Принцесса прошлого

День 1

Я приоткрываю глаза. Солнце уже встало и приветливо светит в окно. Настроение приподнятое, ведь сегодня — мой День рождения.

Я спускаюсь с кровати. Грива во сне растрепалась так, как инопланетным монстрам и не снилось. Больших трудов стоит её расчесать и уложить. Рог оставляю на обозрение, я же принцесса как-никак. С удовольствием гляжу на себя в зеркало. На столике лежит листок бумаги, на котором я вчера писала о себе. Ведь сегодня день моего совершеннолетия, и, к тому же, коронации. У нас в семье писать свою анкету перед коронацией было чем-то вроде традиции.

"Меня зовут Аметист. Это имя у меня от моей фиолетовой гривы. Я принцесса и живу во дворце. Моя кьютимарка — это снежинка. Я получила её, когда в детстве играла в снегу. Я люблю зиму."

— Аметист! Спускайся! Завтрак готов! — доносится снизу голос моей мамы.

Я быстро заправляю кровать и спускаюсь в столовую. Моя семья уже сидит там, ждут только меня. Я присаживаюсь и замечаю, что на завтрак вафли. Моё любимое угощение. Наверное, это в честь Дня рождения.

— С Днём рождения!

Мама передаёт мне запечатанный свёрток. Я уже знаю, что в нём — новый плащик-накидка. Каждый год мама почему-то дарит мне только накидки. Но эта действительно впечатляет — тёмно-синяя с бирюзовыми звёздами. Мои любимые цвета. Папин подарок не столь существенен — это просто книга. Как он выражается, "главный подарок ждёт меня на коронации".

Я отламываю кусочек вафли и начинаю есть. Краем глаза замечаю, как мама нервно жуёт губу.

— Что-то не так?

— Нет-нет, всё нормально, — спохватывается она и тоже принимается за еду.

Складывается впечатление, что она хочет мне что-то рассказать. Я решаю не давить на неё.

После завтрака я ухожу к себе в комнату, готовиться к коронации. Единственная проблема заключалась в том, что мне предстоит пролететь над толпой. Крылья у меня есть, но я ни разу ими не пользовалась. Мне строго запрещали летать. Более того: мама для того и дарит мне эти накидки, чтобы я скрывала крылья. Словно она смущается того, что я аликорн. Она сама тоже аликорн и всячески стремиться это подчеркнуть. Для меня это остаётся секретом.

Я накручиваю гриву на бигуди, когда заходит мама.

— Аметист, нам надо поговорить.

— Это насчёт полёта над публикой? Репетиция?

— Вроде того, — шевелит губами пони. Она смотрит куда-то мимо меня.

Я заканчиваю с причёской, и мы выходим из дворца. Как же давно я не была на свежем воздухе! Птицы щебечут, листья шумят от ветра. Я думала, что мы идём в сад, но мама уводит меня очень далеко от замка, на пустырь. Здесь нет ни деревьев, ни даже травы. Одни камни. Это самое странное место, чтобы учиться летать. Я вопросительно смотрю на пони. Та вздыхает и отводит взгляд.

— Мам? Что-то не так? Что мы здесь делаем? Ты весь день какая-то не такая.

— Я вообще не должна тебе говорить... А, в общем, забудь. Давай прорепетируем речь к коронации.

— Не должна говорить что? — я начинаю сердиться.

— Репетируем речь!

— Мы репетировали её вчера! Давай, досказывай!

Пони задумчиво разглядывает свои копыта.

— Понимаешь... Испокон веков трон наследуют принцессы-аликорны. Аликорнами были все девушки в нашем роду. Ну... Почти все. Если вдруг рождалась единорог или пегаска, ей давали фальшивые крылья или рог. И на коронации они были вынуждены обходиться помощью близких.

— Подожди. Ты хочешь сказать, что я не аликорн? — я выдавливаю нервный смешок. — Или мой рог — фальшивка?

— Не рог. Ты когда-нибудь задумывалась, почему тебе запрещают летать?

Я умоляюще смотрю маме в глаза, словно надеюсь, что она пошутила. Но и так всё ясно. И эти дурацкие накидки, и непонятные запреты — теперь всё становится на свои места. Мои крылья — всего лишь подделка, устроенная каким-то тайным образом. Но пугает меня другое — я не аликорн, я не могу оставаться в замке. Конечно, ничто не мешает родным и дальше продолжать этот маскарад. Мне остаётся надеяться, что так оно и будет.

Мы приступаем к тренировкам. С помощью магии я расправляю крылья, которые очень неестественно висят. Но мама уверяет, что в толпе этого никто не заметит. Она выучила особое заклинание с невидимой оболочкой, которым она будет меня вести над публикой. Мне лишь остаётся вытянуться и сделать вид, что я лечу. Это довольно просто, у меня неплохо получается.

После этого я отправляюсь одеваться. Снимаю бигуди, и грива падает на плечи мелкими кудряшками. Слуги приносят церемониальную одежду: серебряную диадему и лёгкий облегающий комбинезон. Спустя несколько веков он немного потрепался, но это не портит его внешнего вида. Одеваюсь и спокойно жду, когда меня позовут. Коронация будет вечером. Взгляд падает на подаренную книгу. "Классификация пони".

Вот уже и наступает вечер, коронация скоро начнётся. Голос снизу называет моё имя, и я спускаюсь по лестнице. Подарки родных беру с собой, так как церемония обычно длится долго, будет хоть чем заняться. Я иду через замок к балкону, где и вижу родителей. Поздравления и все дела, давайте это пропустим?

Я слышу шум толпы внизу: многие уже собрались, чтобы первыми увидеть принцессу, то есть меня. Я глубоко вздыхаю и выхожу к публике вместе с родителями. Внизу вспыхивает волна радостного крика. Мне кажется, я краснею.

Как и на других коронациях, отец начинает читать долгую речь. Там идёт история с самого начала нашего рода, до сегодняшних дней. Я в этом участия не принимаю, так что могу ещё отдохнуть. Мама присаживается рядом. Она проводит копытом по накидке.

— Мам? А каким образом эти поддельные крылья прикрепили к моему телу?

— Есть специальное заклинание, выращивающее их. — Пони смотрит куда-то за горизонт.

Речь отца доходит до моей пра-пра-прабабушки.

— А ты меня не уронишь, когда буду лететь над толпой?

— Нет. Мы же практиковались.

Уже прабабушка. Скоро.

— Мам? А что потом? Все будут уверены, что я аликорн? И мне не придётся носить эти накидки?

Пони заметно нервничает. Она бледнеет и поджимает губы. Я чувствую, что что-то не так.

— Понимаешь...

Речь уже о родителях. Скоро я официально стану принцессой. И тогда уже не будет времени на простые разговоры.

— Быстрей!

Мама глубоко вздыхает и выпаливает на одном дыхании:

— Эти крылья пропадут сразу после коронации!

И тут же разносится усиленный голос папы:

— А теперь: принцесса Аметист!

"Иди!" — мама подталкивает меня. Я на ватных копытах подхожу к краю балкона. Толпа внизу топает, кричит и свистит. Всё расплывается от пелены слёз. К горлу подступает горький комок.

— Я, Агат, и моя жена, Сапфир, официально передаём трон нашей дочери Аметист! Аметист, согласна ли ты стать принцессой?

По толпе пробегает лёгкий шёпот, который заглушает моё робкое "да".

— Да здравствует принцесса Аметист! — кричит кто-то, и толпа радостно подхватывает.

— Аметист! Мы тебя любим!

— Аметист лучшая принцесса!

— Аметист! Аметист! Аметист!

Папа берёт мою диадему и снимает с себя корону правителя. Сейчас, ещё миг. Глаза наполняются слезами, ноги подкашиваются. В ушах отчётливо звучит мамин голос: "Эти крылья пропадут сразу после коронации!".

Корона уже в дюйме от моей гривы. В последний момент я выворачиваю голову и, глотая слёзы, несусь прочь из замка.

Я сбегаю по лестницам. Меня душат слёзы, едва удерживаю вырывающийся из груди вопль. Стены, покрытые бледным бархатом, мраморные ступени, блестящие залы — всё остаётся позади.

— Держите её! — где-то слышится крик.

Я ни на что не обращаю внимания, я не знаю своей цели. Главное — быть подальше от дворца. На очередной лестнице дорогу мне преграждает стражник. Я вспоминаю про рог и, даже не останавливаясь, перемещаюсь на лестницу ниже. Телепортация отобрала много сил, именно поэтому её редко используют. Я сворачиваю на небольшую шаткую лесенку, тяжело дыша. Здесь меня искать никто даже и не подумает. Но я всё равно не останавливаюсь, а сбегаю в самый низ. Немного задерживаюсь перед узкой дверцей — и выбегаю наружу.

Холодный воздух ударяет в лицо. Я ушла через чёрный вход. Где-то по другую сторону замка кричит толпа пони, которую папа пытается тщетно успокоить. То тут, то там в окнах зажигается свет — стража носится по всему замку, пытаясь меня найти. Надо уходить.

Я замечаю, что, сама того не заметив, захватила подарки родителей. Я срываю с себя комбинезон и кладу на него книгу, после чего завязываю материю в узел. Подбираю на дороге палку и вставляю в петлю. Надеваю накидку от холода. После этого я в последний раз оглядываюсь на замок и галопом устремляюсь прочь.

Камни режут копыта. Кем-то брошенная бутылка разбивается, оставляя порезы на копытах. Я не привыкла ходить вот так вот, без туфлей, без тапочек. Копыта чертовски мёрзнут и покрылись слоем грязи. Я переступаю на траву и оглядываюсь. За мной тянется цепочка кровавых следов. Замок остался далеко позади, но свет от окон долетает и до сюда. Делаю несколько шагов вперёд — и врезаюсь в какое-то здание.

Ко мне тут же выбегает пони, одетая в розовый халат.

— О Селестия, вы в порядке?

— Да... кажется, — мычу я держась за голову. Шишка вскочит.

Пони подхватывает меня и помогает войти в дом. Я не успеваю сосредоточиться, как уже лежу на каком-то диване, а та самая пони суетится рядом.

— Подушка, одеяло, наволочка, лёд...

До меня наконец доходит весь смысл ею сказанного.

— Спасибо, не надо. Я сейчас же уйду.

— Только не это, дорогуша! Уже ночь! Куда ж это ты собралась?

Я туманным взглядом смотрю в окно.

— Не знаю.

— Раз не знаешь, поспи ночь у меня. — Пони присаживается на край дивана. — Тебя как зовут?

— Амет... — я осекаюсь. — Ами. Просто Ами.

— Очень приятно, Ами. Я Рарити. Ты откуда?

— Из Долины Водопадов.

— Далековато. — Рарити вскакивает и снова начинает носиться по дому в поисках нужных вещей. — Я слышала, там сегодня принцессу коронуют. Почему ты не пошла? Я бы такое никогда в жизни не пропустила!

— Да... так. Не хотелось.

Не говорить же, в самом деле, что я и есть сбежавшая принцесса! По крайней мере, до полуночи я ей всё ещё являюсь. Кем я стану потом? Просто неизвестной единорожкой.

— Держи лёд, приложи к шишке. — Рарити даёт мне несколько кубиков, завёрнутых в полотенце. Но едва я протягиваю копыто, как она отшатывается. — Ужас! Что с твоими копытами?

Копыта действительно выглядят ужасно. Все в занозах, грязи и крови. От совсем недавней полировки не осталось и следа.

— На бутылку наступила.

— Ничего себе, на бутылку!

Рарити заталкивает меня в душевую, а когда я наконец оттуда выхожу, некоторое время наблюдает, как я пытаюсь достать из копыт куски стекла. После моего седьмого вскрика она не выдерживает и начинает помогать.

— Ты что, вообще ни разу не царапалась?

Я предпочитаю оставить этот вопрос без ответа. Конечно, бывало такое. Хотя родители строго запрещали мне царапаться, ушибаться и вообще всячески "вредить телу", как выражалась мама. Стоило мне прийти с прогулки с царапиной или синяком, как тут же начиналась паника. Ко мне бежало сразу несколько врачей, мама охала так, словно я сломала ногу или чего похуже. Самой мне устранять неудобства не приходилось.

Наконец мы заканчиваем с этим не очень-то приятным занятием. Рарити суёт мне подушку с одеялом и поднимается на второй этаж. Я некоторое время ворочаюсь, не в силах заснуть. Сегодня я аликорн, да и тому же практически принцесса, а завтра — какая-то пони, каких много. Мама, наверное, сейчас в депрессии.

Я переворачиваюсь на другой бок и закрываю глаза.