Се пони

Лишившийся жилья и ставший инвалидом Десенди Хуфклаппер живёт рассуждениями о целесообразности своего дальнейшего существования. Чем завершится его суд над самим собой и какую роль в этом сыграют внезапные участники затянувшегося процесса?

Трикси, Великая и Могучая ОС - пони Старлайт Глиммер

Авторучка

Многие брони жалуются, что никто не пишет о попаданцах, попадающих в Кантерлот или Мейнхеттен. Что 99,99% попаданцев оказываются в Вечнодиком лесу, а затем в Понивилле. Я решил поэкспериментировать с отступлением от правил.

Другие пони Человеки

Привет, Рарити

На двадцать пятый день рождения Рэрити приготовила себе идеальный подарок.

Твайлайт Спаркл Рэрити Эплджек

Постельный режим

Этот рассказ участвовал в конкурсе фанфиков «Hearth's Warming Care Package for Kiki». В финал не прошёл, но был к этому близок. "После долгого и тяжёлого дня работы на ферме, Эпплджек хотела лишь одного — поужинать и завалиться в постель. Но возникла проблема — та уже была занята серьёзно заболевшей Зекорой. Эпплы всегда славились своим гостеприимством, но где проходят границы личного пространства Эпплджек?"

Эплджек Эплблум Зекора Биг Макинтош Грэнни Смит

"Какая разница?"

Фанфик может показаться заумным, непонятным, незавершенным, скучным, унылым, не о пони и прочая. Но кто-то же должен писать о пони что-то, кроме клопоты или попаданцев?

Другие пони

День и Ночь

Диалог двух богинь

Принцесса Селестия Принцесса Луна

Метаморфоза

-Что вы со мной сделали?- испугалась Ловинг. Она замерла и внутри неё всё похолодело. -Это ещё часть превращения... - улыбнулась Кризалис. - Пройдёт ещё немного времени и ты будешь полноправным членом Улья. -Нет... Никог... -сонно проговорила Ловинг, но с каждой секундой внутри кокона она теряла силы. Но перед тем, как она заснула голове промелькнула мысль: - Ты никогда не станешь прежней.

Другие пони

В хорошие копыта

Рассказ, написанный к конкурсу ЭИ-2016 и занявший почетное третье место. Небольшая история о маленькой пони, отправившейся с дедушкой на ярмарку в Рэйнбоу Фоллс, чтобы раздать на ней котят.

Другие пони ОС - пони

Маяк

Догл - обычный земнопони с непростой судьбой. Из-за ряда неудач и собственных промашек ему приходится жить в крайней нищете, а его работа - смотритель маяка - не даёт ему возможности выкарабкаться из этого положения. Вот Догл её и не ценит, хотя она и чрезвычайно важна! И вот, одним осенним днём...

ОС - пони

Работа попаданцем

Есть некая корпорация ищущая всё новое и интересное среди миров. Главный герой работает разведчиком в новых мирах с возможностью контакта с иномирянами, но запретом к разглашению цели прибывания.

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Спайк Принцесса Луна Зекора Другие пони Человеки

S03E05

Оловянный солдатик

Глава 3 — Падший

За окном кристального замка зарождался рассвет нового дня, окрашивая небеса над империей в багряный цвет и заставляя городские здания, улицы, да и сам дворец буквально сиять в лучах восходящего солнца.

Принцесса беспокойно расхаживала по своему кабинету, частенько бросая растерянные взгляды на настенные часы и окно. Два дня, два дня прошло с назначенного ею срока, а он все еще не вернулся. Каденс даже не знала, что и думать.

 — Надо было пойти с ним, — подумала она вслух, — или выдать больше стражников в свиту. Да, целый гарнизон… но кто пони тогда останется защищать империю и Кристальное Сердце? Правильно, Каденс, нипони не останется, а ведь Сомбре это будет только на копыто, да? — она кисло усмехнулась. — Так, спокойно, Ми Аморе, просто вспомни, что тебе говорила о ответственности тетушка Тия: «Ты не можешь забыть о своем долге как принцессы, Каденс. Помни, что пони нуждаются в тебе не меньше, чем ты в них», — розовая кобылица сердито топнула копытом. — И именно поэтому я и должна была пойти с ним…

Принцесса Любви опустила голову и вздохнула. Она снова накручивает себя, а ведь сама когда-то давно учила Твайлайт, как важно сохранять хладнокровие и ясность ума, не переживая из-за каких-то мелких пустяков. Но Шайнинг не был для нее каким-то там пустяком, и в глубине души Каденс надеялась, что так должно оставаться всегда, хоть это и невозможно. Рано или поздно он станет старым и немощным, а она не изменится ни на одну йоту, и то была вещь, о которой Каденс предупреждали еще с самого начала, и с которой она давно уже смирилась. Однако одно дело провести с мужем всю его жизнь и многое в ней преуспеть — и совсем другое застать эту смерть сейчас, когда это самое «многое» только еще предстояло сделать.

Из цепкого плена мрачных мыслей ее вырвал нерешительный стук в дверь. Похоже, это всего лишь служанка, что каждый день приходила прибрать в покоях. Бывало, иной раз некоторые из них составляли Каденс неплохую компанию, и она всегда ценила это, а сейчас, когда Шайнинг Армор ушел далеко в снега Кристальной Империи, стала ценить еще больше, чем раньше.

 — Госпожа, вы здесь? Ваш завтрак уже готов, — уведомила невысокая земная кобылка приятного красного оттенка, проходя внутрь и оценивающе осматривая обстановку на наличие пыли и грязи.

Несмотря на утреннее буйство света снаружи, длинные резные окна в кабинете принцессы были плотно зашторены. Роскошное убранство комнаты безнадежно чахло во мраке. Маленькая земная кобылка нахмурилась и осторожно схватилась за край занавесок своим ртом, к своему довольству впуская солнечные лучи в покои своей госпожи. В раз помещение преобразилось и засверкало различными цветами видимого спектра. Для неподготовленных или слишком уставших глаз один лишь взгляд на это зрелище мог вызвать болезненные ощущения.

 — Руби, — возмутилась Каденс, зажмурившись и небрежно прикрывшись крылом от чересчур яркого света.

 — Прошу прощения, Ваше Высочество, мне показалось, что у вас тут очень уж маловато света, вот я и решила пустить сюда немного солнышка через окна. Мне их снова занавесить?

 — Нет, думаю, не стоит, — устало пробормотала принцесса, покачав головой. В конце концов, так действительно было намного лучше

 — Хорошо, — услужливо кивнула Руби. — Как я и говорила, ваш завтрак уже на столе. Тарелка свежего овса и стаканчик морковного сока — все так, как вы любите, госпожа.

 — Спасибо, Руби, но я вовсе не голодна.

 — Полно вам, принцесса. Вы ничего не ели со вчерашнего дня, а это не дело. Только посмотрите на себя. На вас же лица нет! Так-с, пойдемте, я вас провожу и прослежу, чтобы вы наконец хоть что-нибудь поели. Подумайте, что скажет господин Армор, когда вернется и увидит вас в таком виде?

 — Если он вернется, — поправила Каденс, грустно вздохнув.

 — А? Ох, ну что вы, принцесса. Все с ним будет хорошо, он же не один, в конце концов, и ведет его не абы кто, а мой муж, надо сказать, что на моей памяти, этот упрямый старый мул еще никогда не подводил своего командира, даже если тот ему не шибко-то нравился. Я уверяю вас, что Шайнинг Армор в надежных копытах. Теперь идемте скорее, а то еда совсем остынет.


— Руби, скажи, а как ты справляешься со всем этим? — спросила земную пони Каденс, сделав очередной глоток морковного сока.

 — О чем это вы, госпожа? — вопросительно подняла бровь Руби

 — Ну, — Каденс нервно закусила губу, — как тебе удается оставаться такой спокойной каждый раз, когда Кристалл уходит за барьер? В ледяных пустошах так много опасностей: одни вендиго чего стоят, не говоря уже о короле Сомбре, который наверняка хочет отомстить всем кристальным пони.

Старшая кобыла лишь горько усмехнулась:

— И что вы предлагаете, госпожа? Выйти туда и спасти своего жеребчика, словно какая-нибудь храбрая кобылица из рыцарских романов? Я хоть и бывший гвардеец, но уже давно не так молода, как раньше, а вы — принцесса и хранительница Кристального Сердца, к тому же, не забывайте самое главное — это их выбор, Ваше Высочество. Нам лишь остается только сидеть и смотреть.

 — Я больше никогда не стану просто сидеть и смотреть, Руби, — серьезным тоном отсекла старую кобылу Каденс. Розовому аликорну явно не нравилось то русло, куда успел уйти их разговор. — Ничего не делать — это не выход. Несколько дискордовых дней и ночей в этих проклятых алмазных шахтах под Кантерлотом я только и делала, что рыдала и смотрела, как это… это отвратительное создание, Королева Кризалис, играется с разумом и сердцем моего мужа, будто с обычной тряпичной куклой!

 — Принцесса, я понимаю, — мягко произнесла Руби. — Как пони, что только недавно вспомнить свое собственное имя и семью, как пони, что была вынуждена прозябать в рабстве и видеть, как ее особый пони стал ее же надзирателем, я скажу, что понимаю вас, — кристальную кобылу прервал свист чайника, уже успевшего закипеть к тому времени. — Ох, что же я, совсем о нем запамятовала. Гм-м, не хотите ли выпить со мной чашечку чаю, принцесса?

— Да, я, пожалуй, не откажусь, — вздохнула Каденс. Похоже, что собственные дыхательные упражнения, которые она по большей части практиковала с Твайлайт, помогли ей как следует успокоиться и вернуть ясность ума. Забавно, она и забыла, что изначально изучила их именно для себя. Селестия говорила, эти и другие практики учат все принцессы, чтобы сохранять здравый рассудок и бодрость тела, казалось бы, в самых трудных ситуациях.

— Вот и славненько, Ваше Высочество, — довольно проворковала служанка, закусив магически изолированную ручку чайника. Очень удобно, если ты земнопони и не слишком горишь желанием обжечь свои особенно чувствительные губы о горячий металл.

 — Наверное, зря мы это все затеяли. Это ведь может оказаться обычным северным сиянием, только и всего.

 — Уверяю вас, госпожа, это точно необычное северное сияние, — ответила служанка, разливая чай. — Иначе бы кристальные пони и вовсе не забили бы тревогу. Там что-то не так, сердцем чую, Ваше Высочество.

 — Вы только совсем недавно вспомнили собственные имена. Откуда такая уверенность?

 — Честно, я не знаю, принцесса, — Руби пожала плечами.

Привычная утренняя суета за окном вдруг совсем неожиданно начала перерастать в полноценный переполох на улицах. Высунувшись в окно, старая кобыла с любопытством поглядела, что творится снаружи: множество кристальных пони вышли из своих домов, заполонив собой практически все пространство мостовых и улиц.

 — Э-эй, там — в чем дело? — закричала Руби, пытаясь окликнуть дозорную пегаску сквозь несмолкающий рев толпы.

 — Мисс Хонор? — та даже слегка опешила, услышав голос своего старого командира, что не так давно ушел в отставку. — Все пони словно с ума посходили: все лопочут и лопочут без остановки что-то о «Железном Звере». Говорят, он уже на самых подступах к Кристальной Империи.

 — И почему я узнаю об этом только сейчас? — вмешалась Каденс, нахмурив брови.

 — Простите, принцесса. Все происходит так стремительно, мы едва успеваем реагировать, не говоря уже о том, чтобы предупредить вас. Кристальные пони начинают паниковать. Капитан Клин приказала нам успокоить их, но мы не знаем, что делать. Они просто не слушают.

Принцесса коротко кивнула, пытаясь сохранить на лице ту стоическую маску, которую ее тетя надевала на себя каждый раз, когда нужно было скрыть от других свой собственный страх.

 — Вы уже предприняли что-нибудь?

 — Д-да, Ваше Высочество! Капитан Клин Солид собирает небольшое отделение единорогов у городских ворот. Насколько я знаю, она готовится встречать «Зверя» во всеоружии.

 — Хорошо. Руби, — она обратилась к своей служанке, — присмотри за замком, пока меня не будет, хорошо? И глаз с Сердца не спускай!

 — Да, моя принцесса, — ответила багровая кобыла, поклонившись.

 — А ты — отведешь меня туда, — твердо приказала принцесса, указав на пегаску. Та лишь молча согласилась. Подобравшись поближе к окну, Каденс с легкостью выпорхнула из замка и последовала за своим гвардейцем, розовым силуэтом промелькнув над головами кристальных пони.


По дороге принцесса заметила, как к главным воротам стягивалось все больше единорогов гвардии. От своей спутницы, она узнала, что остальные пони, кто не имел рога, так и остались на своих постах вместе с небольшим количеством сильных боевых магов, хотя основные силы все же находились именно здесь. Такая предосторожность была нужна на тот крайний случай, если их решат взять в кольцо.

 — Пожалуйста, все пони, сохраняйте спокойствие! — молвила рослая единорожка кораллового цвета и гривой, что была ненамного светлее ее меха и имела в себе несколько серебристых прядей волос. Голос кобылки был усилен магией. Капитан Клин Солид собственной персоной. Шайнинг Армор оставил ту за главную в имперской гвардии, прежде чем ушел в морозные пустоши, и теперь Каденс поняла, что он сделал правильный выбор.

Мягко приземлившись на площадь, принцесса решительно рысила сквозь толпу, что расступалась по сторонам прямо на глазах, почтительно пропуская ту вперед и низко припав к земле, приветствуя.

 — Все хорошо, нет нужды кланяться, мои верные подданные, — отмахнулась Каденс, — в конце концов, мы не на официальном приеме.

 — Ваше Высочество! Вовремя вы…

 — Я хочу знать, что происходит, мисс Клин, — мягко перебила единорожку принцесса, — как и все пони, что собрались здесь, я полагаю, — она усмехнулась, обведя взглядом всех присутствующих.

 — Ох, да, конечно, — коралловая кобылка прочистила горло и повернулась к своим гвардейцам позади нее. — Вы слышали вашу принцессу, разойтись! — рявкнула она приказным тоном, и единороги немедленно подчинились, открыв взору своей правительницы то, что же скрывалось там, за воротами города.

Небольшое белое облако снега, поднятого в воздух шагами чего-то или кого-то крайне массивного, все увеличивалось, приближаясь.

 — Итак, так вы знаете, что это? — теряла терпение Каденс.

 — Я отправила туда парочку пегасов, Ваше Высочество, — ответила Клин Солид. — Вернуться — расскажут, что видели, а пока мы знаем об этом как о «Железном Звере», по крайней мере, так его прозвали патрульные, первые заметившие облако и то, что в нем предположительно может скрываться.

 — Надеюсь, с ними все хорошо?

 — Бедолаги сильно перепугались, только и всего, — усмехнулась единорожка.

 — Это определенно хорошая новость. Итак, надеюсь, вы проверили их на присутствие темной магии, мисс Клин? — вопросительно подняла бровь Каденс.

 — Разумеется, Ваше Высочество, — кивнула единорожка.— Они абсолютно чисты, ни капли темной магии, зато столько слухов уже успели распустить…

 — Это верно.

 — Принцесса, капитан, оно приближается! — громко уведомил один из стражей.

 — Приготовиться! — рявкнула приказ Клин Солид, подхватив телекинезом свое копье и протиснувшись через строй единорогов. Гвардейцы образовали плотный клин, что же до их принцессы, то она зажгла рог и оторвалась от земли, наблюдая за происходящим на относительно небольшой высоте. Что бы сейчас не объявилось в ее империи, она будет к этому готова.


Один из подвижных глазков повернулся к ним, плавно вытянувшись во всю свою длину и гипнотически качаясь из стороны в сторону, пробуждая нечто первобытное внутри разума завороженных происходящим гвардейцев.

После последовал глубокое гудение, и снежная масса возле обрыва медленно сползала в пропасть под весом механической конечности, резко вошедшей в землю для поддержки равновесия при подъеме своего стального тела из холодной пропасти.

Любопытных глазков становилось все больше, пока туша их обладателя не поднялась из ущелья. Оно возвышалось над пони на несколько добрых метров, по мысленным прикидкам Шайнинга напоминая своей высотой рост медвежука или же малую урсу, однако же, как выяснилось чуть позднее, это был далеко не предел.

Шайнинг Армор стоял в оцепенении и мог лишь безмолвно наблюдать, как оно стремительно приближается к ним. Он видел и как молодой пегас с раненным крылом пытался тщетно отползти прочь, и как длинная острая конечность у того над головой резко остановилась, замерла, точно существо боялось ненароком наступить на него и раздавить, будто простую бабочку под копытами — мелочь, которую попервой и не приметишь вовсе.

Бывший капитан стражи осторожно попятился назад, краем глаза успев заметить, что все его товарищи делают точно так же… Почти все. Не успел Фейзер опомниться, как вокруг его заднего копыта стали затягиваться тонкие ловчие щупальца механизма. Достаточно скоро они полностью оплели пегаса и потянули того наверх, к «морде» или, если так можно выразиться, к «лицу» создания.

Принц Кристальной Империи не мог долго оставаться в стороне; собравшись с силами, он окутал брыкающегося пегаса облачком своей магии, стараясь вырвать того из цепкой хватки машины.

 — Рядовой, — Шайнинг окликнул стража командным голосом, — постарайся не двигаться, иначе только сильнее запутаешься! Ривер, выручай, мне здесь точно не справиться одному. Кристалл, попробуй сбить одну из его ног или стреножить, если получится.

 — Да, сир.

 — Держись, пегасик, сейчас я кое-что попробую, — пробурчал Ривер, наконец найдя в себе силы подняться. С его рога сорвалось пару слабых магических искр, но они лишь быстро растаяли в воздухе, не оставив от себя и следа, унесенные ветром. — Проклятье, — с досадой прошипел рыжий единорог, морщась от внезапно нахлынувшей мигрени.

— Эм, ребят? Вы можете поторопиться, пожалуйста! — вскричал Фейзер, медленно начиная поддаваться панике. Паника — очень паршивый друг гвардейца в данной ситуации, и пегас это прекрасно понимал, но ничего не мог с собой поделать.

Обернувшись назад, молодой пегас открыл было рот, чтобы добавить что-то еще, но слова так и не покинули его уст. Стража безмолвно разглядывали сразу несколько десятков стеклянных черных сфер и подвижных глазков, копошащихся теперь вокруг него с пылким интересом.

Свет. Шайнинг смутно помнит, как тот прикоснулся к Фейзеру, залив пегаса мягким голубым сиянием, что длилось какие-то жалкие секунды. Однако самого худшего, о чем они могли помыслить в эти короткие мгновения, так и не произошло; рядовой проморгался и посмотрел на своих товарищей со смесью эмоций на его мордочке, был ли это страх или недоумение, удивление, сказать наверняка сложно, отчасти потому, что они сменяли друг друга слишком быстро…

Кристалл Хонор бежал по снегу что есть силы, зажав во рту один конец своей спасательной веревки.

«Кажется, этого должно хватить», — подумал старик, опутывая ею длинную стальную конечность создания. Очередной рывок, и Кристалл уже практически заканчивал полный оборот вокруг ног машины, когда его вдруг поразила яркая вспышка голубого цвета. Ноги земнопони подкосились, и он мешком рухнул наземь.

Шайнинг с ужасом наблюдал за этим зрелищем: несколько «стеблей» живого света расходились от «Железного Зверя» в разных направлениях, некоторые тянулись к нему, другие же уже застали своих жертв врасплох и поразили их. Фейзер безвольно повис в твердой хватке механизма; тонкие лазурные усики, проходили сквозь тело пегаса, заключив того в эдакий престранный эквивалент паучьего кокона, будто по-настоящему сотканного из сияния далеких звезд. Сержанта Райта сияние настигло в таком ослабшем состоянии, в котором единорог едва смог защитить себя. Несмотря на это, Ривер не особо горел желанием сдаваться на милость стального чудовища. Рванувшись с места, рыжий жеребец решил закончить то, что начал престарелый лейтенант.

 — Сэр, прикройте меня щитом, я попробую стреножить эту тварь! — крикнул Ривер, увернувшись от очередного цепкого выпада манипулятора. Машина подбиралась все ближе, грунт под копытами дрожал от каждого ее последующего шага. Мягкое фиолетовое сияние окружило рыжегривого гвардейца, образуя над его головой защитную сферу.

«Супер, теперь-то я в безопасности, — с облегчением выдохнул Ривер, — Так, спокойно, оценим обстановку. Итак, что мы имеем?»

Сержант осмотрелся по сторонам: существо было прямо над ним, его членистые щупальца глухо ударялись о стенки сферы.

«Дискорд побери, оно же проверяет щит на прочность, — быстро смекнул он. — Кэпу эта новость точно не понравится… Борода Старсвирла, какого сена?!»

Синий единорог едва успел отскочить от пробившегося внутрь «живого» света. Шайнинг же нервно прикусил губу и мотнул головой вбок, передвинув телекинезом сферу и обескураженного пони в ней на пару метров дальше. Теперь-то стала вполне очевидна необходимость наложить на щит дополнительные чары, но принца больше волновал тот факт, что монстр смог так легко, почти играючи преодолеть его магию.

«Что ж, видимо, придется выключить Риверу весь свет, — подумал Шайнинг Армор, — Он этому не шибко-то обрадуется, да и сено с этим! У него есть уши в конце-то концов, и я очень надеюсь на то, что старина Райт все еще не разучился выполнять приказы».

Выглянув из своего укрытия, белый единорог стал свидетелем того, как существо волочит по земле бессознательное тело Кристалла, а затем поднимает его туда же, куда совсем недавно утащило их крылатого рекрута.

«Уже двое», — хмуро пронеслось в голове Шайнинга.

Надо было что-то срочно предпринять, и белошкурый жеребец направил тонкий пучок своей магии к сержанту. Защитная сфера полностью потемнела. Бывший капитан стражи мог бы сотворить подобный чёрный купол над самим металлическим созданием, но, увы, сейчас у него банально не хватает для этого сил, так что придется малость заняться импровизацией.

 — Ривер, ты меня слышишь? — хрипло гаркнул Шайнинг.

 — Да, сэр, но, кажись, я немножечко ослеп!

В кромешной темноте страж силился наколдовать себе хотя бы малюсенький источник света. Простое заклятие, едва тлеющее на конце его рога действительно получилось совсем крохотным, на другое у не бы просто не хватило сил, однако же этого с лихвой хватило на то, чтобы начать видеть чуть дальше собственного носа, но не дальше пределов защитного купола.

 — Сержант, слушай меня внимательно, — эхом раздалось откуда-то снаружи. — Теперь я твои глаза, Ривер, ты понял меня?

 — Да, сэр! — достаточно громко ответил рыжий единорог.

Капитан хорошенько набрал воздуха в грудь. Сперва это казалось несложным: управлять гвардейцем, словно шахматной фигурой на игральной доске, однако с каждым так называемым «ходом», что так или иначе приближал Шайнинга Армора к его победе, становилось только труднее… Труднее предугадать действия врага, труднее докричаться до своего гвардейца сквозь оглушительный рев машины, который она подняла, вероятно, чтобы они перестали друг друга слышать. Хотя Шайнинг был готов поклясться собственным рогом в том, что он смог различить в этой странной какофонии из звуков проблески настоящей речи.

Ривер наконец-то сумел добраться до другого конца веревки старика. К сожалению, ему пришлось повторять все прошлые действия лейтенанта Хонора, ведь как только тот был схвачен, стальной монстр высвободился из пут. Сложность представляло то, что это все должно было быть проделано вслепую.

Это стало похоже на совершенно безумную версию танца. Ривер лихорадочно кружил вокруг ужасающе длинных конечностей создания, которые ни раз и ни два пытались обрушить защитные чары под натиском веса, который они несли на себе. К счастью, их потуги были абсолютно напрасны и ничем толком не увенчались.

 — «Слава Селестии, осталось только затянуть и хорошенько так шарахнуть по этой твари», — ухмыльнулся Ривер, привязывая веревку к крепкому на вид валуну.

 — Готово, кэп! — победоносно вскричал рыжегривый стражник, невольно подав сигнал к действию.

В ту же самую секунду мощное телекинетическое заклятие достигло корпуса паукообразного механизма, тот покачнулся от силы удара, путы натянулись и вот машина с большим грохотом завалилась набок, выронив плененных ею гвардейцев.

 — Ривер, вперед, хватай их! — донеслось до сержанта, когда чёрная сфера вокруг него исчезла.

Синий единорог рванулся с места, стараясь не отставать от своего командира. Он уже видел тела своих товарищей, лежащие на снегу без чувств. Пони ощущали приятное чувство победы, перепрыгивая через щупальца механизма, что лихорадочно дрыгались в совершенно тщетной попытке ухватить их за копыто.

И вот они были на месте. Шайнинг склонился над черношкурым земнопони и молодым пегасом, питая очень слабые надежды привести тех обратно в чувства.

Всего на мгновение они потеряли бдительность. Раздался хлопок, и что-то со свистом пролетело мимо двух жеребцов, с хрустом врезавшись в ледяную скалу позади них. Ривер испуганно уставился на дребезжащий стальной трос, натянувшийся прямо перед его мордочкой. Еще метр и изогнутый коготь на конце этого крюка-кошки запросто мог задеть единорога, так сказать, за живое. Машина стала медленно подниматься, используя скалу в качестве точки опоры. Земля под копытами снова начала дрожать, а это означало, что грозное создание из металла возобновило свой ход.

 — С-Сэр, я думаю, нам пора срочно убираться отсюда!

 — Дискорд побери, — выругался капитан.

Принц, не мешкая, окутал тело молодого пегаса облачком магии и закинул его себе на спину, после он помог сержанту проделать ту же операцию с телом старика.

Они давно упустили свой шанс сбежать.

Когда Шайнинг Армор наконец-то поднял взгляд, на него в ответ смотрело с десяток подвижных глазков, создание теперь угрожающе нависало над ними. Рог капитана загорелся, он хотел наложить на них защитные чары, за долю секунды черный купол уже был возведен ровно на половину, когда яркая вспышка вдруг осветила пейзаж.


Шайнинг Армор не чувствовал своего тела, но все ещё был в сознании. Вокруг царила мёртвая тишина. Кромешная темнота застилала его взор, и единорог было подумал, что совсем лишился каких-либо чувств.

По правде говоря, его как-будто поместили в место, где всего этого не существовало в принципе.

Тогда Шайнинг по-настоящему испугался. Первой мыслью было то, что он погиб и уже находится по ту сторону жизни. Второй, что Сомбра настиг их с помощью этой машины и заточил принца и его соратников в их собственном разуме, а тела использовать для осуществления своих гнусных планов.

«Тени могли приводить её в движение, а стальной панцирь призван защищать их от солнечного света и заклинаний», — рассуждал Шайнинг. По крайней мере, сейчас это все, что ему оставалось, кроме, конечно же, опасений за свою жену и близких.

 — Итак, и ты тоже испытываешь страх? —донесся до него леденящий душу женский голос, исходивший будто бы отовсюду сразу. — Кажется занятным, что уже от троих особей твоего вида я получаю подобную реакцию. Вы довольно пугливые существа, не так ли?

«Л-ладно… Это не похоже на Сомбру, но нужно в этом убедится».

 — Кто ты? И что, Дискорд побери, происходит?

«Отлично Шайнинг. Вопрос достойный принца!»

 — Правильные вопросы, — все также холодно ответил голос. — Однако я нахожу их несколько банальными. Мне нужны некоторые различия в результатах, прежде чем делать какие-то выводы, понимаешь?

 — Нет, я… я не думаю.

 — Что ж, этого и следовало ожидать. В конце концов, ваша речь имеет существенные различия с человеческой. Поэтому тот фокус с черным куполом сработал. К тому моменту я ещё не успела извлечь из вашего друга соответствующие языковые данные. Вам просто повезло.

 — Фейзер! — ахнул Шайнинг. — Что ты с ним сделало, чудовище?

 — Ничего из того, что могло бы ему навредить, — бесстрастно произнесла его незримая собеседница. — Ведь моя задача отнюдь не состоит в вашей ликвидации. В противном случае этот разговор не имел бы никакого смысла, потому что проще скинуть ваши бессознательные тела в пропасть, чем тратить драгоценную энергию моей батареи на разговор с будущими покойниками… Ох, кажется, я все ещё не представилась. Я — автоматический разведывательный зонд Человеческого Легиона гибридного типа. Мой идентификационный номер: PD-2CIKAR.

 — Это мне почти ничего не дает, — хмуро пробормотал Шайнинг. — С какой целью ты здесь? Что такое… Челаве, тьфу, Легион? Никогда не слышал о чем-то подобном. Это за морем, в Грифонии?

 — Ответ отрицательный. Легион не расположен где-то в конкретном месте. Легион — это коалиция человеческих колоний, образованная после победы в Двухсотлетней Войны.

Подтверждая её слова, в разуме единорога стали всплывать захватывающие картины иных миров, звезд, материков, реки созданий, наводнивших улицы городов, подобных которым он ещё никогда не видел: высокие здания из стали, чьи верхушки доставали до самых облаков. Образ черного солнечного диска, тускло освещающего силуэт планеты.

 — Я же здесь как раз для того, чтобы найти пригодную для колонизации планету, — продолжила машина. — Ваша планета оказалась населена разумными созданиями, а при таком раскладе вещей это намного больше, чем просто «пригодная для колонизации планета». Крупное упущение то, что это не попало в основной отчет, когда «Анаксагор» был на близкой дистанции, но в тот момент времени я не располагала подобной информацией, ведь в том секторе, из которого вы пришли, была снежная равнина.

«Снежная равнина? Погоди-ка, тогда это значит, что она скиталась здесь ещё до возвращения Кристальной Империи. Интересно, как долго…»

 — Высадка на поверхность вашей планеты произошла три полных легионерских цикла тому назад, — продолжила машина, будто прочитав его мысли. — Данные о деятельности цивилизации стали появляться после мощной энергетической вспышки в том районе. Именно тогда эта область стала представлять интерес… Вы застали меня в процессе перемещения.

 — И ты напала на нас! — горячо воскликнул Шайнинг.

 — И вы не устаете мне об этом напоминать, — проворчал голос. — Отнюдь, я пыталась установить с вами контакт. Но мои действия были неправильно восприняты. Вы атаковали. Я защищалась. Вот и все. Теперь мы здесь и имеем то, что имеем. Ну, а теперь… расскажи мне о той вещи… «Сомбра». Скажи, так вы называете аномалию?

 — Так мы называем короля теней, бывшего правителя Кристальной Империи и могущественного в темной магии единорога, — объяснил Шайнинг. — Ты видела его?

 — Одно из аномальных явлений, — белый жеребец почувствовал, что в его голову бесцеремонно ворвались и будто бы выкрали следующее слово, — Умбра, — поправилась неизвестная, — повредил одну из двигательных лапок зонда. Урон не критичный, однако уже только на основании этого я могу расценивать это как акт направленной агрессии, включая и ваше недавнее нападение на меня.

 — Мы защищались, — возразил единорог. — Ты могла навредить нашим друзьям. Это всего лишь недоразумение.

— Аналогично. Я минимизировала урон, который ваша группа могла нанести моему оборудованию в ходе этого, так называемого, «недоразумения». Так что, думаю, это можно списать на последствия языкового барьера. Теперь же нужно обсудить несколько вопросов, прежде чем гипотермия доберется до вашего тела…


— И-и-иха, вот это я понимаю поездка! — задорно выкрикнул Ривер. Легкий порыв морозного ветра обдал его мордочку, чуть не скинув его со своего насеста. Единорог был еще слаб после своего последнего применения магии.

Шайнинг неодобрительно покачал головой, придержав товарища телекинезом, его уши слегка дернулись, когда под ними с громким шипением и треском лопнула очередная кромка льда от тяжелой поступи стального чудовища, которое с такой беззаботной легкостью несло их сквозь ледяные земли.

Белый единорог не знал толком, что произошло тогда, но оно говорило с ними. В тот момент, когда они стояли в ступоре на краю ущелья, это существо… этот механизм на самом деле не тронул их. Свет, который казался им таким опасным, был всего лишь одним из множества способов общения с ними.

Шайнинг вспомнил голос, посетивший единорога, когда тот был без сознания. Монотонный, холодный, бесчувственный — именно такой, какой ожидаешь от чего-то подобного. Машина вовсе не желала им зла. Фактически это они напали на нее, а не наоборот. Это создание только изучало их и защищалось. Схватив Фейзера, машина надеялась использовать пегаса как эдакий извращенный эквивалент переводчика или куклы чревовещателя. Трудно было понять, что она имела в виду, говоря об этом. Но Шайнинг не чувствовал, что та сожалеет или держит на них обиду.

Откровенно говоря, «разговор» пони и странного стального чудовища происходил весьма необычным образом. Слова отпечатались в разуме стражей, словно фотография, а «живой» свет только помог их проявить.

 — И взяла она нас, потому что точно знала, что на самом пороге её встретят, — тихо озвучил Шайнинг свои мысли.

 — Сир, вы в порядке? — раздался обеспокоенный голос Кристалла.

«Похоже, старик принял это намного лучше, чем я мог бы надеяться, — отметил капитан, испытывающе взглянув на земнопони. — Может, просто не подает виду».

 — Да, лейтенант, все хорошо, просто… мысли вслух.

 — Кэп, не хочу пугать, но, кажись, к нам кто-то направляется, — уведомил Ривер, махнув копытом на две стремительно приближающиеся точки.

Теперь, когда промозглая заснеженная земля морозной пустоши сменилась на плодородные зеленые поля Кристалл Империи, облако вокруг зонда стало заметно меньше. Наконец-то можно было разглядеть что-то дальше своего носа. Но это означает кое-что еще: они уже миновали барьер, а это говорит о том, что Сердце позволило им войти.

 — Это пегасы, — подал голос Фейзер. — Летят со стороны Империи, сэр.

 — Надо бы подать им сигнал, что мы свои, — заявил Кристалл, задумчиво постучав копытом по корпусу паукообразного механизма, однако привычных звуков, какие обычно издаёт сталь в подобных случаях, не последовало. Вообще ничего, старик даже не почувствовал вибрации от его ударов.

 — Рив, можешь что-нибудь намагичить?

 — Раньше мог бы, сэр, но не сейчас, — буркнул тот, помотав головой.

 — Что ж, ясно, — цокнул языком Шайнинг. — Значит, придётся самому. Итак, как там было-то? Ах, точно! Не то что надо, но думаю, это должно сработать.


Принцесса Каденс взирала на бурлящее в небосводе красочное пятно пурпурной магии, больше походившее на праздничный фейерверк. На самом деле это он и был. Ми Аморе везде бы узнала волшебный почерк своего супруга.

Сердце розовой кобылицы пропустило удар. Она уже ничего не замечала вокруг себя: ни суетившихся в воротах стражей, ни взволнованный ропот кристальных пони за спиной, ни даже стальное чудовище, на котором Шайнинг Армор ехал к ней, — ничто не могло отвлечь ее от простой мысли броситься в обьятья мужа.


Луна глубоко вздохнула и открыла глаза. В ушах неприятно звенело, а голова словно была налита свинцом. Что бы то ни было, оно ударило по ее защитным заклятиям с поистине чудовищной силой.

Окружающие звуки сливались в единую невнятную массу. В ней было трудно разобрать отдельные голоса пони. Под крылом что-то упрямо заворочалось, тыкаясь чем-то невероятно теплым и мокрым в ее перья. Приподняв крыло, принцесса увидела, как оттуда выбираются, укрытые им жеребята. Пара влажных карих глаз умоляюще глядела на нее, рот маленького жеребчика оживленно двигался, но она не слышала его слов. Окружающий ее мир стал таким медленным, серым, целые секунды тянулись, казалось бы, целую вечность.

Ночная принцесса предприняла попытку подняться на ноги. С большим трудом, но ей это удалось. Зашатавшись, темная кобылица чуть снова не осела на траву, однако подоспевшие вовремя лунные стражи помогли ей удержаться на ногах.

Со стороны Белохвостого Леса потянуло жаром, горячий воздух хлестал по щекам Принцессы Луны, немного приводя ту в чувства. В ночном пейзаже Эквестрии тут и там вспыхивали костры лесных пожаров, окрашивая ночное полотно янтарными мазками пламени. Перед глазами замаячило фиолетовое пятно, которое очень скоро приобрело форму знакомой и очень обеспокоенной единорожки. Она что-то говорила, но речь ее звучала как-то глухо и отстранено. Принцесса Луна нахмурилась и, покачав головой, зажгла рог, чтобы передать единорожке короткое сообщение с помощью магии, на которое ей хватило концентрации и сил.

«Удары по защитному куполу были слишком сильными. Вероятно, Мы оглушены».

Глаза Твайлайт расширились в понимании и она кивнула. Сплести целительное заклинание было просто, она часто так делала для брата после особенно трудных тренировок в королевской гвардии.

Боль прошла быстро, в голове прояснилось, а миру вокруг Принцессы Луны наконец-то стали возвращаться его прежние краски и звуки, чему та была безмерно рада. Слишком уж сильно то состояние напоминало ей о той невыносимой тишине, что окружала ее на протяжении многих веков, проведенных в изгнании.

 — Ваше Высочество, Вы в порядке? — обеспокоенно спросила Твайлайт. — Вы-ы меня слышите?

 — Д-да, — с облегчением ответила Луна, отстранившись от своих стражей. — Мы слышим тебя, и нам уже намного лучше.

 — Ваше Высочество, Вы точно уверены, что можете идти сами? — обратился к аликорну лунный гвардеец.

 — Абсолютно.

Бросив взгляд на пылающий вдали лес и темные дождевые тучи, гонимые туда погодной командой пегасов во главе с самой Рейнбоу Дэш, принцесса нахмурилась еще сильнее. На холме собрались не все хранительницы элементов. По правде говоря, Твайлайт на холме была одна, не считая, конечно, маленького дракончика, что старался держаться рядом.

 — П-принцесса, вы знаете, что это было? На Эквестрию снова напали? Это… это ведь все сделал Дискорд, да? — с дрожью в голосе спросила Твайлайт. По внешнему виду единорожки было отчетливо видно, что та с большим трудом сохраняла самообладание.

 — Мы… боюсь, мы знаем не больше, чем ты, Твайлайт Спаркл, — хмуро ответил ночной диарх, покачав головой. — Мы лишь лицезрели яркие сгустки огня, что почти обрушились на наше королевство, Мы едва успели среагировать и укрыть Понивилль нашей магией.

 — Эм-м, принцесса? Это был не совсем огонь, а скорее горящие обломки какого-то дирижабля, — вставил свои пять битов Спайк.

— Дирижабля, Спайк? — недоверчиво подняла бровь Твайлайт. — Многовато будет обломков для всего лишь одного дирижабля, — пробормотала она со знанием дела.

Дракончик лишь закатил глаза.

 — Ладно, — сдался он, подняв когти в примирительном жесте. — Это мог быть очень большой дирижабль, хорошо? Или же куча дирижаблей, или целая стая драконов, решившая приготовить себе свежих жареных пони на «День Падающих Огней», а может быть…

Спайк не закончил свою тираду, резко захлопнув рот посреди предложения, он выпустил небольшой язык пламени из пасти. Маленький кусок пергамента, обмотанный красной шелковой лентой, воплотился из огня и мягко приземлился на пожелтевшую траву.

Луна без особого труда распознала печать на этом свитке. Это была весть от ее сестры, без сомнения.

Свиток поднялся с земли в фиолетовом сиянии, раскрывшись в воздухе и подплыв к глазам Твайлайт. Заметив на себе заинтересованные взгляды окружающих ее пони, а если точнее один конкретный взгляд бирюзовых глаз, кобылка стала читать его вслух.

 — Моя звёздная ученица Твайлайт Спаркл, — начала единорожка, — с тяжким прискорбием сообщаю о том, что сегодня, в «День Падающих Огней» произошло немыслимое. Это не вторжение, атака чудовища или очередное ужасное недоразумение, а нечто совсем иное. Кантерлотские гарнизоны стражи, отправленные мной на места падения горящих обломков, чтобы разузнать о случившемся, докладывают, что это ни в коем разе не небесные тела или метеориты, которые ты и моя сестра скорее всего подозревали изначально. Все, что мне известно сейчас, так это то, что эти вещи — ничто иное, как куски обшивки из неизвестного нам ранее металла и часть предметов, назначение которых все еще устанавливается.

 — То есть, Принцесса Селестия тоже не знает, что это такое? — подытожив, спросил Спайк.

 — Верно, хотя я не уверена, что это надолго. Так, кажется, тут есть еще кое-что на обратной стороне, — пробормотала Твайлайт, перевернув лист пергамента. — Она… просит меня быть готовой использовать элементы, если что-то пойдёт не так, а еще… Принцесса Луна? — лавандовая кобыла повернулась к аликорну. — Принцесса Селестия хочет, чтобы Вы присоединились к ней в Кантерлоте, она очень волнуется и не хочет подвергать Вас опасности.

«Или же ей самой требуется наша поддержка. А это может означать то, что Тия явно в растерянности. Что же, сестренка, томиться в ожидании придется весьма недолго. Но сперва займемся же делами насущими».

 — Найтфолл, — как можно тверже позвала она, и серая фестралочка заметно вытянулась и навострила ушки, едва ее имя было произнесено, — В сею ночь Мы повелеваем тебе хранить покой жителей этого славного города до тех пор, покуда земли Эквестрии не коснутся первые лучи солнца.

 — Да, моя принцесса! — отсалютовала Найтфолл, почтительно поклонившись.

 — Прекрасно. Нортвинг! — на этот раз взгляд аликорна пал на рослого кожекрылого жеребца, облаченного в черные доспехи лунной гвардии. — Мы желаем, чтобы ты стал нашим зорким оком в ночных небесах над Понивиллем, покуда на землю клана Эппл не ступит стража моей сестры.Ты должен будешь поведать нам обо всем, что покажется тебе хоть чуточку странным.

Нортвинг лишь молча кивнул. Фестрал в мгновения ока оторвался от земли, бледной тенью затерявшись среди, поднимающихся отовсюду столбов дыма и облаков, укутавших небесное полотно непроницаемым серым одеялом. Пегасы готовили грозу, и первый раскат грома вдалеке только подкрепил эти догадки.

 — Ам-м, простите, Принцесса Луна, Вы уже уходите? — наконец подал голос Пипсквик, несмотря на заметно притихнувших меткоискательниц рядом с ним. По правде говоря, это было редким явлением и довольно странным. Хотя краем уха он иногда отчетливо слышал, как они тихо шептались в уголке.

 — Нам очень жаль, Пипсквик из Троттингема, но это так, — мягко произнесла Луна, погладив маленького жеребенка по гриве, отчего тот слегка смутился и, покраснев, попятился назад, спрятавшись за боками меткоискательниц, чем вызвал на мордочках всех присутствующих невольную улыбку. — Но, это вовсе не значит, что Мы не вернемся, — продолжила принцесса, — В конце концов, наш праздник был так грубо прерван…

Луна глубоко вздохнула и закрыла глаза, начав творить заклинание дальнего переноса. Ничего по-настоящему сложного, она повторяла его бесчисленное количество раз, нужно лишь представить залы кантерлотского дворца, залитые светом полуденного солнца или же мягким отблеском ее луны… В то время, как рог аликорна разгорался все ярче, она пыталась представить выражение на мордочке ее сестры, когда они наконец-то увидятся. Будет ли она напугана или как и прежде останется спокойной? Будет ли она… сожалеть, что так и не навестила ее этой ночью? В глубине души принцесса ночи все же понимала, что сейчас это все просто не имеет значения.

Мгновения спустя принцесса Луна растворилась в лазурном вихре своей магии, оставив многих пони наедине друг с другом и своими собственными мыслями.

«Не нравится мне все это, — подвел итог Пипсквик. — Ни Рэрити, ни Эпплджек, Пинки, теперь еще и принцесса Луна. Почему, почему они просто… бросили нас?»


Флаттершай упорно пробиралась сквозь жаровню пылающего леса, ведя за собой зверей, в всеобщем неистовстве несущихся прочь от беснующейся стихии огня.

Краем глаза желтая пегаска видела их мохнатые спины: большие и маленькие, молодые и старые, хищники и их жертвы, бежали вместе, казалось, совсем позабыв о прежнем порядке вещей. Они лишь отчаянно стремились выжить. Этот незыблемый инстинкт толкал их вперед, заставляя совершенно разные виды животных собираться вместе и в едином порыве, словно живая волна, сносящая практически все, что стоит у нее на пути.

Флаттершай слышала, как деревья скрипят, качаются, и с громким хрустом валятся на землю. Их кора пузырилась, неотвратимо лопаясь под натиском огненной стихии. Шел дождь, языки пламени лесного пожара яростно шипели и извивались, борясь с ливнем. Он начался ровно час назад, пегаска тогда ещё только начала уводить всю лесную живность в безопасное место и, честно говоря, поначалу она сильно испугалась, когда холодные капельки воды коснулись ее шерстки.

Она вся уже успела вымокнуть, длинная розовая грива совсем потеряла форму и безвольно обвисла, частенько цепляясь за копыта при ходьбе и уже порядком успев хорошенько изваляться в грязи. А грязи было много, ее стало настолько много, что у бедняжки Рэрити мог случится приступ излишнего драматизма, если бы она всего лишь увидела все это безобразие вокруг.

Флаттершай еле слышно вздохнула, теперь она низко летела над Вечнодиким лесом. Животные там, хоть и совсем дикие, непослушные, а также очень плохо воспитаны, однако они такие же живые существа, как и все остальные, и желтая пегаска не была бы собой, если не попыталась бы помочь.

Свысока она заметила, что катастрофа не обошла и это место. Что-то с огромной силой врезалось в землю, повалив… нет, скорее размолов в труху даже самые толстые из деревьев Вечнодикого. Внушительных размеров кратер зиял на теле леса, будто глубокая колотая рана, которая стремительно наполнялась водой, окрашиваясь в багровый цвет, смешиваясь на дне с красной маслянистой жидкостью, что теперь под давлением била из грунта.

Внезапно налетевшие из ниоткуда сильные порывы ветра значительно затруднили ей полет. В конце концов, бороться с бурей было бесполезно, если, конечно, ты не Рейнбоу Дэш. Эта кобыла справилась бы с бушующими ветрами, не поведя и бровью. Но Флаттершай не была Рейнбоу Дэш, никогда ей не была, и потому ей пришлось садиться в темной чаще колдовского леса.

Как только копыта молодой пегаски коснулись сухой лесной подстилки из осенних листьев и пожелтевшей травы, уши Флаттершай активно задвигались, ищя тех, кому могла понадобиться её помощь. Однако же было на удивление тихо. Настолько, что густое безмолвие, стоявшее в воздухе, можно было спокойно мешать ложкой.

 — Э-эй, есть тут пони-будь? — как-то не совсем уверенно произнесла Флаттершай. Ответа, конечно же, не последовало. Но эта пони не намеревалась так легко сдаваться. Ее нос уже учуял знакомый тонкий запах напуганного зверька неподалеку. — Я пришла помочь и не обижу вас, обещаю! — крикнула розовогривая пони, пробираясь через плотные заросли колючих кустов и оглядываясь вокруг в поисках обладателя запаха.

К счастью, он, а если точнее они (это была скромненького размера семейка маленьких белочек) нашлись довольно-таки быстро и почти без значительных потерь. Если парочку ссадин и порезов можно считать за «незначительные потери». Белки спрятались в дупле и все никак не хотели покидать свое укрытие.

  — Ну же, малыши, выходите, я не причиню вам вреда, — как можно более дружелюбно проговорила пегаска. На её голос из дупла показалась мордочка мамы неугомонных грызунов, которая пропищала Флаттершай что-то на своем, беличьем языке, на что розовогривая пони сильно нахмурилась. — Простите, миссис Белка, но, боюсь, Вам нужно срочно уходить отсюда. Обещаю, что доктор Фауна хорошо позаботиться о вас. Она очень добрая пони.

Мама-белка, казалось, задумалась, но потом согласилась. Пискнув, она позвала к себе бельчат и те перебрались из своего убежища на спину и в пышную гриву пегаски.

К счастью, с остальными животными таких проблем не возникло, что, конечно, не помешало элементу доброты провозиться в Вечнодиком, очевидно, значительно дольше, чем та планировала. Последней из выведенных ей зверей стала мантикора, с которой робкая кобыла была очень хорошо знакома. Та теперь брела подальше от леса, и хоть льющий как из ведра ливень слегка поубавил пыл пожара, пегаска решила не рисковать.

«Еще хромает, бедняжка», — вздохнула Флаттершай, с грустью отметив для себя неровную походку мантикоры. Пегаска уже собиралась уходить, но вдруг из леса донесся жалобный, полный отчаяния вопль зверя.

Это заставило её развернуться и побежать обратно в лес, ведь работа все еще не была окончена.


Дождь утих, комья черного пепла плавно опускались на землю, слабые лучики рассвета пробивались сквозь плотную завесу серых облаков.

«Скоро их разгонят и здесь должно стать намного светлее и не так страшно, — обнадежила себя Флаттершай, аккуратно перебираясь через старый навесной мост над пропастью. — Ой, помню, здесь Рейнбоу впервые прошла испытание своего элемента, а тут неподалеку это сделала я. Подумать только — столько времени прошло с тех пор. Принцесса Луна теперь наш хороший друг. Интересно, как она там?

Башни старого замка двух принцесс (или скорее то, что от него осталось после долго периода запустения) вскоре показались за чудом уцелевшими верхушками деревьев. По скромным подсчётам желтой пегасочки, она была почти у цели: настойчивые призывы о помощи звучали все отчетливее и, по правде говоря, казались очень даже подозрительными. Скоро она набрела на то место, откуда предположительно исходил странный зов о помощи.

Однако именно в этот момент удаче Флаттершай пришёл конец, ведь голос неизвестного животного вдруг заглушил вой древесных волков. По иронии судьбы это были единственные существа, с которыми кобылка никак не могла договориться. Они всегда оставались безмолвными и невероятно агрессивными порождениями Вечнодикого леса, а сейчас они были злы на чужаков как никогда, поэтому маленькой пони осталось лишь одно — бежать.

И она рванула вперед, поддавшись первичным инстинктах. Первой ее мыслью было найти себе пристанище в облаках, но Флаттершай быстро отмела ту в сторону. Пока наверху бушуют ветра об этом не могло быть речи. Воздушные потоки попросту унесут ее еще дальше в глубины леса, а оттуда не так уж легко выбраться.

Деревянная стая начала погоню. Флаттершай не была хороша в галопе, но теперь от этого зависела ее жизнь.

Нельзя было идти одной — это была ошибка, за которую ей теперь приходится платить. Ее друзья, они обязательно пришли бы на помощь, если бы она сказала им куда идёт. Но она не сказала, то ли как всегда постеснявшись, то ли побоявшись принести этой просьбой неудобства. О, она очень боялась, что может помешать всем пони. Хоть это все кажется глупым и немного надуманным, но не для Флаттершай.

 — Ох, мамочки, нет! — один из волков внезапно выскочив из чащи, бросился на нее.

Флаттершай не желала сдаваться. В ход пошло все: копыта, зубы, крылья — все только для того, чтобы вырваться из страшных когтей монстра. Она пыталась с ними поговорить, хотела узнать, что им нужно и почему древесные так злы на нее и на всех пони. Но каждый раз в ответ получала абсолютно ничего.

В пылу борьбы желтая пегасочка не заметила, как они кубарем скатились с пригорка прямо на выжженный пламенем пустырь. Сердце бешено колотилось в груди. Только с большим усилием она сбросила монстра с себя, брыкнувшись и толкнув того задними ногами. Монстр отлетел в сторону, ударившись спиной о торчащий из земли искривленный кусок черного металла.

Волк поднялся на ноги и, зарычав, вновь бросился на Флаттершай, однако какая-то незримая сила остановила его, прижав, все еще клацающего челюстями волшебного хищника к покрытой золой земле. Его собратья, наконец нагнавшие их к тому времени, не решились ступить дальше, а все потому, что распластавшийся на пустыре древолк начал с ужасным хрустом разваливаться на куски.

Остальная стая ничего не могла с этим поделать, чудовища лишь сердито скалились и рычали, буравя пегаску диким, полным первобытной ненависти взглядом.

«О-он, будет в порядке, с ним все будет хорошо», — убежала себя Флаттершай, закрыв уши копытами. — Древолки не могут умереть — это все знают. Они всего лишь бестелесные духи. Им совсем не больно».

— О, Селестия! — вскрикнула пони от неожиданности, когда попавший в ловушку древесный попросту рассыпался на опилки у нее на глазах, высвободив маленький бледно-зеленый шарик света.

Такие шарики — есть ничто иное, как частицы лесного духа. По крайней мере, так считает большинство пони да и не-пони тоже. Конкретно этот желал как можно скорее улететь из того подлого плена, который без труда разрушил его деревянную оболочку. Но побега не вышло, Зеленый огонёк вдруг вытянулся вниз, превратившись на мгновение в причудливого вида спираль, а потом и вовсе полностью рассеявшись. Именно тогда древесные волки отступили. Издав протяжный вой, они убежали подальше в Вечнодикий лес, вероятно, в поисках более доступной для них добычи.

Флаттершай зажмурилась и помотала головой, приходя в себя. Когда страх немного ослабил свою хватку, она наконец-то смогла найти в себе силы, чтобы оглядеться. Оказалось, что пустырь вовсе не такой уж пустой. Во всяком случае, он был полон теми странными чёрными обломками, большими маленькими, подозрительно ровными для чего-то, что буквально упало с неба на совершенно немыслимой скорости.

Пони поднялась, ее ноздри обжег едкий тошнотворный запах, принесенный ветром откуда-то с кратера. Жалобные мольбы о помощи приходили оттуда же, и Флаттершай в сердцах решила закончить начатое и пойти на зов, но вовремя остановила себя. Уши кобылы предательски щелкнули, уловив в воздухе подозрительно вибрирующий звук, а она сама обратила внимание на то, что мелкая зола и галька вокруг нее вели себя совсем не так, как должна вести себя нормальная зола и нормальная галька: они то стягивались к выступающим из рытвин темным пластинам, образуя спиральные узоры, то резко взлетали в воздух или же просто крошились до состояния песка — все это почему-то напомнило ей об одном очень сумасбродном драконикусе.

«Если это действительно вина Дискорда, то дома его ждет очень серьезный разговор, — подумала пегаска. — И суровое наказание за то, что он испортил пони праздник, так безответственно подвергнув нас всех большой опасности. А ещё он перед всеми извинится и вернет все, как было. Если нет то… ох, боюсь, мне все-таки придётся нарушить обещание и обратить его обратно в камень».

Для того, чтобы продвинуться дальше в сторону кратера, Флаттершай пришлось найти нетронутые этим явлением участки земли, а это пегасочке удалось благодаря простой как мир уловке: она набрала в крыло побольше камней и поочередно кидала те перед собой, прежде чем идти вперед. Такими темпами она смогла покинуть таинственный пустырь и наконец-то добраться до кратера, заполненного не менее таинственной густой мутной жидкостью. Несмотря на свою ширину, это «озерцо» едва ли могло похвастаться своей глубиной — взрослая пони спокойно могла перейти его вброд.

Однако это далеко не главная особенность, на которую Флаттершай обратила внимание, когда ступила на берег багрового «озерца». На самом деле её взгляд приковали наиболее интересные вещи. К примеру, приличных размеров конструкция из черного металла, внешне походившая на большой вагон поезда или вход в мрачную пещеру, где с легкостью могла бы затаиться мантикора или, быть может, даже молодая гидра.

Флаттершай шагнула вперед, дотронувшись копытом кромки алого «озера», и почти сразу же с отдернула его.

 — Холодная!

Очень быстро она почувствовала легкое жжение там, где на её шкурке красовались свежие порезы и ссадины. Теперь многих из них попросту не было, другие же стремительно затягивались прямо у нее на глазах.

 «Интересно, эффект в точности такой же, как у некоторых зелий Зекоры. Надо будет рассказать ей об этом. И Твайлайт тоже… Погоди-ка, а это что?» — Флаттершай подняла уши, уловив уже хриплые и оттого более отчаянные призывы о помощи. Пегаска уже точно определила место, откуда они продолжали приходить: темный стальной обломок корпуса, упавший в этот район Вечнодикого Леса и превративший рощу кривых, искаженных древней магией, деревьев в кратер.

С крайней осторожностью пролетев «озерцо», желтая пегаска полезла сквозь брешь в обшивке. Она очень боялась порезаться об зазубренные края стальных пластин по краям дыры, но, подойдя поближе, с удивлением обнаружила, что те совершенно ровны и очень медленно, безмолвно тянулись обратно, будто бы желая снова стать одним целым.

Вопреки ожиданиям Флаттершай, внутри совсем не было темно. Тусклый мерцающий белый свет от вычурного вида ламп, расположенных по бокам, худо-бедно освещал окружающее её внутреннее убранство: крупные блестящие капсулы, висевшие на потолке, который до падения, вероятно, был полом, приборные панели (пегаска узнала их, потому что видела таковые в Клаудсдейле, когда отец брал её ещё маленькую к себе на работу и у Твайлайт в подвале её библиотеки), однако понять надписи на них кобылке так и не удалось. Особенно сильно взгляд Флаттершай привлекла одна из капсул. Кажется, она была единственная, чье нутро скрывалось за крышкой из черного стекла. Подойдя поближе, пони разглядела, что та светилась изнутри бледно багровым цветом, подсвечивая почти неуловимый силуэт своего содержимого.

 — Скви! Скви!

Звериный плач раздался снова — на этот раз сверху и громко. Подлетев, как она думала, к источнику звуков Флаттершай никого там не нашла. Пегаска обнаружила там два устройства, первое из которых походило на знакомый ей громкоговоритель, только намного меньше в конструкции, а второе напоминало драконий глаз. Пони даже на секундочку показалось, что он пристально следит за её движениями.

«Нипони тут нет и скорее всего никогда не было, — осознала вдруг Флаттершай, опустившись копытами на стальной пол. — Тогда… тогда зачем кому-то пони так шутить надо мной? Не-ет, это же совершенно бессмысленно. Кто бы не были те пони, построившие все это, они бы вряд ли сейчас радовались, если только это не раса сверхразумных Пинки Пай, которые тоже любят розыгрыши и сюрпризы… только они не знают, как их приготовить так, чтобы не обидеть других пони, или это попросту поломалось при падении, а я неправильно все поняла?»

Внезапно все смолкло, а после где-то позади пронзительно зашипело и загудело, заставив ошарашенную пони прижать ушки к голове. Свет начал бешено мерцать, пока лампы не взорвались с характерным хлопком, брызнув россыпью стеклянных осколков. Флаттершай укрылась от них под своими крыльями.

 — Болутор! Болутор! Болутор! Экз тибита-ту фау’гор зи, — прогремел механический голос, сквозь статику.

В ту же секунду крышка капсулы с ревом оторвалась и с силой врезалась в ближайшую стену. Она хотела сбежать, правда, но, к сожалению, та пробоина в корпусе, через которую кобыла смогла сюда пробраться, как бы «заросла» тоненькой паутинкой из темного металла, преграждая её последний путь к отступлению.

 — Болутор! Ор’си кааль’ту, ван тиф зуе.

  — Что п-происходит? Я… не понимаю, — пискнула Флаттершай. Испуганно сжавшись в комок и задрожав, она попятилась назад, когда помещение стало заполняться паром, идущим из откупоренной капсулы. — Пожалуйста, прекратите, мне страшно! Пожалуйста! Отпустите меня.

 — Ван тиф зуе овер’ааль… — на последнем издыхании прохрипел динамик, прежде чем замолчать.

Плюх.

Донесся до неё склизкий звук, выпавшего из капсулы красного кокона, укутанного длинными светло-серыми трубками, что поочередно начали отваливаться от него. Поверхность кокона содрогалась в конвульсиях, когда его узник вырывался наружу, лихорадочно разрывая свою тюрьму изнутри.

Флаттершай поймала себя на мысли, что она не может отвести свой взгляд от происходящего перед ней завораживающего душу действа. Машинально отступая, она уперлась крупом в стену. Больше некуда было бежать. Пегаска заперта здесь…

Бульк.

Багровый мешок наконец разорвался в нескольких местах, и из него хлынула тёплая жидкость, слабой волной омыв копыта Флаттершай, а когда та подняла свой взор, то увидела, как из остатков кокона показалась светлая мордочка жеребца с пепельно-черной кудрявой гривой.

Его глаза резко распахнулись и явственно взглянули на пегаску. Две яркие пурпурные сферы с холодным интересом изучали её. Флаттершай была не в силах пошевелиться, она лишь, затаив дыхание, наблюдала, как «пришелец» громко закашлялся и попытался подняться на ноги, словно он был новорожденным жеребенком. Однако же у него это никак не выходило, ведь копыта земнопони разъехались в разные стороны, и он с брызгами упал в лужу, недовольно засопев. Очень скоро он попытался ещё раз, и ещё — серебристый пони беспомощно копошился на стальном полу, не оставляя упрямого желания встать.

Именно в этот момент у Флаттершай будто бы что-то щелкнуло в голове, и она поспешила к нему. Жеребец сделал последний рывок, но все оказалось, как и прежде, тщетно.

 — Сейчас-сейчас, — запричитала желтая пегаска, начиная суетится вокруг «пришельца», осматривая того на наличие ран.


Вытащить жеребца из леса оказалось весьма затруднительным делом для Флаттершай, ведь сперва ей предстояло выбраться из железной ловушки. К счастью, это проблема быстро улетучилась, как только она прикоснулась к телу земнопони: кусочек стены скользнул в сторону, открывая кобылке путь наружу.

 — О Селестия, какой же ты все-таки тяжелый, — пропыхтела она, волоча «пришельца» по лесу на самодельных носилках. Флаттершай так и не смогла подняться с ним в воздух, поэтому пони то и дело оглядывалась по сторонам, насторожив ушки, опасаясь возвращения стаи древесных волков, однако они не объявились, когда она покинула пустырь, ни даже тогда, когда пегаска проходила рядом с границей их территорий.

По звериным тропам Флаттершай вышла из Вечнодикого леса. Повалившись спиной на желтую траву, кобылка устало потянулась. Солнце на небе уже было так высоко… Похоже, погодная команда разогнала серые тучи, превратив недавнюю грозу в пригожий осенний денёк, настолько прекрасный, что даже дракон, чья когтистая красная лапа сейчас покоилась возле её головы.

«Стоп, что? Дракон?!» — пони резко вскочила с места, натолкнувшись на знакомый взгляд безумных красных глаз-угольков своего необычайно вычурного друга.

 — Так, так, так, да вы только взгляните, кто это тут у нас? — ехидно ухмыльнулся Дискорд, вынув изо рта курительную трубку. — Моя дорогая Флаттершай, какая неожиданная встреча в столь чудесное и совершенно беспорядочное утро!

 — Скажи честно, Дискорд, это ведь все твоих лап дело, да? — Флаттершай строго посмотрела на драконикуса.

 — Я? Никогда! — преувеличено возмутился тот. — Да как ты вообще могла об этом подумать?

 — Признаюсь, это было самое первое, о чем я подумала.

 — О горе мне, — воскликнул Дискорд, театрально махнув львиной лапой, — что даже ты, Флаттершай, мой лучший друг, мне не веришь…

 — Дискорд, ну хватит тебе паясничать, — мягко произнесла желтая пегаска. — И объясни, что на самом деле произошло вчера ночью.

 — Чтоб я знал, — пожал плечами дух хаоса, — Огненные шары не в моем стиле, но спешу признать, что это шоу получилось просто выше всяких похвал. Навести столько беспорядка. Ой, а что это там у тебя?

Короткая вспышка телепортации и драконикус уже разглядывал, уложенного в носилки жеребца.

 — Ай, ай, ай, Флаттершай, сколько раз я тебе говорил не тащить зверей в дом — игриво поддразнил он, — Но в этот раз ты превзошла саму себя и нашла в лесу целого жеребчика! Честно, я не знал, что ты одна из тех старомодных кобыл…

 — Это не так!  — пегаска залилась краской и спряталась за своей длинной гривой, плачевное состояние которой Дискорд не оставил без внимания.

Щелк.

 — Вот так-то лучше, — широко улыбнулся он, когда грязная и всклокоченная шевелюра подруги вернулась в прежний опрятный вид, как и она сама.

 — М-мм, спасибо, — смущенно пробормотала та, потоптавшись на месте.

 — Не за что, моя дорогая, — драконикус низко поклонился пегаске. — Как твой лучший друг я ни в коем случае не мог допустить того, чтобы другие пони увидели тебя в таком виде. Особенно Рэрити.

 — Конечно, я очень благодарна, но… — носительница элемента доброты перевела взгляд на носилки. — Ты не мог бы помочь мне с этим пони? Кажется, он без сознания, и я совсем не знаю, как привести его в чувства. Ну, если ты не против, разумеется.

 — О, это же проще простого, Флаттершай, — заверил кобылку дух хаоса. — Лишь миг и он будет танцевать у меня чечетку!

Щелк.

Ничего… ничего не произошло, Дискорд щелкнул раз, и два, в третий щелчок он даже вложил в него чуть больше крупинки своих сил, но как только заклинание соскочило с когтей лорда раздора, то почти сразу же угасло, словно его нарочно задули. При этом краем глаза, он заметил, что башни замка двух сестер-аликорнов как-то слишком знакомо искрятся вдали.

 — Интересно, очень интересно, — задумчиво пробормотал Дискорд, плавно подплыв к Флаттершай по воздуху. — Так где, говоришь, ты нашла этого «пони»?