До последнего

Глава XX

Луна

Солнце не взошло.

Луна не очень удивилась этому — у Твайлайт не хватило бы сил его поднять, а Селестия, скорее всего, всё ещё без памяти. Но чем ближе они подходили к горе, тем меньше её волновала сестра. Она сейчас далеко, под опекой ученицы. А Луне предстоит столкнуться со своим кошмаром наяву. Ох, Шадия, как же мне вернуть тебя…

Ветер ревел во всю. Снега было так много, что аликорница пожалела, что не надела предложенный Шайнинг Армором шарф. Она щурилась, чтобы разглядеть хоть что-нибудь, а крылья прижимались ближе к телу, чтобы сохранить крохотные остатки тепла.

«Моя малышка, как же ты этот холод выносишь?» — с волнением и нежностью подумала принцесса, переставляя ноги в снегу. Взлететь было невозможно, поэтому ей пришлось идти по сугробам. Копыта озябли, а пробирающий до костей ветер старался скинуть ослабевшую принцессу.

— Мы почти на месте! — крикнул Шайнинг Армор, стараясь заглушить шум и свист. Луна кивнула и попыталась ускориться. Уклон горы вырос перед ней так внезапно, что она чуть не сверзилась с него, хорошо, что Шайнинг поймал. А вот дверь ей пропустить не хотелось.

Пока они шли, Луна всё думала о том, что она скажет Шадии. Чем можно разрушить всю ту ложь, которую Сомбра ей наверняка наплел? Фактами из книг? Шади читать не умеет, как она сможет убедиться в том, что Луна не врет? Раньше в её незнании был смысл — она не смогла бы узнать про отца, но теперь аликорница жалела о том, что не научила дочь читать. Впрочем, она жалела обо всём, что было связано с дочерью.

Луна так и не смогла придумать, что сказать дочери, когда перед ней выросла отвесная стена. Рядом с ней стояли кристальные стражи, покрытые снегом, но ни один не смел дернуться.
«Безупречные воины» — мелькнула мысль у Луны, но она тут же пропала. Слой камня, подле которого они стояли, был пропитан темной магией, и аликорнице стало тяжело дышать.

— Ты тоже это чувствуешь, Шайнинг Армор? — спросила она, и единорог кивнул.

— Здесь больше полусотни охранных заклинаний. Их разрушение займет уйму времени.

— А у нас есть другой выход?

— Нет, ваше высочество, — обреченно сдался Армор. — Будет эффективнее, если наносить череду ударов синхронно. Вы готовы?

Луна собрала всю свою ярость и страх и зажгла рог. Она представила на месте этой двери лицо Сомбры — мерзко ухмыляющееся, как всегда — и яростно кивнула.

С двух рогов сорвались два огромных шара — один малиновый, второй ярко-бирюзовый. Они встретились с полупрозрачным красным полем, висящим невидимой завесой над камнем. Кристальные стражи отмерли и ударили бронированными копытами по барьеру. Первое заклинание треснуло и распалось на кусочки.

Со вторым им пришлось тяжелее. Оно слегка надломилось только после двух залпов магических атак, а распалось с третьим.

А вот с третьего начался ад.

Магические барьеры атаковали их скопом лучей, направленных в то место, где был выпущен луч разрушитель. Принцессе приходилось подпрыгивать, перекатываться, отлетать в сторону, телепортироваться, чтобы её не опалили. Один из стражников, шедших с ними, подставился под луч, защищая её. От него остался только шлем.

Утомительная битва продолжалась около полутора часов. Луна уже выбилась из сил и еле успела отпрыгнуть в сторону от ответного выстрела, когда щит осыпался осколками, словно елочная игрушка. Грудная клетка тяжело вздымалась, а во рту всё пересохло. Под ответными атаками погибло ещё несколько стражей, но дело свое они сделали: дверь была открыта.

Луна кивнула Армору, и они зашли внутрь. Темнота окружила их, густея в воздухе, не давая аликорнице ступить и шагу. Шайнинг Армор таких трудностей не испытывал, и принцесса поняла, что Сомбра не ожидал его здесь увидеть. «Что ж, хоть что-то ты не предусмотрел, мерзавец.»

Тьма кончилась внезапно. Перед Луной раскинулась огромная пещера из черного кристалла. Посреди неё было горячее озеро, которое она видела во сне Шадии, а цветные кристаллы давали мягкий свет. Правда, на одной из стен они были обломаны, и на них образовались багровые пятна чего-то тягучего…

— Шадия! — вскрикнула Луна и понеслась вперед. Ни стражники, бесшумно следовавшие за ними, ни Шайнинг Армор не смогли её удержать. Обезумевшая мать бросилась к тому, что явно принадлежало её дочери — сердце говорило ей об этом.

Она пересекла черту. Ведь всё ещё можно было вернуть…

По пещере прокатился рев. Кристаллы задрожали, а Шайнинг предупредительно вскрикнул. Луна резко оглянулась и увидела самое настоящее чудовище, какое только может быть.

Огромная морда, покрытая наростами из кристаллов, высунулась из зева над озером и вертела головой. Принц выпустил в неё несколько лучей, но они лишь раздразнили кристального дракона.

— Я думала… этих тварей… уже перебили! — прокричала принцесса Армору, прерываясь только для того, чтобы кастовать новое заклинание.

— Видимо нет! — откликнулся он и увернулся от драконьего дыхания.

На своем веку Луна видела парочку таких драконов. Агрессивные, тупые твари, которые никогда не пощадят тебя, если посчитают, что ты — добыча. Их дыхание выращивает на тебе кучу кристаллов, которые впиваются в плоть и приносят ужасающую боль. А затем жертва умирает, вся покрытая быстрорастущими кристаллами. «Откуда у него этот дракон?! — панически думала аликорница, глядя на то, как стражники-пегасы корчатся в предсмертной агонии. — Откуда?!»

Изо рта дьявола выплеснулся целый поток зеленого дыма, и там, где он коснулся поверхности вырастали кристаллы. Рев захватил всю пещеру, наполнив её грохотом и эхом, вода колебалась от шума, а принцесса подлетела ближе к дракону и резанула по нему астральным мечом.

Зеленая ядовитая кровь брызнула вниз, в воду. Зверь заревел и мотнул головой — с того места, где Луна нанесла удар, сорвался шип и воткнулся принцессе прямо между ребер.

Дракон упал мордой в воду, вываливаясь из своего гнезда, а вспоротая чешуя обнажила пульсирующую фонтанами зеленой крови артерию. Боль застлала аликорнице глаза. Они снова сделались ярко-бирюзовыми и зрачки превратились в щели. Дышать было тяжело, но Луна помнила, что где-то здесь её дочь, её девочка, которая потеряла много крови, судя по пятнам на стене…

Шайнинг Армор лежал у стенки без сознания. Аликорница, шатаясь, подошла к нему и нащупала пульс. Жив. Что ж, Фларри Харт не останется сиротой. Не сегодня.

Аликорница пыталась понять, в какой из коридоров ей идти. В конце концов, она решила прислушаться к ауре. Мир посерел, оставив лишь сгустки магии, и принцесса поняла, что неподалеку, в правом ближнем коридоре, находятся и Шадия, и Сомбра.

— Держись, милая, — прошептала Луна. — Я иду.

Коридор тоже был наполнен густой непропускающей тьмой, и Луна застонала от боли. Бок был весь мокрый, а эта сетка вытягивала из неё последние силы. Господи, за что…

Внезапный толчок в грудь заставил Луну вздрогнуть. Вокруг неё образовался темно-фиолетовый столб света, а на кристальном полу зажглась звезда, в центре которой она стояла. Ужас, боль, отчаяние: всё разом охватило кобылу. Воспоминания, мелькавшие как отрывки из кинопленки, добивали окончательно.

Холодная поверхность черного кристалла и заезжающее стекло, ушедшее из паза. Воздух ударил в ноздри, а сама Луна закашлялась. Тут же к горлу подступила тошнота — Сомбра уже был рядом и прикасался к ней своими мерзкими и жаркими копытами.

— Ты долго спала, любимая, — промурлыкал он, магией лишая её способности двигаться.
— Посмотри, как выросла наша крошка за это время. Я надеюсь, ты больше не хочешь разрезать себе живот, как восточные минотавры? Иначе мне придется снова уложить тебя спать. А мне так скучно без тебя, ты ведь знаешь, как я одинок…

— НЕТ! ЛОЖЬ!

В душе аликорницы что-то перевернулось, и вместе с леденящем воплем наружу вырвалось то, что Луна так упорно старалась запереть внутри. Огромный кошмар опутал её своими щупальцами, а вся ярость вырвалась наружу.

Сознание Луны помутилось. Она не знала, что произошло, но альтер-эго справлялось с болью гораздо лучше. Найтмэр встала на четыре копыта и выпрямилась. Она должна вернуть свою дочь. И пусть ей придется убить Сомбру — чёрт возьми, она это сделает!

Аликорница стремительно пересекла линию круга и взлетела по лестнице. Принцесса оказалась в комнате Сомбры — это было легко понять по мебели. В стене был проход в другую комнату, и принцесса поспешила туда.

Её кошмар был там.

— Вот ты где, — прорычала Найтмер, стараясь взглядом свернуть ему шею. Сомбра ответил:

— Здравствуй, Луна. Я бы сказал, что рад тебя видеть, но не хочу лгать.

Включая какой-то дикий и первозданный инстинкт, принцесса подобралась ближе. Она заметила, как единорог напрягся и встал, но также она заметила кое-что ещё.

Капсула.

«Неужели он сделал вторую?»

— Где моя дочь?

— Теперь она моя дочь. Ты воспитала в ней одну лишь ненависть, а ко мне она привязалась.

— Где она? Мне пришлось потерять много жизней и лицо, чтобы пробраться сюда…

— Великолепно, не правда ли?

— … и если ты сейчас же не ответишь мне, то я уничтожу тебя!

«Действительно ли это та самая капсула анабиоза? Та самая, из-за которой я столько времени провела с ним?!»

— Зачем тебе заботиться о Шадии, Луна, если у тебя и так столько проблем? Ты бы избавилась сначала от своего альтер-эго, а потом уж ребенка воспитывала… — флегматично произнес единорог, но это было уже слишком.

Луна даже сама не поняла, как отвесила жеребцу пощечину. Её вдруг охватила такая злость, что её аж затрясло.

— Даже будучи связанной, ты сопротивлялась лучше.

«Ах так? Тогда получи!»

Бить Сомбру оказалось безумно приятно. Единорог отлетел на добрый метр, ударившись лицом о стекло капсулы. Его кровь взбудоражила сознание Найтмер, а ей внезапно захотелось укусить единорога. Укусить и поцеловать.

Но она поборола это желание и магией стащила жеребца на пол, придавив его горло копытом.

— Где моя дочь?! Что ты с ней сделал?!

— Ничего, что ей навредило бы. Почти.

— Я спросила где она! Что ты с ней сделал?

Сомбра начал закатывать глаза от удушья, и Найтмэр убрала копыто, давая ему глотнуть кислорода.

— Какая тебе разница? Ты всё равно её ненавидишь.

Кобылица уже придумала, что делать с ним. Она засветила рог и прошептала:

— Ошибаешься. Ты очень сильно ошибаешься.

На уши надавил сильный треск, а Сомбра повернул голову вверх, чтобы встретить свою смерть. Камень упал прямо на него, но не оказался достаточно тяжелым, чтобы убить его — только лишил сознания.

— Больше я не подпущу тебя к дочери, — прошипела Луна и услышала знакомый крик:

— ПАПА!

Звук доносился из капсулы. «Шади! Девочка моя!» Кобыла снова засветила рог, снимая замок с крышки, и та плавно отъехала в сторону.

Шади изменилась. Она немного поправилась, отрастила волосы, и совсем капельку подросла. Но вот характер у единорожки ничуть не изменился.

— Шади! — воскликнула аликорница. — Слава Богам с тобой всё хорошо!

Попытка обнять дочь снова закончилась жестким толчком, и это даже сначала шокировало принцессу.

— Зачем ты это сделала?! Кто тебя просил приходить?!

Шадия пыталась разгрести завал над её отцом, но Найтмэр не мешала ей. В голове созрел план. Он был ужасным, но эффективным. Но нужно дать малышке шанс.

— Что ты делаешь? Оставь его, Шади. Идем домой.

— Я уже дома! — дочь схватила единорога за шкирку ртом и поволокла к капсуле. — Уходи отсюда!

— Шадия, мы идем домой. Что бы Сомбра тебе не говорил, он лгал. Поверь мне, он тебя не любит ни капли.

— Это ты меня не любишь! — вскрикнула единорожка, а Найтмер нахмурилась. «Раз ты не хочешь по-хорошему, то уж извини, Шадия. Ты сама напросилась.»

Кобылка что-то тыкала на дисплее времени сна, но Найтмер уже замахнулась. Вложив в удар всю силу, она обрушила на затылок дочери обломок упавшего булыжника. Та по инерции упала на панель и, видимо, нажала кнопку.

Комнату заполнили разные звуки, а закрывшаяся капсула завибрировала.

— Нет! — завопила аликорница, направляя в неё магические лучи. — Нет, НЕТ!

Но стекло не трескалось, а Сомбра под ним спокойно спал и регенерировал.

— Ублюдок! — прошипела принцесса. Она развернулась и подхватила дочь. Шадия повисла на ней комком, а, бросив взгляд на дисплей, Найтмер расхохоталась.

— Да, ты определенно долгожитель, Сомбра. Проспать одну тысячу лет — ладно, но две? Не волнуйся, я забегу к тебе на огонек, когда ты проснешься — и твое сердце пронзит огромный кинжал.

Выходя из коридора, Найтмер потихоньку успокаивалась. На затылке дочери остался небольшой порез. Приходя в себя, Луна проверила: живая. Она прижала дочь крыльями сильнее и сказала:

— Теперь всё будет иначе, малышка. Теперь всё будет иначе.