Гулкий зал замка Кристальной Империи, когда-то сиявший светом и радостью, теперь погружался в тягучую, почти осязаемую тьму. Сводчатые потолки терялись в сумраке, холодные мраморные стены покрывались трещинами, будто сам камень пытался сбросить с себя тяжесть зла, поселившегося здесь.
На троне из чёрного кристалла, вздымающемся над залом, сидела Рэдиент Хоуп. Её грациозная, но измождённая фигура выглядела почти потерянной среди остроконечных линий трона. Шелковистая бирюзовая грива спадала по бокам, тускло блестя в мрачном свете. Она не моргала, не шевелилась, глядя на массивные двери в конце зала.
За ними — он.
Её копыта, лежавшие на подлокотниках, дрожали едва заметно. Она не мечтала о власти. В детстве она верила, что дружба — сильнее тьмы. Она верила в него.
Как же жестоко она ошибалась.
Никогда бы она не поверила, что её друг детства, тот, кто когда-то, в далёком прошлом, казался ей почти родственной душой, окажется чудовищем. Что он убьёт законную правительницу, обагрив свой рог кровью, и заберёт трон силой. И что одним из первых его указов станет нечто куда более личное — её "венчание" с ним.
Её мнение, разумеется, не интересовало никого.
Жизнь Рэдиент превратилась в кошмар с того самого дня, когда тёмные кристаллы украсили её корону, а застывшие в немом ужасе придворные стали свидетелями той жуткой свадьбы, что закончилась в его опочивальне. Вопреки сказкам, её первой брачной ночью было не торжество любви, а триумф чудовища, наконец заполучившего то, что так долго желал. Порочного и низменного создания, который всю жизнь жаждал её, идеализировал — и, в конечном итоге, сломал.
И с тех пор ничего не изменилось.
Она была его трофеем. Его драгоценной игрушкой, его королевой.
Рэдиент вздохнула, когда массивные двери заскрипели, распахиваясь в тяжёлых металлических петлях.
Он явился.
Король Сомбра.
Он ступил в зал уверенно, гордо, его шаги гулко раздавались под сводами. Роскошный алый плащ струился за ним, как разлитая кровь, что, впрочем, уже покрывала его. Он не пытался очистить себя от бурого, запёкшегося слоя, не пытался спрятать следы резни, учинённой его копытом. Напротив, он улыбался — довольный, сияющий, восторженный, как ребёнок, принесший домой первый трофей.
— Моя королева! — воскликнул он, раскинув перед ней копыта. — Очередная победа! Войска аликорнов отступили. Опять!
— Рада, что ты вернулся, — холодно произнесла Рэдиент, не поднимая глаз. — Надеюсь, теперь ты прекратишь сеять боль, хотя бы на время.
Сомбра лишь усмехнулся, покачав головой.
— О, моя королева, как же ты наивна. Разве ты не понимаешь? Я забочусь о нашем будущем. Они хотят стереть нас в порошок. Я просто опережаю их.
Королева лишь тяжело вздохнула. Она привыкла к его жестокости. Её душа уже не реагировала на ужасы, которые её муж совершал с хладнокровной безжалостностью. Единорожка приподняла взгляд, встретившись с его пылающими, жадными глазами.
— В порошок они хотят стереть тебя, — спокойно поправила она.
Смех Сомбры пронёсся по залу, глубокий, раскатистый, полный уверенности.
— Я… пыталась, Сомбра, — наконец прервала она его. Её голос прозвучал глухо, словно слова застревали где-то в горле. — Пыталась компенсировать твою жестокость. Тьму, что ты сеешь повсюду. Я лечила раненых, кормила голодных, давала кристальным пони всё, что могла, используя данный мне титул. — Она с трудом перевела дыхание. — Но они… они всё равно ненавидят меня.
Сомбра фыркнул, его губы изогнулись в презрительной ухмылке.
— Их мнение — последнее, что должно тебя заботить, — отрезал он, шагнув вперёд. — Они — неблагодарные слабаки. Пусть ненавидят. Это не имеет значения.
Но Рэдиент слабо покачала головой, словно его слова лишь углубили трещину внутри неё.
— Я не могу… — её голос дрогнул. — Я не создана для этого.
Сомбра замолчал на мгновение, будто оценивая её состояние, а затем ухмылка на его лице стала ещё шире.
— У меня есть подарок для тебя, моя любимая и верная жена. Он точно поднимет твоё настроение.
Он кивнул одному из гвардейцев, и тот подошёл к трону, неся в своих копытах несколько сферических предметов, покрытых тканью. Мешки издали странный влажный звук, когда он ударился о мрамор. Ткань, потемневшая от крови, оставила грязный след. И когда ткань наконец спала, Рэдиент увидела с ужасом, что это были отрубленные головы.
— Сомбра… что это? — выдохнула она, уже зная ответ, но боясь поверить.
Король, с улыбкой на лице, гордо произнёс:
— Я нашёл их, — с гордостью проговорил он, как будто принёс ей драгоценный дар. — Твоих родителей.
Слова резанули острее клинка.
— Тех самых, — продолжал он с ядовитой нежностью, — которые отказались от тебя при рождении. Отдали тебя в приют, как ненужную вещь.
— Ты… — она попыталась заговорить, но голос предал её. Вместо слов из горла вырвался сдавленный всхлип.
Сомбра наклонил голову набок, наблюдая за ней с едва скрываемым любопытством.
В этом месте, её разум окончательно отказывался принимать происходящее. В одно мгновение она почувствовала, как боль и ужас нахлынули с новой силой. Не в силах больше сдерживаться, она закричала, её душераздирающий крик эхом отразился от стен тронного зала. Слёзы хлынули потоками, и, едва передвигая ватные ноги, она выбежала из зала, оставляя позади единорога.
Рыдая, единорожка бежала по холодным коридорам замка, игнорируя пустые взгляды стражников и слуг. Ворвавшись в свою спальню, она захлопнула за собой дверь магией, рухнув на кровать. Огромные подушки едва приглушили её крик, когда она, дрожа всем телом, уткнулась мордой в ткань. Слёзы, горячие и горькие, пропитали подушку мгновенно.
Вскоре она услышала, как дверь медленно заскрипела. Её сердце замерло, когда она увидела, что в комнату входит знакомый единорог. Его тёмный силуэт заполнил пространство, а воздух стал тяжелее. Рэдиент лишь сдавленно прошептала:
— Зачем... зачем ты всё это делаешь?
Сомбра не ответил. Он подошёл к ней бесшумно, его лицо не выражало ни раскаяния, ни жалости. Он склонился к ней и, ничего не говоря, поцеловал её в губы. Слёзы продолжали катиться по её щекам, даже когда их губы слились.
Но едва они разорвали поцелуй, Рэдиент, словно сорвавшись с цепи, начала отчаянно бить его копытами в грудь.
— За что?! — кричала она. — За что ты причиняешь мне столько боли? За что ты так меня ненавидишь?! Всё, что мне остаётся, — это пытаться уравновесить твою жестокость, быть милостивой королевой, противовесом злому королю. Но у меня ничего не выходит! Пони боятся меня, ненавидят... — она замолчала, её голос сорвался на шёпот.
— Тебе не стоит беспокоиться, — произнёс он. — Я люблю тебя.
Рэдиент лишь всхлипнула ещё громче.
— Это бесконечный кошмар! Империя катится в бездну! Какой смысл жить так?
Но прежде чем она успела продолжить, Сомбра вновь прервал её поцелуем.
— Прекрати беспокоиться о мелочах. Перед новым походом я хочу провести с тобой достаточно времени, чтобы твоё тепло сопровождало меня в нём.
Рэдиент потупила взгляд, её сердце было истерзано, и боль заполнила её разум. Но она знала, что у неё нет выбора. Единорожка тяжело вздохнула и медленно шагнула в его объятия, её тело дрожало, но больше она не сопротивлялась.
— Сомбра… — выдохнула она, борясь с комом в горле. — Я… я беременна.
Эти два слова, казалось, разорвали густую тьму комнаты. Сомбра отпрянул, словно не поверив услышанному, затем ахнул и резко обнял её, крепко прижимая к себе, будто боялся, что она исчезнет.
— Это… это замечательная новость! — в его голосе звучала подлинная радость, такая искренняя, что Рэдиент Хоуп едва не задохнулась от ужаса. Его копыто тут же скользнуло к её животу, гладя его с пугающей нежностью. — Мой наследник… — прошептал он, и улыбка на его лице стала ещё шире. — Теперь я точно не проиграю.
Он задержался лишь на миг, словно утопая в своих мрачных мечтах, а затем резко поднялся.
— Ты дала мне больше, чем могла представить, Хоуп, — его голос был полон торжества. — С этим ребёнком моя власть станет вечной.
Он бросил на неё последний взгляд, полный странной смеси восхищения и одержимости, и, не сказав больше ни слова, скользнул прочь из комнаты.
Рэдиент Хоуп вновь осталась одна. Слёзы вновь потекли по её щекам, но теперь в них было не только отчаяние, но и ужас за то, что она носила в себе. Она снова упала лицом в подушку, зарываясь в неё, стараясь заглушить всхлипы.
Ветер ревел, поднимая снежные вихри вокруг центральной площади Кристальной Империи. В самом её сердце, рядом с Кристальным Сердцем — источником силы Империи — стояла Рэдиент Хоуп.
Её взгляд был полон решимости, хотя по щекам всё ещё текли слёзы. Мантия спадала с её плеч, обнажая тонкую шею, а магия, струившаяся от рога, вибрировала в воздухе, заполняя площадь электрическим напряжением.
— Хоуп! — голос Сомбры прорезал шум ветра.
Он подошёл, величественный и опасный, его плащ развевался на ветру. Глаза горели недоверием и яростью.
— Что ты делаешь?!
Рэдиент медленно повернулась к нему, позволяя ветру трепать её гриву.
— Заканчиваю это безумие, — спокойно ответила она, хотя сердце колотилось, как бешеное. — Я больше не могу, Сомбра. Я устала.
— Ты… — он шагнул вперёд, но она подняла копыто, заставляя его остановиться.
— Ты сломал меня, — её голос дрожал, но она продолжала. — Ты сломал всех нас. Я никогда не хотела быть с тобой. Ты отнял у меня всё. И я… я исправлю это.
Сомбра рванулся к ней, но было уже поздно. Магия излилась из её рога, соединяясь с Кристальным Сердцем. Яркая вспышка ослепила их обоих.
— ХООООУП! — его крик утонул в белом сиянии.
Свет разорвал пространство. Кристальная Империя задрожала, земля затрещала, и в следующую секунду город исчез, погружённый в вечные льды, на целые века.
И только эхо её последнего вздоха отозвалось в пустоте, оставив лишь мираж, где некогда стояла Империя.