Великий Дом Единорога
Покровитель. Глава 8 - Кинжал
— Итак, не прошло и суток, а ты уже изменил своё решение, единорог?
Гадкая ухмылка, пылающая на морде Ярше, вызывала у Сомбры очень острое желание заехать гепарду промеж глаз своим тяжёлым копытом. Тем не менее, внешне он оставался абсолютно невозмутим, а ответ его прозвучал спокойно и ровно:
— Мне настойчиво порекомендовали перейти под покровительство Тиамат.
С этими словами Сомбра вытащил из внутреннего кармана своего формального костюма кинжал, который ранее отобрал у незваного гостя, вторгнувшегося в его дом. Весёлость, с которой Ярше собирался отпустить по поводу единорога какую-нибудь двусмысленную шутку, тут же слетела со звериной морды, взгляд гепарда стал сосредоточенным и серьёзным.
— Такие вещи трудно достать даже в Вечном Риме, — произнёс он осипшим голосом, не спуская глаз с кинжала.
— И хозяина они не меняют, если только сами не захотят, — удерживая кинжал магией за остриё, Сомбра протянул его рукоятью вперёд. Но Ярше отшатнулся, словно пони подал ему ядовитую змею.
— Нет уж, держи эту дрянь при себе! — зарычал гепард. — Если бы я знал, что ты носишь под одеждой такие штуки, я бы ни за что не пропустил тебя в Огненную Цитадель!
— А я думал-гадал, почему ваши стражи на входе меня не обыскали… Не стоит недооценивать пони, — теперь настала очередь Сомбры насмешливо скалиться.
Он убрал кинжал на прежнее место, пожертвовав целостностью кармана — лезвие пробило подкладку и оружие зацепилось рукоятью за края дыры, надёжно зафиксировавшись в таком положении.
— Впрочем, покушение на Владычицу всё равно не удалось бы, ведь Тиамат отказала мне в аудиенции — наверное, обиделась за то, что я так долго не давал ответа, — продолжал единорог. — Так что мне волей-неволей придётся воспользоваться услугами генерала Карниса или претора Тифарета — насколько я помню, они обладают полномочиями, которые позволят мне стать членом дома Камиры.
— Такими полномочиями и я обладаю. Неужто ты думал, что я просто пришёл посмотреть на твоё унижение? — Ярше прошёлся вдоль комнаты ожидания, затем развернулся и сел за большой дубовый стол, занимавший не менее четверти этого помещения. — Может, ты и хороший маг, но всё же не столь крупная персона, чтобы я тратил на тебя своё время попусту!
— Никогда бы не подумал, что ты входишь в «стаю» Тиамат!
— Я помощник генерала Карниса по делам внутренней обороны Дома, — Ярше поднял правую лапу, продемонстрировав надетый на указательный палец перстень, на котором был вытиснен свернувшийся в кольцо крылатый дракон. — Подбираю тех, кто может быть нам полезен, устраняю тех, кто способен помешать процветанию Камиры. А теперь заткнись и дай посмотреть твоё прошение… Так -так. Значит, некий убийца напугал тебя настолько, что сразу же решил перебежать под крылья Владычицы, не так ли? Не хочется мне что-то принимать в ряды Дома того, кого напугал какой-то жалкий наёмник!
На несколько секунд в комнате повисла тишина.
— Тебе ещё раз показать кинжал? — поинтересовался Сомбра самым дружелюбным тоном, на который только был способен.
Удар попал в цель. Пряча взгляд, Ярше уставился на лежащие перед ним документы, затем как-то странно вздрогнул и схватился за автоматическое перо, лежащее поверх бумаг. Чересчур торопливо выведя свою подпись, он снял с пальца перстень и приложил его к документу. Сверкнула зелёная вспышка — рисунок дракона остался на листе.
— Что ты намерен делать с этим оружием? — глухо спросил Ярше, передавая жеребцу бумагу, разрешающую ему проживать на территории дома Камира. Единорог аккуратно свернул её и убрал во внешний карман.
— Сначала я выясню, кому кинжал принадлежал изначально, — ответил пони наконец. — Узнав владельца, я узнаю, на что он способен.
— Будь осторожен, — неожиданно произнёс гепард. Заметив удивлённый взгляд Сомбры, он пояснил. — Я хорошо ощущая его жажду крови.
— Злое оружие всегда желает крови. Главное, чтобы оно проливало лишь кровь врагов, — покачал головой Сомбра, поглаживая копытом выпуклость, образованную рукояткой кинжала. — Я тоже слышу его желание, но он не пытается взять надо мной верх. Кажется, я ему понравился.
Глаза Ярше сверкнули недобрым огоньком.
— Я знаю твою историю, единорог. Справедливый король стал тираном, светлый маг заигрался с тёмными силами. Смотри, как бы история не повторилась.
— Я больше не рвусь к власти, — серьёзно ответил пони. — Меня удовлетворяет то, что я имею. Стоит разок умереть, как взгляд на жизнь сразу меняется… Впрочем, ты всё равно не поймёшь, о чём я говорю.
Он развернулся и вышел из комнаты в просторный коридор, ведущий одним концом в главный зал Цитадели, другим — к выходу. Решив, что все дела сделаны, пони собирался покинуть Цитадель, однако в этот момент его остановил спокойный и властный голос:
— Не слишком ли ты торопишься? Мне бы пригодился волос единорога… А может, и кое-что иное.
Около пяти лет назад епископ Шайтана решила выбрать себе преемницу, которая возьмёт на себя заботу о процветании дома Камиры. На данный момент молодая кентаврийка Бронтара была главным кандидатом на роль нового епископа: едва достигнув совершеннолетия, она уже овладела всеми необходимыми навыками и неизменно прислуживала своей наставнице, помогая ей в проведении магических обрядов. В Вечный Рим кентаврийка попала ещё жеребёнком, такой прямая — и очень болезненная дорога — на арену Колизея, для участия в боях гладиаторов или скачках. Или в стойло к Буцефалу, коню претора дома Быка — тому вечно не хватало для веселья молоденьких кобылок, что двуногих, что четвероногих.
По счастью, Шайтана в то время занималась чем-то вроде благотворительности, скупая девочек по всему Вечному Риму и создавая из них гвардию колдуний. Владычица Тиамат, сама будучи самкой, всецело поощряла эти действия, так что довольно скоро Бронтара очутилась в одном из храмов Камиры. Там она довела до совершенства искусство чародейки и в качестве награды за хорошую учёбу была переведена в Огненную Цитадель. С тех пор Бронтара не только подросла и прибавила к природной красоте ещё и природную сексуальность, но и поднялась с уровня ученицы до уровня учителя: новое поколение юных чародеек закупала и обучала уже она.
— Добро пожаловать в мои покои, — сказала она жеребцу, вводя Сомбру в просторную комнату, находящуюся, как сориентировался единорог, в восточной части Цитадели. — Ты можешь гордиться собой, уже много лет ни один мужчина, ни один самец и ни один жеребец не переступали порога этой комнаты!
— Что-то пока не вижу я за этим никакого подвига… — фыркнул единорог. Дверь за его крупом закрылась сама собой, да ещё и по щелям пробежало зелёное свечение, похоже, какое-то запирающее заклятие. — Так что тебе от меня нужно?
— Ингредиенты, — пожала человеческими плечами кентаврийка. — Ты знаешь, пони в Вечном Риме совсем немного, если не считать неразумных зверей и разумных лилипутов, выращиваемых в специальных камерах.
— Удивляюсь, что их ещё не продают на рынках… — Сомбра магией расстегнул пуговицы и уже собирался снять пиджак, как лицо — или морду — Бронтары исказила гримаса ужаса. Она попятилась, хвост её заметался из стороны в сторону.
— Это злое оружие, Сомбра, — произнесла она тяжёлым голосом.
— О, поверь мне, я это знаю! — язвительно произнёс Сомбра. — Но раз меня впустили с ним внутрь Цитадели, это означает одно из двух — либо вам нужно поставить среди стражей хоть одного нормального мага, либо этот клинок менее развитые маги не считают опасным!
— Стража у ворот Цитадели допустила непростительную ошибку и будет сурово наказана… — сказала Бронтара. — Но причину их ошибки я вижу и сама. Твоя магия совпадает с магией этого кинжала.
— Не понял? — Сомбра навострил уши.
Бронтара прошла к левой стенке, где на полках стояло множество книг, взяла одну из них и быстро пролистала.
— Злое оружие встречается во многих мирах. Это не просто зачарованные клинки, вроде мечей назгулов — их могут выковать и для добрых дел. Этот клинок… Как ты. В нём есть добро, так же, как и зло. Дай мне взглянуть на него!
Сомбра осторожно вытянул меч из кармана и передал его Бронтаре. Та первоначально протянула пальцы к рукояти, но вдруг она торопливо сжала их в кулак.
— Не той стороной. Клинком.
Единорог перевернул оружие и вручил его будущему епископу. Держась за лезвие, Бронтара приподняла кинжал, рассматривая золотую рукоять, особенно внимательно присматриваясь к вмонтированному в неё драгоценному камню.
— Не всё то золото, что блестит, — прошептала она. — Клинок и рукоять несовместимы.
— И что-то подсказывает мне, что рукоять — не та часть оружия, за которую следует браться часто? — поинтересовался Сомбра. Бронтара словно очнулась от транса, сильно вздрогнула и посмотрела на единорога так, будто бы не понимала, каким образом он возник в её комнате.
— Ты прав. Всё зло кинжала находится в рукояти, что очень странно для подобного оружия. Я не могу сказать, откуда она, во всяком случае, сразу. А вот клинок… — кентаврийка ещё раз взглянула на кинжал. — Да, это очень странно.
— Что именно? — начал терять терпение единорог.
— Ты и сам знаешь. Этот кинжал обладает разумом, своей волей и своими стремлениями, Сомбра, и эти стремления не ведут по дороге зла. Его выковывали из обломков другого меча, который был побеждён хитростью и предательством, — Бронтара взмахнула рукой и кинжал по воздуху перелетел обратно к пони. — Если быть точной, из обломков этого оружия было выковано несколько таких кинжалов, но я впервые прикасаюсь к одному из них…
— Несколько? — Сомбра магией принял оружие.
— В книгах упоминается шесть клинков. У кардинала есть такой же, только с подходящей рукоятью, — пояснила Бронтара. — Все кинжалы были выкованы из обломков Грейсвандира. Тебе известно, что это было за оружие?
— Я не увлекаюсь подобным. Так говоришь, у него есть своя воля? Он что, сам перешёл ко мне?
— Скорее всего, — кивнула кентаврийка. — Грейсвандир нельзя было одолеть в бою.
Единорог коротко хохотнул:
— Волшебное оружие не помогает против подлых ударов! Я пронзил его прежнего владельца со спины!
— Уверена, что кинжал и не хотел помогать своему прежнему владельцу, — кентаврийка смерила жеребца внимательным взглядом. — Пойми, Сомбра, этот кинжал имеет часть свойств, которыми ранее обладал меч. В том числе, он способен убивать таких, как ты — бессмертную нежить, пронизанную тёмной магией. Впрочем, с такой рукоятью он способен убить даже ангела.
— Вот про нежить звучит очень обидно! — вставил единорог. — Я дышу, значит, я живой.
— Перевоплотись в чёрный туман и дышать перестанешь, — парировала Бронтара, заметно раздражаясь. — Этот кинжал был выдан твоему противнику специально для того, чтобы убить тебя, но клинок взбунтовался против такого поступка, найдя в тебе более привлекательного владельца. Рукоять же только усилила желание клинка и ты легко одолел того, кто мог без труда победить тебя. Рукояти пришлась по нраву тьма в твоём сердце, клинку — свет, что в нём остался. Если это оружие перешло к тебе, будь уверен — оно тебя больше не оставит, до тех пор, пока ты сам не откажешься от него.
Потеряв всякую весёлость, Сомбра ещё раз поднял перед собой кинжал.
— Грейсвандир, значит? Что же, мне нравится серый… — пони перевернул оружие рукоятью вверх и чуть наклонил в сторону Бронтары. — А про неё ты ничего не знаешь?
— Пока нет, но могу попросить Шайтану поискать что-нибудь, если ты согласишься заплатить мне за это, — Бронтара натянуто улыбнулась. — И одними твоими волосами мы не обойдёмся.