My little sniper. Картавый ублюдок

Часть 2

Когда деревня еще только-только просыпалась, на горизонте забрезжили три фигуры. Вид у них был задерганный, но довольный, едва ли не героический. Примерно также выглядела бы пони, застрявшая в пне, а после, будучи изнасилованной лучшей подругой, благополучно освободившаяся.

Химик привел Масти и Эприкота к своему дому. Сруб, старый и щербатый, наводил на мысли об отшельниках-аскетах. Мрачная комната, несмотря на ярко выраженную закрытость, встретила невыспавшихся гостей радушно, как старых собутыльников. Фиолетовый пегас, скинув с себя автомат и сумку, плюхнулся на продавленную софу.

— Слышь, ты чего разлегся? – тронул главаря копытом Эприкот, оставив ящик у входа.

— М-м?

Пегас вяло пошевелил ухом и приоткрыл левый глаз.

— Что со статуей? – продолжал Эприкот.

— Какой?

— Котог`ую мы-таки укг`али, — уточнил Масти.

— А, точняк, — зевнул фиолетовый пони. – Тащите сюда, сейчас разберемся.

Двое пони передвинули маркированный желтым дощатый контейнер поближе к софе. Химик вылупился на замок, почесав макушку. Главарь оторвался от замка и перевел взгляд на Масти, застыв с полуоткрытым ртом. Мозг пегаса как будто тормозил, подгружая следующую фразу. Моргнув, пони вышел из оцепенения и нахмурился.

— Заткнись! — шикнул Химик на жеребца с розовой гривой.

— Но я-таки ничего не говог`ил.

— Зато ты думаешь. Хорош думать мне под копыто, это меня бесит, что капец.

Пегас встал и подергал замок.

— Крепкий, тут надо нормально поковыряться. Отмычки… а, да. Несу какую-то хрень, а вы молчите. Нет, все правильно. Заткнутая хлеборезка – это хорошо.

С этими словами пони, раскрыв сумку, извлек оттуда свой верный «набор для вскрытия». Фиолетовый пегас вставил в скважину тонкую отвертку, а затем пропихнул туда же отмычку, которая сломалась после нескольких движений. Химик не отчаялся и достал еще одну. Так пришлось сделать несколько раз, потому что замок оказался вредным и вскрываться не захотел. Всем своим существом порицая тупость взломщика, скважина переломила собой еще с десяток отмычек. Фиолетовый пегас поднял безумные глаза. Масти прищурился, скривив губы в ухмылке.

— Каков же твой вег`дикт, мастег`-ломастег`?

Химик, зажмурившись, потер висок.

— Валяйте за мной. Поможете ножовку искать.

На верхнем этаже было значительно светлей. В шкафу и на полках стояли емкости с реагентами. На столе лежал поднос с застывавшей массой. Свою кличку вместе с кьютимаркой в виде синего кристалла фиолетовый пегас получил за то, что когда-то научился варить амфетамин. Деньги с продажи наркотиков помогли Химику весьма неплохо обустроиться. В данный момент никого из банды не интересовали разноцветные кристаллы. Пони, выдвинув из-под стола несколько картонных коробок, рылись в них, перебирая инструменты. Ножовка все не находилась. Масти, уставший копаться в куче вещей, бросил взгляд на банку с ярким порошком дихромата калия.

— Таки-вот же пила, — оповестил земнопони Эприкота и Химика. Последний одобрительно кивнул, повернувшись к жеребцу с розовой гривой:

— Ништяк. Можешь, когда хочешь, Масти. Щас-то точно потечет моча по трубам, хе-хе-хе.

От монотонного «вжи-вжи» уши потихоньку сворачивались в трубочку. Чтоб процесс пошел шустрее, Химик начал пилить интенсивней. Месть за испорченные отмычки была невероятно сладкой. Пегас сполна отыгрался на душке замка, которая сдалась, не вынеся нажима мелких зубьев. Ножовка сильно нагрелась от работы. Когда изуродованный замок брякнул об пол, фиолетовый пегас, садистски облизнувшись, небрежно кинул инструмент на софу. Обтягивавшая диван материя начала тлеть. Рядом с ножовкой проступили язычки пламени. Эприкот воскликнул:

— Слышьте, атас! Пожар!

Масти, прижав уши, разволновался и побежал по лестнице на второй этаж, в лабораторию, руководимый одной лишь смекалкой.

— Стой, маньяк хренов! – одернул его Химик, сбивая огонь ковриком. – Я еще пожить хочу.

Земнопони встал. Эприкот, покачав головой, подал Масти снайперскую винтовку, которую тот уронил.

Наконец-то дело дошло до статуи. Открыв крышку ящика, Химик начал ворошить бумажные обрезки, коих оказалось поразительно много. Взгляды Масти и Эприкота были прикованы к фиолетовому пегасу.

— Какой чудесный день для того, — бормотал себе под нос главарь, — чтобы пойти… на хер!

Разочарование наполнило дом. Статуя Селестии оказалась всего-навсего небольшой статуэткой.

— Я имею вам сказать, — заметил пони с розовой гривой, — что высоченные денежные гог`ы нам-таки явно не светят.

— Слышь, Хим, проверь, вдруг реально чистоган попался? – предположил Эприкот. В его голосе трепетала надежда, хоть утром он больше всех сомневался в высокой ценности статуи. Фиолетовый пегас попробовал крыло принцессы на зуб и тут же сник.

— Да ну?! – чуть не всхлипывая, громко прошептал Химик. – Вы издеваетесь?!

Пони вскочил с софы и нервно засеменил в лабораторию. Его сообщники хотели узнать причину беспокойства, поэтому поднялись вслед за ним. Фиолетовый пегас отставил неготовый амфетамин в сторону, а на его место опустил статуэтку. Затем Химик достал с полки банку, на которую он приклеил этикетку с надписью «HCl». Пегас осторожно капнул кислотой лежащей принцессе на круп. Было видно, как металл зашипел. На нем образовался белый налет.

— Латунь, - убитым голосом подытожил Химик. Эприкот поскреб копытом подбородок.

— Слышьте, какие же эти чиновники, заказавшие статую, уроды, - разозлился оранжевый жеребец. – Причем уроды настолько мелочные, что им было западло выделить золота даже на самое ценное – накруп, на филейную часть.

Угрюмые охотники за сокровищами спустились в гостиную, откуда все еще не выветрился запах гари. Химик подошел к окну. Когда-то стекло в раме было целым, но оно разбилось от случайной пули, когда пегас смазывал оружие. Вместо стекла фиолетовый пони вставил в раму желтоватую слюду. Форточка скрипнула петлями.

Присев на софу, Масти поставил трофейную винтовку рядом с собой. Внезапно пони как будто бы вышел из транса. Жеребец, встрепенувшись, произнес:

— Имею вам сказать, что в нашем положении не стоит г`асстг`аиваться. С этой винтовки может-таки быть неплохая выг`учка.

— Ну-ка, ну-ка…

Химик нагнулся, чтоб рассмотреть оружие. Масти подобрал трофей, прижав его к себе.

— Оптика в полном пог`ядке, — продолжил земнопони, недоверчиво косясь на главаря, — также имеется г`ежим стг`ельбы очег`едями.

Жеребец поднялся с дивана и, чувствуя на себе подозрительные взоры Химика и Эприкота, открыл входную дверь.

— Слышь, ты че удумал? – дернулся рыжий земнопони. Щелкнув переводчиком, Масти нажал на спуск. Короткая очередь вылетела в небо. Из-за немалой отдачи ствол сильно задрался вверх.

- М-да, — протянул фиолетовый пегас, - игрушка не фуфлыжная. С-36, кажется, называется. В Сталлионграде делали, мелкой серией. На этом можно хорошо навариться.

- Пг`евосходно. Тогда завтг`а подыщем покупателя, - заявил Масти и хотел было пойти, но фиолетовое копыто остановило его.

— Стоять, савраска, - осклабился пегас. – Волыну на бочку.

Линзы очков жеребца с розовой гривой сверкнули.

— У меня с ней-таки ничего не случится. Я умею обг`ащаться с ценностями и, в отличие от некотог`ых, не стану копать на банду.

Химик цокнул языком:

— Зажилить хочешь? Не, другалек, этот номер не пройдет.

— Я-таки повтог`ю…

— Не надо повторять, не глухие, - грубо оборвал Масти Химик. – Хотя чего уж, ты и так все повторил. Повторил, какой ты чмошник.

Главарь приставил к боку земнопони дуло автомата.

— Отдавай по-хорошему, не надо борзеть.

Жеребец снял винтовку и достал из сумки дополнительные магазины к ней, чтоб у Химика не было лишнего повода прицепиться. Пони с розовой гривой, нахмурившись, вышел из дома пегаса. Масти чувствовал засевшие в печёнках бесконечные упреки. Эприкот, оставив подпаленную софу, тоже собрался уходить.

— Слышь, Хим, - бросил он на прощание, - ты же знаешь, кому толкнешь эту дубину?

— Пока нет. Но я догадываюсь, — ответил пегас. – Один мой старый знакомый так балдел от всяких болтовок, карабинов и прочего кала, подобного им, что аж кушать не мог. Зуб даю, он ради такой редкой птицы будет на все готов.

Масти пришел домой, пребывая в очень мерзком состоянии. Жеребца как будто заставили отсосатьволшебную гриву аликорна. Пони зажег лампу, поставив ее на письменный стол. Его поверхность успела основательно покрыться пылью. Обитавшие в ней клещи, несомненно, радовались подобному раскладу, но жеребец с розовой гривой их точку зрения не разделял. Смахнув на пол особо крупные клоки, земнопони положил рядом с лампой пистолет-пулемети опустошенные магазины.

Коробка с патронами лежала в выдвижном ящике. Ее пока с небольшим запасом хватало на четыре рожка, вынутых из сумки. Земнопони, вздохнув, стал проталкивать боеприпасы между магазинных губок. Жеребец знал, что магазины должны находиться в быстром доступе, хотя бы на той же разгрузке. Мастине особо заморачивался по поводу приобретения жилета. Знатоки тактики обозвали бы жеребца имбецилом, однако земнопони с экспертами подобного плана не сталкивался и, вероятно, не хотел сталкиваться.

Когда магазины были полностью заряжены, пони отложил их в сторону. Далее Масти, поковырявшись в боковом кармане сумки, вытащил из него принадлежности для смазки и чистки. Пистолет-пулемет ждала неполная разборка. Земнопони в процессе посещали мысли о том, что было бы неплохо раздобыть новую возвратную пружину, новый ствол, новый затвор… и вообще перевооружиться чем-то другим, а износившийся автомат выкинуть к дискордовой матери. Тем не менее, жеребецстарательно гнал из головы сомнительные раздумья. Все-таки пистолет-пулемет являлся неким ветераном, сопровождавшим Масти уже очень давно. Пони легко угадывал поведение автомата. Справедливости ради, жеребец вполне мог о нем глупо, но чистосердечно высказаться: «Хорошая вещица, не раз он мне жизнь спасал…»

Оружие получило необходимый уход. Заново собрав автомат, пони взглянул на ложу. Она уже давно не блестела, как раньше. На прикладе появилось много царапин. Масти отчего-то представил себе, что он записался добровольцем в народную армию, во время войны сражавшуюся против войск утратившей легитимную власть монархии. «Не халявить! Вы не елду мнете, а ухаживаете за продолжением копыт! Прошли беззаботные деньки, когда вы могли трахать свою Дейзи-Филдс Гнилуюпиську, придерживая ее за розовый хвостишко. Теперь вы будете хранить верность вашей любимой и единственной кобылке из стали и дерева – автомату Д-34. Она станет для вас лучшей киской на свете!» - ревет красный от злобы сержант, проходя мимо солдат, натирающих табельное оружие льняным маслом. Масти видел среди них и себя, но это был всего лишь образ, нарисованный фантазией.

Жеребцу с розовой гривой нравилось читать. Не столько всевозможные справочники и энциклопедии, сколько художественные произведения. У Масти имелось несколько таких книг, которые он взял в ветхой библиотеке. Во время той вылазки не выдалось возможности выбирать. Именно поэтому земнопони утащил с собой первое, что попалось на глаза.

Книги из библиотеки стояли в кладовке. Пони, принеся керосиновую лампу, стал тянуться к верхней полке наспех сколоченной этажерки. Копыто что-то нащупало. Жеребец отряхнул от паутины маленькую коробочку с патронами. Открыв ее, Масти обнаружил, что все содержимое насквозь проржавело. В отчаянии пони бросил коробочку на паркет. Страшный удар сотряс голову жеребца, но остатки мозгов, которые были закрыты черепом, каким-то чудом выдержали. Масти, потирая ушибленную макушку, заметил упавшую на пол пустую флягу. Наверное, она хотелаподзадорить своего обладателя, беззвучно крикнув: «Что у тебя, сил нету что ли на то, чтоб принести табурет?» А потом, падая, фляга жестоко добавила: «Ну давай! Давай-давай-давай-давай! Давай-давай-давай, сука!» Земнопони оставил емкость на столе. Запас воды было бы неплохо восполнить.

Все-таки переборов лень, Масти принес стул. Теперь снять с полки желанную книгу не представляло труда. Жеребец взял свою любимую историю. Она рассказывалась от лица одного из трех пони, решивших отправиться в путешествие по реке на лодке. Масти Хэй все читал и читал, не прерываясь. Ему стало казаться, что он тоже налегает на весла, а рядом лежит, виляя хвостом, фокстерьер. Земнопони оторвался от текста лишь тогда, когда керосиновая лампа погасла и комната погрузилась во мрак. Уже давно наступила ночь. Жеребец, лежа в обнимку с книгой на набитом соломой тюфяке, рассуждал:

«В прошлом жить было интересней. Столько всего кругом творилось, что хоть блокнот из копыт не выпускай».

Усмехнувшись про себя, Масти снял очки.

«А теперь умного и изощренного языка не нужно. Что им описывать? Посреди бескрайних песков встречаются скопления задрипанных хибар, рядом с которыми иногда проезжают или пролетают ржавые ведра. Какое буйство красок, какое богатство речи. Усраться можно!»

Жеребец положил книгу рядом с тюфяком. Пони устало зевнул, перевернувшись на другой бок.

«Что-то я разнылся, надо бы с этим заканчивать. Никто не любит нытиков с их вечными загонами по типу “ой, я люблю кобылок; я – палач, я – калач…” Это очень заразно. От нытья ухудшается настроение и портится аппетит».

Ценитель, который жить не мог без винтовок, вынудил фиолетового пегаса прогуляться. Маршрут был знакомым, поэтому Химик не особо спешил. Дойдя до нужного дома, жеребец, поставив завернутое в непромокаемую ткань оружие рядом со стеной, несколько раз постучал копытом в дверь. Никто не открыл. Химик постучал еще раз. Ничего. Тогда пони не выдержал и крикнул:

— Эй, Пэттерн, нефиг спать!

Пегас неистово забарабанил по дереву.

— Открывай, по делу пришли!

— Ты чего горлопанишь? – одернула жеребца проходившая мимо старушка. Тот обернулся.

— Бабусь, ты местная? – не слишком распинаясь, осведомился Химик.

— Местная, милок, местная. Где этот твой балбес Пэттерн пропадает, я знать не знаю. Но шкет евойный в Дасти Маунде сейчас околачивается, это недалече.

— Ясно, — протянул пегас. – Ну ладно, бабанька, бывай.

И Химик, подхватив винтовку, рысью устремился кдеревне Дасти Маунд, то есть к себе домой. Пони радовался времени, сэкономленному благодаря случайной встрече.

В поисках подручного Пэттерна фиолетовый пегас первым делом зашел в деревенский кабак, где заседания маргиналов и родственного им сброда проходили практически каждый день, с перерывами на обед. Круглый стол облюбовала группа пони-амбалов, небритых, с непрошибаемыми, твердыми, как кирпич, мордами. Страшил было трое; они сгрудились за одной половиной столешницы, целиком втянувшись в азартный процесс. Незанятый сектор оставался за жеребенком-единорогом, шлепавшим замусоленными картами по неструганым доскам. Маленький пони остался в дураках, когда один из дуболомов избавился от последнего козыря. Взбешенный жеребенок зло произнес своим тоненьким недозрелым голоском: «Пошел на хуй, сука!» Победивший в партии верзила ласково взглянул на щупленького матюка, а затем мирно подошел к нему и дал безобидный щелбан, от которого маленький единорог, пролетев несколько метров, приземлился у копыт Химика. Под гогот жеребцов прислужник Пэттерна встал, отряхнулся и утер нос.

— Долг отдать не забудь! – гаркнули из-за стола.

— Тебе лет-то сколько, малявка? – улыбнулся фиолетовый пегас.

— Двадцать четыре, - жеребенок откинул упавшую на глаза челку. – И я не малявка, я – Арктур.

— Вот что, Арктурчик, - приобнял Химик единорога, - есть у меня к тебе одно дельце…

Пегас вместе с жеребенком сел за другой стол. Арктур выслушал объемный монолог, из которого почерпнулдля себя много нового. Оказалось, что все зебры-жеребцы – сплошь наркоманы, сволочи и мазилы, а все зебры-кобылки – безмозглые шлюхи, готовыедаром отдаться случайно встреченному незнакомцу. Невероятно познавательная тирада закончилась тем, что Химик дал маленькому единорогу один битс, велев передать Пэттерну записку. Ее жеребец торопливо написал на мятом и пожелтевшем листочке огрызком карандаша, для убедительности приложив к тексту фиолетовое перо. Демонстрация оружия на несильно разбиравшегося в нем Арктура особого впечатления не оказала. Жеребенок, сухо попрощавшись с Химиком и отдав верзилам большую часть своего скромного состояния, вышел из кабака.

Рано проснувшаяся смекалка посоветовала Масти выпить, пока этому ничто не помешало. Ни проблемы со здоровьем, ни рациональное мышление, чей голос пары спирта окончательно заглушат. Сумка и автомат казались земнопони тяжелее обычного.

«Все будет не таким серым, — рассуждал Масти, — если опрокинуть кружечку сидра. Я тогда точно перестану думать о всякой заоблачной ерунде вроде прошлогоили войны. “После нас хоть потоп”. Наверное, и принц Максвелл, и бунтующий народ руководствовались именно этим принципом».

Когда пони был уже на подходе к заведению, ему встретился маленький единорог с охристой гривой. Масти суровое выражение мордочки жеребенка, сочетавшееся с миниатюрными габаритами, показалось комичным. Единорог сразу заметил ухмылку жеребца, буркнув: «Че надо?»

— Полуг`ослик, — не выдержал Масти, которому сразу же стало неловко. Земнопони, под конец начавшему задыхаться от смеха, стоило большого труда усмирить комочек, от ярости раскалившийся до температуры звезды.

— Как ебану, блять! Охуеешь, хуй ебаный; ща хуй достану, те в жопу воткну! – пищал маленький единорог. Скоро он успокоился и отступил, оставив попытки ударить Масти, державшего его одним копытом.

— Я имею сказать, что нецензуг`ная бг`ань-таки не делает тебя солидней в глазах окг`ужающих, — воспользовался моментом земнопони. Жеребенок гневно сверлил глазами возвышавшегося над ним Масти.

— Извини, я пг`осто хотел пошутить, — продолжил жеребец с розовой гривой. – Ну все, не злись. Не стоит-таки тг`атить на это столько сил.

Шмыгнув носом и утерев навернувшиеся слезы, единорог двинулся к краю деревни, подальше от непрошенных нравоучений.

«Резвый малый; его определенно ждет большое будущее», — проводил взглядом Масти юного пони.

К тому моменту, как желто-зеленый жеребец вошел в кабак, Химик и громилы уже разошлись по своим делам. На их место пришли деревенские жители, хотевшие опохмелиться с утра не меньше жеребца в очках. Масти Хэй сел за барную стойку, попросивкружку неосветленного сидра. Хозяин довольно бойко исполнил это желание; он не завел патефон и не поставил музыку, тем более грустную. Масти, пригубившего яблочного нектара жизни, данный факт не мог не радовать. Язык норовил развязаться сам собой, но именно что норовил, а не развязывался. Владелец кабака протирал вымытые стаканы, разглядывая потолок.

— Интересно, доживу ли я до времен, когда оружие с разбоем перестанут быть неотъемлемой частью действительности? – мечтательно вздохнул пони. Масти поправил автомат.

— С нынешней медициной вы умг`ете быстг`ее.

— Наверное, именно так, — удрученно согласился хозяин. – Подохну, окруженный бандитами и работорговцами.

Жеребец с розовой гривой попытался утешить собеседника:

— Не сгущайте кг`аски. Имею вам сказать, что на десять бандитов-таки пг`иходится один пог`ядочный пони, а то и вовсе «гег`ой, ведущий за собой».

— Знаю я таких «героев», — проворчал владелец кабака. – Хлещут спирт как не в себя и вечно под кайфом, а размягчение костей их пугает больше, чем размягчение мозга. Ничем они не лучше головорезов с большой дороги.

— Однако вы-таки поите и пег`вых, и втог`ых, - подпер земнопони голову копытом.

— А что делать? Все ко мне приползают, и всем наливай сидра.

Отложив стакан и полотенце, пони задумался. Немного упорядочив мысли, он заключил:

— Пожалуй, уже все равно. Пусть герои и бандиты платят за алкоголь. Буду жить за их счет, начхав на ситуацию в мире.

Смирившийся хозяин ушел в кладовую. Масти, допив сидр, сидел, неопределенно глядя перед собой. Пони чуть не свалился со стула, начав засыпать. Придя в себя, жеребец оставил положенную сумму рядом с пустой кружкой и заковылял к выходу.

Химик уже порядком надоел Масти своим издевательским отношением. Пони с розовой гривой не нравилась роль ходячей груши для битья. Жеребец решил проучить главаря банды, забравшись к нему в дом и сняв с винтовки оптический прицел, без которого оружие придется отпустить по меньшей цене.

Серое небо стало постепенно розоветь. Персиковый свет пробивался сквозь густые тучи. За облаками виднелся очерченный нечеткой линией круг солнца. Тени росли, ширились с каждой минутой. Закат плавно и медленно угас; ночь опустилась на Пустошь. В деревне Дасти Маунд зажглось несколько прожекторов, питавшихся от одного-единственного генератора. Слабый электрический свет не очень эффективно отгонял ночных монстров, зачастую подходивших близко к домам.

Дождавшись темноты, желто-зеленый пони вышел из дома. Жеребец, постепенно свыкаясь с полумраком, приближался к жилищу фиолетового пегаса. Действовать предстояло быстро и тихо. Земнопони готовился к худшему; что делать, если Химик проснется? А вдруг он еще не ложился? Жеребец взглянул на свой автомат. Из совсем уж безвыходной ситуации можно будет выпутаться при помощи нескольких пуль. Жеребец в очках рассматривал убийство главаря как вполне допустимый исход. Но земнопони все же хотел обойтись без лишней стрельбы.

В доме Химика тускло горела свеча. Масти заглянул в окно. Пегас спал на софе, рядом стояла завернутая в ткань винтовка. Дотянувшись гнутой проволокой до задвижки, земнопони поддел ее и распахнул оконные створки. Стараясь издавать как можно меньше звуков, жеребец с розовой гривой подкрался к свертку. Аккуратно откинув край материи, Масти снял оптику. С едва слышным щелчком она отсоединилась от кронштейна. Дело оставалось за малым. Пони постарался сложить ткань таким образом, чтобы она выглядела более-менее нетронутой.

Обычно в подобных ситуациях происходит какая-нибудь маленькая, но очень обидная неприятность, из-за которой все идет Дискорду под хвост. Не преминула она случиться и тогда, когда земнопони с розовой гривой, держа в копыте прицел, медленно подходил к окну. Старая половица сначала тихонько, а потом протяжно заскрипела. Масти Хэй зажмурился, прижав уши. Открыв глаза, пони обернулся на софу. Фиолетовый пегас перевернулся на другой бок, продолжив мерно посапывать. Жеребец с розовой гривой, выдохнув и мысленно поблагодарив судьбу, смахнул со лба проступившие капельки пота.

Первым из дома Химика вышел прицел, мягко упавший на песок. Земнопони проследовал за трофеем. Отвлекшись на закрытие ставен все той же проволокой, Масти не заметил подкравшегося ночного монстра. Тварь оказалась подлой и, пока нагнувшийся за прицелом жеребец не успел отреагировать, схватила зубами валяющуюся без присмотра оптику. Масти удивленно вытаращился на монстра, подмигнувшего ему белым глазом без зрачка. Ночной, расправив крылья, уже собирался взлетать.

— Как бы не так, - процедил земнопони сквозь зубы. Он прыгнул на монстра, придавив того к земле. Челюстичерной зверюги разжались и выпустили прицел, упавший в пыль. Масти схватил автомат. Пони стал с силой вжимать приклад в горло ночному монстру. Тот попытался зарычать, но ему уже недоставало воздуха для этого. Конвульсивно подергавшись, тварь замолчала, обратилась в черную дымку и растаяла под земнопони. Жеребец с розовой гривой не стал терять времени. Подобрав оптику, Масти пустился наутек.

Добежав до своего жилища, жеребец отдышался. Войдя и заперев дверь, Масти подошел к столу, на котором все еще горела керосиновая лампа. Упавшая с полки фляжка также никуда не делась. Жеребец положил добытую оптику рядом с емкостью для воды. Земнопони хотелось спать, но в то же время он собирался пойти к оружейнику ранним утром, когда только-только начнет светать. К этому моменту все ночные твари забиваются в укрытия. Химик или Эприкот вряд ли проснутся настолько рано. Оставив лампу зажженной (фитиль горел тускло, к утру керосин мог совсем закончиться), земнопони опустился на тюфяк. Жеребец спал беспокойно, то и дело просыпаясь. Лежа в полудреме, Масти заметил, что комната посветлела. Земнопони вскочил как ошпаренный, быстро надев очки. За окном брезжил рассвет. Перекусив консервированной фасолью, жеребец повесил на себя автомат с сумкой, взял прицел и отправился в путь.

Лачуга грифона-оружейника, которую он неплохо обустроил в качестве торговой лавки, стояла у массивного дерева без листьев. Территория, прилегавшая к дому, была предусмотрительно обнесена забором. По рабочим дням грифон держал его калитку открытой. Масти, подойдя к лавке, убрал карту с компасом в сумку.

Так как патронов к автомату практически не осталось (последними были заряжены дополнительные магазины), земнопони решил купить боеприпасы, раз уж он все равно зашел к оружейнику. На нужных полках рылся еще один утренний посетитель, стоявший на стремянке. Он заметил приближавшегося Масти:

— Здоров. Чего, тоже за патронами?

— Таки-да.

— Пистолетными?

Жеребец с розовой гривой кивнул. Пони на стремянке достал с верхней полки картонную коробочку.

— На, держи.

Коробочка полетела вниз. Она звонко брякнулась об пол; содержимое покатилось в разные стороны. Утренний посетитель вылупился на Масти.

— Почему не поймал?

— Потому что это-таки не тот калибг`, — невозмутимо заявил жеребец в очках. Шум привлек владельца.

— Что за фигня у вас тут? - сердито окинул взглядом грифон двоих пони. — собирайте все назад, если не будете покупать.

Жеребцам понадобилось около десяти минут, чтоб собрать рассыпавшиеся патроны и убрать коробку на место. Масти не собирался отступать от намеченного плана, поэтому, вынув прицел из кармана сумки, направился к оружейнику. Грифон сидел за прилавком, раскурив самокрутку. Расслабляющий запах дыма возвещал о близости очередной передряги. Прокашлявшись, земнопони положил оптику перед грифоном, изъявив желание получить за нее деньги. Владелец лавки задумчиво покрутил прицел в когтях и произнес, неспешно ворочая слова:

— Хм, цена этого добра будет равняться восьми — десяти битсам.

— Восьми? – уточнил желто-зеленый пони.

— Восьми.

— Или десяти?

— Или десяти.

Масти недоуменно сдвинул брови.

— Так все-таки восьми или десяти? Опг`еделитесь, пожалуйста.

— Чего ты мне тут начинаешь? – вопросил грифон, роняя самокрутку. – Патроны рассыпал, а теперь еще и умничаешь.

— Патг`оны г`ассыпал-таки не я, — возмутился земнопони.

— Нарываешься, очкарик. Ты тоже в этом был замешан, не надо тут юлить.

Оружейник опустил глаза на прицел. Помедлив, грифон опять поднял глаза на Масти.

— Знаешь, раз ты такой шебутной, то мы сейчас с твоей помощью кое-что опробуем.

Грифон залез под прилавок и достал оттуда старую винтовку с продольно-скользящим затвором. Кронштейн уже был установлен, так что прицел сел на место как родной. Торговец позвал второго пони, вставив в оружие три зажигательных патрона. Обоим пони грифон велел следовать за ним. Группа вышла на задний двор. Оружейник подвел земнопони с розовой гривой к горе ящиков и водрузил ему на голову пустую консервную банку. Другому жеребцу, вставшему примерно в десяти метрах от Масти, грифон сунул в копыта винтовку, чтобы тот стрелял по жестянке.

— Попадешь в бошку – сделаю скидку, — шепнул торговец полулежавшему пони, готовому поразить цель.

Масти растерянно водил глазами по сторонам. Сейчас его жизнь висела на волоске. Земнопони мог бы убежать, но страх сковал ему ноги. Внизу что-то сверкнуло. Масти заметил чуть ржавую монетку. Недолго думая, жеребец нагнулся за ней. Грянул выстрел. В банку пуля не попала, зато попала в стоявшую на ящиках алюминиевую канистру, наполовину заполненную бензином. Взрыв получился красивым, ярким.

Все кончилось тем, что Масти, так и не получив денег за оптику, насильно купил у убитого горем оружейника нужные патроны, пообещав больше никогда не вернуться. Придя в Дасти Маунд, земнопони не встретил своих подельников.