Fallout:Equestria. Heroes of the past

Глава 6. Много сожалений

Что ждет в 6 главе? Много-много неприятных выборов, схваток, погонь и мой любимый персонаж, ради которого я начал писать. Ну, и как вишенка на торте — немного хоррора и всеми любимых грустных историй довоенной Эквестрии. Приятного чтения! Обложка главы:

Итак, что мы имеем?

Первое: мне ужасно больно. Опять.

Второе: мне ужасно хочется пить.

Третье: мне ужасно не хочется открывать глаза и понимать, что произошло.

Мне казалось, что в голове только что прошел Гранд Гэлопинг-Гала, оставив там ощущение похмелья и звон фейерверков. Я чуть приоткрыла веки, и они ощущались самой тяжелой вещью, что мне когда-нибудь доводилось поднимать. Сумеречный свет не резанул, как ожидалось, и я немного расслабилась. О, Селестия, почему даже мои мысли кажутся липкой кашей? Они такие…медленные?

Сила и скорость. Сила и скорость.

Последние воспоминания ударили меня по лбу, как грабли. Дискорд дери меня, наркоманку, использующую какие-то безумные смеси! Я зарычала от собственной глупости, а еще от тихого желания порыться в сумке и найти там ярко-красный ингалятор. Или, может быть, пачку Менталок? Пинки была от них без ума. И мысли сразу бы сделались быстрыми, а тело опять сильным…

Нет.

Я повернула голову и сплюнула вязкую слюну, на вкус она была как старый ботинок. Никаких наркотиков. Чистая вода, полувековая еда и пара часов здорового сна, и я снова буду резвой, как кобылка!

Кстати о здоровом сне.

Я шире открыла глаза, чтоб видеть не только цветные пятна. Впереди и по бокам простиралась бесконечная Пустошь, подо мной был измятый кусок ткани, бывший моим плащом, и покрытый трещинами асфальт. И, забавно подняв крепление сбруи, на боку лежал мой проклятый фургон, лишившийся колес. Фургон без облегчающего вес талисмана. Фургон, который я пронесла на себе в воздухе добрый десяток миль! Видимо, я долго лежала с выражением полного охреневания на лице, потому что рядом неслышно возник Уилл и замер в удивлении. Ну, по крайней мере, я надеялась, что это было удивление, по его железной морде трудновато определять. Его левитационное поле поднесло к моим губам фляжку, и я жадно ее выхлебала. ПипНога чуть щелкала от радиации, но меня это не волновало. Какую дозу я уже успела получить, выпив чистый драконий огонь и взорвав жар-бомбу в опасной от себя близости? О, да, Рэйнбоу Дэш, бессмысленное и беспощадное подвергание себя опасности, как ты и любишь.

Я отпихнула фляжку копытом и хрипло засмеялась. Растрепанная челка мешала смотреть, я кое-как опять стянула ее резинкой. Копыта мелко тряслись. Уилл возился рядом, ставя мне капельницу с антирадином и готовясь вколоть Мед-Х. Я испуганно дернулась прочь от иглы. Да, мне было очень больно, но, по ощущениям, я уже была зависима от пары веществ, не хватало еще и на обезболивающее подсесть. Я видела такое, даже среди Шедоуболтов: пони мучились от несуществующей боли и раз за разом кололи лекарство, чтобы ощутить блаженное отсутствие ощущений, а потом не могли нажать на курок или умирали от боли в своей тесной броне, давящей на каждый слишком чувствительный после наркотика нерв. Я не могла позволить, чтобы со мной произошло то же самое.

— Я старался помочь, но Твайлайт не потрудилась заложить заклинание самолевитации в мою матрицу, — загудел Уилл, осторожно переворачивая магией фургон. — Но я немного облегчил его вес, чтобы ты не сняла с себя скальп упряжью.

Я фыркнула и приподнялась. На груди, животе и, видимо, спине были кровавые полосы от врезавшихся в меня ремней. Хорошо, что они выдержали этот безумный полет, иначе и фургон, и Уилл бы точно разбились. Здесь нас спасло падение в какое-то болотце. Земля, по крайней мере, была влажная, мягкая и не такая убийственная, как торчащие повсюду арматуры Мейнхеттена. Я бы побеспокоилась по поводу обитателей этого болотца, но рядом лежали обугленные скорлупки каких-то существ, а значит Уилл уже обо всем позаботился. Я с благодарностью посмотрела на него, внутренне все еще тоскуя по старине Танку. Нельзя было оставлять его в Клаудсдейле. Но тащить с собой? В безумный побег от Гильды?..

— Тебе нужен медицинский центр и автодок, лечащий от наркозависимости. Я думаю, ты понимаешь, что того зелья у нас больше нет, а ломка начнется скоро.

Да, я прекрасно это знала. А еще… Стоп. Я пролетела Фетлок, а значит… Мейнхеттенский центр исследований лечебной магии! Бинго-о-о.

Одним прыжком я вскочила на ноги, несмотря на сразу же занывшую спину и голову.

— Левитируй фургон, чтоб я могла его нести в воздухе, а сам иди по земле! Я знаю, куда нам нужно.

Я влезла в упряжь, стараясь не прижать ремни к содранной коже. Дискорд, даже ни одного бинта нет, не то что зелья! А еще никакой брони. Все рейдерскую, что у нас была, я вышвырнула в болото, мне было тошно от одного ее вида. Уилл весь заскрипел от натуги, но медленно поднял фургон в воздух вместе со мной. Невысоко, но этого было достаточно, чтобы лететь и не полировать собой землю. А скрытному полету не выше линии чуть поднимающегося над травой тумана меня учили. Я даже не сверялась с картой. Пусть сумерки и называют слепым временем, очень неудобным для наблюдения, но сразу за холмом мы увидели чуть покосившийся и осевший в болотистой местности, но все еще целый центр исследований. Я широко улыбнулась яркому в надвигающейся темноте желтому зданию и быстрее заработала крыльями.

А потом меня опять провезло по земле. Да сколько ж можно?

Фургон не выпал из магического поля Уилла, но его сильно шатнуло, а вслед за ним и меня. Я обернулась, чтобы увидеть на его корпусе большую вмятину… и опять ту же хрень, что напала на меня в МВТ! Уилл уже стрелял по ней из своей турели, но сзади к нему, шатаясь, приближались еще двое. С их языков, вываливающихся из пасти посреди груди, капала слизь. Откуда они вообще вылезли? Подумать мне не дал скользкий горячий язык, наотмашь ударивший меня по боку и вырвавший из упряжи. Ремни, пережившие мой полет, просто растаяли от этой слизи! У меня не было вообще никакого оружия, боевое седло так и осталось в фургоне. Глупая пони, глупая, глупая! Но тут я краем крыла почувствовала что-то тяжелое в кармане плаща.

Нож, на котором почерком Дона было выгравировано «Счастливчик».

Дискордов единорог, подкинул мне его в последний момент, зная, что у Казначея и потом я буду безоружной! Мне захотелось телепортироваться обратно в Мейнхеттен и зацеловать его.

Я перехватила широкую рукоять зубами, сверкнув лезвием. Чудище надвигалось, но в воздухе и на открытом пространстве оно бы ни за что меня не достало. Я увернулась от еще одного удара языка и в одном повороте прорезала твари горло почти до позвоночника. Оно дыхнуло на меня смрадом из второй пасти и забрызгало вонючей кровью, но сдохло. Уилл зажарил еще двоих. И опять воцарилась тишина.

От трупов поднимались какие-то бурые испарения, от которых начинала чесаться и зудеть кожа. Я побыстрее отлетела подальше.

Пришлось как в самом начале пути делать упряжь из жгучих веревок. Мое тело протестовало, но центр был совсем рядом, а бросать фургон я не собиралась.

---

— Никого к себе не подпускай и постарайся, чтоб ни одна хрень не утащила наши вещи, — я, морщась, влезала в боевое седло и косилась на пропасть между нами и центром исследований. Ну, и на остатки моста. Очень не хотелось оставлять фургон, полный красивых тканей и меха, в которых можно было валяться бесконечно. Но в костях уже зарождалась ломота, ноги подрагивали, а раны уже нехорошо воспалились. Я должна была обшарить это место во что бы то ни стало. Война все-таки меня избаловала: лучшая броня, новое оружие, крыло отобранных мной пегасов за спиной. И что теперь у меня есть? Погнутый драконом дробовик, фермерское ружье и спутник, не умеющий летать…

Я ударила себя копытом по щеке. В сражении у Хуффингтона я потеряла связь с отрядом, на моих глазах танк оставил кровавое пятно от двух новобранцев, а управление нового костюма отключилось, вынуждая драться чуть ли не голыми копытами. Как мне сказала потом плачущая у моей койки Флаттершай, мне сломали оба крыла и едва не переехали танком, но я все равно осталась жива. Единственная Министерская Кобыла, не стыдящаяся боя. Я видела, как первое время Рэрити брезгливо вытирала платочком копыта после наших встреч, похоже, думала, что я как-то запачкаю ее кровью убитых мной зебр. Я никогда не говорила им, как сильно ненавижу миг чужой смерти. Миг, в который живые глаза стекленеют, а копыта дергаются в последней попытке ускакать от неизбежного. Думал ли кто-то из моих друзей, принося мне новое смертоносное изобретение их министерств, о том, что все это могло меня не уберечь? Да, им тоже доставалось, на ЭпплДжек даже совершили открытое покушение, но это было хорошо спланировано. А меня могла убить любая неосторожность, поворот не в ту сторону или недостаточно быстрый взмах крыла.

Все, довольно. Центр сам себя не захватит.

Я захлопнула ногой дверь фургона и легко перелетела залитую радужной жижей пропасть. От нее щелкала ПипНога и зудела кожа. Вот последнее мне не нравилось все больше. Хорошо, что мост был один, а пегасов в Пустоши — дефицит, до меня никто там, наверное, еще не был. Стеклянные двери были приоткрыты и измазаны черным. Ах вот откуда вышли мои зубастые друзья.

Мост должен был идти до самых дверей, но теперь там не осталось даже порога, чтобы пропасть смог преодолеть единорог, умеющий телепортироваться. А лезть в запруду внизу ни один пони в здравом уме не решился бы. Я сняла оружие с предохранителей и проверила боезапас. Немного, но у меня всегда были боевой нож и любимый топорик, все еще не требующий заточки. Внутри атриума было обманчиво пусто, но я-то знала, кто тут прибирал все, вплоть до костей.

В первом же туалете я нашла заветную аптечку и выпила два зелья. Магия быстро затянула корочкой мою воспаленную содранную кожу, о, Богини, нет ничего приятнее. Вода фонила просто ужасно, поэтому наполнять фляжки я не решилась. По-хорошему, нужно бы вновь побывать в Сент-пони, продать хлам, проверить жеребят и запастись чистой водой. Возможно, даже рассказать Дедуле правду о себе. Но…

Мечты о мирном городе нарушил звук мягких шагов. Меня пару раз контузило, но слух мой все еще был хорош. Я закусила удила боевого седла и выглянула из-за двери. К моим следам в пыли принюхивалось еще одно существо. Пасть на груди была закрыта, но от неправильно гнущихся ног, болезненного цвета шкуры и редких спутанных волос чудовища меня все равно замутило. Оно нюхало, шумно втягивая воздух черными вывороченными наружу ноздрями. Я не хотела ждать, пока оно поднимет голову, распахнула дверь и потянула удила.

Я боялась, что дробовик не выстрелит или просто взорвется у меня на боку, но дробинки быстро превратили лицо твари в фарш. Скользкий язык выпал из пасти дохлой змеей. Я быстро полетела дальше, пока зловоние от тела не заполнило весь коридор. Черная слизь показывала, что дрянь вылезла из подвала. Спустя пару десятков попыток я взломала терминал и навсегда запечатала тяжелую дверь туда. Для надежности еще и разбила терминал. Хватит с меня подвалов-с-ужасами.

На первом этаже были только пустые приемные и пара аптечек в туалетах. Ничего, что вылечило бы меня от зависимости. А во рту пересыхало все сильней и все настойчивее голосок в голове просил поискать в сумках дэш. Я прорысила на второй, вновь краем уха услышав шаги. Весь этаж занимала небольшая проходная с постом досмотра и массивная закрытая дверь. Я не видела, что было за ней, изнутри шторки закрывали широкие окна. Я пошарила в узком шкафчике и нашла халат с пропуском на имя… Миллины Тангерманн. Меня как хлыстом ударило. Дедулина жена могла быть тут?! Но кем? Давно мертвым пони или одним из тех чудовищ? Мне очень не хотелось узнавать правду. С мрачным предчувствием я сунула карту в прорезь двери.

Н-да, чаны с зельями Черной были явно не такими уж и большими.

Зал был спроектирован в излюбленном стиле военной Эквестрии: закрытые смотровые на разных уровнях, соединенные тонкими мостками, и какая-нибудь хрень внизу. В этот раз хренью была радужная маслянистая жидкость в громадных бассейнах и на полу. Железо под ее действием причудливо изгибалось, но чаны были покрыты чем-то сверкающим и не поддавались. Между чанами бестолково ползали обезображенные животные. Там были собаки с десятком лап, трехголовые кролики, покрытые щупальцами кошки… А по центру в уже знакомых мне щитах светилась какая-то маленькая вещь. Помимо свечения от нее ползла какая-то синяя дымка, которую, как и драконий огонь в МВТ, отводила куда-то пара труб. Я медленно спустилась в первую смотровую. Терминал в ней был без пароля.

«Опять приехали пони из Тайных Наук. Сказали, что Спаркл готовит что-то грандиозное в Марипони и хочет объединить наши разработки. В Хуффе работают с какой-то радужной дрянью, и то, что нам привезли из МТН под воздействием Талисмана стало точно таким же! Ну, или похожим. По крайней мере трансформации происходят. До этого ни один объект не выживал. Немного этой штуки отправлю брату в МВТ, может, пригодится».

«То, что нам прислали, оказалось первой партией непонятного зелья. Спаркл забраковала его и спихнула нам на исследование, все остальные партии его теперь будут запечатывать под Марипони. Ну, так я слышал. Типа, чтобы зебры не украли наши гениальные секреты, способные закончить войну. Пф, было бы что красть: подопытные живы, но так уродливы и тупы, что я сам бы отдал их зебрам».

Больше записей не было. Я пожала плечами и пошла к следующей смотровой и новому терминалу. Перед глазами не было ни одной вражеской метки, и это успокаивало. Надо было торопиться, конечно, но я уже сунула нос в тайну и уходить не собиралась. Загадочный Талисман притягивал взгляд, но я не видела, где отключались щиты.

Записи терминала кодировались уже иначе, да и стиль явно отличался. Я внимательно начала их просматривать.

«Надо быть осторожнее в словах, видимо, Министерство Морали следит за каждым терминалом. Пони, работавшего здесь забрали за „измену“, хотя я никакого компромата не нашла, лишь пару слов о зебрах. Но это не важно. Муж думает, что я в Кантерлоте. Тяжело летать туда-сюда, но я не хочу, чтобы он знал, с чем я работаю. Нам дали места в Стойле неподалеку, хорошо, что это не вызвало у него вопросов. Только бы он успел добраться…в случае чего.

Все зелье, что было нам прислано мы обработали излучением Талисмана. Прямое его воздействие никак не отражается на животных, разве что они становятся немного агрессивнее. Возможно, излучение причиняет им боль, хотя это ничем не доказано. Чистое зелье вызывало почти мгновенную смерть, словно тело сварилось изнутри. Но обработанное оно дает поразительный результат. Мертвый объект трансформируется непредсказуемо, но живому можно „приказать“. Эта магия словно слушается и делает то, что прикажут. Так были получены жизнеспособные объекты 1-35 с разными мутациями. Мы работаем над дозировкой и управлением этой магией».

«Пони обслуживающего персонала упал в бассейн. Достать его было невозможно, но он вылез сам. О, Селестия, кто-то по громкой связи говорил о зубах… И у этого пони на груди появился рот! Он… Он загрыз доктора Мауэрса, спустившегося ему на помощь! Охрана застрелила беднягу, тело отдали на вскрытие. Мне все больше хочется подать заявление на уход. Талисман как-то влияет на меня, я плохо сплю и порой делаю то, чего не хочу. В каждой смотровой спрятала оружие, чтобы не умереть, как Мауэрс».

Я выдвинула ящик стола и добыла оттуда тяжелый револьвер с резной рукоятью. Барабан заклинило от старости, но я знала, что для одного старого пони он будет очень дорог.

После подозрений Милли мне совсем не нравилась эта дымка вокруг Талисмана. Он и правда был каким-то гнетущим, злым… Но как вещь может быть злой?

Еще одна смотровая была в паре метров над бассейнами, ниже спуска не было. Но стекло в ней было выбито, а осколки залиты черным. Я с отвращением прошла мимо двух продолжающих гнить полвека спустя тел чудовищ. Под копытом хрустнула кость. Нет, не кость. Очки в тонкой красной оправе. Я бережно подняла их и плазменный пистолет, валявшийся рядом. Ох, маленькая храбрая Милли…

В терминале была голозапись, и я включила ее, вслушиваясь в мелодичный голос и роясь в шкафчиках.

«Объявлена воздушная тревога. Из Стойл-Тек доложили, что мой Рэй уже в безопасности и ждет меня. Но я пришла сюда тайно, чтобы проверить одну свою догадку, и не использовала пропуск. Я уже собиралась уйти, но включилась сирена, а при тревоге все двери запечатываются! Я звала на помощь, но на посту охраны никто не отозвался. Остается ждать, пока тревога не кончится. Я молюсь, чтобы это были учения, но сирена воет уже второй час. Объекты внизу разгуливают свободно, их клетки почему-то открылись. Они смотрят на меня, не отрываясь, мне это не нравится. Раньше такого не было.

Когда я пришла, мне послышался голос внизу, но проверить я не смогла. Если какой-то пони пробрался вниз, выпустил зверей и не помог мне… Мне это совсем не нравится. Я думаю…»

Кобыла на записи завизжала, и я всем телом дернулась, сшибая пачку документов. Раздались судорожные всхлипы и яростная стрельба.

«Откуда… Никто не испытывал зелье на пони, но ко мне влез точно такой же, какой убил Мауэрса! Он укусил меня, кровь идет, и все горит. Кажется, я убила его, хотя плазменные заряды он поглощал. У меня последний сменный картридж. О, Богини, что здесь происходит? Звери внизу бесятся, а Талисман, кажется, светится намного ярче…»

Она закричала опять. Я инстинктивно сосчитала выстрелы. Десять. И пистолет замолк, как и крик Милли несколько секунд спустя. Мерзкая тварь, даже умирая, смогла ее сожрать. Я со всей злости пнула гниющий труп.

Какая-то сила заставила меня вскрыть запертый ящик стола. Я думала найти там хотя бы бутылку сидра, но нашла плакат Министерства Мира. Точнее, вырезанную с плаката фотографию Флаттершай, просящей поступать лучше. Сбоку был убористый автограф Флатти, похожий на мордочку кролика. Фото было заботливо вставлено в рамочку и защищено чарами. Это я выяснила, выронив рамку из трясущихся копыт. Я пристально посмотрела в грустные глаза подруги и убрала фото в сумку, вновь поворачиваясь к терминалу. Я хотела скачать запись, но терминал вдруг мигнул, перекинул мне что-то на ПипБак и взорвался с легким хлопком. Я отпрыгнула в сторону и открыла полученную заметку.

«Кто-то суеверный назвал это Порчей. Что ж, он был прав. Зелье действительно портит все, к чему прикасается. Твайлайт Спаркл не ответила на мои вопросы, никто не ответил. Шепчут, что она начинает испытания на пони и уже нашла добровольца. Ее зелье должно менять саму природу живых существ, но это тонкий процесс, а кто-то в этом центре додумался ускорить его темной магией! От обычной порчи может излечить мощное очищающее заклинание, но от того, что сделали мы… Не знаю. Я предлагала закрыть проект и уничтожить Талисман, но никто не послушал. Возможно, это сделает кто-то за меня. Эта запись спрятана от Министерства Морали. Надеюсь, тот, кто ее получит, поступит правильно. Защитное поле отключается при помощи рубильника под столом в верхней смотровой».

Я глупо моргнула. Эта храбрая пони хотела всех спасти, но ее не послушали. Даже Твайлайт. Я представила, как пожилая кобыла поправляет очки кладет голову на плечо Дедули Рэя под большим дубом… Дискорд поимей эту войну.

Лампочка рубильника потухла, а ручка осталась у меня в зубах. Но щиты отключились, и Талисман беззащитно повис на толстом тросе. Я подлетела к нему, не решаясь взять. Это была серебряная бляшка с темно-синим камнем внутри… Нет, не камнем. Это была часть нагрудника Найтмер Мун, уж этот мертвенно-бледный полумесяц я узнаю.

Кому понадобилось заботливо вырезать этот кусок из ее брони и переделывать под крупный медальон?

Ладно, была не была. Я протянула копыто и взяла его.

Все глаза зверей внизу сразу уставились на меня. А откуда-то сверху с визгом на меня упала громадная летучая мышь. Она кусалась и царапалась, била меня крыльями, но выстрел сшиб ее вниз, в один из бассейнов. Остальные внизу начали бешено кидаться на стены, надеясь добраться до меня, но я уже вылетела прочь и заблокировала тяжелую дверь. Как-то незаметно Талисман скользнул мне в сумку, на самое дно… И заставил перестать о нем думать.

Терминал у входа пропуск Милли тоже разблокировал. И, помня ее желание избавиться от этого места, я активировала полную очистку экспериментального зала, пропустив кучу заметок с предупреждениями.

---

Ощущение чистого и здорового тела было непередаваемым. Я даже не представляла, сколько разных неприятных ощущений испытывала до этого. Но теперь даже зуд Порчи ощущался еле-еле, а голова была ясной-ясной. И хвост, отрезанный почти до основания, снова вырос. Правда, ПипНогу сделать здоровой автодок не смог, но снял кривые швы, оставив грубые шрамы, прикрытые новой шерстью.

Поглаживая хвост, я подумала о Фауксе. Был ли он достаточно сильным и быстрым, чтобы пережить взрыв маленькой жар-бомбы? Казначей-то и его мозг были в эпицентре, но я видела, как Фаукс пытался убраться подальше от мейнфрейма. А, Селестия с ними.

Экспериментальный супер-автодок сдох после одного использования, но тут было еще много роботов-хирургов и робонянь. Пожалуй, надо рассказать Дону об этом месте, тем более, теперь оно было безопасным.

Уилл с тихим гудением ездил вокруг фургона. Который почему-то чуть светился. Я сняла набитые сумки и с удивлением посмотрела на робопони.

— Рядом была стоянка небесных фургонов. Позаимствовал там талисман и упряжь для нашего. Постарайся не разломать их в первый же час, пожалуйста.

Я обиженно фыркнула и быстро разложила внутри Святого все, что нашла. Мусор на продажу, немного плохого оружия для ремонта, заначка из лекарств… Не очень много, но хватит, чтобы без проблем добраться до Сент-Пони, а там посмотрим. ПипБак показывал мне неплохое количество крышек, но я бы мгновенно истратила его на одни только хорошую броню и винтовку. Хотя, жизнь в Пустоши была хороша тем, что некоторые вещи можно было вовсе и не покупать. Я задумчиво открыла карту и погладила копытом маленький зеленый значок «Большого яблока» — завода, построенного Эпплблум после смерти Биг Макинтоша. Вообще, как я слышала, там делали многое для Стойл-Тек, например, знаменитые двери-шестеренки. Но кто ж знает, может, оружие и броня там тоже были? У меня чуть слюна не потекла, стоило подумать о новом, только с конвейера, облачении пегаса-разведчика, облегающем, как вторая кожа, мягком, но неуязвимом… После возвращения в реальность мои голые копыта показались мне еще… более голыми.

— Давай опробуем новый талисман. Залезай, я хочу до рассвета уже быть в теплой кровати где-нибудь в Сент-Пони.

Фургон поднялся в воздух легко, почти не потребовав от меня усилий. Достаточно было держаться ровно, чтобы мягкая упряжь не сжимала бока. Я улыбнулась и поднялась выше, чтобы никакая тварь с земли не дотянулась, будь у нее хоть десятиметровый язык! Раньше в небе над Мейнхеттеном было не протолкнуться от летающих фургонов, этих жутких машинок с пропеллерами, на которых летали земнопони, и шныряющих повсюду пегасов. В облачных закусочных прямо на лету можно было получить еды, а грозовое облако можно было, смеясь, прорезать своим бронированным телом. Сейчас я была одна, а облака надо мной были больше похожи на каменный потолок. Мне до трепета в крыльях хотелось раздробить копытами эту прочную стену и вырваться наверх, к темному, как бархат нарядов Принцессы Луны, небу. Никто, кроме пегасов, наверное, не чувствовал этой тяги. Да, всем тяжело было без солнца, а многие даже звезды-то видели только на картинках…но мне казалось, что моя тоска была куда сильнее. Небо было моим домом, все небо, а не маленький скучный кусочек между мертвой землей и облаками. Но там меня наверняка ждала смерть. Однажды мне уже показали, что Анклав Пегасов совсем не рад меня видеть, и больше подставляться под их удар я не хотела. Хотя злость все еще кипела внутри меня. Они использовали мой личный проект, тот, на который я положила все силы своего дурацкого министерства. Мой Проект Одного Пегаса, мои прекрасные башни! Я злобно вильнула, обходя каменистый выступ облака. Если бы Кантерлот не был смертельной ловушкой, я бы прошла в центр управления ПОП и уничтожила бы эту мерзкую завесу. Сколько же пегасов были вынуждены голыми копытами переносить облака и укладывать их слой за слоем, пока мир внизу не стал для них миражом? Наверняка армия пропагандистов постаралась на славу. Я точно знала, что Анклав существует и все так же опасен и могущественен, раз облака не рассеиваются практически нигде. А кому как не мне помнить, насколько сильными бывают ветры в Эквестрии. Нужно отдохнуть и придумать, как прорваться небо и что там можно сделать. Поднять революцию? Переманить на свою сторону хотя бы часть руководства? Ладно, потом, сейчас я раззадорюсь и захочу просто пробить собой облака и сломать пару носов.

Я спокойно летела в темноте, но ПипНога здорово выручала, четко показывая мне направление. «Яблочко» было все ближе. И места вокруг него мне сразу не понравились. Начинало светать, поэтому я могла разглядеть медленно надувающиеся и лопающиеся пузыри в грязно-радужном болоте внизу. Половина завода уже скрылась в трясине, остатки были похожи на скелет чудовища, выброшенного на берег небольшого водохранилища. Дамба его раскрошилась, и грязная вода разлилась на несколько миль вокруг. А посреди островков из железа и бетона кто-то копошился. Я прищурила глаза (ПипНога показывала много недружелюбных меток) и заранее прикусила удила боевого седла. Если это опять были создания Порчи, то сверху мы с Уиллом бы перебили их за несколько минут. Но это были не они.

Я взвизгнула, когда шкурку на плече подпалил луч лазерной винтовки. В меня не очень хорошо целились, но десяток лучей уже был опасен. С земли летели новые всполохи, и я уворачивалась, как могла. В фургоне громыхал Уилл, мне даже стало его жалко. Время замедлилось, когда я использовала ЗПС, и только тогда я смогла разглядеть, кто же так бешено палил по мне.

Алмазные Псы никогда не были красавчиками, даже на мой не очень категоричный вкус, но то, что я увидела, перегнало их по шкале уродливости на много-много пунктов. Их тела стали еще более угловатыми, из ртов выпирали желтые зубы, а когти легко могли бы проткнуть меня насквозь! А еще у них было много оружия. Эти гады разграбили все, что хотела получить я!

Со скрежетом в фургоне открылся люк, и магия Уилла вытащила на крышу громадный ствол, от которого у меня глаза округлились. И как только я не заметила внутри эту хрень? Какую-то мешанину из трубок он крепил к зеленому баллону, но я ничего не могла разглядеть, ослепнув от постоянных вспышек. Наверху до нас почти не долетали выстрелы, и мы вполне могли бы улететь подальше, но что-то тянуло меня вниз. Один из уродливых псов влез на постамент крупного памятника и начал бешено палить по мне из дезинтегратора. Я опять принялась плясать в воздухе, но все равно увидела: тварь восседала на обезглавленном памятнике Биг Макинтошу. Отколотая голова лежала в яме с нечистотами. Холодная ярость наполнила меня, и, когда Уилл велел спуститься в пике, я не колебалась.

Мы пронеслись, почти касаясь земли, расшвыривая фургоном рычащих Псов. А затем с фургона полилось драконье пламя. Я кричала от злости, страха и восторга, но голос тонул в треске огня и воплях горящих. Псы метались, как зеленые факелы, поджигая остатки деревянных построек и друг друга. Я вновь поднялась вверх и направила ружейный ствол в морду Пса, сидевшего на памятнике. Пули отскакивали от его шкуры, но одна попала точно в глаз, и позеленевшую медь забрызгала кровь.

Запах паленого мяса напомнил мне о Кьюттейле и моем безрассудстве, от чего моя ПипНога заныла, и мне захотелось как можно быстрее оказаться подальше от огня. Некоторые Псы хотели того же: воя, прыгали в болотистые лужи, и там их хватали черные языки, утаскивая под воду. Омерзительное место.

Когда пожар утих, я поставила фургон на участок суши возле памятника, стараясь не приближаться к маслянистой воде. Я подобрала пару плохеньких энергопушек, но это было не главным. От таблички на памятнике шальной выстрел отбил кусок со словом «верность». Я бережно спрятала его в плащ и рванула подальше от начавшей гудеть подо мной земли. Жаль, что у меня не было еще одной бомбы.

За спиной вставало солнце, а впереди уже маячили деревья Вечнодикого леса, а значит и укрытый там Сент-Пони. Мне нужен был отдых. Я ненавидела Пустошь все сильнее с каждой секундой и действительно перебирала места, которым не повредил бы взрыв жар-бомбы. Но я и так добавила радиоактивных руин в Мейнхеттене. Если продолжу, пони будет попросту негде жить: в Стойлах над ними издеваются, а на поверхности останется только мертвая отравленная пустота. И небо для них точно закрыто.

Я задумалась и поднялась к самым облакам. Их острые кромки неприятно ободрали мне копыта. Нечего было и думать попасть туда.

Я опустила глаза вниз, и что-то в пейзаже показалось мне неправильным. Пожарище на месте Кьюттейла черной кляксой покрывало долину, но зарослей мертвых деревьев возле горного спуска от Сент-Пони я что-то не помнила. А еще не было пик с головами и кровавых следов на камнях. Меня прошибло холодным потом, когда я поняла, что это не заросли, а пони в засаде — небольшой рейдерский отряд, отлично слившийся с пейзажем и чего-то ждущий. А из-за холмов поднимался черный дым.

Нужно было рвануться сразу туда, пока мой очень яркий на фоне рассвета силуэт не заметили, но что-то еще меня отвлекло. Эта засада скорее всего поджидала тех пони, кто побежит из осажденного города, а значит штурм еще идет, и кого-нибудь можно спасти. Но…

Черная тень закрыла мне вид вниз и, схватив за упряжь, потащила вниз, в укрытие из скал. Магия быстро поставила мое оружие на предохранители, а копыто заткнуло рот. Ноги тоже что-то парализовало, и я оказалась совсем беспомощной. И холодные кожистые крылья открыли мне обзор только после того, как я коснулась земли и поставила фургон.

— С твоим уровнем скрытности ты не очень-то напоминаешь легендарного пегаса-убийцу, — прошептал над ухом насмешливый голос.

Копыта отпустили мое лицо, и я чуть не вскрикнула, глядя на пони напротив.

Если она была пони, конечно.

Над черной как уголь единорожкой трепетали поднятые тяжелые крылья, похожие на крылья летучей мыши. Они чуть просвечивали на солнце и кое-где были порваны, и каждое венчал крупный загнутый коготь. Пони смахнула кроваво-красную челку с глаз, показывая непропорционально крупный для ее тощего тела рог. Она была очень худой, почти до измождения, но ее шкурка и грива блестели, не вылезали, и вообще выглядели здоровыми. И на одном изящном копыте был ПипБак. Второе закрывал бинт с алой молнией, но на это я уже почти не обратила внимания.

От ее крыльев во мне что-то сжималось. Я видела такие у Ночных Стражей Луны, но на них они смотрелись гармонично. Эти же были просто жуткими. Ну, и хорошо подчеркивали демонический образ.

Она помахала копытом у меня перед лицом.

— Говорить разучилась? Я думала, ты уже привыкла ко всяким уродам в Пустоши.

Она изогнула бровь и шире открыла красные гипнотические глаза. Я встрепенулась и быстро встала в боевую стойку. На единорожке я не заметила оружия, но она явно была очень опасна.

— Кто ты такая?

— Там десяток убийц под нами, а ты хочешь послушать мою биографию? Из-за тебя я пропустила лучшее время для нападения, теперь к ним так легко не подберешься, — прошипела она, проходя мимо. Ее крыло толкнуло меня, и я вздрогнула. — Элистия, но отложим приветственное чаепитие на потом, Рэйнбоу Дэш.

Жуткий аликорн накинул на плечи длинный черный плащ с капюшоном, на нем засветилась застежка-молния… И пони стала похожа на сгусток темноты. Она не пропала из вида, как от СтелсБака, скорее стала темной дымкой, но двигалась она быстро, напоминая всего лишь тень. Она скользнула вниз с уступа и скрылась в мраке у подножья скал. Я выглянула и стала пристально следить за живой тенью, которую ничто не отбрасывало. Она стремительно двигалась к рейдерам, обвешанным сухими ветками и смотрящими только за дорогой впереди. У них даже не было часового, чтобы заметить смертельную тень. Мои робоглаза мигнули и приблизили изображение, как бинокль, стоило прищуриться.

У первого пони неестественно повернулась голова, и он упал под хруст шеи, хорошо слышный в тишине. Сгусток темноты метнулся к следующему, и из груди рейдера полилась кровь — три рваных раны были хорошо видны. Кто-то заверещал и начал лихорадочно палить, задевая шальным огнем своих. От темного силуэта единорожки донесся демонический хохот, и в воздухе появилось два револьвера. Они рявкнули одновременно, потом еще и еще. Мне показалось, что в громе выстрелов я услышала крик Элистии, но разобрать было невозможно.

В воздухе появилась ее голова, затем в сторону полетел плащ, и единорожка возникла целиком. Рейдерша прыгнула на нее с ножом в зубах, но коготь крыла пропорол ей горло, нарисована второй красный рот над воротником брони. Магией Элистия подхватила еще двоих и с силой сшибла их вместе.

Я открыла рот, не понимая, как она так легко раскидала небольшой отряд. Она почти не дралась копытами — только на одном был массивный кастет с когтями, но ее безумно быстрые крылья и сильная магия работали идеально.

Но она отвлеклась на перезарядку револьверов, и не увидела, как еле живой рейдер поднял магией тяжелую винтовку. Разрывная пуля ударила почти в упор… и черная нога в фонтане брызг крови отлетела прочь от тела Элистии. Она громко закричала, изворачиваясь в воздухе, и магией вогнала ствол выстрелившей винтовки в живот единорога. Еще один выстрел пробил ей плечо, хотя должен был голову, но я сорвалась вниз коршуном и вовремя ударила по стволу ногой. Элистия кричала и ругалась, но ее револьверы опять взвились в воздух и гремели вместе с моим ружьем.

Когда бой кончился, я быстро выскочила из упряжи и полетела к упавшему аликорну. Она жмурилась от боли и скребла крыльями по земле. Из бедра хлестала кровь, и даже сквозь черную шерсть было видно, как Элистия бледнеет.

— Найди мою ебаную ногу и неси сюда! — рявкнула она, когда я стала вытаскивать зелье из сумки.

Пони внутри моей головы стошнило, пока я несла ее вялую ногу, стараясь не смотреть на раздробленную пулей кость.

Элистия перехватила ее магией и приложила на место, ругаясь сквозь зубы. Вокруг раны появилось бледно-зеленое свечение, не похожее на ее магию.

— Как же медленно, десять рогов мне в зад! Есть что-нибудь радиоактивное? Да не смотри ты так на меня, тупица!

Я уже хотела огрызнуться в ответ, но рядом возник Уилл, деловито подкатывая к корчащемуся на земле аликорну баллон драконьего огня. Кажется, это был последний из тех, что я украла в МВТ. Элистия отвернула клапан и вцепилась в трубку зубами, вдыхая зеленое пламя. У меня в который раз за день глаза полезли на лоб. Я уже ждала, что ее просто сожжет изнутри, но вместо этого свечение вокруг ноги усилилось и рана пропала! Конечность была как новая. И со звоном из здорового плеча выпала пуля.

Элистия завернула клапан и блаженно вытянулась. Тут же отругав себя, я все-таки подметила, как она хороша. Черное, тонкое, гибкое тело с узкой талией, томные глаза, непослушная грива… Я мотнула головой, заставляя себя смотреть на мерзкие крылья, чтобы потушить внезапный огонек возбуждения. Только этого еще не хватало.

— Думаю, тут мы закончили, но город все еще в осаде, — бросила я, вновь впрягаясь в упряжь и поднимая фургон.

Аликорн легко понеслась вслед за мной, накидывая магией плащ. Она летела не как пегас — не ровно, по гладкой траектории, а наоборот, то долго парила там, где удавалось поймать воздушный поток, то бешено махала крупными крыльями, когда этот поток ей мешал. Так летают жеребята. Или летучие мыши. Бррр.

Когда мы миновали холм и влетели в еще одну долину у края Вечнодикого, битва за Сент-Пони уже была закончена. В двух местах стена из фургонов была проломлена и почернела, одну смотровую башню повалили на землю да кое-где горели деревянные постройки. Но рейдеры или убегали в сторону Понивилля, или корчились от ран, пока жители не добивали их. Домик дедули Рэя был цел, и я даже заметила у входа знакомую белую гриву Дона. Я радостно спикировала туда, почти на лету скидывая с себя фургон, но резко затормозила.

После Мейнхеттена он и так выглядел плохо. Но, видимо, услышав сигнал помощи из дома, телепортировался вновь, да еще и сражался. Его рог был полностью черным от копоти, и Мед-Х он колол себе копытами. Ну, одним. Второе было по локоть отрублено и замотано кровавым бинтом.

Дон еле улыбнулся мне сквозь пелену боли, показывая широкий кровоточащий порез через всю морду от уха до края рта. У меня вырвался тяжелый вздох.

— Ты так сильно его разозлила, Дэш. Он обещал уничтожить все, куда ступала твоя нога, — он еле мог говорить.

Я быстро поднесла к его бледным губам склянку лечебного зелья и сама сменила повязку на культе. Мда, вторая оторванная нога за несколько минут. Я обернулась на Элистию, надеясь, что она сможет помочь, но, и без слов понимая мою просьбу, она отрицательно помотала головой и пошла прочь, читая заклинания очищения и быстрого лечения над ранеными.

Дон со стоном приподнялся, прижимаясь боком к стене.

— Эта тварь жива. Ты сварила его мозги в мейнфрейме, но он таскает с собой свои настоящие в банке. И все еще жив, — единорог нервно засмеялся. — Если ты пришла опять звать меня в свои авантюры, то лучше сразу уходи. Наша маленькая прогулка стоила мне дома.

«И ноги. И рога» — мысленно добавила я и понуро побрела прочь. Я ничем не могла ему помочь, только лишний раз бы напомнила о том, как высока была цена за мои идеи.

Ризориус пережил взрыв. Ризориус послал кучу пони убить тех, кто помог мне. Навстречу выскочили жеребята, которых я вытащила из горящего дома. Они обнимали меня и приветственно пищали, но я этого не видела. Перед глазами стоял розовый туман и обвиняющий взгляд Дона. Он ведь был прав. Я шла сюда не продавать хлам, а позвать полезного мне пони в очередную смертельную ловушку. Кьюттейл, Мейнхеттен, МВТ — он мне никогда не отказывал, и я привыкла. А теперь он искалечен из-за меня, и Селестия знает, сколько еще пони. Друзья тоже помогали мне и раньше, и во время войны. Шедоуболты готовы были как один умереть за меня. Мясник ты, Рэйнбоу Дэш, настоящий мясник. Под прикрытием пафоса и самолюбия. Внезапно меня пробила дрожь, и я плюхнулась на землю, пролистывая станции в ПипБаке. На аварийной частоте, на которой иногда вещала Черная, было зациклено сообщение: «Мы живы, в Мейнхеттене беспорядки, возле Понивилля собираются рейдеры».

Глупая, глупая пони!

Я целую ночь посвятила мародерству, хотя могла спасти город. И друга.

Я чуть не закричала, когда плеча коснулось копыто. Элистия с неожиданным сочувствием заглядывала мне в лицо.

— Я хотела их предупредить, но боялась выпускать из вида засаду или попасть под удар. Мне…жаль твоего друга. Я могу залатать ему царапины, но нога… И выгорание я тоже лечить не умею.

Я тупо кивнула и просто уткнулась лицом ей в теплый мех на груди. Глаза оставались сухими, но так я хотя бы не видела огня и крови вокруг.

Я сидела так долго — не знаю сколько — и она разрешала мне это. Она тихо гладила меня по голове, как жеребенка, и меня действительно отпускало. Я улыбнулась ей, отстраняясь, когда за спиной услышала шарканье дедули Рэя и гудение Уилла. Дедуля молча обнял меня, и я почувствовала, что он чуть дрожит. Он не был ранен, но на ремне держал ружье.

— Твой робот продал мне много зелий, они пригодятся. И рассказал о медцентре. Вот только Дон теперь… долго не сможет телепортироватся, но ты можешь другому единорогу рассказать все, — дедуля потер седую шевелюру. — Хорошо мы проручили гаденышей, хоть они и нападали умело, не как обычно.

— Их вел огромный жеребец в ошейнике? — Я встрепенулась. И чего мне так сдался этот Фаукс? Он же не проклятый Казначей, чтобы выживать в огне мегазаклинаний…

— Ага, сам как кровь цветом, и проливал ее умело.

Я вздрогнула. Невозможно быть настолько живучим.

— Он сбежал, правда, когда понял, что проигрывает…

— Вас ждала засада. Они хотели оттеснить вас к горам. Но там им не повезло, — встряла в разговор Элистия. — А на еще один отряд упал кусочек скалы. Наверное, я его задела копытом. Я бываю неловкой.

Дедуля засмеялся и порывисто обнял аликорна. Похоже, его даже не смутили ее крылья. Я устыдилась своих подозрений. В конце концов, Черная и ее ученые тоже были мутантами, но куда лучше многих пони. Элистии тоже нужно было дать шанс, как бы меня не пугали ее способности.

Я уже собиралась уйти, но вдруг вспомнила о лежащем в сумке револьвере. ПипБак называл его хламом, но это было не так. Я потянула его за резную ручку, заметив узор в виде горящего сердца. У дедули затряслись копыта, когда он взял оружие.

— Она умерла, уже давно. Она была очень храброй. Только хоронить почти нечего, — я вытащила и разбитые очки. — Но я выполнила ее последнее желание.

---

Мы сидели у дуба, разведя маленький костер. Элистия жарила кротокрыса и насвистывала, из города доносился стук молотков и скрежет металла. Целый день все, кто не был сильно ранен, отстраивали Сент-Пони, и у меня гудели плечи от долгой работы. Костер разгонял ночной холод, но меня все равно иногда бил озноб, стоило подумать о Ризориусе. Я не знала, где отсиживается Казначей, но Фаукс точно был неподалеку с уцелевшими рейдерами. И они охотились за мной. Нужно было увести их прочь отсюда, а лучше перебить. Но я сомневалась, что смогу это сделать даже при помощи Элистии.

— Как ты приделала ногу обратно? — вдруг брякнула я, глядя на шрамы ПипНоги. Ужасная работа, но уж лучше куском железа прикрепить, чем вообще без нее. Мысль о Доне опять уколола меня. Может, Черная смогла бы…

— Ну, если ты не заметила, я регенерирую, — Эл оторвала от кротокрыса лапку и захрустела костями. — От радиации это происходит быстрее. Как у гулей. И это не моя магия, я не могу ей управлять.

— И ты что угодно можешь отрастить?

— Пока не доводилось проверять. Обычно я просто ставлю то, что отвалилось, на место и молюсь, чтобы приросло, — она раздраженно махнула хвостом, стянутым резинкой-молнией — такой же алой и блестящей, как и те, что были на ее плаще, бинте и кьютимарке. Я опять против воли засмотрелась на ее бедра. — Если однажды тебе придется собирать меня по кусочкам, сложи этот паззл правильно, пожалуйста.

— Однажды? Мы что, теперь компаньоны?

— Твой единорог не захотел идти. Я тоже единорог, и я хочу. Не зря же я за тобой следила.

Я напряглась. Я видела, как она опасна и на что способна. Она следила, и я не замечала? Быть не может.

— Да расслабься ты. Вообще я ищу пони в телефонной будке, но ты с ним связана и ты хотя бы не растворяешься в воздухе.

— Ты знаешь Доктора? — я уставилась ей в лицо, резко повернув голову. Со мной так много всего произошло, что путешествие во времени как-то затерялось в памяти. Я ведь даже не искала Доктора, сразу ринулась исследовать Пустошь, думая, что потерялась навсегда…

— Я знаю, что он странный. Проходят годы, а он не меняется. Я видела его полсотни лет назад и видела сейчас, но он все такой же. Он появлялся и спрашивал про радужную пони, и так я нашла тебя. Забавно видеть кого-то из довоенного мира здесь, даже кажется, что я не такая древняя, — Элистия выплюнула кость, фыркнув.

Если бы можно было выразить лицом еще большее недоумение, у меня бы защемило пару нервов. Эта кобылка по виду была моложе меня во времена, когда я встретила Твайлайт, но утверждала, что жила до войны. Да она должна быть дедулиной ровесницей тогда! Бред.

— Кажется, мне надо многое объяснить. Но лучше покажу, — аликорн встала и мягко коснулась рогом моего лба.

Мир закружился вокруг, пропадая в молочной дымке. Я привыкла летать, и меня не затошнило от кульбитов. Мне доводилось бывать в шарах памяти, но это было что-то иное: я будто смотрела старый фильм со стороны.

Передо мной был бедный район Мейнхеттена, черный от дыма заводов. Где-то рядом кричал маленький жеребенок и белоснежная единорожка с алой гривой затыкала уши. В ней я с трудом узнала Элистию — такую же тощую и с молниями на боках, только с белой шкурой.
— Эни, умолкни уже, — наконец воскликнула она и залезла через окно в дом. По виду ее маленькая сестра — такая же тощая и белоснежная, со сбившейся в комок красной гривой — лежала на полу среди рваных книг и рыдала.
— Они опять не взяли меня в Школу Двух Аликорнов! Я так больше не могу-у-у, — выла она, размазывая копытом слезы по щекам. — Почему туда можно всем, но только не сиротам? Я же умнее и-и-их всех.

— Твой отец — зебра, а твоей магии не хватает на то, чтобы сделать мне крылья. Твайлайт Спаркл хочет делать из пони Принцесс, а ты не умеешь этого, так зачем ты ей? — Элистия отпихнула ногой корку книжки и магией подняла сестру на ноги. — Хватит ныть, в Стойле тебя будут учить не хуже. Ну же, Энистия, перестань!

Эл вздохнула и кинула сестру себе на спину, выходя на улицу. В небе тяжело пророкотал бомбовоз и загудела сирена. Кобылка припустила галопом, придерживая Энистию магией.

Воспоминание покрылось рябью, как вода, и голос в голове сказал мне, что это было за пару недель до падения бомб, но Стойло приняло их двоих уже в тот день.

От новой картинки меня замутило, а во рту появился привкус крови.

Элистия лежала прикованной к кушетке, обритая налысо и вся в датчиках. Кожа вокруг челюсти у нее была отогнута, показывая ровные зубы и мышцы, длинный разрез на спине обнажал позвоночник, из головы торчали трубки и провода.

Рябь покрывала эти воспоминания, и они чуть менялись: вот пони в халате заканчивает свежий шов у уголков рта, вот через капельницу льется зелье, и на белой шкуре выступают полосы, и Эл кричит на зебринском, вот шерсть уже совсем черная, а на соседней кушетке у громадной летучей мыши отрезают крылья…

В чужих воспоминаниях у меня не было тела, я не ощущала ее боли, но страх и ненависть опутывали все вокруг меня.

И в новой ряби родился черный вихрь. Пули охраны отскакивали от аликорна, душащего пони за пони цепью на копытах. Вокруг кандалов кожа была вся стерта и кровоточила, зеленая дымка лечащей магии обнимала Элистию, и она рвалась все выше и выше по бесконечным переходам Стойла, вновь в крике разрывая зашитые губы…

Я закричала и забилась, отстраняясь от ее рога и возвращаясь в реальность. Я дышала тяжело и чувствовала слезы на щеках, отползая от аликорна.

— Ч-ч-что ты мне показала?

— Всего лишь свою жизнь, — она равнодушно пожала плечами, и я заметила длинные шрамы у нее на щеках. А там, под бинтами и ПипБаком — навсегда сорванная цепями кожа?..

— Как видишь, я прожила не меньше тебя. Так уж получилось, что я просто больше не старею, спасибо этим уебкам из Стойла.

— Сколько?..

— Около сорока лет там. Сначала мы жили как положено, а потом нас стали забирать на «пробы». Целое стойло было заполнено жеребятами-сиротами, на которых удобно было ставить опыты, — Элистия сплюнула. — Меня долго держали в стазисе. А потом старый Смотритель сдох, а новый слетел с катушек.

Я спрятала лицо в копытах. Она годами жила в боли и страхе, и хотела только освободиться. Вот только Пустошь встретила не лучше.

— Я мало кому это рассказывала, — Эл пристально посмотрела мне в глаза, когда мне хватило сил поднять голову. — Я вообще предпочитаю общаться револьверами. Но тебя привез Доктор-в-будке, и ты была до войны. Я обожала тебя, Рэйнбоу Дэш.

Почему-то я вся внутренне сжалась, хотя раньше такие слова сильно бы порадовали мое самолюбие.

— Когда меня спросили там, чего я больше всего хочу, я ответила «летать, как любой из Шедоуболтов». Они посмеялись. Все всегда смеялись: мать, сестра. Единороги ведь не летают, только если они не Принцессы. А сиротке из трущоб далеко до Принцесс. А когда я очнулась с этими мерзкими крыльями, они смеялись еще сильнее. Я ненавижу их, но ни за что не откажусь от полета.

Мне хотелось быть доброй, как Флаттершай, или мудрой, как Твайлайт, чтобы утешить ее или придумать умное заклинание. Но я была собой, а потому лишь спросила, можно ли превратить эти крылья в настоящие.

---

Кладбища никогда не были приятным местом, а теперь особенно. Путь нам освещали только ПипБаки, и я всеми силами старалась не провалиться нигде и не сломать ноги. Эл не дала лететь, потому что мы должны были найти среди растрескавшихся надгробий одно-единственное: Кристалл Спун, директора Школы Двух Аликорнов. Я фыркнула от необходимости искать родственницу Сильвер Спун, но что поделать.

Мы шли медленно, часто оглядываясь. У самого края кладбища моя лопата уже встретилась с двумя гулями, и мы не знали, чего ожидать дальше. Я светила на каждую плиту, пытаясь разобрать имена, и наконец зашипела «бинго».

Вдвоем мы быстро разрыли могилу, от земли пахнуло гнилью, но на наше счастье Кристалл Спун не стала гулем. Эл вытащила из истлевшего гроба золотой ключ с алмазом.

— Ну и зачем он нам? — мне с самого начала не нравилась идея осквернения могилы, а Эл еще и не рассказывала, для чего. И я ожидала увидеть там тайный ход или кучу спрятанных запрещенных зелий, но никак не золотую побрякушку.

— Это ключик от всех тайн Школы. Я его крала каждый раз, когда мы с сестрой приходили туда. Это была моя маленькая месть за то, что Эни не принимали. Только там какое-то магическое поле каждый раз у выхода его у меня отнимало, но теперь, думаю, его уже отключили. А эта старая сучка реально требовала похоронить его с ней, я слышала.

Я поморщилась и наскоро забросала землей могилу, догоняя Эл уже в воздухе. Школа была недалеко от Понивилльского кладбища, и я боялась найти там рейдеров, но ждавший у входа Уилл сказал, что вокруг никого.

Дискорд подери, пустота и тишина мне нравились еще меньше.

Фургон я спрятала за оградой и велела Уиллу сторожить его — все равно он бы не пролез в приоткрытую дверь черного хода. Главные двери заблокировало во время бомбежки, но сзади пройти можно было.

И почему эта приоткрытая дверь казалась мне заманивающей в ловушку?..

Эл уперлась ногами в створку, открывая ее чуть шире, чтобы влезло мое боевое седло, а следом и я. Сама она пролезла в щель без проблем. Но она-то была вообще без брони и сумок, на ней был только излюбленный плащ и пояс с револьверами. А вот на мне сверкала смертельным блеском новенькая броня.

Шутя, что рог не лезет в шлем, Эл сунула мне темно-фиолетовый сверток, оказавшийся самой настоящей разведывательной броней пегасов! Правда, у шлема не работала ни одна система, а ПипНога не лезла в плотный рукав, но она все равно сидела идеально. Тяжесть скорпионьего хвоста делала меня уверенней, а защита на крылья, плотные пластины и цвет сумеречного неба заставили меня взвизгнуть от восторга. Я даже, не стесняясь, покружила аликорна в воздухе, обнимая.

Но в пыльной темноте Школы мои восторги сдулись, как воздушный шарик. Даже если бы мы пришли днем, тут все равно была бы темень от упавших на окна шторок! Эл зажгла огонек на кончике рога, но мне он особо не помогал. ЛУМ не показывал вообще ничего, кроме аликорна и Уилла позади. О, Принцессы, надеюсь он сможет нас вытащить в случае чего.

От ковров пахло гнилью, портреты на стенах превратились в пугающие грязные силуэты. Я сосредоточилась на том, чтобы не шуметь и нигде не провалиться на гнилых досках, но все равно услышала краем уха скрип и мягкий удар.

О нет-нет-нет.

Я рванулась назад сквозь темноту… И ударилась об закрытую дверь. Настолько плотную, что выдержала бы удар бомбы. Мы были заперты в этом гнилом склепе.

Эл появилась рядом и тихо вскрикнула. А затем мы услышали низкий гул. Я закусила удила и приготовилась, но стремительную волну магии ведь не прострелишь. В грудь ощутимо ударило, но я ничего не почувствовала, а вот Элистия закричала. Шнурок с ключом натянулся у нее на горле, душа. Я ударила ПипБаком по камню на ключе, и он упал, перестав терзать ей шею. Магическое поле вышло за пределы Школы, и с хлопком одна из дружественных полосок на ЛУМе пропала.

Я заколотила копытами по двери, крича Уиллу, но он не отзывался. Его приемник мертво молчал, даже без статических помех.

Магия Эл мягко оттащила меня от двери. Видимо, я продолжала кричать, и аликорн влепила мне пощечину. Щека горела, но я пришла в себя.

— Это просто спарк-поле, оно выключило твоего робота, вот и все! Видишь? — Эл ткнула в осколки спарк-батарейки в алмазной крошке. Вот почему он все время улетал от маленькой воровки.

— Ключ не откроет дверь?

— Неа, — надежда сдохла и стухла у меня в голове. — Скважин нет. Нужно поискать терминалы.

Если бы у меня в ПипБаке был жуткомер, он бы уже давно начал неистово пищать. И стрелка у него дергалась бы где-нибудь за пределами возможного. Или он бы просто спрыгнул с моего копыта и в панике убежал!

Мы блуждали по этажам долго, не находя ничего полезного. Все двери наружу были закрыты, и порой на меня накатывала паника. Запах гнили был просто удушающим, но мы нигде не видели тел, даже скелетов. Хотя по отчетам терминалов в здании было около сотни жеребят, немного персонала и один неопознанный объект. Ну, и мы, два посетителя. Дважды мимо нас проезжал протектрон, но не трогал.

Кажется, наше появление оживило Школу. В столовой бестолково толпились Мистеры Помощники, кое-где играла музыка, светились автоматы Ядер-колы. Но свет был приглушенный, какой-то мертвенный, и ощущение нелепых карнавальных похорон меня не отпускало. Видимо, Эл чувствовала то же самое и напряженно молчала.

— Что мы вообще ищем?

— Директорский кабинет, где-то около него должен быть склад всяких нехороших штук.

Я скептично посмотрела на аликорна, но не стала расспрашивать дальше. Ни в подвале, ни на первом этаже не было выходов, и мы поднялись на второй. В конце концов можно найти незакрытое окно или выход на крышу. Наверное.

Ковер глушил звуки, а в полутьме трудно было что-то разглядеть, но мне все время казалось, что за нами следят: каждая розовенькая стена, каждый пожелтевший рисунок.

Первый труп мы нашли возле туалетов. Обглоданный и полуразложившийся пони тянулся к аптечке, его карабин треснул. Кишки розовой гирляндой размотались по полу.

— Да это же просто парень из Пустоши. Где же тогда все жеребята и учителя? — я пристально осмотрела его залатанную грязную броню.

— Видимо, они его и съели, — мрачно отозвалась Эл, проверяя боезапас.

— Гули едят целиком, до костей. А этого просто жестоко убили. Но следы зубов маленькие, ты права.

Я поежилась. Толпа жеребят-каннибалов? Чем еще меня порадует Пустошь?

Рысью мы добежали до кабинета магических трансформаций, и Эл подперла дверь шкафом.

— Я одна слышу музыку?

— Она тут везде играет.

— Нет, не марши эти дурацкие. Слушай. Будто шкатулка.

Я навострила уши, и действительно услышала это: тонкие колокольчики играли старую колыбельную для жеребят. У Свити Белль был такой музыкальный ночник.

— Не нравится мне тут. Есть места опасные и смертельные, но с этим просто что-то не так, — Элистия нашла плитку и начала что-то варить, судя по ингредиентам — Психо. — Как так вышло, что ты улетела с Доктором?

— Я… Не совсем с ним. Он не хотел меня спасать, просто улетел, а у меня не было сил больше бежать. Анклав пегасов хотел мою голову. И я прыгнула в какую-то пространственную дыру, от которой, видимо, Доктор брал энергию для своей будки... А, Дискорд, это сложно. В общем, он вез меня обратно, но что-то сломалось, и меня выбросило полвека спустя. Как-то так.

Элистия удивленно моргнула, забыв про свое кипящее варево, и я помешала его сама.

— Вот почему ты на себя не похожа.

— Ты о гриве? — я погладила длинную челку.

— Не только. Я же следила за тобой, и ты ведешь себя странно. Будто в тебе несколько пони.

— Что? — я рассмеялась. — Я — это я, Рэйнбоу Дэш, и другой такой нет.

— Анклав получил твою голову.

У меня сбилось дыхание.

— А в Хуффе видели гуля похожей расцветки. Что, если ты что-то нарушила во временном потоке, когда вошла в него?

Я плюхнулась на круп. Это, конечно, было бредом. Гильда могла принести любую голову, просто изуродовав ее до неузнаваемости, а по гулям вообще трудно судить. Я была жива, и я была одна! Но…это может быть паранойей, но после возвращения я действительно иногда чувствовала не то, что должна, и действовала не так, как привыкла. Словно контроль незаметно перехватывал кто-то другой. Мое молчание затягивалось, но я все еще не знала, что ответить. Поэтому даже порадовалась бешеному удару о дверь в класс.

Рычание пробрало до костей.

Мы переглянулись и потащили второй шкаф к двери. Она ходила ходуном от натиска, и металл кое-где раскалился! Я еле успела отскочить от громадного когтя, пронзившего обшивку насквозь.

Еще один Алмазный Пес? Так вот кто был неопознанным объектом!

— Держи дверь! — крикнула я, роясь в сумках. Тяжелая мина шлепнулась мне в копыта, и я прикрепила ее к потолку.

— Да это же Адская Гончая! — завизжала Эл, когда чудище сдвинуло шкафы и аликорна, просовывая страшную голову в класс. — Мертвая!

За секунду до взрыва я и правда заметила червей в ее морде и горящие белым огнем глаза.

Потолок посыпался мне на голову, и я, прикрывая собой Эл от обломков подняла ее в дыру. Аликорн наскоро магией подняла за нами упавший мусор, чтобы Гончая не прыгнула следом.

Мы отдышались, а потом во мраке вокруг зажглись белые огоньки.

За нами не следили. Нас ждали.

Эл выпустила из рога шарик света, и он завис под потолком, освещая мертвых жеребят за партами. Они все смотрели на нас, не отрываясь, изо ртов у них капала слюна. Я очнулась раньше, и что есть силы потянула удила. К грому моего оружия быстро добавились парные выстрелы револьверов, а Эл заплясала рядом, не попадая под огонь, но награждая зомби ударами кастета и крыльев.

Жеребята падали от выстрелов, но не умирали окончательно, как гули. Перезаряжаясь, я заметила, как ко мне, щелкая зубами, прыгала оторванная голова. Я схватила Элистию зубами за плащ и потащила прочь. Ее выстрелы прикрывали нам спины.

Мы вывалились в коридор, сразу наполнившийся звуками сирены, а следом к нам повернулись турели.

Эл выругалась и скрылась под плащом, растворяясь в полумраке, и все турели выбрали мишенью меня. Я откатилась за шкафчик, а соседний уронила на дверь класса, полного зомби. Невидимая Эл быстро уничтожала турели, но пара выстрелов все же закоптила мне броню. Я увидела в темноте свет рога аликорна и припустила за ней, потому что ниже опять зарычала Гончая.

Школа наполнилась стрельбой, но это хоть было понятно и привычно. А что делать с ожившими мертвецами?!

Эл скинула капюшон, чтоб я ее не потеряла и галопом понеслась еще на этаж выше — быстро лететь здесь она бы не смогла. Вдруг пол под ней затрещал, и плащ прорвали когти, а ее саму ударило об стенку.

— Меня не учили от такого защищаться, — простонала она, когда я кинула гранату в новую дырку в полу.

Я помогла ей встать, и мы рванули дальше, роняя за собой шкафчики и стенды. О, Богини, пусть это хоть немного задержит то, что за нами гонится. У поворота к приемной директора я чуть не налетела на пытающуюся открыть дверь Элистию. Ее левитационное поле мелко дрожало. Я выдрала ключ из него и сама открыла.

Чудеса, но внутри ничто не стало в нас стрелять.

Тяжелое кожаное кресло развернулось, и мы увидели полуистлевшего жеребенка. Вокруг кобылки поднималась аура холодного мертвенного света.

— Зачем вы ломали моих друзей? — прохрипела она гниющим ртом. — Я отправила их поиграть с вами, а вы их сломали.

Я вовремя закрыла дверь, услышав топот Гончей, и прижалась к ней спиной, обливаясь холодным потом от ужаса.

— Мы пришли сюда не играть!

— Но я хочу, чтобы вы играли. Я вас не выпущу, — ее голос стал плаксивым. — Директор Спун не любила, когда я играла с мертвыми, и велела ждать живых, но вы так редко приходите…

Эл улыбнулась кобылке и мягко подошла к ней по пушистому ковру. Запах от нее шел ужасный, но Элистия ничем этого не показала. Из кармана плаща она вытащила игрушечную Твайлайт и протянула некроманту.

— Давай я с тобой поиграю, я тоже не совсем живая. А директору не скажем.

— Мисс Спаркл! У меня тоже такая есть, — кобылка заулыбалась и вытащила из ящика стола снежный шарик с фиолетовой единорожкой внутри. — Только он тоже сломан.

На стекле были мелкие трещинки. Маленький некромант заплакал, и Элистия заключила ее в свои объятия, как недавно и меня. А затем тихо сверкнул нож, кобылка дернулась и затихла в копытах аликорна.

Свечение вокруг нее потухло, и сразу же затих топот за дверью, пропала музыка (здесь она была громче, а я даже не замечала) и зажегся яркий свет. Мы с Эл поморщились. Аликорн отпустила мертвую кобылку, и снова спрятала свою игрушку в плащ. Богини, это было неправильно. Я ждала тут мерзкое чудовище, с которым придется биться насмерть, а не этого. Но смогла бы я убить жеребенка, даже сошедшего с ума и творившего такое? Элистия смогла, и это пугало меня даже больше некромантии.

Пока она взламывала терминал, я незаметно смахнула снежный шар себе в сумку. Твайлайт внутри него счастливо улыбалась окутывавшей ее пурге.

Терминал пустил Эл в тайную комнату позади стеллажей, но я не пошла следом. Все равно я не знаю, что искать. Сама я села около зеленого монитора и стала листать заметки. Это стало уже моим хобби, видимо, коллекционировать грустные истории мертвых пони.

«Кламзи опять поднял химическую лабораторию в воздух, это невозможно, но в копытах этого жеребенка все взрывается! Минти Фрэш попросила после этого отгул, и я ее понимаю, но больше химию вести некому. Выпишу ей премию.

Но что меня действительно беспокоит — это Пьюр Спун. Нам нельзя брать сирот, их всех просят направлять в Стойло неподалеку, но она моя племянница… Она очень тихая кобылка, иногда это даже пугает. Постоянно читает что-то и разговаривает с выдуманными друзьями. Еще часто плачет. Не успокаивалась несколько часов, когда я случайно уронила ее снежный шар, хотя он даже не разбился. Надеюсь, с классом ей будет полегче. »

«Нашла у Пьюр книгу о зебринской магии, очень старую. Спрятала в тайнике и сказала, что зебры похитили их книгу, не предназначенную для маленьких пони. Она посмотрела на меня, как на полоумную, а потом, клянусь Богинями, взглянула точно на тайник, хотя я никому его не показывала. Эта кобылка все больше меня пугает.»

«Минти Фрэш нашли мертвой. Дискорд возьми, что не так с этой школой? Похоже на паранойю, но после появления здесь Пьюр происшествий стало куда больше. Конечно, „упала со стремянки и сломала шею“ — несчастный случай, но…»

«Новая книга у Пьюр. На этот раз написана пони, но это черная магия! Там некромантия, и опыты продления жизни, и заклинания вызова духов-вредителей… Эту я просто сожгла, и, клянусь, я слышала, как Пьюр закричала в игровой этажом ниже. Мне страшно. За дверью кто-то идет… О, Богини. Так шаркала только Минти Фрэш, но она мертва! Мертва!»

Больше записей не было, и по дате последняя совпадала с той, что была на надгробии. Я потерла копытами виски и еще раз с опаской глянула на тельце Пьюр. Мертвое, бесповоротно мертвое.

Элистия понуро поднялась из тайника, высыпав передо мной кучу запретной химии и упихивая пару книг в плащ. У нее там бездонные карманы, что ли?

— Ничего полезного. Вообще ничего! Тут же была хренова куча умных единорогов, почему у них нет умных зелий? — аликорн пнула дверь.

— Ты тоже единорог.

— Я не очень умный единорог, в отличие от сестры… Дэш! — она так резко вскинула голову, что челка описала красивую дугу. — Мы должны попасть в мое Стойло.

Одна часть меня вопила о том, что это самая-смертельно-тупая-бессмысленная затея… Но эту часть заткнула настоящая Рэйнбоу Дэш. Конечно, почему бы не влезть в новую подземную ловушку, полную безумных пони и их мутантов?

— Нам нужен взломщик. Здесь недалеко есть интересный городок, Халфлайф, там разумные гули соседствуют с живыми. И, как я слышала, там есть один прославленный воришка. Надеюсь, это место еще не отбило у тебя желание общаться с мертвяками?

---

Я лежала в фургоне, обнимая холодную ногу Уилла. Робопони, как мы и ожидали, был выключен, и я ничего не могла поделать. Можно было вернуться к дедуле Рэю… но я не могла просить его о помощи еще раз, только не после бойни на улицах Сент-Пони. Поэтому оставалось только надеяться на то, что наш воришка окажется еще и компьютерным гением. Фургон мотало из стороны в сторону, потому что летун из Элистии был так себе, но у меня уже не было сил. Я лениво пила Ядер-колу и пялилась в черные пластины Уилла. Я уже почти задремала, когда мы сели. Мне очень нужен был отдых после второй бессонной ночи. На одной ядер-коле я долго не продержусь.

День был в разгаре, на торговой площади сновали пони. Халфлайф был куда меньше Сент-Пони, так, нагромождение лачуг, но пони не выглядели злыми, а кое-где даже стояли бронированные охранники. Вот только для города «полуживых» здесь было маловато гулей. Точнее, вообще ни одного.

— И как нам искать твоего вора?

— Поспрашивать? — Элистия насмешливо изогнула бровь и магией подтолкнула фургон ближе к краю полуразрушенной стоянки. Я надеялась, что в наше отсутствие его не разграбят. — Я пойду в бар, а ты — к шерифу. Может, ничего не узнаю, но хоть напьюсь.

Я посмотрела вслед покачивающей бедрами пони и тяжело вздохнула. Напиться мне бы тоже не помешало. А еще лучше — поспать. Хоть немного, умоляю. В сумке как-то оказалась бутылка древнего пива, и я с удовольствием ее выпила. Не знаю, как шериф относится к пьяным, но меня это уже не волновало.

По дороге я продала оставшийся хлам и купила новый дробовик. Старый так нагревался при стрельбе, что обжигал мне бок через броню. На прилавке оружейника лежала прекрасная снайперская винтовка, но моих крышек не хватало. Я грустно вздохнула и пошла прочь, погромыхивая снятым шлемом.

Шерифа на месте не оказалось, о чем мне сообщила запуганная и тихая, как мышка, секретарша. Я заметила, как она смахнула хвостом какую-то листовку, увидев меня. Я пожала плечами и вышла на улицу, усаживаясь на кованую лавочку. Элистия знала этот городок лучше, может, ей повезло больше. Я оглянулась на открывшуюся в переулке дверь и заметила рысившую секретаршу. Из ее сумки выпала та самая листовка.

Незаметно я скользнула в переулок и подобрала бумажку.

«Коммуна свободных пони. Остановим произвол Инквизитора вместе! Если у вас есть знакомые гули, отправляйте их на противоположный берег Белохвостой реки»

Я кинула листовку в сумку и полетела вслед за бежавшей пони. Что еще за Инквизитор? Судя по листовке, гулей кто-то выжимает из их же города, вынуждая прятаться возле уничтоженного огнем мегазаклинаний Белохвостого леса. Может, для гулей, так любящих радиацию, это было и к лучшему, но надежда найти воришку таяла на глазах.

Я приземлилась перед вскрикнувшей секретаршей и молча показала ей листовку. Она быстро огляделась и толкнула меня к двери какой-то лачуги. Внутри было пусто и воняло тухлятиной.

— Ты не собираешься выдавать нас Инквизитору? — я почувствовала, как ко лбу прижимается подрагивающий ствол. А их конспирация не так уж и плоха.

— Я даже не знаю, кто это. Я просто ищу одного гуля, хорошего взломщика, как мне обещали.

— Трикстера? Ой, — кобылка осеклась и выронила пистолет. — Я не должна была называть его имя. Он…пропал. Ушел домой, а утром мы нашли только раскиданные вещи. Он никогда не уходил без своих ножей!

Секретарша всхлипнула и села, комкая свою листовку.

— Так много хороших пони погибло. Гули не плохие! Мы…мы жили хорошо. А потом появилось это чудовище, зовущее себя Инквизитором. Он королевское правосудие, так он говорит. Он… он… — кобылка заплакала, судорожно пытаясь вздохнуть. — Сначала он просто предупреждал, что неверные гниляки должны уйти со святой земли Принцесс, обливал кровью двери их домов и убивал животных. А потом мы нашли маленького Тобби разорванным на кусочки.

Она уже совсем не могла говорить, и я сунула ей бутылку чистой воды. Пони жадно выпила, разливая воду на свой костюмчик, и благодарно кивнула.

— Он приходил каждую ночь, и кто-то пропадал, хоть мы и выставляли охрану. И мы решили тайно увезти всех оставшихся гулей и тех, кто приходит к нам до сих пор. Мы…мы не знаем, куда он забрал всех, но…

Кобыла закашлялась, и я постучала ее копытом по спине, выходя на улицу. Трикстер, значит. Опять мой легкий план обрастал какими-то проблемами. Проще было бы вернуться в Сент-Пони или даже Мейнхеттен, но я не могла оставить Халфлайф парком развлечений для какого-то ублюдка, еще и прикрывающегося именем Принцесс. Посреди улицы на меня спикировала пьяная Элистия и сунула под нос какое-то вонючее тряпье.

— Гляди-ка, выиграла в картишки! Годы идут, а эти олухи так и не умеют играть.

Я поморщилась, разглядев маску и плащ из кожи. Кожи гуля. И тут же в голове у меня зажглась лампочка гениальной идеи.

Заметка: новый уровень! (6)
Новая способность: «Лети-стреляй» — при стрельбе без ЛУМа в полете вы почти не чувствуете отдачи, какой бы большой не была пушка, и чаще попадаете в цель.

Новая квестовая способность: «Ночное существо» — рядом с Элистией вы куда лучше видите ночью без дополнительных приспособлений, меньше устаете и быстрее залечиваете ранения. Пока не рассветет.