От судьбы уйдёшь

Да что ж такое-то!

Мультивселенная меня ненавидит. Единственный возможный вывод, который можно сделать из доступных мне фактов.

Я сотворила одно заклинание — одно-единственное дурацкое заклинаньице, которое, как мне думалось, позволяло всего лишь заглядывать в возможное будущее; и вот несколько месяцев спустя у меня в копытах лежит заляпанное кровью письмо возрастом в шестьсот лет. Письмо, написанное пони, которого я считала героем, пока не выяснилось, что он тот ещё придурок. Письмо, где утверждалось, что почти всё, известное мне об Элементах гармонии, было неверным. И когда моя жизнь стала настолько неуправляемой?

Я перевернула письмо, обнаружив на обратной стороне набор координат и указаний, как добраться до того места пространства-времени, где меня дожидался Стар Свирл, по-видимому, находящийся на пороге гибели. Хуже того, в сообщении говорилось, что мне нельзя делиться его содержимым ни с принцессой Селестией, ни с кем-то ещё. Интересно, почему? Как раз через полчаса у меня намечался ужин с принцессой и моими друзьями в честь окончания всей этой ерунды с путешествиями во времени. И как мне теперь праздновать? Вот понесло же меня прямиком в мою комнату, чтобы взглянуть на его заметки по Элементам гармонии. Что же там было такого, что Селестия сочла нужным скрыть их после исчезновения Стар Свирла? Трясущимся копытом я потянулась в потайное отделение и вытащила стопку спрятанных там бумаг. Либо у Стар Свирла был какой-то свой метод сортировки записей, либо никакого порядка он не соблюдал. Я отбросила попытки разобраться в них и перечитала письмо в пятый раз. Перво-наперво стоило проверить послание, замаскированное под пророчество, пусть даже предыдущее оказалось настолько смутным, что было практически бесполезным.

А вот вероятность существования других линий времени в равной степени захватывала и пугала. Если они похожи на те, в которых была другая я, тогда началом им служил некий период во времени, где кто-то использовал Элементы гармонии. Так это описал Стар Свирл. Вот только Элементы использовались, лишь когда Эквестрии грозила серьёзная опасность. Если они не справились...

Мои размышления прервал стук в дверь.

— Твайлайт? — послышался по ту сторону голос Спайка. — Ты готова идти ужинать? Я есть хочу.

— Сейчас, Спайк, одну минуточку, — отозвалась я, быстро сунув заметки обратно в потайное отделение и снова его запечатав. Заклятье иллюзии, что скрывало это укромное местечко на протяжении шестисот лет, снова активировалось, и стена стала такой же непримечательной, как и раньше. Я вышла в коридор, где меня дожидался мой помощник, и стукнула копытом по каменному полу. — Идём?

— Ага! Ух, жду не дождусь праздничного пира. На королевских кухнях всегда самые лучшие самоцветы, и Амюз Буш знает, как идеально их приготовить. — Спайк принялся рассказывать о какой-то каше из гравия, я же тем временем размышляла, как мне следует поступить. Мы пришли в обеденный зал немного раньше означенного времени, однако там уже сидели Пинки Пай, Рарити и принцесса Селестия. Пинки о чём-то говорила с принцессой. Хотя вернее будет сказать, что говорила только Пинки, тем не менее принцесса, похоже, мастерски следила за ходом её мыслей. Я сумела расслышать только самое окончание их разговора.

— Да, теперь я понимаю, почему ты посчитала его сумасшедшим из-за того, что он предложил в этих обстоятельствах именно овсянку, — сказала принцесса Селестия.

— Вот-вот, — отозвалась Пинки. — Приветик, Твайлайт! Ты уже отослала Стар Свирла обратно? Он наверняка рад оказаться дома. Или был рад много лет назад.

— Очень надеюсь, — ответила я, стараясь не выглядеть так, будто сознательно избегала смотреть на принцессу. Сомневаюсь, что у меня получалось.

Если Селестия что и заметила, она не подала виду.

— Луна просит прощения. Она не сможет присоединиться к нам за ужином: после всего случившегося ей хочется немного побыть одной.

— Прекрасно её понимаю! — воскликнула Рарити. — Воссоединилась с возлюбленным, только чтобы снова с ним расстаться, зная, что любовь по-прежнему связывает их сквозь века. И зная, что даже сейчас он снова в её объятиях далеко в прошлом, а ей остаётся только предаваться воспоминаниям. У любой благородной дамы уйдёт не один день, чтобы пережить нечто настолько прискорбное! — Она драматично прижала ногу к груди, увлечённая романтическими фантазиями, но через мгновение опомнилась. — Эм... то есть... хе-хе... Надеюсь, ей скоро полегчает.

Ответить Селестия не успела: пришли остальные мои подруги, разговаривая о дне, который мы провели со Стар Свирлом и Луной в Кантерлоте. Ого, так это было сегодня? А такое ощущение, будто прошёл целый год. Они сели за стол, и в зал тут же влетела стайка официантов с закусками. Мои подруги, Спайк и принцесса принялись за еду, я же рассеянно гоняла её туда-сюда по тарелке, пока остальные вокруг меня негромко переговаривались. Воспоминание о том, насколько свежим был запах крови на письме, отбило у меня аппетит.

— Эм... Твайлайт? Ты в порядке? Тебе еда не нравится? — спросила сидевшая возле меня Флаттершай. К счастью, остальные не расслышали её, по обыкновению, тихий голос.

— Всё нормально, Флаттершай. Я просто не очень голодная, — отозвалась я, пытаясь побыстрее увильнуть с темы в надежде, что больше никто не заметит то же, что и она. Но слишком поздно: Рэйнбоу Дэш тоже глянула в мою сторону. Наверняка и пары секунд не пройдёт, как она ляпнет нечто, что привлечёт всеобщее внимание. Ну, думаю, получится притвориться, будто у меня болит живот. Всё будет хорошо, если, конечно, разговор не пойдёт о...

— Эй, если не хочешь, я могу доесть, Твайлайт. Мы как используем Элементы гармонии, так я потом дня три постоянно голодная, — сказала Дэш.

Кто бы сомневался.

— Ты и так постоянно голодная, Рэйнбоу, — проговорила Эпплджек. — Думаешь, я не замечаю кучки огрызков, которые таинственным образом появляются под деревьями каждый раз, как ты решаешь на них вздремнуть?

— Всё может быть, — отозвалась Рэйнбоу, затем снова повернулась ко мне: — Вы же со Стар Свирлом их чутка изучали до его возвращения обратно, да?

— Нет! — От моего чересчур громкого возгласа разговоры за столом прекратились. — Да и что такого, что мы изучали Элементы? Из этого же не следует, будто бы я отыскала что-то новое? Я уж точно не разузнала о них ничего запретного!

Шпионка из меня вряд ли получится.

— Твайлайт, о чём ты говоришь? — немного нахмурилась Рарити.

— Да так, пустяк. Просто одна глупая мыслишка, которая была у Стар Свирла. Я уверена, что принцесса ни о чём не умалчивает и ничего не прячет от меня, — никак не могла я унять свой длинный язык.

— Вообще-то, прячу, — произнесла Селестия, коснувшись салфеткой рта.

Взгляды всех присутствующих устремились на неё, я же ошарашенно уставилась, не веря своим ушам.

— ...Что? — только и сумела выдавить я после затянувшегося молчания.

— Я скрыла труды Стар Свирла по Элементам гармонии, — пояснила она. — Кстати, не хочешь на первое биск? Я обычно его заказываю, но повара, похоже, приготовили ещё и замечательный гамбо, который я подумываю попросить вместо биска.

— Но почему?

— Ну, мне показалось, что нечто поострее приятно дополнит... 

— Вы знаете, о чём я!

Селестия вздохнула и опустила меню; попытка снизить напряжение не удалась.

— Знаю. Уверена, Стар Свирл нашёл способ сообщить тебе, и к этому времени ты либо отыскала, либо скоро отыщешь его записи по Элементам гармонии. Прошу лишь, прежде чем решишь, что с ними делать, выслушай мою точку зрения.

Полагаю, минимум это она заслужила. Остальные никак не отреагировали, и у меня возникло ощущение, что они оставили выбор за мной.

— Я слушаю, — сдержанно сказала я с сомнением в голосе.

— Спасибо, Твайлайт. Ты же в курсе, что в какой-то момент жизни Стар Свирла мои с ним отношения несколько испортились, да? — спросила она. Я кивнула: как раз это она не хотела обсуждать, пока он был ещё тут. Она объяснила это нежеланием нарушить причинно-следственные связи, однако теперь я не знала, можно ли этому верить. — Причиной тому была его работа по изучению Элементов. Первые несколько лет после его возвращения из этого периода времени он был совершенно иным: более дружелюбным, приятным в общении. Он даже начал сближаться с окружавшими его пони — кое-что, чего прежде не случалось, несмотря на все мои просьбы. Теперь-то я знаю, что благодарить за это мне стоит тебя и твоих друзей.

— Я по-прежнему не понимаю, — сказала я.

— Дай мне закончить. Спустя некоторое время Луна взяла Элемент магии и куда-то его унесла. Скажи она мне тогда, что собирается с ним делать, я бы непременно её остановила. Через несколько месяцев она вернулась со знакомыми вам ожерельями.

— С Элементами гармонии? — спросила Рарити.

Селестия улыбнулась, я заметила, как с каждым словом она сильнее переходила на наставнический тон.

— И да, и нет. Элементы гармонии существовали задолго до этого — даже, быть может, с самого начала мира, а то и дольше. Объединив усилия, мы с Луной всегда могли призвать их в час нужды, и ни короны, ни ожерелий не требовалось. Эти регалии гармонии в определённой степени близки Элементам, однако всё же отличаются.

— Так, подождите-ка. Получается, есть Элементы гармонии и есть совсем отдельная штука под названием «Регалии гармонии», и мы всё это время их путали? — озадаченно спросила Эпплджек.

— Может, стоит их называть как-то по-другому, чтобы не было путаницы? — предложила я. Что бы такое придумать? А если использовать аббревиатуру? Аббревиатуры всегда солидно звучат. — Что, если мы будем называть их «РГ» — так, ради краткости.

— Эр гэ? — с сомнением повторила Селестия, приподняв бровь.

— Рагу! — выкрикнула Пинки. Мы все повернулись к ней, на секунду позабыв про историю Селестии. — Чего? Я ещё не наелась.

— ...Если подумать, лучше пусть будут просто «Регалии», — буркнула я. Гм, и ладно, всё равно это было дурацкое название.

— Так вот, — продолжила Селестия, решительно преодолевая минутное отвлечение, — при помощи Регалий смертные пони вроде вас способны использовать силы гармонии. Регалии, если угодно, являются точками фокуса. К своему стыду, признаюсь, что, случись тогда всё по-моему, они были бы тут же уничтожены.

— Уничтожены? — ахнула Флаттершай. — Но почему?

— О! О! Я знаю! — замахала копытом Пинки. — Наверняка потому, что, будучи принцессой, приходится делать сложные выборы: например, есть трое пони, которые все хотят последний кусочек морковного торта, но достаётся он только одному, а остальные расстраиваются и начинают такие ПИУ-ПИУ, ДРУЖБОМАГИЧНЫЙ ЛАЗЕР СМЕРТИ, БА-БАХ!

— На удивление подходящее объяснение, благодарю, Пинки, — сказала Селестия, её взгляд чуточку просветлел впервые с начала разговора. — Да, я боялась последствий того, что может случиться, окажись подобная мощь в копытах простых смертных. Вскоре после этого отношение Стар Свирла к окружающим начало ухудшаться. Он стал на многие недели уединяться, чтобы экспериментировать над Элементами. Начал отталкивать друзей, которых сумел завести. Его увлечение Элементами переросло в одержимость, а когда я пыталась его расспрашивать, он постоянно уходил от ответа.

— Он перестал дружить? — спросила Пинки, словно сама мысль об этом казалась ей совершенно чуждой. — Вот же ж... вот же ж... шельмец! — Это было самое близкое к ругательству слово, которое я от неё слышала. Удивительно даже, что она знала его значение. — Он был немного шельмецом, когда явился сюда, но мы показали ему, как быть хорошим. Почему он вдруг сшельмился обратно?

— Из-за Луны, — проговорила я, вспомнив слова из первого письма Стар Свирла. — Он знал, что Элементы в конце концов сделают с ней.

— Скорее всего, — согласилась Селестия. — Но это сейчас, с высоты прошедших лет, об этом легко рассуждать. Тогда я боялась, что сбываются мои худшие опасения. После одного особенно жаркого спора я настрого запретила Стар Свирлу дальнейшее изучение Регалий. И это... был последний раз, когда он со мной говорил. — Принцесса замолчала, чтобы немного успокоиться. — Пожалуйста, пойми, за считанные годы после возвращения из нашего настоящего он превратился в одержимого параноика. Я полагала, что поступила тогда правильно, но через несколько лет он просто исчез. Мы с Луной долго горевали, но со временем смирились: нам не впервой терять близких.

— Но запрещать его труды было совсем не обязательно, — заметила я.

— Возможно, — признала она. — Но после того как я с их помощью запечатала Найтмэр Мун и заодно Регалии, мне это показалось разумным. А несколько лет назад, когда печать разрушилась и ты использовала Регалии, чтобы победить её... я испугалась.

У меня отпала челюсть. Флаттершай единственная подлетела к Селестии и утешительно обняла её крылом.

— Испугались? Чего?

— Твайлайт... я не просто так оставила тебя в Понивилле и забрала Регалии с собой в Кантерлот. Отчасти я выполняла твою просьбу, но в то же время... я не хотела терять ещё одного ученика по той же причине, по которой потеряла Стар Свирла. Именно поэтому я скрыла от тебя правду, о чём очень сожалею. — Она печально улыбнулась. — Быть может, я всего лишь оттянула неизбежное.

Я была одновременно озадачена и расстроена. Ничто из сказанного ею не объясняло второго письма Стар Свирла — о том, что Элементы разумны и коварны. Я застыла. А что, если... она не знает? Второе письмо выглядело так, будто было написано в спешке, и если они не разговаривали друг с другом несколько лет...

Когда я последний раз знала то, чего не знала принцесса? И был ли он вообще, этот последний раз?

— Я понимаю, принцесса. — Более того, я понимала намного больше, чем она полагала. Я не остановлюсь, пока...

Я опустила взгляд на тарелку, перед глазами всё плыло. Мой живот скрутило от новых переживаний — да и старые, в общем-то, никуда не делись. Наверное, мне стоит передохнуть. Я это заслужила.

Не знаю как, но мне удалось доесть и не отключиться, несмотря на поздний час. Настроение за столом было гораздо менее праздничным, чем мои друзья заслуживали. Надеюсь, я не потяну их за собой, особенно если эта авантюра окажется опасной. Ужин, разумеется, был восхитительным, однако мне он всё равно показался пресным, поэтому я не стала дожидаться десерта.

Попросив у остальных прощения, я ушла, но прежде чем вернуться в комнату, заглянула в библиотеку. Из-за позднего времени здесь никого не было, что меня вполне устраивало. Я отыскала упомянутую Стар Свирлом книгу пророчеств, которую он использовал, чтобы передать самому себе сообщение, когда мы пытались выяснить, как исправить вред, нанесённый мною потоку времени. Я открыла книгу — какая там страница? ах да, двести сорок седьмая — и при тусклом свете свечи, отбрасывающей длинные тени, прочитала:

«Нереальное, ставшее реальным.

Совершенство, тронутое несовершенным миром.

Разрушение не из зла,

А из разочарования».

Я уже говорила, как ненавижу пророчества? Вот хотя бы раз мне хотелось бы открыть какой-нибудь древний фолиант и найти там что-то вроде: «Эй, Твайлайт, жди катастрофу на следующей неделе. Сделай то, то и то, чтобы её предотвратить. P.S. Купи молока по дороге обратно: то, что у тебя в холодильнике, прокисло пару дней назад». Ну разве я много прошу? Вздохнув, я перечитала отрывок и закрыла книгу, размышляя над словами и пытаясь найти в них смысл. Учитывая сказанное в письме, это явно было какое-то предупреждение, однако ничего больше я понять не могла. Возможно, я просто слишком устала, и поэтому моя голова не работала как следует. Снова вздохнув, я направилась в комнату, где бухнулась на кровать и заснула, думая, что же мне делать дальше.

Следующим утром, провожая нас на перроне, Селестия снова извинилась и обняла меня. Она даже отдала мне сброшюрованную копию исследований Стар Свирла по Элементам, которая отлично дополнит заметки, что лежали у меня в сумке. Всё ещё немного расстроенная, что принцесса так долго скрывала от меня правду об Элементах, я решила прислушаться к предупреждению в письме и ничего ей не рассказывать. Ну, по крайней мере, пока я не разберусь в версии Стар Свирла. Мне даже почти удалось убедить себя, что это вполне оправданное решение и нисколечко не сделанное назло.

Пускай и не зная, правильно ли поступаю или нет, я поделилась содержимым письма с моими друзьями, пока мы ехали на поезде.

— ...Вот это вот я и обнаружила, когда заглянула в потайное отделение, и теперь не знаю, что же мне делать, — закончила я рассказ, как раз когда мы сходили на перрон в Понивилле.

— По-моему, это небылица какая-то, сахарок, — сказала Эпплджек. — Прозвучит, конечно, предвзято, но мне чегой-то не верится, что Честность или Доброта способны строить какие-то планы, тем более плохие для нас, простых пони. Они не раз вытягивали нас из различных переделок.

— Ага, — согласилась Рэйнбоу Дэш. — И разве принцесса Селестия не говорила, что Стар Свирл на старости лет малость тронулся умом? Может, ему это всё почудилось. Мной-то никакое ожерелье не манипулирует.

— Но если бы всё же манипулировало, то как об этом можно догадаться? — спросила я. — И это не могло ему почудиться: Луна говорила, что Элементы что-то сделали с ней, когда она вернулась с луны, но не сказала, что именно.

— Ну, я уверена, потому что слишком крута, чтобы мной можно было манипулировать, — отозвалась Рэйнбоу.

— Конечно-конечно, дорогая, — проговорила Рарити. — Слушай, не поможешь мне с каким-нибудь из чемоданов? — Заметно напрягаясь, она подняла магией четыре чемодана и дорожный сундук со всем «исключительно самым необходимым», что брала с собой на три дня в Кантерлот.

— Раз не можешь утащить, чего ж тогда набрала так много? — фыркнула Дэш.

— Я прошу помочь всего с одним чемоданом, — чуть негодующе ответила Рарити. Она отвернулась от Рэйнбоу, чтобы та не заметила её хитрую улыбку и едва заметный блеск в глазах. — Я же не прошу понести сундук. Как-никак, твои крылья, наверное, не настолько сильные, чтобы дотащить его до самого бутика.

— Чего?! Ну всё, сейчас я те покажу, кто тут не настолько сильная! — выпалила Рэйнбоу Дэш, хватая сундук за ручку с одной стороны. Крякнув, она поднялась в воздух и кое-как полетела вниз по дороге. Как только Дэш удалилась, Флаттершай, не сдержавшись, тихонько хихикнула.

— Я всё же склонна согласиться с Эпплджек, Твайлайт, — сказала Рарити. — Даже если Стар Свирл действительно попал в беду, ты не обязана спасать его.

— Рарити! Как ты можешь такое говорить? Он же наш друг, — возмутилась я. Поверить не могу, что она такая чёрствая.

— Думаю, Рарити имела в виду, что, эм, ну, иногда ты слишком усердно стремишься решать проблемы других пони, — произнесла Флаттершай. — Не пойми меня неправильно, в большинстве случаев это просто замечательно, но хотя бы в этот раз, может, не станешь взваливать спасение мира на себя одну? Ты Стар Свирла-то встретила только из-за всей этой ерунды со временем, а ведь что-то плохое должно было произойти лишь через несколько сотен лет.

— Тогда всё было по-другому. В той проблеме была виновата я. — Однако мне было трудно отделаться от мысли, что она может быть права.

— А толку-то заморачиваться, раз ты и так знаешь, что не справишься? — спросила Пинки.

— Пинки! — негодующе воскликнула Эпплджек. — Не волнуйся, Твай, уверена, у тебя всё получится, решись ты всё-таки помочь Стар Свирлу.

— Нет, не получится, глупышка! Иначе она бы уже это знала.

Через мгновение я поняла, о чём она говорит, а вот Эпплджек недоумённо спросила:

— Ты о чём это, Пинки? 

— Она имеет в виду, что, если бы я отправилась в прошлое и помогла Стар Свирлу, он бы не исчез, потому что я бы уже это предотвратила, — объяснила я. Настолько захваченная мыслями, стоит ли возвращаться в прошлое и помогать Стар Свирлу, я даже и не задумывалась, что это, вполне вероятно, попросту невозможно. — Он писал, что отправляется в другую линию времени. Наверное, как раз туда ведут координаты из письма.

— И даже так тебе всё равно необязательно беспокоиться, — невозмутимо сказала Пинки. — Это может быть заботой другой Твайлайт! Или, возможно, есть третья линия времени, где ты решила перенестись во вторую линию времени и помочь ему, чтобы ты из основной линии времени могла наконец расслабиться!

— Я одна ни рожна не понимаю, о чём вы тут говорите? — спросила Эпплджек.

— Нет, не одна, — отозвалась Рарити. — Мне достать пряжу? Прошлый раз помогло.

— Это так не работает, Пинки. Каждый раз, когда ты подбрасываешь монету и выпадает решка, никаких альтернативных вселенных, где выпадает корона, не возникает, — ответила я.

— А если выпадет корона? Тогда работает?

— Нет, Пинки, только не из-за такой мелочи. Стар Свирл был одним из первых, кто догадался, как они возникают; именно на основе этого он сумел изобрести заклинание петли времени.

— О, поняла! Если б существовало бесконечное множество других линий времени и было б возможно им всем пересекаться, тогда нашу временную линию постоянно посещало бы бесконечное множество пони, отчего бы вся Эквестрия схлопнулась в сингулярность от критической массы приветственных вечеринок.

— Вообще-то, и не из-за этого тоже. Понимаешь, существует такое понятие, как иерархия алефов, которое...

— Кажется, мы ушли от первоначального вопроса, — прервала меня Рарити, прежде чем я успела углубиться в теорию множеств. — Закончим на этом, а то мне нужно идти открывать бутик, пока солнце ещё высоко. Касательно вопроса: сойдёмся на мнении, что тебе, Твайлайт, следует забыть о письме хотя бы на какое-то время. Все согласны? — Мои подруги кивнули. Я вздохнула. Наверное, они правы.

— Спасибо, девочки, мне тоже стоит идти домой. Увидимся позже. — Они попрощались и разошлись, к библиотеке направились только мы со Спайком. — Знаешь, Спайк, я заметила, что ты ничего толком не сказал о том, что, по-твоему, мне следует делать насчёт Стар Свирла. 

Он пожал плечами:

— А смысл? По-моему, идти за Стар Свирлом будет плохой затеей; и, по-моему, ты это прекрасно понимаешь; а ещё, по-моему, только прочитав, что твой друг в беде, ты тут же решила отправляться вызволять его.

Я застыла на месте, Спайк не стал останавливаться.

— Не такая я и предсказуемая.

— Ещё какая предсказуемая, — отозвался он, даже не оглянувшись. А хуже всего — я более чем уверена, что он прав. Прибавив ходу, я догнала его. Мы подошли к двери, я глянула вверх, пока возилась с замком.

— Спайк, ты забыл закрыть окно на верхнем этаже. А если б дождь пошёл?

— Да брось, Твайлайт, дождя в расписании нет до самой бури позже вечером. Хотя я точно помню, что вроде как закрывал, — ответил он. Я открыла дверь, и мы зашли внутрь. Несмотря на пробивающиеся в окна лучи света, в комнате было темно.

— Не сходишь за лампой? — попросила я. Спайк ушёл на кухню.

Я даже не заметила тёмную фигуру, пока она не упала мне на спину и не обвила ногами шею. От внезапной тяжести на спине я вскрикнула и пошатнулась. Я попыталась рассмотреть нападавшего и тут почувствовала, как копыто нежно прошлось вниз по моей щеке и за подбородок подняло голову вверх.

К счастью для меня, нечто на моей спине не разодрало мне ярёмную вену, а страстно поцеловало.

— С возвращением, Твайлайт. Я скучала, — послышался кобылий голос, когда поцелуй наконец закончился.

— Азалия! — Моя паника превратилась в восторг. Опасаясь за будущее моей расцветающей любви, я тактично умолчала, что ещё три секунды — и от моей возлюбленной остался бы пепел.

— Я видела, как ты сошла с поезда десять минут назад, и решила устроить тебе сюрприз, — сказала она, сдвинувшись, чтобы потереться носом о мою щёку.

— Ну, сюрприз определённо удался. Я вообще тебя не услышала.

— Я умею быть скрытной, когда нужно, — игриво хихикнула она, затем нахмурилась: — Знаешь, я тут вдруг поняла, что вломилась в твой дом. Прости.

— Ты в моих вещах копалась?

— Нет, конечно.

— Тогда на этот раз прощаю. Получается, за тобой должок.

— О, уверена, у меня найдётся способ тебе отплатить. — Оттого, как её голос перешёл на соблазнительный полушёпот в конце фразы, у меня шерсть на загривке встала дыбом.

— Ну, начинается, — сказал Спайк из дверей кухни.

Азалия рассмеялась, захлопала крыльями, слетев с моей спины, и приземлилась посреди комнаты.

— Рада снова тебя видеть, Спайк.

— Привет, Азалия. Вам чего-нибудь купить на рынке? Я как раз туда собираюсь.

— Лишь то, что в списке. Спасибо, Спайк, ты умничка, — ответила я.

— Всяко лучше, чем смотреть на вашу любовь-морковь, — буркнул Спайк. Захватив несколько сумок, он вышел за дверь, оставив нас с Азалией наедине.

Она подошла к ближайшему дивану, запрыгнула на него и похлопала копытом по пустому месту рядом с собой, выжидающе глядя на меня. Через мгновение мы уже сидели рядышком в объятиях друг друга.

— Значит, в Кантерлоте всё прошло хорошо?

Я слегка вздрогнула, она явно это заметила.

— ...Более-менее, — ответила я после долгой паузы.

— Что-то не так? — спросила Азалия, едва скрывая тревогу в голосе.

— Мы всё исправили, я отослала Стар Свирла обратно, а после узнала кучу всего нового об Элементах гармонии.

— Это же здорово, — отозвалась она. — Я даже почти не заметила, как ты увильнула от моего вопроса.

Не сдержавшись, я хрюкнула от смеха.

— М-да, и впрямь увильнула. Просто сейчас мне об этом даже думать не хочется.

Азалия нахмурилась, но молча позволила мне зарыться лицом в шёрстку на её груди. Я изо всех сил пыталась не представлять, как был напуган Стар Свирл, когда писал письмо. Каким наверняка отчаявшимся был, если его последней надеждой оказалась какая-то кобыла, которую он знал всего несколько недель и которая родится только через несколько сотен лет. Каким...

— Твайлайт, ты плачешь, — прошептала Азалия. Несколько раз моргнув, я действительно ощутила на щеках влагу. Какое-то время я просто молчала, крепко вцепившись в неё, пока она гладила меня по голове.

— Когда же всё это кончится? — спросила я в никуда. — Я так устала. Я очень-очень устала от всего, что происходит со мной. Стар Свирл в беде и попросил меня о помощи, но...

— Но ты устала, — закончила Азалия. Я кивнула, боясь, что мой голос дрогнет, попытайся я ответить. Я проговорила об этом всю дорогу домой. У меня больше нет желания рассказывать об этом, а тем более вываливать все свои заботы на неё.

— Я должна быть здесь, должна планировать что-нибудь особенное только для нас двоих. Строго говоря, мы ведь были лишь на одном свидании, можешь в это поверить? — проговорила я. — Первое-то устроила Эпплджек, а я вот ни разу тебя не приглашала.

— Тебе и не нужно, Твайлайт. Ты для меня и так особенная, и это я знаю точно. Тебе вовсе не обязательно называть свиданием то время, которое мы проводим вместе.

— Но я так до сих пор и не понимаю, что делаю! Как всё это работает, по каким правилам? Вот мы уже встречаемся несколько недель, а сколько мне нужно ждать, прежде чем, ну, не знаю, просить встречи с твоими родителями?

Азалия напряглась. Я забеспокоилась, что по незнанию ляпнула какую-то глупость.

— Чем дольше, тем лучше, — пробормотала она с неожиданной горечью в голосе. Я ждала, пока она продолжит, но тщетно.

— Почему? — наконец спросила я. — Я бы хотела когда-нибудь с ними познакомиться.

Азалия очень долго молчала, просто прижимая меня к себе. Только я перестала надеяться на ответ, как она вдруг заговорила:

— Я уже давно не общалась с родителями. Очень давно.

— Не общалась? Что-то случилось? — Азалия всегда отзывалась о своих родителях исключительно с теплотой. Неужто между ними было нечто такое, чего я не замечала?

— Можно и так сказать, — отозвалась она. Я бы могла расспросить её поподробнее или же попросту сменить тему, однако не сделала ни того ни другого. Раз уж у нас обеих есть, что скрывать друг от друга, то пусть так и будет. Ухом, прижатым к её груди, я ясно слышала, как участилось её сердцебиение. — Ты просто невероятно потрясающая, Твайлайт, — сказала она. — Я хочу, чтобы ты знала это несмотря ни на что. Слушай, по правде говоря, я не всегда была...

Но в следующий миг, оборвав её на полуслове, раздался громкий стук в ближайшее окно. Мы обе застонали от нежданной помехи, я скатилась с дивана и подошла к окну. С той стороны мне помахала ногой Рэйнбоу Дэш.

— Тебе что-то нужно? — спросила я, открывая окно и впуская её.

— Привет, Твайлайт. Я тебя ни от чего не отрываю, не?

Ещё как отрываешь.

— Нет, конечно. Что случилось? — Как бы сильно мне ни хотелось её прогнать, я была уверена, что просто так она бы не явилась. Как-никак мы совсем недавно ехали вместе на поезде из Кантерлота, и она не могла заскочить, просто чтобы меня проведать.

— Я залетела в погодное управление по пути домой, и кое-кто из тамошних пегасов сказал, что видел чейнджлингов на краю леса.

Я нахмурилась. Большинство напавших на Кантерлот чейнджлингов насовсем приняло облик пони, когда мы использовали Элементы гармонии, но те, кто остался в изначальной форме, до сих пор представляли угрозу. Стаи диких чейнджлингов были замечены по всей Эквестрии. Пускай без командования королевы особой опасности они не представляли, жителям удалённых городов вроде Понивилля по-прежнему стоило стеречься. Если рядом бродит стая диких чейнджлингов, их нужно отогнать, пока они не проникли в город.

— А нам обязательно идти? Разве стража не может с этим справиться?

— Им будет легче, если мы пойдём с ними. Ты ведь известна в Эквестрии как главный эксперт по надиранию чейнджлингских крупов. Я, конечно же, сразу за тобой.

— Ладно, — вздохнула я. — Прости, Азалия, мне нужно с этим разобраться.

— Пустяки, Твайлайт. Береги себя. — Она чмокнула меня в щёку на удачу.

— Эм, Твайлайт, ты ничего не забыла? — спросила Рэйнбоу Дэш, кивнув в сторону Азалии и многозначительно покашляв.

— Не думаю, что это необходимо, Дэш. — И так уже плохо, что она отрывает меня от Азалии, когда мы только-только снова встретились.

— Эй, ты знаешь правила и протоколы: ты сама же их и написала. Нельзя давать поблажки лишь потому, что тебе кто-то нравится, — сказала Рэйнбоу. И это говорит кобыла, широко известная тем, что вся погодная группа под её началом состоит у неё в любимчиках. Я не стала заострять на этом внимание.

— Я не против, — проговорила Азалия. — От этого заклинания даже щекотно.

Я пожала плечами и выпустила из рога разряд магии, который коснулся её груди. Ничего не произошло, но будь она замаскированным чейнджлингом, с неё бы вмиг слетела маскировка.

— Тебя тоже, Дэш. — Рэйнбоу ничего не сказала, и я повторила процедуру, также показавшую отрицательный результат. Это конкретное заклинание получалось у меня очень быстро: времени и возможностей освоить его было предостаточно. — Подожди меня минутку на улице.

Рэйнбоу Дэш вылетела в окно — привычка, от которой её отучить я уже не надеялась.

— Прости за всё это, — обратилась я к Азалии. — Пока нас не прервали, ты вроде хотела что-то сказать о своих родителях, да?

— О, да сейчас это неважно. Увидимся через пару дней, и тогда поговорим. — Мы вместе вышли за дверь, где меня дожидалась Рэйнбоу, и я распрощалась с Азалией.

Чейнджлингское «нашествие» оказалось совершенно пустяковым: мне, Рэйнбоу и трём стражникам противостояли всего четверо истощённых чейнджлингов. Я, наверное, и с закрытыми глазами сумела бы справиться с ними. Мы быстро разогнали их и заставили отступить в глубины Вечнодикого. Работы меньше, чем на пару часов. Шагая по дорожке обратно к Понивиллю, я воспользовалась вполне заслуженным правом немножечко поворчать.

— Эй, знаю, дело вышло ерундовым, но всё равно спасибо, что пошла со мной, Твайлайт. Уж для стражников это точно многое значило. Я-то, естественно, могла бы раскидать их одной левой, но, полагаю, тоже тебе благодарна, — сказала Рэйнбоу Дэш. — Из здешних пони многие до сих пор шарахаются при одном только упоминании чейнджлингов.

— Почему? Вторжение ведь было только в Кантерлоте.

— Ну да, но мы всё равно испугались. Э-э, то есть они испугались. Сама подумай: никто понятия не имел, что происходит, потом повалили всякие разные новости, сработали Элементы гармонии — и некоторые их соседи вдруг превратились совсем в разных пони. Я слышала, одного чейнджлинга, который превратился в очередную копию Бон-Бон, тем же днём даже выгнали из города

— Правда? А что насчёт Кики? — спросила я.

— Она ещё здесь только потому, что за неё вступилась Клауд Кикер, спрятавшая её у себя дома до тех пор, пока не разошлась весть, что чейнджлинги на самом деле исправились. А после пони довольно быстро примирились с этим. Я как-то спрашивала об этом Клауди, она сказала, что у Кики все те же, что и у неё, воспоминания о Вест Хуфе и прочем, и этого вполне достаточно, чтобы считать её частью клана. К таким вещам Клауд Кикер относится серьёзно.

Я какое-то время размышляла над этой информацией, тишину между нами нарушал лишь шелест на ветру высокой травы на поле, где мы шли. Я вспомнила, какой была моя первая реакция на мысль о включении бывших чейнджлингов в общество пони. Не те воспоминания, которыми можно гордиться, особенно потому, что всё случилось за семейным ужином, едва не закончившимся отрыванием головы бедняге Баттерскотчу. Вдобавок я ещё и сражалась против орды. Для тех же пони, что никак не могли защитить себя, это наверняка было вдвойне ужасающе.

— Эм, на самом деле я пригласила тебя не только потому, что ты спец по чейнджлингам, — проговорила Дэш, глядя на ближайшее облако и избегая моего вопросительного взгляда.

— Да?

— Я просто подумала, что будет не лишним напомнить тебе, ну, что ты и так здорово помогаешь здесь, поэтому тебе не стоит бросаться исправлять всякие там катастрофы из-за какого-то письма.

— Не волнуйся, Дэш, — улыбнулась я. — Я не стану кидаться в омут с головой без предупреждения. Мне как минимум нужно изучить заметки с данными десятилетий исследований от самого выдающегося разума последних двух тысяч лет — а это пару-тройку дней займёт точно.

И разумеется, как только мы вернулись в библиотеку и я распрощалась с Рэйнбоу Дэш, я первым делом вытащила из моей набитой сумки записи Стар Свирла и копию его трудов в книжном формате, что дала мне Селестия. Я наугад открыла книгу, наткнувшись на рассуждения о предназначении филиграни, что поддерживала центральный самоцвет Элемента магии, затем отыскала то же место в заметках Стар Свирла. Копии совпадали практически полностью, исключением были лишь разбросанные по тексту предложения, перефразированные так, чтобы добавить чуть больше ясности. Я три раза повторила действо с другими страницами — всё с тем же результатом, после чего уверилась, что книга от Селестии была подлинной. Даже мысль о необходимости такой проверки была мне противна, но знание того, что она тщательно скрывала это на протяжении не одного столетия и умышленно не делилась со мной, немного пошатнуло мою веру в неё.

Я начала читать. Первые несколько глав я пробежала быстро: в них не было ничего, о чём я уже не знала. Там в основном описывались физические характеристики и рассуждалось об огранке самоцветов. Судя по всему, тогда они имели одинаковую геометрически правильную форму, а не стилизованные образы меток моих подруг. Я также заметила, что немало из написанного Стар Свирлом было лишь предположениями. Хоть он и посвятил изучению Элементов двадцать лет, каких-то определённых выводов было маловато.

Единственным крупным исключением была глава, повествующая о неких очень хитроумных экспериментах с изменением причинно-следственных связей, вызванных Элементом магии. Стар Свирл обнаружил, что даже простого присутствия короны хватало, чтобы события или объекты начинали принимать более упорядоченные и гармоничные состояния, причём вплоть до того, что проявлялись признаки полного нарушения базовой энтропии.

Выводы напрашивались просто умопомрачительные. По всему выходило, что Элементы даже в инертном состоянии обладают пассивным эффектом и способны менять собственное окружение. Почему принцесса запретила и дальше проводить столь многообещающие эксперименты? Я углубилась в заметки Стар Свирла в поисках того, что могло отсутствовать в финальной версии его трудов.

Вскоре я нашла ответ. Селестия как раз-таки хотела, чтобы исследования продолжались. Несколько других учёных пытались воспроизвести находки Стар Свирла, но все до единого потерпели неудачу. Более того, сам Стар Свирл не смог выяснить, как повторить эффект с другими пятью Элементами, несмотря на годы попыток. Его собственные заметки на полях становились всё более гневными и бессвязными из-за того, чем ему казались неудачи других исследователей. Несколько раз даже встретилась фраза «кретины, которые реторту от собственного зада отличить не могут». Но более тревожным было то, что, судя по некоторым его записям, он начал верить, будто кто-то или что-то работает против него, активно пытаясь подорвать его компетентность. 

Вот в этом я сомневалась. Неудивительно, что Селестия решила, будто он становится помешанным параноиком. И всё же я не могла не ощутить сожаление, когда читала, как его раздражение росло, в то время как его репутация страдала. Быть может, скрыть его труды было всё-таки добрым делом: так пони запомнили Стар Свирла за его выдающиеся достижения, а не за провалы. Жаль, что Селестия запретила мне забрать Элементы с собой и поэкспериментировать над ними. Она сразу отказала мне — видимо, по этой же самой причине.

Странно только, что это работало лишь с Элементом магии. Я задумалась об остальных Элементах и невольно вспомнила об их носителях. Чувствовала ли я себя свободнее, счастливее и радостнее, когда находилась возле Элемента смеха? Ну да, потому что рядом с ним я находилась всякий раз, когда Пинки носила его, а я постоянно чувствую себя так в присутствии Пинки. То же относилось и к остальным четверым моим подругам и их Элементам. Соотнести то, что я чувствовала себя как-то по-другому рядом с носителями Элементом, с воздействием непосредственно самих Элементов, было невозможно. Взаимосвязь, как-никак, едва ли можно назвать причиной.

Я продолжила читать и, лишь дойдя до главы, где Стар Свирл попытался активировать Элементы, поняла, почему у него ничего не получилось. Практически всё объяснял единственный абзац.

«Поиски носителей не увенчались успехом. Что бы я ни делал, выбранные мною кандидаты не горели желанием участвовать в моём начинании, несмотря на обещанное им могущество. Добровольцы же имели те или иные недостатки и попросту не годились в носители. Исходя из событий, невозможных для воспроизведения в лабораторных условиях, для этого подходят лишь самые сильные пони. Знаю, никто мне не верит, но шесть кобыл, которые на моих глазах использовали Элементы, каким-то образом превосходят их всех. Вопрос только — как? Как Твайлайт сумела отыскать настолько образцовые субъекты? Жаль, я у неё не спросил».

Ох, Стар Свирл. Какой же ты дурень. Хоть и гений, но всё же дурень.

Потрудись ты спросить, я бы ответила, что даже и не подумала бы выбрать этих пятерых пони в носители, когда впервые встретилась с ними. Дружба — это не средство к достижению цели. Друзей не выбирают. По моему опыту, они... просто появляются, когда ты открываешься дружбе. Если бы я отбросила кого-то из них, полагая, будто они не стоят моего времени (и, честно говоря, я бы так и поступила, не будь я тогда окончательно отчаявшейся), я бы упустила целый мир переживаний и взглядов на жизнь. Сколько же хороших пони ты отверг, потому что не заметил, насколько они замечательные?

Что ж, видимо, узнать об этом уже не получится. Хотелось бы мне вернуться в прошлое и... ну, наверное, влепить ему подзатыльник. Но это было бы исключительно ради его блага. Если кому и нужна лекция о природе дружбы, так это ему. Ну как он мог настолько неверно истолковать всё, что видел, пока был здесь?

Успокойся, Твайлайт, он не прошёл через те же трудности, что и ты. До знакомства со своими друзьями я, скорее всего, поступила бы так же. И всё же, когда я снова его увижу, пусть готовится к нотациям.

Если. Если я снова его увижу. Потому что я до сих пор не решила, отправлюсь ли ему помогать. Ага, по-прежнему в сомнениях. Ничего окончательного. Могу отправиться, а могу нет.

Ой, да кого я обманываю.

Я пропустила несколько других экспериментов, больше желая узнать, что толкнуло его написать второе письмо. Ближе к концу книги, правда, я увидела лишь описания вариаций того же эксперимента на причинность и управление судьбой. Более того, его записи стали гораздо сумбурнее. Целые страницы были заполнены его разглагольствованиями о «сговоре против него» и «неподконтрольных ему силах». Это ведь... не последствия длительного воздействия Элементов на носителей, нет?

Те же места в его личных заметках пролили чуть больше света на его слова. Странные происшествия, пожары в лаборатории, внезапно исчезнувшие из хранилища тексты, которые он хотел просмотреть. Ничего конкретного и никогда никаких свидетельств возможных злодеяний, но очевидно что-то подозрительное. В какого бы параноика он ни превратился, нельзя было исключать то, что он вполне мог оказаться прав.

Никаких мыслей о выборе у меня уже не было. Я должна всё выяснить.

---

— Я решила всё же помочь Стар Свирлу. 

Семь пар глаз воззрились на меня из-за стола, где мы сидели с чашечками горячего чая и обсуждали эту тему. Радости ни у кого из моих друзей это заявление не вызвало. Что ж, вот и следующее моё крупное достижение с тех пор, как я спасла пространство-время, — расстроенных мною пони стало больше на одну.

— Твай, мы вроде как уже говорили об этом, — сказала Эпплджек. — Ну не кажется мне, что Элементы способны на какие-то козни.

— Может, не способны, и Стар Свирл действительно немного тронулся умом. Однако, как бы там ни было, в его письме говорилось, что он совсем в другой линии времени, вдобавок принцессы больше ничего не знают. Я просто обязана выяснить, что произошло на самом деле, — хотя бы ради того, чтобы принцесса Луна смогла наконец примириться с его исчезновением.

— Это очень великодушно с твоей стороны, Твайлайт, но пообещай, что не будешь рисковать без нужды. Ты порой слишком уж увлекаешься, — сказала Рарити.

— Ты поэтому попросила меня собрать тебе сумки вчера вечером? — спросил Спайк. — Там вещей на несколько месяцев.

— Успокойся, Спайк, — отозвалась я, отпив чаю. Должен же хоть кто-то им насладиться. — Путешествия во времени, не забыл? Даже если меня не будет дни или недели, я вернусь сегодня вечером.

— Ага, вернёшься, — буркнул он, будто не верил, что всё пройдёт точно по плану.

— Мы бы могли отправиться с тобой, — предложила Флаттершай. — Если, конечно, ты согласишься подождать до завтра, чтобы я подготовила зверюшек к моему уходу.

— И слышать ничего не желаю. Я и так доставила вам немало хлопот с этими бесконечными метаниями отсюда в Кантерлот и обратно. Я хочу справиться с этим сама, но обязательно буду вспоминать вас. 

Однако хмурое выражение Азалии не изменилось.

— Главное — пообещай, что вернёшься целой и невредимой.

— Обещаю. Целой, невредимой и лучше, чем когда бы то ни было — даю слово, — ответила я, глядя ей прямо в глаза. Очень надеюсь, что этого окажется достаточно, чтобы убедить её, что у меня всё под контролем.

— Ну, раз уж ты решилась, я тебя останавливать не буду, — проговорила Рэйнбоу Дэш. — Только не делай ничего безумнее того, что сделала бы я.

— Как будто такое вообще есть, — поддела её Эпплджек.

Я допила чай. Остальные не особо прикасались к своим чашкам, переглядываясь между собой в молчаливом обсуждении того, как можно меня отговорить. Но я уже всё решила.

— Со мной всё будет хорошо, девочки. Поверьте. — Я поднялась со стула и обошла стол, как можно ласковее обняв каждую из них и Спайка. Затем я закинула сумки на спину, расплатилась за чай и пошла на пустырь за рестораном, куда со мной отправились остальные. Я уже подготовила найденное в заметках Стар Свирла заклинание — билет в один конец туда, где и когда он оказался. Способ возвращения будет полностью зависеть от меня, но у меня есть несколько подходящих идей. 

Я жестом попросила остальных отойти и стала накапливать магию. Чтобы отправиться настолько далеко, её требовалось немало. Вокруг меня плясали цвета и фигуры, пока я сплетала заклинание в нужную форму. Знакомое напряжение несбывшихся возможностей наполнило воздух. Я последний раз взглянула на друзей, которых снова, пусть и ненадолго, покидала.

— Пожелайте мне удачи.

И завершила ритуал. Окружающее меня пространство пошло рябью и начало рваться. Я изо всех сил сосредоточилась на координатах места и времени, что дал мне в письме Стар Свирл, позволив заклинанию доделать всё остальное. Мощь переполнила меня, утягивая в пустоту. Напоследок я успела лишь на мгновение задаться вопросом, что же ждало меня на той стороне.

Невероятно старый друг

Я появилась во тьме.

Не знаю, что это за место, но здесь было сыро и пахло землёй. Вроде какая-то пещера. Под копытами чувствовалось что-то мягкое и органическое. А ещё тут было жарко, я даже опомниться не успела, как от влажной духоты меня прошиб пот. Недалеко виднелся свет, я, не придумав ничего лучше, направилась к нему. Только я занесла ногу, чтобы шагнуть на свет, пробивающийся через выход пещеры, как меня остановил голос:

— Не советую этого делать.

Знакомый голос.

— Стар Свирл?

— Твайлайт?

Я бросилась туда, где он лежал на земле пещеры, и обняла его. 

— Ай, больно же! — вскрикнув, оттолкнул он меня.

— Ты ранен? — Я заметила на своём копыте следы его крови.

— И как ты догадалась? По моему крику? Или потому, что я послал тебе сообщение, где именно об этом и говорилось? Дура.

Я разожгла рог, выхватив из темноты знакомого жеребца. Он был старше, чем я помнила, морщинки на его лбу стали глубже с нашей последней встречи. Выглядел он почти как на портрете, висевшем в кантерлотской библиотеке, если не считать замызганного балахона.

— Неплохая борода, — сказала я.

Он погладил окровавленный, спутанный клочок волос на подбородке.

— У неё бывали дни и получше — как, впрочем, и у меня.

— Дай-ка гляну на твои раны. — Я сняла с него балахон, быстро свернув его и положив у стены, затем приступила к осмотру. Тело Стар Свирла в множестве усеивали царапины и порезы, некоторые из которых обильно кровоточили. К счастью, я этого ожидала, поэтому заранее подготовила набор лечебных заклинаний на все случаи жизни. Призвав магию, я принялась за работу; Стар Свирла трясло, пока его раны сами собой затягивались. — Как это случилось?

— Шёл мимо окна, когда оно взорвалось. Осколки были очень острыми, — ответил он, благодарный чему-то, что отвлекало его от боли, причиняемой моим заклинанием, пускай оно и было необходимо.

— Острые уж точно. Ты потерял много крови. Вот, попей. — Я вытащила из сумки пакетик сока с трубочкой. Он взял его и начал жадно пить. Это поможет ему побыстрее встать на ноги. — Есть идеи, почему окно взорвалось? Ты в своём письме говорил, что виноваты Элементы гармонии.

— Ну, не напрямую. Уверен, проведи мы расследование, выяснится, что в сделанном двести лет назад стекле была микроскопическая трещина, которая вкупе с идеальным сочетанием тепла и атмосферного давления внезапно дала о себе знать в самый неподходящий момент — когда я проходил мимо. Таков их метод.

— Больше похоже на странное совпадение.

— Сама убедишься, как только увидишь подобное собственными глазами, — отозвался он. Подлатав самые опасные раны, я окинула его взглядом. Для жеребца, недавно разменявшего шестой десяток, он выглядел довольно неплохо, хотя седина в его гриве и бороде явно намекала, что на его долю выпало немало. — А что насчёт тебя? Вижу, ты собой занималась. Выглядишь так, будто и на день не постарела с тех пор, как я ушёл.

— А как мне ещё выглядеть? Для меня ведь ты ушёл меньше недели назад.

Он несколько секунд молчал.

— Почему ты явилась сюда так быстро?

— Чего? Ты ж сам попросил. В письме говорилось, что ты умираешь. О, и кстати, можешь не благодарить, что спасла тебе жизнь.

— Я дал тебе фиксированную точку во времени. Ты бы могла потратить десять лет на учёбу, стать архимагом, как следует подготовиться и всё равно прибыть ровно в этот же момент. Но вместо этого ты решила броситься очертя голову?

Я всплеснула копытами:

— Ну прости, что не оправдала твоих ожиданий, кинувшись героически спасать тебя. — Даже не верится. Он за двадцать лет вообще никак не смягчился — даже наоборот, стал ворчливее. 

Он сердито зыркнул на меня, но всё же одумался:

— Ты права. Спасибо, Твайлайт. Ты вообще не обязана была приходить. Собственно, я этого и не ожидал. Мне казалось, я просто истеку кровью в этом паршивом месте — причём дважды.

На последней фразе я непонимающе склонила голову:

— Разве можно истечь кровью дважды?

— Я могу. — Он медленно перевернулся на живот и поднял висевший у него на шее амулет — крупный рубин в прямоугольной золотой оправе, покрытой крошечными рунами. — Моё творение, — с гордостью произнёс он. — Это единственная причина, почему я протянул так долго. Мой личный реверс: возвращает меня примерно на пять минут назад во времени каждый раз, когда я умираю. Регалии не смогут застать меня врасплох, даже если обрушат на меня здание.

— Никогда ничего подобного не видела. — Я протянула к амулету копыто и глянула на Стар Свирла, спрашивая разрешение. Он кивнул, и я поднесла ожерелье к глазам, чтобы получше рассмотреть. Самоцвет казался тёплым на ощупь. — Выходит, пока ты его носишь, то умереть не можешь?

— Не совсем так, — ответил он. — Перезарядка между использованиями занимает где-то час, так что у меня только одна попытка избежать смерти за каждое покушение. А в случаях вроде кровопотери, с которой ты помогла мне справиться, это значит лишь, что мне придётся пережить последние минуты жизни дважды. И всё же амулет неплохо помог мне быть на шаг впереди злодеев.

— А мне такой сделаешь?

— У тебя найдётся большой драгоценный камень, который ты лично вырвала из короны некроманта, что вёл на Кантерлот армию нежити? 

— Вряд ли.

— Тогда прости, ничем помочь не могу.

Невероятно раздражает находиться рядом с пони, который достиг намного больше, чем я за всю свою жизнь. Вот, видимо, как остальные ощущают себя в моём присутствии.

— Так почему Регалии пытаются тебя убить? Сомневаюсь, что даже ты можешь быть настолько неприятным. 

— Потому что я понял их замысел, — ответил он. — Ты видела мои записи. Регалии меняли и подстраивали всё, пытаясь противодействовать базовой энтропии и природе пони. Как-никак нам всем, и даже мне, есть куда расти и развиваться. Для них это заведомо проигрышная битва, и поэтому, когда им становится понятно, что победы не видать и мы не стоим усилий, они «умывают копыта». И под этим я подразумеваю, что они взрывают планету.

— Элементы хотят уничтожить мир? Они настолько нас ненавидят? — удивилась я. Как раз в это верилось труднее всего.

— О, всё гораздо, гораздо хуже. Они это делают исключительно потому, что слишком сильно нас любят. Они желают создать для нас самый лучший мир и пройдут через все возможные варианты, пока не отыщут тот, который им понравится. И шансы нашей линии времени сорвать джекпот ой как невелики, — сказал Стар Свирл. — Тем не менее я сомневаюсь, что Элементы напрямую управляют Регалиями. Они вроде как сами по себе, но имеют полномочия на использование сил Элементов.

— Что-то это ерунда какая-то, Стар Свирл. Я никаких признаков манипулирования над собой не чувствую, хотя подвергалась их воздействию дольше всех.

— Да ну? — скептически отозвался он. — И возле тебя никогда не происходило ничего необычного? Никаких внезапных озарений, когда ты находилась рядом с Регалиями, после чего решение некой проблемы приходило словно бы чудесным образом?

— Ну, когда живёшь в Понивилле, необычность — это понятие относительное.

— И ты поселилась там сразу после того, как использовала Элементы на Найтмэр Мун, не так ли?

— Ты на что намекаешь?

— По-моему, ты достаточно сообразительна, чтобы понять, на что конкретно я намекаю. — Встав, он потянулся, оценивая эффективность моей целебной магии, и, судя по всему, нашёл её удовлетворительной. — Они очень искусны в своём деле. Речь здесь идёт о наборе артефактов, которые буквально создали сами себя путём собственных же махинаций.

— Как это?

— Понятия не имею, но уверен, что так и есть. Сама подумай: пять Элементов основаны на Элементе магии. А откуда Луна его взяла?

— Ты принёс его с собой из моего времени.

— Верно. А где я его взял?

Я вздохнула. Кажется, он и впрямь намеревался рассуждать об этом последовательно.

— Мы забрали его из другой линии времени — из очень плохой линии времени. Брось, Стар Свирл, для меня это случилось месяц назад.

— Ещё чуть-чуть. Ты когда-нибудь задумывалась, почему та линия времени вообще существует? Очевидно, что из-за моего заклинания петли, но почему я создал это заклинание с таким явным недостатком? Я знал наперёд, что оно сработает не как надо, однако ж всё равно создал с ошибкой — а всё потому, что знал, что именно таким оно и должно быть создано. Потому что именно таким оно и было создано, о чём, собственно, я узнал, когда явился в твоё время, чтобы исправить причинённые им беды. А что, если за всем этим крылся гораздо более глубокий смысл?

В моей голове пронеслись возможные выводы из сказанного им.

— Погоди-ка... так выходит, что всё случившееся со мной во временной петле...

— Служило цели сделать из тебя их кобылку на побегушках и поместить корону в нужное место и нужное время, — закончил он за меня. — И со своей ролью ты справилась идеально.

Нет. Элементы гармонии не могли так со мной поступить. Они же хорошие. Ну, наверное, хорошие с их точки зрения. Я вспомнила кое-что, пришедшее мне в голову, когда они прикончили Кризалис и превратили чейнджлингов в пони, нисколько не считаясь с их мнением. Неспроста никто не называл их Элементами добродетели...

— Так что, будем продолжать сидеть здесь и точить лясы весь день, или всё же сделаем что-нибудь?

— А где это «здесь» вообще находится? — спросила я, оттягивая необходимость выбора.

— Помнишь, я тебе говорил о существовании других линий времени? Тех, где кто-то попытался использовать Регалии, но потерпел неудачу? Это одна из них — ответвившаяся от самого первого раза, когда Регалии были использованы при моей жизни. Печать, сдерживающая  великого волка Фенрира, разрушилась, и он начал терроризировать окраины. Селестия отправилась сражаться с ним, а когда проиграла — он её сожрал.

— Сожрал?

— Ага. Проглотил целиком. Когда Луна и Селестия работают сообща, им для использования Элементов не нужны Регалии, но поодиночке они вынуждены обращаться к ним. Мы с Луной взяли Регалии и отправились ей на выручку.

— Селестия мне никогда об этом не рассказывала.

— Сомневаюсь, что для неё это воспоминание из приятных.

Я припомнила, что сама знала о принцессе.

— Хм, она и впрямь всегда больше любила кошек, нежели собак...

— Ну вот тебе и причина, — сказал Стар Свирл. — С помощью Регалий мы одолели Фенрира. Но что было бы, если б мы не справились? Ну, оказалось, что, если бы Луна проиграла, совет единорогов не смог бы поддерживать ход луны и солнца. Видимо, совсем разучились за столь долгое время. Короче говоря, не выходи на свет.

— А?

Вместо ответа Стар Свирл магией оторвал кусок мха от стены, поднёс его ко мне, давая как следует рассмотреть, затем швырнул на свет, пробивающийся из входа в пещеру.

Мох вспыхнул в мгновение ока. Я могла лишь молча наблюдать, как за доли секунды от него остался один пепел. 

— Снаружи нынче немного жарковато.

Вдруг ясно осознавая, как сильно потела с самого прибытия сюда, я осторожно выглянула на простирающийся снаружи ландшафт, который представлял собой мёртвую, выжженную пустошь, искажённую волнами раскалённого воздуха. Стар Свирл присоединился к созерцанию разорённой Эквестрии.

— Пещера защищена оберегами, так что на время тут безопасно, — объяснил он. — Но через несколько дней Регалии, как и обычно, отвергнут этот мир. Я либо найду другой безопасный уголок, либо умру. — Он надолго замолчал. — Теперь ты знаешь, с чем я столкнулся. Я не буду винить тебя, если ты захочешь вернуться в своё время и забыть про всё это. Ты уже и так здорово мне помогла, и если всё же решишься остаться, тебе очень не понравится, куда я отправлюсь дальше.

— И куда же?

— На встречу с единственной известной мне пони, которая хоть как-то сумела дать отпор Регалиям. Я собираюсь встретиться с тобой.

— Что? Но я же уже здесь. Я никогда не сражалась с Регалиями, если не считать... — Тут я наконец поняла. — О нет. Ни за что. Ни в коем случае. Она совершенно съехала с катушек и наверняка убьёт нас за то, что мы сделали с ней в прошлый раз.

— Говорил же, что тебе это не понравится.

Я села и принялась размышлять. Что же выбрать: почти гарантированную смерть от копыт разъярённой королевы чейнджлингов, что когда-то была мной; или же спокойную, счастливую жизнь в Понивилле с моей любимой пони, лучшими друзьями и крохотной толикой подозрения, что всё это могло быть ложью.

— Я в деле.

Судя по удивлению на лице Стар Свирла, он не ожидал, что я так быстрого решусь.

— Я подготовлю заклинание побега и буду держать его на кончике рога. Любой намёк на опасность — и мы вмиг вернёмся сюда.

Я кивнула. Его рог засиял в полумраке пещеры, и спустя мгновение мы покинули безжизненные, сгоревшие останки Эквестрии.

---

Мы вернулись в петлю времени в том же самом месте, что и всегда, — в библиотеке кантерлотского дворца. Она располагалась в одном из его верхних крыльев, что нависало над городом в качестве, без преувеличения, самого впечатляющего архитектурного достижения во всей Эквестрии.

Хотя, вернее будет сказать, мы появились там, где библиотека была раньше. Под нашими копытами не оказалось ни замка, ни какой-либо твёрдой поверхности — только пустое небо. Мы камнем полетели навстречу далёкой земле. Гравитация — та ещё сука.

Я глянула вниз. Ну и далековато же это «вниз» было. Под нами, с каждым мгновением становясь всё ближе, среди разрушенного Кантерлота медленно тлели развалины некогда великого замка.

— Колдуй заклинание побега! — заорала я Стар Свирлу, отчаянно пытаясь докричаться до него сквозь свист ветра. Сама-то я себя не слышала, но надеялась, что он сумеет-таки догадаться. — Колдуй-колдуй-колдуй...

Я краем глаза заметила какое-то размытое пятно, а в следующее мгновение приземлилась на нечто мягкое и податливое. Секунду спустя на меня упал Стар Свирл. Прижатая его телом, я могла лишь мельком разглядеть то, где мы находились. Мы уже не падали, а парили на спине большой сиреневой пегаски, которая только что нас спасла. Она опустилась на ближайший холм, и я кубарем скатилась с её спины. Никогда прежде я так не радовалась земле под ногами. Я развернулась, чтобы поблагодарить нашу спасительницу.

Моя челюсть отпала.

У этой «большой сиреневой пегаски» изо лба ещё и торчал рог. Более того, она была мной.

— Привет, Твайлайт, — сказала принцесса Спаркл. — Давно не виделись.

Какое-то время я так ошарашенно и сидела с открытым ртом.

— Буду благодарна, если мы покончим с дурацкими вопросами как можно быстрее, — проговорила она.

Лишь через несколько секунд я смогла наконец выдавить:

— У тебя крылья!

— Верно.

— Ты аликорн, — подал голос Стар Свирл.

— Тоже верно. Неужто это и впрямь удивляет вас больше, чем королева чейнджлингов?

— Да! — воскликнула я.

Она улыбнулась, и тут я вдруг поняла, что мы по-прежнему живы.

— Успокойся, Твайлайт, я не собираюсь тебя убивать.

— Как ты узнала...

— Это не первый наш разговор, — ответила она. — Вы двое появлялись примерно в это же время в каждом цикле петли — ну, или в каждом, что просуществовал достаточно долго. Как ни странно, вы никогда не возникали в тот же момент, что и во время вашего прошлого, с вашей точки зрения, визита. Видимо, причина в заклинании, что вы наколдовали, когда ушли. — При упоминании заклинания она гневно зыркнула на нас. — Знаешь, я ведь тебе поверила. Я отчаянно желала, чтобы сказанное тобой оказалось правдой. После вашего ухода я сразу же покончила с собой. Я не боялась смерти — даже наоборот, приветствовала её. Можешь догадаться, что случилось дальше? 

— Кажись, не получилось, — сказала я. Мы обе вздрогнули от этой фразы.

— Именно. А после что-то во мне попросту сломалось. Я не могла поверить, что ты способна сделать такое со мной. Способна сделать такое с собой. Я возненавидела тебя и целиком отдалась этой ненависти.

Я поёжилась. Она говорила совсем не как пони, которая не желает моей смерти.

— Тем не менее, — продолжала она, — в конце концов и безумие наскучило мне так же, как и всё остальное. Я провела немало циклов, свернувшись в клубок под тикающими часами и считая от десяти тысяч шестисот двадцати семи до нуля. А после я просто решила это прекратить.

— Ты решила прекратить быть сумасшедшей? Серьёзно? — спросил Стар Свирл.

— Твайлайт вот понимает. Когда мы ставим перед собой какую-то цель, для нас нет ничего невозможного, — проговорила она, опустив голову ко мне. — Разве не так?

Я кивнула: как же, стану я ей возражать.

— Как только мой ум прояснился и я хорошенько поразмыслила над тем, что совершила, будучи королевой чейнджлингов, я поняла, насколько жалкой на самом деле стала. Всякое желание идти той же дорожкой у меня отпало напрочь.

— Но ведь ты сотворила столько всего ужасного, — сказал Стар Свирл. — Я, конечно, понимаю, что послужило этому причиной, но всё же никогда не смогу до конца простить тебя.

— Ты даже не представляешь, насколько мало меня волнует твоё прощение, — парировала она. — Я тоже не всегда была такой милосердной. Я много раз, сидя на этом самом месте, просто смотрела, как вы летите навстречу собственной смерти, и с удовольствием слушала, как ваши тела разбиваются о развалины Кантерлота.

— А что случилось с Кантерлотом? — спросила я. По-моему, было самое время сменить тему.

— Я поняла, что главной моей ошибкой была забота в первую очередь о других, а не о себе. Я усердно жертвовала собой ради спасения остальных, хотя должно было быть совсем наоборот. Поэтому я забрала Элементы и унесла их, оставив Кантерлот на произвол судьбы.

Я уставилась на неё. Даже будучи королевой чейнджлингов, моя копия была, пускай и в несколько извращённной форме, по-своему предана городу.

— И ты просто бросила их всех?

— Не навсегда. Мне требовалось больше времени с Элементами. Забирая их подальше от эпицентра, я оттягивала момент разрушения, чтобы изучить и поработать над ними. Мне удавалось вместо считанных часов выкроить пару-другую недель, прежде чем они взрывались. Выяснив, что со смертью носителей Элементы освобождались от их связи с ними, я нашла способ предложить себя в качестве носителя, и, как видишь, они приняли, — проговорила она, распушив крылья. — Ты не поверишь, сколько раз я убилась, пока не научилась ими пользоваться.

— Но наши друзья! Им пришлось умереть — и всё ради того, чтобы ты стала бессмертной?

— Не бессмертной. Мне удавалось дожить максимум до ста пятидесяти пяти лет, но это были долгие и счастливые годы. Я прожила немало жизней, проводя их в приключениях, заводя новых друзей, воспитывая семьи — всё, чего мне только хотелось. Это было не так уж и плохо. А когда умирала — раздавленная ловушкой в каком-нибудь храме или же в кровати, окружённая моими детьми и внуками, — я попросту начинала всё заново.

— Прошлую нашу встречу ты тоже вела себя так, будто вполне радовалась жизни, — сказал Стар Свирл. — Мы все помним, что из этого вышло.

— Я и не утверждаю, что радуюсь — я лишь удовлетворена. И уж точно не делаю ничего такого, что делала с бедной Луной в том цикле, — ответила она и пошла прочь, взмахом крыла приглашая нас за собой. — Как-никак это было не очень-то интересно.

— А ещё это было неправильно, — заметила я, шагая рядом с ней. Она остановилась в тени каменного навеса.

— Да брось. Ты говоришь прямо как Селестия и, точно как она, слишком молода, чтобы понимать, что нет ничего правильного или неправильного. Существуют лишь вещи, которые меня интересуют и которые навевают скуку. Это единственное настоящее различие. Держать Луну взаперти в одурманенном состоянии было не слишком полезным её использованием. А заставить её обратиться в Найтмэр Мун? Вот это было весело.

— Зачем ей вообще...

— Я знала, как правильно сыграть на её чувствах. Это было легко — особенно в тех циклах, где Селестия умирала. А как только Луна менялась... ух, — сказала принцесса Спаркл. — Мериться с ней интеллектом в шахматной партии, протяжённостью в десятилетия, на фоне медленно умирающего мира было просто неописуемо восхитительно. Процентов пятьдесят пять всего времени мы с ней проводили вместе в постели, а другие пятьдесят пять — в попытках убить друг друга.

— В сумме же выходит сто десять, — проговорил Стар Свирл.

— У нас обеих отлично получалось делать несколько дел одновременно, — ухмыльнулась принцесса Спаркл.

— А как же пони, пострадавшие из-за того, что она убрала солнце?

— А что с ними? Сейчас у них всё нормально. Они даже не помнят этого. Да, Элементам это не слишком понравилось, но до тех пор пока я жива и связана с ними, они не могут стереть всё сущее, как бы им этого ни хотелось. Это-то, полагаю, как раз подводит нас к цели вашего визита — отыскать способ победить их. — Магия её рога осветила тайник пониже выступа и вытащила оттуда свиток. Она положила его на копыто и протянула нам. — Вот. Три дня ушло на создание и одиннадцать столетий, чтобы упростить достаточно, дабы кто-то из вас смог его использовать.

Пропустив мимо ушей колкость, я развернула свиток и попыталась прочитать написанное там заклинание. Непосредственно в процессе колдовства я ещё могла разобраться, но вот всё остальное лежало настолько далеко за пределами моего понимания магии, что я сомневалась, что вообще когда-либо смогу это понять. Я передала свиток Стар Свирлу, и, судя по его виду, он также ничего не понимал.

— Что оно делает?

— Регалии очень могущественны, — начала принцесса Спаркл. — Даже когда я заставила твоих друзей разбить их, это было лишь временной мерой, хотя тогда я этого не знала. На самом деле я уверена в одном: уничтожить их под силу только самим Элементам гармонии.

— Получается, ты придумала заклинание, которое, по сути, равноценно тому, чтобы попросить их убить самих себя. Просто замечательно. Прямо уверен, что это сработает, — саркастически буркнул Стар Свирл.

— Регалии и Элементы — это не одно и то же, — рассердилась принцесса Спаркл и нависла над Стар Свирлом, вынудив его отшагнуть назад. — Может, всё-таки дашь мне закончить?

Он открыл было рот, но промолчал, доказав, что за прошедшие двадцать лет чему-то всё-таки научился.

— Благодарю, — продолжила принцесса Спаркл. — Регалии — всего лишь сосуд для Элементов, а сосуды можно разрушить. Когда ты, Твайлайт, сотворишь это заклинание, оно перенаправит излучаемые ими энергии обратно в них, однако при этом их должен использовать кто-то другой, а ты сама должна будешь находиться в их присутствии. И не забивай голову, пытаясь понять, как этим управлять; ты всё поймёшь, как только применишь заклинание. Вдобавок у тебя останется прилично энергии, чтобы обратить её против своих союзников.

— Союзников? Зачем мне использовать Регалии против моих друзей? — спросила я.

— Не друзей — союзников, — подчеркнула принцесса Спаркл. — Если ты просто вернёшься в свою линию времени и выступишь против Элементов, они предугадают твои действия и остановят тебя — насмерть. Нет, тебе понадобится помощь могучих существ из других линий времени — тех, которые Элементы покинули, из-за чего не могут их предвидеть. Напомню: каждый раз, когда ты успешно использовала Регалии в прошлом, возникли линии времени, где они не сработали и которые Элементы впоследствии уничтожат. Уверена, если ты пораскинешь мозгами, то вспомнишь как минимум двух идеально подходящих кандидатов.

Я тупо уставилась на неё.

— Найтмэр Мун и Дискорд, — вздохнула она, — не испорченные влиянием Регалий. Поверить не могу, что мне приходится тебе это разжёвывать.

— Но Дискорд ведь исправился в моём времени, — заметила я. — Зачем мне нужна его злобная версия?

— Вернее будет сказать, он изменился, после того как некоторое время промариновался в энергиях Регалий. То же верно и в случае с Луной. Очевидно же, что они не смогут тебе помочь. Более того, они оба постараются тебе помешать, искренне веря, что действуют исключительно по собственной воле. Как только ты разберёшься с Регалиями, оставшейся от Элементов энергии будет более чем достаточно, чтобы выдворить «союзников» из твоего мира.

— А с чего бы им соглашаться нам помогать, если после я их всё равно изгоню?

Принцесса Спаркл потёрла основание рога, как делала я, когда у меня начинала болеть голова.

— Солги им. В этом ты хороша.

Я задумалась. Будет ли в таком случае цель оправдывать средства? Речь ведь идёт об очень плохих существах, и использовать их я буду исключительно ради высшего блага. Однако же именно служба ради высшего блага и превратила Регалии в угрозу.

— Как бы то ни было, решение остаётся за тобой, — сказала принцесса Спаркл. — Я лишь даю тебе выбор.

— А тебе-то с этого какая выгода? — спросила я. — Надеешься, что мы в ответ поможем тебе выбраться из петли? 

— Я никогда не смогу из неё выбраться, Твайлайт. Я уже смирилась с этим. Однако не всё потеряно. Помнишь созданный заклинанием петли разрыв, который ты исправила у себя? Здесь он продолжает поглощать вселенную. Может, не через миллиард относительных лет, но в конце концов ущерб достигнет этой эпохи. И моё существование остановится — насовсем. Честно говоря, я с нетерпением жду этого. Тем не менее это также означает, что каждый созданный мною цикл обречён на гибель либо от пламени, либо от холода. Твою же вселенную ещё можно спасти. — Она улыбнулась. — У меня, чего уж там говорить, нет будущего, но вот у тебя оно ещё может быть. Поэтому в каждом цикле петли я посылаю тебя обратно с небольшими изменениями в заклинании, надеясь, что смогу изменить хоть что-то.

Подумать только, а я-то боялась возвращаться сюда. Это гораздо больше, чем я надеялась от неё получить. В порыве чувств я бросилась к ней и крепко обняла.

— Можно я спрошу у тебя кое-что личное?

— Конечно.

— Эм, я встречаюсь с одной кобылой...

— С Азалией, — кивнула она. Я удивлённо уставилась на неё. — Говорю же, мы не впервые об этом разговариваем.

— А, ну да. Я просто хотела узнать... у нас всё получится?

Она какое-то время смотрела на меня.

— Не знаю. Я с ней никогда не встречалась.

Странно. Она пережила столько циклов, но так и не удосужилась встретиться с ней?

— Почему?

— Потому что она мертва.

— И как это тебе может помешать? Просто спаси её в следующем цикле.

— Ты не понимаешь. Она умерла за несколько месяцев до вторжения.

Я нахмурилась:

— Так, мы явно говорим совсем о разных Азалиях.

— Цветочница, да? Родилась и выросла в Троттингеме? Училась в университете по основной специальности цветоводство и второй — экономика? — Возразить я никак не могла, поэтому принцесса Спаркл продолжала: — На рынке Троттингема произошёл несчастный случай: фургон сорвался с тормозов. Она оказалась не в том месте не в то время. Сожалею.

— Но я же встретила её уже после вторжения! Через несколько месяцев!

— Разве? — спросила она. — А ты когда-нибудь замечала её до того, как начала с ней встречаться?

— Ну, нет, да и зачем бы мне было её нарочно высматривать?

— Вот именно, — отозвалась принцесса Спаркл, будто это всё объясняло. — Посуди сама, какой облик подойдёт для шпиона лучше, нежели личина умершей кобылы, свидетельства существования которой находятся совсем в другом городе? Кто мог незамеченным обитать в Понивилле, тщательно наблюдая за происходящим в городе, и докладывать о своих наблюдениях на сторону? А ещё подумай вот над чем: как, по-твоему, королева Кризалис узнала, на каком именно поезде будут наши друзья?

Я понимала, к чему она клонит, но отказывалась верить.

— Нет. Азалия — пони. Прямо как я.

— Ну, сейчас-то да, — уступила принцесса Спаркл. — Элементы гармонии неплохо так потрудились над чейнджлингами в твоей линии времени, согласись? Сожалею, что ты узнала это таким образом.

Я отшатнулась.

— Ты ошибаешься. — Мой голос дрогнул. — Ты не можешь быть права.

— Не ошибаюсь: я лично выследила этого чейнджлинга. Спроси её сама, если мне не веришь.

Я решила поступить именно так.

— Стар Свирл, — повернулась я к моему спутнику. — Мне нужно ненадолго вернуться домой.

— Совсем спятила? Как только мы появимся, Элементы начнут подстраивать события так, чтобы убить нас обоих, — отозвался он.

— Плевать. Я отправляюсь — и точка. Можешь идти со мной, или оставаться гнить здесь.

— Ладно, — вздохнув, сдался он.

— Принцесса Спаркл, я... мне...

Она подняла копыто, останавливая меня.

— Не нужно слов, Твайлайт. Возвращайся в своё время. Сотвори заклинание. Мне этого будет достаточно. Удачи.

Решимость использовать магию, необходимую для возвращения домой, пришла намного легче, чем я ожидала. Злость в подобных случаях весьма помогает сосредоточиться. Прежде чем мы со Стар Свирлом исчезли, я уловила краем уха последнюю фразу принцессы Спаркл.

— Спасибо.

---

Мы со Стар Свирлом появились обратно в нашей линии времени вечером того же дня, когда я отбыла. Я тут же вымокла до нитки под проливным дождём. Совсем забыла, что вечером намечалась гроза.

— Оставаться надолго нам нельзя, не забывай, — сказал Стар Свирл, повысив голос, чтобы перекричать бурю. — Элементы скоро поймут, что я вернулся и что мы объединились. Я не хочу оставаться здесь, когда это случится.

Я кивнула, но голова моя была занята совершенно другим. Хоть и зная сотни заклинаний, которые могли защитить от дождя, я не стала ими пользоваться. Я стояла посреди улицы и дрожала. Холодная вода била меня по спине и насквозь пропитывала шёрстку. Мне это казалось подходящим наказанием за то, какой безмозглой я была всё это время.

Я пересекла улицу, подойдя к дому Азалии, и с силой постучала в дверь. Хорошо, что она была дома, иначе в моём нынешнем состоянии я бы наверняка вырвала дверь, чтобы получить желаемое. Азалия открыла и с удивлением воззрилась на меня, стоявшую на пороге её дома, будто в некой мрачной пародии на ту ночь, когда я пригласила её прогуляться со мной по поверхности озера. Когда из кожи вон лезла, чтобы убедить её, что она не какая-то там заурядная пони, в то время как она и без этого знала, что далеко не заурядная — просто не в том смысле, в котором я полагала.

— Твайлайт? Что ты делаешь под дождём? Простудишься ещё. Заходи быстрее, — сказала она, попытавшись пригласить меня внутрь.

Я не сдвинулась с места.

— Ты не всегда была кем?

Азалия застыла, доказав тем самым правдивость слов принцессы Спаркл.

— Прошу, пойми, Твайлайт, я собиралась...

— Ты... не всегда... была... кем? — снова спросила я.

— ...Пони.

Мой мир рухнул. Я доверяла ей. Любила её.

— Значит, ты всё это время мне лгала. Лгала обо всём. — Мой замогильно спокойный голос никак не выдавал бушующую во мне ярость.

— Нет, я никогда тебе не лгала, — попыталась заверить она.

Самым уместным сейчас было бы рассмеяться ей в лицо от нелепости такого заявления, но найти в себе силы для веселья я попросту не могла.

— Ага, как же.

— Ничто из сказанного мною не было ложью, — старалась объясниться Азалия. — Клянусь, Твайлайт, я просто... кое о чём умолчала.

— Кое о чём? Кое о чём?! О том, например, что ты грёбаный чейнджлинг? О подобной мелочи ты умолчала? — прокричала я.

— ДА! — крикнула она в ответ. — Я как раз собиралась рассказать, но Рэйнбоу Дэш прервала нас, сказав, что тебе нужно пойти расправиться с их стаей! Тогда мне почему-то показалось, что стоит немного повременить с этим! Все мои чувства к тебе... все они настоящие. Это чистая правда. Я — Азалия, Твайлайт. Может, я и не родилась ею, но помню всю её жизнь. Я никому не рассказывала, потому что до смерти боялась, что они могут со мной сделать, узнай, что я бывший чейнджлинг.

— И что же ты собиралась делать?

— Ничего, — ответила она, по её щекам побежали слёзы, смешиваясь с каплями дождя. — Я не собиралась оставаться в Понивилле после вторжения. Не собиралась влюбляться в тебя. Всё случилось само собой. Я просто живу день за днём, как и все остальные.

Я взглянула на неё — как следует взглянула — и попыталась поразмыслить о причинах её обмана. Возможно ли, что ему было некое оправдание?

— Что насчёт твоих родителей?

— Они не в курсе. Они похоронили свою дочь почти год назад, и ненавидят чейнджлингов. Они просто... я не хотела бередить старые раны.

— Ты не скучаешь по ним?

Азалия несколько секунд с изумлением смотрела на меня.

— Я скучаю по ним каждый день, — тихо проговорила она. — Ты права, Твайлайт. Я была чейнджлингом. Королева Кризалис послала меня в Понивилль следить за тобой и твоими друзьями. Я втайне наблюдала за тобой, изучала тебя и твои предпочтения. Ничего личного — просто задание.

— То есть ты шпионила за мной.

— Более-менее, — согласилась Азалия. — А после вторжения Элементы превратили меня, ну, в меня. Мне вдруг открылся совершенно иной взгляд на мои воспоминания о тебе и совсем новое понимание того, кем ты была. Именно тогда началась моя любовь к тебе.

— Ты хоть понимаешь, насколько это ненормально, Азалия?

— Конечно понимаю! Как раз поэтому я не решалась подойти к тебе, — ответила она. — Я полагала, что, если буду держаться от тебя подальше, всё пройдёт само собой. Но потом Эпплджек спросила, не хочу ли я сходить с тобой на слепое свидание, ну а дальше ты знаешь. Я была совершенно обычной, незначительной пегаской — настоящее пустое место. Я поэтому-то и выбрала эту личину для маскировки: знала, что буду настолько простой и скучной, что никто, включая тебя, не обратит на меня внимания. А потом ты сделала это — ты обратила на меня внимание. — Азалия упала на колени.

Шагнув за порог и приблизившись, я невольно потянулась к ней, но остановила копыто в сантиметре от её бока.

— Кое-кто как-то сказал мне, что у каждого чейнджлинга был приказ убить меня. — Азалия съёжилась чуть сильнее и закрыла лицо копытами. — У тебя он тоже был?

— Мне так и не выпало подходящей возможности исполнить его без того, чтобы нарушить маскировку.

— А если бы возможность была?

Она не ответила. Для меня этого оказалось достаточно, но я всё же хотела услышать это от неё.

— Азалия...

— Да! Да, я бы тебя убила. Довольна?

Ни на йоту.

— Что же тогда случилось в больнице? Почему ты притворялась такой ошеломлённой тем, через что мне пришлось пройти?

— Притворялась? Я вовсе не притворялась. Мне прекрасно известно, на что способны королевы чейнджлингов; и то, что ты по собственной воле решила превратиться в эту... — Она вздрогнула. — Меня до сих пор сама мысль в дрожь вгоняет. 

— Раз так, то зачем расспрашивала меня? Уж тебе ли не знать, на что способен яд чейнджлингов. — Я вдруг поняла, что это не совсем соответствует моим изначальным обвинениям, однако не желала отступать, пока не повешу на неё хоть что-то.

— Я не знала, что тебя отравили.

— Медсёстры разве не рассказали тебе, прежде чем впустить в мою палату?

Азалия горько усмехнулась.

— Никто меня не впускал. Я прокралась тайком. Говорила же, что могу быть скрытной, когда захочу. Опыту-то у меня в этом целая жизнь. Мне просто захотелось повидать тебя, несмотря на решение врачей подержать тебя на карантине, — объяснила она. — Ошибочка вышла.

— Едва ли единственная. — Я закрыла глаза и сделала несколько глубоких вздохов. На мою спину опустилось копыто, я оглянулась и увидела Стар Свирла, ожидаемо смотревшего на меня с жалостью. Тем не менее он не сказал ни слова. Я легла возле Азалии и погладила её спину и крылья. Она отняла копыта от лица и глянула на меня.

— Ты... ты не злишься? — спросила она.

— Злюсь, да ещё как. Ты солгала мне, Азалия, пускай это и была всего лишь недосказанность. Но я хочу сперва всё обсудить, а уж потом решать, стоит ли тебя прощать.

— Почему? — искренне недоумевая, спросила она. — Ты едва ли стала бы со мной встречаться, расскажи я об этом с самого начала.

— Возможно, ты права, — согласилась я. — И это была бы самая гигантская моя ошибка. Погоди, а Кики об этом знала?

— Конечно. Я встречалась с Клауд Кикер, так что ей разумно было принимать облик, в котором она могла видеться со мной без лишних подозрений. Она уважила моё решение не рассказывать остальным о том, кем я была прежде. Как бы мне хотелось иметь пони вроде Клауди, которая могла бы вступаться за меня, как она.

— Не исключено, что такая пони по-прежнему есть. Слушай меня, Азалия. Если мы решим остаться вместе — и сейчас это очень большое «если», — то больше никакой лжи. Ты должна будешь открыться городу и моим друзьям. 

— Но что, если они возненавидят меня за то, кем я была?

— Тогда они будут отвечать передо мной. Чем дольше ты будешь тянуть, тем сложнее это будет становиться, и...

Меня прервала вспышка амулета Стар Свирла. Он глянул на него, затем на небо, после чего вздохнул:

— Через пять минут меня убьёт молния. Нам нужно уходить.

— Что, в помещении? Шансы на это...

— Чрезвычайно малы, да, — оборвал он Азалию. — Враждовать с тем, что способно управлять судьбой и вероятностью, — это та ещё морока. 

— Сочувствую. Больно, наверное, было, — сказала я.

— Ну, либо это, либо стоять и слушать, как вы болтаете о своих отношениях. Не так уж и плохо, если сравнить, — отозвался он.

Я закатила глаза и повернулась к Азалии:

— Мне нужно идти, но я клянусь, что вернусь и мы продолжим этот разговор. Сделаешь мне одолжение? Попроси девочек встретить меня на выходных в Кантерлоте, во дворце. Намечается кое-что серьёзное, и мне понадобится их помощь.

— Разумеется, Твайлайт. Мы там будем.

— Нет, только они. Я не хочу ещё сильнее втягивать тебя в это, — сказала я. Она нахмурилась, но не стала возражать. Перед тем как уйти, я притянула её к себе и крепко поцеловала, отстранившись, лишь когда Стар Свирл начал нетерпеливо стучать копытом. — Ладно, ладно, возвращаемся.

Не тратя попусту время, Стар Свирл призвал магию, и мы тотчас исчезли с порога дома Азалии.

Вместо того чтобы вернуться в пещеру в линии времени Фенрира, мы очутились в великолепном коридоре. Планировка напоминала кантерлотский замок, однако убранство было совсем другим.

— Где мы? — спросила я.

— Кантерлотский замок, — подтвердил мою догадку Стар Свирл. — Более уместно будет спросить «когда». Добро пожаловать в прошлое.

Большая чокнутая семейка

— Прошлое?

— Да, моё время, — кивнул Стар Свирл и зашагал по коридору.

— Погоди-ка, это ж получается, что мы в нашей основной линии времени, так? Разве Элементы нас здесь не достанут?

— Мы не в нашей линии времени — мы в параллельной ей. Они возникают не только в результате провала Регалий в предотвращении какой-то глобальной катастрофы. Никакие наши действия не повлияют на будущее — одно из многих неоспоримых преимуществ альтернативных вселенных. На несколько часов мы здесь в безопасности.

— От какой линии времени тогда ответвилась эта? — спросила я.

— Её создал я. Идею мне подкинул мой двойник из другой вселенной, явившийся позаимствовать мою версию свитера взамен своей потерянной. Собственно, я сделал так же. Пусть эта вселенная, строго говоря, не наша, она практически ничем не отличается.

— Ты создал целую вселенную лишь ради того, чтобы заменить какой-то свитер?

— Ну, либо так, либо признаться Луне, что я потерял её подарок на Согревающий Очаг. По-моему, выбор вполне очевиден. 

— Так зачем мы здесь? 

— Мне нужно кое-что захватить, но самое главное — вздремнуть.

— Нас выслеживают основополагающие силы мироздания, а ты хочешь вздремнуть? Насколько ты постарел в моё отсутствие? — Не успев ответить, Стар Свирл споткнулся о ковёр и чуть не упал. Я успела подхватить его магией и поставить на копыта. Его ноги отчего-то никак не переставали трястись. Заметив это, я быстро пожалела о своих словах. — Эм, прости. Ты потерял много крови, а потом ещё дважды переносил нас между мирами. Думаю, стоит сделать тебе поблажку.

— Рад, что ты хотя бы понимаешь, насколько бестолковая и бестактная, — отозвался он. Его колени по-прежнему дрожали, так что я молча прислонилась к нему, чтобы поддержать, и почувствовала, как мускулы на его боку начали постепенно расслабляться.

— Ну и ну, коридоры в эти времена вы явно не отапливали. Не против, если я погреюсь об тебя?

Он глянул на меня, одними глазами выразив свою благодарность.

— Да, конечно.

Так мы и шли бок о бок, пока не достигли изысканно украшенных двойных дверей в той части замка, где я на моей памяти никогда не бывала. 

— Мой рабочий кабинет. Никто, кроме меня, не может открыть эти двери, — сказал Стар Свирл. Его рог засиял, и двери распахнулись. Помещение оказалось просто поразительным. Омываемые приглушённым светом негаснущего очага стены были почти не видны за растянувшимися от пола до самого потолка рядами полок, в промежутках между которыми виднелись полоски зелёных обоев до того тёмные, что их можно было принять за чёрную пустоту. В углу находился стол, сплошь заваленный беспорядочно разбросанными бумагами.

Но ничто из этого не привлекло моего внимания больше, чем молодая тёмно-синяя единорожка, застывшая посреди комнаты и виновато смотревшая на нас с фляжкой во рту. В повисшей тишине было слышно лишь потрескивание огня, бросающего отсветы на её чёрную как смоль гриву, усыпанную крапинками серого.

— Папа? — наконец спросила она.

— Папа? — недоверчиво повторила я.

— Шутин Стар, — произнёс Стар Свирл. — Прошу, скажи, что это не та фляжка, которую я держу в нижнем ящике.

Она помедлила.

— Это... не та фляжка, которую ты держишь в нижнем ящике.

— Тогда почему на ней монограмма «С»?

— «С» и у меня в имени есть, — ухмыльнулась она.

— Тебе пятнадцать! Тебе ещё рано пить. Да ещё и крадёшь из моего стола! Чем ты только думала?

— Ну па-а-А-АП!

Я непроизвольно закрыла уши. Королевское кантерлотское нытьё существует — и оно отвратительно.

— И слышать ничего не желаю. Ты слишком молода, чтобы...

— Нечестно! Ты в моём возрасте уже бросался во всякие разные авантюры! Тётушка Тия мне всё рассказала! Я тоже хочу приключений! Когда наконец придёт моя очередь?

— Когда будешь готова, Старри. Обещаю, когда-нибудь я...

— Но я уже готова! Я знаю кучу всяких заклинаний! Я могу тебе помочь! Почему ты не хочешь брать меня с собой? — Тут, впервые заметив, она сердито вперилась в меня. — А это кто такая?

— Кое-кто, кто не теряет голову в трудных ситуациях, — отозвался Стар Свирл. Я удивилась: это, наверное, было самым приятным из всего, что он обо мне когда-либо говорил.

Шутин Стар насупилась ещё сильнее:

— Ну, а я её ненавижу.

М-да, вот тебе и хорошее первое впечатление.

— МАМА! — крикнула она, снова прибегнув к тому самому голосу. — ПАПА ВЕРНУЛСЯ ИЗ БУДУЩЕГО И ПРИТАЩИЛ С СОБОЙ ОЧЕРЕДНУЮ ПОТАСКУХУ!

— Эй! — запротестовала было я, но тщетно: Шутин Стар громко потопала к выходу.

— Фляжку-то оставь, — сказал ей вдогонку Стар Свирл. Шутин Стар развернулась, зыркнула на нас, после чего бросила фляжку к его копытам и вышла за дверь. — Прости, Твайлайт. Иногда моя дочь может быть просто невыносимой. Наверное, от матери переняла.

Мне стоило немалых усилий придержать язык.

— Забудем об этом, — продолжил он. — Говорить буду я. С Луной тоже может быть сложно.

— Знаю, — отозвалась я. — Я уже имела с ней дело.

— Ты имела дело со своей Луной.

Прежде чем я успела уточнить, что он имел в виду, дверь на другом конце комнаты распахнулась, и внутрь вошёл огромный чёрный аликорн, которого я не сразу узнала.

Избавься Найтмэр Мун от своих доспехов, она бы выглядела так же: высокая и статная пони — совершенно не чета той, что стояла на голову ниже Селестии. Мне стоило усилий перестать глазеть на её гриву, сверкающую подобно частичке космоса. Я бы не взялась утверждать, что она на самом деле не отображала космос в реальном времени.

— Луна? — ляпнула я, не подумав.

— Для тебя я «принцесса Луна», плебейка, — ответила она. И кто говорил, что нельзя дважды испортить первое впечатление? Она повернулась к Стар Свирлу, но тут вдруг снова взглянула на меня. — Откуда нам знакомо твоё лицо? Не помню, чтобы мы встречались.

Я нахмурилась. В этом времени она никак не могла меня знать.

— Я... ничего особенного из себя не представляю. Не волнуйтесь, я никоим образом не собираюсь красть у вас Стар Свирла.

— Как будто ты и впрямь можешь соперничать с божеством, — фыркнула Луна. — В одном ты права: особенного в тебе ничего нет. — Она развернулась обратно к Стар Свирлу: — Очередная твоя спутница в приключениях? Признаю, не самая некрасивая из тех, что ты притаскивал с собой.

— Эй, ничего подобного... — попыталась возразить я.

— Мы в курсе, что ты неинтересна ему в данном плане. А теперь помолчи, пока к тебе не обратятся, — оборвала она меня и продолжила разговор со Стар Свирлом. — Но безусловно, наиболее дерзкая из всех. Ясно теперь, какие тебе нравятся.

— Слушай, Лунатик...

— Лесть не поможет. Тебе известно, когда ты вернулся?

— Нет, — признался Стар Свирл. — Заклинание возврата, которое я использовал, имеет погрешность в несколько дней.

— Это так ты объясняешь то, что ПРОПУСТИЛ НАШУ ГОДОВЩИНУ? — проревела она. Я передумала: в том, что меня игнорируют, не было совершенно ничего плохого.

— Ох. Ох, Лу, прости меня. Это вышло случайно. Я просто использую другое заклинание, чтобы вернуться обратно, и...

— Дело не в этом! Причина не только в твоём отсутствии, главное — что ты забыл об этом. Не всё можно исправить путешествиями во времени, — пропыхтела Луна. — Надеюсь, ты планируешь искупить свою вину этой ночью.

— Эм... вообще-то, я не могу остаться надолго. Я просто хочу вздремнуть и кое-что захватить, а после отправлюсь снова. Хотел бы я тебе всё рассказать, но...

— Знание будущего. Я уже устала от этой отговорки каждый раз, когда ты не хочешь рассказывать о том, куда исчезаешь или почему тебя так интересуют мои Регалии, — сказала Луна. Её гнев поутих. — Мне просто очень тебя не хватает, Стар Свирл. Мы видимся слишком уж редко. И Шутин Стар тоже по тебе скучает. Она растёт очень быстро, а у меня не так много десятилетий, которые я могу провести с вами обоими. Мне бы очень хотелось полностью насладиться ими, пока есть такая возможность.

Я закусила губу. Насколько мне известно, это последняя их встреча. Когда же именно Стар Свирл исчез? Жаль, я не додумалась спросить.

— Обещаю, что заглажу свою вину, Лунатик. Только не сейчас.

— Уж постарайся, — отозвалась Луна и, развернувшись к выходу, снова глянула на меня. — Не обижайся, что я не спросила твоего имени. Оно едва ли стоит того, чтобы его запоминать.

Ну вот как на такое отвечать?

Когда она ушла, Стар Свирл магией вытащил из шкафа, спрятанного за одним из стеллажей, сундук. Со всей комнаты к нему начали сползаться всевозможные вещи: палатки, спальные мешки, коробки с бирками, указывающими, что внутри еда, и всем прочим, что могло понадобиться для долгого путешествия. Как только сундук захлопнулся, ближайший диван под действием магии разложился в кровать.

— Сделай одолжение, Твайлайт, разбуди меня через час. Не будем здесь задерживаться дольше необходимого.

— Конечно.

Я устроилась на ближайшем кресле, в то время как он накрылся одеялом и тут же уснул. Мне оставалось только смотреть на гипнотически танцующий в очаге огонь, пока в конце концов и мои веки не начали тяжелеть.

---

— Твайлайт, проснись.

Я распахнула глаза.

— А? Чего?

— Ты должна была разбудить меня через час. А прошло два. Нужно спешить, пока Элементы нас не выследили. Идём, — сказал Стар Свирл.

Я потёрла щёку, которой опиралась на копыто, и смахнула струйку слюны с уголка губ. Помотав головой, чтобы избавиться от остатков сна, я встала и телекинезом ухватила сундук Стар Свирла. Он оказался тяжелее, чем мне думалось, но я подняла его и последовала за ним.

В коридоре нас встретила Луна.

— Шутин Стар, — постучала она в ближайшую дверь, — выходи и попрощайся с отцом, пока он ещё здесь. — Никто не ответил. — Юная леди, я не потерплю, чтобы ты запиралась у себя в комнате лишь потому, что расстроена из-за его ухода. Тебе не пристало вести себя таким неподобающим и позорным образом. — И всё равно ничего.

— Пустяки, Луна. — Стар Свирл приблизился к ней и потёрся носом о её щёку. — Хотелось бы, конечно, остаться, пока она не успокоится, но мне нужно идти. Я обязательно захвачу ей какой-нибудь сувенир.

— Хорошо. Береги себя, Стар Свирл. И не лезь без нужды в неприятности. Я намереваюсь проследить, чтобы ты выполнил обещание искупить свою вину во время следующей нашей встречи, — проговорила Луна, ответив на ласку. — Прощай и ты, другая пони. Вряд ли мы встретимся снова, но постарайся удержать моего мужа от глупостей.

— Прощай, Луна, — сказала я.

— Повторяю: «принцесса Луна». На сей раз я закрою на это глаза, но впредь обращайся ко мне подобающе. Ты пожалеешь, если впадёшь ко мне в немилость.

Я лишь кивнула. Не согласиться с этим было невозможно.

Когда с прощанием было покончено, рог Стар Свирла засиял, и мы отправились в очередной мир.

---

Вместе с багажом мы прибыли в какой-то другой замок. Пару мгновений мне понадобилось, чтобы догадаться, почему он казался мне таким знакомым — я тут уже бывала.

— Что это за место?

— Летний дворец Луны и Селестии вроде бы, — отозвался Стар Свирл. — У меня не было особого выбора. Времени очень мало: скоро попытка Селестии изгнать Найтмэр Мун с помощью Элементов провалится, и они уничтожат этот мир. Нужно торопиться.

Несмотря на срочность, я замешкалась. Теперь я вспомнила. Это был разрушенный замок, где я с друзьями противостояла Найтмэр Мун, только на тысячу лет в прошлом. От осознания этого у меня в голове всплыли все остальные подробности той ночи и то, сколько раз мы оказывались на волосок от гибели. А сейчас мне придётся проделать всё это снова, но без поддержки Элементов.

— Стар Свирл, постой. Я... я не знаю, справлюсь ли, — сказав это, я ощутила, как меня ещё сильнее одолели сомнения.

— И ты именно сейчас решила об этом заявить? — спросил Стар Свирл. — У нас нет на это времени. Возьми уже себя в копыта.

— Но может, есть какой-то другой способ справиться с Элементами? Разве нельзя просто поговорить с ними? Прийти к какому-нибудь соглашению или компромиссу? Даже если они приносят беды, мы ведь можем хотя бы попытаться.

— Тебе что, просто страшно? Или Элементы уже залезли тебе в голову?

— Да брось, Стар Свирл, глупости всё это. Я просто говорю, что нам стоит рассмотреть и другие возможности. Не исключено, что есть другой, менее опасный путь.

— Опасным было всё, что мы делали. Возвращаться к королеве Спаркл было опасно, но мы сделали это. У меня есть мой амулет, так что со мной точно всё будет хорошо, и я уберегу от опасности также и тебя.

— Да не будет с тобой всё хорошо! — выпалила я, более не в силах сдерживать чувство вины, зародившееся, когда я молча наблюдала за разговором Стар Свирла и Луны об их будущем. — В этот раз всё будет совсем не так, как когда мы отправились в другую линию времени и ты знал, что вернёшься, потому что так это и случилось. — А вот следующего мне говорить бы не стоило. — В этот раз я знаю, что ты не вернулся!

У Стар Свирла отвисла челюсть:

— Что?

— ЧЕГО?! — воскликнул сундук.

Позабыв про спор, мы со Стар Свирлом недоумённо замолчали.

— ...Стар Свирл, это у тебя какой-то магический разговаривающий сундук? — спросила я.

— Да нет, вполне обычный. — Нахмурившись, он магией поднял крышку.

— Эм... привет, папа, давно не виделись, — сказала Шутин Стар.

Большинство наших припасов по-прежнему находилось в сундуке, но они были сдвинуты к краям, а посередине устроилась свернувшаяся калачиком кобыла, что тайком увязалась за нами.

— Шутин Стар, — проговорил Стар Свирл, едва ли сдерживая злость в голосе. — Ты хоть понимаешь, что наделала?

— На этот раз я иду с тобой. Я старше, чем был ты, когда впервые отправился путешествовать во времени, поэтому я хочу с тобой.

— Ты сию же секунду отправишься обратно в своё время и будешь ждать меня там. Никаких возражений.

— Но она ведь сказала, что ты не вернёшься!

— Я... я... — Ответить ему было нечем.

— Я без тебя не вернусь — и ничего поделать ты не можешь. — Она вылезла из сундука и упрямо топнула копытами по каменному полу.

— Она ведь ошибается, верно? Мы же можем отправить её куда нужно, а потом вернутся сюда? — спросила я.

Прикинув в голове возможные варианты, Стар Свирл застонал:

— Вряд ли. В период времени, куда я целил, и так было сложно попасть. Если попытаюсь вернуться сюда так, чтобы не пересечься с нами же, мне даже близко туда не попасть.

— Ха! Значит, ты обязан позволить мне остаться! — победно рассмеялась Шутин Стар. Однако её ухмылка исчезла, когда она заметила сердитый взгляд Стар Свирла. — Хотя лучше, наверное, будет, если я просто спрячусь в каком-нибудь чулане.

— И рисковать бросить тебя здесь, когда Элементы взорвутся? Ну уж нет. Чтоб с этого момента ни шагу без моего ведома, ясно?

— О, папочка, спасибо-спасибо-спасибо! Ты — лучший! — воскликнула Шутин Стар и, бросившись к нему, крепко обняла.

Он вздохнул:

— Как же я надеялся, что тебе никогда не придётся увидеть эту сторону своей матери.

— Мама тоже здесь? Но я же слышала, как ты попрощался с ней перед уходом.

— Э-э... — вмешалась я. — А стоит ли ей об этом рассказывать?

— А что остаётся? Раз уж она настаивает, чтобы с ней обращались, как со взрослой, не вижу причин беречь её от этого, — отозвался Стар Свирл. Он обнял Шутин Стар на несколько долгих секунд, после чего, отпустив, положил копыто ей на плечо и посерьёзнел: — Шутин Стар... через много лет после того, как нас обоих не стало, Луна превратилась в очень несчастную пони. Она сделала кое-что по-настоящему ужасное — кое-что, о чём ты по возвращении домой никогда-никогда не должна ей рассказывать. Ты точно хочешь об этом знать?

— Да, точно. — Она пыталась храбриться и сказать это твёрдо, но крохотная дрожь в её голосе ясно дала понять, насколько ей страшно.

— Хорошо. Она попыталась убить тётю Тию и установить вечную ночь. Мы в той линии времени, где Селестии не удалось её остановить.

Ошарашенная заявлением, Шутин Стар отшагнула назад, её задрожавшие ноги подкосились, и она опустилась на колени.

— Нет... Ты врёшь, чтобы вынудить меня вернуться. Мамочка никогда... — Она утихла, заметив совершенно серьёзное выражение Стар Свирла. 

С другой стороны помещения, где располагались двери в тронный зал, послышался грохот. Пол под нашими ногами затрясся, стоявшая на постаменте неподалёку ваза рухнула и разбилась вдребезги. Стар Свирл кивнул в сторону дверей:

— Убедись сама, — и направился к ним. Однако Шутин Стар застыла на месте.

— Я не... Наверное, лучше будет, если ты вернёшь меня домой, — дрожа, проговорила она.

— Как бы не так. Надо было думать об этом до того, как решила увязаться за нами. Может, увидев это, ты наконец поймёшь, что у любого действия есть последствия, — не оборачиваясь, сказал Стар Свирл.

— Стар Свирл, ей же страшно, — сказала я.

— И поделом. Если б я мог гарантированно вернуть её домой и возвратиться сюда, я бы так и поступил, хотелось бы ей этого или нет. Ты отчаянно желала отправиться в приключения, Шутин Стар? Вот как раз такими они нередко и бывают.

— Ты разве не можешь... ну, не знаю, вернуться на несколько лет назад и помочь ей не быть злой? — спросила она.

— Нет. Я же сказал: у любого действия есть последствия, что также верно и для путешествий во времени. А теперь идём, мы и так уже потеряли кучу времени из-за тебя.

Он встал, так и не обернувшись. Я положила копыто на плечо Шутин Стар и кивнула ей с ободряющей улыбкой. Тяжело сглотнув, она сделала маленький нерешительный шажок, затем другой, и вскоре пошла вслед за Стар Свирлом, который зашагал по коридору, всё так же не глядя на дочь. Я нахмурилась и прибавила ходу, намереваясь его как следует отчитать; однако, когда обогнала, мои намерения вмиг изменились.

На лице Стар Свирла читались неприкрытые боль и страх. Широко открытыми глазами он смотрел прямо перед собой и размеренно дышал через открытый рот. Уж кому-кому, а мне прекрасно известны признаки начинающейся панической атаки. Когда я миновала его, он умоляюще глянул на меня. По сравнению с ним, Шутин Стар была напугана намного меньше. Я придала лицу как можно более нейтральное выражение и коротко кивнула. «Если что-то случится, я верну её», — одними губами произнесла я. На мгновение мне показалось, что он не понял, но когда он улыбнулся, мои сомнения развеялись.

Мы остановились перед дверью. По ту сторону послышался болезненный вскрик Селестии. Взяв себя в копыта, Стар Свирл глубоко вздохнул и развернулся к нам:

— Итак, сперва проясню главное. Я не знаю, сколько Найтмэр Мун вспомнит про Шутин Стар или меня, вспомнит ли вообще хоть что-то и будет ли её это волновать; поэтому, Твайлайт, если я скажу тебе бежать — хватаешь Шутин Стар и мигом возвращаешься к месту нашего появления. Если доберёшься туда, остаточный след магии перемещения позволит тебе определить координаты альтернативного прошлого, откуда мы только что пришли, и вернуться. 

Я кивнула, а вот Шутин Стар задала вопрос, ответ на который мне был вполне очевиден.

— А ты что будешь делать, папа?

— Останусь и задержу Найтмэр Мун как можно дольше.

— Что? И ты думаешь, я...

— Не думаю — знаю. — Он притянул дочь к себе и стиснул в крепких объятиях. — Кроме того, если я вернусь без тебя, твоя мать и так меня убьёт. Но мне кажется, что до этого не дойдёт. — Знать это наверняка он не мог. Мы втроём уставились на дверь, до последнего оттягивая момент истины. Но в конце концов он настал.

Мы открыли двери и обнаружили полуразрушенный тронный зал, посреди которого находился чёрный как ночь аликорн, возвышающийся над израненным телом другого. Чуть поодаль в луже собственной крови лежал стражник-пегас, изо всех сил пытающийся оставаться в сознании. Его тело сплошь покрывали страшные раны, откуда сочилась кровь, пачкающая алым его белую шерсть и перья.

— Надменная идиотка, — фыркнула Найтмэр Мун. — Неужели ты правда думала, что Регалии сработают против меня? Они — моё творение!

И действительно, вокруг неё на полу валялось пять ожерелий, угрожающе сверкающих и сыпящих искрами. Сложно было сказать, вели себя они так потому, что не справились, или же из-за того, что должны вот-вот взорваться. Положение-то было далеко не гармоничным.

— Сестра, молю тебя, подумай...

— Я уже подумала. Я многие годы терпела, надеясь, что каждое следующее поколение будет тем, что поймёт — что оценит. Но ты всё это время переманивала их к себе. Отныне же этому конец! — Найтмэр Мун топнула копытом в сантиметре от лица Селестии. Та постаралась подняться, но вскрикнула от боли, когда перенесла вес на сломанную ногу, и снова упала на колени. Вместе с этим стражник попытался подтащить своё израненное тело к ней, будто мог спасти её силой одной лишь решимости. Когда Селестия заметила, что он ещё жив, её глаза наполнились страхом и болью.

— Хорошо, Луна, ты победила. Можешь оставить ночь, обсудим это позже, если захочешь. Но прошу, просто отпусти меня и малыша Глоу.

Малыша Глоу? Мне вмиг вспомнилась история, которую мне как-то рассказывала Селестия о смерти её сына во время восстания Найтмэр Мун. Судя по всему, мы прибыли слишком поздно, и ни его, ни её спасти уже не удастся.

— И дать тебе возможность восстановиться и попытаться снова меня убить? Обойдёшься. Но не беспокойся: если Монин Глоу выживет, я, будь уверена, хорошо о нём позабочусь. Как только я с ним закончу, он проклянёт твоё имя и признает меня единственной законной королевой Эквестрии. Вот только ты этого не увидишь. — Она магией подняла острое обсидиановое копьё, глаза Селестии расширились. — Пришла пора твоему солнцу закатиться навсегда.

— Мама! Нет! — крикнула Шутин Стар. Все трое пони в зале одновременно уставились на нас.

— А это уже интересно, — проговорила Найтмэр Мун. Она мгновение помедлила, потом загнала копьё глубоко в грудь Селестии, откуда тут же хлынула кровь. — Вернулся присоединиться ко мне в новой и улучшенной Эквестрии, Стар Свирл? И даже привёл с собой Шутин Стар. Я помню её в этом возрасте. А это кто? 

— Я Твайлайт Спаркл, — отозвалась я.

Найтмэр Мун, нахмурившись, задумалась.

— Странно, ты кажешься мне знакомой. Ты, случаем, не моя ученица?

— Я ученица принцессы Селестии, а не твоя.

— Уверена? — спросила Найтмэр Мун и с безразличием указала на хватающую ртом воздух смертельно раненную принцессу, которая из последних сил пыталась подползти к Монин Глоу. — Мне вот кажется, что твоё ученичество закончилось. А ты, Стар Свирл, надеюсь, явился не затем, чтобы тоже попытаться остановить меня. Я прежде уже была твоей вдовой и, если потребуется, без колебаний стану ей снова.

— Нет, я с тобой драться не собираюсь. Наоборот, нам нужна твоя помощь. Твои Регалии угрожают Эквестрии во всех линиях времени, включая нашу. Более того, этот мир существует лишь потому, что в нашем Селестия успешно изгнала тебя на луну несколькими минутами ранее.

— Так вот что ты задумала, сестра? Хотела избавиться от соперницы, не замарав при этом свои белые копытца? Быть может, мы не так уж и отличаемся. — Найтмэр Мун резким пинком в бок вышибла из Селестии дух, отчего та закашлялась кровью, однако продолжила потихоньку ползти вперёд. Шутин Стар тем временем, в ужасе остолбенев, наблюдала за происходящим. — Как бы то ни было, я не вижу причин, почему меня должна заботить твоя линия времени. По-моему, мне стоит даже поблагодарить Регалии за возможность править этой.

— Я бы на твоём месте не спешил с благодарностями. Смотри, что они делают.

Все взгляды обратились на Регалии, пол под которыми пошёл волнами и трещинами от воздействия начавшей выходить из-под контроля энергии. Найтмэр Мун нахмурилась и хотела было коснуться их, но быстро отдёрнула ногу, когда разряд дикой магии ударил её.

— Что происходит? Немедленно прекратите, — приказала она, но бесполезно.

— Мы не можем это прекратить — только не здесь. Ты можешь либо умереть тут как повелительница обречённой Эквестрии, либо пойти с нами и спасти другую, — сказал Стар Свирл.

Найтмэр Мун перевела взгляд с Регалий на свою умирающую сестру, затем испустила крик бессильной ярости оттого, что её победу украли в самый последний момент. Зарядом тёмной магии она уничтожила трон, который желала занять. Выместив наконец злобу, она успокоилась, тон её голоса вмиг сменился на ледяной.

— Тогда, полагаю, у меня нет выбора. Так уж и быть, раз Эквестрия не достанется мне, я получу хоть какое-то удовлетворение, что она сгинет в пламени и мраке. — Она снова глянула на меня, и на её лице вдруг отразилось осознание. — Погоди, ты сказала, тебя зовут Твайлайт Спаркл?

Ну откуда Луна и Найтмэр Мун могли знать меня, если до моего рождения оставались ещё сотни лет? Меня это прямо с ума сводило.

— Да. А что?

Она повернулась к Стар Свирлу.

— Та самая Твайлайт Спаркл, которая снилась тебе в кошмарах?

Я в недоумении тоже повернулась к нему. Почему я снилась ему в кошмарах после того, как он вернулся из моего времени? Единственной их причиной, по-моему, могло быть только то, что он увидел в другой линии времени, где другая я... держала Луну... чтобы...

Твою же ж мать.

— Тут, кажется, небольшое недоразумение. Это была не совсем я. Ну, то есть вроде как я, но я никогда не делала ничего подобного. Каждый раз, когда мы занимались сексом, клянусь, всё было исключительно по обоюдному согласию.

— Ты спала с моей матерью?! — воскликнула Шутин Стар. 

— Нет! Ну, вообще, да, но в этом не было ничего такого. Ты и твой отец были мертвы.

— И чем это лучше?

— Брось, Шутин Стар, незачем быть такой ханжой, — проговорила Найтмэр Мун. — Очевидно же, что эта кобыла обладает потенциалом к великой тьме и мощи. Вполне разумно, что я бы не отказалась взять её себе в любовницы. Жаль только, что ты стала ученицей Селестии, а не моей. Я бы сделала из тебя нечто по-настоящему выдающееся.

Я поморщилась. Уж лучше бы она меня ненавидела.

— Малыш Глоу? — голос Селестии вернул нас к текущим делам. Она сумела-таки доползти до Монин Глоу и теперь прижимала его к себе. За ней по полу тянулся длинный кровавый след.

Глаза пегаса открылись.

— Мама? Прости. Я не смог защитить тебя от неё.

— Не говори так, Монин Глоу. Она по-прежнему моя сестра, и я по-прежнему люблю её так же, как и тебя, — сказала Селестия. Найтмэр Мун скривилась.

— Ну, через несколько минут это, наверное, будет уже неважно, — горько отозвался пегас, прекрасно понимая тяжесть своих ран.

— Вовсе нет, — настояла Селестия. — Ты отправишься с ними.

— Что? — разом воскликнули Монин Глоу, Найтмэр Мун и Стар Свирл.

— Прошу, сестра, ты же говорила, что позаботишься о нём. Это не какая-то хитрость — я просто хочу, чтобы с ним всё было хорошо. Он ведь твой племянник.

— Он уже мёртв. Его тело просто ещё не осознало этого, — ответила Найтмэр Мун.

Селестия улыбнулась — жизнерадостная даже на пороге смерти.

— Я пережила восемь моих детей. И рада, что это наконец закончится. Прощай, сестра, я не держу на тебя зла. Монин Глоу, я очень-очень сильно тебя люблю и буду любить всегда. У меня для тебя последний подарок. — Рог Селестии засверкал, и её грудь засияла. Становившийся всё ярче свет поглотил уродливую черноту копья, в то время как вокруг Монин Глоу расцвели крохотные искорки, которые принялись танцевать на его ранах, медленно закрывая их.

— Мама, что ты делаешь? Перестань, — вновь окрепшим голосом сказал Монин Глоу.

Если Селестия и услышала его, она не подала виду. Её улыбка не угасла ни на йоту, даже когда последние крохи жизни покинули её.

— Я люблю тебя, — прошептала она перед тем, как свет стал ярким настолько, что мне пришлось прикрыть глаза. Когда же он потух, я увидела, что Монин Глоу стоял и глядел на бездыханное тело своей матери. По-прежнему измазанный кровью и в разбитых доспехах, он, тем не менее, вновь был цел и невредим.

Он перевёл взгляд на Найтмэр Мун и закричал с той же яростью, что и она до этого. Выдернув копьё из груди Селестии, он бросился на неё. Найтмэр Мун двинулась ему навстречу, но я среагировала быстрее, схватив его магией:

— Стой, Монин Глоу! Она нам нужна!

— Она её убила! Она убила Селестию! Она убила мою мать! Я убью её! Клянусь памятью матери, что убью тебя, тётя Луна.

Она наклонилась к нему, глядя прямо в глаза:

— Можешь попытаться, если настолько не ценишь дар моей сестры, что готов растратить его ради такой бесполезной затеи.

— Заканчивайте, оба! Гляньте лучше на Регалии! — И будто в подтверждение моих слов их состояние стало стремительно ухудшаться. Комнату наполнил громкий треск готовой вот-вот излиться мощи, случайный разряд дикой магии ударил в занавески, отчего они вспыхнули фиолетовым пламенем.

— Нам нужно уходить, — сказал Стар Свирл. — Сейчас же!

Мы впятером бросились бежать. Ну, кроме Монин Глоу: его мне пришлось силком тащить магией. Впереди нас протянулись резкие тени, создаваемые ослепительно ярким светом, но я не стала оглядываться. Когда мы наконец добрались до места нашего прибытия, рог Стар Свирла вспыхнул, и мы исчезли за миг до того, как очередная «Стена ужасной белой смерти» поглотила замок.

---

Запыхавшиеся, мы появились в пещере, где я прежде обнаружила Стар Свирла.

— Не выходите на свет, — напомнил он мне и трём остальным прибывшим с нами.

— Ха, какой ещё свет? — Найтмэр Мун призвала магию, чуть напряглась, и раскалённый день снаружи пещеры сменился ночью, хотя жар от выжженной земли по-прежнему оставался слишком сильным. — Что это вообще за линия времени?

— Помнишь, как мы использовали Регалии против Фенрира? Здесь они не сработали.

— А-а, да, помню. Замечательный вышел выходной. Чего стоило одно только выражение моей сестры, когда мы вырезали её из брюха волка. — Она улыбнулась — с искренней радостью от счастливых воспоминаний, а не с привычной мне плотоядностью.

Затем, не разворачиваясь, она резко махнула передней ногой вбок, отбросив в стену пещеры пони, что пытался подкрасться к ней с ножом. Монин Глоу встал и отряхнулся, Найтмэр Мун подошла к нему:

— И что же мне с тобой делать? Твои неумелые покушения забавляют, но могут отвлечь в самый неподходящий момент. Думаю, стоит всё же тебя убить.

— Нельзя, мама, — сказала Шутин Стар, встав между ними. — Я не позволю.

— Тебе-то до него какое дело? Ты ведь его даже не знаешь.

— ...Ну, по-моему, было бы здорово иметь кузена, — пробубнила она.

— Гм, так уж и быть. Мне всё равно нужно поговорить с твоим отцом. Пока живи, Монин Глоу, но впредь не смей испытывать моё терпение.

Он что-то буркнул в ответ. Найтмэр Мун отошла, а я осталась чуть подслушать.

— Спасибо... наверное. Ты же Шутин Стар, да? — Монин Глоу принялся снимать доспехи, и как только он снял шлем, я впервые увидела его гриву, которая была того же оттенка, что и зелёная полоска в гриве Селестии.

Вместо ответа Шутин Стар влепила ему пощёчину.

— Это за то, что пытался убить мою мать, придурок.

— Твою? А как же моя? — Он снял оставшиеся части бесполезных, покорёженных доспехов, открыв метку в виде восходящего солнца. — Я вступил в стражу примерно в твоём возрасте. Я должен был её защищать, но не справился, и теперь она... — У него на глаза навернулись слёзы. — Я постоянно был занят тренировками и службой, а на ней была вся эта ответственность. Я ведь даже и не разговаривал с ней толком всю прошлую неделю. А теперь уже больше никогда не поговорю.

Шутин Стар уселась рядом с ним и похлопала его по спине.

— Мне ли не знать. Я порой могла неделями не разговаривать ни с папой, ни с мамой; а когда всё же виделась с ними, это было из-за того, что они хотели взять меня с собой на какой-нибудь крупный раут, чтобы они могли болтать с кем угодно, кроме меня, пока я помирала со скуки.

Монин Глоу усмехнулся сквозь слёзы.

— Я помню, как мама впервые затащила меня на Гала. Ох, как же мне там не понравилось!

— Тебе тоже? Я начала посещать его только в прошлом году. Поверить не могу, что и в твоём времени там всё так же убого. Другие постоянно твердят, как же мне повезло бывать на всех этих вечеринках, а я ведь минимум вдвое младше тех, кто туда ходит...

— ...Еда отвратительная...

— ...Бесконечная болтовня о политике и сплетни о незнакомых мне пони...

— ...А одежда так вообще никогда не удобная! — хором закончили они, после чего рассмеялись.

— Наконец хоть кто-то понимает, — проговорила Шутин Стар. Они оба глянули в сторону Найтмэр Мун и Стар Свирла, которые обсуждали петлю времени. — Слушай, я понимаю, что ты ещё не думал об этом, но что ты собираешься делать, когда всё это кончится? Твой мир вроде как взорвался.

— Ну да, — отозвался он, затем на какое-то время замолчал. — Наверное, найду какой-нибудь другой. И уж точно выберусь из Кантерлота. Может, осяду где-нибудь один. Плевать, что там говорит Луна, я не останусь с ней после того, что она сделала.

— Ты бы мог вернуться со мной в моё время, — предложила Шутин Стар. — Ты даже сможешь вновь увидеть тётю Тию.

— А вот этого делать не стоит, — вклинилась я в их разговор. — Он ведь явился из относительного тебе будущего, поэтому велик риск, что его знания могут изменить слишком многое. Когда Стар Свирл вернулся со знанием нескольких недель моего времени, это и так было плохо, хотя он прекрасно знал, как можно избежать последствий. Вдобавок даже если ты, Монин Глоу, помнишь Селестию как свою мать, она тебя вряд ли узнает.

— Тебя забыли спросить, Занудайлайт Спаркл, — отрезала Шутин Стар. Они оба сердито уставились на меня. Монин Глоу, видимо, до сих пор не простил мне того, что я схватила его магией несколько минут назад. Что-то у меня плохо выходит заводить друзей в этом путешествии. Однако же неловкий момент оказался прерван тем, что я менее всего ожидала услышать от Найтмэр Мун. 

— И-и-и-и! — тонко захихикала она. — Хватит, Стар Свирл, я запрещаю тебе, хи-хи-хи-хи!

— Гм... выходит, даже после превращения ты боишься щекотки в тех же местах, — проговорил он. Мы глянули на них. Стар Свирл улыбался, его магия облаком металась по животу Найтмэр Мун. Прямо на наших глазах она слишком сильно отклонилась назад и упала на спину, беспомощно катаясь и извиваясь от щекотки.

Шутин Стар закрыла лицо копытами и покачала головой:

— Ух-х, вот же ж «повезло» с родителями-чудаками.

Найтмэр согнулась пополам, держась за бока.

— Немедленно прекрати! Ха! Это не смешно! Ха-ха-ха!

— Да ну? Чего ж ты тогда смеёшься?

— Я... И-И-И! Я серьёзно, Стар Свирл! 

— И что ты мне сделаешь? — Амулет Стар Свирла сверкнул, веселье на его лице вмиг сменилось потрясением, и он развеял магию. — Понял, больше не буду.

Пока амулет перезаряжался, мы распределили между собой пайки, захваченные Стар Свирлом, и стали обсуждать стратегию. Пусть и победив в битве с Селестией, Найтмэр Мун была по-прежнему немного потрёпанной. Ей требовалось время на восстановление, поэтому мы сошлись на том, что она переждёт стычку с Дискордом в пещере и тем самым прибережёт силы для Кантерлота.

— К тому же так мама останется здесь со мной и Монин Глоу, пока вы будете в том, другом времени.

— Ну уж нет. Ты, Старри, отправляешься домой.

— Что? И оставить маму наедине с Монин Глоу? — возразила Шутин Стар. —  Ты правда думаешь, что стоит это делать? Я не собираюсь возвращаться, чтобы ты просто исчез навсегда. Мы будем ждать здесь, в безопасном месте, и если вы не вернётесь в оговоренное время, Найтмэр Мун сможет отослать меня домой.

— Это мне по силам, — согласилась Найтмэр.

— По-моему, вполне резонное предложение, — заметила я.

Монин Глоу глянул на трёх кобыл, зажавших Стар Свирла в угол, откусил от энергетического батончика и пожал плечами.

Вздохнув, Стар Свирл сдался:

— Ладно. Двадцать четыре часа — и ни минутой дольше. И не вздумай остаться в той линии времени после того как вернёшь Старри: у нас и так уже есть Луна.

— Которая та ещё высокомерная хамка, — буркнула я себе под нос.

Дымчатая чёрная грива Найтмэр Мун протянулась к Стар Свирлу и пощекотала его подбородок.

— О? Ты разве не сможешь придумать ничего, чем можно заняться с нами обеими?

Шутин Стар покраснела и поперхнулась едой:

— Фу! Я же ем! Завязывайте уже с пошлостями!

Её родители рассмеялись.

Вскоре Стар Свирл заявил, что его амулет полностью перезарядился, и мы собрали наши вещи.

— Что ж, полагаю, в этот раз говорить придётся тебе, Твайлайт. Я с Дискордом никогда не встречался, — сказал он.

Какого-то определённого плана, как заставить Дискорда нам помогать, у меня не было — я просто собиралась сыграть на его самолюбии. Как бы странно это ни звучало, любые планы имели привычку разбиваться о физическое олицетворение хаоса.

— Просто будь готов ко всему, — отозвалась я.

Сама-то я готова не была — вот нисколечко. Тем не менее я призвала магию, и мы исчезли во вспышке света.

Хаос и Кантерлот

Мы появились в Понивилле, где царил сущий кавардак.

Всё было ровно так, как я помнила: солнце и луна каждые несколько минут менялись местами, будто кто-то миллионократно ускорил музыку их вечного небесного танца, по улицам шарахались причудливые гибриды животных, а сами улицы покрывала густая склизкая жидкость. Даже для меня, прежде уже видавшей это, зрелище было не из приятных. Для Стар Свирла же всё это было внове.

— Жуть, — идеально подытожил он.

Вдали, в центре города, высился шпиль из обломков, хлама и прочей разноцветной мишуры — подходящий трон для воплощения хаоса. Если я правильно сотворила заклинание Стар Свирла, мы попали во временной промежуток аккурат после того, как я с подругами должна была успешно запечатать Дискорда при помощи Регалий, которые заодно сделали с ним невесть что. Когда принцесса Селестия попросила нас снова освободить его в попытке исправить, он оказался совершенно не похож на прежнего себя. Интересно, что толкнуло принцессу на это? Быть может, она знала что-то, чего не знали мы, или же нечто нашептало ей, что мы справимся.

— Ага, всё как я помню, — сказала я. Тянуть было нельзя, особенно учитывая, насколько быстро всё покатилось в тартарары в предыдущем мире. Ну, в этот раз, по крайней мере, с нами не было ничего, куда мог бы поместиться очередной незваный пассажир, но кто знает? Мультивселенной будто бы доставляло удовольствие каждый раз доказывать мне обратное. — Надо идти. Будь настороже.

Он кивнул, и мы направились к центру города. Только мы собрались завернуть за угол, как я услышала смех, много месяцев преследовавший меня в кошмарах. Я вздрогнула, но всё же обогнула угол и увидела... себя — свою копию, на голове которой покоился Элемент магии, сыпавший тусклыми фиолетовыми искрами вместо яркой радужной энергии, что запечатала Дискорда в моём мире. Эта другая я разговаривала с пятью моими друзьями, на чьих шеях висели ожерелья.

— Что случилось, девочки? — спросила она.

— Не знаю, Твайлайт, — ответила Эпплджек. — Я как-то по-другому себя не чувствую — как и прежде, честная и всё такое. До конца думала, что у нас всё получится.

— Во-во! Чего ж не сработало-то? На этот раз я ведь никуда не улетела! — поддакнула Рэйнбоу Дэш.

Сидевший на троне Дискорд лишь смотрел на них и улыбался как умалишённый, коим он, собственно, и являлся.

— Выше нос, мои маленькие пони, — сказал он.

Шёстерка подняла головы, и на них тут же обрушился мармеладный мини-ливень. Это понравилось одной только Пинки, которая, открыв рот, ловила сладости. Пока остальные пытались прикрыться или вытащить их из гривы, она радостно жевала.

— М-м-м! Вкуф у этих мафмеладок какой-то фтранный, но офределённо гаммифятельный! — сказала она с набитым ртом.

— Ты совершенно права, моя дорогая гурманка, они действительно сделаны из аллигатора, — ухмыльнулся Дискорд. 

Пинки улыбалась ещё несколько секунд, затем её глаза расширились, а уши встрепенулись вверх, после чего медленно опустились. Уже больше не улыбаясь, она вдруг перестала жевать и нерешительно высунула язык.

Сахарное месиво было полностью зелёного цвета — и шевелилось.

Пинки закашлялась, пытаясь выплюнуть сладость, в то время как Дискорд, заходясь хохотом, согнулся пополам и хлопал себя по колену. Смахнув лапой слезу, он поднялся с трона и спустился к его подножью, под невозможным углом шагая по воздуху вдоль склона.

— Ох, Твайлайт Спаркл. Всё пытаешься повторять одно и то же, каждый раз надеясь на разный результат? Ты разве не знаешь, что такое безумие? — Он ступил на землю и склонился к ней. К её, э-э, нашей чести, оказавшись с ним нос к носу, другая Твайлайт не отпрянула. — Так уж вышло, что безумие — это я.

— Я уверена, что это твоих лап дело, Дискорд, — сказала она, хотя я — как наверняка и он — понимала, что это пустая бравада. — Что ты сделал с настоящими Элементами гармонии?

Дискорд отстранился, приложил когти к груди, тыльную сторону лапы — ко лбу и театрально ахнул:

— Что? Я?! Обижаешь, дорогуша! Вы ведь использовали Элементы гармонии только раз, верно? Так с чего ты решила, что они и дальше будут делать то же самое?

На лице Твайлайт отразилось потрясение.

— Что? А разве нет? Что ты имеешь в виду? Что же тогда они сделали?

— Ну, это всего лишь догадка, но, скажем... — Он постучал когтем по подбородку. — Возможно, Элементы облажались, отчего возникла альтернативная линия времени, точкой разделения для которой стало то, сумели ли они со мной разобраться, или же нет. В одной линии времени ты успешно справилась и продолжила жить дальше, пока не напортачила с неким заклинанием и не попала во временную петлю посередь вторжения жуков-метаморфов. Ты снова использовала Элементы, создав очередную точку разделения, и сумела сбежать, но вскоре поняла, что тебе потребуется помощь архимага из твоего далёкого прошлого, чтобы исправить вред, нанесённый вселенной заклинанием. Ты призвала этого архимага и случайно создала Элементы гармонии — ну, то есть Регалии, которые являются их проводниками, — путём онтологического парадокса, однако сразу после этого выяснилось, что они собираются уничтожить весь мир, хотя вряд ли стоит их в этом винить, учитывая, насколько вы все скучные. Так вот, получив совет от другой себя, что не смогла выбраться из петли, ты прыгаешь по разным линиям времени и собираешь величайших злодеев, с которыми расправились Регалии; и мне немного обидно, что ты сперва пошла за Найтмэр Мун, хотя ежу понятно, что я лучше неё по всем параметрам. И теперь другая ты, что выбралась из петли, явилась сюда, чтобы попросить меня о помощи и окончательно обречь вас всех на гибель. — Дискорд пожал плечами. — Ну, или ещё что-то в этом роде.

Мои друзья молча уставились на него, пытаясь уложить в голове выданную им тираду. Первой заговорила Рарити:

— Ты серьёзно, Дискорд? Между нелепицей и полнейшим идиотизмом есть разница, знаешь ли.

— О? Ты так уверена? Может, тогда спросишь мнение вон тех двоих? — сказал он и повернулся, впервые глянув прямо на меня и Стар Свирла. — Ну что, Твайлайт, собираешься им всё объяснить?

Другая Твайлайт подбежала ко мне и практически ткнулась носом мне в лицо, тщательно рассматривая каждый его сантиметр.

— Кто ты такая? Ну конечно же, ты — это я, но я — это тоже я! Как нас может быть двое? Это научно невозможно. Ты научно...

Я сунула копыто ей в рот, заставив умолкнуть. Я через это уже проходила и знаю в общих чертах, что она собиралась сказать.

— Твайлайт, день у меня выдался не из приятных. Да, я из будущего. Версия этого из моей вселенной, — я постучала копытом по продолжавшей искрить короне на её голове, — пытается убить нас, а вскоре и всю жизнь в Эквестрии. А ещё вон там Стар Свирл. Да, Старсвирл Бородатый. — Глаза моей копии расширились и засияли восхищением от встречи с героем, что сейчас я терпеть не хотела. — Не отвлекайся, Твайлайт. Расшаркивание оставь на конец списка. Ну, или примерно на восемнадцатую позицию. Всё поняла? — Она кивнула, и я убрала копыто.

— Хорошо, ладно, отлично, ох ты, ладно, — бормотала она, ходя взад-вперёд. Дискорд тем временем сидел на троне и наблюдал за происходящим с непонятно откуда взявшимся пакетом воздушной кукурузы. Когда он запустил когти в пакет, тот крякнул. Твайлайт вдруг развернулась к остальным пяти пони. — Хорошо, девочки! С помощью меня из будущего и Старсвирла Бородатого мы исправим Элементы, а затем остановим Дискорда и спасём Эквестрию! Работая сообща все ввосьмером, мы попросту не можем проиграть!

— Да!

— Ура...

— Замечательно!

Мы со Стар Свирлом переглянулись. Это... не входило в наши планы.

— Да, Твайлайт, — проговорил Дискорд, — давай же, поведай своим друзьям, как ты спасёшь от Регалий их семьи, друзей, город, королевство и мир, используя всю вашу магию и знание будущего. — Я сердито зыркнула на него. — Если, конечно, ты действительно собираешься это делать.

— Разумеется, собирается! — воскликнула моя копия. — Я ни за что не оставлю Эквестрию в беде, а значит, не оставит и я из будущего!

— Твайлайт, я... не смогу тебе помочь, — чуть слышно произнесла я.

Но она услышала. Развернувшись ко мне со странным выражением во взгляде, она судорожно рассмеялась:

— Не повторишь, Твайлайт? На секунду мне показалось, что ты сказала, будто не сможешь нам помочь. Ты ведь победила Дискорда, когда сражалась с ним, следовательно можешь сделать это снова, если захочешь. А какой смысл тебе не хотеть этого? 

— Он нужен нам, чтобы спасти мою линию времени. Твоя была обречена в тот миг, когда Элементы не сработали против него. Мне очень жаль.

— Но... но... я всё сделала правильно! Селестия переслала мне отчёты по дружбе, и я восстановила всех моих друзей, напомнив им о нашей связи друг с другом! Что ты сделала по-другому?

Я поморщилась. Мне ли было не знать, какой будет моя реакция на слова о том, что я провалила нечто настолько важное.

— Я всё сделала так же. Это был просто бросок монетки, которая тебе выпала проигрышной стороной, а мне — выигрышной. Сила дружбы попросту... не сработает на этот раз.

Медленно, но верно фиолетовый оттенок её шёрстки начал меняться на более тёмный.

— Но... но ведь это же несправедливо. Принцесса доверила мне спасти всех от Дискорда, а теперь ты утверждаешь, что я сделала всё только хуже лишь потому, что использовала Элементы?

Я открыла было рот, чтобы возразить, но закрыла его, так ничего и не сказав. Никакие мои слова не смогли бы успокоить её. На её месте — хотя, наверное, в какой-то мере я и впрямь была на её месте — я бы хотела услышать только правду.

— Да. Эту линию времени уже не спасти.

— Но... как же наши родители? А Шайни? Принцессы? Наши друзья? Быть такого не может, что они все... они все... — Другая Твайлайт поникла, цвет ушёл из неё, пока она не стала полностью серой. — Что ж... тогда, наверное, я пойду расскажу девочками и... попрощаюсь.

Глядя ей вслед, я и сама чувствовала себя не так уж красочно. Для неё это, конечно, было в разы хуже, но она права: все, кого я люблю, умрут, как умирали в каждом цикле петли. Они все рано или поздно умрут. Что толку противиться этому? Я окинула взглядом погрязший в хаосе Понивилль, который был менее ярким, чем обычно. Интересно, оттого ли, что менялся он, или так просто казалось мне? А стоило ли вообще его спасать? Не лучше ли просто лечь и сдаться? Это ведь будет так легко — закрыть глаза и... и...

Собираясь выступить против Дискорда, я полагала, будто подготовилась ко всему. Но вот то, что случилось дальше, застало меня врасплох. Стар Свирл сгрёб меня в объятия и мягко поцеловал в лоб.

— Только не говори, что уже сдалась, Твайлайт, — тихо пожурил он. — Знаю, для тебя это очень трудно, но целая вселенная нуждается в тебе.

Я обессиленно пожала плечами:

— Я лишь всё порчу. Постоянно. Что бы я ни делала, этого всегда недостаточно — и никогда не будет достаточно. Я им не нужна.

— Ты нужна мне, — проговорил он. — Вот, сказал. Ты нужна мне. И если ты сама не понимаешь, что также нужна и остальным и что своими усилиями превращаешь Эквестрию в несоизмеримо лучшее место, то ты самый бестолковый супергений, которую я знаю.

Я шмыгнула носом:

— На самом деле измерить это всё же можно.

— Ой, да замолчи и взбодрись уже.

Я невольно именно это и сделала. Ко мне вернулся цвет, а вместе с ним и надежда. И как только я подумать могла о том, чтобы бросить свой мир? Избавившись от морока отчаяния, я вновь стала различать странные образы и звуки, которые из приглушённых вновь стали чёткими. В особенности я ясно расслышала негодующие вопли со стороны трона.

— Фу-у-у-у! Фу, старик! Чуть-чуть не хватило до полного набора! — улюлюкал Дискорд. Он глянул туда, где другая я силилась объяснить случившееся нашим друзьям, которые тоже постепенно стали терять цвет: — Ух, терпеть не могу повторы, — затем щёлкнул когтями, и мои друзья исчезли, а на их месте появились... фрукты?

— Что ты с ними сделал? — вскричала я и бросилась к ним. Никуда не девшиеся Регалии становились всё нестабильнее, когда я подняла Щедрость с арбуза, на котором она покоилась. — Погоди-ка, так ты мог сделать это в любое время?

— Ну естественно! — отозвался Дискорд. — Но где ж в этом веселье? Да и они мне уже без надобности: вы двое ведь куда интереснее. — Из ниоткуда вдруг появился перевёрнутый стакан, к которому под действием неведомой силы с земли поднялся апельсин, прежде бывший Эпплджек. Дискорд потянулся и выжал его, как мокрую тряпку, нацедив в стакан густую красную жидкость. — Гм, кажись, я превратил её в кровавый апельсин.

Взяв стакан, полный того, о чём мне даже думать не хотелось, он сунул его себе в рот, зажав губами донышко, после чего чиркнул по своей груди когтем, на кончике которого вспыхнуло пламя, и поднёс его к другому концу стакана. Жидкость засияла алым, Дискорд глубоко затянулся своей... стеклянной сигарой, немного подержал, затем выпустил струю пузырьков. Довольно вздохнув, он повернулся к нам:

— Ну так чего, дошли мы до той части, где вы умоляете меня о помощи?

— Преврати их обратно! Немедленно верни моим друзьям прежний облик! — потребовала я.

Дискорд постучал лапой по подбородку:

— Гм-м... Пожалуй... откажусь. Я ведь сделал как лучше. Или ты хочешь, чтобы они оказались в эпицентре, когда Регалии взорвутся? К тому же... — он вытащил разделочный нож, остальные фрукты подплыли к нему, — я ещё не наелся, — после чего замахал ножом, да так быстро, что я могла различить лишь блеск стали. 

Как только лезвие начало нарезать фрукты, они закричали. Мне на лицо брызнуло что-то мягкое и сочное, попав в рот прежде, чем я успела спохватиться. Вкус у этого нечто был сладкий с нотками чего-то, что я не могла разобрать. Кусочки фруктов попадали в миску, которой секунду назад не было, Дискорд закинул один в рот и глянул на нас:

— О, где же мои манеры. Не хотите? Рэйнбоу Киви особенно вкусная. — Я медленно покачала головой. — Зря. Так что, мы веселимся, или как?

— Заканчивай уже, мы попусту тратим время. Ты явно понимаешь, что происходит, поэтому говори: будешь нам помогать или нет? — спросил Стар Свирл. Я по-прежнему глазела на миску с фруктами, пытаясь осознать только что увиденное.

— Ску-у-у-у-у-у-ука, — протянул Дискорд. — Одна работа, никакого безделья — зануда Стар Свирл не знает веселья. Тебе надо расслабиться. Хочешь анекдот? Заходит, значит, один пони в бар...

Но не успел он договорить, как амулет Стар Свирла вспыхнул. Схватившись за него, он выпучил глаза и, дрожа, упал на колени. Лишь спустя минуту Стар Свирл кое-как оправился и в ужасе глянул на Дискорда:

— Это... было не смешно.

— Блин, ты уже знаешь концовку, — отозвался драконэкв. — Что ж, тогда другое. — Он встал и соскользнул с трона мимо нас к мыльным улицам. — Как насчёт классики? — Потянувшись вниз, он подсунул когти под булыжную дорогу и театральным жестом сдёрнул приличный кусок её покрытия, как какой-то ковёр, обнажив под ним озеро сияющей оранжевой магмы. — Поиграем в «Пол — это лава».

— Что? — спросила я.

— Ты никогда в это не играла? У тебя хоть детство-то было, или ты сразу взрослой появилась из библиотечной картотеки? Правила просты: доберётесь до другого конца улицы, и я вам помогу. О, и никакой телепортации. Попытаетесь сжульничать — я включу подогрев обратно, а этого вам явно не захочется. 

Мы со Стар Свирлом переглянулись, затем одновременно пожали плечами. Времени у нас было в обрез, и иного выхода я не видела. Насколько мне известно, Дискорд, как правило, держал данное им слово, пускай и в своей извращённой форме.

— Ладно. Если телепортироваться нельзя, значит, видимо, нам нужен мост?

Дискорд похлопал в ладоши и сделал сальто в воздухе.

— О, так ты играл в это раньше! Замечательно! Намного же интереснее, когда ставки настолько высоки, согласись?

Вместо ответа Стар Свирл поднял ближайший почтовый ящик и бросил его в озеро. Как только ящик соприкоснулся с лавой, он побелел от жара и тут же вспыхнул, в мгновение ока превратившись в пепел.

Дискорд разочарованно цыкнул и покачал головой:

— Мне что, всё за вас нужно делать? Ты ж вроде говорил, что уже играл в это.

Он подошёл к нам и лапами повернул наши головы в сторону какого-то магазина, торчавшего из земли под необычным углом, с табличкой в окне, что рекламировала краску цвета шашечного узора. Дискорд выставил вверх большой палец, прищурился на манер художника, изучающего холст, и круговым движением начал тереть воздух со скрипом водимой по стеклу тряпки. Когда он закончил и один пятачок Понивилля вернулся к прежнему облику, мы увидели, что магазином оказался знакомый мне «Диваны и перья». Дискорд пронзительно свистнул, на что три дивана с гавканьем разбили витрину и прыгнули к нам. Они принялись носиться вокруг нас и тявкать подушками, а один особенно дружелюбный подбежал ко мне и начал ласкаться подлокотником.

Со скоростью мысли Дискорд содрал подушки разом со всех диванов, которые громко заскулили и убежали прочь.

— Я-то думал, что лавоупорность диванных подушек — это общеизвестный факт, — объяснил он, указав на гору подушек. Он пинком отправил одну подушку в лаву, куда она с плеском приземлилась и без каких-либо повреждений закачалась на поверхности. Дискорд поднял ещё несколько подушек и бросил ещё одну поближе к нашему берегу лавового озера. — Регалии дуются, так что начинайте прыгать.

Я боязливо сглотнула, но ступила-таки на подушку, которая под моими ногами зашаталась так, будто болталась на воде. Дикая несправедливость, учитывая, что магма намного плотнее воды, из-за чего подушки должны были хотя бы не двигаться. Стар Свирл встал рядом со мной, и мы вцепились друг в друга, стараясь держаться по центру подушки. В следующий миг из ниоткуда прилетела другая подушка и врезалась в голову Стар Свирла, едва не сбив его с ног. Я успела схватить его ногой и подтянуть к себе.

— Ой, — ухмыльнулся Дискорд.

Следующая подушка пронеслась над нашими головами и плюхнулась в озеро лавы. Я еле успела отдёрнуть копыто от брызнувших капель. Мы со Стар Свирлом кивнули друг другу и одновременно прыгнули. Подушка, на которой мы стояли, скрылась под поверхностью лавы и так и не всплыла. Сумев приземлиться на следующую подушку, мы облегчённо выдохнули: полпути пройдено.

Ещё одна подушка пролетела мимо нас и приземлилась намного дальше предыдущей.

— Не знаю, смогу ли допрыгнуть, — сказал Стар Свирл. 

— Я прыгну первой и попробую подвинуть её поближе. — Пригнувшись, я глубоко вздохнула и оттолкнулась что было сил.

У меня не получилось.

— Твайлайт! — вскрикнул Стар Свирл, когда стало ясно, что я не долечу. Наплевав на правила, он схватил меня телекинезом за хвост — но слишком поздно. Моя голова погрузилась в лаву.

В петле времени я не раз сгорала насмерть. Ощущение, надо сказать, не из приятных. За миг до погружения я задумалась, окажется ли лава достаточно горячей, чтобы убить меня до того, как я успею почувствовать боль. По моим прикидкам, вероятность этого составляла примерно восемьдесят процентов.

Вероятность же того, что лава окажется на вкус приятной и цитрусовой, я посчитала бы нулевой — и сильно бы ошиблась. 

Стар Свирл поднял меня из «лавы», липкая, тягучая жидкость сплошь покрывала моё лицо.

— Дискорд, — проговорила я с абсолютно ледяным спокойствием, которого можно достичь, лишь отбросив саму мысль о том, что происходящее имеет хоть какой-то смысл. — Это что, апельсиновый сок?

— Скорее уж апельсиновый смузи. Вкусный, а?

Ну, с этим не поспоришь. Стар Свирл магией опустил меня на другом берегу озера и пошёл к нам по дорожке из всплывших подушек.

— И зачем всё это было? — спросил он, добравшись до берега, где стояли мы с Дискордом.

— Совсем забыл, что ты ещё салага в этом деле, — покачал тот головой. — Если ищешь причину, значит, уже упустил её. Но я вам всё равно помогу. Слишком уж заманчивым выглядит предложение насовсем избавиться от Элементов гармонии. Как только их не станет, я покажу вам, поняши, настоящее веселье. — Меня пробрала дрожь. — Вперёд же, отоварим эти зарвавшиеся цацки.

— «Отоварим цацки»? Серьёзно? — спросил Стар Свирл.

— Ты хоть представляешь, насколько трудно придумать крутое название драке с какими-то там ожерельями и короной? Выбирать особо не из чего. Ну а теперь уходим, если, конечно, вы не хотите подождать, пока они взорвутся, и смыться в последнюю секунду.

— Это очень опасно и непрактично, как по мне, — отозвалась я. — Давайте уже отправляться.

На лице Стар Свирла возникло разочарование, однако он всё же согласился убраться до того, как Регалии взорвутся. Захватив последнего члена нашей маленькой ватаги авантюристов, мы вернулись в пещеру.

---

— ...И, разумеется, тебе понадобится слуга со шваброй и складной лестницей, чтобы потом прибраться, но тем не менее это всё равно наилучший метод допроса особенно упёртого члена сопротивления... О, вы вернулись, — сказала Найтмэр Мун, когда мы появились в пещере. Шутин Стар и Монин Глоу сидели возле костра напротив неё и выглядели так, будто их вот-вот стошнит.

— Долго нас не было? — поинтересовалась я.

— По местному времени где-то полдня. Хотя это вряд ли имеет значение для нашей «королевы вечной ночи», — ответил Монин Глоу, пытаясь сдержать рвотные позывы.

— Скажи спасибо, что нравишься моей дочери, иначе я бы разорвала тебя на куски за такую дерзость, — фыркнула Найтмэр Мун.

— Луняша! Сколько лет, сколько зим! — воскликнул Дискорд. — Что-то ты какая-то другая. Причёску, что ли, поменяла? А, не, это злобность. Тебе идёт, знаешь ли.

Найтмэр Мун нахмурилась:

— Ух-х, я и забыла, какой ты назойливый. Слишком не обольщайся: этот союз — лишь из удобства. Как только мы уничтожим Регалии, я собираюсь избавиться и от тебя.

Дискорд скривил губы в преувеличенной хмурой гримасе:

— О-о, ну чего ты такая бука? Мы ведь можем поладить, особенно теперь, когда ты выбралась из тени своей занудной старшей сестрёнки и перестала быть такой же скучной, как во время нашей прошлой встречи. Я даже выделю тебе вотчину в моём шедевральном хаосе, которую ты сможешь затемнять как душе угодно. Какой-нибудь чуланчик или подвал, если будешь хорошо себя вести.

Найтмэр зарычала и пригнулась, будто готовясь к прыжку.

— Эм, может, прибережёте силы для Регалий? — предложила я. Зря, как оказалось: внимание их обоих обратилось на меня.

— Не вопрос, героиня ты наша, — отозвался Дискорд. — Только сперва рассуди: как только мы завалим Элементы, ты что предпочтёшь — вечную тьму или вечный хаос?

Ни то ни другое. Прежде чем вы вцепитесь друг другу в глотки, я собираюсь предать вас обоих при помощи заклинания принцессы Спаркл, однако говорить вам это будет с моей стороны очень и очень глупо.

— Может, э-э, подумаем об этом, когда разберёмся с Элементами? Бессмысленно же ставить повозку впереди пони, так ведь?

Я изо всех сил пыталась изобразить невинную улыбку. Дискорд глянул на меня со странным выражением:

— Ну и ну, ты что-то задумала, да?

— Задумала? Я?! Нет, конечно же, нет, — солгала я.

Он пожал плечами:

— Обожаю, когда вы, хорошие пони, полагаете, будто можете надуть нас. Я составлю вам компашку хотя бы затем, чтобы глянуть, как феноменально ты облажаешься в конце. 

Найтмэр Мун перевела сердитый взгляд с меня на Дискорда и обратно, после чего фыркнула и отошла вглубь пещеры. Я облегчённо выдохнула, когда Дискорд, как обычно, быстро заскучав, переключил своё внимание кое на кого другого. Прости, Монин Глоу, лучше уж ты, чем я.

Стар Свирл отвёл меня в сторону.

— Когда амулет будет готов, отправимся в Кантерлот. Не хочу держать эти две пороховые бочки близко друг к другу ни секунды дольше необходимого.

У меня закружилась голова. Всё происходило слишком быстро. Я не могла ни сосредоточиться, ни толком всё обдумать. Мне казалось, будто меня силком тащили вперёд, словно я была каким-то придатком. 

— А это обязательно? Прошло ведь — сколько там? — всего восемь часов с тех пор, как я нашла тебя здесь. Мне нужно хотя бы ненадолго перевести дух. Для меня в этой ситуации по-прежнему слишком много непонятного.

— Ты что, забыла, с чем мы имеем дело, Твайлайт? Я жил так почти полгода. Я не мог позволить себе ни перерывов, ни выходных, ни чего-то подобного — лишь прыгал из реальности в реальность, едва-едва опережая Регалии на полшага. И даже так я бы умер не один десяток раз, если бы не этот амулет.

— Вот этого вот я тоже не понимаю, — сказала я. — Раз Регалии, по-твоему, настолько всеведущие, то почему они до сих пор не осознали, что у тебя есть такая вещь, и не попытались её как-то нейтрализовать? После того как ты рассказал мне об амулете, я придумала минимум восемь разных способов убить тебя наверняка. Уж прости за прямоту.

— Пустяки.

— Так почему же ты до сих пор жив?

Стар Свирл ненадолго задумался.

— Ну, один раз им почти удалось обхитрить амулет. Не сумей я послать тебе сообщение, я бы наверняка умер от кровопотери.

Его объяснение показалось мне совершенно неубедительным, но я слишком устала, чтобы в этом разбираться.

— Не лучше ли будет как следует выспаться и передохнуть пару-тройку дней? Ты же сам говорил, что я поступила глупо, явившись сюда плохо подготовленной. Нам нужно как минимум потренироваться с заклинанием принцессы Спаркл, прежде чем использовать его по-настоящему.

Но Стар Свирл покачал головой:

— Твайлайт, у этой реальности в запасе два, максимум три дня. У меня заканчиваются безопасные места, где можно спрятаться от Регалий. Может, ты права и будет лучше, если сделаем по-твоему, но я уже в тупике. Вдобавок как ты думаешь, что случится, когда Дискорд больше не найдёт, чем себя развлечь?

Мы глянули туда, где Дискорд и Шутин Стар что-то оживлённо обсуждали. Хуже того, лицо Шутин Стар выражало вовсе не ужас, а неподдельный интерес.

— А знаешь, от чего веселья больше всего? — спросил Дискорд. — От кислоты.

— Химического соединения или психоделика?

— Да, — немного подумав, ответил Дискорд. — Если, конечно, их не перепутать. А вообще, особенно, если их смешать.

Стар Свирл вздохнул:

— Пойду разведу их друг от друга, пока беды не случилось. Просто будь готова отправляться минут через двадцать.

Я села, чтобы собраться с мыслями, и взяла из сундука энергетический батончик: если уж помирать — так хоть не голодной. Заодно я несколько раз пробежалась по заклинанию принцессы Спаркл в попытке освоиться с ним. Я разок сотворила его для практики и почувствовала, как оно окружило меня. Как и говорила принцесса, вне досягаемости Элементов оно никакого эффекта не вызвало и спустя несколько минут само собой развеялось. Мне придётся использовать его либо во время, либо сразу перед стычкой с Регалиями. Надеюсь, мои друзья получили моё сообщение и встретят меня в Кантерлоте — а ещё по-прежнему будут на моей стороне.

Из размышлений меня вырвал Стар Свирл, порывшийся в сундуке и доставший свиток.

— А это зачем?

— Чтобы отправить Шутин Стар домой после того, как мы уйдём. С помощью него она сможет отыскать путь обратно.

— Ты сам не собираешься возвращать её?

— И чтобы Дискорд или Найтмуэр Мун увязались за нами? Вот уж нет.

— Не говори обо мне так, словно меня здесь нет, — вклинилась Шутин Стар. Видимо, пещера была не такой уж большой. — Я хочу с тобой.

— Ни в коем случае. Ты и так подвергла себя слишком большой опасности. Бери свиток и возвращайся домой, а затем переправь Монин Глоу туда, куда он захочет.

— Но папа... Твайлайт сказала, что ты не вернёшься. Неужели... это последний раз, когда я тебя вижу? Как ты можешь просто бросить меня и маму? — Голос Шутин Стар задрожал, на её глазах выступили слёзы.

Стар Свирл застыл и опустился на колени возле дочери. Вынув из сундука свой плащ с колокольчиками, он бережно укрыл её.

— Я делаю это не потому, что мне хочется, золотце, а потому, что должен. Пускай даже я не вернусь, если мы с Твайлайт преуспеем, наша вселенная будет безопасной для твоих детей, для детей твоих детей, для детей их детей и для всех пони, которые родятся после этого. И если из-за этого я не увижу, как моя маленькая кобылка вырастет в прекрасную кобылу, то я готов заплатить такую цену.

— Да ведь не ты один эту цену платишь! Может, мне плевать на всех этих других пони. Я ведь никогда их не встречу, ну, за исключением, возможно, моих правнуков. Разве они стоят того, чтобы из-за них терять тебя? — спросила она.

— Ты уже повстречалась с одной из них, — сказала я, слегка улыбнувшись.

— Да-да, как скажешь, Твайлайт. 

— Я не шучу. — Я села с другой стороны от неё. Она отшатнулась, когда я погладила её гриву, но я выдержала её неприязнь. — Это я.

Они оба разом уставились на меня, я лишь ухмыльнулась в ответ:

— Я что, не упоминала об этом? Версия тебя из нашей линии времени, Шутин Стар, была одной из далёких-предалёких прабабушек мне, равно как и миллионам миллионов других пони. — Я наклонилась и поцеловала её в щёку. — Так что спасибо, бабуля.

— Н-не зови меня так. Это как-то странно. К тому же, строго говоря, она совсем другая пони, верно же? Мы просто похожи, — отозвалась она, но колкость в её голосе была не такой уж острой.

— О чём вы трое там болтаете? — подойдя к нам, спросила Найтмэр Мун, всё ещё с подозрением относящаяся ко мне после весьма точного обвинения Дискорда.

Шутин Стар глянула на меня долгим, оценивающим взглядом.

— Ни о чём, мама. Эти двое хотят вернуть меня в мою линию времени.

— Пустая трата сил и времени. Как только я разберусь с Регалиями и снова захвачу Эквестрию, ты бы могла занять очень могущественную позицию подле моего правого копыта. Хорошенько подумай над этим.

— Даже и не трудись задумываться, Старри, — сказал Стар Свирл, сердито зыркнув на Найтмэр Мун. — Дорогая, готовься, мы отправляемся с минуты на минуту.

— Хорошо, чем раньше мы покинем эту берлогу, тем лучше.

Я оглянулась на Монин Глоу, который в одиночестве сидел у костра и пристально смотрел на огонь, и решила составить ему компанию хотя бы на пару минут, потому что, скорее всего, больше его никогда не увижу. Оставив Стар Свирла и Шутин Стар прощаться друг с другом, я подошла к нему:

— Привет. — Монин Глоу на мгновение поднял на меня взгляд, затем опять уставился на костёр. — Знаешь, в моём времени я ученица принцессы Селестии. Я всему научилась у неё. Она и мне тоже как родная мама, так что я понимаю...

— Нет, не понимаешь. Но всё равно спасибо, — оборвал меня он.

Минуту слышался только треск огня.

— Ну, я уверена, она гордилась бы, что ты стараешься примириться со случившимся и мирно сосуществовать с Найтмэр Мун.

— Я совсем забыл сказать ей, что люблю её.

— Что?

— В самом конце. Я был так занят, отговаривая её от попыток спасти меня, что позабыл как следует попрощаться, — сказал он, не отворачиваясь от костра. Я потянулась и мягко взяла его за переднее копыто — минимум, что я могла сделать. — Она наверняка попытается остановить тебя. Когда ты явишься с этими двумя и расскажешь, на что способны Регалии, тебе придётся сразиться с ней. А после вы либо впустую погибнете, либо ты убьёшь её. Опять. И я снова не смогу с ней попрощаться.

Я закусила губу. Нельзя было говорить ему о нашем настоящем плане.

— Мы... что-нибудь придумаем, — несколько бестолково отозвалась я.

— Ага, как же. — Он наконец повернулся ко мне, не отпустив, однако, моего копыта. — Если тебе всё же придётся сражаться с ней и дело примет скверный оборот, сделай мне одолжение — передай, что я люблю её. Пускай она другая пони, всё равно скажи, что я... что... — Монин Глоу прерывисто задышал и упал ко мне в объятия, крепко сжав и начав тихо всхлипывать. Поначалу немного опешившая, через мгновение я обняла его в ответ, пока он не успокоился и не отпустил меня.

— Твайлайт, пора, — сказал Стар Свирл. 

Я прошла туда, где меня дожидались Найтмэр Мун, Стар Свирл и Дискорд. Шутин Стар медлила, но, обняв отца ещё раз, с болью во взгляде отошла к костру, где сидел Монин Глоу. Стар Свирл подготовил заклинание перехода между измерениями, которое творил уже много раз до этого, и использовал его в последний раз. Нас ждала финальная битва.

---

Мы появились во дворе кантерлотского дворца. День был просто возмутительно тихим и спокойным — хотя надолго он таковым не останется.

По краю двора, наставив на нас копья и целясь со стен из арбалетов, находились сотни готовых к бою королевских стражников, словно бы наперёд знавших, где и когда именно мы появимся. 

— Враги Эквестрии! — громогласно объявил со стены капитан стражи, который, к счастью, был не Шайнинг Армором, иначе моё сердце разбилось бы на кусочки. — Сложите оружие, если таковое у вас имеется, и сдавайтесь, и вас не тронут!

Застигнутая врасплох, я не нашлась, что ответить, да и, наверное, вряд ли сумела бы подобрать нужные слова. Наше и без того неважное положение только что стало ещё хуже. Тем не менее подобное развитие событий нисколько не смутило Дискорда.

— И зачем же нам делать такую глупость?

— Последнее предупреждение! Сдавайтесь, или мы будем стрелять!

— Ох уж эти стражники. Всегда следуете приказам, как безмозглые овцы. Так почему же не превратить вас в нечто соответствующее, а? — Дискорд поднял лапу и щёлкнул когтями, после чего во вспышках магии хаоса на месте стражи встали неразумные животные с густой белой шерстью. Один стражник успел-таки спустить арбалет, но в паре сантиметров от головы Стар Свирла болт превратился в банановый пирог, шлёпнувшийся ему в лицо. Дискорд вздохнул: — Это и всё, что Селестия выставила против нас? Какое разочарование.

— Не совсем, — послышался откуда-то сверху такой же голос. Второй Дискорд, что был из этой линий времени, спрыгнул со стены. За несколько метров до земли, он выставил вниз пятки лап и с громким визгом тормозов плавно опустился на лужайку. — Неплохо. Я бы пошутил типа «агнцы Селестии», но и это тоже весьма недурственный хаос.

— Благодарю. Приятно, что наконец нашёлся тот, кто может это оценить, — отозвался первый. — Как насчёт бросить этих неудачников и дуэтом навалять порядку на всём этом континенте?

— Заманчивое предложение, но, боюсь, вынужден отказаться. Селестия, понимаешь ли, попросила меня остановить вас четверых. — Он перевёл взгляд на меня. — Когда всё это кончится, тебя ждёт феноменальная порка. Признаться, не могу не оценить чистое безумие того, что я стал дружелюбным аккурат перед тем, как ты превратилась в злодейку. Что-то никак у нас не выходит оказаться по одну сторону баррикад, не находишь?

Наш Дискорд расхохотался.

— Вот умора-то. Ты теперь пляшешь под дудку Селестии? Это было бы ещё смешнее, если б не было так позорно, — фыркнул он. — И эта-то пай-кобылка — злодейка? Как же! Здорово же тебе Регалии мозги прочистили. Сам смотри. — Он тыкнул когтем вверх на облако, которое тут же превратилось в наковальню, зависшую над превращёнными в овец стражниками. Я попыталась схватить её магией, но она выскользнула и стремительно полетела вниз. 

Другой Дискорд вздохнул и щелчком когтей превратил овец на пути у наковальни в батут, направленный на нас. Наковальня рухнула на батут, который отпружинил её прямиком в лицо нашему Дискорду. Его шея растянулась, увлекаемая головой с наковальней, а потом схлопнулась, как резинка, отчего тело врезалось в стену, оставив после себя дыру, идеально повторяющую очертания Дискорда.

— Так, на чём мы там... — Но не успел он закончить, как место на стене возле дыры порвалось, как бумага, и Дискорд снова выскочил на поле, одетый в турнирный доспех. Воздух вдруг наполнился криками восторженной толпы, хотя никакой толпы видно не было.

— Кажется, мне нужно научить меня манерам, — сказал Дискорд. — Вы трое идите за Регалиями, а я догоню.

Он два раза хлопнул лапами, и мы внезапно исчезли со двора и появились в тронном зале. Вот уж действительно прямой подход. На двух тронах сидели Луна и Селестия, рядом с ними стояли мои подруги, на шеях которых висели ожерелья. Сложно было сказать, кто удивился сильнее — мы трое или же они семеро. Стражи в зале не было, через открытые окна доносилось мягкое пение птиц — ну, пока его не прервало громкое гудение флюгельгорна, вслед за чем со стороны дерущихся Дискордов прилетел шар для боулинга.

Селестия заговорила первой:

— Когда Элементы сказали мне, что двое моих учеников возглавят атаку на дворец, да еще и в союзе с парой величайших врагов, когда-либо угрожавших Эквестрии, я не поверила. Я не поверила, пока не увидела собственными глазами. Твайлайт, что ты наделала?

— Что я наделала?! Это не я в ответе за всё это! Всему виной Регалии! Это они манипулируют вами... для чего-то... но мы должны остановить их! — прокричала я.

— Регалии — наша единственная защита против тьмы и хаоса, что принесла ты, — ответила она. — Если тебя что-то беспокоило, почему ты не обратилась ко мне? Зачем пошла на такие крайности? И почему вы трое одеты, как группа мариачи?

Я вдруг поняла, что у меня на голове была широкополая шляпа, а оглянувшись на Стар Свирла и Найтмэр Мун, увидела, что они одеты так же. Изо рта озадаченной Найтмэр Мун даже торчала труба. Чтоб тебя, Дискорд.

— Это... неважно! — Я сорвала костюм. — И я не сказала вам потому, что Стар Свирл в своём письме запретил мне это делать: вы могли быть на стороне врага.

— Ничего я не запрещал, — бесцеремонно оборвал меня Стар Свирл.

Теперь озадаченной оказалась я:

— Ещё как запрещал — причём дважды.

— Ничего подобного я не писал. Да и с чего бы тебе не рассказывать об этом принцессам? Я-то не мог в прошлом из-за риска нарушить стабильность временной петли. Принцессы — единственные, кто может обращаться к Элементам без помощи Регалий. И ты не додумалась даже упомянуть, что ничего им не рассказала?

И когда бы я успела это сделать? Сам же постоянно меня торопил. Я как раз собиралась предложить тактическое отступление, когда Найтмэр Мун шагнула вперёд, загородив собой свет, падающий на нас через одно из окон наверху.

— Привет, сестра, — сказала она. Селестия прищурилась. — А это что за ущербное ничтожество сидит возле тебя?

Луна встала. Ростом она была ниже не только Найтмэр Мун, но и прошлой себя.

— Демон. Паразит. Изыди из этого мира, тебе нет здесь места.

— Я всегда знала, что Селестия мнила себя величайшей из нас двоих и желала править, не считаясь со мной. И вот оно, доказательство. Ты всего лишь пародия на то, кем была прежде. — Она провела своим дымчатым хвостом по лицу Стар Свирла. — Ужели это так удивительно, что твой муж выбрал более молодую и грациозную версию тебя?

Луна бросилась на неё. Всё очень быстро выходило из-под контроля, и я поняла, что ещё даже не достала заклинание принцессы Спаркл. Я собиралась подготовить его перед входом в тронный зал, однако Дискорд послал нас прямо внутрь. Куда же эти заметки запропастились?

Пока я искала заклинание, Стар Свирл прыгнул между Найтмэр Мун и Луной, расставив передние ноги, чтобы не дать им схлестнуться.

— Перестаньте, обе. Просто отдайте нам Регалии, и никто не пострадает. Твайлайт с друзьями может уничтожить их.

— И что потом? Эквестрия падёт к ногам Найтмэр Мун? Я этого не позволю. Я покончу с ней здесь и сейчас, и никто — даже ты, любимый, — меня не удержит.

— Луна, это необязательно должно закончиться...

Амулет Стар Свирла вспыхнул. Он опустился на пол и, глубоко потрясённый, уставился на Луну. Она покачала головой, будто не желая принимать то, о чём говорил его взгляд, но о свойствах амулета ей было прекрасно известно.

Времени на поиски заклинания у меня вдруг стало ещё меньше.

Я повернулась к моим друзьям:

— Девочки! Мне нужно, чтобы вы использовали Элементы гармонии. Селестия пускай наденет Магию, если вы мне не доверяете.

— Э-э, не уверена, что мы попадём по Найтмэр Мун, Твайлайт, — сказала Рэйнбоу Дэш.

Я глянула на готовую вот-вот начаться схватку. Вполне вероятно, именно в ней Стар Свирл и погибнет где-то... через четыре с половиной минуты. И будто в доказательство моих слов, Луна бросилась на Найтмэр Мун, а из рога Стар Свирла ей наперерез вырвался разряд магии. Возможно, он протянет чуть дольше пяти минут, если знает, что делает, однако проверять это мне не хотелось. Я закрыла глаза:

— Используйте их на мне.

— Ни в коем случае, Твайлайт, с твоей стороны низко даже просто просить нас о подобном, — сказала Рарити.

Я наконец-то отыскала заметки принцессы Спаркл в складках костюма мариачи. Как там его колдовать? Стоило потренироваться заранее, а не тянуть до того, как начала провоцировать носителей.

— Принцесса, используйте Элементы на мне. Клянусь, это поможет Эквестрии, я только не смогу прямо сейчас объяснить как именно. — Селестия мрачно смотрела на корону. Неподалёку Найтмэр Мун сумела попасть по Луне заклинанием и отбросить её, после чего взмыла в воздух и рухнула туда, где она приземлилась. От сильного удара во все стороны брызнули осколки мрамора, попавшие и в троны. — Сделайте это, или Луна разделит участь Монин Глоу.

Селестия резко вскинула голову и широкими глазами посмотрела на меня. Так и знала, что это привлечёт её внимание. Я бегала глазами по заметкам, пытаясь вспомнить, как колдовала заклинание ранее. В тихой-то пещере это было намного проще. Селестия опустила корону себе на голову:

— Ты ставишь меня в безвыходное положение, Твайлайт. — Мои друзья неуверенно переглядывались между нами, не зная, чью сторону принять, из-за чего ожерелья на их шеях перестали сиять. С пониманием, хоть и разочарованная, Селестия глянула на них и магией забрала Регалии. — Вам незачем обременять себя этим. Всю тяжесть вины я возьму на себя.

Пять ожерелий засверкали и заискрили, а корона засветилась. Нет, нет, нет, слишком рано — я ещё не подготовила заклинание. Мне нужно больше времени, нужно...

И тут из-за ближайшей колонны выскочила Азалия и с истошным криком изо всех сил врезала Селестии по голове бейсбольной битой, которую держала в копытах. Элемент магии скособочился, а свет остальных пяти Регалий угас.

Селестия несколько раз моргнула, скорее удивлённая, нежели раненная, и глянула на неё:

— Мы знакомы?

Азалия, явно ожидавшая, что её атака принесёт более ощутимый результат, растеряла былую уверенность.

— О, эм, меня зовут Азалия. Мы с Твайлайт... ну, мы встречались, но недавно сильно поругались, поэтому я не знаю, можно ли...

— Она — моя особенная пони, — совершенно серьёзно заявила я.

Азалия оглянулась на меня с сияющей улыбкой, после чего повернулась обратно к Селестии:

— Очень приятно наконец-то встретиться с вами, принцесса. Это честь для меня. Когда всё это кончится, я с удовольствием представлюсь вам в более приятной обстановке. Вы очень важны для Твайлайт. Она постоянно говорит о вас. Если вы позволите мне и дальше оставаться с ней, я буду просто вне себя от счастья. Но сейчас, — она снова занесла Мухобойку для удара, — если вы попытаетесь хоть как-то ей навредить, я буду биться с вами до последнего вздоха.

Селестия печально улыбнулась и посмотрела на меня:

— Ты определённо притягиваешь к себе самых отважных пони, Твайлайт. — Взгляд на Азалию. — Рада познакомиться с тобой, моя маленькая пони. Тем не менее сейчас не самое подходящее время.

Рог Селестии осветился, и Азалия поднялась в облаке магии. Она успела только вскрикнуть, когда Селестия вышвырнула её в открытое окно.

— Азалия! — закричала я.

— С ней всё будет хорошо, Твайлайт, если, конечно, она вспомнит, что у неё есть крылья.

Регалии снова воспарили.

— Погодите-ка! — Раздавшийся позади меня голос заставил вздрогнуть нас обеих, я повернулась и увидела Рэйнбоу Дэш и остальных моих подруг, которые встали за мной, пока Азалия отвлекала принцессу. — Я понятия не имею, чего тут происходит и почему Твайлайт притащила с собой Дискорда и Найтмэр Мун, а затем попросила использовать Регалии на ней; но если вы собираетесь жахнуть по ней — тогда вам придётся жахнуть по всем нам.

— Прошу, не делайте это ещё тяжелее для меня, — проговорила Селестия. На её лице застыло сожаление, а обычно развевающаяся и яркая грива потускнела и безвольно висела под гнётом короны.

— Эм, простите меня, пожалуйста, принцесса, но мы все так думаем, — сказала Флаттершай. — Хотелось бы, конечно, чтобы вы не использовали против нас Элементы.

Судя по всему, принцесса могла вот-вот передумать, а допустить это было нельзя. Я запустила разряд магии, который расплескался на полу перед её копытами — атаковать её на самом деле я бы ни за что не осмелилась.

— Давайте же! Чего вы ждёте? — бросила я.

Наконец-то сумев сотворить заклинание принцессы Спаркл, я ощутила, как оно заполнило пространство вокруг нас шестерых, и выпрямилась перед Селестией во весь рост. Она поправила корону, пять ожерелий окружили её, готовые извергнуть энергию.

— Твайлайт, прошу тебя, не заставляй меня это делать. Сдайся и помоги мне вновь справиться с Найтмэр Мун и Дискордом, а после мы всё как следует обговорим.

— Простите, принцесса, только так всё и должно произойти.

— Я приложу все усилия, чтобы убедить их обойтись с тобой милосердно, — сказала она, по-прежнему мешкая. Послышавшийся с другой стороны зала вскрик Луны, попавшей под удар Найтмэр Мун, подстегнул её к действию.

Мои друзья переглянулись. Пускай они и заявили, что верят моему решению, всё происходящее явно было для них чем-то неправильным. Я лишь надеялась, что они выслушают меня после того, как я перенаправлю мощь Элементов от них на Найтмэр Мун.

— Либо отдайте Регалии, либо остановите меня с их помощью, — сказала я.

— Тогда ты не оставляешь мне выбора, — отозвалась Селестия. — Я люблю тебя. Прости, что подвела.

Она опустила голову и на мгновение закрыла блестевшие от слёз глаза, а когда открыла вновь — они лучились мощью Элементов. Из ожерелий также заструился свет. Я никогда не видела это со стороны, однако же не отступила. Секунду ничего не происходило, но затем из Регалий вверх вырвалась радужная волна и, пройдя по дуге, накрыла нас. Я не видела ничего, кроме света во всей его ужасающей яркости.

Время замерло.

Я моргнула и попыталась сдвинуться, однако у меня ничего не вышло: смотреть по сторонам я могла, но вот тело не слушалось. Мои друзья также застыли на месте, беспомощно разглядывая окружающий нас свет. Это так, что ли, работает заклинание принцессы Спаркл? Она говорила, что, как только я его сотворю, всё сразу станет понятно, но я не ощущала ничего, что помогло бы мне контролировать или перенаправить атаку Элементов. Мои лихорадочные размышления прервал металлический стук копыт по камню, медленно приближающийся ко мне спереди. Я сощурилась и кое-как разглядела в невыносимо яркой белизне смутный силуэт.

— Эй, — позвала я. — Здесь кто-то есть?

Силуэт стал чётче, но свет по-прежнему был слишком ярким, не давая мне как следует рассмотреть.

— Так-так-так, — произнёс очень знакомый голос. — Кажись, не получилось.

О нет.

— Прерви меня, если уже слышала это, — сказала принцесса Спаркл. — Твайлайт Спаркл рассказывает другой себе об одном замечательном заклинании — именно то, что она страстно желала услышать. И заверяет, что это самое заклинание сможет разрешить все терзающие её беды и заботы. Однако оно срабатывает совсем не так, как было заявлено. — Она приблизилась ко мне и, коснувшись копытом подбородка, подняла мою голову. — Знакомая история, а?

— Твайлайт, прошу... — взмолилась я.

— Ты обещала мне, Твайлайт, — сказала принцесса Спаркл. — А мы обе знаем: лишишься доверия друга — и дружбе быстро придёт конец. 

Мы обе глянули на Пинки Пай, которая по-прежнему была заморожена на месте.

— Мне на секунду показалось, что она... — хмыкнула я.

— Как и мне. Ну да неважно. Вечность, если ты не знала, — это очень-очень долгий срок. Мне миллионы миллионов лет, и ещё дольше мне осталось до того, как я наконец обрету покой. Я помню тысячи жизней. Тысячи жён и, разнообразия ради, мужей, десятки тысяч жеребят. И все они не более чем воспоминания, будто бы выдуманные мною из ничего. Почти никого из бессчётного множества пони, которых я любила, на самом деле никогда не существовало. У меня нет будущего, Твайлайт, а вскоре его не будет и у тебя. Лишь ты одна будешь виновата в том, что случится с тобой, а заодно и со Стар Свирлом. Лишь ты одна всегда была собственным злейшим врагом.

— Что Элементы сделают с нами? — спросила я. Будь мои колени в состоянии двигаться, они бы наверняка дрожали.

— Понятия не имею, — призналась она. — Они только заверили, что это будет окончательно. Хотела бы я, чтобы они рассказали мне поподробнее, когда подали идею для этого заклинания, или хотя бы позволили остаться и взглянуть. Как только действие заклинания кончится и время снова возобновит ход, я исчезну. Ну, я хотя бы запомню беспомощное выражение твоего лица.

— Мы же можем поговорить об этом. Я как никто другой понимаю, через что тебе пришлось пройти.

— И как раз поэтому прекрасно знаешь, насколько отвратительно было с твоей стороны дать мне ложную надежду. Я делаю с тобой именно то, что ты сделала со мной. И поэтому я отняла у тебя любимую пони, как ты поступила с Луной. 

Чего-чего?

— О чём ты? Азалию ты у меня не отняла.

До этого принцесса Спаркл всем своим видом выражала непоколебимую уверенность в собственных действиях, но мой вопрос выбил её из колеи.

— Ну, убить её, как ты убила Луну, я не могла, но как минимум разлучить вас я сумела, рассказав, что она была чейнджлингом.

— Но мы из-за этого не расстались. Мы поговорили, и я простила её за ложь.

— Простила? — переспросила принцесса Спаркл. — Почему? Она же чейнджлинг. — Она нахмурилась, словно разочарованная тем, что мы были одной и той же пони. — Что ж, тогда буду довольствоваться тем, что сотру тебя из бытия. Я знала, что у меня только одна попытка. Пускай мои сведения были неполными, Элементы поведали мне достаточно, чтобы я смогла притвориться, что видела вас в сотнях других циклах петли. Говорила же, что ты хорошая лгунья. — Принцесса Спаркл начала исчезать, и свет каким-то непостижимым образом стал ещё ярче. Защита заклинания остановки времени постепенно угасала, моя шёрстка встала дыбом от колоссального объёма несущейся на меня магии. — Прощай, Твайлайт Спаркл.

Она исчезла. Я не успела даже моргнуть, прежде чем на нас обрушилась полная мощь Элементов гармонии.

Разлука и воссоединение

С криком проснувшись, я вскочила на кровати.

Нечто возле меня вздрогнуло и сбросило одеяло. Я перевела взгляд на это нечто, и в следующий миг в темноте возникла фигура пони и схватила меня.

— Твайлайт? Твайлайт, что случилось? Вернись ко мне, Твайлайт.

Вспомнив наконец, где нахожусь, я, как испуганная маленькая кобылка, позвала: 

— Стар Гейзер? — Моя жена наклонилась ко мне и крепко обняла. Как же мне повезло, что она здесь, рядом со мной, как, впрочем, и всегда. — Мне снилось... снилось, что... Я не помню, но это было что-то ужасное.

— Ш-ш-ш... всё хорошо. Теперь ты в безопасности. — Её нежный шёпот почти сразу успокоил меня. Она права, теперь мне ничего не угрожает. — Вспомни что-нибудь радостное. Помнишь наш первый поцелуй?

Я захихикала:

— Конечно же, помню, спрашиваешь ещё, — и коснулась её губ своими, чтобы повторить его, тщательно смакуя все знакомые, но по-прежнему восхитительные ощущения. Я смотрела на мою любимую, стараясь разглядеть в тусклом свете все её черты. Её растрёпанная тёмно-красная грива свисала на глаза, прямо как в ту ночь, когда мы должны были готовиться к экзаменам. Тогда я ещё сомневалась во всём, а особенно в себе, однако она направила меня на верный путь. Тогда же случилось нечто замечательное, нечто, о чём я помыслить не могла, но всё же...

— Я порой задумываюсь, что случилось бы, если б ты, ну, знаешь, не была...

— Лесбиянкой? — мягко спросила она с лёгкими нотками осуждения. — Ну, наверное, я бы не попыталась ответить на твой поцелуй так рьяно, что упала со стула и потянула лодыжку.

Я тихо рассмеялась. Разговор о том случае стал для нас своеобразной традицией.

— Я могу извиниться снова — в тысячный раз, но всё равно не стану сожалеть о случившемся тогда.

— Как и я, — отозвалась Стар Гейзер.

Я глянула на часы, что стояли на тумбочке позади неё. Через двадцать минут надо было вставать, да и спать мне уже не хотелось. Улёгшись и накрывшись одеялом, я устроилась возле самой важной пони в моей жизни и поцеловала её — крепко-крепко.

Она поцеловала меня в ответ, используя все свои маленькие приёмчики, которые усвоила за последние десять лет, чтобы сделать поцелуй ещё более потрясающим по сравнению с первым.

— Как думаешь, у нас есть ещё время до того, как Лифи проснётся? — спросила она.

— Кто?

Она нахмурилась и легонько стукнула меня по рогу своим оранжевым копытом:

— Наш сын, глупышка. Селестия что, опять заставила тебя изучать ментальные заклинания? Мне всё равно, что ты «самый юный профессор в истории академии», в прошлый раз, когда одно из них вышло из-под контроля и попало по тебе, ты две недели не могла вспомнить моё имя.

— Ох, ну и разозлилась же ты тогда. Селестия до сих пор вспоминает, как ты ворвалась на одно из её заседаний с министрами и запретила ей позволять мне когда-либо экспериментировать с этой магией. Хорошо хоть, что на неё это произвело сильное впечатление.

— Мы обе приняли то, что придётся делить тебя между нами. Но сейчас... — Она легла на меня. — Сейчас ты только моя. И я намерена по-полной отыграться на тебе за тот раз с флюгером на прошлой неделе.

Дверь в нашу спальню приоткрылась, мы обе еле сдержали стон разочарования из-за прерванного момента.

— Мамочка Спаркл? Мамочка Стар? У вас всё нормально? Я слышал крик. 

— Всё хорошо, Лифи, — сказала я. — Мамочке приснился плохой сон, но сейчас мне уже намного лучше.

Я услышала негромкий перестук крохотных копытец, затем глухой удар, когда жеребёнок запрыгнул на нашу кровать. Он вцепился мне в грудь и изо всех сил сжал.

— Тогда я прогоню плохие сны, как ты прогоняешь их для меня.

Я виновато глянула на Стар Гейзер. Она лишь улыбнулась, пожала плечами и перекатилась мне за спину, приобняв одной ногой так, чтобы можно было заодно гладить по голове Лифи. Я не стала засыпать обратно, а с наслаждением провела следующие двадцать пять минут зажатой между двумя пони, которых любила больше жизни.

Будильник зазвенел слишком уж рано. Поцелуем в лоб я разбудила маленького зелёного единорога, вцепившегося мне в грудь, и мы все втроём вылезли из постели навстречу новому дню. Несмотря на сказанное мною ранее, я никак не могла избавиться от мысли, что мой сон был каким-то образом важен. Я быстренько приняла душ и высушила гриву, готовясь к очередному рабочему дню в академии. Поцеловав на прощание жену и сына, я направилась к выходу. Насчёт Лифи я не переживала: его в школу каждое утро отводила Стар Гейзер, которая там преподавала. Прежде чем выйти за дверь, я захватила из буфета небольшой топаз: отнюдь не повредит оставаться в дружеских отношениях со Спайком, драконом-питомцем Селестии. У малыша добрая душа, неудивительно, что принцесса взяла его себе в помощники.

Я шла по улицам Кантерлота, желая избавиться уже от остатков того, что снилось мне прошлой ночью. Подробности сна вроде и вертелись у меня в голове, но вспомнить я не могла, как бы ни старалась. Монумент, мимо которого я проходила тысячу раз до этого, вдруг привлёк моё внимание настолько, что я остановилась, чтобы как следует его рассмотреть. Он изображал шестёрку пони, выполненных в камне настолько реалистично, что, сойди они с пьедестала, я бы не удивилась. Этот памятник отмечал подвиг Трикси Луламун и пяти её друзей, которые при помощи Элементов гармонии спасли принцессу Луну, когда она вернулась как Найтмэр Мун.

Жаль только, что этот подвиг стоил всем шести жизни.

Я изучала уверенный взгляд Трикси, что был направлен на город, спасённый с её помощью. Разумеется, почти каждый пони в Кантерлоте знал её имя после той неестественно долгой ночи. История тех знаменательных событий уверенно превращалась в легенду. Насколько мне известно, вся шестёрка встретилась как раз накануне той ночи. Хотелось бы и мне иметь таких же друзей. Да, у меня были коллеги по академии и, естественно, Стар Гейзер и её друзья, но это не совсем то.

Что-то всколыхнулось на задворках моего разума — что-то, относившееся к моему сну. Уж не был ли он о Трикси и её друзьях? Что-то мне казалось странно знакомым.

Я зашагала дальше по направлению к академии, но остановилась за квартал до неё. Глянув на вокзал, мимо которого лежал мой путь, я вдруг ощутила непреодолимый порыв. Не успела я опомниться, как ноги словно сами понесли меня к окошку билетёра. И что я делаю? Пропускать работу у меня в привычках не было.

— Здравствуйте, — сказала я. — Один билет, пожалуйста. На полуденный поезд, направление неважно.

— Самые дешёвые — до Понивилля, — ответил он.

Отчего-то мне показалось, что именно туда я и хотела попасть.

— Отлично! — Я заплатила за билет и пошла к платформе, откуда через десять минут отправлялся поезд. Позади меня жеребец буркнул что-то насчёт того, что только-только сумел выбросить из головы эту песню.

Когда поезд отошёл от перрона, я снова задумалась, почему поддалась мимолётной прихоти. Мне это казалось чем-то важным, причём настолько, что своим прогулом я была готова навлечь на себя недовольство Селестии. С другой стороны, правда, я всегда могла нагнать на выходных, да и к тому же в моём текущем состоянии я вряд ли смогла бы сосредоточиться на работе.

По мере приближения к Понивиллю во мне росло недоумение: я никогда не бывала в здешних краях, но отчего-то проносящийся за окном пейзаж казался очень знакомым. Следующие несколько часов чувство дежавю всё усиливалось, так что, когда поезд наконец остановился у перрона Понивилля, мой разум истошно призывал меня вспомнить, но я никак не могла этого сделать и поэтому только сердилась. Я вышла из вагона и пошла по улице. Пока я ехала на поезде, было хоть какое-то ощущение прогресса, но теперь, прибыв в город, я понятия не имела, что делать дальше.

— О, приветствую. Первый раз в Понивилле?

Я повернулась к обратившейся ко мне пони, оказавшейся белой единорожкой с роскошной тёмно-фиолетовой гривой.

— Да, вроде бы, — отозвалась я. — А что, так заметно?

Она добродушно рассмеялась:

— Для большинства — не думаю, но я неофициально занимаюсь встречей всех новоприбывших. Ох, где же мои манеры? Меня зовут Рарити. Приятно познакомиться. 

Я протянула копыто и стукнула по её:

— Твайлайт Спаркл, мне также приятно. — Я пару мгновений разглядывала её. — Вы никогда не бывали в Кантерлоте? Никак не могу избавиться от ощущения, будто я с вами уже где-то встречалась.

— Гм-м... Стыдно признаваться, но я чувствую то же самое. Я, конечно же, слышала о вас и ваших достижениях — некоторые из моих клиентов просто умрут, когда я познакомлю их с одним из самых выдающихся умов Кантерлота, — но никак не могу припомнить, откуда же я вас знаю.

Я изумлённо отшагнула:

— Слухи обо мне дошли даже сюда? Чем вы занимаетесь?

— Ну, вообще, я организатор мероприятий. — Она повернулась боком, показав мне свою метку в виде трёх воздушных шариков (пары синих и одного жёлтого). — Но моё увлечение — это налаживание связей. Сводить вместе пони с общими интересами, или знакомить пони, которые в чём-то нуждаются, с теми, кто эти желания может исполнить к их общей выгоде. — Она негромко усмехнулась. — Думаю, мне нравится считать себя пони, которую должен знать каждый.

— Весьма достойное занятие, — признала я.

— Благодарю за лестные слова! Если вы собираетесь остаться в городе до вечера, то я просто обязана пригласить вас на моё небольшое суаре. У меня на примете немало пони, с которыми я хотела бы вас познакомить.

— Ох... вот как, — ответила я, пытаясь придумать отговорку. Я вовсе не планировала оставаться здесь так долго. Ну, строго говоря, я и приезжать-то сюда не планировала. Понятия не имею, зачем я это сделала. — ...Мне нечего надеть.

Глаза Рарити засверкали.

— Тогда я знаю, к кому вам стоит обратиться! У нашей местной портнихи непременно найдётся всё необходимое. А ещё она очень приятная и добрая пони. Уверена, она сможет одолжить вам наряд, если он будет нужен только на один вечер. Давайте провожу вас к ней прямо сейчас.

Возможности отвертеться от непреклонной щедрости этой кобылы я не видела, поэтому мне оставалось только следовать за ней. На её предложение перейти на «ты» я согласилась довольно быстро: сложно соблюдать формальности, когда собеседник кажется таким знакомым. Более того, по пути нам встретилось немало пони, которых, готова поклясться, я уже видела раньше. Несколько раз мне даже пришлось сдержаться, чтобы не помахать им копытом. Мы остановились возле бутика, стилизованного под огромную карусель, чьи стены украшали изображения всевозможных животных. Мы зашли внутрь, и Рарити огляделась в поисках хозяйки:

— Флаттершай? Ты дома?

— Добрый день Рарити, — неожиданно близко послышался голос. Я развернулась и увидела жёлтую пегаску с розовой гривой, которую не заметила ранее из-за того, как идеально она сливалась с поникенами.

— Вот ты где, дорогая. Право слово, порой ты такая тихая, что я тебя даже не замечаю.

— Прости, — отозвалась Флаттершай, после чего склонила голову и глянула на меня. — Ох, я забыла заказ? Я знаю, что видела вас прежде, но, боюсь, никак не могу припомнить имя.

— Не вы одна, — сказала я. — Я впервые в Понивилле, так что не могу сказать, где мы могли с вами увидеться.

— Твайлайт Спаркл, это Флаттершай. Флаттершай — Твайлайт Спаркл, — проговорила Рарити. — Знаю, это неожиданно, но я бы хотела превратить сегодняшний ужин в приветственный вечер для Твайлайт, и надеюсь, ты поможешь ей выглядеть на все сто.

— И можно просто на «ты», если вы не против, — добавила я.

— Совсем не против. Гм, думаю, я смогу тебе что-нибудь подобрать. — Флаттершай оценивающе оглядела меня, затем развернулась к висящим на вешалках платьям. Насколько я могла судить, они все были скромными, но тем не менее довольно изысканными. На подходящей фигуре они наверняка смотрелись замечательно, однако не настолько, чтобы сильно выделять из толпы. — Наверное, это будет хорошая реклама. Мне только нужно сперва закончить кое-что ещё.

— Ты слишком добра, дорогая, — сказала Рарити. — О, и если тебе нужна реклама, у меня есть на примете кое-кто, кто работает в маркетинге. Они наверняка с удовольствием поделятся с тобой парой-другой советов.

— Прости, но откажусь. Я не хочу навязывать пони то, как они должны думать и что должны носить, — мне просто нравится помогать им выглядеть красиво. — Флаттершай указала на свою метку в виде трёх алмазов. — Это ведь мой особенный талант.

— Что ж, хорошо тогда, что потрясающая красота твоих творений говорит сама за себя, — сказала Рарити. — Ну, не будем больше тебя отвлекать. Мы подождём.

Флаттершай вернулась к нарядам, над которыми работала. Держа катушку с нитками между крыльями, она двигала копытами с поразительной ловкостью, и прямо на моих глазах ткань сшивалась стежок за стежком.

— Ничего себе, Флаттершай, я никогда не видела пегаса, настолько искусного в шитье.

— Ох, спасибо, Твайлайт, — отозвалась Флаттершай, не отрываясь от работы. — Мне приятно, что ты так думаешь. Когда я жила в Клаудсдейле, многие пони считали это немножко странным. — Она поморщилась от неприятных воспоминаний.

— Они просто не понимали, какая ты на самом деле особенная, — заявила Рарити. — Их недальновидность оказалась лишь на пользу Понивиллю.

Я прошлась глазами по убранству бутика, и кое-что на одной из вешалок привлекло моё внимание. Там висели причудливо украшенные наряды, бывшие слишком маленькими даже для жеребят.

— А это что за наряды? — спросила я.

Флаттершай вопросительно хмыкнула и проследила за моим взглядом.

— О, это особый заказ от...

Дверь в бутик с грохотом распахнулась, и внутрь стремительно влетела розовая пони.

— Приветики, Флаттершай! Это мы!

— ...Пинки Пай, — закончила Флаттершай, одновременно ответив на мой вопрос и поприветствовав новую пони.

— Ага-ага! Вы обо мне говорили, девочки? У меня ушки горели! — Она повернулась ко мне. — Привет! Я Пинки Пай, а это Энджел.

Я впервые заметила сидящего у неё на спине маленького белого кролика.

— О-о, какой милашка! Меня зовут Твайлайт Спаркл, — ответила я. Пинки улыбнулась. Энджел нахмурился.

— А будет ещё милее, когда мы оденем его для сегодняшнего представления. Эй, ты тоже приходи посмотреть! — сказала она.

— Очень приятно с твоей стороны пригласить и её, Пинки, — произнесла Рарити, — однако я уже попросила её прийти на мой вечер.

— У-у-у! Тогда стоит показать тебе представление прямо сейчас! Давай, Энджел.

Не успела я вежливо отказаться, как кролик спрыгнул с её спины в ближайший угол. Пинки запустила копыта в собственную гриву и вытащила оттуда обруч, который, как ни странно, горел.

— Ты всё это время держала его у себя в гриве? — спросила я, не веря своим глазам. У меня была куча вопросов, но прежде чем я их озвучила, внутренний голос подсказал мне просто смириться.

— Агась! — отозвалась Пинки и тронула копытом подбородок. — Гм-м... если подумать, наверное, поэтому у меня ушки и горели.

— Не люблю эту часть. Очень уж опасной она выглядит, — прикрыла глаза Флаттершай.

— Не волнуйся, Энджел — профессионал! Смотри! — с этими словами Пинки подбросила горящий обруч в воздух. Энджел как следует разбежался, снова запрыгнул ей на спину, мощно оттолкнулся и высоко подпрыгнул. Сделав небольшое сальто, он пролетел через падающий обруч, на волосок разминувшись своим пушистым хвостиком с горящей поверхностью. Он приземлился в тот же момент, когда Пинки поймала обруч и, упав на колени задних ног, торжествующе подняла его над головой. — Вуаля!

Впечатлённые представлением, мы все втроём зааплодировали, хотя на лице Флаттершай скорее было облегчение, что кролик не пострадал. Я наконец-то смогла рассмотреть метку Пинки. Три бабочки розового цвета практически сливались с её розовой же шерстью.

— Удивительно! — воскликнула я. — Я так понимаю, ты дрессировщица кроликов?

— Любых животных, а не только кроликов, — ответила Пинки. — А вообще, я дружу почти со всеми зверюшками в Понивилле!

— Пинки выступала на многих моих мероприятиях, — сказала Рарити. — Я каждый раз поражаюсь, сколько всего умеют её маленькие друзья.

— Ну что тут сказать, я обожаю дарить пони улыбки, — проговорила Пинки.

— А я просто обожаю шить зверюшкам маленькие наряды, — добавила Флаттершай.

— Должна сказать, из нас троих получилась весьма дружная группа, — произнесла Рарити.

Глядя на них, я не могла не согласиться. Их умения отлично дополняли друг друга. Я как раз собиралась это сказать, как вдруг прозвучал взрыв.

Бутик затрясся, я закричала и вцепилась в ширму, но не удержалась и упала. Выглянув в окно, я увидела расходящийся по небу горизонтальный круг всех цветов радуги.

Три другие пони и бровью не повели.

— О, — сказала Рарити, — я и забыла, что сегодня вторник.

— Откуда... как... что это такое было? — спросила я.

— Ха! Твой первый радужный удар! Теперь ты настоящая понивиллька, — хлопнула меня по спине копытом Пинки.

— Они немного пугают с непривычки, — сказала Флаттершай.

— Ответ на твой вопрос лежит в центре круга, — произнесла Рарити. — А источник его — скорее всего, над фермой «Грозовое яблоко».

— «Грозовое яблоко»?

— Только не говори, что никогда не пробовала грозояблочный джем, — проговорила Пинки.

— Конечно же, пробовала. Разве есть те, кто не пробовал? Вот только я не знала, что его делают здесь.

— Грозояблочный джем — основной экспортный товар Понивилля, — пояснила Рарити. — Владельцы фермы за считанные годы обрели известность после того, как нашли способ производить его на постоянной основе.

— Я ещё нескоро начну работать над твоим платьем, Твайлайт, так что почему бы тебе не сходить и не посмотреть самой? Они наверняка будут рады познакомиться с тобой, — сказала Флаттершай.

Я призадумалась: а почему бы и нет? Сейчас, немного успокоившись, я вдруг поняла, что этот взрыв отчего-то казался мне знакомым. Разве я уже не видела его из Кантерлота? Но, как и в случае со многим другим сегодня, я никак не могла припомнить. Я распрощалась с тремя подругами и покинула бутик, зашагав к центру всё ещё расширяющегося круга.

Где-то минут через десять мне начали попадаться признаки того, что я шла в верном направлении. На ближайших полях виднелись аккуратные ряды деревьев, чьи разноцветные плоды составляли большую часть сельского пейзажа. Спустя ещё пару минут я миновала ворота из кованого железа и остановилась посреди фермы. В конце дорожки находился трехэтажный особняк, что высился над стоящим позади него амбаром. Расставленные тут и там по двору садовые инструменты выглядели первоклассными и хорошо ухоженными.

— И-и-иха-а!

От возгласа я вздёрнула уши и повернулась к оранжевой кобыле, помахавшей мне потрёпанной старой шляпой. Мы подошли друг к другу.

— Здорово, подруга. Звать Эпплджек, рада познакомиться. Что привело тебя в наши края? — Она схватила меня за копыто и энергично потрясла.

— Твайлайт Спаркл, впервые в Понивилле. Я увидела ваш радужный удар и захотела подойти посмотреть. И очень рада, что решила так сделать: ваши сады просто изумительные. — Не знаю откуда, но я точно знала, что она оценит именно этот комплимент, ещё до того, как его сказала.

Она улыбнулась:

— Уже вижу, что ты мне понравишься. И брось эти «вы», чай не на званом вечере. Только вот я не совсем та, к кому стоит обращаться за рассказом о радужноударе. Прикрой-ка уши и чутка отойди.

Озадаченная, я закрыла уши и отступила. Эпплджек набрала полную грудь воздуха, немного подержала, после чего во всё горло прокричала в небо:

— ЭЙ, РЭЙНБОУ ДЭШ! ТУТ КОЕ-КТО ХОЧЕТ РАССПРОСИТЬ ТЕБЯ О РАДУЖНОУДАРАХ!

Даже несмотря на плотно зажатые уши, несколько секунд после крика у меня звенело в голове.

Какое-то время ничего не происходило, но затем по небу пронеслась оставляющая радужный след стрела, которая повернула к земле и остановилась в паре метров над нами. Голубая пегаска сняла лётные очки, тряхнула разноцветной гривой и стёрла со лба пот, избавившись лишь от малой части влаги, что покрывала её грудь, бока и даже метку в виде трёх алых яблок.

— Не вопрос. Мне как раз перерыв не помешает: на полях с самого рассвета была, — сказала она. — Ты наверняка слышала, но меня звать Рэйнбоу Дэш. Приятно познакомиться.

В её голосе тоже слышался акцент, однако не такой явный, как у Эпплджек. Пегаска приземлилась возле земной пони.

— Я Твайлайт Спаркл. Это было потрясающе. Как ты это назвала? Радужный удар?

— Звуковой радужный удар. И да, я и впрямь потрясающая, — гордо отозвалась Рэйнбоу Дэш. Эпплджек закатила глаза. Дэш заметила это и шлёпнула влажным хвостом прямо по её метке в виде трёхцветной молнии, заставив взвизгнуть. — Только не притворяйся, будто это тебе не нравится.

Я молча глядела на них, не зная, стоит ли мне как-то реагировать на их флирт.

— Ну, это было по-настоящему удивительно. С такими приёмами тебе бы стоит попробоваться в Вандерболты.

Рэйнбоу Дэш пожала плечами:

— Я подумывала, но в конце концов отказалась от этой затеи. Здесь, на ферме, и так есть всё, что мне нужно, к тому ж без меня тут всё зачахнет.

— Моя семья успешно держала эту ферму на плаву задолго до твоего появления, Рэйнбоу, — заметила Эпплджек.

— Эй, я против твоей семьи ничего не имею, Джеки. Как-никак... — она вдруг бросилась к Эпплджек, впилась в её губы своими в долгом поцелуе, — я влилась в неё, когда женилась на тебе, — и договорила, наконец оторвавшись, чтобы передохнуть. Она глянула на меня и подмигнула: — Оказалось, мне очень нравится вкус яблок.

Эпплджек закашлялась:

— Дэши! Хватит тебе!

— Так... э-э... вы двое... ух, — промямлила я.

— Ага, «ух» вполне подходит, — сказала Рэйнбоу Дэш. — Запала на эту кобылку почти в тот же день, что встретила. А она вот решалась несколько лет.

— Ну, я когда росла, предпочитала жеребцов, — объяснила Эпплджек. — Прости, Твайлайт, не знаю, чего я это тебе рассказываю, ведь мы познакомились буквально только что. У меня просто... такое ощущение, что я знаю тебя уже давно.

Рэйнбоу Дэш громко фыркнула и махнула копытом:

— Кобылы, жеребцы — все они немножко рэйнбосексуальны. Жаль только, что многие из них так никогда и не поймут, чего упустили.

— А как вы познакомились? — спросила я.

Эпплджек глянула на Рэйнбоу и с улыбкой потёрлась о её щеку своей, не обращая внимания на пот.

— Заходи, расскажем за чаем.

Мы вошли в пышно, но со вкусом обставленную переднюю особняка, откуда Эпплджек провела нас на кухню. Она вытащила из буфета три стакана, затем достала из холодильника графин с холодным чаем. Я глотнула чаю, найдя его вкусным и освежающим. Рэйнбоу Дэш же залпом осушила свой стакан, после чего жестом попросила ещё.

— До того как я решила, что не хочу вступать в Вандерболты, я, э-э, хотела вступить в Вандерболты, — начала Рэйнбоу Дэш. — Постоянно практиковалась, пытаясь выучить трюки, которыми хотела их впечатлить. Наконец я придумала то, что наверняка заставило бы их глаза вылезти на лоб, — звуковой радужный удар. И вот я начала тренироваться, и тренировалась, тренировалась, тренировалась, пока не подготовилась настолько, чтобы точно сделать его. — Она отпила ещё чаю из вновь наполненного стакана. — Бесплатный тебе совет: не делай свой первый звуковой радужный удар, когда летишь вниз к земле. Хотя, наверное, толку вам обеим от него никакого, если, конечно, вы по-волшебству не отрастите себе крылья или что-то в этом роде. У меня и раньше случались серьёзные падения, но то определённо было самым худшим. Однако ж у меня получилось.

— В тот день я как раз направлялась на большое эппллузское родео, — включилась в рассказ Эпплджек. — Несколько месяцев в году я провожу в турнирах. Можно сказать, что мне жуть как нравится соревноваться. Она вот знает. — Она похлопала Рэйнбоу Дэш по спине. — Так вот, только я собиралась сесть на поезд, как вдруг прямо у меня над головой — бабах! — шарахнул звуковой радужный удар. Я, наверное, никогда прежде не бегала так быстро, как тогда, когда неслась за радужным следом. Пока я бежала, яблоки на деревьях вокруг меня окрашивались во всевозможные цвета. След обрывался на южном поле, где я и нашла её прям посередь кратера.

— Угу, а как только я очухалась, увидела склонившуюся надо мной красотку. Сияющая светлая грива, прелестные веснушки — всё при ней, в общем, — проговорила Рэйнбоу, с лёгкостью подхватив за Эпплджек, будто им далеко не впервой было рассказывать эту историю. — И конечно же, я была на все сто галантной и невозмутимой.

— Насколько я помню, ты сломала крыло и, заливаясь слезами, звала мамочку.

— Но, типа, в галантной и невозмутимой манере, — настояла Рэйнбоу Дэш.

— Мы подобрали её и подлечили. Наша семья не из тех, кто бросит попавшую в беду пони. Лишь через несколько часов мы заметили, что во всей этой кутерьме получили свои метки. Как только бабушка поняла, что радужный удар превратил урожай в грозовые яблоки, мы тут же наняли Рэйнбоу.

— После того как я довела радужный удар до ума и освоила его окончательно, мы полностью переключились на производство грозояблочного джема. Я-то думала, что и раньше работала усердно, но эти пони гоняли меня в хвост и гриву, хотя иногда я и сама была не прочь, чтобы на мне поездили.

Эпплджек снова покраснела, шикнув:

— Рэйнбоу Дэш! Это же личное!

Пегаска захихикала, едва не поперхнувшись чаем.

— Я имела в виду лишь, что помощница из меня была тогда никакущая, Джеки. — Она повернулась ко мне и ухмыльнулась: — Второе началось чуть позже. — Эпплджек шлёпнула её, но улыбка на лице Рэйнбоу давала понять, что, по её мнению, оно того стоило. — Для нас обеих всё это вышло как нельзя лучше: Эпплджек и её семья сумели заработать достаточно денег, чтобы отремонтировать ферму, я устроилась на постоянную работу и, конечно же, мы обе заполучили кобылу нашей мечты. — Она заговорщицки наклонилась ко мне и нарочито громко прошептала на ухо: — Только между нами, Джеки выиграла больше. — Очередной шлепок, очередной смех, очередной поцелуй, после чего они обе прижались друг к другу. Эпплджек переплела свою левую ногу с правой Рэйнбоу. Они обе выглядели полностью довольными своей жизнью.

Я глянула на часы.

— Ого, уже так поздно? Мне нужно возвращаться в город.

— Не против компании? — спросила Эпплджек.

— И я пойду, — добавила Рэйнбоу Дэш. — Мне нужно кое-что сделать.

— Да? И что же?

Рэйнбоу Дэш недоумённо моргнула на вопрос любимой.

— Я... я не знаю. Просто мне кажется, что я должна сделать что-то важное. — Она дёрнула плечами. — Может, вспомню, когда приду.

Мы втроём отправились к бутику. Почти уже добравшись до него, мы наткнулись на Пинки, Рарити и Флаттершай, которые шли нам навстречу. Мы все переглянулись, не зная, что сказать, пока неловкую тишину не нарушила Рарити:

— Вы тоже это чувствуете? Словно мы... мы...

— Связаны? Ух, хорошо, что не я одна, — сказала Рэйнбоу Дэш.

— Ну, я встречалась с вами в городе, но да, есть в этом что-то намного более важное.

— Важное — не то слово, — послышался сверху голос. Мы подняли головы и дружно ахнули, когда с небес спустилась принцесса Селестия, на спине которой находилась закрытая шкатулка.

— Ухтышки! Это ж принцесса! Принцесса, народ!

— Эм... да, Пинки, думаю, мы все её заметили. Ну, я-то точно заметила, — проговорила Флаттершай.

— Твайлайт Спаркл, ты меня удивляешь. Пропускаешь работу лишь затем, чтобы явиться именно сюда. — Я чуть поникла от её упрёка. — Вы все наверняка ничего не понимаете, и я здесь, чтобы всё прояснить. — Она открыла шкатулку и показала нам корону и пять ожерелий.

— Это...

— Элементы гармонии, да, — кивнула Селестия. — Я бы хотела, чтобы каждая из вас взяла и надела то ожерелье, которое, на ваш взгляд, подходит вам больше всего. Когда вы это сделаете, Элементы исправят ваши воспоминания.

— Значит, мы вспомним, откуда знаем друг друга? — спросила я, страстно желая разгадать эту тайну.

— Нет, Твайлайт. Они исправят ваши воспоминания так, чтобы вы забыли друг друга насовсем.

Моё копыто застыло на полпути к шкатулке.

— ...Что?

— Вы шестеро были связаны в... другом времени. Это была замечательная дружба, и вы вместе многого добились, однако это оказалось слишком опасно для гармонии в Эквестрии. Поэтому ваши разумы и судьбы были изменены. Не полностью, как выяснилось. Пришла пора исправить это.

— Твайлайт, — раздался вдруг неподалёку другой голос. Из-за дерева вышла Стар Гейзер. Неожиданное появление Селестии было довольно странным, но тем не менее вполне в её духе. Но откуда здесь взялась Стар Гейзер? — Надень корону. Тогда всё станет, как и прежде. Ведь всё же было замечательно, так? Я очень тебя люблю, мне не хочется возвращаться в то время, когда мы не были вместе.

— Но... но мои друзья... — На слове «друзья» моя голова откинулась назад, и я вскрикнула от боли, когда барьер в моём разуме разрушился. Воспоминания прошлой жизни нахлынули на меня, смешиваясь с тем, что, как мне казалось, я знала о своём прошлом. — Стар Гейзер... Не ты ведь потянула лодыжку той ночью, да? Это была я, потому что ты оттолкнула меня.

— Пожалуйста, не вспоминай это, Твайлайт. Надень корону, чтобы тебе не пришлось этого делать. Я не вынесу, если ты вспомнишь то, как я с тобой тогда обращалась. Это не должно становиться реальностью, если ты сама этого не захочешь, — сказала Стар Гейзер.

— Ты фальшивка, — отозвалась я.

Она заплакала:

— Нет, не фальшивка. Я улучшенная истина. Прошу, Твайлайт, сделай это ради Лифи.

— Мамочка Спаркл?

Я развернулась на месте и увидела сына прямо посреди моих стоящих кругом друзей.

— Ты... разве не должен быть в школе?

Элементы прибегли к грязным уловкам.

— Ты не хочешь, чтобы я был настоящим, мамочка? Я думал, ты меня любишь. Почему ты хочешь, чтобы меня не стало?

Я бросилась к нему и крепко обняла. Я его мать. Я не его мать. Я... я...

— Конечно же, я не хочу, чтобы тебя не стало, — прошептала я ему на ухо. — Но я также не хочу, чтобы не стало моих друзей.

— Тебе придётся выбирать, Твайлайт, — произнёс он. Мои уши дёрнулись. Он бы никогда не сказал что-то подобное. Я отстранилась и оглядела его повнимательнее. Я мать Лифи — а мать знает собственное дитя.

— Ты не Лифи. 

Он нахмурился.

— Нет, мы не он, — раздался из его рта совершенно иной, чуть более низкий голос. — Мы просто понимаем, что осязаемая форма лучше помогает нам общаться. Надень корону, Твайлайт.

— Почему вы с нами это делаете? — спросила Флаттершай.

— У нас нет желания вредить вам. Из вас шести получились исключительные поборники гармонии, и мы сделали немало добра с вашей помощью. Однако же, Твайлайт, мы не ожидали той эффективности, с которой ты заручилась поддержкой сил хаоса и тьмы из других миров. Для нас они всегда были своеобразным белым пятном. За исключением, разумеется, другой Твайлайт из петли времени, которая была известной величиной. В будущем всё это будет скорректировано.

— Что значит «скорректировано»?

— Ты исполнила своё предназначение и тем самым предоставила нам великий дар. Направляемая нами, ты значительно расширила наше влияние путём обеспечения условий к созданию Регалий. Тем не менее этот процесс оставил тебя крайне неудовлетворённой, что могло привести к тому, что ты со своими друзьями начала бы, как Стар Свирл, исследовать Регалии и, не исключено, в дальнейшем попыталась бы нас уничтожить. Мы обнаружили взаимовыгодное решение и через Стар Свирла и принцессу Спаркл организовали ситуацию, где подарили тебе совершенно новую жизнь, в которой у тебя не будет никаких причин задумываться о нашей природе. Ты вообще не должна была вспомнить другую линию времени, но ваша связь друг с другом... оказалась более крепкой, чем мы полагали. Это не наказание, Твайлайт, — это награда, если только ты согласишься её принять.

— И что, Эквестрия будет жить долго и счастливо? — спросила я.

— Нет. Эквестрия — это провал. Мы были очень близки, намного ближе чем с предыдущими мирами, но тем не менее пока что не сумели создать идеальную гармонию, — объяснил Лжелифи. — Как вид вы справились хорошо — на пятёрку с минусом, можно сказать. Так что проживите долгую, спокойную жизнь, и через несколько веков мы сотрём последние остатки этого мира и начнём с чистого листа. — Жеребёнок приставил копыто к подбородку и задумался. — Может, попробуем в следующий раз разумных страусов.

— Я не позволю этому случиться. Пока не знаю как, но я остановлю вас. Мы заслуживаем жизни. Пони — это вам не какие-то пешки в дурацкой игре или переменные в эксперименте.

— Мы понимаем, что для вас эта весть неприятна. И именно поэтому, как только мы здесь закончим и вы примете неизбежное, мы удалим ваши воспоминания обо всём этом. Вы проживёте прекрасные жизни и никогда не задумаетесь ни о Понивилле, ни друг о друге. По нашему мнению, мы поступаем более чем разумно.

— Я не хочу жить во лжи, — сказала Эпплджек.

— Меньшего от поборницы Честности мы и не ожидали. Но сможешь ли ты без зазрения совести заявить своей жене, что все твои чувства к ней были ложью? Потому что если ты вернёшься к правде — или, точнее, к той правде, что была до этого, — ничего этого не будет.

Рэйнбоу Дэш глянула на Эпплджек с мучительным выражением на лице. Эпплджек молча поникла.

Повисла гнетущая тишина. Лифи не торопил нас с ответом.

— Я решила. Дайте мне корону, — наконец сказала я.

Скорее всего, ненастоящая Селестия магией поднесла мне корону. Взяв в копыта, я обратила на неё взгляд.

— Твайлайт... — начала было Пинки, но я подняла ногу, прервав её.

— Простите, девочки, но я знаю, чего хочу.

Я глядела на самоцвет в форме звезды, что повторял рисунок моей метки. С каждой плоскости камня на меня смотрели отражения моего собственного лица, чуть отличающиеся друг от друга. Пребывающая в счастливом неведении я из этого мира соседствовала с эмоционально истощённой и порой несчастной мной из моего прежнего мира. Я глубоко вздохнула и приготовилась.

После чего бросила корону на землю и топнула ногой по драгоценному камню, разбив его вдребезги.

Мир разлетелся на осколки.

Свет вернулся. В считанных сантиметрах от моего лица мельтешил стремительный поток всех цветов радуги. Я огляделась и увидела, что вместе со всеми моими друзьями опять стояла в тронном зале кантерлотского замка прямо в центре радужного урагана, вращающегося против часовой стрелки. Я улыбнулась и окунула копыто в цветовой поток. Мне он не навредит. Теперь я это понимала. По помещению раздался мелодичный перезвон.

— Знаете, — сказала я, собравшись с мыслями, — всё это сильно напоминает мне музыку.

Мой голос с лёгкостью преодолевал шум как сражения, так и бури. Даже не повышая его, я нисколько не сомневалась, что все меня прекрасно слышат.

— Стар Свирл как-то поведал мне о том, как принцессы давным-давно создали музыку. Селестия предпочитала созвучные гармонии, в то время как Луне нравились нестройные и малопримечательные; и лишь когда они объединили эти несовершенные части, у них получилось создать нечто по-настоящему достойное. В одном вы были правы: пони несовершенны. Но знаете, о чём я только что догадалась? Вы можете видеть всё, что когда-либо было в прошлом, что есть сейчас и что когда-либо случится или может случиться; однако же увидеть полную картину вы по-прежнему неспособны.

Радужный вихрь вокруг нас замедлился. Затем на долю секунды остановился. Затем начал вращаться в противоположном направлении.

— Музыка — это не просто ноты, записанные на бумаге. Музыка состоит из высоких и низких тонов, которые мы наполняем нашими эмоциями. Также и жизни пони состоят из взлётов и падений. Возможно, прочитать ноты вы и можете, но сыграть мелодию вы не в состоянии. Для этого вам нужны мы, потому что иначе вы бы изменили наши воспоминания, не прося при этом, чтобы мы вас приняли. Так вот, я всем своим сердцем отказываюсь вас принимать. Ведь кто вы без нас? Всего лишь набор броской бижутерии.

Заметив краем глаза другой свет, я обернулась и увидела, что он исходит от пяти самых важных в моей жизни пони из того места, где должны были бы быть ожерелья. Пускай Регалии и являлись отличными усилителями Элементов, их источником они не были. 

— Я Твайлайт Спаркл. Вы боялись меня прежде, но вы понятия не имеете, насколько оправдан был ваш страх. Я видела, какую участь вы уготовили Эквестрии. Я была по другую сторону вашей стены и сумела вернуться обратно. Там пусто и безжизненно — всего лишь бесконечное белое ничто. Монотонность. А это буквально означает «один тон».

Мощь, исходящая из моих подруг, на равных столкнулась с мощью Регалий. Я чувствовала их потрескивающую ярость и негодование. Они не привыкли, чтобы им кто-то противился. Так им и надо.

— Сколько вы уже существуете, но так и не смогли понять. Монотонность...

Из нас вырвалась очередная волна света, затмив всё, что на моей памяти когда-либо делали Элементы. Я ничего не видела из-за чрезмерной яркости, но мне этого и не требовалось. Я была едина со всем, чего касался этот свет.

— ...Не может создать...

Я шагнула вперёд и ощутила, как самоцветы Регалий начали деформироваться. Их поверхность пошла уродливыми волдырями, которые лопались, капая на пол драгоценными металлами.

— ...ГАРМОНИЮ!

Напоследок жалко заскулив, Регалии расплавились и сгинули навсегда.

Я упала на пол, полностью лишённая сил, но также и полностью довольная. У стоящей напротив Селестии широко распахнулись глаза и отвисла челюсть. По её щекам струились капли расплавленного золота, бывшего прежде Элементом магии, но она, видимо, этого даже не замечала. Остатки короны стекли с её головы и влажно шлепнулись на пол, образовав полужидкую лужицу. Грива и шерсть Селестии слегка обуглились по краям, однако в остальном она была невредима. Луна и Стар Свирл тоже глазели на нас. Долгое время никто не произносил ни слова.

— Это... было... КРУТО! — наконец воскликнула Рэйнбоу Дэш, после чего, будто по стуку копыта, мои пятеро друзей принялись шумно беседовать между собой, заверяя друг друга, что да, это действительно произошло.

Единственным предупреждением тому, что случится дальше, стал стук упавшей на пол деревянной биты. Не успела я оглянуться на звук, как на меня навалилось тело, сведя на нет все мои попытки подняться.

— Ты жива! Жива! Когда я увидела, как принцесса ударила по тебе магией, я подумала... подумала... — начала было Азалия, но затем отказалась от слов и начала осыпать меня маленькими поцелуями. Когда-нибудь нам с ней придётся обсудить, когда и где уместно набрасываться на меня с неожиданными объятиями, тем не менее моменты вроде этих явно попадут в категорию одобренных.

— Я в порядке, Азалия. Как никогда, — солгала я со стойким ощущением, будто изменяю жене, которой у меня никогда не было, но которую я прекрасно помнила — как помнила и всё остальное. Я попыталась оттолкнуть эти навязчивые мысли, и, по крайней мере, на мгновение у меня это получилось.

Азалия вдруг прекратила меня целовать. Прижавшись губами к моей щеке, она кончиком языка лизнула меня и отстранилась:

— Почему ты апельсиновая на вкус?

— Долгая история, — усмехнулась я. — Потом расскажу.

— Эй, а где Чёрная Задавака? — спросила Пинки Пай. Мы все огляделись. На месте, где ранее Найтмэр Мун держала Луну в удушающем захвате, теперь лежала кучка дымящихся сломанных доспехов, как после того раза, когда мы впервые использовали Элементы.

— Ну и ну, вы только гляньте, — проговорила Эпплджек, глядя в ближайшее окно. На небе светила полная луна, на которой вновь красовалось изображение, что было там до освобождения Луны. Лунная пони вернулась.

У также выглянувшей в окно Луны отвисла челюсть:

— Это так моя луна выглядела тысячу лет, пока я была там заточена?

Стар Свирл, вмиг переключившийся из врага в любящего мужа, обнял её:

— Тебе, наверное, трудно это видеть. Не волнуйся, мы преодолеем это вместе.

— Я тебе не какой-то там травмированный жеребёнок, балда, — отозвалась Луна, ответив, однако, на объятия. Затем она повернулась ко всё ещё ошарашенной Селестии: — Серьёзно, Тия? Пришлёпнуть на луну мой профиль? Безвкусица, как по мне. — Её ухо дёрнулось, и она вновь повернулась к Стар Свирлу: — Погоди-ка, что ты имел в виду, говоря, что мы преодолеем это вместе?..

— Я больше тебя не брошу, Лунатик. Примерно же в этом возрасте я исчез из прошлого, верно? — спросил Стар Свирл. Луна оглядела его, затем кивнула. — Что ж, значит, я попросту не могу вернуться, иначе это испортит пространство-время, так? Не вижу причин, почему я не могу остаться здесь и узнать новую тебя. И кстати, строго говоря, мы же до сих пор женаты, да?

Она улыбнулась:

— Думаю, можно сказать и так. Хотя с сожалением вынуждена сообщить, что не смогла сохранить тебе верность последние несколько столетий.

— Даже так? И как, были хорошенькие?

— Ну, была одна сиреневая единорожка...

— Она занята, — тут же отозвалась я. Азалия насмешливо хрюкнула и продолжила целовать меня.

— Пока что оставим эти разговоры, — покраснела Луна. — Нам следует избавиться от останков Найтмэр Мун. Они — физическое воплощение её силы и в неправильных копытах могут быть опасны.

Она подняла один из кусков доспехов, но когда попыталась положить обратно, оттуда вырвалось маслянистое щупальце и прилипло к её шерсти. Луна попыталась стряхнуть его, но оно никак не отставало. Остальные куски доспехов вдруг затряслись, после чего извергли из себя ещё больше щупалец. На глазах у остолбеневшего в ужасе Стар Свирла доспехи превратились в густую жидкость, которая подтекла к Луне и начала быстро облеплять её.

Луна закричала, отчего Селестия наконец вышла из ступора.

— Луна! — воскликнула она и бросилась к ней, однако чёрная жижа уже полностью покрыла её. Внешне она выглядела, как трёхмерный силуэт самой себя, но долго это не продлилось. Вскоре Луна зашаталась, когда её тело начало вытягиваться и меняться, пока на чёрной поверхности не возникла крохотная трещина, откуда полился яркий свет. Трещин становилось всё больше и больше, свет стал совсем нестерпимым — и в следующий миг маслянистая тьма исчезла. Когда я наконец проморгалась, то увидела не совсем Луну.

Или, вернее будет сказать, я увидела не совсем ту Луну, что была прежде. Высокая и величавая, как тысячу с небольшим лет назад, она вновь стояла вровень с Селестией во всех смыслах этого слова. Луна взмахнула крыльями и повертела головой, разминаясь после преображения. Судя по всему, она получила обратно то, что Регалии гармонии отняли у неё во время запечатывания.

— Вот это да! — рассмеялась она. — Ну и ощущение. Я чувствую себя... потрясающе! — Она подошла к Селестии и захихикала: — Кажется, мне больше не нужно задирать голову, чтобы заглянуть тебе в глаза, сестра. Как и должно быть.

— О нет! — ахнула Пинки. — Если вы забрали часть силы Найтмэр Мун, значит, опять поедете кукушечкой, станете злодейкой и попытаетесь установить вечную ночь?

Возможно, чуть более резко, чем следовало бы, Луна помотала головой, заставив закачаться из стороны в сторону свою новую переливающуюся яркими звёздами гриву.

— Рада сообщить, что моё желание ввергнуть мир в вечную тьму повысилось лишь незначительно.

— Ура! — крикнула Пинки.

Заметив настороженный взгляд Селестии, Луна захихикала:

— Я пошутила. Нам с тобой, сестра, суждено править на равных. Я не желаю повторять ошибки прошлого. К тому же, — она подошла к Стар Свирлу и поцеловала его в нос, — у меня есть более важные вещи, чем строить тебе козни.

— Ну, блин, вы опять? Вам двоим обязательно заниматься этим у всех на виду?

Мы обернулись на звук нового голоса, донёсшегося со стороны входа. Стар Свирл изменился в лице, грозно сверкнув глазами:

— Шутин Стар? Ты что здесь делаешь? Ты должна была использовать свиток, который я тебе дал, и вернуться домой. Я же настрого запретил тебе следовать за мной!

— Ага, будто до этого твои запреты когда-либо работали, — фыркнула она, затем подошла к родителям и обняла обоих. — Я не хочу возвращаться, если ты не собираешься. Я остаюсь здесь.

Стар Свирла, кажется, тронули слова дочери, но злиться он не перестал.

— А если бы мы проиграли? Что, если бы Элементы нас всех убили, или Найтмэр Мун захватила бы мир после нашей победы?

— Ну не знаю, как по мне, быть дочкой злой императрицы — довольно крутой запасной план.

Пока Стар Свирл, Луна и Шутин Стар обнимались и общались, будто самая обычная в мире семья, Селестия, чтобы им не мешать, подошла к нам.

— Прости, что не поверила тебе, Твайлайт. Использовать Элементы на тебе... Я пойму, если ты не простишь меня. Азалия, я также прошу прощения, что выбросила тебя в окно.

— Пустяки, — улыбнулась я. — Я ведь этого и хотела, хотя не могла объяснить из-за того, что Найтмэр Мун была рядом. И вы меня простите, что наговорила всякого, чтобы спровоцировать вас. Слишком уж сильно всё отклонилось от изначального плана.

Азалия кивнула:

— Я только рада, что вы выбрали открытое окно. Простите, что ударила вас битой.

— На твоём месте я поступила бы точно так же, — ухмыльнулась Селестия. — Твайлайт мне очень дорога. Если ты не против, я бы хотела пригласить тебя на чашечку чая и обсудить твои с ней отношения — с глазу на глаз.

— С-с г-глазу на глаз?

— Возможно. Или, быть может, мне стоит пригласить заодно и её родителей. Уверена, у них тоже найдётся, о чём тебя порасспросить.

Азалия задрожала и опустила взгляд. Я нахмурилась:

— Принцесса, не пугайте её так.

Она на секунду чуть прищурилась, затем откинула голову и рассмеялась:

— У меня на затылке растёт большая и умеренно болезненная шишка. Думаю, мне позволительна крохотная месть. — Она укрыла Азалию крылом и прижала к себе. — Если Твайлайт любит тебя, а ты любишь её, то, естественно, я даю тебе своё благословение.

— С... спасибо, принцесса.

Селестия глянула на Луну, к которой за какие-то несколько минут вернулись семья и прежняя сила, её взгляд наполнился тоской.

— Не сыскать чувства лучше чем то, которое испытываешь, когда видишь близких тебе пони в окружении их родных и друзей. Большего счастья мне и представить сложно.

Не знаю даже, нам это она говорила или же просто размышляла вслух.

— Мама?

Селестия застыла — точно статуя. Лишь несколько секунд спустя она пролепетала:

— Этого... не может быть...

Я хитро улыбнулась:

— Так уж и сложно представить?

Селестия медленно поднялась и повернулась к стоящему в дверях Монин Глоу. Я угадала верно, предположив, что Шутин Стар притащит его с собой. Его шерсть по-прежнему была испачкана запёкшейся кровью вперемешку с грязью и потом — в пещере-то помыться негде. Они целую минуту смотрели друг на друга, не веря своим глазам.

— ...Малыш Глоу?

Услышав своё имя, Монин Глоу галопом бросился вперёд. Селестия рванула к нему навстречу. На полпути он прыгнул к ней, и они столкнулись в воздухе, обхватив друг друга передними ногами и крыльями ещё до того, как упали на пол.

— Мама! Мамочка, я видел... я смотрел, как ты умирала. Это в основном твоя кровь. Я думал, что больше никогда не смогу сказать, как сильно люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. Ох, малыш, как же я тебя люблю. Очень-очень люблю. Мой сыночек.

— Так, стоп, а это кто такой? — спросила Рэйнбоу Дэш. — Стар Свирла я помню, про Шутин Стар говорилось в его письме, а это что за жеребец?

— Это Монин Глоу, сын Селестии, — пояснила я.

— У принцессы Селестии есть сын? С каких это пор?

Я глянула на мать с сыном, которые со слезами на глазах крепко держались друг за друга, словно намереваясь оставаться так вечно. Селестия медленно качалась взад-вперёд и тихонько шептала что-то на ухо Монин Глоу.

— С этих самых.

— Погодите-ка, все эти пони явились из прошлого и собираются остаться в нашем времени! — вдруг ахнула Рарити. — Вы хоть представляете, что это значит?

Меня тут же захлестнул поток тревожных мыслей. Неужели нам грозит некая темпоральная петля? Парадокс, что уничтожит всё сущее? Существенные изменения в истории, начинающиеся с этого момента? Что же я упустила?

— Что это значит, Рарити?

— Это значит, что в следующем сезоне будет бум на ретро! — Она схватила меня за щёки и притянула моё лицо к своему, я увидела в её глазах безумный блеск. — Твайлайт, мне нужны все книги, что есть у тебя по моде тех годов, швейная машинка и полтораста килограммов фиолетового шёлка — и срочно! — Она выпустила меня и прижала копыто ко лбу. — А ещё принцесса Луна! Она теперь больше! Ей потребуется совершенно новый гардероб! Нужно её измерить! Где мой сантиметр?

— Э-э, Рарити, ты уверена, что сейчас подходящее для этого время? — спросила Эпплджек.

— Так-так-так, вы только гляньте на этих влюблённых поняшек и их счастливые развязки, — послышался сверху голос Дискорда. — Не видел столько нежностей с тех пор, как гонял телят по кудыкиным полям под Сталлионградом.

Мы охнули и подняли головы на драконэква, стоящего на потолке и глядящего на нас. О нет, что же нам делать? Я не знала, получится ли у меня снова напрямую обратиться к Элементам.

— Дискорд! — прокричала я.

— Единственный и неповторимый, — отозвался он. — Нет, правда единственный и неповторимый. У нас с другим состоялась крупная драчка — настоящая заруба, хотя и чутка затянувшаяся. Бюджет на спецэффекты на несколько месяцев вперёд вышел весь. Но в конце концов тот другой я оказался не таким тёртым калачом, как я, поэтому из замеса вышел готовеньким.

— Эм, подожди, я что-то не понимаю, — сказала Флаттершай. — Ты хороший, исправившийся Дискорд, или плохой, неисправившийся?

— Гм-м. — Он потёр подбородок, затем глянул на неё и подмигнул: — Всё-то тебе расскажи, а? — после чего, расхохотавшись, растворился в воздухе.

— Ух, никогда прямо не скажет. Вот же ж заноза, — буркнула Эпплджек.

— Ага. Наверное, стоило-таки на всякий случай превратить его обратно в статую, — согласилась Рэйнбоу Дэш. Они переглянулись друг с другом, затем вдруг покраснели и отвернулись. Незамеченным это не осталось.

— Эм... Рарити, — поменяла тему разговора Флаттершай, — если ты собираешься делать целую новую линию одежды в стиле ретро, тебе понадобится помощь? Я по-прежнему хорошо помню, как проектировала и шила... в том месте.

— О, мне бы очень не хотелось навязываться к тебе с этим, Флаттершай. Уверена, с моими связями я смогу отыскать себе помощников. Эм, если, конечно, эти связи ещё остались. К тому же кто присмотрит за твоими животными, пока ты будешь у меня в бутике?

— О! О! Я присмотрю! Меня, выбери меня! — Пинки запрыгала на месте, размахивая копытами, чтобы привлечь внимание. — Как думаете, получится у меня научить хорька делать сальто?

— Стойте, так вы все помните, что Элементы сделали с нами? — спросила я. Мне почему-то казалось, что помнить буду одна только я.

— А что они сделали-то? — поинтересовалась Азалия. — И откуда ты узнала, что тебе нужно напасть на Кантерлот с помощью Дискорда и Найтмэр Мун?

— Это был довольно странный день, — отозвалась я. — Ну, не самый, конечно, странный — что многое говорит о моей жизни, — но я тебе всё расскажу по дороге домой.

— Ха, бьюсь об заклад, после всего этого ты целый месяц не захочешь выходить из библиотеки, — усмехнулась Эпплджек.

Заманчивое предложение, однако сперва мне нужно было съездить кое-куда ещё.

---

Прошла неделя. Я открыла тихо звякнувшую колокольчиком дверь в небольшой цветочный магазинчик в Троттингеме. Из-за прилавка послышались шаги, и ко мне вышел зелёный земной жеребец с меткой в виде цветка.

— Здравствуйте, — поприветствовала я. — Вы, случаем, не мистер Зайлем?

— Да, это я. Я могу вам чем-то помочь?

— Мне — нет, но есть одна пони, с которой вам стоит встретиться. — Я отшагнула в сторону и протянула копыто назад.

— Эм... там никого нет. Это что, какая-то шутка?

Уверенная улыбка сползла с моего лица, когда я обернулась и увидела, что, кроме нас двоих, в магазине действительно никого не было. Я нервно усмехнулась:

— Подождёте минуточку?

— Только поскорее, пожалуйста, — пожал плечами он. — Мы через десять минут закрываемся.

Я выбежала наружу под яростный звон колокольчика. Остановившись посреди пустой улицы, я как следует осмотрелась в поисках нужной мне пони. Она оказалась ближе, чем мне думалось. Прислонившись к стене прямо возле двери, Азалия сидела и тихонько плакала. Я села рядом и обняла её.

— Я не могу. Мне страшно, Твайлайт, мне так страшно. Что они скажут, когда увидят меня?

— Не знаю, милая. Узнать ты сможешь, только если войдёшь в эту дверь. Никаких больше пряток, ты теперь совсем другая, помнишь?

Азалия помотала головой и взмолилась:

— Прошу, не заставляй меня.

— Не буду. Я не стану заставлять тебя делать ничего, что ты не хочешь. Если ты считаешь, что будет лучше прийти в другой раз, мы так и поступим, однако рано или поздно тебе придётся это сделать.

— Знаю, — шмыгнула она. — Но что мне им сказать? «Эй, сожалею, что ваша дочь умерла в прошлом году; но не волнуйтесь, я здесь, чтобы заменить её»?

— Ты — это она. Ты Азалия, — сказала я. Мои слова, похоже, её не убедили, но она хотя бы перестала плакать и положила голову мне на плечо. Я пару мгновений молчала, чётко осознавая, что время поджимает. — Помнишь ту ночь на озере? — Я почувствовала, как она кивнула. — Как и тогда, сейчас перед тобой стоит выбор: отступить или преодолеть себя. Той ночью ты тоже не знала, сможешь ли пойти по воде, а думала лишь, что окажешься мокрой и разочарованной. Но ты решилась, и случилось кое-что замечательное — мы стали парой. И точно как той ночью, я буду рядом и помогу тебе ступить на воду. Если же произойдёт что-то плохое и мы ухнем в озеро, то после просто выползем обратно на берег и поможем друг дружке высушиться и согреться. Такое тебя устроит?

Азалия молча потянулась ко мне, и я сжала её копыто своими.

Она глубоко вздохнула.

— Хорошо. Я готова.

— Теперь ты иди первой, а я следом.

Я поцеловала её и помогла подняться. Она подошла ко входу и, глянув на меня ещё раз, чтобы убедиться, что я рядом, открыла дверь. Колокольчик звякнул в третий, последний раз. Тот же жеребец вышел нам навстречу, только с другой стороны.

— Вы нашли пони... которую... — Он уставился на Азалию, лишившись дара речи.

Коленки Азалии перестали дрожать, её слёзы высохли. Она улыбнулась жеребцу и, пускай на это потребовалось несколько попыток, сумела проговорить:

— Привет, папа.

Неясное будущее

Даже как-то не верится, что прошло уже три месяца.

Целое время года, наполненное на удивление неудивительной рутиной. Череда восхитительно скучных, едва ли чем-то отличающихся друг от друга дней, что медленно перетекали один в другой. Приятное времечко, когда я беспокоилась максимум о том, какой хлеб выбрать к яичнице — ржаной или пшеничный, а не о том, какое именно древнее зло попытается убить меня в следующий раз.

При мыслях о еде я открыла глаза и села на кровати. До рассвета оставался ещё час, но, хоть и легла спать три часа назад, я чувствовала себя совершенно бодрой и вдобавок зверски голодной. Последние дни на сон у меня уходило совсем мало времени, однако, по словам Азалии, когда я всё же засыпала, то спала как убитая. Я наклонилась и нежно поцеловал её в лоб. Она проснётся ещё нескоро, я же собиралась начать день пораньше.

Кромешная тьма нисколько мне не мешала, когда я прокралась вниз по лестнице на кухню библиотеки, где принялась шарить по шкафчикам и буфетам в поисках съестного. Несколько кусочков фруктов, полбатона, баночка джема к нему, миска хлопьев и слоёная булочка — вполне подходящий завтрак. Открыв холодильник, я немножко вздрогнула, впервые после пробуждения увидев свет от зажёгшейся лампочки. Я налила себе немного сока и на секунду задумалась, не стоит ли налить заодно чашечку кофе по старой памяти. Кажется, уже недель шесть прошло с тех пор, как я последний раз пила его. И дело даже не в том, что я хотела избавиться от этой привычки — у меня попросту не было желания. Всё-таки хорошо, что я встала раньше Азалии: дико голодная, я поглощала еду так быстро, что со стороны это наверняка выглядело ужасающе. Через двенадцать минут, когда в окно начали пробиваться первые лучи восходящего солнца, от моего завтрака остались четыре пустые тарелки, грязный стакан и одна наевшаяся единорожка.

Чувствуя приятную тяжесть в животе, я удовлетворённо застонала, немного стыдясь своего обжорства. Скорее всего, именно из-за этого я больше не влезала в свою одежду. В библиотеке стало чуть поярче, я зашла в ванную и остановилась у зеркала, даже в полутьме различая всё чётко и ясно. Хе, а ведь когда-то принцесса Селестия частенько говорила, будто чтение при свете свечи посадит мне зрение.

Я как следует изучила собственное отражение. Даже несмотря на очень плотный завтрак, едва ли бывший для меня чем-то необычным последнее время, я выглядела более стройной, чем несколько месяцев назад. Также более мускулистой и сильной, чем когда-то была, но при этом и более подтянутой. Видимо, благодарить стоило мою новую программу упражнений.

Пока я чистила зубы и умывалась, пища в моём животе наконец улеглась, и спустя пять минут я была готова к утренней пробежке. Ей я просто из прихоти начала заниматься где-то полтора месяца назад и, скажу честно, совершенно не ожидала, что мне настолько понравится. Теперь, если я дольше пары дней не пробегала стремительным галопом минимум три километра, у меня начинали зудеть копыта. Надев обувь для бега, я на цыпочках пробралась мимо комнаты Спайка и вышла за дверь, медленно закрыв её с наитишайшим щелчком.

В столь ранний час большинство пони ещё спало, так что в окру́ге не было ни души. Но это меня вполне устраивало: мне нравилось и просто гулять по пустым улицам. Парой кварталов южнее пискнул птенец, я ощутила запах свежевыпеченного хлеба со стороны «Сахарного уголка» на другом конце города. Как-то раз я решила отправиться на пробежку до завтрака, и всё закончилось тем, что спустя четверть часа я сидела там и уплетала за обе щёки их выпечку. За один присест потратила недельный бюджет на еду. Звуки, виды, запахи — всё это казалось мне более реальным, чем раньше, как если бы я ощущала их совершенно новыми органами чувств, которые мой разум ещё не до конца научился истолковывать. Разогревая мышцы, я с улыбкой быстро шагала по улице. До границы города оставалось ещё три здания... два... Я наклонила голову, мои ноги уже дрожали от нетерпения.

Я пересекла условную, невидимую черту на краю города и, сорвавшись в полный галоп, практически полетела по полям и дорогам к тропинке в Белохвостом лесу, где обычно бегала по удлинённому маршруту Забега листьев. Время от времени я чувствовала, будто мои копыта вовсе не касаются земли. Жаль, правда, что я двигалась слишком быстро, чтобы насладиться живописными пейзажами, но мне требовалось заставить сердце биться сильнее, иначе толку от этой пробежки не будет. Несколько километров спустя, когда меня наконец прошиб лёгкий пот, я услышала, как меня кто-то окликнул, попросив притормозить. 

Немного раздражённая, я замедлилась до шага и с сожалением ощутила, как стук в груди почти сразу утих. С каждым днём мне приходилось всё сильнее увеличивать нагрузку, лишь чтобы снова добиться этого ощущения. Рэйнбоу Дэш пронеслась надо мной и, развернувшись спиной вперёд, полетела рядом.

— Ну ты даёшь, Твайлайт. Знаю, ты говорила нам, что начала бегать, но я и не думала, что ты будешь такой быстрой! Впечатляет, надо сказать.

— Спасибо, Рэйнбоу Дэш. Я перечитала кучу книг о тренировках на выносливость, и, кажется, они работают. — Год назад увидеть Рэйнбоу Дэш до полудня было редкостью. Однако привычки, приобретённые ею через воспоминания о десяти годах работы на ферме, сделали нечто такое, чего, на мой взгляд, не смогли бы добиться даже Элементы гармонии — превратили её в раннюю пташку. — Что ты здесь, в лесу, делаешь? Тренируешься?

— Не, я подумывала сперва разобраться с погодой, а потом слетать на Грозо... «Сладкое яблоко».

— Как дела у вас с Эпплджек? — нарочито обыденно спросила я. Разговоров на эту тему мы с девочками старались избегать вот уже несколько недель. Первый месяц после нашего возвращения Рэйнбоу и Эпплджек не могли даже пять минут находиться вдвоём в одной комнате, сбегая под каким-то совершенно нелепым предлогом. Однако по прошествии некоторого времени они, видимо, преодолели-таки неловкость, потому что теперь проводили вместе больше времени, чем когда-либо. Что именно у них были за отношения, они не говорили, даже если вообще знали сами, а мы не хотели выпрашивать, пока они не будут готовы рассказать.

— Да нормально вроде, — отозвалась Дэш фразой, которая могла значить что угодно, а следовательно, ничего конкретного. — Я просто хотела собрать немного воды с пруда на случай, если влажность в городе слишком понизилась.

— Ну, когда я проходила там полчаса назад, влажность, кажется, была около двадцати восьми процентов, — сказала я.

Рэйнбоу Дэш зависла в воздухе.

— Ты остановилась и измерила, пока занималась пробежкой? Это чересчур ботански даже по твоим меркам, Твай. 

— Я не останавливалась, а просто, ну, была рядом и почувствовала... — Я замолчала. Отчего-то я точно знала, что права, причём до процента. В тот момент я вообще ни о чём не задумывалась — только глядела по сторонам. Крыша того дома синяя, улица пыльная, влажность двадцать восемь процентов — всё это я просто знала.

— Спасибо, конечно, за помощь, но тебе б лучше оставить такое нам, пегасам. Погода — это вроде как наша фишка, — проговорила Рэйнбоу Дэш, уже начиная отвлекаться от нашего разговора. — Ну, увидимся позже. Продолжай бегать так же крутецки быстро!

Она улетела. Я попыталась вернуть ощущение свободы от стремительного бега, что было мгновение назад, но теперь никак не могла избавиться от навязчивых мыслей об окружающей меня атмосфере. Кончиком языка я чувствовала на вкус что-то... что-то вроде дождя с градом? В воздухе витало нечто странное. Удовольствие от пробежки было окончательно испорчено назойливым ощущением того, будто я что-то упускаю.

Чуть погодя, пока я возвращалась в город, у меня почти получилось пройти мимо «Сахарного уголка». Почти. Мой недавно появившийся вкус к жизни, что усиливал все остальные чувства, сводил на нет любые попытки противиться сладостям. Почему-то особенно сильно этот эффект проявлялся по отношению к тортам.

Открыв дверь в кондитерскую, я на мгновение задумалась, не набрела ли случайно на зверинец. По помещению тут и там сновали разнообразные животные, ещё несколько окружало столик, за которым сидели три посетителя. Один из них дрожащим копытом медленно поднёс ко рту печенье, при этом ни на секунду не сводя взгляда с нависшего над ним огромного чёрного медведя. Другой одним глотком осушил полстакана воды, вслед за чем, пронзительно крича, с потолка спустился крупный кондор, который завис над столом, заново наполнил стакан из графина, что держал в когтях, после чего взлетел обратно, расплескав воду со льдом на третьего посетителя.

— Э-э, Пинки? — зайдя внутрь, позвала я и осторожно прошла к прилавку, стараясь не наступить на бегающих под ногами маленьких зверюшек. Я позвонила в звоночек на прилавке — и тут же пожалела об этом. Раздавшийся оглушительный птичий и звериный гвалт заставил меня зажать уши копытами.

Привлечённая шумом, Пинки высунула голову из кухни в задней части комнаты:

— О, приветик, Твайлайт. Заказать чего хочешь? Просто попроси козла.

Я глянула на стоящего возле меня козла, он невозмутимо глянул на меня в ответ. Мы секунду смотрели друг на друга, пока он не нагнулся над прилавком и не схватил салфетку из раздатчика, принявшись её медленно жевать.

— ...Может, позже. Что тут происходит?

Пинки ухмыльнулась ещё шире:

— Кейки на несколько дней уехали из города, а в одиночку управляться с целой кондитерской мне трудновато, поэтому я подумала: раз у меня так хорошо получалось обучать животных трюкам в другой жизни и так хорошо получается готовить в этой, то почему бы не совместить эти мои хорошести? — Из кухни донёсся жуткий грохот. — Недочёты, правда, ещё остались. Секундочку. — Она повернулась вглубь кухни. — Нет-нет-нет, амфибиям и рептилиям нельзя в холодильную камеру, иначе вы действительно станете хладнокровными! Если вам что нужно оттуда, попросите пингвинов.

— Ла-адно, значит, они, эм, и на кухне тебе помогают? — Я огляделась. Быть может, идея Пинки была не так уж и плоха. Понятия не имею, как она сумела нацепить смокинг на ягуара и уговорить его работать официантом. — А что медведь делает?

— Посетитель захотел поесть с ним! — радостно заявила Пинки. — Ну, вообще-то, он попросил одну «медвежью лапку», но здесь, в «Сахарном уголке», мы верим, что чем больше усилий прилагать к обслуживанию клиентов, тем довольнее они будут!

— Наверное, я захвачу чего-нибудь из хлебницы и пойду, — предложила я. — Запиши на мой счёт.

— Ладненько! Если нужно что-то конкретное, просто спроси королевскую кобру, которая там спит.

Я застыла. Это наверняка шутка. Даже она не...

— Пинки, в хлебнице что, правда сидит королевская кобра?

— Не-а, — отозвалась она. Я облегчённо выдохнула. — Я спросила, чем она правит, но она толком не ответила, так что, по-моему, она — кобра в отставке. А про этих я никогда не слышала, чтобы они были ядовитыми!

Я стала медленно пятиться к двери.

— Ну, я просто зашла поздороваться. Привет! Вот, поздоровалась, поэтому, пожалуй...

— Слушай, пока ты не ушла, можешь объяснить кое-что насчёт сказанного в письме, которое мне дал пони в костюме?

— Конечно.

— Что такое «нарушение санитарных норм»?

---

Час спустя я вернулась в библиотеку совершенно вымотанная, но отнюдь не из-за пробежки. Прошла уже половина утра, а толком позаниматься я так и не смогла. Ну, всё же одиннадцать километров я пробежала, пускай особенно утомительным мне это не показалось. Переступив порог, я несколько раз энергично потянулась и вскрикнула, когда одну особенно беспокоящую меня группу мышц вдруг свело спазмом. Я заворчала. Вот почему именно это единственное место на моей спине никак не переставало ныть? Я уже прочла всё, что только возможно, по унгульной терапии и поддержанию правильной осанки, но ничего почему-то не помогало. Ну, благо, у Азалии всё лучше получалось делать массаж спины.

— Есть кто дома? — позвала я. Обычно я возвращалась в библиотеку незадолго до того, как Азалия уходила на рынок торговать цветам, однако сегодня припозднилась, задержавшись в «Сахарном уголке».

Через минуту из своей комнаты вышел зевающий Спайк.

— Доброе утро, Твайлайт. Завтракать будешь?

— Я ела несколько часов назад, Спайк. В холодильнике со вчера, кажется, ещё остались вафли с турмалиновой посыпкой, если хочешь по-быстрому перекусить. Я иду в душ.

После горячего душа надоедливая боль в спине наконец прошла, и я вышла из ванной чистой, посвежевшей и готовой к продолжению дня. Вернувшись в зал с завёрнутой в полотенце головой, я первым делом заметила Спайка, ждущего меня с кислой миной на лице.

— Твайлайт, я ходил за продуктами два дня назад. Почему в кладовой опять пусто?

— Э-э... я проголодалась?

— Я купил еды на неделю! Мы... — Его губы слегка задрожали. — Мы вообще можем себе позволить столько, сколько ты ешь последнее время? Если нужно, я могу пойти поискать самоцветы на продажу.

Слышать такое от него для меня оказалось потрясением. Как-то, когда он спросил меня, как работают деньги, я немножко увлеклась и рассказала ему основы финансов домашнего хозяйства, приёмы управления личными деньгами и заодно лекцию по экономике уровня нескольких семестров университета. Не знаю, сколько он тогда уяснил, но мне вовсе не хотелось, чтобы он чувствовал, будто должен волноваться по поводу денег.

— Насчёт этого не беспокойся, Спайк. В прошлом месяце Луна выслала мне приличную сумму битов вдобавок к обычной стипендии.

— Правда? Она что, вот так запросто отдала тебе все эти деньги? Почему? — поинтересовался он.

Хороший вопрос.

— Ну, когда я спросила, она ответила, что это, мол, аванс к будущему изменению жалованья, чтобы уравнять его относительно действительного масштаба моих достижений и будущих обязанностей. — Спайк тупо уставился на меня. — Нет, я тоже не поняла, что она имела в виду, и объяснять она не захотела, сказав только, что хочет избавить меня от финансовых трудностей. Как бы то ни было, у нас полно денег. А вообще... — я открыла ящик стола и вытащила с полдюжины монет, — как только приберёшься у себя в комнате и кухне, почему бы тебе на сегодня не забыть об обязанностях и сделать себе выходной? Только, пожалуйста, вернись часикам к четырём и помоги мне приготовить ужин к приезду Шайнинг Армора и Кейденс.

Услышав две хороших новости — неожиданное увеличение карманных денег и внезапный выходной, — Спайк разинул рот:

— Ты серьёзно?

— А то! Ты заслужил.

— Спасибо, Твайлайт. — Он подпрыгнул и крепко обнял меня за шею. — Кстати, пока ты была в душе, пришло письмо от принцессы Селестии. Я как раз жевал, так что прости, если оно немного липкое.

Глянув на письмо, лежащее на ближайшем столе, я открыла его и, прочитав, расплылась в широкой улыбке. Затем сбегала в свою комнату и схватила охапку нарядов. Я хотела отнести их Рарити на переделку завтра, однако эти планы только что поменялись. Я сбежала с лестницы, магией таща за собой одежду.

— Спайк! Запри библиотеку, если будешь уходить. Мне нужно срочно бежать в бутик.

— Прямо сейчас? К чему такая спешка?

— А к тому, — улыбнулась я ещё шире, — что поезд на десять ноль семь из Кантерлота прибыл две минуты назад.

---

Одним из неоспоримых преимуществ ежедневных пробежек было то, что теперь, если куда торопилась, я могла добраться до нужного места гораздо быстрее, чем раньше. Я остановилась перед бутиком Рарити и глубоко вздохнула, чтобы казаться спокойной. Похоже, у меня-таки получилось прийти сюда раньше него.

— Рарити? Флаттершай? Вы здесь? — открыв дверь и переступив порог, позвала я. По помещению разносился ставший знакомым стук двух работающих швейных машинок.

Услышав своё имя, Флаттершай оторвалась от работы и подняла голову:

— Привет, Твайлайт. Ты меня искала? Я помогаю Рарити: у неё крупный заказ, а мне лишние деньги не помешают.

— Я так и подумала, когда увидела, что Пинки присматривает за твоими животными. А ты знала, что они помогают ей в «Сахарном уголке»? 

— Ой-ой, — вздрогнула Флаттершай. — Надеюсь, они хорошо справляются. У них там всё нормально?

— Вроде бы. Если не считать королевской кобры в хлебнице, — вздохнула я. Это же Пинки. Хоть как-нибудь, но всё образуется — так я себе твердила.

— Где-где мисс Королевская Кобра?! — вдруг воскликнула она. Я даже отшагнула.

— В хлебнице. Пинки сказала, что она там спит.

— У неё непереносимость глютена! — прокричала Флаттершай. — Рарити, мне нужно...

— Иди, дорогая, — отозвалась Рарити из соседней комнаты.

— Прости. Если не захочешь платить мне за этот час...

Рарити вышла в примерочную, увешанная мерными лентами и тканью и со слегка перекосившимися очками на носу.

— Глупости, Флаттершай. Разумеется, я заплачу тебе. Право слово, ты заслужила даже вдвое больше обычного. А если ты откажешься, то просто обязана принять от меня хотя бы несколько нарядов. Ну же, беги. — Когда Флаттершай вылетела за дверь, Рарити искоса глянула на меня: — Серьёзно, Твайлайт? Опять перешивать?

— Я никуда не тороплю — сделаешь, когда сможешь. Цена обычная? 

— Обычная, полагаю, — вздохнула она. — Что ж, наверное, затягивать с этим не стоит: на следующей неделе твои размеры наверняка опять поменяются, если судить по последним двум месяцам. Что на этот раз? 

— Воротнички слишком тугие.

Рарити обернула мою шею сантиметром и сжала чуточку сильнее, чем, по-моему, следовало бы.

— У меня нет слов, Твайлайт, — сняв мерку, проговорила она. — Я в жизни не видела, чтобы кобыла твоего возраста вдруг начала так резко расти.

— Ну, я упражнялась. Это, скорее всего, мышечная масса увеличивается, — предположила я. Несмотря на показное равнодушие, меня это всё же беспокоило. Но не сильно, потому что ощущались эти изменения приятно и естественно — как если бы моя кожа была на размер меньше, но я не замечала этого, пока она вдруг не стала впору. На самом же деле я пришла сюда совсем не ради одежды. Ждать оставалось ещё са-амую малость... 

Дверь открылась, и в бутик зашёл Монин Глоу.

— Госпожа Рарити! — чуть смущённо произнёс он. — Вы, как и всегда, выглядите просто замечательно. Как ваши дела?

Прежнее раздражение Рарити как копытом сняло.

— О, принц Монин Глоу! Весьма неплохо, а ваши?

— Рарити, я же вам уже говорил: пусть принцесса Селестия и моя мать, я на самом деле не настоящий принц.

Рарити улыбнулась и подошла к Монин Глоу, остановившись несколько ближе, чем диктовала обычная вежливость. Да уж, эта кобыла полумер не признаёт.

— Принц Монин Глоу, существуют вещи гораздо важнее титулов. Я прекращу называть вас принцем только тогда, когда вы перестанете быть достойным этого почётного звания. — Вот теперь он совсем засмущался. — Но вам совсем необязательно было ехать сюда из Кантерлота лишь затем, чтобы забрать костюм. Для этого есть почта. 

Монин Глоу дрожащей ногой пригладил гриву.

— Может и так, я просто приехал сам на случай, если понадоблюсь вам. — Он несколько раз моргнул. — То есть если понадоблюсь вам для снятия мерок и последней примерки. Надо ведь убедиться, что в костюме будет удобно, правильно же?

— М-м-м, да, разумеется, — отозвалась Рарити. — В моде важна не только внешняя красота. Я также изо всех сил постараюсь, чтобы доставить вам удовольствие.

И это говорит кобыла, в гардеробе которой целая куча корсетов. Я закатила глаза, твёрдо уверенная, что никто из них на меня и не смотрит.

Рарити ушла за костюмом, а Монин Глоу вдруг вскинул голову, впервые заметив меня.

— Твайлайт! Э-э, привет, прости, не заметил тебя. — Ну да, я ведь так «тщательно пряталась», стоя прямо посреди комнаты в пяти шагах от него. Ну, наверное, его внимание было сосредоточено кое на ком другом. — Мама, как обычно, передаёт привет. Ну и ну, что-то мы всегда натыкаемся друг на друга, когда я прихожу повидаться с Рарити, а? То есть когда я прихожу в бутик за одеждой.

— Ага, на редкость странное совпадение. — Прямо такое же, как и то, что я являюсь ученицей некой принцессы, которая крайне заинтересована его личной жизнью, но не хочет показаться излишне опекающей. Я ошибалась: из меня на самом деле может получиться неплохая шпионка. — На какой случай этот костюм?

— На следующих выходных тётя Луна устраивает ночной фестиваль уличной музыки. Мама прийти не сможет, так что попросила сходить меня. По-моему, будет весело.

— Вон оно как? — изобразила удивление я. О фестивале я уже знала из письма Шутин Стар. Как оказалось, дружить с ней по переписке гораздо приятнее, нежели лицом к лицу. — Долгая ночка будет. Ты один идёшь?

— Я... я... — пролепетал Монин Глоу, когда Рарити вернулась с его костюмом.

— Рарити, что ты думаешь насчёт фестивалей уличной музыки? — спросила я. Да, стыда у меня нет. Нет, мне плевать. 

— Весьма приятное мероприятие, на мой взгляд! Как бы и мне хотелось сходить, но, уверена, я и в бутике проведу недурную ночь. Одна. Не делая ничего. Желая, чтобы и меня кто-нибудь туда пригласил.

Монин Глоу кашлянул. Слава принцессам, я уж начинала волноваться, что придётся влепить ему подзатыльник, чтобы он наконец понял.

— Госпожа Рарити, для меня будет честью... То есть не согласитесь ли вы сходить со мной...

Пока они были заняты друг другом, я выскользнула на улицу. Судя по тому, как сверкали глаза Рарити, я уже знала, что в ответном письме для принцессы будут хорошие новости. У меня в животе опять заурчало. Хорошо, что мы с Азалией договорились вместе пораньше пообедать. Я отправилась на рынок и нашла её на обычном месте возле Эпплджек. Завидев меня, Азалия чуть насупилась:

— Так-так, блудная пони вернулась. Вчера ночью я тебя прождала почти до полуночи, ты хоть спишь вообще? — но всё равно меня поцеловала. Вот уже несколько недель она казалась немного обеспокоенной насчёт меня.

— Прости, совсем зачиталась и не заметила, как засиделась до двух ночи. Как у тебя дела, Эпплджек? Я чуть раньше виделась с Дэш, она сказала, что вы собираетесь встретиться позже.

— Так и сказала? Ну, хоть кому-то. Чесслово, этой кобыле стоит поучиться общаться, — отозвалась Эпплджек. — Хотя, правда, она здорово помогает на ферме, особенно сейчас, когда близится урожай.

Я подавила желание схватить её и потрясти, потребовав, чтобы она рассказала-таки, сошлись они или нет. Пытливые умы обязаны знать!

— Вы не проверяли, сможет ли звуковой радужный удар изменить яблоки?

— Не-а, я когда спросила бабулю, она ответила, что даже если и изменит — сделанные по старому методу всё равно будут вкуснее. И мне тоже кажется, что наш джем намного лучше того, который я пробовала в другой жизни, пусть даже мы не можем делать его в больших количествах. Вдобавок ещё мэр прознала, что в таком случае над фермой каждую неделю будет бахать радужный удар, и настрого запретила. Но несмотря на это Рэйнбоу помогать не перестала.

— Эпплджек, ты не присмотришь за моим лотком, пока мы с Твайлайт сходим пообедать? — спросила Азалия. — Можешь перекусить цветком-другим, если захочешь.

— Не вопрос, сахарок. Доброго вам дня.

Азалия повесила табличку «Закрыто» и помахала Эпплджек. По обоюдному молчаливому согласию мы направились к ресторану Рубена; парочка бутербродов и тарелочка супа сейчас очень не помешают. Однако по пути мы наткнулись на Дитзи Ду. Хотя, вернее будет сказать, она влетела в меня на весьма немаленькой скорости.

— Ой, прости, Твайлайт! — извинилась она, пока я поднималась и отряхивалась. — Тебе письмо.

Приняв конверт магией, я поблагодарила Дитзи, которая полетела дальше разносить почту. Выбрав столик снаружи ресторанчика, мы сделали заказы подошедшему официанту. Мы бывали здесь так часто, что меню уже не требовалось. Я тем временем изучила письмо, где обратным адресом значился Сталлионград, что уже давало понять, кто был отправителем.

— От кого оно? — спросила Азалия, ущипнув лепесток с цветка, стоящего в вазе посреди столика.

— От Стар Гейзер. Она возвращается из сталлионградской обсерватории и пишет, что хотела бы остановиться в Понивилле и повидаться со мной.

Азалия перестала улыбаться.

— А, это та гомофобка, на которой ты была жената. Уже представляю, как «здорово» всё пройдёт.

Я не стала скрывать ничего, что было между мной и Стар Гейзер в другой линии времени, и, пусть Азалия сказала, что смирилась, это по-прежнему оставалось для нас больной темой.

— Азалия, это было много лет назад, — бросила я на неё выразительный взгляд. — Она говорила, что сожалеет о своём поступке, и я хочу дать ей возможность постараться восстановить нашу дружбу. Я уверена, что она с мужем не станет пытаться украсть меня у тебя.

Она вздохнула:

— Да знаю я, Твайлайт, знаю. Я просто волнуюсь, что встреча с ней разбередит твои старые раны. По-моему, из-за её выходки ты очень долго страдала. К тому ж если мне покажется, что она строит тебе глазки, я оставляю за собой право начать целоваться с тобой прямо у неё на глазах.

Я чуть водой не поперхнулась, но сумела просто прокашляться.

— Только, пожалуйста, не делай этого, когда встретишься с Кейденс и моим братом сегодня вечером.

— Не буду, не бойся. Особенно после того, как ты нисколько не жаловалась, что тебе пришлось терпеть нашу семейную встречу на прошлой неделе. Но не уходи от темы. Ты точно уверена, что хочешь увидеться с ней? Что, если ей не понравится, когда ты расскажешь ей о случившемся?

Я замолчала и задумалась. Последние несколько недель меня тоже много раз посещали подобные мысли. Я, наверное, вряд ли смогу с уверенностью заявить, что готова к этой встрече, пока она не состоится.

— Мне кажется... я должна это сделать. Должна примириться с этим. Я... я не хочу больше держать в себе нечто настолько отвратительное. Я уже видела, во что превращусь в противном случае, и мне этого вовсе не хочется.

Прибыл официант с нашими заказами, поставив передо мной две тарелки, а перед Азалией — одну. Как только он ушёл, Азалия потянулась и мягко убрала с моего лица прядку гриву.

— Твайлайт, ты такая невообразимо замечательная пони, что порой это даже раздражает. Если тебе вдруг станет слишком тяжело, я непременно помогу, поняла?

— Знаю, — тихо отозвалась я и посмотрела на неё, на миг позабыв про голод. Ничто не могло испортить этот момент.

Ну вот зачем я так подумала?

На нас внезапно обрушился порыв ветра и гулкий, всепроникающий звук, от которого затрясся стол. Мы с Азалией повернулись к центру улицы, где воздух затрещал разрядами раскалённой энергии. Я ошарашенно открыла рот при виде того, как пространство зарябило, искажая образ зданий позади него. Ослепительная вспышка заставила нас на секунду отвернуться, а когда мы повернулись обратно, посреди улицы стояла пони.

Пони, которая была мной. Чуть больше морщинок вокруг глаз и на несколько лет старше, но определённо я.

— Но... что...

— Твайлайт! Азалия! — прокричала эта пони, затем подбежала к нашему столу и остановилась, переводя дух. — Слава принцессам, я нашла вас! Вы должны пойти со мной!

— А? Что... чего... — лепетала я, лишившись дара речи. Только не снова. Всё что угодно, только не это. — Почему именно мы? С нами что-то случилось в будущем?

— Нет, нет, с вами всё нормально. Дело в наших детях, девочки! Нам нужно что-то сделать с нашими детьми!

Что? С детьми? Нет, невозможно. Этого просто не может быть. Я глянула на Азалию проверить, как она это восприняла...

...Однако обнаружила, что она катается по земле и хохочет, держась за бока.

— Ха-ха-ха, ох, давно так не смеялась, — успокоившись, сказала она. — Привет, Дискорд.

— Дискорд? — Я повернулась к нему. Он вернул себе прежний облик.

— Ну-у, я был уверен, что вы купитесь, — сказал он. — Что не так было с моей Твайлайт? Недостаточно психованная? Стоило надеть очки? Так и знал, что стоило надеть очки.

Я немного расслабилась и даже усмехнулась:

— Что ж, признаюсь, меня ты подловил. Я прямо поверила.

— Ну, ты хоть научилась-таки понимать шутки. А вот ты, — он ткнул когтем на Азалию. — Над тобой придётся попозже приколоться вдвойне за то, что испортила мой маленький розыгрыш ещё до его начала.

— Жду с нетерпением, — хихикнула Азалия.

Дискорд щёлкнул когтями и исчез, оставив ресторанчик в первоначальном виде. Кажется, теперь я точно знала, какой именно Дискорд победил в той их битве. Я снова повернулась к Азалии:

— Как ты догадалась, что это была не я из будущего? Я вот не смогла понять.

Она ни с того ни с сего вдруг занервничала и начала ёрзать, избегая смотреть мне в глаза.

— Я кое о чём умолчала насчёт твоей стычки с Регалиями. Когда я возвращалась через окно в тронный зал, а ты как раз била по ним Элементами, я, кажется, кое-что увидела. Кое-что касающееся тебя, чего пока ещё не случилось. Всего лишь на одно мгновение ты выглядела иначе. То, что Дискорд не был на самом деле тобой из будущего, я поняла потому, что... ну, он упустил одну довольно-таки крупную деталь. Точнее, две детали.

— Ты видела мою судьбу? — потрясённо спросила я. — Почему не рассказала?

— Потому что не знала точно, значит ли это вообще что-либо, и не могла утверждать, что это мне не померещилось. Вдобавок я не хотела беспокоить тебя чем-то, что может оказаться полной ерундой.

— А это... — сглотнула я, — стоит беспокойства?

— Ни в коем случае — даже если сбудется. Послушай, Твайлайт... — Она закусила губу и ненадолго призадумалась. Я не торопила. — Скажу тебе так: перемены очень пугают — а особенно большие перемены. Иногда они кажутся даже больше, чем есть на самом деле, и ты понятия не имеешь, сможет ли жизнь вернуться в прежнее русло. Я знаю это, потому что испытала на собственной шкуре. Ты своим примером помогла мне понять одну простую вещь: я могу сама решать, что случится дальше. Что-то в моей жизни изменилось, что-то нет, а многое вообще обернулось к лучшему. Мне казалось, я просто плыву по течению, и поэтому я совсем забыла, что тоже могу влиять на происходящее. Я не хотела тебе говорить отчасти из-за того, что ты сразу же начала бы строить теории, основываясь только на сомнительных предположениях. Если что-то действительно случится — просто знай, что это необязательно должно изменить то, кто ты есть внутри, и что я непременно буду рядом и всеми силами помогу тебе.

Я отклонилась на спинку стула, позабыв про еду. Если в будущем меня ждёт нечто великое, я хочу об этом знать.

— Расскажешь?

Азалия призадумалась, затем ухмыльнулась:

— Подобные знания даются страшной ценой, Твайлайт. Дабы узнать столь сокровенные тайны, ты должна умилостивить сильных мира сего подходящей жертвой. У-у-у-у-у, — она поводила в воздухе копытами. Я вздохнула и магией поднесла ей со своей тарелки маринованный огурец, который она с довольной улыбкой быстро схрумкала. — Твоя жертва принята. Что ж, так тому и быть. Тебе предназначено судьбой... 

Она выдержала театральную паузу, настолько долгую, что я даже привстала.

— ...Угостить меня мороженым после обеда.

— Азалия! Я же серьёзно! — воскликнула я.

— И я серьёзно — причём не насчёт мороженого. Ну, насчёт него, конечно, тоже, но в основном насчёт того, что не скажу тебе, что видела. — Она откусила от своего бутерброда, я последовала её примеру; какое-то время мы ели в тишине. Я прикончила первый заказанный мною бутерброд, уверенная, что Азалия понимает, что я злюсь на неё. Она сглотнула. — Хочешь знать, почему я отказываюсь рассказывать о том, что, по-моему, уготовано тебе судьбой?

— Хотелось бы, — буркнула я.

— Потому что я не верю в судьбу.

Я опешила.

— Не веришь?

— Не-а. На мой взгляд, если зацикливаться на каком-то грандиозном плане или предназначении — упустишь то, что действительно важно в жизни. Я вот просто живу день за днём, и знаешь что? Мне это нравится. Всё самое лучшее, что случалось со мной, происходило вопреки моим планам или ожиданиям. Превратиться в пони, влюбиться в тебя — ничего этого не должно было произойти, однако же произошло. И как мне кажется, это-то и делает подобные мгновения по-настоящему особенными. Я не стану говорить, что уготовила тебе судьба, потому что это решать только тебе. Ну, не считая мороженого. Оно-то будет точно.

Азалия продолжила жевать бутерброд, не мешая мне размышлять.

— Но... Элементы, и Регалии. Судьба просто обязана существовать. Ведь именно поэтому мы и сражались с ними.

— А знаешь, что, как я думаю, гораздо важнее того, что ты с ними сражалась? — спросила она.

— Что?

— То, что ты победила.

Я отложила половинку бутерброда и оттолкнула тарелку с жареным сеном. Что-то мне расхотелось есть.

— Мне, значит, решать? — Доевшая свою еду Азалия кивнула. Мы несколько минут смотрели друг на друга, пока я не ощутила, как мои губы медленно растягиваются в неодолимой улыбке. — Думаю, к такому можно привыкнуть.

Я стояла на пороге чего-то невероятного. Чего-то, что изменит мою жизнь — и это я знала точно. В будущем меня непременно ждут как хорошие дни, так и плохие, я обязательно буду совершать ошибки, и немало планов, на которые я хотела бы полагаться, пойдут прахом по совершенно не зависящим от меня причинам. Я же ведь не героиня какой-нибудь сказки, где в финале «и жили они долго и счастливо».

В жизни всё совсем не так — жизнь гораздо сложнее. Так что не стоит даже и думать об этом.

Оставив на столе деньги за еду, мы отправились за мороженым. А куда потом? Кто знает.

Но что бы ни случилось, мы все просто будем жить дальше полной жизнью.

Продолжение банкета (Пинки Пай в роли приглашённого рассказчика)

Охренеть, у меня выросли крылья.

Прошло где-то месяца четыре с тех пор, как мы остановили Регалии, и я прямо чувствовала, будто что-то грядёт. Меня постоянно одолевали голод и непонятные боли. Я как-то обмолвилась об этом матери, а она в ответ купила нам с Азалией детскую кроватку. М-да, очень «тонкий» намёк, мама. И вот прошлой ночью мне приснился очень странный и невероятно яркий сон. Я увидела Элементы — настоящие, а не их сосуды, — и они... мне что-то поведали. Всех подробностей я не помню, но это было что-то насчёт того, что должно произойти. Потом они спросили, хочу ли я быть частью этого, и я согласилась, а затем проснулась и...

Охренеть, у меня выросли крылья!

Вслед за этим была пышная церемония, прошедшая для меня одним смазанным пятном, и теперь я принцесса Эквестрии. Одна из диархов. Триархов? А Кейденс считается? Тогда, может, квадриархов? Хотелось бы, чтобы верная терминология была моей единственной заботой. Я потянулась к «королевскому коричневому бумажному пакету», который не отпускала весь день, и принялась дышать в него, борясь с приступом паники.

Твайлайт? 

— Пинки? Это ты? — спросила я пустой кабинет, где пряталась. Готова поклясться, я только что слышала её голос.

Агась, я самая!

— Ты где? Я тебя не вижу. — Ну, отлично, ещё галлюцинаций мне не хватало.

Конечно же не видишь, глупышка! Я рассказываю, а не разговариваю с тобой.

— «Рассказываешь»? Это как понимать? — спросила я, едва ли находя это самым странным из всего, что случилось со мной за сегодня.

Я просто подумала: раз уж ты разбираешься со своим превращением в принцессу, я дорасскажу повесть за тебя.

— Какую повесть? — спросила я пустоту.

Последнюю из трилогии «Петли времени», естественно.

— Это не повесть, Пинки, — это случилось со мной на самом деле.

Ага! В повести!

— Погоди-ка. Выходит, все пережитые мною ужасы случились исключительно ради чьего-то развлечения? Что ж за больной извращенец мог...

Ла-а-а-адно. Итак, пока Твайлайт разбирается с экзистенциальным кризисом, давайте-ка заглянем кое-куда ещё, а именно в большой зал, который принцесса Селестия разрешила мне использовать на весь вечер. Я кучу времени убила на его украшение к моему величайшему триумфу — моему гвоздю чего-то там. Только лишь так можно было достойно отметить превращение моей подруги в аликорна, а заодно и в принцессу в один и тот же день.

Крутейшая вечеринка всех времён и народов.

Я на пять минуточек оторвалась от надувания шариков и выглянула в окно на улицу. Начавшийся после коронации парад продолжался до сих пор. До чего ж весёлые штуки эти парады — всё равно что передвижные вечеринки. Не совсем, правда, как мобильная вечеринка вроде моего «Вечеринкомобиля» — чертежи для него мне бесплатно дали мои новые лучшайшие друзья, представившиеся жителями местечка под названием «Хасбро», взамен взяв с меня обещание, что я буду иногда возить его по Понивиллю! ну разве не здорово! — но тоже неплохо. Уличные торговцы продавали памятные плюшевые бейсбольные биты, которыми бегающая по округе стайка хохочущих жеребят задорно била всё подряд. Уверена, в будущем это вообще никак не аукнется.

Идею с сувенирами им подкинула я, потому что королевский советник Мухобойка отныне постоянно будет находиться в замке. Твайлайт сперва не хотела назначать её на эту должность, но я на пятьдесят седьмой раз сумела-таки уговорить её, что она должна это сделать, потому что, э-э, должна, и всё тут. Твайлайт сдалась и тотчас повысила Мухобойку, пообещав, что, если та когда-либо ей что-нибудь посоветует, она непременно это выполнит. Или обратится к психиатру.

В дверь вдруг постучали, и моя суперширокая улыбка стала чуть менее суперширокой, потому что я удивилась: чего это гости явились так рано? До начала вечеринки ведь оставался ещё час. Я открыла дверь и увидела пегаса в форме курьера.

— Здравствуйте, — сказал он. — Я из сервиса доставки ювелирных изделий. Вы камеи заказывали?

Я на мгновение задумалась, потом покачала головой:

— Не-а. На вечеринке и так будут камео и прочий фансервис! Но возвращайтесь попозже за кусочком тортика! — после чего закрыла дверь и вернулась к работе. Об этой вечеринке будут слагать легенды.

---

— ...А потом Азалия такая говорит: «Думаю, мы обе знали, что до этого дойдёт», после чего выхватила катану и убрала с лица влажную прядь гривы. Луна же подняла палаш и ответила: «Да, только так это и должно было закончиться». Они сердито глазели друг на друга, а потом одновременно рванули одна навстречу другой по гондоле дирижабля, преодолевая бушующий ветер и дождь; и только они собирались схлестнуться, как вдруг...

— Эм, мисс? — прервал меня пони, которому я рассказывала эту эпичнейшую историю. — Как это относится к моему вопросу?

— Какому вопросу? — наклонила голову я.

— Я спросил вас, как пройти в уборную. Десять минут назад.

— О, она вон там. Ну так вот, только они собрались сразиться на мечах за сердце Твайлайт, как вдруг... — Но пони, с которым я разговаривала, внезапно убежал туда, куда я указала.

Я вздохнула. Вечеринка была в самом разгаре — особенно там, где показывала фокусы с огнём Феломина, — но прошёл уже час, а почётной гостьи нигде не было видно. Я подошла к Рарити, которая битый час ошивалась возле гардероба.

— Приветики, Рарити.

— Здравствуй, Пинки. Замечательная вечеринка, ты снова превзошла саму себя.

— Спасибки! Ты Твайлайт не видела? Это ж ведь я для неё старалась.

— О, эм, вообще-то, видела, — ответила она. Понизив голос, она наклонилась ко мне: — Она с Азалией. Бедняжечка совсем разнервничалась, и Азалия согласилась показать ей один приём с крыльями, который поможет немного расслабиться.

— Но Рэйнбоу Дэш же уже сказала, что чуть погодя будет учить её летать.

Рарити покраснела, и тут вдруг из-за двери дальше по коридору за её спиной послышался громкий стук и неприличный стон.

— По-моему, она имела в виду нечто другое. Это они там, в гардеробной. А я, э-э, сторожу их.

— В гардеробной? Но тогда разве не ты должна быть там и помогать им с примеркой?

— Они там не примеркой занимаются, Пинки.

— О-о-о-о-о-о-о! Сексом, что ли?

— Можешь потише, пожалуйста? — шикнула Рарити.

— Кстати о Твайлайт и сексе... — сказала я. Рарити выглядела так, будто желала провалиться под землю. — Она тебе не рассказывала, чего она такое делает с флюгерами? Безумная штука, как по мне! Причём безумная даже по моим меркам! А это безумие то ещё.

— Не думаешь, что о подобном стоит разговаривать, когда рядом будет поменьше народу?

— А? — Я перевела взгляд с одной особенной блестящей конфеттишки обратно на Рарити, совсем прослушав, что она сказала. — Наверное, это когда один пони типа как отклоняется спиной к «югу» и подводит заднюю ногу к груди, в то время как другой хватает «запад» и...

— ЕЩЁ «ЯДУ ЧЕЙНДЖЛИНГОВ»! — пронёсся по залу Королевский кантерлотский голос. Нет покоя организаторам вечеринок.

— Потом дорасскажу. Да и при помощи диаграмм объяснить всё равно легче, — проговорила я. Рарити облегчённо выдохнула, я же забежала в бар за новым подносом со стопками и отправилась к источнику голоса.

Принцесса Селестия и Монин Глоу сидели за столиком неподалёку. Перед Монин Глоу стояла полупустая бутылка газировки, а на его лице виднелась смущённая гримаса. Селестия строила пирамидку из пустых стопок. Она как раз заканчивала четвёртый ряд, когда заметила меня.

— Ага! Свежие стройматериалы! Оставь поднос.

— Хватит, мам. Ты уже пьяна, — сказал Монин Глоу. 

Наморщив нос, Селестия глянула на него:

— Я просто наслаждаюсь свободной минуткой. Бывало, мы с твоим отцом соревновались, кто кого перепьёт, и когда он уже дрых под столом — я была ни в одном глазу. Ну же, улыбнись своей сиятельной мамуле. — Она мелодично рассмеялась. — Сиятельной! Потому что солнце! Надо бы записать. — Она глянула на меня и, вмиг посерьёзнев, положила копыто мне на плечо. — Пинки Пай, этот напиток просто выше всяческих похвал. Его созданием ты сослужила величайшую службу всей Эквестрии.

— Вообще, мы с моими друзьями ещё спасли мир раз эдак пять. Пять же? Я иногда теряю счёт, — напомнила я.

— Да ерунда это всё, — махнула она копытом. — Я хочу тебя наградить.

— Ого! Моим собственным витражом?

— Пф, да кому нужна эта мелочь, — фыркнула она. — Мне просто дали скидку за то, что заказала их оптом. — Она чуть пошатнулась на стуле.

— Эм, у вас всё в порядке? — спросила из-за моей спины Флаттершай.

— Моя мама напилась, — сказал Монин Глоу, закрыв лицо копытами. 

— Так вот, Пинки Пай, пожалуйста, выбери дар, которым я тебя одарю. В твоём распоряжении все ресурсы моего королевства и моя магия. Просто пожелай — и я исполню.

— О нет, — пискнула Флаттершай. 

Я задумчиво хмыкнула. Над таким серьёзным решением стоило очень тщательно и долго подумать. Аж через целую минуту я наклонилась к Селестии и прошептала моё желание ей на ухо.

Её глаза расширились:

— Серьёзно? Ты точно уверена? — Я быстро-быстро закивала. Селестия хлопнула передними ногами по столу и встала во весь рост, сбив стул. — Услышь меня, Кантерлот! — начала она, подняв было копыто, но затем сразу опустив, когда начала заваливаться без его поддержки. Со всей Эквестрии к ней потекла магия и начала собираться на кончике её рога. Ух, ну и заклинаньице выйдет. — Властью, данной мне моим принси... принци... принцессиным титулом... постановляю! Отныне, как в будущем, так и в прошлом, во всех линиях времени, мирах и вселенных слово «рекурсивный» будет означать «относящийся к или содержащий действие, что повторяется бесконечно»! — Её магия хлынула во все стороны, образуя ширящуюся сферу, изменяющую саму реальность. Потом принцесса Селестия упала ничком, шлёпнувшись лицом об стол, и более не поднималась. Вскоре из-под гривы, закрывающей её лицо и большую часть столешницы, послышался тихий храп.

— Пинки? Не обижайся, пожалуйста, но слово «рекурсивный» именно это и означало, — сказала Флаттершай.

— Глупенькая Флаттершай! — похлопала я её по голове, не обращая внимание на её раздражение. — Конечно же, как раз это оно теперь и означает!

Флаттершай задумчиво уставилась в никуда, но её размышления прервало нечто, шлёпнувшееся сверху и прилипшее ей на щёку. Этим нечто оказался разноцветный комок, пропитавший её шерсть радугой. Флаттершай несколько раз моргнула и коснулась комка копытом, но тот лишь прилип к нему и размазался ещё сильнее.

— Осторожнее, Стар Свирл! Ты попал по Флаттершай!

Я глянула туда, откуда прилетел снаряд, и, разумеется, увидела виновато смотрящих на нас Рэйнбоу Дэш и Стар Свирла.

— Прости, мы целились в Селестию, — сказал Стар Свирл.

— Ого! У тебя всё лицо обрадужено! Как ощущения, Флаттершай? — спросила я.

— Липко. И вкус какой-то странный.

Стар Свирл и Рэйнбоу Дэш ухмыльнулись друг другу, после чего Дэши сделала быстрое сальто в воздухе, оставив за собой радугу. Стар Свирл магией собрал её из воздуха, скатал ещё один комок и бросил в меня.

Я глянула на разноцветную кляксу у себя на груди и ахнула:

— Ох ты ж! Мы с Флаттершай теперь радужные сёстры!

— И это ещё не всё, — гордо сказала Рэйнбоу Дэш. — Мы со Стар Свирлом не остановимся, пока каждый на этой вечеринке не получит свою порцию радуги! А когда кончим, им понадобится целый отряд пегасов со швабрами, чтобы отчистить стены и потолок!

— Ой-ой, а у вас выносливости хватит? — спросила Флаттершай. 

— У меня-то хватит, — заявила Рэйнбоу. — Посмотрим, сможет ли старикашка за мной угнаться.

— Я, может, и не такой бойкий, как раньше, но опыту у меня хоть отбавляй, — проговорил Стар Свирл. — Сперва только стоит отыскать Твайлайт: сегодня у неё важный день, и я хочу как следует накидать ей радуг. А может, даже вместе с Луной.

— Если Твайлайт и не будет против, не знаю, согласится ли Азалия, — сказала я.

— Будет жаловаться — мы и ей радуг накидаем, — отозвалась Рэйнбоу Дэш.

— Вот только если мы накидаем радуг кому-нибудь незнакомому, есть вероятность что-нибудь подхватить. Например, разбитый нос, — заметил Стар Свирл.

— Считаешь, стоит подумать о предохранении? — вслух поразмыслила Рэйнбоу.

— По моему опыту, это не проблема, пока держишься пони, которым веришь и кого уважаешь, — сказала Флаттершай. — Только осторожно, чтобы не забеременеть. — Она вдруг покраснела, закрыла рот копытом, поняв, что только что сказала, и сьёжилась: — Эм-м... не знаю, говорим ли мы о том же, о чём начинали, — после чего убежала. Рэйнбоу Дэш и Стар Свирл переглянулись, пожали плечами и отправились на поиски новых жертв.

Я попрыгала к другим гостям, но на полпути вдруг услышала странный скрежет, как если бы кто-то водил ключом по струнам сломанного пианино. Я остановилась послушать — и тут прямо передо мной начала из ниоткуда появляться синяя коробка с надписью «ПОЛИЦЕЙСКАЯ БУДКА» над дверью. Дверь открылась, и наружу показалась голова коричневого земного пони.

— Долговато что-то, а? — спросил он, затем глянул на меня: — Привет, я Доктор.

— Я Пинки Пай! Не доктор, но тоже лечу: смех ведь — лучшее лекарство. Хотя доктором вроде была одна из Пинки Пай из зеркального пруда, но мы от всех них избавились совершенно не сомнительным с точки зрения морали способом, так что теперь уже не проверишь.

— Ах! Одна из носительниц. Значит, я в нужном месте. Слушай, не хочу тебя беспокоить, — он огляделся и жестом попросил меня наклониться ближе, — на город вот-вот нападут чейнджлинги, и твоя подруга Твайлайт сотворит заклинание, которое запрёт её в петле времени.

— О нет! — ахнула я. — Неужели опять?

Доктора моя реакция явно озадачила, хотя ничего удивительного: большинство других пони тоже частенько озадачивались моей реакцией.

— Что значит «опять»?

— С этим она справилась где-то год назад. Ты что, газет не читаешь?

— Они лишь портят сюрпризы, как по мне. Говоришь, она с этим уже справилась? Сама?

— Ага! Ну, мы тоже помогали. Было здорово!

— Ясно. Видать, не стоило всё же ставить осциллятор на «пюре». Гм... — Он вытащил небольшой блокнотик, перелистал его, а когда остановился на одной странице, его глаза загорелись. — А, нашёл. Итак, с петлёй времени разобрались, но остаточный эффект грозит расщеплением связи между эфиром и квантовой структурой вселенной. У меня как раз есть настройка специально для этого, так что я...

— Она и с этим справилась.

— Да что ж такое-то! — вскрикнул Доктор, в сердцах топнув копытом. Он перелистнул ещё несколько страниц и с надеждой глянул на меня: — Так, ладно, есть некий набор злобных ожерелий, которые манипулируют судьбой и предназначением... — Я попыталась изобразить самую утешительную улыбку, но не сумела его провести. — ...Она и это разрешила, так ведь?

— Угу.

— Получается... ничего плохого не происходит? Никаких кризисов, грозящих времени и пространству? Никаких апокалипсических катастроф?

— Прости.

— Нет, нет, не извиняйся. Это... хорошо. Какой сумасброд будет желать чего-то подобного, чтобы явиться в самую последнюю секунду и всех спасти? — печально улыбнулся он.

— О-о-о... Не горюй, уверена, ты бы тоже отлично справился, — похлопала я его по спине. — Почему бы тебе не остаться на вечеринку? У нас есть маффины.

Из глубин коробки послышался топот, и секундой позже из двери появилась мокрая серая голова, из-под купальной шапочки на которой выбивались пряди жёлтой гривы.

— Кто сказал «маффины»? — спросила обладательница головы.

— Ну, думаю, мы трое могли бы остаться ненадолго, — сказал Доктор.

— Трое?

— Если ты не против. Мы подобрали пассажирку в другой линии времени и как раз возвращали её домой. — Он понизил голос, чтобы слышала только я. — На самом деле мне хотелось бы как-то её отвлечь. По пути сюда она постоянно строила Дитзи глазки в не совсем приятной, на мой взгляд, манере.

— Не вопрос! — отозвалась я. — Чем больше народу, тем лучше.

— Буду через секундочку! — сказала Дитзи и исчезла в коробке. Вместо неё оттуда вышла другая пони — пегаска пурпурного цвета.

— Эй, я тебя знаю! Ты Клауд Кикер, — воскликнула я.

— О, привет, Пинки. Похоже, ты и в этой линии времени любишь вечеринки, да?

Стоявшие чуть поодаль Клауди и Кики уставились на нас.

— Прошу, скажи, что ты думаешь о том же, о чём и я, — сказала Кики.

— Я видела на столе для десертов миску со взбитыми сливками. Через десять минут встретимся наверху, — ответила Клауди.

Кики подошла к нам и, совершенно не сбившись с шага, накрыла крылом Клауд Кикер, после чего потащила её за собой к лестнице.

— Привет, Клауд Кикер. Добро пожаловать в самый лучший день твоей жизни.

Вот и отличненько. Наверняка они здорово повеселятся втроём. Я собиралась уже отправиться к кому-нибудь другому, как вдруг свет в зале погас. Пони ахнули и недоумённо забормотали. В следующий миг зажёгся единственный прожектор и осветил сцену, окутанную тёмным дымом. Он задвигался и собрался в фигуру пони — чёрную, с крыльями и рогом, однако ростом не сильно выше других.

— Думали, сможете избавиться от меня? Думали, я никогда не вернусь? Ну так вы ошибались, и отныне ночь... будет длиться...

— Ух ты! Это ж Найтмэр Мун! Приветики, Муняша! — прокричала я. Хорошая устроительница всегда приветствует своих гостей — это самые азы вечеринкологии.

— Молчать! — приказала она. — Ваши драгоценные Элементы не смогли сдержать меня надолго, хотя и лишили части силы. Я возродилась, и какие бы хитроумные комбинации ни придумала Селестия, чтобы меня остановить, я больше никуда не денусь!

Повисла тишина. Со стороны стола Селестии послышался очередной всхрап.

— Что, нечего сказать? Тогда не буду медлить. Готовьтесь, мои маленькие пони, ибо отныне ночь... будет длиться...

— Мама! — крикнул кто-то. — Ты меня позоришь! Остынь!

— Шутин Стар? — ошарашенно спросила Найтмэр Мун. Ещё несколько зажёгшихся ламп осветили стоящую посреди танцпола Шутин Стар, по случаю одетую в пикантный вечерний наряд. — А вот и остыну! Более того, я придам этому слову новый смысл, когда ввергну Эквестрию в ледяную хватку...

— Хватит быть отстойной перед моими друзьями!

— Попридержи язык, юная леди. Я твоя мать, и не потерплю от тебя неуважения. — Она прищурилась: — И во что это ты вырядилась? Да ещё и ходишь в этом перед всеми.

— Мы в будущем, мама! Так одеваются все мои друзья. Не отставай от жизни.

— А если твои друзья спрыгнут с крыши, ты тоже прыгнешь? — гаркнула Найтмэр Мун. — Кроме того, в отличие от твоих друзей, ты дочь принцессы. Ты должна соответствовать высоким стандартам.

— Нечестно! Ты никогда не разрешаешь мне делать то, что я хочу. Я жалею, что ты моя злая мать!

— Старри, как ты можешь такое говорить? — ахнула Найтмэр Мун. — Ты же... Погоди-ка, ты что, ещё и накрасилась?

— И что с того?

— Ты выглядишь, как дешёвая потаскуха!

— Мама!

Найтмэр Мун повернулась к толпе:

— Вечная ночь временно откладывается, пока я не вразумлю свою дочь и она не наденет что-нибудь приличное, — затем сошла со сцены и прошла через расступившихся пони к Шутин Стар.

— Ты мне всю жизнь портишь.

Найтмэр Мун зубами схватила взвизгнувшую Шутин Стар за ухо и оттащила в угол, где они продолжили переругиваться. С другой стороны помещения, находясь как можно дальше от остальных, за этим наблюдали Стар Свирл и Луна. Я подошла к ним.

— Думаешь, стоит с ними поговорить? — спросил Стар Свирл.

— А ты хочешь? — отозвалась Луна.

Стар Свирл глянул на свою жену:

— Честно говоря, я думаю, они стоят друг друга.

Луна насмешливо хрюкнула.

— Ух, здорово же, что вы трое снова вместе здесь, в настоящем, — сказала я. Луна потёрлась носом о макушку Стар Свирла, на что он довольно улыбнулся. — Хотя при этом и обрекаете нас.

Они оба уставились на меня.

— Почему ты так решила? — спросила Луна.

— Ну, вы оба из этой линии времени, но Шутин Стар совсем из другой: она тайком увязалась за Стар Свирлом и Твайлайт, когда они ненадолго заскочили туда.

— Не совсем понимаю, какое это имеет значение. Она прожила полную жизнь в прошлом и умерла задолго до того, как Шутин Стар вернулась к нам.

— А вот тут-то и закавыка: она не вернулась, — напомнила я. — Существует линия времени, в которой она должна быть, но её там нет.

— Что ж, полагаю, их история как-то изменится, но это допустимая потеря. Твайлайт своими усилиями спасла нашу линию времени, а остальные не имеют значения.

— Но ведь Стар Свирл может перемещаться между ними, правильно? — Поверить не могу, что они упускают такую, казалось бы, очевидную вещь. — Я вот что имею в виду: если бы кто-то похитил её у вас, что бы вы стали делать?

— Всё, чтобы вернуть её, — мигом отозвался Стар Свирл. Они с Луной переглянулись, затем посмотрели на Шутин Стар — а после развернулись и галопом выбежали из зала.

С другой стороны, правда, беспокоиться им совсем не обязательно. Как-никак, случись такая ерунда, это была бы уже не трилогия.

Я окинула взглядом устроенную мною вечеринку. Монин Глоу и ещё несколько стражников пытались оттащить спящую Селестию в спальню, в то время как группа магов и лингвистов яростно спорила о том, что же наделало её заклинание. Другие дрожали в страхе перед Стар Свирлом и Луной, которые выкрикивали приказы любому, кто послушается, чтобы те готовились к, по их мнению, неминуемому вторжению разъярённых архимага и аликорна. Спор же Найтмэр Мун и Шутин Стар, возле которых уже собралась небольшая толпа зевак, нисколько не утихал. Другая группка любопытных окружала отплясывающих на танцполе Дитзи и Доктора. Кусок радужной массы отлип от потолка и шлёпнулся прямиком в чашу с пуншем.

Из-за царящего хаоса никто даже не заметил, как из дверей, что сторожила Рарити, вышла Твайлайт Спаркл, свежекоронованная принцесса Эквестрии.

Крутейшая вечеринка всех времён и народов? Крутейшая вечеринка всех времён и народов.

Пять лет спустя — ненужный эпилог

Под хвост всю эту бюрократию, думала я, глядя на стопку бумаг у себя на столе. Несмотря на почти два часа непрерывной работы, она будто бы вовсе не уменьшилась. Даже поверить трудно, что я когда-то любила заниматься этим в свободное время. Ах, свободное время, помнится, давным-давно оно у меня было. Вот серьёзно, под хвост всю эту бюрократию — и чтоб она никогда солнечного света не увидела.

Интересно, может ли этот день стать ещё хуже? Из другой комнаты вдруг послышался грохот, и я ощутимо шмякнулась лбом об стол. Да, может.

Я медленно слезла со стула, раздумывая, не воспользоваться ли крыльями, чтобы добраться побыстрее. Теперь, когда я к ним привыкла, они казались мне весьма полезными. Однако я решила всё же пройтись. Я провела передней ногой по своему большому животу, который тормозил меня в эти дни, и не смогла сдержать улыбки. Азалия, после прошлого раза знавшая на собственном опыте, предупреждала, какая это будет морока, но я настояла, что пришла моя очередь, — и не пожалела ни на секунду.

Я глубоко вздохнула, успокаиваясь, затем отправилась на шум в соседнюю комнату. Ты любишь своего ребёнка, не забывай об этом Твайлайт. Ты его любишь. Ты его любишь. Это не значит, что он должен нравиться тебе постоянно, непрестанно твердила я себе, чем спасла собственного сына от бессчётных высылок на луну за последние два года. Я открыла дверь во вторую спальню библиотеки и окинула взглядом катастрофу. Книжный шкаф, именно по этой причине самый прочный из всех, что мы смогли отыскать, покоился на полу, придавив несчастного плюшевого медвежонка, от которого наружу торчала лишь одна лапа. Виновник же этой катастрофы лежал в кроватке на другой стороне спальни и тщетно дёргал за лапу своей зелёной магией.

— Лифи, — сказала я маленькому зелёному жеребёнку, мысленно сменив роль принцессы на роль мамы, — я же уже говорила тебе, что с магией следует быть аккуратнее, разве нет?

— Мишка! — ответил он, потянувшись сквозь решётку кроватки к своей любимой игрушке. Что ж, видимо, тихий час кончился.

Хоть и зная, что вскоре придётся убираться, я всё равно улыбнулась. Я подняла малыша из кроватки и усадила на обычное место у себя на спине, раскрыв крылья, чтобы он не упал.

— Да, да, мишка. — Я добавила свою магию к его, помогая поднять стеллаж и высвободить придавленную игрушку. Лифи насупился и рывок за рывком подтащил её к себе, после чего схватил копытцами и крепко прижал к груди. — Отлично постарался, Лифи! Молодец! — нисколько не скрывая гордости, похвалила я и потёрлась носом о его щёку. В ответ он обнял меня даже сильнее, чем своего медвежонка, отчего у меня на глаза почти навернулись слёзы. Хотя держался он за моё лицо своими передними ножками несколько неуклюже.

Поскольку Лифи окончательно проснулся, заниматься делами королевства я уже больше не могла. И меня это вполне устраивало. Вся работа в основном заключалась в нудном перекладывании бумажек, единственным приятным исключением чему являлись письма. Прежде я и понятия не имела, сколько писем от поклонников получает принцесса, без учёта, конечно, сообщений, что я слала Селестии как её ученица; но тем не менее я считала своим долгом прочитать их все, пускай ответить могла не всегда. Они служили напоминанием, что мои усилия в роли принцессы действительно способны изменить жизнь пони — нечто, о чём можно легко позабыть, если весь день пялиться на столбцы чисел. Могу показаться эгоистичной, но крохотная искорка жизни, сидевшая у меня на спине, и другая, что росла внутри меня, всегда будут для меня на первом месте.

Вопреки моим опасениям, с беспорядком, учинённым Лифи, я справилась довольно быстро, серьёзные повреждения получила только фоторамка с фотографией, запечатлевшей смеющихся меня, Азалию и Спайка во время пикника. Хоть Спайк переехал, когда родился Лифи, эта комната словно бы до сих пор принадлежала ему. Да, нам нужно было место, однако я бы ни за что не заставила его съехать, если бы он сам не предложил. Только вот, пусть он и жил всего в восьми кварталах отсюда, наши отношения всё равно изменились. И, по-моему, для нас обоих это было к лучшему, и я точно знаю, что ему нравится иметь собственное «логово», даже если это всего лишь квартира-студия. Правда, новые занавески там бы не помешали, как бы он ни ощетинивался всякий раз, когда я это предлагала. Под действием моей магии осколки поднялись с пола и слились в целое стекло внутри рамки. Лифи как завороженный наблюдал за мной.

— Ещё! — крикнул он, когда я закончила.

— Прости, золотко, может, попозже, — ответила я. Мне вовсе не хотелось, дабы он принялся ломать вещи лишь затем, чтобы смотреть, как я их восстанавливаю, поэтому я вышла из комнаты, напевая ему знакомую мелодию. Благо, двухлетних жеребят можно было без труда отвлечь, например, простой песенкой, иначе, сомневаюсь, что любые родители сумели бы сохранить рассудок к их третьему дню рождения. Я дёрнула ухом. Моя аликорнья сверхчувствительность никуда не делась, однако я более-менее научилась фильтровать потоки сенсорной информации. Прямо сейчас мой улучшенный слух уловил знакомый стук копыт, что как раз заворачивали за угол где-то в соседнем квартале.

— Лифи! Мамочка Азалия возвращается.

— Уря! Мамочка Залия, мамочка Залия! — Он скатился с моей спины, шлёпнулся на пол и начал радостно прыгать вокруг. Где-то через пять минут входная дверь открылась, и в библиотеку вошла Азалия.

Лифи, как и всегда, первым рванул к ней, чем заслужил долгие объятия от моей уставшей жены. После целого дня работы в цветочном магазине её грива и хвост растрепались, а на щеке виднелось пятнышко грязи, ею, скорее всего, даже не замеченное.

Но несмотря на это для меня она была и всегда будет самой прекрасной пони на свете. Не будь здесь Лифи, я бы наверняка поддалась бьющим мне в голову лишним гормонам и тут же набросилась на неё.

— С возвращением, — вместо этого сказала я.

Моей наградой стал долгий, глубокий поцелуй, каждое мгновение которого было для меня наслаждением. Я скучала по Азалии всякий раз, когда она убегала в свой цветочный магазин, хотя, строго говоря, вина за то, что ей вообще было, куда убегать, лежала на мне. Финансовых трудностей мы не испытывали, приближался её день рождения и «Арбалеты и шары для боулинга», располагавшийся в деловом центре, как раз закрылся — всё сложилось прямо идеально. Разве ж я могла упустить возможность арендовать его для неё?

Однако она отреагировала совсем не так, как я ожидала. Она, честно сказать, была в ярости, что я потратила столько денег, не обсудив предварительно с ней. И я её прекрасно понимала — нет, правда. Однако же она давно мечтала о собственном магазинчике, да к тому же управлялась она с ним просто отменно. Я никогда даже на миг не пожалела о том, что женилась на ней.

Предложение я ей сделала примерно через год после моей коронации. Распланировала всё на месяц вперёд. Я сперва думала, что мои новые обязанности отпугнут её, но была несказанно рада, что всё-таки ошиблась. Более того, Азалия стала для меня этаким оплотом здравомыслия, на который я всегда могла положиться, если окружающая действительность вдруг начинала казаться мне чересчур сумасшедшей. Я, наверное, была счастливейшей пони на свете. Ну и пусть, что, прося её копыто и сердце, я тряслась так сильно, что уронила кольцо за борт лодки — после чего не раздумывая нырнула следом. Найти так и не смогла.

Но в конце концов это оказалось неважно. Как только я выплыла на берег, Азалия сказала мне, что согласилась бы в любом случае и что намеревалась согреть меня всевозможными способами. Когда даже Клауди и Кики решили завязать долгие отношения, я знала, что пришло время и мне. Вдобавок было очень приятно с их стороны согласиться побыть подружками невесты для Азалии, пускай бо́льшую часть приёма они провели, заигрывая с моим братом. Его смущение сильно позабавило Кейденс. И это было тем немногим, что я помнила со свадьбы: из-за расшалившихся тогда нервов остальное было для меня как в тумане.

Мне же насчёт подружек невесты, естественно, не нужно было даже и задумываться. Хотя вышла небольшая заминка, когда оказалось, что моя свадьба попадала на тот же день, что и свадьба Эпплджек и Рэйнбоу Дэш, но я разрешила её, просто перенеся свою. Селестия совершила обряд, и всё прошло именно так, как я всегда мечтала.

— Спасибо, Твайлайт, — сказала Азалия, оторвавшись от поцелуя и прислонившись ко мне за поддержкой, в которой я ей никогда не откажу. — Ты просто отрада после долгого дня.

— Мишка! — снова прокричал Лифи и сунул игрушку ей.

— Как я могла забыть? — Она подняла медведя крылом и поцеловала его, незаметно закатив глаза. Я лишь ухмыльнулась. Собственно, именно так последнее время и проходила моя жизнь, и причин, почему она может увиливать от смущающих материнских обязанностей, я не видела.

— На ужин будут спагетти с пшеничными тефтелями. Весь день их хотела, — сказала я.

— Помню-помню, — ответила она, обнимая крылом Лифи. —  Хотя для меня это были маринованные огурчики.

— Ты всегда по огурчикам сохнешь, — напомнила я.

Только она собиралась ответить, как я поморщилась и опустилась на колени: малыш только что толкнулся. Мы договорились на этот раз не узнавать расу и пол, но я втайне считала, что, если судить по этому пинку, наследие Азалии взяло верх, и малыш будет земным пони. Она опустилась рядом со мной и трепетно погладила мой живот.

— Перестань, щекотно же! — хихикнула я.

— Прости, не смогла удержаться. — Она раскрыла крыло так, чтобы касаться кончиков моих маховых перьев своими. Так она без слов выражала свою любовь с тех самых пор, как у меня выросли крылья. — Кстати, по пути домой я купила билеты на поезд на следующую неделю. Побудем денёк в Кантерлоте, затем отправимся в Седельную Аравию.

Я улыбнулась. Этого отпуска я дожидалась уже три месяца, пускай, строго говоря, на самом деле он был дипломатическим визитом.

— Отлично. Оставим Лифи у моих родителей, а потом заскочим во дворец. Будет здорово снова повидаться с Рарити.

После того как она вышла замуж за Монин Глоу, мы виделись не так часто. Никого даже не удивило её решение переместить бутик в столицу; и пусть она утверждала, будто переехала во дворец исключительно из эгоизма, лишняя помощь со стареющим Стар Свирлом была только кстати. Он заметно сдал, однако в ближайшие несколько десятилетий помирать не спешил: слишком уж был упрямым.

Вообще, эта обязанность должна была лечь на плечи Шутин Стар, вот только где-то через полтора года после нашей победы над Регалиями из её родной линии времени явилась очень сердитая Луна и забрала её обратно. Шутин Стар по-прежнему навещает нас и стала весьма умелой волшебницей, что неудивительно, учитывая, кто её родители. Правда, я не знала, что время в её мире движется быстрее, нежели в нашем, однако не исключено, что она просто перемещается туда-обратно каким-то особенным способом. Во время прошлой нашей встречи она была старше меня.

Я закончила готовить ужин, и мы все втроём уселись кушать. И пускай мне, скорее всего, придётся засидеться допоздна, чтобы разобраться с оставшимися бумагами, семейный ужин всегда был и будет в приоритете. Ну, почти: мы как раз заканчивали, когда в дверь вдруг постучали. Я выглянула в окно. Солнце уже село, и библиотека была закрыта. Кого принесла нелёгкая в столь поздний час? Азалия начала убирать посуду, я же пошла открывать дверь.

Нежданная гостья оказалась настолько взбудораженной, что, не дожидаясь приглашения, тут же зашла внутрь, магией держа возле себя знакомый древний свиток.

— Принцесса Луна? — удивилась я. Последнее время мы переписывались насчёт странной книги, которую она нашла в одном из ящиков у себя в спальне, где та лежала с самого её изгнания.

— Твайлайт! — энергично воскликнула она. — Мы были дурами всё это время! «Гемма Пранта» — это анаграмма слова «пентаграмма»!

Я хлопнула себя копытом по лбу. Ну конечно! Это же так очевидно!

— А разве это тогда не означает...

— Именно!

— Выходит, переводится это...

— Точно!

— Серьёзно, что ли? Заколдованной лопаточкой? 

— Единственное разумное объяснение, — заключила Луна.

— Азалия, мне нужно...

— Никаких приключений! — отозвалась она из кухни, оборвав меня на полуслове. — Никаких поисков сокровищ, никаких путешествий на край света и никаких грандиозных авантюр. Ты обещала завязать после той заварухи с жемчужиной, спрятанной внутри гигантской рыбины.

— Ну Аза-а-а-а-алия! — попыталась я подключить Королевское кантерлотское нытьё, но, увы, она давно стала к нему невосприимчива. Я надеюсь и каждый день молюсь, чтобы Лифи никогда не унаследовал от меня это умение. — Но... но... заколдованная лопаточка же! Мы должны что-то сделать, иначе культисты скрестятся с дикобразами-мутантами.

Она встала в дверях кухни, на её лице была хмурая гримаса.

— Если ты вдруг не заметила, Твайлайт, ты уже семь месяцев как беременна. Ни в какие древние руины ты не убежишь — ты отправляешься в отпуск.

— Ну, вообще, она в вулкане, — хотя бы смутившись, проговорила Луна.

— Никаких вулканов! Твайлайт, что тебе важнее: откопать древний артефакт или провести время со мной?

Я открыла было рот, чтобы ответить, что, естественно, откопать артефакт, но в последнюю секунду, к счастью, поняла, что это был вопрос с подвохом.

— Прости, Луна, — пробормотала я. — Я не могу.

Она перевела взгляд с меня на Азалию и обратно. На мгновение мне показалось, будто она воспользуется своим титулом, что, как я узнала на собственном опыте, никогда не срабатывало, но она просто кивнула:

— Не беда, мы с Тией справимся сами. Наслаждайся своим свободным временем.

— Ага, спасибо, — угрюмо сказала я. Луна ушла так же стремительно, как пришла. Я ещё немного помаялась по библиотеке, пока не пришло время укладывать Лифи спать. После коротенькой сказки и колыбельной он быстро уснул, даже несмотря на то что спал чуть раньше днём. Я планировала хандрить весь оставшийся вечер на диване с книгой, но Азалию, видимо, это не устраивало: она села рядом и погладила меня по спине.

— Злишься?

— Нет, — солгала я. — Ну, может, чуть-чуть.

— Я знаю, ты разочарована, что не смогла отправиться за, э-э, магическим венчиком...

— Лопаточкой, — поправила я.

— Да, лопаточкой; но сейчас ведь в семье не только мы с тобой. Ты не можешь просто взять и убежать навстречу приключениям, не думая о возможных последствиях.

Я не стала сразу отвечать, а сдвинулась и легла на бок. Азалия приложила ухо к моему животу и закрыла глаза. Моё раздражение как копытом сняло.

— Всё нормально. Мы отлично проведём время в Седельной Аравии, — улыбнулась я и тоже закрыла глаза. — Ты — лучшее приключение, о котором я только могла мечтать.

Дополнительные материалы и заметки автора

(Примечание переводчика: с учётом перерывов между повестями трилогия публиковалась с декабря 2012 г. по июль 2013 г.)

«Понятия не имею, что творится, и мне это нравится!»
Краткий указатель по сюжету, персонажам, темам и удалённым сценам трилогии «Петли времени»

Сперва позвольте мне поблагодарить вас за добавление повестей в избранное, оценки, комментарии, да и просто за просмотры. Чертовски отличное было время, и я бы не справился без вашей поддержки и критики.

Что ж, теперь, когда всё закончилось, думаю, будет неплохо взглянуть на картину в целом и рассказать, что конкретно случилось на протяжении этой трилогии. Естественно, вы вольны строить свои предположения. Я, скорее всего, буду кусать себе локти, если кто-то предложит в комментариях что-нибудь лучше сделанного мною, и я не смогу присвоить это себе. Дальше будут, так сказать, официальные факты.

Итак, Гармония. Как она работает? Персонажи в тексте нередко используют близкие по смыслу термины, однако, не зная, как правильно, иногда неверные или синонимичные. Разобьём это на две темы: Элементы и Регалии.

Сперва Элементы, которые более значимы и проще. Знакомые всем нам шесть добродетелей. Создали мир Эквестрии и несколько других до неё в поисках идеальной гармонии. Все живые существа обладают ею и производят, кто в меньших количествах, кто в больших. Но оказывается, что гармония схожа с порнографией: вы узнаете её, если увидите, но описать словами сложно. Вдобавок постоянно мешается всякая там свобода воли, но я забегаю вперёд. Гармония не вмешивается в жизни пони просто так, но её можно позвать на помощь, что подводит нас к...

Регалии. На самом деле не такие уж и могучие. Знаю, звучит странно, учитывая их свершения на протяжении сериала и трилогии, но это так. Они разумные, но неживые, а следовательно у них отсутствует та искра гармонии, что есть у живых существ. Они не в состоянии что-то создать сами по себе, однако могут подталкивать неодушевлённые вещи, а ещё незаметно заронить в вашу голову какие-то предложения. Я считаю (и это не относится к сюжету трилогии), что их невозможность создавать исходит из того, что они сами не были созданы. Они существуют как онтологический парадокс. («Онтологический парадокс — противоположность классического "парадокса убитого дедушки": вместо того, чтобы вернуться во времени и предотвратить собственное возвращение назад во времени, некоторая информация или объект возвращается во времени и дает возможность молодой версии себя позже вернуться во времени». — п.п.) Если подумать, работка-то у них довольно паршивая: их сбрасывают в мир, полный несовершенных и повреждённых частей, и приказывают создать идеальную гармонию. Ни в одном из других миров у них этого не получилось, и к концу пятой главы становится ясно, что и здесь будет то же самое. Они похожи на этаких хирургов времени: отсекают плохие исходы и призывают своих начальников, чтобы те их расхреначили, попутно надеясь, что всё оставшееся как-нибудь да выживет. А ещё они на самом деле не «понимают» живых существ. Они видят тьму и хаос и думают «так, это плохо, надо от этого избавиться» вместо «ну да, такова жизнь». Как раз поэтому они исправили Дискорда и ослабили Луну. Да и что поделать, если являешься физическим воплощением абстрактной идеи.

Но если они не такие могучие, то почему способны настолько сильно менять мир? Заимствуя Гармонию из своих носителей, конечно же. Взорвать окно или заставить молнию ударить в нужное место они могут и сами по себе, но чтобы переписать нечто вроде Найтмэр Мун, Дискорда, роя чейнджлингов или Твайлайт, им нужны пони. А вот небольшие изменения с целью добиться того, что конкретно и когда конкретно им нужно, они делают весьма искусно.

Итак, переходим к нашей всеми любимой, очаровательной чудачке-библиотекарше, много раз спасшей всё сущее. Я просто обожаю писать Твай (пускай и показываю это довольно странновато, учитывая, через что я заставил её пройти в трилогии). В моём представлении она постоянно жила под тесным влиянием Регалий. Судьба и предназначение являются довольно важными идеями в самом сериале, и я не хотел сильно отдаляться от этого (хотя, разумеется, поместил контрапункт в конце прошлой главы). Твайлайт непрямо ответственна за создание Регалий из-за заклинания петли времени и её усилий по исправлению последовавшего ущерба. Я считаю, что она, как и Стар Свирл, рано или поздно сумела бы сама разобраться в природе Элементов, если б изучала их столь же долго, сколько и он. Помните, их влияние в большинстве случаев сильно ограничено, так что они могли лишь загонять Стар Свирла в тупик посредством всё более подозрительных несчастных случаев, и он в конце концов всё понял. Регалии хотели избавиться от Твайлайт, однако убивать не желали, поэтому пришли к выводу: раз уж она разобралась с пётлей времени и сыграла свою роль в создании самих Регалий, то следует «отправить её на пенсию». Всё, что происходило в «От судьбы» вплоть до четвёртой главы, полностью соответствовало их планам, кульминацией чему стало то, что Твай оказалась в нужном месте в нужное время и спровоцировала Селестию применить на ней и её друзьях магию Элементов, чтобы Регалии смогли более тщательно переписать их будущее

Напомню: неспроста никто не называет их Элементами добродетели.

Так что же случилось в пятой главе? Ну, по каким-то причинам Регалии не смогли довершить начатое. Пусть они и придумали ей очень хорошую жизнь и перестроили воспоминания, сила её дружбы в конце концов победила. (Я пять раз пересмотрел «Magical Mystery Cure», пока писал трилогию. Мне не нравилось то, что остальные из основной шестёрки оказалась настолько несчастными, когда их судьбы перемешались, так что я перемешал их по-своему.) Полностью познав природу Элементов, Твайлайт любезно шлёт Регалии коту под хвост. Я очень доволен метафорой с музыкой, и да, я держал её в голове с тех пор, как писал о Луне и Селестии в «Стежке». Я оставил по всей трилогии кучу взаимоотсылок и, надеюсь, если кто-то перечитает цикл с самого начала, то заметит вещи, которые упустил в первый раз, или скрытый смысл в некоторых диалогах. Ведь что толку в истории о петле времени, если не будет пользы от прочтения её ещё раз с самого начала?

---

О сюжете поговорили. Приступим к персонажам.

Твайлайт. Я уже говорил, как люблю её, но всё же повторюсь. Умная, язвительная, очаровательная — полный набор, и писать её одно удовольствие. Для автора нет лучше главной героини, которая ощущается натурально как в сценах, где выдаёт эпичную речь местным «власть имущим», так и когда впадает в истерики. Она похожа на пони-версию Гарри Дрездена, только с уклоном в теорию и начитанность. Разумеется, за её создание нам стоит благодарить сценаристов MLP:FiM. Надеюсь, то же будет и в четвёртом сезоне, невзирая на титул принцессы.

Азалия. Скажу честно, писать романтику очень сложно, а романтику с участием оригинального персонажа — ещё сложнее, потому что у него нет багажа сцен с раскрытием характера, кои есть в сериале. Мне нравится Азалия. С самого начала я задумывал её как обычную девчушку, кобылу по соседству со свежим взглядом на то, насколько на самом деле безумная жизнь у Твайлайт. Как раз поэтому я зашёл слишком далеко, делая её совершенно заурядной, из-за чего она получилась скучной, по крайней мере, сперва. Она послужила толчком для некоторых замечательных моментов, и мне понравилось разбивать Твайлайт сердце всеми этими скандалами и перепалками. Кроме того, у меня получилось превратить флюгеры в дежурную шутку. Также мне понравился эпизод с озером. В период между «Стежком» и «От судьбы» я как следует подумал над ней. Она более-менее справилась со своей заниженной самооценкой, и мне нужно было что-нибудь сделать с её сюжетной аркой, даже если она не будет сильно представлена в «От судьбы». Очень не хотелось просто избавляться от неё, поэтому я придумал кое-что другое. После «Жёсткой перезагрузки» у меня всё ещё оставалась тема с преобразившимися чейнджлингами, которая никак не раскрывалась в «Стежке», так что я решил: раз Азалия будет скучной и неинтересной пони, которая влюбилась в Твайлайт слишком уж быстро, то следует дать ей на это хорошую причину. И только поглядите, Твайлайт сблизилась с кобылой, которая может понять и посочувствовать, зная на собственном опыте, каково это — пережить судьбоносные физические перемены. Несомненный плюс. Могло быть и лучше, но я многому научился, пока писал её.

Стар Свирл. Тонна веселья. Тот ещё засранец, но не безнадёжный. Самый подходящий пони, если нужно перещеголять Твайку в язвительности. Вот честно, не сделай я Твайлайт лесбиянкой, эти двое сошлись бы, и она стала бы собственной пра-пра-(много раз пра-)-бабкой. Как-нибудь. Всё же мне нравится пара Стар Свирл-Луна. Оба легендарные, сильные и противоречивые личности, отчего их отношения обладают биполярными качествами. Но и ненавидеть этого жеребца сложно; Шутин Стар, по-моему, идеально подходит в качестве кармического наказания. Единственный, как по мне, серьёзный недостаток в том, как я его написал, — он слишком похож на Твайлайт. 

Королева\принцесса Спаркл. Ох, блин, с чего же начать? Если и выбирать самого выдающегося оригинального персонажа всей трилогии... ну, я бы, скорее всего, выбрал Мухобойку, но сразу за ней — королева Спаркл. Поначалу она должна была остаться единственным упоминанием в альтернативной концовке. До чего ж хочется обнять её и утешить, но она, скорее всего, просто оттяпает мне голову и отложит в мозг яйца. Она самый могущественный, но в то же время самый жалкий персонаж истории — страшное напоминание того, во что многие из нас могут превратиться, если окажутся на месте Твайлайт и лишатся всякой надежды. Ею движет желание выжить, а после первого посещения оригинальной Твайлайт — непреклонная жажда мести за то единственное в её положении, что она не может повторить и контролировать. Она даже получила собственный спин-офф, чтобы я мог запихать туда всю эту тьму. Она о многом солгала в петле, когда мы увидели её как принцессу Спаркл: начиная с того, сколько раз наша Твайлайт бывала там, и заканчивая тем, что именно сделает её заклинание. Как ни странно, самым искренним из всего сказанного ею стало то, когда она назвала Твайлайт хорошей лгуньей. Эх, интересно, что же станется с ней в самом конце? Знаете... мне всегда нравилось, когда в фильмах показывают дополнительную сцену для тех, кто досидел до конца финальных титров...

Пинки. Кокаин для писателя. Каждая из её глав была написана одним махом всего за несколько часов. На мой взгляд, для написания хорошей Пинки нужно, чтобы даже при самом безумном поведении она оставалась достаточно приземлённой, чтобы быть реалистичной. Просто сказать какую-нибудь странность она не может. Это не будет смешно — лишь невпопад. Она должна говорить нечто настолько из ряда вон выходящее, что в реальности вы такое никогда не скажете, как бы сильно вам этого ни хотелось. Поддержать баланс очень сложно, но невыразимо приятно, когда это таки удаётся.

Монин Глоу\Шутин Стар. Вообще, мне хотелось бы, чтоб у них была более активная роль в сюжете. Мне они кажутся не полностью расписанными персонажами, а этаким плоским реквизитом, чтобы позволить взрослым быть родителями. Но всё же было здорово писать «капризного подростка» Шутин Стар, которая является моей любимой из этих двоих. А когда я понял, что Эквестрия получила нового принца (пусть не титулом, но характером и положением), тогда следующим шагом, разумеется, стало дразнить шиппингом РариГлоу.

---

Темы! Для тех немногих из вас, кто ещё не бросил это читать.

Если и выбирать одну тему, характеризующую все три этих повести, то это будет «вторые шансы» с проистекающей из неё темой «прощение». И проявлялось это множеством способов. Регалии использовали «амулет вторых шансов» Стар Свирла, чтобы с некоторыми ограничениями управлять его поведением и создать ложное чувство срочности, убивая его и позволяя вернуться к жизни. В петле времени количество вторых шансов, естественно, неограниченно, однако, с другой стороны, как заметила Азалия на озере, в конце концов придётся принять исход и жить дальше, иначе превратишься в королеву Спаркл. Как она, так и Регалии были изображены как начисто лишённые способности прощать. Регалии установили для пони невозможные для достижения критерии гармонии и стирали миры, которые не соответствовали им, а королева Спаркл не могла даже в толк взять, почему Твайлайт не убила Азалию самым ужасным способом, потому что та была чейнджлингом. В то же время у Твай на протяжении истории способность прощать развивается всё сильнее и сильнее, она даже пытается помириться со Стар Гейзер в своей линии времени.

А ещё для меня оказалось неожиданным, сколько эпизодов, затрагивающих тему родителей и детей, было в «От судьбы». Кажется, почти каждый основной персонаж является родителем или ребёнком кому-то из других основных персонажей, хотя в случае с Твай это временное событие. Сомневаюсь, что я хотел сказать этим что-то конкретное, но определённо заметил, что встречается это часто. Просто динамику подобных отношений очень интересно описывать. (Ну или, если выражаться проще, можно назвать её дешёвым источником сантиментов. Хотя я пытался делать эти отношения более-менее живыми.) Можете поиграть в диванного психолога и психоанализировать меня в комментариях.

---

Гм-м... чего бы ещё такого сказать... В планировании подобных историй перебираешь кучу идей. Одной из отброшенных была та, в которой посредством короткой шутки намекалось, будто Дискорд был отцом Мухобойки (оставалось неясным, потому что «он, скорее всего, просто шутит»). Также поначалу принцесса Спаркл должна была присоединиться к группе злодеев и иметь совершенно сумасшедшую любовную линию с Найтмэр Мун. Это сократилось до небольшого рассказа принцессы Спаркл о том, как она провела несколько циклов петли, флиртуя с Найтмэр и попутно пытаясь переиграть её в глобальные шахматы. Ещё я подумывал свести Шутин Стар с Монин Глоу и чтоб Твайлайт была их потомком, но это слишком уж близко получалось похоже на инцест. Спать со своей вечно молодой пра-пра-много-раз-прабабкой весело, но с кузиной — так себе. Вдобавок Шутин Стар пятнадцать лет, а Монин Глоу ровесник основной шестёрки.

Также я недолго подумывал сделать так, чтобы заклинание принцессы Спаркл призывало армию одинаковых Твайлайт из всех чуть отличающихся линий времени, которые основная Твайлайт создала, проходя каждый цикл петли всякий раз немного по-другому. Потом тысяча с лишним её копий объединяла усилия и одолевала Регалии. Мне это показалось слишком нелепым и чрезмерно заковыристым для и так уже сложного сюжета с перемещениями во времени. Вознесение, как в «Magical Mystery Cure», мне понравилось больше. Менее грандиозно, но интереснее.

Кстати о чрезмерной заковыристости. У меня ещё была идея шутки, где Твайлайт от безнадёги размышляет, что же делать дальше, и тут появляется Твайлайт из будущего. Вспомнив события из «It’s About Time», Твайлайт настоящего прямо спрашивает будущую себя, как она разрешила основной конфликт. Вот только будущая Твайлайт горько отвечает, что знает решение, однако когда она была на месте Твайлайт настоящего, то ей было велено передать только, что молоко у неё в холодильнике прокисло два дня назад и что нужно купить новый пакет по дороге домой. Потом они язвительно обсуждают друг с другом недостатки путешествий во времени. И, конечно же, спустя несколько глав Твайлайт видит это со своей точки зрения, когда перемещается в прошлое, чтобы закрыть петлю.

А потом в последней главе она вспоминает про молоко и покупает его по дороге домой с праздника в честь окончания её приключений, однако оказывается, что молоко в её холодильнике испортится только через четыре дня. «Предупреждение» было совершенно бессмысленным. Копытолицо. Шутка выходила излишне сложной и отвлекающей, так что я от неё избавился, но оставил про молоко для возмущений Твайлайт по поводу её ненависти к пророчествам.

Наконец, я хотел особенно поблагодарить моих редакторов:  Luminary и его армию прокси, которой он меня преследует (на самом деле всего один человек в интернете), Midnight «Цианобактерия» Herald и Dawn «Мой маленький страус — это вещь!» Scroll, а также всех остальных, кто читал и комментировал мои работы.

И на этом всё! Ещё раз спасибо всем вам! Мы закончили.

...А, да какого чёрта. Ещё одна глава.

Избавление

Жил-был на свете один скворец. Родился в гнезде на дереве, посаженном лично мною восемьдесят семь лет назад. Вылупился три года назад у родителей, которые были вынуждены мигрировать на несколько недель раньше положенного срока из-за случившихся не по сезону заморозков, организованных мною. Избежал неминуемой смерти, когда, наплевав на собственное же правило незаметно манипулировать событиями на протяжении десятилетий, я поймала магией голодного кота в прыжке и швырнула его в пруд. Этот самый скворец как раз чирикал у меня над головой, носясь по небу в лучах полуденного солнца. День был ни жарким, ни холодным, а точно таким, как надо. И всё остальное было как надо.

Ну, возможно, солнце грело всё же чуточку жарковато. В мои годы я была особенно чувствительна к подобным вещам, поэтому мою седеющую фиолетовую гриву покрывал тонкий белый платок. Хотя вернее будет сказать, что грива моя была седой с очень редкими фиолетовыми прядками. И тем не менее для кобылы, разменявшей восемнадцатый десяток, я выглядела весьма и весьма неплохо. Возраст довольно-таки немаленький даже для аликорна-принцессы Эквестрии в отставке. Бывали времена, когда я жила дольше, поддерживая себя коктейлями из наркотиков или тёмной магией, но последствия от них всегда были тяжёлыми. Примерно через час, когда умру, я хочу, чтобы мой разум был чист от их влияния. Так долго воздерживаться было очень трудно, и где-то каждый миллиард относительных лет мне стоило немалых усилий, чтобы не закинуться очередной дозой, добавив себе ещё несколько лет жизни перед встречей с медленно приближающейся стеной. Но каждый раз у меня получалось, и вскоре мне за это воздастся. Но прежде моё бывшее высочество проведёт одну последнюю аудиенцию.

— Бабуля Спаркл, угадай, где я! — послышался голос. Простенькое заклинание чревовещания, которому я научила владелицу голоса, позволяло ему раздаваться разом со всех сторон.

Я повернулась к краю полянки. Кобылка, которую я ждала, может, и умна, но прямо сейчас она даже не замечала, что её маленький светящийся рожок, торчащий над кустом, полностью выдавал её положение.

— Я знаю, что ты в кустах, Твайлайт. Выходи.

На показавшемся над кустом личике потрясённо сверкали сиреневые глазки.

— Не может быть! Я думала, что идеально сколдовала заклинание! — Она выпрыгнула из куста в высокую траву, доходящую ей до груди, и подошла ко мне.

Я потёрлась носом о её голову, когда она села на привычное место возле моего бока.

— Ты отлично постаралась, но у меня свои методы. — Мягко прижавшись, она восхищённо посмотрела на меня. — Ты сказала своему папе утром то, что я попросила тебя передать ему?

Она кивнула, гордая тем, что не забыла. Собственно, у меня и в мыслях не было, будто моя любимая пра-правнучка забудет мою просьбу.

— Ага! Я сказала ему, что, если считать основные четыре, завтра будет мой двадцать первый день рождения. — Она нахмурилась. — Только я не понимаю, почему он после этого поперхнулся кашей.

Я усмехнулась:

— Это потому, что ты напомнила ему, какой он старый, золотко. Не волнуйся, с ним всё будет нормально.

— Ох, — не совсем поняв, отозвалась Твайлайт. — А взрослые всегда чувствуют себя старыми?

— Некоторые меньше, некоторые больше, — ответила я, опустив на неё взгляд. Она улыбалась, но я видела, что её явно что-то беспокоит. — В чём дело, Твайлайт? 

Она подняла голову и взглянула на меня, опять удивлённая моей простой догадкой. Я просто обожала наблюдать, как она поражалась и радовалась всему, что видела или испытывала впервые в своей жизни.

— Ну... — начала она, затем отвернулась. — В школе есть один жеребёнок. Он наговорил про тебя много гадостей, и он мне не нравится.

— Правда? Что же он такое сказал? — спросила я, гладя её по голове.

— Он сказал, что его папа говорил ему, что ты сумасшедшая и твердишь о каких-то циклах и том, чего никогда не было. А ещё он сказал, что я не должна слушать ничего, что ты мне говоришь. И я, ну... вроде как ударила его по лицу, — призналась она, загодя съёживаясь в ожидании выговора от меня.

— Твайлайт, так поступать неправильно, — нахмурилась я.

— Но он...

— Никаких но. Если увидишь его снова, извинись перед ним и прости за то, что он сказал.

— Но ведь это была неправда! Почему я должна его прощать?

— Очень важно уметь прощать обидевших тебя пони, Твайлайт. Всем свойственно ошибаться, и всему, что делают пони, есть какая-то причина. Если будешь сердиться, не разузнав мнение противной стороны, то когда-нибудь совершишь нечто непоправимое. Вдобавок... — тут я улыбнулась, подмигнула, после чего понизила голос и наклонилась к ней так, будто посвящала в тайну, которую никто, кроме нас двоих, не должен знать, — невозможно дожить до моего возраста, не став хотя бы чуточку зацикленной.

Твайлайт радостно захихикала. Шутку она, может, и не поняла, но обожала чувствовать себя так, будто ей только что поведали некую великую тайну об устройстве мира. Как же она похожа на меня в её возрасте. Да и мне ли не знать: я немало усилий потратила на то, чтобы этого добиться.

Нет, я не имею в виду, будто вырастила её в пробирке или нечто подобное. Если бы я просто пустила всё на самотёк, шансы на то, что у дочери дочери сына моей дочери проявятся те же фенотипы и черты характера, что и у меня в её возрасте, составляли бы примерно один к квинтиллиону. Однако же квинтиллион — не так уж и много, если располагаешь буквально всем временем мира, чтобы играться с переменными, коих хватает на полтора столетия. Сбить корабль с курса так, чтобы некий недовольный сын дворянина оказался в плену у одной пылкой кобылы, командующей пиратским флотом. Оставить банановую кожуру в нужном месте на пути у бегущей и не сводящей глаз с мяча пацанки так, чтобы она поскользнулась и врезалась в зачитавшегося жеребца, который не успел отпрыгнуть. Организовать так, чтобы их на всё лето поместили в одну больничную палату, а впоследствии — чтобы они делили постель до конца своих жизней. И на самый крайний случай — проколоть презерватив.

Если Селестия что и подозревала, когда на свадебной церемонии стояла у алтаря со своим внуком, а я вела к нему мою правнучку, она ничего не сказала. А вообще, я более чем уверена, что она по-прежнему считает, будто это с самого начала было её затеей. Результатом этого союза стало именно то, чего я ждала всё это время. Десять без одного дня лет назад на свет наконец появилась кобылка, впервые зачатая сто триллионов лет назад. Ну, или около того.

— Ты о чём-то сожалеешь?

Вопрос вырвал меня размышлений. Я почти что ушла раньше времени. Так не пойдёт, нельзя это допустить, когда я так близка к цели.

— Ты про что, Твайлайт? 

— Ты сожалеешь о чём-то, что сделала, когда не смогла простить кого-то? И что сделала что-то непоправимое.

Я помнила почти всё. Например, я ясно помнила фуршет, во время которого подтолкнула посла грифоньей империи, чтобы он пролил вино на представителя алмазных псов, отчего пошатнулся их союз, грозивший через пятнадцать лет привести к их самоуверенной попытке отбить у Эквестрии один сланцевый карьер. В результате развернувшейся стычки дед Твайлайт остался бы истекать кровью на поле боя, так что каждый цикл петли я не забывала появляться на том фуршете ровно в нужный момент. Но тем не менее я отчего-то забыла, какой проницательной могла быть юная Твайлайт. 

— Да. Есть такое. Кое-что, что я сделала, будучи ещё слишком молодой, чтобы понимать, что делать этого не стоило. — Я могла только покачать головой на то, какой была заносчивой мелкой паршивкой, когда пробыла в петле всего несколько миллионов лет. Какой была уверенной, будто могу делать что угодно и будто за последствия должны отвечать другие пони, а не такая-растакая особенная я. Какой была искренне убеждённой, что помочь пережить каждый цикл мне могла одна лишь узколобая несправедливая злость. Когда была слишком глупа. Я так никогда и не узнала, что же случилось с пони, на которой я, к моему собственному стыду, всё это выместила. Она не вернулась ни в один из последующих циклов. — Прости меня, Твайлайт, — пробормотала я.

— А? За что, бабушка?

— ...За то, что так долго тянула с твои подарком на день рождения, конечно же! Наверное, тебе стоит открыть его прямо сейчас, не дожидаясь завтра, — отозвалась я. Недоумение Твайлайт вмиг сменилось радостью, когда я поднесла ей упакованный подарок. Она быстро разорвала обёртку копытами.

— Бейсбольная бита?

— Я зову её «Мухобойка». — Я окинула взглядом блестящую лакированную поверхность дерева, разумеется, зачарованного так, чтобы выдержать ход времени.

— Привет, Мухобойка! Я Твайлайт. Мы будем лучшими друзьями!

Я потрепала её по голове.

— Это всего лишь бита, Твайлайт. Она принадлежала мне, когда я была примерно твоего возраста, и я думаю, отныне она должна принадлежать тебе. — Насчёт возраста я, конечно, слукавила: двенадцать с небольшим лет — приличная разница, но я предпочитаю загадывать наперёд.

— Ого! Спасибо, бабуля Спаркл! — воскликнула Твайлайт. Закряхтев от усердия, она подняла биту магией и принялась размахивать. Во время одного из взмахов она вдруг оступилась, и бита едва не прилетела мне прямо в голову. Я сумела в последнюю секунду пригнуться, чувствуя, как возмущённо заскрипели мои суставы и мышцы от нагрузки, которую не испытывали уже много десятилетий. Прости, старая подруга, хватит с меня петли.

— Бабушка! Ты... Я что...

— Всё хорошо, Твайлайт. Идём, покажу тебе, как отбить мяч.

Следующие сорок пять минут мы играли вместе на поляне. Я показывала Твайлайт, как правильно держать биту, и медленно подносила ей мячи, чтобы она била по ним. Думаю, растяни я этот короткий промежуток времени на столетия, он бы никогда мне не надоел, однако во время одной из подач моя магия вдруг отказала, и я упала на землю. Моё тело медленно умирало. Я скрывала это последние три дня, но теперь скрывать уже не получится. Хотя больше и не нужно. Мне хватит и пяти минут.

— ...Спаркл? Бабушка Спаркл? — послышался голос Твайлайт, когда я пришла в себя. Крохотные копытца трясли меня.

Я выдавила улыбку:

— Всё хорошо, Твайлайт. Всё наконец-то будет хорошо. Просто вдруг усталость навалилась. Давай несколько минуточек отдохнём под деревом, а после я покажу тебе, как поймать высоко отбитый мяч.

Она помогла мне добраться до тени, где я рухнула на землю как можно более грациозно.

Мой рог зазудел. Приближается. Ну, приближалось это с тех самых пор, как я сотворила заклинание петли времени и когда другая Твайлайт и Стар Свирл отрезали мою узловатую и разрозненную линию времени от своей. Вселенная наконец заметила, что я делала. С каждым циклом ущерб становился только хуже. Квантовое... что-то там расщепляет... я уже и не помню: память начала подводить. Но эта штука, которая остановит время, медленно, но неуклонно приближалась к моменту, когда я сотворяла заклинание в каждом последующем цикле петли. Об этом знали обе принцессы, а также шесть самых выдающихся умов на планете. И дабы не вызвать общей паники, все они поклялись держать это в тайне, когда стало ясно, что предотвратить это невозможно. Или, точнее, когда это стало ясно им, а я решила не помогать. У меня заняло очень-очень много времени, чтобы добиться совпадения окончания моего жизненного цикла с остановкой всего. Как только я остановлюсь — я больше не смогу умереть. Если я не смогу умереть — я не смогу вернуться. Мне просто нужно продержаться ещё чуточку.

— Я люблю тебя, Твайлайт. — Я говорила это ей десятки тысяч раз, но всё равно недостаточно. Моё зрение начало меркнуть, я потянулась к ней, но не смогла нащупать. Нет. Где же она? Я хочу, чтобы она была со мной до самого конца. Я хочу, чтобы она простила меня, чтобы сказала, что прожила долгую, счастливую жизнь и делала в своей линии времени такое, что мне и не снилось. Чтобы нашептала мне историю о том, чего смогла добиться из огромного вороха открытых ей возможностей.

Когда я уже хотела бросить попытки отыскать её, получить желанное успокоение, случилось нечто неожиданное. Кончика моего носа коснулись маленькие губки. Всего за пару мгновений до конца я услышала, как Твайлайт обратилась ко мне в последний раз:

— Я тоже тебя люблю.

Я совершила много плохого — много непростительно ужасного. Но если последними моим ощущениями стали удивление и тепло оттого, что меня любят, значит, хорошего я совершила намного больше.

Саван смерти опустился на меня, и время остановилось.

Кажись... получилось.