Чужая магия: Сонная реальность

2.

– Винил! Винил, просыпайся!.. – звал издалека чей-то голос. – Я же тебе сотню раз говорила – не спи где попало!

Единорожка с трудом разлепила слипающиеся глаза. Ещё несколько секунд ей понадобилось, чтобы сфокусировать взгляд на подруге. Октавия стояла рядом с недовольным выражением на мордашке, нетерпеливо постукивая копытцем по полу. Винил издала тихий стон, но разжалобить земную пони не удалось – та продолжала сверлить единорожку взглядом.

С протяжным стоном Винил приподняла тяжёлую, словно с похмелья, голову и попыталась встать, но ослабевшие ноги отказывались держать пони. Октавия вздохнула и, закинув подругу на спину, понесла её к дивану. Единорожка благодарно потёрлась носом о шею серой кобылки, отчего Октавия фыркнула, но тут же вернула прежний недовольный вид.

– Где ты шлялась всю ночь, если заснула за письменным столом? – поинтересовалась кобылка, сгрузив ношу на диван.

– Как это где? – удивилась Винил. – У меня была аудиенция с принцессой Луной, я же тебе говорила!

Единорожка прикрыла глаза: каждое произнесённое слово отдавало болью в затылке.

– Что-то не припомню такого, – Октавия присела рядом. – Может, ты просто опять перебрала?

– Окти, это не смешно, спиртное я почти не пью, – единорожка приоткрыла один глаз. – Пусть моё обоняние и далеко от твоего, но всё же запах спирта неприятно бьёт по носу. Не говоря уже о вкусовых рецепторах, которые у меня чувствительнее твоих.

Октавия подняла передние копытца вверх, показывая, что сдаётся.

– Я абсолютно не помню, как ты вчера ушла и как пришла утром, – призналась земная пони.

– А возвращения и я не помню, – призналась единорожка. – Принцесса всё подливала и подливала, а в конце плеснула такого, что я сразу отрубилась.

– Значит, ты всё-таки перебрала! – с лёгкой полуулыбкой резюмировала Октавия.

Винил застонала и откинулась на подушку. Боль в затылке и висках не замедлила напомнить о себе, отчего пони поморщилась и сильнее зажмурила глаза. В волосах глухо брякнули колокольчики, напоминая, что всё случившееся – правда. Теперь, когда единорожка приняла предложение принцессы, ей придётся путешествовать по миру снов и каким-то образом искать пресловутые «искажения». Что это такое – Винил не имела ни малейшего понятия. Похоже, без ещё одного визита к принцессе Луне не обойтись…

Но это вечером, сейчас кобылка хотела только одного – спать. Октавия ещё что-то говорила, но её голос сливался в монотонный шум, убаюкивающий единорожку.

Октавия, заметив, что подруга заснула, замолчала. Некоторое время она смотрела на спящую кобылку, удивляясь, до чего же милой может казаться эта пони, если просто спит. После чего осторожно потёрлась своим носиком о носик Винил.

В отличие от единорожки, земная пони вела не ночной, а, скорее, вечерний образ жизни – в связи с временем проведения большинства концертов классической музыки.

Вскоре после переезда Луны в Понивиль, а потом и в замок Ночи, расположенный недалеко от городка, за принцессой постепенно подтянулась столичная аристократия. Юридически столицей Эквестрии всё ещё был Кантерлот, но фактически, ввиду отсутствия обеих принцесс, именно Понивиль стал центром политической и, в какой-то мере, светской жизни.

Разумеется, для такого большого числа родовитых пони в городке не нашлось достаточного количества подходящего жилья. Было предложено снести и перестроить Понивиль в соответствии с новым статусом, но на защиту старого города встала Мэр. При поддержке носителей элементов и подкупленной тройной порцией мороженого Тии, градоначальнице удалось отстоять город в первозданном виде. Недолго думая, Луна отдала на откуп земли за чертой города, где в ударном темпе стал вырастать новый город, более современный и роскошный. Эти две части так и стали называть – Старый город и Новый город.

Стоит отметить одну интересную деталь – несмотря на роскошь новых домов, земля в Старом городе была на порядок дороже, чем в Новом. Несмотря на то, что, даже купив здесь землю, собственник не имел права строить жильё, отличающееся по стилю от окружающих домов!

Сейчас Октавия готовилась к концерту в недавно построенном концертном зале. Зал стоял на самой границе и считался очень респектабельным, выступать в нём было большой честью, и пони слегка нервничала, хотя уже выступала на подобных сценах. Кобылка в очередной раз пробегала глазами по нотам, проигрывая в уме основные партии; иногда копытца дёргались сами собой – то скользя по несуществующему грифу, то проводя столь же эфемерным смычком по струнам.

Лишь закончив с последним листком, Октавия расслабилась и тут же поймала себя на том, что пытается почесать за ухом задней ногой, как это делают собаки. Одёрнув себя, пони почесалась как должно – копытцем передней ноги. Хоть до полнолуния и далеко, следить за собой нельзя прекращать ни на секунду!..

Вечерний замок давил не так сильно, хотя мрачные тени никуда не делись. В этот раз Винил не пришлось далеко идти – принцесса Луна решила встретить её в основном тронном зале, расположенном недалеко от входа.

В первую секунду, единорожка едва не отшатнулась от входа – ей показалось, что пола попросту нет! Вернее, есть, но на глубине пары метров. Но тут же поняла, что весь пол состоит из прозрачного и потому практически невидимого хрусталя. Особое освещение не давало ему светиться и блестеть, так что обнаружить пол можно было только на ощупь.

Винил сглотнула комок в горле: казалось, что она идёт по воздуху. Только немного успокоившись и привыкнув, она смогла внимательнее разглядеть над чем она, собственно говоря, идёт. А посмотреть было на что – пол тронного зала представлял огромную модель Эквестрии, выполненной с особым тщанием и в правильном масштабе. Раскрыв рот от удивления, единорожка рассматривала очертания знакомых и незнакомых городов, ей даже удалось узнать некоторые улицы и дома. Очертания Понивиля были искажены из-за постройки Нового города, но узнавался он с первого взгляда. А дальше – там, где должен был быть Замок Ночи – из пола вырастало основание трона, на котором сидела забытая Винил принцесса.

– Прошу простить мою дерзость! – поспешно склонилась в поклоне единорожка.

– Встань и подними голову, – в голосе принцессы не чувствовалось раздражения и Винил осторожно поднялась.

Луна и вправду не сердилась, более того – наслаждалась впечатлением, который произвёл замок на неподготовленного пони. Винил подумалось, что и вчерашняя аудиенция в какой-то мере служило именно этой цели – узнать реакцию пони на замок и его интерьер.

– У тебя возникли вопросы? – принцесса прервала её размышления.

– Да, ваше высочество. И очень много, – Винил набрала воздуха в грудь. – Прежде всего, я так и не поняла, как попасть в мир снов. Как отличить неправильный сон от правильного, и как найти источник проблемы?

Аликорн на минуту задумалась, после чего взмахнула крыльями и слетела с трона, приземлившись рядом с Винил.

– Ты права, вчера я не успела этого рассказать. Полагаю, небольшая экскурсия заменит тысячу слов. – рог принцессы засветился и свет из окон пропал, потом погасли свечи в люстре и зал заполнила тьма. – Прежде всего нужна абсолютная темнота, вторым пунктом идёт разрешение от хранителя Границы – его ты получила ещё вчера – колокольчики и есть физическое воплощение разрешения. И последним условием является желание попасть в Люме де вис. Если все составляющие на месте, то смело иди вперёд! Как только поймёшь, что глаза закрыты – ты на месте. Мне, чтобы пройти границу, хватает одного шага; тебе с непривычки придётся пройтись чуть дольше, но это дело практики. Попробуй.

Единорожка послушно зашагала, надеясь, что переход произойдёт раньше, чем встреча со стеной. На шестом шаге решила открыть глаза и осмотреться… Оказалось, что она уже достигла пункта назначения.

– Всего пять шагов – у тебя несомненный талант! – принцесса возникла рядом. – Для возвращения нужно всё то же самое, только глаза нужно закрыть. Да и темнота не обязательна.

Пони подошли к краю холма, на котором появились. Понивиль теперь выглядел куда меньшим, чем вчерашней ночью, хотя, если подумать, оно и понятно – в реальном мире был вечер и не так много пони спали и видели сны.

Луна медленно зашагала вниз по склону.

– Сны пони в большинстве своём воплощают самые заветные мысли и мечты снотворцев, – рассказывала аликорна следующей за ней Винил. – Но бывает, что в мыслях и чувствах пони преобладает тревога – тогда сны превращаются в кошмары или в искажённые сны. Они не такое частое явление как может показаться, на самом деле кошмары у пони редкость и являются результатом сильных стрессов. Но в последнее время количество искажённых снов стало неестественно большим.

– Как мне узнать искажённый сон? – спросила единорожка.

Они как раз прошли границу чьего-то сна и оказались городском парке Понивиля.

– Поверь, это ты поймёшь сразу, – вздохнула Луна. – Лучше скажи, чей это сон? Подскажу – сновидец самый реальный из присутствующих.

Самый реальный?.. Винил покрутила головой, но не заметила ничего необычного, все пони казались в равной степени реальными. Хотя… Что-то в них было не так, что-то, за что цеплялся глаз. Единорожка вгляделась в играющих жеребят и в памяти мелькнули огромные напольные часы, стоявшие в родительском доме в Кантерлоте. Они были особенны тем, что, когда наступало ровное время, срабатывал сложный механизм и механические пони показывали определённую сценку. Так и здесь – игра жеребят выглядела слегка механической, хотя и очень правдоподобной. То же было и с другими посетителями парка. Приглядевшись получше, Винил заметила, что чем дальше от центра сна, тем бледнее и эфемернее пони.

А вот прогуливающиеся бок о бок Черили и БигМакинтош выглядели совсем как живые. Единорожка даже решила, что это их общий сон, но жеребец был неестественно красноречив, так что и он оказался призраком сна. Пускай и самым лучшим.

– Черили? – спросила Винил, чтобы удостовериться.

– Верно, – кивнула Луна, – я думала, ты быстрее поймёшь. Ничего, это дело практики.

Принцесса пошла дальше, пересекая одну границу сна за другой. Постепенно Люме де вис расширялся, пополняясь новыми снами. Единорожка не уставала крутить головой. Она пыталась угадывать сновидцев, но больше её привлекало содержание чужих снов.

Перешагнув очередную границу, пони оказались в бутике «Карусель». На кушетке лежала хозяйка магазина, а рядом стоял фиолетовый дракончик и сосредоточенно массировал спину модельерши.

– Интересные сны у Спайка!.. – ухмыльнулась Винил, едва удержавшись от того, чтобы не присвистнуть.

– Что ж, теперь слушай самое главное правило Люме де вис, – Луна остановилась и предельно серьёзно посмотрела на единорожку. – Всё, что ты увидела здесь, должно остаться тайной. Тайной для всех, даже для сновидцев. Сны – это самое личное, что есть у пони!

Винил хихикнула, глядя на Спайка и Рэрити: пара не обращала на них никакого внимания, словно их и не было в бутике.

– Винил, я говорю серьёзно, – аликорна устало прикрыла глаза. – Я в курсе, что у тебя своеобразное восприятие чувства такта, но это не обсуждается. Иначе я просто сотру твою память, и не могу поручиться, что это не затронет других воспоминаний.

– Вы же шутите? – неловко хихикнула кобылка, отступая от принцессы. – Не шутите… Эм, а что за заклинание вы используете? – единорожка решила отвлечь Луну разговором о специфике ментальной магии.

– Заклинание? – удивлённо подняла брови принцесса. – Я не Твайлайт, чтобы использовать магию по каждому пустяку! Я просто буду бить тебя по голове, пока ты всё не забудешь.

Винил сглотнула и натужно рассмеялась, словно пытаясь обратить всё в шутку, но под спокойным и серьёзным взглядом Луны быстро замолчала.

– Я всё поняла, – она подняла передние копытца. – Всё, что мне здесь откроется – останется тайной.

Аликорн кивнула и пошла прямо сквозь стену, переходя в другой сон.

– А почему Спайк нас не заметил? – спросила единорожка.

– Потому что мы – не часть сна. И, кстати, это сон Рэрити.

Винил дёрнулась и, запнувшись от неожиданности, рухнула на землю. Единорожка оглянулась на бутик и поражённо покачала головой. Поднимаясь, она горестно вздохнула: это могло бы стать отличным поводом для сплетен или подколов модельерши, но не судьба…

– Что значит быть частью сна? – пытаясь отвлечься от неблагочестивых мыслей, спросила кобылка.

– Сейчас мы просто наблюдатели, а чтобы вмешаться в сон, нужно стать его частью. Принять правила игры. Помни, в каждом сне могут быть свои правила и законы, зависящие только от снотворца. Чтобы стать частью сна, тебе нужно поверить в него, поверить, что это и в самом деле улочки Понивиля, что над тобой настоящее небо Эквестрии. Сейчас ты можешь пересечь сон за несколько дюжин шагов, но стань его частью и он расширится до размеров целого Мира.

Луна остановилась и провела по гриве единорожки, заставив колокольчики зазвенеть.

– Чем глубже проникаешь в сон, тем большее воздействие можешь на него произвести. Но это таит немалую опасность: так же, как ты влияешь на сон – он сможет влиять на тебя! Реальность Люме де вис станет для тебя просто реальностью. Травма, полученная в чьём-то сне, будет воспринята телом как реальность и перенесена в мир яви.

Винил невольно поёжилась: в своих снах она нередко падала с большой высоты, но обычно или просыпалась, или сон резко менялся. Сейчас такой трюк может не сработать.

– Звон этих колокольчиков будет напоминать, что это сон, – Луна ещё раз вызвала мелодичный перезвон лёгким касанием копыта.

Скрэтч тряхнула гривой – очень приятный звук, совсем не похож на резкий звон школьного колокольчика, созывавший жеребят на уроки. Хотя, возможно, Винил просто не любила школу. Жаль, что единорожка не может определить ноты, извлекаемые колокольчиками: музыкального образования у неё не было, а свою музыку она писала, пользуясь исключительно слухом и чувством ритма. Когда Октавия об этом узнала, её едва удар не хватил!..

И тут чувствительные уши пони уловили нечто, что заставило её прислушаться.

Винил вновь тряхнула гривой, но нет, звук шёл откуда-то со стороны. На самой грани слышимости. Единорожка закружилась на месте, пытаясь понять, откуда идёт звук.

– Что-то случилось? – Луна с удивлением смотрела на кульбиты единорожки.

– Вы ничего не слышите?

– Нет. А что я должна услышать? – удивилась принцесса.

Люме де вис был заполнен всевозможными звуками, но ни один из них не выбивался на фоне других.

– Там! – Скрэтч наконец определилась с направлением и уверенно зашагала. – Я не знаю что это. Но, почему-то, хочу узнать.

Луна пожала плечами и пошла за Винил. Единорожка шагала, проходя сны насквозь, даже не обращая внимания на их содержание. Звук стал отчётливее, превратившись в простенькую мелодию, теперь кобылка была уверена, что идёт правильно. Скрэтч оглянулась на принцессу: аликорн покорно шагала следом, но по выражению мордочки было понятно, что она ничего не слышит…

Но тут Луна встрепенулась и указала копытом прямо по направлению их движения.

– Искажение.

Винил поняла, почему принцесса сказала, что искажения узнаются сразу. Граница сна была покрыта рябью и неким подобием снега или светлячков. Всё это крутилось, мельтешило и рябило в глазах, да так, что понять происходящее внутри было невозможно.

– Идём, узнаем чей это сон, – принцесса подошла к границе и с некоторым усилием проникла внутрь.

Прежние границы или не ощущались вовсе, или воспринимались как лёгкий ветерок. А эта оказалась упругой и неподдающейся, словно Скрэтч пыталась пройти сквозь батут. Но, после некоторых усилий, она всё же пропустила единорожку.

Винил удивлённо осматривалась кругом – такой обстановки она ещё не видела! Небольшая комната, её можно было бы назвать чуланом, если не высокие потолки. Стены до середины покрашены в болотно-зелёный цвет, а выше небрежно побелены. С потолка сиротливо свисала спиралевидная лампочка на длинном проводе. У стен стояли две длинные кровати, разделённые стоявшим у единственного в комнате окна столом. Вся комната было до того серой и мрачной, что Скрэтч бросилась к окну – ей нестерпимо захотелось ярких красок!.. Но открывшийся вид не принёс облегчения: за окном раскинулся незнакомый город, столь же серый и угрюмый как комната. Может, дело было в тучах, затянувших небо и мелком моросящем дождике, может, в почти полном отсутствии зелени на улицах, а может в чём-то ещё.

– По крайней мере, у него хороший вкус, – голос принцессы вывел Винил из состояния молчаливой задумчивости; единорожка едва не позабыла о присутствии аликорна.

На фоне всепоглощающей серости, тёмно-синяя масть Луны казалась яркой и очень родной. Винил с трудом удержалась от того, чтобы не обнять принцессу. Вместо этого Скрэтч проследила взгляд аликорны и наткнулась на ещё одно пятно цвета в комнате: несколько картин, изображавших жителей Эквестрии.

Луна смотрела на собственный портрет. Рисунок был выполнен несколько упрощённо, даже примитивно, но неизвестный художник немногочисленными линиями умудрился очень удачно передать образ принцессы, буквально убрав всё лишнее.

– Чей это сон? – спросила Винил. – Кому мог привидеться подобный кошмар? Обстановка просто ужасна!

Словно в ответ на вопрос одеяло на одной из кроватей зашевелилось, и из-под него показался придворный художник и главный дизайнер Замка Ночи. Лист сонно поморгал, осматриваясь кругом, и тяжко вздохнул, пробормотав несколько слов на незнакомом языке. Некоторое время он бесцельно бродил по комнате, становясь с каждой секундой всё мрачнее.

– Да уж, в такой комнате вервольфом взвоешь, – не могла не согласиться с состоянием Листа единорожка.

– Винил, дело вовсе не в комнате, – тихо произнесла принцесса. – С ней всё в порядке, так же как и с городом за окном. Если ты не поняла, именно так выглядит его родной Мир.

Луна подошла к художнику и заглянула в его глаза.

– Он начал забывать Эквестрию… вернее, начал воспринимать её сном и от этого страдает, – не обращая внимания на остолбеневшую единорожку, произнесла аликорн.

Луна быстро огляделась по сторонам и хитро улыбнулась.

– Великое искусство: добиваться многого малыми усилиями.

Принцесса закрыла глаза и начала сереть, подстраиваясь под окружающие цвета: как поняла Винил, Луна погружалась в сон. Через несколько мгновений, став почти невидимой для единорожки, аликорна шагнула к стене и слилась со своим портретом.

Лист тем временем совсем раскис и сидел, повесив голову. Картина с принцессой сорвалась со стены и приземлилась точно на колени художника. Тот пару секунд тупо её разглядывал, потом вновь проговорил что-то на незнакомом языке. Из всего произнесённого Винил смогла разобрать только «Луна».

Портрет сделал своё дело: взгляд Листа начал проясняться, его глаза перестали напоминать глаза снулой рыбы, а на губах промелькнула улыбка. Художник что-то тихо прошептал, прижимая картину. В его глазах блеснули слёзы…

…И сон разлетелся на куски, словно та старая ваза Октавии, случайно скинутая со стола!

– Он проснулся, – Луна была очень довольна. – Искажение было не слишком серьёзным и вмешательства почти не понадобилось.

Принцесса посмотрела вверх.

– Похоже, мне пора возвращаться в реальный мир, – вздохнула она, заставив Винил поразиться в очередной раз: определить время по той мешанине, что является небом в Люме де вис, было равносильно подвигу!.. По крайней мере, так считала единорожка.

– Ты пойдёшь со мной или прогуляешься здесь? – спросила аликорна.

– Немного прогуляюсь и попытаюсь освоиться, – Скрэтч прислушалась к себе и не обнаружила признаков истощения.

– Хорошо. Если не сможешь вернуться, я заберу тебя утром, – Луна подмигнула Винил и, зажмурившись, шагнула вперёд, тут же потеряв чёткость.

Единорожка моргнула и образ принцессы растворился окончательно…

– Зачем вы это сделали? – раздался голос за спиной.

Скрэтч резко обернулась. Перед ней стоял молодой жеребец светло-серой масти с белыми гривой и хвостом. Он с непониманием и даже обидой смотрел на кобылку, явно ожидая ответа.

– Зачем вы испортили мой кошмар?