Арил Сгниртстрах

Глава первая и единственная

Погожий субботний день в Понивилле был в самом разгаре. Свободная от уроков и домашних заданий детвора проводила время на свежем воздухе вместе с родителями. Юные кобылки и жеребчики играли в салки в просторном городском парке, а их папы и мамы тем временем проводили время за неторопливыми разговорами, сплетнями и полуденной дрёмой. Порой идиллия нарушалась просьбами жеребят поощрить их карманными деньгами, и те, кому счастливилось добыть себе пару золотых монет, стремглав бежали на городскую площадь к прилавкам с мороженым и лимонадом.

Изредка на эту суматоху обращали внимание погодные патрули пегасов. Этот ясный, безоблачный день был целиком и полностью их заслугой. А ещё отчасти подарком их утомлённым рабочей неделей друзьям и знакомым на земле. В конце концов, что может быть лучше выходного дня, проведённого на свежем воздухе?

Вдалеке от парка с шумной ребятнёй, на одном из изумрудно-зелёных холмов возле яблоневой рощи расположилась группа творческих горожан. Троица пони-художников виртуозно работала кистью, воплощая в мельчайших деталях панорамы города и природные красоты. Компанией натуралистам служила приятная, тягучая мелодия, исполняемая тандемом арфы и виолончели. Сочетание музыки и живописи часто привлекало к себе внимание фермеров и садоводов с окрестных угодий, но также быстро его теряло, поскольку работа над урожаем была для земледельцев гораздо важнее искусства.

Казалось, нет во всём Понивилле никого, кто мог бы быть мрачен и угрюм в такой прекрасный и полный гармонии день. Никого.

Кроме, разве что, владыки хаоса Дискорда.

C той поры, как Флаттершай вместе с подругами уехала в Кристальную Империю по приглашению Принцессы Кейденс, прошла целая неделя. Гигантский срок. Особенно по меркам бессмертного существа, каждый день которого обязательно состоял из трёх частей: чаепитие, ненавязчивые беседы “обо всём понемногу” и, конечно же, обязательный урок доброты от самой заботливой и доброй пегаски на свете. И стоило всему этому исчезнуть, как тяжесть бесцельно текущего времени вместе с желанием повеселиться, как в старые добрые времена, со всей силой обрушились на Дискорда:

«Накрыть Понивилль дождём из шоколадного молока? Или превратить кроны деревьев в сахарную вату? А может заколдовать все телеги так, чтобы они не ехали, а прыгали как кузнечики?»

Впрочем, в памяти всё ещё были свежи воспоминания о своих, как ему казалось, совершенно невинных шалостях, и полёт фантазии тут же прекращался:

«Стоп стоп стоп. Я же обещал быть добрым... Какая жалость. Ладно, попробую найти себе какое-нибудь развлечение.»

Устав от скуки и безделья драконикус заставил себя выйти на улицу и решил разнообразить свой досуг прогулкой по Понивиллю. Если, конечно, внезапные исчезновения в одном месте и неожиданные появления в другом можно называть прогулкой. Случайно встреченные пони, испугавшись неожиданного визита владыки хаоса, отвечали тому лишь односложными и дежурными фразами, и Дискорду ничего не оставалось делать, как вновь исчезать и появляться там, где могло происходить хоть что-нибудь интересное. В его понимании, разумеется.

Стоя посреди ярмарочной площади, Дискорд вновь растворился в воздухе и, спустя мгновение, появился в городском парке. Неожиданный гость тут же оказался в центре внимания игравших в пятнашки жеребят.

— Привет вам… маленькие пони, — сказал Дискорд, явно довольный такой реакцией. – Не желаете ли вы, чтобы сам Владыка Хаоса принял участие в вашей примитивной, но всё же немного забавной игре?

— Это Дисколд!!! – закричал маленький земной жеребчик бордового окраса. – Он сейчас плевлатит нас в воздушные шалики!

— ААААААААА!!!

Жеребята с криком разбежались в разные стороны. Драконикус нахмурился, достал из-за уха очки-половинки и, щёлкнув пальцами львиной лапы, призвал перо и блокнот:

— Ах, до чего же замечательная идея. Превратить всех единорогов и земных пони в воздушные шары. И тогда все они смогут летать как пегасы. Бесценно! Обязательно как-нибудь попробую.

Закончив писать, Дискорд совершенно случайно подумал о том, что и ему самому не повредило бы немного полетать. Заставив ручку с блокнотом исчезнуть, дух хаоса нарочито громко зевнул, воспарил над землёй и неторопливо поплыл по воздуху вдоль грунтовой дороги. Стоило ему покинуть парк, как слева и справа замелькали разноцветные деревянные заборы с окруженными ими пряничными домиками, пшеничные поля и стройные ряды деревьев самой большой в Эквестрии яблоневой рощи. Так бы и продолжалась эта монотонная и незатейливая прогулка драконикуса, если бы в какой-то момент его чуткий слух не уловил необычные звуковые колебания.

— Браво, друзья! Великолепное исполнение!

Мгновенно став невидимым, Дискорд направился туда, откуда донеслись последние звуки музыки. Стоило ему приблизиться к небольшой цветочной поляне, как группа художников радостно затопала копытами. Та пара молодых кобылок, которым были адресованы аплодисменты, вежливо им поклонилась.

— Спасибо вам за похвалу, — ответила земная пони, поправляя свою густую чёрную гриву. – Эта мелодия называется «Солнечная соната». Наше совместное творение.

— Обязательно приходите сюда завтра! Мы сыграем вам ещё раз!

— Непременно придём, дорогая Лира, — пропела одна из кобылок-художниц и следом за коллегами сложила кисти, краски и холсты в седельную сумку. – А сейчас, боюсь, нам пора. До завтра!

— Мне тоже пора домой. Я совсем забросила домашние дела, — сказала подруга Лиры, необычайно ловким движением копыт и бедра убрав громоздкую виолончель в футляр на колёсиках. – Ты как?

— Не-а. Я ещё немного тут побуду и поиграю. До завтра, ребята. До завтра, Октавия.

Мятно-зелёная единорожка помахала копытом друзьям на прощание. Едва они скрылись за рощей, как Лира вновь принялась перебирать струны своей леверсной арфы.

— Развлечение! Наконец-то!

Мелодия замолчала. Кобылка подпрыгнула от испуга, увидев, как перед ней стоя во весь рост появился Дискорд. Драконикус невинно улыбнулся и погладил бородку:

— Ой, прошу прощения. Я совсем забыл, что сделался невидимым. Больше не повторится.

— Больше так не делай, — буркнула Лира. – Здравствуй, Дискорд.

— И тебе доброго дня, Лира. Не против, если я понаблюдаю за тем, как ты дёргаешь за эти металлические ниточки?

Лира хотела было кивнуть, но в последний момент задумалась, непонимающе посмотрев на Дискорда.

— То есть ты хочешь “послушать, как я играю”?

— Где же здесь игра? – спросил дух хаоса, снова надев на нос очки-половинки. — В играх есть правила, победители, проигравшие и ещё много чего. А ты просто стоишь тут, дёргаешь за нити этого устройства в какой-то хаотичной последовательности и издаёшь не менее хаотичный набор звуков. На это мне бы и хотелось взглянуть!

— Это называется “музыка”, Дискорд, — спокойно ответила Лира, показав копытом на свой инструмент. — А это называется “арфа”. Давай-ка я сыграю тебе Солнечную сонату, и ты всё поймёшь.

Рог единорожки зажёгся золотым, и небольшое облачко магии окутало арфу. Дискорд тем временем щёлкнул пальцами, призвав себе в куриную руку увеличительное стекло. Драконикус пристально наблюдал за тем, как под действием чар вибрируют струны, и прислушивался к издаваемым им звукам. Наконец, ничего для себя не выяснив, дух хаоса сказал:

— И когда же я услышу твою “музыку”?

— А? – удивилась Лира и прекратила играть. – Ты её сейчас и слышишь вообще-то.

— Всё что я слышу, это кучу непонятных звуков. Если это и есть так называемая “музыка”, то я весьма и весьма расстроен.

— Хочешь сказать, что я плохо играю?

— Может и плохо. А может и хорошо. Когда дело касается бессмыслицы и вздора, трудно говорить о каких-либо категориях, — с умным видом произнёс Дискорд, пролистав перед Лирой внезапно возникшую из ниоткуда толстую книжку, на страницах которой были одни большие знаки вопроса.

Лира начала сердиться, но пока ещё держала себя в копытах. Собравшись, кобылка сыграла нотный стан.

— До, Ре, Ми, Фа, Соль, Ля, Си. Это называется “ноты”. Из этих нот состоит музыка. Сыграть их можно по-всякому, но если приложить знания и фантазию, то можно создать из них шедевр.

— Бум, Бам, Та-ра-рам! Какой забавный звуковой ряд! – сказал Дискорд и рассмеялся. – Бесценно! Готов поспорить, что на других ваших “музыкальных” инструментах он звучит ещё смешнее.

— Знаешь что, — не выдержала Лира и небрежно убрала арфу в футляр. – Ты просто слишком глупый для того, чтобы понять всю красоту, всю прелесть настоящей музыки!

— Я? Глупый? Да это твоя “музыка” есть сплошная глупость, которая не поддаётся пониманию! – громко сказал драконикус и превратился в несколько барабанов, бубнов и скрипок. – Бренчите, стучите и пищите, а все вокруг думают, что слушают какую-то “хорошую музыку”!

— Музыка – это целая наука!

— Музыка – это просто набор звуков!

— Хватит, глупый дух! — крикнула Лира, повернулась и начала уходить. – Я не виновата в том, что ты не можешь понять очевидного.

— Ах так, значит? – прорычал Дискорд, в его красных глазах вспыхнули огоньки. – Ну это мы ещё посмотрим, кто из нас понял всё правильно!

За спиной Лиры раздался щелчок пальцев. Кобылку тут же белоснежным светом, а спустя долю секунды волшебный купол с треском лопнул. Единорожка тут же обернулась.

— Ой, смотри-ка, уже вечереет! Кажется, нам обоим пора по домам! Пока-пока, Лира! – пропел драконикус и растворился в воздухе.

Лира хотела было что-то сказать ему вслед, но промолчала, лишь недовольно хмыкнув. Время действительно близилось к вечеру. Единорожка закрепила на поясе футляр с арфой и бодрым шагом поспешила домой.

---

Лира Хартстрингс, вставай! Завтрак почти остыл!

Звонкий голос подруги наконец отогнал от лениво ворочавшейся единорожки последние образы сновидения. Кобылка нехотя скинула с себя одеяло, встала с постели и зевнула. Приоткрыв круглое окошко своей комнаты Лира закрыла глаза и подставила мордочку ласковому свету летнего солнца. Вместе с пением птиц до неё доносились отголоски городской суеты: скрип телег, обрывки голосов, смех и редкий топот чьих-то копыт по дороге рядом с домом. Приоткрыв один глаз Лира посмотрела на небо. Диск светила давно уже покинул линию горизонта, а это значило, что простой и совсем не печаливший её вывод напрашивался сам собой.

Она снова проспала почти до полудня.

Закончив с солнечной ванной, Лира осмотрела комнату в поисках нужных ей вещей. Всё было на своих местах: нотная тетрадь — на прикроватном столике, перо и баночка с чернилами – в седельной сумке, футляр с арфой – у изголовья кровати. Едва кобылка взяла всё необходимое и переступила порог комнаты, как с первого этажа снова раздался уже больше похожий на крик голос:

— Лира!!!

— удИ, ноБ-ноБ!!!

Единорожка спустилась в кухню. Светло-бежевая земная пони со странным именем Ноб-Ноб стояла у плиты и увлечённо украшала свежеиспечённый торт дольками фруктов. Обеденный стол был практически пуст, на его краю одиноко стояли тарелка с оладьями и стакан сока.

— Наконец-то ты проснулась, — сказала Ноб-Ноб, завершив рисунок на торте спелой ягодой клубники. – Вот бы и я умела спать столько же. Сегодня я задержусь в Сахарном Уголке. Приберись, пожалуйста, в доме, когда вернёшься из парка.

— еорбоД орту, ноБ-ноБ. аляноП, юаледС.

— Что-что, прости? – переспросила земная кобылка, тщательно рассматривая торт со всех сторон. – Не могла бы ты повторить?

— Я аляноп, ноБ-ноБ. юаледС.

Ноб-Ноб отставила поднос с выпечкой в сторону:

— Лира, что за глупые шутки? Ты же знаешь, что я не люблю, когда кто-то дурачится. И когда коверкают моё имя.

— Мхмхмф? – с набитым ртом промычала Лира. Единорожка разом проглотила весь завтрак и выпила сок. — Я сачйес ен атилуш, ноБ-ноБ!

Ноб-Ноб нахмурилась. Кобылка убрала торт в картонную коробку и, сняв фартук, повернулась к Лире.

— Меня зовут Бон-Бон, а не Ноб-Ноб. Не шути так больше, Лир… ААААААА!!!

Бон-Бон вскрикнула и оцепенела. За столом сидела не Лира. Вернее кто-то, очень похожий на Лиру. Но выглядел этот кто-то действительно очень странно. И весьма пугающе.

— отЧ с йобот, ноБ-ноБ? ыТ ен алелобаз?

— Кто… Что… Ты кто? – дрожащим голосом произнесла Бон-Бон.

— Ыт ьшитуш, ноБ-ноБ? отЭ еж я, ариЛ! – воскликнула кобылка, назвавшаяся Арил.

Бон-Бон зажмурилась и потрясла головой. Но даже после этих действий сидевшая за столом кобылка не перестала выглядеть… необычно.

— Знаешь, я, наверное, пойду. — сказала земная пони, закрепив на поясе коробку с тортом. – Кажется, сегодня я слишком рано встала и уже успела чудовищно устать. До вечера… Арил.

Едва Арил успела выйти из-за стола и хоть что-то сказать, как Бон-Бон выбежала из дома и скрылась за домами на соседней улице. Единорожка недовольно хмыкнула, убрала грязную посуду и, левитируя перед собой футляр с арфой, следом за подругой покинула дом.

Она шла тем же маршрутом, что вчера. И позавчера. И все последние несколько недель, когда в Эквестрию пришла тёплая и сухая пора. Только вот почему-то именно сегодня Арил привлекала к себе подозрительно много внимания встречных пони. Кто-то молча провожал странного вида кобылку взглядом, у кого-то от увиденного отвисала челюсть, а троица особо впечатлительных кобылок-флористок вообще упала в обморок. Кобылка же делала вид, что не обращает на это никакого внимания, и привычным шагом направлялась в городской парк.

Наконец, увидев на холме трио художников и одинокую виолончель, Арил поспешила. Разговор между Октавией и друзьями тут же прекратился, стоило немного запыхавшейся Арил остановиться рядом.

— Здравствуй… Лира, — протянула Октавия, подбирая слова. – С тобой… всё в порядке?

— ёсВ ошорох, – сказала кобылка, спешно извлекая инструмент. – катИ, мёнчаН! яЛ рожаМ!

Магия Арил коснулась струн арфы. Громкий, низкий звук, похожий на гудок, вынудил всех присутствовавших сразу же закрыть уши. Спустя мгновение гул сменился скрежетом, а тот писком. Сама же арфа начала светиться, от неё отделилось небольшое волшебное облако и молнией влетело в виолончель Октавии. Инструмент сам по себе подпрыгнул и издал настолько сильное львиное рычание, что гривы трёх художников встали дыбом.

— яиваткО, умечоп ен ьшеарги? – спросила Арил, перестав играть, но ответа не получила, поскольку ответить было уже некому. Единорожка увидела, как от неё со всех ног улепётывали четыре кобылки, вскоре совсем пропав из виду.

— Браво! Браво! Бис!

Арил обернулась. Полный радости голос, что раздался за её спиной, и издевательски медленное хлопанье ладоней могли принадлежать лишь одному существу, которое очень любило появляться посреди самых необычных событий. Дискорд широко улыбнулся, отвесил поклон и щелчком пальцев сбросил на голову Арил несколько красных роз.

— Это просто восхитительно! Никогда бы не подумал, что у меня есть талант к музыке!

— отЧ ыт ьседз ьшелаед, дроксиД? – сердито спросила Арил, заметив как её арфа и виолончель запрыгали по поляне.

— Меня зовут Дискорд вообще-то. Но твой вариант произношения мне определённо нравится, — проговорил драконикус, осмотрев Арил с ног до головы и улыбнувшись. – И как я погляжу, ты решила радикально пересмотреть свои взгляды!

Владыка Хаоса сложил ладони, а когда развёл их в стороны, между ними появилось зеркало. Арил заглянула в него и замерла. Из него смотрел кто-то похожий и непохожий на неё одновременно. Золотистые радужки глаз и чёрные зрачки теперь были ярко-синими и белыми, шёрстка из мятно-зелёной превратилась в тёмно-малиновую, а бело-салатовые грива с хвостом приобрели оттенки оранжевого и чёрного. Единорожка плюхнулась на круп.

— Бесценно! – воскликнул Дискорд, заставив зеркало исчезнуть. – Знаешь, Лира, я тут подумал и решил создать свой собственный оркестр. Кто знает, вдруг мой талант оценят по достоинству, и я удостоюсь чести сыграть для всей Эквестрии на Гранд Галопинг Гала!

— А ун йудлоксар янем, сачйес еж!

— Прости, милая Лира, но я ничегошеньки не поминаю из того, что ты говоришь! – сказал драконикус и потрепал единорожке гриву, чем ещё больше её разозлил. – Знаешь, я, пожалуй, пойду домой и попробую составить какой-нибудь абсолютно случайный ряд из этих семи забавных штуковин с тонкими хвостиками. Как вы их там называете… Ах да! Из нот!

Дискорд растворился в воздухе, но спустя секунду появился снова:

— Чуть не забыл. Мне понадобятся все музыкальные инструменты в городе. Ты и ты! Идите в Понивилль и соберите всех своих шумородящих собратьев!

Драконикус щёлкнул пальцами куриной ноги и снова растворился в воздухе. Словно по команде, арфа зависла в метре над землёй и зазвучала трещоткой, а виолончель в ответ на это затрубила как слон. Арил попыталась схватить инструменты магией, но те оказались проворнее и быстро упрыгали в яблоневую рощу.

— титавХ! ьсетинреВ! – кричала Арил, пытаясь догнать инструменты, но вскоре поняла, что потеряла их из виду, и перешла на шаг.

Бродя по тропе между стройными рядами яблонь, Арил напряжённо думала. Она изо всех сил пыталась понять, что произошло с ней, с её арфой, и что со всем этим делать, но объяснения просто отказывались находиться. В уме крутились одни лишь догадки. Первой и самой простой из них была о том, что Лира до сих пор спит, и всё это – просто дурной сон. Но обычно в такие сны приходит Принцесса Луна и отгоняет от спящего пони кошмары. А тут её нет. Впрочем, кобылка знала один старинный и проверенный способ определить, снится ли ей всё происходящее или нет.

— йА!

Арил ущипнула себя за загривок. Да, это определённо был не сон. Значит, всё это – совсем несмешные проказы одного очень вредного существа, чьё крайне странное восприятие музыки стало предметом недавнего спора.

В Арил медленно, но верно закипала злость. Прямо сейчас ей сильно хотелось отлягать кое-чей чешуйчатый…

«Что там у драконикусов вместо крупа? Да какая разница! Чем бы оно ни было, я хорошенько это отпинаю! Вот… ТАК!»

Единорожка со всей силы ударила задними ногами широкий древесный ствол. По счастью для Арил, яблочного дождя на голову за ним не последовало, и кобылка удивлённо посмотрела наверх. Дерево, которое она лягнула, оказалось совсем не яблоней, а среди густой лиственной кроны виднелся небольшой одноэтажный домик. Из его окна выглянули три жеребячьи мордочки и посмотрели на Арил.

— Доброго дня, мисс. Чем меткоискатели могут вам помочь?

Единорожка сначала удивилась, но потом помахала троице копытом:

— тевирП, икчовед. ывУ, мечин.

Кобылки переглянулись.

— Простите мисс, — обратилась к Арил оранжевая пегасочка по имени Скуталу, — но мы вас не поняли.

— Погодите-ка, — сказала Эпплблум, другая меткоискательница, — посмотрите на метку! Это же Лира!

Девочки удивлённо вздохнули. Не прошло и минуты, как известная всему городу троица стояла рядом с Арил и с неподдельным интересом изучала её необычный внешний вид.

— Ты так… странно выглядишь. Что случилось, Лира?

— Я ен юанз, — ответила Арил третьей меткоискательнице, единорожке Свити Бэлль. – оН я юанз, отк в мотэ тавонив.

— Прости нас ещё раз, но ты опять говоришь что-то совсем непонятное, — ответила Скуталу. – Это какой-то розыгрыш?

— теН.

— Сегодня праздник непонятных слов?

— теН.

— Ты случайно съела цветок Синей Шутихи?

— теН!

Меткоискатели переглянулись и пожали плечами. Либо они так заигрались в своём домике, что пропустили нечто очень интересное, либо с Арил приключилась какая-то беда. Вторая мысль возникла в трёх юных головках почти одновременно.

— А давайте отведём Лиру к доктору Хувсу, — сказала крошка Свити Бэлль. – Может быть он сможет ей чем-нибудь помочь?

— А может лучше к Дитси Ду? – предложила Эпплблум. – У неё очень хорошо получается разгадывать ребусы и шарады. Она мне очень помогла, когда нам задали придумать ребус на тему яблок и всего, что с ними связано.

— А давайте сходим и к доку, и к Дитси! Вдруг нам тоже удастся чем-то помочь? – воскликнула Скуталу и запрыгнула на стоявший у дерева самокат. — Меткоискатели – исследователи неизвестного! Вперёд!

Эпплблум и Свити Бэлль радостно прикрикнули, поддержав тем самым идею подружки. Троица направилась в сторону жилой части Понивилля, а Арил побрела за ними следом. Всё равно никаких идей лучше у неё на счёт своей проблемы не было.

Дойдя до дома, где жил доктор Хувс, Арил и меткоискатели внезапно остановились. С другого конца улицы послышались крики и визги, будто бы целая стая диких зверей решила выйти из Вечнодикого леса и прогуляться по Понивиллю. Вдруг из-за угла одного из пряничных домиков выскочила одетая в мешковатый плащ зебра.

— Привет, Зекора, — поздоровалась Свити Бэлль. – А что там происх…

— Бегите туда, где только что были! Барабаны и бубны с ума посходили!

Стоило зебре это сказать, как следом за ней появилась стая барабанов и бубнов всех цветов и размеров. Зекора побежала вниз по улице, начав отмахиваться от слишком быстрых ударных небольшой бамбуковой тростью. Если ей удавалось попасть по какому-либо из инструментов, округу оглашали звериные визги, писки и рычания.

— Похоже, мы действительно пропустили что-то очень интересное, — выразила вслух свою недавнюю мысль Эпплблум.

— Давайте же поскорее разберёмся, что тут происходит! – сказала Скуталу и постучалась. Из-за двери послышалось отчётливое “Открыто!”
Арил и меткоискатели зашли в дом. Громкий голос взрослого жеребца пригласил гостей в гостиную. Единорожка и девочки, аккуратно петляя между низкими столами с горами всевозможных устройств, деталей и инструментов на них, наконец нашли хозяина дома.

— Ну вот, Дитси! Твои часы с кукушкой готовы. Только, пожалуйста, смотри, чтобы Динки снова не сломала циферблат, пытаясь поймать эту самую кукушку.

— Спасибо! Я постараюсь!

Ласковый и приятный слуху второй голос донёсся из-за тех самых настенных часов, о которых шла речь. Пока доктор старательно подкручивал последний винтик на часах, пегаска серой масти Дитси Ду выглянула из-за них.

— О, привет, девочки. Привет, Лира. Классно выглядишь.

— Лира? – переспросил Хувз, вращая копытом отвёртку. – Что привело тебя ко мне? Опять сломался метроном?

— Привет, Дитси. Здравствуйте, доктор Хувз, — поздоровалась за всех Свити Бэлль. – Очень нужна ваша помощь.

— И с чем же вам помочь? – спросил доктор и, как только посмотрел на Арил, то сам же и ответил на свой вопрос. – О, святые шестерёнки! Я, кажется, понял, с чем. Вернее, с кем.

Отвёртка сменилась увеличительным стеклом. Бежевый жеребец пристально всмотрелся через него в чёрно-голубые глаза Арил, а когда кобылка нахмурилась, хмыкнул и почесал затылок.

— Если я что-нибудь в чём-нибудь понимаю, то Лира просто решила коренным образом поменять свой имидж. Даже белки глаз покрасила в чёрный! Какое-то самодельное заклинание?

— теН! оТ ьтсе ад! отЭ икледорп адроксиД!

— Что, прости? – переспросил доктор.

— Я юровог, очт отэ… Р-р-р-р-р!

Арил рыкнула и топнула копытом. Некоторое время молчали все, кроме мирно тикавших часов. Тишину нарушила Эпплблум:

— Видите? Никто не может понять, что говорит Лира. Доктор Хувз, сделайте что-нибудь!

— А по-моему, Лира сказала что-то про Дискорда, — задумчиво сказала Дитси. Услышав это, Арил резко оживилась.

— аД!

Единорожка заулыбалась, и, поманив пегаску к себе копытом, принялась шептать ей что-то на ухо. Дитси слушала Арил с самым умным видом, лишь раз подмигнув удивлённым мордочкам меткоискателей.

— Ты… понимаешь Лиру? – с недоверием спросила Свити Бэлль.

Ответа не последовало. Арил продолжала излагать пегаске всё, что произошло с ней за день, изрядно гримасничая. Наконец, когда захватывающая история закончилась, Дитси охнула:

— Беда, друзья! Вчера Лира повздорила с Дискордом, и теперь на неё и на все музыкальные инструменты в Понивилле наложены злые чары!

— О, это объясняет, почему я сегодня утром на заднем дворе видел трубившую слоном виолончель, — подметил доктор Хувз, почесав подбородок.

— Дитси, а как ты понимаешь то, что говорит Лира? – спросила Скуталу.

— Сейчас Лира разговаривает так, как разговаривала я в далёком детстве. Все слова произносятся наоборот. Можно говорить кому угодно всё, что угодно, и тебя никто при этом не поймёт.

Арил снова шепнула что-то на ухо пегаске:

— Только Лира совсем не находит в этом ничего забавного.

— Одну минуту! – воскликнул доктор Хувз и нырнул в беспорядок. Порывшись на одном из стеллажей, жеребец достал небольшую пёструю книжицу и пролистал её. – Как я и думал! Твой необычный внешний вид есть ничто иное, как цветовая инверсия. Похоже, злой колдун перестарался, и заклинание обратило вспять не только твою речь, но и заменило цвета гривы, хвоста и шкурки на противоположные. Сейчас ты что-то вроде… пони-наоборот. Была Лирой, а стала… Арил? Ха, а слова наоборот даже забавны!

Шёпот вперемешку со злым шипением на ухо Дитси:

— Фу, Лира, какие гадости ты говоришь! Я не буду это озвучивать.

— Как же нам помочь Лире, – спросила Скуталу, а когда услышала странный дуэт тромбона и лягушачьего кваканья с улицы, добавила, – а заодно расколдовать музыкальные инструменты?

— Думаю, сперва нам стоит оценить масштабы бедствия, — сказал доктор и направился к выходу. Арил, Дитси и меткоискатели тут же последовали за ним.

Шестёрка пони остановилась на пороге домика. По улицам Понивилля скакало, прыгало и летало всё, на чём можно было играть: от самого маленького детского ксилофона из магазина игрушек и до старинного пианино из городской ратуши. Впереди колонны инструментов бежали гонимые какофонией неестественных звуков раздражённые понивилльцы. Замыкал всё это шествие паривший почти под самыми крышами домов владыка хаоса Дискорд. Одетый в чёрный смокинг и с цилиндром на рогатой голове, драконикус держал в куриной руке красно-белую карамельную палочку, размахивая ей словно дирижёр.

— Бум! Бам! Та-ра-рам! Все-все-все, прошу на мой концерт! Для вас будет выступать энтропически-симфонический оркестр имени меня!

— дроксиД! – крикнула Арил, чем привлекла к себе внимание Дискорда.

— О, Лира! Или, как ты теперь себя называешь, Арил! Рад тебя видеть! – сказал драконикус, поклонился и продолжил, — Знаешь, а я ведь и не подозревал, что музыка может быть настолько весёлой! Особенно, в исполнении того, кто знает её истинный смысл!

Лира хотела было возразить, но вспомнила, что даже сам владыка дисгармонии не понимал её слов, и стала нашёптывать Дитси на ухо:

— Дискорд, немедленно прекрати это безобразие!

— Какое ещё безобразие, Арил? – возмутился Дискорд. – Я вовсе не безобразничаю! Просто после нашего вчерашнего спора мне захотелось показать Понивиллю безграничное великолепие настоящей музыки! И ты, моя милая, станешь на этом концерте почётной слушательницей!

Едва Арил успела что-то возразить устами Дитси, как драконикус обхватил единорожку львиной лапой и снова набрал высоту. Не обращая внимания на брыкания кобылки, Дискорд обратился к оставшимся стоять на земле:

— Концерт пройдёт на открытой сцене городского парка! Приходите! Будет много сахарной ваты и шоколадного молока! Бес-плат-но!

— А ну отстань от Лиры! – крикнула Скуталу вслед улетевшему духу хаоса и попыталась догнать того на скутере, но Дитси Ду успела остановить малышку.

— Да, плохи дела, — подвёл итог доктор Хувз и после недолгих раздумий произнёс, – Дитси, отправляйся в парк и посмотри, куда Дискорд поволок Арил. Девочки, отправляйтесь по домам и не выходите, пока мы что-нибудь не придумаем.

— Ну уж нет! – топнув ножкой, заявила Эпплблум. – Лира наша подруга!

— А меткоискатели всегда помогают тем, кто попал в беду! – подхватила Свити Бэлль.

— Чтобы я испугалась какого-то там духа-балбеса? Ха! – встряла Скуталу, подпрыгнув на самокате. – Вперёд, команда Рэйнбоу Дэш!

Наступило неловкое молчание. Свити Бэлль и Эпплблум стукнули себя копытцами по лбу.

— Ох, ладно, — произнёс доктор. – Дитси, присмотришь тогда за ними? Я найду у себя всё, что может помочь нам справиться с волшебной инверсией, и сразу же прибегу к вам!

— Поняла! Залезайте, девочки!

Дитси присела и кивнула головой на спину, Эпплблум со Свити Бэлль сразу же уселись верхом. Скуталу предпочла полёту свой самокат, будто желая посоревноваться со взрослой пегаской в скорости. Пегаска махнула копытом доктору и полетела вдоль по улице, следом за ней затрепетала пара маленьких оранжевых крылышек, подняв за собой клубы дорожной пыли.

Миновав городскую площадь, Дитси Ду и меткоискатели оказались на ведущей в городской парк извилистой грунтовой дороге. Прямо перед ними пронеслись стайка визгливых скрипок, несколько банджо-подражателей волчьего воя и певшая сверчком туба. Преследователи увязались за ней следом и спустя несколько минут оказались на забитой перепуганными пони и ожившими музыкальными инструментами площадке с летней сценой. Всевозможные струнные, ударные и духовые носились повсюду, выполняя указания заколдованной карамельной палочки, в то время как владыка хаоса пудрил нос у всех на виду.

— Прошу прощения, дорогие гости, я совсем забыл про грим!

Когда драконикус наконец удовлетворился своим внешним видом, зеркало со всей косметикой тут же исчезли, а палочка плавно опустилась ему в куриную лапу.

— Отлично! Итак, прошу тишины!

Все инструменты тут же затихли. Согнанные ими горожане сначала поступили также, но почти сразу начали шёпотом переговариваться друг с дружкой. Дитси с меткоискателями тем временем затаились в кустах и принялись наблюдать за сценой.

— Моё величество, дух хаоса, повелитель дисгармонии, владыка энтропии, лорд бардака, мастер несуразицы и прочая и прочая, рад видеть Вас на первом в истории музыкальном концерте под названием “Хаотические мотивчики!”
Как по команде, каждый инструмент из оркестра Дискорда отозвался на его слова своим особенным “голосом”. Реакция пони последовала тут же – все уши оказались заткнуты копытами. Когда оглушительный рёв затих, драконикус продолжил:

— Позвольте представить вам пони, без участия которой этот концерт никогда бы не состоялся! Арил Сгниртстрах!

Зазвучали аплодисменты. Их источником, как ни странно, были всё те же музыкальные инструменты. Прямо над сценой из ниоткуда появился крупный мыльный пузырь, внутри которого сидела бордовая единорожка с чёрными, как уголь, глазами. Никто из горожан её не знал, хотя некоторые отметили про себя её сходство с одной кобылкой, что часто играла в парке на единственной на весь Понивилль леверсной арфе.

— Ну что же, да начнётся концерт! Скрипки, Тра-Ля-Ля мармажор!

Дикий обезьяний крик от каждой из скрипок обозначил собой начало безумного концерта: барабаны загрохотали раскатами грома, бубны зазвенели осиным роем, а флейты с аккордеонами задребезжали как кастрюли. Старое пианино зарычало львом и поскакало вокруг скамеек, словно следило за тем, чтобы никто из слушателей не смог сбежать. Над головами ещё сильнее закрывавших уши пони летали смычки и барабанные палочки, временами останавливаясь и покачиваясь в такт одним лишь им ведомому ритму.

За происходящим продолжали наблюдать из своего укрытия Дитси Ду и троица жеребят. Внезапно к ним присоединился обвешанными всяческими устройствами и справочниками доктор Хувз.

— Не пугайтесь. Это я, — в полголоса сказал бежевый жеребец. – О, мать наука, до чего же здесь шумно!

— Лира там! Она взаперти!

Дитси указала копытом на мыльный пузырь. Запертая в нём Арил изо всех сил лягала пузырь изнутри, но ни удары копыт ни магия не могли заставить его лопнуть.

— Ну и ну! Я как чувствовал, что нужно взять с собой магнитно-дисперсный фотонный дезинтегратор мыльных пузырей! – воскликнул доктор и нашёл в связке свисавших с шей приборов квадратную коробочку. – За мной!

Пятёрка пони вышла из укрытия. Доктор снял нужное приспособление и поставил на землю, после чего стукнул по нему копытом. После небольшой задержки коробочка раскрылась, и из неё вылетело несколько постреливавших синими искрами швейных иголок. Как только Хувз махнул ногой в сторону пузыря, иголки с треском рванули в указанном направлении. Ещё мгновение, и уже свободная от плена Арил камнем летела к земле.

— Ловлю! – крикнула Дитси, рванув навстречу единорожке. Увернувшись от атаковавших её скрипичных смычков, пегаска ловко перехватила Арил и полетела обратно.

— Эй! А ну вернись! – крикнул отвлёкшийся от управления оркестром Дискорд. – Моё выступление только началось! Контрабасы! Схватить!

Троица контрабасов отделились от остальных смычковых и попрыгали в сторону Дитси. Пегаска поставила Арил на землю рядом и приземлилась с доктором.

— Не хочу вас огорчать, — заголосил Хувз, пытаясь перекричать звуковой апокалипсис. – Но у меня нет ничего, что можно использовать против квакающих контрабасов!

— Предоставьте это мне! – воскликнула Скуталу и, запрыгнув на самокат, выехала навстречу пузатым противникам. – Эй, дурачьё! А ну поймайте!

Контрабасы заквакали ещё громче и погнались за пегасочкой. Дискорд заскрежетал зубами и посмотрел в сторону группы духовых:

— Габон! Схватить!

Габон не стал выполнять приказ и лишь раздражённо закаркал.

— Да какая разница! Фагот! Габон! Вы все выглядите одинаково!

Пока драконикус спорил с фаготом, Арил, Дитси, Хувз и Эпплблум со Свити Бэлль снова спрятались за деревом. Скуталу выиграла для них немного времени, и сейчас самое время для всех подумать, что же делать дальше.

— Мне удалось ещё кое-что узнать о волшебной инверсии, — сказал доктор, нервно выглянув из-за ствола. Погони пока что не намечалось. – Арил… ой, извини, Лира! Скажи, что ты делала последним перед тем, как превратилась в Арил?

Арил начала нашёптывать на ухо Дитси:

— Лира играла на своей арфе, когда повздорила с Дискордом. Когда она уходила домой, что-то вокруг неё ярко сверкнуло, а потом исчезло. Видимо, это было заклинанием Дискорда.

— Арфа! – повторил доктор Хувз и запрыгал на месте от радости. – Лира, твоя речь, твой окрас – всё в тебе сейчас наоборот. И играешь на арфе ты сейчас тоже наоборот! Значит тебе нужно попытаться сыграть на арфе что-нибудь… дважды наоборот!

Дитси снова прислушалась к Арил:

— Лира не поняла. Дважды наоборот – это как?

— Это наоборот и ещё раз наоборот! Повторное обратное нивелирует обратное первичное! – начал было Хувз, но замялся. – Уйдёт слишком много времени на то, чтобы объяснить научным языком! Проще говоря: сыграй что-нибудь на арфе не так, как играешь обычно, а задом наперёд!

— Лире нужна арфа! – перевела единорожку Дитси. – А она должна быть где-то там, в той безумной куче инструментов!

— Предоставьте это мне! – вызвалась Эпплблум. – Лира, Свити, айда за мной!

Девочки не дали взрослым сказать хоть что-то и побежали навстречу звуковой вакханалии. Кивнув доктору и Дитси, Арил побежала следом.

Пока троица оббегала ряд скамеек, охраняемых барабанами, их заметил Дискорд:

— Ах вот вы где! Аккордеон, фас!

Позади послышался громкий лай. Возомнивший себя гончей клавишный гусеницей поскакал следом за беглянками. Тут Свити Бэлль пришла на ум замечательная мысль:

— Эй, пёсик! – крикнула маленькая единорожка и магией подняла с земли первую попавшуюся ветку. Хорошенько раскрутив в воздухе, Свити швырнула её прямо к сцене. – Апорт!

Аккордеон остановился, несколько раз весело гавкнул и побежал за палочкой. Пока Дискорд в ярости ломал дирижёскую палочку из карамели об колено, Арил нашла свой инструмент. Её арфа, как и все смычковые, была заколдована, и даже окутанная облаком магии отказалась покинуть оркестр. Эпплблум, видя, что у Арил ничего не вышло, недолго думая тряхнула головкой, и из её густой красной гривки выпало лассо. Хорошенько раскрутив аркан над головой, кобылка накинула петлю на арфу и туго её затянула.

— Памагите, пававуфто!

Арил и Свити ухватились за верёвку и потянули непослушный инструмент к себе. Арфа какое-то время сопротивлялась, но вскоре покорилась копытам хозяйки. Та, недолго думая, улыбнулась и приготовилась сыграть то, что усердно репетировала несколько последних дней.

«Солнечная соната!»

Раздалась жуткая мелодия. Зачарованные струны выдали настолько громкий и ни на что не похожий гул, что заставил замолчать весь оркестр. В какой-то момент арфа заискрилась золотым, по корпусу инструмента пошла волшебная рябь.

— Работает! – закричали хором выглянувшие из-за дерева доктор Хувз и Дитси Ду. – Продолжай играть!

Стоило Арил сыграть главные аккорды мелодии, как арфа засияла белым и осветила всё вокруг белоснежной, но ничуть не слепящей вспышкой. То же произошло и с остальными инструментами, после чего они безмолвно попадали на землю.

— Ты расстроила мои инструменты! – закричал Дискорд и сошёл со сцены. Пони молча наблюдали за тем, как злой драконикус прошёл между рядами и схватил самый большой барабан. – Арил Сгниртстрах, посиди-ка в барабане, пока я все настраиваю!

Арил, совершенно не боясь наступавшего на неё духа хаоса, отложила арфу и встала на его пути. Когда драконикус приблизился, единорожка уверенно пошла навстречу.

— МЕНЯ. ЗОВУТ. ЛИРА. ХАРТСТРИНГС!

Арил закружилась в облаке магии. Разноцветные всполохи закружились с такой силой, что кобылку внутри волшебной сферы было уже не разглядеть. Драконикус молча наблюдал за странной аномалией, но когда понял, что происходит, было уже слишком поздно.

Духа хаоса отбросило назад к сцене мощной волной магии. Горожане в страхе закрыли головы копытами, но их волшебная вспышка никак не потревожила. Когда Дискорд пришёл в себя, в десятке метров от него стояла уже всем знакомая мятная единорожка с салатовой гривой и глазами цвета золота. Едва драконикус встал на ноги, как ему на голову свалился тот самый барабан, в который он всего несколько мгновений назад хотел запереть Лиру. Инструмент порвался насквозь и остался висеть на Дискорде словно обруч.

— Концерт окончен, — сказала Лира, улыбнувшись своей победе и тому, что её речь снова стала нормальной.

Силуэт единорожки скрылся за другими, разноцветными и начавшими медленно приближаться. Понивилльцы встали со скамей и начали обступать Дискорда. Драконикус попытался воспользоваться магией, но испорченный барабан плотно прижал его лапы телу. В какой-то момент над толпой раздался всем хорошо знакомый голос.

— Что здесь происходит???

Толпа расступилась, и к поверженному маэстро подошли шесть кобылок – элементов гармонии. Принцесса дружбы Твайлайт Спаркл нахмурилась и, поставив багаж на землю, повторила вопрос:

— Что здесь происходит?

— В-видишь ли, Твайлайт Спаркл, я… — залепетал Дискорд но, увидев Флаттершай, тут же переключился на другую волну. – Ох, Флаттершай! Наконец-то ты вернулась! Ох, как же я так по тебе соскучился, ты и представить себе можешь!

— Меня не было всего неделю, — сердито заговорила пегаска. – А ты снова начал хулиганить! Ты очень меня расстроил, Дискорд.

— Мы только что с поезда, и услыхали какой-то дикий шум со стороны парка. А потом увидели, как за малышкой Скутс гнались… КВАКАЮЩИЕ контрабасы! – встряла Рэйнбоу Дэш. – Я сразу догнала, что это могут быть только твои дела!

— Кажись, пора хорошенько отпинать кое-чей… — подхватила мысль подруги Эпплджек, но тут же задумалась, — Эээ, а шо там у драконикусов заместо крупа, а?

— Подождите, — сказала Лира, выйдя вперёд и встав рядом с Дискордом. – Я объясню. Между мной и Дискордом возникли разногласия о правильном понимании музыки. Сейчас я понимаю, что… была слишком резка с ним и обозвала глупым духом. Мне стоило набраться терпения и потрудиться хорошенько объяснить Дискорду что такое музыка, почему она именно такая, какая есть, и почему мы, пони, её так любим…

Монолог Лиры прервал Дискорд:

— А я слишком поторопился с выводами и, поддавшись искушению, попытался убедить всех в правильности своего понимания музыки. Я… прошу прощения у всех. И в особенности у тебя, Лира!

Единорожка улыбнулась. Золотое облачко магии окутало надетый на драконикуса барабан и дёрнуло его вверх. Лира протянула свободному от пут Дискорду копыто, а тот в ответ пожал его куриной лапой.

От витавшего в воздухе напряжения не осталось и следа. Элементы Гармонии вместе со всеми невольно собравшимися жителями Понивилля одобрительно затопали. Повернувшись ко всем, Лира и Дискорд хором сказали:

— Мы оба были неправы.

— Вот это да! – воскликнула Твайлайт Спаркл. – Какой прекрасный урок дружбы! Я искренне надеюсь на то, что он пойдёт на пользу вам обоим!

— Не-сом-нен-но! – отчеканил Дискорд.

— Разумеется, принцесса Твайлайт, — ответила Лира и продолжила, — А ещё большое спасибо вам, меткоискатели, и Дитси Ду с доктором Хувсом! Кстати, а где он?

Взлетев откуда-то из толпы, Дитси Ду лишь пожала плечами:

— Сказал, что совершенно внезапно вспомнил про какой-то очень важный эксперимент. Ой! Совсем забыла забрать у него свои часы с кукушкой!

— Не за что, Лира, рады были тебе помочь, — отозвалась Свити Бэлль расстроенным голосом, — только вот меток мы опять не получили.

— Не расстраивайся, золотко, — утешила младшую сестру Рэрити. – Я бы крайне встревожилась, если бы твоя метка была связана с борьбой против хаоса!

— А уж как я бы заволновался!

Дискорд схватился обоими лапами за голосу, изобразив полную страха гримасу, и дружный смех понивилльцев не заставил себя долго ждать. На ум вдоволь посмеявшейся Флаттершай пришла интересная мысль. Она поторопилась её озвучить:

— А почему бы тебе, Лира, не дать Дискорду несколько уроков музыки? Если Дискорд будет прилежно учиться, то сможет приобщиться к прекрасному, и, быть может, в совершенстве овладеет игрой на чём-нибудь.

— Какая замечательная мысль! Как ты на это смотришь? – поддержала идею Лира.

Драконикус щёлкнул пальцами, и перед ним возник блокнот. Выдрав из него практически все листы, Дискорд хлопнул ладонями и произнёс.

— Пустой трате времени – нет. Урокам музыки – да. Я согласен!

Раздалась ещё одна волна одобрительного топота, после которой жители города постепенно разошлись. У летней сцены остались стоять только владыка дисгармонии и мятно-зелёная единорожка. Оба обратили внимание на жуткий беспорядок в виде разбросанных повсюду музыкальных инструментов. Лира обратилась к Дискорду:

— Думаю, нам стоит прибраться.

— Совершенно с тобой согласен. И не знаю, как ты, а я, пожалуй, обойдусь пока что без магии, — ответил кобылке драконикус, подняв с земли скрипичный смычок.

---

Последний выходной лета выдался ясным и тёплым. Вдали от городской суеты, на одном из изумрудно-зелёных холмов возле яблоневой рощи расположилась группа творческих горожан. Троица пони-художников уже вовсю орудовала кистями и красками, однако сегодня объектами их творчества стали не чудесные пейзажи и природные красоты, а беседовавшие друг с другом серая земная кобылка Октавия и владыка хаоса Дискорд. Играть на своих музыкальных инструментах они не торопились, поскольку для полной гармонии им не хватало ещё одного. Того, чья хозяйка взяла себе привычку спать до полудня.

— Как тебе уроки? Лира – хороший учитель? – задала сразу несколько вопросов Октавия.

— Я многому научился у неё, — ответил Дискорд, посмотрев на свою новенькую блокфлейту. – А ещё я, кажется, начал понимать, что вы, пони, находите в музыке.

— Что же, отрадно это слышать. О! А вот и наша потеряшка бежит.

Из-за яблоневой рощи показался хорошо знакомый мятно-зелёный силуэт с массивным чёрным футляром на бедре. Лира Хартстрингс бежала так, будто пыталась нагнать уходящий поезд, хотя прекрасно знала, что её друзья прекрасно знали о её опозданиях и успели с ними смириться.

— Фух, — отдышавшись, выдохнула Лира. – Простите, что опоздала. Так сладко спалось…

— Ну и ну! Не думал, что кто-то может быть ещё более безответственным, чем я! – пошутил Дискорд.

Октавия и художники захихикали. Лира сперва нахмурилась, но в итоге и ей тоже подколка драконикуса показалась забавной.

— Ладно уж. Давайте начнём.

Лира разместилась между Октавией и Дискордом. Трио леверсной арфы, виолончели и блокфлейты приготовилось играть. Единорожка прочистила горло и объявила:

— Солнечная соната, часть первая! Ля мажор!