Бояться нечего.
Девочка глубоко вдохнула, запах старого дерева и влажной пыли щекотал ноздри. Её взгляд метался по мрачным коридорам: обшарпанные стены, покосившиеся двери и пыльные лучи света, пробивавшиеся сквозь треснувшие окна.
— Н-не так уж это и страшно, — выдавила она с легкой натянутой улыбкой, пытаясь казаться смелее, чем чувствовала себя на самом деле.
Сол Райдер хмыкнул и кивнул в сторону длинного коридора, где окна давно потеряли стекла, а тусклый свет медленно угасал.
— Главное впереди. — Его голос стал тише. — Там, в конце, вход в подвал. Самое жуткое место в этом доме. Пробудешь там немного — и всё. Дело сделано.
Сердце единорожки забилось быстрее. Она бросила взгляд на тёмный проход, где тени казались гуще, чем сама ночь.
— Раз… раз на этом всё, — она сглотнула, стараясь не показать страха, — это не должно быть сложно.
Пыльная тьма сжалась вокруг маленькой единорожки, когда она осторожно шагнула в комнату, где не было ни малейшего проблеска света. Её рог засиял мягким голубоватым светом, который медленно разогнал мглу, открывая взгляду заброшенное помещение. Стены здесь были покрыты слоем копоти и паутины, а воздух, тяжёлый от вековой пыли, забился в лёгкие, заставив её закашляться.
— Ф-фу, — захрипела она, смахивая слёзы от пыли. — Да не так уж тут и жутко…
Её голос, дрожащий, но полон решимости, утонул в гулкой тишине. Однако прежде чем она успела сделать ещё шаг, где-то за спиной с пронзительным лязгом захлопнулась дверь. Комната содрогнулась от громкого удара, и волна пыли поднялась в воздух, заставив её вздрогнуть.
— Эй! — Она резко развернулась и бросилась к двери, её рог вспыхнул ярче, освещая искривлённые старые доски. — Откройте! З-зачем вы это сделали?!
Она отчаянно забарабанила копытами по дереву, её дыхание сбилось от паники.
— Ну надо же как-то гарантировать, что ты не сбежишь! — донёсся приглушённый голос Сол Райдера.
За дверью раздались удаляющиеся шаги и смех.
— Через пару часов вернёмся за тобой! — крикнул он напоследок. — А пока… наслаждайся своим новым жильём!
Смех растворился в тишине, оставив её одну в давящем мраке.
— Пожалуйста! — взвизгнула она, стуча всё сильнее, пока копыта не начали болеть. — П-прекратите!
Но в ответ была лишь мёртвая тишина. Её магия погасла на мгновение, и лишь всхлипы заполнили пустоту комнаты. Она опустилась к двери, слёзы потемнели на пыльной шерсти, и, уткнувшись лбом в холодное дерево, заглушённо всхлипнула.
— Я… я не трусиха… — пробормотала она сквозь рыдания.
Но вдруг что-то изменилось.
Внизу, словно из-под пола, раздался еле слышный, обволакивающий шёпот. Она замерла, её уши дёрнулись, пытаясь уловить направление звука.
— Кто... кто здесь? — дрожащим голосом прошептала она.
Шёпот не умолкал, наоборот, становился настойчивее, как будто что-то снизу звало её. С трепетом она подошла к месту, где звук становился громче, и наклонилась к старому, истёртому дощатому полу.
— Это плохая идея… — прошептала она самой себе, но страх и любопытство сплелись в клубок в её груди.
Собравшись с духом, она постучала копытом по полу. Треск.
И вдруг, словно предчувствуя её слабость, доски под ней рухнули.
Крик сорвался с её горла, когда она полетела вниз, вихрем несущаясь в неизвестность. Острая боль полоснула по спине, когда она ударилась крупом о что-то твёрдое, и звонкий хруст раздался в пустоте. Она не смогла согнуться от боли, лёжа, выгнувшись, и хрипло хватая воздух.
— А-Ааах… — она задрожала, слёзы вновь защипали глаза.
Вокруг было темно, но вдруг, сквозь боль, она услышала голос — глубокий, бархатистый, но с хищной ноткой.
— О, я не ждал гостей...
Она вздрогнула, дыхание перехватило, и сердце бешено заколотилось.
— Кто здесь?! — закричала она, не в силах скрыть ужаса.
— Не бойся, малышка, — голос звучал мягко, почти утешающе. — Я не желаю тебе зла. Более того... я могу помочь.
Она попыталась повернуть голову, но резкая боль пронзила позвоночник, заставив её замереть на месте.
— Где ты?! — в панике воскликнула она.
— Я рядом. В ящике, прямо возле тебя. Ты сможешь дотянуться?
Кобылка заскрипела зубами от боли, но её рог вспыхнул тусклым светом. Магия дрожала, но она смогла нащупать ящик неподалёку. С усилием потянула его к себе, и тот с глухим скрипом упал на бок, рассыпав содержимое.
На пыльный пол выкатились два предмета: алый осколок рога, мерцающий собственным зловещим светом, и гладкий сферический шлем из тёмного металла.
Слабое мерцание магии угасло на кончике рога, оставив маленькую единорожку лежать во мраке, её дыхание было прерывистым и хриплым. Острая боль продолжала пронзать позвоночник, парализуя тело. Слёзы катились по запылённой морде, когда внезапно из рога вырвался сгусток темной энергии, клубящийся, как дым, прежде чем принять отчётливую форму — силуэт головы пони, выточенный из теней.
Алые, ледяные глаза фигуры вспыхнули светом, когда она склонилась над ней, изучая каждую царапину на её теле.
— Позвоночник сломан, — раздался низкий, хриплый голос, наполняющий комнату эхом. — Ещё час… может, чуть меньше. Ты не переживёшь этого.
Её сердце пропустило удар.
— Ч-что? — всхлипнула она, захлёбываясь страхом. — Н-нет! Я не хочу умирать! П-пожалуйста, сделай что-нибудь!
Она дрожала, вцепившись копытами в пыльный пол, пытаясь подавить рыдания.
— Я… я сделаю всё, что угодно! Просто не дай мне умереть! — выкрикнула она, в голосе слышалась отчаянная мольба.
Теневой силуэт на мгновение замер, словно раздумывая, а затем в голосе появилась нотка притворного сочувствия:
— Как трогательно. Мне редко встречаются такие… решительные души. К счастью для тебя, я — добрый дух, — язвительно протянул он, — и совершенно случайно оказался здесь.
Единорожка вскинула на него полный надежды взгляд, игнорируя зловещие нотки в его голосе.
— Я могу указать тебе путь к спасению, — продолжил силуэт, его глаза сузились. — Видишь шлем?
Он указал на тёмный металлический предмет, лежащий рядом с осколком алого рога. Шлем казался чуждым этому месту, его гладкая поверхность словно затягивала в себя свет, а слабое багровое свечение ползло по его изгибам.
— Надень его. И боль уйдёт. Все твои раны исчезнут.
Она повернула голову к шлему, чувствуя, как страх отступает, уступая место отчаянной решимости. Трясущимся копытом она подтянула его ближе. Металл был холодным, почти ледяным. В отражении она увидела своё бледное, измождённое лицо, грязные пряди гривы, полные страха глаза.
— Пожалуйста... — прошептала она самой себе.
И натянула шлем на голову.
Секунда тишины.
А потом — взрыв боли.
Где-то в глубине сознания раздалось глубокое, страстное:
— Наконец-то…
Её разум провалился в вязкую тьму. Мир исчез.
Тело выгнулось в страшной судороге. По позвоночнику прошла волна жгучего жара, и треск костей наполнил помещение, когда они стали на место. Её шерсть начала темнеть, словно тьма затягивала её в себя, превращая пепельный оттенок в глубокий, ночной чёрный. Грива заструилась фиолетовыми прядями, которые волной сползли по плечам.
Копыта обрели чёрный глянец, а зубы заострились, как у хищника. Глаза, распахнувшиеся в резком вдохе, налились ярким голубым светом с суженными вертикальными зрачками.
— Ха… ха-ха-ха! — звонкий, но теперь искажённый смех сорвался с её губ. Она резко поднялась, осознав, как легко теперь двигаться, и с силой топнула копытом, от чего пыль вихрем взвилась в воздух.
Её голос прозвучал как грохот грозы:
— Ночь будет длиться вечно!
Звуки её собственной фразы эхом пронеслись по залу, пока она любовалась отражением в треснувшем осколке стекла.
— Не так уж и плохо, — удовлетворённо заметила она, грациозно поворачивая голову, наблюдая, как мускулы под новой кожей легко откликаются на любое движение.
— Если бы не я, ты бы гнила под этими досками, — раздался голос Сомбры.
Перед ней заклубилось облако теней, исходящее от алого осколка рога, и его силуэт проступил сквозь мрак — глаза-изумруды вспыхнули багровым светом.
Найтмер Мун холодно скользнула по нему взглядом.
— И что это за ничтожество предо мной? — ядовито произнесла она, прищурив глаза.
Тени в помещении сгустились, клубясь вокруг осколка рога, из которого исходил голос Сомбры.
— Мы едва ли пересекались ранее, — протянул он с ленивой ноткой в голосе. — Но ты должна помнить меня.
Найтмер Мун нахмурилась, прищурив светящиеся глаза, вглядываясь в тёмный силуэт.
— Погоди-ка... — протянула она, нахмурив лоб.
Резкий спазм пронзил её спину. Она сжала челюсти, обнажая выросшие клыки, когда из-под тёмной шкуры с хрустом проросли два массивных чёрных крыла. Мгновение она тяжело дышала, чувствуя, как мускулы спины ноют от преобразования.
— Это тело ещё сопротивляется... — раздражённо процедила она, расправляя новые крылья и взмахивая ими, поднимая клубы пыли. — А эта глупая единорожка внутри не затыкается. Постоянно кричит. Мешает сосредоточиться.
Она резко дернула шеей, разминая напряжённые мышцы, и, наконец, развернулась к Сомбре, обнажив клыкастую, хищную улыбку.
— Но теперь я вспомнила тебя, — сказала она с ленивой насмешкой. — Воспоминания Луны, конечно, слегка запутаны, но ты — их часть. И знаешь, удивительно, что ты ещё уцелел.
Сомбра усмехнулся.
— Уцелел — громко сказано. Моё состояние оставляет желать лучшего, — его голос потяжелел, и красные глаза полыхнули. — Но, как видишь, я всё ещё здесь. И за помощь, что я тебе оказал, рассчитываю на ответную услугу.
Найтмер Мун издала короткий смешок и, опустив взгляд, подняла с земли осколок его рога. Она повертела его между копыт, позволяя багровому свету играть на его острых гранях.
— И с чего бы мне помогать тебе? — её голос зазвенел сталью. — Зачем мне делить власть, когда я могу забрать то, что у меня отобрали? Отомстить Луне за то, что она выбросила меня как мусор. И Селестии с её дурацкими камешками. А затем править Эквестрией одной — под покровом вечной ночи. Как всегда и должно было быть.
Её глаза сверкнули холодным огнём.
Сомбра, казалось, ожидал такой ответ.
— И всё же, — медленно начал он, — наши цели пересекаются больше, чем тебе кажется. Ты сама знаешь: твоё тело ещё далеко от идеала. Без моей помощи ты рискуешь потерять контроль — или снова быть запечатанной.
Он сделал паузу, позволяя словам осесть.
— А мне нужна только Кристальная Империя. Что творится за её пределами, меня не интересует. Ни Луна, ни Селестия, ни вечная ночь. У нас нет причин враждовать. Мы можем быть союзниками.
Найтмер молчала, глядя на него с недоверием, затем шумно выдохнула сквозь ноздри.
— Тебе нужно новое тело, — бросила она, подбрасывая осколок рога в воздух и ловя его копытом.
— Не обязательно, — парировал Сомбра. — Найди достаточно магических кристаллов, и я воссоздам себя. Взамен — моя магия и знания. Они пригодятся тебе.
Найтмер Мун вновь задумалась. В глубине души она понимала — он прав. Стабилизировать тело без помощи будет сложно. А после... ну, "союзники" не вечны.
Она хищно прищурилась.
— Ладно. Партнёрство, — сквозь зубы процедила она. — Но если ты попробуешь предать меня — твоя судьба будет скорой. И весьма болезненной. Не думай, что ты один умеешь повелевать страхами.
Сомбра тихо усмехнулся.
— Даже не сомневаюсь.
Её крылья резко взметнулись вверх, подхватывая тело, когда она схватила его осколок и взмыла к потолку. Яркий поток магии сорвался с рога, пробивая стену. Камни осыпались вниз с грохотом, когда она вылетела наружу.
Перед ней раскинулись бескрайние зелёные поля, уходящие до горизонта. Ветер трепал её гриву, уже окрашенную фиолетовыми отблесками, а тьма ласкала её новое тело.
Она задержалась на мгновение в воздухе, вглядываясь вдаль.
— Придётся много поработать, — пробормотала она с тихим удовлетворением.
— Ха! — донёсся из-за спины голос Сомбры. — Думаю, из нас выйдет отличная команда.
Найтмер Мун усмехнулась и, расправив крылья, исчезла за горизонтом, оставив за собой лишь мрак и предвкушение надвигающейся бури.