Дикие горы
Глава 1
Воздух за ночь остыл и еще не успел нагреться, хотя солнце уже полностью выкатилось из-за старой, покрытой мхом горы. В горах вообще световой день короче, чем на равнине. Но зато нигде больше не встретишь таких замечательных и неповторимых по красоте закатов и восходов, как на склонах высоких гор.
Вся природа искренне радуется наступлению нового дня: вот выглянул из своей норки заспанный сурок, проснулась и защебетала на одинокой сосне какая-то яркая птичка, раскрылись и потянулись к солнцу всевозможные соцветия душистых цветов.
Вместе с солнцем проснулось и небольшое племя пегасов, что довольно давно облюбовало две небольшие, но теплые и уютные пещерки, да небольшую прилегающую к ним территорию, состоящую из нескольких обширных высокогорных лугов и пары высоких остроконечных пиков. Собственно небольшой карниз с двумя обжитыми пещерами находился где-то на середине склона высокой и старой горы, у подножья которой текла небольшая, но быстрая река с извилистым руслом.
Обитатели пещер просыпались как-то незаметно для постороннего глаза: еще несколько минут назад не было никого и ничего, а тут смотришь – несколько пегасок сменили своих собратьев на наблюдательных пунктах, расположенных вокруг пещер, еще две или три пегасочки взмыли в небо и устремились в неизвестном направлении.
Одной из последних из пещеры вышла Сильвер Лиф. Она выглядела истощенной и слегка раскачивалась при походке. Ей третий день нездоровилось, и три дня она не выходила из укрытия, и только сегодня отважилась подняться на копыта, чтобы увидеть солнечный свет.
Шерстка у пегасочки была не то чтобы серой, но какой-то невзрачной, грива же наоборот – почти белой и на солнце она слегка искрилась. Кьютимарка представляла собой тростниковую дудочку с несколькими нотами.
Вдруг с севера подул холодный ветер и пегасочка серого цвета поежилась. Вместе с ветром оттуда же прилетели и несколько серых дождливых облаков.
«Однако не вовремя я вышла подышать свежим воздухом, – подумала она, — вон, дождь скоро начнется».
Сильвер Лиф еще немного постояла возле входа в пещеру и полюбовалась на неспешный процесс укутывания солнца в тяжелые облака. Когда солнечный диск скрылся наполовину, пегасочка внезапно заметила вдалеке несколько точек.
«Интересно, кто к нам решил пожаловать, ни соседи, нет?» – подумала она, но в следующую секунду услышала крик одной из дозорных:
– Грифоны! Летят грифоны!
Отчетливые точки на границе небосвода очень скоро переросли в легко узнаваемые контуры небесных хищников.
Собственно говоря, почему пегасы так всполошились, когда увидели на горизонте столь узнаваемые фигуры? Ну, прежде всего потому, что в горах довольно суровая жизнь, и никогда нельзя знать наверняка, с чем к тебе пожалуют соседи, пусть даже и хорошо знакомые. А вторая причина была в том, что два дня назад пегаски-разведчицы случайно залетели на территорию пернатых соседей. На их счастье дозор куда-то отлучился (что бывает крайне редко), и им удалось безнаказанно и незамечено пошнырять по их территории в поисках чего-либо вкусного, и неочень. И вот, на одном из почти отвесных склонов каменистой горы они нашли не очень хорошо спрятанную кладку какой-то мелкой птицы, состоящей из нескольких яиц. Яйца оказались вкусными, но, возможно, грифоны знали о ней, и теперь летели за ответом.
Это предположение подтверждал и тот факт, что грифонов было пять штук, все они были довольно рослые с остро отточенными когтями.
– Во, летят, мстители, – со смешком ответил подошедший пегас, – Думают испугать нас своим грозным видом. Не получится.
Сильвер Лиф с любопытством посмотрела на него. Рядом с ней стоял рослый жеребец грязно-песочного цвета – Скай Кнайт. Его грива имела темно-коричневый оттенок с несколькими абсолютно черными прядями и свисала давно не чесанными космами. Его кьютимарка представляла собой изящно сделанный, но от того не менее острый накопытник.
– Здравствуйте, старейшина Скай Кнайт, – поздоровалась Сильвер Лиф, склонив голову в легком поклоне.
– Здравствуй, моя девочка. Я вижу, тебе уже лучше, раз смогла самостоятельно выйти из пещеры. Но тебе лучше сейчас пойти обратно – тут сейчас такая заварушка начнется!
– Хорошо.
Тем временем грифоны уже достигли одного из наблюдательных постов и, уверенные в своих силах, начали неспешно спускаться. Туда же слетелись и несколько представителей данного пегасьего племени во главе со старейшиной.
Несмотря на довольно острый слух пегасочки она так и не смогла различить, о чем же говорили около наблюдательного пункта. Через несколько минут оттуда раздался резкий грифоний клекот, а за ним и громогласный крик старейшины: «Да как вы смеете?!». Похоже, там произошел непредвиденный конфликт. Сильвер Лиф только неопределенно хмыкнула и пошла вглубь пещеры чего-нибудь перекусить. И она не видела, как в нескольких сотнях метров за ее спиной разгорелась настоящая воздушная битва.
«Что-то долго никто не идет. Непорядок» – подумал молодой пегас небесно-голубого цвета, – «Обычно караван идет в это время».
Они сидели в засаде уже около часа, и это занятие начинало им надоедать.
Несколько пегасочек расположились по склонам крутого обрыва, уютно устроившись под нависающими камнями и чахлыми деревцами, которые отлично защищали от палящего солнца и непрошенных глаз. Сам же пегас сидел на небольшом облачке, висящем над самим каньоном. Так как его укрытие находилось выше всех остальных в его обязанности входило обнаружить идущую добычу и сообщить об этом другим.
Даркклауд – а именно так звали этого голубого пегаса с ярко-оранжевой гривой и с кьютимаркой в виде разветвленной молнии – уныло опустил голову и посмотрел на землю под облаком. И там он неожиданно увидел несколько обозов, летящих прямо над самой землей. По бокам обозов летели несколько пегасок.
«Вот это удача! Они решили пойти по земле? Хм, с чего бы это? А, не важно, нам же лучше».
Он посигналил крыльями пегасочкам, сидящим в засаде, и приготовился атаковать мирно летящий караван. Со склонов ему также посигналили, и Даркклауд ударил по облаку своими копытами. В этот же миг из облака вырвался одиночный, но от этого не менее грозный разряд тока. Как пегас и предполагал, молния ударила точно в оглоблю первой повозки. От этого оглобля почернела, задымилась и треснула. Пегаска, тащившая эту повозку от неожиданности вскрикнула и в панике стала отвязываться от оставшейся оглобли. Через несколько секунд ей это удалось, и повозка со страшным грохотом рухнула вниз прямо на камни, которые в изобилии были разбросаны по всему дну ущелья.
Тем временем, со склона упало несколько камней, сброшенных сидящими в засаде, но ни один так и не попал в цель. Лишь небольшой, метко пущенный кем-то камень слегка оцарапал замыкающую пегаску. Вслед за камнями вниз посыпались уже нападающие, громко крича и расправляя крылья.
Большинство караванщиков были дезориентированы и не могли оказать сопротивления. Но пегас (по-видимому, самый главный) сумел докричаться до нескольких пони. Те, внемля своему предводителю, сумели справиться с паникой и начали яростно отбиваться от нападавших.
Пока пегасочки не успели смешаться в общую кучу, Даркклауд успел создать молнию еще раз. На этот раз она ни в кого не попала, но наделала много шуму, так что несколько пегасочек упали на землю и затряслись там от страха, не пытаясь взлететь.
Благодаря всем этим действиям, количество нападавших и обороняющихся стало примерно одинаково – около восьми. Остальные пять обозниц в битве участия не принимали.
Даркклауд победно улыбнулся и тоже кинулся вниз помогать налетчицам.
А помогать было кому: одну кобылку взяли в «Кленовое семечко» и на большой скорости неслись к ближайшему горному уступу. Не теряя времени Пегас ринулся им наперерез. В самый последний момент, когда пегаску уже собрались на скорости впечатать в уступ, Даркклауд врезался в одну из нападавших и обнял ее крылья. Не ожидавшая нападения оранжевая пегаска сначала тихо ойкнула, и лишь потом попыталась вырваться из объятий жеребца, но не тут то было: Даркклауд держал крепко. Когда до земли оставалось не больше десяти метров, он внезапно отпустил ее и ушел в крутое пике, едва не задев спиной острые камни. Пегаска тоже попыталась уйти от прямого столкновения с неласковой поверхностью, но у нее это удалось хуже: Она все-таки задела один из камней. А так как скорость была порядочная, то пусть и не самый острый из камней, но все же сумел поранить пегасочку: ее живот украсил длинный и обильно кровоточащий, но неглубокий шрам.
Даркклауд на секунду посмотрел вверх – на ту пегасочку, которую он спасал. Похоже, она все-таки врезалась в тот уступ, прихватив с собой своего противника. Однако, судя по двум энергично крутящимся в облаке каменной крошки фигурам, оба оппонента если и были ранены, то несильно.
Тем временем кобылка, которая падала в объятиях пегаса, уже оправилась от болевого шока и стресса свободного падения, и зависла в воздухе напротив Даркклауда. В ее бездонных ярко-зеленых глазах разгоралась обида и желание отомстить.
– Ну, что, поиграем? – шутливо спросил у нее Даркклауд.
– Я не намерена с тобой играть, – выплюнула она.
– Как знаешь – пожал плечами голубой пегас. В воздухе это действие выглядело комичным, однако сейчас всем было не до смеха.
Пегаска, понимая, что шансы явно не на ее стороне, судорожно пыталась что-либо придумать, но жеребец не дал ее на это необходимого времени – разгоняясь, он полетел прямо на нее. Кобылка, запаниковав, взмыла вверх, уходя от прямого столкновения. Пегас ринулся за ней.
Через несколько секунд стало понятно, что кобылка немного уступает в скорости пегасу. Даркклауд, увидя это, начал ускоренно работать крыльями. Пегаска попыталась уйти в еще одно крутое пике, но неудачно выбрала для этого момент – воздушные завихрения едва не впечатали ее в стену каньона. Когда Даркклауд почти нагнал ее и приготовился нанести оглушающий удар, сверху на него спикировал размытый силуэт.
«И откуда он там только взялся?» – успел подумать пегас, прежде чем закружиться с тенью в убийственном танце. Через несколько секунд бешенного кружения в горизонтальной плоскости, Даркклауд наконец-то понял, что его атаковала довольно крепкая на вид кобыла вишневого цвета. В глазах не было ни тени страха или ярости. Это был холодный взгляд существа, который прожило на свете достаточно долго, чтобы научиться четко контролировать свои эмоции.
«Опытная» – мимолетно подумал пегас.
Тем временем пара крутящихся пегасов уже кружилась в опасной близости от каменной и почти отвесной стены ущелья.
Оранжевая пегасочка, за которой гнался Даркклауд, в нерешительности замерла в воздухе недалеко от сражающихся.
Тем временем Даркклауд придумал, как отцепиться от этой холодной особы. Он внезапно сложил крылья и, когда пегасочка чисто интуитивно вцепилась в него, вновь резко расправил крылья, поймав упругий поток воздуха, резко дернул ее на себя. На секунду в глазах пегасочки появился страх, а потом резко отпустил ее. Пролетев по инерции по дугообразной орбите, кобылка врезалась в каменную стену, несильно приложившись головой.
Даркклауд тоже отлетел, но в другую сторону, попутно заехав по какому-то месту оранжевой пегасочке копытом. Как оказалось, этим местом была голова. Пегасочка, не ожидавшая ничего подобного, потеряла ориентацию в пространстве и грохнулась на довольно ровный участок земли, благо высота была небольшой.
Даркклауд оглядел ущелье. Все четыре караванные повозки, упавшие с неба, были повреждены в той или иной степени. Большинство караванщиков сидело на земле с отсутствующими выражениями и пытались вернуть себе привычное восприятие мира. Правда, не обошлось и без жертв: одной пегасочке в полете мастерски подрезали оба крыла, и она, крича от страха и осознания неизбежного, рухнула с огромной высоты на каменистое дно ущелья.
Из нападавших серьезно пострадала только одна кобылка (которую впечатали в стенку) – была сломана одна нога, – а караванщики были сильно потрепаны.
– Ну, кажется, бой закончился, – сказала Даркклауду одна из налетчиц.
– Кажется, да.
Через два дня, все взрослое племя пегасов собралось на совет в самой большой пещере. Советы пегасов обычно собирались по довольно важным поводам. Обычно такие возникали примерно раз в недели полторы. Но с последнего совета прошло немного меньше времени, чем ожидалось.
В этой пещере присутствовала и Сильвер Лиф, уже вполне оправившаяся от болезни.
Со вступительным словом как всегда выступил старейшина Скай Кнайт.
– Мои братья и сестры! Вы знаете, что совет не собирается по пустякам, на нем решается если не судьба всего племени, то его отдельных представителей точно. Два дня назад на доблестный отряд сорвал крупную сделку соседнего племени пегасов Быстрых Крыльев с кланом грифонов. И теперь нам грозит опасность с двух сторон!
Все пегасы возбужденно загалдели, однако, старейшине удалось вновь восстановить тишину.
– Но все это было сделано не зря. Этим действием мы подтолкнули другое соседнее племя – племя Сильных Копыт – оказать нам посильную помощь, а впоследствии даже и объединится. Поэтому, по нашей древней традиции, завтра пройдет ритуальный обмен кобылками между нашими двумя племенами.
Над сводами пещеры вновь раздались возгласы, но на этот раз одобрительные.
– И эта счастливица будет… – все напряженно притихли, – Сильвер Лиф!
– Я? Почему я? – очнулась от последних слов старейшины пегасочка, – Но я не хочу!
Но ее никто не слышал. Все стали обсуждать, какие выгоды принесет объединение с кланом налетчиков, не имеющим постоянной территории, и как пегасы все дружно накостыляют зарвавшимся грифонам. Одна кобылка ванильного цвета легонько ткнула в бок Даркклауда и тихо спросила:
– А что пегасы везли на обмен?
– А хрен его знает. Ничего там необычного вроде и не было. Разве что камень какой-то непонятный, который светится в темноте.
Когда через полчаса, обсудив еще несколько мелких вопросов собрание стало расходится, вокруг Сильвер Лиф собрались несколько пегасок и пегас ярко-голубого цвета.
– Сыграй нам что-нибудь на прощанье, а, – попросила молодая кобылка ванильного цвета, – А то мы еще долго не увидимся.
«А почему бы и нет?» – подумала серая пегасочка.
Она села на круп поудобнее, поднесла к губам изящную деревянную, но очень похожую на тростниковую, дудочку и начала наигрывать очень красивую и грустную мелодию. И пока по пещере разливался нежный мелодичный звон, похожий на шелест ветра, каждый, кто слышал его думал о своем.
«Собственно говоря – а что здесь плохого? – подумала Сильвер Лиф, – Ну буду я жить с другим племенем, может даже иногда залетать в эти края, ну и что? В конце концов жизнь всегда меняется, хотим мы этого или нет. Иногда эти перемены происходят незаметно и в течение большого промежутка времени. Порой, жизнь меняется очень быстро, и просто не успеваешь меняться вслед за ней. И разве это плохо? То что меня выбрали для обмена – может, это и к лучшему?»
И с каждым извлекаемым из дудочки звуком крепла уверенность кобылки в том, что все будет хорошо.