Я не в порядке

Твайлайт не в порядке. Если честно, она уже давно не в порядке. Уже долгое время она не чувствует ничего кроме апатии и бессмысленности своей жизни.

Рэйнбоу Дэш Твайлайт Спаркл

Fallout: Equestria - Квартира

Очередная зарисовка о последнем дне Эквестрии. Жеребец, спешащий к своей цели.

Внезапное влечение

Драконикус давненько поглядывал на Силача Маки. Да и сам жеребец непрочь проявить Владыке Хаоса немного дружеской любви. Но к чему же их приведет эта взаимная симпатия?

Биг Макинтош Дискорд

Но и вас ждёт вырождение...

Она была похожа на принцессу Селестию, только мрачна и разбита. Её церемониальные доспехи слегка заржавели, и грязь въелась в шёрстку. Наиболее заметными были её волосы: чёрные прожилки сопровождали их обычный разноцветный блеск. Они выглядели обесцвеченными, как на старой фотографии. Хуже всего был шрам на груди. Её доспехи прикрывали его, но ничто не могло скрыть того, что это означало. Потускневшая Селестия улыбнулась Луне: — П-привет, монстр. Я бы сказала, что рада тебя видеть, но это б-б-было бы не совсем точно.

Твайлайт Спаркл Принцесса Селестия Принцесса Луна Дискорд Найтмэр Мун Принцесса Миаморе Каденца

Cry of pl(f)ea(e)su(a)re(r)

Жизнь-неустойчивая штука. В ней даже самый безупречный на первый взгляд план может рухнуть из-за чьей-нибудь оплошности. И сколько же можно гневаться на обидчицу? Пусть она едва не убила тебя, но, может, всё же стоит её простить?

Рэйнбоу Дэш ОС - пони

Твайлайт Спаркл и Фантастическая библиотека

На окраине Понивилля внезапно появляется ещё одна библиотека. Неужели кто-то хочет составить конкуренцию самой принцессе Твайлайт Спаркл?

Твайлайт Спаркл ОС - пони

Хь!

Making sense? What fun in making sense?©Discord Количество здравого или не очень смысла в тексте находится в пределах от плюс до минус бесконечности. Это Холлоувилль. Место, которое есть, и которого нет. Местно, которое не показывается. Это не Тартар и никогда не было им. Возможно. Возможно нет. Это место не совсем (не)реально и находится посредине нигде, и именно поэтому, в отличии от Понивилля, не является обычно центром активности. Что здесь есть? Старые знакомые с ООС от 10 до 99,9%. «Злодеи» и антагонисты.(не все) Здравый смысл каждый шестой вторник каждого первого месяца(в силу отсутствия календарей проверить затруднительно) Чего здесь нет? М6. Ещё здесь нет М-5 и МР-5. Нет великих добрых светлых героев. Большого(5000+ слов) количества текста. Здравого смысла. … Прочитали? Хорошо. Холлоувилль это Холлоувилль, и повествование начинается с того, как в этом странном городке появляется новый обитатель. Что будет дальше? А это мы узнаем по ходу событий. Здесь и правда нет героев, а текст не слишком поэтичен, художественен и вменяем. Качество скачет, но оно и не обязано быть постоянным для данного произведения о месте не слишком вменяемом. Вы никогда не задумывались, куда уходят антагонисты после своего якобы уничтожения/поражения? Это очень странный взгляд на этот вопрос. Глав может быть больше чем одна, а может больше и не быть, всё зависит… от чего? Этого мне никогда не говорили.

Дискорд Найтмэр Мун Кризалис Король Сомбра

Королевство перевёртышей

Это история раскрывает тайны мира перевёртышей и его правительниц

Твайлайт Спаркл Принцесса Селестия Принцесса Луна Бон-Бон ОС - пони

Селестия остается пауком, а общество рушится

Селестия – паук. Это единственная истина, один неопровержимый принцип, что правит Эквестрией. Общество, как известно современному понимиру, построено и сформировано этим и только этим. Никто, ни один пони или другое существо, не осмеливается оспаривать идею, что та, кто движет Солнцем, имеет восемь ног, шесть глаз и два клыка, и она действительно гигантский паук. Потому что это правда, и все это знают.

Твайлайт Спаркл Принцесса Селестия Принцесса Луна Другие пони

Под одеялом

Раннее утро.

Твайлайт Спаркл

Автор рисунка: Noben

Грань безумия

Грань безумия

Зависть – страшнейший из пороков: она порождает обиду, ревность, желчность и, в конце концов, неконтролируемую ненависть.

В просторной комнате с белым полом, выложенным узорчатой плиткой, под тусклый свет и потрескивания пламени очага, рыдала принцесса с меткой полумесяца.

— Прелестная сестра моя, Селестия, ярка ты, как само Солнце. Отчего мне все это? Отчего ты воплощение красоты и благоденствия для подданных, а я так… тень ночная?.. – с мокрыми щеками рассуждала она, глядя в зеркало.

Вместо собственного отражения Луна видела лик Найтмэр – черный, клыкастый, змеиноглазый лик.

— Быть может, так и есть? Ты никчемна, Луна, признай. Мое настало время! Дай же власть мне! – с жутким оскалом говорило отражение.

— Нет! Уходи! Не хочу тебя видеть! – зажмурилась принцесса. — Ты кошмар мой!.. кошмар наяву.

Громкий хрипловатый смех доносился отовсюду. Луна обернулась, – перед ней стояла Найтмэр во всей своей мрачной красе.

— Ты чуешь душою: не я твой кошмар, а твоя сестра. Неужели ли ты не видишь? Она забрала нашу власть; она прибрала к копытам всю любовь подданных, что нам принадлежит! О да,… ты все понимаешь, оттого и питаешь ненависть к ней.

Луна поникла сильнее прежнего. Для нее уже давно весь окружающий мир сжался до размеров этой комнаты: и теперь – высокие стены давили, давили со всех сторон, потолок, казалось, опускался все ниже и ниже; невидимые тиски сжимали ее сердце.

— Нет правды в словах твоих, – не со зла Селестия все это, — робко возразила принцесса Луна. — Ее удел править при свете солнечном, мой – в тени Луны… Жаль лишь, никто понять не в силах, что я сон их храню во тьме ночной.

Найтмэр легонько приподняла подбородок Луны, и их взгляды сошлись.

— Сама придумала, иль сказки сестры пересказываешь? – усмехнулась черная пони. – Ты порочишь мрак! Недостойно так поступать для хозяйки снов. Если не ценят пони всю прелесть ночи – заставь их это сделать! Дай мне тело, – мы вечную ночь сотворим.

— Никогда! Уходи! Не нужна ты мне! Никто мне не нужен: ни ты, ни сестра. Оставь меня с моим горем, дай же в слезах утонуть…

— Ха-ха-ха… – приказывать мне смеешь – ха-ха-ха… — истошно смеялась Найтмэр, запрокинув голову. – Ты же понимаешь – невозможно это. Никому и никогда не разъять нас – единую суть ночи и кошмара, Луны и тьмы! – черная пони неспешно ходила вокруг принцессы. – Не я твой враг – Селестия! Слугою ее без меня ты станешь. Первозданная ночь будет пресмыкаться перед светом. Уже сейчас ты питомец сестры своей в глазах остальных – отвратная, уродливая тень, призванная лишь возводить Луну на небосвод да приносить сновидения.

На глазах Луны выступила влага. Лишь злость, ненависть к Найтмэр, к сестре, к собственной беспомощности и убогости не давала ей залиться слезами с новой силой.

— Перестань! Хватит! Хватит! – топая, вопила ночная принцесса.

— Ты никто, Луна. Дай мне власть…

— Нет! Это ты никто! Все что ты есть – отражение в зеркале, кошмар мой на рассвете! – взмахнула крылом для пущей убедительности Луна. – Стоит мне моргнуть – исчезнешь в небытие!

Комната превратилась в необъятное темное пространство, даже начавший затухать огонь не был виден; лишь густой яркий, взявшийся из ниоткуда и распластавшийся у ног Луны сиреневый туман отбрасывал свет. Найтмэр летала: нарезала круги вокруг принцессы, улетала во тьму и, неожиданно появляясь, летела навстречу Луне, чуть не задевая ту своими широкими черными крыльями; смеялась и что-то кричала. Наконец, акт безумия закончился, – она приземлилась.

— Отражение то – твое отраженье. Исчезну не я! Исчезнешь ты, Луна! На душе твоей аркан мой, а скоро и на шею хомут накину.

— Не бывать сему! Тело мое ты ни в жизнь не получишь, а коль силой попробуешь — отправлю в Тартар! – Луна взглянула прямо в глаза своему кошмару.

— Глупая: я и ты неразделимы. Отправлюсь в Тартар – пойдешь вслед за мной.

— Я готова! Можешь не сомневаться, — приняла гордую осанку принцесса.

— Видишь, Луна моя дорогая, до чего тебя Селестия довела? Пожертвовать собою уже готова, — обняв крылом, прошептала Найтмэр. – Не я твой враг, не желаю тебе зла – мы с тобою едины, ты же знаешь о том. Козни строит твоя сестрица против тебя, желает и Луною управлять.

Ночная принцесса больше не могла, да и не желала сдерживаться: слезы потекли по щекам.

— Тише! тише, моя родная… — гладила крылом Найтмэр ее спину и приговаривала: — Будь сильной как придет Селестия. Не дай слабину, не позволяй ей помыкать собою…

Вмиг тьма рассеялась вместе с Найтмэр. Двери распахнулись, – на пороге стояла Селестия и сонными глазами смотрела на Луну.

— Я слышала крики. Что случилась, сестра? – бросила белая, как освещаемое солнцем обла-ко, пони, осматривая комнату.

— Что тебе нужно? Спать иди, мое нынче время. Рассвет придет, покрасуешься перед под-данными, — растерянно и как-то дерзко, ответила Луна своей старшей сестре.

— Ты снова плачешь? Можно мне войти? – не обращая внимания на укол ночной принцессы, спросила Селестия.

— Нет! уходи!

Селестия вошла и принялась неспешно осматривать комнату, задержав взгляд на потухающем очаге. Луна не сводила глаз с сестры. Внутри закипала злоба: перед ней стояла не самая родная пони в Эквестрии, а ненавистный враг, желающий отобрать все, что она имеет.

— Огонь почти погас, — пробубнила солнцеподобная пони и принялась телекинезом подки-дывать дров в пламя. – Негоже принцессе в темноте сидеть.

— Тебе негоже, а мне по нраву, – я сама ночь, – не нужен мне свет! – топнула Луна. На мгновение ее зрачки приняли змеиное очертание, – лишь на мгновение они стали продолговатыми, полными ненависти и ночного холода, бешеного зловещего оскала.

Пламя вдруг вспыхнуло, разбрасывая вверх тысячи маленьких искорок и угасло. Селестия отшатнулась. В комнате сразу стало темно, но не кромешно – время близилось к рассвету. Она с раздражением повернулась к сестре:

— Да что с тобой творится?! Ты бы сегодня к нашим подданным вышла, как я Солнце подниму, пусть поглядят на свою ночную благодетельницу. Глядишь, самой полегчает…

— Замолчи! Заткнись, Селестия, и убирайся! Подначивать меня пришла?! – взгляд Луны стал каким-то неестественно бешеными, и пусть зрачки ее оставались прежними, но во взоре отчетливо виднелась манера взгляда Найтмэр. Впрочем, она сама это поняла и быстро отвела голову.

— Не кричи на меня! Не смей голос повышать! Так нравится страдать – изволь, – подходила Селестия к своей ночной сестре. – Как тебя могут любить подданные, если ты не показываешься им на глаза? А?! Чего молчишь? Нечего ответить? Если хочешь сиять также ярко как я, не прозя-бай в замке, а иди и одари их своим величием.

Луна не выдержала, – слезы вновь покатились из заплаканных глаз.

— Они боятся меня! Не любят – ненавидят! Ты забрала себе все! славу, любовь, уважение – все заслуги наши к копытам прибрала! А теперь и меня сжить со свету хочешь, чтобы самою Луной управлять!

— Да что ты несешь такое?! – возразила Селестия. – Совсем в одиночестве свихнулась?!

— Прочь отсюда! – рог Луны засиял лунным светом. Селестию телепортировало на порог.

— Ты что себе позволяешь?! – вскрикнула дневная принцесса.

— Про-о-очь! – ударила передними копытами Луна с такой силой, что плитка под ней продавилась, а вокруг, точно искры по грозовому небу, побежали сотни трещин, и захлопнула телекинезом двери; приложи она чуть большее усилие, петли непременно были бы сорваны.

Ночная принцесса стояла и потеряно глядела в пол; дыхание ее было частым и тяжелым, словно в груди кто-то усердно работал мехом.

— Не права я скажешь? – раздалось за спиной. – Слабостью твоею насладиться приходила. Радуется горю твоему. Пока не поздно, Луна, дай мне власть, – или в тенях ночных раствориться хочешь, как желает сестра того?

Принцесса изо всех сил зажмурила глаза и стиснула зубы, подавляя нарастающее отчаяние: обида, злость, грусть, безысходность, нежелание больше страдать, бороться и любить, мечтать и ненавидеть перемешались внутри.

— Дай же власть мне! – шепотом прокричала Найтмэр над ухом Луны. – Откройся счастью своему, поддайся желанию…

Принцесса обреченно опустила голову, так и не решившись открыть глаза. Тело ее приняло очертание Найтмэр: стало черным, как самая глубокая ночь, грива и хвост медленно развевались, хоть и ветра не было, зубы стали острыми и напоминали загнутые наконечники пик, а рост возвышал.

Найтмэр Мун, стоя там, где минуту назад была еще Луна, заливалась раскатистым смехом.