Разрушенный город, падшие надежды... что произошло в Понивилле? Почему выжила только одна маленькая пони, которой суждено повернуть время вспять, чтобы предотвратить грядущую трагедию?
Вернувшись домой из командировки, Твайлайт обнаружила, что Спайк целуется с Рамблом, жеребчиком-пегасом. У дракона не остаётся иного выбора, кроме как рассказать Твайлайт о том, чего та никак не могла ожидать от своего братишки. Он — гей. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ВОЗГОРАЕТ - НЕ ЧИТАЙ!
"Даже в самом начале жизни у людей есть хоть что-то, что им принадлежит помимо самих себя. Со временем количество этого «чего-то» только накапливается, появляется своя территория, вещи, заготовленные решения. И сейчас я внезапно лишился всего этого наносного слоя. У меня ничего нет, включая даже представлений о том, как работает мир, в котором я нахожусь. С одной стороны это новое начало, и мое нынешнее состояние ближе всего остального к абсолютной свободе. С другой стороны, это пугает."
Селестия. Двенадцатилетняя кобылка. Реально смотрящая на мир голодранка, на шее которой — маленькая сестра, которую нужно оберегать и кормить. Но еда закончилась. Слишком долго зима царит в этих землях, и теперь им грозит голод. Скептик в Селестии понимает, что ей не сдвинуть солнце. Но маленькая кобылка в ней продолжает верить… и делает попытку.
Кризалис была выброшена из Кантерлота любовью Шайнинг Армора и Кейденс друг к другу. Но она еще не проиграла - у нее есть секретное оружие против них. Оружие, которое доступно лишь древнему, пожирающему любовь существу с живым умом и армией шпионов...
Прошло три дня с тех пор, как эта штука появилась.
Я увидела Расти в коридоре. Или то, что раньше было Расти. Он повторил судьбу всех кристальных пони. Извивающиеся твари покрывали его лицо, словно тысяча толстых, скрученных червей. Они растут прямо из его плоти. На это так ужасно смотреть. Существо игнорирует его, а он игнорирует его.
Некоторые из кристальных пони срослись прямо с ним. Оно поглотило их, растворило. Они не кричали. Они не произнесли ни единого звука. Жалкие извивающиеся твари на их лицах и спинах дрожали от волнения, о котором я не могу не думать.