Дневники Старсвирла

Сила Любви

«Дневник Старсвирла. 30-й год Основания. Месяц Волка, день 14-й»

Прошло уже больше полугода с тех пор, как Сильвер объявил войну Эквестрии.

Все самые сильные и амбициозные пегасы встали на его сторону, и хотя на нашей стороне численное превосходство, их атаки сдерживать очень трудно. Но все же они не представляли бы такой серьезной угрозы без Шадоуболтов. Элитная гвардия, возглавляемая самим Харрикейном. Они немногочисленны, но крепки, как гранит, и пронзают любую оборону, словно нож — желе.

На наше счастье, старая гвардия оказалась более верной Эквестрии, чем их командир. Вондорболты всегда состояли из самых опытных и закаленные в боях бойцов, знающих, за что они сражаются.

Координированными атаками они бы вмиг разгромили врага, но только не с Сильвером. Он теперь практически неуязвим. Наш единственный шанс остановить его — провести мощный магический ритуал. Но после первой провалившейся засады магов он стал гораздо осторожнее. Атаки стали намного более неожиданными, жесткими и стремительными. И если отряды пегасов способны его перехватить, то вот быстрая переброска большого количества единорогов на такие расстояния попросту невозможна, а местных жителей невозможно подготовить в столь короткий срок.

К сожалению, Харрикейн просто не оставил нам выбора. Вопрос о его поимке уже не стоит. Наш единственный шанс — перебросить к нему минимально возможную группу из трех единорогов и нанести один решающий удар.

Радужная Сфера. Так её назвали за соответствующий внешний вид. Но результаты её воздействия отнюдь не радужные. Сфера превращает в хаос всё, что в неё попадает, магические и жизненные потоки, перемалывая все это в бесформенную кашу. Поначалу я даже не рассматривал этот вариант, искал другие способы. Но чем дольше шла война, тем меньше вариантов у меня оставалось.

Вопрос о том, кто окажется в нашем отряде тоже оказался непростым. Если со мной и Умной Кловер всё было ясно, то с третьим местом возникла проблема. Его потребовала Принцесса. Я пытался её отговорить, пытался приводить различные доводы, и она с лёгкостью их отметала. После начала войны она не раз проявляла стратегическую смекалку и бесстрашие. Когда я попытался срезать её по магическим навыкам, она потребовала проверить её. Она смогла ухватить суть и создать полноценную сферу всего за день. Если бы под моим руководством был опытный маг, я бы сказал, что это чудо. А Ирис никогда даже не обучалась широкопрофильной магии.

В конце-концов я потребовал, чтобы она заключила в Сферу цыпленка, надеясь, что она поймет, что неспособна на жестокость. Я сильно ошибся. Ни один мускул не дрогнул на её лице.

Для организации этой засады я использовал наше небольшое преимущество: из-за огромного количества энергии, излучаемой Харрикейном, его довольно просто засечь. Куда сложнее было понять, куда он направится, и опередить его. Уже много раз он уходил от нас задолго до того, как мы смогли встретиться лицом к лицу.

Вместе с Вондерболтами мы затаились за горным хребтом, который он наверняка использует в качестве прикрытия, и очень вероятно, что и в качестве лагеря.

Пока пегасы будут разбираться с пегасами, мы втроем должны будем поймать Харрикейна... и казнить его.

День 15-й

Я чувствую, как приближается Сильвер. К вечеру он точно будет здесь.

...

План сработал идеально. Шадоуболты разбили лагерь у основания горы. Вондерболты собираются в боевые построения; я готовлю заклинание невидимости. Мы начнем атаку с минуты на минуту."

Пока наша троица крадется по лагерю, в небе разыгрывается ужасающая битва. Но мы в полной темноте, и не можем увидеть, что происходит; нам лишь слышен хлопот крыльев, внезапные вскрики, и звук падающих тел. На этом фоне Сильвер сияет, словно вспышка молнии. Молнии, которая разит Вондерболтов одного за другим.

Мы терпеливо ждем под куполом невидимости. Слишком рискованно нападать на него с такого расстояния. Пока мы еще можем навязывать битву, кто-то должен отвлечь его и подвести поближе.

Через минуту долгого и напряженного ожидания в небе возникает огромная синяя вспышка, освещающая всё небо. На секунду пегасы перестают сражаться и смотрят на завораживающее зрелище. Из центра огненного шара стремительно вылетает пони, оставляя за собой светящийся синий след. Скорее всего, это Фаерфлай, первая по скорости среди Вондерболтов, хотя не по уму. На огромной скорости она врезается в Сильвера и сразу уходит в пике.

Жеребца войны не смогла смутить даже такая мощная атака. Харрикейн рванул за сорвиголовой. Они мчатся прямо на нас. Теперь главное не пропустить момент. Если мы выждем недостаточно, то не сможем его схватить, и Сильвер вновь уйдет от нас. Если будем ждать слишком долго, то Фаерфлай не поздоровится...

Мы сбрасываем невидимость, и мы с Кловер начинаем создавать барьер. Мимо вихрем проносится Фаерфлай. Барьер замыкается, и летящий следом Харрикейн падает и кубарем катится по земле. Он быстро вскакивает обратно и пытается взмахнуть крыльями, но уже поздно. Он в ловушке. Ирис посылает в небо зелёный луч света. По команде Вондерболты устремляются к нам, и начинают стремительно вращаться вокруг, создавая защиту из непроницаемого вихря. Нам не должны помешать.

— Драные единороги! Ваши жалкие фокусы вам не помогали раньше, не помогут и сейчас! Вы никогда не могли по достоинству оценить силу настоящего воина! — вырываясь, громовым голосом кричит Харрикейн. Ну же, Принцесса, он кое в чем прав: мы не сможем удерживать его так вечно.

Ирис вплотную подходит к Сильверу. Это опасно. Для заклинания не нужно подходить так близко, зачем она это делает?

— Сильвер. Посмотри на меня. — да что она делает?! Нельзя тянуть время! — Я не знаю, что случилось. Но я знаю, что это не ты! Не настоящий ты. Сильвер, вспомни нашу любовь. Вспомни, как мы гуляли по садам нашего дворца. Вспомни, как мы сидели на берегу моря, глядя на заход солнца. Остановись. Взгляни в свое сердце, Сильвер.

Харрикейн перестает сопротивляться. Он делает глубокий вздох.

— Любовь? Какое милое, но совершенно нелепое утешение. — Харрикейн замахивается копытом и бьет по земле. Мощный удар, извергающий молнии, сотрясает землю. Мы еле удерживаемся на ногах. На долю секунды защита прорвалась. Но Харрикейн не успел этим воспользоваться.

Я вижу, что Ирис лежит на земле. Я пугаюсь. Что он успел сотворить? Но Ирис встает на ноги. У нее по щеке течет кровь. Она смотрит на Сильвера. Она плачет. Закрывает глаза и начинает создавать заклинание. Мы сосредотачиваемся и отдаем все силы на поддержание барьера. Харрикейн понимает, что что-то не так и начинает вырываться. Но теперь он нас не удивит неожиданной атакой. Его начинает окутывать разноцветный туман. Еще через мгновенье все сопротивление спадает. Он в Сфере. Сильвер ужасающе кричит, так, как не смог бы ни один пони. Сфера исчезает. Это нормально; ей не нужно много времени, чтобы сделать своё дело. На месте Сильвера видны лишь клубы сизого тумана, который быстро растворился под порывами ветра, создаваемыми крутящимися вокруг пегасами. В этом момент на грани восприятия я слышу злобный голос:

— Это еще не конец, поньки.

Теперь Сильвера прекрасно видно. Прекрасно видно его изувеченное, перекрученное тело, видно, как под ним натекает лужа крови. Дрожащая Ирис подбегает и падает перед ним. Она пытается использовать лечебную магию. Это бесполезно. В этом и была вся идея использования Радужной Сферы. Сильвер жалобно смотрит на Принцессу. Он пытается что-то сказать, но лишь кашляет кровью. Он переводит свой взор на меня. Я никогда не видел столько ненависти в одном взгляде. Даже когда он был Кошмарным Вихрем. Он закрывает глаза.

Голова Ирис падает на его тело, она начинает рыдать. Почти беззвучно, слышны лишь редкие всхлипы и видно, как вздрагивает её тело. Я замечаю, что в одной из ран Сильвера что-то поблескивает. Это еще один Камень.

Вихрь пегасов останавливается. Со смертью своего лидера Шадоуболты сдаются. Мы победили.

«Дневник Старсвирла. День 24-й»

Прошло три дня с тех пор, как мы вернулись во дворец. Принцесса Ирис сразу по возвращении заперлась в башне и никого к себе не впускает. Прямо как Эвергрин тогда...

Новый камень резонирует с остальными. Излучаемая энергия огромна, но я не могу понять ни её природу, ни возможное действие. Но теперь совершенно ясно, эти камни очень важны.

В Эквестрии неспокойно. Пегасы разрушали города, грабили и убивали. Пони недовольны просто тем, что война окончилась. Они хотят возмездия. Пока я удерживаю парламент от экстремальных решений, нельзя идти на поводу у стада. Пуддингхед пока помогает больше всего. Её празднества успокаивают пони, заставляют их забыть о плохом и вспомнить о важном. Но это всего одна пони на всё государство, а в сложившейся ситуации мы не можем просто взять и объявить всенародную пирушку.

Я знаю, кто сможет уничтожить нарастающую волну ненависти. Я знаю, кто способен несколькими добрыми словами остановить стадо разъяренных бизонов. Но она сейчас просто разбита. Сейчас они ни на что не способна, именно тогда, когда Эквестрия нуждается в ней сильнее всего. Я могу дать ей силы. Но я знаю, что она откажется. Могу ли я заставить её? Я знаю, какой это риск. Пока статистика говорит, что шансы на успех четыре к одному. Но если начнутся казни пегасов, на нас точно снова обрушится кризис Виндиго. А то еще что похуже. Как это ни печально, у меня просто нет выбора. Действовать надо быстро и решительно. Сегодня к ночи я подготовлю всё необходимое для ритуала.»

Я подхожу к входу в башню. У него стоят два стражника. У них нет шансов заметить меня под заклинанием невидимости. Я спокойно прохожу мимо них незамеченным, и поднимаюсь по винтовой лестнице. Каждый шаг дается мне с огромным трудом. Я не хочу делать с ней это, я не имею права. Но я должен. Ради Эквестрии.

Я уже почти добрался до вершины. В этот момент на лестнице прямо передо мной из воздуха появляется Кловер. Она грустно и презрительно смотрит на меня.

— Что ты здесь забыл, бородатый?

— Я хочу поговорить с Принцессой. Я хочу помочь ей.

— Так же, как ты помог Сильверу? — она всё прекрасно знает. Нет смысла играть в игры.

— Послушай, Кловер...

— Нет, это ты послушай меня, Старсвирл! Ты зашел слишком далеко. Ты начал сходить с ума, занимаясь своими проектами. Ты уже совершенно не понимаешь, что цель не может оправдать такие средства. Прошу тебя по-хорошему, бородатый. Уходи отсюда, — с этими словами она ставит на лестнице Барьер. С ней бесполезно говорить.

Я создаю вокруг себя Негативную Сферу, которая должна рассеивать любую магию, и в тот же момент в меня бьет магический луч. Я понимаю, что Кловер стала намного сильнее меня. Магическая сфера буквально продавливается под её напором. Я понимаю, что если буду сдерживаться и играть честно, то победы в магическом поединке мне не видать. Я готовлю ответный удар...

Я захожу в покои Ирис. Передняя правая нога едва слушается. Странно, что я не чувствую боли. Наверное, это шок. Я смотрю на себя. Я весь в крови. Я не уверен, чья она.

Принцесса лежит на кровати, отвернувшись от двери.

— Я сказала, что никого не хочу видеть. Уходите. — она старается сохранять в голосе твердость, но мне ясно слышна её боль.

— Не волнуйся, дорогая. Я могу тебе помочь. Я смогу унять боль.

Ирис удивленно поворачивается. Вся шерсть на её лице пропитана слезами. Она видит, что я весь в крови.

— Старсвирл. Что с тобой... — по её глазам я понимаю, что она догадалась, зачем я пришел. Они стали точно такими же, как у Харрикейна, когда он смотрел на меня в последний раз.

— Как ты смеешь! Как ты смеешь, после всего, что натворил, входить сюда! Просить меня об этом! — с этим словами в меня летит магический луч. Я даже не уверен, намеренно ли она его создала. Я с легкостью его отражаю, несмотря на то, что ослаблен. Она потеряла источник своей силы. Я окутываю её своей магией. Принцесса обмякает. Спи, милая Ирис. Скоро страдания кончатся.

«Дневник Старсвирла.»

Всё прошло как по маслу. В этот раз я смог удержать поток, и спокойно завершил ритуал. Эффект, однако, оказался весьма необычным. Подопытная оказалась в некоем подобии кокона. Внутри кокона заметно движение. Мне трудно сказать, что за процессы там происходят, и почему так произошло. У нас не так уж много времени для ожидания, но я решил не вмешиваться в процесс преображения.

Я подготовил заклинания иллюзий, чтобы не вызвать подозрений у прислуги и стражи, но надеюсь, что это не затянется на долгое время.

День 25-й

Я слишком поздно взялся за лечение раны. Нога почти не двигается; я и раньше не был атлетом, а теперь буду еще и основательно хромать.

Кокон понемногу растет. Если, как мне кажется, она будет расти до пропорций так называемого „Кошмарного Вихря“, то такими темпами она начнет вылупляться завтра вечером. Может в этом и заключался прошлый провал? Возможно, психика Харрикейна просто не была готова к таким резким переменам.

День 26-й

Я чувствую себя чудовищно измотанным. Ночью мне снились какие-то кошмары. Несмотря на плотный обед, я дико голоден, у меня болит голова. Кокон достиг предполагаемых размеров и перестал расти, однако, пока на этом все стихло.

День 27-й

Сейчас утро. Похоже, процесс начался. Я слышу, как внутри что-то бьется. Я не мог уснуть всю ночь. Надеюсь, оно того стоило».

Очередной удар пробивает оболочку. Я ожидал, что из него польется какая-нибудь жидкость, но этого не происходит. Через отверстия пролезают две ноги. Они черного цвета. Я замечаю, что на них нет шерсти. Дальше сквозь дыру продирается голова. У неё во рту я вижу хищные клыки. На макушке странные усики-антенны, немного напоминающие корону.

Последним рывком из кокона вываливается всё тело. Оно покрыто каким-то панцирем, из спины торчат крылья, похожие на пчелиные. Что за монстра я создал?

Она поднимается, расправляет крылья, и быстро взмахивает ими, издавая жужжащий звук. Она оглядывается и замечает меня. Она улыбается, оголяя клыки, и идет ко мне. Я слишком устал. Я падаю на пол и закрываю глаза в ожидании того, как мне в глотку вопьются два острых... Я чувствую прикосновение к шее и вздрагиваю. Я понимаю, что она гладит меня своим носом. Я открываю глаза.

Что это было? От усталости у меня начались галлюцинации? Та, что стоит сейчас передо мной, совсем не похожа на насекомое. «Корона» исчезла, черный панцирь сменился прекрасной фиолетовой шерстью, а в её милой улыбке нет ни намёка на хищные черты. Лишь прекрасные крылья бабочки за спиной выглядят немного странно.

— Не бойся, Старсвирл. Я не буду тебе мстить. Теперь я понимаю, что ты был прав всё это время. Мы поможем Эквестрии. Всё, что нам нужно — это немного любви. — с этим словами она ложится рядом и снова гладит меня. Я не уверен, что ей можно верить. Я знаю, что ей нельзя верить. Но я слишком устал. Слишком устал для всего этого. Во мне осталась только надежда. Из меня уходят последние силы и я теряю сознание.