Наследство

Глава 1.

Величественный трехмачтовый парусник разрезал водную гладь океана. Позади оставалось веселье и беззаботный отдых его пассажиров. Начав свое путешествие у курортного острова Селим он держал курс к портовому городу Балтимер. Всего семь дней его плавания отделяли трудолюбивых и не очень пони от временно оставленных забот и трудностей большой земли. Но все это будет только через семь дней, а пока огромный океан дарил пассажирам парусника свежий, соленый бриз.

Количество белоснежных парусов постепенно сокращалось, обнажая скелеты мачт с хитросплетением канатов. Корабль медленно вплывал в гостеприимную бухту Балтимера. Вдали уже виднелись портовые сооружения. Широкие пирсы, гребенкой уходящие вглубь бухты, огромные портовые краны, разгружающие торговые суда и бесчисленные ряды складов.

Недалеко от складов, на дороге из порта в город, предприимчивые торговцы и владельцы торговых судов обустроили небольшой рынок. Так что любой прибывший или отправляющийся в плавание проходил мимо лавочек и магазинчиков, пестрящих диковинками и редкостями из других стран. Экзотические фрукты манят неведомыми ароматами, ковры завораживают хитросплетением узоров и палитрой цветов, загадочные снадобья, светящиеся или переливающиеся всеми цветами радуги, зовут приобщиться к таинственной магии.

Среди простых туристов и работников порта по пирсу шла группа из шести пони и одного маленького дракончика. Их корабль только что пришвартовался, и теперь им предстоял путь до вокзала, а затем, на поезде, до родного Понивилля.

— Не знаю как вы, а я бы не отказалась еще пару недель поваляться на том пляже, – произнесла голубокрылая пони и сладко потянулась, вспоминая те восхитительные ощущения, что даровал ей курортный остров.

— Да ты ж и так — усмехнулась рыжая пони – валяешься целыми днями. То на облаках, то на деревьях. Тебе не курорт нужен, а трудовой лагерь.

— Пфф. Я не просто валяюсь, я восстанавливаю силы. – Уверено заявила пегаска. – Или ты думаешь, что раз облака из водяного пара, то с ними сладить легче, чем с яблоней?

За разговорами и дружескими подколками кобылки и один дракончик медленно проходили мимо пришвартованных судов. Какие-то из них загружались, какие-то разгружались. Именно одно из разгружавшихся судов и привлекло внимание розовогривой пегасочки, вернее, даже не сам корабль, а то, что с него сгрузили. Рядом с кучей ящиков стояла клетка со странным существом. Около неё находилось несколько довольно крупных грифонов и что-то обсуждали, активно жестикулируя. Судя по тёмно-синей фуражке, один из них был капитаном стоящего рядом корабля, остальные же могли быть матросами или же покупателями. Сложно было судить по их внешнему виду.

— Девочки, я сейчас. — Ведомая любопытством робкая пегасочка направилась к клетке, дабы получше разглядеть экзотическое существо, что привезли из-за океана.

Спорящие грифоны не обращали особого внимания на любопытствующую особу, потому рассмотреть существо получилось в подробностях. Оно было практически лысое, на голове волосы каштанового цвета. Вокруг тела было замотано небольшое покрывало, наверное, моряки решили дать его существу, решив, что без шерсти оно ночью будет мерзнуть. Мордочка приплюснутая, задние и передние конечности непропорциональны. Понять, как оно передвигается, почему передние конечности так отличаются от задних, было невозможно, хотя бы по причине довольно тесной клетки. Со своими размерами неизвестному зверю можно было в ней только сидеть. Последнее очень огорчало любительницу братьев меньших.

— Какое странное. – Голос за спиной Флаттершай заставил её подпрыгнуть и развернуться мордочкой к говорившей. – Тише, Флатти, это только мы. – Переведя дух, пегасочка вернулась к изучению неведомого животного. Теперь в этом занятии к ней присоединились подруги.

— Твайлайт, ты читала про таких? – Тихо проговорила канареечная пегаска.

— Если честно, то затрудняюсь припомнить хоть кого-то похожего на него. – Отозвалась волшебница. – Возможно, если порыться в библиотеке Кантерлота, то я смогу ответить.

Подруги продолжали перешептываться, стараясь понять, кто же перед ними. Существо же никак не реагировало на их присутствие. Оно сидело почти не шевелясь, смотрело пустыми глазами куда-то вдаль ни на чем не фокусируясь. Даже стук по клетке энергичной голубой пегаски не давал результата, существо упорно игнорировало все внешние раздражители.

— Заинтересовал? — Раздался рядом с подругами низкий голос.

Обладателем голоса оказался тот самый грифон в фуражке. Уже не молодой, но всем своим видом показывал опытного морехода. Неприметного бело-коричневого окраса, как и большинство грифонов.

— А? Да. – Оторвав взгляд от клетки, ответила Твайлайт. – Кто это? Мы нигде не встречали упоминания о подобных существах.

— Ха. – Усмехнулся грифон. – А вот это хороший вопрос. Я и сам не знаю. Мы выловили его с месяц назад в океане. Плавал без сознания в луже чего-то похожего на коричневое масло.

— А вы уверены, что это животное? – Поинтересовалась волшебница.

— Абсолютно. – Уверил капитан.- Как только он очнулся, то стал от нас удирать как загнанный зверь. Кидался на тех, кто пытался с ним поговорить и успокоить. Издавал неясные звуки, мало похожие на речь. Нам пришлось скрутить его и посадить в сейфовую клетку в трюме, поскольку позволить ему свободно гулять по кораблю я не мог.

— Да, я понимаю ваш скептицизм. – Ответил капитан на взгляд единорожки. – Стресс, долгое пребывание в воде и незнамо что еще. Но за тот месяц он никак не проявил себя как разумный. Сначала сидел в углу и что-то рычал, периодически кидаясь на прутья. В общем, вел себя как мантикора взаперти. Ну а перед самой швартовкой стал вот таким, ни на что не реагирует. Сидит и смотрит в точку.

— Да, наверное, вы правы. – Ответила Твайлайт, обменявшись взглядом с подругами, которые были явно согласны с выводом капитана.

— А что вы с ним будете дальше делать? – Робко поинтересовалась розовогривая пегаска.

— Не оставлять при себе точно. Будь он хоть трижды редким. – Усмехнулся капитан. – Наверное, продам какому-нибудь торговцу, ну или в зоопарк сдам, а может в цирк.

— А можно тогда его купить мне? Ну, если вы, конечно, не против. — Робко осведомилась пегасочка.

— Да пожалуйста. Мне-то все равно кому его продавать, главное чтобы цену заплатили.

— Флатти, нафига тебе это чучело? – Удивилась крылатая подруга. – Сидит и смотрит в точку, и больше ничего. Оно не крутое.

— Действительно, дорогая. – Заговорила белоснежная единорожка. – У тебя дома множество зверей, о которых ты уже заботишься. Ты же не можешь позаботиться обо всех.

— Но ему же плохо. Девочки, я не могу вот так его оставить. – Возражала любительница животных.

— Флатти, а подумай еще раз? Все-таки он довольно таки крупный. И ему придется жить у тебя, это же не кролик или курица. Вдруг оно опасное, сама же слышала капитана. – Подключилась к диалогу ковбойша.

— Нет! Я его выхожу!

— Твайлайт, может, хоть ты её образумишь?

— А? – Оторвавшись от клетки, произнесла кобылка. – Да, это очень интересное существо. – Ковбойша только закатила глаза. Можно было считать, что в Понивилле уже появилась новая зверюшка.

— Сколько вы хотите за него? – Оторвавшись от существа обратилась Твайлайт к капитану.

— Две тысячи. – Не раздумывая выдал капитан.

— Сколько-сколько? – Вырвалось у присутствующих. Сумма была очень внушительной. А грифон хоть и был капитаном корабля, но и деловая жилка в нем присутствовала. Ведь мало владеть кораблем, необходимо, чтобы он приносил доход. И сейчас видя, что покупатели на крючке, а такого товара как у него они больше нигде не достанут, он мог позволить себе заломить любую цену. Но и слишком загибать цену не стоило, не факт, что его бы купил кто-то другой, учитывая нынешнее его состояние. Так что цена хоть и была немаленькой, но и не запредельной.

— Он уникальный, сами видите. Но если вам кажется что это много … — Протянул грифон. – Не хотите, не покупайте.

— Девочки. – Чуть ли не плача произнесла Флаттершай, с мольбой смотря на подруг.

— Дорогая, мы тебе хотим помочь, – отозвалась белая единорожка – но мы же после отдыха вместе едва наскребём сотню. – Подруги виновато опустили ушки, видя, как глаза их подруги становятся все более влажными.

— Спааайк. – Протянула фиолетовая единорожка. – Будь добр. – К дракончику подлетел свиток. Спайк без слов взял его в лапу и сжёг в магическом пламени.

— Думаю ничего страшного, если попросить помощи, когда не можешь чего-то сам. — Волшебница тепло улыбнулась своей жёлтокрылой подруге. Пегаска, поняв, что произошло, быстро подлетела к подруге, обняв её, а для надежности укрыв крыльями.

Ответ не заставил себя долго ждать. В фиолетовом облачке магии свиток подлетел к единорожке. В прилетевшем свитке был свиток поменьше. Пробежав глазами по строчкам большого свитка, волшебница улыбнулась и подошла к ожидающему капитану, левитируя рядом с собой запечатанное послание поменьше.

— Мы согласны на вашу цену. Прошу. – К капитану подлетел небольшой свиток. – Это распоряжение выдать вам в банке Эквестрии означенную сумму. Вас такой способ оплаты устраивает?

Развернув небольшой свиток, грифон пробежал взглядом по строчками в нем, задержав взгляд на королевской печати в конце. – Вполне. – Улыбнулся грифон. – Теперь он ваш. Было приятно иметь с вами дело.

— Ну, раз он теперь наш, не могли бы вы выпустить его из клетки? Он не выглядит таким уж опасным, чтобы так его вести. Можно сделать поводок, или что-то подобное. – Сказала Твайлайт, осматривая теперь уже их существо.

— Я бы не советовал вам так поступать. Вы же помните, что я рассказывал. В эту клетку мы его посадили, чтобы перевезти. У меня на корабле нет ветеринара, но вот доктор смог сказать — он без сомнения хищной природы. Не чистый, скорее как мы, грифоны. Так что, если вы решитесь с ним контактировать, лучше это делать под присмотром опытного укротителя животных.

— Пожалуй, это имеет смысл. – Еще раз, глянув на существо, проронила чародейка. – Флатти, не смотри на меня так. Приедем в Понивилль и тогда. А пока давай оставим всё как есть, для нашей и его безопасности?

— Хорошо. – Тяжело вздохнула канареечная пегаска. – Но можно я хотя бы поеду с ним рядом? – Все так же тихо произнесла она.

— Конечно можно, мы даже будем тебе помогать по дороге. Правда, девочки? – Подруги дружно закивали, что вызвало робкую улыбку пегасочки.

Подхватив тяжелую клетку с приобретением телекинезом, Твайлайт, довольная собой, поцокала в сторону вокзала. Вслед за ней шли её подруги, переговариваясь и изредка поглядывая на странное существо. Быстро преодолев остаток пути между лавочек и магазинчиков, подруги оказались на вокзале. Крупное трехэтажное здание с просторным залом ожидания. Полы были устланы розовым мрамором, создающим причудливый рисунок на нем. Небольшие декоративные колонны по периметру, в тон полу, и высокие, до самого потолка, окна. Освещала зал большая медная люстра, удерживая в своих металлических руках дюжину керосиновых ламп.

Поезд подошел довольно быстро, окатив широкую платформу клубами пара. И тут наша компания столкнулась с первыми трудностями. Проводник отказывался их пускать в вагон со столь крупным багажом в виде клетки с существом и предлагал поместить его в багажный вагон. Флаттершай же протестовала против подобного, апеллируя к и так не легкой судьбе зверюшки.

Спустя десять минут споров и препирательств выход предложила начитанная единорожка. Они оставляли приобретение в багажном вагоне, рядом с ним могла остаться и Флаттершай, а подруги бы по очереди приходили к ней, сменяя друг друга на протяжении всего пути. Подобное решение удовлетворило всех. И если Флаттершай не покинула бы зверюшку, которой нужна была помощь, то присутствие подруг было нужно для безопасности самой Флаттершай. Она могла по доброте душевной открыть клетку, чтобы зверек чувствовал себя чуть лучше. Чем подобное могло закончиться, чародейка не знала, и проверять желания не было совершенно.

Мерно стучали колеса вагонов, отсчитывая пройдённый путь. По вагонам неспешно бродили пассажиры. Кто-то обедал в вагоне-ресторане, кто-то дремал. Каждый старался, как мог, скрасить себе путь до пункта назначения. Пейзажи сменяли друг друга, как и подруги в багажном вагоне. Подруги болтали на отвлеченные темы, обсуждали необычное приобретение, что сидело, завернувшись в покрывало, и так же вяло реагировало на происходящее вокруг. Последнее больше всего волновало робкую пегасочку. Она не понимала, что с ним, и даже обсуждение с Твайлайт не принесло особых результатов. О нем было неизвестно почти ничего. Отсутствие шерсти на теле было нормальным или это какая-то болезнь? Почти нулевой аппетит или же он просто так мало ест? Все это не давало ей покоя на протяжении почти всего пути до дома.

Родной Понивилль встретил подруг теплыми лучами восходящего солнца и лёгким прохладными ветерком. В ранний час на улочках города шагали по своим делам немногочисленные пони. Благодаря удачному раннему прибытию подругам удалось перенести клетку со зверьком к Флаттершай, не привлекая внимания. Но сколь бы не был велик талант скромной пегаски к общению с животными, оставлять её наедине с неизвестным подруги побоялись. Флаттершай пыталась возражать в свойственной ей почти незаметной манере, но быстро сдалась.

Пока не будет ясности, с кем же пони имеют дело, с Флаттершай оставались Твайлайт, которая естественно не собиралась просто так сидеть, а тоже проводить изыскания, Рейнбоу, которая могла дать отпор в случае чего и Эпплджек, как наиболее сильная пони, хотя последняя могла мало уделить времени этому делу, долгое отсутствие на ферме подбросило массу нерешённых дел. В любое время дня и ночи кто-то из подруг должен был быть рядом с хрупкой пегасочкой .

Глава 2.

День, ночь, день. Уже вторые сутки я болтаюсь в открытом океане. Мало того, что я оказался в воде, так еще и в луже чего-то масляного и пахнущего далеко не розами. Но и этого судьбе показалось мало, в этом положении я оказался еще и без одежды. Голый, весь в масле посреди океана, как я так вляпался? Очень просто, нечего было соваться туда, куда не следует. Недаром говорят, любопытство сгубило кошку. Вот чувствую, и я скоро разделю судьбы представителя кошачьих.

На второй день моего дрейфа в неизвестное, когда удалось ненадолго задремать, покачиваясь на волнах, сверху упало что-то тяжелое и стало увлекать наверх. С перепугу пытаясь выбраться, я только больше увязал в крепкой хватке неизвестного.

Немного придя в себя, понял, что напавшим оказалась сеть. Меня тащили наверх, на корабль. Деревянный корабль, это я успел понять в тот момент, когда сеть, качнувшись, хорошенько приложила меня о его борт, выгоняя остатки сознания. Мир погрузился во тьму.

Очнулся уже на палубе в окружении каких-то существ. Странных, невозможных, пугающих. Пронзительно смотрящих на меня своими желтыми глазами. Они стали протягивать свои лапы с огромными когтями клокоча и присвистывая. В этот момент я мог бы конкурировать в производительности с небольшим кирпичным заводом. Сердце упало вниз и приказало ногам бежать.

Дальше все было как в тумане. Резкий рывок назад, подальше от когтей чудовища. В плечо врезается что-то тяжелое, а точнее врезаюсь я, и чудовище поменьше отлетает в сторону. Куда дальше? Корабль, океан, заперт. Дверь! Забаррикадироваться, обороняться там, не пускать. Дверь все ближе, звуки вокруг сливались в сплошной гул. Вот она, заветная дверь, рука уже тянется, чтобы открыть её и укрыться от неведомого, получить хоть какую-то защиту, шанс выжить. Тупая боль в затылке, тело становится ватным и вот она, такая родная темнота.

Больно, значит живой, значит, не сожрали. В памяти всплывают события до того как сознание покинуло это бренное тело. Открывать глаза было страшно, чудовищно страшно. Вдруг не сон? Если все это правда, океан, корабль, чудовища. Но все надежды на сон тут же рассыпались в прах, стоило открыть глаза. Деревянный пол из темной породы на котором примостились слитки метала похожего на золото... хотя, почему похожего, золото и есть. Толстые стальные прутья, по периметру пересекаемые прутиками потоньше, явно свидетельствовали, что они тут для сохранности чего-то ценного. Ценного и меня.

Рядом стояла кастрюля с водой. Никогда не думал, что простая вода может оказаться настолько вкусной и сладкой. Огромными, жадными глотками я почти полностью осушил её. Почти двое суток не пить, серьезное испытание для организма само по себе, а в дополнение ко всем прочим прелестям, что выпали мне и говорить нечего.

Только сейчас, находясь в заточении на борту корабля, в клетке я стал осознавать, как сильно мне досталось. Тело била мелкая дрожь, кожа напоминала старые сухофрукты, в смысле такая же сморщенная и противная. Простуда — это в лучшем случае, про худшее сейчас думать не хотелось.

Как? Рациональная часть мозга отказывалась принимать все, что произошло. Но факты налицо: океан, корабль, непонятные существа. А может, галлюцинации от долгого пребывания в воде. Возможно, только вот причину пребывания меня в воде это не оправдывает, это свершившийся факт. Пытаясь понять, осмыслить и составить хоть какую-то разумную последовательность я провалился в сон, припав спиной к деревянной стене. Физическое и моральное истощение дали о себе знать.

Спалось крайне плохо, наверное, учитывая обстоятельства, это было вполне объяснимо. Окончательно из сна вырвал металлический стук по прутьям решетки. Резко подскочив и раскрыв глаза, я уставился на источник раздражения — снова оно, крупное, покрытое перьями и шерстью. Два глаза с желтой радужкой смотрели на меня, как на ужин. Вот тут стало действительно не по себе, а после того как оно стало открывать замок моей тюрьмы, животная сторона вновь взяла вверх над разумом. Резко прыгнув в сторону, за гору слитков золота, я напрягся и старался даже не дышать. Золото! Потихоньку, так, чтобы не шуметь, я вытянул один из увесистых слитков. За неимением лучшего и кусок металла оружие.

Вновь раздался звук хлопнувшей решетчатой двери и скоро шаги стихли. – Ушёл?- Нерешительно выглянул из-за импровизированного укрытия, ничего пугающего не обнаружилось. А вот предметов на полу камеры, или точнее сейфа, прибавилось. На полу стояла миска каких-то овощей и, кажется, рыба. Так же рядом валялся половичек, или коврик. Не такой уж и большой, но вполне подходящий мне, по размеру.

Все еще сжимая в руке кусок золота, я подошел к съестному и коврику. Взяв в руку коврик, стал разглядывать его. Самый обычный, тканый, потертый и выцветший. Его блеклые цвета очень хорошо сейчас описывали мое состояние. Недолго думая, я обернул его вокруг пояса, всё-таки бегать с голым задом мне нравилось меньше, чем сидеть на полу без подстилки.

Дальше внимание привлекла еда на простой глубокой деревянной тарелке. Яблоки, огурцы, бананы и рыба. Рыба оказалась слабосолёной. Усевшись напротив миски, и, отложив слиток, я принялся неспешно жевать предложение.

Что мы имеем? Я отрезан от дома. Нахожусь в плену у неизвестных существ. Знают ли они кто я? Непонятно. Если их вид не знаю я, это не значит, что они не знают мой вид. Куда они меня везут? Неважно. Все равно не могу ничего сейчас с этим поделать, так что буду волноваться об этом потом. И эти существа, они вызывают страх — страх, что тебя сожрут и не подавятся.

Что делать и как себя вести с ними? Приму первое допущение, они не знают мой вид. Тогда есть шанс отделаться малой кровью, буду изображать животное. Если поверят, и будут обращается соответственно, то рано или поздно потеряют бдительность и сделают ошибку. Из этой клетки мне не выйти, замок все портит, а если будут считать животным, то возможно запихнут в клетку с примитивным засовом. Да и если сейчас я выберусь из клетки, что дальше? Перебить кучу явно не мирных тварей закидав их золотом, захватить корабль и... а вот тут полная неопределенность.

А вот из этого выплывает допущение номер два, уровень развития этих созданий. Судя по кораблю век семнадцатый, восемнадцатый. Если это конечно не какой-то раритет, хотя судя по моей клетке с золотом больше похоже на торговое или инкассаторское судно.

Мой обед закончился, и план действий оформился в голове. Играем в животное. Сначала метаемся по клетке и выглядим затравлено. Ну, это получится легко, стоит взглянуть на этих чудовищ. Потом апатия и полное безразличие, с этим сложнее, будет сложно быть отрешенным рядом с этими тварями.

Под конец плавания могу смело сказать, план удался. Существа, видя, как на них реагируют, старались не появляться лишний раз у клетки. И вот результат, сижу в маленькой клетке на пристани, она хоть и тесная, не выпрямится, зато запирается простой задвижкой с фиксатором. Ну что же, дождаться пока рядом никого не будет и деру, деру от них.

Чем дальше, тем хуже. Помимо трех уже знакомых существ подошло еще одно, отличное от них. Маленькая лошадка желтого окраса с розовой гривой. На боках мирно покоились два крыла. Пегас? Твою ж налево. Вот что мне не давало покоя столько времени, эти трое, грифоны. Как я не смог этого понять за столько времени? Из-за абсурдности этого предположения? Да здесь все сплошной театр абсурда.

Я чуть не сорвался, изображая отрешение, когда в поле зрения появились еще пять лошадок. И дракон? В нем определенно было что-то от этих рептилий. Только маленький, даже по сравнению с этими лошадками. Интересно, а он огнедышащий? Ответ пришел довольно быстро, когда упомянутый дракончик спалил свиток, который подлетел к нему в фиолетовом облачке. Колдующие единороги, летающие пегасы, огнедышащие драконы, все хорошо, почему бы и нет? Повторяя про себя эту фразу, я старался сохранить самообладание.

Из этого своеобразного транса меня вывела встряска клетки. Окутанная фиолетовым сиянием, она плыла по воздуху, унося меня от портовых сооружений. Так, похоже, меня продали или отдали этим лошадкам. Уже лучше, по крайней мере, они вызывают меньше опасений, чем грифоны. Всю дорогу до поезда с меня не сводила взгляда желтая пегаска. Она меня раскусила? Нет, невозможно, я ничего не делал и почти не двигался. Любопытство, надеюсь, простое любопытство.

К слову о поезде. Это был архаичного вида паровоз, он напоминал поезда из хроник Октябрьской революции. Если к нему подцепить теплушки получилось бы очень похоже. А сейчас те вагоны, что были подцеплены, больше походили на увеличенные модели из Диснейленда.

Я, было, обрадовался, что мою клетку закинули в грузовой вагон, никаких свидетелей, пара движений и я на свободе. Можно даже порыться в вещах пассажиров на предмет нахождения чего-нибудь полезного. Выпрыгивать на ходу из поезда сомнительно приятное занятие, но особого выбора нет. Но и этого сомнительного удовольствия меня лишили, а точнее лишила желтая пегаска. Почему я решил, что это именно она? Было в строении мордочки что-то женственное, сложение фигуры так же наталкивало именно на такие мысли. Так вот сейчас эта пегаска испортила мне план побега, она осталась рядом с клеткой в грузовом вагоне. И фиг бы, если одна осталась, можно было рискнуть, если она бы отвлеклась, но к ней попеременно приходили другие кобылы. Подозревают или просто скрашивают компанию моему охраннику?

Дальнейшая дорога прошла скучно, смотреть было не на что. Деревянный вагон со стеллажами, на которых примостились сумки и чемоданы. В отличие от цветастых снаружи вагончиков для пассажиров, багажный был выкрашен в коричневые тона. Кобылки что сторожили меня так же уже не вызывали интереса, все что мог рассмотреть я уже рассмотрел, а о чем говорили — понять не мог. Наконец, усталость, накопившаяся за этот день, взяла свое. В голове крутилась мысль, — что дальше? — а Морфей медленно затягивал в своё царство.

Устал я, по всей видимости, сильнее, чем ощущал себя. Потому как прибытие поезда, ровно, как и дорогу к месту моего нового обитания я благополучно проспал. За что не один раз проклинал себя, теперь совсем не зная, что вокруг и где именно нахожусь.

Ну что ж, новое пристанище было довольно просторным, по крайней мере, для остальных его обитателей, так как меня из клетки не выпустили. Небольшой диванчик перед овальным столом, несколько небольших полок и множество всевозможных домиков для зверья. Чудесно! Меня притащили к маньяку зоологу. Нет, я, конечно, могу понять любовь некоторых к братьям нашим меньшим, но не в таких же масштабах. Рискну предположить, что и за домом находится куча вольеров. Но вот факт того что притащили меня именно в дом радовал и огорчал одновременно. Всё-таки быть в тепле намного приятнее, чем в продуваемом всеми ветрами вольере, а с другой стороны из вольера можно сделать ноги. Хотя какие ноги? Надо выяснить, где я вообще нахожусь, прежде чем предпринимать решительные действия. Осторожность, прежде всего.

Тем временем желтая пегаска поставила в клетку мисочку с овощами и рядом мисочку воды. Что-то пробормотала, и дверь клетки вновь оказалась заперта на щеколду. Немного посидев, кобылки стали расходится. Осталась хозяйка дома, это было легко понять, видя как она суетится, бегает с животными, и, к моей досаде, голубая пегаска с радужной гривой. Она улеглась на диван, развернув его так, чтобы видеть клетку.

Закончив с остальным зверьем, желтокрылая хозяйка дома вновь открыла клетку и стала что-то негромко лопотать, обращаясь явно ко мне. Язык лошадок оказался куда более приятным и мелодичным чем скрипящие и утробные звуки издаваемые грифонами. Но, как и грифонов, я понять их не мог, зато прекрасно понимал интонации, с которыми они говорили. А может, думал, что понимал.

В любом случае, как-либо реагировать на увещевания пегасочки я не собирался. Чего бы она там не хотела. Некоторое время она говорила нежным, спокойным и умиротворяющим голосом, но, видя всю бесполезность своих действий, сдалась. Оставив дверцу открытой, она поцокала в другую комнату. Вот он шанс, точнее был бы им, если бы не голубая. Она упорно не хотела не только уходить, но и отрывать взгляда. Тут не то что бежать, есть не хотелось. Чувствовал себя под колпаком, хотя так оно и было.

Из-за стенки доносился цокот копыт и звон посуды. Готовит есть. Надеюсь, кушать они будут вместе, и очень надеюсь, не напротив меня. Я сидел, пегаска сверлила взглядом. Она что, так всегда будет теперь? Или все-таки я прокололся в чем то? Но в чем? Нет, быть не может, в противном случае, разговор давно бы вышел за рамки вербального. В голове всплыли моменты из фильмов, когда пойманных пришельцев препарировали и изучали в секретных лабораториях на закрытых военных базах.

Размышления прервала вошедшая желтенькая пегаска. Подойдя к своей, пускай будет подруге, она что-то ей говорила. А вот голубой это что-то не нравилось, она постоянно тыкала в сторону клетки копытом и бросала косые взгляды. Спор явно не нравился желтенькой, и потому она тихо отошла, что-то прошептала кролику и, потрепав его по макушке пошла на кухню. Голубая же, закатив глаза, отправилась за ней.

Да быть не может! Неужели получилось? Соглядатаи ушли, да еще и клетку оставили открытой. Нет, я, конечно, надеялся на свой план всей душой, но чтобы получилось так хорошо, даже представить не мог. Так, спокойно. Возможно, есть подвох, и я до сих пор не знаю, где находится дом, може, я посреди поселка.

Немного выждав и убедившись, что из-за дверного проема никто не подсматривает, я аккуратно покинул клетку в своем неизменном половичке замотанном вокруг талии. Нервно поглядывая через плечо на дверной проем кухни направился к входной двери. Все прошло гладко, никто не выскочил и не повязал незадачливого беглеца. За дверью оказался луг, чуть дальше по дороге речка с мостиком через нее. Отлично.

Дом оказался странным, как большая многоэтажная землянка, крыша покрыта живой травой. За землянкой оказался лес. Великолепно! Все лучше, чем мог рассчитывать. Не медля ни секунды, я ринулся к лесу. Лес это не только еда, но и укрытие от этих летающих пони. Ну а как справляться со зверьем, что может там обитать, буду решать по ходу.

В предвкушении долгожданной свободы я несся как на крыльях к лесу. Свобода после месяца неволи и страхов, непонятных существ и множества фактов, что раньше считались вымыслом. Шаг, шаг и еще на один шаг ближе в цели. Запахи леса уже явственно ощущались, на лице впервые за долгие недели играла улыбка. Шаг.

Мир резко сделал оборот вокруг меня. — Какой странный эффект. – Только и успел подумать, перед тем как изображение пропало.

Глава 3.

Очнулся лежа на чем то мягком. Тут же пришли последние воспоминания, потому открывать глаза, как и шевелится, я не спешил. В районе затылка пульсировала слабая боль, такая знакомая. Снова огрели чем-то по башке. Где-то слева расслышал знакомый голос канареечного цвета пегаски. На груди что-то лежало, не тяжелое, но ощутимое.

Вечно притворяться спящим я не мог и потому решил приоткрыть глаза. — Белый кролик, а куда часы подевал? — Тихонько произнес я и улыбнулся. Но он не ответил, и только состроив грозную мордочку, спрыгнул вниз. Повернув голову в сторону голоса, я ожидаемо увидел двух пегасок. Желтенькая была явно недовольна своей подругой, она что-то вещала сердитым тоном. Голубая же явно выглядела виноватой. Интересно, это её ругают, что не уследила или же за то, что огрела меня? Ну вот не верю я, что та желтенькая могла так поступить, не знаю почему, но думаю что прав.

Белый кролик без часов подбежал к своей хозяйке и стал активно стучать по её задней ноге, попутно тыкая второй лапкой в мою сторону. Ахренеть! Меня сдал кролик. Причем, похоже, уже второй раз.

Желтенькая обратив внимание на кролика перевела взгляд в мою сторону. Оставив подругу, она быстро подбежала к дивану. Её огромные бирюзовые глаза застыли напротив моих карих. Ну, что же я свой ход сделал, теперь твой, маленькая пони.

В больших бирюзовых глазах читалась нежность и сожаление. Или это мой в очередной раз травмированный мозг придумал такое? Я лежал и не знал чего ожидать. Я был готов, что меня привяжут, запрут или даже побьют, но явно не к тому, что произошло дальше. Пегаска вновь принялась что-то шептать успокаивающим тоном и легонько поглаживать ножкой по руке.

Настороженное выражение на лице быстро сменилось удивленным и даже растерянным. Как? Почему? Пара фраз на языке что я не понимаю, легкое прикосновение, и я уже не чествую себя пленником. И эти глаза. Что она со мной делает? Пегасочка, заметив мою реакцию, добродушно улыбнулась и, отстранившись, поцокала в другую комнату.

Полежав некоторое время в прострации я, наконец, очнулся. Сев на диван под пристальным взглядом голубой, на который в данный момент мне было наплевать, глубоко задумался. Кто же они такие? Кто она такая? На злых ученых не похоже, да и дом не лаборатория. Скорее приют для животных. Располагается около речки и леса. На правительственного агента тоже не похожа, хотя откуда мне знать какие тут эти агенты. У меня же даже банально не взяли кровь, ну или кусок чего-нибудь не оттяпали на исследование. Хотя о каких исследованиях я говорю? Парусники и паровозы. А вообще, если у них есть паровой двигатель, почему парусники? Почему не пароходы?

Так, я запутался и, кажется, несу бред. Хотя в моем положении это вполне оправдано. Пока не определюсь с дальнейшим планом, буду вести себя как раньше, но на сей раз без попыток побегов. По крайней мере, пока не пойму как это сделать. Не хочу снова огрести.

Из задумчивости меня вывела та самая пегасочка. На коленях оказалась мисочка с овощами. И когда она успела? Она стояла напротив и улыбалась. С трудом удержавшись от желания потрепать её по макушке, перевел взгляд на овощи. Ну что же, веселые забеги на сегодня закончились, обед.

Предложенное съестное исчезло довольно быстро, и теперь раз уж я не изображаю статую надо получше оглядеться. Только аккуратно, эта синяя зараза следит за каждым движением. А еще этот кролик, как она его так выдрессировала?

Медленно встав, я прошелся по комнате, попутно заглядывая в маленькие домики. Зверьё оказалось весьма разношёрстным. От уток и кур, до выдр и бобров. Что примечательно они совсем не боялись, даже несмотря на то, что многие далеко не домашние. Хотя, одомашненные наверняка, иначе бы не бегали так свободно по дому. Так, стоп. Это я тоже теперь одомашненный получаюсь? Позор, позор на мою обезьянью голову. Хотя чего я жалуюсь, сам изображал, вот и получите.

Не уверен, сколько прошло времени, но от изучения дома меня оторвала хозяйка, бррр, соберись, хозяйка дома. Она легонечко носиком подталкивала меня в большую гостиную, туда, где я очнулся. Голубой пегаски в ней не оказалось, зато её заменила фиолетовая единорожка. Уход голубой конечно обрадовал, она могла, и доставила, много проблем. Но на счет этой фиолетовой я тоже иллюзий не питал, не знаю, умеет ли она колдовать, а вот пришпилить телекинезом в случае чего вполне может.

Пегасочка довела меня до дивана, пришлось послушно плюхнуться на него. Фиолетовая единорожка, достав перо, принялась что-то увлеченно строчить в пергаменте, периодически поглядывая в мою сторону и что-то бормоча под нос. Изучает, конспектирует, в принципе пускай, пока не препарируют, возражений не имею. Я же тем временем пытался получше рассмотреть и изучить её.

Фиолетовая единорожка, довольно миниатюрная, по сравнению со мной, конечно, в холке около метра. Большие фиолетовые глаза, мордочка чуть приплюснутая по сравнению с земными копытными. Зрение, зрение бинокулярное, что странно, такое свойственно хищникам. Грива фиолетового оттенка с тёмно-фиолетовой и розовой прядями. Что самое интересное, не похоже, что она крашеная, это её природный цвет. Длинный витой рог, по виду острый на конце. И, пожалуй, самое важное, вокруг рога и пера фиолетовое свечение. Свечение рога признак использования телекинеза.

Дальнейший день прошел без особых эксцессов. Любопытная единорожка рассматривала мою тушку со всех сторон. Заглядывала в глаза, уши, попыталась копытцем открыть рот. На что я щёлкнул зубами, и она его быстро отдернула. После чего сердито глядела на довольную рожу обидчика. Но быстро отошла и взялась за старое.

Под вечер залетела синяя, перебросилась парой слов с хозяйкой и единорожкой, и почему-то вытолкала рогатую за дверь. Странно как-то. Но сейчас я был даже рад этому. Фиолетовая оказалась очень дотошной, если бы я не сидел, наверно, и в другие места попыталась бы заглянуть. Кажется, я её боюсь, насколько далеко зайдет её любопытство? То ли дело эта синяя, сидит себе тихо и буравит взглядом.

После ужина, снова овощного, все жители домика стали готовиться ко сну, и я в их числе. Валяясь на диване под пледом, которым укрыла мою тушку заботливая хозяйка, я переваривал произошедшее за день.

Все как-то не так, что-то неправильно. И не об этом месте я говорю. Дело не в обитателях этого мира, дело в их отношении ко мне. Кто я для них? Непонятная чебурашка, причем хищная. Ну с хищной понятно, для того рядом с желтенькой и крутится кто-то еще, чтобы защитить в случае чего. Хотя у кого на нее рука поднимется? Не у меня точно, не после того как она обошлась со мной. За нее волнуются, и это правильно. Но с другой стороны, могли бы запереть в клетке на ночь и все. Ан нет, выделили диван, да еще и укрыли.

Кстати об охране. Чего эта радужная меня так невзлюбила? За-за того что ноги хотел сделать? Да нет, и до этого смотрела как будто сотню баксов должен и не возвращаю. Что я ей смогу противопоставить в случае чего? Скорость? Сомнительно. Силу? Неизвестно. Ловкость? Неясно. Хитрость? После истории с кроликом вообще не уверен в чем либо. Буду считать её не опасной, пока сам не проявляю агрессии.

Теперь единорожка. С ней все просто, изучить во всех деталях. И видимо чем меньше детали, тем лучше. Жутковато. Буду надеяться, что желтенькая за меня вступится в случае чего. Очень надеюсь. Из всей троицы она больше всех подходит, если я решу раскрыться и наладить контакт. Языка я их не знаю, жестов тоже, остается универсальный язык для всех разумных видов, математика. А поскольку я не уверен в схожести цифр и определений, начинать придется с геометрии, с её основ.

Как бы то ни было выхода у меня два, или бежать, или попытаться объясниться с ними. И оба сопряжены с риском, пятьдесят на пятьдесят, я бы сказал. Сегодняшний день никак не повлиял на это соотношение. Буду выжидать, сейчас положение крайне хрупкое, оступлюсь — и можно считать, что мне конец.

Следующий день повторил предыдущий, только без побоев меня любимого. Единорожка пришла, голубокрылка ушла, канареечная пегаска суетилась с животными не забывая при этом уделить время и мне. Ничего примечательного, они изучали меня, я изучал их и место где нахожусь. Удалось, правда, заглянуть в свиток, что писала единорожка, но как и предполагал — там сплошные иероглифы.

Третий день моего пребывания здесь отличался лишь тем, что вечером пришла не голубая пегаска, а рыжая пони с веснушками. Ни рога, ни крыльев. Самая обычная. Поглазела несколько минут и оставила меня в покое. Наконец-то смогу уснуть, не ощущая сканирующий взгляд на своей тушке.

А фиолетовая все писала и писала в своих свитках. Мне даже стало любопытно чего такого обо мне можно писать сколько дней подряд? Нет действительно. Рост, телосложение, цвета, рацион. Что еще внешне можно определить и записать? Еще один плюс в сторону чтобы наладить с ними диалог. Любопытство самая яркая черта человека. На собственной шкуре убедился, чтоб его. Ну вот нахрена я полез в эту экспедицию? Славы захотел, открытий. Вот теперь сиди и сам будь объектом изучения исследователь хренов.

Домой хочу …

Глава 4.

Прошла почти неделя, надо что-то решать. Дальше находиться в неопределенности становится невыносимо. Итак, что мы имеем по прошествии этих дней? За исключением того случая в первый день, пони относятся ко мне нейтрально дружелюбно. Позволяли выходить из дома, хоть и приглядывали в эти моменты. Но это я больше склонен считать за волнение за подругу, чем опасения в мой адрес. В клетку так же не пытались загнать, да и клетки уже нет, уволокли куда-то. Фиолетовая все продолжает изводить свитки. Небольшой лесок наверно уже изничтожила.

Подводя итоги всего что знаю. Шансы сбежать минимальны, рядом всегда кто-то из них. А по скорости, как ни прискорбно, я им не ровня. С другой стороны, они выглядят скорее доброжелательными, нежели враждебными. Любопытными без сомнения.

Я взглянул на единорожку, сидящую за столиком и активно покрывающую свиток закорючками. Кривенькая улыбка появилась на лице. Ну что же, кто не рискует, того потом газы от шампанского не мучают. Кажется, скоро кто-то изведет целые тропические джунгли на свитки.

Подойдя к столику, я уселся напротив единорожки. Стулья как предмет мебели был только на кухне, так что садиться пришлось на пол. Положив голову на сложенные домиком руки продолжал наблюдать за бормочущей единорожкой.

Скоро она отвлеклась, чтобы в очередной раз глянуть на объект своего интереса. Подняв взгляд, кобылка вздрогнула, не ожидая увидеть кого-то так близко к ней. Моргнув единорожка быстро пришла в себя и уже с любопытством глядела на странное существо, в моем лице, ожидая, что будет дальше. А дальше протянув руку к чистому пергаменту, я придвинул его к себе, так же поступил с пером. Окунув пишущий инструмент в чернила принялся выводить три простые фигуры, круг, квадрат, треугольник. За всем этим, не отрываясь, следила единорожка.

Закончив и отложив перо, я придвинул свиток к обомлевшей единорожке. Она некоторое время так и сидела, переводя немигающий взгляд то на свиток, то на меня. Выбор сделан, надеюсь, он был правильным.

Вновь переведя взгляд на изрисованный мною свиток, единорожка подхватила телекинезом перо и нарисовала на нем прямой треугольник. Закончив фигуру, она перечеркнула двумя маленькими штришками оба его катета и придвинула пергамент ко мне.

Похоже, мысль она уловила. Хорошо это или нет, узнаем позже. Взяв перо, двумя маленькими дугами пометил прилежащие к гипотенузе углы, обозначая их равенство.

Не думал, что их и без того большие глаза могут становиться еще больше. Единорожка сидела в состоянии легкого шока, приоткрыв ротик. Как будто рядом летающая тарелка пролетела, хотя, это недалеко от истины. С её губ сорвалось одинокое слово на грани слышимости.

— Вот как-то так. – Произнес я и пожал плечами. Почему-то я решил, что она произнесла что-то вроде, как? Наверное, это был бы самый уместный вопрос в данной ситуации. Но, к сожалению, языка друг друга мы не понимали, и потому придется ограничиваться картинками, пока, по крайней мере.

Выйдя из прострации, единорожка сорвалась с места и убежала в соседнюю комнату. Послышались звуки падающий посуды и протестующие писки хозяйки дома. Спустя мгновение появились две пони. В телекинетическом захвате фиолетовая тащила за собой пегасочку, которая делала вялые попытки к сопротивлению.

Подтащив подругу к столику, она начала тараторить, показывая попеременно то на меня, то на свиток. Пегасочка робко отвечала, очень робко и явно не могла противостоять разошедшейся единорожке. Немного успокоившись, она обратила внимание на меня, все так же сидевшего за столом. Почесав копытцем затылок, единорожка приложила ножку себе к груди и сказала – Пони. – А затем показала на меня.

Неожиданно. Даже сказал бы невозможно, но факт. Почти факт. Вот, скажем, вам показывают мячик. И говорят на неизвестном языке, мячик. Чаше всего мы решим, что произнесли название предмета. А вот собеседник мог сказать материал, из которого он сделан, его цвет, текстуру. Так и сейчас единорожка могла сказать не название вида а, например, свое имя. Надо быть осторожным, чтобы потом не было путаницы.

— Пони. – Указал я рукой на единорожку. – Пони? – Уже с вопросительной интонацией указал на пегаску.

— Пони, пони. – Поочередно она показала на пегасочку и себя и снова ножка застыла напротив меня. Сама желтенькая сейчас с любопытством следила за действом в своем доме.

— Пони, пони, человек. – Последним я указал на себя. Так, теперь я точно уверен, что пони — это самоназвание их вида.

— Флаттершай. – Единорожка указала на подругу. – Твайлайт. – Показала на себя. И вновь копытце застыло напротив меня.

— Кирилл. – Отозвался я. Полностью называться не стоит, сейчас лучше простые слава.

Твайлайт просияла и захлопала копытцами. Смотрелась в этот момент она очень забавно, как ребенок, которому подарили большой леденец. Резко прервавшись, единорожка что-то забубнила и исчезла во вспышке света.

— Что за нафиг? – Переведя взгляд на Флаттершай, задал я скорее риторический вопрос. Языка то она не понимает.

Телепортация, это было не что иное, как телепортация. Она не только предметы двигает силой мысли, но и свёртывает пространство. Черт побери, во что я вляпался? Надеюсь, хоть не приведет крестьян с вилами, или еще кого нехорошего. Теперь бежать не вариант, теперь они, зная о моей разумности, просто так не отстанут.

Флаттершай повернув ко мне мордочку, только пожала плечами. Видимо уловила суть вопрос, даже не зная языка. До чего же она мило выглядит, такая маленькая, скромненькая, добрая. Как большая плюшевая игрушка, только лучше.

Ай, будь что будет. Если единорожка понеслась за подмогой, хоть сделаю то, что давно хотел. Так же в сидячем положении придвинулся ближе к пегасочке. Она с интересом наблюдала за телодвижениями и даже не думала отодвигаться. Протянув руку к ней, провел ладонью по гриве и, остановившись у ушка, почесал за ним.

Сначала она вздрогнула, но потом улыбнулась и зажмурилась. А ей нравится. Розовая грива мягкая как шелк и невероятно приятная. Ушко, торчавшее из гривы, изредка подергивалось, но отстраняться пегасочка даже и не думала. Надеюсь, я ничего неприличного не делаю, фиг его знает, какие у них нравы. А хрен с ним, было бы что-то, давно получил бы по морде копытом. А пока сижу с дебильной улыбкой и глажу поняшку.

Идиллию прервала Твайлайт, появившись во вспышке света, а за ней с грохотом повалилась не маленького размера стопка книг. От неожиданности резко отдернул руку, а Флаттершай с писком отпрыгнула назад. Блин, как когда-то в юности, мама заходит в комнату, а я на диване с девчонкой целуюсь. Появившаяся было улыбка от теплого воспоминани, мгновенно растворилась, стоило вспомнить, где я сейчас.

Твайлайт со слегка растрёпанной гривой стояла недалеко от стола, а за ней горка книг. Единорожка была явно довольна, вот только чем именно — неясно. Повернув голову в сторону пегасочки, я поймал её сочувствующий взгляд. Ой-ей. Кажется, я понял, чему так радуется Твайлайт. А та гора книг не дает никакого шанса на благополучный исход дела.

Пегасочка тихонько подошла и похлопала ножкой по моему плечу, мол, крепись. Еще раз бросив взгляд на мое лицо, полное отчаяния, она развернулась и поцокала в другую комнату. Вот я и остался один на один с кошмаром любого ученика — учитель-энтузиаст.

Первым делом единорожка вручила мне средних размеров книжицу, обычный букварь с картинками. Хороший выбор Твайлайт. Будем оптимистами, быстрее смогу изъясняться, быстрее смогу попросить у неё помощи. Похоже, они сведущи в тонких энергиях, или как там зовется то, с помощью чего единорожка творит свою магию.

Букварь закончился только к вечеру. Не сказать, что букв в алфавите было много, всего тридцать. А вот моя способность к языкам была посредственной. Даже в своем родном языке я умудрялся косячить. Что уж говорить об иностранных.

Твайлайт радовалась каждому успеху, каждой правильно изученной букве. А вот я под вечер уже был не в состоянии сосредоточится на закорючках и картинках. Мысли уплывали куда-то далеко. Нередко ловил себя на том, что смотрю на Твайлайт и думаю “а если её за ушком почесать, она так же как Флаттершай отреагирует?”.

Я идиот! Мне надо быстрее выбираться отсюда, домой, к семье, а я думаю о реакции поняшек на почесывания за ушком. Так, сосредоточиться на учебе.

Такая борьба проходила в сознании уже последние пару часов. Слишком устал, чтобы учиться, мозг уже отказывается воспринимать информацию. А вот Твайлайт, похоже, это совсем не волновало, она с прежним энтузиазмом продолжала показывать на картинки и произносить слова. Вот же удивительное создание, кажется, она способна сутки напролет вбивать в меня информацию. А как вобьет, будет вытаскивать уже из меня, и, по-моему, с не меньшей энергией.

Вот это развитие событий я еще не продумывал. Она же захочет разузнать обо мне, о моем мире. Надо решить, что стоит ей говорить, а что нет. И если придется врать, то как можно меньше, чтобы не проколоться случайно на чем-нибудь. Пройдет время, пока я смогу хоть что-то осмысленное сказать ей, успею все подробно обдумать.

Когда за окном стемнело, в домик вновь прилетела голубая пегаска. Войдя, она застала меня с убитым выражением лица и Твайлайт все с тем же энтузиазмом вдалбливающую информацию. Сейчас мысль пугануть эту синюю, чтобы она меня вырубила, показалась не такой уж и плохой.

К счастью для всех нас, Твайлайт отвлеклась на нее. Разговора я пока не понимал, да и смысл его по выражению мордочек было трудно уловить. После непродолжительного диалога Твайлайт было пыталась пойти обратно, но вот радужногривая имела на этот счет другое мнение. Она перелетела через нее и стала выталкивать из домика, видимо намекая, что уже поздно и неплохо бы отдохнуть. Единорожка активно сопротивлялась, но пегаска была явно сильнее и, спровадив подругу, вновь улеглась на свою любимую подушку и принялась опять глазеть.

Ну вот что с ней такое? Такое недоверие, или опасения? Хотя, наверное, правильно, будь у меня дома кто-то незнакомый, тоже был бы осторожен и внимателен. Ладно голубенькая, поговорим с тобой когда смогу говорить. А пока сладких снов. Подмигнув пегаске, я плюхнулся на диванчик.

Утро началось очень рано. Проснулся от того что кто-то трепал меня за плечо. Едва разлепив глаза, перед взглядом предстала фиолетовая мордочка Твайлайт, что буквально лучилась любопытством. Ох, нет, пожалуйста, я спать хочу. Но она не вняла моему неясному призыву и продолжала вытрясать остатки сна. Ушки стояли торчком, ей явно не терпелось начать. Ушки, ушки. Чего это я зациклился на ушках? Ненавижу утро, соображаю как эстонец под тормозной жидкостью.

Ах, ушки, вспомнил. На лице вновь заиграла улыбка. Правая рука незаметно для единорожки скользнула вдоль её бочка и опустилась за ушком. Эффект оказался похожим, единорожка чуть вздрогнула но затем зажмурилась от удовольствия. Правда, в отличие от Флаттершай быстро опомнилась и, тряхнув головой, сурово посмотрела в глаза. Думал, что мне сейчас влетит и это всё-таки что-то личное. Но нет, единорожка вздохнув, указала ножкой на стол с книгами.

Делать нечего, стал подниматься и единорожка соскочив, заняла свое место за столом. Она что серьезно? А поесть там, умыться. Кажется, это не входило в планы фиолетовой училки. Но, к счастью, это был домик Флаттершай, она быстро образумила подругу. На кухне насупившаяся единорожка присоединилась к завтраку. Но долго дуться у нее не получалось, и вскоре она уже с довольной мордочкой уминала бутерброд с джемом.

После сытного завтрака все вернулась к тому, с чего и началось, а именно к столу с книгами. Единорожка снова смогла меня удивить, она не подала очередную книгу. На этот раз она протянула мне карту. Довольно большую карту всего мира. Теперь определенно ясно, это не Земля. Континентов оказалось четыре, а не шесть. Конечно, есть шанс, что это может быть Земля, но очень далеко в будущем, сотни миллионов лет вперед. Континенты дрейфуют, так что могли составить такой рельеф. Наверно могли, я же не геолог, чтобы наверняка утверждать.

Нет, не хочу думать, что я в будущем, тогда шанс того что можно вернуться стремится к нулю. Время — субстанция неизученная, и большей частью эфемерная. Мне кажется, что проникнуть через пространство куда проще, чем через время.

— Понивиль. — Твайлайт тыкнула копытцем в центр одного из материков. – Твайлайт в Понивиле. – Произнесла она. А затем тыкнула в меня.

Похоже, она хочет знать, откуда я, а не спрашивает, где я сейчас нахожусь. Поскольку это было бы глупо. Ну, вот и как мне ей сказать, что нужна карта побольше. Карта побольше, а это мысль. Заодно и выясню, Земля ли это.

Взяв под удивленным взглядом единорожки пергамент и перо, попытался изобразить свой дом. В центре нарисовал стилизованное солнце, с лучами расходящимися во все стороны от него. Затем вокруг солнца круг и маленькую планету на нем. Затем еще один круг и еще одна планета. И еще. И еще. Пояс астероидов изобразил как круг из точек. Затем огромный Юпитер, окольцованный Сатурн. С небольшим, еле видным кольцом Уран. Голубой Нептун. И тут задумался, стоит ли указывать Плутон, вроде был планетой, а потом разжаловали в планетоид и снова вернули статус планеты. Или не вернули? А фиг с ним, нарисую, как в школе учили. Под внимательным взглядом единорожки дорисовал девятую планету Солнечной системы, Плутон.

— Кирилл. – Произнес я, откладывая перо, и указал на третью планету от солнца. – Земля.

Глаза единорожки вновь заняли добрую половину мордочки. Надеюсь, меня не сдадут, ой как надеюсь. Существо с другого материка еще можно было воспринять как забавную игрушку для изучения, а вот представителя другого мира. Если она сейчас исчезнет или убежит, делаю ноги, быстро и без колебаний.

Отойдя от шока, Твайлайт притянула другой пергамент и принялась чертить модель своей системы. В центре она нарисовала планету. Затем вокруг нее круг и другую планету, значимо меньше первой. А затем очередной круг с солнцем на нем. Закончив, она протянула схему мне.

— Твайлайт. — Единорожка указала на планету в центре.

Геоцентрическая система? Да как же, такого просто не может быть с точки зрения физики. Протянув руку к перу я, было, собирался написать около солнца 99% массы и, обведя скобкой остальные планеты, обозначит их как 1%. Однако очень быстро передумал, вспомнив судьбу ученого древности Галилея. Тот тоже пытался доказать что Земля не центр системы. Кончилось все не очень хорошо. Католическая церковь вообще терпимостью не отличалась.

Вновь посмотрел на единорожку, я только пожал плечами. Мол, ничего не знаю, у нас так. Она удивленно посмотрела и, указав на третью планету на моей схеме произнесла:

— Кирилл. – Затем проведя копытом по столу, остановила его на своей схеме.

Я задумался. И что я ей должен сказать? Какой будет следующий вопрос я знал еще до того как она его озвучила. И вот как ей ответить? С учетом того что я сам мало что понимаю. Нет, такое будет крайне трудно объяснить рисунками, нужна речь. Так как ответ вызовет куда больше вопросов, а отвечать на них картинками — это риск быть неправильно понятым.

Посмотрев на единорожку, я вновь пожал плечами. Этот жест у разумных пони был сродни нашему, и означал тоже самое. А именно, не знаю. Она явно расстроилась, ну да ничего, смогу говорить попробую все объяснить.

Горе единорожки продлилось недолго, буквально через минуту она вытащила другой свиток. Он был уже с нарисованной картинкой. С удивлением глянул сначала на свиток, затем на единорожку, а затем на стопочку таких же свитков рядом с единорожкой. Она вообще спала ночью? Похоже, что нет. Сидела и рисовала вопросы ко мне. Терпение — явно не её сильная сторона характера, хочет все знать как можно быстрее. Не дожидаясь пока я выучу язык.

Вернемся к свитку. Внизу были изображены парусник, паровоз и воздушный шар. Свиток был разделен вертикальной чертой. Слева изображена пони, справа человек. Взяв перо, Твайлайт нарисовала на стороне пони небольшой столбик, высотой примерно половину свитка и передала перо мне. Хм. Хочет знать технический уровень моей цивилизации относительно её.

Надо быстро что-то придумывать, я не готов к таким вопросам. Думал, у меня есть хотя бы месяц. Кто же знал что эта любопытная пони не устоит, и вместо того чтобы спать нарисует кучу вопросов. Так, все, это мой просчет, но нужно отвечать.

Так, писать что мы куда более развиты в этом плане неразумно. Они могут воспринять это негативно и не станут помогать вернуться, опасаясь вторжения более развитой цивилизации. В нашей истории тому есть очень наглядный пример, индейцы и конкистадоры. Все закончилось порабощением и почти полным вымиранием первых.

Указывать меньший вариант тоже не годиться, но уже по противоположенной причине, все-таки жертв с их стороны я не хочу. Что будет при столкновении парусного флота с современным крейсером? Правильно, бойня. Хотя я наверно сгущаю краски. Но и такой вариант нельзя исключать. Лучше лишний раз не провоцировать столкновение разумных видов.

Самое разумное это указать чуть больший уровень, чем у них. Это не будет выглядеть как угроза, но и легкой добычей казаться не будет. Ну, я так думаю. А если и решаться, что ж. По крайней мере, они будут сильно удивлены, внезапная атака точно захлебнется, а люди успеют подготовиться и дать отпор. Уж это мы умеем, дружить против кого-то. А если этот кто-то другого вида...

Взяв перо начертил задуманное, столбик чуть выше того что начертила единорожка. Кивнув она забрала его и достала другой. Да уж, энтузиазма ей не занимать.

Следующий свиток преподнес сюрприз. Он был таким же, как и первый, но в качестве вопроса теперь фигурировали книга, звезда и единорог. Твайлайт так же начертила столбик до середины и стала ждать моего ответа.

И что это должно значить? Если в первом все было просто, техника, то тут. Видимо недоумение очень ясно проступило на лице и, Твайлайт взяв перо, начертила еще одного единорога, но теперь с крыльями.

О да, теперь стало куда понятнее. Как раз то, о чем я думал, разность восприятия и возможность трактовать картинки по-разному. Без слов мы далеко не продвинемся. Надо как то объяснить это единорожке.

Твайлайт же, видя замешательство вызванное её рисунком решила показать, что она имела в виду на себе. Она указала на свой рисунок, а затем, сверкнув рогом, сотворила еще один свиток. Я дернулся, снова. Очень тяжело привыкнуть к тому, что сидящая рядом с тобой маленькая пони способна вот так манипулировать запредельными для человека силами. Однако её пассаж внес ясности, магия. Она хочет знать, насколько развиты мы в этом плане.

Да уж, вот с этим поюлить не получится. Хотя бы в виду полного отсутствия представления, что это такое. Как бы ни хотелось, отвечать на этот вопрос пришлось, честно написав ноль. Единорожка крайне удивилась, и пришлось еще раз показать на ноль, намекая, что это не ошибка.

К слову о цифрах, у поняшек они чуть отличались от наших, и были логичнее что ли. Кажется и у нас они раньше, когда-то очень давно выглядели так же, но это только мои смутные воспоминания о том, что читал в интернете. Так вот, ноль был нулем, потому что в нем не было ни одного угла. Единица писалась так, что в ней присутствовал один угол, в двойке, два, в тройке, три, и так далее. Проблем понять числа не было, в отличие от букв, но это отдельная тема.

Переведя взгляд с начертанного нолика единорожка нахмурилась, видимо решив, что её обманывают. Нет, ну а как я еще мог ответить? Тем более, мало понимая, что это такое. Может оно и есть, но скорее нет. Сверкнул рог фиолетовой волшебницы, а в глазах теперь читалось удивление. Кажется, проверила. И не нашла того чего искала. Эх, не быть мне великим магом, или хотя бы посредственным, но магом. Да и что, каждое существо волшебное должно быть? Или тут именно так?

Тряхнув гривой, волшебница притянула следующий свиток. Да уж, подготовилась так подготовилась. Ну оно и понятно, попадись мне в руки инопланетное существо тоже бы наверно от радости скакал и выспрашивал тайны вселенной. И вот одна из тайн, что я намереваюсь выяснить, что за крылатый единорог. Четвертый представитель вида?

До обеда Твайлайт мучала меня вопросами в картинках, к счастью, они оказались более понятными, чем тот о магии. Ну а после, когда свитки иссякли, принялась втолковывать грамоту. Энергии ей было не занимать, вот бы мне так в дни юности, не спать ночь, а на утро как огурчик. Завидую.

Только Флаттершай была спасением в этом море информации. Как бухта, укрывающая от ударов стихии. До чего же заботливое создание, взять незнакомого с улицы, ну ладно, пускай купить, но дела это не меняет. Вот так принять и заботиться. Даже как-то неловко становится, я здоровый мужик на попечении маленькой кобылки. С одной стороны конечно стыдно, а с другой, выбора то нет. Тяжело признать, но я от нее полностью зависим. А сейчас, даже если помочь захочу, как пойму что ей нужно, чтобы я сделал? Потому пока я иждивенец, но как смогу — обязательно отплачу ей за доброту. Если конечно прежде эта фиолетовая меня не сдаст властям.

Эти кобылки добрые, заботливые, но это вовсе не значит, что остальные пони такие же. А тем более не значит, что тут гуманные и милостивые власти. Как правящая верхушка отреагирует на пришельца когда узнает? Думаю, не обрадуется, или наоборот обрадуется — и в застенки, выведывать тайны.

А в том, что они узнают, сомнения нет, весь вопрос во времени. Думаю, не простое любопытство ведет маленькую единорожку. Не иначе хочет получить от своих усилий какую-то выгоду. Может, напишет статью научную, может даже диссертацию. В любом случае приобретёт известность и популярность. И как ученый, я не могу её упрекать в этом. В конце концов, я такой же.

Убедил инвесторов, организовал экспедицию, собрал команду. Десяток человек научной команды, не специалисты с мировым именем конечно, но очень способные и перспективные ученые. Две дюжины корабельной команды и технических специалистов. Семь лет кропотливых исследований и сопоставления теорий, два года убеждения спонсоров и шесть месяцев подготовки и самого плавания. Все это чтобы раскрыть тайну древности, одну из самых спорных. Мы плыли, чтобы найти следы цивилизации, что существовала задолго до человеческой.

Разумеется, нас двигала не только жажда истины, каждый надеялся на получение личных плюшек. Инвесторы желали получить от проекта прибыль, как уж, не знаю, но раз согласились, думаю, идеи были. Ученые, конечно, желали быть замеченными и оцененными, может, получить предложения о работе. В случае успеха шума поднялось бы много. Ну а я... Я надеялся быть в центре этого круговорота, как первооткрыватель. Получить гранты на новые экспедиции, письма от институтов с предложениями провести у них лекции. Да мало ли чего еще приятного. Я много работал для этого и, в конце концов, заслужил все это.

А что получил вместо славы и известности? Мирок на отшибе галактики, если, конечно, я еще в своей галактике, с цветными волшебными пони, грифонами, драконами. Если бы не моё фееричное появление в этом мире то, пожалуй, радовался бы как ребенок. А теперь я как ребенок, заблудившийся в незнакомом городе и уповающий на помощь посторонних чтобы вновь оказаться в уютной квартирке, или хотя бы не сгинуть.

Глава 5.

Несмотря на то, что Твайлайт оказалась замечательным учителем, добрым, терпеливым и требовательным, я не могу сказать, что стал хорошим учеником. Ну не лез в меня этот чертов язык, я археолог, и мои способности к языкам чуть меньше чем магический талант. На собственном то пишу с ошибками, а тут... В общем, для меня учить Эквестрийский то же самое, что пытаться понять японский по аниме без субтитров. Результат сомнительный. Однако за месяц нечеловеческих истязаний моего мозга Твайлайт заявила, что я уже говорю как пони, как пони года в два, три. И улыбается, зараза, глядя на хмурую физиономию своего ученика.

Вот вывалю на тебя ворох Египетских иероглифов, и посмотрим кто кого. Всегда любил Древний Египет, из-за этой увлеченности и пошёл на археолога, мечтал откопать какой-нибудь древний город, или гробницу неизвестного фараона. Ну что же, фактически мне это удалось, только вот рассказать об этом теперь получится лишь разноцветным лошадкам. Стоп! Вот я эстонец спринтер, я же с ней только на русском да корявом английском пытался заговорить. Та хрень была построена в глубокой древности, может те, кто её возвели, говорили на одном из языков этой самой древности. Шанс минимален, даже стремится к нулю. У нас-то Древний Египетский знает только узкий круг лиц, а на другой планете его и вовсе могло и не быть. Но что мы теряем?

— Твайлайт. – Единорожка вопросительно взглянула в мою сторону. – Посмотри, может, узнаешь. – Взяв перо, принялся вычерчивать иероглифы.

Как не печально, для нее иероглифы оказались столь-же непонятными, как и русские буквы. Ну а на что я надеялся? Это все равно что взвод мушкетеров сбивает баллистическую ракету. Однако она очень воодушевилась новым языком и обещала посмотреть, есть ли похожий в книгах её библиотеки. Не перестаю удивляться любознательности этой маленькой кобылки, её интересует буквально все от того какого цвета небо на моей родине, до социальных отношений между людьми. От последнего я успешно отбрехиваюсь, то делаю вид, что не понимаю вопроса, то ссылаюсь на некомпетентность в нем.

Очень противно так лгать ей в глаза, чувствую себя отвратительно после этого. Дело уже не в недоверии, она со своей подругой уже давно его завоевали. Тут другое, страх, страх того что если они узнают о людях слишком много я потеряю их и шанс вернуться домой. Из их истории становиться понятно, что пони не любят конфликтов и стараются всячески их избегать. Одно из событий древности отбило у них желание конфликтовать. А может, это из-за того, что они травоядные, а не хищники или всеядные. Или же из-за того что очень ранимы и близко принимают проблемы других. Последнее я ощутил на себе, когда эти две кобылки буквально взяли под крыло совершенно незнакомое существо и старались всячески помочь и утешить когда поняли, что со мной случилось.

Дни сменяли друг друга, ночи становились холоднее. Знание языка неуклонно росло и уже приближалось к полноценному школьному уровню. Сказывалась необходимость общения только на нем. За те несколько месяцев, пока я жил у желтокрылой пегасочки, я многое узнал, многое переосмыслил. Только вот чувство, что мне здесь не место, не покидало ни на минуту. Да, здесь было тихо и спокойно, можно было не волноваться за завтрашний день, природа была чиста и прекрасна. Только я здесь был лишний, дома меня ждали, и если не девушка, то родные, и, я уверен, до конца будут верить, что я вернусь.

Пускай это мир, где природа захламлена отходами, где чиновник с радостью подпишет тысячи на нищету и голод ради лишнего нолика на своем счету, где многие пройдут мимо упавшего на асфальте сородича. Пускай это так, но несколько родных людей ждущих меня и верящих несмотря ни на что делают тот мир моим домом, и я хочу туда вернуться, к ним. Только с каждым днем надежда на это тает, медленно, еле заметно, но она покидает меня.

В один из таких дней, после обеда, Флаттершай выгнала меня и Твайлайт погулять, заявив, что ей надо провести генеральную уборку. На все попытки предложить помощь она отнекивалась и заявляла, что все сама. Было конечно странно, все-таки я жил у нее, и дабы хоть как-то компенсировать неудобства, старался помогать. Она не только приютила меня, но и кормила и даже одела. Хотя и не понимала, зачем одежда, когда тепло. Но ответ “так принято” её вполне устроил и избавил от дальнейших расспросов. Расспросов со стороны Флаттершай. Твайлайт же, ухватившись за очередную ниточку, мучала меня часа два. А ответ про отсутствие шерсти её явно не устраивал.

Одежда оказалась странной. Матерчатая куртка в плечах была явно великовата, зато это компенсировали узкие штаны, что еле сошлись на пузе. Как пояснила Флаттершай, ужасно краснея, видя меня в новом наряде, это носят минотавры. Расстегнув пуговицы на ужасно узких штанах я присел рядом с пегасочкой и вновь почесал за ушком, благодаря за отличный подарок. Конечно, подобное выглядело бы в человеческом обществе, по крайней мере, двусмысленно, но здесь нет, да и невозможно было сесть иначе в этих штанах. Как же я выяснил потом, в том, чтобы почесать поньку за ушком нет ничего предосудительного, это как у людей похлопать товарища по плечу или спине. Простое выражение благодарности и дружбы. А вот интересно как сами пони это проделывают?

Решив, что раз мне сказали прогуляться, так и сделаю. Запахнув куртку, я неспешно побрел к холмику в паре километров от дома Флаттершай. Как же хорошо носить более-менее нормальную одежду. Еще более ценную тем, что была доработана мной и желтой пегасочкой. Ничего сверхъестественного, слегка ушить куртку, и подогнать штаны, вышло недурно. Ходить в тоге из простыни было конечно прикольно, первый месяц, но ничто не заменит привычного одеяния.

Компанию мне составила Твайлайт, решившая по такому случаю тоже отдохнуть и развеяться. Лениво мы шли по лугу, не было еще заметно следов приближения осени, только более прохладные ночи намекали, что скоро теплым денькам придет конец. А пока солнышко щедро дарило свое тепло миру. И решив воспользоваться этим даром, дойдя до приглянувшегося холмика, я снял куртку и улегся на нее, подставляя лучам солнца бледную кожу. Рядышком улеглась Твайлайт, положив мордочку на передние ножки и подогнув под себя задние.

— А почему ты решил пойти сюда, а не в город? Ты вообще не ходил в Понивилль. – Прервав идиллию, заговорила Твайлайт.

— Потому же, почему не хотел идти туда в прошлый раз. Мы это обсуждали.

— Я все равно не понимаю. Пони спокойно бы на тебя отреагировали. Ты пугаешь сам себя. – Снова начала волшебница.

— Ну, ну. Особенно за это говорит то, что Рейнбоу и Эпплджек с месяц ночевали у Флаттершай, приглядывая за мной.

— Ну да, было дело. – Смутилась волшебница. – Но мы же переживали за подругу, всё-таки, тогда мы тебе не очень доверяли. Извини, конечно, за это, если бы мы знали.

— Да я не сержусь. Вы все сделали как нужно, я сам бы так поступил. Но ты не понимаешь одного. В этом мире я никто, ни один закон не защищает меня. Я не хочу лишний раз показываться на глаза кому либо, так сказать от греха подальше.

— Это нонсенс! – Вскрикнула единорожка, подняв головку и сердито глядя на человека. – Не один житель Эквестрии не причинит вреда другому. Мы уважаем право любого разумного вида на жизнь и благополучие.

— Я в этом и не сомневаюсь. Но просто чувствую себя не в своей тарелке, зная, что в случае чего … — Я открыл глаза и взглянул на сердитую единорожку. – Ай, забудь. Считай это мой бзик.

— Ну и бзики у тебя. – Недовольно пробормотала волшебница и вернулась в прежнее положение.

Вот так мы лежали в тишине, думая каждый о своем. Я пытался понять, как же вернуться. И кое-какие наработки уже были. Где выход там и вход, это было бы наиболее логичным. Точное место, где меня выловили можно уточнить у капитана корабля подобравшего меня. Имя капитана должна знать Твайлайт, или кто-то из её подруг, что были с ней тогда. Нужны будут карты с океанскими течениями. Я дрейфовал почти двое суток, так что снести могло довольно далеко. Остается вопрос, как подобраться, учитывая их технический уровень, но и это думаю решаемо.

— Кирилл. – Вновь первой нарушила тишину единорожка. – А расскажи, как ты попал сюда. Ну в смысле целиком историю. А то как-то обрывками все выходит.

Уголки губ дрогнули, Твайлайт в своем репертуаре. Даже отдыхая, будет думать о том, что бы выучить, почитать или узнать. Но не вижу причин ей отказывать, тем более что и вправду ни разу целиком не рассказал.

— Почему бы и нет. Устраивайся поудобнее. Сейчас будет великая история с приключениями.

Единорожка подползла вплотную и навострила ушки, давая понять, что вся во внимании. Теплая фиолетовая шерстка приятно щекотала бок.

— Несколько десятилетий тому назад появилась теория, что до нас был кто-то еще. Цивилизация, что превосходила нас в своем развитии. Узнать, кем они были, как жили, мечтали многие. Но все это были отрывочные данные, велось множество споров по каждому найденному артефакту. Кто-то говорил, что это фальшивки, кто-то верил, что они истинны. Ничего определенного, что бы признали все, не было.

— Вот и я увлекся. Сначала просто любопытство, затем все больше и больше, пока практически не стало одержимостью. Семь лет я пытался подобраться к тайне, и когда было с чем пойти, стал искать средства. И это мне удалось, хоть на это потребовалось два года. Затем подготовка, поиск помощников, и вот отплыли.

— Находка оказалась именно там, где предполагалось, 26о37`45`` северной широты и 70о53`01`` западной долготы. Или, проще говоря, внутри Бермудского треугольника. Под нами оказался целый город, ушедший под воду когда-то в древности. Первый же спуск вниз показал, что не весь город разрушен. В городской черте уцелело одно здание, или памятник. Большая пирамида, на подобие Египетских. Основание её было больше чем у пирамиды Хеопса, почти триста метров. Не смотря на тысячи лет проведенных под водой, она сохранилась прекрасно, небольшие наросты кораллов и прочей живности. Но поверхность казалась гладкой и неповрежденной.

— Мне уже не терпелось сунуть свой нос к этой пирамиде. Вот только была загвоздка, батискаф был одноместный, большего я не смог найти за отведенное время. И тут возникла проблема, оператор то у него был, вот только он не был ученым. Я-то надеялся, что мы сделаем фотографии, поднимем артефакты. Но находка оказалась куда большей, чем я даже мог себе представить.

— А что такое батискаф? – Вклинилась любопытная единорожка.

— Это такая штука чтобы спускаться под воду. Очень простенькая. Думаю, у вас тоже есть, просто называется по-другому. – Осторожнее Кирилл, осторожнее. Помни, с кем говоришь. Меньше технических подробностей.

— Так вот, он одноместный, а спуститься и лично поглазеть хочется. Пока остальные члены команды изучали и каталогизировали поднятое добро, я уламывал оператора запустить меня к пирамиде. В итоге он сдался, провел минимальный инструктаж и в путь. Рулить он мне, конечно, не дал, да и вообще нажимать и дергать что-либо запретил. Он сам управлял дистанционно, с корабля.

— Нацепив гидрокостюм, я залез в агрегат. И вот, погружение, небольшое плавание и остановка у пирамиды. Батискаф зависает около одной из граней, почти на вершине пирамиды. И в этот момент я получаю добро от оператора на использование манипуляторов для исследования.

— Манипулятор это вроде длинной палки с тросиками, чтобы дотянуться до чего-то далекого. – Предвосхитил я вопрос единорожки уже было открывшей ротик. Идиот, меньше подробностей, что было сказано.

— Так вот, пытаюсь получше осмотреть, провожу манипуляторами по поверхности. И в один момент со всей дури манипулятор врезается в одну из облицовочных панелей пирамиды. Оно и неудивительно, этими штуками я второй раз в жизни пользуюсь, не рассчитал. Поверхность осталась целой, манипулятор тоже не пострадал, так что я сделал вид, что ничего не было. А зря, ой как зря.

— Обрати я тогда внимание на основание пирамиды, не разговаривал сейчас с тобой. Неяркий зеленоватый свет начал заполнять ее, поднимаясь от основания. Когда же я всё-таки заметил это, он достиг половины высоты конструкции. Я тут же заорал оператору: “Рули на всплытие!”. Батискаф стал подниматься вверх, но свечение подбиралось уже к вершине пирамиды, а я... я беспомощно смотрел за столь красивым и страшным явлением.

— Уже почти у самой поверхности мир резко изменился, батискаф исчез, гидрокостюм исчез, я оказался в воде в луже чего-то коричневого и скользкого. Хотя теперь я понимаю, что исчез не батискаф, исчез я. Почему только я, почему без вещей каких либо. Не знаю. Голый, посреди океана, на неизвестной планете.

— Хоть роман пиши. – Усмехнулся я.

— А почему же другие люди не стали тебя искать, чтобы спасти? – Задала логичный вопрос единорожка.

— Твою мать! – Все что смог сказать я в тот момент. Причем на родном языке. Улыбка быстро слетела с лица, тело напряглось, я вскочил. Как я мог об этом не подумать?! Со мной же была куча народа.

Ученая кобылка привстала и отошла на шажок назад, опасливо посматривая в мою сторону. Все эти месяцы я старался вести себя как можно тише, как можно дружелюбнее. А теперь … как я мог быть настолько недальновидным.

— С тобой все хорошо? – Опасливо поинтересовалась единорожка.

— Нет, Твайлайт, не все. – Выдавил и себя скупую фразу и сел. Смотря пустым взглядом на далекие поля, что распростерлись под холмом.

— Со мной были люди, много людей. И если они не разделили мою судьбу во время инцидента, то наверняка вызвали помощь, или попытались разобраться сам и полезли к пирамиде. В любом случае, кто-то мог попробовать последовать за мной, умышленно или случайно. И этот кто-то, скорее всего, как и я очутится в океане абсолютно голый.

— Это, это ужасно. – Приложив копытца к ротику, прошептала единорожка.

— Ужасно. – Так же тихо проговорил я. – А хуже всего неизвестность, за мной мог кто-то пойти, а мог и не пойти.

— Так надо же что-то делать. Надо послать корабль на поиски. Я напишу принцессе, она поможет. – Засуетилась пони.

Принцессе. Почему у меня только от упоминания правящий особы пробегает неприятный холодок по спине? Может, мой страх перед ней и иррационален, но он есть. Может потому, что я её ассоциирую с нашими властями и их методами обращения с народом. Хотя Твайлайт её ученица, и сдала меня уже в первый же день появления в Понивиле. И то, что за мной не притопал непарнокопытный отряд в золотой броне, говорит о многом.

Но то, что за мной не пришли тогда, вовсе не означает, что не придут сейчас. Пока я был один, то можно было и по-доброму все узнать. Деваться то мне все равно некуда, я полностью зависим от двух пони и, по-моему, принцесса прекрасно это понимала. Да и внешность моя, скажем так, выдает с головой. Единственное куда смогу податься — это лес, а в нем... Не хочу, в общем, я встречаться с теми, кто в нем живет.

А может, опасаюсь её из-за возраста. Черт знает сколько тысячелетний правит. Какой огромный опыт, знания и взгляд на мир, совершенно отличный от моего или любого пони. Она видела их прадедов, и увидит правнуков. Сначала сложно было поверить в такое, а потом Твайлайт провела лекцию, из которой я понял только одно, много магии = живешь долго. А аликорн полностью состоял из этой магии. И с точки зрения человека я мог считать её не физическим, а энергетическим существом. Но это все мои догадки. Проверять я их не хочу, как и встречаться лично.

Лучше держаться от тайн власть держащих подальше. А в идеале — даже не пересекаться с ними. Целее буду и дольше проживу. Но сейчас нас буквально сталкивали. Принцесса просто не сможет пропустить мимо ушей подобное. Существа из другого мира могут проникать в её страну. И если единичный случай можно было считать случайностью, повторение не будет сулить ничего хорошего. Хорошего разумеется для нас, людей.

Не удивлюсь, если у места моего появления уже дежурит пара-тройка боевых кораблей. Или проводят «учения». Всё-таки правитель не продержался бы на троне столько времени, если бы не умение далеко видеть и просчитывать все на несколько ходов вперед. А ведь она не силой держит трон, подданные обожают свою правительницу, боготворят буквально.

— Хорошо, Твайлайт. Думаю, сейчас если кто и может сделать что-то, то это она. – Как бы мне не хотелось избежать подобного, я знал, ученица все равно напишет это треклятое письмо. А так может содействие мне зачтется в случае чего.

Коротко кивнув, единорожка убежала в сторону городка, оставив меня наедине со своими мыслями. Вновь приняв горизонтальное положение и забросив руки за голову, я стал обдумывать ситуацию, что буду отвечать принцессе, если потребуется.

Рано или поздно это должно было произойти. Встреча с верховной властью. Либо принцессе стало бы нужно что-то от меня, либо мне от нее. Всё-таки в моих планах вернуться домой, а сделать это можно только с помощью. Твайлайт и Флаттершай конечно очень милые пони, но в моем деле нужна власть и деньги. Из того что я мог получить, хотя бы в теории, это была принцесса Селестия. Ученичество Твайлайт у нее делало этот вариант наиболее реальным.

Остается понять, чем заинтересовать коронованную особу, чтобы она согласилась мне помочь. Теперь я жалею, что так и не узнал подробнее, что же получат в результате инвесторы на Земле. Все чертова увлеченность, получил, что нужно, и упорхнул. Рекламу? Ну да, наверное, сенсационное открытие под эгидой крупной компании. Только вот принцессе такое не нужно, её любят и почитают без всяких рекламных акций и пиар компаний.

Тут я никто, мне нечего предложить кроме своих знаний. А если мне помогут выбраться домой, то и этого я уже предложить не смогу. Безвыходная ситуация. Если получат то, что хотят, то не выкинут ли на произвол судьбы? Ну, или пристукнут и прикопают где-нибудь, чтобы другим государствам не растрепал что знаю. А девочкам скажут, мол, отправили его домой, теперь он счастлив, бла, бла, бла.

Нет, Флаттершай, конечно, просто не могу представить, что она способна бросить или предать кого-то. Да и Твайлайт, наверное, тоже. А больше я никого и другом назвать не могу. Результат того что не хотел светиться перед пони слишком много.

Ничего не могу придумать, мысли просто не лезут в голову. Может, довериться Твайлайт? Вернее, её мнению о принцессе. Она всегда говорила, что принцесса помогает всем, кто нуждается в ней. Ну что-же, в помощи я явно нуждаюсь. Может и инопланетянину поможет? Надежда, надежда, уповаю на вас ваше величество.

Глава 6.

Замок Кантерлот. Сосредоточение власти и богатств страны маленьких пони. Сюда стекаются множество пони со своими проблемами и пожеланиями. Будь то простое разрешение разбить сад на пустующей земле или мольба о помощи после серьезных бедствий. В огромном зале с высокими мраморными колоннами и мозаичными стрельчатыми окнами располагалось два трона. Высокий белый украшал золотой символ солнца, второй же, что поменьше, был создан из темного камня и украшен серебряным символом месяца. Сейчас, когда постепенно краснеющее солнце все тусклее освещало зал, он опустел. Завтра коридор в его преддверии наполнится просящими пони, на троне будет восседать принцесса Селестия, готовая выслушать просьбу каждого, как уже поступала более тысячи лет.

Сейчас, в глубине замка с тихим шуршанием отворились тяжелые окованные двери с символом солнца на них. Темно-синяя кобылка с гривой цвета ночного неба неспешно прошла в помещение. Белоснежный аликорн лежала на воздушных алых подушках с золотым шитьем и смотрела в окно за заходящим солнцем. У нее оставалось еще десяток минут, прежде чем ему потребуется помощь, чтобы скрыться за горизонтом окончательно.

— Добрый вечер, сестра. – Отозвалась Селестия, даже не взглянув на вошедшую. Да это было и не нужно, лишь одна пони могла позволить себе войти без стука в её покои. Каденс всегда стучалась, считая, что нельзя нарушать её имидж, не говоря уж о Твайлайт, считавшей, что если она не будет громко стучаться, прежде чем войти, то разочарует свою наставницу. Глупость, конечно, сколько раз Селестия не пыталась вразумить талантливую единорожку, но бесполезно.

— Добрый вечер, Селестия. Не занята? – Полюбопытствовала вошедшая, и по мановению рога дверь за ней закрылась.

— Нет. – Повернув мордочку, Селестия одарила сестру нежной улыбкой. – Просто задумалась о том, что сообщила сегодня моя ученица.

— Поделишься? – Поинтересовалась Луна, приподнимая от любопытства изящно очерченную бровь.

— Разумеется. – Кивнула светлая. – Свиток на прикроватном столике. Можешь взглянуть.

Свернутый пергамент в тёмно-синем облачке полетел к властительнице ночи. Зависнув перед мордочкой, он развернулся, явив свету заходящего солнца начертанное.

Дорогая принцесса Селестия.

Я пишу вам по поводу человека Кирилла. Сегодня после обеда у нас выдалось свободное время, и мы пошли поболтать на холм недалеко от дома Флаттершай. Во время разговора мы поняли страшную вещь. За Кириллом могли послать спасательный отряд, и они так же могли попасть в затруднительное положение. Мы должны как можно скорее послать корабль к месту, где был найден Кирилл. Возможно, там окажутся его сородичи. Они так же могут оказаться в беде.

Надеюсь на ваш скорейший ответ.

Ваша преданная ученица, Твайлайт Спаркл.

— И что же ты ей ответила? — Темная вернула свиток на место.

— А что я могла ответить? Написала, что разберусь в ситуации, и постараюсь найти свободный корабль для дежурства в тех водах. – Вздохнула светлейшая.

— И не сказала, что корабль там уже давно дежурит? С тех пор как мы поняли, кто он. – Удивилась ночная пони.

— Нет, не сказала. Я не хочу, чтобы он знал об этом. В конце концов, мы знаем о его сородичах и их нравах только с его слов. Он мог неправильно понять, почему мы послали корабль тогда и не взяли его. Мог замкнуться в себе и не пойти на контакт. А потом, это могло вызвать недоверие, и я решила, что пусть все остается как есть. – Вновь вздохнула светлейшая и отвернула мордочку обратно к окну.

— Почему же не выдала давно посланный корабль за собранный и отправленный сейчас? – Поинтересовалась ночная принцесса, устраиваясь рядом с сестрой и укрывая её большим изящным крылом.

— Почему... – Произнесла Селестия, переведя взгляд на потолок увитый белоснежной лепниной. – Он наверняка захотел бы поплыть на этом корабле. А я пока не хочу его отпускать. Нам нужна информация о его мире. И ты сама это понимаешь.

— Понимаю. – Опустила мордочку младшая. – Но он тоже живое разумное существо, а мы, получается, его используем.

— Используем. – Селестия взглянула в глаза сестры. – Но на нас лежит ответственность за судьбу целой страны, наших пони. Где появился один, могут появиться многие. И мы должны представлять, чего ожидать случись подобное.

— А они появились? – Вкрадчиво поинтересовалась младшая.

— К счастью, нет. – С легкой улыбкой отозвалась светлейшая.

— Ох, Селестия. – Вздохнула младшая, вставая и направляясь к окну. Солнце почти завершило свой путь по небосводу и скоро ему потребуется небольшая помощь белоснежного аликорна, чтобы погрузить мир в объятия ночи. – Думаешь, было правильно оставить его под надзором носительниц элементов, если нам так нужна информация о его мире? Не проще было бы самим поговорить с ним?

— Я и сейчас в этом уверена. – Подойдя к окну, белоснежная кобылка ярко сверкнула рогом, и усталое солнце быстро скатилось за горизонт, сдавая бразды правления ночной правительнице. – В его ситуации доверительный разговор с равными куда продуктивнее, чем допрос правителя. Да и девочки поступили разумно, первый месяц они не оставались наедине с ним. Уверена, Рейнбоу или Эпплджек сумели бы справится, если бы он проявил агрессию.

— Но ты же попытаешься вернуть его домой? – Рог ночной принцессы окутала темно-синяя дымка и из-за горизонта, на смену яркому горячему диску солнца, взошла молочно-бледная луна.

— Разумеется, дорогая. – Тепло отозвалась светлейшая и потерлась щекой о щеку темной пони. – Есть примерный план, как это сделать, но в нем пока слишком много белых пятен. Подобное очень опасно, ты же понимаешь, и я хочу свести риск к минимуму.

— Приятно слышать. – Улыбнулась Луна. – А теперь давай в кроватку, у тебя был тяжелый день. Оставь заботу о ночи мне.

— Спасибо дорогая. – Подойдя, Селестия легонечко чмокнула темненькую в щеку. – Спокойной тебе ночи сестра.

— Сладких снов. Уж я прослежу, чтобы они были такими. – Лукаво улыбнулась Луна, выбегая из покоев сестры.

— Лунааа … — Донесся из-за двери возглас светлой правительницы.

Светлая правительница устроилась на роскошной кровати. Серебряный свет луны заливал покои через большое витражное окно. Яркая светлая полоса тянулась сквозь комнату, обрываясь около противоположенной стены.

Мысли о пришельце и его судьбе не давали правительнице беззаботно погрузиться в сон. Мысли что всколыхнуло письмо ученицы. Завтра надо будет дать более внятный ответ Твайлайт. Но какой? Отказывать в помощи она не хотела, тем более что она уже дала все распоряжения еще тогда. Стоит согласиться — и тогда человек может начать рваться в плавание, а за ним потянется Твайлайт, это даже сомнению не подлежит.

— Моя маленькая Твайлайт. – Прошептала правительница, не открывая глаз. – Такая юная и такая любознательная.

Я боюсь оставлять её наедине с ним. Она проводит с ним больше времени, чем со всеми своими подругами. И хвала небесам, если это останется просто дружбой. Но если им станет этого мало? Сейчас они под моим наблюдением, и подробные отчеты от стражи, что я послала незаметно следить за ним, приходят каждый вечер. И это не от разыгравшийся паранойи, как любит подшучивать сестра, хотя и сама все прекрасно понимает. Она не просто дорогая мне пони, она элемент магии, один из столпов, на которых держится Эквестрия. И защитить её мой долг не только как правителя, но и как друга.

Из Понивиля я смогу её вызвать в случае чего и поручить задание подальше, дабы оградить от влияния чужака. Но в море, в море я не смогу ничего. Они будут друг с другом сутками напролет, занятые общим делом. Не хочу думать о том, к чему это может привести. За сотни лет правления подобное наблюдала не раз. Рано или поздно она захочет полноценную семью, жеребят. А он дать этого не сможет. И тогда, тогда она поймет, что не сможет ощутить радость материнства, удовольствие воспитывать своего жеребёнка. Она будет страдать из-за своего выбора. Нет, не такой судьбы я ей желаю.

Но как я смогу ей отказать, когда она захочет поплыть с ним? Запретить ей помочь другу. Не этому она училась в Понивиле. Это может подорвать веру в дружбу, в меня, и тогда та великая судьба, что уготована ей, может пройти мимо. Как не вовремя, ох как не вовремя. Вот появился бы он через пару лет, или хотя бы через год. А лучше бы вообще не появлялся, всем было бы лучше.

— Почему ничего никогда не бывает просто? – Задала риторический вопрос усталая правительница, повернувшись на другой бок.

Попробуем разложить все по полочкам. Я не хочу чтобы он покидал страну из-за того что Твайлайт увяжется за ним. Не могу приказать остаться. Не могу отказать в помощи. Кажется, признаться, что корабль там уже есть наименьшее из зол. Или нет? Мне нужно лишь чтобы он не попал на корабль. А почему это должен быть обязательно корабль посланный мною? То есть, специально посланный для этого дела, что будет кружить по определенному району, ища то, чего нет.

А это решение. Недалеко от района, где его нашли, проходят пути торговых судов, думаю, капитаны не откажутся слегка подкорректировать курс, чтобы проплывать в нужном районе. Для пришельца интересна возможность исследовать те воды, а не мимолетное плавание по ним. Вот он — выход, — улыбнулась про себя принцесса.

Глава 7.

— Кирилл, Кирилл! – Громко хлопнув дверью, в домик Флаттершай ворвалась фиолетовая кобылка, попутно распугав всю живность, что обитала около него. Сейчас из своих норок опасливо выглядывали мелкие зверьки. Посреди кухни застыл человек с тарелкой в руках, которая только по счастливой случайности не полетела вниз от неожиданности. Из-под стола торчал розовый хвостик, явно свидетельствовавший, что хозяйка дома гостей не ждала.

— А, вот ты где. – Не обращая внимания на устроенный переполох, кобылка подбежала к человеку. – Принцесса Селестия ответила.

— Это, безусловно, хорошо. – Выдавив из себя робкую улыбку, ответил я. – И что же пишет сиятельная?

— Моей верной ученице Твайлайт Спаркл. – Начала единорожка расположив свиток в фиолетовом облачке перед мордочкой. – Я обдумала сложившуюся ситуацию и готова помочь. К моему великому сожалению, возможности сейчас ограничены, и специально послать корабль для поиска тех, кто мог попасть в беду, не получится. Однако я дала указания капитанам торговых судов изменить их маршруты так, чтобы они пролегали через район возможного появления гостей из другого мира. Они будут внимательно следить за морем во время прохождения данного участка. Это все чем я сейчас могу помочь.

— С уважением, Принцесса Селестия.

Свиток свернулся и повис рядом с единорожкой. Твайлайт выжидающе смотрела мне в глаза стараясь угадать в них ту же радость, что ощутила она, когда прочитала письмо. Селестия ответила, все обошлось малой кровью, ко мне не проявили повышенного внимания, не вызвали на ковер для разъяснений. Можно считать что пронесло, проблема решена, меня не тронули.

— Это замечательное известие, Твайлайт. – Наконец смог искренне улыбнуться я. – Завтракать будешь? – Поспешил сменить тему.

— Аха. – Кивнула единорожка, от чего её челка забавно качнулась. — А где Флаттершай?

— Только что была здесь. – Покрутив головой я попытался найти застенчивую пегаску. И когда она успела убежать?

— Флаттершай. – Прокричала единорожка. – Это Твайлайт, ты где?

— Т…Твайлайт. – Из под скатерти робко высунула мордочку желтенькая пегаска. – Это ты? За … зачем ты так кричала? Я испугалась. – Пегасочка тихонько вылезала испод стола.

— Прости. – Виновато улыбнулась единорожка. – Просто спешила поделиться радостной новостью.

— Я прощаю тебя. – Тепло улыбнулась канареечная пегаска. – Мммм. Но пожалуйста, в следующий раз, ну не выражай свою радость так громко. Если тебя это не затруднит, конечно. – Поспешно добавила последнюю фразу пегасочка.

— Обещаю. – Произнесла Твайлайт и, подавшись вперед, потерлась о щеку подруги.

— Чаю попьешь? Я как раз готовлю бутерброды с джемом. Клубничным. – Пегасочка мечтательно прикрыла глазки. Я уже давно усвоил, насколько неравнодушна эта милая пегасочка к красному лакомству. Да и все подруги почти сразу заметили эту её маленькую слабость. Они только улыбались, видя, как смакует лакомство скромная пегасочка.

Накрыв на стол, троица заняла места вокруг него. Из расписных зеленых чашек, вылепленных искусным мастером из тонкой глины, вверх поднимались пары от ароматного чая. На тарелочках лежали слегка поджаренные, с толстым слоем клубничного джема тосты. Такие желанные для маленькой пегасочки.

Не считая клубничных тостов, завтрак прошел как обычно. Легкий, ни к чему не обязывающий разговор двух пони и одного человека. Со времени моего появления здесь Твайлайт стала очень часто завтракать с нами, можно сказать, каждый день. Порой, мне кажется, если бы не её подруги, кто приходил на ночную смену и не выпроваживал её, то единорожка уже бы поселилась тут. Неуемная любознательность и педантичность были как её сильной, так и слабой стороной. Не перестаю ей удивляться, да и Флаттершай тоже полна сюрпризов. При всей своей скромности и стеснительности она спокойно ладит с медведями и прочими крупными животными. Чудесные создания.

После завтрака единорожка, естественно, усадила меня за занятия. Вновь нескончаемые ряды слов на бесчисленных страницах книг. Свиток и новость были успешно задвинуты единорожкой на задний план, чему, собственно, я был очень рад. Обсуждение этой темы могло принести много проблем, которые в моем шатком положении ни к чему.

Дни сменяли друг друга, небесные светила продолжали свой бесконечный танец. Прошла осень со своими странными обычаями и обрядами. В частности я так и не понял, зачем бегать и стряхивать с деревьев листву. Это был единственный на моей памяти раз, когда Твайлайт сдалась и махнула копытом.

Несколько раз саму Твайлайт, а иногда и с подругами, вызывала к себе Селестия. После чего они пропадали на несколько недель. По возвращении рассказывали о невероятных приключениях, причем о приключениях рассказывали только тогда когда уезжали все разом. Когда же уезжала одна Твайлайт, то ничего особенного не происходило, ну, по моим меркам.

Скажем, провести инвентаризацию книг в библиотеке Мейнхэттена, или организовать ярмарку в Эпалузе. Странные поручения для столь талантливой единорожки. В моем понимании, принцесса должна была давать ей задания, связанные с магией, чтобы развивать её талант. Но свое мнение я держал при себе, не желая навлекать гнев единорожки, усомнившись в её менторе. Странно это, конечно, будь я параноиком, то решил бы, что Селестия специально это делает. Но зачем ей это? В любом случае, Твайлайт — её ученица, ей виднее, как нужно обучать протеже.

Дождливые дни сменились снежными. Не за горами был главный зимний праздник, День согревающего очага. Из объяснений Флаттершай выходило, что он очень похож на Новый год или Рождество, по крайней мере, первые ассоциации были с ними. В честь него они пытались затащить меня праздновать в библиотеку Твайлайт, и, не смотря на то, что были бы только шесть поняш и дракончик, я решительно упирался. Мне очень не хотелось топать до дерева под взглядами пони.

— Становлюсь похожим на Флаттершай. – Улыбнулся я такому сравнению.

И вот сейчас я сижу перед окном, за порогом падает снежок, заставляя расти и без того не маленькие сугробы. Животные накормлены, дров в избытке. Флаттершай убежала куда-то по делам. Твайлайт вновь укатила в Кантерлот по очень срочным и, несомненно, важным делам. Делать абсолютно нечего, даже пыль на полках отказывается скапливаться чуть быстрее, чтобы её можно было протереть. А это плохо, из-за скуки я начинаю заниматься самокопанием. И результат с каждым разом все темнее и темнее.

Тот маленький червячок, что поселился внутри в момент первого столкновения с этим миром, медленно, но верно грыз душу и разлагал разум. Надежда на то, что я когда-нибудь увижу близких, таяла как снеговик под весенним солнцем, медленно и неуклонно. Пони были милы, добры и заботливы, я ни в чем не нуждался и это било еще и по самооценке. Я здоровый мужик и сижу на шее маленькой пегасочки, что слишком добра, чтобы сказать это. Но я то, я все это понимаю. Пускай я помогаю ей, делаю все, до чего дотянутся руки, но, черт побери, мужик должен работать, нормально работать, по настоящему, а не сидеть дома.

Вот только кому я нужен? Кому сдался археолог с пунктиком по поводу Древнего Египта? Зато здесь я лучший специалист по Древнему Египту, потому что банально один такой на весь мир. – Внутренне усмехнулся такому. – Вот и получается, что кроме фиолетовой заучки с профессиональной точки зрения я неинтересен никому. Тупая физическая сила, вот все чем я сейчас полезен для общества пони. Да и то, по этому параметру я разве что превосхожу единорогов да пегасов, земные пони уделают меня на раз-два.

Чувствую себя бесполезным куском мяса. Оууу. Ну зачем я заикнулся о мясе? Как же хочется чего-нибудь, что не растет или печется. Сожрал бы сейчас даже печенку, такую поджаристую, с подливочкой и лучком. Ммм. Ненавижу печень, но сейчас идея отведать её не кажется такой уж и противной. Только из-за Флаттершай я не позволяю себе заикнуться об этом, мысль о том, как отреагирует столь нежное создание на подобное заявление, убивает все желание мяса. Нет, она прекрасно знает мои вкусовые пристрастия, и принимает такими, какие есть, не пытаясь наставлять, что так делать нельзя. Но одно дело принимать, а другое видеть. Не могу я так, просто не могу заикнуться об этом.

Одно спасение — масло да яйца. Какой никакой источник животного белка. Хотя Флаттершай отказывалась от яичницы, но мне не запрещала её готовить, да и брезгливости или отвращения не выказывала. Ей и спасался, хотя откровенно уже в печенке эти яйца сидят. Печеночке, ммм. Да что ж такое!

Нет, надо что-то решать, я так не могу, не хочу всей этой неопределенности. Морально я уже почти готов написать письмо правительнице с просьбой, нет, даже мольбой, снарядить экспедицию в район моего появления — там и только там я смогу вернуться. Там надо искать ответ, это единственная ниточка.

По моей просьбе Твайлайт принесла гору литературы о прошлом пони, и ни в одной сказке, легенде или мифе нет даже упоминания о пирамидальных сооружениях. А то, что это должна быть именно пирамида, сомнений не оставалось. Все обстоятельства моего путешествия давно разложены по полочкам в сознании и тщательно проанализированы, не один десяток раз.

Портал не мог быть односторонним, те, кто его построил, были не глупыми малыми, а значит, где-то на дне в месте моего приводнения есть другая пирамида. Её то и надо найти, и пнуть. А вообще, интересный способ активации переноса, наверняка это строили предки Русских. Принцип схожий: посильнее вдарить, чтобы лучше работало.

Приложив лоб к покрытому узорами оконному стеклу, я продолжал самокопание. А что дальше? Вот снизойдут до мелкой сошки великие мира сего, одарят кораблем и деньгами, даже пускай найдется эта гребаная пирамида, что дальше? Даже если я смогу спуститься к ней, а я смогу, главное, чтобы неглубоко была. Встает главный вопрос, решить который неспособны все великие мира сего. Перенесусь я опять голый. Опять с голой жопой посреди океана, и я сомневаюсь, что встретить там корабль мне посчастливится. Дважды так повезти не может.

Оставаться тут с понями и жить, или переместиться наудачу и болтаться посреди океана с шансом, стремящимся к бесконечности, склеить ласты. Вот такой выбор.

— Безнадега, моя подруга безнадега. – Плотнее вжимался лбом в оконное стекло.

За несколько дней до главного зимнего праздника вернулась Твайлайт, как я и думал, она занималась очень важной сортировкой книг в библиотеке Кантерлота. Не понимаю я Селестию, наверно я всё-таки настолько тупой, что не улавливаю глубинный смысл этих поручений. Но как бы то ни было, она здесь, и теперь на пару с Флаттершай пытаются затащить меня на этот несчастный праздник.

Ну не хочу я, не хочу идти средь бела дня по городу. Как-то раз прошёлся по окраине, больше не хочу. Было такое ощущение, что в город привезли диковинку, и эта диковинка я. Как же пялились эти большеглазые лошадки. Можно сказать, у меня теперь комплекс или пунктик, называйте, как хотите. Твайлайт с гордым видом по-научному назвала это “Синдром Флаттершай”. Хотя сомневаюсь, что в этом была хоть капля научного, просто старалась надавить.

Пони праздновали, гуляли, веселились, пускали салют, в общем, вели себя как люди. Те простые люди, что гуляли по городам в новогоднюю ночь, дружелюбные и веселые. И от этого становилось еще тяжелее, хотелось выбежать на мороз, присоединиться к ним, валяться в сугробах, кидаться снежками.

Но как представлю тот случай на окраине, как все эти пони прекратят веселье и будут глазеть на диковинку, на меня. Я почти в два раза больше пони, я не могу слиться с толпой, не могу быть незаметным. Я одинок в толпе.

А где то во вселенной, на сине-зеленом шарике люди празднуют Новый Год, или будут праздновать или уже отпраздновали, неважно. За длинным столом соберутся все родные, отец опять будет пытаться курить резную трубку за столом, а мать выгонять его, стегая полотенцем. Сестра приедет в гости со своим мужем. У них уже должен был родиться мелкий, когда я только уплывал, она была уже на сносях. Интересно, это мальчик или девочка, в любом случае я дядя. Губы сам расплылись в улыбке, представляя себе эту тихую семейную идиллию.

На столе белая скатерть с красной окантовкой. Хрустальная ваза с традиционным оливье, бутерброды с красной икрой, шпроты, селедка под шубой. А может еще и курочка, золотистая, с хрустящей корочкой. Блестящие капельки жира стекают к выложенной на блюде отварной картошечке. Аромат шкварок так и манит к сочной птичке, как бы говорит: ну же, давай, оторви ножку, отведай нежного мяса.

М..мммм. – Протяжный стон вырвался изо рта. Как же тяжело, я опять за старое. Все чаше размышления заканчивались именно так — сожрать какую-нибудь зверюшку. Ооо, никогда не забуду, как Эйнджел вырвал меня из подобных размышлений, требуя еды. Не знаю, чего уж он там увидел в моих глазах, или на лице, однако есть сразу перехотел. Долго потом прятался по углам, когда Флаттершай не было дома, да и вообще старался от нее не отходить.

Скорее бы все эти празднества заканчивались, тошно и больно. Тошно из-за того что не могу присоединиться и хоть ненадолго забыть о доме. А больно, потому что они так похожи на родные мне, знакомые с детства. Вот и остается сидеть в доме пегасочки и упиваться сидром. Хотя, теперь по-другому воспринимаю выражение “пить как лошадь”. Чтобы захмелеть, его действительно нужно выпить огромное количество, просто физически желудок не может столько вместить. А чего покрепче нет. Селестия не одобряет крепкий алкоголь, а пони и не против такого. Вот такой у нее авторитет, не ровня нашим политиками и народно избранным президентам. Она не запрещала сильный алкоголь, просто сказала, что не одобряет, и все. А наши? Закон, штраф, закон, штраф, тьфу, толку то. Как говорится, строгость Российских законов компенсируется необязательностью их исполнения. Вот такие пироги.

— Ну что, еще по одной, и на боковую? – Сказал я в пустоту, и поднял кружку вверх.

Глава 8.

Окончательно не скатиться в яму депрессии и самобичевания мне всё-таки удалось. Праздники окончены. Может, пережить это время получилось бы легче, будь Твайлайт или Флаттершай рядом, и они предлагали, упорно, а я с тем же упорством выгонял их к подругам. Не дело им сидеть и смотреть на хмурую рожу хомосапиенса. Каких же трудов тогда стоило делать вид, что все хорошо, что мне так лучше. Почему же они не пригласили подруг ко Флаттершай? Все просто — животные. Беспокоить их скромная пегасочка не хотела, а никто и не возражал против этого.

Сам-то я человек не сильно верующий, но последние события заставили молиться всем богам что я знал, Египетские исключением не стали. Разве к богу мертвых не пытался взывать, еще ответит. И они ответили, не знаю, древние ли это были или современные, но ответили в своеобразной форме.

Под конец зимы к моему пристанищу прискакала озадаченная единорожка.

— Утро доброе. Чай будешь? – Кинул вопросительный взгляд на застывшую гостью.

— А? Нет, спасибо, я тут принесла письмо, от принцессы Селестии. – Помотала головой единорожка.

— Здорово. Что пишет? – Постарался я выдавить улыбку. Вышло походу не очень. Она никогда раньше не приходила с этими письмами. И мурашки, бегающие по спине, подсказывают, что там не про очередную командировку в библиотеку.

— Она хочет с тобой поговорить. Просит приехать в Кантерлот в ближайшее время. – Приговор озвучен дамы и господа. Мною плотно заинтересовались высшие силы.

По моему перекошенному лицу Твайлайт сразу все поняла. Мы не раз говорили о подобном. И как бы не пыталась единорожка расписывать мне принцессу, я остался при своем. Лучше держаться подальше.

— Ну не переживай ты так. – Попыталась утешить подошедшая поняшка. Она, встав на задние ножки, положила передние мне на плечи. Так что теперь мое лицо и её мордочка были на одном уровне.

— Ты ведешь себя, как будто тебя в изгнание собираются отправить. Причем прямо из замка. – Пыталась утешить кобылка.

— А вдруг так и есть? – Неровно усмехнулся я, всерьез начав рассматривать этот вариант.

— Ты ведешь себя как Флаттершай. – Состроила скептическую мордочку подруга. – Ну, вот что тебе такого сделала принцесса, чтобы так её бояться?

— Ничего, конечно. – Опустил я взгляд вниз. – Просто знаешь, наши власть держащие, они такие …

— Ай … не бери в голову. – Я легко улыбнулся, а правой рукой провёл по фиолетовой гриве, остановился у ушка и тут применил свои загребущие пальцы. Единорожка зажмурилась от удовольствия, а мордочка приобрела блаженный вид.

— Ладно. – Перестал почесывать единорожку за ушком, хотя руку из гривы убирать не спешил. Прям бзик какой-то по поводу длинных мягких волос. Что на Земле просто обожал зарываться пятерней в волосы девушек. А тут, тут то же самое, хоть что-то родное и приятное.

Каждый раз, когда вот так вот запускал руку в гриву, вспоминал о доме, о своей девушке. Интересно она меня еще ждет или нашла другого? Наверное, нашла, сколько я уже тут болтаюсь? Три месяца зимы, три месяца осени, два месяца лета. Вполне хватает, чтобы объявить погибшим. Для своего мира я мертв — проползла червячком мысль.

— Рассказывай. – Уверено произнес я, стараясь отогнать вновь нахлынувшие мысли.

— Что рассказывать? – Произнесла удивленная мордочка напротив меня.

— Ну как что? Этикет. – Свободной рукой описал круговые движения в воздухе. – Сколько раз челом о пол биться? Какое копыто сначала целовать, правое или левое?

— Дурак. – Оттолкнулась от меня пони и опустилась на четыре ножки. С гордым видом развернувшись, она пошла в гостиную.

— Ну Твааай, прости неразумного. – Вещал я, с глупой улыбкой на лице следуя за сердитой единорожкой. – Это все нервы.

— Если обещаешь так больше не шутить, то прощаю. – Усевшись на диванчик, взглянула на меня единорожка.

— Честное благородное! – Тут же ляпнул я под осуждающим взглядом.

— Честное слово, иногда ты хуже, чем жеребенок. Того хоть в угол поставить можно, а с тобой что делать?

Я, было, открыл рот, чтобы сказать, что именно со мной можно делать, но был перебит.

— Молчи! Лучше молчи. – Предостерегла фиолетовая.

Послушно усевшись рядом с поняшкой и помалкивая, я стал готовиться к лекции по общению с королевскими особами тысячелетней выдержки.

В принципе не было ничего такого, чем бы ни тешили себя монархи Земли. Разве что падать ниц в благоговейном трепете не надо. Неглубоко кланяться при приветствии и прощании. Говорить только когда спрашивают. В конце добавлять “ваше величество”. Ни в коем случае не лгать, она ненавидит ложь, и если это вскроется, могут быть последствия.

— Твай. – Окликнул я совсем разнежившуюся единорожку под моей рукой. После рассказа ученая кобылка решила улечься на диване, а поскольку на нем сидел еще и я, то был назначен подушкой. Чем я тут же и воспользовался, запустив пятерню в гриву.

— Мммм. – Протянула лениво поняшка.

— А ты поедешь тоже?

— Конечно. Меня она попросила сопроводить тебя. А то заблудишься еще. – Издала короткий смешок волшебница.

— И не поспоришь. А в Кантерлот поезда ходят только днем? – Задал я наводящий вопрос.

— Опять ты за своё. – Вздохнула кобылка на коленях. – Хорошо, поедем на ночном поезде и рано утром будем на месте.

— Ты чудо. – А все не так плохо. Сижу на мягком диване, на коленях миленькая пони, камина только не хватает, и тапочек-зайцев. Вот бы еще написала Селестия чего ожидать от разговора, или хотя-бы тему его. Но это наверно совсем хорошо было бы.

Перебирая рукой гриву задремавшей Твайлайт, я все больше обретал уверенность, что все закончится хорошо. Всё-таки эта фиолетовая понька ко мне привязалась, да и Флаттершай тоже. Сделать что-то действительно плохое мне, означает навредить и им, мудрая принцесса не станет так рисковать. Ну если только не телепортирует куда-то в казематы а им скажет что домой.

Так! Хватит себя накручивать, итак нервы ни к черту уже. От этой мысли я чуть сильнее сжал гриву под рукой, к счастью единорожка только пробормотала что-то и вновь засопела. Спокойно, спокойно. Кстати о близких пони, одна есть, а куда вторая задевалась? Опять со своими зверятами счет времени потеряла, стемнеет же скоро, а я сиди, волнуйся.

Дааа, до чего я докатился, как курица наседка.

Ночью отъезда был выбран вторник. Почему именно он? А фиг его знает, просто вторник, без всякого смысла. Вернее, может он и был, выбирала единорожка по своим, никому не ведомым мотивам. Я просто согласился и всё. Вторник ничем не лучше или хуже, например среды, или четверга.

Как и ожидал, Твайлайт везла с собой далеко не одну сумку книг. Они неспешно плыли за единорожкой в фиолетовых облачках магии. Куча книг сзади, значит, Твайлайт готова. А я, я одел свой самый лучший наряд, тот, что на минотавров. Хотя бы не совсем оборванец — разглядывал я себя в зеркале. Ну вот, теперь мне не только страшно, но и стыдно, неясно только что больше.

Потрепав на прощание по макушке Флаттершай, мы отправились к вокзалу. Как я и надеялся, на улицах было пустынно, все уже давно попрятались в домах и видели десятый сон. Ночной город, казалось, не терял своего уютного очарования даже сейчас. Разноцветные домики в серебристом цвете луны, лавочки, фонтан. Деревья, что сменили зеленые кроны на белые воздушные шапки. Я словно шел по сказке, воплотившейся сказке, что иногда кажется кошмаром.

Платформа оказалась под стать городку: небольшой, деревянной, очищенной от снега. В середине платформы приютился небольшой домик станционного смотрителя, что совмещал в себе еще и кассу, и в котором уже не горел свет, еще бы, далеко за полночь. К счастью, со мной была смышленая единорожка, что купила билеты заранее.

Мы уместили пятые точки на почищенную от снега лавочку. Рядом с единорожкой сложились сумки с книгами, рядом со мной уселась единорожка. Всё на месте, ожидаем.

Оделся я явно не по погоде, ночные морозы заставляли кутаться в одежду в попытке сохранить остатки тепла. Не приди поезд так скоро, я предстал бы перед правительницей еще и с температурой. Как будто и так мало.

Пыхтя в свете луны, к платформе подъехал черный паровоз, выпуская клубы пара. Разноцветный вагончик принял двух замерзших путешественников. Ну хорошо, одного замерзшего путника — меня. Твайлайт с её шерсткой было вполне комфортно.

Зайдя в купе, я тут же закутался в одеяло и улегся. Греться, греться, срочно греться. Чаю, естественно, никто не предложит — ночь, все спят. Да и расстояние не то, чтобы чаи предлагать. Завтра с утречка уже буду пред светлыми очами правительницы. И в этом тоже заслуга одной замечательной единорожки, заранее договорившейся о времени прибытия. Ждать не придется. Как же колотит, то ли от предстоящего разговора, то ли от холода, а может, все вместе.

— Эй, ты чего? – Вырвалось у меня, когда единорожка запрыгнула сверху на мой одеяльный кокон. У нее свой диван есть, в конце концов.

— А что тут непонятного? – Устроившись сверху, поинтересовалась единорожка, ближе придвинув мордочку к моей половинке лица, что торчала из под одеяла, да так, что её дыхание приятным теплом пробегало по замерзшему лицу.

— Аммм. – Замялся я, не зная как реагировать на это. Что же творится в этой умной головке? Неужели эта маленькая единорожка настолько привязалась ко мне, чтобы...? Не, не, не, не надо мне такого счастья. Она конечно миленькая, но воспринимать это серьезно я не могу. Даже если отбросить разные виды — она же младше меня, и далеко не на пару лет. Обычно люди в моем возрасте уже детей в школу водят. Только вот я непутевый, все мотаюсь по миру, ковыряюсь в древностях. – Не совсем понятно.

— Грею тебя, конечно, не хватало еще, чтобы перед принцессой кашлял и чихал. – Как ни в чем не бывало, ответила единорожка. – А ты о чем подумал? – С озорным блеском в глазах прошептала она.

— Почти о том же самом. – Поспешно произнес я. Кажется, краснею, и на этот раз не от мороза. Позор мне, позор. Здорового мужика смущает пони подросток. Вот не мог представить, что она на такое способна, что вообще на нее нашло? Или это я так истосковался по женскому вниманию, что воображаю невесть что?

Фиолетовая зараза хихикнула, явно довольная собой, и положила мордочку мне на грудь. Закрыв озорные глаза, уже через пять минут она мирно посапывала. Я же вновь сделал, что так любил: высунув руку из-под одеяла, запустил пальцы в мягкую гриву и так же тихо провалился в сон.

Снилась всякая ерунда — города, что перетекали из современных в древние и обратно. Снились люди, что гуляли по одним улицам с пони. Это не казалось чем-то необычным, все было так, как должно. Я гулял по городскому парку, рядом бежала Твайлайт. И все было так привычно. Словно делал так уже давно.

Резкий толчок вырвал из объятий Морфея и возвестил что мы прибыли. С трудом разлепив глаза, я первым делом увидел Твайлайт, сладко потягивающуюся в проходе. Похоже, спалось ей так же хорошо, как и мне. Пожелав доброго утра, единорожка подхватила магией книги и выбежала из купе. Что же, пора! Слегка покачиваясь, я побрел за ней. Хорошо, что одеваться не надо, бухнулся же прямо в одежде спать.

Солнце едва выглядывало из-за горизонта, еще красное, но спустя какой-то час оно приобретет свой истинный цвет. Идя рядом с единорожкой, я то и дело крутил головой, отмечая про себя схожесть архитектур Кантерлота и замков средних веков. И если на земле для этого использовали более прочный гранит, то здесь явно был использован песчаник. Сказывается разница в устройстве мира, если на земле, прежде всего, требовалась защита, то тут все сделано для красоты. А песчаник для этого куда более подходящий материал.

Заглядевшись на архитектурные изыски, я и не заметил, как мы дошли до входа в сам замок. Причем опомнился я, когда уже вошли внутрь. Сам замок значительно отличался от домиков за его стенами. Прежде всего, материалом. Это был уже не простой светлый песчаник, а мрамор. Белоснежные мраморные блоки иногда переходили в розовые, иногда в голубые, создавая причудливые узоры.

Высокие стрельчатые окна, высокие колонны, золотые люстры под высоким потолком и неизменный атрибут каждого замка — гобелены. Все это просто поражало воображение: богатство, роскошь, власть, огромная власть живущих здесь царственных сестёр.

Что ж, я опять это сделал. Раскрыв рот, вновь пропустил весь путь мимо сознания. Очнулся я только от пинка по ребрам от уже знакомой единорожки. Реальность оказалась сурова, из астрала меня вывели прямо перед троном. Не могла пораньше пнуть, заучка фиолетовая? На высоком троне сидела она, такая знакомая по многим гравюрам, что видел в книгах. Её Величество, владычица дня, принцесса Селестия. Не будь дурак, я тут же склонился в поклоне, не только чтобы соблюсти этикет, но и чтобы спрятать полыхающую морду. Так облажаться при первом же визите...

Однако, белоснежного аликорна, кажется, это совсем не расстроило. Тем лучше для меня, хоть бы все прошло удачно, пожалуйста, я так не хочу в казематы. В замках же казематы?

— Приветствую вас в моем замке. Легким ли был ваш путь? – Поинтересовалась могущественная. Что поразило меня больше всего — так это не белоснежная шерстка и перья, не высокая стройная фигура, не вся величественность, что присуща ей, а голос. Такой мягкий, такой успокаивающий, такой родной. Все что я знал об обличенных властью начинало рушиться, и всего то из-за одного вопроса обладательницы сего голоса. Сейчас, рядом с ней, возникало двоякое чувство, хотелось убежать и спрятаться, но в то же время, приблизиться и внимать каждое слово.

— Замечательно доехали, принцесса. – С улыбкой произнесла единорожка, видимо решив, что я опять где-то витаю и все равно не отвечу. Так оно и было, пытаясь разобраться, что же за бардак сейчас у меня в чувствах, я вывалился из реальности. К счастью, вопрос, обращенный ко мне, расслышать сумел и вернулся в мир.

— А вы, Кирилл, хорошо ли доехали? Простые пони вам не докучали?

— Все замечательно, Ваше Величество. – Старался как можно спокойнее, ответить я.

— Чудесно. Тогда, пожалуй, начнем. – Спокойствие, только спокойствие. – Из отчетов своей ученицы я много почерпнула о вашем мире. Это довольно необычное место, сильно отличающееся от нашего дома, особенно, отсутствием магии. Твайлайт отлично справилась, описания очень подробные, но мне, все же, хотелось бы уточнить некоторые моменты.

— Готов помочь, чем только смогу, Ваше Величество. – Принцесса тепло улыбнулась. Рядышком стояла довольная единорожка, труды которой заметили и похвалили. Пока все очень даже хорошо, посмотрим, что будет дальше.

— Вы рассказали о батискафе, на котором опустились в океан. Очень оригинальное решение, должна признать. Но как можно на нем было опуститься до столь больших глубин? Если я правильно поняла, то чем глубже погружаешься, тем больше воды оказывается внутри. – Вот и первый риф. Глупо было надеяться, что вопросы окажутся легкими. Но отвечать надо, если не хочу лишиться доверия, конечно, если оно есть вообще. Так, на тебя смотрят, говори же что-нибудь внятное.

— Совершенно верно, ваше величество. Так можно погрузиться не очень глубоко, но если вход закрыть толстым стеклом в виде усеченного конуса, большим основанием наружу, то можно спускаться глубже и вода не поднимется. – Принцесса кивнула, такой ответ, по-видимому, её устроил.

— Тогда становится оправдано у данной конструкции наличие манипуляторов. Но скажите, как вы сделали, чтобы вода не проникала вовнутрь, для управления ими же необходимы отверстия в корпусе? – Это сложнее, про гидравлику и сервоприводы рассказывать будет перебором.

— Прошу простить, Ваше Величество, но этого я сказать не могу, не знаю. Моя профессия далека от техники и механизмов. Я могу рассказать о том, что видел когда-то, или читал в силу своего любопытства. Но мои знания все же ограничены.

— Жаль. Наверняка, их конструкция очень интересна. – Тем же спокойным тоном высказала принцесса. В её голосе не было даже намека на раздражение или негодование, что позволило хоть немного, но расслабиться. – Но вы правы, всего знать нельзя, как бы не стараться. – Принцесса с улыбкой вопрошающе посмотрела на свою протеже.

— Но попытаться стоит. – С робкой улыбкой отозвалась Твайлайт. А шерстка на щеках приобрела красноватый оттенок.

Принцесса столь же добродушно покачала головой и вернула взгляд обратно ко мне.

— Хорошо. Продолжим. Как я поняла, главы стран у вас выбираются большинством. А что же тогда остальные, кому не нравится тот, кого выбрали?

— По-разному, ваше величество. Кто-то принимает избранного, кто-то не соглашается, пытается возражать. Но все равно останется тот, кому поверило большинство.

— Это как то не справедливо. – Задумчиво проронила светлейшая.

— Не справедливо. – Подтвердил я и пожал плечами. – Но такова сложившаяся система. У нас же нет мудрого, бессмертного правителя, Ваше Величество.

Принцесса, улыбнувшись, легонько кивнула, показывая, что заметила комплимент. Дальше разговор шел так же плавно. Из уст коронованной особы сыпались вопросы, а я, в силу своих знаний и ограничений легенды, отвечал на них. Все оказалось куда проще, чем рисовало воображение. Просто невероятно, что есть правитель, которого можно не только бояться, но и искренне доверять.

— Мы уже долго беседуем, приближается время завтрака. Предлагаю прерваться ненадолго. И Твайлайт, – добро улыбнулась правительница – сегодня твои любимые черничные кексы. Ты же не разлюбила их? Или Пинки тебя избаловала?

— Нет, нет. Что вы! Ничего меня не избаловали. Я вовсе не … – Начала оправдываться единорожка, приняв все за чистую монету.

— Твайлайт. – Мягко остановила её наставница, сойдя со своего трона. Она, она... даже не знаю, как выразиться. Эта грация, плавность движений и доброта, безграничная доброта, что она излучает. – Я пошутила. – Опустив голову к протеже, она легонечко потерлась щекой о её щеку. – Беги в обеденный зал, мы тебя догоним.

Коротко кивнув, волшебница поцокала в направлении выхода. Дождавшись, пока она покинет зал, Селестия повернулась ко мне. Эти огромные лавандовые глаза пристально смотрели в мои, смотрели вглубь, в самую душу. Как будто вечность смотрит на тебя, а сил оторвать взгляд, нет.

Не знаю, сколько мы так простояли, но вскоре прозвучал вопрос. Вопрос совершенно не по теме, но ставящий на свои места многое произошедшее за последние месяцы.

— Кто для тебя Твайлайт Спаркл? – Прозвучало где-то на задворках сознания.

— Мой друг и опора в этом мире. – Тут же сказал другой голос, такой знакомый, такой … мой!

— И ты не желаешь от неё ничего большего? – Так же вспыхнуло вдалеке.

— Нет.

— А она желает от тебя большего, нежели дружба?

— Не думаю, что она желает большего. – Да что я несу? Что она со мной делает? Она сейчас может узнать все что захочет, все секреты моего мира, а интересуется привязанностями Твайлайт ко мне.

— А если она изъявит такое желание, что ты будешь делать? – Так же настойчиво продолжал вопрошать голос.

— Такое желание неправильно. Я буду убеждать её в этом. – Ей маленькая кобылка дороже целого мира новых знаний — внезапно пришло осознание столь простого факта.

Наваждение пропало так же быстро, как и появилось. Принцесса отвела взгляд в сторону, а я пытался проморгаться. Ощущение реальности медленно, но верно возвращалось. Тепло солнечных лучей на коже, блеск витражных окон и этот аромат, запах ванили, исходящий от правительницы.

— Простите. Я не должна была. – Не поднимая взгляда, негромко сказала светлейшая.

— Я понимаю почему. Не думал, что ты настолько привязана к ней. – Не придя в себя, ляпнул я, и тут же ужаснулся. Вот теперь точно кирдык. Настолько панибратски обратиться к правителю — хорошего не жди.

— Я бессмертная, а не бездушная. – Парировала принцесса, пропустив мимо ушей фамильярный тон. – Не держите зла на меня за этот поступок, прошу вас.

— Вы защищали близкое существо, я не вправе осуждать вас за это. – Попытался как-то сгладить произошедшее я. Было откровенно не по себе, не только от того, что сейчас она сделала, а из-за того, что просит прощения. Правитель огромной страны просит прощения у того, кто по идее является для нее никем. Пылинка, даже не её подданный.

— Пойдемте обедать, Твайлайт уже, наверное, заждалась. – Тепло улыбнулась могущественная, всё-таки посмотрев в мою сторону.

Миновав несколько коридоров, мы наконец очутились в просторном зале, гораздо меньше тронного, но от этого маленьким назвать его было нельзя. Все те же колонны и стрельчатые окна. Похоже, весь замок был выдержан в едином стиле. Возможно, жилые комнаты как-то отличались друг от друга, но это только мои предположения. Длинный дубовый стол был накрыт только в начале. Ровно на три персоны, ничего лишнего или вычурного. Несколько тарелок с кексами, печеньем и тостами. Пузатый фарфоровый чайник, из которого струился пар. Три фарфоровые чашечки на блюдцах и небольшие ложки.

Первой, конечно, села во главу стола принцесса, рядышком с ней слева устроилась Твайлайт, а за ней уже я. Сласти постепенно исчезали со стола, как и чай, заботливо подливаемый прислугой. Разговор шел между Твайлайт и Селестией, я же вновь ушел в себя, механически жуя печенье и попивая чай. К счастью, подобное устроило собеседников, и они не беспокоили тихо сидевшего человека, каждый по своим причинам.

Даже не смотря на извинения, Селестии было стыдно за содеянное ранее. Мудрый правитель не должен поддаваться эмоциям. И сейчас она решила дать человеку подумать, тем более, что скоро их разговор продолжится.

Твайлайт же была просто рада наконец полностью заполучить внимание своего кумира. Такие возможности выдавалось крайне редко, и потому каждое такое мгновенье для единорожки было ценнее золота. Каждый из них она помнила в мельчайших подробностях, каждый был уникален и неповторим. Возможно, сейчас она поступала немого эгоистично, так просто забыв что они не одни, но единорожка не могла преодолеть такое искушение.

Вынырнув из океана своих мыслей, я обнаружил, что чай давно кончился, а продолжать решили здесь, прямо за обеденным столом. Так сказать, для удобства. Обеденный зал так обеденный зал, тут я хотя бы не чувствовал себя как под микроскопом. Он хоть и был похож на тронный зал, но не так сильно давил сознание своим видом.

— Скажите, Кирилл, хотите ли вы вернуться в свой мир? – Без предисловий начала венценосная.

— Разумеется, хочу. – Не раздумывая выпалил я. – Ваше Величество.

— От чего же вы не пытались этого сделать?

— Это сложно, не имея четкого представления, что и как нужно сделать, чтобы достичь результата. – Я опустил взгляд. Ага, размечтался. Первая мысль была, что она сейчас скажет что-то вроде: тогда я отправляю вас домой. – Я много думал, как и что произошло, что необходимо, чтобы вернуться. Но в любом случае это будет мало реализуемо.

— Поделитесь своими выводами. – Все тем же теплым тоном попросила правительница. Вот он — твой шанс, другого может не представиться. Если не получится заинтересовать Селестию, то шансы возвращения уйдут в ноль почти наверняка. Тяжело чем-то заинтересовать того, у кого есть всё, что пожелаешь.

— Потребуется найти другой артефакт, скорее всего пирамиду. По всей видимости, они являются вратами в другой мир. А если есть одна, должна быть и вторая. Сомневаюсь, что развитая цивилизация построила портал в один конец, они должны были как-то возвращаться. Глубина ваших палеонтологических изысканий невелика. Тридцать, тридцать пять тысяч лет назад, упоминания более древних периодов в книгах я не нашел. И раз нигде в источниках не было упоминания о строении в виде пирамиды, рискну предположить, что она была скрыта задолго до того, как могла попасть на глаза древним жителям. Она может быть похоронена под землей, но скорее всего, опустилась на дно, как это произошло на Земле. И это место именно там, где появился я. Логично было бы связать приемник и передатчик, планеты же постоянно движутся, и каждый раз производить вычисления будет долго.

— В целом сходится с моими выводами.- Коротко кивнула принцесса.

— Тридцать пять тысяч лет для тебя мало? – С недоверием спросила единорожка.

Я только пожал плечами. А что сказать? Что человек чуть ли не до сотворения вселенной докопался, пускай и теоретически. А уж про прошлое родной планеты и того подавно знает. Ну, в общих чертах конечно, но знает. Нет, подобного разговора мне не надо, только не перед правителем.

— Сколько же лет тогда, по вашему, тому сооружению, что телепортировало вас? – С толикой любопытства уже произнесла принцесса, которую явно заинтересовала тема, поднятая Твайлайт.

— Ориентировочно от восьмидесяти до ста тысяч лет. А цивилизации ,что её построили — еще больше, примерно сто пятьдесят тысяч.

— Действительно впечатляет. – Согласилась венценосная. – Значит если, и у нас есть такое сооружение, возраст будет соответствующий.

— Согласен. Так далеко, что почти нет свидетельств. Потому-то она так и заинтересовала меня. Да и не только меня. Но повезло, если можно так сказать, только мне.

— И как я понимаю, если такая есть у нас, и вы ей воспользуетесь, то окажетесь в своем мире, посреди океана и абсолютно без всего?

— Вероятнее всего. Это-то и есть самое опасное. – Тяжело вздохнул я. – Тут мне повезло, а вот дома... кто знает? Это может оказаться билетом в один конец.

— А может и нет... – Задумчиво произнесла аликорн. – Вы прибыли не совсем без всего, вас нашли в луже чего-то маслянистого. Что это было?

Маслянистое, коричневое. Да шут его знает что это, может, какая техническая жидкость из батискафа, в нем же куча всего. А может это его так расплющило? Да нет, сомневаюсь, тогда бы там пятно было мама не горюй.

— Возможно, какая-то техническая жидкость из батискафа. Я в этом мало понимаю. – Аликорн вновь кивнула.

— А ваша одежда была из чего сделана?

— Что-то вроде резины, как именно называется, не знаю. – Да причем тут лужа масла и гидрокостюм? К чему она ведет?

— И какой из всего этого вывод, моя маленькая Твайлайт? Вижу, ты уже поняла. – С легкой улыбкой обратилась Селестия к единорожке.

— Органические соединения. – Не спеша произнесла единорожка как бы боясь дать неверный ответ своему ментору. Под одобряющим взглядом белоснежной она продолжила. – Металл, стекло — это неорганические соединения, в то время как масло и ты — органические. Портал переносит только живую материю и отбрасывает неживую, если можно так выразиться.

Я идиот. Такой вывод сделал мой мозг, пока я большими глазами смотрел на двух прекрасных созданий. Как, как я мог этого не увидеть, не понять? Как? Ответ буквально плавал на поверхности. Я в нем плавал, чтоб его. Столько месяцев я упускал самое очевидное, наверняка, из батискафа еще что-нибудь перенеслось, только оно или утонуло, или его унесло течением.

Это в корне меняет дело. Теперь шансы на другой стороне значительно выше, я смогу выжить, смогу увидеть людей, обнять родных. Кажется, я сейчас расплачусь. Надо держаться, и так опозорился уже, хватит на сегодня. Соберись, тряпка, прекрати позорить свой вид, да еще и на глазах власти и слабого пола.

— Что же, Кирилл, вижу, вы тоже это поняли. И теперь шансы вернуться живым куда более высокие. – Я кивнул. – Тогда дело осталось за малым: отправиться к месту вашего появления и повторить то, что вы сделали у себя дома. – Не понял? Это она сейчас намекает?

— Думаю, подобное плавание будет очень интересным. Так глубоко в тайны нашего мира мы еще не забирались. Кораблем и средствами займусь я, вам же следует составить детальный план экспедиции. Список всего необходимого, пожелания и прочее. – Кажется, у меня сейчас будет разрыв сердца от переизбытка счастья. Держи себя в руках. Кидаться обнимать малознакомую принцессу — дурной тон. Хватит лыбиться как идиот. Хватит, я сказал. Черт, заметила. Ай, пофиг, сегодня ахренительный день! Земля, я иду!

— Что ты так удивленно смотришь, моя дорогая? – С озорством в глазах поинтересовалась правительница. – Тебе эту экспедицию возглавлять.

— Да, Да, Да, Да! – Прыгала кругами фиолетовая единорожка. Это казалась так глупо, так по детски, что я с трудом сдерживал себя, чтобы не присоединиться. Хотя правительницу, похоже, такое поведение нисколько не смущало. И если поразмыслить, то понятно почему, абы ради кого правитель не станет выворачивать мозг тому, кого только заподозрила. Твайлайт ей как дочь, нисколько не меньше. Повезло ей. Им.

— Я рада, что вы так отнеслись к этому делу. А так же рада, что смогла помочь, – тепло улыбнулась аликорн. – Но мне пора, государственные дела не ждут. Прошу простить.

Белоснежная аликорн грациозно покинула зал, мы же, оставшись одни, собирались отправляться обратно. Настроение было настолько высоко, а слой оптимизма не соскрести лопатой, что было все равно даже на толпу пони, глазеющих на меня.

— Твайлайт. – Вкрадчиво произнес я. А улыбке на лице позавидовал бы любой маньяк.

— Даааа? – Тем же тоном отозвалась единорожка.

— Обнимать малознакомых принцесс это же бестактно, так?. – Медленно приближался я к единорожке. Она же, заподозрив подвох, начала тихо пятиться назад. – А вот про их учениц ни слова не было. И кое-кому сейчас придется отдуваться за своего учителя.

Фиолетовая только развернулась, чтобы дать деру как была схвачена под животик и обнята со всем усердием, на которое я был способен. Но и этого мне показалось мало, я принялся кружиться, не выпуская единорожку из объятий и совершенно игнорируя протестующие писки. Фиолетовая грива по велению воздуха струилась по лицу, залезая в рот, нос и уши. Вот оно — счастье, только сейчас, когда, наконец, вижу дорогу к цели, я счастлив. Счастлив, как никогда до этого. Радость от прошлой экспедиции не шла ни в какое сравнение с ощущениями сейчас.

Глава 9.

Полуденный поезд мчался в сторону Понивилля, унося с собой двух счастливых пассажиров. Сияющего как полуденное солнце меня с не менее сияющей и растрёпанной единорожкой. С проявлениями радости я немножко перегнул палку. Из обеденного зала мы выходили не по совсем прямой линии под удивленные взгляды дворцовых жителей. Хэх, поползут теперь слухи, что после завтрака с принцессой гости выходят не совсем трезвые.

В городе взгляды были не менее удивленные и изучавшие, хотя направлены были они теперь только в мою сторону. Но на сей раз мне было все равно, тот заряд оптимизма не смогли бы погасить никакие потрясения.

— Какой чудесный день, какой чудесный пень, какой чудесный я и песенка мояяя … — Крутилась в голове строчка детской песенки всю дорогу до Понивилля.

С теми же чувствами мы шли по городку. Странно, но реакция окружающих пони была несколько другой, нежели в Кантерлоте. Не глазели, не делали удивленные морды, не тыкали ногой в мою сторону. Спокойно смотрели и шли дальше, как будто ничего необычного и не было. Может, я был неправ на счет этих разноцветных лошадок? И, наверное, не следовало по первой реакции судить и строить свое отношение к ним? Сколько всего я пропустил из-за своего предвзятого отношения... А может это работа Твайлайт или Флаттершай после того случая? Если так, то надо бы поблагодарить их. Хотя, теперь мне будет не до прогулок по городу, моя цель из утопичной мечты перетекла в разряд сбывающихся.

Оставив единорожку у дома-библиотеки и взяв обещание зайти вечером, я шустро зашагал к окраине леса, где приютился домик заботливой пегаски. Залетев в домик, я первым делом сгреб в объятия скромную пегаску и закружил, как это сделал с Твайлайт. Вызвав протестующий писк, но в отличие от той же Твайлайт, попыток вырваться она не предпринимала, смирившись с судьбой.

Навертевшись, мы плюхнулись на диван, что стал мне прибежищем на долгие месяцы. С довольной мордой принялся рассказывать пегасочке как прошел прием и что наконец-то возможность вернуться обрела четкие очертания. По окончанию монолога, в котором я не вдавался в детали, просто кратко описал встречу, пегасочка, успевшая уже прийти в себя, с криком “YAY” кинулась мне на шею, уткнувшись пушистым носиком в неё. До чего же приятно разделить радостную весть с другом, а еще приятнее, если у этого друга длинная шелковистая грива. Опять за свое, каким же извращенцем я становлюсь, и меняться не намерен.

— Уже решила, с чего начнем? – Отхлебнув горячего чая, обратился я к единорожке. Вечерние посиделки плавно переросли в ночные. Ни я, ни единорожка не удержались и соскользнули на эту тему, из-за чего Флаттершай молча переводила взгляд с одного на другую.

— Конечно. – Уверено кивнула ученая кобылка. – Для начала нам будет нужен аппарат наподобие того, в котором ты спускался у себя. Судя по твоим описаниям, создать его несложно.

— Ну дааа, несложно, — про себя подумал я. Если опускаться на сотню метров, может оно и сгодиться, а если больше? Мой-то батискаф на добрые пятьсот нырнул, ой не дай бог здешняя будет так же глубоко.

— Далее нам будет нужно заклинание поиска. Думаю, я смогу составить заклинание поиска объекта по форме.

А вот это отлично. Хорошая замена эхолоту. Возможно, даже с большим радиусом действия. Надо будет поинтересоваться у нее об этом. А ведь я из поля зрения выпустил огромный пласт этого мира — магию. Общество строится на магии, и развитие её весьма высоко, наверно. Возможно, можно как-то усилить прочность колокола заклинаниями, или избавиться от неприятностей глубокого погружения, таких как кессонная болезнь. Еще один вопрос к Твайлайт.

— Так же надо будет найти того капитана что выловил тебя, чтобы узнать расположение места, откуда и поведем поиски.

Полностью с этим согласен. Территория в любом случае будет огромной, но все же меньше, чем целый океан. Это будет наверняка парусник, тут только парусники. Сколько времени прошло, а я так и не спросил, почему не пароходы? Сколько корабль может находиться в океане? Поиски могут затянуться, и надолго. А каждый раз тратить кучу времени, чтобы плыть за пополнением припасов не улыбается. Сколько это будет? Два месяца, или около того. Недопустимо, надо будет максимально разгрузить корабль, чтобы освободить место для провизии.

— Так же надо будет подобрать команду специалистов. Необходимо будет тщательно изучить находку. Нужны будут геологи, археологи, океанологи, несомненно, я возьму с собой Спайка, чтобы отчитываться перед принцессой.

— И одна подопытная свинка. – Задумчиво проронил я витая в собственных мыслях.

— Ой, вы хотите взять с собой питомца? Я могу найти для вас свинку. – Оживилась Флаттершай, услышав что-то знакомое.

— Зачем нам свинья? – Удивилась единорожка. – И почему подопытная? – Склонила на бочок голову фиолетовая.

— Амм, это такое выражение просто. Оно означает того, на ком ставят эксперимент. В нашем случае, роль свинки буду выполнять я.

— Не поняла. – Протянула волшебница, сверля взглядом собеседника.

— А что тут непонятного? Мне домой хочется, и я намерен воспользоваться находкой по её прямому назначению.

— Но, но, но это же опасно. Нельзя же вот так сразу. Надо изучить, записать, понять, а только потом что-то пробовать. Я против попыток сразу её использовать. – Под конец своей поспешной тирады твердо заявила Твайлайт.

— Омм. Мне кажется Твайлайт права. Не надо быть свинкой. Пожалуйста. – Робко заявила пегасочка.

— Да что вы сразу? – Пошёл я на попятную. Сейчас споры ни к чему не приведут. Не стоит делить шкуру не убитого медведя. В любом случае, испытать её рано или поздно придется. А если выбирать, рискнуть чужаком, который сам желает этого или пони, принцесса, несомненно, выберет меня. – Я ж только предложил. Мы же обсуждаем?

— Смотри мне. — Недоверчиво пробубнила единорожка, возвращаясь к чаю.

Дальнейший разговор шел размеренно и неспешно, настолько неспешно, что опомнились мы уже далеко за полночь. Флаттершай, уже клевавшую носом, мы сообща убедили, что не надо уступать свою кровать. И теперь она посапывала наверху. Уставшую единорожку устроили на моем диванчике. Несмотря на сумасшедший день и массу впечатлений, усталость взяла свое. Сам же я уселся в кресло около окна и задремал, чувствуя себя джентльменом.

Последующие дни были не менее насыщенными, чем учеба с Твайлайт. Единорожка с той же увлеченностью принялась составлять планы, изучать сопутствующую литературу, подыскивать пони подходящих профессий. Увлеченная поняшка каким-то неизвестным мне чудом умудрилась уговорить Рейнбоу слетать в Балтимер и там найти капитана нашедшего меня корабля, чтобы разузнать координаты места нашей будущий экспедиции.

Следующий месяц мы провели в делах и заботах. К моему стыду большую часть дел взяла на себя талантливая единорожка, отведя мне роль консультанта. Было обидно, что почти все за меня делают, хотя умом я понимал, что помочь большим не могу. Социальные связи были явно не сильной моей стороной, не в этом чудном мирке. Единорожка часто уезжала, и на сей раз не по велению сиятельной принцессы.

Наибольшим сюрпризом стала та единственная поездка, на которую она захватила и меня. На все вопросы, что да как, довольная до нельзя кобылка отвечала: увидишь. И я увидел, даже узрел.

Сначала это был немаленьких размеров город на равнине со звучным и мужественным названием Сталлионград. Над высокой городской стеной взметнулись в воздух красные кирпичные трубы заводов и фабрик. Промышленный центр всей Эквестрии. Проходя по строгим мощеным улочкам, я невольно замечал то тут то там такую родную архитектуру своего мира. Пожалуй, я недооценил технический уровень этих лошадок, как минимум времена промышленной революции, не меньше.

Затем был немаленьких размеров сталелитейный завод с расположенным рядом кузнечным цехом. Пройдя мимо бесконечных цехов и плавилен, мы завернули к небольшому трехэтажному кирпичному зданию. Ничем не примечательное здание, кроме своих скромных размеров по сравнению с громадами цехов. Слева от двери из темного дерева поблескивала позолоченная табличка, гласящая: Конструкторское бюро Имени Товарища Лунина.

Ну и добила меня масштабная модель водолазного колокола. Сделанная из дерева и фанеры она вызывала не меньше чувств, чем вызывал бы реальный аппарат. Крупная куполообразная конструкция с метровым отверстием внизу. Довольно просторная внутри конструкция, так что могло разместиться пяток меня, и тесно бы не было. Внутреннее пространство колокола пересекали балки для повышения прочности. Конструктора этого чуда явно подошли добросовестно к работе. Один из которых сейчас о чем-то распинался, надо бы было послушать, а то как-то неудобно выходит.

Обратная дорога прошла под впечатлением от города-завода. Это надо же. Уровень технического развития этого городка на десятки лет превышал все, что было в остальной Эквестрии. А то, что они сотворили, только получив описание устройства от гуманитария, и вовсе ставило в тупик. В итоге мы должны были заполучить в свое распоряжение монолитный стальной водолазный колокол, с балками и ребрами жесткости, усиленный заклинаниями и снабжённый системой сигнализации для общения с поверхностью. Аппарат по очистке воздуха должны были поставить уже на самом корабле.

Готовясь к погружению у себя дома, я мельком просматривал какие бывают подводные аппараты, возможности и прочее. Перед потенциальными инвесторами нужно было показать максимально подробный план, чтобы тебя воспринимали всерьез, а не как легкомысленного искателя приключений. На глаза попадались и первые водолазные колокола, вроде как их предел в районе десяти-двадцати метров. Последующие колокола с различными ухищрениями вроде закачки гелия, гораздо глубже. Это чудо понячих технологий могло опустить нас на четыре сотни метров.

Наша пирамида находилась на глубине пятьсот десять метров. Надеюсь, прочности аппарата хватит, если придется погружаться глубже. Прочности, ха, меньшая из проблем. Одна упертая единорожка может оказаться преградой посильнее жалких сотни метров.

Глянув на мирно сопящую кобылку, губы сами расплылись в легкой улыбке. Твайлайт, Твайлайт, как же мне с тобой бодаться, если придется? У тебя вон, есть рог, а у меня ни одного. Вот был бы женат, — хмыкнул я. Тогда бы сразились наравне.

Через месяц будет готов Сталлионградский колокол. Через два он будет установлен на трехмачтовый парусник, наподобие того, что выловил меня. Крепкий, надежный и вместительный корабль. Принцесса не поскупилась. Её так заинтересовали тайны древности, что она решила по полной использовать шанс. Хотя чего я удивляюсь, был почти век назад очень любопытный деятель, с усиками, что так же любил древние тайны. Кончил, правда, не очень, как и вся страна.

Обнадеживает, что здешний правитель не такая. Не вижу в ней всех тех милых граней, свойственных нашим лидерам. Пони действительно ценят своего лидера, любят, а некоторые даже поклоняются как богине. Хотя при мне она ни разу себя так не назвала и даже не намекнула. Хотя было куда проще и быстрее вызвать на ковер и, надавив, силой узнать все, она это может. Но нет, терпеливо ждала, пока все расскажу сам, не подгоняла, не следила. Хотя, в последнем я не уверен, иногда ощущал на себе её взгляд, когда рядом не было никого. Но, после визита к царственной особе это прекратилось. Хотя, может это все мои страхи и паранойя, встретился с ней и все страхи рассеялись.

Глава 10.

Зимняя уборка окончена, а это значит, что пришла весна. В этот раз я не стал докапываться, зачем нужна уборка снега, как это было с забегом листьев, просто принял как данность. Тем более, причина радоваться этому празднику была своя, особенная. После Зимней уборки должен был состояться наш отъезд в Балтимер. Там в доках стоял наш корабль, тот, что любезно предоставила правительница. Его снарядили согласно нашим требованиям. Вопрос со специалистами так же успешно решен и все они должны были прибыть в назначенный день в Балтимер.

— А ничего так, внушает? – Обернувшись, спросил я Твайлайт. Шикарный парусник носил гордое имя Роуз Сиа. Именно ему предстояло стать моим пропуском домой.

Домой, такое сладкое слово, такое простое, и в то же время такое желанное. Трап манил взойти на борт, сделать еще один шаг навстречу дому. Но как же тяжело дался этот шаг. Всего день назад в Понивилле я говорил “до свидания” маленькой жёлтенькой пегаске, что приютила никому неизвестное существо. Нежное создание роняло слезы, уткнувшись мордашкой в грудь. А я мог лишь поглаживать её по гриве, обещая, что все будет хорошо. От всхлипов поняшки сердце сжималось ещё сильнее. Как я смогу сказать ей, что ухожу совсем? А как скажу Твайлайт? Эти две пони стали мне родными, пожалуй, я даже могу назвать их семьей.

Два мира, две семьи разрывали на части. И чем ближе момент выбора, тем тяжелее сам выбор. Когда-то давно все казалось простым и незамысловатым, я тут чужой, я хочу домой. А теперь, когда в этом мире появился якорь. Всего две поняшки, и вот уже уверенность и решимость пошатнулась.

Облокотившись на перила красавицы Роуз Сиа, я пытался отогнать грустные мысли, пытался заменить их, на другие, думать о работе, о тех свершениях, что предстоят. Только помогало не очень, стоило промелькнуть фиолетовой единорожке, как все возвращалось на круги своя. Так чего же я на самом деле хочу?

Двадцать девять дней прошли в проверках или перепроверках, больше всего доставалось водолазному колоколу. Чудо понячей мысли выдалось весьма увесистым, шутка ли, монолит. Были серьезные опасения на счет того, что корабль даст сильный крен, стоит выдвинуть колокол за борт, потому в довесок была погружена стальная груша, что крепилась с противоположенной стороны и уравновешивала судно. Интересно, а без противовеса оно и правда кувыркнулось бы? Хватило бы того рычага в восемь метров, что давала стрела крана, чтобы такое провернуть? Еще одна нерешенная загадка, проверять не дадут, а посчитать мозгов не хватит. Пойду к Твайлайт приставать, она точно все знает. Порой удивляюсь, как в такой маленькой пони помещается столько знаний.

Поиск древнего строения мы начали за неделю до прибытия в означенные координаты. Воображение рисовало поисковое заклинание как огромную пентаграмму, беспрестанно светящую рогом единорожку, или вообще что-то магическое и эфемерное витающее в воздухе. На самом деле магические силы заключили в кристалл горного хрусталя. Твайлайт с гордостью рассказывала, как сама принцесса зачаровывала этот маленький камушек.

Но сколь бы не была сильна принцесса в деле магических наук, океан был во многие тысячи раз больше, чем мог охватить поисковый кристалл. Первую неделю я просто не отлипал от сверкающей побрякушки, как и Твайлайт. Усевшись на широкой кровати в её каюте, мы могли часами созерцать блики на его гранях в надежде увидеть заветное голубое свечение. Первой сдалась Твайлайт, за ней я. Последующие месяцы мы следили за ним по очереди, причем не без помощи. В этом полезном и, безусловно, увлекательном деле нам помогал ученый состав. По доброте душевной, да и просто, потому что делать было нечего. Вся работа должна была начаться только после находки, а до нее — неизвестность.

Достигнув заданной точки, корабль стал прочёсывать океан, плавая по спирали. День за днем кристалл молчал. Приближалось лето, а эта проклятая стекляшка упорно не хотела радовать нас обещанным голубым сиянием. Может, он неисправен? Раз за разом я приставал к единорожке, заставляя проверять, правильно ли он работает. Но, увы, он был в порядке, курс корабля был в порядке, все было блин в порядке, кроме моих нервов.

Надежду и радость постепенно сменяло разочарование и апатия. У меня есть все, чтобы достичь своей цели, помощь друзей, покровительство самых верхов, корабль, водолазный колокол. Только эта самая цель утекает как вода сквозь пальцы.

Страшно подумать, куда бы я скатился, если бы не одна фиолетовая пони. Она постоянно забиралась ко мне в каюту, когда выдавалась свободная минутка, и как бы невзначай подставляла макушку под ладонь. Вот такая пони-терапия. Чудесное создание, настоящий друг, думал я, проваливаясь в сон, очередной раз зарыв пятерню в гриву дремавшей рядом кобылки.

На исходе четвертого месяца плавания, когда моё смурое настроение грозило перейти в полноценную депрессию, этот чертов кристалл ожил. С воплем “Нашли!”, в каюту, где мирно посапывала Твайлайт, удобно устроившись на мне, ворвался худощавый земнопони, профессор геологии каких-то там степеней. Твайлайт представляла мне их тогда в порту перед самым отплытием, только я к своему стыду не запомнил их имена. Потому ко всем приглашенным специалистам обращался “профессор”. Удачно сложилось, что все приглашенные были профессора, и вдвойне удача, что нисколько не возражали против подобного обращения.

От неожиданной побудки я сусликом вскочил с кровати. И лететь бы Твайлайт в объятия деревянного пола, если бы не мой фетиш с гривами. Рука, остававшаяся на загривке пони, сыграла роль ремня, не дав пострадать поняшке. Переглянувшись и сообразив, что сейчас сказали, мы и рванули в каюту с кристаллом.

— Он светится, светится! Скажи, что он светится? – Тараторил, подняв на вытянутых руках Твайлайт.

— Мы нашли! Нашли! – Визжала счастливая единорожка.

От избытка чувств сознание затуманилось, мысли сплелись в тугой клубок. Здесь, нашли, скоро я увижу родных, еще один шаг, она здесь, роилось в голове. Говорят, когда человека переполняют чувства, будь то радостные или грустные, он делает какую-нибудь глупость, и я её сделал. На радостях я поцеловал первого, кто оказался рядом, а первой оказалась единорожка у меня в руках. И ладно бы еще угодил в щеку или лоб. Как говорится, если облажаться, то по полной, никаких полумер. Фиолетовая поняшка как раз повернулась ко мне мордочкой и уже открыла ротик, чтобы что-то сказать. Фразу оборвал поцелуй, ничего пошлого или эротического, но и далеко не легкий чмок.

Под лавиной чувств я даже не смог осознать произошедшего, сразу же поставил её на пол и прилип к кристаллу, что мерно моргал голубоватым огоньком. А позади с широко раскрытыми глазами и чуть приоткрытым ротиком стояла шокированная единорожка. К моему стыду, все это отошло на задворки сознания, сейчас я видел только этот голубоватый свет.

Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем я отлип от кристалла, но комната была пуста. Не знаю зачем, но, выбежав на палубу, я стал вглядываться в океанские волны, стараясь разглядеть то, что ищу, за ними, перебегая от борта к борту и кидая жадные взгляды в пучину. Парусов на мачтах явно поубавилось, рядом с рулевым стояла Твайлайт с сияющим рогом и корректировала курс. Мои метания не особо бросались в глаза, вся ученая братия, так же как и я, бегала по палубе, готовясь к предстоящему открытию.

Перед самым закатом корабль полностью опустил паруса и лег в дрейф. Мы над ней, или где-то рядом. После долгих месяцев бездействия такое резкое возбуждение выжало все силы из нас. Продолжать что-либо делать сейчас было неразумно и потому, предвкушая столь же бурный день завтра, пони разбрелись по каютам восстанавливать силы. Не исключением стал и я, проходя мимо каюты единорожки хотел заглянуть, но передумал, пускай отдыхает, завтра великий день.

С разбега плюхнувшись в свою кровать, я с удовольствием потянулся. Жить хорошо и жизнь хороша, когда все идет как задумано, пускай и с запозданием. Еще немного и смогу обнять родных, поцеловать девушку, если она конечно еще ждет. А если нет, найду другую и буду целовать её. Странно, почему мысли о поцелуях ассоциируются с мятой? Раньше такого не замечал за собой.

Сколько еще предстоит сделать. Сейчас же не позволят испытать телепорт на себе, но хотя бы проверим состоятельность теории о телепортации органики. Да и не хочу прыгать вот так, без подготовки, как в прошлый раз. Кривенькая улыбка наползла на лицо. Рано или поздно любопытство возьмёт свое и пони решатся на эксперимент с живым существом, и им буду я.

Из сладких мыслей и приятной полудремы меня вырвал робкий стук в дверь. Ну и спрашивается, кому там не спится? Да и стук какой-то флаттершаистый.

— Войдите, не заперто.

Дверь приоткрылась и в дверном проеме показалась Твайлайт. На мордочке застыла неуверенность, поняшка мялась, переступая с ноги на ногу.

— Можно? – Странным, тихим голосом отозвалась волшебница.

— Да, конечно, что за вопросы? – Недоуменно взглянул я на нее. Какая-то она странная сегодня. Это из-за находки? Из-за того что я могу скоро уйти? Я приподнялся и сел на кровати, Твайлайт же, подойдя к ней, замерла на секунду в нерешительности и запрыгнула, садясь рядом. Она устроилась бочком и, кажется, старательно старалась смотреть куда угодно, только не в мою сторону.

Единорожка молчала, задумавшись о чем-то своем, молчал и я, не желая её торопить. Неужели, правда, из-за моего возможного возвращения домой? Но она же понимала, что все к этому идет. Может, просто боится, что там меня ждет смерть? Ну это еще бабушка надвое сказала, пока ничего неизвестно. Так надо уверить ее, что все хорошо, что я счастлив, что именно этого и ждал. Постараться как-то передать ту толику радости, что ощущаю сейчас.

— Я. – Тихо начала она. – Я хотела поговорить о том, что сегодня произошло.

— Это было замечательно! – Та да! Я был прав, это из-за приближения моего ухода из этого мира. – Самый радостный день в жизни, думал никогда этого не случится. Как я его ждал! – Расплылся я в довольной мечтательной улыбке.

— Замечательно? Ждал? – Большими глазами единорожка вглядывалась в меня.

— Конечно, Твай. Да мы же вместе ждали. Неужели ты не была рада, когда кристалл засиял? – Вскинул я бровь.

— Да, засветился. – Сникла волшебница и опустила глаза. – Рада.

— Твайлайт. Что с тобой? – Решил я пойти напролом. С ней что-то не так, и это не так явно касается меня. Неужели повелительница прислала письмо с приказом не пускать меня к пирамиде? Пронеслась страшная мысль.

— Что со мной? Со мной? – Пони решительно тряхнула гривой и с вызовом посмотрела мне в глаза. – Это с тобой что? Причем тут этот дискордов кристалл? Почему ты это сделал, тогда, в каюте?

— Почему... – Чуть тише повторила волшебница и снова отвела взгляд.

Я? Сделал? А что я сегодня делал? Носился как умалишённый по палубе, ну так этим многие страдали. Чуть не уронил ее, когда проснулся, ну так не уронил же. Мысли вяло тянулись после бурного дня, после столь яркой новости все остальные события как-бы были засвечены в памяти. Мы проснулись, были слегка шокированы новостью, побежали в каюту с кристаллом, потом я схватил единорожку, спросил светится ли кристалл, она ответила согласием, потом … О боги Египетские, что я сделал …

— Твайлайт. Я … — начал тихим голосом пытаясь подобрать слова, — понимаешь.

— Скажи, что я для тебя значу? – Так же тихо произнесла волшебница.

— Ты мой друг. Даже больше чем друг. – Старался я подбирать слова. Ощущая внимательный взгляд фиолетовых глаз, боролся с желанием посмотреть на нее. Я боялся, боялся сильнее, чем тогда в клетке среди грифонов. Но не за себя, не за то, что сделает со мной повелительница, когда узнает, нет. Я боялся за эту кобылку, такую невинную, такую молодую. Боялся сломать ей жизнь. Один взгляд в её большие прекрасные глаза и сказать то, что нужно, может не хватить духу.

— В этом мире ближе тебя мне нет никого. И тот поцелуй. Он был из-за избытка нахлынувших эмоций. Я не хотел, как то обидеть или задеть тебя, то было выражением радости.

— Это правда? И ты не хотел ничего, ну, большего? – Чуть нервно произнесла единорожка, а щечки приобрели красноватый оттенок.

— Да. Я бы никогда не позволил себе чего-то, что может тебе навредить. – Решился всё-таки поднять глаза на кобылку. Она так же сидела, а в глазах читалась надежда.

— Значит, все как прежде? – Неясным тоном озвучила единорожка вопрос.

— Если ты позволишь, если простишь.

— Конечно. Конечно, я прощаю тебя. – Улыбалась Твайлайт. – Я так рада, что все по-прежнему. – Последнее слово единорожка произнесла чуть громче и с каким-то напряжением, едва заметным, едва. А может, это моё сознание рисует то, чего нет.

— Приятных снов. Я рада, что мы во всем разобрались. – Улыбаясь, единорожка спрыгнув с кровати поцокала к выходу.

— Приятных сновидений. И я рад.

Когда фиолетовый хвостик скрылся за дверью, я плюхнулся на кровать и обхватил голову руками.

— Что же ты творишь, глупые обезьяньи мозги. – Шептал я. – Черт бы с тобой, но за собой ты потащишь её. Не хочу, не могу так. – Сильнее сжимал голову руками. – Один шаг и всему конец, один шаг и обратного пути не будет. Просто не смогу, не захочу переступить порог миров. Надо торопиться, форсировать поиски, как только можно.

— О боги, дайте мне сил! – Каюта погрузилась в ночной мрак.

Глава 11.

— ПОДЪЕМ! – Ворвавшись поутру в каюту, энергичная поняшка принялась расталкивать мою сонную ватную тушку. – У нас много дел, надо проверить колокол, надо закрепить противовес, надо захватить пергаменты и чернила, чтобы все подробно зафиксировать, надо, надо, надо. – Тараторила поняшка, а рядом в фиолетовом облачке магии висел длиннющий чек-лист. Она вообще спит? Или на мне только дрыхнет?

— Жду на палубе. – Довольно махнув хвостом, единорожка вылетела из каюты так же быстро, как и появилась.

— Что это сейчас было? – Таращился я на пустое место.

Кряхтя и жалуясь на превратности судьбы, я выбрался из кровати. Кое-как умывшись, я выполз на палубу, фиолетовая единорожка крутилась около колокола. Кажется, все в порядке, она в порядке. Как же приятно видеть её в отличном настроении, а не с той печальной мордочкой.

Забавное дело, пронеслось в голове, вроде надо думать о предстоящим погружении, а я любуюсь тем, как радуется кобылка. Как ребенок, который нашел утром под елкой подарок, большой такой подарок, блестящий. Эх, пожалуй, это как раз то лекарство что ей сейчас нужно. Погрузиться во всю эту научную возню и забыть произошедшее. Хм, а может и мне попробовать поступить так же?

— Арбайтен! Только тяжелый арбайтен поможет тебе вернуться, вперед, — скомандовал я сам себе.

Подготовка не заняла много времени, благо дело, до того делать было нечего и всё десятки раз было проверено. Так что после обеда мы с напарницей совершим первое погружение. Хотя …

— Твайлайт. – Кобылка вопросительно поглядела. – Я тут подумал, всё-таки вы никогда не строили подводных колоколов, это первый. Может быть его сначала пустой опустить, проверить, так сказать, все ли будет хорошо.

— Это разумно. – Задумчиво пробормотала единорожка. – Но мы тогда потеряем много времени на пустой спуск и подъём.

— В противном случае мы рискуем потерять кое-что более ценное, чем время.

— Ладно, ладно, я всего лишь подумала. Опустим на четыреста метров на пару часов, чтобы убедиться в надежности.

— Четыреста? А почему четыреста, мы же пятьсот двадцать намеряли. – То чего я и боялся, глубина оказалась куда больше, чем мог выдержать агрегат. А спуститься как-то было надо.

— Потому что он рассчитан на четыреста, на стольких и будем испытывать. – Разъяснила лекторским тоном волшебница.

— Но нам же на дно надо. Чтобы там все рассмотреть, изучить. – Стоп, дно, там же темень сплошная. Вот голова садовая, это провал, искать на ощупь не вариант. Может какой кристалл светящийся повесить, помощнее. Да нет, там целая гора потребуется, они же еле светятся, не ярче свечи.

— Зачем тебе дно? Мы приплыли изучить пирамиду, а она тоже какую-то высоту имеет. Вот и поглядим на ей вершину. Ведь если верить твоему рассказу управление ей в этой самой вершине. – Логично, черт побери, и не придерёшься.

— Поглядим. – Тихо произнес я. – Слушай, тут такое дело, внизу же темно будет, с “глядеть” могут возникнуть проблемы. Прости, просто этот факт как-то вылетел из головы. – За что был удостоен взгляда «Ты совсем дурак?»

— Ты считаешь, что если никто из пони не спускался так глубоко, то мы не знаем, что на дне темно? Видишь стеклянные полусферы на дне колокола? Это мощные магические светильники, их можно включать только в воде, сильно греются. – Вновь лекторским тоном заявила единорожка.

Вот теперь я чувствую себя школьником, что не выучил урок. И как ей это удается? Я же дипломированный археолог, защитил диссертацию по Древнему Египту. Но когда начинает вот так вот говорить, явно осознаю себя недоучкой. Заучка мелкая.

Колокол спустили, два часа продержали, колокол подняли. Скучнооо. Облокотившись на борт, я смотрел на покачивающийся трос от подводного аппарата. Вроде должен волноваться, рвать волосы от нетерпения, но нет. Стою, созерцаю простор океана. Несколько раз подбегала Твайлайт, суетилась по своему обыкновению, немного нервничала. В общем, была сама собой.

Колокол с честью выдержал испытания и потому первые его пассажиры, а именно я и Твайлайт, готовились спуститься в глубины океана. Забравшись в просторное нутро, мы наблюдали, как снаружи прикручивают массивную стеклянную заглушку обрамленную сталью. Стеклянный люк лег на место, звуки мира исчезли, только дыхание единорожки и мое нарушало эту мертвую тишину.

Палуба медленно поплыла, вбок уступив место плещущимся волнам океана. Мгновение — и стальная махина тонет в темных водах, надежно храня два хрупких существа внутри. Мы завороженно смотрели вниз, скоро пропали голубоватые лучи солнца, что пронизывали толщу воды, становилось все темнее, все страшнее. Я никогда не боялся темноты, даже в детстве она не пугала, но не здесь. Сейчас, зная, что за толстым стеклом раскинулась бездна, враждебная для нас среда, становилось не по себе.

— Твай. Огоньку не найдется? – Не отрываясь от иллюминатора обратился к единорожке.

— Аха, сейчас. – Блеснув рогом, волшебница оживила восемь ярких сфер, что скрывались на днище.

Стало светлее, только смотреть было не на что, кругом вода разных оттенков. На десятой минуте стало откровенно скучно, спуск предстоял долгий, и потому появилась возможность рассматривать все то, чем снабдили первый водолазный колокол поняшки.

Странного вида агрегат с кучей шлангов и длинной стеклянной трубой, в которой быстро поднимались пузырьки воздуха. Как объяснила ученая кобылка, это чтобы не задохнуться, аппарат отфильтровывал углекислый газ и насыщал воздух кислородом. Вот такой технически-магический вариант регенерации кислорода. Несмотря на всю кажущуюся примитивность жизни поняшек, они не перестают поражать воображение. Вот так взять и создать систему рециркуляции воздуха за пару месяцев, это дорогого стоит. Притом с хорошим запасом работы до замены абсорбента внутри, восемь часов кряду.

Так же стоит отметить простую и изящную идею о передачи сигналов тем, кто остался на корабле. Два кусочка янтаря, связанные друг с другом простеньким заклинанием. Действуешь на один заклинанием, второй светится, и наоборот. Небольшая табличка сигналов и вот уже сигнальный трос не нужен.

А вот снаружи магическая вариация манипулятора на батискафе, сделанные из маговосприимчивого материала на подобии клещей. Удерживаемые телекинетическим полем они направлялись куда нужно, а если надавить на них сильнее, то клешни сжимались, удерживая объект. Наличие телекинеза существенно упрощало манипуляции снаружи колокола, делая ненужным сложную систему рычагов и не нарушающих целостность корпуса.

Спуск продолжался долго, небольшие часы мерно отсчитывали минуты. Находясь внутри было сложно судить, опускаемся мы, поднимаемся или просто стоим. Спуск был плавным и размеренным пока не завершился небольшим толчком.

— Четыреста метров. – Прошептала единорожка. – Невероятно. Ни один пони не спускался так глубоко. – Глаза горели любопытством, вжав мордочку в иллюминатор и застыв не в совсем приличной позе, единорожка возбужденно дергала хвостом из стороны в сторону.

— Подвинься. – Перестав разглядывать кобылку, я решил присоединиться, в надежде увидеть все то, что привело её в восторг. Но, увы и ах. До дна слишком далеко, а мимо пирамиды мы промахнулись, по крайней мере, видно её не было.

— Ты понимаешь как это великолепно? – Счастливо проворковала возбужденная кобылка у меня под боком.

— Нет. – Ну а что тут сказать? Вода в свете мощных прожекторов. Даже рыбка не проплывает.

— Как нет? – Пораженно уставилась на меня единорожка. – Ты что не понимаешь, что на такой глубине еще никто не был.

— Я был и глубже. – Пожал я печами. – Даже рыбки не плавают, скучно, как и на трёхстах метрах.

— Да ну тебя. – Обиделась ученая и вернулась к созерцанию глубин.

— Твааайлайт. Ну Твайлайт, хватит обижаться. Помни, зачем мы спустились.

— Помню. – Кобылка подняла недовольный взгляд и вздохнула.

— Тогда я жду вашего заключения уважаемая коллега. – Единорожка закатила глаза и принялась светить рогом, выискивая цель нашего путешествия.

— Мы промахнулись. – Заключила волшебница, закончив со своими магическими штучками. – Нужно сместиться метров на четыреста, направление девяносто два градуса.

— Отлично, не так далеко. – Потер я руки. – Сигнализируй наверх, пускай передвигают нас.

— Да знаю я. Уже передаю. – Принялась шаманить с камнем волшебница.

Она что, обиделась на меня и злится? Эти односложные ответы, совсем другой взгляд, чуть дергающийся хвостик, было много времени, чтобы изучить язык тела пони. Из-за того что не разделил её восторга по поводу красот океана, так их тут нет, или это из-за вчерашнего. Нет, не надо этого или, пожалуйста. Все слишком запуталось. Я не хочу оступиться на последних шагах, это разрушит все.

Колокол легонько качнуло, и мы поплыли в указанном единорожкой направлении. Прикинув в голове высоту пирамиды, что была на дне Бермудского треугольника, я снова занервничал.

— Твай, очень не хочу снова вызвать твое недовольство, но мы в пирамиду не врежемся, если будем так плыть?

Открывшая было рот чтобы высказать возмущение от того, что её прервали, единорожка резко развернулась с камню. Колокол вновь тряхнуло и стало тянуть наверх. Не хотелось бы повторять земной эксперимент снова, не сейчас уж точно.

— Как-то я не подумала об этом. – Извиняющиеся улыбнулась кобылка.

— Да ладно. – Отмахнулся я. – Сама же помнишь, как сюда попал.

— Я это. Прости меня, в общем. – Подойдя почти вплотную, призналась она. – Из-за всего, что было в последние дни, я немного не в себе.

— Все хорошо, я понимаю и не сержусь. – Потрепал по макушке улыбнувшуюся единорожку. В последние дни, да уж, тут и находка, тут и я напортачил. Еще неизвестно что сильнее выбило её из колеи.

— Приплыли. – Колокол вновь завис в толще воды.

— Метров двадцать вниз и два-три севернее. – Выдала наше положение относительно строения Твайлайт.

— Тогда давай вниз до трехсот семидесяти, силы прожекторов должно хватить, чтобы увидеть её. Только медленно.

Мы спускались к означенной отметке, сначала из тьмы океанских вод показалась вершина. Она была чуть правее траектории нашего спуска, постепенно высвечивалась грань мегалитического сооружения. Все догадки и предположения начинали сбываться, ответный маяк есть, и он цел. Теперь лишь один сильный удар отделяет меня от родного мира.

— Охо, она и правда есть, она огромна. – Вновь прилипнув к иллюминатору восхищалась единорожка, и вновь в этой двусмысленной позе.

Да это была она, постройка древней цивилизации. Печальный памятник тем, кто был до нас. Сестра той, что отправила глупого человека в путешествие между мирами. Одновременно источник всех моих бед и бесценных знаний. Одна отобрала семью, взамен дав новых друзей. Эта же может отобрать тех, кто дорог мне здесь и вернуть обратно. И теперь, когда я вижу этот мегалит, я ненавижу его, ненавижу за то, что снова лишусь дорогого в жизни.

— Надо было захватить с собой пару запасных светильников. – Задумчиво произнес я глядя в иллюминатор.

— Зачем нам запасные? – Отвлеклась единорожка. – Все работают, что есть, вокруг вполне светло.

— Кидаться вниз. – Кобылка вновь состроила недовольную мордочку. – На сей раз я серьезен, включить их и пусть по грани пирамиды, может их света хватит, чтобы означить дно, разглядеть, что там внизу.

— Оу, ну тогда это имеет смысл. – Недовольная мордочка сменилась понимающей. – А сейчас мне надо все тщательно задокументировать и проверить её некоторыми заклинаниями. Постараться заглянуть внутрь сканирующим заклинанием. – Слегка высунув и прикусив язычок, единорожка принялась вычерчивать на пергаменте.

— Твай, ты только это. – Начал я, усевшись рядом с кобылкой. – Если насканируешь там что, не вздумай нажимать, трогать или чего еще. – Дождавшись утвердительного кивка, я расслабился и погрузился в свои мысли. Времени было еще много, делать особо было нечего. В общем, польза от меня закончилась.

«Мне до него последний шаг, и этот шаг, длиннее жизни». Лезет же в голову всякая фигня. Шаг длиннее жизни, вот предпоследняя черта, за которой — дом. После детального изучения пирамиды той кучкой ученых, что мы привезли, начнутся эксперименты. Долгие и нудные, ввиду отсутствия нормальной глубоководной техники. Пробовать активировать пирамиду будем, конечно, издалека. Для этого припасена взрывчатка.

Звучит, конечно, ужасно, кидаться взрывчатыми веществами в историческую ценность, но тут все гораздо безобиднее и не причинит никакого вреда постройке. Порох давно известен пони, но в виду своего миролюбия используется только в фейерверках. Мы же сделали небольшие заряды из этого пороха и прикрепили магический амулет. Штука довольно простенькая, служащая для извлечения магии из окружающего пространства. Использовался пони несколько сотен лет назад, а потом его заменили кристаллами, они не перегревались и не сгорали со временем.

И вот как раз этот перегрев и послужил там. Небольшой амулет за пять часов непрерывной работы раскалялся настолько что плавился. И теперь он играл роль часового механизма.

На стальной пластине, в герметичном контейнере находился прессованный порох и этот самый амулет. Будучи активированным, он начинал раскаляться и в один прекрасный момент подрывал заряд. А стальная пластина не давала заряду испортить постройку. Так должен был быть сымитирован удар. До того момента корабль с колоколом должны были успеть отойти на несколько километров. А оставленную деревянную лодочку с различными фруктами, овощами и прочим скарбом должно затянуть в портал. В теории все выглядит неплохо, а вот что скажет практика?

Когда сознание вернулось в действительность, то кое-что поменялось, а именно наше положение. Нет не колокола, а находящихся в нем. Плотно прижавшись ко мне бочком, рядом лежала Твайлайт и все так же изводила пергаменты. По-моему, когда я уходил в себя, она лежала дальше. Но на этом странное не прошло, свободная рука мерно поглаживала поняшку по спинке от гривы до самого хвоста. От чего последний немного вздрагивал, когда ладонь останавливалась около него.

Это я к ней приполз или она ко мне? Вроде лежит, не возмущается, значит, не мешаю. — Не мешаю, ты бы хоть гладить её прекратил. – С явной издевкой произнес внутренний голос. Рука так же плавно скользнула последний раз по спинке. Да уж, мало было вчерашней истории так я в новую влез. Вести себя подобным образом у пони считается как минимум очень личным, если не останавливаться, а доходить именно до хвоста.

А как уж я это узнал, неизвестно, кто был более красный, я или Флаттершай. Как то, проходя мимо, я провел рукой от самой макушки до хвоста. На что от смущенной и заикающийся пегасочки получил упрек, что подобное делать незамужним парам не очень то и прилично. Конечно, я потом извинился и был прощен, но запомнил эту маленькую деталь и больше не увлекался.

Твайлайт вела себя спокойно, как будто все, так и должно быть. Очень хотелось думать, что она не заметила этого моего поведения, очень надеюсь, что это так. Не знаю, как буду второй раз объясняться с ней. Надо уходить из этого мира, уходить пока еще есть силы это сделать.

— Твайлайт, не пора ли нам на поверхность? – Для себя я решил, что лучше пока не оставаться наедине с единорожкой, раз контролировать себя получается из ряда вон плохо.

— Пожалуй, да. – Бросив взгляд на часы единорожка встала и пошла шаманить с камнем. Колокол тряхнуло, знаменуя завершение первого из многих погружений.

Проходили дни, разные профессора спускались, осматривали, документировали. В общем, шла обычная археологическая экспедиция с поправкой на магические таланты некоторых представителей. Идея скинуть вниз парочку прожекторов провалилась, каким бы сильным не было от них свечение, оно все равно терялось в черной пучине. А поскольку Твайлайт категорически отказалась спускаться ниже, нам пришлось довольствоваться детальным изучением вершины пирамиды.

И это изучение было доскональным. Внутри были полости и неоднородности, что постоянно пересекались, сливались и расходились друг с другом. Это напоминало микросхему, очень здоровую каменную микросхему с вкраплениями разнородных кристаллов. Изучать же теперь сведения я предпочитал в гордом одиночестве, банально боясь оставаться один на один с Твайлайт, а тем более за изучением чего-нибудь.

Почтовые пегасы раз в неделю улетали, чтобы доставить отчеты, отослать и получить письма. Интересные тоже ребята, хвастались мне, что у них профессиональная особенность, спать в полете, как альбатросы прямо. Конечно, было бы разумнее взять дракончика, но Твайлайт решила иначе. За библиотекой должен кто-нибудь присматривать, а это дело она могла доверить только своему помощнику номер один. Да и отсылать он может только принцессе. Думаю, она не обрадуется такой куче макулатуры, падающей на нее в самое неподходящее время.

Глава 12.

За пять недель мы закончили, зарисовали и задокументировали все, что только было можно. Пришло время опытов. Подопытная лодка готова, команда готова, подрывник готов.

Хотя подрывником я его в шутку называю. Нам нужен был пони умеющий обращаться с порохом, так что с нами поплыл пиротехник, что делал салюты в мастерской на окраине Кантерлота. Довольно веселый малый, притащил с собой с десяток ракет, сказал, что сразу же и отметим, как будет достигнута цель экспедиции.

Спустившись вместе с Твайлайт, они закрепили заряд, единорожка активировала амулет, время пошло. Спешно подняв колокол, корабль, расправив паруса, быстро удалился от небольшой деревянной лодочки. Ну что-же, часа через четыре мы узнаем, отправлюсь ли я домой или закончу свои дни здесь.

Если честно, то мне очень хотелось предложить посадить в лодку какую-нибудь зверушку, дабы наверняка знать работоспособность портала. Только озвучить её так и не сумел, долгое общение с Флаттершай наложило свой след. Не могу представить, как бы потом смотрел ей в глаза.

Вооружившись биноклями и подзорными трубами, ученые и команда дружно наблюдали за маленькой точкой на волнах. Волнение чувствовалось в каждом движении собравшихся, да я и сам был как на иголках. Твайлайт постоянно светила рогом что-то записывая в свитки, что именно, я давно перестал пытаться понять, магия странная штука.

Час, два, три, ничего. К исходу четвертого я стал сомневаться, что сработало. Что именно не сработало — неясно, то ли заряд не детонировал, то ли пирамидка за столько веков сломалась. Однако все опасения на этот счет были развеяны в середине пятого часа.

Наблюдавшие стали вглядываться в лодочку и океан вокруг нее. Внезапно вода вокруг лодки в большом радиусе начала буквально светиться, дело происходило уже под вечер, и потому видно было достаточно хорошо. Зеленоватое свечение медленно набирало силу, пока в один момент резко не оборвалось, вместе с ним исчезла и лодка.

— Успех! – Десятки голосов на палубе кричали, радовались и обнимались. Наш пиротехник, как и хотел, тут же зарядил пяток ракет. Взмывая по очереди в темнеющее небо, они разукрашивали его во всевозможные цвета.

— Дааа! – С разбега мне на руки влетела Твайлайт. Поймать то я её поймал, а вот потом моя спина ощутила твердые объятия мачты, что была позади.

Вся гамма приятных чувств очень ярко отразилась на лице, заметив это, единорожка в нерешительности замерла. Мне бы в пору злиться на эту мачту, что подвернулась сзади, но нет, сейчас я был ей даже благодарен. Этот блеск в глазах молодой поняшки, всего мгновение перед тем как я встретится с мачтой. И я прекрасно знал, что за ним последует. А смог бы я сопротивляться? А стал бы, если даже мог?

Я все больше теряю связь с домом. Один шаг — и я дома, один шаг — и мой дом будет здесь. Вся разница лишь в том, в каком направлении будет этот шаг. Нельзя так, надо уходить, и чем быстрее, тем лучше.

— Я тоже очень рад. – Кое-как выстрадав улыбку, отозвался я. Твайлайт так же застыла у меня на руках, одной рукой я поддерживал её за спинку, другой за круп. Так что наши глаза находились сейчас на одном уровне.

Да уж, положение, кругом все веселятся, в небе салют и мы стоим в уголке от суеты. Она уже у меня в объятиях. Романтичнее момента не придумать. – Какое нахрен романтичнее? Ты вообще сдурел? Тебя дома ждет родня и девушка, а ты тут кобылам в глаза засматриваешься. Сам идиот, так хоть девочку пожалей, не ломай ей судьбу. – Осадило внутреннее я.

— Прости, я просто хотела … — Потупила взгляд кобылка.

— Ничего страшного. Всякое бывает под влиянием момента. – Опустил я поняшку.

— Бывает. – Согласилась она.

— Ну что, завтра доклад об успехе пошлешь принцессе? Это же огромное достижение и его осуществила ты.

— Да, надо будет все описать. – Комплимент попал в цель. Единорожка залились румянцем, и принялась ковырять палубу копытцем.

— Не против, если и я кое-что ей чиркну? Ну, чтобы совсем бесполезным не казаться.

— Конечно можно. И не говори глупостей, ты вовсе не бесполезный. – Возмутилась пони, но тут же улыбнулась, поняв, что я шучу.

— Ну, тогда пошли к остальным? А то свою порцию веселья не получим. – Поманил за собой фиолетовую единорожку.

Празднование прошло на ура, без различных неприятных происшествий. Я, было, начал волноваться, когда принялись разливать сидр, но, к счастью, Твайлайт отказалась, а на меня он не оказал сильного эффекта. Так что, после того как Твайлайт ушла к себе, я позволил себе сделать тоже самое. Но перед тем как лечь спать, я заранее написал письмо, чтобы завтра с утра отправить.

На следующие утро эмоции схлынули, но все равно все были в приподнятом настроении. Почтовый пегас улетел вне расписания, дабы не заставлять ждать правительницу. Скоро придет ответ, ну как скоро, две недели. Но для тех, кто не знает про радио, это очень даже шустро.

Потянулись томительные дни ожидания. Было еще два эксперимента, так же удачные. Органика успешно исчезала, неорганическая материя оставалась. Профессорский состав увлеченно обсуждал полученные данные, версии и теории. Не избежал и я этой судьбы, всё-таки про працивилизацию здесь я знал больше всех присутствующих. Любопытно было даже Твайлайт, хотя она уже не раз слышала мои рассказы.

Все изменилось после прилета почтового пегаса. Дверь открылась резко, кажется, даже с ноги, точнее с двух. В каюту ворвалась очень злая единорожка, заставив вновь ощутить те неприятные моменты моего появления здесь. А именно страх за свою жизнь.

Сердито пыхтя и буравя меня взглядом Твайлайт пошла ко мне. От столь разительных перемен в поведении мирной и стеснительной пони я вжался в стену, стараясь просочится сквозь нее. Не получилось. Подойдя вплотную, поняшка, встав на дыбы и прижав меня ножками к стене, начала очень недобро вглядываться в глаза.

— Это. Что? – Раздельно произнесла пони, тыкнув в нос свитком с королевской печатью.

— Свиток. – Нервно пропищал я. Кажется, я понимаю, в чем дело, надеюсь, она меня не покалечит.

— Не придуривайся! – На повышенных тонах прокричала пони и, оттолкнувшись от меня, встала на все четыре ноги. – Зачем ты это сделал? – Развернулась ко мне хвостом единорожка.

— Так нужно. – Я сполз по стене и сел на пол. – Твайлайт, я должен это сделать. Так будет правильно.

— Правильно? – Вновь сверля меня сердитым взглядом, прорычала пони. – А ты подумал, что с тобой там будет? Что будет со мной? Я же с ума сойду, гадая жив ли ты там. А Флаттершай? Она что, не заслужила даже того, чтобы с ней попрощаться?

— Твайлайт. Пожалуйста, не надо так. – Потупил я взгляд, рассматривая пол.

— Не надо так? А как надо? – Уже спокойнее поинтересовалась пони. – Ты хоть подумал о тех, что рядом с тобой? Кому ты не безразличен?

— Думал, Твайлайт, — почти шепча, проговорил я, — даже больше, чем ты можешь себе представить.

— Думал? О чем же ты думал, поделись. – Со скепсисом поинтересовалась единорожка.

— Кто я для тебя? – Я похлопал ладонью по полу рядом с собой.

— Друг. – Удивленно ответила единорожка и уселась рядом. – Очень близкий друг, которого я не хочу потерять.

— И ты хочешь, чтобы твои друзья были счастливы? – Так же, не отрывая взгляда от пола, поинтересовался я. Как же неприятно так поступать. Такой простой вопрос, чтобы сломать её сопротивление.

— Конечно хочу! Что это за вопросы? – Непонимающе взглянула кобылка.

— Тогда почему ты не отпускаешь меня к семье? – Вот и все. Почему поступать так как должно, настолько невыносимо больно?

— Я … — запнулась единорожка и опустила мордочку.

— Мое место там. – Притянул к себе и обнял я вздрогнувшую пони. Твайлайт лишь уткнулась мордочкой мне в грудь и тихо всхлипывала. – Мне тоже тяжело, но так правильно. Прости меня, пожалуйста, ты бы никогда не позволила мне это сделать, потому я и написал принцессе.

— Но я не хочу, чтобы ты уходил. Я боюсь. – Шептала единорожка.

— Я не могу остаться, это будет неправильным. Родные ждут, надеяться, что я вернусь к ним. Я никогда не забуду тебя, не забуду Флаттершай.

Единорожка ничего не ответила, не отстранилась, просто тихо сидела. Пускай сидит, ей нужно время, и мне, пожалуй, тоже. Не думал что это будет настолько тяжело. Сейчас вот так сидя на полу и обнимая фиолетовую пони, все казалось далеким и неважным, размыкать объятия не было никакого желания. Что же со мной сделал этот мир, он поменял меня сильнее, чем я думал.

— Завтра на рассвете начнем. – Тихо сказала кобылка отстраняясь. Копытца мерно стучали по деревянному полу, больше не сказав ни слова, единорожка покинула каюту.

Весь оставшийся день провалялся в каюте, ходил, смотрел в окно. Настроение было просто отвратительное. Все делаю правильно, но почему же чувствую что предаю её, их? Такое простое желание и такой нелегкий выбор. Несколько раз я порывался пойти к ней, объясниться, и каждый раз замирал у двери. А что я могу сказать?

Поспать нормально также не получилось. Сон приходил урывками, и снилась какая-то ерунда. Обычно сны я не запоминаю, но сейчас видимо мозг решил меня побаловать красочным бредом. Единорожка так и не зашла больше, ни вечером, ни с утра. Не в силах дольше сидеть в четырех станах, заставил свою красноглазую тушку выйти на палубу. Утренний соленый бриз хорошо бодрит и остужает голову.

Она была тут. Проверяла, все ли есть в лодке. Лодка была не похожа на те, что мы отсылали. Сейчас Твайлайт готовила крупную спасательную шлюпку самого корабля. Около пяти метров в длину, с небольшой складной мачтой. Если и был шанс выжить в океане, так это на такой посудине.

С навигацией все было просто, плыть на закат, и тогда надеюсь наткнуться на Флориду, или на один из островов рядом. Ориентироваться по звездам будет проблематично, зато с солнцем все просто, плывем от восхода, плывем на закат, на запад.

— Опять всю ночь не спала? – Твайлайт вздрогнула, но не повернулась.

— Я должна была все проверить, сама. – Грустно отозвалась кобылка. – Я не могу отпустить тебя вот так просто, без уверенности, что все как надо. – Запнулась она.

— Твайлайт, я …

— Не надо. – Перебила она. – Я знаю, что ты хочешь сказать. Не надо, пожалуйста. – Так и не взглянув на меня, кобылка пошла прочь, оставляя палубу пустой.

Вот теперь мне действительно хреново. Она же не хочет мне помогать, ни в этом, но все равно делает. Ох, лучше бы ты меня побила, еще раз наорала, но не вот так молча помогала. Ну почему все так? Почему никогда не бывает простых решений?

Палуба постепенно заполнилась снующими пони, сегодня я вернусь домой. Профессорский состав в явно приподнятом настроении ждал этого момента. Только я и Твайлайт ходили с хмурыми мордами, и всеобщая радость и нетерпение никак не передавались нам.

Все было готово, пиротехник уже забрался вовнутрь колокола, Твайлайт стояла рядом, проверяя магические фонари. Я же подошёл сзади и замер, не зная как начать разговор.

— Ты не передумал? – Не оборачиваясь, спросила она.

Слова, столько хотелось ей сказать, объяснить, но рот предательски не хотел выпускать ни одного даже самого простенького, нет. Неужели все вот так вот закончится? Как в дешёвой драме, она умоляет остаться, а он должен уходить на войну.

Приняв мое молчание за готовность уходить, кобылка так же молча залезла в колокол. Массивная стеклянная крышка замуровала двух пони внутри, и кран стал медленно переносить свою нелегкую ношу за борт, в объятия океанских вод.

Пока устанавливали очередной заряд, с корабля спустили подготовленную лодку. Только садиться в нее я не решался, не должно вот так вот все заканчиваться, я не смог простится с Флаттершай лично. Жалкое письмецо не то, что заслуживает эта добрая и ранимая кобылка. С Твайлайт я не мог поступить также. И потому терпеливо дожидался её подъёма. Зона телепортации была сравнительно небольшой, метров пятьсот в диаметре, и потому корабль мог позволить себе немного повременить с отплытием.

Дождавшись, пока опустится на палубу глубоководный аппарат, я подошёл ближе. Первым выпрыгнул подрывник, за ним Твайлайт.

— Можно тебя на минуточку? – Кобылка только кивнула и пошла следом. Думаю, ей сейчас не легче чем мне, но вот так расстаться было бы самой большой ошибкой в жизни.

— Твайлайт – начал я, отойдя в сторону, — пожалуйста, не держи на меня зла.

— Я не злюсь. Ты прав, твое место там. Ты должен уйти. – Отвела взгляд в сторону кобылка.

— Злишься. Злишься, как и я. Только я злюсь на себя.

— На себя? С чего бы это? – Удивилась единорожка, внимательно рассматривая мое лицо.

— За то, что причиняю тебе боль. И не спорь, я не глупый. – Перебил было пытавшуюся возразить единорожку. – Да, я боюсь вновь испытать судьбу и войти в портал, но еще дольше я боюсь причинить тебе боль, если останусь. И этот страх куда больше.

— Я не верю, что ты способен причинить мне боль, если останешься. – С вызовом парировала единорожка.

— Способен, Твайлайт, и я это знаю. Это знает принцесса, и потому отпускает меня. Пожалуйста, пойми это, мне хочется думать, что тут у меня остался друг, друг, что не проклинает день, когда встретил меня.

— У тебя останется друг. – Не выдержав кобылка подбежала и, встав на задние ноги, уткнулась мордочкой мне в грудь.

— Ты не представляешь, какое это облегчение для меня. – Приобняв ее произнес я. – А где-то там, в бесконечности космоса у тебя будет тот, кто знает о тебе, друг.

— Спасибо. – Тихо произнесла она, смахивая слезы. – А может? Эх … — Глубоко вздохнула поняшка. — Но не попробовать я не могла.

— Знаю, ты же такая упрямая. – Пони тихонько пихнула меня копытцем в живот. – Попрощайся за меня с Флаттершай, скажи, что сожалею, что не смог лично этого сделать.

— Хорошо. – Нас прервал капитан, заявив, что надо отплывать, если мы не хотим все вместе попасть на ту сторону.

Нехотя отпустив вмиг погрустневшую кобылку, я отправился к лодке, что уже плескалась на волнах. Молча дойдя до борта, я перелез и спустился в лодку, и только тогда позволил себе обернуться. Я не видел корабль, только одну единственную его пассажирку, что была всех мне дороже. Единорожка улыбалась и махала копытцем, хотя в глазах была печаль, наверное, моё лицо было таким же. Для кого вся эта притворная радость, я знал, что на душе у неё, а она, уверен, что у меня. Так зачем? Чтобы чуточку легче перенести расставание? Глупость и самообман.

Но мы смотрим, друг на друга, улыбаемся и машем. Машем, пока не станет невозможно различить силуэт. А затем наружу выползают подлинные эмоции, сожаление и горечь потери. Убрав паруса, вдалеке останавливается большой трехмачтовый парусник, теперь он кажется не больше той самой лодки, в которой сижу я. Несмотря на расстояние, нутром я ощущаю пристальное внимание двух фиолетовых глаз. Она остается ученой до последнего, последний эксперимент. Странное ощущение, я хочу, чтобы он провалился, да и не я один.

Интересно, как бы все сложилось, не попади я к Флаттершай и её подругам. Не решись пойти на контакт с Твайлайт. Или если бы принцесса, в чем либо заподозрила и принялась допрашивать, а уж это-то у нее великолепно выходит. Плохо всё-таки с Флаттершай вышло, письмо это не то, как будто сбежал, побоявшись сказать, прощай лично.

Поток мысли прервало зеленоватое свечение воды вокруг. Ну вот, еще минута, и я в родном мире. СТОП! А с какого я решил, что попаду на Землю? С чего я предположил, что древние побывали только на одной планете? У пирамиды может быть какой-либо пульт, чтобы переключать место прибытия. И сейчас меня может выкинуть на любой из тех, где есть пирамида, или даже нет её. Как-то же они попадали в новый мир, чтобы построить пирамиду?

— Твою мать! – Последнее, что услышал гостеприимный мир Эквестрии от человека перед исчезновением.

---

После исчезновения Кирилла Твайлайт медленно брела по палубе, пребывая не в лучшем настроении. — Он ушел, теперь он дома, доберется до друзей и родных, будет счастлив. — Пыталась утешить себя единорожка и хоть как-то поднять настроение. Только выходило не очень.

— С ним все хорошо, мисс Твайлайт. – Она обернулась, рядом стоял капитан судна. Крепкий земной пони с коричневой шерсткой и бежевой гривой. Образ дополняла тёмно-синяя фуражка, почти такая же, какую она видела на капитане грифоньего торгового судна. И если простые матросы, как правило, брезговали какой либо одёжкой, то, видимо, для капитанов это было обязательным атрибутом. Надо будет узнать, отметила про себя единорожка. – Не переживайте так сильно.

— Я боюсь, что он не доберётся до цели там, куда отправился. – Тяжело вздохнула кобылка.

— Пустое. Он на весьма удачном судне отправился в путешествие. Вы же сами это знаете. Толстое мореное дерево, стыки досок, пропитанные смолой, внутри стянутые стальными скобами, усиливающими конструкцию, подъёмная мачта и запасные паруса.

— Стальными скобами? – Вскрикнула кобылка с нотками ужаса в голосе.

---

Величественный город на скале особенно красив на закате, когда заходящее солнце окрашивало белый мрамор в розовые оттенки. А многочисленные водопады переливались алыми тонами, как будто несли в своих водах многочисленные лучики солнца.

— Сестра, ты уверена, что не поспешила с отправкой чужеземца? – Сидя на балконе начала разговор младшая правительница.

— Да. Хотя это было немного спонтанно, но все же уверена, что да. – Отозвалась сидевшая рядом белая аликорн.

— Что же такого тебе написала твоя ученица, что ты сразу разрешила ему воспользоваться порталом? – С любопытством взглянула темненькая.

— Какая у меня любопытная младшая сестрёнка. – Тепло улыбнулась Селестия. – Но на этот раз ты не угадала, не письмо Твайлайт заставило меня принять это решение, а чужеземца.

— Даже так. – Вскинула бровь Луна. – А можно … — К ней подплыл небольшой свиток. – Спасибо. – Белоснежная тихо хихкнула.

Уважаемая Принцесса Селестия.

Не знаю с чего начать, потому начну с главного. Поскольку портал работает, как и предполагалось, прошу отправить меня обратно как можно скорее. Я знаю, что подобное крайне опасно, но я готов рискнуть.

Есть и другая причина, по которой я хочу как можно скорее покинуть этот мир. Это то, чего вы боялись. Я стараюсь держать дистанцию, стараюсь не делать ничего опрометчивого, что могло бы навредить ей. Но боюсь, мои силы не так велики, как хотелось бы. Я боюсь сорваться, и, кажется, если это произойдет, она ответит взаимностью.

Прошу вас, если не ради меня, то ради нее, разрешите мне отправиться обратно. Я не могу и не хочу разрушить жизнь этой милой кобылки.

Кирилл.

— Оууу. – Единственное что произнесла повелительница ночи. Оба правителя сидели в тишине, ожидая, когда придет время подтолкнуть солнечный диск за горизонт и поднять на небо луну.