Что связало их [What Bound Them]
09 - Асы в небе
Пиф Хэлмета загоняли.
Он заметил это почти сразу после того, как стащил планы замка из комнаты с органом. Ченжлинги следовали за ним массово, и, кроме того, не пытались это скрывать. Он слышал периодически доносящееся трепетание их крыльев, а так же то, как они тихо щебечут позади него. Каждый раз, когда он достигал перекрёстка, все выходы, кроме одного, оказывались заполнены сверкающими зелёными глазами и блестящими клыками.
Жеребец не был уверен в том, к чему они его принуждают, и ему это не нравилось. Во время атаки на комнату с органом он утратил элемент неожиданности и уже начал задумываться, стоило ли оно того. Пиф лишил их контроля над потайными проходами замка, что само по себе было хорошо, но теперь они могли загнать его в любую западню, и он ничего не мог с этим поделать.
Ну, ладно. Технически, он мог бы попробовать пробиться сквозь орду и попытаться попасть в другую часть замка, но — даже при наличии ветви — это не казалось такой уж хорошей идеей. Ченжлингам требовалось лишь одно удачное попадание, и он бы оказался в коконе лишённый возможности помочь Тэйлспин и Компасс. Ветвь пока удерживала ченжлингов от нападения, но земной пони не сомневался, что они будут защищаться, если он начнёт дёргаться.
Значит, на данный момент ему оставалось лишь плыть по течению. Попытки что-нибудь предпринять могли сделать только хуже. Пока они хотя бы не нападали. Это было хорошо: чем дольше сохранялось такое положение вещей, тем выше были его шансы найти удобную возможность.
Пиф прекратил нестись галопом ещё несколько минут назад. В данный момент он шёл умышленно спокойно — с ровной скоростью. Сохранять силы на тот момент было его основным приоритетом. Он знал, что, когда дело, наконец, дойдёт до драки — он не сомневался, что это рано или поздно случится, – ему понадобится каждая капля силы.
Друзья рассчитывали на него.
Ченжлинги гнали его к лестнице. Жеребец шёл, переступая через ступеньку, но не потому, что спешил, а потому, что ступени были рассчитаны на пони обычного размера, и попытки ступать на каждую всегда заставляли его спотыкаться. Он не был уверен в том, на каком этаже в данный момент находился, потому что не знал, на каком была комната с органом. Но, если бы ему пришлось гадать, он бы склонялся к тому, что вернулся на уровень с воротами.
Достигнув верха лестницы, он остановился. Земной пони слышал быстро приближающуюся я к нему сзади толпу ченжлингов, но не обратил на это внимания. Он был больше занят ченжлингами, находящимися перед ним.
Стены здесь были покрыты тонким слоем смолы, которая, очевидно, по-прежнему сохла. Она стекала по камню толстыми, тяжёлыми сгустками и наполняла воздух вонью разложения. Спайк был прав: ченжлинги не могли войти без ключа. Но теперь, когда ворота оказались открыты, они вошли, забрав замок себе.
Они висели на стенах, глядя на него широко распахнутыми, пустыми, фасетчатыми глазами. Пиф встал на дыбы, сжал передними копытами ветвь и начал продвигаться вперёд.
Ченжлинги просто пялились на него. Некоторые подались назад, мягко щёлкая ногами при каждом соприкасании со стенами, но ни один не попытался атаковать. Они дали ему пройти. Взгляд через плечо показал, что они вернулись к размазыванию чёрной жидкости по стенам, будто забыв о его существовании. Но позади этих по-прежнему шли ченжлинги, продолжающие следовать за ним.
Пиф сжал зубы и продолжил свой путь по закрученным коридорам.
Спайк придавил ожерелье к своей груди. Его вес как-то неуловимо успокаивал, даже несмотря на уплотняющийся туман. Малюсенькая часть его, по-прежнему сохраняющая долю ясности, осознала, что он может видеть лишь Твайлайт Спаркл. Она стояла перед ним, хмурилась и говорила что-то тем самым раздражённым тоном, к которому так часто прибегала в молодости.
"Ты ведь даже не помнишь, почему отказываешь мне, не так ли?" — говорила она. Её голос стал ледяным, и Спайк вздрогнул при этих звуках. Он не хотел, чтобы Твайлайт на него злилась.
Но... Вес ожерелья на чешуе, похоже, держал его на месте, словно якорь. Он издал глубокое, громовое урчание. "Потому, что это — всё, что у меня от неё осталось", — невнятно выдавил он.
"Ты даже не помнишь, кто она", — выплюнула Твайлайт. Её лицо выражало открытое презрение, и Спайк съёжился. Каждая гневная буква хлестала, словно удар кнутом. Но он до сих пор не мог заставить себя прекратить говорить все эти вещи. Почему он не мог остановиться?
Почему он не хотел останавливаться?
"Я помню", — изо всех сил пытаясь сдержать слова, прохрипел он. — "Что она была..."
"Кем?" Глаза Твайлайт гневно вспыхнули. "Что она была кем?"
"Что она была безупречна", — выдохнул он.
Аликорн фыркнула. "Значит, ты любил её больше, чем любишь меня", — топнув копытом, отрезала она.
"Нет". Спайк дрожал. Он был очень, очень маленьким, хоть и знал, что крупнее любого жеребца. Глаза Твайлайт, казалось, заполняли весь мир.
"Тогда почему бы тебе не отдать его мне?" — потребовала она. Каждое слово было взрывом льда.
Слова, одно за другим, поднимались откуда-то изнутри него, словно пузыри. "Потому", — проговорил он. — "Что я не был готов отпустить".
Мрачное и сердитое выражение лица Твайлайт медленно сменилось тёплой улыбкой. "Я знаю, Спайк", — прошептала она. "Я знаю". Она прошла вперёд и положила ногу ему на плечи. Даже не задумываясь об этом, он поднял морду и потёрся о её шёрстку. Она пахла гнилью. Ему было всё равно.
"Но тебе придётся, Спайк", — говорила она. "Её нет, она никогда не вернётся, и попытки удержать её принесут тебе лишь боль".
Дракон медленно помотал головой, но почувствовал, как что-то в голове начало крошиться.
"Спайк, я любила тебя с той самой секунды, как ты родился", — говорила Твайлайт. Она нежно гладила чешуйки копытом. "Я всегда была рядом с тобой. И всегда буду. Но ты причиняешь мне боль, Спайк".
Он моргнул. "Причиняю тебе боль?" Что-то внутри него пошатнулось. Он чувствовал, будто его вот-вот вырвет. Мысль о том, чтобы причинить Твайлайт боль... Это было слишком.
"Потому, что ты не можешь её отпустить", — прошептала она. "Ты выбираешь её, а не меня, и это так больно, Спайк. Ты должен её отпустить. Иначе ты так и будешь причинять боль. Бесконечно".
Было в её голосе что-то — странная интонация, которую Спайк никак не мог разгадать. Но он, на самом деле, и не пытался. Что-то ледяными ручейками протекало в разум, убирая пушистые розовые облака, сменяя их холодной чернотой. Он соскальзывал.
Но это не имело значения. Твайлайт говорила с ним. Он изо всех сил сфокусировался на том, что она говорила.
"Я лишь хочу, чтобы ты показал, как сильно меня любишь", — говорила она. "Я всего лишь хочу знать, что ты любишь меня сильнее, чем кого-либо. Что ты сделаешь что угодно — даже отпустишь её, — если тем самым перестанешь причинять боль мне".
Её глаза заполнили мир.
"Дай мне ожерелье, Спайк".
Дракон молча поднял коготь и снял со своей шеи золотую цепь. Он держал ожерелье на вытянутом когте, протягивая его ей. Оно нежно покачивалось туда-сюда, рубин отражал отблески испускаемого коконами света. Спайк чувствовал, как, с каждым совершаемым ожерельем мельчайшим движением, очередная часть его соскальзывает куда-то, исчезая в холоде.
Когда она забрала ожерелье, её улыбка была самой прекрасной вещью на свете.
И, пока она надевала его себе на шею, последняя часть Спайка, что всё ещё была им, исчезла в пустоте.
Пиф наконец-то достиг того, что напоминало конец маршрута. Ченжлинги загнали его в коридор с одним входом и одним выходом. Вход оказался перекрыт как минимум дюжиной ченжлингов — и кто знает, сколько ещё ждало позади них. А выход был переполнен ещё сильнее, и все они просто стояли там и смотрели, освещаемые ядовито-зелёным свечением своих коконов.
Он посильнее сжал ветвь, готовый начать размахивать ею, как только кто-то из них попытается двинуться в его сторону. Возможно, именно это и был их план: зажать его меж двух отрядов, которые жеребец при всём желании не мог бы перебить, а затем навалиться там, где у него не будет пространства для маневра. Ну, он был уверен, что заберёт как минимум нескольких из них с собой.
К его удивлению, атаки не последовало. Вместо этого ченжлинги впереди расступились, образуя для него проход. Он не двигался. Идти меж двух рядов ченжлингов — менее чем в ярде от каждого — не входило в его планы. Затем он услышал позади себя шипение, и кто-то ткнул его в бедро. Пиф неохотно пошёл.
Как только он вошёл в комнату, по рядам разделившихся и давших ему пройти ченжлингов прокатилась внезапная волна движения. Они окружили его — жеребец напрягся, — но ченжлинги не предприняли попыток напасть. Вместо этого они поспешили мимо — в коридор, — присоединившись к тем, что перекрыли путь к отступлению.
Не то, чтобы в данный момент он собирался отступать. В комнате Пиф заметил двух других пони.
Компасс Роуз была закреплена на стене покрывшей её грудь и передние ноги смолой. Она панически смотрела на него, но не могла говорить: ещё одна тонкая полоска смолы обвилась вокруг мордочки, не давая кобыле открыть рот. Но она хотя бы была жива.
Пиф почувствовал, как что-то внутри него упало, поняв, что не уверен, можно ли то же самое сказать и о Тэйлспин.
Пегаска была заключена в один из ченжлингских коконов. Он уже видел то, что происходило с их жертвами. Даже если их вытаскивали до того, как они были полностью поглощены, такой вещи, как полное восстановление, не существовало. И это в том случае, если они переживали сам процесс извлечения.
Он рванулся вперёд и упал перед коконом на колени. Ветвь со стуком упала на пол рядом с ним, а секундой позже за ней последовали и украденные из комнаты с органом планы. "Д-давай, Тэйлс", — говорил он, не в силах сдержать нарастающую панику. "Ты в порядке. Д-давай, просыпайся". Он потянулся, поставил копыта на кокон и попытался трясти его с целью разбудить лежащую внутри без сознания пегаску, но кокон даже не шелохнулся.
Тэйлспин свернулась калачиком — почти в форме эмбриона. Она, по крайней мере, дышала — если можно назвать вдыхание заполняющей кокон зелёной слизи дыханием, — но поверхностно и неровно, а ещё, каждые несколько секунд, она подёргивалась.
"О, вы только посмотрите, кто решил, наконец, объявиться", — раздался презрительный возглас. Пиф поднял глаза.
Царственно выглядящий аликорн с фиолетовой шёрсткой и напоминающей ночное небо гривой вошла в комнату сквозь второй дверной проём. На её лице играла лёгкая жестокая улыбка.
А на шее было ожерелье с рубином в форме сердца, которое раньше носил Спайк.
Аликорн проследила взгляд, взглянула на ожерелье, а затем одарила земного пони широкой, зубастой ухмылкой. "О, да", — идя по комнате, заговорила она. — "Это — его. То ещё сокровище, не так ли? В этой маленькой броши довольно много силы. Достаточно, чтобы у меня хватило мощи сокрушить ваши маленькие крепости своим копытом. А ещё к ней в придачу шёл дракон, в котором любви больше, чем я смогу поглотить за столетие. При правильном обращении он протянет вечность". Глаза сверкнули. "Это был очень хороший день".
Выражение лица Пиф Хэлмета моментально сменилось с обеспокоенности на гнев, и он попятился назад, вновь подхватывая передними ногами ветвь. Он открыл, было, рот, собираясь что-то сказать, но аликорн подняла взгляд от ожерелья и посмотрела ему прямо в глаза. На секунду её глаза вместо нежного фиолетового полыхнули блестящим ядовито-зелёным. Чистая сила взгляда лишила жеребца слов.
"Хороший день", — куда более серьёзно продолжила она. — "Но, конечно, не для тебя". Кобыла принялась ходить вдоль стен комнаты, и большая, тяжело выглядящая книга парила при этом рядом с ней. "Ты не только избежал судьбы лёгкой закуски для моих детей, но ещё и ранил одного из них во время своего... Побега".
Аликорн опустилась на бёдра. Пиф весьма отчётливо почувствовал, как её взгляд покинул его, обратившись к страницам раскрывшейся книги. Когда она заговорила, это был тон разочарованной школьной учительницы. "И, даже если бы это само по себе ни было для меня достаточной причиной желать тебе мучений, ты каким-то образом наткнулся на оружие, хоть и непрезентабельное с виду..." — Пиф кинул беглый, смущённый взгляд на сияющую кристальную ветвь. — «...Но причинившее с тех пор серьёзные увечья ещё двум членам моей семьи. Затем, добавив к увечьям оскорбление, ты украл планы Внешнего Органа".
Книга с хлопком закрылась, и взгляд вновь вернулся к Пифу, но казался скорее безжалостно-довольным, нежели гневным. "Ты, должно быть, действительно хочешь страдать".
Земной пони подобрался. "Значит, делать нечего", — подумал он. "Через всех них мне не пробиться. Пришло время блефовать".
"Нет", — спокойно произнёс он. "Я пришёл затем, чтобы забрать друзей и уйти. И ты меня не остановишь". Он указал на Тэйлспин и бьющуюся Компасс Роуз. "Я не знаю, кто ты", — продолжил он, — "Но ты знаешь, кто я, и знаешь, на что это..." — он приподнял ветвь. — «...Способно, иначе бы уже попыталась меня остановить. Так что, если не хочешь, чтобы я этим воспользовался, предлагаю тебе отпустить их. Всех их. Включая дракона".
Аликорн громко, холодно и открыто рассмеялась. Лицо Пифа осталось бесстрастным, но его сердце ухнуло. Она не купилась на блеф. Это означало, что ситуация готова была накалиться.
"О нет", — произнесла она. "Я так не думаю. Видишь ли, я, может, и королева, но ещё, в первую очередь, я — мать. И ты причинил боль моим детям". Лёгкая злая ухмылка вернулась. "Так что теперь я собираюсь заставить тебя почувствовать то, что чувствую я".
Её рог начал сиять болезненным зелёным светом и, внезапно, Компасс принялась делать большие, тяжёлые глотки воздуха освободившимся от смолы ртом. Королева глянула на неё и, мило улыбаясь, проговорила: "Давай, дорогуша. Я знаю, что у пони есть кодовые фразы на случай, если вам придётся иметь дело с нами. Дай ему знать, что настоящая ты будешь страдать, если он не подчинится".
Компасс глянула на смотрящего на неё Пифа. На протяжении нескольких секунд единорожка жевала нижнюю губу, очевидно, раздумывая. Затем она вздохнула, опустила голову, и пробормотала: "Шербет".
Пиф резко вдохнул и кинул быстрый взгляд на кокон. Затем он вновь посмотрел на королеву — та выглядела безмерно довольной собой — и произнёс: "Ты сказала: 'если он не подчинится'».
"Да-да", — улыбаясь, ответила королева. "Сказала. То, что сейчас случится... Ну, ты вряд ли насладишься моментом. Но, если будешь делать, как я скажу — то есть, если сдашься добровольно, — я согласна отпустить твою зелёную подружку". Она помахала копытом в сторону Компасс, та вздрогнула и многозначительно взглянула на Пифа: "Она лжёт".
Глаза Пифа опять метнулись вниз, и королева в очередной раз рассмеялась. Затем она наклонилась вперёд и ослепительно улыбнулась ему: "О, нет. Не её. Видишь ли, мой несчастный жеребец, мы помним вас двоих. Мои дети встречали вас раньше — множество раз. И я знаю, как много эта маленькая пегаска для тебя значит. Через несколько секунд ты увидишь, как она умрёт". Она выпрямилась и изящно поставила передние ноги перед собой. "И этого ты изменить не сможешь".
Земной пони знал, что эта фраза должна была его сломать. Было очевидно, что именно этого королева от него и ждала. Но Пиф обнаружил, что вместо этого вновь вцепился в ветвь и сжал зубы. "Ну", — проговорил он. — "В таком случае, я полагаю, у меня не остаётся других вариантов".
"Кроме?.." Голос королевы звучал довольно.
Земной жеребец повернулся к стоящим в проходе ченжлингам, держа дубинку наготове. "Я не оставлю Тэйлс умирать", — спокойно произнёс он. "И ты не собираешься отпускать Компасс. Значит, похоже, быть драке". Он переводил взгляд с одного ченжлинга на другого, а те неподвижно пялились на него в ответ. "Кто из вас будет первым?"
Сзади раздался очередной раскат оскорбительного смеха, Пиф медленно повернулся и вновь взглянул на королеву. "Над чем смеёшься?"
Улыбка. "Да над тобой", — проурчала она. "Я же сказала: я, прежде всего, мать. Зачем мне бросать против тебя своих детей, если твое оружие причиняет им такую боль? По крайней мере..." — она опять рассмеялась. — «...Зачем мне делать это, когда у меня есть другой, куда более эффективный способ заставить тебя подчиниться?"
Королева подняла голову и посмотрела в сторону проёма, через который ранее вошла. "Оу, Спа-айк!" — позвала она. "Будь так добр, подойди, пожалуйста, на минутку!"
Она звала.
Ничего не встало на пути у мысли, пришедшей в голову неуклюжего зверя, бывшего когда-то Спайком. Он полностью сдался на милость Королевы Кризалис, а ей не было толку от тех его частей, что способны размышлять. Всё, что ей было нужно — всё, что ему в данный момент было нужно, — знать, что он во всех смыслах, полностью и абсолютно предан ей.
Теперь она звала его, и тело зверя ответило. Мускулы зарябили под чешуёй, а скелет заскрипел, в очередной раз расширяясь. Он чувствовал, как расправляются крылья, чувствовал, как огонь во внутренностях разгорается сильнее, чувствовал, как когти на лапах вырастают в мечи.
Зверь медленно прошёл к камере — камень и смола сотрясались и осыпались при каждом шаге. Дверной проём был слишком узок для него. Он без усилий отпихнул его в сторону и всей своей массой протиснулся в комнату.
"Вот и ты, дорогой". Её голос вновь гулял в голове эхом. "Наш гость решил отказаться сотрудничать. Подержи его, пожалуйста. Только без огня. Я хочу, чтобы он увидел, как умрёт пегаска".
В нескольких ярдах перед зверем стоял земной пони цвета хаки с коротко остриженной гривой — пони глазел на него с выражением полного неверия. Он держал что-то в своих копытах — кусок гнилого дерева, кажется, — но пони держал предмет, словно оружие.
Существо, которое когда-то было Спайком, не колебалось. Оно встало на дыбы, издало сотрясший замок до основания рёв, а затем рванулось в атаку.
Часть разума Пифа по-прежнему была в шоке от зрелища надвигающейся на него, словно товарняк, увеличенной формы Спайка. К счастью, эта его часть по-прежнему была прикреплена к той части, что соображала, так что она тоже выжила — жеребец отчаянно отпрыгнул в сторону как раз перед тем, как когти дракона ударили по месту, где он только что стоял. Пиф услышал катастрофический звук разрываемого на части камня, но не обернулся. Он подпрыгнул и обнаружил себя лицом к копыту с Компасс Роуз.
Единорожка тоже глупо глазела на Спайка. "Что с ним произошло?" — выдохнула она. Пиф сильно ударил ветвью, расколов смолу вокруг её правого переднего копыта, и она вскрикнула.
"Гадать будешь потом!" — дотягиваясь до другой ноги, прокричал он. "Сейчас надо драться!"
Третий удар окончательно освободил единорожку из заточения, и Компасс Роуз с "уфом" рухнула на пол. Её ноги до сих пор будто бы спали, но они хотя бы двигались.
Кризалис смеялась. "Ты и впрямь удивительно быстр", — кивнув Пифу, произнесла она. "Так жаль, что ты не сможешь помочь другой своей подружке".
Жеребец проигнорировал её и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть одну из огромных, когтистых лап Спайка, несущуюся по направлению к нему. Удар был похож на каменный обвал. Он услышал, как Компасс Роуз закричала, но был слишком ошеломлён, чтобы заметить это. Удар поднял пони в воздух и отправил в полёт через всю комнату. При падении на пол у него в груди что-то сломалось.
Пиф Хэлмет пытался вновь подняться на ноги, но весь трясся и двигался медленно. Слишком медленно. За несколько секунд он смог лишь поднять голову, и то, что он увидел, было похоже на очередной удар. Кокон вокруг Тэйлспин пульсировал, словно бьющееся сердце, а его свет с каждым движением сиял всё ярче.
Её поглощали.
Спайк издал ещё один оглушительный рёв, после которого уши Пифа продолжили звенеть, а затем повернулся и снова рванулся к нему. Глаза дракона пылали точь-в-точь как в тот раз, когда он проснулся и впервые увидел их, и Пиф знал, что в данный момент его бесполезно в чём-либо убеждать.
Жеребец заставил себя подняться на трясущихся ногах, а затем начал отчаянно оглядываться по сторонам. Ветвь исчезла, выбитая из его копыт силой удара Спайка. Пиф заметил её на земле всего в нескольких ярдах от Компасс и начал, было, бежать к ней, но был остановлен внезапной вспышкой тупого огня в рёбрах.
Спайк быстро приближался. Пиф напрягся и в последний момент вновь швырнул свое тело в сторону, очень плохо приземлившись. Ощущение огня в костях удвоилось, и он задохнулся от боли. "К-компасс", — прорычал он. "Вытащи Тэйлс!"
"Я пытаюсь!" Единорожка звучала будто сквозь рыдания, и жеребец повернул голову с целью взглянуть на неё. Она склонилась над коконом, безуспешно молотя по нему копытами. "Я не могу его остановить, Пиф! Мне её не вытащить!"
Раздался очередной скрежет камня. Спайк поворачивал. Земной пони тяжело поднялся на ноги и заковылял по направлению к кокону. "Спрячься за меня", — хрипло и рвано проговорил он. Что-то тёплое со вкусом меди текло ему в рот. "Я его отвлеку".
Раздался хохот королевы. За всё это время она так и не двинулась с места, с довольным видом наблюдая за действием. "О, да", — прокомментировала она. "Ты отвлечёшь его. На минуту, или даже на две".
Пиф заметил, что Компасс вздрогнула и прервала попытки разорвать оболочку кокона. "Не слушай её», — по-прежнему хромая к ветви, прорычал он. "Я прикрою тебя. И Тэйлс. Обещаю".
Сзади раздался гром — Спайк вновь начинал движение. Пони стиснул зубы, наклонился, игнорируя вопящую агонию в боку, подобрал ветвь, а затем повернулся лицом к разбегающемуся дракону.
Если это был конец, то Пиф Хелмет собирался умереть, делая единственное, о чём мог думать: бросая всё, что от него осталось, навстречу угрожающему его подругам монстру.
Некогда бывший Спайком зверь издал триумфальный рык. Маленькая штука, которую он пытался поймать, наконец-то перестала двигаться. Она опять держала гнилую палку, подняв её так, будто собиралась отбиваться, но даже неспособный думать дракон мог почувствовать, что ничто в данный момент не способно ему противостоять. Земной пони был сейчас именно этим — просто пони.
А он был драконом. Он мог голыми лапами разорвать каменную кладку на части. Его пламя могло сжечь целый лес. Его чешуя защищала от любых атак.
Он рванулся. Пони ударил. Дракон почувствовал тупое прикосновение к чешуе на когтистой лапе.
Последовала вспышка сияющего, слепящего света. Что-то смешалось в голове зверя.
Свет был смесью — лучи двух разных цветов, достаточно сильные, чтобы заглушить все остальные оттенки комнаты. Это были цвета, которые зверь узнал.
Это был сверкающий небесно-голубой — идеальный лазурный. И это был белый, безупречный, словно слоновая кость.
Что-то пронеслось сквозь разум зверя. Он узнал эти цвета. Даже теперь он узнал эти цвета.
Спайк моргнул.
Пиф вновь тяжело рухнул на пол и зашёлся болезненным, булькающим кашлем. Ветвь вновь оказалась выбита из копыт, и в этот раз — он знал, — у него не хватит сил поднять её. Пони тяжело дышал и глядел на дракона.
Спайк остановился. Он смотрел на жеребца, и выражение абсолютной ярости исчезло. На его место пришло... Замешательство?
"Ну", — помахивая копытом, произнесла королева. "Чего же ты ждёшь? Переверни его. Он смотрит совсем не в ту сторону, а я бы меньше всего хотела, чтобы он пропустил последний вздох пегаски".
Тишина затянулась. Затем Пиф услышал, как Спайк заговорил.
"Ты околдовала меня".
"Что?" Кризалис моргнула, глядя на него, а затем медленно поднялась на ноги. "Ты... Как?"
Ответа не последовало. Озвученного ответа, по крайней мере. Спайк просто подошёл к ней, поднял огромную когтистую лапу и прижал королеву к стене. Он не прикладывал усилий и даже не особо спешил. Дракон двигался почти лениво.
Поднялась другая лапа, когти сверкнули в резком свете. Мгновение, все в тишине смотрели на когти, и Пиф был уверен, что аликорн вот-вот лишится головы. Затем когти с преувеличенной осторожностью двинулись вперёд и подцепили с шеи королевы ожерелье.
"Это", — прогрохотал Спайк. — "Не твоё». Он отпустил кобылу — та упала обратно на пол, по-прежнему безмолвно глазея на него — и вновь надел золотую цепочку себе на шею. Цепочка, похоже, растянулась, подстраиваясь под него.
Королева встряхнулась и оголила зубы в яростном рычании. "Ты не представляешь, что я теперь с тобой сделаю, ты, невыносимое животное", — прошипела она. Голос был тих, но наполнен убийственными нотками, и Пиф почувствовал, как по телу пробежала дрожь. "Я хотела сделать тебя своим компаньоном, постоянным источником пропитания. Но ты... Ты имеешь наглость игнорировать меня?"
Маскировка горела, открывая взгляду скрывавшееся под ней ужасающее, тощее создание, и королева ченжлингов поднялась на ноги. "Ты будешь мучиться так, как никто ещё не мучился", — расправляя крылья и взмывая в воздух, прошептала она. "Ты будешь..."
"Заткнись", — тихо проговорил Спайк. Он уже даже не смотрел на королеву. Он отвернулся и вышел из зоны видимости Пифа. Жеребец услышал позади себя серию влажных булькающих звуков, за которыми последовал резкий вздох Компасс Роуз. Когда дракон вновь попался ему на глаза, он баюкал в своих лапах безвольное, покрытое слизью тело Тейлспин.
Сердце Пифа пропустило один удар, и он изо всех сил пытался поднять голову. Она дышит? Давай, Тэйлс, пожалуйста, дыши. Пожалуйста. Силы вновь подвели его, и он позволил голове с мягким стуком упасть на камень.
"Мы уходим", — спокойно произнёс Спайк. "Все мы. И ты не будешь нам мешать, или я изжарю твоих детей живьём". Пиф не слышал в голосе дракона ничего, кроме холодной уверенности. Это была не угроза. Это была констатация факта.
К его удивлению, королева не вернулась на землю. Она взлетала всё выше, рваные крылья наполняли воздух низким жужжащим гулом. "Ты, в самом деле, считаешь, что можешь игнорировать меня? Я — Королева Кризалис. Я была стара, когда твои принцессы были молоды. У меня больше мощи, чем ты когда-либо сможешь вообразить".
"И её всё равно не хватит, чтобы остановить меня", — сказал Спайк. Его голос был всё так же холоден и крайне, крайне уверен. Он даже не дрогнул, когда рог Кризалис вновь начал сиять. Он даже не двинулся. Он просто смотрел.
Взрыв ядовитой зелени поднял воющего от боли дракона в воздух и отправил через всю комнату — на встречу с противоположной стеной. Дрожь вновь сотрясла замок, и воздух наполнился удушливой каменной пылью.
Пиф кашлял, неспособный даже двинуть копытом, не говоря уж о том, чтобы подняться на ноги. Он слышал, как Компасс Роуз, тоже кашляя, бредёт по направлению к нему, но знал, что та не в состоянии драться — даже если бы знала, как это делается.
Раздался звук осыпающейся кладки, и в облаке пыли неясно вырисовалась огромная фигура. Спайк поднимался на ноги, всё ещё держа в лапе безвольное тело Тэйлспин. В чешуе чуть ниже рёбер был огромный, зияющий разрез, и оттуда сочилось что-то чёрное и вонючее.
Кризалис вновь ухмылялась — оба клыка полностью обнажены и сверкают в слабом зелёном свете. "Я же сказала, дракон", — произнесла она острым, словно кромка ножа, голосом. — "У меня больше мощи, чем ты когда-либо сможешь вообразить".
Спайк шатался, его огромные, блестящие зубы сжались — он смотрел на неё. "Хорошо", — выдохнул он. "Да. Ты сильна. Сильнее меня. Я не верил, но это так".
Ухмылка Кризалис расползлась. "Довольно".
Спайк сделал шаг вперёд. "Но", — медленно продолжил он. — "Ты всё равно не сможешь меня остановить".
Пиф застонал и закрыл глаза. Рог Кризалис вновь сиял. "Оу", — произнесла она. — "А я думаю, что смогу".
Она направила на Спайка очередное заклинание, и даже земной жеребец — без присущего единорогам естественного чувства магии — ощутил пронёсшийся над ним магический поток. Он слышал звук попадания, слышал агонизирующий рёв дракона...
...А затем пальцы подобрали его измотанное тело с пола, и он открыл глаза.
Спайк расправлял крылья, повернувшись к Кризалис спиной. Одна лапа держала Компасс Роуз и Тэйлспин. Другая сжалась вокруг Пифа.
Последовал очередной всплеск магии, и Спайк вновь заревел. Пиф видел вспышку зелёного за драконьим плечом и гадал, сколько ещё выдержит чешуя. Бурлящая в ране на животе Спайка чёрная смола выглядела неестественно.
"Можешь прикрывать их, сколько хочешь, животное", — услышал он слова Кризалис. "Даже ты не сможешь терпеть это бесконечно".
Спайк сгорбился над ними, теперь уже полностью расправив крылья. "Ты права", — закрыв глаза, простонал он. "Но мне и не придётся".
Пиф не успел ни подготовиться, ни даже осознать смысл. Дракон поднял крылья так высоко, как только мог, и ударил ими со всей силой, которую смог собрать. Они устремились в небо — или, говоря точнее, к покрытому смолой камню над головой.
Послышался ещё один громоподобный удар, всё тело Спайка сотряслось, а крылья вновь взмахнули. Пиф ощущал каждое движение, видел, как вздымается грудь дракона. Спайк поднимал их вверх, используя своё тело, словно таран, слой за слоем преодолевая сплошной гранит и укрывая собой трёх пони. Жеребец слышал крики Кризалис где-то внизу, и оттуда слышалось гудение сотен пар ченжлингских крыльев.
Последовало третье столкновение, четвёртое, пятое, а затем — ужасный звук рвущейся плоти. Пиф был уверен, что крыльям Спайка пришёл конец, но ему в лицо ударил свет, и он понял, что этот звук издали разорванные быстрым подъёмом дракона толстые стебли Сплетения. Они были вне замка — в открытом небе, — и крылья Спайка по-прежнему толкали воздух, набирая скорость и высоту.
"Подожди!"
Пиф моргнул и поглядел на источник звука. Компасс Роуз держалась за один из пальцев дракона, молотя по нему копытами. По её лицу катились слезы. Жеребец инстинктивно глянул на Тэйлспин, и его сердце вновь упало.
Пегаска по-прежнему не двигалась.
"Подожди!" — опять закричала Компасс. "Ты должен... Просто... Принеси сюда Пифа! Пожалуйста!"
Спайк не ответил, но секундой позже земной пони обнаружил себя в другой лапе дракона. Компасс обхватила его и попыталась поднять на ноги. "Давай, давай!" — говорила она. В голосе отчётливо слышалась паника. "Пожалуйста! Она умирает!"
Пиф заворчал от боли — копыто Компасс надавило на сломанные рёбра, — но заставил себя подняться на ноги. "Нет", — спокойно проговорил он. "Она выживет. Она обязательно выживет". Он должен был это повторять.
"Нет, я... Она слишком слаба. Я могу ей помочь, но мне нужна моя магия!" Компасс кричала, стараясь, чтобы её было слышно в набегающем потоке воздуха и звуке крыльев Спайка – крылья каждым ударом разрывали воздух на части. Она показала вниз, Пиф посмотрел туда и увидел зажатую в драконьей ладони рядом с Тэйлспин тяжёлую книгу заклинаний. "Там должна быть лечебная магия!"
"И?" — вновь глядя на неё, прокричал он. "Используй её!" Он позволил слабой нотке отчаянья прозвучать в своем голосе.
"Я не могу!" Компасс опять рыдала. Она подняла копыто, показав на свою голову, и Пиф заметил, что рог покрыт смолой. "Я не могу её снять! Мне не хватает сил! Нужно чтобы ты... Ты..."
Жеребец смотрел на неё. "Сломал её?"
Она тихо кивнула. Он вздрогнул. "Разве тебе не будет больно?"
"Будет!" Она быстро мотала головой, рыдая. "Но ты должен! Это — её единственный шанс. Она не протянет до заставы. Пиф, пожалуйста! Без разницы, что будет больно, или я стану калекой, или что-то ещё! Мы должны попытаться!"
Земной пони секунду колебался, глядя на неё. "Ты уверена?"
"Да, я..."
Он не дал ей закончить. Вместо этого он подался назад, а затем резко опустил копыто на рог. Раздался отвратительный треск, который — он знал — он будет слышать в своих кошмарах, и Компасс упала, крича и держась за голову.
"С тобой..."
"Я... Я в порядке!" Голос единорожки стал резким и дрожащим, сотрясаемый ещё более сильными рыданиями теперь, когда к панике добавилась боль. "Это... Я всё ещё могу... Просто..." Она затихла, а затем, стараясь не поворачиваться к нему лицом, подползла к Тэйлспин и книге.
"Прости", — пробормотал Пиф. Он сомневался, что она слышала его в шуме ветра. Даже если она слышала, это мало что меняло. Он видел, как она распахнула книгу и начала изучать страницы. Ещё он заметил, что свечение вокруг книги куда слабее, чем обычно.
Жеребец опустил глаза. Там — среди крохотных чёрных осколков смолы — было несколько крапинок зелёного.
Он вновь позволил себе сесть. Пиф Хэлмет был полностью вымотан, испытывал мучительную боль, и теперь ему казалось, будто его вот-вот вырвет. Он повернулся к Тэйлспин — он не смог себя заставить посмотреть на Компасс. Он даже не смог себя заставить проверить, дышит ли пегаска.
Почти целую минуту жеребец просто сидел, глядя в пространство, пока Спайк набирал скорость. Он не знал, куда, как считал дракон, тот их несёт, и его это не волновало. Он даже не заметил, как стебли начали хлестать вверх, и Спайку пришлось резко уклониться, избегая их. Не заметил он и того, что затем Спайк начал быстро подниматься, уходя от их хватки.
Спустя некоторое время Пиф осознал, что Компасс вновь рыдает. Звук, на самом деле, и не прекращался, но он ненадолго приглушил его, пытаясь собраться. Жеребец вздохнул.
Ты нужен ей. Ты нужен им обеим. Тэйлс была с тобой все эти годы, а Компасс только что дала тебе себя искалечить, пытаясь спасти твою подругу. Не смей теперь бросать их.
Он медленно подтащил себя к двум кобылам и положил копыто на плечо Компасс. Они плыли над Сплетением, разрушенный замок остался позади.