Правдоискатель
Дела давно минувших дней 5
Бум-бум-бум! — по башне прокатилась серия гулких ударов, и дверь почти сразу же распахнулась.
— Лира? О, хвала Эквестрии, ты цела…
Ничего не ответив, кобылка проследовала мимо Старсвирла в башню.
Серый единорог удивлённо моргнул и проводил её взглядом.
— Эм… Лира?
Мятная единорожка дошла до дальней стены и с усталым вздохом села, опёршись на неё.
— Я волновался, — сказал маг. — Когда время обернулось вспять, я прождал три часа, но тебя нигде не было.
Лира оторвала взгляд от пола и посмотрела на него усталыми, воспалёнными глазами.
— …Лира? — гораздо мягче спросил Старсвирл. — Что случилось?
— Это не временная петля.
— Что? О чём ты говоришь?
— Это. Не. Временная. Петля, — упорно повторила кобылка и рассказала ему обо всём, что случилось ночью. Когда она рассказала ему о том, как пони возвращали всё на свои места, его глаза стали подобны двум блюдцам, а когда она упомянула, что среди них был и он, маг и вовсе упал на колени. Казалось, ещё чуть-чуть и он взвоет, проклиная небеса.
Она рассказала ему, как просидела всю ночь на складе и как, чуть забрезжил рассвет, выбежала на улицу просыпающейся деревни. Рассказала, как пони выкатывали из склада бочки с провизией, не понимая, что их запасы почти подошли к концу, и о том, как они, едва проснувшись, принялись снимать украшения, которые всего пару часов назад сами же и повесили.
Она говорила — и с каждым её словом мордочка Старсвирла мрачнела всё больше.
И как только она замолчала, маг тотчас же пробормотал:
— Это… — он нервно сглотнул, и его взгляд нервно забегал по стенам. — Этого не может быть.
— Это правда, — сказала Лира. — Всё что я рассказала — истина. Нет никакой временной петли. Просто что-то по ночам заставляет пони возвращать весь мир к состоянию того дня после Праздника Согревающего Очага, а затем заставляет их обо всём этом забыть.
— Тогда темпорлит… и трактирщица…
— Темпорлит никто не крал, — сказал Лира. — Просто его было невозможно заменить, то же самое и со мной: меня не могли вернуть в моё время, а потому попытались устранить другим способом.
— Но тогда… почему ты обо всём помнишь?
— Моё благословение защищает меня от любого влияния на разум, — сказала Лира. — От любой лжи, в том числе и от самообмана.
— А… тогда почему же я… — Старсвирл осёкся.
— Моя память, — тихо пробормотал он. — Моя совершенная память. Я помню, потому что не могу ничего забыть!
Он откинул голову назад и взвыл. Лира вздрогнула и вжалась в стену.
Старсвирл вскочил на ноги и со всех ног помчался в мастерскую. Лира встала и поколебавшись, пошла за следом.
Старсвирл с отстранённым видом стоял у стола, единственным предметом на котором была старая деревянная шкатулка с искусно вырезанной надписью:
«Для Клевер. Наконец-то моё обещание выполнено».
— Старсвирл, — начала было Лира, запнулась, но потом решительно тряхнула головой и продолжила: — Старсвирл, по-моему, тебе пора рассказать мне, что происходит.
Жеребец глубоко вздохнул и понурился, печально склонив голову.
Собравшись с мыслями, он оторвал взгляд от пола, покосился куда-то в сторону двери и начал:
— Я встретил Клевер очень и очень давно, когда она была совсем маленькой; ей было лет восемь от роду. Её родители сами привели её ко мне в надежде, что я смогу её вылечить. Они были небогаты, но тем не менее уже несколько лет ходили по докторам, знахарям и травникам. Впрочем, безрезультатно. Большинство врачей Клевер даже не осматривали, остальные — давали ей не больше пары лет. Сама понимаешь, я был их последней надеждой.
Старсвирл криво усмехнулся и глянул на Лиру.
— Я согласился, но с одним условием: я сделаю всё, чтобы Клевер прожила долгую и счастливую жизнь, но взамен она станет моей ученицей. Не думай, что я сделал это по доброте душевной, просто мне нужен был помощник. Такая сделка была выгодной для нас обоих. И всё же…
Лира посмотрела ему в глаза и впервые заметила, насколько же он стар. Казалось, что юношеский огонь, питавший его всю жизнь, наконец-то угас, оставив лишь едва тлеющие угольки.
— …И всё же я полюбил её, как родную дочь, — продолжил Старсвирл. На его мордочке появилась грустная ностальгическая улыбка. — Она была лучшей ученицей, какую только можно было пожелать. Способная и амбициозная. За какое бы заклятье она не взялась, какое бы зелье не готовила — всё получалось в ближайшие дни. Она была полна пыла. Того пыла, что горел во мне в её возрасте, и что самое главное, впервые за долгие годы я почувствовал, что этот пыл разгорелся вновь.
— И больше чем учиться, Клевер хотела только одного: жить. Врачи сказали, что она не доживёт до десяти лет — но ей исполнилось двадцать и чувствовала она себя лучше, чем кто-либо ещё. Я пытался ей помогать, но честно говоря, не думаю, что девочке это было нужно, она и сама прекрасно справлялась… пока ей не исполнилось двадцать два.
Морда Старсвирла исказилась.
— Тогда болезнь вернулась с удвоенной силой. Клевер совсем расхворалась, она едва могла ходить, да что там — она еле дышала. Я делал всё, что мог, но ничего не помогало. И тогда меня осенило. Если я не могу избавить её от болезни — я сделаю так, чтобы болезнь не смогла ей навредить! Я подарю ей бессмертие!
Он ударил копытом в землю и вскинул голову.
— Бессмертие в теле аликорна!
У Лиры отвисла челюсть.
«Заклинание превращения в аликорна… Заклинание вознесения Твайлайт!»
— Знаю, что надеяться на такое было безумием, — сказал Старсвирл. — Но тем не менее я верил, что у меня получится воссоздать заклятие Вознесения из древних легенд. Я заперся в башне и днём и ночью работал над этим заклятьем, то и дело забывая делать перерыв на еду и сон, потому что знал: времени у меня в обрез. С каждым днём состояние Клевер всё ухудшалось, и здесь я был бессилен. А потом…
— А потом началась временная петля, — закончила Лира.
Старсвирл кивнул.
— Тогда я решил, что это просто чудо. Теперь, когда у меня было всё время мира, я мог спасти Клевер. К тому же завтра у неё должен был быть день рождения. О большем я и мечтать не мог.
— И… сколько? — спросила Лира. — Сколько на самом деле длилась эта якобы временная петля?
— Триста шестьдесят два дня, — сказал Старсвирл.
— Это… Это же почти целый год! — ахнула Лира. — И ты ничего не заметил? А как же погода, а как же времена года?
— А что — погода? Время года тут одно — зима. Здесь холодно круглый год, а в тот злополучный день небо было затянуто тучами! Если бы я просто заставил пегаса разогнать тучи, я бы смог избежать всего этого!
Он развернулся, и со всей силы лягнул столик ногой. Тот в ответ надрывно скрипнул.
— Я мог всё закончить давным-давно, — сказал Старсвирл. — Но я не торопился. Зачем? Времени ведь было навалом! А тем временем Клевер могла умереть в любую секунду!
Он снова пнул стол, и шкатулочка запрыгала к краю.
— Если бы я заметил раньше… ведь были, были же признаки! — взревел Старсвирл. — Всё повторялось не точь-в-точь! Там ещё вчера здоровые пони кашляли и чихали, здесь — шли другой дорогой. Я мог всё это заметить, но я просто не обращал внимания, потому что мне нужно было, чтобы этот день повторялся!
Он снова ударил по столу и шкатулка полетела на пол, но не успела коснуться гладкого чёрного камня, подхваченная золотистым свечением.
Лира отлевитировала шкатулку обратно на стол и заглянула в в тусклые, словно омертвевшие глаза Старсвирла.
— Пусть так, — сказал Лира. — Но ведь она ещё жива? А значит, время ещё есть.
Ярость медленно сошла с мордочки Старсвирла, сменившись мрачной решительностью.
— Верно, — угрюмо сказал он. — Верно.
Белое свечение охватило коробочку, и её крышка медленно сдвинулась, открывая содержимое: чёрный дневник.
— Это же…
— Да, — кивнул Старсвирл. — Шесть дней назад, за три дня до того, как отправить тот свиток, я закончил заклинание. С тех пор я каждое утро копирую свои старые записи.
— Ты… ты закончил заклинание? — неверяще спросила Лира.
— Да, — ответил Старсвирл. — Я не могу проверить, работает оно или нет, но если это не так, то я никогда не заслуживал ни этих одежд, ни своей башни. Заклинание из этой тетради превратит любого пони в аликорна, бессмертное божество из легенд… конечно же, только если у самого мага хватит на это сил. У Клевер их более чем достаточно, у меня — нет.
«Но… но как же это?» — подумала Лира, прокручивая в голове слова Старсвирла. — «Твайлайт ведь закончила незавершённое заклинание!»
Громкий хлопок крышки шкатулки вырвал единорожку из раздумий.
— Пошли, — сказал Старсвирл, потухшее было недавно пламя в его глазах вспыхнуло с новой силой. — Пора разорвать эту петлю, чтобы я смог наконец-то отдать Клевер её подарок.
Ослепительная вспышка алебастрово-белого сияния и громовой раскат, с которым Лира и Старсвирл появились посреди узенькой деревенской улочки, привлекли внимание нескольких зевак. Прождав, пока не собралась небольшая толпа, единороги отправились на северный край деревни. Мельком оглядев толпу, Лира заметила нескольких пони из числа гнавшихся за неё прошлой ночью.
Пройдя ещё пару кварталов, они подошли к складу. Протиснувшись через толпу, Лира со Старсвирлом вошли внутрь и принялись одну за другой выкатывать бочки на улицу.
— Эй, — крикнул какой-то пони из толпы, когда этих бочек набрался уже приличного размера штабель. — Что ты делаешь с нашей едой?
— Скоро увидишь, — ответил серый единорог. — Всё, Лира, думаю, хватит.
— Ладно, — докатив последнюю бочку, ответила мятная единорожка. Она вытерла пот со лба и встала рядом со Старсвирлом.
— Жители Нидлвуда! — громовым властным голосом прокричал Старсвирл. — Идите сюда, ибо должен я раскрыть вам страшную правду.
Ещё несколько пони присоединились к толпе; несколько жителей, до того скучавших в задних рядах, принялись проталкиваться поближе.
— Уже много месяцев мы жили во лжи, — выждав пару секунд, прокричал серый единорог. — Но теперь настала пора разорвать цепи обмана.
— А кто нас обманул? — послышались удивлённые выкрики из толпы. — И раз уж на то пошло, что это за обман?
— Я не знаю, ни кто это сделал, ни зачем, — ответил Старсвирл. — Однако правда в том, что День Согревающего Очага был не вчера.
Из толпы послышались возмущённые выкрики, но старый маг одним движением копыта заставил всех умолкнуть.
— Вижу, что вы мне не верите, но это чистая правда. И вы, и мои домочадцы, и даже я сам — все мы день за днём проживали один и тот же день, а ночью сами же возвращали всё на круги своя.
— И почему мы должны тебе верить, старик? — возмущённо прокричал молоденький кремовый жеребец.
— Помимо того, что я единственный из здесь присутствующих, кто сталкивался с контролем разума раньше? — спросил Старсвирл. — Вот почему!
Объятые белым сиянием крышки сорвались с бочек и попадали рядом с ними.
— Все вы видели, как мы выносили эти бочки со склада! — громогласно объявил Старсвирл, перекрикивая испуганный ропот толпы. — Но они — кстати, как и большинство остальных бочек, — пусты. Еды осталось от силы на пару недель.
Ухмыльнувшись с мрачным удовлетворением, Старсвирл указал копытом на ранее говорившего.
— И тем не менее, я готов биться об заклад, что ты помнишь, будто ещё вчера склад был почти полон. Верно?
— Ды! — выкрикнул седовласый жеребец точно такого же кремового окраса, как и прошлый. — Всего пару дней назад я проводил инвентаризацию — на складе не было ни одной пустой бочки! Кто-то похитил нашу еду!
— Не кто-то, а вы сами, — ответил Старсвирл. — Вы этого не помните, ибо ваши воспоминания были стёрты, но это сущая правда!
— Но этого не может быть! — выкрикнула старая кобылка. Лира с удивлением поняла, что это была хозяйка гостиницы.
— Как ни сложно принять это, но именно так случилось на самом деле.
Ропот в толпе достиг своего апогея. Несколько пони, среди которых были те два кремовых жеребца — отец и сын, как предположила Лира — направились на склад. Минут через пять они вернулись и толпа ожидающе притихла.
— Он говорит правду, — хмуро сказал жеребец. — Большая часть нашей еды пропала и я не уверен, что мы сможем продержаться до конца месяца.
Все в толпе ахнули, но прежде чем жителей охватила паника, Старсвирл закричал:
— Успокойтесь, я сделаю всё возможное, чтобы вам помочь, — после этого ропот слегка поутих. — У меня есть связи в столице, я могу обеспечить доставку еды с Дальнего Востока! Однако сперва мы должны избавиться от этого гнусного проклятия!
Он сделал шаг вперёд.
— Кто-нибудь видел что-нибудь необычное? Странных единорогов, бродящих по ночам, какие-нибудь странные предметы, хоть что-нибудь?
Толпа смолкла, несколько секунд царила звенящая тишина, а затем…
— Я видел, — ответил тихий голос.
Толпа расступилась, и вперёд несмело вышел долговязый жеребчик.
— Вчера какой-то пони…
— Но ведь это было не вчера! — послышался из толпы ещё один голос.
— Ну, значит, в канун Дня Согревающего Очага! Какой-то пони в плаще что-то закапывал на западном поле. Тогда я не придал этому значения, но теперь вспомнил…
— Ну что ж, — сказал Старсвирл. — Тогда не будем терять времени. Можешь показать, где это было?
Жеребёнок в ответ молча кивнул и двинулся в сторону леса.
По всему пустынному, засыпанному снегом полю разносился лязг десятков лопат, вгрызающихся в промёрзшую землю. Никто из копавших не знал, что именно они ищут. Все просто знали, что когда найдут, то поймут, что это именно оно.
Лира копала вместе со всеми. Никто не спрашивал, кто она или откуда пришла, ей просто дали лопату и предложили присоединиться к остальным.
— Эгей! — внезапно раздался чей-то выкрик. — Я тут, кажись, кой-чаво нашёл!
Все пони тут же побросали лопаты и бросились к кричавшему. Лира тоже попыталась разглядеть находку, но из-за уже успевшей набежать толпы сделать это было отнюдь не просто.
Затем к яме подоспел Старсвирл, и толпа в миг расступилась. Рог старого мага замерцал белым сиянием — и маленький холщовый мешочек, перетянутый бечёвкой, вылетел из ямы и тут же опустился в подставленное копыто мага.
Он медленно развязал узелок, вытряхнул из мешочка его содержимое и поднял его высоко над головой, так, чтобы все видели.
Это было причудливого вида деревянное кольцо в виде двух змей, вцепившихся клыками в хвосты друг друга. Тончайшие нити, крепившиеся к чешуйчатым гребням на спинах змей, сплетались в замысловатую паутину, в центре которой висел пульсирующий ярко-алым пламенем рубин.
— Вот так-так, — удивился Старсвирл. — Волосы из хвоста фестрала, да ещё и огненный рубин? Да уж. Давненько же я не видел магии столь тёмной.
— И вот из-за энтой вот хреновины мы столько дней всё забывали? — недоверчиво спросил какой-то пони.
— Можешь даже не сомневаться, — ответил Старсвирл.
Старсвирл бросил на артефакт последний мрачный взгляд и вознёс его ещё выше над головой. Рог волшебника запылал так ярко, что на него стало больно смотреть, изумрудное пламя объяло амулет и пронзительный, полный отчаяния и боли кобылий вопль прокатился по полю. Лишь через несколько секунд, когда догорели последние кусочки кольца, вопль истаял, сменившись лёгкими завываниями зимнего ветра.
— Наконец-то, — провозгласил Старсвирл. — Наконец-то этот кошмар закончился.