Chronicles Postapocalypse: Equestria

Пролог

«Мир, который когда-то дарил тепло и свет, давно исчез. Предания гласят, что за несколько десятков лет до произошедшей катастрофы технология в Эквестрии резко скакнула вперед. Стали появляться более сложные механизмы взамен существующих. Например, грузовые машины вместо повозок. На чем они работали в те времена – неизвестно. Несмотря на быстро протекавший технический прогресс, в стране царила гармония, принцессы Селестия и Луна зорко следили за порядком, равно как и легендарная шестерка пони, олицетворявших Элементы Гармонии: Честность, Доброту, Смех, Щедрость, Верность и Магию. И в один далеко не самый прекрасный день произошла Катастрофа. Причины её неизвестны достоверно даже теперь, когда прошло больше двухсот лет со дня трагедии. Известно, что воздух отравлен, большинство живых существ, кроме растений, погибли, единственные, кто смог выжить – это пони. Если бы не творение неизвестного изобретателя, планета стала бы полностью мертвой. Всё дело в масках, именно они стали преградой между разумными существами и смертью, однако далеко не все успели ими воспользоваться, жертв было очень большое количество. Все большие города стали могильниками, а селения помельче практически остались нетронутыми. Неизвестна судьба принцесс, выжили они или же им не так уж повезло. Бывший королевский замок в Кантерлоте обратился в руины, похоронив большую библиотеку под завалами. Мудрость прошлых веков оказалась навсегда утеряна. Хранительницы Элементов Гармонии тоже бесследно исчезли, но в отличие от принцесс, жизнь простых пони в разы короче, так что они наверняка тихо умерли от старости, если вообще дожили до преклонного возраста. Эквестрия погрузилась в темноту дисгармонии, отчаяния и ужаса. Однако, возвращение к простым занятиям вроде фермерства, торговли и ремесла, помогло вернуться им в привычный ритм жизни, не смотря на то, что прошлое казалось безвозвратно утеряным. К счастью, не все технологии не были утрачены благодаря сохранившейся библиотеке в Понивилле, не сильно пострадавшем от Катастрофы. Не все простые занятия были так уж миролюбивы, на дорогах между новыми и старыми поселениями всё чаще стали попадаться бандиты, грабившие мирных жителей. Очень большой толчок дало переоткрытие самоходных грузовиков, которые не нужно было тянуть, как раньше это было с повозками. Для обороны был создано специальное огнестрельное оружие, которое крепилось к грузовикам на специальные слоты и управлялось из кабины. Так потихоньку шло время. Изобретались новые машины, модернизировались старые. Далеко не последнюю роль в этом сыграл один исследователь по имени Скив Спаркл, прямой потомок одной из шести Хранительниц. Многие открытия, сделанные им, позволили облегчить несчастным пони жизнь. Однажды он отправился в экспедицию к руинам Кантерлота, надеясь отыскать хоть что-нибудь о тех временах, когда в Эквестрии царили мир и гармония. И бесследно пропал. Те немногие, с кем он был знаком, говорили, что победить Скива в бою было нелегко, он словно был рожден для этого, но никогда не показывал свою кьютимарку. Никогда и никому, это была одна из его тайн. Про свою знаменитую пра-пра-пра-бабушку, которая наверняка давно умерла, он знал только одно – магически она была сильна. Она, Твайлайт Спаркл.

Нынче же времена пошли совсем смутные. То бандиты нападут на караван, перевозивший продовольствие и боеприпасы, то один клан начнет войну против другого. Ни конца, ни края этому не видно… За что Эквестрии выпали такие испытания? Или досталось не только ей? И неужели планета до конца времен останется такой? На эти вопросы нет ответов. Лучшие умы, засевшие в Новом Мэйнхеттене, основанном спустя какое-то время после трагедии, тоже многого не знали. Возможно, когда-нибудь появится пони, которому удастся проникнуть в тайны прошлого Эквестрии…»

Глава №1 - Неожиданная встреча

В Эквестрии начинался обычный, ничем не примечательный день. Я проснулась, немного еще полежала, позволив себе окончательно стряхнуть сон и заодно понежившись под одеялом, потом встала с кровати, потянувшись так, что захрустели суставы. Погода за окном была хорошей, только вот солнца не было видно. Впрочем, оно показывается на небе вообще довольно редко, если верить старожилам, которые повидали куда уж больше моего. Сегодня мне нужно было ехать в Понивилль. Да, я сказала «ехать». На чем? Уж точно не на поезде, они уж больше двух столетий не курсируют. Сейчас все передвигались исключительно на вооруженных огнестрельным оружием тяжелых грузовиках. В теперешних условиях идти пешком всё равно что повесить на себя большую мишень для любителей пострелять. А бандитов в последнее время развелось полно. Сколько бы местные охранные Матадоры с Четверками и СОРГ не ездили на рейды, всякой шушеры меньше не становилось. Да, я сказала «Матадоры», «Четверки» и «СОРГ». Все эти названия пришли из далекого прошлого, когда в мире царила гармония и мир. Согласно некоторым версиям, незадолго до Катастрофы в Эквестрии появились совершенно невозможные существа – их называли людьми. Именно они и помогли созданию прототипов грузовых машин со слотами под оружие, чертежи же орудий чудом сохранились. И названия дали всему созданному тоже они. Однако эта версия не пользовалась успехом, многие считали, что всё-таки названия были придуманы самими пони. Ну да ладно, это не особо важно сейчас, ведь потом случилась трагедия. Немногие уцелели, гораздо больше погибло, не успев воспользоваться защитными масками, которыми пони пользуются и поныне. В итоге всё созданное незадолго до Апокалипсиса перекочевало в новый мир. Естественно, оружие тоже. Мне всегда хотелось знать, что же было тогда, двести с лишним лет назад. Я от природы была любопытной, поэтому знала все доступные мне предания о прошлом Эквестрии. Знала о принцессах Селестии и Луне, которые правили страной до Катастрофы, о шестерке Хранительниц Элементов Гармонии. Более того, я была прямым потомком одной пони из той шестерки. Её звали Эпплджек, она воплощала собой Честность, но больше я ничего толком о ней и не знала, что навевало некую тоску по тому прекрасному прошлому, в котором жила она и её подруги. Да и вся Эквестрия в целом.

Я слегка взмыла в облака, пока рассуждала. Моё имя – Роза Сансет. Да, я не Эппл, но это не мешает мне быть фермершей. Хотя фермерша-единорог – это что-то новое. Мои родители, погибшие несколько лет тому назад в перестрелке с тремя бандитами на Громах, да сохранит их души Селестия, всегда удивлялись этому факту, но никогда не говорили, что я не их родная дочь. То ли из вежливости, то ли так было угодно судьбе, что я родилась единорогом, а не земной пони, как мои предки.

Перед тем, как отправиться в дорогу, необходимо было поесть. Я быстренько приготовила себе нехитрый завтрак из овощей. Мой дом на самом деле было трудно назвать домом зажиточной пони, если бы не одна вещица, что стояла в прихожей. Обстановка дома была, мягко говоря, бедноватой. Я не любила тратить деньги на всякую ерунду, поэтому вся мебель, которая была в доме, она была необходимой для нормального существования – кровать и прикроватная тумбочка в спальне, диван в гостиной, стол, стулья и мойка на кухне. Большего мне на самом деле и не надо было.

Ладно, к черту сантименты. Пора было выдвигаться. Я надела на себя свою старую потертую коричневую куртку и подошла к зеркалу. Ах да, наличие зеркала в доме вообще-то было признаком зажиточности. Конечно, в моём случае это было не совсем так, но и концы с концами я едва-едва не сводила, на жизнь вполне хватало. В общем, я посмотрела на своё отражение в зеркале, а оттуда на меня смотрела светло-серая единорожка с каштаново-красной гривой и таким же хвостом, на концах были резинки коричневого цвета, которые удерживали мои волосы в порядке, отдельным же пунктом шла маска, поэтому я, увы, не знала, какого цвета были мои глаза. Моей кьютимаркой было рулевое колесо, в своё время моих родителей это весьма удивило. Я поглядела в зеркало еще с минуту, вздохнула и затем вышла из дома, заперла дверь на ключ и направилась к своему грузовику. Это был старенький потрепанный судьбой бежевый Макинтош. Назван он так был, по слухам, в честь жившего до Катастрофы жеребца Биг Макинтоша, брата Эпплджек. И он тоже был фермером, крепким и выносливым. Это многое объясняло. Удивительно, как этот грузовичок еще ездил. Наверно, лишь благодаря моему приятелю земному пони Вэзу, который зарабатывал на жизнь починкой грузовиков после рейдов и модернизацией оных, равно как и копался с оружием, недаром же его меткой были гаечный ключ и отвертка. Впрочем, множество проблем с машиной никто не отменял. К примеру, разок я попала в передрягу, заглохнув в самом неподходящем месте. Иногда Макинтош просто не заводился, как бы я не толкала копытом единственную педаль, отвечающую за сцепление, поворачивая одновременно ключ зажигания. Вот и сейчас двигатель начал работать далеко не с первой попытки. Я потратила порядка десяти минут на попытки завести эту колымагу, время от времени ругаясь. Макинтоши Понивилльской сборки все до единого страдали этим дефектом. Хрен знает, что мешало собиравшим эти грузовики пони устранять неполадки. Такое ощущение, будто они их специально оставляли. Так что поехать на ЭТОМ дальше Понивилля было весьма стремно. Да и в целом, меня вполне устраивала такая жизнь. Оставив машину прогреваться, я стала загружать в кузов мешки с урожаем яблок, картофеля и всего остального, что было необходимо жителям Понивилля при помощи телекинеза, в очередной раз поблагодарив Селестию за то, что я родилась единорогом. Закончив с погрузкой, я вернулась в кабину и, проверив оружие (старый ржавый латаный-перелатаный не один раз тем же Вэзом пулемет с незамысловатым названием «Жало», у которого был магазин с патронами в виде барабана), тронулась, положив передние копыта на руль. Система управления машиной напоминала чем-то самый обычный мопед, только с огромным количество сложнейших модернизаций. К счастью, я была единорогом, а, значит, владела телекинезом и простенькими заклинаниями, что здорово помогало в одновременном управлении грузовиком и оружием. Размышляя в подобном духе, я выехала за пределы Эплузы. Точнее, основанной столетие назад Эплузы на некотором расстоянии от прежнего городка с таким названием. У этого места была весьма дурная репутация, пони туда старались не лезть без крайней нужды. Мертвый город был завален скелетами давно погибших пони, там всегда царила такая тишина, что при долгом пребывании там можно было даже сойти с ума. В довершение ко всему – описываемые бывавшими там искателями приключений на свои крупы бродившие тени, напоминавшие собой пони, что, видимо, были душами погибших два с лишним столетия назад жителей городка. Всё это я знала из рассказов некоторых знакомых, бывавших там. Оставалось лишь гадать, как никто из них не тронулся умом. У этого места явно была тайна, однако я даже не хотела знать, что же в своё время там произошло такого.

— Бррр, жуткое место, — поежилась я, аккуратно объезжая колдобины на проселочной дороге и невольно глядя в сторону старой Эплузы. Мертвой Эплузы. Никому в голову не приходило даже обыскивать истлевшие дома в поисках чего-либо уцелевшего. В задницу вообще такие мысли!

Попетляв, я выбралась на прямой участок дороги и ускорилась почти до шестидесяти миль в час. Недавно Вэз перебрал движок в грузовике по новой и заявил, что, если я буду продолжать нещадно эксплуатировать свой старенький Макинтош и влипать в проблемы из раза в раз, то он перестанет со мной разговаривать. Я любила скорость и ничего не могла с этим поделать. Местность вокруг не менялась. Всё такие же огромные пространства степного вида, иногда переходившие даже в полупустыню. Задумавшись, я перестала следить за радаром. Зря, потому что в этот самый момент зеркало заднего вида с водительской стороны оказалось разбито шальной пулей. Радар указал, что мне на хвост сели два Параспрайта. Вроде бы мелочь, вот только когда их много, то эта мелочь способна довольно-таки больно кусаться и вообще вести себя агрессивно.

— Нет уж, ребятки, не сегодня, — усмехнулась я, развернув телекинезом Жало в их сторону и открыв огонь. Лязгая, пулемет принялся стрекотать. Трудно было еще и вилять, помимо разглядывания радара. Пара моих очередей прошла мимо, однако третья очередь прошила лобовое стекло одного из Параспрайтов, неосторожно уворачивавшихся от встречающихся на дороге ям. Минус один! В свою очередь, второй преследователь угостил корму моего Макинтоша очередью из… спаренного пулемета, который назывался Спаркой. Пришлось бросить стрельбу и сосредоточиться на спасении собственной шкуры путем виляний туда-сюда, так как второй бандит явно огорчился из-за смерти напарника и решил всерьез меня прибить, стараясь попадать по моей машине. Я выдавливала из своего грузовика все возможное. Внезапно он заглох и по инерции какое-то время еще катился, на что я снова угостила это понивилльское творение немалой порцией крепких, отборных слов. Пришлось вновь глянуть на радар – вражеский Параспрайт зеленого цвета почему-то перестал стрелять, да и вообще не стремился гнаться за мной, а держался на определенной дистанции, что было несколько странно.

— Что за чертовщина тут происходит? – это был хороший вопрос, но ответить на него было некому.

Тем временем, Макинтош полностью остановился. Противник не подъезжал ближе, издалека попасть по нему я не могла. Пришлось снова тратить драгоценное время на то, чтобы эта гребаная хрень на колесах снова поехала. Целых десять минут провозилась, зато наконец-то грузовик снова завелся. Я аккуратно тронулась и стала набирать скорость, взглянув на радар. Параспрайт быстро сокращал дистанцию, я уже было совсем собралась продырявить наглеца, как из рации внезапно послышался странно знакомый мне голос, заставивший меня подпрыгнуть на месте и стукнуться головой о потолок кабины:

— Ты же не будешь стрелять в меня, правда?

— Откуда мне знать, кто ты! Бандит с большой дороги и всё тут, — рявкнула я, держа Жало наведенным для стрельбы. Однако в этот момент зеленый Параспрайт поравнялся с моим Макинтошем, я случайно глянула в сторону кабины вражеской машины и обомлела:

— ТЫ?! Но… Какого хрена ты тут делаешь?

— Тише, сестренка, тише, прошу тебя, — ответил мне темно-бежевый пони, сидевший за рулем Параспрайта.

— Кл… — недоговорила я, так как меня перебили.

— НЕ НАЗЫВАЙ меня по имени! – злобно прошипел он.

— Что ты здесь делаешь? – не могла я не поинтересоваться.

— А что тебя удивляет-то? Я ведь бандит с большой дороги, мне положено нападать на тех, кто кажется мне легкой добычей, сама ведь меня так назвала, — парировал жеребец.

— Где ты пропадал целых шесть лет? – дала я волю своему любопытству.

— На данный вопрос я сейчас не могу ответить. Но, если интересно, то на обратном пути загляни в старую Эплузу, там место тихое, никому в голову не придет туда соваться, там поговорим, — подмигнул мне…мой двоюродный брат.

— Не самое приятное место на свете ты выбрал, — я поежилась, — ладно, будь по-твоему.

— Буду ждать, — кивнул жеребец и лихо укатил туда, откуда приехал.

— Эй, а откуда ты знаешь, что я обратно поеду, а? – проорала я в рацию. Ответ пришел незамедлительно:

— Уже три года за тобой наблюдаю, вот поэтому и знаю. В Понивилле у тебя никого нет, ты всегда возвращаешься домой… — ответил мой кузен и выключил рацию, судя по шипению, что пришло на смену его голосу.

— Невероятно… Считавшийся пропавшим без вести мой кузен жив и здоров, но только, кажется, у него есть некоторые проблемы, — я размышляла вслух, продолжая рулить в сторону Понивилля.

Остаток пути я преодолела без особых проблем. Пейзаж вокруг удручал тем, что ничего нового, кроме сгоревших остовов грузовиков, я не видела. Не первый год езжу этой дорогой, не первый год. Ничего не меняется. Но чем ближе к Понивиллю, тем заметнее преображалась природа вокруг. Вместо степей – леса, перелески, поляны, даже, если честно, немного непривычно. И это не смотря на то, что эта поездка уже не знаю, какая по счету. Да и не пыталась я рейсы из Эплузы в Понивилль и обратно считать, потому что не считала это дело таким уж и нужным. Прибыв в пункт назначения, что находился на центральной площади городка, я первым делом вылезла и осмотрела грузовик. Многочисленные дырки от пуль в ткани, закрывавшей кузов и в металлическом основании, да разбитое стекло заднего вида на водительской стороне – вот и весь урон, который я понесла во время стычки. Выгрузив привезенный мной товар, я отправилась с ним к рынку, располагавшемуся возле руин ратуши напротив давно не работающего фонтана, благо это всего в двух шагах. К счастью, денек для меня оказался везучим, всё привезенное было раскуплено буквально за пару часов. Я неплохо обогатилась, где-то тысячи на четыре золотых, если не считать битов – прежней валюты Эквестрии, которая была в ходу во времена еще до Катастрофы. К счастью, я знала одно место, где можно было без особых проблем разменять биты на привычные золотые монеты. И поэтому направилась прямиком туда. Обменный пункт располагался всего в паре кварталов от рынка, я дошла туда довольно быстро и, постучавшись, вошла.

— Привет, Найт Флоувер! – поприветствовала я сидевшую в своем обменном пункте кобылу.

— Роза, рада тебя видеть в добром здравии, дорога между Понивиллем и Эплузой становится всё опаснее, — ответствовала она.

— Рейды по зачисткам ничего не дают, всякой швали на дорогах меньше не становится. По пути сюда на меня парочка Параспрайтов напала, однако, на их несчастье, дорога была неровная, поэтому один угодил под очередь, объезжая яму. Второй просто сбежал, — поделилась я своей версией происходивших не так-то уж и давно событий, предпочитая не говорить, что вторым был мой двоюродный брат, которого я не видела очень много времени.

— Слава Селестии, всё обошлось. Ты уж береги себя, иначе кто нам будет на продажу продукты привозить? Говорят, в Эплузе водителя опытнее тебя не найти, — заметила Найт Флоувер как бы между прочим.

— Обменяй мне пожалуйста биты на золото, — буднично сказала я, уводя разговор от этой темы. Кобыла пожала плечами и ответила:

— Нет проблем.

Найт Флоувер всегда обменивала по самому выгодному тарифу – за один бит платила от пятнадцати до двадцати золотых. Поскольку битов было десять, то в довесок к четырем уже имеющимся тысячам прибавилось где-то сто восемьдесят монет сверху. Совсем-совсем неплохо, черт подери!

На обратном пути решила посмотреть, как там дела с библиотекой. Подойдя к тому самому дереву, внутри которого она располагалась, я обнаружила надпись на прислоненной к дереву деревяшке «Сегодня двести пятьдесят лет со дня рождения Твайлайт Спаркл!». Ниже висела довольно старая и потертая фотография, на которой были изображены шесть пони. Несомненно, это и были Хранительницы. Я взяла и перевернула фото, там было подписано, кто из них кто. Рыжая кобыла с соломенного цвета гривой и хвостом и в ковбойской шляпе с кьютимаркой в виде трех яблок – это и была Эпплджек. Рядом с ней в воздухе зависла голубая пегаска с радужной гривой и хвостом, обладавшая задорным взглядом розовых глаз. Если верить надписи на обратной стороне – это была Рэйнбоу Дэш. Белая единорожка с шикарной фиолетовой гривой и не менее шикарным хвостом – Рэрити. Желтая пегаска с розовой гривой – Флаттершай, розовая земная пони с более яркого оттенка розовой кудрявой гривой и таким же хвостом – Пинки Пай. И в центре снимка стояла та, про кого было написано выше. Твайлайт Спаркл – лавандовая единорожка, Элемент, что символизировал собой Магию. На снимке они были счастливы и улыбались. Тогда они и не знали, что всего-то через несколько лет произойдет то, что навсегда изменит Эквестрию. Теперь это место нельзя было назвать Раем. Скорее Адом. Я продолжала разглядывать фотографию. И чем дольше стояла, тем всё больше грусть просачивалась в мою душу. Я бы всё отдала, чтобы вернуть всё назад. Пусть даже ценой собственной жизни. Просто. Вернуть. Всё. Назад. Пока никто не видел, я отцепила фотографию, сконцентрировалась – небольшая вспышка осветила все вокруг. Теперь фотографий было две. Одна – оригинал, которую я вернула на законное место, а копию забрала с собой, засунув телекинезом во внутренний карман своей куртки.

Назад, в Эплузу, я возвращалась в смешанных чувствах. С одной стороны, я была рада, что разжилась деньгами, ибо жить-то надо на что-то, ну и потому что узнала для себя кое-что новое. А вот с другой стороны, мне было очень грустно. Никто из тогда живших не заслужил такой страшной участи. Ни эта шестерка, ни остальные миллионы пони, проживавших в разных уголках Эквестрии, ни принцессы, правившие тогда страной. Сомневаюсь, что аликорны смогли выжить, не говоря уж о простых пони, пегасах и единорогах. Я так задумалась, что едва не проехала мимо старый Эплузы, где меня обещал ждать мой двоюродный брат. Пришлось резко сворачивать и ехать напрямик, торной дороги уже давным-давно не существовало. Вот уже и первые дома пошли… Точнее то, что от них осталось – обугленные скелеты, остовы. Впереди я заметила знакомый зеленый Параспрайт и стоявшего возле машины жеребца, приветственно взмахнувшего передним копытом, когда я остановилась и вылезла наружу. Вокруг вновь воцарилась жуткая тишина. Вокруг лежало множество скелетов, принадлежавших пони. Многие из них были белого цвета, некоторые с едва заметным оттенком желтого. Были тут и пегасы, и единороги, и земные пони. От чего же они все умерли-то? Загадка этого места снова перестала давать мне покой. Мне стало не по себе от всей этой картины. Мой брат подошел ко мне и приобнял передней ногой, сказав:

— Наконец мы можем обо всем спокойно поговорить.

— Да если бы, — в моём голосе прозвучала нотка сомнения.

— Ты спросила у меня, где я пропадал целых шесть лет? Так вот, приготовься выслушать меня. Как ты знаешь, любопытство у нас семейное. Я знаю, что ты интересуешься Хранительницами Элементов Гармонии. Неудивительно, ведь ты – прямой потомок одной из них. Так вот, отправившись на поиски приключений на свой круп, я однажды попал в передрягу, из которой меня вытащил некий Скив Спаркл.

— Он прямой потомок Твайлайт, если судить по фамилии?

— Совершенно верно. И он толкнул эквестрийскую науку далеко вперед, на десятки лет. Однажды он собрался в экспедицию к руинам Кантерлотского замка. И бесследно пропал. Уже несколько лет от него ни слуху, ни духу. Он ушел один. Я хотел поехать с ним, однако он твердо заявил мне, чтобы я не совался не в своё дело. Видимо, он думал разгадать тайну Катастрофы: почему она произошла, кто в этом виновен и, самое главное, возможно ли это исправить, а заодно узнать побольше про своего знаменитого предка. Это произошло шесть лет назад. Целых три года я искал его, однажды добравшись почти до самого Кантерлота. Однако те руины охранялись весьма серьезно настроенными ребятами на Даггерах и Броненосцах. Я едва не лишился жизни тогда – переть даже на один Даггер на Громе – чистой воды самоубийство, как оказалось. После той неудачи я осел недалеко от дороги, связывающей новую Эплузу и Понивилль и стал приглядывать за тобой, вступив в мелкую шайку бандитов.

— Приглядывать?

— Именно так. Я долго не решался объявиться, поскольку те крутые ребята могли меня запросто отыскать. И только сегодня решился, наконец, на этот шаг.

— Неужели нельзя было обойтись без того, чтобы становиться бандюком? Сколько же ты невинных пони убил, а? – ужаснулась я.

— Они убивали, а не я. У меня, слава Селестии, хватало ума понимать, что я пошел в это сборище убийц вовсе не для этого.

Чем больше я слушала двоюродного брата, тем больше понимала, что он прав. Поступок жеребца был понятен, мотивы, которые двигали им, тоже. Тем временем мой двоюродный брат продолжал говорить что-то о более серьезном вооружении и более крепких машинах. Ни Параспрайт со Спаркой, ни Макинтош с древним Жалом ничего не могли противопоставить боевым машинам. Стоп. Я поймала себя на том, что размышляю так, будто собираюсь отправиться с ним в путь. Тем временем, брат договорил свою речь, но поскольку я прослушала, уйдя с головой в анализ информации, пришлось переспросить.

Он, покачав головой, повторил. Я была ошарашена – жеребец и впрямь собирался попросить меня отправиться с ним в путешествие по городам и весям постапокалиптической Эквестрии. Естественно, я согласилась. Скептически осмотрев мой Макинтош, пони спросил:

— Как на таком можно ездить…

— Это подарок моих родителей на совершеннолетие, — помрачнев, ответила я.

— Кстати, как твои родители?

— Их уже несколько лет назад, как нет в живых. Много ли шансов у Матадора против трех Громов? Шансов у них не было.

— Да убережет их души Селестия… — пробормотал он, склонив голову. Я вздохнула:

— С тех пор я живу совсем одна. Кстати, смеркается. Может, поедем ко мне домой, всё лучше, чем пережидать ночь тут, в такой веселой компании, — я махнула копытом на скелеты.

— Ладно, уговорила, — согласился нехотя мой брат, направляясь к своему Параспрайту и сдергивая бандитские эмблемы. Под ними были эмблемы Фермеров.

— Ну хоть теперь-то я могу тебя звать по имени? – спросила я, открывая дверь своего старенького грузовика.

— Можешь, Роза, можешь, — подтвердил он.

— Спасибо, Клод, — вздохнула я с некоторым облегчением, заводя двигатель своего Макинтоша.

Через десять минут мы двигались по дороге в сторону новой Эплузы, переговариваясь по рации. Я подумывала касаемо находившихся в кабине денег. Как их лучше потратить? Я не знала. Завтра с утра помозгую над этим. Тем временем окончательно стемнело, пришлось включить фары. До Эплузы оставалось всего полмили. «Скоро будем дома» — мысленно улыбнулась я. Маска бы не позволила широко и искренне улыбнуться. Нет, она была эластичной, но не настолько, однако позволяла принимать пищу и воду. И на том спасибо. Вот мы уже проехали мимо единственного дота, охранявшего въезд в городок.

Мы остановились у моего дома. Заперев машину и взяв мешок с деньгами при помощи телекинеза, я открыла дверь своего жилища, пропустила Клода вперед и закрыла за собой дверь.

— Располагайся, чувствуй себя, как дома, — обвела копытом я вокруг себя, одновременно вешая на крючок свою куртку. На фотографию посмотрю потом, сейчас надо было поужинать и лечь отдыхать. Проходя мимо зеркала, он неожиданно притормозил возле него.

— Насколько я помню, только зажиточные пони могут себе такое позволить, — он удивленно посмотрел на своё отражение – темно-бежевого земного пони с черной гривой и черным коротким хвостом, чья кьютимарка была в виде компаса.

— Ну, я не особо бедствую, знаешь ли, — несколько сухо заметила я.

— Судя по окружающей обстановке, это не очень и заметно, — парировал он.

— Ах да, существует поверье, если поглядел в зеркало перед уходом, то удача будет с тобой. Так вот, я сегодня посмотрела на себя в зеркало перед тем, как поехать в Понивилль, в итоге встретила тебя, не удача ли? Как по-твоему, а, Клод?

— Я знаю про это поверье, но чтобы проверять его на себе… — задумался он.

— Пошли ужинать лучше, — рассмеялась я, перестав дуться на него из-за подколки, касавшейся окружавшей его обстановки.

=== Полчаса спустя ===
— Спасибо, Роза, — поблагодарил он за время ужина меня раз пятнадцать точно.

Я переняла у жившей всего-то еще двести двадцать лет назад Эпплджек талант к готовке и от души угостила своего двоюродного брата свежей выпечкой. Потом я постелила себе на диване, а ему пришлось спать на полу. Клод, конечно, поворчал для приличия, но, в конце концов, заснул. А позже сон сморил и меня саму, хотя я долго ворочалась, переваривая всю узнанную информацию. Денек выдался потрясный, давно такого не было. Завтра же нам предстояла серьезная работа.

Глава №2 - В путь!

Утром я проснулась рано. Ну, по крайней мере, раньше Клода. Если я правильно помню, он был еще тем любителем поспать. Так что еще какое-то время свободное у меня было. И я сама для себя решила провести его с пользой. Надела свою привычную коричневую куртку, взяла с помощью телекинеза мешок с деньгами и направилась к своему другу Вэзу, но, уходя, оставила записку своему двоюродному брату с указаниями, где меня искать, если что. Вообще-то полностью имя Вэза – Вэзерли, но он предпочитал сокращенное имя, причем всегда, сколько я его вообще знала. Выйдя из своего дома, я открыла ключом свой верный Макинтош, уселась в него и завела двигатель. Пока шел прогрев, у меня было время немного подумать о разных вещах. Например, о том, что семья постепенно воссоединяется, пусть, конечно, кто-то к ней, увы, не сможет вернуться. Я тяжело вздохнула. Смерть родителей всё еще донимала меня, иногда мне снились кошмары на подобную тематику. Как будто мне и так проблем мало, блин? Я решила, что двигатель достаточно прогрелся и тронулась. Можно, конечно, было бы и пешком дойти, но грузовику нужна была небольшая починка и апгрейд, причем я уже знала, чего именно хочу. В общем, минут через десять я уже закатывала свой Макинтош к нему в мастерскую. Он вышел поглядеть на очередного клиента и обрадовался, когда я вылезла из кабины.

— Привет, Роза, что это ты спозаранку-то сегодня? – удивился земной пони.

— Да вот, пока есть время, решила тебя проведать, — ответила я.

— Дай-ка угадаю, опять проблемы с двигателем? – прищурился Вэз.

— Нет. Я решила, что пора немного апгрейднуть свою машину, поэтому прошу об услуге – поставь мне вместо Жала пушку помощнее, СОРГ, например.

— Говоришь, СОРГ поставить вместо Жала? – переспросил он.

— Да. Насколько я помню, по деньгам я вполне укладываюсь, иначе не стала бы просить тебя об этом. Дружба дружбой, но есть-то что-то надо и существовать на что-то тоже, — ответила я.

— Тем не менее, сделаю тебе хорошую скидку в пятьдесят процентов. Новый СОРГ стоит четыре тысячи, со скидкой – всего лишь две. Плюс продажа сильно потрепанного Жала – дороже, чем в тридцать-сорок монет оценить не могу. Сама понимаешь, Роза, почему. С тех самых пор, как твои родители подарили тебе этот Макинтош, ты ни разу не меняла его конфигурацию. Особенно после их гибели. Этому Жалу ох как немало лет, его уже на детали даже не поиспользуешь. Ну ладно, через пару часов приходи, к этому моменту всё уже будет готово. Ах да, боеприпасы бесплатно, как постоянному клиенту, — его голос потеплел, а он сам улыбнулся.

— Спасибо, Вэз, выручаешь, — с такой же теплотой в голосе ответила я ему, двигая к выходу.

Выходя из мастерской, я обнаружила припаркованный рядом Параспрайт, принадлежащий Клоду. Сам он сидел внутри. Я села к нему.

— К обеду будет готово, — ответила я на его безмолвный и вопросительный кивок головой.

Жеребец кивнул еще раз и тронулся с места. Пять минут неторопливой езды по улицам Эплузы – и мы уже дома.

Первым делом, решено было позавтракать, а после обсудить, что же мы будем делать дальше. Кроме дороги от Эплузы до Понивилля, я ничего не знала. О чем честно сказала Клоду.

— Я в курсе, — махнул он копытом, — но я за три года поисков исколесил Эквестрию вдоль и поперек. Поэтому мы направимся на северо-восток, в Мэйнхеттен. Не-е-е-ет, не в тот, что был когда-то. В поселение, находящееся на месте бывшего пригорода, которое нынче носит название Нового Мэйнхеттена. Именно там сейчас находятся самые ученые пони из всех, которые только могут быть. Я уверен, что за прошедшие три года после того, как я едва унес ноги из-под окрестностей Кантерлотских руин, что-то явно изменилось.

С этими словами Клод достал карту, пусть она и была сильно потрепана и явно не пощажена временем, зато на ней было отмечено расположение многих нынешних поселений, а так же дорог.

— Есть два пути: вдоль железной дороги или же по другим дорогам напрямик. Первый путь проще, но и опаснее, если учитывать бандитов и кочевников, а второй – потруднее, но и поспокойнее, так как мы не будем проезжать крупных поселений, а лишь через мелкие селения, ну и заправки самой собой. Но, учитывая, специфику обоих вариантов, я не могу сказать однозначно, какой из них будет быстрее. Вдобавок, учитывая, какая у нас техника, это может создать определенные трудности.

— Разве за три года ты не накопил средств на машину получше, чем Параспрайт? – с изумлением спросила я. Не, в самом деле, соваться на убитом Макинтоше и Параспрайте в самую глушь – чистое самоубийство, как по мне. Но ответ кузена меня немного успокоил.

— Накопил. Причем гораздо больше, чем стоит обычный Матадор, — невозмутимо ответил он, — итак, как мы поедем?

— Вдоль железной дороги. Выше шанс найти какую-либо работенку по дороге. Кстати о работе. Надо в местный бар зайти, может, есть что-нибудь. Всё равно первый отрезок пути будет до Понивилля. И заправиться тоже надо будет, — заметила я, выходя в коридор. Клод неопределенно пожал плечами и продолжил изучать карту. Я вышла на улицу и направилась в бар, отметив, что пока мы завтракали и обсуждали план действий, два часа уже почти истекли. «Первым делом к Джо за работой, потом к Вэзу за своим старым добрым Макинтошем прогуляюсь» — я быстренько распределила себе план действий на ближайшие полчаса. Добравшись до бара, телекинезом открыла дверь и вошла. Внутри было пусто, лишь бармен протирал тряпкой стойку при помощи всё того же пресловутого телекинеза. Обстановка для сельского бара была в самый раз – неопределенного цвета стены, пошарпанная деревянная барная стойка, кое-где в полу, который, к слову, тоже был деревянным, были небольшие дырки. То ли от времени образовались, то ли еще почему, но меня сие никогда особенно сильно не интересовало. Сам же бармен тоже был типичным для небольшого селения – крепким земным пони, который с легкостью сможет разнять практически любую драку, что происходила бы без применения какой-либо магии. Хотя… При желании и кастующего заклинание единорога можно спокойно вырубить ударом задних копыт, главное успеть. Но цель моего визита всё-таки была немного иной:

— Привет, Джо, работенка есть какая-нибудь? – спросила я у него.

— Рад тебя видеть, Роза, работа есть всегда. Необходимо избавиться от небольшого количества бандитов, шныряющих около моста на полпути отсюда до Понивилля. Привезешь доказательства моему кузену Джону в бар Понивилля – он заплатит соответствующую цену.

— Хорошо, а как я узнаю, что бандиты те самые, а не какие-либо другие?

— Ты сама поймешь, когда увидишь. И эти бандиты сильно успели всем тут надоесть, так что награда за эту работу будет достаточно высокой для здешних мест. Не подведи меня, пожалуйста.

— Ладно, я согласна, и не подведу тебя, Джо. Но только один вопрос – а как ты узнал о том, что Джону помощь требуется?

— Рация. Не в машине, а обычная. Стабильно ловит на расстоянии около шестисот миль, ученые из Нового Мэйнхеттена неплохо трудятся, а? – голос бармена был явно веселым, однако на пьяного он похож не был. Видимо, просто у него было с самого утра прекрасное настроение. Вот бы мне такое…

— Нихрена же себе, наука определенно на месте не топчется. Ладно, пойду я, — попрощалась я, уходя.

— Удачи! – сказал мне Джо на прощанье.

Я вышла из помещения и направилась прямо к Вэзу в мастерскую, где он уже как раз закончил возиться с моей машиной и пытался оттереть тряпкой грязь с копыт. Эх, если бы он видел, что тряпка была погрязнее, чем его копыта, то наверняка бросил бы это безнадежное занятие. Но он не замечал того, что заметила я.

— Всё готово, принимай работу, подруга! – он показал на Макитош, вместо Жала на нём теперь стоял СОРГ, — калибр патронов выше, чем у прежней пушки, урона наносит однозначно больше, пробивная способность тоже выше! Пробить стекла тому же Матадору, а то и Грому не составит большого труда. Пользуйся на здоровье!

— Спасибо еще раз, Вэз! – он вернул мне мешочек, который теперь был наполовину пустым.

— Как договаривались – ты мне две тысячи отдаешь. А на те сорок монет, что за Жало полагались, еще и машину твою заправил. Догадываюсь, что топливо тебе пригодится, — он махнул копытом.

Я села в грузовик, завела его и, чуток прогрев его, аккуратно припарковалась снаружи. Вдали показался Параспрайт моего двоюродного брата, за который оставались оседать поднимаемые его машины клубы пыли. Из рации донесся его голос:

— Ну, что, едем?

— Едем. Взяла у нашего бармена, Джо, ты его, может быть, даже помнишь, работу на уничтожение группы бандитов у моста по пути в Понивилль, наш работодатель сказал, что мы их сразу узнаем, видимо что-то во внешнем виде их машин будет сильно выделяться. Заберем доказательства, доставим их в Понивилль – и деньги наши.

— Отлично. В Понивилле я как раз пересяду на другую машину и … — недоговорил Клод, навострив уши. И не зря. В наступившей на несколько секунд тишине вдруг невдалеке раздался взрыв, спустя секунд десять еще один, следующий снаряд уже рванул прямо на улице городка. Все пони бросились врассыпную, крича от ужаса и стремясь куда-нибудь спрятаться.

— Я заметил вдалеке… Гром. У него стоит «Косорез». Это миномет, но нам лучше свалить, пока нас тут не прихлопнули, — поделился информацией мой брат.

Четвертый снаряд приземлился уже совсем рядом с мастерской, практически угодив в стену, оттуда тут же вылетел синий Параспрайт Вэза с СОРГ в слоте. Из рации донеслись его хриплые ругательства. Единственной фразой без матюгов была следующая:

— Я лучше свалю, но Грому не дамся!

— Тогда давай с нами, — предложила я.

— Куда угодно, лишь бы подальше отсюда! – крикнул он и наподдал газу. Мы с Клодом последовали его примеру и ускорились с места. Проносясь мимо дота, я посигналила несколько раз. И вот тут-то нам навстречу показались Матадоры стандартной комплектации, штуки четыре, все с ВПФ, они спешили к Грому, продолжавшему своим минометом разносить всё вокруг. Один из взрывов разнес стену чьего-то дома… Я от души понадеялась, что не моего. В полном молчании мы проехали где-то миль тридцать.

— Хорошо хоть я все сбережения успел забрать с собой… — раздался вздох Вэзерли в моей рации.

— Ты хоть знаешь, куда мы направляемся? – спросил Клод напрямик.

— Нет.

— Сначала в Понивилль, а затем далеко на северо-восток, в Новый Мэйнхеттен.

Из рации раздался удивленный свист.

— Далеко же вы собрались. А зачем, если не секрет? – удивился мой старинный друг.

— Скажи… ммм…

-Вэз, — любезно подсказала я.

— Скажи, Вэз, я могу тебе доверять?

— Клод, успокойся, я знаю его уже немало времени. И знаю, как облупленного! – заверила я своего двоюродного брата.

— Ладно, Роза, доверюсь твоему слову. В общем, слушай, Вэз. У меня был один друг, он был Исследователем. Именно так, с большой буквы. Однажды он направился в экспедицию и бесследно пропал. Я исколесил всю Эквестрию из конца в конец, три года поисков ничего не дали. Я сунулся однажды в одно место, где меня едва не размазали. Едва удалось уйти тогда живым оттуда. Я залег на дно и стал наблюдать за Розой. И вчера открылся, потому что решил, что хватит прятаться. Еще тогда задумывал взять с собой свою двоюродную любимую сестренку, её любопытство – у нашей родни есть в крови, хоть я и не Сансет. Она согласилась. И вот мы в дороге. И так уж вышло, что ты поехал с нами.

— Если уж поведал так много, то расскажи и истинную цель всего это мероприятия, — сказал Вэз.

— Я хочу найти своего пропавшего друга. Может за прошедшие годы он где-то всё-таки появлялся, а заодно и разузнать, как же так вышло, что Эквестрия стала такой, ведь я точно знаю, что больше двух веков назад она была иной.

— И может быть найти способ вернуть всё назад, — задумчиво проговорила я, от чего Клод неожиданно поперхнулся, потом целых две минуты кашлял почти без остановки. В конце концов, он прокашлялся и замолк.

Больше мы не разговаривали, каждый был погружен в свои мысли. Вэзерли думал о том, справились ли с тем Громом рейдовые охранные Матадоры, Клод продумывал дальнейшую стратегию, а я ни о чем особо и не думала. До моста оставалось миль двадцать где-то еще. От нечего делать вновь достала фотографию с шестеркой пони. Глядя на их счастливые лица, я снова загрустила. Мучительно было осознавать, что прошлое было солнечным и безмятежным, и что потом случилась неведомая Катастрофа, унесшая жизни миллионов и продолжавшая отбирать жизни и поныне. Из размышлений меня вывел пораженный голос Клода:

— Оху… Очуметь можно!

Я глянула вперед и тоже обомлела – у моста стояло три Грома. На наше счастье, они были не топовой конфигурации, однако СОРГ и Четверки, стоявшие на всех трех, внушали трепет. Один из них был фиолетовым, другой желтым и третий – оранжевым. Что-то в них было странно знакомым. В голове всплыли воспоминания и спустя пару секунд… :

— Твою мать! Это они убили моих родителей! – рявкнула я.

— Я всё понимаю, но мы взяли билеты в один конец, похоже… — тихо проговорил Вэз, явно сильно нервничая.

— Прорвемся. Цельтесь в кабины, все! Пробьем стекла, убьем водителя – стрелять будет уже некому, ну же! – проявила я неожиданную тактичность.

Я открыла огонь первой. СОРГ приятно меня удивил своей пробивной силой, хотя мой друг и так об этом упоминал, но на деле это лучше чувствуется. Наехав случайно на кочку, я сбила прицел и первая очередь из пулемета ушла в радиатор, отчего оттуда пошел легкий дымок, а вот вторая пробила лобовое стекло в кабине, водитель желтого Грома даже не успел выстрелить. Всё произошло за какие-то пару-тройку секунд, еще бы! Тем временем, дела у Вэза шли великолепно, его СОРГ тоже продырявил кабину. А вот Спарка, что была у Клода, пробивной мощью похвастаться уже не могла, поэтому моему кузену пришлось уворачиваться от ожившей Четверки на фиолетовом Громе, а секундой позже застрекотал и СОРГ. У моего брата были серьезные проблемы, мы с Вэзом поспешили ему на выручку, отвлекая огонь Четверки на себя и дырявя кабину сбоку с двух сторон. Я оказалась более меткой и на упреждение выслала очередь, пробившую стекло в двери и наверняка не оставившую шансов водителю вражеского Грома на выживание. Так и оказалось – обе пушки замолчали, и сам грузовик, до этого старавшийся протаранить Параспрайт Клода, остановился.

— Пора поискать доказательства, — выходя из своего Макинтоша, сказала я.

Мы принялись за поиски. Ничего такого, что можно было бы продать, в первых двух Громах, которые наша троица стала обыскивать, увы, не было, завтра в третьем было полно металлолома, который, как я знала, весьма высоко ценился в Понивилле. И на этом можно было весьма неплохо так подзаработать. А вот в кабине того же самого Грома я нашла некую записную книжку, эдакий гроссбух, в котором тщательно велась тщательная опись уничтоженных машин. Я нашла запись почти шестилетней давности, где говорилось о двух уничтоженных Макинтошах и одном Матадоре, возвращавшихся в Эплузу. Вот оно, доказательство… Доказательство того, что именно эти сволочи участвовали в том деле. Теперь мои мама и папа могут спать спокойно, они отмщены.

-Я нашла! – выкрикнула я, направляясь к Вэзу и Клоду, перегружавшим металлолом в мой Макинтош, — теперь можно ехать в Понивилль.

— Помоги тогда нам сперва, — хрипло произнес мой друг.

— Сейчас только гроссбух положу в кабину и помогу, — сказала я и направилась к кабине, удерживая книженцию своим телекинезом. Открыв дверь, я положила трофей на пассажирское сиденье, после чего закрыла дверь и направилась помогать своим спутникам. С моим прибытием дело пошло куда быстрее, мы справились минут за десять, после чего расселись по машинам и продолжили свой путь. По дороге шуганули парочку вражеских Параспрайтов, решивших было напасть на нас, однако вид двух СОРГ на моем Макинтоше и Параспрайте Вэзерли их явно отпугнул, однако Клод, довольно хмыкнув, всё-таки пустил из Спарки им вдогонку свинцовую очередь. Попал он или нет, нам так и не довелось узнать. Пока ехали, весело болтали о всякой ерунде, успев немного забыть о том, что произошло в Эплузе. Дорога сблизила нас, таких разных, но таких одинаковых.

Остаток пути прошел без приключений. В Понивилль мы приехали уже вечером, я первым же делом направилась в местный бар, захватив с собой гроссбух. Внутри было полно народа, не то что в Эплузском баре этим утром.

— Джон?

На оклик обернулся пони за стойкой, очень похожий на Джо. Я чуть было не подумала, что Джо каким-то образом успел нас опередить. И заодно заподозрила, что Джо и Джон не были двоюродными братьями, а близнецами, раз я их так легко могла спутать.

— Не ты ли Роза? – голос земного пони звучал несколько настороженно.

— Да, это я, — осторожно подтвердила я.

— Джо предупреждал меня на твой счет. И смотрю, ты явилась явно не с пустыми копытами? – голос бармена принял деловой тон, как только тот убедился, что я – это я.

— Да, это гроссбух одного из бандитов, которых мы подстрелили.

— Отлично, давай-ка его сюда.

— Держи, — я при помощи телекинеза передала ему гроссбух, он принял его и запер в сундук, спрятанный в стойке с его стороны.

— Твоя награда ждет тебя на улице, — уже более радушным голосом произнес Джон, явно довольный тем, что тремя гадами на этом свете стало меньше.

— Спасибо, — я собралась уходить, но он остановил меня:

— Держи ключи, — он достал зубами связку с ключами и положил на стойку.

— Благодарю… — я забрала эту связку и только теперь направилась на улицу. Завернула за угол и из моих уст вырвалось нечто вроде «Пресвятая Селестия!» Немудрено, там стоял красно-коричневый Матадор, насколько я могла судить, стоковый, на нём стоял пулемет Жало, уже успевший мне самой надоесть. Я прикинула, сколько же этот грузовик мог стоит. Тысяч пятнадцать наверное… Зато от Макинтоша избавлюсь наконец-то. Я открыла ключом, что отдал мне Джон, дверь и забралась с некоторым трудом внутрь. Кабина была немного более просторной, я спокойно завела свой новый грузовик и поехала к друзьям. Они были у местной мастерской, где Вэз хотел попытаться устроиться на работу. Его поначалу не взяли, сославшись на малое количество опыта, но услыхав от него, что случилось утром в Эплузе, тут же отправили туда своего механика, вместо него взяв на работу Вэза.

— Жизнь налаживается, я теперь буду здесь работать! – воскликнул он, выходя из здания, где располагалась мастерская. Он увидел мой Матадор и сбился с шага.

— Клод, ты не знаешь, чей это грузовик? – окликнул он моего двоюродного брата. Я хихикнула, прижав копыто к мордочке, скрываемой маской, и решила пока что не раскрываться.

— Нет, не знаю. Я собирался забрать свой почти топовый Матадор и продать этот Параспрайт на запчасти. Хотя бы тебе и по дешевке. Однако точно знаю, что этот конкретный Матадор моим не является однозначно.

— Кстати, а кто тут был хозяином до тебя? – вдруг задал вопрос Клод после некоторой паузы, возникшей вследствие напряженной умственной работы.

— Некий единорог песочно-золотистого цвета, имени своего не назвал, поскольку торопился. Так второпях и уехал. Что ж, удачи ему…

Матадор почти топовой конфигурации? Выходит помимо покупки самого грузовика, Клод еще и на его прокачку деньги зарабатывал. Сколько ж он, блин, потратил тогда на него? И сколько он времени откладывал на него деньги? Не один месяц, наверное… Ну да ладно, пришла пора сорвать покров. И я вылезла из своей новой машины, представ перед товарищами с ухмылкой на лице. Улыбнуться до ушей маска не позволяла, увы.

— Роза? – спросил меня Клод, удивленно открыв рот.

— Да, это мой Матадор теперь. Бармен щедро одарил меня за уничтожение тех бандитов, на которых мне дал наводку Джо. Кстати, Вэз, можешь забрать мой Макинтош на запчасти, раз это теперь твоя мастерская. И СОРГ тогда уж переставь на мой новый грузовик, пожалуйста.

— Нет проблем. Только давайте тогда в него из Макинтоша металлолом перегрузим, я думаю, он нам еще пригодится.

Пришлось быстро сбегать к бару и перегнать мой старенький грузовичок непосредственно к мастерской.

Следующие сорок минут мы переносили груз снова из одной машины в другую, когда же, наконец, было покончено с этой рутинной работой, у меня уже не осталось сил, я забралась кое-как в свой Матадор и развалилась на пассажирских сидениях, где меня сон вскоре и сморил.

В это время Вэз как раз открутил Жало и заменил его на СОРГ, ушло у него на это около часа при немалой помощи Клода. И вовремя – начался дождь. Мой друг, поднявшись по лесенке к водительской двери, нашел меня крепко спящей на пассажирских сидениях и отогнал машину под навес, то же самое сделал и Клод со своим Параспрайтом. Только Макинтош и лежащий на земле старый пулемет с незамысловатым названием и неказистым видом остались мокнуть снаружи.

— А и хрен с ним, — махнул копытом Вэзерли и отправился спать, уйдя во внутренние помещения. А вот Клод спать не собирался, скоро должны были пригнать его новую машину. Он ждал. Через полтора часа послышался звук двигателя, к мастерской подъехал еще один Матадор камуфляжного раскраса, на малом слоте стоял дробовик Уничтожитель, на среднем – Четверка-М, кабина была топовая, а вот кузов – лишь второго типа. Но и без этого машина представляла серьезную угрозу что для более слабых противников, а при умелом управлении – и для того уже Грома. Жеребец вышел под дождь, ему навстречу из кабины вылез пепельно-серый пегас средних лет.

— Здоров, Родас, спасибо, что пригнал мне мой грузовик, — поздоровался с ним Клод, стукнув своим копытом об его копыто, специально выставленное для приветствия.

— Будь здоров, Клод, не за что. Параспрайт твой я заберу тогда, как оплату. Не против? – поинтересовался пегас, немного недовольно глядя на небеса. Земной пони понимал, почему – предки современных пегасов в своё время из-за Катастрофы потеряли контроль над погодой Эквестрии, и поэтому та одичала. Облака по небесам в ясную погоду неслись с сумасшедшей скоростью, что само по себе было не нормально.

— Зачем мне вторая машина, ну сам посуди? Так что бери смело, ты волен с ней делать всё что угодно. Только вот заберу кое-что, подожди секунду, — с этими словами жеребец забрался в Параспрайт и спустя пару минут вылез, держа пару очень старых на вид папок, после чего посторонился, пегас сел в его теперь уже бывшую машину и скрылся вдали. Клод забрался в свою новую машину, положил за водительское сиденье эти самые папки, после чего сам заехал под крышу задним ходом и, последовав примеру Розы, растянулся на сиденьях с пассажирской стороны с большим комфортом и, повертевшись минут десять, уснул.

Глава №3 - Бой у Миддлхорна

Следующим утром я проснулась довольно поздно, и у меня вдобавок достаточно сильно ныла спина. Я лишь мысленно ухмыльнулась, мол, привыкла на нормальном диване спать, но ради помощи Клоду от многого придется отказаться. В первую очередь именно от комфорта. Конечно, немного странно спать прямо в кабине грузовика посередь улицы. Но, зато, как ни странно, я вполне себе выспалась после вчерашних волнений. Укладываясь накануне спать, я не подумала, что вот так вот ночевать, как я это сделала – немного странно, однако лишь теперь вспомнила, что Понивилль охраняет множество дотов, а так же, как я слышала, довольно часто проводились регулярные рейды по зачистке местности вокруг городка от всякой нечисти. В смысле, от бандитов разных мастей. Вспоминая вчерашние события, я порадовалась тому, что справедливость всё-таки еще осталась в этом мире, ведь всё сложилось как нельзя лучше – Джо дал задание на тех самых уродов, убивших моих родителей. Теперь они отмщены и могут спать спокойно, их убийцы были наказаны. У автомастерской стоял еще один Матадор, но куда более прокаченный, нежели чем мой собственный. Я вылезла из кабины и, оказавшись на твердой земле, потянулась, захрустев суставами. Конечно, а как иначе затекшую спину размять? Правда, если доживу до преклонных лет, оно мне ой как откликнется еще болями в суставах. Но на подобное везение я особо и не рассчитывала. Тем временем, ко мне подошел Клод, спросив:

— Выспалась?

— Непривычно как-то после родного дивана, но вполне себе терпимо. Кстати, чей Матадор-то? – кивнула я в сторону почти топового грузовика в камуфляжной раскраске, что стоял недалеко от моего собственного транспортного средства.

— Мой. Помнишь, я сказал, что накопил больше, чем на простой Матадор? Вот я в тюнинг хорошенько и вложился. Зато на нём вполне можно пускаться в путешествие до Мэйнхеттена. Осталось лишь позавтракать – и в путь. Нечего медлить.

— Скоро уедете? – в дверях мастерской возник Вэзерли, безуспешно пытавшийся подавить собственный зевок.

— Да, мы не можем задерживаться, — ответил за меня Клод. Я же витала в облаках, уже жутко скучая по родному дивану у меня дома. Когда я теперь окажусь дома-то? Похоже, очень не скоро. На мгновение я даже хотела плюнуть на всё и вернуться назад в Эплузу, но желание повидать мир, что давно гнездилось в моей душе, оказалось всё-таки сильнее, поэтому я осталась стоять на своём месте.

— Береги себя, Роза. Будь осторожен, Клод, береги моего единственного и самого лучшего друга в этом ебанутом мире! – Вэз подошел ко мне и обнял передней ногой, я обняла его в ответ, изрядно смутившись при этом. Но земной пони был кругом прав. Если исходить из рассказов Клода, этот мир стал за две сотни лет очень жестоким. Ни гармонии не осталось, ни доброты. Пони выживали по единственному принципу: кто сильнее, тот и жив. Остальные отсеивались.

— А ты себя береги, Вэз, еще обязательно увидимся! – ответствовал мой двоюродный брат, забираясь в кабину своей машины. Я последовала его примеру.

Механик помахал нам вслед, а мы удалялись от мастерской на Матадорах. Остановились лишь перекусить в баре, заодно скинув металлолом по неплохой цене, выторговав себе пару тысяч монет и взяв попутно задание на перевозку дорогого груза до Хуфстейда. Я поинтересовалась у Клода, как далеко Хуфстейд располагается от Понивилля. Он коротко ответил: — Двести восемьдесят миль где-то…

Около полудня мы покинули город и направлялись теперь на восток. Дорога была, конечно, не ахти, но другого ожидать было немного трудно. В моей голове не было никаких мыслей, я просто рулила, находясь в некоторой прострации, и поэтому не заметила, как из-за бугра справа по ходу движения внезапно вывалился целый выводок машин – Гром, Рубака и Макинтош. Тут же Клод открыл огонь из своего модернизированного пулемета Четверки, вырубив попаданием в ветровое стекло со стороны водителя, противника на Макинтоше, причем сделал это весьма легко и непринужденно, тот успел лишь слегка попасть по моему грузовику, разбив фару и сделав несколько дырок в бампере. Это заставило меня очухаться и спустя несколько секунд тоже открыть огонь. Мой выбор пал на Рубаку, поскольку я считала, что справлюсь с ним сама, а Клод займется Громом. По-видимому, он рассудил так же, потому что отправил заряд картечи из Уничтожителя прямо в движок самому крупному противнику, одновременно, маневрируя, он осыпал очередями из Четверки-М вражеский грузовик, потому что иначе моему брату пришлось бы плохо – Хуфлинг противника шмалял без остановок. И это было большой ошибкой. Внезапно Гром ушел на перезарядку и сразу же Уничтожитель выплюнул картечь в кабину практически в упор, у водителя вражеской машины просто не оставалось шансов выжить. Остался лишь один противник, с которым до сих пор возилась я, кляня себя последними словами при этом, хотя чаще всё-таки перепадало и противнику. Рубака оказался весьма вертким, мне никак не удавалось серьезно его зацепить, приходилось уворачиваться от пуль, летевших в меня, атаковать самой, снова проводить маневры, чтобы не получить неприятный сюрприз, который застрянет в моей черепушке, а затем снова атаковать, атаковать, атаковать. С одним СОРГ мало что получалось, я была рада, когда в дело вступил Клод и сходу продырявил противнику корму из пулемета, а когда тот стал разворачиваться, шмальнул и из дробовика, проделав у врага большую дырку в боку, часть картечи при этом попала в топливный бак, отчего Рубака сначала начал загораться, а спустя небольшой промежуток времени раздался взрыв. Мы наблюдали за тем, как горят останки тачки, в полном молчании несколько минут, а затем продолжили свой путь. Недаром говорят, что вечно можно смотреть на три вещи: на воду, огонь и на то, как кто-то работает. Непреложная истина, что тут скажешь.

— Ну ты снайпер… Попасть в бензобак, – заметила я спустя пару минут после того, как мы покинули с Клодом место незапланированного сражения.

— Так и было задумано, — спокойно сказал мой двоюродный брат, даже не особо реагируя на мои слова.

Трофеев у бандитов наверняка не было, что не особо удивило Клода, ведь он столько времени провел среди таких, как те, кого мы только что убили, поэтому он был в курсе всех дел. До Хуфстейда было еще двести миль, о чем свидетельствовал дорожный знак. Согласно ему же, до Миддлхорна было триста девяносто, а вот до поворота на Бэлтимэйр – целых восемьсот пятнадцать миль. Большие, однако, расстояния между селениями были. И сама Эквестрия оказалась такой большой… Предстояло одолеть немаленькое такое расстояние.

— Нам как раз на Бэлтимэйр надо будет уйти. А потом уже на север – Филлидельфия и, наконец, Новый Мэйнхеттен. Если успеем, то сегодня доберемся до Миддлхорна, — я услышала задумчивый голос Клода, в котором проскальзывали тревожные нотки.

Больше по дороге на Хуфстейд нам никто не попался из врагов, только караван попался, направлявшийся в Понивилль – Гром средней комплектации, как объяснил мне мой кузен и два топовых Рубаки, опять-таки Клод вслух заметил это. Я же старалась запоминать как можно больше, мало ли, может пригодиться когда-нибудь.

— Видимо, бандиты лютуют сильно, — сказала я.

— Похоже на то, — ответил мой двоюродный брат.

В Хуфстейд мы прибыли где-то часа в четыре пополудни, стараясь не медлить, сдали груз, получили деньги, которые было решено потратить на прокачку моего грузовика, в частности, заменить кузов, получив доступ к среднему слоту вместо малого, но из-за спешки решили пойти на замену куда позднее. К сожалению, местному бармену было нечего предложить в плане работы именно в том направлении, куда мы двигались. На том и расстались, вскоре покинув селение. Клод ехал впереди, а я следом за ним. Я снова достала фотографию из куртки и принялась мечтать о тех далеких временах, когда всё было иначе. Из размышлений меня вырвал голос брата:

— Роза, как думаешь, Скив еще жив?

— Не знаю, Клод. Я и имени-то до позавчерашнего дня такого не слышала даже. И потом, это ведь ты его знал, а не я.

Послышался вздох.

— Просто он мог добыть знания, которые позволили бы вернуть ту Эквестрию, которая была когда-то, — после некоторого молчания произнес Клод.

— Я вот о чем подумала. Погибли те, кто не успел воспользоваться масками, так? – внезапно я сменила тему, на ту, которая интересовала меня сейчас больше всего.

— Так. А почему ты спрашиваешь, Роза? – насторожился земной пони, это было слышно по его тону.

— А вдруг за прошедшие двести двадцать лет воздух очистился, и мы зря только пользуемся масками? Как я понимаю, смертей от того, что кто-то не носил маску, больше не было, никто ведь не осмеливался снимать защитную маску, следовательно, неизвестно точно, а есть ли яд в воздухе. Может, там и нет вообще ничего уже, и воздух очистился? – продолжала я настаивать.

— Никто по своей воле не снимет маску, чтобы убедиться в правдивости твоей теории, — Клод вздохнул, я догадывалась, что он мог сейчас про меня такого думать.

— Если потребуется, то я рискну. Я готова на такой шаг, — во мне внезапно проснулся дух авантюризма.

— Не занимайся самопожертвованием, а? – раздался из рации резкий голос моего брата.

Я промолчала. Потихоньку начинало вечереть, а до Миддлхорна было ехать еще где-то миль сто тридцать пять, нам внезапно попались останки нескольких грузовиков со значками бандитов. Видимо караван их и шлепнул, учитывая серьезное вооружение у караванщиков. Вдалеке вдруг раздался взрыв, затем раздался свист, еще один взрыв, а затем стрельба, среди какофонии звуков угадывались Залп, Косорез и Четверка. К тому времени мы уже выехали на поляну, и нашим глазам предстало интересное зрелище – перед нами сражались два Сталаза, на одном был знак торговца, а на другом – бандитский опознавательный знак.

— Бандитский Сталаз? – Клод был безмерно удивлен, — за три года странствий и почти такое же количество лет, проведенных в затворничестве, такое вижу впервые, честное слово!

— Помогать будем или подождем? – поинтересовалась я.

— Видишь Залп на вражеской машине? Двух-трех ракет ему хватит, чтобы превратить нас в ярко пылающие останки. А если еще и у него автонаведение сработает, то вообще хана настанет, — учил меня рациональному мышлению братец. Похоже, свист и принадлежал этой ракетнице.

Тем временем было видно, что торговцу требуется помощь, ему становилось всё тяжелее сдерживать вражеские атаки, а уж чтобы пробить оборону контратакой, владелец темно-зеленого Сталаза даже не думал об этом.

— А, похер, поможем! – решился-таки Клод.

И стартанул с места, сразу беря левее. Я сразу поняла, какой тактикой он решил воспользоваться и взяла, в свою очередь, правее. Мы начали кружиться вокруг бандита и обстреливать с двух сторон. Торговец понял, что к нему пришло подкрепление и, послав еще два снаряда из Косореза, что влепились прямо в бок вражеского Сталаза, оставив две дымящиеся дыры, начал медленно отступать, и уже фигачил снарядами издали. У бандита были только Залп и Четверка, но это ему мало помогло, первым делом мы с Клодом принялись обездвиживать его, стреляя по колесам и радиатору. Пробить колеса удалось далеко не сразу, даже СОРГ с его далеко не мелким калибром с этой задачей справлялся с большим трудом. Тем временем, очередной снаряд, прилетевший издалека, попал совсем рядом с кабиной, водителя наверняка посекло осколками от снаряда и оглушило взрывной волной, слегка растрескав стекло, покрывшееся паутинкой трещин. Клод Уничтожителем пробил кабину, я еще своим пулеметом прошлась, дав пару контрольных очередей, чтобы уж точно исключить возможность продолжения боя.

Первым же делом проверили с Клодом, что у врага осталось такого ценного. А вражинка весьма жирный оказался – три платы электроники, которые стоят довольно дорого абсолютно в любом городе – где-то тридцать-сорок тысяч монет за одну такую плату, затем один комплект рабочего оборудования и немного металлолома. Суммарно это всё можно продать где-то за сто тридцать тысяч, что по теперешним временам весьма много, плюс наши не совсем скромные сбережения, возникшие после сдачи того груза в Хуфстейде. Одним словом, удача в тот день пока что смотрела нам в лицо. Мы споро перетащили найденное к своим Матадорам и поделили – электронику вез Клод, а я – всё остальное.

Тем временем к нам подъехал тот самый темно-зеленый Сталаз, ради которого мы и ввязались в бой. Риск, к счастью, оказался минимальным, никого из нас не зацепило. Из махины вылезла светло-зеленая единорожка в длинной белой куртке, скорее походившей даже на плащ, и подошла к нам.

— Спасибо, что пришли на помощь, — поблагодарила она нас, на мгновение остановившись на мне взглядом, отчего лично мне стало немного не по себе.

— Как хоть тебя зовут-то, если не секрет? – взял всё в свои копыта мой кузен.

— Летиция, можно просто Летти, — назвалась пони.

— Я Клод, а это моя спутница и по совместительству двоюродная сестра Роза, — назвал нас мой двоюродный брат.

— Летти, как так получилось, что ты сошлась в схватке с этим бандитом-то?

— Так вышло, что я задержалась в Понивилле по дороге из Ванхуфера, караван ушел без меня, но командир предупредил, что подождет меня двое суток в Бэлтимэйре, если же не приеду – двинут дальше в Новый Мэйнхеттен через Филлидельфию. В общем, задержалась я на трое суток, поэтому поехала одна.

— Как можно так ловко с одним лишь минометом управляться, да еще и с таким? Никогда этого не понимал, — честно признался Клод.

— Так же ловко, как ты с дробовиком на малом слоте работаешь, — ответила Летти.

— Ладно, я так понимаю, нам всё равно по пути? – вступила в разговор я, найдя для этого вполне удобный момент.

— А вы куда направляетесь? – поинтересовалась наша собеседница.

— В Новый Мэйнхеттен мы едем. За ответами на некоторые крайне интересующие нас вопросы, — опередил меня Клод.

— Значит и впрямь попутчики, — кивнула Летиция. У неё не было выбора, кроме как продолжить путешествие в компании брата и сестры.

— Нам еще миль сто тридцать где-то до Миддлхорна ехать. Не очень хочется в потемках блуждать по дороге, поэтому предлагаю поторопиться, — внесла предложение я.

— Согласен, — одобрил Клод. Летти лишь молча кивнула. Мы расселись по машинам и поехали дальше на восток. По центру ехал Сталаз, наши Матадоры по бокам, я охраняла правый бок, а Клод, соответственно, левый. Поскольку наш канал был приватным, мы с братом могли общаться без опаски быть подслушанными.

— Ей можно доверять, как считаешь? – спросила я его.

— Сейчас не могу сказать точно. Вроде бы говорит правду, однако я не видел караванов, состоящих сплошь из Белазов. Что-то тут не вяжется, — голос Клода был задумчивым.

— Ребята! Роза, Клод! Как слышно, приём! – вдруг в эфир ворвался голос Вэзерли, который, как нам показалось, звучал встревоженно.

— Слышим хорошо, Вэз, что-то случилось, приём?

— Через Понивилль днём проехали крутые ребята на Громах и Сталазах, спрашивали тебя, Клод. Вы сейчас где?

— Милях в ста двадцати от Миддлхорна.

— Херово. Со всеми запланированными и незапланированными остановками с вашей стороны, если таковые есть, они скоро нагонят вас с намерениями стереть с лица земли, — глухо сказал механик.

— Пиздец… Нам не успеть добраться до города, даже если мы ускоримся по максимуму, — сделал печальный вывод Клод, — спасибо, что предупредил, Вэз. Если останусь в живых, с меня выпивка.

— Договорились. Я надеюсь, что всё обойдется.

— Мы тоже надеемся, — вступила в беседу я.

— Рад тебя слышать, подруга! – искренне обрадовался мой старинный друг.

— Ладно, Вэз, рады были поболтать, но у нас есть крупная проблема и её придется решать. Конец связи, — принял решение Клод.

Вэз отключился.

— Так, я думаю, пора подключать нашу тяжелую артиллерию в виде Летти с её Сталазом. Неважно, что у неё лишь миномет есть. Она с ним умеет обращаться, это видно. И не смотря на то, что миномет этот – Косорез, который прозван за то, что с него попасть в цель очень и очень непросто. Нам, можно сказать, крупно повезло, если мы встретили пони, которая точно с него стреляет. Снайперские попадания – вот что нужно. Я уверен, что у противников вооружение весьма серьезное, вроде энергетического или плазменного. Попадет такое в тебя – чинить замучаешься. Если вообще выживешь, конечно, — последние слова брата прозвучали немного зловеще.

— Да уж, серьезно. Давай, открывай частоту для Летиции, — сказала я.

Через пару минут мы уже обсуждали втроем, как если не сбросить хвост, то хотя бы уничтожить самых опасных противников.

— Предлагаю следующее – вы с Клодом прячетесь рядом с дорогой, а я буду отвлекать их на себя дальнобойным огнем из Косореза, — говорила Летти.

— Слишком опасно. Дальность полета сгустка энергии гораздо больше, чем дальность полета снаряда из Косореза. Но есть плюс – скорость полета у этого сгустка не молниеносная, шанс увернуться есть и довольно большой. Но рисковать мы всё равно не можем. Тобой-то уж точно. Ты, прости уж за сравнение, наш шанс на выживание в грядущем сражении, — говорил Клод.

— Тогда так – я попробую уничтожить как можно больше машин, и если что-то пойдет не по плану, буду отступать. Как только они окажутся на линии огня – бейте в кабины со всей мочи. Только главное, не прячьтесь напротив друг друга, иначе перекрестным огнём наверняка кто-то кого-то из вас может и зацепить, — предложила светло-зеленая единорожка.

— А что, может сработать… — задумчиво произнесла я.

До Миддлхорна оставалось приблизительно пятьдесят-пятьдесят пять миль, как Клод заметил далеко позади огни фар в зеркало заднего вида. Огней этих было довольно много, и вражеские грузовики, увы, постепенно сокращали дистанцию. Постепенно, но уверенно.

— А вот и подходящее место, — Клод съехал с дороги между двумя холмами. Им особо не развернуться будет, идеальное место. Я направилась в другую сторону и постаралась расположиться так, чтобы бить наверняка и не мешать двоюродному брату. А Летти осталась на холме. Началось томительное ожидание. Прошло где-то минут пятнадцать, послышался свист от снарядов Косореза, четыре громких взрыва, потом над нами в воздухе пролетела пара сгустков энергии.

— Ёб… — не успел закончить свою немного нецензурную мысль Клод, как мимо нас промчался темно-зеленый Сталаз единорожки, на правом боку, который был виден мне в сгущающихся сумерках, была пара дыр от плазмы, похоже на неё, по крайней мере, ну и огромное количество обычных дырок от пуль.

— Ваша очередь! – крикнула Летиция в рацию, взлетев на следующий холм и посылая в невидимых еще для нас врагов несколько снарядов. Раздался еще один громкий взрыв. И тут на соседнем холме показались преследователи. Три Сталаза, один покоцанный Гром и даже Броненосец. На нём и одном из Сталазов и были те самые Доминаторы. В быстро наступающих сумерках значки на врагах были не видны. Пробить стекло в кабине Грома – раз плюнуть. С Сталазами вдвоем лишь удастся справиться, а вот с Броненосцем всё оказалось совсем плохо, там стекло очень неслабо бронированное, по сравнению с Громами и Сталазами, что уж там говорить про более мелкие Матадоры, Макинтоши, Рубаки, Параспрайты и дальше по списку? Спасибо Клоду, он был, в буквальном смысле, ходячей энциклопедией, выдававшей сведения по ходу дела. Летти, тем временем, отправила в полет еще один снаряд и тут же увернулась от несущих смерть двух Доминаторов. Минометный снаряд взорвался прямо под ехавшим вражеским Сталазом, на котором не было ни плазмы, ни энергетики. Там был лишь серьезно покоцанный Тубус-6, проще говоря, ракетница. В итоге, противник остановился. Стрелять ему было нечем, двигаться он тоже не мог. Осталось всего четверо. А было изначально десять.

— Летти, да тебе памятник ставить надо! Вырубить пятерых и обездвижить еще одного, задача упростилась! – восхищался Клод. Но радоваться всё равно было рано, один трехосный Броненосец стоил трех Громов или двух Сталазов по шкале геморройности, которую я сама же на ходу и выдумала для себя.

— Когда я подам знак, будьте готовы открывать огонь, — скомандовала она, продолжая уворачиваться от смертельных подарочков.

— Хорошо, — ответила я, беря на мушку своего достаточно крупнокалиберного пулемета вражеский Гром. Пробить стекла в Броненосце было под силу лишь Уничтожителю и Четверке-М вместе взятым.

— Да-а-а-ва-а-а-ай! – заорала что есть мочи наша спутница.

Я открыла огонь по Грому, первой же очередью пробив лобовое стекло и убив водителя. Осталось трое. Уничтожитель Клода разрядился в Броненосца, а пулемет Четверка стрелял в один из Сталазов. Я взяла на себя оставшийся незанятым другой Сталаз. Конечно же наши проделки не остались незамеченными. Хуфлинг моего противника прошил вскользь ткань на кузове, оставив несколько дырок. Я ответила точной очередью по кабине, но стекло лишь потрескалось, заметно ухудшив обзор врагу. А вот моего брата в это самое время уже зажимали в тиски, Летиция кинулась ему на помощь, взорвав Доминатор на Броненосце снайперским по точности выстрелом из миномета. Однако тот огрызнулся выстрелом из Укола, едва не оставившей единорожку вообще без всякого оружия, однако рваная дыра размером с пони образовалась по счастливой случайности чуть-чуть ниже крепления слота.

— Вот черт, — коротко выругалась она, обнаружив, что снаряды у миномета кончились, — Роза, давай заканчивай со своим противником и помоги Клоду! У него тут серьезные проблемы!

— Я стараюсь, стараюсь! – крикнула я в ответ, еще раз попав по кабине и на этот раз убрав противника. После чего рванула к брату на помощь. Тот медленно отступал, огрызаясь, как только мог. Прорваться мимо он не мог, только вертеться изо всех сил, стараясь, чтобы противник мазал из Доминатора каждый раз, когда открывал по нему огонь.

И тут в поле зрения Клода резко возник грузовик Розы, который прошмыгнул под самым носом у Сталаза и нанес повреждения энергопушке, заставившей её умолкнуть навсегда. Однако единорожка забыла о Плазмостреле, молчавшем до поры до времени, хорошая дыра оказалась в борту грузовика, однако кузина даже не обратила внимания на это, несмотря на риск. Клод тоже не зевал, очередным выстрелом из Уничтожителя выбил-таки стекло в кабине Броненосца и уже при помощи Четверки-М заставил врага умереть. Однако Укол в тот же самый миг попал по кабине грузовика Розы, который в самый ненужный момент развернулся и угодил как раз под выстрел.

— Твою мать! – взрыкнул Клод и яростно атаковал последнего противника.

POV Роза

Мне было больно, Матадор остановился, быстро угасающим зрением я видела, как Летти взяла последний Сталаз на таран. Свет померк, как только я упала на бок, успев во время падения заметить, что кабину моего грузовика немного разворотило.

Очнулась я от солнечного света, бившего в глаза. И далеко не сразу поняла, что нахожусь не в помятой кабине своего верного Матадора, а в куда более просторной. Скосив глаза на водителя, я вдруг вспомнила, что было до того как… как меня ранило. Я даже слегка вздрогнула, чем привлекла внимание аквамариновой единорожки.

— Лежи тихо, тебе нужно отдыхать, — сказала Летти, руля Сталазом так, будто он был частью её самой, повернув на мгновение голову в мою сторону.

— Что произошло? – более логичного вопроса я не смогла придумать, попытавшись при этом немного приподняться, но затем аккуратно улеглась назад, охая от боли.

— Тебя ранило, а если точнее, весьма ощутимо посекло осколками стекол, ты потеряла много крови к тому моменту, когда мы с твоим кузеном смогли всё-таки добраться до тебя. К счастью, у врагов было с собой полно медикаментов, да и у меня аптечка походная была при себе, кровь была остановлена, мы тебя перевязали бинтами. Я настояла, чтобы ты ехала со мной, Клод не возражал.

— Ох, черт… Он не пострадал, надеюсь?

— Нет, он цел и невредим. Кстати, твой Матадор находится у меня на буксире. Доберемся до Миддлхорна, до него, кстати, всего несколько миль осталось, но кабину придется там поменять, удивительно, что почти прямое попадание из Укола тебя не убило. До сих пор диву даюсь, если честно… — и Летти замолчала, снова сосредоточившись на дороге.

Я с некоторым трудом отвернулась к стенке, испытывая боль во всем теле, и тихонько заплакала. Тоже, блин, героиня выискалась, называется… Возомнила себя всесильной, а в конечном итоге чуть не погибла! И это на второй же день путешествия… Стыд и срам… Больше мне нечего было сказать про собственный безрассудный поступок, совершенный для того, чтобы мой двоюродный брат остался в живых. Цели, к счастью, я добилась. Неважно, какую цену при этом заплатила я сама. Это было совершенно неважно.

Глава №4 - Хранительницы

Незаметно для себя я вновь задремала. Правда, ненадолго. Вскоре меня опять разбудила Летти, потыкав меня копытом в плечо:

— Мы в Миддлхорне, Роза. Вставай.

— А сколько времени сейчас? – спросила я, аккуратно потягиваясь и помня о полученных травмах в недавнем сражении.

— Около часа дня. Мы с Клодом подумали и решили, что в дальнейший путь лучше пускаться завтра утром и как можно раньше, чтобы успеть добраться засветло до поворота на Бэлтимэйр, там есть селение. Это связано еще и с тем, что твой грузовик необходимо отремонтировать, и с тем, что тебе нужен отдых после травмы.

— Нет проблем, — пробормотала я, вновь устраиваясь поудобнее.

Она покопалась в бардачке, что-то достала оттуда и ушла по своим делам. Я лежала, глядя в потолок кабины и думала. Думала о вчерашнем. Когда твой родич в опасности, все соображения конечно же посылаются куда подальше! Но следом пришло понимание, что все обошлось бы и без того неудачного разворота, по завершению которого выстрел вражеского Укола попал по чистейшему везению немного ниже ветрового стекла. Ну и что, что осколками посекло серьезно? Это ведь не потеря конечности и даже не смерть – так, мелкая неприятность. Однако я обнаружила, что вставать мне чисто лень, хотя я и хотела поначалу встать и размяться. Ну, если меня ноги удержат, конечно. Дали возможность сделать передышку – надо этим пользоваться! И невольно, хотя правильнее было бы сказать внезапно, мои мысли перескочили в иную плоскость – между Летицией и Клодом крайне смутно что-то проглядывалось. Что-то, очень похожее на… Нет, не хочу даже думать об этом. Просто не хочу. Всю свою сознательную жизнь я была одна, особенно сильно одиночество стало ощущаться после гибели моих родителей. Поэтому я просто свыклась с этим. Когда несколько дней назад на моём пути вновь возник мой кузен после стольких лет скитаний, казалось бы, что преграда уже сломлена. Но нет, преграда ломается именно сейчас, медленно, но верно. Встреченная вчера нами кобыла-единорог по имени Летти, путь которой по чистому везению пересекся с нашим, всего спустя несколько часов после знакомства спасает меня. Вряд ли это просто плата за её спасение. Немало довелось повидать всякого, но такое я наблюдала впервые. Себя я доброй назвать не могла, убивать бандитов приходилось не раз, особенно за последние дни. Но это было лишь в целях самообороны, нападать первой все еще не было в моих правилах. Я надеялась, что так останется и впредь. Надеялась… И всё же на этот счет в глубине души я испытывала некоторые сомнения. После такого мозгового штурма хотелось, наконец, отдохнуть, я закрыла глаза и понемногу начала дремать. А затем дрема перешла в полноценный сон.

Клод тем временем договорился с торговцем на рынке о продаже всей найденной добычи, получив наличными немаленькую такую сумму, цифр в шесть, эдак. Затем направился в местную мастерскую и на вырученные деньги он купил топовую кабину, кузов второго уровня для Матадора Розы и модифицированный под средний слот Гладиатор (который назывался Гладиатор-М). И тут же с владельцем этой мастерской составил договор о замене кабины и кузова, а так же установки СОРГ в передний слот и Гладиатора-М в средний. В итоге пришлось маленько доплатить поверх той стоимости, которую высчитал владелец, осмотрев состояние старой кабины и кузова. Хозяин мастерской обещал к вечеру закончить с условиями договора, что был составлен им и Клодом. А вот Летти заглянула в здешнюю больницу и закупила на свои деньги еще медикаментов. Пригодились же купленные еще в Ванхуфере лекарства и бинты? Пригодились и еще как. Затем единорожка направилась в бар, разведать насчет работы и послушать последние новости. Сидя за столиком и попивая заказанный яблочный сок, она вдруг услышала, как один пони, уже в годах, нещадно побитый жизнью, рассказывал более молодым о странном сигнале S.O.S., поступившем на радар его машины между Филлидельфией и Новым Мэйнхеттеном. Он уже собирался бы направиться на помощь, но его обуял вдруг очень сильный страх, так что он поспешил прочь, выдавливая из грузовика максимум скорости. Вывод – никогда в тех краях не отзываться на сигнал бедствия, мало ли, к чему это может привести – к ограблению, а то и вовсе к потере жизни. Летти постаралась запомнить услышанное получше, она ничего и никого никогда не боялась. Полученные бесплатно сведения были ценны как раз тем, что они не стоили ей ни единой монеты. Только вот не факт, что она при этом не расстанется с жизнью. Всякое возможно. Единорожка допила сок и покинула бар, решив еще немного поразведать, прежде чем прийти назад к месту их стоянки. Но чем дольше она бродила по Миддлхорну, тем больше понимала, что разговоры пони почти на все сто процентов состоят из обсуждения дел насущных. Причем неважно, в каком месте города – в центре, или же на окраинах, тех же самых трущобах, к примеру. Вот как раз в самые злачные места она заглядывать и не стала, решив, что оно ей нафиг не надо, а поэтому решила погулять в другом месте.

Вечером Клод и Летиция вернулись обратно к Сталазу, аквамариновая единорожка отперла его ключами, залезла в кабину, положив в бардачок купленные медикаменты, и заметила, что Роза еще спит, свернувшись в клубочек. Как ни странно, но выглядела она при этом довольно беззащитной. Летти хмыкнула, вылезла из кабины, оставив дверь прикрытой на тот случай, если третьей участнице путешествия вздумается присоединиться к ним, спустилась вниз, после чего они с Клодом развели костерок и начали разговаривать, сначала поделившись друг с другом впечатлениями о прошедшем дне. Потом настала небольшая пауза. Тишину первой нарушила именно единорожка:

— А расскажи о себе, Клод, если, конечно, ощущаешь в себе необходимость высказываться, может, ты мне и не доверяешь вовсе, я видела всякое.

— Нет, Летти, что ты, я не против. Насчет доверия. В первый момент не особо доверял, но после той бойни и того, как ты подлатала раненную Розу, я стал тебе доверять. Любой другой на твоем месте даже не стал бы заморачиваться ничем подобным и просто укатил прочь. Но не ты. А история моя проста как три монеты. Родился, вырос, сел за баранку. Так и живу с тех пор. Ничего примечательного. А что ты о себе можешь рассказать?

— Не больше твоего. История моя столь же незайтелива и укладывается, не поверишь, в произнесенные тобой же самим слова, — хмыкнула кобылка.

— Ну почему, очень даже верю, — кивнул земной пони.

Ни тот, ни другой даже и не предполагали, что Роза наблюдала за ними через стекло в двери с водительской стороны грузовика.

Я проснулась уже вечером. Долго припоминала, почему я здесь нахожусь, а затем услыхала голоса рядом с грузовиком, выглянув в дверное стекло Сталаза, немного прифигела: у костра сидели и общались мой кузен и Летти. Беседа выглядела вполне светской, однако что-то мне подсказывало, что всё не просто так. И тут я подловила себя на мысли, что я ревную Летицию к своему двоюродному брату!

— Да блин, абсурд же! – тихонько сказала я, слишком сильно облокотившись на дверь, отчего та неожиданно для меня открылась. Я не удержала равновесия и выпала наружу. Навстречу мне устремилась земля с пугающей скоростью. Менее, чем через две секунды она врезалась в меня, передо мной всё поплыло, а потом и вовсе погасло.

В себя я пришла, судя по всему, через несколько минут, Летиция, вздыхая, снова возилась с аптечкой. Я попыталась разрядить обстановку шуткой:

— Вот ведь неуклюжая пони…

— Всякое бывает, — со вздохом сказал Клод.

— Давайте ложиться спать, — предложила Летти.

Жеребец согласился, мне же спать не особо хотелось, потому что я только недавно проснулась, и так весь день спала. О чем я и заявила:

— Вы уж как хотите, но я выспалась… — но меня прервали:

— Ничего, сейчас захочешь. Впереди нас ожидает нелегкий путь, нам всем нужно хорошенько выспаться, — сказала светло-зеленая единорожка.

После этих слов я вдруг ощутила укол, а спустя несколько секунд мне снова жутко захотелось спать, я зевнула, закрыв глаза, и вскоре вырубилась прямо у костра, слегка посапывая.

— Ловко ты её, даже я не понял, когда ты уколола её снотворным, — покачал головой Клод.

— Опыт был довольно богатым на этот счет, — спокойно ответила единорожка, закрывая аптечку, — я ведь не всегда была торговцем. Воевать тоже немало приходилось, причем и таким вот образом, вкалывая смертельную дозу снотворного тому пони, которого необходимо убрать без шума и пыли, после чего получивший эту дозу больше никогда не проснется – сердце просто-напросто останавливается во сне, — говоря это, она понимала, что легенда, придуманная ею, оказалась со множеством разнообразных нестыковок… Хотя она, по идее, мало кому должна была рассказывать выдуманную историю. Но так уж получилось, что её шкуру вытащили из больших неприятностей. Впрочем, она вскоре вернула долг, присовокупив ко всему этому фальшивую, как минимум, на шестьдесят пять процентов историю. На самом деле, Клод был первым, кто слышал вымышленный отрывок из её биографии. И поверил ли он в это – еще только предстояло выяснить.

— Бр-р-р-р, я надеюсь, моей кузине ты вколола достаточно маленькую дозу, чтобы завтра она проснулась целой и невредимой, я не хочу её потерять от действий тренированной убийцы, — последнее слово Клод особенно подчеркнул и пошел спать в свой грузовик. Его аж передергивало от неприятных эмоций. Доверия к спутнице снова практически как не бывало.

Почему-то Летицию зацепили его слова. Она при помощи телекинеза снова отправила спать Розу спать в свой Сталаз и сама тоже забралась внутрь, заперев дверь, после чего устроилась поудобнее. Но сон уже ушел. И единорожка не могла себе объяснить, почему же слова кузена Розы так зацепили её, немного даже обидев. Размышления такого плана явно не способствовали приходу сна, поэтому ей пришлось и самой себе вколоть небольшую дозу снотворного. Вскоре она уже спала, находясь в мире сновидений.

Клод же довольно долго ворочался, но никак не мог заснуть, как ни крути, он беспокоился за свою любимую двоюродную сестренку. Он вспомнил вдруг своё жеребячество, казавшееся ему теперь беспечным и светлым по сравнению со взрослой жизнью, оказавшейся серой и трудной для восприятия. Эти воспоминания о собственном жеребячестве неожиданно помогли ему уснуть.

Я открыла глаза и, осмотревшись вокруг, ничего не поняла – вокруг кромешная тьма, хоть глаз выколи. Под моими ногами была каменная порода, без единого намека на почву и траву, вблизи я не видела никаких деревьев или кустарников. Хотя, оно и понятно – хрен чего на голом камне вдруг вырастет-то. Как фермеру, мне должно было быть это ясно с первого же взгляда. Судя по всему, я немного потеряла хватку. Придется, наверное, после окончания путешествия, вернуться домой и продолжать заниматься хозяйством. И тут вдруг меня осенило – я никогда не вернусь домой в Эплузу. Неподалеку проезжать – да, не без этого. Но заглянуть в свой дом – не загляну. Почему мне это вдруг взбрело в голову, я так и не поняла, что весьма ощутимо меня, на самом деле, озадачило. Внезапно невдалеке послышались голоса. Вскоре из темноты, еле слышно цокая копытами, вышла пятерка пони. У меня, мягко говоря, отвалилась челюсть от удивления. Передо мной стояли пять Хранительниц Элементов Гармонии – Пинки Пай, Рэйнбоу Дэш, Рэрити, Флаттершай и Эпплджек. Собственной, блин, персоной! Что любопытно – ни на одной из них не было масок. Это что же – там, где мы сейчас находились, не было причин носить эту защиту? Интересно получается, однако. Но глаз с пятерки я по-прежнему не сводила.

— Мне это снится… — прошептала я, всё еще не веря своим глазам.

— Верно, тебе это снится, — подтвердила Рэрити, элегантно тряхнув гривой.

— Но что вы делаете в моём сне? Вы же давно умерли! – воскликнула я, после чего отметила любопытный факт. У меня на лице маски тоже не было! Эластичность защитной маски сильно ограничена, она не дала бы мне возможность так широко открывать рот, как я это сделала только что. Где же это мы сейчас находимся? Знать бы…

— На это мы не можем ответить сейчас, сахарок, извини, — несколько печально сказала фермерша, поправляя шляпу на голове передним копытом.

— Найди Твайлайт Спаркл, — велела мне радужная пегаска, зависая с расправленными крыльями передо мной в воздухе и глядя своими розовыми глазами прямо мне в… душу? В любом случае, взгляд получился пронзительным настолько, что я даже поежилась, мне стало немного неуютно, — найди её. Миру угрожает большая опасность. Только наша подруга знает, что делать в такой ситуации.

— А где её искать-то? И это притом, что вы говорите правду? — нахмурилась я.

— Сахарок, это на самом деле так. Всё очень серьезно, — подтвердила Эпплджек, — неспроста мы пришли именно в твой сон. В тебе есть что-то от меня, ты ведь знаешь, что являешься моим прямым потомком, не так ли? – её зеленые глаза смотрели прямо на меня.

— Да, знаю. И если ты говоришь, что всё серьезно, то не поверить в это глупо, — сказала я и достала старую фотографию, после чего телекинезом развернула её лицевой стороной к Хранительницам. Их изумлению не было предела:

— Где ты нашла её? – удивленно спросила Рэрити.

— У библиотеки в Понивилле, рядом была надпись, что Твайлайт Спаркл исполнилось бы 250 лет со дня рождения, это было всего несколько дней назад, а мне лично показалось, что прошли недели и месяцы с тех пор, как я отправилась в это путешествие.

— Расскажи, а какая цель твоего путешествия? – полюбопытствовала Эпплджек.

Я вкратце передала Хранительницам самую суть всего этого предприятия, являвшегося идеей Клода.

— Видимо, твой кузен что-то почувствовал. Вы правильно сделали, что отправились в первую очередь к ученым пони, а не прямиком в объятия смерти к руинам Кантерлотского замка. Там обитает сила, которую никто в этом мире не сможет одолеть. И прости нас, но нам пора, — сказала Рэрити.

— Но, может быть, мы еще увидимся, — вставила свои слова в разговор необычно спокойная Пинки Пай. Флаттершай лишь кивнула, не произнеся за всю беседу ни слова и даже не улыбнувшись. Выражение её лица выражало лишь глубокую скорбь.

После этого пятерка медленно ушла во тьму, оставив меня наедине с собой. И только тут до меня дошел смысл последних слов Рэрити. Что это за сила такая? Кто её владелец? И каковы его цели? Блин, опять куча вопросов и ни одного ответа. Прям безобразие какое-то, в самом деле!

— Ну нихрена себе, блин… — пробормотала я, сделав такой вывод, и закрыла глаза, уснув снова, но уже без сновидений.

— Блин, неужели это был на самом деле сон? – отключив рацию в своем значительно подновленном Матадоре, я задала себе этот вопрос, уже хрен знает в какой раз. На дворе было утро очередного дня нашего путешествия. Сколько ж таких дней еще будет? Но центральное место в моих мыслях занимало увиденное во сне. Я помнила каждую реплику. И как следует обругала себя, что так и не выяснила, где же искать Твайлайт Спаркл. А потом вспомнила, сколько ей не так давно исполнилось, и что очень даже глупо было думать, что она до сих пор жива. Единороги при всем желании не могут столько прожить, даже такой великий чародей древности, как Старсвирл Бородатый, о котором я прочитала в одной из книжек в своё время. Задумавшись, я немного бросила управление и чуть-чуть не съехала в кювет. Да, мы были уже пару часов в пути, солнце поднялось около часа назад, я сразу попросила своих спутников оставить меня на некоторое время в покое и отключила при этом рацию. Обдумать пришлось не только это, но и ту сцену у костра, которая, возможно, еще ничего не значила, но я тогда всё равно навернулась с немаленькой высоты, испытывая при этом укол ревности. И что на меня тогда нашло, ну в самом деле? Хорошо хоть не сломала ничего в довершение к куче порезов и царапин от попадания Укола чуть пониже ветрового стекла. К слову, интерьер новой кабины иного типа был несколько поинтереснее, чем в той кабине, которую продали в автомастерской по низкой цене, как поведал мне Клод в первые минуты, отвечая на мои же вопросы.

Клод и Летти так и не поняли, что же на меня нашло, так как я с самого пробуждения была весьма задумчива и порой отвечала довольно-таки невпопад. Все мои мысли занимал необычный сон, даже сценка у костра отошла на второй план.

После просьбы Розы дать ей возможность побыть одной, она отключилась на время. Клод вспомнил свои слова, когда назвал Летицию тренированной убийцей. Он не знал, зачем ляпнул это вслух. Скорее всего, роль сыграли нервы, он переживал за свою двоюродную сестренку, получившую, в принципе, не очень серьезные ранения и после суток отдыха она выглядела довольно живо, хотя и была жутко тормозной утром, местами не слыша его или Летти, а местами отвечая невпопад. Похоже, что-то вызвало у неё серьезный мозговой штурм. Аквамариновая единорожка после вчерашней не сильно удачной беседы больно-то тоже с ним не разговаривала после этого. Жеребец и не напрашивался. Так они ехали в молчании уже несколько часов. Изредка попадались горелые останки самых разных грузовиков, от Макинтошей до Громов самых разных конфигураций. На глаза путешественникам попался указатель «До поворота на Бэлтимэйр триста миль». Если повезет, то они доедут до тамошнего селения еще засветло, как и было запланировано. Ну а если нет… Опять, похоже, придется тратить один лишний день на отдых, чтобы не ездить по ночам, когда становится особенно опасно. Час шел за часом, дорога вилась под колесами трех грузовиков, в эфире по-прежнему висела тяжелая тишина, пейзаж толком и не менялся – леса, перелески, редко заросшие и заброшенные поля, поляны и снова леса. Неподалеку шла железная дорога, заросшая настолько, что проехать поезду по ней было бы решительно невозможно. Когда по прикидкам Клода, до поворота оставалось около тридцати миль, а солнце давно миновало зенит и тихонько, и неумолимо стало клониться к закату, то в эфир неожиданно вышла Роза, сопроводив своё появление душераздирающим шипением из динамика. Уши земного пони тут же прижались к голове, а сам он попытался было зажать их копытами, но как-то отпускать руль не хотелось. Летти же по-прежнему хранила гордое молчание, видимо, конкретно обидевшись.

— Ммм, Клод, можно у тебя узнать?

— Конечно, сестренка.

— О чем вы разговаривали вчера у костра с Летицией?

— Каждый из нас немного приоткрыл друг другу свою душу, рассказав о своём прошлом.

Послышался облегченный вздох единорожки.

— Просто мне показалось, будто ты и она неровно друг к другу дышите.

— Ерунда, — на секунду Клод стал строгим, — она вчера сказала, что ей и повоевать пришлось, причем убивала она не только привычным оружием, но и передозировкой снотворного. Когда она заставила тебя заснуть с его помощью, я подумал на пару-другую секунд, что запросто сверну ей шею, если она по своей старой привычке переборщит с дозой, и вслух назвал её убийцей, — жеребец тяжело вздохнул.

— Похоже, это её здорово обидело.

— Несомненно. Может быть, расскажешь, чего ты утром была такой загруженной?

Роза минут двадцать пересказывала ему свой сон. А сон ли это был? От этого посещения было вопросов больше, чем ответов. После окончания рассказа Клод тоже задумался. Где искать волшебницу, и в живых ли она вообще? В этот самый момент к беседе присоединилась Летти, преодолев, видимо, свою обиду:

— В баре Миддлхорна я чисто случайно услышала рассказ одного старого пони, он говорил про некий сигнал помощи, который может прийти на радар машин, проезжающих мимо, между Филлидельфией и Новым Мэйнхеттеном. Его обуял в том месте жуткий страх, поэтому он убрался оттуда на повышенных скоростях. Мне это показалось, как минимум, стоящим внимания. Когда мы будем там проезжать, то постараемся поймать сигнал и выяснить его источник. Мне кажется, мы узнаем нечто новое. Да и тем более, я не заплатила ни единой монеты, — единорожка не спрашивала, она утверждала, заодно проявив присущую торговцам прижимистость и даже жадность, заодно вмешавшись в разговор. Но это не убедило Клода в том, что она всё-таки торговец. Что-то в ней говорило явно об обратном. Но вот что…

— Глупо соваться в пасть неубитого дракона, — вспомнил старую поговорку жеребец.

— Клод прав, — согласилась Роза, — лезть в пекло без серьезного вооружения равно самоубийству.

— Как хотите, я поеду одна, если вы струсили, — холодно сказала Летиция.

— Следите за словами, дамочка! – мгновенно вскипел Клод, повышая голос.

— Что на вас обоих нашло, я не пойму… Может, любовь? – предположила вдруг Роза.

Я сказала последнее на полном серьезе, эти двое цапались в последнее время друг с другом явно не просто так. Эти взаимные подколки, ссоры… Что-то мне говорило, что дальше будет только интереснее.

— Роза, ты офонарела что ли?! – охнул мой кузен, немного съехав с дороги и едва не опрокинувшись в придорожный овраг по левой стороне. С некоторым трудом ему удалось выровнять свой Матадор и снова вернуться на трассу.

— Как знать, как знать, — по-прежнему холодно отозвалась Летти. Её мои слова, похоже, вообще не затронули. Сколько же в этой пони хладнокровия, ну в самом деле?

Разговор более не возобновлялся до самого прибытия (всего через несколько минут) в селение, находившееся у поворота. Этот населенный пункт так и назывался Поворотом. К счастью, доты были и в довольно большом количестве. Мы приехали, когда солнце ощутимо стало садиться, заливая окрестности закатными лучами. Припарковав свои машины, мы пошли втроем в местный бар, чувствуя непонятное и странное умиротворение. Тревоги остались позади, я могла хоть ненадолго, но расслабиться. Поужинав, я собиралась было отправиться на боковую, но меня перехватила Летиция, сказав, что у неё ко мне есть разговор. Мы с ней вышли на улицу, затем отошли за угол, и она начала, обвиняюще тыкая копытом мне в грудь:

— Как тебе вообще на ум пришло ляпнуть что-то про любовь?

— Очень просто: ты не станешь цапаться со своим спутником просто так, это не дело. А вот намеренно доводить друг друга до белого каления – совсем другое дело, не так ли? Что-то мне подсказывает, что дальше будет лишь всё интереснее и интереснее, не так ли? – хмыкнула я, не сводя глаз с лица кобылки, которое было прикрыто маской, как и у всех нас.

— Для своих юных лет ты весьма проницательна, — склонила вдруг голову Летти. Её голос прозвучал неожиданно… тепло? Она меня, походу, вообще ни во что не ставила после того, как я была ранена, показав свою беспомощность, хотя я сама на самом деле так не считала. Такое ведь могло приключиться с каждым и никто от этого не застрахован. Но упрекать её в этом я не стала, просто заметив в ответ:

— А вот теперь ты мне льстишь, я не столь юная, какой могу показаться на первый взгляд.

— Возможно, я не спорю, мне даже стало легче, потому что этот ненормальный пони мог потащить с собой кого угодно, но взял именно тебя, потому что только тебе и может довериться в случае чего.

— Возможно, быть кузиной не так плохо, как мне иногда кажется, — сказала я.

— Всякое может быть… — уклончиво ответила она и ушла спать. Всё же я считала, что называть моего кузена ненормальным – малость перегибание палки. Если честно, терпеть не могу подобного. При наличии оружия я бы даже подралась с Летти, но немного помыслив рационально, поняла, что каким бы не было мое оружие – не умея с ним обращаться, толку от него было бы ноль. Да и светло-зеленая единорожка, похоже, имела достаточно сил, чтобы просто меня отлягать, даже не пользуясь никакими магическими штучками. Да и мне магия вряд ли поможет, я элементарно считала себя единорогом, сила которого не дотягивала даже до среднестатистической планки. Иногда это занижало мою самооценку, а в остальном это не особо и мешало, если вдуматься.

Я постояла там еще какое-то время и думала о дальнейшем. Мир в большой опасности, по словам Рэйнбоу Дэш и Эпплджек. Даже если пришедшие в мой сон пони всего лишь были воплощениями душ Хранительниц, они даже в таком состоянии остаются Хранительницами Элементов Гармонии и продолжают олицетворять свои главные качества. И оранжевая кобыла была права – во мне была часть неё. Я всегда была честна с собой и с другими.

— Происходит что-то странное, Роза, это так же верно, как и то, что меня зовут Розой Сансет, — сказала я сама себе вслух. И отправилась спать в свой грузовик, денек явно выдался далеко не таким легким, как могло бы показаться на первый взгляд.

Глава №5 - Еще одна тайна

Утро следующего дня выдалось неожиданно безоблачным, наконец-то выглянуло солнышко, я стояла около своего верного Матадора и нежилась под его лучами, заодно разминаясь, так как тело затекло после долгого сна. Сна без сновидений. Зато выспалась как следует. Я достала упаковку с консервированными овощами и спокойно вскрыла её и, задумчиво жуя, одновременно с этим вновь принялась размышлять в очередной раз о Клоде и Летти. Неспроста они друг друга до белого каления стараются довести, ох неспроста… И что бы каждый из них не заявлял, мне всё равно виднее со стороны. Хотя, зачем я вообще во всё это лезу? Они взрослые пони, сами разберутся. Моя задача заключалась же лишь в том, чтобы сохранить твердый ум. Ну и остаться в живых, конечно же! К тому времени, пока я закончила с завтраком, проснулись и остальные, после чего последовали моему примеру, вытащив консервированные овощи. Пока они ели, я забралась в свой грузовик и снова задумалась. Но на этот раз уже о моем недавнем сне. Что он означал? Опасность для мира. В чем же она проявлялась? Чем больше я думала об этом, тем больше возникало вопросов, на которые, увы, не было ответов. Ни одного. Из думы меня вырвал голос Клода, раздраженно звавший меня по рации.

— Что такое? – рассеянно спросила я.

— В путь, вот что! Сегодня наша цель – Бэлтимэйр. Так мы станем на шаг ближе к цели! – по-прежнему рассерженным голосом сказал мой кузен.

— Хорошо, в путь так в путь, — согласилась я, заводя двигатель.

На выезде из селения нас встретил указатель, который был достаточно свежим на вид, что несколько удивило моего двоюродного братца.

— Неужели кто-то еще этим занимается? – присвистнув, изумленно спросил он.

— Как бы это фантастично ни звучало, но да, — ответила ему Летти.

На указателе было указано, что до Бэлтимэйра ни много ни мало, а всё же целых четыреста двадцать пять миль.

— К счастью, дорога сохранилась в хорошем состоянии, поэтому можно смело давить газ до упора, — хмыкнул Клод.

— Что наводит меня на некоторые мысли, — неожиданно сказала я, вмешиваясь в разговор.

— И какие же?

— Чем дальше мы от Понивилля и Кантерлота, тем меньше встречается следов какой-либо разрухи. Следовательно, что бы ни вызвало Катастрофу более двух столетий тому назад, эпицентр всего произошедшего был явно в Кантерлоте. Странно правда, что Понивилль сохранился в достаточно неплохом состоянии, находясь поблизости, тогда как прежняя Эплуза сгинула в небытие, будучи довольно далеко даже от Понивилля, не говоря уж о Кантерлоте. Клод, мы оба недавно бывали в старой Эплузе, очень уж неуютное там место, — принялась рассуждать я, пока мы мчались по хорошей дороге на высоких скоростях.

— Агась, — подтвердил мой кузен.

— Логично, я даже не обращала на это внимания, признаюсь, — сказала Летиция. И добавила:

— Со способностью Розы замечать всякие мелочи она явно далеко пойдет.

Для меня это прозвучало как комплимент. Хотя ничего необычного в этом не было. Не заметит подобного только совсем уж слепой. И я не думала, что Летти была слепа. В переносном смысле, конечно же! Хотя, маска прячет всю морду, поэтому трудно что-либо сказать на этот счет. Кто знает, что эта пони скрывает под своей маской… Меня передернуло, стоило мне вспомнить, что я и своего-то собственного лица не видела никогда. И тут мне вспомнился разговор с Клодом всего несколько дней назад, когда я смело заявила, что готова проверить свою теорию касаемо чистоты воздуха. Ведь чем дальше от эпицентра, тем ниже концентрация газа-убийцы должна быть в воздухе. Газ наверняка не простой, поэтому на него, скорее всего, не действовали ни ветер, ни дождь. Вот только проверить было опять же некому. Дерьмо, однако. Плюс, если его источник уже давным-давно истощился, то воздух даже за первые сто лет после произошедшего апокалипсиса должен был непременно очиститься. Но теперь мне почему-то не хотелось проверять собственную же теорию на себе. Вдруг я неправа? Моя гибель по моей же глупости не поможет ни Клоду, ни Летти. Еще себя винить начнут в моей смерти. Нет уж, без твердых доказательств в этом направлении глупо что-либо предпринимать. Это было на данный момент самым лучшим решением. Из размышлений меня вырвал тревожный зуммер радара. Мне хватило одного короткого взгляда, чтобы оценить ситуацию и понять, что у нас возникли очень серьезные проблемы.

— МИНЫ!!! – проорала я по рации, одновременно устраивая экстренное торможение, отчего сама едва не поцеловала лицом лобовое стекло.

— Да какого ж хрена?! – Клод вильнул вправо, резко тормозя, и в итоге едва не съехал в придорожный овраг, остановившись буквально в двух копытах от края ровной поверхности.

Сталаз нашей спутницы был куда массивнее даже наших двух Матадоров вместе взятых. Торможение ей уже особо не поможет делу, даже если применять экстренный вариант. Тяжелый грузовик не успел остановиться полностью и въехал на участок дороги, превращенный в гребанное минное поле. К нашему с кузеном громадному удивлению, те мины, по которым проехала единорожка, не торопились взрываться.

— Что за… — услышали мы её удивленный голос по рации, пока её грузовик продолжал ехать по натуральному минному полю, если верить радару, на экране которого обозначалось множество красных квадратиков. Да, здесь стоит вкратце упомянуть, что кружки – это вражеские машины, квадраты – мины, кресты – засады или доты. Мы с Клодом в полном молчании наблюдали за тем, как она преодолевает возникшее у нас под носом препятствие. И только где-то через триста ярдов и кучу ударов сердец она остановилась, после чего немного ошалелым голосом отрапортовала:

— Вот тут минное поле кончается. Я очень сильно удивилась тому, что еще жива. Но кому, блин, понадобилось минировать дорогу?

— Черт их знает, — буркнул несколько недовольно Клод. Я уловила в его голосе еле заметные нотки переживаний. Значит, он боялся за Летти. Боялся и переживал за неё, не замечая того, что его маленький секрет практически оказался раскрыт. Хотя, без толковых доказательств всё это – не более, чем домыслы, не имеющие никакой серьезной основы. Голая теория, просто голая теория.

— А нам-то как преодолеть этот ад? – с некоторой долей боязни в голосе спросила я, — неужто с разгона?

— Видимо иначе никак, — с холодной решимостью произнес мой кузен.

Мы с ним развернулись и отъехали от начала опасного участка как можно дальше подальше. Так вышло, что мы собрались ехать параллельными курсами, бок о бок, а не прямо друг за другом. И в итоге стартовали одновременно глядя друг на друга и внезапно осознав, что между нами возникло соревнование. Я не собиралась отдавать победу в копыта Клода, поэтому вырвалась вперед почти сразу. Но и он был не лыком шит. К началу минного поля мы приблизились одновременно и ворвались в этот адовый участок на скорости больше восьмидесяти миль в час. И почти сразу поняли, что что-то пошло не так – позади нас раздавались глухие щелчки и мощные взрывы, один за одним. Теперь главной целью было выбраться оттуда. К счастью, эти триста ярдов мин закончились довольно быстро. Мы пронеслись на всех парах мимо Летти, отъехавшей подальше от смертельных сюрпризов, взрывавшихся словно по цепочке. Грохот стоял охуительный, что тут сказать-то…

— Это… ничерта… не… смешно! – задыхаясь, сказал Клод, когда мы остановились, преодолев на сумасшедшей скорости еще около мили. Причем по инерции, надо заметить. Минное поле осталось далеко позади, разум пытался сигнализировать об этом, но выделившийся в огромных дозах в кровь адреналин мешал нормально соображать.

— Нервишки мы себе весьма круто расшевелили… — я не выдержала и уткнулась носом в руль в попытках отдышаться.

Пока мы переводили дыхание после сумасшедшей (во всех смыслах!) гонки, нас догнала единорожка на Сталазе. Из рации послышался её голос:

— Что-то здесь не то. Моя машина куда массивнее, чем ваши вместе взятые. Мины на Сталаз не сработали, но стали взрываться, едва по ним проехались Матадоры. Может, я ничего не понимаю во всём этом, но ловушка была ориентирована, похоже, именно на вас. Или на одного из вас, что, я думаю, немного ближе к истине.

— Не буду удивлен, если на меня идет охота, — фыркнул жеребец, — всё началось с того проклятого Грома, напавшего на Эплузу, затем была бойня по дороге в Миддлхорн, сейчас же чертовы мины. Мне плевать на всё это, я собираюсь своего друга и точка! И найду, чего бы мне это ни стоило!

— Клод, полегче! – осадила я своего кузена, который разошелся не на шутку, — никто и не отказывается от своих слов. Я всё так же хочу помочь тебе в твоих поисках.

— А я не скрываю того, что мы всего лишь попутчики, однако, я должна вам обоим, — честно сказала Летти.

Я лишь вздохнула. То же самое сделал и мой брат, причем вздох был еще более тяжким, чем у меня.

— Давайте двигать дальше, может? – справившись с собой через пару-тройку минут, спросил он.

— Да, я тоже думаю, что надо ехать дальше, а не стоять на одном месте и размышлять о высоком и не очень, — подтвердила я. Летти же просто промолчала.

Мы поехали дальше, вернувшись вскоре к тому темпу, который удерживался до обнаруженной мной ловушки. Была вторая половина дня, когда наша троица минула ровно половину пути до Бэлтимэйра, то бишь двести двенадцать с небольшим миль. По пути не происходило ничего особенного, Летиция и Клод общались между собой, я же молчала. Да и размышлять о чем-либо просто не хотелось. С этой парочкой всё было предельно ясно, с пришедшими в мой сон Хранительницами тоже. Ну, в основном. Данная ситуация вызывала лишь один вопрос, который я задавала себе за этот день уже немало раз. В самом деле, они пришли в мой сон предупредить меня об опасности, грозящей миру. Что за опасность, от кого – ничего не сказали толком. Вот и как действовать, если не знаешь самого важного? Полный пипец… Ну и в довесок эта ситуация с заминированным участком дороги. Причем не простыми минами, а направленного действия. Я даже не знала, что такие существуют, пока мне не разъяснил этот вопрос мой кузен, побывавший за три года странствий в огромном количестве приключений. Не знаю, чьих копыт это дело, но этот некто явно не беден и не скупился на оборудование – больше двух сотен таких мин было на том минном поле, спасибо специальному счетчику, одна из таких направленных мин стоит, по словам Клода, тысяч тридцать-сорок, в итоге набегала приличная сумма в шесть-восемь миллионов монет. И это если не считать снаряжения грузовиков, особенно тех, с которыми пришлось сражаться по пути в Миддлхорн. Кто бы ни послал атакующий отряд за Клодом, он явно не дурак. Далеко не дурак. Правда, этот некий дальновидный стратег упустил из виду всего пару незначительных мелочей – меня и Летти. Втроем нам удалось одолеть толпу врагов ценой незначительных повреждений как техники, так и нас самих. Точнее будет сказать, меня. Посекло осколками от ветрового стекла, ну с кем не бывает-то? В наш век, полный опасностей, это еще мелкая неприятность. Действительно мелкая!

Пока я незаметно для самой себя углубилась в анализ ситуации, единорожка внезапно скомандовала остановку. Вождение, конечно же, было у меня в крови, даже не то, чтобы в крови, вождение – мой особый талант, поэтому услышав самым краем уха команду «Стоп!», тут же затормозила, после чего, вынырнув из собственных дум, огляделась. Справа от нас была покосившаяся старая халупа, как ни странно, долгие десятилетия хаоса вокруг не уничтожили здание окончательно. Летиция решительно вылезла из своего большегруза наружу, держа телекинезом рядом с собой револьвер. Я и Клод тоже покинули свои грузовики и присоединились к ней. Копытное оружие было только у неё одной, однако я подумала, что если бы кобылка не умела пользоваться им, то и брать с собой не стала бы. Тем временем, она аккуратно открыла дверь и остановилась на пороге, оглядываясь. После чего махнула копытом, глянув через плечо в нашу стророну, мы двинулись следом за ней. Внутри царил самый настоящий ПЫЛЬНЫЙ бардак. Неудивительно, за двести с лишним лет, тут ничья нога и не ступала-то. До сегодняшнего дня. На полу рядом с остатками дивана лежал скелет, принадлежащий, судя по отсутствию рога и крыльев, земному пони. Рядом лежала прогнившая защитная маска. В углу на чудом не развалившемся небольшом шкафчике стоял странный аппарат, который, как пояснила нам Летти, называется граммофоном. Она аккуратно извлекла пластинку, которая от покрывавшего её слоя пыли, потеряла свой изначальный цвет. Я взяла у неё находку и применила простенькое заклинание очищения, выяснилось, что пластинка была черного цвета. Опознавательных знаков или каких-либо надписей на ней не было. Клод, оглядываясь, случайно обнаружил записку, которая на удивление хорошо сохранилась. Мы сгрудились вокруг него, читая написанное:

«Уже несколько дней сижу здесь, в одиночестве, слушаю нашу с тобой последнюю совместную запись, слезы текут по лицу, мне не хочется ни о чем думать. Винил, за что ты со мной так поступила? Накричать на меня из-за какого-то пустяка и очень громко хлопнуть дверью на прощание. Если бы ты знала, как я хочу увидеть тебя, поговорить с тобой… *Дальше неразборчиво* …Я слышала какой-то странный хлопок, но сил посмотреть, что это, у меня уже нет. Если ты всё-таки придешь ко мне, но меня не будет на месте, то оставляю эту записку и пластинку в граммофоне. Я люблю тебя, Винил». И шла подпись «Твоя Октавия».

Мы долго стояли в молчании. Октавия не спаслась во время Катастрофы, не надела маску. Она ждала до последнего… Но не дождалась. Пони, о которой шла речь в записке, никогда сюда не придет, потому что тоже давно умерла. Единственное, что осталось – это пластинка и записка, ставшая по сути своей предсмертной. Если честно, то у меня в носу предательски защипало. Чёрт, быть в ссоре и умереть, не успев помириться, как по мне, было очень плохо. Оставалось надеяться, что их обеих забрала милостивая Селестия, позволив им встретиться на том, куда более лучшем, свете. Прошло несколько минут, в течение которых никто не нарушал тишины. Но дальше медлить не было смысла, поэтому я всё же разорвала эту тишину:

— Давайте возьмем это с собой? – предложила я, взяв записку у Клода телекинезом и пластинку у Летиции.

— То, что мы нашли – это же, по сути, древний артефакт! Этой пластинке больше двухсот двадцати лет, — подвел итог темно-бежевый жеребец, у которого наверняка блестели глаза, но маска мешала это увидеть, — ученые будут умолять продать нас эту находку! Будут предлагать огромные деньги за пластинку!

— Ничего мы им продавать не будем! – возразила я, решив поспорить.

— Прослушать именно сейчас пластинку мы не сможем, граммофон-то давно тю-тю, так что давайте двигать дальше, мне всё больше становится здесь не по себе, — вдруг поежилась Летти, нервно мотнув аквамаринового цвета хвостом с белыми прядями из стороны в сторону.

— Я потом с тобой еще поговорю, — недовольно произнесла я, разворачиваясь к выходу, чтобы обнаружить, что дверь заперта, — это еще что за шутки такие? Кто закрыл дверь?

— Предлагаю проделать запасный выход, — с ходу врубился в сложившуюся ситуацию Клод и направился на кухню, после чего развернувшись задом, хорошенько наподдал задними ногами по заколоченному окну. Прогнившие доски тут же сломались. Единорожка принялась убирать мусор, одновременно поглядывая по сторонам и водя револьвером. Я тоже стала озираться, заодно прислушиваясь. Снаружи вдруг раздался подозрительный шум, причем со стороны двери, жеребец тут же прекратил свою работу и насторожился. Вдруг дверь открылась, мы кинулись в укрытия, кто за угол спрятался, а кто за опрокинутый стол. Ситуация оказалась далеко не из лучших, поскольку противника мы и не увидели толком. И тут мы услышали приглушенные рыдания, Клод скептически поднял бровь. Настолько поднял, насколько это возможно сделать с маской на морде. Я аккуратно выглянула и обнаружила светло-серую земную пони с красивой гривой черного цвета и кьютимаркой в виде скрипичного ключа. Она была безоружна. А потом я, приглядевшись, чуть не заорала от шока, пони лежала на том же месте, что и скелет, обнаруженный нами, старые кости торчали из тела незнакомки. Более того, она лежала в той же позе, в которой Октавия встретила Судный день этого мира. Моё сердце билось так быстро, как никогда ранее, едва не выпрыгивая из моей груди. Я шепотом пересказала увиденное своим друзьям. После некоторых размышлений жеребец вполголоса сказал:

— Это, скорее всего, призрак умершей Октавии во время Катастрофы. Уникальное явление, которое я лично вижу в первый раз в своей жизни. Но, блин, давайте убираться отсюда, привидение явно безобидное, ему не до нас. С каждой минутой мне здесь нравится всё меньше, я чувствую себя здесь крайне некомфортно.

И пошел, как ни в чем не бывало, к выходу, однако было заметно, что он серьезно напрягся, готовясь, чуть что, дать хорошего драпака. Я переглянулась с Летицией, мы кивнули друг другу, первой пошла я, удерживая телекинезом пластинку и затолкав записку в карман куртки. Следом за мной шла единорожка, целясь в привидение из своего оружия. Но, как Клод и предсказывал, оно никакой реакции не выказало, лишь тихонько всхлипывало, лежа на полу и не двигаясь. Выйдя на свежий воздух, мы направились к дожидавшимся нас нашим грузовикам, расселись и двинули дальше в полном молчании.

Полчаса спустя мы были уже достаточно далеко от последнего пристанища Октавии. Чем дальше мы едем, тем всё больше тайн встречается нам. День был очень перенасыщен событиями, не хватало только нам еще повстречаться или с бандитами, или с кем-нибудь похуже. Солнце понемногу клонилось к закату, три наших грузовика приближались к заветной цели, оставалось каких-то десять миль проехать. И как раз в этот момент мы наткнулись на относительные свежие останки пяти грузовиков. В сумерках особо было не разобрать, кто с кем поцапался, а фары включать – лишь демаскировать себя. Когда до Бэлтимэйра оставалась ровно миля, согласно указателю, вдоль дороги появилось освещение, и надобность в фарах отпала сама по себе.

Еще минут через десять-пятнадцать мы въехали в сам город. Он разительно отличался от всего ранее виденного мной, но вот Клод и Летти лишь похмыкали, оба бывали здесь не раз, судя по всему. Они же и нашли дорогу к бару, но внутрь слегка обшарпанного здания с соответствующей вывеской мы заходить не стали, решив вместо этого устроиться на ночлег в своих машинах. Но решили на ночь глядя обсудить события пережитого нами дня. Усилиями жеребца снова развели костер и расселись вокруг него, глядя в огонь.

— Насыщенный денек сегодня, а? – спросил мой кузен.

— Не то слово. Сначала чертово минное поле, затем совсем уж неожиданная встреча с частичкой прошлого. Нахрен такие дни! – проворчала я, почесав копытом свою гриву.

Летти же промолчала, помотав гривой, которая была в тон хвосту. После возникшей паузы беседа вскоре снова возобновилась и продолжалась до тех пор, пока не взошла луна над многострадальными землями Эквестрии. Вот только темы теперь обсуждались разные, мы больше не особо стремились обсуждать мины, находку в доме рядом с трассой, внезапное появление привидения, которое умудрилось нас хорошенько заставить попугаться. Время шло, беседа потихоньку замирала, вместо разговоров мы просто глядели в огонь костра.

Первой на боковую отправилась именно единорожка, затем, немного погодя, пошел спать и Клод. Я еще долго сидела и смотрела в ночное небо, мне спать что-то не хотелось совершенно. Внезапно я задумалась над тем, что не знаю, какая же кьютимарка у Летиции. Метка всё же показывает главный талант пони, даже теперь, спустя две сотни лет, это правило действовало. И она же (метка то бишь) определяет фактически всю судьбу пони. Моя метка – рулевое колесо, я прирожденный водитель, способна во время умственной деятельности, эдакого мозгового штурма, продолжать рулить, как ни в чем не бывало. На самом деле, пусть у нынешних машин уже нет того самого рулевого колеса, как у первых прототипов, созданных еще до Катастрофы, кьютимарка почему-то именно такая. Но вернусь-ка я, пожалуй, к Летти. Она всегда носила свою белую куртку-плащ так, что метки не было видно. Видимо, кьютимарка тоже была одним из её больших секретов. Каждый пони имеет право на свои личные тайны. Так что пусть… Всё равно рано или поздно тайное станет явным. Я медленно перевела взгляд с ночного неба на огонь костра. Впереди была длинная ночь, было над чем подумать.

Тем не менее, меня интересовало то, откуда я знала, какими были первые прототипы нынешних грузовиков. Вот уж действительно, откуда? Сколько себя помню, никто и никогда мне об этом не рассказывал. Что это? Очередная тайна? Если так, то я скоро просто начну сдаваться, потому что тайн вокруг становилось всё больше и больше, а вот разгадки этих тайн не слишком-то спешили находиться и попадаться нам на нашем пути. Жизнь полна всяких сюрпризов, это уж точно…

Глава №6 - Бэлтимэйр

Спать мне совершенно не хотелось, в итоге я допоздна тупо просидела у костра, глядя в огонь. Не зря ведь говорят, что на него можно смотреть бесконечно, не говоря уж о дожде и том, как кто-то другой работает. Вот я и не могла оторваться от созерцания огня и проворачивала в голове случившееся за последние сутки. Первый пункт – это те самые мины, да еще и не простые. Отличный способ отправиться на тот свет, если не знать, что за ним охотятся. Нам очень сильно повезло в том плане, что удалось проскочить превращенный в минное поле участок трассы. И ведь только слепой не заметит, что за ним ведется охота. Мой кузен явно слепым не был, он наверняка давно догадывался об этом. Но тот, кто противостоял Клоду, не показывался, высылая наёмников вместо себя или же своих пони, что было весьма мудро, надо отдать-таки должное. И в нужный момент просто заявиться самому и свершить «правосудие». Наверное, для такого появления еще не время. Мы на свободе, никто рядом с нашими головами пушек не держит. «Ох уж эти злодеи, всё у них всегда по канону», — подумала я про себя. Затем промотала случившееся ранее днем в доме Октавии и вспомнила, что в спешке все тогда забыли про граммофон. Прибор неказист на вид, привести его в порядок наверняка оказалось бы легче простого.

— И раз уж я всё равно не сплю, почему бы не вернуться за ним? – задала я вслух самой себе вопрос и, не секунды не раздумывая, тут же принялась за выполнение наметившегося плана. То бишь села за руль, развернула свою машину и отправилась назад, к покосившемуся от времени домику, где умерла музыкально одаренная земная пони. Выехав за пределы работавшего на трассе освещения, я включила фары, мне было уже всё равно, что это слишком заметно. Зато видно, куда ехать. Так что я поднажала и вскоре остановилась у знакомого здания. Как-то внезапно опустился густой туман, отчего мне стало еще более неуютно. На секунду в голову даже пришла мысль развернуться и свалить отсюда, забив на искомый мной прибор. Но мне удалось усилием воли подавить такое желание. Но лучше не стало.

— Роза, не трусь! – прикрикнула я сама на себя, когда вдруг обнаружила, что у меня трясутся поджилки от страха. Внутрь входить не хотелось, а надо было. В итоге прошло около 10 минут, пока я, наконец, не решилась пробраться внутрь, быстро схватить граммофон телекинезом. Но затем я услыхала долгий и протяжный скрип открывшейся двери в самом доме и с громким воплем выбралась наружу через окно, сломав нахер доски, которыми оно было заколочено, следом за мной последовал и прибор, потом поспешно забралась в грузовик, положила добычу на сиденье и, стараясь не медлить, свалила оттуда.

— Какого хрена я так напугалась-то? – вздохнула я, объезжая кочки, высвечиваемые светом фар из тумана. В темноте того дома я даже не заметила останков Октавии, хотя должна была на них наступить, когда ломанулась к граммофону напрямик. Но не наступила. То ли не дошла всего несколько шагов, то ли их не было вовсе на прежнем месте. Стоп! От второй мысли меня даже прошиб холодный пот, а грива тут же встала дыбом. В самом деле, даже если предположить, что костей не было на прежнем месте, то куда они могли деться за то время, что прошло от посещения нами домика днём и до ночной поездки? Не призрак же Октавии свои собственные останки решил где-то спрятать? Это же полный бред! Сказать, что мне было не по себе от этого – значит, ничего не сказать. Я решила в мыслях больше не возвращаться к этой теме. К черту всё это!

Я сосредоточилась на вождении, зорко глядя по сторонам, так как туман не спешил рассеиваться. До восхода солнца мой Матадор успел добраться до Бэлтимэйра, я даже поставила грузовик практически на то же самое место, на котором он стоял прежде, после чего улеглась спать. Ближе к городу видимость всё же улучшилась, к счастью, от тумана осталась лишь легкая дымка, не особо мешавшая обзорности. Сон мой был не очень спокойным. В нём фигурировал призрак Октавии, тот домик, еще какая-то лютая хренотень, от чего я пару раз просыпалась, затем переворачивалась на другой бок и снова погружалась в этот кошмар имени реальности во время гребаной ночной поездки. В перерыве между попытками поспать я начала остро жалеть о том, что решилась на подобный шаг. Очень остро жалеть.

Начался день, я проснулась, ощущая себя весьма не выспавшейся из-за ночных похождений и дальнейших утренних кошмаров. И планировала попытаться починить добытую мной штуку, одновременно стараясь не уснуть вновь. Но не тут-то было, пришлось присоединиться к Клоду и Летти, которые весьма упорно звали меня прогуляться по городу. Я чуть было не ляпнула глупость в духе: «Если у вас свидание, то идите вдвоём, зачем вам я?» Однако затем решила, что это было бы несколько неблагоразумно. Глядя на них, я поняла, что оба хорошо выспались. Впрочем, это было недалеко от истины. Мне было от чего завидовать. Я с трудом подавила зевок, хотя в маске один хрен рот не сильно широко откроешь, хотя порой так хочется…

— Роза, ты чего сонная такая? Ночью не спала что ли? – спросил мой кузен, будучи при этом явно в хорошем настроении.

— Нечто вроде того, — буркнула я немного недовольно.

Летиция не вмешивалась в разговор. В городе, к моему вящему удивлению, было на то посмотреть. И уличные музыканты, довольно-таки хорошо игравшие на акустических гитарах (в тот момент мой не проснувшийся до конца мозг еще не понял, что кое-что пошло не так), и иные развлечения, типа давным-давно забытого всеми хуфбола. Мне это было не очень интересно, по причине того, что я того и гляди могла вырубиться прямо посередине улицы, до ужаса хотелось спать. Прогулка по Бэлтимэйру длилась уже пару часов, я начинала подумывать, под каким предлогом улизнуть от голубков, чтобы вернуться к своей машине и лечь поспать. Но тут они внезапно отклонились от своего прежнего курса и направились к бару, я слегка встрепенулась, следуя за ними и стараясь сбросить сонливость. Обычно внутри наверняка бывает полно самых разных посетителей, и между ними более чем наверняка циркулирует множество самых разных историй. Но не в этот раз. Войдя внутрь за кузеном и Летти, я довольно сильно удивилась. Бар был полупустой. Баром заведовал не жеребец, как я привыкла, а… кобыла. Это было несколько удивительно и даже ненадолго выбило меня из привычной колеи. Вот уж в самом деле сюрприз!

— Какие-нибудь свежие новости есть? – поинтересовался Клод у барменши, не подав вида, что удивлен присутствию за барной стойкой кобылы, а не жеребца. Похоже, что ему такое видеть не в первой. И чему я удивляюсь вечно?

— Есть. Ближе к утру пришел караван, командир сказал, что им попался раскуроченный участок дороги, будто от мин. Но кому могло понадобиться минировать дорогу? И кто разминировал опасный участок-то, вот что интересно!

Я и Летиция переглянулись. И решили промолчать о том, что это были мы. И меня заботило другое – в какое же именно время этот караван пришел, когда я сама под утро в Бэлтимэйр вернулась? В любом случае, я должна была наткнуться на этот караван. Неминуемо. К счастью, моих мыслей никто не мог слышать. И это хорошо. Я огляделась. Мой кузен посчитал иначе касаемо личности тех, кто разминировал тот злополучный участок дороги, ткнув себя в грудь копытом:

— Мы и разминировали! – он кивнул и указал еще вдобавок на меня. Я тут же приложила копыто к своему лицу, закрытому маской, глухо простонав.

— Ну что, вот вам тогда выпивка за счет заведения! – воскликнула кобыла-барменша и уже направилась было куда-то в подсобку, как снаружи внезапно взвыли сирены.

— Вот черт! Враги прут, но кто это может быть? – с досадой добавила она, возвращаясь на своё место за барной стойкой.

— Надо посмотреть, я считаю. Потопали! – ох уж этот командирский тон Клода, который я успела отчасти невзлюбить.

Мы вышли наружу и поскакали к своим грузовикам. В этот самый момент начали свою работу доты. У меня даже уши заложило от того гама, который они создали. По громкоговорителям передали тем временем информацию о крупной волне противников из клана, именующего себя Алый Запад. «Волна состоит», — продолжал вещать рупор, — «из 15 машин, две трети которых – Даггеры и одна треть – Сталазы. Вооружение разнообразное, но Доминаторов, к счастью, в активе врага не имеется. Всем, кто способен отстреливаться, необходимо прибыть к западному выезду из города».

— Придется ехать, — вздохнул Клод, трогаясь с места.

— А что за Алый Запад? Первый раз слышу о них, — спросила я, выруливая следом за братом на узкую улицу, ведущую к тому самому выезду, о котором говорилось по рупору.

— Я тебе потом расскажу, сейчас как бы не самое лучшее для этого время… Ох ты ж! Селестия мило… — недоговорил он, когда стена дома, мимо которого он собирался проехать, буквально разлетелась на многочисленные фрагменты от прямого попадания кем-то пущенного снаряда. Наши машины окутало пылью, мешавшей разглядеть что-либо. Двинули мы наугад и чуть было не попали в крутой переплет:

— Ёб… — собирался выругаться он, как буквально под носом у его машины, почти выехавшей на перекресток, молниеносно пролетел еще один снаряд. Пришлось сдать назад под укрытие проулка.

— Засранцы чертовы! Даже выехать не дают, скоты! – бесился Клод. Я тем временем контролировала наш тыл. И с удивлением обнаружила, что Летти нигде нет. Почему-то никто из нас не сообразил даже по рации-то её позвать! Мы оба подумали, что единорожка двинула за нами. А оказалось, что вовсе даже не за нами. Если так, то куда же?

— Вот дерьмо, её-то куда понесло с её Косорезом-то? Не в самую же гущу битвы, надеюсь? – он так сильно заскрипел зубами, что я это даже услышала через рацию.

— Она способна за себя постоять, уж поверь, — попыталась я его успокоить. Но тщетно. Он попытался снова выбраться из нашего укрытия, но нас, похоже, пасли, не давая и носа высунуть. Противник время от времени посылал еще снаряды, взрывавшиеся у выезда на перекресток, ясно давая нам понять, чем может кончиться попытка навязать бой. Да даже не то, что навязать бой, а просто попытаться изменить своё местоположение.

— Всё очень плохо, — проговорила я, ощущая, что моя грива начинает просто невыносимо чесаться. Мне нужна была хорошая ванна, обязательно с горячей водой и мылом. Всё в пути, всё в дороге, а о личной гигиене думать даже некогда.

Однако в этот момент послышались взрывы. Сначала одиночные, как будто от миномета, а затем что-то громко рвануло совсем рядом с нами, буквально за углом. Клоду надоело ждать, он рванул вперед и затем сразу резко взял направо. Я вырулила следом за ним и увидела взорванный Даггер, мешавший нам проехать столько времени, а если быть точным — порядка двадцати минут. Столько же времени было впустую упущено…

Как бы хорошо ни работали доты, а удалось им уничтожить от силы пять или шесть машин, по сводкам с рупоров, установленных в этом городе едва ли не на каждом перекрестке. Меньше половины. Всё очень плохо… Ни я, ни мой кузен не знали, кто еще воевал, кроме нас. И воевал ли вообще? Я засмотрелась на радар, как раз в этот момент из переулка, пересекавшего главную улицу, по которой мы теперь ехали, вылетел еще один Даггер, слегка покоцанный, его Гамбит переклинило, судя по изогнутому стволу, но суть была не в этом. Я на всем ходу протаранила противника, отчего тот начал заваливаться на правый бок, а потом и вовсе перевернулся вверх тормашками, поддаваясь напору с моей стороны, ведь я и не думала бросать газ. Удар был довольно чувствительным, я хорошенько приложилась грудью и головой об руль и о приборную панель. Больно конечно, но времени лишнего у нас как раз-таки и не было.

— Сестренка, ты как там? – немного обеспокоенно спросил мой двоюродный брат.

— Жить буду, — немного охая, ответила я. Ушибленная грудная клетка на пару с головой давала о себе знать. Оставлять в живых водителя у меня не было никакого желания, поэтому я просто потянула телекинезом нужный рычажок… Прогрохотал мой Гладиатор-М, бак с топливом спустя пару десятков секунд взорвался, перевернутая машина начала гореть ярким пламенем. А мы поехали дальше, через пару кварталов наткнувшись уже на местных бойцов, как пояснил мне Клод, называющих себя Восточной Конфедерацией.

— Громковатое название, — недовольно сказала я, всё еще слегка морщась.

— А Алый Запад лучше? – парировал темно-бежевый жеребец из своего Матадора по рации.

— Да ничерта не лучше. Пафоса полно, а проку наверняка ноль.

— Почти десять лет между собой воюют, сколько за все эти годы пони погибло, не счесть. Но война… Война никогда не меняется, — как показалось мне, грустно сказал Клод.

— Лучше давай потом поговорим на эту тему, лады? – предложила я.

— Да, что-то я не самое удачное время выбрал для этого, — согласился он.

Я продолжала ехать за своим братом, мы петляли по улицам, располагавшимся вдали от центра города, но противники упорно не попадались на глаза. Рупор на очередном столбе, мимо которого мы проехали, вдруг возвестил, что враг отступил, понеся потери в количестве около десятка единиц.

— Ну надо же, всё-таки большую часть вынесли! – удивленно сказал Клод.

— А что, вояки из Восточной Конфедерации совсем никудышные?

— Я ни одного их бойца в состоянии сражения не видел. Не удивлюсь, если потери противник понес только от дотов, нас и еще парочки таких же случайных вояк, — хмыкнул жеребец.

— Предлагаю вернуться в бар, может быть Летти уже там? – предложила я.

— Согласен с тобой, Роза, возвращаемся, — с этими словами кузен развернулся и направился обратно в центр. Ну и я, само собой, пристроилась замыкающей. По прибытии в бар нас ждал сюрприз… в виде, как потом оказалось, главы Бэлтимэйра – черного единорога с огненно-рыжей гривой и хвостом и, что удивило меня, такого же цвета копытами.

— Моё имя – Файрхуф, я глава этого города, входящего в Восточную Конфедерацию. Мне доложили о Вашем участии в бою против наших заклятых врагов – Алого Запада. И… моё почтение за исключительно интересный способ уничтожения вражеской машины, мисс…

— Сансет, — быстро вставила я.

— Так вот, мисс Сансет, протаранить Даггер Матадором и затем взорвать топливные баки – это весьма необычный метод уничтожения. Что же до Вас, мистер… эээ…

— Можно просто Клод, — быстро сказал мой кузен.

— Итак, Клод, не буду ходить вокруг да около. Мне нужны такие бойцы, как Вы. Как я понял, вы двое – одна команда, не так ли?

— Мы не столько одна команда, сколько родственники, — закатив глаза, добавила я.

— Но мы вынуждены будем отклонить Ваше предложение, господин Файрхуф, потому что у нас есть своя задача, которая стоит в огромном приоритете перед всем остальным, — твердо и решительно отклонил предложение мой кузен, даже не поведя ухом.

— Очень жаль, что Вы отказываетесь. Но если вдруг надумаете, то милости просим! До свидания! – произнес он, уходя из бара. Как только за ним закрылась дверь, Клод быстро и вполголоса протараторил нечто явно нецензурное, но я ни слова не разобрала. Оно и к лучшему, похоже. Денек выдался, на самом деле, не из лучших. Да и Летти мы так и не отыскали. Хотя, постойте-ка! Я бросила взгляд по сторонам и кое-что заметила. На стойке лежала записка, адресованная нам с кузеном. Вот что в ней было написано:

«Роза и Клод! Я была вынуждена покинуть вас на некоторое время. Жду вас в пяти милях от города по северной дороге. При личной встрече всё объясню. Ваша Летти».

— И что это всё значит? – начал медленно закипать мой брат.

— Клод, у неё были видимо серьезные причины так поступить. Давай-ка лучше сваливать отсюда.

Жеребец лишь кивнул, удерживаясь от длинной матерной тирады.

Мы вышли из бара, сели по грузовикам и направились в сторону указанного в записке северного выезда из Бэлтимэйра. Основной удар пришелся именно туда, судя по совсем свежим горящим остовам вражеских машин. Видимо, перед самым городом они разделились и полезли с двух сторон. Но атаку здесь удалось отбить ценой трех дотов и одного грузовика Исследователей, если конечно верить знаку на водительской двери, до которой не добрался огонь пожара.

— Эх… — тяжело вздохнул Клод, когда мы проезжали мимо. Я понимала его. На душе у моего кузена наверняка сейчас скребли кошки, я будто слышала его мысли. Он боялся, что такая же участь постигла и его друга Скива.

— Боишься, что Скив тоже погиб? – спросила я и, похоже, попала в точку, потому что его Матадор дернулся, вильнув влево, но затем грузовик вернулся на прежний курс.

— Боюсь, — глухо сказал он.

— Но ты ведь говорил, что он был большим мастером по части боев, и что его почти невозможно было победить, — настаивала я.

— Говорил. Но удача изменяет даже самым сильным и самым смелым. Я не хочу думать, что с ним могло статься, раньше времени, пока не получу ответы на все свои вопросы, — отрезал он.

Пока мы разговаривали, пригород давно кончился, мы ехали, не особо-то торопясь. Какой смысл спешить? Летиция по-любому нас дождется. И вот, кстати, показался и её Сталаз. А вот и она сама, сидящая на земле около него. Мы остановились и вылезли наружу.

— Изволь объяснить, в чем дело, — гневно потребовал Клод, а я телекинезом держала записку перед её носом.

— Мне нужно вам кое-что рассказать. Я не торговец, потому что не занималась торговыми делами, как вы, наверное, догадались, — тихо сказала единорожка, переводя взгляд с Клода на меня и обратно.

— Вообще-то нет, — задумалась я, не обращая внимания на злой взгляд кузена, которым он прожег меня в следующую секунду.

— Так вот. Я на самом деле являюсь разведчицей Алого Запада, моя цель – Филлидельфия, где находится один из лидеров Конфедерации. Моей целью было разведать обстановку и, по возможности, тихо убрать цель. Простые бойцы АЗ ни о чем не в курсе, поэтому я свалила, чтобы не светиться.

— А глава Бэлтимэйра, единорог по имени Файрхуф, относится к числу лидеров? – вдруг поинтересовалась я.

— Вообще-то да. Стоп, откуда ты его знаешь? – изумилась Летти. Я готова была поспорить, что не будь на нас масок, её челюсть наверняка валялась бы сейчас где-нибудь в придорожной траве рядом с ней.

— Он пытался нас завербовать в ряды Конфедерации, — мрачно сказал Клод.

— Серьезно? – ахнула единорожка.

— Серьезнее некуда. Мы отказались. Отвлекаться от нашей основной цели было бы, как по мне, непростительной тратой времени, — ответствовал мой кузен.

Она чуть было не кинулась на него с объятиями, однако он привстал на задние копыта, выставив передние перед собой, и заявил:

— Как бы то ни было, факт, что правду мы узнали только сейчас, меня весьма сильно огорчает. Сразу не могла сказать?

— Не могла. Иначе бы меня здесь могло и не быть.

— А ты что думаешь, Роза? – спросил меня Клод.

— Я не знаю, какая выгода будет от устранения цели, про которую сказала Летти, но я не согласна с тем, что нас водят за нос, как, извините уж, лохов каких-то, — таков был мой ответ.

— Я хочу остановить глупую и бессмысленную войну между АЗ и ВК. Десять лет впустую. Горы трупов и уничтоженной техники, миллиарды монет на воздух. Вместо этого можно было развивать науку, изучать всё то, что было до Катастрофы! – воскликнула единорожка, топнув копытом.

— Только не говори, что тебе что-то нужно от нас! – голос Клода дрожал от сдерживаемой с трудом ярости. Его можно было понять. Он явно что-то чувствовал к Летиции, а когда та раскрыла свою истинную роль, то был глубоко разочарован.

Летти замялась. Похоже, кузен попал в точку. Наконец, после некоторой паузы, она сказала:

— Я надеялась, что вы мне поможете…

Повисла тяжелая тишина. Я внезапно уловила слабое шипение рядом с собой. Жеребец явно с трудом боролся с собой, чтобы не высказать всё самое нелестное об одной не очень умной пони. Но, похоже, борьба с самим собой была проиграна. Он заорал во весь голос, абсолютно не сдерживаясь:

— Помочь?! Тебе?! Да какого хрена мы должны тебе помогать, блять?! Я тебе верил, Роза верила, ты фактически нас предала! – и так далее, и всё в подобном духе. Клод распространялся еще минут десять минимум, но потом выдохся и всё же замолчал. Я подозревала, что он просто переводит дух и готовится к новому раунду, что, возможно, последует за первым. Однако Летти быстро оценила ситуацию и заявила:

— Предлагаю сделку. Вы помогаете мне устранить одного из лидеров Восточной Конфедерации, я же даю взамен некоторые данные о Скиве Спаркле. Он бывал в Ванхуфере, нашей столице.

— Ах ты… — мой кузен даже задохнулся от возмущения.

Я решила на всякий случай отойти подальше, но всё же была наготове. Мало ли, убить друг друга еще решат вдруг, а мне их разнимай. Они сверлили друг друга взглядами еще несколько минут, потом Клод всё-таки сдался:

— Ладно, черт с тобой, я согласен.

Над Эквестрией уже был вечер, солнце садилось, зрелище было очень красивым, но любоваться было им некогда. До ближайшего селения нужно было добраться непременно до темноты. По информации нашей спутницы, таким селением было село Малокопытово, располагавшееся милях в пятидесяти к северу от Бэлтимэйра. От точки встречи с Летти и до селения оставалось, таким образом, порядка сорока пяти миль.

По дороге я вспомнила про добытый прошлой ночью граммофон и решила разрушить возникшую тишину в эфире:

— Помните, мы вчера забрали пластинку? А вот про аппарат никто так и не подумал.

— И что? – хором спросили Летиция и Клод.

— Прошлой ночью мне не спалось, в итоге я решила съездить и забрать устройство. Думаю, его легко починить, вдобавок я абсолютно уверена, что нам еще не раз случится находить подобные артефакты, а под копытами всегда должен быть инструмент, который бы позволил прочесть содержимое той или иной находки.

— И ты одна направилась туда? – вздохнул мой кузен.

— Да, одна, — подтвердила я.

— Ты безнадежна, — коротко подытожил он.

— Зато граммофон осталось лишь починить. Я хотела заняться им на досуге, но вы вытащили меня на прогулку. Я даже успела забыть, что не выспалась. И… — я с трудом сдержала подступающую зевоту, — …как только доберемся до Малокопытово, я сразу же отправлюсь спать.

— Ну извини уж, — как показалось мне, извиняющимся тоном пробормотал Клод.

— Могли бы меня всё же не брать с собой, голубки, — это слово вырвалось против моей воли. Возникла тишина, потом её прервало чье-то пыхтение, я даже почти догадывалась, кому оно принадлежало. И успела сильно пожалеть, что вообще ляпнула такое, поэтому добавила:

— Извините меня, если сможете. Не получается себя полностью контролировать из-за недосыпа.

— Ну-ну, — послышался с некоторой долей скептицизма голос кузена, — кузина, ты порой меня не перестаешь удивлять. Кхм, точнее огорчать, если быть уж совсем точным.

Я заткнулась. Что интересно, Летти слышала всю эту перепалку, но не вставила ни единого слова, даже когда я хорошенько так ошиблась. То ли ей было всё равно, то ли еще почему. Я бы на её месте смертельно обиделась и, может быть, даже попыталась бы убить своего обидчика. Однако она просто молчала. Разговор вновь замер сам по себе.

Дорога до селения Малокопытово в общей сложности заняла около часа, учитывая специфику здешних дорог. Раздолбанность трассы была примерно такой же, как в районе Миддлхорна. Добравшись до местного подобия бара с отелем, я поинтересовалась первым делом у хозяина насчет наличия горячей воды. Мне хотелось отмокнуть как следует. Но моим мечтам не было суждено сбыться – тут и холодной воды частенько не бывало, что уж там говорить о горячей. Я вдруг остро пожалела, что не поинтересовалась об этом раньше, в Бэлтимэйре. Не возвращаться же туда в ночь только ради принятия ванной с горячей водой? Вот и я посчитала, что до Филлидельфии потерплю тогда уж. Там-то подобные удобства наверняка найдутся.

Пока я бегала и выясняла уровень здешнего комфорта, мои спутники улеглись спать. Когда я, страшно разочарованная уровнем тутошнего сервиса, вернулась в свой Матадор, то услышала благодаря не выключенной кое кем рации, как Клод что-то бубнит себе под нос. Увы, я не расслышала, что же именно он бубнил. «А и ладно, я зверски устала за сегодня и жутко хочу спать, завтра будет очередной день…» — подумала я, укладываясь на уже ставшее привычным спальное место и закрывая глаза. Спустя какое-то время меня накрыла темнота.

Я не удивилась, когда вокруг меня снова оказалась черная пустота, а из темноты вышла уже знакомая мне пятерка пони. Поэтому я поприветствовала их, будто знала их много-много лет.

— Привет, Эпплджек, привет, Пинки, привет, Рэрити, привет, Рэйнбоу, привет, Флаттершай! – скороговоркой выдала я.

— Рады видеть тебя снова, — улыбнулась ковбойка. Остальные лишь кивнули, улыбаясь.

— Слушай, а кем я тебе прихожусь по генеалогическому древу? – огорошила я её неожиданным вопросом.

— Я даже не знаю. Твои предки не особо меня интересовали, поэтому я не следила ни за твоими родителями, ни за всеми теми, кто был до них. Но меня и моих подруг заинтересовала именно ты. Любопытством и жаждой познания ты даже напоминаешь мне немного Твайлайт. И кстати о ней, ты еще её не нашла? – оранжевая земная пони почесала копытом подбородок, явно задумавшись над моим вопросом о генеалогическом древе, а затем с надеждой посмотрела мне в глаза.

— Нет, мы сейчас только выдвинулись от Бэлтимэйра. Моя спутница, Летиция, упоминала участок дороги между Филлидельфией и Новым Мэйнхеттеном. На том участке многие стараются не останавливаются, по слухам, всем начинает становиться очень страшно. Аномалия этого места такова, что ли… Или дело не в чем-то, а в ком-то. Наверняка, есть какая-то тайна, которую придется раскрыть, — поведала я Эпплджек, она выслушала меня с задумчивым видом.

— Найди Твайлайт, — снова завела свою шарманку Рэйнбоу, буквально ткнувшись в мой нос своим. Её ало-розовые глаза прожигали меня насквозь, но я её не боялась. Ведь это всего лишь сон, физический урон она мне нанести не сможет. Как, впрочем, и я ей, если мне вдруг захочется врезать ей задними копытами по её лицу, на котором застыло нахальное выражение и крайняя самоуверенность.

Я лишь продемонстрировала фейсхуф с разочарованным стоном.

— По-моему, ты перегнула палку, сахарок, — вполголоса стала отчитывать оранжевая земная пони свою радужную подругу, — пойми, Дэш, не всё же сразу! Они даже не знают, где её искать. Есть лишь подозрения, но истина по-прежнему остается в тени.

— Ладно, поняла я, — буркнула Рэйнбоу, отворачиваясь от меня и приземляясь на землю.

— Если я найду Твайлайт, то как же я свяжусь с вами? – спросила я, когда пятерка собралась уходить.

— Мы узнаем об этом и так. Так что насчет этого не волнуйся, Роза, — сказала Эпплджек, отворачиваясь. Но затем снова повернулась ко мне, в её глазах читалось любопытство. Она спросила:

— Скажи, а почему у тебя такая же, хм, прическа (Рэрити в сторонке в это время тихо фыркнула, но земная пони этого не заметила, ну, или просто предпочла это проигнорировать), как и у меня?

— Это куда более практично, чем если бы грива и хвост на ветру развевались как попало, да и при работе в поле очень помогает, — спокойно ответила я.

— Я так тоже считала и продолжаю считать. В первую встречу я не решилась у тебя спросить на этот счет, но сейчас любопытство пересилило меня. Спасибо за ответ, Роза. Извини, но нам всё-таки уже пора уходить. До встречи! – с этими словами Эпплджек снова отвернулась от меня и направилась во мрак, окружавший место встречи.

— Еще увидимся! – на прощанье выкрикнула Пинки Пай. После этого они впятером ушли в темноту, меня же спустя какое-то время закрутило и унесло куда-то, я окончательно заснула. Больше мне в ту ночь ничего не приснилось, по крайней мере, я так полагала.

Летти же в этом самое время не спала. Поэтому слышала невнятное бормотание Розы через рацию, но не поняла ни единого слова. И чуть было не расхохоталась во весь голос спустя какое-то время, когда та внезапно принялась весьма громко храпеть. Чувствительность у микрофона в рации была что надо.

— Ладно, повеселилась, пора и лечь, наконец, спать, — с этими словами единорожка закрыла глаза и стала стараться уснуть, заодно принимая наиболее удобную позицию для сна. Вскоре в кабине грузовика послышалось сопение, сменившееся через некоторое время спокойным дыханием спящей кобылы.

Глава №7 - Аномальный лабиринт и Номер шестой

Прошла ночь, настало очередное утро наших приключений. Оно выдалось немного хмурым, солнце не захотело показываться из-за туч. Проснувшись первой, я обнаружила, что, мягко говоря, воды у меня не хватает для питья, поэтому, с некоторой неохотой выбравшись из грузовика наружу, решила направиться в местный бар, прихватив с собой немного денег. Купив в баре питьевой воды, уже было собралась идти обратно, как вдруг услышала немного глуховатый голос бармена, обратившегося, судя по всему, ко мне:

— Говорят, есть некая легенда про лабиринт, в центре которого лежат несметные сокровища, не интересует, красавица?

Сдержав собственное желание врезать этому типу от души задними копытами по морде в фирменном стиле Эпплджек, о котором я вычитала в одной из немногочисленных книг в Понивилльской библиотеке, принадлежавшей когда-то Твайлайт Спаркл, я спросила сквозь зубы:

— Что еще за легенда такая?

— В двух часах езды отсюда есть развилка, на ней уходишь направо. И до упора. Лабиринт ты не пропустишь ни в коем случае. Многие, кто там бывал, находили ценные вещи, продавали их и становились богачами. Или же умирали… Не всем везет в этом лабиринте выжить и не сойти с ума. Так что попробуй, может быть, тебе повезет.

— Пффф, — фыркнула я презрительно, однако мой мозг уже быстренько начал производить немного арифметических вычислений и пытался теперь обратить моё внимание на себя. Если всё это действительно правда, то полученное могло с лихвой компенсировать все возможные затраты! Но одна я в лабиринт не сунусь, понятное дело, ибо всё это может обернуться для нашего небольшого отряда очень даже реальными потерями, деньги и сокровища уже ничью смерть не смогут компенсировать, так что мне надо сейчас поговорить с Клодом. А Летти присоединится, если захочет. Я всё еще не простила её за то, что она водила нас с братом за нос.

С этими мыслями я вышла из бара, не забыв воду. Мои друзья уже бодрствовали и собирались позавтракать. Я подошла к ним и поинтересовалась:

— Как спалось?

— Смешно до ужаса, — ответила светло-зеленая единорожка, стараясь не фыркать от разбиравшего её смеха, — если бы кто-то не хрюкал во сне, я бы может и выспалась. А так искусала всю свою правую переднюю ногу, чтобы не засмеяться во всю глотку.

Если бы на мне не было маски, мой левый глаз определенно стал бы тогда дергаться, а лицо покраснело бы. Клод же на мой вопрос вообще ничего не ответил, мрачно взирая на происходящее и, походу, находясь в какой-то прострации. По всему, выходило, что вчерашнее его здорово так зацепило. Даже, пожалуй, можно сказать, что и оскорбило. Кузен думал, что может ей доверять и жестоко ошибся. Я подошла к нему и помахала копытом перед его лицом. Он встрепенулся и вздохнул:

— Что у тебя там?

— Сокровища древности в центре лабиринта, — и я вкратце пересказала ему краткую беседу с барменом.

— На замануху похоже. Откуда там взяться сокровищам, коли там побывало немало народу, каждый, кто выживал, уходил оттуда фактически богачом? Нестыковочка выходит, не находишь? – логически рассудил темно-бежевый пони.

— А просто поисследовать? – поинтересовалась я.

— Блин, Роза, мы должны спешить, а ты со своим лабиринтом пристала! – разозлился жеребец.

— Она права. Кто знает, что мы можем там найти, — кинула свой голос на весы Летиция.

Клод лишь в сердцах махнул копытом. Этот жест мог означать что угодно. Так что, решено было всё-таки поисследовать этот лабиринт и попытаться узнать, что же за сокровища (если они существуют, конечно) там есть.

— Ладно, давайте завтракать и в путь! – предложила я.

Минут за 15 мы расправились с нехитрым завтраком, затем быстро собрались и уехали, но никто из нас и не заметил, что за нами вел наблюдение бармен из здания. Как только наши грузовики отъехали на порядочное расстояние, он достал рацию и произнес одну-единственную фразу:

— Они в пути, жди их в центре и приготовь для них сюрприз. Отбой, — добавил он, получив ответ на своё распоряжение. Положив рацию на стол, пони постучал передним копытами друг о друга в предвкушении. Еще порция путников купилась на эту липовую легенду. Еще немного и можно будет свалить отсюда куда подальше, оставив это заведение кому-нибудь еще на попечение. А сейчас… Сейчас оставалось лишь ждать новостей.

Мы ехали в полном молчании. Клод был, весьма очевидно, недоволен мной из-за предложения исследовать лабиринт вместо того, чтобы спешить дальше на север, и он был крайне неласков по отношению к Летти из-за её признания в том, что она шпионка Алого Запада и из-за того, что был вынужден согласиться на сделку, касавшуюся информации о его давнем друге. Впрочем, я сейчас к ней тоже не питала особо добрых чувств. Скрывать правду от тех, с кем делишь дорогу, паек и приключения – далеко не самый лучший вариант. Но единорожка вполне осознанно выбрала именно этот путь. И вряд ли её мучила совесть или что-то вроде того. Дорога лентой вилась под колесами трех грузовиков, я глянула вправо и заметила вдалеке воду – море. Потом посмотрела налево – на приличном расстоянии от дороги виднелись холмы, переходившие в невысокие горы. Невольно я задумалась над миссией разведчицы. Устранить одного из лидеров Восточной Конфедерации ради прекращения войны? Мне казалось, что одним этим убийством дело точно не кончится. Лидеров наверняка несколько, чтобы оборвать конфликт, потребуется целая серия убийств. Я знала, что вряд ли стану помогать Летиции в достижении её цели. В конце концов, это её и только её цель. И только её контракт, кем бы он ни был выдан. Лично мне чужие разборки были безразличны, так что зачем нас с Клодом в это втягивать, я так и не поняла. Может, и не пойму вообще, как знать, как знать... Выходило, что нас с кузеном пытались завербовать сначала в Восточную Конфедерацию, а затем и в Алый Запад. Увы, попытки обоих агитаторов – Файрхуфа и самой Летти – провалились. И поделом. И я, и Клод будем рады оставаться независимыми деятелями. Нет желания брать на душу чужие грехи, когда своих навалом.

Пока я размышляла подобным образом, впереди показался поворот направо. Похоже, тот самый, который был нужен. На повороте мы дружно свернули направо. Матадоры ехали первыми, а Сталаз прикрывал тыл. В таком порядке мы ехали еще около получаса, пока не остановились около въезда в этот самый лабиринт. Он не был выстроен искусственно, он выглядел так, будто его создала сама природа. Что, в общем-то, было по сути не так уж далеко от истины. Только вот мы не знаем всей правды об этом месте. И когда узнаем, то можем здорово поплатиться за это.

— Ну что, едем? – спросила я.

— Раз уж мы здесь, то давайте не будем терять времени, хорошо? – голос Клода излучал безразличие. Да уж, поступок Летиции, похоже, ранил его куда глубже, чем я могла себе представить.

Мы въехали внутрь. Проход был всего один, однако он был длиной всего ярдов двести, после него мы попали на широкую площадку. И проходов тут было уже три. И нас тоже было трое, каждый должен выбрать, по какому проходу поедет. Мой кузен взял по привычке левый, я направилась к правому, Летиции достался центральный. Куда она и тронулась. Мы же не торопились и заметили странную вещь. Как только её Сталаз проехал, вместо прохода образовалась стена. Причем сама по себе, безо всяких манипуляций. Это было весьма неожиданно. Из рации донесся шокированный голос Клода:

— Роза, скажи мне, что тоже это видела!

— Видела, видела, это что же, живой лабиринт, который меняется, как пожелает?

— Выходит, что так. В охрененное место ты нас затащила, вот что я скажу, сестренка! И если мы выберемся отсюда, я даю тебе хорошего пинка прямо по заднице, дважды.

— Заметано. И… это… назад пути у нас уже нет, — севшим голосом заметила я, выглянув наружу в ту сторону, откуда мы явились. Там тоже была стена. Оставалось лишь двигаться вперед.

Разделившись, мы с Клодом пожелали друг другу удачи и въехали каждый в свою часть лабиринта.

Я проехала около сотни ярдов и глянула в зеркало заднего вида – позади меня уже возникла стена. На душе было мерзко и гадко. Я ожидала подвоха буквально от всего в этом месте. Наверное, энергетика этого места сама по себе такая. Но ничего не поделаешь, надо двигаться вперед.

— И почему у меня ощущение, что всё плохо? – вслух спросила я саму себя. Потом попыталась вызвать по рации кузена или нашу разведчицу. Результат был впечатляюще нулевой. Это прибавило чертовой пикантности моменту. Я лишь тихонько вздохнула и поехала по единственному возможному пути. Как и положено коридору в лабиринте, он вилял, раздваивался, я несколько раз выбирала ошибочное направление на развилках, упираясь в тупик. Хотя, учитывая тот факт, что лабиринт мог меняться, то нельзя было однозначно утверждать, что тупик был тупиком. И еще я ощущала, что стены лабиринта давят на мою психику, я слышала в своей голове голоса, очень неразборчивые голоса, которые что-то бубнили, мычали, будто у кого-то из них был кляп во рту, один раз раздался резкий вскрик, от которого я вздрогнула и, выматерившись от души, резко тормознула. Немного придя в себя от всей происходящей со мной хуеты, я снова рванула вперед, инстинкты подсказывали, что нельзя здесь стоять, просто нельзя, надо постоянно двигаться. Эффект вопля в моей голове повторялся еще несколько раз, но привыкнуть к этому у меня так и не получилось, каждый раз, когда это происходило, я ругалась на чем свет стоит, изливая душу. Был бы здесь Клод, он бы точно офигел. Я уже давно потеряла счет времени. Соображать становилось всё сложнее. Зато я понимала теперь, что имел в виду бармен, когда говорил о сошедших с ума в этом лабиринте. Лишиться здесь рассудка – легче легкого. С каждой минутой, проведенной в этом проклятом месте, я чувствовала себя всё больше не в своей тарелке. Вдобавок, я не знала, в каком направлении вообще еду. Въезжали-то в северном направлении, а за прошедшие то ли минуты, то ли часы я столько раз куда-то поворачивала, что потеряла этому счет. Это было крайне нехорошо. Время шло, я продолжала наворачивать мили в этом бесконечном лабиринте. Вырулив из-за очередного поворота и ругаясь, на чем свет стоит, я увидела машину и стоявших около них двух очень знакомых мне пони. Очень-очень знакомых… А подъехав немного поближе, я просто уронила челюсть (в переносном смысле, сами понимаете, в буквальном не получится из-за маски на лице). Это были мои родители! Но как?! Они же погибли несколько лет тому назад? И тот гроссбух у бандитов между Понивиллем и Эплузой… Подъехав еще немного поближе, я испустила горький вздох разочарования – видение испарилось, словно дым.

— А вот галлюцинации – это вообще уже ни в какие ворота, Роза! Давай сосредоточься, ну же, блять! – прикрикнула я на саму себя. И вновь рванула вперед. Поворот, поворот, еще поворот, длинная прямая (которая показалась мне очень длинной, будто растягивающейся, чтобы я никогда не смогла добраться до своей цели) – и вот, наконец, большая и ровная площадка. И тут вдруг включился мой слух, всё ранее происходившее было крайне смутно слышно, словно в моих ушах была вата. Очень много ваты. Я пригнулась немного, чтобы видеть, что было надо мной и что являлось источником сильного шума. В небе парила странная винтокрылая машина. И никаких сокровищ и в помине. И впрямь, это была ловушка, как и говорил мой брат. Зря я его не послушала, однако, теперь жалеть уже поздно. Но сейчас меня занимала летающая махина, зависшая над центром площадки, будто в ожидании.

— Это что еще за хрень такая? – удивленно протянула я и вдруг услышала звуки еще двух двигателей. Радар указывал, что цели дружественные. Еще бы, Клод и Летти явились наконец-то, больше некому тут еще взяться. И, похоже, мы заработали себе на крупы большие неприятности.

Въехав в свой коридор, Клод без тени сомнений рванул вперед. Он был практически полностью уверен, что рассказы о происходящих здесь странностях – выдумка. Но вот возникшие стенки сначала прямо за грузовиком Летиции, а затем за их с Розой спинами, не давали ему покоя. Назад жеребец не оглядывался, это никогда не было к добру. Поэтому для него существовал лишь один путь – вперед. Без остановок, без сомнений. Темно-бежевый пони всё еще немного злился на Розу за то, что она притащила их сюда вместо того, чтобы ехать в Новый Мейнхэттен. И сильно злился на аквамариновую единорожку. Она ими обоими чуть ли не вертела как хотела, а они ей еще и доверились. Слабаки, что еще сказать.

— Вот какого лешего нас вообще сюда понесло? Ловушка это, чую своим крупом, ловушка! – Клод мчался по нескончаемому коридору вперед, притормаживая на поворотах. Пустота. Очередная длинная прямая. Из-за дальнего угла внезапно выехал очень знакомый грузовик. Пони до боли в ноге зажал несчастную педаль тормоза. Это был… Скив! Скив Спаркл! Но тормозной путь Матадора был слишком длинным из-за высокой скорости, так что Клод пролетел сквозь, как он теперь понял, голографическое изображение или же проще говоря мираж в виде машины его друга.

— Какого хера? Это ничерта не смешно! – по-настоящему озлился жеребец, ударив копытом по рулю. И поддал газу, стартанув с места и подняв целую кучу дорожной пыли. Снова и снова он миновал поворот за поворотом, даже не ведая, сколько уже времени так мчится по бесконечному коридору. На очередном вираже он заехал на стену коридора, который был не квадратным, а округлым. И ненадолго взлетел над лабиринтом, его ослепило ярчайшей вспышкой, он даже не успел увидеть ничего вокруг, а после того, как его зрение, наконец, пришло в норму, Клод обнаружил себя в своем грузовике, который стоял в прямом, как стрела коридоре. Ему ничего не оставалось, как снова устремиться вперед, поругивая этот свет, а заодно всех и вся. Однако на этот раз коридор и не думал петлять. По собственным прикидкам, пони преодолел около мили, когда впереди наконец показалась широкая площадка. Он вылетел на неё одновременно с Летти. Роза уже была здесь и дожидалась их, заодно устремив взгляд наверх. Там была странная летающая машина с винтами, которые вращались, каким-то странным образом удерживая её в воздухе. И, если судить по ракетницам, установленным на крыльях этой махины, намерения пилота точно не могли быть мирными. Можно было заключать пари касаемо того, что предпримет эта летающая поебень. Только вот жеребец был не в настроении заниматься подобными глупостями. Совсем не в настроении.

— Всё-таки влипли в неприятности… — прошептал Клод, — влипли, блин, по полной программе!

Единорожка продвигалась по лабиринту медленнее, чем ей хотелось бы из-за габаритов своего грузовика. Она не ощущала никакого дискомфорта по поводу того, что скрывала правду от своих спутников, но была разочарована, что ни Клод, ни Роза не поддались на уговоры. Впрочем, всё еще могло поменяться. Надо лишь подождать. С огромным трудом кобылке удалось загнать в дальний угол своего разума мысли о том, что темно-бежевый пони ей симпатичен. Пока она на работе, отвлекаться на что-то иное неразумно, запросто можно провалить своё задание. Летти снова сделалась холодной по отношению ко всему на свете. Это её умение ставило в тупик всех знакомых еще задолго до того, как она была завербована Алым Западом. И в этой бесполезной войне не раз ей приходилось становится хладнокровной ради выполнения приказов командования. Но, в отличие от прочих вояк, которые были патриотами своей малой родины – запада Эквестрии, она преследовала свои цели, ей было похер на этого псевдогероя Страйка. Тоже ведь выскочка еще тот, мнит из себя гениального стратега. Но ладно, хуй с ним, следовало вернуться к целям, ведь одну из них ей пришлось озвучить перед двоюродными братом и сестрой – прекращение глупой войны между Алым Западом и Восточной Конфедерацией, продолжавшейся уже целое десятилетие. Существовало еще немало причин, по которым она ввязалась во всё это. Только вот знать это уже никому не надо. У единорожки было и немало личных тайн. Например, её фамилия. Никогда и никому она её не называла, предпочитая, чтобы её звали лишь по имени. Со стороны можно было подумать, что она сама – один большой секрет. Наверняка, за глаза и Роза, и Клод тоже так про неё думали, но виду не подавали. Впрочем, о них обоих сама Летиция многого тоже не знала. Еще бы, прошло всего ничего с того момента, как брат и сестра вызволили её в том бою из больших неприятностей. Размышляя в подобном ключе, единорожка не заметила, что впереди уже замаячил выход. Точнее большая площадка, в центре которой завис… вертолет? Вот это уже точно неожиданность из разряда «Какого черта?»

Слева от неё из своего хода выехал Молоковоз, принадлежащий Клоду. А грузовик Розы уже был здесь, сама она выглянула из кабины и смотрела на невиданную технику, наполнявшую воздух шумом. Похоже, следовало готовиться к нешуточному бою, вон какие ракетницы были установлены. Им уж точно далеко до игрушечных. Грива единорожки встала дыбом от страха. Она никогда ничего не боялась. До сегодняшнего дня. Вид вертолета внушал ей ужас. И она не знала, по какой причине. Подбить эту технику она могла легко, если бы не боялась. Похоже, страх придется преодолевать прямо на ходу. Но еще неизвестно, что эта херня тут делает, какие у неё цели, и так далее, и тому подобное. Самое время узнать.

Мы были, наконец-таки, все в сборе. Однако летающая махина и не думала нападать. До поры до времени. Для начала она облетела площадку, сделав круг, и при этом продолжая целиться в нас своими ракетницами. В наших рациях донёсся механический, точнее сказать, роботизированный голос:

— Приветствую вас, путники. Я Номер Шестой. Назовите цель своего пребывания.

Роль переговорщика взял на себя мой кузен, его голос был немного оробевшим:

— На самом деле мы пробирались через этот до чертиков странный и необычный лабиринт ради неких сокровищ, находящихся здесь якобы по слухам. Но, похоже, что нас обломали. Тот бармен! Если выберемся отсюда, я надеру ему его тощую задницу!

— Вы правы. Здесь нет, и никогда не было никаких сокровищ. Взамен я предлагаю вам троим присоединиться к Ученикам Пророка и познать множество секретов Эквестрии, пережившей Катастрофу!

Пришла моя очередь вступить в беседу:

— Да черта-с-два! Я сроду не собиралась ни к кому присоединяться. И секреты наверняка можно добыть и без всей этой ерундистики! – гневно заявила я. Сраный лабиринт заставил меня конкретно понервничать, что отразилось и на настроении.

Как показалось Летиции, механический голос тяжело вздохнул:

— Раз вы отказываетесь, мне придется вас уничтожить. Мне очень жаль. Это будет быстро и безболезненно. Нельзя, чтобы секреты стали достоянием всего мира.

Мы видели, как ракетницы нацелились на нас. Секунду спустя эфир разорвался от вопля (чей он, узнать так и не удалось): «ПОБЕРЕГИ-И-И-ИСЬ!», в этот же момент послышался свист ракет, вырвавшихся на свободу и стремительно направлявшихся по нашу душу. В этот раз нам достался очень трудный соперник. Номер Шестой не собирался оставлять нас в живых. Это уже не пугало. Каждый встреченный нами бандит пытался нас подстрелить, уничтожить, взорвать. И даже более крупных и зубастых соперников мы побеждали. Но сумеем ли устоять против этого? Что это вообще такое? Чья больная фантазия поспособствовала созданию летающей машины? Как будто самих пегасов было мало… Хотя, если учесть, как быстро порой двигались облака в небе этого мира, то против ветра такой силы не смогла бы долго продержаться даже сама Рэйнбоу Дэш, которая, согласно биографии, была самым быстрым пегасом и непревзойденным летуном в Эквестрии. Если бы она была жива, то что сказала бы, глядя на небесный кавардак и необузданную воздушную стихию? Увы, этого, наверное, уже никто никогда и не узнает, к сожалению.

Итак, в нас летели несколько ракет. Мы тут же рванули врассыпную, в итоге взрывы лишь растерзали землю на том месте, где только что находились наши грузовики. Я и Клод только и могли, что неприцельно лупить из всего нашего оружия по обшивке вертолета, как нам любезно подсказала Летти, чей голос почему-то дрожал. Она же сама отступила, и, пока мы работали мишенями для летающего противника, пыталась из миномета попасть по жизненно важным частям этой махины. Но несколько раз промахнулась, что доставило лично мне неслабый такой дискомфорт, потому как под один из запущенных ею снарядов едва не попала именно я. Пришлось беззлобно отругать минометчицу за неприцельную стрельбу. Хотя я чуть не сорвалась на неё и не наорала, используя весь доступный мне лексикон непечатной лексики, которая пришлась бы сейчас как раз кстати…

— А вы что, лучше что ли? – парировала она, стреляя еще раз. Но на этот раз она хотя бы попала в вертолет, который, в свою очередь не успел увернуться, взрыв оторвал пару броневых пластин, в этот момент Номер Шестой крайне неаккуратно повернулся этим боком к нам, куда опять же по команде единорожки, тут же полетели пули всех калибров. Особенно старался мой Гладиатор-М, плевавшийся свинцом с грохотом куда более громким, чем шум двигателя вертолета и свист, с которыми ракеты продолжали лететь в нас. Пушка заглушала вообще всё вокруг, что говорилось по рации, практически не было слышно в грохоте. Мы с Клодом уже порядком задолбались уворачиваться от летающего гада. Несмотря на тот факт, что вдвоем мы нашинковали внутренности свинцом от души, а Клод еще и в днище попал со Уничтожителя каким-то образом, летающая махина даже и не думала падать! Самая большая беда заключалась в том, что у меня, согласно датчику на приборной панели, топливо начинало уже подходить к концу. А вот ракеты у противника и не думали кончаться! Неужели он брал их из неизвестных нам хранилищ боеприпасов? Летиция медлила, ожидая, пока перезарядится её миномет.

— Я заставлю её купить полный комплект оружия для Сталаза её комплектации, если живы останемся! – буркнул Клод вполголоса. К счастью, единорожка его не услышала, но зато я прекрасно услышала кузена, несмотря на лязг Гладиатора, выплевывавшего последние патроны и затем замолкшего. Он ушел на перезарядку. Я мысленно согласилась со своим кузеном. В этот самый момент раздался хлопок, из дыры в броне и двигателей летающей махины повалил дым, вертолет резко начал терять высоту, ударился об землю и взорвался, оглушив нас всех. И только сейчас Летти, наконец, перезарядила свой очень медленный миномет и дала последний выстрел, который и прикончил эту летающую хренотень. Только сейчас, когда мы уже практически сами справились, минута-другая – и он сам рухнул бы, без её деятельного (или не очень деятельного) участия. Горел вертолет, к нашему удивлению, не очень долго. В конце концов, нужно было посмотреть, что внутри. Мало ли…

— Конец Номеру Шестому, — вздохнул устало Клод.

Я вылезла из своего верного грузовика и улеглась спиной прямо на землю, и глядя в небо. Эта битва чертовски меня вымотала. Зато хотя бы без особых потерь удалось обойтись. Уже хорошо. И тут я унюхала запах топлива, пригляделась к топливбаку своего Матадора и от души выругалась. Еще бы! Драгоценное топливо утекало из непонятно откуда взявшихся дырок! Такое впечатление, что они появились ночью на стоянке в том селении. Как будто специально… Я мысленно дала себе слово, что на обратном пути я камня на камне не оставлю от этой грёбаной деревушки! И особенно жестоко буду расстреливать здание тамошнего бара! Сволочи, что тут скажешь. У вертолета вроде же не было пулеметов, чтобы дырявить нас еще и так, помимо ракет. Клоду и Летиции повезло несколько больше, у них проблем с этим не было, их машины никто не тронул, ограничились неизвестные преступники лишь моим Матадором. Что в нём, блин, такого-то? Пока догорал вертолет, я выудила несколько листов металла из коробки, располагавшейся за кабиной, и вынуждена была в полевых условиях ставить заплатки поверх поврежденных участков. Какого черта это всегда происходит именно со мной? Ответа, как водится, на этот вопрос нет. И я вспомнила про лежащий сломанный граммофон, который собиралась починить днём ранее. Но пока я занималась кустарной починкой топливбака, начался дождь, окончательно потушивший бывшую летательную машину, она даже дымиться перестала. Пришлось всё-таки идти на обыск под дождь и мокнуть. Ничего особенного, увы, мы внутри не обнаружили. Ничего, кроме странной шкатулки с изображением ромбовидного драгоценного камня голубого цвета. Мы выбрались обратно под проливной дождь, между нами завязался разговор:

— Если есть, точнее теперь уже был Номер Шестой, то наверняка есть и Номер Пятый, Номер Четвертый и так далее. Я боюсь представить, кем они будут, — содрогнулась я.

— А что за странная шкатулка такая? – поинтересовалась Летиция.

— Если я правильно помню, то изображение на шкатулке повторяет в точности один из Элементов Гармонии, в данном случае, вроде бы Щедрость. Но открыть её может лишь носитель главного Элемента Гармонии – Магии. Единственным известным носителем была Твайлайт Спаркл. Снова все ниточки ведут к ней. Будет обидно, если она давно мертва, — заключила я с грустью в голосе и с помощью телекинеза положила шкатулку в бардачок своего Молоковоза. В этот момент нас охватило белое сияние, затем была яркая вспышка – и вот мы находимся уже у въезда в лабиринт. Вместе с грузовиками. Мокнуть под проливным дождем больше никто не пожелал, мы выбрались обратно на нормальную дорогу и поехали дальше на север.

— К чертям собачьим все эти лабиринты и прочие злачные места, — проворчала я.

— Ты же нас туда и завела. Вместо сокровищ мы лишь сражаемся с одним долбанным вертолетом и в итоге получаем одну шкатулку, да и то, не можем её открыть! Замечательный денек! – фыркнул Клод.

— Зато мы остались живы! – парировала я, — неспроста в недрах Номера Шестого Элемент Гармонии лежал, ох неспроста! Здесь какая-то большая тайна кроется.

— Мы то и дело на тайны натыкаемся! И ни одной не раскрыли еще, заметь, — снова перешел в наступление мой кузен.

— После Катастрофы тайны на каждом шагу. Я не понимаю, чего вы ругаетесь впустую, — заметила Летти, — лучше давайте до ночи успеем до следующего селения добраться, если не хотим ночевать где-нибудь стоя у обочины.

— Кстати, как следующее селение называется и сколько до него катить приблизительно? – спросила я у Клода, как у пони, который тут бывал неоднократно.

— Селение Земное, до него миль пятьдесят примерно ехать еще. Нам крупно повезло, что мы потеряли на гребаном лабиринте всего лишь каких-то четыре часа! – снова не удержался от подколки темно-бежевый земнопони.

— Лабиринт этот не только живой, внутри него искажается пространство и время. Мне казалось, что я еду часы, сутки, даже недели! В моей голове были чьи-то голоса, а еще я видела своих родителей в качестве призрачных теней, — пробормотала я грустно.

— Всё еще винишь себя за смерть родителей? – неожиданно сочувственно спросил Клод, отбросив все нападки в сторону.

— Я тогда первой поспешила на сигнал S.O.S, но было уже поздно. Слишком, твою мать, поздно! – выкрикнула я, — да, я виню себя в том, что не смогла их спасти!

— Зато ты наказала их убийц, — тихо молвил мой двоюродный брат.

— Это не особо успокоило меня тогда. Родителей этим уже не вернуть, — прошептала я, шмыгнув носом. Не хватало еще расклеиться тут и разрыдаться вдобавок ко всему.

— Ладно, оставим эту тему тогда. И, так уж и быть, не стану я тебе пинков отвешивать, день для всех нас выдался непростой, — вздохнул Клод.

В эфире повисла тишина. До самого Земного мы ехали в молчании. Мне психически было плохо, старые раны на сердце снова оказались безжалостно вскрыты путешествием в лабиринте, что действовал на психику. Периодически возникало желание напиться вхлам, но я каждый раз останавливала себя усилием воли. Прибыв в селение, мы первым делом потопали в местный бар, сняли себе три номера на втором этаже, заперли грузовики и отправились отдыхать. Я отметила, что пока мы поднимались по лестнице, то Клод пялился на круп шедшей перед ним Летти. А когда та отогнула случайно хвост в сторону, то он даже шею вытянул вперед. Я подавила желание применить особо вредную магию как раз для таких случаев. В конце концов, все разбрелись по комнатам. Войдя в свою комнату, я осмотрелась – довольно добротная кровать, в которой можно было нормально отдохнуть. Множество других удобств. Цивилизация, одним словом! Приведя себя в порядок, я наконец-то завалилась спать на мягкую кровать. После нескольких ночей, проведенных в грузовике, моя спина порядком устала и ныла при любом неаккуратном движении. Про душ я и думать забыла из-за происходивших сегодня событий. Вскоре комнату уже оглашало сладкое посапывание, прерываемое всхрапываниями. В этот самый момент, приложив уши к входной двери в коридоре, стояли Летиция и Клод. До них донесся богатырский храп Розы, они с трудом удержались, чтобы не расхохотаться во весь голос.

— И впрямь храпит! – веселился жеребец.

— Я же тебе говорила, а ты не поверил мне, — слегка обиделась Летти.

— Ладно, теперь верю, — поворачиваясь и уходя, сказал он, — спокойной ночи!

— Спокойной ночи, Клод! – с этими словами кобылка направилась к себе в апартаменты. Ей, на самом деле, было о чем подумать. Единорожка улеглась на кровать, направив взгляд в потолок. Вот почему она испугалась этой летающей махины? Нет, она не пыталась оправдаться тем, что всем было не по себе от этого, особенно страшно было лишь ей одной. Позорище…

Хладнокровная наёмница испугалась какой-то железяки, умеющей перемещаться в воздухе? Просто сенсация, мать её, года! Летиция даже фыркнула. Надеюсь, ни Роза, ни Клод не заметили этого, а то так и будут временами подкалывать этим, что было бы весьма нежелательно. Впрочем, к черту воспоминания сегодняшнего дня, надо спать ложиться, завтра, как всегда, подъем будет ранним. И снова дорога, дорога, дорога…

Глава №8 - Филлидельфийские проблемы

Следующим утром я проснулась от стука дождя в окно. Но ничто мне не помешало наконец-то как следует выспаться впервые за последние несколько дней. Я оглядела себя – как завалилась в куртке дрыхнуть, так в ней и спала. Встав, пошла приводить себя в относительный порядок. За этим занятием меня застал Клод.

— Кузина, пошли завтракать, потом двинем в путь. Нам до Филлидельфии ехать осталось всего ничего, отдохнуть себе нормально позволим уже там, в том числе компенсируя сорванный день отдыха в Бэлтимэйре.

— Замечательно, — жеребца удивил мой не особо радостный ответ. Дело в том, что меня грызла совесть.

— Куда делся весь твой энтузиазм, Роза? – удивился земной пони.

— Вчера мы чуть не погибли. Я завела нас всех в ловушку, никакая шкатулка с изображением одного из Элементов Гармонии не может этого искупить, не говоря уж о том, что мы лезем туда, куда не просят. На тебя наверняка ведут охоту. А может даже и на всех нас… — мой голос стих.

— Не вешай на себя больше, чем сможешь вынести. Ты винишь себя за смерть родителей, теперь еще винишь себя за вчерашнее. Чувство вины полезно в определенных долях. Но явно не в тех, какие ты берешь на себя, — сказал мой кузен, подойдя ко мне и обняв передней ногой. Я молча уткнулась лицом в его грудь и после некоторого молчания лишь глухо сказала:

— Я попытаюсь справиться с этим грузом. Попытаюсь. Но получится ли у меня… Время, наверное, покажет?

— Да, время покажет, — сказал жеребец, но внезапно я оттолкнулась от него своим рогом, отчего он слегка опешил и спросила в упор:

— Чего это ты вчера на чей-то аквамариновый круп таращился, а?

— Я? Таращился? Роза, тебе показалось, — попытался скрыть некоторое смущение темно-бежевый земнопони под маской невозмутимости. И под защитной маской тоже.

— Нифига мне не показалось! Или мне у Летиции спросить, зачем она так бедрами виляла при подъеме по лестнице, не говоря уж о взмахиваниях хвостом? – перешла я в наступление, не обратив внимания на тихий кашель, донесшийся со стороны двери.

— Ты ревнуешь что ли? – осенило вдруг жеребца. А вот у входа в комнату слышалось уже не покашливание, а едва сдерживаемый приступ хохота, рвущийся наружу.

— А что если и так? – злилась я. От хорошего настроения уже ничего не осталось.

— Роза, это глупо! Глупо пытаться приревновать меня к Летти. У тебя просто нет основания!

— Есть. У тебя с ней явно что-то намечается. И не просто так!

Раздался громкий хохот, в комнату ввалилась смеющаяся аквамариновая единорожка и упала на бок, продолжая ржать без остановки.

— Уж извините меня, но я не могла не вмешаться, слушая ваши пререкания. Начну с Клода – не знаю, что именно ты думала, Роза, но я на счет твоего кузена ничего не намечаю. Я — наёмница, пока есть контракт, об остальном не думаю. Так что твоя ревность в данном случае действительно беспочвенна.

— А как насчет особой походки и прочих игривых приемов? Мой брат от твоего крупа буквально не отрывался глазами накануне. Тоже ничего особенного, да? – я вдруг рассвирипела. И всерьез вознамерилась несколько раз опустить Летиции что-нибудь тяжелое на голову, попытавшись захватить телекинезом стол. Но в этот момент меня сбил с копыт собственный двоюродный брат. И для надежности улегся всем весом перпендикулярно положению моего собственного тела в пространстве. Убедившись, что я не могу предпринять попыток освободиться, он прошипел мне в лицо:

— Ты совсем что ли сдурела? Какого хера ты творишь?

— Не волнуйся, Клод. Меня слишком часто пытались убить собственные компаньоны, что я уже привыкла. Другое дело, что от Розы я никак такого не ожидала. Даже теоретически не могла ожидать. Хотя… Может быть, я просто слишком плохо её знаю? Наверное, так и есть. Поэтому просто предлагаю оставить нам обоим её в покое на какое-то время, ей явно нужно привести собственные мысли в порядок. Отпусти её, Клод.

— Точно не попытаешься больше дурить? – со сталью в голосе спросил жеребец. Я едва кивнула, будучи не в силах нормально дышать. Он встал, а я осталась лежать, пытаясь дышать полной грудью.

— А теперь, если конфликт исчерпан, предлагаю всё же пойти поесть и двинуться дальше в путь. Всего-то сто пятьдесят пять миль до Филлидельфии. Если поспешим, в обед будем уже там, — предложила Летти. И первой направилась к выходу из комнаты, за ней пошел Клод, я присоединилась к ним через пару минут, как только восстановила дыхание.

Завтрак прошел относительно спокойно, я твердо вознамерилась молчать. И поэтому, как только мы расселись по машинам, сразу же отключила рацию. Настроение ухудшилось по максимуму, я, можно сказать, ненавидела весь белый свет сейчас. Ненавидела за то, что мне пришлось допускать порой непростительные ошибки, места которым быть не должно. Пришла пора двигаться в путь, мы выехали на дорогу, ведущую к Филлидельфии. Клод ехал первым, я — последней, а между нами аккуратно катился Сталаз, принадлежащий светло-зеленой единорожке. По привычке, я вновь погрузилась в размышления. Что-то странное творилось со мной – беспричинные приступы агрессии, затем периоды спокойствия и даже наличие хорошего настроения. Затем я в очередной раз начала вспоминать своих родителей. Снова в воспоминаниях пережила сцену их смерти фактически у меня на копытах.

— Всё это неправильно… Всё это не может быть правильным! – твердила я себе, хотя осознавала, что раньше этих воспоминаний не было. И хрен знает, после чего они появились – то ли после лабиринта, то ли… Стоп! Лабиринт! Похоже было, что всё дело в нём. Посещение столь странного места слегка надломило во мне что-то, раз я начала вспоминать то, что ранее было, похоже, скрыто в дальних уголках моей души. И, по правде говоря, я начинала бояться дальнейшего приоткрывания завесы прошлого. Но, судя по всему, именно там следовало искать ответы на все вопросы. Именно в прошлом. Как в далеком, так и в не очень. Неожиданно для себя я вдруг пустилась в дальнейшие рассуждения, управляя Матадором чисто на автомате, спасибо моему таланту. Спустя какое-то время другие два грузовика совершили остановку, а поскольку я ехала последней, то тоже пришлось остановиться. И всё это при непрекращающейся умственной деятельности! Из мыслительного процесса меня вывел неожиданный стук в водительскую дверь. Я выглянула наружу и увидела Клода, буквально месившего грязь копытами со злости.

— Ты какого хера рацию выключила, скажи на милость?

— Мне нужно было как следует подумать кое над чем, — и я кратко ввела его в курс дела.

— Воспоминания, которые были чем-то запечатаны? Заклинанием похоже… — жеребец был озадачен, от его злости не осталось и следа.

— Не исключено. Всё равно вопросов имеется гораздо больше, чем было найдено ответов на них, — я покачала головой, а потом, поколебавшись секунду, всё-таки включила рацию.

— Роза, включи рацию, блин, — попросил меня Клод.

— Уже включила.

— Спасибо, — несколько саркастически отозвался кузен.

— Кстати, сколько там до Филлидельфии еще ехать?

— Присмотрись и увидишь.

Я поглядела вперед. И впрямь, город уже был в поле зрения. Значит, еще около получаса езды и можно будет отдохнуть. Глядишь, и горячая вода будет! В подтверждение этому моя грива в очередной раз зачесалась. Мой двоюродный брат направился к своей машине и залез в кабину.

— Ладно, поехали, тут осталось-то! – сказала я в рацию. Ответом было невразумительное бормотание Летти. Клод же промолчал, молча врубив двигатель, слегка погазовал, потом переключил передачу и тронулся. Я ехала за ним, а наша разведчица – позади всех. Меня же лично беспокоило полное отсутствие противников аж от самого Бэлтимэйра. Номер Шестой в лабиринте был не в счет. Впрочем, если Восточная Конфедерация устраивает рейды по зачистке местности вдоль дорог от бандитов, как делали у нас в Эплузе, то что тут странного? Однако я нутром чуяла, что что-то здесь не так. Черт, впрочем, такое ощущение меня почти и не покидало в последние пару дней, а может даже и больше. Спустя минут сорок после беседы мы въехали, наконец, в Филлидельфию. На мой взгляд, город был немного больше Бэлтимэйра, в нём и следов Катастрофы в виде скелетов зданий или чего-то, чем изобиловала Старая Эплуза, не было особо видно. Было видно, что город живет привычной жизнью. Ну, с поправками на прошедший больше двух столетий назад апокалипсис, разумеется. Вскоре мы нашли трактир неподалеку от центра города, где и решили остановиться, дав себе денек-другой отдыха. К счастью, трактир имел при себе номера, было свободных куда больше, чем занятых, так что с заселением проблем не возникло. Я перетащила телекинезом в холл сломанный граммофон и поинтересовалась наличием горячей воды. К моей величайшей радости, она здесь была! Я тут же подорвалась вместе с вышедшей из строя аппаратурой в свечении моей магии в свой номер. Наконец-то приму горячую ванну! Как же давно я мечтала об этом! Дверь я сразу заперла, как вошла в номер. Никто не мог мне помешать покайфовать часик-другой. Так что я принялась за дело, навела себе воды, сняла свою видавшую виды куртку, повесила телекинезом на крючок и полезла в воду. Следующие полтора часа ничто не смогло бы меня заставить прекратить прием водных процедур. Зато я почувствовала себя не то что лучше – а значительно чище! Грива, жутко раздражавшая меня своими приступами чесотки, наконец-то перестала чесаться, что несказанно меня обрадовало. Горячая вода – это же так классно! Я довольно долго балдела, просто отмокая, но решила всё-таки и помыться, смыть с себя всю грязь, что накопилась с момента отъезда из дома несколько дней тому назад. Я даже потеряла счет дням, если честно. Закончив с водными процедурами, я довольно долго приводила себя в порядок, расчесывая гриву и хвост щеткой при помощи телекинеза. Я хоть и в дороге, в путешествиях, но я должна выглядеть как кобылка, а не как существо без определенного пола! После приема ванной и приведением себя в относительный порядок, я всё же занялась починкой граммофона, до которого у меня никак не доходили копыта, но предварительно убрала засов с двери. Даже с моими низкими навыками ремонта подобной техники минут через двадцать я уже ставила пластинку, обнаруженную в доме Октавии. Хотя, было ли это на самом деле её домом? Теперь уже, наверное, и не узнать правды. Я опустила иголку на пластинку, включила граммофон. Сперва было потрескивание, затем послышалась постепенно нараставшая грустная мелодия виолончели, совмещенная с какими-то странными звуками, время от времени будто бы заедавшими. Но звучало действительно классно. Я просто молча сидела и слушала. И поняла, что за «последняя запись» имелась в виду в записке. Скорее всего, виолончель принадлежала Октавии, а эти звуки издавались не без помощи Винил. Стало еще более грустно на душе. Дослушав до конца, я выключила аппарат. В этот момент раздался вежливый стук в дверь. Я на всякий случай приготовила засов, который лежал на полу, и расположила над дверью, после чего сказала:

— Не заперто!

Дверь открылась, в комнату вошла Летти. И тут же убрала от себя подальше тяжелый предмет, висевший над ней, заметив:

— Не самый лучший способ ошеломить вероятного противника.

— По какому поводу пришла? – несколько более грубо, чем хотелось бы, спросила я.

— Спрашиваю еще раз, ты хочешь помочь мне остановить войну? Тогда лично ты мне так и не ответила.

— Летиция, если ты про убийство того пони, мой ответ – нет. Ты знаешь, что он такого сделал, если так хочешь его убрать, а я – нет. Поэтому-то меня это и не должно касаться.

— Клод теперь считает так же, хотя до этого он согласился. Его я уже спросила. Раз вы оба отказываетесь, я сама сделаю всю работу. Сведений о Скиве Спаркле вы не получите, договор есть договор.

— Удачи, — беззаботно сказала я единорожке, уже повернувшейся, чтобы уйти. Однако она ничего не ответила, лишь пожав плечами, и закрыла за собой дверь. Я могла поздравить себя с маленькой победой. И погрузилась в размышления. Бандитов мы убиваем за то, что они сами убивают и грабят, словом, житья никому не дают. И эта непреложная истина известна абсолютно каждому. А этот пони, которого предложила грохнуть Летиция? Кто он? Чем занимается? И за какие такие грехи его хотели убрать с этого света? В таком случае я не могла брать на себя подобный грех. Вот если бы я знала, чего он такого совершил, то да, может быть и согласилась бы. Но не в этот раз. Не в этот раз.

После двух неудач Летти окончательно поняла, что может рассчитывать лишь на себя. Её цель сегодня собиралась прогуляться в центральном парке города, по слухам. Поэтому единорожка незаметно установила несколько мин направленного действия, подобно тем, что были на минном поле, в которое превратились триста ярдов дороги. А сама направилась с саквояжем, захваченным из потайного шкафчика в кабине её грузовика, к одному из высотных зданий в этом городе. Она поднялась на один из необитаемых этажей при помощи лифта, открыла саквояж, в котором лежала разобранная снайперская винтовка. Первый и последний прототип, построенный до Катастрофы. У оружия даже не было никакого названия. Конструкторы просто не успели его придумать. Потом долгие двести двенадцать лет винтовка пролежала в одной из закрытых подземных лабораторий на севере Эквестрии. И могла бы пролежать там еще незнамо сколько лет, пока одна из экспедиций Алого Запада не вскрыла с огромными усилиями этот научный комплекс, в котором обнаружилось множество технологий, считавшихся утерянными, было там и кое-какое оружие, помимо этой пушки, которую Летиция тогда забрала себе, потому что она была изготовлена специально для единорогов с хорошо развитым телекинезом, как было написано в брошюрке, лежавшей в том самом саквояже. В той экспедиции по странному стечению обстоятельств она была единственным единорогом. И она никогда не задумывалась, было ли это совпадением, или же сами высшие силы (в которые никто не верил, понятное дело!) подсунули это опасное оружие кобылке со множеством секретов, которые она тщательно охраняет уже немало лет.

Размышляя подобным образом, она не торопясь собрала снайперскую винтовку и приникла к оптическому прицелу. Цели пока что не было видно. Если не выгорит затея с минами, значит, придется всё-таки немного пошуметь. Прошло пять минут. Обычно сдержанная, светло-зеленая единорожка всё-таки стала потихоньку нервничать. Десять минут. И наконец-то! Цель возникла в поле зрения. Летти прекрасно помнила, где заложила мины. Но дородный желтый пони с соломенной гривой и таким же хвостом еще не дошел до них. Он замер на месте, словно почуяв опасность, грозившую его жизни. Но было слишком поздно. Не мины, так пуля оборвет его жизненный путь.

— Проклятье! – выругалась она, наводя прицел своего оружия на него, и не стала выжидать, выстрелив цели в голову. Пуля вошла именно туда, куда и целилась единорожка, пробив голову навылет. Всё, цель устранена, контракт выполнен. Тело медленно завалилось набок, вокруг трупа начала растекаться кровавая лужа. Дело теперь за малым — всего лишь добраться до Нового Мэйнхеттена, где её должен ждать один из агентов Алого Запада с платой за выполненный контракт. Да и за исполнением работы всегда следят. Летти и не сомневалась в том, что так было и сейчас. Однако, расслабляться было немного рано. Выстрел навел немало шороха среди прогуливавшихся пони, среди них были несколько чуваков в строгих костюмах, они, готовя на ходу оружие, двинулись проверить здание, в котором находилась Летиция. Она спешно разобрала свою винтовку и, уложив части оружия на свои места, закрыла саквояж. После чего направилась к другой лестнице, спустилась вниз по ней, всё время прислушиваясь. Но, к счастью, ей никто не попался. Эти мажоры в костюмчиках не пошли по лестнице, а, похоже, воспользовались лифтом. Это было лишь ей на копыто. Но, увы, нескольких она всё же проморгала. И они не стали терять время зря… Единорожка вышла на улицу и отправилась обратно к трактиру, где они втроем остановились. По дороге она размышляла над проницательностью Розы и вынуждена была всё же признать, что светло-серая единорожка была права ровно в одном – ей был небезразличен Клод, как бы она не старалась показать обратное. Оказавшись у своего грузовика, Летти спрятала саквояж в кабине Сталаза в потайном шкафчике, после чего заперла свою машину и отправилась в свой номер спать. Для неё это был тяжелый день. Следовало набраться сил перед решающим броском, после которого она станет свободной и ей никто не станет диктовать никаких гребаных условий, предлагать контракты, от которых пони уже тошнило. Единорожка догадывалась, что рано или поздно умрет и тогда ей придется держать за все совершенные ею убийства ответ. Но перед кем? Извечный вопрос…

После разговора с Летицией, в котором он ясно дал ей понять, что, несмотря на то, что ему позарез были нужны сведения о своём пропавшем друге, на помощь наёмница может даже не рассчитывать. Единорожка кивнула и молча ушла. Видимо, направилась к Розе. Клод собрался было прилечь отдохнуть, как в дверь его апартаментов постучали.

— Это еще кого там нелегкая притащила, интересно? – пробормотал он вполголоса, подходя к двери.

— Это я, Роза! – раздался голос кузины. После такого ответа жеребец конечно же открыл дверь и впустил двоюродную сестру в комнату и запер за ней дверь.

— Ты что-то хотела?

— Почему ты всё-таки отказался от договора с Летти?

— Нутром чувствовал, что тут не всё так гладко, как хотелось бы, — вздохнув, ответил Клод. И, помедлив, спросил:

— Она, что, была у тебя?

— Да, была только что. И попыталась еще раз склонить меня к тому, чтобы я ей помогла. Но я отказалась. Мне не нужны лишние неприятности, их и без этого слишком много стало в последние дни.

— Разумно. Нам бы с текущими проблемами разобраться в самом деле не помешало бы, прежде чем вешать на себя новые, — согласился темно-бежевый земной пони с доводом своей двоюродной сестры.

— Клод, ты не против, если я с тобой побуду? Не хочется что-то спать в одиночку, хреновое у меня что-то предчувствие, знаешь ли. А своим предчувствиям я привыкла доверять.

— Нет, не против. С тех самых пор, как мы отправились в дорогу, мы ни разу не общались именно, как брат и сестра. Выпавший нам редкий шанс следует использовать по максимуму, я считаю.

— Я тоже с этим согласна.

— Ну тогда погоди, я дверь как следует запру, — с этими словами Клод встал и не без помощи Розы поставил запор, после чего пошел к двухместной кровати, кузина последовала за ним. Они улеглись в обнимку, единорожка прижалась к нему, закрыла глаза, и вскоре комнату начало оглашать сладкое посапывание, со временем переросшее в спокойное дыхание спящей глубоким здоровым сном пони. Клод же заснул далеко не сразу, он долго смотрел на свою двоюродную сестру и понял, что невольно заменяет ей отца, у него даже в груди защемило от осознания данного факта. Однако жеребец не хотел лишний раз поднимать эту тему. Роза не любила говорить о смерти родителей. Но, тем не менее, он ощущал, что ответственен за неё. И невольно старался оградить её от всех возможных неприятностей. Недавнее путешествие по лабиринту показало, что не всегда это возможно. Да и добытая шкатулка вполне могла быть пустой, но пока что обратное не доказано. Потихоньку Клода стал одолевать сон, он прикрыл глаза и тоже незаметно для себя заснул.

Ближе к вечеру в трактир зашли несколько единорогов, одетых в черные строгие костюмы и шляпы, сдвинутые назад, чтобы не мешать использовать рог по прямому назначению. Не задавая никаких вопросов, они поднялись сразу наверх и направились по коридору прямо к комнате Клода, на ходу достав револьверы. Но они не подозревали, что за ними в приоткрытую дверь из своего номера наблюдала Летти, достав собственное оружие. Она проснулась всего четверть часа назад и успела привести себя в надлежащий вид, после чего отправиться пройтись, но вот эти парни… Из-за них планы на вечер пришлось резко менять.

— Мафия? Прямо по душу Клода. Всё интереснее и интереснее… И всего четверо? – прошептала она, стараясь двигать одними губами.

Единорожка вышла из своей комнаты крайне аккуратно, стараясь производить как можно меньше шума. У неё получалось, потому что мафиози даже не скрывали своего присутствия, ведя себя довольно шумно. Однако из-за двери, которая вела в комнату жеребца, не донеслось ни звука. Летиция молча наблюдала за действиями противников. Один из них постучал копытом в дверь. Никакой реакции. Тогда они стали совместными усилиями выбивать дверь. Однако, она и не думала поддаваться. Зато стали слышны матюги Клода. Он явно понял, что дело запахло керосином.

— Ну всё, пора их приструнить, — вполголоса сказала Летти, а потом, спрятав револьвер из виду, добавила уже во весь голос:

— Кого-то ищете, мальчики?

— Уходила бы ты отсюда подобру-поздорову, а? – пробасил один из мафиози, повернув в её сторону револьвер.

— Нет, не уйду. Мне нужно кое-что забрать из комнаты, которую вы столько времени пытаетесь вскрыть! – с этими словами она снова выхватила свой револьвер и открыла огонь. Двое оказались ранены, однако один из них, превозмогая боль, остался на ногах и открыл ответный огонь, как и те, кого не зацепило пулями.

Я и Клод слышали пальбу в коридоре, но открывать дверь не торопились, деревянный засов, установленный поперек двери, к счастью, сдержал противников, ломившихся в комнату с неизвестными… Хотя, неизвестными ли целями? Поди, моего кузена грохнуть явились. Но вот кто устроил перестрелку, мы не знали. Осталось лишь гадать, кто сражается с противниками. Похоже, что Летти. И одна Селестия милосердная знает, кому сейчас нужнее помощь – ей или же нам самим. Оружия никакого при нас не было. Разве только самим засовом сражаться. Темно-бежевый пони вопросительно посмотрел на меня. Я кивнула, аккуратно сняла деревянную толстую преграду, после чего аккуратно открыла дверь и выглянула наружу. У двери лежал один из трупов нападавших, облачен он был в черный строгий костюм, на груди было кровавое пятно, шляпа лежала рядом на полу. Еще один противник был ранен и лежал на полу, но отстреливался от Летиции, которая, к счастью, была цела и невредима и продолжала биться с еще двумя единорогами, довольно легко уворачиваясь от летящих в неё пуль. Я тихонько подкралась к раненому, занесла телекинезом своё оружие над ним и пребольно, со всего размаху, ударила прямо по рогу, раздался громкий треск и следом грянул дикий вопль боли, у меня в ушах даже зазвенело от такого. Пистолет раненый тут же уронил, просто стало нечем его держать, от рога остался лишь обломок, а отбитый фрагмент валялся рядом на полу. Я сразу же перехватила револьвер своим телекинезом и, нисколько не колеблясь, пристрелила теперь уж бывшего единорога, и тут же пушка щелкнула – в барабане револьвера закончились патроны. Оставшиеся двое отвлеклись от Летти, за что и поплатились – одному пуля тут же прилетела в глаз, другому секундами двумя-тремя позже – в бок, а второй прилетевший в него комок свинца зацепил сердце. Все четверо нападавших были мертвы.

— Кто это такие? – осмелился, наконец, вылезти из своего укрытия Клод.

— Мафиози. Что-то типа организованной преступности и всё такое, — ответила Летиция.

— И их нанял кто-то, чтобы уделать меня… — подвел итог жеребец.

— Скорее всего так. Я не думаю, что это за мной пришли, они шли целенаправленно к тебе. И Роза, какого сена ты делала у Клода в комнате? – вдруг прошипела кобыла.

— Я что, не могу побыть с собственным двоюродным братом наедине? За весь путь нам этого ни разу не удавалось. А родственные связи, они крепки, как не крути, — возразила я. Летти лишь глаза закатила в раздражении, но больше возмущаться не стала.

— Давайте сваливать отсюда, здесь больше небезопасно, — предложил Клод.

— И раз уж ты, Роза, взялась за огнестрел, то надо будет тебе тоже купить личное оружие. Но это не здесь, так что погоди секунду, — с этими словами аквамариновая единорожка быстро обыскала тела мафиози, нашлось несколько барабанов с патронами, которые оказались спустя несколько секунд в кармане моей куртки, которую я забрала из своего номера, пока Летиция обыскивала павших противников. Вскоре я уже могла обращаться хотя бы как-то с доставшимся мне трофейным револьвером. Мы забрали все свои очень немногочисленные пожитки и покинули заведение. Всё-таки Филлидельфия оказалась не самым гостеприимным местом. Единственное приятное воспоминание, оставшееся от пребывания здесь – это долгожданная горячая ванна, которой мне так не хватало…

Наш путь теперь лежал прямиком в Новый Мэйнхеттен. До него было ехать порядка пятисот шестидесяти миль. При удачном раскладе ехать около восьми часов, а при неудачном – девять, а то и больше. Однако не стоило и забывать про возможный сигнал S.O.S. где-то по пути, а это гарантированно означало, что мы задержимся и на путь до нашей теперешней цели уйдет возможно до суток, а может и больше. Было и два минуса – между Филлидельфией и Новым Мэйнхеттеном не было ни одного селения, а так же минус был в том, что ехать предстояло в ночь. Делать было нечего, но мы решили ехать. Только заехали в мастерскую, которая, к счастью, еще была открыта, и единорожка прикупила для своего Сталаза комплект оружия, состоящий из Линейника, полновесной версии Гладиатора и Доминатора. Линейник представляет из себя трехствольную пушку, стреляющую с очень неплохой скоростью – сто восемьдесят выстрелов в минуту. Доминатор же в представлении не нуждался. С такими энергетическими пушками мы уже сталкивались под Миддлхорном. Ну и Гладиатор под большой слот был практически таким же, как и стоявший на моем грузовике, хоть и адаптирован был под средний слот. Большой же Гладиатор наносил больше разрушений. К слову, он представлял собой четырехствольный пулемет весьма крупного калибра. За установку оружия в слоты взялись все работавшие в мастерской, мы старались помочь хоть чем-нибудь ради ускорения процесса. И настал-таки момент, когда работа над машиной Летти была, наконец, закончена.

Когда же мы, к своей радости, покинули город, наступила ночь. Пришлось включать фары и таким образом, палить своё местонахождение всем желающих. Но единственным плюсом в этой ситуации было то, что противник вынужден был точно так же выдавать собственное местоположение. Минуло около часа, когда вдали Летиция с высоты кабины своего Сталаза заметила какие-то огни. И тут же пульнула очередью из Гладиатора в воздух. Реакция была соответствующей – темные силуэты вдали метнулись в разные стороны. Клод достал прикупленный буквально на выезде из города бинокль и разглядел каким-то чудом в темноте знак бандитов на одной из машин.

— Лупим их, ребята! – раздался его голос из рации.

Мы тут же кинулись вдогонку за убегающими бандитами. Еще минут сорок ушло на погоню, беглецы пытались отстреливаться, но тщетно – один из Макинтошей попал под очередь моего мини-Гладиатора и остановился. Летиция добавила по нему из Доминатора для остратки – машина тут же вспыхнула и стала оплавляться на глазах от высокой температуры. В конце концов, бандиты устали пытаться скрыться от нас и приняли неравный бой. Очень неравный, если судить по тому, что он длился не больше пяти секунд. К списку поверженных врагов добавился Матадор и парочка Параспрайтов. И только мы было расслабились, как что-то взорвалось совсем близко со мной.

— Гром на сто восемьдесят градусов! У него Критеур! – предупредила Летти.

— Я уж поняла… — пришлось в спешке потереть уши, в которых звенело от близкого взрыва. И еще одного. На этот раз выстрел попал прямо в кузов моего Матадора. Броня выдержала, судя по показаниям датчика, но еще одно такое попадание – и броня оказалась бы пробита. Раздался свист Доминатора и грохот Гладиатора – Грома не стало, прозвучал еще один взрыв, ознаменовавший собой конец сражения.

Пришлось еще ехать, смотреть, что у кого можно забрать. Нам улыбнулась фортуна – несколько стопок старых книжек времен до Катастрофы. Такие можно выгодно загнать торговцам за приличные деньги. И обнаружилась еще пещера, при обыске которой нашлось столько всего, что мы не смогли бы увезти всё даже втроем. Решено было тут и переждать темноту. Пока гнали бандитов, проехали почти семьдесят миль. И до этого около восьмидесяти. Оставалось еще приблизительно четыреста десять миль ехать. Уже лучше. Намного лучше.

— Даже если завтра задержимся, то к вечеру точно будем на месте, — подытожил Клод, пока мы укладывались спать. Матадоры протиснулись внутрь, а вот Сталаз остался снаружи. Да и Летти вызвалась сама посторожить, сказав, что выспалась днем. Что ж, тем лучше.

Я невольно задалась вопросом: а что же будет дальше, когда мы выясним то, что хотели? Как всё повернется? Варианты могли быть самыми разными, однако я решила просто уснуть, без мучительных раздумий, обычно сопровождавших мой мозг перед тем, как я отключалась. В кои-то веки мне это удалось, и вскоре кабину огласило посапывание, перешедшее сначала в спокойное дыхание, а временами превращавшееся в храп.

Что же до Клода, тот уснул тотчас, как коснулся головой походной подушки. Не каждый день на него какие-то чудики в строгих костюмах нападали. Это требовало глубокого переосмысления в виде крепкого и, по возможности, здорового сна.

Летиция стояла на часах, ей и впрямь спать не хотелось. По чистому везению она тогда проснулась немного раньше, чем пришла та четверка. И даже не собиралась думать, что было бы, проспи она всё на свете. Вряд ли бы Роза с Клодом смогли бы выкарабкаться из сложившейся ситуации. С исполнением контракта единорожка стала несколько более сентиментальной, снова смогла быть сама собой, а не каким-то бесчувственным и жестким существом. Она задумалась над тем, что будет делать, когда получит награду за выполненный контракт. Невольно Летти уже привыкла к дуэту двоюродных брата и сестры, да и к тому же, ей стало интересно, а что же, собственно, пытаются выяснить Клод и Роза? Глупо конечно было отпираться и по поводу того, что она явно запала на темно-бежевого земного пони. Он не шел у Летиции из головы. Может, к черту всё это? Эту наёмничью жизнь? Забрать деньги и продолжить путешествовать со своими новыми друзьями(?). Прежде еще у неё никогда не было друзей, эти же двое отнеслись к ней, как к полноценному члену их небольшой команды. За одно это их стоило уважать, да даже и помогать в их поисках. Тайны, в которые они трое оказались посвящены, так или иначе, требовалось раскрыть. Лишь бы только не ценой собственных жизней. Всё, решено – она больше не будет наёмницей Алого Запада. Хватит с неё этого. Но, если взглянуть с другой стороны, как же тогда заставить группировки прекратить воевать? Летти стало ясно вдруг, что убийства лидеров не помогут – всегда найдутся другие, кто встанет у руля. А перерезать всех преемников сил не хватит ни у неё одной, ни даже в том случае, если к ней присоединятся Клод с Розой. Должен быть другой способ. Осталось лишь найти его, а там уж дело в шляпе! Колебалась она не очень долго, потому что давненько подумывала об этом, но всё откладывала и откладывала на потом. Рано или поздно этот вопрос пришлось бы решать. Летиция отбросила в сторону все сомнения и настроилась на новую волну. Всё будет теперь так, как она захочет.

Глава №9 - Когда прошлое еще живет...

Клод проснулся по его же ощущениям довольно рано, потягиваясь, он пересел на водительское место и тихонько сказал по рации:

— Летти, Летти, ты не спишь?

И получил ответ спустя приблизительно минуту:

— Нет, не сплю, Клод. И всю ночь не спала – не особо хотелось, да и вдобавок, мне только вас и сторожить с моим-то сооружением. Ни один нормальный пони не полезет на серьезно вооруженный Сталаз. Вчерашние придурки были не в счет, ибо не ведали, на кого напоролись.

— Это уж точно, — жеребец хмыкнул. И к их разговору добавился явно сонный голос Розы:

— Всем доброй то ли ночи, то ли утра, хрен вот так вот сходу разберешь. Рань на дворе черт поймет какая…

— Сейчас раннее утро, — поправил её Клод, предварительно сам удостоверившись в этом.

— А, ну хорошо, сейчас только проснусь, поедим и в путь. Со вчерашнего дня ничего не ела вообще, — пожаловалась светло-серая единорожка.

На всё это ушло порядка часа. Солнце к тому времени уже приподнялось окончательно над горизонтом, стало быстро светать. Три грузовика ехали дальше по дороге, ведущей на север.

Прошло несколько часов с тех пор, как мы покинули гостеприимную пещеру, набитую кучей барахла, из которого мы взяли лишь самое ценное (а оно составляло примерно одну восьмую от всего находившегося в этой самой куче), остальное мы оставили всяким мародерам, пусть тоже поживятся, не жалко. Клод сверился по своему счетчику и сообщил, что мы проехали порядка ста сорока миль.

— Значит, треть пути позади? Это х… — речь Летти прервали пулеметные очереди, прилетевшие спереди. Хана моему зеркалу с водительской стороны, опять... Пара пуль застряла в бронированном стекле в пассажирской части кабины. Затем прогремел выстрел из той же пушки, с какой вчера досталось кузову моего Матадора. К нашей радости, из того пони, что навелся на нас, стрелок был вообще неважнецкий. Да и к тому же, грузовиков было всего двое – Гром с одним лишь Критеуром да Матадор с таким же, как у меня модернизированным под средний слот Гладиатором. Мне и Клоду даже не пришлось вступать в бой – Летти с радостным гиканьем на полном ходу врезалась во вражеский Матадор, отчего тот перевернулся, затем добавила из своего большого Гладиатора порцию свинца в бензобак. Грузовик начал гореть, а вскоре и взорвался. Минус один, остался лишь Гром, притом в меньшинстве. Только сейчас мы пригляделись к эмблеме на двери машины – силуэт головы пони, в которой торчит что-то типа топора.

— Наёмники это, а не бандюки или известные нам всем группировки Алый Запад и Восточная Конфедерация, — заметила Летиция с легким оттенком задумчивости в голосе, а затем уже отправила противника на небеса, расстреляв кабину из Линейника, а затем расплавив её Доминатором напоследок. Шансов у наёмника на выживание вообще не было никаких. Это ж Летти, блин…

— Другой вопрос в том, что им тут нужно? – спросила я, почесав затылок в некой задумчивости.

— После нападения в Филлидельфии я уже не удивлюсь, что это опять по мою душу, блин! – фыркнул Клод.

После этого мы больше не затрагивали эту тему. Вернее, не затрагивали бы, но только вот засады из грузовиков Наёмников попадались нам еще дважды, поэтому не обсуждать это не получалось ну совсем никак. Вот только на этот раз техника была уже куда крупнее и круче. Пришлось браться за дело всем троим. Но всё равно больше урона наносила именно Летти. Второй барьер дался нам очень нелегко – наши машины были все в дырках от пуль, к счастью, у врагов ни энергетических пушек, ни плазменных не было. Зато были Даггеры в количестве двух штук и один Гром. Всех трех противников пришлось утихомирить при помощи Доминатора на машине Летиции. Наша же помощь была совсем мизерной, если не сказать, что вообще нулевой, мы в данном случае скорее играли роль целей, пока светло-зеленая единорожка методично уничтожала противников одного за другим.

— Нихера не смешно – тяжело дышал Клод на вынужденной передышке, устроенной нами в десяти милях от второго барьера. На тот момент мы почти преодолели половину дистанции – двести четыре мили. И смогли проехать еще порядка сорока, прежде чем столкнулись с самой серьезной проблемой за прошедшую часть дня – третьим барьером. Тут уж вооружение состояло не только из пулеметов разнообразных калибров, пушек и дробовиков, но и Доминатором, Краев (плазменная установка, выглядящая почти как ракетница), но и самих ракетниц (Хищник, Тубус-6). И всё это добро стояло на трех Сталазах, двух Броненосцах и двух Даггерах. При виде всего это Клод высказался исключительно нецензурно, очень долго и очень витиевато с использованием таких выражений, каких ни я, ни даже Летиция никогда еще не слыхивали. Но мы его понимали. Противник на этот раз был действительно очень грозным. Лезть в лоб означало верную смерть. Обходных путей не было. Оставалось лишь хитрить, применяя найденное нами оборудование. И нам нужен был толковой план. Для этой цели аквамариновая единорожка направила свой Сталаз на ближайший от нас пригорок, спряталась там между двух здоровенных булыжников, практически полностью закрывших её, после чего принялась точными выстрелами из своего миномета стрелять в противников, в данном случае мы выполняли роль наводчиков, ибо самой единорожке из-за камней не было ничего видно. Вскоре она пристрелялась и явно вошла во вкус, заметив:

— Всё, спасибо, дальше я сама!

Противники же засуетились, пытаясь понять, откуда стреляют. Я тем временем помогала Клоду с экстренной полевой установкой найденного в той пещере миноукладчика. По счастью, было и полно мин в комплекте. Так что такой же миноукладчик мы потом установили и на мой грузовик в очень быстром темпе. Летти по рации доложила, что смогла нанести некоторым серьезный урон. Мы в ответ рапортовали, что готовы к следующей части плана. Он заключался в том, что мы должны проехаться по склону перед теми камнями и натыкать там как можно больше мин. Как только это будет сделано, наша спутница снова начнет обстрел, но уже куда более явный, чем раньше. Важно дать понять, откуда летят снаряды, чтобы враги попались в нашу ловушку. План пришлось вырабатывать прямо на ходу.

— Минное поле готово – сказала я в рацию минут пятнадцать спустя.

Мин мы натыкали и впрямь много, словно картофеля насажали. После окончания данной процедуры, согласно дополнительному пункту нашего наспех составленного плана, мы искали укромные места вдоль подъема, чтобы добивать тех, кто двигаться уже не сможет. В леске спрятаться было раз плюнуть. Только мы заняли удобные позиции, как Летиция начала снова стрелять. Противники на этот раз всё-таки смекнули, откуда же летят подарочки и направились к укрытию нашей спутницы. По мере приближения основной пятерки (Сталазы и Броненосцы, а вот Даггеры остались сторожить лагерь), адреналин в кровь стал поступать почти беспрерывно. И вот тут-то началась такая вакханалия в виде взрывов, что даже уши заложило! Наступавшие скрылись в огне, но продолжали упорно ехать вперед, наезжая на новые мины и провоцируя новые взрывы. На результат нашего труда было больно смотреть из-за яркого огня и еще больнее слушать из-за жуткого грохота. Я закрыла глаза и прижала уши к голове, это не очень сильно помогло. Важно то, что когда взрывы перестали терзать наши барабанные перепонки и глаза, мы обнаружили пять покореженных машин, опаленных взрывами дочерна.

— Неужели пони настолько тупы оказались, что продолжали лезть вперед, не обращая внимания на мины? – удивилась я.

— Похоже, что дело не в умственных способностях, а в чьем-то контроле, который всё равно серьезно притупляет ум подконтрольных. Эти пятеро получили приказ уничтожить меня любой ценой, а те двое – охранять лагерь. Вот сейчас-то мы с ними и расправимся, — сделала вывод Летиция, присоединившись к нам. Я было собралась что-то спросить, да так и осталась с открытым ртом. И было отчего – дорогу никто нам не преграждал. Два Даггера куда-то делись, словно испарились.

— И хрен с ними, свалили и свалили, давайте и мы поторопимся, слишком много времени потеряли на этих засранцах, солнце скоро уж на закат пойдет! – проворчал Клод в своей привычной манере.

Дальнейший путь проходил относительно спокойно. Я мысленно гадала, сколько монет придется отвалить за ремонт наших не раз продырявленных за сегодня грузовиков, но так и не смогла точно прикинуть, цифры получались расплывчатые каждый раз, да еще вдобавок серьезно разнились. Не, это не дело вообще. Пришлось оставить это занятие и сосредоточиться на вождении. Так прошло еще около двух часов. По словам Клода, до Нового Мэйнхеттена оставалось около ста десяти миль проехать, как вдруг я ощутила какой-то непонятный, липкий словно комок мокрого снега (который я никогда сама не видела, он был лишь в старых легендах) страх. Ни за что-то или за кого-то, просто страх! Судя по восклицаниям в рации, мои спутники испытывали примерно то же самое. И в этот момент тревожно запищал зуммер на моем радаре.

— С-с-сигнал SOS! – заикаясь, в один голос заявили Клод и Летти.

— Я не хочу ехать туда проверять… — с трудом выговорила я. Оборона моего разума дала брешь, хотелось уехать отсюда без оглядки, куда угодно, лишь бы подальше отсюда!

— Я тоже не хочу… — перешел на шепот мой двоюродный брат.

— А я п-п-поеду! – внезапно с надрывом заявила наша спутница и резко повернула налево, углубившись в кем-то проделанную полузаросшую тропу.

— А долбись оно всё понём… — ругнулся Клод и рванул за ней. Я не отставала от него, не хотелось остаться в одиночестве. Мы ехали по этой тропе гуськом в едином темпе. Вдобавок к страху добавилась постепенно нарастающая головная боль. Сколько мы так гнали, впоследствии никто не мог вспомнить. И моему кузену, и Летиции тоже было херово, а не только мне одной, как потом выяснилось. Когда казалось, что я вот-вот потеряю сознание от боли, всё вдруг закончилось. Только в этот момент мы оглянулись вокруг – перед нами был вход в пещеру, по бокам были небольшие поляны, окруженные деревьями.

— Ну что, пойдем и осмотримся? – предложил Клод.

Я в ответ просто открыла дверь и попыталась аккуратно спуститься, однако, недавний приступ дикой боли в моей голове дал о себе знать, я оступилась и полетела вниз. Приземление было не самое мягкое, я немного отшибла себе спину, но в целом легко еще отделалась. Летти спустилась куда более изящно, а мой кузен просто спрыгнул сверху. Кое-как, поднявшись на ноги и отряхнувшись, я вынула свой револьвер телекинезом и сняла с предохранителя. То же самое сделала со своим оружием и аквамариновая единорожка. Наша троица неторопливо двинулась ко входу в пещеру. Так получилось, что впереди шли я и Летиция, а Клод двигался позади нас. Неудивительно, огневая мощь-то вся была у нас. Продвинулись мы относительно недалеко, как нам на глаза внезапно попался книжный шкаф, набитый пыльными книгами.

— Откуда это здесь взялось? – удивленно спросила я, хотя где-то в уголке моего мозга поселилась совершенно невозможная мысль, которая вполне могла оказаться ответом на вопрос.

— Кто здесь? – раздался чей-то хриплый голос из глубины пещеры. Мы переглянулись между собой и пошли на звук. Идти пришлось недолго. Вскоре нашему зрелищу предстала картина, от которой моя грива встала дыбом, а телекинез благополучно не удержал револьвер в воздухе, и тот упал на каменный пол. И было, блин, от чего!

Вы видели когда-нибудь в пещере кучу книжных шкафов, набитых книгами, диван, кровать, стол и прочие удобства? Видели? А как насчет фиолетового аликорна, лежавшего на диване и читавшего книгу? Вероятность уже гораздо меньше на подобный исход, не так ли? А что вы скажете на еще трех аликорнов, чьи тела были заморожены и находились в каком-то подобии коконов? Вот то-то и оно-то. Тем не менее, всё это и предстало нашим глазам. Я уронила револьвер, не сумев удержать его телекинезом, а Летиция с Клодом просто поразевали рты. А хозяйка пещеры, скажем так, уставилась на нас с немым удивлением. Просто шикарно! Ситуация, конечно, разыгрывалась патовая. Мы смотрели на аликорна, а аликорн на нас. И тут меня словно током шандарахнуло, когда вдруг до меня дошло, кто же именно передо мной. Я тут же извлекла фотографию и повернула её лицевой стороной к хозяйке. Зрачки её глаз сначала сузились от удивления, потом снова стали нормальными, а из правого глаза покатилась по щеке одинокая слеза. Стоп. Что-то тут было не так. И меня шандарахнуло током еще раз, когда я поняла, в чем же дело. «Я вижу её глаза, которые не скрыты маской! Но… воздух… отравлен же! Как такое вообще возможно?!» — пронеслась в моей голове такая мысль, становившаяся крайне слабым оправданием моему безграничному удивлению. Мне хотелось забросать аликорна вопросами, однако меня хватило лишь на одну фразу:

— Твайлайт Спаркл?

— Принцесса Твайлайт, — видимо привычка к этому обращению взяла всё-таки своё, однако затем она поникла и заметила, — да, это я. А вы кто такие?

— Я – Роза Сансет, — назвалась я, затем указала на своего кузена, — это Клод, мой двоюродный брат, а это, — я указала уже на Летти, — наш друг по имени Летиция.

— Что ж, очень приятно. Вы первые, кто смог пробиться через установленные мной защитные поля. Лишь сильные духом смогут преодолеть препятствия. Сказать по правде, вы первые за много-много лет, кому это удалось.

— Но Твайлайт, Вы же были единорогом на этой фотографии, — снова я взялась рассматривать изображение шестерки, пребывая в некотором недоумении.

— Да, я родилась единорогом, моей наставницей при изучении магии была сама принцесса Селестия. Однажды я случайно использовала незаконченное заклинание Старсвирла Бородатого из книги, которую прислала мне принцесса, в итоге судьбы моих друзей поменялись местами. Мне удалось вывести контрзаклинание и вернуть всё, как было. За полученные мной знания я была коронована и стала аликорном, а следовательно – законной правительницей Эквестрии наравне с принцессами Селестией, Луной и Каденс. Только государственными делами я занималась гораздо меньше остальных, моей основной задачей оставалось изучение магии дружбы. В этом я, признаюсь, довольно сильно преуспела, — фиолетовый аликорн лишь вздохнул, — но вот спасти Эквестрию от Катастрофы, случившейся почти десять лет спустя после победы над Найтмер Мун, не смогла. Кстати, эта фотография была сделана вскоре после того, как мы при помощи Элементов Гармонии смогли одолеть злую сторону души принцессы Луны. Я хочу вернуться в то время, пережить всё еще раз. Я жива, а мои подруги – нет, — Твайлайт прилагала чудовищные усилия, чтобы не расплакаться. Для неё прошлое еще было живо, чего нам, родившимся в эту эпоху, не понять никогда.

Возникла неловкая тишина. Мои спутники молчали, предоставив право говорить мне. Отлично… Как раз когда представилась отличная возможность выяснить многое, я стою и туплю! Пока я думала, что спросить, Твайлайт сама продолжила разговор:

— А по какому вы делу здесь? Не просто же решили на огонек сюда заглянуть, верно?

— Принцесса… Я не знаю, как это объяснить, но уже дважды в мой сон приходила пятерка пони – Хранительниц Элементов Гармонии, они просили найти Вас, поскольку они считают, что Вы можете дать подсказку, в каком направлении нам двигаться. Эквестрии, по их словам, грозит опасность, — выпалила я практически скороговоркой, изо всех сил стараясь не растерять все свои мысли.

— Но как? – чародейка была поражена.

— На мой вопрос, умерли ли они, оранжевая земная пони по имени Эпплджек честно ответила, что не может сейчас сказать правду, время еще, дескать, не пришло.

— ЭйДжей всегда говорила только правду, она же олицетворяла собой Честность. Выходит, есть мизерный шанс, что они до сих пор живы. Но какого рода опасность может грозить стране, давно лишившейся всего того, что было?

— Понятия не имею, принцесса.

— Какая же я принцесса без страны? Зови меня просто Твайлайт, хорошо? И кстати, может, снимете маски? – вдруг спросила Твайлайт.

И вот тут у меня из-под ног будто землю вышибли. Впрочем, подобное ощутила не я одна.

— Как мы снимем? Воздух отравлен же! – не своим голосом проговорил Клод.

— А как я по-твоему без маски живу?

— Ты же аликорн… — начала было я, но она меня перебила:

— Чушь полнейшая! Строение дыхательной системы одинаковое у всех пони, аликорны не исключение! Если бы воздух был действительно отравлен, меня бы давно уже не стало. Долой маски! – Твайлайт даже копытом топнула, немного разозлившись.

Мы втроем переглянулись. Я в своё время жаждала проверить, есть ли отрава в воздухе, а когда дошло вдруг до дела, то мне стало не по себе. Я с трудом вдохнула воздух несколько раз, пытаясь успокоиться, после чего быстро стянула с своего лица маску, предварительно задержав дыхание. Но потом вдохнула. И еще раз. Прошло около минуты, прежде чем я убедилась, что мой организм не собирается умирать. Однако маску я не выкинула, а затолкала во внутренний карман куртки. Глядя на мой пример, свои маски стянули и Клод с Летти. Впервые я могла увидеть цвет глаз своих спутников – у аквамариновой единорожки они были золотистого цвета, а у Клода – карего. Твайлайт внезапно пригляделась к Летиции и ахнула:

— Лира?! Но как?..

— Вы ошиблись, — холодно парировала моя спутница и пару секунд спустя уже гораздо спокойнее добавила, — Роза назвала Вам моё имя. Меня зовут Летиция, Летти, если сокращенно, но никак не Лира!

— Извини меня, я обозналась. Просто ты так похожа на неё, практически полная копия!

Единорожка в ответ пожала плечами и улыбнулась:

— Бывает. И маски мы всё же сохраним. Если газа нет именно здесь, то это еще не значит, что он исчез и по всей остальной территории Эквестрии.

У меня все события сегодняшнего дня просто никак не укладывались в голове. Встретить живую свидетельницу прошлого, избавиться от маски – этот день следовало пометить в календаре красным. Черт, вот календаря при себе ни у кого толком-то и нет. Единственное, что известно точно – это год. Двести двадцать первый новой эры. Отсчет шел с года, когда случилась Катастрофа.

— Кстати, а как случилась Катастрофа? – спросила я у Твайлайт, воспользовавшись моментом.

— По словам принцессы Селестии, пока я применяла заклинание, которое даст им возможность восстановиться, кто-то скастовал сверхсильное заклинание, источник его, а так же того, кто его наколдовал, отыскать так и не смогли. Мы прибыли в тот день в Кантерлот максимально быстро. Маски пришлось одевать уже по дороге, поскольку были новости о ядовитых парах в воздухе. Нашей же задачей было найти того, кто мог совершить подобное. Я лишь помню, что мы вшестером шли по коридору замка. Внезапно на нас напали грифоны. Получив сильный удар по затылку, я отключилась. Я не знаю, что сталось с моими друзьями, выжить-то они могли, но шансы мизерны. Из пекла меня вытащили принцессы Луна, Селестия и Каденс. Однако их жизненные силы оказались подорваны, так что когда я очнулась, они были уже довольно слабы. Упование на собственные жизненные силы до добра не доведет, я всегда это говорила. И оказалась права. С тех пор они погружены в глубокий анабиоз, пока не придет время, когда принцессы могут понадобиться. Я до сих пор не уверена, что они даже за столь долгий срок смогли полностью восстановить свои силы. Состояние анабиоза предполагает длительное хранение и крайне неторопливое восстановление сил, — здесь Твайлайт остановилась, и хлебнула чаю из кружки, удерживаемой её телекинезом. Я воспользовалась случаем и сказала как будто между прочим:

— Я, кстати, прямой потомок Эпплджек.

Чашка начала падать, но остановилась в нескольких ладонях от пола, пойманная моим телекинезом. Аликорн выглядел безмерно удивленным. Я добавила:

— Сама оранжевая земная пони это подтвердила.

— Но ты же не Эппл, а Сансет, как ты можешь быть прямым потомком? – вновь удивилась Твайлайт.

— На потомков Хранительниц развернулась большая охота. И она длится до сих пор. Немалое количество выживших пони было уверено, что это именно шестерка Хранительниц набедокурила, — вступила в беседу Летиция, — поэтому многие меняли фамилию, чтобы скрыться от преследования. Так что ничего удивительного в этом я не вижу.

— Извините, что вмешиваюсь… — влез и Клод, обратившись к Твайлайт, — но не знаком ли вам пони по имени Скив Спаркл?

На этот раз чашка, только-только возвращенная хозяйке пещеры, всё-таки достигла пола, разбившись вдребезги во внезапно возникшей тишине. Принцесса вытаращила глаза, уставившись на моего кузена. Немая сценка продолжалась около минуты, потом аликорн смог, наконец, овладеть голосом:

— Спаркл? Он либо однофамилец, что маловероятно, либо мой прямой потомок. Учитывая, что я проторчала в этой пещере с самой Катастрофы, то неудивительно, что я многого не знаю. На самом деле, у меня была дочь, тоже единорог, как и я сама когда-то, как и мои родители. А почему ты, ммм…

— Я Клод.

— Почему ты, Клод, спрашиваешь о нём?

— Дело в том, Твайлайт, что он пропал без вести несколько лет назад, не вернувшись из экспедиции к руинам Кантерлота. Три года я искал его по всей Эквестрии, ездил даже к этим самым руинам, но там меня заставили повернуть обратно сильно превосходящие силы неведомого мне противника. Похоже, Кантерлот таит в себе очередной большой и важный секрет. Я намерен его разгадать, и спасти своего друга.

— Один ты не справишься, это уж точно, — аликорн покачал головой, с некоторой грустью глядя на разбившуюся чашку.

— А я и не полезу туда один. Хотя втроем мы тоже вряд ли справимся. Команда нужна. Чем больше, тем лучше, — заключил Клод.

— Ах да, пока не забыла. Недавно мы были в странном лабиринте, творившем что-то неладное с пространством и временем, но суть дела даже не в этом. Добравшись до центра лабиринта, мы натолкнулись на летающую машину, называемую вертолетом. Управлявший им назвался как Номер Шестой и предложил присоединиться к некоему Пророку. Разумеется, на наш отказ он отреагировал негативно. Пришлось сражаться с ним. Когда же мы его одолели, то внутри корпуса нашли эту шкатулку, — пока ходили умные разговоры, я быстро вернулась к машине и забрала найденную нами в том чертовом лабиринте вещь, вернувшись же, я начала говорить. Когда закончила, то передала телекинезом эту шкатулку с изображением Элемента Щедрости аликорну. Твайлайт очень сильно удивилась, открыв её. Внутри и впрямь лежало некое подобие амулета.

— Значит, остальные Элементы придется точно так же вернуть. Собрав все шесть, мы сможем вернуть в Эквестрию Гармонию. Первая часть этого плана уже выполнена – воздух очистился. На ваших плечах две миссии – вернуть остальные Элементы и заодно выяснить, что же с воздухом в других частях Эквестрии. И теперь я точно знаю, что всё это затеяно неспроста. Кто-то специально устроил Катастрофу, напал на меня и моих друзей, отобрав у них Элементы, но почему-то оставив мне мою диадему. И, похоже, что Скив пропал тоже не просто так. Наверняка он узнал слишком много и оказался просто нейтрализован. Другой вопрос в том, что мы не знаем, кто именно так сильно охраняет Кантерлот, кто стоит за всем этим. И этот Пророк не идет у меня из головы. Здесь тоже есть что-то непонятное, — рассуждала Твайлайт, расхаживая по своеобразной гостиной.

— На меня и так ведется охота, — проворчал Клод.

— Сомневаюсь, что на тебя одного. Наверняка по дороге засветились вы все, поэтому не стоит удивляться растущему кому неприятностей. Эту ночь вы можете провести здесь, в полной безопасности, — проявила гостеприимство принцесса.

— Мы согласны, — хором выпалила наша троица.

— Хорошо. Если вы не против, то я хотела бы вспомнить светлое прошлое… Только, одну секундочку… — рог Твайлайт ярко засветился, разбитая чашка стала вновь целой. Она налила в неё чай, после чего достала еще три чашки, разлила напиток и по ним, после чего раздала нам. И стала делиться воспоминаниями. Здесь, в пещере, мы не знали, какое время суток сейчас снаружи. Около двух часов мы слушали рассказ аликорна. О победе над Найтмер Мун, о Дискорде, о том, как Кризалис едва не осуществила свой дерзкий план, о Сомбре и многом другом. Насыщенная была жизнь у шестерки в Понивилле и не только, вообще ничего не скажешь. В конце концов, Твайлайт немного устало махнула копытом, мол, всё, давайте закругляться. Мы втроем устроились в некоем подобии гостевой комнаты. Как ни странно, но в пещере было достаточно тепло, так что, прежде чем вытянуться в кровати и наконец-то улыбнуться широкой улыбкой в первый раз в своей жизни, я сняла с себя свою потрепанную куртку. Летти не пожелала снимать с себя свою собственную одежду и легла спать «по-походному». Клод же придвинул свою кровать поближе к ней и тоже завалился спать. Я ничего не стала говорить, мне теперь уже было без разницы, что у этой парочки намечается или нет. Оставалось лишь надеяться, что они оба не наделают глупостей там, где это не нужно. Невольно я задумалась над собственным одиночеством. «С одной стороны, всю жизнь всё равно я одна не пробуду, если сама этого не захочу. С другой, всё может пойти кувырком… А, к черту всё это. Спать-то хочется.» Так что я устроилась поудобнее и закрыла глаза. И вскоре заснула спокойным здоровым сном.

Ночь прошла относительно спокойно. Я проснулась по собственным ощущениям довольно поздно. И, открыв один глаз, увидела любопытную сцену – Клод с Летицией сидели бок о бок друг к другу. И при этом спиной ко мне. Не знаю, что они там делали, однако я сделала вид, что всё нормально, потянувшись и довольно громко, со вкусом, зевнув. Они тут же отлипли друг от друга. Мой кузен спросил:

— Хорошо выспалась, сестренка?

— Более-менее, — с натянутой улыбкой на лице ответила я.

Со снятием масок нам стало доступно гораздо большее количество эмоций, связанных с использованием мимики и огромного количества лицевых мышц. Непривычно, если говорить честно.

— Тогда давайте трогаться в путь. Твайлайт еще рано утром ушла куда-то по делам. Естественно, в пределах собственных защитных полей, — уточнил темно-бежевый жеребец в ответ на мой недоуменный взгляд.

— Пора бы завершить столь длинный первый шаг в вашем путешествии. А мне надо просто получить деньги за контракт, — спокойно добавила Летти.

— Только поесть бы… — оглянулась я и заметила остатки завтрака на столе.

— Твоя доля. Поторопись только, хорошо? Мной движет непонятное предчувствие, что дела в Мэйнхеттене нужно завершить как можно быстрее. Хотя, после вчерашней беседы особого смысла идти к ученым за советом смысла уже нет, большую часть необходимых ответов мы получили от Твайлайт. И если мы собираемся всё-таки каким-то образом проникнуть в Кантерлот, техника нужна куда более солидная. Я рассчитываю купить взамен наших Матадоров Громы в городе, — поделился своими планами и тревогами Клод.

— Нет проблем, — ответила я и направилась к столу. Завтрак был уничтожен мной в считанные минуты, потому что я была зверски голодна. Спустя минут пять или шесть я уже напяливала на себя свою куртку. Эта парочка расселась уже по грузовикам и болтала между собой по рации.

— Быстро ты, — присвистнул Клод, высунувшись из окна в водительской двери.

— Сам же просил поторопиться, — присев на задние ноги, передними я развела в воздухе.

— Ладно, поехали, — скривился он, наблюдая, как я забираюсь в кабину своего грузовика.

— И кстати, скажите мне, какого цвета мои глаза?

— Зеленого, а теперь давайте уже в путь! – снова не выдержал Клод.

Так же, колонной по одному, мы выбрались на трассу, ведущую к городу. На этот раз ни головной боли, ни страха не было. Оставалось надеяться, что когда мы приедем к повороту в следующий раз, то Твайлайт поймет, что это мы и подобной хрени, как накануне, мы на себе не испытаем вновь. Никому из нас этого точно больше не хотелось. Мазохизм подобного рода здесь был явно не к месту. Под колесами снова была торная дорога и сто девять миль пути до цели. Час-полтора ехать уж точно. За это время, к счастью, нам не попалось ни одной засады наподобие вчерашних трех. До города мы доехали без приключений. Моё первое впечатление о Новом Мэйнхеттене – унылая дыра. Филлидельфия и Бэлтимэйр лично мне понравились куда больше. И сама архитектура, и атмосфера в тех городах была иная. Да, мне на удивление были не чужды изыски во внешнем виде зданий. Вот изысками Новый Мэйнхеттен, бывший когда-то пригородом прежнего Мэйнхеттена, уж точно похвастаться не мог. Другое дело — старый Мэйнхеттен. Но туда пони предпочитали не соваться без совсем уж крайней нужды. И не потому что бандиты шарились среди наполовину уничтоженных высоток, хотя видали там и их, дело было в самой мрачной атмосфере, тумане и вечном дожде на территории старого и мертвого уже две с лишним сотни лет города. Летти сказала, что знает, в какой бар можно направиться. Название у того бара было не самым обычным — «Перестройка». После недолгих поисков, нужный бар обнаружился на одной из второстепенных улиц. Я лишь удивленно подняла бровь, заметив вывеску. Погода, к слову, начала портиться еще за несколько миль до въезда в город. Сейчас накрапывал мелкий дождик, под который мы вылезли, не забыв предварительно вновь надеть маски.

— Всё-таки повод заглянуть к ученым есть, хотя и не очень хотелось бы, — прокомментировал Клод, пока я через форточки в окнах наших Матадоров помогала ему напялить на себя маску при помощи телекинеза.

— Думаешь гордо сорвать перед ними маску? – сказала я.

— А то! – хмыкнул кузен довольно.

— Так, ребята, я в бар, по делам. Увидимся позже, — вмешалась Летти, поворачиваясь ко входу в бар.

— Хорошо. Пошли, Роза, сначала к ученым, а затем уже поменяем машины в местной мастерской.

Летиция вошла в бар. Она сразу заметила фигуру пони в плаще в дальнем углу заведения. То был сам заказчик. И сейчас он ей заплатит, после чего всего будет хорошо. Но стоило ей только подойти, как ей в лоб был наставлен пистолет, удерживаемый земным пони зубами. Она ошиблась, пони в плаще не был заказчиком. Потому что он появился в поле зрения, спускаясь со второго этажа по лестнице.

— А, мисс Летти! Какой приятный сюрприз! Рад, что Вы заглянули к нам на огонек! – в его голосе искрилось веселье.

— Я сюда за деньгами пришла, а не за пулей в лоб! Какого хрена тут происходит?

— Вы слишком много знаете. А это в подобных делах ошибка непростительная. Поэтому, при всем моем нежелании устранять такого ценного наёмника, как Вы, мне всё-таки придется это сделать. Жаль.

Летиция потрясла головой, словно прочищая уши.

— Но зачем тебе убивать меня? И что я такого могу знать, что могло повлечь за тобой принятие подобного решения?

— Извините, но это информация конфиденциальная, огласке не понадлежит. Пожалуйста, разберись с нашей теперь уже бывшей наёмницей, — заказчик произнес последнюю фразу, обращаясь уже к киллеру. Тот аккуратно кивнул, не разжимая рта, чтобы не выронить пистолет.

«Черт, думай же, думай! Уйти перекатом в бок может не получиться, вдруг заказчик тоже вооружен? На Розу или Клода рассчитывать, похоже, не стоит. Значит, прорвусь сама, не в первый раз! Нужно только найти способ потянуть время…» — мозг аквамариновой единорожки усиленно работал, пытаясь найти выход из ситуации. И, похоже, что нашел.

— Прежде чем вы двое меня убьете, я задам только один вопрос: как ты думаешь, Заказчик, принцесса Селестия сейчас где? – задала вдруг вопрос единорожка.

— Кто? – спросил Заказчик немного растерянно. Это было явно не то, что он ожидал услышать от приговоренной к смерти наёмницы.

«Понятно, он даже не в курсе, кто такая принцесса…Господи, какие же пони нынешней эпохи в большинстве своём отсталые…» — в голове пронеслась такая мысль.

— До Катастрофы страной правили две сестры… — и понеслась... Летти минут наверное двадцать пудрила обоим мозги одной старой историей, оба пони даже уши развесили, тот, что держал в зубах пистолет так и вовсе уронил его на пол.

«Пора» — и единорожка быстро хватает телекинезом лежащий на полу пистолет и наставляет его на земного пони в плаще и одновременно выхватывает свой револьвер и нацеливается на Заказчика.

— Игры кончились, ребятушки. Вы наивно думали, что можете так просто меня грохнуть? Хрен вам! – и Летиция спустила два курка одновременно. Прогремело два выстрела, в помещении стало двумя живыми пони меньше. Револьвер вернулся на своё место, а пистолет она положила возле своего мертвого владельца. «Деньги-то наверняка наверху, если эти двое прохвостов меня конечно не обманули насчет гонорара и не собирались прикончить меня изначально» — с такой мыслью пони направилась наверх. В комнате Заказчика обнаружился довольно тяжелый мешок с монетами, если судить по их звону.

— А гонорар-то приличный! Только вот я одна не утащу его, не смотря на то, что телекинезом владею очень даже хорошо, здесь нужна помощь Розы. Придется подождать их тут, — с этими словами Летти устроилась поудобнее и приготовилась ждать.

Я и Клод напрямую направились к располагавшемуся здесь, по словам кузена, корпусу, принадлежавшему ученым. На входе нас притормозила охрана, вооруженная пистолетами. По-видимому, мой двоюродный брат имел здесь знакомых, потому что заявил в ответ на просьбу старшего поворачиваться и идти своей дорогой:

— Мы к доку Хаузеру. Если думаете, что он меня не знает, то спросите у него сами!

— Хорошо, мы это проверим. Вы кто?

— Я – Клод, а это моя кузина Роза, — назвал нас темно-бежевый жеребец.

Старший послал кого-то из охранения внутрь, и тут до него вдруг дошло:

— Клод?! Блин, друг, прости дурака, не узнал! Сколько лет не виделись уже!

— Да уж много, — хмыкнул Клод, — лучше скажи, как до командира охранного отряда дослужился?

— Прежний умер от передоза. Ты его знал, он очень уж сильно любил выпить. Так что командиром сделали меня. Как видишь, живу до сих пор.

— Нападения часто бывают? Пока были в пути, ехали через Бэлтимэйр, решили остановиться отдохнуть, но, конечно же, всё пошло через жопу – ублюдки из Алого Запада напали, пришлось отбиваться от них. Впрочем, отбивались не только мы с Розой, были еще Исследователи, которые, к моей печали, пали. Совсем их мало нынче осталось, мда… Бойцы же Восточной Конфедерации сидели в своих машинах и тупо крупы чесали, сволочи ебучие, чтоб им пусто было!

— Да нет, не так уж и часто. Восточная Конфедерация не суется сюда, но и Алый Запад через свои владения так просто не пропускает. Но всё равно, как началась эта бессмысленная война, спокойными эти места перестали быть. Многие посматривают на прежний Мэйнхеттен, на мертвый уже два с лишним столетия город, считая, что там могли остаться технологии, которые как-то могут облегчить жизнь простым пони. Особенно оскаливаются непримиримые враги – ВК и АЗ. Ученые же как-то не особо торопятся посылать туда экспедиции. Хер знает, что будет дальше, — командир лишь головой помотал. В этот момент вернулся охранник:

— Доктор Хаузер ждет вас.

— Спасибо, — ответил Клод, быстро направляясь внутрь корпуса. Я молчала на протяжении их беседы, просто было нечего сказать. Сейчас я просто старалась не отставать от своего кузена, шагавшего очень размашистыми шагами по коридору первого этажа. И только-только набрала необходимый темп, как тот резко остановился перед дверью, в итоге я лицом врезалась в его круп.

— Какого хрена ты творишь, сестренка? – прошипел он.

— А зачем так резко тормозить? Стоп-сигналов на крупе у тебя отродясь не было, братец, — огрызнулась я.

— На счет моего крупа потом поговорим, хорошо? – вздохнул он, открывая дверь в кабинет дока.

Сидевший в кресле дородный малиновый пони при виде нас аж подскочил на месте:

— Клод? Роза? Какой приятный сюрприз! Рад вас видеть! Сколько лет прошло с момента нашей последней встречи?

— Откуда Вы меня знаете? – недоуменно спросила я.

— Лет шесть назад впервые познакомились.

Я медленно повернула голову в сторону Клода и вперила в него свой, как мне самой показалось, опасный взгляд, говоривший ему «Я с тобой после поговорю!», кузен лишь кивнул, я вернулась в исходное положение, сказав:

— Ничего не помню, может, Вы меня с кем-то путаете?

— Нет, Роза, не путает. Мы действительно были здесь шесть лет тому назад. Но зачем, я не могу сказать, потому что сам этого не помню, — вздохнул Клод, а затем повернулся к Хаузеру:

— Док, Вы можете нам не верить, но совсем недавно нами было сделано революционное открытие.

— Вот как? И какое же? – обратился в слух Хаузер, приподнявшись даже из своего кресла.

— Вот какое! – наши маски дружно полетели на пол, мы с Клодом вдохнули воздух широкой грудью и улыбнулись так широко, как только могли. Док аж напрягся. В кабинете воцарилась тишина. Минуты тянулись очень медленно, широкие улыбки, словно по заказу, не сползали с наших лиц.

— Какого хера… — всё, что смог выговорить Хаузер спустя пять минут тишины, опускаясь в своё кресло.

— Такого. В воздухе нет больше отравы. Насколько я помню, в архивах говорилось о том, что подопытные умирали без спасительной маски спустя минуту-полторы после начала опыта, так? – блеснул познаниями Клод.

— Да, — слабо подтвердил доктор, — отравой был нейропаралитический газ, фатально влиявший на нервную систему. И, похоже, газа действительно больше нет. Противоядия от газа не было, единственная защита — маски и их очень сильные фильтры.

— Хорошо же Пинки Пай с Чиз Сендвичем поработали, а? – внезапно сказала я. Хаузер уже успел снять свою маску и теперь недоуменно вытаращил на меня глаза, равно как и Клод.

— Откуда ты это знаешь? – удивленно спросил меня мой кузен.

— Понятия не имею, вдруг всплыло в голове, — я не могла никак оклематься от осознания того, что в моей голове, возможно, лежал целый клад знаний, который был мне недоступен! Я уже раздумывала над некой блокадой в моей голове. Похоже, эта блокада стала потихоньку рушиться, иначе откуда я знаю про то, что парочка любителей устраивать шикарнейшие вечеринки вдруг создала праздничные маски, которые потом были переделаны в обычные с употреблением сильнейших магических фильтров и сыграли огромнейшую роль в спасении немалого числа пони от нейропаралитического газа в воздухе.

— Ладно, док, мы оставим Вас приходить в себя и направляемся по делам. Всего хорошего! – с этими словами Клод стал толкать меня к выходу из кабинета. Лишь оказавшись в коридоре, я кое-как пришла в себя.

— Знаешь, фиг с ним, с твоим крупом, я не в том настроении обсуждать, почему ты себе на него стоп-сигналы не вешаешь, — устало сказала я кузену.

— Солидарен. Не хочу обсуждать собственный круп, у нас еще дела ведь есть, не забыла? – кивнул жеребец.

Наш путь лежал обратно к бару под непонятным названием «Перестройка», затем мы должны были направиться на поиски автомастерской, чтобы решить некоторые вопросы, связанные с нашими грузовиками и финансами в том числе.

Следующий час моей жизни был самым скучным за последнее время – Клод торговался с хозяином автомастерской по поводу найденных нами вещей и замены машин на, как я поняла, Громы. Чем занималась я в это самое время? Да ничем особенным, всего лишь пыталась понять, что могло вызвать неожиданный приток знаний в голову. В том, что на мою память была установлена блокада, я уже не сомневалась. Но вот кто её поставил? Еще один вопрос, на который пока нет ответа. Насчет же того, когда это произошло, я особо и не мучилась, ответ был под носом – шесть лет назад. Что же тогда произошло-то, черт возьми? Видимо, что-то очень значительное, раз на моей памяти стояла блокада, мешавшая мне вспомнить тогдашние события. Интересно, а Клод что-то помнит из тех времен, кроме визита к Хаузеру или с ним такая же история, как и со мной? Еще я вдруг вспомнила, что спросила Твайлайт во время нашего визита далеко не обо всем, о чем хотела спросить. На обратном пути заехать к ней определенно стоит.

В конечном итоге Клод сторговался с хозяином аж на два топовых Грома и новые комплекты оружия. Это с учетом найденных нами вещей, стоимости Матадоров вместе с вооружением. К счастью, в наличии имелась как раз парочка полностью укомплектованных Громов в камуфляжном раскрасе с уже установленным оружием. Оставалось лишь перенести свои вещи в новые машины, чем я и занялась. Клод аналогично поступил с собственными вещами, потом мы поехали, наконец, к «Перестройке».

Две минуты езды, и мы уже на месте. Сталаз Летти стоял на своем месте, а единорожки нигде не было видно. Я аккуратно вылезла из своего новехонького Грома и спустилась на землю. Клоду же не привыкать, поэтому он в секунду преодолел расстояние от кабины и до земли. Еще меня встревожила странная тишина, из бара не доносилось ни единого звука. Я телекинезом достала свой револьвер и, держа его наготове, предоставила кузену возможность выбить ударом задних ног входную дверь. Я вошла первой. Моему зрелищу предстали два трупа, лежавших в лужах собственной крови. Со мной поравнялся Клод, с любопытством осматривая помещение.

— Это наша спутница так побушевала? – удивился он.

— Привет, ребята! Я вас давно жду! – услышали мы голос единорожки, а секундой позже увидели её, спускавшуюся по лестнице уже без маски.

— Летти, это кто такие, и почему они лежат здесь абсолютно мертвые? – строго спросила я.

— Это Заказчик и его помощник. Эта парочка не хотела платить, хотя деньги были ими приготовлены. Они приняли решение меня убить, по их мнению, я чего-то вдруг стала слишком много знать. Без понятия, о чем это они, — единорожка мило улыбнулась.

— И как же тебе удалось от них избавиться?

Летиция коротко пересказала историю собственного спасения. И добавила в конце своей речи:

— Поражаюсь необразованности нынешних пони. Не знать, кто такая принцесса Селестия, это же позор!

— Не все же такие, — попытался слегка урезонить находившуюся в праведном гневе единорожку Клод.

— Роза, мне нужна твоя помощь. Моего телекинеза мало, чтобы утащить мешок с платой за контракт, он слишком тяжелый даже для меня.

— Хорошо, — кивнула я, мы с ней поднялись наверх. И даже с моей немалой помощью этот мешок удалось дотащить лишь до спуска вниз. Пришлось звать Клода на помощь. Втроем мы тащили эту тяжесть около получаса до наших грузовиков. Оказавшись снаружи, Летти ахнула:

— Ну нифига себе вы сходили по делам! Громы новые, будто прямо с завода!

При этом она забыла о телекинезе, в итоге жеребец согнулся под мешком пополам, ругаясь вовсю, потому что я не могла удерживать такой вес на нужной высоте в одиночку. Вдобавок, появилось ощущение, что того и гляди силы оставят меня и проклятые деньги (сколько ж их там в этом мешке-то?) просто раздавят моего кузена. К счастью, единорожка вовремя заметила, что дела пошли совсем плохо и помогла сгрузить мешок с монетами на землю, Клод просто повалился на бок, где стоял и пытался теперь восстановить дыхание и силы. Пока он и Летти отдыхали, я осмотрела, наконец, наши новые машины во всех подробностях. Кабины и кузова стояли одинаковые, но зато они давали самые лучшие показатели по броне, скорости и многим другим параметрам. На моём грузовике стояли спереди на средних слотах два Линейника, эти трехствольные пушки очень хороши в деле, а уж если их две… На кузове же были слоты средний и большой, там были Четверка-М и Большой Гладиатор. У Клода спереди стояли две Четверки-М, сбоку на кузове стояла энергетическая пушка под названием «Дрон», а на большом слоте – Доминатор. По заверениям владельца мастерской, на машинах также были установлены специальные устройства, улучшающие параметры как машин, так и оружия. Это он говорил ближе к концу, когда я вынырнула из глубин собственных размышлений, поэтому и запомнила.

Тем временем парочка, наконец, перевела дыхание. Летти сказала:

— Короче, делим всю эту сумму на троих. Так легче перевозить, да и грузить в кузов тоже легче.

— Да что б я еще раз помог носить эдакую хрень на собственной спине… — проворчал Клод.

В общем, на дележ ушел еще час. Зато мы смогли установить точное количество монет в том долбанном мешке – почти пятьдесят тысяч. На одного приходилось почти семнадцать тысяч, что было совсем неплохо, учитывая, что всю работу сделала одна Летиция тогда, не смотря на её неоднократные предложения включиться в долю. Поэтому-то я заподозрила неладное в этой странной щедрости с её стороны. Деньги были разделены и разгружены по машинам. Я только собралась с ней поговорить насчет этого дележа, как завыла сирена, возвещавшая о нападении.

— По машинам! Попробуем, каковы наши новые игрушки в бою! – Клод живо забрался в свой Гром и спустя секунд эдак тридцать уже лихо мчал вперед по улице, Летти от него не отставала, а я замыкала нашу боевую тройку. И, черт побери, не зря! На перекрестке, который мы только-только проехали, показались враги. Я сразу поняла, кто это был. Снова Алый Запад! Ну какого хера им не сидится смирно?

— С тыла! Огонь! – скомандовала я в рацию и развернулась боком, открыв шквальный огонь с левого Линейника, Гладиатора и Четверки-М. Надо мной пронеслось разом два энергетических сгустка и со свистом превратили две вражеские машины в обугленные расплавившиеся остатки. Но врагов становилось всё больше. Я полностью развернула машину в направлении перекрестка, все четыре моих пушки стреляли, стреляли и стреляли. Свист Доминаторов, специфический лязг Четверок-М, громкие щелчки Линейников – всё это смешалось в единую симфонию боя. Втроем мы кое-как, но справлялись. На наше счастье, ничего круче Громов в этой волне не было. Но утихшая было сирена завыла вновь.

— И это еще не всё?! – пораженно произнес Клод. Алый Запад, по всей видимости, бросил все силы на захват города. Даггеры, Броненосцы, Сталазы, даже, мать их, Танки! Сражаться было бессмысленно, если на весь Мэйнхеттен мы сражались лишь втроем. И почему-то только сейчас отовсюду приехала тяжелая техника… Восточной Конфедерации. Откуда они тут взялись? Ладно, удивление потом, сейчас здесь будет очень жарко. Сражение снова началось. Мы не могли докричаться друг до друга по рации, всё утонули в звуках стрельбы и взрывов. И всё-таки врагов было очень много. Они мало-помалу стали теснить нас. И, когда казалось, что всё, городу хана, крайне неожиданно подоспела помощь со стороны. Летающая помощь. Вертолеты были похоже на тот, что мы уничтожили в лабиринте. И когда все четверо устроили ракетный обстрел, то начался просто тотальный ад, мы оглохли от взрывов, от рации вообще не было никакого толка – кричи не кричи, всё равно тебя не услышат. Зато противники в спешке начали отступать. Вскоре в пределах нескольких миль не было видно ни одного грузовика, принадлежавшего Алому Западу. Зато горящих останков оказалось очень много. Похоже, группировка потеряла в атаке две трети всей техники, не в первую очередь благодаря воздушной технике, которая тоже направилась своей дорогой, выполнив свою боевую задачу. Это была победа при том, что изначально шансы были сильно не в нашу пользу.

— Наша взяла! – орал Клод в рацию.

— Вот сволочи… — тихо и с ненавистью сказала Летиция.

— Поехали отсюда… — предложила я.

Мы вырулили на дорогу и направились обратно к бару «Перестройка», по предложению светло-зеленой единорожки. Там можно было всё обсудить более-менее спокойно.

Я, Клод и Летиция сидели наверху, в том самом номере, из которого не так давно тащили злополучный мешок с кучей монет. Аквамариновая пони начала:

— Итак, на Мэйнхеттен напал Алый Запад, на который я работаю. Так вот, первым делом официально заявляю, что больше с ними работать не собираюсь. Если бы не Восточная Конфедерация, проявившая себя сегодня неожиданно с лучшей стороны, равно как и, неожиданно, летающие машины Учеников Пророка…

— И с кем же ты теперь будешь? Неужто к ВК подашься? – подавился Клод от неожиданности.

— Нет. Я остаюсь с вами. Раньше я планировала сказать вам последнее «прощай» сразу после Мэйнхеттена, но по мере путешествия в вашей компании, не исключая и сегодняшнего дня, я поняла, что мне лучше быть под вашими знаменами. Пока мы вместе – мы непобедимы!

— Этим, вероятно, объясняется твоя щедрость, когда мы поделили весь твой гонорар на троих? – скептически спросила я, изогнув левую бровь.

— И этим, и рациональными соображениями касаемо веса всех этих денег. И еще, я расскажу всё-таки вам про Скива, хрен с ними, с деньгами за эти данные. Он бывал у нас в Ванхуфере незадолго до того, как пропал.

— Так вот куда он пропадал временами… — вполголоса сказал Клод. И тут же спросил:

— А зачем он бывал в Ванхуфере, не знаешь случаем?

— Вроде бы изучал некую магию, касающуюся методов воздействия на память пони. Не знаю, зачем ему это было нужно.

Вот всё и становится потихоньку на свои места. Или напротив только еще больше запутывается. Я не знала, как объяснить необъяснимое. Поэтому оставила попытки разобраться в событиях прошлого на потом. И под ровный голос Летти, объяснявшей что-то моему кузену, уснула. И очутилась в уже очень знакомой мне темноте. На этот раз уже меня ждали.

— Привет всем! – вежливо поздоровалась я.

— Здравствуй, Роза, что тебе сказала Твайлайт? Не удивляйся, мы еще в прошлый раз сказали, что найдем тебя, как только ты пересечешься с нашей подругой, — спросила Эпплджек.

— Поручила собрать остальные Элементы Гармонии, выяснить про воздух в остальных частях Эквестрии, так ли он чист, как здесь, на восточном побережье, ну и попытаться распутать клубок событий, ведущий в прошлое. Сейчас наша дорога лежит в Ванхуфер, что на западе.

— А как сама Твайлайт поживает?

— Живее всех живых. Она рассказала нам о том, как жилось пони до Катастрофы. Это были несомненно куда лучшие времена, чем сейчас.

— Всегда есть шанс вернуть всё назад, — резонно заметила Рэрити.

— Шанс-то есть, но он явно не слишком высокий, — вздохнула я. И потом спросила:

— Надеюсь, когда-нибудь вы ответите на мой вопрос, который был задан мной в нашу первую встречу?

— Всему своё время, а сейчас, Роза, нам пора прощаться, — сказала Эпплджек, остальные пони покивали головами. И снова, как и два раза до этого, повернулись и ушли во мглу.

Я очнулась очень вовремя. Клод с Летицией очень жарко спорили по поводу того, что следует сделать с Лидером Алого Запада – неким пони по имени Стил Страйк.

— Что тут происходит? – немного сонно спросила я.

— Похоже, мы так увлеклись, что Роза даже заснула, — хихикнула Летти.

— Я вновь видела Хранительниц. И передала им слова Твайлайт. Так хочется, чтобы шестерка воссоединилась, как в старые времена… — я слегка размечталась.

— Если бы это было так. Давайте ложиться спать, завтра заедем к принцессе Твайлайт, чуток погостим и дальше в путь, теперь уже через всю Эквестрию, развалить Алый Запад и покончить с войной! – похоже, Клод всерьез проникся словами аквамариновой единорожки. Но с тем, что надо поспать, я была согласна. От трупов мы уже избавились, о приключившихся здесь событиях напоминала лишь кровь на полу, которая начала уже подсыхать. Сюда вряд ли кто-то сунется в ближайшее время. За окном быстро стемнело, в небе появилась полная луна. Ничто не нарушало спокойной сон трех пони, окончательных ставших одной командой.

Глава №10 - Старый знакомый

Ночью наш сон, к счастью, никто не стал тревожить. В противном случае мне и Летти пришлось бы объяснять непонятливым гостям, как сильно они оказались не правы, решив помешать нашей компании отдохнуть после нелегкого дня. И в худшем варианте развития событий применить своё оружие. Но нам повезло, видимо, «Перестройка» считалась в Новом Мэйнхеттене далеко не самым лучшим местом для того, чтобы переночевать. Утро же выдалось малость туманным, вдобавок слегка накрапывал дождик. Я проснулась довольно поздно, удивившись, что меня никто не растолкал. В комнате никого, кроме меня, не было.

— Значит, остальные уже направились по делам. Но по каким? Срочных дел у нас вроде бы нет. Основная цель – поездка через всю Эквестрию на запад, в Ванхуфер. Без меня они точно не уехали, записка тогда осталась бы. Но ничего похожего я не вижу, следовательно, они всё еще где-то тут, — рассуждала я вслух, встав, потянувшись и надев свою видавшую виды куртку. Взглянула на себя в висевшее на стене зеркало и неожиданно задумалась. Я видела собственное отражение – кобылу-единорога в самом расцвете сил. И вроде бы у меня всё есть для нормальной жизни: грузовик, друзья, деньги и пушка. Но чего-то всё равно не хватало. Но чего именно? Мой толком не отошедший ото сна мозг долго еще силился восполнить этот пробел. И тут над головой словно зажглась лампочка, осветившая всё вокруг (в переносном смысле, не в буквальном) – несмотря на то, что у меня есть друзья, есть двоюродный брат, не было лишь особенного пони. Блин, гормонам всегда приспичивает взыгрывать порой из пустого места! И по самой идиотской привычке всегда это происходило не вовремя. Да даже не в привычке дело, а в законе подлости. Глупость какая-то, а заставляет порой серьезно понервничать! Спокойно, Роза, спокойно! Вдох-выдох, вдох-выдох. Минут через пять я несколько успокоилась и решила, что пора выдвигаться. Лично мне хотелось задать еще несколько вопросов Твайлайт, чтобы убедиться, что мне никто никакого дерьма не внушил. Поэтому еще тремя минутами позже я уже выходила из «Перестройки», прямо на ходу умяв порцию овощных консервов, и уселась в свой новый Гром камуфляжного цвета, уже успевший накануне побывать в хорошей такой перестрелке. Подумаешь, Лидер Алого Запада по имени Стил Страйк съехал с катушек и кинул практически всю свою армию на захват Нового Мэйнхеттена, ерунда какая! И только я включила рацию, как оттуда сразу же донесся голос Клода:

— О, а вот и соня встала, наконец! Давай езжай к Хаузеру, тут кое-кто требует личного твоего присутствия уже битый час! Чтоб через десять минут была на месте!

— Час от часу не легче… — ничего не оставалось делать, как направиться к комплексу, в котором мы с братом были только вчера. Уже издалека я заметила около десятка грузовиков, принадлежавших Восточной Конфедерации. Сталазы, Даггеры и один-единственный Броненосец, вооруженный по последнему слову техники. Интересно, кому такая крутая многотонная игрушка на колесах может принадлежать? Этот вопрос мучил меня до тех пор, пока я не добралась до кабинета Хаузера. Именно на него мне указали стоявшие охранники у входа в здание. И теперь уже несколько минут я стояла в нерешительности перед дверью. Одевать маску, не одевать… Кто знает, что за шишка такая на Броненосце приехала? И должна ли знать эта шишка, что нейропаралитического газа в воздухе уже давно нет? Я сильно пожалела, что не спросила об этом Клода. Утро продолжается, я всё еще сильно туплю. А и ладно, войду так, что уж теперь. Я даже не успела воспользоваться телекинезом, чтобы открыть дверь, как она открылась сама. На меня смотрела Летти с недовольным прищуром, говорившим о том, что в следующий раз я буду немилосердно разбужена вместе со всеми, но пинком под зад. Потом она жестом пригласила меня войти. Я подчинилась. Ну а что мне еще оставалось-то в конце концов? Помимо Клода, Летиции и Хаузера в кабинете был… Файрхуф собственной персоной! Вот так встреча!

— Здравствуй, Роза! – поприветствовал он меня.

— И тебе не болеть, — несколько напряглась я. Неизвестно, для чего он здесь. Да еще и при таком параде.

— Наконец-то вы все в сборе. И я могу, наконец, с вами серьезно поговорить. Доктор Хаузер, не одолжите ли Вы мне свой кабинет буквально на пятнадцать минут?

— Конечно, конечно, нет проблем! – и док с поразительной для него скоростью убрался из комнаты, хлопнув на прощание дверью.

— И о чем, собственно, разговор? – поинтересовался Клод, вопросительно выгнув бровь.

— Я знаю, что вы собираетесь положить конец войне, убив Стил Страйка. Не надо обвинять меня в шпионаже или спрашивать, откуда я это знаю. Я сам лично заинтересован в том, чтобы прекратить весь этот бардак, длившийся в течение уже десяти лет. Увы, уже не осталось тех, кто возглавлял Восточную Конфедерацию в первые дни вооруженных столкновений, поэтому доподлинно неизвестно, из-за чего пошел весь сыр-бор. Одни догадки, никаких фактов.

— Ближе к делу, Файрхуф! – напомнила ему Летти.

— Стар становлюсь, сентиментальность стала что-то мне присуща, — попытался пошутить единорог, но шутка вышла какая-то слишком уж безжизненная, так как никто из нашей команды (пожалуй, нас можно уже и так называть) даже не улыбнулся.

— Короче, вы убиваете Страйка, а я даю немалые деньги за это в знак нашей дружбы. Это никакой не контракт. Сейчас мы все оказались по одну сторону баррикад, хотя при первой встрече это было не совсем так.

— У меня есть вопрос. Вы собираетесь верить нам на слово? – спросила я.

— Не совсем, — честно признался Файрхуф, покачав головой.

— И как быть? – спросила Летиция.

— Мои ребята появятся в нужный момент и засвидетельствуют смерть Страйка от ваших же копыт. Неважно, кто именно из вашей троицы убьет его. Подтверждение его смерти – ваша личная задача выполнена, а карманы будут гораздо туже набиты монетами. Так лучше?

— Значительно, — буркнул Клод.

— Вчерашнее появление на поле боя с АЗ – ты знал об этом? Ведь машины ВК не просто так оказались в городе в самое подходящее время, — спросила светло-зеленая единорожка.

— Разведка донесла. А теперь, извините меня, мне нужно удалиться по своим делам, коих набралось немало, — с этими словами Файрхуф вышел из кабинета.

=== Спустя несколько минут ===

— Такое ощущение, будто он нас только что успешно завербовал, — всё так же мрачно сказал Клод, пока мы ехали на моём Громе к автомастерской, где, как выяснилось, и стояли машины моих товарищей по команде.

— Тебе ли не знать, как контакты заключаются? Был этот разговор похож на заключение контакта? По-моему, вообще ни разу не похоже! Так что прекрати впустую нервничать, ради Селестии! – воскликнула Летиция.

Я же просто промолчала. До Ванхуфера надо было еще сперва добраться, а потом уже думать, как избавиться от Страйка. Только вот мои спутники об этом не подумали еще. А если даже и промелькнула у кого подобная мысль в голове, то она явно надолго не задержалась. Гром остановился около автомастерской, где Летти с Клодом пересели на свои машины. Дальше наш путь лежал снова в гости к Твайлайт. Дорога была уже знакомой, вчера только ехали здесь. Сто десять миль до знакомой нам развилки наши грузовики одолели уже немного побыстрее благодаря смене Матадоров на Громы, имевшие куда более мощные двигатели, а, следовательно, позволявшие преодолевать за час несколько более большое расстояние. Ну, это если состояние дорог в расчет не брать, а с дорогами здесь зачастую всё бывало весьма плохо. Единственная машина, которой дорожные неровности были вообще побоку, принадлежала Летиции. Не знаю, смогу ли я вообще когда-нибудь сесть за руль такой здоровенной махины. После Матадора мне понадобилось какое-то время, чтобы привыкнуть к управлению Громом. К моему кузену это не относилось – он успел за свою жизнь поездить почти на всех машинах – от Параспрайта до всё того же Грома. На более крупных грузовиках даже ему покататься не доводилось. Хотя на нашем пути теперь возможен абсолютно любой вариант. Никто не знает, что случится с нами через десять минут, не то что там завтра, послезавтра, через неделю, а то и месяц.

Собственно, вот, наконец, и знакомая развилка предстала нашим глазам. На этот раз не было уже ни сигнала SOS, ни приступов страха. Значит, аликорн знал, а если и не знал, то во всяком случае догадывался, что мы заедем сюда в гости и на обратном пути. Поэтому мы без особых эксцессов проехали своеобразным зеленым тоннелем и остановились у пещеры, где нас уже поджидала хозяйка этого места. Наша команда повылезала из грузовиков и направилась к ней.

— Роза, Клод, Летти! Я знала, что вы вернетесь, поэтому убрала щит минут за пять до вашего появления. И сейчас возведу его вновь, как вы понимаете, в целях защиты, — поприветствовала нас Твайлайт.

— Да, мы вернулись. Возникли еще вопросы, на которые хотелось бы узнать ответ, — без обиняков заявила я.

— Тогда давайте лучше пройдем внутрь, не на пороге же стоять? – развернувшись, принцесса направилась вглубь пещеры.

Мы переглянулись между собой.

— Задержимся на часок? Если что, Громы пошустрее Матадоров едут, так что нагоним в случае чего! – аргументировала я свою точку зрения.

— Ладно, уговорила! – не стал сопротивляться Клод. Летти просто кивнула. И мы направились следом за волшебницей. Пока мы совещались и шли к обжитой части пещеры, Твайлайт уже успела заварить на всех чая и разлить его по чашкам. Мы с удобством расположились в гостиной.

— Итак, какие же вопросы ты хотела мне задать, Роза? – начала чародейка.

— Мне интересно, кто создал первые прообразы масок, ставших неожиданно спасением для Эквестрии?

— Чиз Сендвич и Пинки Пай. За пару лет до Катастрофы они вновь встретились в Понивилле, и им в головы пришла идея создать карнавальные маски. Как маски оказались переделаны в то, что вы трое носили на лицах не так давно? Этого даже я не знаю. Ни процесс переделывания, ни причину, которая побудила неких пони модернизировать маски, ну и самих пони тоже. Впрочем, их имен никто уж и не помнит за давностью времен. Да и не осталось тех, кто мог их знать.

— Значит, я это действительно знала… — пробормотала вполголоса я, упустив из виду острый слух нашей собеседницы.

— Внезапно сказала что ли? – проницательно спросила Твайлайт.

Я молча кивнула, даже не удивившись тому, как аликорн попал прямо в яблочко. Мало ли какие секреты хранила моя голова, раз всё это было запечатано? Правда, заклятье всё-таки дало слабину, непонятно почему.

— Еще есть вопрос: по какой причине заклинание, блокирующее определенные знания и воспоминания, могло каким-нибудь образом ослабеть?

— Заклинания, как правило, напрямую связаны с тем, кто их использовал. Если тот, кто навел чары, пострадает или окажется при смерти, то использованное чародеем заклятье ослабеет. И, в принципе, может даже окончательно рассеяться. Единственное, чего я достоверно не знаю, так это того, что произойдет, если наложивший чары погибнет. Всё еще зависит от того, какое именно заклинание было применено. И заклинание ли.

— Ты что-нибудь знаешь про Стил Страйка, лидера Алого Запада? Что-нибудь такое, что поможет его убить?

— Я не вылезаю из пещеры настолько далеко, чтобы знать, кто такой этот ваш Стил Страйк, — фыркнул аликорн.

— Да, глупо получилось, — скривилась я. Совсем из головы вылетел этот очевиднейший факт, до сих пор что ли никак не могу проснуться, раз так торможу?

— Бывает, Роза, бывает, — сменила гнев на милость Твайлайт.

— Дела внешнего мира тебя не волнуют? – спросил Клод.

— Моя задача – вернуть Эквестрии мир. Ваша задача – помочь мне в этом, собрав Элементы Гармонии. Думаю, я достаточно сильна в магическом плане, чтобы использовать их одной. Хранительницы-то… — она не договорила, на неё вдруг напала тоска по своим подругам. Принцесса отдала бы всё на свете, чтобы снова увидеть их, поговорить с ними. Она всё же не сдержала эмоций, по щекам потекли слезы. Мне стало неудобно от этого зрелища. Летиция с Клодом тоже почувствовали себя малость неуютно при виде плачущей принцессы.

— Может, пойдем? Оставим Твайлайт в покое, ей явно не до нас, прошлое для неё еще очень даже живое. Этого мы, пони другой эпохи, никогда не сможем понять… — мягко сказала аквамариновая единорожка.

— Да, пойдемте отсюда, — согласилась я, разворачиваясь, чтобы уйти. Клод не сказал ни слова. Аликорну уже не было до нас никакого дела. Я внезапно ощутила желание любым способом вернуть пятерку пони, неважно, живы они или уже давно мертвы. Моё сердце обливалось кровью, когда я глядела на то, как плохо волшебнице приходится одной. Просто воссоединить Хранительниц, как раньше, как на той фотографии – отныне одна из целей всей моей жизни. Я снова достала эту фотографию из кармана своей куртки. И глядя на шестерку, почти ощущала ту боль, которая мучила Твайлайт в данный момент. Да оно и немудрено, если я являлась прямым потомком Эпплджек. И я сильно надеялась, что однажды узнаю правду о том, что же сталось на самом деле с Пинки Пай, Флаттершай, Рэйнбоу Дэш, Рэрити и самой Эпплджек. И я вернула фотографию назад в карман куртки настолько «вовремя», насколько только могла. Еще бы, эта парочка вновь нашла время поворковать, пока я там рассуждала глобально. Точнее пыталась рассуждать.

— А… Долбись оно всё понём, — буркнула я себе под нос фразу, которую не так давно использовал мой кузен. И направилась к грузовику. Нам еще предстояла долгая обратная дорога до Филлидельфии.

Тем временем в Ванхуфере, на базе Алого Запада…

Стил Страйк расхаживал по кабинету, время от времени фыркая. Впервые его военная машина, до этого времени допускавшая лишь мелкие локального масштаба ошибки, дала вдруг крупную осечку – Новый Мэйнхеттен не был взят, а подробности Лидер Алого Запада хотел узнать у командира лучшего из боевых звеньев отряда, имевшего название «Альфа». Имен у бойцов не было – лишь позывные типа «Альфа-1», «Альфа-2» и так далее. Известие о поражении пришло еще вчера вечером, однако сам Альфа-1 должен был явиться к нему в кабинет с минуты на минуту. Страйк в очередной раз задержался около зеркала, ибо было на что посмотреть: из зеркала на него смотрело его собственное отражение – красный сероглазый земной пони с черной гривой и хвостом, кьютимаркой был символ Алого Запада, полученный им в тот день, когда он еще будучи жеребенком лет пятнадцати заступил на этот пост. Политические интриги и убийства претендентов – кто-то старательно подчищал юному Страйку дорогу. И не зря. Уже больше десяти лет прошло с тех пор, а он всё еще жив, не смотря на то, что его не единожды пытались убрать. Не вышло. И всё это время Стил копил огневую мощь. Первым пунктом его плана было взять Новый Мэйнхеттен и диктовать Восточной Конфедерации и, в частности, Файрхуфу, свои правила. Остальные «лидеры» этой группировки не имели такого веса, так что Страйк считал его единственным лидером ВК и своим личным врагом. Но, увы, первый пункт плана оказался провален, остальные же пункты теперь не имело смысла разыгрывать, проще было выяснить все подробности сражения и начать составлять другой план, лучше прежнего, который точно удастся осуществить.

И в этот миг раздался стук в дверь и голос, в котором Лидер АЗ отчетливо почувствовал страх. «Правильно боишься, правильно. Еще одна осечка, твоё место займет кто-то другой!» — подумал он, открывая дверь. В кабинет прошел единорог в черном кожаном костюме с белыми молниями – отличительный знак командира любого боевого подразделения в группировке. На груди у пони была вышита надпись с позывным. Такая имелась у каждого бойца. Страйк начал:

— Что ты мне расскажешь, Альфа-1?

— Согласно плану, мы подошли к границам города. Перед нашими глазами через один из перекрестков проехали три машины – темно-зеленый Сталаз и два Грома в камуфляже. Внезапно вся троица открыла по нам огонь. Передовые отряды были уничтожены всего за несколько минут.

— Как я помню, там были Громы и Матадоры? – уточнил красный земной пони, внимательно смотревший своему подчиненному прямо в глаза.

— Так точно! После уничтожения первой волны мы бросили в бой все резервы. И вот тут-то появились на сцене наши заклятые враги – Восточная Конфедерация. Но при поддержке каких-то летающих винтокрылых машин.

— Ага, так значит Пророк послал своих. Если он решил выступить против нас – мы просто отправим карательную группу в старую Эплузу, в тот самый мертвый городок и вот тогда мало не покажется тем, кто решит перейти нам дорогу. Пророку дорого обойдется эта смена приоритетов! И что было дальше-то?

— Полный разгром. Большая часть машин была уничтожена. Мы поняли, что план треснул по швам и стали отступать. Если у города появилась такая могучая охрана, даже если мы все силы бросим, это не поможет!

— Боец, об этом у тебя пусть голова не болит. Над этим я подумаю. И еще одно, Альфа-1: ты меня знаешь, еще одна крупная промашка – и Альфой-1 станет другой пони. Что происходит с неудачниками, ты знаешь. Не подведи меня!

— Так точно, генерал! – гаркнул боец.

Блин, опять это… Ну сколько можно просить не величать его генералом? Стил Страйк всегда добивался того, чтобы бойцы общались с ним на равных. Но нет-нет да кто-то всё же величал его по должности.

— Всё, свободен!

Закрыв за Альфой-1 дверь, земной пони подошел к окну и призадумался, его интересовало описание тех трех грузовиков. Камуфляжные Громы не были ничем необычным – время от времени такие попадались в Новом Мэйнхеттене. Куда больший интерес у Стила вызвал Сталаз, по описанию командира отряда «Альфа», бывший темно-зеленого цвета. Таких конечно по Эквестрии могло кататься около сотни-другой. Но Страйка не оставляло смутное ощущение, что он знает, кому может принадлежать этот грузовик. И от этой мысли его брала дикая злоба и желание выпустить мозги с помощью пули из револьвера владельцу этой машины. Но его останавливало одно – увиденный Альфой-1 Сталаз мог принадлежать кому угодно, так что вариант с уничтожением владельца многотонной махины отпадал с вероятностью в 90%. Но пони дал себе слово, что еще внимательнее, чем прежде, будет читать приходящие ему сводки. Вдруг эта троица всплывет где-нибудь еще? Чем больше таких совпадений, тем выше шанс, что он не ошибается в своих предположениях.

Прошло порядка двух часов с тех пор, как мы покинули гостеприимное убежище бывшей принцессы, оставив её одну в расстроенных чувствах. Мне всё еще было больно за плачущую Твайлайт, и я окончательно решила, что воссоединю шестерку, чего бы мне это ни стоило! Всё это время я молчала, слушая, о чем общались Клод с Летти. А обсуждали они всякую ерунду. Ну, по крайней мере, лично я думала, что это ерунда. И вдруг единорожка задала вопрос, который неожиданно подтолкнул меня к участию в дальнейшем обсуждении:

— Как думаете, какую роль играла Восточная Конфедерация в обороне Нового Мэйнхеттена вчерашним вечером?

— Первой заполучить ресурсы и секреты мертвого города. Мало ли что там может быть. Вполне возможно, что и оружие для последнего сражения против Алого Запада, — предположил мой кузен.

— А мне кажется, что не только заполучить ресурсы, но и не дать алым захватить Новый Мэйнхеттен. По сути эти две цели сплетаются в одну. Но вот как вся техника противника просочилась мимо городов ВК? – озадачилась я.

— Видимо, они знали пути, по которым можно было пройти в обход, — сказала Летти.

— Да тогда они просто могут выдержать паузу, подтянуть все силы и одновременно атаковать все города вдоль побережья. И хана Восточной Конфедерации! – заметил Клод.

— Единственной надеждой Файрхуфа стали мы. Убив Страйка, мы остановим войну!

— Или лишь приостановим на тот период, пока не будет избран новый лидер.

— Я изучила полученное от Лидера ВК досье на Стила – он заполучил кресло Лидера в пятнадцать лет! И с тех пор уверенно удерживает за собой своё место. К слову сказать, его кто-то протащил в руководители группировки, устранив конкурентов. Видимо, за всем этим стоит еще кто-то более крупный. Но кто? – сказала Летиция.

— Уж точно не Дискорд. Он хоть и дух Хаоса, но кроме розовых облаков с шоколадным дождем, перевернутых домов и покрытых льдом дорожек в свою бытность ничего не делал такого. Для начала, неизвестно, выжил ли он вообще, — вставил свои пять битов Клод, после чего выпучил глаза.

— И не Кризалис, и не Тирек. Первая была давным-давно выдворена из Эквестрии вместе с её перевертышами, а второй томится в Тартаре под надежной охраной, — заметила я.

— Тогда хрен его знает, — подытожила светло-зеленая единорожка.

И тут я обратила внимание на слова кузена насчет Дискорда. Похоже, что проблески знаний посетили не только мою голову, но и его тоже.

— Клод, братец, откуда ты знаешь про Дискорда?

— Не знаю я! Но ощущения не из приятных. Теперь я понимаю, каково было тебе, когда ты про дуэт Пинки Пай с этим Чиз Сендвичем вдруг сказанула. Летти, в Филлидельфии есть библиотека? – спросил он вдруг единорожку.

— Есть, а зачем тебе?

— Нужно поискать сведения про заклинания, блокирующие память. Может быть, повезет.

— Даже если ты найдешь нужные сведения, то придется потом искать того, кто согласится это сделать! – заметила аквамариновая единорожка.

— Не спорю. Сначала нам придется добраться до Филлидельфии, как ни крути.

— Вот с этим я соглашусь, — вклинилась я снова в разговор. И тут же обратила внимание на радар, тревожно начавший пищать. Ракетный удар? Но… Я не успела даже понять, что к чему, как дорога впереди нас оказалась повреждена взрывами от ракет, прилетевших сбоку и спереди. И ракеты продолжали лететь, причем уже прямо в нас!

— Твою же м… — не успел договорить Клод, предпринимая отчаянный маневр и выкручивая руль в сторону. Мне и Летти тоже пришлось малость несладко. Одна из ракет попала в решетку радиатора совсем неподалеку от водительского места. Взрывной волной в кабине выбило стекла, единорожка оказалась посечена осколками. Прямо как я в своё время, только в меня стрелял Укол, ракеты в меня еще не попадали. И сильно надеюсь, что не попадут. Хотя, что толку заговариваться – в этом жестоком мире возможен абсолютно любой исход в любом бою, как ни крути.

— Бля… — это было единственное услышанное мной за всё время от неё матерное слово. Крайне нетипичная модель поведения для обычно сдержанной единорожки. И тут она пояснила, в чем дело:

— Я забыла включить сраную противоракетную защиту! И теперь поплатилась за это! Где эти скоты? Теперь я реально разозлилась! А ну вылазьте, твари поганые!

И владельцы ракетных установок действительно показались нам на глаза. Три, семь, восемь, девять, десять! Десять Мантикор – и все, как один, с Тубусами-6!

— Да едрить-колотить! – воскликнул мой двоюродный брат. А оно и немудрено. И место для засады противники толково выбрали, не сильно покружишь вокруг, сбивая противникам прицел. Выхода была только два – или сражаться и погибнуть, или вступить в переговоры и, может быть, выжить. Другая проблема в том, что договариваться они, похоже, не собирались. Текли секунды, напоминавшие нам троим минуты, но ничего не происходило – не срывались из ракетниц ракеты в нашу сторону, наше оружие тоже молчало. Патовая ситуация. Нервы. Кто не выдержит первым – мы или они? Однако, оружие в ход так и не было пущено. Вместо этого в рации раздался незнакомый голос:

— Блин, обознались! Это не прихвостни Алого Запада!

— А вы чем, вашу мать, думали? – сварливо ответил Клод, — да еще и чуть было члена нашей команды не кокнули ракетой. Вот и думайте, что бы такого я мог с вами всеми сделать за это, а?

— Скорее наоборот… — хмыкнул голос, — ну да ладно, мы не вас ждали, так что езжайте. А за ту ракету прошу прощения.

— Ладно, извинения приняты, — малость недовольным голосом ответила Летти, которая, как я могла видеть со своего места, всё это время занималась приведением себя в относительный порядок после полученных ранений. Хорошо хоть лишь осколками стекол посекло, а ну как в лоб ракета бы прилетела? Так что я её очень хорошо понимала. Нам всем, можно сказать, повезло. И я вступила в беседу:

— А кто вы такие? Алый Запад ненавидите, похоже?

— Да прям мы так и назвались вам! Какова гарантия, что вы не шпионы какие-то там?

— Молва о том, что Стил Страйк мертв, вас устроит? – бросила я, не подумав.

— ЧТО-О-О?! А ты смелая… — продолжал голос в рации.

— По сути, за этим заказом стоит глава Восточной Конфедерации, — добавил Клод. Я поняла, что он решил произвести впечатление. Летиция промолчала, полностью поддерживая мнение моего кузена.

— Файрхуф-то? Этот мулий сын послал вас убить генерала Страйка? Ну нихера себе расклад! – удивился голос. Потом, немного помолчав, продолжил:

— Так и быть, поведаю. Но со всех троих возьму клятву, чтобы ни слова ни о нас, ни об этой встрече никому, ясно вам?

— Ясно, ясно, — ответили мы трое в унисон.

— Хорошо. Мы именуем себя Партизанами. Терпеть не можем никакую власть – ни Алого Запада, ни Восточной Конфедерации, живем сами по себе, устраиваем рейды на наших противников. Ну и бандюков пощипать тоже любим, разумеется, — усмехнулся голос, — ну и касаемо вот этой возникшей ситуации: до нас дошли слухи, что этой дорогой сегодня поедет конвой из парочки Крейсеров и трех Белазов Алого Запада со снабжением. Поговаривают, что они собираются окружить побережье и ударить по всем городам разом…

Я переключилась на приватный канал:

— Клод, ты был прав. Надо поспешить изо всех сил, пока Страйк не нанес главный удар.

— Тогда хрен ли мы тут лясы, блин, точим впустую? – рыкнул он. Мы снова перешли на общий канал.

— … и в итоге атаковали вас, — заканчивал ранее начатый монолог неизвестный Партизан, видимо, бывший у них главным. А ведь их не отличить одного от другого – все Охотники были одинаково выкрашены и имели одну конфигурацию на всех. В бою эти обманки действительно хороши.

— Было приятно побеседовать, но нам пора в путь, — заметил мой кузен, вклиниваясь в беседу.

— Если вдруг заметите описанный мной конвой, то пришлите координаты их местонахождения, ладно?

— Без проблем.

— Ну и заметано тогда. Бойцы, на исходную! – и на наших глазах один за другим Мантикоры снова скрылись в кустах. О стычке напоминала лишь обугленная дыра и выбитые стекла в кабине Сталаза и несколько ямин на дороге, оставшихся от взрыва ракет. Мы же принялись двигаться дальше. Помня просьбу Партизанов, о них не упоминали даже в нашем приватном канале связи, от греха подальше. Неожиданные знакомые могли в дальнейшем пригодиться, не следовало портить отношения с ними. До Филлидельфии же было еще пилить и пилить. Разговаривать мне что-то не хотелось, поэтому я заявила, что какое-то время помолчу. Клод с Летицией ушли в свой приватный канал, меня не особо волновало, о чем они там собирались разговаривать. Мне следовало всё обдумать. Итак, сейчас наша цель – Стил Страйк, Лидер Алого Запада. Ну убьем мы его, снова потащимся на восток через всю Эквестрию за приятным денежным бонусом от Файрхуфа. А дальше-то куда? Получалось, что после этого ехать было некуда. А потом я вспомнила о некоем Пророке, кому принадлежала уничтоженная нами в лабиринте летающая машина. Ну и те вертолеты, что помогли нам отбить штурм Алым Западом Нового Мэйнхеттена. Осталось лишь выяснить, где этот Пророк обитает и нанести ему визит вежливости. Наметив приблизительно ближайшие планы, я несколько успокоилась. Миля за милей, мы приближались к очередной промежуточной цели на нашем длинном и, не приведи Селестия, бесконечном пути.

В город мы прибыли уже поздним вечером, понятное дело, библиотека в такое время, естественно, не работала. Я посетовала:

— Жаль, тут нет аналога «Перестройки» Мэйнхеттенской.

— Это точно. Никто не мешает, да и переночевать можно бесплатно, на халяву! – поддержал меня Клод. Ну да, этому лишь бы за комфорт не платить. В общем, посоветовавшись, решили ночевать прямо в машинах, искать гостиницу было уже довольно поздно по времени. В моём Громе спальное место было неожиданно удобным. Так что я завалилась спать без задних ног – сон тут же настиг меня.

Клод и Летти тем временем не торопились ложиться спать, болтая по рации. Они нащупывали возможные подходы друг к другу, медленно, аккуратно и неторопливо. Время-то пока еще есть на подобные маневры. Но вот и они пожелали друг другу спокойной ночи, каждый из них лег отдыхать.

=== В это же самое время в Понивилле ===

Над Эквестрией между тем уже вовсю светила полная луна. И в эту ночь Вэзерли, который ночевал в автомастерской Понивилля, на своем уже ставшем привычным рабочем месте, по непонятной ему самому причине не мог заснуть. Он вертелся с боку на бок, матерился сквозь зубы. Но нет, сон упорно к нему не шел. Механик решил прогуляться немного, ему стало не давать покоя странное чувство тревоги за Розу. Будто бы она была в опасности. Вэз не знал, где сейчас находится его подруга, от чего ему становилось еще хуже, чем раньше.

— Блин… Ну почему я остался в этой дыре, почему не поехал с ними… — клял себя земной пони. Пошла вторая неделя с того момента, как Роза уехала с Клодом в долгое путешествие по Эквестрии, а ему казалось, что прошли месяцы. Почему? Почему ему так казалось? И тут его осенило – а что, если он что-то к ней чувствует? Не просто дружит с ней, помогая ей всем, чем только сможет… Механик принялся вспоминать тот день, когда впервые увидел светло-серую единорожку с кьютимаркой рулевого колеса. И, холодея, понял, что не может вспомнить этого дня. Получалось, что Роза просто возникла в Эплузе словно из ниоткуда! Хреновый, но парадокс! Но при этом ему стало любопытно, а помнит ли сама единорожка это? А вдруг и она тоже не знает этого? От этого жеребцу стало только еще хуже. Его пробирала непонятно откуда взявшаяся крупная дрожь. И только сейчас он понял, что вышел погулять без своей куртки, замерз, в этом и заключалась причина того, что пони дрожал. И от греха подальше решил вернуться назад в мастерскую. Там он залез обратно под одеяло, но так уснуть ему и не удалось. Он тупо пролежал до самого восхода солнца в кровати и ощущал себя дико невыспавшимся. Да оно и немудрено – всю ночь пытаться разобраться в себе, коли уж сон не шел.

=== В это же самое время в Филлидельфии ===

Я оказалась разбужена гомерическим хохотом Клода по рации и чертыхнулась, вспомнив, что перевела её на общий для нас троих приватный канал связи, а потом еще простонала: «Святая Селестия!», когда поняла, что и саму рацию-то не вырубила накануне перед тем, как лечь спать. Мне надо быть собранной, а я вместо этого вечно расклеившаяся какая-то хожу. Ну да ладно. Очередная порция овощных консервов пошла в дело. Не скоро я нормальной еды поем, чувствую, ох как не скоро. И тут ожила рация:

— Роза, сестренка, мне компанию не составишь в библиотеке?

— Да мне всё равно нечего делать, так что, почему бы и нет.

— Ну тогда поехали, пешком будет долговато переться, по словам Летти.

— А я в таком случае пробегусь по тем местам, по которым не успела прошвырнуться в прошлый раз. Встречаемся вечером на прежнем месте, договорились? – вступила в беседу наша спутница.

— Договорились! – в унисон заявили я и Клод.

— Тогда до встречи! – и Летиция вылезла из своего Сталаза, заперла его, потом спустилась на землю и была такова. А нам оставалась библиотека Филлидельфии. Лично я сомневалась, что там обнаружатся необходимые нам сведения. Хотя, с другой стороны, нам вполне может повезти. Поживем – увидим, короче говоря.

Десять минут спустя, преодолев почти половину города, наши Уралы остановились возле здания библиотеки. Прошедшее время его не особенно пощадило, но и разваливаться оно явно не собиралось. Мы вылезли наружу, не забыли тоже запереть грузовики и направились внутрь. Клод был явно настроен перевернуть всю библиотеку вверх дном, лишь бы найти то, что ему было нужно. И он действительно вверг меня в самый беспощадный набег на хранилище книг, такого я не помнила ни до этого, ни после. Правда, меня хватило далеко не на всё время, которое мой кузен планировал тут проторчать. После двух часов абсолютно бесплодных поисков и почти перегоревшей во мне магии (а книги громадными стопками телекинезом перемещать туда-сюда пришлось именно мне, что и дало в итоге перенапряг по всем пунктам), Клод оставил меня в покое, я присела отдохнуть и незаметно для себя даже задремала.

Жеребец же продолжал листать книги в поисках любых зацепок, бегать между полок туда-сюда без конца. Но ему не везло просто фатально – никаких упоминаний о заклинаниях, влияющих на память, не попадалось вообще! Мало-помалу его энтузиазм начал гаснуть. И только ближе к вечеру, окончательно устав, он сдался и брякнулся на пол, громко ругаясь.

От звучного удара падения и легких матюгов я внезапно проснулась и с большим для себя удивлением отметила, что уже почти настал вечер.

— Я, что, весь день почти проспала? – спросила я у своего двоюродного брата, который мрачно на меня посмотрел в ответ. Но потом всё-таки ответил:

— Именно так. Но я не стал тебя будить, ты так сладко дремала, что я решил справиться один.

— Хоть что-то нашлось?

— Вообще ничего, хоть шаром покати. Либо эти данные кто-то свистнул отсюда до нас, либо их тут никогда и не хранилось. В любом случае, моя затея потерпела фиаско.

— Бывает. Не все идеи претворяются в жизнь. Многие из них остаются идеями навечно.

— Что-то тебя на философию потянуло, — слабо улыбнулся Клод.

— А, не бери в голову, такое бывает. И я никогда не могу сказать, почему это происходит.

— Раз уж ничего не нашли, двигаем назад?

— А что тут еще делать-то? Договор есть договор, — заметила я, выходя на улицу. После слегка затхлого запаха множества книг в библиотеке, свежий воздух ударил мне в нос, отчего малость закружилась голова. Однако это неудобное ощущение достаточно быстро прошло. Я глубоко вдохнула воздух пару раз и забралась в кабину своего грузовика. Вскоре обе машины двигались обратно к месту встречи.

Летти же направилась в ближайший от неё бар. Благо идти было не очень недалеко, так что пони наслаждалась пешей прогулкой, она знала, что на их троицу теперь в любом городе будут коситься – все вокруг носили маски, а они трое – нет, потому как знали правду. Завернув за угол, единорожка достигла своей цели – бара с говорящим названием «Кости и черепа». Благо и дизайн, что внутри, что снаружи, полностью соответствовал собственной вывеске. Она вошла в сам бар и огляделась – у барной стойки было всего одно свободное место. Слева от него спал какой-то напившийся вдрызг пони, справа же сидел еще относительно трезвый единорог, показавшийся ей смутно знакомым. Золотисто-песочного цвета шерстка, темно-синие грива и хвост, кьютимарку не видно, поскольку пони носил спецовку, характерную для автомехаников и уже давно потерявшую свой изначальный цвет. Ну и наверняка маска на мордочке. Летиция уселась на единственное свободное место и как бы случайно бросила на него взгляд – ну да, маска была на месте. Было бы куда страннее, если бы её не было. Аквамариновая единорожка перевела взгляд на стойку и внезапно ощутила, что на неё кто-то пялится. Скосив глаза, она поняла, кто. Трудно было сказать, какой сейчас был взгляд у этого единорога, но он её точно узнал!

— Летти? Но какого черта ты тут делаешь? – воскликнул единорог.

— Заскочила на огонек. Но я честно не знала, что встречу тебя, Сайрус.

— Вот так встреча! Предлагаю это отпраздновать!

— В другой раз дружище. Лучше давай прогуляемся, наверняка много чего есть рассказать друг другу, а?

— Согласен, пошли, — с этими словами Сайрус оплатил счет и вместе с Летицией вышел на улицу.

— Ну, куда направимся?

— К моему грузовику. Не нужно, чтобы нас слышали слишком много лишних ушей, верно? – спросила единорожка. На что в ответ её собеседник кивнул. Путь до припаркованного еще прошлым вечером грузовика занял не более трех минут. Забравшись в кабину, Летти криво усмехнулась:

— Снимай маску к чертям, в воздухе давно ничего нет. Опробовано на себе, как видишь.

— Если ты так говоришь, то ладно, поверю тебе, — с этими словами единорог избавился от собственной маски и выкинул её в открытую форточку, после чего вздохнул несколько раз полной грудью. Выждал пару минут и только тогда продолжил разговор, убедившись, что подыхать не собирается:

— Давай теперь рассказывай, как у тебя дела?

— Начну с самого основного – на АЗ я уже не работаю. Несколько дней тому назад меня выручил из большой задницы дуэт кузена и кузины, с тех пор я с ними путешествую. И, похоже, что-то чувствую по отношению к этому самому кузену, которого зовут Клодом.

— Здесь слышали о том, что АЗ попытался захватить Новый Мэйнхеттен. В новостных сводках фигурировал твой Сталаз и два Грома в камуфляже. Они и принадлежат тем двум пони?

— В точку, Сайрус, в точку.

— Летти, а куда сейчас вы путь держите?

— В Ванхуфер.

— Ты же сказала, что не работаешь больше на Алый Запад. Так какого сена ты туда собралась-то?

— Уничтожить Стил Страйка и остановить эту бессмысленную уже десять лет войну.

— Значит, ты тоже имеешь зуб на этого ублюдка? – глянул на неё единорог.

— Сайрус, что значит «тоже»? – недоуменного посмотрела в свою очередь на единорога Летиция.

— Судя по твоему вопросительному взгляду, мне придется начинать рассказывать свою историю прямо сейчас, не так ли? – и не дождавшись ответа, единорог продолжил:

— С АЗ мне не по пути уже почти год. Меня уже тогда задолбала эта бесполезная война, поэтому я тупо ушел в один прекрасный момент. К сожалению, там далеко не дураки сидят, поэтому покуда я пробирался окольными путями к себе домой, в Понивилль, эти суки увезли мою семью в неизвестном направлении! Почти всё это время я искал их повсюду, где только мог. За сведения я выполнял любую черную работу, но они оказывались ложными – я так и не обнаружил тех, кто захватил дорогих мне пони. Лишь месяц назад я вернулся обратно в Понивилль, поняв, что надежда потеряна. К тому моменту я уже знал, что их почти наверняка нет в живых, поэтому попытался заняться обычными делами, чтобы отвлечься от таких мыслей. Открыл автомастерскую на паях с еще одним влиятельным пони. Дела шли неплохо до тех пор, пока однажды со стороны Эплузы на всех парах не примчались два Параспрайта и один полудохлый Макинтош. Там была серьезная заварушка, прибывшие не знали, чем всё кончилось. Один из прибывших тоже был автомехаником, так что мы с ним махнулись не глядя. Он работает вместо меня в Понивилле, а я вместо него в Эплузе. Но это всё конечно лишь на время. По крайней мере, я так думал. Когда к утру следующего дня я прибыл в Эплузу, то понял, что работы тут полно. И, не откладывая в долгий ящик, принялся помогать.

— Извини, перебью, говорили же, что ты был разведен? Или врали?

— Врали. Правда, теперь уже можно считать, что разведен. Насильно. Против моей гребаной воли!

— И еще вопрос: а как звали ту троицу, что приехала со стороны Эплузы?

— Механик тамошний назвал лишь своё имя – Вэзерли или, если коротко – просто Вэз. Имен остальных я не знаю, — ответствовал Сайрус.

— Пока больше вопросов не возникло, продолжай.

— Итак, я помогал Эплузе подняться после того нападения. По окончании работы передумал возвращаться домой и отправился в случайно выбранный город. Им оказалась Филлидельфия. Тут-то ты меня и застала три дня спустя после того, как я покинул Эплузу. Благо знаю кратчайшие и относительно безопасные пути, — рассказывал единорог.

— Знаешь, Пирс, зря ты потерял надежду, Алый Запад не убивает без совсем уж крайней на то нужды взятых заложников. Даже если это родственники дезертиров и прочих подобных категорий.

— Может быть, может быть, Х…

— НЕ ПРОИЗНОСИ МОЮ ФАМИЛИЮ! – применила очень громкий тон единорожка.

— Проклятье, всё время забываю, что ты скрываешь и фамилию в тайне, и кьютимарку под плащом, — малость скептически хмыкнул Сайрус.

— А сам-то? Метку свою под спецовкой скрыл и рад, поди? – в ответ подколола его Летти.

Однако Пирс не обиделся на подкол с её стороны. Просто улыбнулся.

— А в АЗ ты кем работал-то?

— Да так, механиком, но мог и придумывать всякие полезные штучки для грузовиков. Да я и сейчас много чего придумал бы, но инструментов под рукой нет.

— Выходит, о машинах знаешь почти всё?

— Не без этого, — по мере сил попытался не возгордиться единорог.

— Короче, не буду ходить вокруг да около, Сайрус. Ты знаешь о нашей цели и…

— Я знаю, что ты предложишь. И я согласен. Если мои родные живы – то они точно в Ванхуфере, не в Кантерлотские же руины их отправили в самом деле!

Летиция аж рот раскрыла. Она не ждала того, что жеребец сразу же согласится. Но так даже проще. Осталось лишь познакомить его с основателями команды. Кстати о них – два Грома как раз показались в поле видимости.

— Сайрус, будь, по возможности, милым. От этого зависит, как к тебе будут в дальнейшем относиться, будь ты хоть трижды гениальным изобретателем и мастером на все копыта!

— Попытаюсь… — стараясь сосредоточиться, кивнул Пирс.

Мы приближались к условленному с Летицией месту встречи, которое, впрочем, совпадало с точкой, где мы остановились накануне. Сталаз единорожки, похоже, сегодня и с места не трогался. Я и Клод остановили свои Громы рядом с гигантским грузовиком и вылезли наружу. Летти в свою очередь вылезла из машины вместе с незнакомым нам единорогом песочно-золотистого цвета с темно-синей гривой и таким же хвостом. Метки не было видно, ибо пони был одет в спецовку, которую обычно носят автомеханики.

— Оп-па, а это кто? – нахмурился было мой двоюродный брат.

— Клод, Роза, знакомьтесь – это мой старый знакомый Сайрус Пирс. Еще раньше меня послал АЗ в задницу. Если он посчитает нужным, расскажет вам свою историю. Сайрус, знакомься – это Роза Сансет (она указала на меня копытом), а это Клод, который не раскрывает по неизвестным нам причинам свою фамилию, но это конечно личное дело каждого (копыто теперь указывало на моего кузена).

— Приятно познакомиться, — как можно более миролюбиво ответил единорог нам. Мы натянули улыбки на собственные лица и пару раз кивнули.

— Они всегда такие… серьезные? – шепотом спросил у Летти Сайрус.

— Они неплохие ребята, особенно, когда узнаешь их поближе, — ответила она и стала рассказывать обо всём, что с ней случилось как раз с того момента, когда единорожка впервые повстречалась с Розой и Клодой на поле боя, они ей тогда помогли. Изначально она не планировала с ними ехать дальше Мэйнхеттена. Но время и многочисленные притирки, а так же голая правда – всё это помогло ей изменить своё решение. И теперь Летти – полноценный член команды.

Сайрус же рассказал мне и Клоду свою историю. Когда он дошел до тревоги со стороны Эплузы, мой кузен его прервал:

— Так, блин, это были мы! Я, Роза и Вэз.

— То-то я думаю, что что-то мне ваши лица кажутся смутно знакомыми, — прищурился единорог.

— Значит, у тебя и Розы есть общий знакомый, выходит… — добавил Клод, почесав подбородок копытом, пребывая в раздумье.

— Выходит, что так.

Постепенно холод, установившийся в общении между нами троими (я и Клод – с одной стороны, Сайрус – с другой), стал уходить. И исчез окончательно, когда тот рассказал о похищении его семьи и своих подозрениях касаемо их текущего местонахождения.

— Мы тебе поможем. Надаем по заднице Страйку, освободим твою семью. Не переживай, главное, и верь, что они живы-здоровы, — тут же пообещала я.

Клод же навострил уши, узнав про то, что Пирс – не только отличный механик, но еще и изобретатель полезных штучек.

— Вам бы с Вэзерли объединиться, у него золотые копыта, вон, Роза подтвердит. Благодаря его стараниям, её старенький Макинтош продержался намного дольше отпущенного этой машине рекомендованного эксплуатационного срока! – мечтательно сказала Летти.

— А давайте ляжем спать, я ощущаю себя весьма уставшей, — с этими словами я зевнула.

— И то верно, — подхватил Клод.

— Кстати, Сайрус, где твой грузовик?

— Сдан в металлолом. После трудного пути он стал непригоден для дальнейшего использования,- коротко отрапортовал он.

— А деньги-то есть на новый?

— Немного.

— Завтра с утра в мастерскую за новым грузовиком! – не терпящим возражений тоном сказала Летиция.

— Мы тебе добавим, если вдруг не будет хватать, не боись! – постарался обнадежить нового боевого товарища Клод.

— Вы как хотите, а я иду спать, — с этими словами я забралась в кабину и устроилась на спальном месте. То же самое сделали и остальные. Сайрус решил ночевать с Летицией. Это последнее, что я видела, перед тем, как заснуть.

Клод же ощутил от увиденного укол ревности. «Надо бы ему объяснить, что к чему. Но это завтра. А сейчас – спать, спать…» — и он тоже заснул, едва успев положить голову на подушку.

Летти подозревала, что кузен Розы наверняка сейчас злобно сопит, зная, что она делит спальное место всего лишь со своим знакомым, потерявшим семью. И эта мысль не давала ей покоя. Сайрус тут же заснул, она одна ворочалась. И смогла заснуть, лишь укрепив в своей голове мысль «Поговорить с Клодом обо всём этом».

Над постапокалиптическими пейзажами Эквестрии в очередной раз поднялась практически полная луна…

Глава №11 - Ночные приключения

Ночь, проведенная нами в Филлидельфии, выдалась относительно спокойной. В первый раз за всё время хоть что-то шло согласно намеченному плану без изменений в стиле «хрен с ним, с планом, быстро составляем новый!», а то и вовсе иногда доходило до «план полетел в пизду, импровизируем!», что в общем и целом не могло не радовать. А еще мне снилось что-то очень приятное, настолько приятное, что я непроизвольно затряслась во сне и проснулась, стукнувшись по какой-то причине светящимся и малость искрящимся рогом об стенку спальника. И тут же учуяла запах мускуса и затем вскочила на ноги, обнаружив, что по задним ногам стекают тоненькие струйки прозрачной жидкости. Вопль, изданный мной от злости, никто, к счастью по рации не слышал – я её предусмотрительно накануне выключила. Пришлось доставать тряпку и приводить себя и заодно спальное место в порядок. Проклятье… Ненавижу собственные гормоны! Мой организм требует жеребца всегда не вовремя, вот как, например, сейчас. Полный идиотизм… Сгонять что ли в библиотеку, пока все спят? Может быть, найду там какое-нибудь заклинание, которое облегчит мне существование на ближайшее время… Во всяком случае, я бы очень хотела верить в успех только что придуманной миссии. Так что я завела свой Гром камуфляжной расцветки и направилась в сторону здешней библиотеки, благо дорогу еще помнила. К счастью, никто из моих спутников не проснулся от звуков рычащего двигателя рядом с собой, спалить меня никто не мог. Было раннее утро, пони на улицах города было совсем мало, так что я летела по дороге, не особенно глядя по сторонам, и в итоге добралась до своей цели быстрее, чем мы вчера с Клодом это проделали. И бегом направилась внутрь, памятуя о том, что времени у меня не так-то и много. Если вчера набег производил мой кузен, то вот сейчас это делала уже я, с помощью телекинеза выхватывая книги целыми пачками, быстро читая названия на корешках (где они конечно сохранились) и откладывая те, что могли мне как-то помочь. Остальные возвращались на своё место. За час я перепотрошила от силы одну пятую всей библиотеки, из всего материала лишь десяток книг мог дать примерное решение моей проблемы. При этом я не теряла осторожности, держа наготове свой револьвер телекинезом. Да, я могла удерживать им гораздо больше предметов, чем раньше, при этом не теряя сосредоточенности. Меня, как единорога, это не могло не радовать. Поперебирав таким образом книги еще минут десять, я решила изучить то, что уже нашла. Но, увы, ни одна из найденных книжек не дала ответа. Времени обыскивать среди оставшихся четырех пятых частей всей этой ненужной макулатуры то, что мне было так нужно, увы, не было. Так что я решила двигать отсюда. И пройдя два ряда книжных шкафов по направлению к выходу, внезапно услышала голоса, после чего живо юркнула за ближайшее укрытие и стала слушать.

— Так, она где-то тут, если найдете живой, тащите сюда и не вздумайте её случайно застрелить, иначе пуля в лоб обеспечена будет уже тому, кто накосячит. Всё ясно?

— Да, босс.

— Так точно, босс, — раздались хриплые голоса каких-то пони. И кого это они ищут? Я вдруг похолодела от пришедшей в голову мысли, что ищут эти пони очень даже меня. Очень даже в живом виде. Но зачем я им понадобилась? Шантаж остальных членов команды? Пытки? Я не хотела даже знать. А вот выбраться отсюда, не попавшись, очень хотела. Так что пришла пора включать режим скрытности. Без всякой магии – таких заклинаний я попросту не знала. Оставалось полагаться лишь на собственную природную ловкость. Я аккуратно выглянула из-за своего укрытия и поняла, кто же явился по мою понячью душу – это были мафиози. Да уж, серьезно я попала… И это учитывая, как прошлая остановка в Филлидельфии едва не кончилась большущими проблемами. Тогда нас с Клодом спасла Летти, сейчас же полагаться мне надо было лишь на саму себя. И тут я улыбнулась пришедшей в голову мысли и сразу же начала действовать, короткая вспышка рогом – и освещение в библиотеке пропало сразу и надолго, притом полностью. Реакция противника последовала незамедлительно: крики, вопли, матюги, а затем раздался дикий грохот, с интервалом в несколько секунд повторявшийся, после приблизительно трех или четырех минут всей этой вакханалии, наконец, настала тишина. Причем мертвая, даже можно сказать, жуткая тишина. Я вслушивалась в эту тишину изо всех сил, стараясь не упустить ни единого звука. Босс этих поней явно не торопился выручать, видимо, слинял за подмогой. А раз так – надо было дергать отсюда и в темпе! Я начала движение короткими перебежками от шкафа к шкафу в темноте, чудом не натыкаясь на предметы собственном лбом, после чего вслушивалась. Обстановка не менялась. К счастью, голову я не потеряла и не расслабилась, поэтому по возникшему внезапно сзади меня темному силуэту пони со всей дури врезала задними ногами. Эх, если бы этот удар видела Эпплджек, она бы мной гордилась. В общем, не стала даже выяснять, кому врезала, просто устремилась напрямик к выходу. Похоже, выжидать умею не я одна – мне вслед полетели пули из темноты. Мне было уже плевать – я выскочила наружу, живая и невредимая. Быстро огляделась – кроме моего припаркованного Грома у здания библиотеки не было никаких других признаков того, что внутри остались враги. И тут мне на глаза попался… автобус, переделанный из Макинтоша, немного более длинный и с двигателем помощнее. Вот чего-чего, а общественный транспорт я видела вообще впервые в своей жизни. Еще сильнее удивилась тому, что это чудо машиностроения остановилось аккурат неподалеку от меня, открылась дверь из салона, оттуда вышло несколько пони, затем дверь закрылась, и автобус покатил дальше. В голове сложилась логическая цепочка: если нигде в округе никаких грузовиков больше не было, кроме моего, напрашивается лишь одно – прибывшие гангстеры явились именно на общественном транспорте, не вызывая подозрений у местного населения. Это лучше, чем явиться сюда на тяжелой технике, палиться на глазах у всей Филлидельфии ради поимки одной-единственной единорожки, которая, в общем-то и не при делах вовсе. Но это я уже додумывала на ходу, запрыгнув в Гром, заведя двигатель и сваливая оттуда на повышенных скоростях. И, чёрт, придется заглянуть в автомастерскую, иначе ориентировка на меня быстро поступит куда надо. Тогда-то я пожалею, что просто не заснула вновь после приведения себя в порядок из-за вынужденного пробуждения этим утром, а поперлась решать свою весьма деликатную проблему, а это едва ли звучало даже слабым оправданием, почему я с утра пораньше отправилась в книжное хранилище. И тут я вдруг вспомнила о том, с каким грохотом и в каком количестве падали книжные шкафы. Эффект домино в действии. Но вот кто умудрился наделать столько шума? Пожалуй, я этого никогда не узнаю. И еще одна вещь, которую надо не забыть сделать – это сгонять в оружейный магазин и поменять свой чересчур громкий револьвер на что-нибудь потише. Тихо вырубить противника – это куда лучше, чем устраивать погром и в итоге демаскировать саму себя. Так дело просто не пойдет. Составив себе план действий на ближайшее время, я отправилась первым же делом в автомастерскую перекрашивать машину.

Клод проснулся от того, что ему в глаза светило солнце.

— Да чтоб тебя, блин, шторки всё никак не повешу, постоянно забываю, — ругаясь, он встал, потянулся… и замер с открытым ртом. Вчера вечером перед его машиной стоял Гром Розы. А сейчас там его не было! Начинается, блин… Он тут же вызвал её по рации. Тишина.

— И куда это мою кузину нелегкая поперла с утра пораньше, знать бы… — буркнул пони, принимаясь за завтрак. Сайрус и Летти еще спали, отчего Клод снова почувствовал едва заметный укол ревности.

— Да черт побери… — он еле успел дожевать консервы, когда вдали показался камуфляжной окраски Гром, принадлежавший Розе. И грузовик нёсся на всех парах, не останавливаясь. Да так и пролетел мимо стоянки. «Должно быть, у сестренки веские причины так драпать, опять, наверное, неприятности на свой круп нашла» — возникла мысль в голове жеребца. Он не стал долго ломать голову над этим, решив осмотреть свой грузовик на предмет каких-либо технических неполадок, которые можно было устранить, пока есть время. Жеребец знал, что всё равно рано или поздно тайное станет явным. На осмотр машины ушло около часа, когда он закончил с проверкой всех узлов, солнце поднялось уже довольно высоко. Из Сталаза наконец-то вылезли малость помятые после сна Сайрус и Летти. Клода опять начала мучить ревность, однако он старался не подавать вида.

— Ну, как спалось? – начал он разговор первым, стремясь скрыть раздражение в голосе.

— Вроде бы неплохо, — ответила ему единорожка, потягиваясь.

— Да нормально, — разминаясь, буркнул Пирс.

Клода даже не волновало, что его окружают одни единороги, земных пони практически не встречалось, так же как и пегасов. Хотя, Родас же, его давний знакомый, выручавший неоднократно в самых разных ситуациях, является пегасом. Темно-бежевый пони призадумался даже над тем, что вскоре земные и пегасы вообще повыведутся – и останутся лишь единороги, как доминирующий подвид. Неизвестно достоверно, почему именно они оказались самой многочисленной группой, раз сумели лучше остальных адаптироваться к изменениям, наступившим после Катастрофы. Хотя теперь, спустя двести двадцать лет, воздух очистился, хотя многие об этом не знают, по привычке продолжая носить маску на лице и всё еще думая, что возврата к прежней жизни не будет. С другой стороны, так и есть. Воздух чист, но технологии в создании машин и оружия шагнули так далеко, что искоренить всё это будет практически невозможно! Раньше все жили в гармонии, а теперь где эта гармония? Бесследно исчезла. И, похоже, что до тех пор, пока что-то не произойдет настолько глобальное, что вновь изменит всё в Эквестрии. И хотелось бы надеяться, что не к худшему, а к лучшему. Клод даже вздохнул. Привычку философствовать он подхватил у Розы за почти две недели странствий. Пока он размышлял, единороги успели быстро перекусить и намеревались отправиться в автомастерскую за грузовиком для Сайруса.

— Я тогда на южном выезде из города вас подожду, — сказал земной пони своим товарищам. Туда он и направился, по дороге попытавшись по рации вызвать свою кузину. На этот раз она отозвалась:

— Да?

— Чего это ты промчалась мимо нас, будто на пожар спешила?

— При встрече расскажу, — выдержав секундную паузу, ответила Роза.

— Тебе долго еще?

— Да не очень.

— Если что, всех буду ждать у южного выезда из Филлидельфии, как закончишь свои дела, приезжай, раз уж такое дело.

— До связи, Клод.

— До связи.

До указанной точки пони добрался достаточно быстро. Вопрос лишь в том, сколько времени понадобится на все сборы. Хотелось бы к ночи уже до Бэлтимэйра добраться, а не ночевать где-нибудь на половине пути или вообще на подступах к городу. Но опять же планы – это лишь только планы, а их крайне редко получается осуществить так, как задумывалось. Всегда вмешиваются какие-нибудь факторы, мешающие выполнению того, что намечено. Жеребец помотал головой. Не характерно для него быть таким, ох как нехарактерно. Но есть один плюс – помогает с пользой провести время, если делать нечего совершенно. И тут к грузовику Клода подъехал зеленый Гром, окно в водительской двери опустилось, оттуда высунулась Роза.

— И куда ты вляпалась на этот раз? – громко спросил её жеребец.

— Давай я лучше к тебе пересяду, удобнее будет.

Данный маневр был проведен в течение минуты. И вот кобылка уже сидит на пассажирском сидении в Громе своего кузена.

— Куда ты вляпалась на этот раз? – повторил свой вопрос Клод.

— Начну по порядку. Ночью мне снилось что-то очень приятное, проснулась я от того, что стукнулась светящимся рогом об стенку. Но заклинаний или телекинеза я не применяла. Как я потом поняла, дело в том, что я… Я… Я не знаю, как это сказать так, чтобы выглядело деликатно… — замялась и покраснела единорожка, дойдя до самой сути в своём повествовании и стыдливо пряча глаза от кузена.

— Кажется, я понял, о чем ты, — Клод и впрямь догадался, что именно случилось с Розой. В принципе, ничего такого в этом нет. Блин, но откуда он знает про это? Опять чертова память пошаливает… Он едва не фейсхуфнул.

— Так вот, я решила поехать в библиотеку, пока вы все спали, чтобы попытаться найти решение своей проблемы. И так ничего и не нашла, кроме мафиози, явившихся, по всей видимости, по мою душу. Вырубив свет магией, а затем и одного из них задними ногами, я удрала. После чего решила перекрасить свою машину, чтобы меня не смогли найти. Ориентировка наверняка уже на меня поступила кому следует, — облегченно вздохнув и обрадовавшись тому, что ей не пришлось сообщать самое, по её мнению, постыдное и сокровенное, продолжила свой рассказ Роза.

— Вот оно что… По поводу твоей проблемы. Магия вряд ли как-то поможет, проще перетерпеть.

— Тебе легко говорить, — буркнула кобылка, — на моём месте ты бы давно сдался уже и … В общем, ты меня понял, надеюсь? – добавила она, слегка хмурясь.

— Да понял, понял. Ждем Сайруса с Летти и мотаем отсюда.

— Почему-то Филлидельфия вечные проблемы вызывает, я смотрю. В прошлый раз нас чуть не укокошили мафиози, в этот раз они ополчились уже на меня одну. Кстати, я успела в здешний оружейный магазин смотаться и обменяла свой очень громкий револьвер, оставшийся еще с прошлого пребывания здесь, на пистолет с установленным на него глушителем. Конечно, вещица стреляет не полностью бесшумно, но в разы тише моего прошлого копытного оружия. Всё та же Филлидельфия научила меня держать копытный огнестрел при себе.

— Я как-то по-прежнему доверяю лишь пушкам на своей машине. Всякие пистолеты не особо признаю, мало ли чего.

— Зря, вот влипнешь однажды в какую-нибудь скверную историю, а ствола при себе не будет. Как выпутываться-то станешь?

— Как-нибудь да справлюсь, за меня не переживай.

— Ну-ну, — скептически хмыкнула единорожка и открыла пассажирскую дверь, сказав:

— Я к себе пойду. У меня предчувствие, что нам скоро уже двигать надо будет.

Она была права – уже через десять минут вдалеке показались Сталаз, принадлежащий Летти и еще один топовый Гром местной сборки и, как ни странно, оранжевого цвета, принадлежавший теперь Сайрусу.

— Ну, что, готовы двигать дальше? – спросил у всех Клод. Гул одобрительных ответов по рации был единодушен.

— И да поможет нам Селестия! – с этими словами четыре грузовика выехали за пределы Филлидельфии. Путники не видели, что вслед за ними выехала Мантикора с ракетной установкой «Тубус-6».

От Филлидельфии до Земного было сто пятьдесят миль дороги, которые мы преодолели приблизительно часа за два с половиной или даже три, всё зависело еще от везения. Пока ехали, все болтали по рации, кроме меня. Я всё еще кляла себя за утренние приключения. Могла бы на худой конец избавиться от терзавшего меня ощущения любым другим способом, но нет, приспичило же поискать в библиотеке возможное решение проблемы, а в конечном итоге нашла еще проблем, но иного рода на свой многострадальный круп. Повезло, что мафиози на свою силу, а не на мозги полагались, потому что тогда мне пришлось бы совсем худо. И тут я вдруг призадумалась. А может и впрямь, пуститься во все тяжкие после того, как избавимся от Страйка? Найти себе жеребца да провести с ним ночь, а то и не одну, пока не отпустит? Я себя знала – если совсем ничего не предпринимать, то скоро станет только еще хуже, ни о чем другом думать не смогу, кроме этого. Чем дольше терпишь, тем меньше удастся себя контролировать… От грустных мыслей меня отвлек голос Сайруса, обратившийся ко мне напрямую через приватный канал:

— Роза, чего молчишь-то? Уже почти два часа едем, а от тебя ни слуху, ни духу.

— Да так, настроения что-то нет особо языком молоть. У нас есть цель, мы к ней движемся, что еще надо-то?

— Жеребца под боком? – попытался пошутить он. Я лишь фыркнула в ответ, отметив про себя, что он попал в точку. И как только вымудрился-то только?

— Извини, неудачно пошутил, знаю, что тебе тяжело, — вздохнул он минуту спустя.

— Мои проблемы по сравнению с твоими, Сайрус, вообще полнейшая ерунда. Твоя семья у них, так что я считаю, что это тебе сейчас тяжелее, ты ведь даже не знаешь толком, а живы ли они. Эта неизвестность не может не давить психически… — я тоже вздохнула.

— Давай лучше сменим тему, — предложил Пирс.

— Если знаешь, что можно обсудить, то давай, — согласилась я. Но нас прервал Клод:

— Леди и джентльпони, мы почти приехали в Земное. Ехать осталось около пяти миль, что не займет больше шести-восьми минут!

— Эй, братец, с каких пор математиком заделался? – шутливо поддела его я.

— А с тех самых, как отправился в это долбаное бесконечное путешествие! – парировал темно-бежевый жеребец, сдерживая раздражение.

— Утрируешь, Клодик, — вставила свою шутливую реплику и Летиция. Следующие пару минут мой кузен тщетно пытался прокашляться, остановив грузовик. Нам тоже пришлось остановиться. Ему удалось, наконец, справиться с кашлем, он хрипло спросил:

— Летти, какого черта?

— А что, я не могу тебя назвать ласково?

— Нашла время, — буркнул Клод под наш дружный хохот.

— Ладно, ладно, я тебе это еще припомню, Леттиюшка, — выдал он спустя минуту. Теперь мы уже переключились на неё, став смеяться над тем, как мой кузен метко её поддел в ответ. Но вот ей было не до смеха. Впервые за долгое время она не смогла удержать слез обиды, поэтому рванула с места. И рванула так, что моя машина оказалась у неё на пути.

Я еще потешалась, поэтому слишком поздно заметила, что на меня движется Сталаз аквамариновой единорожки с самыми недвусмысленными намерениями. Однако, таранить она не стала, а просто по касательной зацепила мой Гром, отчего тот едва не перевернулся, я едва успела вывернуть руль в нужную сторону, чтобы удержать грузовик в нормальном положении, одновременно с этим выжимая тормоз до упора. Смех тут же оборвался.

— Черт, не думал, что она так отреагирует… — пробормотал, запинаясь, Клод.

— Тебе, брат, придется перед ней извиниться, — в точности озвучил мои мысли Сайрус.

— Да знаю. Ладно, давайте последуем за ней, пока она дел не наворотила, — подключилась я к диалогу, закончив выражать свои эмоции, временно отключив рацию, а затем снова включив её.

Однако, к нашему удивлению, мы догнали единорожку около местного бара, названия которого лично я не помнила. Да и к чему подобное вообще помнить? Лишь бы было чего тут купить пожрать, ибо мои запасы стали потихоньку подходить уже ко вполне закономерному концу.

— Давайте в баре посидим, может работенка у бармена какая-нибудь есть, деньги-то нужны всё равно, не так ли? – Пирс, как я уже поняла, мыслил примерно так же рационально, как и Клод, не удивительно, что эти двое так быстро сошлись. И тут я сама для себя неожиданно обнаружила, что тоже привыкла к Сайрусу, а ведь и суток не прошло еще с момента знакомства! Можно было сказать, что этот песочно-золотистого цвета пони стал в нашей команде своим в доску. Мы зашли в бар и сели за один столик, однако сам Пирс направился прямиком к бармену.

— Работа есть? – спросил он.

— Пару машин с грузом сопроводить в Бэлтимэйр, — безразлично ответил тот.

— Что хоть за машины?

— Макинтоши, — последовал короткий ответ.

Сайрус чуть за голову копытами не схватился, услыхав, что за рухлядь нам предлагается конвоировать. Однако рациональный склад ума не отказал ему даже теперь.

— А нельзя ли тупо сгрузить то, что они собираются везти в своих крайне узких кузовах? У меня и двух моих друзей – Громы и у одной моей подруги Сталаз.

— Отчего же нельзя – можно. Если хотите, можете поработать за консервы, только утром подвезли.

Я, услыхав про консервы, живо вскочила, едва не снеся Клода с места, который с трудом удержался на копытах и выпучил глаза, и пару секунд спустя была уже у стойки.

— Консервы? Где ваш груз? Мы его в два счета перегрузим! – воскликнула я.

— Хорошо. Передадите в Бэлтимэйре груз тамошней барменше, а то, что даст она, привезете мне. Задача, ясна, надеюсь? – всё так же безразлично спросил бармен.

Такой прыти от меня в решении данного вопроса явно не ждал никто. Пять минут спустя я уже трудилась в поте лица, перетаскивая телекинезом тяжеленные ящики в кузов Грома, принадлежавшего Клоду. Мой кузен любезно подогнал свой грузовик к Макинтошам, стоявшим во внутреннем дворике бара, чтобы значительно упростить мне работу, а сам ушел опять в бар. Мне повезло – я достаточно прокачала навык телекинеза, чтобы спокойно удерживать в воздухе один такой ящик. А их было в каждом из двух Макинтошей по восемь штук. На всё про всё ушел час. Тем временем в баре Сайрус и Клод, сидя за кружками чая (алкоголь брать не стали, всё ж еще за рулем сколько часов предстоит провести), обсуждали дела насущные. Летти сидела отдельно от них, все еще будучи обиженной на двоюродного брата Розы. Да, впрочем, и на всех остальных она тоже несколько обиделась, звучало это несколько по-детски даже. А что поделать, коли они смеялись над каким-то непонятным вариантом её сокращенного имени. «Леттиюшка», блин. Она всегда была Летти для товарищей и Летиция для нанимателей. Именно так, без фамилии. Единорожка предпочитала хранить это в тайне. И вспомнила, что Клод тоже ни разу не называл при своих друзьях свою фамилию, тоже предпочитая, чтобы его звали лишь по имени. Пирс же давал брату Розы ценные советы:

— Чтобы ремонт дешевле в мастерских был, лучше всегда иметь с собой металлолом и электронику. Про еду – понятно, говорить не надо. Кстати, как там твоя кузина?

— Работает, я надеюсь, магия у неё не перегорит от такого усердия.

— Ладно. Хавка нахаляву всегда пригодится, — хохотнул единорог. И отпив чая, продолжил, — так, я остановился на еде. Идем дальше. Если среди припасов у противников попадется нефть – это тоже хорошо, в ближайшем городе можно отдать этот ресурс на перегонку в топливо как для грузовиков, так и подстанций, обеспечивающих крупные города электричеством. Селения, вроде этого, обычно не могут поддерживать подобную роскошь, как подстанция, в рабочем состоянии достаточно долгое время. Так, что еще я хотел сказать-то… А, обязательно пару-тройку комплектов рабочего оборудования в кузове надо иметь про запас. Приедем в Бэлтимэйр, надо будет посмотреть, у кого что в кузове завалялось, притом обязательно.

— Можем ехать, — в пределах видимости и слышимости возникла светло-серая единорожка, по шерстке которой катились крупные капли пота. Бармен пошел во двор удостовериться в том, что ящики перегружены, после чего вернулся и бухнул полупустой ящик консерв об стойку. Банки жалобно звякнули друг о друга. На этот раз телекинезом воспользовался сам Пирс, направившись к выходу. Мы все двинули за ним, расселись по грузовикам и выбрались обратно на трассу.

— Следующая остановка – Бэлтимэйр! – сказал веселым голосом Клод, вырываясь вперед. На самом деле его веселье было напускным, а вот на душе скребли кошки по одной простой причине – Летиция обиделась на него и, похоже, что весьма серьезно. Положение надо было срочно исправлять. А вот как – над этим он поразмыслит по дороге.

Спустя пару часов после выезда из Земного мы проезжали тот самый поворот к лабиринту, с которым у нас возникло немало проблем разного рода – от дискомфорта на душе до возможности оказаться подорванным ракетой. Поскольку Сайрус не был в курсе этой части наших приключений, я решила ввести его в курс дела, пока Летти продолжает дуться на Клода. Мой братец тоже помалкивает, но тут дело явно в другом, похоже было, что он раздумывает, как ему перед Летицией извиниться бы.

— Эй, Сайрус, видел поворот налево пару минут назад?

— Видел, Роза, видел. А что за поворот-то?

— Там невдалеке лабиринт. И не совсем обычный, а живой!

— Живой лабиринт? Кто тебе такую лапшу на твои уши повесил?

— Никто. Я, Летти и Клод побывали в том лабиринте несколько дней тому назад. Никогда сроду не стала бы утверждать то, чего не знаю.

— Хорошо, извини, убедила. И что же в том лабиринте?

— Он растягивается во времени и пространстве, показывает то, чего давно уже нет. Лично я… увидела своих погибших шесть лет назад родителей, — я не могла не запнуться во время рассказа, мой голос предательски дрогнул. Тяжело переживать это еще раз, хоть и рассказывая.

— Понимаю…

— Когда же мы все трое попали в центр лабиринта, то там нас встретил один из учеников Пророка – летающая винтокрылая машина с именем Номер Шестой. Он убеждал нас присоединиться, мы отказались. Вот тут-то пришлось тяжело. Но мы всё же смогли его одолеть, пусть и не сразу.

— Тяжелый денек у вас тогда выдался, по всей видимости.

— Он и впрямь был непростым.

— Ладно, лучше сменим тему. Ты ведь уроженка Эплузы? – поинтересовался Пирс.

— Сколько себя помню, всегда жила там. Точнее меня на этот вопрос уже просто некому ответить. И сама спрошу тебя, в свою очередь. Когда ты примчался в Эплузу, много ли погибших было, пока там разъезжал тот Урал с минометом и покуда туда не приехали машины поддержки?

— Вроде бы говорили в народе, что пять или шесть пони погибло в результате этой дерзкой атаки. И тот Гром ускользнул, предварительно наделав своих черных делишек.

— Вот же сволочь…

— А еще тамошние очевидцы говорили, что бандит на Громе стрелял не в случайно выбранные цели, а целенаправленно в Макинтош и Параспрайт, стоявшие у Бара в этот момент. Потом из автомастерской выехал второй Параспрайт, и все три машины поспешно уехали, преступник пустил им вслед несколько снарядов, смертельно ранив двух пони, потом завидев машины поддержки городка, обстрелял еще и их. И лишь затем нападавший скрылся, не получив особых повреждений в завязавшемся было сражении.

Сайрус продолжал говорить, но я его уже не слушала. Два Параспрайта и Макинтош – это Вэзерли, Клод и я сама! Похоже, моего кузена нашли куда раньше, чем он мог предполагать. Я напрягла память и всё, что смогла вспомнить касаемо деталей нападавшей машины помимо миномета «Косорез» еще и кузов, обтянутый тентом. А имея в запасе еще одну пушку, баллон с краской, внешность грузовика можно легко поменять и самому. Это всё равно что искать иголку в стоге сена. Я не знала, кто мог положить на нас глаз, когда приключение еще толком-то и не успело начаться! Всё интереснее и интереснее. Надеюсь, когда мы доберемся до Стил Страйка, он согласился ответить на несколько интересующих меня, да и не только меня, вопросов.

— Роза, Роза! – Пирс не на шутку перепугался, обнаружив, что я совершенно не реагирую на его болтовню.

— Извини, я просто кое-что вспомнила. В тот день, когда тебя в автомастерской Понивилля заменил Макинтош, мы как раз уехали втроем из Эплузы. И именно нас атаковал тот Гром, — не стала я откладывать в долгий ящик.

— Да уж, «повезло» так «повезло». Причудливы повороты судьбы, однако. Мы познакомились, лишь тогда, когда встретились вторично. За много километров от дома.

— Боюсь, Сайрус, что от моего дома уже мало что осталось. Слишком многое поменялось. Пока у нас есть цель, нам есть, чем заняться. А вот когда дел не останется, тогда, может быть, стану задумываться на счет того, чтобы где-нибудь осесть и зажить нормальной жизнью, вернуться к фермерству.

— Брось, Роза, твоя кьютимарка далеко больно от фермерства лежит. Тебе предначертана такая жизнь, какую ты проживаешь сейчас – за рулем боевого грузовика в Эквестрии спустя больше двух веков со дня Катастрофы. И никак иначе.

— Не обязательно боевой грузовик, а вообще колесная техника, — пыталась я поспорить.

— Хотя, знаешь, да. Но с другой стороны, колесных машин с рулевым колесом, как у тебя на кьютимарке, давно нет. Везде ставят систему, основанную на той, что была на скутерах. Хотя система и прошла серьезную модернизацию…

— Это мне и так известно, Сайрус, спасибо, — перебила я его.

— А, ну раз знаешь, то тогда ладно, — и он замолчал.

Я тоже решила переварить только что состоявшийся разговор. И вынесла кое-что важное для себя – не планировать ничего за годы вперед, всегда что-то помешает. В этот самый момент радар тревожно зазвенел.

— Бандиты, — бросила единственное слово за последние несколько часов Летти.

— К бою! – призвал нас Клод.

— А ты назад осади, братец, у тебя груз, который ты должен довезти до Бэлтимэйра, а не геройствовать. Тоже мне, блин, — осадила я его.

— Черт, я уже и забыл про него. Да и молчать задолбался, по правде говоря, — ненадолго сконфузился жеребец.

На глазах наконец-то появились наши противники. Но… Выглядели они так, будто им пару минут назад кто-то круто накостылял и теперь отползали назад зализывать раны.

— Добивать будем? – задала очевидный вопрос я.

— А как же. Не добьем сейчас – сядут потом на хвост, и ты уже так просто от них не отцепишься, — уверенно сказал Сайрус.

— Не марайте об них копыта, — с этими словами аквамариновая единорожка привела в действие пушки на Сталазе, которые всего в несколько секунд уничтожили все три вражеских машины. Бандюки явно не поняли, на кого наткнулись, пытаясь убежать. Как говорят, они попали из огня да в полымя. Дальнейший путь проходил без особых приключений. Летиция по-прежнему больше ни с кем не разговаривала, Клод всё пытался придумать достаточно оригинальное извинение, дабы загладить свою вину перед Летти. Сайрус просто насвистывал какой-то веселый мотивчик, будучи явно в хорошем настроении. А я… А что я? Я просто рулила, пытаясь попутно продумать списочек вопросов, которые я задала бы Страйку. Что интересно, списочек этот никак не хотел пополняться. В итоге мне пришлось просто бросить эту бесполезную затею. Всё равно придется, как и всегда, действовать по наитию и в зависимости от обстоятельств. Планы наши редко сбываются так, как хочется нам. Огни Бэлтимэйра мы увидели лишь на закате, остановившись перед спуском в долину, где город и располагался. Видок уж больно хороший… Лично по моему мнению, лучше для проживания из всех увиденных мной городов, чем Новый Мэйнхеттен, просто не сыскать. И архитектура мне больше понравилась, чем в Филлидельфии или Бэлтимэйре. Когда я только приехала в Мэйнхеттен, то думала иначе. А проведя почти двое суток в этом населенном пункте, передумала. Другой вариант – Понивилль. А что? Тихий провинциальный городок, да и не скажешь, что всего-то менее чем в сотне миль от него располагаются зловещие Кантерлотские руины. Солнце между тем уже практически село, озаряя всё вокруг закатными лучами, да и темнота вокруг стала потихоньку сгущаться. Четыре наших грузовика включили фары и начали спуск в долину. Всё-таки успели до наступления ночи добраться до Бэлтимэйра. Обратный путь на запад некогда мирной страны не казался длиннее, вопреки распространенной поговорке. Скорее даже короче, свою роль здесь сыграли более мощные и более быстрые грузовики, нежели, чем те, на которых мы ехали в Новый Мэйнхеттен. Уже пошли первые жилые дома, Летиция потихоньку оттаяла, прекратив на нас с Сайрусом дуться, мы втроем весело болтали, радуясь очередному прожитому дню. И только Клод всё молчал. Я вспомнила, что ему обратно в Земное ехать в ночь. Приятного мало, пожалуй. Если ночь выдастся лунной, то и передвижение будет довольно легким. Впрочем, всё к тому и шло. На смену дневному светилу стало появляться в небе ночное. А вот, наконец, и бар… Мы могли перевести дух.

Однако, просто войти и отдохнуть в баре у меня не получилось. Пришлось снова выгружать телекинезом ящики и тащить в бар, под опеку кобылы-барменши. Когда весь груз оказался у неё в подсобке, она вытащила из-под стойки пакет и вручила Клоду.

— Ладно, я поехал. Если мне повезет, к утру постараюсь вернуться, в худшем случае – днем. Разделяться и двигать дальше без меня не следует, мы ведь одна команда.

— Тогда почему ты допускаешь это сейчас? – спросила я.

— Задание есть задание, Роза, — с этими словами он схватил пакет зубами и покинул заведение. Вскоре послышался удаляющийся рев двигателя. От нечего делать я разговорилась с барменшей. Её звали Тина, а родом она была, как выяснилось, из Миддлхорна.

— И как же так вышло, что ты тут осела?

— Моя кьютимарка – это бутылка и рюмка. Нет, я не пьяница, а бармен. Это моё призвание, Роза. В Миддлхорне, как ни странно, дела шли не особо, поэтому я перебралась в ближайший крупный город. И уже год вполне вольготно существую, держу своё заведение, у пони из Конфедерации вопросов не возникало, они любят тут отдохнуть и выпить. Когда они пьянеют, то становятся очень разговорчивыми, при желании я могла бы собирать информацию и сливать всё Алому Западу. Но мне нет смысла рубить конечность, которая тебя кормит, да и Файрхуфу вредить не хочу. Он, по сути, всем заправлять стал в одиночку с недавних пор. Остальные главы Конфедерации просто слились из группировки, кто-то переметнулся к противнику, а пара пони даже погибла в бою с врагами. Иногда он приходит сюда развеяться, выпить, побеседовать на различные темы.

— Нелегко ему приходится, по всей видимости…

— Трудно представить, Роза, какой на нём груз ответственности лежит.

Я лишь покивала в ответ, соглашаясь с Тиной. Тем временем, Летти и Сайрус, сидя за столиком, обсуждали какие-то технические примочки, насколько я могла понять, прислушиваясь к их разговору краем уха. Едва я собралась заказать что-нибудь легкое из выпивки, чтобы развеяться и отдохнуть, как внезапно хлопнула входная дверь бара. Мои товарищи замолчали, словно по команде. Конечно, если в заведение пожаловал сам Файрхуф, который выглядел невыспавшимся и даже, можно сказать, несколько помятым. Он огляделся, заметил нас и провозгласил:

— Отдых отменяется! К вам троим у меня есть просьба! – потом он осмотрелся еще раз и недоуменно добавил:

— А Клод-то где?

— Задание выполняет, он сейчас на пути в Земное, утром или днем следующего дня, может быть, уже будет снова здесь, — ответила я.

— Думаю, вы и втроем прекрасно справитесь. Покараулить западный выезд из города в ночную смену сможете? В последние пару дней с караулом что-то совсем всё плохо стало, чуть ли не силой приходится посылать на сторожевые посты. Удачно, что я вас встретил. Так что, Роза, Летти и … — запнулся глава Конфедерации, посмотрев на пони с песочно-золотистого цвета шерстью.

— Сайрус, — подсказал Пирс.

— И Сайрус, — закончил фразу Файрхуф, — заступаете в караул прямо сейчас. Утром сдаете смену, получаете премиальные за помощь и можете быть свободны.

— Нет проблем! – ответили мы с Летти хором, а вот наш товарищ предпочел промолчать. И вот мы уже торчим у западного выезда из Бэлтимэйра, ожидая неведомо чего и от скуки беседуя по рации. Уже давным-давно луна поднялась в небо, город тоже давно спал. Не спали лишь караульные на северном выезде, ну и мы, конечно. После приблизительно трех часов бесполезного бдения, когда я практически вырубилась, внезапно заорала сирена одновременно с пищанием моего радара. Гром, парочка Макинтошей и даже Параспрайт. Доты мгновенно открыли по ним огонь, да мы сами лениво постреливали по тем из противников, кто решался слишком близко подъехать. По итогам короткого сражения получилось следующее: с Громом расправились доты, Макинтоши превратились в расплавленные кучи металлолома, а Параспрайт подорвался, хорошенько врезавшись в торчавший из земли фрагмент металлической трубы, причем этот самый фрагмент торчал весьма и весьма коварно, чего машина никак не могла уже вытерпеть. Летти поехала посмотреть, есть ли чем поживиться. И через пару минут вернулась ни с чем, ворча, что могла бы время на них даже и не тратить, так как бандиты были пустыми. Сайрус только хмыкнул в ответ. Он даже и не пошевелился во время тревоги, посчитав, что доты справятся самостоятельно. Это было действительно недалеко от истины. В итоге, мы продолжали своё ночное бдение, время перевалило где-то за два часа ночи.

В ЭТО САМОЕ ВРЕМЯ…

Клод, нисколько не заботясь тем, что он становится легкой мишенью из-за мощного света фар, несся по дороге на полной скорости. Он торопился доставить пакет обратно бармену в Земном и в таком же темпе вернуться назад. Всё бы ничего, да погода вдруг стала портиться, откуда-то наполз туман, поначалу еще было хоть что-то видно, а затем он сгустился настолько, что невольно пришлось снизить скорость. Еще не хватало только куда-нибудь опрокинуться. Дорога казалась ему вечной, пока вдали не показались, наконец, огни Земного. По крайней мере, Клод так думал. Стоило ему приблизиться, как огни внезапно исчезли и снова появились вдали.

— Да что за хрень-то?! – воскликнул он, когда этот фокус повторился по меньшей мере четырежды. Туман сгустился так, что дальше пары метров свет фар ничего не мог выхватить из окружающего ландшафта. Дальше ехать становилось слишком опасно. Плюс ко всему огни погасли окончательно. Прошло еще несколько минут, и туман стал застилаться какой-то мглой. Темнота стояла такая, что хоть глаз выколи.

— Это еще что за… — вот тут-то ему вдруг стало жутко. И вокруг стояла мертвая тишина, даже звук работы двигателя куда-то исчез, хотя вибрация от его работы никуда не делась. Клод потянулся в бардачок за хоть чем-нибудь, что могло бы осветить хотя бы кабину, поскольку искать нужный тумблер на приборной панели пришлось бы до утра. После пары минут поисков жеребец нашел старый фонарик. На его счастье, он работал. И этот неровный свет осветил какой-то старый помятый листок на пассажирском сиденье. Пони наклонился прочитать, что же там написано. Там был такой текст:

Эта тварь приходит ночью ровно в три от дома у холма.

Но я ведь не сошёл ещё с ума, не верю в то, что не видал я сам.

Конечно, я подумал — это шутка, наверное, одна из тех примет,

Что у поней в течении многих лет держали ум во власти предрассудка.

Зажёг я лампу, шёл уж третий час, и в небо поднялось созвездие Льва,

А пламя теплилось уже едва. Вот три пробило, и огонь погас.

Конечно, я подумал — это шутка, наверное, одна из тех примет,

Что у поней в течении многих лет держали ум во власти предрассудка.

И кто-то осторожно стукнул в дверь, весь ужас правды понял я теперь.

— Ничего не понимаю. Как сюда попала эта записка, если я грузовик в Бэлтимэйре запирал? Чертовщина какая-то происходит… Сначала туман, странные исчезающие огни, теперь мгла и странная записка. Какой задницы мне дальше ожидать? – и тут пони взглянул на часы. Начало третьего ночи. Он попытался продвинуться вперед, но грузовик словно застрял на месте.

— Еще лучше. Просто восхитительно! – от досады Клод стукнул копытами по приборной панели Грома. После чего взял фонарик в зубы, забрал записку, вылез из грузовика, запер его и стал осматриваться сквозь серую мглу вокруг. И заметил невдалеке темный силуэт. Подойдя поближе, он увидел, что это старый покосившийся дом. А в голове мелькнуло: «Очень похоже на то строение, в котором нам довелось видеть призрак Октавии», но делать было нечего, жеребец решился осмотреть здание изнутри. К его удивлению, внутри была даже лампа, небольшой запас еды и питья. Наскоро перекусив, Клод еще пару раз перечитал текст загадочной записки. Потом заметил, что время уже почти три часа ночи. И в этот самый момент недалеко от дома кто-то издал пронзительный вой, от которого сердце ушло в пятки, а шерсть и грива с хвостом у жеребца незамедлительно встали дыбом. От страха в кровь выделилась лошадиная доза адреналина, а вот девать его было некуда, Клод даже не мог пошевелиться от охватившего его ужаса. Вой повторился снова, уже ближе к дому. Нервы стали потихоньку сдавать. Он многое повидал за три года странствий. Но вот такая ситуация для него была в новинку. Медленно, мучительно и невыносимо текли минуты. В третий раз нечто взвыло буквально в нескольких шагах от двери. Жеребец принялся медленно отступать назад, вглубь комнаты. В этот момент пробило три часа, лампа тут же погасла, а в дверь постучали. Медленно так, интеллигентно. И от этого стало еще страшнее прежнего. Прошло с полминуты, прежде чем стук раздался вновь. Клод вспомнил текст записки. Одна-единственная мысль возникла в голове на фоне всеобщей паники и ужаса: «Да это, мать его, гребаное пророчество!». После небольшой паузы в дверь постучали в третий раз. Пони уже готов был просто выбросить белый флаг. Он до последнего надеялся, что это нечто поломится в дверь и уйдет. Но не тут-то было… Входная дверь стала медленно открываться, издавая давно проржавевшими петлями жуткий скрип. Нервы у жеребца сдали окончательно, он, громко заорав от ужаса, ломанулся в окно, выбив доски, которыми оконный проем был забит, собственной головой, тем не менее, даже слегка подраненный, он встал на ноги и кинулся бежать в рандомном направлении. Злобный вой, доносившийся из дома, отдавался у него в ушах. Далеко Клод не убежал, споткнувшись во мгле обо что-то, после чего грохнулся куда-то в овраг и только там его сознание погасло, не выдержав напряжения.

БЭЛТИМЭЙР

Было почти четыре утра, Летти и Сайрус дремали, одна я осталась на посту. От нечего делать принялась вспоминать, какими же заклинаниями я владею, помимо самого телекинеза. Их оказалось всего несколько: починка предметов, причем на наилегчайшем уровне, восстановить магией оторванное колесо, к примеру, я не смогу при всем своем желании. Затем, я могла развести огонь, но пользовалась этим заклинанием крайне редко. Было еще заклинание, позволявшее мне использовать по максимуму зрительную память. То есть, если я возьму и посмотрю на карту в течение десятка-полтора секунд, применив данное заклинание, то потом из памяти своей смогу беспрепятственно его извлечь в нужный мне момент. А вот дальше мне вспомнить не дали – откуда-то из-за холма прилетела ракета и разнесла ко всем чертям дот! Вот это поворот! Грохот переполошил моих спящих друзей, эфир наводнили матюги.

— Короче, я поеду гляну, что там, а вы прикрывайте! – скомандовала я в рацию и взяла курс на тот самый холм. Больше, как ни странно, ракет не было. Выглядело это не как нападение, а скорее как некое предупреждение. Перевалив за холм, я увидела пару Мантикор с Тубусами-6. А ведь кажутся они мне знакомыми. Я переключилась на шифрованную частоту Партизан и спросила:

— Что за чертовщину вы тут устроили?

— Мы не обязаны отчитываться перед бойцом Восточной Конфедерации. Так что разворачивайся и дуй отсюда, пока просим по-хорошему. Не поймешь – тогда будет по-плохому.

— Один вопрос, ребятки, вас не смутило разве, откуда у меня взялась ваша частота? – ехидно спросила я.

— Стоп. Роза, это ты?

— Нет, блин, Аленький цветочек! Конечно же я!

— Тогда извини, не сразу тебя узнали.

— Вы зачем Бэлтимэйр атаковали?

— Мы не признаем ничьей власти, помнишь?

— Это не повод подставлять мою команду, случайно оказавшуюся на карауле по просьбе Файрхуфа, жаловавшегося на отсутствие добровольцев в охрану. Уж не вы ли на это повлияли?

— Мы, — нехотя признал мой собеседник.

— Можете бомбить укрепления, только когда мы уберемся из города. На всякий случай примета – оранжевый Гром. С ним в компании будут еще два Грома, один из них в камуфляже, ну и Сталаз. Такую компанию заметную вряд ли будет трудно не заметить.

— Хорошо, принято.

— А я назад. Удачи, — и я повернула в сторону города.

Летти и Сайрус извелись в ожидании, пока я вернусь. И как только мой Гром въехал в пределы действия рации, так сразу засыпали вопросами. На всё я ответила одним словом:

— Партизаны.

Летиция, услышав ответ, замолкла сразу, шикнув вдобавок на Пирса, попытавшегося было расспрашивать, а потом добавила:

— Мы с Розой тебе потом всё расскажем. А сейчас мы не можем ни слова сказать про них, прости.

Пока я возилась с Мантикорами, начало потихоньку вставать солнце, на часах было порядка пяти утра. Еще немного – и можно ехать сдавать смену, после чего самим отправляться спать. Глядишь, к тому моменту, как мы проснемся, Клод уже вернется. Он всегда пунктуален и старается не опаздывать, в какую бы экстраординарную ситуацию не попал. Я в это всегда свято верила и верю. Иначе мой двоюродный брат просто не мог. Часто эта его привычка лишь играла нам, как говорится, на копыто.

Клод очухался от того, что солнечный луч светил прямо ему в глаз. Пони поднялся на ноги, оглядевшись и искренне недоумевая, как он тут очутился. А затем, холодея, припомнил то, что было до того, как он вырубился. Жеребец поднялся из оврага на дорогу. Ну да, вон тот покосившийся от времени дом, вдалеке холм и здоровенный заброшенный особняк, а чуть дальше от дома стоял его верный Гром. Первым делом Клод прошелся до этого дома, забрал оставленный там фонарик, а записку брать не стал, решив сжечь её к черту. Только после того, как старая ветхая бумага догорела, превратившись в пепел, он отправился к своему грузовику, отпер его и, сев за руль, сильно призадумался. Ну не помнил он этой местности, вот хоть как собственную память не выжимай! И как он вообще сюда заехать умудрился-то? Раздумьями делу не поможешь, груз он так и не доставил в Земное, следовательно, следовало поторапливаться, потому что его ждали не только там. И грузовик рванул вперед по дороге. Через полчаса бешеной гонки по проселочной дороге Клод добрался до развилки. Это всё равно что пересечение второстепенной дороги с главной. Он повернул направо и погнал по трассе. И тут-то он понял, что накануне заплутал в тумане и не заметил, как свернул с главной дороги на проселочную. Теперь оставалось лишь нагнать график, хотя он и так при любом раскладе опаздывает в Бэлтимэйр и раньше вечера туда вряд ли приедет. Наверняка, Роза будет беспокоиться. Насчет Летти пони не знал, будет аквамариновая единорожка тревожиться, что его слишком долго нет или же не будет. Она ведь обиделась на него накануне и весьма крепко.

А вот, наконец, и Земное. Клод резко остановился у бара, схватил пакет зубами и кинулся внутрь, передал пакет бармену, тот выдал ему мешочек с монетами, который в ту же секунду оказался у жеребца. И спустя две минуты Гром камуфляжной окраски уже гнал обратно в Бэлтимэйр на пределе своих скоростных возможностей. Впервые темно-бежевый пони так торопился куда-то, наплевав даже на собственную безопасность. По дороге на него попытались напасть дважды, однако Клод, ругаясь, просто выжимал из машины все возможное и продолжал резво мчаться. Ему было плевать, что пара очередей прошила кузов. Там всё равно был только металлолом, лежавший с самой покупки грузовика в Новом Мэйнхеттене. За полтора часа он преодолел больше половины расстояния, разделявшего Земное и Бэлтимэйр. Даже караван, шедший в попутном направлении, не видел еще подобного – мимо них промчался на сумасшедшей скорости Гром, подняв тучу пыли, после чего так же быстро исчез вдали.

БЭЛТИМЭЙР

Мы постояли на страже еще около двух часов. Время было начало восьмого, когда неожиданно вдруг приехала дневная смена, так что наша троица направилась напрямую к Файрхуфу, сдавать смену, получить денег и затем отправиться с чистой совестью спать. По дороге Летиция и Сайрус жарко спорили на извечную тему «Что же лучше – Гром или Сталаз?», впрочем, что удивительного? Подобного рода споры не раз возникали в баре Эплузы, куда я по вечерам иногда заходила посидеть и пообщаться с кем-нибудь. Иногда даже до драк доходило. Но они длились недолго, а сами спорщики, готовые не так давно друг друга размазать по полу или по стене, уже сидели в обнимку и пьяно горланили какие-нибудь песни. Вспоминая подобное, я улыбнулась. И тут же удивилась, когда в поле зрения возник предположительно штаб Восточной Конфедерации. Я ожидала увидеть что-то большое и величественное, а перед нами предстала халупа, чье состояние снаружи мало отличалось от строений, рядом находившихся. Краска на стенах во многих местах выцвела, облупилась, оконные рамы потрескавшиеся, крыши нам видно не было, но я небезосновательно полагала, что дырок в ней, как в каком-нибудь дуршлаге.

— Какая дыра… — фыркнул Сайрус.

— Да уж… — в тон ему протянула Летти.

Они, похоже, тоже ждали совсем иного, как и я, собственно. Но вот когда мы вылезли наружу из своих транспортных средств и вошли внутрь, то вновь испытали удивление и шок. Внутри здание вообще не было похоже на разваливающуюся древнюю халупу. Было довольно чисто, на стенах висели картины и портреты известных пони, отдавших свою жизнь за Восточную Конфедерацию. Тут были как предводители, так и простые солдаты, героически отличившиеся в боях, если верить припискам под портретами. Пока мы оглядывались, на нас наткнулся сам Файрхуф.

— О, вы, я так понимаю, ко мне?

— К тебе, к тебе. Смену мы отпахали, как ты и просил, — ответила я.

— Было что-нибудь?

— Бандиты, четыре машины, а потом кто-то ракетой уничтожил один из дотов, мы не видели, кто это был. Наводился он вне пределов нашей видимости, — я намеренно недоговаривала, зная, что раскрывать лидеру Конфедерации информацию, которая не предназначалась для его ушей, просто не следует.

— Хорошо. Придется только вот дот опять восстанавливать… Ладно, пройдемся до моего кабинета, отдам вам причитающееся за работу, — и он вздохнул, разворачиваясь и показывая нам дорогу.

— Файрхуф, а не для маскировки ли здание штаба снаружи выглядит очень неприглядно? – спросила у него Летиция.

— Именно что для маскировки, — открывая дверь и пропуская меня и Летти вперед, ответил он. Я заметила, что жеребец этот не был лишен кое-каких манер. Впрочем, на манеры мне сейчас было малость наплевать, как и на собственные гормоны, которые вновь начинали потихоньку бурлить. Нужно было гигантское усилие воли, чтобы удерживать себя в копытах иногда. Глава Восточной Конфедерации выдал нам по мешочку с золотыми, поблагодарил еще раз за помощь и отпустил всех троих. Мы расселись по грузовикам и вернулись к бару, где Тина предоставила нам бесплатно три номера, сказав, что нам необходимо после бессонной ночи как следует отдохнуть. Как бы я и Летиция не порывались заплатить ей, кобыла-барменша всякий раз наотрез отказывалась. В конце концов, мы обе просто сдались и отправились спать. Храп Сайруса уже раздавался на весь коридор из его номера, когда мы поднялись на второй этаж. Я вошла в свой номер, из последних сил сняла с себя свою куртку и, уже засыпая, брякнулась на кровать. Летиция слышала, что вскоре к богатырскому храпу Пирса прибавились типичные для Розы похрапывания. И что самое удивительное, оба храпа умудрялись звучать даже немного музыкально. Единорожка хмыкнула, тоже укладываясь спать.

КЛОД

Еще пару часов спустя бешеной гонки жеребец был уже на спуске в долину, где располагался Бэлтимэйр. Гром был уже серьезнее покоцан, поскольку один раз в сражение всё же пришлось вступить. Как на грех, противники не были хлипкими – три таких же, как у самого Клода, Грома, только пушки послабее. В общем, пришлось серьезно повозиться. И теперь машина была вся в дырках, как от пуль, так и плазмы. Ни ракет, ни энергетики у тех бандитов не обнаружилось, что облегчило уничтожение вражеских грузовиков. Но у одного из них были два дробовика под названием «Гамбит». Убойные штучки при наличии гаджетов ускорения перезарядки или увеличения наносимого урона. И эти убойные штучки испортили «Дрон», который превратился в высокотехнологичную груду металлолома. Ни одна ремонтная мастерская не взялась бы восстанавливать такие серьезные повреждения. Десять минут спустя Клод уже остановился у бара, машины Розы, Сайруса и Летиции стояли тут же. У него аж ёкнуло в груди. И пони стало стыдно – со всеми своими приключениями он даже и не задумывался над тем, как же извиниться перед светло-зеленой единорожкой за то, что он её ненароком обидел. Просто банально было некогда. Однако Клод был полон решимости всё исправить. И поэтому направился напрямую в бар. За стойкой стояла кобыла-барменша, имени которой он так и не узнал. «Неудобно как-то даже» — подумал жеребец, почесав копытом голову, а затем направился к ней.

— Здравствуйте, эээ… — он запнулся.

— Меня зовут Тина, можно и на «ты», не люблю официоз, — улыбнулась она ему.

— Как скажешь. Роза, Летти и Сайрус тут еще?

— Отдыхают наверху. Увы, отдельных номеров нет. Платы не возьму, мне уже пытались сегодня всучить денег твои друзья в виде платы за номера. Тем, кто помогает Восточной Конфедерации – ночевка бесплатная. Я еще помню ваше геройство по уничтожению минного поля, расположившегося прямо на дороге. В одном из номеров вроде бы двуспальная кровать есть… Иди отдыхать, выглядишь весьма усталым.

— Спасибо, Тина, — поблагодарил он барменшу и взглянул на часы, висевшие над входом. Было около четырех часов дня. Пони направился на второй этаж. Заглянул в первую комнату – там отдыхала Роза, свернувшись на кровати в клубок. Спящая единорожка выглядела весьма милой. Клод невольно подумал: «Всё же кузина у меня красивая, она не заслуживает одиночества, ей нужен кто-то надежный в этом ненадежном мире…», после чего вздохнул и направился дальше. У следующей двери он услыхал храп, но интересоваться, кто же это, не стал. Следующая дверь была снова приоткрыта – там спал Сайрус. Последний номер на этой стороне коридора и принадлежал Летти. И именно в этом номере была та самая двуспальная кровать, о которой упомянула Тина. Клод нервно сглотнул, осторожно приоткрыв дверь, будить единорожку ему не очень хотелось. Он тихонько прошел внутрь и так же аккуратно прикрыл за собой дверь. Жеребец постарался подойти к кровати очень незаметно, что ему, можно сказать, даже удалось. Но оставалось одно большое «но»: как улечься на кровать, не выдав своего присутствия? Вопрос, как говорится, остался без ответа. Клоду ничего не оставалось, как просто очень осторожно лечь. Он и попытался. К сожалению, не получилось – кровать под ним жутко заскрипела, однако Летиция продолжала спать, как ни в чем не бывало. Но назад пути нет, жеребец полностью улегся на свое место под жалобный скрип мебели. Который спустя пару секунд раздался вновь, но уже не по его вине – это кобылка повернулась на другой бок, лицом к нему. Она всё еще спала, однако несколько долгих и весьма нервных секунд темно-бежевый пони всё-таки пережил, вытаращив глаза. Единорожка вытянула правую переднюю ногу и положила её на грудь Клоду. Тот даже дышать перестал. Однако, надолго дыхание он задержать всё-таки не сумел. От шумного вздоха Летти всё же проснулась.

— Что ж мне так на ужастики везет… — еле слышно выдохнул он.

— Клод? – сонно спросила она.

— Клод, Клод… — ответил пони, готовясь к затяжной осаде.

— Я так рада слышать твой голос, — голос единорожки заставил его вздрогнуть от неожиданности. Это было явно не то, что он ожидал услышать в свой адрес. В её голосе не было ни злости, ни раздражения, ни обиды. Будто и не было вчерашней стычки.

— А я скучал по тебе, Летти, — всё еще нервничал он.

— Где ты был столько времени? – она окончательно проснулась и посмотрела на часы, не убирая при этом копытца с его груди.

— Со мной приключилась в дороге странная история, отдающая, как по мне, и мистикой, и еще какой-то непонятной хренотенью.

— Расскажешь?

— Только если пообещаешь, что на половине рассказа не прервешь меня и не заявишь, что я всё выдумал, лишь бы отмазаться.

— Обещаю.

— Хорошо, тогда слушай, — и Клод, временами запинаясь, а временами и вздрагивая, поведал ей о своем необычном ночном приключении. Ушло у него на это около пятнадцати минут. Летиция выглядела по окончании рассказа весьма смущенной. Она и не подозревала, что тот, к кому она испытывает что-то большее, чем просто симпатия, может чего-то сильно бояться. Хотя, пожалуй, будучи на его месте она сама напугалась бы не меньше его самого.

— Что, назовешь трусом? – Клод вновь напрягся.

— С чего ты взял? Когда во всем этом немало мистики, трудно совсем не бояться. И трусом я тебя звать не собираюсь, бояться чего-либо нужно иногда уметь.

— Слушай, Летти… — жеребец начал говорить, запинаясь и даже немного покраснев от внезапно накатившего на него смущения.

— Я тебя слушаю.

— Прости меня за вчерашнее, я не хотел тебя обидеть. Я дорожу тобой и вспоминаю тот день, когда мы познакомились. Лучше дня и представить трудно… — он замер, ожидая ответной реакции.

— Не надо ничего говорить… — таков был её ответ, а сама она пододвинулась поближе к жеребцу.

«Эх, не вышло…» — только успел он подумать, как кобылка внезапно забралась на него и затем подарила самый чувственный поцелуй, на который только была способна пони, первый раз в своей жизни полюбившая кого-то раз и навсегда. Клод был ошарашен внезапным поворотом событий, но вскоре опомнился и ответил на её поцелуй. Влюбленные, пожалуй, их уже и так можно было называть, оторвались, наконец, друг от друга.

— Знаешь, я хотела тебе еще в убежище Твайлайт сказать кое-что, но откладывала постоянно. Не было такой обстановки, как сейчас…

— И что ты хотела мне сказать? – жеребец с меткой в виде компаса смог отдышаться, наконец, после поцелуя.

— Я тебя очень люблю, Клод. Ты попросил у меня прощения, на такое далеко не все способны, им обычно мешает гордость. Если ты это сделал и переступил через свою собственную гордость, то я тебе действительно дорога. Конечно же, я прощаю тебя, мой милый.

— Летти, я тоже тебя очень люблю. И осознал это тоже в гостях у Твайлайт, когда мы все вместе послали к черту эти уродские маски, мешавшие нормально жить… И нормально любить тоже.

Они снова обняли друг друга, жеребец уткнулся носом в гриву своей возлюбленной, от кобылки очень приятно пахло. Никто из них на часы не смотрел даже. Ни он, ни она не заметили, что дверь в их номер приоткрылась и за ними кто-то наблюдает. Этим «кем-то» была Роза, которая проснулась от вполне естественного чувства голода, а выйдя в коридор, она услышала голоса. И теперь видела лежащих в обнимку кузена и свою подругу. Оба выглядели счастливыми, да и у светло-серой единорожки тоже стало светло на душе, она искренне радовалась за Клода и Летицию, что они перестали, наконец, притворяться друг перед другом. Роза решила им не мешать и отправилась вниз, чего-нибудь перекусить, на её мордочке была мечтательная улыбка. Когда-нибудь и у неё всё будет так же хорошо. Надо лишь искренне верить в это. Мысли ведь материальны, не так ли?

Глава №12 - Затмение

Я сидела в баре и, пожалуй, можно сказать, что ужинала. Время было около пяти вечера. Тины не было еще, она ушла куда-то по делам. Увиденное мной несколько минут тому назад не давало мне покоя. Я была одновременно и рада за Клода и Летти, и даже завидовала им немного. По-белому, конечно. Оставалось лишь надеяться, что крышу им не снесет обоим от любви. Я не торопясь прикончила содержимое упаковки относительно свежих консервированных овощей, полученной в Земном. В этот момент сверху спустился Сайрус, все еще позевывая.

— Как спалось? – спросила я.

— Более-менее выспался. А ты чего не спишь-то?

— Проголодалась, решила поесть.

— Кстати, Роза, ты никаких голосов там, наверху, не слыхала? – спросил единорог, еще раз зевнув во весь рот и даже не думая о манерах.

— Как же, слыхала. Клод вернулся, — улыбнулась я.

— И, судя по тому, что голосов было два, и не было воплей, выходит, эти двое помирились, — сделал очевидный логический вывод Сайрус. И в очередной раз широко зевнул.

— Даже больше, — раздался голос Клода позади нас. Мы обернулись – мой кузен и Летти стояли вместе на лестничной площадке, нас и их разделяло четыре ступеньки и несколько ярдов пола. Они спустились вместе и уселись рядом друг с другом.

— Мы отныне вместе, — сказала Летиция, выглядевшая весьма счастливой. Я лично такой её ни разу еще не видела за всё время совместных странствий.

— Поздравляем! – хором сказали я и Пирс.

— Наконец-то вы перестали притворяться друг перед другом, с чем и поздравляю! – раздался голос Тины, которую никто из нас не заметил даже.

— Давно тут? – улыбнулась я.

— Минуты три точно. К слову, Клод, Летти, еще при первой встрече с вами было ясно, что что-то между вами точно намечается. И это «что-то» всё же созрело.

— Милый, расскажи остальным про то, почему ты задержался, — попросила аквамариновая единорожка Клода.

— Непременно, — и он стал рассказывать. От истории отдавало мистикой, ужастиками и чем-то еще… Стало ясно, чем именно, когда Тина по окончании рассказа проговорила:

— Если кто-то сомневается в правдивости этой истории, то подобное было у нас две ночи подряд. Прошлой ночью как раз не было. Не факт, что и этой ночью не будет. В народе это явление прозвали Затмением. И ладно бы просто туман и мгла за окном, что носа не высунешь, так еще и этот жуткий вой, очень уж хорошо слышный в мертвой тишине. Приятного мало.

— Это точно, — буркнул Клод и поежился.

— А ведь нам всё равно в ночь сейчас ехать, мы не можем больше задерживаться здесь, — твердо сказал Сайрус.

— Вы с ума сошли?! – воскликнула Тина, — Клоду повезло еще, что его собственное тело не подвело, иначе последствия были бы куда печальнее.

— Что за последствия? – напрямую спросила я.

— Вы бы просто его никогда больше не увидели. Нет, он не умер бы, а просто пропал без вести, как три пони за те два Затмения подряд. Двери в их дома нараспашку, никаких следов присутствия. Притом, что еще накануне их видели в городе. Вот где они? Где?! – снова завелась она, а потом заявила:

— Нет, никуда я вас на ночь глядя не пущу. Что хотите, то и делайте.

— Правда что ли? – на миг в глазах Сайруса мелькнул какой-то странный огонек.

— Да! – рявкнула она в ответ.

— Ну и зря, — спокойно сказал он и просто применил заклинание обездвиживания.

— Не переживай, Тина, к утру следующего дня оно развеется само по себе. И прости, но нам правда надо ехать, это вынужденная мера… Прости, — мягко добавил он, глядя в её изумленное и застывшее лицо.

Мы покинули гостеприимное заведение нашей знакомой в полном молчании. И в таком же безмолвии наша разношерстная компашка покинула Бэлтимэйр и устремилась на запад по трассе прямо в сгущающиеся сумерки. Мы не задумывались даже о произошедшем разговоре. До цели нашего путешествия было еще очень далеко. Каждый из нас надеялся успеть до тех пор, пока Стил Страйк не нанесет главный удар по восточному побережью. Судя по тому, какие силы он туда стягивал, главнокомандующий Алого Запада надеялся покончить со своими противниками один ударом. И нам выпала честь помешать его планам. И всё висело на волоске, всё зависело лишь от нас в данном конкретном случае. Выполним свою миссию – отсрочим падение Восточной Конфедерации, а при особенном везении – даже остановим войну. Но не хотелось думать, что будет, если мы провалимся. И я, и все остальные настолько сконцентрировались на подобных думах, что не сразу заметили одной простой вещи – появления тумана. Вот когда моё переднее правое колесо ухнуло в какую-то ямку, вызвав хорошую такую тряску, тут только я вышла из ступора.

— Летти, Сайрус, Клод, как слышно?

— Ты про туман что ли хотела сказать, Роза? – послышался голос Пирса.

— Туман? – не на шутку забеспокоился мой кузен, — Ходу! Быстро!

— И не очень хорошо различимый в тумане силуэт его Грома быстро вырвался вперед. Мы растянулись цепочкой, стараясь при этом не терять друг друга из виду. Подобный способ передвижения отнимал слишком много времени и сил, снижая скорость передвижения. Вот и пришлось ползти, не смотря на то, что Клод торопил нас изо всех сил. Не знаю, сколько мы таким образом проехали, дорога стала казаться вечной, еще было ощущение, что мы никуда не движемся даже, а стоим на месте в этом странном тумане, который постепенно стал темнеть. По словам Клода, это был крайне плохой знак. Если не ускоримся, Затмение настигнет нас в дороге, и не факт, что нам вообще удастся пережить эту ночь.

Но, к нашему огромному облегчению, через пару минут он заметил вдали какое-то здание и велел рулить к нему. Судя по всему, это был тот самый дом, ставший последним убежищем Октавии, больше никаких вариантов ни у кого и не было. Мы остановились у дома в тот самый момент, когда все звуки вокруг заглохли, словно в ушах оказалась вата. Еще немного – и станет слишком поздно! Но нет, мне и другим удалось успеть заскочить внутрь дома и закрыть за собой входную дверь. И тут ощущение заложенности ушей пропало, словно его и не было.

— Блин, в самый последний момент успели, — глухо сказал Клод. Ему уже было знакомо ощущение накатывающего ужаса, а вот мне, Летти и Сайрусу такое было в новинку. Лично я ужаса еще никакого не ощущала, но было предчувствие, что этим всё не кончится.

— Давайте поспим, коли мы тут застряли, — предложил Пирс и, едва не наступив на скелет Октавии, извинился:

— Прошу прощения, мисс Октавия!

— Извинения приняты, мистер ммм… — внезапно в тишине раздался странный потусторонний голос. Вот на этот раз я действительно перепугалась, сначала вскрикнув, а затем еще с полминуты сыпав проклятиями на разные лады.

— Прошу прощения, если напугала, — продолжил тот же голос, когда я, наконец, выдохлась – и в буквальном смысле, воздуха не хватило в легких, так и в переносном – отказала фантазия и подвел словарный запас.

— Я Сайрус, — не своим голосом сказал Пирс.

— Извинения приняты, мистер Сайрус, — сказал еще раз голос. И замолк. Мне, честно говоря, не хватало еще только приведения под боком. Снаружи просто полный пиздец творится, а внутри просто офигенный дурдом! Где лучше, не знаю. Но вот сон улетучился стопроцентно.

— Что-то я не хочу уже спать, — почему-то шепотом сказала я.

— Да я, признаться, тоже желанием не горю, — так же понизив голос, ответил Клод.

— Не бойтесь, спите спокойно, я буду охранять ваш покой, — снова послышался этот потусторонний голос. У меня чуть было не случился еще один нервный срыв, однако, Летиция вовремя, хотя и весьма бесцеремонно, заткнула мой рот своим копытом, а другом обхватила меня за шею, стоя при этом на задних ногах. Я попыталась вырваться, но у этой кобылки была воистину железная хватка. Её золотистые глаза сурово взирали на меня, словно говоря: «А ну приди в себя, Роза, соберись, блин, не время расслабляться!» И это подействовало. Мало-помалу нервозное состояние ушло, сменившись расслабленностью. Моя спутница, заметив это, выпустила меня из своих железных объятий.

— Что ты сделала? – тихо спросила я у Летти.

— Некое подобие гипноза. Главное – это смотреть прямо в глаза гипнотизируемому.

— Зато подействовало, спасибо тебе!

— Да не за что, — она легонько приобняла меня передней ногой, чем немало меня удивила. Куда подевалась та невозмутимая и крайне уверенная в себе единорожка? Похоже было, что холодность её отошла на второй план с той поры, как стала что-то ощущать по отношению к моему кузену. Аквамариновая пони заметила мою отвисшую челюсть и спросила:

— Что-то не так?

— Да не, всё хорошо, — ответила я после небольшой паузы и легла прямо на пол. Определенно, надо лечь поспать, неважно, что не на диване – он выглядел слишком старым и непрочным для подобных целей. Этот вечер был слишком странным, хотя чему тут удивляться-то? Воссоединение двух любящих сердец, чертово откровение про эту хренотень, Затмением называемую, затем, судя по всему, призрак Октавии, про который я успела даже забыть во всей этой суматохе последних дней. И на закуску – заботливая Летти. О, небеса… Уже засыпая, я слышала тихие смешки Сайруса и тихую ругань Клода в ответ, а так же единорожку, которая пыталась устроиться поудобнее и тоже ругалась, но уже с моим кузеном. Судя по всему, эта парочка собиралась заснуть в объятиях друг друга, но с первого раза у них это точно не вышло. На моем лице расползлась довольная улыбка, после чего я заснула.

Сайрус тоже быстро уснул. Он давно приучил себя урывать сон всегда, когда есть любая возможность. А Клод с Летицией еще какое-то время переговаривались:

— Я беспокоюсь за Розу, слишком она себя экспрессивной показывает, что для неё не характерно, — поделился опасениями темно-бежевый жеребец.

— Выспится как следует и придет в норму. Если выспится, — поправила сама себя светло-зеленая единорожка, глядя в глаза своему особенному пони. Она прижалась к нему, он лишь крепче обнял кобылку в ответ. И оба тоже стали постепенно засыпать. Лишь приведение двести двадцать лет как умершей виолончелистки осталось бодрствовать и, как оно и обещало, охранять покой четырех пони, нашедших здесь временное пристанище.

Я внезапно проснулась посередине ночи, часто дыша. Что меня именно заставило проснуться, я не знаю, да оно и к лучшему, пожалуй. Внезапно я услышала какой-то странный шум за окном, словно кто-то шуршал кустами, звук был приглушен, по всей видимости, эта то ли мгла, то ли туман, так и не испарились. Жаль, я не знала, сколько сейчас времени. А теперь и знать не хотела даже! Где-то вдали раздался протяжный вой, отчего грива моментально встала дыбом, а вот хвосту такое оказалось не под силу – он был снизу подвязан ленточкой. Но это компенсировали мои выпученные от страха глаза. Да, я стала ощущать леденящий душу ужас. Причиной этого был, несомненно, этот самый вой. Спустя пару минут вой послышался вновь – уже очень близко к дому, но еще не у входной двери. Первой мыслью было забиться куда-нибудь в угол. Только вот куда там – я не могла даже сдвинуться с места, мои ноги отказывались мне повиноваться. Я попыталась позвать хоть кого-нибудь, да вдруг осознала, что не могу выдавить из себя ни звука. Новая волна ужаса и паники накатила, когда я вдруг поняла в наступившей ненадолго тишине, что не слышу никаких признаков дыхания моих друзей. Хотя, вот они, лежат в тех же позах, в каких они, по-видимому, засыпали. Лежат и не дышат… Ужас пронзил меня насквозь, кровь застыла в жилах от непередаваемого страха, я чуть не лишилась чувств.

В моей голове проносились миллионы мыслей в секунду, и все они были связаны с ситуацией, в которую мы круто так влипли… Ой зря мы Тину не послушали... Хотя, если вот эта хренотень приперлась бы прямо в бар – то и предупреждения перестали бы действовать. Я не желала верить в то, что трое пони рядом со мной мертвы. «Они всего лишь навсего спят… Они просто спят» — пыталась я внушать сама себе, но получалось очень плохо. И призрак куда-то исчез. Короче говоря, я осталась совершенно одна… Мне очень хотелось заорать, но я не могла. Добивающим моментом стал вой, повторившийся в третий раз. Источник его был прямо перед входной дверью. В голове уже просто не осталось мыслей, только слепой страх и паника. Я задрожала, словно в припадке. И тут в дверь стали стучать. Мягко, но настойчиво. В мою непутевую голову пришла всего одна разумная мысль – открывать нельзя, ни в коем случае, иначе будет совсем-совсем плохо, гораздо хуже, чем можно себе представить! Пока я прокручивала данную мысль, да даже не мысль, а нечто вроде призыва – стоять на месте и не открывать, стук успел повториться еще два раза. Видимо, существу за дверью надоело ждать и впустую пытаться получить приглашение войти по-джентльпонски. Мой разум почти погас, остались одни сраные инстинкты, от которых сейчас тоже большого прока не было, если я толком и на помощь позвать не могла! Входная дверь, между тем, начала медленно открываться, очень громко и противно поскрипывая. Этот звук меня всегда бесил. И я по-прежнему ничего не могла сделать! Ни убежать, ни воспользоваться своей магией. Но зато, похоже, ожил мой голос! Я начала набирать как можно больше воздуха в собственные легкие, готовясь заорать изо всех сил. Дверь открылась уже на две трети, я видела какой-то темный бесформенный силуэт, повеяло жутким могильным холодом. Я не стала дожидаться, пока это нечто войдет в дом, и заорала так громко, как только могла! Никогда еще в своей жизни я не драла глотку так, как в эту чертову ночь. Но, хочу заметить, сомнительный способ, пришедший в голову сразу же, как только я поняла, что снова владею собственным голосом, сработал! Силуэт, начав было двигаться, замер на пороге, а по мере продолжения воплей, стал отступать назад, не выдерживая моего ора. Только вот я уже начала выдыхаться, что было совсем скверно. Если умолкну – нам всем крышка. Поэтому я заткнулась, сделала быстрый глубокий вдох и снова устроила звуковую атаку, но уже не столь мощную, громкую и продолжительную, как предыдущая. Существо, наконец-то решив, что со мной связываться лучше не стоит, удалилось восвояси, двигаясь с какой-то нереальной скоростью. Я осталась вообще без сил и, захрипев перетруженным горлом, осела на пол. В открытую дверь было видно, что хмарь стала потихоньку рассеиваться, а мои друзья, дотоле лежавшие бездыханные, стали понемногу шевелиться. Главное – мне удалось выжить, да еще и прогнать это существо. Но немалой ценой, я вряд ли смогла бы сейчас сесть за руль машины и ехать куда-либо, не говоря уж обо всем остальном. Я старалась держаться, но тщетно – сознание всё-таки уплыло, вокруг меня все потемнело, и я отключилась.

Остальные и впрямь пришли в себя. Первое, что увидели Клод, Летиция и Сайрус – это была Роза, лежащая на полу в глубокой отключке, уже только потом они заметили отсутствие Затмения на улице через распахнутую настежь дверь.

— Тут что-то явно произошло, пока мы все спали, — таков был единодушный вывод троицы. А чтобы узнать, что же именно, надо было заставить прийти в себя светло-серую единорожку. Чем Летти и занялась, засветив своим рогом и указывая им на свою подругу. Внезапно Роза глубоко и резко вздохнула, потом заскребла ногами по полу, и лишь затем открыла глаза, в которых до сих пор стоял ужас пережитого. Первым её вопросом было вполне себе традиционное: «Где это я?»

— В домике, где мы нашли Октавию, — ответил Клод, вздыхая.

— Ох, пресвятая Селестия, я вспомнила, почему я в отключке-то оказалась… — обхватив голову передними ногами, единорожка аккуратно села, стараясь не потерять равновесие.

— И что тут произошло? – поинтересовался Пирс.

— Да практически то же самое, что и в случае с Клодом, только я видела это самое нечто. Черная бесформенная фигура, от которой веет могильным холодом. Жуткое зрелище, очень жуткое, — поняшу передернуло от подобных воспоминаний.

— А как тебе удалось прогнать его? Затмения-то нет сейчас, а само по себе оно исчезнуть тоже не могло.

— Громкими криками. Казалось бы, это очень банально, ну банальнее некуда, а средство это оказалось, тем не менее, достаточно эффективным. Вы все были, кстати, словно в анабиозе – лежали, не двигались и даже не дышали. На несколько секунд в мою голову даже пришла мысль, что вы все мертвы. Пресвятая Селестия… Никогда в своей жизни я еще так не боялась. Никогда и ничего. Но это… Это… — и единорожка замолкла, не в силах продолжать говорить.

От этих слов все трое нервно переглянулись.

— Предлагаю двигать отсюда. Я не хочу здесь больше находиться после того, что тут произошло, — предложила кузина Клода.

— Да мы тоже не горим желанием тут торчать, — буркнула Летиция, после чего помогла Розе встать, та, опираясь передней ногой о спину аквамариновой единорожки, с трудом доковыляла до своего грузовика. Сил сесть в Гром тоже не было – на выручку пришел телекинез, с помощью которого светло-серая пони оказалась в кабине. Троица тоже расселась по машинам – и спустя пару минут все четыре грузовика уже направлялись к селению у Поворота. Роза, не смотря на сильную усталость, всё же смогла сесть за руль. Вскоре им попался раздолбанный участок дороги, Сайрус тут же поинтересовался:

— А тут-то что произошло?

— Тут было когда-то минное поле прямо на дороге, Клод с Розой его разрядили собственными Матадорами, — невозмутимо ответила Летти.

— Каким образом?

— То были мины направленного действия, и были они запрограммированы именно на машины типа «Матадор». На мой Сталаз мины не среагировали. Разрядить минное поле удалось, лишь пронесясь по нему на огромной скорости и вызывая цепную реакцию. Вот такая вот необычная история.

— Я удивляюсь, что они до сих пор еще живы. Судя по всему, в передряги самых разных размеров брат и сестра влипали постоянно?

— Именно так. А иногда еще и я вместе с ними за компанию, особенно, когда в Филлидельфии, будучи там в первый раз, вытаскивала их крупы из немалых проблем с мафиози. Они собирались убить Клода! – воскликнула она.

— Ты его любила уже тогда, но не признавалась сама себе в этом, — проницательно заметил Сайрус.

— Я только-только успела выполнить свой последний контракт на Алый Запад. По сути, да, я уже была свободна и могла задумываться о своей личной жизни. Вот к чему это в итоге привело, — вздохнула единорожка и улыбнулась.

Больше на эту тему не разговаривали. Дальнейший путь был спокойным, на четверку никто не нападал. Уже вставало солнце, когда впереди показалось селение у Поворота. Все невольно ускорились, явно почувствовав себя в безопасности. Еще бы, это поселение охранялось дотами, плюс везде ездили дозорные со значками, как на флаге города. И дозорные эти были, по меньшей мере, Матадорами, по большей – Громами. Но и их вооружение было не самым плохим.

— Когда мы ехали на запад, всего этого не было еще, — заметила я.

— Всё изменилось. Ладно, давайте искать трактир, остановимся в нём и дадим себе передохнуть, — согласилась Летти.

— Мы с Сайрусом в автомастерскую сразу поедем, надо оружие поменять, мой «Дрон» был разворочен вражескими Гамбитами по дороге с Земного в Бэлтимэйр, когда я опаздывал, — сказал Клод.

— Как скажете, мальчики. А вот и трактир, — Роза остановила грузовик возле неприметного здания с надписью «Трактир «У Сириуса». Летиция последовала её примеру, они вылезли наружу, причем светло-серая единорожка все еще нетвердо держалась на ногах после крайне хреново проведенной ночи, поэтому спускаясь, чуть не грохнулась спиной вниз. Покинувшая свой Сталаз аквамариновая единорожка поддержала свою подругу телекинезом, не дав упасть.

— Спасибо, — поблагодарила Роза Летицию.

— Тебе отдохнуть надо, Роза, видок уж больно потрепанный, — заметила она.

И они вдвоем вошли в трактир. Хозяином оказался молодой песочного цвета жеребчик, по виду едва справивший совершеннолетие. Увидев нас, он аж подпрыгнул, как выяснилось, при помощи крыльев. Да уж, пегасы и впрямь стали редким явлением. Лично Роза видела всего двоих – Родаса, товарища Клода и этого, которого и впрямь звали Сириусом.

— Итак, дамы, чем я могу вам помочь? – спросил он достаточно галантно. Роза и Летти переглянулись, пегас этот был явно не лишен хороших манер, что было немного удивительно по нынешним временам.

— Нам бы комнату с двумя спальными местами снять на полдня примерно, — сказала светло-серая пони.

— Да, есть такая, держу для особенных случаев, — подмигнул он. И вот этот намек уже не выглядел галантным.

— Наш случай – это желание сэкономить, — неожиданно рыкнула на Сириуса Летиция, поняв, по всей видимости, куда он клонил. До Розы тоже дошло, правда несколькими секундами позже – он посчитал их лесбиянками! А единорожка-то посчитала уже было его относительно нормальным пони. Увы, но теперь этот пегас в данный список не входил и не войдет, даже если исправится.

— Извините… — он явно стушевался, когда понял, что допустил фатальную ошибку. Не удивительно, что тут же проявил прыть, показав подругам их номер и даже не взяв за постой ни единого бита. Им же легче будет – сплошная экономия. Едва Роза коснулась головой подушки, так сразу и уснула. А вот Летти выспалась еще в том домике, поэтому занялась своими делами. И время от времени присматривала за спящей Розой, которую, похоже, постоянно мучали кошмары, раз та чуть пару раз не упала со своей кровати, ворочаясь во все стороны. И каждый раз вмешательство аквамариновой единорожки происходило в самый последний момент.

— Как маленький жеребенок прям… — вздохнула она, и с тех пор больше от Розы не отходила ни на шаг. У неё возникло странное ощущение, Летиция вдруг неожиданно ощутила себя матерью, сидящей у кровати рядом со своим жеребенком, который сильно болеет. Это ощущение было для неё крайне новым и необычным, ведь она мамой и не планировала даже становиться, ведь вся её жизнь – дорога, грузовик, сражения, победы и поражения. А эта оседлость – не для неё. Видел бы сейчас всю эту картину Клод… Единорожке стало интересно вдруг, что бы он сказал, глядя на то, как она нянчится, можно сказать, с его двоюродной сестрой как с собственной дочерью. Ну или с приемной, не суть важно, главное, дарящей ей свое тепло и заботу. И одновременно Летти поняла, что прежней холодной и жесткой пони она уже никогда не будет. Она сильно изменилась с тех самых пор, как повстречала дуэт брата и сестры. Они научили её быть другой. Более мягкой, более доброй, более искренней. И самое главное – она буквально вчера впервые искренне улыбалась, чего не было вообще очень давно.

КЛОД И САЙРУС

Камуфляжный и оранжевый Громы направлялись в сторону автомастерской. Целью был минимум – замена убитого вхлам Дрона на такой же или что-то аналогичное. А потом уже пересчет ресурсов в кузовах, мало ли чего полезного могло там заваляться. Хозяин мастерской только-только успел открыться, явно не ожидая, что клиенты заявятся уже с утра пораньше. А они пожаловали.

— Здравствуйте! – поздоровался Сайрус с хозяином автомастерской. Клод просто кивнул.

— И вам не хворать. Что-то починить требуется? – с ходу врубился он, увидев покоцанный Дрон на Громе, принадлежащем Клоду.

— Не думаю, что это после выстрела «Гамбита» можно починить, — скептически помотал головой темно-бежевый земной пони.

— Тогда, я думаю, можно купить развороченное оружие на запчасти, сделав при этом скидку на новое оружие. Хочу заметить, что у меня можно приобрести Гладиатор, который стреляет бронебойно-зажигательными патронами. А учитывая, какой у данного оружия калибр немаленький, мало вашим противникам не покажется, — сделал интересное предложение владелец мастерской.

— И в какую стоимость с учетом скидки выльется такой Гладиатор? Не говоря уж о патронах, которые наверняка днем с огнем не отыщешь по нормальной цене, — всё так же скептически ответил Клод. Хозяин заведения назвал цену. Даже видавший виды Сайрус и то сильно удивился. Что-то тут было не так. Ну не могла такая пушка стоить почти в полтора раза дешевле обычного Гладиатора! Пони, владевший автомастерской, заметил, что оба клиента слишком скептически отнеслись к его предложению, поэтому поспешил заверить:

— Никакого обмана! Всем, кто приобретает экспериментальные образцы оружия, специальная скидка. А с учетом продажи на запчасти поломанного Дрона данный Гладиатор вместе с патронами будет стоить в полтора раза дешевле обычного.

— А, черт с тобой, я согласен, — заявил Клод, — но учти, если ты всё-таки меня обманул – я тебя где угодно достану, даже из Тартара, мы друг друга поняли, надеюсь?

— Уяснил, — коротко ответил хозяин.

Следующий час все трое занимались заменой оружия на слоте, после чего расстались – Сайрус с Клодом поехали обратно к трактиру, а владелец довольно цокал передними копытами друг об друга. Своё задание он выполнил – втюхать пушку с установленным в неё жучком для отслеживания местоположения. К слову, Гладиатор действительно стрелял бронебойно-зажигательными патронами, тут он действительно не обманул. Только вот он не мог знать, что Клод всегда всё досконально проверял, поэтому, когда они приехали к трактиру, сразу же стал обследовать новый Гладиатор и довольно быстро нашел жучок, который тут же был раздавлен копытом. Темно-бежевый земной пони хотел поехать обратно и превратить здание мастерской в груду горелых обломков, настолько велика была его ярость, сопровождавшаяся обилием непечатных слов, обращенных в адрес нерадивого хозяина. Сайрус его, в принципе, понимал, хотя и пришлось потрудиться, удерживая бушевавшего земного пони телекинетическим полем в воздухе, чтобы не учинил ничего противозаконного. Хрен знает, для чего действительно этот самый жучок предназначался. Клод еще с полчаса бушевал, пытаясь прорвать магические поле, но потом его ярость постепенно сошла на «нет», он задумался. И внезапно вспомнил, что в Филлидельфии Роза влипла в очередные неприятности, поэтому сменила цвет Урала с камуфляжного на обычный зеленый. Видимо, те, кто велел подсунуть ему оружие с жучком в комплекте, знали по ориентировке только цвет машины, но не оружие на нём. Глупцы, конечно, ведь машину можно перекрасить, а то и вообще сменить, то же самое касается оружия. Этими соображениями он поделился с Сайрусом.

— Ты, Клод, умный пони, но не вздумай за эту случайную подставу накидываться на Розу, она этой ночью нас всех спасла от куда более худшей участи, чем умереть в бою, получив пулю в лоб или же в бензобак и сгорев заживо в своем же грузовике, — сказал Пирс.

— Знаешь, ты прав. Я собирался, конечно, устроить ей выволочку за то, что она не сказала об этом толком ничего. И совсем забыл о том, что было ночью. Меня всё еще пробирает дрожью от её слов, что мы, мол, лежали и НЕ дышали, — после некоторого раздумья ответил Клод.

— Не надо, а? Самому до сих пор не по себе. Кстати, пойдем у Сириуса, если конечно так действительно зовут хозяина трактира, поинтересуемся, бывало у них тут подобное или нет, — поежился было Сайрус.

— А что, тоже мысль, надо знать, что нас ожидает впереди, может быть, Затмения и тут теперь бывают? – и с этими словами Клод вошел в трактир, Пирс пошел за ним. Внутри их встретил хозяин трактира – к большому удивлению обоих, он был пегасом! И его действительно звали Сириусом.

— Чего изволите, господа? – вежливо спросил он.

— У вас тут не было по ночам такого, типа то ли тумана, то ли мглы, а так же странного воя, ну или пропадавших пони? – с места в карьер начал Клод.

— Нет, не было. А что?

— Да нет, ничего. И еще вопрос – тут две единорожки не останавливались случайно? – и темно-бежевый жеребец дал устное описание Летти и Розы.

— Да, есть такие, я им выделил комнату, которую обычно берегу для особых случаев, надеюсь, понимаете, каких, — снова потеряв осторожность, выдал Сириус.

— Ах ты сукин сын! – взревел Клод и едва не ударил его передними копытами по лицу, потому что в момент понял, что к чему. Сайрус было попытался остановить его собой, но оказался отброшен в сторону, силы в земном пони было много, хотя по нему и не скажешь.

— Да как ты посмел, урод! – продолжал бушевать Клод, надвигаясь на бедного Сириуса, который понял, что снова встал на те же грабли. Плохой день, однако…

— Я? Я ничего подобного не имел в виду! – пытался пегас обороняться, но тщетно:

— Посчитать мою особенную пони и мою двоюродную сестру лесбиянками! А ну иди сюда, я тебя сейчас уебу за такое, ублюдок! – темно-бежевый земнопони успел нанести один удар копытами по обидчику, прежде чем его телекинезом, наконец, оттащил Сайрус, вспотевший от усилий, так как Клод вновь то и дело порывался добавить, видимо, решив прикончить Сириуса.

— Что за шум… — послышался голос Летиции сверху, а несколькими секундами позже она спустилась вниз.

— Клод? – выпучила глаза единорожка, увидев происходящее воочию.

— Не мешайте мне убить этого говнюка! – всё еще силясь вырваться из телекинетического поля, рычал он, Пирс даже подумывал, а не отпустить ли его и посмотреть, что с бедным Сириусом случится тогда, когда до него доберется разъяренный земной пони. Сайрус еще никогда не видел своего друга в таком состоянии. Даже пятнадцать минут назад обнаруженный жучок не смог привести его в такую ярость.

— Да что он сделал-то? – спросила Летти, указывая копытом на пегаса, из носа которого капала кровь, а сам он был уже в полуобморочном состоянии. Удар земного пони даже не в полную силу – не шутка.

— Он! Назвал! Вас! С Розой! Лесбиянками! – отчеканивая каждое слово, громко ответил Клод.

— Да мы в курсе. Он уже перед нами проштрафился, поэтому был вынужден номер дать бесплатно, за счет заведения, так сказать. А теперь еще и ты его наказать решил. Я понимаю, тебя это очень зацепило, когда про твою особенную пони говорят, что она нетрадиционной сексуальной ориентации. И еще больше зацепило, когда такое говорят про твою двоюродную сестру.

— Она мне как родная! – воскликнул Клод, оставляя попытки вырваться. Сайрус спросил его:

— Ты точно не убьешь этого несчастного?

— Да пошел он нахер! Слышь ты, Сириус, или как там тебя. Когда мы в следующий раз будем проезжать селение у Поворота, чтобы тут и духу твоего не было, ты меня понял? А иначе ты сильно пожалеешь, что вообще появился на свет, будь ты хоть трижды пегасом! Крылья пообломаю, понял, сученыш? – обратился земной пони к валявшемуся в нокдауне пегасу.

Понятное дело, он не ответил, находясь не в этом мире.

— Так что, дружище, сейчас я его убивать не буду, а вот потом, как знать, как знать… Если не прислушается к данному мной совету, то это будут уже его личные проблемы. Бордель тут устроил, сволочь… Короче, к Дискорду его. Как там Роза? – обратился он уже к Пирсу.

— Её кошмары мучают, что не удивительно после такой ночи. Я на её месте тоже вряд ли смогла бы нормально поспать. Приходится присматривать за ней.

— Мы хотели на рынок еще заскочить, ну да ладно, черт с ним, с рынком. Тут такой любопытный пациент есть, это поинтереснее всяких торгашей-скупердяев будет, — ухмыльнулся Клод.

— Только не переборщи, — заметил Сайрус.

— Да ладно тебе, всё будет нормально, — отмахнулся от него земной пони.

— Я тогда вернусь к Розе, ей сейчас нужна хоть чья-то поддержка, — уходя, сказала Летиция.

— Это точно… — вздохнул Клод, направляясь к стойке и выбирая себе напиток, в конце концов, хозяин сам виноват, что не умеет свой язык держать за зубами. И как его еще не пришибли, интересно?

Я проснулась от того, что ударилась своим рогом обо что-то. Этим «чем-то» оказался пол номера, который выбила Летти для нас. А вот, кстати, и она собственной персоной. Светло-зеленая единорожка почему-то страдальчески посмотрела на меня своими золотистого цвета глазами и сказала:

— Роза, ты прямо как маленький жеребенок, за тобой вечно глаз да глаз нужен…

Я от этих слов почему-то покраснела, ощутив, как кровь приливает к моему лицу. И кое-как ответила:

— Почему ты так считаешь?

— Потому что ты спать нормально не можешь, крутишься, ворочаешься, норовишь вечно упасть с кровати на пол. Понимаю, что кошмары снятся…

— Кошмары? – перебила я её.

— Ну да, а ты разве не видела во сне кошмаров или чего-то страшного?

— Нет, я вообще не видела снов, помню, как уснула и как проснулась – а между этим память ничего не сохранила.

— Оно и к лучшему, пожалуй, — сказав так, Летиция воспользовалась телекинезом и снова положила меня на кровать.

— А сколько времени, кстати, — спросила я.

— Время обеденное, около часа дня, — ответила моя, можно сказать, подруга.

— Тогда, пожалуй, стоит пообедать и двигаться дальше, смысл терять сутки тут, сутки там? – заметила я. Аквамариновая единорожка уселась рядом со мной на кровать и погладила меня копытцем по голове, неожиданно ласково заметив:

— Тебе отдохнуть надо как следует, хоть ты и поспала, но всё равно выглядишь невыспавшейся, что может дать по реакции организма в экстремальной ситуации, а реакция в дороге решает многое, если не всё.

— Эмм, Летти? – меня малость насторожило то, как она со мной обращалась. И вдруг до меня дошло, как именно. Как с дочерью. Она после встречи с нами действительно сильно изменилась. И эта, непонятно откуда вдруг взявшаяся материнская забота, меня не просто насторожила, а даже немного испугала. Эти внезапные перемены выглядели так, будто Летицию взяли и подменили в то время, пока я спала и металась в кошмарах, по словам моей подруги.

— Что такое, Роза? Что-то не так? – спросила она недоуменно.

— Почему ты себя так ведешь? – пока я не получу ответ на свой вопрос, вряд ли смогу достаточно расслабиться.

— Просто считаю, что после той ночи, испорченной Затмением, когда ты, можно сказать, спасла всех нас от куда более ужасной части, нежели чем гибель в бою, должен же кто-то следить за твоим состоянием, — спокойно ответила Летти.

— Только не надо меня еще и героиней какой-нибудь считать, — поморщилась я, откидываясь обратно на подушку.

— Вот когда спасешь несколько тысяч жизней сразу, тогда тебя и будут считать героиней, — улыбнулась единорожка в ответ. Я лишь промолчала, не было желания обсуждать это и дальше. Но меня мучил до сих пор один единственный вопрос. Вопрос, который я задавала себе на разные лады еще с того момента, когда мы только еще ехали в Бэлтимэйр со стороны деревушки Земное. В конце концов, я не выдержала и осторожно задала этот вопрос:

— Летти, а почему ты обиделась, когда Клод тебя назвал «Леттиюшка»? Только не надо сейчас на меня обижаться, просто мне это действительно интересно.

— Меня так дразнили в детстве. Это было очень-очень давно, так давно, что только это я и помню из своего куда более счастливого детства, нежели чем теперешняя моя жизнь… — задумавшись, сказала аквамариновая пони.

— Тебе больше двадцати шести или двадцати восьми лет и не дать… — прищурилась я. Что-то тут не сходилось, она сказала это так, будто ей, по меньшей мере, лет сто или даже больше. Но это же просто невозможно! И тут сама Летиция заметила, что сказала что-то не то. Поэтому поспешила исправиться:

— Я имела в виду, что это было почти двадцать лет назад, что для меня довольно большой промежуток времени, поэтому нечему удивляться, а вот потом всё стало только хуже… Еще в те времена между востоком и западом Эквестрии назревал конфликт, но в открытую войну он перешел лишь десять лет назад, когда стало откровенно глупо не замечать регулярных стычек между участниками конфликта. Почему-то это я помню хорошо, — вздохнула Летти, внимательно следя за моей реакцией.

— Вот оно что… — протянула я. Мои опасения, что светло-зеленая единорожка чего-то недоговаривает, не подтвердились, к счастью. А сама она в это время утирала мысленно трудовой пот, отведя разговор от одной из её тайн, про которую она по неосторожности чуть не проболталась. Не время никому из них знать правду, а вот когда наступит нужный момент, тогда она откроет им все карты. Останется лишь надеяться, что ни Сайрус, ни её любимый, ни Роза не отвернутся от неё после того, как узнают правду.

— Клод ведь об этом не знал, поэтому чисто случайно так получилось… — после двух минут молчания сказала я.

— Да уж теперь я и не виню его в этом, хотя поначалу, когда он только это сказал, я словно в детство вернулась на несколько секунд. Стало так обидно… И было немного больно еще и потому что вы все смеялись над тем, что сказал твой двоюродный брат. Тебя с Сайрусом оказалось простить куда легче, чем Клода. Хотя и его я всё же простила. И давай оставим эту тему.

— Хорошо. Я думаю, пора всё двигать дальше, — упорно продолжила я гнуть свою линию.

— Куда ты так торопишься? – удивилась Летиция.

— У меня просто нехорошее ощущение возникло, что Понивиллю вскоре будет грозить большая беда. Поэтому и тороплюсь.

— Ты же вроде уроженка Эплузы, что тебе Понивилль? – снова удивилась моя подруга.

— Там сейчас мой друг остался, тоже автомеханик, как и Сайрус, а беда может оказаться такова, что городок может быть захвачен, а то и вовсе уничтожен… — опустив голову, тихо сказала я.

— И всё равно не очень понимаю, причем тут городок. Друга твоего посадим к себе в грузовик и дадим деру оттуда, всё ведь просто! – почесала копытом голову Летти.

— Библиотека, принадлежащая Твайлайт Спаркл… Память о прошлых, более спокойных и светлых, блин, временах! – вскричала я, поражаясь внезапному тупоумию аквамариновой единорожки и стремительно теряя остатки терпения.

— Роза, очнись, эти времена уже наверняка не вернуть!

— Нет, Летиция, их можно вернуть. Твайлайт же жива, принцессы Каденс, Селестия и Луна в состоянии анабиоза, но их можно вернуть в любой момент к жизни. Вчетвером они смогут навести порядок, я верю в это! – продолжала я настаивать на своём.

— Ладно, пусть будет по-твоему, — устала спорить со мной Летти, склонив голову.

— А теперь быстро вниз, следующая остановка – Миддлхорн! – я вскочила с кровати, наскоро пригладила торчащую во все стороны гриву и вышла из комнаты. Светло-зеленой единорожке ничего не оставалось, как, вздыхая, пойти следом.

Спустившись вниз я обнаружила интересную картину – лежащего на полу в обмороке Сириуса, выглядел он весьма помятым, а затем я заметила кровоподтеки у него под носом. Клод с Сайрусом спокойно сидели и обсуждали последние новости. Я покашляла, оба тут же переключили своё внимание на меня.

— Скажите мне кто-нибудь, что с этим такое приключилось? – я указала на владельца трактира.

— Да так, твой брат рвал и метал тут, вот тому пегасу и досталось за неумение держать язык за зубами, — спокойно заметил Пирс.

— А по какой причине он рвал и метал-то?

— Когда Сириус намекнул, что вы с Летти, дескать, ну… — в отличие от Клода, Сайрус был не столь прямолинеен, поэтому и не сказал самого главного слова, однако, я и так его поняла.

— Я сроду не была ею, равно как и …

— Равно как и я, да и как я могу быть лесбиянкой, если у меня есть мой особенный пони? – в беседу включилась аквамариновая единорожка, шедшая следом за мной.

— Девочки, вы не против, что мы, пока вас не было, провели ревизию того, что завалялось у вас в кузове? – невинно поинтересовался Клод.

— Нисколько, — мы с Летицией дружно помотали головами.

— Ну и хорошо. Итак, по итогам всеобщей ревизии у всех есть только металлолом, иного не обнаружено. И то, что уже есть, мы можем использовать в своих интересах. Но не сейчас, у нас нет нужного оборудования и хотя бы еще одной пары умелых копыт, — подвел итог Сайрус.

— Доберемся до Понивилля – будут, — посулила я. Всё-таки вряд ли Вэз разучился что-то мастерить за то время, что мы с ним не виделись.

— Пора выдвигаться в Миддлхорн, я считаю, — озвучил мои мысли Клод. Поэтому я кивнула в ответ на его слова. Пирс и Летти не возражали, тут им больше нечего было делать. Так что наша команда вышла из трактира и расселась по грузовикам. Минут десять спустя мы уже катили по дороге на запад.

— Надеюсь, что до вечера успеем достигнуть Миддлхорна, — буркнул Клод. Я успела его немного замучить расспросами, как же именно он опустился до избиения совершенно незнакомого ему пони. Ему всё-таки пришлось рассказать всю историю от начала и до конца. Сайрус, когда я его об этом спросила, отказался наотрез как-либо прокомментировать произошедшее.

— И чем быстрее мы доберемся до Понивилля, тем лучше, — заметила я.

— Куда ты так торопишься?

— Предчувствие нехорошее возникло, что городку угрожает серьезная опасность. Там еще об этом не знают, а вот когда узнают – может быть уже слишком поздно.

— Надеюсь, ты шутишь, — скептически произнес мой двоюродный брат. Ничего удивительного, он никогда в такое не верил. Но предчувствие у меня действительно возникло и исчезать никак не хотело.

— А ну-ка стоять! – резко скомандовал Сайрус. Мы остановились и прислушались. Невдалеке слышался свист выпускаемых ракет. Так мог работать только Тубус-6. А судя по тому, что свист не прекращался, то ракеты летели непрерывно, значит, ракетниц было несколько. Мы все знали лишь один клан, который использовал только один тип оружия, не признавая другие. Вот только кого они обстреливали? Единственным способом, который позволил бы дать ответ на такой вопрос, было подъехать поближе и посмотреть. Что мы и сделали. Вскоре стало ясно, что Партизаны напали на крупный конвой Алого Запада. И уделали их подчистую, сами не потеряв при этом ни единой машины. Молодцы, что еще сказать. На наших глазах они уничтожили последний Даггер, после чего убрались, да так, что и не скажешь, будто пять минут назад тут происходило ну чисто светопредставление! Зато нам выпал шанс посмотреть, у кого что можно забрать. Этому и были посвящены следующие сорок минут. Зато сколько всего понабрали! И электроника, и рабочее оборудование, и очень много металлолома, а так же нефть и книги. Даже парочку Ударников, чудом уцелевших в происходившей вакханалии, скрутили. Всё собранное едва влезло в кузова всех четырех грузовиков! Давненько нам так не везло! В общем, уехали мы с места сражения нагруженные по самое не могу.

— А ведь всего в ста милях от Поворота… Интересно, как они Миддлхорн-то проехали? – удивился Клод.

— Либо напрямую промаршировали, либо поперлись в объезд города, больше вариантов-то и нет, — ответила Летти.

— Я вот что вспомнил, вы так громко сегодня наверху в трактире спорили, что я, конечно же, чисто случайно услыхал любопытную информацию, — вдруг сказал Сайрус.

— И какую же? – навострила я уши.

— Мол, Твайлайт Спаркл жива, а остальное я не расслышал уже.

Наступила тишина. Я определенно пожалела, что так сильно повысила голос, раз даже внизу услышали, о чем шел спор с Летти. Моя подруга, похоже, думала о том же самом. О чем думал мой кузен, не знал никто.

— Ну, так что скажете? – нарушил молчание десять минут спустя Пирс, решив, что время, отпущенное на размышления, вышло.

— Мы точно можем тебе доверять? Вдруг ты решишь нас грохнуть? – подозрительно спросил Клод.

— Друг, ты что? – не поверил своим ушам единорог, — ваша троица подарила мне надежду на спасение моей семьи, какое убийство, ты белены объелся что ли?

— Извини, Сайрус. В общем, Твайлайт Спаркл действительно жива спустя столько времени.

— Но как? Пока я жил в Понивилле, не раз видел фотографию Хранительниц, там она была единорогом. А единороги столько жить не могут!

Летти чуть было вновь не ляпнула про свой настоящий возраст, но на этот раз смогла удержаться, как следует прикусив собственный язык.

— Дело в том, Сайрус, что она – аликорн. И стала им еще задолго до Катастрофы. Аликорнов возможно убить, но в целом они могут жить фактически вечно.

— Но как она стала аликорном?

— Этому поспособствовала принцесса Селестия, — я взяла на себя труд отвечать на вопросы Пирса.

— А она сама где?

— Находится в искусственном анабиозе, так же как и принцессы Луна и Каденс. Настанет срок – и четыре аликорна наведут здесь порядок, хочется верить, что всё станет, как и прежде…

— Бандиты, на три, семь и двенадцать часов! – внезапно крикнул Клод.

— Вот же засранцы, нашли время напасть! Сейчас мы их уделаем, — сказала я, наблюдая, как на нас мчатся с разных сторон три Сталаза и три Грома.

— Круговая оборона, быстро! – скомандовал Клод. Мы быстро выстроились так, как он велел и открыли огонь из всех своих орудий. Враги тоже не дремали и стали перестреливаться с нами, стремясь увернуть от пуль. Но куда там! Наши Линейники, Гладиаторы, Четверки и Доминаторы стреляли и стреляли, стреляли и стреляли! И только спустя минуту после начала сражения мой двоюродный брат догадался пустить свой модернизированный Гладиатор, стрелявший бронебойно-зажигательными патронами, в дело. Что тут началось… Одна очередь разворотила кабину Грому, тот сразу же загорелся, а оружие умолкло – водитель погиб сразу. Второй очередью Клод уничтожил колеса одного из вражеских Сталазов, отчего тот неуклюже завалился на бок и лишился возможности стрелять. Доминаторы довершили дело, превратив машину в оплавившийся кусок металла. Минус два. Оставшиеся четыре бандита стали маневрировать еще отчаяннее, потому что поняли, что нарвались на ОЧЕНЬ крупные неприятности. Противники даже практически перестали стрелять, стремясь просто выжить и уйти из-под огня, но куда там! Еще три пули из Гладиатора на Громе Клода попали прямо в бензобак второму Грому – тот сначала загорелся, а потом раздался очень громкий взрыв. Мой брат спокойно заметил:

— Видимо, они заправились не так давно, раз попадание в бак дало такой эффект. Роза, помнишь, тебе на Матадоре тоже бак однажды продырявили?

— Помню. Но откуда эти дырки взялись, узнать нам так и не удалось, помнится… — ответила я, расстреливая из всех орудий последний Гром, который уже почти покинул зону поражения моих Линейников, но был еще досягаем для Четверок-М и Гладиатора. Но жирную точку поставила Летти, попав из Доминатора прямо в корму. Остались лишь два Сталаза. Оба были вооружены Жалами и Хуфлингами. По сути дела, стоковая версия машины. И снова Клод использовал свой модернизированный Гладиатора, разворотив кабину одному, а второму прошив очередью двигатель, а Четверка, принадлежащая Сайрусу, докончила погром, попав в кабину. Ни один из шести противников не ушел от возмездия с нашей стороны. И только сейчас я сообразила, что мой кузен тот еще тактик – мы встали кольцом так, что бензобаки оказались внутри кольца, противники при всем желании не могли в них попасть. Зато кабины были, как на ладони. Но весьма плотный встречный заградительный огонь не дал им этого сделать. Да и поделом им.

Мы оглядели поле битвы – на тех грузовиках, которые еще не были уничтожены пожаром или взрывом, а то и вовсе Доминаторами, были видны множественные пулевые отметины — результат ураганного обстрела с нашей стороны, от этого не отлынивал ни один участник нашей команды. Только вот почему-то большая часть врагов пришлась на сектор, где были машины Клода и Летти. На меня и Сайруса пришелся лишь один противник, да и то, я не успела его до конца уничтожить. Впрочем, я и не обижалась на это. Тут уж как повезет. Не до подсчетов, кто сколько грузовиков взорвал или оплавил, или и вовсе убил водителя в кабине. Задерживаться мы не стали, поэтому поехали дальше. И ни один из нас за все прошедшее время с момента наблюдения за боем между Алым Западом и Партизанами не заметил лазутчика на Параспрайте, тихонько передвигавшегося курсом, параллельным нашему. Как только наша четверка скрылась за ближайшим холмом, ни о чем не подозревая, тот самый лазутчик принялся по рации последнего поколения вызывать самого генерала Стил Страйка, чтобы доложить об увиденном.

— Приём! Приём!

— Слышу тебя, Альфа-4. Докладывай.

— Наш конвой, двигавшийся к восточному побережью около полутора часов назад попал под ракетный обстрел. Неизвестные пользовались ракетными установками типа «Тубус-6», ими были уничтожены все до единой машины. Меня они не обнаружили. Я собирался последовать за ними, чтобы вызнать, где находится место дислокации противника, как к месту едва окончившегося боя приехали еще четыре грузовика – три Грома и один Сталаз.

— А вот это уже интересно. Какие приметы можешь назвать?

— Один Гром был зеленого цвета, другой камуфляжный, третий был оранжевого цвета, а Сталаз – темно-зеленый.

— В сводке, когда речь шла о проигрыше возле Нового Мэйнхеттена, были упомянуты два Грома камуфляжной расцветки и Сталаз, в точности такой, как ты его описал, Альфа-4. Продолжай следить за ними и докладывать мне.

— Так точно, генерал!

— Конец связи.

И Параспрайт бросился догонять четверку грузовиков, которые успели к тому моменту отъехать уже достаточно далеко.

Я до сих пор таскала с собой тот самый граммофон с пластинкой, что были обнаружены в том домике, где нашла свое последнее пристанище Октавия. И от нечего делать, снова включила запись, дав послушать остальным. Мы ехали и слушали, наслаждаясь хорошей музыкой, дававшей пищу для ума, а заодно навевавшей картины мирной жизни, когда солнце Селестии светило более приветливо, а погодой управляли погодные пегасы. Я даже не удивилась, обнаружив, что знаю и это. Тогда в Эквестрии царила гармония, все были счастливы. Это сейчас во всем мире дисбаланс, гармония оказалась безвозвратно утерянной, словно сам Дискорд постарался. Всё же вряд ли это был он. Запись закончилась лишь ближе к вечеру. Затянулся разговор:

— В поселении у Поворота не знают о Затмении. Получается, это явление включает лишь определенную область, впервые я на это наткнулся у Земного, а все вместе на себе испытали это, находясь на некотором расстоянии от Бэлтимэйра, — размышлял Клод вслух.

— Аномальная зона какая-то… — вполголоса заметила я.

— Может так это и назовем – Бэлтимэйрская аномальная зона? Сокращенно – Б.А.З.? – предложила Летти.

— А что, я не против, — сказал Сайрус, мы дружно согласились с ним.

— Но остается другой вопрос – а откуда вообще вдруг появилось Затмение? Не было, не было – и вдруг словно из ниоткуда возникло, — сказал Клод.

— Либо магия, либо какой-либо излучатель, местоположение которого наверняка находится где-то в том районе, больше чем уверена, — предположила Летиция.

— По-моему, сейчас нет смысла спорить. Вот когда узнаем, как и что, тогда и узнаем, не иначе, — я решила положить конец всем спорам.

— Я согласен с Розой, мы ничего сейчас не знаем, предполагать можно всё что угодно, только вот истина наверняка окажется другой, — сказал Сайрус.

— Смотрите-ка, а ведь мы уже почти приехали, — заметил мой двоюродный брат.

— Наконец-то, а то у меня уже желудок сводит, ничего со вчерашнего вечера не ела, а сегодня было вообще не до этого, — пожаловалась я.

— Стоп, а кто это там сзади на Параспрайте своём плетется? И причем довольно давно. Держит дистанцию, не приближается и не отстает. Лазутчик что ли? – Пирс развернул свои Четверки и Линейник назад и обстрелял следовавшего за нами неизвестного. Тот не успел даже ничего сделать – несколько секунд спустя поле того, как Сайрус открыл огонь, Параспрайт взорвался.

— А вот нечего шпионить, — поучительно сказал он, вернув пушки в прежнее положение.

— Не будем, я так думаю, останавливаться на ночь в трактире, а заночуем прямо в грузовиках? – сказала Летиция.

— Экономия – штука хорошая, — согласился с ней Пирс. Я и Клод лишь хмыкнули, но возражать не стали. Двумя минутами спустя мы уже въезжали в Миддлхорн. С последнего нашего визита сюда мало что изменилось. Мы нашли достаточно большую площадку, где и припарковали свои грузовики, поужинали запасами консервированных овощей и стали готовиться ко сну. Летти отправилась спать в машину к моему кузену. Сайрус, судя по храпу, доносившемуся из рации на его волне, уже спал. Я почему-то снова почувствовала себя очень одинокой. У меня были друзья, двоюродный брат, которого я считала родным, но одиночество было вызвано совсем другим… Краем уха я слышала воркования влюбленных, всеми фибрами души желая, чтобы и у меня появился кто-то, кто сможет заполнить пустоту в сердце, согревать ночами своим теплом. Мне было не уснуть – взошедшая луна была довольно яркой сегодня.

Признаться, я никак не могла взять в толк, почему мне не хотелось спать. Вроде мучили кошмары, я толком и не выспалась. Всё шло к бессоннице, как ни крути.

БЭЛТИМЭЙР

Тина всё еще приходила в себя после примененного Сайрусом заклинания. Мышцы ужасно болели, но барменша молча терпела боль, не позволяя себе свалиться с ног. Хотя иногда так хотелось… Ей повезло, что она пролежала обездвиженная почти всю ночь. Снова было Затмение, но в здании было светло, поэтому к ней никто, к счастью, не пожаловал. Впрочем, едва пошел второй час ночи, как мгла снаружи внезапно стала исчезать. Если б только Тина знала, что пережили Роза, Клод и Сайрус с Летти… Только вот она не имела ни малейшего представления о местонахождении этой непутевой четверки. Смогли пережить эту ночь или же не смогли… Пони искренне надеялась, что путешественники смогли избежать каким-либо образом, а может даже и чудом, безвременной кончины. Оставалось лишь надеяться и верить.

Глава №13 - Оборона Понивилля

Ночь над Эквестрией медленно, но уверенно входила в свои права, в небе светило яркое ночное светило, освещая всё вокруг своим мертвенно-белым светом. В эту ночь мне не спалось, свою роль сыграли увиденные кошмары во сне еще днем. Я долго не могла придумать, чем себя занять, попутно ворочаясь с боку на бок. Самым лучшим решением по итогам получасовых раздумий было пойти и прогуляться по ночному Миддлхорну, наверняка ведь спал не весь город. У каждого населенного пункта была своя дневная жизнь, но была и ночная, даже у Понивилля и Эплузы, как самых малых городков, в которых мне довелось бывать, было это деление. Я попробовала было еще раз попытаться заснуть, но поворочавшись еще около десяти минут и ворча на собственную жизнь и собственное любопытство, которое тоже в какой-то мере привело к тому, что я уже практически две недели в дороге, мотаюсь через половину Эквестрии вместе со своим двоюродным братом в надежде, что удастся вернуть утерянную гармонию, поняла, что поспать этой ночью мне вообще не светит.

— Ладно, пойду прогуляюсь, — буркнула я вполголоса, обращаясь к самой себе, а потом вздрогнула, когда осознала, что это может быть первым шагом к помешательству.

— Час от часу не легче, — вздохнула я, одевая свою старую, потрепанную временем, коричневую куртку. Затем пристегнула кобуру черного цвета к туловищу, поближе к задним ногам. Из кобуры торчал ствол пистолета, к которому был привинчен глушитель, служивший, понятное дело, для менее шумной стрельбы. Своим купленным еще в Филлидельфии в тамошнем арсенале копытным огнестрельным оружием я не успела даже ни разу воспользоваться. Зато, похоже, сейчас такой шанс мог предоставиться. Нет, я стреляю лишь в случае самообороны, а вот напасть могу только в том случае, если шанс уцелеть достаточно высок. К сожалению, этот самый шанс не всегда бывает высоким даже в сражениях между вооруженными самыми разными видами оружия грузовиками. В общей сложности, на сборы ушло всего две минуты. Вся остальная команда спала, даже Клод и Летиция давно умолкли, устав за день, что было к лучшему, вряд ли кто мне тогда сможет помешать пройтись, помахав копытом и сказав: «Это слишком опасно, Роза, ты можешь пострадать!» Как будто каждый гребаный день не мог принести любому из нас увечий разной степени тяжести, я уж молчу про летальный исход? Вот то-то и оно то, что опасность ждала любого пони на каждом углу, зачастую жертва ни о чем не подозревает, а уже становится жертвой стечения обстоятельств. Это, конечно, немного подло, но это жизнь. Надо просто уметь выкручиваться из разных ситуаций, а не жаловаться впустую принцессам, которых, как я не без некоторых оснований полагала, считали давно мертвыми, но по привычке, передавшейся от прошлых поколений, в том числе и тех, что еще жили до Катастрофы, продолжали обращаться к Селестии и Луне в трудные моменты. А вот приходила ли просимая помощь и поддержка в ответ? Мне это было неизвестно, но я знала правду касаемо текущего местонахождения обоих правивших когда-то аликорнов. Каденс, да и сама Твайлайт, себя правящими никогда и не считали, по всей видимости. И, наверное, правильно делали. Хотя я, скорее всего, просто не вправе их судить. Я обругала саму себя, ведь моей целью было пойти просвежить собственную голову, а не впустую сидеть и переливать из пустого в порожнее уже целых десять минут! Открыв водительскую дверь, я стала аккуратно спускаться по лестнице, приваренной к кабине сбоку от дверного проема. Спустившись на пару ступенек, я захлопнула дверь, а потом воспользовалась телекинезом и ключом, чтобы запереть машину. Наверняка шастают тут по ночам угонщики чужих грузовиков в ожидании, пока какой-нибудь лопух не оставит свой транспорт незапертым. Я успешно завершила спуск по лестнице на землю и выбрала случайное направление, в котором и направилась. Уходя, я наложила заклинание на Гром. Если он сдвинется с места любым образом, я немедленно это почувствую, рог будет пульсировать. Очень удобно, между прочим. Не зря я устроила всё-таки набег на филлидельфийскую библиотеку, пролистывая в поисках решения своей проблемы десятки книг. В некоторых из них были полезные заклинания, которые отпечатались в памяти. Хоть меня особо магии и не учили, но кое-что из основ я всё-таки знала. А телекинезом пользоваться – проще некуда! Другое дело в том, на что именно идет это телекинетическое воздействие. На всякие предметы вроде пистолета, дубинки или всё того же граммофона применять телекинез намного проще, а вот на саму себя или любое другое живое существо я воздействовать уже не могла, мне просто не хватало сил. И в этом плане Летти была, как владеющий магией единорог, куда сильнее меня. Я достигла края пустыря, на котором мы вчетвером остановились переночевать, а затем, вздохнув, решительно направилась по улице, слева и справа высились двухэтажные кирпичные дома. Они все были одного типа – квадратные словно коробки, крыша была под прямым углом к стенам, деревянные оконные рамы зачастую были облупленными, словно их давно не красили. А может их и не красили вовсе даже? Кто знает… Тем не менее, подобная архитектура меня немного вгоняла в депрессию. Плюс еще улица, по которой я двигалась, была освещена только лунным светом. В проулки, затопленные темнотой, я даже и не заглядывала. Вряд ли у всяких отбросов общества, живущих прямо на улице, хватит ума напасть на вооруженного единорога, проделать в нападающих несколько дырок в целях чистой самообороны я могла, совершенно не мучая себя напрасными колебаниями. Напал? Значит враг. И никак иначе. Выживает в этом мире сильнейший. И до меня так жили, и нынче живут, и после меня пони будут жить по этому принципу и бороться за место под солнцем.

Тем временем, я преодолела уже два квартала домов, выстроенных по одному-единственному унылому типажу и дизайну. Признаться, подобные дома в Новом Мэйнхеттене, образованном преимущественно пригородом, относившимся когда-то к Мэйнхеттену, ныне городу-призраку и состоящим из одноэтажных домов, выглядели несколько нелепо, однако, там за ними хотя бы следили, поэтому жилые здания не выглядели столь удручающе, как тут, в Миддлхорне. Я прошла еще половину квартала, впереди, примерно в пятистах ярдах, был лес, и что-то тускло поблескивало в лунном свете, я же неспешно продолжала идти вперед, не особо отвлекаясь на разглядывание окружающего меня пространства. Что может быть интересного в неасфальтированной и даже незамощенной улице, где трава местами вымахала мне аж по шею? Типичные трущобы же, по-другому в подобных местах и не бывает. И тут я вспомнила, какие здания были на въезде в город. Они были аналогичны тем, что в большинстве своём сохранились в Понивилле за два с лишним столетия. Впрочем, два или три жилых здания такого же типа были и в Эплузе, хотя тот же бар немного напоминал салун внешне, но лишь внутренним убранством, а вот по фасаду не скажешь, что это именно салун. Через двести пятьдесят ярдов неспешной ходьбы, занявшей приблизительно минут десять, я наконец-то достигла… железнодорожного грузового узла. Так вот что это блестело – это были рельсы, уводившие дальше на восток, а вот сам узел располагался левее. Туда-то я и направилась, трущобы наводили на меня уныние, а ведь мне еще и обратно идти полторы мили почти через однотипные жилые коробки самого неухоженного вида. И было к лучшему, что никто не вылез из темноты, чтобы узреть мой пистолет, поддерживаемый в воздухе светло-серым свечением и наставленный возможному гостю прямо в лоб. На железнодорожных путях стояло множество ржавых составов, которые, конечно, уже никогда и никуда не поедут. Странно, что на рельсах был какой-никакой, но накат. По-видимому, здешние пони железнодорожное сообщение всё же потихоньку восстанавливают. И если не для поезда, то для какой-нибудь дрезины точно. На дальних от меня путях стояло подряд несколько крытых грузовых вагонов, в одном из которых я заметила горевший огонь костра, а так же силуэты пони. Угрожать или принижать их я не собиралась, это не было моей целью, поэтому я смело направилась в сторону стоянки пони. Однако, обитавшие там были не лыком шиты: в тишине я услышала звук взводимого курка и приказ «Стоять!» Я повиновалась.

— Кто такая и что тут забыла? – спросили из вагона.

— Просто пони, которой не спалось ночью и которая забрела сюда.

— Оружие при себе есть? – продолжал невидимый мне собеседник свой допрос.

— Только пистолет, который ввиду моего недоверия к Вам, я не отдам ни за какие деньги.

— Да это и так понятно, — хмыкнул пони, после чего добавил:

— Ладно, проходи, но вздумаешь шалить, моментально угомоним, это понятно?

— Понятно.

Из вагона спустили сходни, по которым я поднялась наверх. Вагон внутри был максимально удобно обустроен для жилья – три кровати, две из которых были заняты спящими пони, грубо сколоченный стол, какие-то мешки, пара бочек, верстак, а так же несколько коробок с неизвестным мне содержимым. К металлическим стенкам вагона было приделано в общей сложности полтора десятка полок, на одной из которых лежало ружье, а на другой – ржавый пистолет с более емким магазином, на других же лежали коробки, по всей видимости, с патронами, всякие шестеренки, болты, гайки, пара копытных отверток. Картину довершали лежавшие на самом столе несколько старых журналов. Я подошла посмотреть: «Playpony» — это название украшало первые страницы каждого из них. Воспользовавшись телекинезом, я стала листать страницы, разглядывая изображенных там пони в причудливых позах, причем это были и кобылки, и жеребцы, а нередко и те, и другие вместе. От увиденного я довольно быстро ощутила жар, понемногу появлявшийся внизу живота и разгоравшийся со временем все сильнее. Как бы это всё ни было интересно, но гормоны снова давали, к несчастью, о себе знать. Я закрыла журнал телекинезом и подошла к костру, отметив, что сидевший напротив меня земной пони был отдаленно похож на Клода цветом шерстки, гривы и хвоста, только форма носа была немного другая, разрез глаз, форма рта – всё это отличалось, да и морщины явно указывали на больший возраст, а сами грива с хвостом имели немного иной внешний вид. Плюс метка была другой – верстак в миниатюре, а не компас, как у моего двоюродного брата. В общем, схожести мало, но она, тем не менее, есть. Что интересно – на лице у него не было маски!

— Ну и как тебе наше жилище? – хмыкнул мой собеседник, всё еще держа своё ружье наготове.

— Что я могу сказать… Живущие здесь – типичные холостяки, если судить по журналам, что на столе. Оружие, всякие запчасти, верстак – это всё говорит о том, что с оружием живущие в этом вагоне умеют обращаться.

— Наблюдательная ты, значит, проживешь или долго, или не очень, всё зависит от того, что именно ты заметишь, — проницательно заметил земной пони. Я лишь покивала в ответ, разговор явно застопорился.

— Меня Сержем зовут, — после непродолжительной игры в молчанку представился темно-бежевый пони, будто внезапно вспомнив про манеры.

— Роза, — назвала я своё имя.

— Раз уж ты угадала по вещам, здесь находящимся, чем мы втроем тут промышляем, то теперь моя очередь: пистолет с глушителем, находящийся в кобуре, говорит о том, что ты ведешь достаточно активный образ жизни и постоянно ищешь приключений. Потертая на спине куртка означает, что ты явно не просиживаешь свой круп, как секретутка какая-нибудь, да и не оружие они носят, а кофе, да предаются любовным утехам со своими начальниками, — слегка отошел от темы Серж.

Потом встрепенулся и продолжил:

— Извини, Роза, мысли ушли в иную плоскость немного. Итак, потертости на спине означают, что ты ежедневно в дороге, но и на торгашку не похожа, несколько худая, извини уж за прямоту. Значит, путешественница. Угадал?

Я была поражена. Наблюдательность у этого пони была развита не слабо. Он попал в яблочко, причем полностью, от начала и до конца. Ничего не оставалось, как подтвердить это:

— Да, угадал.

— Твой грузовик – твоя крепость, — улыбнулся немолодой земной пони.

— А как так получилось, что вы живете здесь?

— В обход закона о налогах, изданного прошлой весной мэром тутошним. Он, на самом деле, круглый идиот. Что и сказалось на том, что лазеек в его законе столько, сколько будет дырок в стенке этого вагона, если из моего ружья пальнуть дробью ярдов с сорока. Иногда его просто хочется пристрелить, но вместе с тем мэр усилил охрану Миддлхорна от бандитов, что частично перекрывает минусы от его правления городом, надо признать должное, — Серж даже немного скривился.

Я вспомнила об одной мелочи, что зацепила меня, когда я рассматривала своего собеседника:

— Скажи, а как ты понял, что воздух-то не отравлен?

— Это вообще вышло случайно. В тот день я возвращался с купленными съестными припасами на месяц вперед, по дороге возникло неприятное ощущение, что маска как-то болтается на моей морде, поэтому решил поторопиться, чтобы устранить неполадку, пока меня не убило. Стал подниматься по сходням, наклонил голову вперед по старой дурацкой привычке, которая, как я тогда подумал, могла меня убить. В общем, маска упала мне под ноги. От неожиданности я выдохнул воздух, удерживаемый в своих легких, и вдохнул воздух, что окружал меня. Первая мысль, которая пришла мне в голову: «Ну всё, я скоро умру». Я был готов внезапно ощутить что угодно – удушение, потерю сознанию, остановку сердца. Но ничего этого так и не произошло. Минута шла за минутой, а я всё стоял и не мог поверить в то, что я до сих пор еще жив! Но факт оставался фактом. Вечером вернулись мои товарищи, в чьих мозгах слишком сильно укрепилась мысль, что жизнь без маски – это не жизнь, а верная смерть. Помню до сих пор, сколько я их переубеждал тогда. Прошла почти неделя, прежде чем они мне поверили и согласились избавиться от этих масок. Такая вот незамысловатая история, Роза. А вот ты как узнала, что можно дышать напрямую?

Это был весьма каверзный вопрос… Могла ли я доверять Сержу настолько, чтобы рассказать ему про Твайлайт? Видит Селестия, что не могла. Поэтому ограничилась максимально обтекаемым ответом:

— Меня знакомая моя убедила в этом, сказав, что не первый год живет без маски на морде. А уж как она это узнала в своё время, я не стала спрашивать.

— Было бы совсем хорошо, если кто-то объявит всем пони, что в воздухе уже давно нет того дерьма, из-за чего всем и пришлось маски носить-то, — мечтательно улыбнулся Серж.

— А как твоих друзей зовут-то хоть? – поинтересовалась я.

— Джесс и Эпплсвит.

Вот это было сильно, надо признать. Всё, что я знала о прошлом Эпплов – только то, что это была очень большая и дружная семья. И тут неожиданно выясняется, что на одной из двух кроватей лежит мой родственник, вероятно, очень дальний. Реакцию можно было спокойно прочесть по моему лицу, что земной пони и сделал.

— А чего ты так удивилась-то?

И опять я не знаю, что делать. То ли отвечать напрямую, то ли снова воспользоваться обтекаемой формой ответа. Хотя, как тут обтекаемо вообще можно ответить-то? Значит, остается говорить напрямую.

— Да я сама Эппл, — вздохнула я. Всё-таки правда прозвучала, но не вся. В частности, я не стала говорить, что являюсь прямым потомком Эпплджек.

— Я так и понял. Вряд ли пони, который не имел бы отношения к семье Эпплов, стал так удивляться, как это сделала ты, — хохотнул Серж.

Во мне боролись два желания – попросить моего собеседника разбудить Эпплсвита и поговорить с ним и повернуться и уйти. Чего мне хотелось больше, я не знала, удивление все еще не отпустило меня. Хотя, я всего в сутках пути от Понивилля нахожусь, где когда-то жила Эпплджек. Только вот жаль, что это «когда-то» было больше двух веков тому назад, я видела эту пони лишь на фотографии, копию которой до сих пор носила во внутреннем кармане своей куртки, да пару раз она с другими Хранительницами приходила в мой сон. Я загрустила. А вот земной пони похоже понял, что к чему, поскольку когда я вынырнула из своих далеко не самых приятных мыслей, в мои уши хлынул поток диалог:

— Серж, какого хрена ты меня разбудил посередь ночи-то? – голос Эпплсвита был сонным, тот факт, что его растолкали, вырвав из сновидений, которые могли быть весьма и весьма приятными, явно его не радовал. Да оно и понятно, я сама не любила, когда со мной так поступали.

— Просто так я никогда не вытаскиваю своих друзей из постели, ты же знаешь. В общем, такой тебе вопрос: ты встречал за свою жизнь кого-то из Эпплов, не считая своих родителей, одного брата и двух сестер?

— Надеюсь, что, ответив на этот вопрос, ты дашь мне поспать спокойно, — ответил Эпплсвит. Я сидела спиной к собеседникам, поэтому не видела своего родича. А раз он еще не задал вопрос, кто это там, мол, у костра сидит, значит, меня этот пони тоже не видел. Между тем, Серж молчал, словно находясь в раздумьях. Помолчав с полминуты, он ответил:

— Вряд ли.

Ответом ему был стон разочарования.

— В общем, не буду тянуть: у нас тут в гостях сидит еще одна пони, которая говорит, что имеет к Эпплам прямое отношение.

— Ты гонишь! – теперь в голосе Эпплсвита чувствовались удивление и недоверие. Я вмешалась, по-прежнему глядя на огонь:

— Нет, он не гонит. Я действительно имею отношение к семье Эпплов.

— И кто ты? – я поняла, что он уже переместился ближе ко мне, очевидно, встав со своего спального места.

— Моё имя – Роза.

— А фамилия? – требовательно спросил Эпплсвит.

— Сансет.

— Так какой же ты Эппл, черти б тя драли? – я всё так же сидела к нему спиной, поэтому могла судить лишь по голосу. Мой собеседник говорил теперь с известным презрением, явно не зная, что к чему. Мне хотелось его переубедить. Я немного грубовато сказала:

— А теперь заткнись и послушай. Больше двух сотен лет назад произошла Катастрофа, в этом многие обвиняли живших тогда Хранительниц, в последовавшие за Катастрофой времена их потомки специально меняли фамилии, чтобы избавиться от преследования. Так и мои предки поменяли фамилию, но как я теперь знаю, это сделали далеко не все, ведь семья Эпплов большая, проследить, кто с кем был, кто родился, а кто изменил фамилию – очень трудно, особенно по прошествии столько лет. Я являюсь прямым потомком Эпплджек – одной из шести Хранительниц. И от того, что моя фамилия Сансет, суть не меняется, я всё равно Эппл. Так или иначе, мы родственники, притом довольно далекие.

— И всё-таки я не очень понимаю… — было ясно, что до конца всё же мне не удалось его убедить. Либо он такой недоверчивый, либо просто тупой. Вслух, понятное дело, я это озвучивать не стала. Не хватало только еще неожиданного обретенного родственничка обидеть, чтобы он пополнил список проблем, висящих на моей шее, мне не нужны подобного рода проблемы. Придется внушить ему как следует, кто я такая.

— Короче, я Эппл. До того, как начала путешествовать, занималась в Эплузе фермерством.

— Фермер-единорог? – всё так же с недоверием в голосе спросил мой собеседник, продолжая видеть мою спину, облаченную в старую потертую куртку. Видимо, с логикой у него есть некоторые нелады, иначе бы он давно обошел бы меня и сел у костра так, чтобы видеть, с кем же именно он разговаривает. Но нет, как он разговаривал с моей спиной, так и разговаривает. Эпплсвит начинал мне казаться странным пони. Мне как-то уже успела надоесть эта безрезультатная беседа, я подумывала просто повернуться и уйти отсюда куда подальше, в частности, вернуться в свой грузовик, что находится чуть более чем в полутора милях отсюда.

— Да, фермер-единорог, что удивительного-то? – раздраженно сказала я.

— Ну… Обычно фермеры, как правило, земные пони, а не единороги, — он протянул это с такой интонацией, что мне очень сильно захотелось воспользоваться телекинезом и постараться опустить его прямо крупом в костер. Если этот пони думает, что может меня вывести из себя, то он очень недалеко от истины. Еще одна нелепая фраза с его стороны и тут может запахнуть паленым. В буквальном смысле слова.

— Считай меня исключением из этого правила. И закроем эту тему раз и навсегда. Сказано было, что я Эппл, значит так и есть и никак иначе быть не может. Так что лучше расскажи, чем вы тут занимаетесь вообще, помимо ремонта копытного огнестрельного оружия? – не знаю, каких именно усилий мне это стоило, но я смогла побороть в себе начавший было нарастать приступ гнева.

— Ну, мы чиним не только копытное оружие, иногда нас просят починить и орудия, которые стоят на грузовиках, но мы пытаемся заниматься модернизацией двух образцов, вон, в ящиках лежат, — и Эпплсвит прошел мимо меня, направляясь к стоявшим в дальнем от меня углу двум ящикам. И почему я сразу не догадалась, что там пушки находятся? Он обернулся ко мне лицом, в груди у меня ёкнуло, а внизу живота снова понемногу начал разгораться огонь. Еще бы, если мой дальний родственник оказался на вид очень даже красивым – медового цвета шерстка, синие грива и хвост, серые глаза, широкая добродушная улыбка. И только когда он снова повернулся к ящикам и копытом взмахнул, подзывая меня, я обратила внимание на его кьютимарку – там было изображены различные запчасти от оружий – затворы, прицелы, барабанный магазин от Жала. И почему я подумала о нём, как о возможном партнере для… Нет, ну не сейчас! Я помотала головой, стараясь мыслить лишь по делу.

— И что там?

— Сейчас увидишь, — с этими словами Эпплсвит открыл первый ящик, а я заглянула внутрь с некоторым присущим мне любопытством. Там было Жало, переживший настолько глубокую модернизацию, что уже было больше похоже вовсе не на Жало даже. Ни один из видов оружия, что я когда-либо видела, не подпадал под сравнение с этим. На этом прототипе стоял более вместительный магазин такого же барабанного типа, лазерный целеуказатель, насколько я могла понять, новая система охлаждения, позволявшая делать больше выстрелов в минуту, а заодно и снизить время перезарядки. Затем я отметила более крупный ствол, который наверняка мог плеваться патронами куда большего калибра, чем исходная модель. Пока я рассматривала сей прототип, оценивая его труды по достоинству, мой родственник рассматривал меня, я абсолютно безошибочно чувствовала загривком его взгляд, который пробежался по спине, по ногам, ненадолго остановился на кобуре с торчащим из него пистолетом, а вот затем…

— Ну уж нет, Эпплсвит! – я снова стала злиться, когда он начал сверлить глазами мой хвост, пытаясь, по всей видимости, добраться до самого сокровенного, после чего развернулась к нему лицом и добавила:

— Вот туда-то тебе доступа нет и не будет. Абсолютно не приемлю кровесмешения. Ведь ты же не хочешь, чтобы я проломила тебе череп копытами, а то и вовсе оставила аккуратную такую дырочку промеж глаз? – для убедительности я достала из кобуры свой пистолет при помощи телекинеза, затем показательно сняла его с предохранителя, делая всё это с таким будничным видом, будто мне чуть ли не каждый день доводилось успокаивать навсегда тех, кто делал хоть какие-то попытки залезть мне под хвост. И принялась наступать на него, Эпплсвит стал отступать, в его серых глазах отчетливо читался страх. Я уже всерьез наставила на него свое оружие, собираясь преподать ему урок вежливости, как внезапно в ситуацию вмешался Серж:

— Стоп, Роза, ты на самом деле его продырявить хочешь? Подумаешь, он тебя всего лишь разглядывал! Неужели ты дойдешь до того, что будешь вышибать мозги любому жеребцу, которому понравишься? После Катастрофы соотношение жеребцов и кобыл резко поменялось, теперь вас меньше, нас больше, поэтому не стоит удивляться, что ты понравилась этому идиоту, он всегда был падок на красивых пони.

А затем земной пони обратился к своему товарищу:

— А ты, Эпплсвит, тоже хорош! Неужели прошлые твои ошибки тебя вообще ничему не научили? Всё время наступаешь на одни и те же долбанные грабли, не надоело еще? И, ради справедливости, если таковая еще осталась в этом мире, замечу, что я тоже против смешивания крови между родственниками. О, небеса… — простонал он устало. И в этот миг послышался ворчливый голос еще одного пони – Джесса:

— Да какого же сена вы все расшумелись-то, дери вас алмазный пёс? Никакого покоя вообще нет, дайте поспать, чтоб вас всех!

— Джесс, прекрати ворчать лучше, — буркнул Эпплсвит, получивший только что еще одну промывку мозгов от своего друга. Оказывается, он не в первый раз так крупно ошибается. Повезло, что Серж вмешался, иначе не миновать бы беды какой-нибудь, например, мертвый земной пони с талантом, позволяющим модернизировать любые виды оружия, с дыркой во лбу, а то и не одной, и лежащий в луже собственной крови. Но и старого темно-бежевого пони можно было понять, я, похоже, действительно чуть было немного не переусердствовала в своем желании приструнить этого любителя кобылкиных прелестей. А заодно еще и противоречила сама себе, против гормонов не особо и попрешь, конечно. И что, в самом деле, на меня нашло-то? Кровожадности в себе никогда не наблюдала, а тут вдруг захотелось пустить Эпплсвиту пулю в лоб за то, что он меня лишь всего-навсего оценил? Поэтому, чтобы немного сгладить собственный, да и не только собственный, дискормфорт, я сказала своему дальнему родственнику:

— Ты извини, что так вышло.

— Да я сам виноват. Как вижу красивую кобылку, так мозги набекрень, мной начинает двигать первобытный инстинкт продолжения рода. Из-за этого я неоднократно влипал в самые различные ситуации, но Серж с Джессом меня ни разу не бросили, за что я им очень благодарен, — вздохнул Эпплсвит, опуская голову.

— Вот в чем дело… Мной самой гормоны сейчас движут, на какую-то долю секунды мне захотелось… — оборвала я сама себя, затем потрясла головой, будто прочищая её, а затем продолжила как ни в чем не бывало:

— А, не обращай внимания на мою болтовню, саму порой заносит немного не туда. Так, прототип на базе Жала я увидела, а что во втором ящике?

— А во втором ящике уже моя собственная разработка, но она не готова даже и на четверть. Нужные запчасти тут очень трудно найти. Эх, вот были бы инструменты да вдоволь ненужного оружия, вот тогда-то процесс пойдет намного быстрее.

— Названий еще нет?

Эпплсвит помотал головой, добавив:

— О названии стоит беспокоиться потом, когда оружие доведено до той стадии, когда его можно испытать, а так, какой смысл называть то, что может еще и стрелять-то не будет?

Я вдруг вспомнила про Гладиатор-М, принадлежавший моему двоюродному кузену и стрелявший бронебойно-зажигательными патронами, способными нанести немалый урон любому грузовику – от Макинтоша до Броненосца. И задумалась – рассказывать про это чудо техники или не стоит. А потом решила, что сейчас для этого не время. В этот самый момент позади меня раздался глухой зевок, от чего я даже подпрыгнула, отскочив в сторону и одновременно с этим разворачиваясь. Там стоял третий пони, который жил тут вместе с Эпплсвитом и Сержем. Последний, кстати, снова уселся у костра и принялся посматривать за округой, чем он наверняка занимался и в тот момент, когда я подходила к вагону.

— А, так вот из-за кого тут весь сыр-бор, — сказал Джесс слегка хриплым после сна голосом, а затем зевнул, прижав ко рту копыто, и затем извинился. Я даже бровь выгнула от удивления. Было от чего – во-первых, это был единорог в компании двух земных пони, а я как-то думала, что тут трое земных живут, во-вторых, наличие хороших манер, что весьма редкое явление само по себе. Пока я прокручивала это в своей голове, он снова извинился и подошел к костру. Таким образом, я могла его рассмотреть – Джесс имел темно-серую шерстку, двухцветную гриву и хвост, зеленые глаза и серебристо-стального цвета копыта. Теми двумя цветами, которые составляли раскрас его гривы с хвостом, являлись пшеничный и коричневый цвета. Его меткой был микрофон, что меня немного удивило. В компанию оружейных дел мастеров затесался певец? Но это было не особо важно. Почему? Да потому что я почувствовала, что этот жеребец произвел на меня предварительно весьма положительное впечатление – он вежливый, имеет хорошие манеры, но это лишь на первый взгляд. Определенно стоило взять его на заметку. Решив данный вопрос, я подошла и уселась рядом с ним.

— Из-за тебя, значит, такой переполох в нашем доме приключился, — сказал единорог приятным голосом, я поняла, что он точно певец. И, почему-то немного робея, тихо ответила:

— Да, из-за меня. Извини, если разбудила.

— Ничего страшного, к нам не так-то часто вообще кто-то приходит, мы вообще-то рады гостям, но никто из нас не мог ожидать, что когда-то у нашей троицы будет ночной гость, а точнее, гостья, — заметил он, улыбаясь.

— Скажи, Джесс, ты ведь певец?

— Певец. Иногда что-нибудь пою по вечерам в местном баре, чем зарабатываю себе на жизнь. У Эпплсвита и Сержа с ремонтом и модернизацией оружия дела идут не так хорошо, но эти двое скорее себе рты позашивают, чем признаются, что у них всё катится через одно место, такова уж у них гордость, — решил посекретничать единорог, шепча мне на ухо, чтобы его друзья не услышали. От этого у меня шерстка на спине, не прикрытая курткой, встала дыбом по неизвестной мне самой причине. Глубоко вдохнув несколько раз, я смогла успокоиться. И сказала Джессу:

— Видимо, неплохо поешь, раз дела у тебя идут лучше, чем у твоих друзей.

— Обижаешь, — с улыбкой на лице ответил пони.

— Я бы с удовольствием послушала, но мне интересно, сколько сейчас времени?

Эпплсвит глянул на часы, располагавшиеся на столе, и ответил:

— Двадцать минут третьего ночи.

— Спасибо. Стоп, так это часы? Когда я их рассматривала, только-только придя судя, то даже и предположить не могла такого. Кто из вас такой мастер?

— Я скрутил их с одного Параспрайта, который пытался атаковать город с тыла. Пришлось убить водителя метким выстрелом из ружья, машину же саму мы впоследствии разобрали на запасные части, — ответил Серж, по-прежнему следивший за окрестностями через открытую дверь вагона.

— Бандит, наверное, какой-нибудь? – предположила я, продолжая рассматривать часы.

— Вообще-то нет. Если я не ошибаюсь, то на машине был знак красного цвета изображен. Где-то даже кусок обшивки с ним остался, Джесс, поищи его, пожалуйста!

— Нет проблем, — кивнул единорог, спустившись по сходням наружу и заглядывая куда-то под вагон. Некоторое время мне был виден лишь его круп и хвост, минут через пять, которые я провела, рассматривая ночное небо и стараясь не глядеть на круп Джесса, понимая, что это вновь вызовет тепло внизу моего живота. Единорог вскоре вернулся, удерживая телекинезом кусок металла серебристого цвета, на котором был нанесен… знак Алого Запада! Похоже, Стил Страйк замахнулся не только на восточную часть Эквестрии, но и центр страны тоже! Вот ведь зараза!

— А сколько дней назад этот Параспрайт тут проезжал? – чем больше я сейчас вытащу информации из этой троицы, тем лучше будет всем впоследствии.

— Да дня два назад, а что такое, Роза? – встревоженно спросил Серж, глядя на мое вытянувшееся лицо.

— Для Миддлхорна угроза быть может и миновала, а вот для Понивилля всё еще только впереди. Генерал Страйк, который является лидером Алого Запада, вовсе не дурак. Он понимает, что если разведка, посланная в город, бесследно пропала, значит, есть, кого давить превосходящими силами, которые он непременно бросит на город. И вот тут-то может начаться резня. Понивилль он, скорее всего, не станет прощупывать, а сразу ударит тяжелой техникой по городку, мне придется вас немедленно покинуть, друзья, — да, я могла их назвать друзьями, даже бедолагу Эпплсвита, которому вечно на орехи достается из-за невовремя взыгрывающих гормонов. И мне в самом деле надо было как можно скорее бежать назад, будить всех и немедленно ехать в Понивилль, чтобы успеть подготовиться к обороне. Два дня – достаточно большой срок для того, чтобы успеть принять взвешенное решение. Я тревожилась за Вэза, который был сейчас под очень даже возможным ударом неприятеля. Нельзя было допустить захвата алыми городка, иначе у них появится большая база, с которой будет проще штурмовать и захватывать города вдоль трассы один за одним. Это сейчас машины АЗ объезжают все крупные селения, чтобы сконцентрировать силы вдоль восточного побережья и взять одним ударом все три крупных города – Бэлтимэйр, столицу Восточной Конфедерации, Филлидельфию и Новый Мэйнхеттен. Я поежилась, представив, как эти бравые вояки штурмуют пещеру Твайлайт, пробиваются внутрь, захватывают в плен и её, и находящихся в анабиозе Селестию, Луну и Каденс. А, может, просто их убьют. Этого просто нельзя было допустить.

— На хоть, гостинец на дорогу, от Эппла Эпплу, — протянул мне два больших красных яблока Эпплсвит с улыбкой на лице.

— Спасибо, мне пора бежать, — я подхватила телекинезом яблоки и, спустившись по сходням на землю, кинулась бежать, на прощание все трое хором крикнули мне:

— Удачи, Роза! Надери крупы этим сволочам!

Я неслась галопом, преодолев три квартала трущоб практически в два раза быстрее, чем, если бы шла пешком. Меня уже не волновали ни дизайн этих домов, ни то, каково пони в них живется, равно как и другие мелочи. Мной овладела жажда действовать. Через пятнадцать минут я уже была возле своего Грома и снимала заклинание, служащее в виде сигнализации, которое скастовала, уходя на прогулку, приведшую к неожиданным последствиям. Прощупывание Страйком Миддлхорна, еще один Эппл, а так же единорог Джесс, который мне понравился. Я заметила, поднимаясь по лестнице и отпирая дверь ключом, что вся троица могла мне в будущем так или иначе пригодиться. Спустя минуту я уже сидела в кабине грузовика, положив в бардачок гостинец от Эпплсвита, и размышляла. Разбудить всех сейчас и по сто раз всем объяснять, какого хрена я отправилась прогуляться и почему надо ехать именно сейчас, когда до рассвета еще несколько часов или же дождаться, когда все проснутся и уже вполне соображающим Сайрусу, Клоду и Летти всё объяснить? Несмотря на то, что каждый час промедления мог выйти нам боком, я решила дождаться, пока все не проснутся. И снова возникла хренова дилемма – а мне-то сейчас что делать? Может, поспать хоть немного удастся? Прогуляться еще раз желания не было, натруженные ноги гудели после долгого бега, да и глаза начали слипаться, значит, смогу всё же поспать. Всё лучше, чем пытаться впасть в прострацию. Я закрыла глаза и, поворочавшись минут десять-пятнадцать, заснула.

Во сне мои уши внезапно уловили какой-то шум, отчего я проснулась, но всё же глаза открывать не торопилась, мало ли что там могло громыхнуть? Вполне может быть, что звуки, что я слышала, ко мне никакого отношения вовсе и не имели даже. Но нет, через минуту странный шум повторился, я, чертыхнувшись, всё же решила поглядеть, в чем дело. Переместившись со своего спального места на водительское сиденье и открыв окно, я выглянула в направлении, из которого доносился шум и … обомлела. Трое жеребцов-единорогов на вид лет четырнадцати-пятнадцати деловито пытались открутить колесо на средней оси Грома, принадлежащего Сайрусу. Просто пойти и пожурить – это вариант для нянек! Телекинезом я дотянулась до пистолета, находившегося в кобуре, которая, в свою очередь, еще находилась на мне, я забыла снять её перед тем, как лечь спать. Спустя пятнадцать секунд я уже разобралась, как снять глушитель с пистолета, после чего сделала пару контрольных выстрелов в воздух. Воришек тут же как будто ветром сдуло, они даже свои инструменты побросали. Из рации спустя секунд пять донесся сонный голос Сайруса:

— Роза? Ты что ли сейчас стреляла? Если ты, то какого черта это сейчас вообще было?

— Да дело в том, что трое воришек пытались у тебя колесо с машины свистнуть, вот я и поймала их с поличным на этом, но решила просто припугнуть, — принялась объяснять ситуацию я, попутно привинчивая глушитель обратно.

— Вот гады! – тон Пирса стал более твердым, даже можно сказать, что немного более злым.

— Сайрус, буди остальных, есть тема для весьма серьезного разговора, — решилась я. Или сейчас, или никогда.

— Нет проблем, Роза.

Пока он занимался побудкой Клода и Летти, спавших в машине у моего двоюродного брата, я достала очередную упаковку консервированных овощей, ловко вскрыла её и принялась в легкой задумчивости жевать кусочки капусты, моркови, помидоры, которые преобладали конкретно в этой упаковке. Гораздо меньше было столь любимой мной кукурузы и не менее любимого зеленого горошка. Задумчивость моя заключалась в том, как именно я собиралась подать добытую мной информацию. Было два варианта: говорить всё от начала и до конца, в том числе и про ночную прогулку, что непременно выведет из себя моего кузена, или же про прогулку ничего не говорить, только тогда мог возникнуть закономерный вопрос, мол, откуда я это узнала? И вот тут-то мне, как говорится, крыть было уже нечем. Я покончила с завтраком в тот самый миг, когда в беседу по рации вступили Клод с Летицией:

— По какому случаю побудка в такую рань? – спросили они хором, я лишь закатила глаза в раздражении. Впрочем, сомневаюсь, что хоть кто-то из них видел моё выражение лица в этот момент.

— Сегодня ночью я узнала очень важные данные, касающиеся Алого Запада. По данным моего источника, пару дней назад с тыла в Миддлхорн пытался просочиться разведчик, посланный Страйком. Но источник взял ружье и убил шпиона, а потом сам источник и двое его друзей разобрали на запчасти Параспрайт, принадлежавший разведчику. Я поразмышляла и пришла к выводу, что если у нашего противника не вышло тут втихую обосноваться, то он попробует это сделать, атаковав город. Но, опять-таки, я считаю, что сначала будет непременно атакован Понивилль. Если Страйку удастся взять городок, то обложить Миддлхорн ему будет достаточно просто. Насчет селения Хуфстейд, что находится между Понивиллем и данным населенным пунктом, я не знаю, там и брать-то особо нечего, по моему мнению, поэтому предлагаю поторопиться и попасть в Понивилль до наступления ночи, что вполне себе реальная задача, — я изложила свою точку зрения и ожидала вопроса про источник информации. И он последовал:

— Роза, а что за источник информации? И куда ты, во имя солнца Селестии, ходила ночью? – тон Клода стал опасным. Обычно это значило, что он крайне недоволен чем-либо. В данном конкретном случае он, очевидно, был не в себе из-за того, что я уперлась куда-то ночью, узнала лакомый кусочек информации, и теперь кузен немного ревновал, не иначе.

— В трех кварталах отсюда есть железнодорожный узел, на дальних путях стоит крытый вагон, приспособленный под жилье, там живут трое пони, два из них это земные, их зовут Серж и Эпплсвит, а еще один… — только я хотела было про Джесса сказать, но Клод меня перебил:

— Еще один Эппл?! – громко воскликнул он.

— Не мы одни так или иначе к ним относимся. Я тоже была удивлена, поскольку не думала, что когда-нибудь встречу еще Эпплов на своём пути. Позволь, я продолжу.

— Да-да, конечно, продолжай, — поутих мой кузен.

— И еще один пони – единорог, зовут Джессом. Первые двое промышляют ремонтом и модернизацией оружия как копытного, так и автомобильного. А вот последний, кого я назвала, зарабатывает себе на жизнь пением в здешнем баре по вечерам. Источником является земной пони Серж, который, кстати, немного похож на тебя, Клод, — закончила я, наконец, свою не очень долгую повесть.

— И почему я не удивлен? – буркнул мой кузен, будучи немного уязвленным, что это не ему приспичило ночью погулять и удачно завести новые знакомства, которые могут в дальнейшем принести нашей команде хорошую пользу. Чем больше пони, которые могут копаться в различной технике, тем лучше.

— В общем, — подытожила я, — нам лучше поторопиться. На самом деле я могла поднять всех еще ночью, но не стала этого делать.

— Спасибо, — снова буркнул Клод.

— А вы что скажете? Сайрус? Летти? – обратилась я к ним.

— Вывод, сделанный тобой, не безоснователен. Страйк вполне может устроить атаку на Понивилль. С попытки внедрения агента в Миддлхорн прошло два дня. За это время генерал наверняка понял, что эта самая попытка успешно была провалена не без участия твоих новых знакомых, Роза. Он ни Сержа, ни Эпплсвита, ни этого, как его там… — светло-зеленая единорожка сбилась с мысли, силясь вспомнить имя третьего пони. Пришлось прийти ей на помощь:

— Его зовут Джесс.

— Спасибо, Роза. Так вот, Стил Страйк никак не мог учитывать эту троицу, что они повернут ход событий совсем в другую сторону.

— Согласен с Летицией, — вставил своё слово и Пирс.

— Поэтому, как только мы позавтракаем, так сразу в дорогу и отправимся, — подвела бывшая наёмница итог разговору. Мой двоюродный кузен лишь хмыкнул, мне же ничего не оставалось, как набраться терпения и ждать, пока трое других участников нашего квартета не закончат с принятием пищи. Пока они употребляли такие же, как и у меня, консервированные овощи в упаковках, я задумалась о Джессе. Почему он мне показался симпатичным? Внешность? Хорошие манеры? А может всё вместе? Одна Селестия, наверное, только знает точный ответ на все эти вопросы, по традиции остающиеся даже для меня самой без ответа. Как только я вызывала его мысленный образ у себя в голове, настроение немного поднималось, а внизу живота появлялось странное ощущение… Которое в определенный момент может пробудить первобытный инстинкт, тогда-то меня уже будет не оттащить от этого жеребца-единорога, пока каждый из нас не получит своё. Да что ж такое, почему меня вечно тянет на размышления именно об этом? Когда же, наконец, гормональная активность снизится до обычных пределов? Я уже несколько дней мучаюсь от этого дерьма, надоело до смерти! Мои размышления, прыгавшие от одной темы к другой, прервал голос Сайруса:

— Ну, что, мы готовы двигать.

— Отлично! – воодушевленно произнесла я, радуясь возможности отвлечься от своих мыслей, которые и так были не совсем веселыми.

— Только я сейчас в свой Сталаз назад пересяду, подождите буквально пару минут, — с этими словами Летти покинула Гром Клода. Она открыла пассажирскую дверь, а затем телекинезом поставила себя на подножку своего собственного грузовика, я при этом заметила, что ей это всё-таки давалось с некоторым трудом – аквамариновая единорожка скривилась от напряжения, прикусив зубами свою нижнюю губу.

— А дверь за собой кто закрывать будет? – громко спросил Клод, обнаружив, что его особенная пони не потрудилась захлопнуть пассажирскую дверь за собой.

— Ты, — невозмутимо парировала Летиция, уже сидя в Сталазе. В эту же секунду послышался рык двигателя.

— Ну спасибо, дорогая, — с сарказмом в голосе поблагодарил её мой двоюродный брат.

— Да не за что, милый, обращайся, — ирония в словах единорожки сквозила только так.

— А может, поедем уже? – я была вынуждена прекратить назревавшую словесную перепалку между двумя влюбленными.

— Как бы ни было приятно слушать взаимные подтрунивания друг на другом, но я полностью согласен с Розой. Стоя тут и впустую тратя время, мы абсолютно ничего не добьемся, — заявил Сайрус. В ответ на это Гром Клода взрыкнул двигателем и первым направился к выезду с пустыря, на котором мы вчера припарковали свои грузовики. Я последовала за ним, Летти за мной, а оранжевый Гром, принадлежащий Пирсу, был замыкающим. По дороге я лишь мельком отмечала, что поначалу мы проезжали через трущобы, затем выехали в центр города, где и дома были поопрятнее, да и пони выглядели не так бедно. Не думаю, что моим спутникам было хоть какое-то дело до того, как в Миддлхорне живут пони. После пяти минут езды по улочкам города мы, наконец, выехали за городские ворота на трассу и повернули направо. Следующим селением на нашем пути станет Хуфстейд, а затем уж только Понивилль. И до Хуфстейда было примерно сто девяносто миль, а оттуда до нашей цели еще двести. В принципе, мы должны были успеть. Этот отрезок дороги я не помнила, потому что находилась тогда в отключке после ранения, полученного в бою с превосходящими силами противника, посланного, чтобы разделаться с Клодом, а заодно и со всеми нами. Вокруг дороги по обе стороны был лес, который, впрочем, довольно быстро уступил заросшим полям, которые когда-то наверняка были пригодны для выращивания пшеницы и других сельскохозяйственных культур. Сейчас же там росла трава едва ли не с пони в высоту, а местами даже проглядывали молодые деревца. Асфальт на дороге сошел на нет после первых миль пути от Миддлхорна в сторону Хуфстейда. Теперь это была самая настоящая проселочная дорожка. И ехать по ней можно было лишь колонной по одному и никак иначе, к большому сожалению. Я обнаружила, что в эфире было молчание. То ли троица уже успела что-то обсудить, пока я была занята разглядыванием окрестных пейзажей, то ли никто из них не произнес ни единого слова, во что было несколько сложно поверить, на самом-то деле. А каждый пони думал о своём. Сайрус думал о своей семье, гадал, живы ли они еще, когда уже почти прошел год с тех пор, как их схватили в плен. Он беспокоился за них, молил изо всех сил принцессу Селестию о том, чтобы они были все живы и здоровы к тому моменту, когда команда доберется до Стила Страйка с целью надрать ему его наглый круп, принесший неприятностей и ему, и многим другим пони. Летиция продумывала варианты устранения лидера Алого Запада, а попутно иногда её занимала мысль, что Роза, похоже, влюбилась в того единорога-певца, Джесса. Судя по тому, как светло-серая единорожка о нём говорила, он ей точно понравился. Хотя… Хорошие манеры сейчас действительно редкость, в этом Роза очень даже права, а вот внешность его она не описывала, сказала лишь, что он единорог. Выходит, её подруга западает лишь на таких же, как и она сама? Вполне может быть… Затем Летти снова вернулась к построению планов по уничтожению врага номер один для большей части Эквестрии. А что Клод? А он еще слегка злился на Розу за то, что она уперлась по лишь ей одной ведомой причине гулять ночью, ей просто повезло, что на неё никто не напал. А хотя, попробуй сунуться на единорога с пистолетом, который стреляет бесшумно за счет глушителя? Пара выстрелов – нападающий становится гарантированно трупом. Жеребца почему-то еще раздражал факт пребывания кузины среди трех других жеребцов в течение нескольких часов. Кто знает, что у них там на уме-то было? Клод старался оградить единорожку от неприятностей, но она с удивительным упорством отыскивает новые проблемы и на свой круп, и еще остальных втягивает во всё это. Темно-бежевый земной пони не сомневался, что это однажды выйдет Розе большим таким боком.

Я же заметила впереди холм, а когда мы въехали на него, то нашим глазам предстала ложбина, располагавшаяся между двумя холмами – тем, через который мы только что перевалили, и тем, что был на некотором отдалении от первого. Невольно хлынула ностальгия. Та самая битва. Судя по вздохам, доносившимся от Клода и Летиции, они тоже вспомнили первый серьезный бой для нашей тогда только-только образовавшейся команды. Позади остался и второй холм, впереди снова была ровная дорога.

— Знакомые всё места… — произнесла я вполголоса, испытывая странное волнение. Где-то там, позади и справа, осталось место, где мы пытались завалить вражеский Броненосец, нам, в конце концов, это удалось, но мой Матадор тогда попал под финальный выстрел вражеского Укола, тогда меня посекло осколками. Мой ангел-хранитель не дал мне тогда загнуться, а в дальнейшем из всех сложных ситуаций мне удавалось выйти или совсем без повреждений, или же с минимальными повреждениями.

— Меня тут не было, — заметил Сайрус с некоторой иронией в голосе.

— Извини, сейчас вкратце введу в курс дела. Мы тогда направлялись в Новый Мэйнхеттен к ученым, на моего кузена велась охота, некто выслал за нами целый десяток боевых машин. Трое против десятерых – это не самый честный расклад. Тогда Летти смогла убрать пятерых благодаря своему мастерскому владению минометом, и еще один враг был выведен из строя, сражаться он не мог. Четверо на троих – это уже было совсем другое дело. Тот бой завершился нашей победой, но меня посекло осколками стекол от попадания Укола немного ниже нижней линии лобовых стекол. Окна просто вынесло взрывной волной. Мне тогда просто повезло, Сайрус. Ни Клод, ни Летиция в том бою сами не пострадали.

— Десятеро на троих? Кем бы ни был пославший их, он явно слишком щедрый. Однажды он станет просто банкротом, я почему-то уверен в этом на все сто, — заявил Пирс. После этого настало молчание, продолжавшееся, впрочем, не так уж долго.

— А теперь взгляните налево, — внезапно предложила Летиция. Еще один приступ ностальгии. И не только у меня, но и у двоюродного брата, да и самой Летти тоже. Именно тут произошла первая встреча со светло-зеленой единорожкой, которой я и Клод помогли справиться с бандитским Сталазом. Только тогда всё было совсем иначе. И встреча ведь могла не состояться вовсе, не прими мы тогда решение вмешаться.

— А тут что произошло? – Сайрус снова оказался не в курсе событий.

— Наша с Розой первая встреча с моей особенной пони, — судя по интонации голоса, мой брат сейчас явно улыбался, — мы тогда влезли в драку двух Сталазов. Та встреча для меня лично оказалась судьбоносной.

— Мы рады за тебя, — ответил Пирс за всех нас. И наша четверка покатила дальше. Больше приступов ностальгии не возникало. Солнце, между тем, приближалось к зениту, местность вокруг дороги менялась не так уж сильно – лесистые участки сменялись заросшими полями, поля – полянками, те – снова лесом. Иногда были относительно длинные участки, напоминавшие мне пейзажи, которые можно было встретить на дороге между Эплузой и Понивиллем. Справа ярдах в трехстах пролегала железная дорога, по которой в сторону Миддлхорна неожиданно проехала дрезина, отчего я даже тормознула, чтобы разглядеть этот вид транспорта во всех подробностях, но тот уже скрылся из моего поля зрения. И в этот момент меня в корму подтолкнула машина Летиции, отчего я малость потеряла управление, Гром завилял по дороге, рискуя съехать в придорожный кювет. Мне удалось выровнять грузовик, в это время единорожка принялась меня беззлобно отчитывать за то, что я не предупреждаю о применении тормоза. Я извинилась перед ней и снова начала набирать газ, догоняя Клода, уехавшего на пару сотен ярдов вперед.

Через полчаса бодрой езды, сопровождавшейся рассказами моих спутников о забавных ситуациях в своей жизни, впереди показался населенный пункт, состоявший преимущественно из одноэтажных небольших домов. То был Хуфстейд. Половину пути до Понивилля можно было смело считать пройденной. Среди здешних зданий выделялся, по обыкновению, бар, который был обшит снаружи листовым металлом, в отличие от жилых зданий. Мы притормозили у здания бара.

— Пойду, узнаю, может до Понивилля задание какое-нибудь есть. Деньги-то всё равно нужны, как ни крути, — вызвался Сайрус, резво вылезая из своего оранжевого Грома и затем отправляясь медленным и размеренным шагом к местному источнику алкоголя, пьяных драк и нелепых пари, которые, как правило, заключаются исключительно будучи в алкогольном опьянении обоих спорщиков.

В это время, Пирс разговорился с барменом-земнопони, которого, как выяснилось, звали Честер.

— Слушай, а в Понивилль там ничего отвезти не надо? Сам понимаешь, деньги нужны, — говорил Сайрус.

— Вроде есть что-то. Сейчас гляну пойду, обожди минуту-другую, лады? – с этими словами бармен скрылся в подсобке. Единорог тем временем оглядел обстановочку помещения – обшарпанные деревянные столы, примерно такие же сиденья, окна изнутри оказались странным образом грязнее, чем снаружи, на полу было столько наслоений грязи, что отмывать его стало бы исключительно бесполезным занятием. В общем, типичный деревенский бар, который наверняка набивался посетителями по вечерам, тут совершенно точно наливали дешевое пойло, от которого точно можно и травануться вдобавок ко всему. В это время из подсобки вернулся Честер, неся в передних копытах коробку. В ней что-то гремело, видимо, это «что-то» было металлическим.

— Короче, вот эту хрень надо доставить пони по имени Визерли в Понивилль, кажется, так этого пони звали… — взгляд бармена был рассеянным, как будто на него подействовали магией. И это было довольно подозрительно. Но, Пирс, тем не менее, забрал посылку при помощи телекинеза и направился к выходу. Еще было подозрительно то, что Честер ничего не сказал об оплате курьерской доставки. Кто оплачивать будет – он сам или получатель? Хрен разберешь без пол-литра сидра. Не того дерьма, что наливают в заведениях, подобных этому, а в барах, находящихся в крупных городах. Вот там выпивка действительно была элитной, качество превосходное, а вкус запоминается надолго. В общем, надо будет разбираться на месте, с этой мыслью Сайрус вышел из бара и направился к своему Грому оранжевого цвета, который, по-хорошему, следовало бы перекрасить, чтобы не так сильно в глаза бросался. А то ведь тоже за компанию к Розе и Клоду можно влипнуть в какие-нибудь неприятности, коих в Эквестрии хватало, на самом деле.

— Ну, что, едем? – спросил Клод, дождавшись, когда Пирс займет своё водительское место.

— Едем, — согласился он, заводя двигатель и выжидая пару минут. Мы втроем свои моторы не глушили, зная, что вскоре всё равно ехать дальше. Пока единорог выжидал, я спросила:

— Ну что, есть какая-то работа-то?

— Есть, доставить посылку некоему Визерли в Понивилль, — отозвался Сайрус.

У меня всё похолодело внутри. Имя, названное единорогом, всего одной буквой отличалось от имени моего друга-автомеханика, который остался как раз-таки в Понивилле, пока мы с Клодом, а впоследствии с Летти и Сайрусом мотались по Эквестрии. И всё же, не смотря на то, что меня словно из ведра ледяной водой окатили с ног до кончика рога, я выдавила из себя:

— Не Визерли, а Вэзерли…

— О, а еще бармен себя крайне странно вел, как будто под действием то ли трав, то ли заклинания какого находился, — припомнил Пирс, решив, что двигатель достаточно поработал вхолостую, после чего тронулся. Мы последовали за ним, теперь он был ведущим, Летиция ехала второй, я сразу за ней, Клод был замыкающим.

— Очень странно, — прокомментировал мой кузен всю эту ситуацию.

— А что было в посылке, не знаешь? – поинтересовалась аквамариновая единорожка.

— Что-то явно железное прогромыхало, когда бармен, которого, кстати, зовут Честером, выложил эту посылку на барную стойку, — ответствовал Сайрус.

— Ты говоришь, что его звали Честером? – вдруг насторожилась Летти. У неё возникли определенные подозрения, она очень хотела, чтобы это было лишь совпадением. Но, к её разочарованию, это был именно тот самый Честер.

— Да, именно так.

— Он был земным пони, не так ли? – с некоторой нервозностью в голосе поинтересовалась единорожка.

— Так точно, — всё еще не понимая, к чему клонит Летиция, ответил Пирс.

— Вот же зараза… Слушайте все, в общем! Честер, бармен бара в Хуфстейде, был раньше из Алого Запада, его оттуда выперли пару лет назад за пристрастие к алкоголю. Одной Селестии известно, какого черта он осел в селении, что находится прямо между двумя целями наших врагов. Но я знаю, что вряд ли это совпадение. И эта посылка твоему другу, Роза, тоже неспроста. Там что-то гремит, я начинаю догадываться, что это может быть бомба. Вскроешь посылку, а она возьми и взорвись. Получатель мертв, цель достигнута. Я считаю, что от посылки надо избавиться, вскрывать её слишком рискованно.

— Только давайте отъедем подальше, чтобы не пугать звуком взрыва всех понапрасну, хорошо? – предложил Клод. Я была с ним согласна. И с Летти я тоже была согласна. Взрывоопасный подарочек не должен достигнуть Понивилля.

— Хорошо, отъедем. Миль так на пятьдесят-шестьдесят. Стоп… Эта хренотень еще и тикает! – сделал вывод Сайрус, прислушавшись.

— Однозначно бомба. Жаль только, что мы не знаем, сколько времени осталось на таймере. Наверняка тикание издает именно он. Больше там тикать просто нечему! – заявила Летиция.

— Тогда, чем скорее избавимся от этой посылки, тем лучше. Теперь я понял, почему про оплату Честер не сказал ни слова. Я думаю, что после двух лет, проведенных в отставке, его снова завербовали, решив ударить по пони, на котором держится ремонт всей местной техники. Если его устранить, выждав несколько дней, заявится техник от Алого Запада и предложит свои услуги, Понивиллю просто некуда будет деваться в таком случае. Таким образом, всё это дойдет и до устранения снизу и главы городка, — глубокомысленно сказал Пирс. Я же в это время размышляла о том, что услышала за последние минут десять. Информации было много, кое-что из этого было крайне полезным, а некоторая информация мне лично и не пригодилась бы совершенно. Только вот дело было не в этом. Устранить Вэза, Алый Запад вообще обнаглел. Если нам потом придется тащиться обратно на восток, то мне хотелось бы поговорить с этим Честером, если он, конечно, всё еще будет находиться на своём месте, во что я, признаться, не слишком верила. Затевалось нечто очень крупное. Скорее всего, Стил Страйк решил сначала подмять под себя подходы к восточному побережью. Но зачем ему тогда стягивать силы возле самих городов? И возле городов ли? Слишком много вопросов, и ни одного ответа. Единственное, на что оставалось надеяться, так это на то, что этот злодей, находясь при смерти, ответит на нужные вопросы. А не ответит, так само всё вскроется рано или поздно. Мне, признаться, было плевать на окрестные пейзажи, я их не разглядывала при поездке на восток. Не рассматриваю и сейчас. Две недели изменили очень многое. Как в моей собственной жизни, так и в жизни моих товарищей и моего кузена. И тут я вдруг вспомнила про Скива Спаркла. Действительно, как-то про него из головы выскочило что у меня, что у Клода. Изначальной целью нашей поездки был именно поиск потомка Твайлайт.

— Слушай, братец, мы с этим Алым Западом так загнались, что забыли даже про поиск твоего друга, который пропал под Кантерлотом. Я вот что подумала, может Страйк и его сцапал? – спросила я, продолжая рулить.

— Блин, слушай, действительно, я забыл про него! Может быть и так. Вот доберемся до Ванхуфера и узнаем. И не только про Скива. Заодно освободим семью Сайруса, я очень надеюсь, что их там не запытали еще до смерти… — судя по звуку, Клод стукнул себя копытом по лбу.

— Пусть только попробуют! – прорычал Пирс.

— Даже если и попробовали, то в ответ мы просто разнесем город! – сказала я. Что-то действительно я становлюсь какой-то кровожадной в последнее время. То ли это процесс привыкания к постоянным приключениям идет, то ли была какая-то другая причина, о которой я и не подозревала даже. Факт просто оставался фактом. Мои размышления прервал Сайрус, задав невинный вопрос:

— А кто такой этот Скив-то?

Кузен принялся разъяснять сей момент единорогу:

— Мой закадычный друг, познакомились с ним лет восемь назад где-то, а спустя пару лет он собрался в экспедицию к руинам Кантерлота, место весьма опасное, да еще и охранялось достаточно серьезно для простых руин. Я хотел поехать с ним, но он меня не пустил. Потом он просто пропал, не вернувшись ни через неделю, ни через две. Я, было, сунулся сам туда, но там были очень крутые ребята, которые меня постращали, выпустив в общей сложности два десятка ракет и свалив несколько деревьев, пока я удирал оттуда. Следующие три года я искал своего друга по всей Эквестрии, но безрезультатно, лишь засветился еще раз по-крупному. Пришлось залечь на дно в конечном итоге, даже втерся в доверие к понивилльским бандюкам, приглядывая при этом за дорогой между Понивиллем и Эплузой, по которой раз в неделю стабильно ездила моя кузина. Обычно я мотался один, притворяясь тем, что устраиваю разбой. Но однажды со мной попросился еще один бандит. Не иначе как главарь учуял неладное. В итоге, мне пришлось-таки напасть на собственную двоюродную сестру, но мне повезло, Роза пристрелила моего псевдоподельника первым, а потом я просто перестал притворяться бандитом, мне это надоело, я открылся ей, попросив о встрече в старой Эплузе. К счастью, она приехала ближе к вечеру, когда я думал, что жду совершенно зря. Вот с этого и началось наше путешествие-то.

— Короче, мы отъехали достаточно далеко, пора избавляться от подарочка, — решил Сайрус, выслушав моего кузена.

— И как поступим? – поинтересовалась Летти.

— Очень и очень просто. Вы обгоняете меня, чтобы я ехал замыкающим. Телекинезом я уберу подарочек от машины как можно дальше, а затем просто открою коробку и оттолкну как можно дальше. Только так и может получиться, — принял непростое решение Пирс, на душе у него было неспокойно. В случае, если он как-то облажается, его ждет тогда или серьезная травма, или и вовсе лучший мир, но думать ему об этом совершенно как-то не хотелось даже. Единорог стал настраиваться только на победу, постепенно сбавляя ход, пропуская сначала Летти, затем меня и Клода, после чего поехал последним, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул.

— Сайрус, ты уверен, что у тебя всё под контролем там? – обеспокоенно спросил Клод. Хотя, у меня тоже были опасения по поводу плана, предложенного единорогом. И не только у меня. Летиция, более чем уверена, тоже сейчас волновалась за своего знакомого.

— Уверен, — твердо ответил он, открывая телекинезом окно в двери с пассажирской стороны.

— И да поможет мне Селестия, — добавил Пирс, аккуратно перенося посылочку из салона наружу и как можно дальше от машины. Потом принялся вскрывать посылку. В его голове не было мыслей, кроме одной – он просто должен справиться с возложенной на него задачей и никак иначе! Он послал в задницу и волнение. Во времена работы на Алый Запад приходилось делать и не такие вещи даже, ему не привыкать. Страха тоже не было, единорог научился не бояться даже смерти, по его мнению, смерть – своеобразное продолжение жизни в другом месте и в другом ипостаси. Подобная философия помогала ему несколько раз, поможет и сейчас. Бомба могла взорваться в любую секунду. Посылка была почти вскрыта, остался финальный штрих. Сайрус вздохнул еще раз, сосредоточился, окончательно сорвал оболочку, одновременно придав ускорение предмету, который был в посылке, и набирая скорость. Через несколько секунд раздался мощный взрыв, раздался хруст, позади на дорогу упало несколько деревьев, а взрывной волной в его Громе выбило всё стекла. Сам единорог не пострадал. Вместе с этим рация просто взорвалась:

— Нихрена себе бомба! Она могла треть Понивилля уничтожить! – воскликнул Клод.

— Поедем обратно на восток, надеру жопу этому Честеру! – пыталась перекричать я собственного двоюродного брата.

— Теперь я еще больше хочу прибить Страйка! – проорала Летти, с легкостью заглушив и меня, и собственного особого пони. Тот удивился:

— Милая, ну ты даешь. Еще ни разу не слышал, чтобы ты так кричала.

— Ты просто еще многого обо мне не знаешь, — заметила светло-зеленая единорожка, понемногу успокаиваясь.

— Надеюсь, что узнаю когда-нибудь, — вздохнул Клод, а затем добавил:

— И пусть это будут лучше хорошие и приятные для слуха факты, а не похвальба тем, скольких пони ты отправила на тот свет, работая на этого ублюдка Страйка.

— Всякое было, отрицать не стану. Но сейчас я не работаю ни на кого, только на саму себя, прошу тоже об этом не забывать, любимый мой, — заметила Летиция.

От этого их диалога мне стало слегка не по себе. Вот, в самом деле, когда мы уже покончим со Страйком, наступит, хотелось бы надеяться, мир и гармония, я смогу вернуться в Миддлхорн и сойтись поближе с Джессом, который всё никак не шел у меня из головы. Вот вроде и не думаешь о нём, а в подсознании как-то это дело отпечаталось. Однако, это всё потом, сейчас проблемы были иного рода. И до Понивилля еще пара часов езды. Скукота, да и только. Внезапно до меня дошло, что меня зовет Клод:

— Роза, блин, ты там, что, уснула что ли? – раздраженно спросил он в тот момент, когда я, наконец, отозвалась на его зов.

— Чего хотел-то?

— Как думаешь, мы не опоздали еще?

— Братец, мысли логически. Если нам навстречу никто не бежит из жителей городка в попытках уйти от захватчиков, то я больше чем уверена, что время в запасе у нас точно есть, — скривилась я. Клод хоть и мыслил по большей части рационально, но вот с логикой у него иногда возникали провалы. В такие моменты тут уж кто вперед придет ему на помощь и пояснит, что да как. На этот раз пришлось мне втолковывать, а в следующий раз – уже Сайрусу, а то и вовсе Летти. В общем, ничего в этом нет необычного. Я сама тупила время от времени, что уж тут скрывать-то?

— Ты права, — уступил он, не делая попыток оспорить моё мнение, как это порой бывало в детстве. Стоп! Я теперь еще и детство вспомнила. Черт, лучше бы вспомнила, какого сена я забыла вместе с Клодом в Новом Мэйнхеттене целых шесть лет назад. Но, увы, всплывает как всегда то, что не нужно. Я, сжав зубы, разочарованно простонала.

— Что ты там мычишь? – спросил кузен, вспомнив, по всей видимости, случай в Филлидельфии.

— Да вспомнила кое-что, только вот информация не представляет совершенно никакой ценности, — ответила я. Похоже, Клод ждал чего-то другого в ответ.

— А что за информация-то? – спросил он.

— Детство моё вспомнилось. Как мы с тобой спорили, а всё потому что ты не считался с моим мнением, которое, в общем-то, нередко оказывалось правильным, — я улыбнулась, погружаясь с головой в этим воспоминания. Эх, детство, детство, не вернуть его назад, не вернуть… Стало даже немного грустно. И не мне одной.

— Было такое, было. Я был тогда весьма упрямым жеребенком, даже собственных родителей не очень-то слушался, что уж там говорить про то, что позволял тебе оспаривать моё мнение. Только став старше, я избавился от привычки спорить по пустякам, кроме случаев, если доводы собеседника в корне неверны. Я не стал сейчас с тобой спорить еще и потому что ты абсолютно права и с этим невозможно не согласиться.

— Я всё понимаю, — перебила нас Летти, — но, может, поторопимся немного?

— Два часа всего ехать осталось, а мы и так катим в достаточно хорошем темпе, — возразил Клод. Дальше мы ехали молча. Местность вокруг была привычной – перелески, заросшие поля, полянки, временами попадались заброшенные дома с просевшими крышами, наполовину вросшие в землю. Дорога же под колесами наших машин была уже частично из асфальта, который местами появлялся из-под слоя почвы, что наводило на мысль о том, что ветра постарались в своё время и над самой поверхностью земли, а не только дули с сумасшедшей скоростью где-то в небесах, перенося облака с места на место практически безостановочно. Была в этом какая-то своя философия. Философия мира, перенесшего Катастрофу, в результате которой выжили лишь пони, а животные просто вымерли, потому что не могли никак противостоять нейропаралитической заразе в воздухе. Я иногда пыталась представить себе этот мир, если бы ничего такого не произошло. Но не смогла. Моей фантазии просто банально не хватало, чтобы выполнить эту задачу.

Четыре грузовика оставляли милю за милей, и в течение следующих двух часов нам не попадалось ни единой живой души. Даже бандитов не было, а они, по воспоминаниям Клода из его жизни среди этих отбросов, всегда дежурили на этом участке дороги неподалеку от Понивилля. Но, видимо, что-то поменялось. И вот настал, наконец, момент, когда впереди я заметила верхушку еще не обвалившейся ратуши. Солнце к тому моменту уже давно миновало зенит, была вторая половина дня. Я в очередной раз задумалась, ведь меня лично всегда интересовало, каким таким образом это высоченное здание до сих пор устояло и не развалилось. Возможно, я однажды узнаю этот секрет. А до той поры буду иногда выстраивать предположения. И снова мои размышления были прерваны.

— Ну, вот мы и достигли Понивилля, — сказала Летиция.

— Я ощущаю в воздухе тревогу и напряжение, — заметил Сайрус.

— Похоже, в городке уже знают о надвигающейся на них беде, — вставил свои пять битов и Клод. Лишь я одна молчала, пытаясь понять, сколько же времени у нас осталось. Даже пришлось закрыть глаза и изолировать своё сознание от мыслей, прислушиваясь к звукам вокруг, игнорируя громкую работу двигателей. Мне это удалось далеко не сразу. Знаете, когда гормоны продолжают тебя мучать, нелегко вообще ни о чем не думать. Очень и очень нелегко. Минут десять спустя мне удалось прийти в относительную гармонию. Что я ощутила? Тревогу, неясность ситуации, очень слабую надежду, что всё обойдется. Значит, я всё-таки не ошиблась, говоря, что Понивиллю угрожает опасность. Но я так и не смогла узнать главного. Вновь придется импровизировать, выдумывая план прямо на ходу. Как же надоело действовать подобным образом, я даже выразить словами это не могла. Вернувшись в этот мир, я обнаружила, что меня хотя бы на этот раз не пытались трогать. И на том спасибо.

— Ну, что, вперед, в Понивилль? – спросила я, ощущая, что вскоре всё здесь пойдет наперекосяк. Но уступить городок противнику – это значит просрать важную точку в центральной Эквестрии. Тогда не удержать алозападавцев не удастся ни у Хуфстейда, ни у Миддлхорна, который, как я выяснила ночью, вообще можно спокойно обойти с тыла, не особо утруждаясь атакой в лоб и сопутствующим уничтожением множества дотов.

— А у нас есть выбор? – спросил Клод. Вместо ответа я просто тронулась с места. Мои товарищи последовали за мной. За две недели отсутствия я еще не успела забыть, где располагается автомастерская, в которой остался работать Вэзерли. Минута езды – и вот мы въезжаем в Понивилль. Улицы городка были пустынны, даже солнце скрылось за тучами, которые ветер почему-то не был в силах разогнать. Когда мы проезжали мимо библиотеки, принадлежавшей когда-то Твайлайт, я заметила, обращаясь к Летти:

— Вот тебе то самое жилище аликорна, о котором я говорила. Частица прошлого. Прошлое всё еще живет, несмотря на всё происходящее. Пока жива сама Твайлайт, прошлое тоже будет жить.

— Ладно, Роза, ты меня убедила, — сдалась окончательно светло-зеленая единорожка. Я успела заметить, что дверь была забита досками, равно как и окна. Только вот вряд ли это помогло бы уберечь это уникальное здание, располагавшееся прямо в дереве, от захватчиков. Даже всего лишь проезжая по улицам, я отметила, что архитектура здесь преимущественно старая, были здания и поновее, однако они не являлись теми уродливыми домами, что я видела в Миддлхорне в трущобах. Эти здания были похожи на своих двухвековых соседей по стилю, как минимум. Честно говоря, мне всегда нравился Понивилль, не смотря на симпатию к архитектуре и Нового Мэйнхеттена. В более спокойные времена я хотела бы тут остаться жить. Но нынешние времена спокойными не назовешь, десятилетнее противостояние Восточной Конфедерации и Алого Запада, похоже, достигало потихоньку своей кульминации. Требовалось прервать этот процесс, пока война не вспыхнула в каждом уголке страны. Вот об этом я и размышляла, пока мы ехали по пустынным улочкам. Странно было то, что не попадался хоть кто-то, кто мог бы обороняться. Похоже, единственными, кто будет сражаться за Понивилль, будем лишь мы четверо. Пока что было всё спокойно, поэтому следовало сначала заглянуть к Вэзу, да узнать, что за неведомая хренотень тут происходит. Повернув в очередной раз, мы остановились у здания мастерской. Вот сейчас-то мы всё и узнаем…

ДНЕМ РАНЕЕ, ВАНХУФЕР, Главный штаб Алого Запада

Стил Страйк расхаживал по своему кабинету, находясь в напряженных размышлениях. Агент, который должен был проникнуть в Миддлхорн, не выходил уже сутки на связь, что противоречило его приказу. Нет, дело вовсе не в том, что боец намеренно ослушался его приказа, а сейчас где-то прохлаждается в компании кобылок, скорее генерал бы поверил в то, что агент был убит кем-то из местных. Он и не подозревал, что в своих мыслях был достаточно близок к истине. Взгляд Страйка попеременно падал на салатового цвета стены, деревянный пол, на котором лежал ковер, затем на его рабочий стол, где был всегда идеальный порядок. На самих стенах не было ни фотографий, ни полок, ничего, за что можно было бы уцепиться взгляду. Сегодня был свободный день, по плану сегодня не было пони, которым было бы что доложить ему. Лидеру Алого Запада хотелось как можно быстрее закончить с Восточной Конфедерацией и, возможно, уйти в отставку. Десять лет войны, когда можно было обойтись годом-двумя. Было большой ошибкой затягивать всё это. За столько времени было истрачено немало ресурсов. Алый Запад существовал по большей части за счет торговли, схема была довольно сложной, но приносила немалый доход из года в год. Но тратились не только денежные ресурсы, но и сами бойцы, кто-то сбегал, кто-то погибал в сражениях, была пара случаев, когда жрицы любви травили командиров подразделений ядом. Да, прямо в Ванхуфере, у него под носом. Затем Страйк вернулся в мыслях к той троице, о которой доложил Альфа-1 сразу после провала операции по захвату Нового Мэйнхеттена. В новых сводках о темно-зеленом Сталазе и двух Громах в камуфляжной расцветке не говорилось. Однако пони знал, что те, кто атаковал его бойцов, проявив себя однажды, обязательно появятся и еще раз. С тех пор, как захват научной столицы Эквестрии провалился, был составлен новый план. Завтра должен быть взят Понивилль, сутки спустя – Миддлхорн, с деревушки Хуфстейд, располагавшейся практически посередине между этими двумя целями, брать было нечего, там даже охраны толком и не было. Вдобавок там был посажен барменом бывший боец Алого Запада по имени Честер, пару лет назад его выперли из клана за грубейшие нарушения внутреннего устава. На него воздействовали довольно редким заклинанием, велев сунуть бомбу, замаскированную под посылку, первым попавшимся пони, которые поедут в сторону Понивилля, чтобы подсунули тамошнему автомеханику. Тогда появится возможность всего-то навсего начать контролировать городок снизу, посадив там механика из числа бойцов Алого Запада, кто очень хорошо умел ладить с ремонтом грузовиков и оружия. Бомба сейчас находилась на пути к Хуфстейду. Взрыв должен был наделать немало шуму, если, конечно, что-то как всегда не пойдет не по плану. После захвата Понивилля и Миддлхорна следовало захватить поселение, располагавшееся у Поворота – а оттуда до Бэлтимэйра копытом подать. Вот тут-то Файрхуфу придется туго, он наверняка капитулирует. А не захочет, так заставят! Страйк вспомнил, что сейчас через пару минут принесут опять кучу бумаг, которые придется волей-неволей изучить и мысленно застонал. Ему хотелось вести свою армию лично в бой, подавая пример рядовым бойцам, да и командирам подразделений тоже. Но нет, он вынужден уже целых десять лет сидеть в этом кабинете, уходя из него поздним вечером и приходя ранним утром, командуя, командуя, командуя… Заключение в четырех стенах было для него словно пыткой. Генерал остановился перед зеркалом. Его отражение выглядело еще довольно молодым, подтянутым. Еще бы, ему всего-то двадцать пять, а такое ощущение, что никак не меньше сорока или сорока пяти лет по душевному состоянию. Страйк вспомнил, как однажды замаскировался под обычного бойца и инкогнито пошел в бар, где решил выпить. И вот он сидит в углу, попивая коктейль и смотрит, как отдыхают простые солдаты как его возраста, так и старше. Что называется, оттягивались на всю катушку. Стилу тогда даже стало немного завидно. Было большим искушением послать всё к чертям и тоже хорошенько отдохнуть. Однако совесть его тогда заела, пришлось вернуться в кабинет и продолжать работать до поздней ночи. В народе ходили слухи про его крутой нрав, что он скор на расправу. Только забывали всегда одну немаловажную деталь: когда он сильно не в настроении, тогда да, всё это правда. Возможно, из-за этих слухов кобылки и не вились около него, даже когда он изредка появлялся официально на публике. Страйк вздохнул, и в этот момент в дверь раздался стук.

— Войдите! – ответил он.

Дверь открылась, внутрь вошла его секретарша, лавандовая земная пони с меткой в виде стопки бумаг. На ней были перемётные сумки, из которых она стала выгружать на его стол те самые документы, с которыми ему опять придется провозиться до поздней ночи. Такова вот нелегкая доля лидера одного из крупных кланов в стране. Вторым крупным кланом были враги – Восточная Конфедерация, а ведь существовало еще немалое количество более мелких кланов как среди обычных пони, так и среди бандитов. Благодаря усилиям его солдат, вся эта шушера обосновалась в центральной и восточной частях Эквестрии, а так же на юге, с запада их повыводили всех в течение целых семи лет. Всего лишь какие-то бандиты! Страйк даже топнул копытом от охватившего его недовольства. А вот секретарша явно приняла это на свой счет, выгрузив остатки документов в пару секунд, закинула на себя перемётные сумки и была такова. Красному сероглазому земному пони ничего не оставалось, как помотать головой. Нет, он не осуждал собственную помощницу за то, что она его боится, как огня. Слухи есть слухи, от них никуда не деться, увы и ах. Видимо, он так и останется одиноким. Некому было его согревать по ночам, некому было помочь выпустить пар, накопившийся у него за долгие годы.

— Ладно, пора приниматься за работу, — пробормотал генерал, усаживаясь за собственный рабочий стол и начиная просматривать не такую уж и маленькую стопку бумаг.

НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ, ПОНИВИЛЛЬ

Улица, на которой располагалась мастерская, тоже была пустынной. Не было никаких следов присутствия пони, как будто они разом вымерли неизвестно от чего. Это было, по меньшей мере, странно. Раз уж такое дело, то надо было проверить мастерскую. Мне было почему-то неуютно здесь находиться. Еще меньше уюта было, пожалуй, только в старой Эплузе, только тут скелетов и остовов домов не было. Но ощущение пустынности и заброшенности всё равно присутствовало, от этого было никуда не деться. Волей-неволей пришлось вылезать из грузовика. Спустившись, я подошла к своим товарищам. Судя по выражениям их лиц, Клоду, Летти и Сайрусу это место тоже доставляло дискомфорт. И немалый. Я оглянулась вокруг, но кроме свиста дувшего ветра между явно пустовавших домов, да отсутствия признаков жизни, что ощутимо давило на психику, больше ничего не уловила. Мы всё медлили, ожидая неизвестно чего – то ли того, что вдруг всё вернется в норму, то ли кого-то, кто объяснит, куда все, блин, подевались-то. Неспешно текли минуты, но ничего не менялось.

— Ну, что, входим? – почему-то неуверенно предложила я.

— А нам больше ничего и не остаётся, — ответил Клод, оглядываясь.

— Да хрен ли медлить?! – вдруг взорвался Сайрус и от души вмазал передними ногами по двери, которая оказалась сорвана с петель и с грохотом упала на пол. Он вошел первым, после чего применил магию света, чтобы оглядеться. Перед нами был недлинный коридор, который мы и принялись изучать. Первая дверь справа привела нас в комнату, в которой и жил Вэз, благодаря табличке на которой был написано его имя. Немного неосмотрительно, ведь если бы по его душу пришли не мы, а убийцы какие-нибудь, обнаружить моего друга им удалось бы без особых усилий. Тем не менее, в комнате никого не было, зато лежала записка на столе, которую заметила Летти, тут же позвав нас. Мы сгрудились вокруг неё, пока она читала написанное. Записка имела следующее содержимое:

«Роза, Клод! Если вы читаете это, значит меня, скорее всего, нет в мастерской. Говорят, на нас двигается Алый Запад, нашей здешней техникой противостоять им попросту невозможно. Все пони ушли в Вечносвободный лес, я ушел вместе с ними, но ни один из них не бросил свой транспорт на произвол судьбы в Понивилле, равно как и все прочие вещи. Мой Параспрайт припаркован в надежном месте, на обратной стороне этой записки я указал, где меня искать в случае чего. Ваш верный товарищ Вэз».

Я телекинезом перевернула бумажку, там была нарисована схемка, согласно которой нам надо было проследовать мимо дома Флаттершай, который был помечен, в лес, где была нарисовано нечто похожее на хижину, а рядом стоял крест. Около пометки была корявая подпись «Хижина Зекоры», да и вся схемка была на вид неряшливой, будто мой друг рисовал её уже второпях. Хотя, я не удивлюсь, что так оно и было. Вопрос, куда все подевались, отпал сам собой. Пони приняли довольно мудрое решение, уйдя в лес, где тяжелая техника просто не проедет, а копытным оружием наверняка владели далеко не все из противников, что несколько упрощало задачу.

— Я пойду в лес, — твёрдо заявила я, держа записку телекинезом.

— Роза, это одна из самых безрассудных твоих идей! – вскипел было кузен, но Летти приобняла его передней ногой, а потом потерлась носом о его щеку, заставив жеребца немного поостыть, а затем сказала:

— Пусть идет, это ведь её близкий друг на протяжении длительного времени, мы тогда останемся удерживать город, канонаду услышишь, надеюсь, если вдруг этим отморозкам вздумается атаковать немного раньше времени?

— Услышу, не переживай, — уверенно ответила я, выходя из комнаты.

— Удачи, Роза, — сказал мне вслед Сайрус, а я уже галопом неслась по коридору, затем выскочила на улицу, остановившись, поглядела на карту и снова кинулась бежать, время от времени замирая на месте, сверяясь со схемкой, а потом продолжала движение. Чем скорее поговорю с Вэзом, тем лучше. Десять минут спустя после начала передвижения я уже пробегала мимо домика Флаттершай, который, как и библиотека Твайлайт, был заколочен. На секунду возникло искушение заглянуть на ферму, где когда-то жила Эпплджек. Но это всё потом. Сердце ёкало в груди, видимо, желая выскочить наружу от волнения. Я бежала изо всех сил уже по лесу, под моими ногами была тропинка, чьи изгибы в точности совпадали с нарисованной на импровизированной карте линией. Поворот, поворот, поворот… Я уже начинала немного задыхаться от долгого безостановочного бега и понимала, что подрастеряла форму, практически постоянно сидя за рулем. Если потребуется от кого-то убежать, не убегу же, поймают и мне тогда настанет хана! Еще через десять минут я достигла своей цели. Вокруг меня была лесная полянка, передо мной стояла хижина, которая находилась прямо в стволе дерева. В окрестностях Понивилля и самом городке это было уже второе подобное строение после библиотеки, в которой когда-то жила Твайлайт. Прежде чем стучаться, я решила немного отдышаться. И поняла, что вокруг стало как-то уж слишком тихо. Оглянувшись, поняла, что из каждого куста на меня наставлено оружие. Вот только этого и не хватало… Одно неправильное движение, и одним единорогом станет в этом мире меньше, осознание этого заставило меня занервничать. Ладно, опять придется импровизировать волей-неволей. Я медленно села на круп, после чего сказала медленно и спокойным тоном:

— Я не собираюсь причинять вам никакого вреда. К Алому Западу я не имею ровным счетом никакого отношения. Я, мой кузен Клод и два моих друга приехали сюда к автомеханику по имени Вэзерли, чтобы предупредить его об опасности, которая нависла над ним, равно как и над самим Понивиллем, — после чего легла на землю, демонстрируя полную покорность судьбе. Я и вправду не собиралась никого калечить. Возникла минутная пауза, я уловила крам уха легкие шепотки. Похоже, засевшие в засаде стали совещаться, что же со мной делать. Чей-то приглушенный голос спросил:

— Ты знаешь Вэзерли?

— Знаю, — совершенно спокойно ответила я. Нервозность моя уже ушла, я точно знала, что Вэз развеет это недоразумение, так как прекрасно меня знает, да и расстались мы всего-то недели две тому назад, забыть за это время свою подругу – это надо хорошенько так постараться!

— А если мы позовем его? – продолжал тот же голос.

— Зовите, — по-прежнему не выказывая никаких признаков волнения, сказала я.

— Ну смотри… — заметил голос, а потом раздался залихвастский свист. На несколько минут наступила тишина, лишь легонько шуршали листья деревьев на ветру. Оружие, направленное в мою сторону, так никуда и не делось. Ничего странного, мне эти пони не доверяли. Может, моему другу поверят тогда? А вот, кстати, и он. Из хижины вышел столь знакомый мне земной пони, увидел меня, а его пурпурные глаза (не знаю, как он узнал о том, что воздух чист, но маски на его лице не было) от удивления оказались выпучены. Он тут же вмешался в ситуацию, скомандовав:

— И чего вы её под прицелом держите, словно лазутчицу какую? Это ж Роза, моя старинная подруга! – и только после этого оружие, торчавшее из каждого куста, исчезло.

— Вот так-то лучше! – добавил он, а потом обратился ко мне:

— Роза, я очень рад тебя видеть! Несколько ночей не спал, представляешь, не знал, жива ты или нет.

— Жива, как видишь, и пришла в трудный час. Спасибо, что оставил записку с картой, иначе бы и не нашла даже, наверное, — произнесла я, поднимаясь на ноги.

— Пошли внутрь, поговорим, — предложил он.

— Да с удовольствием.

Он толкнул входную дверь необычного дома, держа её, чтобы я прошла. И только потом зашел сам, закрыв её за собой. Войдя, я огляделась – деревянный пол, стены, понятное дело, из дерева, простенький стол, пара стульев, диван, всё довольно минималистично. Я легла на пол, а он сел на диван, после чего начал разговор:

— Не скрою, ситуация критическая. На нас идет армия Алого Запада, боеспособных машин, сама понимаешь, у нас толком и нет даже. Три дня назад прежний глава Понивилля покончил с собой, не выдержав напряжения. Пришлось взять исполнение его обязанностей на себя. Самым разумным решением было спрятаться. Я оставил записку в надежде, что ты приедешь раньше, чем городок оказался бы захвачен. И, как я понимаю, ты приехала не одна?

— Совершенно верно, Вэз. Нас четверо. И мы хотим помочь защитить Понивилль, — ответила я.

— Забавно, я как раз хотел попросить тебя об этом. В награду, правда, мне предложить абсолютно нечего, — повесил он голову.

— Да ладно тебе! Мы же друзья, в конце концов! – воскликнула я, заметив, как в глазах друга зажегся огонек, когда он снова поднял голову.

— Правда мне с трудом верится, что вчетвером вам удастся остановить захватчиков, — заметил Вэз, почесав копытом свою желтую гриву.

— Мне тоже, но мы приложим все силы, чтобы заставить Алый Запад во время захвата как следует помучаться! – пообещала я.

— Не сомневаюсь, — кивнул он в ответ, после чего закрыл глаза. Посылать свою подругу на верную смерть одновременно с тем, что она сама собиралась это сделать, было немного трудно.

— Кстати, как у тебя дела шли в мастерской, пока нас не было? – решила я сменить тему, видя, что автомеханику было очень нелегко сейчас. Вэзерли до сих пор не избавился от своей спецовки, особенностью же этой спецовки было то, что с двух сторон была изображена кьютимарка ровно в том же месте, что и на самих задних ногах.

— Ни шатко, ни валко. Иногда клиентов было много, что думал даже, мол, могу и не справиться с наплывом, а иногда за целый день хоть шаром покати, тишь и благодать. И несусветная скука, чего уж там скрывать-то. Но в целом, заработка на жизнь хватало. А еще меня бесят Макинтоши местной сборки, чем-то напоминают твой собственный, который благодаря моим регулярным пританцовываниям вокруг него, проездил дольше отпущенного ему срока. Ужас, да и только! – он покачал головой.

— Кстати, когда мы ехали в Понивилль, то в Хуфстейде нам бармен предложил отвезти тебе какую-то посылку. Как потом выяснилось, это было неслабая такая бомба, взрывной волной в машине моего товарища по команде даже стекла выбило, притом, что всё действо происходило прямо на ходу, на скорости приблизительно в шестьдесят или шестьдесят пять миль в час. Вот, не реши мы проверить, что внутри и привези тебе эту посылку, да тут бы просто мокрого места от хижины не осталось, а заодно и тебя вместе с ней, — вспомнила я, наконец, то, что хотела сказать.

— Видимо, бармен был связан с Алым Западом, не иначе, — заметил мой друг.

— Так и есть, один из моих товарищей опознал в нём бывшего бойца этого клана. Так что ничего удивительного в этом нет, что его отыскали и завербовали, так или иначе, не думаю, что за провал покушения на тебя его погладят по голове. Скорее пристрелят, — сказала я, поднимаясь на ноги.

— Ты обратно в Понивилль? – спросил Вэзерли.

— Да, я не могу тут отсиживаться, пока мой кузен и мои друзья могут уже находиться в самом пекле событий. Ты, главное, держись.

— Спасибо тебе, Роза, что появилась в самый нужный момент, да еще и спасла меня от верной смерти, я перед тобой в долгу, — он спрыгнул с дивана и обнял меня передней ногой. Я тоже его обняла, мы простояли так около минуты, а затем я сказала:

— Ну ладно, я побежала. Потом еще побеседуем, заодно познакомлю тебя с остальными, кто состоит в нашей с Клодом команде, обязательно, — я подмигнула ему, а потом толкнула дверь и выбралась наружу. Дорогу я помнила, поэтому быстрым шагом направилась назад в Понивилль. Вэз вышел следом, постоял немного, а затем негромко заметил про себя:

— Как же сильно Роза изменилась, такой она не была ни две недели назад, ни в те года, что мы оба прожили в Эплузе. Интересно было бы узнать у её кузена, что с ней такой приключилось. Неужто её так дорога закалила?

Из кустов внезапно выбрался молодой жеребчик-единорог, державший телекинезом ружье. Вэзерли обратил на него внимание:

— Шон, ты чего вылез-то?

— А кто это такая была?

— Моя старая подруга Роза, вернувшаяся с поездки на восток Эквестрии. Она поможет нам отстоять Понивилль.

— А она симпатичная, — глаза Шона аж заблестели.

— Осади назад, парень, — засмеялся Вэз, — ты для неё слишком молод.

— Я не виноват, что кобылок моего возраста тут практически нет, — потупился жеребчик, забыв про телекинез, в итоге ружье качнулось и едва не вонзилось стволом прямо в землю.

— Ничего, подрастешь, поедешь в другой город, найдешь себе кобылу еще, всему своё время, — сказал Вэз, после чего развернулся и ушел обратно в хижину, где устроился на диване, пробормотав:

— Детский сад какой-то, ну в самом деле…

Я в это время уже была в Понивилле. Пару минут назад пробегала мимо домика, в котором более двухсот лет назад, в более спокойные и светлые времена, жила милая желтая пегаска по имени Флаттершай. Эх, как бы мне хотелось очутиться в Эквестрии тех времен, изменить как-нибудь прошлое, чтобы не допустить Катастрофы. А ведь я до сих пор толком не знала, кто виноват в этом. Однажды тайное всё равно станет явным, я это абсолютно точно знала…

Через минуту я уже была около своего грузовика, припаркованного возле автомастерской. Моих товарищей по команде не было видно. Я залезла в кабину и принялась вызывать кузена по рации:

— Клод!

— Да?

— Вы где там?

— Мы тут минируем западный въезд в городок, твоего миноукладчика нам очень не хватает, подъезжай давай.

— Хорошо, сейчас буду, — сказала я, заводя двигатель. Через минуту многотонная махина ехала по улочкам Понивилля, готовившегося встретить сегодня свою дальнейшую судьбу. Признаться честно, я и думать забыла про установленный на моей машине миноукладчик. Вдобавок, я не знаю, а есть ли у меня вообще мины в запасе? Может, от меня и проку-то никакого там вовсе и не будет? Как знать, как знать… Впереди уже виднелись деревья, а так же суетившийся на своём грузовике Клод.

— А вот и я, — остановившись возле последнего дома, сказала я, затем поглядела на радар. Да-а-а… Мин было полно, они были выставлены так, будто мой кузен картошку сажал. В прошлый раз применение такой тактики помогло нам пробиться через заслон противников, с которыми наши орудия справиться не могли. А вот мины на самом деле тогда пригодились. Пригодятся и сейчас, чувствую.

— Ты вовремя, сестренка, — ответил мой двоюродный брат, а затем ввел меня в курс дела, показав, каким именно образом надо минировать. Летти с Сайрусом в это время занимались маскировкой уже установленных мин, разрывая небольшую ямку, а потом аккуратно укладывая туда мину, завершающим штрихом было укрывание основной части мины при помощи земли. Сами же взрывоопасные подарочки были рассчитаны на большой вес, начиная с Матадора и заканчивая самыми крупными по массе машинами. Я включила миноукладчик, заметив, что у меня в запасе было около четырех десятков мин согласно показаниям датчика. Это довольно много, тут хватит заминировать и обочины, если врагам вздумается объехать дорогу, подумав, что она выглядит подозрительно. Поэтому истратив три четверти боезапаса на минирование самой дороги, оставшееся я истратила на обочины, там даже специальная маскировка не нужна была – трава надежно скрывала от глаз посторонних взрывоопасные сюрпризы. Пока я занималась установкой мин, Клод присоединился к Летиции и Сайрусу, принявшись помогать им маскировать оставшиеся незамаскированными сюрпризы. На подготовку достойной встречи противника у нас ушло почти полтора часа, в довершение ко всему мы рассредоточились по проулкам вдоль улицы, по которой предположительно пойдут машины противника. Первыми расположились я и Пирс, так как у нас орудия полегче бьют, но если кто-то застрянет, то вполне можно подъехать и в упор расстрелять вражеский грузовик. А дальше спрятались мой кузен и Летти. У последней возникли проблемы, её грузовик не помещался в проулках, поэтому она вынуждена была добраться до первого перекрестка и спрятаться уже там. Никто из нас не знал, сколько машин и каких типов будет атаковать Понивилль. Еще абсолютно не грела мысль, что нас могли обойти с юга, въехав в городок по дороге, идущей до Эплузы. Но что-то менять уже не было смысла, нас просто застали бы врасплох и без укрытий выжить вопреки всему не вышло бы. Вот мы ничего менять и не стали, поскольку прошло от силы минут пять с того момента, как мы все с относительным комфортом устроились в засаде. Никто из нас не стал высовываться, услышав вдалеке громкий рев множества двигателей. Можно было лишь догадываться, сколько же грузовиков было послано сюда Страйком. С минуты на минуту мы ожидали начала операции, которую Сайрус окрестил вполне закономерно «Обороной Понивилля». Прошло еще полминуты – и тут началось! Я и Пирс даже оглохли от громкости множественных взрывов, донесшихся всего в четырехстах ярдах от моего укрытия и в пятистах от укрытия моего товарища по команде. Всё это напоминало очень продолжительную канонаду и продолжалось, по меньшей мере, минут шесть или семь точно, а может и больше, я исходила из собственных ощущений. А они были далеко не такими хорошими, в моих ушах стоял такой гул, что если кто попытался бы со мной по рации поговорить, то я ничего и не услышала даже. Наконец всё стихло. На улицу, судя по шуму двигателей, стали втягиваться вражеские грузовики. Поскольку ширина улицы была достаточной для того, чтобы по ней могли передвигаться сразу две Сталаза, как самых широких из всех имевшихся грузовиков, то и враги наверняка двигались двумя колоннами параллельно друг другу. Я даже немного вспотела от охватившего меня нервного мандража. От нас четверых сейчас зависело очень и очень многое. Мы просто не должны были проиграть этот бой. Оба Линейника на кабине были наведены в сторону улицы. И как только показался первый противник (а им был стоковый Гром), я открыла огонь с обоих пушек сразу, враг даже не успел среагировать, а кабина уже была вся в дырках. Грузовик остановился, застопорив движение одной из колонн. Для профилактики я расстреляла еще и колеса, чтобы сзади ехавшие, сколько бы их там ни было, не смогли протолкнуть машину со своим мертвым товарищем вперед и добраться до меня. Вторая колонна уже начала проезжать мимо меня. Одна, вторая, третья… И вот уже Сайрус вступил в дело, все четыре его пушки принялись грохотать, отчего колонна, проезжавшая мимо моего проулка, замерла ровно на пятой машине, похоже, что Пирс уложил водителя. И когда, казалось бы, нам всё удалось, в эфир ворвался голос Летиции, громко ругавшейся самыми отборными словечками. Из всего бурного каскада её речи я поняла одно – далеко не все полезли через устроенное нами минное поле после устроенного там светопредставления, решив вместо этого обойти Понивилль и въехать в городок с южной стороны.

— Это еще не конец! – громогласно заявил Клод, когда аквамариновая единорожка, наконец, выдохлась. Я была с ним согласна, хотя скверное ощущение меня не покидало. Если мы сейчас сменим место дислокации к южному въезду в город, то оставшиеся тут враги найдут способ обойти устроенные нами запруды, а потом ударят в спину в самый неожиданный момент. Попасть в клещи – далеко не самое приятное из всего, что могло с нами приключиться в этот далеко не самый хороший день, который, вдобавок, уже понемногу клонился к закату. Если провозимся до темноты, то бой в темноте обещал дать самые незабываемые ощущения. Не думаю, что это было кому-то из нас так уж нужно, поэтому я сказала:

— Кто-то должен остаться здесь и потихоньку добивать застрявших тут, иначе они найдут способ ударить нам в спину, пока мы будет возиться с теми, кто сразу сюда не поехал, а обошел город с юга. Я как-то не хочу биться сразу на два фронта, это сильно уменьшает наши шансы на выживание.

— А кто останется-то? – задал резонный вопрос Сайрус. И словно в ответ на эту фразу с юга раздался жуткий грохот, а затем взрывы. В эфире воцарилось молчание. По всей видимости, челюсть подбирала не я одна. Потом раздался специфический шум, в ответ на это Летти севшим голосом сказала:

— Ученики Пророка…

— Что? Винтокрылые машины пришли нам на помощь? – я не поверила своим ушам.

— Именно так! И целых четыре таких гасят сейчас врагов на южном въезде в Понивилль.

— Хорошо, мы пока займемся остатками врагов, что застряли тут, — вмешался Клод. Взяв разгон, он протаранил грузовик, водителя которого убил Пирс, чем ошеломил вторую колонну. Первая, услыхав взрывы, удвоила усилия в своих попытках протолкнуть Гром с убитым водителем вперед. И, быть может, им бы это и удалось, только вот с проколотыми колесами грузовик катиться в нужном направлении не особо хотел. Максимум, чего враги добились – это сдвинуть мешающую проехать многотонную махину от силы ярдов на пятнадцать или двадцать. Однако этого хватило, чтобы в поле моего зрения появилась краешек кабины еще одного Грома, только вот при всем желании достаточный урон я нанести бы и не смогла, поэтому сама подъехала к краю проулка. Прицелившись, обрушила теперь уже всю свою огневую мощь сразу на двух противников – левый борт атаковал вторую машину первой колонны, а правый, на котором был еще Гладиатор на большом слоте – пятую и последнюю машину во второй колонне. Тем временем, Сайрус и Клод громили вторую колонну, взорвав второй и третий грузовики по счету, они дружно стали бить четвертый, чередуясь и стараясь не лезть под дружественный огонь. Вполне себе разумная тактика. Враги оказались дезориентированы и практически не сопротивлялись, хотя иногда словно просыпались и начали достаточно больно огрызаться, но хватало их ненадолго, бойцы Алого Запада снова начинали засыпать и прекращали всякое сопротивление. Я ничем не могла объяснить их крайне странное поведение. Как ни странно, во второй колонне было всего три машины, вторую я как минимум обездвижила, прошив из своего модернизированного четырехствольного пулемета радиатор, а затем добавив с Линейника. Проще было, конечно, просто убить водителя, но это было бы слишком скучно. Последняя машина из второй колонны сопротивлялась куда активнее, я догадывалась, сколько в правом борту дырок от пуль сейчас было, повезло, что бензобак был на левой стороне. В конце концов, я просто сконцентрировалась на стрельбе по колесам, вместо того, чтобы стрелять куда попало. Рядом раздался взрыв – это Клод с Сайрусом добили-таки четвертую машину во второй колонне, которой не посчастливилось вообще попасть сегодня в Понивилль, ставший театром военных действий. От неожиданности я на секунду потеряла концентрацию, в итоге Гладиатор пробил бронированные стекла и наверняка если не убил, то уж точно ранил водителя. С ним потом разберутся. Следовало добить последнюю машину в первой колонне, то когда я протолкалась туда, то стало ясно, что добивать смысла и не было – водители просто сбежали, если логически мыслить, глядя на распахнутые двери в кабинах с водительской стороны. Сбежали и сбежали, Дискорд с ними. Начала постепенно сгущаться темнота, солнце опускалось за горизонт. Ученики Пророка почти закончили с погромом, судя по практически беспрерывно свистевшим ракетам, звукам стрельбы крупнокалиберных пулеметов и, если я правильно разобрала, плазменных пушек. Объездными путями минут через десять после окончания местных разборок мы добрались до Летти, наблюдавшей всё это время за боем. И прямо на наших глазах один из Броненосцев, вооруженных ракетной установкой, смог-таки нацелиться на винтокрылую машину и выпустил в её сторону три ракеты. Пилот пытался уклониться от них, но это же автонаведение, против такого ничего уже не сделаешь! Десять секунд спустя после запуска ракеты всё же нашли свою цель, которая взорвалась в оглушительным хлопком, пламя в небе осветило чуть ли не весь Понивилль. Подбитая машина рухнула практически на жилой дом.

— Сомневаюсь, что пилот выжил после такого, — немного потрясенно сказала светло-зеленая единорожка, которая была единственной, кто еще не сделал ни единого выстрела за весь бой. Хотя, похоже, таковой она не останется! Тот самый Броненосец прорвался на свободу и стремительно мчался прямо на нас. Дуэт моего двоюродного брата и моей подруги тоже не спал – две огромные энергопушки тут же навелись на противника и одновременно выстрелили, оплавив противнику весь перед и открыв тем самым дорогу куда более мелким орудиям. Я и Сайрус без труда пробили бронированное стекло, которое тоже подверглось воздействию сгустков энергии. В итоге, вражеский грузовик остановился менее чем в пятидесяти ярдах от нас. Водитель был гарантированно мертв. Оставшиеся три Ученика Пророка сделали круг над Понивиллем и улетели куда-то на юго-восток. Нам было не до них. Главное, нам удалось отразить атаку на городок. Но почему-то никакой радости от победы никто из нашей четверки и не испытывал. Я вдруг вспомнила про того пони, что ранила Гладиатором:

— А ведь одного я, похоже, всё-таки оставила в живых.

— А что, может выкуп затребовать за него у Страйка, прежде чего убивать? Если это еще какой-нибудь командир, можно и побольше цену заломить, — заметил Сайрус.

— Поедем и узнаем, кого там Роза подстрелила, — закончила наши споры Летти.

— А я между тем поеду и посмотрю, что там от винтокрылой машины Пророка осталось, — отозвался Клод, направившись к месту падения вертолета. Мы же вернулись к месту сражения. В подбитой мной машине до сих пор еще лежал раненный. Как он не помер от потери крови, для меня оставалось загадкой. Тем не менее, Летиция перевязала его, предварительно обыскав. А потом глянула на имя, вышитое на груди пони, облаченного в специальный костюм, её зрачки сузились от удивления.

— Что там такое? – мне стало интересно.

— Угадай-ка, Роза, кого ты подстрелила? – в её голосе чувствовалось некое злорадство пополам с торжеством.

— И кого же? – вместо меня спросил Пирс.

— Альфу-1. Командира элитного отряда Альфа, занимающегося самыми разнообразными задачами. За этого живчика у Страйка можно и миллион золотых запросить. Хотя, у Алого Запада дурацкая идеология на этот счет, — поскучнела аквамариновая единорожка.

— И какая же? – спросила я.

— Попал в плен – значит предатель. Поэтому не знаю, много ли у нас шансов за предателя получить аж семизначную сумму.

— Немного… — впервые произнес пленник, с трудом открыв глаза.

— А тебе слова не давали, — озлилась Летти, нанеся магией легкий удар по ране, отчего Альфа-1 застонал и отрубился.

— Слабачок, — с неудовольствием прокомментировал происходящее Сайрус, — в наши времена бойцы и командиры более сильными были, не то что сейчас. Всяких понаберут, а потом удивляются, чего они так быстро дохнут. Тьфу… — единорог и впрямь сплюнул.

— Так, Роза, ты едешь сейчас к Вэзу, скажешь, что Понивилль мы отстояли, я гляну, сколько Страйк потерял машин на своем ошибочном решении полезть сюда, Сайрус, дружище, я могу попросить тебя приглядеть за этим красавцем? – уезжая, попросила она.

— Нет проблем, Летти! – отозвался тот, телекинезом затолкав его в кабину, затем сам залез внутрь и связал пленника, достав из бардачка веревку. Я уже было собралась ехать, как в после зрения возник Гром Клода, подъехавший к нам и остановившийся. Затем мой кузен вылез из кабины, прижимая к себе нечто похожее на шкатулку. Этот предмет кое-что напомнил мне, поэтому я тоже выбралась наружу, не заглушая двигатель у машины. Подойдя к темно-бежевому пони и взяв у него телекинезом этот предмет, и впрямь оказавшийся шкатулкой, я оглядела его. И обнаружила на крышке изображение оранжевого яблока, изображенного при помощи кристалла.

— Элемент Честности, принадлежавший когда-то Эпплджек… — вполголоса сказала я, пребывая в безмерном удивлении.

— Нашел среди обломков сбитой винтокрылой машины, — заметил Клод.

— Это что же такое получается? Каждый из них постоянно имеет при себе шкатулку с каким-либо другим элементом? – задумалась я, уже не делая попыток открыть её. В прошлый раз мне это нихрена не удалось, смысла пробовать сейчас не было.

— Вполне может быть. Но заметь, после того, как мы в лабиринте отвергли предложение Ученика Пророка присоединиться к ним и сбили его летающую машину, они наоборот помогли нам. И притом дважды. Тогда, в Новом Мэйнхеттене, и сейчас. Без их помощи нам пришлось бы крайне туго, вряд ли мы смогли выйти победителями из этой драки.

— Ты прав, кузен. Скорее всего, после нашего отказа Пророк изменил тактику. Но, пока мы с ним лично не потолкуем, толком ничего и не узнаем, — с этими словами я села обратно в грузовик, положив шкатулку в бардачок, вытащив взамен одно из двух яблок, что дал мне Эпплсвит на прощание и, откусив от него кусок, принялась задумчиво жевать. Было от чего задуматься. Ситуация осложнялась с каждым днем, а тут еще блокада в моей голове, не дававшая вспомнить всё. И хоть фрагменты знаний больше не возникали внезапно, вообще никак себя не проявляя, но легче от этого всё равно не становилось. Пророк. Клод прав, он явно что-то задумал, раз помогает нам на нашем нелегком пути. Мои размышления прервала вернувшаяся Летти:

— Короче, на нашем импровизированном минном поле подорвалось семнадцать машин, еще девять поехали объезжать Понивилль с юга, и восемь застряли на той улочке. Всего тридцать четыре грузовика. И нас четверо, затем помощь в еще четыре пони, если конечно винтокрылыми машинами именно пони управляют. Таким образом, восемь против тридцати четырех. На одного приходится в среднем четыре противника. Сложновато, но благодаря только минам мы вывели из строя ровно половину, снизив соотношение до двух на одного. Это уже более реально. Роза, ты почему еще здесь?

— А? Что? – я практически всё прослушала, вновь погрузившись в думы.

— Понь в пальто, вот что! Я вроде сказала тебе ехать к Вэзерли и сказать, что Понивилль не достался Страйку.

— Извини. Тут просто Клод вернулся с еще одной шкатулкой… — начала я было говорить, как единорожка меня перебила:

— Стоп, эта шкатулка наподобие той, что мы отдали Твайлайт?

— Да. На ней яблоко оранжевого цвета. Это Элемент Честности, которым когда-то владела Эпплджек, чьим прямым потомком я являюсь.

— И что теперь? Разделяться что ли? Чем скорее отдадим шкатулку ей, тем лучше. Не удивлюсь, если те заслоны на пути к Новому Мэйнхеттену были как раз из-за Элемента Щедрости, на который наверняка велась охота. На остальные кто-то тоже открыл охоту. Мы снова в самой заднице оказываемся, не так ли? – начала размышлять Летиция.

— А нам, что, впервой что ли? – резонно заметил Сайрус.

— Нет, но… — начала было возражать аквамариновая пони, а затем вздохнула, — эх… Ладно, проехали.

— Разделяться мы не будем, — твердо сказала я, — так нас легче уничтожить. Вместе мы сильнее.

— Всё, езжай к Вэзу, блин! – резко сказала Летти. Я не стала пререкаться с ней и тронулась с места, на ходу дожевывая яблоко. Оно было спелым и очень вкусным. Я с трудом удержалась, доев первое, чтобы не взяться за второе. Вечерний пустынный Понивилль выглядел очень непривычно, я включила фары и продолжила свой путь. Солнце давно уже село, вокруг всё погрузилось в темноту. День выдался очень насыщенным, но за сегодня предстояло успеть еще довольно многое.

Я оставила свой Гром возле дома Флаттершай, вылезла из машины, взяв из бардачка второе яблоко, заперла её на ключ, вновь использовала заклинание против тех, кто мог бы угнать грузовик. На всякий случай, мало ли. Я пошла не спеша, поедая яблоко, которое летело передо мной, охваченное свечением от примененного на нём телекинеза. Мыслей в голове уже никаких не было, я очень устала за этот длинный и крайне насыщенный событиями день, хотелось спать. Тем не менее, я старалась отгонять сонливость как могла. Мне еще предстоял разговор с Вэзерли, знакомство моего старинного друга с моей командой, точнее, с той частью команды, которую он не знает. Минут через пятнадцать я была уже на той самой полянке, где располагалась хижина, принадлежавшая Зекоре. На этот раз в меня оружием уже никто не тыкал, так что я дожевала яблоко, а огрызок от него запульнула при помощи телекинеза в ближайшие кусты, от всей души понадеявшись, что так никто не сидит. После чего направилась ко входу и постучала копытом по двери. Через несколько секунд изнутри раздался приглушенный голос моего друга:

— Кто там?

— Это я, Роза, — в ответ на это дверь незамедлительно распахнулась. Мой друг приглашающе махнул копытом, мол, заходи. Я прошла внутрь, Вэз захлопнул за мной дверь. В этот раз я не стала укладываться на пол, а устроилась с максимальным для себя комфортом – на диване. Механик присел рядом и спросил:

— Я надеюсь, ты с хорошими вестями?

— С хорошими, — я хмыкнула, а затем добавила, — Понивилль Алому Западу мы не дали взять. Но и то, нам помогли.

— И кто вам мог помочь-то?

— Ты когда-нибудь слышал про Учеников Пророка, передвигающихся на винтокрылых летающих механизмах?

— Нет, не слышал. Кто это такие? – недоуменно спросил Вэзерли.

— Помощники Пророка. А вот кто такой Пророк, я не знаю, не доводилось с ним встречаться лицом к лицу. Но факт остается фактом. В тяжелый момент боя четыре Ученика пришли нам на помощь, уничтожив практически всех обошедших с юга противников, а это ни много ни мало восьмерых. Девятый сбил одну из летающих машин и вырвался из кольца, но мы его быстро угомонили. Всего же на захват было послано тридцать четыре грузовика. Половина полегла на минном поле, что мы устроили перед западным въездом. Уже второй раз миноукладчики нас выручили за время нашего турне по центральной и восточной Эквестрии.

— Тридцать четыре?! – воскликнул мой старинный друг.

— Да, именно столько. Страйк не поскупился. Только вот ему это не помогло ровным счетом никак. Мы даже пленного взяли. И не просто рядового солдата, а командира одного из элитных подразделений! Не знаю, будет ли командир Алого Запада выкупать его, но за пленника можно потребовать целый миллион золотыми.

— Но это же гигантская сумма! – снова удивился Вэз.

— Он того стоит. Но сначала он ответит нам на интересующие меня и моих товарищей по команде вопросы, — я потерла копытцем затылок, слегка взъерошив свою каштаново-красную гриву, а потом добавила:

— Так что командуй всем сниматься со своих оборонительных позиций, пусть возвращаются домой. После того урока, что мы преподали АЗ, Страйк вряд ли захочет так фатально ошибаться и снова посылать сюда своих подчиненных.

— Хорошо.

— А я поехала обратно в Понивилль, ждать тебя будем в автомастерской, — с этими словами я спрыгнула с дивана на пол, толкнула дверь и вышла наружу. Над Эквестрией поднималось ночное светило, я уже не боялась ходить одна ночью даже по лесу. Силуэты деревьев не могли меня напугать, а зверья тут не водилось очень и очень давно, всё живое повымирало здесь сразу после Катастрофы. Гораздо страшнее были какие-нибудь бандиты с копытным огнестрелом в городах. Прошлой ночью мне сильно повезло, во время прогулки по трущобам в Миддлхорне мне на глаза так никто и не попался, к счастью. Ну подумаешь, напали бы, получили по пуле или даже по две в голову или куда попаду, пошли бы на попятную, умоляя их не убивать, как только до них бы дошло, кто тут сильнее. Я усмехнулась и перешла на галоп. Впереди предстоял еще очень долгий и нелегкий разговор, притирка с некоторыми пони из моей команды, кого Вэзерли не знал.

В ЭТО САМОЕ ВРЕМЯ, В 30 МИЛЯХ К ЗАПАДУ ОТ ПОНИВИЛЛЯ

Параспрайт притаился в высокой траве в придорожной обочине, выключив фары, пони, сидевший за рулем, включил рацию, настроился на нужную частоту и начал говорить:

— Альфа-3 вызывает генерала Страйка, Альфа-3 вызывает генерала Страйка, прием!

— Слышу тебя хорошо, боец, докладывай.

— Операция по взятию Понивилля полностью провалилась. Все посланные в город силы были уничтожены силами четырех грузовиков, к которым потом присоединились летающие винтокрылые машины. Альфа-1 был взят в плен.

— Как выглядели грузовики?

— Сталаз темно-зеленого цвета, а так же три Грома – один в камуфляжной раскраске, другой оранжевого цвета и третий зеленого.

— Еще одному тщательно подготовленному плану пришел конец. Значит так, Альфа-3, возвращайся в Ванхуфер, понял меня?

— Так точно.

— Всё, конец связи.

Альфа-3 выключил рацию и призадумался. Его непосредственный командир Альфа-1 в плену, Альфа-4 был убит неподалеку от Миддлхорна. Альфа-5 за несколько дней до этого пропал без вести, но уже в самом Миддлхорне. Ситуация накалилась до предела. Из всего подразделения остались лишь Альфа-2, он сам и Альфа-6. Если так продолжится и дальше, то отряд просто прекратит своё существование, что само по себе было немыслимым! Ведь данная шестерка была сформирована в первый же год войны с Восточной Конфедерацией, за почти десять лет существования остались лишь самые лучшие. И тут вдруг элита пасует перед какими-то трудностями. Это, по меньшей мере, странно. Было похоже, будто многие устали от этой бессмысленной войны. Десять лет, а никто так и не одержал верха. Шаткое равновесие сохранялось буквально еще месяц назад. Затем генерал стал вводить войска на запад, решив избавиться от лояльных ВК пони разом, ударив по Бэлтимэйру, Филлидельфии и Новому Мэйнхеттену одновременно. Следующим шагом должно было стать изучение прежнего Мэйнхеттена, ставшего одной гигантской братской могилой для множества пони. Мертвый город хранил множество тайн, до которых Стил Страйк так жаждал добраться, считая, что в лабораториях может отыскаться оружие, которое позволит генералу легко одержать верх над Файрхуфом и подчинить себе таким образом и западный берег. Центральную часть страны было решено захватить после провала первоначального плана, когда Алый Запад был отброшен от Нового Мэйнхеттена. Тогда Ученики Пророка тоже вмешались и всё испортили. И они же не позволили захватить Понивилль всего несколько часов назад. Альфа-3 ощущал, что у генерала просто кончится терпение однажды, и он кинет то, что осталось на убежище Пророка, пойдя, таким образом, ва-банк. Но делать было нечего, приказ есть приказ, поэтому боец завел двигатель, включил фары и, выбравшись на дорогу, резво покатил на своём Параспрайте в сторону Ванхуфера.

В ЭТО САМОЕ ВРЕМЯ, ВАНХУФЕР, ГЛАВНЫЙ ШТАБ АЛОГО ЗАПАДА

Стил Страйк метался по кабинету уже целых десять минут. После короткого сеанса по рации с Альфой-3, генералу стало ясно, что пора устранять Пророка, слишком часто стал мешаться бывший союзник, слишком часто. Да и за сутки эта четверка грузовиков всплыла в рапортах уже два раза. За сутки! Насчет Сталаза красный земной пони был уверен теперь на все сто процентов, что это бывшая наёмница, работавшая на Алый Запад в течение нескольких последних лет, которую звали, если Страйк не ошибался, Летицией. А ведь он лично год назад предлагал ей место в отряде Альфа, одном из самых элитных в клане. Она гордо отказалась тогда. И теперь эта четверка как-то связана с Пророком. Под Мэйнхеттеном тот Сталаз тоже был, но Громов было двое. Провал первоначального плана, а теперь еще и захват городов по трассе, ведущей на восток, не имел смысла. Взять Понивилль не удалось, что означало ровным счетом одно: придется обдумывать новый план.

На секунду генерал остановился посередине кабинета, в его мозгу сразу сформировалось две цели. Уничтожить Пророка и его Учеников, что слишком часто досаждают ему, как хорошему тактику, а затем конкретно взяться за ту четверку. Им никуда не деться. Вот только проблема была ровно одна – практически некого было дополнительно посылать к Пророку, те два десятка солдат, что были посланы ранее, как будто пропали. Почти три с половиной десятка бойцов кануло в небытие, командира Альфы взяли в плен, от самого отряда осталась ровно половина. Да и участились в последнее время случаи дезертирства. Если не одержать хоть одну крупную победу, то клан просто развалится, как карточный домик от малейшего дуновения ветра. Затем Страйк подумал было о том, чтобы самому направиться к его бывшему союзнику и отправить того на тот свет, но вспомнил, что Броненосец всё еще на ремонте стоит, системы регенерации барахлили, в результате чего электроника машины в целом работала крайне нестабильно, двигатель мог в любой момент заглохнуть. Увы, техников тоже осталось не очень много, поэтому и ремонт его шестиколесной многотонной махины уже затянулся на месяц с лишним, хотя, когда его только-только поставили на устранение неполадок, мастера в один голос заявляли, что генералу придется потерпеть от силы пять-семь дней, в итоге всё растянулось крайне надолго. И это тоже выводило Страйка из равновесия. Не ехать же на полудохлой колымаге? Хотя, конспирация, с другой стороны если взглянуть, штука очень даже хорошая, на простом Громе или Сталазе без супер-пупер крутых наворотов его мало кто узнает. Это было даже к лучшему, пожалуй. Прежде чем приступать к проработке нового плана, надо было сначала получить от аналитиков свежайшую информацию по ресурсам клана. В случае, если всё будет совсем скверно, то войну может выиграть Восточная Конфедерация. И тут генерала осенило, он даже подскочил на месте.

— А что если та четверка сотрудничает с Файрхуфом?! – проорал он на весь кабинет, пожалуй, этот вопль было слышно и в коридоре. И как только ему это в голову пришло только сейчас?! Ладно, проигрыш под Мэйнхеттеном и их присутствие там могло быть совпадением, а вот то, что произошло сегодня, уже вряд ли можно так назвать, наверняка имел быть место сговор. Но обо всём у него голова будет болеть завтра утром, а сейчас следовало отправиться спать.

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ В ПОНИВИЛЛЕ

Мы вчетвером находились в мастерской, принадлежащей Вэзерли. Сайрус потянулся, лежа на диванчике, заметив:

— Как давно я тут не бывал, соскучился уже по этому месту, никто из вас не может себе представить даже.

— Я тоже дома давненько не бывала, хотя две недели вроде и не срок… — вторила ему я.

— Мой дом – моя машина, — в один голос сказали Клод и Летти, потом переглянулись и рассмеялись. И, не удержавшись, сблизились друг с другом, начав целоваться. Глядя на них, у меня защемило сердце. Всё-таки одиночество невыносимо, как ни крути. Пирс же и внимания не обратил на них, продолжая валяться на диване, как ни в чем не бывало. Я закрыла глаза, не было желания смотреть на то, как поцелуй моей подруги и моего кузена всё продолжался и продолжался. Не знаю, сколько прошло времени, пока Клод наконец не сказал:

— Извините. Роза, можешь открывать глаза. И кстати, где Вэз?

— Должен скоро прийти, — ответила я, предпочитая не открывать глаз. И словно услышав мои слова, хлопнув входной дверью, вошел мой старинный друг. Я тут же принялась налаживать контакт между ним и Летти с Сайрусом, поневоле открыв-таки глаза:

— Вэзерли, знакомься, это мои друзья – Летиция и Сайрус. Летти мастерски справляется со своим Сталазом, а Сайрус изобретатель на все копыта, только жалуется на нехватку инструментов, — мои друзья кивнули ему, а он кивнул им, пока я продолжала:

— Летти, Сайрус – это Вэзерли, если сокращенно – Вэз. Мой старинный друг, неоднократно подлатывавший мой Макинтош, доставшийся мне в подарок от моих родителей, ныне, увы, мертвых. Автомеханик на все копыта, способен устранить множество поломок, используя волшебные нецензурные слова и минимум инструментов, — я нисколько не преувеличивала, иногда оставаясь в мастерской с ним, слышала, как он чинил машины, ругаясь такими словечками, каких я никогда и не слышала от него даже.

— Так ты, братец, механик? – спросил Сайрус, освобождая, наконец, диван, на который я тут же взобралась и разлеглась там в блаженстве, давая отдых уставшему за день телу.

— Именно так. А ты, значит, изобретатель? – ответствовал Вэз.

— В точку. А ведь мы можем неплохо сыграться даже. Мои мозги, да твои копыта могут сотворить из кучи железа что угодно!

— Учитывая, что его на улочках Понивилля сейчас полным-полно осталось после сражения, причем как оплавленного или сгоревшего, так и парочка целых машин есть, я уж молчу про разбитый винтокрыл, упавший на здание, — вставил пять битов в разговор Клод.

— А я знаю двух пони, которые могут ремонтировать оружие и модернизировать его, своими глазами видела образцы, — добавила свою реплику к вышесказанному и я.

— Если у них есть инструменты, то почему бы им не присоединиться к нам? – не был против Вэзерли.

— Есть. Я видела там верстак.

— И где они живут?

— В Миддлхорне.

— Почти день пути туда, и столько же обратно, — задумчиво сказал Вэзерли.

— Время, я думаю, терпит. После поражения под Понивиллем Страйку потребуется около недели, чтобы начать приводить в исполнение что-то новое. Так что мы успеем избавить городок от груд металла, доставить сюда знакомых Розы и начать придумывать прототип новой боевой машины, что, я думаю, нам будет вполне по силам, не так ли? Да и модернизации оружия их пригодились бы, дабы поглядеть, на что они способны, — заметил Сайрус.

— Завтра с утра я в путь тогда, за ними. Надеюсь, вы не против, если привезу не двоих, а троих? – невинно поинтересовалась я.

— А кто третий? – спросил Вэз.

— Единорог-певец, они втроем дружат, судя по всему, не разлей вода! Да и тут явно у них дела с финансами пойдут полегче, — попыталась я сгладить острые углы в собственных словах, но вот Летти со смешком сказала:

— Ой, Роза, от кого ты пытаешься скрыть, что влюбилась в этого единорога? То, как ты о нём говорила, выдало тебя с головой!

В ответ на эти слова я густо покраснела, переводя взгляд с одного пони на другого. А потом Клод сказал:

— Знаешь, милая, каждый имеет право кого-то любить. Если моей кузине приглянулся какой-то пони, то почему мы должны над ней подтрунивать каждый раз? Когда мы объявили всем, что встречаемся, шуток в нашу сторону не было.

— А не потому ли, что мы спокойно можем отправить шутника на тот свет? – хмыкнула аквамариновая единорожка.

— Как будто Роза так не сможет. И не забывай, кто спас нас всех однажды от Затмения. Если бы не она, мы бы здесь не находились, Страйк без труда взял бы Понивилль и двигался дальше на восток, не встречая никакого сопротивления вообще! – пристыдил свою особую пони мой двоюродный брат.

— Ладно, я действительно немного перегнула палку. Роза, прости меня, пожалуйста, — в голосе единорожки звучало искреннее раскаяние.

— Ладно, забыли, — вздохнула я, переворачиваясь с живота, на котором лежала ранее, на спину.

— И, тем не менее, дальше на запад, в Ванхуфер, поедут не все, — вернулся к обсуждению основной темы Сайрус.

— А кто поедет? – живо подключился к прежней теме разговора Клод.

— Я думал, ты и так знаешь, — удивился единорог в синей спецовке, скрывавшей его кьютимарке.

— Я, Роза и Летти? Если так, то ты, получается, остаешься здесь? – не смутился мой кузен.

— Именно так. Четыре головы лучше, чем две, согласись? – Пирс обвел комнату взглядом, но никто ему не стал противоречить, так что он подытожил:

— На этом плане, значит, и остановимся. Завтра с утра, Вэз, начнем делать первые наброски и эскизы, пока Роза сгоняет за своими знакомыми. Да и нужный нам материал собрать бы не мешало. Сгрузим часть тут, а часть перед мастерской, чтобы далеко за нужными деталями в процессе сборки не бегать.

— Кстати, у нас же еще пленный есть! – вспомнила Летиция.

— А давайте у него всё сейчас и… выпытаем? – предложил Клод, глядя на меня, раскинувшей ноги в разные стороны и дававшей отдых своему телу. Возможно, это выглядело чересчур открыто, потому что он подавился слюной, отчего в его фразе возникла заминка. К счастью для кузена, Летти не заметила, куда он смотрел ровно секунду. Зато я почувствовала его взгляд и перевернулась на бок, прикрыв хвостом нужный участок тела. Сайрус в это время направился за пленником, что лежал связанным у него в кабине грузовика. Клод всё-таки покраснел, а вот это уже было скрыть трудно, поэтому светло-зеленая единорожка немедленно учинила ему допрос:

— Если жеребец краснеет, значит, увидел нечто такое. И что же ты такого увидел, благоверный мой?

— Ну, эммм, понимаешь… — принялся мямлить мой двоюродный брат, отводя глаза и от меня, и от своей особой пони.

— Что. Ты. Увидел? – голос единорожки упал до опасного шепота, она отчеканивала каждое слово.

— Розу спроси, — выдавил кое-как из себя Клод, переведя стрелки на меня. Летиция тут же пристала ко мне:

— В чем дело-то?

— Просто я по неосторожности раскинула ноги и вытянулась, поэтому случайно мой кузен увидел кое-что лишнее. Это моя вина, а не его. Все жеребцы такие, их такими создала сама природа, перевоспитать просто не получится, как бы тебе этого, Летти, не хотелось бы.

— Ну ладно, но учти, любимый, будешь пялиться еще на кого-нибудь, устрою тебе хорошую взбучку, ты меня понял?

— Да, понял, — с трудом сглотнув, ответил Клод.

— А вот и я! – провозгласил Сайрус, толкая в спину пленника.

— Ну, что, приступим? – сказала Летиция.

— Приступим, нет смысла тянуть жеребца за… Ну, вы поняли, в общем, — немного неудачно пошутил Пирс, однако быстро отбросив свое сконфуженное состояние в сторону, стал серьезным:

— Итак, вопрос первый: какой план вынашивал Страйк, если повел войска на Понивилль?

— Я ничего вам не скажу, — с самого начала воспротивился Альфа-1.

— Вопрос второй: какова обстановка внутри клана? – словно не услышав протеста, продолжал Сайрус.

— Я ничего вам не скажу, — повторил пленник.

Вопрос третий и последний: какими путями незаметно можно подобраться к Ванхуферу в обход патрулей, которые наверняка проверяют трассу?

— Я сказал, что ничего не скажу!

— Позвольте мне, — лениво сказала я, вытаскивая телекинезом пистолет и поднося его сначала к шее Альфы-1, а затем, чуть касаясь его туловища длинным глушителем, повела пистолет вниз, остановившись аккурат напротив достоинства, заметив:

— Не ответишь на поставленные вопросы, запросто лишишься этой части тела, а то, возможно, что и жизни. Впрочем, на свободу мы тебя так и так не отпустим, не рассчитывай на спасение своими же. Страйк уже записал тебя в предатели, запросить за тебя выкуп мы вряд ли сможем, так что тебе придется ответить на наши вопросы, а как только мы выдоим из тебя всё, что ты знаешь, просто возьмем и избавимся от тебя. Выбор прост, и он за тобой. Минута тебе на размышление, — после чего замолкла. Но пистолет от паха так и не убрала. И только теперь до меня вдруг дошло, а откуда я, собственно, знаю, как правильно давить психологически на пленника, который отказывается говорить? Неужели в том прошлом, которого я не помню, я уже делала нечто подобное? Похоже, когда я вспомню всё, то узнаю о себе немало нового. И уже сомневалась, что хочу знать всю правду, она могла оказаться слишком жестокой. Я не видела, как Сайрус, Клод и Летиция смотрели на меня с нескрываемым уважением. Вмешаться в процесс допроса, который едва не оказался завален, и выправить положение! Это, действительно, заслуживало по мнению моих друзей уважения. Тем временем, минута, данная мной на размышление пленнику, истекла. Я заговорила:

— Ну, что ты решил? Расскажешь нам то, что мы хотим от тебя знать, или же мне придется тебе кое-что отстрелить?

На лице Альфы-1 был написан ужас, однако, он, заикаясь, ответил:

— Я с-с-с-скажу, т-т-т-только не убивайте!

— Хорошо. Повторяю вопрос первый: что за план был у генерала Страйка, когда он отправил своих бойцов на захват Понивилля?

— Ему н-н-н-нужна была оперативная б-б-база в центральной Эквестрии, п-п-п-п-п-поэтому он планировал захватить Понивилль, затем М-м-м-м-миддлхорн и то селение, что у П-п-п-п-поворота. А оттуда уже взять Бэлтимэйр и диктовать Восточной Конфедерации свои правила.

— Хорошо. Вопрос второй: каковы дела у клана?

— Генерал в последнее время теряет репутацию, причем достаточно быстро, многие дезертируют, отправляясь на вольные хлеба. К Восточной Конфедерации не идут, потому что там справедливо решат, что бывшие алозападовцы им не нужны, мало ли, вдруг шпионы какие-нибудь. А после последнего крупного поражения у клана уже слишком мало сил, чтобы провернуть подобную операцию в третий раз. Некоторые из аналитического корпуса высказывали опасения, что Алый Запад попросту перестанет существовать, если Стил Страйк не вернет себе ту репутацию, которую сколотил за время своего правление. Но сам генерал, наверное, и не ведает, что дела идут настолько плохо.

— Иными словами, войну может выиграть Восточная Конфедерация за счет простого развала своего противника? – сказала Летти.

— Да, именно так, — кивнул Альфа-1. Он уже не боялся, что ему отстрелят его достоинство, хотя пистолет я так и не убрала. На всякий случай, вдруг ему придет в голову что-то отчебучить, тогда я просто спущу курок, и пленник станет еще более сговорчивым, чем раньше, боль никогда не бывает лишней.

— И последний на сегодня вопрос: как пробраться к Ванхуферу незаметно, какими-либо окольными тропами, чтобы патрули не смогли нас обнаружить.

— А зачем в-в-в-вам в Ванхуфер? – снова стал заикаться пленник, потому что глушитель принялся поглаживать самую чувствительную часть его жеребцового достоинства. Я делала это со снисходительной улыбкой на лице. Клод уронил челюсть от этого зрелища.

— Убить Страйка! – взорвала возникшую на миг тишину в комнате Летиция.

— Это будет непросто… — начал бы пленник, а затем выпучил глаза, потому что я, пользуясь телекинезом, больно ткнула его в левый шар своим пистолетом.

— Просто или непросто – нам решать. Ваш лидер должен быть убит. И точка, — сказал Сайрус.

— На словах объяснить трудно, я мог бы показать вам… — Альфа-1 подался вперед.

— Хорошо. Но не вздумай нас обмануть, иначе отстрелом твоих шаров дело не кончится, уяснил? – спросила я, напоследок с силой тыкнув пистолетом с привинченным к стволу глушителем теперь уже в правый шар, вызывая у пленника гримасу боли на лице.

— Всё, Сайрус, уводи его, — скомандовала Летти.

— Есть! – Пирс вывел Альфу-1 из комнаты.

— Оказывается, дела у Алого Запада куда хуже, чем мы могли предположить, — задумчиво сказал Вэзерли, молчавший всё время, пока его старая подруга и её друзья занимались допросом пленного. Для него было шоком столь откровенное поведение Розы. Откуда у неё такие навыки в допрашивании? Для всех это было загадкой.

— Может быть, нам даже спасибо скажут, если мы грохнем Страйка? – произнес Клод, а затем перевел на меня взгляд, пока я убирала свой пистолет обратно в кобуру, и спросил:

— Откуда такие глубокие познания, сестренка?

— Блокада, — одним словом объяснила я.

— Выходит, в прошлом была уже подобная ситуация… — заметила Летиция.

— И, честно говоря, я боюсь того момента, когда вспомню всё. Что я делала тогда? Убивала пони? Пытала пони? Или же еще чего похуже творила? Мне страшно даже думать об этом… — глядя в потолок, вполголоса произнесла я.

— О чем разговор? – это вернулся Сайрус.

— Да так, ни о чем, — буркнул Клод.

— Давайте спать ложиться, время, походу, уже за полночь давно перевалило, — предложил Вэзерли. Мы лишь покивали ему в ответ, принявшись устраиваться на ночлег кто где. Я как лежала на диване, так и осталась на нём. Вэз лег, где сидел. Летти с Клодом устроили в обнимку на полу. А Пирс же ушел спать в свой грузовик, сказав:

— Я лучше за пленником послежу, всё надежнее, знаете ли.

Не было никакой болтовни перед сном, все устали, поэтому неудивительно, что сон нагрянул ко всем и сразу. Вскоре послышался легкий храп, это был единственный звук, нарушавший тишину в комнате. Над Эквестрией ярко светила луна, заливая всё вокруг своим светом. В далеком Миддлхорне троица пони не спала, обсуждая слухи от некоторых беженцев из Понивилля, не пожелавших укрыться в лесу и убравшихся оттуда подальше. Поговаривали, что город под натиском войск генерала Страйка пал, некоторые не верили в эту чепуху. Где же на самом деле истина?

Глава №14 - Загадка

Ночь прошла относительно спокойно. Поспать долго, к сожалению, не удалось, в начале седьмого утра нас всех растолкал Вэз, объявив, что нечего разлеживаться, мол, пора за работу. Все выглядели жутко сонными, только мой друг был бодр, как будто ему четырех-пяти часов сна хватало за глаза. Последней каплей лично моего терпения стало то, что я должна была ехать в Миддлхорн немедленно. То есть, даже не перекусив. Не выспавшаяся, голодная – и в дорогу?! Да где это видано, блин?! Вот я и выразила явный протест:

— Ну нет уж, я сначала поем, а потом только поеду. Вот скажи мне, дружище, ты когда-нибудь ездил на голодный желудок и сонный на большие расстояния?

— Не ездил, но… — начал было спорить со мной автомеханик.

— Я тоже не ездила, да и начинать даже не хочу! Вне зависимости от того, что ты там думаешь. Я хозяйка собственного разума и тела, а не ты. Так что изволь считаться с моим мнением!

За нашей перепалкой никто не следил даже, Клод, Летти и Сайрус снаряжались, чтобы начать стаскивать целые и подбитые вражеские грузовики во вчерашнем сражении, попутно переговариваясь о том, о сём. Да и вытащить разбитую винтокрылую машину не мешало бы, не самим же жителям дома, на который упал сбитый ракетами летательный аппарат, его вытаскивать? Своими силами у них это явно не получится. Вэзерли поглядел на меня, пожал плечами и вышел из мастерской. Наверное, отправился проверять, как дела у жителей Понивилля, потихоньку возвращавшихся в свои дома. Лично я была уверена, что далеко не все из них после вчерашнего примут решение остаться в городе. Наверняка подадутся в Миддлхорн, а то и дальше на восток, к Повороту, а то, может, и вовсе к Бэлтимэйру. Поразмышлять успею в дороге, а сейчас пора позавтракать. И, пожалуй, я поем прямо в кабине своего грузовика, чтобы без промедления выдвинуться к цели. Я встала и направилась к выходу из мастерской. Мои друзья уже уехали на уборку металлолома к мастерской, раз их грузовиков не было на месте. Я открыла ключом дверь Грома, забралась внутрь, достала телекинезом очередную жестяную банку с консервированными овощами. Вскрыв её, принялась жевать, наблюдая за тем, как быстро летят облака по небу. Погода в Эквестрии одичала, за ней некому было следить после Катастрофы, пегасы почти все повывелись, иногда возникало такое ощущение, будто за ними кто-то специально устроил охоту. За две недели приключений мы видели лишь двух пегасов – Родаса, друга Клода, а так же того владельца трактира, чьё имя я благополучно забыла. Да и хрен с ним! Еще меня интересовало, смогут ли на самом деле принцессы, если их оживит Твайлайт, восстановить в Эквестрии всё, как было до Катастрофы. С одной стороны, мне всегда хотелось знать, как жили пони прошлого, а с другой, почему-то не очень хотелось бы, чтобы что-то менялось уж очень кардинально. Я уже привыкла к подобному образу жизни, когда машина – твой дом родной. И крепость в том числе. Вся жизнь за рулем. До первого врага, который одолеет тебя. Пока что нам попадались противники, с которыми мы еще могли сладить. Ведь удалось же нам уничтожить в лабиринте Ученика Пророка, а позднее перебить немало серьезных противников при помощи мин, да еще и дважды – на пути к Новому Мэйнхеттену и не далее как вчера? Я внезапно обнаружила, что овощи кончились, упаковку я отложила в сторону и завела двигатель. Не стоило терять времени…

Двадцать минут спустя я уже двигалась по дороге, ведущей на восток к Хуфстейду, а затем и к Миддлхорну. Приятной неожиданностью стало то, что Гром теперь ехал быстрее миль так на пятнадцать в час, а то и двадцать. Похоже, мой друг всё же не спал ночью и специально для моей задачи усилил двигатель, заставив тот выдавать гораздо большую мощность, а за счет этого повысилась и максимальная скорость передвижения. Вдобавок, я спокойно игнорировала врагов. Милях в восьмидесяти от Понивилля меня решили пощупать два бандитских стоковых Матадора с Жалами, выглянув из-за деревьев с разных сторон и решив, по-видимому, просто преградить мне дорогу. А вот хер им я так просто сдамся. В конечном счете, я просто протаранила их, сэкономив себе море времени. Плюс такого подхода заключался в том, что я оставила противников лежащими на левом и правом боку соответственно. Стрелять из своих пушек они могли лишь в воздух. Поделом этим гадам. В Хуфстейде я останавливаться не стала, хотя было большое искушение отправить на тот свет бармена, который дал нам бомбу для убийства понивилльского механика по имени Вэзерли, который нам всем стал другом, кому-то раньше, а кому-то и позже. Но я поборола своё искушение, аргументировав это тем, что бармена могли убрать с поста после его неудачи пони из Алого Запада, а то и вовсе убрать. Стереть из этой жизни. С этих сволочей станется. Впрочем, меня это как-то мало волновало. Так что я просто промчалась мимо деревушки на скорости около девяноста миль в час. К слову сказать, улучшение параметров двигателя под капотом моего грузовика никак не сказалось на управляемости, что являлось несомненным плюсом, особенно в бою. Неповоротливая техника, как правило, обычно долго не живет. Впрочем, к чересчур вертким машинам это утверждение тоже отчасти было верно. Во-первых, замучаешься руль выворачиваться постоянно туда-сюда, во-вторых, высока вероятность ошибки в пилотировании такой машиной, как следствие, столкновение с деревом или камнем, а то и вовсе стеной. Так что верткую технику гораздо проще убить путем столкновений с чем-либо на высокой скорости, а не фатальными повреждениями в бою, поскольку в этом случае верткость будет лишь в плюс, так как противникам будет труднее попасть по очень быстро меняющей свою траекторию движения цели, чем по медлительному грузовику вроде того, что у Летиции. Это же закономернее некуда! Остаток дороги до Миддлхорна я просто рулила, толком ни о чем не думая. Лишь миновав знакомое поле и не менее знакомые холмы, я снова вспомнила о событиях, здесь происходивших не так уж и давно. И лишь когда до цели осталось не больше десяти миль, я позволила себе всё-таки вспомнить про Джесса. Про этого красавчика-единорога. При друзьях не хотелось сознаваться, но я и в самом деле была к Джессу неравнодушна. Но особо события торопить не хотелось, вдруг отпугну его своей настойчивостью? К Дискорду всё то, что я думала раньше о личной жизни. Сначала мои мысли вертелись вокруг того, что ни одного жеребчика я к себе и не пушечный выстрел не подпущу, став взрослее, я поменяла своё мнение на этот счет, теперь же и вовсе думала, что одной жить на белом свете не очень-то и хорошо. Но, как назло, ни одного достойного кандидата не было. Так и жила, пока позавчера ближе к ночи не познакомилась с той самой троицей, один из которых теперь запал мне в душу. Красивая внешность, приятный голос, хорошие манеры, которые по нынешним временам были огромнейшей редкостью — в этом весь Джесс. А вот, наконец, и Миддлхорн! Повезло, что по дороге ни на кого толком отвлекаться не пришлось. Ну, это если не считать те два Матадора, что решили помешать мне проехать. Можно считать, мне повезло. Солнце еще только начинало клониться к закату, так что еще до темноты я должна успеть преодолеть хотя бы четверть обратного пути, но уже вместе с Сержем, Эпплсвитом и Джессом, а так же их пожитками. Я прекрасно помнила, как добраться до того железнодорожного узла, где и жили двое земных вместе с единорогом. Минут десять езды по городу – и я на месте. Лихо проскакав по ржавым рельсам и едва пару раз не потеряв управление, я всё же добралась до цели и остановилась возле вагончика и посигналила, использовав телекинез и кнопку на приборной панели, которая отвечала за гудок. И открыла окно в пассажирской двери как раз, чтобы услышать голос Сержа, немного сердито заявившего:

— Ну кого там опять черти принесли?

В следующую секунду он выглянул из вагона и заметил мой грузовик. Правда, земной пони, что отдаленно напоминал Клода, не мог знать, что это именно я приехала. Для него это был очередной посетитель, припершийся сюда хрен знает для чего. Так что я как можно быстрее покинула кабину, едва не упав вниз. Определенно следовало почитать что-нибудь про телекинез и потренироваться в его усилении. Иначе круп я себе об землю гарантированно отобью при таких вот быстрых и экстримальных спусках. Так или иначе, я обошла грузовик и возникла в поле зрения Сержа. У того на лице тут же расплылась улыбка, он сказал:

— Роза, какой приятный сюрприз! Какими судьбами к нам?

— Ваша помощь нужна в Понивилле. Всех троих. Так что собирайтесь, мы едем туда!

— Погоди, а что с самим Понивиллем? Ты говорила, что тот может подвергнуться атаке? – поднял Серж копыто, прося объяснения.

— А он и подвергся нападению накануне. Нам удалось его отстоять, а все силы Страйка в виде тридцати четырех машин оказались обращены в ничто. В нашем распоряжении оказалась куча металлолома, вдобавок, появились инструменты, которых вам так не хватало, если мне не изменяет память.

— Нет, всё верно.

— Серж, кто там? – из вагона донесся голос Джесса, заставивший мое сердце затрепетать в предвкушении встречи с ним.

— Это Роза! Вернулась живой и невредимой с предложением переехать в Понивилль… — земной пони даже договорить не успел, из вагона выбежал темно-серый единорог с широчайшей улыбкой на лице. Я почувствовала, что краснею. Определенно, этот пони умел быть эффектным. На секунду в моей голове возникла мысль, что, должно быть, по нему немало кобылок сходило с ума. И одновременно с этим я с удивлением обнаружила, что ревную! Это для меня самой-то стало открытием! Я покраснела еще сильнее и прижала ушки к голове. Он подошел ко мне и произнес:

— Рад тебя видеть, Роза. Мы все переживали за тебя и твоих друзей, в городе сейчас немало беженцев из Понивилля, которые приносят неутешительные вести, мол, городок захвачен, и армия врага идет на Миддлхорн, а потом устремится и дальше на восток, — голос Джесса звучал немного встревоженно. Я с трудом преодолела собственную, неизвестно откуда взявшуюся робость и тихо ответила:

— Это всего лишь домыслы. Городок мы отстояли. Надо лишь объявить всем об этом.

— Объявим, не переживай, — одобрительно улыбнулся он мне. Его голос немного вернул мне уверенность в себе, которая испарилась, как только он оказался рядом со мной.

— О, сестренка! – раздалось восклицание Эпплсвита. На самом деле, кем мы друг другу приходились, определить теперь задача невозможная, поэтому я, отбросив в сторону самые язвительные из всех возможных ответов, сказала:

— Я тебя тоже рада видеть, брат! – мы даже обнялись. Этот пони был простым, хитрить он не умел, прятать свои эмоции и подделывать их – тоже, поэтому я без труда поняла, что Эпплсвит на самом деле рад меня видеть. Зато я – совсем другое дело. Но в данном случае я умело маскировала раздражение, так как помнила его попытку рассмотреть то, что для его глаз не предназначалось. Я действительно цвела вовсе не для него, а для того особого пони, что разделит со мной радости и невзгоды подобного образа жизни. И то, что я неровно дышала по отношению к Джессу, еще ничего не значило. Это могло пройти спустя неделю или две жестких условий существований, когда для подобных мыслей просто нет времени. Нет, не то, чтобы я хотела этого. Ох, Дискордово племя, я сама запуталась. Из мысленного тупика меня вывели голоса троицы, звавшей меня по имени:

— Роза! Роза!

— А? Что? – я очнулась, вынырнув из размышлений.

— Что конкретно нам брать с собой? – спросил Серж, почесав гриву копытом.

— Самое необходимое. Инструменты ваши – точно пригодятся. Съестные припасы, какие есть, тоже стоит забрать. Остальное лучше спрятать в какой-нибудь тайник, поскольку вы сюда не скоро вернетесь… — не успела я закончить мысль, как меня перебил Эпплсвит:

— Ты знаешь, сестренка, мы скорее предпочтем остаться в Понивилле, чем вернуться потом сюда.

Джесс кивнул в подтверждение словам своего товарища. Серж сказал:

— Если там окажется жить лучше, чем здесь, то мы, конечно же, останемся там, про тайник мысль логичная, но вещей у нас, сама видела, не так-то уж и много. Кровати мы не потащим с собой конечно же, заберем лишь матрацы да одеяла.

— Ну, тогда собирайтесь, я помогу с загрузкой в кузов особо габаритных вещей. И придется двоим из вас приглядывать за вещами именно находясь в кузове. Вентиляция есть, с воздухом проблем не будет. Есть там и рация, в случае чего, свяжетесь со мной.

— Хорошо, Роза, как скажешь, — кивнул Серж. Джесс и Эпплсвит уже ушли собираться. Земной пони, так похожий на Клода, пошел вслед за ними, оставляя меня дожидаться их на улице. Сборы были не очень долгими, через десять минут походные рюкзаки всех троих уже стояли около переднего колеса моего Грома. Тут же притулились и мешки с модернизированным Жалом и незаконченным новым оружием. Был и какой-то странный продолговатый предмет, запакованный в черный футляр. Этот футляр я положила сразу в кабину на спальное место. Это еще, как говорится, полбеды, ведь впереди предстояло теперь самое сложное – переместить верстак из вагона в кузов. Одна я ни за что бы не справилась. Джесс оказался достаточно сильным единорогом, чтобы помочь мне с этим. Я снова покраснела и разнервничалась, едва не потеряв концентрацию, отчего верстак едва не грохнулся на землю. К счастью, мне удалось взять себя в копыта и без срывов завершить довольно трудоёмкий процесс. Больше особо больших вещей не было, я могла с этим справиться достаточно легко и в одиночку. При этом я старалась не подавать вида, что со мной что-то не так. Увы, ни в какую не получалось быть хладнокровной, улыбка то и дело стремилась разъехаться по моему лицу, чему я изо всех сил старалась препятствовать. Внутреннюю борьбу со стороны было, похоже, очень хорошо заметно. Пока Джесс разговаривал с Эпплсвитом, я в одиночку заканчивала загружать кузов своего Грома вещами троих друзей. Последнее, что надо было забрать – это матрацы, сами кровати тащить смысла не было, так как они оказались привинчены к полу. И тут меня к себе подозвал Серж, на его лице была написана озадаченность. И лишь в разговоре с ним я поняла, что же его тревожило:

— Слушай, Роза, вот наблюдаю за тобой и постоянно вижу на твоем лице какую-то блуждающую улыбку. Причем ты стараешься её спрятать, будто стесняешься чего. Что-то случилось? Мне ты можешь доверять, я не из тех, кто треплет языком направо и налево, разбалтывая чужие секреты каждому встречному пони.

Я отступила от него на шаг и еще раз внимательно на него посмотрела. Он выглядел серьезным. И не притворялся, его действительно волновало то, что происходит сейчас в моей душе. К счастью, я более или менее научилась разбираться в пони. Серж не старался меня уверять, что я могу ему рассказать то, что не дает мне покоя. Уверяют и клянутся те, кто в действительности собирался болтать об этом всем подряд. Этот пони сказал это всего лишь один раз, но при этом серьезно. И я действительно склонна была ему доверить свои мысли. На размышления и подготовку ответа у меня ушло всего несколько секунд, поэтому вряд ли он заметил, что я, может быть, как-то колеблюсь или что-то в таком духе. Глубоко вздохнув, я ответила:

— Видишь ли, Серж, когда на моем лице расплывается какая-то глуповатая улыбка, это значит обычно лишь одно – я к кому-то очень неровно дышу. В данном случае этот «кто-то» — единорог Джесс. Он понравился мне сразу, как только я его увидела. Не знаю, буду ли пытаться делать шаги в сторону сближения с ним, время покажет, надеюсь.

— Ты знаешь, Роза, на него на самом деле немало кобылок западало в своё время, однако он их всех до единой отшил, твердя, что ждет ту единственную особую пони, которой будет интересен именно он сам, как личность, а не его кошелек, как приложение к главному блюду. Джесса это всегда расстраивало, помню. Последний месяц ему было немного лучше, никто уже особо и не пытался его прибрать к своим копытам. Но внезапно на пороге нашего жилища появилась ты, которая разительно отличалась от всех тех кобыл, что мы втроем повидали ранее. Про тебя нельзя сказать, что ты расфуфыренная неженка, боящаяся запачкать копыта в дорожной грязи. Ты путешественница, наверняка повидавшая немало опасностей на своём пути. И, я уверен в этом, умеешь постоять за себя. В общем, ты меня поняла. У меня почему-то стойкое ощущение, что ты нашему певцу понравилась. Дело вот какое – обычно после очередной кобылы, которая стремится залезть к Джессу в кошелек, мы втроем долго перемываем косточки всем представительницам прекрасного пола в общем и целом. На свой счет не принимай, пожалуйста, я уже сказал, что ты не такая. Так вот, вернусь к тому, о чем говорил ранее. После твоего визита у нашего друга единорога наступил период молчания. Он не особо стремился обсуждать тебя, как-то перемывать кости, говорить с нами о твоих возможных недостатках, как это бывало с другими кобылками. Мы трое дружим уже несколько лет. И впервые за всё это время Джесс повел себя не так, как мы к этому привыкли. Если он тебе нравится, то поговори с ним. Возможно, эта симпатия взаимна…

— Спасибо, Серж, — поблагодарила я его, настроение существенно поднялось. Есть вероятность, есть!

— Если хочешь, я могу с Эпплсвитом поехать в кузове, — прищурив левый глаз и добродушно усмехнувшись, сказал немолодой земной пони.

— Я сама хотела тебя об этом попросить, но опасалась, что это будет выглядеть немного невежливо… — замялась я на секунду, почесывая гриву копытом.

— Да никаких проблем, что ты! – рассмеялся Серж, — мы ведь с твоим родственником всё понимаем, так что не бойся.

Нас прервал голос Эпплсвита:

— А нам ехать не пора? Раз уж готовы, то пора уже двигать!

— Да-да, сейчас! – крикнула я ему в ответ. А своему собеседнику сказала:

— Спасибо тебе, что помог.

— Да нет проблем, — улыбнувшись, произнес старый пони, после чего он присоединился к Эпплсвиту. Я слышала, как он сказал ему:

— Давай, лезь в кузов, будем сторожить наши пожитки, а вот Джесс поедет в кабине с нашей очаровательной путешественницей.

Черт! Я снова ощутила, как румянец выступает на моих щеках. Всё-таки это приятно, как ни крути. Я подошла к своему грузовику и принялась забираться по лестнице в кабину, где, как выяснилось, уже сидел Джесс, придерживая в копытах тот самый черный футляр, который я поместила сюда ранее.

— Ну, что, едем? – спросил он, улыбнувшись мне, отчего я чуть не сползла под водительское сиденье. Ничего не могу с собой поделать, блин…

— Едем, — ответила я, устраиваясь поудобнее на своем месте и заводя двигатель.

Работы по растаскиванию уничтоженных в бою за Понивилль днем ранее машин и транспортировке их к мастерской растянулись практически на весь день. Клод, Летти и Сайрус практически не разговаривали на отвлеченные темы, предпочтя слаженную работу вместо пустой болтовни. За один день разгрести всё не получилось. Упавшую летающую технику им вытащить даже втроем не удалось. Если только резать на части и уже по частям транспортировать, коли уж целиком не получилось винтокрылую машину вытянуть из частично разрушенного здания. Вечером они вернулись в мастерскую, чтобы отдохнуть, присоединившись, таким образом, к Вэзу, который выглядел не менее уставшим. Земной пони и два единорога не раз видели его снующим то туда, то сюда. Ну да, нелегко взять на себя такой объем работы. Разместившись на старом зеленом и весьма скрипучем диване в главном помещении мастерской, четверка решила обсудить дела насущные:

— Ну, что, Вэз, дружище, как там дела с возвращением пони в их дома? – спросил Клод, наливая себе чая. К его вящему раздражению, иных напитков в мастерской не было, поэтому пришлось пить то, что есть.

— Около трех десятков пони не досчитались. Предположительно, они уехали в Миддлхорн, наверняка их там посчитают беженцами. Впрочем, хер с ними. Меня вообще задолбала такая работа! Я хочу начать создавать проект абсолютно нового грузовика. Но куда там! – воскликнул Вэзерли, взмахивая передними копытами.

— Ты постоянно теперь главой Понивилля будешь что ли? – поинтересовался Сайрус, отхлебывая из чашки, висевшей перед ним в телекинетическом поле песочно-желтого цвета.

— Да ну нахер! Моя основная работа заключается совсем не в этом. Я очень хочу верить, что являюсь всего лишь исполняющим обязанности главы города. И что всё это ненадолго. Ну поймите, не лежит у меня сердце к этому, а про копыта я и вовсе умалчиваю!

— Успокойся, Вэз, дыши глубоко, скоро вернется Роза со своими тремя новыми знакомыми, может кто из них и возьмется за ту работу, что подсунули тебе, — рассудительно сказала Летти, поставив телекинезом свою чашку на стол.

— А что у неё за знакомые, напомните мне? Или расскажите, если это вдруг еще не озвучивалось, у меня с памятью немного проблемно сейчас, — пожаловался автомеханик. Трое друзей переглянулись между собой, во взглядах мелькало понимание. Клод прокашлялся и уже было открыл рот, как его опередил Сайрус:

— Двое из них механики, один неплохо рубит в создании нового оружия и модернизации уже имеющихся образцов, а второй в целом рубит в сборке и ремонте всяких штук. Оба могут нам пригодиться.

— А кто третий-то?

— Если я правильно помню, то он вообще певец. Честно говоря, не очень понимаю, как он затесался в ту компанию, — задумчиво произнес Пирс, почесав копытом свою гриву.

— А я больше за Розу беспокоюсь, — вдруг сказала Летиция.

— Она уже не маленькая вроде бы, — нахмурился Клод.

— А теперь вспомни, опыт путешествий у неё какой был до того, как она отправилась с тобой? –принялась она наступать на своего особого пони.

— Ну… Шесть лет назад мы были с ней в Новом Мэйнхеттене, потом много чего я не помню, знаю лишь, что Роза регулярно ездила из Эплузы до Понивилля и обратно. Это почти как отсюда до Миддлхорна, дорога ничуть не менее безопасная, уж поверь мне, — Клод решил переспорить Летти. Не вышло.

— Значит не такой уж и большой. Иными словами, она не совсем опытна, чтобы отправляться одной в такое путешествие!

— Стоп, у меня возникло ощущение на пару секунд, будто ты её родная мать, раз так печешься о ней, — удивился земной пони.

— Просто если с ней в дороге что-то случится, виноват будешь ты! Нихера не опекаешь свою кузину, блин! – всё больше распаляясь, повысила голос аквамариновая единорожка, вскакивая на ноги.

— Эй, эй, эй! – между спорщиками встал Сайрус, расставив передние ноги в разные стороны.

— Чего? – недовольно спросил Клод, уже приготовившийся обороняться от нападок своей особой пони, которая, к немалому удивлению, проявила спавший до того материнский инстинкт, что, по его мнению, было совсем уж удивительно, да даже странно, чего уж там.

— Прекратите спорить. Лично я уверен, что Роза прекрасно справится со своей миссией и вернется целой и невредимой в Понивилль. Просто доверьтесь моему слову, — Пирс вернулся на свое место и двумя глотками допил чай из чашки.

— Ладно, — проворчала Летиция, снова устраиваясь на диване поудобнее.

— Лучше скажите мне, как там наш пленник драгоценный? Сайрус, он еще не сбежал? – перевел беседу Клод в другое русло.

— От меня никто еще не убегал, — ухмыльнулся единорог, отставляя в сторону пустую чашку.

— Ладно, милый, пошли спать, — вздохнула единорожка, ласково потершись носом о щеку земного пони.

— Пошли, — Клод поднялся со своего места и отошел от дивана, укладываясь на то же место, на котором спал накануне, рядом легла его особая пони, которую жеребец прижал к себе. Вэз и Сайрус какое-то время смотрели на них, ничего не говоря. Да и зачем, если всё ясно и без слов? Пирс тоже ушел спать на пол, спрыгнув с дивана. Вэзерли остался ночевать на диване, разлегся на нём и вскоре уже спал. Равно как и сам Сайрус, научившийся засыпать за свою неспокойную жизнь в любой обстановке. И только земной пони и единорожка, лежавшие в объятиях, не спали.

— Знаешь, любимый, Сайрус меня не успокоил. Я всё еще переживаю за Розу. Во мне словно материнский инстинкт проснулся. И такое не в первый раз происходит. Помнишь, как она спасла нас от Затмения? И наш отдых в селении у Поворота? Тогда я ощутила себя на какой-то миг если и не её родной матерью, то уж мачехой точно. Хотя на самом деле мы с ней не родственники даже. Что со мной такое могло приключиться, что так повлияло на меня? Я ведь начала меняться в Мэйнхеттене. По дороге сюда ваше с Розой влияние на меня только выросло, в итоге из холодной и расчетливой наёмницы я стала полной противоположностью самой себе, какой я была еще месяц назад, сидя в баре «Победа» в Ванхуфере. Тогда я думала, за какое бы еще дело взяться. А сейчас я мечтаю избавить Эквестрию от Страйка, убив его любым из возможных способов, коих предостаточно на самом деле.

— Летти, милая моя, я всё это прекрасно понимаю. Меня всё же зацепили твои слова, что я не опекаю свою сестренку от опасностей. Посмотри на меня, посмотри на неё. Что мне, что ей – давно за двадцать. Мы уже не маленькие и можем сами принимать решения! Ты же говоришь так, будто ты эдак раз в десять старше нас и имеешь опыта жизненного намного больше нас.

Слова Клода попали в цель. Светло-зеленая единорожка едва заметно вздрогнула, ощутив, что по спине под её длинной курткой-плащом побежали мурашки. Вряд ли её возлюбленный мог догадаться об её истинном возрасте, несмотря на то, что она сама пару раз оговаривалась, когда речь заходила об этом. И, тем не менее, она ощутила себя некой обманщицей. Ей доверяют, а она утаивает от своих самых близких друзей и, в особенности, от её особого пони, которых у неё до недавнего времени вообще не было, секреты о себе. Фамилия, возраст, происхождение – когда-то она запретила сама себе об этом распространяться, кроме случаев по работе наёмницей. Она могла, конечно, спокойно соврать, но всё же ко лжи обычно склонна не была, поэтому считанное количество раз её фамилия всё же звучала. Но каждый раз Летиция требовала с работодателей неразглашения каких-либо данных о ней третьим лицам. И ответить ей было нечего даже. Клод был не то чтобы везде и кругом прав, скорее дело заключалось в том, что лень было что-то говорить в продолжение этой темы. Поэтому вместо ответа аквамариновая единорожка просто прижалась сильнее к своему особому пони, посмотрела в его карие глаза, а потом потянулась к его губам своими. Поцелуй вышел недолгим, но вполне чувственным. Возлюбленные еще какое-то время лежали без сна, но вскоре всё-таки Клод заснул, сначала слегка похрапывая, но позже храп утих, сменившись спокойным дыханием спящего. Летти просто закрыла глаза – и тоже спустя несколько минут уже спала. Как и Сайрус, она привыкла быстро засыпать вне зависимости от окружающей обстановки, какой бы она ни была. Весьма полезная привычка, надо заметить.

НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО, ВАНХУФЕР, ГЛАВНЫЙ ШТАБ АЛОГО ЗАПАДА

Восемь утра, а генерал Страйк уже был в своём кабинете, подтянутый и бодрый, как и всегда. На столе его дожидался отчет от аналитиков клана. Красный земной пони подозревал, что дела у его руководимого им клана идут не совсем уж гладко. И не без оснований. Усевшись за стол, и быстренько пробежав глазами отчет, он только убедился в том, что у группировки настали весьма непростые времена. В частности, первое, что его встревожило, касалось данных о боеспособности Алого Запада. Этот параметр после всех поражений за последние две недели был на критически низком уровне. Второе, что не могло не ускользнуть от взора Стил Страйка – это данные об уровне доверия к его персоне простых бойцов Алого Запада. Здесь тоже всё было далеко от идеала. Ладно, слишком далеко! Именно по причине низкого уровня доверия выросло желание пони дезертировать куда подальше. Репутация главнокомандующего стремительно падала. Еще одно поражение – и Алый Запад просто перестанет существовать, все разбегутся, как какие-нибудь мелкие насекомые, кто куда. На последней странице отчета аналитики весьма смело выразили своё мнение – пора прекратить эту бессмысленную войну и вместо военных операций заняться торговлей с другими частями страны, что принесет намного больше пользы, чем боевые действия, многие из которых в последнее время не увенчиваются успехом. Опираться на этот совет Страйк даже и не думал, он был уверен, что сможет самостоятельно найти выход из сложившейся ситуации даже при том количестве ресурсов, которое с натяжкой можно назвать минимальным. Составить новый план и тянуть время, когда каждый день клан покидают пони? Похоже, пришла пора пойти ва-банк, приказав войскам на востоке начать атаку на все три города, что располагались там, одновременно. Уж один-то взять точно удастся, что отодвинет ненадолго окончательный распад Алого Запада и позволит выиграть немного времени для следующего хода. Всё это напоминало балансирование над пропастью. Генерал вылез из-за стола и начал расхаживать по своему рабочему кабинету. Его почему-то подмывало бросить эту неблагодарную работу хотя бы на время, отремонтировать самому свой грузовик, испачкав копыта в машинном масле и грязи. Азы он еще помнит, а с остальным разберется. Да, до водворения на пост лидера Алого Запада в свои пятнадцать он учился на автомеханика. И тут судьба преподносит ему неожиданный сюрприз. По крайней мере, так ему казалось тогда. Теперь Страйку уже так не казалось. Это был не столько сюрприз, сколько проклятие. Вечно, до конца своей жизни сидеть в этом кабинете, разрабатывать стратегические ходы, половина из которых неминуемо провалится. На кой хрен, спрашивается? Красный земной пони в раздражении принялся ходить более быстрым шагом по кабинету. Он начал ощущать в себе сразу две стороны его души. Одна говорила ему бросить всё, сделав так, как писали аналитики, а вторая – не бросать ничего ни в коем случае и, потратив какое-то время, вернуться на исходные позиции в плане количества имеющейся живой силы под его командованием. Обе стороны были равноценны и бороться стали с самого начала наравне, ни одна из них не собиралась уступать. Страйк невольно задумался вновь о том, каким же будет его следующий шаг. Думы с каждым днем делались всё сложнее и сложнее. Ни для кого не секрет, что в этом, вероятно, всё и дело. Обстановка в группировке становилась всё более трудной. Лидер АЗ и подумать не мог, что несколько дней спустя всё круто изменится. В будущее он не умел заглядывать. Он мог лишь планировать и пытаться предвидеть…

В ЭТО САМОЕ ВРЕМЯ, ПОНИВИЛЛЬ, МАСТЕРСКАЯ, ПРИНАДЛЕЖАЩАЯ ВЭЗЕРЛИ

Настало утро очередного дня. Летти, Клод и Сайрус снова отправились извлекать бывший летательный аппарат, вооружившись специальными инструментами для резки металла, которыми их снабдил Вэзерли, покопавшись в ящиках, что стояли по углам главного помещения его мастерской. Сам же хозяин никуда не пошел, решив наконец-то заняться тем, чем он хотел. Его целью было создать совершенно новый грузовик, который мог бы похвалиться немалой мощью под капотом, иметь хорошую броню и оружие, аналогов которому в Эквестрии на данный момент просто нет. На всё это нужны ресурсы, многое из чего было уже в наличии, но, конечно, не хватало рабочих копыт, не говоря уж о рабочих головах, продумать всё в одиночку – значит быть гением. Однако механик себя таковым не считал. Он просто делал честно свою работу. Земной пони взял зубами мел и принялся делать набросок прямо на стене. Вэз настолько увлекся, что даже не заметил того, как вернулись его друзья. Из творческого порыва его вывел голос Клода, звучавший с нотками искреннего удивления:

— Пресвятая Селестия, это что такое?

— Ты про что, дружище? – недопонял механик.

— Про твой набросок. Если это новый грузовик, то я готов съесть куртку Розы…

— И она тебе за это даст пизды, — хмыкнул Сайрус, разглядывая рисунок на стене. А там было на что посмотреть. Новая машина имела шасси с пятью осями, что могло стать прорывом, революцией в машиностроении постапокалиптической Эквестрии. Но это при условии, что эту машину вообще удастся собрать. На основании опытного экземпляра удастся понять, какие были допущены ошибки в проектировании и исправить их в дальнейшем. Кабина была достаточно приземистой, отдаленно напоминавшей те кабины, которые ставились на Даггер и располагалась над первыми двумя осями, которые, как пояснил всем Вэзерли, будут поворотной и подруливающей соответственно. Делать две поворотных оси – означало сделать будущий грузовик чересчур вертким и неуправляемым. Однако затем земной пони еще чуток поразмыслил и добавил, что последняя ось тоже будет подруливающей, для облегчения вождения эдакой махиной, которая по грузоподъемности собиралась обойти Сталаз, Броненосец и Гром вместе взятые! Для этой цели на свободную часть шасси будет установлен кузов, по высоте лишь ненамного уступающий кузову. Демонстрация проекта совершенно новой машины действительно впечатляла! Однако оставался еще вопрос с вооружением, его задала Летиция:

— Скажи, Вэз, а что с оружием будет?

— Слотов для малого оружия я планирую сделать два, оба будут располагаться на кабине и крутиться лишь на сто восемьдесят градусов, для защиты грузовики сзади будут другие орудия. Кстати о них. Три слота для среднего оружия и один слот для большого. Все четыре будут расположены на кузове. Как именно, я пока что не продумал. И, пока не забыл, скажу о броне – толщина будет почти в половину ширины копыта. Ни у одного грузовика мира такой защиты нет и вряд ли будет.

— А что с ходовыми характеристиками? – пришла очередь Сайруса проявить интерес к проекту.

— Новый грузовик будет приводиться в движение тремя двигателями, которые мы снимем с брошенных врагами машин, крайне желательно, чтобы эти машины были одинаковыми.

— Три Грома есть брошенных как раз, — вставил Клод своё слово.

— Замечательно. Двигатели мы установим в моторном отсеке в задней части кабины. Броня там тоже будет значительно усилена, чтобы было как можно сложнее как-либо навредить грузовику.

— Надеюсь, остекление в грузовике будет бронированное? – спросила аквамариновая единорожка.

— Конечно. Те брошенные машины станут донорами, мы снимем с них всё, что только можно. Однако, большую часть работы придется проделывать всё равно с нуля. И это только сам грузовик, а ведь еще нужно специальное вооружение создать на основе существующих аналогов.

— Ну, это по части тех мастеров, которых должна привезти Роза. Кстати, она вроде бы скоро уже должна будет приехать, ведь день постепенно клонится к закату.

— Это что, я почти весь день творил что ли? – удивился Вэзерли.

— Зато сотворил, пусть и в графическом виде, а так же на словах, чудо машиностроения. И если нам удастся воплотить всё это в металле, и оно, чудо это, будет ездить и стрелять, то я съем плащ Летти, — заявил Пирс.

— И она тебе за это даст пизды, — хмыкнул теперь уже Клод. Летиция просто промолчала, решив не говорить, что она сделает в таком случае. И избиение – это было еще самое невинное из списка, прокручивавшегося у неё в голове.

— Я предпочту сделать вид, что я всего этого просто не слышал, — покачал головой Вэз, — давайте уже просто дождемся Розу, а?

— А давайте без «давайте»? – сделал контрпредложение темно-бежевый земной пони.

— А чем тогда заняться предложишь? – спросила Летти. Клод чуть было не ответил первым же словом, которые очутилось у него на языке в тот момент. И это слово означало не совсем приличные вещи. Но, к счастью, данное слово не успело слететь у него с языка. Положение спас механик:

— Забыл спросить, эту винтокрылую машину извлечь удалось?

— Знаешь, дружище, если бы не твои аппараты для резки металла, хрен бы нам удалось её убрать оттуда, — заметил Сайрус.

— Вот на такие случаи и держу. Они же нам понадобятся, когда будет разбирать машины-доноры, более чем уверен, — улыбнулся Вэзерли.

А за окном тем временем вечерело, солнце садилось за горизонт, одновременно с этим на небосвод стало восходить ночное светило. Все наблюдали за закатом молча и без каких-либо эмоций. Молчание прервал внезапный стук в дверь. Четверка переглянулась, а затем Летиция, достав пистолет телекинезом, подошла к двери и спросила:

— Кого там принесло на ночь глядя?

Пятнадцать минут спустя мы уже выехали из Миддлхорна. Джесс сидел на пассажирском сиденье и насвистывал какой-то незатейливый мотивчик, держа свой черного цвета футляр в копытах. Я целиком и полностью сосредоточилась на вождении, боясь даже поглядеть в его сторону. Не особо хотелось потерять концентрацию и врезаться в дерево или камень, отвлекшись на него. Я изо всех сил хотела оправдать характеристику, которую мне дал Серж, и не упасть в глазах троицы друзей, которой вскоре предстояло примкнуть к нашей команде. И тут единорог обратился ко мне:

— Скажи, Роза, а сколько у тебя занял путь от Понивилля до Миддлхорна?

— Считай, что половину суток точно, с учетом всех дорожных опасностей, на которые я старалась не обращать внимания, — ответила я, не поворачивая головы в его сторону.

— Это достаточно быстро, — заметил в ответ Джесс, — многие из беженцев, о которых мы слышали, добирались из Понивилля где-то почти сутки.

— Не удивительно, ведь они были нагружены скарбом похлеще, чем мы сейчас. Однако половину суток в обратном направлении затратить уже не получится. Масса выше, скорость ниже, следовательно, наше путешествие займет около суток с ночевкой. Но это по желанию. Лично я предпочла бы отдохнуть лишь в Понивилле, на который уже вряд ли кто нападет в ближайшее время. Слухи о четырех грузовиках и четырех винтокрылых летающих машинах, что дали вчера бой ублюдкам из Алого Запада, наверняка разошлись далеко по окрестностям. Те же бандиты наверняка не решатся лезть на рожон. Это они на дороге смелые, да и то, не всегда.

— Да, дорога будет долгой. Но, к счастью, мне есть чем себя занять, — единорог достал из бокового кармана футляра бумаги и перо.

— И чем же, если не секрет? – поинтересовалась я.

— Подумываю сочинить новую песню. Ведь весь свой репертуар я сочинил самостоятельно. И пусть там всего девять песен, но всегда можно добавить и десятую, для круглого счета?

— Ну, это не моё дело, Джесс. Как хочешь, так и поступай. У меня иная задача – довезти вас троих до Понивилля в целости и сохранности, ну и помочь обустроиться, ни больше, ни меньше.

— До конечной цели еще немало миль, Роза. Ладно, не буду отвлекать тебя от прямых обязанностей очаровательной путешественницы, — с этими словами он подхватил перо телекинезом и принялся постукивать им себя по подбородку в раздумьях. Я же от его слов чуть не растаяла. Комплимент от обаятельного жеребца – это дело такое… Мне в голову пришла мысль спросить у Сержа и Эпплсвита, как им там ехать, в кузове-то. Я воспользовалась рацией:

— Серж, приём!

— Слышу тебя, Роза!

— Как вам там, нормально?

— Да терпимо. Вентиляция работает хорошо. Как там Джесс-то?

— Сидит и новую песню сочиняет. Только вот думаю, что дорога со всеми её неровностями не будет слишком милосердна к написанию текста на бумаге.

Справа от меня послышался голос жеребца:

— Роза, не забывай, пожалуйста, что я единорог и телекинезом могу держать вещи ровно вне зависимости от того, трясет твою машину или нет.

— Ну, в общем, вы слышали сами, — заключила я, вздохнув.

— И я почему-то догадываюсь, что за песню пишет наш друг, — в разговор вступил Эпплсвит.

— И о чем она, братец? – а, в задницу неприязнь к дальнему родственнику.

— Об одной прекрасной кобыле, что идет наперекор судьбе, — совершенно серьезно ответил он. А вот я задумалась. С такой формулировкой песня могла быть о ком угодно. Мало ли таких кобыл в Эквестрии? Да полно! Пруд пруди таких!

— В общем, — поддержал его Серж, — ты потом сама всё услышишь, Роза, не гадай и не мучай себя.

— Ладно, хорошо… — с этими словами я отключила рацию и сосредоточилась на дороге. Но на самом деле мне было о чем поразмышлять.

НЕЗАДОЛГО ДО ПРИЕЗДА РОЗЫ, МИДДЛХОРН, ЖИЛИЩЕ ТРЕХ ДРУЗЕЙ

— Знаете, друзья, я хочу написать новую песню, — заявил Джесс, привлекая внимание Сержа и Эпплсвита.

— И о чем она? – поинтересовался старый земной пони.

— Об одной прекрасной кобыле, что идет наперекор судьбе, — ответил единорог. И затем пояснил:

— Это такая кодовая фраза, на тот случай, если об этом зайдет речь при Розе. Я хочу сделать ей сюрприз. Как только отправимся в путь, у меня будет достаточно времени поразмыслить над текстом.

— Мы тебя поняли, дружище. И позволь спросить – ты в неё влюбился? – проницательно спросил Серж.

— Сам посуди, стал бы я посвящать песню кобыле, которая была бы, как те, предыдущие? Стал бы?

— Нет.

— Вот то-то и оно! Конечно, я неравнодушен к ней. Она не идет у меня из головы с того самого момента, когда она впервые появилась здесь.

— Ничего, скоро увидитесь, — хмыкнул Эпплсвит, присоединившись к беседе. И в этот момент у их жилища остановился Гром зеленого цвета, который никто из них раньше не видел.

— Интересно, а это кто еще? – спросил Серж вполголоса у своих друзей, те помотали головами, мол, мы не знаем. Тогда он подошел к выходу из вагона и громко спросил оттуда:

— Ну кого там опять черти принесли?

В ответ однако донесся звук заглохшего двигателя. Пони схватил своё ружье и собрался выйти наружу, как из-за Грома вышла… Роза собственной персоной!

НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ, ДОРОГА МЕЖДУ ПОНИВИЛЛЕМ И МИДДЛХОРНОМ

Джесс сидел на пассажирском сиденье Грома, мчавшегося по единственной приличной трассе между его старым местом жительства и новым. За рулем сидела столь симпатичная ему светло-серая единорожка по имени Роза. Её зеленые глаза смотрели на дорогу, а сама она иногда ругалась сквозь зубы, когда грузовик попадал колесом в очередную колдобину. Лично музыканту тряска не досаждала, он мог спокойно держать телекинезом лист бумаги и перо, пытаясь подобрать таким образом нужные слова. Он занялся тем, чем хотел – сочинительством песни, которую он хотел посвятить Розе. Единственной кобылке, которая за все годы отшивания всех прочих кобыл смогла убедить его в том, что остались еще нормальные пони, способные добывать себе денег самостоятельно, способные постоять за себя. Она единственная, кто смогла тронуть струны его души одним лишь своим появлением той ночью. Джесс догадывался, что Роза к нему явно неравнодушна, поскольку, когда он вышел сегодня к ней, она вся покраснела и прижала ушки к голове, стесняясь. Он знал, почему она сейчас не смотрит на него. Нет, вовсе не потому что он вдруг перестал быть ей симпатичен. Единорожка просто не хотела уронить себя ни в его глазах, ни в глазах его друзей, поэтому была сосредоточена целиком и полностью на дороге. После того, как она поговорила с Сержем и Эпплсвитом по рации, никто из них больше не промолвил ни слова. Зато Джесс мог время от времени украдкой бросать на Розу взгляд и любоваться ею. Она не заметила ни единого его взгляда, поскольку смотрела лишь вперед. Светло-серая зеленоглазая единорожка с темно-каштановой гривой и хвостом, одетая в старую потертую куртку, сидевшая за рулем была прекрасна, по его мнению. Да, он влюбился в неё словно жеребенок! Его мысли поплыли куда-то не туда, он закрыл глаза и видел прекрасное будущее. Внезапно его мечты были прерваны тревожным пищанием радара. Роза выругалась:

— Вас только тут и не хватало, гребаное Дискордово племя!

— Что такое?

— Бандиты. И много. Только недавно ехала тут – никого же не было! Откуда взялись только, сволочи…

Я снова глянула на радар – пять красных меток, три двигалось параллельно нам слева, две – справа. Причем они понемногу обгоняли Гром, собираясь, по-видимому, взять в тиски. Но, раз они ехали быстрее меня, то вряд ли это техника тяжелее Матадоров. А у них стекла весьма слабые – Линейники и Гладиатор легко пробьют их на раз. Я глянула на Джесса – он сидел серьезный и сосредоточенный, отложил даже бумагу и перо в сторону.

— Держись крепче! – скомандовала я и стала выжимать из машины всё возможное. Стрелка на спидометре потихоньку приближалась к ста милям в час, двигатель ревел, работая практически на пределе своих возможностей. Или я вырвусь из окружения, или дам бой и покажу, что сделана не из розовых соплей! В очередной раз посмотрев на радар, я поняла, что уйти от вооруженной стычки мне всё же не удастся. Ну, что ж, сражаться так сражаться. Вчера на каждого из нас приходилось по четыре вражеских машины, но это если учитывать помощь Учеников Пророка. Без них на любого из нас пришлось бы восемь грузовиков. И было бы весьма сомнительно стараться выжить в подобной дерьмовой ситуации. А сейчас всего лишь пятерка. Справлюсь как-нибудь. И вот враги вылетели слева и справа, однако малость не рассчитали траекторий, двое из них смачно столкнулись лоб в лоб. Все до единого и впрямь были на Матадорах!

— Хехе, неудачники по жизни! – ухмыльнулась я, после чего протаранила в бок ближайшего замешкавшегося противника. Тот опрокинулся на бок. Я принялась кружить, равно как и двое оставшихся противника. Они решили, что я не умею стрелять в две стороны сразу? Знали бы они, как сильно ошибаются. Левый Линейник и Гладиатор открыли огонь, пули оставляли следы на двух вражеских Молоковозах. Думаю, они оба поняли, что всё идет не совсем по плану и решили ретироваться. Но хрен уж там, я не собиралась дать уйти никому из них. Поэтому принялась гоняться за уже покоцанными влегкую машинами. Не могу понять, почему они не стали пытаться спасаться по одиночке. Полный дебилизм! Всё бы ничего, но что у того, что у другого хватило ума хотя бы маневрировать, прострелить задние колеса мне никак не удавалось. И тут мне в голову пришла идея. Я немного угостила их свинцом напоследок и вернулась к перевернутому мной врагу и тем двум, что умудрились столкнуться друг с другом лоб в лоб. Короткая очередь из Гладиатора – лобовое стекло в перевернутой машине перестало существовать, а выстрелы из Линейников оборвали жизненный путь водителя. С покореженными грузовиками я не знала, что и делать, поэтому просто расстреляла кабины для очистки совести после некоторой минутной заминки. Хотя столкнувшиеся и так в меня не стреляли, поскольку, видимо, в произошедшей аварии погибли оба, но ведь проверить же никогда не помешает, правильно?

— Роза, ты в порядке? – спросил Джесс. Я посмотрела на него и увидела в его глазах если не ужас, то обеспокоенность уж точно.

— Абсолютно, — спокойно ответила я. Да, я не испытывала никаких угрызений совести при убийстве пони-бандитов, которые могли навредить простым пони. Но была еще одна причина, о которой троица друзей не знала. Пока, по крайней мере.

— Хорошо, а то мне, знаешь, показалось, что тебе в радость избавляться от пони, убивая их, — заметил единорог.

— Дай мне закончить с оставшимися двумя, а потом я тебе объясню, что к чему, хорошо?

— Ладно, Роза, как скажешь, — вздохнул он, как мне показалось, грустно.

Тем временем, на звуки выстрелов приехали те двое, с кем мне не удалось сладить сразу. Это было их фатальной ошибкой. Причем последней в жизни обоих бандитов. Мои пушки совершили своё дело, выбив стекла и отправив на тот свет водил. Останавливаться и обыскивать их у меня не было желания, равно как и времени. Сражение закончилось очень вовремя, буквально несколько минут спустя вокруг уже было весьма темно, пришлось включить фары и только тогда продолжить движение. Мелькнул указатель, что до Хуфстейда еще сорок миль. Я призадумалась. Может всё-таки остановиться на ночлег? Слишком свежи были воспоминания о ночной поездке Клода. Правда, это было намного восточнее, да плюс еще тамошняя аномальная зона и эти гребаные Затмения. Я даже поежилась, память о тех событиях, казалось бы, совсем недавних, была далека от приятной. И решила поинтересоваться у своих спутников на этот счет:

— Джесс, слушай, ничего, если мы остановимся в Хуфстейде на ночь?

— Ничего страшного, Роза, я доверяю тебе, делай, как считаешь нужным, — и единорог снова взялся за свое. Для удобства, я переключила телекинезом тумблер на панели, включив свет в кабине. Он молча кивнул мне и продолжил творить.

Я включила рацию на нужной волне и спросила:

— Серж, Эпплсвит?

Ответом мне был двойной храп. Оба земных пони крепко спали. Значит, решено, доедем до Хуфстейда и будем устраиваться на ночь. Но тут встал новый вопрос, кому спать прямо на своём месте, а кому на спальном месте, которое было всего лишь одно? Не идти же в трактир из-за этого? Похоже, мне придется поразмыслить над этим вопросом прямо сейчас и очень-очень серьезно. И, возможно, прибегнуть к помощи Джесса. И в ответ на это раздался раскат грома, сверкнула яркая молния, пару секунд спустя начался дождь, быстро перешедший от легкого едва ли не к проливному. Вот и еще одна причина, по которой следовало бы заночевать в ближайшем от нас селении. Но вопрос о ночлеге в грузовике продолжал не давать мне покоя, отчего я даже почувствовала себя немного не в своей тарелке и заерзала на своем сидении. А потом, вновь ощутив румянец на своих щеках и возникшую робость, тихо спросила:

— Слушай, а как мы будем делить единственное спальное место в моей машине? В трактир на ночлег я не хочу идти. Не доверяю я таким заведениям после того, как один пытался угробить моего кузена, а незадолго до этого другой пони посчитал меня и мою подругу вообще лесбиянками! – пока я говорила, незаметно распаляясь, конец моей короткой речи получился уже достаточно громким.

— Стоп, какой-то пони посчитал тебя лесбиянкой? – удивился Джесс, снова отвлекшись от своего занятия.

— Ну, да, посчитал. А всего лишь потому, что мы попросили в целях экономии одну комнату на двоих. Владелец сделал намек и едва не поплатился за это поначалу. Хотя, потом от моего кузена всё равно получил по полной программе, когда узнал об этом.

— Но ты же не похожа на лесбиянку, — подмигнул он мне.

— А я ей никогда и не была, — сказала я, вглядываясь вперед. Но даже свет фар был не очень ярким, пришлось проявить всё своё мастерство, чтобы не угодить впросак или в кювет. Хотя, если подумать, сейчас это было одно и то же и никак иначе.

— Давай вернемся к теме, — снова попробовала я завязать разговор, после того, как он прекратился минуту тому назад. Трудновато всё-таки было ехать в темноте, с ливнем и крайне редкими молниями, худо-бедно освещавшими всё вокруг. Тем не менее, мне пока что везло, я ни с чем не столкнулась.

— Итак, ночлег в машине. Я хотела бы уступить тебе место, а самой спать на водительском сиденье, — выдвинула я своё предложение.

— Роза, при всем моем уважении к тебе, я не могу позволить тебе спать в некомфортных условиях! – он чуть не уронил свой футляр. Я, не выдержав, смущенно хихикнула. Черт побери, ну не могла я быть эгоисткой по отношению к такому красавчику! Мне было всё равно, как к нему отнесутся мой кузен и мои друзья. Минусов у него я пока что не увидела, как бы не пыталась судить об этом пони непредвзято. Надеюсь, не увидят их и другие.

— Всё-таки, Джесс, я уступаю тебе. И не спорь, пожалуйста, — вздохнув несколько раз полной грудью, произнесла я, следя за дорогой. Только что справа мелькнул знак, на котором было указано, что до Хуфстейда всего десять миль.

— Нет, я буду с тобой спорить, потому что… — начал было он, но я его перебила, ибо в мою голову пришла неожиданная идея:

— Ты не будешь против, если мы попробуем уместиться вдвоём на единственном спальном месте? – я сильно оробела, задав подобный вопрос. И принялась мысленно ругать саму себя, о чем я только думала вообще… Но Джесс, поразмыслив с полминуты, ответил:

— Похоже, наш спор можно прервать только таким образом. Я не напрашиваюсь, не хочу быть назойливым, словно какое-нибудь насекомое.

— Ты не насекомое, ты жеребец… И… — я опять покраснела, — …весьма симпатичный. Не подумай ничего такого, я вовсе не это имела в виду! – принялась я оправдываться, сообразив, что ляпнула изрядную глупость. Но единорог не обратил на это никакого внимания, просто улыбнувшись в ответ. Моё сердце, до того стремившееся выпрыгнуть из грудной клетки, успокоилось и стало биться в прежнем ритме, а я сама широко улыбнулась в ответ на его улыбку. До самого Хуфстейда улыбки с наших лиц никуда не уходили. И лишь въехав в селение и припарковавшись между домами так, чтобы нас не было видно с дороги, мы стали устраиваться на ночлег. Джесс прижался к задней стенке кабины, а я сняла с себя свою старую потертую куртку и, положив её на водительское сиденье, перебралась на спальное место и улеглась ближе к сидениям и к единорогу спиной. Его это нисколько не смутило, он немного нерешительно обнял меня. Я не препятствовала, мне было так спокойно рядом с ним, словно за каменной стеной. Носом он уткнулся в мою гриву, я чувствовала его дыхание. Я прошептала, выключив свет посредством щелчка тумблера на приборной панели:

— Спокойной ночи, Джесс.

— И тебе спокойной ночи, Роза, — ответил он, аккуратно прижав передними копытами меня к себе. Не прошло и нескольких минут, как жеребец уже спал, тихонько посапывая, со временем его дыхание стало тихим и размеренным. А мне не спалось. Я вдруг ощутила себя такой счастливой, какой не была очень и очень давно. С улыбкой на лице я закрыла глаза и постаралась уснуть. Завтрашний день обещал быть не менее сложным. Дождь же утих лишь несколько минут тому назад. До этого он создавал вполне романтическое настроение, очень редко проявлявшее себя. Широко зевнув несколько раз, я, наконец, задремала. Чуть погодя, ко мне пришел полноценный сон.

Картина, должно быть, была еще та: в обнимку на спальном месте лежали жеребец и кобылка, которые были знакомы всего несколько дней, но уже были неравнодушны друг к другу, при этом утаивали сей факт друг от друга, дожидаясь, по всей видимости, какого-то подходящего момента… Момента, когда можно будет полностью удостовериться, что всё это всерьёз и надолго. После чего признаться, наконец, друг другу…

Я уже нисколько не удивилась появлению в столь знакомом месте и была, можно сказать, рада видеть пятерых закадычных подруг, которым, к сожалению, не удалось предотвратить Катастрофу. Пожинать плоды тогдашней ошибки приходится пони, живущим чуть более двухсот лет спустя. Я не винила их за это. Всесильными быть невозможно. Проигрыши и неудачи всё равно будут присутствовать на твоём жизненном пути, как бы тебе не хотелось обратного. Ты стремишься к лучшему, пытаешься меняться сам и менять этот мир, делать его лучше. Но, конечно, всегда найдется какое-то дерьмо, которое ни обойти, ни преодолеть с наскока не получится. Часто оно становится последней преградой, буквально в шаге от намеченной цели. Хранительницы Элементов Гармонии пытались сделать этот мир лучше. До определенного момента у них это получалось. Они смогли прогнать Найтмер Мун и вернуть принцессу Луну, победить Дискорда, разрушить планы королевы перевертышей Кризалис, короля Сомбры и Тирека. Враг перед ними был часто на вид явно не по силам, однако никто из них не пасовал перед опасностью. Но последний противник оказался на голову, а то и на две, выше любого из всех тех, с кем они имели дело. И этот проигрыш стоил Эквестрии очень дорого. Миллионы оборванных в одночасье жизней если не по всей стране, то уж точно по всей планете. И по сей день никто не знал, как обстоят дела в соседних странах. Пропавшие без следа принцессы (по версии большинства выживших) и техническая деградация по всем пунктам в первые годы после Катастрофы. В общем, было от чего обхватить передними копытами голову. Пока в моей голове вскачь неслись эти мысли, я медленно шагала к пятерке пони. Последний вывод совпал с тем мигом, когда я открыла рот и просто сказала:

— Привет.

— Какие новости? – неожиданно сухо и по-деловому спросила Эпплджек.

— Вчера вечером был отражен штурм Понивилля и … — я не закончила фразу, поскольку реакция подруг была крайне неоднозначной. Выпученные глаза, крошечные зрачки, челюсть едва ли не до земли. Времена, черт побери, меняются. И не к лучшему отнюдь. Но если уж мне и моим друзьям выпало сделать Эквестрию лучше, то мы костьми ляжем, но сделаем это! Пришлось немного подождать, пока они придут в себя. Рэйнбоу Дэш, слегка заикаясь, спросила меня:

— Н-н-напасть на П-п-п-понивилль? К-к-кто осмелился сделать это? Хотела бы я надрать ему круп… — пегаска печально улыбнулась, видимо, осознавая, что осуществить свою затею ей не удастся. У меня предательски защипало в носу от этой сцены. Флаттершай выглядела так, будто того и гляди расплачется. Мне было больно на неё смотреть. Всё, что я могла сделать, это сказать:

— Флатти, до твоего дома они не добрались. Им не удалось дойти даже до ратуши и библиотеки Твайлайт. Мы им не позволили. Не переживай, пожалуйста, всё хорошо. Всё будет хорошо.

Чёрт, я вынуждена была так сказать, чувствуя немного косой взгляд Эпплджек, которым она меня наградила при этих словах. Нет, а что я должна была ей сказать? Что всё будет херово? Из рассказа фиолетового аликорна я знала, что желтая пегаска весьма чувствительна к словам, поэтому не имела права говорить ей именно так и расстраивать её еще больше. В этот момент меня от мрачных мыслей оторвала Эпплджек:

— Ты хотела что-то еще сказать, Роза?

— Да. Во время битвы нам на помощь прилетели четыре винтокрылых летательных аппарата.

— Один такой ты сбила в том лабиринте, в нем обнаружился Элемент Щедрости, принадлежавший Рэрити, — белая единорожка кивнула в ответ на эти слова, — так как же так вышло, что его собратья прилетели вам на выручку?

— Долгая история, на самом деле. Я полагаю, что тот, кто ими командует, составил план, по которому и действует, высылая помощь уже во второй раз с момента нахождения первого из Элементов, — я решила существенно сократить свою повесть, иначе она сильно затянется.

— И что же было дальше? – спросила Дэш.

— Враги сбили один из этих летательных аппаратов. Пилот не смог бы выжить. Но внутри мы нашли еще один Элемент, — я решила потянуть время, мне хотелось пообщаться с этими пони, жившими двести с лишним лет тому назад. Я не особо задумывалась, почему они приходят во снах именно ко мне, а не к кому-то еще. Хотя… Стоп. Из известных мне прямых потомков шестерки был еще Скив Спаркл, но тот пропал без вести шесть лет назад неподалеку от Руин Кантерлота. Узнать у него, приходили ли к нему эти пять пони, не представлялось возможным как раз-таки потому, что его текущее местоположение было неизвестно. И тут я чуть не хлопнула себя копытом по лицу от догадки, которая при ближайшем рассмотрении оказалась до смешного простой! И я решила не медлить:

— Скажите, а вы к кому-то еще приходили во снах?

— Много к кому из вероятных потомков. Но на это уходило очень много времени, вдобавок впустую. Путем проб и ошибок удалось выяснить, что прочный контакт возможно установить с кем-то из прямых потомков. Ты стала первой, с кем нам удалось поговорить, — таков был ответ. Что ж, к Скиву они, похоже, не приходили, что логично, они ведь даже не знают, что у Твайлайт есть потомки. Хотя, минутку. Принцесса говорила, что у неё была дочь. По идее, остальные Хранительницы знали об этом. Так что вернее сказать, они не знают, не оборвалась ли династия Спарклов.

— Ты так и не сказала, что же это за Элемент, — вновь вернулась к основной теме Эпплджек.

— Элемент Честности, когда-то принадлежавший одной из вас.

— Мне… — только и смогла вымолвить оранжевая земная пони, медленно снимая с головы свою излюбленную шляпу, — этот Элемент принадлежал когда-то мне!

— Я еще на шаг ближе к тому, чтобы собрать их все вместе, у Твайлайт. Однако, мы не можем сейчас разделяться только ради того, чтобы кому-то ехать снова на северо-восток к Новому Мэйнхеттену. В Эквестрии назревает война между двумя крупными кланами. И так уж вышло, что мне и моим друзьям необходимо остановить это безумие прежде, чем польются реки крови. Поэтому придется возить шкатулку с Элементом с собой какое-то время, пока нам снова не понадобится на северо-восток, — подвела я итог разговору.

— Да, серьезная заварушка там у вас намечается, — озадаченно произнесла Пинки Пай впервые за весь разговор. Мне было просто нечего сказать, я просто кивнула ей в ответ.

— В любом случае, мы все желаем тебе удачи. По возможности, передай Твайли привет. Надеюсь, она помнит о нас... – сказала Эпплджек, склонив голову.

— Так вы живы или… мертвы? – я долго не могла произнести последнее слово в столь долго терзавшем меня вопросе. Он не давал мне покоя при каждой встрече. Вот я снова и не выдержала.

— А ты настойчива, — хмыкнула Рэйнбоу. Оранжевая земная пони бросила изподлобья короткий взгляд в сторону радужной пегаски, после чего ответила:

— Ты узнаешь это в своё время. Мы не можем сказать тебе это раньше нужного момента. Потому как иначе хрупкое равновесие снова пошатнется, но на этот раз фатально. А что будет тогда, не знает, наверное, даже сама принцесса Селестия. А сейчас нам пора прощаться, Роза. Мы желаем тебе удачи в твоих скитаниях по Эквестрии, — Флаттершай, Пинки Пай, Рэрити и Рэйнбоу Дэш согласно кивнули.

— Спасибо. Надеюсь, еще увидимся, — произнесла я в ответ. Пятерка пони развернулась и начала медленно уходить во тьму. Я долго смотрела им вслед, пока они, наконец, не пропали из моего поля зрения. Площадка для переговоров перестала существовать в тот же миг. А больше я ничего из своих снов в ту ночь в последующем и не могла вспомнить. То ли потому что мне тогда ничего больше и не приснилось, то ли я просто банально забыла все остальные свои сны, какими бы они ни были.

Утром я проснулась от того, что ощутила на своём лице чье-то дыхание. Открыв глаза, я с перепугу чуть не выругалась во всю силу легких – я спала, как оказалось, нос к носу с Джессом. Нет, я помнила, что перед тем, как уснуть накануне, лежала в его объятиях, мне было хорошо, я была счастлива. Но немного успокоившись и приведя дыхание в норму, я быстро нашла логическое объяснение – я просто перевернулась во сне на другой бок. Тем не менее, это неожиданное пробуждение заставило меня сильно покраснеть от смущения. И только потом я сообразила, что мне всё еще хорошо и приятно. Скосив глаза, я обнаружила, что его хвост лежал на моей кьютимарке. Если я не ошибаюсь, это место является одной из эрогенных точек на теле пони. И не важно, какого пола этот пони. Данное место – общее для кобылок и жеребцов. Только на прикосновения реагируют все наверняка по-разному. Тот факт, что менее, чем на расстоянии вытянутой ноги, от меня лежал симпатичный жеребец, едва не разрушил всю мою концентрацию. Да, я всё еще страдала от сраных гормонов! Иногда было легче себя контролировать, а иногда просто невозможно думать ни о чем другом, кроме одного. Я пробовала даже копытом удовлетворять саму себя по ночам, втайне от Клода и Летти с Сайрусом. Но не всё же время клопать, в самом деле? Наличие же Джесса под боком едва не свело все усилия на нет. Думаю, он бы сильно удивился, проснувшись и обнаружив меня, сидящую на нём. Нет, Роза, нет. Дыши спокойно и глубоко, не думай о лишних вещах, не думай. Вот когда мы выполним свою цель, тогда-то можно будет расслабиться и дать волю всем своим желаниям. Но, увы и ах, даже кратковременная потеря контроля над собой всё же дала о себе знать. Я слегка подвинулась, и, Дискорд меня раздери… Мои уши уловили легкий хлюпающий звук.

— Проклятье! – шепотом выругалась я. Моему телу было, к сожалению, наплевать на прочие важные дела. Вскоре я ощутила, как по задним ногам катятся одиночные капельки. Запахло мускусом. Пресвятые принцессы, я была готова сгореть на месте от стыда из-за этой своей слабости, делавшей меня столь уязвимой. Но настоящий шок обрушился на мое сознание, когда я заметила, то ноздри Джесса зашевелились, ловя витающий в воздухе аромат. Всё, что я могла сделать – это зажаться в комочек и не показываться ему на глаза. Но было слишком поздно – единорог открыл глаза и с наслаждением потянулся. Немного полежав, он сказал:

— Доброе утро, Роза.

Я промолчала. Мне было жутко стыдно. Не услышав ответа, единорог привстал и посмотрел на меня, после чего обеспокоенно поинтересовался:

— С тобой всё в порядке?

— Нет, со мной далеко не всё в порядке, — начала издалека я. Ну не говорить же ему в лоб, что я хочу любви? Любви с ним, много и прямо сейчас? Отпугивать его мне не хотелось совершенно. Мой голос был тихим и местами даже срывавшимся от напряжения на писк.

— И что это за чудный запах такой? – не удержался от вопроса он. Моё лицо было красным наверняка еще больше, чем самый обычный томат. Ну за что мне всё это… Джесс тем временем уселся на спальном месте и его взору предстало… Короче говоря, я ощутила его взгляд, даже не оборачиваясь в его сторону и машинально прикрыла это место своим хвостом. Мне хотелось рыдать от стыда. Однако, единорог проявил неожиданную в подобной ситуации тактичность:

— Тяжело тебе, наверное, приходится?

Но я не спешила показывать ему своё лицо, еще сильнее уткнувшись в покрывало и едва не плача.

— Не волнуйся, это нормальная ситуация при слишком долгом воздержании, — проявил он еще и некоторые познания в этой области, что окончательно меня добило, я всё же не смогла удержать постыдных слез. Они текли по моему лицу, не останавливаясь. Изредка я шмыгала носом, меня совершенно не заботило то, что рядом со мной находился жеребец, который мне симпатичен и который мог отвернуться от меня после увиденного и… учуянного. Проклятые гормоны!

— Не казни себя. От подобных выкрутасов никто не может быть застрахован, пойми… — его мягкий сочувствующий голос вклинился в круговерть далеко не позитивных мыслей, находившихся в моей голове.

— Мне так стыдно, Джесс… — только и могла я произнести.

— И я не мог не оценить того, что увидел, пусть и всего секунду… — сказал он, немного смущаясь, это было заметно по его голосу. Я неторопливо обернулась к нему. Пресвятые принцессы! То, что я увидела, снова заставило меня густо покраснеть. Определенно, это утро пора вносить в список тех, которые мне запомнятся до конца дней моих. Ситуацию несколько разрядила внезапно включившаяся рация, отчего Джесс резко подпрыгнул, добавив еще порцию прилившейся крови к моей мордочке, однако, я смогла справиться со смущением, пусть и не сразу. Одевшись, я пересела на водительское сиденье и ответила:

— Серж?

— Роза, приём!

— Слушаю.

— Как спалось?

— Отменно! А утро вообще получилось вне конкуренции! – заметила я, бросив взгляд в сторону бедного Джесса, который, что-то шепча себе под нос, никак не мог совладать уже со своим собственным организмом. Эти его попытки выглядели со стороны весьма и весьма забавно. Но я силой воли запретила об этом думать раньше времени.

— Ну и хорошо. Когда в путь? Мы-то с Эпплсвитом уже пожевали перед очередным отрезком нашего пути.

— Минут через десять поедем, я быстренько перекушу, тогда и тронемся. Если ничего не помешает, то еще до обеда будем в Понивилле. В худшем случае – во второй половине дня, а то и вовсе к вечеру. Но заикаться о наиболее долгом варианте нашей сегодняшней дистанции я не хочу.

— Принято, Роза. Приятного аппетита.

— Спасибо, отбой.

Выключив рацию, я обратилась к Джессу, который за время разговора смог всё-таки прийти в норму:

— Ну что, давай завтракать?

— Давай. Правда, все наши припасы находятся у Сержа.

— Овощными консервами поделюсь. Самая основная еда путешественника, — улыбнулась я, достав телекинезом две упаковки консервов. Он ловко перехватил у меня свою упаковку своим собственным телекинезом. Мы вскрыли консервы и принялись жевать овощи. Завтрак сопровождался тишиной, потому что не было особого желания отвлекаться на посторонние организмы. Сегодня мы должны были очутиться дома. Для кого-то это место уже было домом, а для троицы друзей Понивилль станет их новым место жительства. Я от всей души надеялась, что им понравится городок. И заодно верила, что Клоду, Летиции и Сайрусу удастся расчистить населенный пункт от всех следов бойни, развернувшейся там позавчера.

В ЭТО САМОЕ ВРЕМЯ, ПОНИВИЛЛЬ

Молодой жеребчик-единорог Шон проснулся этим утром с отчетливым ощущением, что у него всё получится. Ему до сих пор не давала покоя та кобыла, которую он видел выходящей от Вэза. Светло-серая шерстка, темно-каштановые грива и хвост, зеленые глаза, старая потертая куртка, явно повидавшая немало приключений на своём недолгом веку – всё это придавало Розе крутости. На первый взгляд можно было сказать, будто она заядлая путешественница. Но единорог не знал слишком многого о ней. Но о себе мог сказать совершенно точно – он влюбился в неё. Её облик не шел у Шона из головы. Вчера он мельком слышал, что она уехала в Миддлхорн по делам, и что единорожка вернется на следующий день, вероятно, к вечеру, а, может, и днем. Всё зависит от того, насколько тяжела дорожная обстановка, не шалят ли бандиты и так далее, и тому подобное. Жеребчик решил дать себе возможность немного поваляться в постели, всё равно никаких срочных дел на сегодня у него не было запланировано. Но не тут-то было. К нему в окно постучал его друг – Тимон. Пришлось вставать и плестись открывать дверь. Земной пони не медля заявил ему:

— Шон, шагай быстрее к Вэзерли, он просил тебя прийти.

— Ну нафига я ему понадобился… — Шон только и мог, что приложить копыто к лицу, но потом вздохнул и, встав с кровати, вышел следом за Тимоном на улицу и направился к ратуше. По дороге он думал лишь о Розе, его мало волновало то, о чем ему предстояло вскоре говорить с временным главой Понивилля. Три минуты неторопливой ходьбы – и он на месте. Ратуше было много лет, но она неизменным образом умудрялась как-то не разваливаться от старости. Это было удивительно. Еще издалека Шон увидела Вэза, стоявшего у входа в здание. Тот заметил его и махнул копытом, подзывая к себе. Молодой жеребчик нехотя подошел к нему.

— Привет, Шон. У меня есть к тебе поручение.

— Доброе утро, — хмуро ответил механику юный единорог.

— Чего куксимся-то? Погляди, какая погода хорошая на дворе!

— Меня выдернули из постели в буквально смысле слова, какое, блин, доброе утро-то? – подняв глаза к небу, сказал Шон.

— Ладно, не кипятись, — примирительно произнес Вэзерли.

— Ну так что за поручение-то? – вернулся к основной теме жеребчик.

— Для поддержания морального духа жителей Понивилля я решил провести творческий музыкальный вечер. Что потребуется конкретно от тебя – просто привести зал ратуши в порядок, — механик не заметил возникшего в глазах Шона огонька. Тот мысленно потирал передние копыта и усмехался. Старина Вэз и не подозревает, как сильно помогает ему в достижении его цели. Вот же он, шанс завоевать признание Розы! Он сочинит специально текст, благо уже пробовал писать песни для быстрого исполнения. Тимон в курсе этого, при нём Шон и обкатывал свои треки. Но вот сейчас требовалась особая подготовка. Во-первых, придумать, о чем петь. Во-вторых, написать саму песню. В-третьих, обкатать её так, чтобы можно было исполнять при полном зале. Ну а дальше как получится. Шон не сразу заметил, что Вэзерли трясет его уже почти минуту. Тот лишь громко вздохнул и отпустил его, решив, что бесполезно дальше с ним разговаривать. Но юный жеребец уже вернулся из страны грез, сказав:

— Да, я согласен. Будет сделано! – и тут же метнулся внутрь, буквально через минуту изнутри послышался шум. Исполняющий обязанности главы Понивилля заглянул внутрь и буквально офигел. Шон носился со шваброй в передних копытах, забыв про телекинез, и лихо мыл полы, насвистывая лишь ему одному известный мотивчик. Вот чего-чего, а такой прыти земной пони в спецовке и предполагать не мог от этого лентяя, лишь изредка просыпавшегося и что-то делавшего. И если Шон так рьяно за что-то берется, это обычно значит, что он что-то задумал. Но вот что? На досуге подумать или вообще забить? Поразмыслив с минуту, Вэз решил забить. Как будто у него и без этого проблем мало. И тут он вспомнил, что забыл предупредить своего помощника о том, что творческий музыкальный вечер-то этот состоится не сегодня, а завтра. Надо исправлять оплошность:

— Эй, Шон, не торопись так, творческий вечер всё равно завтра будет, а не сегодня. Хотя я поощряю ту энергию, с которой ты взялся за выполнение моего поручения…

— Всё в порядке! – прокричал жеребчик, пробегая мимо него и явно не слыша того, что сказал ему Вэзерли.

— Ну чтоб тебя… — шепотом ругнулся механик, а потом вышел из ратуши, прикрыв за собой дверь. А Шону хотелось орать и беситься от радости, что всё так удачно получается. Благодаря возникшей неуёмной энергии единорога, уборку он закончил где-то часа через два с половиной. И нацепив амбарный замок на двери ратуши, но, не защелкивая, так как ключа не было, юный жеребец направился домой. По дороге ему снова встретился Тимон.

— Ну, что тебе Вэз сказал?

— Завтра состоится творческий музыкальный вечер. Ты знаешь, что я не могу пройти мимо. Есть одна причина…

— Скорее одна пони, — хмыкнул его друг.

— Прекрати подкалывать, а то я тебе сейчас врежу, — всерьез ощетинился Шон.

— Да шучу я, ты что, шутки понимать разучился что ли? – фейсхуфнул Тимон.

— Не твоё дело.

— Ладно, я пойду по своим делам, — и друг Шона направился своей дорогой, в то время как он сам продолжил путь к дому, который хоть и был близко от ратуши, но был практически на окраине Понивилля. Внешний вид дома был далек от идеального – обшарпанные стены, кривая оконная рама, которую давно не красили, покосившаяся крыша, словом, дом не видывал даже самого простого ремонта свыше двух сотен лет. Вот уж действительно, как это здание еще можно было называть жилым? Вопрос, как говорится, остается без ответа. Шону лично было наплевать на то, что живет он в аварийном доме, который мог в один прекрасный момент сложиться, будто карточный домик. Жеребчик, находясь в размышлениях насчет предстоящего мероприятия, дошел до своего дома, открыл дверь, прошел внутрь и захлопнул жалобно заскрипевшую дверь за собой. Внутри разруха была чуть менее заметной, но всё равно имела место быть, как ни крути. Любой другой пони съехал бы отсюда давным-давно, но только не Шон. Облупленные стены, кривые оконные рамы, далекий от надежного пол – всё это напоминало ему о своей собственной душе, требовавшей если уж не ремонта, то отдыха точно. Единорог вернулся к своей кровати и снова брякнулся в неё, завернувшись в одеяло. Больше он сегодня никуда носа своего не высунет. К тому же, он давно заметил, что думается лучше всего именно в кровати. У него было чуть больше суток на выполнение намеченного. Время пошло!

ПОЛДЕНЬ, ДОРОГА МЕЖДУ ХУФСТЕЙДОМ И ПОНИВИЛЛЕМ

Прошло уже несколько часов с тех пор, как мы позавтракали и покинули Хуфстейд. Погода стояла ясная, ничто не напоминало о ночной непогоде. Только вот всё дело портили то и дело непонятно откуда возникающие неполадки с охлаждением двигателя. Из-за этого приходилось чуть ли не каждые пятнадцать-двадцать минут останавливаться, покидать кабину, лезть в моторный отсек с набором инструментов и еще почти по полчаса там ковыряться в попытках найти неполадку самостоятельно. К громаднейшему нашему везению, дорога словно вымерла. Во время ковыряний в моторном отсеке я тщательно прислушивалась. Тишина и покой. Но от этого мне не становилось спокойнее. Обманчиво ощущение спокойствия, ох и обманчиво. Помимо нахождения неполадки, я пыталась найти этому логическое объяснение, обливаясь потом. Во время третьей остановки, произошедшей за сто тридцать четыре мили до Понивилля, до меня всё же дошло, в чем дело. Я попросила Джесса завести машину, точнее попытаться это сделать, так как с первого раза это не получалось. Он выполнил мою просьбу, двигатель заработал, а я стала внимательно изучать моторный отсек. На первый, поверхностный взгляд, всё нормально. Но во время более внимательного осмотра я заметила, что один из крупных вентиляторов не вращается. Вот и ответ. Но, блин, запасного у меня нет, а мастерская ближайшая лишь в Понивилле, у Вэза. Зараза!

— Ну что там? – наружу высунулся Джесс.

— Дела у нас не самые хорошие. Полетел вентилятор на двигателе. Легкий перегрев – и всё, мотор глохнет. Плюс невозможно набрать максимальную скорость. Плестись до Понивилля оставшиеся сто тридцать четыре мили будем, наверное, до вечера. Устранить поломку на месте я при всём своём желании не могу. Нет ни инструментов, ни нужной запасной детали. Так что придется ехать пятнадцать минут, потом на несколько минут делать остановку. Иначе никак, если мы не хотим вообще застрять тут из-за уже крупной неполадки.

— Наше путешествие затягивается… С одной стороны, хорошо, а с другой – не очень, — заключил единорог, возвращаясь на своё место. Я закрыла моторный отсек, забралась обратно в кабину и уставилась невидящим взглядом вдаль. Джесс же продолжал сочинять текст, время от времени что-то еле слышно бормоча. От скуки я решила побеседовать с Сержем и Эпплсвитом, чтобы скрасить им это издевательски долгое путешествие. Не будь этой долбанной неполадки, давно б уж приехали в Понивилль и отдыхали с дороги. Но хер там!

— Привет, ребята, скучаете?

— Дорога полна неожиданностей, Роза, — ответил Серж.

— Закон подлости сработал. Так что придется потерпеть, если не хотим застрять тут на продолжительный срок без возможности связаться с моими друзьями.

— Вне всяких сомнений. Понимай я хоть что-то в машинах так же хорошо, как понимаю в оружии, то по мере сил помог бы устранить поломку. Но, увы, ничем не можем помочь. Ни я, ни Эпплсвит.

— Только не вздумайте мне тут еще сказать, что ощущаете себя бесполезными, — я даже поморщилась.

— Нет, не скажем. Просто грузовики – не наша специальность. Установить или снять оружие мы можем, о нашем основном промысле ты и так прекрасно знаешь. Вот и всё, что я могу сказать, Роза, — сказал Серж.

— Попробуем проехать еще немного? – спросил меня Джесс, отвлекая от разговора по рации. Я коротко бросила:

— Ладно, ребята, держитесь. До связи, — а потом ответила единорогу:

— Попробуем. На свой страх и риск. И так весь оставшийся путь.

— У нас нет выхода, так что, аккуратно и не торопясь… — он вернулся к своим записям. Мне ничего иного не оставалось, кроме как завести грузовик, который, к моему удивлению, не стал капризничать. Но счастье моё по этому поводу длилось недолго. Стоило мне тронуться, как мой Гром дернулся и снова заглох. Единственное, что меня удерживало от продолжительных и крайне изобретательных ругательств – это Джесс, сидящий на пассажирском сидении. Поэтому я ограничилась лишь коротким едким комментарием в адрес того пони, что конструировал этот конкретный двигатель. Данный комментарий состоял всего лишь из одного слова. Можно долго спорить, является это слово матерным или же нет. Но лично мне было наплевать на подобное. Ну, употребила я слово, ну что теперь поделаешь-то? Вот именно, что уже ничего. Выждав пару минут, я снова попробовала тронуться. На этот раз на первых ярдах машина хотя бы не заглохла, что уже не может не радовать. Но надолго ли хватит и техники, и нас самих? Вопрос, как говорится, без ответа. По крайней мере, очевидного ответа я не вижу в упор. Полное дерьмо… И я была единственной, кто не привык к подобным выкрутасам техники. Нам очень крупно повезло, что на нас никто из бандитов не наткнулся. И вот тут-то мои мысли кончились, я просто стала рулить, не отвлекаясь на какие-либо думы. Толку, блин, от них…

Спустя пару минут я глянула мельком на спидометр. До отметки в девяносто миль мы не дотягивали и солидно, но шли в среднем шестьдесят, при попытках ехать быстрее из моторного отсека доносились странные шумы. Выглядело это так, будто грузовик едет на максимальных оборотах, что, конечно же, не являлось истиной. За пятнадцать минут мы успели проехать около двадцати миль. И потом Гром снова заглох, до полной остановки мы проехали еще почти треть мили по инерции, если верить специальному датчику на приборной панели. Таким вот образом нам и предстояло проехать еще почти сто четырнадцать миль. Небольшими порциями, примерно по тридцать-сорок миль в час, ну, может, сорок пять, что вряд ли.

— Блин! – я стукнула передними копытами по рулю. Ситуация была не очень. Справа сидел Джесс, у грузовика неполадка, а я тут психую. И вообще, я хотела изначально выматериться как следует, но наличие единорога, до сих пор сидевшего и сочинявшего свою новую песню, всякий раз останавливало меня. Пока выдалась пауза, я наблюдала за ним. Вот ему в голову, похоже, что-то пришло, перо заскользило по бумаге с большой скоростью. Я снова с грустью посмотрела на дорогу, уходящую вдаль. Ну почему всё так не вовремя…

Через несколько минут мы снова ехали. С моего лица не сходило мрачное и частично безразличное выражение. Пятнадцать-двадцать миль – остановка, снова пятнадцать-двадцать миль – остановка. Это полный атас. Паузы же порой достигали получаса, а то и более. Солнце давно перевалило за зенит. Во время очередной остановки, всего за сорок миль от Понивилля я откровенно зевала от скуки, давно одолевавшей меня. Но вся сонливость слетела, стоило мне услышать звуки двигателей. Увы и ах, они доносились с разных сторон. Это означало одно – мы крупно влипли. Неподвижную цель расстрелять – как нехер делать. Особенно бандитам. А в том, что это были именно они, я нисколько не сомневалась. И минуту спустя получила подтверждение своим мыслям. И заодно у меня отлегло от сердца – нам навстречу повыползала мелочь вроде Макинтоша и Параспрайтов в количестве трех машин. Их пули не смогут пробить бронированные стекла в кабине. Да и доломать двигатель окончательно тоже, благо решетка радиатора была усиленной к пулям мелких калибров. От Гамбита или Гладиатора уже не защитит, что там про Доминатора или Тубус-6 говорить вообще? Мелкотня, тем временем, не особо торопилась приближаться к стоящему Гром. Ученые уже, жаль. Подъехали бы ближе, и тогда мной окажутся пущены в ход два Линейника. К сожалению, не в этот раз. Пришлось срочно придумывать, как заманить эту троицу в смертельную ловушку. Иначе они сейчас уедут и свяжутся с кем-то покрупнее. И вот тогда нам точно придет полный и окончательный понец.

— Хана вам, сволочи! – воскликнула я, одновременно открывая по ним огонь. От внезапности нападения с моей стороны все трое не успели среагировать и в несколько секунд были нашинкованы свинцом. Как я и думала, противники были теми еще слабаками. При этом я не ощущала никаких угрызений совести по поводу того, что напала на них первой. Это же бандиты, не посылать же мне им воздушных поцелуев, в самом деле? Истреблять их надо и притом без всякой жалости. От нечего делать, я взяла свой пистолет и вылезла наружу, посмотреть, чего там у этих деградировавших пони было при себе. Решила я начать с Макинтоша, поскольку он был из этой троицы наверняка главным. И не ошиблась. В кабине я нашла пару мешков с золотом, какую-то карту, а так же папку с бумагами. Прямо на месте разбираться я не стала, решив перейти к Параспрайтам. У них ничего интересного не нашлось. Неторопливой походкой я вернулась к своему Грому, влезла в кабину и решила изучить то, что нашла. Золото я спрятала и развернула карту. На ней была изображена северо-восточная часть Эквестрии, снизу приткнулся Новый Мэйнхеттен. Так же была пунктиром отмечена, судя по всему, какая-то дорога, оканчивавшаяся в каком-то тупике в горах. А за ними, на севере, находилась пометка с названием «Сталлионград». Этот факт меня сильно заинтересовал. Никогда не слышала о таком месте. И вряд ли кто-то еще слышал. Я решила, что будет неплохо, если я покажу эту карту своим друзьям. Следующим объектом моего внимания стала папка, открыв которую я обнаружила кучу самых разнообразных чертежей. Это Вэзу, Сержу и Эпплсвиту позже покажу. Они разберутся и решат, что из этого представляет ценность, а что является обычным мусором. И только тут до меня дошло кое-что. А откуда вообще у простых бандитов золото в таком количестве, карта и папка с чертежами? Такое впечатление, будто они кого-то незадолго до этого отправили в лучший мир и хорошенько помародерствовали. Но потом наткнулись на меня. Ну, не повезло им, что уж теперь. Я убрала найденное в бардачок. Между тем, солнце стало потихоньку опускаться за горизонт. Пришла пора добить уже оставшееся расстояние в два захода. Сколько уйдет времени на это – черт знает, черт знает… Я завела двигатель в который уже раз за день, тихо кляня свою судьбу. Джесс сочувственно поглядел на меня, однако я не заметила его взгляда.

— Как у тебя дела с написанием песни? – спросила я тихо, глядя на дорогу.

— Закончил. На удивление, бумаги ушли совсем не много. А знаешь почему? – он улыбнулся.

— И почему же?

— Всё просто: ты выступила для меня музой, источником вдохновения.

— Никогда ни для кого не была музой. Да и не почувствовала толком ничего.

— Ничего, Роза, всё еще впереди, — загадочно произнес он. Я слишком устала, чтобы обратить внимание на намек в его словах. Мне хотелось добраться уже до Понивилля и завалиться, наконец, спать. Этот день тянется, казалось бы, бесконечно. Я так устала… Через десять минут езды двигатель снова наглох. На удивление, мы преодолели за тот же промежуток времени чуть больше, чем в предыдущие разы, а именно двадцать пять миль. До Понивилля осталось совсем чуть-чуть. Солнце опустилось за горизонт уже на треть. Во время очередной паузы я решила узнать, как там дела у друзей Джесса, включив рацию:

— Как вы там?

— Признаться, устали от такой долгой дороги, — на этот раз ответил Эпплсвит.

— Остался финальный бросок, скоро будем на месте, потерпите еще немного, пожалуйста, — попросила я.

— Потерпим, нам деваться всё равно некуда, — со вздохом сказал мой родственник, после чего отключился. Я лишь вздохнула. Все уже устали ничуть не меньше меня самой. Я от всей души понадеялась, что завожу двигатель Грома сегодня в последний раз. Машина завелась с первой попытки, я тронулась с места, глядя вперед, словно стараясь разглядеть Понивилль прямо отсюда. Попутно я любовалась закатом, который был чертовски красивым. В это же самое время Летиция, Сайрус и Вэз с Клодом наблюдали за этим закатом из окна мастерской, находясь в ожидании. Последние мили до цели давались особенно тяжело. Разговаривать уже не хотелось совершенно. Когда мы въезжали, наконец, в Понивилль, солнце почти полностью зашло за горизонт, одновременно с этим в темнеющее небо начало подниматься ночное светило. Возле самой мастерской движок снова заглох. Вовремя, ничего не скажешь. Походу, дальше на запад мы тронемся не скоро, как минимум до того момента, когда Вэз не починит двигатель моего Грома. Но, главное, мы всё же добрались. Остановив грузовик нажатием тормоза, я повернула ключ в замке зажигания в исходное положение, после чего удерживая его телекинезом, открыла дверь в кузове, нажав кнопку на приборной панели, благо механизм работал не от зажигания, а от своего собственного аккумулятора, что было весьма выгодно. Увидев, что Эпплсвит и Серж выбрались наружу, я закрыла кузов и вылезла из машины. Мой круп, несмотря на довольно частые разминки, всё равно болел, плюс я хотела спать, мне нужен был отдых, а не гребаные расспросы, которые неизменно последуют. Всё это, блин, утром, а не на ночь глядя! Джесс уже стоял возле входа, его футляр плавал в воздухе, удерживаемый телекинезом. Я заперла Гром и присоединилась к нему вместе с двумя механиками. Вздохнув, я постучала в дверь. Из-за неё донесся приглушенный голос, принадлежавший, если я не ошибалась, Летти:

— Кого там принесло на ночь глядя?

— А ты открой и узнаешь, — буркнула я. Дверь приоткрылась, оттуда выглянул сначала пистолет, а потом уже сама аквамариновая единорожка.

— Убедилась, блин? – спросила я.

— Убедилась. Роза, черт возьми, я так рада тебя видеть целой и невредимой!

— Сама удивляюсь, — только и оставалось мне, что хмыкнуть.

— Проходи… те… — только сейчас она заметила троицу гостей, которую я тут же представила:

— Это Джесс, это Серж, а это Эпплсвит.

— Нам очень приятно! – хором сказало трио поней.

— Взаимно. Меня зовут Летиция, можно просто Летти, — светло-зеленая единорожка кивнула. И только после этого мы прошли внутрь, моя подруга закрыла за нами дверь. Я притормозила и шепнула ей на ухо:

— Прошу тебя, объясни остальным, что нам четверым сейчас не до разговоров, дорога выдалась крайне тяжелой, я ужасно хочу спать. Завтра с утра поговорим… — и не закончив фразу, прилегла прямо там, где стояла. Сон тут же забрал меня в свои объятия.

— Ладно, завтра так завтра… — Летти воспользовалась телекинезом и перенесла свою спящую подругу на диван. Остальные гости устроились на полу, им было, похоже, не привыкать. Единорожка прошла в смежную комнату, где уже спали Сайрус и Вэз, после чего пристроилась рядом с Клодом и закрыла глаза.

Шон проснулся на следующее утро от того, что его разбудил Тимон. Накануне они уже обкатывали песню, для этой цели друг единорога припер старый диджейский пульт, по легенде, этот пульт был у DJ Pon-3 в молодости. Как он сохранился до сегодняшних дней – это еще тот вопрос. Но именно с помощью этого пульта они подбирали биты, долго и методично. После нескольких часов попыток нужный ритм был найден. Единственное сомнение, которое было у Тимона – это текст. По его мнению, это был совсем не тот текст, которым можно было покорить кобылку. Он высказал это сомнение Шону. Но тот лишь отмахнулся, заявив, что специально написал такой вызывающий текст, чтобы казаться крутым. Кобылки западают на крутых – таково было его мнение.

— Тимон, дружище, кобылкам нравятся крутые, дерзкие жеребцы, понимаешь меня?

— Хех, если только они твоего возраста, — хмыкнул Тимон, включая старый диджейский пульт, — лучше давай попробуем сделать твой псевдохит лучше.

В ЭТО ЖЕ ВРЕМЯ, МАСТЕРСКАЯ ВЭЗЕРЛИ, ПОНИВИЛЛЬ

— Ну, что же, пришла пора познакомиться, — заявил Вэзерли. Мы все сидели за одним столом, чтобы видеть друг друга. Я, Клод, Сайрус, Летти и Вэз были по одну сторону стола, а Джесс, Серж и Эпплсвит – по другую.

— Позвольте мне, — вмешалась я, — в конце концов, я знаю этих ребят лучше, чем вы.

— Хорошо, Роза, будь по-твоему, — сказал мой двоюродный брат. Я кивнула ему и начала:

— Итак, дамы и господа, позвольте представить тех троих пони, о которых рассказывала еще тогда, когда мы спешили сюда, в Понивилль, чтобы противостоять агрессии со стороны Алого Запада. Это Серж, это Эпплсвит, а это – Джесс, — я говорила, указывая по очереди на каждого пони. Глаза Клода расширились, когда он разглядывал Сержа. Я ведь уже говорила, что они имеют общие черты во внешности? Вот именно это моего кузена и удивило. А затем его взор переместился на Эпплсвита.

— Хе, еще один Эппл? – спросил Клод.

— В точку. А ты?

— Я прихожусь Розе двоюродным братом. Хоть и не Эппл, но родственник, — ответил темно-бежевый жеребец.

— Неважно. Все, кто имеет хоть какое-то отношение к Эпплам, для меня братья и сестры, — ответил земной пони невозмутимо.

— Я не сразу привыкла к тому, что он считает меня своей сестрой, хотя черт его знает, кем мы на самом деле являемся друг другу, — заметила я в ответ на непонимающий взгляд Клода, — ты еще привыкнешь к нему.

— А как так вышло, что единорог прибился к двум земным пони? – полюбопытствовал Сайрус.

— На самом деле, это довольно долгая и не очень интересная история, — улыбнулся Джесс. От его улыбки у меня на душе потеплело, я не сдержалась и улыбнулась ему в ответ. Это не укрылось от внимания моих друзей. Летиция украдкой подмигнула мне, Сайрус вопросительно посмотрел в мою сторону, Клод никак не отреагировал, а Вэзерли прокашлялся и сказал:

— Сегодня вечером состоится творческий вечер, дабы поддержать дух жителей Понивилля, никто поучаствовать не хочет?

— Какая удача, я как раз накануне закончил сочинять новую песню, осталось лишь подобрать нужную музыку, — сказал Джесс.

— Так значит, ты будешь участвовать? – спросил у него Вэз. Тот кивнул в ответ.

— Я думаю, нам надо обустроиться, — напомнил Серж.

— Ох, точно, прости, я совсем забыла, вот глупая, — я приложила копыто к своему лицу, после чего поспешила на улицу.

— Ну… Ты не глупая, просто стараешься успевать везде и всюду, — это я уже слышала, открывая входную дверь. Возможно, он прав. Я вышла на улицу и поспешила к грузовику. И заодно вспомнила, что у него серьезная неполадка с двигателем, надо бы не забыть сказать Вэзу. Я открыла водительскую дверь, предварительно отперев её с помощью ключа. И уже из кабины при помощи кнопки на приборке открыла дверцу в кузове. Пока я копалась, на помощь мне подоспели самые сильные из единорогов – Летти, Джесс и Сайрус. Я вздохнула, глядя на них, объединивших усилия и перетаскивавших телекинезом самое тяжелое из вещей. Когда же наконец мой собственный скилл подрастет? Пока я в Понивилле, может, заглянуть в библиотеку Твайлайт? Может, там что-то осталось? Но это потом. Разгрузку вещей прибывших закончилм минут за десять. Еще бы, когда за дело берутся трое сильных единорогов, то всё будет происходить быстрее. Когда мне подали знак, что кузов пуст, я закрыла дверцу, тыкнув по той же кнопке, потом захватила из бардачка карту, папку с чертежами и мешки с деньгами, вылезла наружу, закрыла машину на ключ, а потом вернулась в дом. Там уже заканчивалось размещение вещей в комнате. Я отозвала Вэза на пару слов.

— Что хотела, подруга?

— Во-первых, — я дала ему карту, — ты слышал что-либо о местечке под названием «Сталлионград»?

— Нет, — ответил он, разворачивая карту на столе и изучая её, — не слышал ни разу. Судя по всему, дорога идет через тоннель, проложенный прямо в горе. Раз уж ты у нас Путешественница, — он подчеркнул это, от чего я покраснела, — то постарайся там побывать. Что-нибудь еще?

— Да. Во-вторых, я нашла у убитых бандитов помимо этой карты еще вот это, — и перед взором моего друга оказалась папка с чертежами. Он принялся её листать, с каждой переворачиваемой страницей его глаза становились всё больше и больше. Вэз с трудом смог выговорить, подняв свой взор на меня:

— Ты хоть представляешь, что ты нашла?

— Нет, а что?

— Это же чертежи самых разнообразных приспособлений, улучшающих работу грузовика. Рессоры, системы топливораспределения и многое другое! Это же целый клад! И всё это поможет мне в работе над новым грузовиком.

— А что за новый грузовик? – с любопытством спросила я. Вэз в ответ провел меня назад в главную комнату, где на стене был показан набросок. Я стала его внимательно изучать, стараясь игнорировать разговоры всех своих друзей.

— Хм, пять осей? И насколько такая комбинация выигрышна?

— Ну, первая ось понятно какая. Вторая и пятая будут подруливающими, что в определенной мере повысит управляемость подобным агрегатом.

— А скоростные характеристики, пушки, защита?

— Для того, чтобы привести это чудо техники в движение, нужно будет несколько двигателей. Тут очень пригодится тот чертеж с системой распределения топлива. Баков тоже будет несколько, поскольку расход топлива будет немаленьким, как ты сама, наверное, понимаешь. По поводу оружия – два малых слота, два средних, один большой, пушки планируются с глубокой модернизацией, тут-то нам и пригодятся Эпплсвит и Серж с их возможностями и умениями. Броня будет превышать все уровни защиты в мире. Если уж, чувствую, предстоит поездка в задницу этого мира – к Руинам Кантерлота, потребуется транспорт куда более крутой, чем то, что есть у вас на данный момент. Всё это пока что проект. Когда нам удастся построить хотя бы опытный образец – я не знаю. И сроков никаких назвать тоже не могу. Хочется верить, что мы хотя бы шасси к моменту возвращения вашего из поездки на запад Эквестрии успеем закончить.

— А название у этой крошки есть? – я уже заранее прониклась любовью к будущей машине.

— Пока что нет. Но будет. Обязательно. У тебя еще какие-то вопросы есть?

— Да. В пути случилась хорошая такая неприятность – отказал вентилятор на двигателе. Перегрев – и движок глохнет. Постоишь немного и еще какое-то время сможешь проехать. Вот именно из-за этого мы прибыли вчера лишь вечером, а не к обеду или во второй половине дня, как планировалось нами изначально. Сам знаешь, форс мажор – он такой.

— Ладно, гляну. Только это может занять достаточно много времени, может статься, что в Ванхуфер отправятся без тебя, учти, — предупредил меня мой старый друг.

— Хорошо бы этого избежать, по возможности… — я вздохнула.

— Еще раз спасибо за чертежи, ты мой спаситель, подруга! – от избытка чувств он даже чмокнул меня в щеку, заставив смущенно порозоветь. Главное, что этого Джесс не видел. Стоп. Я уже начинаю думать так, будто мы с ним уже являемся парой, хотя это не так. Ладно, надо бы прогуляться… С этой мыслью я вышла на улицу, забрала из Грома свой пистолет, после чего направилась прямиком к библиотеке, как и хотела. Я была так увлечена разговором с Вэзом, что даже не слышала разговоров остальных своих друзей. И, может быть, даже зря, там обсуждалась очень интересная тема, похоже, раз они так были этим увлечены. Я шла не спеша, ибо мне просто некуда было торопиться. По улицам ходили пони, очень редко что-то проезжало, да и то, не крупнее Параспрайта. Во время прогулки я еще раз убедилась, что архитектура в Понивилле куда более красива, чем даже те здания, что были в центре Миддлхорна, про тамошние трущобы мне и думать не хотелось, сплошное уродство. Размышляя об этом и многом другом (большинство мыслей были о Джессе, что уж там скрывать-то в самом деле?), я добралась до библиотеки Твайлайт, уже избавившейся от досок на двери и окнах. Я беспрепятственно вошла внутрь. В библиотеке было довольно пыльно, и никаких напоминаний о том, что тут когда-то жила Твайлайт Спаркл, ныне проживающая в пещере неподалеку от Нового Мэйнхеттена. Не знаю вообще, что я хотела тут найти, если на полках не было ни единой книги. Это обескураживало. Однако, я всё равно стала обыскивать методично полку за полкой. Внизу-то пошарить было просто, а вот залезть наверх куда труднее. К счастью, тут была стремянка, ездившая вдоль полок по направляющим рельсам. Ею я и воспользовалась. На одной из верхних полок после часа бесплодных поисков я нашла записку, в которой было написано «Наверху». Что бы это значило? Я проехалась на стремянке вдоль всех полок, но там было хоть шаром покати. Я слезла вниз и стала думать. Мой взгляд снова прошелся по верху, а потом чисто случайно упал на лестницу, что вела на второй этаж. Вот туда, похоже, мне и надо! Я взбежала наверх и попала в помещение, бывшее, наверное, когда-то спальней. На полу лежала еще одна записка, которая гласила: «Ищи тайник. Найти его легко, он под самым носом». Чёрт, я была готова прибить того придурка, который решил со мной поиграть. Но делать было нечего, причем в буквальном смысле этого слова. И раз уж такое дело, то почему бы не поискать? Однако, перечитывая записку спустя пять минут уже в двадцатый раз, чуть было не пожалела о своём решении. Вот что значит «он под самым носом»? В шаговой доступности ничего похожего не было. Я стала бродить по комнате, от нетерпения постучала копытом по полу у того места, где лежала записка. И мгновенно уловила, что звук как-то глуховат в отличие от звуков, когда я просто бродила по комнате. Похоже, тайник спрятан под полом. Никаких инструментов под копытом у меня не было, поэтому пришлось воспользоваться копытами. Пол я ломала в течение почти десяти минут. Долго и методично изо всех сил стуча передними копытами по доскам, я добилась своего. Убрав телекинезом фрагменты сломанной доски, я и впрямь нашла тайник, в котором лежали книга «Как увеличить свою магическую силу» и еще одна записка.

— То, что надо! – воскликнула я и тут же пожалела, что не ношу седельных сумок. Они сейчас были бы куда как кстати… Ладно, так потащу. Очередь дошла до записки. Когда я её прочла, то от неожиданности с размаху села на пол, отбив себе круп. Совершенно не удивительно, если учитывать, что именно было написано на этом клочке бумаги!

«Дорогая Роза, я оставляю тебе эту книгу в надежде, что ты найдешь её полезной для себя и станешь более сильным единорогом. Твоя Твайлайт Спаркл».

Всего-то двадцать четыре слова, а меня с них дико проняло! Лишь потом я обратила внимание на тот простой факт, что бумага, использовавшася для записки от фиолетового аликорна, была не такой, как та, на которой были указания по поиску тайника. Меня проняло еще больше, когда я поняла, что тайнику может быть целых двести с лишним лет. Я открыла книгу, которая тоже была потрепана временем, но в целом сохранилась в приличном состоянии. Что это за херня происходит? Я отказывалась верить в самые невероятные теории, которые представлял мне мой собственный мозг. Блин, ну не могла же Твайлайт в самом деле телепортироваться из своего убежища сюда, в Понивилль, ради того, чтобы сделать тайник специально для меня и оставить указания о том, где искать? Ведь в таком случае, схрону от силы пара суток. А бумага, на которой написана записка? Она достаточно ветхая. Да и книга не выглядит такой уж новой. Уж не ловушка ли всё это? Я даже приготовила пистолет к возможному бою. Но в библиотеке стояла тишина. Пора возвращаться, пожалуй. Хватит на сегодня приключений, близких по опасности к уровню «смертельная угроза». Поэтому я схватила телекинезом книгу, затолкала записку внутрь и, не забыв свой пистолет, быстро слиняла оттуда. Впрочем, за мной и так никто не гнался. Осознание этого пришло далеко не сразу. Солнце как раз стояло в зените. Мой желудок жалобно заурчал. Еще бы, я со вчерашнего дня ничего вообще не ела. Всё, что мне оставалось – это направиться обратно в мастерскую и хорошенько подкрепиться.

С уходом Розы активность обсуждения различных тем возросла. Джесс извлек из футляра свою акустическую гитару бежево-желтого цвета. Остальные на него с уважением посмотрели, ну, кроме разве что Сержа и Эпплсвита, которые были и так в курсе всей ситуации.

— В общем, мне надо успеть придумать музыку к песне, — сказал единорог, перебирая струны при помощи телекинеза.

— А что за песня, кстати? – поинтересовался Клод.

— Ты извини меня, если что вдруг не так, но я эту песню посвятил самой прекрасной кобылке во всей Эквестрии.

Сайрус и Клод переглянулись. Кроме Летти в их компании была еще Роза. И раз аквамариновая единорожка уже занята, то остается лишь один вариант. Впрочем, они и так были в курсе, что Роза втюрилась в Джесса. И только с прибытием гостей поняли, почему. Этот единорог был действительно хорош, как ни крути!

— Ты про Розу? – осторожно спросил темно-бежевый жеребец, прищурив глаза.

— Да, ей самой, — и музыкант тепло улыбнулся. А харизмы в нем сколько, а обаяния… Неудивительно, что она на него запала. Клод лишь одного не мог понять: что же сам Джесс нашел такого в его кузине, что влюбился в неё и даже посвящает ей песню, пусть она сама еще об этом даже и не в курсе.

— Мы ей ничего не скажем, — заявил, возвращаясь, Вэз. Он ходил смотреть, что же там не так с мотором у Грома, принадлежащего Розе. Как оказалось, там не только с вентилятором были проблемы, но и как минимум с одним из клапанов. Но это лишь на первый взгляд. Удивительно, что машина вообще смогла преодолеть расстояние в двести миль с такой поломкой. Определенно, его подруге просто повезло, что поломка не стала более серьезной.

— А могу я где-нибудь спокойно посидеть и посочинять музыку? – поинтересовался Джесс.

— Только не тут уж точно. Здесь шумно, плюс Роза может вернуться в любую минуту и ненароком спалить готовящийся для неё сюрприз. Единственное место – это ратуша, туда пони приходят крайне редко, насколько я могу знать. Для тебя будет идеально как раз.

— Хорошо, — согласился единорог, бережно укладывая гитару обратно в футляр и застегивая замок на нём при помощи телекинеза. Вэзерли наскоро вытер копыта тряпкой и направился к выходу, Джесс последовал за ним с футляром, надетым на спину. Идти тут всего-то пару минут, к счастью. Но, тем не менее, единорог успел оглядеться за этот короткий промежуток и заметил:

— Слушай, а тут дома-то на вид приятнее, чем в Миддлхорне.

— Многие из этих домов, по слухам, были еще до Катастрофы. Представляешь себе, как тогда строили? На века, даже всяческие катаклизмы этим домам были не помехой! – ответил Вэзерли, уже подходя к ратуше и открывая дверь, после чего сказал:

— Вот мы и пришли, заходи, репетируй, всё равно тут до вечера никого не будет.

— Спасибо тебе, дружище, — от чистого сердца поблагодарил механика единорог и вошел внутрь.

Вэз же направился назад к мастерской, находясь при этом в раздумьях, мол, как же отреагирует его старинная подруга на то, что ей посвятили песню? И не имело значения, что никто не знал, что за текст был у этой песни, какой смысл вкладывался в это творение, и так далее, и тому подобное. Механика сейчас больше волновало другое – надо было каким-то образом закатить Гром Розы в гараж, чтобы приступить к починке. Телекинез отпадал по той простой причине, что машина была слишком тяжелой даже для Летти и Сайруса, вздумай они объединить усилия. Похоже, придется ждать лишь Розу, чтобы она самостоятельно закатила грузовик внутрь. Но существовал определенный риск – двигатель мог запросто выйти из строя окончательно. Тогда пришлось бы брать двигатель из Грома-донора, что является непозволительной в данном случае роскошью.

— Ладно, что-нибудь придумаю, — буркнул он сам себе, входя в мастерскую.

ВЕЧЕР ТОГО ЖЕ ДНЯ, ПОНИВИЛЛЬ

— Ну что ты там копаешься? – спросил у меня Клод в нетерпении. Дело в том, что все уже собрались идти в ратушу, а я всё приводила себя в порядок. Вэз ушел час назад, чтобы обеспечить последние приготовления.

— Это, наверное, единственное светское мероприятие, на котором я буду присутствовать в своей жизни, поэтому хочу хотя бы сегодня выглядеть соответствующе! – возразила я, расчесывая гриву в последний раз, после чего отложила гребень в сторону. Я рассталась со столь привычной мне прической, сознательно унаследованной от Эпплджек, а так же со своей старой потертой курткой. Меня было не узнать – уложенная грива, хвост, а одета я была в достаточно изысканное платье фиолетового цвета, найденное в бутике «Карусель» вскоре после того, как я подкрепилась и в мою голову пришла одна идейка, которая, собственно, была претворена в жизнь. В отличие от меня, мои друзья выглядели буднично. Летиция так и не сменила своего плаща на что-то другое. Я так к этому привыкла, что уже и не задавалась вопросом, что же за кьютимарка у неё там может быть спрятана. Мне, по сути, было это уже неважно. Я навела последний штрих – одела под платье кобуру с пистолетом. На всякий случай, ибо безопасность не помешает. В ответ на мою последнюю реплику мой двоюродный брат стукнул себя копытом по лбу с разочарованным стоном. Мне послышалось, или он произнес: «Нахера прихорашиваться, время только зря тратить…»?

— Ну, ты идешь? – теперь уже не выдержал Сайрус.

— Да иду я уже, иду! – огрызнулась я, направляясь к выходу из мастерской. Ключи от здания Вэзерли оставил нам, поскольку знал, что мы уйдем позже него. В отличие от моих старых друзей, Серж и Эпплсвит не выказывали никакого недовольства по поводу того, что я слишком долго возилась с приведением себя в порядок. Каждый из них догадывался, с чем это было связано на самом деле. Нет, у меня не было никаких мыслей касаемо соблазнения Джесса. Я разве похожа на обольстительницу? Нет, нет и еще раз нет. И уж тем более я не считала себя красавицей. Внешность как внешность, ничего особенного. С этими мыслями я вышла на улицу, где уже стояли все мои друзья. Клод запер дверь на ключ, после чего мы вшестером направились в сторону ратуши, благо идти было недалеко. К моему огромному облегчению. В платье идти было ну очень непривычно. Да и моя новая прическа была очень непривычна для меня. Но отступаться я не хотела. Зря только на наведение укладки угрохала пару часов что ли? Шли мы в молчании. Ратуша оказалась перед нами уже через минуту, Сайрус толкнул входную дверь, пропуская меня и Летти. Сам он, а так же Эпплсвит, Серж и Клод, вошли следом. Пони еще только начали собираться, поэтому свободных мест было полным полно. Наша шестерка, не долго думая, заняла места в первом ряду, прямо перед сценой. В зале был полумрак, только два прожектора освещали пока еще пустую сцену. Мимо нас проскакал Вэзерли, но не обратил внимания на нас. Видимо, в полумраке зала ратуши он нас или не заметил, или ему было просто некогда. В любом случае, отвлекать его мы не хотели. Всё-таки первое мероприятие в должности главы Понивилля. И не столь важно, что он всего лишь является исполняющим обязанности прошлого главы, который покончил с собой. Ничего хорошего, одним словом, в этом не было. Время шло, зал потихоньку заполнялся пони. Через полчаса после нашего прибытия в ратушу сцену внезапно осветили еще два прожектора. Одновременно с этим на сцену вышел Вэзерли, неся стойку с микрофоном. Установив её в нормальном для себя положении, механик постучал слегка копытом по микрофону, после чего произнес:

— Добрый вечер, уважаемые дамы и господа! Я приветствую всех вас на творческом вечере, посвященном недавним событиям. Как вы все знаете, наш город подвергся атаке агрессора, но, к счастью, нашлись пони, которым оказалось под силу остановить войска противника. Эта четверка пони наверняка вам неизвестна, но эти пони сегодня здесь, в этом зале. Может быть, к концу данного мероприятия я всё же представлю их, чтобы вы смогли их отблагодарить, ведь эти, без преувеличения, герои стараются сделать наш мир лучше, день за днем, час за часом. Иногда получается, иногда нет, но обвинять их в неудачах не стоит, ведь иногда обстоятельства бывают гораздо сильнее нас и их не переломить. Ну что же, приступим! И первым на эту сцену выйдет пони, который вчера прибыл в Понивилль. Его основное занятие – вокал и композиторство. По дороге сюда он, как стало известно из очень надежных источников, написал новую песню. Её он нам и исполнит! Встречайте!

В ответ на эту реплику из-за кулис на сцену, под свет прожекторов, вышел Джесс с акустической гитарой наперевес. В ответ прозвучали совсем уж тихие овации. А я получила наконец ответ на свой вопрос, касавшийся того, что же было в том футляре… Я, конечно, знала от него, что он певец, но что он еще и сам играет… Для меня это было неожиданностью. Тем временем, единорог подошел к микрофону:

— Добрый вечер, Понивилль! Меня зовут Джесс, я хочу сыграть для вас свою новую песню. Она является лирической и посвящена одной кобылке, которая, я не стану скрывать, мне очень нравится. Надеюсь, что эта песня понравится и вам, уважаемые слушатели.

Одновременно с этим его взгляд принялся шарить по залу, отыскивая, видимо, меня. Я с трудом подавила желание вскочить на ноги, крикнув: «Вот она я!». Когда единорог заканчивал свою речь, его взгляд был расстроенным. Он не нашел меня, хотя я у него под носом была, но в полумраке и имела к тому же другую прическу, другую одежду, будто бы являлась пони из высшего общества. Хотя это было не так. Совсем не так. У меня не было в крови ни аристократов, ни прочих пони из того же числа. Я была чистокровной фермершей, как и Эпплджек. Часть её жила во мне, и ощутила я это с появлением в голове мысли, мне не принадлежащей: «Дай ему знать, что ты тут. Просто дай ему знать это». У меня не было времени даже удивиться этому, все ресурсы моих мозгов ушли на поиск решения возникшей проблемы. Я призадумалась. Какие же у меня были способы привлечь его внимание? Несколько секунд ушло на размышление. И тут меня осенило! Я пошарила по карманам. Откуда у платья карманы, спросите вы? Не забывайте, что это платье было сшито Рэрити более двухсот лет назад. Белоснежная единорожка всегда старалась соединять в создаваемых ею вещах стиль и практичность. Это я поняла, проведя какое-то время в бутике, когда-то бывшем для неё и домом, и местом, где она творила, повинуясь своим глубоким знаниям в области моды и интуиции, позволявшей ей создавать вещи, которые очень часто приходились по душе потенциальным заказчикам. Я мысленно произнесла: «Молодец, Рэрити!» Так вот, я пошарила по карманам и, к своему безграничному удивлению, обнаружила там клочок бумаги и перо. Несколько секунд – и на бумажке появилась надпись «Джесс, я тут», написанная этим самым пером. Двумя секундами спустя записка очутилась прямо у него под ногами. Он уже было приготовился играть, как заметил бумажку на полу, прищурился, чтобы прочитать то, что было там написано. А секундой спустя он уже светился от безумной надежды, я не удержалась и слегка посветила рогом. Он кивнул, улыбаясь и давая понять, что всё в порядке, и начал играть. После медленного проигрыша он начал петь:

Все еще я вспоминаю

Ту лихую ночь.

Глядя в тьму, в сомнения,

Я прогнал их прочь.

Осознание что же будет

Вновь пришло ко мне.

И мне стало так не просто

Удержаться на земле.

Припев:

Все же я сейчас

Не свяжу ни слова.

В этот самый раз.

Счастье стало ново.

Среди тысяч звезд.

Все же есть одна.

В мой нелегкий путь.

Зовет меня она.

Пожалуй, это все

Длилось и недолго.

Минута, час, ночь.

Я не помню толком.

Знаю я лишь только,

Что все идет иначе.

Сейчас я хочу

Хоть чуть-чуть удачи.

Припев:

Все же я сейчас

Не свяжу ни слова.

В этот самый раз.

Счастье стало ново.

Среди тысяч звезд.

Все же есть одна.

В мой нелегкий путь.

Зовет меня она.

Когда он закончил исполнение песни, и стихли звуки гитары, зал просто взорвался овациями, что было совершенно противоположной реакцией тому, что было, когда Джесс только показался всем пони в зале на глаза. Несколько пони из середины кричали: «Мо-лод-чи-на! Мо-лод-чи-на!», у меня же лично по щекам текли слезы. Я поняла, про кого эта песня. И осознала, что этот единорог – единственный, с кем я хотела бы быть всю свою оставшуюся жизнь, какой бы длинной она не была. Оранжевая земная пони в моей голове довольно улыбнулась, сняв свою ковпоньскую шляпу, а потом я услышала её мысль: «Да, он очень хорош. Береги его, как зеницу ока, подруга». Джесс, тем временем, под гром непрекращающихся оваций раскланивался во все стороны, после чего произнес в микрофон: «Спасибо!» и покинул сцену.

— Это было феерично! – воскликнул Клод. Летиция и остальные, восторженно горланя что-то неразборчивое, присоединились к нему. Зал еще минут десять не мог успокоиться. Нечасто здешняя публика слышала что-то стоящее, ох как нечасто. Вэзерли наблюдал из-за кулис за шумом в зале с улыбкой, после чего обратился к Джессу, пытавшемуся перевести дыхание:

— Взбудоражил ты их своим новым, теперь уже вне всяких сомнений, хитом. Ты просто гений, друг!

— Спасибо, Вэз, что оценил мои умения по достоинству. Ты знаешь, чьего мнения я жду. Понимаешь, я без неё не ощущаю себя самим собой. Она для меня – всё.

— Не боись, ты ей нравишься тоже. А после этой песни… В общем, не буду пытаться угадать. Просто дождись нужного момента. А мне, тем временем, пора, — с этими словами механик вышел на сцену, чтобы представить следующего участника творческого вечера, а точнее, участников:

— А теперь сюда выйдут двое молодых исполнителей, которые так же представят нам своё новое творение! Встречайте, Шон и Тимон!

Оваций на этот раз не было. Эта парочка была известна в городе совсем не с лучшей стороны. И судя по тому, что эти двое вытаскивали на сцену старый диджейский пульт, когда-то принадлежавший Винил Скрэтч, так же известной, как DJ Pon-3, очень многим стало ясно, что сейчас будет просто лютый трэш. И это большинство не ошиблось, когда Тимон принялся управлять пультом, а Шон подошел к микрофону и, даже не говоря никакого приветствия, просто сказал:

— Посвящаю это кобыле по имени Роза.

И перешел непосредственно к тексту. Настолько откровенной хуйни я в своей жизни еще не слышала никогда!

Я так давно пытался сочинить её, и вот -
Она сочинена и никого вообще не прёт!

С моею точкой зрения теперь согласны все:

Рокеры, реперы и те, кто прётся по попсе.

Музон галимый и до жути тупорылый текст!

Не композиция, короче, а вообще пиздец!

Припев:

Это самая хуевая песня на планете Эквестрия!

Как же это клёво, бля, что автор её именно я!

Моим коллегам не добраться до моих высот.

До пьедестала моего им не одна верста!

Они боятся, что их песни кто-нибудь засрёт,

А мне на это до пизды — я сам себе звезда!

После второго куплета из зала послышались вопли:

— Проваливай отсюда, кусок недоросля!

— Хорош кормить нас своим тупым дерьмом!

— До-лой! До-лой!

Я не удержалась и громко сказала:

— Что это за хуйня? Ни текста, ни музыки толковой. Не заткнешься – пришибу, слышишь меня, не? Песню он мне, блять, посвятил, ублюдок поганый!

И так далее. Я очень сильно обозлилась. Если он реально не прекратит петь это дерьмо, я его свинцом угощу от всей души! Но, походу, эта парочка даже и не слышала угроз в свой адрес, Шон продолжал нести жуткую херню со сцены под кривокопытно подобранный бит. Просто атас, а не музыка…

Подохни, отстой, кг/ам и т.д и т.п.

Ты можешь лучше сочинить, а хуже — ХУЙ тебе!

Припев:

Это самая хуевая песня на планете Эквестрия!

Как же это клёво, бля, что автор её именно я!

Самая хуевая песня на планете Эквестрия!

Как же это клёво, бля, что автор её именно я!

Мне хотелось его уебать по роже, а затем еще и отстрелить кое-что! Это не песня, это жуткая халтура! Я рванулась было к сцене, изрыгая проклятья, на мне повисли все пятеро моих друзей, однако даже их совместных усилий не хватило, чтобы остановить меня. Я вывернулась, оторвав подол и продырявив свой наряд в нескольких местах. Мне было наплевать на то, что я имела уже далеко не такой цивилизованный вид. В один момент я вскочила на сцену. От моего вида что DJ, что вокалист чуть не обделались прямо на сцене. Вэз попытался вмешаться, однако я блокировала его своей магией. Одновременно с этим я убрала телекинезом со сцены пульт, ухватила обоих и потащила за кулисы под одобрительный свист собравшихся и комментарий пораженного до глубины души Клода:

— Не слабо она разозлилась…

Тем временем, я вытащила двух друзей во внутренний двор ратуши и поставила к стене спиной. После чего извлекла пистолет, сняла его с глушителя и направила, я так поняла, на Тимона.

Бедняга аж окосел от страха. У Шона же тряслись конечности, а лицо выражало крайнюю степень испуга. Я кровожадно усмехнулась, от чего земной пони обмочился прямо там. Не приспособлены они выжить в суровой среде постапокалиптической Эквестрии. Просто не приспособлены. Я уже потихоньку остывала, но решила доиграть свою роль до победного конца. С этой целью мной был произнесен с задумчивым видом целый монолог:

— И что же мне с ними делать? Отстрелить яйца? Боюсь, это не отобьет у них желания и дальше мучить жителей Понивилля своей отстойной музыкой. Заставить поплясать? Не, не оправданный расход патронов, которые не являются категорией товаров с достаточно низкой ценой. Хм… А место тут глухое, мой пистолет стреляет достаточно тихо, может мне их тут и прикончить? Всё равно им на помощь никто не придет.

Этого хватило, чтобы Тимон брякнулся в обморок прямо на орошенную перед этим землю. А Шон молодец, еще держится, хотя и его ненадолго хватит. От страха он даже говорить, похоже, разучился. Тогда я решила испробовать самое действенное, наведя пистолет телекинезом прямо ему в лицо, и показательно начала медленно взводить курок. Мне оставалось совсем чуть-чуть до того момента, когда пулю уже невозможно будет остановить, ибо та отправится в полет и проделает в чьей-то голове либо одну дырку, застряв в чьих-то мозгах, либо две дырки, пробив голову навылет. Однако, до выстрела дело не дошло, Шон закатил глаза и медленно осел на землю. И тоже в глубоком обмороке. Я хмыкнула. Еще бы, если я его знатно обманула, незаметно снова поставив пистолет на предохранитель. Зато хорошенько проучила их. И, довольная собой, вернулась за кулисы через ту же дверь, через которую несколько минут назад и попала во внутренний дворик. Я оставила лежать проштрафившихся пони на земле без сознания, при этом заталкивая свой пистолет обратно в кобуру.

Но и внутри ратуши я задерживаться не стала, выйдя на сцену, которая всё еще пустовала, если не считать Вэза, старавшегося сохранять спокойствие. Стоило мне показаться залу на глаза, как меня встретили овациями, которые могли посоперничать с теми, что получил Джесс после исполнения своей песни. Всё, что я хотела сейчас знать – это местоположение единорога-певца. А спросить я могла лишь у своего друга-автомеханика:

— Ты извини меня за то, что я устроила. Я не хотела срывать творческий вечер, но эти двое вывели меня из себя, и я не смогла удержаться.

— Роза, ты меня удивляешь… — глубоко дыша, молвил тот.

— Я сама не ожидала, что меня это так сильно заденет, понимаешь?

— Понимаю.

— А где Джесс?

— Забрал у Клода ключи от моей мастерской. Наши общие друзья же направились в местный бар обсудить то, что ты учудила. Ты иди домой, в мастерскую, он тебя ждет.

— Хорошо, я пойду. Прости меня, если сможешь, Вэз, — я произнесла последнюю фразу, уже раскаиваясь. Да, я переборщила, возможно, очень даже серьезно. Но я не могла поступить иначе, не могла проигнорировать всё это дерьмо. Просто не могла. Когда-нибудь я заглажу свою вину перед ним, если найду способ это сделать, конечно. А сейчас мне надо было бежать. Мой друг лишь кивнул в ответ на мою последнюю фразу. Я промчалась на полной скорости мимо радостных пони, которым понравилось действо на сцене с моим участием. А кому бы оно не понравилось? Не знаю и не хочу даже знать. Меня ждал Джесс. Выбравшись на улицу, я взвинтила темп до максимума и добежала до мастерской где-то за полминуты. Внутрь я ворвалась словно маленький метеор. От моего былого шика давно не осталось и следа: платье порвано в нескольких местах, подол начисто отсутствует, грива и хвост взъерошены. Та еще красавица, блин. Джесс лежал на диване, немного отстраненно глядя в потолок. В моем мозгу тревога зазвенела, меня словно облили холодной водой. Я подскочила к нему, испытывая сильный дискомфорт:

— Джесс, как ты?

— Нормально. Тебя вот жду, Роза.

— Твоя песня… Она обо мне. Я поняла каждую строчку, от начала и до конца. Первая наша встреча, твои ощущения от этого, затем стремительно разворачивающиеся события. И вот мы сейчас находимся тут один на один. Я тебе действительно так сильно нравлюсь?

— Ты мне не просто нравишься, это не симпатия, а нечто большее. Я… Я люблю тебя, Роза. Действительно люблю. И полюбил с первого взгляда, просто осознал это лишь тогда, когда сочинил эту песню полностью. Ты – моя судьба. Моя единственная особенная пони, с кем я действительно хочу быть. Мне не нужны другие, — признался единорог.

— Джесс, я поняла это. Та встреча… Она оставила след не только в твоей душе, но и в моей тоже. До встречи с тобой я даже на жеребцов и не смотрела. Но ты… Ты сломал во мне какое-то табу, которое я, вероятно, по незнанию сама и возвела. И я очень рада этому, понимаешь меня? Меня сейчас переполняют эмоции, зачастую очень разные и несовместимые, но сильнее всего сейчас именно любовь. Я люблю тебя, Джесс, — с этими словами я сократила дистанцию до минимума. Он потянулся в мою сторону, закрывая глаза. Я сделала то же самое и секунду спустя мы уже целовались, пусть немного неумело, будто в первый раз. Хотя, блин, так и было! Я наслаждалась этим поцелуем, мне хотелось орать от восторга, скакать вокруг, словно Пинки Пай. Не знаю, сколько прошло времени, и я, и мой особенный пони утонули в этом мгновении, оно длилось очень медленно по нашему обоюдному мнению, но в действительности, наверное, прошло от силы минуты две или три. Разорвав поцелуй, мы смотрели друг другу в глаза. Я ощутила знакомое чувство тепла внизу живота. Но на этот раз я не собиралась загонять своё либидо усилием воли в дальний угол. Напротив, хотелось потворствовать желаниям своей плоти. Судя по блеску его озорных зеленых глаз, он, похоже, решился.

— Иди сюда, любимая… — прошептал он, подмигивая мне. Я медленно стащила с себя остатки платья, помотала головой и крупом, приводя гриву и хвост в обычный, столь привычный мне беспорядок, и только затем запрыгнула на диван, одновременно телекинезом помогая темно-серому жеребцу раздвинуть этот предмет мебели, таким образом, расширяя пространство. Как только с этим было покончено, я улеглась рядом с ним, прижимаясь к нему так сильно, как только могла. Наконец-то я была не одна!

— Твоя проблема – моя проблема, — шепнул он мне на ушко, слегка куснув его. Я не сдержалась и легонько охнула. Это было приятно… Очень приятно. Тепло внизу моего живота постепенно становилось всё ощутимее и ощутимее, но я не хотела торопиться, сведя всё к банальным, лишенным всякой романтики скачкам. Так что я всё же решила немного притормозить. Мои губы прильнули к его губам снова. Первый раз должен стать романтическим настолько, насколько это вообще возможно. Джесс, по-видимому, тоже так считал, раз не торопился приводить своё жеребцовое достоинство в полную боевую готовность. Я думала об этом, одновременно целуясь с моим первым особенным пони в жизни. Стоило воспоминаниям о колыхающемся члене единорога заполнить мою голову, как я немедленно покраснела, а тепло там, внизу, да что там, блин, внизу? Тепло внутри меня превратилось в жар, который обжигал и не давал мне толком сосредоточиться на чувственном, медленном поцелуе. Контролировать себя мне было всё сложнее с каждой минутой. Долгий поцелуй всё же закончился, я и Джесс снова просто лежали в обнимку. Он поинтересовался:

— Тебе понравилось? Я, на самом деле, в этом имею совсем немного опыта.

— Это было прекрасно, любимый! У меня самой-то опыта считай, что нет совсем, мы в равных с тобой условиях. Это значит, что мы можем учиться чему-то друг у друга, что наверняка очень интересно и познавательно, да и опыта поднаберемся.

— Ты права, Роза, как всегда, — он улыбнулся мне. Честно, его улыбка меня одновременно успокаивала и обезоруживала. Я уткнулась мордочкой в его грудь, вдыхая его запах. От единорога приятно пахло морской свежестью. Стоп, я же не приближалась к морю даже, чтобы знать такое. Тот факт, что я была на восточном побережье Эквестрии, еще ничего не значил. От городов, находившихся на побережье, и до берега моря было несколько миль зачастую. Ближе всех к морю был Новый Мэйнхеттен. Но и тогда я близко к воде не приближалась. Что, опять я чего-то не помню? Блять, как же меня это выбешивает! Я даже заскрипела зубами, чем вызвала недоуменный взгляд своего любимого, уловившего этот скрип своим весьма тонким слухом, что и не удивительно, учитывая, кем он является. Блин, даже в постели я не могу не думать обо всякой херне. Черт, почему я не могу просто расслабиться и получить удовольствие от пребывания рядом с Джессом? Вопрос, как говорится, без ответа. Единорог понял, что я зажалась, но не стал отступаться от своего, перейдя к ласкам. Он поцеловал меня в шею, а потом начал вести цепочку легких поцелуев по моему телу то вниз, то вверх, то вправо, то влево. Это действительно помогло, я смогла расслабиться, пусть и не сразу. Почувствовав перемены, единорог двинулся аккуратно вниз, уже целуя мой животик, от чего я захихикала, поскольку было немного щекотно. Одновременно с этим я снова начала чувствовать нарастающее возбуждение, которое стало было уходить во время паузы. И хотя действия Джесса носили неумелый характер, поскольку он, похоже, впервые был настолько близок с кобылкой, всё равно, единорог очень старался сделать мне приятно, его желание сглаживало факт отсутствия опыта. Он уже почти достиг того места, которое я так тщательно оберегала ото всех, но остановился, поцеловав низ моего живота чуть повыше того места, где располагался клитор, до поры до времени скрытый в своём естественном убежище. Настанет время, и он явит себя во всей красе этому миру впервые на моей памяти (то, что оказалось запечатано и маленькими порциями прорывается через заслон в моей голове – не в счет). Единорог оторвался от изучения моего тела своими губами и языком, который пока что применялся считанное число раз. Думаю, дальше у него будет еще больше работы. А пока что мой особенный пони прервался, взглянув на меня своими зеленого цвета глазами и улыбаясь, после недолгой паузы он сказал:

— Твоё присутствие на творческом вечере... Если бы не твоя подсказка, то я решил, что ты не пришла, и чуть было не расстроился. Но в платье и с иной прической ты выглядела просто обворожительной, красивой, прекрасной, словно богиня! А когда я лежал на этом самом диване и ждал, когда же ты придешь, то в моей голове всплывали не совсем приличные мысли и воспоминания, в частности, о вчерашнем утре. И вот настал момент, когда ты буквально ворвалась в помещение…

— Я спешила к тебе, Джесс, как могла. Бежала со всех ног, хотела, наконец, расставить все точки над i, — моё дыхание становилось всё более тяжелым, возбуждение уже и не думало отступать. Губы и язык моего любимого были так близко…

— Ты ворвалась сюда, вся растрепанная, твоё платье было похоже не на платье уж точно… — жеребец улыбнулся, а потом продолжил, — а когда ты снимала его с себя, это было очень, не побоюсь этого слова, сексуально.

— Не выбирай слов, говори, как есть, не ходи вокруг да около… Ты остановился у последней черты… — мне не хватало воздуха в легких от возбуждения, что охватило меня. Я немного подвинулась, края моей петельки потерлись друг о друга, издав тихий хлюпающий звук. В воздухе явственно поплыл запах мускуса, одновременно с этим мои глаза уловили движение рядом со мной. Член единорога уже показался на белый свет, всё вытягиваясь в длину. Совсем скоро он уже был готов. Я не говорила, какого размера было достоинство моего особенного пони? Оно, прямо скажем, было немаленьким, матушка-природа Джесса не обделила ни талантом, ни умом, ни инструментом для продолжения рода.

— Какой запах… — втягивая носом воздух, проговорил жеребец. В том, как он это проговорил, я уловила желание овладеть мной прямо здесь и сейчас. Чёрт, да я сама не против его оседлать и скакать на его члене, пока не вымотаемся оба! Но этот вариант я воистину гигантским усилием воли отправила в дальний угол сознания, запретив себе думать об этом. «Всё должно быть неторопливо и романтично, иначе он увидит в тебе кобылку, которой он нужен лишь для секса, чего допустить нельзя!» — вот такая мысль захватила моё сознание. Я повторяла про себя фразу «Неторопливо и романтично» раз за разом, спускаясь потихоньку к его стояку. Остановившись около головки, я легонько поцеловала её, чем вызвала легкий стон со стороны единорога. И это лишь начало! Опыта в ласках у меня не было, поэтому я экспериментировала, пробуя что-то новое. Следующим моим шагом оказался высунутый язык и оставленный им длинный след на стволе. Я посмотрела на реакцию Джесса – тот довольно зажмурился, на его лице блуждала легкая улыбка. Он произнес:

— А попробуй взять его в свой рот, думаю, это принесет еще больше удовольствия нам обоим.

Я так и поступила. Но начала вновь с головки. Она была достаточно большой и заняла практически всё пространство моего рта, однако я этим не ограничилась, принявшись ласкать языком головку, не вынимая его. Единорогу было хорошо, он явно ловил кайф с того, что его орально ласкает кобылка, которую он любит и которая любит его. Но и это было далеко не всё, так как я вспомнила про то, что я тоже единорог, а значит, могу использовать телекинез для своих целей. Сказано – сделано. Я обхватила телекинетическим полем середину полового органа Джесса, а затем принялась перемещать это поле вверх-вниз, вверх-вниз практически по всей длине, не забывая работать языком и немного насаживаться на член собственным ротиком. При этом я смотрела своему любимому прямо в глаза. Похоже, это усилило эффект от ласк в моём исполнении, как минимум вдвое. Он сморщился, глухо зарычал, а его член запульсировал у меня во рту, секундой позже в мою глотку влетели первые тяжелые ударные дозы понячьей спермы, отчего я чуть не захлебнулась, интуиция подсказала мне, что я должна глотать эту жидкость. Увы, то количество семени, что помещалось у меня во рту и то количество, что исторгнул половой орган Джесса, слишком сильно отличалось, поэтому большая часть пролилась из моего ротика наружу, скатываясь по подбородку и обильно капая на яйца жеребца, а так же на диван. Единорог тяжело дышал, будто пробежал несколько миль без передышки, его рог ярко светился и бросал искры во все стороны во время оргазма, а я проглотила то, что смогла, после чего тоже принялась приводить своё дыхание в нормальный ритм. Возникла пауза длиной в несколько минут, прежде чем я, наконец, поинтересовалась:

— Ну, как тебе, милый?

— Знаешь, Роза, ты просто волшебница, да еще и учишься довольно быстро, мне очень понравилось! Но, раз ты начала первой, то, значит, сейчас моя очередь. Устраивайся поудобнее, пожалуйста.

— А ты вкусный… — заявила я, облизываясь. Мне действительно понравился вкус спермы моего особенного пони. Затем я в ответ на его просьбу завозилась, стремясь найти наиболее подходящее положение для своего тела так, чтобы было удобно нам обоим. И вскоре искомая позиция была найдена. Джесс не стал медлить и вернулся к уже проверенной тактике: цепочке поцелуев по всему моему телу. Только в этот раз не стал останавливаться там, где прервался в прошлый раз. Поскольку я была уже сильно возбуждена, то мой клитор покинул своё укрытие и явил себя во всей красе. Жеребца это явно привлекло, он с интересом в глазах приблизился к моей петельке, я чувствовала его теплое дыхание на самой привлекательной по его мнению части моего тела. Меня с трудом хватило сил произнести:

— Не стой… столбом… сделай… меня… счастливой! – последнее слово я буквально выкрикнула, потому что он языком прошелся аккурат по клитору. Перед глазами у меня всё поплыло, я едва не выпала за грань, каким-то чудом удержавшись от того, чтобы кончить в ту же секунду. Джесс понял, что подобное воздействие следует оставить на потом и спустился чуть ниже, принявшись лизать мою петельку, которая к тому моменту уже вовсю текла. Единорог, словно прилежный ученик, старался доставить мне удовольствие, одновременно с этим стараясь не пропускать ни капли моей смазки, что в больших количествах образовывалась где-то там, внутри меня. Вдоволь наигравшись с внешней стороной моей киски, Джесс проник языком внутрь и принялся работать им там. Черт, это очень приятно! Его длинный мощный язык то и дело дотрагивался до чувствительных точек, вызывая у меня длинные протяжные стоны. Скрывать их я уже не считала нужным. Если кому-то вздумается подслушать, то пусть знает, что источником звуков является невероятно довольная кобылка. То, что делал темно-серый единорог, создавало волны удовольствия, накатывавшие всё чаще и всё сильнее. Похоже, я была недалека от того, чтобы достичь оргазма. И стоило мне об этом подумать, как очередная накатившая волна, получившаяся особенно сильной, всё же окончательно уничтожила преграду. Я мелко затряслась, от чего жеребец даже прекратил ласки и поглядел на меня с тревогой в глазах. И в этот момент я кончила, громко закричав, мои соки хлынули наружу, омывая морду Джесса, он тут же припал к моей киске и принялся буквально пить мою сущность, иногда не успевая проглатывать все выделявшееся. Перед моими глазами была пелена, всё плыло, я толком ничего не видела, но мне было очень хорошо… Я почувствовала, что практически насытилась. А ведь это были лишь оральные ласки, до самого секса дело еще не дошло. Оргазм был недолгим, но очень мощным, буквально крышу сносящим, я долго не могла прийти в себя после него, мой рог тоже светился и бросал искры, пока я бурно кончала. Такова уж особенность единорогов, ничего не поделаешь. Правда, рог не светился во время оргазмов, достигнутых благодаря клопанью. Когда же моё зрение полностью восстановилось, я увидела, что единорог облизывается, с его морды капали, по всей видимости, мои оргазменные соки.

— Ты тоже очень вкусная, Роза, — сказал темно-серый жеребец, закончив облизываться. У меня не было сил ответить ему, я всё еще тяжело дышала. Но, должна признаться, мне понравилось и очень! Чтобы насытиться окончательно, нужно было сделать еще одну вещь, к которой, похоже, всё и шло. Ну да… Джесс улегся рядом со мной на спину, его член стоял торчком, единорог был давно готов к самому главному блюду. А вот мне требовалось еще пару минут перед соитием, чтобы моё тело покинула слабость после того, как я очень бурно достигла пика всего-то около пяти минут назад.

— Надеюсь, тебе нравится всё, что мы делаем? – спросил жеребец, ожидая, пока я отдохну. Силы разговаривать ко мне уже вернулись, поэтому я ответила:

— На самом деле, Джесс, всё, что сейчас происходило – это лучшее за последние несколько даже ни недель, ни месяцев, а лет! Хорошо, что я встретила тебя…

— А ведь не пойди ты той ночью прогуляться, всё сложилось бы иначе, — с грустью в голосе заметил единорог, склонив голову.

— Лучше не надо об этом. Мы вместе, это намного важнее всего остального! – резонно возразила я.

— Ты лучше скажи вот что – ты готова? – перешел к делу мой любимый.

— Готова.

— Если будет больно или неприятно, ты скажи, я тут же прекращу, хорошо?

— Хорошо, Джесс.

Он сократил дистанцию, телекинетическим полем направил свой член в сторону моей петельки, потерся об неё, добывая смазку, а затем, внимательно поглядев мне в глаза, поскольку я лежала к нему боком, начал медленно входить внутрь. В первые секунды я ничего не могла говорить от захвативших меня офигенных ощущений! Даже когда он просто ласкал меня языком, не было так круто, как сейчас. Возможность говорить вернулась ко мне, хотя мой партнер продолжал погружаться внутрь меня, даря незабываемые ощущения. Я лишь выдохнула:

— Он такой большой… Я чувствую каждый дюйм! Каждый грёбаный дюйм! Пресвятая Селестия…

На полное погружение ушло около пары минут. Он вошел внутрь меня полностью как раз, когда головка его члена уперлась во что-то там, внутри меня. Джесс удивленно вытаращил глаза:

— Роза, ты такая глубокая… И такая тесная. И горячая. Просто быть внутри тебя мне доставляет огромное удовольствие!

— Не говори ничего, прошу тебя, дай мне просто насладиться им… — в моём голосе уже появились похоть и желание. Вот теперь мне очень хотелось, чтобы этот красавец трахнул меня по полной программе! Единорог немного помедлил, пока я, закатив глаза от удовольствия, ловила кайф только лишь от одного приятного ощущения заполненности, а потом принялся понемногу двигаться, медленно и неторопливо. Я потянулась к нему, мы начали целоваться. Ох, до чего же хорошо… Джесс со временем завелся и начал разгоняться, я оторвалась от его губ, чем он немедленно воспользовался и принялся покусывать меня за правое ушко. На моей мордочке разливался румянец, я высунула язык и тихонько постанывала, когда он загонял свою елду в меня целиком. Иногда я выдавала целую гору междометий, а в моменты, когда мне было особенно хорошо, умудрялась бессвязно материться. Похоже, романтика из нашего секса выветрилась полностью, ибо мой любимый внезапно резко увеличил темп, решив всерьез меня оттрахать. Впрочем, я была абсолютно не против, пропорционально темпу увеличив громкость выкриков. Мне стало казаться, что я вот-вот снова кончу, его член внутри меня постоянно задевал чуть ли не все чувствительные точки, какие только у меня там были. Со временем я привыкла и к этому ритму его движений. Похоже, Джесс решил просто-напросто постепенно переключаться на всё более высокие скорости. Разумная тактика, чтобы акт был как можно более долгим, а кульминация как можно более мощной, яркой и чувствительной. Но мне, чёрт подери, этого было мало, я стала просить его:

— А-а-а-ах… Еби меня… Сильне-е-е-е-е… Глубже! Быстрее-е-е-е!

Однако единорог не спешил с удовлетворением моих просьб, продолжая двигаться с той же скоростью. Поняла я это не сразу, а вот когда это дошло до меня, то я посчитала, что это является довольно веской причиной отбросить всё приличие в сторону совсем. Мы занимались сексом в постели, это, несмотря на то, что данный процесс является единственным способом продолжением рода, уже само по себе было неприличным. Нахуй тогда всякие приличия, блин!

— ТРАХНИ МЕНЯ!!! – заорала я во весь голос, — Я хочу, чтобы ты меня трахнул как следует! Я столько об этом мечтала! По ночам порой бешено клопала, расплываясь в фантазиях о том, что меня поёбывает какой-нибудь красивый жеребец! И вот эта моя фантазия воплощается, наконец, в реальность, ты красавец, я не хочу даже думать иначе, но ты должен и меня удовлетворить, и сам удовлетвориться как следует. Ведь мы и уединились как раз для этого, не так ли? Я очень тебя хочу, Джесс. Очень сильно хочу… Выеби меня, прошу…

— Твоя проблема – моя проблема, я сказал об этом. Твоя неудовлетворенность – и моя тоже. Я понимаю, что ты хочешь бешеного секса, но разве тебе не хочется продлить эти прекрасные ощущения от нашего единения? – задал резонный вопрос единорог. Я вместо ответа просто лизнула его в щеку. Он улыбнулся и произнёс:

— Ну, если ты так этого хочешь…

Я наконец-то получила то, чего просила. Жеребец повысил скорость до максимума, выходя из меня почти полностью, а потом с размаху вновь загоняя свой член до упора. Смазка, сочившаяся из моей киски, летела в разные стороны от такого бешеного секса. Мои глаза снова начала застилать пелена, что означало только одно – оргазм близок. Джесс же трахал меня, абсолютно не сдерживаясь, словно заводной. В него будто вселился первобытный дух, он рычал, как самый настоящий самец, что еще больше возбуждало меня саму. Если бы наши друзья видели, чему мы тут предаемся, то вряд ли бы нас узнали, уж больно мы были в тот момент не похожи на самих себя. Я потеряла счет времени, это продолжалось то ли часы, то ли минуты, я не знала. Мои стоны превратились в крики, когда я поняла, что кончаю. Мощная струя моих оргазменных соков устремилась наружу и на середине пути столкнулась с головкой члена Джесса, который в очередной раз неистово вломился внутрь меня. Встреча эта ознаменовалась тем, что единорог громко зарычал, задрожав, а затем кончил прямо в меня. Теперь я ощущала, как его сперма бомбардировала мои внутренности, ту границу, в которую мой самец тыкался своим немаленьким инструментом. Одновременно с этим мы соприкоснулись рогами, которые вовсю светились и искрили. Каждая искорка, попадавшая на шкурку, отдавалась теплом в месте соприкосновения. Сколько это продолжалось, я не знала. Когда же он прекратил кончать в меня, то побыв еще немного внутри меня, вышел наружу. И далеко не всё его семя уместилось внутри меня, начав потихоньку вперемешку вместе с оргазменными соками вытекать из моего влагалища наружу, скатываясь тонкой струйкой вниз, к моей попке, и ниже, пачкая мой хвост и диван. Член моего жеребца был весь мокрый от смеси спермы и моих соков. И хоть я наконец-то получила своё сполна, но в благодарность всё же напоследок облизала орган Джесса от покрывавшей его смеси наших оргазменных жидкостей. И, надо признать, это было весьма вкусно. И облизывала я жеребцовое достоинство долго и тщательно. Правда, после этого он обмяк и вскоре спрятался в естественном убежище, равно как и мой клитор. Мы лежали рядышком, уставшие, грязные, потные и довольные как никогда. Я поцеловала его, а затем сказала:

— Спасибо тебе. Это был лучший секс в моей жизни, правда. Только вот ответь на один вопрос. Я заметила, что ты двигался во мне уже отработанными движениями. Я у тебя не первая, только честно скажи?

Единорог вздохнул и немного даже съежился, и, не глядя на меня, тихо сказал:

— Да, ты у меня не первая. Было у меня с одной кобылой, но это был тупой перепихон. Ни романтики, ни чувств, ничего. А настоящий секс был у меня впервые именно сегодня. И именно с тобой. Ты ведь не обижаешься на меня?

— Нет, Джесс, не обижаюсь. Я сама давно не девственница, но не помню, с кем у меня был первый раз. Ты обо мне ведь далеко не всё знаешь… — и я поведала ему про всплывающие изредка воспоминания шестилетней и более давности. Он выглядел озадаченным после моего рассказа:

— Но кому могло понадобиться накладывать на тебя такое заклятие?

— Не только на меня, но и на моего кузена тоже. Мы найдем этого пони и заставим убрать блокаду из наших мозгов, — я говорила уже вяло, мне хотелось спать. Я получила своё, угомонила, наконец, свои чертовы гормоны, столько времени не дававшие мне никакого покоя. Мне стало гораздо легче. Я широко зевнула. Джесс заметил это и заботливо произнес:

— Давай-ка ложиться спать, время уже позднее.

Я лишь молча кивнула и прижалась к нему. Какое-то время мы не разговаривали, но затем я довольно улыбнулась:

— Теперь моей проблемой такого рода ты занимаешься официально, милый.

— Когда зарплата? – тут же скаламбурил единорог в тему, тоже улыбаясь. Я чмокнула его в нос и закрыла глаза. Мне было очень хорошо с ним. Впервые в жизни мне было так хорошо с другим пони. Уверена, Джессу тоже было хорошо со мной.

— Я люблю тебя, милый… — прошептала я, засыпая.

— Я тоже тебя люблю, Роза. Очень люблю… — это последнее, что я услышала, прежде чем уснула. Сам единорог прижал меня к себе, обняв копытами, и сам же ненадолго задержался, тоже отправившись блуждать по царству сновидений.

Глава №15 - Магия - это сила! Часть I

Когда Роза вывернулась из наших объятий, оторвав начисто подол и, вдобавок, порвав оставшееся в нескольких местах, вскочила на сцену, одновременно остановив Вэза, схватив неудавшихся музыкантов телекинезом и отправляя за кулисы диджейский пульт, то нам ничего не осталось, кроме как наблюдать за тем, что разворачивалось всего в паре-тройке футов от нас. Когда же она скрылась вместе с двумя незадачливыми жеребчиками за кулисами, Клод лишь произнес:

— Неслабо она разозлилась…

Остальные пони громко аплодировали Розе, видать эти двое жителям Понивилля чем-то сильно насолили, что было весьма очевидно, если вспомнить, что при выходе этого тандема никто их толком и не стал приветствовать. Летти вздохнула:

— Пошли отсюда, нам здесь просто больше нечего делать…

И это действительно было так. Сайрус, Клод, сама Летиция, а так же Серж и Эпплсвит направились к выходу из ратуши. Джесс покинул помещение немного ранее, увидев самое начало заварухи. Вэзерли показал нам жестом, что присоединится чуть попозже. На улице уже начинало вечереть. Возвращаться в мастерскую никто не пожелал, и как выразился Серж – «Вэзерли наверняка знает, куда ушел Джесс и уж более чем наверняка направит следом за моим другом Розу. Они побудут наедине, а после всего случившегося им это куда как необходимо».

— Я согласна с Сержем, поэтому пойдем-ка в баре посидим и отдохнем, — предложила Летти.

Возражений ни у кого не возникло. Вся пятерка пони двинула в нужном направлении. По дороге толком не разговаривали, лишь время от времени вспоминая то, как шикарно спел Джесс. Что и говорить – прирожденный певец, о чем ясно говорила его кьютимарка. До здания, в котором располагался бар, было идти недалеко, через минуту мы уже входили внутрь. Эпплсвит обнаружил на столе записку, в которой было написано следующее:

«Уважаемые посетители (коли таковые будут)! Хоть меня нет на месте, это не значит, что выпивку можно безнаказанно воровать! Прейскурант висит на стене, так что прежде чем что-то брать, сначала оставьте нужное число монет в кассе». И ниже шла подпись «Хозяин бара».

Ну что ж, нам больше ничего не оставалось, кроме как расположиться с относительным удобством, выложив немалую часть наших сбережений в кассу. Хрен его знает, сколько выпивки на пятерых (а впоследствии и на шестерых) нам могло понадобиться. Клод достал пять бутылок сидра, раздал каждому по одной, после чего вскрыл свою при помощи зубов. Сайрус и Летти открыли свои бутылки при помощи магии, а вот Эпплсвит и Серж вынуждены были применить тот же самый способ, что и сам темно-бежевый молодой жеребец. В течение пары минут стояла тишина, прерываемая редкими вздохами, покашливаниями и другими звуками. А потом Серж задал вопрос:

— Кто-то может объяснить, чего Роза так взбеленилась? Ну, подумаешь, какой-то наглый молодой и горячий говнюк посвятил ей что-то из своего творчества?

— Дружище, а ты слышал, что именно он пел? – поинтересовался Сайрус.

— Типа что какую-то хуевую песню он там выдумал, это всё, что я запомнил, — разведя передними копытами в сторону, признался немолодой земной пони.

— Твоё счастье, что ты запомнил только это. Я же, к несчастью, помню до сих пор каждую этого убожества. Теперь это будет долбить мои мозги еще в течение достаточно долгого времени… — сморщился Клод, поспешив выпить немного сидра.

— Успокойся, милый, лучше вспомни песню Джесса и его превосходную игру на акустической гитаре, — попыталась утешить его Летиция, поглаживая копытцем его по спине. Отчасти ей удалось успокоить своего особенного пони. Он хотя бы перестал морщиться, но вместо этого принялся вздыхать. Только причина его вздохов была иной – Клод мечтал посвятить Летти хоть что-нибудь, показать, что она ему глубоко небезразлична, и что он её очень любит и ценит её присутствие рядом с собой. Сама же аквамариновая единорожка подумывала приоткрыть только ему некоторые из своих тайн. Этот земной пони заслужил право знать о ней немного больше, чем все остальные. Беседа снова замолкла. Не клеился что-то разговор в тот вечер. Пятерка пони молча потягивала сидр из бутылок, не прерывая молчания. И оно длилось ровно до того момента, пока в бар не вошел Вэз, выглядевший очень утомившимся. Он присел к остальным, к нему тут же подлетела открывшаяся на лету бутылка с сидром, окруженная бежево-песочным телекинетическим полем.

— На, расслабься, дружище, — посоветовал ему Сайрус, сделав глоток из своей бутылки. Механик с благодарностью кивнул в ответ и припал к бутылке. Опустошив её наполовину и вздохнув, Вэз уставился в потолок. Но долго ему так приходить в себя и обдумывать хрен знает что просто не дали.

— Как там Роза? – поинтересовался Клод, проявляя закономерное беспокойство о своей двоюродной сестренке.

— Она вернулась через десять минут после того, как вы ушли. Извинилась, затем спросила о местонахождении Джесса. Это меня нисколько не удивило. Я догадывался, что она спросит на счет этого красавчика-единорога. А ведь мне было поначалу не совсем понятно, что же такого Роза в нём нашла. Равно как и то, что же он нашел в Розе. Услышав его песню, мне многое стало понятно. Джесс реально её любит. Короче, предвосхищая дальнейшие расспросы, скажу, что отправил её в мастерскую, куда ранее ушел наш друг-музыкант вместе с моими ключами. Им, я думаю, реально необходимо сейчас побыть вместе. Побыть наедине. Узнать друг друга получше. И…

— Роза ведь страдала от гормонов… — внезапно сказал Клод, поднимая решительно голову.

— И что ты хочешь этим сказать? – недоуменно спросила Летти, отставляя пустую бутылку в сторону телекинезом.

— А то, что если он хоть как-то причинит ей боль или разобьет ей сердце, тогда я просто отпизжу его! – рыкнул земной пони, стукнув копытом по столу, отчего все стоящие на столе бутылки, дружно звеня, подпрыгнули.

— Блин, Клод, они оба взрослые пони и сами с этим разберутся! Просто поверь мне, — выдвинул контраргумент Серж. Эпплсвит согласно кивнул, предпочитая продолжать медленно потягивать сидр из бутылки.

— Но если что-то пойдет не так… — жеребец тяжело дышал после приступа беспричинной ярости. И в подтверждение своих слов провел копытом по собственному горлу.

— Не вздумайте ссориться – вмиг всех угомоню, — светя рогом, пообещала Летти. За столом снова воцарилась тишина на несколько минут, в течение которых Клод что-то напряженно обдумывал. И произнес:

— Мы с Летицией завтра рано утро уедем на запад. Пора покончить со Страйком и Алым Западом. Раз и навсегда. Сайрус, мы постараемся найти в Ванхуфере твою семью и освободить их, а потом вернуть в Понивилль живыми.

— Стоп, а Розу вы брать не будете с собой на это дело что ли? – обалдело спросил Вэзерли.

— Нет. Не хочу отрывать её от счастья, которое столь долго находилось где-то по пути к ней. Сайрус, и еще кое-что, пленника мы берем с собой, он нам сильно понадобится.

— Берите, конечно, — песочно-золотистый единорог в спецовке был абсолютно не против этого.

— Спасибо, друг, — кивнул темно-бежевый жеребец, а затем прикрыв глаза, через несколько секунд раздумий добавил, — Вэз, к тебе будет небольшое задание. Это всё для блага Розы, понимаешь?

— Что ты задумал? – прищурив глаз, спросил автомеханик.

— Поскольку наша окрыленная любовью подруга и сестра больно-то в двигателе своего Урала не разбирается, то когда будешь смотреть, что у неё там за проблемы (а они есть, я уверен!), то наплети чего-нибудь о том, что поломка куда серьезнее, чем кажется, поэтому не можешь починить всё в ближайшее время. Этим ты дашь необходимую фору мне и Летти. Сделаешь?

— Если только это ради блага Розы, то сделаю, — кивнул тот. В беседу вмешался Эпплсвит:

— А почему вы так стремитесь удержать её в Понивилле?

— Смотри сюда, друг. Её поездка в одиночку за вами в Миддлхорн и обратно была первой в столь тревожные времена. Наши нервы были на пределе, пока мы ждали, когда она вернется вместе с вами в Понивилль. Мы даже с нами не хотим её пускать. Лучше пусть отдохнет, проведет время со своим особенным пони. Да, я так и сказал, ибо не сомневаюсь, что после песни Джесса, они признаются, наконец друг другу, в своих чувствах, перестанут ходить вокруг да около. Я не собираюсь их разлучать на долгое время. Черт знает, на сколько дней мы застрянем в окрестностях Ванхуфера, пробуя подобраться к Страйку с разных сторон. Теперь понимаешь, о чем я? – принялся растолковывать Эпплу Клод.

— Агась, теперь врубился. Думаю, что это и впрямь пойдет на пользу и сестренке, и моему лучшему другу, — выдал простодушную улыбку Эпплсвит, закончив говорить и приложившись в последний раз к почти пустой бутылке с сидром, а через пару секунд сидра в ней уже не было. Летиция широко зевнула во всё горло. Клод заметил это и сказал:

— А давайте-ка все дружно пойдем спать? В мастерскую не пойдем, чтобы не мешать им проводить время друг с другом, ночевать будем на втором этаже, там есть свободные комнаты, — затем земной пони бросил взгляд на кассу и добавил, — мы оставили достаточно денег, чтобы хозяину заведения еще достались и щедрые чаевые. Выпили немного, за ночлег тут тоже заплатили. Красота, да и только!

— Не могу не согласиться, — вяло добавил ко всему вышесказанному Серж, вставая из-за стола. За ним потянулись и остальные пони. Молча, все шестеро пони поднялись на второй этаж и расположились в пяти комнатах… из пяти. В дальней от лестницы комнате расположились на ночлег Летти и Клод. Обоим это напомнило тот эпизод в Бэлтимэйре всего-то около недели назад, когда они вот так же лежали вместе. Тогда они помирились и признались друг другу в любви. Аквамариновая единорожка понежилась в объятиях своего любимого. Иногда бывает очень приятно почувствовать на себе чью-то опеку, на время стать маленькой и беззащитной пони. Клод это очень хорошо понимал. Его милая так и не сняла с себя плаща, хотя, впрочем, он уже привык к тому, что она его носит круглосуточно. Если она скрывает что-то, то имеет на то полное право. Захочет – поделится своими секретами, проблемами или чем-нибудь еще. Земной пони закрыл глаза. Он очень устал ото всего этого, ему хотелось отдохнуть, пожить простой жизнью. Но покой ему, равно как и остальным членам команды, только снился. И никак не хотел становиться реальностью. Даже гребаный сон не шел. Летти аккуратно перевернулась на другой бок, уткнувшись своим рогом ему в грудь, от неожиданности он вновь открыл глаза. Она уже спала, на её губах застыла несмелая улыбка. Было даже немного странно видеть обычно идущую напролом единорожку такой… застенчивой что ли…

— Я люблю тебя… — прошептал земной пони, снова закрывая глаза. И сконцентрировался на том, чтобы уснуть. Вскоре он уже спал. На его губах тоже застыла улыбка. Но иная. Более открытая, более смелая.

Сайрус и остальные уснули, едва донеся свои головы до подушек. Вэз дал себе установку проснуться около четырех утра, чтобы успеть поковыряться в моторном отсеке Грома, принадлежащего Розе еще до отъезда Летиции и Клода. Вскоре комнаты огласило сладкое посапывание, вскоре замолкшее и сменившееся глубоким дыханием спящего. В ночном небе застыла луна, освещавшая поверхность планеты своим мертвенно-белым светом.

ПОНИВИЛЛЬ, ОКОЛО 4 ЧАСОВ УТРА СЛЕДУЮЩЕГО ДНЯ

Механик проснулся с четким ощущением того, что встал вовремя. За окном было всё еще темно. Встав с кровати, не спеша потянулся и зевнул, стараясь прогнать сон. Ему предстояло выполнить поручение Клода – любым способом удержать Розу в Понивилле, не дать ей уехать. Стоило пони подумать об этом, как всю сонливость будто копытом сняло. Несколько минут спустя Вэзерли уже шел в направлении мастерской. Он не боялся ходить ночью по городку в одиночку. Тут, как он успел понять, не было всяких темных личностей, собирающихся грабануть случайного прохожего из-за пары монет, а то и череп проломить. Даже если кто-то вдруг и рискнет, то он сам не безоружен – в спецовке был один из больших разводных ключей, которым тоже можно ударить как следует, а то и в самом деле умертвить, коли уж постараться. Думая подобным образом, Вэз дошел до мастерской и аккуратно вошел внутрь, памятуя о том, что внутри куда темнее, чем на улице. Там хоть ночное светило облегчает передвижение по местности. В помещении и впрямь было темно, хоть глаз выколи. Поэтому механик стал больше рассчитывать на слух и осязание, чем на зрение. Переключиться с одного на другое порой тяжело. Так и тут. Адаптация заняла несколько минут, вдобавок глаза привыкли к темноте, можно было различить общие очертания предметов и хотя бы через них не спотыкаться, производя море шума. Он прислушался – было слышно чье-то ровное дыхание и еще чей-то легкий храп. Джесс и Роза – кроме них в мастерской на ночь никто не остался. Осталось определить, кто храпит, тогда станет ясно, кто является обладателем ровного дыхания. И тут ему пришло на ум воспоминание, когда он однажды ночевал у Розы дома, пока они жили в Эплузе, она весьма жестко храпела, от чего бедному пони долго не удавалось уснуть, он постоянно ворочался, проклиная того, кто вообще обнаружил возможность храпеть. Как будто без этого нормально жить нельзя? Так что и сейчас храп наверняка принадлежал ей. Тогда ровное дыхание принадлежало Джессу.

— Хорошо, — шепнул механик сам себе, — пора прокрасться в рабочую зону и взглянуть, что там за дерьмо приключилось с двигателем грузовика моей подруги. Он аккуратно начал передвижение по гостиной, стараясь ни на что не наткнуться и не разбудить пару, спавшую, готов был биться об заклад Вэз, в объятиях друг друга. В таком напряжении он не был уже довольно давно, ведь шуметь означало спалиться, а это было бы провалом затеи. Ну как им объяснить, что он делал в мастерской в четыре часа утра вместо того, чтобы спать там, в номере на втором этаже бара? Вот именно, что доводов подходящих просто не существовало. Импровизация у него всегда получалась весьма хреново, поэтому земной пони отмёл такой вариант сразу. Проще было прокрасться мимо, не попавшись. Расстояние до рабочей зоны было смехотворным, но в условиях почти полной темноты оно казалось не таким уж простым для преодоления. Впрочем, он одолел уже три четверти всей дороги, стараясь не топать, а идти легкой поступью. Ну… Настолько легкой, насколько это было возможно при весе в почти девяносто фунтов. Вэзерли старался не думать ни о чем кроме дела и быть крайне сосредоточенным, дабы не спалить своё присутствие. Еще минуту спустя он едва не стукнулся лбом в дверь, что отделяла гостиную от рабочей зоны. Переведя дух, он открыл дверь, юркнул внутрь, не забыв запереть дверь, поискал выключатель, шаря копытом вдоль стены. На поиск ушло еще около двух минут, так как практически сплошная темнота была препятствием для ориентации в пространстве. И это притом, что Вэз прекрасно помнил, где выключатель находится.

— Блять, — ругнулся он вполголоса, продолжая шарить копытом по стене в предполагаемой области местонахождения выключателя. Он, наконец, нащупал его и ткнул по нему копытом – свет зажегся, но пони не успел зажмуриться, и его слегка ослепило. На адаптацию к резко изменившимся условиям ушло еще несколько минут. Вэз проморгался, глаза уже стали привыкать к освещению комнаты. Пришла пора посмотреть, что к чему. Он открыл моторный отсек Грома и, взяв саквояж с инструментами, подтащил его поближе к грузовику. По-хорошему, чтобы выявить проблему, её надо увидеть воочию. То бишь, завести машину. Но это означало спалиться. Придется поверить Розе на слово в плане увиденного ею самой. Итак, она говорила, что не крутится вентилятор на двигателе. Он открутил его, оглядел со всех сторон при помощи лупы, но ничего такого не заметил.

— Чёрт, придется, похоже, разбирать двигатель чуть ли не по винтикам, — вздохнул Вэзерли. Но деваться было некуда. В ход пошли инструменты. Несколько раз в процессе работы он останавливался и прислушивался. Из соседней комнаты всё так же едва слышалось легкое похрапывание Розы. Тогда он продолжал, действуя аккуратно и как можно более тихо. Когда он добрался до клапанов, то сразу заметил, что с одним из них было что-то не так. И по совпадению, над проблемным клапаном как раз вентилятор и был. Механик взял лупу и принялся осматривать нужный участок. Некоторые элементы клапана были оплавлены по неизвестной причине, таким образом, они просто пришли в полную негодность. Однако, неизвестно точно, хватит ли замены только поврежденных запчастей, чтобы устранить проблему или же придется менять весь клапан целиком. И если всё же будет второй вариант, то придется взять один из двигателей с тех трех Уралов, что уцелели при штурме Понивилля. А этого не хотелось бы, так как они предназначались для опытного образца нового грузовика. Вэзерли сомневался, что прототип уедет на двух двигателях быстрее, чем на скорости в восемь-десять миль в час. Ситуация сложилась весьма непростая. Мысленно механик даже вздохнул с облегчением, не придется портить что-то в грузовике подруги, тем паче врать ей. Неполадка и в самом деле оказалась серьезной. И на устранение её действительно потребуется время. Но насколько большое, пони затруднялся ответить даже самому себе, что уж там про Розу говорить. Он взглянул на часы – время близилось к шести утра. Собирать двигатель обратно смысла не было, так как еще предстояло придумать, как выйти из создавшегося положения. Вариант с двигателем с одного из Громов-доноров Вэзерли отказался рассмотреть наотрез. Вот ведь, сука, ирония! Мастерская, а лишнего двигателя подходящего не было! Неужто, придется посылать потом Розу на авторынок за… Блин, он совсем забыл, что тут Громов сроду не продавали, только гнилые Макинтоши тутошней сборки, с проблемами которых он был знаком не понаслышке – бесконечные мелкие ремонты и подкручивания у той же Розы он запомнил, наверное, на всю свою оставшуюся жизнь. Пойти, что ли ради разнообразия на местный завод и показать, как надо собирать машины? Хотя, какой смысл, если производственная мощность данного предприятия составляет от силы десять-одиннадцать машин в год? Месяц, выходит, один Макинтош собирают. Да и то, качество сборки очень далеко от идеала. Насколько ему известно, данные легкие грузовики собирает сейчас только Понивилль, остальные города если и делают технику, то гораздо более мощную и тяжелую. Причем, делают-то на совесть! А местные… Что с них взять? Да нечего. И учить их нечему. Просто незачем. И как только этот заводик не обанкротился-то еще до сих пор? Просто удивительно… Его размышления прервали осторожные шаги за стеной, а затем дверь приоткрылась, в комнату вошли Клод и Летиция. Причем, первой вошла именно единорожка, дверь придержал темно-бежевый земной пони, как истинный джентльпони, после чего прошел сам, прикрыв дверь за собой.

— Привет, ну, что с Громом? – спросила аквамариновая единорожка.

— Знаете, друзья, придумывать что-то не придется, в двигателе, считайте, один из клапанов накрылся, часть деталей оплавилась по неизвестной причине. То ли это случилось из-за отсутствия охлаждения, то ли наоборот, поломка стала причиной выхода из строя и вентилятора. Теперь уж фиг разберешь, — Вэз почесал копытом свою гриву, выглядя немного задумчивым.

— Получается, что Роза просто не сможет никуда поехать. Запасной машины у неё нет. Впрочем, это для её же блага, — кивнул Клод.

— Мы поехали, короче, — подходя к двери на улицу, тряхнула головой единорожка. За ней пошел и земной пони. Вэзерли же, понятное дело, остался на своем месте. И произнес:

— Удачи вам, ребята! И постарайтесь вернуться как можно скорее…

— Это уж как получится, дружище, мы будем делать всё, что в наших силах, — сказал Клод. И за двумя пони закрылась входная дверь. Механик лишь вздохнул и снова взглянул на Гром Розы.

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ НА УЛИЦЕ

Пара в молчании направлялась к пустырю в паре кварталов от мастерской, где были припаркованы Громы Клода и Сайруса, а так же Сталаз, принадлежащий Летиции. Единорожка направилась сначала к машине Пирса, в которой находился пленник, чтобы перевести его в свой грузовик, в то время как земной пони открыл при помощи ключа свое транспортное средство, занял место на водительском сидении, завел двигатель и оставил его прогреваться, немного отрешенно глядя вдаль. И было над чем призадуматься, на самом-то деле. В частности, о том, что он так и не приблизился ни на шаг к своей основной цели. Толком никаких сведений о местонахождении его друга Скива так добыть и не удалось. И никаких даже самых призрачных ниточек, которые могли бы в конце концов привести его к любым необходимым данным. Вот как быть в такой ситуации? Поддаваться отчаянию Клод не привык, но сейчас он был в тупике, из которого не было выхода. Или был, но пони его не мог увидеть? С огромным удовольствием он сейчас послал бы нахер возомнившего слишком многое о себе Страйка и отправился к Кантерлоту напрямую. Его оружие было намного более мощным, чем тогда, когда его едва не убили ребята на крутых грузовиках. С такими он уже сталкивался совсем недавно, тактика выработана, в принципе, можно попробовать, но…

— Ты готов, милый? – раздался голос Летти по рации, которая, пока Клод предавался мрачным размышлениям, уже успела поместить Альфу-1 в кабину Сталаза и дополнительно связала его, чтобы не удумал чего, завела мотор и успела его немного прогреть, прежде чем трогаться.

— Да уж готовее некуда, — буркнул он.

— Тогда поехали, — предложила она.

Земной пони вместо ответа тронулся с места. Светло-зеленая единорожка оповестила его, что надо бы после выезда из Понивилля в западную сторону заправиться, благо есть заправка. Он не ответил. Летиция решила, что её благоверный, похоже, не в духе по какой-то причине, поэтому больше не трогала его до той самой заправки, которая находилась в добрых двадцати милях от Понивилля к западу. До неё они добрались минут приблизительно за десять-пятнадцать. А пополнить топливные баки следовало пополнить обоим, чтобы без проблем добраться до Ванхуфера, располагавшегося отсюда в тысяче миль. Клод первый раз был на заправке вне городов, где не было вооруженных пони и дотов. Тут они были. Так что ограбить заправку у каких-нибудь отморозков не вышло бы, по заверениям одного из дозорных пони, с которым земной пони разговорился в ожидании, пока Летти не заправит баки полностью. А на это ушло почти пятнадцать минут. Сам он с этим разобрался куда быстрее, ибо его топливный бак был меньше по объему, намного меньше. Но его хватало надолго, что было несомненным плюсом. Даже во время остановки на заправке единорожка не решилась подойти и спросить, что с Клодом не так. Хотя нутром чуяла, что его что-то гложет. Лишь выехав с заправки и повернув на северо-запад, как того требовала дорога, она осторожно начала:

— Слушай, ты в настроении сейчас разговаривать?

Клод немного помолчал, а потом, вздохнув, ответил:

— Видимо, мне от разговора никак не отвертеться. Что ж, спрашивай, отвечу. Ну, или, по крайней мере, постараюсь ответить.

— Хорошо, Клод. Что тебя гложет? Почему ты сегодня неразговорчив?

И вот тут пони призадумался. Просто сказать, что он не в настроении? Она ведь поймет, что это простая отговорка, а не реальная причина. Летиция научилась чувствовать многое за каких-то две недели. Так ведь не бывает. Было у него ощущение, будто его вторая половинка умела это раньше, но по каким-то, наверняка, не от неё зависящим причинам забыла. И теперь вспомнила, стремительно набирая в подобных делах опыт. Клод не забыл еще того, как она пыталась помочь Розе преодолеть ночной кошмар вскоре после воздействия на неё Затмения. В столь милой, равно как и опасной, аквамариновой единорожке проснулся, что было просто немыслимо, материнский инстинкт!

— Ну так что? – вновь подала голос его вторая половинка, обнаружив, что он так и не сказал ни слова в ответ.

— Я ведь тебе говорил про Скива? – осторожно начал он.

— Говорил. И что же не так?

— Никаких подвижек в его поисках нет, вот что не так. Уж он бы наверняка понял, что к чему.

— Найдешь, не сомневаюсь в этом. Так что лучше расслабься хоть на краткий миг. Слишком много перед работой думать вредно, я по себе знаю, — она хихикнула, вызвав этим улыбку у самого земного пони.

— Ты права. Нас впереди ждет грязная работа. Именно поэтому я решил удержать Розу от поездки с нами. А тут еще и вышло так, что подстраивать серьезную поломку не придется, всё получилось словно само по себе. И, знаешь… Я не верю в совпадения. Ну не бывает так, чтобы перед ответственной поездкой через половину Эквестрии у неё в дороге ломается машина, да при том так, что у Розы нет выбора, кроме как остаться. Что-то в Понивилле снова затевается недоброе. Но, даже при таком раскладе, там есть кому приглядеть за ней, — выдал целый монолог темно-бежевый земной пони, иногда выдерживая паузы во время проезда по сложному участку дороги или для того, чтобы подумать над тем, что можно еще высказать по данной теме.

— А вот теперь ты прав, любимый. Я не замечала этого, пока ты не сказал. Действительно, это странно. Думаю, что бы в Понивилле не затевалось, наши друзья справятся с этим. У нас более ответственная задача – избавить Эквестрию раз и навсегда от угрозы тирании… — но её прервал тихий смешок её особенного пони.

— Что такое, Клод? – слегка недоуменно спросила она.

— Летти, милая моя. Ты разве не задумалась над тем, что будет, если наш знакомый лидер Восточной Конфедерации по имени Файрхуф вдруг решит наложить свои копыта на центр и запад страны в отсутствие вообще какой-либо конкуренции? И будет ли это вообще хорошо?

Единорожка, к своему немалому удивлению, даже не нашла аргументов достаточно серьезных, чтобы ответить. Не, и впрямь, Алый Запад развалится, Файрхуф прознает об этом и вряд ли удержится от экспансии на запад страны. А то и вовсе объединит страну и, чего доброго, объявит себя принцем и усядется на иллюзорный трон, так как настоящего уже давно нет. Но тогда встает дилемма… И этими соображениями она поделилась с Клодом, на что он ответил:

— Вот видишь, какими могут быть последствия? Поэтому данному убийству я бы предпочел попытки договориться о прекращении войны, столь бессмысленной и беспощадной, унесшей много жизней за десять лет, повлекшей огромные денежные потери. Уничтожение Страйка – крайняя мера, если он ни под каким видом не станет соглашаться на предлагаемый ему вариант выхода из кризиса. Я всё же надеюсь, что он умеет планировать не только военные операции, но и сможет, в случае чего, организовать торговлю с центром Эквестрии, то бишь с Понивиллем, который разрастется, это явно пойдет городку на пользу, — всё больше воодушевляясь, говорил он.

— С каких пор ты увлекся экономикой, Клод? – удивленно спросила Летиция, когда тот закончил рассуждать.

— Это простая логика, милая. Всего лишь логика. Экономическую сторону вопроса пусть торговцы продумывают, у них как раз под это мозги заточены, — подытожил земной пони.

Два грузовика достаточно резво катили на северо-запад, оставляя за собой милю за милей, всё приближаясь и приближаясь к цели – городу Ванхуферу, базе Алого Запада и лидеру клана – Стил Страйку.

Меня разбудило ощущение того, что мне щекотно, вдобавок в глаза ярко засветило солнце, возвещая о начале нового дня в моей жизни, когда я открыла их. Как оказалось, источником щекотки был нос Джесса, которым он чесал у меня за ушком. Надо признать, это было приятно. Одновременно с этим он обнимал меня, тепло его тела, прижимавшегося ко мне, разгоняло остатки сна и наполняло силами пережить сегодняшний день, на который у меня не было ничего запланировано… кроме разве что времяпрепровождения со своим любимым. Больше я не хотела совершенно ничего. Я с удовольствием и смущением вспоминала вчерашний вечер, когда всё пошло в моей жизни кувырком (сначала в плохом смысле слова, а затем и в хорошем), но я ни о чем не стану жалеть. Джесс прекратил почесывать у меня за ушком, и принялся напевать своим приятным голосом адажио:

Всё, кроме любви, вся наша жизнь так далеко.

Я, я — не один, но без Тебя просто никто.

Казалось бы, всего-то ничего, а я ощутила, что меня пробирают мурашки. Он вложил в это столько смысла, что никто, кроме меня самой и не понял бы этого. И он особенно выделил всего одно слово. Только одно. Но я поняла. И сказала:

— Это просто потрясающе…

— Ты знаешь, милая, эти слова в моей голове возникли всего за те пару минут, что я чесал у тебя за ухом собственным носом. Как ты думаешь, что это означает?

— Ну… — я задумалась, очутившись в тупике всего через несколько секунд после того, как стала заставлять собственные мозги думать.

— Ты не просто моя особенная пони, но и моя Муза. Именно так, с большой буквы. Одно твоё присутствие заставляет мой мозг генерировать строки, понимаешь?

— Первый раз я для кого-то музой становлюсь, честное слово! – я была поражена подобным поворотом событий.

— Ты быстро привыкнешь к этому, Роза. Тебе нужно будет лишь быть рядом со мной, — он потрепал копытом мою гриву, которая и так была далека от идеального состояния в плане именно внешнего вида, так как стояла дыбом. И отчасти это было следствием постельной сцены, случившейся между нами накануне. Кстати, пятна на диване красноречиво подтверждали это, сопутствуя при этом опровержению того, что меня посещали галлюцинации в виде прекрасного жеребца, избавившего меня от одной моей проблемы. Мне это не почудилось, всё было взаправду. И нельзя сказать, чтобы мне не понравилось… Черт, да что я сомневаюсь? Да, у меня всё шикарно было прошлой ночью. И сейчас всё ничуть не хуже, в этом не стоит сомневаться совершенно. И к черту сомнения! Моё внутреннее «я» просило меня расслабиться и позволить поваляться на диване вместе с Джессом подольше, растягивая удовольствие. Но легкое головокружение напомнило сразу о двух вещах – о том, что неплохо бы поесть, а потом и прогуляться. Первое стало следствием еще и немалого количества сожженных накануне калорий. И в глубине души я призналась самой себе, что очень даже не прочь закрепить достигнутые накануне результаты. Но это потом, а сейчас – первоочередное. И я произнесла:

— Предлагаю сейчас позавтракать, а затем прогуляться. Мы же ведь пара?

— Пара. Да и насчет завтрака ты точно подметила, у меня давно живот напевает, не хочешь ли послушать? – улыбнулся единорог.

— Нет, Джесс, я предпочту поесть, — с улыбкой произнесла я, одновременно выуживая из своей походной сумки, лежавшей в углу комнаты, пару упаковок консервированных овощей, следом из некоего подобия холодильника к столу прибыли две бутылки сидра. За руль я садиться и не планировала сегодня, поскольку мой грузовик сейчас наверняка был на ремонте у Вэзерли. В его способность поставить на колеса любую технику я уверовала еще с тех пор, когда он неоднократно латал мой Макинтош тутошней сборки. И автомеханик часто ругался на меня за то, что я любила погонять, что, по его словам, сильно сокращало срок службы и без того крайне ненадежных агрегатов машины. Но это было не в таком уж и далеком прошлом. Сейчас всё иначе, вся наша жизнь поменялась. И я сижу и завтракаю в мастерской Вэза, ставшей нам всем домом, вместе с моим особенным пони, который превосходно поет и отлично играет на своём музыкальном инструменте, а так же просто шикарно… Ну… Владеет некоторыми другими приемчиками, если вы поняли, о чем я, конечно. Каждый раз, когда я думала об этих приемчиках, кровь исправно приливала к моим щекам. И не только щекам, черт побери. Иными словами, завтрак прошел отлично. Болтовни не было, его заменяло хрумканье овощами, которое меня поначалу насторожило. Однако слова Джесса касаемо того, что некоторые консервированные овощи могут хрустеть при пережевывании, меня немного успокоили. Похоже, я просто наугад вытащила две упаковки, совершенно не глядя, какие же овощи могут скрываться под крышкой. Чаще всего это были капуста, морковь, иногда им компанию составляла свекла. А вот сейчас хрустел огурец. И всё это до сих пор из старых запасов за доставку того груза, за который взялся Клод и тогда же впервые столкнулся с Затмением воочию. Рассказанная им история, а затем то, что пережили уже мы все, заставляли меня вздрагивать до сих пор. К черту такие воспоминания, не хочу едой подавиться, одним словом. С завтраком мы расправились достаточно быстро и теперь сидели, потягивая не спеша сидр. Джесс, несколько смутившись, спросил:

— Роза, слушай, я вчера был…

— Хорош. Ты вчера был очень хорош. И не надо смущаться, когда говоришь об этом. Всё в порядке. Мне редко бывает с кем-то так спокойно и безмятежно, я словно взлетаю в небо без крыльев, мне кажется, что я могу изменить весь мир одним лишь своим желанием и жаждой действия, — я говорила, улыбаясь самой искренней и открытой улыбкой за всю свою жизнь, наверное. Темно-серый единорог улыбнулся в ответ и сказал:

— Мы же, вроде, хотели пойти прогуляться?

— А ведь верно, я совсем забыла, — я в один длинный прием опустошила остатки сидра, что еще были в бутылке на тот момент. Джесс наблюдал за этим, я чувствовала его взгляд, но не позволила концентрации прерваться. Мой особенный пони допивать не стал, просто закупорив бутылку пробкой, на мой недоуменный немой вопрос ответив:

— Потом допью. Если не забуду. Так что можно считать, что я готов к прогулке.

— Ага, только куртку свою надену, секунду, — с этими словами я пролевитировала к себе столь привычный предмет одежды и менее, чем через полминуты я тоже была готова, пристегнув к животу пояс с кобурой. В ответ на его вопросительный взгляд я пояснила:

— На всякий случай, вдруг кому-то приспичит пристать к нам. Шон с Тимоном вряд ли вообще осмелятся выползать на улицы Понивилля после того, что я им учинила накануне.

— Я надеюсь, ты их не убила хоть? – выразил искреннюю надежду Джесс.

— Нет, я их как следует напугала. Один сначала обмочился, а потом упал в обморок в лужу им же сделанную. А второй просто вырубился. Им хватит. Марать копыта я об этих двух не стала бы. Нафига мне это надо? – бесхитростно пояснила я, подходя к входной двери и распахивая её настежь телекинезом. После чего спросила:

— Идем?

— Идем, — единорог вышел следом за мной на улицу, а потом сам закрыл дверь. Я задала резонный вопрос:

— Куда пойдем?

— А куда ты хочешь?

— Слушай, милый, я даже не знаю… — я всерьез задумалась над этим вопросом. На самом деле, в Понивилле не было так уж много мест, куда можно было бы сходить. А потом я вспомнила про одно местечко, которое хотела посетить. И добавила, но уже вслух:

— Хотя, есть на примете кое-что. Жила когда-то на окраине Понивилля пегаска по имени Флаттершай. Её дом до сих пор стоит целый и невредимый, в отличие от некоторых других строений, — я намекала на то самое здание, куда брякнулся несколько дней назад летательный аппарат одного из Учеников Пророка, сбитый ракетой одного из выживших в бою Броненосцев.

— Если знаешь дорогу, то пошли, что уж, — кивнул Джесс.

— Да, я помню, как туда идти, — и я направилась прямиком туда, мой особенный пони шел за мной не отставая. Но я не знала, что за нами в окно кто-то наблюдал. Этим «кем-то» был Вэзерли. Он не стал вмешиваться, видя, что у Розы всё хорошо. Не стал говорить ничего касаемо того, что кого-то явно не хватает нынче. Не хотел спускать её с небес на землю грешную. Механик посчитал, что это было бы слишком жестоко для его подруги, поэтому промолчал. В это самое время я шла в сторону домика Флаттершай и, ни о чем не подозревая, болтала с Джессом о всякой ничего не значащей ерунде. Точнее, простые прохожие и не поняли бы, о чем мы разговаривали. Вэзерли же стала мучить совесть, он твердо решил поговорить со своей старой подругой потом, когда она вернется с прогулки назад. Но до того момента решил вернуться к созданию прототипа нового грузовика.

В это самое время мы уже прошли мимо ратуши и направлялись к тем самым окраинам Понивилля, куда я дважды моталась всего-то несколько дней тому назад. Я и Джесс вели себя, как типичные влюбленные – объятия, поцелуи, нежности, что звучали шепотом и на ушко. То на моё, то на его. Я не чувствовала своего настоящего возраста, вместо этого ощутив себя юной кобылкой, познавшей первую любовь. Только в отличие от истинной первой любви, всё было совсем иначе. Расставаться из-за ерунды, равно как и ругаться, мы не собирались. Не для того судьба вела каждого из нас по извилистым дорогам, чтобы в итоге столкнуть меня с Джессом нос к носу. Заряд позитива, излучаемый нами, затрагивал всех прохожих, которые начинали улыбаться, глядя на нас, многие пони воспряли духом, не смотря на все сложности такой жизни, коих было очень много. От опасности быть случайно подстреленным до чуть ли не рабства. Хотя я лично о случаях, когда бандиты кого-то брали в плен, не слыхала. Может, Летти, Клод или Сайрус слышали? Надо будет у них спросить, я сделала у себя в голове мысленную пометку. Лица многих пони, что мы видели во время прогулки, озарялись надеждой на лучшее будущее. Наш позитив был словно болезнь, только не наносил вреда, а отвлекал всех от мрачных мыслей, что неизменно посещали голову, наверное, каждого из ныне живущих в Эквестрии пони. Вот так потихоньку мы выбрались на окраину Понивилля, до домика Флаттершай было уже копытом подать. Внезапно Джесс опустил голову, я заметила, что блеск, до того неизменно прослеживавшийся в его глазах, куда-то пропал, единорог даже начал сутулиться, исчезла его осанка. Он вмиг превратился в немолодого, побитого сукой-жизнью пони. Меня это серьезно озадачило. Я осторожно спросила, подбирая слова:

— Любимый, что с тобой?

— Роза, — его голос тоже был не похож на прежний, он говорил немного глухо. Я ощутила, что он сильно нервничает, что подтверждал также его хвост, метавшийся из стороны в сторону. Но почему, не могла понять. Он сделал небольшую паузу, а затем повторил:

— Роза. Мне надо очень серьезно с тобой поговорить.

— Я тебя внимательно слушаю.

— С самого утра я размышляю об одной вещи. С одной стороны, может быть, ты сможешь понять меня, моё жизненное кредо, а с другой, можешь не понять и обозвать так, как только ты умеешь. И вот это заставляет меня сильно нервничать. От того я так сильно меняюсь.

— И что же это за вещь? – спросила я. Признаюсь, он разжег во мне любопытство. И нешуточное. Наверное, меня выдал блеск в глазах, раз Джесс тяжело вздохнул, прежде чем ответить:

— Моё кредо – создание семьи. Я всегда мечтал об этом. Мечтал с самого детства. Ты первая пони, с кем я чувствую себя так хорошо и безмятежно. И, наверное, ты догадываешься, к чему я клоню.

Я медленно села в дорожную пыль, мои зеленые глаза медленно опустились в землю. Я не могла в это поверить так просто. Моё «я» кричало, что я далеко не идеальна, и что он вообще во мне такого нашел. Я не стала вступать в этот бесполезный спор с собственным сознанием, потому что это всё равно ни к чему не приведет. Темно-серый единорог просто ждал, продолжая стоять и сутулясь. Молчание затягивалось. И он решил всё-таки поставить точку в этом странном диалоге:

— В общем, я думал о создании семьи с тобой. Не знаю, как именно ты отреагируешь и что скажешь в ответ, если бы я тебе предложил…

— Джесс… — только и смогла вымолвить я, поднимаясь на ноги. И, медленно развернувшись, побрела не спеша назад в Понивилль. Его откровение, оказавшееся для меня несколько неожиданным, продолжало звучать в ушах раз за разом, будто эхо. Черт, он ведь серьезно думал об этом. Более того, он мечтал стать семьянином, да даже отцом, в конце концов! И самое важное в моих сумбурных мыслях всё же вычленилось, обойдя всё остальное, не имевшее такого уж большого смысла. Значит и то, что было накануне, было не просто помощью с решением моей проблемы, но и… Однако, я не испытывала никакой злости по тому поводу, что меня частично просто использовали для стремления к исполнению собственной мечты. И каким является моё собственное жизненное кредо, я сама не знала. Хотя, инстинкт самосохранения говорил мне, что, прежде всего, надо просто постараться выжить. И… оставить после себя потомство. Блин, а хотела ли я ходить беременной? Моя жизнь, далеко не без опасностей, вряд ли положительно скажется на возможном жеребенке. Я оборвала мысленно саму себя. В самом деле, почему я задумалась об этом? Вчерашнее уединение вряд ли повлияет на это. Так что я отбросила эту мысль и вернулась к тому, чтобы обдумать тему создания семьи. А хотела ли я этого вообще? Возможно, что где-то в глубине своей души, я хотела, но сказать «да» выходу замуж было спрятано куда-то в такую невообразимую даль моего сознания, что и вытащить его оттуда будет слишком тяжело. Наверное, мне просто нужна хорошая мотивация для этого. Я огляделась, Джесс шел следом за мной, но в пределы Понивилля мы еще не вступили. Он всё еще выглядел так, будто в одночасье состарился. Хотя, по факту, так и произошло. Зато в моей голове назрел ответ на его реплику. Я остановилась и повернулась к нему, едва не столкнувшись с темно-серым единорогом, моим особенным пони, нос к носу.

— Знаешь, Джесс, я немного поразмыслила над тем, что ты мне сказал. Давать отказ я не стану. Но и согласие давать тоже пока повременю. Просто сейчас у нас крайне непростое время. Да и вдобавок, мы знакомы всего-то несколько дней, а ты уже фактически предлагаешь мне выйти замуж за тебя. Мне кажется, всё это слишком скоропостижно происходит, я не поспеваю просто за происходящим, понимаешь? Мы должны узнать друг друга получше, прежде чем совершать такой серьезный шаг. Это ни в коем случае не отказ в вежливой форме. Надеюсь, ты согласишься со мной в том плане, что немного поспешил. Я понимаю, что у тебя такое кредо… Я всё понимаю… — я замолкла и опустила голову. Мне казалось, что прошли не секунды, а минуты или даже часы, прежде чем я услышала ответ моего возлюбленного, голос его уже не был таким глухим, как всего десять минут назад, когда речь только зашла об этом.

— Ты дала мне надежду, Роза. Ты дала мне надежду! – и он поднял копытом мою голову, после чего нежно поцеловал. Я прижалась к нему, он крепко обнял меня и сказал:

— Я обещаю, что всё будет так, как ты хочешь. Я немного потерял голову, ты вскружила мне её, но я на тебя совсем не в обиде за это…

— Я люблю тебя, Джесс, — теперь уже я впилась своими губами в его губы, буквально сходя с ума по этому красавцу-единорогу, который не обращал внимания на всяких расфуфыренных кобыл, которым нужны лишь деньги в кошельке, а их владелец интересен им, пока у него есть, чем платить. Он обратил внимание лишь на меня, на кобылу, которая способна сама себя обеспечить и защитить. Да еще и прозвище, которое мне понемногу начинало нравиться – Путешественница… Наш поцелуй длился, по моим ощущениям, очень и очень долго. Но отрываться не хотелось, наши языки боролись друг с другом, время от времени он давал мне поизучать свой рот, после чего соревнование вновь продолжалось какой-то промежуток времени, затем наступала уже моя очередь отступить, и уже его язык лазил у меня во рту. Всё бы ничего, но так вечно просто не могло продолжаться, поцелуй пришлось разорвать, между нашими ртами висела тонкая ниточка слюны. Джесс, тяжело дыша, произнес:

— Я тоже тебя люблю, Роза. И это был очень хороший поцелуй, надо отдать должное. И мы вроде бы до того места, куда ты хотела сходить, так и не добрались?

— Теперь уж в другой раз. Меня обуревает куча самых разнообразных эмоций, по большей части положительных. Отрицательных практически нет.

— Хорошо, милая. Куда пойдем тогда? – спросил мой особенный пони, у которого снова возникла осанка, исчез изможденный вид, вернулся его прежний приятный голос, не так давно пробиравший меня до мурашек. Нет, вовсе не от ужаса, а то того, что слушать, как говорит Джесс – сплошное удовольствие для меня, честное слово!

— Может быть, домой тогда уж? – предложила я.

— Домой так домой, — он тронулся с места, предоставив мне идти за ним. И так как он был повыше меня, мои глаза то и дело скользили по его крупу. Черт, я почувствовала, что опять краснею. Мне ничего больше не оставалось, как догнать его и идти рядом. По дороге больше особо не разговаривали, лишь иногда улыбаясь друг другу. За время нашего недолгого отсутствия у жителей Понивилля так и не померк тот позитив, который мы им сами же и подарили, собственно говоря. Необычно, как по мне. У самой мастерской, до которой мы дошли минут за пятнадцать, нас перехватил Серж:

— Привет, ребята, откуда идете?

— На прогулку ходили, — улыбнувшись, ответила я. Не смотря на то, что вскрылись некоторые интересные особенности в ходе этого променада по окрестностям, моё хорошее настроение всё же вернулось назад. Не иначе, как после поцелуя.

— Роза, ты не против, если я на время заберу Джесса для посиделок в баре? Обещаю вернуть его назад в целости и сохранности! Возможно даже трезвым! – дал обещание немолодой земной пони шутливым тоном и с добродушной улыбкой на лице.

— Любимый, обещай мне не напиваться, ладно? – я с ходу просекла, что к чему и решила подыграть в этой ситуации. Но и сам единорог оказался не лыком шит:

— Что ты, что ты! Никакой тяжелой выпивки! – он даже встал на задние ноги, замахав при этом передними. И чуть случайно не дал мне копытом в нос.

— Тогда идите, пока я не передумала! – я даже копытом по земле стукнула, мысленно продолжая благодарить Селестию, что встала там, где надо. Остановись я чуть ближе к нему – и Джесс точно заехал бы тогда мне своим копытом в лицо. Но, к счастью, обошлось. Двое пони, не теряя времени даром, поскорее покинули пятачок перед входом в мастерскую. Я же хмыкнула и направилась к входной двери, распахнула её и зашла внутрь, не забыв закрыть за собой дверь.

Была вторая половина дня. Зеленый Сталаз и камуфляжной окраски Гром продолжали свой путь, одолев уже больше половины расстояния между Понивиллем и Ванхуфером. К удивлению Летиции, трасса была пуста, за то время, что прошло с момента отбытия из стартовой точки их путешествия, им не попалось ни единой машины. Ни алозападовских, ни каких-либо других. Это настораживало бывалую путешественницу. Клод поначалу не особо напрягался по этому поводу, но вот миновало уже несколько часов, и с каждой пройденной милей лицо земного пони становилось всё более хмурым. Помощь пленника им пока что не требовалась даже. Не было поводов вытаскивать его из состояния сна, в которое его загнала Летти, чтобы не отвлекал.

— Как думаешь, почему мы до сих пор не встретили ни единого грузовика Алого Запада? – не удержалась единорожка от вопроса, давно занимавшего её.

— Есть у меня несколько вариантов… — признался Клод, — но, если честно, они все похожи и сводятся к одному и тому же.

— И что же это за варианты?

— Во-первых, в Ванхуфере что-то произошло из ряда вон, что-то такое, что заставило Страйка сознательно забить на охрану и патрулирование дороги, ведущей к оплоту его клана. И этим мы сейчас бессовестно пользуемся себе на благо. Затем, во-вторых, где-то кто-то напал на какой-либо форпост, и все силы были стянуты туда. Как видишь, это почти одно и то же. Но и это еще не всё, идем дальше. В-третьих, дела в клане могли пойти совсем худо, некого просто стало посылать патрулировать дорогу, все просто стали массово уходить на вольные хлеба. Ну и самый невероятный вариант из всех возможных – Стил Страйк проведал через своих разведчиков…

— При условии, что они у него остались, — вставила свое слово Летиция.

— Да, верно. В общем, он проведал о том, что от него собираются избавиться, поэтому стянул все силы назад к городу, чтобы помешать нам реализовать наш план по его ликвидации. И верным может быть любой из четырех перечисленных мной вариантов. У нас просто нет права повернуть назад. Хотя, с другой стороны, Алый Запад может просто сам развалиться. Я всё еще питаю надежду на то, что удастся убедить Страйка отставить в сторону силовой метод решения вопросов и повседневных задач. Ну, а если же нет… Его ждет смерть. Своими поступками он заслуживает этого не меньше, чем какой-нибудь среднестатистический бандит, грабящий караваны и убивающий пони потому что ему так надо… — свою длинную тираду земной пони прервал тем, что оглушительно чихнул, резко затормозив. Ехавший позади него Сталаз не успел ни снизить скорость, ни увернуться, посему просто протаранив Гром Клода в корму, отчего у того отвалился задний бампер, а вот сам Клод едва успел стабилизировать свой грузовик, поскольку от столкновения траектория движения резко стала меняться, машина заюлила из стороны в сторону.

— Ты что творишь? – возмутилась аквамариновая единорожка.

— Я всего лишь чихнул, блин! – принялся оправдываться земной пони.

— Ну, будь здоров, — скептически сказала Летиция.

— Спасибо, — потирая копытом нос, глухо буркнул её особенный пони, снова набирая ход и не особо заботясь о возможных повреждениях, что были получены в результате столкновения. Судя по всему, он просто банально где-то простудился. Хотя и немудрено, по сравнению со своей любимой пони и своей двоюродной сестрой, которые носили хоть какие-то элементы одежды, он же не носил ничего. Вот и поплатился за это. Светло-зеленая пони решила отвлечься и заодно отвлечь своего особенного пони, предложив для обсуждения достаточную, по её мнению, тему для обсуждения.

— Знаешь, Клод, когда мы рано утром шли через гостиную, то я учуяла один интересный запах…

— И что за запах? – шмыгая носом, поинтересовался земнопони.

— А ты, что, разве не чувствовал его? – удивилась единорожка.

— С заложенным носом много не учуешь, как бы.

— Хорошо. Я учуяла тяжелый такой запах, слегка затхлый, но отдающий одновременно чем-то сладковатым. Если верить моему носу, который редко меня подводит, то источник запаха был там же, где источник храпа. А храпит у нас только Роза.

— Думаешь, запах исходил именно от неё?

— Не знаю. С ней ведь наверняка Джесс был. Почему-то я склонна подумать именно на него. И этот тяжелый запах…

— Он, что, Розу… — начал было жеребец, но его перебила Летти:

— Наверняка. Если не ошибаюсь, у неё с гормонами были проблемы. Он мог помочь ей одолеть это. Из лучших побуждений, а не из желания перепихнуться с красивой кобылой. Клод лишь мрачно вздохнул и сказал:

— А перепихон у них всё же точно был.

— Только вот я не понимаю, милый мой, почему ты так против? Роза – взрослая кобыла, она сама решит, как, с кем и чего делать. Я понимаю, ты пытаешься заботиться о ней…

— Кто бы говорил, нахрен! Сама о ней печешься, как будто ты ей мать, а не подруга! – вдруг вспылил Клод.

— Полегче на поворотах, мне спихнуть тебя в кювет и оставить там ничего не стоит, учти это, — ледяным голосом проинформировала его Летиция. Земной пони заметно присмирел и больше не повышал на свою вторую половинку голос. Они миновали дорожный знак, на котором значилось, что до Ванхуфера еще двести восемьдесят семь миль. Менее, чем через четыре часа они уже будут у цели. И дорога по-прежнему оставалось пустынной, что только нагнетало непонятную тревогу. Рельеф из холмистой около Понивилля сменился на равнинный, давно остался позади Кантерлот, а точнее то, что от него осталось. Вдалеке справа виднелся горный пояс, слева же темнел лес, в былые времена наверняка выглядевший очень даже ухоженным, равно как и всё то, что было когда-то в Эквестрии. В том же самом Понивилле дома были уютные, по крайней мере, на глаз уж точно. Однако строения время всё же отказалось пощадить. Так было и с лесополосой – она разрослась за прошедшие два с лишним века и перестала быть ухоженной. Точнее словосочетания «одичалый лес» было трудно подобрать. Только вот «одичал» он лишь из-за хаотично произраставших деревьев. Вся живность вымерла во время Катастрофы, не оставив шанса на выживание ни единой зверюшке. Впереди же не было видно ни гор, ни холмов, лишь дорога, уходящая за горизонт. От вида облаков, проносившихся по небу с большой скоростью, становилось неуютно, стоило лишь задержать взгляд на них дольше, чем на пару минут. Приходило осознание, что всё это неправильно, иррационально. И вместе с тем было ясно, что это уже никак не исправить. Погодой давно никто не управляет. Вернуть пегасам господство в воздухе и контроль над небом Эквестрии, пожалуй, даже Селестия не сможет, с учетом её-то способностей и сил, как аликорна. Земной пони и единорожка продолжали своё путешествие, приближаясь к цели с каждой минутой.

В ЭТО САМОЕ ВРЕМЯ, ВАНХУФЕР, ГЛАВНЫЙ ШТАБ АЛОГО ЗАПАДА

Очередное утро у Страйка не задалось совершенно. Когда он поднимался с кровати, то запутался в собственных ногах и припечатался мордой об пол. Из ноздрей капала кровь, пачкая ковер в спальне. Да и ночь у него выдалась не слишком спокойной, в свой рабочий кабинет он пришел весь разбитый, помятый и больной, не говоря уж о ссадинах на носу. Завтрак он сознательно пропустил, так как есть ему совершенно не хотелось. В последний раз подобное было где-то около четырех лет тому назад. Тогда красный земной пони тоже чувствовал себя из копыт вон плохо. А спустя несколько часов на него было совершено нападение. Страйк чудом остался жив, а вот его незадачливого убийцу застрелила охрана. Которой сейчас уже не было. А тогда через пару суток после покушения он пришел в себя и снова был как огурчик. Без охраны было скверно, на базу мог ворваться кто угодно и отправить при должной сноровке всех пони на тот свет, и его самого в том числе. Клан был тонущим кораблем, с которого последним уходит именно капитан. Он и уйдет последним. Сомнительно было бы думать, что Алый Запад протянет еще хотя бы пару дней, прежде чем развалится. Всюду пустота, грязь, разруха и запустение. Единственные, кто до последнего был предан своему лидеру – пони из отряда «Альфа», пусть их и было все трое, пусть и не имело теперь смысла присваивать им номера один, два и три, но от этого они веры не потеряли ничуть. В данный момент Стил Страйк сидел в своем рабочем кабинете, но смысла пытаться что-то сделать, как-то удержаться на краю пропасти он уже не видел. Аналитики и те куда-то исчезли. На всей базе от силы было ну максимум два десятка пони, включая его самого. А всего месяц-два назад было почти в двадцать раз больше. Многие были убиты в ходе боевых операций и во время патрулирования от шальных пуль и нападений бандитов. Те, что сейчас были на востоке Эквестрии, наверняка не знали о том, что очень скоро окажутся предоставлены сами себе. Но очень скоро узнают. Узнают о том, что он, генерал Страйк, мертв, клан развалился, войне конец. Да, земной пони чувствовал, что скоро умрет и, зацепившись за эту мысль, принялся рассуждать в духе: «А не прекратить ли мне самостоятельно мои мучения?» Одна часть его сознания восклицала, что, дескать, не стоит этого делать ни в коем случае, а вот другая охотно кивала, так как, мол, нечего продолжать тянуть лямку для него не предназначенную ни в коем случае. Спорили обе части на равных, не уступая друг другу. И весь этот пипец в голове продолжался бы наверное долго, если бы генерал не решил отвлечься и выдвинул верхний ящик своего стола. Ему в глаза бросилась папка с досье на одну очень опасную пони, немало попившую кровушки в предыдущие пару месяцев у клана своими исключительно разрушительными нападениями. Цветная фотография на титульном листе, сделанная одним из разведчиков с колоссальным риском для жизни, изображала единорожку с шерсткой розового цвета, огненно-рыжей гривой и хвостом, рубинового цвета глазами. Пони перевернул страницу и в который уже раз начал читать характеристику. В ней говорилось, что данная пони владеет очень мощной и крайне разрушительной атакующей магией, что являлось весьма нетипичным способом сражения для теперешней Эквестрии, где сражения были чаще всего на колесной технике, а не при помощи одной лишь магии. В то же самое время отмечалось, что, несмотря на все возможные недостатки в использовании столь мощной магии в целом, этот метод борьбы крайне эффективен и практически всегда смертелен для тех, кто попадет в вихрь заклинания. Кьютимарка данной пони неизвестна ввиду того, что разведчик не успел это выяснить, стремительно сваливая и желая остаться в живых. По другим данным, носит длинный черный плащ с наплечниками, странным образом не мешающий этой единорожке стремительно передвигаться, не путаясь в полах. Статистика говорит о восьмидесяти шести убийствах за два месяца, но, вероятно, смертей на счету данной пони намного больше. Единственная рекомендация в том случае, если вы случайно с ней столкнетесь – бегите прочь и без оглядки так быстро, как только вам позволяют ваши ноги, если хотите жить!

Страйк снова вернулся к титульному листу. В графе «Имя» стоял знак вопроса, потому что выяснить, как же зовут эту могущественную чародейку (земной пони аж поморщился, как будто от зубной боли), не представилось возможным. Он еще раз взглянул на фотографию – на ней единорожка ехидно ухмылялась, будто специально позировала на камеру. Кто знает, что там у неё было вообще на уме, раз она позволила разведчикам Алого Запада кое-что позволить узнать о том, кто же она такая. И откуда она вообще взялась-то? Столько лет толком не было ни забот, ни хлопот, а вот потом началось… Нападения, непонятные вспышки пламени и света, обугленные грузовики, а чаще всего обгорелые. Воронки на земле. Сгоревшие дотла трупы пони. Восемьдесят шесть убитых за два месяца. Это очень много. У аналитического отдела тогда было очень много забот, чтобы вычислить, в каком районе нападения производились чаще всего. Но противник, представлявший, на первый взгляд, никакой угрозы, напротив, оказался весьма хитер и изобретателен. Среди погибших было почти полтора десятка разведчиков, из числа которых половина была настоящими мастерами своего дела. Но даже их обвели вокруг копыта, как лохов. И лишь обугленные скелеты оставались на месте нападений. Извести за пару месяцев почти четверть всех пони личного состава Алого Запада – это надо, черт побери, сильно постараться! Вот эта чародейка и постаралась. Однако незадолго до поражения у Нового Мэйнхеттена она успокоилась, а то, может, и вовсе ушла отсюда, но на патрули и заставы больше никто не нападал, будто давая передышку клану. Но затем он сам и все другие пони в Алом Западе увязли в проблемах совсем другого рода. И получилось то, что получилось. Двадцать пони, он, сидящий в кабинете, предчувствующий скорую смерть, с херовым самочувствием. Превосходно, что тут сказать… Может, всё-таки раздобыть пистолет и застрелиться к черту? Но вставать из-за стола Страйк не хотел, ему было лень двигать своё тело, отказывавшееся сегодня нормально ему подчиняться. Будь что будет.

В МИЛЕ ОТ ВАНХУФЕРА, СТОЯНКА В ЛЕСУ, 16:00 ПО МЕСТНОМУ ВРЕМЕНИ

Чародейка сидела возле костра и смотрела в огонь, будто пыталась гипнотизировать его. Сегодня ровно год, как погибла её старшая сестра от пуль солдат Алого Запада, тело пони тогда было буквально разорвано пополам и изрешечено пулями. Розовая единорожка до сих пор не могла поверить в то, что произошло. Но тогда она поклялась всем богам, каких только знала, что отомстит. И бесстрашно отправилась прямиком к Руинам Кантерлотам на своих четверых. Вся Эквестрия знала, что это место охраняется какими-то пони, по слухам, это были самые обыкновенные фанатики, помешанные на том, чтобы не дать осквернить то место, куда частично обрушился с немалой высоты Кантерлот. И эти охранники ожидали кого угодно, но только не её. Она пробралась в развалины и нашла среди обломков сундучок, который от удара приоткрылся, хотя по его виду ей сразу стало ясно, что он явно имел ключ от замка весьма сложной формы. Если попытаться открыть такой замок отмычкой, можно ковыряться годами, поскольку наверняка на этом сундучке еще и мощная охранная магия была. Но в этом и прикол, что была, но за две с лишним сотни лет явно развеялась без следа, иначе вскрыть этот сундучок так просто не получилось бы. Но она справилась, внутри была достаточно толстая книга в красивом переплете, которую она засунула себе в переметную сумку. Потом еще немного полазила по развалинам и нашла в открытом стенном тайнике некие талисманы, крепившиеся, как гласил листок бумаги, явно выдранный из какой-то еще старой книги, на передние копыта, на грудную клетку и на пояс. Всё, что она поняла – эти талисманы усиливали магию единорога в разы. Причем любую, как атакующую, так и защитную, лечебную, да мало ли какую! Это относилось, к слову, и к телекинезу. Больше в развалинах она ничего не нашла и потихоньку свалила оттуда. Последующие месяцы она посвятила себя в изучение книги, попыток кастовать заклинания, описанные в этой книге, что было нелегко, так как некоторые из этих чар наводились не рогом, а передними копытами, для этого требовалось стоять на задних ногах, а заодно вслух говорить то, что надо. Помимо тяжести попыток привыкнуть к этому было еще и ощущение некой халтуры… Но оно пропало, когда единорожка наткнулась на мощные атакующие заклинания. Эффект от впервые опробованного ею огненного шара был ошеломляющим! И всё это время начинающая в тот момент чародейка не забывала о мести. И в совершенстве стала стараться овладеть каждым из заклятий. С тех пор, как она наведалась к Руинам, прошло больше полугода. Настал день, когда она начала жестоко мстить Алому Западу за убийство своей старшей сестры. Она нападала на заставы, взрывала патрульные грузовики, и оставалась в течение всего этого времени неуловимой. Поначалу ей самой это казалось забавным, но с течением времени волшебнице это наскучило, она позволила вражеским разведчикам её даже сфотографировать. Наверняка писаки в клане настрочили про неё немалого плохого. Хотя она гениальная волшебница и просто красавица, что там про такую можно отрицательного накатать-то? Она льстила, конечно, сама себе. Был однажды случай, когда она с первого раза промахнулась усиленной версией огненного шара по вражеской машине. Водила, похоже, сразу врубился, что сейчас запахнет жареным, если он не свалит, и принялся улепетывать. Но далеко ему уехать не удалось – со второй попытки она его отправила к праотцам. И разведчиков она тоже убивала, когда те особенно ей досаждали. Побушевав в окрестностях Ванхуфера пару месяцев, она успокоилась. И заодно подвела итог – восемьдесят шесть убитых. Охота получилась на славу, но главный злодей был всё еще жив. И вот сегодня, уже совсем скоро, настанет тот момент, когда она наберет достаточно сил для того, чтобы расправиться с Алым Западом раз и навсегда. Поставить жирную точку в истории этого клана. Устроить им вечное Забвение. Она применит самое мощное заклинание из изученного ею арсенала. Правда, ей немного жаль обычных пони, которые, в общем-то, ничем перед ней не провинились. За эти смерти она ответит на том свете. Ей придется ответить. Но сейчас размышлять об этом – значит ставить под сомнения то, что она собиралась сделать… Последняя карательная акция, самая крупная за последний год. До чародейки доходили периодически слухи о поражениях Алого Запада в самых разных частях Эквестрии – от далекого востока, до центра страны. Крупный проигрыш в бою под Понивиллем, по слухам, поставил под вопрос само существование клана, многие просто посылали нахер всё это и уходили прочь, дезертирство приняло массовый характер. И даже если у генерала Страйка еще остались какие-то резервы, то через буквально пару часов им придет полный и окончательный конец, как, впрочем, и самому генералу Страйку, стремительно растерявшему всякий авторитет после ряда поражений, которым поспособствовала группа неких пони совместно с летающей техникой. Когда розовая единорожка в первый раз услышала об этом, то чуть не выдала своё присутствие, поскольку сама была не прочь пошпионить лишний раз, в тот раз с трудом удержав кашель. И тогда она сама себе призналась, что хотела бы познакомиться с этими пони, тоже бросившими вызов лидеру Алого Запада, неважно даже, по какой причине. Ведь без веских поводов такое количество техники просто не станут уничтожать. Волшебница вздохнула, не отрывая своих рубиновых глаз от костра. У неё нет ни права на ошибку, ни права на сомнения. Она просто должна сделать то, к чему так долго и упорно шла весь этот год. Осталось совсем не много. Пони потянулась и легко телекинезом достала до своего плаща с наплечниками, одела его, застегнула специальную застежку в районе шеи, после чего вновь уселась у костра. Как только она уничтожит Страйка и его убийц, только тогда она будет знать, что её любимая старшая сестренка отмщена. И тогда она сама успокоится и будет для разнообразия убивать бандитов, которых развелось за последние полгода очень уж много. На её глазах однажды группа из шести грузовиков расстреляла караван торговцев. Только тогда она еще лишь начинала учиться, но увиденное запало ей в душу не меньше, чем разорванное пополам снарядами солдат Алого Запада тело старшей сестры, её застывшие навсегда синие глаза, искривленный в мученической улыбке рот… Иногда это снилось ей в кошмарах, она переживала гибель сестры раз за разом, ночь за ночью. Был период, когда розовая единорожка думала, что сошла с ума, окончательно свихнулась. Со временем это прошло. Сны, правда, продолжали возвращаться к ней, но уже не столь часто, как это бывало раньше. Осталось сделать последний шаг. Чародейка вздохнула, встала со своего места и прошла к центру поляны, после чего начала аккумулировать в своих талисманах энергию при помощи простенького заклятия, которое кастовалось при помощи рога. Еще чуть-чуть…

Пока я шла к дивану, мне в голову пришла мысль о той книге, что я нашла в библиотеке Твайлайт не так давно. Если я хочу стать гораздо более сильным единорогом, то мне просто необходимо ознакомиться с этой книгой. И первое заклинание, которое я хочу изучить – чистка окружающего пространства от грязи. Об этом я подумала, снова увидев пятно на диване. Его источником было… То, что вчера мы делали с Джессом на ночь глядя. Я ощутила, что краснею… опять. Моё лицо, видимо, взяло плохую привычку наливаться кровью по малейшему поводу. Пришлось походить по гостиной кругами, глубоко дыша, чтобы как можно скорее отпустило. Минут через десять, когда таких кругов было сделано штук, наверное, сто, если не больше, я почувствовала долгожданное облегчение. И, аккуратно усевшись на диван как можно дальше от этого столь памятного и одновременно отвлекающего внимание пятна, я достала при помощи телекинеза из своего походного рюкзака нужную мне вещь. И открыв книжку, погрузилась в её изучение. С самого начала, не упуская ничего, даже того, что я и так знала и чем могла пользоваться. Но уже через полчаса безостановочного чтения мне стали попадаться знания, которые могли мне помочь. Я настолько увлеклась, что не замечала ничего вокруг себя. Даже если бы вернулся Джесс и забрался ко мне под хвост, я фиг бы оторвалась от получения тех необходимых мне знаний, без которых не может ни один более-менее продвинутый единорог. И, перевернув очередную страницу, я обнаружила довольно большой клочок бумаги. Мне стало любопытно, я развернула записку и увидела следующий текст:

«Дорогая Роза! Приезжай к старой Эплузе, нужно поговорить. Не придумал ничего другого, как одолжить из тайника Твайлайт книгу, которая будет полезна единорогам вроде тебя, устроить в библиотеке нычку, а так же заставить тебя её найти. Это для твоего же блага, поняша. Книгу оставь себе, она будет тебе куда нужнее, чем мне. И не медли, как найдешь эту записку, сразу езжай туда, куда я указал (смотри выше, будь так добра). Жду тебя». Чуть ниже шла подпись «Твой Пророк».

Я чуть не обалдела от того, что прочитала менее минуты назад. У меня был шок. Пророк в курсе наших уже даже не приключений, а скорее злоключений, иначе и не назовешь. Но откуда он обо всём этом знает? Неужто слежка? Или шпионаж? Да еще у меня за спиной? Редкостный пиздец… Но кто может шпионить? Неужели кто-то из моих друзей? Вэзерли, Летти, Сайрус или… Я даже похолодела и принялась усиленно изгонять подобную мысль из своей головы. Нет, не может этого быть. Не хочу даже думать о таком! Лучше успокаивать себя тем, что это какой-нибудь сторонний пони, не имеющий ни к кому из нас вообще никакого отношения. Кто угодно, но только не Джесс! И уж тем более не Серж, Клод или Эпплсвит! Я даже вскочила с дивана и снова принялась кругами ходить по комнате, чтобы хоть как-то успокоиться. Через несколько минут мне это более или менее удалось. Теперь мой мозг занимала другая мысль. И касалась она того, что мне нужно как-то добраться до старой Эплузы. Мой Гром наверняка еще в ремонте, но у меня было при себе достаточно налички, чтобы купить себе хотя бы Матадор. Хотя, прежде чем тратить деньги, нужно было сначала убедиться, что её всё же придется тратить. И я направилась к двери, что вела в рабочую зону. Вспомнив правила вежливости, я постучалась. Из-за двери раздалось приглушенное «Да не занят я, не обязательно было стучать!» Я пожала плечами и, толкнув дверь копытом, вошла. Вэз и впрямь был не занят, он сидел на полу, мой Гром стоял с открытым моторным отсеком, двигатель из него был извлечен и лежал на низкой подставке. Ряд с ним был еще один двигатель, на вид чуть меньше. Мне сразу стало ясно, что на своей машине я до старой Эплузы не поеду, так как черт знает, сколько еще времени пройдет, пока мой друг не закончит с починкой. Я спросила:

— Что, всё совсем плохо?

— Да, неполадка оказалась куда серьезней, чем я могу предположить. Чтобы починить твой движок, мне пришлось взять в доноры один из двигателей, что были в трофейных Громах. У тебя же оплавились элементы одного из клапанов. Трудно сказать, какая из поломок спровоцировала какую. То ли вентилятор перестал работать вследствие почти полного выхода из строя клапана, то ли именно вентилятор спровоцировал более серьезную поломку. Но могу сказать точно, что это надолго… Не знаю, сколько времени у меня займет вся эта процедура. Кстати, Роза, Сайруса не видела? Он мог бы мне помочь.

— Нет, Вэз, не видела. Но если увижу, скажу, что ты его звал, ладно?

— Ладно. Сейчас еще немного отдохну, а потом продолжу ковыряться.

Диалог заставил меня немного призадуматься. Мой грузовик еще долго будет на ремонте, а ехать мне надо срочно. Мой рассеянный взгляд заметил ключи от Параспрайта, лежащие на столе. Такие бесхозные… Такие манящие… Я даже головой помотала, чтобы отогнать искушение. Но куда там, желание одолжить тачку моего старого друга и не думало пропадать, а лишь нарастало. Я еще раз огляделась. Механик встал с пола и вернулся к своей работе. Пока он стоял ко мне спиной, я телекинезом цапнула его ключи и спрятала в карман куртки, после чего, попрощавшись, ушла на улицу. Там стоял его Параспрайт.

— Прости, Вэзерли, дружище, но это ради моего же блага, — прошептала я, открывая ключом дверцу. Когда я видела эту машину в последний раз, на ней была другая пушка. Сейчас же там стоял Плазмострел – довольно внушительная плазменная пушка для малого слота. Это значило, что мой друг всё-таки имел какой-никакой, но доход от мастерской. Оставалось лишь порадоваться за него. Но это потом. Сейчас меня ждала поездка на приличное такое количество миль от Понивилля, причем моя цель располагалась достаточно близко от моего прежнего дома. Я даже подумала: «А не заскочить ли мне домой и захватить остатки вещей? Всё равно теперь живу, можно сказать, в Понивилле. Только вот нужно будет раздобыть свою собственную жилплощадь, не теснить же Вэза всё время всей толпой?» Следующим моим шагом стал именно угон машины посредством включения двигателя и резкого старта с места.

— А тачка-то резвая, зараза! – воскликнула я, пытаясь справиться с Параспрайтом, чей норов обуздать было непросто. Эх… Привыкла я всё-таки к своему Грому, к тому, что чтобы рулить, нужно прилагать усилия. Тут же этого не требовалось, машина реагировала на малейшие движения рулем, причем частенько неадекватно. На выезде из города я чуть было не врезалась так в стену, успев дать по тормозам. Пришлось пару минут приходить в себя, первой мыслью было: «И как такой тачкой можно управлять? Сноровка же нужна и недюжинная! У меня же её нет, что неудивительно, но это поправимо. Прости Вэз, если не верну эту малышку тебе, я сама не знаю, что может ждать меня в пути». Я попробовала аккуратно вырулить на дорогу, что получилось со второй попытки. Я подбодрила саму себя: «Уже приличнее, Роза, ты справишься!», после чего ускорилась. После первых миль пути мной было отмечена странная тенденция. На высокой скорости тачка вела себя куда более устойчиво и поворачивала не так резко, как на низких скоростях. Прямо не Параспрайт, а чудо инженерной мысли. Да и инженерной ли… Внезапно на меня нахлынули воспоминания. Чуть более двух недель тому назад мы ехали втроем по этой самой дороге. Я, Вэзерли и Клод, тогда едва успевшие свести знакомство. И при мысли о моём кузене я снова дала сдуру по тормозам, едва не приложившись лбом о руль. Я ведь даже ни у кого не поинтересовалась, а где он? Да и Летти я что-то не видела. Впрочем, как и Сайруса. Уж кто-кто, а пара, состоящая из моего кузена и бывшей наёмницы, пыталась присматривать за мной. Причем, каждый из них это делал по-разному. «Ладно, об этом подумаем потом, но сейчас надо спешить» — с этой мыслью я тронулась с места, постепенно увеличивая скорость. Параспрайт за счет меньшей массы и немного меньшей мощности двигателя, чем у Матадора, мог разгоняться почти до сотни миль в час. И вот тут-то в дело вступала стабилизация управления, когда оно становилось более удобным, что было, само собой, к лучшему. В данный момент спидометр показывал сто одну милю в час. И это несмотря на то, что я сейчас гнала по участку дорогу, качество которой было сильно далеким от идеального… Да что там, это был не асфальт, а простая грунтовка! Но и на ней тачка моего друга чувствовала себя довольно уверенно даже при том, что я впервые сидела за рулем машины гораздо меньшего класса, чем привыкла обычно. Но ради достижения цели на что только не пойдешь… А вот и очень знакомый мост… После его пересечения я продолжала двигаться строго на юго-восток, следуя изгибам грунтовой дороги. Если до моста следы асфальта еще кое-где попадались, то после моста не было уже никаких, даже самых слабых признаков более или менее нормального дорожного покрытия. Пришлось волей-неволей с этим смириться. Солнце между тем уже давно перевалило за зенит. Громкое урчание моего желудка возвестило о том, что я вполне ожидаемо проголодалась. К своему ужасу я вспомнила, что не взяла с собой ровным счетом ничего из еды. Это серьезно осложняло моё путешествие. Что, если я застряну в дороге надолго? На сутки или полтора без пищи меня хватит, а вот что потом-то? Медленная смерть с голодухи? Слишком стремно. Если уж умереть, то быстро и от пули в голове, чем очень медленно и от нехватки питательных веществ, что могли пригодиться организму. Это было лично моим мнением. Не знаю, как другие пони думают на этот счет. Сколько пони, столько и мнений. Правда, действует это в отношении тех, кто дома не сидит, а постоянно путешествует. И снова прозвище «Путешественница» возникло в моей голове. Я сначала хотела было послать всё к Дискорду, но удержалась. Мало ли, возникнет еще на моем пути. Да, мне не особо верилось в то, что дух хаоса пережил Катастрофу. Вообще, что я знала о духах, чтобы так смело даже в мыслях отрицать вероятность того, что Дискорд до сих пор жив и здоров, да еще и пакостит кому-то по мелкому? Да по сути ничего существенного я на этот счет не могла знать, так как и не интересовалась. И проехала я уже больше половины пути, еще чуть-чуть и я буду на месте.

В ЭТО САМОЕ ВРЕМЯ В МАСТЕРСКОЙ, ПОНИВИЛЛЬ

— Как же я задолбался ковыряться который час с движком Грома Розы. Как она его вообще вывести из строя умудрилась? Я уж умалчиваю о том, как ей удалось на моторе с ухайдоканным клапаном докатиться от самого Миддлхорна считай что! – пожаловался Вэз своему собеседнику – песочно-золотистому единорогу, одетому в спецовку.

— И из-за этого ты решился взять в качестве донора один из наших приготовленных для постройки нового прототипа двигатель? – спросил Сайрус.

— Как видишь. Но знаешь, меня, блять, так и подмывает бросить ремонт этого злоебучего Грома и заняться нашим проектом наконец! – продолжал понемногу бухтеть механик.

— Слушай, в Понивилле вроде есть свой завод или то, что я от тебя и услышал, неправда?

— Если ты про Макинтоши, которые тут собираются, то и думать забудь, я слишком хорошо знаком со здешней продукцией. Одни и те же застарелые проблемы, которые никак не хотят решаться, даже страшно вслух такое произносить, который уж год! У меня есть серьезные опасения, что, когда они соберут махину по нашим чертежам и даже под нашим контролем, то при попытке тронуться, грузовик может просто развалиться к чертям понячьим! Что-то я как-то не планирую подобного распила, знаешь ли, материалов, денег, ресурсов. Я не могу доверить им наше детище, понимаешь, дружище? Просто, блять, не могу! И даже если ты скажешь, что у нас нет выбора, то я…

— У нас нет выбора.

— Ладно, хрен с тобой. Но с одним условием, собирать его тамошние работнички будут вместе с нами! Слишком затратно перевозить всё куда-то еще. У нас каждая монета на счету.

— Будь по-твоему, Вэз. Что, поедем на твоей тачке? Она вроде быстрая.

— Одну секунду, только ключи найду, — механик уже ковырялся повсюду в попытке найти искомое. Но поиски к успеху так и не привели.

— Чёрт, куда я же мог задевать-то? Память совсем дырявая стала, нихера не помню, куда и что девается после того, как я что-то куда-то положу.

В это самое время Пирс озадаченно смотрел в окно, после чего почесал гриву копытом и повернулся к своему другу:

— Слушай, твоего Параспрайта у мастерской тоже нет.

— Стоп. Как это нет?! – После короткой паузы до Вэзерли дошел весь глубокий смысл слов Сайруса. И он кинулся к окну, чтобы лично убедиться в правоте единорога.

— И впрямь нет. Это что же получается, угнали мой Параспрайт?

— Ага, и ключи у тебя свистнули из-под носа, — иронично добавил Пирс, хмыкнув.

— Последней, с кем я разговаривал до тебя, была Роза. У неё был какой-то странный вид, как будто ей куда-то срочно надо, — принялся рассуждать автомеханик.

— Вот она-то как раз могла и угнать твою тачку, больше некому, я считаю, — стоял на своём единорог.

— Вернется, я ей устрою… — начал было снова злиться земной пони.

— Да погоди ты. Неспроста же она вдруг куда-то заторопилась так. Вполне может статься, что у неё появилось весьма срочное дело, а её транспорт на ремонте, вот она твой Параспрайт и одолжила на время. Вернет она тебе его, я уверен, — Сайрус продолжал гнуть свою линию, потому как действительно был уверен в собственных словах.

— Ой, ну всё, ладно! – привстав на задние ноги, Вэз передними помахал в сторону своего собеседника, после чего принял привычное положение и задумался. Крепко так задумался и надолго. Пирс, к счастью, умел ждать, да и ему было о чем подумать. Единорог поневоле задумался о Летти и Клоде, что отправились рано утром в Ванхуфер, чтобы предъявить ультиматум Страйку и попытаться вытащить родных Пирса. При условии, что они еще живы, разумеется. Но пытаться думать о том, что они мертвы, и спасать банально некого, он даже не хотел. Пока не доказано обратное, он предпочитал верить, что его семья жива. Тем временем, из раздумий вышел Вэз, сказав:

— Ну, раз уж мою машину Роза одолжила, то поехали на твоей тогда, делать всё равно что-то надо, как ни крути.

— Тогда подожди несколько минут, сейчас подгоню, — с этими словами Пирс вышел из мастерской, оставив на некоторое время земного пони-механика наедине с самим собой. Но мыслей уже никаких не было. Пока не произойдет хоть что-нибудь, ему просто не о чем будет поразмышлять. В тишине минули, наверное, минут шесть или семь. И эту тишину разорвал гудок Грома, что возвестил о прибытии Сайруса. Его оранжевый грузовик дожидался Вэза рядом с мастерской, земной пони запер мастерскую, после чего забрался в кабину.

— Непривычно как-то сидеть так высоко, знаешь, — пробормотал он вполголоса, пока они гнали через Понивилль, изредка притормаживая, чтобы повернуть.

— Ну, что уж теперь поделаешь. Ты привык к мелким тачкам, а я, наоборот – к крупным, — спустя пару минут после этих слов они добрались до здания завода, точнее сказать, сборочного цеха. Хотя здешние работники и получали запчасти с центрального завода, расположенного где-то в каких-то ебенях, названия которых никто не мог толком вспомнить, кое-что они делали своими силами, в том числе и сборку Макинтошей. И делали настолько плохо, что им бы по-хорошему прекратить этим заниматься. Оба пони покинули грузовик, Пирс запер своё транспортное средство, после чего они прошли к дверям, Сайрус забарабанил копытом по одной из створок.

— Слушай, а ты, что, знаешь хозяина этой богодельни?

— Знаю ли я его? Конечно, Дискорд его побери, знаю! – единорог хохотнул, при этом не прекращая настойчиво стучаться в дверь.

— Да вы что, уснули там что ли все, блин? – не выдержал он после пяти минут ожидания, опуская слегка отбитое об дверь копыто.

— Кто там ломится? – голос, донесшийся из-за двери, был явно злым.

— А ты открой да выгляди, Форс! – снова хохотнул Пирс.

— Вот сейчас открою и вломлю по полной программе, клянусь! – с этими словами дверь приоткрылась, оттуда выглянул хмурый пони, при этом его туловища посетителям видно не было, так что Вэз затруднился определить, кто же перед ними: земной пони или же пегас. Ну уж точно не единорог, так как рога, собственно, и не было. Как только Форс присмотрелся к товарищу механика, то на его лице расплылась лукавая улыбка.

— Сайрус, бродяга, вот так сюрприз! То-то мне подумалось, что голос кажется знакомым. Какими судьбами?

— У нас к тебе и твоим работникам будет дело. Естественно, не за бесплатно, — с места в карьер начал разговор Пирс. Надо было действительно брать быка за рога и не рассусоливать особо.

— Что за дело? – мгновенно навострил уши Форс. А потом, видимо, сообразив кое-что, произнес:

— Давайте лучше поднимемся в мой кабинет, там всё и обсудим, после чего приоткрыл дверь, Сайрус и Вэз прошли внутрь. Обстановка сборочного цеха была крайне неказистой – инструменты валялись в таком беспорядке, что земной пони аж поморщился. У него-то в мастерской был всегда идеальный порядок, а тут… В дополнение к этому был грязный пол, несколько черных пятен, видимо, от масла, что были возле одного из мест, которые, как подумал Вэзерли, и являлось местом, где собирались эти многострадальные и крайне недолговечные Макинтоши. Но и это еще не всё. Стены, выкрашенные белым сверху и зеленым снизу, навевали уныние. Два друга мягко говоря недоумевали, как в таких условиях можно было вообще что-то собирать. Но, похоже, всё-таки что-то собирали, хотя в данный момент в цехе было пустовато. Хотя, что уж там скрывать, кроме них троих, в здании вообще никого не было. Освещался цех тусклыми лампами. И вот тут-то Вэз всё и понял. Банальная экономия на всём, на чем только можно было сэкономить. Именно отсюда росли ноги у ржавых насквозь Макинтошей, хреновой сборки, а так же явно недотягивающих до нормальных условий труда. Сайрус и Вэзерли имели дело с самым настоящим скрягой. И если первый это явно знал, нисколько не удивляясь обстановке в цехе, через который они шли уже почти минуту, приближаясь к проходу в противоположной стене, то вот земной пони этому поразился до глубины души. И начал сомневаться, что с таким отношением к делу что-то получится. Сам Форс, кстати, тоже был земным пони с темно-зеленой шерсткой, коричневой гривой и хвостом, его меткой был битс – валюта Эквестрии, использовавшаяся до Катастрофы. Спустя две с лишним сотни лет найти такие монеты было довольно трудно. Да и выменять одну такую можно было от силы на десяток-полтора обычных монет. Но кьютимарка этого пони лишь подтвердила опасения Вэза насчет того, что они имеют дело с пони, который будет стремиться к экономии буквально на всём. За цехом оказался коридор, поворачивавший через пару десятков шагов налево. И первая же дверь налево после поворота привела троих пони к кабинету Форса, тот отпер дверь, жестом пригласил механика и изобретателя пройти внутрь, после чего вошел сам и прикрыл за собой дверь. Пройдя к своему столу, он обошел его и занял место за столом. Два друга остались стоять посреди небольшой комнатушки. Кабинетом назвать помещение, заваленное всякими бумагами, которые тронешь – и в воздух поднимется туча пыли… Больше было похоже на чулан. Стены были выкрашены таким же образом, как и в цехе, как и в коридоре. Справа и слева стояло по шкафу, которые только делали комнатушку еще уже, чем она была на самом деле. И тут было весьма неуютно. Форс, со вкусом чихнув, повторил свой вопрос:

— И как же у вас двоих ко мне дело?

Сайрус пихнул своего товарища, Вэз, прокашлявшись, начал:

— Ну, сперва, я хотел бы представиться. Меня зовут Вэзерли, я – хозяин понивилльской автомастерской.

— Мельком слыхал о стаскивании всякого хлама к автомастерской, — хмыкнул Форс, — но, признаться, не понял, зачем столько всего вам надо. Удовлетворите моё любопытство, товарищи!

На этот раз уже Вэз толкнул Сайруса в бок. Тот кинул в ответ уничижительный взгляд, но всё же начал говорить:

— У нас есть проект совершенно нового грузовика, которого Эквестрия еще не видывала. Но нам, к сожалению, не хватает рабочих копыт, способных помочь в реализации. За этим мы сюда и пришли. Не смотря даже на то, что в пределах этого строения идет экономия абсолютно на всём и всех, — единорог не удержался и кинул шпильку в свою речь. Однако Форс даже не обратил на это внимания, заявив:

— Всё, больше ни слова, я вас понял. Я могу предоставить своих работников…

— Кстати, а где они все? – как можно более небрежно спросил Вэз.

— Рабочий день еще не совсем начался, знаете ли… — земной пони за столом бросил взгляд на часы, висящие над дверью.

— В общем, они нам помогают, мы в ответ выполняем свою часть сделки. Но чтобы работали на совесть, это ясно? – окончательно перешел к холодному деловому тону Сайрус.

— И никакого мухлежа. Знаю я, как вы Макинтоши собираете. Я собственными копытами старался продлить жизнь одному из ваших творений. И продлил-таки! – добавил Вэз.

— А какого размера будет оплата? – Форса интересовали, понятное дело, только деньги и ничто больше.

— В зависимости от качества выполненной работы. Меня плющит от мысли, что я отдам кучу денег за дерьмовое качество. Так что, дружище, добросовестный труд твоих рабочих зависит только от них, — жестко ответил песочно-золотистый единорог, прищурив глаза и глядя на своего знакомого, чье лицо выражало полнейшую невинность. Только невинность эта была совершенно левой, не имевшей никакого отношения к тем мыслям, что наверняка крутились в голове этого пони. Он более чем наверняка задумывал облапошить своего знакомого и его друга, выставить их полными лохами. Только вот поставленное Сайрусом условие значительно усложняло дело. Опять импровизация… Форс просто ненавидел импровизировать. Его серые глаза метались по кабинету, останавливаясь на доли секунды на самых различных вещах, но спасительной искры, способной вытащить его круп из проблем, так и не появилось. Да, у него были проблемы, он был в долгах, как в шелках, завышенные цены на Макинтоши-развалюхи нисколько не помогали делу, даже напротив, утягивали его самого и его завод на дно. На самое днище. Но надо было всё-таки что-то ответить, и…

— Ладно, мы приложим все усилия, — нехотя выдавил из себя Форс. Похоже, иного выхода у него и впрямь не было. Поработать на совесть и получить как можно больше денег, чтобы расплатиться хотя бы с частью висящих на нём долгов.

— Вот и ладушки. Присылай своих орлов к нам сразу же, как они объявятся здесь. До встречи! – Пирс развернулся и, толкнув дверь, вышел в коридор. За ним ушел и Вэз. Своё дело они сделали, поставив этого пройдоху в заведомо невыгодное для него положение. Пока они шли по сборочному цеху, который всё так же пустовал, Вэз задал недавно начавший мучить его вопрос:

— Слушай, Сайрус, насчет оплаты…

— Дружище, не парься. Я знаю, в какой жопе сейчас находится Форс с его заводиком. И в любом случае не собираюсь ему платить. Ни единой монеты. Он мне в своё время сильно насолил, пришла моя очередь вернуть ему этот должок. Знаешь, не люблю я, Вэзерли, когда на мне висят какие-либо долги. Очень не люблю.

Двое пони вышли на улицу, Пирс открыл свою машину, оба сели в Гром и покатили назад к мастерской. По дороге ни тот, ни другой больше не заговаривали. Просто не было тем для обсуждения. По крайней мере, пока не было.

Джесс и Серж направлялись к бару, где их ждал Эпплсвит. Темно-серому единорогу стало стыдно, когда он осознал, что чуть копытом в приступе жестикуляции не заехал своей особенной пони по лицу. Он решил, что непременно по возвращению в мастерскую извинится перед Розой за свою некоторую неаккуратность. Его друг молчал, будто понимая, что у музыканта сейчас на душе. И, в принципе, был не особо далек от истины, только вот не знал этого. Спустя минуту в поле зрения обоих пони показался бар, подойдя к двери заведения, Джесс пихнул её ногами, не став применять телекинез, к некоторому замешательству, возникшему в глазах Сержа, но он ничего не сказал и просто прошел следом за единорогом. Эпплсвит уже дожидался их с тремя бутылками сидра, произнеся:

— Я думал, что вас придется ждать немного дольше. Роза не слишком упрямилась?

— Нет, но она, как мне показалось, немного стала даже ревновать, — произнес Джесс, подсаживаясь к Эпплу за один столик.

— Кобылы все такие… — заметил Серж, немного загадочно улыбнувшись.

— Нет, они не все такие, — возразил Джесс, сделав глоток из бутылки. Вообще, единорог не был особым любителем выпить и поэтому всегда пил мало, в то время как его друзья порой надирались по полной программе, имея в бонусе некоторую устойчивость к алкоголю, что позволяло обоим товарищам музыканта выхлебать намного больше сидра, чем это смогли бы проделать пегас или тот же единорог. Но всё же из вежливости никогда не отказывал своим друзьям в посиделках. Таким уж был воспитан. Его родители были интеллигентами, но разделить радость своего сына от того, что он наконец-то нашел свою особенную пони, они не смогут, поскольку уже почти десять лет мертвы. Причина довольно банальна – бандиты. Его враги тогда не нашли, поскольку он слишком хорошо заныкался во время атаки. И, к сожалению, молодой единорог видел всё от начала до конца. Напавшие на селение бандюки оказались какими-то садистами. Отца они прибили неизвестно откуда взявшимися гвоздями к стене, оставив истекать кровью, мать Джесса пыталась убежать, но не преуспела в этом. Её, судя по крикам, поймали, отволокли обратно в дом и на глазах у прятавшегося единорога принялись жестоко насиловать. Крики матери до сих пор иногда звучали у него в ушах. Как он удержался от того, чтобы не показаться им на глазах и тоже попытаться убежать, Джесс до сих пор не понял. И как не сошел с ума, глядя на то, что творилось в их доме, ему тоже не было понятно. Даже спустя целых десять лет. Издевательства продолжались около двух часов. Отец умер молча, не проронив ни слова, да что там, ни единого звука за всё то время, что провисел на гвоздях, не порадовав своих мучителей ни единым звуком. В отличие от мамы, которая рыдала в голос, умоляя отпустить её. Но куда там… Ей заткнули ноздри тонкими пробками, а потом принялись уже насиловать во все дыры. Она просто-напросто задохнулась. Бандиты, хотя вернее было бы сказать, садисты, еще какое-то время забавлялись с её трупом, после чего, обсуждая свои подвиги под дикий гогот остальных, что дожидались своих товарищей во дворе, укатили прочь. А Джесс остался наедине с изнасилованным телом матери, голос которой он больше никогда не услышит. У неё был очень хороший голос, она умела петь, будучи земной пони. И это передалось и ему. А отец-единорог умел играть на музыкальных инструментах, что тоже повлияло на жизнь жеребчика. Оба были мертвы. От шока молодой единорог даже заплакать не мог, просто стоя и молча переводя взгляд с тела отца, прибитого, как оказалось, ржавыми гвоздями к стене на тело матери, залитое какой-то белой жидкостью. Её лицо было синеватого цвета, пробки так и остались в её ноздрях. Шокирующее зрелище. И вот об этом не знали ни Серж, ни Эпплсвит, ни Роза, ни остальные. Он все десять лет держал это в себе, не в силах рассказать то, что он видел. Он вынырнул из своих печальных и подчас шокируюших воспоминаний, чтобы сделать еще пару глотков из бутылки. Эпплсвит и Серж в это время обсуждали что-то своё. Но что именно, единорог не слышал, его слух снова был наполнен криками его мамы. Только музыка удержала его от сумасшествия. Он сумел справиться с тяжким бременем. Но несет его с тех пор в себе. Его размышления прервал голос Эпплсвита:

— Слушай, Джесс, друг, ты так и не пояснил, почему же не все кобылки такие.

— Какие «такие»? – не сразу понял темно-серый единорог.

— Ревнивые, вот какие! – пояснил земной пони, прикладываясь к бутылке с сидром.

— В данном конкретном случае Роза не такая только потому, что она просто подыграла Сержу. Да, дружище, я тебя расколол! – Джесс даже нашел в себе силы рассмеяться. Правда, его смех получился немного неестественным.

— Ладно, это действительно было так, — не стал противиться старый земной пони, — она совершенно спокойно приняла мой шутливый тон и подыграла, так что, Эпплсвит, всё в норме. Роза точно не такая, какой ты её себе напредставлял, любитель залезать кобылкам под хвост, — подколол его, не удержавшись, Серж.

— Чем же она настолько особенная, я что-то так и не понял, — прищурившись, сказал Эппл.

— Роза – самая чудесная пони из всех тех, что я когда-либо встречал в своей жизни! И не имеет значения, что я знаю её всего несколько дней. Сейчас она – моя особенная пони. И я хотел бы создать с ней семью… — улыбнулся Джесс своим мыслям. И обнаружил, что Серж на него смотрит с некоторым удивлением.

— Что-то не так? – спросил темно-серый единорог, не понимая, что же он такого, собственно, мог сказать.

— Ты сказал сейчас, что хочешь создать с Розой семью, или же я ослышался? – тихо спросил земной пони, словно взвешивая каждое своё слово и прикидывая, какое же из них может оказаться в данной ситуации лишним.

— Нет, ты не ослышался.

— Ты меня, конечно, извини, но она не домоседка. Эта единорожка всегда в пути, она стремится изменить Эквестрию в лучшую сторону. Даже сейчас, я уверен, она ищет способы, позволяющие ей исполнить столь заветную для неё цель. Как ты собираешься жениться на той, что крайне редко будет бывать дома? А если она еще и изменять в дороге с кем-нибудь будет? Ты ведь и не узнаешь об этом, поскольку будешь слишком вежлив и деликатен со своей будущей женой. Черт, даже сейчас ты с ней такой. Как и со всеми. И будешь таким до самой своей смерти.

— Она любит меня! – вскричал Джесс, вскакивая на ноги. В этот момент он был уже мало похож на тихоню.

— Она! Любит! Меня! – четко и громко произнося каждое слово, повторил единорог. И, устало дыша, добавил:

— Любящее сердце не может изменять и врать. Просто поверь мне… — и сделал паузу, крепко приложившись к сидру. Во время этой паузы Эпплсвит и Серж сидели, глядя друг на друга с широко открытыми ртами. Меньше всего они ожидали вот такой эмоциональной вспышки от своего друга. Да что там утаивать – совсем не ожидали. То, что Джесс любил Розу, даже не подвергалось сомнениям. Лишние проверки больше были не нужны, испытывать терпение своего друга они больше не собирались. Тем временем, единорог допил содержимое бутылки и, громко икнув, поставил бутылку немного мимо стола, та упала на пол и разбилась вдребезги.

— Эммм… Джесс, я, если ты не помнишь, обещал доставить тебя Розе обратно трезвым. А ты далек от нужного состояния, — осторожно начал Серж. Единорог снова пьяно икнул, а потом хрипло произнес:

— А знаете, почему я такой? Тихоня, неспособный даже толком разозлиться?

Оба его собеседника дружно помотали головами.

— А я скажу, почему я такой. Эта история немного д-о-о-о-олгая, немного неинтер-е-е-е-есная и немного бана-а-а-а-альная, — немного напаспев произнес Джесс, слегка покачиваясь.

— Мы тебя слушаем, — Серж произнес это, переглянувшись с Эпплсвитом.

— В общем, дело было та-а-а-а-ак… — и темно-серый единорог поведал им то, что столько лет держал в себе. Нападение на дом, пытки, смерть столь дорогих ему пони – всё это заставило Джесса стать таким самим по себе. Да и корни интеллигенции дают о себе знать, как-никак. Полчаса спустя единорог замолчал. Его друзья сидели с раскрытыми ртами от шока. Не расскажи он им об этом, они бы и не знали, что пришлось пережить их другу. Целое десятилетие он жил с этим грузом на сердце, не решаясь никому рассказать, выговориться, чтобы стало легче жить. И обоим стало стыдно, что они повели так себя со своим лучшим другом. Он такой участи не заслужил.

— Знаешь, Джесс… Твою историю нельзя назвать банальной. Бандиты обычно так не зверствуют… — задумчиво сказал Серж. А ответом им был стук – это их друг уронил свою голову на стол и уснул, не выдержав принятой дозы алкоголя.

— Он никогда не умел пить, — заметил Эпплсвит, в последний раз прикладываясь к своей бутылке.

— Легко его упрекать, он десять лет жил с этим. Мы трое знакомы несколько лет, но он всё это время молчал. И поэтому и не пил особо, чтобы не сорваться. И всё-таки я считаю, что мы немного переборщили с подколками в его адрес, — уточнил Серж.

— Скорее всего переборщили, не могу утверждать этого наверняка… И у меня есть вопрос получше – куда мы денем Джесса, пока он не проспится? В мастерскую его в таком виде нельзя – несмотря на рассказанную нашим другом историю, Роза может и не поверить. Если она вдруг психанет – жди беды.

— Отнеси его наверх, пусть поспит. Клянусь Селестией, Джесс никогда не рассказывал про своих родителей. И теперь я понимаю, почему именно, — вздохнул Серж. На минуту воцарилась тишина, а потом земной пони вдруг что-то вспомнил, поскольку встрепенулся и выпрямился.

— Ты что? – недоуменно спросил Эпплсвит, заметив блеск в глазах своего старшего товарища.

— Розы сейчас нет в городе же! Я мельком видел в окно Параспрайт, в нём она и сидела. Куда направлялась точно, не знаю, но на юг, к Эплузе – точно. Похоже, дела там у нашей подруги какие-то серьезные, если она…

— Стоп, так она у Вэза тачку свистнула! – сообразил вдруг молодой земной пони.

— Ну да, её Урал же на ремонте стоит, вот она и одолжила у своего друга Параспрайт на время. Вот только он сам не будет этому рад… — вздохнул Серж.

— Это мы еще посмотрим, — хитро поглядел на него Эпплсвит.

— Почему ты так в этом уверен? – недоуменно спросил немолодой земной пони.

— Всё просто – она хотя бы взяла исправную машину, на которой сможет вернуться назад в Понивилль, а не свой убитый Гром. Я надолго запомню эту длинную поездку, знаешь ли!

— Мы всё равно не знаем, куда она направилась. И, пожалуй, я бы вернулся к теме того, куда девать Джесса.

— Самое простое – просто перетащить его наверх, где мы ночевали прошлой ночью. Пусть проспится, ему нужен отдых, — предложил Эпплсвит. Сержу ничего не осталось, кроме как согласиться. Он стал помогать пристраивать тело их спящего друга на спине у молодого земнопони. Получилось далеко не с первой попытки, так как начавший храпеть единорог то и дело норовил соскользнуть со спины Эппла на пол и удариться головой, а то и вовсе рогом. После десяти минут бесплодных попыток им всё уже удалось пристроить Джесса так, чтобы тот не падал при любом маневре Эпплсвита, который аккуратно начал своё восхождение по лестнице на второй этаж. К счастью, обошлось без эксцессов вроде «тело их друга снова начало крениться и после очередной ступеньки окончательно свалилось со спины молодого земного пони». Эпплсвит надежно доставил спящего Джесса до первой свободной комнаты с кроватью, переложил своего друга со своей спины на достаточно мягкую перину, после чего вышел из номера, прикрыв за собой дверь, и спустился по лестнице назад на первый этаж к Сержу. Немолодой пони был чем-то озабочен, судя по его выражению лица.

— Дружище, ты чего такой загруженный-то? – спросил у него Эпплсвит.

— Да вот, почти за сутки сюда не заглядывала ни одна посторонняя живая душа, я молчу уж про хозяина бара. Его, что, не интересует судьба собственного заведения? Знаешь, не верится что-то мне в подобное, — покачал головой Серж.

— Давай до завтра подождем? Если не объявится сам или не пришлет кого-нибудь вместо себя, тогда поговорим с Вэзерли, как с исполняющим обязанности главы Понивилля. Уж он-то нам поможет решить этот вопрос.

— Хорошо бы… — вздохнул старый пони.

— Я бы предложил сейчас конечно пойти в мастерскую, вдруг Вэзу помощь нужна какая, но кто будет Джесса сторожить, пока тот отсыпается? Запереть бар мы не можем по причине отсутствия элементарного – ключей.

— А знаешь, на что я обратил внимание? Когда мы вчера пришли сюда, то тут был порядок, как будто между уходом хозяина и нашим прибытием сюда вообще ни одна нога не ступала. Не находишь странным?

— Если конечно владелец заведения не ушел прямо перед тем, как мы пришли. Тогда ничего странного в относительном порядке не нахожу, — пожал плечами Эпплсвит, а потом вдруг предложил:

— Коли уж мы оба не можем уйти отсюда, то давай тогда я сгоняю в мастерскую и спрошу, не надо ли там какой помощи. Если потребуется – позову тебя, и мы заодно перенесем Джесса в мастерскую, чтобы уж с ним точно ничего не приключилось такого экстраординарного.

— Договорились, я буду ждать тебя здесь, дружище, — сказал Серж, собираясь между делом выпить еще бутылку сидра, всё равно ведь делать абсолютно нечего, в это самое время Эпплсвит покинул бар и направился бегом по улице в направлении к мастерской, благо не так уж далеко. Но, добравшись до цели и подергав входную дверь, обнаружил, что та заперта.

— Это что же, Вэз куда-то ушел, получается? – пробормотал пони вполголоса, почесав копытом гриву. Ему ничего не оставалось, кроме как вернуться назад в бар. Что он и сделал. Серж успел за время его отсутствия выпить почти половину бутылки.

— Короче, в мастерской никого нет, дверь закрыта, — сообщил Эпплсвиту своему другу.

— Значит, будем ждать, а чтобы не было так уж скучно, вот, держи, — немолодой земнопони протянул ему полную бутылку сидра.

— Откуда берешь-то?

— Дык доступ к холодной выпивке открыт, я плачу за каждую взятую бутылку без утайки. Мы ведь честные пони, как ни крути.

— Хорошо, значит, будем просто ждать – вздохнул Эпплсвит, открывая свою бутылку с сидром и делая долгий глоток.

Прошел еще час, в течение которого мне не попалось ни единой живой души. Это было немного странно, ведь я полагала, что бандиты в этой местности еще не перевелись. А может, у них просто был сегодня выходной день? Но этого я, наверное, и не узнаю, поскольку сомневаюсь, что кто-то из плохих пони поделится со мной графиком рабочих и выходных дней. Почти сразу я поняла, что мысль о графике является несусветной херней, у бандюков просто не может быть ничего подобного, они деградировавшие до самой последней ступени сволочи, для которых нет вообще ничего святого. А еще у меня ощутимо болел круп. На Параспрайте дорожные кочки чувствуются гораздо сильнее, чем на Макинтоше или любой другой машине покрупнее. Поэтому я, достигнув развилки, от которой дорога отходила к старой Эплузе, остановилась и решила передохнуть. Аккуратно вылезая наружу, я случайно заметила под водительским сидением бейсбольную биту. И зачем она нужна моему другу?

— Стоп, а это что? – воскликнула я, когда, открыв багажник, обнаружила там какую-то брошюрку, сильно потрепанную временем. Всё, что я смогла разобрать из написанного там: «Посетите Сталлионград! Счастливая, спокойная и размеренная жизнь ждет Вас в этом городе!»

— Тьфу ты, опять Сталлионград. А ведь это название уже попадалось мне. Похоже, я всё-таки выкрою время для путешествия туда. Этот город наверняка хранит множество тайн. И я хотела бы хоть одним копытом прикоснуться к ним… — я слегка размечталась, начисто забыв о том, что на моём пути могли возникнуть самые разнообразные препятствия. Пока я бродила вокруг Параспрайта, мой круп стал чувствовать себя немного лучше, сильно задерживаться не хотелось, так как неизвестно было, на какое количество время я застряну у этого Пророка. Так что, забыв обо всём, я снова уселась в тачку Вэза, завела двигатель и свернула с главной трассы в сторону мертвого городка. До сих пор помню встречу с моим кузеном в этом месте. Тогда оно показалось мне очень неуютным. Теперь же, всего две недели спустя, на подобное мне было уже наплевать. Старые кости – это старые кости и никаких оживших мертвецов не существует в помине, бояться мне там просто нечего. Хотя, признаться честно, это место всё равно будет действовать угнетающе на всех, кому придется проезжать через старую Эплузу. И вообще, мне очень сильно успели надоесть зеленые деревья, поля и всё такое в подобном духе. Я скучала по степям, где местами под копытами даже песок хрустел. Вообще, как в таких местах могло расти что-то плодородное? Еще как могло! Что старая Эплуза, что нынешняя – были основаны как раз в тех местах, где плодородие у почв в здешних условиях было максимальным. Но я так и не знала толком, почему население ныне мертвого городка вообще разом вымерло. Ведь все пони умерли практически одновременно, если судить по одинаковому цвету костей в останках, мимо которых я сейчас проезжала, и которых было в достатке. Возможно, однажды я узнаю историю гибели целого городка. И дело было не в нейропаралитическом газе. Не от него же дома многие превратились в обугленные остовы? Вокруг стояла жуткая тишина, нарушаемая лишь звуком работающего двигателя Параспрайта. Я потихоньку доехала до центра городка и остановилась в раздумьях. И было от чего.

— Чёрт, куда дальше-то? Этот Пророк не оставил никаких точных указаний, как хочешь, так блин и ищи. Ну нельзя было дать хоть какой-то намек? Хотя… — я скептически хмыкнула, — если учитывать, что я с трудом нашла тайник на втором этаже, да и то, по правде, получилось чисто случайно, то тут мне даже нечего ловить! В записке сказано «к старой Эплузе». И вот я торчу в самом центре указанного ненаселенного уже двести с хером лет пункта и не знаю, что делать дальше. Не послать бы мне его нахуй и вернуться домой в Понивилль, пока Вэз не хватился пропажи, а?

И тут из рации сначала раздалось шипение, отчего я подпрыгнула, хорошенько приложившись головой о низкий потолок Скаута, а затем от души выматерилась. Мне в ответ раздался чей-то ехидный голос:

— Ай-яй-яй. Такая хорошая пони, а так сквернословит…

— Ты кто, еще, блять, такой? – потирая копытом голову в ушибленном месте и морщась, спросила я.

— Тот, кого ты так хотела буквально с минуту назад послать далеко и без куска маффина, — продолжал тот же ехидный голос, принадлежащий кому-то, кого я не знала.

— Пророк? – я даже забыла про шишку, что наверняка появилась после удара головой.

— Совершенно правильно. А теперь слушай меня, поняша. И слушай внимательно. Я, к своему большому разочарованию, не могу выбраться на поверхность, поэтому тебе так или иначе придется проникнуть в моё убежище. Вход в него находится аккурат в доме, точнее в сооружении, которое когда-то могло называться домом. И так уж вышло, моя дорогая Роза, что этот дом находится слева от тебя. Точнее, прошу прощения, не дом, а бывший дом. Суть ты, надеюсь, уловила. И да, готовь оружие. Я надеюсь, оно у тебя есть, — Пророк, как мне показалось, тяжело вздохнул.

— Есть. Но зачем? – искренне удивилась я.

— Видишь ли в чём дело… Но сперва спрошу, про Страйка знаешь?

— Конечно, знаю. Кто ж эту сволочь не знает?

— Тогда проблем не возникнет.

— Каких проблем, Пророк? Ты что-то явно не договариваешь.

— Всего лишь того, что в моём убежище торчит около двух десятков враждебно настроенных ко мне пони, посланных Страйком около месяца назад, чтобы, как он сам сказал, оказать мне поддержку в моих делах, — в голосе Пророка зазвучала сталь, — он считал, что я сам не справлюсь со своими собственными делами! Громадное заблуждение с его стороны. На самом же деле этот возомнивший о себе неизвестно что пони просто ждет удобного момента, чтобы отдать своим тупым солдафонам приказ убить меня. И вот поэтому я с риском для жизни выбрался ночью, сделал тайник, но при возвращении назад меня засекли. И вот теперь я забаррикадировался. Разумеется, с рацией. Роза, милая моя, выручи меня из сложившейся ситуации и тогда я поделюсь с тобой тем, что знаю сам. А знаю я довольно много. Я могу рассчитывать на твою помощь?

— Попробую помочь. Мне на самом деле нужны ответы на многие мои вопросы.

— Свою рацию возьми с собой, я думаю, она не простая, раз смогла уловить сигнал, что идет из-под земли. Будем пользоваться этим для связи.

Его слова навеяли мне очередной вопрос, который мне самой показался весьма логичным. Ну и конечно же я не удержалась и задала его:

— Если у нас есть рацию, то почему же ты не ответишь на мои вопросы прямо сейчас?

— Тогда это будет нечестный бартер. Ты узнаешь то, что захочешь, останешься чем-то недовольна и уедешь, а мне что? Продолжать с этими идиотами куковать до тех пор, пока им либо не надоест, либо пока они сами не сдохнут. Что из этого произойдет раньше, я не могу знать, — обиженно фыркнул Пророк в ответ на мои слова. Я поняла, что всё-таки мой вопрос оказался не слишком-то логичным, поэтому поспешила загладить свою неловкость:

— Нет, я помогу тебе.

— Тогда приступай.

И с этими словами радио замолчало. А ведь я только хотела спросить, как он узнал, где именно я нахожусь. Похоже, это знание откроется мне лишь в том случае, если я пришибу порядка двух десятков противников. Наверняка стоит ожидать наличия у них чего-то похожего на броню. А я была всего лишь в своей излюбленной старой куртке, немало повидавшей на своём веку. Прежде чем лезть под землю, я решила проверить, а что у меня вообще есть. Повытаскивав всё из карманов и разложив на пассажирском сиденье, я стала разглядывать свои вещи: копию фотографию Хранительниц из Понивилля, всякая мелочевка, которая у меня взялась откуда-то, затем были патроны к моему бесшумному пистолету, только вот была проблема – их было всего около десятка. Но с учетом тех, что были уже заряжены. Если бить прицельно в голову, то на каждого врага хватит всего по одному патрону. Ну и придется брать на всякий случай биту. Надеюсь, Вэз не станет спрашивать, почему она вся в крови и чьих-то мозгах, когда я вернусь в Понивилль и отдам владельцу Параспрайта ключи от машины.

Пока я собиралась, солнце потихоньку начало клониться к закату, напоминая мне о том, что следует вообще-то ускориться и пробраться в убежище. И вот здесь-то мне стало не по себе, поскольку под землей наверняка темно, а заклинания, позволявшего видеть в темноте, я не видела ни разу. Придется снова импровизировать…

— Ненавижу импровизацию… — прошептала я, стиснув зубы, после чего телекинезом собрала вещи и рассовала их обратно по карманам, вынула из кобуры пистолет, прихватила биту и вышла из Параспрайта, быстро закрыла его и направилась к указанному Пророком дому. Хотя, он был прав, на дом оставшиеся опорные балки и впрямь были не похожи. Вся территория вокруг строения была завалена всяким мусором, у меня были все основания полагать, что это когда-то было стенами здания. Тем не менее, мне предстояло найти ход вниз. Мне ничего не оставалось, кроме как аккуратно пролезть по мусору и оказаться на единственном этаже. Взглянув наверх, я поняла, что здание когда-то было двухэтажным, но почему-то лишилось начисто этого самого второго этажа и крыши. Сиротливо лишь торчал кусок лестницы в четыре ступеньки.

— Чёрт, похоже, этой ночью мне поспать не удастся… — пробормотала я, методично обыскивая каждый уголок строения. Поиски осложнял тот факт, что тени аккурат падали на ту сторону улицы, где я сейчас находилась. И поиски, конечно же, стали затягиваться по этой причине. Я намотала один круг, второй, третий. Когда пошла на четвертый, то уже стала ругаться сквозь зубы. Любой намек на ход вниз словно сквозь пол провалился. Солнце практически село, стало темнеть. Я шла, оглядываясь, это и сыграло свою роль – моя нога споткнулась обо что-то, при ближайшем рассмотрении оказавшееся кольцом, прикованным к дверце в полу.

— Вот зараза… Почти сорок минут искала то, что было всё это время у меня под носом! – воскликнула я, обращая свой гневный взор к небесам. У меня просто слов не было! Я на самом деле была ужасно зла. Сегодня просто не мой день. И это грозило мне еще большими неприятностями, как только я спущусь вниз. У меня всё еще была призрачная надежда, что пушки у солдат генерала Страйка будут того же калибра, что и мой пистолет. Иначе я рисковала остаться вообще без патронов, а отбиваться от сильно превосходящих сил противника одной лишь палкой было слишком самонадеянно. Я потерла копытом рог и прошептала:

— Не подведи меня. Сейчас всё зависит от тебя. Без магии я банально стану трупом, который никогда не догадаются искать в этом забытом всеми могущественными созданиями месте! – с этими словами я открыла дверцу телекинезом и аккуратно заглянула вниз. Туда вела лестница, по которой я стала спускаться, не забыв при этом закрыть за собой дверцу, скрывавшую ход. Стоило мне спуститься, как в коридоре, что был под шахтой на поверхность, вдруг зажегся тусклый свет. В принципе, мне было этого достаточно, чтобы не плутать тут в грёбаных потемках. Я смогла осмотреться. Каменный пол, каменные стены, и такой же потолок. Посередине потихоньку тек ручей, из чего я сделала вывод, что оказалось в некотором смысле в коллекторе. Источниками тусклого света служили светильники, привинченные к обеим стенам этого коридора. Запах, кстати, тут тоже стоял характерный, я успела лишь еще раз пожалеть, что не сохранила свою маску. Мощные фильтры в ней позволили бы мне спокойно дышать, не затрудняя передвижения. Мне ничего не осталось, кроме как морщиться от миазмов. И заодно еще предстояло выбрать, в каком направлении двигаться. И в этом мне неожиданно помог Пророк, пробурчавший еле слышно из рации, которую я взяла с собой по его же совету:

— Иди в ту сторону, в которую сейчас смотришь.

— А как ты узнал, где я тогда находилась? – не удержавшись, вполголоса спросила я.

— Пеленг. Моё оборудование позволяет мне узнать, где ты сейчас находишься. У твоей же рации, я так понял, такого нет, поэтому тебе лишь остаётся слушать внимательно мои подсказки. Кстати, какое сейчас время суток? Под землей без часов совсем как-то худо.

— Снаружи темнеет.

— Ага, значит вечер. Тогда слушай – часть охраны скоро отправится спать, тогда тебе будет намного проще устранить минимум половину пони, охраняющих меня. Правда, кхм, стук копыт об каменный пол, моя дорогая поняша, — голос Пророка сочился сладостью, от чего мне стало слегка не по себе от происходящего, — и эхо – сделают своё черное дело и тебе на встречу двинет такая делегация мощная… Сражаться с ними бесполезно, просить пощады – тоже. Одним словом, Роза, прошу тебя, будь осторожнее. Ты – мой единственный шанс выбраться из этой тюрьмы, — интонация голоса Пророка сменилась. Теперь он говорил мягко и почти умоляюще. Мне до жути стало интересно, кто же он такой на самом деле. Но стоило лишь открыть рот, как рация снова замолчала.

— Что ж, раз уж взвалили это дерьмо на меня, мне же это дерьмо и расхлебывать, никуда от этого, к сожалению, не денешься… — мне больше ничего не осталось, кроме как вздохнуть, лишний раз проверить свой пистолет и начать потихоньку красться в указанном Пророком направлении, стараясь производить копытами как можно меньше шума.

УБЕЖИЩЕ ТВАЙЛАЙТ, НЕПОДАЛЕКУ ОТ НОВОГО МЭЙНХЕТТЕНА

Вечер фиолетового аликорна проходил крайне обыденно – за чтением, а точнее говоря, за перечитыванием одной из многочисленных книг, что оказались тут. Но прочитываемое не шло в голову, поскольку Твайлайт чувствовала себя очень одинокой. Ей компанию составляли лишь принцессы, находящиеся в глубоком анабиозе, с ними нельзя было ни поговорить, ни попеть… Одним словом, такое существование было ужасно. Одновременно с этим волшебница ужасно скучала по своим подругам, постепенно теряя надежду на то, что они могут быть живы. Иногда ей овладевало беспросветное отчаяние, да такое, что она начинала подумывать о самоубийстве, чтобы встретиться с Рэрити, Рэйнбоу Дэш, Эпплджек, Пинки Пай и Флаттершай в лучшем свете, нежели чем бесполезно проживать день за днём, зная, что прежней Эквестрии никогда больше не будет. Уже прошла неделя с лишним с тех пор, как её в последний раз навещал хоть кто-нибудь за последние двести с лишним лет. Твайлайт скучала по Розе, Клоду и Летти, как тем пони, которые смогли понять её. И хотела бы увидеть их еще раз. Но было несколько вещей, которые мешали исполнить задуманное. Во-первых, это тот факт, что чародейка не могла узнать точно, где были её знакомые сейчас. А во-вторых, не смотря на то, что если бы ей и удалось выяснить это, то было другое препятствие – она не могла покинуть пещеру, потому что иначе тогда принцессы окажутся без защиты и подпитывающего заклятия. Аликорны хоть и бессмертны в условиях спокойной жизни, но они не неуязвимы, их можно убить. Фиолетовой пони не хотелось оставаться единственной такой в своём роде. Она понимала, что не заслужила всё-таки того, чтобы её превратили в аликорна, что принцесса Селестия ошиблась. И была уверена, что её наставница попытается переубедить её, если бы была не в состоянии глубокого анабиоза. Вздохнув, она вернулась к чтению книги. Её продолжала мучить совесть за ту ошибку двухсотдвадцатилетней давности, когда она не смогла с подругами предотвратить Катастрофу. И в итоге Эквестрия превратилась в призрак страны, в которой когда-то балом правили гармония и дружба. Что теперь вместо этого? Война, убийства, насилие, ненависть и реки крови, постоянно льющиеся в разных уголках большой страны. Неужели пони увязнут в этом окончательно и не смогут вернуться к прежнему образу жизни и радоваться любому положительному событию в их жизни? Твайлайт хотела верить в то, что всё это получится, пусть и со временем. Только вот сколько потребуется этого самого времени – никто не мог предсказать. Даже она сама, с её-то аналитическим складом ума!

В ЭТО ЖЕ САМОЕ ВРЕМЯ, ОКРЕСТНОСТИ ВАНХУФЕРА

Единорожка по-прежнему занималась накоплением энергии. Еще несколько минут – и то, ради чего всё затевалось, наконец, свершится! Мощнейшее из изученного ею арсенала заклинание родится и обрушится на этот город, уничтожит его! Само заклинание, кстати, не имело названия, что не было странным. Ни одно заклинание, каким бы оно мелким и порой даже бесполезным не было, не имело своего короткого и уникального имени, хотя у этого заклинания были Слова Силы, которые и активировали заклинание. Этому заклятью чародейка собиралась придумать имя. Но сначала нужно было увидеть эффект от него. Хотя, может стоило назвать так же, каким были у него Слова Силы? Определенно, стоило поразмыслить над этим на досуге, после того, как всё закончится.

— Сестренка, скоро ты будешь отмщена… — прошептала розовая единорожка, мотнув огненно-рыжей гривой. Её глаза рубинного цвета смотрели в сторону Ванхуфера. Губы шептали проклятия. Еще несколько секунд – и можно будет начать. Короткая пауза… Да! Энергии набрано даже с преизбытком. Впрочем, этого переизбытка как раз хватит на телепортацию поближе к городу, откуда будет удобно нанести свой удар. Короткая вспышка рогом – костер потушен. Что ж, пришла пора изменить историю Эквестрии к лучшему! Еще одна яркая вспышка – и вот чародейка уже на высоком холме менее, чем в трехстах ярдах от Ванхуфера. Идеальная позиция. Нет смысла больше держать боль и ярость в себе.

— Моя ярость и боль обратят это место в прах… — её голос звучит угрожающе низко, но нет никаких намеков на бас. Прежде чем обрушить своё оружие мести, его следует подготовить. С этой целью единорожка поднимается на задние ноги, а передние сгибает перед собой, как если бы она хотела постучать передними копытами друг об друга, но держит их на некотором расстоянии друг от друга. Прежде чем кастовать, нужно активировать талисманы, усиляющие магию. Она начала произносить формулу заклятья вслух:

— Повелители Хаоса семи миров! Дайте мне свою силу без остатка!

Камни в талисманах начали постепенно загораться ярко-красным цветом, что означало о получении дополнительной энергии для произношения главного заклинания. Чародейку в своё время сильно удивила прочитанная из добытой книги информация о том, что на самом деле существует семь различных миров, в которых проживают различные существа, Эквестрией называлась не только страна, но и мир в целом, хотя были и другие страны, например, Зебрика, Грифонье королевство и некоторые другие, чьих названий волшебница, к своему сожалению, не могла теперь вспомнить. И в каждом из семи миров был свой повелитель Хаоса, создавший когда-то мир из пустоты, из небытия создал бытие путем заклинания, которое она сейчас собиралась произнести, но с обратной целью – превратить бытие в ничто в локальной области мира. Имени эквестрийского повелителя Хаоса единорожка не знала. Всё, что еще о нём было сказано в книге – это то, что он был способен принять любой облик и был весьма могущественным. Но с момента сотворения миров прошли миллионы лет, его сила с течением времени всё же ослабла. Волшебница, читая всё это, была поражена тем, откуда же были взяты все эти сведения. Не принцессами же правящими, в самом деле… Насколько она знала, они были в тысячи раз младше повелителя Хаоса. И даже упомянутый всё в той же книге Дух Хаоса по имени Дискорд, что был создан для того, что поддерживать силу повелителя, и то был примерно того же возраста, что и правящие аликорны. Вот такие дела творились на планете в незапамятные времена. Чародейка страстно желала найти хоть какие-нибудь сведения о временах, когда родились Селестия и Луна. И даже была готова переспать с кем угодно за это. Да, она была целеустремленной, даже отчасти жадной. Но когда речь шла о каких-либо бесценных сведениях или реликвиях, жадность пряталась в дальний угол сознания этой пони. Но всё-таки укладываться в постель к какому-нибудь неизвестному ей толком пони – это совсем уж крайний случай. Обычно всё заканчивалось угрозами и демонстрацией магических способностей. Да, именно так единорожка развлекалась между делом, когда готовить оружие мести становилось слишком скучно. Но хватит об этом, пора переходить к главному пункту устраиваемого ей шоу! Она опустила правое копыто немного ниже, а левое, наоборот, подняла повыше. А затем поместила их друг над другом на некотором расстоянии. Сейчас начнется самое интересное – произношение заклинания, набор мощности и эффект от произнесенного заклятья. Пора! Слова Хаоса и Слова Силы сейчас проявят свою истинную силу!

О тот, кто беспорядочнее самого беспорядка...

О тот, чье имя не произносят вслух ...

Во имя тебя, погребённого в глубинах времён...

Во славу твою, я присягаю Хаосу...

Пусть те безумцы, что противостоят нам

Будут уничтожены Бедламом, взращенным нашими с тобой едиными силами!

Agbara Oro Idarudapo!!!

Во время произношения заклинания усиливающие талисманы загорались все ярче и ярче, перед самым произношением Слов Силы они светились настолько ярко, что освещали пространство вокруг колдующей заклятье чародейки. Сама она закрыла глаза и уверенно повернулась в сторону Ванхуфера. Между её копытами возник сначала маленький огненный шарик, с произношением заклинания он становился всё больше, пока не стал с половину роста волшебницы, стоявшей на задних копытах. Помимо огненных оттенков красного, желтого и оранжевого там присутствовали хаотично перемещавшиеся полоски черного цвета, а с произношением главных слов чародейка резко открыла свои рубинового цвета глаза и вытянула передние ноги прямо перед собой. Из шара вырвался луч тех же цветов, что и сам шар, ударив прямо по городу. Секунда тишины – и окрестности затопил звук магического взрыва. Волна огненно-оранжевого цвета накрыла собой весь Ванхуфер и окрестности. Волшебница даже немного оглохла, не подозревая даже, что сейчас происходит внутри этой области, вызванной её собственными трудами. Эффект был разрушительным… И вот наконец волна пошла на убыль, после чего пропала окончательно. Глазам пораженной единорожки предстала… воронка глубиной в почти полсотни ярдов. Это всё, что осталось от города. Точнее сказать, от него ВООБЩЕ НИЧЕГО не осталось. Левый край воронки соприкоснулся с морем, туда начала понемногу заливаться морская вода. Из воронки высоко в вечернее звездное небо поднимался дым. Так вот какая она, разрушительная сила Хаоса… Одним ударом она покончила с Алым Рассветом. И заодно со всеми жителями Ванхуфера. Никто не смог бы успеть убежать. От момента, когда сила вырвалась на свободу, контролируемая магией, и до момента, когда всё было кончено, прошло от силы полторы минуты. Она не знала, сколько мирных пони жило в городе, но догадывалась, что несколько сотен точно. И не испытывала ровным счетом никаких угрызений совести. Да, она стала убийцей, но ведь всё задумывалось ради благих свершений и никак иначе! Больше ей нечего делать здесь, можно идти и дальше странствовать, куда глаза глядят. У чародейки еще были силы, и она использовала их для телепортации на видневшуюся внизу дорогу. Яркая вспышка при помощи рога – а затем слепящий свет прямо в глаза.

— Твою же… — всё, что она смогла произнести, прикрывая глаза копытом. Перед ней стояли два грузовика, один ярко-зеленого цвета и ощутимо больших габаритов. Другой поменьше и был выкрашен в камуфляжном стиле. «Это еще кто такие?» — стремительно пронеслась единственная мысль в голове единорожки.

15 МИНУТАМИ РАНЕЕ, ОКРЕСТНОСТИ ВАНХУФЕРА

Гром и Сталаз уже были очень близко к цели. Осталось каких-то двадцать миль. Летти решила спросить у пленника касаемо каких-либо КПП и патрулей в этом районе на всякий случай, хотя она и Клод задним умом понимали, что никого не встретят.

— Слушай, Альфа-1, тебя не удивляет, что нам не устроили жаркую встречу с фейерверками и салютом, а так же кострами из наших машин?

— Такое бывает в случае сильной угрозы. За десять лет было всего три подобных случая, не считая сегодняшнего. Похоже, что генерал отозвал всех назад в город, поскольку их кто-то мог атаковать.

Пленник болтал с удовольствием, хотя осознавал, что его все равно убьют, поскольку оставлять его в живых слишком опасно, равно как и освобождать. Этим двоим просто не нужен лишний свидетель. И будут абсолютно правы. Так что можно теперь было смело разбалтывать тайны, не опасаясь, что до него доберется Стил Страйк.

— Интересно, кто мог заставить понервничать нашего старого друга, как считаешь, Клод? – спросила Летиция.

— Да Дискорд его знает. Не мы уж точно, — коротко ответил земной пони, включив свет в салоне и фары при помощи пары тумблеров на приборной панели. Аналогично поступила и единорожка, посчитавшая, что уже достаточно темно для этого. В эфире воцарилось молчание. Между тем начался пологий подъем. Альфа-1 произнес:

— После подъема будет небольшая ровная площадка и дальше спуск в долину к городу. Советую остановиться на этой площадке и полюбоваться видом оттуда.

— Непременно воспользуемся твоим советом, — коротко сказала Летти.

А вот и площадка. Оба грузовика остановились, припарковавшись рядышком. Справа был лес, впрочем на спуске в долину он отступал от дороги, а слева был достаточно высокий холм. А впереди и немного правее в самой долине вольготно расположился Ванхуфер, причем совсем рядом с морем.

— Слушай, дорогая, я не уверен, что там есть пляж. Хотя, я бы понежился на песочке под солнцем, а то может и искупался.

— Давай сначала дело сделаем, а потом уже устроим себе отдых, ладно? – немного раздраженно произнесла аквамариновая единорожка, слегка хлопнув себя копытом по лбу. Клод только было открыл рот, чтобы ответить ей, да так и остался с открытым ртом. Яркий разноцветный луч перечертил небеса и ударил прямо в центр города. Секундой позже пришел оглушительный грохот, город исчез в яркой вспышке, волной распространившейся вокруг того места, куда этот самый луч ударил. Летти и Альфа-1 тоже разинули рты. И уже спустя несколько секунд все трое заметили фигурку пони, стоявшего на этот самом холме. Именно там был источник луча. Вокруг тела пони развивался черный плащ. Время будто растянулось. Каждому из троицы показалось, что прошли часы, а на деле прошло не больше полутора минут. Вспышка исчезла окончательно и взору путников предстала глубокая яма, точнее даже воронка. От Ванхуфера ничего не осталось. Вообще ничего! Все жившие в городе пони, по данным пленника, которых было немногим более шести сотен (при этом состоявшие в Алом Западе пони не учитывались) – все до единого погибли в одно мгновение, растянувшееся на девяносто секунд… Это было просто чудовищно! Кто бы ни был тот, кто применил это заклинание, а в том, что это было именно заклинание, Летиция нисколько не сомневалась, он просто убийца. Ничто не могло сравниться по силе с магией. Абсолютно ничто. Тем временем, в образовавшуюся воронку начала заливаться морская вода, потому что эта самая воронка соприкоснулась с водной гладью.

— Ну вот, плакала моя надежда поваляться на песочке… — произнес Клод, когда способность говорить вернулась к нему.

— На базе Алого Запада было многих всяких данных, особенно в тайниках, я мог показать их, если бы не это… — вторил ему Альфа-1, выглядевший в этот момент особенно потерянным.

— Зато Страйка больше нет… Черт, знай я, что это случится, то не моталась бы за девятьсот с лишним миль от Понивилля, блять! – озлилась единорожка и ударила копытами по приборной панели в приступе ярости. Всё зря! И семью Сайруса, даже если они и выжили, теперь было уже никак не спасти. После случившегося она просто не сможет смотреть Пирсу в глаза. В эфире возникло неловкое молчание, видимо, Клод тоже подумал об этом. И что теперь делать? Хороший вопрос… Но в этот самый момент прямо перед ними мелькнула яркая вспышка, которая погасла пару секунд спустя. Перед ними был тот пони, который уничтожил одним ударом Ванхуфер? Все трое разглядывали нежданного гостя, прикрывшего глаза копытом и рассматривавшего их технику. Очертания лица, нос, разрез глаз и многое другое… Всё это указывало на то, что это…

— Да это же кобыла! – одновременно воскликнули все трое. И в головах Клода, Летиции и Альфы-1 возник непрошенный вопрос: «Кто же это такая?»

Это была просто шикарная сцена. Единорожка рассматривала их, а они – её. А что если она решит и от них так избавиться? Судя по тому, с какой легкостью этой чародейкой (а в том, что она – чародейка, никто и не ставил даже под сомнение) был уничтожен город куда крупнее Понивилля, но немного меньше Бэлтимэйра, то отправить их троих к праотцам – копытом топнуть. Немая сцена всё затягивалась и затягивалась…

В ЭТО ЖЕ САМОЕ ВРЕМЯ, В НЕБЕ РЯДОМ С ВАНХУФЕРОМ

Пегас бежевого цвета с демоническими красными глазами наблюдал за развернувшимися событиями. Он видел и то, как какая-то пони уничтожила Ванхуфер вместе со всеми его жителями и штабом Алого Запада заодно. И вот этот факт несколько огорчил его, он собирался нанести Страйку визит вежливости и напомнить кое-о-каком соглашении. Увы, оказалось слишком поздно. От города осталась лишь дымящаяся воронка, которая вскоре могла стать заливом по причине того, что край воронки граничил с морем. Любопытное дополнение к окружающему ландшафту. И просто шикарное применение сочетание Слов Хаоса со Словами Силы. Пегас растянул губы в улыбке. Удерживаться в небе ему было очень легко, он почти не шевелил крыльями, не смотря на то, что на такой высоте воздушные потоки были очень мощными и быстрыми. Любого другого обычного пегаса давно бы смело таким ветром, но он не был обычным пегасом. Да что уж там, и не пегасом вовсе! «Надо будет непременно свести знакомство с этой чародейкой» — вот такая мысль занимала его в данный момент. Да, он легко разглядел с такой высоты ту, что отправила в лучший мир более шести сотен пони, всего лишь дав вырваться на свободу мощнейшей силе в этом мире. Но раз уж он опоздал здесь, то должен теперь уйти на опережение, делая свой ход раньше других в другом месте. Глаза пегаса сверкнули, и он исчез в яркой вспышке, телепортнувшись в другое место.

В ЭТО ЖЕ САМОЕ ВРЕМЯ, В ДРУГИХ ЧАСТЯХ ЭКВЕСТРИИ

Никто из четверых участников немой сцены даже не заметил вспышки в вечернем небе Эквестрии. В противном случае у них возникло бы намного больше вопросов…

Пророк, забаррикадировавшийся в своём укрытии, вздрогнул и поднял голову, изогнув своё туловище наподобие знака вопроса. Кто-то и где-то применил мощную черную магию. Но это была явно не Роза, поскольку источник был более чем в тысяче миль к северо-западу отсюда. Ванхуфер. Что-то там произошло и очень серьезное…

Твайлайт тоже ощутила творимую очень далеко отсюда непонятную волшбу. И заклинание, применявшееся где-то, было очень мощным и запретным. Где именно применялось это самое заклятье, аликорн определить не мог. То ли мешали собственные защитные заклинания, то ли это «где-то» было очень и очень далеко отсюда. Внезапно она обратила внимание на те капсулы, в которых находились принцессы. Каждый из них треснул в нескольких местах! Волшебница принялась спешно обновлять заклятье анабиоза, но тщетно, капсулы как были треснутыми, так такими и остались. Чародейку охватила легкая паника, ведь еще одно такое мощное колдовство, капсулы разрушатся окончательно, причем, если это сделает посторонний каким-либо способом, то те, кто был в состоянии анабиоза, просто умрут, даже не придя перед этим в сознание!

Требовалось срочно найти того, кто сотворил эту магию, причем Твайлайт не сомневалась, что это была черная магия. Но сама покинуть пещеру она не могла. И достучаться до Розы, Клода или Летиции принцесса тоже не могла, в магическом поле Эквестрии после всего случившегося, творился бардак, если не сказать хаос.

Роза, кравшаяся по коллектору и державшая наготове пистолет телекинезом, внезапно уронила его. «Эй, какого хрена тут происходит? Почему я внезапно лишилась магии?!» — эта паническая мысль возникла первой, пока та пыталась поймать падающее оружие, чтобы предотвратить всякий шум, который мог бы выдать её с головой. Но ей не удалось задуманное, пистолет всё же достиг пола, громко звякнув о камень металлическими частями. Пони занервничала, подхватила пистолет ртом и начала красться к ближайшему укрытию, оказавшемуся ответвлением в тупиковый коридор, где была дверь. Туда-то она и решила зайти, подождать, пока её магические силы восстановятся, если дело, конечно, вообще было в этом. К её счастью, дверь не была заперта и вела в комнату, из которой больше не было ни единого выхода, кроме этого.

— Тут-то и сделаю привал, пока всё не вернется в норму, — прошептала единорожка, закрывая дверь за собой и оглядываясь в поисках места, куда она могла бы прилечь… В комнате стояло лишь несколько шкафов, один матрац. Освещение почти отсутствовало, по сути, являясь таким же, каким оно было и в коллекторе. Роза аккуратно улеглась на этот матрац, стараясь ни о чем не думать. Хотя не получалось. Её занимала лишь одна мысль: «Да что произошло такого, что исчезли мои силы? Уберзаклинаний я не использовала, это точно, в противном же случае рог точно выгорел бы, и мне будет худо. Стоит лишь немного подождать…»

Глава №16 - Магия - это сила! Часть II

Немая сцена продолжалась еще несколько минут. Чародейка нервничала, её хвост метался из стороны в сторону, она собиралась уже было атаковать… Но заметила, что те, с кем она столкнулась нос к носу, не собирались атаковать, да и вообще не проявляли никаких признаков агрессии. Это и впрямь было так. Летиция и Клод вместе с Альфой-1 во все глаза рассматривали единорожку с розового цвета шерсткой, рубиновыми глазами, огненно-рыжей гривой. Сама же волшебница заметила на обоих грузовиках эмблему Исследователей и удивилась, причем даже вслух:

— Исследователи? Я слыхала про них, но встретить двоих живых…

Летти открыла форточку в водительской двери Сталаза, чтобы понять, о чем речь. Услышав в голове неожиданно свалившейся им на головы пони изумление, а не враждебность, аквамариновая единорожка немного расслабилась и ответила:

— Что тебя так удивило, ээээ, не знаю твоего имени?

— Меня зовут Лина, — вспомнив об этикете, представилась чародейка.

— Летти, — представилась бывшая наёмница Алого Запада, клана, который менее двадцати минут назад перестал существовать, уйдя в историю, а потом добавила, указывая на Гром, из которого как раз высунулся её особенный пони:

— А это Клод.

— Очень приятно, — без особого энтузиазма произнес земной пони. Эта странная единорожка в черном плаще, наброшенном поверх тела, да еще и с наплечниками, не внушала ему доверия, особенно после увиденного.

— Итак, вернемся к только что увиденному. Ты отняла у нас с Клодом работу, это раз, деньги за выполнение этой работы, два, потому что Файрхуф точно узнает, что убили Страйка не мы, — ровным голосом уведомила Летиция свою собеседницу.

— А, так вы тоже хотели избавиться от этой сволочи? – удивилась Лина.

— Конечно! И всё ради прекращения этой десятилетней бессмысленной войны, отчасти из личной мести…

— Месть… — единорожка потупила взгляд. Однако Летти было не провести, она смягчилась:

— Тебя что-то терзает? Расскажи нам, тебе полегчает, не надо держать это в себе, чем бы оно ни было.

— Тогда может вы спуститесь со своих чудо-машин? Мне не очень удобно разговаривать, глядя снизу вверх, — попросила волшебница.

— Подожди буквально пару секунд, хорошо? – миролюбиво произнесла Летиция, однако как только она закрыла форточку, сразу сказала в рацию:

— Не очень я ей верю, так что если что – убьём её.

— Ты видела, как она ебанула по Ванхуферу? От города вообще ничего не осталось! Что мешает ей поступить в случае чего аналогичным способом и с нами? – проявил вполне логичное сомнение Клод.

— Ничего, сначала посмотрим, что она расскажет. Альфа-1, ты с нами? – спросила светло-зеленая единорожка у пленника. Тот молча кивнул. Все трое покинули свои транспортные средства и присоединились к Лине. Прежде чем начать, она грустно вздохнула, из её правого глаза покатилась одинокая слезинка. Чародейка смахнула её копытцем и начала свой рассказ:

— Всё началось чуть больше года назад с указа Страйка уничтожать все селения вдоль дороги, что пролегала между Понивиллем и Ванхуфером. Прежде чем дойти до нас, его солдаты стерли с лица земли четыре села. Наше было пятым по счету, мы пытались сопротивляться захватчикам, но куда нам против техники? Моя сестра, Лейла, стремилась защитить жеребят и стариков, но… — голос рассказчицы снизился до скорбного шепота, — они убили её у меня на глазах. Пули разорвали её пополам. Перед тем, как умереть, она успела прошептать моё имя. И покинула этот мир со скорбной улыбкой на устах и взглядом, устремленным в небеса. Я возненавидела в этот момент весь этот ебнутый мир. И поклялась отомстить за сестру. Захватчики камня на камне от большей части селения не оставили, сволочи. Да еще и наиболее приглянувшихся кобылок угнали в плен. Думать даже не хочу, зачем, — в глазах Лины горел неудержимый огонь, лицо исказила гримаса, в которой было много злости пополам со скорбью, она на секунду замолчала и поглядела на Летти, Клода и Альфу-1. Однако все трое молчали, ожидая дальнейшего рассказа. Волшебница продолжала своё безрадостное повествование:

— Солдаты убивали и угоняли в плен тех, кто паниковал или сопротивлялся. Со смертью Лейлы всё остальное потеряло для меня всякое значение, поэтому я даже не шевелилась до тех пор, пока бойцы Алого Запада не свалили окончательно. Всё, что мне, восемнадцатилетней кобылке, оставалось тогда – это предать земле тело сестры, точнее, то, что от него осталось, а потом уйти в скитания. Так в конечном итоге и получилось. Сегодня – годовщина тех событий. Но это далеко не конец моего рассказа, за год было много чего интересного. После уничтожения и опустошения нашего селения я первым делом ушла в Понивилль, а там прослышала про некие Руины Кантерлота, кем-то тщательно охраняемые. И для себя решила проникнуть туда. Сказано – сделано. Тамошние охранники на крутых машинах и с крутыми пушками не заметили меня. В развалинах я после некоторых поисков наткнулась на сундук, который был когда-то магически запечатан, но, к счастью, чары пропали. Я смогла вскрыть его без особых проблем. Там была книга, которую я забрала с собой. Чуть позже в некоем стенном тайнике нашла вот эти самые талисманы, которые вы сейчас можете… — рассказ единорожки прервал Клод, вновь оглушительно чихнув. Пока все отвлеклись, Альфа-1 принялся сначала медленно отползать назад, пользуясь тем, что на него никто не смотрит. Пока обе кобылы желали земному пони здоровья, бывший пленник (каковым он стал уже себя считать) дал драпака в ближайшие кусты, надеясь там пересидеть всё это. Но он не успел преодолеть и половины расстояния, как оказался застигнут громовым окликом Летти:

— Ты это куда собрался, сволочь?

— Позволь мне, — коротко вмешалась Лина с непроницаемым выражением лица, её рог окутало розово-красное сияние, неяркая вспышка – и в продолжавшего свой побег Альфу-1 полетел средних размеров огненный шар, скорость его была слишком высокой, чтобы успеть увернуться. Раздался короткий хлопок, затем взрыв, вслед за которым повалил густой дым, который оказался разогнан в стороны еще одним заклинанием единорожки. От бывшего командира отряда «Альфа» осталась лишь дымящаяся горстка пепла. Клод пораженно прокомментировал, выпучив глаза:

— Ну нихуя себе…

— Он заслужил, — волшебница отвернулась от того места, где менее минуты назад было на одного живого пони больше, после чего зябко повела плечами и закуталась в свой плащ. Шмыгнув носом, она продолжала свой рассказ:

— После того, как я нашла книгу и талисманы, я свалила из Руин, тамошние охранники так и не смогли меня заметить. Они явно ожидали, что им придется защищать это место от таких же, как и они сами. Нет ничего удивительного в том, что они меня проморгали. После экспедиции к Руинам я продолжала свои скитания по Эквестрии, двигаясь параллельно дороге между Понивиллем и Ванхуфером. В то место, где было когда-то моё родное селение, я поначалу не хотела заглядывать, но потом всё-таки решилась проведать могилу сестры. Столько воспоминаний полезло в голову, вы себе даже не сможете представить, наверное. Так вот, после этого я пошла дальше на северо-запад и после пяти недель пути добралась до окрестностей Ванхуфера. Тут и обосновалась, принявшись за изучение книги. Там было множество разнообразных заклинаний. Огненный шар, что вы видели в действии, одно из простейших. Нет нужды говорить, что на изучение магии ушел остаток года. За два с небольшим месяца до сегодняшнего дня я открыла охоту на солдат Алого Запада. Взрывала и убивала их без всякой жалости, упиваясь той силой, что подчиняется мне. За два месяца клан лишился почти девяти десятков солдат…

— Лихо ты их, — шмыгнув заложенным носом, хрипло проговорил Клод.

— Кстати, я слыхала про неких пони, что вечно обжуливали Страйка в его же игре. Неудача под новым Мэйнхеттеном, под Понивиллем… Хотела бы я познакомиться с теми, кто этого урода так хорошо уделывал… — мечтательно произнесла Лина, не подозревая даже, что эти пони, пусть и не все, но прямо перед ней. Темно-коричневый земной пони и светло-зеленая единорожка переглянулись между собой и, очевидно, пришли к одному и тому же выводу. Летти сказала:

— Лина. Этих пони ты видишь сейчас прямо перед собой. Правда, не в полном составе.

— Так это вы подкрупники этому гаду отвешивали? – явно пораженная таким откровением бывшей наёмницы, спросила чародейка.

— В бою за Понивилль с нами были еще двое. Если повезет, ты их тоже увидишь и познакомишься с ними поближе. Но это в том случае, если захочешь отправиться с нами в Понивилль… — проникновенно сказала Летиция.

— Дайте мне немного времени на размышления, и я точно скажу своё решение, хорошо? А пока позвольте мне закончить, наконец, этот немного затянувшийся рассказ.

Парочка согласно кивнула, стараясь не смотреть на продолжавшую дымиться горку пепла, оставшуюся после демонстрации магических талантов Лины. Чародейка прокашлялась как следует, снова поправила свой плащ, завернувшись в него на этот раз более чем полностью, так как солнце давно село, воздух остывал, становилось холодно, что подтверждал и постоянно шмыгающий носом Клод, после чего продолжила говорить:

— В общем, я убила за два месяца почти девяносто солдат. Разумеется, это не могло остаться незамеченным, меня неоднократно пытались поймать. Но пони в тяжелой амуниции топают по лесу так, что их слышно за милю, у меня всегда было время в запасе, чтобы спрятаться. Лишь пару раз я позволяла от скуки разведчикам запечатлеть меня. Нисколько не сомневаюсь, что Страйк завел под меня целую папку с макулатурой и разнообразной писаниной. Мне, конечно, было бы интересно почитать, но, увы… — Лина развела копытами, — … Ванхуфер перестал существовать более, чем полностью. И поделом им всем. После двухмесячной охоты я начала готовить главное оружие мести – самое мощное заклинание из той книги. И вы, судя по всему, видели действие этого заклинания, — она показала копытом на уже почти заполнившийся водой провал в земле, оставшийся после применения этого смертоносного заклятья. Она помолчала с минуту, будто собираясь с мыслями, а потом добавила:

— Сегодня месть свершилась. Моя любимая сестренка Лейла оказалась отмщена спустя год после своей трагической гибели. Да, за погребенный в Забвении город вместе с шестью сотнями ни в чем не повинных жизней я отвечу отдельно, когда умру. Пусть это будет на моей совести. Хотя, какая там совесть, я даже угрызений этой самой совести не испытываю сейчас. Такая вот моя история… — спрятав нос в плащ, она глухо закончила говорить. Воцарилось молчание. Долгое такое, относящееся к категории, когда собеседники тщательно собираются со своими мыслями. Молчание снова прервал Клод, принявшийся громко шмыгать носом, а потом буркнувший:

— Вы как хотите, а я пойду греться в машину, тут стало ощутимо холодно, — и, не дожидаясь ответов, направился к своему Грому и забрался в кабину. Очутившись внутри, он завел двигатель и включил обогреватель. Хвала тем изобретателям, что не позволяют пони мерзнуть по ночам! Обе единорожки последовали примеру земнопони и забрались в Сталаз, Летиция тоже завела машину, после чего щелкнула нужный тумблер на приборной панели, через минуту воздух в грузовике стал потихоньку согреваться.

— Я вот что хотела спросить… А где та книга, о которой ты говорила? – поинтересовалась аквамариновая пони.

— Она находится в надежном тайнике. Я извлекла из неё все знания, поэтому носить везде её с собой я просто не вижу смысла, да еще плюс к этому присутствует шанс, что у меня её могут украсть, тогда книга попадет не в те копыта. Неизвестно, какие беды еще могут приключиться в таком случае, — ответила Лина, всё еще кутаясь в свой плащ.

— И всё же, что нам теперь делать с тем как бы контрактом, Летти? – подал голос Клод.

— Честно говоря, не имею представления даже, — призналась та, — Страйка грохнула Лина, а не мы. По идее, ей и получать деньги за выполнение контракта, правда вот только она его не заключала…

В глазах розовой единорожки загорелся огонек. Огонек наживы, легких денег, например, таких, которые сами плывут к её копытам. Да, она любила деньги. Только вот об этой своей черте на целый год она забыла, поскольку её главной целью было отомстить Страйку. И она отомстила, притом сполна. Она сознательно не упомянула о том, что в перерывах между изучением и практикой она временами убивала и бандитов. Однажды она услышала про себя такое словечко, как бандитоубийца. И решила, что это про неё. В принципе, не ошиблась. Среди этого отребья Лина имела заслуженно хреновую репутацию. У неё в далеко идущих планах было прославиться таким вот образом на всю Эквестрию. Не смотря на свои девятнадцать, амбиций единорожке было не занимать. Да и за словом она в карман своего плаща с наплечниками не лезла. Она и так справится. И до сих пор справляется.

— Ну, так что, Лина, ты отправишься с нами в Понивилль? – прервала её размышления Летти. Волшебнице было уже решительно всё равно куда ехать, поэтому она, даже не колеблясь, сходу ответила:

— Да, я с вами! И, Летти, если ты не против, то я, пожалуй, лягу спать. Применение мощных заклина-а-а-а-а-а-а… — и чародейка не смогла подавить мощнейший зевок, ясно говоривший о том, что она очень устала за долгий сегодняшний день.

— Да, конечно, ложись, отдыхай, — разворачивая свой Сталаз, произнесла бывшая наёмница. Гром Клода тоже стал разворачиваться, чтобы отправиться теперь назад, в сторону Понивилля. Волшебница, тем временем, улеглась на спальное место, закутавшись в собственный плащ, хотя в кабине уже было достаточно тепло к тому моменту. Летти бросила на Лину полный сочувствия взгляд, после чего вновь устремила свой взгляд вперед – на юго-восток, где-то там, вдали, располагается их общий дом…

— Любимая… Знаешь, мне жаль Лину, — голос жеребца был печальным.

— Мне тоже. Когда прямо на твоих глазах убивают твоих близких, это мало кто сможет перенести настолько хладнокровно. Она смогла, но при этом поклялась мстить. За два с небольшим месяца – практически семьсот пони. Прямо Смерть во плоти, только вместо косы разрушительная черная магия, — тихонько продолжала Летти, оглядываясь время от времени на спавшую глубоким и спокойным сном чародейку, будто опасаясь, что та не спит и подслушивает эту беседу, проводившуюся по сути у неё за спиной.

— И всё-таки, я почему-то не могу ей довериться. Она может с легкостью убить любого. У меня из головы до сих пор не идет то, как легко и быстро она превратила в кучку пепла Альфу-1, пытавшегося сбежать.

— Да хуй с ним, сбежал бы и сбежал, он нам всё равно был уже ни к чему. И новый Алый Запад сколотить у него не вышло ни при каких обстоятельствах. Давай-ка лучше вместо бесполезных споров, касающихся нашей новой знакомой, поспешим домой, в Понивилль. И уже там решим, как послать Файрхуфу весточку о том, кто именно замочил Стил Страйка. До сих пор поверить не могу, что это не мы… — Летти вздохнула.

— Тогда не отставай, — с этими словами Клод ускорился и обогнал единорожку. Она хмыкнула, глядя на то место, где у Грома когда-то был задний бампер, который, кстати, где-то должен валяться на дороге, если, конечно, его никто втихаря не свистнул. Хотя, после опустошительных действий Алого Запада Летти сомневалась, что вдоль этой дороги вообще кто-то будет теперь жить, даже после смерти Страйка и фактического окончания войны. Но ведь знают-то об этом лишь они трое, остальная Эквестрия остается всё еще в неведении. Равно как и отряды на востоке страны. Пони думают, что воюют за правое дело, а на самом деле они воюют хрен поймешь теперь за что. Только вот когда это дойдет до них? Вряд ли так уж скоро, как порой хотелось бы. Ночь же окончательно вступила в свои права, впереди была долгая дорога домой. О чем думал Клод в данный момент, никто, кроме него, не знал. Летиция же рассчитывала, что они приедут аккурат к завтраку, поедят, а потом оставят Лину на попечение остальных, сами же отправятся спать. Ничто не нарушало ночной тишины. Ничто и никто. Ночное светило освещало всё вокруг своим мертвенным светом, небо было практически чистым, звезды ярко светились на небосводе, лишь иногда пролетали с большой скоростью облака. Эх, всё-таки слишком сильно природа Эквестрии одичала, слишком сильно.

Я провалялась на матраце что-то в районе получаса. Но, на самом деле, могло пройти времени или больше, или меньше, а часов я при себе не имела. Самое главное заключалось в том, что я немного отдохнула, да и моя магия вернулась ко мне, я без труда снова могла удерживать телекинезом свой пистолет с глушителем. Жаль лишь, что я не изучила ту книгу до конца, в ней могло быть немало полезных мне заклинаний. Например, дополнительный источник света, который бы мне сейчас мог очень сильно пригодиться. Осмотреть как следует комнатушку, которую я нашла, мне без освещения не удастся. А попытки в полутемноте проделать это закончилось тем, что я ткнулась лбом (хорошо, что не рогом, иначе было бы еще больнее) в полку. Ощущения были ниже средних.

— Да к черту всё это! – прошипела я, почесав копытом ушибленное место и потихоньку, стараясь ни обо что больше не удариться, стала двигаться назад в коридор. Я подозревала, что это местечко будет дерьмово освещено, но не могла даже представить себе, что всё будет настолько плохо. Кое-как, чуть ли не на ощупь, выбралась обратно в коридор, из которого уже попала снова в коллектор. И продолжила своё движение по нему, стараясь шуметь как можно меньше и заодно больше слушать. Но кроме тихих плесков затхлой воды, текшей тонким ручейком и кое-как пробивавшей себе дорогу среди мусора и моих собственных шагов, увы, я больше ничего не слышала.

— Блин, да когда же мне попадется хоть одна живая душа? – я тихонько вздохнула, стараясь при этом не терять бдительности. Через несколько сотен ярдов я заметила поворот налево. Он был единственной дорогой, по которой я могла пройти, так как прямо дорогу мне преграждала стена, в нижней части которой была ржавая решетка, куда этот тонкий ручеек и проскальзывал, будто уж. Мне ничего не оставалось, кроме как направиться по единственному возможному пути. Миновав поворот, я вступила в длинный пустой коридор, который, к моему облегчению, освещался немного получше, чем те участки, которые я миновала немного ранее. Этот коридор представлял собой лишь голые стены с висящими с потолка источниками света. И он был достаточно длинным. Я не знала, сколько на самом деле шла. И старалась об этом не думать. Первый раз я залезла в какое-то место совершенно одна. Поездка в Миддлхорн по сравнению с этим была легкой прогулкой. Там я могла рассчитывать на свои пушки. А сейчас? Только на меткость, да на саму себя. Пророк пока что тоже молчал, но я знала, что он следил за каждым моим шагом. Эх… Пеленг, судя по всему, штука хорошая. Ровно до той поры, пока её не применяют для того, чтобы следить за тобой самим. Я миновала ровно половину коридора. С моего местоположения проглядывался спуск вниз. И в этот самый момент за моей спиной раздался звон разбившейся лампочки. Грива и мех на крупе моментально встали дыбом. Остаться без света – это, по меньшей мере, неудобство для тех, кто может скастовать рогом освещение, ну или шарик света, который мог бы плыть рядом с единорогом. Но я же, блять, этим не владела! И темнота даст мне крутой повод сыграть в ящик против моей собственной воли. Когда звук повторился еще раз, я была готова в любой момент сорваться в галоп, но пока что спокойно шла, постепенно приближаясь к лестнице, что вела вниз. Звук стал повторяться всё чаще и чаще. Когда очередная лампочка разбилась буквально уже у меня за спиной, погружая часть коридора в полумрак, я не выдержала и сорвалась с места, не забыв про удерживание телекинезом биты и пистолета. К счастью, до лестницы было уже недалеко, поэтому пятнадцать секунд бега – и вот я уже спускалась, а точнее, катилась кубарем с этой самой лестницы вниз, поднимая столько шума, что, наверное, сам Пророк слышал из своего укрытия, где бы оно ни находилось, весь этот пиздец. Перед моими глазами все мелькало и кружилось, а при столкновении с бетонным полом, который и остановил моё падение, из них посыпались искры. Я едва не отключилась, но огромным усилием смогла заставить себя удержаться на краю обморока. И видела непроглядную темноту там, наверху, где только что бежала. В голове шумело, мне сильно повезло, что именно её я и не ушибла при довольно некомфортном приземлении.

— Бля-я-я-ять, интересно, как я назад-то буду возвращаться? – простонала я, давая краткую передышку своему телу. Одновременно с этим мне было интересно, а не сломала ли я себе что-нибудь? Определить было трудно, поскольку моё тело болело, я ребрами каждую ступеньку сосчитала, похоже. С трудом оглядевшись, я обнаружила, что пистолет и бита лежали неподалеку от меня. Не представляю, что было бы, останься они там, в темноте. Наверняка, полный финиш. В темноту нырять я не хотела, а без оружия, хотя бы холодного, оставаться – и подавно. Я потеряла еще, наверное, полчаса, приходя в себя. «Вряд ли я доберусь до Пророка в целости и сохранности. Падение с лестницы – это еще минимум неприятностей, который встретятся на моём пути. Ведь впереди почти два десятка вооруженных пони, которые не подозревают пока еще о том, что сюда к ним пришла в гости недружелюбная по отношению именно к ним единорожка» — такая мысль проскочила в моём мозгу перед тем, как внезапно ожил приемник:

— Роза, ты что там застряла-то?

— Отдыхаю после падения с лестницы, — шепотом ответила я.

— Каким образом ты умудрилась дожить до этого? – удивился Пророк.

Я поведала ему про лопающиеся лампочки и свою боязнь темноты. Мой собеседник поперхнулся, как мне показалось, от смеха, но когда он прокашлялся, его голос был серьезен, в нём не было ни капли веселья:

— Ты аккуратнее там, прошу тебя. Мой шанс на спасение из ловушки должен добраться до меня своим ходом и живым, понимаешь?

— Понимаю… — я, превозмогая боль в ребрах, стала подниматься на ноги, а затем, слегка поднапрягшись, подняла своё вооружение при помощи телекинеза. Дальнейший мой путь пролегал по аналогичному коридору, только вот шла я куда медленнее, хромая на правую заднюю ногу, которую я всё же повредила во время головокружительного падения. Можно сказать, мне еще повезло. Простилавшийся передо мной коридор был освещен так же хорошо, как и тот, который теперь погрузился в непроглядную мглу. Стены были каменными, но пол – бетонный, который немного заглушал звуки моих ковыляющих шагов. И в отличие от предыдущего, здесь были всякие ящики и шкафы, прислоненные к стенам. В случае перестрелки их можно было бы использовать как укрытие. Только вот стреляться было не с кем. Ну, по крайней мере, пока. Проковыляв около полутора сотен шагов, я присела отдохнуть за одним из ящиков и прислушалась. Вдалеке вдруг послышались голоса, которые не приближались и не удалялись, что значило только одно: первые попавшиеся противники стояли на одном месте. Увы, я не могла разобрать слов. Всё равно ведь придется пройти мимо них. Точнее, мимо их остывающих тел, так как оставлять противников в живых – глупо. Приготовив пистолет и биту, я снова поднялась на ноги и медленно поплелась вперед. Через сотню шагов я обнаружила поворот направо. И голоса, которые принадлежали жеребцу и кобыле, доносились именно из-за угла. Я прислонилась к стене и стала подслушивать:

— Слушай, вот какого хера мы тут торчим? С чего Ангел решил, что со стороны коллекторов кто-то может прийти?

— Без понятия. Целыми днями сидим и страдаем фигней. Одна радость, эта фигня включает в себя кое-какие приятные развлечения… — голос жеребца сочился еле сдерживаемой похотью.

— Да что ты говоришь? – кобыла хмыкнула, я готова была поспорить, что её лицо выражало крайнюю степень скептицизма.

— Как будто тебе не хочется? – нарочито удивленно удивился жеребец.

— Ладно, хрен с тобой, уговорил, — устало сказала кобыла. И на некоторое время настала тишина. А затем я услышала… чавканье. Что за неведомая хренотень происходит неподалеку от меня? Я рискнула выглянуть из-за угла. Кобыла подлезла под жеребца и чавкала половым органом жеребца, который зажмурился от удовольствия. Удобный способ вывести из игры обоих, пока они заняты друг другом. Пока я прикидывала, как это лучше всего сделать, снова спрятавшись за угол, до моих ушей дошли другие звуки… Еще более неприличные, чем раньше. Шлепки плоти о плоть… Мои щеки залила краска, однако я всё равно была преисполнена решимости убить обоих. К счастью, совокуплявшиеся пони производили достаточно шума, чтобы позволить мне проскользнуть к ним. Я занесла биту над головой жеребца и со всей силы ударила. И еще раз, и еще. Ни он, ни она не сразу поняли, что тут что-то не то. Но до кобылы дошло сразу, как только жеребец рухнул на пол с проломленным черепом, придавив её собственным телом. Она с трудом повернула голову и увидела меня, красную, как не знаю кто, но, тем не менее, наводившую пистолет прямо на неё.

— Не убивай… — прошептала она, с ужасом глядя в мою сторону. Но тихий выстрел прервал её жизнь при помощи пули, вошедшей прямо в левый глаз, её голова упала на бетонный пол, наверняка выбив несколько зубов. Но трупу зубы уже явно ни к чему. Меня не смутило даже то, что убитый жеребец так и не вышел из не менее мертвой кобылы. И ведь раньше подобное заставило бы отвернуться, а теперь я была циничной пони, молча орудовавшей битой, которая была испачкана кровью и мозгами. И этот мой цинизм позволил мне без колебаний обыскать убитых. Всё, что мне было нужно – это патроны. И, похоже, мои молитвы были услышаны, поскольку обнаруженные в карманах патроны были того же самого калибра, что были мне так необходимы. Вместе с оставшимися восемью в магазине пистолета, в мой карман еще перекочевали полтора десятка. На оставшихся хватит, но при условии, что я буду расходовать по патрону на каждого встреченного мной врага. И, к счастью, румянец с моего лица исчез.

— Я попала сюда, и нет пути назад… — шепнула я, вытирая биту об одежду мертвого жеребца, после чего продолжая свой путь. Пророк никак не прокомментировал расправу над любовниками, столь неосторожно избравших место для действа. Да и время, что уж теперь, было выбрано тоже неправильное. Очень неправильное. Но самое главное – я не ощущала никаких угрызений совести. И это было в какой-то мере хорошо. Мне нужна была свежая голова, не занятая сомнениями, от которых лучше не будет никому. Мертвых всё равно уже не вернешь. Я сплюнула, затем помотала головой. Нахуй всё это. Не время задумываться над этим. Я уже говорила, что коридоры были похожи? Так вот, тот, в котором я завалила первых наёмников Алого Запада, ничем, блин, не отличался от предыдущего. Ровным счетом ничем! Те же самые коробки и шкафы. Одно и то же… Только вот передвигаться надо было поосторожнее. А всё потому что я, судя по всему, приближалась к центру этого подземного сооружения, где, по всей видимости, и был Пророк, которого охраняли эти увальни. Новый коридор оказался коротким – всего-то шагов сто или около того, только вот впереди меня ждал круглый зал, набитый наёмниками Страйка. Притаившись за одним из ящика возле входа в помещения, я попыталась пересчитать их всех. Один, трое, шестеро, десять, двенадцать, четырнадцать, семнадцать, девятнадцать… Девятнадцать противников против меня одной! Каким, интересно, образом я должна была от всех них избавиться? Маскарад может и прокатил бы… Хотя, нет, не прокатил бы. И тому было ровно две причины, первая – я слишком отличалась от убитых мной. Несмотря на броню, отдельные части тела меня выдадут в любом случае. Ну и вторая причина – броня всё равно была заляпана кровью, что у одного, что у другого. Так что попытка выдать себя за одного из наёмников Алого Запада – провальная затея. Я оказалась в тупике, очевидный же вариант – телепортироваться на другую сторону – тоже не прокатывал, потому что я не умела этого. И учиться времени тоже не было. Еще раз выглянув, я стала оглядывать верх зала. Освещение было из нескольких ламп, каждая из которых охватывала довольно большой участок помещения. А что, если… Если заставить эти лампы погаснуть навсегда? Тут и магия была не особо нужна, но нужны были точные выстрелы. Правда был нюанс – звон разбивающегося стекла привлечет ненужное внимание. Слишком ненужное. И если освещение как-то включалось, то оно как-то и выключается, верно? Таким образом, нужно всего лишь найти рубильник, вырубить свет и отправить к праотцам девятнадцать пони. Просто? Да черта-с-два не просто! Но сидя на одном месте, к цели ближе не станешь, так что для начала я вырубила лампочку, что висела чуть подальше над входом в зал точным выстрелом из своего пистолета. Никто из наёмников даже не встревожился.

— Я назову тебя «Тихоней» — прошептала я с улыбкой на лице, поглаживая своё оружие копытом. И двинулась вперед. Войдя в зал, я тут же метнулась вправо, в тень, куда не доставал свет ламп. Отойдя немного от входа, я направилась вдоль стены против часовой стрелки. Спустя пару минут тихого передвижения искомый рубильник я всё же нашла. Но был большой минус – пятачок пола перед ним как назло был освещен. Да и топать до нужной точки еще довольно долго.

Спустя пятнадцать минут стелса мне оставалось буквально копытом подать до цели. Но лезть под свет ламп мне совершенно не хотелось, поэтому я поступила немного иначе – телекинезом стала воздействовать на рубильник, чтобы он оказался в положении «выключено». От усердия я даже немного вспотела. Как же надоело быть слабой единорожкой… Летти тут управилась бы в два счета. Я даже на секунду пожалела, что моих друзей здесь нет. Но приглашение Пророка предназначалось лишь мне одной. Именно поэтому я сейчас здесь. Будь моя воля, я бы никуда не поехала, а осталась бы дома, в Понивилле. Подобные мысли неожиданным образом помогли мне – положение рубильника всё-таки изменилось, а свет погас. Само собой, враги переполошились, а самые умные из них направились именно к переключателю. И поплатились за это собственными мозгами, которые после попадания пули в голову уже ничем своим хозяевам помочь не могли. В считанные секунды я убила троих, благодаря Селестию за то, что у Тихони есть глушитель. Иначе бы моё местоположение рассекретили в мгновение ока. А так, оставшиеся шестнадцать пони не могли даже предположить, откуда в их товарищей прилетели свинцовые подарочки. И принялись методично обшаривать все закоулки. Вот проклятье! Теперь у меня стояла другая задача – убивать так, чтобы остальные не видели и не слышали. Это гораздо сложнее, чем просто бесшумное убийство. Один особо умный пони был уже рядом со мной, буквально за углом от моего укрытия. И тут в мою голову пришла идея, которая потребовала в следующую секунду всех моих магических сил. Я телекинезом потащила врага к себе, одновременно заткнув ему рот, чтобы не мог предупредить своих. Убрав его из виду остальных, я просто выпустила ему в голову пулю. Противник медленно осел на пол, явно мертвый. Хорошо, осталось пятнадцать. Подумаешь, гребаный сущий пустяк! Осторожно выглянув, я оценила ситуацию. Та-а-а-ак… С этой позиции я больше никого не убью, поэтому я аккуратно и быстро перебралась в другое укрытие, где, как выяснилось, торчали еще двое:

— Блин, что за сука вырубила свет? Это ж мразотно в темноте шариться, кто бы ни был этот пони, он явно не дурак, знает, что делает. Сейчас перевалит нас тут всех и освободит этого говнюка длиннотуловищного.

— Да не очкуй, нас пятнадцать, этого гада мы всё равно найдем и поиздеваемся над ним по полной программе.

— Я что-то всё равно не сильно уверен в этом… — выразил сомнение первый. И совершенно правильно, потому что через несколько секунд послышалось два очень тихих выстрела, итогом стали два трупа, которых я оттащила телекинезом в укрытие, где только что сама же и скрывалась. Вот только бесконечно это продолжаться не могло. Я споткнулась о какую-то железку, которая громыхнула. И в ответ на это послышались агрессивные возгласы. Ну полная задница, если я сейчас не свалю отсюда, сюда явятся оставшиеся тринадцать и воздадут мне по моим «заслугам» в убиении их друзей. Жаль, что у меня не было с собой хотя бы мины противопехотной… Этот простой девайс мог бы решить кучу проблем при помощи одного-единственного взрыва! Нога после падения всё еще мешала нормально передвигаться, поэтому единственным моим козырем была внезапность. Только вот в случайном столкновении еще с двумя наёмниками этот козырь едва не обернулся против меня самой. К счастью, мой вид их явно огорошил. Не знаю, кого они ожидали тут увидеть, но пауза длиной в несколько секунд позволила мне выиграть очередной короткий поединок-стычку. Минус восемь. Но остались еще одиннадцать пони, которых требовалось убрать отсюда. И желательно так, чтобы ни один из них не успел убрать меня саму. Увы, звук падающего тела привлек внимание находившейся неподалеку троицы, которые заметили меня во время смены позиции. И, уже нисколько не церемонясь, открыли огонь на поражение из пистолетов. Фатальное невезение. Ни о какой удаче уже не могло быть речи. Только реакция могла спасти меня. И покамест она еще спасала. Судя по оскорблениям в мой адрес и передаче моего примерного местонахождения, они всерьез обозлились. И принялись, не жалея патронов, расстреливать каждое возможное потенциальное укрытие, где я могла бы затаиться. Вот только время пряток уже прошло, враги производили столько шума, что держать дистанцию между ними и собой оказалось достаточно просто. И их попытки выдвигаться наперерез мне были просто смешны, пусть я не видела ни одного, но зато я слышала, откуда доносился шум. И, чёрт, мне стало ужасно смешно, когда я с кристальной четкостью осознала, что это дилетанты какие-то, а не наёмники. Настоящие профи не стали бы так себя демаскировать, только если это не часть тактики. Как только эта мысль пришла мне на ум, веселье разом испарилось. У них мог быть козырь в рукаве – наёмник-мастер, который прибережен на сладкое… Я стала отвлекаться, поглядывая по сторонам. Может быть, именно сейчас я была у него на мушке? И, наверное, это спасло мне жизнь, потому что выруливая из-за очередного ящика, нагромождения которых представляли собой в некотором роде лабиринт, я чисто случайно заметила снайпера, что висел на стене и выцеливал, должно быть, меня. Только вот теперь у меня был крошечный шанс на попадание в голову и смерть этого довольно круто вооруженного противника. Но нет, в следующую секунду он развернул свою снайперскую винтовку в мою сторону и тут же выстрелил.

— Блять! – ругнулась я во весь голос, отскакивая назад в проход. Значит, их было всего двадцать, а этого гаденыша зоркого я не заметила с самого начала. Сзади послышался шум – это приближалась свора дилетантов. Вот же дерьмо, оказаться между двух огней не входило в мои планы! У меня было от силы десять секунд, чтобы принять решение, которое поможет прожить мне немного дольше. Я случайно сделала шаг назад, пуля прошила мой хвост, что высунулся из-за ящика. Не особо-то и больно, хотя всё же я слегка так поморщилась. Судя по всему, пушка у снайпера была не автоматическая, я специально дождалась еще одного выстрела по мне, одновременно соображая, что делать – убивать уже почти настигших меня наёмников или же во время паузы в три секунды, что последовала между выстрелами, перебежать в другое место. Прозвучал еще выстрел, снова прошивший мой хвост. И я тут же дала дёру оттуда, проскочив за ближайший угол, откуда враг сверху меня уже не смог бы достать, и в этот момент в проходе появились противники. Прозвучал одинокий выстрел, после чего топот прекратился. Я выглянула и обалдела – один из оставшихся был убит снайпером. То ли по ошибке, то ли специально – не понять. После паузы он больше не стрелял, значит, вальнул своего случайно. Пока остальные столпились вокруг убитого, я перезарядила пистолет, высунулась и начала прицельно вести огонь. Десять выстрелов – десять трупов. Ну, по крайней мере, так должно было быть… Но увы, удалось уменьшить популяцию ублюдков лишь на троих. Обычных наёмников осталось семеро, плюс снайпер. Ну Пророк… Доберусь до тебя и стребую за чистку помещений тройной гонорар! Только попробуй не заплатить, сука… Но, прежде чем все попрятались от огня на поражение с моей стороны, я успела еще одного ранить в бок, но его оттащили прочь. На данный момент имелись целых две проблемы – снайпер и оставшиеся противники. Что из этого выглядело опаснее, я уже не могла сравнить. Мне хотелось как можно скорее покончить со всем этим дерьмом. И если у них тут найдется диванчик, то прилечь и отдохнуть, тем более что моя нога мне всё же мешала передвигаться достаточно резво. В помещении вдруг воцарилась тишина. Поначалу она была такой, что можно было подумать, будто тут никого нет. Но я точно знала, что это не так. Поэтому тоже не издавала звуков и напрягла слух. Но текли минуты, ничего не менялось, отсутствие звуков стало давить и на мои уши, и на мою психику. Но я должна была выдержать всё это, потому что стоит только дать себе слабину – и ты уже проиграла. Но тишина… Тишина сводила меня с ума, вынуждая действовать. Я сделала шаг, другой – и в мои уши ворвался круговорот звуков, даже не столько звуков, сколько какой-то какофонии из криков, непонятного шума, что тоже воздействовали на мой мозг. Мои ноги не удержали меня, я просто осела на пол, рядом упал Тихоня, мои глаза закрылись, и сознание погасло.

Мне снился сон. Я была на невиданной высоте от поверхности планеты, подо мной была, как я поняла, Эквестрия. Только вот я не успела как следует налюбоваться открывшимся видом. Я видела взрыв в Кантерлоте. А через короткое время один за другим произошли еще два взрыва, один на юго-западе, второй – наоборот, далеко на северо-востоке. Дым от взрывов разнесло ветром, я поняла, что это был тот самый нейропаралитический газ. Но вот то обстоятельство, что взрывов было три вместо одного, меня удивило. Почему-то все свято считали, что источником газа был именно Кантерлот. И тут я вспомнила, что это всего лишь видение, что подсунуло мне то ли моё же сознание, то ли кто-то со стороны, и что не стоит верить всему, что видишь. И я открыла глаза, обнаружив себя лежащей на полу. Всё троилось, голова жутко кружилась. Словом, я была в таком состоянии, что меня можно было пленить голыми копытами без всякого оружия. Ни о каком «встать на ноги и сопротивляться» не могло идти и речи, пока я в таком состоянии. Что странно, слух был в порядке, он даже обострился, пока зрение, откровенно говоря, жутко мухлевало. Я не слышала никаких признаков врага поблизости. Лишь что-то капало. Эх… Лежать мне еще и лежать. Хотя любопытство так и подмывало заставить меня подняться и пойти посмотреть, но аккуратно, что же с обстановкой…

— Нет уж, пошло оно всё в жопу, — кое-как сказала я вслух, — сначала отлежаться, а потом уж куда-то идти…

Отлеживаться пришлось довольно долго. Постепенно зрение пришло в норму, голова тоже перестала кружиться, я чувствовала себя гораздо лучше, чем сразу после того, как открыла глаза. Пришла пора посмотреть, наконец, что же сталось с остальными моими противниками. Это логично, ведь если бы они были всё еще здесь, то я вряд ли была бы сейчас жива, поэтому я вышла, малость хромая, в главный проход, и у меня отвалилась челюсть. Все семеро наёмников лежали рядом друг с другом на спине, их взгляд был направлен куда-то вверх, а на лицах застыло одинаковое выражение невыразимого словами ужаса. Я посмотрела туда же, куда был направлен взгляд ныне мертвых врагов, но ничего там не увидела. Не знаю, может и к лучшему, что я не заметила ничего такого, что могло бы заставить умереть от страха и меня саму. Следующим шагом стала проверка той точки, откуда стрелял снайпер. Его тело лежало на последней его позиции перед смертью. А в том, что он тоже мертв, я не сомневалась. Короче говоря, я еще дешево отделалась. Ушибленная нога, малость поврежденный хвост, через который прошли две пули из винтовки навылет. И только теперь я могла, наконец, нормально осмотреть помещение. Как оказалось, я бродила, прячась от врагов лишь в одной половине круглого зала, даже, пожалуй, точнее будет сказать, зала в форме сферы. Присмотревшись получше, я увидела и потолок зала, который был не так-то уж и заметен, так как там было темно. Пришла пора осмотреть вторую половину зала, а по дороге проверить запасы, оставшиеся у меня. Биту, увы, я где-то потеряла среди нагромождений ящиков, а вот патронов в пистолете осталось ровно семь. Могло быть, конечно, гораздо хуже, но будем считать, что мне повезло, ибо рацию я не потеряла, и её не повредили, хотя стрельба временами по мне была довольно интенсивной. А увидев диван в зоне так называемого отдыха, где и торчали все эти ублюдки, я направилась прямиком к нему. Но, подумав, сначала включила при помощи рубильника свет. И только потом уже улеглась на него, решив дать отдых своему измученному долгой беготней телу, да и рог от напряжения чуть не перегорел. Не хотелось бы остаться совсем без магии. Я закрыла глаза и вытянулась как следует, решив подремать, но не тут-то было. Рация зашипела, а затем я услышала голос Пророка:

— Роза, ты жива! Когда метка застыла на одном месте, я уже было подумал, что ты мертва и совсем отчаялся, но потом увидел, что она передвинулась.

— Мне просто повезло… — меня прервало урчание голодного желудка. Я с самого утра ничего не ела, а на дворе, наверное, была уже глубокая ночь, ибо я не ведала, сколько времени прошло с тех пор, как я спустилась сюда, добралась до зала, а потом сколько еще бегала по нему, сколько провалялась в отключке. Не удивлюсь, если сейчас уже настало утро следующего дня.

— Кстати, тебе осталось пройти всего ничего, судя по всему, — Пророк был, к моему удивлению, искренне рад тому, что я выжила в этой сумасшедшей перестрелке. А я-то думала, что он меня просто использовал в своих целях. Как знать, как знать…

— Извини, но я заставлю тебя подождать еще чуть-чуть. Ты пока можешь уничтожить собственную баррикаду, которую сам и возвел, — поставила я условие.

— Но я не могу. То есть, я хочу сказать, что у меня сил после недавнего мощного колдовства не осталось… — и он резко замолк, будто проговорился. Но я не обратила на это внимания, будучи крайне уставшей, заметив в ответ:

— Разберемся… — и отключила рацию. Повернув голову, я увидела рядом с диваном низкий шкафчик, который раньше не заметила. Небольшая работа телекинезом – и передо мной появилась упаковка консервированных овощей, а так же бутылка сидра. И такой перекус сгодится. Если же у Пророка ничего не будет, я сначала поговорю с ним, а затем съем. Мне вдруг стало дико пофиг на то, что пони не едят мяса. Сейчас любая пища пригодится для восстановления сил. У меня ушло примерно пятнадцать минут на уничтожение содержимого упаковки. А добраться до Пророка я решила в развязном виде, выпивая сидр на ходу. В конце концов, кто завалил десяток пони и остался в живых после всего это? Правильно, я это заслужила. И, захватив телекинезом бутылку сидра, а Тихоню вернув в кобуру, я вошла через противоположный проход из зала в очередной коридор. Благо он был коротким и свободным от ящиков. И заканчивался он тупиком, заваленным всяким хламом. Похоже было, что Пророк прятался именно там. Я включила рацию и принялась звать его:

— Ты хотел, чтобы я пришла? Ну, хехе, давай, открывай ворота-то! – и отхлебнула из бутылки. На моих глазах этот завал начал уменьшаться, раздвигаясь в стороны. Это продолжалось некоторое время, пока дверь, что обнаружилась в процессе магических раскопок, не стала доступна мне полностью. Я потянула её на себя и вошла внутрь небольшой комнатушки. Стены были зеленого цвета, потолок и пол – белого. Из интерьера были стол, стул, кровать и пара ламп. Одна настольная, а другая висела под потолком. На кровати, наблюдая за процессом, лежал единорог… Но в нём было что-то неправильное. А что именно, я поняла, когда он открыл глаза. Именно в них всё и было! Сами глаза были желтые, а зрачки красного цвета, да еще и разного размера вдобавок. Я с трудом удержала сидр телекинетическим полем. Он лишь тяжело вздохнул, а потом начал говорить:

— Ну, что, Роза, вот мы, наконец, и встретились лицом к лицу. Я знал, что меня спасет твоя тяга к знаниям, поэтому книга с запиской в тайнике оказалась наилучшим вариантом привлечь тебя тому, чтобы помочь мне избавиться от этих наёмников из Алого Запада…

А во время его монолога я подметила, что он тяжело дышит. Такое ощущение, что помимо откапывания самого себя из-под завалов он незадолго до этого что-то еще магически сделал. Что-то такое, что отняло у него достаточно много сил. Но вот что именно? На этот вопрос я наверняка сегодня получу ответ. Впрочем, не только на этот, но и на многие другие, которые довольно долгое время не давали мне покоя. Особенно с тех пор, когда я впервые услышала про Пророка, а так же познакомилась с вооружением летающей техники одного из его Учеников. Он, тем временем, продолжал говорить:

… и вот теперь ты стоишь здесь, передо мной. Я знаю, что у тебя наверняка скопилось немало вопросов ко мне, равно как и я тоже могу задать немало интересующих меня самого вопросов, касающихся тебя непосредственно. Кто будет задавать их первый? Хотя, я знаю, кто. Потому что уступаю тебе право первой узнать интересующие тебя сведения. Вот такой я джентльпонь, эхехе, — хмыкнул он, а затем выжидающе посмотрел на меня. Я отхлебнула из бутылки еще разок, уселась на пол, а потом хрипло заговорила:

— Хорошо, Пророк, если ты так на этом настаиваешь… Мой первый вопрос будет таким: Ты помнишь Лабиринт к северу от Бэлтимэйра?

— Что ты имеешь в виду?

— Я с друзьями решила обследовать лабиринт в стороне от дороги, в итоге в центре этого лабиринта нам повстречалась летающая техника, чей пилот назвался Учеником Пророка и предложил нам присоединиться к тебе. Не говори, что не понимаешь, о чем речь.

— Ах, ты об этом! Тоже прельстилась слухами о невиданных сокровищах, не так ли? – единорог мягко рассмеялся. Я молча кивнула. Он продолжил:

— Мне нужны были любые ресурсы, я послал туда своего Ученика на разведку. Они по умолчанию запрограммированы на привлечение новых лиц к моему клану. И так, видимо, совпало, что он встретил там вас… — однако я знала, что он что-то явно недоговаривает! Ну неспроста же в обломках был найден один из Элементов Гармонии, это не может быть простым, мать его, совпадением! Пророк явно понял, что я не верю в его слова, поэтому слегка сник, немного помолчал, а затем признался:

— Основной же моей целью было заманить вас к себе, чтобы вы могли помочь мне с уничтожением Страйка. Однако предложения вы не приняли и уничтожили моего Ученика.

— А что насчет Элемента Щедрости, что был найден на борту бывшего летающего аппарата? – надавила на него я, будучи немного не в своей тарелке от открывающихся мне знаний.

— Он был приманкой. И позволь, я совершу небольшой экскурс в историю. И начну с того рокового дня, когда Эквестрия изменилась навсегда, когда произошла Катастрофа. Ты знаешь о взрыве в Кантерлоте, не так ли?

— Знаю. Но откуда ты знаешь о том, что я это знаю? – поразилась я.

— Не только ты в курсе, что в кантерлотской заварушке выжила Твайлайт Спаркл, которую я когда-то сильно недолюбливал, причем еще до того, как она стала принцессой. Я знал из надежных источников, что ты и твои друзья добрались до неё, а она рассказала вам чуть ли не всё, что знала. Еще бы, первые посетители за столько лет. Бедная аликорняша, бедная, — он сочувственно покачал головой, но я уловила в его словах сарказм.

— И чего же я не знаю тогда? – спросила я, припадая к бутылке в последний раз, а затем отставляя её в сторону.

— Взрывов на самом деле было три. Второй и третий прогремели с разницей в несколько минут в Лас-Пегасусе на юго-западе Эквестрии и в Сталлионграде, что далеко на северо-востоке.

— Так значит моё видение было правдой… — пораженно прошептала я.

— Видение? – недоуменно спросил Пророк.

— Да. Во время заварушки в том зале в какой-то момент настала жуткая тишина, а потом я услышала ужасные завывания и вопли вместе с непонятным шумом и потеряла сознание. Будучи в отключке я видела всю планету, три взрыва… Тогда я решила, что мой мозг совсем скапутился и выдает мне бред. Но теперь… — я тяжело вздохнула.

— Я случайно передал тебе это знание, — сознался единорог, прикрыв глаза.

— Но… Как?!

— Те звуки, что ты слышала, издавал созданный моей магией жуткий призрак, висевший в воздухе. Всякий, кто увидит его – умирает от страха. Полагаю, что все твои враги погибли именно от этого. Ведь так?

— Да. Похоже, мне повезло, что я нашла себе подходящее укрытие от пуль… Да и не только от них. Твоя магия, Пророк, похоже, не делает различий между своими и чужими, не так ли?

— Нет, не делает. Но вернемся снова к прошлому. Во время заварухи в столице Эквестрии я был там и видел, как грифоны атакуют подруг Твайлайт…

— Но почему ты ничего не сделал?! – вскричала я.

— У них не было шансов выжить. Мне огромных трудов стоило отобрать у наёмников Элементы Гармонии и телепортировать всех принцесс из эпицентра так далеко, как только мог. Последствия взрыва были ужасны. И я сожалею, но Эпплджек, Рэрити, Флаттершай (я очень скучаю по ней, она была очень доброй пони), Пинки Пай и Рэйнбоу Дэш погибли в тот день. Прости, Роза.

Я от шока не могла даже и слова вымолвить. Так вот почему ни одна из них в моих снах-видениях не обмолвилась об этом. Они боялись, что я слечу с катушек. Мне стало невыразимо жаль их. Из моих глаз по щекам начали стекать слезы, а затем падать на пол. Я плакала молча, нисколько не стесняясь присутствия Пророка. Впрочем, он молчал, похоже, тоже отдавая честь погибшим подругам. Я молча достала фотографию из своей куртки и тихо произнесла, стараясь не ронять слезы прямо на карточку:

— Я всегда буду вас помнить. До самой смерти. Мне очень жаль, что все ваши усилия сделать Эквестрию лучше даже в более светлые времена пропали даром. Я постараюсь продолжить ваше дело…

И убрав фото назад в карман, добавила, утирая слезы копытом:

— Но, увы, не знаю, с чего мне начать.

— Тебе, наверное, интересно, как же выжил я в самом эпицентре и наступившем затем апокалипсисе с газом в воздухе, что убивал всё живое? – тихо спросил Пророк. Я молча кивнула.

Он так же тихо стал рассказывать:

— Сам взрыв не нанес мне фатальных повреждений, хотя было всё равно весьма ощутимо и больно. Я смог убраться оттуда аккурат перед началом распространения газа. Ты знаешь, кто придумал маски? Готов поспорить на пятьдесят монет, что не знаешь.

— Знаю. Пинки Пай и Чиз Сендвич. Так что гони сюда пятьдесят монет, — безэмоционально сказала я. У меня словно вырвали железный стержень из души. Во имя чего я всё это теперь творила? Ради кого? Узнав, что подруги Твайлайт мертвы… Всё это перестало иметь смысл. И даже тот факт, что сама Твай выжила благодаря Пророку… Кстати о нём, меня не оставляло ощущение, что глаза эти не характерны для пони. Я прекрасно помнила рассказ фиолетового аликорна. Отдельную часть рассказа заняла первая встреча шестерки Хранительниц Элементов Гармонии с Духом Хаоса Дискордом. И тут меня осенило. У него точь-в-точь такие же глаза были, как у Пророка. И это наводило на мысль, что кое-кто меня дурит… Во мне начала подниматься волна гнева. А единорог продолжал тем временем говорить:

— Так вот, Пинки за неделю до Апокалипсиса подарила мне такую маску. Специально для меня делала, по её словам. И вот тогда, будто по наитию, я одел её. И спасся, пока те пони, которых я видел в первые часы после Катастрофы, гибли по непонятной причине. Это потом уже стало ясно, что за дрянь была в воздухе. Эммм, Роза, что с тобой такое? – недоуменно прервал Пророк свой рассказ.

— Я знаю, кто ты на самом деле! – едва дыша от переполнявшей меня злости, проговорила я.

— Что, глаза выдали? – саркастически усмехнулся Пророк… Вернее теперь будет сказать, Дискорд.

— Именно они! И еще один из наёмников Страйка обмолвился, что они пасут длиннотуловищное существо. Так что хватит прятаться под личиной!

— Да мне тоже надоело, только энергию отнимает, — пожаловался Дух Хаоса, принимая свой истинный облик. Даже спустя столько времени он остался таким же, каким его помнила Твайлайт.

— Ничуть не изменился…

— А что, должен был? – фальшиво удивился драконикус.

— Неважно, — фыркнула я.

— Ну тогда, еще раз повторюсь, вернемся к рассказу. Маска позволила мне выжить. Я обустроил скромный быт в созданном мной же подземном комплексе. Да-да, в этом самом, где мы сейчас находимся. Пришлось целую сотню долгих лет носить маску, не снимая её ни на секунду. Жуткое неудобство, на самом деле. Ты даже не можешь себе толком представить, какое.

— Очень даже могу, вообще-то. Сама её носила, не подозревая о том, что воздух давно уже чист был к моменту моего рождения. Спасибо Твайлайт, она открыла глаза в буквальном смысле мне и моим друзьям. Но насчет неудобства соглашусь с тобой, Дискорд.

— Так вот, потом я стал выбираться на поверхность, иногда надолго. В конечном итоге еще через восемьдесят лет у меня появилась небольшая армия винтокрылых машин, которые разрабатывались в одной из лаборатории далеко к северу отсюда. Прототипов было десять, причем вместе с самими машинами были в комплекте пилоты, управляемые искусственным интеллектом. Тебя не удивляет, откуда в неиндустриальной-то толком Эквестрии взялись такие продвинутые технологии? – задал он мне немного неожиданный вопрос.

— Я не знаю, — ну а что я еще могла ответить? Я действительно не знала ответа на заданный Дискордом вопрос.

— Вот я и не знаю. Но факт остается фактом. Но, тем не менее, снова вернемся к моему рассказу, который, увы, порядком затянулся, но я должен рассказать тебе всё, чтобы вопросов у тебя не возникло, и чтобы ты полностью была в теме. Итак, я забрал из той лаборатории всю документацию по этим летающим махинам и смог перепрограммировать их на службу себе. Всё шло распрекрасно, пока десять лет назад не возникли два клана – Алый Запад и …

— Восточная Конфедерация, которые не смогли договориться между собой и начали войну, — закончила я за него.

— Алый Запад возглавил протолкнутый одним невероятно плохим и весьма могущественным существом юный Стил Страйк. Для клана началась эра процветания, я стал союзником Алого Запада. И вроде бы всё шло довольно гладко, готовилась обширная экспансия на восток с целью захвата всех опорных точек. Но месяц назад внезапно всё пошло наперекосяк. И ты с твоими друзьями сыграла в этом не последнюю роль. Я перестал поддерживать Страйка, в ответ на это он заблокировал меня в моем же жилище, прислав сюда целую ватагу бойцов, с которым теперь, к моему облегчению, покончено. Жаль, что ты всё-таки не приняла предложение моего Ученика. Разобраться со Страйком оказалось бы тогда намного легче, чем сейчас. Хотя, впрочем, зная, что в последние дни клан фактически на грани развала, именно нынешнее время самое удачное для последнего удара. Поняв, в общем, что ты отказалась, я поменял тактику, став посылать помощь в нужный момент и показывая этим, что Дискорд, он же Пророк, стал врагом Страйку и Алому Западу в целом. Новый Мэйнхеттен стал поворотной точкой в истории. Попытка же взять Понивилль меня, честно признаюсь, сильно возмутила! Я тут же отправил четверых пилотов на подмогу.

— Мне жаль, но один из них был подбит… — нашла я время вставить хотя бы слово в неудержимый каскад речи моего необычного на вид собеседника.

— Я знаю, Роза, я знаю. Вы нашли там Элемент Честности, который был на борту, так?

— Так.

— У вас есть лишь половина. Ты наверняка задаешься вопросом, почему я жертвую своей армией ради помощи тебе? Ты помнишь прошлое?

— Смотря какое.

— Дата «шесть лет назад» тебе о чем-нибудь говорит? Только честно! – погрозил Дискорд мне пальцем правой руки.

— Лишь частично. Я далеко не всё помню… — вздохнула я.

— Так вот, шесть лет назад ты и твой кузен проводили в последнюю экскурсию Скива Спаркла, прямого потомка Твайлайт. Он был убит через несколько дней в Руинах Кантерлота, когда наткнулся на слишком опасные вещи для Эквестрии. Но, увы, затем эти вещи всё же кто-то забрал. И совсем недавно мы оба ощутили последствия применения очень мощной магии, нарушившей то хлипкое равновесие, что сохранялось после Катастрофы. Всё, что я могу сказать – его применили более чем в тысяче миль к северо-востоку отсюда.

— Ванхуфер… Алый Запад… Страйк! – мгновенно выстроила я логическую цепочку.

— В верном направлении мыслишь, Роза. Похоже, кто-то укокошил нашего общего врага. И, насколько я могу судить, от города вообще ничего не осталось. Но я не знаю, кто именно применил такую магию.

— Дискорд, что ты знаешь об этой магии?

— Немногое. Она куда древнее меня, а я ведь практически ровесник Селестии. Вероятно, речь о тысячах и даже миллионах лет тому назад. Тот, кто её создал, является очень могущественным существом. Внести хаос и сумятицу – его цель. И, похоже, именно он пропихнул юного Страйка в кресло лидера клана и первое время помогал ему править, а потом тот подрос и стал самостоятельно управлять делами клана, причем, весьма и весьма неплохо, надо отдать должное таланту этого земному пони, ныне, похоже, канувшему в небытие. Да и поделом, если честно.

— И кто же этот могущественный тип? – не удержала я своё любопытство.

— Если я назову одно его имя – то Эквестрию не будет ждать ничего хорошего… Вот только если он сам не объявится, на что я, признаюсь, стараюсь рассчитывать. Есть у него одна нехорошая черта – устраивать «перезагрузку мира» каждые пару-тройку сотен тысяч лет. Не знаю, связано ли это как-то с Катастрофой. И если действительно связано, то он непременно попытается довести дело до конца, сколько бы времени ни прошло. Иными словами, Роза, дорогая моя, нас ждут трудные времена, — Дискорд вздохнул, в его словах не было уже никакой иронии или сарказма. Я его понимала. Воцарилось недолгое молчание, после чего Дух Хаоса промолвил:

— И всё же я дорасскажу, что же приключилось шесть лет назад. Почти сразу после отъезда Скив наложил на тебя и твоего брата заклинание блокировки памяти. Но когда он погиб, оно частично развеялось, вы поехали его искать, добрались до нового Мэйнхеттена, где вам его наложили по новой. Но тот, кто наложил это заклинание повторно, похоже, умер своей смертью, а не насильственной. Поэтому-то оно исчезать стало лишь недавно. Ведь крупицы памяти возвращались именно по чуть-чуть?

— Именно так, — удивленно подтвердила я.

— Вот, что и требовалась доказать, — кивнул драконикус, — вы вернулись к мирной жизни, правда затем твой брат почему-то подался на вольные хлеба. Наверное, это как-то связано с некими событиями, происходившими в те годы?

— Да, — я нехотя призналась, — шесть лет назад бандиты убили моих родителей, возвращавшихся из Понивилля домой, в новую Эплузу. Он, наверное, решил внедриться в банду и отомстить затем им всем. Что в итоге и вышло в самом начале моих приключений. У убитых по дороге в Понивилль бандитов был гроссбух, в котором перечислялись все убитые кланом пони. Там были и мои родители… — и снова в носу предательски защипало. Вот проклятье! Я же совсем их не помнила… За кого мстил Клод, теперь уже трудно было сказать.

— Так что Роза, тебе стоит вернуться в Понивилль. Мне немного не по себе от того, что я чувствую. И они касаются тебя и всех твоих друзей практически напрямую. Поспеши. И, если выживешь, заскочи, поведай мне о новостях. Сомневаюсь, что смогу сам всё узнать. И, да, Элементы Гармонии остальные тоже постарайся найти. Они спрятаны в надежных местах, которые так или иначе связаны с жизнью шестерки Хранительниц. Обо всём тебе стоит порасспрашивать Твайлайт, она точно не упустит возможности вспомнить счастливое прошлое. А теперь иди же! – взмахнул рукой Дискорд, будучи немного раздраженным. Но у меня оставался еще всего лишь один вопрос…

Настало утро следующего дня. Вэз быстренько перекусил, после чего отправился дальше ковыряться с прототипом новой машины. Впереди всё еще было полно работы. Была готова лишь рама для колесной базы, да установлена пара передних осей. И в этот момент в дверь постучали. Пришлось прерваться и открыть. Снаружи стояли полтора десятка пони, которые сказали, что они от Форса. Механик пустил их внутрь и принялся раздавать указания. За сегодня надо успеть очень многое… Полтора десятка помощников стали заниматься установкой оставшихся трех осей, в то время как сам Вэзерли принялся устанавливать первый из двух двигателей, что были сняты с Громов, выступивших донорами. Прошло около получаса, пока его не прервали – пришли Сайрус, Эпплсвит и Серж.

— Эй, друг, помощь нужна? – спросил Пирс, усмехаясь.

— Еще как, давайте помогайте мне с установкой двигателей, а то… — однако ему не дали договорить, его перебил голос Форса, тоже явившегося в мастерскую:

— Ну что, ребята, чем занимаетесь?

— Твои работнички ставят три оставшиеся оси, а мы вчетвером работаем над установкой двигателей в специально отведенные для этого места. Ну а дальше подумаем, что да как. Хочется верить, что эта машинка всё-таки сможет поехать. Так что выбирай – или помогаешь им, или помогаешь нам. Их и так полтора десятка, справятся, не маленькие, чай.

— Ладно, я помогу вам, — с этими словами Форс принялся помогать четверке друзей с двигателем. Теперь, когда число пони, собиравших прототип грузовика, который еще и названия-то не имел, увеличилось ровно в пять раз, то все надеялись, что времени на сборку уйдет гораздо меньше. И даже это не уменьшало общего объема работы. Требовалось ведь помимо установки основных агрегатов, таких как кабина, кузов, колеса, двигатели, топливная система и система управления, создать множество всяких плюшек, которые значительно облегчили бы управление таким десятиколесным чудом. Всё было в копытах этих двадцати пони… Это всё сопровождалось обычным слэнгом для механиков, заодно разбавляясь матерными выражениями, когда что-то не получалось сделать с первого раза или же не получалось уже довольно долгое время. Подобного рода общение вполне характерно для данной профессии. И ни один из двадцатки, что собирал сейчас, возможно, самый неординарный прототип в Эквестрии, не являлся исключением из этого правила. Ни один. Вэзерли и Сайрус про ремонт Грома, что принадлежал Розе и был отставлен в сторону, и думать позабыли. Их даже не особо волновало, где пропадает их подруга. Если дела, то это наверняка что-то серьезное, не иначе. Они работали почти до двух часов пополудни, после чего решили сделать обеденный перерыв, после чего вернуться к сборке. К этому времени еще ни Клод с Летти, ни сама Роза не вернулись. За первую половину дня было сделано довольно много – установлен полностью один двигатель из двух имевшихся в наличии, начата установка топливных баков и топливной системы, все пять осей были установлены, колеса прикручены. Но им нужна была еще наладка гидравлики, но это еще впереди, сначала необходимо поставить кабину и кузов, чтобы посмотреть, как именно регулировать. В общем, работы было проделано немало, хотя впереди не было конца и края всему этому. Требовалось учитывать каждую мелочь, иначе вся работа просто пойдет насмарку, чего, понятное дело, никому не хотелось. Форс и его работники очень старались делать всё качественно. Пусть уж лучше медленно, но зато с гарантией качества, равно как и с гарантией того, что им всем заплатят денег за оказанную ими помощь. Было не очень ясно, сколько же времени уйдет на полную сборку этого гиганта. Это если не учитывать длительный период обкатки для выявления косяков и недостатков, которые придется в авральном режиме устранять, придумывание названия, сертификации, а так же наладки производства подобных машин каким-нибудь проверенным заводом, например, новомэйнхеттенским, что выпускал очень даже качественные Громы, Клод ездил на таком, равно как и Роза. Первый нажаловаться не мог на свою машину, напротив – частенько её нахваливал. Как итог, его техника еще ни разу не подвела. А вот единорожке повезло меньше, она была типичным потребителем, никогда используемую технику не хвалила и уже тем более не говорила даже банального «спасибо». Все до единого механики и большинство водителей придерживались не совсем обычной точки зрения – всякий механизм имеет свою душу и умеет видеть и слушать. Поэтому и служит долговечнее тем, кто с техникой на «ты». Чего как раз о Розе-то и не скажешь…

В ЭТО САМОЕ ВРЕМЯ В БАРЕ

Джесс с трудом перевернулся на кровати и чуть было с неё не упал. Его мучила головная боль и охота пить. Иными словами, он немного страдал от похмелья. То ли сидр попался слишком крепкий, то ли он переусердствовал, выпив всё единым махом. Так или иначе, если Роза узнает о том, в каком он был состоянии… Единорог глухо простонал, качая головой. Ему не хотелось думать о последствиях, какие наверняка возникнут. С трудом встав на ноги, он попытался сфокусировать взгляд на чем-либо, что удалось ему со второй попытки, потому что в первый раз Джесс переступил с ноги на ногу и посмотреть прямо на дверную ручку не получилось. Однако теперь он мог медленно идти, не спуская глаз со своей цели. После примерно пяти минут мучений ему удалось открыть дверь. А вот в душу единорога начали закрадываться сомнения насчет действительных размеров выпитого. Похоже, что накануне он одной бутылкой не обошелся. Ну или напиток оказался действительно крепкий… Следующим шагом стало спуститься вниз и посмотреть, есть ли чем облегчить собственные страдания, то есть опохмелиться. Спуск по лестнице прошел, в общем-то, без приключений. Ну, если не считать того, что он оступился на первой же ступеньке и остаток пути проделал кувырком, а потом с десяток минут еще гадал, а не сломал ли себе чего-нибудь часом. Но нет, диагностика дала знать, что он отделался лишь ссадинами, ушибами и царапинами. По крайней мере, та часть тела, до которой он мог добраться, лежа бесформенной кучей на пыльном ковре, что лежал у подножия лестницы. Должно быть, благодаря нему Джесс и отделался более-менее легко. В любом случае, необходимо было распутать самого себя и снова подняться на ноги. Пользоваться телекинезом единорог, по правде говоря, опасался. Хрен знает, к каким последствиям это могло привести. Но делать нечего, музыканту пришлось по чуть-чуть поднимать себя с пола, любое неосторожное движение могло привести к тому, что он снова растянется на ковре, да еще так и останется лежать бесформенной тушей. Это выглядело форменным издевательством. Но деваться было некуда, спустя минут сорок-сорок пять после начала подъема Джесс смог всё же вернуться в привычное положение, хотя всё тело очень болело.

— И каким чудом я себе ничего не сломал… — хрипло проговорил он, делая осторожные шаги в направлении стойки, где стояла непочатая бутылка… С чем именно, выяснит позже. Главное – опохмелиться, а мелочи уже будут не столь важны. Так и оказалось. Первые глотки сидра привели к прояснению рассудка, разогнали туман в глазах и добавили твердости к походке. Теперь Джесс мог хотя бы уверенно стоять на ногах, что его очень радовало. Следующим пунктом было осторожно выяснить у кого-либо из своих друзей о местонахождении Розы. И если она где-то тут, в Понивилле, то найти её и очень аккуратно с ней поговорить. Ну а если нет… То в таком случае дожидаться её возвращения, что было бы весьма логично.

— Очень хочу надеяться, что моя любимая не станет делать глупостей и не отвернется от меня… В конце концов, я не мог ожидать, что воспоминания о моём прошлом окажутся до сих пор настолько живыми… Настолько болезненными… Мама… Папа… Как же я скучаю по вам… Иногда так хочется послать всё куда подальше и присоединиться к вам, покинув эту грешную землю, покинув эту грешную жизнь… Если бы не они, я бы так и сделал. Они… Мои друзья… — он остановился, чтобы сделать еще один большой глоток из бутылки, после чего шмыгнув носом, продолжил, — Моя любимая… Роза… Надеюсь, она поймет меня и не скажет мне «прощай» теперь, когда я открылся и поведал то, что гложет меня все эти годы. Нет, не жажда мести, так как я уверен, что тех, кто убил вас, мои мама и папа, еще можно найти в живых, ведь прошло столько лет… А если эти подонки до сих пор еще живы, то отомстить за вас найдется кому… Среди моих друзей стало немало тех, кто бандитов убивает без всяких сожалений… Да хранит ваши души милостивая Селестия… — Джесс не удержался от глухих рыданий и уселся на пол со словами:

— Во что же вы превратили мою жизнь, за что, почему именно мне досталось тянуть этот груз на своих собственных плечах, как будто мне мало в моей жизни проблем и трудностей! Кобыле под хвост всё это!

И в баре воцарилось молчание, нарушаемое лишь шмыганием носа и прихлебываниями из бутылки, которые продолжались еще около двадцати минут. После чего из бара вышел Джесс, слегка шатающийся, но вполне нормально себя чувствующий. Его лицо было темно от гнева. Он всей душой ненавидел тех садистов, что разрушили счастливую семейную идиллию… И единорогу было наплевать, что будет в том случае, если Роза увидит его таким. Ему просто придется повторить свою историю. Его дорога лежала в сторону мастерской, которой заведовал Вэзерли, один из лучших друзей его особенной пони. Вот ему-то Джесс и хотел задать вопрос о том, где сейчас его любимая находится. По дороге он бормотал:

— Ну ничего, с вами кто-то еще обязательно поквитается… Обязательно и непременно…

По дороге он, правда, чуть не сбил нескольких пони, которые сначала было принялись его ругать на чем свет стоит, однако, приглядевшись повнимательнее, узнали в нём того самого Джесса, что не так давно выступал у них в ратуше. Из чувства тактичности никто из них не стал спрашивать, почему музыкант пьян, а сам единорог, в ответ, и не планировал ничем личным делиться с теми, кого он практически и не знает. Только одно у него и просили – это автограф на память. Не смотря на своё, мягко говоря, хреноватое настроение, Джесс был поражен подобными просьбами. Не каждый день у него просят расписаться где-нибудь или на чем-нибудь. В итоге прогулка несколько растянулась, потому что прохожие, видя небольшую толпу вокруг музыканта, спешили присоединиться к этой самой толпе, тем самым лишь увеличивая её размер. Единорога обступили со всех сторон, тем самым не давая даже сконцентрироваться на том, чтобы применить заклинание телепортации на свободный участок улицы, а лучше всего – прямо к дверям мастерской, чтобы скрыться с глаз долой. Однако его план сразу же был порван на крошечные кусочки. И вместо того, что заняться тем, чем он хотел, Джессу пришлось потратить еще с полчаса своей жизни, морщась время от времени от головной боли, на раздачу автографов. Он с громадным облегчением вздохнул, обнаружив, что поток пони иссяк и бегом устремился к своей цели, чуть пару раз не упав по дороге из-за небольших камешков, что торчали из земли. «Всё-таки с похмельем бегать – это еще то испытание…» — подумал музыкант, останавливая свой бег возле нужной двери и без стука заходя внутрь. Его взору предстала гостиная, знакомое пятнышко на диване, от которого шерстка на спине слегка встала дыбом. Позапрошлая ночь – это было что-то с чем-то. Джесс был бы не прочь даже это повторить, но всё сейчас зависело как раз от разговора с Вэзом. А вот, кстати, и он! Из рабочей зоны вышел механик, остановясь сразу за дверью в гостиную и проведя копытом по лбу. Единорог подскочил к нему, с ходу выпалив:

— Привет, дружище, а где Роза?

— Роза? – переспросил Вэзерли, будучи внезапно оторванным от своего занятия и взглянул на явно нервничающего единорога, от которого вдобавок пахло сидром и немного перегаром. Похоже, Эпплсвит и Серж вчера слегка переборщили… Или не в них дело?

— Ну да, ты не знаешь, где она?

— Как бы тебе это сказать. Я вроде и знаю, где она, а вот где именно – не имею представления.

Ответ механика немало озадачил Джесса, да так, что у того в глазах появился немой вопрос.

— Да, я знаю, мой ответ прозвучал запутанно. Позволь, объясню. Вчера днём твоя особенная пони угнала у меня мою тачку и уехала на ней в неизвестном направлении. Перед этим она спрашивала у меня, как там поживает её грузовик. И услышав, что, можно сказать никак, несколько опечалилась. О пропаже я узнал от твоих друзей, поскольку увлекшись работой, не заметил пропажи ключей, хоть и проходил несколько раз мимо того стола, на котором они лежали.

Услышав ответ Вэза, Джесс испытал двойственные ощущения: с одной стороны, радость, потому что у него был теперь шанс протрезветь, его особенная пони не увидит его в таком состоянии, а с другой стороны – печаль. Он рассчитывал поделиться с ней своей историей, которая бы объяснила ей, почему он напился.

— Жаль, что я её не застал… — глухо проговорил единорог, нервно топая копытом по полу.

— Понимаю. Никто не знает, когда она приедет. Но она точно вернется. Я ее знаю, будь спокоен. Какие бы проблемы в пути не возникли, Розе всё по плечу! – заверил его Вэз, видя, что у Джесса на душе не очень-то спокойно. Механик всё прекрасно понимал, долгое отсутствие любимой – это та еще нервотрепка. Впрочем, ему самому от этого было не по себе. Но у него было чем заняться, в отличие от единорога…

— И еще кое-что. Займи свои копыта чем-нибудь, увлекись и забудь про всё, время пролетит незаметно, я знаю, о чем говорю! – добавил Вэзерли, положив копыто единорогу на плечо.

— Знаешь, друг, ты прав! Негоже раскисать, пойду, вон, на гитаре поиграю, может быть, новая песня так сложится… Спасибо, Вэз! – с этими словами Джесс развернулся, направившись к дивану, после чего на ходу достал из футляра гитару телекинезом. Единорог пристроился на диване с максимальным удобством и, не произнося ни слова, принялся со спокойным выражением лица перебирать струны. А что ему больше еще оставалось делать, кроме как надеяться и ждать?

Магический взрыв, положивший начало апокалипсису в Эквестрии (а чем черт не шутит, может даже и во всем мире?) не смог до конца уничтожить Кантерлот. Сам замок и ближайшие к нему строения были низвергнуты вниз с огромной высоты, распадаясь на составляющие во время падения, но часть зданий всё же устояла, пусть и не без повреждений. В наиболее целом из них сейчас жил единственный в уничтоженном городе житель – бежевого цвета пегас с красными глазами. Тот самый, что стал свидетелем уничтожения Ванхуфера мощной магией. Он расхаживал по комнате, почесывая крылом подбородок. Увиденное ночью дало немалый толчок для размышления.

— Эта единорожка. Я чувствую в ней какой-то подвох, но не могу понять, какой именно. И откуда она знает столь разрушительную магию? Примененное ею заклинание кажется мне очень знакомым. Но я не могу никак понять, почему. Странные ощущения, очень странные, — неразборчиво шептал себе под нос пегас, продолжая нарезать круги по комнате, не глядя в окно. Тем временем, начинался очередной день, солнце вставало из-за горизонта, ночь уступала свои права. Трудно сказать, суточный цикл всегда менялся сам или же принцессы дня и ночи, известные как Селестия и Луна, лишь играли роль всемогущих существ, которые, якобы, и поднимали солнце и луну? Это одна из тайн мироздания, смертным никогда не познать всего того, что им не может быть доступно. Такие знания могут быть слишком опасны.

— Я не могу исключать того, что эта магия – моих копыт дело. И притом настолько давнее, что та же Селестия, а то и Дискорд – в тысячи раз моложе этой магии. А, следовательно, и моложе меня самого. Черт, как бы я хотел сейчас вернуться в свой истинный облик, но я слишком привык прятаться под чужими личинами. Изображаемый мной пегас жил почти четыре века назад, к счастью, его никто не помнит. Зато мне принадлежит вся его память. От первого и до последнего мига. Его звали Корвин. Он был капитаном неких Вондерболтов, счастливым семьянином, у него была жена-единорожка и двое сыновей. Один – пегас, другой – единорог. Жили они как раз в Кантерлоте, вот только его дома не сохранилось, он был сметен взрывом магической природы двести с лишним лет тому назад.

Вообще, красноглазому пегасу не хотелось наносить столице Эквестрии ущерб, очень не хотелось. Не смотря ни на что, этот город имел уникальную архитектуру, которая, увы, ныне лежит грудой обломков где-то там, у подножья скалы, почти в восьмидесяти ярдах под ним. Да, взрыв в Кантерлоте (да и не только, чего уж там греха таить) – часть плана. Плана по «очищению» планеты от жизни. Далеко не первого, надо заметить. Разрушительная природа берет почти каждые пару сотен тысяч лет своё, согласно тревожным пророчествам, от которых пегас каждый раз хохотал до колик, «придет одинокая звезда и да разверзнутся небеса». Таким была часть пророчества пару миллионов лет назад. Врезалось в память, да еще и довольно крепко. Остальное он не помнил. Но его злило то, что он никак не мог исполнить предначертанное его собственной природой до победного конца. Каждый раз находились гребаные смельчаки, которые умудрялись сорвать планы и остановить процесс. И даже то, что пони назвали Катастрофой, не убило всех, как было продумано. И хоть погибло много, выживших тоже было немало. И со временем население Эквестрии продолжало расти в численности, несмотря на вполне естественных хищников – бандитов, что отстреливали караваны, грабили одиноких путников, а порой даже переходили все грани жестокости – насиловали, издевались, как могли.

— Уже который год никак не получается опять довести дело до победного конца. Пони чересчур упрямые существа. Эта война на выживание, какой она имеет смысл? Никому никогда не вырваться из этого бесконечного колеса судьбы, — продолжал бормотать пегас, не прекращая своих хождений по комнате.

— Даже предостережения в виде ночных монстров, плотного тумана и прочих атрибутов ужаса не помогают. Пони, да будет их вид проклят на веки вечные, научились давать им отпор! Не вижу смысла дальше тратить энергию на это бесполезное мероприятие, — он закрыл глаза и замер. Из приоткрывшегося рта донесся звук «а», произносимый очень низким голосом и слегка нараспев. Затем глаза пегаса резко открылись. Со стороны могло бы показаться, что они залиты светом. Но нет, они очень скоро пришли в норму, снова став необычного красного цвета.

— Пора бы нанести визит этой единорожке… — с этими словами он опять закрыл глаза и сосредоточился. Через пару секунд он уже знал её текущее местонахождение. И телепортировался туда, но немного на упреждение. Короткая вспышка – и он уже на месте. Пегас завис над дорогой, соединявшей Понивилль и… точнее теперь будет сказать, залив, который появился благодаря кое-чьей магии на месте Ванхуфера. Минута-другая – и они будут здесь. Ждать пришлось недолго. Вскоре вдали показались два грузовика, которые, заметив находящегося на их пути пегаса, сначала посигналили, а, обнаружив, что он и не думает убираться прочь с дороги, вынуждены были остановиться. Из махины поменьше высунулся земной пони и принялся орать:

— Э, уважаемый, не мог бы ты уйти с дороги? У нас крайне важное дело!

— Нет, это у меня ко всем вам есть дело, — ответствовал пегас, скрестив передние ноги на груди.

— Проваливай лучше! – озлилась и единорожка светло-зеленого окраса, высунувшись из другой машины.

— А вот за свою дерзость вы сейчас можете поплатиться. Но я пока что удержусь от убийств. Мне нужна единорожка в плаще. Мне есть, что с ней обсудить, — хладнокровно заявил пегас.

— Да хрен тебе в ноздрю! – воскликнула волшебница, после чего высунулась и мгновенно скастовала усиленный талисманами огненный шар, который оказался пущен в пегаса. Но тот даже бровью не повел! Заклинание разбилось об него, не причинив вообще никакого вреда.

— Что за фигня! – удивленно воскликнула чародейка, недоумевающе глядя на крылатое создание, что, казалось, просто висело в воздухе, не делая никаких усилий вообще! Это казалось совершенно противоестественным.

— Фу, как некультурно, — с некоторой прохладцей в голосе заметил пегас. И добавил:

— Не мешайте мне исполнить мой план. Планета будет очищена от всех форм жизни. Вся история начнется сначала!

— Да что ты говоришь? У пони есть право голоса! И у грифонов! И у зебр! Да, бля, мало ли кто еще на этой планете обитает?! Ты их спросил об этом? Может, они умирать не хотят вовсе! – всерьез разбушевалась Лина, втихаря готовя еще одно заклятье, чтобы ударить им совершенно неожиданно для врага. А в том, что после таких заявлений существо перед ними являлось врагом, все чувствовали крайне отчетливо. Единорожка шепнула своим товарищам:

— Открывайте огонь вместе со мной. Из всех пушек. На счет три.

А вслух добавила:

— Даже если ты вдруг спросишь нас, наш ответ будет отрицательным. Мы хотим жить, блин. И будем жить, вопреки всем твоим прогнозам. И да, кто ты вообще такой, чтобы вот так запросто командовать чужими жизнями, а?

И про себя начала обратный отсчет…

— Кто я такой? Зачем вам знать, если вы все скоро всё равно умрете! – громогласно заявил пегас, злобно улыбаясь.

— ОГОНЬ! – заорала Лина и метнула в него шарик света, который взорвался прямо перед врагом, нанося огромный урон. Пока была пауза, в образовавшую от взрыва пыль ударили все орудия сразу. Причем дополнительный урон наносили бронебойно-зажигательные патроны, но, увы, без всякого толку. Последствия взрыва были уничтожены одним взмахом крыла противника. Он уже не улыбался, но видимых повреждений на нём никто так и не увидел.

— Ты, что живешь уже больше двухсот лет. Долго твоя искусственно продленная жизнь не продлится. Рано или поздно ты внезапно умрешь, — поставил точку пегас в этом бесплодном разговоре, метнув злой взгляд в сторону аквамариновой единорожки, что от удивления широко открыла свои золотистые глаза и разинула рот. Но он понял точно одну вещь – корень проблем находится в Понивилле. И его надобно выкорчевать. Пусть и путем уничтожения селения, но надо. И не сейчас, а поднабравшись сил для единичного удара, чтобы поставить точку одним махом. И он, немного подумав, решил, что уходить не совсем вежливо, поэтому сделался невидимым, замаскировав это яркой вспышкой так, чтобы выглядело, будто он исчез, телепортировался. Это сработало. Ошарашенная троица пони его не видела, а вот они сами были у пегаса на виду. И он решил послушать, о чем они будут говорить.

— Это что за хренотень такая сейчас была? – первым дар речи вернулся к Клоду.

— Если я вам скажу, вы всё равно мне не поверите, — мрачно сказала Лина.

Только Летти молчала, пребывая в глубочайшем шоке. Удивились и её спутники, когда они вспомнили последнюю фразу этого существа, который имел личину пегаса. В том, что это вообще не пегас, убедились все трое. Но если не пегас, то кто же это тогда такой? Чародейка не то чтобы очень хотела делиться сведениями, справедливо считая, что её могут посчитать пони из разряда «у неё не все дома». Наверняка, не очень справедливо.

— Летти. Тебе правда больше двухсот лет или этот кусок мразоты нам наврал? – задал вопрос Клод. Светло-зеленая единорожка боялась этого вопроса больше всего, поскольку планировала сама по возвращении в Понивилль всё рассказать. Сколько ж можно хранить свои тайны-то? Они, тем более, рано или поздно становятся явным.

— Да, это правда, — её признание рухнуло, словно бомба. Снова настало молчание. Пораженный земной пони ничего не мог сказать в ответ, лишь молча открывая и закрывая рот.

— Прости, что утаила это от тебя, милый. Я всё равно думала тебе всё рассказать… Но, увы, не успела. Прости меня, если сможешь, — повесив нос, добавила Летиция. Однако ответом была глухая тишина. Лина не решилась вмешиваться в нарастающий конфликт между влюбленными, который всё равно грозился разразиться с учетом последних событий.

— И что еще ты от меня, блять, утаивала? – в голосе жеребца звучала обида в смеси со злобой, неприкрытым сарказмом и чуть ли не ненавистью.

— Давай лучше не здесь поговорим об этом, — шепотом сказала Летти.

— Да пошла ты к черту! – заорал Клод и резко стартовал с места. Вскоре его Гром уже скрылся за горизонтом, а Сталаз так и не тронулся с места. Впервые за столько лет сердце кобылки не выдержало всего этого дерьма, она дала волю своим слезам и эмоциям. Лина не знала, куда себя деть, так как догадывалась, что ничем не сможет в этой ситуации помочь ни ей, ни Клоду, который тоже, к слову, повел себя ничуть не лучше в данном случае.

Сам же жеребец в это время несся по дороге, его глаза застилала слепая ярость. Он беспрестанно матерился, абсолютно не сдерживаясь в выражениях. Клод никого не хотел сейчас видеть, он ненавидел всё и всех. Со стороны могло показаться, что он тронулся умом. Хотя, как знать, может, это и было совсем недалеко от истины? Душа пони была черна от обиды. Ну в самом деле, как Летти могла утаить от него эти её сраные секреты, гроша даже не стоящие?! Ей два с хреном века? Да и похер! Ему было похер и на прочие её тайны, вплоть до того, кто впервые её выебал, если конечно она сама хоть одного жеребца к себе подпустила впервые за два, блять, ёбаных века! Он практически ничего не видел перед собой, поэтому ехал практически наугад. Его уже не волновало, что будет, если он случайно столкнется с чем-нибудь, например, с деревом. Жеребец не подозревал, что дело даже не в ярости, а кое в чем другом… Слепота возникла не от эмоций, а от того, что жизненная энергия уходила из него уже какое-то время, однако Клод и подозревать не мог о таком, вместо этого тупо продолжая злиться. А вот когда спустя несколько минут он начал еще и плохо слышать, то его злость моментально исчезла, сменившись диким испугом. В небе над ним снова появился бежевый пегас с красными глазами и дьявольской ухмылкой на лице. Высасывание жизненной энергии было одним из любимых его занятий. Тут главное – знать меру и вовремя остановиться, чтобы эффектно добить жертву.

В это самое время примерно в десяти милях от совершаемого в режиме реального времени убийства Летти почувствовала ужас. И он принадлежал не ей, а Клоду. И она забила на обиду, стартовав с места так стремительно, как только мог ей позволить тяжелый грузовик. Лина была, мягко говоря, удивлена её решению. Клод её послал, а она рвется за ним на всех парах. Вот это любовь… Розовая единорожка даже на мгновение ощутила чувство зависти. Но не темной, а светлой. Только её саму вряд ли кто полюбит, точнее, позволит ли она сама кому-нибудь сократить дистанцию? Она лишь вздохнула, но потом подумала: «Не время грустить, сейчас наверняка будет что-то, что позволит размяться и уж точно не даст заскучать!» Аквамариновая единорожка выжимала из машины все соки, двигатель Сталаза ревел, работая на максимальных оборотах.

— Еще немного, еще чуть-чуть… — сквозь крепко стиснутые зубы проговорила Летиция, уже завидев впереди Гром своего любимого, который вилял из стороны в сторону, будто тот был пьян. И ни та, ни другая не заметили в небе врага. Еще бы, он схитрил, снова став невидимым, и продолжал выпивать остатки жизненной энергии своей жертвы, готовясь провести маленькое театрализованное представление перед своими невольными зрительницами. Гром съехал, тем временем, с дороги и покатился по полю в сторону лесной рощи. Клод уже не чувствовал ничего, что было расположено ниже пояса. И эта граница постепенно поднималась наверх, к сердцу. Он не мог видеть, не мог слышать, не мог говорить, не мог двигаться. Он вообще уже практически ничего не мог. Ужас постепенно сменялся апатией, готовностью ко всему. Всё, что ему оставалось – это мысленно прощаться со всеми.

«Роза, сестренка, прости меня за все обиды, какие я когда-либо тебе причинял. Ты всегда была мне лучшим другом из всех, моей любимой двоюродной сестренкой, ведь родственную кровь из вен и артерий не выльешь… Сайрус, Вэз, Серж, Эпплсвит, друганы мои, и вы меня тоже простите, если что было не так… Родас, брат мой названный, жаль, что тебя сейчас нет рядом, чтобы вытащить меня из того дерьма, в которое я влип... Летиция… Летти… Любимая моя! Я не знаю, что на меня нашло, я не знаю, почему я на тебя наорал. Я буду любить тебя любой, какой бы ты ни была. И запомню навсегда улыбающейся и счастливой, в лучшем мире, надеюсь, мне позволят оставить воспоминание хотя бы о тебе. Я не хочу умирать… Просто не хочу. Но чувствую, что осталось мне очень недолго. Я даже скупую мужскую слезу пустить не могу, у меня не осталось сил, кто-то стремится отправить меня в могилу. Кто бы ты ни был, знай – ты трусливое мудло, не способное выйти на честный бой один на один. Я хотел бы умереть в бою, чем так, осознавая, что моё время почти что вышло. Подобное сводит меня с ума! Проклятый уёбок… Да чтоб тебе моя жизнь встала поперек горла, слышишь? Подавись! Просто…» — и в этот момент грузовик врезался в дерево на скорости около тридцати миль в час, Клод сильно стукнулся лбом об руль, а потом повалился с сиденья на пол, да так и остался лежать, чувствуя, что шевелить он может лишь зрачками. И просто закрыл глаза. Хуже уже просто некуда. От удара кабину немного помяло, стекла разбились, незадачливого земного пони немного посекло осколками. Но он уже не чувствовал боли.

А пегас уже увидел гостей – двух единорожек, что следом за Громом съехали с дороги. Однако он предупредил их огненным шаром, что взорвался невдалеке от них, а затем, улыбаясь, громовым голосом сказал:

— Уважаемые дамы! Прошу ближе не подъезжать, иначе последуете прямиком за ним. И я не шучу, так как время для шуток давно кончилось!

— И зачем ты хочешь его убить? – высунувшись в форточку, заорала что есть мочи светло-зеленая единорожка. Однако пегас лишь коварно улыбнулся и ничего не ответил. У него, само собой, были мотивы убить этого любопытного пони. Но пояснит он, может быть, лишь после того, как отправит свою жертву на тот свет. В голову ему пришла мысль уничтожить заодно и свидетельниц готовящегося представления. Но затем злодей решил: «Пусть расскажут своим друзьям, которые наверняка у них есть. Пусть боятся меня. Пусть боятся. Кантерлот — моя территория, я никому не позволю шастать по моим владениям вот так вот безнаказанно!» И он всё так же продолжал держать на своем лице коварную ухмылку, по-прежнему ничего не говоря и ничего не предпринимая. Пауза затягивалась…

У меня оставался лишь один единственный вопрос. Хотя, может быть и не единственный. Всё зависит от ответов Дискорда. Драконикус выжидающе посмотрел на меня. Я решилась:

— А как мне выбираться-то отсюда?

Пророк удивленно на меня посмотрел, едва не поперхнувшись. Я решила пояснить ситуацию:

— Когда я шла сюда, то в одном из коридоров начал внезапно гаснуть свет, я запаниковала, поскольку уловила какое-то смутное ощущение. И оно было не совсем хорошим. Убежать-то я убежала, но немного неудачно, и упала с лестницы кувырком. Не думаю, что мне так уж сильно хочется возвращаться тем коридором. Осветить пространство мне банально нечем…

— Охохохо… — вздохнул Дискорд. И потом, немного подумав, просто щелкнул пальцами и сказал:

— Готово. Потратил на это, так и быть, одну из последних крох своих сил. А теперь поторопись, пока не стало слишком поздно. Я чувствую странную и непонятную волшбу. И мне это очень сильно не нравится.

— Хорошо, я пошла, — с этими словами я вышла из его, кхм, рабочего кабинета и направилась в обратный путь. В подземном комплексе кроме нас двоих больше никого не было в живых. Поэтому дорога назад заняла ощутимо меньше времени. Тот коридор, который так меня сильно напугал не так уж много времени тому назад, был снова освещен. Его я преодолела неуклюжим галопом, потому что поврежденная после падения нога давала всё-таки о себе знать. Подъем обратно на поверхность ознаменовался звуками двигателей, что доносились с разных сторон. Я замерла. Неужели Страйк проведал обо всём и умудрился прислать подкрепление? Не очень хотелось бы верить в это. Я осторожно поднялась до края лестницы и выглянула из люка. Перед моими глазами было сражение. Насколько я поняла, между собой дрались бандюки и… я чуть не свалилась с лестницы вниз, когда заметила на Броненосце знак Восточной Конфедерации. Мать их за ногу, что они тут делают?! Их увидеть за столько миль от Бэлтимэйра я ожидала менее всего, в самом деле! Вооружение бандитов не могло причинить серьезного вреда машинам Конфедерации, поэтому с ними расправа была быстрой, хотя и причинила мне немного неудобств, в частности, пара Доминаторов, промахнувшись, разнесла остатки здания в клочья, я снова спряталась на лестнице и снова с неё чуть не упала. Спустя несколько минут после начала драки всё было закончено, пара Громов осталась патрулировать территорию, а Броненосец и Даггеры направились в противоположный конец городка. В моей голове был один план – быстро заскочить в Параспрайт и дать отсюда деру. Не хотелось терять время на объяснения и тому подобное. И тут я вспомнила, что биту я так и не нашла. Жалко конечно, но что теперь поделаешь? Не лезть же обратно? Рассудив таким образом, я выскочила на поверхность, метнулась к тачке, открыла дверь, заскочила на водительское сиденье, завела машину и уже была готова драпать на полной скорости, как обнаружила, что оба сторожевых грузовика навели на меня свою пушки. Я мгновенно покрылась холодным потом и нервно улыбнулась. Последовал приказ покинуть машину и без глупостей. Пришлось подчиниться, в противном же случае меня просто расстреляют на месте и от меня ничего не останется. Не самое лучшее решение. Из одного из грузовиков вышел пони с пистолетом во рту и велел мне пошевеливаться. Точнее, я так поняла, потому что речь была по очевидной причине совсем уж невнятной. И вели меня, по всей видимости, к главному. Интересно, тот факт, что я знаю Файрхуфа, облегчит или осложнит мои страдания? Размышляя в таком ключе, я продолжала идти, лишь изредка поворачивая, согласно указаниям моего провожатого, который был совершенно не любезен и невнятно матерился. Я была уверена, что часть матюгов перепала и мне. И почему я, блять, трачу на эту хуйню своё время? Тихоня-то со мной, я всегда могу выхватить его и просто пристрелить этого мудня. Я даже начала вытаскивать его телекинезом из кобуры, как получила задними копытами в правый бок и оказалась сбита с ног прямо на чей-то скелет. Было довольно больно, я с трудом поднялась на ноги, он ткнул стволом пистолета в мой круп, что вызвало у меня волну слепой ярости. Я уже было собиралась лягнуть его в лоб задними копытами как следует, а затем, пока он приходит в себя, добить при помощи огнестрельного оружия, после чего сбежать. Но в этот момент моим глазам предстал шатер, разбитый на окраине старой Эплузы, возле него стояли тот самый Броненосец и один из Даггеров. Мне указали на шатер, мол, иди туда. Пришлось подчиниться. Я приподняла полог шатра и вошла спиной вперед, после чего опустила этот самый полог, развернулась и уронила челюсть. Такая же реакция была и у пони, сидевшего за столом. Ни он, ни я не ожидали здесь встретить друг друга.

— Роза? – недоверчиво спросил пони.

— Файрхуф?! – удивилась я, а затем мы хором спросили:

— Но что ты здесь делаешь?

— Отвечай ты первая, я уступаю тебе, — после некоторого молчания лидер Восточной Конфедерации вспомнил о хороших манерах.

— Я была здесь по делам, спасала одного моего знакомого от солдат Страйка, — ответила я настолько обтекаемо, насколько это было только возможно.

Файрхуф лишь хмыкнул, но ничего не стал говорить по этому поводу, позволив себе лишь ответить на заданный с моей же стороны вопрос:

— Ты не поверишь, Роза, но в войне случился перелом. Ты ведь в курсе того, что нас собирались обложить со всех сторон и покончить с нами одним массированным ударом вдоль восточного побережья?

— Разумеется, в курсе. А что случилось-то?

— Очень странное стало происходить. Солдаты Страйка вдруг стали сдаваться целыми отрядами, заявляя, что им надоело воевать. С одной стороны, это конечно хорошо, войне, похоже, не просто пришел перелом, а то и вовсе конец. Но с другой стороны, как бы не хотелось мне верить в обратное, но мне кажется, что все до единого из бывших врагов врут или же просто что-то скрывают. На вопрос, почему они решили сдаться, недоуменно хлопают глазами, будто не понимая, о чем идет речь. И это странно, на мой взгляд. Были приняты все меры предосторожности, чтобы они не сбежали из-под стражи.

— А что же вы тут делаете? – не удержала я своего любопытства.

— Понивилль должен быть под защитой. Не Алый Запад, так бандиты. Всегда найдется, от кого защищать городок. Мир меняется, Роза, и я не знаю, к лучшему это или, наоборот, к худшему. Кстати, Страйка-то убили или нет?

Этот простой вопрос вызвал у меня нешуточные осложнения по той простой причине, что я этого не знала. И только теперь до меня дошло, что я не слышала ничего о Клоде и Летти. Скорее всего, они отправились на это задание без меня. И теперь я поняла, что это было очень даже правильным решением. Приди я к Дискорду даже двумя или тремя днями позднее, ему пришлось бы очень не по себе. Так что я вовремя. И, вспомнив, что мне говорил драконикус, я кое-как ответила, стараясь подобрать правильные слова:

— Мои друзья отправились вершить его судьбу, но известий от них я, по понятной причине, не получала. Вернусь в Понивилль и узнаю. Должно быть, они уже вернулись из поездки.

— Хорошо, — кивнул Файрхуф, — как узнаешь точно, то дай мне знать. Хотя, впрочем, через пару суток в Понивилле появятся мои бойцы, через рацию можно будет передать. Прогресс в этом направлении ведь на месте не стоит, верно?

— Верно. Я могу быть свободна? – нетерпеливо спросила я.

— Да, конечно. Удачи тебе, Роза.

— И тебе удачи, — сказала я и вышла из шатра, громко заявив:

— Ваш глава велел вам меня не трогать!

Пони пожали плечами и продолжали заниматься своими делами. Почему-то в этот момент я почувствовала себя довольно глупо. Вот уж не знаю почему. До Параспрайта, что принадлежал моему другу Вэзерли, я дошла минут через десять, да и то, не очень-то и торопясь. Мою голову занимали полученные от Файрхуфа данные. Сдающиеся в плен алозападовцы? Как-то мало на них похоже, хотя с учетом полного развала клана и, фактически, окончания войны, всё как раз-таки становится на свои места и является вполне себе логичным. Я снова залезла в тачку на водительское сиденье, благо ключей от машины никто не спиздил. И на том, как говорится, спасибо! Делать мне здесь явно больше нечего, поэтому я развернулась и, не особо торопясь, покатила прочь из мертвого городка. И лишь добравшись до трассы, втопила как следует. До Понивилля несколько часов езды. До меня даже не сразу дошло, что я провела под землей практически всю ночь и вылезла обратно лишь утром. Сейчас уже был день. Во второй половине суток я буду дома. Надеюсь, новости, которые я узнала за последние сутки, кого-то да обрадуют.

В ЭТО ЖЕ ВРЕМЯ В ПОНИВИЛЛЕ

Сборка прототипа не останавливалась ни на минуту, двигатели были установлены в две из трех запланированных ниш. Если вдруг выяснится, что мощности двух двигателей не хватит, то можно всегда будет доукомплектовать третьим движком. С осями тоже покончено. В данный момент все занимались созданием кабины, которая должна быть достаточно просторной и удобной. Часть пони была занята сваркой каркаса, некоторые готовили для установки на кабину оружейные слоты, а кто-то занимался дизайном каждой мелочи в будущей кабине. Иными словами, работа кипела. И только лишь один Джесс не помогал им. Прошлой ночью, несмотря на шум, доносившийся из соседней комнаты, он смог-таки выспаться и избавиться от последствий тяжкого похмелья, что свалилось ему на голову в буквальном смысле накануне. Так или иначе, он просто ждал, время от времени играя на своей гитаре. Он ждал хоть каких-то новостей, желательно, конечно, хороших, а не плохих. Но лучшим подарком для него было бы возвращение домой его любимой. Хоть последствия пьянки и прошли, он всё равно хотел ей рассказать о своем прошлом, которое объясняло его неожиданное решение напиться. По мнению единорога, Роза имеет право знать это, потому что она наверняка его поймет. Он даже не ставил это под сомнение. Джесс уже давно привык к шуму из-за стены, непрекращающемуся временами потоку отборных матюгов, которые, возникни у музыканта такое желание, с легкостью пополнили бы специальный словарик нецензурных слов. Причем, со всеми пояснениями бы получилось страниц сто или сто двадцать, а то и больше. Всё-таки механики – это такой народ, который в выражениях никогда особо и не стесняется…

Пауза затягивалась. Летти выжидала. Похоже, что сейчас всё решится… Так и есть. Враг, висевший около разбитого грузовика, в котором находился Клод, заявил:

— Прежде чем он отправится к собственным праотцам, я назовусь. Вы должны знать своего противника в лицо. Моё имя – Алабуруку, я Повелитель Хаоса этого мира. И этому миру пришла пора сгинуть… И начну я с самого малого. Этот ваш любопытный пони подослал в Кантерлот своего друга, который пытался раскопать мои тайны! Я не мог позволить тому единорогу сделать этого и стер его с лица земли. И теперь за ним последует его друг. Готовьтесь лицезреть объятия смерти! – он расхохотался.

— Мерзавец, сволочь, ублюдок! – крикнула Летти и открыла по нему огонь из всех стволов, а Лина принялась атаковать Повелителя Хаоса своей магией. Но врага ничего не брало, он лишь громко хохотал, отклоняя пули, сгустки энергетики, а так же развеивая магию так, будто ему это вообще ничего не стоило. Хотя, как знать, может оно так и было на самом деле? Но настал момент, когда у Летиции кончились патроны, а чародейка не могла из себя больше выжать ни капли магии.

Алабуруку же выглядел свежим и полным сил.

— Эти ваши попытки убить меня выглядят настолько жалкими и смешными, что я оставлю, пожалуй, вас в живых. Пусть и остальные знают, кто же я такой на самом деле.

— Оставь Клода в покое, сволочь! – заорала Летти, срывая голос.

— Нет, не оставлю. Если бы он не пытался лезть в чужие дела, то сейчас он был бы жив и полностью здоров. Но в данный момент я не могу сказать, что он здоров.

— Что ты, блять, с ним сделал?! – продолжала орать аквамариновая единорожка, чувствуя муки своего любимого. Эти ощущения обжигали её храброе сердечко лютым холодом. Холодом смерти.

— Я? – моргнул пегас, — я всего лишь выкачал из него практически всю жизненную энергию, оставив ему самый минимум. Он медленно умирает. Я, само собой, могу бросить его умирать, или же убить прямо сейчас, чтобы он не мучился. Что ты выбираешь, та, что продлила неестественным образом свою никчемную жизнь?

— Я… Я не могу… — шепча произнесла Летти, — я не могу выбрать…

— Тогда я просто убью его, — произнес Алабуруку, довольно улыбаясь.

— Забери меня вместо него! Не смей трогать их, слышишь?! Оставь их в покое! – внезапно в диалог вмешалась Лина.

— Вот на тебя-то у меня как раз есть кое-какие планы, моя маленькая волшебница. И я не собираюсь тут с вами торговаться! Менять одного на другого, брать чужие грехи на себя – это конечно всё замечательно, но нет, — с этими словами он развел передние копыта в сторону и принялся шептать заклинание. Розовая единорожка без труда узнала то самую формулу. Слова Силы и Слова Хаоса. Сейчас тут будет полный пиздец…

— Уезжаем отсюда! Слышишь меня?! – кричала она в ухо своей новой знакомой. Но та смотрела в ту сторону Грома, что стоял, врезавшись в дерево. Последние секунды её душа была рядом с душой умирающего Клода. Он чувствовал тепло, разливавшееся по телу, но всё равно не мог никак пошевелиться, чтобы встать и бежать от смерти. Из глаз его потекли слезы. Земной пони не хотел умирать, он хотел жить. Но было уже слишком поздно! Повелитель Хаоса ударил по грузовику, раздался оглушительный взрыв, сдетонировало топливо в баке. Яркая вспышка поглотила Гром и небольшой кусок земли вокруг него. Пегас мстительно улыбался единорожкам, а те, застыв в шоке, наблюдали за тем, как очертания грузовика тают у них на глазах. И огонь погас, оставив выжженную землю на том месте, где раньше стояла машина. Теперь там ничего не было. И никого. Летиция заорала что есть мочи:

— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ! Не-е-е-е-ет! – вместе с этим нить, связывающая её и Клода с громким щелчком, что прозвучал в наступившей тишине, оборвалась. В сердце отважной пони поселилась пустота…

— Ну что ж, своё дело я сделал. Счастливо оставаться! Ахахахахахах! – расхохотался он леденящим душу хохотом, после чего исчез в яркой вспышке. А вот аквамариновой единорожке было, понятное дело, вообще не смешно. Она тихо заплакала, слезы капали на приборную панель, о которую она облокотилась. Ей теперь не нужен был этот сраный мир. Душевная боль была очень велика, побороть это не помог бы даже алкоголь. Но и это было не самым страшным. Страшнее было то, что о смерти Клода придется рассказать всем, в том числе и его кузине – Розе. Что тогда будет, было страшно представить. Впрочем, потерять близкого, родного – это всегда страшное горе. Лине пришлось потрясти копытом за плечо ушедшую глубоко в себя знакомую:

— Приди в себя, здесь не самое подходящее место для скорби. Если на нас нападут бандиты, я не смогу обороняться, все мои силы ушли на этого супостата.

— Да и пусть. Пусть нападают. Пусть убьют. Пусть делают всё, что хотят. Мне всё равно, — тихо ответила светло-зеленая единорожка, продолжая плакать. Равнодушие – это тоже страшное явление. Когда такое происходит, надо бороться с равнодушием, иначе оно может привести к желанию уйти вслед за погибшим в иной мир. Лина понимала это, поэтому сказала:

— А ну-ка подвинься, раз уж ты не хочешь ехать, я поведу. До Понивилля тут осталось миль тридцать от силы. Я назову это расстояние дорогой жизни. Подвинься, блять, я кому сказала? – разозлилась чародейка, предпринимая отчаянную попытку приподнять Летицию телекинезом. Но сил на это не хватило, поэтому ничего другого не осталось, кроме как просто схватить сидящую за рулем пони за ухо и тащить на себя. Но даже причиняемая подобным способом передвижения боль не помогла вытащить Летти из охватившего её уныния. Тем не менее, волшебнице удалось перетащить единорожку в белом плаще на пассажирское сиденье, где она продолжала предаваться тоске по умершему возлюбленному. Лина же повернула ключ и завела махину. Дав ей прогреться, она начала потихоньку разгоняться, понимая, что для неё управление такой здоровенной машиной в новинку. Но увиденного во время поездки ей хватило, чтобы понять, как именно следует управлять. Так началось нелегкое преодоление так называемой дороги жизни. Другой вопрос в том, чьей жизни… Явно не Клода, который, увы, совершил в прошлом ужасную ошибку, повлекшую целую цепочку событий, и в итоге всё это привело к его гибели. Больше они никогда не увидят его, молодого и улыбающегося. Злого и ругающегося, на чем свет стоит. Нежного и любящего свою особенную пони.

— Вечная память тебе, Клод… — прошептала ритуальную формулу Лина, аккуратно управляя Сталазом.

В ЭТО ЖЕ ВРЕМЯ, ВОСТОК ЭКВЕСТРИИ, УБЕЖИЩЕ ТВАЙЛАЙТ

Фиолетовый аликорн неожиданно уронил книгу на пол, что явилось полной неожиданностью. Твайлайт снова ощутила те самые чужеродные ощущения, столь не присущие ей. Если магия вновь пропала, то это означает только одно – равновесие темной и светлой магии снова угрожающе накренилось и готовилось вот-вот окончательно опрокинуться. После прошлого раза прошло очень мало времени, принцесса не успела еще оправиться от того, что коконы, в которых находились принцессы Селестия, Луна и Каденс, неожиданно оказались повреждены, но судьба готовила ей новый удар… И этот удар был гораздо более подлым и жестоким. Но причину она узнает чуть позже, сейчас же она подняла копытами книгу, которую читала и продолжила чтение, ожидая, когда магия восстановится. Она успела прочесть около дюжины страниц, когда почувствовала, что снова может пользоваться своими магическими способностями. И читаемая ею книга касалась старых предсказаний. Поневоле поверишь даже в сказания, хотя Твайлайт по-прежнему не верила в то, чего не может объяснить. И почему-то в её душе поселилась непонятная тревога. Поначалу она стремилась отмахнуться от этого, посчитав, что просто перенервничала. Но когда тревога стала всё сильнее влиять на неё, принцесса не выдержала и решила проверить, как там принцессы. Каким же было её удивление, когда она обнаружила, что коконов нет, а аликорны лежат вповалку. И вот тут-то до Твайлайт дошло, что же именно не давало ей покоя. То нарушение равновесия уничтожило коконы окончательно, что привело к стороннему вмешательству в столь сложную магию, как погружение в искусственную кому. И если такие чары развеивает не маг, который их накладывал, то это значит, что находящееся в анабиозе существо просто погибает… не приходя в сознание. Осознание этого привело Твай в состояние глубочайшего шока. Она попыталась осуществить магию рассеивания заклятия, но с нулевым результатом. Да и вышло это у неё далеко не с первой попытки, так как она очень сильно нервничала, столкнувшись с внештатной ситуацией.

— Так, спокойно, Твай, спокойно, — пыталась она успокоить сама себя, но получалось крайне плохо. Она подскочила к лежащим друг на друге аликорнам и попыталась уловить хоть какие-то признаки жизни у них. Но тщетно – они не дышали, их сердца не бились. Перед ней были три трупа. Твайлайт просто обуял ужас. Мир рушился прямо у неё на глазах. Те, кого она любила, те, кто в неё верил, те, кто поручал ей в прошлом ответственные поручения, в том числе и по спасению Эквестрии – они были мертвы. Она не смогла их уберечь… Слезы из её фиолетовых глаз начали скатываться по мордашке вниз и капать на пол возле вытянутого копыта, принадлежавшего Селестии. Их всех вытащили из самого пекла, она решила позаботиться о принцессах, потому что больше ей ничего не оставалось. И, согласно её данным, в анабиозе им пробыть предстояло всего пару дней, после чего можно было бы спокойно развеять чары и уже вместе решать вопрос о том, как быть с нынешней Эквестрией. Теперь же эти планы не имели никакого смысла, не с кем было их обсуждать. Принцесса легла рядом с теми, кто заботился о ней в своё время. Принцесса Селестия была для неё второй матерью, принцесса Каденс выступила для маленькой Твайлайт няней, а принцесса Луна, которую она и её друзья смогли освободить от гнета черной стороны души – Найтмер Мун, не раз подсказывала выход из сложных ситуаций. И теперь их просто нет… Воспоминания мелькали у фиолетового аликорна перед глазами. Последняя частичка прошлого на её глазах оказалась уничтожена. Окончательно и бесповоротно. Шансов на восстановление старой Эквестрии, какой она была до Катастрофы, больше не осталось. Выхода из этой ситуации, очевидно, нет. Твайлайт не стала больше сдерживаться и разрыдалась, выплескивая слезами душевную боль, скопившуюся в ней за две с лишним сотни лет и сконцентрировавшуюся в ней в особенно больших количествах именно сейчас. Её сердце подсказывало своей хозяйке, что мертвы не только принцессы, мертвы и её подруги. Но одновременно с этим Твайлайт понимала, что Роза, рассказывая о снах с участием Хранительниц, не врала. Она и сама не знала о том, живы ли они. И всё потому что они отказывались говорить об этом, указывая, что Роза всё узнает в своё время. Короче говоря, лишения фиолетовой пони, ставшей по прихоти Селестии аликорном, достигли сегодня критической точки. И хоть у неё остались книги, они не могли заменить ей наставницу и живое общение. Просто не могли. Теперь Твайли была даже еще более одинокой, чем даже до того момента, когда Роза, Клод и Летти посетили её впервые за долгое время. И даже более одинокой, чем в те времена времена, когда она еще жила в Кантерлоте, ни с кем не хотела дружить. И фиолетовую единорожку от этого одиночества спасла принцесса Селестия, отправив помочь с праздником в Понивилль, где она познакомилась со своими будущими подругами. Это было невообразимо давно… Аликорница могла лишь мысленно обращаться к более старшим принцессам, хоть и понимала, что те уже не ответят ей. Но так было легче жить. А к кому ей теперь обращаться? К книгам? Они являлись кладезью знаний, но не обладали душой, способностью слушать… Хоть она и продолжала плакать, но всё же вернула контроль над рациональностью мышления. Главной задачей теперь было похоронить трех дорогих её сердцу существ. Причем похоронить так, как они этого заслуживают. С этой целью Твайлайт перенесла телекинезом их тела в дальний угол пещеры и вырубила в камне три ямы, бережно уложила сначала Селестию, затем Луну, а последней – Каденс, сверху положила по каменной глыбе прямоугольной формы, и поставила надгробья с именами принцесс и пометками… На надгробной плите Селестии была сделана надпись: «Моя самая любимая наставница», у Луны было на плите указано: «Верному другу», а вот у Каденс была надпись, содержащая стишок, который Твайли помнила с детства, когда розовая юная аликорница была её няней. И на всех трех было написано: «Вечная память!»

— Простите меня, если сможете, что не уберегла вас… — прошептала Твайлайт, с трудом сдерживая слезы, что снова были готовы пролиться, и направилась к выходу из пещеры. Нужно было решать, как жить дальше. Она уселась на круп у входа в своё убежище и осмотрелась. Её заклинание, не позволяющее посторонним добраться сюда, восстановилось после кратковременной пропажи. Сейчас она живет, по сути, словно нелегал, прячась ото всех. Вкупе с заклинанием, что влияет на умы проезжавших мимо неприметного поворота, она была надежно защищена от постороннего вмешательства, но вместе с тем очень одинока. И, как бы ей не хотелось это признавать, она осталась единственным аликорном в Эквестрии. Это означало, что Твайлайт придется беречь свою жизнь и не лезть на рожон. Однако, сидеть в этой пещере до конца дней этого мира ей не хотелось, поэтому она принялась продумывать, куда она может перебраться. Конечно же, под защиту высоких стен и турелей, она в этом не сомневалась даже. Ближайшим населенным пунктом был Новый Мэйнхеттен, который, вроде бы находится теперь под защитой одного из кланов. Но не вызовет ли её появление спустя столько времени негативной реакции у простых пони? Она догадывалась, что в первые десятилетия после Катастрофы все проклинали принцесс, что не смогли предотвратить случившегося. Со временем про них и вовсе забыли, посчитав, что они мертвы. И теперь эта точка зрения была, увы, весьма правдивой. Фиолетовая аликорница вытерла снова начавшие капать слезы копытом. Вот бы к ней снова заехали её единственные друзья в этом мире… Уж они-то точно смогут ей помочь с решением данного вопроса. Твайлайт еще раз огляделась. Этот мир больше не радовал её фиолетовые глаза, не радовал её душу. Она потеряла двадцать минут назад дорогих ей существ, и не догадывалась, что не одинока в этом отношении. Куда как не одинока…

— Куда же ты катишься, Эквестрия? – задала она вслух справедливый вопрос, тяжело вздыхая и возвращаясь в пещеру. Она уселась в кресло, подогрела себе чаю и налила его в чашку. Чай был ромашковым, сделанным по рецепту Флаттершай уйму времени тому назад, когда солнце светило более ласково и такой задницы вокруг не было.

— Эх, вот бы вернуть те времена… — вздохнула она. И вздрогнула, вспомнив кое о чем. Была одна вещь, которая может если не вернуть старую Эквестрию, то вернуться в те времена. Беда была лишь в том, что до этой вещи стало невероятно тяжело добраться, поскольку находится она в прежнем, мертвом Мэйнхеттене, до которого, казалось бы, рукой подать. Но, как правильно было когда-то отмечено, близость цели не делает эту цель легче. Твайлайт была согласна с этим утверждением. Она смогла успокоиться, хотя боль в её душе еще долго не утихнет. На долю секунды в её голове была мысль о самоубийстве, но она тут же отмахнулась мысленно от неё, потому что это действительно глупость несусветная. Она, как последний аликорн, должна жить. Жаль лишь, что она так и не узнала тайн о репродуктивной системе этих уникальных существ. Хотя, может быть, её как всегда выручит какая-нибудь книга, посвященная этому вопросу? Оставаться последней в своём роде – ощущение не из приятных. Она бессмертна, но не неуязвима. Пули без труда убьют её, плазма или энергетика обратят её в ничто. Этот мир опасен. Опасен, в первую очередь, сам для себя. И он когда-нибудь уничтожит сам себя. Как скоро это произойдет, неизвестно. И оставался неизвестным фактор применения черной магии. Кто же всё-таки её применял? Твайлайт снова подняла книгу, которую читала. Она остановилась на старой легенде про некоего Повелителя Хаоса. С этой легендой была связана теория, в которой упоминалось существование семи миров, у каждого из которых была своя подобная фигура, роль которой сводилась к своевременной очистке мира от живых существ, так называемой перезагрузке. Этот процесс должен был происходить раз в двести-триста тысяч лет. Мир Эквус, в центре которого была планета Эквестрия, не раз умудрялся в прошлом останавливать своего Повелителя Хаоса по имени Алабуруку. Древние пони были намного более искусны в технологиях и магии, поэтому конец света всё никак не наступал благодаря их действиям. Но сами древние пони исчезли около десяти тысяч лет тому назад из-за какого-то катаклизма, причины которого остаются неизвестными. Но раса пони не исчезла окончательно. У древних пони было ответвление, более отсталое по всем пунктам. И вот оно-то и осталось жить, когда их более развитые собратья исчезли с планеты. И молодые пони ждали пришествия Алабуруку с ужасом, ведь они догадывались, что не смогут остановить его и тоже окажутся уничтожены. Однако, время шло, они даже думать забыли про это.

— И случилась Катастрофа… — прошептала фиолетовая волшебница, осененная внезапной догадкой. Этот Повелитель Хаоса наверняка к этому причастен! И черная магия тоже его копыт дело. Хм… И копыт ли? В книге не было сказано почти ничего о самом Алабуруку. Ни его примерный возраст, ни тот факт, откуда он взялся, ни его истинное обличие… Ничего. Было лишь сказано, что он способен принимать абсолютно любой облик. Все три подвида пони, грифоны, зебры. Но почему-то он никогда не становился аликорном. И еще одна догадка пронзила ум Твайлайт: может быть, именно аликорн должен дать ему отпор? Одновременно с этим она задрожала, шерстка на её спине встала дыбом. Она умеет логически мыслить, неплохо владеет магией, но она не боец и не солдат! Война – это совершенно не её удел! Должен же быть ключ к отсрочиванию прихода этого монстра! Уничтожить это существо невозможно никакими средствами, так было заложено кем-то, кто создал этих Повелителей. Некое Высшее Существо, имени которому никто не придумал и о котором лучше не говорить, пока оно не обратило свой гнев на Эквус. Не стоит провоцировать его на уничтожение этого, а то и других миров, но не стоит и недооценивать…

— И как я могла увлечься этими сказками, не понимаю, — вздохнула Твайлайт, глядя в сторону постепенно темнеющего неба, что было частично видно из пещеры. Этот тяжелый во всех смыслах день наконец-то подходит к своему завершению…

Через час неспешной поездки Лина и Летти уже въезжали в Понивилль. Светло-зеленая единорожка всё это время плакала, не останавливаясь и постоянно повторяла одно-единственное имя. На неё было больно смотреть. И когда они уже подъезжали к мастерской, Летиция внезапно набросилась на чародейку, которая явно не ожидала от подавленной единорожки такой прыти. Розовая пони выпала из кабины на землю, вылетев на всём ходу в открытую форточку в водительской двери, помяв себе бока этим и сильно ушибив себе спину при весьма жестком контакте с землей. Летти, высунувшись в окно, надрывно проорала свои извинения и краткую информацию, что она уезжает далеко и надолго в связи с тем, что ей надо побыть одной. После чего ускорилась и больше её в Понивилле никто никогда не видел.

— Вот сволочь, однако… — с трудом вымолвила Лина, тяжело дыша и морщась от боли. Из мастерской вышел темно-серый единорог, который подошел и вежливо спросил:

— Вы в порядке?

Волшебницу удивило то, что он говорит именно вежливо, явно имея хорошие манеры. Она ответила:

— Спину и бока отшибла, но в целом в порядке, — и попыталась встать. От возникшей острой боли в спине у неё потемнело в глазах, она, охнув, снова улеглась на землю.

— Простите, но Вам явно нужна помощь, позвольте помочь, — предложил Джесс (а это был именно он).

— Похоже, что я сильно треснулась, так что позволяю, — разрешила Лина. И в следующую секунду была поднята телекинезом, дверь в мастерскую открылась тоже под воздействием телекинеза, мысленно единорожка удивилась: «А он весьма силен по части телекинеза! Мало кому удавалось воздействовать более чем на один объект одновременно. А тут я, весящая прилично по меркам расы пони». Он прошел внутрь, пронес её следом через дверной проем, закрыл дверь, а её заботливо уложил на диван спиной вверх. В этот момент из рабочей зоны вышел Вэз и в некотором замешательстве посмотрел на гостью и, подозвав Джесса, шепотом спросил у него:

— Это кто?

— Она лежала на земле возле мастерской животом кверху. В разговоре с ней я выяснил, что она травмировала спину при падении. Но вот каким именно образом она получила травму, я еще не успел узнать.

— Можем узнать вместе, — предложил механик.

Темно-серый единорог кивнул, они вместе подошли к Лине.

— А можно поинтересоваться, каким образом Вы получили свою травму? – всё так же вежливо обратился к розовой единорожке, уже снявшей свой плащ с наплечниками и расслабившейся на диване.

— Я не знаю, знаете ли вы светло-зеленую единорожку по имени Летиция… — начала было Лина, как Вэз её перебил:

— Конечно знаем!

— Ну вот, она меня выкинула из своей машины у вашей мастерской, проорала извинения и укатила прочь.

— На неё это не похоже… — озадачился механик, потирая копытом подбородок.

— Я не знаю её так хорошо, как вы её, похоже, знаете, но прошу, выслушайте меня. Эта история будет очень грустной и печальной.

— Мы слушаем Вас, — сказал Джесс.

— Можно на «ты», — вяло улыбнулась Лина.

— Хорошо. Рассказывай, — кивнул единорог.

— Я познакомилась с Летицией и Клодом у Ванхуфера. Точнее рядом с тем местом, где когда-то был этот город. Они ехали туда, чтобы убить Страйка, но я опередила их, как потом выяснилось. Но суть в том, что они предложили подбросить меня до Понивилля, а поскольку мне некуда было больше идти, то я согласилась. Посередине пути нас остановил местный Повелитель Хаоса по имени Алабуруку, который попытался рассорить Клода и Летти. У него это получилось, Клод обозлился на свою, как я поняла, особенную пони за то, что та не посвящала никого в свои секреты. Это обидно, конечно, но говорить в ответ гадости – это подло. Он, в общем, уехал вперед, Летиция, почувствовав что-то, отбросила свою обиду на него, и мы бросились его догонять. Только вот не успели. Мы встретились с этим демоном в облике пегаса еще раз, он на наших глазах убил Клода…

— ЧТО ОН СДЕЛАЛ?! – вскричал Вэз. На его крик в гостиную вбежали Сайрус, Серж и Эпплсвит.

— Что тут происходит? Кто это такая? Что она тут делает? – засыпали они Вэзерли и Джесса вопросами.

— Алабуруку убил Клода… От его грузовика, равно как и от самого него не осталось вообще никаких следов. Это была очень мощная черная магия. Покончив со своим черным дело, демон расхохотался и исчез. Похоже, что телепортировался куда-то. После смерти своего возлюбленного Летти так громко кричала слово «нет»… Таких криков я никогда не слышала в своей жизни. Мне было очень её жаль. Она впала в апатию и не реагировала на мои слова, пришлось против её воли поменяться местами. Я довезла её до Понивилля, всю дорогу она плакала и звала своего любимого по имени. Представляю, какие душевные муки она испытывала. И, похоже, что она была уже сильно не в себе, поскольку выбила меня через форточку в водительской двери на землю, я ушибла бока, а потом еще и на землю упала, что тоже довольно-таки больно. Она уехала. И тут из мастерской вышел вот этот пони, — чародейка кивнула в сторону Джесса, — и позаботился обо мне. И вот я здесь. Прошло чуть больше часа с тех пор. Мне до сих пор не верится, что Клода больше нет в живых. И не смотря на то, что я его знала меньше суток, я успела понять, каков он из себя.

— Как тебя зовут хоть? – вступил в беседу пораженный рассказанным Сайрус.

— Лина. Я волшебница, — она кивнула на свою метку, которая предстала всем в виде магического поля.

— Знаете, ребята, я начинаю опасаться за Розу, — сказал Серж, — она может этого не пережить. Клод был у неё единственным живым родственником. Сначала смерть родителей шесть лет тому назад, теперь двоюродный брат… Джесс, дружище, прошу тебя, не отпускай её никуда больше, как только она вернется. Ей нужно будет пережить этот шок и, желательно, в твоих объятиях, рядом с тобой. Ты меня понял, мне не нужно тебя учить.

Темно-серый единорог кивнул, глядя в пол.

— Вечная память Клоду, — с трудом сказал Эпплсвит.

— Вечная память, — повторили Серж, Джесс, Вэзерли и Сайрус. Чуть погодя, с секундной задержкой к ним присоединилась и Лина.

— Предлагаю пока отложить создание прототипа. Наш друг пал, мне лично не до работы, уж как хотите, — буркнул механик.

— Да нам тоже. Плохо то, что мы не можем его даже нормально похоронить. Банально нечего хоронить, от него ведь ничего не осталось, — сказал за всех Эпплсвит.

— Стой, ты же Розе кем-то там приходишься вроде? – спросил его Сайрус.

— Думаю, что да. Но кем, не могу сказать, так как сам не знаю точно, — ответил земной пони, почесав копытом гриву.

— Отдыхай, Лина, — заботливо произнес Джесс, а потом с грустью добавил, — а мы будем ждать Розу, чтобы сообщить ей не самые приятные известия.

— Роза? Это, случайно, не одна из тех пони, о которых я слышала, что наставляли рога Алому Западу?

— Она самая, а что? – спросил Вэз.

— Всегда мечтала с ней познакомиться, — слабо улыбаясь, произнесла чародейка.

— Познакомишься. Но потом, когда она придет в себя. Не думаю, что то, что она услышит от нас, когда вернется, придется ей по вкусу, — ответил механик.

— Хорошо, потерплю, — Лина закрыла глаза, собираясь вздремнуть.

Джесс улегся прямо на полу, а остальные вернулись в рабочую зону.

— Что вы там так долго? – недовольно спросил Форс.

— Получили не самые приятные новости. В общем, пока что создание прототипа замораживается, — объявил механик.

— Денег, я так понял, нам не видать? – вскипая, спросил хозяин самого хренового автозавода в окрестностях Понивилля.

— Я такого не говорил, — парировал Вэзерли, — вы получите такую сумму денег, на которую можете оценить проделанную суммарно вами работу. Называй сумму, Форс. Но не вздумай нас наебать и взять больше, чем ты заслуживаешь, это ясно?

— Ясно, — сразу помрачнел Форс, поняв, что его замысел разгадали уже на стадии планирования.

— Сумму называй, — стал настаивать механик.

— Двадцать монет на каждого. Итого триста двадцать. Не наебал вроде? – издевательски произнес Форс.

— Нет, я ожидал, что ты назовешь несколько большую сумму, — спокойно сказал Вэз, глядя своему оппоненту в глаза. А оппонент понял, что наебал только что сам себя. Но было уже слишком поздно что-то исправлять.

Через десять минут монеты были вручены и шестнадцать пони покинули мастерскую. Стало посвободнее.

— Ждем Розу, друзья, — вздохнул Сайрус.

В ЭТО ЖЕ ВРЕМЯ, ОКРЕСТНОСТИ ПОНИВИЛЛЯ

— Блин, как же я задержалась… Гребаные бандюки наводнили дорогу так, что пришлось давать хороший такой крюк… — выругалась я, выруливая на дорогу приблизительно в пятидесяти милях от дома. Я обернулась назад посмотреть, нет ли за мной хвоста и не сразу заметила, что на меня несется… очень знакомый Сталаз темно-зеленого цвета!

— Вот дерьмо! – я вывернула руль вправо, и Параспрайт ухнул вниз с насыпи высотой примерно пять ярдов, перевернувшись при этом. Очень вовремя, иначе бы мне было бы куда больнее. Хотя и так несладко, машина кувыркнулась в полете и легла на бок, я отбила всю левую сторону при контакте с землей.

— Блять, Летиция, какого хуя ты творишь?! – выругалась я. Но она меня, понятное дело, не услышала. Возникла другая проблема – нужно было выбраться наружу и каким-то образом вернуть машину в нормальное положение. Плюс меня не покидало дерьмовое ощущение. Очень дерьмовое… Но с этим потом разберусь, что да как. Пришлось выбить стекло в пассажирской двери и выбираться через образовавшуюся дырку. Оказавшись на машине, я поскользнулась и ухнула с небольшой высоты, приземлившись аккурат на поврежденную ногу. Я издала громкий вопль от боли и завалилась на бок, не прекращая кричать и успевать еще перемежать всё это ругательствами на любой вкус и ассортимент. Попутешествовав с Клодом, я переняла у него такую вредную привычку. И стоило мне о нём подумать, как сердце как-то неприятно сжалось. Но я едва обратила на это внимание, нога болела невыносимо. Я полежала несколько минут так, после чего, тяжело дыша, встала на ноги, но поврежденную держала в воздухе. «Мне были костыли сейчас» — подумала я, отходя от машины и пробуя на ней телекинез. Она малость пошатнулась, это означало, что моя затея вполне осуществима! Сконцентрировавшись, я смогла вернуть ей правильное положение, но в этот миг мой рог выдал неяркую искру. Я попробовала вытащить Тихоню телекинезом, но не смогла – что называется, рог «выгорел» вместе с магией от перенапряжения. Я осмотрела Параспрайт на предмет повреждений – помята левая сторона, но в целом это еще нормально, подрихтовать – и тачка будет как новенькая! И возникла новая проблема, которая заключалась в совершенно банальной вещи – водительскую дверь еще и заклинило.

— Ну замечательно, мать твою! Если вчера день был еще более-менее нормальный, то вот сегодня всё через жопу! Пресвятая Селестия, помоги мне дожить до вечера, пожалуйста! – взмолилась я. Вот только, похоже, мне это не особо поможет. Пришлось, в общем, открывать пассажирскую дверь и пролезать за руль через неё. Каждый раз, когда я задевала ушибленной ногой обо что-нибудь, то шипела от боли чуть ли не до слез. Зато двигатель сразу завелся. «Хоть в чем-то повезло» — подумала я, выруливая примерно через сотни две ярдов, когда насыпь, по которой пролегала дорога, исчезла, на трассу. И в течение следующего получаса добралась до дома. Вылезать пришлось снова через дверь со стороны пассажира. Только вот я так торопилась, что когда переносила через порожек поврежденную заднюю ногу, то зацепилась ею. Это было, надо заметить, ОЧЕНЬ БОЛЬНО! На звуки моей смачной ругани выскочили Сайрус и Вэз, последний не стал ругаться даже на то, что я угнала его тачку, да еще и повредила её, как только заметил, в каком я состоянии прибыла.

— Давай помогу, — предложил единорог в синей спецовке, на что я согласно кивнула. Он подхватил меня телекинезом и отнес в гостиную, где на диване лежала и отдыхала незнакомая мне розовая единорожка. Я шепотом спросила:

— Кто это?

— Это Лина, она прибыла вместе с Клодом и Летти из Ванхуфера, — ответил Пирс.

— Летти, блин… — прошептала я, поморщившись.

— Что? – спросил Вэз.

— Пересеклась с ней в пятидесяти милях отсюда к югу. Так она меня своим Сталазом чуть не переехала! Пришлось позволить себе повредить твой Параспрайт, грохнувшись с пятиярдовой высоты на левый бок. Пока вылезла на свет аликорний, повредила и без того ушибленную ногу. В общем, ходить сейчас могу лишь на трех ногах.

— А где ты вообще была?

— Моя помощь понадобилась Пророку. Его стерегли наёмники Страйка. Пришлось их всех убить. Зато Пророк, а, точнее сказать, Дискорд…

— Что?! Пророк – это Дискорд?! – громко удивился Сайрус. От его возгласа проснулась Лина и с сонным видом спросила:

— Что тут происходит?

Врать, что ничего, уже не имело смысла, поэтому Вэзерли взял на себя смелость ответить:

— Роза вернулась.

Чародейка тут же как-то уменьшилась в размерах и свернулась клубком, боясь даже смотреть на неё, так как помнила, что бывает с теми, кто приносит плохие вести.

— Что-то не так? – нахмурилась я.

— Да, не так, — вздохнув, сказал Джесс, проснувшись. А я даже его и не заметила…

— Что случилось-то? Такое ощущение, будто вы пытаетесь что-то от меня скрыть! – возмутилась я.

— Не пытаемся, а просто не знаем, как тебе сообщить, чтобы твой разум смог выдержать нанесенный удар… — произнес Серж, присоединяясь к собранию. За ним пришел и Эпплсвит, который просто кивнул мне в знак приветствия. Я ничего не ответила.

— В общем… Роза, твой двоюродный брат мертв, — огласил наконец самую плохую за весь день новость Серж, взяв на себя смелость сделать это. На мои глаза навернулись слезы, до меня дошло наконец, что за дискомфорт такой я испытывала… Клода нет в живых! Это же… невозможно, немыслимо!

— А как он погиб? – шмыгая носом и роняя слезы на пол, спросила я. Вэз толкнул Лину, а та, как свидетельница всех событий, пересказала историю от начала и до конца, вплоть до момента, как оказалась на этом диване. Я не выдержала и разрыдалась. Сука-судьба забрала еще одного близкого мне пони… Шесть лет назад я лишилась своих родителей, теперь Клод стал жертвой своего любопытства, равно как и его друг Скив, который отправился в ту злосчастную экспедицию в Руинам Кантерлота, что являются территорией Повелителя Хаоса, по чьей вине всё и произошло. Если судьба следующим заберет Эпплсвита или, не приведи Селестия, Джесса, я сама уйду из этого мира следом. Это просто ужасно… Я плакала, не переставая и не замечая сочувственных взглядов окружающих. Особенно не по себе было Лине, она видела уже вторую пони за сегодня, кого такая неприятная новость заставляет плакать. Сначала его особенная пони, а теперь и двоюродная сестра. Это очень страшное горе, когда умирают близкие. Джесс обнял меня и стал шептать на ухо успокаивающие слова. Я бы врезала ему, но у меня не осталось сил на сопротивление. Я прошептала еле слышно:

— Оставьте меня одну…

— Я не могу тебя оставить в таком состоянии, любимая, — мягко шепнул в ответ мой особенный пони.

— Отнеси меня в библиотеку Твайлайт, я хочу какое-то время пожить одна, — так же шепотом попросила я. Он выполнил мою просьбу, подняв меня телекинезом, и понес прочь отсюда.

— Куда ты направляешься? – с тревогой в голосе спросил Вэзерли.

— Она попросила меня доставить её в библиотеку, ей необходимо побыть одной, — с дрожью в голосе ответил Джесс.

— Ни за что не оставляй её одну, — добавил Серж, — слышишь?

Единорог кивнул, закрывая за собой дверь.

— А кем ей приходится Джесс? – задала вопрос Лина.

— Они любят друг друга, — коротко сказал Сайрус.

— Мне больно смотреть на свою сестренку, — с горечью в голосе произнес Эпплсвит.

— Всем больно. И жаль, что Летти не заглянула сюда. От горя у неё, похоже, всё в голове помутилось…

— Остается надеяться, что наш друг не даст дойти до такого нашей Розе. Нельзя допустить того, чтобы она перестала цепляться за жизнь. Просто нельзя, — добавил Вэз, закрывая глаза.

Джесс нёс при помощи телекинеза свою возлюбленную туда, куда она хотела. А вот, наконец, и библиотека… Он открыл дверь, вошел с Розой внутрь, после чего отнес её на второй этаж, аккуратно уложил на кровать и сам лег рядом.

— Любимый, не бросай меня… — снова заплакала светло-серая единорожка. Джесс представлял, что будет с ней, если что-то произойдет с ним самим. И не очень даже хотел думать о таком.

— Я всегда буду с тобой, Роза. Я никуда от тебя не денусь, клянусь, — сказал единорог с очень серьезным видом. Да какие тут, к черту, шутки-то могут быть?

— У меня болит нога… — пожаловалась она.

— Где болит? – заботливо спросил он.

Она показала.

— Похоже, что вывих. Погоди, сейчас попробую вправить. Предупреждаю, будет немного больно. Готова?

— Да… — её голос прозвучал уж очень тихо, что насторожило единорога.

— Роза? Роза! – он громко позвал её.

— А? Я просто очень устала и хочу спать, всю ночь провела на ногах… — сонно произнесла она.

— Но вывих я всё же тебе вправлю, а потом уже поспишь, хорошо?

— Хорошо… — тем же тоном ответила Роза.

Он взялся за дело. И спустя несколько секунд задняя нога приняла правильное положение с негромким щелчком, а светло-серая единорожка заорала от боли так, что Джесс даже подпрыгнул от неожиданности.

— Прости, — он поцеловал в щеку свою любимую, которая тяжело дышала, будто бежала несколько миль без передышки.

— Что осталось от моей семьи… Да ничего, блять! Родители мертвы, кузен тоже ушел на тот свет… И у меня никого больше нет… Поэтому, Джесс, милый, не оставляй меня ни при каких условиях, я не хочу, чтобы и ты тоже умер! Я не хочу снова остаться одна! – в её голосе была легкая паника, а в покрасневших от пролитых слез глазах отчетливо читалось беспросветное отчаяние.

— Успокойся, прошу тебя. Я ни за что тебя не оставлю одну, мы всегда будем вместе, — он обнял её и стал ласково поглаживать копытом по голове.

— Спасибо тебе большое… — и она уснула.

«Бедняжка… Крепко ей досталось. Надеюсь, она оправится от потрясения» — подумал Джесс, а вслух сказал:

— Держись, моя маленькая пони, я всегда тебя поддержу. Всегда.

После чего сам закрыл глаза и задремал. Но, тем не менее, его сон был весьма чутким. Если бы кто-то решил покуситься на её жизнь, то нападающему придется сначала иметь дело с ним! Слишком много дерьма произошло за последнее время…

ДАЛЕКО К ЮГУ ОТ ПОНИВИЛЛЯ

Темно-зеленый Сталаз мчался, не разбирая дороги, водитель многотонной махины всё еще находился в состоянии аффекта и повторял одно и то же имя, иногда перемежая повторение диким смехом. Вариант того, что владелец этого грузовика свихнулся, никто не исключает.

КАНТЕРЛОТ

Повелитель Хаоса был доволен проведенным днем. Он, наконец, убил того, кто пытался совать нос в чужие дела. Но его главная цель так до сих пор и не была достигнута. И он пойдет на всё, чтобы достичь этого, потому что, во-первых, все средства хороши, а, во-вторых, лично для него нет ничего невозможного. Ну, кроме одной крошечной вещи. У него всё еще нет четкого плана действий. И в ближайшее время именно составлением плана Алабуруку и займется. Ну а пока можно позволить себе немного расслабиться!

ЗАКЛЮЧЕНИЕ:

Над Эквестрией наступал вечер. Заканчивался тяжелый, безусловно, для всех день. И что бы ни приключилось завтра или послезавтра, пони будут готовы. Ведь им теперь больше не на кого рассчитывать. Большинство населения страны давно было уверено в том, что принцесс нет живых. И не подозревало даже, насколько было теперь близко к истине. Впрочем, считалось, что Селестия, Луна и Каденс мертвы. Многие не знали про Твайлайт Спаркл, которая пережила трансформацию по прихоти принцессы дня. Она прочила своей ученице большое будущее, но оно не настало. Вернее, не настало таким, каким оно всем представлялось. Что будет дальше? Никто этого не знает…

Вновь и никогда

Brave New World was Born to Die!

Победа и поражение

Закат в полосках

В мире Эквестрийских животных

Фотографии

Увидеть Солнце

Всякое случается

Пещерное рандеву

Кэррот Топ - Истребительница Драконов!

Chronicles Postapocalypse: Equestria

Пролог

Глава №1 - Неожиданная встреча

Глава №2 - В путь!

Глава №3 - Бой у Миддлхорна

Глава №4 - Хранительницы

Глава №5 - Еще одна тайна

Глава №6 - Бэлтимэйр

Глава №7 - Аномальный лабиринт и Номер шестой

Глава №8 - Филлидельфийские проблемы

Глава №9 - Когда прошлое еще живет...

Глава №10 - Старый знакомый

Глава №11 - Ночные приключения

Глава №12 - Затмение

Глава №13 - Оборона Понивилля

Глава №14 - Загадка

Глава №15 - Магия - это сила! Часть I

Глава №16 - Магия - это сила! Часть II

Пролог

Глава №1 - Неожиданная встреча

Глава №2 - В путь!

Глава №3 - Бой у Миддлхорна

Глава №4 - Хранительницы

Глава №5 - Еще одна тайна

Глава №6 - Бэлтимэйр

Глава №7 - Аномальный лабиринт и Номер шестой

Глава №8 - Филлидельфийские проблемы

Глава №9 - Когда прошлое еще живет...

Глава №10 - Старый знакомый

Глава №11 - Ночные приключения

Глава №12 - Затмение

Глава №13 - Оборона Понивилля

Глава №14 - Загадка

Глава №15 - Магия - это сила! Часть I

Глава №16 - Магия - это сила! Часть II

Осторожно, экстремальные фетиши!