ЧМ. Повседневность.

XIII

Следующим утром перед завтраком Рабидус и Лист вышли в парк подышать свежим воздухом. Люди неспешно шли по гравийным дорожкам между фигурно остриженными кустами и вели столь же неспешную беседу.

– Вот ты, будучи на Земле, довольно много путешествовал, – начал Лист и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил. – Что тебя больше всего удивило?

Рабидус на минуту задумался, вспоминая всё увиденное и услышанное во время странствий.

– Когда мы пересекали экватор, я специально вышел на палубу, но никакой пунктирной линии не видел! – ответил маг, подумав. – А она должна была быть, я точно знаю! У меня и глобус с собой был.

Художник кисло посмотрел на приятеля, не зная, шутит он или серьёзен.

– Ты издеваешься? – Рабидус развёл руками, не понимая, что не так. – Даже не знаю, что сказать… – покачал головой Лист. – Да любой школьник знает, что она нарисована на дне океана!

– Да, наверное, ты прав, – после минутного размышления согласился маг. – Это многое объясняет.

– Слушай, а чего мы тут ходим? – поинтересовался Лист.

– Ну, как чего?.. Смотрим, растёт конопля или нет.

– Эй, стой-ка, – вдруг замер художник, – слушай!

– Чего слушать? – не понял маг, на всякий случай оглядываясь по сторонам.

– Да в том-то и дело, что не слышно ничего. Где все?

И в самом деле, с самого утра люди не встретили ни одного пони – ни Элементы Гармонии, ни прислуга, ни даже стража по пути не попались!.. Да и сейчас они бродят по парку никак не меньше получаса, но не встретили ни садовника, ни кого бы то ни было ещё…

– Слушай, а Лира с утра была в комнате? – тихим, враз охрипшим голосом спросил Лист.

– Нет… – медленно покачал головой маг. – Я решил, что она встала раньше меня и ушла на прогулку.

– Дэш и Шай тоже не было, когда я проснулся, – дрожащим голосом проговорил художник. – Но я не представляю, что могло разбудить Рэйнбоу в такую рань!

Люди с тревогой заозирались. Казалось, даже пчёлы не жужжали над цветами, только ветер слегка шуршал листьями и травой. Не скрипел гравий под копытами гуляющих или спешащих по делам пони, не звякали доспехи стражи – никаких привычных для королевского парка звуков…

Гнетущая тишина повисла над искусственным клочком леса.

– Где все? – нервно спросил Лист, оглядываясь, но никого не замечая. – День на дворе, а никого нет!

– Да что здесь творится? – буркнул Рабидус, против воли пригибаясь к земле и принимая оборонительную позу.

– Что-то тревожно мне… – признался художник, прячась за спиной приятеля. – Ты ведь спасёшь меня, если что? Спасёшь?.. Спасёшь, гад?!

– Успокойся, – одёрнул его маг. – Давай-ка валить отсюда.

Приятели начали медленно отступать к замку, поминутно озираясь и стараясь шуметь как можно меньше. До крепких и надёжных дверей оставалось совсем немного, когда Лист сжал плечо Рабидуса. На его вопросительный взгляд художник молча ткнул пальцем в заросли розовых кустов. На поляне, в окружении цветов, виднелась массивная белая фигура. Если бы они выбрали другую тропинку, то наткнулись прямо на неё!

– Газебо… – шокировано зашептал маг. – Никогда не думал, что увижу хоть одно. Тем более здесь!

– Так это и есть газебо? – свистящим шёпотом спросил Лист, уставившись на светлый силуэт, чуть поблёскивающий в лучах утреннего солнца.

– Да, – маг положил руку на его плечо. – Только не вздумай разбудить, иначе нам конец.

– Ты спятил? – искренне удивился художник. – Только псих будет будить такое!

И в самом деле, трудно найти человека или пони в здравом уме, что попытался бы разбудить газебо. Для этого нужно быть абсолютным безумцем.

– Тихо, обходим его… – начал Рабидус, но Лист нервно задёргал его за рукав. – Чего опять?

Художник ткнул дрожащей рукой в сторону: на пригорке за сиренью притаилось ещё одно газебо, больше прежнего – пару метров высотой, на этот раз светло-синего цвета.

– Твою мать… – в бессилии закрыл глаза маг. – Да что с этим парком не так?! Второе газебо за утро – это уже чересчур. У тебя с собой топора, чисто случайно, нет? – без всякой надежды спросил Рабидус, Лист отрицательно покачал головой. – Я так и думал. Быстро и тихо валим отсюда.

Только закрыв дверь в сад на засов и навесив замок, они смогли спокойно вздохнуть и расслабиться. Счастливые улыбки чудом спасшихся от смертельной опасности озарили лица…

– Вы чем тут занимаетесь?– спросила широко зевающая Дэш.

– Дурью маемся, – честно ответил Рабидус, широко ухмыляясь.

– Ясно, – ещё раз зевнула пегаска и потянулась, расправляя крылья.

– Дэш, а где ты была с утра? – поинтересовался художник. – Я проснулся, а тебя нет.

Кобылка смущённо покраснела и начала ковырять землю копытцем.

– Запуталась в одеяле, упала на пол и не заметила, – она опустила ушки и неловко улыбнулась. – Так и спала дальше.

Рабидус в голос расхохотался, а Лист сграбастал смущённую пони в объятья:

– Дэш, ты чудо!

– В перьях, – хмыкнул маг и продолжил в полный голос. – Идёмте, нас наверняка ждут на завтрак.

Рабидус бродил по «своему» залу, разглядывая диковинки собранные или сотворённые Сомброй и его сподвижниками. В самом начале он, Твайлайт и Трикси разделились, чтобы охватить как можно больше территории. Теперь, не первую минуту плутая по бесконечным коридорам, маг подумал, что это была не лучшая идея – зал всё больше походил на лабиринт.

У большинства предметов уже были поясняющие записки, написанные ещё во времена правления Сомбры. Хотя некоторые символы теперь писались иначе, да и слог был непривычен, но Рабидус с грехом пополам мог прочесть написанное. Но вот понять выходило куда реже, чаще всего он просто угадывал, что имелось в виду.

Трогать артефакты или, тем более, их активировать, маг не спешил, хоть руки и зудели, а внутренний голос беспрестанно занудствовал о «разок попробовать». Рабидус стойко сопротивлялся соблазну, но на беду увидел большую красную кнопку с надписью «Не нажимать!». Это было просто-напросто… подло, ведь пройти мимо такой кнопки человек не мог чисто физически!

Как околдованный, он медленно шёл к ней, понимая, что делает абсолютнейшую глупость, что опасность чрезмерна… Но в глазах Рабидуса была только кнопка. Чувство самосохранения истошно вопило и размахивало флагом, но маг не слушал его; а внутренний голос призывал поторопиться и нажать как можно скорее!

Рабидус положил обе руки на округлую поверхность, кожей чувствуя её холодную опасность. Сладкая дрожь предвкушения пробежала по позвоночнику, маг затаил дыхание и навалился всем весом. Несколько секунд кнопка сопротивлялась, не желая быть нажатой, но сдалась и с громким щелчком ушла вглубь. В то же мгновение предупреждающая надпись потухла, став тусклой и едва заметной, да и сама кнопка уже не выглядела завлекающе-красной, став самой обычной нажатой красной кнопкой.

Человек стоял, затаив дыхание, и ждал реакции мироздания на его действия, но ничего не происходило. Маг уже начал огорчаться и мысленно ругать Сомбру за глупую шутку, как с потолка раздался вопль, дошедший даже до глубин подземелья:

– КАКАЯ ПАДЛА ОТКЛЮЧИЛА ГОРЯЧУЮ ВОДУ?!

«По ходу Армор уже закончил с тренировкой и пошёл в душ», – решил Рабидус, слушая невнятные, но явно нецензурные вопли правителя Кристальной Империи. – «А я-то удивлялся, что кнопка не на приборе, а на трубе какой-то».

Не найдя больше ничего интересного, человек пошёл дальше, читая по пути названия предметов. Внимание привлёк огромный шар, обитый проржавевшими листами железа, на которых кое-где виднелись остатки позолоты. От шара тянулись толстые провода, уходя куда-то в тень, а из верхушки торчало несколько кривых труб. Выцветшая табличка гласила: «Монолит дизельный (на ремонте). Золотой Шар исполнений желаний». Человек попинал железный бок сферы, прикидывая, сколько металлолома могли бы сдать пионеры, доберись они до этой махины.

«Портки-невидимки. Производство НИИ ЧАВО» оказались единственными на памяти человека штанами, рассчитанными на пони – до них он такой одежды в Эквестрии не встречал. В вазочке на столе лежали наливные и сочные с виду яблоки, однако название «Молотильные яблоки» отбило желание пробовать. Внушительные вмятины на стене и забрызганный чем-то тёмным пол только утвердили решение мага. Впрочем, несколько плодов он всё же прихватил: ЭпплДжек в яблоках профи – разберётся.

Следующим на его пути оказалось потемневшее зеркало от пола до потолка.

– Свет мой зеркальце скажи, да всю правду доложи! Кто на свете всех милее, всех кавайней и нужнее? – ничего более умного Рабидус придумать так и не смог.

Поверхность зеркала покрыла лёгкая рябь, стекло начало светлеть и в нём, как в окне, стал виден ответ, данный волшебным предметом: под короткой шерстью перекатывались могучие мышцы, по сильному телу струился пот, половинки яблока блестели на мощном крупе, хвост цвета свежей соломы обмахивал подтянутые ягодицы… Биг Макинтош тянул на рынок гружёную телегу.

– Эй, как канал переключить? Я вообще не по этой части! – маг постучал по стеклу, но не получив отклика, предупредил. – А то разобью.

Изображение брата ЭйДжей пропало и, секунду спустя, появилось новое: огромный кит, бороздящий просторы океана.

– Да ну тебя, стекляшка! – сплюнул Рабидус и пошёл прочь. Он был готов поклясться, что наглое зеркало ехидно смотрит в спину, но когда оглянулся, то ничего, кроме тёмного стекла, не увидел.

Расстроенный неудачей с зеркалом, маг взял со стола меч-леденец. Ему попался апельсиновый; главным достоинством волшебного оружия была его вечность – леденец не кончался, хоть грызи его!

«Пинки понравится», – решил человек и запихнул остальные в свою сумку.

«Палочка волшебная. Делает деньги из ничего. Опытный образец» оказалась жезлом, раскрашенным чёрными и белыми полосами. Такие палочки Рабидус помнил ещё у себя на родине, где волшебники в жёлтых светоотражающих жилетках при их помощи творили особую автомобильную магию, получая деньги буквально из воздуха.

Закрытый от пыли покрывалом, в стороне стоял «Святой рояль» на котором играл какой-то сын плотника; вроде, он потом выбился в высший свет, но кончил плохо… Рабидус ещё не очень хорошо был знаком с мифологией Эквестрии – история этого мира была куда интереснее сказок.

Следующим внимание привлёк «Гьяллархорн». Он даже попытался сыграть на нём чижика-пыжика, но звук оказался на редкость мерзким – только мёртвых будить!

В чаше с надписью «Амрита» оказались прокисшие взбитые сливки.

Вообще говоря, Рабидус не уставал поражаться степени сохранности волшебных предметов. Было непонятно – сами предметы так долго сохраняют себя или дело в кристальных подземельях?

Единственной по-настоящему рабочей вещью, обнаруженной им, был ковёр-самолёт с вертикальным взлётом, что было немаловажно – места для полноценного разбега здесь попросту не было. На нём-то маг и полетел по проходу, складируя за спину всё, что привлекло его сорочье внимание. Тут был и «Топор для приготовления каши», и «Волшебная флейта против крыс. Играть, пока нежные уши грызунов не заболят и они не сдадутся», и даже белое блюдо, по которому каталось надкусанное яблоко – странный предмет должен был служить средством связи, если найти ему пару. Таких тарелок маг нашёл целую стопку и все загрузил на ковёр, хотя и не представлял того, кто будет переговариваться при помощи белого фарфорового подноса, одновременно неудобного и хрупкого. Яблоки, как он понял из инструкции, годились любые, главное откусывать сбоку, причём от правильности укуса зависело качество связи. Вдобавок предписывалось использовать только яблоки, укушенные специалистами в сервис-центрах, причём плоды надо было периодически переоткусывать, чтобы качество связи не падало. Но, как оказалось, после седьмого укуса от фрукта по сути ничего не оставалось…

За очередным поворотом обнаружилась ещё одна дверь. Ни опознавательных знаков, ни отметок… Даже привлекательной надписи «Посторонним В» не было!

Однако что-то привлекло внимание человека. Он аккуратно припарковал ковёр на полу и подошёл к двери – от неё еле заметно тянуло магией, но ничего опасного Рабидус не почувствовал и потянул за ручку. Дверь открылась легко, даже не скрипнув…

– Дерпи? – маг ошарашено уставился на кобылку, ожидавшую по другую сторону двери. Однако, встретившись с ней взглядом, поправился. – Охранитель? Что привело тебя сюда?

– Ты, – пегаска сделала шаг вперёд. – Ты и твои действия, нарушающие баланс Мира.

– Эй, ты же говорила, что я больше не опасен для мироздания! – воскликнул человек и попытался отступить, но не смог.

– Так было прежде, – кивнула она. – Однако ты не успокоился и продолжил влиять на Эквестрию. В конце концов, на это больше нельзя закрывать глаза… – пони подошла вплотную и равнодушным холодным голосом закончила. – Ты признан опасным для Мира и будешь устранён.

Рабидус судорожно дёргал ногами, пытаясь оторвать их от пола, но тщетно. Его ступни начали покрываться прозрачными кристаллами – они росли, сливаясь воедино, и вот ноги человека уже полностью заключены в кусок хрусталя. Но на этом рост кристалла не прекратился: глыба продолжала расти, заключая мага в себе. Рабидус с ужасом смотрел, как хрусталь поднимается всё выше, неся холодное онемение – вот прозрачная граница добралась до живота, и все органы буквально сжало ледяной рукой. Человек в отчаянии упёрся в хрусталь руками, но добился лишь того, что теперь и ладони были скованы и неподвижны, а прозрачная тюрьма продолжала медленно увеличиваться. Неумолимый хрусталь выдавил весь воздух из лёгких и ледяной хваткой сжал сердце, не позволяя ему биться…

– Из-за невозможности физического устранения объекта, отнесённого к классу «Кетер», – продолжала охранитель, не обращая внимания на потуги мага выбраться, – будет произведена частичная выдерка объекта из ткани реальности. Все воспоминания об объекте будут стёрты, все, кто когда-либо взаимодействовал с объектом, подвергнутся корректировке памяти. Все материальные и документальные свидетельства существования объекта будут уничтожены. Объект будет погружён в стазис и отправлен в межреальность на срок в бесконечность.

Рабидус бросил попытки вырваться, тем более что хрусталь уже сковал горло, и просто смотрел на пегаску. Та невозмутимо продолжала:

– Родные, близкие, друзья – все забудут о тебе, как будто тебя никогда и не было. Всё, что ты создал в своей жизни, исчезнет без следа. Так будет как в этом, так и в твоём родном Мире. Лира забудет о тебе, к Селестии вернётся её облик и она вновь займёт трон, Замок Ночи будет обращён в прежнее состояние.

Маг хотел крикнуть, что не имеет отношения к замку, но свободными от хрусталя были только глаза.

– Художник Павел, вызванный при помощи твоей книги, будет подвергнут корректировке памяти и вернётся в свой Мир. Он не будет помнить об Эквестрии, как Эквестрия не будет помнить о нём.

Рабидус, застывший в хрустале, спиной почувствовал, как позади него разорвалась реальность.

– Прощай, – охранитель подняла копыто, аккуратно толкнув глыбу, и та опрокинулась, падая в тёмный зёв разрыва…