Когда гармония уходит…

9 глава

Было влажно и холодно. Температура резко понизилась, будто знаменовала собой что-то нехорошее, словно вновь наступила вечная зима.

Благо, усердное махание крыльями не давало пегаске окончательно замёрзнуть. Ниже к земле было существенно теплее, но даже это не могло побудить Рэйнбоу спуститься в чащу леса. Прошлый раз закончился тем, что она наткнулась на Кризалис, и кобылке не хотелось снова встречать всяких тварей. Мало ли кто ещё захочет полакомиться поняшками.

Дэш чихнула и поёжилась от внезапно накатившего морозного ветра. Не оставалось другого выбора, кроме как спуститься вниз. Задев верхушки деревьев, пони осторожно приземлилась, сложила крылья и пошла по неприметной тропинке, озираясь по сторонам. Хорошо, что сейчас она одна, и не нужно скрывать небольшой страх. Пройдя немного вперёд, она решилась подать голос:

— Ау! Кто-нибудь?

Листья деревьев тревожно зашуршали. Не смотря на то, что сейчас был день, в лесу по-прежнему оставалось слишком жутко.

— Аметист Ста-а-ар! — проорала Дэш и закашлялась. Вокруг собирался туман, в поле зрения то и дело попадали какие-то тени, которые быстро исчезали. Сваливая всё на игру воображения, Рэйнбоу продолжила звать потерявшуюся единорожку, надеясь, что та была где-то неподалеку. Никто не отзывался.

— Вот блин, а если случилось что? Мы с ней последнее время не очень-то ладили, — нахмурилась радужногривая и с досадой пнула камень, подвернувшийся под ноги. Её уши дрогнули и навострились, уловив вдали странный звук, похожий на вой древесного волка. С этими монстрами встречаться точно не хотелось, и Рэйнбоу унеслась оттуда, боясь унюхать отвратительный запах, всегда сопровождающий созданий из дерева.

Позже Дэш вернулась в убежище проверить: может, пропавшая пони осталась там? Но кроме разбивающихся о камни капель кристально чистой воды, никто её не встретил. От нечего делать Рэйнбоу уселась на берегу озера. Идея с клонами не казалась ей абсурдной, хоть все пони её отвергали. На мгновение ей почудилась радужная тень на дне, но это ерунда, ведь дна не было. Тем не менее, когда пегаска посмотрела на своей отражение, оно подмигнуло ей, а затем по воде пошли круги.

— Я же знаю, что вы неплохие ребята, — сказала пони. Да кого она обманывает? Сидит тут и болтает сама с собой (действительно), пока Понивиллю угрожает опасность в виде подлечившей рог Селестии. Она рискует не вернуться обратно в город, ведь барьер, возможно, уже поставили.

Вдруг всплеск. Рэйнбоу окатило брызгами ледяной воды, и она, оторопев, попятилась от берега. Уняв стучащее сердце, пегаска подползла к озеру и вгляделась в него. Из воды протянулись бледно-голубые копыта, ухватили её за шею и потянули за собой. Дэш окунулась мордочкой, захлопала крыльями, сопротивляясь, но тащить в озеро её никто не собирался. Кобылка разлепила веки под водой и увидела всё гораздо отчетливее, чем с поверхности. Рядом, удерживая её голову, плавала другая Рэйнбоу, правда, более блёклая, чем оригинал. Яркая пегаска вопросительно вытаращила глаза, мол, что ты хочешь от меня? Плавно перебирая крыльями, копия указала куда-то вниз. Там, в бездонной тёмной яме смутно виднелось что-то розоватое. Как только до Дэш дошло, копия отпустила её. Стряхнув капли с гривы, пегаска ненадолго задержалась на суше, вбирая побольше воздуха в лёгкие, а затем с разбегу нырнула в озеро. Прыжок помог ей погрузиться глубже, и она поплыла, помогая себе крыльями, игнорируя подступающий со всех сторон холод. Темнота накрыла. Добравшись до предела, Рэйнбоу увидела розовую единорожку, которую опутало водорослями, и чуть не выпустила весь воздух, но вовремя зажала себе рот. Еле высвободив Аметист Стар, кобылка тяжело поплыла на поверхность. Оставалось чуть-чуть, но Дэш уже не чувствовала онемевших от холода конечностей, крылья двигались медленнее и казались скорее обузой, чем поддержкой. Кислород кончался.

Буквально из ниоткуда возникли расплывающиеся очертания радужногривых пегасок, которые подхватили двух пони и вытолкнули на поверхность.

Рэйнбоу с болью в груди впихнула в себя воздух и потащилась к берегу, еле подгребая закоченевшими ногами. Она положила единорожку, а затем вылезла сама и улеглась, прерывисто дыша. Впрочем, состояние Аметист не давало покоя, поэтому, не успев отдышаться, она проверила пульс спасённой пони и убедилась, что та дышит. Дэш окончательно легла на землю перевести дух. Она не понимала, как можно выжить, проведя столько времени под водой, но не придавала этому значения — озеро волшебное или что-то ещё. Главное, что она спасла её. Дыхание постепенно восстанавливалось, и вскоре Рэйнбоу смогла встать на все четыре копыта. Аметист очнулась, начиная мелко трястись от холода.

— Ты как? — спросила пегаска.

— Н-нормально, — прохрипела та в ответ, стуча зубами. Холодная вода лилась с кобылок в три ручья, и они обе дрожали, замерзая. Голубая пони обнаружила, что её копыто начинает покрываться инеем, или так только казалось? Стар ярко засветила рогом, и через секунду они были уже сухими, а о недавнем нырянии напоминала лишь вода под ногами. Но не стоило единорожке творить заклинание — голова стала раскалываться.

— Святые принцессы, у тебя кровь! — воскликнула Рэйнбоу. Аметист приложила копыто к затылку, где открылась её недавно залеченная рана, полученная в попытке противостоять королеве перевёртышей. Отняв ногу, она увидела красную жидкость. Тёплая липкая кровь лилась из незаметного повреждённого шрама по шее, пропитывая гриву и оставляя на ней багровые пятна.

— Так, только не умирай, сейчас, тут где-то среди штучек Зекоры вроде было лечебное зелье… — засуетилась пегаска, кидаясь из стороны в сторону, пока не отрыла в оставленном спешившими отступниками беспорядке пузырёк с зеленоватой жижей.

— Это всего лишь ссадина, ничего мне не будет, — ответила единорожка, хотя у самой уже стояла темень перед глазами. Дэш подбежала и, не особо церемонясь, вылила весь сосуд в приоткрытый рот Аметист. От неожиданности кобылка чуть не поперхнулась, но проглотила лекарство и высунула язык. Зелье подействовало мгновенно, затянув рану, но состояние у Стар всё равно было не очень. Голова кружилась, а в горле было сухо, как в пустыне. Только полный осёл бы не догадался, что этой пони плохо. Рэйнбоу взвалила единорожку на себя и оторвалась от земли, тяжело хлопая крыльями. Медленно пролетев остаток пути, она остановилась у громадного стеклянного купола, который накрыл Понивилль и еле заметно светился. Свет сгинул. Единороги только что наложили ещё один слой защиты. Аметист слезла с пегаски и поблагодарила её за спасение, Дэш ответила неразборчиво, а потом стукнула по барьеру, который отозвался гулкой вибрацией. Схватившись за ногу, кобылка отлетела подальше. Поняв, что кто-то потревожил щит, к прозрачной стене нагрянула голубая единорожка.

Трикси оглядела прибывших и судорожно дёрнулась в сторону подошедших единорожек с амулетами. Все втроём одновременно зажгли рога, подняли купол и с грохотом отпустили обратно, когда кобылки проскользнули внутрь. Трикси подозрительным взглядом окинула небо, будто ожидала увидеть там пылающую пламенным гневом Селестию на огненной колеснице, но голубой небосвод был девственно чист, за исключением пары белоснежных облаков, наползающих на сияющее солнце.

— Так что же произошло? — обратилась Луламун к Дэш. К Аметист Стар радостно подпорхнула Дитзи Ду и куда-то её повела.

— Не имею ни малейшего понятия, — ответила пегаска, пробежавшись копытом по гриве, — думаю, нам стоит пойти и спросить.

Единорожка фыркнула, обходя радужную. Похоже, под действием сил амулета аликорна её заносчивость возрастала, и вряд ли сама Трикси была этому рада, но так надо было для защиты города. Кобылки пошли вслед за Дитзи и Аметист.

Несколько пони окружили розовую единорожку — не терпелось узнать, что же случилось.

— Ну, всё дело в… Кризалис. Да… Гоните её прочь, пока она опять кого-нибудь не угробила! — рассказчица сначала немного замялась, а потом перешла на крик, оглушив слушателей. Один жеребёнок шуганулся и поспешил спрятаться.

— А что она конкретно сделала? — послышался из толпы едкий голос.

— Столкнула меня в озеро, — не привыкшая доносить на кого-то единорожка притихла, — и я почти утонула, но Рэйнбоу Дэш спасла меня как раз вовремя.

Раздались аплодисменты дружным топотом копыт, и голубая пегаска начала гордиться своим поступком.

— Смотри, не зазнайся, — хмыкнула Трикси, которая невольно несколько раз была свидетельницей того, как Рэйнбоу сносило крышу от гордости.

— Какая милая история, — ядовито прошипела обладательница того едкого тона. Одна из пони вдруг хлынула фонтаном энергии, а когда заклинание рассеялось, то на её месте все увидели королеву перевёртышей. Пони расступились. Кто-то даже испуганно взвизгнул. Выискивая жертву, Кризалис никак не могла остановиться на ком-то одном — все эти маленькие цветные лошадки так и лучились вкусной любовью. Наконец, выбор пал на Рэрити. Единорожку внезапно окружил зелёный туман — было ясно видно, как он выкачивает из неё эмоции и становится больше. Королева насытилась, а пони упала без сил, если не замертво. К ней подбежали подруги. Перевёртыш уже хотела довольно облизнуться, однако её вдруг скрутило:

— О, мой рой! Что за мерзкий привкус горечи вперемешку с отчаянием!

— Оставь Рэрити в покое! — вскричал Спайк, поддерживая голову обессиленной единорожки, — ей и так плохо!

Кризалис обозлилась, не получив вкусного обеда, и стала рыскать среди пони, ища новую жертву.

— Всё. Пошла вон. Все знают, что ты обманываешь нас, — высказалась Аметист, преграждая путь Кризалис.

— Знают, но не могут ничего сделать.

— О, правда? Действительно ничего? — ядовито спросила Трикси, становясь рядом с розовой единорожкой. Амулет аликорна полыхнул красным, когда пони сделала предупреждающий выпад вперёд, испугав королеву перевёртышей, которая невольно сделала шаг назад. Твинклшайн и Колгейт тоже показались, готовые использовать свои камни.

— Нам и принцессы Селестии прекрасно хватало, а теперь объявился второй терроризирующий монстр, — негодовала Стар. Кризалис целую минуту сверлила взглядом выступивших против неё кобылок, а затем, хмыкнув, удалилась без слов. Аметист хмуро сдвинула брови и направилась к своему дому. К ней подошла Твинклшайн и протянула драгоценный камень. Вздохнув, Аметист взяла свой опал, и они с белой кобылкой разговорились.

Пинки, Рэйнбоу и Спайк помогли Рэрити встать на ноги, и, поддерживая её, все втроём пошли к бутику.

Трикси тоже направилась к месту обитания — своему фургончику, с которым она раньше ездила по стране и устраивала шоу в честь себя великой. Но эти времена давно прошли. К фургону была привязана небольшая клетка, в которой, надувшись, сидела Сансет Шиммер. Даже взаперти, она каким-то странным образом умудрялась смотреть на пони сверху вниз. Приспешница Селестии сидела на крупе, сдвинув передние копыта и так высоко задрав голову, что её рог касался потолка. Она то и дело одергивала своё платье, поправляла сползающую диадему. Понивилльцы не были настолько жестокими, чтобы избавиться от неё, например, убив, поэтому они просто посадили её в волшебную клетку, из которой Сансет не могла выбраться при помощи магии. Пони пока не решили, что с ней конкретно делать, сначала хотели выгнать из города, но, находясь за решёткой, она не могла нанести вреда, и, в конце концов, единорожку там и оставили. Трикси прикрепила клетку к своему фургону и не спускала с Шиммер глаз. Вот и сейчас, проходя мимо неё, кобылка пристально уставилась на заключённую. Последняя же поднялась и стала ходить из одного конца в другой, как загнанный волк.

— Ха, твоя магия настолько ничтожна, что тебе приходится пользоваться амулетом, чтобы поднимать вещи телекинезом, — ухмыльнулась Сансет, кивком головы указывая на ожерелье на шее Трикси.

— Неправда, — обиделась единорожка, а потом помотала головой, — ты хочешь запутать меня и переманить на свою сторону, но великая и могучая Трикси никогда не опустится до такого.

— Скорее, глупая и жалкая Трикси, — передразнила её писклявым голосом ученица принцессы и рассмеялась. Луламун гордо отвернулась, не желая говорить с ней, а сама размышляла, как же эта единорожка до такого докатилась. Пони по своей природе не могут быть злыми и кровожадными, но что же так изменило её и Селестию? Кто стоит за всем этим?

Пока Трикси перебирала в уме всяческие заклинания, способные на такое, она сильно отвлеклась. В реальность её вернул тихий щелчок, и кобылка обнаружила, что клетка пуста. Лишь взломанный замок качался, поскрипывая. Вечер уже наступил, и на улицах было пустынно — обитатели городка слишком утомились и рано разошлись по домам.

— Куда же ты делась? — бросила в пустоту голубая единорожка и, не делая резких движений, пошла по дороге туда, куда, по её мнению, убежала пленница. С амулетом Трикси не боялась напороться на самую сильную волшебницу во всей Эквестрии, но какое-то напряжение в воздухе всё же присутствовало. Особенно нервировали одинокие улочки, по которым ветер гонял пыль. Кобылка сглотнула и подавила приступ страха. Нужно найти эту Сансет, иначе она выкинет что-нибудь плохое, кому-нибудь навредит.

В подтверждение мыслей неподалёку раздался страшный грохот, за которым последовал крик. Трикси метнулась в ближайший переулок, преодолела несколько проходов и выбежала к месту происшествия, уже готовая наколдовать импульс, который любого собьёт с ног. Сквозь поднявшуюся пыль она увидела разломанный напополам деревянный прилавок. Со всех сторон летели щепки и щекотали нос. Рядом примостился силуэт пони.

— Что случилось? — единорожка едва избежала упавшую откуда-то сверху балку.

— Не знаю, я как раз собралась уходить и уже сложила всё, как вдруг что-то пронеслось мимо и разгромило мой прилавок, — затараторила к счастью не пострадавшая Кэррот Топ.

— Это Сансет. Тебе лучше убраться отсюда как можно быстрее.

Ничего не сказав, земнопони поставила на спину ящик с морковью и поспешила домой.

Когда она скрылась за углом, Трикси почувствовала облегчение и провела копытцем по лбу. Она продолжила обыскивать город и совсем скоро услышала знакомый глухой стук. Идя на звук, Луламун вышла на окраину Понивилля, где застала жёлтую единорожку, которая изо всех сил пыталась преодолеть барьер. Но у неё ничего не выходило, поэтому Сансет разозлилась и бессмысленно пускала в купол магические заряды. Она даже не заметила прихода Трикси, пока та не подала голос:

— Не получится. Мы создавали его втроём и усилили волшебными камнями.

Прянув ушами, Шиммер замерла на месте. Постояв так немного, она исчезла в яркой вспышке. Луламун заозиралась по сторонам и поняла, что жёлтая кобылка сзади, когда её вдруг повалили на землю. Сансет накрыла копытами её рог, намереваясь сломать его, а если не сломать, то заглушить магию. В глазах Трикси сверкнула краснота, и она отшвырнула ученицу принцессы от себя. Недолго думая, две единорожки вновь сцепились и тщетно пытались достать друг друга заклинаниями.

— Здесь мы только шума наведём, — сказала Луламун, вновь отбрасывая Сансет. Жёлтая поднялась на копыта, не желая повторять ошибку, телепортировалась и ударила копытом Трикси по рогу, из-за чего та замешкалась, зациклившись на острой боли, пронзившей голову. Воспользовавшись этим, Шиммер нанесла голубой пони ещё несколько ударов и отправила её есть землю, повторяя приём Винил, который диджей не пожалела использовать на Сансет в своё время.

Выплюнув сгусток крови из горла, Луламун сжалась от боли, будто в приступе перебирая ногами. Она кое-как поднялась, пошатнулась, после чего почва под копытами заходила ходуном, словно от землетрясения. Прозрачный купол толщиной с сантиметров пять-десять приподнялся над землёй достаточно для того, чтобы в щель мог проскользнуть среднего роста пони. Тёмная магия амулета аликорна потихоньку накладывала свои чары на Трикси, поэтому разум единорожки помутился, и, не понимая, что творит, она протащила Сансет по земле и остановила прямо под прозрачной стеной, удерживая барахтающуюся ученицу принцессы телекинезом. Осознав, что купол сейчас всей своей массой опустится на неё, разрубив на две половинки, Шиммер в страхе заверещала и зажмурила глаза, когда перегородка стремительно стала приближаться. В последний момент рассудок Трикси прояснился, и она испугалась самой себя, поняв, что делает, и остановила купол, развеяв телекинез на Сансет.

— Уходи оттуда! — отчаянно закричала Луламун, видя, как прозрачная стена постепенно ускользает из её магической хватки. Она не могла оттащить жёлтую кобылку из-под надвигающегося барьера, призванного защищать, а не вредить — если левитировать Шиммер, то купол она рискует уже не удержать. Однако пребывающая в шоковом состоянии Сансет не могла двинуться с места, она просто смотрела в одну точку и не шевелилась. Трикси кинулась спасать её и почти добежала, оставалось совсем чуть-чуть, но, истощённая энергией амулета, она упала и уже не могла подняться. Что-то помешало обзору Трикси, и голубая единорожка поняла, что это слёзы. Она была уже на грани, и обхваченный магией барьер неумолимо опускался.

— Ну же! Уходи! Скорее, я больше не могу! — надрывалась Луламун, но не могла докричаться до целиком ушедшей в себя пони. Кобылка пересилила себя и протянула ногу, чтобы ухватить Шиммер и вытащить оттуда. Ей удалось взять Сансет за копыто, однако сил, чтобы тянуть, уже не было. Слёзы застилали глаза, и Трикси уже почти ничего не видела. В ней пробудилась ото сна добродушная пони с ранимой душой из далёкого прошлого, которая жила в радости и никогда не знала страданий. Она начала захлёбываться рыданиями от своего бессилия, взвыла от чувства вины, пожирающей её изнутри, и уткнулась носом в грязь, чтобы заглушить плач и чтобы не видеть то, что произойдёт. Магия окончательно развеялась. Купол с грохотом приземлился на место, и в этом оглушающем громком звуке, от которого по земле пошла вибрация, можно было уловить другой, посторонний звук. Хлюпающий звук, обычно бывающий, когда со всей силы давишь на мясо. Но единорожку не просто раздавило, её еще и разрубило напополам, прямо как тот прилавок, который она буквально недавно разрушила. Брызги крови оросили лежащую без сил Трикси, в нос ударил запах свежего мяса, отчего кобылку чуть не стошнило. Это было слишком для пони, никогда ранее не видавшей такой смерти да и вообще смерти. Теперь и она утратила невинность, не просто узрев чью-то ужасную кончину, но и став причастной к этому. Глубоко потрясённая, Луламун боялась двинуться с места и случайно увидеть то, что осталось от Сансет. Она не хотела этого, не желала ей такого конца, вообще не желала ничего плохого. Просто так получилось. Но то, что сделано, уже не вернёшь назад. Трикси свернулась калачиком, обхватив свой хвост передними копытами, и беззвучно зарыдала. Лишь когда оранжевые лучи закатного солнца обдали её теплом, после чего погасли, и наступила темень второй безлунной ночи — лишь тогда единорожка осмелилась встать. Она не могла так просто оставить эту душераздирающую картину, поэтому, сильно трясясь, стала соскребать мясо и убирать две части тела. Когда с остатками Сансет было покончено, когда кобылка вышла за пределы города, чтобы скинуть жёлтую единорожку в реку, течение которой унесет её и похоронит на дне моря или океана, Трикси вернулась в свой фургончик. Она, конечно, могла пойти и в дом, любезно предоставленный понивилльцами, но после случившегося ей нужно было особое место, чтобы побыть в полном одиночестве и как следует постараться, чтобы не лишиться рассудка.