Байки при свете огня

История Рэрити

Тихая осенняя ночь в Эквестрии. Пожалуй, именно этот короткий период, когда уходящее лето еще одаривает пони лазурным небом и теплым солнцем, а листва приобретает багрянец и желтизну, является лучшим периодом в году. Воздух в этот месяц необычайно свеж и ты то и дело натыкаешься на душистый запах свежеопавшей листвы. В такие моменты так и хочется пройтись по лесной тропинке и утонуть в куче кленовых листьев.

Шестерка носительниц элементов гармонии также глубоко прониклась этой ранней осенней атмосферой и решила посвятить субботнюю ночь отдыху на природе. Когда солнце уже зашло за горизонт, пони прибыли к месту ночлега – небольшой полянке, окруженной дубами с густыми кронами, и стали неспешно обживать территорию. Дэш и Эппл Джек расставляли палатки, Твайлайт собирала хворост для костра, Флаттершай убирала сухие листья подальше от готовящегося костра, Пинки разбирала сумки, а Рэрити аккуратно расставляла брошенные розовой кобылой вещи. Каждый был при деле.

Когда сверчки уже стали трещать в траве, подруги закончили обустраиваться и потихоньку собирались вокруг костра, уже зажженного Твайлайт. Пинки подоспела к огню первее всех, неся перед собой ветки с нашпигованным маршмеллоу, которые сразу же отправились под огонь. Взяв свою порцию сладостей, пони поудобнее расселись вокруг костра и начали свой долгожданный отдых.

— Итак, чем займемся? – спросила Твайлайт, оглядывая подруг.

— Я знаю! Я знаю! – вскочила с места Пинки Пай, — Давайте рассказывать страшные истории!

— Эм… надеюсь, они будут не очень страшными? – почти прошептала Флаттершай, вжав голову в плечи.

— Не бойся, Флаттершай. Рассказы Пинки скорее будут смешными, чем страшными, — хохотнула Рэрити.

— Знаете, а почему бы и нет? – спросила Рейнбоу Дэш, — Я расскажу такую историю, что вы все в обморок попадаете!

— Да неужели? – усмехнулась Эппл Джек, — Рассказ о том, как ты потянула копыто и не смогла участвовать в соревновании – это не страшно, Дэши.

— Ну, ладно, девочки, хватит, — остановила взаимные подшучивания Твайлайт, — Если продолжим таким образом, то проведем тут всю ночь, так ничего никому и не рассказав. Давайте рассказывать по очереди.

— Можно я начну? Можно, можно, можно? – затараторила Пинки и все быстро согласились дать ей слово, лишь бы не слушать упрашивания подруги, — Ура! Спасибо, девочки, вы лучшие! Итак, с чего бы начать…

— Ты так рвалась рассказывать, но не знаешь, с чего тебе начать? – сказала Рэрити, покачав головой и улыбнувшись.

— Нет, нет, я знаю тысячу историй! Миллионы! – поспешила переубедить собеседницу розовая пони, — Я отлично знаю с чего начать! Ну, вот, например…

Дело близилось к вечеру и молодая пони, закончив ужин, отправилась на кухню, мыть грязную посуду. Отец семейства же тем временем заканчивал допивать свой кофе и читал книгу, постоянно поправляя очки на носу. Все было бы хорошо и дальше, но эту идиллию прервал громкий удар в дверь, отчего та слетела с петель и завалилась на пол. В дом вихрем влетел высокий худощавый жеребец, облаченный в белый грязный фартук и высокий поварской колпак, а лицо пришельца украшали тонкие закрученные усики и злобная ухмылка.

— Я – Кекс Кьютор, пришел сюда, чтобы разгромить ваш дом и украсть свежие вкуснейшие кексы Пинки Пай с глазурью и шоколадной крошкой, нья-ха-ха!

— Пресвятая Селестия! – взвизгнула кобыла, уронив на пол тарелку и схватив в охапку розовую коробку с выпечкой, — Умоляю вас, только не свежайшие и вкуснейшие кексы Пинки Пай с глазурью и шоколадной крошкой, которые можно купить за считанные гроши, не отходя далеко от дома!

— Именно их я и заберу у вас, мэм, нья-ха-ха! – воришка достал из сумки фартука прихватку и опасливо сжал ее на копыте несколько раз, приближаясь к хозяйке дома.

— Не так быстро, негодяй! – пафосно воскликнул жеребец и встал из-за стола, — Я не позволю тебе забрать эту прелестную выпечку!

— И как же ты остановишь меня, глупец? – самоуверенно спросил Кьютор.

— С помощью своих особых сил! Ведь я не просто репортер в местной газете! – произнеся это, пони помчался прямиком к чулану, где скрылся и, судя по звукам, начал переодеваться, что продолжалось порядка пяти минут, но, в конце концов, жеребец выскочил из чулана в супергеройском костюме, — Я – Суперпони!

— Ты не Суперпони! – пробурчал злодей, который все это время стоял и ждал появления жеребца, — Суперпони не носит очков, болван!

— А, да, точно! – герой смахнул с лица очки и вновь вернулся в гордую геройскую позу.

— А-а-а, это же Суперпони! – испуганно закричал негодяй, — Ты всегда побеждал меня, но на сей раз тебе меня не одолеть! Я расставил по всему городу бомбы с черничной начинкой, приготовленные по моему личному рецепту! Когда бомбы взорвутся, то весь Понивиль окажется покрыт настолько вкусным черничным джемом, что пони не смогут остановиться, пока не съедят его полностью! В итоге они растолстеют и не смогут двигаться, а я смогу похитить все кексики в городе и никто меня не остановит!

— Да ты просто чудовище! – ужаснулся супергерой.

— О, да! Выбирай, Суперпони! Либо ты поймаешь меня, либо обезвредишь мои бомбы! Нья-ха-ха!

Сможет ли Суперпони остановить злобного Кекса Кьютора и спасти Понивиль от неминуемого ожирения? Успеет ли Кекс похитить вкуснейшие кексики Пинки Пай? И главное, будет ли у истории кроссовер с Таинственным защитником? Все это и многое другое…

— Пинки Пай! – как можно громче крикнула Твайлайт, глядя на подругу, которая взгромоздилась на одну из палаток, словно на сцену, — Мне кажется, тебя понесло куда-то не туда.

— Эм… возможно, — виновато хохотнула розовая пони, раскрасневшись, как вдруг опоры палатки не выдержали, и Пинки свалилась на землю, окутанная брезентом.

— Ладно, кто хочет быть следующей? – глубоко вздохнув, спросила лавандовая единорожка.

— Ну, давайте это буду я, — пожав плечами, сказала Рэрити, не дождавшись ответа остальных, — Кто-то же должен начать рассказывать эти байки.

— Ого. Не уж то ты знаешь страшные истории, мисс пушинка? – усмехнувшись, спросила Эппл Джек.

— Ну, знаешь ли, моя дорогая, в студенческие годы я очень любила слушать подобные истории после отбоя в нашем корпусе, — не реагируя на шутку, ответила белоснежная кобылка, — Я много чего могу вам поведать, но первым делом расскажу мою любимую историю. Историю о том, что все твои плохие дела тебе когда-нибудь аукнуться…

Три жеребенка вальяжно сидели на диване в кафе с весьма абстрактной архитектурой. Стены были украшены множеством надписей на неком непонятном языке, всюду стояли манекены в самых разнообразных позах, а краны с разнообразными фруктовыми коктейлями были оформлены под статуи пони, которые буквально «плакали» освежающими напитками. Каждый жеребенок удерживал в своих копытцах стакан с полувыпитой разноцветной жидкостью и соломинкой для более удобного питья.

« Я, Свити Бель, и две моих подруги – Эппл Блум и Скуталу, сидели в кафе «Фруктис» и думали, как убить вечер. Здесь подавали «Сок плюс», «Сок плюс освежающий» и «Торчесинт» — его мы и пили. Этот напиток обостряет чувства и готовит нас к старому доброму ультраискательству».

«Трудно сказать, когда мы с подругами отчаялись искать свои кьютимарки среди кройки, рисования, коллекционирования, танцев и прочего дерьма, никогда не приносившего плодов. Каждый день мы набивали себе шишки и представали в глазах взрослых в невыгодном свете, просто стремясь за несбыточном рисунком на крупе, который даже и не думал проявляться…»

— Э гэ гэй, старина! – веселым голосом крикнула кобылка, раскручивая в левитационном поле свою маленькую тросточку, — Неужели ты собрался уйти не дождавшись нас!

— Пресвятая Селестия! – взвизгнул парень, который на вид был одного возраста с идущей навстречу троицей, — Девочки… я думал, вы сегодня не придете!

— Еще бы! Если бы мы не были готовы к тому, что к нам домой заявятся пара крепких мальчиков, то мы бы точно не пришли к тебе, дорогуша! – весело улыбнувшись, произнесла Бель, заставив испуганного до ужаса парня прижаться к стене в темном переулке, — Девочки, скажите-ка мне, имеет ли пони право возыметь с обидчика своего компенсацию за представленные неудобства?

— Разумеется, имеет, — незамедлительно согласилась Эппл Блум, поправив котелок на голове и подступившись к пойманному парню с одной из сторон.

— Несомненно! – также согласилась и Скуталу, подступившись с другого бока.

— Послушайте, мне очень, очень жаль за то, что я сделал! – не сдерживая слез, промямлил обидчик, с трудом стоя на копытах, — Я вам заплачу! Достану все, что пожелаете, клянусь!

— Ох, другой мой, разве ты можешь дать нам кьютимарки? – манерно расстроившись произнесла Свити Бель, но тут же рассмеялась, — Поверь, если нам понадобиться что-то материальное, то ты достанешь это при любом раскладе! А сейчас ситуация совсем другая, верно, девочки?

Вдруг подступившие с боков жеребята резко ударили обидчика по копытам, отчего тот упал прямо в лужу, но девчата сразу же подхватили парня и прижали спиной к стенке.

«Возможно, я знаю, когда же мы все таки встали на путь истинный. Всем известно, что кьютимарка появляется только в том случае, если пони занят тем, к чему предрасположено его сердце. Мы никогда не любили петь и танцевать. Это был удел простодушных неудачников, воспитанных благочестивым обществом. Они могут искать годами и умереть без призвания. Мы же не желали уйти с голым крупом и повысили ставки. Присоединились к, так сказать, высшей лиге».

— Нет, нет, пожалуйста! Не делайте мне больно! Я отдам вам все и уберусь восвояси! Вы никогда не увидите мою рожу! Клянусь!

— Девочки, мои дорогие друзья, скажите, что с вами хотели сделать мальчики, вломившиеся в ваши спальни прошлой ночью и что они все таки сделали? – не обращая внимания на мольбы жеребца, спросила Свити Бель.

— Мне выбили три зуба и чуть не сломали челюсть, — недовольно пробурчала Эппл Блум, продолжая удерживать обидчика.

— Как грубо. Но мы не любим останавливаться на «чуть» или «полу», верно? – хихикнув, пони размахнулась своей тростью и со всей силы ударила парня прямо по лицу, разбив тому нос в кровь и оставив огромный синяк.

Как только девочки вернули отброшенное тело в обратное положение, от главы троицы последовал следующий удар, а затем еще и еще. Избиение продолжалось вплоть до того момента, пока большая часть зубов жеребца не лежали на земле, а челюсть обидчика не была раздроблена.

— Фух, — Бель стряхнула со лба подступивший пот и посмотрела на заляпанного кровью жеребенка, — Скуталу, дорогая, а что ты можешь сказать?

— Меня хотели связать и изнасиловать, — ответила пегаска, ехидно улыбнувшись.

— Хм, как жаль, что мы сами не можем воплотить это в жизнь, — раздасованно сказала Свити Бель, любуясь набалдашником трости, который был измазан кровью, — Но не стоит расстраиваться! Наш коллега готов поделиться с нами всем необходимым для исполнения наказания!

Произнеся это, Свити Бель потянула за набалдашник и вытащила из трости длинный, остро заточенный нож. Увидев это, обидчик стал в панике биться в копытах кобылок и, словно дикий зверь, мычать и вопить что-то, не в силах выговорить и слова из-за деформированного лица. Блум и Скуталу опустили жеребенка на спину и как можно шире раздвинули ему задние копыта. Казалось, в этот момент жеребец готов был придушить себя своими собственными копытами. Но кобылки и не думали так просто отпускать обидчика в мир иной.

«Стоит лишь заинтересованному пони копнуть поглубже в поисках своего предназначения, как перед ним откроется целый новый мир. Мир убийц, наркоманов, педофилов, извращенцев и прочих изгоев, не нашедших себя в светлом мире. И стоило нам оказаться в этом новом мире, как мы тут же почувствовали себя дома! Еще никогда в жизни мы… я не была такой… живой. Первое наше знакомство с новой вселенной произошло в каком-то прокуренном притоне. Стоило лишь мне сесть на эти старые кресла и закрыть глаза, как мне тут же представлялись столь прекрасные картины. Сцены насилия, жестокости, крови, поножовщины и убийств. Сладкие мысли. Вот так и началось наше знакомство с поиском меток, лежащим за гранью невежественной морали, со старым добрым ультраискательством!»

Троица пони, на шкурках которых остались следы крови наказанного обидчика, в приподнятом настроении шла по темным улочкам Понивиля. Удивительно, но даже в таком милом и уютном городке процветала преступная жизнь, которая была повсеместно распространена и среди молодежи. Как раз в этих кругах Бель и ее верные подруги и прославились за счет своей непоколебимой верности только девочкам ведомым принципам и жестокости, которая порой переходила все разумные пределы.

— Я пою под дождем! – вдруг стала насвистывать себе под нос Свити Бель, раскручивая в левитационном облаке окровавленную трость и пританцовывая своему пению, — Эппл Блум, дорогая, ты выяснила у наших птичек, когда нам приходить в гости?

— Разумеется! Этой ночью Тиара и Спун устраивают пижамную вечеринку, пока родители уехали в Мейнхеттен, — с задором рассказала Эппл Блум, — Взрослых не будет всю ночь!

— Замечательно! – искренне обрадовалась Свити Бель, — Вечеринки – это так весело! Уверена, эти поняши сидят в удобных креслах, пьют чай у камина и обсуждают свои богатства! Мы просто обязаны развеять эту скуку! Вперед, сестрицы мои, к Даймонд Тиаре!

« О да, жизнь била ключом! Каждую ночь мы с подругами выходили искать свои кьютимарки! Благо, нам было, где разгуляться! Ночная жизнь в Понивиле была ничуть не активнее дневной, только совершенно другой контингент! Пони, с которыми было, о чем говорить и что с них взять. Кьютимарки за шантаж, угрозы и подкуп тоже имели для нас большое значение!

Мешало ли нам наше ночное развлечение и работа одновременно? Безусловно, да! Вот только не оно мешало нам жить, а жизнь мешала нам развлекаться! Мы отсыпались днем, чтобы всю ночь быть активными и бодрыми. Да, от школы пришлось отказаться, что вовсе не радовало наших опекунов, но неужели их мнения чего-то стоят? У каждого второго жеребчика, которого мы ловили, были при себе крупные суммы денег, драгоценности, камни и прочие дорогостоящие вещи, поэтому потребности в деньгах мы вовсе не испытывали и могли взять все, что угодно. И нам часто даже не приходилось платить за это.

Место, в которое мы сейчас направлялись было богатым районом Понивиля, в котором жили богатейшие пони города. Даймонд Тиара и Сильвер Спун были кобылками, которых испортили слава и богатство, сделали их самоуверенными, всевластными и эгоистичными. Именно поэтому эти плохие пони нуждались в паре уроков, на которых мы собаку съели. Мы уже давно знали адрес и строение особняка Даймондов, проблема оставалась лишь в том, что кобылки всегда на виду у взрослых. Но сегодня нас отделяла от безудержного веселья лишь дубовая дверь».

В огромном особняке повисла гробовая тишина, сопровождающаяся абсолютной темнотой. Даже прислуга фешенебельного дома разошлась по домам, было слишком поздно. Лишь в одной из гостиных в камине потрескивали поленья и в теплом оранжевом свете огня несколько кобылок сидели вокруг журнального столика, на котором стоял верх ногами цилиндр, в котором находилось множество аккуратно нарезанных бумажек, а также графин с лимонадом и несколько мисок с закуской.

— Так, теперь очередь Даймонд Тиары, — произнесла одна из приглашенных пони и начала трясти шляпу копытами, после чего достала из цилиндра одну из бумажек, — Тиара, ты должна… изобразить собаку!

— Что? Собаку? – брезгливо взвизгнула хозяйка дома, отвернув голову, — Я никогда не стану этого делать!

— Но таковы правила игры! – попыталась убедить пони подругу.

— Если ты так хочешь увидеть собаку, то пусть Спун это сделает! – Тиара кивнула на свою лучшую подругу, сидевшую напротив.

— Но ведь это твое задание! – возразила серая кобыла.

— Сильвер Спун, тебе, похоже, надоела моя вечеринка? – раздраженно сказал жеребенок, — Либо показывай собаку, либо иди на выход!

Серая пони хотела было снова что-то сказать, но в итоге сдалась под напором хозяйки и, поднявшись с дивана, встала на колени и начала тихонько лаять, вызвав смех у остальных гостей, который прервал громкий и напористый стук в дверь.

— Эй, ты! – Тиара ткнула копытом в другую свою подругу, — Иди узнай, кто это там пришел посреди ночи. Если это кто-то из прислуги, то гони их прочь! Эти бездельники и так слишком много времени проводят в моем доме!

Не осмеливаясь ослушаться приказа, гостья вскочила со своего места и побежала к входной двери, в которую все продолжали стучаться.

— Кто там? – спросила кобылка, приставив ухо к двери.

— Эй, пожалуйста, умоляю вас, помогите мне! – раздался жалобный детский крик с той стороны двери, — Пожалуйста, откройте дверь! Мы с мамой возвращались домой, и вдруг она поскользнулась и упала, сильно повредив копыто! У нее течет кровь, ей очень больно! Пожалуйста, позвольте мне воспользоваться вашим телефоном и позвонить на помощь! Умоляю вас, проявите милосердие!

— Эм, Тиара? – неуверенно крикнул жеребенок, — Тут одна пони нуждается в помощи! Она просит сделать звонок по телефону! Что мне делать?

— О, вот только этого еще не хватало! – недовольно проворчала хозяйка особняка, — Ладно, пусти ее, только пусть все сделает быстро! Не хочу, чтобы она тарабанила в дверь!

Получив согласие Даймон Тиары, гостья отперла все замки и быстро открыла дверь, сразу же получив сильный удар в лицо, который повалил жеребенка на пол. В дом вихрем влетели три кобылки, залившиеся смехом. Все трое незваных гостей вбежали в гостиную, до смерти перепугав тихо сидящих на диванах пони, и начали разглядывать шокированную компанию, которая и слова не могла из себя вытянуть.

— Приветик, мои дорогие! – весело воскликнула Свити Бель, раскинув передние копыта, — Вижу, у вас тут весело, хи-хи.

— Какого черта вы забыли здесь? – переборов страх, прокричала Тиара.

— О, Тиара, как грубо! – покачала головой Бель, посмотрев на содержимое тарелок, — Разве пони из высшего общества так встречают гостей?

— Вас сюда никто не звал! – еще грубее прошипела Даймонд Тиара.

— А нам и не нужно чьих-то приглашений, верно девочки? – произнесла единорожка, получив утвердительное кивание своих подруг, — Да ладно вам, девчонки, расслабьтесь! Это же вечеринка! Надо веселиться! Давайте посмотрим, что тут у вас!

Свити Бель схватила наполненный фантами цилиндр и стала копошиться на дне шляпы. Эппл Блум и Скуталу же следили за тем, чтобы никто не рыпался на своих местах. В конце концов единорожка вытянула из шляпы одну из бумажек и зачитала задание.

— «Правда или действие», — произнесла Бель и, отбросив левитацией стол со всеми вещами на нем, встала посередине комнаты, — Итак, кто хочет начать?

В ответ на этот вопрос жеребенок получил лишь тишину.

— Неужели никто? – удивленно спросила единорожка, — Как жаль! Придется идти по кругу. Спун? Что выберешь, правду или действие?

— Я хочу домой, — только и смогла вытянуть из себя кобылка, уже не сдерживая слез.

— Не надо плакать! Это же веселая игра! – еще более жизнерадостным тоном воскликнула Свити Бель, — Сильвер Спун, правда или действие?

— Зачем вы это…

Вопрос одной из гостей прервала крепкая пощечина Эппл Блум, которая также ожидала ответа серой пони.

— Я не хочу играть! – крикнула Сильвер Спун и расплакалась еще сильнее.

Вдруг веселую Свити Бель будто подменили и она яростно вскочила на кресло со Сильвер Спун, встав на колени кобылки и уперевшись передними копытами в ее плечи. Жеребенок скрежетал зубами и невозможно было понять, улыбается ли она или сжала зубы в припадке ярости.

— Просто сделай сраный выбор! – закричала Бель, брызжа слюной, — Сделай выбор, тупая сука!

— Умоляю…

— Что? Что ты мямлишь? Ответь мне нормально! Чего ты хочешь? А? Хочешь, чтобы я начала первая! Я начну, мать твою! Начну! – от крика Свити Бель вся раскраснелась, — Я начну играть! Я выбираю действие! Действия, черт возьми!

Неожиданно для всех, в том числе и для собственных спутниц, единорожка полностью взяла в рот ухо напуганной пони и крепко впилась зубами в плоть, разгрызая кожу, словно дикий пес. Сильвер Спун стала в панике кричать и безуспешно пытаться стряхнуть с себя обезумевшую пони, а остальные в ужасе попятились от столь пугающей сцены. Через несколько секунд Свити Бель соскочила с колен изувеченной кобылки и выплюнула на пол изжеванное ухо, которое оставило кровавый след на губах и подбородке кобылки, который она и не думала стирать. Сильвер Спун же упала на пол и ухватилась копытами за кровоточащую рану.

— Фух, — выдохнула единорожка, поправив гриву и вернувшись в прежнее веселое состояние, — Итак, дорогуши, кто хочет продолжить?

— Послушай, Свити Бель, я все понимаю и готова идти за тобой, куда угодно, но тебе не кажется, что ты слишком эмоционально реагируешь на все это? – шепнула на ухо подруге Скуталу, потрясенная только что случившемся.

— О, значит ты хочешь быть следующей, Скуталу? – спросила Бель, проигнорировав вопрос.

— Что? – с непониманием произнесла спутница.

— Так каков же твой выбор, Скуталу, правда или действие? – продолжала свою линию Свити Бель, будто пребывая в своем собственном мирке.

— Бель, ты перегибаешь палку! – вмешалась Эппл Блум, — Можешь развлекаться с этими сучками, как хочешь, но не надо впутывать в эти игры нас!

— Мы все участники этой чертовой игры! – недовольно сказал единорожка, — Никто не имеет права нарушать правила! Не они, не мы! Играйте в сраную игру!

— Да пошла ты, безумная стерва! – буркнула пегаска и отстранилась от подруги на пару шагов.

— О, вот значит как! После всего того, через что мы прошли, вы готовы бросить меня из-за своего собственного эго? – спросила Бель, посмотрев на подруг, которые уводили взгляд в сторону, — Какие же вы все-таки шлюхи! Мне противно находиться рядом с вами! Я ухожу!

— Если продолжишь так себя вести, то шлюхой в итоге окажешься ты сама! – крикнула вслед уходящей подруге Эппл Блум.

На этом чудовищный поход в гости был закончен.

«Да, порой наши взгляды с девочками кардинально различались. Иногда они проявляли слабость, недопустимую в нашем славном деле и это зачастую ставило их на грани выбывания из круга особых искателей. В нашем тесном обществе остаются лишь лучшие из лучших.

В любом случае, моя обида в сторону Эппл Блум и Скуталу была временной. Я никогда не могла долго сердиться на этих глупышек, ибо знала, что каждый их бунт против моих правил быстро угасал, и все возвращалось на круги своя, поэтому я спокойно направилась домой.

В это время Рэрити уже давно спала, даже не подозревая о моих ночных вылазках. Моя превосходная конспирация еще никогда не подводила меня, а на крайний случай у меня давно было заготовлено с десяток оправданий своего отсутствия, за счет чего я была довольна и спокойна. Отмыв шкурку от нечистот грязных улиц, я спрятала свои вещи в тайник и улеглась спать, ожидая следующего вечера, который сулил мне еще море положительных эмоций и бесценного опыта. Но в этот день все почему-то пошло не так».

— Свити Бель!

Тихий, но долгий и ритмичный стук в дверь заставил единорожку с трудом разлепить глаза. Бель спала каких то пару часов и никак не ожидала, что ее разбудят в такую рань. Не выдержав очередного зова и все продолжающегося стука, кобылка вскочила с кровати и раздраженно подошла к двери, размышляя над тем, открыть ее или нет.

— Что тебе нужно, Рэрити? – заспанным голосом протянул жеребенок.

— К тебе пришли Эппл Блум и Скуталу! Они ждут тебя! – ответила Рэрити, стоя по другую сторону двери.

— Какого черта? – прошептала про себя кобылка, глянув на часы, после чего вновь обратилась к сестре, — Что им нужно?

— Как это что? Они собрались идти в школу! И хотят пойти с тобой!

— Что ж… — единорожка поразмыслила и все таки решилась встретится с подругами, — Хорошо. Я сейчас спущусь!

Дождавшись, пока Рэрити уйдет достаточно далеко, Свити Бель наспех собрала рюкзак, давно пылившийся под столом и помчалась к выходу из бутика. Кобылке было невероятно интересно узнать, почему ее подруги вдруг решили снова вспомнить об учебе и по какой причине они навестили недавнюю обидчицу.

Как Бель и ожидала, прямо у входной двери мялось два жеребенка, ожидавшие подругу. Когда единорожка спустилась вниз, пони обратили на нее внимание, но ничуть не оживились. Рэрити занималась домашними делами на кухне, поэтому разговор трех кобылок больше никто не мог услышать.

— Итак, вы пришли, чтобы извиниться? – сразу в лоб спросила Бель, натянув улыбку до ушей.

— Мы пришли, чтобы все изменить! – беспристрастно ответила Эппл Блум.

— Мы завязываем, Бель! – жестко заявила Скуталу, — Нам надоело это дерьмо. Все это насилие сводит нас с ума, а особенно тебя!

— Стоп, стоп, стоп! Вы хотите уйти? – в шоке протороторила Свити Бель, — Мы столько времени искали метки, столько сил и средств на все это потратили и вы хотите вот так со всем этим покончить?

— Да, хотим! – вновь заговорила Скуталу, — Мы столько боли принесли пони и что получили взамен? Деньги, которые мы не используем? Мы уже омрачили наши души до самой старости, пора заканчивать с этим сумасшествием! И тебе в том числе!

— Хочешь ты того или нет, Свити Бель, — вмешалась в разговор Эппл Блум, — Но ты вновь станешь обычным жеребенком с обычными интересами и увлечениями! Никаких ночных вылазок, никакого насилия, никакой преступности! Ты станешь простым ребенком вместе с нами, либо мы всерьез возьмемся за тебя и в последний раз перейдем границу дозволенного.

— Если ты все поняла, то собирайся и пошли в школу, пока мы вновь не опоздали!

— Да… я поняла, — вялым голосом сказала единорожка и троица пони вышла из бутика, натянув на плечи рюкзаки.

Для них начиналась жизнь с чистого листа.

«Вот так мои вчерашние подруги, за каждую из которых я была готова умереть, стали бледными тенями прошлых себя. Они испугались истинной славы и удовольствия, променяв их на обыденную жизнь. Я знаю, о чем они думают. Они думают, что спасают меня от самой себя, хотя их никто об этом и не просил, что весьма мило с их стороны, но крайне беспечно. Как бы там ни было, я люблю этих глупышек и не могу оставить их гнить в этом океане обыденности и посему, как глава нашего трио, я должна принять радикальные меры по спасению своих подруг».

Ожидая от своей спутницы побега или других фокусов, Эппл Блум и Скуталу решили окружить Бель с обеих сторон и в случае чего немедленно обездвижить ее, но единорожка даже и не думала никуда убегать. Более того, ее поначалу понурое настроение быстро сменилось на искреннюю радость. Сначала Свити Бель улыбнулась, а потом и вовсе пошла чуть ли не вприпрыжку, то и дело оглядываясь вокруг и здороваясь с каждым встречным пони. Такой настрой сильно успокоил подруг и через десять минут Эппл Блум со Скуталу также расслабились и начали наслаждаться прогулкой по летнему Понивилю.

В конце концов Свитти Бель закрыла глаза и втянула полную грудь воздуха, удовлетворенно выдохнув и вдруг нанесла резкий удар копытом в лицо Эппл Блум, которая от неожиданной атаки упала на землю. Скуталу не сразу отреагировала на такой поворот событий, но когда она все же осознала, что происходит, Свити Бель уже кинула свой рюкзак в лицо пегаски, отчего та потеряла равновесие и едва не упала. Но единорожка воспользовалась замешательством подруги и сделала мощный апперкот, который все же повалил крепкую пегаску на землю. Тем временем на копыта вскочила Эппл Блум и уже мчалась к разбушевавшейся подруге, дабы схватить ее, но Бель была готова к такому и остановила Блум ударом заднего копыта в грудь. Пока земная пони вновь была выведена из боя, Бель продолжала разбираться со Скуталу, схватив ту телекинезом за волосы и несколько раз ударив лицом об землю. Обезвредив пегаску, единорожка принялась заканчивать с земной пони, которая схватилась копытом за грудь. Опять повалив Эппл Блум ударом в лицо, Свити Бель нанесла пару коронных ударов в живот, которые и закончили эту разборку.

Официант «Фруктис», облаченный в цветастую экзотическую форму, ловко маневрировал среди гостей кафе с подносом на копыте и за считанные секунды достиг заказчика, быстро разложив три стакана с соком у трех кобылок, после чего быстро удалился.

Свити Бель, разглядывая двух страшно избитых кобылок с многочисленными кровоподтеками, ссадинами и синяками, буквально сияла от счастья, в отличие от своих подруг. Взяв левитацией стакан и сделав пару глотков, единорожка начала говорить.

— Итак, девочки, давайте обсудим условия вашей, так сказать, капитуляции, — Свити Бель сложила копыта на столе, — Я понимаю, что вчера был эмоционально тяжелый день. Каждый из нас наговорил много глупостей, о которых мы теперь глубоко сожалеем. Но мы ведь не глупые, обидчивые пони! Давайте забудем прошлые обиды и продолжим наше славное дело по поиску кьютимарок! Кто за? Эппл Блум?

— Я за… — прохрипела земная пони, опустив глаза.

— Прости, что? Я не расслышала, — Свити Бель наклонилась поближе к подруге.

— Я за то, чтобы продолжать искать кьютимарки! – как можно громче произнесла кобылка.

— Я тоже! – не дожидаясь вопроса, сказала Скуталу, потирая ушибленную голову.

— Вот и замечательно! Рада, что вы вспомнили, кто мы есть на самом деле! – торжественно произнесла единорожка, — Теперь давайте отметим наше воссоединение и все таки придем в эту идиотскую школу, дабы к нам не было никаких вопросов. А вечером… вечером встречаемся в нашем условленном месте, верно?

В ответ единорожка получила кивания со стороны подруг и, посидев в кафе еще немного, кобылки направились в школу, по пути придумывая оправдания побоям. Свити Бель была вне себя от радости.

Когда на улицу опустились сумерки и пони уже разбрелись по своим домам, юная единорожка бодрым шагом двигалась на встречу со своими подругами. Бель оттерла грязь от своего любимого котелка и трости, и выглядела просто блистательно. Примерно на полпути сгустившиеся в небе тучи одарили землю небольшим дождем, что лишь сильнее взбодрило кобылку, которая вновь начала насвистывать песенку про то, как она поет под дождем. Весь оставшийся путь жеребенок провел пританцовывая и напевая прилипчивую мелодию.

Условленным местом являлась заброшенная хижина на окраине Понивиля. Деревянный домик уже давно зарос мхом и лозой, а крыша покосилась, но со своей задачей жилище все еще справлялась, потому троица жеребят порой и использовала хижину для своих сборов. Перепрыгивая через лужи и обходя разжиженную водой грязь, Свити Бель добралась до дома и с силой толкнула входную дверь, отчего та со скрипом открылась.

Пройдя внутрь, Бель была немало удивлена. Ее подруг на месте не оказалось. Скуталу и Эппл Блум никогда не опаздывали на ночные встречи, поэтому их отсутствие насторожило и напрягло единорожку.

— Девочки, вы тут? – крикнула кобылка, проверив все уголки в давно опустевшей хижине.

На месте никого не было. Не было даже следов пребывания здесь кого-либо за последние сутки. Свити Бель начали вновь грызть сомнения по поводу верности спутниц их общему делу. Однако родня девочек могла и не отпустить их из-за многочисленных побоев, что тоже было весьма вероятно. Единорожка хотела было сесть на единственный сохранившийся в доме стул и все тщательно обдумать, но голос незнакомого пони мгновенно очистил разум Бель и заставил мгновенно ринутся к окну.

— Свити Бель! – у порога стоял жеребец в дождевике, позади которого виднелись силуэты еще нескольких пони, прятавшихся за деревьями, — Мы знаем, что ты в доме! Пожалуйста, выйди сюда! Я хочу тебе помочь!

— Кто вы такие? – спросила Бель, в панике искавшая способ уйти из хижины незамеченной.

— Послушай, не надо бояться! Мы врачи! Мы хотим помочь тебе пройти через эту темную полосу в твоей жизни! – как можно более умиротворяющее говорил жеребец, медленно приближаясь к входу вместе с остальными.

— Помощь? Мне не нужна помощь! – кобылка стала бегать по комнате и пытаться найти хоть какую-то щель в сгнивших досках, через которую можно было бы оказаться на свободе, — Где мои подруги?

— Твои подруги любят тебя, Бель! Как и твои родственники! – врач уже приблизился к двери и осторожно заглянул в дом, — Они все хотят, чтобы ты вернулась к ним беззаботным ребенком! Прошу, идем с нами!

— Они предали меня? – взвизгнула кобылка, уронив трость на пол.

— Тебя никто не предавал! Они просто хотят…

— Заткнись! – словно обезумев, провизжала пони, скрипя зубами, — Эти твари предали меня! Сволочи, мрази! Ненавижу!

Именно в этот момент в хижину влетел крепкий коротко стриженный земной пони, который без труда повалил единорожку на живот и прижал ее к полу. Следом прибежало еще пара крепких парней, один из которых забрал трость со спрятанным клинком, а второй помог окончательно обездвижить гневно кричащего жеребенка.

— Держите ее покрепче. От столь буйных детей всего можно ждать, — тон врача резко сменился с ласкового на серьезный и тот, достав из под дождевика свой саквояж, извлек одноразовый шприц и пузырек с бесцветной жидкостью.

— Что вы делаете! Немедленно отпустите меня! Вы, ублюдки, не имеете никакого права так со мной поступать! – Свити Бель все никак не успокаивалась, но ничего не могла сделать, находясь в хватке сильных санитаров.

Заполнив шприц, жеребец приблизился к единорожке и одним быстрым движением сделал укол в круп. Разум Бель начал медленно затуманиваться, а в глазах темнеть.

— Как уснет, оденьте ее в смирительную рубашку и везите к доктору Ацесу, — только и смогла услышать кобылка перед тем, как окунуться в глубокий сон, — В ее случае поможет только его методика. Я буду ждать вас вместе с докторо…

«Никто и никогда не знает, чего ждать от жизни. Сегодня ты можешь быть счастливым и успешным, но даже не подозревать, что завтра окажешься в грязи и нищете. Да, бывали случаи, когда мы с девочками ссорились, но я и подумать не могла, что они смогут предать меня.

В любом случае было ясно, что моя прежняя чудесная жизнь подошла к концу. Вероятнее всего мои подружки раскаются во всем и разболтают о всех наших вылазках, приукрасив их так, чтобы их мгновенно не сдали в психушку, как поступили со мной. Рэрити, если она еще не знает, то обязательно узнает все мои темные секреты и придет в глубочайший ужас, за которым может последовать что угодно, от бесконечной ненависти ко мне и до сердечного приступа.

Как бы там ни было, сейчас меня более всего волновала моя собственная судьба. Я очнулась в одноместной палате со скудным убранством, привязанная ремнями к койке. Биться в истерике и вопить, заливаясь ненавистью ко всему миру было бесполезно, поэтому мне оставалось лишь лежать и размышлять над происходящим. Я редко когда предавалась размышлениям о будущем, но данная ситуация создавала прекрасную атмосферу для раздумий. В голове крутилось тысяча сценариев дальнейшего поведения, и наилучшим мне показался тот, который предполагал действовать в зависимости от ситуации, к чему я тут же и приступила».

На дворе стояла глубокая ночь. Свет в палатах не горел уже как пару часов и все пациенты давно уснули. Спала и Свити Бель. Спала ровно до того момента, пока с другой стороны двери не послышалось шуршание и топот копыт. Через несколько секунд дверь отворилась и в палату вошел жеребец, которые днем руководил поимкой кобылки. Пони включил свет в палате, заставив единорожку зажмуриться, и подошел к койке, натянув дружелюбную улыбку.

— Здравствуй, Свити Бель! – воодушевляющее произнес врач, — Как ты себя чувствуешь?

— Здравствуйте доктор, — добродушно ответил жеребенок, привыкая к яркому свету, — Все просто прекрасно!

— Замечательно! – кивнул жеребец и что-то шепнул на ухо медсестре, которая левитировала перед собой планшет с ручкой, — Итак, как тебе тут? Кормят нормально? Есть какие-нибудь жалобы?

— Да, доктор, еда просто замечательная. Если бы меня еще развязали, то все было бы идеально! – хохотнула Бель.

— Не волнуйся, если ты продолжишь хорошо себя вести, то вскоре мы тебя обязательно освободим от пут! – заверил кобылку жеребец, то и дело посматривая в записи в планшете, — Но, к счастью, размять копытца ты сможешь прямо сейчас!

После этих слов в палату вошло пара бугаев, которые быстро отстегнули ремни от кровати и помогли кобылке встать на пол.

— Сейчас мы сходим на обследование, Бель. Доктор поговорит с тобой и проведет пару процедур, после чего ты сможешь вернуться в постель.

— Но почему это обследование проходит в столь поздний час? – спросила Бель, взглянув в окно, где была кромешная тьма.

— Сообщите доктору Ацесу, что мы уже идем. Пусть подготовит все необходимое. – Тихо, но достаточно отчетливо пробубнил жеребец медсестре, после чего та быстрым шагом направилась куда то вниз по коридору, — Иди за мной, Свити Бель, и не отставай!

Сказав это, доктор также быстро направился вслед за медсестрой. Один из санитаров пошел прямо за жеребцом, а другой неподвижно стоял за спиной Бель, слегка подталкивая ее идти следом за остальными. Кобылке ничего не оставалось делать, кроме как идти за доктором в самую далекую часть больницы, где обычно не было ни пациентов, ни работников.

Оставив за собой несколько коридоров и просторных вестибюлей, группа пони, наконец, прибыла к темному, но богато обставленному кабинету, который по всем признакам напоминал кабинет психолога. Комната была выполнена в классическом стиле, и лишь железная кушетка у одной из стен, вокруг которой стояло какое-то медицинское оборудование, вероятнее всего для наблюдений, выделялось на фоне лакированного дерева. У другой стены стоял стол, за которым пациента ожидал пожилой жеребец в очках и халате, который и выдавал в нем доктора.

Как только Бель вошла в комнату, старик сразу обратил внимание на жеребенка и оглядел его с ног до головы, после чего насупился и медленно встал со стула. За все это время никто из врачей не проронил и слова, а потому Свити Бель решила также не нарушать гробовой тишины.

Поднявшись с насиженного места, доктор, прихрамывая, приблизился к медсестре и забрал у нее медицинскую карту новоприбывшей пациентки, с минуту читал записи, после чего шепнул что-то своему помощнику так тихо, что даже в этой тишине нельзя было ничего разобрать. В конце разговора молодой жеребец кивнул и, наконец, начал говорить.

— Ложись на кушетку, Свити Бель, — произнеся это, доктор взял один из стульев в углу комнаты и поставил его прямо напротив софы, подгоняя кобылку вместе с санитарами.

Единорожка молча подчинилась и улеглась на кушетку, уставившись в потолок. Ее клонило в сон и тишина крайне способствовала сонливости. Но никто не дал кобылке даже сомкнуть глаз, так как помощник доктора Ацеса поставил над головой Бель яркую белую лампу, которая была частью одного из непонятных устройств.

— Внимательно смотри на свет и постарайся как можно реже моргать, — сухо произнес жеребец, дергая тумблеры на машинах.

Тем временем санитары и медсестра также подсели к помощнику, а сам доктор Ацес приклеил несколько липучек, соединенных проводами с приборами, ко лбу жеребенка.

— А что вы собираетесь делать? – наконец, спросила Свити Бель, начиная нервничать.

— Успокойся, — только и сказал жеребец, — Лежи тихо.

Вдруг Бель почувствовала, как к ее виску приставили что-то холодное и твердое, судя по всему железное, но у кобылки не было времени подумать над тем, что именно с ней собрались делать, так как голову пони тут же пронзила кошмарная невыносимая вспышка боли, которая сразу же закончилась и на ее месте осталась лишь зудящая боль и звон в ушах, который почти полностью покрывал остальные звуки. Пребывая в шоке, единорожка не осмеливалась даже пошевелиться.

— Игла успешно введена в височную долю, — тем же беспристрастным голосом говорил помощник, — Можно начинать, доктор.

— Свити Бель, ты слышишь меня? – отчетливее всех звучал уставший старческий голос, — Ты можешь говорить?

— Д… да… — промямлила кобылка, пустив изо рта слюну, которую тут же подтерли.

— Хорошо. Постарайся подумать о чем-нибудь хорошем. Чем-нибудь, что вызывает у тебя светлые воспоминания.

— Мне плохо… — с трудом продолжала кобылка.

— Подумай о чем-нибудь хорошем, Свити Бель! – чуть более настойчиво произнес Ацес, — Будь со мной. Не теряй сознание!

Впрочем, Бель все равно не дали бы провалиться в беспамятство, так как медсестра уже держала под копытом нашатырный спирт и адреналин.

— Думай о светлых моментах в жизни! Самых светлых моментах! – настойчиво продолжал доктор и в итоге добился своего, введя кобылку в некий транс, во время которого Бель переживала требуемый врачом светлый момент, словно наяву.

Это был Мэйнхеттен, одна из его бурных ночей, наполненная неоновыми огнями, теплым светом фонарей и вызывающими вывесками. Под одной из таких вывесок, на которой говорилось о новом представлении в центральном театре, и стояла семья и четверых пони: мамы, папы и двух дочерей, младшей из которых едва было пять лет. Представление уже закончилось и множество подобных семей выходило из театра, с восторгом делясь впечатлениями об увиденном. Этим же и занималась семья юной Свити Бель.

— Ну, что, Бель, тебе понравилось представление? – спросил отец, который вел младшую дочь.

— Еще бы! Это было просто потрясающе! – с восторгом говорила девочка, — Какие костюмы, какие декорации! Все, как в реальной жизни! Папа, мы еще пойдем на такие выступления? Пойдем, пойдем?

— Разумеется пойдем, дочурка! – со смехом заверил малышку отец, потрепав ее по голове.

— А сейчас кто хочет сходить в кафе и выпить горячего какао? – спросила мать, получив утвердительные возгласы всех остальных.

— А сейчас не слишком поздно? – обеспокоено спросила Бель, оглянувшись по сторонам.

— Не бойся, сестренка! Я защищу тебя от любых угроз! – взбодрила сестру Рэрити, посадив единорожку себе на спину.

Внезапно все яркие света ночного города стали быстро обесцвечиваться и становиться серыми. Пони на минуту назад оживленной улице вдруг куда-то исчезли. Остались лишь Бель со своей семьей, которые продолжали весело общаться между собой, не обращая внимания на резкие изменения. Лишь один жеребенок обратил внимания на эти странности и был в немалой степени напуган. Но истинный ужас его охватил в тот момент, когда позади послышался ужасающий смех, который явно не мог принадлежать пони. Смех был настолько неестественный, отвратительный и уродливый, что он буквально резал слух. На этот звук все остальное семейство обратило свое внимание и пони развернулись назад.

Быстрым шагом к ним приближалось три искривленные, непропорциональные в своем строении фигуры, чей вид внушал отвращение даже издалека. Через несколько секунд фигуры были уже достаточно близко, чтобы рассмотреть их во всех деталях. Их лица были ужасно искривлены, огромные желтые зубы не умещались в челюстях и потому торчали в разных направлениях, глаза, пронизанные красными нитями, лезли из орбит, наливаясь кровью, гривы были буквально выдраны из головы, а на их месте торчали лишь мерзкие мокрые пряди, свисающие на и без того обезображенное лицо. Кости будто были переломаны и явно торчали, облаченные кожей, которую вот-вот готовы были разорвать, так как и сама кожа казалась трухлявой, тонкой, будто гниющей прямо на теле.

— Кто вы такие! – строго спросил отец, выступив вперед, после того, как Бель начала плакать.

В ответ ужасный монстры ничего не сказали, а ближайший из них тут же кинулся на жеребца, широко разинув пасть, и впился кривыми зубами в лицо пони, повалив того на землю.

— Пресвятая Селестия! – только и смогла выкрикнуть мать, прежде чем вторая тварь набросилась на нее и одним укусом перегрызла кобыле глотку.

— Бель, беги отсюда! – приказала Рэрити, толкнув жеребенка подальше от себя и как раз вовремя, ибо третья тварь напала на Рэрити, начав раздирать единорожке живот зубами и лапами.

Но Свити Бель не могла бежать. Кобылка лежала на тротуаре и, захлебываясь в слезах, смотрела, как ее родителей разрывают на части кошмарные создания. Вскоре один из монстров увидел ребенка и быстро начал приближаться к нему, измазавшись кровью. Кобылка предприняла попытку бежать, но высокий монстр быстро догнал беглянку и, подняв ее над землей, ударил спиной о землю, прижав единорожку копытом.

— Ты знаешь меня, Свити Бель! – визжащим голосом произнесла тварь, попутно заливаясь смехом.

Жеребенок же лишь пытался выбраться и убежать восвояси.

— Ты знаешь меня! Знаешь! Ведь я – это ты, Бель! – вдруг монстр стал так бешено хохотать, что вырвал свежесъеденные остатки отца семейства, которые вылились прямо на беспомощную кобылку.

Это кошмар уже был невыносим для пони. Бель задыхалась и, казалось, ее сердце вот вот разорвется от нахлынувшего ужаса. Именно в этот момент кошмарные образы исчезли, а на их место вернулся кабинет доктора Ацеса.

— Нет! – завопила Бель, свалившись с кушетки и побежав к выходу, игнорируя бурно идущую из виска кровь, — Я не вынесу этого! Я не вынесу! Выпустите меня! Выпустите меня отсюда!

Хладнокровные санитары быстро поднялись со стульев и также быстро вернули плачущую единорожку обратно на кушетку, где ей стали оказывать медицинскую помощь.

— Умоляю вас! Не надо больше! Это так больно, это так больно! – уже не сопротивляясь, умоляла кобылка.

— Состояние нормальное для подобных пациентов после операции, — холодно говорил помощник с доктором, — Внедрение новых воспоминаний прошло вполне успешно. Эффект оказан на высшем уровне.

— Хорошо, — прохрипел Ацес, — Отведите ее обратно в палату и дайте успокоительное. Пусть проспится хорошенько и отдохнет, завтра, в это же время мы повторим процедуру, увеличив время транса.

— Не надо! – еще сильнее прежнего завопила Бель, — Я не перенесу такого! Я умру! Умру!

— Вытрите ей лицо и отведите в палату! – приказал жеребец санитарам, — Я помогу доктору очистить рабочее место и присоединюсь к вам. Ступайте.

Получив приказ, двое бугаев и медсестра поспешили выйти, сопровождая убитую горем кобылку, которая продолжала шептать про то, что она не перенесет еще одной такой ужасной процедуры. Но, судя по всему, врачи видели достаточно много подобных пациентов, а потому мольбы, даже мольбы ребенка, их совершенно не трогали. Их интересовал лишь процесс и конечный результат, который они планировали получить еще очень не скоро.

«Четыре месяца. Ровно столько времени я провела в психиатрической лечебнице, каждую ночь подвергаясь процедуре по изменению воспоминаний. Каждую ночь меня заставляли смотреть, как мою семью жестоко убивают эти… чудовища… Чудовища, порожденные моими собственными пороками. Я доставила пони столько боли и никогда не думала о том, что все они чувствуют, какие немыслимые страдания я им причиняю. И только в этом месте я все ощутила на собственной шкуре, но мои страдания лишь симуляция, а страдания подвергшихся моему линчеванию пони настоящие и отголоски этих мучений будут преследовать их всю жизнь.

Я изменилась. Правда изменилась. Я будто умерла и переродилась заново, в новой, девственно чистой оболочке. Я думаю над своим прошлым и содрогаюсь перед мыслью о том, кем я была. Я понимаю, почему девочки так поступили со мной. Они боялись меня и хотели помочь мне, избавить меня от этого безумия, и я тысячекратно благодарна им за это. Я извинюсь перед всеми! Скуталу, Эппл Блум, Рэрити, перед всеми, кому я принесла страдания, и готова расплачиваться за это всю свою жизнь, если понадобиться!

Сегодня утром врачи устроили мне небольшой праздник в честь выхода из больницы. Мне испекли пирог и сердечно поздравили с выздоровлением. Да, это был невероятно тяжелый путь, но я рада, что успешно прошла его! Также помощник доктора Ацеса сообщил мне, что вскоре Скуталу и Эппл Блум придут забрать меня, что также не могло не радовать, ибо больше всего на свете я желала раскаяться перед своими лучшими подругами. В дружной компании врачей, которые успели стать мне, как родные, я провела все время до прибытия подруг. Горячо распрощавшись со всеми, я, с гордо поднятой головой, направилась к выходу. К своей новой жизни».

Эппл Блум и Скуталу, сидевшие на диване в вестибюле, были явно обеспокоены и не знали, чего ждать от своей старой подруги, которая должна была появиться с минуты на минуту. Но когда Свити Бель сжала двух кобылок в любящих объятиях, всем сразу стало ясно, что весь ужас закончен. Бель буквально разрывало от вопросов и впечатлений, жеребенок не умолкал ни на секунду, что немало веселило ее подруг. Троица пони медленным шагом направилась к выходу из больницы, а затем и к Понивилю, то и дело заливаясь веселым дружным смехом.

— Так значит, ты совсем не злишься на нас? – осторожно спросила Эппл Блум.

— Злюсь? Нет, конечно же нет! Все старые обиды мертвы, как и старая я, — веселым тоном заверила спутницу Бель, — Мне… мне очень стыдно за все произошедшее ранее. Я не прошу вас меня вот так сразу простить, но я готова доказать вам то, что я глубоко раскаиваюсь!

— Ну, хватит, подруга! – усмехнулась Скуталу, хлопнув единорожку по плечу, — Все уже в темном прошлом! Пришло время жить дальше! Жить, как хорошие и умные девочки!

— Такая перспектива меня полностью устраивает! – кивнула Бель и огляделась вокруг, — Хм, какие-то смутно знакомые края. Не помню, что именно это за дорога, но, по моему, она ведет не в Понивиль. Девочки, мы не сбились с пути?

— Нет, мы идем правильной дорогой! – поспешила успокоить Эппл Блум, которая также огляделась.

Троица шла по медленно зарастающей дороге, окруженной глухим лесом, которые все сгущался.

— Нет, мы определенно идем не туда! – Свити Бель резко остановилась, — Нам стоит вернуться.

— Что ты такое говоришь, Бель? – с нескрываемым лукавством произнесла Скуталу, — Мы пришли именно туда, куда и направлялись.

— Я не понимаю. Разве мы идем не домой? – взволнованно спросила единорожка, заметив подходящую к ней Эппл Блум.

— Не волнуйся, Свити Бель, — земная пони положила копыто на плечо подруги и улыбнулась, — Ты вернешься в свой любимый дом.

Вдруг от кобылки последовал внезапный удар вторым копытом, который пришелся в грудь Бель и заставил ее склониться на колени от боли.

— Что вы делаете? – взвизгнула Бель, не в силах встать, — Вы же стали… хорошими!

— Так и есть подруга, мы стали! – Эппл Блум ударила по спине подруги еще раз, окончательно повалив ее на землю, — Но вот насчет тебя у нас большие сомнения!

— Ты что, думала, что мы вот так просто купимся на твою миленькую улыбочку и россыпь извинений? – прошипела Скуталу, склонившись над единорожкой, — Ты монстр, Свити Бель. И никакое проклятое лечение не сделает тебя нормальной!

— Но я исправилась! – чуть ли не плача, заявила Бель, — Я все осознала! Они вылечили меня!

— Да, вылечили, разумеется! – усмехнулась Блум, — Когда мы сдали тебя этим мозгоправам, то искренне надеялись на то, что они сгноят тебя там. Думали, что из-за твоего буйного нрава ты не выберешься из стен психушки на протяжении многих лет, и, в конце концов, сдохнешь там, или станешь безмозглым овощем.

— Но, похоже, ты настолько хитрая сучка, что способна обмануть даже врачей! – продолжила Скуталу, — Как бы там ни было, тебе нас не обмануть. Сегодня ты улыбаешься и обнимаешься, а завтра ночью перережешь нам глотки в наших собственных постелях. Ну, уж нет, милая, мы хотим жить. Жить и делать этот мир лучше. А такая тварь, как ты, лишь отравляет его.

— Умоляю вас, поверьте мне! – единорожка попыталась встать, но удар в живот не дал ей этого сделать, — Я уже не та, что раньше! Я совсем другая!

— Ладно, хватит с ней возиться, — заявила Эппл Блум, — У нас еще куча дел.

— Ага, ты права. Скажу только нашей любимой подружке пару ласковых на последок, — Скуталу схватила Бель за гриву и приподняла ее голову над землей, — Ты не зря вспоминаешь это место. Это то самое место, где и прячется большинство того сброда, которым мы с Блум раньше были! О, да, ты помнишь этих чудесных пони? Помнишь всех тех ублюдков, с которыми ты дружила и воевала? Уверена, что там найдется парочка пони, которые захотят напомнить тебе об инцидентах с твоим участием. Надеюсь, что они хорошенько помнут тебе бока, а мы с Эппл Блум вернемся в Понивиль и всем скажем, что тебя признали неизлечимым пациентом и посадили в карцер, куда не пускают никого, кроме врачей. Конечно, твоя родня погорюет немного, но без тебя им будет гораздо гораздо лучше, чем с тобой, больная сволочь! Прощай, Свити Бель, надеюсь, мы больше никогда не увидимся!

Когда Скуталу закончила, то, вместе с Эппл Блум подняла единорожку и сбросила с холма прямо в густую чащу леса, где пони мгновенно утонула в листве и кустарниках. Еще с минуту поглядев на место, куда была сброшена Свити Бель, жеребята развернулись и быстрым шагом направились обратно. Дружба была окончательно завершена.

Напуганная, избитая и опечаленная до слез Свити Бель одиноко пробиралась через колючие кусты и низкие ветки, хлеставшие пони по лицу. Бель пыталась забраться обратно на дорогу, но холм был слишком крутой, и в итоге единорожка лишь получила больше ссадин и ушибов по всему телу. Единственным вариантом остался проход прямо сквозь лес, в надежде добраться до какого-нибудь населенного места. Но все попытки были тщетными. Жеребенок шагал по диким местам уже около полутора часов, но так и не нашел даже намека на цивилизацию. Лишь ко второму часу плутаний единорожка достигла вытоптанной поляны, на которой, судя по всему, частенько собирались отдыхающие.

Истратив все силы, Бель упала на притоптанную траву и начала тяжело дышать, заливаясь потом. Казалось, сейчас было самое время, чтобы поразмыслить над дальнейшими действиями и упрекнуть злую судьбу в совершении столь ужасного поступка, но кобылку заставил поднятся на копыта голос, который Бель уже слышала, давным давно.

— Пресвятая Селестия! Я часто прошу богов о милости, но я даже и мечтать не смел о таком подарке! – с другой стороны леса вышел жеребенок, лицо которого было изуродовано швами и шрамами, — Давайте же воспользуемся подаренным нам шансом, после чего воздадим высшие почести нашей всемилостивой богине! Как вам моя идея, мальчики?

Следом за главой вышла и шайка из шести жеребцов, которые тоже являлись далеко не красавцами.

— О, это ты! – с толикой надежды произнесла Бель, — Послушай, я изменилась! Мне очень-очень жаль за все то, что я сделала с тобой! Я готова сделать все, что угодно, чтобы заслужить твое прощение, но сейчас я вынуждена просить помощи!

— Ого, вот значит как, — пони подошел к Бель на расстояние пары шагов и остановился, — Знаешь, я бы рад тебе помочь, но, увы, не могу, ведь каждый пони имеет право возыметь с обидчика своего компенсацию за представленные неудобства.

Не успела единорожка связать и двух слов, как в ее лицо тут же прилетел удар главаря шайки и, как только пони оказалась на земле, все остальные собрались вокруг, покрывая жеребенка крепкими ударами.

— Тише, парни, тише! – остановил своих пони главарь, который извлек из сумки одного бандита нож, — Мы не хотим убивать эту суку! Смерть слишком простая кара для такой твари.

Изуродованный жеребенок склонился над избитой до полусмерти Свити Бель и прошептал.

— Ты, чертова мразь, отрезала мне член только из-за того, что хотела получить рисунок на жопу! Ультраискательство, твою мать. Но не волнуйся, я сам сделаю тебе кьютимарку, которой ты воистину достойна!

Жеребец переместился к крупу кобылки и, приказав своим негодяям удерживать тело, начал медленно выводить ножом буквы на крупе, принося Свити Бель страшную боль. В итоге мучитель крупными буквами вырезал слово «Шлюха», после чего проделал эту же операцию на другом боку.

— Что ж, джентльмены, — торжественно заявил пони, убрав нож и стерев пот со лба, — Надеюсь, у всех вас началось половое созревание, ибо эта шлюшка готова оформить всех вас за бесценок прямо здесь и сейчас! Развлекайтесь с ней, сколько хотите, а потом, если она все же не скопытится, бросьте где-нибудь у дороги. Пусть живет с этим позором на боку! Встречаемся в баре, как и всегда!

Получив приказ, гогочущие жеребцы еще гуще столпились вокруг кобылки и по очереди начали исполнять свое темное дело, которое продолжалось до приближающегося вечера.

«Мнение о тебе всегда складывается на основе того, что ты сделал тогда, а не сейчас. Если раньше ты был злодеем, то превращение в героя не сделает тебя лучше в глазах окружающих. Они все будут ненавидеть тебя на протяжении долгих лет, пока твоя слава героя не станет почти забытым прошлым. Так как же быть бывшим злодеям? Что им делать, чтобы вновь влиться в общество? Правильный ответ – ничего. Ничто не сделает тебя хорошим. Ты умрешь, запомнившись негодяем, и лишь будущие поколения, возможно, проймутся уважением к твоему давно распавшемуся в прах телу. К сожалению, я поняла это только тогда, когда смерть была ко мне намного ближе, чем жизнь.

Я очнулась у богатого района, с фешенебельными особняками и огромными садами. Тело было тяжелым, а дьявольская боль не давала даже крепко встать на копыта. Приходилось двигаться рывками, словно полудохлая гусеница, чтобы добраться до ближайшего дома. До входной двери было слишком далеко, но к счастью прямо через дорогу находились ворота в сад. Мне оставалось лишь молится на то, что они не заперты.

Преодолев, казалось, многокилометровое расстояние и оставив поперек дороги кровавый след, я все же смогла добраться до ворот и толкнуть их, оказавшись на короткостриженном газоне. Где-то вдалеке, а может и совсем рядом, слух мой сильно помутился, слышались веселые голоса и смех. И это был мой шанс на спасение!

Собравшись с силами я, как можно громче, начала звать на помощь, стараясь не тратить силы на передвижение и глубокие вдохи. Не с первого раза, но мне все же удалось докричаться до хозяев. Несмотря ни на что, я была на седьмом небе от счастья. Уже была в предвкушении того, что сейчас ко мне подбегут добрые пони, дадут воды и вызовут врачей, была в предвкушении того, что меня спасут. Но надежды на спасение и дальнейшее мое существование были разбиты вдребезги, после того, как я услышал брезгливый визг Даймонд Тиары, которая вопила о том, чтобы дворецкий спускал собак.

И вот, я лежу на красивом газоне, слушаю дикий лай дюжины псов и жду, когда мое тело начнут разрывать на куски сотни острых, как бритва, зубов. Конечно, смерть неизбежна, это очевидно, и времени остается только на то, чтобы задать себе последний вопрос – заслужила ли я всех этих мучений? Заслужила ли я побоев, ран, переломов и изнасилований? И знаете, что я могу ответить? В какой-то мере все это было заслуженно, ведь Скуталу и Эппл Блум не ошиблись в своих суждениях.

Впрочем, все это уже неважно. Одна из собак уже впивается зубами в мой череп, вторая рвет копыта, а третья докапывается до внутренних органов. Моя история подходит к своему концу».

История Флаттершай

Стихотворный текст в истории написан под определенную музыку. Читать стихи рекомендуется именно под эту музыку, которая перечислена по порядку.
1. Everybody knows — Леонард Коэн
2. Funfair fever — Cuphead OST
3. Тюремное танго — к/ф Чикаго

P.S. Первая часть истории, в силу своего жестокого содержания, не слишком то понравилась читателям, поэтому могу обещать, что следующие главы будут не такими чернушными.

Закончив свой рассказ, Рэрити устало выдохнула и поправила свою гриву, ожидая реакции подруг, которые пребывали в смятении от столь жуткого рассказа.

— Итак, что скажете? – белоснежная единорожка широко улыбнулась.

— Это было… — Эппл Джек остановилась, не в силах подобрать слов.

— Это было круто, — закончила мысль Рэйнбоу Дэш, уважительно кивнув.

— О, я рада, что вам понравилось, — радостно сообщила пони, даже не смутившись жутким рассказом, что она поведала подругам, — Кто-нибудь хочет продолжить?

— Я бы могла рассказать свою историю! – откликнулась Твайлайт, подбросив хвороста в костер, — Я прочитала столько всяких баек за свою жизнь, вы даже не представляете! Но, может, кто-то хочет рассказать следующий?

— Я бы с радостью, но я еще думаю над сюжетом! – вмешалась в разговор Пинки Пай, которая чертила на земле какой-то план, то и дело подтирая его части копытом и рисуя новые.

— Ты придумываешь историю прямо на ходу? – удивленно спросила Твайлайт.

— Ну, да. Почему нет? – весело спросила розовая пони.

— Чего ж еще можно ждать от Пинки Пай, — усмехнулась Дэш, — Кстати, Флаттершай, а чего это ты притихла?

— Я? – желтая пегаска подняла голову, прикрываясь гривой, — Я просто не хотела мешать вам разговаривать.

— Что за глупости, подруга! Ты тоже часть этой компании! – подбодрила пегаску Эппл Джек, — Может, ты нам что-нить расскажешь?

— Ну, я не знаю страшных историй, — виновато промямлила Флаттершай.

— Не беспокойся, Флаттершай, здесь все свои! – присоединилась к подбадриванию Твайлайт.

— Твайлайт права, милая, — произнесла следом Рэрити, — Пожалуйста, не беспокойся, подумай хорошенько и расскажи нам какую-нибудь байку, не обязательно страшную. Нам очень интересно тебя услышать.

— Ну… хорошо. Я попробую, — пони задумалась и почти через минуту все же решилась начать свой рассказ, — Я… думаю, я знаю одну историю. Ее мне рассказал Энджел. Он такой выдумщик!

— Энджел умеет разговаривать? – поинтересовалась Рэйнбоу Дэш, как вдруг на нее цыкнула Твайлайт, не желавшая еще больше смущать и без того взволнованную пони.

— Давай, Флаттершай, начинай. Мы тебя внимательно слушаем! – кивнула лавандовая единорожка, и пегаска начала рассказ.

Темная, мрачная, дождливая ночь. Шел страшный ливень, превращавший протоптанную тропинку среди огромных деревьев в самое настоящее болото, но одинокому путнику ничего не оставалось, кроме как двигаться вперед, превозмогая себя и преодолевая препятствия из грязи и терновника. Несколько часов назад путник покинул свой отчий дом, в котором провел всю свою жизнь. Конечно, родители не хотели отпускать своего последнего сына на, буквально, самоубийственную миссию, но он жестко настоял на этом походе. Молодой кролик поставил перед собой цель. Цель спасти своего единственного брата из заточения любой ценой.

Младший брат Госберри всегда был дерзким авантюристом и искателем приключений. Его никогда не пугали опасности, находящиеся за пределами его родной норки и потому он часто убегал в глубину леса, на поиски острых ощущений. Родня частенько ругала его за это, но все равно сердечно любила, особенно его старший братец, который пусть и предпочитал спокойное времяпрепровождение, но всегда был готов защитить Барберри от опасности. Увы, в этот раз он его не уберег.

Барберри, как всегда, пошел чащу вечнодикого леса, не сказав никому и слова, но зашел слишком далеко. Зашел на ужасные, вводящие в первобытный ужас любого лесного зверька, земли. Проклятые земли, где маленьких пушистых зверьков хватали и больше никогда не видели. Госберри ужасно боялся тех мест и поучал брата никогда туда не заходить, но никакие уговоры не удержали неопытного юнца. При любом другом раскладе отважный кролик бы никогда не сунулся сюда, но ради брата он пересилил себя. Тем более, перед этим отчаянным походом, кролик разработал план побега, который, как он надеялся, должен был сработать.

Шаг за шагом, усилие за усилием. Силы окончательно покидали Госберри. В итоге зверек не выдержал и свалился на колени, измазавшись в грязи, но быстро поднялся обратно на лапки и продолжил путь. До проклятого места оставалось совсем немного. Вот уже за кустами виднелся свет свеч, а деревья постепенно заканчивались и начиналась поляна, а за не и полноценная дорога, по которой ходили пони. Как раз добравшись до дороги, кролик окончательно свалился в грязь, тупо глядя в возвышающийся на холме особняк, в котором обитало само зло. Вдруг вспышка молнии в небе на долю секунды освятило богомерзкое здание, подступы к которому были покрыты многочисленными норами и загонами, в которых было заперто множество несчастных животных. Последнее, что увидел истощенный кролик была дверь, которая резко раскрылась и из нее выбежала пегаска, которая и являлась королевой этой обители зла. Так Госберри и оказался в месте, из которого еще никто не выбирался.

Отважный кролик проснулся уже утром. А может на дворе все еще была ночь. В помещении, где лежал Госберри, не было видно окон. Лишь где-то вдалеке раздавался раскатистый скрип ржавых ворот и гулкие шаги. Зверек потер голову и приподнялся с холодного пола. Пока Госберри был в отключке, его уже успели помыть и даже расчесать, что было очень странно. Шерсть кролика еще никогда не была такой пушистой. Во рту зверька было очень сухо, хотелось пить. В конце концов, кролик поднялся на обе лапы и, когда глаза привыкли к темному помещению, он осмотрелся. Как оказалось, зверек находился в небольшой комнатке, выложенной из камней, в которой была лишь кровать из соломы и какого-то платка, сделанная из нескольких спичечных коробков тумбочка и плакат с куницей, стоявшей в привлекательной позе. Комната была заперта решеткой из нескольких очень прочных веток. Перед тем, как что-то делать, Госберри также осмотрел и то, что находится за решеткой. По сути, это была огромная кроличья нора, в которой находилось два этажа с импровизированными камерами заключения. Поняв, где он находится, кролик присел на кровать и внимательнее осмотрел свою камеру. Первым делом Госберри решил отклеить плакат и посмотреть, что за ним находится. Как и ожидалось, за плакатом была лишь все та же каменная стена. Разочарованно вздохнув, зверек улегся обратно на лежанку и стал ждать своего часа.

Примерно через час редко нарушаемая тишина резко оборвалась. В зал вошло несколько кроликов, которые мало чем отличались от всех остальных кроликов, кроме, разве что, цветом. Они что-то активно обсуждали, но, войдя в комнату, умолкли. Лишь один из них, судя по всему, самый главный, сделал шаг вперед и властным голосом прокричал на всю нору.

— Доброе утро, кролики и зайчики! – с издевкой произнес кролик, пробудив всех ото сна, — Настал очередной чудесный день в нашем сахарном королевстве! Всем подъем и встать для переклички! Заодно познакомлю вас с вашим новым соседом.

После этой речи спутники главного зверька поспешили открыть камеры, и приказать заключенным построиться в одну шеренгу. Госберри не стал противиться и присоединился к толпе остальных кроликов, который с кислой миной стояли в ряд.

— Это все, сэр! – крикнул один из подручных, открыв последнюю клетку.

— Отлично! – главный кролик подошел к шеренге и стал неспешно ходить мимо пленников, — Знаете, вы все большие молодцы! В последнее время я не слышал про вас ничего плохого! Хорошее поведение в нашем уютном гнездышке вознаграждается! Сегодня все вы будете целый день есть одну морковку!

Вдруг из толпы раздался радостный крик, на который все тут же отреагировали, а особенно бурно отреагировал говорящий свою речь зверек.

— Ага! Попался! – злобно улыбнулся кролик, ткнув пальцем в провинившегося, — Я так и знал, что у вас тут нет никакой дисциплины! Вы все дикие, ужасные, грязные и отвратительные звери, без какого-либо достоинства! Как же дикие звери могут быть милыми и пушистыми зверьками, а? Эй, а ну-ка, уведите этого проходимца в закулисье!

— Что? Закулисье? Нет, нет, только не закулисье! Умоляю! – взмолился радовавшийся секунду назад бедолага, но его мольбы не остановили кроликов, подхвативших заключенного за передние лапы и потащивших его на выход, — Прошу вас, сэр, проявите милосердие! Я не хочу в закулисье! Не-е-ет!

— Ну, что, слюнявые уродцы, есть среди вас еще какие-нибудь умники, готовые нарушить дисциплину и порядок! – кричал главный, размахивая лапами, после чего он подошел к одному из заключенных, который трясся от страха, — Вот ты! Покажи-ка мне свои милые широкие глаза!

— Сэр? – неуверенно промямлил собеседник

— Милые глаза! – кролик на пару секунд состроил умилительное лицо, но быстро пришел в прежнее состояние, — Вот что такое милые глаза! Теперь покажи мне свои милые глаза!

Напуганный до ужаса кролик попытался успокоиться и состроить милую мордочку, однако главный зверек все равно был недоволен.

— Фигня, неубедительно! Покажи мне свои настоящие милые глаза!

После этих слов бедный кролик так широко раскрыл глаза, что, казалось, они готовы были вывалиться из орбит.

— Не умилил! Работай над этим! – сказав это, главный кролик развернулся и пошел дальше.

В конце концов, он приблизился к новичку, который совершенно не понимал, что происходит.

— Так, так, так, а вот и свежая кровь! – усмехнулся зверек, — Мое имя Энджел, а как тебя звать, крольчонок?

— Госберри… сэр, — промямлил отважный кролик.

— Отлично! Можешь забыть это имя! Теперь ты Кренделек!

— Кренделек? – непонимающе произнес Госберри, — Зачем мне новое имя? К чему такие сложно…

— Молчать! – вдруг крикнул Энджел, — На первый раз я прощу тебе такую дерзость, но учти – ты не имеешь права говорить со мной, пока тебя не спрашивают! Будешь выпендриваться – отправишься в закулисье! Посмотрим, как тебе там понравится! Короче, сейчас ты, вместе с остальными, отправишься завтракать, а потом работать! По ходу дела тебе все объяснят. Добро пожаловать в твой новый дом, Кренделек!

Высказавшись, главный кролик ушел, а его помощники стали выводить заключенных из норы. Теперь главной задачей Госберри было найти Барберри, который наверняка был в шеренге и прекрасно слышал голос старшего брата. До воссоединения семьи оставалось немного.

Как оказалось, зона заключения была гораздо обширнее, чем кролику представлялось на первый взгляд. Для каждых зверей существовали свои клетки и свои надсмотрщики. В стволах деревьев содержались белки, чуть выше, в кронах деревьев, разнообразные птицы. В небольшом пруду недалеко от дома обитали бобры, рыбы, лягушки и прочая водная живность. Все это место было одним большим идеально работающим механизмом, и это не могло не нагнетать атмосферу. Казалось, в этом месте невозможно было сделать и шага в сторону, не говоря уже о побеге. Впрочем, Госберри, или Кренделек, не собирался опускать лапы. Зверек был полон решимости спасти своего братца.

Принятие пищи происходило в огромном доме, который был сердцем этой тюрьмы. Сейчас туда в обязательном порядке сгоняли все то множество зверей, что обитало на прилегающих территориях. Внутри дома, помимо импровизированной столовой, располагался и лазарет, где глава этого ужасающего места лечила тех несчастных, что не выдерживали тяжелой жизни или пытались сбежать. Таких смельчаков было довольно много, а потому дом никогда не пустовал. Госберри решил не привлекать к себе внимания, а тихо подсесть во время завтрака к заключенным и опросить их обо всем и, по возможности, отыскать в толпе кроликов Барберри.

Когда группа зверьков пришла на место, огромная миска, стоящая посреди комнаты, уже была полна, а потому все заключенные жадно накинулись на еду, представлявшую из себя сухой корм зеленого цвета. В то время, как все жадно расхватывали нехитрый завтрак, Госберри осторожно достал для вида одно зерно корма и начал ожидать, пока куча мала рассосется и кролик сможет спокойно поговорить со своими новыми соседями. Через несколько минут, когда миска опустела, так и случилось.

— Эй, привет, парни! – как можно более воодушевляющее произнес Кренделек, подойдя к тесному кругу зайцев, которые были явно не в восторге от присоединившегося, — Я тут новенький, так что, надеюсь, вы расскажете, как у вас тут дела делаются.

— Приставай со своими вопросами к кому-нибудь еще! – пробубнил один из зверей набитым ртом и отвернулся от Госберри, который уныло поплелся к другой группе.

— Ребята, можно к вам…

— А-а-а, не забирай мой завтрак! – в панике взвизгнул один из кроликов, обнявшись с кучкой корма.

— Я не собираюсь забирать твой завтрак.

— Ладно, возьми одну и оставь меня в покое! – дрожащий зверек бросил в лицо Кренделька одно зерно.

— Да не нужна мне твоя еда! Я просто хочу кое что спросить!

— А-а-а! – закричав еще громче обычного, кролик вспрыгнул на лапы и побежал прочь от мнимой угрозы, оставив Госберри наедине с белкой, уныло ковырявшейся в корме.

— Не обращай внимания, он с самого первого дня такой зашуганный, — произнесла белка, угрюмо взглянув на новичка, — Раньше меня звали Элмонд, а тут дали кличку Ириска. Будто от смены имени что-то изменится.

— Ха. И я о том же, — кролик присел рядом с новой подругой, — Меня звать Госберри. Приятно познакомиться. Слушай, ты можешь мне кое в чем помочь?

— Возможно. Что тебе нужно?

— Где-то в этом месте должен быть мой брат, Барберри. Я должен его найти. Не знаешь такого?

— Ну, по настоящим именам тут я мало кого знаю, как и все остальные. Так что я мало чем могу помочь тебе, Госберри, извини, — белочка пожала плечами.

— Ох, проклятье! – кролик вздохнул, — Может, тогда хотя бы расскажешь, как проходит жизнь в этом месте?

— О, поверь, тут не происходит ничего интересного. Как бы странно это ни было, но нас всех здесь держат потому, что мы… милые.

— Милые? Какой в этом смысл?

— Некоторые задаются этим вопросом уже не первый год. Самая правдоподобная версия состоит в том, что хозяйка этого места, та, чье имя боятся произносить все заключенные, просто любит милых зверушек.

— Если она нас любит, то почему мы сидим за решеткой?

— Ради нашей же безопасности. Так Энджел говорит. Ты же знаешь Энджела?

— Да уж пришлось немного пообщаться.

— Тогда ты прекрасно знаешь, какая он заноза в крупе. А все потому, что он первый приближенный к хозяйке. Уж не знаю, что она там думает, но Энджел считает и этот дом, и двор вокруг него своей территорией, на которой он полноправный хозяин и господин. Он держит под колпаком всех нас и от его взора ничто не уходит.

— Ух, мрачновато как-то.

— Еще бы. Мы целыми днями только и делаем, что стрижем травку, выпалываем сорняки, убираем мусор, в общем, делаем все то, что в теории должен делать он. Ну, и, конечно, ублажаем прихоти хозяйки, которая частенько устраивает представления для каких-то своих целей. Например, сейчас она ищет «добровольцев» для участия в… закулисье.

— Я слышал про это закулисье немного. Оно до ужаса пугает всех вокруг. Что это такое?

— О-о-о, мало кто может рассказать про закулисье. Я там никогда не бывала, и, надеюсь, никогда не побываю. Все, кого туда уводят, либо не возвращаются, либо больше не способны ни говорить, ни двигаться вообще.

— Кошмар… — промямлил Госберри, — Что ж, спасибо тебе за помощь, Элмонд! Я бы рад остаться с тобой и узнать еще немного об этом месте, но мне нужно найти брата как можно скорее.

— А к чему такая спешка? Удумал схватить его подмышку и сбежать отсюда? – усмехнулась белка.

— Ну… — Госберри почесал затылок и в этот момент Элмонд поняла, что ее шутка оказалась правдивой.

— Ты с ума сошел? – зверек схватил своего нового знакомого за плечи и начал шептать, — Ты хоть знаешь, что с тобой будет, если ты пойдешь против системы? Многие пытались уйти десятками способов, но ни у кого не получилось! У Энджела глаза и уши везде, на земле, в воде, в воздухе и под землей! Это самоубийство!

— Да даже если и так, то лучше получить все кары небесные, но попытаться сбежать, чем сидеть тут и обрастать мхом! – уверенно ответил кролик, убрав с себя лапы собеседницы.

— Ох, это полное безумие! – Элмонд покачала головой, но все же окликнула уходящего зверька, — Постой! Я не знаю, где твой брат, но знаю, кто тебе сможет помочь найти его!

— Правда? Так говори же скорее! – с ноткой надежды сказал Госберри.

— Ну, скоро завтрак закончится, все пойдут на работу. Тебя привяжут к рабочему месту только когда все уйдут в свои камеры, поэтому сейчас ты сможешь свободно разгуливать по территории, главное не лезть к охране! Так вот, тебе нужно будет отыскать курятник, он находится на восточной часть двора. Найди там несушку с коричневым пятном под крылом и скажи ей, что ты от мистера Джинглса. А дальше тебя отведут к тому, кто тебе расскажет все, что ты хочешь знать. Но будь очень осторожен, это опасное место с опасными зверьми.

— Что ты имеешь…

— Так, все, хватит набивать брюхо! Все на вход! Берите свои инструменты и за работу, лентяи! – грубо крикнул один из охранников и начал подгонять нерасторопных зверушек.

Элмонд же не стала ждать второго приказа и первее всех вышла из дома, оставив Госберри одного. Тяжело вздохнув, кролик поплелся за остальными, обдумывая указания белки. Его обеспокоило предупреждение новой подруги, но игнорировать его было нельзя. Отважный кролик готов был ринуться на поиски курятника.

Настал рабочий день. Как и говорила Элмонд, всех животных начали сгонять на работу. Заключенные брались за инструменты без особого энтузиазма, но возразить ничего не могли. Убедившись, что охраны поблизости нет, Госберри, не привлекая к себе лишнего внимания, направился на восток, согласно указанием белки, скрывшейся где-то на дереве. Казалось, двор злосчастного дома не имеет границ, поэтому путь предстоял не самый близкий. Всюду стояли самые разные животные, трудившиеся под жарким солнцем не покладая лап. Уставшие звери с неодобрением, и даже злобой косились на отлынивающего от работы кролика, который старался не обращать внимания на косые взгляды, но получалось у него неважно. Напряжение постепенно росло, пусть даже никто и не смел нарушать порядков этого места. В любом случае, кролику не было дела до своих коллег по несчастью, зверек искал курятник, до которого все таки смог дойти.

По своей тяжелой атмосфере курятник мало чем отличался от остального двора. В некоторых аспектах тут было даже хуже. Вместо зеленой травы здесь была сырая земля и грязь, а по этой грязи вяло волочились куры, которые, как бы удивительно это ни было, перекатывали камни из одного места в другое. Кто-то таскал маленькие камешки, а кому-то непосчастливилось катить здоровые валуны. Таким образом, территория курятника почти полностью была завалена глыбами разных форм и размеров.

Зажав ноздри, Госберри осторожно вошел в обитель кур, стараясь не привлекать внимания, но у него это не получилось. Курицы одна за другой уставились на незваного гостя, не выражая никаких эмоций, кроме горя и усталости.

— Э-э-э… здрасте, — смущенно произнес кролик, не вызвав никакой реакции со стороны животных, — Я тут… м-м-м… а… а чем вы занимаетесь тут?

— Перекатываем камни, — пробубнила ближайшая несушка, ненадолго отвлекшись от работы.

— А зачем? – все еще ничего не понимая, спросил кролик, отводя от себя подозрения в чем-то.

— Сестра одной подруги Хозяйки занимается переносом камней из одного места в другое, чтобы внутри образовывались новые драгоценности. Энджелу понравилась идея добывать камни из булыжников, и он заставил нас заниматься этим.

— То есть вы передвигаете эти тяжеленные булыжники, чтобы там образовались драгоценности?

— В целом да.

— Это же полная чушь! – Госберри всплеснул лапами, — Камни – не картошка, они просто так ниоткуда не вырастают!

— Сестра подруги Хозяйки имеет другие соображения по этому поводу, — монотонно закончила диалог курица и продолжила свое бессмысленное дело.

— Эй, у меня еще один вопрос! А точнее даже просьба!

— Что? Какая просьба?

— Ты можешь… поднять крылья?

Несушка окинула кролики непонимающим взглядом и лишь молча вернулась к работе, а кролик разочарованно побрел дальше по курятнику, где животные вовсю толкали и тащили каменные глыбы и с большим трудом раскалывали их клювом, что было также совершенно дико. Как бы то ни было, Госберри продолжил поиск нужной курицы, аккуратно подсматривая несушкам под крылья, и вскоре отыскал то животное, которое ему было нужно.

— Кхем, кхем, — кролик кашлянул пару раз, привлекая к себе внимание курицы, — Я от мистера Джинглса.

Несушка уставилась стеклянными глазами на собеседника. Эта немая сцена продолжалась почти минуту и зверек хотел было уже поинтересоваться, все ли в порядке, как вдруг животное дико завизжало и, хлопая крыльями, начало бегать по всему двору, то и дело спотыкаясь об булыжники. Госберри был в шоке и ничего не понимал, но все шло по плану. В следующую же секунду дверца в сердце курятника отворилась, а из темной глубины душного помещения слышались гулкие шаги, которые становились все ближе и ближе.

— Кто ты такой? – раздался вдруг басистый голос, который заставил кур прервать свою работу, — Что тебе нужно?

— Эм, привет! Я Госберри! Мне сказали, что вы можете помочь мне в одном деле! – собрав всю волю в кулак, произнес кролик.

— Неужели? – продолжал голос, не выходя из тени, — Я много чего могу сделать, если посчитаю, что это будет иметь смысл. Скажи ка мне, какой смысл мне помогать тебе?

— Я… я хочу найти брата, — раскаялся зверек, — Я не видел его уже очень давно. Я люблю его и хочу вернуть его… домой…

— Хм. Вот как, — голос усмехнулся и из тени вышел фигуристый и красивый петух, который, правда, был также печален, как и все его жены, — Что ж, дружок, позволь ка мне рассказать тебе об одной непоколебимой истине, которая действует в этом месте с самого начала его основания.

Произнеся эти слова, куры отвлеклись от монолога своего господина и, все, как один, начали колоть камни. Даже не просто колоть, а бить по ним в такт, создавая некое подобие мелодии. Постепенно это постукивание становилось быстрее и быстрее, и, в конце концов, петух, под аккомпанемент пары куриц, насвистывавших мелодию, начал петь заунывную песню.

«Все здесь знают, что наша карта бита.
И отрезаны пути все назад.
Все здесь знают, что прошлая жизнь забыта
Ровно как и все твои права.
Все мы знаем, чем живем и дышим
И уже давно смирились мы со всем.
Ты поймешь.
Скоро ты поймешь.

Скоро ты поймешь насколько был наивным
Смелость всю и спесь собьют с тебя.
И тяжелый труд станет непрерывным
Станешь ты никем, как он, она и я.
Скоро ты поймешь, что твой побег абсурден,
Брось ка эти мысли поскорей, и впредь знай,
Знай, как знают все».

Когда петух закончил петь, двор начал быстро возвращаться к прежней монотонности и унынию. Да и сам певец, не сказав ни слова, хотел было уйти обратно в курятник, как вдруг отважный кролик окликнул его, не желая мириться с несправедливостью.

— Ты не прав! – крикнул Госберри, — Надежда есть всегда, даже в самой безвыходной ситуации! И я буду верить в это до своего последнего издыхания!

— Ха. Неплохие слова, кролик. Жаль, что скоро ты забудешь о том, что такое надежда, — хозяин курятника невесело улыбнулся и уже наполовину вошел в пристройку, как вдруг его внимание, как и внимание всех куриц во дворе, привлек стук лап зверька, который явно выбивал ритм для какой-то мелодии. Это заставило петуха обратить более пристальное внимание на незваного гостя. Когда внимание всего курятника было обращено к кролику, и сам Госсбери хорошенько разогнался, то зверек, надеясь на свою артистичность и голос, начал петь свой оптимистичный ответ.

«Нам нельзя вешать нос,
Видеть лес лишь в мире грез,
В наших силах всех пустить вразнос.
Что б врага победить,
Нужно силы объединить,
И труда немного приложить.

Поднимайтесь с колен,
Всем докучил этот плен,
Все мы давно жаждем перемен.
Собирайтесь, друзья,
Столько мучиться нельзя,
Не терпите больше дурачья».

Закончив петь, Госберри свалился на землю, переводя дух. Куры, как и прежде, не выражали никаких эмоций. Лишь спустя несколько секунд петух ухмыльнулся и все таки решил пойти на уступки.

— Интересный ты зверек, — произнес хозяин курятника, — Я все еще считаю твою затею глупой, но твой энтузиазм воистину поражает. Так и быть, я помогу тебе найти твоего брата. Что вы с ним собираетесь делать дальше, уже не моя забота.

— О, спасибо вам. Спасибо вам огромное! – смахнув со лба пот, сказал кролик.

— Иди за мной. Поговорим с тобой наедине, — сказала птица и направилась в пристройку. Там же ненадолго скрылся и Госберри.

Получив наводку, отважный кролик со всех ног помчался проверять ее. Петух сказал, что Барберри занимался уборкой опавших листьев, веточек и прочего мусора, сыпавшегося с неба. Кролики, бобры, шиншиллы и прочие мелкие звери работали на земле, а белки и птицы очищали деревья. Несмотря на такое тесное сотрудничество, никто друг с другом особенно не разговаривал, а потому кролик, который ворвался в толпу работяг, привлек всеобщее внимание.

Госберри, не стесняясь, расталкивал зверей в поисках своего брата, который также обратил внимание на непонятную шумиху. Охрана только обдумывала, как им реагировать на балаган, а потому у отважного кролика было немного времени, прежде чем в дело вмешаются охранники. Когда зверек уже прошел большую часть рабочей территории, то, наконец, столкнулся с тем, кого так долго искал.

Увидев Барберри, Госберри не мог сделать и шага, так он был шокирован от встречи с любимым братом. Младший братец же пришел в себя первым и накинулся на давно потерянного старшего брата с крепкими объятиями.

— Я знал, что ты придешь, — произнес Барберри.

— А как же иначе, балда ты непослушная! – Госберри потер макушку головы братца кулаком, после чего обнял его в ответ.

— Так и знала, что у тебя получится! Юху-у-у! – вдруг закричала с одной из веток Элмонд, которая, правда, быстро замолчала, поймав на себе непонимающие взгляды остальных белок.

— А ну все заткнулись! – крик вечно недовольного Энджела мгновенно заставил зверей встать смирно, — Что тут происходит?

Голоса никто не подал, зато заключенные устремили взгляды на счастливых братьев.

— А-а-а, новенький, — звери расступились перед главой двора, и тот подошел к Госберри, — Осваиваешься здесь?

— Да, сэр, — смиренно ответил кролик, — У вас здесь очень… уютно.

— Хорошо, рад, что тебе нравится, — наигранно доброжелательным тоном сказал Энджел, — Как я заметил, тебе особенно понравился курятник. И ты, судя по всему, подружился со стариком Кримсоном, да?

— Вряд ли. Мы просто поболтали немного, он рассказал много интересного об этом месте, — ведя себя как можно менее подозрительно, ответил Госберри.

— О, понятно, — почти шепотом сказал глава злобный кролик, — Что ж, рад, что ты не создаешь нам лишних проблем! Скоро будет перерыв, так что тебя отведут обратно в твою… комнату и назначат на какое-нибудь место работы.

— Простите, сэр, — вдруг вмешался в разговор Барберри, чем немало разозлил Энджела, — Если позволите, можно этот кролик будет работать здесь? Я бы показал ему, как тут делаются дела и вам бы не пришлось тратить на это время.

— Мне плевать, — грубо бросил зверек, — Пусть работает здесь. У меня не так много времени, чтобы разбираться с этим. Все, хватит болтать! Всем в камеры, живо!

Стоило Энджелу произнести это, как охрана также оперативно, как и утром, повела заключенных обратно в нору. В этот момент братья не могли поговорить, но оба знали, что у них еще будет время на разговоры.

В обед животных снова начали собирать в доме. Кормежка особо не изменилась, но другого никто и не ждал. Как и было задумано изначально, братья уселись рядом друг с другом, взяв немного еды. У каждого из них было множество вопросов, и первым спрашивать начал Барберри.

— Я, конечно, безумно рад тебя видеть, братишка, но у тебя есть какой-нибудь план, как вызволить нас отсюда? – шепотом произнес кролик, — Импровизировать не в твоем стиле.

— Разумеется, у меня есть план! – Госберри кивнул и окинул комнату взглядом, — Перед тем, как отправиться сюда, я подготовил кое что, что поможет нам сбежать.

Не успел старший брат рассказать о своем плане, как к паре кроликов подсела белка, которая была в более приподнятом настроении, чем прежде.

— Привет, ребята! – Элмонд помахала лапой, — Вы не против моей компании.

— Гос, ты знаком с ней? – подозрительно спросил Барберри.

— Да, расслабься! Благодаря ней я отыскал тебя! – поспешил уверить братца кролик.

— Ну, не то, чтобы я сильно помогла, — хихикнула белка, — Да, я Элмонд.

— Что ж, раз Госберри тебе доверяет, то и я могу. Я Барберри. Ну, или Зефирка, как меня тут обозвали. К чему вообще нужны эти приторные клички? Они же бессмысленны!

— Это точно!

— Полностью согласна! – в один голос с кроликом согласилась Элмонд, — Что ж, Госберри, ты нашел своего брата. Теперь самое сложное – сбежать отсюда. Как ты планируешь это сделать?

— Ты и ей рассказал об этом? – нервно прошипел Барберри, — Брат, нельзя рассказывать всем подряд о таких вещах, это опасно!

— Я не все подряд! – возразила белка, — Я умею держать язык за зубами!

— Сплетни разлетаются, как пух с деревьев! Рано или поздно это всплывет…

— У меня тут особо друзей нет, мне разбалтывать некому, понятно!

— Ох, ну, конечно! Скажи еще что ты не хочешь уйти…

— Заткнитесь оба! – шикнул Госберри и спорящие звери сразу же успокоились. Только после этого они поняли, что на них пялятся все заключенные, — Так, я доверяю вам обоим и хочу, чтобы вы также доверяли друг другу! Понятно?

Элмонд с Барберри виновато кивнули.

— Хорошо. Значит, о чем мы там говорили… — кролик потер виски, пока его не осенило, — План! Точно, мой план! В общем, перед походом сюда я познакомился с несколькими птицами, которые согласились облететь территорию этого места и составить для меня карту. И эту самую карту я начертил в виде родимых пятен у меня на спине!

— Серьезно? – удивленно переспросил младший брат, — Каким образом?

— Болью и потом, дружок, — невесело ответил старший брат, — Короче, родинки расположены так, чтобы схематически повторять карту этого места. Просто так карту не увидеть, только я знаю, как ее расшифровать и я все вам расскажу.

— Это здорово, но, пожалуй, лучше нам заняться этим где-нибудь в другом месте, где не будет столько чужих глаз, — правильно подметила белка, — Предположим, мы разгадаем твой шифр, посмотрим на карту, а что дальше?

— На этом моя фантазия закончилась. Не требуйте от меня невозможного! – пожал плечами Госберри.

— Оу, отлично, — приуныл Барберри.

— Не вешайте нос! Даже в самом защищенном месте есть лазейки. Мы что-нибудь придумаем! – подбодрил своих спутников старший брат.

— Да, Госберри прав! – поддержала оптимистичный настрой Элмонд, — Тем более, не одни мы давненько планируем сбежать отсюда. Есть здесь один заключенный, который находится в этом плене уже долгие годы и за все это время он успел как следует изучить это место. Он знает здесь все вдоль и поперек!

— Надеюсь, ты не о Кримсоне. На вторую музыкальную партию меня не хватит, — пожаловался Госберри.

— Нет, Кримсон работает по зверям, а этот зверек конкретно по месту. В общем, если мы завоюем его доверие, то он сможет нам сильно помочь в побеге отсюда!

— Ну, хватит уже тянуть! Говори, кто это! – взмолился Барберри, который тоже был не сильно знаком с контингентом этого места.

— Это он! – белка слегка приподнялась и кивнула в дальнюю часть дома, где в темном углу, в полном одиночестве сидел печальный бобр, который лениво жевал свою часть еды и, казалось, постоянно потел или даже плакал, — Его зовут Смуси. Как напиток, только пишется по другому. Бедняга столько пережил от Энджела и его злобных прихвостней. Он даже несколько раз попадал в закулисье, но всегда выбирался оттуда, пусть и не без потерь. Он бы многое отдал, чтобы сбежать отсюда, так что, я думаю, он согласится сотрудничать с нами.

— Отлично! Значит, нам нужно поговорить с ним! – Госберри встал и повернулся к бобру, но Элмонд его быстро остановила.

— Нет! Сейчас нельзя! – предупредила белка беспечного кролика, — Во время еды Смуси ни с кем не разговаривает, это будет слишком подозрительно! В конце рабочего дня, под вечер, нам дают час личного времени. Тогда Смуси обычно идет в библиотеку, где мы и сможем спокойно с ним поговорить!

— Что ж, если так, то давайте ждать до вечера, — согласился старший брат, как и младший.

Обед подходил к концу и через пару минут охрана должна была начать выводить заключенных на работу. В это время команда из трех зверьков решила спокойно работать и не привлекать к себе внимания. Так они и поступили.

Дело близилось к вечеру. Как и сказала Элмонд, заключенным дали немного личного времени и позволили им отдохнуть в немногочисленных местах для досуга. Тройка друзей, дождавшись этого времени, сразу же направились в библиотеку, которая была основана одним хорьком, пробывшим здесь достаточно долго и заслужившим доверия охраны. Некоторые даже поговаривали, что этот хорек помогает Энджелу в каких-то махинациях. Впрочем, сейчас это было совершенно неважно.

Библиотека располагалась в одной неглубокой норе неподалеку от камер заключения. Внизу было очень тихо, не в последнюю очередь благодаря тому, что мало кто интересовался литературой. Сегодня было точно также. Как только пара кроликов с белкой зашли внутрь, за импровизированными столами сидело всего три-четыре зверька, каждый из которых был занят чтением своей рукописи. Смуси, как и в столовой, устроился в дальнем углу библиотеки и тихо нашептывал себе под нос какие-то стихотворения, которые, судя по всему, его успокаивали.

Найдя бобра, друзья недолго перешептывались и в итоге решили, что с печальным животным будет разговаривать Госберри, который был избран главой их небольшой команды, причем без согласия самого кролика. Зверек был не в восторге от решения своих спутников, но все же согласился поговорить со Смуси первым.

— Эй, привет! – неуверенно произнес Госберри, помахав лапой.

— Что тебе нужно? – низким и уставшим голосом спросил бобер, отложив книгу.

— Слушай, мне тут рассказали о тебе немного и мне очень жаль, что с тобой так обошлась жизнь, — с сочувствием сказал кролик, — Тебе так много пришлось пережить и мне очень-очень хочется тебе помочь.

— О чем ты говоришь? – Смуси начал нервно озираться, ожидая кого-то подвоха.

— Я и несколько моих друзей хотим… сбежать отсюда, — зверек перешел на шепот, — У нас есть карта, но не хватает информации. А я слышал, что ты отлично знаешь это место. Помоги нам, а мы поможем тебе!

— Я… я не знаю, — Смуси явно разнервничался, — Это слишком опасно!

— Я понимаю, но у нас есть реальный шанс! Если ты нам поможешь, то мы сможем найти лазейку в их защите и смыться оттуда! Будем работать медленно если придется, но рано или поздно выберемся отсюда!

— Ох… о-о-ох, — бобр покачал головой и встал с насиженного места, — Это просто самоубийство, но я так устал от всего этого. Мне надоело торчать в этом проклятом месте, терпеть унижения от Энджела. Так и быть, помогу вам!

— Да! – не смог сдержать восторга Госберри, как и остальные его приятели, — Отлично! Я рад, что ты с нами, Смуси!

— Что ж, если вы договорились, то давайте не будем терять времени! – произнес Барберри, подойдя поближе к бобру, — Давайте-ка уединимся где-нибудь между книжными полками и посмотрим на эту нелепую карту, которую Госберри как-то нацарапал у себя на спине!

— Согласна! Тем более, наше свободное время подходит к концу, — к компании присоединилась и Элмонд.

После всеобщего согласия, группа спряталась у книжных полок, где их не видели другие звери, и принялась пялиться и тыкать в спину кролика, который попутно разъяснял, как расшифровать карту.

— В каком смысле тут нет никаких проходов? – в ужасе воскликнул Госберри, едва не упав на пол.

— Да. Боюсь, в этом месте нет таких лазеек, где мы бы смогли без труда пройти, — Смуси виновато пожал плечами.

— Нет, быть такого не может! – Барберри стал активно качать головой, — Все не может закончиться вот так! Тут обязано быть место, где мы сможем выбраться! Посмотри на карту еще раз!

— Это бессмысленно, — с сожалением заявил бобер, — Чтобы пробить проход в самом ослабленном месте, нам понадобятся годы, которых у нас нет!

— Значит… все кончено? – грустно спросила белка.

— Мне жаль, — только и смог произнести Смуси, прежде чем развернуться и направиться к выходу из библиотеки. Следом за бобром пошли и остальные, окончательно упав духом.

— Значит, я еще и зря спину расцарапал, — заявил старший брат, печально вздохнув.

— Ага. Похоже на то, — также грустно ответил младший.

Но печаль группы длилась не долго. Буквально через несколько секунд ее сменил шок и страх, так как стоило животным выйти из норы, как их осветил яркий свет фонарей, сделанных из светлячков в банке. Охрана окружила вход в нору, а впереди всех стоял Энджел с самодовольной улыбкой.

— Приветик, мои юные беглецы, — злобно захихикал злобный кролик, скрестив лапы на груди, — Как проходит планирование побега из нашего маленького рая?

— Во-о-от черт! – протянул Госберри, с досады пнув камень под лапой.

— Неужели вы, дурачки, думали, что я не узнаю о чьем-то побеге? – Энджел приблизился к группе зверей, — Ладно новенькие, они еще не поняли, как тут делаются дела, но ты, Смуси! На что ты подписался? Я думал, ты поумнел за столько то времени!

— Простите, босс, — простонал бобер, едва ли не плача, — Я так устал.

— Будь ты послушнее, то проблем бы вовсе не возникало, Смуси! Ты сам виноват во всех своих бедах! – надавил кролик, еще больше угнетая и без того сникшего бобра.

— Извините, мистер Энджел, я бы хотел сказать, что…

— Молчать! – дико выкрикнул зверек, мгновенно заткнув Госберри, — И до тебя дойдет очередь, Кренделек! До вас всех! Вы… вы… вы просто отвратительны! Только и умеете, что болтать, да фальшивить на работе! Что ж, если из вас плохие работники, то посмотрим, какие из вас получатся «добровольцы» для Хозяйки! В закулисье! Всех четверых!

Стоило Энджелу отдать приказ, как охрана стала быстро приближаться к заключенным. Сначала всех бунтарей хотели схватить под лапы и отвести в закулисье, однако Барберри, не пожелал мириться с такой судьбой и ударил первого приблизившегося охранника, за что получил сильный удар дубинкой по затылку, упав без сознания. Следом в беспамянство отправились и Смуси с Элмонд. Госберри пытался уговорить вооруженных зайцев и кроликов не прибегать к насилию, но все было напрасно. Отважный зверек тоже получил удар по голове, провалившись во тьму.

Госберри пришел в сознание в каком-то темном месте, совершенно не понимая, что происходит. По ощущениям под ногами был деревянный пол, а вокруг не ощущалось никаких стен. Немного придя в себя, кролик поднялся с пола и неуверенно окликнул своих друзей, отчего его голос отразился эхом в просторном помещении. Однако ответа не последовало, лишь болезненный стон где-то неподалеку.

— Эй, здесь есть кто-нибудь? – еще раз спросил Госберри, услышав звук.

— Ох, моя голова! – произнес знакомый женский голос, — Госберри? Это ты?

— Элмонд! Рад тебя слышать! Ты понимаешь, что здесь происходит?

— Без понятия, приятель, но вряд ли что-то хорошее.

Не успели друзья договорить, как вдруг в одном из направлений далеко стоящая стена начала расходиться в разные стороны, и из-за другой стороны начал проливаться свет. Вскоре кролик понял, что это огромные кулисы, а сами животные находятся на сцене. Как только кулисы окончательно раскрылись, Госберри увидел также и Смуси со своим братом, которые также приходили в сознание.

— Здравствуйте, маленькие зверушки! – вдруг раздался громогласный голос по ту сторону кулис, — Я рада, что вы вызвались участвовать в нашей репетиции! Через несколько дней в Кантерлоте пройдет очень важный праздник, в котором вы должны показать себя на все сто!

— Что? Праздник? Репетиция? Что происходит? – непонимающе произнес Госберри, пытаясь разглядеть говорившую, но яркий свет, бьющий в глаза, не позволял этого сделать, — Я думал, здесь будет нечто ужасное!

— Я… я тоже ничего не понимаю! – поддержала приятеля Элмонд.

— Это и есть закулисье? – Барберри огляделся по сторонам, — Я много чего себе представлял, но никогда бы не подумал, что все настолько… буквально.

— Тише, тише, малыши! Не нужно беспокойства! – продолжил голос, — У нас еще много работы и мы обязаны уложиться в срок! К счастью, для вас у меня есть лучшие учителя! Они расскажут вам обо всем, что вы должны знать!

Вдруг из света вышла лягушка с весьма серьезным лицом, которая держала в лапах четыре трости и цилиндра, которые кинула на сцену, после чего уселась на зрительском кресле.

— Так, ребятки, как и сказала красотка позади меня, у нас не так много времени, так что одевайте ка шляпы, берите трости и начинаем репетировать прямо сейчас! – протороторил земноводный, глядя на пленников.

— Эм… а что нам нужно делать? – неуверенно спросил Госберри, натянув цилиндр.

— Что значит «что делать»? – недовольно сказала лягушка, — Петь «Hello, my baby» и танцевать, как я это делал в молодости! Вы что, не читали текста?

— Вообще-то, мы в первый раз тут стоим, — подметил Барберри.

— О, прекрасно. Просто замечательно! – вспылил учитель, но быстро успокоился, — Ладно, неважно. Энджел выделил вас на достаточно долгое время, чтобы вы выучили наизусть хоть все написанные в мире песни! Приступим же к изучению!

— Что-то мне подсказывает, что наше времяпрепровождение здесь будет очень долгим, — уныло произнес отважный кролик, с чем сразу же все согласились.

Наступила ночь, за ней было утро, затем день, вечер и снова ночь. И все это время на сцене, которая находилась далеко от чужих глаз, играла музыка, и слышался топот лап. Лишь когда заключенных уложили спать и свет на всей территории погас, четверо изможденных, потных и угрюмых зверей начали возвращаться в свои камеры. Однако лапы не могли долго держать их и все четверо свалились на землю, стоило им выйти из злосчастного помещения.

— О-о-о… убейте меня! – простонал Барберри, развалившись на холодной траве.

— Тихо… нас еще… рано списывать со счетов! – попытался приободрить свою команду Госберри, но также обессилено распластался на земле.

— И что же ты… предлагаешь? – вклинилась в разговор Элмонд, — Мы никуда отсюда… не денемся, приятель.

— Да уж. Скорее всего, Кантерлот станет последним местом вне этих стен, которое мы увидим, — мрачно заявил Смуси.

— Да ладно вам. Всегда нужно находить в ситуации… что-то хорошее, — попытался хохотнуть отважный кролик, как вдруг увидел прямо перед своим носом две кроличьи лапы, — О, здрасте, Энджел.

— Привет, артисты, — лукаво произнес глава двора, помешивая в небольшой чашечке какой-то напиток, — Ну, как прошла первая репетиция?

— Как будто из нас выстроили трассу для скачек и пустили туда табун пони! – пожаловался Барберри.

— Ха-ха-ха, рад за вас, ребята! Так редко удается повеселиться в этом угрюмом месте. Знаете, я немного посмотрел на ваше выступление, и мне так сильно понравилась ваша хореография, что я решил отправить вас в закулисье еще раз! Здорово, правда? Но не волнуйтесь, у вас есть время на отдых, которое заканчивается… — Энджел взглянул на воображаемые часы на лапе, — …прямо сейчас! На сцену, неудачники, ха-ха-ха!

— Знаете, мистер Энджел, я, конечно, не хочу никого обидеть, но вы тот еще козел! – прошипел Госберри, прежде чем развернуться и поползти обратно на сцену.

— Развлекайтесь, ребятки! Скоро вашей группе простофиль придется представлять честь всего Понивиля на глазах тысяч пони! Вы уж постарайтесь выложиться! – крикнул вслед Энджел и направился в противоположную сторону, — А я пойду, отдохну. Устал за сегодняшний день, хи-хи-хи.

— Тысячи пони? – прошептал отважный кролик, и в его глазах блеснула искра надежды, из-за которой у зверька открылось второе дыхание.

Наполнившись никому непонятным оптимизмом, Госберри вскочил с земли и подбежал к своим друзьям, которые тоже неспешно поднимались на лапы

— Ребята, у меня есть идея, как нам смыться отсюда! – прошептал кролик, собрав всех в круг.

— Серьезно? И в чем же он заключается? – спросил Барберри.

— Энджел сказал, что мы выступим перед огромной публикой! Будем представлять честь всего Понивиля! Так давайте же пройдем через эти дурацкие репетиции, поднимемся на сцену в Кантерлоте и устроим этим пони такое представление, которое они никогда не забудут!

— Я не совсем понимаю, о каком представлении ты говоришь? – произнесла Элмонд.

— Позже расскажу. А пока давайте подыграем нашим пленителям. Пусть думают, что держат все под контролем.

Услышав это, члены небольшой группы были не слишком-то воодушевлены, но решили послушать своего лидера. Все-таки другого варианта у них не было. Друзья отстранились друг от друга и взошли на сцену. Не особо гениальный, но все же план кролика начал неспешно осуществляться.

Время текло быстротечно. Команда Госберри была постоянно занята, а потому часы летели, как минуты. Самодовольный Энджел смиловался над друзьями и теперь они должны были репетировать только полдня, дабы у них было время отдохнуть и прихорошиться. Все же, Хозяйка желала, чтобы артисты были в подобающей форме и виде. Но зверьки не тратили времени на пустой отдых и в свободное время заучивали текст и движения, что приготовил им отважный кролик. В планах Госберри было выставить группу настоящими отморозками и злодеями, отчего бы пони обомлели от ужаса и отвращения, и «безумных» зверей выбросили бы на улицу, чего команда и желала. План казался довольно сумасбродным, но и в тоже время достаточно эффективным, а потому друзья с энтузиазмом принялись готовиться к предстоящему выступлению, час которого неумолимо приближался.

Прошло еще четыре дня. Команда кролика спокойно спала в комфортабельных норах, которые им выделили на время подготовки к выступлению, но они отдыхали не долго. Еще до того, как солнце взошло в небе, несколько охранников во главе с Энджелом ворвалась в норки и грубо разбудила отдыхавших зверьков.

— Доброе утро, остолопы! – в своей манере произнес грубый кролик, — Надеюсь, вы не успели привыкнуть к вашим новым жилищам, потому что вы видите их в последний раз! Да, да, лентяи, пришло время вашего первого и последнего фурора! Быстро собирайтесь и выходите к выходу, Хозяйка вас уже ждет. Я поеду с вами, так что если кто-то из вас сделает хоть один подозрительный чих, я вас сгною всех до единого, понятно, идиоты!

— Разумеется, господин Энджел, — вежливо произнес Госберри, — Мы вас прекрасно поняли.

Услышав это, кролик развернулся и направился к выходу из норы, оставив охрану приглядывать за заключенными. Быстро переговорившись и удостоверившись, что все пойдет, как надо, группа с легкомысленными улыбочками пошла вслед за охранниками, которые привели заключенных к шикарной позолоченной карете, явно принадлежавшей королевской знати. Пара стражников в золотых доспехах, которые должны были везти карету, помогали желтой пегаске собрать вещи, которые лежали на земле. Также они посадили всех едущих на представление зверей в клетки, которые поместили вместе с багажом на задней части кареты. Энджел был не в восторге от такого решения, но, казалось, стражники не слышали причитаний кролика, а потому ему пришлось подчиниться и сесть в клетку вместе с группой Госберри. Когда все необходимое было загружено, жеребцы впряглись в карету и рысью поскакали по направлению к сияющему городу вдалеке.

Кантерлот готовился к празднику. У замка уже играли фанфары, возвещавшие всех приезжих гостей о скором начале торжества, столы с блюдами уже стояли накрытыми и готовыми принять гостей, а всюду сновали пони, предлагавшие аристократам закуски и выпивку. Гостей было достаточно много как внутри замка, так и за его пределами. Все хотели оказаться на грандиозном празднике.

Одними из первых к замку прибыла шестерка знаменитых обладательниц элементов гармонии. Кто-то был рад видеть их на празднестве, а кто-то наоборот, жаловался своим друзьям про то, что стоит этим пони появится, как тут же происходит какая-то напасть. Среди этой шестерка была и скромная пегаска, которая довольно быстро отделилась от своих подруг, так как ей нужно было подготовить привезенных животных к выступлению. Ее представление должно было открывать торжество, а потому пони нужно было спешить.

— Ух, какая шумиха. Кажется, мы приехали, — подал голос ворчливый кролик, уединившись в углу клетки, — Вы ведь первый раз в светском обществе, деревенщины?

— Вроде того, — кивнул Госберри.

— О, тогда наслаждайтесь видом, пока можете. Как только закончите выступать, то сразу же поедете обратно домой! Уж я об этом позабочусь! – хохотнул зверек, — Не хочется, чтобы вы что-то учудили, пока я буду отвлечен вкусной едой и симпатичными крольчихами в королевском саду.

— Что ж, счастливо вам повеселиться, мистерии Энджел, — сказал Барберри, таинственно улыбнувшись, — Уж мы то разворошим эту вечернику!

— Что… что ты имеешь ввиду, паршивец? – Энджел вскочил со своего места, сжав лапы в кулаки.

— Я? Ничего, совершенно ничего! – стал отнекиваться кролик, — Я просто сказал, что этот праздник пони запомнят до конца своих…

— Он имеет ввиду… — старший брат больно пихнул младшего локтем в живот, — Что все пройдет просто идеально! Пони обомлеют от чудесного представления, придуманного нашей милой Хозяйкой!

— Я буду следить за вами, идиоты! – прошипел кролик и сел обратно.

Через пару минут стражники начали разгружать карету и достали клетки со зверями, которые понесли вслед за пегаской, которая нервно что-то бурчала себе под нос, готовая слететь с катушек от напряжения.

— О, ну, наконец-то! – забрюзжал Энджел, — Мне так надоело сидеть в этой грязной клетке с этими болванами! Я уже начал чувствовать, как их глупость разъедает мой мозг! Выпустите меня отсюда, остолопы!

— Ой, да ты просто душка! – недовольно промямлила Элмонд, глядя на кролика, который тряс запертую дверцу.

— Прости меня пожалуйста, Энджел! Я сейчас не могу посвятить тебе свое время, — вдруг произнесла Хозяйка, подойдя к своему питомцу, — Я сейчас очень занята подготовкой, поэтому подожди пока вместе со своими друзьями хорошо?

— А я и не знал, что мы друзья, Энджел, — усмехнулся старший брат.

— Что-то мне подсказывает, что и он тоже, — продолжил младший, после чего братья дали друг другу пять.

— Вы чего такие разговорчивые стали? Понравилось в закулисье? Могу оформить вас своими стендап-комиками! Уж я вас так загоняю, что вам материала для историй еще на две жизни вперед хватит! – чуть ли не завизжал кролик.

— Поставьте это тут, пожалуйста! – произнесла пегаска и жеребцы опустили клетки на пол, заодно открыв их.

— Все, мне пора идти! – бросил Энджел, выпрыгнув на свободу, — Я с вами еще поговорю! Позже! А пока постарайтесь не ударить в грязь лицом.

— Итак, маленькие друзья, надеюсь, вы готовы? – спросила хозяйка, пригнувшись, — Гости уже собрались, так что с минуты на минуту вы уже должны быть на сцене! Удачи, я верю в вас!

— Что ж, вот и настал момент истины, — вздохнул Смуси, все это время тактично молчавший в уголке.

— Да. Мы долго готовились к этому дню. Пора им всем показать, — согласился Госберри и вытянул лапу к своим приятелям – Вы со мной друзья?

— На все сто процентов! – смело сказал Барберри, положив свою лапу сверху.

— Веди нас, босс, — ответил бобер, также вытянув лапку.

— Давайте утрем этому придурку Энджелу нос! – закончила белка и также присоединилась ко всем.

— В таком случае, выдвигаем декорации, одеваемся и вперед! – смело произнес отважный кролик и друзья выдвинулись осуществлять последнюю часть их грандиозного плана побега, который должен был запустится уже буквально через минуту.

Сотни пони собрались во дворе замка, где еще вчера была подготовлена сцена для выступления зверушек Флаттершай. Поначалу гости весело общались и смеялись, как и раньше, но когда весь лишний свет выключился, и несколько прожекторов направили на кулисы, аристократы умолкли и обратили все свое внимание на сцену. Судя по их лицам, они были в нетерпении увидеть потрясающее шоу.

Кулисы медленно открылись, и свет фонарей упал на деревянный пол, на котором ничего не было. Лишь в глубине сцены можно было разглядеть какие-то неподвижные фигуры и какие-то клетчатые стены, напоминавшие решетки. Пони, которые пришли в недоумение, уже готовы были начать задавать неудобные вопросы, как вдруг приближающийся галдеж прервал звук, который представлял собой обычное отстукивание ритма, постепенно обраставшее музыкой.

— Что за дела? Все должно быть не так? – непонимающе прошептала лягушка, сидевшая рядом с Хозяйкой, и буквально через секунду земноводного схватил разбушевавшийся кролик, скрипевшие зубами.

— Какого черта тут происходит? Что ты им давал репетировать, кретин? – прошипел Энджел.

— Я не знаю, правда не знаю! Но останавливать это уже явно поздно, — виновато произнесла лягушка, и разгневанный кролик отбросил земноводное подальше от себя.

Тем временем музыка все ускорялась и становилась громче. И, в конце концов, прожектора осветили таинственные силуэты, которые оказались загримированными под грубых и уродливых преступников животные. Стоило свету упасть на них, как вся четверка начала свою песню.

«Пора признаться, пора признаться,

Нам надоело все скрывать,

Зверушкой милой восприниматься,

Хотим натуры наши показать!»

Вдруг один из кроликов выступил вперед и начал свой монолог под тихий напев своих коллег.

«Знаете, мы с братом всегда были беспризорниками. Я был умом, а он мускулами. Мы прекрасно понимали наши сильные и слабые стороны и активно этим пользовались. Как-то раз, идя по лесу, мы наткнулись на семейку ежей. Близилась осень и они заготавливали запасы пищи. И тогда мой брат предложил забрать все, что они несли в нору себе, а самих ежей сбросить в ближайшую канаву. Но я остановил его и сказал «Как так можно… ну, как можно быть таким расточительным, братец! Сначала проследим за ними до норы, а уже после этого приведем в исполнение твой блестящий план!»

«Внешне прекрасны, внутри ужасны,
И в этом есть вся наша суть,
Держать нас рядом небезопасно,
Ведь к страшным бедам это верный путь!»

«Меня долгое время считали примерным бельчонком, примером для подражания для детишек. Да, я всегда была примерным работником и хранительницей очага. Все соседи любили меня, а коллеги уважали. Но вот только никто никогда не задумывался, с чего бы вдруг мне быть такой доброй и милой. Может, я просто хорошая белочка, скажете вы? Хо-хо, нет, конечно же нет. Просто манипулировать сознаниями масс проще, когда они любят тебя, а смотреть, как эти массы добровольно прыгают со скалы простое чистое удовольствие!»

«Мы виноваты, мы виноваты,
И вас от нас хотим спасти,
Обрубим с вами мы все контакты,
А вам лишь нужно всех нас отпустить!»

«А я всегда был стеснительным и робким бобренком. Сверстники меня постоянно задирали и издевались надо мной, но я всегда им все прощал. Я думал, что если быть добрее с окружающими, то это добро тебе вскоре вернется. Иногда так оно и было, но чаще всего я просто оставался в дураках. Тогда я сменил свои жизненные ценности и понял, что нужно уметь постоять за себя. Но стоять за себя лоб в лоб было слишком сложно и опасно, а потому бить исподтишка стало моим любимым хобби!»

«Нас отпустите, освободите!
Не будет здесь и нашего следа!»

Как только музыка закончилась, наступила гробовая тишина. Все те сотни пони, что смотрели это шоу, стояли с открытыми ртами, не в силах произнести и слова, и эта реакция была для Госберри и его друзей милее, чем самые бурные аплодисменты. Запыхавшиеся звери, которые выложились на полную, стояли на сцене с довольными мордашками и ожидали первых комментариев публики, но то, что они услышали, повергло их в шок.

Все пони, как один, вдруг начали громко топать и даже свистеть от радости. Овации были оглушающе громкими, будто для пони спела сама принцесса Селестия.

— Не знаю, о чем они там щебетали, но это было суперздоровски! – воскликнула одна кобыла в первом ряду, отчего рты пооткрывали уже сами артисты.

— Они… они не понимают нас? – только и смог промямлить Госберри, свалившись на колени.

— Молодцы! Какие же вы все молодцы! – вдруг желтая пегаска сорвалась с места и крепко обняла всех четверых друзей, заливаясь радостным смехом, — Это не то, что мы репетировали, но вы придумали представление в разы лучше! Я вами так горжусь!

— Ладно, шоумен доморощенный, и что нам делать теперь? – простонал Барберри, задыхаясь от крепких объятий.

— Что ж, пора прибегать к плану Б, — также произнес старший брат и со всей силы укусил кобылу в копыто, отчего та уронила зверей и начала потирать укушенное место, — Бежи-и-им!

Стоило друзьям услышать команду, как вся группа рванула к выходу сквозь толпу удивленных гостей.

— Не-е-ет! – провизжал Энджел, и посмотрел на жердочки, где птицы развлекали гостей своими песнями, — Птицы, схватить их!

Пернатые, которые находились в недоумении, немного посовещались и, в конце концов, пришли к общему решению.

— Да пошел ты, козел! – выкрикнула одна из птиц и животные устремились вслед за беглецами.

— Ах вы предатели! Ненавижу! – только и успел крикнуть вслед безумный кролик, который и сам побежал вслед за сбежавшими животными.

— Куда… нам идти? – спросил бегущий Барберри у брата.

— Подальше отсюда! – коротко ответил кролик, — У нас нет времени думать об этом!

— Я могу забраться повыше, и осмотреть местность! – сообщила Элмонд, по пути стирая грим с лица, но на этот вопрос глава группы не ответил, так как один из пони ненароком отправил Госберри пинком в далекий полет, — Ну, сам, значит сам!

Во всей этой куче мале друзья не заметили исчезновения кролика, а вскоре и вовсе разделились, но все двигались примерно в одном направлении, в том, откуда их несли в клетке. А Госберри тем временем оказался прямо на шведском столе, приземлившись в высокий многослойный торт, верх которого от удара упал на землю.

— Ну, в этот раз я хоть влип во что-то вкусное, — прошептал кролик, облизнув палец, и начал освобождаться из мучного плена, что у него довольно быстро получилось.

— Госберри! – вдруг раздался знакомый крик за спиной кролика.

— О, ничего себе, ты мое имя запомнил! – зверек развернулся к Энджелу, который залез на стол по длинной скатерти.

— Ты никуда отсюда не уйдешь, урод! – обезумевший кролик ткнул в противника пальцем и обратил свое внимание на канапе, — Ты пойдешь со мной! Целым или не очень!

— Что ж, если ты хочешь подраться в куче еды, то я к твоим услугам, дружок! – с боевым настроем произнес Госберри и выставил вперед кулаки.

Энджел же не спешил атаковать, а подбежал к тарелке с канапе и вытащил одну из шпажек из наколотых продуктов.

— Ой, да ладно, ты вообще знаешь, что такое честная игра? – пожаловался кролик, но соперник не стал слушать эти слова и с диким криком уже бежал в бой.

Госберри же ничего не оставалось, как убегать о разгневанного хозяина двора, махавшего острой пластмассой налево и направо. Свободного места на столе было не так много, а потому споткнуться о какое-нибудь блюдо было легче легкого, что и случилось с не очень отважным кроликом, который споткнулся на шоколадных кексах. Энджел поспешил воспользоваться моментом и ударил противника шпажкой, но Госберри успел схватить одну из вишенок с вершины кекса и закрыться ею, в результате чего оружие застряло в ягоде. Отбросив вишню со шпагой, кролики вступили в рукопашный бой. Энджел набросился на врага и схватил того за горло. От тяжести зверьков край кекса рассыпался, и кролики скатились прямо на большое желе, к которому оба зверька и приклеились. Госберри первым пришел в себя и поспешил забраться на вершину трясущегося угощения. Энджел последовал за ним, то и дело пытаясь схватить кролика за лапу или хвост.

— Вот и все, Госберри, бежать больше некуда! – усмехнулся злобный зверек, осмотревшись кругом на вершине желе.

— Ничего, как-нибудь уж с тобой справлюсь! – пробубнил кролик, удерживая равновесие на ненадежной массе, — Давай, нападай, прихвостень понячий!

Не выдержав такого оскорбления, Энджел накинулся на Госберри, но кролик успел упасть на спину и упереться задней лапой в живот противника, после чего зверек бросил хозяина двора прямо вниз, в чашу с розовым пуншем.

— Ненавижу пунш! – только и успел вскрикнуть Энджел перед тем, как окунуться с головой во фруктовый напиток.

Кролик же лишь высунул порозовевшую лапу из напитка, которая медленно пошла на дно, напоследок показав большой палец, хотя Энджел мог спокойно встать на дно чаши и высунуть всю голову.

— Идиот, — Госберри покачал головой и стал думать, как ему выбраться отсюда и ответ пришел оттуда, откуда кролик его совсем не ждал.

Барберри и Элмонд, верхом на освобожденных птицах, залетели на стол, радостно махая лапами победившему в битве кролику. Следом же еще двое пернатых с трудом тащили довольно большого бобра.

— Эй, давай сюда, герой! – крикнула белка, — Тут и для тебя птичка есть!

— Не орел, конечно, но и ты сюда не кольцо спалить пришел! – хохотнул Барберри.

— Черт, как же я вас всех люблю, ребята! – весело засмеялся Госберри и побежал к своим друзьям, которые готовы были сбежать из опостылевшего плена.

Благодаря благородным птицам, четверо друзей были уже далеко от Кантерлота, когда испуганная Хозяйка вытащила своего кролика из чаши с напитком, аристократы, наконец, успокоились и праздник все-таки начался. Но начался он не только для пони, но и для группы зверей, которые, наконец, были свободны и уже мчались навстречу дому глубоко в лесу. Их трудные и опасные приключения были окончены.

— Здравствуйте, друзья мои и заранее спасибо вам за то, что откликнулись на мою просьбу, — порозовевший кролик сел за круглый стол и сложил лапы, глядя на своих коллег, — Как вы слышали, на празднике принцессы произошел один неприятный... инцидент, который оставил отпечаток на всех нас.

— Особенно на тебе, — усмехнулась женщина, сидящая в тени на другом конце стола.

— Ваши шутки крайне сейчас неуместны, коллега, — пожурил другой гость дерзкую особу и развернулся к кролику, — Продолжайте, Энджел.

— Как я и говорил, четверо крайне... опастных индивидов сбежали в этот праздник, чем немало расстроили как меня, так и Флаттершай. Бедняжка не могла уснуть всю ночь! Лично я не в силах терпеть такую наглость! Поэтому я прошу вас, как мастеров по выслеживанию и ловле, собственно, найти и поймать этих беглецов, и принести их сюда!

— Да, мы поймаем их... и я сожру их заживо! Ха-ха-ха! — вдруг безумно расхохотался третий гость своим беззубым ртом.

— Не обращайте внимания. Жизнь с Пинки Пай не могла не отразиться на рассудке этого крокодила, — произнесла собака, выйдя из тени, — Не стоит волноваться, Энджел. Мы с Совелием и Гамми разыщем твоих зверей во что бы то не стало!

— Спасибо, Вайнона, — кролик широко улыбнулся, откинувшись на стуле, — Буду ждать с нетерпением...

История Пинки Пай

Спасибо, что поделилась своей историей Флаттершай, — благодарно кивнула Твайлайт, — Было очень интересно послушать.

— Да, молодец, Флаттершай! – поддержала подругу Дэш, легонько хлопнув пегаску по плечу, — Твоя история была потрясающей! Почаще рассказывай такое, подруга!

— Ну, что вы… — смутилась пони, опустив голову, — Может, просто продолжим слушать дальше?

— Согласна! Кто хочет продолжить? – вновь поинтересовалась Твайлайт, оглядев своих подруг.

— Я расскажу после всех, — уверенно заявила Рейнбоу Дэш, — Моя история настолько восхитительна, что затмит все ваши, если я расскажу ее сейчас! Так что давайте сначала вы.

— Мне еще надо обмозговать пару мыслишек, — также стала отнекиваться Эппл Джек, — Может, кто-нибудь еще хочет? Твайлайт, почему бы не тебе.

— О, я превеликим удовольствием! – оживилась кобылка, — Я прочитала столько разных книг и романов, что могу развлекать вас историями хоть всю ночь напролет! Так, чтобы такого вам рассказать… Может быть…

— Готово! – вдруг выкрикнула Пинки Пай, вскочив с места, — Я придумала свою историю! Кто-нибудь хочет быть следующим? Никто? Отлично! Тогда я рассказываю!

Единорожка хохотнула, покачав головой, и обратилась к земной пони.

— Ладно, Пинки, рассказывай. Надеюсь, твоя новая байка будет продуманна получше, чем предыдущая.

— О, не сомневайся, Твайлайт! Эта история будет куда-а-а лучше предыдущей, — затейливо хихикнула розовая пони, прокашлялась и начала свой рассказ.

«Что такое жестокость? Борьба за жизнь, господа, всегда законна»
Карел Чапек

«I’m nuclear
I’m wild
I’m breaking up inside
A heart of broken glass
Defiled
Deep inside
The abandoned child»
Nuclear. Майк Олдфилд.

16 марта, 1ххх года. За два года до возвращения Найтмер Мун.

День в замке Кантерлота проходил обыденно и без особых изменений. Все пони были погружены в работу, в том числе и вечно грациозная и неотразимая принцесса Селестия. Сегодня должна была состояться аудиенция с послами других народов. Среди приглашенных был представитель зебр, ослов, грифонов и нескольких других рас, которые хотели обсудить с богиней солнца дела, касательные их дома. Прислуга убиралась в зале для переговоров, повара готовились подать на стол эквестрийские деликатесы, а композиторы сочиняли торжественную музыку для фанфар. Но и сама богиня не сидела без дела.

Селестия была готова принять высокопоставленных гостей и репетировала в своей комнате приветственную речь, что, впрочем, было излишним, ибо принцесса часто принимала важных гостей в своем замке, но пунктуальность была очень важна для богини. Именно в разгар подготовки к важной встрече к принцессе неожиданно наведался один из личных стражников, который нес перед собой небольшую прямоугольную коробочку, обитую красным бархатом.

— Принцесса, простите за то, что прерываю вас, но сейчас прибыла посылка, которую необходимо доставить лично вам в копыта, — жеребец поставил коробочку на журнальный столик, — Курьер сказал, что это очень важно.

— Правда? Я не ждала никаких посылок, — богиня отвлеклась от своего отражения в зеркале и осмотрела неожиданный подарок, при котором не было никаких записок — Курьер сказал, от кого эта посылка?

— Нет, он отдал это страже и почти сразу же убежал. Вероятно, это подарок от послов в честь доброй воли.

— Хорошо. Вы можете быть свободны, — сказала Селестия, после чего стражник спешно покинул покои принцессы.

Аликорн, не тратя много времени, развязала ленту и открыла коробку, в которой она ожидала увидеть некое традиционное украшение другого народа, однако сверху располагался небольшой листок бумаги, который перекрывал содержимое коробочки. Богиня вытащила записку, но вместо приветственных слов или благодарности там было написано одно единственное предложение. «До скорой встречи, Селестия». Поначалу такая фамильярность возмутила принцессу, но стоило ей увидеть сам подарок, как аликорн тут же обомлел, не в силах сдвинуться с места. В коробочке лежал небольшой металлический цилиндр со множеством квадратных выступов и углублений. С одного конца цилиндр заканчивался заострением, а с другого – куполовидной гладкой шляпкой с прорезью посередине. Немного поглядев на непонятное устройство, богиня бросила все принесенные ей вещи на пол и быстрым шагом направилась прочь из комнаты, прямиком к стоящим на посту стражникам.

— Немедленно сообщите страже, чтобы они оцепили замок и усилили охрану! – отдала приказ богиня, — Пусть все прибывшие послы едут обратно домой! Возместите им потраченные средства, если они того потребуют. И приготовьте карету. Я уезжаю из Кантерлота.

— Как прикажете, принцесса, — неуверенно произнес растерявшийся от такого поворота событий стражник, который побежал выполнять указание вместе со своим коллегой.

Богиня же выглянула в окно, откуда виднелся весь Кантерлот и даже Понивиль, и тяжело вздохнула, закрыв глаза. Вся уверенность Селестии мгновенно улетучилась, оставив место лишь для страха и отчаяния, который никто больше не смог бы понять.

9 днями позже.

Прошло уже больше недели с тех пор, как принцесса Селестия покинула замок при никому неизвестных обстоятельствах. Никто не знал, куда она ушла и когда вернется обратно, однако жизнь в стране с исчезновением богини не остановилась. Советники и политики принцессы взяли на себя обязанности аликорна и держали ситуацию под контролем, что было верным ходом. Поэтому большая часть пони вне замка даже и не знала, что аликорн покинул Кантерлот, а те, что знали, старались не думать о плохом. Но все же напряжение в замке нарастало, а потому умные пони решили дать пони развеяться и организовали бал, на который должен был съехаться весь Кантерлот.

Так и получилось. Вечером замок зажегся праздничными огнями, залы были богато украшены, а столы ломились от всяческих блюд высокой кухни. Несмотря на то, что праздник начался всего час назад, в замке уже было полно светских пони, с интересом обсуждавших новую вечеринку. Казалось, вечер был просто идеальным. И он был таким ровно до того момента, как на пороге замка не оказались никому неизвестные ранее гости.

Праздник был открытым и общедоступным, поэтому у входа не стояло никакой стражи. Да и придраться к группе из пятерых не самых обычных пони, было особо не с чем. Каждый из пришедших был одет в дорогой вечерний костюм, выглядел чисто и аккуратно, однако множественные отклонения в телах этих пони заставляли все встречных внимательно разглядывать гостей, однако пони не обращали внимания на разглядывания. Они быстрым шагом двигались к главному залу и остановились только тогда, когда уже стояли напротив двойных дверей, за которыми слышалась музыка и гул множества голосов.

— Что ж, господа, — произнес бледный единорог, который вытащил из под полы плаща маску и надел ее, — Пора творить историю.
Следом за своим предводителем, остальные члены группы одели свои маски в виде голов разных животных, и вошли в шумный зал. Увидев анонимных гостей, стражники на входе напряглись и сразу же попытались остановить неизвестных. Однако стоило только пони в золотых доспехах приблизится к группе, как один из жеребцов вытащил из кармана пиджака кинжал, за долю секунды перерезав первому стражнику горло, а второй неожиданно вытащил из рукава переделанный под копыто револьвер и прострелил второму стражнику голову в упор. Услышав выстрелы, гости впали в истерику и начали пытаться убежать от убийц, однако телепатия кобылы, которая в отличие от своих коллег была одета в противогаз, тут же перекрыла все выходы. На помощь подоспела многочисленная стража, вооруженная мечами и арбалетами, которые они сразу же пустили в ход, но и тут нападавшие смогли победить без особого труда. Стрелок с револьверами начал, практически не целясь, стрелять точно в головы врагов, перезаряжая оружие за считанные секунды, а оставшиеся враги внезапно воспламенились стараниями все той же кобылы.

Вид множества убитых стражников вгонял гостей праздника в ужас, но они понимали, что сопротивляться террористам бесполезно, а потому просто забились в одной части зала, ожидая окончания сражения. Тем временем прибыла новая группа стражников, оцепивших зал со всех сторон и прицелившись в убийц сразу из, порядка двадцати арбалетов.

— Немедленно бросьте оружие и сдавайтесь! – крикнул один из стражей, держа в поле зрения трех пони, — Вас было больше! Где остальные!

— Хватит возиться, Мантис, — произнес лидер группы видоизмененным маской голосом, — У нас еще полно работы.

Кобыла в противогазе утвердительно кивнула и ее рог начал сиять ярким сиреневым светом, и уже через пару мгновений убийца воспарила над полом. Стражники смотрели на это, словно завороженные, однако быстро пришли в себя и открыли огонь по сильному волшебнику, однако болты зависли в воздухе, приблизившись к группе, повернулись наконечниками к стрелявшим, и на огромной скорости полетели назад, убив большую часть стражников. Оставшиеся же также жили недолго, так как один из стражников, ни с того, ни с сего вытащил кинжалы и резкими движениями убил оставшихся, после чего облик пони мгновенно поменялся на одного из убийц в маске.

— Мы здесь закончили, Босс, — хриплым голосом доложила единорожка в противогазе, — Зал оцеплен. Сюда никто не пройдет без нашего ведома.

— Отлично. Значит, можно приступить к захвату замка, — Босс приставил копыто к уху, куда был вставлен наушник, — Рэйвен, можно заносить оборудование. Вульф, как дела снаружи?

— Гости у ворот услышали выстрелы. Паникуют, — произнесла фисташковая единорожка на крыше замка, регулируя механической рукой прицел снайперской винтовки, — Думаю, скоро прибудет стража. Как у вас дела?

— Все идет по плану. Убивай всех вооруженных пони, которые окажутся в зоне видимости, — приказал Босс, поглядев на прибывшую земную пони, которая несла на плече несколько прямоугольных железных ящиков с маркировкой какой-то частной военной корпорации, — Что ж, раз со стражей разобрались, то можно и поговорить с гостями.

Бледный жеребец подошел к напуганным до смерти гостям, которые столпились у фонтана посреди зала и начал рассматривать каждого гостя в поисках кого-то определденного.

— Не стоит нас боятся, друзья. Ведите себя хорошо, и никто из вас не пострадает! Игра в героя может плохо кончится, — спокойно произнес Босс, войдя вглубь расступившейся толпы. Наконец, жеребец отыскал нужного гостя.

— Мистер Фэнси Пэнтс, я полагаю? – глава террористов подошел к синегривому жеребцу с моноклем, который сохранял хладнокровие.

— Да, — сухо ответил единорог, не выражая никаких эмоций.

— Поздравляю вас, доктор Пэнтс! После стольких лет бездействия в области генной инженерии вы снова назначаетесь на старую должность!

— О чем вы говорите? – непонимающе спросил Фэнси, оглядевшись по сторонам.

— Мантис! – рявкнул Босс и направился дальше, а кобыла в противогазе, в свою очередь, окутала голову ошарашенного единорога фиолетовым свечением и тот, раскрыв рот, пошел куда-то из зала под удивленные вздохи остальных пони.

Лидер же тем временем приблизился к принцу Блюбладу, который постарался отстраниться от угрозы как можно дальше.

— И его тоже берем, — кивнул Босс и Мантис стала приближаться к испуганному жеребцу.

— Нет! Нет, умоляю, не трогайте меня! Я дам вам все, что захотите, только оставьте ме… — магия единорожки прервала истерику юного принца, и тот пошел следом за первым загипнотизированным пони.

— Для начала этого хватит. Оцелот, Октопус, прочешите весь замок и сгоните всех оставшихся пони сюда! Мантис, следи за толпой и докладывай, если выудишь что-то полезное из их голов. Рэйвен, мы с тобой развернем нашу аппаратуру, после чего ты подключишь ее к радиостанции замка. Пора миру нас услышать.

Услышав приказания, террористы начали разбредаться в разные стороны. Лишь трое пони остались в зале вместе с заложниками. Зловещий план террористов приходил в действие.

Жеребец кремового цвета с коричневой неаккуратной гривой и хвостом вошел в темный кабинет, который освещала лишь лампа, стоящая на столе в конце кабинета. Жеребец прикрыл за собой дверь и уселся на кресло с другой стороны стола. Как пони не пытался, он не мог разглядеть ожидавшего собеседника, свет лампы никак не доходил до него.

— Итак, я пришел по первому вашему зову, — пришедший пони взял одну из сигарет на столе и закурил, — В чем дело?

— Проблема национальной безопасности, — мрачно произнес низкий мужской голос, — Пока что общественность находится в замешательстве, но скоро среди пони начнется паника. Нам нужно управиться с этой проблемой до наступления этой паники.

— Так в чем же проблема?

— Два часа назад на замок Кантерлота было совершенно нападение группы неизвестных лиц. У нас не слишком много сведений, но мы точно знаем, что это профессионалы и они обладают современным оружием и технологиями. На момент нападения в замке проводился праздничный вечер, поэтому в руках у террористов оказалось порядка сотни пони из высшего общества. Среди них были также и члены королевской семьи.

— Паршиво. Террористы выставили свои требования?

— Да. Буквально десять минут назад они устроили теле и радиопередачу, в которой выставили свои требования. Можешь послушать, — собеседник включил экран, висящий на стене, на котором появилось изображение пони в костюме и маске, за которым виднелась толпа захваченных в заложники гостей.

«Добрый вечер, Эквестрия. Вы задаетесь множеством вопросов, но вам не стоит ломать голову над тем, что вам не следует знать. Наши имена и личности не имеют значения, куда важнее наши мотивы. Эквестрия уже долгие годы находится в пучине грязной бюрократии и коррупции. Пока честные работяги тянут спины, тяжким трудом добывая себе пропитание, буржуазия не знает нужды ни в пище, ни в деньгах, даже не подозревая, что они используют то, что бедняки вырывают из ртов своих детей. Наш мир постоянно осаждали тираны и захватчики, но никто из вас даже не предполагал, что главное зло сидит и у нас прямо под носом. Принцесса Селестия принесла Эквестрии куда больше боли, чем кто-либо еще до нее. В то время, как наши враги били нам в лицо, Селестия медленно вытягивала кровь из всех нас! Довольно лжи и притворства! Когда придет время, я расскажу обо всех злодеяниях, совершенных принцессой, а пока мы выставим свои требования.

Мы требуем, чтобы нам была предоставлена информация о месторасположении научного комплекса «Внешний рай», полная информация обо всех филиалах и дочерних компаниях, а также транспорт для нашего ухода. Пока эти требования не будут выполнены, мы каждые двадцать минут будем публично казнить одного из заложников. Получить принятие требований мы желаем от принцессы Селестии лично. Не делайте глупостей, и все невинные пони выйдут отсюда живыми. Конец связи».

— «Внешний рай»? Никогда не слышал о подобном. Что это такое? – поинтересовался жеребец, повернувшись обратно к своему собеседнику.

— Ничего особенного. Один из оборонных проектов, заброшенных много лет назад. От «Внешнего рая» не осталось ничего, что можно было бы использовать в каких-либо целях. Не знаю, зачем им сдался этот комплекс, но даже если и выдать им его месторасположение, то они найдут там лишь руины и подумают, что их обманули.

— Другими словами, по-хорошему с ними не договорится?

— Да. Поэтому в дело вступаешь ты. Твой послужной список практически идеален. Ты выполнял задания как в горячих точках, так и в разведывательных операциях. Лучше тебя для проникновения в стан врага нам никого больше не найти. Твоя задача заключается в том, чтобы проникнуть в замок, по возможности спасти заложников и, самое главное, уничтожить всех террористов.

— Всего то?

— Умерь ка свой пыл. Мы имеем дело не с обычной шайкой головорезов. Это хорошо обученные и оснащенные террористы, каждый из которых обладает своими уникальными способностями. Судя по всему, среди них есть специалист по биоинженерии, так как все члены отряда оснащены механическими имплантами и модификаторами. Опознать личности этих пони мы не смогли, но благодаря нашему информатору внутри замка, нам известны их позывные, а также информация об их обмундировании.

Всего террористов шестеро, однако не факт, что к ним не прибыло подкрепление за время их радиомолчания. Вот что мы о них знаем.

Экран снова зажегся, и на нем появились нечеткие изображения шестерых пони, каждый из которых по своему выделялся.

— Первый из них – Оцелот. Земной пони. В передние копыта встроены револьверы с пересобранными рукоятью и курком. Вместо них установлен самодельный рукав для копыта и провода, подсоединенные прямиком к нервной системе, что позволяет вести огонь биоэлектрическими сигналами мозга. Также вместо правого глаза установлен глазной протез, позволяющий с точностью до нанометров рассчитывать траекторию полета пули.

Рэйвен. Земная пони. При помощи инъекций с наномашинами ее мышечную ткань и кожу подвергли кристаллизации, в результате чего она приобрела огромную устойчивость к любому виду повреждений, а также невероятную физическую силу и выносливость.

Вульф. Единорожка. Подвергла себя наибольшему количеству модификаций. Копыта заменены на пятипалые конечности с подвижными суставами, позвоночник искривлен для полного прямохождения, вероятнее всего, голова также сильно изменена, но из-за маски этого невозможно узнать. Является снайпером и по некоторым данным видит цель с любого расстояния и без всякой оптики.

Мантис. Единорожка. Сильный маг, обладающий способностью к левитации, телепатии, пиромантии и мощнейшему телекинезу, которым обладают очень немногие единороги. Полный перечень ее способностей неизвестен, но это очень могущественный противник. Держи с ней ухо востро.

Октопус. Единорог, хотя данные очень смутные. По данным нашего информатора это мастер маскировки, который часто меняет свой облик в зависимости от ситуации. Каков его истинный облик неизвестно. Больше данных по нему нет.

Босс. Лидер террористов и самая загадочная личность. Каких-либо сверхъестественных способностей не проявлял, но остальные явно уважают и почитают его. Он твоя цель номер один.

Пусть мы и не знаем истинных личностей этих пони, но мы придумали способ, как это выяснить. Наши ученые разработали специальный опознаватель голоса с дешифратором, который подключен к базе данных по всем зарегистрированным пони в Эквестрии. Опознаватель оснащен мощным микрофоном и ему нужно услышать лишь несколько слов кого-либо, чтобы выдать справку на накопытный компьютер, с которым опознаватель связан напрямую. Возможно, эта информация поможет тебе в борьбе с врагом.

— Хорошо. Какую еще экипировку мне выдадут для задания?

— Стелс-костюм нового поколения, состоящий из легких и прочных полимеров, которые обеспечат хорошую защиту от повреждений без вреда для подвижности. Также оснащен системой жизнеобеспечения, которая автоматически включает подогрев, охлаждение, подачу питательных веществ и лекарств в организм в случае опасности. В общем, ничто не будет отвлекать тебя от твоей основной миссии.

Помимо этого у тебя, как уже сказано ранее, будет компьютер с картой местности, радио для связи со мной, перечень заданий и прочая необходимая информация.

Все остальное снаряжение стандартно. Бинокль, аптечка первой помощи, 9-миллиметровый пистолет с модификаторами и нож. Если тебе вдруг понадобится что-то еще, то придется добывать это на месте. По данным информатора террористы принесли с собой некое оружие. Возможно, им можно воспользоваться.

— Понятно. Как я войду внутрь? Замок наверняка охраняется.

— Ты пойдешь через сад. Он находится почти у самых крыш замка, поэтому тебя сбросят пролетающие над облаками пегасы. Для этого у тебя будет парашют. В саду полно растительности и высоких кустов, поэтому там будет достаточно легко спрятаться. После этого действуй по обстоятельствам. Если понадобится какая-нибудь информация, ты знаешь, как со мной связаться.

— Последний вопрос: когда начинаем?

— Немедленно! Каждая секунда на счету! Иди в арсенал, возьми свое снаряжение, после чего в ангар. Там тебя уже ждет повозка с пегасами. Удачи тебе, Гасиус. И помни: жизнь многих пони зависит от твоих действий!

Жеребец кивнул, потушив сигарету, встал с кресла и быстрым шагом направился к выходу из кабинета, полный решимости выполнить эту, пожалуй, самую важную миссию в его жизни.

По случаю начала важной операции по уничтожению террористов, пегасы из Клаудсдейла затянули ночное небо густыми тучами, дабы как можно надежнее скрыть приближение Гасиуса, который уже сидел на краю повозки, ожидая сигнала пегасов. Из-за туч было практически ничего не видно, лишь особо яркие огни Кантерлота пробивались из-под туч, но это не смущало бывалого оперативника.

И вот, ближайший пегас как можно громче крикнул, что пора прыгать и единорог, не выжидая и секунды, бросился вниз, сквозь дождевые облака и через несколько секунд преодолел их, увидев перед собой ночной Кантерлот и величественный замок, который, казалось, совсем не был потревожен силами террористов. Впрочем, любоваться городом свысока было некогда. Бешеной силы ветер бил прямо в лицо, не позволяя постоянно держать глаза открытыми, поэтому Гасиусу оставалось только высматривать тот самый сад, о котором ему доложил, как выяснилось позже, Шайнинг Армор, глава королевской стражи, который уехал вместе с принцессой несколько дней назад. Вскоре подошло время раскрывать парашют, что шпион успешно сделал, и исследовать окрестности стало заметно проще. Парашют был соткан из черной материи, поэтому заметить спускающегося агента, не присматриваясь в небо, было невозможно. Еще через минуту единорог успешно добрался до земли, быстро уложив парашют в кучу и спрятав его за деревьями.

— Сэр, я успешно добрался до сада. Меня никто не заметил, — доложил пони по коммуникатору на копыте.

— Отличная работа, Гасиус. Сверься с картой и по возможности осмотри местность с какого-нибудь возвышения. Никогда не знаешь, откуда подойдет опасность, — сказал Армор, после чего отключил связь.

Послушавшись совета начальства, Гасиус, сохраняя незаметность, пробрался к особо высокому и искривленному дереву в саду, по которому было не так сложно забраться, что пони незамедлительно и сделал. Сверху жеребец достал свой бинокль, и начал оглядываться вокруг. Сад был пуст, хотя утверждать наверняка было нельзя, так как, судя по всему, территория была просто огромна. Возможно, где-то все таки могли прятаться пони, хорошие или плохие. Решив долго не гадать на эту тему, пони спустился обратно на землю и уже более спокойно, но по прежнему сохраняя осторожность, пошел вглубь засаженного участка замка, где должен был быть выход в основную часть помещения.

Неспешно продвигаясь по густым зарослям, жеребец постепенно приближался к коридорам замка. Все это время лишь птицы щебетали в кронах деревьев, да под копытами бегало мелкое зверье с насекомыми. Ничто не нарушало безмятежности ночного сада, что, впрочем, не лишало единорога бдительности, а даже наоборот, заставляло навострить все чувства. Еще несколько минут, и территория растительности осталась бы позади, как вдруг сигнал на коммуникаторе заставил Гасиуса остановится и прослушать Шайнинг Армора.

— Гасиус, в твой компьютер, помимо всего прочего, установлен эхолокатор, настроенный на отклик сердцебиения, что позволяет мне отслеживать любые живые объекты размером с пони в радиусе двадцати метров и помечать их на твоей карте. Обрати внимание, я отметил несколько движущихся в твою сторону объектов. Возможно, это враг! Будь осторожнее!

— Вас понял, шеф, — Гасиус отключил коммуникатор и затаился в высокой траве. Было достаточно темно, поэтому спрятаться не составляло особого труда.

Как и сказал Армор, по тропинке, вымощенной гранеными каменными плитками, прошло двое пони в черной форме, которые явно не принадлежали к королевскому двору. Пони не были особо вооружены, но были явно напряжены и даже напуганы, хотя за масками их эмоций не было видно. Незнакомцы двигались осторожно, то и дело озираясь по сторонам, как будто они знали, что в замок вторгся незваный гость. Это немало смутило единорога в кустах, но то продолжал лежать в траве, ожидая, когда предполагаемый противник отойдет подальше. Как только это произошло, жеребец двинулся дальше.

— Любопытная ты свинка, — прошептала кобыла, залегшая на одном из особо высоких деревьев, которая уже давно наблюдала за единорогом через оптический прицел, — Босс, он пришел, как ты и предполагал.

— Прекрасно. Обеспечь ему достойный прием, — отозвался голос по рации и террористка, слегка улыбнувшись, вновь застыла на месте, ожидая удобного случая.

Прошло еще десять минут, и Гасиус, который теперь полз к своей цели, наконец, добрался до ворот сада, за которыми виднелась и дверь в замок. Вокруг никого не наблюдалось, но Гасиус все равно не осмеливался выйти на открытое пространство, опасаясь нападения откуда угодно. Однако, другого выхода не было и Гасиус, обнажив из кобуры пистолет с глушителем, бегом рванул к воротам, желая поскорее покинуть площадку перед воротами. Однако стоило жеребцу положить копыто на ворота, чтобы толкнуть их, как вдруг где-то вдалеке раздался хлопок, который ни с чем нельзя было спутать. Единорог кинулся на землю, и в следующий же момент о железные двери звякнула пуля, испустив сноп искр.

Жеребец несколькими рывками приблизился к лавке у высокого бордюра, которую и решил использовать в качестве укрытия, а снайпер, тем временем, сделал следующий выстрел, который разнес деревянную спинку скамьи в щепки.

— Вульф, я полагаю? – попытался вступить в контакт с противником Гасиус.

— Собственной персоной! – эхом раздался женский голос по всему саду, отчего определить местонахождение стрелка по голосу было невозможно.

Снайпер Вульф
(Лира Хартстрингс)

— Добро пожаловать в Кантерлот, мистер…

— Вы не хотите раскрывать своего имени, а я не раскрою своего! – отозвался единорог, обдумывая свои дальнейшие действия.

— Как угодно! – усмехнулась пони, выцеливая свою жертву, — Простите, мистер неизвестный, но я не могу вам дать пройти через эти ворота живым. И я готова ждать вашего появления хоть всю ночь.

— Даже не сомневаюсь, — Гасиус просматривал на компьютере информацию о Лире, где первым делом наткнулся на жуткие изображения с операционного стола, — Что должно толкнуть пони так изуродовать и изувечить свое тело?

— Изуродовать? Ох, стоило догадаться, что ваш недальновидный ум тоже не поймет меня, — раздраженно произнесла кобыла, — Пока вы отчаянно скрываетесь от неминуемой смерти, не желаете послушать одну поучительную историю.

— О, да, разумеется, — согласился единорог, попутно анализируя ситуацию.

— Знаете, у меня сложилось не самое лучшее детство. Нет, я была здоровой, жизнерадостной кобылкой. Я ходила в школу, встречалась с друзьями, играла с остальными детьми, но было одно весомое но. У меня были до ужаса строгие родители. Они были консерваторами до мозга костей. Верили в то, что старая Эквестрия, наполненная чистокровными пони, была прекрасна и идеальна. С теплотой вспоминали те времена, когда о зебрах, грифонах и прочих созданиях говорили, как о мусоре, сброде, диких животных. Они всю свою жизнь считали, что пони – единственно верные хозяева этого мира и прививали эти безумные идеалы мне, хотя я никак не могла понять, что плохого в других расах. И они ненавидели меня за эти недопонимания. Родители часто наказывали меня за доброжелательные высказывания в адрес не пони, запирали в комнате, в абсолютной темноте, оставляя лишь зеркало, в которое я должна была глядеть часами. Смотреть, что я единорог – лучшая из пони. Они думали, что такой подход сломает мою волю, но он лишь извратил ее до неузнаваемости. Я возненавидела свое сое тело. Не могла смотреть на свои копыта, не могла без отвращения есть пищу для пони, не могла терпеть саму себя.

Когда я выросла, родители отпустили меня в большой мир, в Кантерлот. Они хотели сделать меня светской пони, чтобы я ошивалась в кругах этих лицемерных ублюдков, но бесконечная похвала моей прекрасной родословной, в которой значились лишь единороги, лишь сильнее сводила меня с ума. Я бы свихнулась и натворила много зла, если бы не Босс. Он пришел ко мне и предложил помощь. Обещал сделать меня такой, какой я сама хочу себя видеть, а потом и вовсе сделать частью мира, лишенного предрассудков и нетерпимости. Босс стал моим истинным отцом, моим мессией. Я пойду за ним в любое пекло этого проклятого мирка. То, что ты считаешь уродством, для меня истинная красота, идеал.

— Грустная история, но, к сожалению, она тебя не спасет! – собравшись с силами, Гасиус схватил левитацией один из наиболее больших обломков скамейки и бросил подальше в заросли травы, после чего стал внимательно рассматривать верхушки деревьев.

Как и предполагалось, снайпер, который был погружен в свой рассказ, мгновенно отреагировал на неожиданное передвижение листвы и тут же повернул винтовку в сторону кустов, отчего отблеск оптического прицела выдал позицию стрелка. Вынырнув из под скамьи, Гасиус включил на пистолете лазерный прицел и начал светить в место, где произошел отблеск, попутно пытаясь выстрелить в Вульф и спрятаться поближе к противнику. Свет лазера сделал свое дело, и Лира поежилась от ярко бьющего в глаза света, не начав стрелять, поэтому единорог успешно добрался до укрытия.

— Как изобретательно! – наигранно удивилась пони, в несколько прыжков спустившись с дерева на землю, — Но тебя это не спасет!

— Посмотрим! – Гасиус выскочил из за ствола дерева, наставив пистолет на стоящую вдалеке пони, которая также взяла врага на прицел. В этот момент жеребцу и удалось хорошо рассмотреть наполовину механизированную кобылу.

Как и говорил Шайнинг Армор, Лира стояла на задних ногах, которые выглядели, как две тонких спицы со множеством поршней, и креплений вокруг. Но эти ноги, как и передние конечности, невозможно было хорошо разглядеть из-за черного кожаного тренча, который был застегнут на все пуговицы и закрывал тело. Голова кобылы также была сильно изменена. Бледная грива была зачесана назад, глаза были намного уже, чем у остальных пони, а также было явно видны следы химического воздействия, отчего фисташковая шкура была сильно облезлой. Было очевидно, что единорожка всеми силами пыталась убить в себе все, что было от пони.

— В этой дуэли тебе не победить, — Вульф покачала головой, — Пуля винтовки разорвет твой череп на кусочки, а ты даже не знаешь, есть ли в моей «изуродованной» голове броня или нет.

— Нужно проверить, — пробубнил Гасиус, наведя прицел на лоб снайпера.

— Ну, так давай, — палец Лиры слегка надавил на спусковой крючок, — Дерзай.

Напряжение нарастало с каждой секундой. В любой момент оружие обоих пони могло начать стрелять, и кто-то бы обязательно упал бы замертво. Но тут, как гром среди ясного неба, из-за одного непримечательного дерева выскочил воин в черно-желтом доспехе, выполненном в стиле королевских доспехов, вооруженный полуторным мечом с красивой рукоятью. Неизвестный мигом приблизился к снайперу и взмахом меча разрубил снайперскую винтовку напополам, а вторым ударом лишил Вульф и механической руки. Увидев искрящийся обрубок, Лира впала в панику и стала болезненно кричать, завалившись на спину.

— Моя рука! Моя рука! – визжала кобыла, будто лишилась настоящего копыта, но на агонию пони уже никто не обращал внимания. Гасиус и незнакомец теперь внимательно смотрели друг на друга.

— Ты кто такой? – крикнул единорог, направив пистолет на воина.

— Тот, кто лишит тебя головы! – с презрением заявил незнакомец хриплым голосом, который был приглушен шлемом.

Неизвестный воин
(Шнийгна Оррам)

— Если ты сражаешься за Босса, то почему напал на Вульф?

— Я сражаюсь только за себя и свои идеалы. И я никому не позволю убить тебя, кроме самого себя!

Произнеся это, воин кинулся в атаку, левитируя меч перед собой. Гасиус незамедлительно открыл огонь, однако незнакомец, искусно обращавшийся с мечом, отбил все пули на лету, и, сблизившись с соперником, сделал горизонтальный удар с широким размахом. Агент смогу увернуться от атаки, отчего клинок оставил глубокий разрез на стволе дерева, и нанес удар в открывшегося оппонента, который пришелся в лицо, закрытое шлемом. Воин отшатнулся, но через пару секунд пришел в себя, начав новую серию выпадов, от которых Гасиус все же умудрялся отходить назад. Найдя окно в потоке ударов, жеребец приблизился к незнакомцу и несколько раз ударил того в лицо, закончив свои атаки ударом ножа, который попал в бок воина, пройдя в щель пластинчатой брони. Незнакомец отступил, пощупав кровоточащую рану, но нисколько не убавил в напористости.

Бой продолжался еще пару минут, во время которых оба противника смогли нанести друг другу увечья разной степени тяжести, от в целом безобидных гематом и заканчивая глубокими порезами. В конце концов воин убрал меч в ножны на спине и, выпрямившись после утомительного сражения, произнес:

— Ты умелый боец. Я тебя недооценил, — все с той же хрипотцой сказал незнакомец, — Мы с тобой еще встретимся, когда придет время.

После этих слов воин подбежал к воротам и в пару прыжков преодолел их, несмотря на внешне тяжелые доспехи. Гасиус же присел на траву, переводя дух, и обратил внимание на Вульф, который уже не было на прежнем месте, отчего агент недовольно вздохнул и связался с Шайнинг Армором.

— Гасиус, рядом с тобой было несколько целей. Ты вступил в бой?

— Да. Я столкнулся с Вульф, но на нас обоих напал некий воин в броне, которую я раньше не видел, но она явно была сделана королевскими кузнецами. Он сказал, что хочет убить именно меня, что он сражается за какие-то свои идеалы. У вас что-нибудь есть по нему?

— Хм, странно. Никакой информации по воину в особых доспехах нет. Будь крайне осторожен, Гасиус! Неизвестно, чего он хочет от тебя и на что готов пойти. Пока продолжай выполнение задания, у нас еще полно работы.

— Так точно, сэр, — единорог отключил коммуникатор и втянул воздух полной грудью. Жеребец прислонился к ближайшей стене и вытащил бинты из аптечки, на скорое копыто, перевязав особо тяжелые раны. Отдохнув еще немного, Гасиус медленно поднялся на ноги и направился к воротам, которые теперь никто не охранял. Единорог без труда прошел в замок, а через несколько минут и боль со слабостью отступили под действием лекарств. Миссия продолжалась.

Рядом с садом располагалась оранжерея, в которой выращивали особо капризные растения, небольшой зоопарк, основу которого составляли мелкие и редкие зверьки, и прочие пристройки, в которых содержалась флора и фауна. Посмотрев на карту, Гасиус убедился, что находится на средних этажах западной части замка, в то время, как праздничный зал с заложниками располагался в самом низу, посередине грандиозного строения. Сейчас путь агента лежал через многочисленные извилистые коридоры с множеством смежных комнат самого разного назначения, однако, как любезно отметил Шайнинг Армор в брифинге, на самой западной части замка – высокой башне, где проводились магические и алхимические опыты, террористы, вероятнее всего, разместили мощное оружие, которое, вкупе с хорошим обзором с башни, можно было использовать для уничтожения больших толп противников. Единорог считал, что ему первым делом следует разобраться с основной силой противника, прежде чем браться за главную цель, поэтому Гасиус, недолго думая, направился на запад, прямо к башне, до которой оставалось не так уж и много.

Путь жеребца в этот раз был уже не таким простым, как в саду. Судя по всему, Вульф уже успела доложить своим о враге, поэтому безымянные солдаты в вязаных масках были настороже и ожидали встретить противника. Шпион старался всеми силами избегать конфликтов, но пару пони все же пришлось устранить и спрятать в укромных углах. К счастью, профессиональный агент смог не попасться врагу на глаза. Таким неспешным темпом, прячась и совершая смертельные атаки, единорог добрался до желанной башни, которая оказалась куда больше, чем рассчитывал жеребец.

Лаборатория была воистину огромной и впечатляющей. Винтовая лестница на стене вела через несколько этажей, каждый из которых был предназначен для определенного рода деятельности. Самый нижний этаж был наполнен самыми разнообразными научными приборами, начиная от склянок с разноцветной жидкостью в подвесных шкафчиках и заканчивая сложными машинами с рядом труб, перегонных кубов и прочих вещей, в которых Гасиус ничерта не смыслил. Пони больше интересовали верхние этажи, где был балкон с мощным телескопом и откуда можно было вести стрельбу. Логичнее всего было искать оружие именно там. Так единорог и поступил.

По быстрому миновав все неинтересующие пони этажи, Гасиус добрался до купола башни, которая представляла собой обсерваторию со всем вытекающим из этого убранством. Впрочем, жеребца заинтересовал лишь один предмет, который он и хотел увидеть. Несколько положенных друг на друга продолговатых железных ящика песочного цвета, с маркировками и серийными номерами. Гасиус понятия не имел, что его ждет в ящиках, но, судя по всему, это были ракетные установки, а может что-то и пострашнее. Также единорога смущало то, что один ряд состоял из трех ящиков, а второй из двух, будто один из них уже кто-то забрал. Агент хотел было уже распаковать оружие, как вдруг сзади послышался щелчок затвора, который заставил единорога замереть на месте.

— А ну стой! – раздался настойчивый, но явно испуганный голос кобылы, — Медленно развернись и брось оружие!

Жеребец послушался приказа и неспешно повернулся к вооруженной кобыле лавандового цвета, которая неуверенно сжимала в левитационном поле штурмовую винтовку.

Твайлайт Спаркл
(Лучшая ученица принцессы Селестии)

— Кто ты такой? – потребовала объяснений единорожка.

— Спокойнее. Я тебе не враг! Я от Шайнинг Армора! – поспешил объясниться агент, что заставило кобылу сильно снизить свой пыл.

— Ты? Так значит, ты и есть тот самый агент, которого сюда послали? – пони слегка опустила ствол, но все еще не доверяла незнакомцу.

— Да. Именно так. Меня зовут Гасиус!

— О, хвала Селестии, ты прибыл! – выдохнула пони, кинув оружие на ближайший стол, — Я тут чуть с ума не сошла от страха!

— Как ты так долго умудрялась скрываться от террористов? Я не видел в замке больше ни одного дружелюбного пони, кроме тебя!

— Заклинание невидимости и телепортация делают свое дело, — похвасталась Твайлайт, — Было тяжело, но я все же смогла выкрасть у террористов коммуникатор и рассказать Шайнинг Армору обо всем случившемся.

— Так ты и есть тот самый информатор?

— Полагаю, что да, — кобыла пожала плечами, — Может, ты внесешь частоту моей рации в свою, чтобы мы смогли переговариваться по коммуникатору?

— Да, это явно не навредит, — единорог ввел продиктованную кобылой частоту и продолжил разговор, — Ты можешь мне чем-нибудь помочь?

— Думаю, смогу. Я уже давно живу в замке и выучила его, как свое копыто. Если ты вдруг заплутаешь, то всегда можешь связаться со мной. Я постараюсь помочь. А ты собираешься помогать мне?

— Нет, я брошу тебя на произвол судьбы! — усмехнулся единорог, — Сейчас я разберусь с этими стволами и мы с тобой двинем дальше. Найдешь надежное место, где можно укрыться, а я направлюсь за Боссом в главный зал. Ты, кстати, не знаешь ничего нового о наших врагах?

— К сожалению, нет. Знаю только, что они куда-то увели принца Блюблада и господина Фэнси Пэнтса, не знаю, зачем и куда. А еще они убили первого заложника, — печально произнесла кобылка.

— Проклятье, нам надо поспешить! – Гасиус приблизился к злосчастным ящикам и открыл первый из них.

Внутри лежала по-особому сконструированная ракетница с двумя зарядами, боеголовки которых светились ярким изумрудным цветом. Ранее агент не встречал подобного, но его изучение прервал громкий удар, от которого с потолка купола посыпалась крошка. Кобыла немало испугалась от столь неожиданного звука, но единорог сохранял спокойствие.

— Стой тут! – приказал агент и, взяв со стола винтовку, которую Твайлайт любезно отдала, направился вниз, откуда и раздавался непонятный звук.

Гасиус медленно спустился вниз, держа оружие наизготовку, но ничего толком не происходило. Таким образом пони спустился прямиком до первого этажа, где уже виднелись жуткие изменения. Входная дверь, которая, вместе с тем, была и единственной, оказалась заблокирована обвалившимся потолком и куском стены со стороны коридора, что было очень странно, так как само по себе оно никак не могло разрушиться. Почувствовав серьезную опасность, Гасиус стал пятиться назад, попутно спрашивая Твайлайт о другом выходе.

— Ну, я могу попробовать телепортировать нас отсюда, — единорожка спустилась к агенту, не понимая, что происходит, — В чем дело?

— Чуется мне, по наши души уже идут, — не успел Гасиус закончить мысль, как вдруг башню сотряс еще один удар. Двое единорогов, которые стояли на лестнице между первым и вторым этажом, отчетливо увидели, как пол первого этажа буквально выбивали снизу, где в теории не было ничего, кроме бетона и камня. Сразу же последовал второй удар, от которого «опухоль» на полу стала еще больше.

— Твою мать, живо беги наверх! – крикнул Гасиус, прицелившись в чудовищно сильного противника, который вот-вот должен был показаться.

Еще удар и тоннель был прокопан окончательно. Из клубов пыли вышла серая кобыла в черной маске ворона и смокинге, который был сильно испачкан. Но самое ужасное было то, что на правом копыте кобылы был закреплен шестиствольный пулемет, по размерам ничем не уступавший взрослому пони. Увидев противника, террористка сняла ствол пулемета с плеча и голосом, полным безразличия, произнесла:

— Здравствуй, агент Гасиус. Я ждала нашей встречи! – стволы начали медленно раскручиваться, предвещая страшный грохот и поток свинца.

Вулкан Рэйвен
(Мод Пай)

— Черт! – прошипел единорог и кинулся следом за Твайлайт, и в следующее же мгновение ступени с искусно отделанными перилами начали разлетаться в щепки под градом крупнокалиберных пуль. Мощь оружия была настолько велика, что пули даже пробивали насквозь пол второго этажа, куда продолжила стрелять кобыла, не останавливаясь ни на секунду.

К счастью, дальше пулемет не доставал и жеребец смог без опаски добраться до верха, где его уже ждала лавандовая единорожка.

— Твайлайт, уноси нас отсюда, живее! – скомандовал пони, отчего кобылка лишь сильнее начала волноваться.

— Я… я не могу сразу… мне надо сосредоточиться!

— У нас нет на это времени! – Гасиус взглянул на лестницу. Огонь прекратился и теперь были слышны лишь приближающиеся шаги.

— Я стараюсь! – единорожка закрыла глаза и раз за разом пыталась провернуть заклинание, что кончалось ничем.

— Вот ведь… — агент подбежал к только что распакованной ракетнице и начал заряжать ее одним из зарядов, как вдруг его попыталась остановить кобылка.

— Постой! Это ракеты с зарядом, усиленным магически выведенной сверхзвуковой волной! Это очень мощное оружие!

— Как раз то, что надо, — пробубнил пони и немного спустился вниз, после чего выпустил ракету в лестничный проем.

Взрыв чудовищной силы отбросил Гасиуса назад, а также разрушил приличный кусок башни. Сразу за взрывом последовала обещанная Твайлайт сверхзвуковая волна, которая прокатилась по всему замку, разбив вдребезги все стекла и оглушив всех пони. Также волна, вкупе с сильными разрушениями, разрушила пол всех верхних этажей, отчего пол второго этажа был уничтожен практически полностью, а все остальные попадали вниз, в целом оставшись в порядке. Только это и спасло двух единорогов, которые, получив много синяков, упали вниз.

— Я же сказала, что это очень мощное оружие! – недовольно простонала Спаркл, откашливаясь от нависшей пыли.

— Если бы я этого не сделал, то нас бы уже размололи в фарш, — жеребец поднялся на копыта и подошел к своей новой спутнице, чтобы помочь ей встать, как вдруг каменная плита, бывшая полом и потолком, начала трястись, а потом и вовсе подниматься. Гасиус с Твайлайт успели соскочить на груду обломков и как раз вовремя, так как Рэйвен отбросила многотонную глыбу прямо в стену, еще больше повредив и так еле держащуюся башню.

Одежда и пулемет кобылы были уничтожены от взрыва, но вместо этого Мод стала неестественно черной. Ее тело больше напоминало по структуре железо, и было покрыто множеством вздувшихся вен, идущих от сердца. Когда пони откинула от себя камень, то чернота быстро исчезла и кобыла вернулась к обычному виду.

— Что это, черт возьми, такое? – прошипел Гасиус, отступая от приближающегося врага вместе с единорожкой.

— Наномашины, сынок, — вдруг Мод резко перешла с медленной походки на молниеносный бег и, приблизившись к врагам, нанесла размашистый удар копытом, от которого оба пони смогли вовремя отпрыгнуть.

— Твайлайт! – настойчиво крикнул Гасиус, безуспешно расстреливая Рэйвен из винтовки. Единорожка же огляделась и побежала куда-то в угол разрушенной комнаты, заваленной грудой хлама.

— К чему это сопротивление? – все также отрешенно спросила Мод, не обращая внимания на пули, которые просто отлетали от кобылы, — Вам меня никогда не победить.

— Просто так подыхать тоже не хочется, — Гасиус отбросил винтовку и стал думать, что делать дальше, — Может, пока расскажешь, кто ты такая и зачем все это делаешь?

Вместо ответа земная пони одним рывком сблизилась с врагом, прижав того копытом к стене.

— Как… грубо, — протянул жеребец, пытаясь отпихнуть от своего горла копыто, которое было недвижимо, как копыто каменной статуи.

— У тебя есть семья? Родители, жена, дети?

— Жена и две дочери, — бросив все усилия и ожидая Твайлайт, тянул жеребец.

— Тогда ты должен понимать, зачем я здесь! У меня есть… были родители и три сестры: Марбл, Лаймстоун и Пинки. Я была самой старшей сестрой. Я держала в копытах всех троих, когда они были еще младенцами, нянчилась с ними, кормила и играла. Родители зачастую были не в состоянии ухаживать за ними, поэтому я брала все на себя, но никогда не жаловалась. Я любила их всех больше, чем себя саму и готова была посвящать своей семье все свободное время.

Со временем мои сестры росли, их интересы и требования росли вместе с ними. Вскоре я не могла удовлетворить всех их потребностей по самым разным причинам, главной из которых была наша бедность. Мы не жили впроголодь, но всегда покупали только необходимое, из-за чего жизнь на ферме была тяжела и уныла. В подростковом возрасте они хотели покинуть ферму, на которой мы жили, увидеть другие места и даже поселиться там, где им захочется, но я не позволяла им этого делать. Я выбиралась в город за покупками и знала, насколько циничен и жесток этот мир. На улице все улыбаются тебе в лицо, но в крайнем случае тебе никто не подаст копыто без какой-либо выгоды для себя. Если хочешь хорошо жить, то надо иметь толстый кошелек или надежные связи. Мои наивные сестрички не понимали этого. Думали, что им покорится весь мир, хотя их ждали лишь голод и нищета. Они быстро невзлюбили меня за мою строгость, а Марбл с Лаймстоун открыто высказывали свое презрение ко мне. Один раз они даже пожелали, чтобы я сдохла на своей работе.

Но я никогда не сердилась на них. Я желала лишь самого лучшего для моих сестер! Я видела, что они рвутся на волю и хотела отпустить их только с необходимыми средствами, которых у меня не было. Как я уже говорила, мы мало зарабатывали из-за нашей отдаленности от остального мира, и единственным способом хоть как-то поднять свое финансовое состояние было обратится лично к принцессе Селестии. Я готова была склониться перед ней и умолять о повышении зарплат, но в итоге она даже не пожелала принять меня. Мой долгий путь в этот проклятый замок кончился ничем. Вся надежда на хорошую жизнь для моих сестер была разрушена. Когда я вернулась домой, Пинки уже сбежала с фермы. Да, Лаймстоун так и сказала мне, Пинки «сбежала от моей тирании». Это было самой ужасной болью в моей жизни.

Вот почему я присоединилась к Боссу. Я не желаю жить под правлением того, кто четко делит мир на бедняков и богачей! Я не желаю жить в мире, где ты ничего не значишь без денег или власти, а еще больше я не желаю, чтобы в таком мире жили мои сестры! И я убью любого, чтобы они жили радостно и безбедно! Селестия не может обеспечить этого мира, а Босс сможет!

— Отпусти его! – вдруг раздался крик единорожки, которая умудрилась раскопать один из ящиков с оружием, в котором была громоздкая снайперская винтовка с множеством магических модификаций. От мощности выстрела Твайлайт не удержалась на копытах и завалилась на спину, а пуля, оставившая в воздухе зеленый след, прошла через заднее копыто мод и прошила приличную часть замка насквозь, улетев куда-то вдаль.

Копыто Рэйвен оторвалось от тела и упало на пол, причем обрубки не испустили и капли крови. Пони не удержалась и упала, отпустив агента, который быстро присоединился к лавандовой единорожке.

— Ты молодец! Теперь надо прикончить ее, — Гасиус схватил пушку, но Твайлайт вновь его спустила с небес на землю.

— Она однозарядная, — вяло пробурчала кобыла.

— Блеск!

Тем временем Мод взяла отстреленное копыто и со всей силы прислонила его на законное место, отчего наноботы начали медленно восстанавливать утраченную плоть.

— Вытаскивай нас отсюда, иначе нам точно конец!

— Хорошо, хорошо, я постараюсь еще раз, — лавандовая пони положила копыто на плечо товарища и вновь попыталась сотворить заклинание, и с каждой попыткой она добивалась все больших результатов. В конце концов еле державшаяся башня начала крениться и постепенно падать в обрыв, прямо на скалы.

Но все же единорожке удалось сделать задуманное и оба пони мгновенно исчезли в магической вспышке как раз в тот момент, когда Мод закончила регенерировать и уже устремилась к врагам. Оставшись одна, кобыла попыталась сбежать из башни, но было слишком поздно. Часть замка окончательно отломилась и упала вниз вместе со всем своим содержимым.

— Как жаль, — прошептал белый единорог, глядя в монитор, — Рэйвен была хорошей пони. Самой преданной, что я знал. Впрочем, она выполнила свою задачу.

Жеребец встал с кресла и подошел к аристократу, который угрюмо сидел за мощным компьютером с несколькими экранами.

— Итак, доктор Пэнтс, к нам еще не поступало сообщений от принцессы?

— Нет, — уныло произнес единорог, — Она никогда не скажет вам, где находится «Внешний рай». Это одна из важнейших работ в ее жизни!

— Я знаю, доктор, знаю. Потому и желаю заполучить ее. Это слишком мощное оружие, чтобы оставлять его в копытах тирана.

— Да что вы можете знать о «Внешнем рае», — усмехнулся Фэнси, — Вы ведь всего лишь жалкий террорист!

— Поверьте мне, доктор, я знаю о нем гораздо больше, чем кто-либо еще, — со всей серьезностью заявил неизвестный, — Как дела у вашего эксперимента?

— Хватит его так называть, — устало покачал головой Пэнтс, — Залечил раны после первой встречи с Гасиусом. Сейчас разыскивает его.

— Отлично. Дайте ему координаты. Как только Гасиус будет мертв, отмените и удалите все занесенные директивы.

— Но он выйдет из-под контроля! – заявил аристократ, резко развернувшись к собеседнику.

— Я знаю, — с улыбкой произнес террорист и вернулся на прежнее место. Единорог свернул окно, в котором проигрывалась видеозапись и развернул карту, с сияющей на ней отметкой.

— Оцелот, это Босс, — пони прислонил копыто к микрофону в ухе, — Направляйся в архив и притащи сюда голову Гасиуса. Если же он еще будет жив, то разберись с ним и кобылой, которая его сопровождает.

— Будет сделано, — коротко ответил жеребец на другом конце, после чего Босс отключил микрофон, обратив все свое внимание на монитор с множеством раскрытых окон, где помимо карты с видео также были и командная строка, и датчик сердцебиения, и еще множество показателей, за которыми следил террорист.

Гасиус очнулся со страшной болью в голове. Телепортация далась единорогу довольно нелегко. Особенно сильно зудело у правого виска, который жеребец начал чесать первым. После неприятного пробуждения весь мир плыл перед глазами, цвета и их яркость ежесекундно менялись и казалось, что жеребец оказался в какой-то безумной фантазии, но спустя несколько секунд все прошло, как и зуд у виска.

— О, хвала Селестии, вы живы! – к лежащему единорогу подбежала напуганная кобылка, которая склонилась перед товарищем, — Вы так медленно дышали и похолодели! Я боялась, что вы не очнетесь! Я и подумать не могла, что телепортация может так негативно сказываться на здоровье! Только на электронике! Может у вас есть кардиостимулятор или…

— Я в порядке! – грубо бросил единорог, в котором вдруг неожиданно проснулась какая-то раздражительность, — Где это мы?

— В кантерлотском архиве! Здесь собраны все запретные и опасные знания Эквестрии!

— До зала далеко?

— Нет, мы на первом этаже, так что идти надо не слишком далеко!

— Хорошо. Спрячься где-нибудь здесь. Если мне что-то понадобится, я с тобой свяжусь, — Гасиус поднялся на копыта и проверил коммуникатор, который только отошел от воздействия магии.

— Постойте! – Твайлат встала перед жеребцом и радостным голосом заявила, — Пару минут назад я видела, как за воротами архива прошло несколлллько пони в черных накидках. Вам следует быть поосторожнее!

— Спасибо, я буду настороже, — Гасиус обошел по непонятным причинам обрадованную единорожку и пошел к виднеющимся воротам, по пути связываясь с Шайнинг Армором.

— Гасиус, тут какие-то помехи. Как у тебя дела? – поинтересовался жеребец.

— Все в порядке, сэр. Я почти пришел к месту назначения. По пути я столкнулся с Рэйвен, но смог ее уничтожить, а также столкнулся с ученицей принцессы Селестии, Твайлайт Спаркл. Думаю, она важная личность, не так ли?

— Пожалуй. Постарайся эвакуировать Твайлайт из замка, но не забывай о своей главной миссии! Тебе необходимо убить Босса и всех его приближенных! – Шайнинг Армор успокоился и продолжил говорить, — Пока было радиомолчание, нам удалось выяснить личности особо важных заложников. Это принц Блюблад и известный филантроп Фэнси Пэнтс. Принца держат только в качестве щита, Пэнтс же раньше работал в научной сфере в замке, поэтому он обладает знаниями, необходимыми террористам. Ты должен спасти принца при любых обстоятельствах. Фэнси Пэнтса же, в случае крайней необходимости, можно устранить.

— Вас понял, сэр. Приступаю, — единорог отключил компьютер и толкнул ворота, которые оказались заперты.

Выругавшись про себя, Гасиус несколько раз ударил по воротам и убедившись, что ему их не открыть, единорог решил обратится к спутнице, у которой могло найтись заклинание, что решить проблему. Жеребец развернулся и открыл рот, однако не успел агент сказать и двух слов, как ворота резко слетели с петель и на Гасиуса накинулся уже знакомый ему воин, который начал душить единорога. Агент, не долго думая, уперся нижними копытами в живот противника и перекинул того через себя, мигом поднявшись на ноги. Незнакомец поступил также. Битва была готова завязаться вновь и двое солдат уже бежали навстречу друг к другу, как вдруг между врагами встала лавандовая кобыла, перед которой остановились и Гасиус, и воин.

— Остановитесь! – закричала Твайлайт, — Не надо драться!

Остановка агента была ясна, но вот почему незнакомец, уже занесший меч над головой, встал, как вкопанный, было непонятно. Твайлайт повернулась к незнакомцу и подошла к нему вплотную не испытывая никакого страха. Воин же сбивчиво дышал и буквально трясся, будто не понимая, каким инстинктам ему подчиняться.

— Зачем ты это делаешь? — прошептала единорожка, положив копыта на шлем незнакомца, — Остановись! Брось оружие!

Левитационное поле вокруг меча стало медленно растворяться, и вскоре клинок свалился на пол. Гасиус же ничего не понимал и лишь смотрел дальше, готовый оттащить Твайлайт в любой момент.

— Они сказали мне, что он виноват в смерти невинных. Сказали, что он убил и тебя, — жеребец оперся на кобылку одним копытом.

— Это ложь! Он защищал меня! Он хочет помочь мне!

— У меня есть приказ! Я должен убить Гасиуса! Я не могу ослушиваться приказов… — с болью в голосе протянул воин, постепенно теряя силы.

— Нет, можешь! Ты же остановился, увидев меня, — Твайлайт усмехнулась, но на ее глазах выступили слезы, — Я думала, что ты мертв. Я думала, что ничего не получилось.

— Я жив, милая. Я жив.

— Я… я люблю тебя, бааааа, — Твайлайт не удержалась и крепко обняла незнакомца, получив встречные объятия.

— Что ты сказала? – хотел было спросить Гасиус, не расслышав слов единорожки, но его прервал крик воина.

— Берегись! – незнакомец схватил пони и прикрыл ее своим телом, так как в следующее же мгновение раздался выстрел, попавший в доспех.

Агент резко развернулся и увидел в проходе земного пони в широкополой ковбойской шляпе, коричневом пиджаке с узором из позолоты, и кошачьей маске с прорезью лишь для одного глаза, который горел красным цветом. Единорог схватился за свой пистолет, но террорист встал на задние копыта и начал одновременно стрелять как в защищенную Твайлайт, так и в агента, который успел спрятаться за одним из книжных шкафов.

— Босс, ваши подозрения подтвердились. Программа дала сбой, он освободился! – доложил Оцелот.

Воин же оттолкнул кобылку от себя и схватился за меч, намереваясь разрубить жеребца с револьверами пополам, но на полпути незнакомец свалился на пол, трясясь в агонии.

— Ох уж эти старые технологии, — Оцелот подошел к поверженному врагу и приставил один из револьверов к незащищенному участку в шлеме, — На них нельзя положиться!

Револьвер Оцелот
(Брейберн)

— Не смей! – единорожка выскочила из-за укрытия и побежала к своему брату. Земной пони отреагировал на это и сразу же навел ствол на кобылку, но Гасиус вовремя выстрелил во врага, однако пуля попала лишь в железный рукав, отчего Брейберн без вреда перенес пулю, пусть и выстрелил мимо.

Пока единорожка отволакивала контуженого воина в укрытие, Оцелот с Гасиусом спрятались в разных сторонах комнаты за стеллажами, полными книг и свитков.

— Так ты, значит, и есть тот самый Гасиус, что умудрился победить Рэйвен с Вульф? – спросил стрелок, стоя у края укрытия.

— Он самый, — единорог, который был весь на взводе от такого количества событий, достал сигарету и вставил ее в зубы, — А ты Оцелот, лучший стрелок в Эквестрии?

— Так точно, дружище!

— Вульф тоже была мастером в стрельбе. Чем ты отличаешься от нее?

— Ну, Вульф работает на дальних дистанциях, а я… — вдруг земной пони выстрелил куда-то в угол комнаты, отчего пуля отлетела от стены, еще несколько раз отрекошетила от полок и стен, и, в конце концов, прошла в нескольких сантиметрах от лица Гасиуса, запалив конец сигареты, — …На ближних. Наша битва будет длиться не больше нескольких секунд, приятель. Ты не успеешь перезарядить свой ствол, так что считай каждый патрон. Дай ка угадаю, у тебя их пятнадцать штук?

— Верно, — единорог выпустил струйку дыма – А у тебя осталось всего одиннадцать.

— Ага. Можешь не волноваться, мне хватит и на тебя, и на кобылу, которую ты так рьяно защищаешь, — усмехнулся Оцелот, — Ну, что, готов?

— Думаю, да.

— В таком случае…

Оба противника выскочили из укрытия и побежали к следующему стеллажу, попутно расстреливая друг друга из пистолетов. Этот рывок занял не больше пяти секунд, поэтому оценить, ранен враг или нет, было невозможно.

— Семь! – крикнул Гасиус.

— Девять! – ответил Брейберн, — Будешь перезаряжаться, дружище?

— Хватит и того, что осталось! – оба пони практически синхронно вышли из своих новых укрытий и продолжили перестрелку. Оба оппонента были достаточно ловки, чтобы не попасть под пулю, поэтому и этот раунд кончился ничем.

На сей раз пони не стали давить друг друга морально и сразу же вышли из обновившихся прикрытий, оказавшись в нескольких метрах друг от друга на открытой площадке, словно соперники на дуэли.

— У тебя последний выстрел, — произнес земной пони.

— Как и у тебя, — ответил единорог, — Что ты там говорил про то, что тебе хватит патронов для нас всех?

— Хе, mi dispiace, — улыбнулся стрелок, — Обсчитался.

В следующий же момент раздалось два выстрела. Гасиус быстрее нажал на спусковой крючок, а потому его пуля настигла грудь Брейберна. Оцелот же попал лишь в плечо, отчего единорог, сжав зубы, лег на пол, но быстро встал и пошел следом за врагом, который умудрился отползти подальше от поля битвы.

Земной пони не ушел далеко. Брейберн присел на пол, оперевшись спиной на одну из книжных полок, ожидая Гасиуса. Террорист снял злосчастную маску вместе со шляпой, которую приложил к груди.

— Мне… недолго осталось, — сказал Оцелот, увидев подошедшего единорога, — Думаю… надо излить душу… пока жжение в груди не стало невыносимым.

— Ну, давай. Минутка у тебя еще есть, — агент перезарядил пистолет и приготовился слушать врага.

— Ты знаешь о городке Эпплуза, что находится в прериях на окраине Эквестрии? Хе, конечно, не знаешь. О нас никто не знает, хотя мы один из крупнейших поставщиков яблок в этой чертовой стране. Наш город в упадке, горожане каждый день заболевают неизвестными нашим врачам болезнями, а каждый месяц от этих болезней кто-то умирает, в основном взрослые мужчины, которые похают от заката до рассвета, чтобы получить денег на жалкую корку хлеба! Из-за недостатка копыт к работам подключают и женщин, и детей, которые стирают копыта в кровь, вытряхивая яблоки с тысяч деревьев. Нам бы хотелось все бросить, но яблоки – это единственное, что держит наш город на плаву. Скажи, разве это нормально? Нормально, что три четверти жителей не имеют кормильцев? Нормально, что мы месяцами ходим в грязи и клещах, потому что у нас нет времени ухаживать за собой? Нормально, что наши дети молятся о том, чтобы их мать не сдохла ночью в постели? Это дико, но для нас это было нормой.

Мы всегда терпели все нападки жизни. Полагали, что когда-нибудь нас вознаградят за все наши муки. Но нет, с каждым днем все становилось только хуже. А когда в наши края пришли бизоны, требующие выдрать яблони, наш хлеб и воду, с корнем, то жители Эпплузы и вовсе опустили копыта. Пони начали гибнуть не только от болезней и изнеможения, но и от рогов этих дикарей, и самоубийств. Многие просто не выдерживали такой жизни. Мы пытались объяснить наше положение и бизонам, и пони из растущих городов, но никто не откликнулся на наш зов. А власти даже и не думали о том, чтобы помочь тем, кто выращивает для них пищу!

Я посвятил всю свою жизнь борьбе за выживание. Научился стрелять без использования магии, ходил с караванами между такими же мелкими городами и отбивал нападения бизонов. Я хотел сделать нечто большее, чем это. Хотел поменять мир к лучшему, и только Босс дал мне такую возможность, пусть для этого и пришлось стать хладнокровным убийцей пони. Я не горжусь тем, что убиваю, но не пролив крови мир не изменить. Босс это понимал и дал мне копыто. Дал шанс воплотить мою мечту в реальность. Он – истинный герой Эквестрии, кто бы о нем что не думал, — Брейберн залился болезненным кашлем, от которого изо рта пошла кровь, силы окончательно покидали жеребца, и на последок тот лишь улыбнулся и направил передние копыта на Гасиуса, как будто желая выстрелить в того, хотя револьверы оставались нерасчехленными, — А ты хорош!

Сказав свои последние слова, Оцелот опустил копыта, голову и перестал дышать. Его борьба была закончена.

Прослушав историю Оцелота, сохранявший хладнокровие Гасиус неожиданно сорвался. Единорог тяжело вздохнул и уселся на пол, прикрыв лицо копытом.

— Что же это такое происходит, — прошептал жеребец, качая головой, однако его душевные терзания прервал звонок коммуникатора.

— Гасиус, твой пульс сильно участился. Ты в порядке? – поинтересовался Шайнинг Армор.

— Нет. Я не понимаю. Все террористы, с которыми я столкнулся, рассказали мне свои истории. Они не хотят получить какой-то материальной выгоды или власти, их просто толкнули на этот путь. Толкнуло современное общество в целом и принцесса Селестия в частности. Это… так ужасно…

— Сосредоточься, солдат! Эти террористы не только опытные бойцы, но и манипуляторы, они морально давят тебя, чтобы ты открылся для удара! Не позволяй их вракам сломить твой дух! – серьезно произнес единорог на другом конце линии.

— Да. Думаю, вы правы, сэр, — попытался успокоиться агент, — Вы совершенно правы. Я должен закончить начатое.

— Так держать, солдат! Доложи обстановку!

— Я столкнулся с Оцелотом и смог его устранить. Также на меня вновь напал неизвестный воин и самое удивительное, что Твайлайт Спаркл находится с ним в близких отношениях. Сейчас я попытаюсь выяснить у нее, кто он такой.

— Забудь, Гасиус. У нас нет времени на болтовню о каких-то там любовных или родственных связях. Время идет, заложники умирают! Скорее направляйся в зал!

— Так точно, сэр. Конец связи, — агент отключил коммуникатор и направился к лавандовой единорожке, которая уже привела в чувства воина, и они о чем-то увлеченно беседовали.

— Не хочется вас прерывать, но должен сообщить, что я направляюсь в зал, — сказал Гасиус, — Твайлайт, останься вместе с этим… парнем, думаю, он сможет тебя защитить. Укройтесь где-нибудь и ждите, когда все закончится.

— Гасиус! – окликнул воин единорога, который уже собирался уйти, — Я хотел принести свои извинения. Мною управляли, как марионеткой, приказали уничтожить тебя во чтобы то ни стало, на благодаря Твайлайт я вспомнил о том, кто я есть. Спасибо тебе за все.

— Да. Береги ее, — зудение в виске будто напомнило жеребцу о том, что ему необходимо спешить, — Я должен бежать! Увидимся позже и ты мне все расскажешь!

С этими словами единорог покинул своих новых товарищей и, поглядывая на карту, побежал к залу, до которого оставалось идти совсем недолго. Пони был уже в предвкушении от встречи с зачинщиком этого нападения.

Устраняя пособников террористов и обходя особо опасные места через вентиляционные шахты, жеребец вскоре добрался до своей первоначальной цели. До огромного зала, где несколько часов назад царила радость и веселье. Сейчас же зал пустовал. О празднике напоминали лишь столы с нетронутой пищей, некоторые из которых были перевернуты, брошенные музыкальные инструменты, конфетти и прочие следы шумной вечеринки. Тишина также стояла гробовая.

Гасиус был немало озадачен. Он ожидал увидеть толпу заложников, охраняемых захватчиками, но никак не абсолютную пустоту. Связываться с кем-либо агент также не желал, боясь привлечь к себе лишнее внимание. В итоге Гасиус решил осторожно обойти весь зал в поисках следов террористов или заложников.

Выставив вперед пистолет, единорог медленно прошел к середине зала, осматривая каждый угол, в которых никого не было. Никаких следов также не осталось, даже не было крови, что странно, ведь здесь должны были казнить уже, как минимум, двоих пони. Это немного успокоило жеребца, но громко открывшиеся двойные двери, ведущие в тронный зал, вновь напрягли агента. Гасиус повернулся в сторону дверей, к которым вели широкие ступени вверх, и перед его взором предстало четверо пони, один из которых что-то бессвязно бормотал и захлебывался в слезах. Остальные же, очевидно, были террористами. По середине стоял белый единорог в фарфоровой маске, слева от него находилась пони в противогазе, а справа покалеченная Вульф, которая успела обзавестись новой, еще более угрожающей винтовкой. Заложник же находился впереди всех и упал на пол, как только его остановили.

— Здравствуй, Гасиус. Рад, что ты смог забраться так далеко, — довольно произнес глава террористов.

Босс
(Личность неопознана)

— Босс, — проворчал единорог, направив оружие на врага, — Куда ты дел всех заложников? Что с ними?

— Не беспокойся, они в полном порядке. Я никого не собирался трогать. Кроме него, — жеребец схватил хныкающего пони за растрепанную шевелюру, подняв его голову вверх, — Приготовил его к твоему приходу.

— Умоляю, не трогайте меня. Прошу, — слабо умолял единорог, даже не пытаясь сопротивляться.

Блюблад

(племянник принцессы Селестии)

— Немедленно отпусти его! – приказал Гасиус, угрожающе сделав шаг вперед.

— Зачем? Чтобы эта самовлюбленная гнида оплодотворила какую-то наивную кобылу и через год этот и без того бренный мир заселили такие же мерзкие ублюдки? Подобные ему отравляют Эквестрию, рисуют четкие границы между бедными и богатыми, а потом смеются над вторыми! Остальные гости этого праздника просто слишком тупы, чтобы думать своей головой. Им хочется выглядеть хорошо в глазах других и они равняются на богатых и успешных. Но подобные Блюбладу – паразиты, которым нет прощения и спасения. И главный паразит, который уже веками терроризирует этот мир – принцесса Селестия, которая побоялась встретиться со мной лицом к лицу.

Впрочем, с ней мы еще разберемся. Сейчас нас ждет принц.

Вдруг жеребец обхватил голову белокурого жеребца обоими копытами и одним резким движением развернул голову, отчего шея издала громкий хруст.

— Нет! – выпалил Гасиус и выпустил всю обойму из пистолета в Босса, однако пули застыли в воздухе, благодаря кобыле в противогазе, — Ах ты ублюдок! Ты поплатишься за это, кто бы ты ни был!

— Надеюсь, тебе понравилось это зрелище. Жаль, что ты не увидела этого лично.

— Что ты несешь, идиот?

— Скоро узнаешь. Недолго осталось, — с этими словами босс развернулся и пошел обратно в тронный зал вместе с могучей колдуньей, — Он целиком твой, Вульф.

— Отлично! – прошептала единорожка и сходу выстрелила из винтовки каким-то ядовитым дротиком.

Гасиус ожидал атаки, а потому вовремя отскочил от выстрела и укрылся за накрытым столом с длинной скатертью. На сей раз Лира была немногословна. Видимо, ее фантомная рана сильно ударила по настроению в целом. Террористка просто стреляла в свою цель, останавливаясь только для перезарядки. Агенту удавалось вовремя отходить от приближающихся дротиков, который пробивали скатерть насквозь, но вскоре стол закончился, поэтому Гасиус пошел в наступление. Выскочив из укрытия, жеребец вновь открыл огонь, однако пони умудрялась прятаться за перилами и стрелять через щели в этих самых перилах. Итог дуэли был неутешителен. В то время, как единорог не смог попасть в кобылу ни разу, ему самому прилетело три-четыре дротика. К счастью, броня выдерживала повреждения, однако незащищенная голова находилась под угрозой.

Еще несколько секунд и Лира бы попала в свою цель, если бы не ставший дружественным воин, который вновь появился из ниоткуда, и отбил летящие в сторону Гасиуса дротики.

— Поднимайся! – незнакомец подал агенту копыто, быстро подняв того.

— Я же велел тебе оставаться с Твайлайт! – прячась за опытным мечником, сказал жеребец.

— А она велела мне помочь тебе! Извини, но ее слово для меня дороже!

— Опять ты! – воскликнула Вульф и сменила магазин в винтовке с дротиков на боевые патроны, — В этот раз я тебе мозги вышибу!

Лира действовала настолько быстро и яростно, что буквально не целясь, выстрелила в свою цель и в этот раз воину не удалось отбить пулю. Выстрел пришелся в шлем, который соскочил с головы и отлетел куда-то вглубь зала. Гасиус, наконец, увидел лицо незнакомца, и это шокировало его больше, чем что-либо другое до этого. Агент смотрел на изуродованного шрамами и побледневшего Шайнинг Армора.

— Это невозможно! – воскликнул единорог, — Этого не может быть!

— Хватит причитать! – крикнул Армор, вновь принявшись отражать пули, — Я займусь ею, а ты иди за остальными! Живее!

После этого воин несколькими длинными рывками преодолел расстояние между им и кобылой, оказался за спиной Лиры и мощным оперкотом скинул ее с возвышения, освободив двери в тронный зал для Гасиуса. Жеребец не мог понять, как такое возможно, но все же помнил о своей главной задаче, данной… Шайнинг Армором. Агент побежал к дверям, не обращая внимания на схлестнувшихся в ближнем бою врагов, и вошел внутрь, закрыв двери за собой. Жеребец оказался в длинной широкой комнате с роскошным троном в конце. На середине комнаты его уже ждала кобыла в противогазе.

— Вижу, Вульф не справилась, — приглушенным голосом произнесла террористка, — Но мимо меня тебе не пройти.

— Мне много кто так говорил, — ответил Гасиус, на лбу которого выступила испарина.

— Больше никто не скажет, — пони воспарила в метре над полом, а ее рог начал ярко светиться, предвещая серьезные проблемы.

Психо Мантис
(Старлайт Глиммер)

— Я самый могущественный маг в Эквестрии! Моя сила соизмерима с силами богов! – громогласно заявила Мантис, расставив передние копыта в разные стороны, — Я способна видеть то, что никто не сможет увидеть и делать то, чего никто не сможет.

— Ну, стрелять в тебя бесполезно, как я понимаю, — единорог убрал пистолет в кобуру.

— Ты быстро учишься, — кобыла пустила из рока яркий фиолетовый луч, от которого Гасиус смог увернуться, но не полностью. Луч оставил на боку жеребца большой ожог.

За первым выстрелом последовал и следующий, но к ним Гасиус был готов лучше. Агент спрятался за одной из колон. В открытом бою Мантис было невозможно одолеть.

— С такими силами ты могла бы изменить мир более мирным путем, Старлайт, — крикнул единорог, который с каждой секундой чувствовал себя все хуже, — Зачем ты это творишь? О твоей личности пока никто не знает, кроме меня. Ты еще можешь все бросить!

— Хватит тянуть время, — левитационное поле Мантис обхватила колонну и стало сжимать ее, отчего та мгновенно покрылась трещинами, — Я могу читать мысли пони. И управлять ими. Но, увы, твой разум уже забит, им невозможно манипулировать. Поэтому придется действовать по старинке!

— Забит, говоришь? – единорог перебежал к новому укрытию, — И чем же, интересно узнать?

— Босс тебе все расскажет, как только я разберусь с тобой, — Старлайт сделала еще один залп, который уничтожил половину новой колонны, — Впрочем, какое это имеет значение.

— Не любишь своего Босса?

— Нет. Дело в том, что развитие событий зависит не от нас. Мы всего лишь выдумка на листе бумаги. Черный текст на белом фоне, — неожиданно заявила злодейка, — Левитация, телепатия, телекинез, все это лишь игрушки, поверхностные способности, коими никого нельзя удивить. Я научилась влиять на нечто большее.

Вдруг кобыла испустила магическую волну, котораяниначтонеповлияла

ЧтотысделаласпросилГасиусосматриваясвоетело

МешаютемктозанамисейчаснаблюдаетСтарлайтпосмотрелакудатовсторонуВамжеэтоненравитсянетакли

ВоспользовавшисьотвлечениемединорожкижеребецвыскочилиззаколоныиподбежалкпротивникукоторыйужезаметилприближающуюсяопасностьНоМантисоказаласьнедостаточнобыстройижеребец скинул ее на землю, лишив ее непонятную магию силы. Оказавшись сверху, Гасиус нанес противнику несколько ударов, однако Старлайт быстро отбросила от себя единорога, прижав того телекинезом к полу.

— Глупец! – яростно воскликнула единорожка, — В моей власти менять саму реальность! Тебе меня не победить!

С этими словами пони стала вновь применять ytgjyznyst заклинания, однако нанесtyyst tq edtxbz не давали сосредоточится. Что, впрочем, не мешало Мантис одновременно взаимодействовать и с Гасиусом, который все никак не мог вырваться из захвата пони, хотя постепенно он ослаблял действующую на себя силу. Единственно, на что хватило сил жеребцу, это связаться по коммуникатору с Шайнинг Армором, который, возможно, им и не был.

— Сэр, Мантис слишком сильна, — из-за сдавленных легких пони едва слышно говорил, — Как мне ее одолеть?

— Проклятье! Не волнуйся, Гасиус, у меня есть идея! Думаю, как только эту историю опубликуют, я смогу выложить в комментарии что-нибудь, что поможет тебе справится с Мантис!

— Нет! – крикнула единорожка, откинув освобождающегося врага в стену, — Вам меня не победить! А что касается вас, люди по ту сторону экрана…

Thrust On a pony Si-si-si Uniform More milk Alfa Si-si-si ? Eh? Dog did it ? Alfa ? ? ? A pizza pie Rotation One of us Si-si-si Thrust One of us Nudist Alfa A light is lit Alfa God loves it Eh? Nudist Thrust ? Si-si-si Thrust Rotation Uniform Dog did it One of us More milk A pizza pie One of us Dog did it Nudist ? With white whale ? Dig it Si-si-si X marks the spot Nudist Alfa Kick the Can One of us A pizza pie On a pony Thrust Alfa ? Nudist Eh? Thrust ? ? Thrust One of us Thrust On a pony Si-si-si A light is lit Dig it ? Kick the Can One of us More milk God loves it A light is lit Uniform A pizza pie On a pony I want you, Jones ? ? Thrust One of us Be a good boy On a pony A pizza pie One of us Nudist Dig it More milk Alfa Thrust X marks the spot Dig it Si-si-si Thrust Dig it Nudist Uniform ? ? Si-si-si Thrust Alfa Rotation A light is lit Alfa I want you, Jones Thrust Si-si-si Thrust Alfa A light is lit Alfa More milk Eh? Dog did it A light is lit Eh? Nudist Nudist One of us A pizza pie Rotation Dig it Be a good boy A light is lit Dig it Victory V Alfa Thrust X marks the spot Si-si-si ? Kick the Can God loves it Alfa Si-si-si Dig it Uniform Si-si-si Uniform ? Be a good boy Eh? Shaka zulu Uniform Si-si-si Thrust Nudist Alfa Nudist Alfa Nudist Nudist One of us God loves it Eh? Nudist Nudist Nudist God loves it Eh? Nudist Eh? Rotation Dig it Rotation Uniform ? Nudist One of us With white whale With white whale With white whale On a pony Eh? Shaka zulu Alfa Kick the Can A light is lit Dig it Nudist Alfa Nudist Alfa Dig it Nudist Alfa Nudist Nudist Dig it ? ? ? Be a good boy On a pony Si-si-si Rotation Alfa Dog did it One of us Si-si-si Thrust X marks the spot ? Rotation Alfa Shaka zulu One of us Rotation With white whale Alfa A light is lit Alfa Thrust Eh? Be a good boy ? Nudist Alfa Kick the Can Uniform Si-si-si Kick the Can Dig it ? Nudist One of us Thrust On a pony Nudist Uniform Victory V Eh? Nudist Victory V Eh? Nudist Be a good boy One of us Si-si-si Si-si-si Si-si-si Si-si-si Uniform Uniform Victory V Dig it With white whale On a pony More milk ? Nudist Eh? Shaka zulu Nudist Alfa ? ? ? Thrust One of us Dog did it Eh? A light is lit Alfa Thrust X marks the spot Dog did it Alfa A light is lit X marks the spot ? Eh? ? Eh? Dog did it Dig it Nudist One of us Rotation One of us God loves it Eh? Dog did it Rotation One of us One of us God loves it With white whale Nudist One of us With white whale X marks the spot Dog did it One of us Si-si-si Thrust Alfa A light is lit A pizza pie Dig it Si-si-si Thrust One of us A light is lit Eh? Thrust Dig it Nudist Alfa ? Alfa A light is lit Si-si-si Thrust Rotation Eh? A light is lit ? Thrust X marks the spot ? A pizza pie Uniform A light is lit Dig it ? ? Thrust One of us One of us Victory V Dig it Dog did it Alfa Eh? More milk One of us More milk One of us More milk One of us More milk One of us More milk One of us More milk More milk More milk One of us More milk ? Nudist Eh? One of us A pizza pie A pizza pie Alfa Dog did it Alfa A light is lit Dig it With white whale Kick the Can One of us Be a good boy On a pony A light is lit A light is lit Be a good boy On a pony A light is lit A light is lit A light is lit Uniform ? Nudist One of us A pizza pie One of us More milk One of us God save the Queen X marks the spot ? Kick the Can Alfa Kick the Can Dig it With white whale Si-si-si A light is lit Uniform ? Alfa Eh? Si-si-si With white whale One of us Dig it Nudist One of us More milk ? A pizza pie Rotation Dig it ? A light is lit Alfa Dig it Shaka zulu Nudist Dig it One of us Thrust Kick the Can Uniform Dog did it Alfa ? With white whale Dog did it Rotation Uniform God loves it With white whale Si-si-si A pizza pie Dig it Nudist Uniform Si-si-si Thrust Alfa Rotation A light is lit Alfa I want you, Jones Thrust Uniform Dog did it Alfa Rotation Dig it A light is lit More milk Alfa God loves it Dig it ? Eh? Si-si-si Kick the Can Dig it I want you, Jones A light is lit Uniform ? ? Kick the Can One of us Thrust One of us Rotation On a pony I want you, Jones Si-si-si With white whale Alfa A light is lit Dig it A light is lit Kick the Can One of us A light is lit Dog did it Uniform Nudist X marks the spot ? Nudist Alfa A pizza pie One of us A light is lit ? With white whale Dog did it Rotation Uniform God loves it One of us More milk Kick the Can One of us Nudist Coca-cola Eh? Kick the Can One of us More milk Nudist Alfa Thrust On a pony Si-si-si Thrust One of us ? A light is lit Alfa Thrust With white whale Alfa I want you, Jones A light is lit Alfa I want you, Jones Thrust ? Kick the Can One of us Thrust One of us Rotation Alfa ? Thrust One of us A light is lit X marks the spot Kick the Can One of us ? Thrust One of us A pizza pie One of us ? With white whale Dig it A light is lit Alfa Si-si-si X marks the spot With white whale Thrust Rotation One of us Nudist Nudist One of us More milk Shaka zulu Alfa A light is lit Eh? Si-si-si A pizza pie One of us More milk One of us God save the Queen X marks the spot ? Thrust Eh? A light is lit Eh? A pizza pie One of us Rotation Thrust Alfa Coca-cola Dig it Dig it

********/*/67*

— Не может быть, — протянула Мантис, повернувшись на бок, — Я видела будущее. Ты не должен был выжить.

— Будущее изменчиво, — произнесла Твайлайт, — Ты в порядке, Гасиус?

— Да. Спасибо, — несмотря на эти слова, единорог был совсем не в порядке. Слабость в теле была уже просто невыносимой.

— Идеальный мир, — будто в бреду говорила Старлайт, — Наш идеальный мир… уничтожен… Ты спрашивал, зачем я это творю? Потому что этот мир слишком несправедлив, чтобы в нем можно было решать проблемы миром. Я родилась в одном загнивающем городке, на манер Эпплузы, о которой тебе уже рассказывал Оцелот. С детства я видела лишь горе и страдания, и сама испытала их вдоволь. Но у меня была сила. Сила, которой не было больше ни у кого. Меня боялись и ненавидели из-за этого. Я хотела помочь своему городу, но все отталкивали меня от себя, называли чудовищем. Родители часто наказывали меня и отказывались проводить со мной время. Удивительно, что они не удавили меня в моей же постели. Я выросла с желанием сделать мой город лучше мирным путем, но позже пришло осознание, что это невозможно. Эти узколобые и кровожадные пони понимают лишь язык силы. И я применила его. Я заставила пони стать добрее. Уравняла бедных и богатых. Заставила их всех улыбаться. Заставила их всех сменить свои кьютимарки, дабы у всех они были одинаковы. Я создала утопию, о которой всегда мечтала.

Но потом пришли солдаты Селестии. Принцесса была недовольна моими действиями. Солдаты пригрозили мне сожжением моего славного мира и убийством идеальных пони, лишенных лжи и коварства. Мне ничего не оставалось, кроме как распустить всех по разным уголкам мира и уйти самой в надежде найти новый уголок, где я смогла бы всех сделать счастливыми. Но меня нашел Босс, который предложил мне нечто большее. Жить в идеальном мире, в большом и процветающем. В котором пони сами будут радоваться жизни без моего принуждения. Это было бы так… прекрасно… так…

Мантис запнулась на полуслове и окончательно испустила дух, в очередной раз полоснув по сердцу уже неравнодушного ко всему происходящему Гасиуса. Единорог тяжело вздохнул и посмотрел на Твайлайт, которая также внимательно слушала Старлайт.

— Твайлайт, спасибо тебе за помощь, но я же велел оставаться в архиве! – пожурил кобылу агент.

— Я и оставалась. Оставалась слишком долго. Я ждала три часа в одиночестве, а потом в поисках меня пришли несколько террористов. Они говорили о том, что убили и тебя, и моего брата! Я не нашла варианта лучше, кроме как использовать заклинание перемещения во времени, чтобы помочь тебе. Так я и оказалась в этом месте.

— Теперь понятно, почему идеальное будущее Мантис не сбылось, — силы Гасиуса подошли к концу и жеребец обессилено упал рядом с кровоточащим трупом, напугав кобылу.

— Гасиус! Гасиус, что с тобой? – Твайлат кинулась к жеребцу, осматривая его со всех сторон, — О, пресвятая Селестия, что это? Дротик? Гасиус, что произошло?

— Вульф меня достала, — с трудом протянул жеребец, — Это… транквилизаторы. Она не хотела меня… убивать…

— Что я могу сделать, Гасиус? – Твайлат в панике крутилась вокруг своего соратника, но неожиданно начала пропадать, становясь все более прозрачной, — О, нет, я возвращаюсь в будущее! Если все пройдет хорошо, то я окажусь в измененном будущем, где вы будете живы! Прости, я ничем сейчас не могу помочь!

— До встречи в будущем, — усмехнулся единорог, провожая взглядом исчезающую кобылу.

Вскоре все начало расплываться и темнеть. Последнее, что агент увидел перед тем, как упасть в беспамятство – это трон принцессы Селестии, который отъехал в сторону, и из образовавшегося отверстия в полу на платформе выехало несколько пони. Эта сцена сопровождалась голосом Шайнинг Армора из коммуникатора.

— Гасиус, в чем дело? Что там у тебя происходит? Гасиус? Гасиу-у-ус! – кричал жеребец, однако отравленный единорог этих криков уже не воспринимал.

Яркий холодный свет ламп ударил жеребцу в лицо. Издав протяжный стон, Гасиус медленно открыл глаза. Во рту страшно пересохло, а копыта были намертво зафиксированы на вертикально стоящей платформе, отчего настроение у агента испортилось окончательно.

— Вколите ему адреналин, — послышался голос где-то вдалеке, — Он очнулся.

Единорог почувствовал, как с его копытом начали взаимодействие, однако никакого дискомфорта игла не принесла. Зато после нее рассудок Гасиуса резко прояснился. Силуэты стали четкими, как и звук. Вдохнув побольше воздуха, будто секунду назад он тонул, пони осмотрелся вокруг. Он находился в неком техническом помещении. Стены были металлическими, двери автоматическими и данное помещение уже совсем не напоминало о замке. Скорее о современном заводе. Напротив прикованного Гасиуса стояло двое жеребцов. Один из них был уже хорошо знакомый Босс, а второй единорог, который прибывал в подавленном состоянии, орудовал медикаментами и стоял чуть в стороне.

— С пробуждением, друг мой, — произнес террорист, все еще находясь в маске.

— Где я? – прошипел агент, ворочаясь на платформе.

— Ты все еще в замке, — Босс подошел к столу, на котором размещались различные шприцы и хирургические инструменты, и начал снимать маску, — В той его части, о которой знает лишь несколько пони.

— И зачем ты меня сюда притащил? – единорог попытался разглядеть лицо своего врага, однако тот стоял к агенту затылком.

— Чтобы ты сделал окончательное решение, — со всей серьезностью заявил жеребец, чей голос уже не искривлялся маской, — Остаться во тьме, либо принять правильную сторону. Мою.

— Что ты несешь? – усмехнулся пленник, — С чего ты взял, что я буду работать с тобой?

— Действительно. Сейчас выбор очевиден. Но когда я расскажу тебе, что происходит в мире на самом деле, ты дважды подумаешь о том, что делал, делаешь и будешь делать, — наконец, террорист подошел к Гасиусу и тот увидел своего противника в лицо.

Внешне это был ничем не примечательный единорог, с черной гривой, белой шерстью и зелеными глазами. Но кое-что было не шокирующим, но очень странным. Босс был очень сильно похож на самого Гасиуса. Цветовая палитра у них кардинально различалась, но черты лица, морщины, формы, все мелкие детали были один в один.

— Что ж, с чего бы мне начать мой длинный рассказ? Пожалуй, начну с самого начала, еще до тебя и меня.

Несколько лет назад произошел один незначительный для Эквестрии вооруженный конфликт между пони и зебрами. Причины были смешными, да и сама битва быстро забылась, но все же было кое-что, что запомнилось народу. Помимо своей армии, зебры использовали и частные военные корпорации. Это были беспощадные головорезы, жестокие, охочие до денег, беспринципные сволочи, от чьих копыт погибло множество королевских воинов. Исход этого конфликта был отрицательным для обеих сторон, но Селестия была крайне недовольна этим результатам. Она была удручена от того, что не может положиться на собственную армию и тогда к ней пришло радикальное, но необходимое решение. Обновление вооруженных сил. Не только экипировки и снаряжения, как это делалось раньше. Обновление пони. Принцесса возжелала иметь непобедимую армию, в которой не будет непослушания, дезертирства и предательства, чем грешат любые армии мира. Разумеется, добиться этого от пони было невозможно, как тщательно их не отбирай, и тогда она возжелала сама создать своих идеальных суперсолдат. Так и появился проект «Внешний рай».

Первоначально задача проекта заключалась в том, чтобы улучшить опытных воинов до совершенного состояния различными способами, но технологии того времени не позволяли сделать подобные улучшения эффективно. Те немногие добровольцы, что вызывались быть подопытными, зачастую умирали от имплантаций и вмешательства в генную структуру. Единственный доброволец, который смог пережить улучшение, был Шайнинг Армор. Он мечтал защищать свой дом на пике возможностей и, возможно, его рвение и придало ему сил выжить. Но даже в таком случае полной покорности добиться не удалось. Команды можно было отдавать и воин их выполнял, но сильный эмоциональный всплеск мог вывести сдерживающие импланты из строя. Шайнинг Армор поставил крест на проекте, став первым и последним солдатом своей эпохи. Его перевели в анабиоз, а мы с доктором Пэнтсом его пробудили вновь. Как видишь, свою задачу он не выполнил. Кстати о докторе. Он был одним из умнейших пони в Кантерлоте и был одним из первых привлечен к проекту «Внешний рай». По такому случаю принцесса лично написала ему легенду, по которой он был пони из высшего общества. Не правда ли, доктор?

Угрюмый жеребец ничего не ответил, глядя куда-то под ноги.

— Продолжим. Потерпев первую свою неудачу, принцесса велела построить отдельный комплекс для создания суперсолдат, который должен был быть снабжен передовыми технологиями, которые постоянно обновлялись на новые. Вторая идея принцессы заключалась в том, что улучшать пони, а выводить их искусственно в инкубаторах и выращивать, как солдат на протяжении всей жизни. В качестве материала для будущего потомства Селестия использовала собственную ДНК, как наиболее благоприятную для нее самой. Этот проект был менее затратным, чем предыдущий. Закупать дорогие материалы для имплантов было не нужно, всего лишь содержать кучу детей. Детей, которые были лишены детства с самого их появления.

Обучение жеребят было чудовищно жестким. Биологи могли делать с эмбрионами в пробирках все, что им заблагорассудится, поэтому срок жизни искусственных пони приравнивался к трем-четырем годам, дабы долго не ждать взросления жеребят. Пока пони были младенцами, им внутривенно вводили питательные вещества и стимуляторы, дабы укрепить иммунитет, мышечную ткань и кости в период взросления. Конечно, многие не выдерживали подобного и умирали, но всем было глубоко плевать. Выращивать пони было просто и дешево. Если жеребенок заболевал или получал увечья, то проще было его убить и сделать нового.

Когда дети вставали на ноги, то всех отправляли на имплантацию нейрочипов. Их клали на стол и проводили лоботомию, при которой удаляли височную долю мозга. Вместо нее в виске просверливали дыру и устанавливали туда чип. Если жеребенок переживал это, то его сознанием становилось возможно управлять, словно компьютером. Заносить и удалять информацию и знания, создавать слуховые и визуальные галлюцинации и искажения, давать команды, с помощью чипа можно было делать все, что угодно.

Как только контроль над сознанием проходил успешно, начинались тренировки. По двадцать часов в день, без перерывов и выходных, пони учились драться, стрелять, управляться с оружием и техникой. Их учили всему тому, чему учат солдат, только намного жестче. Прерывались они только на сон, во время которого медики поддерживали в солдатах тонус. И так они жили один год, после чего выживших воинов отправляли в запас, ждать вооруженного конфликта. Пони, обреченные на жалкое существование, словно бездумные роботы.

— С чего ты взял, что они были живыми? – спросил Гасиус, — Если они никогда не знали радости, то может они и не горевали от своего ужасного существования?

— О, нет, Гасиус. Они страдали. Страдали каждую секунду своей проклятой жизни! Может они и были под полным контролем свыше, но эмоции и чувства ничем невозможно было притупить! Хочешь знать, откуда мне об этом известно, друг мой? Я тебе покажу! – единорог подошел вплотную к прикованному жеребцу, отчего тот увидел на висках седеющие волосы, и сдвинул часть гривы на правой стороне головы в сторону.

Тут-то единорог и увидел то, чего не ожидал увидеть. Это была золотая шляпка, плотно прижатая к виску террориста.

— Это… это…

— Это нейрочип. Новый. Не запятнанный лапами Селестии или ее подхалимов. Старый я отправил своей дорогой матушке, — усмехнулся единорог, снова отойдя от пленника, — Я бы рад отказаться от железок в своей голове, но, увы, мертвый кусок мозга необходимо чем-то замещать. Я был там, Гасиус. Я жил там и лично видел, что делают с пони! Ты не можешь мыслить сам, действовать сам, у тебя нет ничего! Все твое тело принадлежит принцессе и это просто кошмарно! Обычно при окончании тренировок из разума бойца удаляют все плохие воспоминания, но мне повезло, я вырвался из этого кошмара будучи ребенком. Меня посчитали бракованным товаром и выбросили прочь из комплекса в яму к сотням гниющих братьев и сестер. Но я не сдался! Я выбрался и, не имея ничего, нашел семью, друзей и средства к существованию. Я побывал в аду и выжил!

Может быть, ты хочешь спросить меня, зачем я все это делаю? Зачем я терроризирую невинных пони и очерняю принцессу? Надеюсь, моя история дала тебе ответ на этот вопрос. Пока миром будет править чудовище, ни в грош не ставящее жизни пони, я не успокоюсь! И, как ты успел заметить, не я один! Селестия принесла этому миру так много боли и наивные пони, считающие ее справедливым лидером, все еще терпят эту боль! И только я, тот, кто видел ее истинное лицо, могу показать пони, что мы можем жить лучше.

— Нет, это все ложь! – Гасиус начал качать головой, — Это неправда! Все не может быть так плохо! Сколько я живу, я ни разу не усомнился в принцессе! Она всегда заботилась о нас, и никогда не бросала!

В ответ на это Босс рассмеялся, и, закончив это делать, ушел куда-то за платформу, куда агент уже не могу посмотреть. Вернулся же террорист уже с закрытым ноутбуком в левитационном поле.

— Сколько ты живешь, хе-хе. Хотя, чему мне удивляться, ты же ничего не понимал и не сможешь понимать. Пэнс, магический блок работает?

— Да, — вяло произнес доктор.

— Прекрасно. Тогда можно поговорить и о тебе, Гасиус. Скажи, во время своей операции ты не обращал внимания на какие-то странности? На зацикленный, будто зависший звук, на непонятную тарабарщину вместо надписей, на какие-то необычные вещи или боль в голове? Спорю, что нет. А я обращал. Я обращал внимания на каждый твой шаг, — террорист открыл компьютер и показал монитор пленнику.

На мониторе Гасиус увидел… монитор компьютера, в котором был такой же монитор, что создавало бесконечный тоннель из мониторов.

— Что это такое? – непонимающе произнес единорог.

— Камера в твоем глазном яблоке, — Босс поставил ноутбук рядом с маской.

— Но как? Я не позволял устанавливать камеру!

— Тебя никто и не спрашивал, — повернув экран к пленнику, жеребец переключил видео на внешнюю камеру, которая висела прямо над головой Гасиуса. Босс наклонил ее к голове единорога и магией отодвинул гриву жеребца, за которой покоилась такая же шляпка, что была у террориста, — Вот она правда, братец.

— Нет, нет, нет! – в панике забился пленный, — Не верю! Невозможно!

— Придется поверить. Благодаря Мантис я узнал, что твоя голова, по сути, пуста. Ни прошлого, ни будущего. Я сразу подумал о том, что ты можешь быть агентом принцессы, посланным сюда, чтобы убить меня. Как говорится, клин клином вышибают. Благодаря доктору Пэнтсу я смог настроить оборудование этой лаборатории на частоту твоего чипа и мои подозрения подтвердились.

Ах, да, помнишь, как ты удивился, увидев Шайнинг Армора в зале? Как же так, ведь тебя послал Шайнинг Армор! Спешу раскрыть эту тайну, — единорог открыл окно с несколькими аудиодорожками и запустил одну из них.

— Сэр, я успешно добрался до сада. Меня никто не заметил, — раздался голос Гасиуса.

— Отличная работа, Гасиус. Сверься с картой и по возможности осмотри местность с какого-нибудь возвышения. Никогда не знаешь, откуда подойдет опасность, — вместо голоса Шайнинг Армора говорила кобыла, чей голос знал каждый житель Эквестрии. Это был голос принцессы Селестии.

— А как тебе это? – не останавливался террорист, который запустил видеозапись, на которой агент подкрадывается к королевскому стражнику и перерезает ему горло, — Все это время тебя вела Селестия. Из-за чипа ты видел и слышал ее, как Шайнинг Армора, который всегда был здесь. Оставшихся в замке стражников ты тоже видел, как врагов. Принцесса боялась оставлять в живых хоть кого-то, кто может знать что-то о «Внешнем рае». Лишь Твайлайт Спаркл она пожалела, хотя она тоже прекрасно знала, как минимум, о превращении Шайнинг Армора.

Все это время тебя водили за нос, устраняя твоими копытами неугодных принцессе. Уж не знаю, что она приготовила для тебя в конце. Может быть сдала бы тебя, как одного из террористов, может самолично бы прикончила, а может быть усыпила и отправила в спячку до следующего задания. Кто знает. Твои жена с дочкой тоже выдумка чистой воды. Ты появился всего год с небольшим назад и все это время провел в тренировках и промывании мозгов. Вся твоя жизнь – ложь, а ты – никто. Пони без имени, без прошлого, каким был и я в свое время. Разве это не больно, а?

— Я… я не верю, — Гасиус опустил голову, окончательно повесив нос.

— Придется поверить. Сейчас я блокирую сигнал Селестии, она не знает, что тут происходит, но за пределами замка блокировка перестанет действовать. Скорее всего, она разучит тебя дышать, и ты умрешь, так как теперь все знаешь. Она никого не жалеет и никогда не жалела. Присоединяйся ко мне! Я избавлю тебя от ее контроля и вместе мы сможем изменить этот мир!

— Ты убил много невинных, — недовольно пробурчал единорог.

— Революции не проходят без крови! Ты, как солдат, должен это знать! В любом случае, как бы там ни было… — Босс быстрым шагом направился к выходу из комнаты, — Эта платформа подключена к электричеству. Тебя будет бить током каждые полминуты и каждый новый разряд будет сильнее. Если ты решишь примкнуть ко мне, то мой пони освободит тебя, если же нет, то ты сгоришь заживо. Выбирай свою судьбу сам.

Единорог покинул пыточную, оставив Гасиуса с тяжелыми размышлениями о услышанном. Слова его брата потрясли его. Он не мог поверить, что он всего лишь расходный материал, пешка в крупной игре. Агент был максимально сильно удручен, но не испытывал никакого сближения с террористом. Нет, теперь он пылал ненавистью и к принцессе. Гасиус по-прежнему считал методы Босса аморальными и жестокими, и потому все еще желал его остановить. Не ради Селестии, а ради всей Эквестрии.

Вдруг размышления единорога прервал непонятный шум. Оглядев комнату, Гасиус с удивлением обнаружил, что Фэнси Пэнтс ломает распределительный щиток в комнате с помощью огнетушителя, отчего свет в комнате погас, и включилось аварийное освещение. Удерживающие агента колодки разомкнулись, и тот упал на железный пол.

— Вставайте! Вставайте скорее! – доктор начал помогать единорогу подняться на копыта, — Я слышал, как Босс говорил о «Внешнем рае»! Говорил, что там находится то, что может запитать величайшее оружие в мире! Ходячая крепость… металлический механизм! Вы обязаны остановить его! Во что бы то ни стало остановить!

— Я сделаю это! Сделаю, — Гасиус крепко встал на ноги, опираясь на аристократа, — Вы знаете, где он?

— Он в коридоре с витражами! Где за закрытыми дверями хранятся элементы гармонии! Говорил, что будет ждать там. Идите по правому коридору от двери, там есть лифт, — Фэнси уселся на стул и начал качать головой, — Ох, что же мы натворили. Гореть нам всем в аду за наши грехи!

Гасиус не остался выслушивать причитания аристократа, а галопом помчался к своему брату. Помчался к своей последней битве.

Наступила полночь. Грозовые тучи уже рассеялись и землю осветила яркая луна. Сегодня было полнолуние. Длинный коридор, который до этого освещали лишь факелы, теперь полностью осветился лунным светом, который разукрашивали витражи с изображениями наиболее эпохальных событий в Эквестрии. В основном это были сюжеты с победой двух сестер над древним злом.

Белый жеребец неспешным шагом прогуливался по коридору, разглядывая каждый витраж. Он был в подавленном настроении, несмотря на то, что он почти достиг своей цели, пусть ради этого и пришлось смотреть на смерти хороших друзей. Единорог тяжело вздохнул и посмотрел на карманные часы, которые покоились в нагрудном кармане черного сюртука.

— Босс, у нас все готово, — вдруг раздался голос в наушнике, — Вы уверены, что это необходимо?

— Да, друг мой. Гасиус далеко забрался и вряд ли отступиться. Как бы тебе не хотелось, не вмешивайся, чтобы тут не произошло и если у меня не получится победить, то ты знаешь, что делать.

— Да, Босс. Я знаю, — с сожалением в голосе произнес собеседник, — Ну, если все будет так плохо… то заранее прощай, Босс. Ты был хорошим товарищем.

— Как и ты, — единорог грустно улыбнулся, как вдруг где-то в начале коридора раздался шум, — Мне пора. Прощай, дружище.

С этими словами террорист вытащил из уха наушник и откинул назад, глядя на то место, где раздался звук. Это была стена, которая отодвинулась в сторону и из прохода вышел Гасиус, полный решимости закончить начатое.

— И снова здравствуй, брат, — сказал Босс, — Я так и думал, что Пэнтс поможет тебе. Он слишком сильно устал от плодов своих трудов. Итак, каково же твое решение?

— Я никогда не встану рядом с тобой! – жестко заявил агент, — Я покончу с тобой, здесь и сейчас!

— Понятно, — террорист покачал головой и вновь окинул коридор взглядом, — Только посмотри. Здесь запечатлены самые величайшие сражения в истории Эквестрии. И мы будем сражаться здесь. Иронично, не находишь?

Гасиус по привычке потянулся к своей кобуре, однако ни ее, ни пистолета на месте не было.

— У тебя нет оружия, — произнес единорог, — Как и у меня. Решим наш конфликт по-мужски.

— Как хочешь, — с этими словами Гасиус начал быстро приближаться к своему врагу, как и тот к агенту, в результате чего жеребцы встретились на середине коридора.

Не произнося и слова, Гасиус первым начал атаковать. Казавшийся неожиданным и резким удар единорога террорист ловко заблокировал. Тоже самое произошло и со следующим ударом, однако теперь Босс и с силой оттолкнул противника, отчего Гасиус упал на пол, но сразу же вскочил на ноги. Террорист не бил первым, а лишь уворачивался и контратаковал, изматывая агента, который и без того был морально и физически измучен. После еще дюжины безуспешных выпадов, Гасиус выбился из сил и свалился с задних копыт, все еще удерживаясь на передних, однако встать полностью жеребец был уже не в силах.

— Ты вымотался, — заявил террорист, встав перед упавшим единорогом, — В таком состоянии ты неважный боец. Давай сделаем так, чтобы все было честно.

Жеребец вытащил из кармана два шприца, наполненных темно-оранжевой жидкостью и, немного склонившись над своим соперником, вколол один из шприцов Гасиусу в шею, а второй потратил на себя. После инъекции на уставшего жеребца накатил прилив сил и тот, недолго думая, оттолкнул от себя Босса, который тоже пребывал на пике своих возможностей.

— Отлично! – крикнул террорист, который сорвал с себя сюртук и отбросил его назад, — Вот теперь все будет серьезно!

Оба противника галопом кинулись друг к другу и с ходу разменялись ударами разной степени успешности. Успешно попадал как Гасиус, так и Босс, однако, несмотря на силу ударов, оба противника крепко стояли на ногах. Но террорист оказался хитрее и смог заломать копыто врага и со всей силы ударить того о близлежащее стекло, которое все покрылось трещинами. Но Гасиус быстро оттолкнул Босса от себя и даже умудрился ударить того задним копытом по лицу с разворота. Пользуясь ошеломлением врага, агент сделал еще несколько успешных атак, которые оставили на лице главы террористов пару рваных ран и гематом. Впрочем, Босс быстро пришел в себя и следующая смелая атака жеребца была прервана захватом, с помощью которого Босс умудрился перекинуть агента через себя и повалить того на спину. Вновь вскочив на ноги, Гасиус продолжил борьбу, на сей раз нацелившись на копыта террориста. Увернувшись от серии ударов, единорог умудрился ударить по заднему копыту Босса так, чтобы свалить того на пол, после чего Гасиус накинулся на террориста сверху, приставив копыто к горлу. Но удушение не удалось. Жеребец умудрился пнуть агента в живот и уже сам оказался сверху. После этого Босс, в припадке ярости, обрушил на лицо Гасиуса град ударов левым копытом, отчего все удары попадали в правую часть лица единорога.

— За какие идеалы ты сражаешься? – крикнул террорист, когда половина лица агента покрылась кровью, и тот не мог уже отбиваться, — Ради чего ты идешь против меня? Я мог и хотел дать тебе все! Свободу, права, средства и место в мире! Почему ты отказался от меня? Думаешь, тебя похвалят за все то, что ты сделал? Пулю не хвалят за то, что она достигла цели! Ее оставляют, как израсходованный материал! Без меня ты никто и останешься никем на всю свою жизнь, тупорылый ты идиот!

— Я не желаю… сражаться за одного тирана… чтобы свергнуть другого, — протянул единорог, взглянув в потное лицо Босса единственным целым глазом.

Пока террорист обдумывал услышанные слова, Гасиус столкнул того задними копытами и встал в боевую стойку. Террорист, который тоже был покрыт множеством ран, также приготовился к следующему раунду, который начался уже в следующую же секунду. Несмотря на многочисленные ранения, оба противника яростно бились друг с другом, игнорируя боль и усталость. И Гасиус, и Босс пропускали намного больше ударов, чем в начале битвы, но никто не успокаивался. Оба жеребца всегда вставали и снова шли в бой. Так жестокая битва продолжалась еще несколько минут, но все же опыт Босса был куда обширнее, чем у молодого Гасиуса и потому он свалился без сил раньше, чем террорист.

— Вот и все. Твоя борьба окончена, — террорист притянул агента к себе спиной и обхватил его голову передними копытами, дабы сломать шею, — Прощай, братец.

Но именно к этому моменту, как раз вовремя, на выручку пришел Шайнинг Армор, который по своему обыкновению появился из тени и резким выпадом меча отсек Боссу половину правого копыта, предотвратив смертельное движение.

— Ты как? – поинтересовался воин, подав соратнику копыто.

— Бывало и получше, — простонал агент, отплюнув кровь, — Надо покончить с ним.

— Это точно, — Шайнинг, который так и не надел шлем, оставил Гасиуса, чтобы схлестнуться с террористом, но тот атаковал первым, нанеся сокрушительный дар оставшимся копытом, отчего воин выронил свое оружие из левитационного поля.

Босс же ловко подхватил падающий меч и с ходу нанес несколько колющих ударов по жеребцу, которые пронзали тело Армора насквозь.

— Как ты смеешь вмешиваться в нашу битву! Ты неудачный эксперимент, вонючий отброс! – безустанно кричал террорист, раз за разом вонзая меч в тело воина, — Просто сдохни и никогда больше не возвращайся!

С последним ударом единорог оставил оружие в теле своего противника и начал медленно ковылять к висящему факелу. Не долго думая, Босс сорвал источник света со стены и, прикусив сорванный с хвоста клок волос, прислонил его к кровоточащему обрубку. Как только кровотечение было остановлено, единорог отбросил все лишнее и посмотрел на Гасиуса.

— Продолжаем! – произнес жеребец, не намеренный идти на уступки.

— Ты обезумел! Ты не можешь сражаться! – сказал Гасиус, который уже пришел в себя.

— Я могу сражаться! Всегда могу! – стиснув зубы, Босс вновь ринулся в бой, орудуя единственным копытом, отчего агенту стало вполовину проще уворачиваться от атак.

Бой был намного медленнее, чем вначале битвы. Оба оппонента были на грани смерти и оба это осознавали, но продолжали драться. Но теперь побеждал Гасиус. Жеребец, скрипя зубами, обрушивал на голову врага удар за ударом, рискуя потерять равновесие и упасть, но все же оба еще стояли на ногах. Террористу тоже удавалось попадать по агенту, и эти удары были ничуть не слабее, чем раньше. Разменявшись дюжиной ударов, большая часть из которых пришлась по Боссу, глава террористов завалился на пол, но после нескольких секунд изнеможения начал пытаться встать и продолжить драку.

— Все кончено! Сдавайся! – крикнул Гасиус, который оперся на стену не в силах стоять.

— Нет, нет, нет! Я не позволю тебе победить! – отчаянно крикнул Босс, задыхаясь от усталости, — Я не позволю победить ей! Никогда!

Террорист, который никак не мог подняться, начал ползти к агенту, который также ничего не мог поделать, но медленно поплелся навстречу Боссу. Когда же братья встретились, то террорист бросился на врага, но вместо удара единорог лишь повис на Гасиусе, обхватив его копытом за шею, будто в объятии. Агент же, опасаясь упасть, также поддержал жеребца одним из копыт за бок.

— Я лишь хотел создать идеальный мир, — горестно простонал террорист, положив голову на плечо брата, — Хотел показать пони другую жизнь. Сделать их счастливее, чем члены нашей команды. Хотел просто жить с любимой женщиной там, где мне не нужно будет бояться за свою и чужую жизнь, хотел увидеть, как растут мои дети и умереть, лежа в своей постели. Разве справедливо, что за столь простые радости нужно сражаться?

— Нет. Это несправедливо, — ответил Гасиус, чувствуя, что хватка его брата быстро ослабевает.

— Я не вправе ни о чем тебя просить, Гасиус, но если ты тоже считаешь этот мир неправильным, то сделай для меня одно одолжение.

— Чего ты хочешь?

— С моей смертью ничего не кончиться. Поэтому, когда придет время, не оставь этому миру правителя. Пони слишком долго жили под чьим-то контролем. Пусть они поживут, думая своей головой.

— Я… я постараюсь, — не понимая, о чем речь, кивнул агент.

Захват Босса окончательно обмяк, и копыто сползло с тела жеребца. Гасиус обхватил тело Босса левитацией и положил его на пол. Пони уже не дышал. Несмотря на все свое отношение к террористу, Гасиус все же закрыл ему глаза.

Убедившись, что Босс мертв, единорог прилег рядом с ним на спину, уставившись в потолок и, откашлявшись, сам начал закрывать глаза. Жеребец полагал, что на этом все и закончиться, как вдруг где-то в другом конце коридора раздался голос. Голос Шайнинг Армора, который каким-то чудом пережил тяжелейшие увечья.

— Гасиус! – воин, который истекал кровью, подбежал к товарищу и начал поднимать его с пола, — Нет, Гасиус, держись! Не засыпай! Ты победил! Все кончено!

— Как… как ты…

— Выжил? В лабораториях под замком меня напичкали таким количеством всякой электроники и синтетики, что убить меня можно лишь размозжив голову в лепешку, — Шайнинг Армор перекинул копыто жеребца через себя и пошел с ним к выходу из замка, — Со мной все будет в порядке. Главное, ты держись!

— Ребята! – вдруг в коридор ворвалась Твайлайт, которая явно волновалась за жеребцов, — Вот вы где! Я вас так долго искала! Все… все закончилось?

— Да. С Боссом покончено, — кивнул Гасиус.

— О, Селестия, твое лицо! Ты ранен! Это он с тобой сделал? – кобыла подхватила второе копыто агента, помогая брату, — Как же хорошо, что этот злодей мертв! Будь он проклят!

— Сложно сказать, кто в этой истории настоящий злодей, — невесело пробубнил жеребец, однако его уже никто не слышал. Троица пони медленно, но верно направлялась к выходу из злосчастного замка, пирнесшего им всем столько боли и страданий. Для них все закончилось хорошо, но они даже не подозревали, с кем встретятся на выходе из замка.

«We passed upon the stair»

Вертолет молниеносно перемещался над ночными улицами Кантерлота.

«We spoke of was and when»

Четверо солдат терпеливо ожидали высадки, которая должна была начаться с минуты на минуту. Радио же наигрывало некую заунывную песню.

«Although I wasn't there»

Помимо солдат с передовым снаряжением и оружием в вертолете также и восседала хозяйка особого отряда.

«He said I was his friend»

— Мы у входа в замок. Высаживаемся через минуту! – произнес пилот, который начал приземлять вертолет на землю.

«Which came as a surprise»

Трое пони, которые уже спускались со ступенек, явно не ожидали увидеть вертушку, которая не принадлежала какой-то обычной организации.

«I spoke into his eyes»

— Это они? – спросила кобыла, глядя в окно на троицу.

«I thought you died alone»

— Так точно, — ответил один из солдат.

«A long long time ago»

Вертолет опустился на землю, боковая дверь резко распахнулась.

«Oh no, not me»

Их транспорта один за другим выскочили бойцы, наставившие оружие на выживших пони.

«We never lost control»

Последней же начала выходить кобыла в длинном кожаном плаще.

«You're face…»

Гасиус внимательно всмотрелся на самую важную гостью.

«…to face»

Кобыла же внимательно смотрела на жеребца.

«With the man who sold the world»

Хозяйка выпрямилась, и, даже одетая в непромокаемый плащ, белоснежный аликорн все равно выглядел грациозно.

Принцесса Селестия
(Единоличный правитель Эквестрии)

Находясь друг от друга на приличном расстоянии, обе группы все равно были напряжены до предела. Никто не осмеливался начать говорить. Единорог презрительным взглядом смотрел на прибывшую богиню солнца, она же, в свою очередь, глядела взглядом, полным безразличия и холода.

— Пошли отсюда к черту, — протянул Гасиус своим помощникам, — Я больше не хочу связываться с принцессой Селестией.

Ничего не сказав, Твайлайт с Шайнинг Армором свернули и пошли в сторону от принцессы и ее солдат, так ничего им и не сказав. Один из бойцов хотел было направиться следом и вернуть беглецов, но принцесса остановила его копытом.

— Пусть идут, — произнесла богиня, — Они это заслужили. Освободите заложников и заберите все тела. Трупы террористов отправьте в комплекс, на вскрытие.

Получив приказания, солдаты побежали в замок. Принцесса же медленно пошла следом, в последний раз глядя на уходящих пони.

Двое единорогов в лабораторных халатах и силиконовых перчатках везли по белоснежному коридору каталку с телом в черном мешке для трупов. После непродолжительной ходьбы они подошли к раздвижной двери с электронным замком. Один из пони воспользовался сканером сетчатки глаза на стене и дверь незамедлительно раскрылась. Пони ввезли труп в стерильный хирургический кабинет, по соседству с которым также располагался и крематорий.

— Так, ладно, что у нас тут? – жеребец взял тканевую маску и одел на себя, дав помощнику такую же.

— Так называемый Босс – лидер террористов и один из клонов, созданных здесь пару лет назад.

— С ума сойти. Как он смог сбежать?

— Об этом все стараются умалчивать, — хирург расстегнул молнию на мешке, — Нам необходимо извлечь его нейрочип, провести вскрытие и после получения всех результатов кремировать тело.

— В общем, ничего сложного, — второй хирург раскрыл мешок и поглядел на избитое тело, — Хорошо его отдубасили.

— Не то слово. Давай не терять времени зря, главный сказал, что принцесса желает побыстрее получить его чип.

— Да кто бы сомневался. Подай мне пилу, — хирург наклонил голову тела и с огромным для себя удивлением обнаружил, что чип отсутствует на своем месте, — Не понял?

Вдруг труп открыл глаза, резко поднялся и, схватив один из пинцетов, вонзил его в шею хирургу. Второй же единорог не успел ничего понять, так как убийца бросил пинцет точно в горло жеребцу. Всего за пару секунд оба хирурга были убиты без шума и пыли. Пони поднялся с каталки и подошел к стоявшей рядом раковине. После непродолжительной манипуляции с желудком, убийца смог извлечь изо рта плотно запечатанный пакет, в котором лежал микрофон с наушником и золотистый цилиндр с отверстиями и выступами.

— Все прошло успешно, — произнес жеребец в микрофон, чей внешний вид начал быстро меняться, — Я прибыл.

Декой Октопус
(Личность неизвестна)

— Отлично. Мы отслеживали твой сигнал. Уже подходим к комплексу. Встретимся в сердце проекта, — ответил грубый женский голос.

Октопус кивнул и, отключившись, пошел к выходу из кабинета, приняв облик одного из хирургов.

По прибытию в просторный зал, где находилась регистратура, жеребец обнаружил лишь кучу трупов сожженной и порезанной охраны комплекса «Внешний рай» и троих своих товарищей, один из которых с упоением допрашивал одного из напуганных до смерти ученых.

— Ах, Октопус, вот и ты, — произнесла вишневая кобыла с шрамом на правом глазу и разломанным рогом, из которого то и дело били молнии.

Электрическая пони
(Темпест Шэдоу)

— Так значит… он мертв, — с горечью спросила пони, нагнув голову.

— Мне очень жаль, Шэдоу, — с сочувствием сказал Октопус.

— Что ж… это был его выбор… — сдерживая слезы, сказала кобыла, — Давайте же воплотим его план в реальность. Как он того хотел.

— Рэйвен, рад, что ты выжила, — произнес жеребец, посмотрев на серую земную пони.

— А ты сомневался, что я выживу? – спросила кобыла.

— Друзья мои, у меня есть хорошие новости! – кот в красном пиджаке, под которым виднелись ножны с множеством ножей, подошел к остальным, ведя перед собой напуганного ученого, — Я уговорил доброго доктора телепортировать нас прямо в самое сердце! Никаких походов пешком!

Вамп
(Каппер)

— Тогда хватит болтать! Пусть переносит нас! – заявила Темпест и ученый, который напугался еще сильнее, покорно начал читать заклинание, которое успешно телепортировало всю группу именно туда, куда им и надо было.

Это было темное помещение шестиугольной формы, в центре которого находилась капсула, наполненная жидкостью. В это же жидкости находилось тело размером с саму принцессу Селестию, к которому были подключены множество проводов и трубок, поддерживающих жизнь в формирующемся аликорне.

— Вау! – удивленно прошептал Вамп, который одним резким движением вскрыл ученому глотку ножом, — Это и есть она?

— Да, — Шэдоу приблизилась к капсуле и прикоснулась к стеклу копытом, — Дэйбрейкер.

— Или лучше сказать… — Октопус подошел к своей соратнице и передал ей нейрочип, — …Биг Босс.

— О да, — с энтузиазмом согласилась пони, — Рэйвен, ты сможешь перенести эту капсулу на нашу базу?

— Разумеется.

— Отлично. Тогда настраиваем автономные системы жизнеобеспечения и забираем эту красотку с собой, — скомандовала Темпест, — Да здравствует Биг Босс.

История Твайлайт Спаркл

Эта история содержит много бессмысленного насилия и нецензурную лексику. Если вы не приемлете это, то лучше воздержаться от чтения.

Закончив свой рассказ, Пинки Пай устало выдохнула и посмотрела на лица своих подруг, которые с интересом слушали историю розовой пони. Когда все поняли, что это конец, кобылы переглянулись между собой, что-то нашептывая себе под нос.

— Ну, Пинки, ты прямо таки гений. Это было круто, — с удивлением сказала Дэш, — Никогда бы не подумала, что такая легкомысленная пони, как ты, может придумать что-то подобное.

— О, спасибо, Дэши. Я очень старалась! – в своей манере произнесла Пинки, — На самом деле тут нет ничего особо сложного! Главное увлечься придумыванием истории и потратить достаточное количество времени. А еще можно…

Получив пищу для размышлений, розовая пони, как и всегда, принялась тараторить без умолку, все дальше отходя от первоначальное темы. Подруги достаточно хорошо знали Пинки Пай, поэтому решили оставить ее наедине со своими мыслями и продолжить свои рассказы.

— Эпплджек, Рэйнбоу Дэш, желаете рассказать свои истории? – поинтересовалась Твайлайт.

— Я бы с ладостью, Твайлайт, но, боюсь, сейсяс я не в подходясем для этого состоянии, — промямлила Эпплджек, высунув язык, — Стоило снясяла подуть на этот зефил, плесде сем блосать его в лот.

— Не, я пока послушаю вас и закончу все своей историей, — самоуверенно произнесла пегаска, — Давай ты, Твайлайт.

— Что ж, я с радостью! – единорожка задумалась, но уже через минуту ее осенило и она начала подбирать слова для начала, — Есть одна жуткая легенда про книгу, что способна призывать в наш мир страшных созданий! Пожалуй, ее я и расскажу, с парочкой… дополнений, так сказать. Итак…

Богатая и роскошная карета из красного дерева, отделанная золотым орнаментом, неспешно ехала по нехоженой дороге вечнодикого леса. Запряженные королевские стражники были не в восторге от своей работы, но выбора у них особо не было. По приказу вышестоящих пони они должны были ехать в самые темные глубины леса, где нет уже ни птиц, ни насекомых. Лишь мертвенная тишина, из-за которой каждый, даже самый тихий звук был громогласным.
Пока запряженные жеребцы пребывали в крайне напряженном состоянии, пассажиры кареты были полностью спокойны, хотя веселыми их тоже было не назвать. Навстречу неизвестности ехало три кобылки и один жеребец. Все четверо были единорогами из самых разных слоев общества, однако всех их объединяло одно – по заверениям принцессы Селестии, у этих пони был магический потенциал, который необходимо было раскрыть. Единственному жеребцу как раз предстояло этим заняться.

— Ох, долго еще! – вдруг пожаловалась оранжевая единорожка с двуцветной гривой, высунув голову в окно, — Мы едем уже третий час! У меня уже копыта затекли!

Ответа не последовало. Оставшимся кобылам тоже хотелось бы услышать ответ на вопрос, но тощий пони в темной мантии зарылся лицом в книгу и не желал контактировать с сопровождавшими его дамами. Заметив безразличие жеребца, единорожка недовольно фыркнула и попыталась размяться, но в тесной карете это было сложно сделать.

— Великая и могучая Трикси не должна находиться здесь! – также возмутилась голубая кобылка, — Великой и могучей Трикси нечему учится! Она и так все умеет!

На это замечание жеребец также никак не отреагировал, лишь тихо что-то проворчав.

— Поговори уже с нами! – прикрикнула третья пони, копытом убрав книгу от лица единорога.

— Я не знаю, когда мы приедем! – заявил белый жеребец с черной бородкой, злостно поглядев на попутчиц, — Может быть через минуту, или через час! Я не знаю! Вы что, думаете, мне приятно возиться с вами, неумехами и воображалами! Думайте, я не знаю, о чем вы думаете? Считаете себя центрами вселенной, а на деле…

— Хотя бы объясни, КУДА мы едем! – потребовала оранжевая пони.

— В глубине леса есть старая заброшенная хижина. По слухам эта часть вечнодикого леса вымерла сразу после того, как пони заселились здесь. П.С.Э. полагает, что здесь есть какой-то мощный артефакт или место сосредоточения некой силы. Мне поручили выяснить это, а вас поставили мне помогать, так как вы, по заверениям моих коллег, сильные маги, — как на духу рассказал канцлер, вернувшись к чтению.

— О, да, великая и могучая Трикси самый сильный маг в Эквестрии! – горделиво заявила Трикси.

— А у меня вообще сломан рог. Чего вы хотите от меня добиться? – спросила одна из кобыл.

— Я не знаю, Темпест, — сквозь зубы прошипел жеребец.

— Когда мы приедем?

— Я не знаю! – яростно крикнул единорог, как вдруг карета резко остановилась.

— Приехали! – крикнул один из стражников, отчего кобылки с облегчением начали выбираться из кареты, однако их облегчение длилось недолго.

Перед глазами пони предстала весьма удручающая картина. Перед небольшой поляной с затоптанной травой стояла кривая полуразвалившаяся хижина. Передняя стена была покрыта множеством следов когтей диких животных, дверь едва держалась на одной лишь верхней петле, зато сарай, где хранился всякий хлам, был на удивление в хорошем состоянии, если не считать выбитых окон. Общую атмосферу уныния и запущенности усиливала даже погода. В вечнодиком лесу она жила сама по себе, и сегодня она решила закрыть небо свинцовыми тучами.
Пока кобылы разочарованно рассматривали окрестности, канцлер Нейсей забрал свой саквояж из багажного отделения за каретой и полным ходом двигался к дому, не взирая на плохое состояние дома.

— Чего встали столбом? Берите свои вещи и входите внутрь! Жеребцам нужно вернуться обратно засветло, — произнес Нейсей, осторожно открывая дверь.

— Что значит вернуться? Они уедут? – воскликнула Сансет Шиммер.

— А для чего вас просили брать еду? Думали, мы тут пикник устроим? – недовольно сказал единорог, — Да, мы останемся тут на три дня. Надо провести тщательное исследование этого места.

— Нет, так не пойдет! Великая и могучая Трикси не согласна жить в этой страшной халупе! – возмутилась голубая пони, топнув копытом.
Нейсей в злости сжал зубы, но ничего не ответил, а лишь молча вошел вглубь дома. Единорожки же немного помялись, но все же принялись освобождать багажное отделение и заходить вслед за недовольным канцлером. Тем более близился вечер, и никто не желал бродить по лесу в кромешной тьме, когда из своих нор выползают особо опасные твари. Потому девочкам ничего не оставалось, кроме как осыпать жилистого канцлера недобрыми словами и исполнять его приказания.

Внутреннее убранство дома было ничуть не лучше, чем внешнее. Сразу за входной дверью была просторная комната, совмещавшая в себе гостиную и кухню, которые были разделены лишь кухонными тумбами. У противоположной от двери стены находилось пара дверей, ведущих в уборную и в коридор с парой спален. Никто ничего из дома не вынес, поэтому вся мебель и мелкие вещи интерьера лежали на своих местах, пусть и уже порядком испортились из-за времени.
Нейсей скептически осмотрел гостиную с кухней, где от бывших хозяев осталась гора немытой посуды, а значит и тараканы, после чего пошел выбирать для себя комнату, где он мог побыть один. Вошедшие следом кобылы были возмущены увиденным гораздо больше. Трикси, которая плелась последней, брезгливо боялась ступить за порог хижины, Сансет Шиммер стряхнула пыль с кресла-качалки в углу комнаты и уселась на него без сил, и лишь Темпест Шэдоу сохраняла хладнокровие и уверенность.

— Так, ночи в лесу обычно холодные, так что нужно починить дверь, пока не стемнело, — сказал жеребец, положив свою ношу на кровать, — Еще нужно разжечь камин и поискать свечи в кладовке или еще где-нибудь. Займитесь этим для начала.

— А ты что собрался делать? – спросила Шэдоу, которая была не в восторге от приказаний.

— Работать, — коротко ответил канцлер и ушел обратно в свою комнату.

— Засранец, — тихо прошипела оранжевая единорожка.

— Великая и могучая Трикси не должна заниматься грязной работой! Трикси великий чародей, а не грязный батрак! – заявила голубая пони, усевшись на диван и сложив передние копыта.

— Мне тоже все это не нравится, но в одном он прав. Ночью будет холодно и если мы не согреем дом, то к утру замерзнем до полусмерти, — тихим голосом произнесла безрогая пони, — Давайте я займусь дверью. Думаю, ее можно как-то зафиксировать на месте.

— Ладно, я растоплю камин, — с неохотой произнесла Шиммер, вставая с насиженного места.

— А Трикси осмотрит дом. Ей нужна личная комната! – горделиво произнесла голубая единорожка, которая ушла в коридор с высоко поднятой головой.

Работа закипела. Уже через десять минут Сансет удалось наскрести достаточно много деревянного мусора, чтобы развести огонь, Трикси застолбила за собой вторую спальню, где с удивлением обнаружилось пианино, а также принесла в гостиную коробку со всякими расходными материалами, среди которых были и свечи. Также в коробке нашлись и гвозди, с помощью которых Темпест прибила дощечку вместо сорванной петли. Дверь уже не открывалась, но при необходимости можно было прибить дощечку снова.
Когда задания Нейсея были выполнены, пони решили, что можно расслабиться, и разбрелись кто куда. Трикси заперлась у себя и начала играть на пианино какую-то мелодию, иногда путая клавиши и начиная по новой, Сансет Шиммер смотрела на огонь, потягивая яблочный сидр из привезенной бутылки, а Темпест Шэдоу с интересом рассматривала безделушки, стоявшие на полках. Как раз в этот момент тощий единорог покинул свою обитель и вышел в гостиную, не сказав никому ни слова. В ответ кобылы также ничего не сказали, а лишь презрительно глянули на канцлера.

— Что нашли? – наконец, спросил пони, глядя на содержимое принесенной Трикси коробки.

— Ничего, что представляло бы для вас ценность, о наинаглейший, — язвительно произнесла оранжевая пони, не глядя на собеседника.

— Значит плохо искали, — произнес Нейсей, откинув ковер в центре комнаты и обнаружив под ним люк в подвал, — Что и требовалось доказать. Подайте свечу!

— Ты полезешь в подвал? – спросила Темпест, принеся одну из свеч в железном подсвечнике.

— А как иначе. Вы и слона на футбольном поле не найдете, — нагло сказал канцлер, осветив открывшееся пространство под домом, — Разлаживайтесь спать. Завтра будем весь день работать.

— Кто бы сомневался, — прошептала безрогая кобылка, начав подыскивать место для сна, — Что ж, Сансет, нам придется спать здесь.

— О, просто блеск!
Единорожки начали бурное обсуждение, но жеребец их уже не слушал. Нейсей осторожно спустился по крутым ступеням в подвал и с удивлением обнаружил, что он довольно таки большой. В основном в подвале не было ничего интересного. У стены стояла пробитая лодка с парой весел, у другой стены был сломанный шкаф, в котором осталось пара удочек и целый ящик снастей. Но помимо рыболовных принадлежностей и строительного мусора под домом быстро нашлось кое-что любопытное.
В самой дальней части подвала располагался рабочий стол с масляной лампой, масло в которой уже давно выгорело. Канцлер подошел к столу и поставил на него свечу, осветив с помощью ее все лежащие предметы, наиболее интересным из которых являлась толстая книга в уродливой обложке в виде лица, скорченного в агонии. Нейсей смахнул со стола пожелтевшую бумагу и испорченные перья для письма и пощупал обложку. На ощупь это была самая настоящая кожа, хотя было непонятно, чья именно. Единорог открыл первую страницу и обомлел. Мятая страница была целиком исписана непонятными темно-красными иероглифами, которые ранее пони нигде не видел. Он начал листать дальше и с каждой новой страницей удивлялся все больше. Помимо неизвестных надписей страницы были изрисованы чудовищного вида существами, некоторые из которых имели сходство с пони, пусть и отдаленно. Также кое где были надписи черными чернилами, очевидно оставленные бывшим владельцем книги. Судя по всему, это был перевод иероглифов, причем перевод магических заклинаний. Канцлер помялся, не зная, что ему делать, но все же любопытство взяло верх. Единорог сглотнул слюну и начал медленно зачитывать один из переводов.

— Игнис куае ин петра принципем вискерум…

УЖЕ

— Эн консумат анимас серворум индигни.

ПРИБЛИЖАЕТСЯ
Закончив читать, жеребец оторвался от книги и осмотрелся по сторонам. С каждой секундой тревога все нарастала, однако внешне ничего не изменилось. Ни звуки, ни объекты, ничего. Нейсей разочарованно выдохнул и решил, что пора выбираться из подвала. Захватив с собой книгу единорог быстрым шагом направился к ступеням.

ДЕРЕВЬЯ

— Нашел что-то интересное? – спросила Сансет Шиммер, глядя на вылезшего канцлера.

— Может быть, — туманно ответил жеребец, не желая ни о чем говорить.

— Может ты, хотя бы дашь нам одеяла с подушками? – спросила Шэдоу, найдя себе место на одном из кресел.

— Попросите у Трикси! – не оборачиваясь, произнес единорог и скрылся у себя в комнате.

ДОМ

— Ладно, сейчас схожу, — вздохнув, сказала Темпест, уныло поплетшись к комнате голубой единорожки.

— Ага, спасибо, — кивнул Шиммер, подкидывая дрова в камин.

ПОНИ

Все это время Трикси непринужденно играла на пианино, порой выдавая вполне себе приятную мелодию. Хотя кобыла и умела играть на музыкальном инструменте, получалось у нее не особо хорошо. Единорожка уже скинула с себя свою мантию со шляпой и подумывала о том, чтобы ложиться спать. Старая кровать ее не особо радовала, но лучшего варианта просто не было.
Доиграв очередную мелодию, Трикси зевнула и накрыла клавиши крышкой. Прежде чем встать со стула голубая кобылка поглядела в окно по правое копыто от нее. Как и ожидалось, за окном не было ничего, кроме высокой травы, деревьев и темноты. Однако в последний момент что-то мелькнуло вдалеке. Что-то совсем нетипичное для этих мест. Трикси внимательно вгляделась в темные заросли кустарников, которые шевелились все сильнее и сильнее. Пони ожидала увидеть какое-нибудь необычное животное, но когда она вспомнила о том, что зверей в этих местах уже давным давно нет, ее обуяла тревога.
Единорожка продолжила глядеть в окно, и, как только кусты окончательно раздвинулись, пони в ужасе закричала, упав со стула. Кобылка попыталась встать и побежать к двери, однако в панике никак не могла вскочить на копыта. Вдруг окно с громким шумом разбилось, а беспомощная пони вновь начала кричать, еще громче прежнего. И это был последний звук, который она издала.

Когда Темпест Шэдоу вломилась в запертую комнату, то увидела лишь разбитое стекло с рамой, которое явно били снаружи дома. Трикси нигде не было. Через несколько секунд на шум сбежались и все остальные пони, которые также немало удивились увиденному погрому.

— Какого черта тут произошло? – выкрикнул Нейсей, растолкав кобылок и войдя в спальню.

— Я не знаю! Я шла к Трикси за одеялами и услышала крики, а потом грохот. Дверь была заперта, поэтому мне пришлось ее выбить, а когда я попала сюда, то Трикси уже не было! – сбивчиво объяснила безрогая кобыла.

— Трикси! Трикси! – крикнула Шиммер, высунувшись из разбитого окна.

На улице следов единорожки также не было.

— Проклятье! И дня не прошло, а тут уже твориться черте что! – начал причитать канцлер, — Что не так с этой проклятой девчонкой?

— Нам нужно найти ее! – заявила Сансет Шиммер, — Она не должна быть далеко, ведь так?

— Мы даже не знаем, что с ней произошло, — отозвалась Шэдоу, — Может ее утащили куда-нибудь под землю! Обезумевшие алмазные псы, например.

— Заткнитесь обе! – приказал жеребец, приложив копыто к лицу, — Просто заткнитесь и дайте мне подумать секунду.
Однако раздумья быстро закончились. Как только нависла тишина, все трое пони услышали тихие всхлипывания и плач, раздававшиеся из гостиной. Пони переглянулись между собой и медленно вышли в коридор, откуда увидели пропавшую Трикси, которая сидела на полу и, закрыв лицо копытами, горько плакала. Единорожка сидела спиной к группе единорогов, поэтому те решили осторожно подойти к голубой пони и спросить, что с ней случилось. Впереди всех шла Сансет Шиммер, поэтому приблизиться к Трикси вплотную предстояло именно ей.
Войдя в гостиную, пони помялись, но все же начали аккуратно действовать. Оранжевая единорожка практически бесшумно приблизилась к Трикси и положила ей копыто на плечо, стараясь не напугать плачущую пони.

— Трикси, солнышко, ты в порядке? – тихо спросила Шиммер.

Голубая кобылка перестала плакать и подняла голову. Вдруг передние копыта Трикси со страшным хрустом развернулись ей за спину, и обхватили ошалевшую кобылу, прижав ту к спине сильнейшими объятиями. Следом за копытами на сто восемьдесят градусов развернулась и голова, которая кошмарно исказилась. Черты лица стали неестественно острыми, будто на черепе не было никакой плоти, а сразу шла кожа, глаза помутнели и стали полностью белыми, а челюсть выросла вдвое, отчего щеки разорвались, не в силах закрыть кривые зубы.

— О, да, я в полном порядке, солнышко! – каким-то искривленным голосом произнесла кобыла, жутко рассмеявшись, после чего со всей силы вцепилась своей огромной челюстью в лицо Сансет Шиммер.
Брызнула кровь, и кобыла завизжала от боли, пытаясь освободиться от захвата. Тем временем Шэдоу с Нейсеем в ужасе глядели на эту жуткую сцену, не в силах пошевелиться. Однако Темпест первой вышла из ступора и бросилась на помощь своей коллеге.

— Нейсей, помоги! – крикнула безрогая пони, пытаясь оттащить монстра.

После услышанного канцлер также пришел в себя и поспешил на помощь. Лишь общими силами трех пони чудовище удалось оторвать от Сансет и отбросить подальше. Однако Трикси не успокоилась. Задние копыта голубой единорожки также искривились и монстр, словно гигантское насекомое, начало подбегать к группе, не переставая хохотать. Но Темпест Шэдоу вовремя отреагировала и электрическим зарядом своего рога откинула нечто подальше, нанеся тому серьезные ранения.

— Ха-ха-ха, вы… жалкие черви… — захлебываясь кровью, произнес монстр, дергаясь в конвульсиях, — Вы все здесь сегодня сдохните, ха-ха-ха!

— Что ты, черт возьми, такое? – спросил жеребец, оставив Шиммер на попечение второй кобылы.

— То, что ты сам выпустил в этот мир, ха-ха.
Вдруг к Нейсею пришло страшное осознание того, что он натворил. Заклятие, прочитанное им в подвале из жуткой книги, открыло врата, через которые пришло самое настоящее зло. Единорог слышал легенды про зло, которое практически невозможно остановить, но считал, что Эквестрия не столкнется с подобным врагом. Но теперь он не только увидел зло собственными глазами, но и еще оказался с ним наедине в какой-то жуткой глуши, где не у кого просить помощи.

— Мне больно! Очень больно! – стонала Сансет Шиммер, чье лицо было покрыто множеством глубоких прокусов, из которых текла кровь.

— Нейсей, ее необходимо перевязать! У тебя есть аптечка? – спросила Шэдоу, перетащив раненую на диван.

— Нет, конечно! Я и не думал, что что-то может случиться! – ответил единорог, подойдя к кобылам.

— Так найди какую-нибудь чистую ткань! Она теряет много крови!

Жеребец кивнул и побежал в свою комнату. В шкафу он видел чистое постельное белье, аккуратно сложенное в одну стопку. Нейсей схватил одну из простыней и рванул обратно. Пока Шэдоу отрывала кусок ткани и перевязывала подругу, единорог с ужасом обнаружил, что Трикси уже не было на старом месте.

— Она убежала! – воскликнул канцлер, ткнув копытом на лужу черной крови у стены.

— Твою то мать! – выругалась кобыла, — Если верить ее словам, она еще вернется. Нужно придумать, как защитить себя!

ОНИ ВНУТРИ

— Да, ты права, — единорог посмотрел в окно, — Думаю, в сарае должно быть какое-то оружие.

— Так иди! – воскликнула вишневая пони, закончив перевязывать голову Сансет Шиммер.

ВЫХОДИТ

— Ладно, ладно, — прошептал Нейсей и одним резким движением открыл прибитую дверь, выскочив на улицу.

УМРИ
Стоило единорогу отойти от дома на несколько шагов, как вдруг из зарослей на огромной скорости выскочило нечто, явно надеясь поймать единорога. Канцлер закричал и в ужасе побежал обратно в дом. К счастью, пони удалось первым забежать внутрь и закрыть дверь телепатией.

— Какого черта ты… — не успела Темпест закончить мысль, как вдруг в дверь с силой ударили.

За первым ударом последовал второй и третий. Весь дом буквально трясся от мощных ударов со стороны улицы. Но дверь каким-то чудом выдержала атаку зла и оно отступило назад.

— Не вариант. Эта тварь караулит снаружи, — произнес единорог.

— Отлично! И что нам делать?

— Ну… — Нейсей побежал куда-то обратно в коридор, но вернулся оттуда уже с двустволкой на копытах, — Вариантов у нас не то, чтобы много.

— Чешется… — вдруг пробубнила Сансет Шиммер, почесывая левое копыто, — О, как чешется!

— Что такое? – спросила Темпест, оглядев кобылку.

— Очень чешется! Очень, очень чешется! – чуть ли не плача, сказала Шиммер, все сильнее расчесывая копыто.

— Эй, полегче, а то до мяса протрешь, — предупредил канцлер, глядя во все окна.

— Не могу терпеть! Чешется! Это невыносимо! – вдруг закричала перевязанная пони, вскочив с дивана, — Не могу! Не хочу!
Вдруг кобыла рванула на кухню, начав вытаскивать все ящики из тумбочек. Вскоре Сансет нашла, что искала – мясницкий нож. Положив копыто на твердую поверхность, пони размахнулась и уже собиралась ударить, но Нейсей вовремя повалил ее на пол, удерживая оба передних копыта.

— Ты что, совсем с ума сошла? – крикнул жеребец, свесившись сверху.

— Уйди! – вдруг Шиммер с необыкновенной силой оттолкнула единорога задними копытами и снова схватилась за нож.

На этот раз она воплотила свою чудовищную идею в жизнь и парой ударов отсекла себе конечность.

— Чешется! Все чешется! Все чешется! – завопила оранжевая пони, размахивая тесаком во все стороны, — Копыта чешутся! Голова чешется! Вы чешетесь! Хватит мучить меня, ублюдки!

С этими словами кобыла, невзирая на кровоточащий разрез, бодро накинулась с ножом на жеребца. От первого удара канцлер успел отпрыгнуть в сторону, потеряв лишь клок волос с хвоста.

— Шэдоу, стреляй в нее! Стреляй немедленно! – крикнул единорог, завалившись на пол от напрыгнувшей сверху Шиммер.

— Я не могу! У меня копыта! – в панике закричала пони, сумев лишь подтолкнуть ружье поближе к жеребцу.

— Хватит чесаться! Хватит уже чесаться! – никак не унималась единорожка, начав кричать таким же неестественным голосом, как и Трикси.

— Как скажешь! – простонал Нейсей, схватив ружье.

Канцлер приставил дуло к животу кобылки и дуплетом откинул противника от себя. Сансет Шиммер впечаталась в стену и упала на пол с зияющей дырой в теле. Жеребец же отдышался и встал на ноги. Осознание того, что он убил своего подопечного не сразу пришла в голову Нейсея, поэтому сейчас он лишь радовался тому, что отбился от чудовища.

— Ну, неплохо для первого раза, а? – усмехнувшись произнес единорог, посмотрев на шокированную Темпест.

Но вдруг чудовище, как ни в чем ни бывало, накинулось на жеребца сзади. Монстр обхватил шею канцлера и попытался задушить его, прижав своим весом к полу. К счастью, Нейсей быстро придумал, как избавится от врага повторно.

Жеребец раскрыл люк, ведущий в подвал, приблизился к нему и со всей силы оттолкнул Шиммер от себя, но так очень крепко вцепилась в единорога. Но на помощь подошла Шэдоу, которая помогла расцепить хватку единорожки и та с жутким воем провалилась в подвал. Пони закрыли люк и быстро заблокировали его довольно таки тяжелым креслом. Снизу слышалось, как Сансет одаривает выживших проклятьями и долбиться в люк, но ей ничего не помогало. Нейсей с Темпест Шэдоу наконец оказались в относительной безопасности.

Прошло около получаса с тех пор, как одержимую Сансет Шиммер удалось запереть внизу. Демон успокоился и, вероятнее всего, искал выход из западни, а двое выживших пони уселись на полу, прижавшись спинами к стене, и одну за другой опустошали сидр оранжевой единорожки, пребывая в подавленном состоянии. Все это время оба единорога молчали, глядя в пол, как вдруг Шэдоу подала признаки жизни.
— Я всю свою сознательную жизнь была плохой пони, — произнесла кобыла, сделав несколько глотков, — Занималась мелким воровством, участвовала в уличных драках, побиралась порой на улице. Я понимала, что такая жизнь не доведет меня ни до чего хорошего. Но я и представить себе не могла такой кошмар.

— Да уж, — кивнул Нейсей, не зная, что ему сказать.

— Так значит, зло захватило разум наших… моих друзей, превратив их в кошмарных монстров…

— Угу.

— И теперь они хотят поубивать нас, после чего приняться за весь остальной мир?

— Похоже на то.

— И все это случилось из-за того, что ты что-то нашел в подвале? – с грустным смешком произнесла Темпест.

— Ага. Есть грешок, — также виновато улыбнулся канцлер.

Закончив короткий диалог, кобылка еще пару раз хохотнула, после чего начала полноценно смеяться, не пойми от чего. Увидев это, Нейсей немало удивился, но тоже впал в это безумие, и начал смеяться в унисон. С каждой секундой смех пони усиливался и в конце концов они едва не катались по полу со смеха. Но эта сцена оборвалась также резко, как и началась. Шэдоу перестала хохотать, вытерла выступившие слезы и, глубоко вздохнув, вдруг схватила дробовик, приставив его к подбородку.

— Стой, сто… — воскликнул единорог, однако ничего не успел сделать.
Выстрел разнес голову кобылы, разбросав куски черепа и мозгов по всей комнате, в том числе и на тело канцлера, никак не ожидавшего подобной развязки. Нейсей с шокированным лицом уселся обратно и одним залпом допил остатки сидра из окровавленной бутылки.

— Ха-ха-ха! Вот это было зрелище! Услада для моих глаз! – заверещало чудовище в подвале, которому удалось немного приподнять люк.

От неожиданного голоса жеребец вскочил на ноги и, поняв, откуда идет звук, с яростью кинул бутылку в сторону Шиммер, отчего та разбилась об пол.

— Заткнись нахрен, ублюдина!

— Да, да, кричи побольше! Пусть все знают, где ты находишься! – никак не успокаивалась одержимая пони, — Ты остался один, Нейсей! Ты ни на что негодный старикашка! Вышиби себе мозги, как твоя мудрая подружка, не тяни резину, ха-ха-ха!

— Ни на что негодный? Да что ты знаешь, сучий потрох! – возбужденно произнес канцлер, тыча копытом в лицо в щели, — Я… я вас прикончу! Всех вас прикончу, клянусь Селестией!

— Давай, удачи, старпер! Ха-ха-ха! – крикнула Шиммер вслед убегающему в коридор Нейсею.
Пока оранжевая единорожка осыпала единорога проклятьями, тот в свою очередь вбежал в свою комнату и схватил злосчастную книгу. Нейсей был твердо намерен отыскать заклинание, которое избавит мир от зла, поэтому сразу начал искать с конца книги. К сожалению, переводов было совсем немного и половина из них были написаны не полностью. Да и понять, какое заклинание за что отвечает было невозможно. От напряжения жеребец покрылся потом но не оставлял попыток найти ответ на то, как остановить творящееся безумие.

Но поиски пони были прерваны неожиданными звуками. Звуками пианино. Трикси играла достаточно долго, чтобы сразу понять, что сейчас играет та же мелодия, что и раньше. Единорог напрягся еще сильнее прежнего, но все же решил проверить, что происходит во второй спальне. Оставив книгу на кровати, жеребец осторожно прошел к нужной двери и посмотрел внутрь комнаты. Благо, дверь была раскрыта настежь. За музыкальным инструментом никого не было, а клавиши пианино нажимались сами собой. Не успел канцлер наглядеться на эту странность, как вдруг за спиной раздался тихий топот, будто какое-то огромное насекомое быстро пробежало по деревянному полу. Нейсей резко развернулся, но ничего не увидел. Пока жеребец глядел в гостиную, пианино перестало играть, и крышка резко захлопнулась, еще раз напугав бедного пони. Казалось, весь дом ополчился против еще живого существа.
Решив держать глухую оборону, канцлер помчался обратно в просторную комнату и схватил ружье, в котором еще оставался один патрон. Убедившись в этом, единорог осмотрелся вокруг и первым же делом обнаружил, что тела Темпест Шэдоу уже не было на месте.

— Твою мать, да сколько можно, — промямлил единорог, прежде чем на него из ванной накинулась безголовая пони, размахивавшая во все стороны тесаком, которым Сансет Шиммер отрезала себе копыто.

Нейсей развернулся к врагу, который даже без головы умудрялся как-то неестественно визжать и навскидку выстрелил в него из дробовика. Дробь попала в плечо, оставив приличных размеров дыру, но это не особо помешало чудовищу. Не зная, что делать дальше, единорог кинулся обратно на улицу, позабыв про всякую осторожность и побежал прямиком к нетронутому сараю. Монстр бежал следом, почти догоняя единорога.

Нейсей ворвался в сарайчик, мгновенно заперев дверь на чудом сохранившуюся щеколду. В следующую же секунду хлипкую дверь пробил тесак, который намертво застрял в древесине, поэтому Темпест оставалось лишь долбиться в дверь своими силами. С каждым ударом баррикада ломалась все сильнее, поэтому жеребец принялся искать оружие, пока не стало слишком поздно. Приличную часть сарая занимал верстак у правой стены от двери, а на левой стене же располагались ящики с инструментами, которые также висели и на крючках на стене. Канцлер обшарил все ящики в поисках подходящего оружия, но ничего длинного и острого не попадалось. Выпотрошив ящики, пони принялся осматривать стену, на которой почти ничего интересного не осталось. Лишь в самой верхней ее части была мелом обведена бензопила, которая также отсутствовала на своем месте.

— Пила! А где пила? – спросил единорог.

Ответом на вопрос послужило пугающее жужжание, раздавшееся в конце сарая, который не был ничем освещен.

— Не это ищешь? – спросила хохочущая Трикси, удерживая левитацией заведенную бензопилу, с которой она мгновенно накинулась на врага.

В этот же момент Шэдоу удалось ворваться в сарай, поэтому Нейсей отпрыгнул в сторону, в результате чего голубая пегаска вонзила смертельное оружие в безголовую. Пила начала врезаться все глубже в тело, отчего Темпест верещала все громче и сильнее, а Трикси никак не могла выдернуть инструмент, чья цепь запутывалась в плоти.
Канцлер воспользовался этой возможностью и, схватив попавшийся ему на глаза топор, одним сильным ударом отрубил великой и могучей голову, без которой тело, по какой-то причине, упало замертво. Шэдоу же, половина тела которой была вертикально разрублена, также уже не могла удерживать равновесие, поэтому жеребец без особого труда оттолкнул монстра подальше на улицу и попытался закрыть сломанную дверь.

— Тебе повезло, кусок дерьма! Дальше таких поблажек для тебя уже не будет, ха-ха-ха! – закричала голова Трикси, беспомощно лежа на полу.

— Да ну? – Нейсей поднял говорящую часть тела и зафиксировал ее в тисках на станке, — Не знаю, как насчет меня, но для тебя точно не будет.

Канцлер поднял с пола окровавленную пилу и завел ее, пару раз дернув стартер. Пони собирался избавиться от мерзкого монстра и освободить Трикси от влияния зла. Однако стоило жеребцу повернуться к своей цели, как вдруг вместо обезображенной рожи он увидел лицо Трикси, залитое слезами, которое выражало лишь боль и отчаяние.

— Нейсей, умоляю, помоги мне! Мне так страшно! — начала умолять кобылка, — Пожалуйста, не делай мне больно!

— Трикси? Это… это правда ты? – спросил жеребец, опустив оружие.

— Нет, тупой ты баран! – голова вновь приняла страшное обличие и залилась злобным смехом, — Трикси больше нет! Я освобожусь отсюда и сожру твою грязную душу!

— Сожри ка вот это, — возмущенно произнес Нейсей и одним рывком засунул заведенную пилу в широко раскрытый рот единорожки, пронзив голову насквозь.
Распилив голову пополам, единорог устало вздохнул и попытался вытереть пот со лба, однако все лицо и дорогая, пусть и разорванная, мантия уже давно были заляпаны густой кровью чудовищ. Следом за головой единорог решил расчленить еще и тела, дабы они наверняка не вернулись с того света. Эта грязная работа заняла порядочно времени, поэтому изможденный Нейсей желал лишь только прилечу куда-нибудь и отдохнуть, хотя и знал, что сейчас вовсе не до этого. Захватив с собой бензопилу, канцлер вернулся в хижину, в ожидании новых нападок судьбы.

— О, посмотрите ка, кто вернулся! – язвительно произнесла Сансет, все еще подсматривая в щель, — Как дела, будущий труп?

— Я их убил. Кроме тебя никого больше не осталось, — ответил единорог, усевшись перед единственным зеркалом в доме, дабы осмотреть себя.

— Это мы еще посмотрим, ха-ха-ха!
Слова монстра не смутили жеребца и тот просто начал смотреть на свое жуткое отражение. Волосы давно распутались, белая шерстка стала багровой, да и сам единорог был покрыт множеством ушибов и порезов, не говоря уж о душевных ранах. У него уже почти не осталось сил бороться, поэтому для Нейсея была важна поддержка, даже поддержка его отражения.

— Я глава Просветительского Совета Эквестрии, достопочтимый пони при дворе принцессы и мудрый ученый! Мой рассудок непоколебим. Я не могу сойти с ума, не могу, — пробубнил жеребец, глядя себе в глаза.

Вдруг пони из отражения вылез за границы зеркала и схватил своего двойника за шиворот, подтянув к себе.

— О, да, приятель, ты в полностью здравом уме, не сомневайся! – в непривычной для канцлера манере произнесло отражение, дико расхохотавшись.

Напуганный единорог толкнул двойника обратно в зеркало и, отскочив от него, бросил первой попавшейся под копыто безделушкой в стекло, разбив его вдребезги. Но и на этом все не кончилось. Не успел пони встать на ноги, как вдруг его шеи, словно змея, обвилось что-то непонятное. Вскоре Нейсей осознал, что это оранжевое копыто Сансет Шиммер, которая активно болела за свою конечность.

— Ох, сегодня я получил больше женского внимания, чем за всю мою сраную жизнь, — протянул единорог, пытаясь оторвать от себя копыто, — Но почему-то я этому не рад.

— Убей, убей его! Немедленно! Сверни ему шею, залезь в глотку, выдави глаза! – неустанно визжала Сансет.

— Заткни хлебало, — прошипел жеребец, просунув ствол ружья в щель и выстрелив в голову монстру, после чего сосредоточившись на ноге.
После дюжины ударов тяжелыми предметами, копыто ослабило хватку, и Нейсей все-таки умудрился откинуть от себя удушающую ногу. Следом за этим единорог прицелился из дробовика и метким выстрелом разорвал копыто на две еще меньших части.

— Ух, и кто его постоянно перезаряжает? – удивленно спросил жеребец, повесив оружие за спину и вооружившись бензопилой, — Все, так больше продолжаться не может! Я изгоню эту злодейскую погань, чего бы мне это не стоило!

Приняв такое решение, жеребец развернулся и побежал обратно к книге, уже не желая искать нужное заклинание, а прочитав первое же попавшееся. По логике Нейсея хуже чем сейчас стать уже не могло. Единорог ворвался в свою спальню и уже на пороге с ужасом обнаружил, что книги нет на своем месте, а также обратил внимание, что из гостиной в спальню вел тонкий кровавый след, напоминавший след от злосчастного копыта.
Стоило лишь пони яростно топнуть по полу, как вдруг со стороны подвала послышалась новая волна смеха. Сансет Шиммер явно была довольна реакцией своего бывшего коллеги.

— О, да! Пока ты развлекался в сарае, мое копытце притащило сюда эту книженцию! – крикнула одержимая кобыла, — Если тебе она так нужно, то приди и забери ее, герой, ха-ха-ха!

— Как же я их ненавижу, — пробубнил Нейсей, собираясь уже идти к Шиммер за необходимой книгой, однако в последний момент остановился и поменял свое поспешное решение, — Подожди, сучка, подожди. Скоро я к тебе спущусь!
Произнеся это, единорог быстрым шагом направился обратно в подвал. От очередного открытия входная дверь дома окончательно отломалась, но жеребец решил, что не стоит тратить время на то, чтобы ставить ее обратно, а потому просто бросил ее на улице. Забежав в сарай, залитый кровью, канцлер бегло осмотрелся и вывалил на верстак все необходимые ему инструменты. Нейсею было тяжело одновременно управляться телекинезом и с пилой, и с дробовиком, а потому пони решил сделать кое-что, чтобы облегчить свою ношу. После нехитрых манипуляций единорогу удалось собрать металлический рукав, который он одел на правое копыто, а следом за ним сделал на задней части бензопилы насадку, дабы скрепить оружие с рукавом. В конце концов Нейсею удалось привязать инструмент к копыту и, тем самым, сосредоточится на стрельбе, что у него до этого не часто получалось.

Единорог дернул стартер пилы, заведя ее, и с удовлетворением осмотрел оружие. Следом за этим канцлер подпилил ствол дробовика, после чего одним сильным ударом отломал лишнюю часть, создав более легкое и удобное оружие.

— Круто, — с удовлетворением прошептал Нейсей и направился на свой последний бой с порождением зла.

— Эй, Сансет! Ты там еще не сдохла? – крикнул единорог, слушая тихое жужжание пилы, — Если нет, то готовь свой зад! Я иду его надирать!

Ответа не последовало, что было странно для разговорчивого монстра, отпускавшего едкие комментарии. Жеребец сдул упавший на глаз локон волос и одним сильным толчком отодвинул диван от люка, освободив его. Единорог осторожно открыл дверцу и заглянул внутрь. На лестнице виднелись следы крови, вероятно оставленные после выстрела жеребца, но тела нигде не было видно. Нейсей вздохнул и начал медленно спускаться, реагируя на каждый скрип. К счастью, спуститься на твердую землю удалось без происшествий.
Канцлер внимательно осмотрел каждый угол подвала, но Шиммер нигде не было видно. Это напрягло жеребца, потому тот начал идти еще более осторожно. Зато сразу же нашлась книга. Она была брошена на тот же стол, с которого ее и подняли. Все это выглядело, как какая-то ловушка, но выбора у единорога не оставалось. Нейсей приблизился к столу и поднял книгу, убедившись, что это тот самый фолиант, который ему нужен. Жеребец развернулся и готов был уже мчатся обратно наверх, как вдруг увидел перед собой нормальную Сансет Шиммер, не тронутую чудовищными изменениями. Лишь только отрубленное копыто было перевязано какой-то тряпкой.

— Нейсей, наконец-то ты пришел! – устало прошептала пони, сделав пару шагов в сторону жеребца, на что тот отступил назад, — Ты… ты боишься меня? Пожалуйста, поверь мне, это я! Сансет Шиммер!

— Да? Сансет? – настороженно спросил канцлер, немного успокоившись, — Это правда ты?

— Конечно! Пожалуйста, Нейсей, давай уберемся отсюда! – кобылка осмелела и еще больше приблизилась к единорогу, — Я хочу уйти с тобой! И остаться с тобой… навсегда!

— Я… я тоже от тебя кое-чего хочу, — жеребец сблизился с единорожкой вплотную.

— Да? Я сделаю все, что угодно!

— Перестань свистеть мне в уши, — вдруг жестко заявил канцлер, приставив обрез к груди пони, и выстрелом откинул ее далеко назад, в другой конец подвала.

— Я думала… что ты хороший, — шокировано прохрипела Шиммер, истекая кровью.

— Хороший, плохой, главное, у кого ружье! – самодовольно произнес жеребец, перезарядив дробовик.

— Классная позиция, но тебя это не спасет! – вдруг чудовищным голосом взвизгнуло чудовище, приняв свой истинный облик, и уже собиралось наброситься на свою цель, как вдруг второй выстрел разнес голову на кусочки, и тварь успокоилась, хотя бы на время.
СДОХНИ

Нейсей презрительно плюнул в сторону монстра и уже начал подниматься по лестнице обратно наверх, как вдруг за заднее копыто ухватилось что-то большое. Как оказалось, эта была огромная пятипалая лапа, которая вылезла прямо из шеи убитой Шиммер. Не долго думая, канцлер вонзил пилу в тянущую его вниз лапу, из которой начала струиться темно-зеленая жидкость, которая невыносимо смердела. Тело Сансет начало корчится в муках и визжать, но лапа все еще крепко удерживала копыто жеребца, поэтому Нейсей принялся отрезать когтистые пальцы чудовища. На третьем пальце монстр сдался и отпустил единорога, который поспешил подняться наверх и захлопнуть люк.

СДОХНИ

Канцлер положил злосчастную книгу на пол и открыл одно из последних заклинаний, на странице с которым была изображена некая червоточина, в которую засасывало монстров. Нейсей с самого начала подумал, что именно это заклятие отзывает зло обратно, а потому, не задумываясь, начал читать именно его.

СДОХНИ СДОХНИ СДОХНИ

Вдруг в стену дома с чудовищной силой влетело что-то очень большое. Канцлер со страхом посмотрел в зияющий проход на улицу и увидел лишь огромную пасть с несколькими рядами зубов, каждый из которых размером был с приличных размеров сталактит. Гигантская тварь, являвшаяся тем самым злом во плоти, яростно долбилась внутрь дома, желая во что бы то ни стало убить единственного выжившего пони. Но канцлер уже ничего не боялся и лишь читал длинное заклинание, уповая на то, что оно все-таки сработает.

НЕТ

Вдруг удары монстра начали постепенно ослабевать и редеть, что явно являлось хорошим знаком. Та самая червоточина с изображения действительно начала открываться, засасывая в себя все подряд, в том числе и зло с кусками дома. Чудовище затягивало все сильнее и сильнее, и его вой по этому поводу также усиливался. Однако стоило твари исчезнуть в гигантском черном портале, как следом начало засасывать и канцлера, который безуспешно попытался ухватится за что-нибудь потяжелее. Но все попытки спастись были напрасны. Переднюю стену окончательно унесло в дыру, пол также начало отрывать кусками, а вся мебель в гостиной улетела следом за стеной. Поэтому и Нейсей не смог долго держаться и беспомощно провалился во тьму. Во тьму, которая не была подчинена пространству и времени.

Стоило только единорогу подумать, что его истории настал конец, как вдруг он с весьма приличной высоты свалился на каменный пол, усыпанный бетонной крошкой и стеклом. В ушах звенело, а глаза только привыкали к новой обстановке. Жеребец совсем не понимал, что происходит, и лишь беззащитно катался по полу, ожидая, когда к нему вернется ориентация в пространстве.
Вдруг пони увидел, как к нему подбегает размытый силуэт. Нельзя было сказать точно, кто это, но этот некто явно не горел желанием убить жеребца. Более того, этот кто-то пытался привести канцлера в чувства.

— Канцлер Нейсей? Неужели это и вправду вы? – наконец, услышал голос единорог, причем этот голос принадлежал самой принцессе Селестии, — Добро пожаловать в мир живых… опять…

— Ч… что? – непонимающе спросил жеребец, потирая глаза копытом, — Где я? Что происходит?

— Ну, у меня есть хорошая новость и плохая, — вдруг сказала подошедшая Луна, которая, как и старшая сестра, была перепачкана и растрепана, — Плохая новость – зло захватило мир. Хорошая новость – пространственно-временной континуум был нарушен и теперь изо всех уголков мультивселенной к нам прибывают выжившие в хижине в лесу.
Услышав такую дикую историю, Нейсей вскочил на ноги и осмотрелся вокруг. В просторной комнате, являвшейся, судя по всему, спальней одной из принцесс, находилось с дюжину самых разных существ, некоторые из которых были пони, а некоторые какими-то ранее не виданными существами, но всех их объединял обрез за спиной и пила на правой… конечности.
Шокированный канцлер выбежал на балкон и посмотрел на Кантерлот с высоты птичьего полета. Небо было застлано кроваво-красными тучами, через которые с трудом пробивался солнечный свет, вся растительность умерла, оставив за собой лишь черные пожухлые останки и голые стволы деревьев, а по улицам бродили толпы монстров, с которыми единорог боролся в том злополучном доме.

— Твою мать… — только и смог вытянуть из себя канцлер, — И… что теперь делать?

— Как что? Дать ублюдкам бой, конечно! – заявила Луна.

— Дать бой? А у нас не маловато для этого пони?

— Ты думал, что здесь все, что смогли собраться? – усмехнулась богиня солнца, — Не, твои версии из других миров расположились по всему замку. Нас уже около тысячи, да?

— Ага, — кивнула богиня ночи, как вдруг над кроватью раскрылся новый портал и из него выпало странное существо в разорванной синей рубахе, — О, уже тысяча один.

— Энни! Где Энни? Что это за место, вашу мать? – спросил пришелец.

— Ох… ну, выбора у нас похоже немного, — уныло произнес Нейсей, — Что ж, война – так война. Давайте запинаем эту армию тьмы туда, откуда она пришла!

Лунный кубок

Дневник

Дикие горы

Испорченные грёзы

Параллель

Лучше всяких кьюти-марок

Потомок

Игры судьбы

Гоззо-археолог и битва у Рога Хакона

В школе летунов.

Байки при свете огня

История Рэрити

История Флаттершай

История Пинки Пай

История Твайлайт Спаркл

История Рэрити

История Флаттершай

История Пинки Пай

История Твайлайт Спаркл

Предупреждение