Возвращение домой
Глава первая и единственная
Идём. Перед нами расстилается немаленькая равнина, покрытая цветами, а вдалеке виднеется кромка леса. В вышине парят птицы, и над нами разливается песня жаворонка. Жаворонки очень любят такое время, когда ещё не жарко, и солнце не высушило ещё росы. Идиллия. Саддли, гружёный тяжёлыми сумками, следует впереди, а я, налегке, плетусь за ним. Молчим. Хочется слушать эту прекрасную песнь, разлитую над лугами, и наслаждаться видами. Ещё далеко. Ещё идти и идти. Мы укладываемся в график.
Вдруг в высокой траве, справа от меня, раздаётся громкий треск. Я дёргаюсь и резко разворачиваю своё тело на встречу опасности. Саддли настороженно следит за мной, не понимая. Я высматриваю опасность. Ну, кто же это? Алмазные псы? Выжидаю. Но ничего не происходит. Проходит минута, другая. И из кустов выпрыгивает кролик. Водит ушами, смешно шмыгает носиком, смотря на нас, а затем скрывается в другом кустике травы. Саддли неловко переминается с ноги на ногу и вопросительно на меня смотрит. Я кидаю ему извиняющийся взгляд и мы идём дальше.
Даю себе обещание быть спокойнее. Но понимаю, что не удастся, ведь мы побывали за пределами Эквестрии. Саддли не задаёт вопросов. Он очень молчаливый пони. Он не любит много болтовни. Бывает, я разливаюсь перед ним, проявляя чудеса красноречия, а он лишь кивнёт. Разозлишься на него за это, а он улыбнётся виновато — и всё желание ругаться пропадает тотчас.
Идём. Больше ничего нам не мешает. Это непривычно, и я вечно дёргаюсь от резких звуков. Но вот и долина пройдена, мы вступаем в лес. Тропа лишь слегка выделяется, и нам приходиться внимательно смотреть под копыта, что бы не сбиться с пути. Время клонится к закату. Саддли всё чаще подкидывает поклажу, устраивая её поудобнее, да и у меня уже гудят копыта.
— Привал? — спрашивает Саддли своим мягким голосом. Я киваю. Нам не надо слов.
Я скидываю свою походную поклажу прямо на дороге, мой спутник повторяет. Тут нам бояться случайных путников нечего. Саддли достаёт из сумки два пучка плотно пережатого бечёвкой сена, и один отдаёт мне. Принимаю. Мы перекусываем, запивая тёплой и солоноватой водой из фляжек. Хорошо. Уставшее за день тело приятно побаливает. Можно остаться тут ночевать, что я и предлагаю. Саддли не против.
Расстилаем спальные мешки, разводим небольшой костерок. Несколько минут просто сидим около него. Время позднее. Ложимся. Но спать не хочется. Смотрим в небо. Я завожу разговор:
— Саддли... А ведь тут так хорошо! Совсем не опасно! Даже непривычно. Вот скажи, почему так?
Саддли несколько мгновений молчит, обдумывая ответ. Наконец отвечает:
— Хорошо, да. Это всё принцесса Селестия.
— Принцесса Селестия? — вопрошаю я, несколько удивлённая, — В чём же её заслуга?
— Может кто-то и хочет прав и свобод, и даже за это борется, но если бы не она, то мы бы жили, как в Кристальной Империи, везде видя опасности. Мы жили бы как ты и твой народ, Настэли. — ухмыляется он мне в ответ.
— Да, с приходом Каденс и Эквестрии к нам стало лучше. Но неужели ты и вправду думаешь, будто имея свободы мы не сможем иметь мира? — снова удивлена я ответом Саддли.
— Конечно. Свобода обижать своего ближнего никогда не доведёт до хорошего! А ты как думала?
Молчу, глядя в звёздное небо. Отвечать не хочется. Он прав. Но вдруг я чего-то не то ляпну, и он снова будет смеяться
Становится прохладно, на землю падает роса. Говорю:
— Холодно.
Саддли молча встаёт и подкидывает хворосту в костёр. Но теплее не становится. Мне хочется сказать Саддли, признаться, объясниться, а после быть с ним... Но это подождёт. Подождёт возвращения. Это не так важно. Холодно и на сердце грустно от чего-то. Не замечаю, как смыкаются веки.
Чую прикосновение. Открываю глаза — улыбающаяся мордочка Саддли подмигивает мне. Улыбаюсь в ответ и, смущённая, переворачиваюсь на другой бок. Приятно.
Но вот слышу, что он сопит уже. Спать уже не хочется. Снова переворачиваюсь на спину. Хорошо. В небе ярко помигивают мне звёздочки, и полная Луна смотрит. Вдруг вижу, что что-то промелькнуло в вышине. Пегас. Но большой! И что это у него было? Неужто рог?! Принцесса?!
Улыбаюсь во весь рот. Как хорошо! Чувствую себя в совершенной безопасности. Ведь за покоем следит принцесса! За моим покоем.
И я начинаю проваливаться в глубины сна.
Меня будит Саддли, нежно касаясь плеча. Потягиваюсь. На костерке уже кипит вода в кастрюльке. Встаю. Снова в вышине щебечут птицы и сквозь крону пробиваются нежные утренние лучики солнца. Завтракаем распаренным сеном и допиваем последние остатки чая. За ленивым разговором проходит час, и мы, собрав сумки, идём дальше.
Лес прекрасен. Нигде, пожалуй, нет такого леса, как в Эквестрии. Берёзы вперемешку с соснами и редкими вкраплениями ёлок вызывают во мне лишь приятные чувства. Не знаю, почему так. Вдруг лес кончается. И перед нами открывается огромное поле пшеницы. У меня захватывает дух, и от неожиданности я ахаю. Саддли доволен эффектом и улыбается. Вдали копошатся земнопони. Идём по пробитой тропке к ним. Нас замечают.
Подходим. Голубой крупный земной жеребец улыбаясь, здоровается и называет своё имя — Кэни. Нам рады. Знакомимся. Нас приглашают к себе. Отказываемся — нам надо идти. Кэни отправляет домой жеребёнка, и тот приносит нам свежих ржаных лепёшек. Благодарим их и идём дальше. Нам ещё долго машут копытами вслед, и мы вынуждены отвечать, идя, буквально, задом наперёд. Нам приятно.
Поле огромно, но скоро мы выходим на дорогу. По ней медленно тащится телега, запряжённая крупным и мощным жеребцом. На ней едет приятная и не молодая уже на вид кобылка. Они приветствуют нас и предлагают мне присоединиться. Я соглашаюсь. Саддли улыбается и идёт рядом с телегой. Кобылка заводит разговор, Саддли и жеребец подключаются. Ехать легко и приятно. У меня слипаются глаза, но я борюсь.
Кобылка расталкивает меня и сообщает, что уже приехали. Я уснула. Извиняюсь и слажу с телеги. Кобылка вручает мне крынку молока. Говорю спасибо. Телега уезжает влево, и кобылка, тепло улыбаясь, машет с неё нам ещё долго, пока полностью не скрывается в пшеничном море. А мы продолжаем свой путь. Самое жаркое время дня. Всё замолкает. Тишина. Над полем висит марево. Воздух дрожит от жара. Становится лениво. Мы присаживаемся на обочине и пьём молоко с лепёшками. У нас обед.
Мимо пролетает медленно зелёный пегас. Он нас замечает и направляется к нам. Он заинтересован мной — кристальной пони. Что это я тут делаю? Не враг ли я? Он приземляется рядом и долго молча смотрит на меня. После, не заметив во мне ничего подозрительного, кидает взгляд на Саддли и улетает. Странный.
Я закрываю глаза и засыпаю.
Мне снятся ледяные просторы Империи. Мне страшно.
Кто-то будит меня. Это Саддли. Он смотрит настороженно и говорит:
— Плохой сон?
Киваю. Он улыбается и... Обнимает меня. Я удивлена и поражена!
— Ты хорошая... — слышу я ломкий вдруг голос.
И мне становится хорошо. По настоящему хорошо.
Ведь просто жить — это хорошо. А жить и любить — это прекрасно!