Во тьме ночных кошмаров

Глава 24

Скачок, удар клинком, снова скачок.

«Мы уже победили», – горели в памяти слова Найтмер Мун. «Тенебрис запечатан, но тени так просто не уйдут. Зачистите их там нахер. А для тебя это возможность проявить себя в бою, Старлайт»

Быстрые, до щелчка, броски ножей. Тени кинулись вперед, безмолвные, и разбились, пронзенные пулями.

Она танцевала среди порядков врага. Она несла лучшее оружие – рядом парил Риппер, а сбруя полна зачарованных клинков. Она не боялась, убивала врагов десятками, мерцала среди теней. Скачок, очередь, скачок, метнуть клинки, взвиться на дыбы, мимо мчится тень, удар копытом – металл рвет тьму и плоть, брызжет кровь. Бесстрастный взгляд серых глаз отмечает дрогнувшие ряды теней, воодушевленных солдат, стремящихся к ней, но не нарушающих порядок. Ровные ряды пони, смертоносная карусель пегасов, нетающий светящийся туман магии.

Картина не сражения, но бойни, погоня за убегающим врагом, лишившимся руководства, стремления к победе.

«Я не сдамся!»

«Ты никогда не сдашься»

Холодный поток воли королевы, Владычицы Кошмаров, пронзил ее суть, ее душу, разум. Она помнила свою жизнь «до», каждое ее мгновение, все свои стремления, мечты, желания и обиды. Помнила, но не могла более им следовать.

С тех пор, как в ее груди появился черный, сочащийся холодом кристалл, она словно взглянула на себя со стороны. Взглянула и скривилась в отвращении, осознав, как, почему проиграла, почему пала и стала послушной королевской пони.

«Не решимость, не жажда мир поменять, а мелочная обида»

Найтмер Мун видела ее насквозь, вытащила на поверхность все ее потаенные страхи, опасения, мотивы. И теперь загнать обратно их было попросту невозможно.

Невозможно перестать видеть в себе изъян. Слабость, не давшую ей продвинуться дальше. Она была сильна, куда сильнее даже Твайлайт Спаркл, чью мощь Старлайт успела оценить. Ее ничто не сдерживало, ничто, кроме собственных потаенных страхов, игнорируемой слабости.

Метнуться в сторону, другую, длинная очередь, грохот и вонь крови и вспоротых кишок. Скачок, еще один, взбрыкнуть, нырнуть вниз – иглы тьмы пронзают воздух, тени падают, сползают с тел искалеченных пони.

Она убивает десятками и сотнями, ее метка, истинная метка, не прикрытая ложью и краской, заляпана кровью, как и все тело. Только холодные глаза раз за разом выискивают врага, ищут, в кого вонзить клинок, кого пронзят пули.

Ей дали оружие, силу, уверенность, ей дали цель. Но она все еще оставалась собой.

Она все еще Старлайт Глиммер. Пусть здесь и сейчас она послушна, пусть в моменте она – лишь верная пешка, но ее сила, ее воля, они не рассыпались прахом, подавленные Найтмер Мун. Она никогда не сдастся, ведь таков приказ ее королевы.

Она никогда не сдастся... Вот только, у нее больше нет мечты.

Нырок, отшаг, плещет кровь, пули рвут тьму и плоть на части. Бьют осколки костей, скрипит металл клинков, отдавая в уши, в рог.

Рваный ритм боя меняется, теней все меньше. Больше не нужно скакать, она осознанно метает разогнанные до сверхзвукового щелчка клинки. Падает в грязь пустой патронный короб, пулемет врезается в тень, с хрустом дробя челюсть, легким движением уйти от удара в ответ. Рвануть телекинезом держак затвора на себя и обратно, открыть крышку, уложить новую ленту, закрыть — четкие, многократно отработанные действия. Ей больше не нужно танцевать на острие иглы со смертью, грохочущие выстрелы сеют смерть, скашивая врага, словно серп – колосья. Рывок вперед, за отступающим врагом, вспыхивает щит, отбивая иглы. Антрацитовой тьмой взметается волна дыма, клубится, высится, стремясь поглотить, обратить, убить.

Хлесткий свистящий щелчок совсем рядом – теневой маг разлетается на части, сраженный метким выстрелом. Во все стороны летят куски плоти, костей, разбрызгивается мелкой взвесью тень. Рядом со Старлайт хлопают вспышки телепортации – на передовой появились единороги.

Нет, не просто единороги. Сильнейшие из них, возглавляемые лично Твайлайт Спаркл.

Они сталкиваются взглядами, всего на долю мгновения, на ничтожно малый промежуток времени. Большего им и не нужно, ведь их обеих ведет одна воля, пусть и по-разному.

В грохот Риппера и звонкие щелчки разогнанных клинков вплетается дрожь и гул земли. Десятками и сотнями вверх выстреливают каменные копья, воздух рябит от множества синхронизированных щитов. Не команда, но ощущение, посыл, пронесшийся сквозь саму магию.

«Убейте их всех»

Старлайт срывается с места, вокруг десятками крутятся в хороводе клинки, свои и чужие. Грохочет и дергается в хватке телекинеза пулемет, тени бессильно растекаются по непреодолимой преграде магических щитов. Сквозь дробь стрельбы пробиваются ликующие крики солдат, наступающих все быстрее, оглушающе взрывается радужный удар, жестко встряхивая магический фон.

Это не война, это бойня. Озлобленные потерями, месяцами войны, страха, боли, пони рвутся за кровью, словно дикие звери, направляемые умелым копытом.

У Старлайт больше не было мечты. Но, вероятно, она начала зарождаться.

Серые глаза беспристрастно раз за разом фокусировались на вбивающих убитых в землю копытах. На вале магического огня, пожирающего плоть и кости. На крутящих смертельный хоровод пегасах, сцепившихся в воздухе с тенями.

Ей не нравилось то, что она видит. Ее воля столкнулась в борьбе с волей Найтмер Мун, и проиграла, но...

Она никогда не сдастся.

И когда-нибудь ее мечта расцветет миром для Эквестрии, как когда-то она желала равенства для всех.

Впервые с момента сокрушительного поражения, Старлайт улыбнулась.

***

После громкой, возмущенной отповеди, в кабинете на долгую минуту наступила тишина, нарушаемая лишь шорохом бумаги и стуком печатей. Целую минуту королева полностью игнорировала все сильнее и активнее закипающую ученицу, которая, казалось, вот-вот лопнет от возмущения.

– Оставь ее, Твайлайт, – Найтмер потерла переносицу сгибом ноги, сдвинув очки вверх. – Я знаю, что подавление несовершенно.

– Так какого хрена?! – совсем взъярилась темно-фиолетовая пони, скаля клыки. – Она ощутимо сильнее меня! И по знаниям, и по чистой силе, я даже не представляю, что у нее в голове творится!

– А это важно? – аликорн вздохнула, откинулась на спинку кресла. – Даже если предположить, что она сбросит поводок, пересилит мою волю, ну или как-то избавится от кристалла, что это поменяет?

– Она станет нашим врагом, разве не очевидно?

– Ну и? Много у меня врагов-то осталось?

Твайлайт открыла рот, задумалась, закрыла обратно. Несколько секунд она смотрела вверх, беззвучно шевеля губами, после чего тряхнула головой.

– Просто скажи, зачем?

– Нам нужен дестабилизирующий элемент, – Найтмер пробежалась взглядом по тексту очередного свитка, чертыхнулась, резким кивком сбросила очки на переносицу. – Сейчас страна на всех порах несется к милитаризации, потому что пусть лошадок я вогнала в землю с одного удара, яки, бизоны и драконы все еще смотрят на нас, как на говно. С ними вы воевать будете тоже сами, я разве что покомандую, ну и в каком-нибудь сражении безнадежном поучаствую. Но это все – мелкие, слабые противники. Справимся с ними, и страна вернется на мирные рельсы, а это мне нахер не всралось.

– Ты хочешь, чтобы она восстала, – с дикой смесью страха и восторга поняла Твайлайт Спаркл. – Восстала, вогнала страну в гражданскую войну!

– В точку. Изначально я хотела, чтобы ты этим занялась, ну, ученик восстал против учителя, тем более, что тебе не привыкать, но раз уж она под руку... Ногу? Копыто, в общем, попалась, грех не воспользоваться.

Найтмер с раздраженным рыком шлепнула на бумагу большую печать «ОТКАЗАНО», потом еще на одну, и только один документ из полудюжины получил нейтральное «ДОРАБОТАТЬ».

– Дебилы, блять... Ты мне скажи, ты сюда только из-за этого пришла, или еще что?

– Вообще-то мы дочищаем остатки теней и вот-вот ударим по Холлоу Шейдс.

– И? Вы наконец-то вернетесь и вытащите меня из этого болота?

– А можно не надо?

– Пизды дам ведь.

– Да я будто против...

Найтмер поперхнулась, подозрительно уставилась на абсолютно невозмутимую ученицу.

– Ладно, подъеб засчитан, а теперь серьезно.

– Ты сказала, что на конец войны у тебя есть идея, я об этом напомнить хотела.

– А... Да парад победы ебанем, с трансляцией по всей Эквестрии. Пусть поняхи посмотрят на своих защитников, а защитники почувствуют вкус славы, – Найтмер разобралась еще с десятком документов, вздохнула. – Слушай, серьезно, верни мне, блять, моего адъютанта. Найди себе другого, ебанарот, Рэйвен нихера не справляется.

– Ну блин, она мне тоже нужна!

– Я вообще-то тоже тут... – тихонько напомнила о себе фестралка. – Мое мнение хоть кого-нибудь интересует?

Твайлайт и Найтмер дружно переглянулись и так же дружно замотали головами. Ночная пони со стоном вытянулась на полу, закрыла глаза крыльями.

– И как нам парад организовывать?

В ответ Найтмер шлепнула перед опешившей единорожкой довольно толстую папку. Развязав завязки, она быстро пробежалась взглядом по бумагам, периодически хмыкая и потирая лоб под рогом.

Наставница предлагала довольно простой, но зрелищный вариант, с ровными «коробочками» земнопони, единорогов и строевым пролетом пегасов. Причем все – в полном снаряжении, с новейшим вооружением, да еще и чтобы маршировали и летали все строем, нога в ногу, крыло к крылу. Репетицию прохода полков предлагалось не скрывать, усиливая эффект ожидания.

Отдельные разделы планирования были отведены под музыку – требовалось что-то торжественное оркестровое – и для диктора, который должен был зачитывать информацию о том или ином полку, проходящем перед трибунами.

А кульминацией парада должно было стать публичное награждение, для которого Найтмер уже успела начерно накидать новые награды – требовалось утвердить дизайн. Всего с полдюжины наименований, начиная от простой «За мужество», заканчивая высшей наградой – орденом Затмения.

– Почему «Затмение»?

– Ничего лучше не придумала, – Найтмер пожала плечами. – Сложная хрень, это затмение, заколебешься ритуал ковырять – неделю горбатиться надо. Зато если довести до конца, то целых минут двадцать можно изображать из себя Селестию в квадрате.

Твайлайт хмыкнула. Если знать подоплеку названия, получается не очень – много труда, много усилий, и все ради мимолетного мгновения славы. Впрочем, это если знать, в остальном – звучная награда, а если привлечь хороших художников и ювелиров – еще и красивая. Как раз времени хватит, чтобы все организовать.

– Орден Полумесяца?

– Ну красиво звучит, разве нет? Затмение в качестве высшей воинской награды, Полумесяца – за особые заслуги. Честно говоря, я их наобум накидала, у меня только медалька «За мужество» была, и «Алый рассвет» за ранение, – Найтмер задумалась, даже печать опустила, чуть не оставив оттиск на столешнице. – Если быть точной, то «Алый рассвет» и два луча к ней.

– А гражданские награды есть в Эквестрии? – поинтересовалась Ноксия, аккуратно забрав одну из стопок приказов – ей было любопытно, что такого подсовывают Владычице.

– Остались еще от Селестии, только названия и медальки поменять, а то сплошное «за гармонию и дружбу», чтоб их.

– Думаю, стоит наградить и гражданских, – фестралка с недоумением потрясла одну из бумажек. – Серьезно? Утверждение порядка налоговых сборов при торговле яблочной продукцией?

– Ты, бля, просто не представляешь, насколько дохера указов, законов, правил, нормативов и порядков существует у государства. Регламентируется чуть ли не каждый, сука, чих, и никак иначе – пони в массе своей тупые, хоть и успешно притворяются умными.

– Не перегибай, не настолько все плохо, – не слишком уверенно возразила Твайлайт.

– Я просто напомню, что как минимум с десяток единорогов решили, что в тень нырнуть очень легко. Один чуть рог не сломал себе.

Ноксия и Спаркл переглянулись... И не стали возражать. Нечто подобное они и сами регулярно видели, к большому своему сожалению, в том числе и в армии, которая точно так же моментально обросла правилами, регламентами, уставами и другими регулирующими документами.

Несколько минут пони наблюдали за тем, как Найтмер со скоростью пулемета разбирается с бумагами, в основном быстро пробегая документ взглядом по диагонали. Некоторые она изучала внимательнее, какие-то даже не просматривала – хватало заголовка – но каждый документ получал одну из печатей. Писать и читать на современном эквестрийском Владычица Кошмаров так и не научилась, да и не похоже, что вообще собиралась этим заниматься – времени не было. Впрочем, судя по в беспорядке разбросанным на полу листам с наспех набросанными чертежами, аликорн все так же выкраивала время на перенос известных ей механических принципов из прошлой жизни. Твайлайт во многом благодаря вот этим запискам и смогла столь быстро внедрить Рипперы в производство.

Правда, теперь в инженерном отделе ее начали считать гением, чему приходилось соответствовать, проглатывая целые тома, посвященные соответствующим темам.

– Вам делать нехер? – Найтмер отложила в соответствующую стопку очередной отвергнутый документ. – Так я ща придумаю.

– У нас обед, – первой нашлась с ответом Твайлайт Спаркл, ткнув копытом в часы на стене. – У тебя, кстати, тоже, ты не думала прерваться на перекусить?

– У меня работы рот ебать, какой обед? – вздохнула аликорн, возвращаясь к бумагам. – Через полчаса чем-нибудь вкинусь. А теперь, если не собираетесь мне помогать, пшли нах отсюда!

Обеих кобылок будто ветром сдуло, к огромному сожалению Найтмер.

***

Дэш плавно замедлилась, заходя на круг для посадки, широко расправила крылья, приготовившись скомпенсировать ногами вес брони и оружия, и... Легонько, мягко коснулась земли. Это было настолько неожиданно, что она замерла на секунду, пытаясь уложить в голове произошедшее.

– Ты чего?

– Непривычно без снаряги... И на кой Тартар ты за мной увязался?

– Приказ, – фестрал только крыльями развел. – Если успокоит, то еще с два десятка дневных с сопровождением ходит.

Рэйнбоу Дэш вздохнула и оставила тему. Ей и так хватало того, что у нее, младшего лейтенанта, в ведомых был майор. Сама эта ситуация была настолько парадоксально идиотской, что над ними, наверное, все в армии подшучивали. Магнуса, впрочем, все устраивало, и на любые попытки переложить на него ответственность он только делал большие круглые глаза. В принципе, пегаска смирилась с ситуацией, да и как летун, темно-серый рыжегривый фестрал ей уступал и значительно. Не хвастовство, но констатация факта, перепончатокрылые в целом летали откровенно средненько. Единственное, что у них получалось лучше, чем у любого пегаса – бесшумный полет и планирование.

– Дэши?..

Рэйнбоу резко обернулась, и тут же пожалела об этом – Флаттершай уже вжималась в землю, закрыв глаза ногами, и мелко-мелко дрожала.

– Прости, – вздохнув, пегаска не стала трогать подругу, давая ей самостоятельно подавить свой страх. – Знакомься, это майор Магнус, мой ведомый. Магнус, это Флаттершай, я тебе про нее рассказывала.

– Здраствуйте... – на грани слышимости прошептала желтая пони, но фестрал, естественно, услышал.

– Здравия, – нейтрально отозвался жеребец, недоумевающе уставившись на напарницу. Рэйнбоу вздохнула, закатив глаза – ох уж эти фестралы.

– Флатс, что у вас тут? Как ЭйДжей, Рар?

– Все хорошо... – Флаттершай неуверенно встала на ноги, но взгляда поднимать не спешила, упорно смотря себе под ноги.

– Пинки очнулась?

Розовогривая пегаска вздрогнула и медленно покачала головой. Дэш поморщилась, но ничего не ответила.

Ей бы хотелось осудить королеву за ее действия, тогда, в день Летнего Солнцестояния, но она уже дала присягу, поклялась в верности. Она уже сражалась, убивала теней крылом к крылу с фестралами, верными подданными Найтмер Мун, и они приняли ее, невзирая на видовую принадлежность. Рэйнбоу не собиралась предавать их доверия, больше никогда в жизни.

– Там мое облако еще не...

Договорить пегаска не успела; резко отпрыгнув, она мгновенно развернулась в сторону угрозы и тут же стиснула зубы... Чтобы понять, что на спину не давит седло с Рипперами, а губам не мешает провод спуска. И что на нее бросилась не тень, а всего лишь Скуталу, попытавшись обнять в прыжке. И теперь маленькая оранжевая пегаска, пошатываясь, вставала на ноги, потирая ушибленный нос.

– Скутс, – коротко выдохнула Рэйнбоу Дэш, краем глаза отметив расслабившегося Магнуса. – Никогда не бросайся на солдата! Никогда, слышишь?!

Кобылке повезло, что радужногривая пони привыкла атаковать пулеметами, которые она благоразумно оставила в военном лагере – на ней был только защитный комбинезон. И второй раз повезло, что Магнус успел понять, что происходит, так как у него-то как раз при себе было оружие, накопытные и крыльевые клинки, которые он только что с щелчком и сложил.

Скуталу сжалась, всхлипнула, прижимая маленькие, даже крохотные крылышки к телу, подрагивая от страха и обиды. Но заплакать она не успела – Рэйнбоу, подскочив, сгребла ее в объятия и прижала к себе, зарываясь носом в малинового цвета гриву.

– Кхм... – Магнус выразительно посмотрел на Флаттершай. Дневная пони, с трудом сдержав писк ужаса, еле заметно кивнула и поспешила улететь. Фестрал же отошел в сторонку, позволяя ведущей и ее то ли подруге, то ли воспитаннице, побыть наедине.

– Никогда так не делай, – тихо прошептала голубая дневная пони, успокаивая бешено молотящее сердце. – Никогда, слышишь?

– Угу... – Скуталу шмыгнула носом. – Почему?

– Потому что тебя могут убить, Скутс, – Рэйнбоу Дэш осторожно отодвинулась от кобылки, смотря ей в глаза. – Не со зла, но рефлекторно. Тебе повезло, что я без оружия.

– Рэйнбоу... Что с твоими глазами?..

– Ты про цвет? – пегас дернула крылом, но сдержалась, не стала касаться век перьями. – Не знаю. Командующий сказала, мол, это от изменений. Не знаю, Скутс. Правда.

– Это жутко, – призналась пони. – Но круто. Но жутко.

– Понимаю... Прости, что не слала весточки. Боялась, что и ты туда пойдешь.

– Я хотела, но Биг Мак сказал, что меня не возьмут, – Скуталу вывернулась из объятий под усмешку Дэш, отряхнулась, ногой пригладила взъерошенную гриву. – Ты больше не улетишь?

– Прости, но я все еще на службе, – Рэйнбоу покачала головой, обернувшись, выискивая взглядом ведомого. Фестрал обнаружился у клумбы, судя по всему, прикидывал, настолько ли он голоден, чтобы пощипать цветки. – Я в увольнительной, на три дня. Немного передохну и снова на военку.

– Но разве война не закончилась?

– Одна закончилась, начнется другая, – пожала плечами Дэш, бровями отсигналив Магнусу, чтобы тот не страдал ерундой. – Слушай, пошли перекусим? Я соскучилась по сладкому.

– Как... Как ты можешь так говорить?! – Скуталу отшатнулась, смотря в безразличные алые глаза своего кумира. Холодные глаза той, кому все равно. – Война... Это плохо! Очень плохо!

– Угу, на войне умирают, – кивнула Рэйнбоу Дэш, чувствуя жалость и сочувствие к маленькой кобылке. Она понимала, Скуталу не сможет ее понять, и, наверное, это хорошо, что в Эквестрии еще остались добрые пони, не отравленные войной, кровью, смертями и убийствами. – Но приказ есть приказ, Скутс. Я дала присягу, и не могу ее нарушить.

– Как ты могла?!

– Я защищала и буду защищать Эквестрию, – пегаска покачала головой, поджав губы. В душе поднялась, казалось, давно подзабытая буря эмоций, пугающее, изматывающее сочетание отчаяния, страха и боли. – Зря я прилетела... Прости, Скутс. Лучше бы ты помнила меня прошлую.

Под шокированным взглядом оранжевой кобылки, Рэйнбоу Дэш расправила крылья и одним мощным взмахом подросила себя в воздух, разметав пыль во все стороны.

– Вертаем к базе!

– Есть! – Магнус взлетел следом за ведущей, бросив в сторону Скуталу сочувствующий взгляд. – Ты уверена?

– Да, – пегас широкими, мощными взмахами набирала высоту и скорость, явно стремясь как можно скорее покинуть переставший быть домом городок. – Пусть лучше меня ненавидит, Магнус. Ни приведи Селестия она за мной в армию полезет...

Фестрал не стал указывать на поминание мертвой принцессы дня, как обычно, и просто молча кивнул, даже если ведущая и не могла его увидеть. Он лишь обернулся, чтобы посмотреть на маленькую оранжевую пони, к которой уже летела Флаттершай, и пусть днем его зрение было не столь острым, как у дневных, но он был готов поклясться, что видел слезы.

Он не знал Рэйнбоу Дэш до войны. Строго говоря, до назначения ведомым он ее вообще не знал, слышал только, что, дескать, есть радужногривая голубая пони, хвастающаяся способностью выполнить радужный удар, и все. Однако даже ему было понятно, что-то в сердце, в душе дневной пегаски изменилось, сломалось и перековалось в нечто новое.

Дневные не могли быть такими хладнокровно жестокими и беспощадными. Даже пройдя множество боев, солдаты оставались собой, они все так же мечтали о мире, о тихих деньках, о том, как вернутся домой и будут жить, как раньше. Но Рэйнбоу Дэш словно и не была никогда гражданской. Она с присущим фестралам фатализмом принимала любые приказы Владычицы, была готова сражаться, убивать, воевать столько, сколько потребуется. Ее глаза, когда-то просто красноватые, стали совсем алыми, и только зрачок остался круглым, как и прежде. Дневная пони вполне естественно смотрелась в рядах элиты эквестрийской армии, штурмовиков клана Танцующих в тени.

Да и не просто так именно ее именем названа схема атаки с постоянным чередованием пикирования и набора высоты.

Магнус мысленно хмыкнул, неспроста Владычица известна своей проницательностью. Даже среди дневных есть прирожденные солдаты, воины, верные последователи и фанатики. Если бы их было больше, быть может, численность фестралов и не упала бы так сильно.

– О чем задумался? – Рэйнбоу Дэш замедлилась, поровнявшись с ведомым.

– Нас осталось мало, – Магнус запнулся, вздохнул. Ну и зачем он эту тему поднял? – Особенно штурмовиков. Кошмаров и вовсе всего двое осталось.

– Кто такие эти Кошмары? – поинтересовалась Дэш, чуть наклонив голову.

– Особый отряд личной гвардии Владычицы. Согласно легендам и хроникам, Великая всегда лично их тренировала и снабжала лучшим снаряжением. Они были элитой из элит, маленький отряд лучших воинов, коим не было равных во всей Эквестрии.

– Охотно верится.

Пегаска успела увидеть в бою Ноксалу, одну из двух выживших Кошмаров. Фестралка в тяжелых штурмовых латах одними клинками, просто копытокинезом, вырезала с сотню теней, прорываясь через их ряды, словно пуля сквозь облака.

– Мало нас осталось... – Магнус вздохнул. – Интересно даже, что смотрящие путь мне прикажут?..

– Смотрящие путь?

– Ну да, ты из дневных, вам это не нужно. Фестралов мало, а близкородственные связи опасны. Поэтому детей мы заводим в установленных ими парах, хотя любим других.

– Я тупой вопрос задам – а с дневными детей завести не выйдет?

– Владычицу спрашивать надо, – спустя несколько секунд молчания ответил Магнус. – А чего это ты вдруг?

– Видела несколько пар смешанных, – Рэйнбоу хмыкнула, улыбнувшись. – Знаешь... Никогда бы не подумала, что в этом что-то есть. Видеть, как кто-то любит друг друга.

– Не так уж и нужна оказалась эта Каденция.

– Кто?

– Принцесса любви, ее так вроде звали. Командующая, как я слышал, ей голыми копытами голову открутила, буквально. Поговаривают, она в качестве трофея в ее кабинете висит.

– Не показалось, значит, – Рэйнбоу резко обогнала Магнуса и зависла перед ним, вынудив фестрала остановиться. – Ты обычно молчаливее. Что случилось?

– Это действительно было необходимо?

– Ты про Скуталу?

– Да.

– Как я уже сказала, лучше пусть она меня ненавидит, чем восхищается, – Рэйнбоу Дэш поджала губы. – Думаешь, я не вижу себя в зеркале? Я другая. Иначе говорю. Иначе мыслю. У меня другие приоритеты. Я часто не уверена, что могу зваться прежним именем. Биг Макинтош тоже изменился, когда вернулся. Я только после первых боев поняла, что с ним случилось.

– Плохо ли восхищаться воином, героем-защиоником?

– Но я не герой, Магнус, – Дэш покачала головой. – Я, и ты, и командующий, Твайлайт Спаркл, и Кошмары – мы не герои. Мы – убийцы на службе королевы. Ее палачи. Может громко, может неправильно, но таково мое мнение... Пусть она восхищается дневными пони, кто вернется с фронта, но не мной. Я не хочу видеть ее на передовой, там, где когда-то была я. Скуталу не может летать – что-то не так с ее крыльями, почти не проводят магию полета. Ей один путь, в пехтуру.

– Не боишься, что она заупрямится?

– Боюсь, – кивнула Рэйнбоу. – Именно поэтому я и поступила, как поступила. Мы закончили?

– Да, шеф. Веди.

***

– Тебе не кажется, что не стоит так врываться? – Ноксия покосилась на Твайлайт, несущую в поле телекинеза массивный деревянный ящик. – Мы только недавно оставили ее одну в войне с бюрократией.

– Ей понравится, я уверена, – единорожка уверенно толкнула дверь ногой, заходя в кабинет. – Найтмер! Я притащила новую... Э...

Королева обнаружилась спящей в своем лисьем облике, опустив голову на скрещенные на столе руки. Из правого кулака торчало изломанное перо, очки валялись рядом. Найтмер хмурилась во сне, периодически беззвучно шевеля губами, подергивая кончиками ушей и сильнее сжимая кулаки.

– Она хоть раз при тебе спала? – тихо поинтересовалась Твайлайт, аккуратно ставя ящик у стены.

– Я не помню. Кажется, она и ест просто для удовольствия...

– Найтмер, – единорожка очень, ОЧЕНЬ осторожно потыкала лису удерживаемой телекинезом чернильницей, подспудно ожидая удара магией сразу во все стороны. Но та никак не отреагировала, только сжалась сильнее. – Так, это уже не смешно. Тантабус, твои шуточки?

– Ни единый кошмар не посмеет войти в сон Владычицы, – ответил материализованный дух, выглядывая из тени стола.

Твайлайт скривилась – за внешним уважением и страхом эфирного существа таилось еле заметное злорадство. Она смогла его обнаружить только потому что обучалась сноходчеству и общалась с кошмаром в рамках учебы, и не только под приглядом наставницы. Да и плевать Тантабусу и его сородичам на Найтмер, они ей послушны исключительно из-за ее силы. Сгинет аликорн, они только обрадуются.

– Ноксия, найди Рэйвен и принимайте управление страной, – пони сосредоточилась и наложила на кабинет целый комплекс защитных заклинаний, в том числе и заперев в тени кошмара. Тот только зыркнул напоследок, но возражать не стал. – Попробую пробиться в ее сон.

– А тебя, ну, по всей округе не размажет?

– Постараюсь, чтобы не размазало, – Твайлайт тяжело вздохнула, проводила взглядом фестралку. Вдох, выдох, и она коснулась рогом лба лисицы, зажмурившись. – Поехали...