Забвение

Первые мгновения

Театр начинается с вешалки

Моё возвращение было не самым приятным. Хотя, как может быть приятным возвращение из мёртвых? В теле уже нету жизни, и чтобы она там появилась вновь, нужно убрать нечто, оборвавшая прошлую жизнь. Иначе из Забвения не вернуть. Кто-то вспомнит про скелетов, поднимаемых некромантами… Но это другое, в тех телах нет души, как и в полуразложившихся телах зомби. Душа нужна для более высоких, так сказать, классов нежити: вампиры, личи, поветрия… Я же не был не-живым, я оживал вновь, и потому я мог чувствовать, сначала слабо, затем всё сильнее, как начинает течь кровь по жилам, как стучит, ускоряясь, сердце. Но самое главное, я чувствовал боль на шее. Как от верёвки. Суицидник, значит…

В моих копытах началось сильное покалывание. Я с трудом удержался от вскрика. Не потому, что боялся быть обнаруженным, а потому, что голосовые связки также начали болеть. Желудок также начал работать и бешено урчать. Неважно, сколько дней я здесь лежал, желудок пуст, горло пересохло. Только магия, оживившая меня, будет какое-то время поддерживать во мне жизнь. Не успею обеспечить это тело необходимой энергией – умру, только на сей раз смерть будет обиднее во стократ.

Наконец потихоньку мои мышцы перестали сходить с ума от внезапного оживления. Всё, родные, лафа закончилась, пора за работу! Теперь не мешало бы открыть глаза…

А вот и возникла первая проблемка. Не знаю, сколько это тело(пора кончать уже с «этим телом», оно ведь теперь моё, на какой-то срок хотя бы) тут лежало, но мышцы успели атрофироваться. И вот теперь мне предстояло хоть как-то научиться двигаться. И начать как раз-таки с век. Хотя с ними проблем особых не возникло, они не такие тяжёлые… Но облегчения мне открытые глаза не принесли. Первую мысль «темно, как в могиле» я поспешил отбросить, ибо если я действительно в могиле, выбраться мне нереально. Но если вокруг темень, толку от глаз мало. И только после глаз я заметил, что моя грудь ходит вверх-вниз. Автоматом. Если бы не рефлексы… Я мысленно проклял себя за несообразительность. Живой, ты не думаешь, как дышать, лёгкие работают сами. Мёртвым – тоже, но уже потому, что тебе дышать не надо. Хорошо хоть при оживании рефлекс дыхания срабатывает.

И теперь настала пора самого главного – копыт. Не буду же я червячком двигаться, с целыми-то копытами? Хотя, мысль привлекательная… Я усмехнулся, представив себе такую картину в голове. Жеребец(да, жеребец, это я тоже прочувствовал), ползающий по улицам… Да, кстати, а в каком я городе? Какой сейчас год? И где я прямо сейчас? В гробу? В морге? Или сейчас ночь, и я по-прежнему в своём доме? Вопросов много, ответы будут с первым пришедшим за мной. А пока – будем повторять действия главной героини комикса «Убить Филли».

— Пошевели копытом, — прошептал я, скорее в мыслях, чем вслух. – Пошевели левым. Пошевели задним.

Все мои силы были брошены на то, чтобы заставить двигать именно левое заднее копыто. Время тянулось со скоростью бешеной улитки.

— Пошевели копытом, — вновь прошептал я, пытаясь убить сразу двух зайцев одним заклинанием: размять копыта и голосовые связки за раз. – Пошевели левым задним.

Около пятнадцати раз мне понадобилось, чтобы почувствовать слабое шевеление копыта. Вот только это было правое заднее копыто. Я зарычал, но тут же умолк, услышав слабое сипение из своего горла. Клянусь, это был самый смешной рык, который я когда-либо слышал! Не знаю, сколько прошло времени, но успокоился я нескоро. Зато я попутно развил передние копыта из-за тряски и ощутимо ускорил шевеление уже точно левого заднего копыта. Я уже дошёл до слабых сдвигов в суставах, когда из-за ног раздались шаги. Я замер и закрыл глаза. Пони, что вошёл в морг, подошёл к чьей-то полке и остановился. Мысленно я помолился Селестии, чтобы предметом его любопытства или работы стал именно я. У меня не так много времени, мне нужно быстро выбираться отсюда!

Секунда за секундой. Минута за минутой. Казалось, прошла вечность, прежде чем этот пони воспользовался, наконец, магией. Я открыл глаза. Я, слава Селестии, он тащит именно меня! Принцесса благосклонна ко мне! Меж тем мед-единорог уже вытащил меня и положил на стол. Отвернувшись, он начал копаться в предметах, которые притащил сюда. Так это что же получается, он меня вскрывать вздумал? Да не бывать этому! Я набрал воздуха в лёгкие и сказал:

— Простите, милейший, но я, кажется, жив. Не могли бы Вы отложить вскрытие до следующего раза?

Ну, по крайней мере именно это я и хотел сказать. Правда, из моего рта раздался лишь сиплый неразборчивый возглас, но этого вполне хватило. Единорог моментально развернулся ко мне и встретился со мной взглядом. Я улыбнулся так доброжелательно, как мог. Одно мгновение – и медпони грохнулся в обморок. Как кобылка при виде крови, ей богу. Как будто он такого не видел…

Тем временем я, осознав, что лишился, возможно, единственного своего помощника, начал действовать. Первым делом я перевернулся набок и совсем не грациозно шлёпнулся на пол. Неожиданно чёткое нелицеприятное ругательство, сорвавшись с моего языка, пронеслось эхом по коридорам. Думаю, если кто-то его и слышал, то очень сильно удивился, услышав из морга кого-то другого, кроме пони, пришедшего туда. Вот и замечательно. Удивятся – придут проверить, что стряслось. Может, хоть кто-то согласится мне помочь. Я встал на копыта, но почти сразу же рухнул обратно на пол. М-дя. Двигать копытами – это, конечно, хорошо, но как я на них стоять планирую? И тем более ходить и бегать? Вторая попытка встать окончилась почти также плачевно, как и первая. А вот на третий раз я уже смог не упасть. По крайней мере до первого шага. Как раз к этому времени начал оклёмываться тот единорог, да и ещё пара студентов подбежала. Почему студентов? Да молоды они слишком. Я собрался с мыслями и так чётко, как только мог, спросил:

— Где я? Пожалуйста, ответьте мне, а не падайте сразу… – Не успел я закончить фразу, как все трое разом потеряли сознание, – … в обморок. Эх ну что ж вы за пони-то такие…

Благо я быстро вспомнил, как делаются шаги. Правое переднее копыто одновременно с левым задним, левое переднее – соответственно с правым задним. Немного практики – и, думаю, привыкну. Пройдясь пару кругов вокруг стола и поняв, что больше я не навернусь, если не буду спешить, я пошёл к выходу.

Должен вам кое-что сказать. Я был в больнице, и не раз, и хорошо помню планировку больницы. Но я не был врачом. Смекаете, к чему я? Верно, я никогда не был в морге. Так что пару раз я ошибся с поворотом. Пару… десятков… раз… То поворот, то дверь. И спросить, что самое главное, не у кого. Не сказать, чтобы никто не встречался, нет. Но все были столь рады(а может и не совсем рады) встрече со мной, что от избытка чувств теряли сознание. И если им всем, может быть, и было весело, то мне – ничуть. Наконец, проклиная все морги, больницы, поликлиники, врачей и всю медицину в целом, я вышел на улицу. Подойдя к первому же проходящему мимо пони, я первым делом спросил:

— В каком я городе? Какой сейчас год?

— Селестия милостивая! – Белая единорожка с завитой фиолетовой гривой, к которой я подошёл, болезненно поморщилась. – Чем от тебя несёт? Сколько ты не мылся?

— Это всё сейчас не имеет значения, — помотал головой я. – В каком я городе? Какой сейчас год?

— Понивилль, третий год от возвращения принцессы Луны, — ответила наконец единорожка. И тут же ахнула. – Что это у тебя на копыте?

— Где? – Я проследил за её взглядом и заметил бирку на правом переднем копыте. Так вот почему все сознание теряли… И ещё один грохот стал тому подтверждением. В сердцах выругав морги, я перекусил верёвочку и выбросил эту злосчастную бирку куда подальше. И призадумался. Третий год от возвращения принцессы Луны? Помню, читал легенду о Найтмер Мун и о том, что она сестра принцессы Селестии… Наверное, это она и есть… Но вот что за Понивилль? Я почти всю свою жизнь провёл в Кантерлоте, и о таком городке как Понивилль никогда не слышал. Правда, увидев столицу на горе неподалёку, я понял, что видел этот городок почти каждый день, выглядывая в окно.

— Позвольте, — пробормотал я, — третий год от возвращения… Луна тысячу лет была в изгнании, а значит… Меня не было восемь лет???

Казалось бы, времени прошло не так уж и много, ничего кардинально не поменялось. Но вот что двигало моей мыслью. Во-первых, моё тело уже давно сгнило, и вернуть его невозможно. Жалко, конечно, но не суть. Во-вторых, в таком провинциальном городке первой попавшейся пони оказалась модница, выглядящая, как я только сейчас приметил, очень даже в духе столицы. Сказывается близость Кантерлота? Возможно… Ну и в-третьих, когда я в последний раз видел Понивилль, никакого намёка на огромный замок возле города не было! Если бы его начали строить сразу после моей кончины, его, может, и успели бы построить, но наплыв туристов не схлынул бы и поныне! А это всё значит, что… В общем, картина категорически не желала складываться.

От размышлений меня отвлёк шум со стороны больницы. Бегущие в мою сторону медпони не вселяли никакого желания оставаться на месте. Дополнял картину крик:

— Стой, мертвяк! Щас мы тебя заново умертвим!

Ну спасибо, не хочу я так свою новую жизнь заканчивать! Я развернулся и побежал. Удивительно, что не упал, вновь удачно разобрался. На автомате, рефлекторно… Как же мне везёт. Так везти вечно не может.

Собственно, тут моё везение и закончилось. Меня окутало фиолетовое свечение телекинеза, и всё, что мне осталось делать – это дрыгать ногами в воздухе и громко возмущаться, наблюдая, как ко мне приближаются работники больницы. Я не питал ложных надежд относительно спасительности высоты, на которую меня подняли. Магу, держащему меня, достаточно лишь услышать слова медпони, чтобы отпустить меня прямо им в копыта.

— Что тут происходит? – спросил властный, но в то же время знакомый кобылий голос.

— Этот, этот – я даже не знаю как его назвать! – в общем, это ожило прямо перед вскрытием и попыталось сбежать! – рассказал, по всей видимости, тот самый единорог-патологоанатом, которого я увидел впервые.

«Ну всё», — обречённо подумал я. – «Не вышло у меня ничего. Снова падаем в Забвение»

Я зажмурился и приготовился умирать от копыт докторов. Каково же было моё удивление, когда кобылка, удерживающая меня, снова начала говорить:

— По-моему, он совсем не мёртв. Он очень даже жив. Зачем же ему тогда назначили вскрытие?

Я открыл глаза в удивлении. Облачко телекинеза и не думало рассеиваться. Доктора пребывали в замешательстве и уже не были столь уверенными в своём желании заново меня убить.

— Ну, я лично его осматривал, — подал голос один из них. – Он повесился неделю назад. Пульса не было, сердцебиения тоже. Записку оставил, мол, не могу жить без своих крыльев…

Стоп, ЧТО??? Крылья? Я посмотрел себе за спину. Два жалких обрубка. Неведомо откуда взялись слёзы. Рефлекс сработал, и я пошевелил тем, что осталось от крыльев… моих крыльев. Впрочем, я несильно расстроился. Насколько я помню, в свою реальную жизнь я был земным пони.

— Тогда как же вышло, что теперь он жив? – спросила кобылка. Доктора замялись и посмотрели в землю.

— Мы не знаем, принцесса. – Принцесса? Серьёзно? Я прокрутил в памяти всех эквестрийских принцесс. Принцесса Селестия, у неё не такой голос, да и телекинез жёлтый. Принцесса Ми Аморе Каденца, голос более похож, но телекинез голубоватый. Принцесса Луна, по слухам, тёмно-синий телекинез. Может, изменился со временем? Бывает ли такое? Кто знает… Но замок совершенно не в стиле принцессы Ночи. Хотя, может она после возвращения сложила полномочия в пользу своей сестры? Всё-таки тысячу лет она была в изгнании, могла ли она так сильно измениться? Таких прецедентов в истории не было… Ладно, пока буду полагать, что моя спасительница – принцесса Луна. Пока её не увижу. – Мы можем вам показать заключение докторов…

— Не нужно, — ответила принцесса. – Впредь будьте внимательнее, когда делаете заключение. И охранять морги тоже не мешало бы. Вдруг такое повторится, и мирно спящего пони убьют при вскрытии?

— А как мирно спящий пони попадёт в морг? – удивились медпони.

— Ну, усыпив, пронесут в морг и поменяют с мёртвым, — разъяснила принцесса. – Не знаю, кому может такое понадобиться, даже мысли об этом… бр-р-р-р! Но что-то в таком духе придумать вполне возможно.

Доктора задумчиво покивали головами, а затем пошли обратно. Лишь один обернулся и спросил:

— А с этим теперь что делать?

— Я займусь этим, не беспокойтесь, — заверила принцесса. После того, как последний медпони скрылся за углом, меня опустили на землю. Я повернулся, чтобы увидеть свою спасительницу.

— Спасибо вам большое, принцесса, — поклонился я. – Я уж думал, снова погиб…

— Снова? – подняла бровь аликорн. Странно, но мне она показалась знакомой. Лавандового цвета кобылка, с фиолетовой гривой и одной розовой прядью. Что-то в ней мне казалось неправильным, будто я её уже видел.

— Да, снова, — кивнул я. – Долгая история. Боюсь, принцесса, я не помню вашего имени…

— Потому что ты его не знаешь, — засмеялась она. – Я не столь известна, как Селестия или Луна. По правде говоря, принцессой я стала совсем недавно, и года не прошло.

— Оу, — только и смог сказать я. Что я там говорил? Восемь лет, ничего поменяться не может? Забейте. Может, ещё как. – Так как же Вас зовут, позвольте спросить?

— Давай лучше на «ты», — улыбнулась аликорн. – Твайлайт Спаркл.

Она протянула копыто, а я замер. Твайлайт Спаркл… Я помнил это имя… Из прошлой жизни…

— Ты… — прошептал я. И тут меня прорвало. – Ты! Та самая кобылка, ставшая лучшей ученицей Селестии! Так вот почему я тебя знаю!

— Мы знакомы? – недоумённо спросила она, убирая копыто.

— Нет, и я рад, что не знакомы, — начал я свою гневную тираду. – Десять лет назад ты появилась в школе одарённых единорогов принцессы Селестии. И что-то случилось невероятное в тот день, когда произошёл Радужный Удар, в день твоего поступления. Сансет Шиммер, до этого бывшая лучшей ученицей, стала для принцессы Селестии ничем! Пустым местом! Все её старания пошли прахом после твоего появления! – Я обвиняюще ткнул в неё копытом. – Селестия стала одержима тобой и только тобой! В конце концов Сансет не выдержала и сбежала! Никто и нигде не смог найти ни её, ни её тело! Кто знает, где она теперь, как закончилась её жизнь. И в этом виновата ТЫ!

— Стой! Послушай меня, — пыталась докричаться до меня аликорн, но я продолжал.

— После её исчезновения я был сам не свой. Я ничего не мог делать. Моя учёба пошла под откос. В конце концов меня выгнали из школы для одарённых земнопони Кантерлота. Вся моя жизнь окончилась!

— Но ты же пегас? – удивилась аликорн.

— Я был земным пони, в прошлой жизни, — пояснил я и продолжил. – После этого мне не хотелось жить, и я выбросился из окна своего дома. Видишь Кантерлот? Вот я падал с той горы на землю. Так я погиб первый раз. И теперь, после долгой нежизни в Забвении я возвращаюсь и что же я вижу? Ту самую выскочку, что попалась на глаза Селестии! Да не просто выскочку, уже принцессу! Как же я тебя ненавижу, за всё, что ты принесла в жизнь Сансет Шиммер и мою жизнь! – заорал я и, развернувшись, кинулся прочь. Твайлайт Спаркл пыталась меня остановить, телепортируясь передо мной и хватая меня телекинезом, но я уходил от столкновений и резкими движениями вырывался из телекинеза. В конце концов она от меня отстала. Я продолжил бежать ещё минут десять, пока окончательно не устал. В этот момент я почувствовал, что мой внутренний магический резерв почти иссяк. Я оглянулся. Повсюду был лишь Вечнодикий Лес. Так вот почему она отпустила меня…

Рык тимбервульфа был для меня как гром среди ясного неба. Я медленно повернулся лицом к хищнику. Сейчас мне бы убегать, да меня не хватит. Помру на полпути. Да и сейчас я не знал, на что рассчитывать. В любом случае я труп.

Волк бросился в мою сторону. Я обречённо смотрел прямо на его приближающуюся морду. Пока этот грациозный забег не прервал удар длинной палки, отправляющий хищника в далёкий полёт. Вслед ему улетел какой-то пузырёк, который столкнулся с магическим зверем и разбился. Тимбервульф тут же принялся неистово чесаться, и ему стало не до меня.

— Сей Лес – не место прогулок, мой друг,

Ведь хищники могут поймать тебя тут, — сказала мне неизвестная кобылка.

— Я знаю, — просто сказал я. Через секунду что-то во мне оборвалось, и я потерял сознание.

Что ж, Забвение, разлука с тобой была недолгой…