Гармония звуков
Глава 1
В Понивилле, в уютном доме, разделённом на две части, соседствовали две абсолютно разные кобылки. Октавия Мелоди — грациозная и утончённая виолончелистка, которая ценит порядок и классику, и Винил Скрэтч — энергичная диджейка, живущая музыкой, ритмом и хаосом. Казалось бы, что может связывать таких противоположностей? Но, как ни странно, именно различия сделали их дружбу такой крепкой.
В этот вечер Октавия в который раз пыталась сосредоточиться на репетиции перед важным выступлением, но низкие басы, доносившиеся из половины дома Винил, не давали ей покоя. Она глубоко вздохнула, стараясь сохранить самообладание, затем встала и направилась к части дома Винил Скретч что бы поговорить.
— Винил, ты не могла бы убавить громкость? У меня важная репетиция… — произнесла она с нотками усталости в голосе.
Винил, стоявшая за диджейским пультом в своих фирменных очках, лукаво улыбнулась и махнула копытом:
— О, Окти, расслабься! Музыка — это жизнь! Может, тебе стоит попробовать немного электроники в твоём выступлении? Представь себе: классическая виолончель под мощный бит!
Октавия лишь покачала головой, но на её губах заиграла лёгкая улыбка. Споры об их музыкальных вкусах давно стали для них привычным ритуалом.
— Оставлю эксперименты тебе, Винил, — ответила она, слегка фыркнув. — Просто, пожалуйста, сделай потише.
— Ладно, ладно, — диджейка вздохнула и снизила громкость, но затем добавила с хитрецой:
— Но только если ты проведёшь вечер со мной. Слишком много репетиций вредно для творчества!
Октавия закатила глаза, но, подумав, всё же согласилась. В глубине души ей нравилось проводить время с Винил, даже если её авантюры и шокировали её изысканную натуру.
В тот вечер они отправились гулять по ночному Понивиллю. Винил рассказывала о новых музыкальных находках, в то время как Октавия делилась своими мыслями о классической музыке. Они могли спорить вечно, но в этом и была их особая магия — магия дружбы, которая, возможно, с каждым днём становилась чем-то большим. Октавия посмотрела на Винил, сияющую в свете фонарей, и поймала себя на мысли, что её сердце забилось чуть быстрее. А Винил, заметив это, лишь усмехнулась и игриво толкнула её боком.
— Окти, ты ведь знаешь, что мы с тобой идеальная команда, да?
— Может быть, Винил… может быть.
Октавия улыбнулась, отводя взгляд, но внутри чувствовала тепло, которое разгоралось всё сильнее.
Прошло несколько недель, и их совместное выступление стало реальностью. Сцена музыкального фестиваля в Понивилле озарилась яркими огнями, когда классическая виолончель Октавии зазвучала в гармонии с мощными битами Винил. Толпа взревела от восторга, ощущая невероятную синергию двух столь разных стилей.
В перерыве между выступлениями Винил подошла к Октавии и, слегка смущённо, но уверенно произнесла:
— Окти, ты знаешь… мне всегда нравилось делать музыку с тобой. Но дело не только в музыке.
Октавия почувствовала, как сердце сжалось от предчувствия чего-то важного. Она подняла взгляд, встретив искренние глаза Винил.
— Ты… о чём, Винил?
Диджейка усмехнулась, сняла свои фирменные очки и наклонилась ближе.
— О том, что, кажется, я давно в тебя влюблена.
Октавия не смогла сдержать лёгкую улыбку. Она знала, что в глубине души чувствовала то же самое. Вместо слов она просто шагнула ближе, и их губы встретились в лёгком, но тёплом поцелуе. Зрители в зале ждали продолжения концерта, но для них двоих в этот момент существовала только музыка их сердец.
Однако спустя несколько дней после фестиваля что-то изменилось. Винил стала более отстранённой, пропадала допоздна в студии, а иногда вовсе уходила, не предупредив. Октавия пыталась не придавать этому значения, но тревога постепенно нарастала.
— Винил, что с тобой происходит? — однажды вечером спросила она, когда диджейка снова пришла домой далеко за полночь.
— Всё в порядке, Окти, просто… дела, — уклончиво ответила Винил, избегая её взгляда.
— Какие такие дела? Ты избегаешь меня! — голос Октавии дрогнул, и она почувствовала, как в груди разгорается неприятное чувство.
Винил вздохнула, сняла очки и устало посмотрела на подругу.
— Я… мне сделали предложение по контракту. Это шанс работать с лучшими саунд-продюсерами Эквестрии. Но для этого мне придётся уехать в Лас-Пегасе… надолго.
Октавия замерла, чувствуя, как мир вокруг стал каким-то приглушённым.
— Уехать? — прошептала она. — Ты собиралась сказать мне об этом когда-нибудь?
— Я… я не знала, как. Не хотела тебя расстраивать. Я думала, что, может быть, так будет проще… — Винил отвела взгляд.
— Проще? Ты просто хотела уйти, ничего не сказав? — в голосе Октавии прозвучала боль.
— Окти…
Но Октавия уже отвернулась, с трудом скрывая слёзы. Винил шагнула было к ней, но затем остановилась. Между ними повисла тяжёлая тишина.
— Я не знаю, что мне делать, — тихо произнесла Винил.
— Тогда разберись в своих чувствах, Винил, пока не стало слишком поздно, — ответила Октавия, прежде чем выйти из комнаты, оставив диджейку в одиночестве.
В ту ночь ни одна из них не сомкнула глаз. Октавия сидела у окна, глядя на звёздное небо, в то время как Винил мучительно размышляла, стоит ли ей жертвовать своими чувствами ради мечты или можно ли найти способ сохранить и то, и другое.
На следующее утро Октавия получила неожиданное письмо. Оно было от организаторов крупнейшего музыкального конкурса в Лас-Пегасе, в котором говорилось, что её номинировали на участие благодаря тайной рекомендации… Винил. Теперь перед Октавией стоял сложный выбор: принять ли это предложение и отправиться в неизвестность ради Винил, или остаться в Понивилле, сохранив свою прежнюю жизнь.
Глава 2
Октавия сидела за столом, держа письмо в копытах. Слова перед глазами смазывались, когда она пыталась осмыслить случившееся. Винил, та самая Винил, которая недавно предложила ей уехать в Лас-Пегас, теперь преподнесла ей шанс, который мог бы изменить её жизнь. Но почему она не сказала ей об этом напрямую? Почему всё было так запутано?
В её голове смешивались чувства. С одной стороны, было приятно осознавать, что Винил думала о ней не только как о коллеге, но и как о пони, с которым она могла бы разделить свою мечту. С другой — оставаться в Понивилле означало сохранять привычный уклад жизни, не рискуя неизвестностью.
Она снова взглянула на письмо. Всё стало ещё сложнее. Признаться себе, что её сердце тянется к Винил, было не так уж трудно. Но что дальше? Что они могли бы построить вместе? И сможет ли Октавия изменить свою жизнь ради Винил, такой непредсказуемой и свободной?
Тем временем, Винил вернулась домой рано утром. Она выглядела усталой, но на этот раз с мрачным выражением лица. Диджейка заметила взгляд Октавии, устремлённый на письмо, и молча села рядом.
— Ты получила письмо, да? — спросила Винил, её голос был тихим и немного неопределённым.
Октавия кивнула, глаза не отрывались от бумаги.
— Ты давно знала? — продолжила она, не скрывая своей растерянности.
Винил вздохнула, собираясь с мыслями.
— Я не знала, как сказать тебе. Боялась, что ты решишь, будто я принуждаю тебя ехать. Я не хочу, чтобы ты чувствовала, что должна следовать за мной. Это мой шанс, но мне важно, чтобы ты была рядом не по обязанности, а по собственному желанию.
Октавия отложила письмо и посмотрела на неё.
— Почему ты не сказала мне прямо? Почему всегда всё так сложно?
Напряжение между ними росло. Октавия глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в копыта.
— Ты для меня важна, Винил. Я не могу просто бросить свою жизнь ради чего-то неопределённого. Но я хочу найти ответ, и, возможно, сделать это вместе.
Винил повернулась к окну.
— Тебе не нужно решать прямо сейчас. Но если ты поедешь со мной, я буду счастлива. Если нет — я не хочу терять тебя. Мы всегда будем друзьями. Это главное.
Октавия подошла к ней и положила копыто на её плечо.
— Я готова искать наш ритм. Если нам суждено сыграть этот дуэт, давай дадим ему шанс.
Их взгляды встретились, и стало ясно — их история только начинается. Они не знали, каким будет их будущее, но главное было одно: они были вместе.
Спустя несколько дней они стояли на перроне, готовые сесть в поезд, идущий в Лас-Пегас. Октавия нервно теребила нотный лист. Винил заметила это и с улыбкой наклонилась к ней.
— Ты волнуешься, Окти?
— Немного, — призналась Октавия, улыбаясь. — Это новое начало… но если ты будешь рядом, думаю, я справлюсь.
Винил включила на своём пульте мягкие электронные аккорды.
— Кто знает, Окти, может, мы создадим настоящий шедевр. Главное, что мы вместе.
И когда поезд тронулся, обе почувствовали: их путешествие только начинается.
Глава 3
Когда поезд прибыл в Лас-Пегас, ночной город встретил их яркими огнями и бесконечными рекламными экранами. Здание перед ними было внушительным — крупный музыкальный центр с огромными концертными площадками, студиями и самыми модными клубами. Всё здесь напоминало нечто невероятное, почти сказочное, но в то же время пугающе чуждое. Это был новый мир, и Октавия ощущала его всем своим существом.
Винил, как всегда, была полна энергии и уверенности. Она весело двигалась среди суеты, а для Октавии всё было новым и неизведанным. Она следила за Винил, с каждым шагом чувствуя всё больше волнения и беспокойства. Но в глубине души она знала, что сделала правильный выбор.
— Вау! Этот город просто ошеломляет! — воскликнула Винил, обводя взглядом улицы, полные людей, музыки и огней.
Октавия не могла не улыбнуться, хотя её тревога всё ещё не оставляла её.
— Это… действительно больше, чем я ожидала, — призналась она, оглядываясь вокруг. — Так много пони, так много звуков…
— И это только начало, — ответила Винил с искренним восторгом в голосе. — Это место создано для музыки, и ты скоро сама это почувствуешь. Здесь всё возможно!
Октавия слабо кивнула, хотя внутренне сомневалась. Она привыкла к тихим, спокойным музыкальным площадкам Понивилля, где всё было под контролем. Здесь же, в Лас-Пегасе, всё казалось непривычным и хаотичным.
Пройдя несколько кварталов, они добрались до студии, где Винил должна была встретиться с продюсерами. Это был огромный, светлый зал с современным оборудованием, звукоизоляцией и всеми удобствами для создания музыки. Винил уже почти бегала вокруг, наслаждаясь атмосферой, а Октавия нервно оглядывала место, ощущая, как её сердце начинает биться быстрее.
— Всё будет в порядке, — заметила Винил, глядя на Октавию. — Ты ведь не переживаешь, правда?
Октавия посмотрела на неё, на её уверенность, и, несмотря на свои собственные сомнения, почувствовала, как её страх немного уходит.
— Я надеюсь, — ответила она, улыбаясь. — Мне нужно просто время, чтобы привыкнуть к этому.
— Понимаю тебя, — Винил кивнула, но её взгляд был тёплым и понимающим. — Но ты ведь знаешь, Окти, я всегда буду рядом, чтобы помочь тебе, даже если тебе нужно время. Мы — команда.
Эти слова поддержали Октавию, и она почувствовала, как её сердце наполнилось благодарностью.
В студии всё было готово к записи. Винил встретила продюсеров и начала с ними обсуждать детали контракта, в то время как Октавия стояла в стороне, держась на расстоянии. Она чувствовала себя немного не в своей тарелке, как будто её место здесь не совсем ясно. Но Винил, заметив её сомнения, подошла к ней и протянула копыто.
— Всё будет отлично. Ты готова начать? — спросила Винил, её глаза сияли уверенностью.
Октавия посмотрела на неё и в глубине души почувствовала, как её страхи начинают исчезать. Она кивнула.
— Да. Я готова.
В тот момент она поняла, что её место здесь не только как музыканта, но и как части чего-то большего. Их с Винил связь, их музыка, их дружба — всё это стало её опорой в этом новом, непредсказуемом мире.
Запись началась. Винил и Октавия вошли в студию, и их первые звуки вместе — мощные биты и нежная виолончель — заполнили пространство. Это было что-то удивительное, нечто уникальное. Винил управляла пультом, создавая ритмы, а Октавия придавала этим битам глубину и эмоции. Их музыка была гармонией двух миров — классического и электронного, и она звучала удивительно.
Каждый аккорд, каждый звук, каждый момент их совместной работы превращался в нечто особенное. Октавия чувствовала, как её нервы успокаиваются, как музыка проникает в её душу, заставляя забыть о сомнениях и страхах. Она осознала, что, несмотря на различия, они с Винил могли создать что-то удивительное вместе.
Когда запись закончилась, Винил повернулась к ней с широкой улыбкой.
— Ты потрясающая, Окти! Это было невероятно! Ты почувствовала, как мы соединились в этом треке?
Октавия улыбнулась в ответ, её глаза блестели от волнения.
— Это было что-то необычное. Я не думала, что смогу играть на таком уровне, но с тобой всё становится проще.
Винил подошла ближе и положила копыто на её плечо.
— Мы с тобой идеальная команда, Окти. Ты и я — это не просто музыка. Это что-то большее.
Октавия почувствовала, как её сердце снова ускорилось. Она знала, что эта поездка, это приключение, эта музыка — это был её новый путь. А Винил была рядом, и она ощущала, что в её мире появилась новая гармония.
Но впереди было ещё много работы, много испытаний, но одно было точно — Октавия была готова идти по этому пути вместе с Винил.
Глава 4
Лас-Пегас ослеплял своими огнями, манил бесконечными возможностями и убаюкивал звуками музыки, доносившейся из каждого ночного клуба. Это был город, где мечты могли сбываться… или разбиваться вдребезги.
Октавия никогда не думала, что однажды окажется здесь. И уж точно не думала, что будет стоять на сцене, играя вместе с Винил перед тысячной толпой фанатов электронной музыки.
Но именно это и произошло.
Их первый совместный трек стал настоящей сенсацией. Критики восторгались неожиданным сочетанием виолончели и электроники, называя его «симфонией будущего». Винил сияла от радости, её имя звучало во всех музыкальных кругах, а предложения от продюсеров сыпались одно за другим.
Октавия, хоть и не привыкла к такой суматохе, не могла отрицать, что чувствовала себя живой, когда играла рядом с Винил.
Но с каждым днём что-то начало меняться.
Винил стала проводить больше времени в студии. Её телефон постоянно разрывался от звонков, а встречи с важными пони растянулись до глубокой ночи. Иногда она возвращалась домой только под утро, и Октавия, привыкшая к их уютным вечерам в Понивилле, чувствовала, как между ними появляется невидимая стена.
Однажды ночью она проснулась от шума входной двери.
— Винил? — её голос был хриплым после долгого сна.
— О, ты не спишь? — диджейка сняла очки и устало потёрла глаза.
— Я ждала тебя. — Октавия села на кровати, взглянув на неё с беспокойством. — Ты снова пропала на всю ночь.
— Прости, было много дел… — Винил пожала плечами, избегая её взгляда.
— Много дел? Или много вечеринок?
Тон Октавии был мягким, но в нём сквозило разочарование.
— Это часть работы, Окти. Продюсеры, спонсоры, фестивали. Я должна держать темп.
— А что насчёт нас? — Октавия встала и приблизилась к ней. — Я понимаю, что для тебя это шанс, но мне кажется, что я становлюсь просто фоном в твоей жизни.
— Это не так. — Винил нервно заправила прядь гривы за ухо. — Просто… я не знаю, как всё это сбалансировать.
— Мы могли бы разбираться с этим вместе, но ты постоянно отдаляешься.
Тишина повисла между ними, тяжёлая, напряжённая.
— Может, ты просто не вписываешься в этот мир? — вдруг сказала Винил.
Сердце Октавии сжалось.
— Что?..
— Я не это имела в виду, — тут же поспешила Винил, но слова уже были сказаны. — Просто… иногда мне кажется, что тебе здесь некомфортно. Ты скучаешь по Понивиллю, по классической сцене, по своим репетициям.
— И что? Ты хочешь сказать, что я мешаю тебе? — голос Октавии дрогнул.
— Нет, но… может, ты не обязана идти по этому пути со мной?
Эти слова ударили сильнее, чем любая критика, чем любое разногласие. Октавия смотрела на Винил, и в её глазах медленно угасал свет.
— Ты хочешь, чтобы я ушла?
— Я не знаю, чего хочу.
Винил выглядела измученной, но Октавии было трудно простить такую неопределённость.
— Тогда разберись в этом, — её голос был тихим, но твёрдым. — А пока… я уйду.
Она развернулась и, несмотря на то, что сердце разрывалось, направилась к выходу.
— Окти, подожди… — Винил шагнула вперёд, но Октавия уже закрыла за собой дверь.
Она бродила по улицам Лас-Пегаса, не зная, куда идти. Небо над городом светилось неоновыми огнями, но внутри неё всё было серо и пусто.
Октавия думала, что их любовь была чем-то нерушимым. Что они смогут справиться со всем, как и раньше. Но, возможно, Лас-Пегас оказался слишком жестоким к ним.
Прошло три дня.
Три долгих, мучительных дня, полных тишины.
Октавия остановилась в маленьком отеле, избегая звонков и сообщений. Она не хотела возвращаться. Не хотела снова слышать неопределённость в голосе Винил.
Но в ночь третьего дня в дверь её номера постучали.
Она открыла.
Перед ней стояла Винил, её грива была растрёпана, а глаза – полны усталости.
— Я не могу без тебя, Окти, — её голос был хриплым, наполненным эмоциями.
— Ты сама сказала, что я не вписываюсь в этот мир, — тихо ответила Октавия, но не смогла отвернуться.
— Я ошибалась. Я испугалась. Я боялась, что не смогу дать тебе то, что ты заслуживаешь.
— И что же я заслуживаю, Винил?
— Любовь. — Винил шагнула ближе. — И если ты позволишь мне, я докажу, что могу дать тебе её.
Сердце Октавии билось в бешеном ритме.
— Я не хочу быть просто частью твоей карьеры, Винил.
— Ты не часть моей карьеры. Ты часть меня.
Тишина повисла между ними, но теперь она была иной. Она была наполнена не болью, а чем-то большим.
И, прежде чем Октавия успела что-то сказать, Винил шагнула вперёд и нежно, осторожно поцеловала её.
Это был поцелуй извинения. Поцелуй тоски. Поцелуй, который говорил больше, чем любые слова.
Октавия закрыла глаза, чувствуя, как стены внутри неё рушатся.
Она тянулась к Винил, даже когда разум кричал, что не стоит.
Но сердце знало правду.
Они не могли существовать друг без друга.
На следующий день они стояли на сцене.
И когда первый аккорд виолончели слился с мощным битом Винил, толпа взревела от восторга.
Их музыка была не просто звуками.
Это была история их любви.
Глава 5
Лас-Пегас умел пленять. Он был похож на живую сущность — сверкающий, пульсирующий, без устали гонящийся за новыми лицами, новыми талантами, новыми историями. И если ты не мог держать темп, он просто оставлял тебя позади.
Октавия знала это. Она чувствовала, как город постепенно поглощает их с Винил, как перемалывает всё, что им дорого.
Но осознание пришло слишком поздно.
Вначале всё казалось сказкой.
После той ночи, когда Винил появилась на пороге её номера, когда их губы встретились в извинении, наполненном тоской, они решили попробовать снова. Без ссор, без страха, с обещанием, что в этот раз всё будет иначе.
И какое-то время было иначе.
Винил старалась. Она отменила несколько встреч, отложила поездки, даже сократила ночные вечеринки. Они проводили вечера вместе, снова слушая классическую музыку перед сном, снова разговаривая не только о работе, но и друг о друге.
Октавия видела, как Винил борется. Ради неё.
Но чем больше она пыталась вписаться в этот мир, тем сильнее чувствовала, что теряет саму себя.
Она начала замечать мелочи. Как замирала, когда клубный ритм становился слишком громким. Как уставала от толп, от вспышек камер, от разговоров с людьми, которым было всё равно, кто она, но которые знали, что она "та самая с виолончелью".
Как она скучала по дому.
По утреннему туману Понивилля, по запаху свежего кофе в маленьком кафе у ратуши. По нотам, что звучали под её копытами, когда она играла настоящую музыку — ту, что говорила с её душой, а не только с публикой.
И тогда страх закрался в её сердце.
Что, если Винил потеряет себя, пытаясь удержать их вместе?
— Ты совсем задумалась, — голос Винил вырвал её из размышлений.
Октавия сидела на балконе их съемной квартиры, глядя на далёкие огни. Был поздний вечер, но город не спал. Он никогда не спал.
Она вздрогнула, услышав голос Винил.
— Прости, просто… устала.
Диджейка присела рядом, пододвигаясь ближе, чтобы коснуться её плеча.
— Может, возьмём отпуск? Куда-нибудь, где нет всей этой суеты?
Октавия улыбнулась, но эта улыбка была какой-то печальной.
— Это не поможет, Винил.
— Почему?
Она посмотрела на неё, долго, внимательно, будто запоминала каждую черту её мордочки.
— Потому что дело не в суете. Дело в том, что я не принадлежу этому миру.
На лице Винил отразилось замешательство.
— Ты ведь знала, что это всё временно, правда? Я не собиралась оставаться здесь навсегда…
— А если ты ошибаешься? — тихо спросила Октавия. — Если ты останешься?
Винил нахмурилась.
— О чём ты говоришь?
— Я вижу, как ты здесь оживаешь, Винил. — Октавия отвела взгляд. — Это твоя мечта, даже если ты сама боишься в этом признаться.
Диджейка резко встала, будто её ударили.
— Нет. Ты моя мечта.
Октавия покачала головой.
— Любовь — это не жертва, Винил. Это не должно быть так.
Винил нервно провела копытом по спутанной гриве.
— Так что? Ты просто уйдёшь?
— Если останусь, мы начнём ненавидеть друг друга. — Голос Октавии был мягким, но уверенным. — Ты будешь злиться, что я мешаю твоей карьере. Я буду чувствовать себя несчастной, потому что живу не своей жизнью.
— Чёрт возьми, Окти, — Винил сжала зубы, — ты ведь знаешь, что я никогда не позволю тебе чувствовать себя ненужной.
— А если это не в твоих силах?
Тишина.
Тяжёлая, гулкая, наполненная пониманием того, что они подошли к краю, с которого невозможно отступить.
Винил отвернулась.
— Значит, это конец?
Октавия опустила голову.
— Я не знаю. Но если мы останемся, мы сломаем друг друга.
Диджейка с силой стиснула зубы, в глазах сверкнула боль.
— И что теперь? Ты просто соберёшь вещи и уедешь?
— Я… — Октавия сглотнула, — я купила билет в Понивилль. На завтра.
Винил резко вдохнула, словно её ударили в грудь.
— Завтра?
Октавия закрыла глаза.
— Прости.
Тишина висела между ними, долгие секунды превращались в вечность.
И вдруг Винил разразилась тихим, горьким смешком.
— Ты ведь знаешь, что без тебя я не справлюсь.
Октавия подняла глаза, полные слёз.
— Ты справишься.
— Нет, не справлюсь.
Они стояли напротив друг друга, две души, которые любили слишком сильно, но не могли остаться вместе.
И в этот момент Винил вдруг шагнула вперёд и обняла её, крепко, так, словно пыталась вжать в себя, впитать её тепло, её запах, её саму.
Октавия замерла, но потом её копыта тоже сжались вокруг Винил.
Они стояли так долго, пока ночь окутывала их своим мягким, но безразличным мраком.
И тогда Винил прошептала:
— Если ты уедешь, я уеду с тобой.
Октавия вздрогнула.
— Винил…
— Нет. Я серьёзно. Если Лас-Пегас значит, что я потеряю тебя, пусть он катится к чертям.
— Но твоя карьера… твоя мечта…
Винил отстранилась и посмотрела на неё глазами, полными слёз.
— А если моя мечта — это ты?
У Октавии перехватило дыхание.
Её сердце кричало сказать да. Кричало, что они могут всё начать заново, что им нужно только время.
Но её разум говорил другое.
— Ты будешь сожалеть, Винил.
— Нет. — Винил покачала головой. — Я буду сожалеть, если позволю тебе уйти одной.
Слёзы покатились по щекам Октавии.
— Тогда поехали домой.
И в ту ночь они купили билеты в Понивилль.
Финал
Поезд раскачивался на рельсах, проносясь сквозь ночной туман, а за окном медленно сменялись пейзажи: яркие огни Лас-Пегаса растворились в темноте, уступая место спокойным лугам и холмам, предвещающим Понивилль.
Октавия сидела у окна, её копыта дрожали, сжимая кружку с остывающим чаем.
Винил дремала рядом, её голова покоилась на плече Октавии, а грива касалась её щеки.
Они уезжали. Оставляли позади шумные клубы, ослепительные вспышки камер, неоновые вывески, зазывно манящие к новой жизни. Уезжали от мира, который грозил разорвать их на части.
Но делали ли они правильный выбор?
Октавия опустила взгляд на Винил, которая, несмотря на тревоги последних дней, выглядела такой мирной, словно впервые за долгое время могла по-настоящему отдохнуть.
"Она пожертвовала ради меня всем", — пронеслось в голове у Октавии.
— Перестань, — вдруг пробормотала Винил, не открывая глаз.
— Что?
— Ты опять думаешь слишком громко.
Октавия улыбнулась и провела копытом по спутанной гриве диджейки.
— Ты уверена, что не пожалеешь?
Винил приоткрыла один глаз, лениво улыбнулась.
— Я бы пожалела, если бы отпустила тебя.
Октавия сглотнула, сжимая её копыто.
— Я просто не хочу, чтобы ты отказывалась от своей мечты.
Винил мягко улыбнулась и переплела их копыта.
— А если моя мечта всегда была рядом со мной?
Понивилль встретил их холодным утренним воздухом, пропитанным запахом свежести и кофе из маленьких кафе, притаившихся между маленьких улиц.
Они стояли на перроне, не зная, что сказать друг другу, пока город медленно просыпался.
— Всё кажется таким… маленьким, — пробормотала Винил, глядя на спокойные улицы.
— А мне кажется, что здесь легче дышится, — ответила Октавия, улыбаясь.
Она сделала шаг вперёд, но почувствовала, как Винил вдруг остановилась.
Октавия обернулась и увидела, что та стоит, опустив голову, будто борясь с чем-то внутри себя.
— Винил?
Диджейка медленно подняла взгляд. В её рубиновых глазах сверкали эмоции.
— Скажи мне, что ты меня не бросишь, — её голос был едва слышным, но в нём звучала искренняя, почти детская уязвимость.
Сердце Октавии сжалось.
Она подошла ближе, коснулась её щеки, нежно провела копытом по знакомым чертам.
— Я никогда тебя не брошу.
Винил сделала резкий вдох, как будто пыталась удержать эмоции, но тут же склонила голову, прижимаясь к её груди.
— Я так боюсь потерять тебя, Окти…
— Ты не потеряешь. — Октавия обняла её крепче, прижимая к себе, будто старалась собрать по кусочкам все её страхи и сомнения. — Мы всё преодолели, Винил. Теперь нас уже ничто не сломает.
Винил медленно выдохнула, её дыхание коснулось кожи Октавии, и та почувствовала, как она слегка дрожит.
Они стояли так долго, пока ветер обдувал их гривы.
И тогда Винил, не разрывая объятий, вдруг тихо усмехнулась.
— Ты знаешь, я тут подумала…
— О чём?
— Раз уж мы возвращаемся, надо же устроить что-то громкое.
Октавия слегка отстранилась, вопросительно приподняв бровь.
— Что-то громкое?
— Например… — Винил ухмыльнулась, — совместный концерт?
Октавия замерла, ошеломлённо глядя на неё.
— Ты хочешь сказать, что…
— Да, да, да. Давай устроим выступление в Понивилле. Без неона, без толп фанатов, просто мы и наша музыка.
Октавия моргнула, пытаясь осознать услышанное, но потом её лицо озарилось мягкой улыбкой.
— Ты действительно хочешь этого?
Винил посмотрела на неё так, будто она единственное, что имеет значение в этом мире.
— Если это значит, что я буду играть рядом с тобой, то да.
Октавия рассмеялась, а потом, не в силах больше сдерживаться, потянулась вперёд и поцеловала её.
Это был поцелуй возвращения. Поцелуй надежды. Поцелуй обещания.
И когда они, переплетая копыта, пошли по знакомым улицам, дул легкий ветер, словно сам город радовался тому, что их любовь выдержала всё.
И что теперь у них впереди было целое будущее.