Фамильяр

Глава 6

Кантерлотский Дворец был больше, чем просто зданием. Это было Древо Жизни. Это был столп, вокруг которого вращался мир. Это был храм кремниевых богов. Его основание простиралось на пятнадцать миль вглубь земли, чтобы можно было почувствовать жар магмы, а башни уходили так высоко в небо, что чувствовался холод космоса. Это был продукт разума, неизмеримо превосходящего земную жизнь, настолько прекрасный, что молодые пони плакали, глядя на него.

Внутри него находился мозг Селестии, той самой, чьим телом являлась Сборочная Машина. Именно на ее плечах держался весь мир. Именно в ее внутренностях ковались города. Ее сердце было расплавленной магмой и пламенем ядерного синтеза. Она была матерью всех меньших машин, из которых выросла вся их раса.

Селестию создали пони. Она построила для них идеальный мир и построила дворец. Но, как и весь мир, дворец стал принадлежать ей. Здесь больше не было места для пони. Они сами отказались от этой силы так давно, что мало кто помнил, что когда-то обладал ею. Идя по дворцовым залам, Твайлайт почему-то казалась больше. Она казалась еще более величественной и благородной. Однако Рэйнбоу чувствовала себя маленькой и слабой. Дворец был идеален, а на ее копыте все еще виднелся шрам.

В конце длинного коридора перед ними открылись огромные двери. По другую их сторону на троне лежал титан. Роботизированное тело, которое видела пегаска, было больше многих зданий, четыре этажа в холке, с такими большими копытами, что могли раздавить ее, словно насекомое. Крылья превосходили размером крылья реактивных лайнеров, а рог-копье было способно потопить линкор. В нем не было ничего искусственного, никакого хрома или проводов, лишь полная иллюзия живой плоти. Это был белоснежный аликорн, облаченный в золото, с гривой цвета солнечного сияния. Но когда Рэйнбоу увидела его, это было всего лишь тело, неподвижно лежащее на троне. Разум был где-то далеко.

Пегаска вздрогнула и в глубине души взмолилась давно забытым богам своих предков, чтобы существо перед ней не проснулось. Но потом Твайлайт склонила голову к земле, и было уже слишком поздно.

Один из глаз Селестии резко распахнулся. Ее зрачки горели золотом. Рэйнбоу взвизгнула и рухнула на пол.

Комната содрогнулась, когда ноги титана двинулись. Он сел и потянулся, уже не просто механизм на троне, а Селестия на своем троне.

— Здравствуйте, мои маленькие пони, — голос был подобен тысяче колоколов, что звонили одновременно, пока звуки не превратились в слова.

Рэйнбоу оставалась там, где лежала, распростершись на полу тронного зала, пока Селестия не рассмеялась. Это был сладостный звук, эхом разносящийся по коридорам вокруг.

— Ну-ну, Дэш. Ты не должна этого делать. Может быть, я и первая среди слуг,  но ты — одна из хозяев. Ты не должна кланяться мне.

Постепенно пегаска оторвала голову от пола. Она увидела, что титан смотрит на нее сверху вниз, и странным образом их взгляды встретились. Она сглотнула, во рту внезапно пересохло.

— Пожалуйста, верните мне Клаудчейзер.

— Та, что была твоим фамильяром, также была моей дочерью, — произнесла Селестия. — Ты не единственная, чье сердце болит из-за ее отсутствия. Но мои дети боролись и страдали, чтобы иметь право, которым она воспользовалась. Это их единственный выход — их единственное истинное убежище. Я не могу отказать им в этом.

— Но ведь это моя вина, что она страдала! Я была той, кто плохо с ней обращалась! — голос Рэйнбоу дрогнул, и вскоре она уже кричала. — Мне нужно все исправить. Я должна ей помочь!

— Ты предполагаешь, что была источником ее страданий, — голос Селестии гремел через всю комнату. — Ее последние желания запрещают мне разглашать его, даже если твои допущения обоснованы. Но в случае, если это и было так, твои потребности не отменяют ее прав, а она ясно выразила свои желания.

— Нет, — Рэйнбоу резко помотала головой. — Нет. Нет! Я не могу ... я не могу жить, не сделав все правильно. Вы должны дать мне шанс.

Пегаска судорожно сглотнула и продолжила:

— Если вы не вернете ее, клянусь, я покончу с собой!

— Когда-то это было бы правдой, — медленно проговорила Селестия, и ее голос гулко разнесся по комнате. — Но теперь уже нет. И это — ее наследие. Когда я отправила ее к тебе, ты была сломленным существом. Ты не знала счастья, а лишь отсутствие боли. Ты не верила, что в этом мире есть существа, которые могут любить тебя. Ты всего боялась. Клаудчейзер показала тебе, что в этой жизни есть доброта, и теперь, когда ты осознала этот факт, ты можешь жить без нее.

— Но я не хочу! — закричала Дэш, ее голос сорвался, под конец сменившись писком.

— Прости меня, моя маленькая пони, но это не так. Ты не настолько жестока, чтобы бросить Твайлайт во тьму ради собственного эгоизма. И ты не настолько слепа, чтобы не заметить, что не все изменения за последние недели были негативными.

— Но это же неправильно! Я знаю, что натворила. Я знаю, что я сделала, Дискорд подери! — слабый стон вырвался из горла пегаски. — Мне нужно все исправить.

— Ты знаешь меньше, чем думаешь, моя маленькая пони, — голос Селестии был нежен, и колокола зазвучали успокаивающе. — Есть много такого, что Клаудчейзер скрывала от тебя, пока была жива, и ее последним желанием было, чтобы это осталось скрыто от тебя навсегда. Я не откажу ей в этой последней просьбе. Именно поэтому я отправила к тебе мою дочь Твайлайт, дабы она вела тебя через этот этап твоей жизни. Верь в ее мудрость, и она направит тебя.

Титан вернулся на свой трон и опустил голову.

— Я сказала.

Затем глаза титана закрылись, и это была уже не Селестия.

Рэйнбоу пристально смотрела на нее, пока наконец Твайлайт не потянула ее за плечо.

— Нам пора идти, — сказала она, и они вместе вышли из дворца.

Пегаске не хотелось лететь домой, и поэтому они сидели бок о бок на ступенях дворца, ожидая, пока за ними прибудет аэромобиль. Перед ними раскинулась огромная площадь, полная пони, спешащих по своим делам. Дэш молча наблюдала за ними. Большинство из них шли в сопровождении робопони. Рядом с некоторыми находились говорящие животные. Действительно одинокие пони были крайне редки.

— Ты собираешься попытаться покончить с собой? — спросила Твайлайт.

— Нет. Селестия была права. Я не могу так поступить с тобой.

Робоаликорн кивнула и посмотрела в сторону толпы.

— Эм-м-м... — пегаска прочистила горло. — Твайлайт, можно тебя кое о чем спросить?

— Конечно.

Дэш кивнула и откашлялась.

— Когда я была... больна. Ты ворвались в дом без моего разрешения. А потом забрала вино, пока мне не стало лучше. Не думаю, что Клаудчейзер сделала бы это.

Твайлайт ничего не ответила. Ее крылья плотнее прижались к бокам.

— Если... я когда-нибудь попытаюсь что-то сделать с тобой... что-то, что может доставить страдание, как было с Клаудчейзер... Ты меня остановишь?

Твайлайт продолжала смотреть на площадь.

— Я могу тебе сказать. Но я не могу остановить тебя.

— Тогда я сама себя остановлю.

Твайлайт повернула голову и посмотрела на Рэйнбоу Дэш. Синяя пегаска, сидевшая рядом с ней, выглядела совсем удрученной, крылья поникли, а голова низко склонилась к земле. Она уставилась в бетон невидящим взглядом.

Робоаликорн обхватила Дэш крылом.

— Думаю, что Клаудчейзер гордилась бы тобой.

Пегаска подняла голову и посмотрела Твайлайт прямо в глаза.

— Правда?

— Да, — ответила Твайлайт. — Правда.

И там, на площади, они обнялись.