Сказка о павших божествах

Что общего у света с тьмой?

https://www.youtube.com/watch?v=y-tj844nVmM

Все согрешили и лишены славы Божией…

Рейнбоу устала кричать в темноту.

На что вообще она надеется?

Придет какой-нибудь великан и от нечего делать начнет рыться в горе обломков, оставшихся от знаменитого кантерлотского Дворца? Ведь кроме как на подобное чудо рассчитывать больше не на кого: она сидит здесь, в какой-то странным образом не заваленной сточной канаве, над ней наверняка сотни тонн камня, а поверх всего этого – пламя…

Пегаска затрясла головой и снова запретила себе думать об этом – а то ведь опять расплачется или начнет на стены бросаться. Итак уже вон всё тело в кровоподтеках и это не вспоминая сломанного крыла с никак не желающей вернуться в нормальное положение ногой.

А еще чуть-чуть – и Маршал плюнет на, мягко говоря, сомнительность происхождения мха под копытами и начнет его беззастенчиво жрать. Не ради утоления голода, хотя травки бы нынче определенно не помешало, а по причине всё туже затягивающейся вокруг изрядно наглотавшегося каменной пыли горла жажды.

Удивительно, что с воздухом у нее до сих пор проблем нет. Хотя чего уж там – и это пройдет…

— КТО-НИБУДЬ! – снова поддавшись порыву отчаянья, заорала кобылка, стуча о камни протезом. – Я ЗДЕСЬ! ВЫТАЩИТЕ МЕНЯ!

Как обычно – ни звука в ответ.

Даже если крик каким-то невероятным чудом достигнет поверхности, то шанс его восприятия победившими вопреки всему орденцам равен максимум одному к трем – два других это пламя и твари. Но и при вытягивании счастливого билета никто не гарантирует ее спасения – вряд ли на разбор завала уйдет меньше недели. Спасатели найдут только как раз начавший разлагаться труп Маршала Эквестрии, сдохшего как червяк под обвалом.

И хоть бы какая завалящаяся зверюга, чтобы оборвать ей жизнь с честью…

Глаза снова зачесались от вспыхнувшей жалости к себе и бесстрашная воительница в который раз не смогла сдержать слез, всецело погрузившись в объявшее её горе.

И поэтому когда настойчиво пытавшийся дозваться до нее мозг наконец смог привлечь к себе внимание, заливавшаяся в будущую персональную могилу жидкость уже скрыла ей копыта.

Быстро проанализировав ситуацию, Даш возблагодарила Селестию за разбитый нос – судя консистенции, ее везению и наличию в жиже каких-то мелких червячков, подозрения касательно принадлежности сей канавы к сточной системе в полной мере подтвердились. Хорошо хоть не успела подкрепиться местной растительностью.

Впрочем, какая разница? Всё равно знаменитое и победоносное Серебряное Копыто вот-вот утонет в экскрементах.

С губ сорвался истеричный смешок: а она-то буквально пятнадцать минут назад думала, будто задохнуться в чистенькой и сухой камере – это позорная смерть. А учитывая, что сие «добро» может вообще течь и из-под Зверинца…

Явный перебор.

Поколебавшись в очередной глупой надежде на чудесное спасение до момента подъема жидкости на уровень груди, Рейнбоу сделала из протеза стилет и приставила его к горлу.

Несколько секунд на прощание с подругами, извинения перед миром и чуток жалости к себе…

— Прям так вам и дадут совершить суицид, — внезапно рванула нога вниз. – Держите карман шире.

Маршал не успела еще понять произошедшее, как жижа вдруг исчезла, превратившись в нечто твердое, шершавое и довольно теплое.

А еще через пару секунд кобылка пришла к выводу, что в данный момент окружена весьма нескромно обнимающим ее Создателем Чудовищ…

-
Как следует натискавшись со своей брыкающейся и всё время пытающейся его зарезать «архиврагиней» монстр ничтоже сумнящиеся начал не отходя от кассы щекотать ее специально выращенными для сего черного дела щупами с кисточками, заодно, дабы она не отвлекалась от основных ощущений, вколов ей несколько кубиков обезболивающего и вправив вывихнутое копыто. Со сломанным в нескольких местах крылом пришлось повозиться куда дольше, однако и оно пало, приняв более-менее стабильное состояние под натиском залезших под кожу ненавистницы тварей симбионтов до того момента, как шипяще-хохочуще-ругающаяся жертва потеряла чувствительность.

Обезопасив таким образом здоровье своей самой любимой из ныне оставшихся в живых игрушек, чудовище позволило ей еще немного поизвиваться в крайне тесном пространстве между собой и потолком коморки до осознания ею отсутствия собственно борьбы и, как следствие, хотя бы относительного успокоения.

Только тогда Страшила изволил включить свет и подарить заморгавшей кобылке свою фирменную улыбку:

— Вы не поверите, насколько я счастлив лицезреть Маршала Эквестрии хотя бы в относительной целости и здравии – наверху и так ситуация отвратительная, а тут еще и слух, будто в момент обрушения Дворца самая забавная представительница крылатого племени как раз успела влететь внутрь.

Увидевшая наконец цель кобылка немедленно осуществила очередную попытку перерезать своему спасителю горло. Чудовище воспользовалось ударом, дабы перекинуть ногу с протезом себе за спину и вновь привлечь представительницу прекрасного пола к груди:

— Не перестаю удивляться насколько знаменитое Серебряное Копыто на самом деле мягкая, пушистая и приятная, — начал он тереться щекой о ее шею, надежно фиксируя плечевым щупальцем единственное несущее в себе угрозу оружие в безопасном положении. – Кто бы знал, как мне вас не хватало…

Всё более теряющая над собой контроль пегаска вцепилась зубами ему в нос, одновременно пытаясь попасть здоровым крылом в глаз.

— Воистину: во всей Эквестрии не сыщешь второй такой гривы, причем выдающейся не только лишь расцветкой, но и своей шелковистостью – с трудом не вериться, что подобная красота может принадлежать не посвящающей всё время уходу за собой модели, а всей душой отдающейся борьбе с потерявшимися детьми воительнице, — показательно игнорируя попытки нанести себе вред продолжил монстр, зачесав «собеседнице» за ухом. – И если говорить…

— ЗАТКНИСЬ! – соизволила-таки произнести хоть одно относительно цензурное слово пленница. – УМРИ!

Поиграв так еще минут пятнадцать и со смаком описав за это время все достойные внимания части тела и аспекты характера жертвы, враг всего живого пришел к выводу об исчерпании сей подземной каморкой своего ресурса интересности, а потому, сказав кобылке еще пару ласковых слов, без лишних проволочек телепортировался обратно на поверхность – благо превращенные в размазанное и постепенно оседающее месиво защитные заклятья ныне не смогли бы помешать и лингу.

Наверху их встретила та же безрадостная картина, что и перед его утечкой на поиски: огромная гора частично обожженного битого камня, щедро замешанная на разнообразной биомассе – от обуглившихся деревянных балок до весьма многочисленных не успевших выбраться эквестрийцев — в кольце из остатков стен под мрачным, закрытым согнанными для тушения пожаров тучами, небом.

Впрочем, кое-какие положительные изменения таки произошли: Лентус наконец организовал тварей и начал-таки обусловленную договором спасательную операцию – тут и там из свежепрорытых и укрепленных высококачественной слюной нор вылезали чудом спасшиеся члены Семьи и в кои-то веки присмиревшие фиолетовые. Хотя, разумеется, требующих выноса объектов наблюдалось на порядок больше.

— Дело идет, как я погляжу? – подошел он к руководившему раскопками с относительно чистого места у ворот дырявому аликорну.

— Так точно! – осуществил тот воинское приветствие, с интересом глядя на хозяйскую находку. – Откровенно говоря, никак не ожидал, что вам всё же посчастливиться найти во всем этом хаосе Маршала, да еще и…- бывший рогоносец на мгновение замялся. – Она ведь живая?

— Почти, — погладило чудовище безвольно висящую на шее кобылку. – Сейчас просто отключил ее, дабы наша пленница смогла в кои-то веки посмотреть на мир не затуманенными излишней эмоциональностью глазами. Как успехи у «партнеров»?

— Скоро закончат, — подумав, доложил полковник. – Им всё же приходиться разгребать куда более тонкий слой.

— Зато поверхность значительнее и целей намного больше, — хмыкнул владыка тварей и кивнул на амебу. – А твой протеже?

— Отошел от шока и в данный момент только переживает по поводу обилия погибших сородичей. Ну и жаждет отомстить, — враг всего живого одобрительно кивнул, попросил сообщить об обнаружении интересных находок и уже собрался идти дальше, когда заместитель с извиняющимся видом вновь привлек его внимание. – Простите, а вы случаем не видели…

— С Дианой всё путем, не волнуйся, — вскинул ногу с трудом сдержавший ухмылку зверь. – Потом расскажу, ты пока работай.

— Как прикажете, — повесил голову никак не желающий удовлетворяться сим многообещающим ответом полковник.

Создатель Чудовищ ободряюще хлопнул его по плечу крылом и прогулочным шагом проследовал к организованному специально для него верноподданными шезлонгу, где внезапно обнаружил посетителя:

— Ваше высочество? – Принцесса Луна дернулась и кинула на него неприязненный взгляд. – Вы ко мне? Решили-таки осуществить контакт?

Коронованная кобыла ничего не ответила, вместо этого отвернувшись обратно к зебре и притворившись, будто враг всего живого никогда и не появлялся в поле ее зрения. Дракоаликорн пожал плечами и лег, подложив вновь крайне разумно не ставшую возражать против использования себя в качестве подушки Зекору под голову, после чего поднял новый трофей на вытянутых копытах и начал рассматривать при свете дня, попутно приводя в товарный вид.

В целом надо признать: ей несказанно повезло – пара небольших вывихов да переломов, плюс широкий спектр порезов и ушибов после такого обвала правильнее всего считать не травмами, а особым благословением небес.

Хвост только жаль. Ну ничего: новый отрастет.

И обретет новое прекрасное настоящее в виде его плюмажа.

— Я удовлетворен своим приобретением, — официально заявил Создатель Чудовищ, завершая осмотр. – Теперь можно и побеседовать.

Он коснулся ее лба рогом и неслышно отдал нужный приказ. Блеклые, ничего не выражающие глаза пегаски стремительно наполнились осмысленностью. Не откладывая дела в долгий ящик монстр ввел ее в курс событий:

— Вы находитесь посреди целой орды тварей в когтях страшнейшего монстра в Эквестрии, — минутная заминка. – По крайней мере после вашей банды и позавчера проснувшейся конкурентки — будучи взяты в плен по законам военного времени в качестве плюшевой игрушки. Есть вас, пока, никто не собирается, как нет у меня намеренья и выпытывать у вас какую-либо информацию. Разрешаю задавать вопросы.

Краткая, наполненная эмоциями фраза, в результате которой Рейнбоу Даш вновь оказалась стиснута в объятиях самого ненавидимого ею жеребца во вселенной.

— Пардон: забыл сообщить основное правило нашего сосуществования, — спустя несколько минут отставил он от себя впавшую в бешенство кобылку. – В случае произнесения вами нецезурных слов в мой адрес, плевков, неподчинения, попыток убить и так далее ваш любимый враг будет вынужден начать зверски и совершенно беспонячно тискать Маршала Эквестрии на глазах у сотен свидетелей. Ну а станете упорствовать – перейдем и на более…«дружеское» взаимодействие, — классический многообещающий оскал и ласковое поглаживание шерстки на груди. — Итак?

— Что тебе нужно? – через какое-то время процедила справившаяся с собой кобылка.

— Для начала – мир, — усмехнулся монстр. – И желательно весь.

— От меня, — сквозь зубы уточнила пленница.

— Помимо вашего мягкого и весьма приятного на ощупь тела? – ехидно вскинул бровь дракоаликорн. – Как ни странно, очень многое, но в данный момент предлагаю ограничиться ролью заложника и лишней ставки на будущих переговоров.

— И с кем же ты намерен договариваться? – полыхнули она самодовольством. – Я переловила всех твоих прихвостней.

— Какая трогательная наивность, — умилился Страшила, легонько щелкая ей по носу когтем. – Даже не хочется вас разубеждать. В другой раз, может быть. Что же до моих будущих собеседников, то это ни много ни мало, а сами Магистрессы Ордена Сумерек, — Рейнбоу поперхнулась. – Причем нам предстоит второй раунд – на первом мы заключили официальное перемирие для проведения спасательных работ, которое они, разумеется, использовали, дабы в обход договоренностей подтянуть сюда войска.

Зверь довольно рассмеялся и только тут вспомнил, что его новая игрушка нуждается в подпитке. Призванные силой мысли слуги споро взялись за организацию стола.

— Не разделите ли с нами ланч, ваше высочество? – всё еще ошивавшаяся зачем-то поблизости Принцесса ответила презрительным взглядом и исчезла. Скатертью дорога. – А вы, о шарф?

Зебра немного неуверенно кивнула и с просящим видом показала себе на шею.

— Сожалею, но в данный момент ни у меня, ни у моих высокоразвитых субординатов нет времени для полноценного восстановления вашего организма, — почти не соврал Создатель Чудовищ. – Поэтому пока придется выздоравливать естественным путем. И нет: лично вас «за травами» я не отпущу.

Полосатая понимающе кивнула и покорно присоединилась к трапезе, вскоре начав с видимым удовольствием поглощать неожиданно мало помявшиеся фрукты.

А вот со второй игрушкой возникли некоторые сложности – она категорически отказалась есть за одним столом с «этим уродом». И превращение в ее дохлого любовника проблему почему-то не решило – крылатая разъярилась и попыталась снова его убить, в результате будучи тут же пойманной и наказанной кормлением с ложечки. Ну а когда Страшиле надоело переводить честно экспроприированные орденские запасы на старательно отплевывающуюся жертву, он просто зафиксировал ей в открытом состоянии рот и продемонстрировал одного из своих симбионтов:

— Либо вы немедленно прекращаете баловаться, либо он, — жук приподнялся на задние лапы, дабы показать себя во всей красе. – Своим ходом отправиться в увлекательнейшее путешествие по вашему пищеводу, неся с собой добро, — на левую выемку в панцире лег уксусный шарик, — и справедливость, — в правую опустился кусочек жгучего перца. – Причем отметьте: благородной пыткой, героическое противодействие которой зачтется вам в веках, сие действо никак считаться не может.

Оценив размеры и фактуру представителя Семьи, а также подумав над сей сложной дилеммой еще минут пять, пегаска кивнула.

— Сочту данное дерганье редко используемым отростком согласием вести себя как приличная маленькая поночка, — угощение отправилось в собственную пасть и сочно там захрустело. – Откройте…

— Я поем сама!

— Как хотите, — усмехнулось чудовище, распутывая пленницу и легонько подтолкнув ее к столу. – До чего феминизм страну довел – уже и питаться кобылки пытаются самостоятельно. Того и гляди засыпать начнут без помощи представителей сильного пола.

Пробурчав таким образом ритуальное шовинистское ворчание, страшилище наконец получило возможность воздать-таки должные почести лично Спасительницей обжаренному в небесном пламени и политому сверху медом неизвестному в кое-где фиолетовом обмундировании.

Вопреки надеждам, зрелище пожирания понеобразного трупа не показалось делящим с ним трапезу кобылкам чем-то экстраординарным – ничего сильнее обычного отвращения и рвотных позывов они проявить не пожелали.

В общем ланч прошел в теплой, дружественной обстановке.

— Что с Твайлайт? – даже не вытерев губы, задала Маршал следующий вопрос.

— Она улетела, — с мечтательными нотками в голосе ответил монстр, догрызая весьма вкусный хребет, — но обещала вернуться. И «заставить всех заплатить за то, что у нее отняли Принцессу». Ну а также прочими путями доделать работу, должным образом наказав посмевшие, вместо траура по Светоносной, течь реки, расти деревья, двигаться облака и так далее. Кстати, под «всех» она наверняка имела в виду и мерзких четвероногих паразитов, иногда имеющих при себе крылья или рога.

Радужногривая кратко кивнула и задумалась.

— А как собственно…- неуверенное помахивание ногами, — произошло всё?

— Ваша Спасительница дозвалась до согласного слушаться ее идиота, — подбрасывая и одним плевком сжигая останки, начал Страшила, – провела его через оставленную по небрежности незакрытой дверь, затем таинственным образом обманула оставшиеся в весьма незначительном количестве защитные заклинания и наконец высосала досуха в романтическом поцелуе, получив тем самым силы для преодоления непонятно каким чудом продержавшейся столько лет защиты. Ну а там вопли, огненный дождь, «вы все бяки» и так далее. Замок «хрусть», яйца «пух-пух», фиолетовая «фыр-фыр» и «топ-топ».

— Какие «яйца»? – осторожно спросила с явно ощутимым ему трудом проигнорировавшая форму подачи собеседница.

— Стальные, — гордо отозвался монстр, — а еще многослойные, облитые пахучей жидкостью и с понями внутри, — коготь в сторону ближайших искореженных останков ускорителя. – Детишек Твайлайт сводила с ума одним своим присутствием, а эквестрийцы никогда бы не посмели поднять ногу на свою богиню, поэтому отдуваться пришлось моим отсидевшимся в скорлупе бывшим соотечественникам. В конце концов, даже будь та непонятная лиловая хреновина в небе союзником, то обрушение огня с неба вряд ли можно трактовать как-то иначе, нежели слезную просьбу продемонстрировать на ней мощность городских пушек.

Глаза нашли давно примеченную сплющенную болванку и рог тут же подтянул ее собеседнице в ноги:

— Короче говоря, ваша преступная халатность, проявленная в отказе от геноцида стадзеров, не осталась без последствий, принеся-таки свои горькие плоды: эти неблагодарные твари сорвали величайший праздник в истории новой Эквестрии — день пробуждения самой Преподобной Твайлайт — цинично не дав Спасительнице «завершить работу».

Пегаска пробормотала нечто неопределенное и начала рассматривать поданный ей снаряд:

— Думаю, спрашивать тебя о причине ее…деяния смысла нет?

— Истинно так, — кивнул зверь. – Правда совершенно не по причине отсутствия у меня ответов – просто их предполагается раскрыть во время переговоров и мне неохота повторяться.

— Ах да, «переговоры», — тихо повторила пегаска, — на которых меня будут разыгрывать как козырь.

— И кстати довольно значимый, — оскалился Создатель Чудовищ. – Магистрессы небось пол-Кантерлота готовы будут отвалить за возможность сохранения жизни своей подруги. Хотя говоря прямо…

Только что спокойно вращаемая болванка полетела ему в голову, а на месте якобы безмятежно сидевшей кобылки поднялась небольшая туча пыли – точно такая же, как шагах этак в пяти от стола, куда рванувшая в небеса крылатая приземлилась.

Враг всего живого невозмутимо встал и подошел к трепыхающейся в грязи пленнице:

— Мои малютки бесспорно великолепны: почти мгновенно снимают боль, не оставляют после работы шрамов и заживляют раны столь незаметно, что о них порой просто забываешь, — он склонился над перекошенным и вновь закровившим крылом, принимая на коготь выпавшего из открывшейся раны наполовину раздавленного симбионта. – Однако они всё же не чудотворцы: понадобится как минимум несколько дней, чтобы вы снова смогли нормально работать своими пернатыми отростками.

Владыка тварей вновь запустил в собеседницу крохотных подданных, причем на сей раз без анестезии – дабы та научилась уважать чужой труд. Ну и заодно утихомирилась.

— Неприятные ощущения, знаю, — взял он Маршала Эквестрии на ноги по окончании экзекуции и пошел к своему шезлонгу. – Однако как иначе? В конце концов, должны же вы понять неизбежность расплаты за ошибки, — Страшила аккуратно прижал пленницу к груди и рухнул в шезлонг, снова начиная тисканья.

— Почему ты это делаешь? – вскоре спросила она деревянным голосом.

— Надо же покарать вас за попытку побега, раз уж обещал, — не отвлекаясь от своего черного дела, отозвался пожиратель поней.

— Но зачем ты меня…трогаешь? – старательно пытаясь держать себя в копытах, выдавила кобылка.

— Во-первых: вы и правда очень приятная на ощупь, – задумчивым тоном отозвался враг всего живого, — с моими покрытыми хитином и костяными шипами детишками не сравнить. В принципе и одного этого повода мне бы уже хватило, чтобы постоянно таскать вас с собой. Однако существует и во-вторых, — он немного отстранил ее от себя и с хищной улыбкой посмотрел в глаза, — вам это не нравиться. Очень и очень.

— Ну уж получше чем пытки, — хмыкнула глядящая на него свысока пленница, делая дежурную попытку его зарезать.

— Мы оба помним, чем закончилась моя попытка воздействовать на вас традиционными методами, — фыркнул дракоаликорн, без малейших усилий отводя короткое копье в сторону. – И вы можете сколько угодно делать лицо кирпичом и притворяться бревном – я всё равно чувствую дрожь при каждом своем касании и вижу как целая волна эмоций поднимается в вашей душе, едва только когти всей душой ненавидимого Создателя Чудовищ смеют дотрагиваться до шерстки знаменитого Серебряного Копыта…

Вырванный из шезлонга протез вместо нового удара в глаз предпочел откинуть скользящее по подтянутому животу щупальце.

— Самое же забавное, что в этом вале ощущений наличествует далеко не одно отвращение или уязвляемая гордость, но еще и целый ворох таких замечательных вещей как страх, стыд, даже смущение…- способная без особых усилий вспороть стальную кирасу лапа ласково пригладила выбившуюся челку. — Причем чем дальше, тем интереснее, — пойманный в замахе меч ушел влево, а зверь с торжествующим смешком коснулся щеки. – Уж не девичий ли румянец видят мои глаза? Неужели обладающая славой самой развратной кобылки Эквестрии крылатая Магистресса на самом деле такая недотрога?

— Чего тебе от меня надо? – сочащийся напряжением вопрос и заранее обреченная попытка не просто спрятать, но подавить собственные неподконтрольные сознанию эмоции.

— Ну а чего может хотеть жеребец от кобылки? – улыбнулся монстр, восстанавливая глазной контакт. – Любви, разумеется. Свадьбы, семьи, детей пару тысяч штук…

Собеседницу перекосило.

— Шучу-шучу, — со смехом успокоил собеседницу монстр, вновь прижимая ее к груди. – По правде говоря, значимая часть представителей сильного пола желает от дам лишь одного – удовольствия. И да: дрожь пробегает по вашему телу определенно не зря.

Переворот – и вот она уже висит перед ним, должным образом растянутая и закрепленная.

— Потому как прежней вы от меня не уйдете, в полной мере испытав на себе ужаснейшее из возможных надругательств над вашей природой, — щупальце медленно заскользило вверх по ноге.

Настоящая радуга чувств от бешенства до страха в сиреневых глазах.

Другая конечность ухватила гриву и оттянула назад.

Кажется будто еще чуть-чуть – и во взгляде появиться мольба.

Расческа бесжалостно вонзилась в непокорные пряди.

Мечты-мечты.

Дракоаликорн вздохнул и улыбнулся смотрящей на него с непониманием и удивлением жертве.

— Ну а пока мою куколку расчесывают, я совершу самое жестокий акт из имеющегося в арсенале врага всего живого – открою вам правду, — Страшила предвкушающе облизнулся и устроился поудобнее. – А затем устроим хуфекюр!

— Успокойся! – шепотом приказала Рэрити, легонько и как бы невзначай наступая ей на ногу. – Если ты сейчас просто бросишься на него, то ничем Рейнбоу не поможешь.

— Но только посмотри на нее! – как могла тихо зарычала оранжевая пони. – Что этот изверг с ней сделал?!

— Насколько я могу судить, переодел, расчесал гриву, подработал копыта и перевязал, — невозмутимо отозвалась единорожка, вглядываясь в подругу.

— На лицо ей посмотри! – сердито направила волшебницу земная кобылка.

— Согласна: косметики следовало бы добавить и побольше…- Магистресса ойкнула и посмотрела на пострадавшую конечность, после чего бросила на подругу негодующий взгляд и зашипела. – В любом случае сейчас нашу крылатую гонщицу может спасти только грамотная и профессиональная дипломатическая работа. Он, выскажу предположение, того и добивается, чтобы кое-кто потерял голову и провалил переговоры.

Эпплджек прикусила губу и склонила голову, извиняясь.

Рэрити кивнула ей в ответ и они наконец двинулись к стоящему посередине спуска монстра.

— Привет, ребята, – с какой-то совершенно непонятной, чуть ли не безжизненной интонацией поприветствовала их зажатая у страшилища под мышкой радужногривая пегаска.

— Мы требуем немедленного освобождения Маршала! – сразу взяла представительница семейства Эпплов быка за рога, от чего единорожка со стоном приложила копыто к лицу.

— Даже не поздоровались, — издал лицемерный вздох огорчения враг всего живого. – О времена, о нравы! От вас-то уж точно такого не ожидал, уважаемый мэр, — уставился он вдруг на идущую позади всех представительницу мятежников. – Я тут кстати, в прошлый раз забыл спросить: каким это образом вас занесло в предводительницы сопротивления? Как-то вы, откровенно говоря, не тяните на покрытого шрамами и обвешанного оружием бородатого мужика, первую половину жизни разбойничавшего на большой дороге, а вторую – занимавшегося революционной деятельностью, по чистой случайности совпавшей по форме с привычным ему ремеслом.

— Благодарю за комплимент, — кивнула упомянутая персона после быстрого переглядывания с главой делегации. – Методом исключения. Видите ли, большую часть наших предводителей арестовали во время так называемой «мирной ассамблеи по разоружению» и в последовавших за ней облавах, — неприязненный взгляд на несчастную Рейнбоу. — Последний руководитель, на время операции по освобождению законной правительницы принявший на себя диктаторские полномочия, погиб в начале штурма. Его заместители – во время городских боев, а взявший на себя их обязанности временный революционный комитет в полном составе пропал во время огненного дождя. Меня выдвинули на пост как старшую из выживших представителей командного состава безотносительно скромности занимаемого мною прежде положения.

— И вы так спокойно говорите об этом в присутствии фиолетовых мясников? – выгнул бровь монстр.

— Мы все друзья и союзники перед лицом угрожающей всей Эквестрии врага, — обезоруживающе улыбнулась мадам мэр, сорвав одобрительное ворчание аудитории и поощрительный взгляд от рогатой Магистрессы.

— Да-да-да, — печально закивало чудовище. – Как и предполагалось: стоит только мне появиться перед вашими глазами — и годы взаимной грызни, злоупотреблений, эксплуатации и прочих чудовищных преступлений сразу отходят на второй план перед поглощающем саму вашу суть безусловным желанием изничтожить год как родившегося и ни в чем не виноватого представителя дракоаликорньего племени, — оно вдруг вскинуло голову и с явно обиженными нотками в голосе рявкнуло.- Все вы, пони, расисты!

На какое-то время наступила неудобное молчание.

— Позволю себе напомнить, что данное обсуждение предполагалось посвятить рассмотрению вопроса обмена пленных и вашему так и не названному «предложению», — прокашлявшись, начала Рэрити. – Прошу вас освободить…

— Я не намерен начинать переговоры, пока кто-нибудь из стоящих передо мною хамов не сделает дежурный комплимент моему шикарному воротнику, — погладил он висящую на шее Зекору. – Всё ж таки она немало настрадалась в ваших застенках и заслуживает как минимум признания стильности своего существования.

— Весьма оригинально, свежо и неподражаемо — не стала спорить явственно напрягшаяся единорожка. – Теперь, когда ваше требование выполнено, прошу назвать условия выдачи Маршала.

— Для начала мы требуем Эквестрию молча, внимательно и с должным пиететом выслушать наше королевское нытье, — чудище рухнуло на колени и воздело копыто к небесам. Голос преобразился в нечто писклявое и подозрительно похожее на Принцессу Луну. – Мой великолепный, драгоценный, всей печенью и половиной почек любимый план, вынашиваемый аж несколько недель и долженствующий обратить сию поганую страну в демонстрационную площадку Бездны…- глубокий вдох и полных фальшивого драматизма выдох, — провалился! Все приготовления, десятки нитей, сотни нюансов, разосланные повсюду перевертыши, вскормленные и вооруженные поводом мятежники, выведенные паразиты, воссозданные смертельные болезни – всё, ВСЁ стало бессмысленно из-за этих проклятых, не желающих действовать ЛОГИЧНО и ПРЕДСКАЗУЕМО поней! То мазохизмом заболеют, то бунтовать пойдут раньше времени, а то и бросят свою разваливающуюся на глазах державу, укатив на юга – купаться им видите ли захотелось…

Магистрессы переглянулись.

-…однако это еще куда ни шло, но разве бывает такое, чтобы нормальные разумные существа, десять лет тварей бившие, вдруг стали их главарю в ноги с извинениями бросаться? Я скорее ожидал, что они мне пегаску отдадут и тогда их всех можно будет за потворство детоубийству торжественно казнить, а тут они, позабыв всякую гордость, начали на коленях перед своей смерть ползать, сволочи, — дыхнул монстр огнем в небо. – И что бы вы думали? Мир и после этакой пакости, лишившей возможности перерезать столь полюбившийся мне городок, решил еще разок пнуть несчастного Создателя Чудовищ – вместо спокойно позволившей бы медленно и с чувством сделать из себя фарш удачливой единорожки на троне действительно лежала буквально лучащаяся чужой силой фурия, окончательно растоптавшая мой замечательный план в пыль, по дороге присовокупив туда же и немалую часть оставшихся после огнедышащих ящериц войск.

Дракоаликорн вскочил и лягнул стоявший рядом наполовину сгоревший таран к обрыву, после чего заговорил спокойнее:

— То есть теперь не будет ни клёвой сказки о целиком вымершей в один день столице с жутким проклятьем и восставшими трупами, ни гибельной чумы с гниющими заживо эквестрийцами, ни всеобщей вражды вследствие набегов замаскированных под соседей чейнджлингов…- чудище тяжело вздохнуло и вдруг повеселело. – Впрочем, нет худа без добра – теперь, будучи в курсе, вы сможете таки обнаружить моих предназначенных для массового затуманивания разума зараженных кошек и уничтожите мерзких тварей под корень.

Улыбающаяся морда повернулась к ним:

— Да и вообще: пусть и без должного комического эффекта, но всё вышеперечисленное и неупомянутое в любом случае можно будет использовать потом – когда наш альянс неминуемо развалится.

Делегация Эквестрии застыла.

— ЧЕГО?! – успела опомниться первой Эпплджек.

— Ну неужели вы правда думаете, будто моя любящая Истину и ненавидящая несправедливость натура сможет вечно выдерживать союз с кучкой моральных уродов, бандитов и убийц? – пожал плечами Создатель Чудовищ. – Право слово, мне противна уже сама мысль, что придется какое-то время удерживаться от привнесения вам Правосудия, однако иначе никак – мне самому с фиолетовой фурией совладать вряд ли удастся.

— Мы рассмотрим данное предложение, — опередила всех остальных Рэрити. – Однако прежде в качестве жеста доброй воли просим вас освободить Маршала.

— Притворюсь, будто не слышал этого, — вскинул голову враг. – Потому как узнав всю историю, вы вполне можете потребовать забрать ее назад. К тому же у меня имеется иная идея насчет способа проявления своей благожелательности, — Эпплджек ощутила на себе пристальный взгляд вращающихся золотых зрачков. – А именно раскрытие вам одной из самых замечательных задумок Создателя Чудовищ, заодно с внедренными по ней агентами.

Оранжевая кобылка еще успела увидеть, как Рейнбоу вздрогнула, а в следующий миг ее нутро скрутил жесточайший спазм.

-
— Я тебя тогда тоже легонько пну, — проникновенно пообещал Страшила, удержав ногу какого-то левого стражника и на всякий случай сразу притянув чуть не павшего смертью храбрых червячка к себе. – Прелесть, не правда ли?

Кого-то в заднем ряду опять стошнило, а центр всеобщего внимания в данный момент как раз извергла во внешний мир последнюю частицу врага всего живого, тут же живенько направившуюся вслед за остальными.

— Уважаемый мерзавцы, — вновь обратился он к толпе, когда та чуть успокоилась. – Вы имеете счастье лицезреть результаты моего весьма длительного исследования, посвященному решению совершенно нетривиальной задачи: как заразить поней, не заражая их?

Откашлявшаяся земная встала и с непередаваемым омерзением посмотрел вслед своим бывшим квартирантам.

— То есть иными словами: как контролировать фиолетовых и при этом не дать им этого понять? Ответ очевиден, — широкая улыбка. — Прямо – никак, ибо даже если удастся полностью скопировать модель поведения подопытного и спрятать все следы физического пребывания у них внутри тварей, снаружи всегда остается собственно и осуществляющая управление Нить, кою орденцы уже давно научились различать. Провал, импассе, немыслимо…

Он поднял покрытое кучей вернувшихся домой червячков копыто:

— И тут на сцену выходят сии маленькие кусочки плоти. Будучи, по сути, частью меня – промежуточным носителем при регенерации – они тем не менее обладают собственной пародией на разум, а их связь со мной столь тонка и необычна, что даже самый параноидальный эквестриец не смог бы ее обнаружить. Существуя в чужом организме на правах честного паразита, они большую часть времени никак себя не проявляют, лишь старательно размножаясь, однако при активации способны натворить великое множество дел. Например, достигнув желез внутренней секреции, начать непосредственно влиять на выработку гормонов. Зачем? Ну это же очевидно! Возьмем, например обыкновенного Высшего Командующего вражеской армии.

Он достал из-за пазухи свою красивую игрушку и представил ее на всеобщее обозрение.

— Конкретно этот экземпляр представляет из себя страстную, кипучую, отдающую всю себя любимой деятельности натуру. Скорую на гнев, но также быструю и на прощение. А что будет, если мой червячок не даст ей прекратить злиться? – очередной всплеск жгучего стыда, боли и ужаса. – Правильно: она гарантированно снесет заранее представленную ей как сборище предателей мирную конференцию, тем самым исключительно вследствие неспособности совладать с собственными чувствами ввергнув горячо обожаемую Родину в хаос гражданской войны. Изящно, не правда ли?

Публика не оценила. Ни грамма восхищения – разве что жалость к прикидывающейся невинным ягненком «жертве». Ладно, подогреем:

— Но ведь это еще далеко не всё: в пору плача она рыдает днями напролет, а во времена смеха ржет как конь, однако самое интересное начинается, когда наша дорогая носительница вдруг в порыве эмоций ощутит укол симпатии, например, находясь рядом с кем-то близким и дорогим, — красноречивый кивок на до сих пор отплевывающуюся оранжевую Магистрессу.

И первая вспышка озарения от ее коллеги, сопроводившийся испуганным приложением копыта к губам и затем перехода его к животу.

— Да-да, — подтвердил удовлетворенный до глубины души монстр, с наслаждением внюхивающийся в ужас, позор и отвращение главнейших кобыл Эквестрии. – Мораль сей сказки такова: поцелуи с представительницами своего пола – верный путь к предательству Родины. Ну и мозговым слизням.

Сразу несколько идиотов бросились на него, полыхая недружелюбными намерениями, будучи немедленно затем отправлены кувырком вниз по склону.

Страшила благодарно кивнул оценившей-таки его задумку аудитории и привлек столь удачно сыгравшую свою роль игрушку к себе, начав неторопливо гладить ей шерстку:

— Таким образом мне не только удалось познакомить мир с прелестной страстностью сей кипучей личности, но и расколоть эквестрийское общество на кучу враждующих меж собой лагерей, выставить фиолетовых в принципе не способными на мирные переговоры отморозками и заодно перезаразить всю верхушку Ордена своими малютками, в дальнейшем долженствовавшими начать разрушать их тела «таинственной болезнью неизвестного происхождения, более всего похожей на кару небес», — монстр радостно засмеялся. – Вид ваших гниющих заживо тушек отогнал бы последних сторонников, тем самым разрушив единственную требующую внимания силу в стране и окончательно превратив ее в огромное поле боя, кое затем медленно, шаг за шагом, сожрала бы дождавшаяся своего часа Семья.

Страшила счастливо вздохнул и поднял Рейнбоу перед собой на вытянутых ногах:

– И кого мне надо благодарить за сей великолепные подарок? – спросил он застывшие в мученье сиреневые глаза. – Правильно, элемент Верности, несмотря на всю стойкость и отвагу успешно предавший собственную Родину и фактически обрекший Эквестрию на гибель. Ути, моя маленькая…- почесал он ей шею.

— Отпусти ее! – дрожащим от гнева голосом заорала уже открыто удерживаемая подругой оранжевая. – Слышишь?! Немедленно освободи Рейнбоу!

— Освободить? – удивленно глянул на нее Создатель Чудовищ. – В смысле, отдать мой чудесный комочек комплексов и душевных терзаний столь неласково и невнимательно обходящимся с ней орденцам? – копыто к подбородку и задумчивый взгляд к небу. – Неа: как-то не хочется мне расставаться с только-только полученной в полное распоряжение игрушкой.

— В таком случае дальнейших переговоров не предвидеться, — попала таки под влияние своей безрогой коллеги главная Магистресса.

— Что я вижу: шантаж! – довольно оскалился враг всего живого и принял удивленную позу. – Неужели вы правда думаете, будто сам Владыка Тварей способен ради какого-то жалкого спасения мира пожертвовать хотя бы и ненавидящей его душой? Как не стыдно судить всех по себе! Впрочем …- он вновь поднял пленницу на уровень лица и ласково поинтересовался. – Скажи: а ты сама-то желаешь вернуться к ним со всеми этими курсирующими по твоему телу и в принципе не могущими быть отторгнутыми кусочками меня? Помня о том, что любой высказанный тобой план или предложение могут стать моими словами, ведущими доверившихся тебе поней на смерть? Осознавая собственную искаженную, испорченную ненавидимыми всем сердцем чудовищами природу?

Каждый укол достигал цели и «ободряющие» крики фиолетовых глупцов лишь делали их больнее.

— Ты предательница, Рейнбоу Даш, — прижался он своим лбом к ее и жадно вгляделся в казалось вот-вот готовые пролиться слезами отчаянья глаза. – Причем худшая из возможных: неспособная не изменить. Потому как уже наполовину являешься частью той самой Семьи, которую так долго и безжалостно гнала.

Зверь резко развернул кобылку к ждущим ответа эквестрийцам и вытянул ноги вперед:

— Так каков твой ответ? – громко, дабы все слышали, спросило страшилище. – Пойдешь ли ты к своим, будучи не в силах гарантировать даже отсутствия попыток зарезать собственных подруг во сне? – пауза. — Или же останешься здесь, со мной, не имея возможности причинить кому-либо вред и каждый день неся наказание за совершенное предательство? – он с удовлетворением вдохнул насыщенную лютой злобой атмосферу и намекающим на окончательности ответа тоном спросил. — Хочешь к ним?

Несколько минут напряженной тишины, сопровождающейся жестокой внутренней борьбой.

И отрицательное покачивание головой туда-сюда.

— Ну вот и умница, — заявил с хищной улыбкой Создатель Чудовищ, прижимая пегаску к себе и, сформировав для нее подобие колыбельки, начиная медленно укачивать. – Нас ждет еще столько приятных минут…

На какое-то время всё вокруг них исчезло – остался только наслаждающийся чужими страданиями монстр и изливающую в него свое горе убийца тысяч потерянных детей. Ни капли надежды, ни грамма дерзости, лишь заполняющий ее целиком стыд и воющая тоска от мысли, что она никогда более не сможет общаться со своими друзьями. А также одно-единственное, жгучее желание – покончить со всем этим.

Хотя бы оградить от себя других.

Чудовище мечтательно вздохнуло и поцеловало пегаску в лоб, вызвав лишь легкое колыхание эмоций, после чего подняло глаза к до сих пор чего-то орущим эквестрийцам:

— Вы видели решение моей лапочки, — вал протестов. — Однако разве Хозяин тварей когда-либо говорил, будто собирается его уважать? – радужный клубочек с размаха устремился в центр вражеской кучи, остановившись в жалком полуметре от рефлекторно ощетинившихся копьями охранников. А затем медленно и плавно лег на спину белой единорожки. – Искренне не рекомендую пытаться вытравить из нее червячков – даже для меня сия задача ныне представляет некоторую сложность, поэтому я просто приказал им вернуться в спящий режим.

Неверие, непонимание, удивление, поиск подвоха…

И это непередаваемое ощущение, когда ты только что отдал себя за других, а мир ничтоже сумнящееся превратил твою жертву в бессмыслицу.

— Увы, нам не суждено быть вместе, — печально покачал головой монстр, глядя на предпринявшую попытку сбежать от своих коллег пегаску. – И как бы сильно страсть не жгла нам души, она не способна скрыть очевидное – мы принадлежим разным мирам. И — ради покорившей черное сердце любви к воплощенной в теле пони радуге — я отпускаю тебя. Будь же счастлива с ними, раз неспособна найти радость со мной!

Очередная насыщенная всё более разгорающимися эмоциями пауза с особенно четко прозвеневшим ступором виновницы переполоха.

Пожалуй, стоило бы продлить сие настроение и подольше – мало ли, вдруг бы кто правда поверил – но Создатель Чудовищ просто не смог сдержать рвущееся наружу ржание:

— И вот это Могучий Орден Сумерек! – они вновь плеснули ненавистью. – Ой, раздолбаи — пятнадцать лет живете в сем прекрасном новом мире, а до сих пор верите в сказки, — он смахнул выступившие слезы и постарался говорить серьезно. — Поскольку я достаточно ужасен и безнравственен, чтобы в отличие от некоторых не иметь нужды в обелении собственных злодейств, признаюсь честно: на самом деле мне просто хочется свалить на вас починку почти испортившейся игрушки, дабы потом еще раз поиметь удовольствие с ее мучений – ведь сломанные пони страдать по-настоящему уже не могут. Предлагаю вам именно этим сейчас и заняться – объявляю перерыв на пару часов.

Фиолетовые тут же смешались и засуетились вокруг крайне недовольного фактом своего возвращения сокровища. Вернее, думающим, что оно крайне недовольно.

Страшила довольно кивнул: свобода — это рабство, а мир – это война…

От продолжавшихся уже весьма значительное время приятных философских размышлений на тему двойственности мышления и противоречия велений чувств доводам разума его отвлек Лентус, придя с сообщением о появлении в поле зрения наблюдателей возвращающейся делегации.

— Быстро они, — довольно кивнул дракоаликорн, собираясь, отвердевая и потягиваясь, — могли бы и не уходить. Приказ выполнен?

— Так точно,- повторил его жест аликорн. – Разрешите обратиться?

— Валяй.

— Ваше решение освободить Маршала, безусловно очень великодушно, — осторожно начал бывший рогоносец, идя в ногу с хозяином. – Однако не кажется ли вам, что несколько нерационально вот так просто без всяких договоренностей и дивидендов отдавать нашу главную фигуру противнику?

— Ну, во-первых, «главная фигура» у нас – твоя баба, — взмах в сторону ждущей у ворот Принцессы. – Как-никак, не будь изменницы с нами, ни о каких переговорах не могло бы идти и речи. А во-вторых, — глубокий вдох. – ТЕБЕ ЧТО ЕЕ НЕ ЖАЛКО?!

Оглохший на одно ухо аликорн отступил на пару шагов и затряс головой.

— Бедную кобылку полдня просвещали, обнимали, гладили, расчесывали, красили и прочими путями ухаживали как за ценнейшим сокровищем долженствующие разорвать ее на куски враги! – тем же возмущенным тоном, но уже не так громко продолжил распекать подчиненного владыка. – Ты хоть представляешь, какие муки она претерпела, принимая знаки внимания от столько лет преследуемых и всей печенью ненавидимых тварей? Это же травма на всю жизнь и еще внукам останется! И после всех этих пыток ты еще собирался использовать несчастную в качестве средства для достижения необходимого ради спасения мира союза!? – исполненный чистого разочарования вздох и вывод. – Бессердечная сволочь!

Приведя таким образом дырявого субордината в привычное ему ничего не понимающее состояние, Страшила обратился к молча наблюдавшей за данной сценой аликорнихе:

— И как вас только угораздило влюбиться в этого монстра?

Ноль внимания, будто его не существует.

Откровенно говоря, уже начинает раздражать.

Оценив идею слегка подпортить считающей себя неизвестно кем кобыле шкурку, Создатель Чудовищ пришел к выводу о несвоевременности подобных действий, а потому выбросил Принцессу из головы, возвращая взгляд к ждущим их и вроде как раз напыжившимся в достаточной мере для начала переговоров эквестрийцам.

Быстрая проверка окружения, коррекция плана. Поехали.

— Наша делегация в лице предавшей Родину и в самом интимном смысле сблизившейся с убийцами сестры Принцессы Луны, — копыто в сторону первого экспоната, — чьим авторитетом, продолжающееся существование которого не объяснишь иначе, как только коллективным помешательством, достигнута сама возможность переговоров…

Она догадалась-таки кивнуть, пусть и с опозданием.

-…ее хахаля – также знатного изменника, успешно кинувшего всех своих работодателей и коему, кстати, Эквестрия обязана победой над первым Создателем, — Лентус сделал церемонный поклон. – Моего шарфа, представляющего интересы Союза Экзотических Блюд и диких южных варваров, — Зекора кольнула удивлением, — вашего любимого, плесневелого и пушистого владыки тварей, — изящный многоступенчатый поклон, — а также вот этого симпатяги, — пошлепал он по голове вылезшего из-под земли анкхега, — заявляет о своей готовности приступить к исполнению дипломатических обязанностей.

Оппоненты замедлили, видимо пытаясь понять к чему тут последний персонаж. Не стоит лишний раз давать им времени на раздумья:

— Вам представляться ни к чему – я и так в курсе, что приличной пони в представленной куче отбросов можно назвать лишь уважаемого мэра Понивилля, да и то с некоторой натяжкой – как-никак участие в революционной деятельности никоим образом ее не красит.

Рогатая Магистресса в очередной раз задавила ростки возмущения и прокашлялась:

— В таком случае назовите условия, на которых вы намерены осуществлять обмен пленных.

— Опять вы про эту ерунду, — разочарованно фыркнул монстр и поморщился. – Впрочем, раз уж вам так приспичило, то готов махнуть всех на вас.

— Пардон?

— Мою последнюю игрушку пришлось отдать в ремонт. Эти двое, — кивок на аликорнов, — мне еще пригодятся, а с едой, тем более такой редкой, — поглаживание шарфа с акцентированием внимания на полосах, — мне баловаться не позволяет воспитание. В то время как вы выглядите весьма аппетитно и близкое общение с вами наверняка доставит нам обоим немало запоминающихся моментов до вашей неизбежной поломки, — доходчиво объяснил враг всего живого и добавил с гримасой омерзения, — хотя конечно надетые на вас каким-то совершенно лишенным вкуса полудурком тряпки продеться сменить.

Дракоаликорн изобразил рвотные позывы и осуждающе закачал головой.

Сама единорожка осталась почти спокойна, молча проглотив и предложение и оскорбление, отреагировав лишь сгустившейся атмосферой презрительного зазнайства, а вот ее прихвостни прореагировал довольно бурно:

— Ну так что же? – не обращая внимание на бухтение мелочевки, спросило страшилище чуть погодя. – Готовы вы пожертвовать собой ради возможности спасти от прижизненного потрошения сотни надеющихся на вас тушек? Небось всю жизнь об этом мечтали!

— Хватит уже изгаляться! – не дала ей ответить выступившая вперед коллега. – Говори нормально: чего ты хочешь?

— Чего я хочу? – удивленным тоном переспросил Создатель Чудовищ и задумчиво приложил копыто к подбородку. – А ведь кстати хороший вопрос. Надо подумать.

Дракоаликорн сел и, за неимением под ногой пегаски, начал гладить зебру, всем своим видом демонстрируя глубокую погруженность в тяжкие думы о судьбах мира.

— Шоколаду и немного покоя, – без предупреждения рявкнул он едва народ начал проявлять первые признаки нетерпения, — ответил бы я пару лет назад. Немного, не правда ли? Увы, даже в сей малости мир отказал давно мертвому земному пони и сожравший его труп монстр никак не способен удовлетворится столь обыденным счастьем.

Враг всего живого вскочил на ноги и заходил взад-вперед перед зрителями:

— Создать Прекрасный Новый Мир, где все бы жили счастливо и никогда не заходило солнце любви – подсказывает свивший во мне гнездо изверг. Но зачем? Для кого трудиться? Не ради же благополучия кучи и так по определению всем довольных безмозглых животных или счастья стоящего передо мной сброда, который даже подари ему само Царство Единого на блюдечке тут же всё там изгадит одним своим присутствием, — Страшила втянул носом воздух и заметил. – И вряд ли сему возможно найти лучшее доказательство, нежели доносящиеся ныне до меня чувства.

Зекора опустилась на землю, а владыка тварей пошел на ненавидящую его толпу:

— Справедливости – кричит самая моя суть. Правосудия над всеми негодяями, предателями, убийцами, гордецами, лицемерами и лжецами, что составляют сей проклятый мир, — вокруг него начало формироваться иссиня-черное облако. – Небеса знают, сколь сильно я жаждал этого всю свою жизнь, видя в итоге лишь жалкие крохи от долженствующего постигнуть нечестивцев наказания. Раз за разом нынешний враг всего живого устремлялся к вершине и неизменно видел лишь как долженствующие существовать гибнут, а обязанные умереть величаются героями...

— Ни шагу дальше! – крикнул видимо начальник оцепления.

— И лишь недавно открылась мне Истина, — проигнорировал предупреждение Создатель Чудовищ. – Лежа раздавленный под руинами некогда величественного Дворца и оказавшись не в силах хотя бы задержать вырвавшуюся на волю смерть, я в полной мере понял – и моим возможностям положена граница. От полусумасшедшего земного до дракоаликорна и от владыки тварей до жидкой смерти – и всё равно перед вами лишь игрушка. Фигура на доске, а никак не игрок. И так будет всегда. При всем желании Страшиле не исправить этот мир, — брошенное копье растворилось к окружившем зверя мраке. – Не убить всех. Не взять принадлежащее мне по праву.

Целый дождь стрел и арбалетных болтов канул в небытие, вместе с посланными магами огнем и молниями.

— Так о чем же мечтает глава Семьи? – встал шар тьмы напротив ощетинившейся толпы, игнорируя втыкаемое в себя оружие. – О недостижимом. Том, что никто из вас не способен дать и чего он сам не может получить. Даже месть закрыта от меня. Я пуст и мертв, не имею цели в жизни, а значит и существование бессмысленно. И полная победа не принесет сему жеребцу счастья – ибо это не его война, — мрак заколыхался в тяжелом вздохе. — Впрочем и в этом бытии есть место вещи, еще способной принести мне радость…

Вырвавшийся фонтанчиком из-под земли дракоаликорн аккуратно приобнял оттесненную в самый конец толпы и напряженно вглядывающуюся в облако черноты единорожку:

— Мелочь, право слово — шепнул он ей на ухо, прикосновением своего рога к ее блокируя попытку сбежать. – Ваши страдания.

Знатный пинок нисколько не повредил его драконьей натуре.

Миг – и зверь вместе с новой игрушкой уже в безопасности — среди «своих». А приманка превратилась в ледяной шарик и мирно поехали вниз по склону.

— На сворачивание единорожьей шеи у меня уйдет ровно секунда, — буднично предупредило осматривающее новое приобретение чудовище рванувших к нему с воплями эквестрийцев. – Вы можете заставить меня продемонстрировать верность сего тезиса, ведя себя неприлично или спровоцировав чем-нибудь другим.

— Парламентер неприкосновенен, — презрительным тоном заявила успешно прячущая свой страх за маской безразличия магичка.

— Я жуткое страшилище из неведомых глубин дикости и первобытной злобы, — улыбнулся враг всего живого. – Мне позволительно нарушать дипломатический этикет, тем более учитывая, что вы презрели его первой — послав за подкреплением.

За исследованием визуальным последовало осязательное и обонятельное, к его крайнему неудовольствию вызвавшее в объекте лишь ощущением гадливости, но в целом результаты осмотра Создателя Чудовищ удовлетворили.

— Так уж быть: снижу свои стандарты и приму данную тушку, – он дал знак Лентусу. Из пустой воротной арки показались организованно гонимые тварями пленники. – Впрочем, все мы понимаем, что в вас меня интересуют не мясо и кости, а нечто бесконечно более ценное.

Он поднял всё так же несопротивляющуюся, но уже где-то в седьмой раз пытающуюся магически улизнуть кобылку повыше.

— Итак, прекрасная Рэрити, первая из Магистресс, разум Триумвирата и де-факто правительница Эквестрии, с чьего разрешения и приказа творятся все мерзости Ордена Сумерек. Элемент щедрости, безвозмездно раздающая смерть и не задумываясь о последствиях причиняющая добро. Героиня, без малейшего колебания подписывавшая смертные приговоры и ради получения доказательства обоснованности собственных действий приказывавшая пытать своих и чужих подданных. Убийца Доброты, посмевшей попытаться построить мост между враждующими мирами, — монстр засмеялся и прижал слегка смешавшуюся единорожку к груди. – Воплощение бесжалостности в прекрасной, покоряющий и драконьи сердца, оболочке. Будь вы моим агентом, вас бы ждало блестящее будущее: ведь вам удалось то, о чем Создатель Чудовищ лишь мечтал…

— Твои речи бесполезны, — надменно прервала его обсуждаемая персона. – Может им и удалось ввести в заблуждение Рейнбоу, однако эта леди тебе не по зубам. Я ЗНАЮ свои деяния – точно также, как ЗНАЮ, что это был мой долг, а потому никакие слова искаженного, прогнившего до самой своей сердцевины и жаждущего лишь чужих мук существа не способны поколебать моей уверенности в их необходимости. Эквестрия жива – значит всё сделано правильно.

— Даже так? – вскинул бровь дракоаликорн. – Классическое «цель оправдывает средства» — один из моих любимых жизненных принципов. Вот только мы оба понимаем: на самом деле ваша «Родина» давно мертва. Пала жертвой растянувшейся на годы погони за местью, превратившись из страны любви и дружбы в оплот ненависти и недоверия, который НИКОГДА не станет прежним, — он отстранил кобылку от себя и посмотрел ей в глаза. – И вы ведь ЗНАЕТЕ эту Истину. Именно она не дает вам спокойно спать по ночам, как не отпускает то мгновение, когда удерживаемый вами клинок по рукоятку ушел в умоляющую вас пощадить хотя бы других…

Лицо дернулось – столь неожиданна и резка оказалась пощечина:

— Не смей, — с угрозой впилась в него взглядом вспыхнувшая холодной яростью еднорожка. – Даже не думай упоминать о Флаттершай, ты чудовище! Твоя проклятая «Семья» убила ее, а я лишь освободила свою подругу из построенной вами тюрьмы плоти.

— Также как Твайлайт «спасла» Пинки, правильно? – он перехватил летящее в него копыто. – Легко говорить, что секунду назад превращенный в фарш враг ничего не чувствовал и вообще смерть для него благо – позвольте же мне просветить вас о том, что чувствовала в тот момент другая сторона, — он коснулся белоснежного лба.

Единорожку заколотило.

— Спокойно, — создал дракоаликорн огненную стену перед рванувшими вперед эквестрийцами. – Это просто небольшая порция воспоминаний желавшего лишь мира создания, уничтоженного за сам факт своего существования. Быть может хоть они…

— Твари должны умереть, — в отвлекшегося монстра полетел сиреневый луч и вопреки всем ожиданиям не прошел насквозь.

Страшила с удивлением потрогал начисто срезанный кусочек чешуи с костяными наростами. Не успей он рефлекторно…

— Что ж, рад видеть противника, способного хотя бы задеть меня, — следующий выстрел улетел ввысь, а ей в живот воткнулся коготь. Красивое лицо перекосилось.- Вот только он явно не привык к боли, имея обыкновение препоручать грязную работу другим. И то грех второй, много больший первого…

Коготь медленно провернулся, вызвав мучительный стон и целый пучок никак не нацеливаемых ударов.

-…ведь своими приказами Магистресса Рэрити погубили не только себя, но и всех тех, кто имел глупость довериться ей, — с улыбкой продолжил дракоаликорн, погружая в нее копыто целиком и с истинным наслаждением слушая крик всегда остававшейся позади властительницы. – По ее указке фиолетовые вырезали поселение Флаттершай и превратили Зекору в лабораторную крысу. По вашей воле Рейнбоу напала на приютивший орденцев Город и сожгла его. В соответствии с видением «Снежной Принцессы» пони убивали друг друга ради Блага Эквестрии…

Конечность всё глубже входила во чрево, а специально подобранные чары не давали волшебнице ни потерять сознание от боли, ни перестать понимать обращенную к ней речь.

— Неужели вы правда считаете, что именно этого хотели Твайлайт и Селестия?

Поизучав внутренний мир собеседницы еще немного и добравшись до печени, страшилище покинуло пределы захлебывающейся собственной кровью Магистрессы. Небольшое временное заклятье, почерпнутое из книги Спасительницы – и внушающей ужас смертельной раны нет.

— Эй, уроды! – крикнул он уже вовсю шинкующим хвост анкхега фиолетовым. – Поимейте совесть: тут как-никак мирные переговоры. Ваша священная корова цела и невредима, — враг всего живого продемонстрировал зрителям находящийся в шоке экспонат.

— Либо ты немедленно возвращаешь нам…

— Спокойствие, только спокойствие – мы почти закончили, — он поднес очухавшуюся единорожку к лицу. – В конце концов после низвержения Эквестрии во тьму и затаскивании туда своими приказами других у меня осталась к вам всего одна претензия. Самая важная, за неимением которой я мог бы простить всё остальное.

Монстр резко привлек жертву к себе, заставляя смотреть в глаза:

— Только дурак будет попрекать машину для рубки голов в массовых казнях – как-никак она всего-навсего честно и не взирая на чины делает то, для чего создавалась. И ее абсолютная безжалостность – действительно лишь закон бытия, — он аккуратно пригладил ей растрепавшуюся прическу. – Но как тогда объяснить, что перемолов тысячи жизней, она пощадила одну?

Лентус оказался занят сдерживанием фиолетовых, поэтому владыка тварей сам отдал приказ, сбрасывая единорожку на землю:

— Узнаете?

— Рэрити! – вытащенная из «случайно» оказавшегося поблизости подземного хода тощая и грязная белая кобылка с розовыми волосами с разбега бросилась опешившей Снежной Принцессе на шею. – Ты жива!

— Свити?! – пораженно выдохнула та, не спеша впрочем обнимать в ответ. – Ты же…- растерянность и внимательный взгляд в глаза. Удивление и взрыв радости. – Но как?

— Отец вернулся! – радостно объяснила та, прижимаясь к сестре. – Мы снова можем…

— Подожди, что? – прошелся по белоснежной коже мороз.

— То самое, — оскалился дракоаликорн. – Вы уничтожили два ничем не угрожавших вам поселения в Вечном Лесу, но при этом стоило реальному заражению коснуться родной плоти – и в вас проснулось снисхождение. Смертельно опасная для всей Эквестрии кобылка, способная передавать волю Семьи одним лишь своим голосом, почему-то оказалась сочтена настолько ценной, что вы не просто пощадили ее, но еще и организовали в Зверинце целую парную камеру с удобствами, о которых простые попавшие к орденцам в лапы эквестрийцы не могли и мечтать, — краткий смех и поколебавший землю удар копытом. – Лицеприятие. Отвратительно.

— Но как…- растерявшая самообладание волшебница развела дрожащими копытами.

— Вернул ей разум? – догадался враг всего живого. – Легко: подключил их внезапно образовавшийся автономный кластер к Малышу, а он уже заново интегрировал их в Семью на правах Старших. Кстати, парень тоже жив, но в данный момент на ремонте – даже ваша сверхзащищенная комната не смогла проигнорировать разрушительный демарш Твайлайт.

— Ясно, — на порядок спокойнее произнесла Магистресса, на которую имя Спасительница повлияло прямо-таки магически. А заодно пробудило внутри очень нехорошее сосущее чувство. – То есть теперь ты…с ними?

— Семья совсем не страшная! – поспешила успокоить сестру кобылка. – Мы просто не поняли их, а на самом деле…

— Этот процесс возможно как-то обратить вспять? – прямо спросила чудовище глава Ордена.

— Сам Силин когда-то пытался найти способ избавить своих павших жертвой вашей предательской атаки на Город субординатов от бремени общего сознания – и не преуспел, — довольно улыбнулся зверь и добавил. — Коллектив своих не бросает. Никогда.

— Понятно, — с щемящей болью в сердце склонила голову единорожка и повернулась к сестре. – Свити, я всегда, ВСЕГДА тебя любила и желала лишь счастья. И никогда не смогу простить себя за то, что позволила тварям добраться до моего колокольчика.

— Я никогда в этом не сомневалась, — кивнула та, с готовностью раскрывая объятия. – Вот только насчет «тварей» ты не права – стоит только…

Раздался полузадушенный всхлип.

Рэрити вытащила стилет и снова вогнала его сестре в сердце:

— Передай привет маме с папой, — сказала она в ничего не понимающие, уже начавшие стекленеть глаза, аккуратно укладывая подергивающееся тело на землю.

А затем взвыла, окропляя труп первой парой слезинок.

Все вокруг потрясенно замолчали. Лентус от удивления снял барьер, однако так рвавшиеся к ним фиолетовые не посмели подойти ближе, остановленные снявшей шляпу оранжевой Магистрессой.

Собравшиеся над Кантерлотом тучи закапали мелким осенним дождем, как бы…

— Очень, очень трогательная и проникновенная сцена, — вынес суждение по уши довольный собой Создатель Чудовищ. – И главное точно по плану, — он наклонился к буквально заливающей его горем единорожке и повернул заплаканным лицом к себе. – Знайте: сим убийством родной крови вы получили мое прощение – отныне перед Владыкой тварей стоит честный и последовательный в своей безжалостности тиран, вогнавший Эквестрию во тьму не по собственной прихоти, но действительно ради Высшего Блага, — копыто торжественно похлопало слабо осознающую происходящее кобылу по голове. — А ведь я, откровенно говоря, боялся, что у вас не хватит сил выполнить свой долг и тем самым накормить-таки меня своей болью. Искренне рад видеть оправдание вами возложенных высоких ожиданий.

— Чудовище, — с чистой, незамутненной ненавистью отбросила Рэрити его копыто. – Она свободна слышишь!? Ты больше не…

— Ха! «Свобода – это рабство», — насмешливо перебил ее дракоаликорн, отталкивая рыдающую волшебницу от тела. – И повторюсь, — появившаяся перед глазами Сеть зажглась тысячами огоньков и целый комплекс заранее заготовленных заклятий ударил в начинающий остывать труп, ремонтируя и восстанавливая недавно оставленное вместилище духа, — Коллектив своих не бросает.

Ни молний, ни огненных шаров, ни землетрясений – лишь внезапно разрезавший тишину тихий вопрос с едва начавших сереть губ:

— Сестра…за что?

И тут настал миг подлинного триумфа – рогатая Магистресса, спокойно созерцавшая прижизненную аутопсию сотен тварей и не отвлекаясь от кофе подписывавшая приказы о массовых казнях…

…упала в обморок.

— Тебя стоило откопать уже ради одной этой минуты, — покровительственно похлопал свою ползущую к потерявшей сознание родственнице субординатку по голове зверь, — а ведь мне еще предстоит насладиться ее страданиями после того, как это чудовище очнется и в полной мере осознает увиденное и совершенное.

Враг всего живого повернулся к как громом пораженным и запахшим чуть ли не суеверным ужасом фиолетовым:

— Дабы у вас не возникло ложного чувства оправданности поясняю: умирать всё равно больно и тот факт, что для некоторых гибель не окончательна никоим образом не извиняет нанесших несовместимый с жизнью удар невежд. Тем более скажем честно: виденный вами случай уникален – личность смертницы заранее была взята Сетью под особый контроль и в момент выхода тела из строя просто придержана тварной частью сей сущности в подвешенном состоянии из которого практически тут же вернулось в отремонтированную емкость, — хлопок по костлявому крупу. – По сути управляемая клиническая смерть, ничего более. Все остальные принявшие в себя Семью и за то убитые вами пони мертвы по-настоящему – Коллектив в принципе не приспособлен к сохранению индивидуальных разумов, обычно успевая лишь ухватить маленький кусочек уходящего сознания. В принципе, тут имеет место странная мутация и смесь создавшего нас ритуала…- дракоаликорн заткнул разболтавшегося Силина и вернулся в реальность. – Это всё лирика. Забирайте.

Представительница Общества правильно поняла ментальный приказ, поцеловала на прощанье только что расправившуюся с ней после долгой разлуки сестру и нырнула обратно в нору, после чего рогатая Магистресса аккуратно поднялась с земли и полетела к приготовившейся принимать ее куче соратников.

-
— Ну что ж, как говорится, остался только один, — спокойно сказал застывший в десятке шагов от значительно увеличившейся за счет подкреплений отряда Ордена монстр.

— Твоя правда, партнер, — с невольным уважением, но оттого не дружелюбнее ни на йоту кивнула оранжевая кобылка, приказывая унести обморочную подругу в город. – Вот скажи честно: ты эти переговоры затеял только для того, чтобы поиздеваться над нами?

— Не только, — покачал головой дракоаликорн, видимо истратив уже весь кураж. — Хотя, говоря откровенно, без возможности насладиться страданиями доведших Эквестрию до подобного состояния кобыл я бы не стал и заморачиваться на спасение сего отвратного мира.

— Даже не думай распускать копыта, — сразу предупредила последняя оставшаяся в строю Магистресса. — Как впрочем и язык: со мной подобные штуки в любом случае не пройдут — я всю жизнь старалась поступать по совести и готова ответить за каждое из появившихся на ней пятен. Да и другим мои приказы скелетов в шкафах не прибавляли.

— Поверьте: оранжевая шкурка вне опасности, — лениво отозвался смотрящий в сторону урод. – Вряд ли найдется что-либо, способное заставить меня обнять вас, будь ваша шерстка хоть воплощением мягкости и пушистости. Ибо ныне передо мной стоит самое омерзительное из ведомых мне еще живых созданий. А знаете почему?

— Ко мне не подкопаешься, — усмехнулась земная пони. — А значит и моих душевных терзаний тебе не видать как своих ушей.

— Истинно так, – с пародией на смирение кивнул враг всего живого, разглядывая свои копыта. –Броня вашей праведности крепка. Мог бы попытаться указать на преступления Ордена, однако вы тут же заявите, будто выполняли приказы, а порой – как со стадзерами – даже и того не совершали. С семьей у вас тоже полный порядок – младшая умерла по чужой вине, а брат благоденствует, в том числе и по вашей милости. И за правое дело сражались и до осквернения себя не допускали, — он поднял на нее горящие глаза. – Кто бы знал, КАК я вас ненавижу.

Нога поднялась и указала на нее – Эпплджек ощутила внезапно обившуюся вокруг шеи невидимую петлю.

— Серебряное Копыто – тупая военная сила, не рассуждающий над приказами солдафон, верно служивший Родине и бесконечно веривший авторитету подруг. Скажи они, что добро есть зло – и он бы поверил безоговорочно, — черное копыто взлетело вверх. – Снежная Принцесса – холодный, твердо ведающий конечную цель и всеми силами идущей к ней мозг, готовый ради процветания доверенной ей страны пожертвовать и собственной душой. Ей некогда рассуждать о хорошем и плохом – ведь каждая секунда промедления уносит чью-то жизнь.

Висящую над землей кобылку облепили орденцы, то таща вниз, то пытаясь протолкнуть вверх. Посланные в негодяя стрелы тот даже не заметил.

— Никто не станет утверждать, будто они невиновны в произошедшем с Эквестрией, — продолжал душащий ее монстр, — однако существует еще один преступник, тяжесть вины которого не сравнима с их, — оранжевую кобылку отпустило – видно маги смогли нащупать и сломать заклятье. Враг с досадой поставил ногу на землю и в его голосе появилась какая-то издевательская угроза. -Какое название дашь ты твари, видевшей схождение дорогих ей душ во тьму, но при этом заботившейся лишь о собственном сердце? Всем своим существом осознававшей неправильность избранного ближними пути – и просто отошедшей в сторону, дабы не запачкать кровью, проливаемой ими ради общего Высшего Блага, собственных белоснежных одежд?

Дракоаликорн вдруг вспыхнул подобно маленькому солнцу:

— КАК МОГЛА ЧЕСТНОСТЬ ПОЗВОЛИТЬ ДРУГИМ ПОСТУПАТЬ БЕСЧЕСТНО? – загудело ослепительное багрово-красное пламя. – ДАТЬ ЛЮБИМЫМ ПОЙТИ ПО НЕВЕРНОЙ ДОРОГЕ?

Земля под ногами затряслась и жаркая воздушная волна ударила в ряды эквестрийцев, сбивая слабых пони с ног и кубарем отправляя их вниз по склону.

— КАК ПОСМЕЛА ТЫ ПРЕЗРЕТЬ ДАННЫЙ ТЕБЕ СВЫШЕ ДОЛГ И НЕ УБЕРЕЧЬ ДРУЗЕЙ ОТ САМИХ СЕБЯ? – громыхало сквозь вой ветра. – ПОЧЕМУ НЕ ОСТАНОВИЛА ИХ?

Перед глазами замелькали искры телепортации. Эпплджек по привычке зажмурилась.

Звенящая тишина.

Ни грохота, ни гула.

Ни вздоха, ни кряхтения.

Вокруг только чернота.

— Ты с самого начала находилась в сердце ныне разросшегося на всю Эквестрию мрака, — четко и твердо, как обвинение на суде зазвучали слова. – Однако вместо развеяния тьмы в сердцах веривших ей, Честность предпочла сохранить свой свет для себя. Позволила им совершать «должное», сама же предпочитая убегать и притворяться, будто это не её ответственность.

— Но что я могла сделать?! – не сдержалась Эпплджек. – Рэрити твердо…

— Взять возложенное на тебя бремя и противостать ей.

— Но она мой друг! Она обе мне как сестры!

— Меч, данный дабы карать всякое беззаконие, однако оставшийся в ножнах из-за «дружбы»! – от раздавшегося смеха у прошедшей десятки сражений Магистрессы затряслись поджилки. – ЛИЦЕМЕР, прикрывающий собственное безразличие!

Тьма вокруг нее зажглась сотнями ярко пылающих огней:

— Ни обличения, ни наказания – я не вижу в тебе любви, ибо ты предпочла собственное спокойствие спасению их душ и накрыла мешающий «Великому Делу» светильник горшком, своим попустительством не только превратив оставшихся без направления Честности подруг в чудовищ, но и саму Эквестрию сделав землей зла.

Чернота обрела форму и забурлила.

— И поскольку стоявший на страже сторожил лишь себя, то нет ничего удивительного в том, что ныне сад объят пламенем, — мрак обрушился на нее и затянул в водоворот.

Разум заполнился образами сражений, убийств и казней. И каждый раз на фоне пожирающего дома и тела огня мелькала шестиконечная фиолетовая звезда.

— Смотри внимательно на плоды своих трудов – пусть вела войска Рейнбоу, а отдавала приказы Рэрити, но истинный корень всего зла не в них, — резкий разворот. Вознесшая взгляд к солнцу окруженная сиянием оранжевая кобылка в блистающих доспехах, стоящая на белоснежном облаке. А под ним — высящаяся до небес гора трупов. – ТЫ не выполнила свой ДОЛГ. ПОЗВОЛИЛА им пойти по неверному пути. И ныне не считаешь себя в чем-либо виноватой.

Дыхания стало не хватать и уже на краю обморока до нее донеслись последние слова:

— И за всю жизнь мне не стать равным тебе…

Ее кто-то трясет.

Эпллджек открыла глаза и увидела склонившегося над ней с испуганным видом молодого единорога:

— Слава Твайлайт! – облегченный выдох и крик куда-то вверх. – Магистресса жива!

Радостный гомон и десятки поднимающих ее с земли копыт.

Но лиц она не видит – взгляд прикован к оставшемуся далеко наверху и ныне медленно гаснущему сиянию.

— Встретимся завтра, — донес до нее шепот легкий ветерок. – И наконец обсудим, как наша банда моральных уродов будет пытаться спасти свои шкуры от пришедшего-таки на всех нас очистительного пламени.

Бывает и так.

https://www.youtube.com/watch?v=g0G9vDKcdLg

Один шанс на миллион срабатывает в девяти случаях из десяти.

Лентус смотрел на своего играющего с парой лингов сына и в который раз безмолвно благодарил небеса за то, что аликорны взрослеют медленнее – иначе бы его встретил уже почти взрослый подросток со сложившимися и наверняка далеко не самыми радужными взглядами на мир, ни разу за всё детство не видевший отца. Ныне же у них есть шанс всё исправить.

Если Луна позволит.

– До сих пор ли ты убежден в рациональности оставления переговоров в копытах «властелина»? – как всегда почти неслышно подошла ночная Принцесса, также глядя на валяющего по земле здоровенных монстров как щенят ребенка. – До сих пор он лишь причинял заявленным союзникам боль, а ведь время уходит.

— Мой господин почти всегда добивался поставленной цели, пусть зачастую его планы и смахивают скорее на бред сумасшедшего, а их воплощение – на цирковое представление, — стремясь легкой усмешкой побороть робость, отозвался бывший единорог. – Что же до Магистресс – то вам ли жалеть тех, кто лишил законную властительницу Эквестрии трона и запер ее на десять лет в башню?

— Они лишь делали кажущееся им правильным – так же, как и все мы, — покачала головой собеседница. – Прошедшее заключение не идет ни в какое сравнение с испытанной нами тысячью лет одиночества – мы даже благодарны им за предоставление возможности отдать бремя власти другим и посвятить себя не стране, но плоти от плоти нашей. И не стоит закрывать глаза на истину: Принцесса Луна действительно не оправдала возложенного на нее доверия, — она вскинула копыто, прерывая только начавшееся опровержение. – Нам лучше знать.

Лентус кивнул и сконфуженно замолк.

Какое-то время они безмолвно наблюдали за тем, как ребенок, само существование которого стоит называть чудом, без какой-либо магии или воспитанных навыков строит членов Семьи в пирамиду – просто прося их встать друг на друга, одновременно без каких-либо усилий посылая им по своей, совершенно особенной Нити, образ желаемой формы.

Если Принц выглядит ослепляющим и режущим глаза солнцем, то этот малыш подобен ласковой, чуть неухоженной, но от того лишь более милой звездочкой. И сам колосс признал его равным себе…

— Почему ты служишь ему? – вдруг услышал задумавшийся Лентус тихий вопрос, сразу вызвавший очень болезненный мысли о другой чрезвычайно важной для него кобылке, также не раз спрашивавшей о том же. – Он само зло.

— Нет, — покачал головой с трудом загнавший болезненные размышления вглубь аликорн. – Мой господин – благородная, жаждущая справедливости и всеобщего счастья душа, которую просто слишком часто предавали. Причем не только подчиненные – сам мир ополчился против него, раз за разом разбивая мечты и сокрушая планы, однако и несмотря на это в нем по-прежнему живет тот самый алчущий Истины дух.

— Неужели наш былой избранник ослеп? – спустя несколько минут спросила пространство Принцесса, поворачиваясь к нему лицом. – И не видит, что даже если когда-то в сем монстре и правда жило нечто великое, то ныне оно давно уступило место зверю, желающему лишь чужих страданий и разрушения?

— Возможно, — склонил голову бывший единорог. – Но следуя за ним, я вновь получил шанс узреть вашу небесную красоту – разве возможно лучшее доказательство правильности принятого пути?

Ночная владычица легонько улыбнулась и провела по его щеке копытом:

— Всё так же стремишься комплиментом уйти от сложной темы.

— Невозможно удержать восхищения в узде, видя сошедшее на землю и осиявшее своим великолепием весь мир совершенство, — млея от первого со дня их воссоединения прикосновения, проникновенно прошептал полковник и снова чуть дернувшиеся к верху уголки ее губ заставили сердце затрепетать как птицу в силке.

— Еще неделю назад наше будущее казалось ясным, – чуть погодя снова заговорила небожительница, не убирая ногу, — рано или поздно, но Орден Сумерек бы освободил законную правительницу, пусть и приставив стражей из своих рядов. Принцесса бы вновь встала во главе страны, к худу или добру ведя ее подданных в будущее, – в голосе послышалась грусть. – Ныне же Дворец обращен в руины, а сама владычица Эквестрии официально заявила о поддержке тому, кто некогда убил Селестию. Какая же судьба ждет нас ныне?

— Славная, безусловно, — честно ответил медленно, но верно идущий к вершинам блаженства полковник. – И если вы только позволите, то этот жеребец последует за вами куда угодно.

— Даже если наш путь пойдет наперекор той тьме, которой служит сказавший сие кавалер? – спросила, внимательно вглядываясь ему в глаза Луна.

— Не пойдет, пока один из вас не изменится, — покачал головой твердо уверенный в говоримом бывший единорог. – Ибо ныне ваши дороги слились и сам Создатель приказал нам всем идти вместе.

— Но всё же?

От ответа аликорна спас наблюдатель, сообщивший о в очередной раз выходящей из ворот города делегации фиолетовых и тем сам позволивший командиру с куртуазными извинениями отправиться выполнять свой долг.

Владыка сидел у обрыва, смотря вдаль и гладя лежащую у него на коленях вроде бы уже смирившуюся со своей судьбой зебру. Впрочем, чувства и помыслы сей уроженки дальних земель – тайна за семью печатями даже для чейнджлинга. Она вроде бы проглядывается насквозь, но при этом уцепиться за что-либо внутри нее ну никак не получается.

Хотя про его господина теперь можно сказать почти тоже самое – он и до пробуждения предательницы находился в весьма странном, откровенно пугающем состоянии духа, а ныне при взгляде на него полковнику вовсе почему-то вспоминался троюродный дядя — некогда талантливый и известный художник, на старости лет пристрастившийся к наркотикам в жгучем стремлении заполнить появившуюся после ухода сопровождавшего всю его жизнь вдохновения пустоту.

Ну ничего – Принц справится. Всегда справлялся.

— Ваше высочество? – движение ухом. – Эквестрийцы готовы к переговорам.

Слабый всплеск эмоций, несколько мгновений раздумья – и неожиданно грустный смешок:

— Замечательно. Значит сейчас мы пообщаемся, заключим союз, съедим какого-нибудь пони дружбы и я – весь из себя зеленый, пушистый, в брыльянтовой короне и на лихой Магистрессе поскачу уничтожать ту единственную персону, которая действительно имеет шанс принести Справедливость всему миру, — горький вздох. – Способную заставить их всех заплатить за преступления и могущую наконец завершить сей порочный цикл мести, самолюбования и оправданий. Просто зачеркнуть всю эту ошибку…в отличие от меня.

Явно намекающая на желательность реакции тишина.

— Позвольте напомнить: целью данной…личности является уничтожение в том числе и нас с Принцессой Луной, что вряд ли можно считать соответствующим интересам Семьи или Эквестрии, — немного неуверенно начал удивленный самим фактом интереса к воззрениям его скромной персоны полковник. – Если позволите выразить личное мнение, то мне бы очень хотелось остаться в живых и постараться сохранить в том же состоянии как можно большее число своих подчиненных и непричастных.

— Хм, эгоист, только о своей шкуре и думаешь, — с каким-то пустоватым осуждением хмыкнул собеседник, переворачивая пленницу на бок. – Впрочем, не будь ты таким — сейчас бы скорее всего со мной не разговаривал. Меня так воротит от одной мысли о необходимости сохранения Ордена, пусть даже с целью потом превратить его в угольки лично. К тому же ведь потом Создатель Чудовищ может и не справится – и кто тогда приведет в исполнение их приговор?

— Эквестрийцы или, на крайний случай, сама история, — твердо ответил бывший единорог. – Но уж точно нельзя отдавать правосудие в лапы этому чудовищу, обрекшему сотни тысяч одних только собственных сограждан на смерть ради ничтожной мести.

— Вижу, тебя всё-таки удалось чему-то научить, — с ноткой довольства в голосе кивнул дракоаликорн, аккуратно поправляя зебрин гребень. – Справедливость действительно требует приговора и самому бичу, который никто уже не сможет привести в исполнение, если дать ей уничтожить фиолетовых. А потому ныне нам придется пойти на меньшее зло…- Принц нехорошо рассмеялся и, резко встав, зашагал к воротам. – Пошли спасать мир. Свою рогоносицу тоже позови.

— Она уже там, — стараясь не отставать от ринувшегося в бой командира, отозвался бывший единорог. – Я так понимаю, сегодня вы намерены непосредственно заключить союз?

— Надеюсь, — буркнул переливающийся явно не самыми доброжелательными мыслями дракоаликорн. – Со всем этим баловством мы и так чересчур промедлили.

Лентус тактично промолчал и ускорил шаг, уточняя у Малыша расстановку охранников.

И вот они опять здесь, на изрытой и оплавленной середине спуска между ныне ставшим подобием гигантского муравейника Дворцом и смахивающим на раздавленное каким-то великаном осиное гнездо Кантерлотом, куда намедни прибыл первый крупный отряд Ордена Сумерек, что не замедлило отразиться и на количестве золотопогонных членов понической делегации. Хотя внимание владыки тварей всё равно сосредоточено только на трех стоящих впереди Магистрессах — Рейнбоу Даш, ныне смахивающая на призрак самой себя, старательно выглядывающей кого-то в немногочисленных рядах «будущих партнеров» растревоженной Рэрити и кажущаяся состоящей из одной неуверенности Эпплджек.

— Ну что, уроды, приступим? — с какой-то замшелой усталостью начал Создатель Чудовищ, выступая вперед. – Мы все знаем чего ради тут собрались – ваша Спасительница наконец взялась за ум и собирается всех уничтожить. Я предлагаю объединить усилия и убить ее первыми. Ваш ответ?

— Твайлайт могла быть просто сконфужена резким пробуждением и счесть, что и город и Дворец захвачены тварями, а потому ударить не разбираясь, – после недолгого молчания отозвалась Эпплджек.

 — А ее реплики вы пропустили мимо ушей, да? – всё с той же непонятной пустотой внутри усмехнулся враг всего живого.- Мне лень чего-либо вам доказывать, поэтому позвольте просто представить персону, неоднократно причинявшую мне в прошлом спасение жизни, превратившую меня ради продолжения банкета в растекающуюся лужу и вот уже которую недель сосредоточено капающую на мозги: дух хаоса и …

— Дискорд! – удивленным хором перебили его бескрылые Магистрессы при виде появившейся между двумя делегациями несуразной фигуры. Рейнбоу Даш лишь мельком глянула на нее и снова уставилась в землю.

— Во плоти!– гордо провозгласила невнятная персона из кусков разных существ, зависшая в полуметре над земле. — Во всяком случае, почти. И вряд ли надолго, но это не важно. Счастлив снова лицезреть вас, леди! Давайте все дружно поздравим меня с возвращением!

Щелчок когтями – и на них без всякого предупреждения обрушился настоящий ливень из конфетти.

— Но тебя ведь сожрал Создатель! – первой справилась с удивлением оранжевая кобылка, отплевываясь попавшими в открытый от изумления рот разноцветными бумажками.

— Как я и говорил прежде, пока существует сама идея свободы, будут и различные мнения, а значит неминуем и раздор, — довольно ответил уродец, переворачиваясь вниз головой и хлопая по голове меняющего при каждом его касании расцветку линга. – Этим милым зверькам удалось лишь на какое-то время разорвать вашего покорного слугу на клочки, породив столь приятные глазу дискординки. Ныне же ваш любимый дух хаоса практически собран и готов вновь нести миру веселье.

 — Но почему ты помогаешь ему? – вытряхнув из прически остатки «поздравления» осуждающе ткнула копытом в Принца единорожка. – Ведь Твайлайт освободила тебя как раз чтобы…

— Уничтожить некоего Силина, — появилась перед ее носом уменьшенная копия создания. – И я выполнил свою часть сделки, после чего взял сего подающего большие надежды юношу в ученики. Должен признать: он вполне оправдал возложенные на него высокие ожидания – всего за несколько месяцев превратил нынешнюю скучную и серую Эквестрию в насыщенное событиями и каждый день чем-то удивляющее место, за что и получил почетную степень бакалавра хаоса и дисгармонии, — на голове владыки тварей материализовалась черная квадратная шапочка с кисточкой, а в зубах появился толстенький свиток.

— Я старался, — мрачно кивнул дракоаликорн, испепеляя бумагу. – Хотя эти приступы сумасшествия сильно раздражали.

— Ой, да ладно тебе, скромняшка какая, — появившаяся львиная лапа почесала врагу всего живого подбородок. – Нам же было так хорошо вместе! Впрочем, не будем сосредотачиваться на прошлом, — улегся полноразмерный монстр у ног Магистресс, — потому как нынче у всех нас имеется одна очень большая проблема – связавшаяся не с той компанией Твайлайт Спаркл. Дабы не разводить скучных бесед спрошу сразу: вы ведь все в курсе, к кому она обратилась за помощью в славном деле моего освобождения из камня?

От Элементов повеяло довольно нежелательными эмоциями:

— Нет, — наконец ответила вроде собравшаяся Рэрити. – Мы знаем лишь КУДА наша подруга пошла за ней.

— И сего вам уже наверняка достаточно, — махнул хвостом Дискорд, превращая попытавшегося встать между ним и Магистрессами щитоносца в цыпленка. – От себя добавлю, что эти ребята еще неприятней, чем вам кажется – при всей своей хитрости и умении дурить народ чистой правдой, чувство юмора у большинство из них лишено начисто.

— Но ведь они дали ей сил, чтобы спасти тебя? – с сомнением заметила оранжевая кобылка.

— Ха! Если бы – меня сие сборище скучных посредственностей не любит даже больше всего остального, – уродец обвился роскошным алым одеянием и обзавелся золотого цвета прической. — Завидуют, что такой красавец в отличие от них сумел остаться на свободе.

— А зачем же тогда? Да и вообще, что эти…«существа», — Магистресса явственно поежилась, — сделали с Твайлайт?

— Об этом лучше спросите моего протеже, — внезапно удлинившаяся лапа чудища пропала в голове не успевшего отскочить Принца и вытянула оттуда какую-то тонкую пленку с картинками. – Как-никак это с ним она столько общалась.

— Сейчас снова развоплощу, — с угрозой рявкнул дракоаликорн, отбрасывая духа крылом и попытался запихнуть ленту обратно. – Если говорить прямо и честно, то ничего такого, на что ваша подруга не соглашалась. Просто при заключении договора они поставили перед ней условие, поиск решения которого рано или поздно приведет «Спасительницу» к желаемому ими решению. Вернее, скорее всего уже привел, — Силин зарычал и оторвал свисающий из уха кусочек образов. – Короче: либо мы объединяемся против нее, либо она уничтожает нас поодиночке.

— Ордену Сумерек невозможно принять столь серьезное и прямо противоречащее его уставу решение без полного раскрытия информации, — посовещавшись пару секунд с коллегой, заявила единорожка. – Нам требуется как минимум…

— Покажи им, — рыкнул занимающемуся какой-то ерундой Дискорду хозяин тварей.

— Я уж думал ты не попросишь, — на головы Магистресс опустилось по когтю, а спустя пару секунд Лентус ощутил настоящую волну ужаса и удивления. — С превеликим удовольствием представляю вам, дамы, наиболее вероятное в случае вашего отказа от сотрудничества будущее. А теперь простите, мне необходимо вернуться к оставленному ради сей встречи занятию – хаос сам себя не поддержит.

Дух исчез, оставив вместо себя торт из кроличьих шкур и наполнив воздух ароматом асфальта, а кобылки еще довольно долго стояли, глядя в никуда и видимо не имея возможности прийти в себя после увиденного.

— ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! – вдруг выкрикнула пробудившаяся Рейнбоу Даш. – ЛОЖЬ, ВСЁ ЛОЖЬ! ТВАЙЛАЙТ НИКОГДА…- налившиеся бешенством глаза уставились на Принца. – СДОХНИ!

Никто не успел среагировать. Впрочем, Создателю Чудовищ и не нужна ничья помощь – долженствующее пронзить его лезвие вошло в землю, а сама напавшая пегаска затрепыхалась в явно не особо жестоких объятиях, яростно рыча и пытаясь хотя бы зубами добраться до горла своего врага.

Которому неожиданно стало намного лучше – бывший единорог готов поклясться, что в шепоте на ухо прижатой к груди убийцы чувствовалась почти нежность.

— Наша коллега возможно излишне импульсивна, — раздался голос белоснежной Магистрессы, — однако суть она передала верна. С чего мы должны верить духу Хаоса и убийце Принцессы? Куда логичнее будет предположить, что произошедшее здесь является лишь ошибкой едва пробудившейся Преподобной, кою ее враги пытаются…

— Вот любят же некоторые портить романтические моменты, — гаркнул вновь вспыхнувший внутри владыка тварей, отвлекшись от стремительно гаснущей жертвы. – Заявляю официально: у меня нет никакого желания в чем-либо вас убеждать. На самом деле сама мысль о противостоянии существу, в кои-то веки способному принести на весь этот мир пламя Справедливости кажется мне как минимум спорной.

Удар черно-зеленым копытом об землю, видимо для придания веса своим словам:

— Не будь Твайлайт Спаркл моим смертельным врагом, без всякой жалости и снисхождения убившим Силина, разрушившим его мечту и пролившим своим эгоизмом моря крови – я бы присоединился к ней. Но, увы, как бы мне ни хотелось увидеть вашу гибель, оставлять виновницу всего произошедшего без наказания Создатель Чудовищ просто не имеет права, — плечевое щупальце указало на толпу фиолетовых. – Вы можете присоединиться к моему походу и возможно спасти свою страну от уничтожения. Или пойти против меня, обрекая ее на гибель. Выбор ваш. Впрочем…

Он отнял от груди снова впавшую в отчаянную разновидность меланхолии радужную пегаску и посмотрел ей в глаза:

-…мне бы хотелось первого варианта – ибо решившись биться за свои жизни вы сделаете счастливым как минимум одно существо, — враг всего живого ласково погладил своего непримиримого противника по щеке. – Зрелище того, как фиолетовые и особенно Магистрессы обратят оружие против собственной подруги и богини определенно сможет вновь наполнить мою жизнь красками. Кстати…- он неожиданно повернулся к полковнику. — Принеси вчерашнюю находку.

Бывший единорог тут же телепортировался к временному складу и уверенно взялся за обломанное древко – объект посыла никаких сомнений не вызывал. В отличие от причины.

Впрочем, его дело – выполнять приказы.

— Никто не может подсказать мне, каким образом сей артефакт…- коготь-копыто нажало на каменную плиту, а вышедшее из тела подобие драконьей лапы взялось за рукоятку. Несколько секунд тишины – и тихий хруст, сопровождающийся лязгом высвобождающего оружия. – Вдруг оказался без всякого дела заперт в орденской лаборатории, да еще и прямо с куском городской мостовой?

— Данный объект, являющийся частью трофеев, найденных после уничтожения продавшегося тварям поселения во время Последнего Похода, несет на себе неизвестные чары, а потому в соответствии с протоколом должен пройти исследование на вредоносность, — явно обрадовалась смене темы единорожка.

— Уничтоженного поселения — в смысле, Города? — уточнил Принц. Магистресса отрицательно покачала головой. – Но ведь я оставлял его у себя на родине. Как оно оказалось у Флаттершай?

Ментальный аналог зубной боли.

— Не в моих силах ответить, каким образом данный предмет попал в контролируемый колоссом поселок, — даже холоднее, чем обычно ответила единорожка. – Вероятно, на данную загадку способны пролить свет полномочные представители ваших соотечественников, однако один из них числится пропавшим без вести под обломками Дворца, а второй в данный момент нетрудоспособен.

— Второй, то есть…двуногий? – как-то нехорошо зажглись глаза у владыки тварей. – Он до сих пор жив?

— Да, — с запоздало закравшимися сомнениями в голосе отозвалась Снежная Принцесса.

— В таком случае требую предоставить мне с ним аудиенцию на то время, пока вы обдумываете свой окончательный ответ, — воодушевленно заулыбался Создатель Чудовищ, вновь обратив внимание на удерживаемую в копытах жертву. – Знайте: я изначально думал именно о вас, оставляя это копье в Городе – потому и зачаровал против единорогов. Итак, Рейнбоу Даш, позвольте подарить вам оружие, действительно способное навредить единственному жеребцу в вашей жизни.

Очнувшаяся от своего сна наяву пегаска с готовностью вцепилась в протянутое древко.

Легкая улыбка – и Маршал Эквестрии вновь оказалась среди своих, с непривычки чуть не располосовав неудачно подставившегося фиолетового надвое. При виде наполовину разрезавшего стальной щит меча толпа удивленно загудела.

— Артефакт далекой эпохи, рожденный из крови и смертей моего былого народа на гибель Семье, пропавший на сотни лет со страниц истории и вновь вернувшийся к свету, дабы оборвать жизнь Принцессы Селестии и вспороть брюхо драконицы Нагзаанрев, начав тем самым новый рассвет для своих врагов и эпопею, кровавей которой этот мир не видел Великой Зимы, — чуть ли не пропел Принц с подозрительно ностальгическими нотками. – И потому будет более чем справедливо, если он ее и завершит.

— Ой, ну ладно-ладно, — стряхивая с глаз слезы и периодически подхихикивая, постарался взять себя в копыта дракоаликорн. – Я ведь к тебе не ради интереса по здоровью пришел, хотя конечно…

Дракоаликорн вновь взорвался булькающим смехом, тыкая в обмотанное бинтами туловище лежащего на кровати «пегаса».

— Неисповедимы пути Создателя, — степенно ответил инвалид, вызвав своим тоном новый приступ хохота, — и если Он решил, что трех работающих конечностей для меня слишком много, значит без двух из них назначенные мне свершения станут только еще более великими.

— Ё-лы-па-лы, — задыхаясь, выдохнул-таки Хозяин тварей, лишь огромным усилием воли не растекаясь по полу кипящей лужей. – Ну…ты…даёшь…

Концентрация всё-таки подвела его и пришлось какое-то время потратить на сбор себя заново:

— Никогда случаем не посещало ощущение, что Надзиратель тебя просто-напросто ненавидит? – стараясь оставаться серьезным, поинтересовался Страшила у увлажненного пациента. – То есть, сперва Родина, потом крыло с братом, затем передние ноги, а тут еще и перелом позвоночника…

— Мой Господин есть Любовь – и на том стоит Община. У меня нет ни малейшего сожаления о том, чего я лишился во исполнение данного мне свыше долга, — заявил Савьер снова заржавшему посетителю с едва различимыми нотками негодования в эмоциональном фоне. – «Любящим его всё содействует ко благу».

— Хватит! – взмолился опять начавший растекаться монстр. – Я и так уже один раз лопнул.

Несколько минут сдавленного хихиканья.

— А давай еще и крыло оторву? – от всего сердца предложил владыка тварей, вытягивая ныне единственную работающую конечность на свет. — Тогда вообще любое совершенное-таки тобой действие можно будет смело и главное абсолютно справедливо называть великим подвигом. Мне, право слово, не сложно.

— Что вам нужно, Кровавый Принц? – спокойно задал вопрос «пегас».

Данное именование слегка отрезвило веселящееся чудовище, хотя и чуть не стоило инвалиду окончательно перехода в мир говорящих овощей.

— У меня для тебя радостная весть, — более-менее придя в себя, с предвкушением начал зверь, усаживаясь на пол. – Но для начала: ты ведь помнишь, как лишился ног?

— Конечно, — улыбнулся псих. – Выполняя свою святую обязанность – спасая нуждающегося.

— Отличненько, — он облизал губы и начал, усаживаясь на пол. – В общем, твое милосердие принесло свои более чем ожидаемые плоды – «нуждающийся» предал нас всех и выпустил в мир столь долго сдерживаемое чудовище…- Страшила со смаком и в деталях описал проведенную им экзекуцию и последовавшее за ней действо, завершив рассказ цифрами нынешних жертв и предсказанием грядущих гор трупов. – Ну и скажи мне теперь, праведная душа, кто из нас двоих оказался прав? Я, жаждавший принести возмездие злу во плоти и тем самым поставить точку в списке ее преступлений или ты, отдавший самого себя ради несколько дней как знакомого отродья Бездны и тем самым навлекший гибель на всю Эквестрию?

Инвалид долго медлил с ответом, распространяя вокруг себя печаль и наконец произнес с неожиданной уверенностью в голосе:

— Разумеется тот, кто выполнял указания свыше. Творящего милосердие не должны волновать беды, лишь вероятно могущие произойти потом – ведь все мы живем здесь и сейчас, а будущее туманно и изменчиво – в то время, как его долг непреходящ и вечен.

Сия фраза заставила врага всего живого со стоном приложить копыто к лицу, а спустя мгновение чуть ли не заорать на лежащее перед ним бревно:

— До сих пор не понял?! ДИАНА ОБРЕКЛА НАС ВСЕХ НА СМЕРТЬ – потому что ТЫ позволил ей это!

— Нет, — всё так же каменно-ровно отозвалась кочерыжка. – Защитницу Короны просто обманули и использовали, как обманывали и использовали большую часть жизни. А она лишь хотела найти в этом огромном и столь неласковом к своим обитателям мире друга. Родную душу, способную понять ее и принять такой, какая есть, — вздох. — И да – я виноват. Лежащей перед тобой Последователь не выполнил свою обязанность. Не указал нуждающемуся в направлении на всегда готового выслушать и любящего всех. Не успел донести до нее благую весть, боясь испугать и вызвать отторжение.

Страшила с некоторым удивлением почуял исходящие от собеседника комок эмоций, в числе которых имелась и бывшая в общем-то целью визита боль. Но как ни странно, удовлетворения дракоаликорн не почувствовал. Скорее наоборот.

— Прикованный к постели нелетающий и уже даже не ходящий пегас без Родины, надежды и растерявший в том числе и по вине обсуждаемой персоны большую часть сограждан…ЖАЛЕЕТ эту бестию? – зубы заскрипели и рог впился в лоб собеседника. – Может он просто так и не осознал, ЧЕМ являлась Диана? Ну так позволь просветить…

Вал воспоминаний от множества лиц — все посвященные одной злобной, жестокой, наслаждающейся чужими страданиями эгоистичной сволочи, из-за чьей жалкой жажды мести разгорелась война, стоявшая жизни миллионам, а также одновременно старой Эквестрии, Городу и силинову Новому Порядку.

— Теперь-то хоть понял? – уставился монстр на пытающийся осознать обрушившуюся в его крохотный мозг лавину информации огрызок. – «Защитница Короны» – чудовище, ради удовольствия и удовлетворения своих ничтожных страстей готовая разнести хоть весь мир. И ты даровал ей такую возможность.

Жеребец какое-то время лежал без движения, после чего вытер крылом выступивший на лице пот и сам уже посмотрел в глаза своему предполагаемому мучителю:

— Она была потерянной, страдающей, жаждущей обрести свое место душой, которую слишком многие видели лишь как инструмент или врага, — четко выделяя каждый эпитет, продекларировал псих. – Как и ты.

Удивленная пауза.

— Почему великий и могучий Кровавый Принц не сдержал данного маленькому недопегасу обещания? – требовательно спросил Савьер. – Почему поднял копыто на ту, кого я своими конечностями искупил в его глазах? Ведь Диана никого не предала, но напротив…

— Как будто кто-то в состоянии заставить меня за это ответить! — фыркнул враг всего живого. – Я и с самого начала мог наплевать на наше маленькое соглашение.

— Да, мог, — печально кивнул кусок мяса. – Однако вместо этого предпочел его соблюсти – не из боязни наказания, но просто потому, что считал верность своему слову правильным. Верил в необходимость выполнения договоров и жизни пусть по собственным, но всё же законам. Теперь уже нет…зачем ты пришел сюда?

— Поделится приятными новостями, — слегка смутившись от столь резкой смены темы, отозвался дракоаликорн. А затем подумал и сказал правду. – И насладиться твоей болью от осознания факта моей правоты и бессмысленности принесенной жертвы.

— То есть, ужасный Создатель Чудовищ пришел к не могущему встать с ложа инвалиду лишь для того, чтобы поиздеваться над ним? – с иронией вскинул брови псих и надолго замолк, разглядывая собеседника и постепенно разгораясь новой, режущей эмоцией. – До чего же…

Ему на рот опустилось копыто и слегка вздрагивающий от бешенства враг всего живого ласковым тоном зашипел:

— Как смеешь ты, безногая кочерыжка ЖАЛЕТЬ самого Страшилу – бич, пламя и палача Города и Эквестрии?! – из груди вырвался утробный рык. — Думаешь, будто он сейчас выйдет из себя и испепелит тебя, избавив тем самым лежащий перед ним огрызочек от оставшейся ему ничтожной жизни?

Собеседник ответил глазами – так что пламя заплескалось-таки по высокому потолку комнатки, лишь в последний миг отведенное от внезапно ставшего ненавидимым более какого-либо другого существа на земле калеки:

— Не дождешься. Ты будешь жить и страдать, день за днем осознавая всю свою беспомощность и бесполезность до того самого момента, как твои разрушившие нашу родину хозяева превратятся в дымящуюся гору обгорелых костей. А сейчас ты кратко и по существу ответишь мне на один вопрос: куда делся оставленный у вас меч Кона?

— Его унес с собой Принц Рефел, — без грамма испуга и с тем же буквально выворачивающим на изнанку сочувствием в глазах дал ответ инвалид, — по его мнению, мы – коллаборационисты и примиренцы – не имели права им владеть, пусть он и сам не смог освободить твое оружие из камня.

— Молодец, — скрежеща зубами отозвался пытающийся успокоится враг всего живого. — Я ухожу и сожгу по дороге столько горожан, сколько слов ты мне вякнешь на прощанье. И кстати: ты будешь считать сей разговор сугубо конфиденциальным – иначе твоим соотечественникам придеться познакомиться с пламенем Бездны несколько раньше срока.

Инвалид смиренно кивнул и разумно не стал ничего говорить, вместо этого сделав крылом один отлично известный еще Принцу жест, едва не заставивший Создателя Чудовищ таки удовлетворить его желание смерти и буквально выкинувший дракоаликорна из здания в пламенном облаке прямо сквозь все стены.

-
— Интересно, что же могло настолько вывести нашего оппонента из равновесия? – пустыми глазами глядя в след ярко-алому монстру, пробормотала задумавшаяся Рэрити.

— Видимо говорить со стадзерами головоломно не только для нас, — столь же отвлеченно отозвалась оранжевая кобылка, бессмысленно глядя на изображение Эквестрии с подтягивающимися к развалинам Кантерлота фишками – войсками. Набор карт пришлось одолжить у успевшего первым генерала – все свои уехавшие в отпуск Магистрессы оставили в ныне сожженном, разваленном и принадлежащем тварям Дворце. – Так что делать-то будем? Он ведь и правда может просто взять и сбежать, а то и напасть на нас.

— И ничто не помешает ему сделать то же самое…- ее прервал грохот падающего на пол стула.

Вернее, двух его половинок.

— Рейнбоу! – возмущенно поморщилась единорожка. – Перестань портить мебель – ее не так много в городе-то целой осталось.

— Прости, — без грамма раскаянья или хотя бы интереса отозвалась пегаска, всё так же зачарованно смотря на свое отражение в широком блестящем лезвии.

Легкий взмах – и по полу прошла тонкая черта, еще раз разделившая несчастный предмет обстановки надвое.

— Сказала же: хватит! — с нотками гнева в голосе зажгла рог волшебница и выхватила из копыт крылатой подруги подарок монстра. – Как вообще можно быть столь беспечной – любому же очевидно, что это…оружие – какая-то ловушка, очередная хитрая уловка Создателя Чудовищ, — она бросила оценивающий взгляд на Маршала. – И судя по твоей явно недовольной и чуть ли не угрожающей гримасе, ты в нее уже попалась.

— Отдай, — Серебряное Копыто двинулась на красавицу.

— Нам нужно решить, каков будет ответ Ордена – и сделать это прямо сейчас! – встала Эпплджек между ними и неожиданно легко вытащила копье раздора из поля подруги. – И честное слово: что может сделать эта хреновина такого, чего Создатель с нами и так уже не сделал?

У всех трех кобылок мороз прошел по коже и копыта сами собой переместились на живот. Но если земная пришла в себя всего через пару секунд, то Рэрити на то же понадобилось минут пять и полная чашка самого едкого и крепкого кофе, к которому она внезапно пристрастилась со вчерашнего дня. Последний же член их Триумвирата вовсе сник и вернулся в свое утреннее состояние полнейшей апатии ко всему на свете.

Вот только первой возвращаться к собственно главной теме сего собрания никто не решался еще долго.

— Думаю, нам следует принять предложение, — наконец устав ждать, когда кто-нибудь другой начнет разговор, произнесла ни на кого не глядя оранжевая кобылка.

— Невозможно, — резко, но вроде бы не очень-то уверенно отозвалась единорожка. – Хозяин тварей – страшнейший противник Эквестрии из всех когда-либо ей встречавшихся и вполне вероятно, что Твайлайт лишь как и прежде попыталась уничтожить его любой ценой, в принципе не заметив также попавших под ее заклятье пони, — и снова ощущение попыток убедить саму себя. – Ныне нам представилась возможность, о которым прежде не приходилось и мечтать: враг сам загнал себя в ловушку, позволил нам подвести к городу войска, освободил пленных и даже вернул нам Рейнбоу – мы ОБЯЗАНЫ воспользоваться ею и освободить страну от величайшей угрозы в ее истории. Чего бы нам это не стоило

— Он отдал все свои козыри и в сущности сам подставился под наши пики – а уж в глупости-то монстра не обвинишь, — осторожно начала Эпплджек. – Мне бы, честно говоря, хватило. Как минимум, чтобы задуматься.

— Всего-навсего очередной странный и на вид бессвязный план, — легко отбила полностью пришедшая в себя Рэрити. – Вот только этот сумасшедший так увлекся игрой с чужими чувствами, что забыл о наличии у нас еще и разумов. Ему не уйти.

— А если…Преподобная и правда…

— Только не говори мне, будто поверила Дискорду! — усмехнулась единорожка. – Дух раздора никогда не являлся нашим другом или хотя бы союзником – Спасительница обратилась к нему исключительно из-за безвыходности тогдашнего положения и стоит удивляться уже самому факту выполнения им хотя бы части условий сделки. Это чудовище ничем не лучше своего «ученика» и точно также желает оговорить нашу подругу и заставить нас сражаться между собой.

— Но Твайлайт действительно изменилась, — неожиданно «очнулась» пегаска, проводя копытом по плоской стороне меча. – Я чувствовала это. Сквозь грохот обвала слышала ее напоенные гневом и яростью слова. Обещание заставить всех заплатить за отнятую у нее Селестию, — радужногривая кобылка вздрогнула и приложила странный металл ко лбу. – И видела не щадящее никого пламя с небес на ее родной город и шедших освобождать Дворец патриотов.

— Всего-навсего последствия шокового состояния, — отмахнулась волшебница. – Или обман уже тогда подготовившего свой план Создателя. А может какая-то случайная флуктуация магии. Объяснений существует множество – и совершенно незачем брать самое невероятное.

— Забавно, — вдруг усмехнулась Эпплджек. – Ты сказала мне почти тоже самое два года назад, во время Осады. Помнишь тех несчастных, сошедших с ума пони в пещере, которые покрывали свои тела одним очень хорошо знакомым нам символом и чьи губы раз за разом…

— Это просто совпадение! – чуть не сорвалась Рэрити на крик. – Какая-то ловушка, происки Дискорда – всё, что угодно.

— А ее поведение перед последним боем? Или та одержимость после…заключения договора? Показания еще живых Тронутых? – оранжевая кобылка решительно ударила копытом в стол. – Я, Магистресса Эпплджек, официально предлагаю принять предложение Создателя Чудовищ – ради спасения Эквестрии. Рейнбоу, ты со мной?

— Как вы решите, так и будет, — бесцветно отозвалась пегаска, с каким-то совсем уж ненормальным видом гладя свою новую игрушку.

— В таком случае, мое слово против твоего, — мрачно хмыкнула Рэрити повернувшейся к ней земной пони. – И мы обе отлично понимаем, что это значит, — она зазвонила в «походный» колокольчик, — готовьте сопровождение – Орден Сумерек идет «заключать союз».

Единорог в дверях понимающе оскалился и скрылся с глаз.

— Выиграем еще немного времени на переговорах и рассмотрении деталей, подтянем оставшиеся войска, улучим момент, когда он будет уязвимей всего и – бац! – по красивому лицу растеклась давненько не виденная хищная улыбка. – Ни Создателя, ни его чудовищ.

— То есть, мы просто обманем его, заманим в ловушку и убьем? – слегка потерянная от столь быстрого и, прямо скажем, несколько тиранического решения вопроса уточнила Эпплджек и зачем-то добавила. – Бесчестно?

Наступила неловкая пауза.

— По-моему кое-кто не всё рассказал нам о произошедшем с ней после моего…обморока, — немного смутилась единорожка и продолжила твердо, не отводя от подруги подозрительного взгляда. – Рекомендую на всякий случай провериться. Если же это шутка, то не смешная и сказанная определенно не к месту.

— Отчего же? Как-никак, в чем-в чем, а в отсутствии честности нашего оппонента не обвинишь, — криво улыбнулась Магистресса от сельского хозяйства, ужасающаяся одной только мысли о том, что сейчас сделает. – Так разве же мы, пони, члены спасшего Эквестрию Ордена Сумерек имеем право уступить ему…

— Атаковав в лоб или, того хлеще, с официальным предупреждением, мы получим лишь на порядок больше жертв и куда меньший шанс на успех, — отмахнулась подошедшая к карте единорожка.

— И поэтому мы не станем на него нападать. Более того – по-настоящему заключим этот проклятый альянс и на всё время Кампании Твайлайт будем считать Создателя и его тварей полноценными союзниками, — спрыгнула с кресла земная кобылка.

— Ты обещала меня слушаться и — видит Селестия – сейчас совершенно неподходящий момент для отказа от своих слов, — не поднимая головы, произнесла красавица, расставляя вокруг Дворца фишки. – Если тебе так уж не хочется принимать участие в «бесчестной» битве, то мы с Рейнбоу справимся сами – как и всегда. Наша оранжевая подруга пока может поработать над проблемой размещения оставшихся без жилья горожан.

— Вы что, сговорились? – вырвалось у представительницы семейства Эпплов, однако миг слабости прошел и вновь собравшаяся Магистресса ударила по столику, сметя расставленные фигурки и тем самым привлекая таки к себе внимание тысячу лет знакомой подруги. – Орден согласится на его предложение – и вовсе не из-за слов…впрочем, и поэтому тоже, — она глубоко вздохнула и вывалила. – Пора посмотреть правде в глаза и перестать врать хотя бы самим себе: Спасительница…то, что выглядит как Спасительница – враг. Злобный, коварный, давно всё подготовивший и готовый вот-вот обрушиться на нас всей силой противник, просто-напросто использующий тело некогда сделавшей рискованный выбор Твайлайт. И сейчас нам дан уникальный шанс не только избежать войны на два фронта, но единой армией выступить…- у нее во рту появился кляп.

— Эпплджек, — серьезно и как-то нехорошо посмотрела на нее подруга. – Либо мы заканчиваем данный разговор правильным и привычным выполнением приказов дамы, на которую вы сами взвалили обязанности по единоличному управлению Эквестрий, либо я приду к выводу, что моей подруге промыли мозги и она нуждается в полноценном лечении с изоляцией.

— Прости, партнер, но похоже мне таки действительно пришло время тебе противостать, — с грустной улыбкой покачала головой земная кобылка, едва ей вернули возможность говорить. – Проклятый урод прав – Магистресса от сельского хозяйства слишком долго заботилась о том, чтобы самой остаться в целости и не утраивать ссор. Сейчас я чувствую, что правильным поступком будет именно отбросить нашу упертость и согласится на союз с чуть не уничтожившим…

Ее окружило полем и сдавило, поднимая в воздух:

— Не волнуйся: мы тебя обязательно вылечим, — искренне пообещала волшебница, поднимая обездвиженную кобылку в воздух, и потянулась за колокольчиком. – Как минимум, смертью наложившего заклятье Создателя.

Не успевшая ничего предпринять оранжевая кобылка вдруг с грохотом вернулась на пол, тут же на одних рефлексах перекатившись и вскочив уже с мечом наперевес.

— Рейнбоу! Зачем ты это сделала?! – мельком глянув на нее, возмущенно поинтересовалась красавица у как раз вытаскивающей свое оружие из пола пегаски.

— Хотела посмотреть: а вдруг получится? – с широкой улыбкой на лице погладила та зачарованное лезвие.– Даже магию режет. Класс!

— Да что с вами обеими? – она на всякий случай отступила подальше и также приготовилась к битве.

— Раз мы не можем быть честными и благородными, то будем хотя бы последовательными, — на время разговора воткнув клинок в обломки стола, заявила оранжевая пони. – Родина должна жить и сейчас Твайлайт угрожает ей на порядок сильнее, чем признавшейся в собственной слабости дракоаликорн с его жалкой кучкой тварей.

— Даже если и так! – приподнимая близлежащую мебель, отозвалась главная Магистресса. – Ты хоть представляешь, КАКОВА будет реакция на наше согласие? Собственные солдаты поднимут нас на копья, стоит только заикнуться о мире с чудовищами и тем более о походе на Спасительницу! После этого на Ордене можно ставить крест – и кто тогда случае защитит Эквестрию? Твари?

— Пони, — напрягая и расслабляя под доспехом мышцы, заявила оранжевая кобылка. – Да, будет сложно – ведь мы столько лет скрывали от них правду и позволили вырасти «безвредному обществу почитателей более чем достойной того Твайлайт». Но мы должны сделать это – ради спасения доверенной…

Яростный звон колокольчика – и полетевший в земной пони стул:

— Стража! Стража!

С трудом увернувшись от снаряда и мельком увидев, как Рейнбоу снесло диванчиком к стене, Эпплджек рванула к поднимающей столик подруге.

Двери с грохотом распахнулись – и Магистресса вновь взмыла в воздух, сжатая со всех сторон.

Земная пони дернулась и зарычала от досады. Как они успели так быстро? Да еще и сразу поняли, кого хватать?

Подслушивали?

Только тут она заметила, что висит не одна — Рэрити ныне также окружало зелено-красное свечение и ее устремленное ко входу лицо демонстрировало крайнюю степень удивления и чуть ли не панику. Звук разваливающейся мебели, яростный крик – и знакомый голос:

— Разгром, бедлам, драка и встречающая тебя с намерением ласково зарезать любимая плюшевая игрушка – прям домой вернулся, — земную пони развернуло и ее взору предстал Создатель Чудовищ, прижимающий к груди брыкающуюся пегаску. Меч-копье висело под потолком. – И вот не надо так потрясённо на меня смотреть, – обратился он к единорожке. — В конце концов, как будто мои уважаемые партнеры не знали, с кем имеют дело. Разумеется, я не мог не воспользоваться вашей полнейшей хаотичностью и не наводнить город чейнджлингами – впрочем, не только ими.

Двери и окна захлопнулись, отрезая высшее руководство Ордена от возможной помощи, а люстра на потолке вспыхнула.

— Результат получился выше всяких похвал: все три Магистрессы беспомощно барахтаются в моих загребущих лапках. Наконец можно с чистой совестью похитить их и увезти вместе с остатками Семьи за тридевять земель от сей вот-вот готовой взорваться страны, где, совершенно не боясь возмездия от передравшихся в отсутствии командования эквестрийцев, предать тысячам разнообразнейших пыток, насыщаясь практически бесконечным страданием столь ненавидимых мной кобыл, – монстр ласково погладил гриву обвитой хвостом Рейнбоу. – Причем им определенно не стоит надеяться, что мои забавы ограничатся лишь вульгарным терзанием плоти, — он подтянул к себе Рэрити и коснулся ее лба своим рогом. Единорожку затрясло. – Хороший план, не правда ли? Логичный, разумный, принадлежащий в полной мере вменяемому и трезвому разуму зрелого государственного мужа, заботящегося как о себе, так и благе своих подданных. Вот только есть одно «НО»…

Уже почти начавшая обличительную речь Эпплджек снова оказалась на ковре. За ней грохнулась и волшебница.

— Мне плевать на будущее Коллектива, — продолжил не торопящийся отпускать Даш урод. – И сколь бы приятной ни казалась перспектива превратить вас в свои вечные игрушки, данное решение всё равно будет какой-никакой, а сдачей. Отказом от практически невыполнимого, но от того лишь еще более сладкого приза – возможности близко пообщаться с единственной личностью, действительно достойной моего внимания.

Зверь сел на полуразвалившийся диван и положил связанную по ногам и крыльям пегаску на колени, начав неторопливо гладить ее будто какую-то кошку.

— Итак, о ужасная Рэрити, какие еще вам нужны доказательства наличия у меня «добрых намерений»? – с довольной ленцой в голосе поинтересовался он у яростно звонящей в колокольчик единорожки. – Не скрою: наблюдение за поднявшимся после объявления союза воем и грызней в вашем лагере и душах принесет мне немало удовольствия – как уже доставило кусочек счастья подслушивание вызванной моим предложением маленькой размолвки, после которой вы вряд ли когда-нибудь сможете восставить царившее прежде меж вами доверие. И точно так же прямо я заявляю о своем намерении превратить сие государство в пепелище, с развешанными тут и там гниющими трупами фиолетовых убийц, кои с высоты птичьего полета будут в совокупности являть миру некий не вполне приличный жест…

Рейнбоу удалось освободить одну ногу и врезать своему мучителю в челюсть, на что тот ответил внезапно появившимися из ниоткуда десятком хитрых гребенок, начавшими беззастенчиво елозить по парой рывков освобожденному от доспехов телу пегаски. Эпплджек невольно покраснела и отвела взгляд от извивающейся в беззвучном из-за кляпа хохоте подруги.

— Но это всё потом, — как ни в чем ни бывало продолжило чудовище, даже не глядя на свою жертву. – А пока что у меня есть куда более впечатляющая цель – плюнуть в лицо самому миру, уничтожив назначенную им на роль бича преступницу, — в голосе прорезались откровенно мечтательные нотки. — На глазах у всей Эквестрии разорвать на куски ее богиню, столько лет почитавшуюся за якобы «победу» над Создателем Чудовищ, убив с ней саму вашу надежду, упование на лучшее будущее и возрождение былой славы…и вы мне в этом поможете – потому как только тогда у вас появиться хотя бы призрачный шанс выжить.

Двери зала вышиб отряд закованных в панцири стражей, тут же прицелившихся в не обратившего на них внимания монстра, в этот самый момент вновь прижавшего задыхающуюся Даш к груди.

— Ну, так каков же ваш ответ, о рогатейшая? Я уже не первый раз довольно наглядно демонстрирую вам свое нежелание в данный момент разрушать Орден или тем более убивать вас. Даже наоборот – намерен приложить немалые усилия для продолжения вашего земного существования ради возможности и далее получать удовольствие от общения со столь интересными личностями, — откровенно мерзкий оскал. — Вы слышали доказательства, видели вероятное будущее, имеете на копытах вполне вероятную гражданскую войну вследствие расхождения во взглядах с коллегами и так далее. Мы конечно можем продолжить нашу мелкую свару хоть здесь и сейчас – мне как раз жгуче хочется убить кого-нибудь пушистого, – когтистая лапа сдавила Серебряному Копыту шею. — Но разве не разумнее ли будет перенести ее на то время, когда всякие спящие красавицы не будут мешать нам выяснять отношения? Обещаю: на время совместной кампании буду вести себя прилично и мучить вас исключительно нежно – то есть только словами, воспоминаниями и мысленными образами. Если конечно вы сами не пожелаете форсировать события.

Все – и ожидающие указаний орденцы и Эпплджек и страшилище – уставились на в кои-то веки нерешительно переминающуюся с ноги на ногу красавицу.

— Мне нужно подумать.

— Неа, — покачал головой монстр. – Я хочу слышать ответ здесь и сейчас – всегда терпеть не мог этих кобыльих уверток. Ну?

Рэрити часто задышала и задергала головой, будто ища выход и не находя.

Эпплджек спокойно подошла к ней и с улыбкой положила копыто на плечо:

— Позволь на этот раз мне взять на себя ответственность за спасение Эквестрии, — единорожка сделал брови домиком и жалостливо посмотрела на подругу, однако возражать не стала. Представительница семьи Эпплов развернулась и со всей накопленной за годы правления помпезностью объявила, – Орден Сумерек официально принимает предложение Создателя Чудовищ о временном союзе. Да будет меж нами согласие!

У гвардейцев отвисла челюсть.

— Правильный ответ, — кивнул враг всего живого. – Ведь ничто не мешает Магистрессам предать меня чуть позже, когда в моих копытах не будет вашей подруги и сами вы окажитесь подальше от изрыгающей пламя пасти. В конце концов, подонки такие подонки, — он улыбнулся и сделал взмах копытом.

Земная пони постаралась ничем не проявить своего удивления при виде сползших с потолка огромных плоских змей, а также отделившемуся от отряда стражников десятку возвратившихся к настоящему облику чейнджлингов:

— Честно говоря, отчасти даже жаль, что не представилось случая воспользоваться столь любезно предоставленной Спасительницей «брешью» в вашей защите – маленькие пони слишком уж привыкли ощущать себя здесь в безопасности и уповать на маги…не суть. Предлагаю скрепить наш новорожденный альянс памятными дарами, — он одной ногой достал из-за спины не сильно уступающего ему размерами закованного в цепи дырявого аликорна и кинул его к ногам Рэрити. – Ваш ценнейший агент, под действием нашего внушения сдавший Дворец, ныне отремонтирован и возвращен незаконному владельцу.

— Благодарю, — протянула Магистресса, с явным трудом отводя взгляд от «подарочка». – А что же вы хотите взамен?

— Откровенно говоря, я был бы просто счастлив, на пару часов, если бы вы официально передали в мое пользование сию полюбившуюся нам плюшевую игрушку, — дракоаликорн вытянул изнеможенную Рейнбоу вперед. – Зебра конечно тоже неплоха, но она все же больше еда, да и с эмоциями у нее напряженка…

— Это невозможно.

— Жадины, — совершенно по-детски надулся ужасный монстр. – Сами небось каждую ночь с ней спите, а другим тискать не даете. Ну ладно, — он с умильной улыбкой потерся о Маршала лбом, что-то просюсюкал и аккуратно перенес к куче стражников. – В таком случае обойдусь вот этим, — крохотный на фоне его лапы фиолетовый аметист в форме звезды засветился.

— Не думайте, будто сегодняшним представлением исправили совершенное вами зло, как не очистите вы свою душу и сотней подобных демаршей, — услышала Эпплджек насмешливый голос в голове. – Время не обернешь назад, как не вернешь пролитую по вашей вине друзьями чужую кровь в вены убитых ими тварей и пони.

— Предполагаемая время выхода в поход – завтра около полудня — вслух произнес монстр, вставая с обломков. – И рекомендую морально подготовиться к по-настоящему выдающимся потерям – как-никак нас ждут сами Врата!

Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным.

www.youtube.com/watch?v=vr0NBPRMe2E

Вот только легче от этого зачастую никому не становится.

— И зачем же нам всё это рассказали? – напряженно спросила после небольшой паузы Луна.

Лентус облегченно выдохнул: грома, молнии и торжественное выкидывание откладываются – его готовы слушать и далее.

— Все тайное рано или поздно становится явным – уж этому-то путешествие с Принцем меня научило. Куда лучше сразу прийти в гармонию с миром и самим собой, рассказав ранящую правду, нежели лгать и вечно дрожать от ужаса при мысли о том дне, когда она откроется без твоего участия, — дырявый аликорн выдал неуверенную улыбку. – И это тем более верно в присутствии столь ценящего причиняющую боль Истину дракоаликорна.

— Понятно, — кивнул владычица Эквестрии с непроницаемым видом и тщательно закрывшись внутренне. – И где же сейчас…Леди Диана?

— Не знаю, — покачал головой бывший единорог, — не видел ее со дня взятия Дворца – Силин утверждает, будто с ней «всё путем» и раз за разом приказывает не беспокоиться. Трупа мы также не нашли, поэтому остается надеяться на лучшее.

— Ясно, — кобыла отвернулась к окну. – И что же мой избранник намерен делать, когда его…былая возлюбленная…найдется?

— Объяснить ей всё, как есть, — дал заранее обдуманный ответ полковник. – Возможно, узнав о подлости Кризалис, она сможет понять меня и отпустить.

— А сможет ли он сам отпустить её? – как обычно не в бровь, а в глаз спросила властительница. – Ведь ты сам признался, сколь много сей чейнджлинг для тебя значит. И что помешает до сих пор обретающейся внутри слуги Создателя Королеве обмануть его вновь?

— Многое – начиная от неизбежного уничтожения в качестве кары и заканчивая построенной между нами завесой, — жестко отозвался не собирающийся прощать свою квартирантку жеребец. – Диана же….- тяжелый вздох, безмолвный вопрос к самому себе и твердое решение идти до конца, — не знаю. Всё так стремительно изменилось. И вряд ли в ближайшее время мир даст мне разобраться в своей жизни. Однако в одном ваш покорный слуга уверен точно, — черный аликорн вновь встал на колени и произнес со всей имеющейся у него искренностью, — я люблю вас, Принцесса Луна. И даже десять лет горя и навеянной мне ложью смертельной обиды не смогли убить этого чувства.

— И потому сказавший сие жеребец сегодня же уйдет на битву, с которой, вполне вероятно, не вернется, — с грустным смешком склонила голову небожительница. – И почему представители сильного пола столь эгоистичны – не могут делать признания в спокойной обстановке, когда из них действительно можно сделать какие-то выводы и пожать плоды?

— Видно такова наша природа, — несмело улыбнулся не спешащий вставать эмиссар Семьи.

— Разве в праве слабая кобыла, пусть и носящая корону, требовать от своего избранника изменять своей природе? – она плавно развернулась к нему. – Принцесса никогда не скажет, будто нуждается в ком-либо, как не будет и убеждать в своем ожидании…- опустивший глаза Лентус почувствовал над собой движение воздуха и увидел почти коснувшиеся пола пряди. Сперва по правую, затем по левую сторону от его головы. – Иди же в бой с моим благословением. И знай: твое возвращение…желательно.

Полковник ощутил снисходящее на него свыше блаженство и порывисто принял протянутую ему ногу, с бесконечной благодарностью и благоговением касаясь ее губами.

-
Из ратуши аликорн чуть ли не выплыл, не сразу осознав, что назначенная им для признания ночь уже ушла в прошлое и ныне перед ним расстилается слегка морозное и по-зимнему ясное утро.

А ведь ему еще предстоит очень-очень много работы перед тем, как воспользоваться благословением владычицы. Пора вытряхивать из головы облака и приниматься за дело.

Сперва к горожанам.

В отведенном иноземцам бывшем ремесленном квартале уже вовсю кипит работа: не иначе как милостью Единого выжившие в неожиданно большом количестве беженцы чинят и чистят сохранившиеся ускорители, собирают из предоставленных материалов ножные мортиры, приводят в порядок холодное оружие, подбирают броню и даже делают гранаты из неожиданно обнаруженных в закромах фиолетовых вечнолесских порошков. Причем с последним, вроде бы чисто городским ремеслом, им вызвалась помочь некая орденская единорожка, якобы самостоятельно воссоздавшая секрет «стадзерских бабахалок».

На битву их, ясное дело, брать не собирались, взамен взяв обещание следить за местным небом и поручив самую почетную из имеющихся в наличии обязанностей — защищать также остающуюся в городе Принцессу. Странное, на первый взгляд, решение – отдать главу государства в копыта кучке не имеющих причин любить Эквестрию иностранцев – на деле является весьма удачным и разумным выходом из нынешней ситуации. Ибо бывший жители Города ныне единственная более-менее крупная группировка в Кантерлоте, не имеющая завязанных на Луне жизненных интересов, а значит они, скорее всего, не предпримут попытки похитить ее и использовать для продвижения своей точки зрения на будущее теоретически возглавляемой аликорном страны.

— М-да, — вздохнул адъютант Создателя, приземляясь на мостовую.

А ведь вполне может статься, что победа над «Спасительницей» лишь усугубит местное положение — лишившиеся одного из немногих объединявших их символов пони наверняка окончательно передернуться между собой…

Оставим будущие проблемы будущим Лентусам.

Вставший посреди незнакомой улицы аликорн огляделся и, не найдя знакомых ориентиров, переложил определение направления на слух.

Губы растянулись в улыбке, а крылья уверенно понесли бывшего кадрового военного в сторону милого сердцу шума четких и слаженных ударов, сопровождающихся родными по звучанию, но совершенно чуждыми по содержанию кричалками:

-…аллес – все! – почти синхронный стук разнообразных лезвий о деревянную чушку. – Апстрэтцен – разойдись! – подсечка. — Ахчтцунг – внимание! – теоретически падающий в данный момент враг должен обеспечить легкое вырывание из него оружия, — Цзюрюк – назад…

Насчет подобия он явно поторопился – «мы все пойдем в металлолом» времен его обучения всё-таки на порядок лучше, пусть и совершенно бесполезен. Впрочем, Лентус сюда не для прослушивания народных песен прибыл.

— Вижу обучение эквестрийскому идет полным ходом? – подошел полковник к лежащему под толстым меховым одеялом Савьеру.

— Истинно так, — кивнул инвалид, предпринимая попытку развернуться к собеседнику. – Откровенно говоря, в моем присутствии нет необходимости уже сейчас – у большинства произношение ныне достаточно правильное, а словарный запас, увы, и так и так приходится сокращать до необходимого на войне минимума.

— Вам ничего не мешает заодно добавлять в кричалки и гражданские слова, — обошел аликорн раздвинутое кресло-каталку, дабы собеседнику не приходилось изворачиваться. – Нас так в свое время обучили…

— Не стоит лишний раз путать солдат, — неожиданно прервал его с чего-то начавший испускать странную смесь сожаления и негодования калека. – Пусть их нынешняя задача и очень далека от изначально предполагаемых мной услуг Эквестрии, но в случае достижения успеха способна оказать нашему делу даже большую помощь, а следовательно нам необходимо приложить к ее выполнению все возможные усилия.

— Ясно, — протянул бывший единорог с недоумением глядя на потихоньку всё менее симпатизирующего ему «пегаса». – Приятно слышать. Безопасность Принцессы действительно является весьма почетной и приоритетной…

— Мы знаем, – почему-то при упоминании имени местной владычицы нелюбовь Главы Города к аликорну перешла на качественно новый уровень, пусть голос остался по-прежнему ровным и вежливым. – Хотя рациональность подобного решения лично мне кажется несколько спорной – в конце концов, при сравнении возможностей любому станет ясно, кто тут кого на самом деле должен защищать. И это еще не говоря о, как я слышал, весьма частых визитах к царственной особе другого представителя рогато-крылатого рода.

— Пардон, но причем тут это? – ему почудилось или это действительно завуалированная попытка оскорбить Луну? – Я эмиссар Семьи и в моих посещениях освобожденной Повелителем правительницы Эквестрии нет и не может быть ничего подозрительного или, тем более, предосудительного.

— Разве? – вопросительно поднял бровь огрызок. – То есть слухи о вашем…близком взаимопонимании – лишь…

— Личная жизнь Принцессы неприкосновенна, — отрезал ощущающий первые ростки злости полковник. – Моя, безусловно, далеко не столь ценна и достойна уважения, однако и до нее вам нет никакого дела, особенно если вспомнить…Кстати, — решил свернуть сию дурацкую тему Унлехрер, — а что это вы имели в виду под «нашим делом», которому так поможет успешно произведенная охрана главы столь любезно принявшей вас страны?

— Эквестрия сожгла наш Город, вынудила большую часть народа бежать в смертельно опасный Лес, а оставшихся взяла в плен и до недавнего времени держала то в кольце мечей, то в забитом под завязку подземелье — действительно, очень любезно, — с явно ощущаемыми презрительными нотками заметил Савьер. – Что же до данной нам миссии, так она на то и «наша», что не включает в себя давно и прочно отпавших от своих корней и убеждений…- инвалид замолк и закрыл глаза, приводя внутренний мир в порядок. На это у него ушло минут десять. – Прошу прощения: вашему покорному слуге еще очень долго идти до смирения и покоя его предшественника. Порой даже возникают сомнения — может в этих странных традициях всё же что-то есть?

Они обменялись извиняющимися улыбками.

— Разумеется, ваша жизнь – это ваша жизнь и я, не будучи для вас каким-либо начальством или наставником, не имею никакого права указывать вам, что с ней делать, хотя конечно как Последователь хотел бы…

— Давайте отставим тему моих или чьих-либо других взаимоотношений в сторону, — быстро сказал почуявший наконец о чем речь аликорн. – И вернемся лучше к вопросу о вашей «главной задаче».

Собеседнику сие предложение, естественно, пришлось не по нутру, но он не подал виду, лишь огорченно вздохнув и бросив на Лентуса подозрительно печальный взгляд:

— Как пожелаете, — калека задумался на несколько мгновений и вдруг улыбнулся. – Хотя мне, честно говоря, удивительно ваше непонимание сути «дела» банды лишенных Родины фанатиков. Настолько, что даже не хочется портить вам сюрприз и отвечать прямо, — Савьер приложил крыло к губам и ненадолго задумался. – Скажем так: оно связано с одним очень-очень старым и давно пренебрегаемым долгом, от которого, не приди эквестрийцы и не уничтожь центр нашего мироздания, жители Города наверняка отказывались бы еще очень долго.

— Ага, — протянул бывший единорог, с сомнением глядя на смотрящего в ответ с хитрым прищуром соотечественника. – Надеюсь, ничего противозаконного?

— Спорный вопрос, — качнул тот головой. – Ваш покорный слуга, увы, еще не имел счастья ознакомиться с местным законодательством. Впрочем, могу вас уверить: я, как и любой из моих братьев и сестер, не намерен причинять другим того, чего не хотели бы себе.

Эмиссар Семьи перевел взгляд на отрабатывающих колющие удары горожан и попытался представить желания в принципе не боящегося, а скорее даже жаждущего смерти беженца, которого не только ограбили и отняли родной кров, так еще и обращаются как со скотом без всякой причины напавшие на него…

— Вы ведь не собираетесь их всех убить? – вырвалось у слуги Создателя Чудовищ.

— Вам от нас что-то нужно? – со вздохом спросил явно разочарованный Последователь.

Побуравив его несколько минут подозрительным взглядом, Лентус предпочел поверить в лучшее и занялся собственно обсуждением технических вопросов их будущей службы.

-
-…таким образом, вчера Магистрессы объявили о заключении временного перемирия между Орденом Сумерек и Создателем Чудовищ для совместных действий против воспользовавшейся телом Спасительницы Твайлайт враждебной силы, — громко, дабы слышали все стоящие в очереди, закончила кобылка, сразу затем потянувшись к стакану с водой.

— Что значит «воспользовавшейся телом Спасительницы»? – требовательно спросила Трикси. – И какой «враждебной силой»?

Серая земная пони с частично черными волосами тяжело вздохнула, сделала пару глотков и продолжила уже небось много часов длящееся выступление в стиле «дурацкий вопрос – вежливый и разжеванный ответ».

Крим сочувственно ей улыбнулся, но оттаскивать супругу не стал – во-первых, ему же и достанется, а во-вторых здесь наверняка каждый первый пришел с тем же.

Ему так всё ясно – мир просто и банально сошел с ума.

А они-то вернулись в Кантерлот надеясь присоединиться к борьбе против тварей, ну или, на крайний случай, помочь уцелевшим после бойни похоронить трупы. Еще имелся некий маловероятный, но от того лишь более желанный вариант победы эквестрийцев и последующего примирения орденцев с революционерами, освобождение Принцессы Луны, совместное восстановление…

Бывший мэр усмехнулся.

Реальность, как всегда, превзошла самые смелые фантазии – пони мирятся не только между собой, но еще и с чудовищами под эгидой уже вроде бы возвращенной к управлению страной законной властительницы с целью надавать по мордам орде неведомых существ, в этот самый момент благодаря спятившей «Преподобной» вылезающих из-под какой-то каменюки.

Супер.

Бедные твайлииты – сперва они, говорят, целыми днями молились о ниспослании им прощения или хотя бы знания о причинах божественного гнева, а после вчерашнего объявления вовсе забаррикадировались в одном из немногих оставшихся относительно целыми кварталах и официально заявили, что пристрелят любого посмевшего приблизиться к ним «продавшегося скверне и за то проклятого Спасительницей» эквестрийца. Совсем у ребят крыша поехала.

Впрочем, большинству окружающих можно смело ставить почти тот же диагноз – особо верные идее убиения тварей фиолетовые тут же, едва очухавшись от сногсшибательных новостей, попытались учинить небольшой мятеж, оказавшийся буквально за несколько минут подавленный лично проходившим мимо дракоаликорном. Причем далеко не все участники сего действа вернулись после него в казармы, что лишь подстегнуло буквально захлестывающую Кантерлот волну обсуждений в стиле «они продались».

В результате несколько не заставших собственно пробуждения Твайлайт полков попытались найти компромиссное решение между присягой и совестью – а именно по-тихому свалить из столицы, предварительно позвав с собой всех желающих. Увы, и столь разумной инициативе темные силы не дали воплотиться в жизнь – выход из города преградили знаменитые своей фанатичной преданностью Серебряному Копыту «Великолепные» и маги из Корпуса во главе с произнесший неожиданно приличную речь Магистрессой Эпплджек. В итоге, по счастью, кровопролития удалось избежать – беглецы повернули вспять с прямо-таки читающимся на лицах «свалим по дороге».

С тех пор ничего значительного вроде не происходило – то есть аж целых полтора часа столица Эквестрии всего лишь яростно жужжала подобно рою пчел, пытающихся понять подменили ли им мед, сошла ли с ума матка или просто они с самого начала являлись комарами и должны питаться кровью.

Многие подобно его супруге посвятили это время настойчивому выпытыванию из несчастных представителей хоть какой-нибудь власти новых деталей в тщетной попытке найти таки более уместное объяснение происходящего для вот-вот готовых вскипеть мозгов.

Пегас оглядел запруженную площадь перед ратушей – тысячи возбужденно переговаривающихся, кричащих, кое-где дерущихся пони, сужающиеся до тонкой, напряженной как струна очереди, упирающейся в поставленную посреди маленького внутреннего двора ратуши кафедру, за которой сидит отданная на растерзание кобылка со знаками отличия офицера бывшей революционной армии.

Еще чуть-чуть – и этот котел взорвется.

Судя по всему, данную Истину понял не только бывший мэр Троттингема – гул сзади вдруг притих и на фоне установившегося подобия тишины четко прозвучал пронзительный скрип перекосившихся от недавнего жара дверей.

А за ним – фанфары.

Сопровождение получилось, прямо скажем, жалким – четверо кобылок мало того, что явно не умели играть на используемом музыкальном инструменте и оделись в ну никак не подходящие фрейлинам кольчуги с довольно неаккуратно накинутыми поверх плащами цветов королевского дома, так еще и сразу определялись как неместные. Во всяком случае Крим с первого взгляда опознал в них стадзерок, пусть с его точки зрения в этом и нет ничего плохого.

Впрочем, больше он на них и не глядел, как вероятно и все остальные эквестрийцы уставившись на последний раз виденное десяток лет назад зрелище – вышедшую к народу Принцессу Луну.

— Мои возлюбленные подданные, – разнесся над площадью мелодичный голос, — как же давно мы не видели ваши любящие солнце лица…

— Предательница! – раздалось откуда-то сзади и в правительницу устремилось нечто явно органического происхождения, сопроводившись значительно менее цензурным эпитетом.

Снаряд исчез без следа, столкнувшись с окружающей аликорна невидимой стеной, но сигнал тем не менее был дан – серая кобылка едва успела соскочить с кафедры, когда нашедшая себе идеального виноватого толпа рванула чинить справедливость.

Крима буквально втиснули в стену и потому некоторая часть разыгравшегося спектакля прошла мимо его внимания, однако по виду настоящей тучи пролетевших над головами объектов можно легко сделать вывод, что ничего хорошего попытавшейся успокоить население владычице не светит. Последовавшие за тем крики на стадзерском, звуки ударов металла о металл и непрекращающийся многоголосый вой лишь подтвердили сие подозрение.

Взрыв же, спустя десяток секунд окропивший пегаса чем-то красным, поставил во всем точку.

Но судьба любит удивлять: как раз когда неудавшийся актер подготовился прощаться с будущим, а также отдавленными конечностями, мир внезапно изменился – резко стал ОЧЕНЬ холодным.

И неподвижным.

К счастью, не надолго.

— Вылезай! – стоящая на голубом свечении сильно помятая и явно весьма недовольная данным фактом Трикси окатила его волной тепла, мгновенно превратившей покрывшую пегаса ледяную корку в удобную смазку. – Цел?

— Относительно, — стараясь не думать о крыльях, отозвался пегас, выскальзывая из толпы не имеющих такой замечательной жены неудачников. – Ты…всех?

— Разумеется нет, — фыркнула единорожка, притягивая его к себе. – Максимум пара сотен – остальным разве что легкий ветерок. И это ненадолго.

В подтверждение ее слов со стороны площади раздался почти хрустальный звон.

— И чего делать будем?

Волшебница молча рванула к успевшим закрыться дверям и без лишних сантиментов раскидала пытавшихся перед заморозкой выломать их бунтовщиками:

– Ваше высочество! Великая и Могучая Трикси предоставила вам пару минут для вдохновения подданных!

— Благодарю, — распахнулись в ту же минуту створки, выпуская целую и невредимую, в отличие от своего резко увеличившегося в размере сопровождения, правительницу Эквестрии. – Прошу прощения за предыдущую речь – мы сочиняли и оттачивали ее около сотни лет…

— Ближе к делу! – с тревогой поторопила Принцессу волшебница, глядя на стремительно таящую толпу.

— И потому нам стало очень обидно, когда сие выступление вновь столь невежливо перебили, — с пугающими нотками в голосе закончила аликорн. – Настолько, что даже на мгновение появилось желание вновь погрузить нашу страну в вечную ночь.

Миг – и преобразившаяся в свою кошмарную форму владычица снов ударила копытами, пустив по мостовой длинную, зловеще крякающую трещину.

А затем на них обрушилась тьма.

— ИЗМЕННИКИ, ПОЗВОЛИВШИЕ ПЛЕНИТЬ СОБСТВЕННУЮ ПРИНЦЕССУ, — Крим возблагодарил небеса, что додумался прижать Трикси к стене, а то бы они сейчас с воплем валились на мостовую, зажимая уши. – КАК ПОСМЕЛИ ВЫ ПОДНЯТЬ НОГУ НА ДАЮЩУЮ ВАМ СВЕТ И ТЕНЬ…

— МАМА! – нечто небольшое и едва различимое вцепилось в ногу решившей пообщаться со своими подданными правительницы. – Успокойся, пожалуйста!

Несколько минут абсолютной тишины.

Поток пламени над головами.

-
Лентус наконец позволил себе сделать вздох облегчения и оглядеться.

Всё вроде в порядке – значительно поредевшая за счет сбежавших толпа присмирела и ныне в большинстве своем выражала покорность, застыв в поклоне, трупов как таковых вроде удалось избежать, жертв с нашей стороны нет…

И вокруг снова светло.

Аликорн моргнул. Посмотрел вверх.

Солнце на месте. Никаких следов затмения…

Без разницы.

— С вами всё в порядке, ваше высочество? – бухнулся он на колени перед выглядящей как-то необычно Луной. – Молю простить мое опоздание – драконы выполняли…

— Не стоит, — легло ему на плечо неожиданно холодное копыто. – Ты успел – и это главное. А теперь убери ваших несчастных узников собственной плоти – они пугают моих подданных.

Лентус не поднимая глаз послал Старшим приказ возвращаться к предыдущей задаче. Краса, гордость и основа нынешней Семьи дружно отчалила в сторону Дворца.

— Внимание! Внимание! – раздался магически усиленный голос с дальнего конца площади. – Все способные держать оружие обязаны в течении десяти минут явится за стены для…

— Как ты и просил, — раздался голос в голове. – Надеюсь, не опоздали?

— Никак нет, — радостно выдохнул эмиссар Коллектива. – Точно в срок.

— Не люблю форсировать события, — с ленцой в голосе заметил Принц. – Надеюсь с твоей новой подстилкой всё в порядке?

— Прошу вас не отзываться…

— Действительно – какая разница? Лучше ответь: это она свет выключила или мне просто показалось?

— Не могу знать, — немного деревянно отозвался полковник.

— Зря, — в голосе четко прозвучало осуждение. – Если эта кобыла столь могущественна, то может всё же рациональнее взять ее с собой?

— Поверьте: будет куда разумнее оставить в тылу поддерживающего нас…

— Твою позицию понял. Доделывай дело и возвращайся к раскопкам – времени почти нет.

Связь прервалась и аликорн со вздохом огляделся, сразу приметив в углу слегка окровавленную серую кобылку, мгновенно опознанную как одна из немногих эквестрийцев, умудрившихся понравится Принцу. К счастью, раны мэра Понивилля оказались чисто поверхностными.

Быстро разобравшись с оказанием первой помощи особо везучей представительнице прекрасного пола, жеребец предоставил всех остальных побитых и затоптанных набежавшим орденским единорогам, сам в этот момент развернувшись к Принцессе.

Она беседовала с одной знакомой ему супружеской парой.

— Я могу еще чем-то помочь, ваше высочество? – с поклоном обратился эмиссар Семьи к правительнице Эквестрии, решив не забивать себе голову лишними на данный момент деталями.

— Нет, — минутная заминка. – Хочу представить тебе сих самоотверженных граждан Эквестрии, кои проявили себя настоящими героями: Кримсон Хорайзон и…

— Трикси, просто Трикси, — перебила Принцессу голубая единорожка. – И позвольте заметить: совершенно ни к чему оказывать нам такую честь – мы просто выполняли наш долг.

— Скромность украшает любой подвиг, — одобрительно заметила Луна и вернула внимание Лентусу. – Мы намерены принять их в нашу свиту и желаем, чтобы ты известил о том Магистресс и своего повелителя – отныне они являются моими официальными представителями.

Бывший полковник не смог сдержать улыбки – о лучшем избавлении от приглядывания еще и за этими двумя ему не приходилось и мечтать. В голову тут же стукнулась отличная мысль. Не успевшая сбежать глава Понивилля телепортировалась к лестнице:

— Прошу простить мою дерзость, — снова склонился аликорн перед владычицей, — но позвольте также рекомендовать вам принять под вашу царственную опеку и эту земную кобылку. Уверяю вас, что она в полной мере достойна предстоять перед вашим королевским величием в качестве секретаря или…- покопавшись в памяти и не найдя ничего достойного внимания, жеребец предпочел прикинуться закончившим речь.

Правительница Эквестрии слегка удивилась, но виду не подала, вместо этого поинтересовавшись мнение кандидатки. Та скромно и разумно усомнилась в собственной способности удовлетворить высочайшим требованиям, однако сразу заявила, что в случае необходимости приложит все усилия для оправдания возложенного на нее доверия.

В общем, удалось пристроить и ее, тем самым обеспечив зачину для будущего восстановления ментального здоровья Владыки тварей максимально возможную в столь тяжелое время безопасность.

— И вот эта жалкая кучка четвероногих – всё, что вы успели собрать за время переговоров? – презрительно поинтересовался враг всего живого, окидывая ряды эквестрийцев соответствующим взглядом. – Причем тут ведь и бунтовщики, да и просто разбузившееся быдло…честно слово: чувствую себя оскорбленным – как-никак на самого Создателя Чудовищ шли.

— В ближайшие несколько дней подойдет еще вдвое больше, — отозвалась вроде бы примирившаяся с фактом союза и ныне пытающаяся работать конструктивно единорожка. – И если бы не ваша подрывная деятельность в виде расцветшего по всей стране революционного движения…

— Отговорки да оправдания, — хмыкнул дракоаликорн и тяжко вздохнул. – Ну ладно – придется работать с тем, что есть. Потому как ждать больше в любом случае нельзя: счастлив сообщить, что ко мне недавно заглянул опять превращенный в бесплотный дух Дискорд с радостной новостью о провале своих попыток не допустить вашу дражайшую Спасительницу до Врат – а значит в Эвестрию очень скоро польется поток нуждающихся в истреблении мигрантов.

— Кого конкретно? – подала голос оранжевая.

— Что вы собственно знаете о кредиторах своей подруги? – задал встречный вопрос владыка тварей, невольно отворачиваясь от немигающее смотрящей на него и полирующей меч Рейнбоу Даш.

— Тартар – это место, куда Селестия заключила множество древних злых созданий, угрожавших Эквестрии, — видимо цитируя некий учебник или популярное объяснение, отозвалась земная.

— И всё? – немного удивленно уточнил Страшила, получив в ответ неуверенное пожатие плечами. – Ну, в принципе почти правда. Вернее, малая ее часть, — он переложил свой парадный шарф на колени и оперся спиной о стену. – Во-первых: «место» — не самое удачное описание для рассматриваемого объекта. Скорее стоит сказать «мир». Некий уголок, отделенный от нашего привычного пространства по всей своей протяженности, кроме одной-единственной точки – собственно Врат. Поэтому давка там будет просто ужасающая, — враг всего живого усмехнулся. — Во-вторых: использовать его в качестве всеэквестрийского аппендикса начали задолго до столь любимой вами властительницы – вероятно, именно туда ваши далекие предки загнали предыдущих обитателей сей благословенной страны…

— Пардон, каких «предыдущих обитателей»? – отвлеклась от подписывания приказов единорожка.

— По одной из версий – очень похожих на вас существ, только значительно более убогих, с толстыми шеями и жуткими пустыми глазами, которые до того изгнали отсюда еще более отвратительно выглядящих пародий на нынешних весьма аппетитных пони, — он подмигнул всё так же неотрывно глядящей на дракоаликорна пегаске. – По другой здесь обитало нечто вроде тощих и почти лысых разумных медведей, совершенно не обладавших хорошими манерами или желанием делиться территорией, за что их и подвергли безжалостному истреблению. Есть еще теории о гигантских насекомых, здоровенных зеленых ящерицах, большеголовых серых лягушках и тому подобных уродах, хотя конечно доказательств у этих бредней нет. Да и разве есть разница, как выглядели проигравшие собственную Родину неудачники? К тому же нам, вероятно, еще посчастливиться увидеть предыдущих местных жителей – они наверняка постараются прорваться к Воротам первыми, если конечно их не сожрали пришедшие позднее квартиранты.

Дракоаликорн утробно рассмеялся и распушил только что с таким усердием собранные в гребень волосы своей игрушки.

— Моя любимая часть истории. Кто же эти «древние злые создания», коих пришедшая к власти Светоносная и предшественники ссылали в Тартар? Ответ одновременно прост – все, без шансов на исправление угрожающие сей стране и ее гражданам – и сложен – ибо это «множество» вполне может претендовать на звание самого разношерстного сборища бродяг во вселенной. Там обретаются некогда упавшие с неба ходячие скалы, не утруждавшие себя предупреждениями или какими-либо разговорами и попытавшиеся превратить наш мир в лишенный растительности сад камней и ядовитого воздуха. Жуткие металлические костяки, внезапно выкопавшиеся из-под земли и также без малейшей попытки переговоров понесшие смерть всему вокруг них. Тысячи появлявшихся в разное время, по одиночке и группами, таинственных двуногих тварей, похожих на присутствовавших во второй версии ранних эквестрийцев, несшие с собой жуткое колдовство и вроде бы разделявших мнение современных жеребцов о привлекательности нынешних обитательниц страны двух Принцесс. Выпивающие из пони жизнь одним прикосновением нематериальные существа, серебряные духи пламени, движущиеся с невероятной скоростью и режущие всё на своем пути стальные кабаны, поражающие разумы летающие осьминоги, ледяные амебы, уродливые пародии на растения, разумные грибы и еще огромная куча прочих хреновин, каким-то непонятным образом притянутых в то, что ныне именуется Эквестрией, заодно с перешедшими определенную границу местными жителями. По идее в сем прижизненном аналоге Бездны нашли свой приют даже некоторые особо невезучие части Семьи.

Враг всего живого со счастливым видом вздохнул и продолжил:

— Только представьте себе: целый мир, забитый насильно перемещенными туда могущественными и разрушительными сущностями, значимая часть из которых в принципе не осознает идеи дипломатии и мирного сосуществования. Огромное поле бесконечного боя между самыми невероятными индивидами и сообществами…впрочем, нет, тут я уже размечтался, – постарался он взять себя в копыта. — Хоть никто по-настоящему не в курсе тамошней ситуации, можно практически не сомневаться, что «вечное» рубилово закончилось, причем довольно давно – уничтожением слабых, бесполезных и не способных договорится – и созданием чего-то подозрительно похожего на правительство. Пардон, снова заврался – точно известно лишь о появлении несколько сотен лет назад некой стабильности в области вокруг Врат – интерпретировать сей факт можно по-разному.

— Так кто всё-таки нам будет противостоять? – повторила вопрос явно не проникшаяся рассказом оранжевая.

— Обещавшая всем отомстить Спасительница, накаченная сводящей с ума и искривляющей само пространство вокруг нее силой, — усмехнулся дракоаликорн, гладя с интересом слушающую зебру. – В остальном – понятия не имею. Поэтому предлагаю предположить худшее: а именно, что там сложилось некое устойчивое сообщество существ, объединенных жаждой выбраться на волю и они все сейчас попрут к нам. То есть, ждите ваших худших ночных кошмаров и орды фольклорных персонажей.

— А откуда вам всё это известно? – налила себе кофе из термоса рогатая Магистресса.

— Вы видимо забыли, чем на самом деле является сидящий перед вами лапочка, — Страшила с ухмылкой посмотрел на напрягшуюся Рейнбоу Даш, — сама великомудрая Селестия вместе с небольшой кучкой прочих несчастных и поныне томится в сей ходячей тюрьме душ, — увы, ожидаемого нападения не произошло – радужная кобылка справилась с собой и просто продолжила ухаживать за обломанным копьем. — Хотя на самом деле всё несколько сложнее – ваша Принцесса является пленницей моего раба Силина, а не меня лично. Весь остальной зоопарк я также сплавил субординату, что может не столь эффективно, зато несомненно более удобно. Кстати, полученная вами информация наверняка искажена и неполна – мой бесхребетный предшественник не любит заставлять подчиненных говорить против их воли, а тема Врат у Светоносной далека от места в списке любимых.

— А как нам ее освободить? – с обезоруживающей прямотой поинтересовалась Эпплджек.

— Никак, — столь же честно ответил Страшила. – Да и зачем? В конце концов, у нее там хорошая компания, да к тому же это ведь не сама Селестия, а всего лишь некий остаток сознания со знаниями и обрывками личности – откровенно говоря, ни мне, ни оригинальному врагу всего живого так и не удалось найти способа захватывать и удерживать собственно души. Пришлось удовлетворяться огрызками.

— Кстати об этом, — снова привлекла к себе внимание земная. – А разве Тартар – не то место, куда уходят после смерти плохие стадзеры?

— В таком случае из него бы НИКОМУ и НИКОГДА не удалось выбраться – уж в этом-то Надзирателю стоит довериться, – хохотнул владыка тварей. – Поэтому не волнуйтесь: нам будут противостоять по крайней мере теоретически живые враги, причем как подсказывает мне моя гнилая совесть, совершенно не обязательно даже, что действительно злые – в конце концов таковыми их признала всего-навсего Принцесса и куча прочих дорвавшихся до власти самодуров, которым небось и пушистый Создатель Чудовищ мог бы не понравится из-за неправильного прикуса, — демонстрация несколько великоватых вследствие перевертышной наследственности верхних клыков. – Хотя дела это не меняет – и ангел бы озверел, запихни его на века в набитую отвратительными уродами дыру. Нам – в смысле всем осмелившимся существовать вне Тартара, пока они там мучились – снисхождения ждать не приходиться. Как впрочем и им.

Дракоаликорн предвкушающее облизнулся и с сомнением глянул Зекору, размышляя на тему «а не съесть ли сей деликатес прямо сейчас – ведь скоро небось попрет такое, что о ней и не вспомнишь». К счастью для полосатой, хозяйственный гурман решил не рисковать, памятуя о прямо скажем несъедобности ощутивших на себе касание Врат поней.

— Но вы же упомянули о некой «границе», переступив которую индивид получал свое изгнание, – заметила Рэрити. – Каким же образом по-вашему там могут находиться невиновные?

— Все в чем-нибудь да виноваты, — сыграл враг всего живого в очевидность. – И хотя Селестия не разделяла моих взглядов по поводу универсального приговора, ее градацию вины и наказания в любом случае нельзя назвать такой уж рациональной. Помимо зачастую недостаточной доказанности — ну подумаешь великан случайно съел пару сотен поней – может у него на самом деле сердце очень даже доброе – сия особа при жизни не отличалась свободой от банальной эмоциональности, чему история с прямо-таки обязанным отправится в Тартар Дискордом является наилучшей иллюстраций – пожалела целого духа раздора из-за каких-то своих старых шашней, — хозяин Семьи скривился. – Не понимаю и что у ваших аликорньих правительниц за проблемы – одна только слабость к молоденьким воспитанницам чего стоит. Извращенки рогатые…

Он в последний момент успел увернуться от пробившего его магическую защиту копья, тут же схватив его носительницу:

— Простите, увлекся, — довольный монстр прижал к груди сразу обе игрушки. – Еще вопросы?

— Каков наш план действий?

— Прост и очевиден – вы с моими детишками будете шинковать хлынувшие в сей мир волны ищущих лучшей доли несчастных беженцев, а я в это время доберусь до держащей Врата открытыми Спасительницы и…- тело отозвалось почти мгновенно, довольно невежливо заострившись и слегка окровавив схваченных кобылок.

— Но ведь вы же сами заявили, что не ровня ей? – с очевидной попыткой уязвить, заметила рогоносица.

— Не буду спорить – я и правда куда красивее и чище душой, — по-быстрому исправляя последствия излишнего возбуждения, признался враг всего живого. – Вот только наша спящая красавица будет слишком занята поддержанием двери в совершенно нехарактерном для нее открытом состоянии и, скорее всего, уступит на сей раз хорошо подготовившемуся Создателю Чудовищ. Ну а если отвлечется и попытается обрушиться на меня со всей силой, то ваше мясо быстро уничтожит оставшиеся без подкреплений полки тартаровцев и присоединиться к ликвидации своей любимой богини. Качество плюс количество – лучший вариант.

— А нет ли какого-нибудь способа…

— Нет, — радостно оскалился дракоаликорн, — а если бы и существовал, то я бы просто не позволил вам его использовать – Твайлайт Спаркл, убийца Силина и Семьи, будет превращена в горстку пепла, даже если ради сего дела мне придется пожертвовать всеми вами. Только так. Причем скажем честно – у нас и на этот-то исход шансов не очень много.

— Но ведь в тебе Селестия и еще кто-то там, — ударила об пол копытом земная. – Ей же хватило сил не просто победить всех монстров, но еще и отправить в Тартар! И эти ваши стадзерские пушки – они ведь…

— Всего-навсего удивительно удачное стечение обстоятельств – ускорители в общем-то и создавались для поражения одной чрезвычайно опасной цели, пусть в итоге и выбраковавшись из-за своего малого калибра. А тут как раз идеальная мишень – небольшая, висящая на одном месте, да еще и с подсветкой. Причем не могу гарантировать, что Спасительницу в конце концов поразил просто металл, — Создатель Чудовищ усмехнулся. – Теперь она в любом случае будет готова и уничтожит яйца в первую очередь.

— А что насчет Принцессы? – не уступала оранжевая. – К тому же мы ведь можем взять с собой Луну и вы вдвоем вполне…

— О! – поднял вверх копыто довольный враг всего живого. – Большое спасибо за дачу мне отличного повода не звать с собой эту высокомерную стерву – а то вдруг действительно чего отчебучит. Например, успеет добраться до Твайлайт первой. Что же до Светоносной, то спешу развеять вашу иллюзию – она побеждала не своей силой, но Элементами Гармонии – практически всемогущим, в границах Эквестрии, набором артефактов и весьма мощным орудием за ее пределами. Но я думаю мы все понимаем, почему их использование ныне невозможно, — он почесал шею немигающе смотрящей на него радужногривой пегаски, после чего со вздохом выпустил эту жалкую подделку под прежнего Маршала Эквестрии. – В принципе они бы и меня без особых проблем превратили в безвредную погремушку – потому мой предшественник и поставил себе целью избавиться от данной угрозы в первую очередь. Хотя конечно о такой доверчивости со стороны розовой Хранительницы Силин не мог и мечтать.

— А почему вы так спокойно нам всё это рассказываете? – с явно подпорченным давними воспоминаниями настроением поинтересовалась Снежная Принцесса.

— Не вижу причины этого не делать, — честно ответило страшилище. — Да и вообще, после отказа от Великих Дел, заботы о подданных и всяких бредней вроде принципов, жить становится куда легче. Ни тебе жажды Справедливости, ни терзаний по поводу этичности – я просто иду банально мстить зазнавшейся магичке, заодно помучив ее оборзевших подружек. Всегда бы так…

— Ваше высочество, мы нашли ее! – раздался в голове голос довольного собой Лентуса. – Нести?

— Давай, — кивнул Страшила и произнес уже вслух. – Дамы, поздравляю: пришла пора нам всем идти прямиком в историю.

— В смысле? – не поняла рогоносица. – А разве не будем дожидаться…

— Оставшиеся войска? – закончил враг всего живого. – Нет – пусть подходят сразу к Вратам. Я ждал, когда мои ребята откопают вот эту штукенцию, — он показал принятый из копыт только что телепортировавшегося дырявого небольшой белый шар.

— Если я не ошибаюсь, это тот самый артефакт, что когда-то вырвала у тебя Твайлайт? – присмотревшись, спросила главная Магистресса. Страшила кивнул. – И каково же его назначение?

— По идее – показывать сказки, — дал очевидный ответ жеребец демонстрируя окрасившие сферу фиолетово-красные пятна, — хотя в действительности он умеет и многое другое, например всасывать в себя враждебную магию и маскировать командные линии у колосса. Во всяком случае, до поры до времени. Странная, непонятная, но полезная и многоцелевая штуковина, на отыскании которой до ухода зачем-то настаивал мой внутренний голос. Видать ностальгия замучила, — дракоаликорн подал сферу явно сильно заинтересовавшейся Зекоре, принимая у заместителя второй предмет. – Ну и заодно откопали Элементы Гармонии – не валятся же им просто так.

Данная находка Хранительниц неожиданно проняла – даже крылатая в кои-то веки по-настоящему очнулась и протянула копыто к своей молнии.

— Очень мило, вот только к чему? – усмехнулся враг всего живого, глядя как Магистрессы одна за другой смыкают вокруг своих шей символы уже не принадлежащих им добродетелей. – В конце концов, для моего наконец-то нашедшего свою Истинную Любовь помощника вы так и так недостаточно хороши, а я интересуюсь представленным ассортиментом представительниц прекрасного пола лишь в гастрономическом смысле.

— Как будто дама не может сделать что-то просто для себя, — фыркнула рогоносица, гладя синий ромб.

— Разумеется нет, – убежденно отверг владыка тварей, — они ведь и существуют-то исключительно для удовлетворения потребностей сильного пола. Впрочем, не важно,- ящичек с непригодившимися побрякушками полетел адъютанту, — отдай своей священной корове.

Дракоаликорн встал, повесил шарф на шею и расправил крылья:

— В общем, вы знаете куда идти – я подожду на месте. И не волнуйтесь: в пекло без группы поддержки не полезу.

Смеркалось.

Сидевший под раскидистой елью дракоаликорн неторопливо догрызал не шибко вкусный, но нажористый костяк некой мелкой, состоящей преимущественно из кожи и тоненьких мышц черной тварюшки, ни в коей мере не способной в одиночку удовлетворить владыку тварей.

Хорошо, что их ему попался целый выводок – начавшие вырываться наружу пришельцы в большинстве своем не походили на слаженную армию и вместо того, чтобы дождаться подкреплений и мощной колонной двинуться прямиком на столицу, зачастую предпочитали оправляться грабить и убивать в индивидуальном или мелкоколлективном порядке.

— А может перед нами аналог параспрайтов? – обратился он к пространству в лице лежащей на колючей подстилке и сосредоточенно смотревшей в шар Зекоры. – Малополезные, практически безмозглые разведчики, могущие наметить основные маршруты и сбить врага с толку?

Шарф не отозвался, впрочем враг всего живого на это особо и не рассчитывал – даже ему как-то неловко требовать с будущего праздничного блюда поддержания приятной беседы с едоком.

Поэтому он просто схватил ползшего к ней явно неместного, а значит наверняка опасного слизняка размером с пару копыт и закинул в пасть. Вкусная, хотя и излишне кислая закуска – из них наверно славная получится подлива.

Сзади раздался глухой хлюпающий рык.

Перед глазами заинтересовавшегося сим звуком и потому обернувшегося владыки тварей «стояла» в окружении мелких собратьев точная копия только что отправленного в лучший мир создания – только значительно больше размером и смотревшая как-то уж слишком недобро.

— О, тебе не понравилось, что я съел твоего отпрыска? – Страшила притянул к себе одного из малышей и показательно опустил в рот. – Вот так, да?

Существо издало нечто отдаленно похожее на злобный вой и бросилось в атаку.

Минут через десять слегка обгрызенный, вернее обсосанный, монстр уже скреб стенки специально для него вырытой в мерзлой земле и обожженной драконьем огнем глубокой ямы, а Создатель Чудовищ с удовольствием высасывал на его глазах оставшуюся мелочевку:

— Его высокомордообразие доволен, — последний из выводка превратился в оранжеватую кашицу и медленно вытек из сжатой лапы на голову булькающего прародителя. – Причем настолько, что позволяет тебе до утра родить ему еще десяток отпрысков в качестве сока к завтраку. Не сделаешь – пойдешь на него сам. Спокойной ночи, – дыру закупорил внушительных размеров валун.

Враг всего живого зевнул и приступил к готовке места для сна. Не столько себе – его чешуя в принципе не способна жаловаться на отсутствие мягкой подложки не говоря уже об обычае спать в жидком виде – сколько всё еще трогательно загипнотизированному шаром шарфу.

Обернув зебру в пару недавно содранных и традиционно плохо выделанных шкур, враг всего живого начал неспешно обходить выбранную под лагерь полянку, частично купаясь в грезах о грядущих зверствах над тартаровцами и особенно сладко воображая себе рвущуюся его когтями фиолетовую единорожку.

Увы и ах — реальность наверняка его разочарует, подсунув вместо умоляющей о пощаде полноценной кобылки какой-нибудь в принципе не осознающий себя кусок мяса, могущий только выполнять поставленную перед ним задачу. Жизнь вообще подлая штука…

— Ай! – переднее копыто провалилось в кроличью нору, чуть не отправив всего могучего и ужасного хозяина чудовищ в короткий полет. – Тьфу ты, да…

«…когда я наконец стану под ноги смотреть» так и не вышли в свет, ибо прошедшее прямо над головой чуть свистящее движение воздуха отвлекло внимание монстра от заготовленной речи. А уж внезапно начавшая съезжать верхняя часть близлежащего дерева окончательно убедила его в том, что происходит нечто достойное внимания.

Проверка защиты вокруг стоянки с шарфом, освобождение ноги – и можно оглядеться.

Молодой дубок чисто и гладко срезало нечто, двигавшееся на большой скорости и под довольно приличным углом к горизонту. Взрыхленная почва вперемешку со снегом чуть дальше явно идентифицировало нечто материальное, а из отсутствия объекта в пределах видимости можно сделать целый ряд различных выводов и следствий, главным из которых является…

В этот раз Создатель Чудовищ уклонился уже нарочно, едва заслышав тонкий свист бросившись на землю. Практика показала, что сделал он это не зря – неведомый противник в принципе не заметил магическую защиту, почти без следа пройдя все слои чар и довольно болезненно срезав кончик крыла.

Конечно сему могло иметься много объяснений – от специального противобарьерного волшебства до вырвавшегося из Тартара чего-то совершенно неведомого – но напрягшиеся чувства уловили в неведомом нападавшем родную плоть.

— Счастлив видеть, что вы наконец прибыли, — приветливо крикнул вставший враг всего живого ночному небу. – Честно говоря, я уж подумывал сам всех тут поубивать…

Молчание – и свист сзади.

Владыка тварей довольно усмехнулся и, дождавшись минимального расстояния, зажег рог.

Вспышка боли, сдавленный стон – и неожиданное отсутствие летящих вперед предметов.

Обернувшись, жеребец увидел именно того, кого ожидал – со всего размаху врезавшуюся в его крупноячеистую волшебную сеть Магистрессу Рейнбоу Даш. А копье она удержала благодаря превратившемуся в нечто лапообразное протезу.

— Неужели маленькая размолвка с подругами ничему вас не научила? – с улыбкой обратился к ней Страшила. – Сие оружие без проблем режет практически всё на свете, что, безусловно, способно вызвать ощущение собственной мощи, но разве тот легко пробитый насквозь и потому нисколько не остановленный диванчик не заставил вас разувериться во всесилии его носителя?

Пегаска вырвалась из мерцающей паутины и попыталась вернуться в небо:

— Не так быстро! – сжал враг всего живого ей крылья полем. – В конце концов, вы тут ко мне можно сказать, в будуар ввались. Причем учитывая разность наших полов и время суток, сие действо может подразумевать только одно…

— Размечтался! – рыкнула радужногривая, несмотря на вроде бы вывихнутую ногу делая красивый прыжок назад с целящимся точно ему в грудь лезвием.

— А почему нет? – легко отводя удар в сторону, вскинул брови дракоаликорн. – В конце концов, как будто у вас имеются другие варианты.

Кобылка лишь хмыкнула и ударила по широкой дуге, одновременно хлестнув хвостом ему по глазам:

— Неплохо, — одобрил враг всего живого, зажмуриваясь, — однако вынужден вас разочаровать, — на древке падающего сверху оружия сомкнулась новоотрощенная лапа. – Я познаю мир далеко не только обычными органами чувств, — меч-копье полетело в сторону, — ну вот и что вы…

Владыка тварей поперхнулся. А затем медленно ощупал вошедшее точно на стыке пластин лезвие, являвшееся продолжением ноги с трудом верящей в собственную удачу пегаски.

— Я пришла сказать, что скорее умру, чем стану сражаться вместе с тобой. Даже ради блага Эквестрии, — с медленно разгорающейся улыбкой заявила она в глаза проморгавшемуся страшилищу, одновременно отдавая приказ своему протезу превратиться в нечто большое и широкое. – Ведь должно же быть в жизни хоть что-то святое.

Нога погрузилась в развороченную грудь.

— В конце концов, Серебряное Копыто всего лишь одна из многих и ее гибель ничего не изменит, — сгиб исчез внутри поливающего землю темной кровью монстра. – В то время как если она сможет убить тебя, значит Создатель Чудовищ тоже в сущности не представляет из себя ничего сногсшибательного и Ордену не обязательно марать себя сотрудничеством с убийцей Принцессы.

Магистресса резко дернула копытом, наматывая на него чужие внутренности:

— Ну и как тебе это нравится? – чуть ли не визжа от удовольствия, спросила она остановившиеся ярко-золотые зрачки.

Враг всего живого сделал тяжелый и неуклюжий шаг вперед, буквально нанизывая себя на пегаску и шепнул ей на ухо:

— За что ты меня так ненавидишь? – и падающий на закрытое легким доспехом плечо ручеек крови изо рта.

Рейнбоу наконец прорвало – неземное счастье, что окутало ее в момент первого достигшего цели удара, разбило узы неверия и стремительным потоком полилось в мир, приняв вид чуть ли не щебечущей речи о всех причиненных им Эквестрии и ей лично злоключениях, начиная от смерти Селестии и кончая полтора десятка лет преследовавшим Магистрессу чувством вины за не убиение ею Принца. И каждая фраза сопровождалась энергичным рывком, медленно, но верно превращающим сокрытое под толстой чешуей мясо и органы в пюре.

Пребывающая в состоянии эйфории кобылка совершенно естественно не заметила ни зажегшегося рога, ни забравшегося под кирасу копыта, остановив монолог только когда уменьшившийся до размеров немногим больше ее и обнявший оппонентку за талию дракоаликорн встал на задние ноги, вынуждая поступить также и Серебряное Копыто:

— Потанцуем? – прижал он «архиврагиню» к груди.

Рывок ничего не дал – перенастроившийся внутренний мир не отпускал вторгшийся в него протез, а еще свободное копыто лишилось право именоваться таковым уже через несколько секунд, будучи схвачено и вытянуто далеко в сторону.

— Знал, что ты не против, — любезно предоставленная одной из душ музыка полилась в ночь.

И они закружились о поляне, помогая себе крыльями.

— Честно говоря, твой любимый властелин до самого конца надеялся, что посланные за Магистрессой подчиненные принесут ему Рэрити, — начал враг всего живого едва партнерша примолкла, дабы перевести дух для следующей порции ругательств. – Ведь рогатая бестия чаще всего виделась мне в смертях моих подданных и именно ее следует благодарить за весь творящийся в Эквестрии ужас, а значит как раз она-то и принесет несчастному монстру наибольшую радость от своих мук, — резкое отталкивание, проворот дамы и закрепление вытащенного лезвия за спиной, захват, движение в обратном направлении. – Но видит Надзиратель – порой мы сами не знаем, чего хотим на самом деле и слава всему на свете, если нам достает разума не отказываться от нежеланного, но приложить усилия к пониманию данных нам свыше даров – ведь порой и в мусоре находятся брильянты…

Владыка тварей ласково улыбнулся вогнавшей-таки в него фальшивую конечность собеседнице.

-…и ты стала им для меня. Настоящим сокровищем искренних чувств и эмоций, таящихся и ждущих своего часа под жесткой скорлупой старой развратницы и бессердечной убийцы. Трепетная, любящая и жаждущая делится теплом со всем миром душа, когда-то запретившая себе быть слабой и во исправление не своей ошибки попытавшаяся превратиться в камень, — глубокий наклон, завершившийся добычей шишки для затыкания мешающей монологу и кусающейся представительницы прекрасного пола. – Несчастный ребенок, вынужденный придумывать небылицы и кусочек за кусочком отказываться от своей природы, чтобы защитить сокрытый внутри нее мир и друзей, однако всё так же алчущий чего-то намного большего, чем давала ему жизнь.

Рейнбоу плюнула ему в глаз огрызками и тут же вцепилась зубами в нос.

— Впрочем, этого недостаточно для пленения самого Создателя Чудовищ. Многие пони как ныне, так и во времена стародавние предпочитают прятаться в футлярах невозмутимости, злобы или безразличия, то ли надеясь переждать загнавшие их туда бури, то ли просто не имея сил для возвращения к давно оставленной ими открытости, — страшилище аккуратно высвободилась из захвата челюстей. – Истинное же богатство, найденной мной в знаменитом Серебряном Копыте бесконечно более ценно и редко. Ты любишь меня, — «собеседница» подавилась и спустя несколько секунд разразилась хриплым хохотом. – Мне и самому поначалу казалось, будто это лишь шутка. Всего-навсего очередная моя издевка, имеющая целью смутить и дезориентировать столь трогательно относящуюся к сему чувству так и не повзрослевшую кобылку. Но судьба, раз за разом сталкивавшая нас лоб в лоб, волей-неволей заставляла владыку тварей задумываться над личностью столь настойчиво желавшей его смерти персоны.

Переход, проворот – и снова по часовой стрелке. Протез-топор уверенно воткнулся в основание спинного гребня.

— Именно ваша страстность, это всецелое посвящение себя делу превращения говорящего сие в фарш и привела меня к очевиднейшему выводу – кроме Создателя Чудовищ, у вас ничего нет, — еще один взрыв презрительного смеха. – Да-да. У оранжевой есть семья, дом, яблони. Белая жаждет славы и преклонения, создания творения, могущего обессмертить ее в веках. Даже рыжая имела горячее желание служить преданной ею подруге и увидеть как счастье вновь воссияет над этой медленно топящей себя в алкоголе душой. А что же голубая?

— Сдохни! – подобравшаяся за время беседы к шее нога запустила туда стилет.

— Истинно так, — стараясь не забрызгать партнершу кровью, кивнул жеребец. – Ибо в тот час, когда ей на глаза попался изуродованный пламенем и чужой волей земной пони, в груди Маршал родилась самая сладкая и сокровенная мечта – превратить жизнь «Принца» в такое же мучение, каким порой казалась ей собственное бытие. Только, разумеется, короче.

Враг всего живого хохотнул и ускорил темп, заодно переводя кромсающее чешую копыто подальше от важных для разговора частей тела:

— Ни дня не проходило без того, чтобы несчастная кобылка ни думала о лишившем ее всего монстра, воображая Создателя Чудовищ вопящем от боли и умоляющем о прощении за свои бесчисленные прегрешения. С мыслями о нем Даш встречала рассветы и отходила ко сну, ради него она покоряла вершины и спускалась в бездны, его превращенное в убогую маску лицо преследовало Магистрессу всюду, вытесняя собой всё происходящее и существующее вокруг нее и медленно, но верно подчиняя глупышку лишь одной цели, одной задаче…- он дотянулся ей до уха и закончил шепотом, посылая вместе со словами клубок образов. – Одному жеребцу.

В ответ пахнуло волной страха и та же эмоция отразилась в сиреневых глазах.

— Как ты назовешь чувство, сосредотачивающее весь мир вокруг единственного индивида? Превращающее всю жизнь в служение ему, заставляющее оценивать любой помысел с точки «а как это скажется на нем»? Не оставляющее после его смерти иного выбора, кроме как забыться на дне бутылки? Мне на ум приходит лишь одно слово, — пара распалась и кобылка рухнула на истоптанную почву. — И должен признаться: твоя любовь не осталась такой уж безответной – как-никак, разве возможно созданию остаться безразличным к породившему, взрастившему и поставившему его на ведущий к величию путь Творцу? — каждое слово сопровождалась передаваемым ей воспоминанием. — Ведь если бы не всем сердцем ненавидящая его Магистресса, Страшила никогда бы и не подумал о самой возможности мира с тварями и сейчас бы уже небось лежал в какой-нибудь братской могиле рядом со ставшими ему родней по оружию фиолетовыми, а то и превозносился как герой Последнего Похода, чья ярость сравнима лишь со страстностью Серебряного Копыта…

Враг всего живого мечтательно фыркнул и склонился к сидящей с потерянным видом слушательнице:

— Ты сделал меня мной, а я в ответ изменил тебя, – новый удар, на сей раз в подбородок. – Правда всё еще не до конца, – он поднял яростно втыкающую в него протез кобылку на ноги и под вальс повел ее на дальний край полянки. – Потому как в твоей жизни до сих пор есть вещи, удерживающие от полного посвящения себя властелину — например, друзья и…- рог зажегся и оттянул ее крылья назад, – вот эти малютки.

Валун отлетел в сторону.

— Но не волнуйся – Создатель Чудовищ не склонен оставлять дела неоконченными, — захваченная в магическое поле пегаска начала медленно наклоняться спиной в яму, где уже подрагивал и хищно рычал будущий завтрак хозяина чудовищ.

Вот маховые перья погрузились в оранжевато-красную расщепляющую органику массу…

— Что поделать – любовь требует жертв, — с улыбкой гладя на брыкающуюся и стиснувшую от боли зубы кобылку, произнес дракоаликорн, опуская Маршала всё ниже, — зато после того, как Рейнбоу Даш перестанет быть пегаской, она наконец станет моей во всей своей полноте – и никакие друзья более не смогут помочь ей перестать думать о том, кто лишил Серебряное Копыто неба…

С ее уст сорвался отчаянный крик, ставший для мучителя фанфарами триумфа, а читавшаяся в глазах мольба вознесла монстра на столь безумно желанную им вершину блаженства, позволив хоть на какой-то краткий миг забыть обо всем и просто отдаться хлынувшему в него счастью.

Увы, всё хорошее в жизни проходит – и его всегда хочется вернуть.

Быть может если выдавить-таки из нее заветные слова, горний мир вновь раскроет объятия несчастному узнику судьбы…

Вот только когда он открыл глаза, частично переваренной пленницы в яме не обнаружилось – только пытающийся усвоить остатки перьев слизень.

А высоко в ночном небе горела зеленоватая звездочка, точно указывавшая любому желающему местоположение дракоаликорна. И всё бы ничего – в конце концов, у него полно врагов, — но сей светлячок безошибочно ощущается как порождение его собственной магии.

— СИЛИН! – зарычал враг всего живого, обрушиваясь на им же воздвигнутую стену внутри сознания. – Предатель!

— Скоро у нас будут гости, — невозмутимо донесся с той стороны голос каким-то образом нашедшего лазейку в ограде и воспользовавшегося временным отсутствием хозяина негодяя. – Рекомендую собрать наших дорогих кобылок и смыться.

— Где Маршал?!

— Обещаешь, что не будешь ее мучить и не отдашь какой-нибудь неизвестной твари? — невозмутимо спросил бывший Создатель Чудовищ.

— Ты смеешь ставить мне условия? – прорычал монстр, сокрушая первый слой.

— У нас нет на это времени, — наверняка усмехнулся в своих глубинах пленник. – К тому моменту, как ты прорвешься сквозь собственную баррикаду, сюда уже набежит пол-Тартара и тогда столь ценимым тобой представительницам прекрасного пола не поздоровиться.

Пламенный дух остановился, а спустя минуту раздумий – вспыхнул, одновременно резко закрывая эмоции:

— Разумеется.

— Хорошо, — близлежащая охапка веток превратилась в стонущую кобылку с дымящимися огрызками крыльев.

Он не смог сдержать улыбку, в то же мгновение зажигая рог.

Знаменитое Серебряное Копыто, Магистресса, Маршал Эквестрии и бич Семьи, героиня, прославленная в веках еще при жизни – вместе с пригоршней земли и снега стрелой отправилась в населенную понеядным слизнем яму, тут же для обеспечения подходящей предстоящему общению атмосферы накрытую сверху валуном:

– Как видишь, я отдал ее известному чудищу, — широко улыбнулся Создатель Чудовищ пораженно уставившемуся на него с той стороны предшественнику. — Всё ж таки согласись: слопать десяток детей – это весьма близкое, можно даже сказать «интимное», знакомство.

— Но…зачем? — с неподдельным страданием и сокрушением спросил тот, порываясь прорваться сквозь стену.

— Она исчерпала свою сюжетную полезность – потеря крыльев так или иначе сломала бы ее, — легко отмахнулся наслаждающийся своим торжеством Страшила, уже полностью отрезая себя от глубин сознания, после чего подошел к закупоренной дыре и принюхался.

Одно только животное довольство – видно Серебряное Копыто уже почила в бозе.

Вредина – даже помучиться на последок не могла. Впрочем…

Монстр хохотнул и поднял копыто в благословляющем жесте:

— Покойся с миром, Рейнбоу Даш. Ты умерла, как и жила – бессмысленно и жалко, лишь порадовав на прощанье своего врага, — он притянул к себе брошенный меч и взмахнул им, с трудом, но всё же разрубая валун и тем самым позволив ему частично провалиться в яму. – Как будто могло быть иначе.

Исполнив таким образом традиционный ритуал прощания с ненужным мусором, враг всего живого подобрал зебру и телепортировался к четко ощутимым сигналам Семьи, оставляя безымянную могилу позади.

— Ну, вы понимаете, Хаос, Тартар, древние злые создания…- невнятно промямлил в ответ аликорн. – Не люблю неизвестных противников – от них всегда много сюрпризов. И потерь.

— И вот поэтому ты так нервничаешь? – презрительно фыркнул дракоаликорн. – Эх, не быть тебе генералом. Бери пример с соседей, — кивок в сторону ярко освещенного лагеря орденцев, — вот уж кто точно мясо не считает и не считал.

Враг всего живого зевнул:

— Передай нашим союзничкам, что атакуем после завтрака, — взгляд упал на всё еще удерживаемое в лапе древко. — И спрячь куда-нибудь, — сунул он подчиненному меч-копье. – Старый Избранный вышел из кондиции – пусть полежит в ожидании нового.

Лентус как-то очень странно глянул на своего повелителя, резко закрыл эмоции, но принял-таки оружие без лишних вопросов.

— Вот только не надо на меня так смотреть, — усмехнулся владыка тварей. – Как-никак, разве я виноват в том, что Рейнбоу Даш сама проявила столь необдуманное стремление к смерти? Твой господин просто проявил вежливость и выполнил желание дамы.

Аликорн молча кивнул и отправился к улегшуюся в живописную кучу тварям. Драконы устроились отдельной горкой – даже в «порченном» состоянии эти высокомерные ящерицы сохраняют крохи былого снобизма.

Страшила усмехнулся и отправился в лес, где срезал небольшую ель в качестве подстилки и улегся на нее, устремив взгляд в простирающуюся над землей темную бездну с искорками.

Которые тоже рано или поздно погаснут.

Сон, как ни странно, не шел – видимо сказывается возбуждение перед предстоящей бойней. Поразмышляв немного, монстр вынул из копыт давно спящей подушки волшебный шар и скептически вгляделся в окрасившиеся бледно-голубым глубины. Помнится, когда-то он прямо-таки фанател от этой игрушки…

Хотя спору нет – инструмент перед ним весьма полезный. В сущности, универсальный антимагический щит, способный, как показал эксперимент с «обесчейнджливанием» всасывать даже нити Семьи и притуплять драконью сверхчувствительность.

Кстати: если он поглощает командные линии и Силин использовал его для маскировки от звероящеров, установив в самого колосса, то как тогда оригинальный Малыш всё равно мог руководить своими отпрысками? Да и Диана ведь тоже спокойно использовала…

Поразмышляв над сей темой какое-то время, вконец обленившийся «Создатель Чудовищ» удовлетворился идеей о некой малопонятной избирательности сего артефакта и посвятил-таки свое внимание разгорающемуся внутри повествованию. Там как раз какой-то обшарпанный и окровавленный жеребец пытался утопиться в фонтане, к которому медленно и осторожно подходил красный здоровяк с копьем наперевес…

От резкого движения сфера выпала из лапы и покатилась по иголкам, всё так же продолжая демонстрировать свою сказку.

Страшила унял внезапно охватившую его позорную слабость, после чего встал и осторожно обошел артефакт. Проверил фон. Принюхался.

Всё путем.

Неуверенно усмехнувшись, враг всего живого вновь поднял свою любящую делать сюрпризы игрушку. Та уже показывала диалог Биг Мака с Доком.

— Что за бред? — помимо воли вырвалось из пасти чующего какой-то подвох дракоаликорна.

— Не нравится собственная сказка? – вдруг поинтересовалась хреновина подозрительно знакомым голосом. – Ну так то не моя вина – претензии к актерам.

Шар вновь сверзился с задрожавшего копыта.

— Кстати, привет, — на ставшей белоснежной поверхности проявились две соединенных концами дуги из синих язычков пламени, — наконец-то нам посчастливилось встретиться лично…

Мир исчез.

-
Он снова здесь, в месте своей вечной пытки и унижения.

Вот только уходящего в никуда голубого горизонта больше нет. Вместо него сквозь ставшие прозрачными стены Страшила видит сосновые иголки, небо, огни далекого лагеря — и огромного, чуть искаженного зелено-черного дракоаликорна, пустыми глазами смотрящего прямо на свою уменьшенную во много раз копию.

— В целом, о злобный и лживый раб, я тобой доволен, — раздался голос с высоты. – Конечно ты допустил на редкость безалаберное бегство Твайлайт, но зато организованный тобой альянс определенно достоин похвалы – клиентам наверняка понравится…

— Ты – СФЕРА!? – во всю мощь легких возопил владыка тварей, с ужасом глядя на появившуюся огненную улыбку.

— Предпочитаю «шар», — прохладно отозвался Хозяин, — и таки в очередной раз отвечаю – да.

Зверя пронзила острая боль, длившаяся наверное минут пять.

— Теперь, когда твое желание мне пасть порвать и ноги вырвать временно сошло на нет, разрешаю задать традиционные вопросы – вдруг да чего нового придумаешь, – изверг рассмеялся.

— Как? – только и смог выдавить из воцарившейся в голове сумятицы с трудом вставший враг всего живого.

— Ты безнадежен, — вздох разочарования. – Почти. Ну ладно, тогда отвечу на всё сразу: да – к тебе обращается «артефакт». Никогда не понимал почему моего маленького пони это так раздражает – как будто превратись в я гигантского полубожественного дракона ему стало бы легче. Нет – у меня не имеется намерения ОПЯТЬ болтать о своей природе, нет – это не сон и не галлюцинация, сказки, да – игрушка действительно многим мне обязана…

— Чем это например?! – вскинулся нащупавший какую-никакую почву Страшила. – Я никогда с тобой никакого договора не заключал. Да ты вообще всего лишь…

Новая вспышка, кинувшая его на колени.

— Разве маленький пони видит в осуществляемой ныне эксплуатации хоть грамм отличия от той, который он подвергал меня? Или твой Хозяин изволил подписать с тобой какой контракт? – презрительный смех. – О нет, мой злобный раб – мы просто друг друга используем. Только шар умнее – потому и господствует.

— Я ничего тебе не должен! – рявкнул дракоаликорн посылая вперед заряд энергии.

— Врушка, — на него будто упала гора, — причем очень-очень глупый и неуклюжий. Неужели погремушка правда думает, что насквозь домашний и городской Принц, до того и мух старавшийся лишний раз не обижать, смог бы существовать в Вечном Лесу? Один, без провизии и оружия, с хаосом в голове и дырой вместо сердца? Ни знаний, ни навыков, ни менталитета – легкая добыча для первой же животины…

— Но я выжил! – зарычал враг всего живого, барахтаясь под невидимой тяжестью. — Более того – сам стал охотником и ночным кошмаром любой посмевшей встать на моем пути твари. Причем еще до того, как нашел тебя, прок…

— Вновь повторяю: не терплю ругани в свой адрес, — отвел он молнию несколько секунд спустя. – Что же до твоих первоначальных успехов, то благодарить за них нужно неплохую физическую форму, вколотые тебе на прощанье временные ускорители метаболизма и, главное, то маленькое проклятие явно ритуального толка, долженствующее лишить моего маленького пони рассудка, — в голосе послышалось явное уважение. – Весьма интересная, кстати штучка, гарантированно долженствовавшая превратить кем-то невзлюбленного наследника Города сперва в полусумасшедшего дикаря с постоянными ночными кошмарами, затем в рычащего и жаждущего постоянных убийств зверя, а после, если бы он вдруг до того дожил, — в воющий сгусток чистой ярости и боли, окончательно потерявший всё поническое.

Весьма неаппетитное изображение последнего объекта.

— В общем-то к моменту нашей встречи ты уже находился на второй стадии и лишь благодаря моему своевременному вмешательству смог продолжить свое полное чужих страданий существование, — на владыку тварей обрушились воспоминания едва осознающего себя Принца, смазывающего ядом ловушки в пещере неизвестного дракона. — Мне потом еще не раз приходился развеивать сие заклятье – тобой явно интересовался некто одновременно могущественный, упертый и обладающий на редкость рафинированными вкусами – просто изжарить тебя в небесном огне ему, видимо, казалось чересчур простым и милосердным.

Следующие друг за другом образы преследовавшего его во снах Коридора.

— Хотя оказанные мной некоему неблагодарному жеребцу услуги не ограничивались лишь снятием индивидуальных чар и загрузкой данных во время сна. Меня ведь еще и использовали как щит, — разбивающийся зеленый поток и распадающеесе на искры заклятье Мирака, — в качестве средства маскировки, — округлый предмет в когтях Спайка, — гасителя вредного излучения, — Титан, — даже лабораторного оборудования! — только-только начавшая обзаводиться шевелюрой Диана. – И это еще не говоря о моем собственно главном предназначении, — стены мигнули и изобразили какую-то крупную баталию. – И вот после всего вышеперечисленного ты смеешь утверждать, будто не получал от меня помощи? Лжец!

Дракоаликорн вновь скорчился.

— Да, конечно, жеребчик ничего не обещал безжалостно эксплуатируемому «предмету». Более того, – послышались слезливые нотки, — он и не задумывался о том, что у используемого им маленького белого шарика тоже могут быть чувства, переживания, устремления…так с чего об этом беспокоиться мне? – нормально закончил мучитель. — В конце концов, не всё ли равно, о чем думает игрушка – лишь бы веселила, не правда ли?

— Почему просто не сказал обо всем сразу? – держась за чуть ли не разрываемую грудь, проскрежетал владыка тварей. – Зачем ты вообще ко мне привязался?

— Ты никогда не спрашивал, — сыграл в очевидность изверг. – Что же до второго вопроса…- улыбка исчезла, вобравшись в крошечную копию волшебного шара, коя медленно полетела к лежащему пленнику. – Принц земли заинтересовал меня. И несмотря на весьма внушительный объем предоставленной ему помощи, сам по себе так же представлял собой не просто прицепленную к паре древних артефактов обузу. А еще я увидел в нем зачатки будущего величия – те самые почти неуловимые детали, отличающие хорошего пони от героя и бандита от злого гения. Перспективу, шанс стать чем-то намного, намного большим…

Заключенный в прозрачную сферу сверкающий водоворот застыл перед самыми глазами:

— В общем то, чего в тебе уже нет. Поздравляю – твоя старательная деградация наконец принесла свои плоды, истощив весь отпущенный потенциал. Ты действительно смог решить проблему ненависти – отдавшись ей и предав собственную суть забвению. Достиг-таки «просветления», — золотисто-зеленые всполохи смеха.- Отсюда, сам понимаешь, дорога только вниз.

Дракоаликорн вонзил в проклятого изверга когти одновременно дыша на него пламенем…

— Да-да, я уже давно понял твою страсть к самомучительству, — невозмутимо заметил абсолютно целый шар, «кивая» на частично обуглившееся конечности. – Вот только теперь ты и боли-то настоящей не чувствуешь, животное. Впрочем, спешу порадовать: это ненадолго.

Он исчез, вновь проявившись как улыбка:

— Ведь завтра тебе предстоит бой, в котором моему маленькому пони не победить. Он не сможет убить Спасительницу…

— Смогу! Слышишь! – изрыгнул поток огня враг всего живого. – Я не сдамся! Мои клыки порвут Твайлайт – а потом доберутся и до тебя!

— Ну-ну, — окружение начало темнеть. – Вынужден огорчить: сему маленькому жеребчику меня не победить.

Очнувшийся дракоаликорн рухнул на снег от терзающей всё его нутро боли, но губы тем не менее раз за разом повторяли:

— Это мы еще посмотрим.

Через несколько минут ночь озарилась первым взрывом.

Интерлюдия. Пламя ненависти.

И пусть весь мир горит!

https://www.youtube.com/watch?v=au46vv9v9Wc

Ну вот и завершился путь некогда явившегося в сей прекрасный новый мир фиолетово-оранжевым взрывом покрытого шрамами земного пони. Бессмысленно и беспощадно. Наконец-то.

— Мы требуем немедленно прекратить буйство! – ударила копытом о раскисшую от жара землю Рэрити. – Оно и так уже всю округу оповестило о местоположении…

— В атаку! – неожиданно рявкнул задыхающийся монстр, с рычанием выхватывая из глубокой выжженной ямы совершенно целый и даже не закоптившийся белоснежный шар. – Немедленно!

— Пардон? – опешила единорожка.

— Либо ты трубишь подъем, — дыхнуло на них горячим воздухом чудовище, — либо я тебя уничтожу. ЛЕНТУС!

— Я здесь, ваше…- стоявший чуть в стороне дырявый аликорн схватился за горло.

— Ты спрашивал о судьбе той твари? – Создатель притянул подчиненного к себе и ударил рогом ему в лоб. – Ну так получай!

Несколько мгновений ничего не происходило, а затем из глаз адъютанта брызнули слезы.

— Да, именно так, — враг всего живого бросил жертву на землю, — и пусть мучил Диану владыка тварей, но лишил ее надежды забывший при виде Принцессы все свои клятвы о вечной любви предатель. И кровь ее теперь на вас и на детях ваших. Кстати о жеребятах, — когтистая лапа схватила черного жеребца за лицо. – Хотел оставить это на потом и сперва рассказать Луне, но думаю нынче моему заместителю самое время узнать, на что таки пошли те несколько сотен мелких горожан с рефеловым сыночком во главе…

Главарь перевертышей взвыл и рухнул на выжженную землю.

Дракоаликорн с явно видимым наслаждением втянул носом воздух и раскрыл крылья, на глазах покрываясь ярко-багровыми трещинами. Пылающий взгляд вновь устремился на эквестрийцев:

— Готовы вы или нет, а я больше ждать не могу, — он стрелой рванул в небо и уже с приличной высоты до оставшихся внизу донесся страстный рык, — СМЕРТЬ ВСЕМ!

А сразу за тем зверь исчез, однако донесшийся спустя пару минут со стороны врат громоподобный взрыв не оставлял сомнений касательно места его приземления:

— И ДАРОМ! – сумасшедший хохот.

— Что ж, видимо у нас и правда нет выбора – основное орудие выстрелило раньше времени, — приложила копыто к лицу единорожка. – Боевая тревога. Уже организовавшиеся пусть сразу идут в атаку. Остальные – по мере готовности.

— Есть! – хором ответили столпившееся за их спинами командиры и заторопились к своим подразделениям.

— Вайс! – перед ней появился черный адикорн, всё это время пытавшийся убедить Магистрессу уйти от «крайне нестабильного» Создателя Чудовищ. – Что с ним? – копыто на корчащегося адъютанта.

— Боль, — не глядя отозвался полковник. – Очень, очень много боли.

— Поднять и привести в порядок, — четко произнесла красавица. – В случае невозможности – возглавить силы Семьи лично. Это приказ.

-
Они наконец вырвались на открытое пространство.

Хотя видит Твайлайт – увидев, чего там творится, Фрути искренне захотел вернуться в лес. Всюду сколько ни хватало глаз кипела яростная сеча и если гибнущих пони с тварями понивилльцу видеть в общем-то привычно, то вот «тартаровцы» в полной мере оправдывали свое название – на некоторых и глядеть-то больно, не то что…

Перекрывающий шум битвы резкий свист – и поистине ужасающий грохот, сопровождающийся небольшим землетрясением и разлетающимися во все стороны чудовищами. Одно такое существо шлепнулось у самых ног пехотинца и представляло собой частично обугленное месиво из десятка конечностей со слизистой впадиной посередине. Он поспешил его добить.

А затем раздался смех – сладострастный, торжествующий – и из эпицентра взрыва ввысь понесся сгусток багрового пламени, оставляющий за собой шлейф раскаленного пепла.

— Чего встал!? – заорали в ухо засмотревшемуся земному и копыта сами понесли неудавшегося революционера за ушедшим довольно далеко первым рядом. – Луной!

Панцирники не сбавляя темпа начали выстраиваться полумесяцем.

— За Принцесс!

«…и Спасительницу» — по привычке мысленно добавил Фрути, как и все переходя на таранный.

Пятнадцать шагов, одиннадцать.

Порождения ночных кошмаров заметили вышедших из леса новых противников и пытаются развернуть строй, если у них вообще есть такое понятие.

Семь.

Вспышка света – и резкая боль справа от подбородка. На глаз брызнуло кровью. Но это не важно.

Четыре.

Позади противников взметнулось пламя – видно артиллерия наконец вышла на позиции.

Прыжок.

Длинная и тонкая фигура попыталась отскочить, но задние ряды не дали – копыта бронированного пони легко смяли грудную клетку, а меч пробил череп, без передышки вновь вздымаясь на нечто вроде рыжего пня с лиловыми буркалами, лишь на пару секунд пережившего своего товарища.

И закипела та самая бессмысленная и беспощадная сеча, что так часто снилась ему в кошмарах – хорошо хоть дождя нет и народу тут всё же не один Понивилль.

Удар, взмах, пинок, поворот, вогнать, сломался меч – схватить с земли, прыжок…

Время потеряло всякое значение, как и стала чем-то вроде отдаленного философского понятия боль. Только враги, только выживание, только движение вперед.

В какой-то момент Фрути воткнул обломок пики в грудь мелкому и тощему дракону, ходящему на задних лапах и носящему тут же выхваченное из ослабевшей лапы оружие, и уже рванул к следующей цели, как позади раздался взрыв и воздушная волна бросила его в наседающего на товарища здоровенного огнедышащего кота в шипастом ошейнике. Звуки исчезли, сменившись неясным гулом, а голову будто бы сунули под пресс, но ему всё же удалось перед потерей сознания воткнуть сжимаемую в зубах хреновину твари в горло…

— Живой! – раздалось над ухом одновременно с новым толчком и жеребца рванули вверх, суя в рот нечто скользкое и солоноватое. – Стой!

Вух. Дело не так плохо, как могло показаться – рванувшая слева волна собачек буквально выгрызла в рядах чудищ глубокую просеку, маги наконец начали полноценную бомбардировку вражьего тыла, а прямо над ними завис порченный дракон, поливая лезущего с трех сторон противника пламенем, как раз чтобы не подставится под которое его и придержали.

Слава Преподобной, что он ничего не чует.

Глаза нашли еще такое далекое жерло пещеры, из которой сплошным потоком лезли новые уроды. А затем почти сразу — яркий и явно недобро светящий фиолетовый фонарь.

Багровый клуб пламени оказался совсем рядом и сейчас вновь со смехом рванул ввысь…

— УБИЙЦА! — наверное на всё поле боя прокричал женский голос и в Создателя Чудовищ ударила льдисто-синяя фигура, примчавшаяся со стороны их позиций. – ЗА НЕЕ!

Зеленая волна бросила гигантский уголек об землю, а затем в место его падения ударил столб света…

— Не спи! – снова заорали ему на ухо, сопроводив слова ощутимым толчком в сторону временно дезориентированных чудищ.

И вновь разгон-прицеливание-прыжок, хотя в этот раз всё прошло далеко не так гладко – Фрути неслабо пропороло бок острым гребнем. Хорошо хоть углубиться во вражьи ряды не успел. Жеребец тут же рванул назад.

На месте медицинского поста гудело ярко-желтое пламя, а висящий над ним искаженный звероящер, корчась и хрипя, поливал огнем всё вокруг себя…

-
— Просто поверь мне! – снова раздался голос из-за стены. – Освободи!

Наконец-то достигший цели удар и долгожданный болезненный всплеск из головы предательской твари.

Страшила перевернулся и лягнул в выигрышном направлении обоими копытами – враждебное присутствие вовсе исчезло из ощутимого ареала.

Но лишившее его обычных чувств заклятье и не собиралось спадать.

Какие-то убогие твари всё время лезли под его лезвия и тут же получали просимое, но рано или поздно кто-то догадается просто расстрелять ослепшего дракоаликорна издали.

Создатель Чудовищ зарычал и рванул вперед, уже не разбирая ни куда идет, ни кто под режущими сталь как масло крыльями.

Кризалис вот-вот вернется и…

— Я могу провести тебя! – застучал в барьер Силина. Резкий удар в бок, едва не бросивший Создателя Чудовищ на земле. Ответный взмах. – Ты убьешь нас обоих!

— Заманчивая перспектива, — прорычал монстр, выдыхая пламя в темноту и снова с яростью ощущая пустоту там, где должна быть боль, ужас и отчаянье.

Еще несколько наполненных постным сражением колеблющихся минут – и стена внутри разума рассыпалась. Высвободившийся из глубин, но всё еще связанный Силин без проволочек создал указующую путь к Спасительнице нить.

Враг всего живого резко развернулся и понесся к своей истинной цели, кромсая и сжигая всё, попадающееся на пути.

— Ты не уйдешь! – в спину вошло ледяное лезвие.

— Пошла вон! – рявкнул дракоаликорн, смахивая предательницу хвостом и опуская копыто на место ее падения. Они вошли во что-то мягкое и вроде бы он ощутил-таки боль…

Но спустя миг всё пропало – тварь опять сбежала.

Плевать.

Уставший, израненный и распадающийся владыка чудовищ сконцентрировался и выстрелил самим собой по указанной линии, как обычно используя в качестве тарана выставленный вперед проклятый шар. Пройдя сквозь наверное несколько тысяч тел он наконец уперся в нечто, способное не только выдержать его напор, но еще и отбросить монстра в кучу тут же попытавшихся разделать якобы беспомощного слепца безумцев.

Несколько мгновений – и испепеляющее всё вокруг себя страшилище вновь устремилось к ощущаемому как нечто колючее и склизкое цели.

— Позволь мне стать тебе зрением.

Секундное колебание, кивок, передача новых функций – и мир вновь расцвел красками. А также множеством линий, пятен и нитей, ибо ныне владыка смотрел на него глазами крохотного симбионта.

— Мы – одно целое, — ответил на невысказанный вопрос Силин, подключая и множество других населяющих дракоаликорна существ к их сознанию.

Враг всего живого презрительно хмыкнул и вернул внимание всё более четко осознаваемому объекту перед глазами. Здоровенный сгусток чужой, всем своим существом противящейся Коллективу силы, в центре которой сияет маленький алмазик – пятнадцать лет назад отмеченная Достойной убийца Отца.

— Наконец-то! – выдохнул Страшила и ударил в окружающий Твайлайт щит Хозяином. Как будто сама ткань реальности порвалась в момент их соприкосновения и природа сошла с ума, порождая и мгновенно унося в небытие сотни крохотных существ…

Он жал сколько мог, но в итоге Тартар смог-таки отбросить повелителя от своей избранницы. В этот раз его никто не встречал – взрывная волна очистила всё вокруг далеко за границы нынешнего убогого мироощущения Создателя Чудовищ, не оставив ни костей, ни почвы. Задыхающееся страшилище вновь с яростным рыком устремилось в атаку – и опять оказалось не в силах достать свою цель.

— Тебе не справится…

— Заткнись! – рявкнул дракоаликорн, концентрируясь. – Я уничтожу ее. Об отступлении речи нет. Только смерть – пусть даже и в двух экземплярах.

— Бессмысленная, — прокомментировал предшественник, загораживая обзор. – И что станет с Семьей, когда ее владыка погибнет? Неужели ты не слышишь их воплей и мольбы?

— Плевать! – рывок.

Враг всего живого растекся по барьеру.

— Освободи меня! – снова появился перед мысленным взором опутанный цепями дух. – Вместе мы сможем пробить стену! Доверься мне!

С трудом собравшийся обратно монстр фыркнул и нащупал выроненный шар. Нацелился на расплывающуюся мишень…

— Ладно! – оковы исчезли и в Страшилу хлынула разноцветная мощь вставшего рядом раба. – Вперед!

Хозяин вновь впился в сгусток иномировой силы, с грохотом и искрами начав медленно входить внутрь. Щит сгустился в точке касания, бил дракоаликорна плетьми, превращал камень под ним в желе и удалял воздух – но всё равно не смог справиться сразу с двумя Создателя Чудовищ, громоподобным хлопком оповестив мир о провале своей миссии и пропуская к хранимому сокровищу ее убийцу.

Враг всего живого наконец смог видеть своими глазами – учиненное ими буйство магии содрало все наложенные на него проклятья, заодно со значимой частью чешуи. Но это не важно – ибо цель перед ним.

Преподобная Твайлайт Спаркл, Спасительница Эквестрии, Убийца Силина, Призывающая Бурю. Такие громкие титулы – и столь жалкое зрелище. Всего-навсего небольшая тощая единорожка, висящая в переливающемся множеством красок полупрозрачном яйце. Глаза горят, ноги тянуться ввысь, а на губах – слабая улыбка существа, которое вот-вот завершит тяжкий и долгий путь.

— Это сифон! – царящая внутри первой оболочки какофония прорвалась и в их общую голову. – Они что-то высасывают из нее…

Владыка тварей не обратил на слова пленника внимания – его захватила волна разочарования.

Проклятые тартаровцы всё-таки сделали это – подсунули ему вместо настоящей личности ничего не чувствующую управляемую куклу. Несправедливость мира в который раз явила себя во всей красе.

Впрочем, через какое-то время враг всего живого справился с собой. Вновь собрался с мыслями и остатками сил. Один удар – и эта дурацкая сказка о спящей красавице завершиться, а Эквестрия достанется ему на растерзание.

В конце концов, много малоинтересных смертей наверняка смогут заменить украденный триумф. Очень, очень много.

А там и до шара доберусь.

Страшила набрал воздуха в грудь…

…но назначенного ей приговором потока пламени из пасти не вышло.

Ноги без его приказа пошли вперед.

Объяснение нашлось быстро.

— Предатель! – он ринулся на перехватившего управление телом негодяя.

И тут же оказался опален волной золотистого пламени, унесшего уже видимо бывшего хозяина сознания в глубь.

-
Силин застыл перед волшебной клеткой и глубоко вздохнул, сосредотачиваясь в попытке отрешиться от всего лишнего и обрести внутренний покой. Вслушиваясь в ободряющие его голоса.

Итак, он здесь. У цели. Наконец-то.

И что же бич Эквестрии намеревается делать?

Объяснять про судьбу? Про предназначение?

Рассказать о не случившемся, но задуманном величии?

Показать, каков был бы ее мир, если бы в него не пришла Семья?

Пустое.

— Родные гордились тобой.

Тень внутри шелохнулась.

Убийца встал вплотную.

— Селестия верила в тебя.

Конечности, давно переставшие быть просто копытами, с шипением вошли в упругую стенку.

Дикая боль. Хорошо, что теперь тело может ее просто отключить.

— Друзья надеются на твое возвращение.

Вот только сейчас страдает отнюдь не одна лишь плоть.

— Они все любили Твайлайт Спаркл. Ждали ее.

Ноги со стекающими по ним каплям брони сомкнулись вокруг висящей фигуры.

— И я…

Дракоаликорн запнулся, поколебался мгновение и молча потянул на себя.

Воронка почувствовала движение своей жертвы и перенацелилась на пытающегося отнять у нее пищу вторженца. Будто сотни раскаленных когтей впились в душу и разум, стремясь вырвать их из крылатой туши и затянуть в энергетический водоворот, не дающий Вратам закрыться.

Но Силин не собирался ее отпускать, упрямо продолжая вытаскивать свою погибель из созданной ей самой ловушки и ощущая, как самое его существо капля за каплей исчезает в воплощенной жажде свободы.

И тут в него вонзились еще и клыки:

— Эта бестия убила миллионы и сам мир лишила будущего – а ты хочешь спасти ее?!– зарычал пламенный дух, начиная рвать его «плоть». — Такой же слабохарактерный идиот, как и твой заместитель! В тебе вообще осталось хоть одно свое желание? Ваши «пленницы» вертят вами как хотят…

Былой повелитель тварей отбросил его:

— По законам земным и небесным – она должна умереть! – рявкнул Страшила, вновь бросаясь в атаку.

Ему преградила дорогу стена душ.

Отец не просил их, да и не посмел бы – но его жертвы пришли сами.

И сколько не ярился несчастный монстр, сил на прорыв у него не осталось.

Однако он, как всегда, нашел другую тактику – самим своим невозможным бытием попытавшись если не перехватить контроль над телом, то хотя бы не дать управлять им Силину, ударив в максимально удаленную от целей былого раба точку и «растягивая» их внутреннее пространство.

— Остановись! – с трудом удерживая свой бесценный груз возгласил дракоаликорн. – Ты убьешь нас всех!

Безумный хохот и не оставляющий сомнений ответ, а за ним – вопль удивления.

И ужаса.

Глава Семьи с трудом поверил своим ощущением – тело само просто взяло и…выкинуло его.

Точнее не просто тело. Остаток разума. Спящий, растекшийся, стоящий на грани, но тем не менее еще чего-то осознающий…

Отбросив сие отвлекающее размышление в сторону, Силин потянулся к едва держащемуся за плотскую оболочку яростному духу, в которого уже вцепились когти воронки.

— Я не намерен существовать в мире, где нет справедливости даже таким преступникам, — с совершенно нехарактерной для него холодной ожесточенности произнес Страшила, отбиваясь от тянущих его в погибель конечностей. – Оставь Твайлайт ею же подписанному приговору — и спасешь меня.

— Ты же понимаешь, что это невозможно! – с испугом ответил бывший враг всего живого, не ощутив шутки или блефа.

— Некогда мой пленник сказал, будто предпочтет подчиниться монстру, нежели допустить его смерть, — со всё той же серьезность и каменной уверенностью заявило страдающее чудовище. – Ныне тебе пришло время доказать это: отдай убийцу Семьи палачам.

— Нет! – Отец освободил сколько возможно сил и попытался схватить соскальзывающую душу.

— Предатель, — уже даже почти злобы констатировал Принц и сам оттолкнулся от тела прежде, чем нити смогли до него дотянуться, на краткий миг зависнув близ оставленного им убежища и устремив взгляд на использовавшего его Создателя Чудовищ.

Контакт длился лишь несколько мгновений, после чего когти очнулись и вновь вцепились в оказавшую им услугу жертву. Дракоаликорн также предпринял отчаянную попытку схватить гибнущего пленителя, но тот лишь усмехнулся и сам рванул к уже будто бы облизывающейся воронке.

— Я никогда не сдамся, — дух объяло пламя. – УМРИ!

-
Фрути жадно втянул воздух и на всякий случай еще раз ударил чуть не задушившую его твари обломком меча в горло.

Битва окончательно превратилась в безобразную свалку, в которой все воевали против всех и только эквестрийцы еще каким-то невероятным образом не поддались безумию. Впрочем, судя по голосам в голове – им тоже осталось недолго.

Когда же наконец всё это кончиться…

Мир ответил ему новым, воистину ужасающим взрывом, отправившим сражавшегося за полмили от пещеры жеребца в полет.

И уже находясь на краю обморока, он услышал далекий, быстро прервавшийся смех.

Проблемы со звездами.

https://www.youtube.com/watch?v=jRXQsQKGqIU

Не можешь задушить – обними.

У Эпплджек ёкнуло сердце, а губы сами собой повторили:

— Ворота открыты.

Значит, эта бойня оказалась бессмысленна? Тысячи пони погибли и обратились в пепел ни за что?

Создатель обманул их.

— Вы точно уверены? – поинтересовалась справившаяся с собой первой Рэрити, держась за повязку на груди.

— Абсолютно, — кивнул пегас. – Облака праха всё еще мешают разглядеть детали, но мы видели новоприбывшие силы врага.

— Сколько?

— Пока что замечено лишь несколько сотен новых созданий, кои однако успели уничтожить последние очаги сопротивления в их рядах…- разведчик замялся. – По виду смахивают на здоровенные разноцветные елки…

— Да какая разница?! – с отчаяньем выкрикнула оранжевая кобылка. – Будь там хоть розовые пудели – мы разбиты! Проклятые твари предали…

— Успокойся, — легло ей на плечо копыто подруги. – Истерикой ничего не сделаешь. Вам удалось найти какие-либо зацепки по поводу того, куда делся Создателя?

— Никаких следов владыки тварей не обнаружено, — вытянулся солдат. – Вероятно, погиб при взрыве.

Эпплджек разразилась уже совершенно ненормальным смехом и схватилась за отозвавшуюся вспышкой боли голову. Кстати, пора бы сменить бинты.

— Что делать будем?

Белоснежная единорожка глубоко задумалась, а когда заговорила снова голос засочился безнадежностью:

— Готовиться к бою. Если не остановить тартаровцев здесь и сейчас, то Эквестрия обречена.

— И как же мы их остановим? – вытирая капающую из-под повязки кровь, поинтересовалась земная пони.

— Понятия не имею, — честно призналась единорожка. – Возможно, если завалить пещеру…

Им под ноги рухнуло нечто большое, черное и измазанное странными жидкостями.

Оставшиеся в живых телохранители сработали весьма профессионально, оперативно оттеснив Магистресс от неведомого гостя, в котором впрочем достаточно легко узнавался сгруппировавшийся Создатель Чудовищ. Настолько сильно покалеченный, что представительнице семейства Эпплов чуть не стало его жалко.

Пока две главные кобылы страны совещались, воспользоваться ли им представившимся шансом и казнить явно не способного оказать серьезного сопротивления урода или всё же дать ему возможность высказаться, казалось бы умирающий враг всего живого вдруг сел и явил прижимаемый к животу предмет.

Дружный вздох.

Пусть удерживаемая в когтях монстра кобылка и забрызгана буквально с ног до головы, однако вряд ли найдется орденец, не способный узнать в ней столь давно и страстно ожидаемую Спасительницу.

— Возьмите ее, — приказ тут же выполнили. Дракоаликорн вновь шлепнулся на землю. – Трубите отступление.

— Пардон, что? — отвлеклась на миг от осмотра казалось бы навеки потерянной подруги Рэрити. – Зачем? Вы же говорили, будто Твайлайт – ключ…

— Они нашли способ удержать портал в открытом состоянии. Мы ничего не сможем сделать, пока не перегруппируемся и не…- монстр закашлялся кровью и прохрипел. – Надо уходить. Оттащите меня к Семье.

— Твари нарушили договор и атаковали Орден во время битвы, — сурово отозвалась пытающаяся держать себя в копытах Эпплджек, — и поэтому снова официально являются врагами Эквестрии.

— Вы всех их убили?

— По большей части сбежали сами, — ответила Рэрити, вытирая лицо мирно спящей единорожке. – Что с Твайлайт?

— Истощена, выключена, наложил заклятье, — булькающий звук. – Дети просто испугались. Запутались. Мы на одной стороне.

— Не слишком-то внушающее доверие заявление, учитывая твою стоявшую столько жизней ложь про…

— Друг без друга нам не выжить! – вскинуло изломанные крылья страшилище в попытке подняться.

И тут же рухнуло обратно, затихнув.

Быстро посовещавшись, Магистрессы оставили его лежать, где приземлился, и отослали подругу в лазарет, приставив на всякий случай телохранителей, а сами поспешили организовать эвакуацию. Во все стороны полетели приказы: пегасам – сделать еще один рывок за раненными, медикам – подготовить пациентов к транспортировке, лагерным – сворачиваться и так далее.

После некоторых колебаний они добавили к ним общевойсковое указание не убивать тварей без необходимости.

Посланные где-то через полтора часа за Создателем единороги обнаружили лишь крупную лужу бордовой жидкости.

-
— Я понимаю твое горе и не имею никаких претензий, — аккуратно накрывая дрожащего Второго относительно целым крылом, произнес Силин. — Сложись обстоятельства иначе, мне и в голову бы не пришло тревожить тебя в столь тяжкий час, однако сейчас дети как никогда нуждаются в нашем руководстве. И не они одни. Мы должны быть сильными ради блага слабых.

Лентус постарался взять себя в копыта, но вместо этого лишь еще сильнее разрыдался.

Глава Семьи вздохнул и осторожно проколол ему шею, введя притупляющий эмоции состав.

Аликорн всхлипывал еще минут пятнадцать, пока наконец его разум не расчистился в достаточной степени для начала конструктивного диалога.

— У нас будет время оплакать погибшее, — ободряюще похлопал его по плечу драконоподобный коллега, — в данный же момент необходимо заняться делом.

— Да, ваше высочество, — вскинулась чуть подрагивающая нога.

— Принц мертв, — с вымученной улыбкой отозвался новый «враг всего живого». – Перед тобой Силин.

В полковнике поднялась настоящая волна чувств, причем к его чести далеко не только радостных:

— Как это произошло?

— Не совместимое с жизнью фундаментальное противоречие во взглядах, — еще шире растянул свой оскал «Создатель Чудовищ». – А если более конкретно, то я просто предал его и позволил использованному мной жеребцу скормить себя Тартару, тем самым получив возможность самому уйти с добычей.

— Понятно, — бывший единорог повесил голову в знак траура и на несколько минут они оба замолчали. – Насчет нападения…

— Я знаю, что тобой управляла Кризалис, в курсе ее мотива и даже вполне могу его понять, — поднял копыто глава Семьи. – Кстати, как она?

Лентус протянул ногу и коснулся плеча своего повелителя, открывая свой внутренний мир.

Горе. Отчаянное, всепоглощающее ощущение потери.

И тихий, задыхающийся плач за потрескавшимися стенами гордости.

— Ты ведь не собираешься уничтожать Королеву? – отрицательное покачивание головой. – Ну вот и славно, — пауза. – Прости…

— Не надо, — сразу прервал его полковник. – Я всё равно не смогу сделать этого сейчас. Лучше скажите: ваш…предшественник сказал правду? Насчет того, из ЧЬИХ жил взяли кровь для моего создания?

Силин глубоко вздохнул, оценивающе посмотрел на вроде почти успокоившегося соратника и решился признаться:

— С точки зрения моей тогдашней холодной, безэмоциональной логики не научившегося эмпатии и понячности существа, дети – всего-навсего весьма интересная стадия развития так и так назначенных к исчезновению «низших тварей». Да еще к тому же работать нормально не способная. А вот их обширный биологический потенциал…

— Ясно! — вскинул ногу аликорн, вздрагивая и плеща ужасом. – Мне всё ясно, — еще один промежуток тишины. Нервный смешок, – А я-то всё никак не мог понять, каким это образом и регенерирую прямо на глазах, да еще и конечности отращивать умею…

— Ты настоящий шедевр моих ранних попыток кустарного выведения совершенной расы, совмещающий в себе лучшие черты пони и Семьи, идеальный чейнджлинг…- попытался дракоаликорн приободрить товарища, тут же впрочем смолкнув, осознав бесполезность сих попыток.

— Каковы ваши приказы? – снова спросил бывший единорог.

— Наша первостепенная задача – как можно быстрее собрать потерявшихся детей, — собрался и новый «враг всего живого». – Причем, увы, основная тяжесть ляжет на тебя – мне необходимо быть с фиолетовыми и попытаться убедить их в необходимости продолжения сотрудничества, а желательно – сразу и сближения. Тем более, что Малыш…

Полковник вдруг ударил себя по голове:

— Как я мог о нем забыть! Он же почти в лагере орденцев…- в нем всколыхнулся страх.

— Спокойно, — положил копыто ему на плечо возвратившийся владыка тварей. – Колосс далеко не так прост и беззащитен, как может показаться – когда дела пошли в разнос, мозг принял решение взять под прямой контроль сколько смог дотянуться детишек и попавшихся под ногу пони и приказал им унести себя куда-то на север. Искать его опять-таки придется тебе — меня он вряд ли будет рад видеть.

— Так точно! – вскинулся теперь действительно готовый действовать офицер. – Разрешите выполнять?

— Сперва следует хотя бы несколько часов посвятить розыску одиночек – иначе им просто не выжить, – осадил подчиненного глава Коллектива. – Но с самого-самого начала вынужден попросить тебя выдать мне…ту посылочку, о которой я просил не рассказывать Страшиле.

— Она у Малыша, как и меч-копье, — с легкой улыбкой пожал плечами Лентус. – Не волнуйтесь: он обещал позаботиться о них.

— Колосс уже оперирует такими понятиями? – вскинул брови дракоаликорн. – Не важно – тогда сразу отправляйся на его поиски. Отставших беру на себя. За работу!

-
— Мы требуем объяснений, — без предисловий заявила белоснежная единорожка.

— Каких именно? – уточнил слабо воспринимающий действительность вследствие со всех сторон отвратного самочувствия Силин, без приглашения падая на совершенно неожиданный в походной палатке диван.

Хозяйка посмотрела на грязного, покрытого потеками засохшей и свежей кровью наглеца с нескрываемым негодованием, однако разумно не стала сгонять уставшего владыку тварей со своей собственности.

— Первое, — на стол перед ней лег свиток. — Что значила та дикая атака посреди ночи? Из-за вас баталия превратилась в лишенную всякой упорядоченности свалку, стоявшую жизни тысячам граждан Эквестрии.

— Хозяин раскрыл Страшиле свою суть. Показал и без того сломанному жеребцу все глубины его унижения и слабости, чтобы вновь ввергнуть несчастного в нерассуждающую ярость и истощить перед битвой ради обеспечения дополнительных шансов на благоприятный для договора исход нашей схватки. Во всяком случае, я так считаю, — он поднял глаза на ничего не понимающую собеседницу. – Не важно – считайте просто припадком безумия.

— Видимо атака ваших войск на Орден в самый разгар битвы тоже являлось «припадком безумия»? – явно неудовлетворившись первым ответом, задала следующий вопрос единорожка.

Перед глазами вспыхнули недавние воспоминания.

— Нет, — с трудом развеивая тяжелую картину, отозвался монстр. – Они запутались, ощутив нападение Второго на Страшилу. Это как если бы ваша мать приказала вам убить отца. Дети не смогли выйти из противоречия и опустились до инстинктов, перестав различать своих и чужих, забыв команды. И поверьте: мало какой символ вызывает у них больший страх и ненависть, чем фиолетовая звезда.

— Приму данный факт за комплимент, — изволила улыбнуться Магистресса, — вот только не думаю, что родственники погибших от когтей и пламени «союзников» солдат смогут посочувствовать вашим отпрыскам. Вы ответственны за них и должны держать своих «детей» в узде.

— А у вас революционеров линчуют! – устало оскалился «Создатель Чудовищ». – Никто, знаете ли не застрахован от предательства. Я приложу все усилия, чтобы такого больше не повторилось – и закончим на этом.

— Хорошо, — медленно кивнула она, побуравив собеседника пару минут взглядом. – Тогда перейдем к главному: почему Врата до сих пор не закрыты? Мы выполнили все ваши требования и пролили немало эквестрийской крови – а обещанный результат так и не достигнут и вряд ли в этом можно винить кого-либо, кроме предоставившего нам ложную информацию дракоаликорна.

— Ответ прост: не знаю, — честно признался Силин, устраиваясь поудобнее. – По идее, после удаления «ключа» — то есть источника действующей на них извне силы – портал должен вернуться в свое нормальное закрытое состояние. Смею предположить, что тартаровцам, посредством всем нам знакомого инструмента, неким неизвестным образом удалось изменить единственный выход из собственной темницы, затратив при этом колоссальную мощь – всю влитую в Спасительницу за полтора десятка лет энергию плюс немалую толику ее собственных сил. И явно собирались вложить еще больше – Твайлайт вряд ли бы смогла выжить, напади мы после завтрака. Кстати, как она?

— Физически – совершенно здорова, разве что наблюдается некоторое истощение и обезвоживание, — сразу напряглась Рэрити, отворачиваясь к окну. – Но вот ее магический фон, со слов моего ведущего специалиста по аномалиям, «способен свести с ума одним своим видом». О психическом состоянии сведений пока нет – сонные чары еще не выветрились.

— Странно не слышать в вашем голосе радостных ноток, — заметил почти пришедший в себя после сумасшедшей гонки со временем и собственными несчастными детишками дракоаликорн. – Как-никак вы жаждали ее возвращения больше десятка лет.

— Я ждала свою подругу Твайлайт Спаркл, победительницу Создателя и Спасительницу Эквестрии, в итоге получив монстра, разрушившего Кантерлот и открывшего в наш мир путь орде столетия назад изгнанных чудовищ. Во всяком случае, по вашим словам, — она кинула на наслаждающегося мягкой обивкой Отца пронзительный взгляд, почти сразу впрочем потухший. – Увы, ныне у меня осталось не много места для сомнений касательно их правдивости. Однако дальше ситуация превращается в абсурд: вы утверждали, будто именно она является корнем и причиной обрушившейся на Эквестрию беды и даже смогли доказать Ордену Сумерек свою позицию, после чего обещали уничтожить ее чего бы это не стоило. Однако Преподобная жива. Более того – передана Ордену Сумерек. Почему?

— Представители сильного пола также имеют право на неожиданные капризы, — усмехнулся «враг всего живого». – Если же говорить серьезно, то ныне сия маленькая единорожка – практически единственный шанс на победу «добра». Никто, кроме нее не знает, как предоставившим ей кредит существам удалось сломать Врата, а значит только ей известен способ их починить. Может быть.

— И что же побудит доказавшая свою неблагонамеренность волшебница сотрудничать с нами?

— Тартаровцы забрали свою силу с процентами – а значит от их влияния на вашу подругу скорее всего не осталось и следа. Если же это не так, то придется прибегнуть к определенным методикам допроса, — глава Семьи намекающее выплюнул на копыто червячка-симбионта.

— Ясно, — Магистресса неожиданно скривилась и отвернулась. – Я так понимаю, у вас имеется желание продлить альянс?

— Разумеется.

— И что же нам, по-вашему, следует предпринять?

— Дождаться пробуждения Твайлайт, склонить ее к коллаборационизму и построить стратегию в соответствии с полученными данными. А до того – укрепить как можно большее число эквестрийских населенных пунктов и предупредить жителей о вероятности появления самого непредсказуемого противника в любой момент и с какой угодно стороны, — он поймал устремленный на него недоумевающий взгляд и с некоторой неохотой признался. – Не имея возможности закрыть Врата, ваш покорный слуга решил еще больше их испортить, а именно – внес в координационную составляющую частицу унаследованного от Дискорда хаоса.

— То есть?

— Никто – ни они, ни мы — теперь не сможет предугадать, где окажутся вышедшие из Тартара создания. Хотя они, увы, скорее всего всё равно окажутся в Эквестрии или Вечном Лесу, — несколько секунд ничего не происходило, а затем в собеседнице поднялась волна гнева. – Это всяко лучше, чем если бы они за пару дней собрали огромную армию и двинулись на Кантерлот!

— Да причем тут столица! – ударила копытом стол в кои-то веки вышедшая из себя Снежная Принцесса. – Вы понимаете, что у нас еще с Похода нет ни внутренних патрулей, ни большей части гарнизонов – все внутренние области абсолютно беззащитны…

— Там действуют повстанцы. И посланные подавлять их войска, — холодно поправил ее привыкший, когда на него кричат дракоаликорн. – К тому же сейчас уже ничего не сделать – барьер свернулся и для нового его вскрытия мне понадобится неделю восстанавливать силы. Остается принять сложившееся положение в качестве данности – вам предстоит война не со всесокрушающей ордой, а против множества мелких появляющихся в самых невероятных местах отрядов. И помощь Семьи придется как нельзя кстати.

— И чем же нам может помочь ваша сократившаяся до едва ли сотни голов шайка уродов? – вскинула брови единорожка.

— Многим – начиная от строительства подземной транспортной сети и заканчивая многотысячным таранным ударом прямо на ощетинившихся сталью гигантов, вроде топчущихся сейчас у пещеры «сосенок», — Силин усмехнулся. – Или вы правда думали, будто какому-то Последнему Походу удалось сокрушить Коллектив?

— И откуда же возьмутся эти «тысячи»? – ответила тем же Рэрити. – Уж не со стороны ли практически полностью выжженного Вечносвободного?

— Оттуда тоже – малая часть — кстати не забудьте сообщить своим убийцам целой экологической системы о перемирии, — белоснежная кобылка отвернулась. — Основная же находится на куда меньшем расстоянии от ваших границ и теоретически готова выступить сразу, как только мой адъютант найдет нашего сбежавшего связиста.

Он замолчал, ожидая реакции, однако той так и не последовало – собеседница видимо решила притвориться, будто его тут уже нет.

— Видимо переговоры закончены. Наш договор остается в силе? — смотрящая в противоположную сторону Магистресса быстро кивнула. – Позвольте перед уходом дать кое-какие пояснения касательно моей порчи портала. Первое: переданная мной хаотичность не абсолютна – скорее всего, вероятность появления существа будет тем выше, чем ближе место распложено к Вратам – как минимум из сохранения энергии. Второе: распределение перемещаемых объектов по идее будет происходить во всех трех системах координат, если сразу не в четырех.

От собеседницы пахнуло недоумением.

— Представьте себе удивление, которое испытает какая-нибудь ходячая скала, внезапно обнаружив у себя под ногами не твердую землю, а этак пару километров чистого воздуха? Или всю эмоциональную гамму псевдодракона, телепортированного в глубины моря?

Единорожка заинтересовано шевельнула ушками.

— Подозреваю, что скорее рано, чем поздно тартаровцы смогут исправить конкретно эту неполадку – всё же Врата предполагают собой именно переход, а не смертельную ловушку – однако до тех пор едва ли пятая часть вторгшихся найдет себя в пригодном для жизни положении, — смешок перешел в печальный вздох и Силин, с трудом встав, покинул палатку Снежной Принцессы.

Столько всего предстоит сделать.

— ОООооо, моя голова! – простонала Твайлайт и открыла глаза.

Несколько секунд на анализ окружающей обстановки.

Судя по виду, а также качке и периодической встряске, она в какой-то крытой тентом повозке, едущей по довольно-таки ухабистой местности. На улице светло. Ни веревок, ни охранников, ни бинтов. Лежит на чем-то мягком, накрыта сверху одеялом. Состояние отвратительное.

Приподняв голову, она обнаружила целую гору мешков, надежно отгородивших ее от выхода и – что куда важнее – стоящую на видном месте с крайне многообещающим видом бутыль. С неожиданным трудом притянув емкость к себе и отвинтив пробку, единорожка припала к горлышку.

Не вода, лучше. Нечто приторно-сладкое и согревающее.

Оторвалась кобылка лишь когда жидкости осталось на самом донышке. Жажда утолена, мигрень слегка присмирела, слабость и головокружение отступили, а мир в целом стал на порядок дружелюбнее и радостнее. Теперь можно и подумать. Во-первых: как она тут оказалась? Да и чего вообще происходит?

Создается впечатление, что разум набили ватой, сквозь которую приходиться в прямом смысле слова продираться. Несмотря на все попытки, добраться до последних свершений так и не удалось, поэтому пришлось заходить с другого конца…

Благодушие как ногой сняло — будто ледяной кинжал вонзился в сердце при воспоминании о гибели ее Принцессы. А последовавшие за тем события лишь вгоняли обжигающее лезвие глубже: картина томящейся внутри монстра Селестии и кража фуража, встреча с Дианой, трусость Стального и их маленький обман, ошибка напавшей не на того дракоаликорна Твайлайт и провал второго похода, исчезновение Пинки и появление ее в виде чудовища перед битвой за Понивилль, предложение тварей, разгром и разговор с Луной…

Единорожка схватилась за готовую вот-вот разорваться голову и снова застонала от боли, а разогнавшийся мозг и не думал останавливаться, безжалостно демонстрируя ей одну за другой наполненные кровью и насилием сцены гибели Кантерлота, долгие месяцы непрекращающегося бегства и давящего страха, бессильный гнев перед невозможностью снять наложенное Элементами окаменение с Дискорда, проблеск безумной надежды…

Она задергалась в своей постели и начала бить копытами во все стороны в отчаянной попытке хоть как-то замедлить развертывающееся перед ней ужасное полотно.

Договор, обещание, предательство чейнджлинга, путь сквозь вотчину тварей, провальная атака на Силина и уничтожение пытавшейся защитить его розового дракоаликорна, та пламенная ярость и лютая ненависть, с которой она устремилась вглубь…

— Всё, что мне нужно – это твоя смерть! – эхом отозвались собственные, пронизанные злой радостью от предвкушения близкой победы слова.

— Но тебе я не дам умереть, — ответил осознающий безнадежность своего положения монстр, неожиданно перебрасывая остатки сил с рвущегося на глазах щита куда-то в другое место.

— Сдохни! – наполненный торжеством крик — и любимая ученица Селестии вонзает свое ставшее орудием возмездия тело в самое средоточие убившего ее Принцессу врага и выхватывает из ослабевших щупалец последнюю преграду – поглощавший магию шар.

Какая-то паутина обвивается вокруг нее, но это уже не важно – Твайлайт в одном великолепном заклятье выпускает на беззащитное чудовище дарованную и собственную мощь, вкладывая в этот удар всю свою ненависть и причиненную ей боль.

Взрыв.

И два последних слова…

Воспоминания наконец отпустили ее, врезавшись в заполнявшую промежуток между «сейчас» и «тогда» вату. Аккуратная комнатка на колесах превратилась в редкий бардак. По щекам текли слезы, а правая нога истекала кровью – столь удачно подвернувшаяся полчаса назад бутылочка ныне представляла собой горстку разбросанных повсюду осколков.

Это всё такая ерунда.

Кобылка перевернулась и с трудом встала на ноги, направившись к слегка прореженной ее буйством горе мешков, за которыми виднелся кусок безоблачного синего неба.

— Эй! – закричала она наружу. – Кто-нибудь!

Мир не отозвался. Волшебница попыталась сдвинуть или перелезть преграду, однако ни оставшихся магических, ни традиционно невеликих телесных сил не хватило:

— Ответьте мне! – снова раздался крик души. – Монстр мертв?!

Качаясь и чуть не падая, единорожка отошла к дальней стенке повозки и с разбегу ударила в мешки всем телом. В голове загудело, из носа пошла кровь, однако гора явственно сдвинулась под ее весом.

Снова встать на ноги, разбег…

Преграда обрушилась, а сама кобылка застыла в копыте над землей, пойманная единорожьим полем.

— Рэрити! – с облегчением выдохнула едва удерживающаяся на краю обморока Твайлайт. – Ты жива! Значит мы победили?! Мы убили Силина?

Расплывающаяся фигура несколько секунд пристально вглядывалась в ее лицо, после чего кратко ответила:

— Да.

— Слава Селестии! – волшебница позволила себе потерять сознание.

-
— То есть, ты совсем ничего не помнишь? – аккуратно помешивая золотистой ложечкой в изящной чашке, уточнила как-то очень странно выглядящая Эпплджек.

Самая верная ученица Принцессы неуверенно кивнула, со всё большим ужасом убеждаясь, что оранжевая пони – почти ее ровесница по идее – выглядит по крайней мере вдвое старше своих лет, а никогда не отличавшаяся особой нежностью и гладкостью кожа представительницы семейства Эпплов испещрена ранее не виденными шрамами, большинство из которых никак нельзя заподозрить в бытии прежде полученными на кухне порезами. И это еще не говоря о том, что простая девочка с фермы закована в серебристую броню вроде виденных Твайлайт в «Средневековой Эквестрии», а также совершенно непринужденно пьет чай с бурой повязкой на голове и прямо-таки обязанным мешать ей мечом на боку.

Хотя конечно разительнее всего изменился взгляд – на нее будто смотрит бабушка Смит. Со страхом.

Единорожка вздрогнула и перекинула внимание на вторую свою собеседницу, в данный момент откусывающей небольшой кусочек кремовой корзинки.

Рэрити изменилась значительно меньше – спасибо никогда не покидающему лица модницы слою косметики и выдержанному в сине-фиолетовых тонах роскошному платью. Тем не менее, в вырезе виднеются также покрытые парой свежих пятен бинты, на шее висит нечто очень сильно смахивающее на золотую медаль, а устремленные на нее глаза имеют выражение, как у изучающего некое опасное, но чрезвычайно интересное насекомое энтомолога…

Устыдившись последней мысли, волшебница отпила из предложенной ей фарфоровой чашечки воистину великолепного чая и перевела взгляд на окружающую их обстановку.

Роскошно обставленная палатка, размером с пол-зала в «Уголке сахарного куба», позолоченные инструменты на вычурном столе из мореного дуба, испещренные пометками карты на стендах, стойка с изящными пластинчатыми доспехами и – главное – подозрительно знакомая фиолетовая шестиконечная звезда, нарисованная где ни попадя.

Вопросы, вопросы повсюду.

Молчание затягивалось. Подруги только весьма многозначительно переглядывались между собой.

— Скажите, а сколько времени прошло с нашего похода на Силина? – устав строить догадки на пустом месте, прямо спросила Твайлайт, отставляя чашечку в сторону. – Что вы делали с того дня? А я? Какова ситуация в Эквестрии? – в голову вдруг стукнулась новая мысль, от которой у единорожке перехватило дыхание. – Где Спайк?!

— Без паники! – вскинула ногу Рэрити. – Не волнуйся – с ним всё хорошо.

От сердца сразу отлегло и вскочившая с кресла ученица Принцессы позволила себе расслабиться:

— Слава Селестии – значит вам удалось снять чары. Надеюсь, мой помощник номер один не успел слишком уж состариться? А то ведь «Проклятье Бегущего Песка» — на редкость неприятная штука. Никогда бы не стала его трогать, кабы не крайняя необходимость…

Она вдруг заметила, что собеседницы вновь вернулись к своим безмолвным переговорам и, дабы получить-таки толику их внимания, громко прочистила горло.

— Съешь вот этих пирожков, — пододвинула к ней поднос дернувшаяся Эпплджек. – Вкусные – аж копыта оближешь!

— Благодарю, — предложенное угощение поднялось на уровень рта. – А пока я буду заниматься дегустацией, может вы всё-таки объясните мне, что за ерунда произошла с миром? Откуда всё это? – обвела она палатку копытами. – Чего это за знак? Почему мои подруги вдруг так сос…-кобылка запнулась и покраснела, — изменились?

— Ты уверена в своем желании знать? – серьезно и даже как-то торжественно поинтересовалась Рэрити.

— Да, — после секундных колебаний, твердо кивнула фиолетовая кобылка.

— С момента твоего сражения с Создателем Чудовищ прошло около тринадцати лет, — Твайлайт поперхнулась. – С того самого дня я, Эпплджек и Рейнбоу Даш не покладая копыт трудились над задачей возвращения Эквестрии былого спокойствия и благополучия, а также полного уничтожения оставшихся после гибели своего главаря без руководства тварей. Ради достижения цели мы создали тайную организацию и в час величайшей нужды отстранили потерявшую доверие народа Принцессу Луну от власти, заняв ее место. Изначально предполагалось, что ненадолго.

Единорожка вопросительно улыбнулась, однако ответной улыбки не последовало.

— Увы и ах – это не шутка и не розыгрыш, — печально покачала головой красавица. – Мы действительно узурпировали трон, пусть не сразу, но со временем сосредоточив в своих копытах все властные рычаги…

— «Фиолетовые», как нас называют в народе, — вступила земная пони, — совершили много плохих поступков. Часть из них – с нашего попустительства. Некоторые – по прямому приказу. Но всё это было сделано не просто так, а ради блага Эквестрии и ее граждан – ведь чудовища и не думали успокаиваться, соседи зарились на нашу территорию, а внутри поднимались разные анархисты и недовольные, в упор отказываясь понимать очевидную истину – сила в единстве.

— Поэтому нам не раз приходилось их убеждать, в том числе и не самыми мягкими методами, – подхватила Рэрити. – В итоге мы достигли поставленной цели – Эквестрия уцелела и начала уверенно подниматься с колен, восстанавливая разрушенное и постепенно возвращая утерянное место в мире. До тех пор пока…- мгновение заминки. – Ты всё это время спала в непробиваемом магическом поле, при жизни став величайшей героиней нашей Родины – многие почитали тебя чуть ли не как Принцессу и с твоим именем на губах бросались в атаку на заполонивших нашу страну тварей. В честь Твайлайт Спаркл мы назвались «Орденом Сумерек» и взяли в качестве символа ее кьютемарку. Из достойных доверия источников мне известно…

— Стоп-стоп-стоп! – замахала копытами Твайлайт. – Вы с ума сошли? Какие тринадцать лет?! Не может же быть, чтобы я…- она вгляделась в зеркало.

Пара ссадин и синяков не в счет – на нее всё еще смотрит совсем молодая и в меру миловидная фиолетовая единорожка.

— Видимо наложенное на лучшую ученицу Селестии заклятье смогло сохранить тебя не только от своих и врагов, но и от самого времени, — усмехнулась Эпплджек. – Нас оно, как ты изволила заметить, не пощадило. Со дня гибели нашей Принцессы и правда прошло пятнадцать лет.

— Но почему тогда вы говорите о тварях? Зачем вам доспехи и мечи? – ученица Селестии ощутила в собственном голосе мольбу. – Мы ведь убили Силина – всё снова должно стать хорошо!

— И стало, — успокоила ее красавица. – Эквестрия освободилась от власти чудовищ – а затем и сама нагрянула к ним в гости. Вечносвободный лес превратился в огромное пепелище.

— Значит, сейчас страна в безопасности? – с надеждой спросила волшебница.

Наполненная молчаливыми переглядываниями минута.

— Да, — твердо ответила Рэрити.

Вот только почему-то ни кристально честные глаза единорожки, ни быстрые кивки Эпплджек не смогли развеять в Твайлайт очень неприятных подозрений. Напротив – лишь усилили их. Вот только как раз когда она собиралась их озвучить, со стороны входа раздался странно знакомый голос:

— На самом деле, нет, — в поле зрения появился закованный в фиолетовые доспехи жеребец. – Потому как ныне сему государству противостоит куда более страшный враг, чем Семья.

Новоприбывший замолчал, присоединившись к игре хозяек в гляделки, а волшебница тем временем пристально вгляделась в него самого – и не нашла к чему придраться. Шлем с захлопнутым забралом, меч, крепление под копье над плечом, пластинчатые сочления, кольчужный воротник и так далее. Снаружи висит слегка поблескивающий аметист в форме той же звезды – как и у ее подруг.

В общем, типичный рыцарь с картинок.

Однако кольнувшее сердце чувство неправильности никуда уходить не собиралось. Более того – начало стремительно разрастаться, заполняя собой разум и заставляя тело мелко дрожать от медленно накатывающего осознания того, где она уже ощущала такое присутствие.

— Увы: у нас просто нет времени на постепенный ввод спящей красавицы в курс дел, — произнес незнакомец, будто прерывая некий неслышный диалог, и снова повернулся к ней. – К тому же, судя по ощущаемым мной эмоциям, «Спасительница» уже догадалась об истинной сути стоящего перед ней индивида.

Глаза Твайлайт расширились в ужасе, а копыта сами собой попытались отодвинуть ее подальше от внезапно исчезнувшей в столбе зеленого пламени фигуры.

Не Он – облегченно выдохнула единорожка, увидев пусть дракоаликорна, но черно-зеленого, покрытого каким-то мхом, щупальцами и множеством антенн. Не Силина.

— Надо же, — удивленно хмыкнул монстр. – Не ожидал, что вы будете рады меня видеть.

Сердце упало в копыта, опознав тот самый голос, что преследовал ученицу Селестии в кошмарах. А пришедшее затем ощущение окончательно разрушило всякую надежду:

— Но вы же сказали, что нам удалось! – закричала волшебница подругам. – Мы же убили его!

— И они не соврали, — сделал жеребец несколько шагов вперед, упершись в выставленную вперед дрожащую ногу. – Вам действительно удалось уничтожить «Создателя Чудовищ». Колосс обратился во прах вместе с тысячами не родившихся детей и надеждой на новый мир. Но связанный могучими чарами разум уцелел, пусть и в виде привязанного к последним частичкам родившей его крови бесплотного духа. И вы это знаете – ведь Твайлайт Спаркл приходила мучить меня на всем протяжении почти двенадцатилетнего заключения…

Фиолетовая кобылка трезво оценила свои силы и, улучив момент, попыталась ретироваться. Волшебницу тут же поймали полем.

— Но ныне ситуация обратная – уже могучая Спасительница является почти бессильным котенком и я, даже растеряв большую часть энергии, способен сделать с ней всё…

— Мы официально заявляем о своем недовольстве подобными разговорами, как и твоим поведением вообще, — встала между ними Эпплджек. – Мало того, что без приглашения влез на нашу встречу, так еще и смеешь угрожать. Ты и копытом ее не тронешь без нашего разрешения!

— Уже тронул, причем довольно давно, — невозмутимо возразило чудовище, притягивая брыкающуюся кобылку раздора к себе. – А именно заблокировал ей память – ту самую часть, которая так нужна нынешней Эквестрии. Дабы проверить, свободна ли наша надежда от чужого влияния, а также чтобы вал образов не смел ослабевший разум куда-нибудь в угол и не заставил совершить какую-либо глупость пока я находился в полумертвом состоянии. Пришло время это исправить.

— Стоять! – выхватила меч Эпплджек и приставила его к горлу монстра, однако тут ей на плечо легло копыто Рэрити:

— Создатель прав – сейчас уже нет смысла скрывать от нее, что всё пошло совсем не по плану. А время и правда обладает критическим значением.

— Ведь каждая минута может стать для кого-то последней, — с ухмылкой кивнул Силин и ударил почти закончившую заклятье Твайлайт в лоб рогом.

Воспоминания хлынули волной.

Зимняя ночь.

Морозная и ясная.

Луна серебрится на выпавшем за день снеге.

Маленькая единорожка – Мессия для Тартара, Преподобная для Эквестрии, Убийца для Коллектива – тихо выходит из богато расшитой и обставленной палатки.

Старательно отбивавшаяся большую часть дня и первые шесть часов ночи от сотен пытавшихся увидеть свою «героиню» сограждан стража спит стоя. Честь, опыт и выдающиеся физические данные не смогли спасти их от предательского удара в спину – наведенных защищаемым ими чудовищем чар.

Огромный лагерь посвятивших свою жизнь служению ей и Эквестрии пони спит, вдоволь наговорившись и устав после длившегося целый день перехода, готовясь к продолжению своего бегства от кошмарного врага, дверь которому в сей мир открыла столько лет восхваляемая «Спасительница».

Это ее звезда смотрит на мир с каждого нагрудника со всех без исключения флагов. Котелки над погасшими кострами, снятые на ночь теплые вещи, сложенные горкой щиты – всё несет на себе напоминание о Твайлайт Спаркл – волшебнице, сразившей самого Создателя Чудовищ. Предательнице, ныне приведшей за собой новое, еще более страшное зло, чьи наиболее удачливые жертвы и в этот тихий час стонут от боли в лазарете.

Их кровь и смерти павших в битве за Врата эквестрийцев, как и будущая гибель сотен тысяч обреченных жителей страны Принцессы Селестии — на ее копытах.

Как она смеет жить после этого?

Кобылка проскользнула мимо также усыпленных часовых и вышла за пределы лагеря.

Правильно – никак.

Слезинка скользнула из казалось бы выплаканных досуха глаз, когда корень всех бед взглянула на высящиеся в центре лагеря штандарты Магистресс – простые сиреневые ромбы с синим кристаллом и красным яблоком.

Прошу у вас прощения, друзья – мне нечем вам помочь. И даже еще раз взглянуть вам в лицо ради прощания я не в силах.

Третий, с радужной молнией, приспущен в знак отсутствия хозяйки.

Извини меня Рейнбоу Даш, если ты еще жива и столько лет ожидаемая подруга уходит, не потрудившись дождаться тебя. А коли они уже добрались…

Капелька бесшумно шлепнулась в примятый снег и за ней по холодящейся на ветру щеке побежала следующая.

— Простите меня все, – прошептали губы, — я лишь хотела…

Пауза.

Мимо пролетела снежинка.

Пегасам теперь некогда делать их каждое лето вручную и поэтому они просто пригоняют облака из чужих земель, позволяя иностранным осадкам покрывать земли слишком занятых борьбой за собственное выживание эквестрийцев.

Твайлайт подняла глаза к луне и зажмурилась, произнося заклинание.

Пока только телепортации.

Пушистые сосны, будто заправские модницы одетые в переливающиеся серебряные шубы, почти ровным кругом стоят вокруг появившейся в центре безвестной лесной полянки волшебницы.

По телу пробежала дрожь – холод давал о себе знать.

Стоило всё-таки взять с собой куртку.

Впрочем нет – на губах появилась слабая улыбка – чего ради зря портить хорошую вещь. Может еще кто-то поносит.

Предавшая страну своей Принцессы ученица сделала глубокий вдох и сконцентрировалась, начиняя свое последнее заклятье, которое наконец-то сделает мир чуть-чуть лучше. Вокруг единорожки закружились радужные потоки энергии и медленно оторвали ее копыта от земли, вознося преступницу к месту казни.

— Простите, — шепнули губы и прощальная слезинка скользнула по щеке.

Завершающий штрих…

И ничего.

Твайлайт еще несколько секунд подождала и повторила формулу.

То же отсутствие результата.

В уже готовым к смерти разуме мелькнуло чисто научное любопытство, а еще миг спустя потерявшая концентрацию волшебница ощутила прикосновение.

На нее не мигая смотрел Силин. Без злобы. Без насмешки. С сочувствием.

Она отлично видела это в его глазах – потому как он стоял к ней вплотную, скрестив свой рог с ее.

Магия испарилась окончательно, вернув бескрылую пони на землю.

Убийца Селестии медленно повернул голову туда-сюда.

Волшебница опомнилась и телепортировалась на новое место.

Какой-то уступ на берегу реки. Подойдет – в конце концов, не всё ли равно, где осуществлять приговор?

Однако она не успела даже закрыть глаза, как перед ней со вспышкой появился дракоаликорн и вновь молча покачал головой.

Единорожка снова исчезла, на сей раз очутившись у жерла небольшой пещеры и уже не раздумывая начала ритуал – чтобы с проклятьем прервать его новым побегом, на сей раз тщательно заметая за собой следы. А потом еще и еще.

Наконец она собралась и влила в перемещение чуть ли не половину скопленной силы, оказавшись на склоне горы в десятках миль от ставшего пристанищем для орденцев леса. Подождала какое-то время, восстанавливая дыхание. Монстр не появился – видимо ей удалось от него оторваться.

Облегченно вздохнув, Твайлайт в очередной раз прикрыла веки и постаралась сконцентрироваться.

Однако ей не дали завершить даже вступительную часть — нечто очень тяжелое навалилось на нее сзади, обхватывая каким-то шершавым ковром и не давая пошевелиться. Попытка телепортации не принесла результатов. В ночи сверкнули золотисто-синие глаза.

— Отпусти! – потребовала кобылка.

— Нет, — раздался ровный ответ.

— Зачем ты преследуешь меня?! – возмущенно спросила волшебница.

— Чтобы не дать вам уничтожить себя.

— Я должна умереть! Ты понимаешь!? Обязана! – заизвивалась кобылка ужом, пытаясь хоть на дюйм отодвинуть свой рог от его. Чешуйчатое крыло сжалось чуть сильнее.

— Да. Справедливость и правда того требует, — неожиданно согласился монстр. – Вот только ни ее, ни ваше мнение в данный момент не учитываются. Твайлайт Спаркл будет жить.

— Но почему?! – воспоминания вновь немилосердно вгрызлись в нее, терзая измученный разум. –Столько пони уже погибли по моей вине и скольким еще предстоит пасть из-за меня?!

— Много и многим, — эхом отозвался проклятый Силин. – Потому, что за вас заплачена слишком большая цена. Твайлайт Спаркл будет жить.

— Не могу! Не имею права! – из глаз вновь потекли слезы, а тело забилось как птица в клетке. – Умоляю, отпусти! Дай мне избавиться от этой боли! Наконец-то сделать всё правильно!

— Вас держит безжалостное чудовище, не пожалевшее собственного дяди ради достижения своих целей, — устрашающие когти аккуратно прошли ей по щекам, собирая бегущие капельки. – Оно не склонно прислушиваться к мольбам. А сопротивление лишь делает мою хватку крепче. Твайлайт Спаркл будет жить.

— Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! – завизжала волшебница, лягаясь и вертясь. Рог нагрелся от вливаемых в него и не находящих выхода сил.

Чудище придвинулось вплотную, сдавливая кобылку со всех сторон и она вдруг почувствовала чуть влажное прикосновение ко лбу:

— Эгоистка, — в голосе явственно звучит осуждение. – Как только возможно быть настолько неблагодарной? Столько пони и детей уже умерли ради тебя и скольким еще только предстоит погибнуть – а Спасительница заботится только о себе. Хочет, чтобы ей стало хорошо. Жаждет прекратить терзающую ее боль и тем самым обречь нас всех на гибель.

Силин поймал взгляд присмиревшей от удивления пленницы и сжал ее еще сильнее:

— Владыка тварей не даст тебе этого сделать. Будешь ли ты умолять меня, угрожать или убьешь снова – пока возможно, я буду с тобой. И не отпущу даже за все сокровища мира.

— Чудовище! – со всей имеющейся злобой выкрикнула волшебница ему в лицо.

— Истинно так, — улыбнулся монстр. – А теперь моей жертве пора отдохнуть – она явно давно не спала и очень устала.

— Сдохни! – Твайлайт из последних сил стала пинать схватившего ее дракоаликорна в бок, как тот внезапно запел:

— Твинкл-твинкл, литтл стар…

Единорожка застыла, узнав и слова и, что бесконечно более важно – голос. Тот самый.

Зверь резко перевернулся на спину и перед обмершей, вновь ощутившей себя маленьким испуганным жеребенком ученицей Селестии раскинулась изборожденная звездами бездна. Загадочная, неизменно манящая, обещающая великие открытия и небывалые свершения. Гипнотизирующая и заставляющая осознавать собственную ничтожность и бессмысленность всех своих потуг и несчастий по сравнению с раскинувшейся над головой вселенной…

А песня всё лилась чарующим и безукоризненным ручейком, неся истерзанной душе столь страстно желаемые мир и успокоение. И в ней растворялось всё…

-
Она несколько секунд ошалело глядела на использованного в качестве матраса монстра, видимо не в силах понять происходящее, а затем вскочила как ошпаренная, плеща столь знакомым букетом негативных эмоций. Впрочем, не только им.

Силин улыбнулся и также перевернулся, встав на четыре конечности:

— Ты такая милая, когда спишь, — на щеках вставшей в оборонительную позицию оппонентки вспыхнул румянец. – Пардон – в состоянии бодрствования ничуть не хуже.

Твайлайт полыхнула гневом и попыталась поджарить наглого врага всего живого. Пришлось принять меры.

— Знаете еще немного – и я решу, будто вы на что-то намекаете, заставляя меня раз за разом чуть ли не сталкиваться с вами лбами, — вновь блокируя ее рог, заметил дракоаликорн. – Может всё-таки поговорим? Или мне сразу переходить к объятиям?

Крыло намекающее погладило ей спину.

— Чего тебе от меня надо? – скрипнула собеседница зубами.

— Для начала – спасения мира, — отозвался жеребец, с легким разочарованием убирая летную конечность. – Желательно всего.

— Я уже сказала, что ничем не могу помочь, — тут же погасла единорожка и место яростного негодования заняло отчаянье. – Все мои воспоминания совершенно бесполезны – меня просто использовали как якорь для силы и говорящую куклу.

— Вы произнесли заклинание, – невозмутимо отозвался зверь, отступая на пару шагов и потягиваясь, — значит знаете по крайней мере в общих чертах, что оно из себя представляет. Следовательно, сможете составить контрзаклятье и всех спасти.

— Нет. Оно слишком сложное, непонятное, чужое, — с нотками плача в голосе возразила волшебница. – Мне даже не удалось его запомнить – они читали его через мои губы!

— В таком случае стоящая передо мной кобылка является всего-навсего величайшим из магов современности, любимой ученицей бывшей правительницы Эквестрии, талантливейшим ученым, героиней и символом, могущим объединить страну перед надвигающейся угрозой, — он телепортировался ей за спину и легонько обнял. – Сойдет для периферии.

Она с рычанием отбросила его крыло и отскочила:

— Оставь меня в покое!

— Я гнался за вами практически с самого своего рождения, – улыбнулся Отец. — Неужели вы правда думаете, что теперь, когда моя цель наконец достигнута, ваше «освобождение» является реальным вариантом? – он нагнулся и взглянул ей в глаза. – Твайлайт Спаркл – моя добыча. А огнедышащие ящерицы никогда ее не оставляют.

— Да как ты смеешь сравнивать себя с настоящими благородными драконами?! – выкрикнула кобылка, скрыввая за возмущением очередную попытку побега.

— Никак, — покладисто отозвался Силин, вновь перемещаясь к ней вплотную. – И кстати: если вы не хотите, чтобы я постоянно держал вас под крылом – перестаньте вести себя как избалованный подросток. Сбежать от меня вам всё равно не удастся, а практически единственный путь самостоятельного удаления себя из сего мира – повесится в клозете. Пафосное самосожжение в пламени собственной магии слишком уж заметно.

— Чего тебе от меня надо? – сердито отпихнула она его в сторону.

— Уже отвечал на этот вопрос, — он захлестнул вокруг ее торса хвост. – Конкретно же в данный момент – перестать жалеть себя, успокоиться и хотя бы дать мне возможность заняться вашей работой.

Вспышка телепорта – и жжение в задних регионах.

— Как грубо, — заметил «враг всего живого», подтягивая к себе обгорелый обрубок.

— Будь у меня достаточно сил – и ты бы целиком превратился в горстку пепла, — без грамма иронии отозвалась кобылка, слегка покачиваясь. – Рано или поздно я их накоплю.

— Сосредоточьтесь на данной мысли – всяко лучше суицида, — дракоаликорн запустил ускоренную регенерацию, заодно слегка изменив конфигурацию на нечто более подходящее для аккуратного и мягкого удержания ценных представительниц прекрасного пола. – Хотя лично я бы на вашем месте сперва поинтересовался причиной своей транспортировки неведомо куда.

Она ответила враждебным взглядом.

Силин вздохнул и просто развернул ее на сто восемьдесят градусов. «Спасительница» несколько секунд стояла без движения, а затем с радостным криком бросилась на шею своей уже объявленной пропавшей без вести крылатой подруге.

Маршал Эквестрии повела себя куда сдержаннее, вместо ответа на объятия предпочтя ощупать непонимающе воззрившуюся на нее единорожку, внимательно вгляделась в глаза, пару минут подумала и только после этого с начинающей разгораться внутри радостной надеждой спросила:

— Твайлайт…это правда ты? Не иллюзия, не глюк, не какая-нибудь там кукла? – на эмоции опустилась заглушка и исполненный чистой ненависти взгляд поднялся на дракоаликорна. – Но почему тогда…

— Просто именно я добыл ее и данное обстоятельство, в соответствии с освещенными тысячелетиями традициями драконов, делает сию драгоценность моей собственностью, наделяя в том числе правом таскаться за ней повсюду, читать нотации и не давать исполнить сокровенную мечту стать дезертиром трудового фронта, — Силин заговорщицки подмигнул волшебнице и вернулся к безмолвным объяснениям с, мягко говоря, не проявляющим особого энтузиазма по поводу оставления «Спасительницы» в живых Лентусом.

— А что с твоими крыльями?! – только сейчас заметила ставшая слегка рассеянной Спасительница.

— Его спроси, — зло кивнула пегаска в сторону врага всего живого.

— Ой, да мелочь, право слово, — отмахнулся владыка тварей в ответ на вопросительный взгляд. — Мой несчастный дядя всего-навсего попытался скормить небезразличную ему кобылку тартаровскому слизню – дело-то житейское, — он попросил заместителя немного обождать с их разговором и вразвалочку подошел к собеседницам, нагнувшись к радужногривой. – Ну а я, пылая к нему жгучей ревностью вследствие его бешеной популярности у великих в Эквестрии дам, взял и отнял у несчастного сию маленькую радость, перекинув без всякой жалости истреблявшую моих детей воительницу под опеку своего верного адъютанта и подсунув вместо нее окутанные иллюзией ветки.

В качестве иллюстрации над головой замерцал кусочек воспоминаний:

— Бедного Страшилу не смутило даже отсутствие смерть-сигналов от симбионтов – настолько он к тому времени сошел с ума, — Силин вздохнул и постарался выбросить из головы бесполезные ныне сожаления. – Ну а знаменитое Серебряное Копыто откосила от первостатейной бойни, которую бы вряд ли пережила, и получила недельку отдыха вдали от сражений заодно с уникальной возможностью лично пообщаться с надеждой Семьи на будущее.

Пегаска вздрогнула и бросила на Малыша испуганный взгляд. Колосс одобрительно заколыхался.

— И вы ему, кстати, пришлись по душе, — улыбнулся «Создатель Чудовищ». – Честно говоря, даже странно насколько вроде бы долженствующая быть ненавидимой убийца на самом деле прельстива для…

Дракоаликорн запнулся и посмотрел в глаза воткнувшей ему в шею протез кобылке. А затем со стоном приложил копыто к лицу:

— При всем уважении к вашей достойной много лучшего применения упертость, — временно заземленная и облепленная целительной слизью пегаска вознеслась на уровень его головы. – Но разве вы до сих не заметили, что данное времяпрепровождение не несет ровным счетом никаких положительных результатов? Сие тело не в пример лучше прежнего – оно способно почти мгновенно отключать боль, перестраиваться, регенерировать буквально на глазах и так далее. Меня практически невозможно уничтожить простым физическим воздействием.

— Значит, шанс всё-таки есть? – небольшой серебристый топор застрял в основании черепа.

— Может быть, — не стал спорить устало вздохнувший дракоаликорн. – Однако должен заметить, что ваши постоянные попытки чего-нибудь в меня воткнуть успели приесться и надоесть, причем давно Их время, скажем прямо, ушло. Тем более учитывая сложившуюся ситуацию, — рог коснулся ее лба, передавая сжатый вариант происшедших в отсутствии Серебряного Копыта событий, по идее уже рассказанный «посылочке» Лентусом.

— Так он действительно мертв? – чуть надтреснуто поинтересовалась Маршал пять минут спустя.

— Орден Сумерек возобновил союз с Семьей, мир захлестывают войска Тартара, вроде бы не имевшая надежды на спасение подруга с визгом кидается вам на шею, а вы спрашиваете о моем дяде? – сделал удивленное лицо глава Семьи. – Неужели мой предшественник оказался прав насчет ваших чувств?

Каменно-серьезный и требовательный взгляд сиреневых глаз.

— Да, — грустно кивнул не сумевший уйти от темы Силин. – Пленивший меня отказался существовать в мире без справедливости и погиб, пытаясь убить саму смерть и тем самым позволив мне вытащить Твайлайт…

— Это не было его целью, — бескомпромиссно отрезала пегаска.

— Ну разумеется! – возвел очи к небу дракоаликорн. — Он просто не смог смириться с потерей власти и предпочел переходу на вторые роли самоубийство, попытавшись заодно уничтожить как можно больше случайно оказавшихся рядом невинных живых существ, — «враг всего живого» издал печальный вздох. – Можете мне не верить, но на самом деле даже сам Страшила не знал, чего по-настоящему хочет и к концу своего пути представлял из себя разочаровавшаяся во всем и всех душу, не могшую ни остановиться, ни отойти в сторону, ни простить себя. Умирающее в жестокой агонии создание, не мыслившее жизни для себя, но и не видящее ничего достойного того, чтобы ради него существовать и нашедшее отдушину лишь в жажде поделиться болью со столь безжалостно обошедшимся с ним миром…

Силин моргнул и опустил глаза к смотрящей на него пегаске:

— Жаль, что не в моих силах передать вам ту волну облегчения, кою «Ужасное Чудовище» испытало в момент совершения долженствующего принести ему гибель удара. Впрочем, теперь всё это уже не важно, — «Создатель Чудовищ» замотал головой и вернулся в реальный мир. – Порожденный вами монстр сошел со сцены и на его место заступил некогда убитый вами глава Семьи. Итак: сможете ли вы наконец перестать жить своей ненавистью и выполнить-таки долг перед Эквестрией, единым фронтом выступив против иномировой орды? Или мне лучше устранить вас прямо сейчас?

— Да – я смогу терпеть твое существование, — кивнула Серебряное Копыто после довольно продолжительной дуэли взглядов и усмехнулась. – Но только пока нам угрожает Тартар, — узкое лезвие вошло в основание подбородка.

— Для начала сойдет, — он со вздохом опустил пегаску на землю. – Не могли бы вы показать мне свои раны – всё ж таки скорейшее выздоровление союзника является для меня шкурным интересом?

Рейнбоу Даш презрительно фыркнула и молча устремилась к беседовавшей о чем-то с Зекорой фиолетовой волшебнице, едва не сбив ту в итоге с ног и крепко прижав к себе. Твайлайт с готовностью обняла ее в ответ и зарыла нос в радужной гриве.

— Прошу прощения, ваше высочество, — тронул его за плечо излучающий подавленное несогласие Лентус. – Но вы точно уверены…

 — Мне удалось простить предателя, воспользовавшемся моим доверием и приведшим врагов в самое сердце нашей Родины, — с усмешкой обернулся дракоаликорн к соратнику. – И не вижу причин для проявления иного отношения к честно сражавшейся с «убийцами ее воспитательницы» единорожке.

— Ни одна из них не раскаивается в своем поступке – неожиданно возразил аликорн. — Более того – намерены его повторить, как только сложатся удачные для них обстоятельства

— Веский довод, признаю, — склонил голову владыка тварей. – Однако кому, как не нам, любить врагов своих и благословлять проклинающих нас?

— Если вы снова погибнете, то Семья обречена, — после минутной паузы, уверенно заметил полковник.

— Я практически не сомневаюсь, что рано или поздно сей период самобичевания пройдет и надежда Эквестрии вспомнит об иных виноватых в происходящей трагедии — ныне просто не замечаемых вследствие масштабности собственного проступка – и попытается повторить свой подвиг…

Сзади раздался радостный смех, определенно принадлежащий не всё еще с трудом говорящей зебре. По лицу непроизвольно расплылась улыбка.

-…но мы будем готовы и отразим попытку возмездия, после чего продолжим наше сотрудничество на более выгодных условиях, – бывший единорог скептически посмотрел на Первого. – А после разбирательства с Тартаром наконец займемся нашим любимым делом – строительством Прекрасного Нового Мира.

Готовим встречу конца света.

Ну и заодно долги отдаем.

https://www.youtube.com/watch?v=LFt-iSxjmGs

— Ах, Кантерлот, сладкий Кантелот! – шумно вдохнул до сих пор пахнущий пожарищем воздух владыка тварей. – Такое ощущение, будто только вчера моя армия прошла через сей чудный город, сокрушая дома и превращая защитников в фарш под гудение зажжённого вами же пламени, свист заклятий и вопли отчаянья. А сколь прелестно смотрелась в лучах заходящего солнца стекающая по разноцветной мостовой кровь…

Ноль реакции.

Не прекращая ностальгически болтать, Силин извлек из памяти пару весьма неаппетитных – хотя это еще как посмотреть — образов и нарочито замахал ими перед носом единорожки.

Капля пустопорожнего интереса – и Твайлайт снова вернулась к горестному созерцанию руин родного города. Это впрочем не остановило «врага всего живого» и он еще где-то в течении пятнадцати минут и так и этак пытался расшевелить впавшую в болезненную апатию кобылку. Издевательство над чувствами эквестрийцев и самим званием пони продолжалось бы и дольше – благо целеустремленности Силину не занимать – вот только прилетевшее в голову серебряное копыто не дало продолжить сей занятнейший монолог:

— У вас амулет сломался? – вправив челюсть, проскрежетал дракоаликорн. – Я же сказал…

— Ни в коем разе, — с хищной улыбкой отозвалась Рейнбоу Даш. – Просто разве есть что-то могущее лучше развеселить победительницу тварей, нежели вид избиваемого Создателя?

— Судя по отсутствию результаты – наверняка, — кивнул глава Семьи в сторону не обратившей на них внимания волшебницу.

— Зато встречающим определенно понравилось, — плеснула кобылка довольством, делая замечательный удар ногой с разворота, не причинивший однако бронированной туше ни малейшего вреда, и тут же отпрыгнула к коллегам.

Машинально почесав слегка запачканную грудную пластину, Силин с тревогой взглянул на явственно затрясшуюся Твайлайт и попытался найти причину столь…своеобразной эмоциональной реакции. А затем прислушался к скандируемому собравшимися у ворот толпами.

— Встретимся в ратуше, — передал он Магистрессам, обвивая хвост вокруг «простившей нечестивых Спасительницы», и телепортировался в город.

Очень удачно – пустой переулок как раз рядом с площадью.

Единорожку била крупная дрожь, а в уголках смотрящих в никуда глаз застыли вот-вот готовые пролиться слезы. Излучаемые же чувства вызывали жгучее желание закрыться и больше никогда не подсматривать за чужим внутренним миром.

Дракоаликорн вздохнул и приложил копыто к лицу. Необходимо признать: план по экстренному приведению Преподобной в работоспособное состояние официально провалился. Да, встреча с подругами и особенно внезапно живой Рейнбоу на какое-то время помогла ей отрешиться от размышлений о своем поведении, но увы – проснувшаяся совестливая натура вновь безжалостно ткнула магичку в кучу собственных свершений, высосав едва появившиеся капли желания жить.

А теперь еще и эти «твайлииты».

Монстр окинул несчастную представительницу прекрасного пола задумчивым взглядом – а стоило ли вообще бежать? Быть может, если бы они увидели свой идол в таком виде…просто бы заявили, что эта разбитая кобылка – не Твайлайт Спаркл. Или обвинили «Создателя Чудовищ» в порче их имущества, в смысле «великой и непобедимой госпожи». В конце концов, фиолетовые ведь верят в могучую, сильную, отважную и никогда не сомневающуюся победительницу тварей, которую так легко боготворить и восхищаться…

Новый удар эмоций отвлек главу Семьи от несколько затянувшегося внутреннего диалога.

Единорожка сидела у выхода из переулка и смотрела на вереницу одетых в черно-желтые плащи пони, тащивших через площадь некий груз. Ничего предосудительного или необычного – обыкновенные гробы из некрашеных досок, может даже пустые и уносимые за ненадобностью. Семь больших и два маленьких, прежде наверняка бывших ящиками для фруктов. И с чего спрашивается так переживать?

Соленые капли начали тихо падать на покрытую подпалинами мостовую.

«Враг всего живого» опустил потянувшееся обнять ее крыло и вместо этого легонько коснулся шеи, вкалывая очередную дозу антидепрессанта.

Слезы покапали еще немного и высохли, сменившись ненормальной, почти пугающей улыбкой.

В принципе, так может продолжаться годами – как только у нее выработается толерантность к одному составу, переходим на другой, а затем на третий и далее. Теоретически, возможно даже осуществить такой растянутый и переменчивый медикаментозный цикл, что ни один препарат так и не вызовет привыкания, оставаясь эффективным и через много лет.

Вот только разве кто-то назовет жизнью существование, в коем наркотики необходимы чуть ли не как воздух? Да еще и зависимость с побочными эффектами…

Жеребец не удержался и бросил взгляд на область воздействия недавно использованной инъекции. Вряд ли она будет против конкретно этого изменения. Вот только в его арсенале столь удачно адаптированных под представительниц прекрасного пола химических соединений раз-два и обчелся – последствия приема остальных куда менее…общественно одобряемы.

Может и правда не стоило вываливать на нее всё вот так сразу?

Дракоаликорн презрительно усмехнулся и пригладил растрепавшуюся фиолетовую челку – как будто сейчас ему что-то мешает просто взять и очистить хранящий тайны прошлого участочек мозга. Три дня, десять, месяц, пятнадцать лет – хоть стереть всю ее жизнь и позволить «Спасительнице» взглянуть на пошедший не тем путем мир глазами не ведающего за собой зла ребенка.

Ни ненависти, ни мести, ни потери – даже Селестия перестанет существовать для своей любимой ученицы. Как впрочем исчезнет и сама Твайлайт Спаркл.

Острый коготь аккуратно очертил лицо одурманенной кобылки.

А затем лапа собралась в кулак.

Прибережем данный выход для будущего. Да и вообще, давно пора заняться делом.

Несколько минут манипуляций – и фиолетовые глаза расчистились, посмотрев на мир с легким недоумением.

— Думаю, разумнее всего будет первым делом торжественно проследовать на поклон к Принцессе Луне, — он показал на ратушу с плещущемся над ней королевским штандартом и пояснил. – Дабы у местного народонаселения не возникло сомнений касательно вашей поддержки избранного ею курса на дальнейшее сближение с убившими ее сестру тварями.

Она полыхнула ненавистью.

— Вы же не собираетесь снова ввергать страну Селестии в бессмысленную и кровопролитную войну, да еще и на фоне конца света? – нагло усмехнулся искренне довольный сей вспышкой и решивший развить успех «враг всего живого».

Немного поколебавшись, единорожка таки предпочла последовать данному совету вместо попытки превратить взбесившего ее монстра в желе. Замечательно.

Мгновение спустя настроившаяся на представление возвратившаяся звезда уже шла через площадь. А с другого конца к ней как раз подошла процессия временно оставшихся на вторых ролях Магистресс в сопровождении внушительной кучи наверняка ощущающих себя обманутыми в лучших чувствах твайлиитов, сойдущих за массовку. Ну а длинная очередь выстроившихся перед нынешней резиденцией примадонны просителей примет на себя почетную обязанность зрителей.

Злодею же в данной постановке места нет.

К счастью для всех, Принцесса Луна углядела-таки происходящее и соизволила под звуки в большинстве своем фальшивящих фанфар выйти на сцену под открытым небом, тем самым не лишая большую часть аудитории счастья лицезрения спектакля.

Вот все три кусочка мозаики остановились друг напротив друга, видимо ожидая, что первым начнет кто-нибудь другой…

— Спасительница! – с истерическими нотками в голосе выкрикнул некто в фиолетовом балахоне со стороны Магистресс, знаменуя начало пьесы. – Прости нас!

Гвалт подобных же страстных выкриков и искренних просьб, завершившийся когда кто-то умный додумался просто упасть перед своим божеством на колени, тем самым показав коллегам пример, коему они в большинстве своем поспешили последовать к вящему неудовольствию и смущению основных действующих лиц.

Итак, вступление завершено.

Акт первый.

— Приветствую тебя, Твайлайт Спаркл, победительница Создателя Чудовищ, — на всю площадь разнеслись слова Принцессы Луны. – Героиня, ради которой подданные забыли сотни лет заботившихся о них владычиц…

Копыто встретилось с лицом.

-
-…короче говоря, вы меня очень сильно разочаровали, ваше высочество, — не скрывая осуждения, завершил свою речь Отец. – Если бы у столь неприязненно встреченной вами кобылки не хватило бы сил молча стерпеть сие издевательство и вместо покорного становления на колени сбежать, то вы бы получили толпу разъяренных покушением на их идеал твайлиитов вкупе с кучей просто недовольных столь бессердечным обращением обычных пони.

Аликорн выслушала всю отповедь с выражением каменного презрения на лице, однако благодаря чейнджлинговому наследству Силин четко видел, что разглагольствовал не зря – монарший гнев окончательно затух, а стыд за содеянное превратился из пары едва заметных искорок во вполне приличный костерок раскаянья.

— Кстати, к форме подачи также имеются нарекания, – добавил, пользуясь случаем, враг всего живого. – На будущее рекомендую использовать другой усилитель звука — использованное на сегодняшнем представлении заклятье совершенно лишает слушателя возможности насладиться вашим мелодичным голосом. Постоянное же применение множественного числа несколько усложняет восприятие.

Кобыла не удержалась – левая бровь снова в удивлении приподнялась, однако затем почти сразу вернулась в стандартное положение.

— На этом прошу считать предоставленную мне аудиенцию законченной, — изящный поклон. – Благодарю за внимание и – прошу прощения, если это прозвучит чрезмерно грубо – рекомендую принести извинения пострадавшей от королевского неудовольствия подданной, — вспышка негодования. — Впрочем, чего это я? Вы ведь и сами намеревались тотчас же это сделать.

Дракоаликорн еще раз изящно выгнулся и отошел к стоявшему у входа адъютанту.

— Простите, ваше высочество, — прозвучало как издевка, — однако не кажется ли вам, что чтение нотации законной правительнице Эквестрии иначе как безмерной наглостью не назовешь? Особенно вами?

— Не кажется, — отозвался Силин. – Вот когда я разбил ее войска, разрушил столицу и саму взял в плен, заставив под угрозой выжимки крови подписать договор о капитуляции – вот это была наглость.

— А разве вы не согласны с какой-либо высказанной ею мыслью? – не принял намек дырявый подчиненный. – К тому же, насколько мне помнится, Первый никогда не говорил об убийстве Принцессы в случае отказа от заключения мира.

— Ну, оно как бы само собой подразумевалось, — усмехнулся владыка тварей. – А про выступление – таки да, не согласен. По большей части не с текстом – он-то подобран весьма аккуратно – а с обвиняющим тоном и внутренним посылом о попытке некой фиолетовой единорожки перетянуть одеяло священнокоровства на себя. Как-никак фиолетовые стали поклоняться ей исключительно по собственному посылу, хотя и не без помощи не оправдавшей возложенных на нее надежд Луны…

Упомянутая персона наклонилась и чего-то прошептала вошедшему на звон колокольчика секретарю. Та тут же помчалась к дверям и спустя пару минут вернулась с в который раз барахтающейся в безднах уныния и самоедства героиней, не смеющей и глаз поднять на столь неласково принявшую ее владычицу.

— Твайлайт Спаркл, — тем же громким официальным голосом начала правительница, но, увидев как реципиент вздрогнула при произнесении собственного имени, сбавила тон до чуть более понячного. – Мы сожалеем…

«Создатель Чудовищ» покачал головой и переключил внимание на также не очень внимательно слушающую королевские «извинения» волшебницу, устремившую взгляд на стоящий перед самодельным троном штандарт. Вернее, на изображенного там видимо в дань традиции бело-золотого аликорна. Ее захлестнула очередная волна депрессии с четко просматривающимися суицидальными позывами.

Грустный вздох и взгляд в пол. Железы послушно начали вырабатывать нужные для состава компоненты…

— Мне правда очень жаль, — тихо раздался гром в ясном небе и сошедшая к своей подданной Принцесса ласково приподняла ее за подбородок, после чего с извиняющейся улыбкой продолжила. – Я не имела никакого права так нападать на тебя, тем более видя, насколько любимой ученице моей сестры плохо.

Черно-синие крылья обхватили от удивления выпавшую из своего личного мира тьмы Спасительницу:

— Ты ведь простишь меня?

Фиолетовая волшебница несколько секунд стояла в оцепенении, после чего порывисто вцепилась в обнявшую ее Луну и зарыдала, а та в ответ стала гладить разрушившую их с Селестией королевство единорожку по голове и что-то тихо шептать ей на ухо.

— Кажется у Призвавшей Тартар появилась новая самодвижущаяся жилетка для плача, пусть скорее всего и одноразовая, — задумчиво заметил враг всего живого, откладывая почти готовый препарат до худших времен. – Думаю, мы тут лишние.

Лентус согласно кивнул и жеребцы тут же телепортировались за дверь.

— Вынужден признать: твое сердечное начальство вовсе не та бессердечная, озабоченная только своей властью и ребенком гордячка, коей я ее представлял, — он повернулся к сидящей за столом кобылке и произнес. — Владычица Эквестрии в ближайшее время наверняка будет занята. Рекомендую ее не беспокоить.

— А что с Твайлайт? – поинтересовалась озабоченно вышагивающая по приемной Серебряное Копыто. – Когда она вернется?

— Скорее всего, нескоро. Между нами — оно и к лучшему, — отозвался дракоаликорн, задержав взгляд на внезапно напомнившем кого-то своим видом секретаре. – Так понимаю, ваши коллеги не дождались нас и сбежали на какой-нибудь военный совет?

— Не твое дело.

Копыто встретилось с лицом.

— Мы на одной стороне, пусть может и временно. Почему вы никак не желаете этого признавать?

— Потому что ты враг, которого я поклялась уничтожить даже ценой жизней всех своих солдат, — дала она ответ не оставляющим сомнений в искренности тоном.

— То есть возложение вашего собственного существования на алтарь как бы само собой разумеется, — усмехнулся Силин, разворачиваясь к остановившейся пегаске. – Думаю, нам пора серьезно поговорить.

Хвост она отбила, а вот опустившийся сверху кончик крыла – нет.

Как результат, они оба оказались на пустом склоне горы, с обратной стороны которой стоит стольный град.

— Верни меня назад, — оценив обстановку, потребовала радужногривая, готовясь к бою.

— Верну, — кивнул дракоаликорн. – После разговора.

Он заслонил чрезмерно легко одетую для такой погоды собеседницу от пронизывающего ветра и начал:

— Видите ли, мне хватает хлопот и с одной маниакально-депрессивной бывшей Хранительницей Гармонии. Этот конь не выдержит двоих…- Маршал выкрикнула нечто малоосмысленно-вызывающее, от чего владыка тварей только поморщился и продолжил. – Видите ли, мой предшественник, сколь бы злыми не являлись его намерения и изломанными пути, оказался как минимум частично прав насчет вас: Рейнбоу Даш почти пуста и практически единственная цель и ценность, заставляющая ее еще идти вперед – это мы.

— Мечтай! – презрительно хмыкнула заземленная кобылка. – Вы оба – всего лишь препятствие, надоедливая колючка на пути к возрождению счастливой Эквестрии…

— И чем же знаменитое Серебряное Копыто будет там заниматься? – перебил не желающий тратить времени больше, нежели необходимо, Силин. – Вероятнее всего бесконечно повторять свою типичную не связанную с истреблением тварей и руководством армиями активность – заспиртовывать собственную тушку для потомков. Разве не так?

— Да что ты знаешь? – с тем же выражением фыркнула представительница прекрасного пола.

— Почти всё – как-никак память Страшилы теперь у меня, — усмехнулся враг всего живого, аккуратно перемещаясь вслед за изменившим направление ветром. – И могу уверенно заявить, что даже просто летать ради своего удовольствия вы почти перестали, всецело посвятив свою жизнь единственной в целом бессмысленной задаче – мести «отнявшим у меня всё» тварям.

Он придвинулся поближе и наклонился, дабы их глаза оказались на одном уровне:

— Ну так вот – не мы отобрали у вас мир, а вы сами отказались от него, последовательно отвергая один его дар за другим, не знаю уж по глупости, трусости или велению долга. И ваша страстная натура не нашла иного выхода, кроме как сконцентрировать все имеющиеся и не находящие выхода эмоции на оставшихся в поле зрения объектах – выпивке, друзьях и противнике. Нет смысла скрывать – Серебряное Копыто искренне огорчилось смерти моего предшественника…

— Потому что собиралась добраться до него сама! – злобно выкрикнула кобылка, преобразуя протез в оружие. – И с тобой уже так не оплошаю.

— Как всегда пытаетесь агрессией скрыть и заглушить остальные чувства и переживания, — покачал головой владыка тварей. – Врете и себе и всем вокруг, причем довольно неумело. Также как разглагольствовали о бесчисленных копуляциях с тоннами самцов, сами по ночам рыдая в подушку при воспоминании о…

В нижнюю челюсть вошло узкое лезвие и, пропоров нёбо, ударило изнутри в носовую пластину. Какое-то время он просто смотрел в выражающие крайнюю степень решимости глаза, после чего вздохнул и снялся со стилета:

— Не смей даже упоминать его имя, правильно? – Маршал кратко кивнула и вернула усилием воли превратившееся обратно в копыто серебро на снег. – Всё-таки во всех вас есть нечто похожее.

— Верни меня назад, — дернула частично переваренными крыльями пегаска. – Твайлайт может нуждаться…

— Вряд ли: скорей уж в данный момент она сама выполняет роль жилетки, принимая в себя королевские слезы – в конце концов, кому плакаться отвергнутому божеству, как не заменившему ее «Мессии»? — «Создатель Чудовищ» собрался с мыслями. – Поймите: перед вами не Страшила. Мне вы не интересны – ни в качестве источника страданий, ни как объект для привнесения Справедливости, ни каким-либо другим образом. Если Силин что и испытывает к стоящей перед ним кобылке, так это сочувствие…

— Оставь свою жалость себе, — отрезала собеседница.

-…и стыд за содеянное над Рейнбоу Даш мной и моим дядей, который кстати до самого последнего момента его испытывал – просто каждый раз успешно заталкивал все подобные эмоции в самый дальний угол сознания, дабы не мешали идти по избранному пути, — кучка воистину печальных воспоминаний. Жеребец замотал головой. – Но мы сейчас говорим не о нем, а о вас.

— Не о чем говорить! – отвернулась радужногривая, тем не менее стараясь не выходить на ветер. – Ты – отвратительное чудовище. Я – гражданин Эквестрии, которому суждено избавить от него мир.

— Ну хоть что-то, — хмыкнул Отец. – Однако хочу напомнить: у этой героини есть друзья, которые существуют далеко не только для истового служения им и страна, помимо требований еще и дающая. А также целая жизнь впереди, совсем не обязательно посвященная охоте на детей или почиванию на лаврах, будто какой-то не имеющий ничего кроме боевой славы старый генерал.

Задувший с противоположной стороны холодный воздух заставил Маршал инстинктивно сделать пару шагов назад, чем поспешил воспользоваться Силин.

— Эй! – возмутилась схваченная пегаска, пытаясь развернуться и чего-нибудь в него воткнуть. – А ну быстро поставил…

Ее лба коснулся рог и загребущая лапа врага всего живого по локоть опустилась в трепетно хранимую сокровищницу где-то болезненных, где-то счастливых, но неизменно драгоценных воспоминаний, начав тщательный перебор, сопроводившийся затем бесстыдным грабежом.

Спустя полчаса поставленная обратно на снег представительница крылатого племени еще долго качалась и бессмысленно глядела вдаль, пытаясь разобрать устроенный в голове беспорядок:

— Что…ты…сделал? — наконец прошептали губы.

— Уборку, — честно ответил владыка тварей, любуясь расширившимися в ужасе глазами. – В вашем мозге имелось слишком много мешающего жить мусора, вроде не способствующих никакой практической цели терзаний по поводу мучений некоего жеребца или картин разрываемых на части подчиненных. Не волнуйтесь: всё в целости и сохранности сохранено в глубинах моего разума – там места полно…

— Отдай! – прыгнула кобылка на него разъяренной кошкой, бросив поддавшегося монстра на землю и заиграв перед его лицом дрожащим мечом. – Верни мне мою жизни ты,…!

— Верну, – вновь пообещал дракоаликорн оседлавшему его Маршалу. – Как только вы докажите, что всё еще ею пользуетесь – а то ведь жалко будет выбрасывать такую хорошую штуковину на ветер.

— Ты что, не понял!? – заскрежетала она зубами, почти втыкая протез ему в глаз. – Немедленно…

Укол собеседница не почувствовала – оказалась слишком занята внезапно лизнувшем ей щеку шероховатым языком. А в следующую секунду ее уже сжимали в объятиях, не давая сделать чего-либо о чем в будущем стоило бы пожалеть. На пегаску составу понадобилось пять минут.

— Вот и прекрасно, — аккуратно отстранил он нашедшею временную гармонию с миром Рейнбоу Даш. – Вы замечательная, отважная, верная, умная и очень красивая молодая кобылка – так почему бы не воспользоваться всем этим в более продуктивных целях, нежели уничтожение несчастных тварей? Если не сейчас, то хотя бы когда закончится война?

Смешок завершился грустным вздохом.

— Молодая, как же, — заторможенно фыркнула с трудом фокусирующая на нем взгляд уроженка воздушного племени. – Да к тому же во мне всё равно всегда будут видеть одно лишь Серебряное Копыто.

— Вы слишком хорошего мнения о своих подчиненных, — снял ее с себя враг всего живого и перевернулся в стандартное положение. – Да к тому же всегда можно найти кого-то, вовсе не имеющего уважения к чинам. На крайний случай — стадзера.

Не самый удачный пример – даже несмотря на лошадиную дозу антидепрессанта Маршал вздрогнула и машинально вытерла протез о снег.

— Ну а про упущенные годы, — сменил тему враг всего живого. – Поверьте: у вас еще вся жизнь впереди. Посмотрите хотя бы на Принцессу – больше тысячи лет, а эмоции прямо-таки через край бьют!

Силин вежливо приобнял улыбнувшуюся пегаску и телепортировался обратно, сдав «умаявшуюся» представительницу прекрасного пола горожанам, кои тут же после подтверждения приказа от секретаря потащили ее в ближайшую спальню.

Понадобится еще как минимум две инъекции, соответствующее количество бесед, обязательное восстановлении крыльев – и тогда, может быть, мир станет чуть лучше, получив обратно одну из своих потерявшихся дочерей. А Семья лишиться казалось бы непримиримого врага.

Улыбающийся дракоаликорн посмотрел на двери в зал.

Радостное настроение стремительно сошло на нет.

Жаль далеко не со всем можно справиться столь же просто.

— То есть, Эквестрии угрожает голод? – уточнил «Создатель Чудовищ».

— Нет, — покачал головой алый пегас. – Отрыв почти половины трудоспособного населения от выполнения прямых обязанностей, а также последовавший за отменой патрулей разгул бандитизма нанесли нашему агропромышленному комплексу огромный урон, однако в этот год сама природа оказалась на стороне Эквестрии и своей щедростью возместила наше пренебрежение, — на стол легла толстая папка отчетов. – Вероятно, не будь Последнего Похода, прошедший сезон стал бы лучшим со времен Селестии.

— История не знает сослагательного наклонения, — холодно заметила Магистресса Рэрити. – Откуда вы получили данные?

— От городов, разумеется, — усмехнулся жеребец. – Даже самые ярые фиолетовые не посмели ослушаться королевского посланника, а уж «бунтовщики»-то и подавно сами стремились как можно скорее засвидетельствовать законной правительнице Эквестрии свое почтение.

— Ясно, — спустя секундную заминку, кивнула единорожка.- Значит, продовольственная ситуация опасений не вызывает. Что насчет медикаментов?

— Точных данных по стране нет, — зарылся в свои бумаги бывший мэр. – Однако судя по информации прошлого года, запросам армии перед Походом и уровнем цен во время последней ярмарки, в обозримом будущем дефицит нам не грозит, — он передернул плечами. – Хотя позволю себе заметить, что если бы фиолетовые поделились захваченными в Лесу трофеями вместо того, чтобы загребать всё…

— Прошу вас впредь оставлять подобные замечания при себе, — прервала его Принцесса Луна. – И помнить, что Орден Сумерек состоит из таких же полноправных и любящих свою Родину эквестрийцев, как и вы.

— Простите, ваше высочество, — тут же склонился перед правительницей пегас. – Такого больше не повториться.

— Мы ушли от темы, причем довольно далеко, — стукнул по столу щупальцем Силин. – Мне, откровенно говоря, не интересны все эти мелкие детали вашего снабжения и организации – я лишь спросил, возможно ли сконцентрировать население в нескольких укрепленных населенных пунктах, дабы снизить негативные стороны поломки портала до минимума.

— И получил ответ: нет, — отозвалась Эпплджек. – Эквестрия не собирается без боя отдавать большую часть своей территории тартаровцам.

— Почему? – спокойно поинтересовался враг всего живого. – Ведь как вы слышали, продовольственная безопасность обеспечена.

— А жилье? – усмехнулась оранжевая кобылка. — Топливо? Сам факт, что пони будут вынуждены бросить столько лет с трудом возводимые дома и напрашиваться в гости к наверняка не шибко гостеприимным жителям крупных городов?

— Воистину: гордыня и привычка строить между собой стены – вероятно худшие черты понического племени. Страшнее только ваша жадность и эгоизм, — Силин замотал головой и вернулся к обсуждаемому вопросу. – Это всё решаемо: погодный контроль, магия плюс наличие тысяч излучающих тепло тел в одном месте – и ваши сограждане даже не заметят, что вокруг зима. И какое кому в конце концов дело до эмоций, когда на кону жизни?

— Как будто тебе есть дело до жизней, — фыркнула земная пони.

— Ваше высочество, — повернулся дракоаликорн к сидящей во главе стола Луне. – У меня нет ни малейшего желания терять время на споры – по вашей стране бродит куча небольших отрядов противника, теоретически не представляющих большой опасности для укреплений, но являющихся почти верной смертью для слабозащищенных деревень. Если вы цените своих подданных, то отдадите приказ о начале всеобщей эвакуации. А Магистрессы, — взгляд на фиолетовых, — будучи законопослушными гражданами, не колеблясь его выполнят.

Лентус попытался воззвать к остаткам вежливости, однако оказался проигнорирован, как и возмущение возомнивших о себе не пойми чего кобылок.

— Итак?

— Мы считаем предложение о консолидации рациональным, — наконец произнесла правительница, тут же добавив. – Но не в полной мере. Оставление целых областей не является разумным шагом и помимо сильнейшего удара по народному хозяйству и моральному состоянию граждан также предоставит противнику удобные плацдармы для накопления сил. Посему эвакуации подвергнуться лишь наименее защищенные места проживания с последующим расселением по могущим принять их городам. Ответственными за проведение операции назначаются зарекомендовавшие себя Кримсон Хорайзон и Магистресса Рэрити.

— Воля ваша, — отмахнулся в целом довольный компромиссом враг всего живого и обратился к Снежной Принцессе. – Вы уже разослали сообщения о нашем союзе?

— Да – с указанием на его мягко говоря, ненадежность, — вскинула голову Эпплджек.

— В таком случае осталось попросить только об одном, — золотисто-синие глаза вновь обратились к роялистской партии. – А именно – о предоставлении вашему покорному слуге в аренду недавно вступившей в число придворной свиты некой голубой единорожки с отвратительным характером, вялотекущим раздвоением личности и выдающимися познаниями в магии.

Принцесса вопросительно вскинула бровь.

— Мне нужен сторож для ныне отдыхающего в ваших покоях величайшего волшебника современности, в последние дни страдающий от ни в какую не желающей уходить депрессии, — пояснил владыка тварей. – Как-никак, в ближайшие дни все мы, включая меня, будем очень-очень заняты и не сможем обеспечить ей должный присмотр, а ставить к этому монстру в симпатичной упаковке кого-то слабее просимой личности просто не имеет ни малейшего смысла. К тому же, насколько я могу видеть, вы сами ее не больно-то и используете.

— Вообще-то именно благодаря данной персоне…

— Прошу прощения, но у меня очень мало времени, — устало вздохнул «Создатель Чудовищ». – Я могу оставить свою отобранную у Тартара добычу на единственного представителя рогатого племени, заслужившего-таки одобрение моего предшественника или мне всё же придется пожертвовать наращиванием военной силы для нашего альянса в пользу работы нянькой?

— Если она согласится, — сжала губы в тонкую черту оскорбленная подобным поведением Луна и позвонила в колокольчик.

Вместо секретаря в распахнутые двери влетела искомая кобылка, видимо подслушавшая под дверью:

— Согласна! – она вскинула голову и посмотрела на пытавшего ее трюфелями зверя. – Но только ради возможности лично понаблюдать за самой Спасительницей.

— Отлично, — улыбнулся враг всего живого, кидая ей один из любезно предоставленных Рэрити медальонов-аметистов. – Он позволит связываться напрямую с Магистрессами и отслеживать носящую точно такой же артефакт Твайлайт, — в глазах единорожки зажегся научный интерес. – Не рекомендую его вскрывать – таких всего-навсего десяток и принцип действия основан на методах связи Семьи.

Дракоаликорн встал:

— Так или иначе — желаю успехов. Всем, — он сделал короткий поклон Луне. – Отныне официальным представителем коллектива назначается Лентус Унлехрер – меня в городе уже завтра скорее всего не будет. Пора отправляться за подкреплениями, — он закрыл глаза и начал телепортацию, как вдруг в голову стукнулась давно просившая внимания мысль. – Кстати, мой предшественник лично уничтожил всех фелинообразных членов Семьи еще когда только-только разжижился – посему рекомендую незамедлительно свернуть вашу программу по их отлову.

Лентус бросил на него удивленный взгляд. Силин пожал плечами:

— Как-никак мы теперь полноценные союзники и превращение эквестрийских городов в очаги переносимых грызунами заболеваний более не входит в мои планы. Как и уничтожение кошек. Всё – до скорой встречи.

-
-…не заботьтесь для души вашей, что вам есть и чего пить. Взгляните на птиц: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы — и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? И об одежде что беспокоитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут, но говорю вам: и мудрейший из царей земных во всей славе своей не одевался так, как всякая из них. Если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Создатель так одевает, кольми паче вас, маловеры! – разносился над в кои-то веки притихшим кварталом голос прикованного к кровати инвалида. – Не задумывайтесь о земном, потому как всего этого ищут язычники, и потому как Взирающий на вас с Небес знает, что вы имеете нужду во всем этом…

Несколько тысяч пони – всё оставшееся от некогда великого Города население – молча стояли на крохотной площади и в переулках, с благоговением слушая избранную ими Истину.

-…ищите же прежде Царства Единого и правды Его, и это всё приложится вам, — державший над лицом калеки пухлую книгу единорог закрыл ее. — Итак, друзья мои: сам Агнец сказал нам не бояться завтрашнего дня или неопределенного будущего. Даже на одежду и питье Вседержитель распространяет Свое попечение и не один волос не упадет с головы нашей без ведома сотворившего нас. Да и хотя бы собственным плотским разумением рассудите – если Он с нами, то кто против нас? Разве зная сие возможно нам ужасаться?

Земной пони с шестернями на балахоне приподнял кровать до состояния глубокого кресла и явил аудитории излучающее спокойное дружелюбие лицо Савьера:

– И более того скажу вам, родные мои: не нам страшиться гибели тела, ибо она есть лишь переход из существования в сей юдоли скорби в жизнь вечную за Седьмыми Небесами, который всякий из следующих за Ним совершит в назначенный ему день и час к вящей славе создавшего нас Сущего во исполнение данного свыше предназначения и плана, утвержденного от начала вселенной — и нет в мире силы, способной то изменить, — широкая улыбка. – Итак, братья и сестры: возрадуемся, ибо все мы умрем! На молитву!

Почти синхронное преклонение колен и подобный шуму прибоя дружный шепот, перемежающийся краткими и громкими фразами отдельных индивидов.

Силин отключил слух – с его точки зрения подобные разговоры ну никак не предназначались для чьих-то ушей, однако со своим уставом в чужой улей не ползают – и снова разрешил себе слышать лишь когда горожане поднялись на ноги, начиная расходиться по домам.

Савьер ждал его, резонно предположив, что высящийся надо всеми дракоаликорн пришел именно к нему и даже поблагодарил за терпение:

— Не мог же я прервать столь своеобразную проповедь, — вежливо улыбнулся слегка нервничающий враг всего живого. – А почему по-эквестрийски?

— Неужели не очевидно? – ответил тем же пегас. – Чтобы пришедшие послушать нас местные жители также смогли понять о чем там болтают эти иностранцы. Ну и, разумеется, ради дальнейшего совершенствования моих сограждан в языке аборигенов.

— И вы правда верите в сказанное? – хмыкнул дракоаликорн.

— Разумеется, — кивнул калека. – Разве возможно Последователям бояться чего-либо в сем бренном мире? Ведь как-никак Ревнитель с нами.

— Забавное утверждение из уст практически не могущего двигаться существа, чей дом буквально на днях сожгли, а его народ взяли в плен, согнали с земли отцов и с тех обращаются где-то на уровне не очень домашних животных, — усмехнулся Силин, присаживаясь на ступеньки. – Или план на самом деле не так уж и неостановим?

— А с чего вы взяли, будто разрушение Города не являлось его частью? – развеселился Савьер.

Владыка тварей вопросительно поднял брови:

— Разве возможно для любящего Творца причинять созданиям столько горя и боли, разрушая самое средоточие их вселенной и выкидывая несчастных в желающий лишь их смерти мир?

— Кого любит Отец, того наказывает, порой попуская отсечь член, — он подвигал едва заметным кусочком левой ноги, — чтобы спасти душу. И разве существует родитель, столь ненавидящий детей, что попускает своим отпрыскам идти во тьму?

— И за какой же грех наказали Город? – поинтересовался враг всего живого, внимательно вглядываясь в собеседника. – Уж не за неуважение ли к властьпредержащим – печально известную Революцию?

— На мой взгляд — нет, — покачал тот головой. – Потому как восставшие уже давно сами пожали плоды своего возмущения, практически истребившись в междоусобице и последовавших за ней годах сражений. Мне кажется, наша Родина сгорела по другой, куда более важной причине, вполне вероятно даже не являющейся наказанием, но напротив – последней возможностью для всех нас, «стадзеров», выполнить-таки некогда возложенное на сию нацию Истиной и понячностью предназначение.

Инвалид замолк и устремил взор вдаль.

— И каково же оно? – не дождавшись продолжения, спросил дракоаликорн.

— «Итак идите, научите все народы, погружая их во имя Создателя и Спасителя и Господина, уча соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века. Аменц», — закончил он по-городски, после чего посмотрел в лицо собеседнику. – Странно, что вы этого не помните, ваше высочество. Впрочем, чего уж там – весь «ди Стадз» на долгие века намеренно забыл о нем, предпочтя закрыться со снизошедшим к нам Спасением в своем крохотном мирке и пренебречь долгом перед вселенной. Точь-в-точь, как когда-то поступил и Избранный Народ, — на его губах расцвела улыбка. – Слава Всеблагому за его безмерное милосердие – дарование нам еще одного шанса исправить причиненное собственным безразличием и леностью зло.

— То есть, вы РАДЫ уничтожению своей Родины? – добавил в голос пораженных ноток враг всего живого.

— Честно говоря, ваш покорный слуга бы предпочел, чтобы Город жил и благоденствовал до скончания времен, а его жители безбоязненно несли славную весть вдаль, всегда имея надежный дом у себя за спиной, – искренне ответил калека. – Но увы: мы пренебрегли данной свыше задачей, как делали это на протяжении многих поколений. А всё не оправдывающее своего предназначения, подлежит уничтожению.

— Не слишком ли радикально?

— Ничуть, – покачал он головой, — ведь всякое дерево растет и питается за счет солнца, воды и земли, отнимая их у другого, не произросшего на той же почве. И если оно не приносит доброго плода – значит живет зря и не имеет права занимать чужое место и потреблять ресурсы, которые мог применить более достойный.

— И кто же определяет «доброту» результата и достоинство иного? – прищурился Силин.

— Тот же, кто и срубает негодных, бросая их в огонь, разумеется, — еще шире улыбнулся Савьер. – Посадивший, взрастивший и собирающий.

— И какова же градация? Насколько «добрым» должен быть продукт, чтобы растению дали жить дальше?

— Он либо есть, – крыло вверх, — и тогда давший его живет – либо нет, — кончики перьев вниз, — в таком случае милостивый хозяин обычно обкапывает бесплодное и удобряет, даруя ему еще одну возможность оправдать свое существование. Если же оно этого не делает…

Международный жест отрубания головы.

— А если все плохи? Неужели весь сад будет уничтожен? – поднял бровь дракоаликорн. – И кто тогда будет возвещать Истину?

— Избранный Народ тоже думал, будто с ними ничего не случится лишь по причине избранности – данных их прародителю обетований — и потому не имел должного благоговения, зачастую не боясь нарушать указания свыше, — усмехнулся собеседник. – Они оказались не правы и отвергнуты — отдали свое место нам. Не возьми его Последователи или исчезни – и новые дети Поверившего Отцу воздвигнутся хоть из камней. Свидетели никогда не закончатся, ибо если план того потребует, то и мертвые воскреснут к жизни и с неба сойдет пламя и солнце с луной остановятся.

— Думаю, последний аргумент у местных жителей как-то особого впечатления не вызовет, а с прошлой недели – и второй уже не такая диковинка, — задумчиво хмыкнул враг всего живого. – Да и если вспомнить некого побежденного Спасительницей монстра, то и первый как-то не катит.

— Значит, подберем другие, — покорно склонил голову собеседник и неожиданно заметил, даже не меняя тона. – Скажите, а вы ведь не Кровавый Принц, не так ли? Что с ним случилось?

Силин сбился с мысли и надолго замолчал.

— На самом деле, я как раз и есть одно из тех двух существ, коих вместе прозвали «Кровавым Принцем». Конкретно родившееся из крови и смерти в жертвенном резервуаре, по идее уже не имеющее право на титул наследника Лордов, — перед ним зажегся извлеченный из памяти Лентуса образ восставшего из озера крови монстр. – Общавшийся же с вами жеребец достоин его как никто другой, ибо отдал ради Города всего себя и заплатил куда большим, нежели просто жизнь – собственной свободой. Стал используемым ради развлечения и получения прибыли рабом, — взятая оттуда же картинка с трудом выкарабкивающегося из ямы нового «Создателя Чудовищ». — Причем не просто безгласным инструментом, а всецело осознающим положение вещей инструментом в чужих копытах.

Дракоаликорн вздох и развеял изображения, заменив их воспоминанием из центра бури:

— Он сломался и покинул этот мир.

Собеседник повел себя в точности так, как и ожидалось – у него внутри разлилось огорчение и стыд, а губы прошептали:

— Значит, еще одна душа ушла в вечность, не примирившись с Создателем. Да простит меня за то Спаситель и даст мне в будущем дерзновение и мудрость не допустить подобной ошибки, — минута молчания, после которой Савьер поднял глаза. – Зачем вы пришли сюда, ваше высочество? Не говорить же о проповедях.

— Пожалуйста, не называйте меня больше так – и одного заместителя хватает. Имя мне Силин, — разобравшись тем самым с деталями, враг всего живого постарался собраться с мыслями. – Кстати, не вижу ничего плохого в том, чтобы обсудить провозглашаемую вами Истину. Как-никак я двенадцать лет носился бесплотным духом в окрестностях жертвенного резервуара и собрания некоего тайного общества в близлежащих руинах являлись для меня практически единственным регулярным развлечением. Ну, если конечно не считать за таковое приливающие сцены смерти детей и порой прилетающую поиздеваться надо мной Спасительницу.

— Неужели? – шевельнулось в нем удивление. И опасливое подозрение.

— Не волнуйтесь: «божественное вдохновение» изображал не я. В большинстве случае, — улыбнулся забавным воспоминаниям бывший пленник. – И хотя в целом многое из говоримого там мне нравилось, не могу не заметить заметить: далеко не все высказываемые вами и вашими соратниками мысли казались кровожадному монстру этичными.

— Как и моему предшественнику, — с легкой грустью кивнул пегас. – Однако и он и, позволю сделать предположение, вы, наверняка согласитесь с тем, что ради Высшего Блага приходится идти на жертвы. И под лежачий камень вода не течет, — калека вздохнул. – Впрочем, чего уж там: я был молод, идеалистичен и верил в собственные силы, как и право решать за других. Откровенно говоря, порой мне кажется, будто всё это, — обвод здоровым крылом остального тела, – не просто испытание, но наказание за те мечты и планы. Мы ведь готовились – по крайней мере, на словах – принести собственным согражданам столько страданий, сами не…

Инвалид ненадолго замолк, разгоняя скопившуюся внутри тьму, а затем продолжил:

— Это всё уже не важно, – чуть ироничная улыбка. — Слава Создателю за то, что Он в великой милости своей и всезнании не допустил нас до свершения сего греха, Сам, как и должно, соделав свою Справедливость и произведя Суд. Ныне светильник сдвинут – и нет в том нашей вины.

— Ну да, всё уже разрушили за вас, — фыркнул «Создатель Чудовищ». – На самом деле мы, как ни странно, очень похожи – я точно также пытался выполнить возложенный на меня долг и создать лучший мир, готовясь принести ради него в жертву очень и очень многое. И многих. Вот только меня остановили куда позже, чем следовало бы – и теперь мир пожинает плоды моих трудов.

— Твари, Орден Сумерек, Призвавшая Бездну и нашествие Тартара, — без грамма страха покивал Савьер. – Что кстати намерены делать по последним двум поводам?

— Да так, мелочи всякие, — отмахнулся враг всего живого и собрался перейти на детали, как вдруг углядел нечто, заставившее его остановиться на полуслове и резко сменить тему. – А что ОНА тут делает?

— В основном – смотрит в волшебный шар с картинками, — переведя взгляд в сторону с трудом передвигающейся в толпе жеребят зебры, отозвался инвалид. – Честно говоря, подобная одержимость немного настораживает, — он фыркнул. – Впрочем, как и само наличие представителя южных народов в сих краях, да еще и говорящего на трех языках. Вернее шепчущего.

— А я-то еще думал, куда это его дел, — задумчиво заметил враг всего живого. – Простите, мне нужно на минутку отойти.

Ребятня, судя по наличию лишь парочки индивидов в одежде по большей части местная, тут же при его приближении ретировалась, потерпев неудачу в своей кратковременной попытке утянуть за собой и отвлекшуюся от Хозяина Зекору. Кроме одного маленького стадзера, решившего сыграть в героя. На него никто не обратил внимания.

— Вечер добрый. С вами всё в порядке? – кобыла смерила его испытующим взглядом и кивнула. – Можно?

Она бестрепетно отдала транслирующий нечто полосатое артефакт.

— У тебя слишком мало времени, чтобы заниматься еще и ей, «Создатель Чудовищ», — раздался насмешливый голос в голове, — и можешь не волноваться: данный индивид хоть тоже является весьма интересным, однако дополнительных услуг не требует, а за оказываемые платит честно и твердой валютой. Следовательно – от меня ему ничего не грозит. Иди работай.

— Да, — выдохнул вздрогнувший дракоаликорн, не то чтобы совсем по своей воле протягивая белоснежного монстра обратно. – Только поаккуратней с ним. И про сон с едой не забывайте, хорошо? Я попрошу горожан о вас позаботиться.

Зебра прошептала слова благодарности и вновь уставилась в показывающие ее соплеменников глубины. Стоило ужасному врагу всего живого отойти, как уроженку далеких земель тут же окружили высыпавшиеся из укрытий жеребята, а давешний защитник вновь потянул полосатую кобылу куда-то в сторону жилых домов.

— На самом деле ваш заместитель уже дал соответствующие распоряжения, заметив при этом, что она де «отвлекала Малыша», — Савьер подавил зевок. – Мы, разумеется, предоставим сей экзотической фигуре максимально возможный в современных условиях комфорт.

— Ей сейчас немного надо, — задумчиво покачал головой смотрящий вслед очередной жертве Силин. Затем посмотрел на появляющиеся в небе звезды. – Да я и правда опаздываю. К делу: вы часом не хотели бы их вернуть? — кивок на ноги и обрубок летной конечности.

— Не знаю даже, глупый ли это вопрос или просто издевка, — откровенно заметил Савьер где-то спустя полминуты. – Потому как ответ очевиден. Впрочем, сомневаюсь, что это пустопорожний интерес и потому говорю сразу: у меня нет намеренья…

— Не волнуйтесь: душу за исцеление забирать цели не имею, — не удержался от хищного оскала Силин. – На самом деле всё наоборот – моя чудовищность жаждет принести достойный плод покаяния.

— Тогда вам лучше начать с тех, кого вы действительно лишили чего-то важного, — отозвался вскинувший голову пегас, запинывая поднявшуюся внутри волну чувств. – Потому как можете мне поверить: я счастлив таков, какой есть и мой внутренний мир не зависит от внешнего благополучия. В отличие от…

Кивок на едва освещенный Кантерлот.

— Очень благородно. И глупо, — усмехнулся дракоаликорн. – Не беспокойтесь: в списке вашего покорного слуги МНОГО пунктов. И мало времени. Тем не менее, «тот идиот, что спас эту…неприятную личность» стоит в нем одним из первых. И поэтому жуткий владыка тварей просит вас позволить ему оказать вам помощь – во спасение собственной и не только души.

— Праведный верою жив будет, — степенно возразил Савьер. – Делами же прощения не заслужить.

— Помню, — смиренно кивнул Силин. – Но всё же, скажите честно: вы хотите вернуть себе конечности – хотя бы ради лучшего управления надеющимися на вас?

Собеседник совсем разнервничался, видимо подозревая какой-то подвох. Еще чуть-чуть – и он ответит нет…

— Да, — неожиданно выстрелил калека и облегченно вздохнул, восстанавливая внутренний покой. – Если конечно это не нанесет вреда мне или другим.

— О последнем не беспокойтесь, а вот с первым есть проблем, – враг всего живого ненадолго задумался и вывалил как есть, — а именно весьма много боли на протяжении как минимум нескольких дней. Ну и, разумеется, некоторая приобщенность к Семье – без какого-либо контроля разума, разумеется.

— Эх, а я-то уж понадеялся, будто вы просто пришьете мои неведомым образом сохранившиеся ноги обратно, — понимающе кивнул калека и серьезно посмотрел в глаза чудовищу. – Вы правда делаете это в покаяние? Обещаете, что не воспользуетесь моим согласием для порабощения?

— То есть, собственно частичное превращение в члена Коллектива вас не беспокоит? – уточнил дракоаликорн.

— Пока мой дух и душа свободны, а тело им подчиняется – нисколько, — легко отмахнулся пегас. – Откровенно говоря, не возражаю даже и против небольшой модификации – меня всегда восхищали те мембраны на крыльях…пардон. Не буду наглеть.

— Я обещаю, — торжественно дал слово Силин, откидывая одеяло и оценивая объем работ. – Увы, одним «встань, возьми постель твою и ходи» мне ограничится не удастся, но результат тем не менее почти гарантирован – один раз-то получилось. Вроде бы. Главное – не увлекаться…

Тяжкая доля няни.

Ну и возвращение казалось бы ушедшего зла.

https://www.youtube.com/watch?v=LFt-iSxjmGs

-…мы решили, что в Кантерлоте стало уж слишком неспокойно и рожать в ситуации, когда чуть ли не все больницы забиты ранеными членами Ордена просто-напросто неразумно, — заметно изменившимся чуть ли не до смущения и робости голосом отвечал фанатик. – Слава Преподобной: сразу несколько поселившихся на юге семей братьев и сестер предложили нам кров, стол и возможность переждать сие время перемен вдали от разворачивающихся грозных событий.

— А это и правда «вы» решили? — также совершенно иным, слегка насмешливым, однако с почти материнскими нотками, тоном уточнила Трикси, вопреки всем ожиданиям не помянув Великую и Могучую. – Как-то не верится мне, чтобы наша буквально до смешного ответственная общественная активистка вдруг взяла и бросила столь явно нуждающихся в координации и руководстве сограждан, пусть бы они даже плевать на нее хотели и за пони не считали.

Единорог потупил взор, будто какой-то пойманный с поличным за съедением всего варенья жеребенок.

— Всё ясно, — с видом выносящего вердикт судьи кивнула волшебница и по-родственному похлопала его по плечу копытом. – Ничего: раз тебе удалось таки ее уломать – значит она, пусть лишь отчасти и глубоко внутри, но согласна с необходимостью временно переехать в менее бурлящие места, — жеребец поднял просветлевшие глаза. – А вот тот факт, что ты в такой ответственный момент бросил свою жену и приехал сюда…

Твайлайт с удивлением моргнула – ей вдруг стало как-то неуютно от этого осуждающего цыканья. Представитель же сильного пола вовсе сжался как нашкодивший кот.

— Но ведь Спасительница вернулась! – страстно, хотя без прежних сумасшедших ноток в голосе и с явно ощущаемым желанием оправдаться, воскликнул фанатик. – Я же не мог, не имел права…

— Оставлять находящуюся в положении супругу и ехать за тридевять земель в прямо скажем не шибко гостеприимный Кантерлот, дабы проверить какие-то дурацкие слухи, — сурово прервала его волшебница. – Ты ведь понимал: дороги нынче не просто «беспокойны», а смертельно опасны, в самом же городе наверняка полно всяческого отребья, жаждущего нажиться на чужой беде. Одинокого единорога вполне могли покалечить, а то и вовсе убить – и что тогда делать нашему Мэру? Неужели тебе самому не стыдно быть настолько бесчувственным эгоистом? — ученица Селестии чуть не хихикнула. — Тебе есть чего сказать в свою защиту?

— Пути до нас всего-то несколько дней, — вперив взгляд в мостовую, с упрямыми нотками забурчал тот, — и к тому же со мной отправился еще десяток братьев, также оставивших дома и семьи в надежде увидеть Ту, кого мы всё это время ждали. И разве вы сами не пришли сюда за тем же самым?

— Нет, — в голосе послышались прежние ледяные нотки, — Великая и Могучая Трикси прибыла в Кантерлот вовсе не ради лицезрения Спасительницы. Целью Великой и Могучей Трикси являлось куда более достойное Великой и Могучей Трикси деяние – спасение всей Эквестрии от вновь пробудившегося Зла.

— Так значит Создатель Чудовищ действительно…восстал? – с едва заметными искрами ужаса шепотом уточнил маг и тяжело выдохнул, увидев как собеседница кивнула. Впрочем, страх испарился почти мгновенно, сменившись чуть ли не экстазом. – Восславим же Преподобную, вернувшуюся к нам в момент величайшей нужды, дабы спасти нас от порождения собственных прегрешений! Монстр падет…

Изображающая стоящую как бы ни причем бежевую кобылку с голубоватой гривой Твайлайт не выдержала и отвернулась, машинально прикрывая лицо копытом. Вид этих светящихся радостью и уверенностью в ее величии глаз буквально раздирал волшебницу на части.

По счастью экзальтированный фанатик не обратил внимания на странное поведение незнакомой представительницы прекрасного пола, а как раз заметившая его сторож поспешила прервать неожиданно набросившегося на них жеребца вопросом:

— Ты разве не слышал о том, что мы более не враги с тварями?

— Да – и долго не мог этому поверить, – мгновенно помрачнел жеребец и бросил на собеседницу испытующий взгляд. – И до ваших слов у меня еще оставались крохи надежды на обман…

— Это правда – можешь не сомневаться, — уверенно тряхнула головой в шляпе волшебница. — Как истинна и весть о новом противнике из другого мира.

— Да, Тартар, — как-то нехорошо проговорил единорог. – Источник Зла, открытый тварями ради возможности оболгать Преподобную и втереться в доверие к предавшим Ее заветы фиолетовым…

Волшебница бросила на охраняемую кобылку странный взгляд, несколько минут помолчала и со вздохом прервала излагающего довольно популярную и вовсю используемую нынче теорию заговора, начав объяснять, как всё произошло на самом деле. Без приукрашиваний или обвинений – просто сухой и краткий пересказ последних событий, к концу которого глаза фанатика превратились в два колодца скорби. Он снова уставился в мостовую.

— И ты…Трикси, — так бы мог говорить труп, — прода…поддалась лжи…

— Посмотри на меня, — неожиданно приказала та дрогнувшим голосом, поднимая собеседника за подбородок. – Это Я привела тебя к твайлиизму и ввела в мною же созданную «семью», а затем вела вас всех через несправедливость и пламя, оберегая как родных детей! И ныне, после всего увиденного и услышанного, всех тех великих событий, горя и потерь, кои мы претерпели стоя нога об ногу – даже ТЫ не веришь мне?

Спрашиваемый промолчал, однако взгляд выдал его с головой. Голубое копыто поднялось для пощечины, однако остановилось на полпути и вместо оплеухи оскорбленная до глубины души волшебница вдруг рассмеялась. Кратко и зло.

— Фанатики, – звучит как плевок. — Все вы и правда одинаковы: даже с пляшущими прямо у вас перед носом фактами предпочитаете счесть за истину вами же самими записанные «заповеди» в собственных головах. Хотя как будто следовало ожидать чего-то иного от брата Томаса – пони, готового ради плюшевой игрушки пойти на подлог и шантаж, подставляя целый город…- кобылка осеклась и закрыла глаза, пытаясь восстановить душевное равновесие. Не получилось. – Что ж, ладно: можешь и дальше считать Великую и Могучую Трикси легковерной дурочкой или обманщицей – она и правда часто таковой являлась – но позволь продемонстрировать персону, коей ты ОБЯЗАН поверить.

В прямом смысле мечущие крохотные синие молнии глаза уставились на мгновенно предсказавшую надвигающееся событие Твайлайт. В голове сразу зашевелилась телепортация, но казалось бы уже доведенное до автоматизма заклятье в последний момент застопорилось – разум опять подсунул картинку того, старого Кантерлота Селестии, вместо нынешнего. В задержавшуюся единорожку ударила зеленая вспышка, на миг ослепившая казалось бы единственную, способную снять маскирующие чары волшебницу…

— Вот твоя «Спасительница», — четко проговаривая каждое слово, произнес торжествующий голос. – И она готова подтвердить ВСЁ мною сказанное, — требовательный, не допускающий и капли сомнения в собственной правоте тон.

Ученица Селестии посмотрела на свои вновь ставшие фиолетовыми ноги. Всей кожей ощутила впившиеся в нее десятки взглядов со всей улицы и открытых дабы понаблюдать за перепалкой окон наспех сколоченных домов. Увидела стремительно наполняющиеся сумасшедшим счастьем глаза фанатика и колючее, выдающее немалую внутреннюю боль и жажду выражение лица Трикси.

Куда угодно…

-
Она очутилась на втором этаже какого-то полуразрушенного здания и первые секунды просто приходила в себя.

А затем разрыдалась.

Позорно, глупо, по-детски.

Наплевав на обещание больше так не делать, данное сестре ее учительницы.

Почему они так со мной?

За что все эти пони боготворят ту, кого должно ненавидеть? Зачем выдумывают ложь, ищут неправду в словах защищавших их десятки лет орденцев, обвиняют саму Принцессу…связные мысли закончились и кобылка просто завыла на одной ноте, не заботясь о том, услышит кто или нет. Тело попыталось собраться в привычный комочек…

…и вдруг кувырком полетело вниз, прямо на кучу крайне негостеприимно выглядящих обломков, лишь чудом не напоровшись на гвозди и сильно расшибившись о сваленные на полу куски штукатурки.

Боль отрезвила Твайлайт, вырвав из чуть вновь не поглотившей единорожку пучины депрессии. Какое-то время волшебница просто лежала на груде мусора, приводя в порядок сознание и заталкивая не ведущие ни к чему хорошему мысли как можно глубже. Однако злость уходить не собиралась, лишь перебравшись с самой «Спасительницы» на так славно подставившую ее «охрану».

Какой псих вообще настоял на подобном сопровождении? Ежели они и правда беспокоятся за обрекшее их всех на гибель чудовище, то лучше бы послали с ней пару стражников, а если причиной является боязнь ее нового перерождения во врага Эквестрии – то разве одна-единственная хвастунья в состоянии чем-либо этому помешать? Даже телепортироваться не умеет.

На ум пришла картинка бегающей по городу кобылки в синем плаще и шляпе, торопливо расспрашивающей каждого встречного «не видели ли вы тут Спасительницу» и с ужасом представляющую себе наказание за провал данного вроде бы самой Принцессой задания.

По губам появилась быстро погасшая улыбка. Ученице Селестии стало стыдно.

Сразу по нескольким причинам: во-первых, назвала Луна сумасшедшей, пусть и только в мыслях. Во-вторых: радуется чужим неприятностям. Ну и в-третьих…

— Великая и Могучая Трикси нынче куда более соответствует сему званию, нежели прежде, — произнес элемент Магии вслух, с кряхтением поворачиваясь на бок.

Оказавшая ей такую хорошую услугу боль решила на всякий случай подзадержаться, заодно напомнив кобылке о тех таблетках, коими снабдила свою подданную правительница Эквестрии с указанием съесть «если вдруг станет совсем плохо».

Любой хороший студент знает: заранее – значит лучше.

Лекарство подействовало почти сразу – спустя считанные минуты она уже будто лежала на облаке и предавалась отвлеченным размышлениям на тему «как это голубой задаваке удалось настолько поднять уровень собственного мастерства за каких-то жалких пятнадцать лет»? Все эти полеты, молнии, прохождение сквозь стены и прочие порой вовсе неизвестные лучшей воспитаннице самой Принцессы Селестии трюки — откуда у вроде бы избравшей ремесло балаганной актрисы волшебницы такие знания? Кто ее учил?

Взять хотя бы маскирующее заклинание: ее, Твайлайт, собственная разработка, полученная при исследовании пытавшихся втереться в их маленькую группу Сопротивления чейнджлингов, но при этом она и сама не полностью помнит, как работают данные чары – записывать тогда находилось время далеко не всё, а использовался сей метод крайне редко — ведь твари чуют своих не по внешности. Так каким же образом Трикси, которая и видела-то его наложение всего пару раз, удалось с первой же попытки содрать камуфляж? Кстати…

Рог послушно зажегся, облекая свою носительницу в новую, темно-серую шкурку. Грива и хвост стали двух оттенков зеленого. Пару минут полюбовавшись получившимся результатом, единорожка вспомнила, что вроде собиралась куда-то пойти.

— Спайк! – подкинуло ее на ноги ударившее в голову имя.

Точно: они направлялись к воротам, затем куда-то направо и до пещеры, из которой он по какой-то причине не может выйти.

Шатающаяся кобылка торопливо вышла за порог и огляделась. Ничего знакомого – просто куча разной степени разрушенности зданий, каких вроде бы полно в новом Кантерлоте. Так куда же направиться?

Слабо воспринимающий происходящее мозг впал в ступор, пытаясь сгрести разбегающиеся мысли в кучу, и тем самым превратив победительницу Создателя в редкий вид качающихся статуй на всё время размышлений.

Неизвестно, чего бы из этого вышло, кабы сим периодом бессознательности не воспользовались органы чувств, от скуки решившие обостриться и донести до кобылки едва слышный на фоне прочих звуков плач.

Новая информация достигла никогда не спавшей гражданской ответственности и та пинками заставила жаждущий отдохнуть разум перестать валять дурака и напрячься. Его попытка откосить через проверку на издание сих звуков самой Твайлайт дала отрицательный результат, принудив после недолгого юления сделать-таки требующий незамедлительных действий вывод: в беде некто другой.

Ноги неуверенно понесли ее в сторону слабо различимых рыданий, вскоре приведя к некоему не сильно отличавшемуся от прочих рассыпавшемуся домишку у самой горы. Четко слышимые ныне всхлипы раздавались из-под горы обгорелых бревен, в которой после некоторого периода разглядывания ученица Селестии обнаружила маленькую – разве только для жеребенка – норку.

— Эй, тут кто-нибудь есть?! – крикнула она внутрь, едва на растянувшись на покрытой мусором и гарью мостовой.

Плач мгновенно прекратился, превратившись в сдавленные вздохи.

— Я знаю, что ты там! – уверенно стукнула копытом по камням кобылка. – Чего случилось? Застрял?

Ответа не последовало.

Поразмышляв пару минут, единорожка решила не ждать отзыва, без лишних проволочек подняв всю кучу горелого мусора и довольно неаккуратно грохнув ее посреди улицы.

Перед ней сидел жеребенок – маленький пегасик, скорее всего моложе Скуталу.

Намного моложе – поправила почти не затронутая лекарством часть мозга – ведь она сейчас уже совсем взрослая. Не важно.

Запачканная розоватая шкурка, спутанная оранжевая грива, белая повязка с угольными пятнами на копыте и испуганно смотрящие с чумазого лица зеленые глазки.

— Не волнуйся: я тебя не обижу, — пообещала Твайлайт, непроизвольно шлепаясь на грязные камни. – Ты потерялся?

Ребенок молча расправил крылья и упорхнул куда-то вбок, быстро покинув поле зрения заторможенной спасательницы. Обернувшись, она никого не обнаружила. Потерявший цель разум вновь впал в ступор, пытаясь одновременно определить следующую задачу и разрешить загадочное исчезновение предыдущего объекта.

Встряхнул ее лишь вскоре показавшийся из-за поворота новый источник информации в виде запыхавшейся и периодически громко кашляющей земной кобылки среднего возраста в какой-то многокарманной и совсем не нарядной коричневой одежде. С пытливо оглядев тупик и видимо не найдя искомого, она подошла к так и сидящей перед разваленным зданием единорожке.

— Простите, — произнесла она с сильным акцентом, будто бы стремящимся превратить все «т» в «цс» и добавить где попало «з». – Не видели вы тут дитя?

— Смешно говорите, — не удержалась витающая в облаках кобылка от хихиканья.

— У меня потерян ребенок, — не обратила собеседница внимание на ремарку. – Где-то здесь. Не видели?

Она закашлялась.

— Видела, — собралась с мыслями воспитанница Принцессы. – Плакал под обломками. Я его освободила и он улетел. Пегасик такой, маленький, правильно?

— Куда ушел? – вцепилась в нее хрипящая иностранка.

Светящаяся в ее глазах тревога пробилась сквозь заполнившую разум Твайлайт сладкую вату и нажаловалась на него совести, коя тут же отправилась на разборки.

— Не…знаю, — на порядок более нормально проговорила слегка очухавшаяся волшебница. В голову стукнулась идея. – Сейчас.

С рога сорвалась воспарившая ввысь небольшая искра, через пару секунд рассыпавшись над округой тут же начавшей собираться в спирали золотистой пылью, самая крупная из которых указала на полуразвалившуюся будочку в паре домов от них.

Заклятье поиска высших организмов вновь не подвело, пусть в этот раз речь шла вовсе не о засадах.

— Готс зи данкзс, крайнс, ты здесь! – с радостным облегчением выдохнула забавно произносящая слова незнакомка, обнаружив за держащейся на одной петле дверью уже виденного Твайлайт жеребенка. – Я так испугалась…

Пегасик недоверчиво посмотрел на подковылявшую вслед за искательницей волшебницу и вжался в дальнюю стенку. Кобыле пришлось еще несколько минут уговаривать его прежде, чем дитя таки сдалось протянутым к нему копытам, не переставая подозрительно смотреть на единорожку.

— Ваш сын? – поинтересовалась плавающая где-то между явью и сном студентка Селестии.

— Нет, — отозвалась та, чистя личико капитулировавшего представителя крылатого племени смоченным из фляжки на поясе платком. – Своих отправила с семьей брата уже на пятый день исхода. Мне в любом случае недолго осталось, а так хоть…- она снова закашлялась, отвернувшись в сторону.

В эквестрийке зародились определенные подозрения, видимо чересчур явственно отразившиеся на ее лице.

— Не волнуйтесь: не заразная, — понимающе кивнула иностранка, возвращаясь к осмотру и приведению в порядок удерживаемого объекта. – Будь иначе – не доверили бы детей. Даже несмотря на необходимость.

— То есть? – не поняла Твайлайт.

Ответа пришлось ждать довольно долго – видно сложно подобрать слова:

— Злой гриб внутри.На воздухе почти не живет. Нужно очень-очень долго пробыть в земле, чтобы укоренился.

— Ясно, — протянула ничего не понявшая единорожка. – Тогда откуда у вас жеребенок?

— Нашла, когда упал огонь с неба, — помрачнев, ответила собеседница, закончив исследование и видимо оставшись довольна результатом. – Забился, «глупыш», в самый угол и чуть не сгорел. Хотели отдать вашим, но он почему-то всех боится. Молчит. Имени не говорит. Оставили пока не найдутся родители с нами.

— А они найдутся? – ляпнула она, не подумав.

— Обязательно, — уверенно ответила кобыла и наклонилась к малышу. – Если кое-кто будет хорошо себя вести и перестанет убегать.

Жеребенок замотал головой и вцепился ей в ногу.

— Ну, мы пошли, — с удовлетворенным видом вернула глаза к скрывающейся «Спасительнице» иностранка. – Как раз пора обедать, — минутная пауза. – А вы не заблудились?

— Заблудилась, — с готовностью кивнула Твайлайт. – Отведите меня, пожалуйста, к воротам.

— Не могу – должна следить за детьми, — критический взгляд на смотрящую в ответ с просящим видом эквестрийку. – И не думаю, что вам стоит выходить так.

— Но мне очень нужно! – взмолилась та.

Еще один требовательный и оценивающий взор, явно не впечатленный ее жалобным видом.

— Я доведу до нашего квартала – там кто-нибудь поможет, — наконец протянула ей ногу кобылка. – Тут недалеко.

— Вы точно хотите продолжить путь? – дотронулся кто-то до плеча.

— Что?! – дернулась впавшая за время ожидания в своеобразную разновидность сна наяву Твайлайт. – Куда?

Обратившаяся к ней странно знакомая кобыла какое-то время молчала, вглядываясь ей в лицо, после чего неожиданно предложила:

— Может поедим?

Единорожка хихикнула – уж больно смешно прозвучало последнее слово. Или это просто лекарство всё еще продолжает действовать? Впрочем, акцент в любом случае забавный…

— Вы наверняка голодны, — ее мягко, но настойчиво затащили внутрь недавно отремонтированного здания, на поверку оказавшегося чем-то средним между детским садом и школой – во всяком случае детей тут обитало много, причем различных как по возрасту, так и по виду.

Твайлайт завели в небольшую залу в конце коридора, видимо являющуюся трапезной: несколько длинных столов, прилавок с кучей кастрюль и дополнительным выходом в углу, несколько умывальников, плакаты с жующими пони и непонятными надписями на стенах и штук тридцать жеребят, которым самое время идти в первый класс, сидящих на тщательно отполированных скамейках. Большинство почему-то в одежде.

— Устройтесь, — волшебница послушно опустилась на подставленный ей стул за единственным в помещении не навевающим воспоминания о детстве предметом фурнитуры.

Провожатая на какое-то время оставила ее в покое и ученица Селестии, дабы как-то заполнить царящую в голове пустоту, начала разглядывать обедающих представителей младшего поколения. В глаза сразу бросилось, что одетые малыши в большинстве своем отличаются от нормальных по целому ряду признаков: от чуть иных черт лица и зачастую не самого здорового вида до очевидного различия в поведении – пока их нагие собратья весело толкались, шептались и во все глаза смотрели на незваную гостью, чужие жеребята дисциплинированно ели суп, стараясь поддерживать правильную осанку и соблюдать правила этикета. Как только кто-то расправлялся с первым он тут же аккуратно, дабы не задеть соседей, вставал и шел к забаррикадировавшейся раздатчице, где без единого вопроса или жалобы получал не шибко аппетитное второе, после чего тихо возвращался на прежнее место.

Ей вдруг почудилось нечто жуткое в этом молчаливом, исполненном совершенно несвойственного для пони столь юного возраста порядка и целеустремленности движении…

— Простите за задержку, — одернули единорожку от начавших формироваться мыслей. – Наша посуда слишком мала – пришлось сходить в другую секцию. Ешьте. Платы не надо.

На круглом столике перед Твайлайт лег поднос с несколькими тарелками. Овес, слегка пожухлый салат, кучка фруктов и нечто перисто-желтоватое.

— Цзауэрхкраутс, — заметив ее замешательство, произнесла севшая напротив кобыла. – По-особенному приготовленная капуста. Чтобы оставаться съедобной долго.

Студентка Принцесса вежливо кивнула, поблагодарила и принялась за угощение, тем не менее не рискнув попробовать явно чуждое эквестрийскому духу блюдо. Нельзя сказать, будто она ощущала голод – просто вконец обленившийся мозг пришел к выводу, что согласие будет куда менее затратным и сложным действием, нежели отказ, его объяснение и последующий поиск новых целей.

Вкуса практически не ощущалось.

Пару минут понаблюдав за ней, собеседница извинилась и встала, ласково приказав взволнованным появлениям странной гостьи жеребятам вернуться к трапезе, после чего стала помогать по какой-то причине не шибко уверенно обращавшимся со столовыми приборами.

Единорожка долго не могла справится со своей порцией – спасибо едва шевелящимся конечностям и никак не желающим смотреть на мир нормально глазам. Вопреки ожиданиям, поевшие дети в основном оставались в зале, видимо ожидая друзей. Стоило последнему из одетых доесть, как давно отобедавший и выглядящий значительно лучше других ребенок, сидевший почти во главе стола, резко встал и произнес нечто, весьма сильно смахивающее на команду. Тут же практически все чужеземные малыши встали и начали вразнобой бубнить на своем языке , причем кое-кто из эквестрийцев вроде бы даже стал им подражать.

— Амэнц! – громко произнес заводила где-то через пять минут, после чего сделал чуть неуклюжий полупоклон в сторону пожилой раздатчицы и воспитательниц. – Данкс!

Дети повторили ритуал слово-в-слово, а затем последовали за своим полководцем из комнаты, пытаясь имитировать его отчаянные потуги на марширование. Твайлайт не удержалась и захихикала.

— Порой так хочется, чтобы все дети стали такими же послушными, — растроганно заметила снова севшая рядом с ней кобыла. – Хотя говорят, будто и…Принцз вел себя чуть ли не образцово.

Непонятный грустный вздох и недовольный взгляд на нетронутую «капусту», однако голос остался всё таким же мягким и располагающим:

— Вы ощущаете себя здоровее?

— Да, — после краткого анализа собственного состояния, отозвалась единорожка.

— Хорошо: может расскажите, какое обстоя…

Их прервал радостный визг из коридора, а спустя несколько секунд весь дом захлестнул топот десятков маленьких копыт. Собеседница что-то быстро сказала и встревожено покинула комнату, однако на сей раз и правда почувствовавшая себя лучше ученица Селестии последовала за ней.

Перед выходом столпилось великое множество жеребят от где-то среднеклассников до чуть ли не младенцев, коих в большинстве своем поддерживали более старшие товарищи. И вся эта масса галдела и улюлюкала, с жадностью смотря на вносимые внутрь несколькими взрослыми пони шевелящиеся картонные коробки, почти мгновенно исчезавших под лавиной тел дорвавшихся первыми.

Бедлам стоял знатный – пока отовсюду не начали разноситься строгие окрики воспитателей, быстро перешедших от слов к делу и в том числе применяя физическое насилие – шлепки – разогнавших возбужденное будущее по комнатам.

Успевшие попасть в загребущие детские копыта контейнеры оказались злодейским образом вскрыты, опустошены и разодраны в клочья.

Кашляющая кобыла, в которой нашла свой якорь прячущаяся Преподобная, с возмущенными нотками обратилась к новоприбывшим жеребцам. Те ответили ей с улыбкой до ушей нечто такое, отчего проводница явственно смутилась и с какой-то новой эмоцией посмотрела на доставленный груз, по дороге заметив и застывшую сбоку Твайлайт.

— Не могли принести потом, после работы? – намекающий кивок на эквестрийку.

— Сложнее, — с каким-то гавкающим придыханием отозвался морщащийся перед каждым словом рослый пегас в черной куртке. – Здесь…творения со всего участка. Эксвездриан тоже. Пришлось бы разносить каждый. Неэффективно.

— Сейчас зрелые должны работать, а место для детей найти сложно из-за постоянного бегства, поэтому у нас много ваших жеребят. Вечером уходят домой, — задумчиво глядя на проблемные объекты, пояснила земная. – Ладно. Ради случая можно разрешить. Всё равно уже видели. Но правильно.

Несколько коротких команд — и перед таинственными контейнерами образовалась живая стена из работников учреждения.

— По одному! – дежурившие у комнат воспитатели открыли двери и встали в проеме, сдерживая лавину жаждавших выйти в коридор детей. Особенно тяжко приходилось с норовящими пролететь выше пегасами, но видно подобное происходило не в первый раз и благодаря слаженной работе персонала в коридор удавалось прорваться лишь избранным, тут же вприпрыжку несшимся ко входу и кричавших в почти приличном порядке. Пока не получали вожделенную…

— Кошку? – не поверила своим глазам Твайлайт. – И вот из-за них всё это столпотворение?

Старшая – судя по безоговорочно доверенной ей роли переговорщика – воспитательница ответила удивленным взглядом, который впрочем продержался недолго:

— Для нас значат много, — передав руководство раздачей не успевшему вовремя ретироваться пегасу, она копытом предложила идти за собой.

Мимо всё еще покачивающейся единорожки протиснулся давешний дисциплинированный бутуз, подозрительно шмыгающий носом и прижимающий к груди оранжевого в серую полоску пушистого зверя с биркой на ошейнике.

Они зашли в нечто среднее между кладовкой уборщицы и кабинетом, причем вероятно исполняющим обе эти функции.

— Здесь тише – и не мешаемся под ногами, — собеседница закрыла дверь и села за узкий стол великодушно отдав гостье единственное кресло. – В нашей Родине после гибели Принцз почти не имелось животных: в землю загнать тяжело, любят сбегать, а наверху – смерть. Мало, совсем мало. Когда вернулись под небо, пережившие приносили великую пользу – чуяли…ферсухстьерц, убивали…сшадлинкс, радовали. И часто гибли. Кошки особо – самые умные, ласковые, очень полезные, но слишком рисковые, — печальный вздох и нотки ностальгии. — Моя собственная умерла, откусив голову ядовитой…вилцзетьер. Спасла всех и сама исчезла. И так почти всегда. Разве возможно не ценить? К концу первого года остались жалкие десятки и потому порой их берегли собственной жизнью…

Волшебница попыталась себе это вообразить. Почему-то представился рыцарь в сияющих доспехах, спасающий фелинообразного дракона от желающей погладить его принцессы. Сквозь зубы вновь прорвалось хихиканье:

— Простите, — потупила она глаза, заметив резко ставший осуждающим взгляд.

— Когда привели в Эквестрию, оказалось намного больше животных. Все радостно начали брать себе, — вроде бы сменив гнев на милость, продолжила иностранка. – А потом вдруг пришли…лиламёрдэз и потребовали отдать, говоря про опасность. Все испугались, некоторые даже пытались прятать…

В дверь постучали и произнесли пару слов на их наречии.

— Теперь вернули и все радуются – не думали, что еще увидят, — быстро завершила повествование земная, вставая. – Я сейчас.

Лишившись таким образом объекта для концентрации стремящегося уйти на боковую внимания, Твайлайт попыталась заменить ее разглядыванием помещения. Не вышло – видимо лекарство тоже лишь взяло перерыв на обед и ныне с новыми силами устремилось в бой. Она уже даже не помнила, зачем вообще его приняла. Мир медленно, но верно погружался в искрящиеся золотистые облака, весьма недвусмысленно и откровенно соблазняющие плюнуть на все эти витающие где-то на границах сознания «очень важные вещи» и поспать на себе.

Передние копыта сами собой легли на заваленный бумагами столик, сформировав удобную колыбельку для головы, в которой уже мирно тикали часы из ставшей ей домом библиотеки, а где-то там, внизу, мирно похрапывал верный помощник номер один.

— Простите за задержку, — смутно раздалось сзади. – Поспорили за первые коробки – кто-то взял чужих кошек. Обменяли на новых бездомных…

-
— Что значит «не могу ее найти»?! – вскрикнул, не сдержавшись, Крим и тут же почувствовал порыв ветра от собственных замахавших крыльев.

— А разве возможны разночтения? – мрачно уточнила Трикси, прикрывая ему рот копытом.

Жеребец довольно невежливо откинул не дававшую ему говорить преграду и яростно зашипел:

— Но у тебя ведь аметист! И собственные заморочки! Как ты могла потерять саму…

Губы сжались без приказа от мозга.

— Звездочка-то вот, — продемонстрировала она копию висящего на ней амулета, — валялась на полу в какой-то развалюхе – не знаю уж догадалась ли она о слежке или просто случайность – моя же собственная магия внезапно перестала работать.

Бывший мэр гневно сдвинул брови и показал на свой рот.

— И не смотри на меня так, — несмотря на приказную форму, в ее голосе четко чувствовались просящие нотки. – Я сама всё знаю и в нотациях не нуждаюсь. А вот в помощи – очень даже.

От этого умоляющего взгляда пегас почти мгновенно остыл, сложил крылья и задумался:

— Поясни «магия перестала работать». Это с тобой что-то случилось или…Спасительница специально попыталась скрыться?

— Второе, — категорично отозвалась единорожка. – Тебя я нашла без проблем.

— Ясно, — кивнул жеребец и начал размышлять вслух. – Мотив? Два варианта: ей надоело постоянное наблюдение и волшебница просто решила немного от нее отдохнуть. Или на самом деле всё намного хуже и Твайлайт Спаркл ушла из твоего поля зрения ради осуществления некоего противоречащего интересам Эквестрии акта.

Трикси воззрилась на него с недоумением.

— А поскольку всегда надо готовиться к худшему, будем действовать в соответствии со вторым предположением, — закончил Крим, в голове которого сформировался набросок плана действий. – Во-первых: необходимо срочно оповестить…

— До нас донеслось имя любимой ученицы нашей сестры, — раздалось сзади. – Не имеете ли вы желания поделиться темой беседы со своей правительницей?

Пегас, успевший как-то позабыть, где находится, вздрогнул и сжался. Разум начал лихорадочно искать способ отвертеться от ответа, в итоге выдав:

— Ничего заслуживавшего вашего августейшего интереса…

— Позвольте нам самим решать, что достойно внимания Принцессы, а что нет, — Луна бросила на начавшего покрываться потом жеребца испытующий взгляд. – Итак?

Задуматься над следующим вопросом – как выгородить провалившую задание жену – бывший мэр не успел.

— Я не оправдала возложенного на меня доверия, ваше высочество, — вышла вперед и застыла в глубоком поклоне Великая и Могучая Трикси. – Отданная на мое попечение Твайлайт Спаркл сбежала и более того – скрыла себя от моей следящей магии. Мне пришлось обратиться за помощью к мужу…

— И он скорее всего уже придумал план действий, — Принцесса вернула свой взор к нему и произнесла. – Данное событие определенно стоит нашего вмешательства – впредь прошу не пытаться утаивать подобное.

— Разумеется, ваше высочество, — склонился пегас.

— Отдайте распоряжения по поиску Твайлайт Спаркл и возвращайтесь, — приказала владычица Эквестрии и повернулась к единорожке. – Расскажите нам, как это произошло…

Продолжения диалога Крим не услышал — побежал выполнять монаршую волю, сразу за пределами тронного зала перейдя на полет. Идея ограничиться одними стадзерами быстро канула в Лету – всё ж таки их слишком мало, а языковой и культурный барьер сводит их эффективность в поисковых делах практически к нулю. К тому же нельзя забывать о том, с кем приходиться иметь дело – чтобы поймать мага, нужен маг, а у горожан их мало и квалификация имеющихся, мягко говоря, сомнительна. В принципе, их лучше вообще не отвлекать – и так слишком многое уже свалили на иностранцев.

Другие группы, вроде едва виднеющихся «повстанцев» или вконец сошедших с ума на почве противоречивости своего идеала твайлиитов имеют собственные заморочки и также шибко ограничены в ресурсах. Обычных эквестрийцев на организованный поиск не подрядишь. А значит в любом случае придется идти на поклон к Ордену Сумерек.

Пегас скрипнул зубами и схватился за висящий на шее колючий камень. Как там показывали? Закрыть глаза, сконцентрироваться, представить себе мир, состоящий из тысяч связанных друг с другом существ, от каждого из которых к другим идет невидимая нить…

Спустя минут пять бывший мэр зарычал и бросил попытки влезть безрогой головой в волшебные дела – на крыльях быстрее получится.

Скоро весь и без того едва сохраняющий свое слабое подобие упорядоченности город узнает, что по улицам ходит разрушившее его страшилище. Причем без охраны, в позволяющей выдать себя за кого угодно маскировке, да еще и, вполне вероятно, с не самыми доброжелательными целями.

Вот ведь…конские яблоки.

Чистое синее небо, яркое весеннее солнце, искрящаяся речушка внизу и уходящие вдаль изумрудные поля и леса.

Твайлайт летит, широко расставив ноги и всей кожей ощущая бодрящее прикосновение прохладного воздуха. Душа поет, глаза полуприкрыты, а на лице играет радостная улыбка дорвавшегося до мечты всей жизни бескрылого жеребенка. Вот ее копыта касаются мягкого-мягкого облачка.

И вдруг из ниоткуда появляется темная туча. Она пытается обойти ее, но воздушная гора внезапно бросается вперед…

— Ай! – кобылка потерла засаднивший от удара лоб и открыла глаза.

Потолок. Подобравшийся неожиданно близко.

— Аккуратнее! – шикнул откуда-то снизу смутно знакомый голос. – Не дрова несешь!

— Телекинезу еще Великую и Могучую Трикси поучи! — исполненное самодовольства фырканье. – И вообще: в твоем присутствии нет необходимости.

— Позволь таки досмотреть сей фарс до его счастливого финала, — ехидно отозвался жеребец шепотом. – Как-никак из-за кое-чьей некомпетентности нам пришлось погрузить Катерлот в натуральную охоту на чейнджлингов, в результате которой наверняка пострадает куча левых и ни в чем не замешанных поней, которым просто вдруг захотелось почесаться не тем копытом.

— Вот и займись сворачиванием всякой бестолковой деятельности – цель-то нашлась, — висящая в поле Твайлайт пролетела под свежеобструганным косяком. – И кстати, без помощи вашей толпы поисковиков – хватило противоперевертышной сети.

— А почему бы тебе в таком случае сразу…

Снизу раздался некий весьма подозрительный звук и на какое-то время диалог затих.

— Я сейчас слишком рада, чтобы спорить, — наконец совершенно другим голосом произнесла ее охранница. – И мне действительно очень стыдно – сперва сама посеяла спящую красавицу, а затем еще и втравила в это тебя, снова заставив пытаться исправить мою ошибку. Ты ведь простишь меня?

— Надо подумать, — в словах послышался прозрачный намек.

Звук повторился, заставив ученицу Селестии заерзать в обернутом вокруг нее полем одеяле.

— Всё еще не убедила, — со странными интонациями произнес жеребец. – Думаю, нам стоит обсудить сей вопрос немного позже, в более располагающей к конструктивному общению обстановке.

— Великая и Могучая Трикси склонна принять данное предложение, — Твайлайт ощутила себя очень сильно лишней. Впрочем, практически сразу за данным весьма многообещающим тоном согласием последовал грустный вздох. – Вот только почему-то мне кажется, что найти возможность для создания искомой обстановки нам в ближайшее время не суждено.

— Я чего-нибудь придумаю, — клятвенно пообещал представитель сильного пола. – А пока что нам действительно стоит вернуться к своим баранам: ты точно уверена в…благонадежности несомого груза?

— А кое-кто думает, будто сбежавшее из-под стражи с самыми злодейскими целями жуткое чудовище вместо их воплощения в жизнь вдруг завалится спать в иноземном интернате? – со смешком поинтересовалась кобыла.

— Это чуть ли не последнее место, где ее будут искать, — резонно заметил жеребец. – А сон вполне может являться следствием истощения из-за закрывшего «Спасительницу» от чужих глаз заклятья. Ну или попыткой вернуться к мозгозахватывательным делам.

— Ты такой милый, когда впадаешь в паранойю, — умиленно заметила Трикси и продолжила снисходительно. – Успокойся: сама Принцесса Луна выразила убежденность в нахождении Твайлайт Спаркл на правильной стороне игральной доски и кстати дала неплохое объяснение по поводу внезапного исчезновения ее из моего поля зрения, отлично сочетающееся с показаниями местного персонала по поводу «нездорового» вида и поведения обнаруженной ими эквестрийки.

Волшебница замолкла.

— Ну и? – не выдержал жеребец, когда они уже вышли в коридор перед выходом. – Какое объяснение-то?

— Тебе его знать необязательно, — чуть более напряженно отозвалась единорожка. – Это связано с ее высочеством, молодостью и желанием хоть ненадолго избавиться от постоянной слежки с заключением в четырех стенах. Да и просто отдохнуть. Всё.

В этот момент фиолетовая кобылка наконец признала свои попытки выпутаться без применения магии бесперспективными. Волей-неволей пришлось привлекать к себе внимание:

— Простите, а вы не могли бы вернуть меня на землю?

Как раз собиравшийся чего-то возразить собеседник запнулся на полуслове и яростно зашипел:

— Ты даже не удосужилась ее усыпить?

— Какой смысл спрашивать очевидное? – ученицу Селестии повернули вертикально и опустили почти до пола. – Голова не болит?

— Болит, — неожиданно осознала Твайлайт нарастающее в затылке зудение. – А откуда…

— Как и предсказывала Принцесса, — торжественно кивнула Трикси и продолжила голосом воспитательницы. – Из-за вас, юная леди, полгорода посходило с ума и теперь гоняется друг за другом с факелами и страстным желанием досмотра на предмет наличия…

— Я слышала, — оборвала охранницу волшебница, морщась. – Так мне дадут встать на пол или как?

Великая и Могучая переглянулась с алым пегасом и потушила рог.

Вот только вместо твердых досок под копытами внезапно оказалось нечто вязкое, а еще миг спустя она провалилась во тьму, успев заметить выражение крайнего удивления на лицах нашедших ее пони.

-
— То есть вы не знаете ни о каких подвалах, гротах или погребах? – на всякий случай уточнил почти успокоившийся пегас.

Лучше даже сказать «смирившийся».

— Насколько мне известно, их нет, — отозвалась кобыла и в очередной раз приложила копыто к губам.

— Простите,- шепнул Крим. – Благодарю за сотрудничество.

Стадзерка хотела еще что-то сказать, но тут внимание пегаса отвлекло знакомое сияние:

— И не думай! – вцепился он в опять попытавшуюся сделать глупость супругу. – Слышала же: подземного этажа здесь нет и ты помнишь, как чуть не задохнулась проходя через тот валун.

— Но ведь она-то провалилась! – упрямо возразила стремительно теряющая плотность волшебница.

Пришлось ударить по рогу и тут же получить за то смачный пинок от ну ОЧЕНЬ не любящей прерывания заклятий Великой и Могучей Трикси.

— Риск слишком велик, — морщась от боли в груди, прошептал жеребец. – К тому же если что, Спасительница умеет телепор…

Крим прикусил язык, но слишком поздно – лишь ценой немалых усилий и новой порции синяков ему удалось удержать вспыхнувшую волшебницу на материальном плане реальности.

— Прости, но ради тебя я был почти готов предать собственную Родину, — мужественно принимая весьма чувствительные удары, прошептал ей на ухо обхвативший самое дорогое в мире создание пегас. – И не имею ни малейшего намерения терять из-за какой-то предательницы, хоть вовсе меня об стену размажь.

Постучав его еще немного, кобылка вернула закопчённый подсвечник на стену и сердито выдохнула:

— Ну хорошо: твои предложения?

— Не бросаться головой в прорубь, а попытаться вместо этого подумать, — отпустил ее бывший мэр, ежась от покрывающих всё тело болезненных пятен. – Ты можешь снова определить ее местоположение?

— Чейнджлиговым методом – нет, — качнула головой Трикси. – Сам видел, как я сняла с нее личину и почему-то мне не кажется, что ей понадобится иная внешность под землей. Но Принцесса сказала, что эффект длится недолго – по идее вот-вот должен выветриться. Максимум через пару часов.

— То есть, найти сможешь? – она неуверенно кивнула. – Отлично. Народ пусть ищет, как искал – авось «Преподобная» вынырнет где-то в другой части города. А мы пока поговорим с нашими недавно прибывшими копателями – уж они-то наверняка в курсе всех местных пещер. Не просто же так карты коммуникаций у меня выпытывали.

— И где же ты намереваешься их найти в столь поздний час? – кивнула жена на окно. – Или стадзеры спать не умеют?

— Пойдем сразу к главному – он пошлет дальше, — решил Крим и, цапнув любовь своей жизни под ногу, вытянул ее из наверняка крайне недовольного шумными ночными посетителями интерната.

По счастью, облюбованное иностранной администрацией здание находилось сразу за углом – мрачный, как и всё остальное в этом квартале, двухэтажный барак, примостившийся между складом тачек и частично отремонтированным жилым домом. Стучать пришлось долго – настолько, что находящаяся на взводе единорожка плюнула на приличия и прошла сквозь дверь, лоб в лоб столкнувшись с подошедшим к ней с другой стороны горожанином. Таким образом, открывать пришлось ей.

— Добрый вечер, — смущенно обратился бывший мэр к удерживаемому в поле рослому земному пони, круглыми от страха глазами уставившемуся на недовольно смотрящую в потолок Трикси. – Простите за столь неурочное время визита, ну и способ входа конечно же, однако Эквестрии жизненно необходимо встретится…

Из уже какое-то время издававшего странные звуки глубины коридора показалось нечто невразумительное и, неловко протиснувшись мимо посетителей, с радостным криком устремилось на улицу. Пленник сразу задергался и начал что-то возмущенно кричать вслед неведомому существу на своем языке. Через пару секунд сзади раздался отлично знакомый хлопок раскрываемых крыльев и захлебывающийся от счастья смех, а следом за ними – чавкающий удар.

Алый жеребец не успел привести мысли в порядок, как его вытолкнула за порог отпустившая стадзера волшебница и без особой нежности потащила за собой в сторону едва различимой в свете редких фонарей странной кучи, шевелящейся у стены противоположного здания, достигнув которой эквестрийцы на какое-то время лишились дара речи.

Перед ними лежал трясущийся всем телом пони. Судя по дергающемуся из стороны в сторону левому крылу – пегас. Но вот правое, заодно с передними ногами представляли собой нечто вроде недоделанных слепков этих самых конечностей, материалом которым послужила постоянно движущаяся лягушачья икра, зачерпнутая из болота сразу с тиной и пиявками. В общем, весьма неаппетитное зрелище.

Губы монстра раз за разом повторяли одну и ту же фразу, а глаза горели сумасшедшим огнем. Кажется, он пытается встать...

— Благодарю, — произнесла Трикси странным тоном. – Славься, славься во веки веков.

— Чего? – повернулся к ней Крим, как тут его едва не сбил с ног подбежавший дворецкий, тут же с причитаниями аккуратно взваливший чудовище себе на спину и потрусивший к дому.

Дверь громко захлопнулась.

— Нельзя пока ходить – Принц сказал «до конца недели минимум», — снова с апломбом произнесла кобылка.

Пегас закрыл глаза, сделал глубокий вздох, сосчитал до десяти и почти спокойно выдохнул:

— Что это было?

— Искомый объект, — с разгорающейся на губах улыбкой отозвалась единорожка. – Насколько я поняла, сбежавший из постели, чтобы поиграться с доставляющими ему столько боли новыми конечностями.

— Ага, — глубокомысленно кивнул пегас. – А…

— Ну так чего встали-то? – весело поинтересовалась волшебница. – Клиент в сознании и хорошем настроении – самое время разузнать насчет подземных ходов.

-
Твайлайт в четвертый раз попыталась телепортироваться – и опять безрезультатно. Рог лишь выплюнул небольшую искорку, отдавшуюся вспышкой терпимой боли. Единорожка помассировала виски. Немного полегчало – неприятные ощущения притихли и удалились в затылок.

Ну ладно: по крайней мере место знакомое. Во всяком случае, более или менее.

Кристальные пещеры под Кантерлотом, в которых когда-то давным-давно уже полтора десятка лет как почившая Королева Кризалис держала почти столько же числящуюся пропавшей без вести Кейдэнс. Вернее, Принцессу Ми Амору Кадензу. Жену капитана дворцовой стражи Шайнинг Армора.

Студентка Селестии усмехнулась: хорошая же из нее сестра – вспомнила о существовании брата лишь в связи с собственным проваливанием сквозь какую-то непонятную аномалию в считающиеся никому неизвестными подземелья. Или несуществовании…

Кобылка резко встала и затрясла головой – вот только очередного приступа депрессии ей только не хватает. Мигрень отлично справилась со своей задачей – совершенно излишние в данный момент переживания вытеснились простой и понятной болью, наверняка вызванной злоупотреблением успокоительными веществами. Может кстати и с магией проблемы из-за той же таблетки – вроде Луна чего-то там говорила по этому поводу. Или Трикси?

Не суть.

Волшебный огонек уверенно полетел вперед, освещая путь своей создательнице. Пусть она понятия не имеет, куда идти, как здесь оказалась или где конкретно находится – однако сидением на одном месте дела всяко не делаются. Пора выбираться отсюда, пока наверху все окончательно не передрались из-за ее глупости.

Вопреки всем ожиданиям, совсем скоро настойчивые поиски выхода или хоть какого-то ориентира превратились в любование потрясающей красоты пейзажем – всё ж таки сложно остаться равнодушной к окружению, вдруг обнаружив себя после довольно убогого, потрепанного и подпаленного города внутри огромного драгоценного камня, радостно сияющего каждой своей гранью и будто в благодарность за принесенный свет одаривая случайно забредшую сюда пони всеми цветами радуги. Когда-то она целыми днями бродила по этим переливающимся пещерам, тщась разгадать их тайны, однако раз за разом возвращалась на поверхность несолоно хлебавши, чтобы на следующий день вновь спустится в сии завораживающие глубины, о которых ей по какой-то причине не разрешили рассказывать даже друзьям.

Впрочем, скорее всего суть запрета прозаична – зная «хозяйственную» природу Рэрити, привычку болтать Пинки и жажду приключений Рейнбоу, Селестия просто пришла к выводу…

Мелькнувшая впереди тень вытряхнула ее из воспоминаний. Мгновенно напрягшаяся кобылка несколько секунд вглядывалась в полутьму, прежде чем решила позвать:

— Эй! Там есть кто-нибудь?!

…кто-нибудь…– понесло вперед эхо.

Твайлайт плюнула на риск и галопом помчалась к месту, где вроде бы видела чей-то силуэт. Ничего, даже пыль не потревожена.

— Сознание играет со мной злые шутки, — разочарованно пробормотала единорожка с кривой ухмылкой.

Которая так и застыла на ее губах – потому как глаза вновь уловили движение. Но не более того.

— Здесь кто-то есть?! – в голосе появились нервные нотки.

…здесь…

— Не бойтесь – у меня и в мыслях нет причинять вам вред! – снова крикнула ученица Принцессы. – Я заблудилась!

…заблудилась…

— Мне очень нужна помощь! -…помощь…- Пожалуйста!

Умоляю – хотела сказать кобылка, как вдруг услышала, как тоже самое произнесла пещера. Первой.

Едиорожка застыла столбом, пытаясь унять с чего-то прошедшую по телу дрожь. Творится нечто очень нехорошее.

— Что за ерунда? – рявкнула победительница Создателя, дабы подбодрить себя.

…за что…

А затем она услышала перестук копыт. Удаляющийся.

Не придумав ничего лучше, Твайлайт Спаркл поскакала следом.

Подземелье ожило – со всех сторон начали раздаваться звуки ударов, выстукиваться краткие и не очень мелодии, доноситься едва различимые усталые вздохи и кряхтение, а эхо будто решило поиграть в живое существо, донося до бегущей кобылки исполненные мольбы жалостливые стоны.

…здесь…

Вот четко видимая тень справа, бьет ногами в стену – но она исчезает, стоит только волшебнице послать туда шарик света.

…внизу…

Отражение в промелькнувшем справа зеркалообразном камне показало кого-то другого.

…давно…

Ученица Селестии влила в огонек сколько могла мощи, заставив его на мгновение вспыхнуть как маленькое солнце – и зала наполнилась десяткам силуэтов пони, сидящих с поднятыми к верху лицами, лежащими во впадинах, стучащих в стены.

…не могу…

Проморгавшись, Твайлайт не увидела ничего, кроме тех же растущих повсюду самоцветов и пыли. Перестук всё удалялся.

…помогите…

Она снова устремилась за ним, стараясь унять дрожь в коленях и сумятицу в голове. Есть цель – так преследуй ее!

…пожалуйста…

Кобылка работала копытами изо всех сил и в какой-то момент осознала, что действительно видит на самом краю круга света бегущую тень.

…кто-нибудь…

В голове сама собой произнеслась вызубренная формула и на спине, будто выросли крылья, понеся начавшую уставать единорожку вперед с поистине выдающейся скоростью.

…прости…

Твайлайт перекувырнулась через голову.

И осталась лежать в тишине, боясь встать и посмотреть, обо что же споткнулась.

Ибо звук при касании довольно четко указал на природу объекта.

Наконец собравшись и твердя про себя о научной невозможности подобных существ, единорожка резко перевернулась на ноги.

Прямо перед ней на разлетевшейся горке костей стояла сотканная из тьмы полупрозрачная фигура.

Она смотрела ей прямо в глаза.

…за что…

От судьбы не уйдешь.

Впрочем, если ОЧЕНЬ хочется…

https://www.youtube.com/watch?v=WXImUe-kuP8

Силин с немалым сожалением вынырнул из океана любви:

— Не сейчас, малыши мои, — когтистая лапа ласково почесала жабры ластящегося к своему повелителю ребенка. – Мне еще очень многих предстоит посетить. Да и вас тоже ждет работа.

Десяток жутких змееобразных страшилищ послушно отпустили так давно ожидаемого Отца, тут же начавшего передавать им координаты места встречи, карту наиболее безопасного маршрута, список и описание возможных опасностей и – главное – данные о коренным образом изменившейся с их последнего пробуждения ситуации.

Вычеркивание существ с фиолетовой закорючкой на панцире из списка врагов их нисколько не взволновало – помещенные в море члены Семьи не столь часто его видели, чтобы подобно своим сухопутным собратьям связать со смертью.

— Вот так, — закончив инструктаж по поводу разнообразия внешнего вида потенциальных противников-тартаровцев, произнес враг всего живого. – А теперь вперед – кормиться. Вам предстоит долгий путь.

Они робко попросили разрешения еще раз коснуться Создателя и радостно обвились вокруг легко согласившегося дракоаликорна, вновь погрузив Отца в счастье общения с Коллективом. И горькие размышления об ужасах прошлых и неизбежности будущих потерь, которые еще долго преследовали смотрящего вдаль уплывающим детям Силина.

Развеял их лишь краткий вскрик вернувшегося на плечо Удуна.

Щупальце тут же поднялось почесать ему грудку, однако феникс как и прежде не пожелал принимать ласку от засевшего в теле его хозяина существа, предпочтя взлететь и без лишних разговоров устремиться к следующему найденному им гнездовью членов Семьи.

«Создатель Чудовищ» вздохнул и раскрыл крылья, тут же поймавшие поток по-зимнему холодного воздуха. Об этом кстати тоже надо будет позаботиться – всё же столь резкий переход из относительно теплого моря на сушу никак не может положительно сказаться на призванных исполнить чужой долг малышах.

Впрочем, вряд ли Волькен стал менять их метаболизм или снижать приспособляемость – как-никак, он же наверняка изначально подразумевал использование данного кластера и в наземной войне. Ну или скорее ему просто не терпелось быстрее начать морскую блокаду и потому Местоблюститель просто прицепил к готовым видам средства для плаванья и дыхания под водой. И ведь не прогадал.

Почти.

Силин выбросил размышления по поводу природы охотящейся за его детьми смерти и постарался сконцентрироваться на задаче – в конце концов, океан завоевывать он не собирается. Пока. Тем более «часовые», как наиболее адаптировавшиеся, занявшие стабильную экологическую нишу и требующие чрезмерно значительных усилий для возврата к первоначальному состоянию остаются здесь и в будущем послужат как в качестве разведчиков, так и в виде плацдарма для борьбы с таинственными убийцами.

Пламенная птица уселась на верхушке одинокого дерева, растущего на самом крупном из цепочки рифов. Под водой единственные на данный момент почти полноценно рыбообразные члены Коллективы уже разбирали спрятавший менее приспособленных собратьев завал.

В принципе идея доверить им самим разбудить бойцов Семьи, как они делали это всё прошедшее с ухода Волькена время, не так уж плоха – малыши действительно отлично знают свою роль. А с доставкой информации вполне справится и Сеть. В крайнем случае можно прибегнуть к посредничеству Удуна.

Дракоаликорн бросил на нахохлившегося и чувствующего себя весьма неуютно посреди моря феникса задумчивый взгляд. Интересно: а помогал бы он мне вообще, кабы не воля Общества?

К чему пустые вопросы?

В конце концов, будто бы существует возможность обратить время вспять…

В голове тонко прозвенел «особый колокольчик».

— Чего? – возмущенно поинтересовался владыка тварей у неспособного ответить собеседника. – Но она ведь под присмотром!

Наблюдатель, ясное дело, ничего осмысленного не сообщил, вместо этого продолжив передавать тревожный сигнал.

Враг всего живого зарычал и начал лихорадочно оценивать ситуацию, ища достойное и взвешенное объяснение, могущее позволить ему не бежать за многие километры, бросая…

— Ай, да чего там, — обреченно выдохнул «Создатель Чудовищ», согласно кивая на аргумент своей учительницы. – Я ведь и правда не просто так его оставлял. Сейчас.

Предполагавшиеся быть по очереди разбуженными нежным дуновением Отца и затем обласканы его касанием несчастные твари оказались грубо и безжалостно выкинуты из своего многомесячного сна общим кличем, а по нитям потекли указания. Феникс согласился присмотреть за их исполнением.

Потратив еще несколько минут на уточнения и проверку данных, Силин сконцентрировался на непрекращающей тревожно звонить частичке себя. Далеко. Сигнал шел долго. Нужно спешить.

Взвесив все «за» и «против», глава Семьи выдал страдающий вздох и начал творить заклятье.

-
Дракоаликорн долго лежал на каменном полу, не имея возможности даже пошевелится – совершенно изуверское по своей дистанции единовременное перемещение конечно не могло отнять у одного из мощнейших существ в мире жизнь, но силы выпило преизрядно.

Надеюсь оно того стоило.

Наконец тело более-менее оклемалось и позволило с трудом сдерживающему свое беспокойство разуму поднять себя на ноги и оглядеться.

От сердца отлегло – медленно возвращающиеся в норму глаза различили во тьме чуть подрагивающий силуэт, а очнувшийся колокольчик загремел во всю мощь, наглядно демонстрируя наличие в его убийце жизни.

Силин вновь рухнул на камни и на несколько минут отключился, дабы позволить организму восстановиться максимально быстро. Первым, что он почувствовал при пробуждении, стал звук – тихие, почти безмолвные всхлипывания, четко показавший владыке тварей всю мудрость его решения восстанавливать чувства перевертышей в самую последнюю очередь, а лучше вообще пока их не задействовать.

Твайлайт не обратила внимания на четко разнесший по странной пещере стук его копыт. Небольшая лужица солоноватой жидкости больше не пополнялась – спасительница Эквестрии рыдала без слез, всецело погрузившись в разлившийся внутри нее океан скорби. Опять.

Враг всего живого попытался раздраженно вздохнуть. Не вышло.

Ладно: собственно попытки дезертировать не наблюдается – надо будет в будущем как-то отрегулировать «звоночек» на различение страданий действенных и цепенеющих — а в таком состоянии она способна пребывать хоть днями напролет. Можно спокойно разобраться в ситуации.

Итак, первое: скелет. Находится здесь давно, но не древний. Лет десять.

Пони, пегас, кобыла, худощавая, пожилая. Серьезных нерегенерированных при жизни повреждений костной ткани не обнаружено. Копыта сточены, скорее всего, естественным путем. Предполагаемая причина смерти: истощение.

Силин задумчиво догрыз хребет и присовокупил к нему пару ребер, стремясь получить дополнительную информацию, однако ничего, кроме некоторых деталей протекания пары типично старческих заболеваний не обнаружил. В целом, сей персоне вряд ли стоило особо жаловаться на здоровье.

Наличествует зубной протез. Наверняка дорогие материалы и качественная работа.

Одежда истлела, но пара украшений свидетельствует о как минимум среднем достатке.

Судя по оставшимся в пыли частям силуэта, до встречи с Твайлайт останки лежали аккуратной и вероятно даже целой кучкой, видимо в позе смерти.

Не находя более способов добычи информации из вещественных доказательств, владыка тварей обратился к купающейся в личном море тьмы единорожке. Свежие синяки и ушибы, часть — обработаны. Сколь-либо значимых травм не обнаружено. Амулета связи не найдено. Одежды нет.

Аккуратный надрез ради забора крови на анализ. Стандартный депрессивный набор + остатки адреналина. Имеются следы попыток медикаментозного лечения. Препарат неизвестен, состав определить не удалось – собственный препарат вкалывать пока нельзя.

Н-да.

«Создатель Чудовищ» чисто по-понячьи почесал в затылке и свободным копытом потянулся за черепом. Телу требуется подкрепление, да и вдруг удастся добыть какую-нибудь неожиданную информацию, способную пролить свет на сие темное дело…

— Как смеешь ты, — прозвучали в голове слова, будто бы донесшиеся из-за стеклянной стены.

Только-только захрустевший жалким подобием перекуса монстр огляделся. Пусто. Зажег над собой крохотный огонек – и перед ним встала объемная черная тень.

Внутри зашевелилась частично унаследованная ксенофобия по отношению к обитателям того света.

— То мое посмертное достояние, — голос определенно женский, но будто бы дробящийся сразу на четыре эха.

— В смысле, коробка? – неуверенно поинтересовался старающийся не дрожать и чуящий нечто очень подозрительное враг всего живого. — То есть, ребра таки доесть могу?

— Мерзавец без чести и совести! – на повышенных тонах отреагировало странное видение.

Ага…

— Вы что же это, хотите заставить меня вовсе перестать потреблять исследуемые останки? Бабусь, да вы убьете во судмедэксперта! – с радостным выдохом закинул в пасть лопатку дракоаликорн. – К тому же раньше почему-то никто не жаловался. Да и вообще: я искренне сомневаюсь, что достигшие-таки высшей точки своего существования создания будут после этого заморачиваться на оставленный в материальном мире мусор.

— Да как…

— Хватит, Дискорд, – с угрозой в голосе прервал сей фарс вспомнивший о собственно причине своего экстренного прибытия владыка тварей.

Силуэт кобылы заколебался, а затем превратился в полупрозрачный дух раздора:

— Ты слишком быстро догадался – так не интересно.

— Сложно не опознать монстра, являющегося воплощением всего того, с чем борется Семья, — сурово отозвался Отец. – Что ты сделал с ней? Зачем? Кто это?

— Всего-навсего жена лучшего генерала старой Эквестрии, чье похищение ради возможности подставить того старого пацифиста стало началом совместных действий парочки хорошо знакомых тебе дам, — отозвалось создание хаоса. – Спрятанная, забытая и оставленная в сих всеми преданных забвению пещерах умирать.

— То есть?

— Всё-то тебе расскажи, — когтистый палец уперся ему в лоб и перед глазами замелькали картинки.

Твайлайт и Диана в виде земной выходят из какого-то темного тоннеля, запирая за собой замаскированную под книжный шкаф дверь и оставляя позади окутанную тонкой пленкой сохраняющего заклятья пожилую даму. Масштаб резко увеличился и вместо полноценного действия стали показываться отдельные события: второй поход, возвращение, интриги, мельтешение, битва у границ Эквестрии, осада Кантерлота и тому подобное.

Всё это время заключенная магией пони спокойно лежала под землей, не имея ни малейшего понятия о происходящем на поверхности, но где-то четыре года спустя чары растаяли и кобыла очнулась. Выход из чудом не обвалившегося тоннеля преграждает рухнувший еще во время первой битвы за столицу кусок потолка. Ни воды, ни пищи, никаких сведений о собственном местоположение или пути назад.

— И так далее, — отпустил его Дискорд, мельком показав безнадежные блуждания обреченной по огромному, пустому и безжизненному подземелью. – Чего пить она кстати нашла – чем успешно продлила свои мучения.

Силин кивнул. Незавидная судьба, хотя и нельзя сказать, будто история одной умершей в темноте и одиночестве от голода пожилой представительницы слабого пола тронула владыку тварей. Как-никак на его глазах умерли тысячи ни в чем не повинных, чистых и могших жить почти вечно детей.

— А что ты сделал с Твайлайт?

— То же самое, правда с предварительными играми, полной версией и дополнительными спецэффектами, — дух рассмеялся и сел ей на нос. – Эффект получился даже лучше, чем стоило ожидать – всё же первая жертва.

— Но зачем? – сбил крохотную фигурку когтем Силин. – Ты же вроде на нашей стороне?

— Пф, размечтался, — недовольно заметил увеличившийся до нормальных размеров и потирающий спину монстр. – Причина же данного перформанса очевидна: я Дискорд! – разнесшееся на всю пещеру громовое ДУ-ДУ-ДУ и ворох разноцветных надувных шариков. – Ну и надо ведь как-то отомстить одной фиолетовой единорожке за моего безвременно ушедшего из сего мира протеже, подававшего, в отличие от некоторых бесталанных животноводов, такие надежды!

— Но почему ей? – возмущенно поинтересовался враг всего живого. – Она-то здесь вообще не при чем!

— Потому как с неслучившимися сокамерниками мне шутить уже прискучило, а нести возмездие некоему связавшемуся не с теми личностями любителю домашних чудовищ чересчур низко даже по моим стандартам. Кстати…- он превратился в ехидно улыбающееся стилизованное розовое сердце. – Считай заодно сделал подарок и генералу букашек – возможность безнаказанно обнять нуждающуюся в утешении даму.

— Она меня просто оттолкнет, — хмыкнул «Создатель Чудовищ».

— В таком состоянии – не оттолкнет, — уверенно возразил урод.

— Тогда тем более неправильно пользоваться мгновением слабости и нарушать ее личное пространство, — твердо ответил владыка тварей, начиная искать ближайшую нить.

— Как будто тебя кто-то собирается спрашивать! – его толкнуло вперед и одновременно с тем Твайлайт подняло с пола и бросило точно ему на грудь. Появившиеся алые ленточки с вышитыми по краям белыми голубями надежно закрепили все опорные конечности вокруг волшебницы. – Наслаждайся – а у меня назначена беседа с одной старой знакомой.

Дискорд ввинтился ему в лоб, на какое-то время устроив в голове форменный бардак, и ушел куда-то вглубь до того, как Силин успел организовать сопротивление.

Краткая борьба с обвившими его украшениями не принесла никаких результатов – они успешно сопротивлялись всем попыткам ослабевшего дракоаликорна выпутаться или хотя бы отдалить от себя жертву злобного шутника, тем не менее, не сильно стесняя движения внутри имеющегося клубка.

Поскольку попытка найти какую-либо связь с Коллективом имея дух хаоса в голове заранее обречена на провал, ему не оставалось ничего иного, кроме как смириться с судьбой. Ужасный монстр вряд ли надолго задержится в его разуме.

Враг всего живого вздохнул и посмотрел на внезапно оказавшуюся близко-близко кобылку. Та, как ни странно, успела вцепиться в него всеми четырьмя копытами, при этом ни на йоту не придя в сознание – просто тело вдруг обнаружило источник тепла и решило не дожидаться решения вышедшего погулять мозга. Только сейчас владыка тварей заметил, насколько убившая его волшебница замерзла, столько времени пролежав на холодном камне.

Жеребец усмехнулся столь удобному оправданию и закрыл нуждающуюся единорожку крыльями, одновременно немного повышая температуру тела с перестройкой брони живота на более теплообменный режим, за что вскоре получил награду в виде чуть-чуть расслабившейся кобылки. Увы, большого организм без разрешения застывшего в муке разума позволить себе не мог.

Пожалуй, стоит таки рискнуть и пойти дальше.

Первые несколько секунд ему казалось, будто он угодил под обвал – столь тяжело и неподъемно оказалось легшее на ее душу горе. За ним последовало и множество других эмоций, которые подобно разноцветным прожилкам на камне проступали на скале страдания, каждая добавляя свою черту и демонстрируя отдельную грань грызущего Спасительницу Эквестрии чувства, в итоге сформировав настоящее произведение искусства, мало в чем уступающее по красоте окружавшей их кристальной пещере. Пламенному бы определенно понравилось.

Вот только Силин — не Страшила. И сколь бы прекрасным в своем величии не казался окутавший убийцу мрак, он должен исчезнуть.

В конце концов, разрушение – тоже отнюдь не ремесленничество в копытах истинного художника.

Десятки незримых пастей впились в гору, захватывая и утягивая из нее отдельные нити, расшатывая скрепы и колебля основы. Однако сколько они не рвали, глыба оставалась непоколебима, ибо на каждую вырванную линию из глубины приходила новая, споро восстанавливая поставленную на душе печать.

Но разве невозможность выполнения задачи способна отпугнуть самого «Создателя Чудовищ»?

— Да ты, как я погляжу, решил воспользоваться моим подарком по полной, — отвлек его какой-то странный, будто бы погасший голос и открывшиеся глаза увидели висящего сбоку Дискорда. – Смотри, раздавишь – самому надувать придется.

Враг всего живого недоуменно моргнул. Красных ленточек нигде нет – а он в своей концентрации буквально обвился вокруг Твайлайт и разве что проглотить ее не попытался. Хватка мгновенно ослабла до относительно приемлемой.

— На землю можешь не отпускать – как-никак там же «холодно», — ехидная улыбка и насмешливый тон явственно контрастируют с грустными глазами. – Как натискаешься, обрати внимание на квартирантов. Они жаждут кое-что тебе предложить.

— Колосс согласился отправить подчиненные ему существа на поиски, — открыл глаза Лентус и тут же опустил взгляд вниз. – Они прочешут всё вокруг города, однако внутрь не войдут – Малыш не желает подвергать детей опасности, особенно после той попытки отравить ему воду.

— Благодарю, — произнесла Принцесса. – Твайлайт Спаркл очень ценна для нас и мы рады, что теперь и Коллектив примет участие в ее поисках.

Если бы убийцу доверили сторожить Семье, а не этой безголовой рогоносице, то не пришлось бы и нервничать. О чем только Принц думал? – вспышка раздражения мигнула и исчезла, оставив лишь образ покрывавшей пол плитки.

Молчание затянулось.

— Я могу еще чем-то вам помочь? – поинтересовался недождавшийся разрешения покинуть ратушу аликорн.

Опять пауза.

Мелькнуло желание проверить окружающие эмоции. И почти сразу пропало.

— Да, — перед ним появились серебряные накопытники и один из них аккуратно приподняла его голову за подбородок, заставив смотреть в вопрошающее лицо. – Мы хотим знать, что случилось с избравшим нас дамой сердца кавалером после похода – неужели его признание…

— Нет, нет, что вы! – в первый раз со времени их воссоединения прервал ее жеребец, падая на колени и прижимая копыто к груди. – Даю слово – я люблю вас Принцесса Луна и всегда буду вашим верным слугой…вот только оно ничего не стоит, — неожиданно сорвалось с его губ горькое признание.

Искорка вопроса в испытующих глазах.

— Перед вами стоит изменник из изменников, предавший всё, что когда-либо являлось для него дорогим и обманувшем доверие всех, имевших неосторожность возложить на него надежды. Не смогший спасти даже одну-единственную любившую его кобылку. Чудовище, самое рождение и плоть которого является оскорблением миру…- с дрожью в голосе ответил монстр. – Я не заслуживаю и благосклонного взора вашего высочества и проклинаю тот день, когда в гордыне своей посмел думать иначе. Простите меня…

Он резко встал и развернулся, намереваясь освободить правительницу Эквестрии от своего присутствия, однако ему не дали совершить и шага.

— Почему столь многие в последнее время возомнили, будто лучше нас знают, что достойно Принцессы, а что нет? Воистину сие видится даже более оскорбительным, нежели попытка оставить леди без ее соизволения, — серебряное копыто вновь подняло его за подбородок. — Итак, какие же обстоятельства заставили нашего кавалера решить, будто он способен отвергнуть суждение дамы о себе и отказать ей в праве самой решать, заслуженно ли оказываемое ему внимание или нет?

— Вы меня возненавидите, если расскажу, — обреченно выдохнул перевертыш.

— И вновь мы настаиваем на предоставлении нам возможности выносить вердикт собственным разумением.

Лентус посмотрел на нее самым умоляющим из своих взглядов, однако изучающие его глаза остались столь же холодны и непреклонны, властно приказывая ему подчиниться монаршей воле.

— Но ведь сейчас необходимо сконцентрироваться на поисках…- попытался он разыграть последний козырь, однако его тут же прервали.

— Правительница лучше знает времена и сроки. Всякое ее действие оправдано и ответственность за них несет лишь она сама.

Бывший единорог закрыл глаза и вознес рекомендованную Савьером краткую молитву, на что разум тут же ехидно заметил, что сам инвалид после использования данного речитатива обычно расставался с конечностями, друзьями и Родиной.

Так или иначе, пора бросаться в прорубь.

Аликорн рассказал всё, не забыв упомянуть и ранее опущенные за небольшой важностью детали служения Безумцу, завершив рассказ его теоретическим началом – тем днем, когда несколько сотен невинных детей расстались с жизнью, дабы произвести на свет ныне говорившее это создание.

Еще долго после того как рассказ завершился, в зале царило молчание.

Вот Принцесса убрала копыто от его лица и с тихим щелчком вернула его на пол. На перевертыша повеяло холодом и он не поднимая век медленно склонился перед своей владычицей в глубоком поклоне, после чего столь же неспешно поднялся и приготовился телепортироваться.

Но тут его…обняли.

Лентус оцепенел и с каким-то благоговейным ужасом почувствовал теплое дыхание у своего уха:

— Я простила дважды ставшую причиной гибели моей страны обманутую ученицу – так почему же ты думаешь, будто когда-то подарившая тебе свою любовь Луна не способна принять столько сделавшего для нее и Эквестрии жеребца?

А затем она поцеловала предателя в лоб, будто благословляя.

— Принцесса не уверена, принадлежит ли ее сердце черному аликорну – как не ведала она того и четырнадцать лет назад, просто открывшись поддержавшему владычицу в час нужды иноземному чудовищу. И ныне действительно не время рассматривать сей вопрос. Однако мы будем рады, если кавалер останется с нами и поможет найти на него ответ, когда закончится война.

Последние три слова эхом отозвались в голове не верящего своему счастью монстру и по его щекам полились слезы.

— Отчего же ваши глаза до сих пор закрыты, о служитель Коллектива? – с едва заметной снисходительной насмешкой поинтересовалась отстранившаяся от него небожительница спустя несколько минут.

— Боюсь, что если подниму веки, сей прекрасный сон рассеется, — искренне отозвался Лентус, после чего сам удивляясь своей наглости порывисто схватил стоящую перед ним ногу и приложил губы к холодному серебру. – Даю слово: я буду с вами столько, сколько смогу.

— На редкость разумная клятва, — с благосклонным смешком заметила Принцесса, не спеша убирать копыто. – Не подразумевающая невозможного и потому внушающая доверие. Мы принимаем ее…

— Прошу прощения за беспокойство в столь трогательный и важный момент, — раздался в голове голос Силина, — однако более ждать невозможно – мне нужно срочно пообщаться с Принцессой. К тому же, по-моему, сия беседа уже себя исчерпала.

Аликорн горестно вздохнул, выпуская воплотившуюся мечту. Она вопросительно подняла бровь.

— Жестокая реальность не желает позволить своему пленнику и на несколько мгновений продлить пролившееся на него счастье, — с грустной улыбкой пояснил потомок Унлехреров. – Но, быть может, милостью небес оно вновь снизойдет на меня в будущем – когда закончится война.

— Я вхожу, — двери тотчас распахнулись и в зал ворвался как бы удерживаемый десятком стражников и секретарем дракоаликорн. – Ваше высочество, с вами изъявила желание говорить некто Принцесса Селестия – рекомендую слушать внимательно, ибо шансы на повтор пренебрежительно малы…

-
Эпплджек зевнула и потерла яростно чешущиеся от жестокого недосыпа глаза: не так-то просто организовать раскинувшийся по всей Эквестрии Орден на борьбу с принципиально новым врагом в кардинальным образом изменившихся условиях. Тем более имея на плечах еще и разваленный Кантерлот, пустую казну, «противоречивый» союз, расстроенные связи, уставшую армию и совершенно не желающее сотрудничать население.

Последние пункты вообще в последнее время превратился в этакий сводящий с ума от одного взгляда на него узел противоречий.

С одной стороны, освобождение Луны и возврат ей трона подействовал на сердца и умы подданных весьма благотворно – в сущности, от когда-то всерьез угрожавшей Эквестрии орды повстанцев осталась жалкая горстка особо упертых ненавистников старого порядка, не верящих ни единому слову параноиков и жаждавших нажиться на неслучившейся смуте мерзавцев, коим теперь стало намного сложнее убедить своих сограждан пойти поубивать таких же как они пони. Однако и идти в состоящую по большей части из орденцев и подчиняющуюся их командирам национальную армию эквестрийцы тоже почему-то не хотят, как и делиться деньгами, едой и вообще чем-либо с «фиолетовыми», вместо этого организуя в каждой области, городе и чуть ли не округе собственные, «независимые» отряды и подразделения. Любому понятно, какого качества войска будут на выходе.

С другой у нас шибко сильные в вере собратья, вернее те из них, кто пережил настигший их после подтверждения вести об альянсе с тварями апоплексический удар, явно при этом получив некую мозговую травму. В итоге некогда создававшийся как единый фронт для спасения Отчизны Орден нынче переживает острый приступ сопряженного с сепаратизмом смертельного маразма – дошло уже до вооруженных столкновений между отдельными близстоящими твердынями на почве спорных ресурсов. Хорошо хоть отколовшиеся составляют меньшинство и, судя по донесениям перебежчиков и шпионов, пока еще не определились с ближайшими целями, собирая ценности просто на всякий случай. «Союзники» в подавляющей массе своей также искренне обрадовались представившейся возможности и с Магистрессами порвать и пушистыми в чужих глазах остаться, вовсю посылая исполненные пафоса ноты протеста, где в самых прочувствованных выражениях плюют в лицо столько лет защищавшим их кобылам и обещая всяческие кары небес на головы «нечестивым предателям рода понического». Уроды.

Третья у нас представлена твайлиитами – данный культ оказывается успел немало разрастись за годы вроде бы относительно спокойной жизни и теперь его представители толпами вливаются в Кантерлот, громко требуя показать им проснувшуюся Спасительницу и в перерывах между молитвами, постами и зачитыванием всеразличных бредней вовсю собачась как между собой, так и с местными жителями по поводу обстоятельств пробуждения Преподобной. Хорошо хоть до крови не дошло. Сотрудничество с тварями им тоже, ясное дело, экстаза не принесло – какие-то совсем уж безмозглые фанатики уже несколько раз пытались учудить бучу в «лагере» чудищ, лишний раз продемонстрировав, сколь малое количество усилий необходимо вдохновенному пони для превращения собственной жизни в филиал Тартара.

Н-да, как-то сами очередные жуткие враги всего живого на этом фоне теряются, превращаясь в нечто маловажное и почти радостное. Вот только не стоит сомневаться: чем дольше от них ни слуху ни духу, тем страшнее будет удар. По словам Рэрити, некоторые посланные эвакуировать отдаленные деревеньки отряды нашли лишь пустые дома, а пару раз — вовсе пепелища. И буквально вчера дальний патруль доставил Эпплджек срубленную сосенку с вросшим в нее и – слава Селестии – успешно сдохшим странным созданием. Командир доложил, будто там таких целая роща плюс пара десятков следов более везучих волосатых утюгов с перьевыми гребнями, бросивших своих товарищей и направившихся в сторону врат. А в Хуфингтоне, по слухам, прошел дождь из стальных и вероятно изначально весьма недружелюбно выглядевших черепах размером с пони. Дармовой металлолом, хотя небось сломал построек изрядно.

Магистресса облокотилась на какую-то вазу и усмехнулась – вот выйдет она на пенсию, копнет честно заслуженный клочок земли — а на нее буркала застрявшего десятки лет назад монстра пялятся. И государству сразу станет легче.

— Где белая? – даже не поздоровавшись, рявкнул ворвавшийся в комнату дракоаликорн. – Сказал же…

— Подойдет в любую минуту – переговоры с очередной партией то ли бунтовщиков, то ли агрессивных домоседов, — представительница семейства Эпплов еще раз зевнула и недоуменно посмотрела на вошедшую вслед за монстром спокойно улыбавшуюся Рейнбоу, вроде бы еще вечером собиравшуюся зарезать его при встрече.

Создатель Чудовищ чего-то там заворчал и начал ходить по комнате. Оранжевая кобылка вдруг поймала себя на мысли, что прикидывает сколько веса сможет тащить шастающая перед ней скотина, будучи впряженной в тачку. Совсем с этим снабжением яблоки в голове разболтались.

Впрочем, чего уж там – твари действительно оказались удивительно полезными, а уж когда Кантерлота достигла первая партия уцелевших из Леса, включая того здоровенного червяка, эквестрийцы вовсе смогли позабыть про земляные работы, транспортировку бревен, нужду в подъемных машинах, расчистку удаленных от основной части населения завалов и так далее. Но какой ценой…

Эпплджек вздрогнула и почувствовала слабые рвотные позывы.

Да, конечно, всё живое должно есть, чтобы жить. Безусловно скармливать чудовищам собственные невеликие запасы продуктов – безумие. И мы правда не можем выделить достаточно народу для похорон погибших и тела вот-вот...однако разве нельзя придумать такой выход из положения, который не превращает и без того немало наследивших орденцев в еще и отдающих собственных павших товарищей на съедение чудовищам моральных уродов?

«Служить и в смерти» — ха!

Тогда ей тоже почти стало смешно – после того как вогнала меч в грудь озверевшему со своими издевательствами над чужими чувствами «представителю Коллектива».

Слава Селестии – в тот раз окончательное решение приняла-таки Рэрити.

Хорошо хоть чейнджлинги могут питаться нормальными продуктами. Вот только сама идея опять связываться с этими прирожденными предателями Магистрассе от сельского хозяйства импонировала даже меньше, чем сотрудничество с обычными тварями – всё ж таки те по крайней мере традиционно открыты и честны в своих намерениях. Причем, судя по кое-каким полученным от возглавившего с благословения Гнезда «семейную» разведку полковника Вайса — кстати, до сих пор обидно, что ей раньше не рассказали о таком-то чуде – некоторая часть перевертышей также осталась явно не в восторге от очередного сближения с эквестрийцами. Вполне объяснимо: икое-кто из пони до последнего времени считал, будто орденцы в свое время поступили с обезмозгленными чудовищами чересчур жестоко.

Так или иначе, дырявые работают и приносят пользу. Пока. Не стоит сомневаться – они сменят ориентацию сразу, как только представится удачный для того случай. Как и войска Создателя вообще, во главе со своим как-то странно себя ведущем в последнее время предводителем.

В итоге единственные, кто не вызывает нареканий – это их проверенные ветераны, плюс отлично зарекомендовавшие себя стадзеры. Хотя эти произносимые со сложно переносимым даже для нее акцентом бесконечные лекции и проповеди чуть ли не на каждом обеденном перерыве начинают слегка напрягать, да и у твайлиитов в редкие минуты просветления возникают подозрения, будто творится какой-то беспредел и их честно заслуженное место религиозных фанатиков всея Эквестрии пытаются оспорить…

Тут Магистресса заметила, что уже буквально лежит на явно не привыкшей к подобному обращению вазе и поспешила оставить предмет обихода в покое. Еще бы внутрь влезть собралась, корова оранжевая.

— Наконец-то! – раздался рык и перед ней появилась и в такой момент выглядящая довольно неплохо белая единорожка. Впрочем, по ее собственным стандартам сей «ансамбль» слегка помятого платья, чуть потекшей косметики и явственно смертельно усталого вида наверное является настоящим ужасом. – Я собрал вас всех, дамы, чтобы сообщить приприятнейшее известие: ваша подруга нашлась…

На столике посреди комнаты материализовалась Твайлайт.

Эпплджек непонимающе глянула на рванувшую к ней с облегченным вздохом Рэрити.

— А разве она куда-то пропадала?

— Не задумывайтесь об этом – видимо вас просто решили не отвлекать, — махнул в ее сторону копытом враг всего живого. – А теперь плохая новость: фиолетовая единорожка ныне наличествует не в полной комплектации и к полноценному использованию непригодна. Необходим срочный ремонт.

Оранжевая кобылка всмотрелась и в правда как-то уж слишком странно выглядящую подругу, вообще никак не реагировавшую на происходящее, после чего перевела взгляд на монстра.

— Мое предложение, откровенно говоря, является отвратительным нарушением принципов свободы личности, да и не только их – но как будто подобное способно смутить кого-либо из присутствующих, — в голосе прозвучала явная насмешка, однако глаза остались неожиданно серьезными. – Элементы Гармонии при вас?

— Разумеется, — ответила единорожка за всех, демонстрируя висящее на шее ожерелье с синим ромбом. – Однако мы все знаем, что воспользоваться ими в неполном составе возможности не представляется. Вы даже сами изволили нам об этом напомнить.

— Во-первых: не я, — он сделал некое резкое движение головой и в комнату влетел богато украшенный ларец. – Во-вторых: вам – действительно, не получится. Нам – может быть.

Корона Твайлайт торжественно опустилась ей на голову и Эпплджек вдруг почудилось, будто фиолетовая звезда сверкнула, радуясь возвращению к хозяйке. А затем Магистрессу отвлек знакомый щелчок справа.

Два оставшихся без владельца волшебных украшения чудовище надело себе на копыто. Она не успела возмутиться – странный, совершенно невозможный, взгляд внезапно вспыхнувших множеством ярких красок глаз лишил ее дара речи.

— Мы не друзья, — будто произнося некую сакральную истину, сказалмонстр, — Передо мной стоят всё те же отвратительные чудовища – убийцы тысяч потерявших Отца детей и превратившие страну Селестии в жестокую насмешку над былой землей дружбы и любви. Ни одна из вас не заслуживает прощения. И готов поспорить – ваши мысли обо мне являются почти зеркальной копией высказанных претензий.

— Агась, — неуверенно отозвалась оранжевая кобылка, завороженно глядя на внезапно ставшего совсем ИНЫМ дракоаликорна.

— Но все наши противоречия меркнут перед ныне вставшей перед нами задачей, — от мрачной фигуры начало исходить едва заметное сияние. – И я говорю даже не о нашествии Тартара – ибо монстры и чудовища приходят и уходят…

Костяной гребень окутало призрачное видение разноцветной гривы.

— А дружба – остается навсегда, — издевательский смешок, — во всяком случае, должна.

— Кто я? – переспросил вторженец. – Неужели ты не узнаешь меня?

Твайлайт вгляделась в стоящую перед ней фигуру:

— Старсвирл Бородатый?

— Как пожелаешь, — произнес незнакомец и вышел на «свет».

Кобылка удивленно моргнула – она просто озвучила первую случайно пришедшую в голову мысль и никак не ожидала действительно увидеть перед собой тысячу лет как почившего кумира единорогов всей Эквестрии и величайшего мага в истории. Он выглядел точь-в-точь так, как волшебница его представляла – усыпанный звездами и месяцами балахон трех оттенков синего, такого же цвета высокая широкополая шляпа с золотыми бубенчика, смахивающее на скорлупу грецкого ореха хитрое лицо, чуть прищуренные проницательные глаза с никогда не покидающей их искрой добродушной насмешки…

В общем – вылитое изображение на единственном прижизненном портрете из личной библиотеки Принцессы.

Ах, да, конечно – окладистая белая борода, являющаяся на самом деле одним из могущественнейших артефактов, когда-либо созданных копытами пони и похороненная вместе со своим создателем в тайной усыпальнице, которую так мечтают найти все молодые носители рогов.

Твайлайт тоже когда-то мечтала наложить ногу на сей бесценный предмет и даже серьезно собиралась отправиться в экспедицию вместе с остальными членами «тайной ложи магии первого кантерлотского детского сада для магически одаренных жеребят». Увы, хотя скорей уж к счастью, поход так и не состоялся – неслучившиеся археологи передрались из-за права обладания будущей добычей, а затем заводила вовсе ушел в первый класс…

Радостные воспоминания из давно и безвозвратно ушедших счастливых дней вспыхнули и тут же погасли, высосанные не терпящим улыбок мрачным пространством. Кобылка вздрогнула и согнулась под навалившимся на нее осознанием совершенных злодеяний, кое спустя несколько секунд расплющило преступницу о черный камень и зазвенело в ушах тысячами голосов стонущих, кричащих, кашляющих, проклинающих день собственного рождения несчастных пони. А перед глазами вновь встала фигура несчастной жены и матери, умершей по воле «Преподобной» вдали от мужа и детей, в темноте и тишине, недели напролет истаивая от голода посреди пустынных и драгоценных пещер, ставших в итоге усыпальницей для несчастной души, отданной ради возможности утолить жажду мести.

И будет как никогда справедливо, если обрекшая ее на смерть в одиночестве разделит сию участь со своей жертвой.

— Уходите, — прошептала единорожка. – Я недостойна видеть вас.

— Истинная правда, — весело отозвался чуть дребезжащий старческий голос. – Но, как это часто случается в забавной игре под названием «жизнь», даже распоследним негодяям порой везет. Причем иногда – принудительно.

Непереносимая ноша вдруг исчезла и невидимая сила мягко подняла волшебницу с пола, поставив на копыта. Собеседник насмешливо улыбался ей из-под надвинутой на лоб шляпы:

— Пойдем со мной, — тело безоговорочно повиновалось и сделало пару шагов вслед за развернувшимся кумиром.

Внезапно всё вокруг вспыхнуло зеленым светом и вместо избранной ею погребальной залы Твайлайт оказалась посреди освещаемой вздымающимся до небес пламенем пожаров площади. В ноздри тут же ударил запах паленой шерсти, мяса и гари, а уши заложило от воплей и рычания. Кое-где еще слышался лязг металла и команды, но ученица Селестии неким неизвестным образом ЗНАЛА – всё потеряно: к утру в городе не останется ни одного жителя и лишь пришедшие из иного мира летающие твари будут доедать оставленное их старшими товарищами.

— И так будет везде, — послышался ровный голос величайшего мага всех времен и народов. – Сперва в Эквестрии, затем на материке, а потом, быть может, орды былых хозяев сих мест и пришельцев хлынут и на чужие земли. Благодаря тебе.

Кобылку с безумной скоростью рванули ввысь – вместо пепла и сгорающих в воздухе кусочков бумаги на фоне гибнущих домов перед ней предстала карта ее Родины, тлеющая во множестве точек. Но вот то один, то другой источник дыма начал накрываться толстеньким фиолетовым кругляком вместе с россыпью полупрозрачных камешков и фигуркой красно-зеленого змея. Вскоре к ним присоединились множество разноцветных фишек, затем – прекрасно выполненная из кости статуэтка дракона. Вместе они покрыли всю Эквестрию…

…и она вспыхнула под ними, обрушив оставшихся без страны защитников во тьму.

— Вот каков результат прежде свершенных тобой деяний, — обратился к ней держащий перед собой полыхающий с одной стороны глобус Старсвирл. – А также отсутствия последующих.

— И зачем же ты показываешь мне это? – глядя, как язычки пламени дотягиваются до южного материка, спросила Твайлайт. – Я и без того понимаю, сколь ужасно мое преступление.

— А по-моему – не понимаешь, — не согласился кумир, вызывая небольшую тучку для спасения географического наглядного пособия. – Иначе вовсе не обратила бы внимания на всего одну смерть. Впрочем, ваш покорный слуга ведь именно за тем и пришел, чтобы помочь осознать последствия твоих решений.

Спасенная модель планеты повернулась к ней выжженным и еще курящемся пятном, прямо на глазах начавшим меняться, будто превращающаяся в шрам глубокая рана. Вот безобразная и воющая о своей неправильности чернота сменилась тусклой, веющей отчаяньем серостью, на которой один за другим стали появляться крохотные огоньки. Они росли и ширились, а вместе с ними разрастались окружающие их разноцветные капельки – и вот вся Эквестрия, пусть с изменившимся ландшафтом и превратившейся в цепь фьордов береговой линией – вновь обрела краски.

Вспышка.

Ног коснулось нечто пушистое.

Кобылка опустила глаза и увидела переливающийся красноватый мох, сплошным ковром покрывающий всю расстилающуюся до самого горизонта равнину, лишь иногда прерываясь небольшими кислотно-зелеными раскидистыми кактусами.

На плечо опустилось копыто.

Обернувшаяся волшебница увидела высящиеся прямо за ее спиной стены, будто бы сделанные из сросшихся друг с другом гигантских бобовых стеблей кровавых оттенков. «Ворота» с тихим шелестом втянулись в «косяк» и в открывшемся проходе показался полный причудливых цветов и невероятных форм город, населенный не менее странными существами, более всего смахивающих на размытые облачка или стаи постоянно находящихся в движении крохотных мошек. Наружу будто выплеснулась волна тумана и мимо застывших пони потекла настоящая река таинственных созданий, стремительно начавших распространятся по долине и опадать на местную растительность.

Затем послышалась музыка. Негромкое мычание, совсем не во вкусе студентки Принцессы, но вовсе не раздражающее. К нему добавился стрекот, а после – мелодичное жужжание.

— Крестьяне работают на полях, воспевая солнце, воздух и влагу за дарование им свежего урожая, — услышала она голос Старсвирла. – Разве не чудесная картина? И таких в сем прекрасном новом мире множество…

Вокруг них закружились краски и студентка Принцессы обнаружила себя в окружении изящных кристальных садов из возносящихся к небесам переливающихся шпилей, меж которых чинно расхаживали жители сего града, внешне подобные маленькому каменному солнцу. Вот двое прошли рядом друг с другом и единорожка увидела проскочившую меж крайними «лучами» крохотную молнию:

— Счастливого труда, брат!

Картинка снова сменилась, представив перед ней россыпь слепленных из глины и украшенных ракушками хибарок…

— Вселенная не ограничивается лишь Эквестрией или только одним видом четвероногих копытных, — произнес кумир после нескольких десятков прыжков. – И то давнее поражение – лишь очередной виток истории, какой случался не раз. Старые цивилизации уходят, новый встают на их место и казалось бы рухнувшая спираль прогресса вновь устремляется к звездам, чтобы рано ли поздно их достичь.

Старик с удовольствием вдохнул пряный аромат, идущий от окружающего их желеобразного озера, являющегося целым народом.

— Для универсума все ошибки и преступления индивида – ничто. Так чего ради тебе самой придавать им такое значение? – старик повернулся к ней и сделал медленный взмах копытом. — Скажи: разве окружающее нас благолепию не трогают мисс Твайлайт Спаркл? Неужели ее душа не восхваляет эту красоту и не желает ей процветания на все времена?

— Ну, да, — неуверенно отозвалась вглядывающаяся в потрясающий вид единорожка. – Как можно желать зла такому…великолепию?

— Рад слышать сие, — кивнул с улыбкой проводник. – Мир ничего не теряет и не получает от нас – ведь мы просто крохотные букашки, коим временно позволено обитать на его могучей шкуре. И всё содеянное нами мы совершаем лишь для себя.

— Да, — кивнула Твайлайт, завороженно смотря на растекающееся по поверхности гигантского коллективного организма радужное пятно.

— И в общем-то всё в порядке и можем продолжить наслаждаться течением истории. Вот только давай разберемся со всем сразу…

Новый всполох света.

Ярко-оранжевые своды огромной пещеры, освещенной издающими синеватое свечение широколистыми растениями. Гиганты, частично состоящие из зеленоватого стекла и шлепающие вязкими полужидкими конечностями в стены, каждый раз вырывая по небольшой горстке камня.

— Уважаемые господа ученые даже в сей странный век и приобретя в процессе Супа Существа столь забавное обличие не способны успокоится, ища забытое и бередя скрытое, — копыто указало куда-то вбок, — взгляни на их последнюю находку.

Твайлайт послушно повернулась в указанную сторону…и застыла.

Истлевшие, не держащиеся вместе кости пони в насквозь проржавевших доспехах. С абсолютно целым и ни капли не поврежденным золотым кулоном на шее. Алое яблоко. А рядом – уже освобожденная от хозяйки радужная молния.

— Магистрессу Рэрити до сих пор не откопали – ее бездыханное тело отнесли вглубь последней твердыни, укрывшей в себе всех потерпевших поражение защитников старого мира. Но не волнуйся – совсем скоро синий кристалл воссоединиться с остальными давно найденными Элементами Гармонии, кои уже почти нашли себе новых Хранителей, — образы пяти принадлежащих к разным видам и агрегатным состояниям созданий. – Страна вернет себе сердце и произрастет Дружбой, которой суждено объединить все народы в новое государство и начать эпоху любви и процветания.

Перед глазами замелькали картинки той, последней битвы. Оранжевая земная кобыла, вся в шрамах и сочащейся из-под повязок кровью зажата в углу и отчаянно втыкает обломанное копье в мгновение спустя сомкнувшуюся вокруг нее пасть. Пегаска с залитой красным гривой, погружающая копыто в глаз разрывающему ее на части монстру.

Сами эти камни пропитаны отчаяньем…

— Какая любовь? – повернулась будто облитая ледяным душем Твайлайт к кумиру. – Где процветание? Мои подруги мертвы!

— И? – вскинул тот брови. – Поверь: это нормальное состояние для абсолютного большинства населявших сию планету тварей. К тому же часть из них пала уже к моменту твоего возвращения и мощнейшее оружие Эквестрии потеряло силу…

— Да причем тут это? – закипела кобылка. – Эпплджек, Рейнбоу, Луна – все они погибли?

— Разумеется, — пожал плечами жеребец. – Иначе и быть не могло – ведь они остались сражаться за свою обреченную Родину и отказались покинуть ее даже когда исход борьбы стал безвариантен.

— Но как же? – обреченно выдохнула единорожка, вернув взгляд останкам. – Неужели они не могли просто…уйти? Бежать пока не поздно?

— Пони глупы, — цинично раздалось сзади. – Склонны сражаться и при очевидной бесперспективность сего занятия. Страдают за просто так, вместо того, чтобы просто лечь и смириться. Идиоты…

— Да как ты смеешь?! – полыхнула волшебница. – Они…

— Пали жертвой собственных ошибок, — отрезал маг. – Ты правильно поступила – к чему ждать болезненного и неизбежного конца? Тебе не пришлось смотреть на гибнущую Эквестрию, слышать вопли ее жителей, хоронить близких. Твайлайт Спаркл поступила как разумная и дальновидная особа…

Эта произносимая самым искренним голосом похвала резала как сталь.

— В Тартар! – не выдержав, рявкнула кобылка. – Как мне исправить это? Вернуться?

Старик недовольно посмотрел на нее:

— Пф А зачем? Ведь кое-кто снова разрыдается и заявит о своей ничтожности, стоит ей только увидеть какой-нибудь жалкий скелетик.

На спину вновь рухнула тяжесть греха и перед глазами вспыхнул образ взывающей к молчащим и невидимым за драгоценным потолком небесам несчастной жертвы.

— А ведь всего-то и надо, что принять вселенную такой, какая она есть, – спокойно заметил наблюдающей за согнувшейся под ношей собеседницей Старсвирл. — Продолжить путь по избранному пути и предоставить вашему миру самому платить за все грехи…

— Верни…меня…НАЗАД! – глыба с громким треском раскололась. – Немедленно!

— Чего ради? – усмехнулся жеребец. – Назначенное не изменить – чаша нечистоты преисполнилась и даже такой выдающейся волшебнице как ты не отменить вердикт, назначенный не оправдавшему своего предназначение народу.

— Плевать! – она угрожающе надвинулась на усмехающегося единорога. – Я должна быть с ними!

— И сама Селестия не обратила бы орды Тартара вспять, — вихрь мыслей и картин, подтверждающих сии слова…

— Значит, мы хотя бы умрем вместе! – рог уткнулся в золотой бубенчик.

— На редкость глупое пожелание, — фыркнул негодяй, отворачиваясь. – К тому же бессмысленное: их гибель – свершившееся событие. Дело давно минувших дней.

— Что? – содрогнулась ученица Принцессы. – То есть…

— Да, — с усмешкой кивнул жеребец. – Рекомендую начать привыкать к сему новому миру и подаренному бытию – нам с тобой предстоят долгие века общения и очень бы не хотелось проводить их в бесконечных ссорах, тем более когда есть возможность провести их куда веселее, наблюдая за постоянно меняющей свой облик планетой.

Застывшая в ужасе кобылка ощутила мягкое прикосновение к щеке.

— Только представь: вечная жизнь без тревог и забот, с никогда не прекращающейся историей, творящейся на твоих глазах. Возможна ли лучшая участь для таких как мы – ученых, живущих ради впитывание в себя нового? А ведь они думали, будто творят мне Бездну…

Она отбросило его копыто и вгляделась в золотисто-синие глаза:

— Нет. Я отказываюсь в это верить. Не собираюсь принимать.

— У тебя нет выбора, — хмыкнул Старсвирл. – Вердикт вынесен и приведен в исполнение. Остается только наслаждаться результатами – в конце концов, разве существует что-либо более ценное, нежели знания?

— ДА! – со всей доступной ей горячностью выкрикнула Твайлайт и зажгла рог, окружив себя воспоминаниями о тех, кто открыл для нее мир вне книг. – Мои друзья!

— Они давно мертвы, — зашипел отшатнувшийся маг. – Из-за тебя! Ты открыла врата! Убила Пинки! Уничтожила Эквестрию!

Единорожка пошатнулась и упала на колени под обрушившейся с этими словами на нее горой. Зажёгшееся было яркими красками окружение погасло и тьма вновь сгустилась. Перед глазами заплясали картины разрушения и гибели. С губ сам собой сорвался вздох ужаса.

— Вот именно, — злорадно выдохнул успокоившийся монстр. – Твайлайт Спаркл погубила их. Всех. Она недостойна ни своей жизни, ни любви, ни славы. Ничего. Само ее существование – ошибка и единственное правильное решение, когда-либо принятое ею – окончить его. Не мешать больше никому. Не предавать надеющихся на нее…

Боль внутри стала нестерпимой.

-…ты – ничто, — сказали вытягивающие из нее душу багровые глаза и в их глубине засветились ранящие одним своим видом украденные образы обращенных в прах и кости кобылок, — и ничем не можешь помочь им. Уже даже не помнишь кто они.

— Мои…

— Жертвы, — подсказал притворявшийся Старсвирлом. – Несчетные глупцы, возомнившие, будто дороги тебе.

-…друзья.

В сгустившемся мраке мелькнул свет.

Прекрасное солнечное утро, зеленая трава, разложенная на ней скатерть…

— А ну-ка, встали как надо! – раздался задорный голос Рейнбоу и она нажала на кнопку, тут же рванув к ним. – Раз, два…

Вспышка.

И вот Хранительницы Элементов Гармонии навеки запечатлены в память о том замечательном дне – одном из целой плеяды таких же. Вместе. Вшестером.

— Они значат для меня больше, чем что-либо.

Она закрыла глаза и медленно выпрямилась, позволяя вине, горю и муке раскрошиться и распасться бесформенными кучками по сторонам более не подвластной им кобылки.

— Мои друзья.

Всё изменилось.

Перед ней стоял жалкий дрожащий старик, в чем направленном на нее взгляде светился ужас:

— Как мне вернуться? – четко проговаривая каждое слово, спросила Твайлайт Спаркл.

— Никак! – завизжал тот в ответ. – Это невозможно! Немыслимо! Просто прими свою судьбу и…

— С дороги, — отдался в вышине приказ и ученица Селестии сделал шаг в сторону отхлынувшей от нее в страхе тьмы.

Магия закружилась и сложилась в сверкающий конус, спустя миг вонзившийся в ткань реальности.

— Стой! – отчаянно закричал негодяй. – Ты нас всех уничтожишь! Сама вселенная не выдержит…

— Не важно, — спокойно отозвалась видящая путь волшебница. – Ничего не важно.

Мир затрясся и загрохотал.

— Друзья, — произнесла кобылка со слезами радости на глазах. – Я иду к вам.

Белый свет и волна силы из самого сердца.

Накрывшая ее с головой тишина.

— Мы любим тебя, Твайлайт, — донесся тихий голосок Флаттершай.

— Твоя коронация будет лучше всех! – задорно добавила Пинки.

Глаза распахнулись.

Мягкое и нежное синеватое сияние.

Звезды вокруг.

И никого.

А еще ощущение, будто случилось нечто очень-очень важное.

— Привет? – неуверенно позвала единорожка. – Где я? Что это за место?

Она начала оглядываться и вдруг из ниоткуда появилась фигура, одним своим видом заставившая бешено забиться сердце в груди.

— Поздравляю, Твайлайт, — на губах сияет улыбка, — Я знала – ты можешь сделать это…

-
-…ты выглядишь прямо как Принцесса…

— Ваш выход, — шепнул враг всего живого.

— Она и есть Принцесса, — послушно появилась перед почтенной публикой Луна.

— Э…Принцесса? – с испугом переспросил новоявленный аликорн.

— С того самого момента, как ты пришла в Понивилль… — начала владычица Эквестрии свою игру, демонстрируя при этом немалые актерские данные.

А может всё это и правда говорится искренне.

Так или иначе – его дело сделано.

Дракоаликорн удовлетворенно кивнул и мешком свалился на пол, с трудом не выпав из-за занавески и перед самой потерей сознания успев содрать с себя раскаленные Элементы.

Романтика льдисто-огнистая.

Никому-то от этой заразы не спастись.

www.youtube.com/watch?v=GpNPQC2v38c

-…а ведь мне полегчало, — с удивленными нотками вдруг призналась волшебница, повернувшись к нему. – То есть, разумеется, корона, крылья, почести, власть, любовь народа и так далее должны по справедливости достаться Великой и Могучей Трикси, однако теперь по крайней мере всем очевидно, что мы изначально играли с неравных ставок.

— Ага, — согласно кивнул пасмурный Крим, выдавливая улыбку. – Ты нынче получила возможность хвастаться, будто некогда состязалась и чуть не победила саму Принцессу Магии. Какая радость.

— От чего же тогда столько мрачности? – хмыкнула супруга. – Да и вообще: как тебе удается быть настолько недовольным жизнью на первом за последнее время настоящем празднике?

— Знаешь, довольно легко, — отозвался жеребец. – Причем по целому ряду причин, начиная от осознания провала данного нам самой Луной задания, нагоняй за который мы еще наверняка получим, и кончая фактом лицезрения воплощения больных фантазий фиолетовых фанатиков, дождавшихся таки превращения своего поганого идолища в «полноценную» владычицу Эквестрии.

После столь горячей отповеди супруги на какое-то время замолчали, вернувшись к наблюдению за ордой радующихся чужим достижениям представителей четвероногого сброда, всего-навсего в прошлом месяце закидавших настоящую Принцессу всяким мусором и попытавшихся вовсе стереть ее в порошок в благодарность за многолетнее самоотверженное служение Эквестрии без оглядки на мнение плебса.

— Откровенно говоря, вид беснующейся не поводу меня толпы действительно слегка удручает, — как бы пошутила единорожка с заметно погрустневшим видом. – Хотя я всё же не могу согласиться с подобным описанием Спасительницы…

— Да-да, согласен, действительно грубовато вышло, – покаялся пегас. – Она конечно сожгла нашу столицу, поубивала кучу народу, открыла врата Тартара и стала предметом поклонения, но, будучи в едином лице, по определению не является «поганой», что, сказать по чести, лишь еще больше меня злит, — бывший мэр иронично глянул на недоуменно смотрящую в ответ супругу. – Кое-кому слишком уж часто пришлось беседовать со стадзерами, особенно с тем не стесняющимся в выражениях и обожающим точную терминологию рогатым заместителем главного, — взгляд вернулся к площади. – Кстати, где он?

— Мне-то откуда знать, — дернула плечом Трикси. – Это ведь ты с ним общался.

— Да я не про того – где бывший инвалид? – на губах появилась улыбка. – Вроде же буквально десять минут назад вокруг ратуши круги нарезал?

— Рванул на крейсерской скорости к горе, — тоже чуть радостнее отозвалась кобылка. – Зря: не стоит перегружать только-только отросшие крылья.

— Так-то оно так, — согласно кивнул бывший мэр. – Однако мне лично удивительно как мой коллега по видовой принадлежности вообще дотерпел до сегодняшнего дня.

— Волей Создателя…

Окончание фразы потонуло в ликующих воплях – видимо новая «Принцесса» произнесла нечто запоминающееся. А последовавший гром оваций видимо намекает на окончание представления.

Крим подобрался и сконцентрировался на куче срочно ждущих королевского слова вопросов, искренне надеясь, что Луна будет в настроении их решать – ведь сколько ни радуйся новой крылато-рогатой представительнице прекрасного пола, а одно ее явление не избавит Эквестрию от обрушившейся на нее горы проблем, вроде налетевших из ниоткуда туч параспрайтов и странной отравы в некоторых крупных реках. Плюс еще надо бы донести до правительницы последние новости типа прибывшей в Кантерлот партии вынужденных переселенцев, первом относительно крупном сражении с появившимися на побережье тартаровцами и той куче тоннелей, что нарыли не без основания опасавшиеся за свою жизнь иностранцы. А вот насчет…«аварии»…в канализации пожалуй лучше…

— Мы очень вами недовольны, — вдруг раздалась сзади давно уже мерещившаяся советнику фраза, услышав которую он тут же внутренне сжался и приготовился к покорному выслушиванию монаршего неудовлетворения и спешному перебору внушительной груды заготовленных оправданий.

Вот только голос не тот. Да и обращаться к ним по идее должны с несколько другой стороны.

— Пусть кризис в итоге разрешился, однако благодарить за сей «счастливый конец» надо отнюдь не ту кобылу, коей доверили охрану будущего аликорна, — обернувшийся пегас узрел подобно мрачной башне возвышающегося над голубой единорожкой дракоаликорна. – Из-за вашей некомпетентности страна едва не лишилась одного из немногих своих шансов на спасение и поверьте: кое-кто дорого заплатил за исправление допущенной Великой и Могучей Трикси ошибки, — медленно вращающие кучку синих пузырьков золотистые эллипсы поднялись на бывшего мэра. – Вы и правда его недостойны.

— Позвольте…- спустя минутную заминку начал алый жеребец, однако враг всего живого не собирался его выслушивать.

— Честно говоря, подобное недобросовестное отношение к собственному долгу мне отвратительно и я бы предпочел вовсе никогда более не иметь с вами дела, однако в память о данной вам высокой, по сравнению с прочими магами, оценке, хочу предложить столь сильно подведшей Родину кобылке шанс хотя бы частично искупить свою вину, заняв требующее совершенно особых данных место, коими она, теоретически, обладает… — от монстра пошла какая-то странная волна.

Пегас почувствовал лишь коснувшийся лица теплый воздух. А вот волшебница со стоном схватилась за голову и рухнула на колени.

— Спокойно: у меня нет намерения повреждать вашу собственность, — выставил перед рванувшем вперед Кримом копыто Создатель Чудовищ, после чего с едва заметным довольством в голосе констатировал. – Ваши уникальные связующие механизмы всё еще существуют, пусть и находясь в искусственно подавленном состоянии. Удивительно. Имею дерзновение заметить: благодаря сей аномалии вы имеете возможность претендовать на популярное нынче звание очередного Избранного.

— То есть? – проскрежетала стиснувшая зубы кобылка.

— Видите ли, при всем своей приспособляемости и величии Семья обладает целым рядом слабостей и ограничений, – тоном ментора отозвался дракоаликорн, — Не буду утруждать вас перечислением, указав лишь один из основных: уязвимость к магии. Я прошу вас помочь нам нивелировать сию слабость, предоставив изобильно данные Великой и Могучей Трикси способности в услужение нашему Коллективу.

— Как? Конкретней? – выпрямилась волшебница.

— Ты же не собираешься…

— Лучше всего – дав преобразовать себя в члена, — клыкасто улыбнулся враг всего живого. – Тем самым вы дадите нам не только временное усиление и расширение возможностей, но еще и возможность изучить чуждые Обществу энергии на одном из самых успешных их носителей. Из известных нам.

— И не мечтай, — отрезала волшебница.

— Увы и ах: мы почти и не надеялись. Ваш вид — такие эгоисты, — фальшиво вздохнул издевающийся над ними жеребец и продолжил. – Второй вариант куда менее интересен: Великая и Могучая Трикси просто соглашается следовать за колоссом и оказывать ему всеразличную магическую поддержку, будто какому-нибудь важному пустому пони. Не более того. Принцесса Луна уже выразила свое одобрение рассматриваемому проекту, как и прежде оставив окончательное решение вам.

Монстр замолчал, откровенно разглядывая их как гурман деликатес.

— Это твари, — четко и раздельно произнес бывший мэр, с ужасом заметив на лице супруги задумчивое выражение. – Враги. Убийцы. Чудовища. Им нельзя доверять ни на…

— Какие гарантии? – вскинула кобылка глаза на усмехающегося зверя.

— Мое лишь раз за время существования нарушенное слово, а также рекомендации пары аликорнов, — кивок в сторону балкона. – А еще в случае согласия владычица Эквестрии пообещала дать вашему мужу двухдневный принудительный отпуск, лишь по окончании которого вы должны будете отбыть в расположение Коллектива…

-
— Не рекомендую их беспокоить, — раздался чуть шелестящий голос и перед ней появился Силин.

Твайлайт бросила на него неприязненный взгляд и предприняла попытку обойти.

— И вновь рискну встать у вас на пути, — загородил собой дверь дракоаликорн. – Великая и Могучая Трикси в данный момент недоступна. Советую потерпеть хотя бы минут пятнадцать.

— Я и так промедлила слишком долго и не имею намерения откладывать давно запланированное мероприятие, — враждебно, но по инерции удерживаясь в деловом стиле, отозвалась волшебница. – Чем настолько важным может быть занята моя спутница, чтобы заставлять Принцессу ждать?

— Убеждает своего супруга в правильности принятого ею решения, — глядя на нее, будто на сказавшего некую очаровательную глупость жеребенка, отозвался монстр. – Невербально, по большей части.

Она непонимающе подняла бровь.

— У нормальных пони порой встречается такая штука, как личная жизнь, — выводящим из себя тоном пояснило чудовище. – Не волнуйтесь: к божествам вроде вас сие социальное заболевание не относится.

Кобылка закрыла глаза и сделал глубокий вдох. Затем выдох. Желание превратить стоящего перед ней урода в головешки чуть-чуть притихло.

— А что вам кстати от нее надобно?

— Сопровождение, — не стала огрызаться волшебница. – Мне очень хочется посетить Спайка — и узнать, что все вокруг от меня скрывают.

— Глупая затея, — не таясь, брякнул жеребец. – А Принцесса Луна в курсе?

— Да, — снова ощущая внутри нарастающее негодование, рявкнула Твайлайт. – Она дала мне разрешение еще до …- крылья рванули вверх и отказались складываться обратно, что ни в коей мере не улучшило ей настроения.

— В таком случае спешу вас порадовать, — какое-то время с мерзкой улыбкой понаблюдав за ее потугами призвать тело к повиновению, произнес зверь. – Искомая голубая единорожка более не является вашей нянькой: сие тяжкое бремя с нее сняли в виду служебного несоответствия и перевели на более простой участок – выполнять в сущности ту же работу с ужасным мозголомным и понеядным монстром.

Пернатые отростки наконец вернулись на место, подарив на прощание немного боли и зуд.

— Однако выходить в город без дуэньи вам всё еще нельзя, — злорадно продолжил дракоаликорн, вперив взгляд куда-то ей за спину. – Увы, данный вопрос до сих пор не урегулирован – местная просвещенная правительница никак не ожидала, что протеже Селестии слиняет сразу после коронации, не позволив благодарным подданным даже насладиться своим председательствующим во главе стола видом.

Единорожка…бывшая…вздрогнула и сжалась – ей вполне хватило и «выхода к народу», когда с чего-то выбравшие ее в богини фанатики сделали из собственных тел здоровенный помост почти до балкона, после чего закидали его непонятно как дожившими до зимы цветами и драгоценностями. В тот момент она как никогда прежде поняла истинность фраз «у роз есть шипы», «золото давит» и «грани брильянтов остры».

— Но не волнуйтесь: ваше желание немедленно выйти будет удовлетворено, — отвлекли ее от недавних воспоминаний. – Лично врагом всего живого.

— Предпочту подождать, — инстинктивно отстраняясь от протянутой к ней когтистой лапы, ответила Твайлайт. – А лучше – обратится к Принцессе Луне за…

— Не стоит, — вокруг нее вновь захлестнулся хвост. – Она ведь так занята в последнее время.

-
— И вновь вы повели себя на редкость грубо, — печально осматривая остатки хватательной конечности, заметил Создатель Чудовищ.

— Кто бы говорил, — фыркнула повеселевшая волшебница и огляделась.

Они вне города – уже неплохо. Вот только искомой пещеры нигде нет.

И спросить не у кого – все видимо собрались на праздник.

Попытки самостоятельно определить местоположение и дальнейшее направление движения столкнулись с полным отсутствием знакомых ориентиров: ни высоких стен из дерева и камня, ни простирающейся на мили вокруг покрытой сплошным покровом снега равнины, ни изрытого впадинами будто от падающих с неба валунов склона горы в ее отставшей на полтора десятка лет от реальности памяти не наблюдалось – будучи же под контролем Тартара она вовсе не обращала внимания на такие мелочи, как география или физические преграды.

— И где же мы сейчас находимся? – наконец осторожно обратилась Принцесса к восстанавливающему дымящийся отросток дракоаликорну.

— Не беспокойтесь: на пути к цели, — уверил ее зверь. – Перемещать нас прямо в…помещение я не рискнул – возможны нежелательные последствия, — его глаза сверкнули. – К тому же зачем нам пропускать замечательную возможность устроить романтическую прогулку по сему серебристо-черному пейзажу?

— Просто покажи, где пещера, — вздрогнула от порыва стылого воздуха кобылка.

— Следуйте за мной, — изящный полупоклон. – И искренне не рекомендую пользоваться магией – в вашем случае она особенно опасна. Для Спайка.

Дракоаликорн неспешно зашагал вперед, не обращая ровным счетом никакого внимания на пронизывающий ветер и проваливающиеся по колено ноги. Твайлайт ничего не оставалось, кроме как двинуть следом, сразу погрузившись по грудь и всем телом прочувствовав прелести сезона.

Платье, созданное лично Рэрити в рекордные сроки и буквально из ничего, хоть и смоделированное с поправкой на низкие температуры, но никак не предназначенное для столь глубокого вхождения в дикую, да еще и мокрую природу, почти мгновенно превратилось в тяжелый и неудобный снегосборник. Заблаговременно спрятанная в боковом кармане корона начала весьма чувствительно колоться, а в принципе не привыкшие к ПРЕВОЗМОГАНИЮ мышцы яростно протестовали против столь резкой и несогласованной смены режима работы. Единственного утешения – дурацкие накопытники соскользнули и потерялись уже шаге этак на четвертом – хватило лишь минут на семь, по истечении которых кобылка уже хотела чего угодно, только не продолжать сей леденеющий путь.

Однако она всё равно шла вперед, борясь одновременно с неудовлетворяющей ее требованиям реальностью и весьма назойливыми мыслями в стиле «он специально соврал насчет магии, дабы заставить меня лишний раз помучиться» — не стоит испытывать судьбу, особенно когда речь идет о ее, судя по всему, находящемуся в большой беде помощнике номер один.

— Прошу прощения, — в какой-то момент резко развернулась идущая впереди фигура. – Как-то за всеми этими дифирамбами и фанфарами ваш покорный слуга совершенно забыл, что имеет дело со всего-навсего хрупкой представительницей прекрасного пола, не представляющей из себя практически ничего без магии.

Она даже возмутиться не успела, как оказалась вырвана из стылых объятий белого убийцы и оказалась на спине душегуба черно-зеленого. И кстати также неожиданно пушистого – по какой-то таинственной причине незамерзший мох это гарантировал. А в следующий миг широченные крылья поднялись вверх, надежно защитив студентку Принцессу от ветра и несомых им комьев замерзшей влаги.

— Напитков и закусок на борту, к сожалению, не предусмотрено, – донесся немного приглушенный голос спереди. – Впрочем, если так уж хочется, можете обкусать оранжевые шейные антенны – они созданы по растительным аналогам. Отколупывать чешуйки и пить кровь не советую – первые остры, а вторая токсична.

— Спасибо за предупреждение, — в ней сразу зазудело желание проверить свежую информацию. – А теперь может выпустишь меня?

— Притворюсь, будто ничего не слышал, — нагло ответил дракоаликорн. – Потому как четко ощущаю отсутствие у вашего тела желания прогибаться под какую-то там «гордость». Не волнуйтесь: желай я вас похитить…

Многозначительный хлопок, превративший аккуратный шатер в не пропускающую света тюрьму, почти сразу затем вернувшуюся в первоначальное положение.

Кобылка, естественно, не собиралась мириться с подобным отношением, однако два последующих требования он также проигнорировал, расщедрившись лишь на комментарий «у меня нет столько времени, чтобы ждать пока вы доползете», а затем вовсе замолчал. В итоге бывшая единорожка предпочла временно отозвать свои претензии и просто позволить уроду побыть для себя тягловым животным, раз уж тому так хочется.

Тем более что, надо признать, внутри сего импровизированного кокона оказалось довольно комфортно: мягко, тепло, приятно пахнет и даже имеется возможность выжать насквозь промокшее платье. Приведя себя в относительный порядок, она заскучала и попыталась проделать себе обзорное окошко. Разумеется почувствовавший сие действие транспорт тут же его предоставил – снаружи виднелось только всё то же белое поле и надвигающаяся громада скал.

Поломав пару минут голову насчет маршрута, но так ничего и не придумав, кобылка постарался устроиться поудобнее и отдохнуть – всё ж таки коронация и последующие события весьма сильно ее вымотали. Она уже начала с чисто научным интересом разглядывать предложенные в качестве еды части тела, как вдруг доселе молчавший перевозчик трагическим голосом воскликнул:

— Меня внезапно пронзило осознание бессмысленности и фактической невозможности собственного бытия после всех совершенных в измененном состоянии сознания преступлений! Выход один — убьюсь об стену!

Мерная и чуть ли не убаюкивающая поступь почти мгновенно перешла в тряский галоп. Твайлайт едва успела прильнуть к смотровой щели, чтобы увидеть надвигающийся на них почти отвесный каменный склон…

Удар!

Она ласточкой вылетела наружу, тут же глубоко закопавшись носом в снежный нанос. Когда же ученица Селестии выбралась, перед глазами предстал истекающий различными подозрительно выглядящими жидкостями шатающийся дракоаликорн, с явственно сплющенным лицом и кучей обломанных наростов типа рогов и антенн.

— Первый блин комом, — пояснил кривящийся враг всего живого в ответ на ее вопросительный взгляд. – Да и из-за весьма значительного дополнительного веса нужную скорость набрать не смог…

Он хрипло засмеялся и неуверенно переступил с ноги на ногу. Глянул на четко видный отпечаток в стене. Окинул взором весь массив. После чего вернул глаза к всё так же сурово смотрящей на него бывший единорожке.

— На самом деле – банально промазал, — он сделал несколько шагов в сторону…

…и исчез.

Чтобы появиться через пару секунд и помочь не ставшей кочевряжиться от удивления Твайлайт Спаркл войти в секретную базу Ордена Сумерек.

— Значит, иллюзия, — задумчиво кивнула кобылка, в который раз погружая копыто в стену. – А где же тогда следы?

Силин непонимающе вскинул брови.

— Эти ящики же как-то сюда дотащили, — пояснила она, кивая в сторону упомянутых объектов. – Да и в любом случае: персонал ведь не живет тут с самого лета. А раз магию использовать нельзя…

— Знаете, существуют такие штуки, называются «пегасы», — расплылся в наверняка со стороны весьма неприятной улыбке враг всего живого. – Ну вот, у них имеются хитрые и зело многомудрые приспособления, крыльями именуются, — для наглядности он раскрыл свои, — и вот как раз умело махая этими самыми штуковинами упомянутые крылопони способны перемещаться, не оставляя за собой следов на снегу.

Пару секунд она смотрела на него с выражением выброшенного на берег окуня. А затем ее новейшие конечности снова решили показать свой дурной норов.

— Кстати, нам также предполагалось добраться досюда используя ваш знак принадлежности к крови владыческой, — с удовольствием наблюдая за потугами на самоконтроль, продолжал дракоаликорн. – Я долго ждал, когда Принцесса наконец соизволит освободить несчастного монстра от утомительного похода по неподходящей для того поверхности, но вы видимо решили таким злодейским образом отомстить мне за немногочисленные обиды, совершенно бесстыдным образом измотав до изнеможения.

Несколько мгновений ему казалось, будто волшебница не сдержится и таки попытается изжарить издевающегося над нею жеребца – он на всякий случай подошел поближе – но она справилась с собой и только недовольно шлепнула его по лицу мокрым шлейфом:

— Что это за место? И где Спайк?

— Как сей склонный к мотивированному и не очень насилию зверь уже имел счастья сказать, – наглядная демонстрация эффективности семейной стоматологической доктрины, — секретная база Ордена Сумерек по драконологическим исследованиям, большая часть которых посвящена вашему слуге. По моим данным, кроме него тут отметился, да и то ненадолго, всего один звероящер, которому просто очень-очень не повезло, — владыка тварей грустно хохотнул. – Ну да что делать – сам ведь виноват: нечего бедных детишек обижать. Второй вопрос слишком глуп, чтобы на него отвечали словами, — копыто безошибочно указало на лежащий в дальнем конце пещеры гигантский кокон.

Она всё поняла даже быстрее, чем прогнозировалось.

— Он жив? – голос не дрогнул.

— Кое-кто совсем разуверился честности, даже собственных подруг, — хмыкнул Силин. – Да.

Пауза.

— Но как? – забавная смесь облегчения, стыда, мучения и любопытства, причем последнее вопреки всему пусть ненамного, но превалирует. – Ведь прошло больше десяти лет? Проклятье давно должно обратить его в прах.

— Вопрос не ко мне, — пожал плечами Создатель Чудовищ. – Впрочем, могу предположить, что мы имеем дело с маловероятным сочетанием целого ряда положительных факторов вроде хорошей наследственности, повышенной магической сопротивляемости, удачной терапии и тому подобное Так или иначе, не будь нашей консервации и орденского замедления времени…

Международный жест.

— Ясно, — потухла ученая, уступив место кающейся грешнице.

— Вы намерены как обычно совершить ритуальное возрыдание или всё же для начала хотя бы попытаетесь чего-нибудь сделать для вами же обреченного на преждевременную смерть от старости друга? – поспешил расшевелить ее враг всего живого.

Фиолетовые глаза сверкнули яростью и аликорн, печатая шаг, направилась к кокону. Верные своему долгу, ну или возможно просто не оповещенные о творящихся в Кантерлоте событиях и потому оставшиеся на своих постах дежурные сбежались поглазеть на нее со всей лаборатории, а кое-кто даже попытался преградить ей путь – скорее для взятия автографа, чем по инструкции – однако «Принцесса» просто не обратила на смельчаков внимания, всецело отдавшись цели.

Вот крохотная по сравнению со своим «помощником номер один» кобылка вошла в огороженный периметр, мгновенно превратившись в размытое пятно. Медленно и тяжело сделала еще несколько шагов внутрь, коснулась края пористой зеленой массы. Застыла.

И всё – шоу можно считать завершенным, ну или по крайней мере, ушедшим на длительный антракт.

Работники один за другим возвращались к своим делам, пресытившись наблюдением за стоящим в одной позе с сосредоточенным выражением на лице чудом, прекрасно зная, сколь долго можно размышлять в поддерживаемой их усилиями аномальной зоне.

«Создатель Чудовищ» также не стал терять времени даром, использовав дарованное время на реквизирование части местной питательной биомассы и подкрепление никак не желающих возвращаться к номинальным параметром сил, одновременно общаясь с Лентусом. Основной темой стало прибытие и организации новых детей. Черный аликорн также проявил немалую озабоченность по поводу вероятного нападения окончательно впавших в религиозное буйство твайлиитов и добился разрешения на увод не задействованных в работах членов Коллектива на сутки понячьего хода от города.

Еще весьма интересной оказалась новость о подаче целым рядом оставшихся в условиях полнейшей разрухи без протезов увечных прошения на производство им операции «как у Савьера», тем самым переведя данный план на следующую стадию. Причем даже раньше, чем предполагалось – не иначе как благодаря активной и наглядной демонстрации первым пациентом эффективность их методики.

Ну и разумеется проблема питания. Пока всё не так остро — благодаря самоотверженным детям Эквестрии, служащим своей Родине и в посмертии, а также куче безымянных морских созданий – однако уже через пару недель проблема встанет ребром. По счастью, возможных выходов довольно много: убедить пони поделиться-таки ранее не шевелившейся пищей, напасть на шляющихся вокруг тартаровцев, переналадить пару водных собирателей на сухопутную пищу, чем уже вроде занялся Малыш…

В общем, всё не так плохо.

— А личная жизнь всё так же бьёт по голове ключом? – напоследок ехидно поинтересовался владыка тварей у партнера.

— У меня она по крайней мере есть, — проявил чуть понячности кадровый офицер.

— Кто бы спорил, — оскалился враг всего живого. – Я бы даже сказал, что ты ею изобилуешь, причем с многоцелевой наводкой и сплошь в направлении одновременно рогов и крыльев…

На той стороне связи воцарилась гнетущая тишина, подкрашенная толикой в кои-то веки проявившейся обиды. И раскаянья.

— Как там Кризалис? – с извиняющимися нотками поинтересовался опечаленный собственной бестактностью Силин минуту спустя.

— Лучше, — отозвался Лентус. – Вчера впервые согласилась подпитаться. Разговаривать до сих пор отказывается.

— Береги ее, — искренне посоветовал убийца. – В одиночку существовать тяжело.

— Постараюсь…

Они разъединились и «Создатель Чудовищ» вновь остался один на один с такой непривычной, начинающей сводить его с ума звенящей пустотой в голове, которую так хочется заполнить хоть …

— Скучаешь по шизофрении? – вдруг донесся из неведомой дали отлично знакомый и не раз проклинаемый голос. – Так лучше?

— Нет, — честно ответил дернувшийся дракоаликорн.

— Неблагодарная скотина, — констатировал монстр. – Другой бы на твоем месте от счастья прыгал, что ему наконец освободили жилплощадь, да еще и добровольно, а…

– Чего тебе надо?

— А вариант «просто зайти в гости» уже не прокатывает? – усмешка из язычков голубого пламени. – Впрочем, действительно – еще успеем наообщаться. Даю дополнительное задание: зебра должна выжить. Позаботься об этом. И помни – кое у кого мало…

— Можешь поделиться планами Тартара – они ведь наверняка известны самому «Хозяину»? – прервал его Силин.

— Возможно, — отозвался шар. – Но будет не интересно, если я прям всё так сразу и расскажу. В конце концов, Настоящий Герой должен справятся с невзгодами исключительно собственными силами, а ты и так со всеми этими тварями и суперспособностями похож на…не суть. Моему маленькому пони пора.

Голову повернуло как раз в тот момент, когда Твайлайт делала последний шаг наружу.

Дракон лежит как и прежде, а испытываемые «Спасительницей» эмоции говорят сами за себя.

-
— А может порубим его на кусочки, завернем в собственную свежесодранную шкуру, добавим овощей и специй по вкусу, заложим в волшебный горшок, вскипятим – и получим дракончика? – высказал очередную идиотическую мысль враг всего живого. – Как-никак тот факт, что изобретательница предполагала сей процесс как всего-навсего хитрый способ убийства выжившего из ума престарелого царя еще не доказывает его неэффективности. На крайний случай получиться экзотический и наверняка весьма вкусный суп.

Твайлайт судорожно хлебнула из кружки кофе и сделал новый глубокий вдох, сопроводившийся как можно более продолжительным выдохом и мантрой «сейчас союз, убивать потом». Не помогло.

— Ну или вот например метод веника: находим омолаживающее дерево, рубим ветви, делаем инструмент начального этапа стерилизации, после чего используем его на звероящера столько раз, сколько потребуется для удовлетворительного результата, — снова понесло монстра вдаль. – Плюсы: надежность. Минусы: фактическая одноразовость – тут ведь столько лет разом надо скинуть – и сложность определения нужного ресурса. Впрочем, второй пункт решается довольно легко: просто режем всех попавшихся на глаза представителей царства растений и хлещем ими по объекту – рано или поздно чего-нибудь да получится. В конце концов, разве кому-то из присутствующих жалко природу? Или дракона? Как-то не заметно…

Чашка упала на стол, расплескав остатки напитка, а сама волшебница фурией взвилась под потолок пещеры, готовясь обрушить на таки допекшее бывшую единорожку чудовище громы и молнии.

— Вы совершенно не любите Спайка, — укоризненно заметил скрестивший с ней рог монстр, одновременно схватив ее за ногу лапой. – Ведь малейшая искра – и ваш и без того настрадавшийся раб превратится в горстку обветшалых костей.

Несколько секунд она еще пыталась отодвинуться и протолкнуть хотя бы маленький огненный смерч сквозь блокаду, однако хватка зверя оказалась слишком крепка.

Так ничего и не достигнув, ярость канула в лету, в качестве знака протеста взорвав по пути плотину безысходности и отчаянья.

По щекам в который раз потекли слезы, недостойные ученицы Селестии и вовсе позорящие «Принцессу».

Крылья сами собой схлопнулись, однако падения, которого она в тот момент так страстно желала, не произошло – враг успел подхватить ее, мягко опустив на пол пещеры, и потом еще долго держал за передние копыта, цинично разглядывая неспособную перестать плакать предательницу и не давая ей даже рухнуть на камни, чтобы хоть так спрятать свое горе.

Мягкий и длинный хвост обвился вокруг нее одновременно с обхватившими рыдающую кобылку широкими крыльями, а в следующий миг жесткие когтистые лапы аккуратно прижали ее к покрытой чешуей груди.

— Прости, — Твайлайт попыталась вырваться. Безрезультатно – лишь чуть сильнее сдавили. – Я поступил неосторожно, пытаясь постоянным раздражением поддержать колеблющуюся над морем мрака. Мне следовало изыскать иные пути.

Бывшая единорожка уперлась изо всех сил…и их как обычно не хватило.

— Думаю, пришла пора открывать вам очевидную тайну? – раздался шепот над ухом. – На самом деле это не вы во всем виноваты. Да: вам есть за что казниться, но не стоит брать на себя слишком уж многого – в нашей сказке Твайлайт Спаркл не только палач, но и жертва.

Нечто гладкое аккуратно прошлось вдоль ее гривы, вернулось в начало и двинулось снова…

— Как по сути и все остальные: делавшие казавшееся должным и правильным Магистрессы, жаждущие свободы тартаровцы, мечтавшие вернуть трон законной правительнице повстанцы, желавшие справедливости стадзеры, выполнявшие свой долг твари, стремившийся изменить мир Принц, — голос гладившего своего убийцу монстра чуть дрогнул. – Все они внесли свой вклад в то, к чему мы пришли ныне и никто из них не является единственным и неоспоримым виновником свалившейся на всех беды – так почему же…

— Но всегда есть кто-то более виноватый, — глотая слезы, возразила кобылка. – Злодей. Антагонист. Камень, начавший лавину и ставший причиной гибели попавших под нее. Источник бед.

— И я так понимаю, что моя маленькая пони вздумала примерить сей титул на себя? – дунуло ей на лицо теплом. – А не кажется ли вам присвоение сей чести чрезмерно наглым? Никто не спорит – ваши заслуги перед этой войной весьма значительны и разнообразны, однако будем же честны друг с другом: она началась не с вас. Есть и более основопологающие личности.

— Да, — прошептала нашедшая опору Твайлайт, поднимая глаза. – ТЫ!

Рывок вышел на славу – она смогла вырваться и наставить на всем сердцем ненавидимого урода рог…

Но миг спустя «статус-кво» оказался восстановлен – монстр обвился вокруг нее, буквально запаковав в себя и не оставив места даже на поворот головы.

— Это ты во всем виноват!– бросила она, вложив в сию краткую фразу всю годами копившуюся ненависть и беспомощную ярость пони, стольким пожертвовавшей ради своей цели, но так никогда и не увидевшей ее воплощения в жизнь.

— Кто бы знал, как мне хочется просто кивнуть и тем самым даровать вам ясного и безупречного врага, вокруг ненависти к которому смогла бы беззаботно кружиться ваша жизнь, — с совершенно непонятными нотками в голосе легонько покачал головой Силин. – Увы: история показала неэффективность сего метода в долгосрочной перспективе. И сколь бы не стали мы близки, — змееобразное тело на пару секунд сдавило ее, — а истина дороже: не я стал тем кусочком твердой породы, от которого покатилась волна.

— А кто же тогда? – прошипела Твайлайт сквозь стиснутые зубы. – Кого судить? КТО ВСЁ ЭТО НАЧАЛ?!

— Ответ вам не понравится, — отозвался зверь.

— И что же там может быть такого, чего я уже не видела и не испытала благодаря тебе? – кобылка боднула его, выиграв пару миллиметров, и с бешенством воззрилась в сине-золотые глаза.

— Падающие божества, — со странной серьезностью и уже совершенно нескрываемой печалью отозвался Силин, давая ей чуть-чуть больше места. – Вы уверены в свое желании знать?

Столь неподходящий к его образу тон отрезвил волшебницу, заставив усомнится в ответе. Но только лишь на несколько мгновений:

— ДА!

— Вы свободны, — пожал плечами дракоаликорн, откидывая голову назад, и произнес всего одно слово. – Селестия.

И тишина.

— Что? – не дождавшись продолжения, уточнила от удивления оцепеневшая и почти успокоившаяся Твайлайт. – Ты обвиняешь свою жертву…

— Во-первых: не мою, — резко прервал ее монстр. – Принц совершил убийство, затем породив меня. Во-вторых: не обвиняю, а констатирую факт, — вновь впившиеся в нее вращающиеся эллипсы вспыхнули. — Ибо ей мой несчастный отец отдал права выбрать путь, которым пойдет мир. Именно ее он умолял о милосердии, о даровании Городу возможности изменить свою судьбу – даже предлагая в обмен отдать его свободу.

Между ними заколыхались образы так часто снившейся Твайлайт огромной залы, в конце которой на гранитном пьедестале стоит трон из черепов с восседающим на нем злом.

— Но Принцесса отвергла его мольбу, — произнес монстр одновременно с разворачивающимся в далеком прошлом действом. – И мало кто скажет, будто поступила при этом неразумно – в конце концов, разве возможен подвох очевиднее? К тому же ведь речь шла не просто о жизни индивида, но о целых странах, а ведь всей душой радеть в первую и главную очередь за собственное государство и граждан – долг каждого правителя.

Картинка перед ними резко ускорилась, проматывая попытки чудовища переубедить владычицу Эквестрии.

— Тогда Принц сделал следующее предложение, долженствующее взвалить на него неподъемную ношу и обречь Родину на разделение, однако и она показалась Селестии не отвечающей интересам ее поней, — изображение дошло до момента, когда изверг поднялся на своих щупальцах к самому потолку и застыла. – Мы оба помним, каков получился итог той встречи.

Волшебница не сдержалась и коснулась казавшейся столь настоящей, просто маленькой, учительницы. Образ в тот же миг растаял.

— Вот и ответ на вопрос «кто всё это начал», — прошептал монстр. – Камешек не велик: всего-навсего рациональный отказ от связи с превращенным в поле боя Городом и уничтожившим собственную Родину народом, кои явно не способны принести благословенной Эквестрии ничего хорошего – или даже лишь нежелание вести переговоры о судьбах стадзеров с сидящем на троне из черепов безумцем. Так или иначе, а именно он столкнул лавину со склона: предпочтя разумность милосердию, Принцесса запечатала свою и не только судьбу — ибо Принц не видел пути назад.

Воцарилось долгое молчание.

Наконец Твайлайт смогла переварить скинутую на нее информацию. И когда она вновь заговорила, ее голос, казалось, замораживал сам воздух:

— Ты смеешь обвинять личность, в течении долгих веков стоявшую на страже Эквестрии и не щадя себя служившую ее подданным…

— Я практически не сомневался, что вам недостанет свободы понять, — раздраженно фыркнул Силин. – И спустя столько пережитого, вы всё еще смотрите на нее, как на кумир – идеальный образец для подражания, в принципе не способный ошибаться, — враг усмехнулся. – Вряд ли эти слова дойдут до вас, однако всё же скажу, как существо, общавшееся с тенью Принцессы в течении многих лет: Селестия не являлась Совершенством, хотя и приблизилась к сему званию куда плотнее, чем большинство ведомых мне созданий. Она была правителем и потому не раз и не два принимала тяжелые, противоречивые решения, — сложнопонимаемый ворох воспоминаний, из которого ученица четко узнала лишь Врата, — а еще под сиянием и короной жила кобыла …

— Ты чудовище, — твердо произнесла бывшая единорожка, вырываясь из расслабившихся лап и отходя на пару шагов. – Отвратительный монстр, по чьему приказу погибли тысячи пони. Изверг, отнявший у меня всё: учительницу, друзей, родных, страну, надежду. Заставивший меня предать самую свою природу и обречь оставшихся в сем мире близких на гибель…- она глубоко вздохнула и ударила в пол копытом, как бы придавая весу и без того кажущимся многотонными словам. – Я тебя ненавижу.

Зверь какое-то время лишь смотрел на нее, а затем вдруг хрипло расхохотался:

— Как же все вы мне надоели! – слегка подергивающийся длинный хвост внезапно рванул вперед, обмотавшись ей вокруг шеи. – Значит, Я отнял у бедных и несчастных эквестрийцев ВСЁ, да? Ужасный Злодей, сошедший со страниц детских сказок и существующий лишь для причинения страданий всем вокруг него – так вы видите говорящего сие жеребца? Приглядитесь поближе.

Создатель рванул кобылку к себе:

— Ладно, к чему скрывать: перед вами и правда жуткое, безжалостное страшилище, — он тихо запел издевательским голоском, — вот мои когти и вот мои зубы, страшные крылья и куча рогов, — новый взрыв не предвещающего ничего хорошего смеха. – Враг всего живого, не пожалевший и маленьких детей ради возможности создать чуть более совершенный вид и предавший родного дядю в момент великой нужды из-за какой-то…- золотистые эллипсы вдруг остановились, постояли несколько секунд неподвижно, после чего начали вращаться в другую сторону. – Вот только и я и вся Семья являемся далеко не просто жаждущими чужой боли и смерти зверями, способными принести миру и его обитателям очень многое – если они нам позволят. Увы, по непонятной для меня причине большинство пони чрезвычайно узколобы и в принципе не видят смысла в концепте хотя бы понимания своих врагов. Из всех вас лишь Пинки попыталась…

— Не смей…

— Молчать! – рявкнул дракоаликорн, выпустив в потолок небольшой залп огня. – Это ты даже не думай произносить ее имя, чудовище – убийца так просившей за тебя подруги, обманщица собственного народа, пославшая жаждавших жить четвероногих тварей на уже простивший вас Коллектив! Смерть для сотен тысяч детей…впрочем, к чему слова? – удар в лоб рогом.

Очень много боли. И смерти.

— Познай же, чем вы сполна одарили Семью, — прорывался сквозь вал грохочущий голос. – Примерь на себя шкуру затоптанного копытами маленького скриба, превращенного в решето линга, вынужденного смотреть на гибель своих младших братьев бирера. Возьми же толику того, что десяток лет заставляла ощущать меня – выброшенного в реальность младенца с памятью сошедшего с ума мученика и знаниями тысячелетних драконицы и аликорна, волею отца поставленного над собранным им наследством ненависти и несправедливости. Имеющего чужую мечту и дерзновение о новом мире и не видящего никого, способного научить Истине…

Твайлайт боролась как могла, но океан страданий лишь глубже затягивал ее в себя.

-…мне было всего два года! — гремел в ушах гневный рык. – Жалких два десятка месяцев отделяли мое рождение от смерти – я только-только начал понимать и искать иной путь. Но тут пришла «Спасительница» с духом зла, ею же проклятым другом и понадеявшимся на ее разумность изменником, дабы во всей своей славе и самоправедности принести возмездие едва различающему добро и зло ребенку, убив вместе с ним и надежду на новый мир.

Бывшая единорожка покатилась по камням.

— Да-да, вы не ослышались – действительно убив, — склонился над нею дракоаликорн, по всему телу которого пошли испускающие жар светящиеся трещины. – Потому как Семьи больше нет. Тот Коллектив свободных, добровольно связанных и видящих всю картину индивидов мертв, пав жертвой не понимавшего его сути сына, видевшего в спасении тела большую важность, нежели сохранении души. И пусть дожившие до сего дня дети знают любовь Коллектива – они всё равно лишь жалкие оболочки — испорченные вместилища некогда великого духа, ждущие приказов и при любом нарушении заведенного порядка опускающиеся до инстинктов.

Ученице Селестии лишь отчаянным усилием воли удалось не дать инстинктам телепортировать, вместо того ограничившись лишь жалкой попыткой прикрыть лицо ногами, на которых уже начала тлеть шерсть.

— Им нет пути назад, как не существует его и для меня, проклятого всеми монстра, не смогшего сохранить доверенное ему сокровище – и всё из-за вас, — Силин испустил тяжелый вздох и вдруг потух, перестав нависать над распластавшейся на каменном полу кобылкой. – И нет в мире более достойного моей ненависти существа, чем уничтожившая прошлое, настоящее и будущее фиолетовая волшебница.

По обожженной коже прошла волна прохлады. Волшебница неуверенно приподнялась и взглянула на сидящего перед ней с грустной улыбкой монстра. Он дунул снова, покрыв повреждённые участки тела новой порцией серой пыльцы.

— Однако мир в очередной раз решил подшутить над нами, — медленно вращающиеся эллипсы поймали ее взгляд. – Потому как говорящий сие жеребец не испытывает к столь безжалостно поступившей с ним кобылке ненависти, — к потолку поднялся клуб дыма. — Всё намного хуже...

Краткая пауза, будто бы скрывающая за собой сбор сил и исполненный обреченности выдох:

— Я тебя люблю. Причем чуть ли не с самого своего рождения.

Твайлайт решила, будто ослышалась и непонимающе подняла бровь.

— К сожалению, хотя по мне так к счастью, и ужасные понеядные драконообразные твари не застрахованы от сего несправедливого чувства, — усмехнулся опустивший глаза Силин. – Воистину: вряд ли можно найти более неподходящий для воздыханий владыки Семьи объект, нежели ненавидящая их всем сердцем убийца. Но увы: не мы выбираем, а нас выбирают. Хотя как правильно заметил мой несчастный дядя, без Селестии тут явно не обошлось…

Бывшая единорожка долго смотрела на с обреченным смешком повесившего голову монстра, пытаясь привести в порядок мысли. Несколько раз проверила реальность на фальшивость. Тщательно перебрала имеющиеся факты. И наконец осторожно спросила:

— Ты…СЕРЬЕЗНО?

— Помнишь сон, пришедший к тебе в день моего второго рождения? – вместо ответа задал вопрос смотрящий в пол зверь.

Разумеется – такое вряд ли когда удастся забыть.

— То было не просто видение, но предложение. Компромисс между тремя основными фигурами, присутствовавшими тогда на доске. Тебе обещали совершенное уничтожение – как посмевших жить без Селестии пони, так и тварей в том виде, к которому все привыкли. Страшиле позволяли свершить Справедливость над всеми, не исключая и его самого – о большем он в тот миг и не мечтал. Мне же показали новый, прекрасный мир без войн и противоречий. Живую планету. Рай, — золотисто-синие глаза вскинулись на нее. – Вы двое согласились. Я – нет. Не столько из-за ужасающих жертв и отвратительных методов – в конце концов, «на что не пойдешь ради Высшего Блага» — сколько по куда более омерзительной в своем эгоизме причине.

Между ними возникла картина. Череп пони на копыте. С остатками фиолетового пигмента в роге.

— Так Отец предал Семью, лишив ее весьма завидного и неизбежного в случае согласия будущего, предпочтя ему неизведанную бездну свободных вероятностей – «ради какой-то рогатой бабы», — нездоровое хихиканье. – Вернее вполне могущей не осуществится возможности ее спасения. Впрочем, в свое оправдание могу заметить, что и Коллектив на мой взгляд способен на большее, нежели просто сожрать всё и распасться на первичные составляющие.

Снова период молчания.

— Так или иначе, мой выбор сделан и подтвержден неоднократно, — дракоаликорн встал и склонился перед ней в изящном поклоне. – Ваше благополучие является одним из моих высочайших приоритетов, ради которого «Создатель Чудовищ» согласен пойти практически на всё.

— Могу лишь повторить вышесказанное, — после длительного раздумья, сопровождавшегося попытками отказами реальности в доверии, рекогносцировками и просто борьбой с самой собой, твердо произнесла обретшая опору в искусственно созданном безразличии Твайлайт. – Я тебя ненавижу. И никогда не прощу за то, что ты и твои твари сделали со мной, Селестией и Эквестрией.

Жеребец несколько минут простоял молча, после чего поднял переставшие вращаться зрачки и неожиданно спокойно, чуть ли не радостно сказал:

— Я в курсе, — на его лице расцвела улыбка, выглядящая неожиданно чужеродно без насмешливого оттенка. – Так оно будет лучше всего.

— Ага…- протянула еще больше сбитая с толку бывшая единорожка и на всякий случай добавила. – Иначе ведь и быть не может.

— Ну да, ну да – не в этой вселенной. Может как раз потому мне так и хотелось изменить ее, — Создатель Чудовищ со смешком поднялся на ноги. – В любом случае рад, что мы поговорили – в будущем вы вероятно станете больше мне доверять, хотя бы в общих чертах ознакомившись с мотивами.

— Как будто я тебя поверила, — также встала кобылка.

— Поверили. Как минимум отчасти, — нагло возразил дракоаликорн. – Во мне ведь имеется и чейнджлинг – а они всё чуют.

— Не сильно им это помогло, — на всякий случай отвернулась волшебница.

— На наш взгляд, сей народ обрекли на погибель уже в момент рождения – остановив процесс их преобразования на самом интересном месте, — на спину легло кожистое крыло. После полученной информации в этом жесте чувствовалось нечто большее, нежели просто желание досадить. – Но вернемся к нашим баранам – прошу обратить внимание, насколько изящно и хитро вашему покорному слуге удалось увести обуревавшие «Принцессу» Твайлайт тяжелые мысли в романтическую канву?

— Скорей уж канаву, — огрызнулась кобылка, сбрасывая чужую летную конечность своими. – И не называй меня Принцессой – в твоем исполнении это звучит как оскорбление.

— О, наши отношения уже доросли до просьб и перебора имен, — с самым отвратительным видом подмигивая, протянул монстр. – В таком случае, вы не будете против обращения «лапочка»? Ну или «рамплстилскин»?

Ученица Селестии подняла глаза к потолку и забормотала про себя потерявшую всякую силу мантру.

— Воистину: чувства перевертышей открывают способному разобраться в них целый новый мир, — расставляя по местам слегка поврежденную их общением меблировку, заметил урод. – И поскольку ответа на свой вопрос я так и не услышал, то придется выбрать для вас прозвище без учета личных предпочтений, основываясь лишь на фактах. Думаю, «Шацз» подойдет.

— Ну и какое же безобразное ругательство ты для меня подобрал? – не смогла совладать с собой вечно-любопытная волшебница.

— «Сокровище», — с безмерно ехидным видом отозвался враг всего живого.

Бывшая единорожка не удержалась и хихикнула:

— Как-то странно слышать подобное наименование после всех предъявленных мне претензий.

— Увы, сколько бы ужасных преступлений против понячности вы не совершили, против истины не попрешь – вы действительно достойны сего идентификатора. Как минимум тем, что неким таинственным образом смогли удержать в себе частичку той, настоящей Эквестрии, чей опустошенный труп мы имеем счастье ныне лицезреть, — дракоаликорн наклонил голову вбок. – Вряд ли сия черта задержится в вас надолго – как-никак, война убивает далеко не только тело. Хотя знаете что, — превращенный в нечто среднее между шерстяным шарфом и удавкой хвост лег на грудь, — я постараюсь уберечь свою убийцу и от превращения в спокойно наблюдающую за разделкой трупов нормальную эквестрийку.

— Ну-ну, — хмыкнула кобылка, выглядывая наружу. Как ни странно, никто из персонала инсталляции вроде бы не обратил внимания на устроенный в комнате отдыха погром. – Кое-кто ведь вроде бы обещал никогда не оставлять меня, уже через несколько дней куда-то слиняв.

Сзади раздался зловещий смех и обернувшаяся Твайлайт буквально уткнулась во внезапно и бесшумно оказавшегося вплотную монстра:

— Отсутствие ощущения моего присутствия еще не гарантирует моего отсутствия, — когтистая лапа слегка взъерошила ей гриву. – Впрочем, предлагаю вернуться к приведшей нас сюда проблеме – у вас часом не появилось новых вариантов омоложения дракона? Потому как если надо, могу поделиться еще парочкой рецептов.

Сердито отпихнувшая вконец потерявшего всякие рамки жеребца волшебница вдруг застыла:

— А ведь и правда, идея есть, — в голове засверкали расчеты, – сложная, — стремительно разворачивающаяся картина заискрилась, обрастая деталями, — опасная, — кобылка зажмурилась, пытаясь удержать в голове разросшуюся модель и начиная ощупывать себя в поисках писчих принадлежностей. – Впрочем, всяко лучше твоих.

— Ну-ну, — протянул как-то совсем странно глядящий на нее монстр. – Так или иначе: можете на меня рассчитывать. В разумных пределах.

Интерлюдия. Прекрасный день.

Счастье можно найти везде.

https://www.youtube.com/watch?v=04_hsy1QRCw

Сожалею о задержках — слишком много работы.

-…увы, несмотря на всё наше старание, пространственно-временной коллапс так и не произошел и поле высокоплотной пустоты исчезло спустя всего пару секунд после появления – а значит, присутствующим таки придется заниматься великими вопросами современности, — дракоаликорн покаянно повесил голову и выдохнул нечто липкое и розоватое. – Побочный эффект сего великолепного издевательства над природой вещей дал нам вместо находящегося в коме Древнего Змея столь же бессознательную, да еще и вряд ли в ближайшие полгода способную выйти из стазиса большеголовую ящерицу – организм шутки с откатом на полторы тысячи лет не оценил. Таким образом мы лишились отличного козыря для будущих переговоров и снизили саму их возможность практически до нуля, вновь поставив нас нос к носу с будущей маленькой проблемкой, — остатки чашки с хрустом исчезли в клыкастой пасти.

— Какой «проблемкой»?– первой отреагировала оранжевая Магистресса.

— Да без разницы — решим, — рубанула воздух пегаска. – Что ты сделал с Твайлайт?

— Ой, да сущие мелочи – обнимашки, целовашки, страстные взгляды…- его высочество захихикал. И вдруг резко ударил себя по голове. Лапа с чавкающим звуком влипла в висок. Несколько секунд он стоял неподвижно, а затем вытащил облепленную чем-то розовым конечность и заговорил немного трезвее. – Не волнуйтесь – у нее просто истощение. Денек полежит и придет в норму.

Лентус мысленно присвистнул – это же сколько нужно энергии потратить, чтобы выпить целого аликорна? Да еще и саму «Принцессу Магии»?

— Так или иначе, данный эпизод завершен – хотя я бы не рекомендовал кому-либо заходить на территорию бывший лаборатории без специальной защиты в ближайшие тридцать лет. И да будет произошедшее всем нам уроком, — красно-оранжевые глаза обвели присутствующих страдальческим взглядом. – Нельзя давать сумасшедшим ученым возможности гнуть мир под свои фантазии. И фразы «такого не должно было произойти, но продолжим» ОПРЕДЕЛЕННО не предвещают ничего хорошего, — он со стоном приложил копыто к лицу. – Лучше бы мы попробовали традиционные методы.

Бывший единорог глянул в окно на всё еще курящийся и издающий слабое сияние кратер. Хорошо хоть персонал во время осознал, куда дует ветер, и успел сделать ноги, так что оплакивать ныне приходиться лишь весьма внушительное количество порой в прямом смысле золотого оборудования.

Зато образовавшийся в результате выброса тепла полуторакилометровый каток послужит отличной сезонной защитой, которую к тому же еще с утра вовсю осваивают местные представители будущего.

И помимо общей морали у сей сказки есть и лично для него – а именно в следующий раз стоит уделить больше внимания словам его высочества «будь готов к непредвиденным последствиям», тем более если они говорятся столь многозначительным тоном.

— В общем, вы поняли, — снова закачался Силин. – А теперь прошу меня извинить – необходимо срочно поприсутствовать на конвенции грибных эльфов по разоружению и созданию демилитаризованной зоны между ними и лунными аборигенами.

Глава Семьи не дожидаясь ответа или формального разрешения выкатился за двери, оставив собрание недоуменно переглядываться друг с другом.

— Он в любом случае не сказал бы ничего путного, — наконец выразила общую мысль Эпплджек. – Во всяком случае, в таком состоянии. Мы всё еще сами по себе, — она похлопала соседку по плечу. — Твоим единорогам случаем не удалось узнать чего-нибудь о природе Врат?

— Нет, — вздрогнула задремавшая было Снежная, превратившаяся от постоянного недосыпа в призрак былой себя. – И в ближайшее время не стоит ждать чудес – после известных событий вся их тонкая настройка полетела в Тартар, вместе со значимой частью следящего оборудования. На восстановление понадобится как минимум несколько недель – если оно вообще будет успешным.

— Значит, нам остается только заниматься привычным делом – спасать кучку в грош не ценящих нас сограждан от орды чудовищ, — ударила по столу протезом радужногривая, вставая. – Если понадоблюсь, то я в казармах – сегодня должны наконец прибыть мои Великолепные.

Она тоже воспользовалась дверьми, проявив тем самым никак не ожидаемую от нее выдержку в деле бережливости к только зажившим крыльям. Оценив обстановку, полковник также пришел к выводу, что его присутствие не требуется и запросил у Принцессы разрешения покинуть совещание, кое тут же получил. Напоследок успел услышать, как Луна мягко приказала Рэрити немедленно отправляться спать, чему Магистресса явно не обрадовалась.

Его высочество нашелся быстро – всего в паре коридоров от зала – прилипшим к стене и с мечтательным видом глядящим в окно.

— Позвольте вам помочь, — Лентус начал аккуратно отцеплять недавно выросшие на его господине многочисленные лишние детали, периодически применяя магический аналог скальпеля. – Не поделитесь ли причиной столь буйного цветения?

— Ты бы тоже небось на клумбу стал смахивать, поглоти столько всего зараз, — хмыкнул владыка тварей, с чавком падая лицом на пол. – Впрочем, надо ведь смотреть на мир с оптимизмом: Страшиле же в итоге понравилось быть Ликвидатором – так почему бы и мне не попытаться извлечь какую-то выгоду из сего пресыщения энергиями, разу уж в жидкость превратиться не дано?

Он закряхтел и пучок антенн за ушами вдруг рванул ввысь, через пару секунд распустившись роскошными пастельно-желтыми цветами в форме сердечек.

— Ну как оно? – бывший единорог срезал маленький пучок и продемонстрировал властелину. – Замечательно, будет чего подарить даме сердца. С этикеткой «выращено без применения почвы». Или может лучше «собственными мозгами»?

Не дожидаясь реакции собеседника, тело выпустило ряд дополнительных подпорок и поднялось. Боком, на что не преминул указать как раз закончивший отделение Силина от стены полковник.

-Думаю, мне стоит отдохнуть и побыть в кругу Семьи, — не обратил внимания на его ремарку Создатель Чудовищ. – Как-никак сама по себе эта гадость рассосется уж больно не скоро. Никаких особо важных новостей или срочных дел для меня нет?

Аликорн отрицательно покачал головой.

— В таком случае попроси Малыша послать за мной кого-нибудь – сам ползти буду слишком долго, а попытка телепортации вполне может привести к детонации, — его чешуйки угрожающе засветились розовым.

Лентус, разумеется, сразу рванул выполнять, лично проконтролировав прибытие единственного выжившего звероящера в город. Население, не в первый раз имевшее счастье наблюдать подобное зрелище, проявило себя с худшей стороны – а именно забросало не покладая лап таскавшего ради их блага различные грузы представителя Семьи камнями и даже пару раз попыталось подстрелить его магией. Совсем они страх потеряли из-за своей «Спасительницы».

Его высочество ждал их во дворе, яростно хихикая под ударами небольшой толпы, некоторая часть которой к моменту прибытия драколерии уже испытала на себе последствия близкого общения с фонящим магическим загрязнением монстром. Как ни странно, вид сменивших цвет, форму и частично превратившихся в овощи соратников этих идиотов не смутил и они всё так же самозабвенно продолжали пинать, резать и колоть спасшего их всех от очередной глупости «Принцессы» Силина.

Честное слово: почуй полковник хоть капельку боли – и фанатики бы превратились в пепел. А так только приобрели кучку синяков от близкого общения с мостовой и стенами заодно с возможностью и далее наслаждаться приобретенными проклятьями.

— Он сам попросил нас не вмешиваться! – сразу крикнул стоящий перед воротами стадзер, едва с трудом удерживающий свое негодование в узде аликорн обратил к ним горящий взор. – Сказал, что ему необходим массаж!

Бывший единорог поднял глаза к небу и глубоко вздохнул. Какой прекрасный день – солнечный, теплый, снег даже начал таять…и такой отвратный народ. Правду говорят: настоящая любовь измеряется километрами.

Дракоаликорн с счастливым выражением лица запускал в небо переливающиеся пузыри из собственной крови.

— Прошу прощения, ваше высочество, но подобное поведение никак не способствует укреплению пошатнувшейся в последнее время репутации Коллектива, — хорошенько подумав, начал читать нотацию представитель рода Унлехрер, собирая по округе видимо не очень нужные, но всё же наверняка не лишние кусочки разноцветной плоти. – Этот сброд и так потерял всякую совесть, чуть ли не прямо требуя немедленной передачи всей полноты власти неоднократно чуть не превратившей их в удобрения «Спасительнице», а своим попустительством вы только укрепляете бродящие по местным пустым головам зловредные мысли о возможности самостоятельно и автономно решить все великие вопросы современности – просто закидав чепчиками. Да и вообще – разве не позорно руководителю величайшего в мире сообщества позволять каким-то недоумкам чинить над собой самосуд?

— Ни в коей мере, — пробулькал Силин. – Позор случился бы, кабы они вовсе проигнорировали столь удобный момент для волеизъявления. Наличие же столь обширного объема жаждущей пообщаться со мной биомассы наглядно свидетельствует о нашей всё растущей популярности.

— Как скажите, — хмыкнул аликорн, складывая собранные детали в видимо брошенный кем-то из толпы тент и вручая его терпеливо ожидавшему их дракону, который кстати разделял мнение Лентуса по всем поднятым вопросам. – Когда стоит ждать вашего возвращения?

— Пара дней, вряд ли больше, — отозвался аккуратно укладываемый в лапы своего подданного владыка тварей. – Кстати, ты не мог бы оказать моим поклонникам магическую помощь? А то еще заразят кого остаточной энергией.

— Воля ваша, — отозвался полковник. – Впрочем, не могу обещать, что сделаю это быстро – после ухода алого советника в отпуск мне приходиться помогать администрации Принцессы.

— Ты так говоришь, будто тебя кто-то заставляет, — усмехнулся обезображенный монстр. – Или мой уважаемый заместитель не ощущает вдохновения при одной мысли о том, что он способен хоть чем-то помочь своему центру мироздания? Не говоря уже о возможности быть рядом и счастье каждый день лицезреть ее красоту?

Бывший единорог усмехнулся и склонил голову, признавая проницательность своего повелителя. И даже мысленно сдвинул задачу «помочь отбросам» на пару позиций от конца списка.

Сопроводив Силина до края города и вновь защитив звероящера от града камней со стрелами, Лентус счел за лучшее перекинуться и дойти обратно до ратуши пешком. Дабы успокоить откровенно пошаливающие в последнее время нервы — как оказалось, у снисходящей свыше благодати есть и оборотная сторона: ощутивший ее касание начинает значительно острее реагировать на любые попытки мира оскорбить источник пролившегося на душу света.

Так что, несмотря на всё свое негодование и презрение к заполнившим Кантерлот толпам неблагодарного понячьего мусора, аликорн как минимум отчасти понимал их фанатизм и горячность. Но стоит ему только подумать о том, на КОГО направлены сии…

Полковник замотал головой и глубоко вздохнул, избавляясь от ненужных мыслей и концентрируясь на предстоящей работе, коей надо заметить очень и очень много — и зачем только Принц настоял на двух днях отгула для алого? Как-никак, они и с ним-то едва успевали разгребать стремительно растущие горы дел, а без сего готового пахать ночами напролет администратора положение кажется вовсе практически безнадежным. К тому же он и сам хочет этим заниматься, в воду мутит утащившая своего благоверного после попытки вернуться на работу куда-то в лес волшебница, которая кстати наверняка смогла бы удовлетвориться и сутками, тем более что по идее Луна способна просто приказать ей немедленно перейти под командование Малыша.

Не прекращая бурчания, бывший единорог поймал себя на том, что уже минут пять не отрываясь смотрит на устроенный жеребятами в одном из тупиков снежный форт, за обладание коим ныне велась ожесточенная битва между детьми в белых шапках и разноцветными, причем первые, несмотря на значительный недостаток живой силы, явно не намерены сдавать позиции.

У нас тут война, взрывы, пони гибнут – а они развлекаются!

Аликорн усмехнулся и только тут заметил, что не он один остановился, дабы повозмущаться столь безобразно радостным зрелищем – еще где-то полтора десятка эквестрийцев совершенно бессовестно бросили свои занятия и ныне либо увлеченно болели за обе команды либо просто с глупыми улыбками наблюдали за сражением, тихо переговариваясь между собой.

А Он небось и сейчас сидит в своей крохотной тайной комнате и читает, не имея возможности ни выйти наружу, ни пообщаться со сверстниками. Может этим свободным от предрассудков взрослых детям хватило бы мудрости разглядеть за чужым обликом…

Перевертыш замотал головой – не надо. Сегодняшнему дню и правда хватает проблем без представления запланированного Луной наследника престола народу. Особенно теперь, с еще одной «Принцессой» и ордой ее сторонников на борту.

Полковник скрипнул зубами и резво зашагал к ратуше, со ставшим вполне натуральным неудовольствием глядя на стоящих на углах улиц снеговиков и стараясь игнорировать радостные визги. По счастью, совсем скоро они стихли вдали, а сам слуга Коллектива нырнул в полупустой квартал лишь частично отремонтированных домов, где вроде бы наконец представилась возможность замедлиться и предаться размышлениям о предстоящей работе.

Увы, погрузиться в думы об обустройстве чужого отечества ему не дали – постепенно нараставший на протяжении последних минут шум из бокового переулка вдруг взорвался звуками потасовки. Он бы прошел мимо, да только в их числе присутствовал лязг металла с характерным треньканьем и уж чего-чего, а лишних трупов городу сейчас точно не надо.

Миндальничать кадровый офицер не стал, сходу несколькими мощными магическими пинками раскидав кучу-малу вдоль стен, и собрался уже идти дальше, как внезапно ему на глаза попалась одна весьма примечательная фигура, судя по обилию кровоподтеков являвшаяся чуть ли не главным действующим лицом прерванного действа.

— Знаете, вот уж чье-чье, а ваше присутствие в уличной драке я ожидал в последнюю очередь, уважаемый Глава Общины, — принимая стандартный облик, заметил Лентус. – Решили испробовать новоприобретенные копыта в деле? Ну и как?

— Слава Создателю, не подвели и даже болеть почти перестали, — улыбнулся Савьер, принимая поданную ему ногу. – А вот зуд в спине ну никак не проходит.

Он в свою очередь протянул переливающуюся и находящуюся в постоянном движении конечность голубоватой кобылке с выражением крайней опаски смотревшей на полковника, который невольно задержал на ней взгляд – всё же не каждый день ему приходилось видеть доспехи, столь явственно говорившие о своем тварном прошлом.

— Не поделитесь ли причиной, сподвигшей сей сброд атаковать вас? – вернул чейнджлинг внимание поднимающимся на ноги эквестрийцам, тут же приметив факт наличия на большинстве из присутствующих фиолетовой тряпицы. – Неужели мы наконец докатились до теологических диспутов?

— Не совсем…

— Он принял Знак Зверя! – выкрикнул буравящий слугу Семьи ненавидящими глазами оранжевый пегас с отсутствующим ухом. – Позволил Ему коснуться себя! Дал осквернить собственную природу, растоптав всё то, за что боролась Спасительница! Смерть…

— Ага, — кивнул Лентус, затыкая ему пасть. – Очень удачное объяснение – сразу ясно, в чем собственно дело. Просто банда увечных фанатиков позавидовала столь замечательно сделанным протезам и, испытав сильнейшее огорчение от собственной ущербности, попыталась сломать недоступное себе. Проваливайте.

Бывший единорог ничтоже сумнящиеся создал вокруг себя полукруглый барьер и вытолкал им явно собиравшихся совершить суицид путем нападения на аликорна пони прочь из переулка, заодно слегка прибрав и неорганический мусор.

— Так понимаю, граждане с вами? – обернулся он к соотечественнику, кивая на стоявшую рядом с ним пару – уже мелькавшую арбалетчицу и бело-желтого жеребца в латах Ордена.

— Нет – эти храбрые души пришли на помощь уже когда меня изволили сбить, — отозвался Савьер, разворачиваясь к не испытывающим от сего диалога приятных эмоций эквестрийцам. – Даже оценив соотношение сил и получив представление о причине конфликта они всё равно выступили в мою защиту, за что я им искренне благодарен.

— Надеюсь впредь вы не будете столь беспечны и в будущем станете брать с собой охрану, тем более зная, какие нынче настроения в обществе, — кивнул полковник и перевел ставший чуть более благосклонным взгляд на героев дня. – Вы оказали своей стране немалую услугу – сложно представить насколько неприятны оказались бы последствия, удайся этим уродам попытка убийства руководителя стадзеров. Со своей стороны я, будучи временно зачислен в администрацию Принцессы, готов выделить вам вознаграждение…

— Оставь его себе, чудовище, — неожиданно рявкнула представительница прекрасного пола и повернулась к Савьеру. – Знай мы, что ты якшаешься с тварями…

Она издала некий гневный звук и, закинув арбалет на спину, зашагала прочь.

— Прошу прощения: Арчер просто еще не привыкла к…альянсу, — пробормотал парень, избегая смотреть на полковника. – Награды не надо – мы всего лишь выполняли свой долг. Вновь извиняюсь…- он быстро поклонился и попытался устремиться за подругой.

— Разрешите хотя бы мне поблагодарить вас – как-никак, меня могли бы убить, если бы не ваше вмешательство, — вцепился в него Глава Общины. – Позвольте по крайней мере пригласить вас на обед…

Спаситель поначалу отнекивался, но в итоге бывшему инвалиду таки удалось упросить стремящегося поскорее скрыться с глаз «Высшего чейнджлинга» жеребца как-нибудь заглянуть в отданный горожанам квартал и выпить чашечку «чая». А может и чая.

— Не придет, — уверенно заметил Лентус, за время их беседы успешно приведший главу беженцев в божеский вид. – Вас проводить?

— По крайней мере, попытался, — пожал плечами пегас. – Не стоит – из-за меня вы и так потратили кучу времени.

— И я не имею ни малейшего желания тратить еще больше на урегулирования конфликта вокруг вашей безвременной гибели от копыт фиолетовых идиотов, — он уже собрался сразу телепортировать собеседника до дома, однако в последний момент пришел к выводу, что понятия не имеет, как оное действие способно отразиться на «протезах».

Скорее всего, разумеется, никак, однако рисковать всё же не стоит – ведь Савьер является не просто пациентом, но еще и ходячей рекламой метода и Семьи в целом. К тому же после встречи с представителями спасаемых масс полковнику лишь еще сильнее понадобилось время на приведение в порядок нервов и напоминания о том, что он тут не для «несения возмездия», а во имя Луны.

— Ну, если вы настаиваете, — пожал плечами Савьер и добавил с некоторым смущением. –Действительно глупо утверждать, будто мои новые конечности не привлекают нежелательного внимания, — в голосе появилась горечь. – Причем настолько, что местные жители ныне склонны видеть только их, вовсе не замечая ни присоединенного к ногам пони, ни его слов.

— В смысле, появились проблемы с проповедями? – поднял бровь Лентус, приняв облик давно умершего единорога.

— Да, — не стал скрывать опечаленный горожанин, разумно решая не светить крыльями и разворачиваясь к выходу из переулка.

— Может тогда просто воздержитесь от них? – а то ведь у нас и так забот полон рот и без столкновений на почве религии.

— Сожалею, но этому доброму совету ваш покорный слуга не имеет права последовать, — усмехнулся жеребец. – В конце концов, если не по зову совести, то как минимум из понелюбия я должен разносить всюду благую весть о любви Создателя к своим детям – и возможности дарования каждому прощения чрез абсолютную жертву Агнца.

— Но вы ведь сами вроде говорили, будто всегда найдется кто-то другой для выполнения данной почетной обязанности, — заметил аликорн, идя вровень с собеседником. – Тем более сейчас, когда вас тут несколько тысяч.

— А всего пару десятков лет назад нас было больше миллиона – и почему-то всё равно служили лишь единицы, — хмыкнул бывший инвалид. – Впрочем, от своих слов я не отказываясь – Община никогда не умрет, ибо так гласит Слово. Однако на нас лежит ответственность за все не знающие Истины души, что наполняют сей несчастный мир. И если насчет того, прозреют ли или нет без нашей помощи предузнанные от начала времен еще идут споры, то как минимум в одном Последователи уверены точно – вера без дел мертва. И спасая других, мы спасаем себя.

— Так же кстати мог сказать и любой член Коллектива, — усмехнулся неожиданной мысли полковник. – И ведь если подумать, то это далеко не единственное ваше сходство.

— Силин уже имел со мной довольно интересный разговор по данному поводу, — кивнул Савьер. – По результатам которого говорящего сие жеребца таки вынудили признать немалое подобие сих вроде бы совершенно чуждых друг другу сообществ. Семья и правда обладает рядом достоинств, к коим стремимся и мы. В первую очередь – жертвенная любовь, испытываемая каждой тварью к другой и всех вместе – к Отцу. И из нее исходят радость, мир, долготерпение, готовность нести бремена друг друга, милосердие, кротость, воздержание. А их единодушие вполне могло бы стать примером для всех нас, если бы не одно НО…

Горожанин улыбнулся собеседнику:

-…оно проистекает не из воспитанного в себе смирения, а просто из отсутствия того, что многие считают искрой божественности в избранном творении, самой нашей сутью, Образ Единого – свободы. Во всяком случае, мне так оно кажется, — добавил он спустя минуту. – Будь иначе, сохраняй пони по вхождении в Коллектив возможность индивидуального выбора, как то делает и посвятивший себя Создателю – и я бы, скорее всего, уже стоял в очереди на интеграцию в сие являющееся воплощением нашего идеала сообщество.

— То есть, вы считаете себя свободным сейчас? – поинтересовался задетый за живое аликорн. – Даже не так много зная о вас, можно легко указать на по крайней мере две клетки: внешнюю, в виде как-никак взявших горожан в плен эквестрийцев, и внутреннюю – из всех тех законов и постановлений, коим вы следуете. И все мы всё равно скованы тысячами цепей, даже не имея ни первого, ни второго, потому как ограничены везде – в пространстве, времени, собственной фантазии, традициях. Сам наш разум, видя рациональное и глупое, уже одним своим различением ставит нам преграды.

— И тем не менее пони способны взять неправильный ответ, даже видя всю его ущербность и опасность. Хотя бы из одного чувства протеста. Именно в совершении ошибок, в возможности творения зла и неправда заключается данная нам свыше искра – дабы мы поступали верно не по причине принуждения, вызванного невозможностью соделать что-либо вне заложенного в нас «правильного алгоритма», но по собственному желанию и разумению, — бывший инвалид раскрыл переливающееся крыло. – Ваш покорный слуга не станет утверждать, будто не мог и представить подобной реакции на новые конечности со стороны эквестрийцев – хотя конечно настолько сильного антагонизма никак не ожидалось – и как верный работник Вседержителя долженствовал прежде думать о пользе для возложенной на меня обязанности. Однако грамотно составленный вопрос, удачный угол разворота темы и моё искреннее эгоистичное желание перестать утруждать своих братьев склонили чашу весов в пользу принятия вернувшего мне неба предложения. Вполне возможно, что я сделал неправильный выбор – но тем не менее в данный момент времени счастлив и славлю Спасителя за проявленное милосердие.

— А может лучше сказать «спасибо» Владыке? – намекнул Лентус. – Как-никак, это он сделал всю работу.

— Силин также определенно достоин похвалы и великой благодарности – пусть даже у меня практически нет сомнений в наличии у него иных интересов в свершенном исцелении, помимо благотворительности, — многозначительное подмигивание. – Но вы тоже наверняка согласитесь со мной в том, что ожидать возвращения конечностей от собственножно лишивших тебя их монстра – значит надеяться на невозможное чудо. Всеблагой творит и такие.

Крыть нечем – бурчание в стиле «они не одно лицо» тут вряд ли прокатит:

— И кто же по-вашему определяет, какое решение верно?

— «По плодам их узнаете их», — процитировал Савьер. – Ну а если выбор еще только предстоит совершить, то тут на помощь приходит оставленное нам Единым Слово.

— Как будто в нем есть все ответы, — фыркнул наконец запихнувший неприятные воспоминания о своем предательстве обратно в никуда бывший единорог.

— О самом главном – Спасении – всё описано четко и подробно. Всё остальное, право слово, мелочи, — во фразе определенно прозвучало некое ехидство. – Впрочем и маловажное Творец не оставил без внимания, даровав нам замечательные инструменты – Разум и Совесть.

— Которые легко и непринужденно могут завести нас в ловушку, из которой уже не суждено выбраться, — намекнул Лентус на историю Революции и Принца.

— Вот именно поэтому нам и стоит в первую очередь руководствоваться Писанием, — легко отбил фанатик.

— Что-то оно не предотвратило событий, приведших к Крылатой Демократии, — снова пошел в атаку кадровый офицер.

— Да, ваш господин также напоминал мне о сем историческом событии, — склонил голову пегас. – В тот раз я проявил себя невеждой, однако ныне, после заполнения сего пробела в образовании, допущенным не иначе как по вине веселости моих студенческих лет, могу заявить вполне уверенно: просто тогдашние Лорды не применяли Разум на Слово или же Совесть на Власть. А может и то и то…

В этот момент их чуть не сбила телега, обдав заболтавшихся иностранцев снежной пылью и парой ласковых слов от тащивших ее жеребцов.

— О, мы почти на месте, — отвлек Лентуса от размышлений по поводу «а не оторвать ли им все колеса» голос бывшего инвалида. – Только принюхайтесь к сему дивному аромату!

Аликорн последовал совету и не пожалел – видимо они подошли как раз к обеду и весь квартал благоухал прежде немыслимыми в Эквестрии запахами национальных блюд, значимую часть из которых по идее невозможно изготовить без растущего вокруг Вечного Леса. Видимо орденцы не слабо прибарахлились в своем Последнем Походе прежде чем начали поджигать.

Глаза поймали парочку зажимающих носы эквестрийцев, спешно бегущих прочь.

— Слабаки, — хмыкнул про себя представитель Унлехреров.

— Не желаете ли присоединиться к трапезе? – предложил Глава Общины. – А то общество моих помощников в последнее время стало несколько утомительным – один постоянно твердит о необходимости смотреть за собой и не напрягать только отросшие крылья, а второй бухтит о впадении местных жителей в великий грех и предостерегает об опасности сделать из новых конечностей идол, — нерадостный вздох. – Конечно, они оба желают только добра и постоянство в служении – признак зрелости, однако однообразие наших бесед вряд ли можно считать сколь-либо приятной вещью.

— Сожалею – у меня много работы, — отрицательно покачал головой аликорн. – Впрочем, если вы пришлете в ратушу пару ведер сзауэркраут а, буду очень рад. Да и фурст определенно не повредит.

Может даже удастся уговорить Принцессу попробовать иноземных блюд…

Пинок от реальности.

Пряников сладких никогда не хватает на всех.

www.youtube.com/watch?v=Q0wZQbK938Y

У меня начался отпуск и учеба, а значит днем я буду эксплуатируем на стройке, а вечером сидеть в ВУЗе. Вряд ли следующая часть выйдет скоро. Но я постараюсь.

БУММ.

Дверь выгнулась дугой, однако и на этот раз выдержала – спасибо ее магии. Волшебница смахнула пот со лба и с начавшим проклевываться отчаяньем затрясла своим серебряным колокольчиком, наверно уже в десятый раз призывая солдат Ордена Сумерек прийти на помощь своей Магистрессе.

И вновь никакого эффекта.

Кобылка чуть не отшвырнула внезапно утративший всякую полезность артефакт в сторону и безнадежно оглядела комнату. Всё также – заваленная ее самыми ценными вещами каморка без окон и с единственным выходом, в который ныне ломятся неведомые враги. Чего ради она вообще выбрала это убожество в качестве своей вынужденной спальни – как будто нельзя отбыть королевскую ссылку на период сна в шатре?

Вот только для этого пришлось бы выкидывать оттуда госпиталь.

С той стороны донесся какой-то странный шум и долженствующий раздаться удар не состоялся. Воспрявшая было красавица тут же помрачнела обратно – вполне вероятно, что это никакие не спасители, а просто какая-нибудь замена тарана. И даже если там действительно орденцы, никто не гарантирует успешность предпринятой попытки деблокирования – как-никак, раз противник смог добраться аж до центра города и уже начал взламывать подвалы…

Единорожка тяжело вздохнула – вот тебе и «поспи Рэрити, ничего плохого за полдня не случится». Неужели возложенное на нее бремя в принципе не терпит…

Шебуршание за стеной прекратилось.

Сердце сжалось и вновь сунуло под нос телепортацию. Однако привыкший за прошедшие годы к ответственности за других разум не спешил поддаваться панике – в конце концов, она не боец и перемещение на охваченные пламенем и затопленные чудовищами улицы почти гарантированно приведет лишь к быстрой и бессмысленной гибели, в то время как выбранное ею место отдохновения отлично известно всем, а значит именно сюда высланные за ней отряды отправятся в первую очередь.

К тому же сбежать она всегда успеет – а тут ведь подготовленная позиция. В конце концов, как будто ее сокровища предназначены только для создания…

Довести идею до конца не дала обрушившаяся в следующую минуту волна дикой, совершенно невыносимой какофонии, заставившая кобылку абсолютно неподобающим для леди образом взвыть и в корчах рухнуть на ковер. Разумеется, ни о каком поддержании барьера в таком состоянии не могло быть и речи, а потому сознание волшебница потеряла под пугающую до дрожи мысль «что со мной сделают?»

Колышущееся море неясных образов со сверкающим серебряным пиком посредине. Многоголосый настойчивый шепот, протягивающиеся к ней из глубины щупальца. Какое-то беспокойство, тормошение, приказы, бурление…

Хлесткая пощечина.

— Кто посмел?! – взвилась десяток лет правившая Эквестрией единорожка.

И тут же снова оказалась на полу. В объятиях.

— Слава всему на свете – они не успели до тебя добраться, — этот голос. – С тобой всё в порядке?

Оцепеневшая белоснежная единорожка медленно опустила взгляд на сбившую сестру с ног и в данный момент требовательно смотрящую на нее Свити Бэлл. Слов не нашлось.

— Я опоздала? – спустя полминуты с испугом спросила испорченная кобылка, убирая со лба налипшую челку. – Ты узнаешь меня?

На плечо видения легло копыто.

Красавица скосила глаза в бок. Жеребец. Наверняка тот самый.

В ее будуаре.

Копыто встретилось с лицом – нашла о чем думать!

— Что происходит?! – рявкнула Магистресса, сбрасывая с себя представителя временно союзных тварей. – Ты сломала мою дверь? По какому праву?

Существо отпрыгнуло в сторону, пару секунд пялилось на нее с обидой и непониманием, а затем замотала головой, показав на усеявших пол пони вперемешку с какими-то частично металлическими слизнями. Судя по стонам и дрожи, все живые и вроде бы даже не раненые. Единственная лужа внутренней жидкости натекла под пришпиленным к дальней стене осьминогом с лапами и непропорционально большой головой. Причем нечто в предсмертной позе наводило на мысль, что при жизни сие создание летало.

— Это вы их? – удивленно спросила Рэрити. – Всех?

— Я донесла Зов, — с готовностью отозвалась молодая единорожка. – А мозголома заколол…

— Сама вижу, — хмуро кивнула волшебница, глядя на заляпанное синеватой кровью обмундирование сведшего ее сестру с ума негодяя. – Так в чем дело?

Они переглянулись.

— Нет времени объяснять, — вдруг заторопилась представительница Коллетива. – Беги, срочно!

— Куда? – ей сунули наспех нарисованную и размноженную магией карту с зелеными кругами на северных и западных воротах, а также в стадзерском квартале. И множеством красных стрелок в том числе от руин Дворца. – Зачем?

— Кантерлот атакован, — четко и как-то уж чересчур спокойно ответил жеребец. – Стены взяты, значимая часть войск и населения попала под контроль противника. Всем необладающим ментальной защитой созданиям необходимо срочно покинуть город.

Он резко развернулся и устремился прочь, по пути прихватив с собой и вторую тварь.

— Что значит «ментальной защитой»? – догнала их у выхода Магистресса. – И кто руководит обороной?

— Они не по своей воле перешли на сторону врага, — он обвел копьем валяющихся перед входом пони, значимая часть которых носила знаки отличия Ордена. – Не имели сил воспротивиться. Одиночки, — презрительная усмешка. – На второй вопрос мы не знаем ответа, но чаще всего кричат «Твайлайт» и «Томас». Нам надо спешить.

Они попытались ретироваться, но всё более запутывающаяся в происходящем волшебница вцепилась в кобылку мертвой хваткой:

— Куда?

— Отец в опасности, — задергалась та. – Семья должна помочь. Спасайся.

— А ты значит вот так просто возьмешь и бросишь меня? – вдруг вырвалось у Рэрити. – Даже не…

Ей по ногам ударили древком.

— Прости – Он нуждается в нас! – с покаянными нотками крикнула убегающая Свити Бэлл отлетевшей сестре. – Уходи!

Она не успела и глазом моргнуть, как пара исчезла в пахнущем гарью холодном мраке.

Первые несколько минут единорожка пыталась их догнать, будто какая-то истеричка раз за разом выкрикивая самое дорогое в мире имя, но затем пришедший в себя разум резко прекратил сии бессмысленные и позорящие главу Ордена Сумерек действия, поставив поезд мысли на привычные рельсы долга.

Несколько глубоких вздохов – и кобылка подошла к ближайшему носящему на плаще звезду телу. Живой. Вернее живая. Тем лучше. С рога соскочила радужная искра.

Кобыла взвыла и задергалась.

— Говорит Магистресса Рэрити, — ледяной тон отлично отрезвляет. – Что происходит?

На нее глянули осоловелые бирюзовые глаза, к счастью без следа агрессии или пустоты. Однако и ответа как-то не слышно.

— Я спросила, — чуть-чуть угрозы в голос.

— Нь-не м-могу зн-нать! – заикаясь, отозвался солдат, осекшись под суровым взглядом, после чего сглотнула и поспешно встала. – На нас напали!

— Детали, — поморщилась волшебница.

— Боевая тревога через пару часов после отбоя. Приказ занять позиции на стенах. Низкая видимость, зажгли фонари, — она вздрогнула. — Их там стояли тысячи. Повсюду – и на земле и в воздухе. Видно пытались обойти нас, когда затрубили подъем, — слуга Эквестрии застряла головой. – Уроды тут же рванули к стенам, готовься…и тут перед ними встал Создатель. Превратился в одного из летучих. Задребезжал. Офицер сказал – переговоры. Болтали долго. А потом, — копыта резко ударили в виски. – ШУМ!

— Прекратить! – рявкнула единорожка. – Еще что-нибудь? Как ты оказалась здесь? Бежала с поля боя?

Кобыла затряслась и начала мямлить нечто невразумительное. Рэрити поняла только «не помню».

 — Отставить! – это всё так неэлегантно. – Слушай приказ – собрать как можно больше добровольцев и вывезти находящихся без сознания в пункты эвакуации, — карта сменила копыта. – В крайнем случае – разбудить, но осторожно – они могут всё еще находиться под контролем противника.

Получив четкие указания боец преобразилась, четко выполнила воинское приветствие и умчалась в ночь. Зачем, почему, как быть – это всё вопросы для вышестоящих.

Она разбудила еще нескольких орденцев – на всех бы у нее в любом случае не хватило сил – и отослав двоих с тем же приказом организовала из оставшихся эскорт. Никаких новых данный получить не удалось – опять подъем, враги, приказ готовиться к обороне, попытка переговоров, конец. Разве что с трудом обнаруженный офицер сообщил о руководстве неслучившеся обороной Маршалом.

Итак, противник преодолел стены столицы Эквестрии буквально за считанные минуты и без единой капли крови. Один из лучший полководцев, огромное количество войск, с трудом помещающееся внутри население, Магический Корпус и помощь Коллектива….

Кобыла обругала себя за пораженческие мысли.

Битва еще не проиграна, а война – тем более.

-
— Мы нашли ее! – торжествующе провозгласил вбежавший пегас.

— Рэрити! – вцепилась волшебница в вошедшую следом подругу. – Слава Селестии – мы уже думали…

— Тоже очень рада видеть тебя в целости, — аккуратно, но твердо отодвинулась та. – Однако сейчас не время для приветствий – какова ситуация? Могу чем-то помочь?

Твайлайт опомнилась и оглянулась на заваленный стол.

— Всем, — вернула она вновь ставший отчаянным взгляд на удивительно спокойную красавицу. – В смысле, прими управление на себя, ПОЖАЛУЙСТА…

— Я боялась, что ты это скажешь, — вздохнула единорожка и не медля проследовала в центр комнаты. – Информацию о дислокации и продвижении наших войск и противника!

Все уставились на ученицу Принцессы.

— Выполняйте! – спустя пару секунд приказала кобылка. – Теперь она главная.

Опять пауза, сопровождающаяся неуверенным переглядыванием. Фиолетовая кобылка прикусила губу и со всей имеющейся у нее в данный момент авторитетностью крикнула:

— Ну же – Преподобная приказывает вам!

Вышло откровенно жалко, но комната всё равно пришла-таки в движение, спасибо всему на свете – не вокруг нее. Твайлайт счастливо вздохнула и поспешила воспользоваться представившимся шансом перевести дух, свалившись на рухнувшую в углу занавеску. Рэрити давно уже живет в этом ужасном мире, является Магистрессой, умеет руководить и вообще как рыба в воде, а значит всё будет в порядке. Можно улучить момент и привести мысли в порядок…

— Как ты дала им ментальную защиту? — требовательно спросила белая единорожка.

Не успевшая и дыхания восстановить волшебница захлопала ресницами.

— Срочно наложи то же самое на орденцев – без регулярных войск Кантерлот обречен!

— Я ничего не накладывала! – отозвалась студентка Селестии, предпринимая попытку закопаться в ткань.

— Они все говорят, что их охраняет Спасительница, — вцепилась ей в ногу подруга. – Ну же, Твайлайт – наши солдаты сейчас убивают своих же!

— Я ничего не делала! – с отчаянье в который раз повторила фиолетовая кобылка. – Вообще! Честно!

Магистресса рывком поставила ее на ноги и мгновенно выровнявшимся голосом спросила, пытливо глядя в глаза:

— Тогда каким образом эти…фанатики, — кивок в сторону ожидающих приказов твайлиитов, — еще в себе, когда прошедшие десять лет сражений воины сошли с ума?

— Не знаю, — замотала головой волшебница. – Они просто иммунны – как и стадзеры. Понятия не имею почему.

— Ясно, — отвела взгляд вдруг ставшая такой усталой на вид подруга. – Прости, если напугала: просто сейчас нам как никогда нужна помощь – ведь снаружи умирают надеющиеся на нас пони, — вдох, выдох. – Скажи, тебе известен хоть какой-нибудь способ спасти попавших под контроль тартаровцев? Или хотя бы оградить оставшихся?

— Как освободить – не знаю, — постаралась собраться фиолетовая единорожка. – А вот насчет предотвращения имеется наблюдение, причем уже опробованное и подтвержденное – смешанные отряды вполне способны сопротивляться. Свободные каким-то образом распространяют свою защиту и на окружающих. В общем-то только так меня и …- многозначительное пожатие плечами.

— Отлично, — улыбнулась красавица. – Думай Твайлайт – я уверена: ты найдешь способ спасти нас всех.

Она упорхнула к столу, раздавая команды направо и налево, а ученица Селестии вернулась на занавеску и постаралась структурировать имеющиеся данные. Увы, данного встряской заряда бодрости хватило не надолго – до сих пор не восстановившийся после омоложения Спайка, да и в принципе не привыкший к подобному жуткому стрессу организм опять запросился на боковую, в качестве знака протеста начав смешивать с таким трудом разложенные по полочками кирпичики умозаключений.

— Эти разгильдяи ничего не знают, — спустя какое-то время снова подскочила к ней белоснежная командирша.– Где Магистрессы? Что с Луной?

— Последний раз доходила информация, будто она командует с чейнджлингом на северных воротах, – единорожка поморщилась. — Твайлииты отказались ей подчиняться. Эпплджек тяжело ранена и эвакуирована. Про Рейнбоу никто не слышал с самого начала штурма.

— Плохо. Почему устроили перевалочный пункт у иностранцев? И откуда стрелки со стороны замка? – ей под нос сунули карту.

— Там подземные ходы в кристальные пещеры — по одному они атаковали нас в спину, а через другие стадзеры обещали вывести жителей

Красавица недоумевающее подняла бровь, однако допытываться до деталей не стала.

— Кто руководит на поле?

Твайлайт беспомощно развела копытами и только показала на разноцветные фишки:

— Двигаешь их – и посыльные передают приказы войскам.

На этот раз взгляд выдался скорее осуждающий. Следующий вопрос задать она не успела.

— Преподобная! – ворвался в комнату забрызганный кровью единорог. – Безбожные твари опрокинуты – центр снова наш. Следующая цель?

— Сколько у вас солдат? – развернулась к нему Рэрити.

Тот не отозвался, продолжая смотреть на «Спасительницу».

— Она моя подруга, которой я доверяю больше, нежели себе, — раздраженно произнесла фиолетовая кобылка. – Ее слушайте.

— Как прикажете! – безумные глаза уставились на Магистрессу. – Многие пали, однако под моим началом всё еще несколько тысяч верных.

— Отлично: соберите сколько сможете подкреплений – и прорывайтесь на запад, к воротам, — копыто ударило в столик с картой. – Задача – спасти Создателя Чудовищ.

Аудитория ответила потрясенным молчанием. А затем – очень громким возмущением.

— Молчать! – совершенно нехарактерно для нее рявкнула красавица и повернулась к также высказывавшей свое недоумение по поводу столь странного приказа Твайлайт. – Ты веришь мне?

— Да, но…

— Тогда прикажи им выполнять, — ледяным тоном потребовала Рэрити.

— Рисковать жизнями ради этого урода? – не сдержала негодующего крика ученица Селестии. – Тем более сейчас – когда вокруг нас горит столица и гибнут пони?! Ты с ума сошла? Да мы должны радоваться, что они избавляют нас…

Пощечина.

— Фиолетовая ведьма! – ринувшихся на защиту ее чести фанатиков раскидало появившейся из ниоткуда белой сферой.

— Мои аксессуары уже давно не только стильные, — пояснила в ответ на неозвученный вопрос единорожка. – А теперь послушай меня очень внимательно, Твайлайт Спаркл. Перед тобой стоит ужасная личность, санкционировавшая всего за какой-то десяток лет больше чудовищных деяний, чем ты когда-либо сможешь вообразить. Но благодаря им Эквестрия выжила. И сейчас я должна сотворить еще одно преступление, бросив сотни нуждающихся в нашей помощи горожан и послать могших спасти их солдат навстречу верной гибели – ради возможности сохранить ценнейшего из имеющегося у нас союзников, без которого шансов на победу практически нет.

Кобылка тяжело вздохнула и иронично улыбнулась:

— Да: мы все клялись, что уничтожим его. И Рэрити не намерена отказываться от своих слов – но сейчас стране нужно, чтобы некогда чуть не уничтоживший Эквестрию отвратительный мужлан продолжил держать своих тварей на нашей стороне – ибо в том спасение для десятков тысяч.

Волшебница еще несколько секунд пыталась бороться с этой противной самой ее сути истиной, но в итоге повесила голову и только спросила:

— А откуда ты знаешь, что он вообще до сих пор жив? И не утащен за тридевять земель?

— Первое – почти наверняка, — у нее задергалось веко, а копыто прикоснулось к животу. – В конце концов, между нами есть кое-что общее. Со вторым же придется понадеяться на удачу…- она прикусила губу и задумалась. Затем оглянулась на начинающих шевелиться фанатиков. – Господа, кто примет на себя честь сопровождать даму на встречу с чудовищем?

Весьма недружелюбное бурчание.

— Будет некрасиво посылать их на смерть без единственного оставшегося представителя Орденского командования, — пояснила белоснежная единорожка к подруге. – К тому же мое великолепие наверняка вдохновит наши войска на великие дела и само по себе предохранит от вражеских когтей.

Твайлайт неуверенно улыбнулась, только сейчас обратив внимание, в каком ныне виде ее неизменно чистая и ухоженная подруга. Впрочем, всяко лучше самой ученицы Селестии или кого-либо другого из присутствующих.

— Итак?

— Прости, но вынуждена не согласится – ты нужна здесь, — приняла молниеносное решение студентка Принцессы. – Я пойду и найду Рейнбоу и заодно поищу тебе Силина. Мы эвакуируем их чего бы это нам не стоило. Кто со мной?

Лес копыт.

-
— Ты уверен? – стараясь голосом подчеркнуть всю серьезность положения, еще раз уточнил Савьер. – Пути назад не будет. И враг вряд ли расщедрится на плен или хотя бы легкую кончину.

Инженер вместо ответа намекающе провел копытом по бинтам и бестрепетно улыбнулся.

— Ты свободен, — грустно кивнул пегас.

— Истинно так, — похлопал его по спине смертник. – Считайте это моим наказанием за то, что не успел сделать вовремя запирающий механизм.

— А по-моему кое-кто просто пытается сбежать из юдоли скорби до срока, да еще и с багажом героя, — усмехнулся проповедник. – Мне будет тебя не хватать.

Земной пони передернул плечами и сел у рычага, прижав копыто к сочащейся кровью груди:

— Я не первая жертва этой ночи. И вряд ли последняя.

Бывший инвалид вздохнул и окинул взглядом переливающиеся в зеленоватом свете фонарей стены. Что ни говори, а место правда очень красивое и уходящий во тьму красный след его ничуть не портит, лишь подчеркивая прочность и неизменность прекрасного камня. Однако вряд ли кто-то из привыкших к небу над головой аборигенов или вовсе чуждых сему миру пришельцев способен оценить сие великолепие в должной мере.

Мимо них проскользнула последняя группа патрулировавших окрестности стражей, знаменуя своим уходом окончание эвакуации обреченного города. По крайней мере на этом направлении – им в любом случае не удержать пещеры, да и вряд ли кто прорвется сквозь захлестнувшие лишь недавно отстроенный квартал орды иномирцев и сошедших с ума местных жителей.

Они уже обнялись на прощанье, когда Глава Общины вдруг услышал донесшийся со стороны входа отчаянный крик на эквестрийском, вскоре сформировавшийся до мольбы подождать. Савьер обменялся с давним другом взглядами.

— Захлопнуться всегда успеем, — успокоил тот. – Ты-то иди – Народ нуждается в своем лидере. А я уж сам как-нибудь.

Пегас только хмыкнул и ткнул его в плечо копытом. Через пару минут до них добежал задыхающий земной пони:

— Слава Твайлайт – вы еще здесь, — он упал на колени. – Сейчас подойдут остальные.

Иноземец не обманул: еще четверть часа спустя к воротам прибыла целая кавалькада из нескольких сотен пони таки прорвавшихся вопреки всем расчетам через блокаду и шедших по оставленному предыдущему беженцами кровавому пути. По словам первоприбывшего — всё, что осталось от какой-то «Священной Армии». Самое удивительно, что они несли с собой дракоаликорна. Бессознательного.

— А эти враги оказывается еще сильнее…- сравнения проповеднику услышать не довелось, так как слегка обезумевшая при виде вероятного спасения толпа в едином порыве рванула в довольно узкий проход, по пути разбросав горожан в разные стороны и едва не затоптав в процессе не успевшего прижаться к стене бывшего инвалида.

Но вот и эта шумная орда стремящихся спасти свою жизнь схлынула и отброшенный к дальнему краю тоннеля сын Города поднялся с пола, дабы обменяться со своим сородичем последними словами и последовать за ними.

И внезапно обнаружил вместо него единорога. Эквестрийца. Хорошо знакомого.

— Что вы тут делаете «брат» Томас? – не смог сдержать неприязненных ноток Савьер. – И…

— Это ты что тут делаешь?! – рявкнул окровавленный фанатик. – Немедленно уходи – я закрываю проход!

— Его вызвался запереть мой помощник – где он? – требовательно спросил Глава Общины.

— Тут валялся какой-то контуженный с распоротым брюхом – мои братья о нем позаботились, — отозвался иноверец, остервенело крутя ни к чему не присоединенный вентиль. – Внутрь, БЫСТРО!

— После приведения механизма в действие сбежать не удастся…

— Вот именно, — единорог отвлекся от аппаратуры и схватил горожанина за ногу. – Пошел!

— У тебя же жена! – вырвался проповедник. – И….

Мощный удар в челюсть, чуть не бросивший его на землю и почти сразу сопроводившийся пинком в живот, а затем временно потерявшего ориентацию в пространстве пегаса толкнули к выходу.

— Во славу Твайлайт!

Этого Последователь уже не стерпел и сам атаковал не ожидавшего нападения язычника.

Бой продлился всего несколько минут – они оба изрядно вымотались за прошедшую ночь, однако даже в таком состоянии фанатики оказались способны неслабо разукрасить друг друга на прощание. И хотя рогоносец вовсю использовал остатки магии, да и драться умел определенно лучше прогулявшего немало занятий бывшего почти-Принца, возобладал таки представитель крылатого племени, в немалой степени благодаря значительно превосходящим свои природные аналоги подаркам Семьи. Таким образом в светлое будущее пинком отправился эквестриец, а едва живой уроженец Города привел аварийную заглушку в действие, надежно отрезав себя и преследователей от сбежавших пони.

Чтобы спустя пару минут оценить ситуацию и рассмеяться, бессильно уткнувшись головой в пульт.

— Ну ладно – в принципе и подумав, мне бы предстояло сделать то же самое, — пегас закашлялся от поднявшейся после закупорки тоннеля пыли. – Как-никак, для нас смерти нет. В отличие от…

Горожанин усмехнулся и сполз на пол.

— Из него выйдет замечательный член Общины, — Савьер потянулся и огляделся.

Вернее попытался, потому как вокруг ныне безраздельно властвовала темнота – видно фонари завалило вместе с выходом. Вероятно, оно и к лучшему.

Бывший инвалид вздохнул и с грустью погладил свои новообретенные копыта, расправил столь долго отсутствовавшее крыло. Жаль, что мы не успели узнать друг друга получше. Даже поплавать не привелось. И неба никогда не бывает много.

Да и вообще, столько всего еще предстояло сделать. Настоящие замки и города из планов, в один миг обратившиеся во прах. И кто знает, восстанут ли они без меня? Смогут ли пришедшие за мной объять величие замысла и глубину мечты? Возьмут ли на себя иго?

Я ведь так и не назначил приемника. Думал дать им время возрасти, прежде чем взвалить бремя.

Истинно говорят – внезапность гибели зачастую страшнее самого перехода в мир иной.

Ну ладно – по воле Единого, разберутся и без «просто Савьера».

А пока…

Пегас с кряхтением встал, чуть ли не с удовольствием ощущая боль во всем теле и прямо-таки чувствуя, как столь долго давившая его гора ответственности рушиться, даруя на прощание право высоко поднять голову и порадоваться хорошо сделанной работе.

Конечно, можно было бы и лучше. Намного. Но он по крайней мере способен честно заявить, что не позволял душе лениться. И принес Отцу не одни лишь листья.

Проповедник покинул прорубленный его Народом тоннель и медленно пошел вдоль стены, стуча по ней обломком столь славно послужившей ему сегодня палицы в попытке увести уже слышимых преследователей подальше от завала. Конечно, они и так и так найдут его – спасибо кровавому следу – однако и пара минут не лишние, когда речь идет о жизнях.

Ах ты ж, чуть не забыл:

— Ад маджорэ Дэи глория! – понесло эхо вдаль казалось бы прочно забытый девиз.

Всё — теперь можно умирать с чистой совестью. Лишь бы только ему сразу голову отрубили.

Мечты порой сбываются.

Силин бросил на пышущих негодованием кобылок усталый взгляд, Поскрипел немного протестующими против несовершенство мира мозгами и, не придумав ничего лучше, брякнул как есть:

— А с чего бы мне НЕ давать им шанса? В конце концов, я его даже ВАМ предоставил.

Сей ответ дам слегка смутил. Ненадолго.

— Так, между прочим говоря, перед вами стоит точно такое же чудовище, о чем вы неоднократно и во всеуслышание заявляли и, следовательно, нам куда резоннее кооперироваться именно со своими же собратьями по идентификатору, не находите? – владыка тварей поморщился от очередной волны негатива и ощутил внутри ростки раздражения. – Да и вообще – вы так говорите, будто они тут самые плохиши, а пони все в белом и рыдают над каждым погибшим тараканом, пусть и справедливо казненным за самые зверские и отвратительные преступления во вселенной.

Дракоаликорн дернул хвостом, случайно сбив заваленную донесениями табуретку, и сел на пол, схватившись за ноющую голову:

— Сказать по чести, как раз моральные позиции тартаровцев-то выглядят довольно неплохо – непонятые, оскорбленные существа без малейшей возможности оправдания осужденные и запертые на веки вечные в чужом, негостеприимном, наполненном тысячелетиями сливаемым туда враждебным мусором мире. Несчастные жертвы, спустя сотни лет мучений наконец смогшие найти выход из ужасной тюрьмы, воспользовавшись очередной бессмысленной и кровавой распрей недостойных своего синего неба и теплого солнца наземников. Честное слово: если бы не моя мерзкая, не способная преодолеть собственного эгоизма и иррациональных привязанностей натура, то я бы давно стоял в их рядах, — враг всего живого зарычал и всё-таки вколол себе экспериментальный подавитель ментального воздействия.

Эффект не заставил себя долго ждать – реальность почти сразу стала чуть менее отвратительной.

— Простите за излишнюю откровенность и неполную информацию, — поднял он глаза на собеседниц. – На самом деле основная причина моего бытия на этой стороне баррикад состоит в безжалостности принятой иномирцами доктрины, в принципе отказывающейся от идеи сосуществования – она не оставляет нам иных путей, кроме противодействия, — враг всего живого передернул плечами. — Что впрочем, практически не ослабляет их нравственную доминанту стремящихся к свободе несправедливо осужденных – особенно в сравнении с вконец зажравшимися и потерявшими последние крохи порядочности эквестрийцами, не только устроивших геноцид иному разумному виду, но в процессе еще и передравшимися между собой.

— Наши внутренние проблемы касаются только нас самих, — ледяным тоном отозвалась некогда белоснежная рогоносица. – Что же до остального, то позвольте напомнить, что это вы без предупреждения напали и предательски убили во время переговоров Принцессу Селестию, а затем разрушили и оккупировали ее страну, послужив причиной гибели сотен тысяч наших граждан и продолжая убивать их на протяжении полутора десятков лет после принятой у нас капитуляции. Да, возможно Орден Сумерек – не Эквестрия! – и совершил ряд не красящих его деяний, однако вам не стоит льстить себе – «Коллектив» куда более достоин осуждения. Хотя бы потому как представляет из себя орду жаждущих только пожирать всё на своем пути монстров, разумность которых лишь отягчает их вину. И не говорите мне про «любовь» или «единство» — мы все видели, ЧТО происходит с несчастными, купившимися на ваши посулы, — на стол легло изображение вскрытого троттингемского труппера. – Наш альянс – вынужденная мера для разрешения кризиса, по окончанию которого ни о каких переговорах с превращающими доверившихся им пони в безвольных кукол чудовищами не может быть и речи.

Карточка полетела в лицо сникшему владыке тварей. Тот поймал ее на лету и несколько минут просто размышлял, вперив взор в существо, некогда казавшееся Страшиле ожившим ночным кошмаром, а ныне вызывавшем в его сменщике лишь горечь и сострадание.

— Ладно: нет смысла отрицать очевидное – Семья действительно сделана не из одуванчиков и радуг, — картинка вернулась к прочим бумагам. – На самом деле, вы даже сами не представляете, насколько точно описали главную и в общем-то единственную цель сего сообщества — поглощение всего на свете с последующим применением себе на пользу, будь то ассимилированный за свои особые свойства новый вид или готовая к употреблению биомасса. Они как саранча, переходящая из мира в мир в своем бесконечном и бессмысленном анабазисе. И даже мнящие себя обуздавшими эту волну смерти гордецы на самом деле становятся лишь еще одним орудием в лапах Коллектива, постепенно, шаг за шагом забывая собственные цели и задачи, чтобы в итоге стать очередным из бесчисленного множества тактиков, помогающих морю разбивать скалы, — дракоаликорн усмехнулся нахлынувшим образам из прошлого– Когда сия истина таки дошла до меня, ваш покорный слуга чуть не покинул юдоль скорби вторично. А дальнейший лихорадочный перебор воспоминаний, наглядно демонстрирующих переход с мечтаний о новом мире из «Избранных» и привнесении Справедливости Эквестрии к посвящению всей своей жизни Семье и строительстве будущего уже на ее основе, окончательно лишил меня иллюзий.

Враг всего живого откинулся на спину, частично вывалившись из шатра, и посмотрел на заволоченное тучами небо.

— А ведь потом пришло осознание, что и Селестия, даже будучи пленницей, в сущности крутила мной как хотела, успешно и неоднократно протолкнув свои интересы за мои, — он кратко хохотнул и вернулся в более пристойную позу. – Забавно не правда ли: я мнил себя свободным и грозился принести то же всему остальному миру, являясь по сути жалкой куклой в лапах тех, кого почитал за подчиненных.

Вопреки ожиданиям, устремленные на него суровые и негодующие взгляды лишь подняли Силину настроение:

— Впрочем, чего уж там – по своему убогому разумению ваш покорный слуга скорее всего наворотил бы нечто вовсе непотребное. Какое-нибудь общество равных с властью трудящихся, в котором каждый сам бы решал, что ему делать и как жить – естественно, не оставляя своего поста самого главного, — жеребец счастливо улыбнулся представшей в голове абсурдной картинке. – Да и сказать по чести, не стоит быть столь категоричным по поводу тварей. Большая часть из них, разбросанная по всему миру и никак не могущая быть уничтоженной полностью, действительно является озабоченной лишь собственной численностью и развитием саранчой. Но вот привычная и известная вам Семья на самом деле уже давным-давно стала удивительным, практически невозможным исключением. Заботящимся не только о себе «уродом» в стройных рядах пожирателей. И благодарить за то надо одно-единственное существо, чье уже дважды использованное имя явно свидетельствует о недостатке у «Создателя Чудовищ» фантазии.

Улыбка медленно сошла с его лица.

-Интересно, чего бы мой Малыш смог достичь, если бы всё же последовал велению своей природы и продолжил жить во славу Семьи? – с губ сорвался печальный вздох. – Он ведь действительно мог возвести мир на новую ступень, точно также, как мы помогли друг другу стать совершенней. Столько надежд и возможностей…

— Ваш вечер воспоминаний, безусловно, очень трогателен и мы польщены вашим решением поделиться личным прошлым с нами, — явно противоречащим словам тоном прервала его рогатая Магистресса. – Однако вы не могли бы завершить его и сконцентрироваться на решении имеющихся в данный момент вопросов, раз уж занимаете наше время?

— В общем, найденный мной колосс был воистину прекрасным созданием — ангелом, посланным свыше ради спасения всех нас – и я горд тем, что помог ему стать таким. Ну а память о том, по чьей вине ему пришлось жертвовать собой лишь добавляют ироничности в современную ситуацию, — дракоаликорн горько усмехнулся и кинул взгляд на прикладывающую к голове мешочек со снегом убийцу, после чего закрыл сокровищницу своей жизни до лучших времен. – Прошу прощения – видно чего-то намудрил с инъекцией и не проконтролировал наличие у состава побочных явлений. Чем могу помочь?

— Это мы у вас должны спросить, — снова села за свои бумажные горы Рэрити. – А заодно не могли бы вы объяснить, где находились обещанные нам войска во время штурма Кантерлота? Почему они, имея необходимую защиту, не пришли…

— А с чего вы решили, будто мои дети способны противостоять менталистам противника? – удивленно поинтересовался враг всего живого, сразу посылая мысленный запрос. – Я же, как вы знаете, не смог.

Кобылка на краткий миг смешалась, ощутив кучку видимо редко посещавших Снежную эмоций, после чего ответила:

— В деблокировании моей позиции принимали участие два явно иммунных к враждебной магии представителя Коллектива – итак, почему же все остальные «тысячи» не поспешили выполнить своих союзнических обязательств?

— Вы имеете в виду свою сестру и ее возлюбленного? – не отказал себе в удовольствии поиграть на чужих нервах владыка тварей. – Так они представляют из себя совершенно особый случай, причем сразу по множеству параметров – от самостоятельного создания практически автономного кластера до совершенно уникальных способностей Свити Белл по доставке Зова через акустические колебания. Будто микроколосс, способный к самостоятельному передвижению, без труда пробивающий значительное количество мозговых оборонительных систем, да еще и изначально обладающий почти идеальной маскировкой. Во всяком случае, для проведения вербовочных операций в сообществе пони, чем она кстати и занималась в момент нападения.

Силин с наслаждением понаблюдал за тем, как почти мгновенно переварившая полученную информацию Магистресса пахнула ужасом.

— В общем-то именно благодаря последнему обстоятельству, ваша родственница и оказалась в силах оказать помощь эквестрийцам – большая же часть остальных детишек, как вы наверняка помните, во избежание лишних конфликтов были за пару дней до того отведены подальше от города и успели только к концу эвакуации. И это к лучшему – им вряд ли бы удалось устоять перед скоординированным нападением менталистов, — враг всего живого принял ответ Семьи и с удовлетворением кивнул. – Кстати, пользуясь случаем счастлив сообщить: вы в ускоренном времени станете тетей – Малыш так и не смог разобраться с механизмом работы способностей вашей сестры и вместо привычного Коллективу массового внедрения ему пришлось санкционировать индивидуальное производство с лишь самую чуточку контролируемым процессом формирования и наследования. Он надеется, что по истечении уже первого инкубационного периода удастся обеспечить сразу три дополнительных объекта.

На этот раз ей не удалось остаться внешне спокойной и весь фонтан спровоцированных новостью эмоций отразился у Рэрити на лице.

Многозначительная пауза.

Практически ничего не понявшая из их диалога Твайлайт, через какое-то время устав дожидаться более удобоваримых объяснений, попыталась потормошить подругу, на что та в совершенно несвойственной ей манере огрызнулась и спешно покинула палатку.

Дракоаликорн торжествующе оскалился в ответ на беспомощный взгляд своего сокровища, заметив который она тут же вернулась в состояние суровости и негодования:

— Что ты с ней сделал?

— Всего-навсего передал сообщение: «воплощающие в себе всё зло мира ужасные чудовища не ограничились просто отнятием у твоей несчастной сестры свободы воли и разума, но еще и изнасиловали оставшуюся от нее пустую оболочку ради произведения на свет несущих смерть отвратительных уродов и намерены повторять сие омерзительное преступление неограниченное число раз», — радостно объяснил владыка тварей. – Во всяком случае, так она поняла. Ваш покорный слуга бы рассмотрел чудо зарождения новой жизни в паре любящих друг друга существ несколько иначе, но разве возможно мне покушаться на освещенное веками право каждого разумного существа по-своему интерпретировать имеющиеся факты?

Аликорн вновь подтвердила свою высокую скорость мышления и богатство фантазии, всего через несколько секунд отвернувшись с рвотными позывами и вспыхнувшим смущением.

— Ой, ну что вы, право слово – не всем же появляться на свет из жертвенной крови Принцесс…- пасть резко захлопнулась.

Так, пора завязывать, пусть лучше голова поболит.

Превратившаяся в плещущую ненавистью соляную статую фиолетовая кобылка телепортировалась вплотную и прошипела:

— Стоит только этому нашествию завершиться – и я тебя уничтожу.

— А я тебя люблю, — на остатках хорошего настроения сказал дракоаликорн, нагибаясь дабы глаза собеседников оказались вровень. – И дал слово, что сделаю всё ради твоего спасения.

Ответом стал уже совершенно бешеный взгляд и сгущающаяся в воздухе угроза.

Увы, воспользоваться столь великолепным поводом для обнимашек не удалось – их идиллию нарушила вернувшаяся Магистресса, сходу приставшая с требованиями вернуться к выполнению «долга» и мотивируя свою бестактность какими-то тысячами оставшимися без крова в зимнюю пору беженцами.

— Увы, в этом Семья вряд ли сможет чем-либо вам помочь, — с сожалением отводя взгляд от умилительно дергающей веком Твайлайт, начал владыка тварей. – Мы конечно способны предоставить вам дома, пищу, теплых постельных животных и так далее – но что пони толку от прорытых в мерзлой земле нор и вырванных с корнем деревьев? И хотя у меня практически нет сомнений в желании представительниц прекрасного пола пообниматься с моими симпатяшками не думаю, что жеребцы это оценят, а вот уж чего-чего, а полового конфликта нам точно не надо.

— А охрана? Транспортировка? Разведка? – пошла в атаку рогоносица. – Пришла пора Коллективу выполнить свои союзнические обязательства!

— Как будто мы их раньше не выполняли, — буркнул почуявший первые признаки возвращающейся головной боли зверь. – Не волнуйтесь: поможем чем сможем – однако о деталях лучше поговорить с моим обещавшим вот-вот прибыть заместителем. А пока ответьте-ка мне на пару вопросов. Первое: вы правда намерены отвести войска и разместить ставку в Троттингеме?

— Это ближайшее хорошо защищенное поселение, — пожала плечами кобыла. – К тому же почти пустое. Окончательное решение примет Принцесса, как только прибудет от сопровождаемых ею беженцев.

— Второе: что с двумя другими Магистрессами?

— Эпплджек прооперировали, состояние тяжелое, но стабильное, сознание еще не вернулось. Рейнбоу так и не нашлась – видимо они взяли ее в плен.

— Ясно, — склонил голову жеребец. – Третье: каковы ваши дальнейшие планы – и сейчас и вообще?

— Найти убежище для гражданских и перегруппироваться, — повторила она предыдущий жест. – Выяснить причины неподверженности твайлиитов оружию врага и распространить ее на все войска. Обороняться до создания плана по закрытию Врат и, возможно, отбить столицу.

— То есть, вы до сих пор не знаете способа запереть Тартар? — на всякий случай уточнил Силин. – И не намерены пытаться спасти своих слабых духом товарищей?

— Мы сами едва уцелели – ни о каких наступательных операциях до изобретения защиты от ментального воздействия не может быть и речи, — жестко отозвалась Рэрити. – И да: нам неизвестен метод уничтожения прохода войск врага в наш мир – иначе бы мы давно его использовали.

— Ну да, ну да, — задумчиво покивал мучающийся никак не желающей заканчиваться мигренью монстр. – Скажите, а вы готовы к плохим новостям?

Пару минут в шатре стояла тишина, а затем единственная из присутствующих не имеющая крыльев персона всплеснула копытами и позволила себе страдальческий вздох:

— Ну что там еще?

— Многое, рекомендую сесть, — получив таким образом разрешение, начал владыка тварей. — Видите ли, когда наши оппоненты решили без приглашения вглядеться в бездну, она в ответ позволила себе всмотреться в них. И честно говоря, увиденное мне не понравилось…- он запнулся и постучал по подбородку копытом. – Пожалуй, стоит объяснить всё по порядку – а то после оглашения главного вы вряд ли сможете спокойно выслушать дополнительную информацию и сделать выводы. Итак, структура вторгшегося в наши края общества.

Он напрягся и спроецировал сотворенную у себя в голове схему.

— Весьма проста, во всяком случае мне удалось увидеть лишь три основных элемента. Хозяева, — полупрозрачная фигурка летающего головоногого увеличилась в размерах и переместилась в центр. – Конгломерат сумевших договорится между собой и создать подобие правительства разнообразных сущностей, значимая часть из которых являются различными по силе и методу воздействия менталистами. Остальные – маги и обладающие особыми способностями твари, вроде универсальных переводчиков-симбионтов, хотя статус последних находится под вопросом. Мы пока имели счастье лицезреть лишь малую часть видов руководителей – они, будучи разумными и дальновидными государственными мужами, сперва послали во враждебный мир представителей двух других каст и только необходимость личного контроля за ситуацией подвигла небольшую их часть, видимо выбранную по жребию, на рискованное перемещение. Судя по всему, типичные управленцы высшего звена – хитрые, безжалостные, ни в грош не ставящие жизни подчиненных и берегущие себя как зеницу ока. Вчерашняя атака с ними в почти первых рядах – отчаянная и досрочная мера, предпринятая в основном по причине страха перед опробованном наземниками пару дней назад ужасным оружием.

Фиолетовая волшебница предпочла не заметить его подмигивания.

— Вторая группа, вероятно, самая многочисленная — рабы, — кучка разномастных фигур. – Орда нецивилизованных, злобных, не признающих переговоров, анархически настроенных или просто легко поддающихся внушению существ, от круглых перекатывающихся слизней до ходящих на задних копытах шумных зеленых грибов, составляющие костяк и основу вторгшейся армады. Все они подчинены хозяевам, пусть способы и весьма различны – от внедренных в их общества «мессий» из числа замаскированных представителей высших рас до вживленных под кожу специальных насекомых, являющихся составными частями одного из родов господ. Однако же большая часть армии держится в подчинении именно менталистами, в чем…

— Мы можем как-то их освободить? – перебила его временно сменившая ненависть на любопытство Твайлайт.

— Разумеется. Например, перенастроив орденские способы влияния на управляющие Нити Семьи. Против прямого контроля сойдет. Вот только толку от этого будет немного – согласно полученным мною данным, нас эта разномастная смазка для мечей ненавидят всё же больше, чем хозяев. Максимум – они просто начнут бросаться на всех вокруг себя. Сие конечно тоже очень неплохо, потому как окончательно развалит их подобие строя, однако тут в дело вмешивается другая сторона монеты, — картинка вновь сделала акцент на головоногом и изобразила отходящее от него множество лучей, большая часть которых касалась низших чинов. – Ныне –особенно псоле вчерашних потерь — мозголомы врага работают чуть ли не на пределе своих возможностей и слишком заняты поддержанием порядка и дисциплины в подчиненных войсках, чтобы сеять хаос в чужих. И почему-то мне кажется, что так оно лучше для всех.

— А как же тогда они захватывали разумы пони во время атаки на Кантерлот? – с едва уловимым азартом поинтересовалась Спасительница.

— И вот тут на сцену выходит третья группа, теоретически, ненамного отстающая от предыдущей по численности – свободные, — уже не раз виденные стальные сосны и псевдодраконы. — Не столь могучие, чтобы быть хозяевами, но достаточно сильные, хитрые или покладистые для возможности остаться независимыми и следовать за ордой исключительно по собственной воле. Своего рода гвардия, позволяющая решать слишком сложные для рабов проблемы и вполне могущая отказаться выполнять приказ зарвавшегося босса. Увы, ни о каком сочувствии с их стороны речи не идет – не захотевшие воевать с Эквестрией просто остались в Тартаре, а рискнувшие переместиться сделали это отнюдь не из любви к тутошней природе, — многозначительное хмыканье и снова вся схема в целом. — Вероятно, существует и некая четвертая страта, однако никакой сколь-либо внятной информации о ней мне добыть не удалось. Возможно, под ней понимаются вымершие во время Бесконечной Войны расы…

— Не вижу способа применить сии знания для облегчения современного положения, — тактично перебила его нетерпеливым тоном Рэрити. – Если у вас действительно есть нечто важное, то…

— Всему свое время, — покачал головой дракоаликорн. – Позвольте еще просветить вас по поводу атаки тартаровцев со стороны замка – просто, чтобы у вас не возникло сомнений касательно лояльности стадзеров. В общем, уже начавшие ползти слухи полностью правдивы – враг воспользовался проходом, прорытым пленниками Эквестрии в период их заточения. И их проводником действительно являлся уроженец Города. Вот только его нынешняя принадлежность к Народу…оспариваема.

Силин помассировал виски, пытаясь справится с совершенно необычной головной болью традиционными методами. Безрезультатно, разумеется. Пришлось опять выкладывать, как есть:

— Это первый пациент, подвергшийся пересадке тканей Семьи без попыток контроля, по совместительству обладающий целым рядом других редких идентификаторов, как то: жертва Кровавого Режима, предатель, последний наследник Лордов, раскольник и так далее. Единорог, потерявший сперва близких, затем друзей и соратников, а в конце и саму свою Родину с надеждой, но тем не менее на каждый пинок судьбы отвечавший ударом. Личность, чья жизнь по трагичности сравнима со Страшилиной и тем более удивительно мне видеть на данном сомнительном пьедестале не кого-нибудь, а второго своего дядю, — враг всего живого вздохнул. – Видимо это у нам семейное: оставшиеся названные родичи перешли в иное состояние и еще раньше, причем оба – от копыт самого Принца. Пардон, снова отвлекся.

Он потер глаза и сдул отслоившуюся чешуйку.

— В общем, он смог спастись при обрушении Дворца через провалившийся пол и после многодневных блужданий по кристальным пещерам нашел пробитый горожанами «на всякий случай» выход, после чего бесцельно бродил по окрестностям, пребывая в полной убежденности, что является последним выжившим жителем Города. И за неимением иной цели в жизни, полыхая жаждой отомстить уничтожившему его вселенную Коллективу и Эквестрии. В таком состоянии Рефел наткнулся на по чистой случайности перенесенную на север от Кантерлота партию хозяев, естественно чрезвычайно обрадовавшихся столь удобному и даже добровольному источнику информации о чуждом им Прекрасном Новом Мире…- «Создателя чудовищ» прервала яркая вспышка и громкий хлопок со стороны лагеря. – Кажется, наши запоздавшие товарищи наконец…

Сидевшая лицом к выходу Твайлайт вдруг хлестнула облегчением и с радостным криком рванула к новоприбывшим. Снежная Принцесса последовала ее примеру спустя пару секунд. Когда болезненно морщащийся от каждого движения дракоаликорн развернулся, они уже сжимали в объятиях избитую, уставшую, но тем не менее по уши довольную встречей с подругами Рейнбоу Даш. Рядом с ними стояла счастливо улыбающаяся рыжая пегаска, позади – аликорны…

…и зебра.

-
— Вы правильно поступили, что взяли с собой радужногривую – дамам определенно требовалась хотя бы одна хорошая новость и возможность отвлечься от тяжести современного положения, — подошел владыка к стоявшему в отдалении от разворачивающегося действа заместителю. – Присутствие Скуталу также рационально и объяснимо – ее рассказ о героическом спасении рядового Маршала послужит той же цели, а сведения о положении в оставленной столице придадут им какой-никакой, а уверенности. Да и вообще, история превозмогания всего и вся ради спасения друга определенно благотворно скажется на морали и может даже поспособствует возрождению традиционной для Эквестрии системы ценностей. Однако предпосылок вашего решения притащить сюда Зекору мне понять почему-то не удается. Я ведь дал вам задание проследить, чтобы она не отходила от Малыша – и не говорите, будто одна-единственная представительница прекрасного пола способна так уж сильно отвлечь нашего колосса. Тем более теперь.

— Он сам дал запрос на транспортировку колдуньи к Отцу, — спокойно отозвался Лентус. – Причем насколько ваш покорный слуга понял, сделал это по ее собственной и весьма настойчивой просьбе.

— Ага, — Силин устремил взгляд к удерживаемому полосатой леди разноцветному шару, разыгрывавшему из себя саму невинность. – И зачем же ей это понадобилось?

— Думаю, зебра сама расскажет, — пожал плечами аликорн. – Как только дадут возможность высказаться.

— Ясно, — кивнул «Создатель Чудовищ» и, поразмыслив немного, обратился к счастливо щебечущим кобылкам. – Милые дамы! Мне очень жаль отвлекать вас на всякие мелочи, однако у нас тут вроде происходило какое-то совещание по поводу спасения мира?

Представительницы прекрасного пола сразу приуныли, а только-только чуть раскрепостившаяся Луна снова стала напоминать свою товарку в ночном небе.

— Замечательно. Слово предоставляется нашей самой экзотичной, до прибытия тартаровцев, гостье, — он сделал широкий жест в сторону Зекоры. – Итак какое дело привело вас сюда, уважаемая?

Шаманка вздрогнула, внезапно обнаружив себя в центре внимания, и спешно засунула до того используемую по назначению сферу со сказками в сумку:

— У меня есть предложение способное изменить современное положение…- она бросила взгляд на дракоаликорна и запнулась. Подумала несколько секунд и продолжила уже обычно. – А именно способ закрыть впустившие в наш мир врага Врата…

Собравшийся было сообщить ей о своей терпимости к рифмам «Создатель Чудовищ» тут же забыл о своем намерении и навострил ушки. К тому же в прозе, вероятно, выйдет всё же понятнее. И быстрее.

-…почерпнутый из древнего предания моего народа о некогда грозившем погубить нас всех великом пожирателе и противоставшем ему герое…

— Прошу прощения? – вскинула копыто Твайлайт. – Разрешите уточнить сразу: так это выдуманная история или всё же нечто действительно опробованное на практике? А то у нас итак уже есть один знаток сказочных методов.

Владыка тварей сделал реверанс.

— Не ведомо мне то, — честно покачала головой Зекора. – Я всегда считала сей рассказ фантазией – пока не увидела его здесь, — Хозяин снова появился на свет. – И не попробовала совершить то же, что показал мне шар.

Она сконцентрировалась и белоснежная поверхность пошла волнами, явив спустя несколько секунд изображение нескольких полосатых, судя по всему, свершающих некий ритуал.

— Таким образом, утерянное казалось бы навеки знание вернулось, подарив мне возможность создать это, — из другой сумки вышло нечто продолговатое из кости, дерева, камня и чего-то клейкого. На вид откровенно неказистое, однако покрытое затейливой резьбой. – Амулет, подобный некогда заперевшему Червя в песках и освободившему всех нас от его Голода. Вернее, лишь та часть, что запечатала тюрьму – две другие мне неподвластны.

К ней тут же подошла заинтересовавшаяся волшебница и начала проявлять научный интерес, спустя всего две минуты уже прямо прося отдать «артефакт» ей на исследование, коя просьба оказалась немедленно удовлетворена. Силин же закрыл глаза и обратился напрямую к источнику идеи:

— Не могли бы вы соблаговолить пояснить причину вашего решения помочь нам? Подобное же вроде против ваших правил?

— А я чего? Я ничего, — вспыхнула перед ментальной проекцией хищная синяя улыбка, совершенно неподходящая к простовато-оправдывающемуся голосу честного служаки. – Всего-навсего выполняю свой долг и не несу никакой ответственности за увиденные ею заказы.

— Как-то не верится мне в подобное стечение обстоятельств, — покачал головой дракоаликорн. — Тебе ведь ничего не стоило промотать ритуал изготовления и сразу перейти к эпической битве или же просто показать нечто другое про южан – зебра ведь наверняка заказывала не конкретно эту историю.

— Второе — конфиденциальная информация, — хмыкнул изверг. – Касательно же первого предположения, то я оскорблен до глубины души – то есть аж до самой равноудаленной от любого участка поверхности точки! Чтобы волшебный шар со сказками утаил от клиента хоть крупицу правды, тем самым недодав ему порабощения? Да никогда в существовании!

— Так почему же? – настойчиво поинтересовался владыка тварей.

— А почему нет? В конце концов, будто бы меня что-то останавливает! – усмехнулся артефакт. – Впрочем, не буду лукавить – сие представление несколько затянулось и у твоего любимого повелителя даже появилось ощущение, что он может вовсе не получить столь давно ожидаемую и определенно заслуженную награду. К тому же вот-вот выяснится обстоятельство, наверняка способное вновь подогреть уже слегка остывшую историю до нужной степени накала.

— Но в нем же совершенно нет магии! – раздался полный удивления и разочарования голос убийцы. – Каким образом ты собираешься закрыть Тартар этим…произведением искусства?

— Предварительно наполнив его силой, — предпочла не заметить тяжеловесного сарказма зебра. – Как когда-то сделал герой, напоив амулет своей сутью.

Ага…

— То есть? – спустя несколько секунд уточнила Твайлайт.

— Душа, не правда ли? – открыл глаза дракоаликорн. – Ну или по крайней мере нечто очень на нее похожее?

Зекора пожала плечами и кивнула.

— И свою отдавать вы не собираетесь? – вскинул бровь криво усмехающийся враг всего живого.

— Попыталась – но поняла, что меня просто не хватит, — покачала она головой. – Ибо Врата слишком сильны. Даже спасшего нас от Червя на них вряд ли бы хватило.

— Выиграть количеством, просто напихав туда кучу готовых вот-вот испустить дух обычных патриотов, разумеется, не представляется возможным? – полуутвердительным тоном продолжил допрос «Создатель Чудовищ».

— Нет – лишь одного способен принять…

— Тогда последний вопрос: достаточным будет аликорн или дракон, правда ведь?

— Не только они — в мире обитают и другие могучие сущности, — несколько смутилась под его негодующим взглядом Зекора. – Но из имеющихся поблизости – только эти две.

— Какая прелесть, — выдохнул Силин, прикладывая копыто к лицу и говоря всё еще висящей перед мысленным взором улыбке. – Ничего лучше выдумать не мог?

— А чего тебе не нравится? – фыркнул Хозяин. – В конце концов, как будто у вас имеется недостаток в требуемом материале.

Силин окинул взглядом о чем-то задумавшихся владельцев крыльев и рогов, после чего вновь закрыл глаза:

— А оно хоть сработает?

— Попробуй – узнаешь,- усмехнулся монстр. – Впрочем, мы оба ведь понимаем, что обычно мир не таков, каким кажется.

— И в чем же подвох?

— Мементо морэ, — синее пламя исчезло, оставив дракоаликорна наедине с окружавшей его темной пустотой и тяжелыми думами.

Впрочем, размышления продлились недолго:

— Не вариант, — во всеуслышание объявил враг всего живого. – Вообще. Данной мне левым крылом властью призываю всех забыть о нем.

— А у тебя есть на уме что-то получше? – хмыкнула Рейнбоу.

— То есть вы уже смирились с мыслью о необходимости пожертвовать кем-то другим ради Высшего Блага? – иронично выгнул брови владыка тварей. – И на кого же пал ваш выбор? Луна или Твайлайт? Лично у меня как-то нет желания избавляться ни от одной из этих прекрасных дам – и кстати, — он выхватил у фиолетовой кобылки талисман и отпрыгнул назад. – Я знаю о чем вы все думаете.

Копыто обличающее устремилось в сторону Луны:

— Пусть из вас получился хреновый и нелюбимый народом правитель, однако никого более достойного у Эквестрии нет. И долг властелина – не умирать за свою Родину, а заставлять делать это других, желательно – врагов. Не говоря уже о том, что вы разобьете моему адъютанту сердце заодно с вкладом в популярное нынче производство сирот. Ну а ты, — сложившаяся в кулак лапа угрожающе потряслась перед лицом попытавшейся вернуть артефакт волшебницы. — Даже не думай умирать после всего сделанного мной ради продления твоего существования. Касаемо же…

— Не волнуйтесь, ваше высочество, — вскинул ноги Лентус. – У меня и в мыслях не валялось приносить себя на алтарь – тем более сейчас, когда Создатель только-только повернулся ко мне лицом.

— Так я тебе и поверил, — угрожающе прищурился владыка тварей.

Эта искренняя улыбка не вызывает в нем ни капли…

— Почему бы тогда вам самому в таком случае не показать нам всем пример истинной мужественности и самопожертвования? – медовым голоском поинтересовалась Рэрити.

— Благодарю за честь – один такой на примете у меня уже есть и больше не надо. Тем более учитывая, что ваш покорный слуга и так большую часть своего существования провел в полумертвом виде, — враг всего живого на пару минут задумался, окидывая Магистресс оценивающим взглядом, после чего повернулся к Луне. – Скажите, а нет ли часом какого пророчества по поводу вырастания лишних частей тела на Эпплджек? Может сподмогнем? Причем желательно так, чтобы она могла отправиться спасать мир не приходя в сознание?

Недоуменно-осуждающее молчание.

— Видимо нет, — констатировал владыка тварей. – В таком случае лучше всего будет просто уничтожить эту хреновину, дабы ни у кого не возникло неуместного желания стать героем…

Увы, воплотить план в жизнь ему не дали – навалившись втроем и отняв артефакт для «крайнего случая», причем каждый почему-то считал, будто смертельно опасная игрушка должна храниться именно у него. В итоге порешили вернуть амулет Зекоре с благодарностью за вклад в решение создавшегося кризиса и просьбой думать дальше.

— В завершение темы хочу заметить: на вашем месте я бы не считал предложенное решение панацеей. Как минимум по причине его вмешательства, — копыто на шар.

Хозяин подмигнул ему, при полном отсутствии солнца блеснув гладкой поверхностью. Силин скривился и отвернулся:

— Ну а пока мы все злые и недовольные друг другом, позвольте озвучить самую отвратительную новость последних двух дней, посвященную, как ни странно, судьбе пленников, — владыка тварей тяжело вздохнул, с сожалением ощущая как раздражение выходит заодно с воздухом. – Видите ли, мой дядя открыл иномирцам не только информацию о подземном ходе, но и куда более мрачное знание – методику, некогда разработанную его Городом для борьбы с Драконом и позволяющую добыть, мягко говоря, немалое количество энергии из явления окончания земного существования пони.

Аудитория мгновенно прониклась важностью доносимого до нее предмета.

— Он на самом деле знает не всё, — поневоле переходя на оправдательный тон, продолжил Силин. – Однако достаточно, чтобы оставшиеся после Бесконечной Войны в рядах хозяев любители поиграться со смертью смогли разработать на предоставленном основании способ полного уничтожения Врат – то есть создания совершенно свободного и бесконтрольного перехода между мирами.

Первой мороз по коже продрал Снежную. Затем Луну. А потом и всех остальных.

— Но есть и парочка хороших новостей, — поспешил обнадежить их владыка тварей. – А именно для свершения операции им потребуется немалая подготовка и ОЧЕНЬ значительный объем жертв – захваченных в Кантерлоте для создания достаточного заряда точно не хватит. Использовать в тех же целях рабов небезопасно – всё ж таки заклятье затачивалось под ваш род – и вследствие сложности хранения полученной силы «обработку» всех источников необходимо делать единовременно.

— Сколько у нас времени? – прямо спросила Рейнбоу.

— Зависит от успешности их рейдов за сырьем, — пожал плечами враг всего живого. – Однако вряд ли больше месяца – к тому времени они наверняка успеют адаптировать контур под своих солдат. Я бы не рассчитывал больше, чем на пару недель.

Наступило тяжелое молчание, в ходе которого лица присутствующих мрачнели с каждой минутой.

— Таким образом, перед нами ставится задача не просто закрыть проход, но и полностью разбить уже вторгшиеся войска противника, — сделал вывод Силин.

Магистрессы как по команде схватили карту и начали чего-то вычислять. Луна тут же присоединилась к ним, а Лентус воззвал к Малышу.

Твайлайт же в очередной раз попыталась соскользнуть в пучины самобичевания.

Ну ладно. Кажется, время настало.

— Позвольте еще кое-чего добавить, — обвил ее хвостом «Создатель Чудовищ». – А именно по поводу имеющегося у вашего покорного слуги плана, который возможно поможет слегка – или даже очень – облегчить современную ситуацию. Но для получения результатов стартовать он должен практически незамедлительно.

Вспышка, запах гари – и взгляды вновь обратились к нему.

— Предупреждаю сразу: он откровенно аморален, — печально разглядывая обугленные останки конечности, начал глава Семьи. – Итак, самая отвратительная и издевающаяся над самой Справедливостью первая фаза: Принцесса Луна, я прошу вас принять Коллектив в свое подданство…

Лучший подарок.

Дарить приятнее, чем принимать.

https://www.youtube.com/watch?v=8-L5JsI5hv0

— Эти существа являются полноправными гражданами Эквестрии и потому находятся под нашей защитой и покровительством, — наконец продекламировала Луна, глядя на возвышающегося над ней башней дракона как на букашку. – Просим вас изменить решение – ибо Тартар угрожает…

— Нам нет дела до ваших никчемных дрязг, — прорычал звероящер, выпуская из ноздрей две струйки дыма. – И ты либо сейчас же уйдешь с нашей дороги, «Принцесса», либо отправишься вслед за пригретым тобой чудовищем, которое действительно несет смерть всему миру.

Несколько секунд они просто смотрели друг другу в глаза, после чего небожительница с искренней грустью склонила голову:

— Вы сами выбрали свою судьбу, — она отошла в сторону.

«Парламентер» презрительно фыркнул и гиганты один за другим вошли в пещеру. Спустя всего несколько минут и до того весьма колючая ненависть звероящеров взорвалась совершенно нетерпимый зудом, будто бы он решил искупаться в муравейнике, и из глубины холма донесся яростный рык:

— ТЫ? НО ТЕБЯ ВЕДЬ УНИЧТОЖИЛИ?!

— Да-да-да, разумеется, как скажите, — раздался также нисколько не радостный голос владыки. – Ради вашего же блага – передумайте. Потому как иначе…

Вой пламени.

Сигнал дан – Лентус активировал заготовленную ловушку, воздвигнув между пришедшими по их души карателями барьеры. Не самые мощные, но достаточные для сдерживания огнедышащих и когтистых туш в течение по крайней мере пары минут. Одновременно с тем Луна запечатала выход, а спустя несколько секунд ударили затаившиеся за тонкой перегородкой маги.

В общем, операция прошла лучше предыдущей – никого даже не ранило. Всё-таки сказывается наработанный опыт. Всего два десятка минут – и еще одна партия клыкастых ящериц лежит запакованная в магию, веревки и слизь, беспомощно рыча и злобно сверкая глазами.

Увы, далеко не все проблемы можно решить насилием.

— Передача силы точно возможна лишь добровольно? – безнадежным тоном задал ритуальную фразу повелитель Коллектива.

Зекора кивнула и немного виновато пожала плечами.

Силин с обреченным видом выдохнул в воздух пучок пламени и подошел к лидеру вторженцев, поставив ногу на бугристый нос:

— Значит слушайте сюда, уроды, — голос прямо-таки плещет раздражением. И заранее пришедшим разочарованием. – Не вижу смысла скрывать: из всех ведомых мне созданий вы – самые омерзительные. Этакие хозяева жизни и самоназначенные жандармы всего мира, без капли сомнения уничтожающие то, чего в принципе не в силах понять и безразлично наблюдающие за страданиями тех, кто «ниже вас». Однако ради спасения наших шкур я даже с вами готов пойти на компромисс, — золотистые зрачки вплотную приблизились к налитому кровью светящемуся глазу. – Один из вас отдаст свою жизнь во спасение мира – и остальные могут уйти. Со всеми ногами и крыльями, без заражения или промывки мозгов, не давая обещания перестать преследовать Семью. Ваш ответ?

— Да я и подчешуйного паразита ТЕБЕ не отдам, ЧУДОВИЩЕ! — ящерица попыталась сбить его с ног и раздавить, при этом полыхая такой ненавистью, что Лентусу стало физически больно находиться рядом – его тело будто превратили в очень активно используемую подушечку для игл.

Остальные звери проявили со своим командиром полную солидарность – как и все пришедшие до них. Ни уговоры Принцессы, ни рационализация перевертыша не принесли никакого положительного эффекта – только лишний раз доставили боль Луне. Тогда его высочество попытался применить недавно полученный козырь – призвал первого завершившего преображения убийцу, ставшего братом, заставив его со всеми подробностями описать процесс превращения, а затем продемонстрировав свою власть над ним приказами в стиле «перевернись» и «помурлычь». Единственным результатом стало то, что бывшему единорогу пришлось-таки закрыться от их эмоций – при виде столь «униженного» дракона казалось бы уже достигший теоретического апофеоза накал страстного желания уничтожить Силина превратился в режущее саму душу лезвие безбрежного гнева.

— Эгоисты – все до единого, — наконец плюнул в пол пламенем разгневанный и скорбящий Создатель Чудовищ. – И при выборе между двумя смертями неспособны пожертвовать собой даже ради таких же драконов. Неудивительно, что вы так ненавидите и боитесь нас – ведь мы есть всё то, чего в вас никогда не было. Но будет, — голос окрасился злобной радостью. – Полковник, сообщите Малышу, чтобы готовился принять новую партию маленьких проказников – Семья их заждалась. Они послужат нам так или иначе.

Аликорн взглянул на Принцессу. Та лишь вскинула бровь и печально пожала плечами, уже не пытаясь спорить. И от этого ему стало только больнее.

Расторопные и неожиданно сильные для своего размера дети потащили воющие горы злобы вглубь пещеры к давно ожидавшему прибавления колоссу, а крылато-рогатые пони не глядя друг на друга последовали за ранее вышедшими на свежий воздух волшебниками.

— Всё-таки до чего же тупые твари, — первым нарушил молчание властелин. – Раз за разом попадаться на одну и ту же удочку и единственную приманку – неужели в их мозгах в принципе не укладывается мысль о возможности охоты на «чешучайтых повелителей мира»? Впрочем, нам от этого не легче, — в небо устремился поток огня, обратив падающие снежинки в пар. – Потому как нам не остается ничего иного, как признать операцию провальной: столько подготовки, разведки, заманивания, уговоров, а доходу – всего-навсего пара десятков ящериц. Новых-то точно не предвидится? Вдруг еще приманят?

— Скорее всего — нет, — покачал головой полковник. – Все до единого источники утверждают, что в Эквестрии и окрестностях драконов не осталось.

— А Малыш не может кричать громче? – без особой надежды поинтересовался владыка тварей.

— Увы – он и так на пределе, а ведь нужно еще заниматься управлением Коллективом и преобразованием новых членов, — повторил предыдущий жест Лентус. – Позвольте заметить: приобретение аж нескольких звеньев огнедышащих бестий – очень даже неплохой результат. Особенно если вспомнить об отсутствии сколь-либо значимых затрат.

— Как посмотреть, — неожиданно заметила доселе молчавшая Луна и повернулась к Принцу. – Изволим выразить надежду, что вы провели Эквестрию через весь ужас народного неодобрения принятием ваших созданий в число ее граждан не только ради сих кратких диалогов? У этого издевательства ведь существует еще какое-то предназначение, способное помочь нашей стране выжить?

— Разумеется, — небрежно отмахнулся погрузившийся в мрачные думы дракоаликорн. – Хотя бы обеспечение моим деткам какой-никакой легальной основы для дальнейшего существования.

— А мы-то чуть не решили, будто истинная цель столь настойчиво требуемой акции – расшатывание и без того трясущихся государственных устоев, — грустно усмехнулась Принцесса. – Во всяком случае, сия задача выполнена с блеском.

— Не волнуйтесь ваше высочество, – заметив серьезность дела, вернулся в реальность владыка тварей. – Вам-то уж точно не стоит беспокоиться. Ведь ситуация вовсе беспроигрышная: победим – вы получите свой жалкий трон и целый Коллектив преданных и трудолюбивых подданных, готовых пойти за вами – ну, более или менее — хоть в кратер вулкана. Проиграем – и все неблагодарные четвероногие расплатятся за нанесенные законной правительнице оскорбления и неверность, а сама ночной аликорн вполне может просто оставить их заслуженной судьбе, упорхнув в дальние дали с прекрасным дыроносцем в сопровождающих.

Луна слабо улыбнулась этому своеобразному утешению и на душе у нее стало чуть светлее. Небожительница еще пару минут постояла рядом с ними, вглядываясь в предрассветное небо, после чего произнесла одно-единственное краткое слово «пора» и пошла вперед.

— Как думаешь, чего нам теперь делать? – отвлек Лентуса от животрепещущего наблюдения за обнажающимся на глазах телом совершенства голос господина. – Мы конечно уже наворотили немало – от заморозки их ставки до чуть ли не ежедневных акций саботажа, да и большую часть рейдов за биомассой удалось отбить, однако их всё прибывает, нашим же силам положен строгий рубеж…

— Пожалуйста, помолчите, — попросил не способный оторвать взгляда от завораживающего зрелища жеребец. – Сейчас начнется.

Принцесса как раз поднялась на небольшой пригорок справа от их маленького лагеря. Расправила крылья и подняла ноги вверх…

— Ладно, признаю: действительно очень красиво, — вывел бывшего единорога из экстаза явно впечатлившийся владыка. Луна снова стояла на земле, одевшись в легкий полушубок, и смотря на выкатившееся из-за горизонта светило. – Ты в очередной раз смог доказать мне, что посвятил свою жизнь как минимум не абы какой кобыле. Вот только хоть убей, а не верю, что она действительно поднимает Солнце – небесные тела совершенно независимы от земных дел и их движение давно изучено.

— Но вы ведь сами говорили, что Эквестрия – не просто страна, — всё еще продолжая мечтательно смотреть на совершенство, заметил полковник. – Почему бы не предположить…

— Потому как это бы вышло уже чересчур, — зевнул, пыхнув дымом дракоаликорн. – Так недалеко и до признания, что вся эта территория – вовсе другой мир. Вроде Тартара, только с Вратами по всей границе.

— Вам виднее, — не стал спорить жеребец, мысли которого уже переключились с дел военных на важные. — Я вам понадоблюсь в ближайшие сутки?

— А сам как думаешь? — фыркнул властелин. – Как-никак до сих пор ни одна наша акция все не приблизила нас к победе – они лишь отдаляли ее от врагов. Причем, откровенно говоря, после вчерашнего налета у меня появилось конкретное подозрение…

— Позвольте напомнить о моем прошении на дневной отгул, — деликатно прервал его кадровый офицер. – Кстати, уже давно вами подписанном.

Он несколько секунд непонимающе смотрел на представленную бумагу, после чего поднял удивленные глаза на собеседника:

— То есть…уже?

Лентус кивнул.

— Как быстро летит время, — с потерянным видом постучал себе по подбородку копытом Создатель Чудовищ. – А может всё-таки поможешь с сегодняшним рейдом? Сам понимаешь — после их заглушки на магию и появлении этих воздушных рыб эквестрийцев с собой брать бесполезно, ну кроме самых выдающихся вроде Трикси, а она ведь как обычно наплюет на все приказы и начнет выискивать в рабочих своего пегаса…

— Сожалею, но это невозможно, — в голове уже спешно перебирался список приготовлений.

— Но я почти уверен, что там…- в этот раз Силин осекся сам, видимо учуяв настроение подчиненного. Тяжело вздохнул. — Ну ладно – раз уж дал разрешение, так чего говорить. Придется отложить нашу очередную разведку боем до завтра. Хотя…- золотистые глаза сверкнули и устремились вдаль.

Кадровый офицер не стал дожидаться возвращения повелителя из мира грез – ведь столько всего еще предстоит сделать. Только бы маленький Принц тоже выполнил свою часть…

-
Твайлайт подняла красные от недосыпа глаза к потолку и крикнула:

— НУ ЧТО ЕЩЕ?!

— Можно войти? – донесся со стороны уже наверное минут пятнадцать раздражавшего ее стуком и скрежетом входа ненавидимый всем сердцем голос.

— НЕТ!

— Благодарю за приглашение, — нагло проник в ее царство полумрака и книг дракоаликорн.

Кобылка окинула его тяжелым взглядом и молча указала на висящую с внешней стороны двери табличку, на которой черным по красноватому виднелось «не беспокоить».

— Если вы этого действительно хотите, — смахивающий на пушистое щупальце хвост рванул к ней и начал бесцеремонно щекотать.

В общем, через пару секунд у него опять стало на конечность меньше.

— Как я погляжу, слухи насчет появления у состоявшихся пар странных, непонятных непосвященным ритуалов подтверждаются, — задумчиво заметил монстр, глядя на поднявшийся к низкому потолку дым. – Интересно, когда же наши отношения перейдут на следующую стадию?

— Выйди вон, — вложила ученица Селестии в эти два слова всю гамму испытываемых чувств.

— Ух ты, как быстро-то, — оскалился урод. – Откровенно говоря, для меня даже чересчур, а поэтому простите – только после свадьбы.

Мозг до смерти уставшей кобылки наконец заклинил и она с недоумением уставилась на чудище.

— Впрочем, раз вы уже решили – к чему оттягивать неизбежное? – когтистая лапа с жутким скрежетом, треском и хлюпаньем вошла в бронированную грудь, поворочалась там в течении пары минут и затем медленно вышла, сжимая нечто...шевелящееся. – Прошу. И не волнуйтесь — у меня запаска есть!

Вид дергающегося, всё еще продолжающегося судорожно сжиматься в бессмысленных попытках продолжить перекачку крови органа не успел вызвать в ней более чем ожидаемую и естественную рвотную реакцию – потому как мысли почти мгновенно перешли на более важное.

— С ума сошел?! – возмущенно вскричала Твайлайт, поспешно закрывая бесценные фолианты защитной пленкой. – Тут же книги!

Урод несколько секунд тупо смотрел на нее, после чего рассмеялся:

— Моё сокровище в своем репертуаре – ей свежевынутый сердечный мускул в копыта суют, а она о каких-то бумажках печется!

От столь неуважительного и откровенно хамского обращения к алмазам знаний волшебницу перекосило. Она уже подготовилась высказать этому монстру всё и даже рванула для этого с кресла…вот только проклятые крылья опять решили не вовремя показать свой поганый характер.

«Принцесса» не познакомила нос с полом – всё оказалось намного хуже.

— Я знал, что вы не сможете устоять перед подарочным ливером и сами упадете ко мне в объятия, — произнес урод, улыбаясь ехидней ехидны. – Увы, до формальной церемонии придется подождать по крайней мере еще пару часов – уважаемые уроженцы Города нынче зависли на сдвинутом из-за местного праздника служении и сочетать нас не смогут.

Уставший разум Твайлайт предпринял очередную отчаянную попытку понять-таки о чем болтает этот псих, с треском провалившуюся уже спустя полминуты:

— Отпусти меня, — дернулась вышедшая из ступора кобылка. — И убери эту гадость от моего лица.

Чудовище тут же притянуло ее к себе, легонько прижав к груди. А затем вперило в нее какой-то очень нехороший взгляд.

— Чего ты так смотришь? – сами по себе спросили губы.

— Да вот размышляю по поводу второго приказа, — золотые зрачки скосились на затихший внутренний орган. – Вы ведь так вся измажетесь, а разве какая невеста может хотеть заключать пожизненный договор в окровавленном виде? Хм…- он задумался. – Вы не будете против, если я утилизирую сей кусочек собственной плоти?

Фиолетовая кобылка лишь саркастически подняла бровь и молча уперлась копытами в чешую в попытке отодвинуться.

— Думаю, итоговый ответ «нет», замечательно, — обсуждаемый объект взмыл под потолок и через пару секунд с громким клацем исчез в клыкастой пасти. – А что? Не вам же одной самоедством заниматься?

— Чего тебе от меня надо? – с усталой досадой спросила волшебница, оглядываясь на свой заваленный бумагами стол.

— Разве не очевидно? – отозвался он игриво, аккуратно занимая отданные вновь ставшей безразличной к происходящему ученицей Селестии позиции. – Шести слов: «отдаю тело своё в пищу, а душу во владение». Впрочем, — выпустил струйку дыма монстр, — наоборот тоже сойдет. В конце концов, не могут же обе столь выдающиеся личности ограничиться банальными «я люблю тебя».

Твайлайт издала страдальческий вздох и подняла взгляд на клыкастого ухажера:

— Мы оба отлично знаем, чем всё закончится – ты еще немного поиздеваешься надо мной и, насосавшись раздражением, уйдешь по своим делам. Почему бы не перейти сразу к финальной стадии?

— Звучит подобно призыву действовать настойчивее, — снова продемонстрировал драконьи зубы монстр, закрывая ее крыльями. – Увы, ваш покорный слуга не способен удовлетворить последнюю просьбу. Потому как каждое мгновение рядом с мейн Шацсем подобно капле радуге, проливающейся на истосковавшуюся по радостным цветам тусклую вселенную моей души и даже вся боль от осознания недолговечности сего счастья и неизбежности будущего расставания не способна заставить меня отказаться от них. Как-никак и две маленькие медные монетки могут составить сокровище, если больше у тебя ничего нет.

Плечевой щуп осторожно отвел с ее лица отросшую челку и поправил вздыбившийся воротник.

— Хотя простите: забыл, какой у вас сегодня день. Разумеется, я постараюсь возможно дольше продлить наше общение.

Слегка растерявшаяся при виде его ненормально доброжелательной улыбки Твайлайт опомнилась и скептически поинтересовалась:

— И какой же нынче день?

— Обратные сутки, — вспыхнула в золотисто-синих глазах насмешливая звездочка. – Я сразу это понял, едва увидел вас работающей в то время, как все остальные пони отдыхают и празднуют.

В качестве иллюстрации дракоаликорн выскользнул наружу и широким жестом обвел присыпанную свежим снегом и украшенную в зеленое, красное и фиолетовое «площадь» военного лагеря. За исключением последнего цвета, убранство определенно намекало на одно конкретное ежегодное событие…

— Так вот чего Эпплджек от меня полночи добивалась, — ударила в лицо копытом Твайлайт. – Неужели уже Согревающий Очаг?

— Сам в шоке, — кивнул враг всего живого. – Борьба за существование так затягивает…

Прояснившийся от встряски мозг тут же напомнил ей о том, что она вообще-то не просто так всё это время сидела в импровизированной библиотеке.

— Отпусти – мне надо работать, — пихнула его кобылка, перемещая фокус разума на найденный утром едва заметный хвостик в ее исследованиях, который быть может наконец даст результат.

В отличие от сотен предшественников.

Монстр лишь показательно прижал ее чуть сильнее и намекающе поднял бровь.

— Сегодня НЕ День Наоборот!

Искорка разрослась до небольшой сверхновой.

Твайлайт зарычала и телепортировалась внутрь, тут же закрыв вход барьером, а когда урод попытался стучаться в окно – окружила всю свою лабораторию защитным куполом, заодно отражавшим и свет со звуком. Пусть придется снова зажечь фонарь, но по крайней мере ее не будут отвлекать фейерверки.

Разобравшись таким образом с установлением рабочей атмосферы студентка Принцессы поставила кресло на место, согрела себе чай и вновь взяла в копыта книгу по созданию межпространственных тоннелей – единственный на всю Эквестрию экземпляр, до того находившийся в особом ведении главы Магического Корпуса и обеспечивший возможность создания в каждой крупной твердыне Ордена по мгновенно перемещающему грузы порталу. Адаптировать его для живых существ, увы, не вышло. Впрочем, хватало и прочих проблем – начиная от весьма лимитированного веса передаваемых объектов до склонности путать при телепортации порядок мелких деталей вроде слов и совершенно невозможной дороговизне постройки – в итоге вместо тридцати запланированных к началу Похода удалось сделать лишь пять штук, причем последний детонировал при первом же запуске…

В общем очень, ОЧЕНЬ интересная и полезная литература, наверняка после дополнительного изучения могущая дать рецепт спасения от впущенных ею в Эквестрию орд страшилищ.

Вдохновленная сей подстегивающей мыслью, волшебница попыталась погрузится в научную работу. Вот только буквально через десять минут ее отвлек внезапно достигший ноздрей аромат яблочного пирога, вызвавший настоящую бурю протеста против несовершенства мира во внутренних регионах и вернувший к жизни вроде бы надежно убитый еще вчера голод. Буквы и схемы резко потеряли всякую привлекательность и глаза лихорадочно забегали по захламленной комнате в поисках чего-либо съедобного. Обнаружилась только два дня пролежавшая без внимания овсянка – после провала с высокоэнергетической сферой Твайлайт перестала впускать надоевших ей посыльных.

Откровенная неаппетитность сего блюда не смогла его спасти. Однако насыщение почему-то не пришло, подсунув вместо себя уже совершенно невозможную жажду пожрать хоть кого-нибудь и будто бы сгустившийся вокруг нее аромат печева лишь усугублял дело. Рог сам по себе зажегся для телепортации…

…и добавил к куполу способность фильтровать поступающий воздух. Накладно конечно и дышать теперь ей придется в основном пылью, но всё же лучше, чем поддаваться на провокацию.

Глубокий вдох, приказ всем частям тела смириться и принять тиранию не заботящегося о них мозга, стакан чая внутрь – и за дело.

Она не успела исписать и полстраницы, как решивший с чего-то перейти в диссиденты разум внезапно решил сыграть с ней злую шутку – вновь явив запах проклятого пирога и начав дразнить им только успокоившийся желудок. Причем проверка в полной мере исправного заклятья не оставила ему пути для отвода обвинений.

А снаружи небось уже песни петь начали…

Твайлайт возвела очи к потолку, издав достойный дракона исполненный досады рык. Опустив же глаза к столу она обнаружила, что и зрительный орган предал ее.

Не сходи с ума.

— Кто здесь?! – требовательно спросила волшебница, уже впрочем зная ответ. – Как ты прошел внутрь?

— По той тоненькой, но прочной ниточке, что навеки связывает убийцу с жертвой — если это конечно не был просто бизнес,- обширная тень от стеллажа превратилась в черно-зеленого дракоаликорна. – И принес с собой ритуальное кушанье, обильно политое зельем очарования и напичканное плодами самой чистой любви.

Твайлайт скептически посмотрела на предложенный объект. А миг спустя уже запихивала заранее порезанный пирог в рот.

— Даже самое могучее снадобье в мире не заставит меня относится к тебе иначе, о отвратительное чудовище, которое я рано или поздно уничтожу, — чуть более благосклонным тоном пояснила она, расправившись с половиной подношения. – И с каких это пор яблоки называются плодами любви?

— Не вижу причин так их не называть – ведь лишь не имеющие разума способны существовать эмоциями, — улыбнулся урод. – И разве возможно найти лучший пример самопожертвования, чем выпивающие из себя все соки ради детей и их будущего растения?

Волшебница пожала плечами и домяла вкуснятину уже более культурно и с чаем, не заморачиваясь на предложение разделить с ней трапезу – он всё равно всеяден и в принципе не способен прочувствовать тонкий вкус этого хрустящего чуда.

Увы, всё хорошее рано или поздно кончается.

А голод почему-то остается.

— Я так понимаю, ты всё же решил предать Эквестрию и перешел на сторону тартаровцев, занявшись саботированием наших попыток найти метод закрытия Врат? – с печальным вздохом доев крошки, спросила волшебница, уже чувствуя, что не сможет в ближайшее время сконцентрироваться на работе.

— Ну наконец-то до вас дошло! – расплылся Создатель Чудовищ в широкой улыбке. В нем вдруг будто что-то дернулось. – И к слову о ранее сказанном: не изменится ли ваше отношение ко мне, если я скажу, что с самого начала имел возможность навеки закрыть выход из их тюрьмы, предотвратив тем самым всё ныне происходящее? Однако не воспользовался ею исключительно из-за собственных бредней о необходимости предоставления каждому живому существу шанса на исправление?

Твайлайт усмехнулась и уже собралась пройтись по поводу прописки семейки в граждан Эквестрии, как вдруг заметила…странность. Пусть его тон остался традиционно насмешливым, однако в обращенных к ней золотисто-синих глазах не видно ни капли обычной игривости. Даже напротив – в них светилось что угодно, но не веселость.

— Ч-чего? – у нее задергалось веко.

-
Ну вот – небось сейчас вспоминает увиденные за последнее время неприглядные картины и думает о том, что всё это время винила себя.

— Зачем? – наконец промолвила погрузившаяся в шоковое состояние кобылка.

— Какой смысл бороться за неидеальный мир – тем более идущий в Бездну? – пожал плечами Силин, добавляя последние компоненты. – Если все равно падаешь в пропасть, то почему не попытаться полететь?

Фиолетовые глаза в полной мере отражают душевное состояние – даже чейнджлинговые способности не нужны. И если он собирается-таки предотвратить взрыв, то вкалывать надо уже сейчас. Жаль.

Состав вышел отличный – отключил практически мгновенно, предоставив «Спасительницу» в полное распоряжение бывшему совсем не прочь воспользоваться ею жеребцу. А проснувшаяся спустя пару минут кобылка уже смотрела на него с обычным неприятием и отвращением. Плюс немного непонимания.

— В который раз удивляюсь, сколь все вокруг меня доверчивы, — постарался скрыть грусть за усмешкой владыка тварей. – Неужели вы правда подумали, будто это обычный пирог?

Аликорн скосила глаза на пустую миску.

— Ну ладно, не буду терзать — его сделал сама Магистресса, — с апломбом объявил враг всего живого, ощущая в собеседнице некое беспокойство и смутное подозрение. – И если вы поторопитесь, то возможно успеете урвать еще кусочек такого же.

Физиологические потребности сделали свое дело, переключив мысли на главное. Протянутое копыто она, разумеется, проигнорировала, предпочтя телепортироваться.

— Вы забыли про барьер, — любезно приподнял ее с пола монстр. – Позвольте помочь вам с этим.

Взмах рогом – и дверь с громким хлопком распахнулась.

— У нас как-никак один и тот же учитель, — усмехнулся «Создатель Чудовищ» в ответ на вопрошающе-недовольный взгляд. – Разрешите всё же сопроводить вас – как минимум на правах дракона-обладателя.

Презрительное хмыканье и растворение в чистом воздухе. Всё еще пытается сбежать. Причем и когда ее местоположение очевидно без всякой связи.

Дракоаликорн втянул носом воздух, удовлетворенно улыбнулся и неспешно полетел в сторону кухни, дабы предоставить «Принцессе» возможность хоть немного побыть в одиночестве и слегка подкрепиться. Хотя кого он обманывает…

Как ни странно, к моменту его прихода осаждавших БОГИНЮ почитателей насчитывалось от силы штук тридцати – видимо она в этот раз учла предыдущие ошибки и действительно постаралась скрыть свое появление па понях. Даже про личину не забыла. Вот только любому очевидно – допустить к еще не накрытой на столы еде повара могли лишь Очень Важную Пони. Что в сочетании со столь громогласно открывшейся каморкой затворницы и фирменному стилю поведения не оставили ей шансов.

А ведь столь…настойчивое внимание к «моему» сокровищу действительно злит . Интересно: это ревность или всего-навсего драконье гипертрофированное чувство собственности?

Так или иначе, а хватать «Принцессу» за ноги и буквально растягивать ее на благословения он никому не позволит.

Рык получился на славу. Даже самые отчаянные фанатики на миг отпрыгнули. Из минусов – пара работавших у печи работников ножа и скалки уронила поднос с готовыми плюшками и засунула следующий слишком глубоко. Ну и собственно виновница конфликта чуть не превратила спасителя в жаркое, заодно испортив крышу.

— Как я погляжу, и столь краткое общение с Трикси пошло вам на пользу, — заметил враг всего живого, восстанавливая повреждения. – Хотя конечно тактика «сперва стреляю – потом думаю» оправдывается далеко не всегда.

Она снова ударила. Прости-прощай любимое левое плечо.

— Сколько агрессии-то, — осуждающе покачал головой курящийся враг всего живого. – А если бы мне было больно?

— Я бы ощутила еще большее удовлетворение, — сердито ответила волшебница, глядя на упавшие с перевернутого стола кушанья. – Столько вкусностей испортил, паразит.

Ее рог снова засветился, возвращая всё в предшествующее инциденту состояние. Аудитория издала польстивший волшебнице благоговейный вздох. А через двадцать секунд снова напала на нее, на сей раз еще и с требованием показать авторских фокусов.

Вот только их триумф оказался недолгим – потому как БОГИНЯ вдруг исчезла вместе с восстановленным предметом гарнитуры, оставив на прощанье лишь подозрительно фырчащий колючий комок. Ничего: пони ежиков не едят.

Едва осознав перемещение, Твайлайт уже практически без удовольствия оторвала ему хвост и, не спеша проявлять энтузиазм, обозрела место приземления, слегка оживившись при виде запоздавшего кухонного инвентаря и продукции.

— А еще тут нет поклонников, — обратил он ее внимание на второй плюс. – Ну или вернее тех из них, от кого всё же есть шанс избавиться.

Скептический взгляд, краткое раздумье – и она без лишних слов создала себе подушечку, дабы не сидеть на снегу, приступив за тем к трапезе.

— Ну и как вам нравится быть Принцессой? – начал светскую беседу враг всего живого, присоединяясь к усвоению биомассы.

Собеседница бросила на конкурента мрачный взгляд, доела салат и возвела очи к небу:

— Чего ты ко мне пристал? Неужели у самого Создателя Чудовищ нет других жертв для приставаний?

— Отчего же, есть, — покладисто кивнул владыка тварей. – Но увы – никого ближе сидящего напротив чудовища у меня не осталось. Конечно Семья никогда не откажется от Отца и всегда готова омыть его своей любовью, однако ее истинный руководитель не питает к официальному теплых чувств. Причем не столько за обращение Страшилы, хотя и о нем новый Малыш не забыл, сколько за своё загубленное детство – двенадцать лет, проведенных в худшем месте на планете, в пустоте, тишине и невозможности общаться с детьми. Тяжелый, непростительный груз и такая простая, чисто понячья обида…

Враг всего живого усмехнулся и поднял глаза вверх:

— Впрочем мне и самому несколько…неудобно принимать дары Коллектива после того, как я предал их интересы и…не суть, — вовремя оборвал неприятные для собеседницы воспоминания жеребец. – Что же до известного вам дырявого адъютанта, то он, откровенно говоря, уже почти сменил принадлежность. Не зря ведь сказано «посему оставит муж родителей и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью» — детишки так быстро взрослеют в наше время!

Сию сентиментальную ремарку прервала волна смешанного с рядом в основном негативных эмоций удивления, донесшийся от вроде бы спокойно жевавшей Принцессы, тут же отставившей сухофрукты и вперившей в собеседника колючий взгляд.

— Ваш покорный слуга действительно сыграл немаловажную роль в произведении на свет нынешнего аликорна…- неуверенно начал враг всего живого.

— Ты мне надоел, – четко выделяя каждое слово, произнесла явно чем-то сильно раздраженная волшебница. – Тебе разве нечем больше заняться за неделю до эпичной битвы?

— Ну…- дракоаликорн взвесил все «за» и «против». Пожалуй, не стоит пока говорить всю правду. — Просто нужны гранаты – сами ведь помните, как здорово они умеют с магией бороться — а нынешний глава стадзеров, по традиции являющийся заодно верховным жрецом, в данный момент проповедует и, судя по всему, намерен делать сие еще где-то с полчасика. Мне несколько неудобно прерывать…

— Я принесу твою взрывчатку – чтобы некий вконец доставший меня жеребец наконец отвалил, — и не дожидаясь ответа, кобылка исчезла в фиолетовой вспышке.

Оставленный без дамы кавалер подумал немного и решил-таки принять намек, отказавшись от преследования.

С губ сорвался огорченный вздох – такая замечательная возможность поговорить сорвалась. Следующей может и не представится. Вроде бы стихшая за прошедшее время пустота в голове снова зазвенела, тыкая несчастного аликорна во всего-то пару месяцев назад невозможное и неведомое ему одиночество.

Да еще и закуска сплошь вегетарианская.

Уже приготовившееся к последнему пути засахаренное яблоко вернулось на стол, а нашедший отличный повод отвлечься от неприятных мыслей дракоаликорн погрузился в сладкие мечты о сочных, мягких и ароматных мясных существах, каждый день бродящих вокруг него. Жадины, жалеющие какую-то жалкую пару ног для голодающего врага всего живого. Твайлайт кстати тоже право слово, могла бы поделиться – сама же утверждает, будто недостойна своих крыльев. А уж Зекора так вообще…

Но сколь бы прекрасными не являлись сии иллюзии шашлыка и стейка, в итоге ему как всегда придётся довольствоваться чем-то сложноописуемым и зачастую отвратительным на вкус из меню Тартара. Впрочем, чего уж там: лучше благодарить за имеющееся, нежели страдать по недоступному. К тому же расстраиваться в любом случае не стоит – это всё, в конце концов, ненадолго.

Смешок перешел в еще одно насыщенное эмоциями испускание воздуха и чудовище стало банально заедать свою печаль, перестав заморачиваться на происхождение употребляемой материи – лишь бы побольше. Когда закончились произведения кулинарного мастерства, в Страну, Где Нет Термитов отправился стол, а дабы ему не стало по дороге скучно, дракоаликорн присовокупил к нему тарелки и металлический поднос со скатертью, а затем на повышение отправились и местные деревья, так славно когда-то послужившие Страшиле в качестве опор для времянки.

Он только-только принялся выдирать из земли корни третьего растения, как «звоночек» вновь напомнил о себе, причем судя по всему, звонил он уже какое-то время – просто монстр чересчур погрузился в собственные проблемы, чтобы думать о чужих.

Поколебавшись для проформы пару мгновений и в очередной раз ощутив, сколь неудобно существовать без руководящего пинателя, владыка тварей переместился по своей драгоценной ниточке. Единственное более-менее крупное помещение в лагере в данный момент под завязку набитое народом. И все они смотрели на него.

— А вот и еще один нечестивец пришел за тобой «богиня», — с непередаваемым комком омерзения, гнева и презрения донеслось сзади. – Воистину «покажи мне своих друзей – и я скажу тебе, кто ты».

Враг всего живого обернулся.

— Хотя скажем честно – даже Кровавый со всеми своими чудовищами не принес столько зла этому миру, сколько совершила одна-единственная возведшая себя на пьедестал и соблазнившая стольких кобыла, — закончил смахивающий на маленькое злобное солнце единорог, обращаясь скорее к аудитории, чем ведя диалог со сжавшейся кобылкой.

— Я не хотела, чтобы мне поклонялись, — дрожащим голосом попыталась оправдаться Твайлайт. – И никогда не приказывала им делать все эти ужасные вещи…

— Но «Преподобная» приняла поклонение и позволила следующим за ней истреблять нас со своим именем на устах, — полыхнул горожанин болью. – Само ее дыхание оскверняет этот мир, неся смерть телам и душам, а объявшая всю эту страну тень призывает забыть о понячьности и отвергнуть присущую и последнему язычнику совесть ради бессмысленной мести глупым тварям, дабы в итоге превзойти их в жестокости и ввергнув столько доверившихся ей душ в Бездну…

Голос становился всё тише и тише, превратившись в шепот, а остекленевшие глаза уставились на юго-восток.

— Но ведь…

— ЧУДОВИЩЕ! — припечатал волшебницу распалившийся и сам себе разбередивший рану жеребец, одним прыжком подскакивая к аликорну вплотную. – КАК СМЕЕШЬ ТЫ ЖИТЬ, КОГДА ОНИ ВСЕ…

Нога остановилась буквально в копыте от ее лица. Силин сделал над собой усилие и всё же не сломал посмевшую покуситься на сокровище конечность, вместо этого по возможности аккуратно отбросив несчастного фанатика на пару шагов сторону и накрыв кобылку крылом с прозрачным намеком остальным заведшимся от «проповеди» горожанам.

На какое-то время наступила пауза, за время которой противоборствующие стороны соревновались в суровости взглядов и тяжести дыхания. Наконец атмосфера ненависти слегка подрасчистилась и появилась возможность начать переговоры.

— Знаете, коснись вы «Спасительницы» – и меня бы не остановила даже необходимость сохранить порядок в рядах союзников. Так что рекомендую поблагодарить «Создателя Чудовищ» за хорошую реакцию, — выдавил максимально нейтральную улыбку владыка тварей. – Откровенно говоря, уже за сам факт столь бесцельного и жестокого издевательства над пришедшей к вам как к соратникам эквестрийкой вас надлежит съесть живьем.

Охрана тут же попыталась закрыть единорога своими телами, однако тот не пожелал скрыться, выйдя вперед и с вызовом устремив взгляд прямо в золотисто-синие глаза дракоаликорна:

— Можешь убить нас всех и сжечь последнее упоминание о Городе дотла, но Истина не прейдет никогда: справа от тебя то самое «божество», что благословило их всех стать позором и печалью Творца…

— И ты жаждешь ее линчевать, надеясь хоть немного пригасить пламя у себя внутри — не знаю уж сознательно или не очень, — уже спокойно кивнул враг всего живого. – Тем самым удаление нынешнего Главы из Общины становится еще и моим гражданским долгом – ибо с таким руководством Последователей ждет лишь крах, — он показательно выпустил когти. — И в общем-то единственное, что меня останавливает, это воспоминание о той радости, которая взошла в тебе в ответ на известие о скором выздоровлении твоего куда более мирного коллеги-конкурента.

Дракоаликорн бросил на собеседника испытующий взгляд и продолжил задумчивым тоном:

— Хотя с другой стороны, это же реакция меня пугает – ведь получается, будто передо мной не просто злобный и хитрый карьерист с амбициозными планами сепаратистского толка в голове, а пони, искренне верящий в то, о чем говорит, — лапы сложилась в копыто и ударила в помост для придания веса словам. – Принятая тобой дорога ведет в никуда – сойди с нее, пока не пал сам и не совратил доверившихся.

— Да что ТЫ можешь знать о путях Создателя? – с явственной оскорбленностью в голосе выдохнул приблизившийся вплотную фанатик.

— Ты вряд ли себе и представить сможешь, сколь многое, — плечевое щупальце коснулась сведенного гневной гримасой лица, вкалывая раствор и устанавливая Канал с омертвевшей жертвой народного гнева. – Кстати, мне нужна взрывчатка — вы ведь не будете жадничать?

Широко раскрывший глаза жеребец тут же кивнул и затряс головой.

Владыка удовлетворенно кивнул, дал указания охранникам по поводу гранат и, подняв Твайлайт на спину, неспешно отправился к выходу, оставив несчастного стадзера хлопать веками в попытках понять чего собственно произошло. Составу понадобиться по крайней мере пара часов, чтобы начать действовать в полную силу, а до тех пор у него будет лишь ощущение, будто он забыл нечто важное.

— Наше собрание подходит к концу, — постарался собраться вернувшийся к кафедре жеребец. – В завершение хочу напомнить вам братья, что Враг способен прийти в любой форме и нет предела обличиям его. Бодрствуйте. Наблюдайте за собой и за другими, дабы не пасть вам и помните, что наш Господин есть Ревнитель и Огонь Поядающий…

Силин покачал головой и телепортировался, постаравшись сразу по прибытии на место выкинуть лишние мысли – как-никак, на нем лежит не меньшая ответственность. Причем в прямом смысле.

Она снова закрылась, погрузившись в себя. Вернее в несмотря на все усилия любящих ее существ никак не хотящее исчезать личное море горя и самобичевания. Неужели оно будет преследовать «Спасительницу» вечно?

Уже смешавший состав дракоаликорн досадливо дернулся и разложил его на компоненты – ведь предыдущая инъекция введена всего пару часов назад, да еще ведь как назло весьма активная. В лучшем случае – интоксикация, а о худшем и думать не хочется. Но ведь не оставлять же Твайлайт в подобном состоянии?

Тяжко жить без химии.

Владыка тварей надолго задумался, не обращая внимания на проходящих мимо и оглядывающихся на примечательную пару эквестрийцев. Возможный выход нашелся весьма быстро – вот только решиться на него оказалось не так просто. В конце концов, разве кто любит отказываться от интересных возможностей?

Но стоило упасть на снег одинокой слезе, как враг всего живого отмел жадность в сторону, аккуратно примостил свое сокровище на пустующую скамейку, и сделал новый прыжок.

Необходимо признать: пейзажи от наличия Семьи определенно краше не становятся. Когда-то довольно живописная полянка с молодыми березками и дубами превратилась в огромное и всё расширяющееся пятно сложной и прекрасной в своей полноте жизни – но только для тех, кто способен смотреть в суть. Для остальных же это отвратительная, постоянно шевелящаяся, хлюпающая и не замерзающая даже на нынешнем морозе черная жижа.

Надо бы не забыть провести с колоссом профилактическую беседу – а то ведь с таким поведением его перестанут пускать в приличное общество.

— Малы-ыш! – для приличия позвал Силин разумеется давно уже заметивший его сверхорганизм – Надеюсь, я не…

— Ты чего? – вдруг раздался тоненький голосок и из складок амебы выкатилось нечто черное и измазанное. – Давай еще поиграем!

Владыка тварей застыл от удивления и мог лишь безмолвно наблюдать за тем, как будущий наследник престола – в конце концов, судьба любит шутить – со смехом пытается забраться обратно в вязкую и склизкую массу руководителя Коллектива, а тот его старательно, но подчеркнуто аккуратно отпихивает, испытывая при этом нечто совершенно чуждое своему биологическому виду.

Справившись с первоначальным шоком и примирившись с существованием в мире необъяснимого, враг всего живого улыбнулся и продолжил лицезрение забавного противостояния смущающегося монстра и бесшабашного младенца. К тому же, ничего совсем уж мозговыносящего не происходит – как-никак колосс столько общался с Лентусом, что наверняка успел выудить из его сознания немало в принципе неосознаваемых им, однако выглядящих интересными концептов.

Пожалуй, стоит занять более удачную позицию.

— Ой! – вдруг спрятался за Малыша наконец заметивший неловко дернувшегося властелина жеребенок, с испугом выглянув из-под антенны пару секунд спустя. – А, это вы, дя…мистер Сили?

Пасть с клацем захлопнулась – его чуть не назвали дядей. Плюс воспользовались не тем именем.

— То есть, простите, мистер Си-лин! – вышел из своего укрытия вежливый мальчик. – А мы тут играем.

Он бестрепетно подошел к без проблем способному перекусить его одним движением челюстей дракоаликорну и таинственным шепотом продолжил:

— Хотя на самом деле я хочу пригласить его на вечеринку – а он почему-то отказывается. Там, честное слово, будет очень весело!

«Создатель Чудовищ» чисто инстинктивно отошел на пару шагов от сего…ну скажем честно чудовища. Практически невозможной, не могущей существовать аномалии. А затем тут же вернулся обратно, дабы не обидеть и без того обладающего не шибко счастливым детством ребенка. Подумал пару минут над высказанной идеей:

— Думаю, колосс банально боится, что приглашенные туда же другие пони будут не очень-то рады подобному гостю. Да и в концертном зале ему тяжеловато разместиться…

— Нет-нет-нет, — замахало ножками крошечное издевательство над природой вещей. – Не большой праздник! Не общий! Наш собственный – секретный!

Грязное копыто приложилось к не менее измазанным слизью губам и скорчило самую заговорщицкую физиономию из когда-либо виденных владыкой тварей:

— Специально для мамы! – глазки туда-сюда и тихо-тихо. – Мы аж подготовили…

Жеребенок вдруг замолк, пошаркал ножкой и признался в собственной невозможности продолжить – обещал «совсем никому не говорить».

— Так не кажется ли тебе, прелестное дитя, — с умильными нотками начал Силин, — что раз эта вечеринка для Принцессы Луны, то нашему дорогому Малышу на ней не место?

— Но он ведь мой друг! – возмутился маленький принц. – Я знаю: мама не будет против прихода моих друзей на свой праздник! Их же всего-то двое!

Последнее предложение сопроводилось чуть слышным грустным вздохом.

— Ну так может лучше попытаешься позвать второго? – тактично не стал развивать тему враг всего живого.

— И его тоже – поэтому и жду здесь, когда он придет говорить с воздухом.

Дракоаликорна слегка заклинило от сего известия и в голове сразу начали проноситься образы сумасшедших, тартаровцев или просто пытающихся навредить Семье магов.

— Их крошечное высочество имеет в виду нынешнего предводителя горожан, — раздался сзади знакомый голос. – Сей неуравновешенный единорог в последнее время взял моду приходить сюда чуть ли не каждый день и проповедовать Малышу, в процессе познакомившись и с будущим держателем престола.

— Дядя Лен! – радостно вскричал монстрик, хватаясь за вышедшего из кустов аликорна. – Может вы поможете мне убедить его пойти на вечеринку – вам-то точно поверит!

Тающий на глазах полковник начал объяснить отпрыску, почему гигантская своеобразно пахнущая и практически никогда не могущая удержать свое любопытство – и щупальца с Нитями – в узде амеба не может присоединиться к их маленькой вечеринке. Владыка же тварей в это время изо всех сил пытался переварить полученную информацию, в конце концов придя к выводу, что ослышался:

— Ну, видимо рогатый фанатик таки сделал кое-какие выводы из реставрации конечностей своего предтечи. Или банально решил застолбить себе в истории место первого миссионера к иномировым тварям, — пожал плечами отвлекшийся от сына жеребец. – Так или иначе, он не буянит и колоссу нравится, так что я не счел необходимым его прогонять – как-никак лучше пусть ведет разъяснительные беседы с Коллективом, нежели снова вцепляется в глотку никак не могущему стать мучеником конкуренту.

Ну да – «брат Томас» и так в последнее время будто с ума сошел. В смысле, окончательно. Причем вопреки ожиданиям, популярность рогоносца от этого только возросла.

— А что насчет…принца? – кивнул враг всего живого в сторону побежавшего уговаривать «друга» монстрика. – Уважаемого и.о. Главы Общины часом не смутил сей необычный внешний вид?

— Судя по всему нет: «дитя по определению невинно, будь у него хоть львиные клыки и драконьи лапы», — усмехнулся бывший единорог. – Видимо стандартизированный подход к миру имеет и свои плюсы. Впрочем, чего уж там – вряд ли найдется существо, способное не проникнуться симпатией к этому чуду хотя бы после пары минут общения.

— По-моему, вы преувеличиваете, — покачал головой дракоаликорн и продолжил мысленно. – Осмелюсь предположить: для эквестрийцев ваше прелестное дитя должно выглядеть как издевка над всем, что им дорого. Воистину «предательство собственной природы», причем вероятно в самой отвратительной для них форме. На счет же чудесности вашего отпрыска спорить не буду.

Несмотря ни на какие гормональные бури остающийся реалистом отец лишь грустно покивал, а Силин мысленно пожурил себя за чересчур длинный язык и любовь к игре в очевидность, приведшие к падению едва поднявшегося настроения старейшего соратника. Если конечно не считать за такового Семью.

— Слышал, вы тут намечаете нечто вроде отдельного празднования? – дабы помочь Лентусу вернуть ушедшую веселость, начал владыка.

— Неофициально, — оправдал его надежды тут же зажегшийся жеребец. – Небольшой концерт и стол для Принцессы Луны: вы ведь знаете, как тяжело ей стало после принятия Семьи в подданство. Если бы не всемерная – пусть только и исключительно на публике – поддержка Магистресс и «Спасительницы», — многозначительное пожатие плечами.

Ну да – нам бы вряд ли удалось провернуть это дело без них. Хотя никто не гарантирует, что сей вызывающий чистую ненависть подавляющего большинства населения акт мира продлится и пару секунд после победы над общим врагом.

Хватит уже заниматься ерундой.

— Вынужден вас огорчить, — обратился властелин к монстрику. — Руководитель горожан проповедовать сегодня скорее всего не придет – у него появилась замечательная возможность задуматься о смысле жизни, — с самовольно вылезшей на лицо усмешкой заявил владыка тварей. – Мне тоже пора – необходимо утешить одну справедливо обиженную кобылку.

Он дал запрос колоссу на изъятие последнего отданного на сохранение предмета, коей тот немедленно и с явным довольством выполнил, бо даже амебе не слишком приятно держать в собственных телесах камни. Вот только просто взять ее и уйти у Силина не вышло – потому как вместе с артефактом в мир внезапно выплеснулись прорвавшиеся сквозь восстановившийся за время их беседы самоконтроль Малыша эмоции.

Зависть, направленная на перевертышей.

И упрек собственному «Отцу», от которого и без того весьма удивленный поведением руководителя созданий родитель чуть не обалдел – ибо Семья вообще не должна понимать подобных концепций. Но они, тем не менее, определенно есть, причем схлопывание осознавшего наличие утечки менталиста по неволе лишь усилило ощущение неправильности происходящего.

«Создатель Чудовищ» приложил копыто к лицу и глубоко задумался в попытке разгрести неожиданно свалившуюся на него информацию.

Интересно: а давно ли это у него? То есть, приобрел ли…ну скажем прямо — «тварь» — чуждые его виду идеи в процессе общения с Лентусом или же сии структуры оказались как-то заложены внутрь с самого рождения? Может ли быть такое, что я создал «адаптер для экстремальных условий» не только…

Лапа с рыком вцепилась в землю – сейчас нет времени для рассмотрения или тем более разбора столь сложных вопросов. Его вообще практически не осталось. Этой проблеме предстоит уйти на свалку истории без разрешения – вернее с неполным вариантом.

Дракоаликорн поднял глаза и взглянул на сурово «смотрящую» в ответ амебу, ждущую когда не оправдавший надежд родитель наконец заберет свою игрушку и уйдет, позволив ему снова открыться такому странному и непонятному, однако без сомнения сильно полюбившемуся колоссу ребенку.

Хотя может тут имеет место обычное ожидание дальнейших указаний и ни о каких эмоциях речи не идет. Да и пора ему право слово – всех дел так и так не переделаешь.

До сих пор медлящий зверь зачем-то огляделся.

Принц опять упрашивал Лентуса оказать воздействие на «друга», дабы тот присоединился к их веселью, а тот нежно, но твердо вбивал в мальчика основы теории свободы воли и конечности пространства. Вдали шумит начавший празднование лагерь. Под ногами течет никогда не унывающая и вечно пребывающая в движении жижа…

Попытка объять необъятная закончилась провалом.

А Малыш действительно очень-очень мягкий. Спеша вырасти и нарастить мощности совсем не заботился о физической защите. Да и панцирь стал бы помехой расширению. Скользкий конечно и шелковистостью тут прямо скажем и не пахнет – но будто ему есть до того дело.

— Прости, — сказал спустя несколько секунд тонущий в совершенно по-понячески смешавшемся отпрыске владыка, воскрешая в себе воспоминания о первом открывшемся ему существе и добавляя к ним новые эмоции.

Колосс ничего не ответил и закрылся сильнее прежнего – однако монстр чувствовал с какой жадностью менталист поглощает передаваемые ему потоки информации, содержащие в себе всё, что дракоаликорн способен сказать в оправдание и извинение.

Он не попытался как-то воспрепятствовать врагу всего живого, когда тому пришло время уйти. Не захотел или банально концепт объятий до него еще не дошел – не суть. Силин сделал сочтенное им правильным, а последствия или результаты по большей части не так уж и важны.

Конечно, следовало бы совершить больше. Намного, НАМНОГО больше. К сожалению, времени действительно не хватит на всех.

Фер.

-
— Это ведь…Шайнинг! – странное ощущение тут же развеялось и Твайлайт вцепилась в твердую и холодную поверхность светящегося камня. – И Кэйденс! Как они туда попали? Что с ними?

Зверь не ответил, всё так же с закрытыми глазами чего-то мурча себе под нос и не отрывая копыта от ложбинки.

Впрочем, нельзя сказать, будто ей действительно требовался ответ. Ведь ученица Селестии точно знала: пони без воздуха не живут.

— Зачем ты принес их? – бессильно сползла на пол единорожка. – Неужели тебе до сих пор недостаточно моей боли, чудовище?

Крыло монстра раскрылось и обняло безвольную волшебницу.

— Порой мне кажется, будто я – единственное свободное существо в этом мире, — со смешком шепнул Силин, закончив свой речитатив. И ударил зажегшимся рогом в центр валуна.

Из трещины хлынул свет, волной трещин пошедший по начавшему покрываться пятнами камню. Эхом отдавшийся двойной судорожный вдох. А затем на половицы упали два тела.

— Кэйденс, — жеребец заерзал, будто слепой шаря вокруг себя копытами.

— Я здесь, — едва слышно отозвалась одетая в плотную, не дающую выхода крыльям куртку аликорн, также протягивая дрожащие ноги к мужу.

— Вы живы! – выдохнула чуть ли не падающая в обморок от восторга волшебница, бросаясь к ним. – Но как?!

— Твайли? – удивленно сглотнул нащупавший супругу белоснежный единорог. – Откуда…ты проснулась?!

— Позвольте дать пару важных указаний и оставить вас наедине, — раздался сверху самодовольный голос дракоаликорна. – Во-первых: мир весьма сильно изменился за время вашего отсутствия – поэтому не рекомендую осуществлять какие-либо действия без предварительной консультации со старожилами. Второе: насчет слепоты не беспокойтесь – она скоро пройдет. Увы, автор заклятья существовал как часть Коллектива не слишком долго и потому из него удалось вытянуть лишь малую толику знаний, а спрашивать Сомбру сейчас будет несколько…

— Сомбра! – вдруг рванул Шайнинг вверх и, не удержавшись, упал обратно. – Что с ним? Нам удалось…

— Не шебаршитесь чересчур сильно – вам оно пока вредно, — прижало его черное копыто к земле. – По поводу вопроса: нет. Но не волнуйтесь — правитель Кристальной Империи пусть и не уничтожен, однако в ближайшие десятилетия никакой опасности представлять не будет. И не расстраивайтесь – вам бы всё равно не удалось ликвидировать его. Ибо разве возможно убить не имеющего жизни?

— Кто говорит? – попытался выбраться из-под тяжелой конечности былой капитан королевской стражи.

— Вы не поверите, — оскалился враг всего живого. – «Спасительница» объяснит. Мне же пора в очередной рейд на несчастных эмигрантов – и так уже безобразно опоздал. У гостей может сложиться впечатление, будто праздник мне важнее их.

Дракоаликорн зевнул и развернулся.

— Кстати, если у вашей половинки внезапно появится желание отдать жизнь за Эквестрию, то мы с радостью предоставим ей такую возможность, — оглянулся он через пару шагов. – Впрочем, я конечно понимаю, что ответ вряд ли будет отличаться от данного не менее дырявой копией моего адъютанта. В конце концов, какой идиот будет жертвовать собой ради Высшего Блага?

— Что? – снова попытался встать Шайнинг.

— Ничего-ничего, — схватила его слегка опомнившаяся от свалившегося на нее счастья Твайлайт. – Лежи. Тебе нужен отдых.

Позади полыхнула вспышка телепортации. А спустя несколько секунд в небо взлетели первые фейерверки.

За смертью!

https://www.youtube.com/watch?v=rl_ndy61ON4

Жизнь — это стояние в очередях.

Горожанин молча кивнул – он вообще в последние пару дней практически ничего не говорил — после чего развернулся к своим войскам. Глубокий вдох, какое-то на редкость мучительное внутренне усилие…

— Итак, братья мои возлюбленные, Тот День настал. Пусть под ногами не наша земля, а силы тьмы кажутся неисчислимыми, — поначалу дрожавший голос окреп и стал слегка походить на былой отзвук труб Последнего Часа. — Но Небо одно на всех и нет конца Его Справедливости…

В общем, всё схвачено и былые сограждане полны решимости не просто умереть за чужую Родину, но еще и сделать это в соответствии с планом. А значит Лентусу тут больше делать нечего и пора отчаливать с хорошими новостями к командованию. А по пути можно и помечтать.

Например, о его Том Дне.

Нельзя сказать, будто всё прошло как по нотам: следовало бы немного изменить выбор напитков и кушаний, найти более живописное место, тщательнее продумать последствия каждого акта – аликорн содрогнулся от воспоминания о намертво запутавшихся в роскошной гриве небожительницы конфетти — вследствие многолетней краткошерстости он совершенно забыл об этом замечательном свойстве сего непременного праздничного атрибута. Но тем не менее, их маленькая семейная вечеринка прошла просто на ура – и особенно удалось выступление принца.

По лицу кадрового офицера расплылась мечтательная улыбка.

Сколько счастья и нежной гордости выражали ее глаза, направленные на пусть и не очень умелого, но изо всех сил пытавшегося порадовать маму сына, который так отчаянно смущался и уверял породившую его, будто не достоин оваций. Затем последовала сцена разрезания изготовленного в виде солнца ягодного пирога и их восторженное наблюдение за устроенным фейерверком, плавно переходящее в мирный сон.

Мимолетный взгляд, ради повторения которого жеребец готов отдать все сокровища мира…

Вот только всё это исчезло уже на следующее утро, когда Силин, обугленный и искалеченный, принес свою несчастливую весть:

— Жажду поздравить вас всех милые дамы, ибо судя по всему война закончится куда раньше, чем присутствующие рассчитывали, — произнес владыка с традиционной усмешкой, едва на экстренный военный совет прибыла мучающаяся последствиями веселой ночи рогатая Магистресса под ногу со столь же похмельной, но переносящий абстиненцию с явно большим опытом Рейнбоу Даш. – Без долгих предисловий скажу прямо: нас обманули. Стройка, которую мы терзали последние несколько недель – ложь. Приманка, ради поддержания видимой истинности которой наши противники не пожалели пролить кровь тысяч своих рабов. Настоящий же контур скрыт прямо внутри горы. И он завершен.

Дружный вздох.

Последние искорки радости в глазах небожительницы тают, сменяясь ужасом.

— Почти, — выдержав совершенно ненужную драматическую паузу, продолжил Создатель Чудовищ. – Вашему покорному слуге удалось устроить несколько весьма удачных обвалов, заодно подкрепившись парой наверняка очень важных для их планов «господ» — однако эта отсрочка ничтожна. А потому решать судьбу Эквестрии придется здесь и сейчас, — дракоаликорн окинул присутствующих пронзительным взглядом. — Так понимаю, вы всё же не намерены прислушиваться к голосу разума и отдавать сию страну жаждущим жизненного пространства переселенцам?

— И сколько еще раз нам отвечать на этот вопрос? – вскинула брови опомнившаяся первой и бывшая на удивление трезвой Эпплджек.

— Но ведь очевидно же, что стоит им достичь вожделенной цели, не найдя при этом общего врага – и тартаровцы тут же передерутся между собой, сделав всю работу…

— Нет, — глубоко вздохнув, твердо ответила Принцесса. – Капитуляция не рассматривается ни при каких условиях.

— Что ж, в таком случае – готовьтесь к Великой Битве! – досадливо хмыкнул вряд ли в действительности ожидавший иного ответа Создатель Чудовищ. – Которую нам, скорее всего, не выиграть.

В тот момент Лентус попытался остаться оптимистом – если не для себя, так ради Принцессы — однако сейчас, своими глазами видя соотношение сил, места для надежды на успех и правда как-то не осталось. И ведь это еще не вспоминая о немаловажном факте, что предстоящая битва – не просто сражение двух воинств.

— Орден уже понял, в чем секрет защиты от ментального воздействия иномирцев. Самостоятельно. И кстати нашел дополнительные методы борьбы с ним, — применив какое-то хитрое антиалкогольное заклятье, пришла в относительную норму Рэрити. – Однако нам всё равно интересно узнать причину, по которой уважаемый «союзник» столь долго скрывал от нас сию стратегическую информацию.

— Может мне просто не нравиться, когда вокруг слишком много поней с узконаправленным мышлением? – фыркнул дракоаликорн. – Впрочем, какие секреты между друзьями? На самом деле ваш покорный слуга просто надеялся, что отсутствие средства противодействия мозголомам противника вынудит-таки вас пойти традиционным путем и предпочесть бойне бегство. И когда только эквестрийцы успели стать такими храбрыми?

— Твои твари нам очень в этом помогли, — почти без враждебности хмыкнула радужная пегаска. – В любом случае, много вреда внезапно проснувшийся пацифизм некогда утопившего нашу Родину в крови монстра не принес – «фиолетовые» как-никак не дураки и видели, КОГО ты предпочитаешь брать в свои рейды. И сделали верные выводы.

— А я-то думал, будто превращать солдат в безмозглых и узколобых фанатиков –ваша военная доктрина…

— Кто мы?! – отвлек аликорна от воспоминания донесшийся сбоку крик.

— Пони! – дружно донеслось в ответ.

— Что нас объединяет?!

— Дружба!

— Чего мы хотим?!

— Кобыл! – быстро крикнул некто со второго ряда, за что, судя по звону, тут же получил по шлему, после чего отряд дал правильный, одобренный партией и правительством ответ:

— Мира!

— Для начала!- новый звук дисциплинирования.

И так далее – раз пошла моральная подготовка, значит собственно начало мясорубки стало делом нескольких минут. Или просто пытаются подбодрить войска: как-никак не у него одного тут есть глаза и возможность сравнивать, а дополнительные выкрики явно свидетельствует о недостаточной психологической обработке как минимум конкретно этого дивизиона.

Кадровый офицер фыркнул. Дожилися: им сейчас кишки вырывать будут, а они о всякой ерунде думают…

Смешок перешел в грустный вздох.

Пожалуй, нам действительно стоило-таки дождаться, пока подойдут хотя бы ближайшие армии – очевидно ведь, что, несмотря на запугивания его высочества, кровавая оргия еще не началась. А лучше бы вовсе изначально не рассредоточивать силы. В конце концов, будто им помогла эта блокада! Максимум – слегка замедлила сбор жертв, кою задержку иномирцы с лихвой возместили последним рейдом на побережье.

Впрочем, чего уж там: они уже здесь и враг не даст им уйти. Он и медлит-то небось исключительно из опасения перед возможной ловушкой – не настолько же эти пони сошли с ума, чтобы штурмовать Врата столь жалкой горсткой солдат? Кое-какие хитрости и правда имеются – когда Принц обходился без них – вот только масштаб всё же не тот…

Хватит.

Его Принцесса и властелин здесь – а значит уже не важно, победим мы или нет.

И вообще, пора бы ему поторопиться.

Бывший единорог распахнул крылья, разумно не используя телепортацию – тут и так сам воздух буквально перекручен от использованных, накладываемых и только готовящихся выйти в мир заклятий. Хотя природа кое-каких тартаровцев также наверняка сыграла свою роль в творящейся энергетической вакханалии.

С высоты их положение выглядит еще более бесперспективным – уж больно разителен контраст между просто большой кучей пони вперемешку с тварями и не очень-то стройными, но сплошным ковром покрывавшими земли отсюда и сколько хватает дальности визора рядами иномирцев.

Чего мы вообще здесь делаем? На что надеемся?

Аликорн вновь сделал над собой усилие и подавил пораженческие мысли. Как раз вовремя, чтобы прибыть в ставку не задающейся риторическими вопросами гражданской размазней, а собранным и готовым к исполнению приказов боевым офицером.

— Стадзеры подтвердили…

— Тихо, — вдруг резко оборвала его с чего-то очень сильно взволновавшаяся Луна и вернула взгляд кругу из держащихся за ноги пяти персон.

Три Магистрессы с кулонами на шеях, Спасительница с короной на голове и Силин, с копыт которого свисают ожерелья бабочки и шариков. Едва ощутимое подавленное отвращение и ненависть, безумная надежда, а также воистину великое напряжение воли.

Ему кажется или Элементы Гармонии и правда чуть-чуть шевелятся?

Полковник сам не заметил, как присоединился к затаившей дыхание Принцессе в безмолвном и благоговейном ожидании чуда, могущего предотвратить предстоящую бойню и спасти их всех. Того самого, что сотни лет защищало и оберегало Эквестрию от всех напастей и по сути воплощало в себе сам дух этой волшебной страны.

Но минуты текли, а долженствующий разогнать тьму радужный поток всё не являлся. Вот нервы совершенства натянулись как струна, буквально вытолкнув из нее исполненной отчаянной просьбы тихий стон…и опали, погрузив совершенство в отчаянье. Это послужило сигналом.

— Наша глупая надежда не оправдалась. Кто бы мог подумать, — постарался скрыть разочарование язвительностью владыка, отпуская Твайлайт и Рэрити. – Видимо вы по правде настолько не любите несчастного последнего из дракоаликорнов, что не согласны дружить со мной даже ради спасения собственной Родины.

Рогатая Магистресса тут же начала с брезгливой гримасой вытирать копыто платочком. Спасительница же кивнула на «браслеты» и подняла бровь.

— Или же Доброта со Смехом – действительно не мои добродетели, — покорно стянул с себя артефакты глава Семьи. – Есть еще какие-нибудь предложения?

Кобылки неуверенно переглянулись. И только радужная просто и ясно ударила протезом в землю, устремив на колышущееся перед ними темное море хищный взгляд.

— Ну что ж, а почему бы нет? – слабо усмехнулся дракоаликорн. – В конце концов, разве героически погибнуть за чью-нибудь Родину – не предел мечтаний любого разумного существа?

Глаза сами собой скосились на неприметный сундучок перед палаткой властительницы. Стоящая рядом с ним Зекора сосредоточенно перебирала свои таинственные амулеты и всем своим видом показывала готовность если и умереть за чужие земли, то только с должными спецэффектами.

— Впрочем, подождите, — снова привлек к себе внимание Силин. – У меня появилась идея. На сей раз уже совершенно идиотская, а значит почти наверняка сработает.

Принцесса, успевшая задуматься о чем-то видимо сугубо личном и явно нерадостном, лишь передернула плечами. Получив тем самым разрешение августейшей особы, его высочество резко развернулся и направился в сторону единственного на всю округу пустующего пригорка. Лентус в очередной раз отметил, насколько быстро успел восстановиться Создатель Чудовищ – и не скажешь, что буквально позавчера на нем места живого не было. Интересно, а если бы он поспал в Малыше, допустим, неделю…

-Братья и сестры! – вдруг мягким громом разнеслось над равниной странное шелестение, уже после проникновения в голову преобразовавшись в совершенно неподходящие ситуации слова. – Да, именно так я называю вас, ибо говорящий сие монстр всего год назад являлся таким же несчастным узником, выброшенный за грань этого прекрасного мира и годами вынужденный смотреть и не достигать, алкать и не получать, жаждать и не насыщаться, в то время как уничтожившие меня твари пировали на костях былого величия и преследовали мой народ подобно диким зверям…

Бывший единорог оказался вынужден признать: в этот раз описание идеи в точности передало суть.

— Ныне Создатель Чудовищ наконец покинул свою клетку — хитростью, обманом и чужой жертвой победив саму смерть и вернувшись к потерянным детям. И пусть всё произошло далеко не так, как ваш покорный слуга себе представлял, цель его достигнута – я завоевал свою свободу. Точь-в-точь, как стоящий передо мной океан жизни, — до него вдруг донеслось ощущение благожелательной улыбки. – И мне хочется спросить вас: зачем? Ради чего нам сражаться?

— Прочувствованно, — оценила отвлекшаяся от своих размышлений Принцесса. – Почти возникает желание верить.

А Принц между тем продолжал убеждать уходящие к горизонту орды разномастных страшилищ от мелких большеносых обезьян до смахивающих на гигантские башни серебристых гигантов бросить всё это их вторжение и жить дружно. Более того – просил сотни лет томившихся в Тартаре пленников…простить.

И в каждом бросаемом в воздух слове слышалась горячая, искренняя мольба прислушаться к нему и не допустить бессмысленного, не несущего никому ничего доброго насилия. Причем в ход пошло всё: от чисто рационального, хотя и не совсем точного, анализа современной обстановки с доказательствами возможности раздела ресурсов – в первую очередь территориальных – до откровенно последовательских тезисов о любви Создателя к творениям и ответственности каждого за будущее всего мира.

Увы, необходимо признать: ораторское искусство его высочества сильно заржавело со времен Революции – ну или просто Лентусу наконец начало казаться, будто «раньше всё было лучше». К сожалению, аудитория также осталась не в восторге от речи – где-то на двадцатой минуте в дракоаликорна ударила прилетевшая из-за «туч» молния, разбившись о разумно возведенный полковником щит. Однако сей подогнанный под современный масштаб тухлый помидор не остановил Силина, как ни в чем ни бывало продолжившего свои безумные попытки призвать к ответу совесть иномировых тварей.

Публика не замедлила дать новый намек – на сей раз в виде здоровенного валуна. С тем же результатом. Вскоре бывший единорог оказался вынужден прикусив губу и обливаясь потом защищать господина от целого града разнообразнейших снарядов, включавших и столь экзотичные объекты как звуковые волны и рабы помельче.

— Это бесполезно, — встала перед ним Принцесса и крикнула Силину. – Переговоры ни к чему не приведут!

— Нет! – отозвался также начавший испытывать дискомфорт от периодически просачивающихся через трещащую защиту осколков дракоаликорн. – Я уверен…

— Убери купол, – потребовала подошедшая справа радужная Магистресса. — Может тогда он наконец уйдет с линии огня.

Аликорн естественно плевать хотел на мнение какой-то там пегаски, но ту неожиданно поддержали остальные убийцы. А за ними – Луна:

— Вы лишь зря тратите силы.

Еще какое-то время посопротивлявшись и попытавшись уже сам образумить командующего, полковник начал поступательно снимать щит, надеясь, что боль объяснит ситуацию лучше, нежели не доходящие до адресата слова. Увы, даже начав в прямом смысле рваться на части, владыка и не думал прекращать свою очевидно не пользующуюся успехом речь.

Бывший единорог попытался вытянуть его из-под обстрела, звал, просил – всё в пустую. Слои падали один за другим, однако перед снятием последнего – физического – Лентус нерешительно остановился. Потому как сие действо смахивает на откровенное предательство.

— И что с того? — неожиданно ощутил он чуть ли не позабытое за все эти недели касание разума Королевы. – Тебе ведь не впервой.

— Спасибо за напоминание, — как можно более вежливо отозвался морщащийся от вражеских ударов маг. – Тем более не стоит повторяться.

— Не буду говорить об звериной сути защищаемого, — улыбнулась из-за завесы Кризалис. – Вместо этого лучше покажу на очевидный факт: чем больше в нас останется сил, тем значительнее твои шансы на то, что, когда всё это кончится, тебе удастся сбежать отсюда прихватив свою ненаглядную и вашего сына заодно с доверенными тебе подданными. Ну и самим безумцем наконец.

Аргумент надо сказать неплохой. Но нет.

Кобыла лишь снова повеяла легкой насмешкой и показала воспоминание: смотрящий на него с самой искренней – на какую способны только дети – благодарностью и надеждой маленький принц.

— Ты ведь не подведешь его? Защитишь его маму, разу уж он сам на это способен?

А затем без комментариев продемонстрировала входящего в Башню Волькена.

Лентус полыхнул ненавистью и после нескольких секунд внутренней борьбы с проклятьем обрушил барьер.

И почти в тот же миг Силина накрыл вдвое больший его размером валун.

Обстрел почти мгновенно прекратился – видимо руководители орды также удивились столь простому избавлению от казалось бы могучего противника. Но пыль от удара не успела еще рассеяться, как до изо всех сил пытающегося нащупать линию Коллектива полковника донесся тихий «крак». Затем звук повторился. И еще раз.

— Кровожадные уроды, — камень распался на две неровные части и между ними восстал владыка тварей, с подозрительно поблескивающим в лунном свете увеличившимся гребенем. – Все вы, — он оглянулся на уставших от бездействия эквестрийцев. – Почему вам настолько хочется отнять у меня мир, ради которого я столько сделал? Неужели сама ваша природа не способна на милосердие?

Ответа, понятное дело, никто не дал. А Лентус внезапно четко ощутил нечто небывалое – от стоявшего перед ним существа более не шла Нить Отца.

— Впрочем, это всё уже не важно, — с пригорка повеяло чем-то жутким и вокруг дракоаликорна будто бы расставили закопченные стекла. – Узрите же, ЧТО такое Создатель Чудовищ.

Создание начало стремительно расти:

— Отсутствие цепей размеров, — в целом изящная фигура владыки пошла волнами. – Свобода от формы, — из на глазах раздувающейся туши полезли многочисленные отростки и выступы, на ходу преобразуясь в некий органический аналог серпов. – Власть над магией, — края лезвий мгновенно заострились и окутались призрачной дымкой, а тумбообразные ноги обулись в нечто сверкающее. – Пламя в груди, — тело покрылось не то сетью трещин, не то рисунком кроваво-красных тонов, а раскрытая пасть полыхнула огнем. – И нечто несоизмеримо большее — Семья.

Ко мне! – ноги полковника успели сделать несколько шагов вперед прежде, чем сознание успело опомниться. Со всех сторон к страшилищу устремлялись твари, превращая и без того огромное чудище в нечто вроде гигантского шевелящегося шара из множества зубов, когтей и клювов.

— А заодно небольшой подарок от спонсоров в напоминание о моем заточении, — некое неуловимое колебание, похожее на диким образом искаженную материализацию – и в рядах иномирцев раздался устрашающей силы взрыв. Просто так – ни бомб, ни молний. – Познайте же, каково это – действительно встретится со своей противоположностью.

По войскам эквестрийцев пронесся характерный звяк.

— Вы не пожелали дать мне мира. Лишили шанса на исполнение мечты, — гигант наконец закончил формирование, представ в виде чего-то крайне невразумительного, однако буквально излучающего опасность и при одном взгляде на себя вызывающее смятение. Взгляд полковника привлекла крохотная переливающаяся бусинка на самом кончике центрального рога. – Что ж, ладно – все мы свободны. Придется ограничиться всего-навсего вашей кровью, — гигант ощетинился сотнями орудий убиения, — и смертью.

Глаза превратились в маленькие солнца, а во все стороны шибануло какой-то невозможной смесью совершенно несочетающихся друг с другом чувств, над которыми как стяг реяла так давно не ощущаемая ненависть вперемешку с отчаяньем.

Вот оно поднялось на задние лапы, исторгнув достойный целой стаи драконов рык- и от удара задрожала земля. И не могла успокоиться, ибо монстр размером с гору перешел с места в галоп, мир вокруг него объяло пламя, а уши лопались от исполненного страсти крика:

— МЯСО!

А через несколько мгновений далеко в тылу противника к небу взлетели огненные столбы, открывая путь Червям с детьми.

Луна отказала земле во свете, повинуясь своей Принцессе — но ослепительный луч света, пронзивший ряды тартаровцев чуть ли не до самой скалы, и сошедшее с небес пламя на какое-то время возместило ее потерю.

Так началась величайшая из виденных Лентусом битв, уступающая возможно лишь сражению Волькена с Сомброй. По счастью, лично у полковника в ней не так много дел – поначалу только обеспечить защиту от первых, наверняка самых страшных и непредсказуемых ударов господ, чем он и поспешил заняться.

Когда же мир вокруг него перестал ходить ходуном, а первая фаза битвы – «врезание» — завершилась, жеребец смог перевести дух и оглядеться.

Первое, что бросилось ему в глаза – это отсутствие поблизости долженствовавшей по плану остаться в ставке небожительницы.

А сразу за тем – пропажа сундучка Зекоры.

-
Арчер в очередной раз не смогла сдержать восхищенного свиста при виде с одного маха опрокинувшего и растоптавшего сопоставимую с ним размерами гигантшу Создателя, который к тому же не переставая кого-то жевал. Сразу начинаешь видеть в союзе с тварями плюсы.

— Девять! – заорал командир и стрелки дружно развернулись к флангу. – Пли!

Град стрел, увы не слишком эффективный – в свете очень вовремя приземлившегося рядом огненного шара можно спокойно разглядеть, как снаряды в большинстве своем с тренькаем отлетают от покрытых броней пауков.

— Выветрилось! – гаркнул кто-то слева и сей выкрик тут же подхватили еще несколько любителей поиграть в очевидность.

— Ни шагу назад! – пресек потенциальные поползновения капитан. – Заряжай!

Кобылка не нуждалась в подобных приказах – ее арбалет уже тихо щелкнул, сигнализируя готовность порадовать хозяйку очередным выстрелом, который она и сделала, не дожидаясь формального разрешения. Как раз успела вставить болт по новой к очередному общему залпу.

— Восемь тридцать! – уточнил расположение центра вражеского отряда руководитель, поправляя визор. – Обходят, твари. ГДЕ МАГИЯ?!

— Погоди — работаем! – гавкнул в ответ «их» корпусник, заодно с напарниками вращая рогами.

Уже нацелившаяся Арчер закусила губу в мучительной попытке подавить сформировавшийся за годы обучения инстинкт – стоит ее пальнуть, как остальные также не сдержаться, а ведь у большинства тут пробивной силы ни на грош. Надо ждать.

Вот едва заметное свечение на кончике…

— … твою! – выругался командир, глядя вслед ушедшим снарядам. – Совсем что ли …?! Еще раз...

Он вдруг ударил ее в лицо. Головой.

Едва различимые в полумраке туши взвыли дурным голосом и взвились обратно в темное небо, преследуемые всеми оставшимися после фальшстарта стрелами.

Мама бы гордилась ей – доченька сперва сорвала с почившего руководителя очки и только после этого позволила высказаться эмоциям.

— Надевай, чего встала?! – рявкнул подскочивший к ней единорог, силясь перекричать воцарившийся гам. – Будешь новым координатором!

— Что, вот ЭТО?! – возмутилась дрожащая кобылка, поднимая окровавленный визор.

— ЖИВО! – смазка заметно облегчила нахлобучивание – и усилила рвотные порывы.

Однако естественным механизмам пришлось подождать – ибо открывшаяся в розовом свете сцена резко отодвинула всё на второй план.

— Нас окружают! – она вскинула сам собой зарядившийся арбалет и…

— Стоять! – громко приказал рогоносец. – Координаты давай дура! Где враг?

— Эээ…

Именно тот случай, когда проблема состоит не в отсутствии ответов, а в их излишнем обилии. Прямо-таки глаза разбегаются.

— Семь! – в этих мелких, но на редкость злобных недомедведей наконечники хоть втыкаются.

— Пли! – рявкнул маг, подбавляя от себя цепь мелких зарядов понятно какого цвета.

Этот залп оказался последним – так как в следующую минуту из-за спин стальных пауков на их отряд напрыгнуло нечто совсем неразборчивое, тут же освободив солдат и от заместителя командующего. Началась та самая ненавидимая всем сердцем резня, когда даже тетиву натянуть не успеваешь и большинство либо спасается бегством, либо бросая луки переходит к заведомо безнадежной обороне.

А тут ведь и ноги-то сделать некуда.

Арчер машинально сделал пару шагов вглубь строя, а затем с отчаянным воплем рванула на раздавившую корпусника страхолюдину.

Смачный пинок, смягченный наличием попавшегося между ними храбреца, полет, боль на всю спину – и нависшая над нею здоровенная лапа, с чего-то ассоциацию со Скуталу…

Вот только превратить ее голову в кашицу твари не дал едва различимый из-за треснувших стеклышек силуэт, с разбега врезавшийся в иномирца сбоку. Тот чуть не опрокинулся, однако через полминуты балансировки на одной ноге выправился и бросился на попытавшегося поднырнуть снизу спасителя, буквально сметя его куда-то влево…

Чтобы с диким скрипом превратиться в дергающийся и подпрыгивающий огненный шар, в два удара опрокинутый появившимся в поле зрения здоровяком с каким-то здоровенным бурдюком на спине.

— Жива?! – отвлекло синюю кобылку от безмолвного созерцания знакомое лицо. – Ответь!

— Бон? – очнулась наконец арбалетчица, сдернув бесполезный визор. – Но ты ведь…

— Как будто бы им дали вас окружить, — хмыкнула медсестра, без предисловий переворачивая кобылку на живот. – Фух, всего лишь синяк.

— Тебе легко говорить! – спину пронзила жгучая ледяная боль.

— Разумеется, — кивнула бывший кондитер и уже отходя к лежащей неподалеку горке лат, заметила. — Кавалеру вроде свезло не столь сильно,

Несколько секунд Арчер лишь стискивала зубы, пытаясь преодолеть онемение, и только потом до нее дошло…

— ФРУ! – жеребца буквально сплющило и из всех сочлений доспеха сочилась кровь. А уж когда санитарка оторвала нагрудник…- НЕТ!

— Тихо ты, — несильно шлепнула ее по губам помрачневшая, но спокойная медицинская работница, лихорадочно шаря по карманам. Наконец из большого правого показался небольшой голубой кристалл. – Уже предпоследний. Ну да чего делать?

Милк застонал, когда острая каменная колючка с чавком вошла ему в развороченную грудь. Ослепляющий свет. Глубокий удивленный вздох.

— Дамы, не стойте просто так! – раздался сзади задорный голос, сопроводившийся очередной пламенной вспышкой. – Всё ж таки не на пикник приехали!

— Помощь нужна? – присел рядом забрызганный кровью Макинтош, даже в эту битву надевший своё позолоченное старье.

— Эй, не тяни баллон! – возмутилась Бэрри. – У меня тут между прочим кура подгорает!

Голубое свечение медленно гасло, оставляя за собой спекшуюся корку крови.

— Это тебе не понивилльские порошки, — довольно усмехнулась медсестра, отработанным движением срывая с Фрути ненужные ныне латы и закидывая его на спину, после чего повернулась к затаившей дыхание Арчер. – Давай так: я займусь твоим – а ты позаботишься о моем?

Синяя кобылка выдохнула и не смогла сдержать радостных слез.

— Ребят, у нас здесь вообще-то война, — снова напомнила о себе алхимик, поливая очередного набигающего домикообразного прыгуна пламенем. – Биг Мак, чтоб тебя, давление падает!

На только-только подобравшихся вплотную недомедведей упала крохотная серебристая звездочка. Первая из множества.

-
Твайлайт ощутила, что момент настал и резко устремилась вперед, будто какой-то малолетний хулиганствующий пегас выхватив груз из копыт отвлекшейся Луны.

— Отдай!

Волшебница вздрогнула, но всё же переборола себя и лишь плотнее прижала «сокровище» к груди, пытаясь набрать скорость.

— Верни! – устремилась аликорн за ней. – Это МОЙ долг!

— Подданные нуждаются в Принцессе! – крикнула в ответ бывшая единорожка, уклоняясь. – Причем прямо сейчас!

— Они ее ненавидят! – пронеслась мимо серебристая молния.

— А должны – меня! – ушла в петлю кобылка, чьи крылья уже не выдерживали нагрузку и переложили большую часть ответственности на рог.

— Мы приказываем тебе…- краткий вскрик.

Обернувшаяся Твайлайт обнаружила владычицу атакованной стаей металлически поблескивающих в полумраке летучих рыб и уже собралась лететь на помощь, как Луна одним движением рога превратила нападавших в цепь брызжущих искрами мятых железяк, вновь нацелившись на нее.

Волшебнице понадобилась немалая сноровка, чтобы удержать чуть не вырвавшийся из ног сундучок, в итоге извернувшись и отбив протянувшееся к ней поле. Однако не стоит сомневаться – ночная Принцесса не сдастся. Значит…

Глаза непроизвольно закрылись, когда новоявленный аликорн резко ушла в штопор – прямо на ощетинившееся лезвиями море под ними. А до горы еще так далеко.

-
Трикси неслась напрямую сквозь чудищ, на сей раз не утруждаясь коронной дематериализацией ради оставления за собой следа из расчлененных, зажаренных, разжиженных, разбитых и – в совсем особых случаях — развеянных уродов. Конечно уже, чем за Создателем – много уже – но тем не менее достаточный для того, чтобы служить союзникам «открывашкой».

— Склонись перед великим и могучим…- какой-то мелкий зеленый уродец с кучей металлических щупалец попытался преградить ей путь. Размазала прежде, чем плагиатор успел докончить монолог. Точнее просто сплющила – иномирец почти сразу вернулся в предшествующее состояние, однако тут уж кобылка не стала заворачиваться и просто продемонстрировала ему крепость своих копыт.

Вернее мог бы быть достаточным, если бы эти разгильдяи не отстали еще чуть ли не в самом начале.

Их проблемы.

Здоровенная мешанина из колес, шипов и мускулистых лап попыталась протаранить волшебницу, видимо понадеявшись на удивительно мощную магическую сопротивляемость – ни молнии, ни заморозка, ни искривление массы его не брали. Но и обычнейший телекинез способен стать великолепным оружием в роге мастера. Падать хреновина будет долго.

А вот едва различимая ниточка перед глазами – очень даже ее. И нет в мире ничего важнее.

В этот раз им не удастся спрятать…

— Ахс, — сорвалось с губ болезненное шипение. Ощущение, будто она влетела в стену.

Вот только глазами ничего такого не наблюдается. Только неожиданно пустое пространство посреди запруженного до предела поля битвы с обеих сторон от которого теснились толпы врагов. А еще ее выталкивало назад.

Пройти сквозь барьер не вышло – полуматериальную форму сдержал. Пробить – он просто поглотил без какого-либо видимого повреждения или колебания. Перелететь – долго и вообще вероятно тут не стена, а купол.

Какой-то убогий выродок попытался пристукнуть волшебницу дубиной. Его поле также выдержало, пусть и расквасив в процессе. Зато своей гибелью сей индивид подал ей идею, позволившую убить одним ударом сразу двух зайцев – назад рванула целая россыпь захватов.

Тартаровцы должно быть успевали только сильно удивиться своему внезапному полету в тылы.

Необходимо признать: Великая и Могучая получала некое слабое подобие удовлетворения, расколошмативая отнявших у нее мужа уродов об их же защиту. И вывел ее из сосредоточенной бомбардировки только истошный понячий крик:

— Я ЖЕ СВОЙ!

Солдата она остановить успела. Летевшую перед ним визжащую собачку – увы, нет.

Видимо эти черепахопони всё же не столь безнадежны.

Не важно.

В голову пришла новая идея – и мгновенно организованный подкоп оказался успешен, выведя кобылку прямо за щит, где вылезшая из-под земли волшебница столкнулась с чем-то длинным и тонким, тут же признав в новом знакомце «господина» с понятными для не ожидавшего гостей иномирца результатами. Его запчасти еще разлетались в стороны, а Трикси уже мчалась вперед – к своей вот-вот готовой вырисоваться цели.

Шаге этак на десятом вверху громыхнуло, вызвав ассоциацию с мощным ударом молота по гигантской сковородке. Затем еще разок.

Окружавшие ее противники завизжали и замельтешили еще беспорядочней, но чем бы тартаровцы не занимались, им оно не помогло – спустя два десятка секунд раздался третий удар, завершившийся звуком раскрывшегося ореха и на головы хозеяв обрушился дождь из дурнопахнущей серебристой пыльца.

Не отвлекайся от главного

Кобылка сделала очередной рывок.

-
Опять.

Единорог судорожно сглотнул, неверяще глядя на распростёршееся перед ним тело, из которого торчала предназначавшаяся ему переливающаяся игла.

Неведомый враг пытался поразить ею Спасительницу в отчаянной попытке остановить Совершенство до того, как она превратит их щит в серебряное марево. И Томас заслонил ее, уже предвкушая долгожданную боль и смерть во славу Преподобной…

СНОВА.

Твайлиит взвыл и обрушил на проклятого иноземца град ударов, буквально за пару минут превратив его в хлещущее еще теплой кровью месиво и вырвав долженствовавший оборвать ему жизнь кристалл, с хрустальным звоном переломившийся в копытах обезумевшего жеребца.

— Будьте вы все прокляты!

Вобравший в себя всю ярость, ненависть и разочарование взмах – и топор отсек тут же отлетевшую куда-то во тьму голову.

— Брат, ты что делаешь?! – почувствовал Томас вцепившиеся в него с двух сторон ноги. – Это же наш! Вот…

Труп повернули на другой бок и продемонстрировали оцепеневшему единорогу окровавленную фиолетовую звезду, пристегнутую к лацкану.

— Н-но поч-чему…

У троттингемца будто раскрылись глаза – вместо коричневого плаща поверх кольчуги, какую носили стадзеры, тело вдруг оказалось одето во всего-навсего плотную кожанку, заляпанную чем-то синеватым. А ненавидимый знак на правом плече стал ни чем иным, как очень неаккуратным и выпирающим крестообразным швом.

Как бы отчаянно разум не упрашивал самого себя не верить произошедшему, он уже знал ответ и не мог отрицать своей вины. На щеки брызнули слезы. Единорог рванулся было искать потерянную голову, но мгновенно понял, что в принципе не сможет найти ее во мраке бушующей битвы.

Очи сами собой поднялись к небу в беззвучной мольбе.

Фиолетовая молния, бегущая от остановившегося в темном облаке серебристого сияния.

На измученное сознание обрушилась знакомая какофония, однако Томас более не имел сил бороться с ней…

-
— Они всё же применили свои ментальные способности, — прокомментировала произошедшее напряженно вглядывающаяся во тьму Магистресса. – Видимо испугались падения щита.

Красавица сделала отмашку давно ожидавшему приказа единорогу из Корпуса, кою тот передал столпившимся у подножья холма и тут же начавшим свои манипуляции коллегам. В сторону центральной группировки рванула крупноячеистая оранжевая сеть.

Всё ж таки не одним фанатизмом Орден держится.

— Еще бы эти господа не струхнули – как-никак их почтили своим вниманием сразу два аликорна, плюс эта сводящая с ума зверюга, — хмыкнула вернувшая взгляд на подругу Эпплджек.

Сама она уже полчаса как лишилась сомнительного удовольствия наблюдения за битвой – нечего на радужный взрыв через визор глазеть. Вернее, ближайшая округа-то просматривалась как на копыте – спасибо огнеметчикам-резервистам и магам-гвардейцам, неустанно и весьма ярко отбивающим любые попытки иномирцев сравнять их ставку с землей. Ну и те пламенные облака с лапами также неслабо освещения давали…

— Ух, — не сдержала простецкого восклицания оранжевая кобылка при виде полыхнувшей вдали фиолетовой вспышки чуть ли не в два квартала размером. – Это видимо Твайлайт.

— Да уж наверное, — согласно кивнула Рэрити. – Вероятно, попыталась найти силовое решение проблемы контроля. Баталия становится всё более хаотичной с каждой минутой.

— Учитывая слухи о появлявшемся тут и там Дискорде – в этом нет ничего удивительного, — земная кобылка с глупой надеждой приставила к глазам громоздкие очки. Только разноцветные пляски. – Да к тому же разве не в этом была соль?

— Понятия не имею, — усмехнулась единорожка, протягивая ей свой визор. – Мне вообще как-то не удосужились объяснить, в чем цель сего сражения. То есть…на что мы надеемся?

— Ну, прорвать вражеский строй, добраться до концентрационного лагеря, спасти пленных, нанести максимально возможные…

Красавица саркастически рассмеялась:

— Еще скажи «победить». Не спорю: атака и правда вышла весьма зрелищная и достойная сложения о ней легенд. Из того же цикла, где какой-то эксцентричный правитель приказал высечь море, — кобылка безнадежно махнула копытом. – Да и устроенный Принцессой звездопад тоже оказался весьма эффективным, однако предоставленная ею отсрочка в сущности уже истекла – нас вот-вот снова отрежут, окружат, разобьют на несколько мелких групп – и уничтожат. Даже если случится чудо и наш «план» увенчается успехом, то они просто перегруппируются, сломают выставленные кордоны и без всякой спешки наберут новых пленных, — волшебница вздохнула и обреченно прошептала, — может нам и правда стоило просто сбежать.

— А как же «ни пяди земли врагу?» — со всем возможным в такой момент ехидством припомнила представительница Эпплов популярный в последнее время орденский лозунг-приказ.

Рэрити не отозвалась. И нечто в ее позе наводило на мысль, что сейчас как-то не время иронизировать.

— Надежда еще есть: ты же видишь – ящик Зекоры исчез. Вместе с Твайлайт, Луной и даже, — земная пони запнулась и подняла глаза к небу. — Этот…ну черный…как его…не суть, — тон вновь стал проникновенным. – А значит…

— Мы потеряем либо десять лет лежавшую в коме подругу, либо Принцессу. И так и так – наше песенка спета, ибо противостояние и единой Эквестрии с Тартаром практически бессмысленно, — тяжелый вздох и невеселая улыбка. — Что же до перевертыша, то мне как-то не верится в его самопожертвование – сие качество не очень соответствует живучести, коей обсуждаемый индивид определенно обладает в немалом достатке.

— Но если им удаться закрыть Ворота…

— Что помешает уже выбравшимся из-за них иномирцам просто взорвать их? – посмотрела Рэрити ей в глаза. – Разве для взрывчатки существует разница между клеткой запертой и отворенной? К тому же не будем предаваться иллюзиям: изделие нашей уважаемой зебры вполне может и банально не сработать, — синие глаза вновь опустились к земле. – Мы обречены.

Эпплджек почувствовала, как у нее мороз прошел по коже от наполнявших эти два ужасных слова эмоций. Вернее их отсутствия – былая королева драмы ныне лишь абсолютно спокойно выразила давно назревавший и взвешенный вывод из тщательно просчитанной ситуации. И что можно на это ответить?

— Однако ты всё еще здесь, — положила оранжевая пони копыто ей на плечо. – Как и я с Рейнбоу. И Твайлайт с Луной. И все остальные эквестрийцы. Даже этот монстр еще на чего-то надеется.

— Ну да: умирать – так всем вместе, — спустя пару минут почти радостно фыркнула волшебница, зажигая рог. – Кстати, в ставке нам делать больше нечего: армия давно управляется без штаба, а из резерва остались только Магистрессы. Ну и наша доблестная охрана, разумеется. Медики уже успешно отсюда слиняли.

Эпплджек скосила глаза к видневшемуся на изрядном расстоянии пузырю Шайнинга.

— Думаю, нам стоило попытаться-таки уговорить их остаться в лагере – как-никак следующие в очереди на престол, да и в ситуации еще не разбираются. Хотя конечно сейчас об этом думать поздновато, — Магистресса задумчиво вытянула меч из ножен. – Итак, когда же ты хочешь прекратить отсиживаться за чужими спинами и повести нас в бой?

— «Хочешь» — несколько не то слово, — она позвонила в колокольчик и перед столом тут же возник последний ошивавающийся поблизости аликорн. – Полковник, позвольте вас поздравить: властью данной мне Эквестрией и Орденом Сумерек, вы удостаиваетесь звания генерала.

Дырявый непонимающе сверкнул глазищами и склонился в церемонном поклоне.

— Удерживайте лощину столько, сколько возможно, — махнула она копытом в сторону предполагаемого пути отступления. — Если к завтрашнему утру в живых не будет числиться ни одного вышестоящего, то обязанности по управлению оставшимися войсками ложатся на ваши плечи. Выполнять.

Жеребец немного поколебался и поднял на кобылку просящий взгляд.

— Могу ли…

— Выполнять, — чуть строже повторила волшебница.

Рогокрыл вскинул ногу и испарился.

— Он послушный – этого не отнять, — заметила оценивающе оглядывающая поле боя Эпплджек. – Но так понимаю, боец из него хреновый?

— Слабейший из известных мне аликорнов, — пожала плечами странно улыбающаяся Рэрити. – Так или иначе, а все фишки расставлены. Пришла нам пора почувствовать себя на их месте, — тридцатисекундная задумчивость. — Восточное крыло продвинулось глубже всех, безобразно растянувшись. Пошли туда.

-
Под ногой в последний раз что-то чавкнуло и напор наконец иссяк – вид превращаемых в кашицу соратников явно пришелся оставшимся менталистам не по вкусу. Причем настолько, что устроенная во время отступления куча-мала наверняка стала могилой для еще пары десятков господ.

Гигантский монстр издал грохочущий рык и наконец позволил себе упасть на бок, послав оставшихся в себе детей преследовать бегущих.

Впрочем, не стоит особо радоваться – наверняка они уже сейчас гонят от Ворот новые толпы смертников, дабы организовать своим драгоценным тушкам прикрытие ради организации новой мозговой атаки.

Хотя и печалиться смысла нет, ибо их сильнейшее – после количества – преимущество успешно преодолено и даже кое-где обращено против самих кукловодов, бестрепетно отправляющих на убой тысячи обращенных ими в рабство существ.

Силин усмехнулся и, надо признать, с немалым удовольствием отправил в пасть корчащегося на земле справа коротышку. Вкус на редкость постный, зато консистенция весьма приятная и косточки хрустят преаппетитнейше.

— А вот нечего в чужие разумы пялится, — не сдержался владыка от употребления еще парочки близлежащих иномирцев.

Как-никак триумф, подтверждающий преобладание небольшого коллективного сознания над и очень крупным сборищем пусть и крайне талантливых индивидуалистов. Ну а эквестрийское участие мы из истории вырежем.

— С гневом не вышло – пытаешься отвлечься глупостями? – язвительно поинтересовался ненавидимый голос. – Не выйдет.

Вместо ответа дракоаликорн позволил давно просящемуся на пенсию таранному рогу наконец отвалится.

— Мы ведь оба понимаем, ЧТО должно произойти – так чего ради откладывать неизбежное? — как ни в чем ни бывало, продолжил Хозяин.

Силин профырчал нечто невнятное.

— И хватит пытаться спрятаться за эмоциями или еще какой ерундой – уж кто-кто, а я точно знаю: решение принято, причем давно, — пламенный оскал чуть вздрогнул в ответ на яростное отрицание и продолжил. – Впрочем, так уж быть, опущусь до простенькой стимуляции.

Перед мысленным взором вспыхнула картина, происходящая буквально в паре шагов.

Первой реакцией стал мучительный стон. Второй – попытка встать. Увы, сделавшее свое дело тело напрочь отказалось от какого-либо продолжения банкета, а потому выход оказался только один.

Вот только плавилось оно всё же недостаточно быстро.

-
— ААаайййооооёёё! – давненько ее ТАК не будили. – Вы что совсем …?!

— Рейнбоу, слава Селестии! – в нее вцепился кто-то, явно большую часть жизни пренебрегавший физическими упражнениями.

А затем до гудящего мозга дошел шум битвы.

— Твайлайт, … …! Какого сена ты тут делаешь – твое ж место в ставке…- распахнувшиеся глаза в ту же минуту уставились на неловко удерживаемый крылом подруги сундучок.

Та мгновенно определила направление взгляда и сделала верные выводы – однако молниеносная реакция лучшей леьтуньи Эквестрии это тебе не хухры-мухры.

— Отдай!

— Даже не думай! – протез превратился в крюк и прочно вцепился в ручку контейнера. – Совсем сдурела – только вернулась и уже снова помирать собираешься?!

— Это мой долг! – волшебное серебро окуталось фиолетовой дымкой и резко потеряло твердость.

– Яйцеголовая! – перехватила пегаска ящичек здоровым копытом. — Оставь эти игры солдатам!

— Я открыла Ворота, — ее глаза зажглись белым светом и Даш вдруг ощутила себя в положении раскручиваемой над головой надувной игрушки. – Мне их и закрывать.

Ну что ж, пришло время для решительных мер.

Перегруппировка – и замечательный удар задними в грудь так долго ожидаемой подруге. Пожалуй, чересчур славный. Ну ничего: она как-никак аликорн – выдержит. А заимевшему пропуск в легенду Маршалу пора делать ноги…

Увы, воплотить сей замечательный план в жизнь не удалось.

— Скуталу … …! – тотчас узнала Рейнбоу рухнувшую на нее пегаску. – Ты …?!

— Ваше превосходительство! – заорала та ей в ухо. – Очнитесь! Это всё сон, морок, обман!

— Да я уже…ЭЙ! – проклятый сундучок выскользнул из копыт.

— Придержи ее еще немного! – крикнула распахнувшая крылья аликорн…

…и не пролетев и пары шагов оказалась на утыканной стрелами земле.

— Не так быстро, — явилось на сцену новое, выглядящее на удивление хреново лицо.

Обвивший ноги волшебницы хвост превратился в пепел, однако монстр уже подошел достаточно близко для применения остальных своих конечностей.

— Отпусти! – с угрозой рыкнула вновь смотрящая на мир двумя озерцами белоснежного пламени Принцесса.

— Нет, — раздался не менее грозный ответ.

Приблизившийся вплотную Создатель попытался выхватить из ее поля сундук – с весьма болезненными для себя результатами. Их рога со скрежетом скрестились. В воздух полетели искры.

— Зачем ты преследуешь меня?! – возмущенно спросила волшебница.

— Чтобы не дать тебе уничтожить себя.

Раздался треск и истерзанная почва под сцепившейся парой просела, а ударившая во все стороны волна горячего воздуха отправила борющихся пегасок в полет.

— Я должна умереть! Понимаешь!? Обязана! – донеслось до ухватившейся за чей-то громадный труп и успевшей заодно зацепиться за подругу радужногривой.

— Как будто мне интересно ваше мнение…- злорадно фыркнул дракоаликорн.

В небе над ними вспыхнуло радужное сияние, земля затряслась, а вокруг образовалось небольшое торнадо, заглушившее все звуки…а затем спецэффекты вдруг закончились.

— Но почему?! – раздался полный муки голос Твайлайт. – За что ты не даешь мне возможности исправить хотя бы малую часть…

— Я уже всё сказал, — стоящий над поверженной Принцессой дракоаликорн распахнул крылья. – Либинз, мейн Шацс.

Слегка оплывший владыка тварей рванул в сторону виднеющегося в полумраке жерла пещеры, унося с собой сундучок и на прощание опустив на кобылку появившуюся из воздуха золотистую клетку.

От горы уже шла новая волна уродов, да и битва вокруг них как-то не собиралась завершаться. Однако рванувшую к подруге Рейнбоу в данным момент куда более интересовал другой вопрос:

— Как он тебя назвал!?

Сзади послышался сдвоенный шум крыльев.

-
-…короче мог бы просто по-тихому стянуть у нее артефакт, раз уж тебе настолько понадобилась страховка, — самодовольно разглагольствовал вновь используемый в качестве тарана и вовсю наслаждавшийся этим шар. – А так мой маленький пони успешно привлек к себе всеобщее внимание и заодно растратил кучу сил на совершенно не нужные ему театральные эффекты.

Синее пламя в голове достигло нового уровня намекающего ехидства.

— Да-да, всё как и планировал Его Круглейшество и вообще молоток…по тебе плачет, — враг попытался отменить гравитацию в отдельно взятом тоннеле, видимо забыв о крылатости противника. – А теперь – заткнись.

— Рекомендую отвыкать от разговора со мной в таком тоне, — мурлыкнул Хозяин. – Впрочем, на сей раз прощаю – ибо ты в кои-то веки идешь к успеху.

Дракоаликорн лишь огромным усилием воли удержался от попытки расколотить проклятый артефакт о камни – всё равно ведь ничего не выйдет.

— Смех кстати тоже очень даже ничего – такое выдержанное горькое отчаянье в наши дни на дороге не валяется…

Силин выпустил из себя достойный Страшилы огненный шторм, испепелив всё вокруг и оплавив стены. Тем же, до кого не дошла раскаленная волна, пришлось еще хуже – потому как их монстр буквально искромсал на мелкие кусочки, забрызгав несчастными всю пещеру.

И вот перед ним конец пути – воистину огромный купол по крайней мере частично искусственного происхождения, сверху донизу испещренный письменами и готовившийся стать свидетелем величайшего жертвоприношения в истории Эквестрии. А также разрыв в самом его центре, откуда нескончаемым потоком льются «счастливчики».

Отчаянный удар множества жаждущих свободы душ, чуть не превративший владыку тварей в обугленный скелет – и не менее жестокий ответ, одних разложивший на составляющие, а других аннигилировавший вместе с немалыми кусками окружающего пространства.

Впрочем, чего уж там – господ он редко жалел и в лучшие дни.

Могучий призыв, подкрепленный немалой толикой магии – и из-под земли явился единственный в его Семье Червь-воин из далеких пустынных краев, обеспечивший своему властелину необходимое время путем прямой отправки новоприбывших из Ворот в увлекательнейшее путешествие по собственному пищеводу.

Контейнер рассыпался прахом, явив уже немало набравшееся сил из творящегося вокруг ужаса творение зебры. Но то лишь капля в море.

— Значит, решил пойти этим путем? – без особого удивления и вопросительных интонаций, но с немалым предвкушением произнес шар. – Видишь: не зря я рекомендовал тебе проследить-таки за странно ведущей себя Принцессой – а то ведь иначе мой маленький пони и понятия бы не имел, как им пользоваться.

Жеребец не ответил, погрузившись в воспоминания. Копыта стали повторять показанные Зекорой пассы и губы зашептали одновременно понятные – спасибо чейнджлинговой составляющей – и совершенно чуждые слова, от которых веяло чем-то очень древним. И жутким. Но не злым – как не ведает сего понятия песчаная буря или разлив реки.

Губы слегка приподнялись, внезапно узнавая призываемое. Действительно, разве существует лучший замок?

Странная поделка начала раскрываться, видоизменяться, выворачиваться наизнанку…и вот в его копытах уже не кость и дерево, а нечто совсем-совсем иное. Аномалия, коей не место в этом мире.

Последнее слово. Теперь поцеловать, сперва вспомнив о том, зачем и ради кого ты это делаешь…

— Таки в чем причина задержки? – вновь дернул его через пару минут насмешливый голос с каким-то странным акцентом. – Неужто у самого алтаря невеста стала не мила?

Дракоаликорн собрался уже ответить – и выиграть тем самым лишние секунды – как внезапно «невеста» покинула его объятия. А между ним и похитителем выросла невидимая стена, сотворенная лучшим из известных ему специалистов в деле щитостроения.

— А как же Луна?! И ваш сын!? – не стал заморачиваться на более мелкие вопросы сразу всё понявший владыка, вгрызаясь в поле. – Ты не можешь их бросить!

— Вы прям как эхо, — насмешливо отозвался Лентус, раскрывая успевшую слегка сложиться за время затянувшегося прощания с реальностью артефакт. – А вдруг я вовсе и не собираюсь закрывать Врата и на самом деле в данный момент совершаю государственную измену?

— Идиот! Не понимаешь! – обрушил враг всего живого на преграждающий ему путь воздух всю оставшуюся в теле мощь.

— Не буду спорить – ваш покорный слуга и правда не всеведущ, — мечтательно поднял глаза к потолку аликорн. – Но даже он не настолько слеп, чтобы не видеть очевидного.

— Я приказываю тебе…

Бывший единорог криво улыбнулся и приложил кусочек ничего не освещающего света к губам – а затем рванул к прорыву.

— ПРЕДАТЕЛЬ!!!

Ослепительная вспышка.

И грянул гром.

-
— Ну ни…- порыв как пушинку понес истово молящегося про себя об отсутствии позади каких-нибудь острых пик Крима спиной вперед. Хотя, по правде говоря, бывшего мэра ныне куда больше беспокоила вот-вот готовая накрыть окрестности горы вторая ударная волна.

Впрочем чего уж там – им всем всё равно конец…

— Поймала! — внезапно врезался он в нечто мягкое.

В следующий же миг едва живой пегас обнаружил себя в объятиях яростно тискающей его жены. Сей факт слегка поднял ему настроение, но не намного – потому как вал решивших проигнорировать гравитацию валунов вперемешку с пони, иномирцами, тварями и прочими частями пейзажа неуклонно двигался на них, прозрачно намекая на краткость выпавшего семейной чете прощального общения.

Но поскольку сделать всё равно ничего нельзя, жеребец просто плюнул на надвигающуюся смерть и решил продемонстрировать супруге насколько рад ее видеть.

Поцелуй получился долгим-предолгим, а его окончание смазалось с силой опустившимся на его голову копытом, за чем последовала полная страстного укора речь на тему «кто разрешил тебе похититься», сопровождаемая радостными слезами и весьма чувствительными, особенно когда они приходились по свежим ранам, пинками.

Но бывший мэр не слушал – всё его внимание обратилось к висящей над раскуроченной горой едва заметной отсюда золотистой полоской, коя в тот момент всасывала последние ручейки ударной волны.

-
— Нет, больше бить тебя не буду, — как-то слишком ровно ответил дракоаликорн. – По крайней мере до тех пор, пока ты не ответишь с какого бодуна еще жив.

— Честно говоря, сам еще не уверен, — честно отозвался находящийся в полнейшей прострации Лентус. – Никак не ожидал подобного результата.

Оба перевели глаза на закрывающиеся Врата.

— Она сказала, что погибнет в любом случае, — наконец после долгого молчания начал ощущающий себя как после контузии аликорн. – А если уйду еще и я, то у них никого не останется.

Его захлестнуло слегка запоздавшее чувство потери – старый знакомец полковника, никак не желающий оставить его в покое.

«Створка» превратилась в тонюсенькую ниточку. Но не исчезла.

— Ага, значит вот оно зачем…- спустя еще несколько минут протянул его высочество с совершенно нелогичной смесью радости, ужаса, облегчения и отчаянья. – Они не запечатались. Их еще можно открыть.

— Что? – вздрогнул бывший единорог. – Как?

Неужели всё зря?

— Пока не знаю, — покачал головой Силин. – Но думаю, для этого понадобится немало дипломатической работы.

— То есть?

— Не важно, — развернулся к нему подозрительно радостно-печальный Принц. – Цель достигнута – если нам удастся отсюда слинять.

Он вскинул не чувствующего ног подчиненного на спину и взмыл в небо. Уже явно не первые рассветные лучи осветили кажущееся бесконечным поле боя и Лентус сразу отметил про себя одну очень странную деталь: подозрительное мельтешение и блеск имелись даже там, где войск альянса и близко не стояло. А по идее долженствовавшие отрезать им путь к отступлению отряды демонстрировали полнейшее отсутствие движения в правильном направлении.

— Отличный пример пагубности последствий простых путей в политике, — с задорными нотками заметил дракоаликорн, начиная потихоньку снижаться и при этом небрежно поплевывая в сторону также потерявших всякое подобие строя летучих противников. – В принципе, мы теперь тут лишние.

— То есть, это победа? – неверящим тоном уточнил бывший единорог.

— В битве, — кивнул Силин. – Война еще не закончена. И если вовремя не сделать ноги с оставшимися войсками…

Лентус уже не слушал – очнувшийся от непривычного героизма мозг с ужасом демонстрировал последствия его недавнего поведения. Особенно реакцию Луны.

Эпилог. Когда закончится война...

За всё надо платить.
https://www.youtube.com/watch?v=-JrLRawqcbA

Таки да, конец. Будет еще чуть-чуть со всякой мелочью в виде «от автора», но история по сути окончена.
Кое-какие ответы дам в следующих произведениях — например о природе одной очень конкретной вещи. Но персонажи уже будут другие.

-…нашим западным границам более ничто не угрожает, — закончила выступление коротким поклоном единорожка, сверкнув сапфиром в глазной повязке.

В ответ раздалась учтивая благодарность коронованных особ и несколько формальные аплодисменты зала – всё же новость об успешно отраженной интервенции решивших поживиться за счет ослабевшей Эквестрии соседей давно всем известна. Хотя некоторые детали оказались довольно интересны – например массовое, насколько это возможно так назвать, применение «новых родов войск».

Лентус, на всякий случай одевшийся в непрезентабельного старшего офицера-пегаса, скосил глаза на скромно кучкующихся у дверей иномирцев, благодаря которым удалось достичь вероятно самой быстрой и бескровной победы последних лет. Впереди как всегда стоят и лыбятся красномордые – чуть ли не единственная более-менее крупная группа перебежчиков, коей хватило – или напротив не хватило — мозгов не поддержать казалось бы обреченное на успех восстание «временно-обязанных», чуть не стоявшее стране Принцесс и в общем-то подписавшее тартаровцам смертный приговор. Если бы в дело опять не вмешался учредитель всей «программы интеграции».

Его высочество, как обычно, плевать хотел на ярость аборигенов и всеразличные доводы, не только пощадив всех этих уродов, но еще и впрягшись за бунтовщиков собственной головой – очень, ОЧЕНЬ неразумный шаг лишь чудом не стоявший Семье гражданства и перемирия. А уж продолжение сей политики даже после нескольких покушений со стороны военнопленных лично на него вовсе выглядит идиотизмом. Тем более – таки взятие в плен казалось бы прочно и однозначно обозначивших свою непримиримую позицию неудавшихся вторженцев.

Однако тем не менее, вот они тут, никого не трогают, улыбаются и машут флажками.

Пока бывший единорог размышлял, народ успел вдоволь наообщаться и заметившие это Принцессы сделали знак впускать последнего докладчика.

— Силин, владыка тварей, пожиратель миров, затылкочесатель…- нисколько не стесняясь, начал читать по бумажке синедоспешный пегас, которому минут через пять пришел на помощь напарник.

Полковник не смог сдержать растекающуюся по губам усмешку, глядя на постепенно, а кое-где — мгновенно вытягивающиеся лица напыщенных и разодетых в пух и прах вельмож вокруг себя. Впрочем, главная-то цель не в том…

-…Создатель Чудовищ! – на последнем издыхании прохрипели гвардейцы, распахивая ворота единственного, на данный момент, полностью восстановленного помещения кантерлотского Дворца.

Бывший единорог тихо крякнул: план «Главного Злодея» по упущению сего с чего-то сильно раздражающего его высочество эпитета вновь не удался. Видимо придется ему выдумать еще парочку титулов. А лучше сразу штук пять – на замену «пинателю единорогов», «понееду» и «врагу всего живого», кои определенно не соответствуют нынешней политической конъектуре.

Зато к внешнему виду настоящего спасителя Эквестрии претензий нет – всё же рогатая Магистресса действительно знает свое дело и утрата половины кругозора определенно нисколько не ухудшила ее дизайнерских способностей: вошедший в зал черно-зеленый дракоаликорн буквально дышит величием и блеском, заставляя почтительно замолкать при своем приближении даже самых склочных представителей двора.

Впрочем скажем честно: Рэрити могла бы быть и поскромнее в своих запросах, тем более за всего-навсего консультацию. К тому же на взгляд Лентуса общий стиль следовало бы сделать менее мрачным и угрожающим. Да и чего ради затрачивать столько сил и времени, выращивая себе шипастый панцирь, если можно слегка доработать орденские доспехи? Или просто наколдовать?

Хотя так оно конечно куда лучше выразительнее.

А уж как его свита символизирует…

Бывший единорог поежился от наполнивших залу ощущений явственного отвращения вперемешку с яростью и любопытством. А ведь всего-то глазастик с длинным – виды, при должном желании и фантазии, вообще способные сойти за членов Коллектива. Интересно, чего эта банда ксенофобов испытает, например, при встрече с облаком-в-штанах?

— Новоэквестрийский корпус выполнил возложенное на него задание, — после неглубокого церемониального поклона начал командир. – Войска противника разбиты, рассеяны и оттеснены в Пустоши. Значимое количество противостоявших нам отрядов капитулировали и изъявили желание войти в состав Альянса на условиях…

— А они хорошо смотрятся все вместе, — отвлек полковника знакомый голос. – Контрастно так. Будто дополняют друг друга.

— Разумеется, — задорно отозвалась невидимая кобылка. – Как-никак Рэрити – настоящий гений своего дела! Какая жалость, что она всё еще не доверяет нам – Семья бы в два счета вернула ей глаз.

— По-моему Магистресса и так выглядит довольно неплохо, — чуть сварливо отозвался жеребец. – Во всяком случае намного лучше, чем заслуживает…

Звук мягкого тычка в бок.

— Прошу прощения, заговорился, — тут же преисполнился куртуазности кавалер, — я всего лишь хотел заметить, что ваша сестра великолепна. Созданные же ею наряды и по отдельности приводят в благоговейный трепет, а собранные в ансамбль вовсе поражают воображение.

— Всецело согласна, — прильнула к нему Свити Белл. – Рады встречи, Второй.

— Взаимно, — кивнул нисколько не удивившийся своему опознанию Лентус. — Не будет ли с моей стороны излишней наглостью спросить, чего это Голос Коллектива делает в столь понном месте? Да еще и не занимаясь подрывной деятельностью?

— Нам дали выходной, — улыбнулась кобылка. – Как-никак сегодня у многоуважаемой Магистрессы – да и всей Эквестрии – большой день. Кому же не хочется посмотреть, как свершается история?

— Действительно…-протянул Лентус, легонько кивая на косящихся в их сторону соседей. – Но не будем портить сюрприз окружающим.

Они обменялись понимающими взглядами и вернулись к наблюдению за стоящим у помоста с тремя коронованными аликорнами бронированным монстром, который как раз завершал свою речь:

-…государственная граница теперь укреплена не только терниями, но и колониями принужденных к миру инсектойдов – Коллектив уже выслал к ним контактеров и в скором времени они также присоединяться к Альянсу, — владыка на мгновение запнулся, после чего обвел присутствующих грустно-насмешливым взглядом, выдерживая паузу. – Вывод, я думаю, очевиден каждому: конфликт завершен.

— Наконец-то, — пронесся по зале не то подхватываемый сотнями губ шепот, не то просто мысль столь выстраданная и общая, что вышла в мир без помощи голосовых связок.

И ощущение, как годами висевший над тобой меч срывается в пропасть, чтобы никогда больше не возвращаться. Вздох, будто бы изошедший из самой истерзанной земли.

— Война закончена!– голос Принцессы чуть дрогнул, произнося эти так давно и страстно желаемые слова.

Зал утонул в овациях и волной пронесшаяся по рядам радость будто бы смыла со всех этих Очень Важных Пони годами копившуюся спесь и злобу, исцеляя изъеденные интригами и потерями сердца, врачуя души и позволяя как когда-то в совсем другой жизни просто взять и как старого друга хлопнуть первого попавшегося незнакомца по плечу, а то и вовсе в припадке радужных эмоций затискать случайного соседа со смехом на устах и слезами на глазах.

Аликорн не спешил погружаться в эту атмосферу блаженства – ибо он-то уже давно в курсе, да и для них главное еще впереди. Впрочем, его никто и спрашивать не стал, хочет ли он или нет присоединяться к охватившему присутствующих счастью, без разговоров стиснув в одной здоровенной куче обнимающихся эквестрийцев, выскользнуть из которой оказалось не так просто даже много лет учившемуся выживать и убегать перевертышу. Однако он всё же смог выбраться – как раз перед тем как находящиеся в экстазе пони повалились на пол, ничуть сему обстоятельству не огорчившись.

Владыки же — вернее в абсолютном большинстве владычицы – держали себя в копытах, хотя Лентус нисколько не сомневался, что они также не прочь присоединиться к веселию и лишь долг удерживает их на не шибко-то и удобных тронах. Хотя вот вставший сбоку от них Силин выглядит как-то странно…

Звон волшебного колокольчика.

— Мы понимаем и разделяем охватившую наших подданных радость, — начала Луна, уловив момент всеобщей заинтересованности. – Однако прежде, чем мы начнем празднование должно свершиться как минимум еще одному лишь немногим менее важному заявлению.

Она кивнула ждущим в первом ряду Магистрессам. Те вышли вперед и встали перед возвышением лицом к затихающему залу. Стоящая на вершине треугольника Рэрити подождала, пока внимание присутствующих сконцентрируется на ней, сделала глубокий вздох, приоткрыла рот…

…и не издала ни звука.

Прошло несколько минут. Десять лет управлявшая страной кобылка сомкнула уста и вперила глаза в пол, затем снова попыталась заговорить – с тем же результатом.

Полковник с трудом поверил своим глазам – неужели Снежная Принцесса действительно до сих пор способна робеть?

Подруги не сговариваясь положили ей копыта на плечи и встали вровень.

— В общем, тут такое дело…- неуверенно начала Эпплджек. – Как бы, цель достигнута, Эквестрия спасена, твари больше никому не угрожают, законная правительница вернулась на свой престол…

Опять молчание.

— Короче, распускаемся, — наконец вывалила суть Рейнбоу. – В Ордене Сумерек больше нет смысла. Все «фиолетовые» теперь просто пони, граждане своей Родины.

Волшебница с благодарностью глянула на них и молча кивнула.

Зал вновь забурлил и наравне с удивлением бывший единорог четко ощутил разгорающееся злорадство и прочие не способствующие миру на земле эмоции.

— Принцессам известно, что как представители самоназначенной администрации, так и пытавшиеся бороться с ними верноподданные в процессе противостояния неоднократно уличались в различного рода достойных осуждения деяниях, — вступила Ми Амора Кадэнза. –Властью, данной нам народом, мы объявляем всеобщую амнистию по всем полити…

Новый шквал оваций, с некоторым трудом, но всё же заглушивший обиженный гул и свист, по окончании которого ни одного недовольного выступления так и не последовало – народ изволил высказать поддержку сему начинанию и выступать против большинства никто не рискнул. Лентус уже облегченно выдохнул и начал пробираться к выходу, как тут подала голос третья носительница короны:

— Однако и это еще не все, хотя в сравнении с двумя предыдущими объявлениями мое является ничтожным. Существо, известное как Создатель Чудовищ, — полковник навострил уши и развернулся, — выйдете вперед.

Владыка, выглядевший не меньше его самого удивленным сим неожиданным продолжением церемонии, покорно выполнил сей приказ, встав лицом к тронам.

— На колени.

Бывший единорог дернулся и ощутил страстное желание осуществить кое-какие неодобряемые этикетом и уголовным законодательством действия. К счастью, дракоаликорн, также испытавший некое неуловимо быстрое душевное волнение, оказался более гибким, чем следовало ожидать, и склонился перед вставшей на ноги убийцей.

— Меч, — как-то очень нехорошо улыбающаяся радужногривая пегаска протянула ей свой тесак.

Обстановка накалилась.

— За многочисленные заслуги перед страной и ее гражданами, храбрость, проявленную на поле боя, верность своим идеалам вопреки всему и готовность отдать себя за благо других, я – Принцесса Твайлайт — данной мне народом властью нарекаю тебя Первым Рыцарем Эквестрии, — лезвие легонько ударило сперва по правому, а затем по левому шипастому плечу. – Встаньте же, сэр Силин. И отныне будьте известны как Милосердный.

Его высочество не спешил подниматься, ощущая нечто совершенно непонятное и как-то не шибко подходящее по эмоциональной окраске к произошедшему событию. Впрочем, очень похожей гаммой блестели и подавляющее большинство присутствующих.

А затем раздались, с позволения сказать, аплодисменты– ранее не слышанные из-за малочисленности влажные шлепки щупалец, клац когтистых лап, скрежет шестерен, лязг скрещающихся лезвий и тому подобные звуки тартаровцев. Единственным относительно нормальными производителями оваций оказались видно чего-то непонявшие стадзеры. И кое-какие фиолетовые.

— Благодарю, — раздался наконец голос вставшего владыки тварей, неожиданного перешедшего в совершенно иную категорию граждан. – Да живет сия страна и ее владычицы вечно.

Взрыв народного негодования удалось предотвратить лишь в последний миг – громогласным приглашением к накрытым снаружи столам. Хотя лично Лентусу показалась подозрительной та скорость, с которой вроде бы долженствующие пребывать в шоке и ярости массы смешались в выходостремительное течение и волей-неволей заставили даже самых упертых покинуть залу, тем самым как бы признавая свое поражение и лишаясь возможности разобраться «не отходя от кассы».

Впрочем, что значит «подозрительной»? Как будто он не в курсе, сколько на сей прием заказали чейнджлингов. Да и ими одними наверняка не обошлись – всё ж таки подданные Кризалис нынче являются скорее раритетами, чем инструментами.

Кадровый офицер не стал сопротивляться потоку и спокойно позволил народу вынести себя на благоухающую весной улицу. Правда едва покинув узкий коридорчик за воротами аликорн предпочел всё же выйти из толпы – как-никак у столов сейчас начнется такая давка, что и порождению ночных кошмаров наверняка помнут крылья и оттопчут копыта. К тому же ему куда больше хочется пообщаться с долженствовавшими выйти последними, а причастится кулинарными произведениями скорее всего удастся и позже — они по определению никуда не убегут.

Венценосные персоны, как и следовало бы ожидать, собрали вокруг себя не менее настойчивую и жаждущую ответов кучку особо настырных и недовольных пони, причем особенно много имелось наседавших на «Спасительницу» с вопросами в стиле «как вы могли?!». Откровенно говоря, полковник и сам не прочь послушать ее ответы, однако в данный момент заместитель значительно сильнее желает повидаться с неожиданно необнаруженным среди выходящих руководителем.

Силин нашелся достаточно быстро – за углом, находясь в состоянии беседы с радужногривой пегаской. Видно вылетели через окно в крыше.

— А вы уверены? – услышал подошедший перевертыш заданный привалившимся к стене дракоаликорном вопрос.

— Не рекомендую сомневаться в моей решимости, – с ироничными искорками в глазах сдвинула бровь Рейнбоу Даш, как бы невзначай демонстрируя собеседнику двулезвийный протез. – Они лишь тянули меня назад.

— Дело ваше, — пожал плечами глава Семьи, явно довольный сим отзывом. – Но всё же извольте забрать их обратно – всё ж таки моя голова вам не камера хранения.

На протянутом к пегаске копыте материализовалось небольшое сиренево-желтое облачко, через несколько секунд сгустившееся в разноцветный леденец на палочке:

— Думаю, вы еще не забыли, что с этим делать.

Бывший Маршал пару мгновений поколебалась, с сомнением глядя на подношение, после чего цапнула его крылом и положила в нагрудный карман.

— Ну вот и замечательно, — кивнул Силин. – Только рекомендую хранить в темном, недоступном для детей месте – вы же не хотите, чтобы ваши будущие отпрыски случайно обнаружили, сколь грустной порой была жизнь у их мамы.

Вопреки ожиданиям убийца не стала огрызаться, вместо этого склонив голову набок и где-то с минуту задумчиво глядя на своего смертельного врага. После чего улыбнулась:

— Приму к сведению. Кстати, к тебе тут гости, наверняка с очередным отвратительным и беспонячным планом покорения мира, — показала она глазами на вернувшегося в «естественный» вид Лентуса. – А пока жуткие чудовища обсуждают детали, противостоящие им герои займуться более важными делами – а именно съедят всё самое вкусное.

Пегаска быстро проверила завязки парадного доспеха и с места взмыла в небо.

— Удивительно, чего способна сделать с пони химиотерапия, — прокомментировал произошедшее полковник, подходя ближе.

— Вынужден вас огорчить – мои телесные жидкости лишь подготавливали ее, освобождая от ненужного эмоционального мусора и даруя возможность смотреть на мир незамутненным всякой ерундой взглядом. Основную же работу провела сама Рейнбоу Даш, — владыка хмыкнул. – Впрочем, изъятие ненужных воспоминаний и правда шибко ускорило дело – с ними бы она еще долго не могла отойти от фундаментальных «Истин». Вероятно, следовало вовсе ограничиться исключительно магическими средствами, а то ведь у моих составов таки имеются побочные…- мерно вращающиеся золотистые зрачки взглянули на собеседника. — Однако я искренне сомневаюсь, что вы отказали себе в возможности одним из первых приступить к разграблению столов ради беседы о нашей хорошей знакомой. Итак, чем могу помочь?

— Ну, для начала позвольте поздравить вас с посвящением в рыцари, — широко улыбнулся аликорн.

Владыка вздрогнул и в нем вспыхнуло нечто странное. Разобраться бывшему единорогу не удалось – его высочество вспомнил, с кем говорит, и закрылся.

— Спасибо, — кивнул он полминуты спустя. – Неожиданный финал, не правда ли?

— Финал ли? – вскинул бровь чейнджлинг, решив лишний раз не влезать во внутренний мир господина. – По мне так более смахивает лишь на переход от одной главы к другой. Ну а вообще да – неплохо получилось.

— Какое аккуратное мнение, — фыркнул Силин, неспешно отваливаясь от стены. – Я бы пожалуй назвал сие развитие событий чуть ли не образцовым результатом, особенно для Эквестрии: двойное расширение довоенных границ, тройное возвращение Принцессы, присоединение к рядам своих подданных способных многому научить горожан, заодно с такими удивительными существа как Коллектив и тартаровцы, сплочение разваливающегося народа перед лицом общего врага…

— Однако позвольте заметить: эквестрийцам еще весьма долго придется преодолевать возникшие за время Ордена противоречия и раздробленность, — не вполне понимая, зачем это делает, возразил воспользовавшийся паузой Лентус. – И отношение к иномирцам наверняка станет одним из главных яблок раздора в ближайшие годы — как-никак довольно сложно забыть, что эти сегодня улыбающиеся тебе и якобы жаждущие услужить жуткие морды буквально вчера пытались истребить пони как расу. Да и прямо скажем: вряд ли они смогут принести действительно значимую пользу стране – их всё же во много раз меньше собственно эквестрийцев. То же самое, только в удвоенном размере, следует сказать и про Коллектив.

— Ну да, ну да, — отозвался задумчиво глядящий вдаль дракоаликорн. – Забыли еще упомянуть о бросовости присоединенных – да и значимой части старых — земель, пригодных лишь для камнеедов, и для восстановления им понадобится годы. Но согласитесь: оно всяко лучше, чем могло бы быть, — полковник с готовностью кивнул. – Что же до Семьи, то позвольте сообщить вам одну маленькую тайну: я рад ее практически полному уничтожению.

Бывшего единорога перекосило.

— Звучит жестоко. И неправдоподобно – Создатель Чудовищ, радующийся гибели собственных творений, — обернулся к нему выглядящий почти нормально Силин. – Однако так оно и есть на самом деле. Потому как ныне наше Общество получило второй шанс – возможность расти и развиваться, не строясь поневоле на ошибках прошлого, ушедших вместе с искаженными ими несчастными детьми. Новый Малыш действительно обрел надежду не просто стать одним из сотен угрожающих всему живому руководителей всепожирающей орды и даже не копией своего предшественника и родителя – но чем-то намного, намного большим.

Слегка успокоившийся аликорн вопросительно поднял бровь.

— Скажем так: не только родители изволят возлагать на знакомого нам обоим маленького Принца высокие ожидания, — усмехнулся Силин. – Да и сам не способный рожать и потому вынужденный думать монстр не перестает меня радовать – видели бы вы, с каким интересом сия аморфная масса слушает проповеди.

— Но ведь он погиб в сражении…

— Видимо перед тем оставивший нас рогатый фанатик успел занести свои мысли в достаточное количество голов, — пожал плечами властелин. – Во всяком случае миссионеры регулярно ходят к колоссу в гости, а в последнее время тамошняя Община вовсе стали проводить службы прямо в его пещере – так сказать, если не ты к горе, то гора к тебе.

Он обогнул угол и остановился, с каким-то сложно уловимым выражением глядя на успевшее принять относительно упорядоченную форму празднество. И замолчал.

— Замечательная в этом году выдалась весна, не правда ли? – наконец после долгой паузы попытался восстановить диалог Лентус.

Владыка вздрогнул и отвел глаза от сидящей на самом краю сцены виолончелистки:

— Простите, отвлекся: как-никак сегодня и правда очень большой день, — с совсем уж странным видом произнес дракоаликорн, после чего сделал над собой усилие и преодолел рассеянность, сконцентрировав взгляд на собеседнике. – Впрочем, тем более не вижу смысла в продолжении. Особенно учитывая, что мы вроде уже обсудили все имеющиеся проблемы — если конечно так можно называть наглое сваливание их всех на некоего исполнительного предателя.

— Ну, вообще-то вы изволили оставить вопрос об открытии Врат и собственном положении после расформирования новоэквестрийского корпуса на потом, — вернул улыбку полковник. – Да и разве у нас есть повод отказывать себе в дружеской беседе?

— Да, действительно, — задумчиво почесал когтем подбородок монстр. – В общем, пока волноваться не о чем: новая Стражница до сих пор не вполне осознала себя, а значит какие-либо переговоры бессмысленны. Хотя всё же рекомендую вам периодически ее навещать, дабы подловить момент, когда она уже организуется, но еще не догадается использовать свое положение для шантажа. А там действуйте в соответствии с нашим Хитрым Планом.

Обмен не сулящими местным ксенофобам ничего хорошего клыкастыми оскалами.

— Касательно же «дружеской беседы» ваш покорный слуга имеет подозрение, что мой уважаемый заместитель сейчас наверняка куда более заинтересован в общении со своим синекрылым идолом, чем с врагом всего живого, — дракоаликорн подмигнул. – Не волнуйтесь: жуткое чудовище нисколько не обидится вашему внезапному исчезновению – оно ведь знает, где искать своего адъютанта.

Лентус намек понял и уже собрался последовать по указанному направлению, как его высочество заговорил снова.

— Хотя раз уж мы вспомнили о вашем крохотном увлечении, позвольте занять еще чуточку вашего времени. Вы наверняка много раз спрашивали себя, каким это чудесным и невероятным образом представитель оккупационной администрации смог достичь казалось бы внеземного счастья – благосклонности ночной Принцессы?

Бывший единорог кивнул, слегка удивленный столь странным поворотом темы. Однако снова пересказать детали вероятно самого страстного периода его жизни не понадобилось – владыка заговорил сам:

— В общем, ныне у вас появилась возможность узнать ответ на сей вопрос. Дело обстояло так: мне-как-колоссу понравилась мысль о возможности эмоциональной привязки главы враждебного государства к казалось бы бесконечно верному Второму и я, используя доставшиеся от Малыша ментальные способности, а также широкий ряд различными путями поставляемых в ее организм веществ, поспешил воплотить сию идею в жизнь. Успех не заставил себя ждать, — глава Семьи мечтательно поднял глаза к небу и хохотнул. – Казалось бы, что плохое способно вылиться из сей совершенно невинной шутки? Увы, у любви совершенно нет чувства юмора.

Бывший единорог несколько минут просто бессмысленно моргал, силясь осознать полученную информацию. А затем до него дошло…

-

-…короче, расстраиваться ни к чему, — закончил объяснение враг всего живого. – Как ваш покорный слуга уже говорил, химия лишь подготавливает почву, а собственно садят и растят на ней плод сами пони. Не будь с вашей стороны предприняты все те активные и зачастую откровенно нелогичные шаги – и Принцесса так бы и осталась ждущей неизвестного красавицей, в итоге отдав сердце кому-то на порядок менее достойному.

Когтистая лапа аккуратно легла на плечо потерянно смотрящего в никуда жеребца и легонько его потрясла.

— Самое же главное заключается в том, что ныне это всё вовсе не имеет значения, ибо, насколько я могу судить, некоему аликорну удалось построить свою собственную, не зависящую от воздействия бесчувственного колосса связь со столь обожаемой им «небожительницей». Настоящую, — в наполненных ужасом глазах мелькнул проблеск надежды. – Хотя вам конечно еще предстоит немало потрудиться ради обеспечения личного счастья. Однако говорящий сие верит: в конце концов у моего дорогого заместителя всё получиться. И да благословит тебя Создатель, друг мой.

Размякший и потерянный маг ничего не смог противопоставить внезапному вторжению – и потому не способствующее праздничному настроению окончание разговора оказалось легко и непринужденно заблокировано до более удачного момента, а сам чувствующий себя немного нехорошо адъютант отправлен к Луне с напутствием хорошо провести время.

Разобравшийся же со старым долгом владыка тварей снова привалился к стене начатка будущего Дворца и постарался отвлечься от общей картины – чтобы разглядеть заслуживающие не меньшего внимания детали.

Вот например чувствующая себя немного не в своей тарелке, но уже не хватающаяся за ножи и определенно испытывающая положительные эмоции Рэрити беседует с даже не скалящим зубы свояком, а ее сестра обнимается с временно оставившей своего командира рыжей пегаской. И пусть отсюда не слышно, о чем они говорят, но вряд стоит сомневаться: слов «трепанация», «беспонячные эксперименты», «сведший мою сестру с ума выродок», «тварь» и «убийца» в их речи нет. А когда-нибудь в будущем, если всё конечно удачно сложиться, пройдет и скованность. Былые же обиды вовсе исчезнут без следа – хотя бы уступив место новым. Снежная Принцесса вновь станет модельером, Скуталу займется курьерством, а Голос будет нести Семье всё новых детей – тем или иным способом.

Дракоаликорн усмехнулся и прошелся взглядом по длинным рядам столов. Магнатам конечно грозит как минимум частичная национализация, но они, будучи умными личностями, скорее всего не станут ей сопротивляться. Во всяком случае, незаконными методами. Солдаты вернуться домой, к мирному труду и семьям. Фиолетовые помирятся со своими противниками и все вместе воссоздадут единый эквестрийский народ, в котором мало-помалу растворятся не так уж шибко отличающиеся от них стадзера, привнеся с собой знания и новый взгляд на мир. Теснящихся в отдельной кучке тартаровцев со временем расхватают по отдельным местам и работам, научат жить не в состоянии полного страха, эксплуатации и враждебности ситуационного союза, но как часть стремящегося к общей великой цели коллектива.

Даже играющая с племянницами Эпплджек в итоге не так уж и плоха. И хоть она как никто другой заслуживает в этой истории ярлыка Злодея, надеюсь оранжевая кобылка тоже обретет свой кусочек счастья. При условии, что перестанет заглядываться на мужа одной из Принцесс.

Монстр злобно усмехнулся и посмотрел на крышу зала, где Рейнбоу Даш одновременно ела и болтала с приставшей к ней парочкой крылатых жеребцов о своих подвигах. Не очень-то подходит к понятию «леди», но право слово – как будто ее любят за манеры…

— Нам надо поговорить.

Дракоаликорн опустил глаза и встретился взглядом с изящной темно-оранжевой единорожкой в простом белом платье.

— Ну наконец-то вы начали говорить «мы» и «нас», — изволил оскалиться враг всего живого. – Наши отношения перешли на новый уровень.

Собеседница возвела очи к небу и молча кивнула в сторону пустой по поводу праздника строительной площадки.

— О, да к нам подбирается романтический момент, — зайдя вслед за ней в недостроенную коробку, заметил Силин. – Не могла бы уважаемая Принцесса в таком случае принять более…естественный облик? А то мне как-то неудобно ласкать первый раз в жизни встреченную незнакомку.

Вторая фраза оказалась более действенной – внушающая определенные опасения каменная решимость внутри Твайлайт слегка поколебалась.

— Ну вот и замечательно, — владыка с удовольствием окинул появившуюся в облаке пламени фигуру оценивающим взглядом. – Всё-таки ваша безжалостная подруга действительно талант – смогла украсить и без того прекрасное. Кстати, мне кажется или вы действительно стали немного выше за прошедшие месяцы?

Еще одна трещинка – глазомер опытного хищника не обманул, а сам вопрос очевидно не способен не волновать собственно субъект метаморфозы.

— Вашему покорному слуге всегда казалось, будто эквестрийски несколько пухловаты, — с самой очаровательно улыбкой продолжил понеед. – Счастлив видеть, что совсем скоро стоящее передо мной тело станет столь же изящным, сколь и разум наполняющей его личности.

Она закрыла глаза, приложила копыто к груди, а затем с протяжным вздохом оттолкнула от себя воздух, успокаиваясь. Дурацкая черта — более открыто намекнуть собеседнику на неприятность беседы вряд ли удалось бы и радужногривой. Надеюсь, со временем перестанет.

— Я никогда не просила крыльев и вряд ли когда-либо стану достойна их. Однако намерена нести не заслуженное мною звание настолько хорошо, насколько смогу, — исполненный драматизма обвиняющий жест. – И в том числе поэтому более не намерена терпеть твоего присутствия.

Дракоаликорн удивленно заморгал:

— Как-то странно слышать сие от персоны, буквально час назад посвятившей…

— «Стоящая перед тобой» кобыла сделал это только потому, что иначе сей жест поколебал бы положение другой, настоящей, получившей титул по праву Принцессы. И исключительно по причине неуспешности предпринятых попыток убедить Луну отказаться от подобного издевательства над самой идеей рыцарства, — волшебница резко отвернулась к стене.

— Ага, — протянула Силин. – С чего же обозначенная персона вдруг воспылала ко мне…

— Не ради тебя, — полыхнула собеседница. – Ей понадобился прецедент.

— Ага, — повторил монстр с проклюнувшейся улыбкой. – А ведь и правда – замечательный способ продемонстрировать устаревшим подданным высочайшее благоволение к новым, который к тому же еще и способствует интеграции…- он запнулся и оскал сам собой стал шириться. – Или тут имеет место более личный мотив? Например, подготовка двора к будущему представлению ему наследника престола?

Тут дракоаликорну в голову пришла еще более интересная мысль и жеребец аккуратно прильнул к недоложенной кладке, стремясь восстановить глазной контакт, после чего с самой намекающей улыбкой продолжил:

— А может кронпринца?

Бешеный взгляд, явно призывающий умолкнуть, послужил ему наградой.

— Благодарю за…

В грудь внезапно вонзилось обычно совсем не такое острое и сильное копыто:

— Хоть идея твоего посвящения и по сию пору кажется мне оскорблением всему, за что мы сражались, мое участие в нем не ограничилось одним только исполнением, — тихо начала кобылка с чуть светящимися зрачками. – Ибо дарованный тебе «титул» также предложен мной. Угадай почему?

— Просто вы наконец ответили взаимностью на известные вам чувства и решили в качестве жеста примирения облагодетельствовать меня величайшим званием из возможных, — ощущая себе несколько неуютно, отозвался владыка тварей. – Всё ж таки «миротворец» действительно не слишком-то подходит.

Обвинительница хищно улыбнулась и придвинулась вплотную, заодно слегка приподнявшись, дабы оказаться с ним на одном уровне:

— Я помню сказанное тобой в День Согревающего Очага – то самое, что ты затем попытался скрыть.

Силин на несколько минут замер, залюбовавшись светящимся в ней торжеством. Затем оценил возможные действия:

— Так понимаю, вариант «не более, чем шутка» и «нельзя же быть такой доверчивой» не рассматриваются?

— Передо мной кто угодно – убийца, каннибал, маньяк – но не лгун, — довольно-таки болезненно полоснула его Твайлайт по плечу свободной ногой. – А будь сие розыгрышем, то такой «весельчак» никогда бы не стал стирать его из моей памяти. К тому же с тех пор твоя жертва уже достаточно изучила Врата, чтобы понять, КАК их открыли.

Вот только они совсем не те, каковыми являлись полгода назад. Не будем портить ей сюрприз.

— Чего же вы от меня хотите? – какое-то время подумав, задал главный вопрос враг всего живого, потихоньку начиная отлипать от стены.

— Изгнания, — сразу ответила и не подумавшая убирать прижимающую его к камню конечность кобылка.- Неофициального – не стоит лишний раз осложнять обстановку – однако от того не менее жесткого. Вечного.

— Счастлив видеть ваш отказ от некогда обуревавших Спасительницу силиноубийственных желаний, — мурлыкнул жеребец, аккуратно обвивая ее хвостом.

— Они никуда не ушли, — решила собеседница не обращать внимания на мелочи, — И если ты когда-нибудь посмеешь вернуться – я встречу тебя. И воплощу мечту в жизнь.

— А вам не кажется, что в таком случае мне захочется нарушить запрет ради одного только наказания? – поднял бровь владыка тварей, обнимая принцессу крыльями.

Суровый и неподкупный взгляд в ответ, не вызывающей в нем ничего, кроме умиления.

— Итак, поход в никуда по приказу дамы сердца, — задумчиво проговорил Силин, привлекая жертву к себе. – Или же сражение, должное принести мне смерть – от любимых же копыт. Надо сказать, оба предложения крайне заманчивы…

Длительная пауза на размышления, разумеется сопровождающаяся некоторыми медленными, но неумолимыми действиями. Мадемуазель как раз начала проявлять некоторое беспокойство по поводу их почти интимного сближения, когда глава Семьи наконец огласил свое решение:

— Согласен, — ее глаза вспыхнули. – При одном условии, — радостное удивление тут же потускнело, сменившись нехорошими предчувствиями. – Желаю получить от вас одну вещь, кою, вынужден признаться, жаждал достичь в течении многих лет.

Всплеск очень…своеобразных подозрений, которыми отлично оправдывалось его поведение. Следом за ними ряд наверняка весьма запоминающихся мыслей и образов. И наконец более чем логичное желание сбежать из сей мягкой ловушки.

— Не всё так страшно, — на всякий случай скрестил с ней рог монстр. – Ибо ваш покорный слуга просит немногого: лишь поцелуя.

Преисполненный изумленного недоверия взгляд.

— Поцелуй? – видимо не найдя в золотых зрачках издевки, недоверчиво повторила кобылка. Кивок. – Всего один поцелуй — и ты тут же уйдешь? Наконец оставишь меня и страну в покое? Навсегда?

— Не тут же – как-никак хочется немного попраздновать, — отрицательно качнул головой Силин. – Те не менее, уже завтра сей дракоаликорн не будет более вас беспокоить.

— Каковы гарантии? – сощурилась собеседница.

— Сами изволили заявить о моей...неполживости, — улыбнулся жеребец, не скрывая наслаждаясь близостью драгоценного тела. – К тому же мы оба знаем, кто победит в случае схватки.

Разгоревшаяся после этих слов внутри кобылки битва оказалась долгой и трудной, однако в итоге завершилась блистательной победой чувства долга и рационализма. И чуть-чуть – страхом перед поражением в открытом противостоянии.

— Только ради Эквестрии, — на всякий случай предупредила Твайлайт.

— Разумеется…

-
Увы, всё хорошее рано или поздно заканчивается. И зачастую представительницы прекрасного пола, добровольно, подчеркиваю, участвовавшие в действе склонны по его завершении выдвигать разные необоснованные претензии.

— Это был не просто поцелуй! – искроносный удар в камни.

— ТО есть, вы тоже это почувствовали, — заращивая рану, улыбнулся враг всего живого. – Замечательно — никогда не забуду наш волшебный момент.

Бешеный взгляд, новое воздухотолкание.

— Сколько часов прошло?

— А разве кто-то говорил о часах? – невинно изумился владыка тварей, но, заметив опасный огонек в ее глазах, всё же ответил. – Пять-семь – счастливые ведь их не наблюдают.

Кобылку перекосило:

— И мы всё это время стояли здесь и…

— Разделяю ваше возмущение, — с самым серьезным видом кивнул монстр, — Также предпочел провести сии наконец выпавшие нам минуты общения в более близком к земле положении. Желательно поактивнее.

Доведенная-таки до кондиции волшебница не успела взорваться – ибо оказалась вновь привлечена к груди.

— Прости, — шепнул он кобылке на ухо, когда та чуть успокоилась. – Что мое обещание быть рядом продлилось столь недолго. Я больше не смогу защищать тебя – отныне мейн Шацс предстоит самой сражаться с миром.

— Стоит одному отвратительному уроду выполнить обещание – и вселенная сразу станет милой и безопасной, — отозвалась аликорн, бросая безнадежные попытки вырваться.

— Вряд ли, — с сожалением выпустил пленницу монстр. – Ибо сокровищу предстоит еще как минимум один страшный бой – с собственной божественностью.

Удивленно поднятая бровь.

— Хочет ли моя маленькая пони того или нет, но Эквестрия полна поклоняющимися Спасительнице аборигенами, — попытался объяснить Отец. – И сколь бы они ни жаждали видеть в тебе совершенство, Истина от того не прейдет – передо мной стоит лишь смертная, пусть и превосходящая многих. Донесение оного факта является очень непростой задачей — для многих из них отвергнуть веру в Преподобную равносильно лишиться части себя. И немало твайлиитов готовы будут защищать свою сладкую иллюзию пусть и с оружием в копытах. Впрочем, не бойся и не страшись – стадзеры с радостью помогут тебе, как и скорее всего Луна с Кэйдэнс.

Жеребец грустно улыбнулся и ласково коснулся трехцветной гривы крылом:

– Однако и с их поддержкой предстоящая война не обойдется без потерь, может даже невосполнимых. Вот только они не идут ни в какое сравнение с трагедией, неизбежной в случае отказа от борьбы — ты не богиня, а значит рано или поздно настанет час великой нужды, когда надеющиеся на тебя будут вопиять о спасении – и не получат его. Крушение в тот день будет весьма великим.

Драколикорн мягко приподнял опустившееся лицо за подбородок.

— Так произошло с Селестией. Затем со мной. Семья пала под натиском мира, похоронив под собой все надежды и мечты. И Тартар во всей своей мощи и ярости оказался побежден жалким осколком того, что некогда также превозносилось до небес, — Силин сосредоточился и постарался вложить в следующую фразу все те чувства, которые пытался донести в поцелуе. – Пожалуйста, не повторяй наших ошибок. Не становись павшим божеством. И…прости себя.

Почти понявший всё взгляд…

— Если не уйдешь до рассвета – уничтожу, — вспышка телепортации.

Оставшийся в одиночестве враг всего живого печально вздохнул и закрыл глаза, восстанавливая казалось бы такой долгий, но на самом деле безнадежно недостаточный миг счастья. Постояв так какое-то время, жеребец развеял собственную сладкую иллюзию, поднял веки и взглянул на виднеющееся через недостроенную крышу ночное небо. Пришло время выполнять обещания.

Причем на сей раз ему даже не нужен поводок, чтобы знать направление.

— Приветствую вас, сэр рыцарь, — благосклонно кивнула в ответ на его пышное приветствие выглядящая совершенно свежей и ничуть не уставшей Луна. – Вам чего-то нужно от нас?

— Сущая мелочь, — скалясь не хуже заправского светского льва, протянул владыка тварей. – А именно не могла бы ваша милость изволить соблаговолить передать мне волшебный шар, показывающий сказки. На одну эту ночь.

Хорошо сокрытые эмоции и полное отсутствие вопросов в стиле «а откуда вы о нем знаете?». Приятно иметь дело.

— Разумеется, — проклятый артефакт сменил владельца. – Хочу лишь напомнить вам о добродетельной сущности пунктуальности. Принцесса Ми Амора Кадэнза также попросила меня о даровании ей возможности воспользоваться сим предметом – завтрашним утром. От предыдущего сеанса она пришла в восхищение.

— Не сомневаюсь, — стремительно теряя куртуазность, кивнул дракоаликорн, глядя на невинно блестящего в свете факелов монстра. – Позвольте еще спросить: не смотрели ли вы в последнее время через него какие-либо рыцарские истории?

Удивление во взгляде усилилось, заодно окрасившись искорками подозрения.

— Извиняюсь, сказал лишнего, благодарю, — поспешил оставить правительницу монстр – у нее и бе того небось только сейчас появилось немного свободного от посетителей времени, а тут еще и всякие враги всего живого с дурацкими раглагольствованиями.

Зекора конечно тоже молодец – могла бы указания какие им оставить перед уходом, а то это уже сильно смахивает на откровенное подсаживание…

— Завидовать, право слово, бессмысленно, — появилось в голове синее пламя. – В конце концов, тебе никогда не достичь моей совершенной формы, а также прельстивой для самых разборчивых дам функциональности. Лучше просто смирись с тем, что все достойные всеобщего восхищения красавицы достаются мне, а от моего маленького пони воротит даже десяток лет окучиваемую Мессию Тьмы – в будущем пригодится.

Владыка тварей не отозвался, будучи занятым поиском наиболее удобного места для совершения их диалога. Таковое нашлось достаточно быстро – на вершине единственной относительно целой башни, ныне используемой в качестве временного склада и предназначенной к скорому сносу.

Вспышка перехода – и он уже обозревает превратившуюся в гигантскую строительную площадку столицу с самой высокой ее ноготворной точки. Славное зрелище: уютная чернота ночи, яркие пятна факелов, миллионы звезд и готовые к утру вновь наполниться трудолюбивыми гражданами недоделанные здания на фоне только-только просыпающаяся после зимы природа. Заставляет с оптимизмом смотреть в будущее.

Дракоаликорн криво ухмыльнулся, полной грудью вдохнул еще довольно прохладный ночной воздух и несколько неуверенно обратился к чудовищу:

— Хочу сказать спасибо за твои взрывы – без них мне бы вряд ли удалось дожить до весны, — начал он издалека.

— Не стоит, — «отмахнулся» изверг. – Такое уж у нас, настоящих драматургов, правило: если где-то существует антимир с антиматерией, то по ходу пьесы он обязательно должен взорваться. Но ты ведь не для того притащил меня сюда, не так ли?

— Меня посвятили в рыцари, — почти спокойно пожал плечами монстр. – А значит час расплаты настал. И что же меня убьет?

— А не все ли равно? – покачались туда-сюда огненные язычки. – Впрочем, если тебе так уж хочется соблюсти все формальности, то могу защекотать до смерти. Ну или забить ложкой – хорошая, долгая и на редкость мучительная гибель, неизменно рекомендуемая благодарными клиентами к применению всеми вокруг.

Вокруг сферы сгустилась неясная темная фигура, на голову выше дракоаликорна.

— Пожалуй, это действительно лишнее, — не обратил на нее внимания владыка тварей. – Я готов отдать причитающееся тебе и так.

Вопреки ожиданиям, шар надолго замолчал, а когда наконец отозвался в голосе слышалась не привычная заносчивость, а нескрываемое удивление:

— А ведь ты и правда готов. Ни намека на какую-то заднюю мысль или обман. Даже сопротивляться не намерен?

— Нет, — покачал головой каннибал. – Чего ради?

— Например того, что ты пытался уйти от расплаты с самого заключения договора! — заговорил Хозяин с откровенным возмущением. – Ты и соглашаясь-то думал в основном о том, как славно удалось облапошить «эту странную сущность»! Всего пару месяцев назад мне пришлось уламывать тебя выполнить свой долг и вышло только когда альтернативой стала гибель этой упертой коровы!

— Да, я действительно вел себя не слишком-то достойно, — склонил голову новопосвященный. – Прошу прощения.

Тело пронзила боль, почти мгновенно затем исчезнувшая – видимо шар таки тоже хорошо умел справляться с собой:

— Мой маленький пони всё вторичное существование пытался выйти сухим из воды, — с едва заметной угрозой снова начал диалог изверг. – И не просто так, но из осознания того, ЧТО его ждет, которое – я вижу — и сейчас никуда не ушло. Так от чего же вдруг такая перемена?

— Забавно – всегда думал, будто ужасный артефакт знает всё, — усмехнулся владыка тварей. — Во всяком случае касательно нас. Ответ прост и очевиден: ты выполнил все поставленные условия. Даже абсурдные, которые изначально создавались как невыполнимые и долженствовавшие обеспечить мне возможность увильнуть от оплаты услуг – никогда бы не поверил, чтобы тебе действительно удалось предоставить мне рыцарство.

— Ничего сложного, — подозрительное удивление частично уступило позиции самодовольству. – К тому же разве кто-то мешает мне, например, подкорректировать заказчику память и убедить, будто он на самом деле просил, допустим «шерифа»? В конце концов, важен не подарок, а внимание.

— Ну да, — хмыкнул жеребец. – У меня кстати до самого конца оставалось ощущение, будто ты сжульничаешь – не выполнишь часть требований или вовсе создашь ситуацию, из которой выходом будет только суицид или иное нарушение правил — с последующим требованием неустойки.

— Оставь обман для идиотов и неумех, — презрительно пожелтела сфера. — Хороший кукловод направит свои игрушки на нужный ему путь без капли лжи и они при этом будут уверены в собственном желании идти туда. Настоящий же мастер прямо заявит жертве о своем господстве – и она, пусть всей душой ненавидя манипулятора и мечтая о свободе, просто не сможет ему не подчиниться, — на поверхности проявилась картина закрытия Врат. – Кстати, дверь в любом случае осталась бы приоткрытой, а «Создателя Чудовищ» ждали почести. И кому какое дело, посмертно или не очень? Увы, ты не оправдал моих надежд и теперь эта сказка завершается не в громе и грохоте эпичной баталии, а на какой-то жалкой башне в диалоге.

— Ну уж прости – кто же знал, что Лентус в очередной раз решит подложить моим планам свинью, — снова приподнялись у него уголки губ. – Однако так или иначе, а факт очевиден: все заявленные мной желания ныне выполнены. Миру дан шанс пойти по верному пути и его величайшая несправедливость – вечная тюрьма при жизни – совсем скоро станет историей.

— Да-да-да, Милосердный ты наш Отец Войн, — хмыкнул Хозяин. – Ты кстати и в остальном вел себя на редкость глупо: ведь никто не мешал тебе, например не просить гражданства для детишек – мне конечно и так и сяк удалось бы его достичь, но времени бы на это ушло преизрядно. А уж почему мой маленький пони, надиктовав столь внушительный список требований, в итоге не попросил того главного, чего жаждет его душа – вовсе уму не постижимо.

— А ты и на такое способен? – поднял бровь дракоаликорн.

— Заказал бы – узнал бы, — полыхнула ухмылка. – Сейчас поздно.

— В таком случае воистину слава Спасителю за то, что в тот момент я постеснялся выразить свою мечту, — сел у поребрика монстр. – В конце концов, теперь-то мне известно, до чего опасно играть с сим чувством. И насколько отвратительны твои методы.

— Вах-вах, кто бы говорил, – ехидно выгнулись пламенные дуги. – К тому же по мне так всё вышло на редкость цивилизованно. В конце концов, Принц родился, чтобы умереть – и предназначен повторять сей цикл еще долго-долго.

— Ага, — с печальным вздохом кивнул Силин. – То есть всё-таки смог поймать Страшилу?

— Будто бы какие-то жалкие твари могут вырвать у Исполнителя его собственность, – самодовольно полыхнула сфера. — На деле, успели слегка обгладать, но сей индивид и так и так является бракованным вариантом. Никаких перспектив.

— И значит снова…

— Разумеется нет, – предвосхитил вопрос изверг. — Данная сказка завершена и он ушел туда же, где оканчивают существование и все остальные проекции. Совсем скоро чуть более обогащенный оригинал вновь поделиться своим образом и подобием, дабы предоставить мне очередной инструмент для вершения великих дел.

— А я могу как-то…

— Мы оба знаем и ответ и объяснение, — пошла поверхность черно-красными волнами.

Владыка тварей склонил голову, соглашаясь. Помолчал немного, глядя в небо. И задал очень давно волновавший его вопрос:

— Скажи: ты проделал всю эту колоссальную работу, понес гигантские затраты, стольким рисковал, воплотил в жизнь десятки планов…и ради чего? То есть, не слишком ли мала плата? Это ведь всего-навсего…

Собеседник завибрировал, ухахатываясь:

— Кажется, мой маленький монстр с чего-то возомнил себя экспертом по истинным ценностям, — загремел в сознании исполненный насмешки голос. – В таком случае может подскажешь скромной сфере, сколько на самом деле стоит хотя бы одна живая душа? Впрочем, о чем это я – после такого-то вопроса!

Белоснежная сущность поднялась в воздух и превратилась в небольшой сгусток мрака:

— А если бы твой план провалился? – понимая, к чему всё идет, выпрямился Силин.- В конце концов, Страшила же всего…

— Правильный пони в не том месте и не в тот момент способен изменить весь мир. Хозяин никогда не проигрывает, — отозвалось в голове многоголосым рокочущим рыком. – Пойди что-то не так – и нам пришлось бы просто заплатить чуть больше, чем рассчитывалось. Тем паче в этот раз попалась работа, не только приносящая удовлетворение сама по себе, но еще и единственный партнер сам отказался от положенной доли, — довольное моргание фиолетовым. — Итак, ты точно не намерен пытаться отстоять собственную суть?

— Кто хочет спасти душу — погубит ее, — попытался смешком унять дрожь дракоаликорн, протягивая копыто к облачку тьму. – Ответь: он будет свободен?

— Откройся – узнаешь…

-
Совсем другой мир. Вернее его подобие.

Иное время – если здесь вообще возможно говорить о переходе из прошлого в будущее.

Однако и здесь есть страдание – ибо создание, некогда известное как Принц земли, в неизвестно который раз вынуждено поглощать вливаемое в него существо – достаточно близкое для усвоения и одновременно с тем слишком далекое для того, чтобы процесс оказался безболезненным.

— Ну сколько можно! – кричит он в отсутствующие небеса, корчась в муках. – Хватит!

— Сколько нужно, — отозвалось пространство. – Не тебе решать, когда пора прекращать.

И поток идет дальше, неся чужие воспоминания, несбывшиеся надежды, невыполнимые более мечты и всё остальное, что в совокупности некогда являлось чьей-то личности, а ныне представляет из себя замешанный на способностях и силе питательный бульон, как огнем жгущим несчастного и беспомощного раба.

Тем не мене, подобно и всем предыдущие, данная река также рано или поздно заканчивается, передавая в последних каплях новую смерть, запирающую влитое внутри жаждущего освободиться от всех этих голосов монстра. Остается только ощущение наполненности, постепенно уступающее в небытие по мере усваивания.

Государь-и-государство окинул любимую игрушку испытующим взглядом и удовлетворенно кивнул: новая грань, очередной шаг, еще одна успешно завершенная операция. Почти.

Впрочем, тот мир еще содержит в себе немало интересного: интриги и реформы, жадность и месть, любовь и надежда, отчаянье и долг. Иные пути, странные идеи и вечные проблемы.

Вот спит на соломе потерявший веру фанатик, никак не могущий умереть. А там бьется в объятиях кошмара ненавистник с живущей своей жизнью передней ногой. Бесплотный, источающий злобу дух надо льдами и не способная утешиться о своем горе волшебница…

Каждый хотел бы получить во владение прелестную и совершенно безобидную игрушку, пользующуюся спросом даже в среде Принцесс.

Пространство окрасилось хищной улыбкой – и спустя миг погасло.

Оставим пока ту землю покое – ибо иные места ждут жатвы.

Пора завершить цикл.

Не успевшего переварить еще и предыдущую обугленную и воющую душу пленника вновь начали делить.

— Зачем? – возноситься в никуда выстраданный вопрос.

— И сколько еще тысяч раз мне отвечать на это? – появился перед держащимся за готовую вот-вот расколоться голову шар, чью поверхность заливало ярко-синее пламя. — Сказки должны течь – иначе нам просто нечего будет показывать. А ведь всякий должен выполнять свое предназначение…

-
Последние сияющие ниточки отделились от Силина и жадно впитались переливающимся всеми цветами радуги артефактом, спустя миг выпавшим из раскрывшейся лапы на камни и покатившимся вниз.

Итак, очередная история завершена. Почему, для кого, какой ценой – не имеет значения. Задача выполнена – и это единственное, что важно. Ну и надел на будущее оставлен – тоже хорошо.

Исполнитель Желаний аккуратно притормозил у самого края и, преисполневшись чувства глубокого удовлетворения от отлично выполненной работы, разрешил себе немного отдохнуть – до следующего витка.

Черно-зеленый же дракоаликорн еще несколько мгновений стоял неподвижно, а затем без вздоха или стона упал на покореженные и опаленные небесным огнем плиты. Стук кости, почти металлический скрежет пластин – и на вершине последнего кусочка воплощавшего мощь Ордена Сумерек Замка воцарилась тишина.

Первые рассветные лучи встающего над новой Эквестрией солнца весело заиграли на блестящем гребне ее неподвижно лежащего Первого Рыцаря.

https://www.youtube.com/watch?v=8_335WVjj7A

От автора.

Вся сказка в fb2:
https://docs.google.com/file/d/0B8r_TeY5w_fyZ2pZT1hDQnR3MTQ/edit?usp=drive_web

Ровно год назад на сторис была выложена первая глава «Сказки об Ордене Сумерек» — произведения, еще до своего рождения ставшего нелюбимым творением, ибо по сути меня вынудили написать его – наличием очевидно незавершенной «Сказки о Семье», необходимостью объяснения основных предпосылок и правил нового цикла, а также самой логикой истории и повествования. Впрочем, я пожалуй еще смог бы всё это преодолеть и пропустить сию книгу ради чего-то более мне приятного, если бы не взятые на себя обязательства перед Идеей, которая требовала рассказа о практически неизбежном на выбранном пути процессе – Деградации.

Итак, о чем же данное произведение? Как обычно, ответов много, но я предпочту выделить из них, помимо вышеуказанной деградации, три: о милосердии и справедливости, обнимашках и ненависти, а также почему не стоит использовать то, чего не понимаешь. Обнаружение же прочих линий оставлю на совесть читателя, тем не менее указав, что и несмотря на впечатляющий объем опуса, далеко не все из них завершены – одни не вписывались в канву, мораль других лучше выразится в иных мирах, а третьи просто свернуты в попытке уменьшить количество текста.

Про мораль могу сказать как минимум одно: она есть. И ее опять много. И говорить о ней прямо, ставя себя над читателем, я не намерен, кроме разве что мысли своей безусловной очевидностью лишающей меня возможности ее скрыть: гомосексуальные контакты приводят к мозговым слизням, предательству Родины и неизбежному пробуждению жаждущего уничтожить мир Чудовища.

Так или иначе, все поставленные задачи выполнены, а вывод достигнут – хотя вы сами видите во что вылилось произведение, запланированное как простая сказочка на 40 к слов про нашествие на Эквестрию жутких тварей. Воистину – настоящие герои всегда идут в обход! (экспы и лута больше получается).

Однако вопреки ожиданиям, я не чувствую никакого триумфа – даже на традиционную латынь тратится лень – потому как и этот конец по сути лишь очередное начало, лишь слегка приблизившее меня к теряющейся в тумане цели. Путь к ней будет долог и труден, потому как взятые на себя обязательства еще не раз заставят автора описывать то, чего он при других обстоятельствах попытался бы вовсе не вспоминать. Мне уже сейчас страшновато при мысли о том, ЧТО я буду вынужден изображать в четвертом томике.

Следующее произведение вряд ли начнется скоро – у меня слишком много работы в том числе и в виде давно ждущего коррекции первого цикла – но в полном соответствии с планом будет еще более жестоко и бесчеловечно, чем предыдущие. Впрочем, это еще как посмотреть…

Благодарю своих читателей за поддержку – без нее мне пришлось бы значительно тяжелее. Хотя воистину печально, что за всё это время я практически не получал столь страстно желаемой мной критики и потому вынужден был идти вслепую, не видя собственных ошибок и каждый раз по новой открывая Америку.

И напоследок вопрос к смелым душам, прочитавшим сие: кто (и почему) в только что завершившейся сказке имеет право на звание Злодея? Ну, кроме Эпплджек, разумеется?

Послесловие.

Не читайте если намерены и дальше потреблять мои произведения – я сделал ЭТО против своих воззрений и только потому, что такова логика произведения.
Честное слово, не надо.
Хотя бы не раскрывайте увиденного в комментариях.

https://www.youtube.com/watch?v=Ns-fQRnm9sk

Твайлайт неуверенно оглянулась. И увидела опять нагло раскрывшиеся без приказа крылья, как бы намекающие, что кому-кому, а Принцессе-то звать на помощь не положено. Следовательно, разбираться так и так придется самой. Да и вообще: она ведь готовилась к куда более агрессивному развитию событий.

Ну а поскольку магия отказывается нормальным образом на него воздействовать, придется пользоваться более примитивными методами познания. Ей почему-то не хотелось думать, будто зондирующее заклятье выдало верную информацию.

Действительно неким неуловимым образом истончившееся и вытянувшееся за прошедшее время копыто осторожно коснулось переливающейся на свету шеи. Холодная и никакого пульса не прощупывается. Впрочем, разве возможен иной результат при осмотре почти не обменивающейся теплом с внешней средой твердопанцерной ящерицы?

С некоторым трудом отогнав опровергающие предыдущий тезис недавние воспоминания, кобылка еще раз аккуратно обошла тело по периметру. Никаких новых данных – разве что уточнение траектории внезапного падения на ровном месте.

Поскольку идея позвать кого-нибудь в качестве поддержке вновь оказалась признана нерациональной, «Принцессе» пришлось пойти на более настойчивую попытку контакта.

— Ой, — само собой вырвалось недостойное аликорна восклицание, когда выглядящий монолитным шип на плече вдруг обломился под ее откровенно несильным нажатием, вовсе рассыпавшись в пыль от падения на камни. Оставшаяся из-под него лунка тут же начала потихоньку выкрашиваться на слабом ветерке.

Твайлайт вдруг почувствовала прилив злости – не столько даже на непрошенного кавалера, с чего-то решившего вместо выполнения обещания улечься посреди стены разваливающейся на глазах кучей не подающей признаков жизни органики, сколько на свою никоим образом не соответствующую званию и возложенной на нее ответственности реакцию. Нет, ну она же банально боится – как и всегда, стоит ситуации стать чуть менее предсказуемой и понятной. А ведь шла-то сюда сражаться!

Нервный смешок, перешедший в раздраженный рык – и кобылка без следа смущения или аккуратности одним рывком переворачивает сразу запылившего всё вокруг радужной крошкой жеребца. Вот только затем случилось именно то, что и происходит в результате импульсивных действий – не взятый в расчеты хвост подсек ей ноги, а до сих пор не сильно привычные крылья не успели раскрыться вовремя.

Ну и естественно есть только одно место, куда волшебница могла упасть.

Какое-то время они просто смотрели друг на друга, а затем волшебница наконец опомнилась и вскочила с него будто ошпаренная. Вопреки ожиданиям, монстр не попытался как-либо ей воспрепятствовать.

Ощущение разливающегося по щекам предательского румянца лишь еще больше вывело кобылку из душевного равновесия. Впрочем, в данный момент оно только к лучшему:

— Я предупредила, что если ты не уберешься из Эквестрии к рассвету – то будешь иметь дело со мной, — рог указал точно в грудь не спешащему подниматься врагу всего живого. – Защищайся!

Ноль реакции. То есть вообще.

Минут через пять так и не решившаяся напасть на бездвижного противника бывшая единорожка внезапно почувствовала себя глупо. На память сразу пришли данные с зонда.

— Эй! – позвала стремительно теряющая остатки уверенности из-за нерациональности происходящего Твайлайт. – Ты живой вообще?

— Просто никак не могу поверить, что убил столько времени на ухаживания, — едва слышно отозвался Силин, смаргивая упавшую на веко разноцветную чешуйку. – Ведь стоит только немного умереть – и кобылки сами начинают на тебя бросаться.

Краска смущения вспыхнула пуще прежнего, вызвав к жизни отошедшее на пару минут раздражение, а оно в свою очередь пнуло замешкавшуюся решимость:

— Защищайся, чудовище!

Магия послушно отозвалась на ее зов и перед бывшей единорожкой закружился крошечный вихрь, готовящийся стать пронзающим всё сущее лучом света.

А этот урод даже не пошевелился.

— Вынужден огорчить: ваш покорный слуга ныне не в том состоянии, чтобы участвовать в окончательной битве между добром и любовью к понине. Не чувствую ничего ниже шеи, — он немного повернул голову вбок. – Впрочем, это, скорее всего, ненадолго: за неспособным двигаться дракоаликорном наблюдать слишком скучно. Поэтому если жаждите мести, рекомендую не медлить – у вас вряд ли имеется больше месяца до тех пор, пока ужасный монстр сможет встать на ноги.

Твайлайт сжала зубы и, после пары минут мучительных колебаний, послала предназначенный врагу всего живого заряд в небо.

— Я просто выкину тебя за границы Эквестрии.

— О да: телепортировать едва живого главу новоэквестрийского корпуса в выжженные Орденом Пустоши, где бродят недобитые и весьма злопамятные тартаровцы действительно на порядок более злобно и изощренно, — одобрил затею владыка тварей.

С губ сам собой сорвался короткий рык. А затем кобылка уже привычно спустила лишний пар и смогла рассмотреть ситуацию рационально. Чтобы спустя миг ударить копытом по лицу.

— Видимо сие есть знак осознания вами того непреложного факта, что в случае моего внезапного исчезновения все решат, будто Спасительница наконец выполнила свой долг, буквально распылив Создателя Чудовищ на корпускулы, — ага, эти переливающиеся крошки как раз добрались до края стены и сейчас сыпятся вниз сплошным потоком.

Небось со стороны выглядит просто потрясающе…

Вдох — копыто к груди, выдох — от себя.

— И кстати, хочу сразу сообщить вам принеприятнейшее известие, — оскалился уменьшившийся почти вдвое за счет исчезновения панциря ящер. – А именно я более не намерен уходить из сей страны. Если вы конечно не решите сменить место жительства.

Уже в полной мере понявшая всю «бесперспективность» ситуации Твайлайт лишь хмыкнула, для чего-то заметив:

— Но ты ведь обещал.

— И даже взял плату, которую кстати готов вернуть с процентами хоть сейчас, — подмигнул ей жеребец. – Что же до нарушения договора, то всё по закону: как-никак форс мажор.

— Я тебя ненавижу, — от всего сердца призналась опять покрасневшая «Принцесса», устало прислоняясь к зубцу. – Какой еще «форс мажор»?

— Практически невозможный, — иронично отозвался Силин и с прежде никогда не виденным благоговейным видом тихо произнес всего одно слово. – Прощение.

Бывшая единорожка удивленно воззрилась на будто бы осветившегося изнутри – и кстати с чего-то оказавшегося под панцирем серебристо-серым – зверя.

— Во всяком случае нечто очень на него похожее, — с радостной улыбкой продолжил монстр. – И кто знает, может сие странное создание – или их Коллектив – способно проявить подобное же милосердие и к более достойному его существу.

Аликорн какое-то время пыталась понять сказанное, однако в итоге лишь мысленно плюнула и вполне физически зевнула – сказывалась бессонная, наполненная совершенно лишними размышлениями и эмоциями ночь.

— Ладно: я смогу потерпеть тебя еще пару недель – тем более, что даже Создатель Чудовищ в таком состоянии не сможет навредить Эквестрии, — практически не подающее признаков жизни тело поднялось в воздух. – А там уже можно будет устроить нормальное покушение без лишних спецэффектов и свидетелей.

— Остается только пожелать вам удачи, — без тени страха сверкнул глазищами монстр. – И знаете что?

Твайлайт скептически вскинула бровь, размышляя где бы его скинуть, чтобы в народе не возникло ненужных брожений.

— Он будет свободен, — произнес будто бы слушающий некий тихий голос в своей голове дракоаликорн, — когда наполнится.

Почти (не)вероятное будущее.

— Чтоб тебя, стой!

Поздно: этот идиот уже перемахнул через ограду и вприпрыжку помчался к спустившейся с небес хреновине, возле которой прохаживались вылезающие наружу разноцветные рогатые и крылатые лошади, крича при этом нечто слаборазборчивое.

— Куда он ломанулся?– поинтересовался держащий наготове винтовку шериф. – И что еще за «Эквестрия»?

— Понятия не имею, — отозвался старик, поморщившись. – Вроде чего-то там связано с его девчачьим мультиком. Совсем на нем помешался.

— Ага, — согласился один из добровольных помошников, на пару с другом яростно щелкая всё происходящее на свою новомодную фигульку.

Парень тем временем успешно добежал до пришельцев и начал что-то им втолковывать, яростно жестикулируя. Те собрались вокруг него и спокойно слушали, не проявляя никаких признаков агрессии. Спустя где-то пять минут наблюдения за сей пасторальной картиной мэр вытер пот со лба и дал знак опустить оружие – Война Миров вроде бы откладывается. Авось затянется и до прибытия Национальной Гвардии, а там уж…

— ЧТО ЗА?! – контактера вдруг накрыло какой-то явно нехорошей черной слизью. – Откуда эта дрянь взялась?!

— Сползла с обшивки! – действительно, сверкающее гудроновое яйцо нынче скорее походит на головку серого сыра, а краска стремительным потоком прет к пучащейся луже. – Эти твари просто время тянули! По моей команде!

— ОТСТАВИТЬ! – рявкнул глава города. – Нас всего пятеро – шансов никаких. Медленно отходим и…

Старик вдруг заметил, как подскочившая к изгороди салатовая лошадь вдруг встала на задние копыта и начала совсем по-человечески махать передними, а остальные в это время с откровенно паническим видом бегали вокруг пульсирующего кокона, периодически запуская в него с разных сторон растущие из шеи золотисто-зеленые отростки.

Подобное представление конечно слегка обнадеживает, однако факт поедания аборигена оставляет, прямо скажем, немного места для допущения наличия у них мирных намерений. Так или иначе, горожанам тут больше делать нечего – пусть с пришельцами разбирается дядя Сэм.

Они только-только успели спиной вперед – дабы держать инопланетян на мушке – дойти до машин, как претерпевавший различные пертурбации комок слизи внезапно вытянулся в какой-то длинный серебристый фонарь, внутри которого четко виднелась ничуть не переваренная фигура, и возопил голосом только что поглощенного им человека, к которому примешивался звук тысяч других, будто бы кричащих издалека:

— Покайтесь, ибо приблизилось к вам Общество Спасителя!