Глава 2: Хорош темнить! →

Стальные крылышки

Глава 1: Философия на бельевой веревке

Здравствуй, Ба! Сколько я так тебя не называла – восемь, десять лет? Да, для тебя это сущие пустяки, но для меня – это огромный период жизни. И время, время чтобы осмыслить и понять то, что ты всегда называла «своим путем». Да, я была мерзавкой, злым и взбалмошным жеребенком, что ставил свои интересы превыше всего не понимая, что это не её путь. Сегодня я решила – я ухожу из Легиона. Мама, конечно, попытается меня отговорить, но путь войны и насилия – это не мой путь. С детства я видела, как мать добивается всего силой, властью и приказами, и мне это даже нравилось. А рядом всегда был Санни – романтик и фантазер, который всегда и во всем был на голову впереди меня. Теперь он принц, и говорят, что довольно умелый политик, хотя удивительно, как ему удается добиваться доверия от пони и представителей других видов, учитывая нашу с ним внешность, которую нам с ним не сбросить, как может поступить любой твой слуга. Впрочем с тем, что выпало на его долю, я ему совсем не завидую, хоть он и уверяет всех, что влюблен по самые кончики ушей. Ему я тоже отправлю письмо. Надеюсь он простит меня за то, что как и с тобой, наш с ним последний разговор прошел на повышенных тонах. Сегодня я стану сугубо гражданской пони – пони, которая не знает кто она, я уверена, что больше не хочу воевать. Не могу. Пожелай мне удачи, в этом теперь снова новом для меня мире.

P.S: Надеюсь мама не перехватит это письмо.

Твоя любимая внучка Берри Раг

P.P.S: Луна, я никогда не думала что из нее получится такая романтичная натура, ведь эта роль обычно ложилась на спину ее брата. Но я рада, что, наконец то, моя девочка поняла то, что ей так долго пытались объяснить. И с тебя сотня, дорогуша. Проспорила – плати.

Твоя верная, Первая Ученица, Скраппи Раг.

P.P.P.S: Я очень рада за Берри. У нее неплохие задатки дипломата, как и у ее брата.

Луна.

P.P.P.P.S: Моя дочь – дипломат?! Да дайте ей пожить спокойно хотя бы немного спокойной, гражданской жизнью. Хотя бы отъестся, поправится в нужных местах, а там, глядишь, и с парнем отношения наладит.

Рассерженная мать.

Уважаемые родственнички, перлюстрация почтовых сообщений, как и вмешательство в личную жизнь пони — это тяжелое преступление. И если тебя, мама, еще можно посадить без шума и пыли, как это уже неоднократно пытались провернуть твои враги, то бабушка в каталажке – это уже политический скандал.

Ваша Берри Раг.

P.P.P.P.P.S: Ну ладно, может, и дипломат.

Мама.

Ох уж это пегасье ощущение полета! Оно передается с кровью, с молоком матери или просто через укус в шею… Или стоп! Нет, в шею же кусают вампирпони? Так или иначе, но пока я была в отключке, мне снилось, что я лечу. Да, я еще не умею летать, но все же, это что-то в крови.

Так или иначе, но моим грезам мешало лишь одно – мерное постукивание по носу капель воды. И именно оно разрушило столь мирную иллюзию пегасьего счастья. Почему? Да потому, что если ты жеребенок, воспитанный в лучших традициях Легиона, то такое милое пробуждение означало для тебя только одно.

«Сушилку».

Я попыталась открыть глаза, но, резанувший их яркий свет намекнул мне, что это была плохая идея. Но главное, что я успела заметить приятную глазу архитектуру старого Кантерлота, с ее затейливой лепниной на фасадах и красивыми каменными статуями на крышах и фронтонах домов, смотревших на меня с другой стороны высокой, угрюмой бетонной стены. Все бы ничего, но вот только вся эта красота страдала от одного – моего собственного положения, в котором я неподвижно висела уже неизвестно сколько времени – вверх ногами. Да, мои опасения подтвердились – я находилась на малом плацу, во дворе старых казарм Легиона, где-то посередине, между парой столбов, и с большим, а главное, с уже прискорбно профессиональным изяществом прикидывалась портянкой или туникой – в общем, сохнущим бельем. С небольшим, но очень обидным для меня отличием, ведь белье вешают сушиться на прищепки, а меня же просто примотали к веревке за хвост.

Пошарив передними ногами по шее, я поняла, что мой медальон на месте. Праул Шейд хоть и грифонятина последняя, ведь наверняка это он нас накрыл, но свое дело он знал, и сколько бы я раз не попадала в «сушилку», этот маленький кусочек металла и магии всегда оставался у меня на шее, вплетенным в гриву или просто и безыскусно был ко мне приклеен. Да, приклеен, и иной раз так, что приходилось полгривы под нолик отстригать. А веселья этому процессу стрижки добавляло еще и одновременное получение самой известной валюты Легиона – звездюлей, щедро раздаваемых любящим родительским копытом. Хотя я никогда не понимала, причем тут какие-то звезды?

Ох ладно к Дискорду все эти мысли, ведь нужно думать, что ж теперь делать. И так, как учила мама. Итак, успокоились, и начинаем разбираться, а если не получилось успокоиться – то надо кого-то упокоить. Проснулась легко, ни тошноты, ни боли, ни головокружения – значит, накрыли магией. Вывод – мой список смертников пополнил еще и неизвестный мне единорог. Хотя, если подумать еще, то можно сузить круг кандидатов до двух или трех персон, часто болтающихся в казарме.

Мои милые мысли о жестокой и кровавой расправе с применением кухонного арсенала в не предназначенных для этого целях прервал мой брат, Санни.

– «Привет, неудачница!» – его интонации и жизнерадостность так и предлагали пожать ему шею.

– «Отвали, «сынуля»!» – я не собиралась ему грубить, но… А впрочем, сам виноват!

– «Знаешь, эта подколка меня не задевает уже лет пять, а ты все ее используешь. Так или иначе, это не я вишу тут, на бельевой веревке, в сушилке, с половиной своего десятка».

Мое сердце екнуло в груди. Да, вися вниз головой, было столь приятно предаваться мыслям о сладостной мести, считая, что твои друзья не раки и сумеют быстро и слаженно сделать копыта, но открыв глаза и осмотревшись я поняла, что Санни не врал – Клауд, Белли, близняшки Селли и Солли, Лина, Кикер – все были тут, прямо перед моими глазами в том же самом, унизительном положении, что и я. Два пегаса, два единорога и два земнопони. Что же, по крайней мере, остальным удалось уйти.

– «Интересно, где ты просчиталась?» – вопрос Санни меня немного озадачил.

– «С чего ты взял что я просчиталась? Просто недооценила наставника Шейда и его помощников… А ведь почти удалось!».

– «Клубнииииичный!» – произнесенное ехидным тоном, это слово повергло меня в шок. Выхода не было, и мне пришлось делать вид, что я не понимаю о чем он говорит, хотя мне страстно хотелось натянуть его ухмылку на его же противный круп.

– «Ээээ… Что «клубничный»?» – да, я уже знала ответ, но мне всё-таки хотелось услышать что-то о другом «клубничном», а не о том, о чем этот гадкий задавака хотел мне рассказать.

– «Торт был клубничный. Праул Шейд и компания сидели за плитой и в вентиляции, плюс охранник у двери».

Вы когда-нибудь видели маленькую пегаску, пытающуюся оторвать себе хвост, при этом вися попой вверх, на бельевой веревке, посреди самой боеспособной части этой половины континента? Так вот, это была я. Да, это было жестоко, ведь мой собственный брат окунул мою мордашку в грязь, единолично положив трех опытных бойцов, а главное, получив столь ценный трофей! Да, это было сложно принять, и я всячески старалась хоть как-нибудь выразить миру свое мнение о нереальности данной ситуации, о ее несправедливости и абсурдности, ведь у меня никак не могло улечься в голове, как десяток моего братца, куча мелких жеребят, вообще смогла это провернуть!

– «Так, конское яблоко, я спокойна, спокойна…» – успокоившись, я попыталась как можно дружелюбнее продолжить диалог, но вновь сорвавшись бурлящих во мне эмоций, я опять принялась на него кричать – «А теперь рассказывай, как ты и твои задохлики уделали трех опытных легионеров!?».

– «А никак!» – вот тут-то меня совсем накрыло.

– «Тогда КАК?!» – клянусь, если бы глаза могли обжигать, его грива бы уже дымилась!

– «Мы с ребятами просто зашли и попросили. Вежливо. За это Минти Пай отдала нам еще и оставшийся после праздника крем».

Мой круп горел, глаза слезились а ноги сами складывали неприличные жесты. Кажется я еще что-то орала, и скорее всего, в этих многоэтажных конструкциях кроме предлогов, было прискорбно мало приличных, положенных мне по возрасту, слов.

– «Ладно Берри, я рад что смог поднять тебе настроение. Да и еще – у мамы опять срочное совещание, так что, я думаю, ты неплохо проведёшь время» – ехидно кивнув мне на прощанье, брат развернулся и весело поскакал к зданиям казарм.

Да, влипать – так по крупному, правда, Берри? Показывать всем что ты достойная дочь своей великой матери. Облажаться так, чтоб весь легион знал, да и не просто знал а еще и Дискорд знает сколько наблюдал твою тушку в сушилке! Хорошо хоть что я не одна, или… Нет, плохо, что не одна, ведь теперь опять придется устроить пару учебных эвакуаций, продумывать пути отступления… Но и хорошо, ведь будет, с кем поболтать. Я скрестила ноги на груди, и, сложив крылья, прикинулась ветошью. Оставалось только ждать, ждать когда кто-то из моих друзей очнется, либо кто-то из родителей не придет по мою тушку, но на последнее, к сожалению, рассчитывать не приходилось. Папка вновь был у Дискорда на куличиках, выполняя очередное, крайне секретное задание, а мама не придет до тех пор, пока не освободится.

«Ты и только ты несёшь ответственность за то, что делаешь, так что убери хвост и терпи ответственность!». Да, сколько бы в мой круп не вдалбливали эту прописную истину, но все равно она умудрилась выветриться или отскочить от привыкшей к частым экзекуциям заднице. За последние два года не проходило и недели, чтобы я не загремела в сушилку… Ну, за исключением того времени, когда я была у бабушек. В Понивилле или Кантерлоте я тоже частенько получала свои «наградные» за очередные взбрыки с заскоками – но по-другому, поэтому хвост успевал отрасти, а из за отсутствия постоянных тренировок, первое время в сушилке еще было и больно висеть.

Висеть становилось как-то скучно, но по своему горькому опыту я знала, что друзья очнутся в лучшем случае через час после меня, а может и позже – единорожья магия действовала на меня чуточку слабее, поэтому вскоре, меня начала одолевать скука. Смотреть на перевёрнутый мир интересно было первые пару раз, а потом это превращалось в рутину и тоску. Пытаться сбежать было бесполезно – Праул Шейд, после пары удачных попыток, перестал вешать меня на прищепки, как он это делал с остальными, так что мой хвост страдал и лысел, поскольку природа, видите ли, не предусмотрела, что его обладательницу будут подвешивать за него, как украшение на День Теплого Очага.

– «Привет, Берри!» – как всегда, звонкий голосок летел впереди своей обладательницы.

– «Злобный вечер, Префект Лагеря Черри Винд» – Черри хоть и была доброй, однако нотации были ее слабостью, хотя тетя Твайлайт и уделывала ее по всем статьям. Та не только прочтет вам нотацию, но еще и прочитает лекцию о том почему так поступать нельзя, сравнит с другими эпохами и народами и в конце выдаст на дом тест.

– «Я смотрю, и у тебя хорошее настроение. Извини, но компанию не составлю, я на пять минуточек забежала, Клауда и Белли забрать. Мама сказала тебя не снимать, так что извини, придется потерпеть» – она ободряюще потрепала меня по гриве и отцепила от веревки болтающегося на ней Клауда, подхватив его зубами за холку и водружая его к себе на спину.

– «Ну и не больно-то хотелось! Мне и тут хорошо!» – я насупилась, и скрестив копыта на груди, скорчила самую недовольную мину, хотя чего еще можно было бы ожидать? Я вишу и получаю свою ответственность по полной программе.

– «Берри, мама тебя любит, просто… Ты же знаешь ее принципы, да и головой думать надо было! Сегодня торт, а завтра что, что-то посерьезней?» – я молча висела и выслушивала очередную взрослую нотацию. Нет, конечно, можно было напомнить ей, что она «на пять минуточек» и вообще «мимо крокодил», но наверно это было бы некультурно.

– «Ох, что-то заболталась я с тобой!» – наконец, опомнилась белая пегаска, крылья который были скрыты под алой офицерской туникой и давно уже не могли поднять ее в воздух. Говорить об этом было не принято, поэтому я просто притворилась, что это все Клауд и Белли виноваты, бесстыдно дрыхнущие на спине своей мамы.

– «Ладно малышка, не грусти и не скучай, ведь мама скоро прилетит» – улыбнувшись мне, пегаска поправила свой маленький, громко сопящий груз и поскакала в сторону казарм.

И снова я осталась в гордом одиночестве, созерцая брусчатку под собой и размышляя о вечном. Мои друзья по-прежнему были в отключке, и в связи с этим, не проявляли никакого желания поговорить или каким-либо другим образом скрасить мой досуг.

– «Портянка!» – ну что за привычка нарушать спокойный ход мыслей маленькой пегаски?

– «И вам здрасте, кентурион Буш!».

– «Опять висишь?».

– «Висю» – грустно ответила я.

– «Хех, ну где ты облажалась?» – за что мне всегда нравился кентурион Буши Тэйл, так это за то, что он никогда не отчитывал, а наоборот – заставлял работать над ошибками.

– «Разведка облажалась, в результате группа штурма взята в полном составе, в том числе прикрытие. Остальным удалось уйти, но никто из них еще к нам не приходил» – я попыталась в вкратце и со всей серьёзностью рассказать о причинах своего фиаско.

– «И не подойдут, взяли их, голубчиков» – я потихоньку начала закипать – «Теперь картошку копают, и боюсь, будут отрабатывать наказание до вечера».

Бежевый пегас с внушительными шрамами во всю морду подошёл к близняшкам и начал аккуратно щелкать прищепками. Вскоре, Селли и Солли, сопя и причмокивая в магическом сне, заняли свое законное место – поперек спины ухмыльнувшегося чему-то отца.

– «Так а теперь слушай и запоминай: накрыли вас из вентиляции, ведь ты ее не проверила потому, что считала, что труба идет сразу на крышу. Так?».

– «Да, и на крышу мы забраться не смогли» – я помрачнела и расправив крылья, сделала несколько намекающих взмахов.

– «И вот тут ты и неправа, есть еще один вход в вентиляцию кухни… И он не на кухне!» – лицо Буша расплылось в широченной ухмылке, кривясь уродливыми свидетельствами прошлых поражений и побед. Ободряюще махнув мне хвостом, он развернулся и пошёл дальше, унося сопящих девочек домой.

Раньше бы я кричала бы ему в спину, цеплялась и умоляла бы на плацу, или просто доставала бы как могла для того, чтобы узнать, что значат эти полунамеки о том, как и где мне в следующий раз искать эти проходы, входы и выходы. Но его железный характер не прогибался под мое нытье, так что приходилось думать самой. И получалось ведь! Но конечно, с запозданием. Вот как к примеру сейчас. Ведь этот единорог как-то же забрался туда, и явно сделал это не через решётку над плитой! О, спасибо вам, кентурион Буши Тейл, вы подарили моему крупу пару дней веселой жизни, но в следующий раз торт будет мой и только мой! Хотя стоп, что-то меня заносит, с ребятами-то надо будет поделится? А ну все к Дискорду, это мои мысли, я тут одна, и торт тут только для меня!

Прошло полчаса, я осталась в гордом одиночестве, Кикера и Лину тоже забрали. А мои мысли хаотично блуждали между тортиком, местью, и входом в вентиляцию.

– «Сестрёнка, у нас проблемы» — голос Санни вывел меня из роя собственных мыслей, а возможность поцапаться с братом еще и радостно отозвалась в моем сердце.

Но одного взгляда хватило для того чтобы понять, что делать это лучше не сейчас – хвост брата был поджат, уши опущены, а морда грустная. Нет, что-то случилось, и притом, что-то нехорошее, очень нехорошее, потому что только так можно было стереть улыбочку с лица Санни.

– «Сегодня нас заберет бабушка» – во мне все упало. Да, этот день явно хотел обломать меня под корень. Да, мы давно догадывались что скоро это произойдет, что долг перед Принцессами и Эквестрией снова призовет нашу маму, но не думали, что так скоро.

Глупо было бы полагать что бабушка Беррислоп села вчера в поезд чтобы нас забрать. И это значило одно, мой круп спасен! И ближайшую неделю я буду очень плохо спать.

– «Она уже летит сюда, будет с минуту на минуту» – казалось, что грусть с каждой минутой захватывает моего братца все сильнее и сильнее, и увы, я его прекрасно понимала.

Мне хотелось завыть, оторвать себе хвост и сбежать наверх, в комнату совещаний, но я знала, что ни меня, ни Санни туда не пустят. Облом, везде облом и теперь еще и последняя моя мечта приказала долго жить. Так как судя по всему, в этом году мы снова не поедем в Понивилль на Ночь Кошмаров. Но эту мысль я оставила при себе.

– «Нам опять не дадут попрощаться с мамой?».

– «Ты же знаешь ее принципы» – ответил Санни.

В молчании мы ждали, я – крупом к небу, Санни – мордой в землю. Да, у бабушки будет все хорошо – есть, где повеселиться и просто приятно провести время. Но было очень много «но», а самое главное – там не было мамы, и поэтому на Ночь Кошмаров, проведенную в Понивилле, тоже можно было не надеяться. Бабушка почему-то недолюбливала этот праздник, и не очень-то и желала там показываться, каждый раз прикрываясь важными государственными делами.

Тихий шелест крыльев сменился легким цокотом по брусчатке плаца. Мягкое облачко магии охватило и начало распутывать мой хвост.

– «Добрый вечер, мои малыши!» – мягкий голос разлился по плацу, но нам от него легче почему-то не становилось.

– «Здравствуй, Ба!» – мы с Санни попытались сделать радостный вид и поприветствовать ее, правда, не очень дружно.

– «Берри, почему каждый раз, когда я прилетаю за вами, я нахожу тебя именно здесь?» – этот вопрос давно стал чем-то вроде личного приветствия, да и просто риторическим.

– «Потому что мне здесь нравится!» – обычно я отвечала каким-нибудь остроумным, как мне казалось, заявлением типа «потому что гладиолус!» или «параллелограмм!» но сегодня мне совсем не хотелось шутить.

– «Не грустите малыши. Я знаю, это тяжело, но всё-таки это необходимо. Да, и дома вас ждет торт! Клубничный!».

– «Нееетт!» – крик боли и ужаса вырвался из моей груди сам, я почувствовала, как предательская влага уже подступала к моим щекам. Будь проклят этот день, будь прокляты эти клубничные торты!

– «Санни, что это с твоей сестрой?» – немного удивленно и ошарашенно спросила бабушка.

– «Скажем так, история длинная, но итог один – теперь она ненавидит клубничные торты» – ирония и сарказм – это то, чего, пожалуй, бабушка никак не ожидала от Санни. Так же как, от меня – криков и слез.

– «Так, мне все понятно, что ничего не понятно. Придется вас дома допросить» – ее магия подхватила Санни и поместила его облачко справа от себя а меня, на точно таком же облачке – слева. Нам всегда нравилось так летать, но… Но видимо, тот день стал по-своему жестоким, первым по-настоящему жестоким для нас. И поэтому, летя на магических облачках, рядом с бабушкой – темно-синим аликорном, которого вся Эквестрия звала не иначе как Принцесса Луна, или Госпожа, мы не чувствовали радости.

Я лежала на балконе своей комнаты в замке Кантерлота. Мне было очень грустно, и красота раскинувшегося подо мной города меня абсолютно не грела. Я не любила Кантерлот за его вычурность и чванливость, но вечером, когда Луна поднимала луну, город преображался, сияя миллионами огней и тысячами красок в мягком свечении луны. Иногда оранжевым, иногда золотым, но нередко и кроваво-красным светом. Город всегда выглядел по-разному. Но днем он снова превращался в камень. Днем он всегда был в одной и той же маске чопорности и власти, словно старый интриган.

Моя комната, впрочем, как и комната Санни, была оформлена бабушкой в истинно пегасьем стиле, как она называла эти большие комнаты с высоким колоннами и огромными балконами, не разделенными с жилыми помещениями стенами. Потолки были оформлены как маленькое небо, и с непривычки, часто казалось, что оно настоящее. Пол же был искусной имитацией легкого кучерявого облака.

– «Пегасы больше других ценят свободу, они пытаются воплотить ее во всем, в отношениях, жизни, архитектуре и даже в технике. И хоть вы и не совсем пегасы, но их мировоззрение будет присуще и вам, ведь у вас тоже есть крылья, да и их гонор тоже имеется» – так говорила бабушка о нашем сложном характере. И во многом она была права. И сейчас я это понимала. Сейчас, когда меня и моего брата снова лишили этой, пусть и эфемерной, свободы, я была готова драться за нее! Но с кем? С бабушкой? С матерью и ее принципами? Или с Санни? Его, конечно, не за что было, хотя... Хотя нет, было за что! За жестокий троллинг, как называла эти издевательства мама.

Вдруг одна из теней отделилась от стены и плавно поплыла ко мне.

– «Я хочу побыть одна!» — негромко сказала я в пустоту. Да, я знала, что она меня услышит, но то, что она уступит, как всегда, было маловероятно.

– «Малышка, почему ты опять грустишь?».

– «Ну, для начала, потому что кто-то снова отобрал у меня маму» – я не собиралась ее жалеть. Мне было плохо, плохо и грустно, так почему бы не поделиться прекрасными порывами души? Тем более, когда их виновник стоит прямо перед тобой.

– «Прости, но твоя мать та, кто она есть. Она воин и Легат Легиона. Она любит вас всем сердцем, но она не принадлежит сама себе…» – голос бабушки затих, прерванный моим резким выкриком.

– «Бла-бла-бла! Я ненавижу тебя, я ненавижу эти разговоры о долге и ответственности! Ты отобрала у меня отца, теперь, ты же, отбираешь у меня и мать! Ты говоришь о долге, но при этом сидишь здесь, вместо того, чтобы быть там, куда ты шлёшь их! Я уже не маленькая и я понимаю, что они могут не вернутся! И что тогда? Я ведь даже не смогла попрощаться!» – меня колотило, гнев и слезы, накопившиеся за всю мою сознательную жизнь, нашли всё-таки свой выход. Ярость и злоба охватывали меня все сильнее.

– «Я не хочу тебя видеть, бабуля» – я попыталась сказать это как можно более спокойно, после чего поднялась и пошла вглубь своей комнаты.

– «Прости меня Берри, но ты поймёшь. Со временем, ты все поймёшь» – она снова обернулась тенью и исчезла среди колонн. Но она по-прежнему была здесь, каким-то образом я чувствовала ее, ее чувства, и мне стало стыдно. Она любила меня, любила всем сердцем, а я…

«К Дискорду эту сентиментальность! Она это заслужила!» – я двигалась в сторону кровати, но проходя мимо зеркала застыла, увидев в нем себя. Небольшую пегаску песочного цвета, с оранжевыми глазами, россыпью белых веснушек и соломенной гривой и хвостом, с крыльями чуть больше средних для моего возраста. И с висящим на груди медальоном. На вид это была простенькая золотая побрякушка в виде стальной чушки – метки матери, но посередине, в него был вставлен маленький камешек. Черный, по-настоящему черный – казалось, что он даже поглощает свет вокруг себя, что не было далеко от истины. Я подцепила его ногой и сняв, отбросила в сторону, после чего начала считать. Прошло не так много – всего полторы минуты, и в зеркале я увидела то, что на данный момент было одной из самых страшных тайн Эквестрийского Королевства – моя маленькая фигурка на секунду подернулась черной дымкой, и в зеркале снова была я, настоящая я. Желтые, светящиеся глаза с драконьим зрачком, черные веснушки, серая шкура, острые клыки, маленькими, белыми иголочками выступающие из под верхней губы, уши с кисточками, мышиные крылья и синяя, не много даже голубоватая грива и хвост. Страх и ужас в одном флаконе. Не просто даруемый стражам облик, но настоящий, истинный фестрал.

– «И себя я тоже ненавижу!» – прокричав это своему отражению, я снова нацепила медальон на шею и пошла спать. Я знала, что сегодня меня ждут хорошие сны. Несмотря на то, что произошло сегодня днем, несмотря на то, что я ей наговорила, все будет хорошо, пусть даже и во сне.

Я забралась в кровать. Так хотелось повернуться лицом к стене и поплакать, но моя кровать была больше похожа на пуфик-переросток – мягкая, как облако, и такая же белая, она стояла прямо посередине комнаты и не имела даже спинки. Я заползла под одеяло и развалившись поудобнее, просто и не затейливо начала таращится в потолок. Я не хотела спать, я не хотела ничего, но какая-то предательская апатия уже сковала мои мысли и тело.

И снова от одной из колонн отделилась тень, превратившись в бабушку, склонившейся над моей кроватью.

– «Спокойной ночи, малышка» – наклонившись, она поцеловала меня в лоб. Этот теплый, наполняющий мое тело и дух спокойствием поцелуй, был последним и может быть, лучшим, что произошло со мной в тот день. И я провалилась в сумбурные, яркие и неизменно, очень-очень добрые сны.

Селестия гуляла по самому шикарному кондитерскому бутику Кантерлота. Пирожные торты, мороженое и множество других лакомств вокруг нее уходили вдаль непрерывной стеной прилавков, столиков и стеллажей. Но вдруг, невдалеке мелькнула чья-то тень. Черно-синее облачко вышло из образовавшегося в воздухе разреза, и Селестия с ужасом поняла, что ее снова накрыли. Все кончено, рай пал, и теперь ей снова придется сидеть на диете и беречь фигуру. Снова ей придется выслушивать шпильки вроде «А давайте перестроим коридоры – сделаем их круглыми, а то по квадратным принцессу в тронный зал закатывать будет неудобно!». Или «Сестра, нам пора выводить новую породу пегасов – супергрузовых, а то ты скоро летать не сможешь, так хоть они будут тебя на празднике летнего солнцестояния в воздух поднимать. Думаю, сотни хватит? Замаскируем их под большие воздушные шарики, никто и не заметит!».

Жизнь была несправедлива, ведь она еще даже ничего не успела съесть! Но это она еще могла исправить и не глядя, она схватила магией пару пирожных и начала их быстро надкусывать. Способ был проверенный, ведь надкусанное не отбирали! А сине-черное облачко, тем временем, обрело форму ее главного врага-диетолога, и по совместительству, ее младшей сестры.

– «Знаешь, многим пони сны помогают разобраться в себе и подавить свои комплексы. Секс, насилие, романтика да и просто отдых. Но твои сны настолько постоянны, что я боюсь того, что это уже не комплекс, а просто одержимость» – мягкий голос Луны успокоил ее. Это был всего лишь сон, а значит, тут ничего вообще не отберут. Да и платить не нужно.

– «Что-то случилось? Может, лучше было бы меня разбудить?».

– «Нет, сестра, ничего не случилось, но мне очень нужен твой совет».

– «Тебе? Мой совет? Ну точно сон! Причем фантастический!».

– «Не смешно, сестра. Меня беспокоит Берри. Она в последнее время стала настолько конфликтной и не желающей идти на контакт, что я боюсь, что это может вылиться во зло».

– «Ну, это не удивительно – думаю, это переходный возраст и связанные с ним проблемы. Была бы она постарше, и я бы попробовала подтолкнуть ее к тому, чтобы найти себе кого-нибудь».

– «Мала она для этого!».

– «Знаю, но на будущее этот совет тебе пригодится. А сейчас, ей нужна подруга – та, кто направит ее и подскажет, как надо, а заодно и не будет тобой».

– «Как это «не будет мной»? Что ты этим хочешь сказать?».

Селестия подернулась белесой дымкой, и перед Луной предстала белоснежная пегасака с густой, розовой гривой – «Понимаешь?».

– «Кажется, да…».

– «Но помни, сестра, что это не попойка в Понивилле, и не большой раут во дворце, поэтому будь аккуратней с магией» – Селестия снова вернула себе свой истинный облик.

– «Это ты к чему сейчас?» – удивлённо спросила Луна.

– «К тому, что Монинг Фреш очень странная земнопони, вокруг которой вечно что-то летает в телекинетическом поле, особенно если она забудется, частенько – после пары кружек сидра. А наши сорванцы очень внимательны и я не удивлюсь, если подобный промах станет причиной твоего разоблачения».

– «Но дети недолюбливают единорогов, и я очень сомневаюсь, что смогу это побороть!» – в отчаянье покачала головой Луна.

– «Мне кажется они их не недолюбливают, а скорее, как и их мать, им не доверяют. Но тебе-то они не доверяют больше. Ну и зачем пытаться с этим бороться? Просто будь сама собой – веселой и доброй, заботься о них, забыв про ответственность и трон. Будь моей маленькой сестренкой» – Селестия улыбнулась и ласково потрепала сестру по гриве.

– «Скорее, даже не они, а она» – потупившись, ответила Луна – «Спасибо, я все поняла. Буду единорожкой!».

– «Я прикрою тебя, и пусть все считают, что ты приболела. Главное, выходи обедать и иногда показывайся на глаза. И продумай легенду для малышей, почему вы так редко будете с ними видеться».

– «Поняла! Спасибо, сестра! Тебя сегодня ждет тортик!» – растворяясь в облачке магии, торопливо проговорила Луна.

– «Итак, что мы имеем? Одна принцесса, куча снеди и главное – это сон! Время отрываться!».

Я сидела и жрала. Нагло, чавкая и мордой в тарелке! И никому не было до этого почему-то никакого дела, хотя это была отнюдь не столовая Легиона. Великая и прекрасная, малая обеденная зала сестер, расположенная прямо в центре личных покоев правящих особ, была чуть меньше стадиона для хуфбола, ее высокий потолок был украшен фресками из истории Эквестрии, а серебристый каменный пол был натёрт до блеска.

Очередной раз клюнув мордочкой в салат и нарочито громка начав его грызть, я посмотрела на Принцессу Луну – ноль эмоций! Гранитная рожа и полное пренебрежение к столь наглому попранию традиций Кантеролотского общепита! Я очень жалела, что кроме меня, Санни, ее, да пары пони из прислуги в зале никого не было. А еще, что мой план по изведению их высочества «я у тебя все отберу», «хороших снов» и «я снова покопалась в твоих мозгах» – принцессы Луны, по ходу, накрывался большим, медным тазом.

– «Берри, у тебя салат к мордочке прилип. Не будь грязнулей» – ну надо же! А где «не ешь лицом», «вилка с ложкой тоже для чего-то ведь предназначены» и все такое? Кто тут над кем издевается и мстю мстит?

Я поступила просто – показав язык их высочеству, принцессе Луннотололойде, я сыграла в страуса и приземлила свою голову в салат, хорошенько ею там повозюкав. Вынув мордочку из салата, я спросила – «Так лучше?».

Санни смотрел на меня, как на дуру. Столовая прислуга тихо давила смешки а я начала понимать, что импульсивные действия не всегда эффективны, тем более когда у тебя по носу сползает помидор, от души приправленный солью и перцем.

– «Да Берри, лучше. Но огурцы никак не сочетаются с твоими прекрасными глазами».

Провал, позор, страдание и унижение! С утра я полчаса наводила марафет, и вот так ни за что ни про что, в попытке самоутверждения, я обрекла себя ещё на одну ванну. Хотя эта была неплохая идея. Тем более, что на этот раз можно будет действительно привести себя в порядок, а не стоять у зеркала и выдергивать из своего сознания ростки «добра и психотерапии», занесенные бабулей в мой мозг.

Я проснулась от яркого солнечного света, когда бабушка Селестия, как она, по примеру своей сестры, просила себя называть, уже подняла в небо солнце, чей яркий, золотисто-красный свет гулял по моей комнате, придавая ей весьма романтичный вид. Этот антураж немного портило звездное небо на потолке, и тени от поддерживающих его колонн.

– «Доброе утро!» – Сказала я сама себе – «Спасибо ба! Я выспалась!».

Последнее я сказала в пустоту, да это выглядело немного глупо и наивно, но я знала, что она всегда рядом и любит меня, потому, где бы она ни была, она услышит меня.

Еще немного понежившись в постели, я нехотя выползла из нее и, скорее по привычке, оставшейся от тех счастливых дней, когда я засыпала и просыпалась в копытах матери или под крылом отца, нежели по реальной необходимости, проверила перинку и одеяло, со смутной надеждой поискав выпавшие перья. Говорят, если найти выпавшее перышко, а потом положить его на ночь под кровать, то его утащат лунные пони, оставив взамен монетку для хорошо ведущих себя жеребят, но увы... Похоже, магия даровала мне лишь видимый глазу облик, не наколдовывая сами перья, и я вновь тяжело вздохнула, с неудовольствием вспоминая свои настоящие, такие нелепые, голые, просто неприличные крылышки, скрытые магией медальона. Взглянув на часы, я немного расстроилась, ведь до завтрака оставалось еще два часа, а заняться, по существу, было нечем. Но мир был прекрасен и интересен, и я наверняка смогу что-нибудь найти, почитать какую-нибудь книжку или навалять по самые помидоры гвардейским детишкам… Хотя стоп, это уже насилие, а не развлечение.

Вот тут-то я и поняла, что со мной что-то не так! Я подошла к зеркалу и посмотрела на себя – вздыбленная челка соломенных волос, оранжевые глаза, красивый изгиб спинки и линии крыла… Да я симпатяшка! Я покрутилась еще немного возле зеркала, наслаждаясь видом самой себя, и подошла к трюмо. Открыв нижний ящик и взяв книжку по анатомии пони, которую мать с отцом подложили мне пару месяцев назад под предлогом улучшения моих знаний в области оказания первой помощи, я вытащила из-под нее янтарную шкатулку. Оказавшаяся на солнце, она тут же засверкала и осветилась красивым внутренним светом, отбрасывая яркие блики на стены. Открыв ее, я достала лежащую в ней расческу, сделанную из серебристого метала, чем-то похожего на серебро, с инкрустированной зелеными и сиреневыми, полупрозрачными камнями ручкой. Сев на круп перед зеркалом и зажав ее под копытом, я провела ей по локону своей гривы.

Эту расческу подарила мне когда-то мать. Она привезла ее откуда-то из южных стран и тряслась над ней, словно над величайшей драгоценностью, никогда не расчесывая меня ей, и даже не разрешая брать в копыта. По крайней мере до тех пор, пока мне не исполнилась десять.

Она пришла ко мне в комнату поздно вечером, после вечеринки на мой день рождения. Весь день я провела в ожидании одного, последнего, недостающего подарка – отец прямо с утра подарил мне флакон духов от бабушки и подмигнув, увесистый кошелек от себя. Мама же, улыбнувшись, сказала, что ее подарок я получу позже, вечером. Я весь день ерзала и ждала, ведь несмотря на отличную вечеринку, я не могла прекратить думать о том что же она приготовила. Может новый скутер? Или красивый клинок? Или маленькую кирасу? Я ведь расту и мне надо тренироваться! Или… В общем очень много всяких «или» проносилось в моей голове.

И вот настал вечер. Она вошла в мою комнату, неся под крылом что-то весьма заметное.

– «Берри, дочка, а вот и я! Заждалась?!» – я как пружинка соскочила со своей кровати и потершись шеей о ее ногу я начала носится вокруг нее в радостном нетерпении.

– «Да, да! Давай его сюда! Что там?! Клинок?! Скутер?! Грамота на получение Санни в рабы на один день?!».

– «Нет Берри, не фантазируй. Если бы я дала такую грамоту тебе, то и ему бы пришлось дать такую же. Это называется справедливость». – мои уши поникли а круп сам опустился на пол. Еще одна детская мечта разрушена под напором логики и фактов.

– «Берри, ты уже почти взрослая девочка, тебе уже вот десять исполнилось. И теперь ты должна понять, главное, что есть в нашем мире это свобода, свобода выбора и мыслей, желаний и любви. Но для этого нужно знать правду, правду о том, кто ты и твой брат, научится принимать решения самой, а не под диктовку и пожелания старших. Что бы не произошло, помни, что я и отец всегда любили и любим тебя и брата, вы – это главное, что у нас есть» – я по наивности подумала, что это все просто дежурные слова, эдакие «расти большой, не будь лапшой» и все такое прочее, однако, я оказалась неправа. И тогда она вытащила из-под крыла ту самую шкатулку, которая уже стала вожделением меня-модельерши, меня-фотомодели, ну и просто меня. И поставила передо мной.

– «Берри, это не простая вещь, эта расческа зачарована. Она помогает отделить свои мысли от чужих, вспомнить то, что тебе когда-то приказали забыть» – она еще что-то говорила но любопытный жеребенок в моем лице уже открыл шкатулку, взяв расческу в копыто.

Мать еще успела сказать «Берри, подожди!» и попыталась меня придержать, но мягкая щетина уже коснулся моих волос, камни заискрились – и я услышала голоса. Их было два, Селестии и Луны, и каждый раз, проводя по волосам, я слышала разные фразы, разные предупреждения сестер. Все то, что они, пытаясь облегчить мою жизнь, внесли в мое сознание. Все это ввергло меня в ступор, я не верила в то что слышала, я не хотела этого принимать! Я подошла к зеркалу и впервые, сама, осознано сняла медальон. Медальон, который раньше считала подарком отца, неимоверно дорогой моему сердцу, но всё-таки обычной побрякушкой. Я отсчитала полторы минуты, полторы минуты тишины. Мать стояла как статуя, такая же бледная и неподвижная. И вот я увидела себя, истинную себя – фестрала, во плоти и крови.

«Ершик для мозгов» – вот как я назвала эту расческу, и в Кантерлотском замке она оказалась очень и очень полезной. Особенно от бабушкиной промывки мозгов. Не прошло и получаса как моя грива и челка были вычесаны, как и мое сознание, после чего был составлен какой-никакой, а план мести.

– «Малыши, я знаю вам сейчас тяжело, но всё-таки это не повод бездельничать и надувшись, сидеть в своих комнатах» – от «приятных» мыслей и воспоминаний меня оторвал голос ее величества Лунестии Зазнавайской. Из этих слов я поняла, что Санни вчера тоже устроил концерт с выкрутасами.

– «И что же вы предлагаете?» – как ни странно, но мой ехидный комментарий оказался оборванным Санни. Вот уж чего я никак не ожидала…

– «Чуть позже к вам присоединится моя помощница, ее зовут Монинг Фреш. Она поможет вам определиться, чем вы хотите и можете заняться. Но помните, что каждый день, у вас так же будут непременные четыре часа занятий».

Вот это да! Похоже их заскочество Лунная Грымза начала сдавать! Неужели наконец-то нас вверяют заботам не очередной дипломированной элитной няньке, чей надзор нам, в общем-то, был нужен как сено попугаю, а нормальной пони, пусть даже и помощнице? От открывавшихся перспектив мое воображение немного поплыло, но главное, что я поняла, так это то, что на ночь кошмаров в Понивилль я всё-таки поеду! Если, конечно, постараюсь и уломаю эту Морнинг Фреш! Я даже не стала возмущаться по поводу четырех часов занятий, назначенных нам в законные каникулы!

Я и Санни сидели в общей комнате и откровенно говоря, мучились бездельем. После обеда уже прошел почти час, а обещанной помощницы все не было. Уж не знаю, то ли пунктуальность в замке больше не ценилась, то ли кто-то уже рассказал этой Монинг Фреш, что ее послали на передовую и с нами лучше не связываться, и результатом чего стала ее преждевременная капитуляция. Санни усердно изображал из себя яйцеголового и штудировал книжку по Эквестрийской истории, а я, в очередной раз, пыталась взлететь. Да, я еще не умела летать и мои попытки выглядели довольно забавно. Мама называла мой стиль полета «низколетящий кирпич» и говорила, что в один прекрасный день просто скинет меня с облачка повыше, чтобы я улетела подальше – и научусь сразу, и объяснять ничего не придется. Знала бы она, что дед мне рассказывал о том, как училась летать она – прибила бы, наверно, обоих. Его – за разглашение, а меня – как свидетеля ее позора, пусть и в форме устного рассказа. Очередной раз спрыгнув с комода и спланировав на пару метров дальше, чем обычно, я больно приземлилась, прочертив по полу всеми четырьмя коленями.

– «Тебе еще не надоело таким извращенным методом портить ковер?» – надо же, яйцеголовый оторвался от своей книжки?

– «Нет «сынок», в отличие от тебя, я хотя бы пытаюсь летать!» – я встала и снова пошла к комоду.

– «Ты же знаешь, что пока крылья не окрепнут, это бесполезная трата времени и сил?».

– «Ага, предлагаешь книжки читать?».

– «Да, ты права – это плохая идея, тем более – для тебя».

Я вздохнула и полезла на комод. Да, он был прав и еще как минимум на полгода или даже год я была прикована к земле. Но надежда что вдруг, пусть и после стотысячного планирования с этого осточертевшего комода, я смогу взлететь, да еще итак хорошо, что смогу улететь от всех подальше, грело мою душу. Встав поудобнее, я расправила крылья, оттолкнулась и… И полетела, медленно и неуверенно скользя вперед. Я оглянулась на Санни и уже хотела было заорать на брата, чтобы он узрел мой триумф, как вдруг заметила, что мои крылья, на самых их кончиках, опутаны двумя облачками магии. Темно-синей, как у Бабушки, магии, поддерживающей меня в воздухе.

– «Эй отпусти!» – я попыталась сложить крылья, зная, что принцесса «Фиг ты тут сама полетаешь» мгновенно среагирует и осторожно опустит меня на пол, но я ошиблась. И эта ошибка стоила мне жёсткого приземления.

– «Ай, больно же! Ты что творишь?» – я резко вскочила на ноги, намереваясь кому-то что-то высказать и возможно, даже в жесткой форме физического насилия, но вместо бабушки, я увидела в дверях скромно потупившуюся единорожку гнедой масти, с гривой и хвостом нежно кремового цвета, и тремя кофейными зернышками на крупе. На вид она была лет на десять старше меня и очень красная от смущения.

– «Простите меня, мисс Берри. Я думала, вам понравится такая помощь» – она покраснела еще сильнее – «Просто я не очень хорошо владею телекинезом и не успела вас подхватить».

– «Да ничего страшного, я сама виновата. Я думала, что это бабушка шалит, вот и сложила крылья. Цвет магии у вас очень похож. И зови меня Берри, без всяких мисс» – я, конечно, знала, что у единорогов магия разная и что способности к ней различаются очень сильно, но я и подумать не могла что даже обычный, как мне казалось, самый простой телекинез может тоже сильно отличаться по силе и реакции от единорога к единорогу.

– «Хорошо, Берри. А ты, наверное, Санни?» – обратилась она к моему брату.

– «Да, Мисс Фреш».

– «Зовите меня просто Фреш, я ведь не из благородных семей да и не намного старше вас, хотя на пони наверное стоит соблюдать этикет».

– «Хорошо Фреш, мы поняли» – ответила я за нас с братом.

– «Мне удалось уговорить Госпожу, и на ближайшие три дня вы свободны от занятий. Так что, у кого какие планы?».

Вот так вот в лоб. И никаких «пойдем туда», «будем делать это»… Свобода! И я тут же решила испробовать ее.

– «Мы с Санни хотели сходить в большой Кантерлотский парк аттракционов!» – место, знаменитое на всю Эквестрию, самый дорогой и известный парк развлечений, курируемый самой тетей Пинки! Да, конечно, не очень то и хотелось туда идти, да и настроение было далеко от праздничного, но уж если требовать – так золотые горы!

– «Разве?» – удивлённый вопрос Санни чуть не испортил все дело.

– «Да» – ответила я и фыркнула на него так, чтобы с его стороны больше и писка не раздавалось.

– «Идея, конечно, хорошая, но я боюсь, что она не уложится в наш бюджет» – ответ Фреш стал для меня тем самым ударом в спину. Да я ждала чего-то подобного – разрешить и сразу же ограничить, вполне в бабушкином стиле.

– «И каков же наш бюджет?» – спросила я, уже готовясь услышать от нее что-нибудь вроде «десять монет на нос» – на мороженку хватит, но на остальное придется копить.

– «Двести монет в день, но предусмотрены бонусы за учёбу и поведение, а так же я могу выделить в качестве поощрения еще некоторую сумму. Деньги я могу выдавать не больше чем двадцать монет в одни копыта, раз в сутки. Если нужно больше, то расплачиваться буду я».

Итак, билет до Понивилля – пятьдесят монет, но в копыта их не получишь, так как кошелек (он же и надсмотрщик, и нянька) расплачиваться будет сама. Да и билет без взрослых не продадут. Вывод – эту няшку-стесняшку надо обработать, и на Ночь Кошмаров мы все же съездим, причем сами и вполне законно! Даже не придется сбегать!

– «Берри, я, конечно, понимаю, что сумма небольшая, а вам очень хочется попасть на аттракционы, да и мне, если честно, тоже. Я поговорю с госпожой и вполне вероятно, что она согласится, и даже может быть сходит туда с вами» – а вот это уже не входило в мои планы, но если удастся сходить и туда и туда, то это будет даже лучше!

Я сидела и со страдальческим видом подсчитывала свой дневной доход. И все говорило мне, что где-то меня, как тетю Флаттершай на базаре, общипали! Нагло и подло! Это было жестоко, жестоко наблюдать, как брат носится на новом скутере "красная стрела" пусть и в базовой комплектации, но уже его, личном! И при этом пересчитывать свои четыре монетки по одному биту в надежде, что их вдруг станет ну хотя бы пять. Справедливость, ты не справедлива! И вообще, о чем думает этот яйцеголовый?! Этот пепелац с колёсиками стоил половину нашей поездки на Ночь Кошмаров! Ку!

Я уже почти составила план по жестокому и ничуточки не кровавому, пусть слегка и наивному, но полномасштабному ограблению Нянька Банка, используя только свой ум и воспитанность. Я вытрясу из нее все до последнего бита, и не только оторвусь в Понивилле, наевшись конфет на год вперёд, но еще и... И... В общем, найду, на что их потратить, но это точно будет что-то дорогое, красивое и редкое, чтоб мне все завидовали и в своем непомерном желании увидеть это “что-нибудь”, табунами ходили ко мне на чай, и печеньки приносили сами! И маффины! И еще много чего вкусного и хорошего!

Из столь приятной атмосферы меня вырвал очень неприятный тычок в бок.

– «Так, и у кого тут излишек копыт?» – злобно спросила я, с прищуром взглянув на брата, которому принадлежала пихнувшая меня нога.

– «А что еще прикажешь делать? Ты стоишь посреди комнаты, тихонько мычишь и пускаешь слюни. То ли Клауда вспомнила, то ли жрать хочешь» – дальше он договорить не успел. Резкий бросок хоть и был прерван схватившей меня телекинетическим полем Монинг Фреш, но мой разъярённый вид явно говорил Санни, что лучше ему следующие пару дней дверь в свою комнату закрывать на ключ.

– «Берри, это абсолютно нормально в твоем возрасте – интересоваться парнями, тем более для пегаски!» – сказала Монинг Фреш, правда ее мордочку как то странно перекосило, где-то между ванильной улыбкой а-ля «сами с усами» и «вызывайте гвардию!».

– «Он не мой парень, он друг и второе копыто в моей десятке!» – и вот кто сказал, что говорить правду – это хорошо? Что в нее поверят и тому подобный философский вздор? Санни, сволочь, подставил меня и обратного теперь ведь и не докажешь!

– «Ну, раз так, то я думаю, что мы пока закроем эту тему» – все с той же гримасой на морде сказала Монинг Фреш – «И кстати, в нашем распоряжении еще целый день и две сотни битов, и со всем этим надо что-то делать!».

Напоминание о таком прискорбном факте, как не прибранные к моим копытам финансы, тут же воодушевило меня. И пусть моя репутация и была подпорчена, главное было по-прежнему одно – Понивилль.

– «Итак, пока вы думаете о том, что купить и куда бы вы хотели пойти, я предлагаю спуститься в город – там много кафе, кинотеатров и магазинов с книжками о магии. Вы ведь хотите знать о ней больше, правда?» – предложила Монинг Фреш.

– «Прости, подруга, но нам магия как то абсолютно не интересна» – съехидничала я, расправляя крылья как намек для улучшения понимания между нами. Хотя о чем еще мог думать единорог, как не о магии? Хотя, пожалуй, была пара тем, на которые они еще могли бы отвлечься.

– «Ой, точно, Берри. Прости, я просто привыкла к тому, что большинство детей, с которыми мне приходилось общаться, были единорогами» – уххх, как мне хотелось задвинуть ей какую-нибудь революционную речь о правах пони! От том, что единороги узурпировали власть, фактически, превратив пегасов в военизированную касту и принудив земнопони к непосильному и рабскому труду! При этом все, что эти рогатые делали – это сотрясали воздух! Кто магией, а кто политикой, но, к сожалению, это никак не вязалось с тем образом милой и доброй девочки, который мне было необходимо создать.

– «Ничего страшного, миссис Фреш. Просто предложите нам какое-нибудь развлечение, где не нужна магия».

– «Знаете, есть у меня на примете одно очень хорошее кафе. Давайте сходим туда? А там и подумаем…» – идея была хорошая, тем более после такого легкого завтрака, что подается в замке, пожалуй, уже хотелось не просто кушать, а жрать.

– «Хорошо, кафе так кафе» – ответил Санни. Как же у меня зачесались копыта напомнить ему, кто тут главная, а заодно и чтобы перестал чушь молоть! Но обстоятельства и толстый кошелёк снова напомнили мне, что сегодня, да и завтра, и скорее всего и послезавтра я – хорошая, примерная и ответственная девушка.

– «Да, миссис Фреш, кафе нас устроит» – ответила я.

И тут произошло то, чего я никак не ожидала – мой хвост внезапно охватило облачко телекинеза, мои задние копыта вдруг оказались в воздухе и через секунду я уже вся, целиком, покачивалась в воздухе, как мешок с перьями, который поволокло прямо к Монинг Фреш. Наши взгляды встретились, и я повисла перед ней, крупом к небу.

– «Берри, Госпожа мне много рассказывала о тебе и о твоем брате. И больше всего о тебе, поэтому лесть и миловидная мордашка с идеальным поведением тебе не помогут. Да, и ты забыла улыбнуться!» – я почувствовала, как магия раздвигает мои губы в гримасе, мало похожей на улыбку – «И помни, Берри – ты та, кто ты есть, и пусть мой талант это не чувство лжи, я всё равно вижу тебя насквозь! И еще, госпожа мне рассказала об этой вашей «сушилке», поэтому я не буду лишать вас вашего любимого наказания» – поставив меня на пол, она развернулась и бодренько поскакала к выходу.

Мы с Санни стояли в шоке, ведь так четко и жестко еще никто не ставил меня на место. Эта роголобая, ходячая сушилка всего за несколько секунд растоптала мои планы, мою самооценку, и при всем при этом еще и намекнула на то, кто тут главный! Вот тебе и няша-стесняша! Правильно мама говорит, нельзя доверять тем чью голову украшают не только грива и уши!

– «Молочный коктейль с взбитыми сливками и шоколадной крошкой – там» – Монинг Фреш заглянула в дверь, и показав копытом на выход, сразу же последовала в сторону предполагаемого существования этого самого коктейля.

– «Знаешь, что-то мне подсказывает, что с ней лучше не спорить, даже если она предложит нам учить магию» – с таким вполне разумным мнением нельзя было не согласиться, поэтому мы с Санни лишь переглянулись, и поскакали на выход.

Мы спустились по дороге из замка в город. Широкий проспект, по обеим сторонам которого красовались трех и пятиэтажные здания цвета серого камня, в стиле старого Кантерлота. Их никто не красил – зачем камню краска? Под копытами весело стучала брусчатка, такого же серого цвета, но несмотря на это, главная улица, или как ее именовали, Проспект Сестер, была неимоверно красочным местом – на ней располагались сотни магазинчиков и кафе разного калибра, от элитных и до вполне демократичных, парикмахерские, кинотеатры, портные мастерские и лавочки с пряностями. Здесь было все и пожалуй, без преувеличения, со всего мира. Грифоны, зебры и верблюды, даже жирафы – здесь можно было увидеть всех. И все торговали или покупали, сидели в кафе, бежали в театр или общественную библиотеку. Многие говорили, что если замок это сердце Эквестрии, то улица Сестер – это ее легкие. Ведь именно здесь становилось понятно, чем дышит страна.

И вот во всем этом пестром разнообразии шли мы трое, впереди Монинг Фреш, а за ней и я с братом. Эта улица хоть и считалась (и не без оснований) одним из интереснейших мест в Кантерлоте, но мне она уже давно и порядком надоела. Вечная толкучка и нередко почти невыносимая вонь от специй и благовоний, от запаха пота всех этих бедолаг, которые жарились под солнышком на этой огромной каменной сковородке. Ну что поделать – не люблю я Кантерлот, особенно днем.

Мы бодро скакали вперед, мимо библиотеки имени Твайлайт Спаркл, банков и магазинов, постепенно покидая район улицы, набитый элитными бутиками и ресторанами. Это меня не много удивляло, ведь кафе, о котором говорила Монинг Фреш, по моим догадкам, должно было находится где-то ближе к замку, и быть каким-нибудь напыщенным и расфуфыренным местом, где околачивается знать в костюмах, делая вид, что в неформальной обстановке решает важные политические вопросы. Но нет! Чем дальше мы отходили от замка по Улице Сестер, тем больше я была уверенна в том, что и мифический коктейль будет больше, и вести себя можно будет не соблюдая этикетов, ну, или как свинья. Это меня особенно радовало.

Я ожидала что угодно – чопорного ресторана, где с голым крупом вход заказан, а для дам обязательна шляпка, магазин по продаже которых находится прямо за углом и принадлежит хозяину ресторана. Или, как более вероятный вариант – кафешка для замковой прислуги где-то в начале улицы Сестер. По существу, тоже закрытый клуб для своих, но без дрескода и чванливости официантов. На крайний случай – кафешка среднего класса с вечными очередями и гомоном гостей, но только не это.

Не спорю, подозрения, пусть и смутные, начали меня терзать уже тогда, когда Монинг Фреш, идущая впереди меня и Санни как ледокол, резво проскакав примерно треть Проспекта Сестер, прошла мимо почти всех более или менее знаменитых или просто известных заведений общепита, и свернула на неприметную боковую улочку.

– «Это кафе показали мне недавно подруги. Жаль, что такое хорошее заведение не находится на улице Сестер» – Монинг Фреш явно была немного на взводе, как маленький жеребенок.

Мы стояли перед небольшим и аккуратным домиком, украшенным красивой вывеской, стилизованной под кучерявое облачко в форме пони. И вот тут бы мне обо всем и догадаться, но меня не смутил ни нежно розовый цвет отделки интерьера, так и орущий через большие, панорамные окна первого этажа, ни явное преобладание кобылок с цветами в гривах за столиками, что стояли на улице под палящим солнцем, и я даже каким-то образом проигнорировала название этого заведения – «Пузатое облачко».

– «Санни, пожалуйста – будь осторожней и веди себя тихо, контингент тут нервный» – странное предупреждение Монинг Фреш стало тем самым кусочком мозаики, которого мне так не хватало для осознания того, куда же нас затащила эта кофейная пони. А заодно и стало поводом для включения ее в мой черный список под номером “восемь”.

Неудивительно, что это заведение не находилось в фешенебельном районе улицы Сестер. Хотя зарабатывает наверняка вполне достаточно, чтобы себе это позволить, ведь едят здесь много – в прямом смысле слова за двоих, а некоторые – и за троих. «Животы на ножках», «ходячие клумбы», «пузатые облачка» – как только не называли тех, кто приходил сюда, кто мимо пролетая, а кто и просто на обеденный перерыв. И все беременные! Так уж получилось, что кафе для них всегда строились отдельно и где-нибудь в стороне. Говорят, это традиция земнопони, но прижилась она у всех. Меня аж передернуло, когда я поняла, что когда-нибудь и мне придется ходить в подобное место. Но в этом были и плюсы – порции больше и кормят действительно вкусно, да и никто не удивится при заказе мороженного с солью и сыром, например. Меня несказанно порадовало, как от осознания того, куда он попал, Санни аж скис и его задние ноги на пару с хвостом сами собой поджались в попытке прикрыть хозяина от ненужных взглядов, и если получится – сойти за кобылку. Хотя его вмиг покрасневшая физиономия выдавала его с головой. Еще одна причина, по которой такие заведения находятся где-нибудь подальше – это любовь, что незримыми гормонами витает в воздухе. Что же, чую, сегодня мой братец будет сильно завидовать единорогам.

Не спеша, мы вошли в само кафе. Почему не спеша, когда сюда нас тащили чуть ли не галопом? Потому что Монинг Фреш явно знала абсолютно всех посетительниц этого пузариума! И с каждой из них она считала просто необходимым не только поздороваться, но еще и узнать последние новости о течении ее беременности, о том, не изменились ли ее планы о предполагаемом имени, и нет ли новеньких идей! И еще сотня-другая вопросов о личной жизни, подгузниках, пеленках и прочем материнском счастье.

И все бы ничего, но глядя на Монинг Фреш, я вдруг почувствовала зависть, пусть и добрую и во многом нежную, но всё-таки зависть. И тоску, которая как раз и не была белой. Такое ощущение, что она разрывала меня изнутри! Я сразу поняла, что это не мои ощущения, что меня сильно удивило. Да, я обладала некой эмпатической связью с бабушкой и братом, но я никогда не чувствовала эмоции других пони, тем более так сильно. Видимо, чувства этой бедолаги были настолько сильны, что мы смогли это почувствовать. Почему мы? Потому что Санни тоже явно почувствовал это, и от пунцовой краски, царившей на его морде всего десять секунд назад, не осталось и следа и похоже, что он даже тихонько бледнел. Наши взгляды встретились, и мне стало даже жаль этого бедолагу-романтика.

Еще несколько секунд мы стояли и наслаждались этими чудесными эмоциями, пока, наконец, Монинг Фреш не обратила внимание и на нас.

– «А вы что уши повесили? А ну, бегом за стол!» – мы решили последовать этому совету, ведь пока эта душевная мазохистка отвлечена на нас, очередной эмоциональный удар нам, судя по всему, не грозит.

Я сидела и изучала меню. Чего тут только не было! Одних экзотических фруктов с десяток видов! И где они их только доставали? И самое главное, у них был настоящий чай! Но, не смотря на это, из моей головы никак не выходило произошедшее, и даже обнявшись с двенадцатью сортами мороженного и огромным количеством тех самых молочных коктейлей, которыми нас сюда заманили, я все пыталась понять произошедшее.

В конце концов, поглощая яблочный пирог, почти сравнимый по вкусу с фирменным пирогом семейства Эпплов, я пришла к выводу, что все произошедшее случилось по вине магии, так как виновницей была единорог. Да и рецидивов больше не было, что во многом говорило о том, что это случайность. По крайней мере, я на это надеялась и пыталась себя в этом убедить. Хотя смутный червячок подозрения уже закрался в мои мысли, о чем я непременно решила поговорить с братом, если он, конечно, не будет слишком занят.

Минут через десять после того, как череда «Ух ты, Фреши, а это что за мимими-карапузы?!» закончилась, и я с Санни была затискана (причем можно было честно признаться, что тискали нас уж как-то совсем не по-детски, особенно Санни), мы решили покинуть это заведение.

– «Ничего, пусть привыкает. Быть мужчиной – нелегкий труд. А тем более – терпеливым мужчиной!» – тихонько хихикая, сообщила мне на ушко Монинг Фреш.

Тут я уже сама почувствовала себя этаким пузатым облачком, потому что надо было не жрать, а кушать! Неспешно передвигая ногами в попытке унести все что съела, я последовала за Фреши.

– «Ну, вот и пообедали» – Монинг Фреш, уже, похоже, привыкшая к местным порциям, да и не пожалевшая оставить кое-что на тарелке, в отличие от меня с братом, не была отягощена нашими проблемами – «Ну что, куда пойдем? Есть предложения?».

Предположений не последовало. Нет не потому, что мы были ленивы или нам было не интересно. Просто когда твой желудок полнее, чем это предусмотрено его разумной вместительностью, его тяжесть каким-то неведомым образом начинает давить на инициативность, да и просто лень нам было что-то делать. Даже куда-то идти.

– «Все с вами понятно. Поползли в кинотеатр» – заявила Монинг Фреш.

– «Нет! Там попкорн, а он в меня не влезет!» – Санни попытался было отнекаться, но не тут то было!

– «Санни, ты никогда не думал, что идя в кинотеатр, ты можешь и не покупать попкорн?» – удивилась Монинг Фреш.

– «Кино без попкорна – деньги на ветер!» – категорично заявил на это брат.

– «Интересная философия» – пряча усмешку, ответила Монинг Фреш.

Тут я поняла, что самое время закидывать удочку, ведь шанс того, что она согласится отвезти нас на ночь кошмаров в Понивилль был пусть и мал, но все же был. Тем более – сейчас, ведь в хорошем настроении она могла бы согласиться куда как быстрее.

– «Фреши, у нас с братом есть предложение, куда бы мы могли сходить. Но мы не знаем, как к этому отнесется бабушка, да и вполне возможно, что придется все это провернуть в секрете от нее» – поняв, что от волнения я уже начинаю путаться в своих мыслях и несу непонятную ахинею, я быстренько замолчала оставив ее размышлять над сказанным. Монинг Фреш взглянула на меня как то по-другому, гораздо более серьезно, и улыбка, царившая на ее мордашке после обеда, как то незаметно изменилась. Она слегка изменила позу и приготовилась к прыжку, шерсть вокруг ее рога зашевелилась – она явно готовилась применить магию и создавалось ощущение, что она была каким-то врачом психиатрического отделения, дежурно улыбающимся очередному клиенту и при этом готовым быстренько связать буйного и пойти пить чай с кексами. Тут-то я и поняла поспешность своих выводов о благоприятности момента, да и то, что она может нас просто сдать, а ее молчание все больше и больше наводило меня на мысль, что я дура.

– «И куда же это вы собрались?» – ее голос превратился в холодный и остро заточенный клинок. Такое ощущение, что вместо веселой и доброй, как мне казалось пару минут назад, Монинг Фреш передо мной стоит перевертыш или ночной страж! Но отступать было некуда...

– «В Понивилль, на Ночь Кошмаров» – тихо, почти шёпотом, созналась я.

– «Фууух, а я уж думала о худшем. К маме на работу, например» – она еще несколько раз тяжело вздохнула, чтобы успокоится – «Госпожа предупреждала о том, что вы можете захотеть куда то слинять, и поверьте, варианта «в Понивилль» в ее планах не было! И кстати, почему именно туда? В Кантерлоте же веселее, да и конфет больше соберете».

– «Дело не в конфетах! Вернее не только в них!» – ответила я. Весь оставшийся день я и Санни рассказывали Мониг Фреш о том, что лучше места для Ночи Кошмаров, чем Понивилль, просто нет. Вспоминали разные веселые случаи вперемешку с играми и количеством честно отжатого у горожан конфетного добра. Выслушав нас, она не сказала «нет», но и не согласилась, однако пообещала нам, что поговорит с госпожой, а нам не стоит ничего бояться, ведь по таким пустякам никто наказывать не станет.

Селестия сидела посередине большого балкона. На мраморном полу сидеть было, конечно, холодно, но ее любимый пуфик, судя по всему, опять был вероломно похищен чьей-то наглой синей мордой под предлогом того, что мягкие пуфики вредны для здоровья, так как вынуждают своих обладателей, уставших после работы, спать прямо на них, да еще и прямо посреди балкона, что приводит к простудам и прочим неприятностям. И никого не интересовало то, что круп тоже можно неплохо отморозить.

– «Не сиди на балконе, холодно же! Стой на ногах!» – голос Луны из-за спины привычно начал рассуждать о вреде мягких пуфиков, призывая их запретить, уничтожить и казнить всех, причастных к этому расхолаживающему злу.

– «Лучше бы ты рассказала, как у тебя с малышами день прошёл» – не оборачиваясь, предложила Селестия сестре.

– «Все хорошо! Сходили в кафешку, мило поболтали. Я узнала много нового о себе» – Луна подошла к сестре и села рядом.

– «Разве все так мило?» – вопрос Селестии прозвучал весьма саркастично.

– «Представь себе – да!» – Луна улыбнулась и попыталась встать и уйти.

– «Останься!» – резкий, приказной тон Селестии не оставил Луне никакого выбора, кроме как приземлить круп на место, ощутив, что пожалуй, она погорячилась по поводу пуфика – всё-таки он был тут нужен, хоть и не такой мягкий.

– «А теперь с чувством, с толком, с расстановкой поведай мне, сестра моя, что так тяготит тебя» – Селестия постаралась вложить всю теплоту и любовь, испытываемую к сестре, в свои слова.

– «Да ничего, кроме того, что Берри меня ненавидит, и даже более того – попросту боится. Причем настолько, что готова бежать в Понивилль, на эту дурацкую Ночь Кошмаров с ассистенткой, которую знает меньше дня! Вместо того чтобы спросить меня! Да, я не очень люблю это торжество, но ради нее могу и потерпеть, но нет же! Она даже не захотела попробовать со мной поговорить!» – Луна едва сдерживала слезы.

– «Сестра, не раскисай. Ты же знаешь, что всему есть объяснение. Быть может, они с тобой не говорили потому, что знают твое отношение к этому празднику и с самого начала считают, что ты откажешь?» – успокаивающе предположила Селестия.

– «О да, и любя, она обвинила меня в том, что я украла у нее родителей! Любя же, пыталась унизить перед слугами! Любя! Все любя! Я хреновая мать, да и бабушка не лучше – может, поэтому дети меня ненавидят?» – слезы, уже не стесняясь, капали из глаз ночной принцессы, в то время как Селестия, расправив свое крыло, накрыла им маленькую сестру. Ни возраст, ни воспитание, ни опыт – ничто не смогло изменить ту чувственную девчонку, которой Луна была в детстве. Она лишь научилась прятаться от остальных за маской прохладной заинтересованности, пряча истинную себя и свои чувства к окружающим ее существам. Что же, Селестия тоже страдала от этого, только масок в ее арсенале было больше. Так, обнявшись они просидели до глубокой ночи, пока Луна, наконец, не выплакалась и успокоилась, ведь впереди был новый день, с его радостями, заботами и проблемами.

За что я люблю поздний вечер? Ответить сложно, но мне почему-то всегда казалось, что за его способность, как по мановению рога, преображать окружающий мир светом звезд и луны. Но сейчас мне было не до красоты, царившей за перилами балкона – я сидела и шевелила шестеренками, а заодно и ждала, пока Санни хоть как-нибудь придет в себя. Походы в такие заведения на растущем и крепнущем организме откликаются сильно и долго.

Что-то напрягало меня, не давая спокойно жить и наслаждается жизнью. Десятки несостыковок, совпадений и случайностей, и как ни странно, но центром всего этого была одна единственная кобылка – Монинг Фреш. Да, она была единорогом, и это как бы много объясняло, но тут же и порождало новые, не менее интересные вопросы. И вот где этот бесполезный понь, что мне еще и брат, шляется? Я, видите ли, его жду, чтобы поговорить, а он, небось, уже отдохнул и спать лег! Оторвав свой круп от столь приятного и мягкого пуфика, что я нашла вечером на балконе, я поежилась и побрела вглубь своей комнаты. На улице холодало, но магический щит прекрасно держал тепло в комнате.

Магия. Если что-то происходит непонятное – то это или трындец, или магия. Или трындец – это магия. Магия бывает разная, и телекинез, как мне казалось до нынешнего утра, самая простая из них. Но видимо, я оказалась неправа. Но опять «но» – цвет магии! Он-то разный, и у каждого единорога он свой. Да, могут быть близкие оттенки. Да, могут быть и настолько близкие, что и не сразу различишь. Но не одинаковые. А тем более, как может получиться так, что два мага с идеально близкими оттенками, вдруг окажутся в одном замке, да еще одна другой будет служить?

Я посмотрела на кровать и подумала, что все же это домыслы. Да, пусть и обоснованные, но все же домыслы. Сейчас самое время расстелить это белое облачко, и с криком плюхнутся на него. Зарыться с головой в одеяло. Пошалить тихонько. И уснуть. Но мое любопытство сжигало меня изнутри, поэтому вздохнув, я сосредоточилась на Санни и через несколько секунд я поняла, что он в сознании, но еще минут пять его не стоит беспокоить.

Что же, придется потерпеть. Брательник хоть и дурак, но все же иногда (ну ладно, почти всегда) от него можно услышать интересные и главное полезные мысли. Да и на кого еще можно положиться в этом притоне чопорности и морали?

Я продолжала нарезать круги вокруг кровати, в то время как мысли роились в моей голове как мухи над вареньем. Странный выбор кафе никак не состыковывался с обычным поведением кобылок. Почему? Потому что обычно такие места просто тонут в гормонах, источаемых беременными кобылками и прочие пони предпочитают их избегать, ведь в табуне с определенной иерархией или просто с ревнивым парнем, это амбре могло бы устроить неприятность, как нарушение расписания в табуне или подозрение в заходе налево. А тут прямо какой-то махровый мазохизм. Если ей там так плохо, то зачем он вообще туда суётся? Я в сердцах пнула кровать. Воспоминания о той гнетущей тоске, которой нас угостила Монинг Фреш, как когти, снова прошлись по моим нервам.

Пару раз глубоко вздохнув и успокоившись, я снова сосредоточилась на брате. Он явно почувствовал это и контакт тут же прервался, но секунд через пятнадцать, я услышала цокот его копыт по коридору, дверь приоткрылась и его старательно сонная морда заглянула в щель между дверью и дверным косяком.

– «И чего это ты ради будишь меня по среди ночи?» – ага, бужу я его. Нет, я не спорю, спать тебе сейчас наверняка хочется, но вот при всем желании, уснуть он явно не мог, хоть его морда и расплылась в зевке.

– «Да вот думаю, как тебя на макраме распустить. А то болтаешь много» – я постаралась улыбнуться с как можно более хищническим выражением. Нет сейчас я не стану ему припоминать шпильку про Клауда, но все равно – пусть ждет и опасается, трусливо поджав хвост.

– «Берри, тебя опять заносит, так что хватит мечтать о захвате мира и давай, выкладывай, зачем звала» – он прошёл в комнату и нагло грохнулся на мою кровать. От такого вероломства у меня даже задергался глаз! Мне захотелось стянуть его с кровати и парой увесистых пинков напомнить ему, что даже не смотря на то, что я его сестра, есть вещи и места, которые принадлежат только мне – как расческа, медальон… И моя кровать!

– «Ты меня разбудила, не даёшь нормально поспать, пытаясь загрузить своими домыслами, и при этом хочешь заставить лежать на полу? Сестра, я в тебе разочарован» – проницательность этого напыщенного говоруна иногда поражала, вот откуда он знал, о чем я с ним хотела поговорить?

– «И хватит делать удивлённый вид, у тебя все на мордочке написано. Нет, Монинг Фреш не наша бабушка в облике. Просто она с ней явно переобщалась».

– «А как же цвет магии?» – выложила я свой козырь.

– «А вот тут и я не знаю. Я не обратил внимания, хотя может ты и права – цвет может быть не просто похож, возможно он одинаковый. Но чтобы в этом разобраться, нужно спросить кого-то знающего».

– «Спасибо, кентурион Аксиомий, как будто я сама не догадалась бы!» – признаться, меня радовал такой прокол с его стороны. Ну как можно было не обратить внимания на такую элементарную вещь, как магия?

– «Но вот что я скажу тебе, о монстр, моей сестрой единоутробной прозываемый» – резкий переход на официальную манеру разговора принцесс, в купе с наглостью и обзывательством, напомнил мне, что эта дубина до сих пор нагло обванивает мою постель, и с этим пора бы уже что-то решать – «Не все так очевидно, как тебе мнится. И герои быть злодеями могут изрядно, и бабушки невинными девицами оказаться!» – я начала прикидывать, не стукнулся ли он где головушкой, а то вон видок болезненный какой, но он встал и манерно потянувшись, пошёл на выход, оставляя меня одну.

«Вот ведь точно что-то знает и молчит!» – вытряхивая песок с одеяла, думала я – «Вот какой кайф в постель с немытыми копытами лезть? Одним словом – парни!». Напоследок, я снова вышла на балкон, и положив круп на пуфик, решила все же отвлечься от этих крамольных мыслей. Быть может, Санни и прав, и я перегибаю палку? Хотя сложно понять, что он имел в виду… Ох уж эта аристократическая манера разговора! Ну неужели так сложно сказать прямо? И время сэкономишь, и поймут тебя как надо!

Я смотрела на небо, звезды мерцали а луна, как всегда, совершала свой путь по небосводу. Тут я заметила какое-то движение на общем балконе покоев принцесс и мне даже показалось, что я слышу чей-то плач. Да, уже явно пора спать, ведь звуковые галлюцинации – это явно не к добру.

И кто сказал, что утро бывает добрым? В сушилку этих философов, пусть повисят и поймут всю ошибочность своей жизненной позиции! А в качестве доказательства можно прекрасно привести мое собственное пробуждение. Мало того, что мой организм своевольно презрев режим, абсолютно наглым образом воспользовался моментом и продрых почти что до полудня, так он еще и набрался наглости угрожать мне огромными зевками и расплывчатым миром в глазах, требуя немедленного оставления его в покое, на этой теплой кровати и продолжении сна. Но уже через пару секунд я изменила свое отношение к его поведению. Он у меня хороший и явно очень умный, так как, судя по всему, до последнего пытался меня спасти. Хороший организм, я тебе новые накопытники куплю.

Ведь посреди моей комнаты лежало наглое и вероломное пятно цвета застуканной на месте преступления, бледной фиалки. Еще одной отличительной чертой этого вконец обнаглевшего визитёра был неплохо отъеденный круп, свойственный многим единорогам, коим это пятно когда-то и являлось, в следствии сидячего образа жизни. Но что самое страшное, это пятно явно перекопало мою, пусть и скудную, но все же не без сюрпризов, библиотеку в поисках новых книг, и факт такого наглого попрания моего права побыть в одиночестве меня весьма огорчил.

– «Тетя Твайлайт, вы меня насиловать пришли?» – как всегда, меня никто не услышал. Ну как, скажите мне, можно настолько уходить в себя при чтении? Пару раз потянувшись, я решила, что все же надо вставать, ведь завтрак я пропустила, до обеда оставалось меньше часа, а тетю Твайлайт можно было и вовсе не беспокоить. Хотя какое там беспокоить, тут можно было устроить учения Легиона в обстановке, максимально приближенной к боевой, и все равно до нее не докричишься. Единственный кто, пожалуй, смог бы это сделать – Спайк, но его поблизости не наблюдалось. Еще бы, он-то знает, что в мою комнату без спроса входить опасно.

Быстренько совершив утренний моцион, я выдвинулась в сторону столовой. Проходя мимо комнаты Санни, я постучала в дверь, и не дождавшись ответа, пошла дальше. И где его опять носит? Вот точно, весь в отца! Чуть что – сразу в тень, и оттуда вершить свои темные делишки.

Хотелось есть. Хотя с утра как это ни странно, это не удивительно. Хотелось мяса. Но в Замке таких «экзотических» блюд не подают. Несмотря на то, что в Легионе уже давно многие ели мясо, пусть и не совсем в чистом виде, чаще отваривая бульон. Особенно такой завтрак был популярен в походах, но когда другие пони об этом узнавали, почему-то сразу начинали кричать что-нибудь в стиле «Аааааа! Монстры!». Хотя вяленое мясо многим нравилось, по крайней мере до тех пор, пока им не говорили, что они едят. А как легкая и питательная пища, сушёное мясо давно прижилось в боевых пайках. Ведь гораздо удобней тащить пять килограмм мясного рациона, которого тебе хватит на неделю, чем двенадцать килограмм овощей, из которых ты еще половину выкинешь, если портиться начнут. Да вон и северяне, которые и познакомили Легион с мясом, едят его и не парятся, причем уже сотни лет.

Так, мечтая о хорошем кусочке копчёного чего-нибудь, что раньше бегало или летало, я добрела до малого обеденного зала и то, что я увидела, слегка меня поразило. Во главе стола сидела Лунная Грымза, а по правое копыто от нее сидела Монинг Фреш, нагло и вдребезги разбивая все мои подозрения на ее счет, тихо разговаривая с бабушкой.

– «Доброе утро, Берри. Надеюсь, ты выспалась?» – их высочество сразу обратило на меня внимание. Ох, не нравится мне ее веселое поведение, надо было расческой почесаться, а то мало ли... – «Я попросила шеф-повара сегодня постараться для тебя, так что наслаждайся. Да, и еще – сегодня приехала Твайлайт Спаркл, посему, будь осторожна, если увидишь ее где-то вне библиотеки, поскольку вашим образованием пока будет заниматься она».

Я стояла почти что в шоке, какая вошь ее покусала? Мало того, что она вдруг начала шутки шутить, так еще и ведет себя, как старшая сестра! Ни тебе жестких приказов, ни «где твои манеры, внучка?» и «а почему до сих пор не поздоровалась?»… Да еще и заговорила первой, как будто это не столовая, где куча пони и все пропитано этикетом, а нормальные домашние посиделки! Встав из-за стола, принцесса грациозно направилась ко мне.

– «Прости меня, но я не смогу присутствовать на этом обеде, сестре моей необходимо мое присутствие» – Луна подошла ко мне и, опустив голову, потерлась о мою шею, а я стояла как дура и думала, что тут творится. Так я и продолжала подрабатывать импровизированной статуей, пока Луна не вышла из зала, и ко мне не подскакала Монинг Фреш, пару раз помахав передо мной копытом.

– «Эй, Берри, ты там?».

– «Это что такое сейчас было?!» – вопрос вырвался сам по себе.

– «Да, у Госпожи сегодня и вправду какое-то приподнятое настроение. Давно я ее такой не видела» – похоже, не только меня удивило происходящее. Сбросив наваждение, я пересилила себя и двинулась к столу, всё-таки я сюда есть пришла, правда? Конечно, обещание, что для меня постараются, навеивало на меня надежды, но все же, скорее всего, это означало очередной трехэтажный салат и пару каких-нибудь оригинальных пирожных. Дойдя до стола я плюхнулась на пуфик,и водрузив свою голову на стол начала тихонько пускать слюни и бурчать животом.

– «Потерпи еще немного, сейчас придет Санни и я попрошу подать завтрак» – сегодня что, день спонтанного физического контакта? Она потрепала меня по гриве, словно я маленький, страдающий жеребенок! Хотя да, я страдала, но я же не маленькая! И где этот пустоголовый кретин? Я хочу жрать, а мне его приходится еще и ждать! А может, он припрется вообще через полчаса или даже позже, и что тогда? Я что тут, помереть с голоду должна?! Мой живот согласно забурчал, он тоже не намерен был ждать, но ничего другого не оставалось.

Но тут случилось чудо, и имя ему было сэндвич с ромашками. Простой и незамысловатый, но в тоже время прекрасный и очень желанный, он плыл ко мне в облачке магии. Он плыл ко мне не спеша, и в какой-то мере грациозно, слегка покачиваясь на изысканной фарфоровой тарелочке, вселяя надежду на то, что мир не так плох, как мне казалось, и ожидание брата не пройдет в условиях вынужденной, жестокой диеты. Он приземлился прямо перед моим носом, мгновенно заполняя мой нос волшебным ароматом еды, а мой рот – слюной. Я резко схватила это чудо в надежде, что оно никуда не исчезнет, что это не мираж страждущего посреди столовой, и уже готовясь кого-нибудь порвать, в случае, если он или она или даже оно попытается отобрать у меня этот маленький кусочек нежданного счастья.

– «А чай?» – я почти уверовала в свое всемогущество, в то что чудеса существуют и будут происходить всегда.

– «А нету. Кончился» – прихлёбывая чай и косясь на меня, как на врага народа, ответила Морнинг Фреш. Этот ответ стал тем самым копьем в спину, который и расставил все на свои места. Но все равно, у меня еще оставалась меньше половины уже закончившегося бутерброда.

Счастье, почему ты так скоротечно и мало весишь? Я вновь положила голову на стол, теперь все что мне оставалось это сначала дождаться брата а потом еще ждать пока накроют на стол. Эх умела бы я летать… Двадцать метров до балкона, пару минут полета в город и «та-дам!» – огромный выбор того, что можно съесть, и почти не надо ждать. Хотя сейчас уже почти вечер и в любом кафе полно пони – им, видите ли, не хочется в полуденную жару сидеть на жаре, жарко им, видите ли! Но что поделать, для начала нужно научиться летать, а потом уже бегать с балкона в кафетерий. Но что самое обидное – там наверняка было море всего, и ни грамма мяса.

С кухни плыл изысканный аромат еды, предвещая явно что-то вкусное, но еще он убеждал мой желудок в том, что одного бутерброда, пусть и самого вкусного и даже не отобранного, явно маловато. А Санни все где-то шлялся. Нет, конечно, я не имею ничего против диеты, тем более, когда наберёшь пару лишних килограмм, но нейтралитет в наших с ней отношениях строился на принципе «я на тебя не сажусь и ты мне о себе не напоминаешь»… И как только мои подруги наедаются печеньем с чаем? Ну вот точно, что-то втихаря хомячат, а потом хвастаются, что на диете!

Наконец, послышался стук копыт. Я в надежде подняла свою голову и проверила, не Санни ли это, наконец, соизволил осветить своим присутствием сей скромный, и до сих пор, по его вине, не начавшийся банкет – но нет, это какой-то рыжегривый пони белой масти проскакал в сторону кухни. Так в неловком молчании и пускании слюнных пузырей продолжался наш с Морнинг Фреш приятный день. Она почему-то не трогала меня, а у меня появилось время подумать о происходящем и наконец-то отвлечься от процесса голодной смерти посреди личной столовой принцесс.

Первое и основное – Монинг Фреш явно не бабушка в облике, ведь я своими глазами видела их вместе, и что самое главное, это не проделки магии, ведь бабушка ушла, а Монинг Фреш осталась. Ну не сидит же она где-нибудь за углом и не проецирует передо мной Монинг Фреш; да и рог у нее не светился, когда я пришла. А что, если Монинг Фреш – это бабушка в облике, проецирующая сама себя? Нет, это хоть и возможно, но полный бред, и тем более, когда она уходила, то потерлась о мою шею, что ясно говорит о том, что это не морок, магия не может создать тело. Но тогда как быть с поведением бабушки? Она никогда при мне себя так не вела! Даже на семейных посиделках она всегда была строгой и старалась блюсти этикет, как будто от лишней шутки или потрепанной гривы Эквестрия рухнет. Мама говорила, что она просто привыкла к такому стилю общения, хотя, как мне кажется, она нас почему-то боялась, хотя в этом я не могла ее винить. Даже я, хоть и вижу себя регулярно в зеркале, зная, что я добрая и отзывчивая хоть и взбалмошная и местами с заносами – даже я себя боюсь. А еще и эти крылья. Пожалуй, никому кроме родителей, без образа я и не нужна. Зато у Санни шансов на любовь окружающих куда как больше! Ведь он же может представиться как Ночной Страж, а кобылки это любят, и невдомек им, глупым, что никакой он не страж, ведь в таком возрасте облик не получают. А я, даже если представлюсь как страж, ничего от этого ни выиграю. Это сильных и мужественных жеребцов в гвардии мало, а кобыл, которые, в общем-то, редко в чем им уступают, хоть отбавляй. Но кому нужна кобыла, которая командует жеребцом, а все пышные формы сгоняет на тренировках, потому что, видите ли, на жирух доспехи не делают?

Безделье меня угнетало. Прошло всего полчаса с того момента, как нас покинула их величество «Я-с-утра-жирафьей-травки-тяпнула», а Монинг Фреш сидела и потягивала себе чай, который, между прочим, уже давно должен был закончиться, время от времени подливая его из чайника, в котором чая нет. Чудеса да и только! Чайник-самонаполняйник? Или она что-то глушит уже с утреца, вот и не делится? И тут мне в голову пришла одна идея, и закрыв глаза, я сосредоточилась на Монинг Фреш. Так же как и с Санни, я надеялась поймать ее эмоции – да, идея безумная, но ведь в Кафе это получилось! Но увы, видимо, это сработало только в кафе, и Монинг Фреш по-прежнему оставалась для меня непроницаемой гранитной стеной. В конце концов, я бросила эту затею, ведь всякое бывает, и может быть, и вправду, во всем виновата самая обычная магия.

– «Добрый день, дамы!» – голос Санни раздался у меня над самым ухом. Кажется, я несколько увлеклась, и не заметила, как он подобрался ко мне. И ведь почти наверняка испугать хотел! И ведь получилось! Быстренько взяв себя в копыта и отбросив остатки меланхолического настроения, я резко развернулась в попытке садануть его побольнее копытом, но он увернулся и отошёл в сторону.

– «Ты где шшшшляешшься?» – приняв подобие боевой стойки, пригнув голову к полу, непроизвольно копируя говорок Ночной Стражи с их шипяще-чирикающим звучанием и мило улыбаясь, спросила я.

– «Не твое понячье дело» – с нагловатой улыбочкой и абсолютно бесстрашно ответил он. Я уже начала было оценивать, как можно посильнее намять ему бока, пока нас не разнимет Морнинг Фреш, но тут мой взгляд остановился на этих самых боках, а точнее, на двух переметных сумках, из которых явно выступали два розовых жестяных контейнера. Я тут же стушевалась, а слюна сама наполнила мой рот, в то время как нос, кажется, сам собой наполнился запахом их содержимого.

– «Солнышко, ты где их достал?» – мой голос предательски задрожал, ведь в каких-то полуметрах от меня было как минимум две недели вкуснейшего наслаждения, если, конечно, экономить.

– «Кентурион Лонгхорн организовал. Он просил простить его народ за то, что это меньшее, чем он может нам помочь, но он и его воины следуют за своей иллюстрой» – восторгу моему не было предела. Кентурион Шестой Отдельной кентурии, Лонгхорн, статный и мощный жеребец-земнопони, северянин с жутко пушистыми ногами, фактически не был в кентурии главным, а всем заправляла его старшая и между прочим, третья жена. Но детей он любил, причем всех, а не только нас, но и любого другого жеребенка в Легионе. Это вообще было свойственно северянам, и несмотря на всю суровость со взрослыми, перед малышами они млели и почти растекались в кисель. Мать говорила, что это связанно со спецификой жизни на севере, что взрослые дети для них – это почти самое высшее счастье для всех, кто там живет. И забота о детях для них не только долг, но и почти священная обязанность. Нередко я слышала это, особенно после кампаний, когда мать узнавала о том, что у погибших солдат оставались дети, которых порой не хотели забирать родственники. У всех у них были причины, и у всех серьезные, как они почему-то считали. Очень часто это было присуще снобам из Кантерлота, которые считали себя знатью, и узнав, что их дети ушли в Легион, нарочито отказывались от отпрысков своих детей. Мы с Санни нередко заставали ее после этого в слезах, мама в такие моменты была к нам очень добра, и ее любовь к нам чуть ли не висела в воздухе. «Никогда, мои маленькие, никогда я вас больше не покину, и пусть принцессы себе копыто по локоть загонят!» – она повторяла это сотни раз, всегда в слезах и в обнимку с нами. Но каждый раз она нарушала свое обещание, и вновь шла спасать всех и вся. Когда же мы подросли и начали понимать, что происходит, то в такие моменты, старались оставить ее в покое, но нередко получалось так, что она нас находила и изливала-таки свою душу.

Решение предложили северяне. Так как их семьи, по праву, можно было назвать табунами, где было как минимум три жеребца и неограниченное количество кобыл, подчиненных очень строгой внутренней иерархии, дети для них становились действительно своими, без обиняков и условностей. Идея эта принадлежала именно Лонгхорну. В один вечер, после, как казалось, незначительной пограничной стычки, обернувшейся крупными неприятностями, осталось трое малышей, прямо на Тризне (поминках погибших воинов) он выступил перед представителями собравшихся кланов. Вся его речь звучала так – «Мы пони – и они пони! Наши дети – их дети. Но их дети почему-то не наши! Это не справедливо!», и на следующий день сестренки Минт обрели новую семью. И хоть плач по детям так никогда и не кончился, по крайней мере, мать теперь была уверена в их будущем и всячески помогала тем, кто подрос, наравне с их новыми родителями.

Но с нами был особый разговор. Отец рисковал жизнью не реже матери, и наши родители являлись для нас постоянным источником страха, что в один прекрасный день мы тоже обретем новую семью. Во многом уважение к матери, которую северяне почтительно именовали «иллюстра», распространялось и на нас, и свидетельствами тому являлись коробки в сумках Санни – две коробки копченого мясного рациона, означавшие, что ради нас с Санни и наших дурацких, не так давно прорезавшихся пристрастий к мясу, кто-то ушёл в очередной бой без рационов. Но этот подарок значил и еще одно…

«Помните нас».

Жертва – вот чем являлось то, что принес Санни, подношением на удачу, чтобы все вернулись, чтобы все было хорошо. Но непонятно было только одно – почему же именно нам?

– «Итак, раз все в сборе, самое время обедать. Санни, сними сумки и положи их в угол, успеете еще в свои игрушки поиграть» – Морнинг Фреш поднялась из-за стола, направившись в сторону кухни, но не успел ее хвост покинуть столовую, как я уже стояла возле ее места и мои загребущие копыта уже тянулись к такому интересному чайничку. Белый и пузатый, внешне он ничем не отличался от своих собратьев, и быстро приподняв крышку, я увидела то, что и ожидала – полный чайник ароматного чая! Я взяла чашку и быстро плеснула в нее чай. И снова открыла крышку чайничка. Вот она магия – он снова был полон! Неужели этой Морнинг Фреш жалко для меня чая? Он же не может кончится! Хотя… А чай ли это? Из чашки пахло жасмином, немного ванилью и мятой, но никак не чем-то, что не является чаем. Ну что же, видимо, есть причины, по которым Морнинг Фреш считает недостойной меня, простую внучку принцессы, пить с ней чай. Единороги, Дискорд их побери! Но я-то считаю себя достойной, да и чашечка уже налита…

Звезды я рассматривала минуты три, может четыре, а вот с моторикой было куда как хуже, меня колбасило, дергало, шибало и просто переполняло энергией. Понятно, почему «чай кончился», ведь вместо него в чайнике был какой-то магический энергетик, причём настолько сильный, что и мертвого поднимет. Это же как нужно уставать, чтобы пить его в таких промышленных масштабах? При мне Морнинг Фреш выпила как минимум три чашки, но мне хватило и половины.

Ну а пока я стояла и обдумывала свое небольшое открытие, с элегантной чашечкой в копытах, над моим крупом нависла непосредственная угроза быть жестоко воспитанной.

– «Берри, ты ведь не пила из моего чайничка?» – вопрос прозвучал скорее как констатация свершившегося факта.

– «Что вы, мисс Фреш, конечно же нет!» – быстро уничтожая улики путем лихорадочного их поглощения, я попыталась незаметно поставить чашку на место, но она предательски грохнулась на пол, тем самым, окончательно сдав меня.

И тут я поняла всю плачевность моего положения, Синее свечение охватило мой хвост и потянуло вверх. Всего пара секунд – и я была уже в привычном подвешенном состоянии и созерцала отлично надраенный и идеально отполированный серебристый пол столовой.

– «Мисс Фреш, я, конечно, понимаю вашу невообразимую утрату и желание получить ваш чай обратно но таким путем это не получится и чай не выльется!» – помирать – так с музыкой и вися вниз головой, я раскрыла рот, сделав вид, что и вправду стараюсь вернуть ей ее драгоценный напиток.

– «Берри, я в тебе сильно разочарована! Чай мне не жалко, он все равно не может кончиться, но он не для жеребят! Хотя я думаю, ты это уже и сама поняла. А за вранье и выкрутасы повиси до тех пор, пока не принесут обед!» – она произнесла приговор со всей жестокостью, какая, как мне казалось, может в ней поместится. Но и наказывая, она меня жалела! Знала бы она, что в Легионе даже жеребят вешают минимум на полчаса, а тут какие-то жалкие пять или шесть минут…

Как же я ошиблась! Накачанная этой магической дурью по самые кончики крыльев, я не могла спокойно висеть, я не могла расслабиться, и все мое тело зудело от жуткой необходимости двигаться, и каждое, казалось бы незаметное движение, становилось настолько резким, что я начинала раскручиваться, как юла, на собственном хвосте. Мне даже показалось, что эта экзекуторша еще и время замедлила, ведь стрелки часов двигались так медленно, едва отсчитывая секунды!

– «Итак, сегодня у вас первый день занятий. И поскольку госпожа Твайлайт Спаркл сегодня только приехала, занятия будут недолгими, всего три часа после обеда» – а вот это был удар. Как же так? Ведь нам же еще вчера говорили о трех днях!

– «Нам же обещали три дня отдыха!» – Санни тоже явно не обрадовался таким перспективам.

– «Ну, я могу, конечно, передать ваши претензии Госпоже, но тогда, скорее всего, вы не попадете в Понивилль, и вам не понадобятся эти два оставшиеся дня, чтобы съездить на праздник, и главное – отдохнуть после него!».

В первые пару секунд я даже не поняла, о чем идет речь и все также возмущенно дулась. Это же надо, нас итак заставляют учиться почти без выходных, а тут еще и наглейшим образом слямзили целых два дня без занудной жизни! Но когда до моих птичьих мозгов дошло сказанное, ликованию моему небыли предела и только тянущее ощущение в районе хвоста напоминало мне о том, что пока не следует буйно радоваться и тем более, понапрасну дёргаться. Я подумала, и решила ограничиться скромным «ЙЕЕЕЕЙ!», тогда как Санни мгновенно впал в детство и радостно скакал кругами вокруг стола.

– «И помните про карманные деньги! Они вам понадобятся а их дают только за прилежание и послушание… Правда, Берри?» – она как-то очень хитро зыркнула на меня, как будто бы намекая, что у меня есть все шансы остаться без бита в кармане.

– «Правда, мисс Фреш» – скромно потупившись, согласилась я.

– «Да и еще: Госпожа на праздник не поедет, но с вами отправлюсь я, и в честь праздника, она разрешила мне взять ее плащ из летучих мышей. Вас же она просила переодеться фестралами, не знаю зачем, ведь я бы лучше из вас мумии или зомбопони сделала, а еще лучше – Тандерболтов…» – варианты, как нас приодеть на этом не кончились – были еще ведьмы, гидры и даже классические простынные призраки, но почему-то шутка о том, что для призрака нужна белая простыня, а у нас такой нет, и призраки с желтыми пятнами не котируются, ее как-то нехорошо удивила. Зато действенно отвадило от казавшихся ей отличными костюмов.

Главное же было в другом – бабушка явно хотела выставить напоказ наше уродство, и причем где – в нашем родном Понивилле, у всех на виду! От одной этой мысли я начинала закипать, уж лучше и в самом деле, в пятнистого призрака переодеться, чем вот так вот, напоказ всему городу свое уродство выставлять! На минуту, мне пришла в голову отличная идея – сделать себе костюм фестрала – и просьбу бабушки выполню, и сама не опозорюсь. И даже несмотря на всю абсурдность ситуации (фестрал в облике и в костюме фестрала), мне начинала нравится эта идея.

Легкое покалывание в области шеи я сразу и не заметила, не сразу поняв, что происходит. Медальон просто соскользнул с моей шеи и я дернулась за ним, пытаясь схватить цепочку, это почти получилось и тут… Я заметила, как рядом со мной вдруг повис Санни. Момент был упущен а мой медальон уплыл прямо в копыта Морнинг Фреш.

– «Ребята, пора бы вам понять, что я знаю о вас действительно все, и просьбу Госпожи я поняла правильно. Да, я с ней не совсем согласна, но считаю, что она права – вам пора привыкать к тому, кто вы есть. Особенно тебе, Берри» – она улыбнулась в мою сторону а я панически считала секунды до того, как облик спадет или до того, как прислуга придет накрывать на стол, или до того и другого вместе. Я проклинала Фреш, про себя конечно, хотя копыта так и чесались хорошенько ей наподдать.

Облик спал, и мы предстали перед ней во всей своей красе. Я уже совсем было собралась начать орать, хотя и понимала всю безнадежность этой идеи, как и то, что пони набегут на мой крик и уж тогда вовсю на меня полюбуются.

– «Ух ты, Фреши, я никогда не думал, что ты знаешь заклинания обликов!» – в столовую зашёл ранее виденный мной слуга. Как оказалось, он был единорогом и левитировал перед собой несколько подносов, а заодно и катил сервировочный столик. Я густо покраснела и попыталась сжаться в комочек.

– «Ага, только сегодня выучила! Госпожа Твайлайт подсказала, для Ночи Кошмаров!» – вся наполненная показушной гордостью, эта похитительница особо ценных магических предметов гордо приписывала себе деяния природы.

– «Вот это да! Молодец, подруга! Наконец-то хоть что-то, кроме кофе и шариков от моли освоила!» – его одобрение выразилось в звонком, явно больше чем дружеском шлепке по ее крупу.

– «Скай, копыта не распускай!» – эту дразнилку она произнесла немного нараспев, как бы подчеркивая, что Скай получил эту шуточку не за просто так.

– «Эй, да ладно тебе, тут нет никого! Расслабься!» – он подмигнул нам и сделав вид что нас тут нет, продолжил приставать к Морнинг Фреш.

– «Скай, ну сколько тебе можно повторять? Ты хороший друг, но не более!» – кажется, не одну меня он начал раздражать?

– «Но ведь и дружить можно по-разному!» – он наглым образом положил ей на спину свою голову. И тут, я почувствовала сразу два сильнейших чувства – похоть Ская с одной стороны, и игривое, но очень жесткое раздражение Морнинг Фреш – с другой. Да, ей хотелось с ним пофлиртовать, но что-то ее останавливало. Под хвостом стало вдруг до жути неудобно, и я поняла, что пора прикрывать этот малинник.

– «Мисс Фреш, а не могли бы вы нас на пол поставить? А то висеть не удобно и кушать хочется» – попросила я в надежде, что на меня обратят внимание. Через секунду, мы с Санни уже стояли на полу, а его покрасневшая морда явно говорила о том, что он явно «на одной волне» со Скаем.

– «Ребята, просто не обращайте на нас внимания, сейчас я отошью этого лопуха и мы сможем нормально пообедать» – слова «не обращайте внимания» Морнинг Фреш произнесла каким-то особым тоном, как будто отдавала приказ или распоряжение. Я все поняла и тут же переключила свое внимание на чайничек, и несколько секунд я упорно думала о нем, только о нем и ни о чем больше. И вдруг, все отступило. Ни похоти Ская, ни флирта Фреш – абсолютно ничего, только мои мысли и чувства. Я тут же вернулась мыслями к Фреш и почувствовала то, что и ожидала, перекинулась на Ская – и у меня заныли правая щека и зубы. Взглянув на происходящее, я увидела, что Ская жестоко отшили и судя по тому, что он держался за правую сторону своей тыковки, это «что-то» явно было пощечиной. Не думать о происходящем было сложно, но я честно пыталась и пока помятый и местами обиженный Скай, нагло пялясь на припрятанный от греха подальше на другую сторону стола вожделенный круп Монинг Фреш, расставлял тарелки, тарелочки и подносы вместе со столовыми приборами и едой, я почти не чувствовала ни болезненную жалость к самому себе, источаемую жеребцом, ни игривой похотливости, что вдруг окутала Морнинг Фреш.

Скай еще не много покружил вокруг стола и поняв, что ему ничего не светит, предпочёл уйти. Тут же вокруг нас возник синеватый полупрозрачный купол, центром которого являлась Монинг Фреш.

– «Итак, на чем меня так грубо прервали?» – наморщив носик она сделала вид что задает вопрос сама себе.

– «По-моему, вы нас унижали и пытались устроить из нас пугала для всего народа Эквестрии» – я решила честно определить свою позицию к произошедшим ранее событиям.

– «Друзья, никто вас не унижал, просто вы привыкли жить в своих маленьких скорлупках и считать, что то что вы не такие, какие есть, и как все это плохо» – она, видимо, нарочно решила говорить с нами как с маленькими – «Когда я говорила, что госпожа рассказала мне о вас все, я действительно имела в виду что знаю, кто вы, и я вас не боюсь, не бегу с криками и даже стражу почему-то не зову. И кто знает почему?» – она вопросительно взглянула на нас.

– «Потому что внутренний регламент дворца не одобряет близкие отношения между персоналом. А мы вас можем прекрасно сдать, и не надейтесь на честность и честь Ская, ведь галочка в личном списке ему важнее чем все кобылки мира» – голос Санни был тих и спокоен, но от него веяло сталью – «Поэтому прошу вас по-хорошему вернуть наши медальоны и отвести к Госпоже. Мы в ваших услугах больше не нуждаемся».

– «Хорошо сказано… Вот только есть одна проблема – она не откажется вас принять, во многом согласится и может быть, даже пошпыняет меня за некоторую резкость и грубость моих действии… Но вот медальонов вам больше не видать, как своего загривка!» – она усмехнулась и резким движением одела их на шею. С ее внешним видом ничего не произошло, но камни в медальонах вдруг сменили свой цвет с черных на синий.

– «Что вы с ними сделали?!» – я кинулась на нее, намереваясь поколотить, но передо мной вдруг возник магический барьер, мягко принявший меня в свои объятья. Я повисла в паре сантиметров над полом, злобно рыча и пытаясь, размахивая крылышками, подплыть поближе и треснуть по этой наглой, кофейного цвета, роже.

– «С медальонами все в порядке, я их всего лишь выключила. Мне ведь не нужно превращаться в вас, хотя я бы не отказалась посмотреть, как вы будете выглядеть, когда станете немножко постарше» – она опять улыбнулась и двинулась ко мне – «Последние два года я изучала ваш народ, его привычки, умения и повадки. Госпожа учила меня всему, что она знала сама, чтобы в один прекрасный день в этом мире у вас был друг и наставник, тот, кто сможет объяснить вам кто вы и показать, что вы достойные дети своей великой матери и внуки бабушки. И пусть пока вы еще не герои Эквестрии, но вы полноценные ее граждане и никак не уроды, как некоторые из здесь присутствующих почему-то считают» – при этом ее смешливый взгляд упал на меня.

И вдруг я поняла, что я могу сделать – я сосредоточилась на ней и почувствовала любовь, и какую-то игривую радость, как у жеребенка, который получил долгожданную конфету, но при этом – ни капли лжи. Я не знала, как я должна была ее почувствовать, даже не предполагала, как она выглядит, эта ложь, но одно я поняла точно – Фреш нам не врет и все сказанное ей – чистая правда.

– «О да, и мы должны поверить в эту высокопарную ерунду?» – в моем положении все что оставалось так это съязвить. И хотя для себя я уже все решила, обида все равно подталкивала меня хоть как-то ей насолить, ибо нечего привыкать обижать маленьких кобылок! Нет, я не маленькая, но все равно, нечего привыкать! – «И да, не забудьте нам еще намекнуть, что вы не заставляете нас вам верить!».

– «Да, согласна – пока я не заслужила вашего доверия, хотя кое-кто из вас уже предлагал мне побег в Понивилль» – я тихо зарычала от услышанной в свой адрес шпильки – «Но я постараюсь это исправить».

Моя тушка развернулась, и поплыла прямо на пуфик, обозначавший мое неизменное место за столом. Мне хотелось форменно перегрызть этой фифе глотку, но с другой стороны… Наш народ? Что она этим хотела сказать? Какой еще, к Дискорду, народ, ведь нас же всего двое!

– «Итак, урок номер один» – лекторским тоном, начала свой рассказ Фреш, а вилка, что лежала возле меня, резко взмыла в воздух и, погрузившись в салат, направилась ко мне в рот – «Эмпатия фестралов. Садимся, жуем и слушаем. Дело в том, что я хотела вам рассказать о ней еще до прихода этого извращенца, но из-за чьих-то препирательств немного не успела. Итак, фестралы – это народ ночных воинов и охотников, впервые созданный принцессой Луной магическим способом, еще до ее ссылки. Как ей казалось, она придумала идеальный выход для создания стабильного, и главное, отвергающего насилие в любой его форме, общества. Как вы знаете из уроков истории, времена тогда были неспокойные и постоянные войны только усугубляли внутренние конфликты среди трех народов Эквестрии, в чьей памяти еще не остыли воспоминания о Виндиго и Братоубийственной Зиме. Идея ее состояла в том, что существо, чувствующее боль другого существа как свою собственную, никогда не станет ее причинять существам своего рода и по этой причине, она наделила эмпатией своих детей – фестралов. И как ей казалось, этот принцип заработал. Эмпатия, или умение чувствовать то, что чувствуют другие, как она и предполагала, стала основой нового общества, а главное, породило творческий всплеск среди ее детей. Картины из эмоций, музыка, да и просто быт фестралов были наполнены вторым, эмоциональным слоем. Они не могли врать друг другу, потому что ложь раскрывалась сразу, они не могли поднять копыто на своих собратьев. Все, как казалось принцессе, было именно так, как она и задумывала, но позже оказалось, что это не так. Многие фестралы научились блокировать свои ощущения для остальных. Их чувствовали, но они не хотели чувствовали никого. Со временем, «закрываться», как они назвали это явление, стало нормально во многих областях жизни фестралов, дав им некий аналог личного пространства. А второй изъян открылся гораздо позже, и именно им-то и воспользовалась Найтмер Мун – безграничное доверие вкупе с почти божественным восприятием детьми своей принцессы порождали в фестралах настолько сильные эмоции, что они просто сносили любые преграды и заполняли собой души фестралов, позволяя Найтмер Мун одной лишь своей волей поднимать их на бой. И что прискорбно, их души в такой момент не воспринимали ничего, кроме великой радости служить своей госпоже, и даже то, что им приходилось убивать других пони, не останавливало их. Пьяные от эйфории служения, по колено в крови, они стали идеальными слугами Найтмер Мун. И так продолжалось до момента ее заточения».

– «То есть, ты хочешь сказать, что я могу читать мысли?» – я чуть не подскочила от радости, ведь получается, что в моей головке зарыт клад, и если его раскопать, это как же можно развернуться!

– «Нет, Берри, вы не можете читать мысли. Только эмоции. Но фестралы смогли превратить даже эмоции в некий аналог языка, пусть и примитивный, но для повседневных нужд, как я понимаю, им этого хватало».

Я немного сникла. Как всегда, меня ждал первостатейный облом, но ведь эмоции – это тоже неплохо, правда? На них, конечно, не заработаешь, но все же... Я сосредоточилась на Монинг Фреш, и мне показалось, что передо мной стоит крашенная Твайлайт – желание учить в ней просто горело, теплая золотистая волна набегала от нее к нам, словно теплый прибой.

– «А почему мы раньше этого не чувствовали?» – задал вопрос Санни.

– «Насколько я знаю из разговоров с Госпожой, это было сделано специально, чтобы вам было легче расти, не подвергая вашу психику внешним ударам нашего общества. Эти медальоны пропускали эмоции в полную силу только между вами, и немного от Госпожи и ваших родителей».

– «И почему нам рассказываете это вы! А не она?» – поняв, что и тут Лунная Убеганция решила смыться от ответственности, мне вдруг стало интересно как она это объяснит.

– «Все просто, она управляет огромной страной и не может уделить вам так много времени, как вам, да и ей бы хотелось, а поскольку в вашей жизни настал новый этап, вам может понадобиться помощь!» – Монинг Фреш просто распирало от чувства гордости и ответственности, еще бы да единорог свой рог порой продаст лишь бы начать кого-то о чем-то поучать, или вид создать, что он нужный и полезный член общества.

Вдруг, сиреневая стрела сбила Монинг Фреш с ног. Тесным клубком они проехали по полу и уткнулись в ближайшую стену, при этом ворвавшаяся в комнату Твайлайт Спаркл оказалась сверху, прижав передние копыта Монинг фреш к полу и грозно распахнув крылья. Твайлайт зарычала на Фреш, ее рог яростно сиял, окутанный несколькими слоями магии.

– «Кто ты такая!? И почему на тебе медальоны детей? Кто тебя послал, стерва!?» – Твайлайт была в ярости, от нее уже шёл дым и кончики гривы с хвостом занимались язычками пламени – еще не много и магический пирогрив воспылает во всей своей красе и ярости.

– «Твайли остынь, это же я – Монинг Фреш!» – заискивающе улыбнулась единорожка.

– «Монинг Фреш – земнопони, а ты, судя по всему, перевертыш!».

– «Милочка, ты что-то путаешь! Я это я! Или ты уже совсем в своих книжках потерялась?» – видимо, Мониг Фреш решила взять быка за рога.

– «Ты мне голову не морочь!» – фиолетовый луч вылетел из рога Твайлайт, растекся темной пеленой по Монинг Фреш и, судя по всему, не повредив ей, просто исчез.

«Ой, и правда, Монинг Фреш» – круп Твайлайт упал на пол, а уши, мордочка и крылья в момент поникли. Из мощной и во многом устрашающей воительницы, вступившейся за нашу честь, она мгновенно превратилась в нашкодившего жеребенка.

– «Вот и я об этом тебе говорю» – Монинг Фреш поднялась с пола, и быстренько начала приводить себя в приличный вид – «Знаете, Ваше Высочество, пора бы вам уже от паранойи то избавляться, да и книги – это, конечно, хорошо, но не так же, чтобы подругу забыть!».

Монинг Фреш насупилась и демонстративно фыркнув на аликорна, подскакала к нам. Что-то невообразимое происходило на моих глазах, или день сегодня такой особенный? Одну из принцесс отчитывали как школьницу, и она терпела!

– «П-п-простите меня, Госпожа… М-Монинг Фреш я просто шла за детьми, у нас же занятия сегодня, а т-т-тут вы и эти медальоны... А принцессы не говорили, что воспитанием детей будете заниматься вы, а я уже было подготовилась и даже накидала первую сотню лекций, что им полезно будет и…».

– «Спасибо, я поняла. Но, к сожалению, дети еще не успели поесть, поэтому идите в классную комнату и ждите их там. А вечером поговорим, подруга» – Монинг Фреш подошла к Твайлайт и ласково, как бы успокаивающе, потерлась о ее шею.

– «Да-да, я поняла, вечером! А вас я жду в классе, как можно скорее!» – она еще раз взглянула на нас и поскакала обратно.

– «Итак, мелкие, даю установку! Пять минут на обед – и бегом в класс!» – Монинг Фреш подхватила медальоны и одела их на нас, камни тут же вспыхнули и взглянув на свои копыта я поняла, что я снова в облике, но только с одним небольшим отличием – я находилась в облике Санни!

– «И чур, не меняться медальонами до конца занятий!» – ситуация явно веселила Монинг Фреш, осмелюсь даже предположить, что она это нарочно сделала! Хотя признаться, глядя на Санни, я начала себе нравится. Ну, как “я” – тот образ, что создавал медальон. Хотя это было как то очень непривычно.

– «Мисс Фреш, по-моему, это плохая шутка!» – а вот голос оказался для меня сплошным разочарованием, да, он был похож на мой, и очень похож, но все же в нем было что-то не так, да и интонации, и произношение, естественные для Санни, как то напрягали.

И тут меня осенило! Нет это не шутка, это подарок судьбы! И если Фреш это сделала специально, то я готова расцеловать ее копыта! Долой домашний арест! Поменялась с братом цацками – и все, он сидит дома, а я творю что хочу, а если его еще и без спроса взять... Да сегодня прямо день великих открытий какой-то! А главное, если успеть хоть раз поменяться с ним до того, как меня поймают, то в сушилке висеть будет он! И тут я поняла еще кое-что, после чего, сев на пуфик, за столом я быстро начала жевать салат. Кажется Санни тоже кое-что понял, и пара его быстрых взглядов в область паха для меня не стали неожиданностью, но вот его расстроенная морда меня насторожила.

– «Да, и мои маленькие извращенцы, облик – магия сложная, и полностью совместима только со своим владельцем, поэтому, если вы что-то потеряли, то не удивляйтесь!» – Монинг Фреш ехидно усмехнулась, разглядывая нас, а я... Я же загорелась, как помидор.

– «О чем это вы, мисс Фреш?» – я попыталась сделать вид, что не понимаю ее намеков.

– «О том, что ваши пять минут истекли. Марш в класс!».

Впопыхах дожевав салат из лилии, мяты и огурцов я выбежала в коридор, а следом за мной и мой брат.

– «Итак, сэр, что же вы это там такое интересное пытались разглядеть, что не могло немного потерпеть?!» – мне стало интересно, что же такое он там увидел, хотя из прозрачного намека Монинг Фреш я уже догадалась, что этого “чего-то” там по чему-то нет.

– «Скорее всего, то же, что и ты, хотела – но не успела. Разочарую тебя, но там ничего нет» – тут уже и я не выдержала. Быстро осмотревшись и не найдя предмета своего нездорового интереса, я остановилась и схватив Санни за хвост передними копытами, нагло задрала его в верх.

– «Эй, ты что творишь?» – он попытался дернутся вперед, но держала крепко.

– «Тут ничего нет, мы как куклы!» – возмущенно заявила, я отпуская брата.

– «Тебя волнует только это, извращенка? А как нам теперь ходить в туалет, когда ничего не видно?» – он, конечно, был отчасти прав, но именно что отчасти, ведь передо мной-то такой проблемы, вроде бы как, не стояло.

– «Берри, давай меняться?» – как-то жалобно и поджав уши предложил Санни.

Я молча кивнула, и попыталась ногой подцепить медальон, но она неожиданно прошла сквозь него, я попыталась еще, и еще раз. Взглянув на Санни, я поняла, что и у него та же проблема.

– «Я же сказала – до конца занятий медальонами не меняться!» – веселый голос Монинг Фреш смеялся и звенел из наших медальонов.

– «Как же я ее ненавижу!» – я фыркнула и двинулась в сторону классной комнаты, а что еще оставалось? Я почти готова была поспорить, что если бы мы не пошли на занятия, то медальоны мы наверняка не смогли снять без чьей либо помощи.

Чем отличалось наше образование в замке от того, что мы получали в школе Легиона или Понивилле, кроме, гораздо более сложной программы и принцессы в роли учителя? Конечно же, индивидуальностью. В маленькую классную комнату все желающие набиться просто не могли, а таких желающих было очень много. Каким-то неизвестным мне образом, о нашем приезде знать узнавала практически мгновенно, и каждый, даже самый захудалый баронет, считал своим святым долгом засунуть к нам в класс своих отпрысков, и пусть порой они были на несколько лет старше, им было абсолютно не интересно, и иногда даже откровенно скучно, но зато их учила сама Твайлайт Спаркл! Отличное дополнение к резюме, даже если и проучился у нее всего один день. Твайлайт считала, что вместе учиться веселее, и никому не отказывала, поэтому в старую классную комнату, где когда-то училась и она, набивалась тьма-тьмущая пони. Но проблема решилась сама, и как ни странно, решилась она на уроке неорганической химии. По очень странному стечению обстоятельств и несоблюдению техники безопасности – лабораторная горелка, до того долго и верно служившая своей хозяйке, начала травить газ. И хотя зажглась она не с первого раза, но объемный взрыв газа мне понравился, не зря я бабушкины рассказы запомнила. А начавшаяся после этого легкая паника послужила прекрасным поводом для того, чтобы впоследствии уговорить Твайлайт на оборудование нового кабинета во внутренних покоях сестер. И, конечно же, он был оборудован по первому слову технической и учительской мысли.

Но, как бы то ни было, хотя большая часть доброхотов и не имела допуска в личные помещения замка, были и те, у кого этот пропуск был. Поэтому, наше образование осталось столь же индивидуальным, как и раньше. Хотя в этом был и один заметный плюс – теперь Твайлайт, аргументируя свой выбор маленьким помещением, сама отбирала нам одноклассников, при этом только нашего возраста, благодаря чему в нашем классе было всего десять одноместных парт вместо тридцати и балкончика для старших, как в старом классе.

Войдя в класс, я сразу же заметила одну странность – он был пуст. Кроме Твайлайт и незнакомой мне земнопони небесно-голубого цвета с золотистой гривой и хвостом, в нем не было ни одной живой души.

– «Ваше Высочество, мы пришли» – отчиталась я.

– «Очень хорошо, Санни. Садитесь, и пожалуй, мы начнем».

Недолго думая, я деловито прогарцевала на свое место. И вот тут-то я и прокололась, ведь за время существования нашего класса сложилась четкая и, по мнению Твайлайт, правильная иерархия и партопостоление – первый ряд состоял только из двух парт, моей слева и Санни – справа. Второй ряд состоял из трех парт, а третий – из пяти. Такое расположение помогало учителю следить в первую очередь за нами и за тем, как и что мы делаем, ведь как ни крути, а это наше индивидуальное образование.

И вот я, во всей своей задумчивости, грациозно села за свою парту. За ту, за которую я садилась уже сотни раз, и привычно поерзав на стуле, взяла в копыто перо и приготовилась писать в красиво оформленной тетрадке с корявой и размашистой копытописной подписью – «Берри Раг».

– «Эммммм… Санни, Берри, вы ничего не перепутали?» – голос Твайлайт вернул меня к реалиям моего нынешнего положения.

– «Ох, да, мисс Твайлайт, просто мисс Фреш нас немного озадачила, вот мы и не заметили, как перепутали парты» – кажется, Санни начал входить в образ меня, хотя его объяснение звучало жутко коряво. Самое обидное, что мне теперь придется быть им! Да, конечно, мы могли бы попытаться объяснить Твайлайт, что произошло, и может быть, даже смогли бы снять медальоны и поменяться обратно, но... Но в классе мы были не одни, поэтому я лишь молча встала и поменялась с братом местами.

Сидеть за его столом было неудобно – все же брат был хоть и ненамного, но выше меня. Зато доступ к его личным вещам меня воодушевил. Тетради, перо, чернильница и песочница[] – весь комплект был точно таким же, как у меня, лишь тетрадь была подписана аккуратным и стройным почерком Санни. И как ему только удавалось так писать? Да, до рогописного письма ему было далеко, но то, что он писал, было хотя бы читабельно не только для владельца тетради. Честно говоря, я ему завидовала – жеребец, а почерк как у высокородной кобылки. Но мою душу согревало понимание того, что сегодня мои копыта доберутся до этой обители стройности и совершенства, и эти лекции он не разберет никогда!

– «Итак, дети, во-первых, знакомьтесь – это Кристал Клауд, первая ученица принцессы Ми Аморе Кадензы. Теперь она будет учиться с вами. Во-вторых, я связалась с вашим учителем, Голден Скролом, и в очередной раз убедилась, что наша система образования находится в весьма плачевном состоянии! Но ничего, я это исправлю, пусть и в масштабах одного единственного класса!» – еще одной традицией нашей «школы» под копытоводством Твайлайт было на первом же уроке жестоко раскритиковать наших учителей и их учебные планы за их скудность и мелочность, за то, что они не включают древнюю историю пони эпохи “До Братоубийственной войны”, а высшую математику, по ее мнению, вообще можно было бы прекрасно изучать в классе эдак в третьем-четвертом. Что такого? Она же справлялась!

Все полтора часа лекции по экономическому устройству Первой Династии единорогов, что царствовали еще в незапамятные времена, я аккуратно и с огромным рвением издевалась над тетрадью брата, записывая в нее все, что услышала, и потихоньку поглядывала на новенькую. Минут через сорок она начала с нетерпением ерзать на стуле. Еще минут через пять, она начала подергивать задними копытами, время от времени стуча ими по полу. А еще минут через двадцать до нее дошло, что что-то не так, ведь не может же урок длиться час! Собравшись с силами и храбростью, она подняла копыто, привлекая к себе внимание Твайлайт.

– «Да, Кристал, ты что-то не поняла?».

– «Мисс Твайлайт, вы наверно не заметили, но мы пропустили перемену» – ее храбрость ее же и смутила, она покраснела и осела на стул, пытаясь стать как можно незаметнее и сделать вид, что она тут не причем.

– «Нет, Кристал, перемены нужны только в обычной школе для того, чтобы дети могли перейти из кабинета в кабинет, но в моем классе это не требуется. А поскольку у вас не только один класс, но и один преподаватель, перемены нам не нужны. Это моя идея, и она помогает вам больше узнать, ведь подумайте только – из каждого нашего часа мы должны были бы потратить целых пятнадцать минут на ничегонеделанье, а из четырех часов мы фактически теряли бы целый час, в то время как мы могли бы посвятить его науке и знаниям! Вот доберусь я до принцессы Селестии, протолкну свою реформу образования, так этот анахронизм больше нигде не пустит свои корни зла!» – слава Селестии, что она «проталкивает» эту реформу «школ строгого режима», как называла их мама, уже почти десять лет. Но новоявленную принцессу не слушали, хотя по ее же заверениям, она несла лишь свет знаний и ничего более. Еще полтора часа занятий прошли так же, под аккомпанемент занудно-восторженных лекций принцессы Спаркл. И все это надо было слушать и запоминать, спросит ведь, да и домашняя работа тоже по лекции составлена, причем сразу же, во время лекции, и для каждого из нас индивидуально. Плавающее в воздухе перо, записывающее вопросы прямо во время лекции, стало почти неотъемлемым атрибутом наших занятий.

Наконец, получив свою пачку в два десятка листов убористого рогописного текста, с последним вопросом, заканчивающимся на цифре «триста двадцать восемь», я выползла из-за парты и в надежде, что доползя до общей комнаты наших с Санни покоев, быстренько поменяюсь с ним медальонами и завалюсь на пару часиков подремать, прежде чем начать разбираться с домашним заданием, я попрощалась с мисс Твайлайт и поползла к себе. Но не тут-то было, и не успела я отойти от кабинета, как чей-то к моему боку притерся чей-то мягкий бочок.

– «Привет. Ты ведь Санни?» – оглянувшись, я увидела заискивающе улыбающуюся Кристал.

– «Ну… Как бы да» – постаралась проговорить я как можно спокойней, не впадая при этом в краску. Нет, конечно, попытки заслать засланцев были и раньше, превратившись со временем в эдакую своеобразную игру, время от времени разыгрывающуюся на полях Кантерлотского замка вот уже последние лет пять, и от банального «на конфетку, и скажи бабушке то-то и то-то», она потихоньку переходила во все более интересные формы. Поначалу я решила, что это именно такой случай, но, вспомнив, что голубая пони является ученицей Кадензы, я решила сменить гнев на милость.

– «А меня Кристал зовут!».

– «Знаю. Принцесса Твайлайт говорила» – я постаралась улыбнуться как можно приветливее, в то время как в моей голове уже зрел жестокий план. Санни идет на свидание! И пусть там мучается! А главное, свидание нашло его само, и если все правильно организовать, а я уж постараюсь, то ему точно не избежать позора! Одновременно с этим я поняла еще две вещи – первое я не знаю а о чем с ней говорить и второе что надо следить за языком и говорить о себе, как о парне!

– «Эта принцесса Твайлайт прямо маньяк какой-то! Неужели она и вправду так преподает?» – ее вопрос стал для меня спасительной ниточкой, ведь о чем говорят парни с девушками я не знала, но вот про то, как у нас здесь все устроено, я могла рассказать все!

– «Ну, сегодня тебе повезло» – у нас были сокращенные занятия. Обычно мы занимаемся часа по четыре и по часу дополнительных занятий» – я постаралась говорить помедленней и придать себе немного более бравый вид.

– «И как вы только с ног не валитесь? Это же просто не возможно, столько учиться!» – она насупилась, явно не радуясь тому, куда попала.

– «Мы уже привыкли, а еще мы учимся и все лето!» – как же все-таки сложно говорить короткими фразами, что так свойственны парням!

– «Ты ведь шутишь!?».

– «Нет. Но ты привыкнешь» – И тут, наконец решившись, я наглым образом оплела своим хвостом ее хвост, делая вид, что просто хочу ее поддержать.

– «Спасибо» – она потерлась о мою шею, вызывая внутри меня нарастающее возмущение. Неужели все так просто, и все, что нам нужно, это пара коротких и многозначительных фраз да грудь колесом? Где твоя гордость, кобыла?! Или мы что, все такие?

– «Знаешь, я, наверное, пойду, а то мне еще домашнюю работу делать нужно» – с грустным выражением на мордашке она расплела наши хвосты и уже собралась уходить, в то время как я стояла и лихорадочно соображала, как же пригласить ее на свидание, но кроме всякой романтической ерунды мне абсолютно ничего не приходило в голову. И тут, меня осенило.

– «А давай делать его вместе? Всяко веселее, да и познакомимся получше!» – банальный штамп, выдранный мною из кучи детских книжек, как ни странно, сработал.

– «Давай, но я не знаю, где ты живешь» – еще пару минут я потратила на то, чтобы объяснить, как пройти в наши покои из гостевого крыла, пару раз специально повторив, что дверь в комнату Санни будет открыта, и чтобы она входила и не стеснялась. И в полной уверенности в том, что вечер будет веселым, я поскакала дальше, а Кристал, развернувшись, пошла к себе. Меня волновало то, что я до сих пор не видела Санни, ведь мы проговорили с Кристал не более нескольких минут, поэтому был шанс, что он еще в классе, или он нас видел и пошел другим путем. Я надеялась на то, что он ни о чем не заподозрит до тех пор, пока вдруг, во время его любимой ванны, в восемь часов вечера, к нему не забежит кобылка с домашним заданием. От коварства этого плана у меня аж зачесались копыта! Быстрее, быстрее домой, поменяться медальонами, и ждать шоу!

Доскакав до наших покоев самым быстрым галопом, на который я только была способна, я быстро заглянула в комнату Санни и убедившись, что его нет, завалилась на пуфик в общей комнате. И тут я вспомнила о мясе, о тех нежных и вкусных кусочках, что незаслуженно томятся сейчас в контейнерах, что лежат в переметной сумке на полу в столовой. Впопыхах, мы даже забыли их забрать и, наверное, Санни после занятий сразу пошел за ними.

Моя догадка оказалась правильной – не прошло и пары минут, как он завалился в комнату с сумкой на спине и довольной мордой. Он снял сумку и вытащил из нее контейнеры, протягивая их мне.

– «Все по-честному, выбирай любой» – он пододвинул ко мне оба контейнера и я тут же вцепилась в правый. Манящий запах ударил в мои ноздри, наполняя рот слюной, я чуть было не забыла обменяться обратно медальонами, и лишь требовательно протянутое копыто с моим медальоном напомнило мне об этом упущении.

Наконец, вернув себе свой облик, я убежала к себе в комнату с огромным контейнером счастья в зубах, и свалившись на кровать, принялась ждать, решив скоротать время за вкусняшкой. Открыв контейнер, я обнаружила в нем тонкие полоски копченого мяса, и в очередной раз мысленно поблагодарила кентуриона Лонгхорна, так как это был не стандартный рацион – похоже, что нам с Санни скинулись так называемым «мясным десертом»! Более сотни полосок мяса явно говорили, что пусть и не на много, но мы обули всю Шестую Отдельную кентурию. Вот и думай, что лучше – лишить всех сладкого, или только двоих – но всего рациона, поэтому теперь меня точно не будет мучить совесть, ведь без сладкого можно и обойтись, особенно – в походе. Я блаженно схватила одну из полосок и развалившись на кровати, начала ее жевать. До прихода Кристал оставалось еще с полчаса, а потом нужно будет собраться с силами, ведь Санни явно не оценит моих стараний и устроит настоящий скандал. С юмором у него почему-то туговато, или это у меня юмор такой специфический…

Но каковы бы ни были мои планы на приятное времяпровождение, предательская нега и полный желудок вкусностей сделали свое черное дело, и убрав контейнер под кровать, я решила просто прикрыть глаза, буквально на десять минут.

И сама того не заметив, провалилась в сон.

Обнимашки вместо книги

Регалия

Меткоискатели - призыватели апокалипсиса!

Когда мечта становится явью (Неудачное желание)

Твайлайт пытается научить Рэйнбоу математике

К свету

Материнская любовь никогда не заканчивается

Вечная песня

Night under’ de guard | Ночь под стражей

Падение Эквестрии: Вот так страх!

Стальные крылышки

Глава 1: Философия на бельевой веревке