Пленник Зебры

Глава 1. Флеш Сентри и Битва за Кантерлот

Я всегда был трусом, и потому вступил в Королевскую Гвардию.

В этом было и большее, не подумайте. Как мой дед не забывал напоминать мне на каждом ужине на День Согревающего Очага, Сентри давно были известны за решительную и воинственную натуру, начиная с до-диархического периода, когда разные королевства пегасов развлекались, кидая друг в друга громы и молнии. Старый пень частенько рассказывал историю о том, как в моего многопрадеда раз тридцать ударила молния, а он и не поморщился. Это, определенно, немало говорит об его стойкости, но и позволяет сделать выводы о здравом смысле.

Я, в свою очередь, не унаследовал и капли знаменитой семейной отваги. О, я могу раздувать грудь и раскрывать крылья не хуже любого, но малейший вид крови (особенно моей) превращает меня в дрожащее ничтожество.

Большинство пони не понимает, что Королевская Гвардия, на самом деле, не делает ничего. Принцесса Селестия никогда, на самом деле, не нуждалась в охране — при ее-то магическом бессмертии, способности двигать солнце и всем таком. Все, что может представлять ей угрозу, будет куда более могущественным, чем пара жеребцов с церемониальными пиками. Сверх того, Эквестрия уже десятилетия была в мире, потому мы вряд ли нуждались в настоящей армии.

Я осознал это во время одного из дедовых рассказов, и выбор карьеры был предрешен. Вспоминая об этом сейчас, когда у моих копыт резвятся внуки, кажется весьма абсурдным, что вся моя карьера была основана на старых, глубоко неверных воспоминаниях за обеденным столом. Во всем виноват мой дед — не жалуйся он на то, что Королевская Гвардия лишь стоит и производит впечатление, я бы и не думал представлять себя в шлеме с плюмажем.

Если бы я знал половину, или хотя бы четверть того, что меня ждет в будущем, я бы выбрал работу побезопаснее, вроде борьбы с медведями. По крайней мере, я не рассказываю военные байки за столом, как мой дед. Это и хорошо, потому что все было так давно, что я уже не могу врать связно. Пусть лучше думают обо мне, как о старом стойком солдате. По крайней мере, пока понибудь не найдет эти дневники — много после моей смерти.

Но я заболтался. Не стану утомлять вас историями об учебке — немного можно написать об отжиманиях, упражнениях на выносливость и всем таком. И это происходит до того, как у вас в привычку войдет тщательно следить за своей формой, что будет навязано офицерами с обсессивно-компульсивным расстройством. По крайней мере, последнее было полезным — ничто так не привлекает внимание юных кобылок, как хорошо отполированный шлем^[1]. Между прочим, тренировок по реальному насилию было мало — что лишний раз указывает на мирные времена, в которые мы жили.

Получив первый офицерский патент, лейтенант первого класса Флеш Сентри был назначен в Кантерлот. И, конечно, так как реальной войны не было, я всего лишь разгуливал кругом и производил впечатление, а по ночам гулял в совсем иной манере. Если вы простите мое тщеславие, то я всегда был красавчиком — а с военной притягательностью, которой меня наградила Гвардия, я и вовсе был неотразим.

Несколько слишком коротких месяцев жизнь в Гвардии была такой чудесной, как я ее себе представлял. Конечно, стоять и часами выглядеть блестяще — та еще морока, но я приноровился проводить время, глазея на практически непрекращающийся поток горничных, фрейлин и других дамочек из высшего класса. Честно говоря, многие из них глазели и на меня — благодаря моей сногсшибательной привлекательности. Ну а если мне так везло вечерами наткнуться на одну или двух фрейлин — то, чем двое (или, если очень повезет, трое) согласных взрослых занимаются по ночам, это исключительно их дело, и ничье иное. Я бы сказал, что не стану называть имен, потому что я джентльпони, но, если честно, я и половины из них вспомнить не могу. Те дни, понятно, были лучшими в моей жизни.

---

Все полетело в Тартар, как водится, на свадьбе.

— Поверить не могу, что кто-то, вроде принцессы Ми Аморе Кадензы, свяжется с кем-то, вроде него! — простонал принц Блублад и опрокинул очередную стопку бренди.

— Да ладно, Блу, — ответил я. — Уж не ревнуешь ли ты?

Имя Сентри до сих пор имеет вес в определенных кругах. Это, в сочетании с моей врожденной эффектностью, открывало многие двери. В частности, репутация моей семьи открыла мне двери в Клуб Рысаков, уютное, выложенное красным деревом прибежище разнообразного дворянства Кантерлота. Это включало и принца Блублада — еще более бабника, чем я. Благодаря этому мы, конечно, отлично спелись.

— Ревную? Я? Конечно, нет! Это просто вопрос принципов. Просто подумай, леди ее положения, да сошлась с простым солдатом. Без обид, — извинился Блублад и махнул барпони налить ему еще.

— Да никаких, — я похлопал Блублада по спине, может быть немного сильнее, чем стоило. — Но это и неудивительно. Дамы не могут устоять перед жеребцом в форме, а капитан Армор потрясающе выглядит в красном мундире. Может, и тебе попробовать? Я потяну пару ниточек, получишь патент и назначение куда-нибудь.

— Худшая твоя идея, — ответил он, хоть на его лице и появилась горестная, не совсем трезвая улыбка. — Я уже из королевской семьи, поэтому вступать в Королевскую Гвардию, чтобы присматривать за самим собой, было бы глупо.

— Зато работать проще.

— Ха-ха, — произнес он, с подобающе аристократической кислой миной. — Честно, поверить не могу, что ты делаешь такое предложение при всей творящейся сейчас неразберихе. Город в блокаде, силовой пузырь закрывает небо, а на каждой башне и укреплении стоят Гвардейцы. Если бы я не знал лучше, я был бы… обеспокоен.

— Ба, — ответил я, ухмыльнувшись. — Это все театр. Политический театр. Я думал, ты разбираешься в этом лучше, принц Блублад. На свадьбу принцессы слетятся все дипломаты, сановники и дебютантки на мили вокруг. Потому, принцессе Селестии необходимо использовать все, чтобы впечатлить их. Они вернутся в свои маленькие графства, провинции и так далее, и будут рассказывать, насколько неприступен и великолепен Кантерлот. Ближайшие день-два все будет вверх копытами, но потом все придет в норму.

— Кстати говоря, ты разве не должен быть на посту? — нахмурился Блублад. — Свадьба всего через несколько часов.

— О, — улыбнулся я и похлопал по шлему, который оставил на барной стойке. — Я уже на посту. Со всем происходящим, мне показалось, что Кантерлот должен быть защищен от внутренних угроз не менее, чем от внешних. Я поделился идеей с капитаном Армором. Он согласился и отправил меня на… нерегулярный патруль, так скажем.

Стоит, пожалуй, упомянуть, что я говорил с капитаном Армором вскоре после того, как его возлюбленная принцесса покинула его покои. Он пребывал в таком пост-коитальном ошеломлении, что согласился бы на что угодно. Счастливчик.

— И теперь я могу честно сказать, что Клуб Рысаков не представляет никакой опасности, — я ухмыльнулся, надел свой шлем еще раз и посмотрелся в находящееся сзади зеркало, чтобы убедиться, что его плюмаж сидит достаточно залихватски. — А теперь извини, Блу, но мне пора в патруль. В Кантерлоте достаточно заведений, которые стоят проверки. Не желаешь ли присоединиться? На благо Эквестрии и все такое?

Я допил свой напиток и, слегка рисуясь, перевернул стакан на стойке.

— Ха! — на этот раз смех Блублада был искренним. — Вот такая военная служба по мне. Но… принцесса Селестия четко и недвусмысленно объяснила, где мне нужно быть во время свадьбы, и что со мной будет, если я там не окажусь.

— Ты шафер или что-то вроде? — спросил я.

— Наоборот, Селестия загнала меня на другой конец города. Чтобы я не цеплялся к подружкам невесты и все такое.

— И вновь наша добрая правительница демонстрирует свою мудрость, — я вновь похлопал Блублада по спине, и пошел к двери. — Я возьму на себя защиту подружек невесты в твое отсутствие, дружище.

— Они в твоем полном распоряжении, — ответил он. — Я слышал, что в свите принцессы — те пони.

— Те пони?

— А, ты же не был на последнем Гала? Завидую, честно говоря. По какой-то неведомой причине последняя протеже принцессы Селестии притащила на Гала банду хулиганок из Понивилля. Это была катастрофа, — поежился Блублад. — Тебе же будет лучше, если ты от них будешь подальше держаться. Особенно от единорожки с пурпурной гривой.

Блублад аж задрожал от воспоминаний.

— Думаю, с всего одной единорожкой я справлюсь, — ухмыльнулся я. — Мы, военные, народ стойкий.

---

Эта стойкость вскоре была испытана. И я горд сказать, что к тому моменту, как начали бить свадебные колокола, я избавил от угроз каждый паб, таверну и винную лавку в радиусе трех миль от замка. По определенным биологическим причинам я заглянул в дворцовые сады (очень забавно, как часто игнорируется число фонтанов в Кантерлоте, пока они не привлекают вашего внимания).

Подойдя к Тронному Залу со стороны садов, я заметил пронесшуюся за окнами вспышку зеленого света, вскоре за которой последовала невероятная, безумная сумятица.

— Занятно, — пробубнил я. — Мне казалось, что вопли и злобный смех начинаются только после свадьбы.

Внезапно силовой пузырь, которым капитан Армор прикрывал город, рассыпался. Я выплюнул несколько ругательств и посмотрел вверх. Во всем Кантерлоте раздавался звук бьющегося стекла, а потом меня накрыло жуткое жужжание неведомых насекомых крыльев — достаточно сильное, чтобы оно отдавалось в моих копытах.

Ничто так не протрезвляет, как страх, и уже через секунду я был, как убежденный трезвенник. Я мог лишь в ужасе смотреть, как на город спускаются подменыши, шипя, скрежеща и иным образом сея хаос на своем пути. Они испускали зеленые вспышки магии в случайные места города, выбивая кратеры в копыто глубиной в крепостных стенах и кладке замка. Одна такая вспышка пролетела достаточно близко, чтобы опалить мои перья, и я отскочил, по-бабьи взвизгнув.

— Сентри! — из шока меня вывел строгий голос. Я обернулся и увидел здоровенного серого жеребца в доспехах Королевской Гвардии (но с дубовыми листьями, выгравированными на его наплечниках^[2]), выбегающего из-за угла. — Слава Селестии, ты тут! Мы должны защитить замок!

Он сунул в мои трясущиеся копыта копье (древком вперед, к счастью) и помчался к замку, будто мог в одиночку перебить весь проклятый рой.

Закончилось все так, как стоило ожидать — то есть, плохо. Тройка подменышей спустилась с небес, окружила отважного, но глупого жеребца, раскрыла свои зазубренные мандибулы и заплевала его мерзкой зеленой жижей с ног до головы.

“Герой” дернулся и вскрикнул от испуга, но вскоре обнаружил свои копыта залитыми быстро застывающей слизью, которая приклеила его к земле. Двое подменышей начали шипеть друг другу, вероятно обсуждая, кто первый будет есть мозги идиота, а третий двинулся на меня.

Я снова вскрикнул, но этот высокий визг затерялся на фоне множества других воплей в городе. Сработал какой-то древний пегасий инстинкт, и я раскрыл крылья, готовясь улетать. К сожалению, из-за магического разряда, едва не испепелившего меня ранее, кончики моих крыльев до сих пор покалывало, и они плохо отвечали. Я сумел сделать несколько взмахов, поднявших меня в воздух, но сразу после этого на меня обрушился подменыш.

У меня было время увидеть, как фасетчатые глаза чудовища раскрываются шире от ужаса — а потом понял, почему. Хоть я и пытался сбежать, копья, которое мне всучил серый Гвардеец, не бросил. Когда я поднялся в воздух, острие копья оказалось как раз на пути подменыша — и с его скоростью, у жука не было шанса вовремя замедлиться. Никогда не забуду ни силы столкновения, ни звука. Острая сталь пробила хитин и на несколько копыт вышла из спины, превращая подменыша в самый здоровый трофей энтомолога в мире.

Подменыш сдох мгновенно, но его инерция – нет, поэтому его тело врезалось в меня. Мы покатились по траве, и теплый ихор вытекал из копейной раны, заливая меня вонючей жижей. Оглушенный, я мог думать лишь о том, сколько времени у меня займет, чтобы заново отполировать доспехи, когда я выберусь из всего этого.

Если я выберусь, заметила моя более разумная часть.

Я сбросил мертвого подменыша с себя и встал на копыта. Те двое, что вились у серого Гвардейца, смотрели на меня – и даже в их насекомых чертах я мог четко видеть шок. Я, должно быть, выглядел жутко – крылья раскрыты, перья опалены, весь в кровище. Мы смотрели друг на друга долгую секунду, после чего подменыши переглянулись и улетели – несомненно, в поисках добычи попроще.

— Минус один! – заявил серый Гвардеец, безуспешно пытаясь освободить прилипшие копыта. – Осталась всего лишь тысяча!

— Думаю, их там поболее будет, — за неимением лучших слов, я посмотрел на затененное подменышами небо.

— Ну, значит, на всех хватит! – ответил Гвардеец, таки сдавшись. – Ты должен привести помощь, Сентри! Беги, подними войска – отделение таких пони, как ты, и мы сметем этих ублюдков к закату!

Я, было, подумал, что подменыши успели высосать часть мозгов несчастного малого – потому что отделение пони, вроде меня, может покорить лишь таверну, да и то если посетители не будут сильно против. Но я разумно не стал разевать пасть, и просто кивнул в неясном согласии.

— Теперь иди! – сказал застрявший пони.

И я пошел.

---

В армии называют это “тактическим отступлением”. Более точное название будет “бежим со всех ног”. Я слышал некоторые особенно громкие звуки битвы (включая несколько залпов из вечериночной пушки) доносящиеся со стороны Королевской Сокровищницы — и, естественно, помчался в противоположном направлении так быстро, как позволяли копыта.

А что мне оставалось делать? Да, мне повезло с одним подменышем, но я знал, что не смогу в одиночку остановить все вторжение. Проклятье, даже если бы я собрал всю Королевскую Гвардию, нас бы дискордовски превосходили числом и магической мощью.

Я держался улиц, перебегая от угла к углу, пока жужжащие подменыши не смотрели. Быстрее было бы лететь — но даже Вандерболт не смог бы пробиться через бесчисленный рой противников.

Легкие горели, ноги болели, я вжимался в стену переулка, едва разминувшись с очередным патрулем подменышей. Кои-то веки лабиринт вьющихся улочек и тесно стоящих домов Кантерлота был мне на пользу. Я заблудился, но так же заблудились и враги. Все, что мне нужно было — уворачиваться от жуков достаточно долго, пока понибудь магический и аликорнический не решит проблему. Либо же я мог бы попытаться пробраться на вокзал и свалить из Кантерлота как можно быстрее. Ну, вы понимаете, предупредить о подлом вторжении. Или, технически, майор приказал мне привести помощь. Но он не упомянул, откуда помощь должна прийти…

Пока я придумывал достаточно убедительное оправдание причины покинуть пост, дверь позади меня распахнулась.

— Сюда, — прошипел кто-то. — Быстрее!

В нормальных обстоятельствах я был бы осторожнее, но пронзительный звук приближающегося роя подменышей становился все ближе. Я бросился в открывшуюся дверь и захлопнул ее за собой. Не раньше, чем сделал это, я обнаружил, что стою нос к носу с одной из очаровательнейших кобылок, которых я видел (а несмотря на свою молодость, повидал я немало). Это была единорожка мятно-зеленого цвета с коротко стриженой гривой, которая в обычных обстоятельствах была бы уложена так, чтобы выглядеть слегка растрепанной, но недавние события сделали ее взъерошенность куда более естественной. Она была одета в разорванные остатки платья подружки невесты — наверное, сумела выбраться из Тронного Зала невредимой.

— Вы из Гвардии! — чуть хрипло сказала она.

— Э, да, — выдавил я. — Я на… секретной миссии. Очень-очень тайной.

Не самая лучшая ложь, но должна пройти. Я огляделся. Мы укрылись в каком-то офисе — страхового агентства, если верить надписи на переднем окне. Со всеми этими разрушениями, кто бы им ни владел — разорится в конце концов.

Уголок рта единорожки изогнулся в том сорте хитрой улыбки, которая в нормальных обстоятельствах привлекла бы все мое внимание.

— Тайная, — сказала она. — С этим можно работать.

— Работать с чем? — я подобрался ближе к окну и выглянул.

— Пригнись! — сказала единорожка и с неожиданной силой утащила меня вниз. Она прижала меня к полу, а сама устроилась сверху, удерживая меня на месте. Это было бы очень приятно, если бы спинная пластина доспехов не впивалась в позвоночник.

— Что ты… — начал я, но единорожка прикрыла мой рот копытом.

— Тихо-тихо, — ответила она.

Определенно, трутни подменышей пролетели достаточно близко к маленькому офису, чтобы от жужжания их крыльев задрожали окна. Мое сердце билось все быстрее — по множеству причин. Я уже подумывал выбираться, но подменышей было так много, что я уже через секунду был бы залит их блевотиной. Учитывая это, с каждой секундой мое место под мятно-зеленой пони становилось все более и более соблазнительным.

Жужжание удалилось, и я позволил себе, наконец, выдохнуть. И даже легкомысленно, полубезумно рассмеялся.

— Дискорд побери, это было… — я замолчал, обнаружив, что смотрю в очень красивые глаза.

— Близко? — сказал я неожиданно пересохшим ртом.

Даже одной близкой смерти достаточно, чтобы свести пони с ума, а у меня таких ситуаций в тот день было уже несколько. И потому, когда та мятно-зеленая единорожка впилась своими мягкими губами в мои, я едва ли удивился. Нет ничего более жизнеутверждающего, чем хороший трах, а когда весь мир вокруг тебя рушится, то хорошо покувыркаться напоследок — кажется хорошей идеей. Кроме того, очарование старого доброго Флеша — не то, что я могу отключить.

Мятная пони определенно знала, чего хочет. Не прерывая поцелуй, она использовала магию, чтобы расстегнуть мою испачканную кровью броню. Я притворюсь джентльпони и не расскажу, что она выделывала копытами.

Когда она разорвала поцелуй, в моей голове было пусто, и я жадно переводил дыхание. Мои глаза были благословенно закрыты, и я откинул голову назад.

— Эм. Не то, чтобы мне было неприятно, мисс, но, может, нам стоит найти местечко… поудобнее? И безопаснее? Безопасное и удобное. Да. Как думаете, тут найдется диван в подвале?

— Нет-нет, тут тоже хорошо, — ее голос был знойным. Слишком знойным. И слишком полным сдержанности для дикого и несдержанного траха после угрозы. — Я хочу тебя всего лишь для себя.

— Лишь для себя… — я открыл глаза и сразу об этом пожалел.

Во вспышке не обжигающего пламени облик соблазнительной юной кобылы рассеялся, сменившись черным хитином и истекающими слюной мандибулами. Подменыш облизнула (я все же надеюсь, что это была “она”, хотя кто знает, как устроена анатомия этих жукомонстров) свои клыки и наклонилась ко мне. Слишком длинный язык, словно живущий отдельной жизнью, вылетел из ее рта и прошелся по моей щеке, оставляя на своем пути липкую полосу.

— У меня раньше не было Гвардейцев. Вся эта храбрость. Верность. Сила. Ммм, — подменыш развернула свои прозрачные крылья и зажужжала ими.

— Н-н-но я трус! — вскрикнул я и вжался в доски пола. — Негодяй! Подлец! Потаскун! Ни капли чести! Я буду отвратительной закуской. Поганой!

Подменыш прищурилась (буду и дальше считать, что это “она”), а потом пожала плечами.

— Страх на вкус ничуть не хуже, — невозмутимо сказала она и раскрыла жвалы куда шире, чем было бы позволительно любому существу.

Я съежился и зажмурил глаза, готовясь к грязной смерти с выеденными мозгами. Когда подменыш коснулась своими жвалами моей шеи я почувствовал легкий укол…

А потом мир взорвался.

---

Думаю, дорогой читатель, вы уже знаете, чем закончилась Битва за Кантерлот. Но если ваш учитель в начальной школе ленился, то я вам напомню. Принцесса Ми Аморе Каденза влила силу своей волшебной любви в особый барьер капитана Армора, и тот ударил по подменышам с достаточной силой, чтобы их смело за горизонт. Сладенько.

О чем молчат популярные истории — что случилось с подменышами, которые были в помещениях, когда их настиг магический удар. Также, эти истории умалчивают о том, что случилось с тем конкретным подменышем, что была не просто в помещении, но и крайне близко к вашему покорному слуге.

Ударная волна подхватила меня и красавицу-чудовище, как ураган — листья, и вбила нас обоих в книжный шкаф. Который опрокинулся и похоронил нас под папками с бухгалтерскими документами.

Те немногие подменыши, которым не повезло быть в помещениях, когда их настиг удар капитана Армора, вылетели сквозь оконные стекла или расплющились о внутренние стены. Но “моему” подменышу повезло иметь крепкого, почти одоспешенного пони, принявшего на себя значительную часть удара. Но нас все равно оглушило до потери сознания.

И потому, когда появилась спасательная партия, они обнаружили лейтенанта Флеша Сентри, обычно отполированная броня которого была вся в крови подменышей, сцепившегося в смертельной схватке с ужасным подменышем. Проклятье, я не только исполнил свой долг, но и сумел захватить единственного пленного за всю Битву за Кантерлот — несомненно, на радость Эквестрийскому Разведывательному Управлению.

Плохо было то, что я не узнал об этом ничего, пока не пришел в себя на больничной койке несколько дней спустя. Я, конечно, не был единственным героем дня, а свадебные торжества затмили большинство упоминаний о моей так называемой “отваге”. Тем не менее, этого было достаточно, чтобы мне вручили Крест Селестии. Но тогда я больше ценил бинты на своей голове, нежели медаль на груди. Достаточно нескольких ушибов, чтобы миленькие медсестрички торопились помочь с выздоровлением. Физическая терапия, знаете ли.

Вот и вся настоящая история о том, как я получил Крест Селестии — вкупе с незаслуженной славой героя. Я не говорил об этом ни единой живой душе, пока не уселся с пером за эти заметки. Знал бы я тогда то, что знаю сейчас — трезвонил бы о своей трусости и некомпетентности на каждом углу. Но тогда я был молод и глуп, считал, что худшее уже позади, и мне остается лишь наслаждаться геройской славой и женским вниманием.

Как же я ошибался.