Похотливый Человеческий Дворецкий

Заглянем-ка!

Предисловие

Не стану отрицать, ликование переполняло Нас, когда пришло известие о том, что Мы удостоены чести написать предисловие ко второму изданию произведения, которому безусловно суждено стать классикой на все времена. Воистину, это оказалось для Нас полнейшей неожиданностью, ведь Мы, как и многие в нашем почтенном сообществе, полагали, что выберут, конечно же, Уэтэд Куилл — всеми любимую профессиональную писательницу и критика романов о пони и человеках. Некоторым даже доставало наглости открыто заявлять, что её уже и выбрали, и что внезапно охватившие её в самый последний момент неописуемые ночные кошмары — результат умышленных действий с Нашей стороны. Мы хотели бы расставить все точки над i: это наглая ложь, а всякому пони, утверждающему обратное, возможно, стоило бы пересмотреть свою точку зрения, если, конечно, им не хочется, чтобы их постигла та же участь.

А впрочем, Мы отвлеклись. Что ещё не было сказано об этом произведении, об этой сияющей вершине, пусть ещё юного, но столь яркого жанра прозы? Что можем Мы сказать такого, о чём не говорят блистательные отзывы, успешные продажи и неминуемое переложение в синематографе?

Нам кажется, что вместо пустопорожних разглагольствований о сути произведения, лучше было бы обсудить его скромного автора. Истинная личность г-жи Нифлют Аршай известна лишь немногим избранным, среди которых посчастливилось быть и Нам. Время, проведённое в беседах с нею, позволило Нам глубоко окунуться в её творческий процесс, что несомненно пойдёт на пользу Нашим будущим писательским трудам. [ Ожидайте вскорости появления новейшей части Нашего фанфика “Похождения дворецкого в Кантерлоте” во всех книжных магазинах! ] Она воистину мастер своего дела, и ни на секунду не теряет профессионализма, оставаясь в то же время скромной и почтительной — той пони, которую мы почитаем за честь называть своим другом и коллегой.

И да, благодаря подобному уникальному личному опыту мы считаем Себя в праве развенчать единственную хоть сколь-нибудь разумную попытку критики данного шедевра, а именно то, что протагонист — это так называемый "селф-инсерт". Мы заявляем с полнейшей уверенностью, что это совершенно не так. Маслянелла как персонаж едва ли похожа на автора, если похожа вообще, а потому нет никакого смысла продолжать сыпать подобными безосновательными заявлениями. И коль уж скоро речь зашла, персонаж принцесса Нума, героиня фанфика “Похождения дворецкого в Кантерлоте”, пользующегося бешеной популярностью, тоже не селф-инсерт, а потому довольно вам. Подобные заявления не только обидны, но и могут послужить весьма весомою причиной ночных кошмаров у тех, чей разум тяготит бремя хулы расплесканной по нашему сплочённому и уютному литературному сообществу.

Мы ничуть не сомневаемся, что это второе издание «Похотливого Человеческого Дворецкого» ожидает не меньший успех, чем первое. Мы надеемся, что оно не только позволит новым читателям ступить на путь всепоглощающих фантазий о страсти столь запретной, что о ней не стоит говорить вслух, но также позволит и прежним читателям заменить их экземпляры, пришедшие в негодность по тем или иным причинам.

Приятного Чтения и Сладостных Снов,

Принцесса Луна

Глава 34: Влечение к познанию, познание влечения

— Ах, Госпожа, я не ожидал застать вас здесь в столь поздний час.

Да, в его голосе слышалось искреннее удивление, и да, в его словах была правда. Маслянелла, вопреки тому, что была взрощена в высших кругах кантерлотской элиты, не считала чтение поздними вечерами в кабинете её роскошного особняка обычным своим времяпрепровождением. И всё же именно там она сейчас и была — сидела за читальным столиком перед раскрытой книгой внушительных размеров, в свете свечей поблескивали стёкла её очков для чтения.

— Не обращай на меня внимания, дворецкий, — ответила она негромко, не отрывая взгляда от книги, которую выбрала наугад за считанные мгновения до того, как он вошёл в комнату. — Прилежное исполнение твоих обязанностей превыше всего, а пыль с этих полок давно пора стереть. Прошу, продолжай, как будто меня здесь и нет.

— Да, Госпожа, как пожелаете.

Отвернувшись от неё он поднял маленькую стремянку, что оставил подле двери, приставил её к ближайшему к читальному столику шкафу и поднялся на несколько ступенек, чтобы достать пипидастром до самой верхней полки.

Да… вот так.

Вот.

Именно.

Так.

Ей пришлось нехотя отвернуться, чтобы случайно сорвавшаяся с губ слюна не запачкала страницы её книги, потому что вид… вид ей открылся изысканнейший. Целый день выстраивания хитрых схем принёс свои плоды, и какими же наливными эти плоды оказались! Покуда человек усердно трудился, взобравшись на стремянку, глазам Маслянеллы представали столь вожделенные ею шары, очертания которых плотно обхватывал и подчёркивал специально подобранный материал униформы, в которой дворецкому надлежало исполнять свои обязанности.

Как там называла его её подруга-единорог Скуднерити? Спан-декс? А впрочем, не важно, как бы он ни назывался, воображению он не оставлял места. Вот они, воплощения прекрасного, исполненные порочного семени, способного произрастить немыслимых отродий в её презренной утробе. Стоило ей захотеть, она сей же миг взмахнула бы крыльями и оказалась подле них, обняла бы… ощутила бы их тяжесть в своих копытах…

Стоило ей лишь захотеть...

Нет. Увы, сейчас бы это не было возможно. Её крылья, бесстыже растопорщив на всеобщее обозрение фисташкового цвета перья, словно одеревенели. Ей ни за что не удалось бы взлететь в таком состоянии, даже если бы она сумела черпать волю из водоворота запретных мыслей, заполонивших её разум; мыслей, побудивших одно из ее передних копыт скользнуть назад, чтобы утолить нарастающее желание.

Одно копыто она оставила поверх книги, переворачивая им время от времени страницы, чтобы поддерживать иллюзию чтения, в то время как другое уже приступило к давно знакомому занятию. Взгляд её светло-бирюзовых глаз упивался видами тела не сокрытого от её вожделения... распутства. Она непроизвольно всхрапнула, едва слышно, но всё же заметно, когда блаженство стало охватывать её, а затем...

А затем… он потянулся к чему-то, приподнялся на цыпочках, и они едва заметно колыхнулись.

Первый оргазм вырвал из её груди всхлип, который чуть было не сорвался с её уст и не выдал её, однако сидению кресла под ней оказался нанесён непоправимый урон. Но ничего страшного, всё это прекрасно вписывалось в её тщательно выстроенный план. К окончанию сего вечера это кресло будет необратимо осквернено и безусловно потребует сожжения; а потому ему уже была подготовлена замена, и ни единый пони поутру ничего не заподозрит.

На мгновение она едва не потеряла контроль, охваченная чувством безопасности, которую дарила её прозорливость и предусмотрительность. Покуда она будет удерживать свои вздохи и всхлипы в узде, она сможет упиваться этой игрой столь долго, сколько пожелает. Да, она сможет наслаждаться этим манящим зрелищем сколько угодно, совершенно не опасаясь быть замеченной...

Внезапный, неожиданный запах её похоти едва не поверг пегаску в шок.

Как… как она умудрилась оказаться столь безрассудной?! Как могла упустить столь простую деталь из виду?! Даже если она сможет сдерживать все свои стоны, нет на свете существа, что не заметит нарастающий женственный запах её мускуса! Ох… а она… она ведь совсем кресла своего не пощадила.

Щеки пегаски вспыхнули румянцем, а саму её кинуло в дрожь, когда тело и разум её омыло волною стыда и страха оказаться раскрытой. Нет никаких сомнений, если слухи о плотских вожделениях, что испытывает она к этому… человеку… в её услужении достигнут ушей других знатных пони — крах это меньшее, что её ожидает. Её браку придёт конец, её вышвырнут на улицу, но если обойдётся только этим, она сумеет хоть как-то устроить свою жизнь. А вот в худшем случае принцессы свершат над нею божественный суд за нарушение Древнейшего Табу.

Да, всё кончено. Она добилась своего… на этот раз она зашла слишком далеко. Как и в приснопамятной истории о пегасе, что поднялся слишком близко к солнцу, её незавидная судьба теперь предрешена и пути назад уже нет.

Но вот что удивительно: вопреки всем этим ужасным мыслям, её копытце и не думало останавливаться, будто бы неизбежная погибель была малейшей из её забот. Сперва она не понимала, как такое могло случиться, но затем, поддавшись желанию, она осознала…

Если ей и вправду суждено сгореть на этом самом месте, обратиться в прах… так почему бы напоследок не взлететь как можно выше?

Да! Лети, Маслянелла! Быть может, за эти несколько мгновений, покуда он её не обличит, она успеет достигнуть новых высот; достичь того плато наслаждения, которого фригидным и завистливым кобылам из числа вельможных пони не видать как собственных ушей!

И с этим она отдалась постыдному удовольствию, ничуть не сомневаясь, что следующий пик станет провозвестником её конца.

Следующий пик настал и минул, а затем ещё один, а он… он даже не заметил.

Он не заметил! Он продолжал работать как ни в чём не бывало, и это при том, что запах её страсти наполнял всю комнату, обжигал её ноздри. Но… как так вышло, что он?..

Ну разумеется! Человеки… по какой-то загадочной причине их обоняние необычайно слабое, по сравнению со всеми известными на свете существами. Быть может… быть может, он и вправду не учуял ничего?

Она снова закусила губу, и снова её захлестнуло волной оргазма, вызванного отчасти ошеломляющим облегчением, отчасти видом его напрягшегося бицепса, когда он поднял вазу, чтобы смахнуть под нею пыль. Она спасена! Она в безопасности и может продолжать эту игру… да… продолжать эту непристойную, похабную забаву, а большего ей и…

Перестук… звук капель, падающих на пол одна за другой, раздался, когда постоянно подпитываемый поток её кобыльих соков переполнил опороченное сидение кресла и ринулся через край…

Дворецкий обратил взгляд к потолку, задумчиво постукивая пальцем по подбородку:

— Опять протечка? Пожалуй, завтра мне стоит проверить, цела ли крыша. Летние штормы нас нынче не щадили, как никак.

— Д-да, — раздался слабый, на самом выдохе голос Маслянеллы. — Думаю, лучше будет так и сделать.

Человек улыбнулся.

— Как пожелаете, моя Госпожа. Полагаю, здесь я уже закончил, теперь моего внимания требует остальная часть особняка. Прошу меня извинить. — Он учтиво поклонился ей, а затем направился к выходу с пипидастром в руке.

— П-постой! — раздался её возглас, куда более отчаянный, чем ей хотелось бы. — З-здесь всё ещё осталось кое-что, что требует твоего внимания.

Она обернулся к ней, на лице его явно читалось недоумение.

— Вот как? Но что бы это могло быть? Все полки чисты, и книги все на своих местах.

Её взгляд забегал, пытаясь отыскать хоть что-нибудь, что могло бы задержать его ещё хоть на мгновение… чтобы хоть немного продлить игру…

— Если только вы не хотели сказать, что...

Он осёкся, взгляд его вперился в её глаза, заставив сердце замереть. Она снова вздрогнула от того, что волна возбуждения прокатилась по её телу… ах этот взгляд, взгляд хищника, устоять перед которым она была не в силах…

— Н-неее~!

Не слово сорвалось с её уст в тот миг. Это был животный стон, первобытный зов, призыв овладеть ею, прямо здесь, прямо сейчас!..

— Ах вот оно что, — сказал он, когда взгляд его упал на вазу и увядшие цветы в ней. — Как Госпожа, конечно, помнит, флорист прибудет завтра утром с еженедельной партией цветов, боюсь, что в столь поздний час его магазин уже закрыт. — Он снова улыбнулся ей. — Я непременно заменю цветы тотчас как они прибудут, Госпожа. Спокойной ночи.

С этим словами он покинул кабинет, раздосадованный стон Маслянеллы, последовавший мгновением позже, утонул в звуке затворившейся двери.

Благодарности

Это произведение не было бы возможно без помощи кафедры приматологии кантерлотского университета, и в частности работ Твайлайт Спаркл посвящённых человеческой анатомии. Все описания человека были выведены с максимальной тщательностью, на основе всей имеющейся в публичном доступе информации. Кроме того, её статья “49 Ключевых Моментов, Объясняющих, Почему Юные, Образованные Кобылы Единорогов Являются Идеальными Партнёрами для Людей” послужила исчерпывающим источником информации обо всех известных особенностях поведения, ухаживания и спаривания, характерных для человека.

Также мне хотелось бы поблагодарить моих друзей. Их помощь была для меня неоценима, даже если сами они об этом и не подозревают.

И конечно же, спасибо тебе, мой дорогой читатель. Я надеюсь, ты уже с нетерпением ждёшь моего следующего романа.

... ... ...

Ты закрыл книгу и аккуратно поставил её обратно на свободное место на полке.

Когда ты развернулся, чтобы уйти, то заметил стайку кобылок, не решавшихся войти в отдел “Романы с Человеками” книжного магазина, покуда там находишься ты. Направляясь к выходу ты решил подбодрить их понимающей улыбкой, и пони робко расступились, уступая тебе дорогу.

Ты вышел из магазина на залитые солнцем улицы Кантерлота, и остановился на минутку, чтобы сделать несколько глубоких вдохов и посмотреть на облака, мерно плывущие в высоком небе.

Вот зачем ты заглянул в эту книгу?

Ну, потому что ты — человек. И любопытство… извечная тяга погрузиться в неизведанное, у тебя в крови. Это она подталкивала отважных первопроходцев отправляться незнамо куда и открывать новые земли; благодаря ей человек однажды смог взглянуть на Землю с поверхности Луны; и да, она послужила причиной преждевременной кончины бесчисленного множества тех, кто зашёл слишком далеко, слишком быстро, слишком рано...

Да, ты должен был это сделать. Должен был узнать.

И теперь, когда ты знаешь, тебе придётся с этим жить.

Вечно.

С пустотой в блуждающем взгляде ты зашагал домой, а в голове у тебя металась одна лишь только мысль:

Интересно, а пони уже изобрели отбеливатель?