Игра без счета
Глава 6. Откровения.
Елена и Патрик ждут Лиру Хартстрингс в "Сахарном уголке". Но встречают они совсем не Лиру...
Глава 6
Откровения
Патрик и я сидели в Сахарном Уголке в ожидании. Он договорился встретиться с Лирой здесь. А я пришла просто, чтобы перекусить и подумать. Мистер и Миссис Кейк уехали в Кантерлот на осенний праздник сладостей, поэтому, обслуживали нас Пинки и чета Кейков. И если розовая гиперактивная поняша просто засыпала нас вопросами, то Кейки были само спокойствие. А вопросы были самые разные – от «любят ли люди кексики» до «зачем вам одежда». Рядом с нами сидела Рэрити, культурно попивая чай и расспрашивая нас о человеческой одежде.
Что интересно, так это то, что никто, включая принцесс, так и не понял, что мы из другого МИРА – нас посчитали исследователями из дальней заморской страны. Настолько заморской, что неизвестной. В чем причина? В магии. Давным-давно, еще до мифов и легенд о рождении сестер-аликорнов, существовал легендарный Конклав Тайных Наук, объединение самых сильных магов среди пони, зебр и людей (да, что характерно, люди тут уже были). В результате какого-то магического эксперимента, сама ткань мира треснула, несколько континентов погрузились в пучину океанов, а магия выплеснулась в мир, образовав линии магического излучения, называемые не иначе, как «Астральные разломы», смертельные для всего живого. Территория нынешней Эквестрии и еще примерно двух десятков государств находились на «островке безопасности» посреди смертельно опасных источников магии.
-Так вот откуда в истории Эквестрии столько упоминаний о людях. Невероятно… — Патрик был поражен этим открытием. Когда выяснилось, что пони думают, что мы пришли из-за разлома, то мы все предположили, что эта версия будет лучше для восприятия местным населением. Эквестрийские люди были довольно воинственными, поэтому, никого не смутило то, что у нас было с собой технологичное оружие. А знания Патрика об Эквестрии даже и объяснять не потребовалось – то, как ловко он обращался с электроникой, убедило Твайлайт, что он маг «тонких материй», как она выразилась. Да и психолог из него был неплохой. А мультик... Ну, от этой темы мы пока успешно уклонялись.
-Да, я все хотела спросить, — Рэрити критическим взглядом оглядела нашу униформу, — Это, скорее, вопрос техники и инженерии, но ваша униформа… Как она может защитить от оружия?
-Ну, мисс Рэрити, униформа не защищает от оружия, для этого у наших воинов есть иные средства, концептуально схожие с броней Гвардейцев. А эта форма уже давно не символ вооруженных сил, ведь купить ее может кто угодно и где угодно.
-А что это за материал?
-Это синтетическая биолюминисцентная адаптивная ткань ,которая может менять цвет по желанию носителя, — Патрик показал отворот своей куртки с небольшими кнопочками, — Видите, на отвороте есть несколько кнопок, при нажатии на которые можно сметить схему раскраски камуфляжа.
Он нажал на крайнюю кнопку и его костюм сменил камуфляжный паттерн ACUPAT на новейший TRCAM, сокращение от Triangle Cam, представляющий из себя набор треугольников, выкрашенных случайными цветами различных оттенков, в данном случае, различных оттенков синего...
-Это… Это-же… — у Рэрити не нашлось слов для того, чтобы выразить свое удивление. Вместо этого, она высказалась иначе.
-Мистер МакХауэлл, вам очень идет синий. А подобное сочетание оттенков синего… Дерзко…
«Ну вот, кто о чем, а модельер об одежде…» — подумалось мне и я как-то отсохла от беседы, погрузившись в свои мысли. Кофе кончился, время подходило к полудню… Ну, если судить по часам в помещении, в Москве уже было глубоко за полночь. Мысли сами вернулись к тому, моменту, когда Говард рассказал нам о «Проекте «Привязка»». Порталы, предназначенные для прокола реальности и транспортировки объектов через нематериальное пространство в специальных капсулах. «Проект 4\06» был нулевым прототипом принципиально новой системы порталов – направленных на поиск других пригодных для жизни миров. Именно поэтому, он должен был «сдублировать» себя после открытия окна из подпространства. И таких порталов было всего три, и все они – в ЕрС, один на территории Республики Нормандия, другой же – на территории Южной Сибирской Республики, рядом с Телецким озером. Тот самый, который и отправил нас к разноцветным говорящим лошадкам.
От размышлений меня оторвал звук дверного колокольчика. Я посмотрела на дверь в надежде, что увижу бирюзовую единорожку. Щас. В дверях стояли…
-Я ж говорила, вот они! – воскликнула Эпплблум.
«Их только для полного счастья не хватало…» — я сделала фейспалм и попросила Пинки принести маленьким кобылкам коктейли. Естественно, за мой счет. Хотя денег у меня было столько же, сколько нулей в единице. Я не альтруист, просто дети такого типа, если им не заткнуть чем ни будь вкусным, ротики, могут довести до ручки и еще на прощание пнуть. Нет, я ничего против Метконосцев не имела, наоборот, даже симпатизировала им немножко. Но перестраховаться не помешает. И я даже знаю повод, по которому они сюда пришли. Правда, они слегка стушевались, видимо, поняв, что не знают ни моего имени, ни имени моего товарища. Я заметила, что у Скут весь круп был испачкан синей краской.
Спас положение Патрик.
-Эй мелочь, а что это вы не в школе?
-Мы не маленькие! – смешно топнула копытом Свити Белль. И действительно, ростом они были на порядок выше самих себя, тех, которых мы могли видеть на экране в первом сезоне. Правда, кьютимарок у них еще не было. На что и обратил внимание Пакки.
-Ага, не маленькие. А кьютимарок еще не получили.
-Патрик, ты что, совсем больной? – шикнула я на него.
-Ага, Лена, совсем, — я наградила его сочным подзатыльником, после чего, он обиделся и перестал со мной общаться.
-Хотя, действительно, что это вы не в школе?
-Мы хотим получить наши кьютимарки, — академический хор и синхронисты отдыхали одновременно.
-И какие же вы получите метки, если вместо учебы вы праздно шатаетесь по городу? Кьютимарки прогульщиц и ленивых крупов? Ну, тогда понятно, почему их у вас еще нет – они такие же ленивые, как и вы.
Нет, я когда-нибудь прибью нашего «лодочника», который пилот… Хотя, судя по обиженным мордочкам жеребят, он и сам понял, что перегнул палку. Хотя, осознать и раскаяться он не успел, так как я взяла агрессора за шкирку и вытолкала из «Сахарного уголка».
-Извините его, он просто сам еще из детского возраста… Не полностью вышел. Вот и комплексует.
Тем временем, Пинки принесла жеребятам коктейли, а мне – еще одну чашку кофе.
-Зачем искали? Я вся в вашем распоряжении.
-Мисс… Эм… — Скуталу запнулась.
-На выбор – Лена, лейтенант, Елена Дмитриевна, но только без «мисс».
-Лена… А как вы получили свою кьютимарку?
Проследив за направлением ее взгляда, я поняла, что он уперся в татуировку на моей шее, состоящую из стилизованной головы феникса в лунном круге.
-Хах… Если честно, то, во-первых, это не метка, а во вторых… Не помню. Я тогда сильно напилась…
-А какая у вас тогда метка? – спросила Свити Белль.
-А у людей вообще нет меток… — задумчиво ответила я и, предвосхищая следующий за этим ворох вопросов, сказала, — Людям они не особо-то и нужны. У нас на поиск своего предназначения уходят десятки лет. И если бы у меня была метка, то, я даже не знаю, как она бы выглядела… Вообще, по образованию, я инженер-программист. И мне это нравится. Работаю я военным аналитиком, и это тоже мне нравится. Так что, моей кьютимаркой, по сути, должен быть пистолет и ноутбук, но это не отражает сути моей работы и того, что мне действительно нравится делать…
Я запнулась. Слишком много воспоминаний нахлынуло на меня.
-Мне… Очень помогли мои родные, помогли родители… Друзей у меня особо не было, с младшим братом мы были «на ножах» с самого детства… Наверное, именно из-за брата, я решила уехать из родного города, когда пришла пора выбирать университет… И вы тоже, опирайтесь на своих родных, на их сочувствие и опыт, пока вы молоды. Это поможет вам, и сейчас, и потом.
Метконосцы встретили меня гробовым молчанием. И тут я заметила, что по щеке Скуталу катится одинокая слеза…
«Господи… Неужели…» — подумала я. За семь просмотренных мною сезонов в сериале не было ничего сказано о родителях или иных родственниках Скуталу.
Она развернулась и выбежала из «Сахарного уголка».
-Она сирота? — сухим тоном спросила я. Дождавшись кивка Эпплблум, я вскочила и побежала за пегаской, сбив заглянувшего в кафе Патрика.
Пробовали вы бежать наперегонки со скутером? А вот мне довелось. Огибая прохожих и перепрыгивая через прилавки, стараясь никому не навредить своим прикладным паркуром, я неслась за Скуталу. Я прекрасно ее понимала – у меня у самой были такие ситуации, когда хотелось сбежать, зарыться в самую глубокую нору и переждать бурю эмоций, захлестывавшую меня… Но я была выносливее, циничнее, эгоистичнее, чем была маленькая пегаска.
«Зря я вообще подняла эту тему, — разозлилась я на себя, — И толком ничего определенного не сказала, и на раны Скут пригоршню соли кинула…»
Не знаю, почему, но я чувствовала, что Скуталу надо помочь. Не столько ради нее самой, сколько ради меня – иначе, я буду вспоминать это с укором до конца своих дней.
Через пару кварталов, я потеряла пегаску из виду. Но я и так поняла, куда она направляется…
Я нашла ее скутер возле крошечного, но ухоженного домика, стоящего обособленно от остальных. Порядком запыхавшаяся, я поднялась на крыльцо и постучала в дверь.
-Скуталу! Скут, я знаю, что ты там! – мне было из-за чего волноваться. Я слыхала немало историй о подростках, накладывавших на себя руки и из-за меньшего. Где-то в глубине души, я понимала, что Скут не сделает этого, но я хотела успокоиться сама и успокоить пегаску. Уже не помню, что я себе там навоображала, но, в конце концов, не дождавшись ответа, я просто вышибла оказавшуюся на удивление хлипкой дверь.
Скуталу с закрытыми глазами сидела на потрепанном плюшевом кресле. Шторы были задернуты, но даже при приглушенном свете можно было видеть практически идеальную чистоту в домике, ухоженные цветы на подоконнике и идеальный порядок на полочках. Все это мало сочеталось с непоседливым и рисковым характером пегаски.
«Наверное, ей очень не хватает уюта и спокойствия в жизни…» — подумалось мне, хотя причина, как оказалось, была несколько иная.
-Скуталу… — начала я, но пегаска не дала мне закончить даже вводную фразу.
-Не нужно, лейтенант, — она посмотрела в окно, — Я слишком долго была одна. Старалась забыть своих родителей, начать все с чистого листа. Но глядя на вас, слушая ваш рассказ о кьютимарках… Наверное, вы правы.
-В чем?
-Именно то, что произошло с моими родителями, вынудило меня уйти из Троттингхэйма.
-Свою мать я совершенно не помню, да и не могу помнить. Она умерла при родах. И о ней я практически ничего не знаю, только те единичные случаи, когда отец, приходивший домой после тяжелой работы, рассказывал о ней. Рассказывал и плакал. Он любил только ее, он любил меня и поэтому от рассвета до заката вкалывал на предприятии по доставке особо опасных и тяжелых грузов. Потом он начал пить. С каждым днем, он выпивал все больше и больше. Он потерял работу и связался с какими-то сомнительными личностями. Они помогли ему удержаться на крыле. А он нашел способ с ними расплатиться. Ему пришлось вновь вспомнить о своих навыках. Он стал вором. И долго не протянул.
Пегаска говорила ровным тоном, словно читала книгу. Она явно пыталась абстрагироваться от тех событий, которые произошли в ее жизни.
-Мне было десять, когда его поймали. Не гвардейцы и не охрана. Ночью, к нам в дом нагрянули местные мафиози. Повязали его и ушли. Папа успел дать мне его «тревожный чемоданчик» и выпустить меня через черный ход. Утро я встретила уже за много миль от Троттингхэйма. Потом был Мэйнхэттн, Филлидельфия. Самым гостеприимным местом оказался Сталлионград, но там было слишком холодно, поэтому я пошла на юг. Четыре года назад, я осела здесь, в Понивилле. Пошла в школу, сама заботилась о хозяйстве, помогала Дерпи с доставкой корреспонденции адресатам во внеучебное время. В некотором роде, моя жизнь состоялась. У меня были хорошие друзья, Рэинбоу Дэш заменила мне сестру, но они не могли быть рядом…
-Скуталу, — сказала я тихо, — Ты являешь собой пример такого пони, который сам добился в своей жизни всего. Не имея под собой никакой опоры, ты стала той пони, которую любят и уважают. И пусть ты еще не получила свою метку, но ты сама построила свою жизнь. И ты найдешь свое призвание.
-Но я боюсь, что все развалится! – воскликнула пегаска, — Вдруг у меня окажется метка филолога? Или гвардейца? Тогда все это полетит в тартарары. И мне опять придется строить свою жизнь заново.
-Ты все еще ребенок…
-Я не…
-Никто не заставит тебя менять что-либо в твоей жизни, если ТЫ сама этого не захочешь. И плевать, что будет говорить твоя метка. Какая метка у Рэрити?
-Кристаллы?..
-Да. Но она ведь не занимается горнодобывающим делом? Может, ее специализация ювелирное дело? Нет, она шьет прекрасную одежду, хотя сама знает, что ее талант связан с драгоценными камнями. Она сама трактует метку так, как ей это удобно. Она сама управляет своей судьбой. Она, а не ее метка.
Скуталу вздохнула и встала с кресла. Пройдя мимо меня, она раздвинула шторы, впустив в комнату свет заходящего солнца.
-Спасибо… Спасибо, что выслушали… — сказала она, глядя на красивый закат небесного светила, — Красиво…
-Селестия знает толк в красивых видах, — ответила я, подумав, что из королевского дворца это зрелище как минимум на 20% круче, — И вообще, негоже оскорблять принцессу таким непотребным видом, — я кивнула на запачканный синей краской круп пегаски.
-Можно подумать, она видит меня сейчас.
-Как ты думаешь, почему в древних свитках, солнце называется не иначе, как «Око Богини».
Пегаска поняла намек и бросилась в ванную комнату. А я устроилась на хозяйском кресле и, сморенная лучами закатного солнца, задремала. Правда, счастье длилось недолго. Меня разбудил сумасшедший визг, раздавшийся из ванной. Выхватив пистолет, я вскочила с кресла, попутно отмахиваясь от дремы, и вышибла дверь в ванную.
Эта дверь тоже пострадала ни за что. Скуталу стояла под струями душа, вся вымокшая (что неудивительно). Удивительным было то, что я первая из людей смогла увидеть метку пегаски. Как оказалось, она была залита краской и никто ее не заметил, включая саму пегаску. Что же касается метки…
-По моему, это и есть твое истинное призвание, — выразила я свое мнение, смотря на огненное колесо на крупе Скуталу.
-И что? Что это может значить?
-Как что? Быть тебе, барышня, гонщиком, да не небесным, а вполне себе земным…