Никогда не суди о жуке по надкрыльям (Хроники разрыва по-королевски: Кризалис)
Глава Третья. Исход
Риччи
Итак. Приглушённый свет, к нему приятная тихая музыка, и плюс отсутствие всяких незваных советчиков – таков нехитрый секрет почти идеального свидания. Впрочем, дорогие наряды, свечи и вкусная еда тоже не будут лишними.
– Сансет, я должен тебе кое в чём признаться…
– Да, Смайли?
– Сансет…я так долго держал это в себе…Я люблю тебя…
Говорил же? У парня просто не было шансов!
Хотя когда тот произнёс про то, что он там что-то в себе держал, я уже было успел подумать всякое. Ничего с собой поделать не могу, уж простите.
И вообще, как-то всё получается уж больно смазливо и заезжено.
Неужели здесь все сейчас думают об одном и том же? Не, я, конечно, понимаю: весна на дворе и всё такое, но бога ради, не десятую же ночь подряд! Не знаю, как другим, а мне делать одинаковые сны раз за разом – отстой из отстоев. Ни тебе оригинальности, ни новых идей – одни стандартные, пошлые фантазии.
«А я же так хотел твог’ить!» – подумал я, мысленно подняв голову и пафосно приложив ко лбу руку.
О-о! Отлично, они теперь ещё и целуются. Причём сразу видно, ничегошеньки толком не умеют, знай себе только друг дружку слюнявят…
Да, и ещё кое-что. Не хочу показаться пошлее, чем есть, но, блин, вы там что, заснули что ли?!
«Губками, губками работай, деточка, пороть тебя за такой паршивый засос надо! На месте этого парня я уже давно бы от тебя свалил ккакой-нибудь более сноровистой.»
Блин, присосались, и ни с места. Уже как-то и смотреть не интересно.
Серьёзно! Парочка застыла как вкопанная уже минут пять или десять! Не шевелясь, причём буквально повсюду!.. И да, можете мне поверить на слово, я это знаю наверняка. Не скажу откуда. Просто знаю.
«Всё. Надоело. Давно пора было заканчивать это мыльцо…»
ПА-А-А-АМ!!!
– Ну что, не ждали?! – для выразительности я скорчил суровую, надменную гримасу. – Правильно! ИБО НИКТО НЕ ЖДЁТ ИСПАНСКУЮ ИНКВИЗИЦИЮ!!!
Я воздел руки к небу, случайно едва не задев жеребца по затылку увесистым кадилом.
Вот он!
Вот он, тот самый момент, ради которого я тут терпел эти сопли с сахаром (впрочем, так и не дотерпел).
Немая сцена. Незадачливые любовники, будучи захваченные врасплох, на несколько секунд впадают в оцепенение, застыв в том же положение, в каком их застал «сюрприз».
«Интересно, что она сделает первым делом? Перевернув стол, вскочит с места? Или сразу начнёт орать? Хотя, второе навряд ли, ротик-то у неё, поди,чутка занят…»
Однако, между двумя вариантами кобылка выбрала третий: резко оттолкнувшись от любовничка, та упала на спину и принялась оглашать залу истошными воплями.
– Итак, нечестивое создание, зрим мы, как с воем рвутся наружу грехи твои. Ибо вина твоя велика, – в руке из воздуха появился свиток. – Ныне ты обвиняешься в распутстве, причём по трём пунктам. В распутстве мысли, слова и деяния, – я опустил глаза на кобылку. – Признаёшь ли вину свою?
В ответ бедняжка подняла голову, уставившись на меня ничего не соображающими глазами.
– Испанскую… к-кого?.. Т-ты… Ты кто такой?!
– МАЛЧАТЬ!!! – рявкнув что есть мочи, я подошёл к ней вплотную, угрожающе нависнув над её мордахой. – Здесь вовсе не ты задаёшь вопросы, дитя порока! Покайся же, дабы облегчить участь свою!
Однако кобылка и не думала «каяться». Вместо этого она в один миг вскочила на ноги, вперив на меня взгляд, полный злобы.
– Что за бред! Каяться?! – воскликнула она, копнув копытом и тряхнув головой. – А гвоздей жареных не хочешь?!!
С каждым новым словом кобылка становилась всё злее и наглее.
– И вообще, чтобы какая-то лысая макака в какой-то дурацкой накидке указывала мне, что делать, да ещё и на моём же собственном свидании?! – кричала та, едва не срывая голос. – А не пойти ли тебе?!
«Макака» невозмутимо скрестила на груди руки:
– Высшею милостью дан тебе шанс покаяться. И, увы, лишь единственный, – я наклонился над самым её личиком. – Ужели ты отвергнешь спасение?
Последнее заставило кобылку чуток поумерить пыл. Отступив на пару шагов, она перевела взгляд на жеребчика.
– Смайли! – требовательно крикнула она. – Ну что ты сидишь?! Сделай же что-нибудь!
Я растянулся в лукавой ухмылке.
– Действительно, – протянул я, медленно оборачиваясь. – Смайли, будь добр, сделай, пожалуйста… «что-нибудь».
Взглянув на меня, жеребец улыбнулся в ответ, после чего протянул копыто под стол и извлёк оттуда красную широкополую шляпу.
– Само собой, – тот поднялся с пуфика и, дико лыбясь, не спеша направился к своей перепуганной подружке. – Ибо душа грешная должна перенести покаяние, или…
«Наверное, последнее был уже перебор…» – мелькнула шальная мысль в самый последний миг.
В тот же момент кобылка, припав к полу, зажала копытами ушки и крикнула что есть мочи:
– НЕ-Е-Е-ЕТ!!!
«…Точно перебор.»
Блин, вот как жопой чувствовал, что что-нибудь обязательно пойдёт не так.
Ну ладно, признаю, за последнее мне стыдно. Может быть… чуть-чуть.
Но об этом я размышлял потом. Тогда на самокопание времени у меня не было. Прошло всего несколько секунд, а вокруг всё принялось быстро менять очертания. Словно кто-то начал водить мокрой кистью по ещё свежим краскам только что законченной картины. При этом довольно небрежно. Стены, мебель, декоративных посетителей – всех их то вытягивало в тонкую, извивающуюся линию, то размазывало в жирную, однородную кляксу.
Не обошло даже старину Смайли!
Бедный Смайли.
Короче, говоря языком Владычицы Ночи и всех примазавшихся, в тот момент сон таким образом «рушился». Это означало, что какое-то время в голове у кобылки будет происходить буквально хрен пойми что. И что получится в итоге… даже представлять себе не хочу. Добром это никогда не заканчивалось.
Ну что я могу сказать? Править тот сон я даже не брался – мало было опыта, да и желания. Но зато удалось хотя бы убрать весь тот сумбур, и теперь я просто торчал в пустой тёмной комнате.
«Зато, когда Их Темнейшество вернутся, мне хотя бы не придётся огребать целительных.»
Удобно устроившись на высоком, по меркам пони, стульчике, я заказал, как обычно, выпить. В конце концов, как законопослушный работяга после трудовой ночки, я же ведь имею право на отдых, разве нет?
Одна кружка, две, три…
«Э-эх, скукота-а…» – уныло пропускал я сквозь себя такие же горьковатые мысли.
И не мудрено. Уже где-то недели две я торчу непонятно где и непонятно зачем, ожидая непонятно чего. Помнится, перед тем, как Луна ушла, я спросил её: «А ждём-то чего?» – «Мы ожидаем времени», – последовал примерно такой ответ. Ничего не скажешь, как раз в её стиле. Тогда на этом наш разговор закончился.
Вот и думай после этого: «Какого ещё на хрен «времени»? Она что-то хотела этим сказать? Или это был такой тонкий намёк, мол, «не твоего хилого ума дело»?»
Одним махом я опрокинул в себя содержимое очередной кружки.
Впрочем, мне уже давно не привыкать к подобным заскокам с её стороны, не позволяя этим выебонам портить мне настроение. Другими словами, я просто решил по возможности расслабиться и постараться получить какое-никакое удовольствие.
Хотя с последним складывалось всё хуже.
– Гм, может пойти развеяться и по пути шугануть каких-нибудь богатеньких снобов? Сыграть с ними в игру?– подумал я с усмешкой вслух, приканчивая восьмую кружку. – Всё равно они ещё будут дрыхнуть где-то до полудня…
– Думать об этом даже не смей!
В ответ на внезапно раздавшийся прямо в ушах голос я лишь пожал плечами и как ни в чём ни бывало продолжил квасить воображаемый сидр.
– Ага, как скажешь, – проворчал я, после чего не спеша повернулся, подперев левой рукой щёку. – Не прошло и три года…
Пусто. Я резко обернулся. Никого и там. По крайне, никого, похожего на вздорную тёмно-синюю лошадь с завышенным чувством собственной охуительности.
«Видимо, теперь Принцесса даже не удосуживается притарабанить своё королевское седалище, предпочитая вещать прямо в мозг, – хмуро подумал я, после чего развернулся к кружке. – Никак, гравитация мешает…»
Ответом стал хлёсткий тычок по затылку чем-то твёрдым. Просто, доходчиво, лаконично и информативно.
– Ай! Блин, какого хрена?! Это было обязательно? – я принялся осматриваться, потирая ушибленное место.
– Более чем, – раздался голос сверху.
«Ну конечно же!»
Не сказал бы, что надо мной сгущались тучи. Однако прямо сейчас над головой висело нечто похожее.
– Ты чего, тучка, берега попутала?
В ответ «тучка» внезапно отрастило себе лишнее копыто, которым оно бы обязательно зарядило мне по лбу, если б не моя реакция. Правда, чтобы увернуться, пришлось слезть со стула и слегка пригнуться.
«Ага, так, значит, играем! – подумал я, прищурившись. – Ну, держись, коняга, ща я тебе устрою!»
Резко встав на ноги, я поднял руки, проворно запустив пальцы в клубящуюся массу.
– Попалась! – крикнул я, нащупав тёплые бока. – Приготовься… хихикать!
Как и следовало ожидать, из облака начали доноситься приглушённые смешки, а саму тучку начало водить из стороны в сторону.
–Ну уж нет, на этот раз ты так легко не отделаешься! – смеялся я, хватая проказницу за ляжки. – Бросила тут меня, понимаешь, ни ответа, ни привета, а теперь ещё и драться удумала?!
Крепко вцепившись в ноги, я с силой потянул их вниз.
Как выяснилось, идея эта была так себе...
Не выдержав веса двоих тел, облако в один миг пропустило сквозь себя до боли знакомый круп, а за ним и всю остальную Принцессу Ночи. А поскольку вовремя убраться в сторону у меня ну никак не могло получиться, означенный круп в качестве места для посадки выбрал именно мою голову. Да ещё и самую чувствительную её часть…
– Мгмммм!
Это я таким образом выразил своё полное несогласие с текущей ситуацией. Впрочем, не могу точно сказать, разделяла ли сама Принцесса мои соображения.
– Оу, прошу прощения, – в её голосе не было и тени смущения, – но вас отчего-то неважно слышнА-А-А!!!
Резко вскрикнув, та в одно мгновение оказалась на ногах и отпрыгнула в сторону, попутно наступив мне на лицо.
Я валялся на полу ещё где-то пару секунд, вправляя на место нос, когда перед глазами выросла недовольная, до боли знакомая мордаха.
«Не, ну а чего она ещё ожидала?»
– Нахал, невежда и хам! – бросила Луна с высоты своего величия, для пущего эффекта задрав носик.
Кое-как приведя нос в порядок и повыплёвывав остатки шерсти, я перевел взгляд на торчащий где-то высоко подбородок.
– Так тебе и надо, – ответив я с усмешкой, поднимаясь на ноги, – впредь срамными местами тыкать не будешь. И вообще, всего лишь легонько укусил…
Последние слова я произнёс, глядя на развевающуюся гриву.
Взгромоздившись на стульчик, Принцесса без лишних слов сотворила себе из воздуха бокал чего-то красного, после чего принялась его выцеживать, молча глядя прямо перед собою. Мгновение спустя к ней присоединился и я, взявшись за початую кружку и время от времени бросая озадаченные взгляды на задумчивую лошадку.
Но та, похоже, ничего не замечала. Или старательно делала вид.
Наверное, минут десять мы просто сидели рядом, каждый молча думая о своём.
«Что-то как-то быстро она стала невесёлой, – думал я, прихлёбывая кисловатый сидр. – Если чуйка меня не подводит, новости у неё вряд ли хорошие…»
– Чё так долго? – решился я, наконец, нарушить молчание. – Ты же ведь всегда можешь прийти сюда. Сама же так говорила.
Принцесса тяжело вздохнула.
– Когда-то Мы тоже так думали, – ответила Луна, продолжая не отрываясь глазеть в пустоту. – Однако всё вышло несколько иначе.
– Да ну? – я вопросительно поднял бровь. – И что теперь? Мы дождались твоего «времени»?
Ответом стал очередной тяжёлый вздох.
– Пока нет, – покачала головой Принцесса.
После этих слов мы какое-то время провели в молчании.
– Возвращаясь к твоему первому вопросу, – на этот раз тишину решила нарушить Луна, – то в столь долгой отлучке вины Нашей нет. Нас… задержали.
Криззи
Мы продвигалась вперёд, петляя, временами прячась, пережидая угрозу, а ненависть во мне росла быстрее, чем голод.
Раз за разом я повторяла про себя имена врагов по мере роста их могущества. Я думала о том, как разыщу их и свершу отмщение. Начав с малого и набирая силу, пока, наконец, не рассчитаюсь с той, кто и сейчас может оказаться слишком близко для того, чтобы спокойно предаваться сну.
Все эти дни ненависть поддерживала мои силы, питая меня. Она избавляла от мыслей о будущем голоде и заставляла о нём забыть. Всякий раз, когда тело, будучи вконец истощённым, умоляло о передышке, именно непреодолимая злоба давала силы сделать очередной шаг.
Я представляла себе их конец снова и снова. Путы, клещи, огонь и цепи. Я слышала их вопли и мольбы. Я видела куски плоти, моря крови и реки слёз, которые мне предстоит выжать из них прежде, чем позволю им умереть.
Я вела своих детей сквозь каменистые пустоши. Увы, из-за полученных травм они всё так же не могли летать, и потому приходилось тщательно подбирать маршрут.
Поддерживать уставших и ослабевших, время от времени подниматься в воздух, чтобы осмотреть окрестности и не позволить застать себя в врасплох, и, несомненно, вести всех и каждого, указывая путь – это, как и многое другое, мне приходилось делать, по сути, в одиночку.
Чтобы сберечь всех. Чтобы спасти Рой.
Кто-нибудь на моём месте, возможно, спросил бы себя: а зачем я это делаю? Какой смысл сейчас в сохранении этого выводка? Ведь гораздо проще с той любовью, что я ещё хранила в себе, просто найти укромное местечко, подальше от посторонних глаз, где я смогу в безопасности произвести на свет новое потомство.
В таком случае он просто не понимает сути Роя.
Ошибочно считать нас эгоистичными, якобы любящими только себя. Уж кто-кто, а мы вовсе не стремимся возвысить собственное «я», в том числе принижая окружающих. Также мы не ставим целью утверждение собственных взглядов, идей и идеалов. Чтобы представить, каково это, быть нами, нужно прежде оставить позади самого себя, погрузившись в коллективную волю многих, каждый из которых действует как часть целого.
Таков Рой, в котором граница понятий «я-мы-ты-они» практически стёрта.
Что как-то не похоже на эгоизм, не так ли?
«А в чём же тогда суть Роя?», – спросите вы.
Ответ прост.
Единый разум и тысячи глаз.
Единая воля и тысячи тел.
Один народ. Одна цель. Одна Королева.
И как Королева, я просто не могла оставить их мольбы о помощи.
Их боль была моей болью. А они были моей частью. Как если бы у вас, скажем, воспалилась бы нога, решились бы вы так просто отсечь её, пусть и с возможностью восстановить утраченное? Или прежде попытались бы вылечить её, спасти?
Да, для меня ответ был вполне очевиден.
Нашей последней стоянкой перед конечным переходом стал небольшой грот, сплошь поросший мягким мхом. Не дворец, конечно, но здесь было тихо, темно и, что главное, более-менее безопасно. Да и тот же мох служил неплохой подстилкой. Сыроватой правда, но нам не привыкать.
Костра мы не разводили. Не из чего, да и незачем. Вдобавок, дым мог привлечь незваных гостей. Тех же алмазных псов, например. Или кого похуже.
Как вы уже, наверняка, поняли, обустройство лагеря происходило в полнейшей темноте и тишине. Без слов,поскольку здесь и так каждый знал, что делать. Кому и где устраиваться на ночлег, а кому на этот раз стоять на часах. Кому искать воду и пищу (в качестве последней в основном выступала всякая мелкая живность вроде летучих мышей и ящериц, не бог весть какая еда, но и из них при желании можно извлечь пользу). Кому осматривать особенно тяжело раненых и истощённых. А кому просто отдыхать и набираться сил.
Что же до меня, то я, как и положено, отвечала за всё и сразу. Конечно, мне не было нужды носиться повсюду с намыленной задницей, выискивая, к чему бы придраться. Нет, я и так всё видела и слышала, без труда входя в любой из разумов, одновременно наблюдая сразу за каждым.
Удобно, не так ли?
Иногда, правда, приходилось вмешиваться лично. Несмотря на внешнее единство, внутри мои дети очень разные. Да, я говорила, что Рой подразумевает единство, целостность. Но не одинаковость. А где есть место разным, порой находит место и взаимная неприязнь, время от времени переходящая в открытую вражду. Её-то мне и приходилось пресекать, причём жёстко и на месте.
Мы не можем позволить себе ссоры. Для нас они всегда – непозволительная роскошь. Особенно теперь. Жаль, что не для всех это было очевидно.
На наше счастье, каждый знал правила. Каждый знал, почему они именно такие, какие есть. В них не было ничего лишнего. Всё было жизненно необходимым.
И каждый представлял себе, что будет за их нарушение.
Зачинщики потасовки, по глупости или по жадности не поделившие чуть более сухое и тёплое спальное место, теперь стояли передо мной на коленях, ожидая приговора.
Подумать только! Несмотря на все пережитые лишения и страдания, находятся те, кто пытается устроиться пусть чуточку, но лучше остальных. Даже, если потребуется, за их же счёт.
Подобное поведение для нас было недостойным, неправильным… немыслимым!
«Оставить, как положено, без пищи? – размышляла я, в глубине души чествуя приглушённый стыд за… за то, что когда-то поступила почти также. – Но тогда они могут не осилить переход. Не пойдёт. Изгнать? Однозначно, это тоже обречёт их на смерть. Как же тогда поступить?..»
«Они поддались жадности благодаря собственной слабости. Казни их, и Рой станет сильнее...»
Мой рог загорелся, осветив два сжавшихся тела.
«Довольно смертей, – подумала я, не отрываясь глядя на склонённые головы. – Хоть и стоит им преподать урок.»
– Встаньте, – негромко приказала я.
Они подчинилась.
– Этой ночью будете вне очереди дежурить у восточной стороны. Рядом, – я медленно переводила глаза с одного на другого. – Когда вас сменят, отправитесь спать у выхода. Рядом. А завтра вы пойдёте в хвосте колонны. Тоже рядом. Всё ясно?
Те мысленно дали знать, что поняли и всё исполнят.
Выждав ещё какое-то время для солидности, я развернулась и молча направилась к своему месту в самом центре, попутно отметив про себя клубившийся аромат облегчения от этих двоих.
«Ты сошла с пути, – кв который раздался в голове до боли знакомый голос, – уже в который раз…»
«Молчи. Просто. Молчи, – от злобы я стиснула зубы. – Дождись, когда вернёмся домой, а там можешь пилить, сколько влезет».
Моё недовольство не осталось незамеченным, оно заставляло попадавшихся на пути боязливо отходить в сторону. Ни на кого не глядя, я подошла к своему месту и, мысленно отдав последние указания, легла на бок и провалилась в тревожный сон.
На этот раз мы выступали засветло.
Красное солнце опаляло каменистые склоны. Золотистые лучи были уже неспособны проникнуть в чёрные ущелья, причудливо петлявшие внизу. Благодаря такому контрасту света и тени, шанс на то, что нас заметят сверху, был практически нулевой, чего нельзя было сказать о крылатых незваных гостях, время от времени появлявшихся над нами.
Неподалёку от этих гор находилась крупная вулканическая гряда, излюбленное пристанище местных драконов. На наше счастье, эти камнееды не слишком отличаются вниманием и проницательностью, ведь им, как правило, не нужно ни скрываться от кого-либо, ни охотиться. Однако и они могут стать проблемой. Большой такой проблемой, с когтями и огненным дыханием, вдобавок имевшую на нас целую прорву зубов.
Не удивительно, что мы передвигались исключительно в темноте.
Скрывшись в тени одинокого утёса, я незаметно осматривала окрестности.
Горы горели.
Это трудно было передать словами. Красновато-золотистый свет причудливо отражался от пологих склонов, а рвущиеся ввысь медные пики словно вырастали из чёрной массы. Недвижные и величественные, казалось, какое им было дело до живых, копошащихся у их подножий? Пройдут века, сменятся десятки, сотни поколений, а эти громады всё так же будут стоять здесь.
Вот оно, подлинное воплощение всемогущества.
«Когда-то эти горы служили нам домом, – думала я про себя, обнажая зубы. – И когда-нибудь они станут им вновь… В бездну Эквестрию. Беззаботная жизнь на цветущих лугах сделала этих цветастых пародий на нас слабыми. Мои дети никогда не променяют эту суровую красоту на вычурный блеск. Пусть пони им подавятся. Мой народ заслужил большего…»
Мы маршировали уже седьмой час. Целых шесть часов подряд, в полном безмолвии, прерываемым лишь перестуком десятков ног да редкими тяжёлыми вздохами.
Признаться, этот молодняк держался стойко. Никому из них даже в голову не приходило жаловаться. Включая даже тех, кто уже с трудом переставлял ноги, все, как один, упорно продолжали карабкаться вверх по извилистой горной тропе. Вскоре дорога стала настолько узкой, что дальше моим детям пришлось идти гуськом, постоянно рискуя сорваться вниз. В то же время,я непрерывно кружила сверху, заблаговременно убирая завалы и подмечая возможные опасные места. Ведь случись что-нибудь непредвиденное, бежать им будет некуда.
Я раз за разом мысленно заставляла их идти как можно быстрее. Загоралось зарево, а нам нужно было успеть миновать эту злополучную тропу до восхода солнца, до которого оставалось уже меньше часа. Чтобы поддерживать темп, приходилось подпитывать особенно истощённых, которых, к счастью, я замечала без особого труда. Всего одна вспышка, и бедолага, ещё секунду назад с трудом волочивший ноги, уже бодро вышагивал, едва ли не норовя обогнать остальных. Но таких «бедолаг» были десятки, а магии, что я носила в себе, на всех бы не хватило. Её, как ни крути, надо было беречь, так что я чаще прибегала к иным способам. Хотите верьте, хотите нет, но и увещевания тоже могут быть вполне действенными. Особенно, когда они исходят от Королевы.
Уже вот-вот занимался рассвет, когда перед глазами измученных перевёртышей предстала она.
Гора.
Наша гора.
– Что ?! ТЫ?!!
Глаза отказывались верить. Этого просто не могло быть! Я лично убедилась, что о нашем присутствии здесь никому не будет известно: никто до самого конца, включая моих собственных детей, не знал о цели похода. Во всяком случае, почти никто.
«Неужели она сумела проникнуть в мой разум? – мелькнула лихорадочная мысль. – Невозможно, я бы ведь это обязательно заметила… Или нет?..»
Подняв на меня взгляд и расправив крылья, она улыбнулась и слегка склонила голову на бок:
– А ты никак не изменилась со времён нашей последней встречи, – проронила аликорница. – Во всяком случае, что касается этого обличия.
У меня просто не было ни слов, ни даже путных мыслей. Оставались одни голые инстинкты, однако мне пока хватало ума не прислушиваться к их нехитрому совету «развернуться и бежать».
Да, я доверяю чувствам, всегда. А вот страстям – никогда. Одного раза более чем хватило…
Всё ещё пытаясь собраться с мыслями, я осторожно отошла к выходу, готовая в любой момент броситься наутёк. Или, если придётся, драться. При этом моё настроение тут же передалось детям, и те также поспешили спрятаться.
Было бы всё гораздо проще, если б к смятению не примешалась озадаченность. Внезапно представшая прямо передо мной Песочная Кобыла не излучала ни агрессии, ни злобы, ни даже хотя бы раздражения. Только любопытство.
И это совсем на неё не было похоже. Поверьте, я знаю, о чём говорю: уж что-что, а лицемерие Луне совершенно не свойственно, как раз наоборот, порой она даже чересчур открыта. По крайней мере, в плане чувств.
И не спрашивайте, откуда я это знаю.
Придя в себя и обнажив клыки, я зажгла рог и приготовилась к бою.
– Не знаю, как ты нашла нас здесь, – прошипела я, зло прищурившись, – но, надеюсь, ты понимаешь, что, возможно, один из нас отсюда больше не выйдет наружу. Никогда.
В ответ Принцесса сделала… а ничего не сделала! Вообще никакой реакции! Даже магию не изготовила, а ведь она точно знает, что теперь защититься может и не успеть.
– Полагая, ключевое слово здесь «возможно», не так ли? – ответила та, не переставая улыбаться.
– Только потому, что мне всё ещё интересно, – сказала я, уняв дрожь и расплывшись в недобром оскале, – как ты нас нашла? Только давай сразу по сути, у меня сейчас нет времени на твои игры.
Небрежно хмыкнув, та убрала ухмылку и посмотрела мне прямо в глаза:
– Знаешь, что я делаю, когда чего-то не знаю? – спросила она с совершенно невинным выражением. – Просто нахожу того, кто знает, и спрашиваю.
Я подняла бровь.
«Ага, как же, – недоверчиво подумала я, – интересно только, у кого… если только не… Вот сука!»
Зелёный разряд угодил прямиком по лицу этой кичливой стервы, буквально пригвоздив ту к противоположно стенке.
В миг оказавшись рядом, я плотно прижала копыто к её горлу.
– А ну отвечай, мразь, что ты с ними сделала?!..
– С кем? – округлив от неожиданности глаза, прохрипела Луна.
Я залепила ей пощёчину, одновременно окутав зеленоватым сиянием рог чертовки, лишая ту возможности плести заклинания в ответ.
– С…моими… ДЕТЬМИ!!! – кричала я, сопровождая каждое слово увесистой оплеухой.
Нет, я не была в истерике, просто… просто я точно, на все сто процентов была уверена, что оставшиеся там, в Кантерлоте, Хитин и Крэкл никогда, н-и-к-о-г-д-а добровольно не откроют кому бы то ни было свою память, кроме меня. Оставалось только гадать, к каким пыткам довелось прибегнутьей, чтобы сломать их.
– О чём ты? – на её лице читался искрений шок.
Не знаю, как ей это удавалось, однако тогда все эмоции, что я улавливала от аликорницы, были настоящими: неподдельное замешательство, подлинное смятение и чистой воды страх. Не думала, да и сейчас не думаю, что в принципе возможно подделать…подделать такое.
«Ну уж нет! – я мысленно тряхнула головой отгоняя назойливые мысли. – И не надейся, не куплюсь…»
– А знаешь ли ты, что я, как правило, делаю с теми, кто поступает плохо с моими детками? – моё лицо расплылось в кривой усмешке. – Хочешь, покажу?
Вокруг нас в безудержном танце закружился изумрудный вихрь, постепенно окутывая и являя прежде сокрытое ото всех.
– Хорошая работа, – кивнула я выстроившимся в ряд алмазным псам, – и теперь вас ждёт награда. Вы ведь хотите награды, не так ли?
В ответ те не издали ни звука, лишь продолжая буравить меня пустым взглядом, подёрнутым зеленоватой пеленой. Их тела были совершенно неподвижны, настолько, что со стороны могло бы показаться, будто они вылеплены из глины.
«Ну что ж, молчание – тоже знак согласия», – довольно подумала я, оглянувшись и бросив взгляд на дымящуюся позади кучу тел, распространявшее едкое зловоние.
Знаете, как правило, я не сильно разборчива в еде, тем более что и не те нынче времена, однако я ничего не могла собой поделать, поскольку даже мне было неприятно иметь дело с подобной падалью. Одного их вида и запаха для меня было вполне достаточно, чтобы отбить какое бы то ни было желание питаться.
С другой стороны, хорошо, что «падаль» обитала в столь удобном месте – достаточно близко, чтобы не пришлось далеко добираться, и одновременно достаточно далеко, чтобы никто не успел пронюхать о недавнишнем, так сказать, «инциденте». Во всяком случае, раньше положенного. А уж то, что эти псы, считавшие себя здесь полноправными хозяевами, никак не ожидали нападения, причём от лап своих же собратьев, было просто…восхитительно!
По крайней мере, они не мучились. Долго, во всяком случае.
Конечно же, впоследствии за это меня назовут убийцей, чудовищем, а также целым букетом других, более замысловатых, но не менее красочных эпитетов, вроде «помешанной голодной суки». Что ж, не буду спорить. Теперь для меня применительны все.
И знаете что?
Плевать!
«Пожалуй, всё же для них я сделаю исключение», подумала я, прищурив глазки.
Подойдя к одному из псов, я положила передние ноги тому на плечи и нежно сомкнула свои губы на его собственных. Повинуясь команде, тот с готовностью открыл пасть, давая мне возможность беспрепятственно проникнуть внутрь и пить, пить, пить!
Сказать, что было приятно, значит не сказать ничего. Это можно было сравнить с первым за много лет глотком свежего воздуха. Непередаваемые ощущения.
Впрочем, нельзя было сказать, что удовольствие от процесса получала только я.
С одной стороны, это было немного странным. Но с другой… какое это имело значение? В конце концов, пусть и он насладится напоследок.
Ах, давненько мне не доводилось высасывать силу и жизнь подобным образом.
Не то, чтобы этот способ был неэффективен. Просто, когда делаешь так, бывает трудно остановиться. Всё равно, как если бы вы, умирая от жажды, наконец-то припали бы к кувшину с водой. Пока бы не напились, не остановились.
Оставалось только пожалеть, что «кувшины», как правило, уж больно мелкие.
Но зато их много!
Наконец, отстранившись от первого «счастливчика», я с удовольствием облизала губы и оттолкнулась от застывшего тела, теперь уже представлявшего собой скорее обтянутый кожей скелет, который тут же рухнул на землю, как подкошенный. Прикрыв глазки и с легким вдохом втянув в себя зеленоватый дымок, я повернулась к остальным, всё также стоявшим в ряд и, не отрываясь, глядевшим прямо перед собой. Впрочем, не нужно было быть мною, чтобы понять, каково было им.
Последний раз облизнув губы, я тут же растянула их в ехидной усмешке.
– Ш-ш-ш, не дёргайся,– прошептала я очередному счастливцу, погладив того по макушке, заставив шерсть в том месте встать дыбом,– больно не будет, даю слово. И не беспокойся ты так, твоим друзьям обязательно тоже перепадёт веселья, но только в порядке очереди…
Вспышка, и вот я уже иду по едва утоптанной дорожке.
Не став показывать Принцессе расправу над остальными псами, вместо этого я просто решила перенестись в воспоминания о том, что случилось позже.
После того как я закончила с последним, прежде чем покинуть это место, нужно было решить ещё одну задачу, пренебречь которой я просто не могла себе позволить.
Петляя между теперь уже безмолвными пещерами, я направлялась к одной расселине, находившейся немного в стороне. К ней вела небольшая тропинка, хотя мне не составило бы труда отыскать туда дорогу. Виной тому запах — эта тяжёлая, гнилостная вонь, из-за которой стало практически невозможно дышать. Добавьте к «аромату» отдалённый гул тысяч мух, и я почти уверена, что вам ни за что не захочется приближаться к его источнику. Что ж, я не исключение. Мне страсть как не хотелось идти туда, однако дело само бы себя не сделало.
Надеюсь, вы уже догадались, кто… вернее, теперь уже что было причиной всего этого.
Сквозь чёрную гудящую завесу ещё можно было различить такие же чёрные, маленькие, раздувшиеся тела. Тела моих малышей, каждый из которых теперь был и на моей совести. Описывать это… у меня просто уже нет сил. Однако даю голову на отсечение, что увиденное тогда мною теперь будет преследовать и эту надменную суку, причём также до самой смерти.
«Смотри Луна, – думала я, обводя взглядом импровизированную могилу, – смотри и запоминай хорошенько. Вот оно, ваше торжество гармонии. Ныне оно стоит на наших трупах. Нравится, да?»
До слёз стиснув зубы, я подняла рог и выпустила изумрудное пламя, которое тут же охватило лежащие внизу тела. В ноздри ударил резкий запах гари, но всё же я продолжала, не останавливаясь, поливать огнём останки моего потомства.
«Которое должно было стать нашим…– прозвучала в голове последняя мысль, прежде чем я, наконец, не выдержала, – НАШИМ!!!»
Ярко-зелёный всполох и…
…и вновь мы вернулись туда, откуда начали: в мой дом, в компанию незваной гостьи.
– Ты, кажется, всё ещё не ответила на мой вопрос, не так ли? – спросила я ангельским голоском, слегка склонив головку на бок, – Но на всякий случай повторю, – я прокашлялась, – Что. Ты. Сделала. С ними?
Принцесса Луна перевела на меня взгляд, сохраняя при этом абсолютно нейтральное выражение.
–Хочешь верь, хочешь – нет, но Мы даже близко не касались ни одного из твоих отпрысков. Ни лично, ни посредством кого бы то ни было, – она заглянула мне в глаза в ответ. – И ты это прекрасно знаешь. Не. Так. Ли?
«Она меня… передразнивает?! – воскликнула я про себя, не веря собственным ушам. – Что ж, здесь лишь два варианта: либо очень хитрая западня, либо она всё также просто божественно самоуверенна.»
– И более того… –
«…и, вдобавок, всё никак не заткнётся…»
–… Мы также разделяем с тобою скорбь утраты…
Я расхохоталась.
– Ты? Разделяешь? Не смеши меня! – я оскалилась и ещё сильнее стиснула хватку. – Никогда и никому не было до наших бед дела. С чего это вдруг в тебе внезапно проснулось сочувствие?
– Это не имеет значения, – ответила Принцесса, не отрывая взгляда. – Главное, что Мы лишь искренне желаем помочь. – на её лице мелькнула едва заметная усмешка. – Ужели и тебе трудно в это поверить?
– Не тебе решать, что важно для нашего рода! – рявкнула я, обнажив клыки и уже едва сдерживая злобу. – Нам не нужна твоя помощь, пони!
– Разве? – её неестественно спокойный тон вызывал недоумение пополам тревогой. –Значит я ошиблась, и тебе ничего не остаётся, кроме как…
– МОЛЧАТЬ!!!
Не знаю, что на меня тогда нашло. По логике вещей, мне следовало бы попросту высосать эту чертовку досуха, а не устраивать с ней дискуссию. И всё же… и всё же что-то здесь было не так. Слова, произнесённые ею в тот миг, каким-то образом были смутно знакомы. Не говоря уж о том, как она заявилась сюда, одна и без охраны, как и то, что при всей своей мощи, Владычица Ночи даже не пыталась оказать сопротивление.
«Зачем же она здесь? Неужели и вправду хочет чем-то помочь нам?… нет не верю. – я помотала головой, отгоняя назойливые мыслишки. – Но вот зачем она здесь я выясню. Обязательно.»
Риччи
– Так говоришь, она переловила их и всех перехерачила? – определённо, это надо было уточнить. – А последних и вовсе сожрала?
Наморщив носик, Принцесса неуверенно кивнула, после чего поспешила тут же приложиться к бокальчику красного, а моё лицо мгновенно растянулось в довольной мечтательной усмешке.
– Моя ты девочка…
Реакцией Луны на мою совсем невинную реплику стала тугая струя превосходного Каберне Савиньон.
– Ты…Ты вообще в своём уме?! – воскликнула она после того, как откашлялась.
– В своём, в чужом, какая на хрен разница? – ответил я как ни в чём ни бывало. – Главное – я бы поступил на её месте точно также. Почти, – добавил я напоследок, предварительно почесав подбородок, – по крайней мере, жрать бы я их не стал.
Раздалось презрительное фырканье.
– Утешил, – проворчала Принцесса, после чего сотворила себе ещё порцию вина.
– Хотя нет, подожди, дай всё таки закончить, – поспешил я обратить на себя внимание, пока Их Темнейшество окончательно не ушли в астрал. – Дальше, значит, после всего этого ты заявилась к ней просто вот так, типа: «О привет, я сестрёнка твоей самой злющей вражины, гоу дружить!», так, что ли, получается?
– Если желаешь поведать Нам о недостатках сего замысла, то можешь не утруждать себя – Нам они более чем известны, – кисло ответила Луна, после чего продолжила изящно и изысканно бухать, демонстративно не обращая внимания на мои безуспешные попытки не заржать.
– Ладно, оставим тогда разбор полётов, – решил я таки дать заднюю. – Расскажи лучше вот что: как ты выпуталась?
Та в ответ задрала уже порядком раскрасневшуюся мордочку:
– Силою Нашего дипломатического искусства, естественно.
Криззи
–Как поживаете, Ваше Высочество? Надеюсь, вам нравятся апартаменты?
Удобно устроившись на каменно-земляном полу и изящно поправив скованные крылья, Их Высочество, казалось, не испытывали совершенно никаких неудобств.
– Благодарим за любезность. – ответила Луна так, словно находилась на светском рауте, а не в наскоро вырытой яме. – Покои, в целом, неплохи. В меру темно, сыро и грязно. Конечно же, здесь не помешала бы какая-нибудь прислуга, равно как и вменяемая меблировка. Желательно без этой мерзкой жижи. Впрочем, мыслим Мы, что простор, покой и свежий воздух пойдут Нам на пользу.
–Оу, это же замечательно! – решила я ей подыграть, состроив такое же приторное выражение. – Хорошо, когда удаётся совместить что-либо с полезным, не так ли?
– Особенно, когда это полезное совмещается с приятным. Жаль, что последнего в жизни порой не так уж и много.
– Ах! – приложила я копытце ко лбу. – Вы, как всегда, тысячу раз правы. Просто восхитительно, что у нас есть возможность вести столь приятную беседу. Мне, правда, так жаль, что приходится иногда задавать, вероятно, не самые удобные вопросы, но все же…не нуждаетесь ли вы в чём-либо?
–…
–…
–А НУ НЕМЕДЛЕННО ВЫПУСТИ НАС ОТСЮДА!!!
–Дайте подумать. Нет.
– Что?! Да что вы себе позволяете!
– Честно говоря, задаюсь тем же вопросом.
– Как вы… О-о-х… Ну хорошо, пожалуйста, выпустите Нас отсюда. НЕМЕДЛЕННО!!!
– Уже лучше, однако ответ пока всё равно «нет».
– Но почему? Чего вы собираетесь этим добиться?
– На данный момент я собираюсь добиться от вас внятных ответов на свои вопросы.
– Вас что-то не устраивает в уже полученных?
– Да что вы, бесспорно, эти ответы заслуживают всяческих похвал! Разве что им чуточку не хватает вразумительности. Конечно же, я и сама порой не прочь поломать голову над загадкой-другой, но в этот раз у меня, скажем так, нет настроения. Считайте это капризом, если хотите.
Принцесса тут же недовольно насупилась, скрестив на груди передние ноги и подняв носик.
– Вы всегда столь несносны?
– Отнюдь. – небрежно возразила я. – Только каждую третью пятницу с 9 до 11, и ещё по воскресным дням. Так говорить будем или нет?
Наконец-то мне удалось её поймать, ибо, судя по её эмоциям, на этот раз ответить ей было нечего.
– Полагаю, вы желаете услышать то, что желаете?
– Я желаю услышать то, что есть, и желательно максимально доступно, – ответила я уже без фарса, не желая больше принимать участия в её играх.
– А ежели Мы, в свою очередь, пожелаем сохранить это в тайне?
– Тогда и в дальнейшем мы будем удерживать вас, непрерывно высасывая силы. Признаться, подобное устраивает нас даже больше.
«Теперь тебе деваться некуда, – подумала я, мысленно потирая копытца. – Шах и мат, сучка!»
– Хм! Что же тогда помешает вам удерживать Нас и впредь, даже ежели Мы пойдём на сотрудничество?
– Вы будете свободны.
– И вы отпустите меня, зная, что Нам ведомо ваше местоположение, которое вы так стараетесь скрыть? – Принцесса усмехнулась, покачав головой. – Не смешите Нас!
– Но ведь у вас всё равно нет выбора.
– Ошибаетесь, – медленно проговорила та, слегка наклонив голову. – Отсутствие Наше будет замечено совсем скоро. Со следующими сумерками, если быть точным, когда ночное светило не явит себя на небосводе. Разумеется, вы сможете покинуть сие место. Но не ваши чада. – на её лице медленно начала проступать усмешка. – Или я не права?
«Ну вот и всё., – мелькнула в голове мысль, сопровождаемая закипающей злобой. – Шутки в сторону»
– Ты зарываешься. – мигом став серьёзной, прошипела я. – Мне ведь ничего не стоит просто прикончить тебя, прямо здесь…
– И погубить последних своих отпрысков.
Каким-то образом эти слова оказались для меня полной неожиданностью, заставив тут же застыть на месте.
– Или ты можешь дать Нам помочь вам.
– …
– Ну же! Что же вы молчите? – та незаметно слегка улыбнулась, почуяв за собой силу, – Или вам просто нечего…
– Тихо, я думаю. – резко оборвала я несносную малявку, но после всё же тяжело вздохнула, так и не найдя достойного выхода. – Ну ладно, допустим, вы говорите правду, тем более, что у нашего народа нет лично к вам претензий, что, признаться, довольно странно: гораздо легче перечислить тех, кто не пытался истребить нас. Но остаётся вопрос: чем вы всё-таки так хотите нам помочь?
– О-о-о, – на мордашке Принцессы нарисовалась едва заметная торжествующая улыбка, которую, впрочем, та (я почти в этом уверена!) даже не пыталась скрыть. – Уверяю, вы об этом не пожалеете…
Риччи
– Ты чё, бля, совсем ебанулась! – воскликнул я, не веря собственным ушам.
Наверное, это была очередная её шутка. Одна из её тупых детских подъёбок, не иначе.
Впрочем, случись этому быть правдой, я бы не сильно удивился, поскольку тогда даже одного беглого взгляда на Госпожу Грёз было вполне достаточно, чтобы понять, что та была уже немного навеселе: щёчки заметно подрумянились, глазки смотрели один впереди другого, и я вообще не понимаю, как целая Принцесса позволила себе так нажраться!
– Ты неплохо справлялся в Наше отсутствие, человек, – каким-то чудом Луне таки удалось принять почти идеальное вертикальное положение, – и потому Нам показалось, что сие станет достойным вознаграждением…
Уже не её не слушая, я тут же принялся дико озираться, лихорадочно прикидывая в уме, что я буду делать, если слова этой капризной лошадки вдруг окажутся правдой.
– …ибо Нам довелось потратить немало сил, тоже из-за взаимного недоверия, – вещала та, постепенно то заваливаясь на бок, то внезапно опять принимая изначальное положение. – Признаём Мы, что вы весьма похожи друг на друга, и вдобавок…
– Знаешь, Луна, – попытался я прервать её поток сознания, – если тебе вдруг кажется, что это смешно, то спешу тебя расстроить – это не смешно.
Но Принцесса, походу, все же окончательно выпала в осадок, полностью уйдя в себя и не обращая на меня совершенно никакого внимания.
– …и посему Мы даруем вам обоим эту ночь. Используйте её мудро, – сказала она напоследок, после чего опала, как осенний лист.
«Вот сука», – думал я, наблюдая за буквально растёкшейся на барной стойке лошадкой, когда сзади раздался до боли знакомый голос.
– Риччи? Риччи, это ты?