Деревянный ящичек
Глава 5. Флёр
Первая реакция у пегасок была разная. Флаттершай сразу догадалась, что перед ней гость её последней недели, и теперь не знала, нужно ли бояться, упасть в обморок или поздороваться в ответ, в конце концов, худо-бедно, но знакомы уже. У Дэш всё было проще:
— А ты прикольный! Ты тоже был каким-то учёным? Халатик... Староват, – пегаска обошла его кругом. — Ты, походу, летаешь за нами всё время, да?
— Я...
— О-о!
Звучало это, почти как "у-у".
— А я тебя слышу! Ну ка, скажи чё-нить!
— Добрый день?
— Ага! Флатти, это же он! Джинн из коробки!
— Ящика? – Возразил человек всё ещё не веря, что его действительно видят и слышат.
— Так, ну ты не увиливай! Ты мне всё ещё должен желание!
— Я же не умею исполнять желаний!
— Да ну бред! Все джины умеют! Зачем тогда ты за нами летаешь, скажи, а? Ты ж сталкеришь за нами.
— Нет!! – Билл начал было возражать, когда в дверь заглянула рыжая мокрая голова:
— Вы в порядке?
Все трое замерли. Глаза Эпплджек прыгали с одной пегаски на другую.
— Ну-у, как бы. Да, я, эм... Мы сейчас будем.
Голова исчезла. Дэш усмехнулась:
— А тебя она типа не видела?
— Рискну предположить, что нет. Позвольте-ка кое-что выяснить... – Он пролетел вперёд и просунул голову через стену. — Не видят, – вернулся он уже задумчивее. — И не слышат.
— Интересно. Ну слушай... – Дэш порхнула к человеку и хлопнула его копытом по плечу. Вполне осязаемому плечу. Бедняга аж просел. — Давай хоть познакомимся. Я тебя считай уже давно знаю, а как звать — забыла.
— Билл Кравиц, – ответил призрак, потирая плечо.
— О как. Моё имя ты знаешь, Флаттино тоже. О! Слушай, ты же человек, да? Да, точняк! А давай я тебя с этим познакомлю... Блин, имя забыла.
— Карл Иванович, – помогла подруге Шай. Ей было очень интересно наблюдать за призраком. И она была рада, что всё общение Дэш взяла на себя. Это давало ей возможность получше рассмотреть своего нового знакомого. Поэтому она отчётливо увидела, как его лицо исказил ужас.
— Нет!! Не нужно.
— А что? Он же тоже типа учёный. А они любят всякую странную дичь.
— Вот именно! Он как поймает меня да как посадит в банку! И будет препарировать.
— А, ну если так посмотреть, да. Неважная судьба.
— И вообще, миледи, если вы не хотите навлечь на голову духа новых бед — я вас очень прошу, никому обо мне не рассказывайте! Ни подругам, ни семье, ни людям.
Дэш понимающе покачала головой:
— Ну да, а то тебя реально посадят в какой-нибудь аквариум. Неудобно получится. Но ты не переживай! Мы умеем хранить секреты!
— Тебе действительно могут сделать плохо, если узнают о тебе? – Флаттершай теперь робела меньше.
— Вы даже не представляете насколько! – Поначалу разогнавшись, призрак подумал, что не стоит быть столь категоричным. И подойти к объяснению надо как-то помягче.
— Кхм, посмотрите на меня. Я всего лишь бесплотный призрак. Я едва держусь в этом мире! Небольшая встряска, и я рассеюсь! Даже в нашу первую встречу, леди Рэйнбоу, изрядно потрепала меня.
— Прости, – Дэш улыбнулась. — Но ты сам был виноват! Нечего было дразнить меня. Но в общем ты можешь не бояться. Мы ни слова не скажем. У! А ты будешь тут с нами? Или полетишь куда?
— Как вам будет угодно. Если я не буду мешать, могу я остаться?
— Не, мешать ты не будешь, – отмахнулась Рэйнбоу. И тут же просияла. — Нам надо сыграть в карты! Ты будешь подсматривать и говорить нам, что у других!
— Но это же не честно! – Возразила Флаттершай.
— Но зато весело!
— Посмотрим... – Билл улыбнулся. Волна не оставила больше никаких последствий, и когда пегаски вернулись к подругам, они застали лишь небольшое оживление, того не более. Паниковать никто не спешил, к тому же старик сумел популярно объяснить посетителям, отчего мог случиться данный катаклизм.
Принесли пирожок. И Карл Васильевич осторожно закусил им. Пинки хохотала, глядя на то, с каким вниманием он рассматривает каждый кусочек и как осторожно кладёт его себе в рот. Ей в голову даже пришла идея сделать кексы-мозаику. Но это как-нибудь потом.
Обед прошёл великолепно. Старик хорошенько запомнил адрес и пообещал Кориандру зайти ещё. Пинки уступила роль проводника Рарити. И с общего согласия, единорожка повела всю группу... Нет, не в свой бутик (Хотя ей очень хотелось), а в другое место. Самое культурное, модное и красивое во всём Кантерлоте. Центральные улицы. По её заверениям, первое, чем стоило бы обзаводиться на новом месте — это знакомства. И ей повезло встретить несколько своих заказчиков, которые в свою очередь пригласили старика и Твайлайт к себе на вечер, следующим днём. Остальные пони собирались уезжать в понивиль этим же вечером, а посему от приглашения вежливо отказались. Далее руль взяла Эпплджек. И ко всеобщему удивлению, рассказала довольно впечатляюще о Кантерлотских оранжереях, в которых работал её троюродный кузен с женой. Занимался он апельсинами, и на боку у него был апельсинчик. Да и сам он был на этот фрукт немножко похож. Его поразили меткие агрономические замечания старика, и он проникся к нему уважением. Пройдясь по оранжерее и вдоволь наговорившись, он пригласил кузину заглядывать почаще. А ещё дал контакт своей фруктовой лавки, призвав обращаться в любое время дня и ночи.
Далее за штурвал встала Рэйнбоу. И их группка направилась к стадиону. Конечно, на этот день выступлений не планировалось. Тем не менее, там всё-равно было значительное количество народу. Как понячьего, так и человеческого. Увы, встретить Спитфайер не вышло, но Дэш с лихвой отыгралась на перерыве. Найдя небольшое кафе и сделав в нём привал, она попросила Пинки достать картишки. И внутренне потёрла копыта, увидев неподдельный интерес старика к этому делу. Билл конечно же был здесь. И, как и договаривались, нещадно сдавал позиции всех, к кому подлетал. Даже Флаттершай прониклась этим развлечением и тихонечко хихикала в копыта, глядя на мордочки своих подруг.
— Дэш, вот признайся честно, ты видишь сквозь стены? – Пинки была и шокирована и давилась от смеха одновременно.
— Да! Ты либо экстрасенс, либо Дэвид Блэйн, – старик тоже пребывал в культурном шоке. — Дэвид Блэйн, а, Девид Блэйн! Не надо нам уличной магии!
— Неа, эт не магия. Просто на кончиках ушей у пегасов есть... Чувствительные точки. Они позволяют видеть и чувствовать пространство вокруг намного чётче.
— Она видит ваши отражения в витрине, – улыбнулась Шай. Все, как по команде, обернулись к стеклу, к которому сидели спинами, а Дэш расхохоталась и упала под стол.
После чая и солидного перекуса пирожными, компанию взяла в оборот Флаттершай. И честно созналась, что ей было бы намного интереснее просто посидеть и поговорить, да и к тому же ей сложно представить, что ещё их гостю было бы любопытно посетить в Кантерлоте.
Пони добрались до большого парка и расселись кружочком на траве. Каждая из них по очереди задавала старику вопросы. Жёлтой пегаске он рассказал, как когда-то держал коз. Поведал ей о маленьких пушистых козлятах, чем захватил её сердечко. Рарити он поведал про старый этикет, историю человеческой одежды и её значение. Особенно ей понравилось слушать про девятнадцатый век.
Эпплджек тоже заинтересовалась козлятами, и Стравской продолжил своё повествование про их горный выпас, мягкие молочные сыры и огромные леса своей родины. Дэш зацепилась за сравнение с Вечнодиким, и старик пошёл рассказывать об их обитателях. Если к медведям и оленям пони отнеслись спокойно, то вот лоси... К безудержному веселью человека, напугали своим описанием даже радужную пегаску. Хоть она и не подала виду, всё же мысленно запретила себе встречаться с лосями. Карл Васильевич хохотал до слёз. А когда он рассказал ещё и про соль... В головах его слушательниц, лоси приобрели золотое сияние и ореол загадочности и славы. Пинки, на вопрос любимых человеческих шуток, получила в ответ полное представление о мемах, как о культурном явлении. У Старика на телефоне нашлось несколько таковых. Словарный запас вечериночной пони пополнился такими словами как "кек", "дратути", "орный". И концепцией про нельзя просто так взять, и... Далее по списку. Твайлайт же заинтересовало само устройство. Сделали пару фотографий, видеозапись, голосовую дорожку. Прочитан был фрагмент из Монте-Кристо, в котором сам граф спасает Альбера из рук Луиджи Вампа. От этого растаяли все кобылы без исключения. Хотя старик намеренно опустил деталь с расстрелом, в случае неуплаты выкупа.
Заикнулся он и о игровом аспекте данного устройства, но быстро стушевался, и пополнил Пинкин список ещё и загадочными выражениями, типа: "тру геймер", "Пк бояре", "консоли", "мобилки" и "киберспорт".
Над последним засмеялась Рэйнбоу Дэш, но старик рьяно возразил, что поставит собственные зубы на кон, что как только она попробует — ей понравится до одурения. Та спорить не стала, бросив лишь, что посмотрит...
Солнце клонилось к закату. На железнодорожной станции со своими подругами обнималась сначала Твайлайт, а потом им пожимал копыта Стравской. Билл по просьбе Дэш уезжал вместе с ней. Она специально отозвала его в сторонку, чтобы попросить об этом.
— Мы неделю пробудем в Кантерлоте. А что будет дальше — зависит от принцессы Селестии.
— Я надеюсь, вы что-нибудь придумаете! Я бы хотела слетать в мир человеков... Ну, людей! Ой, отстаньте! Понапридумывали!
— Да и у нас есть что посмотреть. Я уверена, что с большой радостью поработала бы с настолько новой концепцией.
— Если нам повезёт, то для вас, Рарити, точно найдутся заказы, – улыбнулся старик, легонько качая её копыто.
— Увидимся через неделю! – Пискнула Пинки, сдавливая Твай в объятиях, словно промышленный пресс. Но Карл Васильевич ей руку не протянул. Он протянул ей кулачок, по которому она и тюкнула хуфом. Поезд издал гудок, и перрон опустел. Помахав ему на прощание ещё немного, человек и аликорн отправились в замок, где им выделили двухкомнатные апартаменты со смежной столовой, залом и уборной. Из окна был отлично виден город и часть Эквестрии внизу.
Едва они успели обосноваться, как к ним явился страж и сообщил, что принцессы ждут их обоих вечером, через несколько часов у себя. В приглашении так же говорилось о чашке чая и кусочке тортика, куда уж без него.
–немного ранее–
Кот, метнувшись в кусты, слышал за своей спиной крики людей. Но всё это потонуло в грохоте, порождённом тёплой волной. Пользуясь всеобщим замешательством, Турецкий уносился всё дальше и дальше. Погоня захлебнулась.
Ориентируясь, как дикий зверь, он неотступно приближался к Понивилю. Покопавшись в записях с точек зрения, он хорошо запомнил направление. Добежать было лишь делом техники. Скользя, как тень, по деревьям, он радовался вновь приобретённой свободе.
Его прервал цветок, зашипевший на него откуда-то снизу. Кот подпрыгнул и зашипел в ответ. Растений внизу оказалось довольно много, но до зверька они не доставали. Тот был рад, что бежать решил не по земле. И спокойно продолжил путь, прыгая с ветки на ветку.
Вскоре показался Понивиль. Турецкий решил придерживаться лесной стратегии, и продолжил перемещаться, будто пол – это лава. Ловко лавируя по крышам, он высматривал, запоминал и вынюхивал. Вдруг он остановился.
— О-о-о! Достойное создание достойного рода. Вот с кого бы лучше начать. Быть может она поможет мне с крышей над головой. Я — кот. Гуляю где вздумается, и хожу сам по себе. Но надо же мне где-то жить.
Белая кошка, с фиолетовым ошейником, сидела на солнышке возле большого шатра. Она вылизывалась, не обращая внимание ни на что на свете. Даже когда к ней обратились, она не прервала своего занятия.
— Да что ж такое. Ну ладно, если того требуют приличия... Кхм, мяу.
Вот теперь Опал открыла глаза. Турецкий, сидя перед ней во весь свой высокий рост, запел медовым голоском:
— Добрый день, мис-с. Вы предпочитаете местный язык или ваш родной?
Кошка ответила, что ей всё-равно.
— Тогда позвольте мне не переходить на кошачий. Видите ли, мои путешествия сегодня привели меня в ваш город. Не подскажете ли вы места, где хорошо бы кормили, гладили и не было бы детей?
Опал ответила, что от детей нынче никуда не деться. Но место есть, хоть и густо населённое.
— Большая компания — больше развлечения.
Кошка ухмыльнулась. И указывая лапой вверх по улице, рассказала, как дойти до коттеджа Флаттершай.
— Коттедж как раз происходит от слова кот, так что мне это нравится, благодарю вас, мис-с, – легко кивнув головой, он пошёл в указанном направлении. Опал удовлетворённо вздохнула и подумала про себя, что не перевелись ещё в Эквестрии джентльмены, которые не спрашивают имени дамы и не смердят грубой лестью.
Турецкий скакал по крышам, пока они не кончились. Увидев свою цель и приблизившись к ней, он хорошенько осмотрелся. Не увидев нигде ни единого признака хозяев, он решил, что теперь этот дом принадлежит ему.
Едва только он вошёл внутрь — так и бросился ему в глаза деревянный ящичек, на котором спала морская свинка.
— Пусть кто-нибудь теперь попробует пошутить про чёрного кота! Сегодня я на редкость удачлив!
Под вечер показалась хозяйка особняка. Ведомый шестым чувством, кот спустился к ручейку, зачерпнул лапкой немного воды и накапал себе в глаза. Затем сел у порога и принялся ждать.
— И что, правда миллионы зрителей!? – Вместе с Флаттершай была и Рэйнбоу. Которую так и не отпускал вопрос про киберспорт.
— Конечно, когда ваша игра может быть увидена не только вживую, но и на всех компьютерах во всех странах, во всём мире...
— Ва-а-а-ау!
— И даже не единожды. Многие могут пересматривать матчи спустя месяцы и даже годы после их завершения.
— Вот это кру-у-уть! Надо будет обязательно попробовать!
Тут Флаттершай всплеснула копытами:
— Ой, смотрите! – И подлетела к Турецкому. — Привет малыш. Я раньше тебя не видела.
Он поднял голову. На его кошачьих глазках стояла влага. Он был так несчастен, одинок и голоден, что ему не пришлось говорить ни единого слова. Его тут же схватили, обняли, приподняли и утащили домой. Оказывать экстренную гуманитарную помощь. У заботливой пегаски нашёлся и рыбий корм, который был полностью одобрен котом, и молоко, и погладить. Словом, когда в дом зашли остальные, он был уже окружён лаской и заботой.
— А там во что играют обычно?
— О-о-ой, всего не перечислишь. Будет намного проще раздобыть компьютер и показать на живую, чем рассказывать... О мой бог, Турецкий!
Кот, к удивлению обоих пегасок, пулей помчался к призраку, будто тот был совсем живой. Билл встал одной ногой на ящик, и из-за этого смог поймать своего пушистого друга, совершившего невероятный скачок прямо в его руки.
— Мой хороший, как ты попал сюда? И что у тебя на шее?
— Стравской-Кравиц, счёт: Один-один.
— Так он и правда изобрёл голосовой модуль! Девочки, мой кот научился говорить, я сейчас заплачу...
— Твой кот?
— Вот это у него голосок. Почти как у Биг Мака!
— Да, мой кот. Знакомьтесь — его зовут Турецкий. Флаттершай, можно он останется у тебя? Он совсем не привередлив, умеет читать и писать. Знает два языка...
— Стой! Остановись, пожалуйста. Даже если бы он был простым котиком, я бы всё-равно с радостью оставила его у себя. Но если он умеет говорить, то могу ли я попросить его рассказать нам, как он сюда попал?
Кот был счастлив.
— Значит, я буду жить здесь в течении всего времени, что я пробуду в Кантерлоте?
— Да. Но если вам не нравится эта комната — мы можем попросить принцессу поменять её.
Старик ещё раз огляделся.
— Нет, здесь очень даже уютно. Где мы завтра с тобой встречаемся?
— В том же зале, где мы ужинали. За завтраком.
— Что ж, тогда спокойной ночи, моя милая, – Карл Васильевич сделал лёгкий поклон и прикрыл дверь. Комната была под стать королевскому дворцу: высокие потолки, широкая кровать и балкон с видом на на город. Желая им насладиться, Стравской вышел на свежий воздух. Половина Кантерлота и бескрайняя долина были окутаны синеватой темнотой.
Столица пони ещё полнилась голосами и, кажется, совсем не собиралась спать. Где-то раздавался смех. А далеко-далеко, почти у самого горизонта горели огни Мейнхеттена. Старик глубоко вздохнул. — Милое и уютное место. Ванда была бы в восторге от города. Столь простое, но оттого столь пленяющее сочетание быта и культуры прижилась бы во многих уголках. Не в наших силах разрешить имеющиеся Земные конфликты. Но мы можем противостоять началу новых. Как считаешь, Наум?
— Я заспался. Простите, я не слушал вас последние... Проклятье!
— Что такое, коллега?
— Я глаза не протёр, мне кажется? Нет, мне не кажется!
— В чём дело?
— По коридору идёт Луна. Велик шанс, что она... Да, она идёт к вам!
Стравской обернулся. Ручка двери окуталась синим светом. Наум снова подал голос:
— Лезьте через балюстраду. Зацепитесь за кронштейн.
— Чёрт тя дери, тут метров тридцать! Ай, сувражники... – И Старик по-молодецки перекинул ногу через перилла. А в следующую секунду уже висел между небом и землёй. В комнату вошла принцесса ночи. Не видя внутри никого, она вышла на балкон, Карл Васильевич даже мог видеть края её гривы. Осмотревшись, она хмыкнула и ушла. Когда дверь закрылась, Стравской крякнул и принялся подтягиваться обратно. Оказавшись на твёрдой земле, он отряхнул руки. — Наум, напомни мне сократить контакты с сёстрами до минимума. А то меня кондратий хватит раньше.
На всякий случай, он запер дверь на два оборота. И только после этого сумел успокоиться. А добравшись до кровати, он рухнул на неё, как подкошенный. Следующим днём всё было спокойно. Твайлайт составила ему компанию за завтраком, и весь оставшийся день они гуляли по Кантерлоту, ведя заумные беседы. Ближе к вечеру они заглянули к подруге Рарити. У неё в гостях собралось прелюбопытное общество. Его составляли не только аристократы, но и множество самых разных людей. Так, например, Стравской подсел к Нидерландскому министру на партию в картишки. И так хорошо повеселился, что проиграл энную часть своих Эквестрийских битсов. За разговорами, напитками и смехом, время перевалило за полночь.
Стоя на балконе, Карл Васильевич уже машинально поглядывал вниз и потихонечку болтал с Наумом, который совсем недавно заступил на свой пост и сменил Либора:
— Как, чёрт возьми, играет этот Виллем. Ни одной сдачи я у него не угадал. У него карты меченые, что ли?
— Лучше. Это волшебные карты. На них лежит зачарование, но я разглядеть не успел. Если подойдёте поближе, я смогу увидеть.
Стравской и встал. Очень уж ему было интересно. Но партии раздавать уже перестали, а сам Виллем никак не мог найти своей колоды. Сквозняк смешал несколько разных, и теперь он никак не мог найти своей.
— Нет, тут в этой куче нет ни одной его карты. Посмотрите по сторонам. Походите среди гостей. Сейчас найдём. Так, так. А ну-ка. Кто та белая кобыла, под мышкой усатого жеребчика?
— Не знаю. Но они уже собираются уходить.
— Дайте мне засечь метку... Так, есть. Теперь не уйдут. Карты у неё, где-то в гриве.
Карл Васильевич усмехнулся:
— Отчего же такая мадмуазель вдруг решила стать разбойницей? Не думаешь ли ты, что она тоже заподозрила нечистую игру нашего министра?
— Не знаю.
— Хочу к завтрашнему утру знать о ней всё. Как зовут, где живёт и кто такая. И почему интересуется чужим магическим добром.
Подошла Твайлайт и, светясь от счастья, рассказала, что договорилась об экскурсии для себя и своих подруг по неким Санкт-Петербургу, Таллину, Милану и Венеции. Старик тут же предложил ей посветить завтрашний день планированию. А сам отпросился погулять один. На том и договорились.
Старая пони, сизо-лилового цвета внимательно просматривала список. Рядом с ней стояли ящики с продуктами, а возле них — поставщик.
— А что случилось со Смоук Шейком? Почему его сегодня нет?
— Понимаете, мадам, он очень сильно простудился. Я заменяю его всего один день, – чёрный пони-доставщик улыбался. Экономка проверила список ещё раз.
— Ну вроде всё верно. Деньги...
— Перед тем как перейдём к этому... Не хотите яблочко? – Он достал большой зелёный фрукт из ящичка, где лежало ещё несколько таких. Старушка крякнула:
— Наверно, кислющее?
— Чистый мёд!
После первого же укуса она почувствовала, как с ней происходит что-то странное. Всё вокруг стало ярче, мир стал громче и чётче. Ушла застарелая боль из заднего левого колена. Она укусила ещё раз и почувствовала себя ещё лучше. Яблоко исчезло за считанные секунды. Ощупав лицо Эмили обнаружила... Точнее, не обнаружила ни одной морщинки. В панике бросившись в дом, в первом же зеркале она увидела не старую клячу, а средних лет почтенную и сочную кобылу. Не веря собственным глазам, она помчалась наверх, к своей начальнице:
— Мисс де Лис! Мисс де Лис! – И с разбега заскочила прямо в её комнату, где единорожка как раз смеялась со своей подругой над каким-то журналом. Та сначала даже не узнала свою экономку:
— Эми? Что с тобой? Ты какая-то...
— Ты такая... Хотела сказать молодая, но скажу лучше! Красивая!
— Как это!?
Не переведя дыхание, и сама не своя от радости, она едва не запрыгала на месте:
— Да жеребчик черношорстый! Фух! Яблочком угостил! Фух! У них полна коробка!
Обе кобылки подскочили:
— Беги за ним скорее!
— Быстрее, пока он не ушёл!
— Да! Мы тоже хотим! Где он?
— Внизу!
Единорожки, розовая и бирюзовая, бросились на задний двор, как рыси. И через минуту вернулись обратно. В телекинетическом облачке у них парило одно зелёное яблоко.
— Эми! Ты просто золото! Нарежь его, пожалуйста! Скоро придёт Фенси.
Прибор был подан, и яблоко положили на серебряное блюдо. Все три кобылы смотрели на него во все глаза. Экономка уже хотела разрезать его, как вдруг в дверь позвонили. И она побежала открывать. Следом за ней метнулась и голубая единорожка. Лис осталась с яблоком наедине и некоторое время его рассматривала. Но когда она услышала голос того, кого ждала... Быстренько схватив ножик, она отрезала половинку от яблока и запихнула его себе в рот.
Фэнси стоял у дверей, когда округу потряс страшный женский крик. Со второго этажа послышался грохот и звон бьющегося стекла. Не дожидаясь больше никого, он открыл дверь и тут же ринулся наверх. Когда же он добежал до комнаты Лис, то так на пороге и застыл.
Спустя два часа в передней стало довольно тесно. Эмили собрала половину Кантерлотских врачей, и теперь они в пол голоса переговаривались друг с другом. Также сюда занесло и человека. Французского доктора, с которым Фэнси познакомился накануне. Сам он был здесь же, среди учёных мужей. По очереди заходили они в комнату Флёр де Лис, и все выходили оттуда разводя кто руками, кто копытами. И все качали головами. Никто ничего не мог ни сказать, ни поделать.
На пороге, вместе с экономкой, появился ещё один человек. Высокий и худой брюнет лет тридцати, в круглых очках и белом халате. Он был гладко выбрит и чисто говорил по-немецки. Совершенно невозможно было узнать в этом человеке Карла Васильевича. Несмотря на то, что это был именно он. Говорил он чётко и отрывисто. В руке его был чёрный саквояж:
— Мне сказали, что в этом доме нужен доктор. Где больной? – Француз, немножко зная дойч, вместе с остальными пони объяснил ему, в чём тут дело. И что предыдущий врач ещё не вышел. На удивление другого человека, новоприбывший доктор спокойно переключился на французский. И ответил, что как только придёт его очередь — он постарается сделать всё возможное. Очередной бородатый пони спустился со второго этажа и покачал головой. Немец пропустил перед собой ещё одного коллегу. И когда тот тоже вернулся ни с чем — уже поднялся сам.
В комнате больная лежала на большой кровати. Хотя будет правильнее сказать — сидела, прислонившись к спинке постели. На голове у неё, помимо обыкновенного единорожьего инструмента, красовались ещё пара рогов. Ветвистых, как у оленя и таких огромных, что их пришлось привязать к люстре, чтобы кобылка не сломала себе шею. Вид у неё был неважный. Она сильно вспотела и растрепалась, а по щекам растеклась туш, которую так и не смогли стереть с шёрстки.
— Доброго утречка.
Но в глазах кобылы утро не было добрым. В них было только отчаяние. Врач, весело насвистывая, поставил саквояжик на подоконник и принялся осматривать рога.
— Интересное явление. Но отнюдь не уникальное. Науке известны подобные случаи. Что говорили вам мои коллеги?
— Что они не знают, как это лечится!
— А как это произошло?
— Я... Я-яблочко съе... Е-е-ела-а! – Она принялась тереть глаза копытами.
— Аллергическая реакция. Вероятно. Но ничего, у меня есть средство, которое могло бы вам помочь! – Он открыл свой саквояжик и принялся в нём копаться. Сквозь слёзы, Лис смотрела на него с надеждой:
— Правда?
— Конечно! Мы просто можем... – В руках немца оказалась пила, которая никогда бы в жизни не поместилась туда, откуда он её достал. У неё были огромные, кривые зубья, и весила она килограмма четыре. -... Спилить вам ваши рога!
— Не надо!! – Кобылка начала извиваться под одеялом, силясь отползти подальше. — Врачи сказали, что это вызовет огромную кровопотерю!
— Не хотите — как хотите. В конце концов, есть у меня второй метод, – пила уехала в портальчик, искуссно скрытый в саквояже.
— Есть простая терапия. Она займёт, быть может, час, но будет крайне эффективна.
Видя, что страшный инструмент исчез, Лис вздохнула с облегчением.
— Что за терапия?
— Правда вам потом придётся привыкать, к... Хотя, на пони шёрстка растёт быстро. Где-то за месяц всё восстановится и будет как прежде.
— Доктор вы меня пугаете! Расскажите получше, что это за терапия?
— Вам нужно будет просто принять ванну. И если изловчиться, мы даже сможем оставить больше половины вашей шёрстки и хвост нетронутыми.
— А что случиться со второй половиной и с моей гривой?
— Какое-то время вам придётся походить без них. Совсем без них. Видали когда-нибудь новорождённых щенят? Или сфинксов?
— Вы хотите сделать меня лысой!?
— Всего на месяц.
— НА МЕСЯЦ!?
— Но зато рога сразу отвалятся. Хотя ещё есть риск, что вы не сможете пользоваться магией...
— О звёзды!
— И ещё ваш собственный рог может отвалиться тоже...
— Я хочу другого доктора... – Она снова заплакала.
— Доктора, который тоже разведёт копытами и скажет, что ничего не может сделать? А у меня, по крайней мере, есть третий вариант, как вам помочь.
Кобылка уже просто рыдала, прижав уши. Немец прошёлся достал из саквояжа бутылочку воды с распылителем, подошёл к двери и брызнул в замочную скважину. С другой стороны раздалось приглушённое "Ай".
— Да, третий вариант. Совершенно безопасный и безболезненный.
— Почему вы не начали с него? – Флёр подняла слезящиеся глаза на доктора.
— Потому, что я не был уверен, что это аллергическая реакция. А теперь я в этом убеждён... – Его взгляд упал на подсохшую половинку яблока на блюде. — Вам нужно будет всего лишь съесть кусочек мяса. Конечно, можно варёного или жареного, но лучше всего — сырого, с кровью!
— Это не лучше! Это даже хуже! Мне кажется, что я уже даже на пилу согласна!
Немец отрезал четвертинку от яблока.
-Хотя ваши новообразования могут быть и проклятьем. Да и потом, оттого, что мы спилим вам рога, вместо двух их может начать расти четыре. Так что, лучше всего будет потом прижечь их раскалённым железом, – он приблизился к кобылке и ухватил её за левый рог. — Но сначала нужно узнать все условия проклятья, – вдруг тон его резко сменился с мягкого и доброжелательного на властный и угрожающий. — Признавайся, дура, кого обидела? – И немец принялся за её рога так, что зазвенела люстра.
— У-у-и-и-у-у... У-у мини-истра ка-арты взяла-а!
— Куда девала?
— И-и-и во-оть... У-у-у! – Она указала лапкой на полку, напротив своей кровати и продолжила хныкать. Немец быстренько переместился к указанной точке и прикарманил колоду. А единорожке весело бросил кусочек недоеденного яблока:
— На вот!
Даже если бы ей под одеяло заползла змея — она бы не завопила так громко:
— Не буду! Не буду! Не буду!
Врач взял кусочек в руки и приблизился.
— Нет! Не надо! Помогите!
Немец оттянул её челюсть большим пальцем, быстро сунул в открывшийся рот яблоко и закрыл его, удерживая мордочку Лис двумя руками:
— Ешь, тигра рогатая! – Рявкнул Карл Васильевич. Она ещё немного сопротивлялась. Но яблоко, в итоге, провалилось, и кобылка зажмурилась. Раздался чавкающий треск. Рога остались болтаться на люстре, а единорожка осела в руки Стравского. — Ну вот! А ты боялась, – он помог ей лечь и мягкими движениями немного размял ей плечи и шею. — Позвать кого-нибудь? – Лис, не в силах сдержать улыбку, едва кивнула. Под голову ей легла подушечка, и немец пошёл к двери. За которой обнаружился весь учёный совет. Не обращая на это никакого внимания, он крикнул. — Близкие или родственники! Кто-нибудь один подойдите сюда. Мне важно знать, какой вы выберете гроб, – и, выдержав паузу, добавил. — Шучу. Мистер Пэнтс, пройдите, – запустив в комнату его одного, доктор принялся подчищать устроенный беспорядок. Фэнси увидел Лис живой, здоровой, с одним рогом, и заключил её в объятия. — Единственные предписания! Массаж шеи, несколько раз в день. Лучше делайте это сами, своими копытами. Не стоит доверять врачам такой деликатный процесс.
— Доктор! Что же это было?
— Известно что! Аллергическая реакция, сопряжённая с проклятьем. Рецедива ожидать не стоит.
— Скажите... – Лис немного приподняла голову. — Доктор... Как мне вас отблагодарить?
— Очень просто. Расскажите, не сталкивались ли вы в последнее время с магическими предметами, или артефактами?
— Нет, я... – Флёр покраснела. — По правде сказать... – Она бросила взгляд на жеребца и умоляюще посмотрела на немца. — Вы, наверное, и сами догадались, доктор?
Стравской усмехнулся. Но решив, что с бедняжки достаточно, решил её выручить:
— В следующий раз дважды проверьте ожерелье, прежде чем покупать его у странных и подозрительных бродячих торговцов. Даже если оно очень красиво. Я его изымаю, надеюсь вы не против?
— Конечно же нет! – В глазах её теперь светилась благодарность.
— Да, и вот что ещё. Если вас ещё будут интересовать подобные вещи, можете обратиться по этому адресу, – он протянул ей визитку. Взял свой саквояж и поклонился. — Желаю вам приятно провести время.
— Доктор, перед тем, как вы уйдёте, позвольте хотя бы узнать ваше имя.
Человек махнул рукой:
— Что вам моё имя. Я лечащий врач господина Шустерлинга. Если кого и стоит благодарить — так это его. Он направил меня к вам. Мне, в сущности, всё равно – лечить или калечить. Так что сохраните благодарности для Карла Ивановича, – и развернувшись на каблуках, он вышел вон. Вечером, ужиная с Твайлайт и слушая её восторженный трепет по поводу каналов Венеции, о которых она узнала, Стравской потихоньку посмеивался. Сидели они в одном приятном ресторанчике, на летней террасе. И уже с десять минут он наблюдал, как у его собеседницы по голове ползала божья коровка.
— Прошу прощения, не вы ли господин Шустерлинг?
Господин Шустерлинг обернулся и увидел своих утренних знакомых.
— Я ли. А-а-а, Флёр де Лис. Что же, надеюсь мой врач был вам полезен?
— Да. Большое вам спасибо. И, честно говоря, я удивлена, что вы так быстро узнали о моей беде.
— Пустяки, дело житейское. Не присядете ли к нам? Это, вот, видите, Твайлайт.
— Очень приятно.
— Взаимно.
— А это её друг. Его, наверное, зовут Филлип. И он — божья коровка.
— Божья коровка!? Где!?
— У тебя на голове.
Аликорн запищала, замотала головой и свалилась под стол. Старик легонечко хихикнул и тихо обратился к розовой единорожке:
— Я знаю о том, что вы утянули карты у Виллема. И честно сказать, я впечатлён. Я тоже заметил, что они зачарованы, но у меня ещё не было возможности их рассмотреть. Почему вы ими так заинтересовались?
Лис оглянулась и села рядом. Говорила она тихо:
— Он только вчера утром прибыл в Эквестрию. Откуда бы у него взялся образец из шулерского клуба "Филлигарипия"? Это очень закрытое сообщество, куда нельзя попасть с улицы. Тем не менее — у него оказывается набор их фирменных карт, несмотря на то, что он человек. И не знает, что их магию нужно скрывать особым заклинанием. А это может значить одно из двух. Либо он имел здесь знакомства ДО того, как приехал, что крайне затруднительно. Либо он успел поговорить с кем-то таким, кто обеспечил ему немедленный билет прямиком в клуб. А отсюда следует, что он что-то пообещал взамен. Вывод — нужно за ним проследить, чем я и хотела заняться, после определения пони, который сделал эти карты.
— Чёрт подери, мио каро! Моя хорошая! Ты мне чертовски нравишься! Как считаешь, тебе не помешает рука помощи в таком занимательном деле?
Она положила своё копытце в его ладонь.
— Ни в коем случае не буду отказываться.
— Ну вот и договорились.
Твайлайт появилась из-под стола:
— Оно улетело?
Старик показал ей маленького жучка, ползающего у него по пальцу.
— Уберёте его?
— Конечно. Смотрите, что покажу.
Он поднял палец вертикально вверх.
— Божья коровка, улети на небко. Там твои детки, кушают конфетки. Всем по одной, а тебе — ни одной!
Букашка, возмущенная до глубины души, взобралась на самый верх пальца и действительно полетела в небо.