Добро пожаловать и до свидания

Пролог

Он открыл глаза и сел.

— О-о-ох, — протянул человек раздражённо, поняв, что это была плохая идея — голова загудела, а только на мгновение увиденный мир погрузился в темноту. Так он и сидел, держась за голову, и пытался собраться с силами. И мыслями.

"Что вообще произошло?" — спросил он сам у себя. — "Так, я был дома... А что дальше? Ах да, я смотрел телевизор а потом услышал этот звук на улице"

Будто бы проснувшись после долгого и невероятно правдивого сна он потихоньку приходил в себя, вспоминая недавние и отдалённые события. В голове всплыло, что он уже несколько недель пытался поймать незваного гостя, что говорится, на месте преступления — по ночам кто-то пробирался на его огород и, пусть ничего и не пропало кроме пару пустяковых садовых инструментов, было крайне неприятно, что кто-то пресекает территорию его владений. Он вспомнил, как вновь услышал шум на улице, как и всегда довольно непонятный — мерные постукивания, порой прерывающиеся, а ещё еле слышный толи свист толи писк, — и решил проведать незнакомца.

На встречавшихся в его селе бездомных собак он уже давно перестал грешить, ну не будут же они таскать совки, вилы да грабли, потому вышел он из дома не со шваброй или пустым ведром — просто что б пошуметь — а с топором. Ну а что, надо же припугнуть нарушителя, что б неповадно было.

И вот, с топором в одной руке и выключенным фонариком в другой — свой участок он знал как свои пять пальцев, так что и в безлунную ночь как эта мог без проблем сориентироваться — парень направился на поиски "гостя". Выследить его не казалось ему проблемой — сегодня вторгшийся человек видимо потерял всякий страх и, судя по тому откуда доносились звуки, копался в сарае.

"Ну всё, подлец, попался" — и самодовольной улыбкой, будто сделал какую-то пакость, он неслышно подкрался к открытой двери постройки и...

— Стоять, не с места! — прокричал он, загородив собой дверной проём и, тут же включив фонарик, направил его в угол из которого доносился шум...

На мгновение, он было подумал, что нарушитель спокойствия присел, или что-то подбирает с пола, но не совсем ясный силуэт обернулся и мозг парня переклинило в попытке разобрать что же перед ним стоит(И стоит ли вообще... Лежит? Сидит?). Но это точно было что-то(короткого мгновения хватило, чтобы парень для себя решил называть отныне гостя средним полом) зеленовато-голубое.

— А-а-а-а!!! — прервал его мимолётные попытки разобраться в происходящем звонкий голос "гостя" и, что удивило его самого, он ответил на него тем же:

— А-а-а-а!!! — более басисто и, как ему показалось, более испуганно закричал парень.

Так бы они и орали друг на друга, может несколько секунд, может минут, вот только это аквамариновое "нечто" внезапно... Взорвалось?

Он не помнил что именно произошло. Просто яркая вспышка а дальше — ничего. Видимо его отбросило, он ударился и оттого потерял сознание.

— Ох голова-а-а... — посетовал он продолжая придерживать её, будто боясь что она вот-вот взорвётся и ему во что бы то ни стало, нужно удержать её в целости. Глаза он так и не открывал, по ощущениям он всё-равно бы ничего бы не увидел. Да и ночь же.

Убрав одну из рук от головы он на ощупь принялся искать фонарик, надеясь что он не разбился. Довольно быстро он что-то нащупал, обхватил, но сразу понял, что это топор.

— П-положи обратно! Не трогай! — звонкий девичий голосок отозвался из невидимой ему тьмы сарая. Парень замер, не зная что и делать.

"Вдруг она вооружена" — всерьёз подумал он. А что, время нынче такое, что не ожидать подобного было бы просто глупо. Медленно, чтобы ненароком не спровоцировать свою "гостью"(и как он не смог узнать женски силуэт, наверное сказалась внезапность всего произошедшего), он положил топор обратно на пол и, обнаружил, что сквозь закрытые веки он начал видеть свет и это точно не был найденный незнакомкой его фонарик — свет был скорее розоватым, чем жёлтым, и явно мерцал.

— Хорошо, хорошо, успокойся, — он стал медленно поднимать руки над головой, дабы показать что безоружен и не думает сопротивляться. Хотя в голове у него уже вертелись мысли о том, чем она могла быть вооружено и что в сарае он мог бы использовать в крайнем случае.

"Не понимаю, как я вообще попал внутрь... Меня же должно было выкинуть наружу."
Ещё волнуясь что это может вызвать очередное помутнение или же обострить головную боль, он всё же приоткрыл один глаз.

"Эм... Хм... Что?" — мозг парня вновь, со скрипом и лязгом срывающих шестерней, бессильно прекратил работу, не в силах разобрать что вообще происходит. На "перезапуск резервных систем" ушло прилично времени, может минута, может пять — сложно ощущать время когда в голове вместо мыслей продолжительный писк, будто от кардиографа после смерти пациента. Постепенно, и подсознание и сознание, вновь стали воспринимать мир и сообщать парню что же твориться. Ясности, если говорить честно, это не внесло.

Во-первых, он больше не был ни в сарае ни у себя на участке — помещение в котором он находился чем-то напоминало лабораторию. Правда подвергшуюся атаке рассвирепевшего медведя — всюду валялись какие-то побитые аппараты, битые склянки. Все столы были перевёрнуты, большая доска — по типу тех, что имеются почти в каждом учебном классе — была разбита на три части. Тут и там либо что-то шипело и пузырилось, проедая дыры в полу, либо горело всеми цветами радуги. Пахло же на удивление не по-лабораторному. Ближайшее сравнение, что смог придумать парень, это компот, который ему и прочим ученикам давали на каждом завтраке в школе.

Во-вторых, "гостья" была... Если, конечно, это именно она с ним говорила... Это... Это точно не человек. Создание было примерно метр в высоту, нежно сиреневого цвета. Больше всего оно походило на миниатюрную лошадь, вот только пропорции тела были совсем не лошадиные — маленькое, по сравнение с большой головой, тело, огромные глаза. Да и голова была... Точно не лошадиная, пусть с неё и свисал растрёпанный ирокез гривы... Тёмно-синего цвета с фиолетовой и розовой полосками. Неизвестное науке создание стояло внутри "пузыря" переливающегося оттенками розового и фиолетового, выглядевшего не то что бы не дружелюбно, а попросту устрашающе!

— Ты меня понимаешь?! — только сейчас Макс понял, что всё это время, пока он приходил в себя, создание что-то говорило.

— Да. Да, я тебя понимаю, — человек удивлялся своим собственным словам. Как он мог понимать что говорит... Это.

— Тогда опусти лапы! — провопила рогатая лошадка.

Макс удивлённо посмотрел на обе свои руки. Со стороны этого создания его сдающаяся поза и вправду могла выглядеть пугающее. Всё-таки он почти вдвое выше неё, пусть сейчас и сидел на полу.

— Извините, я не подумал, — опустив руки на колени, пожал он плечами. Сам для себя он решил быть как можно более вежливым, просто на всякий случай.

— Отлично. Так. Так... — создание оглядело помещение. На её лице на удивление просто читалась грусть. Видимо все вещи здесь были ей дороги и видеть их в таком состоянии ей было больно. Макс готов был поклясться, что видет как слёзы подступили к огромным глазам "гостьи".

Наконец её взгляд упал на топор, лежавший рядом с человеком и то, что произошло далее в очередной раз заставило его усомниться в реальности происходящего. Инструмент, начав переливаться розовым свечением, оторвался от пола и повис в полуметре от него! Сиреневое создание тем временем вновь огляделось и Макс понял, что это именно она "подняла" предмет в воздух и теперь ищет куда бы его убрать. Мгновение и топор оказался по самую рукоять воткнут в потолок недалеко от неё.

"Ничего себе!" — человек обрадовался, что выбрал путь подчинения и вежливости, ведь безобидное, с виду, создание по сути могло свернуть ему шею даже не двинувшись с места!

— Кто Вы такой и что делаешь в моём доме? — кажется лошадка начала успокаиваться — голос её стал мягче и спокойнее. Оно и понятно — человек-то лишился большинства пугающих черт.

— Эм... Меня зовут Максим. Или просто Макс, и, — он запнулся и огляделся. — И я понятия не имею как здесь очутился. Я думал это Вы меня сюда... Доставили.

— Что? Я не маленькая кобылка чтобы не контролировать свою магию! — его слова явно её обидели и он поспешил попытаться исправить положение.

— Я не хотел Вас обидеть, — он было поднял руки, но тут же одумался, решив, что это может вновь её напугать. — Просто это было самым логичным что пришло мне в голову. Но раз это были не Вы, то тогда я совершенно не представляю как сюда попал.

"Хм, "кобылка". Кажется я и вправду был не далёк от истины. Маленькая цветная единорожка... Силой мысли метающая топоры со скоростью пули." — Макс, про себя, нездорово усмехнулся но, тем не менее, слегка успокоился.

— Ладно, — прервала тишину хозяйка дома. — Допустим я тебе поверю. Допустим. Но кто ты?

— Я, кажется, уже ответил на этот вопрос. Меня зовут...

— Нет-нет-нет, я поняла, что Вас зо... — её глаза внезапно округлились, а лицо приобрело испуганно-виноватый вид. — Ой!

Человек непонимающе вскинул брови.

— Прошу простить, мистер... Макс? — он утвердительно кивнул головой. — Меня зовут Твайлайт Спаркл.

"Хах... Это было неожиданно. Хотя, кажется, я начинаю привыкать к сюрпризам." — единорожка, представившись, немного опустила свой нос и выставила одну из своих передних ног напротив другой, как дамы делают чтобы поклониться.

— Приятно познакомиться, — почти что вопросительно ответил человек и медленно кивнул.

— Мне тоже, — совершенно искренне, ответила она. — Но я спрашивала не про ваше имя, а кто вы. К какому виду относитесь. Например, я — единорог.

Человека никак не покидало чувство сюрреалистичности происходящего и, про себя, он то и дело хихикал.

— Я человек, — честно ответил он. — Или, если хотите, Хомо Сапиенс.

— Человек? — она удивлённо и как-то виновато посмотрела на него. — Я никогда не слышала... Вы немного похожи на тро... Нет-нет, они же давно вымерли. А не могли бы вы рассказать откуда Вы?

Пузырь, скрывавший внутри себя единорожку, лопнул совсем как мыльный, разве что совершенно беззвучно и не оставив после себя никаких следов. Через мгновение и её рог перестал светиться. Она села и заинтересованно наклонила голову, приготовившись слушать.

Макс рассказал ей откуда он родом, при том, для верности, начав повествования с "галактика Млечный Путь" и закончив номером своего участка в селе. Чем больше он рассказывал, тем больше удивлялась хозяйка дома. Над некоторыми названиями она даже посмеялась. Но, как показалось человеку, она поверила в его рассказ.

— ...я хотел его напугать, встал в проходе, закричал, включил свет, а дальше помню лишь вспышку зеленовато-голубого света и я очнулся здесь с жуткой головной болью, — закончил он своё повествование. — И мне показалось, что я кого-то видел в сарае, ростом с тебя, но я совсем не уверен кто, или даже что это было. Разобрал лишь, что это "что-то" тоже было того же цвета, что и вспышка.

Он пожал плечами и перевёл дух после долгого рассказа. Единорожка же надолго погрузилась в свои мысли, задумчиво "взявшись" копытом за свой подбородок. Человека удивило как оно может так выворачиваться, но решил, что это норма для мифического существа.

— Знаете, это всё звучит очень логично, кроме цвета который Вы описываете, — единорожка подняла на него взгляд и стала пояснять, раскачивая копытцем из стороны в сторону.

— Несколько месяцев назад я начала работать над одним проектом. Я пыталась воссоздать устройство с помощью которого один, кхм, культ доэквестрийских единорогов, как было написано, "приумножали свои знания". Увы, его чертежи сохранились не полностью, да и те их части что я смогла найти были трудно читаемы даже под чарами восстановления, но я очень старалась и почти что преуспела, — было видно, что Твайлайт гордилась этим.

— Почти. Заканчивала я работу, можно сказать, следуя логике... И удаче. Но даже после всего этого я никак не смогла понять как включить устройство — оно не поддавалось моей магии и, как мне казалось, в нём недоставало какой-то части, — рассказывая, она начала смотреть по сторонам, а когда вновь взглянула на человека то увидела в его взгляде непонимание.

— Извините, увлеклась, — она хихикнула. — Как я уже говорила, у меня не вышло включить это устройство, но у меня были догадки о том как оно должно было работать. Судя по его конструкции, и тем крупицам свидетельств, что я почерпнула из свитков, можно предположить, что устройство предназначалось для открытия портала, или же окна, теоретически, в другой мир.

— Портал? — человек огляделся по сторонам. То, что он сперва принял за множество различных поломанных устройств и вправду складывалось в общую картину. Ему почему-то сразу вспомнился один из фильмов, где люди путешествовали между планетами через огромные круглые порталы.

— Да, это как... Как дверь, только...

— Я знаю, что такое портал, — с виноватой улыбкой перебил её человек. — Вот только в моём, эм, мире их не существует. Есть теории и фантазии, но я не слышал чтобы кто-то действительно смог создать хотя бы один.

— О чём я говорила... Ах да, цвет. Понимаете, для работы этого устройства точно требуется магическое воздействие и цвет магии у единорогов разный, например мой — розовый.

Рог Твайлайт демонстративно засветился, но вскоре погас.

— И если бы я управляла устройством то цвет моей магии распространился бы на всего его процессы. А вы сказали, что видели другой цвет.

— Может это был кто-то другой?

— Самый логичный вывод. Но я не представляю кто и, главное, как смог бы это сделать, — единорожка пожала плечами, вновь удивив парня своей подвижностью.

— Понятно... Можно спросить?

— Вы уже это сделали, — усмехнулась собеседница. — Но да, можно.

— Где я нахожусь? Кроме очевидного, что в вашем доме.

— Если быть точнее, то это подвал моего дома. И это не совсем мой дом, это библиотека в которой мне разрешено жить по приказу принцессы Селестии, — её взгляд упал на парня и она поняла, что отклоняется от темы.

— Да... Как я сказала, это мой временный дом, он находится в городке под названием Понивилль... — и она принялась ему рассказывать об их мире. О странах и городах, о его невиданных жителях, о магии, и много о чём ещё. На рассказ у неё ушло порядка тридцати минут — Максу сложно было судить о времени, так как свои часы он оставил дома, а в комнате ничего похожего на них он не видел. Со слов Твайлайт, она опустила многие подробности и рассказала лишь "песчинку с пляжа" того, что знает сама. И, судя по лицу единорожки, она гордилась своими познаниями.

— Спасибо. У вас очень необычный мир, — поблагодарил Макс, и решил добавить: — Во всяком случае по меркам нашего.

— Это взаимно, — хихикнула пони.

Теперь человек знал, что помимо говорящих единорогов к основному населению страны в которую он попал входят пони ещё двух видов — земные(так назвали именно один из подвидов этих разумных лошадок, хотя сперва он подумал, что Твайлайт говорила про пони из его родного мира) и пегасы — носители крыльев. Почему-то именно последних ему хотелось бы увидеть больше всего. Ну а помимо пони у них жили разумные ослы, козы, коровы, прочие копытные(как ему показалось, в этом мире все копытные разумны), а так же грифоны, минотавры, драконы(!) и множество других существ разумных и нет.

— Думаю, я был бы не против узнать о нём больше, вот только... У меня есть дом, хозяйство, брат и сёстры.

— Я понимаю, — Твайлайт опустила печальный взгляд. — Быть оторванным от тех кто тебе дорог... Я не представляю что бы делала без своих друзей. И я обещаю, я верну тебя обратно. Мне нужно лишь починить устройство и понять кто и как заставил его работать.

— Серьёзно? Я... Из-за меня твой подвал из лаборатории превратился в... В это, — он легко развёл руками, всё ещё беспокоясь, что может напугать единорожку.

— Нет, ты не виноват! — она отмахнулась от его аргумента. — Это не твоя вина, а того, кто воспользовался моим устройством. Видимо, с перепугу, он не просто вернулся, но и тебя с собой прихватил, а оно этого не выдержало.

— Спасибо. Ты удивительно добра к тому, кто появился у тебя в подвале среди ночи.

— Ну, ты намного приятней, чем показался сперва. — она усмехнулась.

— Спасибо. — его позабавил факт, что ему только что сделала комплимент миниатюрная цветная волшебная лошадка. — А ты не знаешь сколько времени займёт ремонт? Кажется это затянется.

— Я не знаю, если честно, — сказала пони и окинула взглядом разбитое на куски устройство. — Мне нужно сперва оценить ущерб, понять на сколько всё плохо, только после этого я смогу назвать примерные сроки. Может дня три, может неделя.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Я понимаю, что тебе хотелось бы вернуться как можно скорее, но не уверена, что ты сможешь чем-то помочь. И к тому же, мне проще работать одной. — Твайлайт миловидно улыбнулась.

— Хорошо. Тогда просто не буду мешать... А что мне тогда делать? Сидеть у тебя в подвале и ждать?

— Нет-нет — единорожка вновь усмехнулась. — Это незаконно. Я должна буду доложить о тебе.

— Доложить? А это обязательно?

— Конечно! Во-первых, я не могу держать тебя у себя в подвале — ты не гражданин Эквестрии и, следовательно, это будет незаконное лишение свободы гражданина другой страны, либо же укрывательство любой из степени тяжести. То есть тоже незаконно. И к тому же, я не уверена, что мой подвал это те условия которые тебе удобны. Нет, я обязана доложить, а после приедет иммиграционная комиссия и решит что с тобой делать.

— Решит что со мной делать?

— Не волнуйся, это не так страшно как звучит, — она улыбнулась. — Ты не можешь пока вернуться на свою родину, так что тебе надо получить статус иммигранта, а для этого тебе надо будет пройти серию тестов. И всего-то.

— Тестов? Какого рода? — Макс вновь заволновался.

— Я не могу говорить конкретно, это будет...

— Незаконно?

— Нет. Это будет... Вот ты бы советовал что от тебя потребуется на тесте будь ты на моём месте?

— Хм... Я понимаю. Это вышло бы как-то не правильно. Всё-таки это вопрос безопасности.

— Вот-вот. Но ты не беспокойся.

— А что будет если я не пройду эти тесты?

— Тогда тебя, скорее всего, поместят под стражу... Но не думаю, что тебе это грозит.

"Всё. Меня неделю будут держать в клетке боевые лошадки," — мелькнуло в его голове, но он постарался отогнать эти мысли. Всё-таки Твайлайт, своего рода, верила в него.

— Хорошо... А что будет если я пройду тесты?

— Ну... Ты получишь документы и к тебе приставят смотрителя.

— Смотрителя?

— Гражданина который будет обязан следить за тем чтобы ты соблюдал наши законы, оценивать твоё поведение, периодически докладывать о том, что ты делаешь. Иногда, но редко, назначают больше чем одного смотрителя.

— Это когда "новый гражданин" особо "крупный"?

— Или сильный в том или ином плане, да.

— Хорошо. Вообще это всё звучит очень логично. Пусть и заставляет поволноваться.

— Я уверена ты им понравишься.

"Я тоже".

Глава 1: Чаепития

Максим сидел за столом вместе со светло-бежевой пони. Она только-только принесла завтрак и теперь разливала чай по чашкам. Чайник в её копытцах казался невесомым и будто приклеенным к ним. Человека продолжало удивлять как же они так делают, но эта пони так и не смогла дать ему исчерпывающего ответа. “Просто беру и поднимаю,” — всё, что говорила она и, в качестве примера, подбирала что-нибудь.

— Знаешь, — протянула она, отставив чайник и подняв копытцами свою чашку.

— Жалко, что моя соседка уехала в Кантерлот навестить подруг, — продолжила Бон-Бон и наклонила свою мордочку к чашке, но вместо того чтобы сделать глоток очень глубоко вздохнула. Расплывшись в довольной улыбке, она заявила: — Ты бы ей та-а-ак понравился! Она без ума от редких существ!

— У себя в мире я самый обыкновенный, — пожал плечами Макс и сделал глоток.

“Без сахара!” — человек тут же исправил этот недостаток отправив в напиток три ложки сахарной пудры, почему-то Бон-Бон запасалась только ей, и стал медленно его перемешивать.

— Но здесь то ты самый что ни на есть редкий! — пони усмехнулась, взяла овсяное печенье и продолжила уже с набитым ртом: — В Понивилль как-то приезжала грифон, не помню как там её звали… Гретта, что ли… Не важно! Так подруга мне все уши прожужжала какая та классная и неповторимая! Спать не давала, представляешь! Всё говорила и говорила, и говорила. А сколько книг про грифонов по дому валялось, ужас! Я как-то возвращаюсь домой, а входную дверь не могу открыть! Завалила! Большую кучу битов потратила, кстати, чтобы все эти книги ей из библиотеки Кантерлота привезли, а потом ещё и я тратилась чтобы всё это обратно увезли. Ах... Ты бы ей так понравился.

“Удивительно, вчера и она, и все в этом городке были в шоке, стоило мне выйти из дома Твайлайт. А всего несколько часов спустя она устраивала мне экскурсию, и горожане оглядывались на меня не из-за страха, а из любопытства. Прошло всего меньше суток, а она уже поит меня чаем в своём доме,” — думал человек. Всё это время Максим не мог решить, то ли это местные жители настолько быстро свыкаются с переменами, или же это его манеры как-то способствуют столь быстрому “вливанию в коллектив”. Так или иначе, но поведение горожан ему казалось странным. Сам же он никак не мог успокоиться и вздрагивал по любому поводу. Но что бы ни происходило на самом деле, человек решил не рисковать и оставить всё как есть.

“Хотя бы удалось нормально поспать. Наконец-таки,” — за то он был действительно благодарен хозяйке дома, пусть это и были лишь диван в гостиной.

— С твоих слов, не думаю чтобы тебе бы понравилось если бы она сейчас была здесь. Всё повторилось бы.

— Ой ладно тебе, — хихикнула Бон-Бон, отмахнулась от него копытцем и отправила за щёку следующее печенье. — Она моя лучшая подруга, и я рада когда она рада. А все эти её выходки… Мелочь. Мне не сложно потерпеть недельку-другую пока она ни успокоится.

— Многие бы позавидовали такому другу как ты. — Максим вновь пригубил чай и, удостоверившись, что теперь всё идеально, сделал несколько больших глотков.

“Утро, свежий воздух, горячий чай... Если бы не общество пони мог бы подумать, что у себя дома нахожусь.”

— Ой ладно тебе, — повторила она, вновь усмехнувшись и махнув копытцем.

Некоторое время они просидели молча, уделив время трапезе. Помимо хорошего чёрного чая Бон-Бон приготовила отличный омлет с помидорами и луком. Ещё вчера она упоминала, что очень выгодно купила три десятка яиц, и до появления человека беспокоилась, что в одиночку не сможет их съесть до того как они начнут портиться. Только тогда он понял, что местные пони не гнушаются их есть, хотя ещё до встречи со своим смотрителем ему удалось отведать торта.

“Ох да, позапрошлый день...” — в голове всплыли недавние воспоминания того, как он общался с комиссией и всего, что произошло после. Макс до сих пор не разобрался действительно ли он побывал в космосе, либо же это был мастерски подстроенный трюк, или ему просто внушили это. Естественно, спрашивать кого-то о том, что же он тогда пережил ему крайне не хотелось…

— Что загрустил? — прервала молчание Бон-Бон. Её яркие голубые глаза с заботой смотрели на него.

— Так, вспомнил кое что, — пожав плечами, улыбнулся он.

— Скучаешь по дому, да? — она поставила чашку на стол и стала ей медленно крутить зажав между копытцами. — Я тоже порой скучаю... Я переехала сюда несколько лет назад и это было... Внезапно. Даже собрать ничего толком не сумела. Или попрощаться.

— Сочувствую, — была бы она человеком он бы непременно положил на её плечо ладонь.

— Спасибо. Но... Тут хорошо. И у меня здесь много друзей.

— Но ты скучаешь по старым, да? — Макса не переставало удивлять насколько же они порой похожи на людей. Это было и невыносимо мило и до дрожи жутко.

— Да... Но теперь у меня новая жизнь, а у них своя. Главное, что всё сложилось хорошо. — она наконец-таки улыбнулась и подняла взгляд. — Хей, а ты обещал продолжить свой рассказ!

“Ах да, я забыл...” — про себя вздохнул человек. Вчера вечером, после устроенной Бон-Бон экскурсии, она уговорила Макса рассказать всё, до момента встречи с ней. Закончил он свой рассказ уже поздно ночью, дойдя лишь до того момента, как Твайлайт спустила к себе в подвал пуховую перину, чтобы человек мог с относительным комфортом переждать ночь и встреться с комиссией хорошо отдохнувшим. Продолжать рассказ дальше ему не очень хотелось, из-за одного маленького “инцидента”, но бежевая пони была очень настойчива.

— Ладно, на чём я там остановился? — он задумчиво отвёл взгляд.

— Кажется на том, что ты лёг спать в подвале у Твайлайт, — ответила Бон-Бон и хихикнула. — Не представляю где ты там мог поместиться. Я как-то там бывала пока она искала мне книгу про чистку каминов, так там было не развернуться!

Пони вновь усмехнулась.

— Но пахло там очень вкусно, — добавила она, сложила копытца на столе и положила на них голову. — Давай.

И Максим продолжил свой рассказ. Воспоминания были свежими и довольно яркими, так что труда это не составляло. Но некоторые моменты он всё-таки пропускал, решив оставить их при себе. А вместе с рассказом, он будто заново проживал тот день.

---

В тот день, сквозь сон Макс почувствовал как кто-то толкнул его в плечо. Он, заворчав, перевернулся на бок подальше от неудобства. Толчок повторился ещё несколько раз и сознание человека озарила первая осознанная мысль.

"Я же дома один!" — он резко сел и машинально отполз назад.

— Извините, я не хотела Вас пугать.

"Твайлайт? Мать его, это был не сон!" — он пару раз огляделся, чтобы удостовериться что находится там же где и вчера. Да, сомнений не было. То, что он попал в параллельный мир не было сном. Но он до сих пор не мог решить плохо это или хорошо.

— Ничего, я просто... Не ожидал.

— Я могу представить. — она отвела взгляд, но потом будто вспомнила зачем пришла и спросила: — Как тебе спалось?

— Хорошо. — он соврал. Всю ночь он лежал и не отрывал взгляда от двери в комнату. Наверное, не забери Твайлайт с собой его топор, он бы чувствовал себя спокойнее, особенно если бы лежал в обнимку с ним.

— И спасибо тебе за перину, — поблагодарил Макс её за то что вчера спустила ему в подвал хоть что-то на чём можно было спать. Они вместе решили, что лучше ему будет переночевать и дождаться приезда комиссии тут, чтобы жителям городка было спокойнее.

"Кстати, а когда мы перешли на "ты"?" — заметил он про себя.

— Я рада. — она помедлила. Человек заметил, что её рог светится. — Я... Не знала чем питаются человеки...

— Люди. — поправил он единорожку.

— Люди, да, точно. Я не знала, и... Из моих наблюдений — твои зубы, строение лап и глаз — я сделала предположение, что вы всеядные. Это так?

— Да... Это может быть проблемой? — Макс ещё вчера задумывался над этим вопросом, ведь большинство жителей этой страны, скажем так, вегетарианцы.

— Нет. — она улыбнулась. — Не думаю... Может быть сложность в составлении правильной диеты, но это решаемо. Я просто хотела...

Из-за пони выплыл серебряный поднос с тарелкой нерезаных овощей, вилкой, яблоком и стаканом яблочного же сока, судя по всему, свежевыжатого.

— Надеюсь хоть что-то тебе подойдёт. Не хочу чтобы из-за меня ты предстал перед комиссией голодным.

Макс сперва подумал, что пони беспокоилась не о его самочувствии, а о безопасности тех, кто будет его тестировать, но Твайлайт улыбалась так, будто действительно очень надеялась, что завтрак ему понравится.

"Будто бы я их съем, ха! Хотя... Я же пробовал конину года два назад..." — для себя он решил, что лучше об этом факте никому здесь не рассказывать. И понадеялся, что единорожка не может читать его мысли.

— Спасибо, — поблагодарил он и протянул руки. Поднос аккуратно лёг в них. Парня удивило, что свечение магии никак не ощущалось. Почему-то он думал, что оно будет тёплым, или холодным, или хотя бы пощипывать. — Выглядит аппетитно. А комиссия скоро приедет?

— Я отправила письмо ещё вчера, ещё когда ходила за периной. — кажется она смутилась, а Макс тем временем отмёл свои догадки, что этот дом-библиотека очень большой. Взяв вилку и перемешав салат он убедился что тот состоит из вполне знакомых ему ингредиентов — листья салата, редис(целый, но мелкий), перья лука и проросший овёс(как он решил — в злаках парень не сильно разбирался). Единорожка же продолжала.

— Мне ответили, чтобы я за тобой присмотрела и чтобы мы оба были на месте к моменту прибытия комиссии.

— И когда же это?

— Они прибыли когда я заканчивала салат и согласились немного подождать пока ты позавтракаешь, объяснив им, что ты вчера многое пережил.

— Как и ты.

— Я не думаю, что стоит сравнивать испуг от незнакомца в доме с принудительным переходом между мирами. Это устройство ведь создавалось специально для пони и могло серьёзно тебе навредить, если не хуже...

— Всё нормально, — честно сказал Макс. — Голова прошла ещё до того как я заснул.

— Рада слышать, — улыбнувшись сказала она, но всё-равно было заметно, что она беспокоится.

Комиссия состояла из пяти пони — двух стражников, единорога, пегаса и земной пони. Про каждого из троицы Твайлайт успела немного рассказать, так что он примерно знал кого ожидать.

Стражники были единственными представителями мужского пола из этой пятёрки и они вошли в комнату первыми. Один был белого окраса, шёрстка же второго была цвета сгущенного молока. Бегло взглянув на Макса, они встали по сторонам от двери. Человека удивило как просто и тихо они двигаются в, как казалось со стороны, крайне тяжёлых доспехах сделанных будто из золота и серебра. Но он сразу для себя решил, что скорее всего они сделаны из другого металла и просто позолочены для красоты. Имён этих пони Твайлайт не знала, но заверила, что они хорошие и попусту опасаться их человеку не стоит.

Следом за ними вошла единорог голубого окраса. На её фиолетово-белой гриве был закреплён оранжевый цветок. Как и у Твайлайт, у этой пони на боку красовался рисунок, но другой — три огранённых камня. Возможно и у стражников были подобные, но их бока были скрыты доспехами и человек мог лишь догадываться об их наличии. Макс не спрашивал у приютившей его единорожки, что означает эта её звезда на боку, и до сих пор это его не интересовало. Теперь же он начал гадать о предназначении этих рисунков. Хозяйка дома рассказала про эту пони мало, лишь что она единственный приезжий представитель комиссии, зовут её Даймонд Минт, прибыла она прямо из Кантерлота(столицы) и именно она будет проводить тестирование.

Следующей вошла серая пегаска с однотонными гривой и хвостом цвета сена. На секунду крылатая пони остановилась между стражниками, взглянула на каждого из них и неуверенно пошла дальше. Как и у единорогов, на её боку красовался рисунок — семь шариков разного размера, напоминающие мыльные пузыри, но что больше привлекло внимание Макса, так это её сильное косоглазие — о нём Твайлайт не упоминала. Но зато она рассказывала о том, что эту пони выбрали в комиссию путём жребия, она живёт в Понивилле, зовут её Дитзи Ду и она отличалась добротой, простотой и пониманием.

Последней вошла земная пони нежно-оранжевого цвета с рисунком трёх яблок на боку. Она выбивалась из общей картины тем, что была в ковбойской шляпе и её грива и хвост были заплетены красными лентами в “конский хвост” — Макса заинтересовало как именно такая укладка называется в этом мире. Как и Дитзи, эта пони жила в этом городе и тоже была выбрана жребием. Её звали Эпплджек и она была одна из близких подруг Твайлайт, а так же она отличалась крепким характером, честностью и трудолюбием. Последнее, к слову, было заметно невооружённым взглядом — она была чуть крупнее прочих и её внешность кратко можно было описать как “спортивная”.

Даймонд села прямо перед Максимом, устроившимся на полу со скрещенными ногами, остальные пони сели справа и слева от неё. Максиму показалось, что Дитзи чувствует себя "не в своей тарелке" и немного его побаивается, в то время как и Даймонд и Эпплджек были явно заинтересованы. Последняя прямо-таки сверлила его своими большими зелёным глазами, будто пыталась залезть Максу прямо в душу.

— Здравствуйте, — прервала молчание единорог. Её рог засветился белым цветом и из-за её спины вылетел свиток, чернильница и перо. Что-то быстро черкнув на бумаге, она задала первый вопрос.

— Вы меня понимаете?

— Здравствуйте, — поприветствовал Макс всех троих и ответил. — Да, я вас понимаю.

— Отлично! — единорожка улыбнулась. Перо без остановки что-то записывало и, казалось, вообще жило своей собственной жизнью. — Меня зовут Даймонд Минт, я избранный представитель иммиграционного комитета Эквестрии. Её зовут Дитзи Ду, а это — Эпплджек.

Пегаска улыбнулась, взглянула на человека одним глазом(второй что-то высматривал на полу), и приветственно помахала копытцем. Земная пони же просто ненадолго поклонила шляпу, совершенно не изменившись в лице.

— Рад знакомству, меня зовут Максим.

— Но нам говорили, что Вас зовут Макс. — вскинув бровь удивлённо сказала единорог.

— Это короткая версия моего имени.

— Хорошо. Макс, скажите, с какой целью Вы прибыли в Эквестрию?

— Какой-то цели у меня не было. Это вышло совершенно случайно. — человек пересказал им произошедшее с ним, стараясь не упустить ни одну деталь, так что вышло довольно долго. К концу рассказа Даймонд, уже давно лёгшая и подставившая копыто под подбородок, потянулась и села в прежнюю позу. Дитзи слушала внимательно и, казалось, ей было очень интересно. Эпплджек же была совершенно невозмутимой и лишь вскидывала порой бровь, видимо чему-то удивляясь.

— То есть вы утверждаете, что Вас насильно перенесли в наш мир?

— Я думаю это была случайность. Или даже простой сбой устройства.

— Хорошо. — Даймонд на мгновение взглянула на свиток и, как решил Макс, задала следующий вопрос в списке: — Расскажите о себе. Кто вы, чем занимаетесь, ваши особенности.

Поняв, что это затянется надолго, человек устроился удобнее и начал свой рассказ.

Он пытался как можно менее пугающее ответить на вопрос о том, чем питаются люди, когда стражники отступили от двери в разные стороны, повернулись друг к другу лицами и застыли в поклоне. Мгновение спустя дверь открылась.

Максиму показалось, что в комнате стало светлее и теплее, когда в неё вошла шестая пони, кардинально отличавшаяся от прочих. Её рост был, наверное, вдвое больше чем у остальных, на спине были сложены большие крылья, а на голове красовался огромный полуметровый рог. Она была белоснежного окраса, а её грива и хвост, переливаясь нежными цветами, развивались, хотя в комнате точно не было сквозняка. Её копыта украшала некая смесь туфель, подков и доспехов. На груди, обвив шею, висело огромное позолоченное, а может и вправду золотое, украшение с большим драгоценным камнем. На голове, немного утопленная в гриву, красовалась тиара того же цвета и с похожим камнем, разве что чуть меньше. Как и у всех, на её боку был рисунок — Солнце.

Пони вскочили со своих мест, развернулись в сторону вошедшей яркой особы и склонили головы подобно стражникам. Максим же застыл с удивлённым лицом. Твайлайт рассказывала, что Эквестрией правят принцессы, и он догадался, что это одна из них по поведению окружающих, вот только она не упоминала что они так сильно отличаются внешне от прочих пони.

— Благодарю всех вас за отлично проделанную работу, — спокойно сказала она с улыбкой на лице и благодарственно кивнула. Голос пони был мягок и откровенно приятен.

Видимо это было каким-то знаком — все подняли головы, а стражники вернулись на свои места.

— Принцесса Селестия! — Даймонд выступила на пол шага вперёд. — Мы не знали что вы прибудете.

— Всё хорошо. Я послала за вами гонца, но он не успел застать вас дома. — принцесса улыбнулась и, наклонившись к пони, с лёгкой улыбкой добавила: — Я была наслышана, что вы всерьёз относитесь к любой работе, но не ожидала, что помчитесь ночью в другой город из-за обычного дела.

— Но ведь... Иммигрант из другого мира это не обычное дело. — Даймонд округлила глаза и опустила взгляд, будто напортачила, но до сего момента была уверена, что всё делала правильно.

— Ты права, — успокоила единорога Селестия. — Так и есть. Гости из других миров — редкое явление и требует особого внимания.

Голубая пони облегчённо выдохнула, а принцесса тем временем обошла всю троицу и обратила своё внимание на человека.

— Здравствуйте. Не против ли вы поговорить со мной наедине?

"Отказывать одному из правителей этих земель? Я пусть и вижу цветных говорящих лошадок, но ещё не окончательно свихнулся!" — в который раз в голове Макса прозвучал обречённо-безумный смешок.

— Да. Конечно я не против.

— Отлично! — принцесса оглянулась. — Благодарю вас за ваши труды. Вы все свободны. И мисс Минт, примите мои извинения за причинённые неудобства.

— Что Вы, какие неудобства, это моя работа, — единорожка, вслед за остальными, низко поклонилась и поспешно удалилась за дверь. Максим остался наедине с принцессой.

— Пожалуйста, встаньте, я не хотела бы нависать над вами, — попросила Селестия и парень послушно поднялся с пола.

Ненадолго повисла неприятная тишина. Правительница поймала взгляд человека и задумчиво нахмурила брови. Нежная улыбка, так располагавшая к себе, бесследно исчезла, а её место занял неприятный недоверчиво-изучающий взгляд. Максиму казалось, что она ловит каждое движение на его лице, а когда их взгляды встречались по его телу проходила волна тепла. Не приятного, а по-чужому пугающего.

Наконец, вдоволь понаблюдав за человеком, она прошла на то место где только что сидела Даймонд. Встав точно напротив Макса, принцесса заметно двинула своими огромными крыльями и всё-таки нарушила тишину:

— Это наша первая встреча и мне не хотелось бы оставить неправильное впечатление. Но сперва, я хотела бы узнать что вы знаете обо мне на данный момент.

На лице крылатого единорога вновь появилась улыбка. Тёплая, нежная, как мать смотрит на любимое дитя. Но Максим больше ей не доверял. После мгновений под её сверлящим пожирающим взглядом, он больше не мог так просто расслабиться.

— Твайлайт говорила мне, что страной управляет две сестры, принцессы… Вас зовут Селестия и… И это всё, что я знаю.

— Вы же не стали бы ничего от меня скрывать? Вы разумны, и должны понимать, что это не та ситуация когда подобное допустимо.

— Я на допросе? — теперь Максим нахмурил брови, чувствуя себя будто на скамье подсудимого.

— Своего рода. Да, вы можете так считать, если хотите.

Принцесса непринуждённо кивнула и сдвинулась с места. Медленно переставляя ноги, она стала обходить Максима, уже не смотря на него и продолжая говорить просто вперёд, обращаясь к никому:

— Если вы когда-то были на допросе в своём мире, уверяю, этот не покажется вам знакомым. Мы не доверяем ответам, словам полученным под давлением. Словам, добытым силой или терпением. Более того, мы не доверяем словам.

Принцесса оказалась точно за Максимом, и он повернул голову справа налево, чтобы не выпускать её из вида. Монолог Селестии его волновал, как и её огромный рог.

— Единственное, на что мы можем полагаться, это мысли и память. Их невозможно подделать, даже обманывая себя на словах, невозможно скрыть от себя истину в своих мыслях.

Она остановилась слева от парня и, повернувшись к нему, приподняла копыте. Максим немного отклонился, всерьёз опасаясь получить им в бок, но принцесса и не думала делать резких движений. Указав человеку на голову, она продолжила свой неторопливый путь, продолжая монолог:

— Здесь я буду искать ответы на свои вопросы. Но, учитывая некоторые особенности человеческого мышления, я должна вас предупредить, что процесс будет крайне неприятен.

— И отказаться я не могу, да? — усмехнулся Максим.

Принцесса, вновь оказавшись перед человеком, улыбнулась более широко и ответила:

— Это же допрос.

“А я только начал надеяться, что попал в волшебный мир сказочных существ, где есть только радуги и бабочки,” — недовольно пробубнил про себя Максим. — “Хотя я должен был догадаться, что не всё так просто когда оказалось, что у них есть иммиграционная комиссия.”

— Но смею вас заверить, это не представляет никакой опасности вашему здоровью.

— Вы уверены? — он недоверчиво вскинул бровь. — Вы уже проделывали подобное с людьми?

— Если вы ещё не заметили, в этом мире имеется такая сила как магия. Даже если вам будет причинён какой-то ущерб, я смогу всё исправить.

— И как часто вы “всё исправляли”?

Максиму не нравилось, что его загнали в тупик. Куда более — его загнало в тупик существо, опасность которого он пока точно оценить не может. Но его вопрос вызвал неожиданную для него реакцию — с лица принцессы на мгновение исчезла улыбка. На то мгновение, что Селестия обдумывала ответ, её взгляд наполнился печалью. Такой, что даже у человека сдавило горло.

— Часто, — ответила она и вновь засияла нежной улыбкой. — Вам не о чем беспокоиться.

“О нет, у меня целый список того, о чём мне стоит беспокоиться,” — подумал он.

— И как это произойдёт? Вы будете читать мои мысли? Или прицепите меня к какой-то машине как эта? — он кивнул на ближайшие обломки портала.

— Чтение мыслей — самое близкое описание из того, что вы перечислили. Но не совсем верное.

— Тогда почему вы ещё не сделали этого, раз можете? И с чего это должно быть крайне неприятно? — повторяя слова принцессы он изобразил пальцами кавычки.

— Как я уже сказала, из-за особенностей вашего мышления. Если ваши мысли поверхностны и я читаю их без труда, то ваша память, скажем так, закрыта от постороннего вмешательства. Любая попытка напрямую проникнуть в неё, будет для вас болезненна.

“Стоп, что? Она читает мои мысли?” — проскочило в его голове.

— Да. Они довольно хаотичны, но учитывая обстоятельства, это легко понять.

— Вам не кажется это нарушением личного пространства? — Максим повысил голос, но тут же пожалел, что вообще открыл рот. Селестия же, всё с той же миловидной улыбкой на лице, ответила:

— Меня вынуждает ситуация. С момента, что мы остались наедине, вы уже придумали семь способов как попытаться меня убить. Способа не действенных, но оставить без внимания я этого не могу.

Парень хотел ответить. Он хотел оправдаться, заверить, что это только разыгравшееся чувство самосохранения, но принцесса приподняла копыто и его рот закрылся так и не проронив ни звука.

— Прошу, я дала вам достаточно времени что бы обдумать свой ответ. Согласны ли вы?

— Согласен? Вы же сказали, что отказаться я не могу...

— Такого я не говорила. Отказаться вы можете, но от этого лишь зависит то, что последует после...

— После того как вы залезете в мою черепушку, я понял, — перебил Максим, недовольно отведя взгляд в сторону.

“Или пытка и, возможно, недельный курорт в городе населённом цветными лошадками, или же пытка и неделя в тюрьме,” — нахмурив брови думал он, — “Хотя нет. В темнице. Вряд ли мне предоставят такую роскошь как камера в тюрьме.”

— Можно сказать и так. И, я полагаю, вы определились с ответом.

— Ладно, я согласен. Почему бы и нет, — вновь нездорово усмехнулся Максим и пожал плечами.

— Отлично. Я попрошу вас опуститься на колени. Или же, что лучше, лечь. Держать равновесие будет крайне проблематично.

“Да, да, как скажите,” — продолжал он недовольно бурчать про себя, вновь садясь на пол.

— Ну, думаю, я готов.

Боясь худшего, он закрыл глаза.

— Нет, пока что ты не готов.

Селестия была права. Стоило ей замолчать, как голову парня пронзила острая боль, будто в неё вонзили промёрзший стальной прут. Максим упал ниц перед принцессой, схватившись за уши разрываемые пронзительным свистом. Перед открывшимися от шока глазами заплясали разноцветные огни, а пол начал расплываться и дрожать, будто стал волнами в бушующем море.

Он сорвался, провалился вниз, в чёрную густую бездну полную боли и страха. Он хотел кричать, но не мог разомкнуть челюсть и лишь беспомощно стонал. Он хотел потерять сознание, молил об этом, но всё-равно продолжал всё ощущать. Сквозь тьму и холод, сквозь густую колкую массу, окружавшую его со всех сторон, он увидел свет. Отдалённые блики, столь притягательные, будто поверхность для тонущего. Ему показалось, что сквозь пронзительный свист, раздирающий его уши, он услышал отдалённый голос, нежный, тёплый и манящий. С трудом, но он протяну руку вперёд, с ужасом наблюдая как она исчезает в омерзительной блестящей жиже, пожиравшей его конечность будто кислота. Через непередаваемую боль он смог что-то нащупать. Что-то тёплое, и ни на секунду не сомневаясь, потянул это что-то на себя. Прижав его к груди, Максим обвился вокруг непонятного объекта в позе младенца и вновь завыл, не зная что ещё сделать.

Он потерял счёт времени. Он потерял даже прошлое. В какой-то момент он забыл всё, что только помнил. Осталось только его сознание, холод, боль и единственный источник тепла среди этой ледяной бездны. Потом он смирился. Это стало обыденным. Он больше не знал ничего, кроме того, что его окружало. Это стало его миром, его домом где он всегда был и в котором он останется навечно. Может быть, он даже посчитал бы себя счастливым, если б его мысли, только начав зарождаться, не испарялись, оставляя после себя лишь чувство пустоты и потерянности.

Всё прошло так же внезапно как и началось. Мир, реальность обрушились на него светом, звуком, запахом и множеством новых для него чувств. Максим жадно вздохнул и стал ошарашенно оглядываться. Его голову заполнили тысячи воспоминаний и мыслей, смешавшихся в единый гул. Пусть он и видел, но он не понимал что его окружает.

Единственное, что держало его, не давало потеряться, давало хоть какую-то точку отсчёта, было тем тёплым объектом из его чёрного мира, что он до сих пор прижимал к своей груди.

Максим, жадно дыша, мыча и отрешённо оглядываясь по сторонам, пролежал на полу почти пол часа. И всё это время он обнимал ногу принцессы Селестии, терпеливо стоявшей над ним.

Максим, укутавшись в выданный ему плед тёмно-зелёного цвета, сидел перед принцессой. Он наблюдал, как правительница земель непринуждённо готовила простое угощение, принесённое стражниками. На серебряном подносе между ними красовался богато разукрашенный фарфоровый чайник, благоухающий хорошим чёрным чаем, и тортик нежно-салатового цвета.

С того самого момента, что он начал приходить в себя, принцесса составляла ему компанию и внимательно следила за его состоянием. После пережитого, Максиму с трудом верилось, что её это всерьёз беспокоит, но её взгляд был полон заботы и сострадания. Может из-за отсутствия других вариантов, или по своей глупости, но он решил довериться ей.

Чайник поднялся в воздух — свечение было почти незаметно — и наполнил обе чашки горячим напитком, а в дополнении к этому, в порцию предназначенную Максу, отправились три ложки сахара. Нож оторвался от подноса и отрезал два больших куска от торта и разложил их по блюдцам, что до этого скрывались за лакомством. Когда всё разлеглось по подносу в готовом виде, Селестия подняла взгляд на человека.

— Угощайтесь. Вам нужно восстановить силы, — предложила она.

Чашка и блюдце вновь поднялись в воздух и направились к Максу. Когда он их взял, вытащив обе руки из-под пледа, принцесса продолжила:

— Мне искренне жаль, что мне пришлось это сделать и я надеюсь, что вы когда-нибудь меня простите. Как часто говорит моя сестра, порядок должен соблюдаться. Порой я могу с ней не согласиться, но не в этом случае. Любой пришедший в наш мир из другого должен быть, как вы выразились, допрошен. Мы не можем рисковать, даже если…

Селестия сделала паузу чтобы взглянуть на Максима и, судя по всему, хорошо обдумать следующую часть предложения.

— Даже если верим тому, что видим.

Максим, всё ещё не до конца отошедший от шока, сделал несколько глотков чая. В его голове крутилось множество мыслей. О том что произошло и о том, что будет теперь. Его волновало и то, что принцесса без намёка на усилия превратила его сознание в кашу, и то, что так же просто вернуло всё на круги своя. Максима волновало и то, что он испытывал к Селестии. Логичные в данном случае чувства страха и злости меркли за окутывающим его чувством благодарности, взявшемся из ниоткуда и отказывающемся его покидать.

Селестия, улыбнувшись тому, что гость её страны принялся за угощения, подцепила вилкой кусочек от своей доли торта и аккуратно положила его себе в рот. После первого же укуса её выражение лица, до этого сомневающееся, сменилось на наслаждение. Старательно прожевав, она сглотнула и будто вынесла вердикт.

— Давно я его не пробовала. Киви... — она задумчиво взглянула на торт и так же задумчиво продолжила: — Ох, сколько времени прошло с тех пор...

Принцесса взглядом указала Максиму на его кусок, но тот лишь сильнее укутался в плед и вновь отпил чая.

— Я не голоден.

“А что если она хочет чтобы я его съел?” — чуть ярче засияло в нём беспокойство и он посмотрел на Селестию... Принцесса была увлечена размешиванием сахара в чае и даже не обратила внимания на его мысли. Или же не подала вида.

— Жаль, я надеялась, что любимый десерт даст вам расслабиться после пережитого. — Она сделала глоток и “взявшись” за вилку вернула своё внимание на торт. Съев ещё один небольшой кусочек, она подняла взгляд на человека. — Вам больше незачем меня бояться, уверяю вас. Но я понимаю, что после произошедшего вам потребуется время.

Висевшие в воздухе перед принцессой чашка и блюдце с недоеденным куском торта бесшумно вернулись на поднос. Вместо них, из ниоткуда, с лёгким дуновением ветерка появились свиток и писчие принадлежности.

— Я могла бы избавить вас от этих воспоминаний, — правительница обмакнула перо в чернила и начала что-то писать. — Но это не правильно. К тому же, в подходящих условиях, вы быстро восстановитесь. И я постараюсь сделать всё возможное, чтобы вы смогли оставить это позади.

— Подходящих условиях? — Макс отвлёкся от своих раздумий и поднял взгляд на принцессу.

— Да. Вам необходима хорошая компания, внимание и уход. А так же место, где вы могли бы остаться наедине с самим собой.

“Меня отправляют в тюрьму? Я так и знал!” — тут же вспыхнула мысль в голове человека.

— Этот документ обеспечит вас всем этим. После того как я уйду, он будет передан в мэрию и зачитан на следующее утро перед всеми жителями города. И с этого момента вы станете его жителем.

“Жителем? Я... Она не шутит?” — и вновь страх потускнел и скрылся в далёких уголках сознания.

— В статусе иммигранта, конечно, но это не доставит вам каких-либо неудобств. И, к тому же, у вас будет кто-то, кому вы сможете довериться, и кто поможет вам освоиться.

Последние движения пера отличались от прошлых — были размашистые, выписывали на бумаге нечто большое и округлое. Макс посчитал, что принцесса подписывала документ и, судя по всему, оказался прав. Над свернувшимся в трубочку свитком повис небольшой кусок сургуча, плавящегося без какого-либо пламени. Образовавшие довольно большой круг капли неподвижно закрепили край бумаги, а после принцесса приложила к ним печать, оставив на массе шоколадного цвета красивый узор — Солнце, Луна и два рогатых пегаса обращающихся вокруг них.

— Готово, — улыбнулась принцесса и отложила в сторону документ. Чашка и блюдце вновь взмыли в воздух. — Вам рассказали о том, кто такой смотритель?

— Он должен будет следить за тем, чтобы я вёл себя нормально.

— Не совсем, — сказала Селестия и улыбнулась. Сделав глоток чая она пояснила: — В обязанности смотрителя входит не просто наблюдение за их подопечным, нет. Он должен будут найти для вас дело по душе, поддерживать вас, следить за вашим здоровьем. Он должен быть всегда рядом, чтобы помочь советом или делом. Он должен следить чтобы вы не нарушали права окружающих, как и наоборот — чтобы они не нарушали ваши.

— Как большая сестра, — задумчиво сказал Макс, выждав паузу после пояснения принцессы — он не хотел её ненароком перебить.

— Да, как большая сестра, — кивнула она и улыбнулась.

“Так это звучит намного лучше. Намного лучше... Слишком хорошо,” — он опустил взгляд на свою чашку с чаем и не тронутый кусок торта.

— Попробуйте, — заметив это, предложила принцесса. — Вам непременно понравится.

Человек взял вилку и, подцепив небольшой кусочек, попробовал-таки угощение.

Удивительно, но через некоторое время Макс смог успокоиться и разговориться с тем, кто совсем недавно мучил его, до этого неизвестным ему способом. Может быть, сказывалось то, что после того как Селестия разбила его на куски, она же и стала его опорой и помогла собрать себя воедино. Возможно, что принцесса просто заколдовала его и теперь он просто не мог не испытывать ней симпатии. Но нельзя было исключать и то, что Максим сам желал забыть о произошедшем как можно скорее.

Пусть их беседа и была долгой, продуктивной её сложно было назвать — правительница земель и гость из другого измерения рассказывали друг другу истории которые слышали или в которых принимали участие. Максима позабавил тот факт, что и в этом мире рассказов, начинающихся со слов “мы с друзьями немного выпили”, имеется превеликое множество, пусть принцесса и пересказывала чужие слова. Может у неё и самой были подобные истории, но нежелание ими делиться ему было полностью понятно — она ведь королевская особа!

Принцесса так же рассказала о своей ученице, Твайлайт. Оказалось, что у маленькой сиреневой пони была крайне насыщенная жизнь! Мало того, что она была лучшей ученицей в своём классе и очень одарённым единорогом, она ещё и спасла сестру Селестии от завладевшего ей тёмного духа, открыла новый вид магии, спасла весь мир от некоего Дискорда и косвенно или напрямую участвовала во множестве прочих событий, глобальных и не очень. Она не скрывала гордости за свою ученицу.

Селестия встала и подняла поднос. Человек встал вслед за ней.

— Я рада, что вам уже лучше. — принцесса не отказывалась от официального обращения на протяжении всего разговора. Макса это полностью устраивало — обращаться к правителю земель на “ты” всего после нескольких часов общения у него язык всё-равно бы не повернулся.

— Я тоже.

— Надеюсь, что вам у нас понравится и ваше незапланированный “отпуск” будет лишь в радость. — Поднос и всё, что на нём находилось бесследно исчезло. Принцесса направилась к двери, человек же шёл следом.

Соседняя комната была примерно такого же размера, так же полукруглая и, вызывала те же подозрения, что она была выдолбленная прямо в стволе дерева. Великое множество колб, странных аппаратов, чанов, книг и лёгкий рабочий беспорядок не оставляли сомнений, что и это помещение служило единорожке лабораторией.

“Интересно, сколько лет Твайлайт, по нашим меркам?” — и будто по его велению по лестнице, выступающей из стены на другом конце комнаты, откуда-то сверху, послышался лёгкий цокот копыт. Сиреневая пони, бодро и без проблем ступая по ступенькам даже с прикрытыми глазами, кажется никого и ничего не замечала, но спустившись до конца замерла с восторженной улыбкой на лице.

— Принцесса! — радостно воскликнула Твайлайт, подбежала ближе и обнялась с Селестией будто старые подруги. — Я так рада вас видеть!

— И я, моя верная ученица, — правительница нежно улыбнулась и добавила: — Сожалею, но я не смогу задержаться. У меня есть незаконченные дела в Кантерлоте.

— Я понимаю. — Было видно, что Твайлайт расстроилась, но радость всё-равно пересиливала это чувство. — Всё-равно было приятно повидаться.

— До скорой встречи, — попрощалась принцесса и отправилась вверх по лестнице.

Человек и единорожка проводили правительницу взглядами.

— И куда мне теперь? — Макс опустил взгляд на пони. После огромной Селестии Твайлайт казалась ребёнком.

“А что если так и есть? Что если они дорастают до таких размеров со временем? Хотя... Та же Даймонд явно была взрослой, но не намного выше этой единорожки.”

— О, я хотела чтобы остаток дня ты провёл у меня. — Лицо Твайлайт сияло, будто она была маленьким ребёнком которому разрешили оставить найденного котёнка или щеночка. Именно так сейчас себя Макс и чувствовал, но надеялся, что у неё были какие-то другие причины, нежели “оставить у себя зверька”.

— Мне не стоит выходить пока о моём присутствии не объявят завтра? — выдвинул человек первую же пришедшую ему в голову идею.

— Что? Нет, — Твайлайт развернулась и пошла к лестнице, парень решил не отставать, — Уже наверное пол города о тебе слышали и половина из них хотят тебя увидеть. Они всё никак не могут поверить, что ты не тролль.

Последнее единорожка сказала тише и куда-то в сторону. Видимо именно она пыталась убедить горожан, но у неё не выходило.

— Так что ничего плохого не было бы, но я хотела чтобы ты побольше узнал о нашем мире, прежде чем тебя в него…

Пони замерла на середине лестницы.

— Выпустить?

— Да... Не подумай, что я тебя держу... — она обернулась. Она явно боялась, что её слова обидели человека.

— Я понимаю. Это правильно. Да и если бы не понимал я бы всё-равно доверился твоему мнению в этом вопросе.

— Спасибо. — Она улыбнулась и продолжила восхождение.

Максима удивила чистота в библиотеке. Полки сверкали, дышать было свежо, Пусть она и была в разы меньше той, что была в его родном городе, находиться здесь было в разы приятнее. Как только распахнулась дверь, парня удивили две огромные стопки книг стоящие на увесистом деревянном столе прямо в центре просторной комнаты. Именно к ним Твайлайт и направилась в первую очередь(что заставило человека поволноваться)...

— Это. — единорожка встала между стопками лицом к Максу и показала на стопку справа от себя. — Книги по истории Эквестрии. От самой древней вверху, до современной внизу. Я посчитала, что раз ты такой высокий, то тебе будет проще тянуться верх, чем наклоняться и решила облегчить тебе задачу сложив всё в стопку!

Он, конечно, мог поблагодарить её за старания, но голова его была занята примерным подсчётом того, сколько времени у него уйдёт на прочтение всего.

— А это. — она показала на левую стопку. — Книги по социальным нормам, этикету, обычаям и несколько сводов законов. Но только самое необходимое.

Она светилась счастьем. Макс — нет.

— Спасибо, конечно, но… — он подошёл ближе. До верхних книг он с трудом доставал вытянутой рукой. Да что там, Твайлайт, скорее всего, не стала ничего ещё добавлять только потому, что между потолком и стопками уже было недостаточно места чтобы протиснуть что-то толще кредитной карточки.

— Но я не уверен, что я столько осилю... За сегодня, — добавил он, дабы не показаться полным идиотом.

— Да… — пони окинула взглядом сооружённые ей книжные колонны. — Но ничего, ты сможешь приходить в любое время и читать столько, сколько захочешь. Это ведь библиотека. Что не успеешь прочитать сегодня Спайк сложит вон в тот стеллаж.

---

Бон-Бон истерично смеялась, видимо очень живо представив описываемый Максимом объём книг. Он сделал паузу и подождал пока она успокоиться. Ждать пришлось долго — он успел дважды долить себе чая. Наконец, смех начал утихать, а вскоре и вовсе сменился на сдавленные смешки.

— О-о-ох... — пони схватилась за рот, удерживая очередной из них. — Ох, поверь, столько тебе не понадобится.

— Ты уверена?

— Абсолютно! Ты знаешь сколько книг прочитала я за всю свою жизнь?

Макс замахнулся головой чтобы отрицательно кивнуть, но его перебили.

— Тринадцать! Пять в школе, две книги Свита Кэриджа, пять романов и одну книгу про Дэринг Ду... Но она мне не понравилась, так что можно не считать. И я хорошо знаю историю и ни разу не нарушала закон! Кроме того случая с леденцами от головной боли, но это тоже не считается.

— Что ж, как скажешь. — парень пожал плечами. — Всё-таки это ты мой смотритель.

— Поверь мне. Твайлайт, конечно, молодец, но её любовь к книгам это нечто. — Пони утёрла слезы, выступившие от смеха и, будто ставя жирную точку в весёлой истории, выдохнула: Ладно... А ты хоть что-то из них прочитал? Если нет, я могу рассказать всё, что надо.

— Я вообще ничего не смог прочитать. Мы с вами хоть и говорим на одном языке, но письменность у нас разная.

— И что же, ты до утра у неё просто так сидел?

— Нет… Она пересказывала мне Историю Основания Эквестрии... Кого-то там, не помню имя. — он помахал рукой у головы, намекая, что оно было крайне запутанным.

— Пересказывала? — собеседница вскинула бровь и на её лице появилась улыбка. С хитрецой в голосе она спросила: — Слово в слово?

— Как она сказала — да. Она гово…

Его перебила Бон-Бон, расхохотавшаяся ещё сильнее, чем прежде.

Глава 2: Добро пожаловать

После завтрака человек и пони, которую обязали за ним присматривать, отправились на прогулку. Утро только начиналось — лишь краешек Солнца выглянул над лесом вдалеке — и на улице было свежо и тихо. Понивилль считался в этом мире довольно маленьким городком и был немного похож на населённые пункты из мира людей, с некоторым отличиями, сразу бросающимися в глаза.

Во-первых, здесь было всего две дороги в привычного ему вида — лишённые растительности полосы земли. Макс пока не знал откуда и куда они ведут, но догадывался, что они должны были пересекаться где-то на окраине города. Что его удивляло, ни одна из них и близко не проходила мимо ратуши. Всё прочее же пространство между домами и на площадях занимал аккуратно подстриженный газон. Он так же обратил внимание на то, что вокруг домов обычно имелся участок дикорастущей зелени, либо же аккуратный ухоженный садик.

Во-вторых, строение местных домов было удивительно разнообразным. Они пусть и выдерживали некий определённый общий стиль, но во всём остальном полностью различались. От одноэтажных, до четырёхэтажных. Узкие и широкие. С пристройками и надстройками и выглядящие вполне обычно. Пологие крыши и крутые, купольные и мансардные, вальмовые и крыши со столь большим и разнообразным количеством скатов, что Макс не представлял ни как их возвели, ни каким должны быть помещения под столь запутанной конструкцией.

Наверное как и в более древние времена в родном мире человека, на холме в стороне от города стояла башня с часами, отчётливо видимая почти из каждого уголка поселения. Разделённый на две части речкой, протекавшей прямо у ратуши, в городке имелся и внушительных размеров палаточный городок из торговых лавок всех цветов радуги. Вчера Бон-Бон привела его туда когда все торговцы уже разошлись по домам и ему не удалось узнать чем же там торгуют(кроме яиц, про которые ему сетовала пони) и надеялся, что сегодня они посетят его в рабочие часы. Так же, от города водной преградой была отделена большая парковая зона, с каким-то строением внешне напоминавшим ратушу, но вдвое меньшую и более красочную.

Бон-Бон шла рядом с Максимом и предупреждала его всякий раз когда нужно было сменить направление.

— Вон туда, — в очередной раз сказала она и указала копытом между домами. Как и все прошлые разы, она сделала это не сбавляя шага, не запнувшись и даже не подпрыгнув. Как ей это удавалось человек не представлял.

— Ты так и не сказала куда мы идём.

Ещё было довольно рано и других пони на улице было довольно мало. Некоторые из них с любопытством оглядывались на человека, но большая часть обращали на них внимание лишь для того, чтобы приветственно помахать Бон-Бон. Бежевая пони отвечала им тем же знаком и радостно улыбалась.

— Конечно! Это ведь сюрприз, — ответила она и усмехнулась. — Какой бы это был сюрприз, если бы я тебе всё и сразу рассказала, а?

— Логично, — согласился парень. Пройдя ещё немного, он решил-таки задать вопрос, который до этого держал при себе: — Бон-Бон, а что значат эти... Рисунки на боках пони?

Смотритель обернулась на него с удивлённым взглядом.

— Тебе Твайлайт не рассказала?

— Я как-то не спрашивал. Сперва меня это не интересовало, а потом комиссия, “лекция”, — сказав это слово он услышал как Бон-Бон сдавленно усмехнулась, — и прочее…

— Понятно. Всё довольно просто, вообще-то, — заверила пони, помахала кому-то в ответ и продолжила: — Когда маленькая кобылка или жеребёнок находят то, что отличает их от всех остальных, их талант, они получают кьютимарку. Вот и всё.

— А кто их ставит?

— Ставит? — переспросила пони и непонимающие обернулась, но тут же усмехнувшись над этим вопросом ответила: — Никто их не ставит, они появляются сами собой. Это одна из особенностей пони, отличающая их от всех остальных.

Немного подумав, Бон-Бон задумчиво добавила:

— Хотя ещё у Зикоры есть метка, но я не знаю откуда она у неё.

— А это кто?

— Она живёт в Вечнодиком лесу, — сказав это пони показала копытцем куда-то вдаль. — И она, кажется, зебра... Не уверена — я с ней ни разу не говорила и... Она пользуется дурной славой.

— Почему?

— Она живёт, — повторила Бон-Бон, особенно выделив это слово и следующее название, — в Вечнодиком лесу. И, как все говорят, она общается стихами. Это странно!

— А что это за “Вечнодикий лес”? — спросил Макс. Пока причины по которым упомянутую Зекору недолюбливали местные жители не казались ему существенными. Но он признавал, что говорить стихами всё-таки странно.

— Ну да, извини, ты же не знаешь. Это очень большой лес, начинающийся совсем недалеко от города, который… — пони внезапно перешла на шёпот и, чтобы человек смог её услышать, повернула голову. — Живёт своей жизнью.

Видимо решив, что такого объяснения будет недостаточно, и она попала в точку своей догадкой, Бон-Бон добавила, всё так же в пол голоса:

— Там растения растут сами по себе, погода меняется сама собой и даже звери сами о себе заботятся.

Макс не сказал бы, что пони была напугана этим местом. Она скорее выглядела обеспокоенной. Но он всё-равно не понимал причин этого.

— А что в этом такого? В моём мире везде так.

— Что?! — воскликнула смотритель, остановилась, и уставилась на человека печальными глазами. — Но это же ужасно! Как вы так живёте?

— Довольно просто живём, — ответил он и пожал плечами, смотря на собеседницу сверху вниз.

— Погоди… — она мотнула головой, будто ей пришла мысль которую она и сама не поняла. — У вас ведь нет магии, так?

— Нет, — честно ответил Макс.

— Тогда кто... Нет, как у вас Солнце и Луна меняют друг друга на небе?

Человек непонимающие посмотрел на пони. Её вопрос поставил его в тупик не из-за того, что он не мог объяснить это астрономическое явление. Ведь это он как раз-таки мог сделать, пусть и своими словами. Нет, Макса испугала возможность того, что он угодил в этот мир в тот период, когда за слова: “Это Земля обращается вокруг Солнца, а не наоборот.” — могли сжечь на костре.

— А как это происходит у вас?

“Ох ответь, пожалуйста ответь. Не надо никаких заявлений о том, что это ты первая спросила,” — молился он про себя.

— Просто. Каждое утро принцесса Селестия поднимает Солнце, а принцесса Лýна опускает Луну. А вечером наоборот.

“Да, всё, я попал. Интересно, они уже изобрели гильотину?” — Максим ну никак не хотел чтобы его четвертовали или же сожгли на костре. Про кипящее масло он и думать не хотел

— А у вас? — переспросила Бон-Бон так и не дождавшись ответа парня.

— Я… А здесь никто никогда не думал, что это происходит по-другому?

— Как, например? — к его радости спросила пони и наклонила вбок голову.

— Ну… — Макс присел на корточки. Ему была неудобно и, отчасти, неприятно стоя общаться с кем-то, кто дышит ему в пупок. — Например, что Солнце и Луна на самом деле не крутятся вокруг вашего мира, а немного наоборот...

— Что это мир обращается вокруг Солнца? — предположила она и, после утвердительного кивка человека добавила: — Так было о-о-очень давно, ещё до появления принцесс. Но потом что-то произошло и мир остановился. Ох, я не помню как это называлось, но это было ужасное время. А потом появились принцессы и всё стало так, как есть сейчас. Видишь, я неплохо знаю историю.

— Оу, — приподнято произнёс Максим. — Вот у нас всё так, как у вас было в прошлом — Луна вращается вокруг нашего мира, а он — вокруг Солнца.

— Здорово. А бывает так, что и Луна и Солнце одновременно на небе?

— Да, и довольно часто. Но Луна у нас намного меньше вашей.

— Хотела бы я на это взглянуть. Звучит интересно.

Бон-Бон задумчиво посмотрела мимо него, но быстро опомнилась.

— Да, у нас же были дела. Пошли! — позвала она за собой и сорвалась с места чуть быстрее, чем они шли до этого.

Они пришли к зданию стоявшему через одно от библиотеки. В отличии от большинства остальных домов у этого была зелёная крыша, а над дверью висела огромная вывеска с рисунком писчего пера и софы. Догадаться, что это магазин было не трудно.

— Сюрприз! — воскликнула Бон-Бон показав на входную дверь. — Теперь тебе не придётся спать на диване внизу!

— У меня же нет денег…

— Эй, какой бы это был сюрприз, если бы ты за него платил? Да меня Пинки в бочку закатает за такой сюрприз! — пони усмехнулась, и быстро объяснила: — Твайлайт предупреждала, что тебе, как и нам, нужно на чём-то спать и мэр попросила хозяина магазина одолжить тебе подходящую лежанку. Бесплатно.

— Я никак не могу привыкнуть к вашему гостеприимству, — честно признался Макс.

— Ладно тебе, — ответила пони и по обыкновению махнула копытцем. — Знал бы ты как мы рады, что кто-то новенький не пытается разрушить наш городок, или не заставляет дома парить вверх тормашками, а небеса извергать потоки шоколадного молока.

Бон-Бон хихикнула, но заметив озадаченный взгляд человека, посчитала необходимым добавить:

— Серьёзно, такое было! — чем ещё сильнее удивила парня. — Ладно, пошли, что ждать снаружи.

Магазин отличался от знакомых Максиму более богатым набором цветов, при том не только среди продаваемой мебели, но и в оформлении самого помещения. И в нём действительно, помимо великого разнообразия того, на чём можно устроиться для отдыха, продавались и писчие принадлежности — две повозки стояли справа и слева от входа, при том достаточно узкие чтобы пройти во входную дверь.

— Доброе утро, Давенпорт! — Бон-Бон поспешила к земному пони одетому в белую рубашку без рукавов и в синем жилете. Тот занимался тем, что застилал, орудуя ртом, одну из кроватей. Услышав оклик он тут же обернулся, улыбнулся и распростёр передние копыта, принимая объятия гостьи.

— Доброго, Бон-Бон, давно не виделись! — он отпустил знакомую и его взгляд застыл на человеке. Сперва его глаза округлились, а рот удивлённо приоткрылся, но всего через мгновение хозяин магазина уже скакал навстречу с радостной улыбкой.

Оказавшись перед Максом Давенпорт сделал неожиданное — оттолкнулся передними копытами от пола и встал на задние! Пони легко зажал правую руку гостя между своими передними копытами и стал приветственно их трясти.

— Добро пожаловать в Перья и Софы! — воскликнул пони цвета кофе с молоком. — Меня зовут Давенпорт, я владелец и буду рад помочь Вам с выбором!

Поздоровавшись он отпустил руку человека, отступил на два шага и только после этого вернулся в привычное взгляду Макса положение — “стоит на всех копытах”.

— Да... Здравствуйте, — ответил парень отойдя от шока. — Меня зовут Максим… Можно просто Макс.

— Что ж, Максим, что Вам по душе? Софа, диван, тахта, кушетка, кровать? У нас богатый выбор на любой вкус! Может вас интересуют раскладные кресла? Они набирают популярность в Мэйнхеттене из-за своей компактности! Ведь сколько места можно сэкономить, если твоя кровать складывается в удобное кресло!

Такого напора человек не ожидал и удивлённо посмотрел на пони, что привела его в этот магазин. К его разочарованию, помощи от Бон-Бон можно было не ждать — она сидела в стороне и, приложив передние копытца к своим щекам наблюдала за происходящим. И у неё был такой счастливый вид, будто бы она только что познакомила двух своих близких друзей друг с другом и они сразу же нашли общий язык.

Пришлось выкручиваться в одиночку.

Магазин оказался больше, чем выглядел снаружи. Помимо просторного первого этажа, в здании под торговлю были отведены подвал и половина второго этажа. Во второй половине Давенпорт, скорее всего, жил. Великое множество мебели! И каждый вид был выставлен в единственном экземпляре. Как сразу же объяснил владелец, после того как покупатель останавливается, допустим, на софе, он предлагает ему каталог с богатым выбором материалов из которых её можно сделать и другой, не менее толстый, сборник узоров, что можно на неё нанести. После этого же начинается выбор того, чем будут набиты части, что должны быть мягкими, а уже после этого финал — выбор материала которым будет всё это обтянуто. Давенпорт не упустил возможности похвастаться перед гостем, что работает напрямую с лучшим бутиком Понивилля, а так же настоятельно посоветовал его посетить, сказав, что портной человека не сравнится с Рэрити.

Как и следовало ожидать, столь великое богатство выбора Максу было недоступно, по понятным причинам.

Он выбрал себе самую обыкновенную кровать. Человека удивило, что “стандарт” лишь на десяток сантиметров короче того, к чему он привык и не понимал зачем такой простор столь маленьким созданиям. После этого Макс выбрал один из трёх наполнителей для перины — “жёсткая перьевая”. Другими двумя вариантами были “жёсткая соломенная” и “жёсткая еловая” и ни один из них не привлекал его внимание.. На этом всё и закончилось.

Вышли из магазина они налегке — доставка тоже была бесплатна.

— Что ж, это было… Неожиданно. — подытожил Макс.

— Почему же? — спросила Бон-Бон, и указала путь. Ещё до выхода из магазина она объяснила, что следующая остановка по её плану — местный ресторанчик “Сено и Клевер”. Название не внушало ничего аппетитного, но располагался он хотя бы недалеко — в ближайшем из концов улицы — и шли они туда не трапезничать, а на встречу с мэром.

— Вы... Удивительно энергичны и общительны. Для меня это немного, — этим словом он “немного” преуменьшил реальное положение дел, — непривычно. В своём мире я специально уехал из города чтобы быть подальше от суеты…

— Не волнуйся, тут не все такие “энергичные и общительные” как может показаться. — Бон-Бон легко его толкнула, видимо чтобы он опустил на неё взгляд, так как именно после этого она продолжила: — Тобой интересуются потому, что ты здесь новенький, ну и от от того, что необычный. Скоро все привыкнут и только друзья будут обращать на тебя внимание. Поверь, я сама через это проходила.

— Хорошо, — ответил Макс и кивнул. Её слова не были лишены смысла, к тому же она знает местных куда лучше него.
“Может она и права,” — подумал он. — “В любом случае надолго я здесь не задержусь. Можно и потерпеть.”

— Вот и отлично, — Бон-Бон довольно кивнула.

Городок был небольшой и из-за домов уже показался ресторанчик — Большое бело-зелёное строение с соломенной крышей перед входом в которое располагались невысокие круглые столики и, как показалось Максиму с такого расстояния, кучки сена вместо стульев.

“Надеюсь я ошибся и это подушки какие-нибудь. Понимаю, что они пони, но у Бон-Бон ведь есть стулья дома!” — возмущался он про себя.

Это было сено.

Максим потратил несколько минут, прежде чем смог устроиться на небольшой куче сухой травы так, что бы у него ничего ту же не затекало. Это, конечно, было лучше чем сидеть на земле, но всё-равно было непривычно.

Бон-Бон, как истинная леди, сидела всё это время напротив и, прикрывая рот копытцем, тихо хихикала. Как и остальные пять жителей, что в этот день решили позавтракать вне дома.

“И ведь окажись вы в моём мире, то никаких проблем бы с этим не испытали. Не честно”
Смотритель человека всё-таки отвлеклась от Макса на меню и стала с интересом его перелистывать.

— Скоро придёт мэр? — спросил человек всего через пару минут, почувствовал что всё-таки сел неудобно и левая нога начинает терять чувствительность.

— Через… — пони взглянула на часовую башню вдалеке. — Через тридцать минут.

— Долго, — сам себе сказал парень и чтобы скоротать время поинтересовался: — А чем ты занимаешься?

— Я делаю сладости, — пони кивнула, смотря в меню, потом сложила его и пододвинула через весь столик человеку. Ради интереса он всё-таки поднял его и заглянул внутрь.

— И хорошо выходит?

— Это мой особый талант, так что да. Особенно учитывая, что я прочитала всего две книги про кондитерское дело, а это довольно мало. К тому же, в них было совсем мало нового для меня.

“Хм, теперь хотя бы понятно почему от неё за версту пахнет сладким” — преувеличил Макс, смотря состав, как он сам его назвал, “хейбургера”, и недоумевая как из сена можно сделать и соус и подобие котлеты. К его удобству меню было сделано с учётом детей и ингредиенты не только были описаны текстом, но и дублировались картинками.

Бон-Бон тем временем продолжала свой рассказ:

— Я открыла свой талант, кажется, первой в классе, и очень хотела сделать его смыслом своей жизни. Но увы, в моём родном городе мне места не нашлось, а потом нашлась другая работа... А переехав сюда, в Понивилль, я поняла, что этой мой шанс. И я впервые попыталась исполнить свою мечту. По началу выходило, если говорить откровенно, совсем плохо — продавалось мало что. Я долгое время думала, что это из-за Сахарного Уголка, но там занимаются в основном выпечкой, а моя страсть это карамель. И только после знакомства с Лирой я поняла, в чём делала ошибку. Она, без всяких преувеличений, спасла мою мечту от краха.

— Лира? — Максим поднял вопросительный взгляд на собеседницу.

— Лира это моя соседка. Помнишь? Я рассказывала... Или я не говорила как её зовут?

Человек улыбнулся, отрицательно махнул головой и вернулся к изучению меню. “Хейшейк” — следующее, что привлекло его внимание.

“Ладно уж соус из сена, но это-то как делают?!” — подумал он, удивлённо вскинув бровь.

— Странно, мне казалось... Ха, а ведь и вправду не говорила. Ну, теперь ты знаешь, — сказала пони и человек кивнул ей в ответ. После этого несколько минут они просидели молча. Человек изучал состав меню, а Бон-Бон то и дело оглядывалась по сторонам.

“Я тоже надеюсь, что мэр решит придти пораньше,” — подумал парень, но немного ошибся в своих догадках.

— Знаешь, после твоих слов про энергичность я думаю, что совершила ошибку выбрав это место для встречи.

— Почему?

Максим отложил меню и тоже огляделся. Жители, что всего несколько минут назад посмеивались над его поведением, спокойно завтракали, смотря по сторонам или читая книги с газетами. И их стало на одного меньше.

— Сюда перед работой любит заходить Пинки... Она, конечно, не всегда это делает, но я её очень часто здесь видела.

— Пинки?

— Пинки Пай. Она живёт и работает в Сахарном Уголке, я показывала его тебе вчера, — да, человек отлично запомнил строение похожее на пряничный домик. — И она самая энергичная из всех, кого я знаю. Даже Лира спокойнее себя ведёт когда чем-то заинтересована.

— Не беспокойся, я смогу немного потерпеть, — заверил её Макс.

— О нет, ты не понимаешь о чём говоришь. Если Пинки видит новенького в городе, то от неё уже не отвертеться. “Приветственная вечеринка”, “вечеринка по поводу новоселья”, вечеринки, вечеринки и вечеринки. И так как минимум год! О, и не смей говорить при ней никаких дат, а то и в их честь тоже будет устроен праздник.

— А с теми кто здесь уже давно живёт она так же себя ведёт?

— Да! Я не представляю откуда она берёт столько денег... И где находит столько времени! Хотя она вся довольно странная…

Максим почему-то почувствовал что медленно но верно приобщается к сплетникам, но посчитал это необходимым злом в текущей ситуации.

— Эх, поскорее бы пришла госпожа Мэр, — встревоженно сказала пони. Она уже с трудом держалась на месте и всё активнее крутила головой, держась за столик чтобы не упасть.

— Не волнуйся ты так, всё будет хорошо, — Макс протянул руку и положил её на копытце Бон-Бон.

Они одновременно вздрогнули. Она от неожиданности. Он же удивившись своим поступком. Руку он, естественно, поскорее убрал.

— Извини, — сказал он. — Я думал это тебя успокоит.

“Ну что ты творишь, а? Сам же решил не рисковать! Засунь руки в карманы и не вытаскивай! Это другой мир, другие обычаи! Или ты всё-таки хочешь попасть в чан с кипящим маслом?” — мысленно кричал он сам на себя.

— Ничего. Просто я не ожидала. Я думала тебе не нравятся прикосновения — у тебя ведь нет шёрстки... Я не сделала тебе больно?! — с последней фразой глаза пони с ужасом округлились.

— Что? Нет. Как ты могла сделать мне больно, если это я тебя тронул?

— Я ведь вздрогнула, а это было резко… Ты уверен? — она смотрела на него виновато-заботливым взглядом, а он с трудом сдерживал смешки.

— А по пути сюда ты меня толкнула в ногу. Это тоже было резко, но не больно.

— Точно? Мне показалось…

— Честно... — он быстро огляделся, пытаясь найти что-нибудь что могло бы доказать пони его слова. Не найдя ничего подходящего, он сделал первое, что пришло ему в голову — похлопал в ладоши.

Четыре пони, всё ещё завтракающие за соседними столами, оглянулись на него, а Бон-Бон прикрыла рот копытцами и приобрела просто ошарашенный вид. Макс посмотрел на окружающих и виновато развёл руками.

— И тебе не больно? — не опуская копыта спросила смотритель.

— Конечно нет.

— Это… Замечательно! — воскликнула она подняв копытца над собой и вновь обратив на их столик ненужное внимание.

— Это… Это просто великолепно, — добавила она уже тише, но всё-равно с трудом сдерживаясь. — Я та-а-ак боялась тебя тронуть, ты не представляешь. И сдерживаться было так сложно.

— Почему?

— Ты же говорил — мы очень общительные. А ты ведь мне почти что друг. Мне очень непривычно ходить с кем-то, общаться, и в то же время избегать прикосновений.

— Хм... Но в магазине же продавец меня трогал. И я спокойно на это отреагировал.

— Да? Ох, я и не заметила…

“За пеленой розовых мечтаний?” — предположил Макс, не понимая как она могла пропустить мимо глаз то, что происходило в нескольких метрах от неё.

— Кхм. Вы готовы сделать заказ? — спросил официант, незаметно подошедший пока человек был отвлечён странной реакцией своей собеседницы.

“Если в этом мире есть аналог Франции, то этот пони как раз оттуда” — сделал Максим вывод, лишь раз его увидев и услышав. Тонкие усики, важный взгляд, зализанная грива и соответствующий акцент.

— Салат из одуванчиков, пожалуйста, — немного помедлив, она тоже не заметила что кто-то подошёл к их столику, ответила Бон-Бон.

— Мне ничего, спасибо, — отказался парень. Пусть в меню он и нашёл то, чем мог бы подкрепиться и утолить жажду, ни в том и не в другом он особо не нуждался. А если бы и хотел, то сделать заказ ему помешало бы отсутствие денег.

— Серьёзно? Ничего? — смотрительница подняла на него взгляд. — Ты ничего не смог найти съедобного?

— Нет, просто у меня же нет денег.

— Я заплачу. Не забывай, я же должна за тобой присматривать. Представь что обо мне заговорят, если я заморю тебя голодом, а? — судя по выражению лица она шутила.

— Так, давай посмотрим… — она схватила меню и пройдясь копытом по списку озвучила на чём остановилась: — Яблоки в меду. Звучит съедобно?

— Бон-Бон, не стоит, — Максим выставил перед собой ладонь.

— Тогда решено, салат из одуванчиков и яблоки в меду, — Бон-Бон улыбнулась официанту. — Ой, и вилку, пожалуйста.

Гарсон кивнул и пошёл обратно в помещение ресторанчика.

— Спасибо, — поблагодарил человек и решил для себя, что постарается вернуть долг.

— Не за что, — кивнула в ответ пони.

Ранний второй завтрак остался позади, оставив у человека лишь приятные воспоминания.

— Бон-Бон, — обратился парень к ней через несколько минут, — а как зовут мэра?

Глаза смотрительницы округлились и она, с громким удивлённым вздохом, опять прикрыла копытцами рот.

— Я знаю, что ты не местный, — сказала пони и продолжила уже более осуждающим голосом: — Но такое нельзя спрашивать. Это очень, очень грубо.

— Извини, я не знал, — Макс оглядывался по сторонам, беспокоясь, что ещё кто-то мог услышать его вопрос, пусть и не понимая чем же он столь оскорбителен.

— Я понимаю, но не делай так больше, — попросила Бон-Бон и, оперевшись передними копытами на стол подвинулась ближе к парню чтобы пояснить ещё тише: — Это очень, очень почитаемая должность. Когда кого-то избирают мэром, то уже не называют его по имени, ведь этот пони больше не живёт только для себя и своих близких, он начинает заботится о том, чтобы все на его землях жили в мире и согласии.

Пони заговорщически оглянулась, но поняв, что за ними никто не наблюдает и никто не подслушивает, добавила:

— Назвать мэра по имени значит заявить, что он не справляется со своей должностью. Это очень, очень, очень грубо. И так никогда не делают. Даже если мэр и правда не справляется.

Бон-Бон отодвинулась и вновь обеспокоенно огляделась.

— Спасибо что предупредила, — поблагодарил Макс.

— Вообще, хорошо, что ты от меня это узнал. За такое некоторые могут и лягнуть.

— Но как мне тогда к ней обращаться?

— Мэр, Госпожа Мэр, Мэр Понивилля… — Бон-Бон задумчиво подняла взгляд и приложила копытце к подбородку. — Главное чтобы обращение уважительно звучало и включало в себя её должность. Каких-то определённых правил нет.

— Понятно. А с принцессами так же?

— Что? Нет. Принцесс наоборот, стоит называть по имени. Естественно, не забывая указывать на то, что они принцессы, — пони усмехнулась и привела пример: — Принцесса Селестия, Принцесса Каденс.

— Хм, это... Любопытно. А ты знаешь почему так принято?

— Ну... Могу своими словами объяснить. Видишь ли, принцессы они... Другие. Они сильно отличаются от прочих пони и им самим это не очень нравится. И с давних пор так устоялось, что имя принцесс нужно обязательно упоминать. Это, как бы, даёт им почувствовать себя ближе ко всем остальным. А мэры же обычные пони и только обращаясь к ним по занимаемой ими должности мы можем показать как уважаем то, что они делают для нас. Как-то так.

— Понятно, — ответил Максим и почесал подбородок. Только сейчас она заметил, что со всей этой суетой совершенно забыл о необходимости бриться — под пальцами шуршала жёсткая щетина.

— Здравствуйте! — раздалось рядом с ними радостное приветствие.

Это была мэр. Её сопровождали два других пони, но они тут же удалились, стоило ей специфически помахать копытом.

— Здравствуйте, — хором ответили на приветствие Максим и Бон-Бон и только после этого управляющая Понивилля позволила себе сесть за столик.

— Мне, наверное, стоило придти пораньше. Я надеялась вы решите прогуляться по городу.

— Я вчера ему всё ему показала, — ответила бежевая пони, но тут же поправила сама себя: — В городе. Мы ещё не бывали за его пределами.

— Отлично, просто отлично. Скажите, Максим, как вам наш маленький городок?

— Он удивительный. Здесь много что отличается от моего мира, но... — парень сделал паузу чтобы оглядеться. — Мне здесь нравится.

— Рада это слышать, — седогривая пони довольно кивнула. — И я была бы рада с вами подольше поговорить, но у меня запланирована другая встреча, так что перейдём к делам насущным. И так…

Мэр махнула копытом и к столику тут же подбежал один из пони, что её сопровождал. Достав из сумок, висевших на его боках, пачку развёрнутых свитков, писчие принадлежности и какую-то книгу, он разложил это всё на столе и скрылся так же молниеносно как и появился.

“Как они так быстро и тихо перемещаются?” — удивлённо думал Макс, провожая жеребца взглядом.

— Меня предупредили, что вы не понимаете нашу письменность, — обратилась мэр к человеку, но тут же переключила внимание на его смотрителя: — так что, мисс Бон-Бон, вам придётся помочь ему разобраться с этим списком. Это диета, которую нам передали из Кантерлота, и нужно удостовериться, что всё в ней подойдёт нашему гостю. Надеюсь, что к полудню вы управитесь — мне нужно знать во сколько точно это обойдётся казне, прежде чем что-либо заказывать.

Седогривая пони поправила пенсне и, поменяв местами свитки перед собой, продолжила:

— Далее. Мне сообщили о Вашем желании помочь городу и его жителям, это так?

— Да. Мне хотелось бы отплатить за гостеприимство и за помощь в возвращении домой, — ответил Максим.

— Хорошо, тогда мне понадобится список того, что Вы умеете. Так же, желательно, до полудня. Мисс Бон-Бон запишет его с Ваших слов. Что ещё… — Мэр вновь принялась копаться в небольшой кипе свитков. Найдя нужный она продолжила: — Ах да, вот. По указу иммиграционного комитета, мисс Бон-Бон, город обязуется выплачивать Вам сумму, равную вашему среднему заработку, за каждый день, что Вы не будете выходить на работу по причине занятости в должности смотрителя. Этим вопросом займётся один из моих помощников, так что от Вас совершенно ничего не потребуется.

Максим перевёл взгляд на пони в доме которой временно жил. Ему не показалось, что она обрадовалась оплаченному отпуску. Скорее наоборот — расстроилась.

— Следующее… — продолжила Мэр, вновь роясь в свитках. Максиму показалось, что она точно знала какой свиток ей нужен и где именно он находится в стопке, и лишь спешка придавала поиску вид неорганизованности. — По факту вашего похищения, королевской гвардией, было начато расследование. Так что не пугайтесь, если к вам придут жеребцы в доспехах.

— Но я же говорил, что это просто случайность, — сказал Максим, и мысленно себя отругал чтобы больше не перебивал.

— Видимо они другого мнения, — предположила она и взяла следующий свиток. — Ещё Вам необходимо сегодня пройти медосмотр. Мне передали, что окутывающие чары спадут завтра днём, так что медлить с этим никак нельзя. Просто передайте в больнице этот свиток любой медсестре. Они знают что делать.

Переданный свиток был довольно мал и Макс, не сворачивая и не складывая его, убрал в карман штанов.

— Окутывающие чары? — всё-таки переспросил Макс, решив, что сейчас точно не перебивает.

— Это одно из заклинаний единорогов, — пояснила Бон-Бон. — Они накладывают на себя или кого-то другого эти чары чтобы остановить распространение болезни. Лира всегда его применяет когда кто-то из нас болеет.

— Да, — Мэр кивнула, подтвердив слова смотрителя, — И иммиграционная служба обязана его использовать в первую очередь. Единорог из комиссии должен наложить эти чары на всех своих коллег до контакта с иммигрантом, а после этого и на него. Не волнуйтесь, это совершенно безвредно.

— Я, в общем-то, и не волнуюсь, просто я и не заметил ничего подобного.

— Лира говорила, что это очень простое заклинание и единороги иногда накладывают эти чары даже не замечая этого. Например когда рядом кто-то чихает. К тому же, почти все чары сами по себе не заметны и никак не ощущаются тем, на кого их наложили.

— Понятно, — Максим кивнул. Он хотел извиниться, что отвлёкся, но решил, что извинения займут ещё больше времени и потому молча дал мэру продолжать.

— И... На этом всё. Осталась лишь одна маленькая формальность.

Мэр встала, а за ней поднялись и Бон-Бон с Максимом. Седогривая пони подошла к человеку и было открыла рот, но смотритель её перебила:

— Ему не больно когда его трогают, — шёпотом сообщила она и утвердительно кивнула на вопросительный взгляд мера.

— В таком случае... — Максим второй раз за день удивился, когда пони внезапно встала на задние копыта и пожала ему руку. — От лица всех жителей Понивилля, и от себя лично, я приветствую Вас в нашем городе.

Пони вернулась в исходное положение, а Макс обнаружил в своей руке оставленный ей небольшой глянцевый розовый листок бумаги с множеством строчек мелкого текста.

— Добро пожаловать! — добавила мэр и пояснила: — Это ваше удостоверение. У граждан они красные, а у иммигрантов — розовые. Вчера мы не успели подготовить все документы и пришлось отменить официальную часть. Надеюсь формальной Вам будет достаточно?

— Да, конечно. Так даже лучше, — честно ответил человек. Второй раз оказываться перед бурлящей толпой разноцветных лошадок ему не хотелось. Покрутив в руке листок с непонятными письменами, но так и не найдя на нём знакомых символов, он аккуратно убрал его в карман.

— О, не волнуйтесь о его сохранности, — махнула копытцем мер, — документы защищены сильными чарами и повредить их так же сложно как и подделать. Но их всё ещё можно потерять, так что я бы советовала найти место более надёжное, чем карман костюма.

— Непременно так и сделаю, — ответил человек, не представляя куда было бы лучше его убрать.
“Но ещё несколько дней и он мне не понадобится” — успокоил он себя.

---

Максим лежал и отдыхал после довольно насыщенного дня. В отличии от прошлой ночи, эту ему предстояло провести не в гостиной — Бон-Бон распорядилась, чтобы кровать поставили в музыкальной комнате Лиры и теперь она, пусть и временно, принадлежала ему.

Человек повернул голову набок.

“Ага, моя...” — подумал он, смотря на три, висящие на стене в нежно зелёных рамках, совместные фотографии зеленоватой единорожки и бежевой земной пони. Под ними были свалены различные музыкальные инструменты и только один из них — небольшая позолоченная лира — стояла отдельно в углу.

“Ещё четыре дня, как говорила Твайлайт, и я отправлюсь домой. Что ж, даже привыкнуть толком не успел,” — подумал Макс, — “Интересно, соседка Бон-Бон сильно расстроится узнав, что я здесь ночевал в её отсутствие... Или она больше расстроится из-за того, что вернись она на сутки раньше, то застала бы столь “редкое существо” у себя дома.”

Человек улыбнулся, представив как одна пони кричит на подругу по этому поводу, но потом понял, что скорее всего плача будет больше чем криков. Во всяком случае так ему показалось, после всех рассказов Бон-Бон о её подруге.

“Голден Харвест, Тендерхарт, Биг Мак, Берришайн и Роза…” — перечислил он про себя всех кого запомнил за сегодняшний день, встретил же он намного больше.

Он никак не мог смириться с поведением окружающих. На него почти не обращали внимания. Именно плохого внимания. На него оборачивались, но лишь из любопытства, он слышал перешёптывания, но тоже не скрывающие за собой и тени зла. В общем и целом, создавалось ощущение, будто он оказался на семейном собрании и был окружён очень дальними родственниками которые не понимали к кому же из них он относится ближе. Но конечно, некоторые пугались когда он пытался с ними заговорить. Например, Роза и две её подруги с громкими возгласами упали на землю стоило ему лишь открыть рот, но это было скорее исключением из правила. И все они быстро приходили в себя — проходила минута-другая и они уже спокойно с ним разговаривали, будто их совершенно не смущал ни его рост, ни внешность.

“Ни запах,” — подумал он про то, что за прошедшие дни он ни разу не принимал душ. — “Хм, и я не помню чтобы от земных лошадей так пахло…”

Он повернулся на левый бок. Окно выходило на противоположную от реки сторону города и через него, над низкими домиками, где-то вдалеке, за холмами и лесами, была отлично видна обрывистая гора с сияющими огнями замка, расположившегося где-то на пол пути к вершине.

“Кантерлот. Место откуда принцессы Селестия и Лýна правят Эквестрией, управляют движением светил и до чёртиков пугают людей, случайно попавших в их мир,” — Макс усмехнулся, накрылся одеялом и решил, что пора ему уже спать. Завтра его ждал первый рабочий день — одна из пони согласилась дать ему шанс на своей ферме и он постарается её не подвести.

“Всё-таки меня так тепло приняли в этом городке.”

Он так и заснул, смотря в окно и наблюдая за странным, по его мнению, танцем облаков в небе.

Глава 3: Непогода

На широкую тумбочку и лакированный пол падал мягкий голубоватый лунный свет. Окно было открыто и полупрозрачная гардина, повинуясь лёгким дуновениям прохладного ветра, почти незаметно колыхалась. С улицы доносился шелест кроны яблони, росшей совсем недалеко от дома, и песни ночных созданий.

Максим сидел в своём кресле, напротив выключенного телевизора и отдыхал, наслаждаясь тишиной сельской глубинки. Его глаза сами собой закрывались от блаженства. Но город его не отпускал. Воспоминания переполненных улиц, толпы и их хаотичное движение всё ещё ярко всплывали перед его глазами, а шум, назойливой мухой, кружил где-то позади него.

— Я согласна, здесь намного лучше, — прозвучал приятных женский голос.

Парень неохотно приоткрыл глаза. Рядом с окном, озарённая лунным светом, стояла невысокая девушка. Её яркие голубые глаза сверкали миллионами звёзд заточёнными внутри. Она с интересом разглядывала свои тонкие руки и аккуратные пальчики. Длинные волосы, казалось Максиму, блестели тёмно-синим. На девушке было длинное синее платье, в ночном полумраке выглядящее почти что чёрным.

Она казалась ему знакомой, пусть он и не мог вспомнить ни откуда её знает, ни как зовут его гостью.

— Как прошёл твой первый день? — спросила девушка, но так и не подняв на него взгляда, продолжила рассматривать себя, будто пыталась понять идёт ли её это платье.

— Хорошо. Я не мог и представить, что всё будет так хорошо, — ответил он. Образы прошедшего не всплывали в его голове и он не вспомнил ни лиц что встречал, ни слов что говорил. Но по приятному теплу, залившему его тело от попытки вспомнить, он мог с уверенностью сказать, что день был удивительно хорошим.

— Рада это слышать... Хм… — девушка, теперь сидя в кресле прямо напротив него, с интересом наклонилась вперёд. Её сверкающие голубые глаза поймали его взгляд.

Максим не любил подобного внимания, но в этот раз почему-то сделал исключение. Он лишь устроился ещё удобнее чем прежде и позволил гостье делать всё, что она захочет.

— Высыпаешься ли ты в последние дни? — спросила она через несколько минут и, впервые за это время, избавила парня от своего гипнотизирующего взора.

— Я поздно ложусь... Нет, я думаю, что нет, — Максим вспомнил как каждое утро с трудом вставал с кровати, будто всю ночь бодрствовал вместо полагающегося отдыха.

— Странно… — гостья заинтересованно наклонила голову и спросила: — Почему ты поздно ложишься?

— Я... — парень опустил взгляд, стараясь вспомнить, но потом засиял, найдя ответ: — Из-за шума с улицы.

— Кто шумит у тебя на улице? — девушка нахмурилась и пододвинулась чуть ближе.

— Я... Я пытался его поймать... — растерялся он. То, что спрашивала девушка было важно, он чувствовал это. Но он не мог вспомнить…

— Каждый день ты выходил на улицу... — помогала она ему.

— Я пытался узнать кто шумит... Я выходил… А потом… — пустота. Он старался, он честно старался вспомнить, но не мог.

— А потом я возвращался, — подытожил он свой крайне короткий рассказ.

— А что было между этим? Постарайся вспомнить.

Чем сильнее Максим пытался вспомнить что же он делал, чем же занимался на своём участке прежде чем возвращался домой и ложился спать, тем больше он боялся. Бездонную пропасть незнания встречал он в своей голове и чем дольше он в неё всматривался, том ближе к нему подбирался ужас из её ледяных глубин.

Чёрная непроглядная стена вставала перед ним, будто портал в иное измерение, где нет ни времени, ни привычного человеку пространства. Лишь тьма. Тьма не живая, не полная секретов и жутких монстров, а пустота, предвещающая лишь забвение всякому, кто окажется на той стороне.

Но так ли это? Стоя перед стеной он не мог с уверенностью сказать что же таиться за ней, а натура человека такова, что всякий вопрос обязательно должен быть решён. Особенно личный. А эта тьма была внутри него, была его частью и за этой преградой должны быть ответ на его вопросы. Любопытство горело в Максиме, тянуло его вперёд, сделать решающий шаг и раз и на всегда узнать что же скрывает за собой мгла... Но страх, предохранитель для необдуманных действий, удерживал его на краю.

— Постарайся, — услышал он голос. — Я с тобой.

Он почувствовал чужую ладонь на своей. Она принесла с собой тепло и чувство уверенности. Она лишила его страха и он сделал шаг во тьму.

— Ничего?! — удивлённо и как-то возмущённо воскликнула девушка. Она сделала несколько шагов вперёд и, покружившись на месте, огляделась. Здесь не было ничего, кроме них двоих, стоявших посреди чёрной бездны.

Девушка прошла дальше, оглядываясь и медленно размахивая руками. Максиму это одновременно напомнило танец и человека заблудившегося в тумане. Она ходила из стороны в сторону, пытаясь хоть что-то нащупать, но глаза их не обманывали — здесь было пусто.

С грустным и обеспокоенным взглядом, девушка вернулась к парню, всё это время стоявшему на месте. Она не могла смотреть ему в глаза, будто была в чём-то виновата.

— Здесь ничего нет… Мне так жаль, — пересилив себя, она подняла взгляд и подошла ближе. Её ладонь легла на его щёку и она повторила: — Мне так жаль.

Глаза гостьи вспыхнули белым светом и прогнали тьму.

Максим осмотрелся. Он вновь сидел в своей комнате. На другом кресле, стоявшем точно напротив него, сидела девушка и задумчиво смотрела в сторону.

— Что это было? — непонимающе спросил он.

— Мне очень жаль, Максим, — всё, что ответила гостья.

— Я не понимаю…

— Этого не должно было случиться. Больше ни с кем и никогда...

— Я… Нет, я не понимаю, — парень вновь огляделся. Почему-то окружение казалось ему не реальным. Очертания вещей в комнате были не чёткими, дрожали будто листья на ветру.

— Ты спишь. Это сон, — объяснила гостья его чувства.

— Значит это лишь сон? — Максим почувствовал некое облегчение. Он не хотел чтобы то, что он испытал было реальным. Не хотел знать, что где-то внутри него была эта пустота.

— Да. Всего-лишь сон. Тебе не о чем беспокоиться.

Он услышал отдалённый раскат грома и взглянул в окно. Огромную луну затягивало тёмными облаками.

— И тебе пора просыпаться, Максим.

— Максим? — повторила она его имя уже другим голосом.

— Максим! — донеслось издалека.

— Максим!!! — разразилось со всех сторон и он проснулся.

---

Человек распахнул глаза. Первое что он понял — его трясли. Два копыта упирались ему в спину и энергично его толкали.

— Максим, пожалуйста, проснись! — услышал он позади себя жалобный незнакомый плач.

“Кто это?!”

За мгновение он сел и отполз в угол с ошарашенным взглядом. В темноте комнаты, прямо у кровати кто-то стоял. Лишь белки огромных глаз виднелись из мрака.

— Ты кто?! — выпалил человек, пытаясь придумать как он будет защищаться от пони. Но в голову, как на зло, ничего не хотело приходить.

— Это я, Бон-Бон! — чуть тише чем он, ответила пони. Максим же готов был поклясться, что это не его смотритель. Голос незнакомки был совершенно другим. Он, конечно, дрожал и, казалось, вот-вот сорвётся на жалостливый вой, но ну никак не мог принадлежать бежевой пони… Так он думал.

Вспышка молнии за окном на мгновение озарила комнату цветами. Тёмно-синяя с розовым взъерошенная грива, нежного цвета шкурка и светло-голубые глаза, скрывшиеся за веками ещё до того как в комнате вновь стало темно.

— А!!! — раздался из вновь воцарившейся тьмы испуганный возглас.

И грянул гром.

Казалось, что дом подпрыгнул и, рухнув обратно на свой фундамент, ещё долгое время трясся в ужасе от произошедшего. Человек схватился за перину, боясь потерять её или себя, в кромешной темноте. Сейчас это была ближайшая вещь которая напоминала ему где же он находится относительно всего остального трясущегося мира.

— Максим, пожалуйста! — сквозь слёзы из темноты кричала Бон-Бон не своим голосом.

Он не знал что делать. Не был уверен действительно ли это она. Не до конца разобрался что происходит, пусть уже и полностью проснулся, но надо было что-то ответить...

— Иди сюда, — сказал он и протянул в темноту руку.

Он тут же почувствовал как на кровать взгромоздился кто-то ещё. Сев между ним и окном, пони аккуратно пододвинулась ближе и прижалась к его груди головой.

За окном мелькнула очередная вспышка молнии и незнакомка, сильно вздрогнув, прижалась к нему ещё сильнее, прикрыв своё лицо от света копытцем.

— А! — вырвалось из неё и тут же последовал раскат грома.

Максим чувствовал как она дрожит, как сердце, сильное и горячее, грохочет в её груди. Пони была не напугана. Не смотря на свою относительную сдержанность, приютившееся у него под боком ночная гостья было в ужасе! И уж точно не представляла из себя опасности. Её страх успокаивал парня.

Человек не нашёл ничего лучше, кроме как нащупать сброшенное ранее тонкое одеяло и, накрыв свою гостью, легко её обнять.

Она тихо заплакала. Не всхлипывая, лишь громко и обрывисто дыша.

— Спа... Спасибо, — смогла выдавить из себя пони. Макс до сих пор не мог узнать её голоса. Это всё ещё его волновало, но уже не пугало. Кто бы ни прижималась к нему сейчас в темноте, она не хотела зла, а лишь нуждалась в его поддержке.

— Всё хорошо, — заверил он свою гостью и аккуратно погладил её по гриве. Волоски были жёсткими у корней, но становились бархатными у концов. Проведя несколько раз ладонью от лба до шеи своей гостьи, он почувствовал, что она затихла. Её колотившееся сердце дало по тормозам, а дыхание выровнялось, пусть и оставалось учащённым. Но новой вспышкой молнии и моментально пришедшим на ней громом всё повторилось — пони вскрикнула, напряглась и задрожала от ужаса, но в этот раз успокоилась чуть быстрее.

Дождя не было. Лишь молнии обрушивались с затянутого низкими тучами неба. Выглядело это страшно, особенно учитывая, что всего через несколько минут Понивилль оказался в эпицентре происходящего. За окном сверкало всё чаще и чаще, а раскаты начали походить на непрекращающееся землетрясение, пусть и не идущее ни в какое сравнение с тем первым “взрывом”, из-за которого Максим усомнился в надёжности дома.

— Лира так делает, — прошептала на его груди Бон-Бон. Максим уже не сомневался в том, что это была она — ему хватило времени чтобы внимательно рассмотреть гостью. Но он никак не мог привыкнуть к изменившемуся голосу.

“Может это из-за страха?”

— Как? — переспросил человек.

— Так, — всё, что ответила пони, вздрагивающая при каждой вспышке за окном.

За прошедшие минуты Бон-Бон настолько прижалась к Максиму, что его нос полностью скрылся в её гриве а отдельные волоски, стоило пони вздрогнуть, лезли ему в глаза. От неё пахло клубникой, мандарином и грушей. Запахи были сладкими, будто где-то среди волосков скрывались карамельки с этими самыми вкусами, и, что удивительно, не смешивались, а поочерёдно сменяли друг друга.

Он чувствовал, что её ужас отступил и его сменило простое беспокойство, но и не думал продолжать расспрашивать.

“Ей нужно отдохнуть,” — решил он сам для себя и просто поддерживал знакомую объятиями, хотя в его голове было множество вопросов: — “Она боится молний или грома? Как она переносит это всё когда остаётся одна? Зачем пегасы устроили грозу без дождя? Это же опасно! Почему она не предупредила, что боится грозы? Или она не знала, что её устроят? А может пегасы вообще не сообщают когда собираются поменять погоду?”

Погрузившись в свои собственные мысли Максим так и сидел, прижимая вздрагивающую Бон-Бон к своей груди.

Человек понял, что уже утро, стоило лишь тучам разойтись. Солнце ещё не взошло, но на улице было достаточно светло, а в комнате теперь царил полумрак. Хозяйка дома спала прижавшись к нему. Вымотанная, она уснула задолго до того, как гроза закончилась. Пони изредка вздрагивала или легко брыкалась копытом. Несколько раз, когда Максим пытался устроиться удобнее, она что-то неразборчиво бубнила сквозь сон, заставляя его вновь замереть и смириться со своей ролью подушки. Помня, что вчера его разбудил крик петуха, голосившего на весь город, парень сидел и терпеливо ждал. Он надеялся что кукарекающий будильник разбудит хозяйку дома и ему не придётся этого делать самому, а потом испытывать угрызения совести, чтобы она на это ни сказала по этому поводу.

Так и случилось.

Бон-Бон недовольно нахмурилась после первого же возгласа с улицы. Подняв над собой копыто, что всё это время лежало на груди Максима, она потянулась, сладко зевнула, и только после этого приоткрыла один глаз. Взгляд с трудом сфокусировался на человеке.

— Эм… — она обеспокоенно нахмурилась, а потом быстро, но не резко, отстранилась и села напротив. Потирая заспанные глаза и в очередной раз зевнув, она извинилась: — Прости что заснула.

— Всё нормально, — заверил Максим и, наконец-таки удобно сев, размял затёкшую руку.

— Ты не говорила, что боишься грозы, — его текущее положение — в темноте хотя бы не было видно, что он лишь в нижнем белье, полумрак же этого не скрывал — было ему не очень комфортно и человек говорил первое, что приходило ему в голову.

— Я… Мне обычно сообщает один друг когда они собираются пошуметь, — Бон-Бон сделала паузу подняв взгляд на парня. Её глаза всё никак не слушались и, часто ими поморгав, пони мотнула головой. Видимо этого оказалось достаточно, и она продолжила: — Я бы сказала, если бы меня предупредили... Прости, что разбудила… И вообще.

— Ничего, я понимаю. Не волнуйся насчёт этого, — заверил он.

Бон-Бон лишь молча кивнула.

После быстрого завтрака Максим отправился на свою новую работу. Учитывая то, что в своём родном мире парень тратил свою часть наследства на то, чтобы беззаботно копаться в земле в сотне километров от ближайшего крупного города, ему казалось, что мэр нашла идеальное занятие для него — помощь на ферме. Хозяйку звали Голден Харвест и она держала относительно большое хозяйство на окраине Понивилля. В отличии от соседствующего аграрного предпринимателя — семьи Эппл, можно считать, монополизировавших местное яблоневодство — эта пони трудилась в одиночку и выращивала разнообразные овощи и корнеплоды. Ещё вчера она устроила ему небольшую экскурсию по своим владениям: два парника под помидоры и огурцы, небольшая тыквенная бахча, поляна упичканная крупной капустой, несколько грядок отведённых под редис, редьку, репу и свеклу — за всем этим она следила в одиночку. Но с особой гордостью Голден показывала ему грядки с морковью — крупная, яркая и вся как на подбор.

“Не удивительно,” — подумал он увидев вышедшую ему на встречу хозяйку на боку которой красовалось три морковки.

— Максим, здравствуйте! — помахала она ему копытом и замедлила шаг. Дождавшись когда человек окажется рядом с ней, пони развернулась и пошла рядом.

— Надеюсь вы выспались? Такая гроза была ночью, — посетовала она.

— Я крепко сплю, так что не сильно помешала, — ответил он.

— Это очень хорошо. С погодой что-то странное сегодня — совсем не по расписанию.

— У вас есть расписание погоды?

— Ну конечно! У всех фермеров оно есть и составляется оно с учётом наших пожеланий. Раз в три месяца я, ЭйДжей и Рэинбоу Дэш собираемся и обсуждаем какая она будет следующие три месяца. Сегодня, например, должна быть “небольшая облачность”, а ты посмотри на небо. Ну вот что это, а? — Голден махнула копытцем в верх и недовольно покачала головой. Не согласиться с ней было сложно — небо было основательно затянуто серебристыми облаками.

— Совсем обленилась эта пегаска, наверное спит где или вообще улетела, — чуть тише добавила она и продолжила: — Если так и дальше пойдёт, то через час-другой пойдёт снег. Это ж какие убытки!

— Снег? Летом?

— Ну а что ещё-то? Это ведь не дождевые облака.

Максим вновь поднял взгляд. Потратив некоторое время на поиск хоть каких-то отличительных черт у затянувшей небо белой пелены, он признал, что сделать это не способен.

“Но если она так уверена, пусть это будут снежные облака,” — решил он и пожав плечами ответил:

— В облаках я не сильно разбираюсь. А что делать с твоим хозяйством? Если снег сейчас выпадет, то всё ж помёрзнет. Будем накрывать?

— Ага. Я уже приготовила материал, его нужно лишь растянуть и закрепить. Тут ты мне и поможешь — я не дружу с молотком, — пони сказало это таким тоном, будто инструмент действительно когда-то давно был её другом, а потом они сильно поругались и до сих пор не общаются. Человек, на всякий случай, начал морально готовиться к встрече с говорящим молотком.

— А ещё нужно будет углубить дренажные канавы, а то как снег таять начнёт всё погниёт.

— Сделаем, не вопрос, — довольно кивнул Максим. Его радовало, что поставленные перед ним задачи ему хорошо знакомы и в голове он уже строил план как лучше всего это было бы сделать.

Вскоре они дошли до дома Голден Харвест, перед которым лежали все необходимые материалы и инструменты.

Максим сбивал из длинных досок решётчатый каркас, устанавливал его на колья над грядками и вместе с Голден натягивал поверх чёрную ткань. Конструкция был проста до безобразия, но со своей задачей должна была справиться, если, конечно, её не вырвет из земли вместе с кольями какое-нибудь торнадо... Но Максим надеялся, что, даже если такое и произойдёт, Голден не будет считать его виноватым в случившемся.

Поднявшийся через пол часа ветер заставил Максима забеспокоиться и ускорить работу. Он был сильный, порывистый и менял направление так часто, что вскоре сорвал с дома хозяйки флюгер в форме морковки. Пони это видела, заметно расстроилась, но продолжила работать над дренажными ямами.

Когда две трети работы было завершено и от непогоды остались незащищёнными лишь бахча да капуста, всё вдруг стихло. Максим и Голден с удивлением созерцали как облака расходились в разные стороны, становились тоньше и легче, а потом и вовсе исчезали. На небе осталось лишь тёплое утреннее солнце.

Пони выпрыгнула из ямы, встав на дыбы отбросила лопату в сторону и, вскинув к небу копытца, прокричала:

— Серьёзно?! Серьёзно?!! Да вы издеваетесь!!!

Вновь встав на все четыре ноги — Максиму сложно было представлять их передние конечности как ноги, ведь они так часто использовали их как руки — Голден махнула человеку и, всё ещё недовольным голосом, крикнула:

— Заканчивай! Пошли — у нас перерыв!

Крикнула, взглянула на небо, недовольно мотнула головой и не спеша побрела к дому. Человек, собрав инструменты последовал за ней.

Оставив молоток и пилу в ящике рядом с входом, Максим зашёл внутрь. Голден, что-то недовольно бубнившая себе под нос, накрывала на стол. В небольшой комнате, скорее всего служившей гостиной, помимо небольшого стола и углового дивана ничего не было. Сквозь единственное очень большое окно открывался отличный вид на хозяйство.

— Сока? — спросила пони. В её копытцах был большой непрозрачный графин.

— Не откажусь.

— Присаживайся, будь как дома.

Они расселись. Голден расположилась под окном, а Максим около двери в соседнюю комнату. Сок в его стакане, судя по запаху и виду, был яблочный, свежевыжатый и хорошо отфильтрованный.

— Знаешь, я вот выращиваю морковь, но до сих пор считаю, что сок из Сладкого Яблочка — лучшее, что я пила за свою жизнь. А ведь я отличный морковный сок делаю, — похвалила она соседей.

— Да, отличный. Я такого и не пробовал ни разу, — согласился парень. Напиток действительно его поразил своим отменным вкусом.

“И как я после него буду пить бурду из концентрата что у нас продают?” — подумал он об одном, но спросил о другом:

— И часто тут такие проблемы с погодой?

— Не то чтобы часто, — пони ненадолго задумалась, — но это будет моя седьмая жалоба в мэрию по этому поводу. И это ещё мелочи — один раз, когда я ещё с отцом тут жила, перед зимой мы весь урожай потеряли — град был такой, что и парники побил, и на чердаке прям холодильник образовался. Но это давно было. Да и сегодня как-то обошлось... Но всё-равно, жаловаться я буду.

— Что б не расслаблялись.

— Именно, — усмехнулась Голден.

Несколько минут они молча отдыхали, маленькими глотками попивая холодный сок. Максим думал о том, платят ли что-нибудь фермеры пегасам за изменение погоды и платят ли им кто-то вообще. Пони же думала о совершенно другом.

— А я никогда не задумывалась, что лапы могут быть полезны в хозяйстве, — сказала она.

— Что? — Максим не сразу сообразил что же она имеет ввиду, а когда понял, Голден уже продолжила:

— Твои лапы. Знаешь, когда ты вернёшься к себе, я наверное найму кого-нибудь с лапами.

— Ну... Спасибо, — слово “наверное” он решил придержать при себе, от чего возникла небольшая пауза. — Но это не лапы. Верхние конечности людей называются руками.

— Извини, не знала. Хах, значит я проиграла и выиграла спор.

— Какой спор?

— Двойной, — она усмехнулась и, отставив стакан, рассказала: — Вчера я встретила Дейзи и мы с ней как всегда разговорились на пару часов. Ну и слово за слово, вышло так, что мы заговорили о твоих… Руках. Я говорила, что твои лапы сильные, а она наоборот, что это не лапы, и что они слабые. Ну и вышло так, что мы с ней поспорили, ведь к тому моменту я уже договорилась с тобой о работе и знала наверняка, что скоро узнаю верный ответ. Ну и выходит, что никто из нас так до конца и не был прав.

— И на что же вы спорили? — Максим предполагал, что о нём будут говорить в городе, и даже спорить, но после двух дней полного спокойствия и игнорирования это было немного необычно.

— Пятьдесят морковок против цветника вокруг моего дома.

— И как же теперь быть, раз вы обе были частично правы?

— Вот я и думаю, — усмехнулась Голден и, с задумчивым взглядом, вновь взяла стакан. Максим поднял взгляд и уставился в окно. Его больше интересовало стоят ли пятьдесят морковок столько же, сколько и несколько сотен цветов которые понадобились бы чтобы окружить этот не маленький дом. Человеку это пари казалось не совсем честным.

Он не сразу обратил внимание на то, что на улице вновь было пасмурно. А когда его внимание всё-таки на этом остановилось, он ещё несколько мгновений дивился тому, что происходило на небе. Облака, почти идеальной квадратной формы, выстраивались в стройные ряды, будто на небесах кто-то готовился играть в огромные шахматы.

Наконец-таки выйдя из ступора, парень указал в окно.

— Кажется нам пора обратно.

Голден обернулась и её рот удивлённо приоткрылся.

— Это что ещё такое? — спросила она. Такая реакция совсем не понравилась Максиму. Если местный житель видит такое впервые, то дело совсем плохо.

И, будто прочитав его мысли, с неба рухнула вода. Не пошёл дождь, не начался ливень, нет, просто одна из тучек будто-бы уронила несколько вёдер воды. За первым залпом причудливого водного орудия последовал второй, третий. И секунду спустя это превратилось в какое-то водное шоу — происходящее за окном имело некую последовательность, будто на небе кто-то ударял по этим огромным облачным кнопкам, отыгрывая непонятную мелодию.

— Я не закончила ямы!! — вдруг завопила Голден и бросилась на улицу. Макс погнался следом.

Схватив лопаты, пони и человек бросились в разные концы фермы и, под водным обстрелом, принялись за работу. Стоки нужно было закончить и быстро, Максим это отлично понимал — если подобный “ливень” продлится хотя бы пол часа, а у воды не будет готовых путей отхода, то она проделает свой. Или, говоря проще, на ферма появится речка, или даже несколько.

“Ну хоть вы держитесь,” — подумал он, увидев как на одно из сделанных им “укрытий” обрушился поток воды. Ткань на мгновение прогнулась, отсырела, но не порвалась и даже не растянулась.

Через несколько минуту яма, которую углублял Максим, уже была полна воды и выкидывать из неё землю ему уже не выходило — её моментально сносило с лопаты бурлящим потоком. Но он всё-равно продолжал работу, постоянно оглядываясь на Голден. Пони тоже во всю трудилась, вот только если для него поток доходил лишь до пояса, то ей приходилось сильно задирать голову всякий раз как она вонзала лопату в землю, чтобы не оказаться в воде.

В очередной раз обернувшись, он увидел, что пони выкинула лопату на “берег” и пыталась выбраться, но её копыта лишь скользили по грязи. Бросив работу, Максим выбрался и побежал на помощь. Чуть не потеряв равновесие пробегая мимо накрытой грядки с редькой, он рухнул на колени перед Голден, схватил её за копыта и потянул на себя. Мгновение и они оба валялись в грязи, смотря на небо.

“Дождь” прекратился внезапно, как и начался, но тучи остались. Пони села и тут же воскликнула, показывая куда-то в сторону:

— Смотри!

Парень сел и огляделся. Погода свихнулась ещё больше, чем он думал! Облачная шахматная доска накрыла весь Понивилль и её создатели развлекались как могли — где-то с неба лилась вода, где-то необычайно яркие лучи солнца освещали землю, где-то с неба падал снег.

— Что происходит?

— Я не знаю, но лучше нам вернуться домой — смотри какой град! — там куда указала Голден и вправду с неба падали сверкающие ледяные камушки, с такого расстояния похожие на алмазы.

Но до дома добраться они не успели. Всего в десятке метров от него на них будто бы обрушилась лавина! Добрых пол метра снега покрыли землю, рухнув с небес подобно огромному ледяному одеялу, повалив и человека и пони обратно в грязь. С трудом выбравшись из белого плена, благо он был пушистый, иначе бы всё было совсем плохо, они потратили ещё несколько минут прежде чем добрались до крыльца.

Грязные, промокшие и замёрзшие они ввалились в гостиную и без сил рухнули на пол. Несколько минут они лежали — согревались и отдыхали, совершенно позабыв обо всём на свете. Если бы у человека были силы, они не упустил бы случая закричать, выражая своё возмущение и обиду, но он сейчас их хватало разве что на мечты о подобном.

— Я первая в ванну! — вскочив на ноги прокричала Голден и бросилась в соседнюю комнату. Максим даже не повернул головы, лишь приподнял руку и махнув ладонью вновь расслабился.

“Да пожалуйста, мне и тут хорошо,” — подумал он про себя и, прикрыл глаза.

Домик был не таким уж и большим. Три маленьких комнаты на первом этаже, одна из которых ванная, и просторная спальня на втором этаже. Всюду царила чистота и порядок, а полы были почти что зеркальными, наверное они были покрыты больше чем десятью слоями лака. Человеку здесь понравилось — жильё было, в его понимании, очень уютным.

Того времени, что Максим потратил на принятия душа, Голден хватило чтобы отстирать и высушить его одежду, чему он был несказанно рад. Одеваясь во всё тёплое и чистое, он старался придерживать дверь рукой. Как и в доме Бон-Бон ни в ванную комнату, ни в туалет дверь не запиралась. Это было одной из основных причин почему он до сих пор не купался в своём временном доме — его смотритель была слишком любопытной и вообще редко когда оставляла человека без присмотра в своём доме.

— А зачем ты вообще нарядился? — спросила Голден, когда Максим вернулся в гостиную и сел на диван.

— В смысле? Я просто оделся.

— Ну оделся. Зачем? Это же ферма, здесь легко запачкаться и ты это прекрасно знал. Или хотел передо мной пощеголять? — усмехнулась она.

— Что? Нет. Просто без одежды мне не уютно.

— Почему? — пони удивлённо нахмурилась.

— Ох… Сложный вопрос, — Максим помассировал ладонью шею, пытаясь придумать нормальный ответ.

— Ну, у людей так принято. Это как шёрстка для нас. Вот тебе было бы уютно, если бы тебя побрили налысо?

— Всю? Брр! — пони вздрогнула всем телом и недовольно мотнула головой, видимо слишком живо представив такую ситуацию.

— Вот, а так как люди почти что лысые, нам не уютно без одежды.

— Фу, не хотела бы быть человеком. Ужас! — Голден вновь вздрогнула.

Максим усмехнулся. Его чувства были взаимны — становиться вдруг пони парню совсем не хотелось — но он решил придержать эти слова при себе, дабы не обидеть собеседницу.

— Погода всё никак не уймётся, — перешёл он на другую тему.

Пони-фермерша оглянулась, чтобы посмотреть в окно, и расстроенно согласилась:

— Да. Пока ты мылся тут солнце выглядывало, а теперь вот опять снег... Надеюсь град нас обойдёт — парники жалко. Я, конечно, не очень смыслю в помидорах и огурцах, и они у меня растут какие-то... Эх, но всё-равно жалко если побьёт.

— Скорей бы это всё закончилось, — протяжно согласился он, вложив в эту фразу не только отношение к погоде.

---

Максим вернулся когда солнце уже скрылось за горизонтом, а лёгкие перьевые облака ещё светились оттенками красного и фиолетового. На улице уже было прохладно, и зайти в тёплый дом было неимоверно приятно.

Он устал. Вся эта суматоха на ферме, борьба с непогодой и её последствиями изрядно его вымотала как физически, так и морально. Сев на небольшой диванчик у входа, который Бон-Бон использовала как столик, он упёрся локтями в колени и спрятал лицо в ладонях.

Ему хотелось домой. К себе домой. В привычный ему мир, где всё ему знакомо, где всё просто и понятно. Парень был уверен, что он не выдержит, если так будет продолжаться и дальше. Даже у его терпения есть пределы. Даже его нервы могут сдать.

— Тяжёлый день? — спросила Бон-Бон.

Максим и не заметил как она подошла, что было ещё одной каплей — вот как она так сделала? У неё копыта и шла она по деревянному полу без всякого покрытия кроме краски. И он был уверен, что подошла она не медленно, а своим обычным шагом. Тогда как он не услышал этого?!

“Может я просто слишком отвлёкся..." — пытался он сам себя успокоить, но это не сильно помогало.

— Да. Погодка та ещё выдалась, — устало ответил он своему смотрителю.

Того, что произошло дальше он никак не ожидал. Бон-Бон закинула на его плечи копыта, подалась вперёд, прижимая парня к спинке диванчика, и крепко прижала его к себе. Как обычно происходило в подобных ситуациях, он замер не зная что делать. Это был акт сочувствия и поддержки, она пыталась помочь как могла. Но, пусть Макс и не скрывал от себя, что ему действительно стало чуть легче, вся эта ситуация всё-равно казалась ему странной.

Несколько долгих мгновений спустя, дабы не показаться чёрствым и неблагодарным, человек положил руки на спину пони от ответил на объятия.

“Нет, всё-таки я себе вру. Так легче. Так намного легче,” — подумал он про себя.

Их прервал стук в дверь. Макс тут же убрал руки, испугавшись сам не зная чего. Бон-Бон же отпустила его неохотно, отстраняясь медленно и аккуратно.

— Всё образуется, не раскисай, — улыбнулась пони и, убрав с человека последнее копыто, повернулась к двери.

— Кто там?

— Срочное письмо для... Максима, человека. Он живёт здесь?

— Да, подождите, — Бон-Бон отошла и махнула копытцем, явно намекая парню чтобы он не заставлял ждать гостя.

Он неохотно поднялся, подошёл и открыл дверь. На пороге стояла серая пегаска с косым взглядом, уже знакомая Максиму по комиссии, но имени её он вспомнить не мог. На ней была синяя форма с высоким воротником, украшенным золотистыми нитями по краям, а на голове красовалась кепочка такой же расцветки. Перед пегаской стояла сумка набитая письмами и посылками.

— Привет, — махнула она копытцем и как-то смущённо отвела взгляд.

— Привет. Извини, я не запомнил твоего имени.

— Дитзи! Хотя все меня зовут Дёрпи, — она развела копытца в сторону и стала копаться в сумке. Быстро отыскав письмо, она протянула его парню.

— Вам срочное письмо! Тут даже королевская печать есть! Так что оно очень срочное. Я таких раньше никогда и не видела, — пегаска принялась разглядывать узор на сургуче, но быстро опомнившись всё-таки отдала его получателю.

— Спасибо, Дитзи, — Максим обратил внимание на то, что что бы ни делала эта пони, это у неё выходило по-детски мило. Он не мог не улыбаться, смотря на неё.

— Не за что! Приятного вам дня! Ой, то есть ночи, — своеобразно попрощалась почтовая пони. Закрыв сумку и, одним мощным взмахом крыльев устремившись в небо, она в мгновение ока скрылась из виду.

Максим закрыл дверь и вновь сел на диванчик.

— Ну, что там, открывай же, — нетерпеливо попросила Бон-Бон. Сев рядом с ним, пони уставилась на письмо, прислонившись щекой к его плечу.

Разломив печать, человек развернул письмо и уставился на строки текста на непонятном ему языке.

“А, ну да, я и забыл,” — он почесал лоб и протянул письмо смотрителю.

— Прочитаешь?

— Конечно! — радостно ответила та и, взяв письмо, откашлялась.

“Доброго времени суток, мистер Максим. Пишет вам Твайлайт Спаркл.

Надеюсь, что вы успели освоиться в Понивилле, и отдохнуть после вашего прибытия. Пишу я вам с целью донести две важные новости, что произошли с момента нашей встречи. Как часто это бывает, есть новость и хорошая и плохая.

Начну с хорошей. Я близка к завершению ремонта устройства, по случайному стечению обстоятельств ставшего причиной вашего появления в этом мире. Для окончания работ мне нужно лишь несколько редких камней, которые я уже заказала. После чего мне останется лишь узнать как заставить его работать, но проблем это не должно вызвать — пони, воспользовавшегося устройством, активно разыскивают и успеют найти и допросить ещё до того как я закончу ремонт.

Теперь же к плохим новостям. В связи с некоторыми событиями, о которых вы возможно узнаете из газет или при нашей следующей встрече, я не смогу работать над вопросом возвращения вас на родину ближайшее время. Скорее всего предположенный мной срок придётся продлить на неделю, может и больше. Приношу свои глубочайшие извинения, но на меня обрушились новые обязанности и избежать их я никак не могу. Я искренне сожалею.

P.S.: Мэр Понивилля была извещена о продлении вашего срока пребывания.

P.P.S.: Если вам что-то понадобится обращайтесь в мэрию.”

— С уважением, Твайлайт Спаркл, — прочитала Бон-Бон последнюю строку и подняла взгляд на Максима.

Человек громко вздохнул и, упёршись локтями в колени, звучно рухнул лбом на ладони. Сперва отступившие мысли обрушились в его сознание неприятным гулом. Его недельное отсутствие никак бы не отразилось на привычной ему жизни, но две недели, а может даже три... Максим боялся загадывать о чём будут думать его родные и что случится с его хозяйством, если он не будет появляться так долго. И что он всем скажет? Банального объяснения, что он ходил в поход, или что-то тому подобное, уже будет не достаточно, а расскажи он правду его тут же закроют в комнате с мягкими стенами. И без того неприятная ситуация стала просто ужасной!

Бон-Бон накрыла его своим копытцем и положила голову на его плечо.

— Твайлайт обязательно что-нибудь придумает. Поверь. Она очень умная пони и она ведь тебе обещала. А я помогу тебе этого дождаться.

Её голос, расходившийся приятной вибрацией по спине, успокаивал и вселял немного надежды. Но лишь немного.

— Спасибо, — отозвался он.

Ему потребовалось почти тридцать минут, чтобы найти в себе силы встать с дивана, и всё это время Бон-Бон своеобразно его обнимала. Была молчаливой опорой, не давая окончательно упасть в пучину безысходности. Пусть возбуждённый мозг человека и предлагал ему десяток разных эгоистических причин из-за которых она могла проявляет такую заботу, все их он отметал, чувствуя откровенную дружескую поддержку.

Она считала его другом. Уже от осознания этого факта ему становилось легче.

Глава 4: Гости

С того момента как Максим получил письмо от Твайлайт прошло три дня. Три удивительно спокойных дня. Каждое утро он вставал с первыми петухами, легко завтракал и отправлялся на ферму к Голден. Первый день был сложным — он и пони приводили в порядок хозяйство после сошедшей с ума погоды, — но остальные были лишь в радость. Лёгкий физический труд отвлекал парня от плохих мыслей и, к тому же, благоприятно влиял на отношение горожан к нему.

В полдень он отправлялся в “Сено и Клевер”, где бесплатно обедал. Несколько раз к нему подсаживались разные жители городка и они недолго беседовали, но особенно ему запомнились две пони. Первой была очень болтливая и эмоциональная Дейзи, громко охавшая почти на каждый его ответ. Благо она больше говорила, чем спрашивала, и уши человека не успели пострадать от её очень громких возгласов. Второй же была её полная противоположность — белая единорожка с яркой синей шевелюрой и в фиолетовых очках имя которой он так и не узнал, ведь она не проронила ни слова. Пони просто села напротив, ей принесли бутерброд с одуванчиками и, молча его съев, незнакомка удалилась откуда пришла. Заинтересовала она парня тем, что у неё были беспроводные наушники, выбивающиеся из общей картины почти что средневековой деревушки даже сильнее, чем разломанный портал в подвале библиотеки.

После обеда человек встречался с Бон-Бон где-нибудь в городе и они гуляли в парке, болтая о разных вещах. Максиму в нём нравилось — аккуратно подстриженные кусты, ровный газон, всюду цветы, деревья птицы. Удивительно спокойное место. И удивительно удобные скамейки. К тому же, кроме воркующих парочек и любителей почитать на свежем воздухе, там мало кто появлялся, что полностью устраивало человека… Пусть он и волновался, что его с Бон-Бон примут за влюблённых, ведь поговорка “любовь зла — полюбишь и козла”, как он успел заметить, имела в этом мире буквальное значение и пары из представителей различных видов были вполне обычным делом. “Примерно, лишь каждый пятый пони — жеребец, и их просто на всех не хватает,” — с улыбкой объясняла ему Бон-Бон. — “И это нормально если кобылки выбирают себе в пару других кобылок или не пони. Ведь никто не хочет быть одиноким.” На расспросы Максима о том, есть ли у неё кто-то, смотритель лишь смущалась и, отводя взгляд, мотала головой из стороны в сторону. Хотя из того как она рассказывает про свою соседку, у человека сложилось впечатление, что Бон-Бон к ней неравнодушна.

Они возвращались домой к вечеру, вместе ужинали, и остаток дня занимались каждый своими делами. Пони готовилась к созданию новой партии сладостей, она варила карамель лишь раз в два месяца, и допоздна пропадала в подвале проверяя и перепроверяя запасы. Максим же сидел у себя в комнате и вёл своеобразный дневник своего пребывания в Понивилле. Выходило уныло и коряво — он долгое время не притрагивался к ручке, а перо так и вовсе впервые держал в руке, — но он находил этот процесс умиротворяющим.

Максим и Бон-Бон, как у них уже было заведено, гуляли по парку.

Смеркалось, жаркий день бледнел неуловимо, уступая место прохладной ночи. На небе, уже усыпанном яркими звёздами, пегасы собирали небольшие облака — сегодня, в этот раз по расписанию, будет дождь.

— Эй, — пони легко толкнула его боком. — У меня отличная идея!

— Какая же?

— Пошли за мной, — заговорщический сказала она и, ускорив шаг, направилась в сторону города.

Они вышли из парка и затерялись между домиков у главной площади. Даже в этом довольно оживлённом районе сегодня было очень тихо. Пройдя между одноэтажных хижин они вышли на небольшую улочку идущую вглубь селения. Как и во многих местах в Понивилле, отсюда было отлично видно сверкающие вдали огни Кантерлота. Она свернули налево и взгляд человека привлекло красное строение на холме за городом — местная школа у которой он до сих пор ни разу не бывал.

Бон-Бон вновь легонько его толкнула и указала копытцем на возвышающуюся над остальными домами пряничную крышу Сахарного Уголка.

— Туда.

— Туда? Но ты же говорила, что там живёт эта…

— Пинки Пай, — помогла пони ему вспомнить. — Да, она там живёт, но её не будет там ещё довольно долго. Она ведь одна из близких подруг Твайлайт и вернётся из Кантерлота только вместе с ней. Не волнуйся, я проверяла.

— Как скажешь, — ответил Максим и пожал плечами. — А что нам там надо?

— Как что, торт, конечно же! — пони хихикнула, но увидев непонимающий взгляд человека пояснила:

— Это ведь твой седьмой день в Понивилле, так? Так. Это надо отпраздновать! Ой ладно тебе, будет тихо и спокойно — ты, я и вкусный тортик. К тому же, если Пинки потом к тебе пристанет, то ничего у неё не выйдет. С прибытием тебя поздравили? Поздравили. Вот теперь ещё и первую неделю отпразднуем.

— Хорошо, хорошо, убедила, — усмехнулся в ответ человек.

“К тому же я бы сейчас не отказался от чего-нибудь сладкого.”

Максим открыл для себя новое очень странное чувство когда собрал воедино то, что происходило в данный момент. Пони, которую обязали следить за ним и всячески помогать, покупала выбранный им торт в магазине выглядящем как пряничный домик, дабы отметить годовщину его появление в мире населённом мифическими существами. Почесав заросший подбородок он попытался понять действительно ли это чувство для него ново, либо же это была смесь уже знакомых ему ощущений. Так или иначе, этот коктейль был кисло-сладким и напоминал ему о любимом соусе.

— Спасибо за покупку и приятного аппетита! — возгласила миссис Кейк отдавая Бон-Бон коробку с заказом, но человек опередил своего смотрителя и первым взял поклажу. На удивлённо-возмущённый взгляд пони он ответил:

— Ты обеспечила меня крышей над головой, платишь за меня, так дай хоть торт до дома донести.

— Ладно, — согласилась Бон-Бон и они направились домой.

Пегасы работали во всю и на небе осталось лишь несколько незакрытых участков. Понаблюдав некоторое время за тем, что происходило наверху, человек решил, что эти дыры так и останутся на своих местах и что эта часть работы крылатых пони была завершена.

— Бон-Бон, а ты знаешь как пегасы начинают дождь?

Смотритель взглянула сперва на него, а потом на небо.

— Я не знаю всех тонкостей этого процесса, но... Сначала в Клаудсдейле делают облака, потом их доставляют в нужное место, расставляют по местам и начинается дождь. Но как именно они делают так, чтобы из них падала вода… Я часто видела как пегасы лягали облака чтобы это произошло, но не уверена что это делается именно так.

— Хорошо, а что такое Клаудсдейл? Это город какой?

— Ага. Это огромный облачный город где живут только пегасы, хотя это и так ясно — он же из облаков, — она хихикнула. — Ох да, по облакам могут ходить только пегасы, если ты не знал.

— Не знал. Я заметил, что здесь облака совсем не такие как в моём мире, но и не думал, что по ним можно ходить... А город из облаков это, наверное, красиво.

— О да. Я очень много раз его видела пока не переехала сюда. Он весь такой... Величественный. И всюду радужные реки и радугопады. Так красиво.

— Радужные реки?

— Ну конечно! Сделать радугу очень сложно и только в нескольких самых крупных парках есть свои собственные. А Клаудсдейл — радужная столица и они, естественно, не упускают шанса всем об этом напоминать.

— В моём мире радуга это просто оптическое явление — преломление света в капельках…

— Я не про такие радуги, — перебила его Бон-Бон и махнула копытцем. — Такие радуги скучные, а я совсем про другие. Знаешь, стоит тебе их показать, думаю тебе понравится. Можем сходить к Чарующему каскаду, это недалеко в горах. О, или съездим в Рейнбоу Фолз! Там придумали радуги и я всегда хотела там побывать.

— Если, конечно, это не слишком дорого.

Бон-Бон внезапно остановилась, хотя до дома оставалось всего метров двадцать. Максим оглянулся, желая спросить причину, но увидев её обеспокоенный взгляд, всмотрелся в сумрак впереди, скрывавший из вида всё, кроме крыш домов. С трудом, но он смог разглядеть две неясные фигуры, ожидавшие на пороге. Человек предположил, что это пони — ростом они были лишь немного выше Бон-Бон.

Отступив к смотрителю он присел и спросил:

— Кто это?

— Мне кажется это... Солдаты Ночи, — последнее она прошептала.

Но будто услышав её слова, тени у двери дрогнули и развернулись к ним лицами. Две пары хищных золотых глаз сверкнули во мраке.

— Кто это такие?

— Упыри, — обеспокоенно шепнула смотритель. — Это слуги принцессы Луны. Они как стражники которых ты видел, но... Их присылают только в крайне серьёзных случаях. Не спорь и делай всё, что они скажут.

Она медленно пошла вперёд, а Максим поспешил следом.

— Это вы Бон-Бон? — раздался грубый голос из темноты когда они приблизились. Максим почувствовал как пони легко вздрогнула и прижалась к нему боком.

— Да, — неохотно ответила она.

— Вы ответите на наши вопросы. Пройдите в дом, — сказал второй. Их голоса были очень похожи, будто они были близнецами. Человеку они не нравились. Их почти что озлобленные взгляды, их голоса, реакция Бон-Бон — пока что всё, что он о них знал не вызывало в нём чувства симпатии.

— Могу я пойти с ней? Я здесь живу, — спросил он в темноту и тут же получил коротки ответ:

— Да.

Все четверо прошли внутрь. Максим сел на диван в гостиной, явно волнующаяся Бон-Бон села рядом и слегка прижалась к нему. Солдаты Ночи, которых она так боялась, встали напротив. Это были пегасы, или же нечто очень на них похожее — эти пони отличались от знакомых человеку.

Оба были худые и жилистые, тёмно-серого окраса, с множеством шрамов по всему телу. Зрачки их золотистых глаз были узкими как у кошек, на кончиках ушей были пушистые кисточки, но самое заметное отличие было в крыльях — большие и кожистые как у летучих мышей. На солдатах были матовые фиолетовые доспехи, сделанные точно не из стали, а из какого-то гибкого материала.

— Что случилось? Чем я могу быть полезна? — прервала тишину Бон-Бон.

Один из, как их назвала пони, упырей шумно выдохнул носом и, двинув крыльями, ответил:

— В этом городе было применено одно из трёх запрещённых заклинаний.

— С вами проживает единорог по имени Лира Хартстринг? — спросил второй солдат. Их взгляды были подобны орлиным, даже у человека создавалось ощущение, что эти пони вот-вот набросятся на них.

— Да, мы живём здесь вместе.

— Находилась ли она дома в ночь, когда появился человек?

— Нет, она уехала за день до этого.

— Знаете ли вы куда она направилась?

— Да, она поехала навестить подруг в Кантерлоте. Она навещает их каждый месяц.

— Что вы можете сказать о своей соседке? — вновь заговорил первый.

Допрос продолжался почти пол часа и где-то на его середине начался дождь, что сделало атмосферу ещё более мрачной. За всё это время Солдаты Ночи не сдвинулись со своих мест, будто вросли в пол. Их голоса оставались неприятно грубыми, а каждый раз когда их крылья вздрагивали, и Максим и Бон-Бон напрягались, будто в ожидании броска. Ушли незваные гости сразу же после того как смотритель ответила на последний из их вопросов — просто вышли на улицу и, не обращая внимания на ливень, пулями устремились ввысь. Проводив их взглядами, человек и пони поспешно заперлись в доме.

— Вот тебе и отпраздновали, — с досадой в голосе сказала Бон-Бон направившись обратно в гостиную.

— Будет тебе. В чём-то обвиняли? Нет. Торт отобрали? Нет.

— Но они так говорили будто это Лира что-то натворила, — пони забралась на диван и легла. Она выглядела крайне обеспокоенной.

— Ты же сама сказала, что она уехала за день до этого, — Максим сел рядом.

— Да, но... Вдруг они мне не поверили?

— Не поверили — проверят. Убедятся, что это была не твоя подруга и пойдут искать дальше. И, скорее всего, их обязали опросить всех единорогов в городе. Всё будет хорошо, Бон-Бон, — улыбнулся он и взъерошил её гриву.

Она улыбнулась в ответ и, поправив причёску, села.

— Наверное ты прав, — пони глубоко вздохнула, резко выдохнула и спрыгнула с дивана. — Так… Куда ты подевал торт?

Сладкий чёрный чай, вишнёвый торт и лёгкая беседа подняли им настроение. Даже дождь за окном, переросший в настоящий ливень, не мешал им получать удовольствие. Разговорившись, человек и пони и не заметили как настала полночь.

— Ах, — Бон-Бон утёрла выступившую от смеха слезу. — А я и не знала, что у Голден такая большая ферма. И как она справлялась там в одиночку.

— Она сильнее и быстрее чем кажется. Позавчера она, например, передвинула полную бочку воды до самых парников. Ей, видите ли, не удобно таскать лейки от дома до них, а притащить туда бочку полную воды как раз плюнуть. Ну не совсем, она устала, конечно но... В общем у меня уже есть несколько идей как ей помочь с этим и Голден вроде бы как согласилась. Завтра займусь.

— Да, я помню она как-то жаловалась на эти бочки, но я думала, что она пустые катает.

— Она их даже не катает. Накидывает лебёдку и тащит.

— Ох! Может она как-то с Эпплами связана, — Бон-Бон усмехнулась и, сделав глоток, ненадолго замолчала.

— Спасибо, — удивила она Максима своей следующей фразой.

— За что?

— Вообще за всё это, — пони раскинула копытца показывая вокруг себя. — Каждый раз когда Лира уезжает я... Эх, я привыкла быть в компании и становлюсь нервной и... Знаешь, я согласилась стать смотрителем только потому, что мне было одиноко. Мне было всё-равно кто это будет, главное чтобы в доме я не была одна. Я и не думала, что ты окажешься таким.

— Каким?

— Не страшным, не уродливым, не злым, — она вновь ненадолго затихла, но потом хихикнула и продолжила: — Пока я тебя не увидела, я думала что ты тролль.

— И не ты одна.

— А что, это было самое близкое к тому, что описывала Твайлайт.

— Хм, а если они, как говорила Твайлайт, давно вымерли, то почему все так хорошо знают как они выглядят?

Бон-Бон вновь хихикнула и сделала ещё один глоток чая. Оставив чашку и состроив пугающую мину она, покачивая копытцами, пересказала:

Вечнодикий лес огромен и ужасен,

Ты к нему, малыш, не подходи.

Тролль тамошний коварен и опасен,

В миг попадёшь к нему в силки.

— И-и-и так далее, — она своеобразно помахала копытцем. — Дурацкая детская страшилка. Но довольно популярная.

— Ну... Силки я делать умею, может я всё-таки тролль?

— О нет, что же мне делать! — воскликнула пони и, рухнув спиной на сиденье дивана, приложила копытце ко лбу, будто эта новость её шокировала.

Мгновение, и они оба в голос засмеялись.

— Да, ты обречена, — ответил Максим и почесал глаз. Почему-то выходка пони рассмешило его до слёз.

Дождавшись когда она успокоится и вновь сядет, парень спросил:

— Раз уж мы заговорили о страшилках... Кто были эти двое?

Бон-Бон вновь взяла чашку с чаем. Подумав с минуту и сделав несколько глубоких глотков она всё-таки ответила:

— Это сложный вопрос — я даже не знаю как они называются. Везде их зовут по-разному: упыри, солдаты ночи, бэтпони, стражи ночи. Там где я раньше жила их вообще называли лунными мышами.

— Не подходит им такое название.

— Ага, я тоже так всегда считала. Ну и никто не знает кто они. Похожи на пони, точнее на пегасов, но крылья не такие и глаза. И... Ты обратил внимание их шкурки?

— Да, все в шрамах.

— Именно, и это при том, что у нас только очень сильные раны такие следы оставляют — обычно, если у пони есть очень заметный шрам, значит он когда-то чуть не погиб. А у упырей их столько... Я не представляю как такое может быть. Может они и не пони вовсе.

Бон-Бон покачала головой и потянулась за новым куском торта. Максим её опередил, подцепив его ножом и аккуратно положив ей на блюдце.

— Спасибо, — поблагодарила она. — Моя очередь спрашивать, хорошо?

— Конечно.

— Тогда... — протянула Бон-Бон, откусила чуть ли не половину куска и, не прожевав до конца, пробубнила: — Ты говорил, что у вас нет принцесс, тогда кто всем управляет?

Парень немного подумал, выбирая подходящие слова и решая что лучше опустить, а потом начал свой рассказ. Бон-Бон же, как и каждый прошлый вечер, получая ответ, засыпала его десятком новый вопросов. Время шло и усталость брала своё над ними и ещё до того как дождь на улице прекратился они заснули на диване, накрывшись пледом и прижавшись друг к другу.

---

Дом Голден Харвест находился выше всего остального огорода и, в особенности, парников. Разница в высоте была, на вскидку, метров пять, что было неплохо. До самого вечера Максим был занят исполнением задуманного плана — сооружал своеобразную систему орошения. Ещё вчера, зная что ночью будет дождь, он подготовил три бочки стоявшие у дома — врезал в них короткие трубы с кранами. Сегодня же Максим провёл единую трубу до самых парников. Внутри них он расположил несколько трубок с множеством небольших отверстий. Закрепив их невысоко от земли чтобы вода лилась почти что под корень растений, он убедился чтобы они не мешали посадке растений и соединил с основной трубой.

Закончив работу и проверив её, он немного передохнул, сидя в тени сарайчика недалеко от парников. Из-за неудобного дивана нормально выспаться ему прошедшей ночью так и не удалось и человека весь день клонило в сон.

“А Бон-Бон умеет убеждать,” — заметил он, вспомнив как она уговорила его остаться, под предлогом того, что может начаться гроза. Не мог же он бросить её наедине с ожиданием худшего кошмара. Вот только ей-то хоть бы что — казалась очень даже бодрой поутру, — а он вот мучается. Но, с другой стороны, компания это всегда хорошо.

“Ладно, вечно отдыхать нельзя,” — хлопнул он себя по коленям и, встав, отправился искать хозяйку.

Пригласив Голден к парникам, он повернул кран в одном из них и продемонстрировал работу.

— Потрясающе, — протянула пони, смотря как струйки воды орошают подсохшую землю. — Как тебе пришло такое в голову?

— У меня на участке почти такая же система, только там воду насос подаёт, а здесь просто с высоты течёт. Ну и дома я не сам её делал, а заказал готовые части, и всё собирали рабочие. Я не то чтобы ленив, просто не люблю таскать воду.

— Теперь мне вообще не мучиться здесь с лейками! Нужно просто повернуть этот рычаг и всё? — спросила она и тут же перекрыла воду.

— Ага, — подтвердил парень. — Сегодня я уже не успею, но я думаю ещё рядом врезать в трубу небольшой кран, чтобы прямо здесь можно было набирать воду для полива остального. А, и на зиму нужно будет спускать всю воду с труб, а то их разорвёт. Я покажу где это можно сделать.

— Просто отлично! — Голден явно была рада и, вместо того чтобы переступить порог парника, перепрыгнула его. — Я давно хотела заказать мастеров из Эпплузы чтобы что-то такое сделали, но они столько просят... Раз в сто больше, чем я потратила на эти трубы!

— А что, в Понивилле нет мастеров?

— Есть, но жеребцы которые занимались моими ванной и кухней просто посмеялись когда я что-то похожее попросила... А знаешь что, пошли-ка за мной.

— Куда? — поспешил он за пони направившейся к дому.

— Пошли-пошли. Всё-равно тебе уже давно как пора домой. На сколько ты там задержался?

Голден взглянула в сторону башни, но для неё циферблат был скрыт кронами деревьев. Даже Максиму пришлось немного подождать, прежде чем стрелки промелькнули между крон.

— Без десяти семь.

— Вот. Бон-Бон тебя, наверное, уже заждалась.

— Я утром предупреждал её, что освобожусь около семи, так что всё нормально.

Голден продолжила его убеждать, что задержала человека сверх меры, а он вскоре решил сдаться, не желая чтобы это переросло в спор.

Когда они дошли до дома, пони попросила подождать его снаружи а сама забежала внутрь. Через несколько минут она вернулась с небольшим тёмным мешочком, перевязанным золотистой лентой.

— Держи, — сказала она, протянув его Максиму. Не желая обижать хозяйку он, пожав плечами, принял подарок. Не смотря на очень небольшие размеры, веса в нём было около килограмма.

— И что же это? — спросил он, развязывая тугой узел.

— Биты, — ответила Голден и, прежде чем человек успел открыть рот, добавила: — И не смей отказываться. Тут и так слишком мало.

Узел наконец-таки сдался и Максим приоткрыл колешь. Внутри сверкали золотые монеты. Заинтересованный, он достал одну из них. Первое, что его удивило, это вес монетки — несмотря на свои крайне небольшие размеры в ней было порядка пятидесяти грамм. С одной стороны, которую он определил как аверс, красовалась уже знакомая человеку центральная часть флага Эквестрии, видимо служившая ещё и гербом — Солнце, Луна и две принцессы вокруг них. Реверс же был украшен более скромно и кроме изображения подковы ничего на нём не было.

— Это ведь золото? — человек вновь заглянул в мешочек. Монеток там было столько, что весить они должны были намного больше килограмма. Но что он заметил не сразу, так это то, что места внутри мешочка было почти втрое больше, чем его внешние размеры. Обратив на это внимание, он сперва подумал, что это оптическая иллюзия, но просунув внутрь несколько пальцев, он убедился, что так на самом деле и есть. Их, уходящих куда-то за пределы видимой границы кошеля, начинало неприятно щипать. Да и вид этого был довольно нервирующий и Максим, убрав руку, решил не повторять эксперимент.

— Конечно золото, — Голден вскинула бровь так, будто он спросил что-то глупое. От части она была права — человек сейчас с трудом мог думать о чём-то кроме того, как сумка внутри может быть внутри больше, чем снаружи.

— Ты так и будешь стоять или пойдёшь уже?

— А ты уверена, что это не слишком много? — спросил Максим оторвавшись от любования цветным металлом и принялся обратно завязывать кошель.

— Много? Я дала тебе всего сто битов и ты спрашиваешь не много ли это? — несколько мгновений она буравила его взглядом, а после засмеялась во весь голос. С трудом, но пони смогла “взять себя в руки”.

— Ох... Нет, это не много. Да этот кошель стоит вдвое больше и это тоже не много. Просто поверь и иди уже домой, — с этими словами Голден положила копыто ему ниже поясницы, развернула и подтолкнула прочь от дома.

— Прям прогоняешь, — сделал он вид, что недоволен, хотя его сейчас больше волновало как удобнее устроить мешочек. Он пусть и был маленьким, но не достаточно чтобы поместиться в кармане. Поэкспериментировав на ходу, он нашёл идеальное место — продел золотистую ленту через несколько шлёвок на штанах, а её конец крепко привязал к мешочку.

“Ну совсем в прошлое попал — кошель на поясе таскаю,” — подумал он и прислушался. К его удивлению, золото не звенело при каждом его шаге.

— А может и прогоняю, — сказала шедшая рядом пони. — Может я гостей жду. А может у меня даже свидание.

“Ставлю на второе пять битов,” — подумал про себя Макс.

— Так бы сразу и сказала, — развёл он руками.

Попрощавшись с хозяйкой на границе её фермы он направился в городок, внимательно разглядывая всех, кто шёл ему навстречу. Таким простым способом, пытаясь определить действительно ли Голден кого-то ждала или же просто ей надоела компания человека, он развлекал себя в пути.

Первым ему встретился Биг Мак — самый крупный пони из всех, что Максим пока что знал. Красноватый жеребец без труда тащил за собой телегу гружёную полупустыми корзинами с яблоками. Поравнявшись с человеком, он поприветствовал путника кивком, а Максим ответил ему тем же жестом.

“Наверное он продавал яблоки в городе, а это — остатки,” — предположил парень.

Вторым оказался незнакомый Максиму жеребец серовато-янтарного окраса с рисунком песочных часов на боку. Он прогалопировал мимо парня с внушительной скоростью, обдав его волной прохладного вечернего воздуха. Проводив незнакомца взглядом, человек разочаровался — пони свернул с дороги в противоположную от фермы Голден сторону.

Третьей была знакомая ему Роза. Она явно спешила и почему-то внимательно осматривалась по сторонам.

— Вы не видели Дока? — повысив голос спросила она подходя к Максиму.

— Взъерошенная грива, зелёные глаза и часы на боку? — уточнил он, показывая перечисляемые части тела на себе.

— Он самый, — кивнула Роза. Он заметил, что её хвост немного подпалён на конце.

— Туда поскакал. За тем вон дубом направо, — ответил Максим, некоторое время идя задом наперёд.

— Спасибо!

Пони тут же перешла на не быстрый бег, а Максим, пожав плечами, продолжил путь. Теперь он нашёл себе другое занятие — придумывал что могло произойти между Доком и Розой, — и находил его намного более увлекательным.

Бон-Бон приветственно помахала копытцем из-за столика. В отличии от прошлых дней, сегодня они договорились встретиться в кафе. Ещё лишь подходя, Максим заметил, что пони исключительно радостная.

— Кто женится? — вместо приветствия спросил он, чем немного сбил её с толку, и стал устраиваться на кучке сена.

— Чего? — она нахмурила взгляд и непонимающе мотнула головой.

— Не обращай внимания, шутка такая. С чего ты счастливая такая?

— Ох! Да! — пони полезла в сумку стоявшую рядом и, вытащив из него развёрнутый и немного помятый свиток, протянула его Максиму.

— Вот!

Он конечно же взял, судя по следам сургуча, письмо, но посмотрев на непонятные закорючки лишь развёл руками.

— И что это?

— Ох, да. Прости. Забыла, — пони забрала письмо и, немного посмотрев на него с улыбкой, убрала обратно в сумку.

— Ничего, я и сам до сих пор забываю. Так что там, Лира приезжает?

Бон-Бон уставилась на Максима ошарашенным взглядом, а потом нахмурила брови и, чуть наклонив голову, подалась вперёд.

— Откуда ты знаешь? Или ты научился читать?

— Нет, — он усмехнулся, довольный собой. — Просто по тебе очень заметно.

— Правда? — она смутилась и опустила взгляд. — Так сильно?

— Сияешь не хуже Селестии.

— Принцессы Селестии, — поправила она не поднимая глаз.

— Да, извини. Так что в письме? Рассказывай.

Некоторое время она боролась со смущением, видимо пони не имела и малейшего представления как заметны её чувства. И Максим уже думал сменить тему, посчитав, что полез во что-то личное, как пони вдруг всё-таки ответила:

— Пишет, что на коронации Твайлайт была, как там много пони было и как всё было классно. Говорила про подруг и жаловалась, что их любимое кафе было закрыто на ремонт. Я читала об этом в новостях — там лимонная начинка для пончиков взорвалась.

Максим представил такую ситуацию и запутался между двух чувств — весельем и удивлением — от чего его лицо приобрело необычную гримасу. Заметив это, Бон-Бон улыбнулась и продолжила пересказ уже более спокойно:

— Такое бывает когда нанимаешь плохих работников. Никто не пострадал, кроме самого кафе, так что всё нормально. Ох, ещё она хвасталась, что видела лошадей — какой-то там принц откуда-то там вместе со своей подружкой присутствовал на коронации.

Бон-Бон рассказывала об этом так, будто эта тема была интересна только Лире, а ей приходилось часто подобное выслушивать. Максим не мог решить, то ли она так реагирует на тему редких и необычных существ, то ли когда речь заходит о неких важных персонах.

— Что ещё, — спросила сама у себя пони и потянулась к сумке, наверное собираясь достать письмо, но вспомнила и без подсказок: — Ах да, ещё она говорит, что скоро поедет домой.

Лицо смотрителя вновь засияло радостью.

— Отлично, и когда же?

— А вот этого она не написала. Но если сказала, что скоро, то завтра-послезавтра будет тут. Ох как я хочу застать её реакцию когда она тебя увидит.

— Она тебя не расспрашивала обо мне?

— Что? Нет, конечно. Я же ей ничего не рассказывала! — Бон-Бон самодовольно захихикала, похлопывая копытцами.

— Что? Совсем ничего?

— Ага, — сказала пони и радостно кивнула.

— Не думаешь, что это слишком будет? Ладно когда в городе кто новый появляется, это одно дело, но когда в доме.

Максим представил себе подобную ситуацию, но тут же вспомнил, что уже переживал нечто похожее в этом мире когда Бон-Бон разбудила его во время грозы. И он тогда вполне неплохо справился с ситуацией. Но вот если бы подобное произошло в его родном мире...

“Тогда топор бы мне пригодился не только чтобы пугать,” — подытожил он.

— Поверь мне, она будет просто в восторге! Ох как я жду этого момента! Но учти, она накинется с расспросами. Я предупредила.

— Ничего, ты меня натренировала уже в этом вопросе.

“Остаётся лишь надеяться, что она права,” — подумал Максим и заметил, что к ним идёт официант. Как и всегда, если его не звали, он подходил к столикам не сразу.

— Вечер добрый, Савуар, — поприветствовал его парень. Из всех знакомых ему пони у этого было самое непривычное для Максима имя и ему постоянно казалось, что он произносит его не правильно. Но и перестать его произносить он тоже не мог — человек надеялся, что официант всё-таки его поправит.

— И вам, — ответил гарсон не опуская задранного носа. — Вы готовы сделать заказ?

— Да! — воскликнула Бон-Бон, видимо выбравшая что будет есть ещё до того как пришёл Макс. Быстро развернув меню и указав на что-то, она вернула внимание на человека.

— А что у тебя сегодня?

Максим поднял вопросительный взгляд на официанта и тот, недовольно фыркнув, ответил:

— Варёный картофель в томатной подливке с добавлением бобов и чеснока, варёное рыбное филе и апельсиновый сок.

Парень кивнул, соглашаясь с блюдом и Савуар удалился. Человеку нравилось внезапное разнообразие блюд — за эти пять дней, каждый раз когда он приходил сюда, ему подавали что-то новое.

“Надо будет всё-таки разобраться кого мне за это благодарить — Твайлайт или мэра,” — поставил он перед собой небольшую задачу и вернулся к разговору.

— Бон-Бон, помоги мне с одним вопросом.

— Неужели есть что-то, чего я тебе ещё не рассказала?

— Вообще-то есть, — Максим снял с пояса кошель и поставил его на стол. — Например я совершенно не представляю ценность денег вашего мира.

— Это Голден дала за то, что ты хотел сделать?

— Ну да. Но это не плата, а простая благодарность. Как я понял.

— Можно? — Бон-Бон протянула копытце к кошелю и пододвинула его к себе когда парень кивнул. Буквально на мгновение приподняв его над столом, она тут же положила его обратно и отодвинула к Максу.

— Здесь сто битов, — заявила она и уже готова была продолжать, но человек её опередил:

— Как ты узнала?

— Просто. По весу, — ответила пони. — После объединения Эквестрии была создана новая валюта — бит. Это монеты из чистого золота, защищённые чарами. С тех самых пор их и используют. А что насчёт ценности... Твой ужин стоит шесть, может семь битов — я не уверена сколько стоит рыба. Никогда её не любила. Салат который я здесь всегда беру — два бита. Мелкие леденцы, которые я тебе давала попробовать, я продаю по одному биту за десять штук. Тортик вчерашний...

— Очень вкусный, кстати, — перебил её Максим. Он уже успел понять, что Бон-Бон относится к этому нормально.

— Ага. Я вообще вишнёвые давно не брала. Очень хороший попался. Ну так вот, он стоил двадцать битов. Но там много украшений и вообще обычно такие штуки дороже. Например, могли бы сходить к Эпплам и купить у них яблочный пирог за пять битов или даже дешевле. А могли бы и просто выменять на что-то.

— А сколько, например, яблоко стоит? — вспомнил он Биг Мака, встретившегося ему по пути сюда.

— Обычное — от одного бита за два яблока и до, наверное, десяти за штуку, смотря какой размер и качество. А есть ещё всякие выставочные яблоки, редкие сорта, вот на них цена уже выше. Например, те же Эпплы выращивают Зэп-яблоки и одно такое стоит как минимум пятьдесят битов.

— Ого. Три яблочка и неделю тут хорошо питаешься. А с виду и не скажешь, что они богаты.

— Они и не богаты.

— Но у них же столько яблонь...

— Ага, но они с трудом сводят концы с концами, это я могу с точностью сказать. Даже когда я тут одна жила у меня дела шли лучше, чем у них.

— Но тогда куда же уходят все их деньги?

Максим сперва предположил, что сельское хозяйство в этом мире облагается безумным налогом, но потом вспомнил небольшую ферму Голден. Эта морковная пони точно не бедствовала, а её владения ведь в разы меньше, чем огромные сады семьи Эппл.

— Думаешь я знаю? Никто не знает. Даже их ближайшие друзья. Это одна из древнейших тайн Понивилля. И я серьёзно — я читала историю города — Эпплы всегда зарабатывали больше всех, но оставалась на грани разорения.

— Любопытно...

— Уоу-уоу, остепенись. Даже не думай пытаться что-то разузнать. Была у нас тут одна голубенькая пони, и очень она любила всё собирать воедино, ну и решила узнать что же скрывают Эппл. Пропала на четыре недели и следующее что мы про неё узнаём — её нашли... Валяющейся в грязи у речки и лающей на всё подряд. Серьёзно, не стоит.

— И не было никакого расследования? Неужели никто не посчитал это подозрительным?

— Конечно же было разбирательство, вот только прибывшие из Кантерлота стражи никакой связи и не нашли.

Вскоре принесли ужин и беседа сбавила темп — если Бон-Бон и могла одновременно жевать и говорить, то вот человеку приходилось выбирать между чем-то одним.

Они вновь возвращались когда ночь уже опустилась на Понивилль. Максим заметил, что подходя к дому Бон-Бон сбавила шаг, скорее всего ей вспомнилась вчерашняя встреча. Но в отличии от прошлой, эта ночь была безоблачной и лунный свет озарял окрестности мягким голубоватым светом — у входной двери никого и ничего, кроме почтового ящика, не было.

Пони вставила ключ в замочную скважину и каким-то образом его повернула. Максим давно хотел расспросить её о том, как же она так делает, но вспоминал об этом только в такие моменты. Распахнув дверь, Бон-Бон пропустила человека вперёд...

Не успел он сделать и два шага по тёмному коридору, как его вдруг озарило золотистое сияние.

— Сюрприз! — раздался радостный возглас где-то впереди, а позади себя Максим услышал как Бон-Бон уронила ключи.

Посреди коридора, стоя на задних копытах и раскинув в стороны передние, стояла светло-аквамариновая единорожка. Её рог и был источником света.

— А! — воскликнула она и, звучно опустившись на все четыре копыта, отступила на шаг назад. Небольшое солнышко на кончике её рога дрогнуло, но не погасло.

— Ты... — попыталась она что-то сказать, но вместо продолжения фразы начала лишь переводить взгляд с Максима на Бон-Бон и обратно.

— Лира! — воскликнула земная пони и, позабыв об открытой входной двери, помчалась к подруге. Пока Бон-Бон обнимала оцепеневшую соседку, человек подобрал ключи и, заперев дверь, бросил их на диванчик. Когда же он вновь обернулся, бежевая пони уже стояла между ним и единорожкой.

— Лира, знакомься, это Максим. Максим, это Лира, — представила она их друг другу, указывая копытом, видимо чтобы они не запутались.

— Рад знакомству, — парень аккуратно махнул ладонью.

Последовавшая реакция крайне удивила Бон-Бон, а Максим же чего-то подобного и ожидал:

— Что он здесь делает? — Лира уставилась на соседку, в её взгляде перемешалось возмущение и страх.

— Это долгая история... — весело начала отвечать смотритель, но её перебили:

— Что он здесь делает?! — прокричала единорожка, чем удивила парня, а Бон-Бон так и вовсе отступила на шаг от неожиданности.

— Лира, ты чего... — уже совсем не весёлым голосом сказала земная пони.

— Ты... Вы... — Лира вновь посмотрела сперва на свою соседку, потом на человека, всё ещё стоявшего у двери. Единорожка раздражённо, сквозь зубы, выдохнула не найдя подходящих слов и, повернувшись к ним хвостом поспешила на второй этаж. Уже на лестнице она ненадолго остановилась.

— Что б завтра утром его здесь не было! — прокричала и скрылась. Через несколько мгновений со второго этажа раздался громкий хлопок двери.

— Вот тебе и сюрприз, — нарушил воцарившую тишину Максим и включил свет.

— Прости пожалуйста, — Бон-Бон встала перед ним, её глаза блестели от подступивших слёз. — Я не знаю что на неё нашло. Я... Я всё улажу, обещаю. Это на неё совсем не похоже...

— Хей, не волнуйся, я не пропаду, — улыбнулся он и погладил её по голове, стараясь успокоить. Но это не помогало...

— Я поговорю с ней, хорошо? Я всё улажу. Я скоро вернусь. Может она заболела... — чуть ли не кланяясь отступала Бон-Бон, а потом сорвалась с места и убежала на второй этаж.

“Что ж, может она знает свою подругу не так хорошо, как думает,” — решил Максим.

Желание подниматься на второй этаж зная, что он занял “студию” Лиры, у него было не достаточно сильным. Окончательно же оно исчезло когда сверху начали доноситься отголоски спора. Происходил он за закрытыми дверями и расслышать что-то конкретное Максим не мог как бы ни пытался, но и без того было ясно, что попадаться на глаза единорожке пока что было просто опасно.

Смирившись с фактами, человек пошёл устраиваться на диване.

Глава 5: Склоки

Максим лежал на диване и пытался обратно заснуть, игнорируя отдалённые голоса. Но, как оно обычно бывает, каждое доносившееся до него слово, будто падающие на него капли воды, вырывали человека их мира сновидений. Смирившись с этим, он открыл глаза и уставился в потолок.

— Сколько раз мне повторять?! — донёсся со второго этажа уже знакомый ему голос Лиры. Максим предположил, что на этот раз они не закрылись в комнате — всё было отчётливо слышно.

— Ты меня не слушаешь, Лира, — это была Бон-Бон. Пусть голос и был незнакомым, парень не сомневался, что это его смотритель. Он уже успел привыкнуть к тому, что она его постоянно меняет, порой и по несколько раз на дню.

— Может я не хочу тебя слушать!

— Лира, не надо так. Я его смотритель! Я не могу просто придти и отказаться от этой должности.

— Можешь!

— Лира, я не могу! Это не правильно!

Максим не знал продолжался ли спор всю ночь или же они делали перерыв на сон, но ему было неприятно быть причиной раздора. Из того что рассказывала Бон-Бон о жизни со своей соседкой, их отношения были полны заботы и взаимопонимания, а все споры были незначительными и заканчивались смехом.

Пытаясь отвлечься и от криков и от своих мыслей, он встал с кровати и прошёл на кухню, в которую из гостиной вел широкий арочный проход. Быстро найдя чайник он принялся искать заварку, что было делом в разы более сложным — Бон-Бон имела обыкновение хранить всё в одинаковых железных баночках без всяких обозначений.

“Интересно путается ли в них Лира? Хотя, вдруг она может с помощью магии узнавать где что лежит... Ага, наконец-то!” — воскликнул он про себя, когда в очередной банке оказался чай. Пусть это был и не тот, что хозяйка заваривала каждый день, но он пах точно не хуже и среди высушенных лепестков виднелись кусочки каких-то сухофруктов. А Максим обожал подобные смеси.

Если поиск чая вызвал у человека трудности, то плита сперва показалась ему неприступной крепостью. Во-первых, она была вдвое шире привычных ему и имела восемь дисков вместо четырёх. Во-вторых, плита была явно не электрическая и сделана из толстого металла похожего на чугун, покрашенного снаружи в приятный кремовый цвет. Ну и, в-третьих, кроме привычных дверей двух отдельных духовых шкафов, на ней было ещё и четыре намного более узкие, в каждой из которых имелось по две коротких трубки с резьбой.

“И почему я ни разу не подсмотрел как Бон-Бон делает чай?”

После пяти минут исследований методом научного тыка, Максим понял, что всё не так уж и сложно. Нужно лишь открыть узкую дверцу под тем, что ты хочешь использовать, выдвинуть находящуюся за ней стальную полку и поджечь лежащие в ней чёрные камни. Ну а чтобы выключить плиту, требовалось налить воды в одно из десяти отверстий, которые Максим сперва посчитал декоративными. Ещё две минуты на поиски спичек и чайник отправился греться на плиту.

Парень не уходил с кухни. Он волновался, что мог в чём-то ошибиться и следил, чтобы огонь был только там, где должен быть. Что его удивило — корпус плиты совершенно не нагревался, а диск же наоборот почти сразу покраснел. К тому же, шум закипающей воды вскоре полностью перебил непрекращающиеся крики на втором этаже.

“Интересно что они решат... Не знаю смогу ли я с кем-то тут поладить так же быстро как с Бон-Бон, если придётся переселиться. Привык я к ней. Уж слишком она добрый, внимательный и просто хороший чело... Пони, Максим, пони,” — подумал он и сдавленно посмеялся над своей ошибкой.

Взяв серебряный поднос, парень выставил на него заварной чайник, уже наполненный горячей водой и смесью из банки, и три чашки с блюдцами. Отнеся всё это в гостиную и поставив на столик перед диваном, он налил себе чая и вышел на улицу. Ключи от двери валялись там же, где он их вчера и оставил, хотя обычно Бон-Бон их прятала.

На улице ещё было свежо и прохладно, а восходящее солнце только-только озарило циферблат на часовой башне за городом. Сев на ступеньки крыльца, Максим стал наблюдать за окружением, дожидаясь пока кипяток в чашке остынет. Дальше по улице, качая головой, неспешно брела в глубь города знакомая парню пони с наушниками. Большая стая уток пролетела куда-то в сторону Вечнодикого леса, следуя за пегаской с длинными нежно-розовыми гривой и хвостом. Вниз по улице, от дому к дому, летала ещё одна крылатая пони, разнося письма и газеты по почтовым ящикам.

“Как же её зовут... Дёрпи? Нет, кажется, это прозвище. Точно что-то начинающееся на “Д”, вот только… Почему я никак не запомню её имя?! Дизи? Нет, как-то не так,” — гадал он про себя, наблюдая за почтовой кобылкой. Не смотря на особенность своих глаз, она довольно хорошо справлялась с этой работой. Почему-то Максим, когда первый раз её увидел, посчитал, что косоглазие крайне сильно мешает ей в жизни. Пусть её посадка и выглядела немного неуклюже, а прежде чем отправить корреспонденцию в почтовый ящик она некоторое время прицеливалась, ему не казалось, что пони испытывает какие-то проблемы.

— Доброго утра, мистер! — вежливо поприветствовала она Максима, когда приземлилась около дома Лиры и Бон-Бон.

— Доброго! Зови меня Максим, а ты — Дитзи, верно?

— Ага, — пегаска поставила перед собой сумку, раскрыла её и стала перебирать письма.

— Можно тебя спросить?

— Конечно, — улыбнулась она в ответ, достала письмо и аккуратно положила его в ящик у дома. После этого пони подняла закреплённый на нём красный “флажок” и, закрыв сумку, подошла ближе к человеку.

— Почему ты летаешь от дома к дому? Может я, конечно, ошибаюсь, но не будет ли тебе быстрее ходить от одного к другому?

— Да, будет быстрее, но мне нужно тренироваться, — Дитзи улыбнулась и села. — Это из-за моих глаз. Сестра в больнице сказала чтобы я летала как можно больше. Это помогает улучшить координацию, а мне это очень надо... Особенно после того случая с ратушей.

Максим будто завороженный наблюдал за тем, как пони машет копытцем во время ответа и что некоторые слова с трудом ей даются. В отличии от прошлой крайне короткой беседы, теперь пегаска казалась ему иностранкой, не до конца освоившей язык. И он всё так же не мог согнать умилительную улыбку со своего лица и не сразу сообразил, что в начавшейся беседе возникла пауза.

— А почему ты сидишь здесь? Тебе разве не холодно? — спросила пегаска.

“И почему все считают, что я просто обязан трястись от холода,” — вспомнил он первое своё знакомство с горожанами, сразу после того как мэр и Твайлайт вместе его представили заинтригованной толпе.

— Ну я в одежде, она заменяет мне шерстку, да и сейчас не особо холодно. Так, прохладно и всего-то. К тому же у меня тут есть чай.

Максим демонстративно поднял со ступеньки чешку и сделал глоток, а потом спросил:

— Если ты не спешишь, могу и тебе налить. Он довольно вкусный, с кусочками фруктов.

— Спасибо за предложение, но я не очень люблю чай, — пегаска виновато опустила взгляд, будто боялась обидеть своим отказом.

— А что ты любишь?

— Много чего! — моментально оживилась собеседница. — Содовую, лимонад, молочные коктейли, особенно если они с ягодами. А ещё сидр, но его очень быстро разбирают... И у меня от него кружится голова.

“Хм, она что, любит всё, что пузырится? Это и есть её особый талант?” — подумал человек, так и не понимающий что же означает метка на боку этой пегаски.

— Ого, это внушительный список.

— Не очень, — возразила Дитзи и развела копытца. — Ох, я ещё горячий шоколад люблю и какао, но только зимой.

— Слушай, вот насчёт зимы... Не подумай что я хочу тебя обидеть, но... Ты много знаешь о погоде?

— Не всё-всё, конечно, но я много что знаю про облака, и ветер, и всё такое. Я же пегас. А что в этом может быть обидного?

“Интересно, мне так повезло, или расизма в этом мире нет?”

— Видимо ничего, — ответил Максим и улыбнулся. — Меня интересует один вопрос. Как пегасы делают так, чтобы из облаков шёл дождь, или снег?

— Это очень простой вопрос! Нужно ударить его в нужном месте с нужной силой и всё, — пегаска радостно приподняла носик, довольная тем, что смогла ответить, а потом опустила голову и расстроенно добавила: — У меня это плохо выходит и мне не разрешают заниматься погодой. То есть разрешают, но только чем-нибудь простым, с чем и жеребёнок справится. Двигать облака, например.

— Зато с почтой ты хорошо справляешься, — попытался подбодрить её Максим, но не вышло:

— Не очень. Я иногда путаю посылки... Один раз потеряла клетку с котом. То есть только клетку, кота я-то доставила!

“Эм, что? Как это-то произошло?”

— Ну а... — Максим огляделся, пытаясь найти новую тему для разговора, но пони его опередила:

— Тебе правда не больно? Без шёрстки, — уточнила Дитзи, показывая копытцем на его руку.

— Конечно. И ты не первая кто такое спрашивает. Почему всех это так заботит?

— Не знаю. Я просто никогда не видела ничего подобного... Можно потрогать?

— Конечно, — ответил парень и, пожав плечами, протянул вперёд руку.

Серая пегаска встала и подошла ближе. В ней читалось волнение и любопытство. Приподняв копытце, она замерла в нерешительности и вопросительно посмотрела на парня. Максим кивнул и вновь улыбнулся, молча уверяя пони, что всё в порядке. Несколько раз вздохнув и выдохнув, Дитзи еле ощутимо дотронулась копытцем до его ладони и прищурилась, будто опасалась взрыва. Но ничего не произошло и она надавила чуть сильнее.

— Честно не больно? — взглянула она на него одним глазом. Её восхищение казалось Максиму странным, но, в то же время, человеку было приятно её порадовать.

— Честно, — заверил он.

Дитзи улыбнулась и, взглянув на своё копытце, видимо решила логически продолжить получающийся знак:

— Здравствуйте мистер Максим! — воскликнула она, сжимая его руку и качая её вверх-вниз. Человек сперва радостно ответил на жест, и только потом понял, что что-то здесь не так. Он чувствовал, как его ладонь сжимает со всех сторон, будто бы огромной рукой, вот только её касалось лишь одно копытце пони. Ошарашенный он отдёрнул руку, не понимающе уставившись на пони.

— Что это было?

— Я сделала больно? Простите! — воскликнула Дитзи и сперва подалась вперёд, видимо желая загладить вину, но потом лишь отступила и опустила взгляд.

— Нет-нет, было не больно. Просто... Что это было? — переспросил Максим и осмотрел свою ладонь. — Ты будто схватилась за мою руку...

— Простите, я не хотела делать вам неприятно, — прошептала пегаска и отступила ещё на шаг. Она была в смятении как и человек.

— Постой. Я просто не понимаю как ты это сделала... Я просто сильно удивлён.

— Я взяла вашу лапу. Вот и всё. Простите.

— Всё в порядке. Ничего страшного не произошло. Нет, я конечно немного перепугался от неожиданности, но не более. Но как ты это сделала?

— Как я взяла вашу лапу? — уточнила Дитзи, не понимая вопроса, и подняла на парня удивлённый взгляд.

— Не лапу, а руку, но да. Как ты это сделала? Я обращал внимание на то, что пони могут поднимать копытами вещи, но не очень интересовался тем, как это происходит. До того как ощутил это на себе. Можешь показать?

— Я... Хорошо.

Пегаска нахмурила взгляд, видимо не совсем понимая подобной просьбы, но подошла обратно к крыльцу и поставила перед собой сумку. Открыв её, она отодвинула в сторону письма и посылки и, достав что-то прямоугольное и обёрнутое в бежевую бумагу, протянула Максиму. Человек с удивлением стал рассматривать то, как свёрток, будто приклеенный, перпендикулярно держался на копытце.

— Как... Ты так делаешь?

— Я просто держу сэндвич. Что в этом такого необычного? — спросила Дитзи, мотнула головой и, убрав свёрток обратно в сумку, передвинула её обратно на свой бок.

— Можешь ещё раз взять мою руку? Мне просто интересно.

Почтовая пони сперва неуверенно взглянула на парня, но всё-таки протянула ему копытце. Положив на него ладонь, человек тут же почувствовал как её обнимает со всех сторон невидимая сила.

“Поразительно! Хах, наверное на любой мой вопрос об этом мире ответом будет магия. Хотя, может это телекинез? Хотя чем он отличается от магии?”

Дитзи непонимающе наблюдала как Максим разглядывает происходящее.

— А как сильно ты можешь сжать?

— Не очень. Я как-то видела как один пони так раздавил яблоко и попыталась сделать тоже самое... Но справилась только с клубничкой. Но он был земным пони и копыта у них сильнее.

— А если я резко уберу руку тебе не будет больно? — вспомнилась парню его первая реакция.

— Нет, конечно. Будет неприятно, но не больно, — ответила Дитзи, а потом хихикнула и добавила: — Ты как жеребёнок.

— Можно и так считать. Я же только неделю назад появился в этом мире. И здесь очень много нового для меня.

— Тогда тебе точно надо заглянуть в библиотеку! В книгах... — Дитзи резко замолчала, когда позади Максима открылась дверь. Как он и подумал, это была Бон-Бон.

— Здравствуй, Дёрпи, — поприветствовала она пегаску.

— До... Доброе утро! — ответила Дитзи, помахала головой из стороны в сторону и воскликнула: — Я совсем забыла про почту! Приятно было пообщаться, мистер Максим, мисс Бон-Бон.

Пегаска пару дважды кивнула головой и, лёгким взмахом крыльев оказавшись в паре метров от земли, отправилась к дому через дорогу от них. Проводив её взглядом, парень впервые обратил внимание на то как она летает. Крылья не казались достаточно большими чтобы поднять Дитзи в воздух, особенно учитывая то, что она взмахивала лишь их кончиками.

“Может тут такой же секрет как и с копытами — пегасы держатся в воздухе не из-за крыльев, а с помощью магии?”

— Тебе тут не холодно? — спросила Бон-Бон присев рядом.

“Ну вот опять. Сколько раз мне повторять это?” — подумал Максим, но ответил иначе:

— Нет. И у меня тут чай есть. Извини, я не нашёл тот, что ты обычно завариваешь.

— Всё нормально...

— Ты уверена? По тебе не скажешь, что всё нормально. Если Лира против чтобы ты была моим смотрителем я могу сходить к Мэру и...

— Нет, я её уговорила, — перебила она человека. — Тут дело в другом.

Бон-Бон казалась Максиму взволнованной, а по бегающим глазам было не сложно догадаться, что она что-то старательно обдумывает.

— Я никогда не видела Лиру такой. Это... Она очень странно себя ведёт.

— Может она просто устала с дороги?

— Я тоже так подумала вчера, но теперь... Теперь я и не представляю что думать. И тот визит упырей. Я волнуюсь за неё. Вдруг это она виновата в том, что ты сюда попал?

Пони подняла на человека глаза. Через волнение в её взгляде читалась и надежда на то, что он сможет её переубедить. Бон-Бон могла бы об этом не просить — он и сам уже задумывался над этим вопросом и уже собирался высказать своё мнение.

— Это не может быть Лира. Ведь, как ты говорила, она уехала за сутки до моего появления. Но даже если бы это было не так, остаётся другая немаловажная деталь. Как мне сказала Твайлайт, её устройство должно было испускать тот же цвет, что и магия единорога который им пользовался. У Лиры он жёлтый или золотой, а я тогда видел зеленовато-голубую вспышку. Это не может быть твоя подруга.

Бон-Бон улыбнулась и, прикрыв глаза, прижалась боком к человеку. Он почувствовал как она облегчённо выдохнула и расслабилась.

— Спасибо, — тихо поблагодарила пони.

— Не за что, — ответил Максим.

За прошедшие дни он обращал внимание на каждого единорога в Понивилле, но так и не заметил ни одного, чья магия была бы похожа по цвету на увиденное в ту ночь. И у него стало складываться мнение, что пони, случайно похитивший его, был здесь проездом. Или же прибыл в городок специально чтобы воспользоваться устройством Твайлайт. Но вероятность последнего была куда меньше — вряд ли недавно коронованная единорожка могла болтать про свой эксперимент направо и налево. Не то чтобы это было чем-то секретным, просто Максиму Твайлайт не показалась особо общительной личностью.

Бон-Бон, заметила, что в почтовом ящике что-то лежит и отправилась проверять. Вернулась она с письмом, на этот раз совершенно обыкновенным. Усевшись на место, она вскрыла конверт и быстро пробежалась глазами по строчкам непонятного Максиму текста.

— Это от Спайка, помощника Твайлайт, — поделилась пони, откладывая письмо в сторону. — Он пишет, что они вернуться через три дня и просит никому об этом не сообщать.

— Почему?

— Не знаю. Может она не хочет чтобы Мэр устраивала какое-нибудь приветствие в её честь. Твайлайт же теперь принцесса.

— Через три дня. Интересно как скоро она может починить устройство.

— Зная её, я бы сказала, что сутки всё сделает. Но раз она теперь аликорн, может и за пару минут управится. Но у принцесс много обязательств. Может она будет слишком занята.

— Понятно... К слову, а чем занимаются принцессы? Пока я понял лишь что они самые сильные маги и что они правители Эквестрии. Но это как-то слишком обширно, а хотелось бы узнать конкретнее.

— Ну... Принцессы Селестия и Луна отвечают за движение светил, они устанавливают законы, налоги, выступают судьями в особо значимых делах. Помимо этого принцесса Селестия управляет королевской гвардией и эквестрийской армией и некоторыми специальными отрядами. А принцесса Луна, в основном, отвечает за врата в Тартар и сны граждан.

— Сны?

— Ага, принцесса Луна — единственный маг сновидений. Она может войти в сон любого пони и, наверное, не пони тоже. Это очень редкий дар.

— А тебе не кажется, что сны это что-то слишком личное, чтобы кто-либо в них врывался.

— Да, но она же принцесса. Ей можно доверить что угодно, даже личные вещи.

Максим взглянул на Бон-Бон. Взгляд пони был совершенно уверенным, на лице не было ни тени сомнения. Он же не представлял как она и, скорее всего, все остальные жители Эквестрии могут так просто реагировать на подобные вещи. Человек, как бы ни старался, не мог вспомнить ни одного своего знакомого, которому мог бы позволить копаться в своих снах. Что там, даже друзья и родные не получили бы от него разрешения на подобное.

“А я ещё думал, что за неделю узнаю всё об этом мире. Наивный-наивный я.”

Поговорив со своим смотрителем ещё несколько минут, Максим допил чай и стал собираться на работу. Сегодня он должен был освободиться раньше, дел было не много, но парень был бы рад, если бы Голден внезапно попросит его задержаться. Уж очень он не хотел попадаться на глаза Лире.

---

Солнце ещё не достигло зенита, а Максим уже возвращался в городок. Было жарко, и он скучал по утренней прохладе. А ещё мечтал о душе и чистой одежде, в особенности о носках и нижнем белье. Пусть у Голден в доме и имелись все удобства и ему уже приходилось там приводить себя в порядок, парень не хотел испытывать гостеприимства морковной пони. Поразмышляв немного о том, где бы ещё можно было помыться, Максим вспомнил, что видел в городе нечто похожее на помесь салона красоты и общественной бани. Взглянув на часовую башню, парень решил-таки найти это здание и хотя бы узнать расценки, ведь до встречи с Бон-Бон оставалось ещё больше двух часов.

Заведение оказалось найти куда проще, чем рассчитывал человек. Внушительных размеров двухэтажный шатёр из очень толстой ткани и с златогривой пони на вывеске, располагался совсем недалеко от ратуши. Ещё подходя к зданию, Максим понял почему это место ему запомнилось — огромные окна. Гуляющим снаружи горожанам было отлично видно всё, что происходит внутри. Конечно он понимал, что для местных жителей это было нормой — одевались пони, в основном, лишь на праздники и наготы совершенно не стыдились, — но с трудом представлял как сам будет отмываться у всех на виду. В здание он зашёл лишь надеясь, что у них имеются закрытые ванные комнаты.

Человека встретила улыбчивая розовая пони с блестящей нежно-голубой гривой и, представившись, поинтересовалась чем может помочь. На радость Максиму, специально для стеснительных гостей, в салоне имелась одна отдельная ванная комната. И цена её использования была более чем щадящая — два бита за полчаса. Проблема была в другом. Даже обычный приём душа не мог обойтись без присутствия, и прямого участия в процессе мытья, хотя бы одного из сотрудников заведения. И всякую попытку Максима уговорить Алоэ, так звали розовую пони, проигнорировать этот пункт правил, она воспринимала как оскорбление и непонимающее хмурила личико. Поняв, что убедить сотрудницу у него не получится, человек согласился на предлагаемые условия, но добавил ещё пару битов чтобы ванна была очень пенной.

Все тридцать минут, что Алоэ старательно оттирала человека своими удивительно мягкими копытцами, он без остановки повторял себе, что для пони это совершенно нормально. Пусть она и делала это лишь изредка открывая глаза, а пены было столько, что в ней можно было спрятать и двух бегемотов, Максиму всё-равно было не очень-то удобно. В какой-то момент он попытался представить себя в виде пони, но то ли не хватало фантазии, то ли задумка была не на столько гениальна, как он считал, и никакого положительного эффекта это не дало. Лишь к концу помывки, человек нашёл чем себя отвлечь — он воображал как ходит вокруг дома Голден и считает морковки. К его удивлению, это оказалось крайне эффективно.

Из салона Максим вышел не только отмытый так, как никогда ранее, но ещё и побритый и подстриженный. Да к тому же босой — единственное, что осталось неизменно, так это состояние его одежды и парень решил не парить ноги в кроссовках. Всё-равно весь Понивилль был устлан зелёным ковром немного колючей короткой травы.

В парке, как и всегда, было тихо. Расположившись на свободной скамейке, которую скрывал в своей тени огромный дуб, человек дожидался Бон-Бон. Расслабившись настолько, что витал на грани сна и бодрствования, парень и не заметил как к нему подошли.

— Здравствуйте... Максим, если я не ошибаюсь? — раздался голос прямо перед ним.

Человек вздрогнул и шумно вздохнул, приходя в себя, после чего уставился на пару пони, стоявших рядом со скамейкой. Одну из них он уже неоднократно видел — синегривая единорожка в фиолетовых очках. Вот только в этот раз при ней не было наушников. Обратившуюся же к нему земную пони, Максим видел впервые. Она была светло-серого окраса с, намного более тёмными, серыми гривой и хвостом.

— Да. Да, это я. Чем могу быть полезен, мисс... — полу-спросил парень устраиваясь удобнее, ведь в полудрёме он чуть не сполз со скамейки.

— Мисс Октавия Мелоди, — представилась серая пони. Только сейчас Максим обратил внимание насколько её фиолетовые глаза контрастируют с остальным окрасом. Немного же надменный взгляд и возвышенный голос почему-то казались чем-то естественным для неё.

Белая единорожка легко толкнула соседку боком и мисс Мелоди, закатив глаза, добавила:

— Октавия. Можно просто Октавия.

— Хорошо, Октавия... Так чем я могу быть вам полезен?

— Мне? Ох, ничем. Но моя спутница желает взглянуть на ваше ухо, — ответила пони, и показала копытцем на соседку. Единорожка заулыбалась и стала энергично кивать головой.

— На моё ухо? — переспросил Максим и удивлённо приподнял бровь. — Я, в общем-то, не то чтобы против, но… Зачем?

Не успела серая пони что-либо объяснить, как единорожка уже забралась на скамейку и, одним копытцем упёршись в её спинку, вторым убирала волосы человека, загораживающие ей вид. Через мгновение он почувствовал аккуратные прикосновения магии к своему уху.

— Эй! Что здесь происходит! — раздался крик недалеко от них. С трудом, краем глаза — он не хотел ненароком лишиться уха, — Максим увидел бегущую в их сторону Бон-Бон. Октавия повернулась в сторону смотрителя человека и, дождавшись когда та приблизится, ответила:

— Милочка, не стоит так волноваться. Ваш кавалер сам согласился помочь Винил с решением одного вопроса.

— Так, во-первых, слезай оттуда! — крикнула Бон-Бон на единорожку, дождалась пока та спустится со скамейки и, шумно выдохнув, продолжила: — Во-вторых, он мне не кавалер, я его смотритель! И если вы оторвёте ему ухо, то, прежде чем мэр оторвёт оба моих, я сожру ваши! Наконец, в-третьих, я тебе не милочка!

Бон-Бон с силой ударила копытом по траве. Октавия же выставила своё в сторону, чтобы перекрыть дорогу Винил, явно разозлённой таким тоном. Но, как оказалось, не достаточно, чтобы перечить своей спутнице — единорожка отступила на шаг. Максим же встал, не зная чего именно ожидать далее.

— Что ж, я вижу вы сейчас не в настроении вести конструктивный диалог, милочка, — серая пони сделала акцент на этом слове и тут же развернулась спиной к собеседнице. — Пойдём, Винил, не стоит тратить силы на пустую перебранку.

— Подождите секунду, — наконец-таки вступил в подобие разговора Максим и обратился к своему смотрителю: — Что случилось?

— Что случилось? — возмущённо переспросила она. — Я прихожу, а над твоей головой кто-то колдует! Что если бы тебя поранили!

— Позвольте! — возмущённо воскликнула Октавия, не смотря на просьбу Максима, уже отошедшая на пару метров. Она всё-таки развернулась и подошла обратно к скамейке. — Может ваша подруга и может, того не желая, навредить кому-то магией, но Винил в совершенстве владеет своими способностями.

“Мне кажется, или я сделал только хуже?” — мелькнуло в голове человека.

— Дамы, пожалуйста, — обратился к ним Максим и приподнял ладони. — Бон-Бон, всё в порядке, никто не пострадал и даже если бы что-то и случилось, я бы не позволил чтобы тебя за это мучили. Октавия, извините мою подругу за пылкость, очевидно, что у неё был не самый удачный день и просто так сложилось, что это стало последней каплей. Ведь так?

“Пожалуйста, пожалуйста согласись. Просто согласись и закончим на этом!” — мысленно молил он смотрителя. И кажется, она его услышала — стоило ей поднять разгневанный взгляд на человека, как она тут же успокоилась.

— Да... Я не знаю что на меня нашло. Извините, — обратилась Бон-Бон к Октавии и Винил. Они явно этого не ожидали и удивлённо переглянулись. Синегривая пони вновь легко толкнула свою подругу боком и кивнула.

— Хорошо. Мы принимаем ваши извинения, — задрав нос ответила серая пони и тут же получила копытом в бок от своей подруги. — Что? Как ещё я должна была это сказать?

Винил как-то странно махнула копытцем, но для Октавии, судя по всему, знак был очень даже понятен.

— И извините нас за доставленное волнение, — сказала она и протянула копытце вперёд. Бон-Бон подошла ближе и легко хлопнула по нему своим. После чего все три пони улыбнулись и кивнули. Максим решил для себя, что это был местный аналог “пакта о взаимном прощении”, который в его мире заключали взявшись мизинцами и выговаривая коротенький стишок.

— Ничего... Я так-то сама виновата, — смотритель отступила на шаг и опустила взгляд.

— У всех бывают неудачные дни. Искренне желаем вам удачного его завершения, — ответила Октавия, а Винил, всё так же молча, кивнула.

— И вам того же, — сказала им на прощание Бон-Бон когда подруги уже стали уходить.

Несколько минут они просто сидели на скамейке, каждый думая о своём. Максима волновало поведение своего смотрителя, особенно из-за того, что он был тому причиной. Реакция Лиры не могла бесследно пройти для Бон-Бон. Бежевая пони ожидала совсем не этого и теперь, скорее всего, считала, что подвела Максима и предала лучшую подругу. Даже от представления подобного, у человеко начинало неприятно щемить в груди.

— Ты не виновата, — не выдержав тишины, сказал парень и приобнял сидящую рядом пони. Она, будто этого и ожидала, моментально прижалась к его боку.

— Ты меня предупреждал, а я не слушала. Ты был прав. Я должна была сказать ей заранее. Друзья так не поступают.

— Друзья тоже могут ошибаться. Но на то она и дружба, что её так просто не разрушить. Я не сомневаюсь, что всё у вас наладится.

— А я в этом не уверена.

— Сколько раз ошибалась она? Те же книги, которыми она заваливает ваш дом, сколько раз это происходило? Разве ты стала к ней иначе относиться из-за них?

— Нет, — голос Бон-Бон стал чуточку бодрее.

— Или, может, держишь до сих пор обиду на это?

— Неа.

— А сколько раз ошибалась ты?

— Я... Эм...

— Ни разу? — предположил парень.

— Я не уверена, может...

— Вот, — перебил её Максим. Он, ожидал другого ответа, но этот был даже лучше. — То, что ты всего раз не смогла угадать что будет, ещё не значит что что-то измениться.

— Но это другое... Мы очень разные и мне нельзя...

— Нельзя ошибаться? Извини, но этот бессмыслица. Прощение ошибок друг друга — одна из основ дружбы. Ошибок и больших и маленьких. И по тому, что ты мне рассказывала, вас не поссорит даже то, что кто-то из вас сожжёт ваш дом. Хотя... Может Лира уже это сделала.

Бон-Бон взглянула в ту сторону, где за крышами скрывался её дом и, не увидев там признаков пожара, хихикнула.

— Я бы её за это убила, — с улыбкой сказала она. — Спасибо.

— Тебе не за что меня благодарить. Наоборот даже, ведь из-за меня ты с подругой в ссоре.

— Но ведь ты тоже мой друг, как я могу тебя не простить? — ответила она и легко толкнула парня копытом в бок.

Они просидели молча ещё несколько минут, прежде чем начали новую тему. На этот раз про копыта пони и то, как они удерживают ими вещи. Максиму никак не давал покоя этот вопрос. Но, как он и надеялся, у земной пони удалось узнать больше, чем у пегаса. Во-первых, это не считалось магией, а было особенностью всех копытных этого мира и называлось просто — “хват”. Во-вторых, земные пони, в отличии от прочих, могли тренировать его до такой степени, что могли не то что давить им яблоки, но и дробить камни в пыль. Так же она объяснила, что они могут чувствовать когда рядом с копытом что-то есть, так что могут передвигаться на ощупь, на самом деле ничего не трогая. Но уточнила, что мало кто вспоминает об этой особенности, когда дело доходит до поиска чего-то в кромешной тьме.

Так же она рассказала про связь её народа с землёй, про их роль в Эквестрии. О том, чем заняты пегасы и единороги. Об аликорнах и их продолжительности жизни. Эта тема показалась Максиму не самой радужной. Но зато он узнал, что в среднем пони доживают до шестидесяти лет что, в пересчёте на время его мира, примерно равнялось восьмидесяти годам. А после этого разговор взял крутой разворот и зашёл про радуги и то насколько они не вкусные. И так, за беседами о разных вещах, они и провели остаток дня.

Максим без труда убедил Бон-Бон вернуться домой намного раньше обычного. По его мнению, Лира была бы недовольна тому, что её подруга день весь день проводит с кем-то кроме неё и смотрителю это предположение показалось логичным. А может быть, помня прошлый совет, она просто решила прислушаться к этому.

Бон-Бон, как и всегда, открыла дверь, но вместо того чтобы пропустить человека вперёд, отдала ему ключи и первой вошла в дом. Уже с порога можно было почувствовать сладковатый аромат доносившийся с кухни.

— Лира, мы дома! — крикнула Бон-Бон.

— Что? — в коридор выглянула сильно удивлённая единорожка. Убедившись, что ей не послышалось, она показалась вся и как-то обеспокоено сказала: — Но вы ведь должны были вернуться только к ночи...

— У нас... Поменялись планы, — заволновалась смотритель. Максим посчитал, что говорить правду было довольно опасно и выручил её первым, что пришло ему в голову:

— Я натёр ногу, а ходить босиком я долго не могу. Вот нам и пришлось вернуться раньше.

Для большей убедительности, парень показал золотоглазой пони свои кроссовки, которые всё это время носил за связанные вместе шнурки. Бон-Бон же, переняв инициативу, поменяла тему:

— Ты что, готовишь?

— Я... Эм, да, — Лира взволновано оглянулась. — Хотела сделать сюрприз… Но ещё ничего не готово.

— Ты бы была аккуратнее с сюрпризами. Они могут выйти не тем, на что ты рассчитываешь, — посоветовала Бон-Бон и, пройдя вперёд, протянула копытце подруге. Пусть Максим и не видел её лица, по её голосу он был уверен, что оно сейчас выражает просьбу.

Немного поколебавшись, но не из-за сомнения, а скорее из-за волнения что на кухне что-то “убежит”, Лира всё-таки ответила на жест. Мгновение простояв держась с подругой за копытца, единорожка еле слышно пискнула и, подавшись вперёд, прижалась к её груди своей, а нос спрятала в гриве Бон-Бон. Но видимо и этого было ей недостаточно и Лира обхватила шею соседки обеими копытцами.

Максим же переживал этот неловкий момент прилюдных нежностей молча стоя у двери. Вспомнив, что у него в руках всё ещё есть ключи от двери он бросил их на диванчик, в надежде отвлечь подруг друг от друга. И это сработало.

— Кстати насчёт этого... — начала Лира, отойдя на шаг от Бон-Бон. — Можно я поговорю с ним наедине?

— Что? Зачем? — спросила бежевая пони и оглянулась. Максим лишь пожал плечами, давая понять, что он не против.

— Пожалуйста. Я его не трону, честно. Просто... Мне это надо.

— Ну хорошо, — Бон-Бон вновь оглянулась на человека и сказала уже ему: — Если что, я наверху.

Когда смотритель оставила их наедине, Лира попросила подождать ей в гостиной пару минут и отправилась на кухне. Устроившись на диване, Максим наблюдал как пони что-то помешивает в кастрюле, добавляя в неведомый отвар разные травы и постоянно пробуя его на вкус. Видимо найдя-таки идеальную комбинацию вкусов, во всяком случае только так можно было описать причину по которой пони так радостно заулыбалась, Лира сняла блюдо с огня и пошла в гостиную.

Единорожка запрыгнула на диван рядом с Максимом. Пони повернулась к нему и взглянула в его глаза, но тут же виновато опустила взгляд. Набрав в грудь побольше воздуха, она объяснила причину, по которой попросила свою подругу ненадолго уйти:

— Я хочу извиниться, — она вновь коротко на него взглянула, видимо проверяя реакцию, и продолжила: — Я не должна была так себя вести, не должна была так с тобой обращаться. Это не правильно. И я это прекрасно понимала, но ничего не могла с собой сделать... Плохое извинение вышло.

— Эй, всё нормально. Тебя легко понять. По мне, так ты вообще очень сдержанно отреагировала на это всё, но…

— Но что? — переспросила Лира, обеспокоенно подняв взгляд.

— Но не у меня ты должна просить прощения в первую очередь. Бон-Бон хотела сделать тебе сюрприз, зная на сколько тебе интересны редкие существа, но всё прошло совсем не так как она ожидала. И если тебе она этого и не показывает, то всем остальным заметно, насколько она взволнована по этому поводу. Она всерьёз боится, что вы перестанете быть друзьями.

— Что? — единорожка округлила глаза и взглянула на лестницу, ведущую на второй этаж.

— Это, конечно, моё мнение, но тебе стоило бы сходить и успокоить её.

— Я... — запнулась Лира и взглянула на кастрюлю, оставленную на кухне, на человека, сидящего рядом, а потом вновь на лестницу. — Можешь разлить суп по тарелкам?

— Конечно могу.

— Спасибо — коротко, но откровенно, поблагодарила его пони, спрыгнула с дивана и поспешила на второй этаж.

Максим же, проводив её взглядом, неспешно поднялся и отправился на кухню. Ещё утром он заметил, что вещи в шкафчиках на кухне располагались в полностью противоположном его миру порядке. То, что использовалось ежедневно всегда располагалось ближе к полу, а редко необходимые вещи же наоборот — на верхних полках. Достав из шкафчика три набора тарелок и кухонных приборов, он разлил по ним ярко-оранжевый морковный суп. Так же на кухне стояло большое блюдо с салатом из свежих помидоров и огурцов, приправленный приятно пахнущим маслом. Расставив всё это на столе в гостиной, Максим стал дожидаться возвращения хозяек.

Спустились ужинать пони не скоро — суп успел остыть, и человеку уже надоело помешивать салат, чтобы тот не потерял свой аппетитный вид. Но увидев их идущими бок о бок и о чём-то непринуждённо болтающими, Максим тут же забыл про такие мелочи. Подруги вновь улыбались в компании друг друга и он посчитал это своим величайшим достижением за день. Это, и, конечно же, кран для набора воды, который он всё-таки сделал недалеко от парников Голден.

Глава 6: Праздник в Понивилле

Максим сидел на кровати. Эта комната, до появления человека служившая студией для пони-музыканта, теперь ещё больше походила на его личное пространство. Лира, на следующий же день после возвращения, освободила помещение от всех своих вещей — и фотографии, и инструменты, и даже пушистый ковёр пони перенесла в свою спальню. Так что теперь кроме него, кровати и нескольких листов бумаги на подоконнике, в купе с писчими принадлежностями, в комнате ничего не было. С одной стороны это радовало, но с другой же, три совершенно голые стены заставляли его странно себя чувствовать.

Как и в прошедшие два дня, человек занял свой вечер ведением дневника. Сидя на кровати у открытого окна и периодически поглядывая на медленно засыпающий городок, он записывал события и мысли, казавшиеся ему важными.

“Лира,” — вывел он на новой строке, — “вопреки всему, что предвещала Бон-Бон, ведёт себя на удивление спокойно. Из всех пони, с которыми я успел познакомиться она единственная не пытается у меня что-нибудь выведать при любом удобном случае.”

Человек обмакнул подсохшее перо в чернила и, перечитав часть неписаного, продолжил:

“Может быть дело в том, что она ещё ко мне не привыкла. А может быть она всё узнаёт у Бон-Бон, всё-таки они допоздна сидят в гостиной и о чём-то болтают. С другой же стороны, её поведение мне на руку — она не лезет в ненужные моменты, да и отвлекает от меня свою подругу. Всё это в купе даёт мне побыть наедине с самим собой, поразмышлять и хоть что-то записать в этот дневник.”

Парень сделал паузу и выглянул в окно. Завтра, примерно в это же время, Твайлайт уже будет в Понивилле и будет работать над возвращением его домой. Осознание того, что он будет скучать по этому городку и его жителям, ни сколько его не удивило. Как ему казалось, всё здесь было лучше. От травы и до деревьев, от запаха свежей выпечки по утрам, до прохладного воздуха тихими вечерами. Здесь не было машин и самолётов, не было людей. И пусть пони чем-то их и напоминали, но встреченных Максимом цветных копытных больше волновало состояние ближнего своего, чем их собственное. Всё в этом мире радовалось, жило во всю и помогало жить остальным.

“Да здесь даже птицы не просто поют наперебой, а подхватывают единую мелодию,” — подумал он, заметив такой пёстрый ансамбль, скрывающийся в кроне ближайшего дерева и готовящийся ко сну. Вместе с Бон-Бон парень часто слушал их выступления в парке.

Максим закрыл окно, лёг и уставился в потолок. За стенкой, в комнате Лиры, звучал неразборчивый диалог его смотрителя со своей подругой. Увлечённый своими мыслями, он и не заметил как они поднялись на второй этаж. Человек прислушался, пытаясь разобрать слова. Ему было любопытно о чём говорят хозяйки дома и, отчасти, его волновало, что они могут говорить о нём. Правда причин этого волнения он найти не мог.

Так, вслушиваясь в звуки дома и неразборчивые голоса из-за стены, он и заснул.
,br>

Кровать качнулась, будто на неё кто-то запрыгнул. Максим проснулся, но глаза открывать не стал, посчитав, что ему это приснилось. Некоторое время он просто лежал на спине, вслушиваясь в утреннюю тишину и наслаждаясь не пойми откуда взявшимся запахом сахарной ваты.

Ему вспомнилось детство. Как он с матерью, отцом и старшим братом каждый выходной ходили в городской парк. Перед его взглядом всплыли сладости, продававшиеся там в изобилии, гам отдыхающих после долгих трудовых будней. То было отличное беззаботное время, когда его волновало лишь что выбрать — сахарную вату или воздушную кукурузу. Ох сколько раз он мечтал вернуться в те времена...

Сквозь наплывшие на парня воспоминания он почувствовал чьё-то горячее дыхание на своём лице и это шокировало так, будто его облили ледяной водой — человек вздрогнул всем телом распахнул глаза и, приподнявшись на локтях, уткнулся своим носом в чей-то чужой. Перед его взором была стена розового цвета, посреди которой на него смотрели два огромных голубых глаза.

— А! — выкрикнул Максим от неожиданности, вновь вздрогнул и, рухнув обратно на кровать, пожелал провалиться сквозь неё.

Стоявшая прямо над ним пони приподняла голову и задумчиво скосила взгляд на своём носе. Дотронувшись до него копытом и простояв так несколько мгновений, она звонко произнесла: “Буп!” — и тут же дотронулась до носа человека.

— Буп! — воскликнула она второй раз и вновь опёрлась на все четыре конечности. Розовую пони с кудрявой гривой крайне рассмешили её же действия и она расхохоталась. Человек же не понимал как она попала в его комнату.

“Её Бон-Бон впустила?” — предположил он самый логичный вариант. Всё-таки его смотритель крайне внимательно следила за тем, чтобы ночью все двери и окна были закрыты и вряд ли кто-то мог попасть внутрь без её ведома.

— Хей! — вновь раздался над парнем звонкий голос незнакомки, внезапно прекратившей хохотать. — Меня зовут Пинки! А тебя?

Максим даже не успел осознать, что это был вопрос, как “гостья” продолжила:

— Ты ведь человек, да? Да? Твайлайт рассказывала, как у неё в подвале появился человек. И ты очень на него похож! Вы что, братья? Или все люди похожи друг на друга? Ты ведь знаешь Макса? Или Максима? У него есть короткое имя, представляешь! Как и у меня!

Радостное лицо Пинки приблизилось к нему настолько близко, что длинная изогнутая чёлка розовой пони закрыла парню весь обзор, а её нос почти что дотронулся до его. Вопреки надеждам Максима, гостья продолжила тараторить:

— Я хотела с ним познакомиться, но Твайлайт сказала, что ему лучше побыть наедине. Но это же чушь! Никто не хочет быть один! Я ей так и сказала, что это всё... Чушь! Туш, глушь, дорогуш, обрушь гору пампуш! А ты не голоден? Ведь пора завтракать! Пойдём, я тебя угощу и ты мне расскажешь всё-всё про своего брата!

Пинки в одно движение спрыгнула с кровати и стала в нетерпении перебирать копытами стоя рядом. Максим, уже успокоившись, сел. Всё-таки это была просто пони, а не какой-нибудь мифический монстр вроде минотавра.

“Хотя, со слов Бон-Бон, Пинки куда хуже любого другого создания обитающего в Эквестрии,” — подумал он и уже открыл рот, чтобы заговорить, как дверь в комнату резко распахнулась. На пороге стояла Лира.

— Пинки! — выпалила она, но больше удивлённо, чем недовольно.

— Лира! — выкрикнула в ответ розовая пони, подпрыгнула к единорожке и коротко её обняла.

— Ты как... Как ты сюда попала?

— Ну... Я сперва была там, а теперь я здесь. Всё просто!

— Что ты здесь делаешь? — Лира задумчиво нахмурила брови и оглянулась, видимо подумав о том же, о чём недавно рассуждал и Максим — как Пинки пробралась в дом.

— Как что, я иду завтракать с... — голубоглазый ком радости замолк на мгновение и оглянулся на человека. — Как тебя зовут?

— Максим — ответил он.

Ответ поразил пони на столько, что она, закинув голову, звучно набрала полную грудь воздуха. Простояв так с мгновение, Пинки уже хотела что-то вновь заговорить, но Лира успела первой вставить слово:

— Сколько раз мы тебе говорили не входить в чужие дома без спроса?

— Семнадцать! — подпрыгнув на месте, радостно ответила она, а потом приложила к своему подбородку копытце и задумчиво добавила: — Или восемнадцать, если считать этот вопрос.

— Именно! Тебе не просто так это говорят. Нельзя вот так вот вторгаться в чужое личное пространство! — Лира звучно топнула копытцем.

— Я и не вторгалась, это всё рассказ! Нельзя на меня злиться за то, что сделала не я.

— Ничего не хочу слышать. Давай-ка быстро на выход, или я позову Бон-Бон.

— Но ведь... Я же... — Пинки оглянулась, видимо в поисках поддержки, но Максим лишь пожал плечами. — Эх, ну ладно, иду.

Розовая пони опустила взгляд и прошла в открытую дверь, но обернулась и воскликнула на прощание:

— Но мы ещё увидимся! Я всех вас пригласила на праздник в честь возвращение Твай... Принцессы Твайлайт в Понивилль. И не думайте увиливать!

Это заявление явно приподняло ей настроение и она продолжила путь радостно прыгая, будто яркий упругий мячик. Лира, извинившись за беспокойство, закрыла дверь и человек остался наедине с голыми стенами.

"Хах, Бон-Бон была права — с Пинки мне лучше не пересекаться." — подумал он и стал одеваться. — "И лучше мне сходить в бутик. Может и Рарити уже вернулась."

Являться на праздник посвященный принцессе в изрядно потрёпанной одежде ему казалось чем-то неприемлемым. Но он сомневался, что оставшихся у него битов хватит даже на брюки — всё-таки пони, если она конечно согласится, впервые будет делать одежду для человека.

"Хотя что я понимаю в этом. Может для знающего человека совершенно не важно для кого и что шить... Пони, Максим, они пони." — хлопнул он себя по лбу ладонью и стал натягивать футболку.

Со второго этажа человек спустился не сразу — сперва он записал в свой дневник впечатления после первой встречи с Пинки Пай. Оказавшись же на первом этаже, он пожалел, что не задержался ещё на несколько минут.

— Да как она смеет! — встретил его возмущённый и, как всегда новый, голос Бон-Бон доносившийся с кухни. — Сколько раз мы ей это запрещали!

— Семнадцать, но... — послышался за шумом чайника и голос Лиры, но земная пони её перебила:

— Семнадцать! Как она не усвоит, что в чужой дом нельзя входить без спроса?! Я это так не оставлю!

— Бон-Бон, я всё прекрасно понимаю, но...

— Я долго терпела её выходки! А помнишь что она сделала с моими запасами зелёного красителя?

— Да, она сделала...

— Съедобную повозку для парада! Съедобную! Повозку! Это где же... — Бон-Бон замолчала и обернулась, когда под Максимом еле слышно скрипнул диван. Она тут же улыбнулась и, махнув копытцем, поприветствовала его: — Доброе утро, как спалось?

— Хорошо, — ответил он и помахал рукой в ответ. Парень уже давно заметил, что бежевая пони не такая уж и вечно радостная, какой хочет казаться и, что многие вещи её сильно раздражают, но старался ей подыгрывать. Отчасти потому, что её попытки это скрыть казались ему забавными.

Его смотритель, предварительно что-то тихо сказав Лире, направилась в гостиную. По взгляду оставшейся в одиночестве единорожки было ясно, что она не очень-то довольна внезапно окончившимся разговором, пусть собеседник и не давал ей вставить больше пары слов, но она всё-равно стала приглядывать за готовящимся завтраком и уже закипающим чайником.

— Извини, что так вышло. Я не представляю как она попала в дом... Хотя с Пинки всегда так. Надеюсь она не сильно помешала?

— Нет, всё в порядке. Хотя наше с ней знакомство я представлял немного другим.

— Каким же? — Бон-Бон запрыгнула на диван и села рядом с ним.

— Ну не знаю, более прилюдным? Подкараулила бы где-нибудь на улице, или хитростью заманила бы куда-то. Но не вот так вот.

— Извини.

— Да всё нормально, не беспокойся, хорошо?

— Хорошо, — всё-таки согласилась пони. Потом, будто о чём-то вспомнив, она спрыгнула с дивана. Заверив, что скоро вернётся, Бон-Бон скрылась в коридоре.

Чайник засвистел и Лира сняла его с плиты. С трудом уместив на серебряном подносе всё, что могло пригодиться, единорожка неспешно отнесла его в гостиную и поставила на столик у дивана. Молча всё пересчитав, при этом забавно шевеля губами и одним из копыт, пони стала накрывать на три персоны.

На завтрак сегодня были вафли, что Максима удивило — его смотритель обычно обходилась салатами да омлетами разной степени сытности. Видимо заметив его реакцию, Лира пояснила:

— Сегодня готовлю я. А раз готовлю я, мы будем есть вафли.

— Я люблю вафли.

— Вот и отлично, — ответила она. Парень был уверен, что единорожка раздражена, но мог лишь догадываться, что именно послужило тому причиной. Перебрав несколько возможных вариантов, он остановился на том, что виной всему опять-таки он. Ведь Максим прервал их разговор.

— Хорошие новости! — воскликнула Бон-Бон сразу же как показалась из коридора. — Мэр объявила этот день праздником!

— Окна мою не я! — тут же воскликнула Лира и подняла вверх копытце. Чашка, которую она несла магией к блюдцу, с громким звуком приземлилась в десятке сантиметров от цели, но не разбилась.

— Ладно, окна на мне, — закатив глаза ответила бежевая пони и запрыгнула на диван. — Максим, помоешь после завтрака фронтальную стену?

— Мне же к Голден надо...

— Да, прости, забываю что ты многое здесь не знаешь. В общем, если мэр города объявляет какой-то день праздником, то почти все освобождаются от их работы и должны помочь с подготовкой поселения. У нас, в Понивилле, жители просто приводят в порядок свои дома, а большую часть всего остального делает Пинки. На работу тебе сегодня не надо. Да и завтра тоже, ведь будет Летний Праздник Солнца.

— Оу, хорошо. Тогда конечно, помою, — Максим кивнул, сразу вспомнив, что видел в кладовой и лестницу и швабру, которые могли ему пригодиться.

— Отлично. Лира, а на тебе кусты.

— Ага, — фыркнула она в ответ.

— Что-то не так? Можешь стеной заняться, если хочешь. Думаю, Максим справится и с кустами.

— Нет, всё в порядке.

— Лира? — спросила Бон-Бон и уставилась на подругу наконец-таки закончившую с подготовкой завтрака. Единорожка опустила взгляд и напряжённо вздохнула, то ли собираясь с силами, то ли успокаивая нервы. Ей явно не хотелось отвечать, но буравящий её взгляд просто вынуждал открыться.

— Эта твоя новая должность смотрителя хорошо так ударила тебе в голову.

— Что? — переспросила Бон-Бон и мотнула головой.

— Помнишь, когда мы только встретились, — Лира села там где стояла и стала помахивать копытцем, — ты была вся такая требовательная, и самовлюблённая, и грубая? И вообще считала себя лучше всех здесь... Так вот, ты начинаешь мне напоминать ту Бон-Бон.

Бежевая пони не знала что ответить. Слова подруги её явно поразили и даже больше, задели. Человек же вновь чувствовал себя третьим лишним, и хотел бы оказаться в другом месте, но просто встать и уйти он не мог.

— Вся эта работа смотрителя как-то влияет на тебя. Ты начала опять закрываться, грубить. Тот случай в парке. И вчера на рынке, — сказала единорожка опустив голову, а потом подняла жалобный взгляд на Бон-Бон и добавила: — Я просто хочу, чтобы моя подруга стала прежней.

— Прости! — воскликнула земная пони, спрыгнула с дивана и, подбежав к подруге, крепко её обняла. — Прости.

Бон-Бон отпустила единорожку и села рядом с ней.

— Ты права. Я и не заметила этого... Как я могла не заметить?! Я схожу к мэру, я…

В этот раз уже Лира обняла свою подругу, не дав ей договорить.

— Не стоит. Ему скоро отправляться домой. Путь останется. Я просто хотела чтобы ты знала.

— Спасибо, — всхлипнула Бон-Бон и подруга её отпустила.

— Ладно тебе, давай уже завтракать, — улыбнулась Лира, встала и отправилась на диван.

Впервые со дня возвращения, единорожка села в центре, отделив собой Бон-Бон и Максима. Поначалу, это казалось ему необычным, но когда все успокоились и наконец-таки разговорились, разница перестала быть столь ощутимой. Спустя некоторое время, когда от внушительной стопки вафель не осталось и следа, Лира даже стала его расспрашивать. Начав правда с довольно простых вопросов — как ему их мир, нравится ли еда, и прочее. Она старалась избегать каких-то личных вопросов и касающихся его родины, наверное желая оставить их на потом. Когда же Бон-Бон отправилась начинать уборку, оставив их наедине, Максим начал задавать встречные вопросы, в основном интересуясь магией.

Вдоволь наговорившись, человек и единорожка разошлись заниматься каждый своими делами.

Прошла всего пара часов, а Понивилль уже светился красками. На каждой улице, на каждом доме и даже на деревьях были украшения. Ленты, флажки, плакаты и банты. Многообразие цветов, несмотря на свою яркость и насыщенность, не резало глаз. Зелень травы и деревьев, голубое небо и мягкие цвета домов разбавляли картину и в целом всё выглядело красиво и даже спокойно.

Чего нельзя было сказать о местных жителях. Город, казалось, был переполнен. Максим был уверен, что больше половины пони, которые сейчас гуляли по улицам, он видел впервые. Отовсюду доносились обрывки разговоров, смех и радостные крики. На каждом перекрёстке, окружённые как минимум десятком слушателей, стояли музыканты.

Что было удивительнее всего, все эти украшения, все приготовления и весь план мероприятия — всё это было подготовлено лишь одной пони. Пинки Пай, которую Максим замечал носящейся по округе с невообразимой скоростью пока он был занят отмыванием стены дома, сейчас нигде не было видно. Скорее всего планировщик праздника где-то был занят другими делами или же спрятался ото всех чтобы отдохнуть.

“Ей ведь тоже надо отдыхать, ведь так?”

Центр Понивилля был самым оживлённым. Выход из ратуши был немного переоборудован и теперь представлял из себя небольшую сцену. По краям площади, тесно прижавшись друг к другу, стояли палатки с разными сладостями и развлечениями у которых толпились пони. В воздухе стоял запах карамели и воздушной кукурузы.

Заглядевшись на пони-клоуна, умудряющегося балансировать на моноцикле и одновременно жонглировать помидорами, Максим споткнулся,чуть не упав. Обернувшись, он видел небольшой чёрный корень, петлёй торчащий из земли, но не придав ему значения, продолжил следовать за Лирой. Единорожка, удивив и его и Бон-Бон, вызвалась помочь человеку с поиском костюма для праздника и теперь вела его в Карусель Бутик. Она утверждала, что если кто и может сделать ему костюм в столь короткие сроки, так это Рарити.

Первый этаж был просторным, и богато украшенным. Вдоль стены слева от входа стояли манекены в нарядных платьях. За ними, у огромных окон, располагалось три стола, за которыми видимо и создавались наряды — на них были различные принадлежности для шитья, стопки разноцветных тканей и несколько рулонов бумаги, видимо для выкроек. Справа же от входа был небольшой пьедестал окружённый тремя большими зеркалами на котором, скорее всего, покупатель мог хорошенько осмотреть как та или иная вещь на нём смотрится. За ним скрывалась лестница, ведущая на второй этаж, а оставшееся пространство было отгорожено занавесом из тяжёлой ткани. Скорее всего он скрывал какую-нибудь сцену для показов или же очередную рабочую зону.

Рарити, единорог с почти что белой шерсткой, яркими синими глазами и сине-фиолетовыми гривой и хвостом, встретила гостей радостным приветствием и почти сразу же стала расспрашивать Максима о том, какое впечатление произвёл на него их мир. А потом о его одежде, посетовала насчёт его "гривы", стала советовать знакомого парикмахера и лосьоны для укладки. Если бы не помощь Лиры, разговор про заказ зашёл бы лишь к вечеру.

— Конечно, конечно я с радостью возьму этот заказ! Это настоящий вызов и я просто не могу отказать! — ответила хозяйка бутика и передала посетителям по толстой книге. — Выбирайте любой фасон, а я пока сниму мерки. Стойте смирно...

Человека, уже открывшего книгу, окружили три ленты с делениями и принялись измерять части его тела. Рарити ходила вокруг него и, с крайне задумчивым взглядом, всё старательно записывала в блокнот. Продлилось это недолго и уже через пару минут и ленты и блокнот улетели на один из столов. Освободившаяся от хлопот хозяйка бутика, стала советовать человеку наряды которые ему бы подошли. И, на сколько хватало у Максима фантазии чтобы представить переделанный под человека наряд для жеребца, её советы действительно были хороши. Пони, видевшая человека впервые, без труда определяла что на нём будет смотреться лучше и даже делала вполне логичные замечания по поводу удобства ношения того или иного наряда.

Спустя каких-то пол часа, Максим уже стоял перед зеркалами в том, что станет основой его будущего костюма тройки — десятки кусков ткани, скреплённых воедино булавками. Рарити крутилась вокруг живого манекена и вносила какие-то правки, в основном просто что-то записывая в блокнот, но порой и подрезая сами выкройки. Работа явно была не из простых, но оплату хозяйка бутика попросила довольно скромную и, дожидаясь когда его отпустят, Максим пытался решить было ли это актом щедрости, или же наряды действительно не слишком уж и дорогие.

— Готово! — наконец воскликнула она. Части костюма сорвались со своих мест и, окружённые мягким голубым сиянием, направились к рабочим столам.

— Так быстро? — удивилась Лира.

— Конечно, дорогуша. Это же не платье для кобылки. Ещё несколько часов, и всё будет готово! Наряды жеребцов куда более скромны, если ты не замечала.

— Да, точно... Но это же скучно.

— Отнюдь! Детали и украшения на костюме могут рассказать не меньше, а порой и больше, чем платье. К тому же, они становятся более заметны. Хм, а может я могу чем-то помочь и тебе, насколько я помню...

— Нет! — воскликнула Лира, перебив Рарити, но тут же хихикнула и пояснила: — Мне нравится моё платье и у меня с ним связано много хороших воспоминаний.

— Как хочешь. Но если передумаешь, мои двери всегда открыты! Когда бутик открыт, естественно.

Белёсая единорожка усмехнулась и, попрощавшись с ней и поблагодарив за работу, посетители вышли на улицу. С порога открывался неплохой вид на заполненную горожанами центральную площадь. Казалось, что толпа немного поредела, а может быть просто сказывалось расстояние. Ненадолго задержавшись у порога, Максим и Лира направились в парк.

Бутик был совсем недалеко от полюбившегося Максиму места отдыха, так что путь не занял много времени. Как и всегда, парк почти пустовал и найти свободную скамью было проще простого. Устроившись в тени дерева, они продолжили беседу.

— Я всё никак не могу свыкнуться с тем, что в твоём мире нет магии, — задумчиво произнесла Лира смотря на небо через крону дерева.

— А я уже как-то привык, что этот ей переполнен, — усмехнулся парень в ответ.

— Ага, я заметила.

— Можно спросить?

— Конечно! — она внезапно оживилась, и обратила своё радостный взгляд на него.

— Как ты открыла свой талант? Эм, можешь не отвечать, если это личное.

— Личное? — единорожка усмехнулась и ответила: — Я тогда только-только закончила учиться в детском саду и родители решали куда меня отправить. И почему-то они очень хотели чтобы я попала в частную школу в Балтимэр. Но я ужасно не хотела переезжать в другой город, оставлять всех друзей, да и я не очень люблю открытую воду…

Лира вновь подняла взгляд на небо.

— Ну и как-то вечером я собралась и наложила на себя заклинание доверия. Потом спустилась к маме с папой после того как они уже отправили меня спать и убедила их. Так я и получила свою метку, — лицо единорожки озарилось улыбкой.

— Я, наверное, чего-то не понимаю, но я думал, что твой талант — музыка.

Лира усмехнулась так, будто ожидала такой реакции.

— Неа. Струнные инструменты это так, хобби. Мой талант игра на других струнах, — пони чуть повернулась в его сторону и дотронулась копытцем до его груди. — Тех, что у каждого внутри.

— А это вообще законно? — отшутился от беспокойных мыслей Максим.

— Конечно! Любая магия, которая не причиняет вреда окружающим, законна. Ну почти вся, одно из трёх запретных заклинаний может быть и безвредным, но всё-равно незаконно.

— И что же оно делает?

— Стирает память.

— Хм, звучит не очень опасно. Почему оно запрещено? Некоторым оно могло бы помочь, я думаю.

— Ну... Есть несколько причин. Одна из них, например, с помощью этого заклинания группа пони пыталась свергнуть принцесс когда они только вступили на престол.

— Кто-то стёр им память?

— Что? Нет, дело не в этом. Понимаешь, память невозможно уничтожить, стереть без следа. Это очень полезно при всяких расследованиях, или когда хочешь вспомнить рецепт любимого пирога, ну и тому подобное. Конечно можно заставить пони что-то забыть, но тогда он всё-равно сможет это что-то вспомнить, то есть это совсем не надёжно. Ну а единственный способ лишить кого-то воспоминаний раз и навсегда, это забрать их себе.

— Они похитили память принцесс?

— Что? — Лира вновь удивлённо на него посмотрела и, хохотнув, ответила: — Нет. Не перебивай. Так, на чём я… Ах, да. Эта группа пони замыслила переворот и все воспоминания о нём хранил в себе их лидер, а все его помощники напрочь забывали о том, что планируется всякий раз когда уходили с собраний. И их лидер не спал, чтобы принцесса Луна не смогла увидеть их замыслов. Такие дела. У них всё-равно ничего не вышло, но, как нам объясняли в школе, то была очень близкая к успеху попытка переворота.

— Это что же, вы в школе проходили запрещённые заклинания?

— Ну да, конечно же. Все их проходят, даже в местной школе про них рассказывают. Но не более. Нас же не учили этим заклинаниям. Я думаю, сейчас только принцессы их знают. Ну может быть и кто-то из Бородатых.

— Бородатых?

— Это те, кто посвятил всю свою жизнь изучению и развитию магии. Таких называют Бородатыми. А самый известный из них — Стар Cвирл Бородатый. В библиотеке Кантерлота больше десяти тысяч книг его авторства! И больше половины всех заклинаний, что сейчас используют, придуманы им.

— Ого. Как у него хватило времени столько написать?

— А вот это неизвестно. В истории про него мало что сказало — он вёл крайне затворническую жизнь. И в его книгах нет дат, но некоторые исследователи установили, что они были написаны за промежуток в семьсот лет и точно одним и тем же пони. Некоторые считают, что он был первым аликорном. Другие, что он придумал заклятие бессмертия. А есть те, что уверены, что он до сих пор жив и пытаются это доказать.

— Хм, а как единороги вообще, эм, используют магию?

— Правильный термин — произносят заклинания, — поправила Максима Лира, улыбнувшись.

— Да, точно, забыл. Но... Так как?

— Ну я как бы уже отвечала на вопрос, но если подумать, — пони сделала долгую паузу, видимо размышляя, а потом ответила: — Вообще, если прям подробно, то магия разделяется на подконтрольную, бесконтрольную и дикую. Подконтрольная, это когда для её совершения, единорог должен прочитать заклинание, не важно вслух или про себя, и при этом точно представлять чего желает добиться. Например, заклинания телепортации, трансформации, порождения. Бесконтрольная же, это та, что не требует чтения заклинания и нужно лишь представить желаемое. Ну, например... Вот.

В качестве демонстрации, Лира подняла магией с десяток листков с земли и заставила их покружиться в воздухе.

— Ясно, а что насчёт последнего типа?

— Дикая магия это всё то, что неподконтрольно пони. Например, Вечнодикий Лес — его магия чужая для нас и мы не можем ей управлять. Или дыхание драконов — всё, что они создают, будь то яд, огонь, лёд и так далее, мы не в силах подчинить.

— А тебе часто приходится читать заклинания?

— Конечно.

— И тебе это не сложно?

— Неа. Естественно, если это простые заклинания.

— А есть сложные?

— Конечно! Ведь есть такие, что состоят из сотен строк и результат которых очень сложно представить большинству единорогов. И ведь всё это нужно делать максимально точно, иначе можно и пострадать. А есть например такие единороги, что вообще не могут пользоваться подконтрольной магией. Та же Винил.

— Это из-за того, что она... Немая?

— Вот не знаю немая ли она... Её подруга всегда говорит, что Винил просто стеснительная. А когда я как-то раз напрямую у неё спросила, то она лишь наклонила вбок голову и всё. Но я никогда не видела чтобы она использовала хоть какое-то из заклинаний. Даже самое простое.

— Может она просто не использует их?

— Нет, куда проще поверить в то, что она на самом деле земной пони и рог у неё накладной, чем в то, что единорог не будет использовать заклинания.

Лира усмехнулась, а вслед за ней и Максим, почему-то представивший синего пони с приклеенной на его лоб сердцевиной от рулона туалетной бумаги.

Они просидели в парке несколько часов, сперва строя всякие теории вокруг молчаливой Винил, а потом просто болтая о жизни. Максиму новая собеседница показалась более энергичной, чем её подруга. Казалось, что Лиру приводило в восторг почти всё на свете. Рассказывая что-то то и дело улыбалась, а выслушивала всегда внимательно и не отводя в сторону свои большие золотые глаза.

Новая знакомая была парню явно по душе и он почти сразу перестал волноваться рядом с ней, в то время как на то, чтобы привыкнуть к Бон-Бон у него ушло несколько дней. Но такую разницу Максим сводил к обстоятельствам. Всё-таки со своим смотрителем он познакомился в первые же дни пребывания в этом мире и тогда он вообще не чувствовал себя спокойно.

“Удивительно, как мало времени ушло, чтобы освоиться,” — подумал он между делом.

---

Максим с трудом проснулся. Некоторое время он лежал спиной к окну и вслушивался в отдалённый крик петуха. Было уже светло, но человек чувствовал себя так, будто проспал всего пару часов.

“Мы же ни чем серьёзным вчера не занимались,” — подумал он и стал перебирать события прошедшего дня. Но ничего хоть сколько-то изматывающего, кроме метания мяча в пирамидку из кружек, он вспомнить не смог.

“Всё-таки это не честно как-то было. Руками это делать куда проще чем копытами, к тому же дети, что там веселились, едва ли были рады моему выигрышу,” — вспомнились ему не очень приятные чувства после победы. — “Хотя Лире та плюшевая мантикора очень даже понравилась.”

Ещё несколько минут человек раздумывал о том, что Твайлайт могло задержать в Кантерлоте — вчера она так и не вернулась. Мэр на празднике конечно сказала, что новую принцессу задержали дела, но ничего более конкретного не последовало.

“Так или иначе, это всего лишь день,” — подумал он и перевернулся на спину. Максим только успел обратить внимание на то, что свет с улицы куда ярче, чем зарево рассвета, но узнать причины ему не дали — из соседней комнаты послышался вопль Лиры. Не раздумывая, он вскочил с кровати и бросился к двери. Распахнув её с такой силой, что ручка оставила внушительную вмятину в стене, парень выскочил в коридор. Там, с обеспокоенным видом, уже была Бон-Бон, спешившая в том же направлении. Встретившись у двери её подруги, они вместе ввалились в комнату, не зная чего ожидать.

— А! — воскликнула Лира, лёжа на кровати копытами вверх. На этот раз она, скорее всего, испугалась их внезапного появления.

— Что случилось? — оглядываясь, спросил Максим. Несмотря на то, что кроме них в комнате никого не было, разжимать кулаки и расслабляться он пока не собирался.

— Тебе приснился кошмар? — предположила Бон-Бон.

— Если так, то он мне всё ещё снится, — дрожащим голосом ответила Лира, показывая в окно.

Максим осторожно подошёл ближе. Небеса за ним были разделены на две части — светлую и тёмную, будто они преодолевали терминатор, вот только переход от дня к ночи был вдвое более резким, чем привычно.

— Что происходит? — скорее сам у себя, чем у пони, спросил Максим и, открыв окно, высунулся наружу. На улице, глазея по сторонам и постоянно задирая головы вверх, ходили горожане. Подняв взгляд к небу, человек увидел оба светила, и Солнце, и Луну, возвышающиеся над миром.

— Это ведь не нормально, да? — уточнил он.

— Ещё как! — ответила Лира и, перевернувшись на живот, накрылась одеялом по самые уши. — Последний раз такое было тысячу лет назад, когда одна из принцесс попыталась захватить власть.

— Я же тебе объясняла, принцесса Луна не пыталась захватить власть, это был злой дух вселившийся в неё, — пояснила Бон-Бон, подходя к окну. В отличии от своей трясущейся подруги, она выглядела куда более спокойной.

— Мне всё-равно, — пискнула Лира и окончательно скрылась под одеялом.

— И что же нам делать? — спросил Максим.

Его смотритель встала рядом, упершись передними копытами в подоконник. Недолго понаблюдав за происходящим на улице, она указала копытцем куда-то в сторону магазина Перья и Софы, еле видимого с такого расстояния.

— Я не знаю, но те чёрные штуки меня беспокоят больше, чем небо.

Приглядевшись Максим и вправду увидел какие-то чёрные линии, то показывающиеся над крышами домов, то скрывающиеся за ними. Выглядело это так, будто около магазина какой-то осьминог машет своими щупальцами.

— Что там? — послышался сдавленный голос Лиры из-под одеяла.

— Какие-то чёрные щупальца, — пожав плечами ответил человек. — Что будем делать?

— Я не вижу стражу... Значит всё не так уж и плохо. Нам нужно найти мэра. Узнаем чем мы можем помочь и что вообще происходит.

— Я никуда не пойду, — заявила Лира совсем неуверенным голосом.

— Не волнуйся ты так. Всё будет хорошо, — Бон-Бон подошла к кровати и, просунув свою голову под одеяло, стала что-то шептать.

— Давайте я пока схожу и разузнаю что да как, а вы пока побудите дома, — предложил Максим.

Недолго пошушукавшись со своей подругой, Бон-Бон вытащила голову из-под одеяла и ответила:

— А если с тобой что-то случится? Я не могу просто взять и отпустить тебя не пойми куда.

— Я не маленький и не глупый, так что просто так я никуда не полезу. Я всего-лишь найду мэра и сразу вернусь.

— Я не знаю... — Бон-Бон тревожно оглянулась на свою подругу, потом вновь подняла взгляд на человека. Было видно, что она очень хочет остаться, но и отпускать его одного не могла.

— Всё будет нормально. Ты сама сказала, что всё не так уж и плохо. Узнаю чем могу помочь, что происходит и тут же вернусь к вам.

Было видно, что решение пони даётся с трудом, но она всё-таки согласилась. Сказав Лире, что сейчас вернётся, Бон-Бон проводила Максима до входной двери.

— Аккуратнее там. Если что — живо домой, — заявила она, напомнив человеку его старшую сестру.

— Непременно, — ответил он и потормошил гриву смотрителя. Она улыбнулась в ответ и, помахав на прощание копытцем, заперла дверь, а человек отправился к ратуше.

Пони, с обеспокоенным видом шатавшиеся по улице, старались держаться ближе к домам и особо не шуметь. Максим, повинуясь собственному чутью, вёл себя так же. Как и остальные жители, он постоянно поглядывал наверх, волнуясь, что что-то вот-вот должно произойти, но небосвод будто обратился в недвижимую картину и не думал меняться ни на йоту.

Когда человека от городской площади уже отделяла лишь пара домов, он вновь поднял голову чтобы в очередной раз проверить небо и тут же споткнулся. Звучно выдохнув, парень рухнул на землю, машинально выставив перед собой руки. Перевернувшись и сев, он увидел торчащий из земли чёрный корень, с небольшими шипами, похожими на лазурные кристаллы.

— Что? — спросил он сам у себя, когда корень шевельнулся и один из его концов показался из травы. Будто щупальце, он потянулся к ноге человека.

Максим отполз и уже собирался вставать, когда услышал какой-то шум в стороне. Между домов, в зарослях какого-то кустарника, что-то шевелилось. Не тратя время на раздумий, парень встал на колени и, будто спринтер, уже готовился броситься прочь от возможной опасности, но не успел. Корень, в разы больше того, о который споткнулся Максим, бросился на него из кустов. В доли секунды он обвился вокруг груди человека, впиваясь в неё шипами, а потом резко потянул парня прочь с улицы.

Последнее, что он увидел прежде чем мир погрузился во тьму — стену дома, стремительно приближающуюся к его лицу. Максим даже не успел закричать.

Глава 7: Постельный режим

Максим шёл к своему участку из магазина. Уже стемнело и он никак не мог понять что же его заставило так поздно отправиться за продуктами. Небо было затянуто тучами, завывал холодный ветер. Редкие фонарные столбы, вместо желанного чувства спокойствия, лишь усиливали волнение человека. Множество теней, будто черти боящиеся войти в круг из мела, плясали вокруг источников света.

Парень свернул на свою улицу, идущую вдоль поля. Сегодня она была темнее чем когда бы то ни было — лишь один фонарь, зловеще мерцая будто вот-вот погаснет навеки, ждал его вдалеке у самого его участка. С трудом шагая по раскисшей от дождя грунтовой дороге, Макс торопился домой, в тепло и безопасность своего жилища. Прочь от тьмы, холода и страхов.

Внезапно, он подскользнулся и, чуть не упав, на мгновение замер в причудливой позе. Будто почувствовав его недолгий испуг, весь мир затих. Ветер перестал жалостно завывать в крышах домов, кроны деревьев перестали шелестеть листвой, а фонарь, боровшийся со смертью где-то далеко впереди, вспыхнул и погас. Всё успокоилось, за исключением одного куста, совсем недалеко от дороги. Он трясся, будто через его густые ветви пробирался монстр. Сердце Максима заколотилось, предчувствуя беду и человек, вспомнив свой прошлый опыт, бросился прочь.

Слепо несясь вперёд по перепаханному полю, удаляясь от деревни, он вопил, мечтая чтобы его кто-то услышал. Но скоро сил на крик перестало хватать. А позади него, с протяжным треском, двигалось нечто, на что он боялся посмотреть. Спотыкаясь, матерясь про себя, он надеялся, что не упадёт.

"Не делай эту глупую ошибку, не будь типичной старшеклассницей из фильмов ужасов. Беги аккуратно, следи куда ступаешь. Ты вынослив, парень, ты справишься! Не сбавлять темп," — убеждал он себя, перепрыгивая огромные комья грязи.

Лес уже был совсем недалеко, метрах в трёхстах, когда Максим заметил, что шум за его спиной пропал. Он оглянулся, чтобы проверить преследует ли его вообще кто-то, потом сбавил скорость, перешёл на шаг, и вовсе остановился. В поле, кроме него самого, не было ни корне-монстров, ни ужасных великанов, ни двухголовых горящих коров.

"Неужели я испугался ветра в кустах? Хотя готов был поклясться, что меня что-то преследовало," — и будто подтверждая его воспоминания, он услышал тот самый треск позади себя, со стороны леса.

Максим обернулся. Огромный чёрный корень, будто древесное щупальце, извивалось всего в нескольких метрах от него. Оно двигалось резко, ломанно, будто его кто-то выкручивал, пытаясь сломать. Парень отшагнул, собираясь вновь броситься прочь от опасности, но оступился и рухнул на пыльную пашню. Его стучащее в ушах сердце перекричало ужасающий треск подбирающегося всё ближе корня. Максим перевернулся на колени, чтобы не пятится, а стартовать как можно скорее, но вместо этого замер — со стороны деревни к нему тянулись десятки, нет, сотни таких же корней!

Не глядя, он бросился в сторону, параллельно опушке леса, но тут же остановился — и там его ждали трещащие древесные щупальца. Оглядевшись, он понял, что окружён высокой стеной шевелящейся тысячью чёрных отростков. Макс отшатнулся, не понимая как такое могло произойти.

— Нет, — сказал он мотнув головой, не желая верить в происходящее, — Нет-нет-нет.

Он повторял и повторял это слово, кружась на месте, безрезультатно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Вокруг было лишь стремительно сужающееся кольцо чёрных трещащих щупалец и голая земля. До них оставалось всего сто метров, через минуту уже пятьдесят, а потом и вовсе десять. Ужасающая живая стена была уже совсем близко, ещё мгновение и первые корни смогут до него дотянуться. Понимая, что обречён, он бросился на колени и закрыл голову руками. Зажмурившись что было сил, парень в отчаянии взмолил всех известных богов о помощи...

— Довольно! — сотряс воздух голос с небес, и треск тут же стих.

Максим приоткрыл глаза и огляделся. Маленький пятачок земли, на котором он сидел, был озарён мягким голубоватым светом. Корни, до этого так живо к нему тянувшиеся, были прижаты к земле неведомой силой, будто их раздавил великан, и теперь были почти неподвижны. Видимо некто на небесах услышал его молитвы и спас от неминуемой гибели.

Подняв взгляд, человек увидел пропуск в тяжёлых дождевых облаках. Через него были видны звёзды и Луна, разгоняющие мрак вокруг него. В лучах света на землю бесшумно спускалась аликорн цвета ночного неба, но сияющая, будто ангел. Её рог вспыхнул белым светом и волна, будто от взрыва, разошлась от принцессы во все стороны, унося прочь тучи и вминая в землю преследовавшие парня корни.

— Не стоит отдаваться на растерзание своим неудачам, — обратилась принцесса к Максиму, когда опустилась на землю прямо перед ним. Её яркие голубые глаза сияли под тёмным ночным небосводом, заменяющим ей гриву.

— Я что, сплю? — оглядевшись по сторонам спросил Максим.

Поверить в это ему было сложно — на первый взгляд всё казалось реальным.

— Но как, всё выглядит так... — он замолчал, уставившись на свои руки, а потом медленно огляделся.

Стоило задержать внимание на чём-то одном, как предмет тут начинал меняться, перетекать, теряя первоначальную форму и сохраняя лишь свой образ — дерево всё так же оставалось деревом пусть и совершенно другим, земля землёй, а небо небом. Иллюзия раскрывалась, стоило лишь попытаться уловить детали, разглядеть что-то внимательно.

— Ого, — протяжно произнёс парень, вновь разглядывая свои руки. Осознание того, что движение ими следовало перед мыслью об этом, было для него чем-то новым и путающим. Будто его сознание было впереди по времени от тела.

— Да, ты спишь, и это всего лишь сон, — произнесла стоявшая перед ним пони, о которой он уже успел забыть.

— Кошмар, — уточнил человек. — А вы тоже мне снитесь, или вы и вправду принцесса?

Стоящая перед ним аликорн улыбнулась и протянула ему копыто. Не зная зачем, человек принял помощь и встал с земли.

— Это сон, и всё что здесь есть тебе лишь снится, — улыбнулась она и, развернувшись подошла к почти недвижимым чёрным корням, пытающимся выбраться из земли. — Но если это создание лишь игра твоего воображения, растревоженного совестью, то я просто гость, желающий помочь. Да, я тебе снюсь, но я не часть тебя.

— Но почему вы мне помогли?

Максим подошёл к принцессе Луне — почему-то имя посетившей его пони вспомнилось ему с трудом — и взглянул на недавно преследовавшие его древесные создания. Сейчас они выглядели безобидно, даже жалко.

— А разве ты не просил об этом?

— Да, точно. Спасибо, что спасли, но... Но разве я бы не проснулся? Это же простой кошмар... Или нет?

— Конечно, сон бы просто закончился. Но ты просил помощи, а это бы не помогло.

— Почему это?

— Любой сон имеет значение, и этот не исключение. Ты показываешь сам себе то, что тебя беспокоит.

Максим вновь опустил взгляд на чёрные корни.

"И что же меня беспокоит? Ну... Мне здорово досталось тем днём, я очень даже мог не выжить," — размышлял он про себя.

— Да, но ты выжил, — сказала стоящая рядом принцесса, видимо способная читать мысли, но на эту мелочь Максим не обратил никакого внимания.

— Я чувствую себя виноватым... Я хотел помочь жителям, а в итоге им пришлось помогать мне, — продолжил он рассуждения уже вслух.

— Верно, но ты не будешь себя винить вечно. Пройдёт всего несколько дней и ты забудешь об этом чувстве. Это не заботит тебя в достаточной мере и с виной ты смиришься. Но ты близко к верному ответу.

— Ответу? Это что, тест какой-то? — усмехнулся он.

— Может быть и так, только это ты тестируешь себя, а не я. Это не первый подобный сон. Сам того не замечая, ты пытаешься избавиться от важной проблемы, но не понимаешь своих же намёков.

— Каких? Какой может быть намёк в корнях, что пытаются меня убить? Я их и не видел никогда до этого и если б не местные, то и не увидел бы больше никогда.

— Почему ты так считаешь?

— Да всё просто — я беспомощный неудачник. За что я ни возьмусь, всё заканчивается одинаково.

— А ты уверен, что виной всему отсутствие удачи, а не твоё отношение к своим прошлым и будущим начинаниям? Подумай об этом, — предложила принцесса.

Ответить парень ничего не успел — он проснулся.

Максим открыл глаза и уставился в потолок. Ему только что что-то снилось, но воспоминания об этом, чёткие всего пару мгновение назад, стремительно расплывались и терялись в заполняющих голову мыслях. Пара секунд, и от сновидения осталось лишь чувство. Чувство того, что это было что-то важное, что-то над чем ему обязательно нужно было поразмыслить.

А вскоре исчезло и оно — стоило человеку двинуться, как он почувствовал, что его левая рука онемела. Повернув голову, он увидел знакомую ему зеленоватую единорожку. Лира, сидя на стуле рядом с его койкой, спала, устроившись головой на его руке. Свесив передние копытца, с приоткрытым ртом и тихо похрапывая, она видела какой-то сон — её глаза бегали под закрытыми веками.

Вздрогнув всем телом, она упёрлась копытами в койку и мотнула головой. Увидев, что Максим не спит, она сперва улыбнулась, но заметив его немного побледневшую и сильно обслюнявленную руку, тут же бросилась её вытирать и растирать.

— Прости, прости пожалуйста! Я, я случайно! — стала она извиняться.

— Ау! — Максим одёрнул руку, прикосновения к которой сейчас были крайне неприятны, и объяснил, увидев совершенно напуганный взгляд Лиры: — Всё хорошо, просто немного затекла. Честно, ничего серьёзного.

— Ты уверен? — тревожно спросила она, сидя как кролик — на задних копытах, а передние прижав к груди. Видимо его реакция напугала её на столько, что пони теперь боялась прикоснуться не только к нему, но даже к койке.

— Уверен, уверен, всё хорошо, — с улыбкой ответил Макс, медленно приводя левую руку в чувства то сжимая, то разжимая кулак.

— Хорошо, а... Я тебя разбудила?

— Нет, это я тебя разбудил. Что ты вообще здесь делаешь?

— Как что, составляю компанию... Не очень выходит, да?

— Что? Конечно выходит. Если честно, рад тебя видеть... Здесь скучно.

— Тендерхарт говорит, что ещё три дня и тебя отпустят, — сообщила она хорошую новость, хотя лицо её до сих пор было обеспокоенным и позу она всё никак не меняла.

— Ох, наконец-таки, — он облегчённо выдохнул и погладил себя по груди через одеяло. Она уже два дня не болела от прикосновений, но Макс всё ещё беспокоился. Всё-таки ему поломало аж шесть рёбер и срастись так быстро они не могли.

"Ладно, могли в этом мире, но это крайне необычно."

Видимо догадавшись о чём он думает, Лира пояснила:

— Рэдхарт сказала, что ты очень чувствителен к лекарствам, поэтому ты так быстро выздоравливаешь.

— Это ведь ненормально?

— Для пони — да, это было бы необычно, но для очень многих это нормально. Для осликов, например, и для грифонов.

— И для людей, — усмехнулся он. Оказывается, порой быть редким существом крайне полезно.

Лира спрыгнула со стула и, немного его отодвинув, забралась передними копытами на койку. Опустив между них голову и уткнувшись носом в плечо человеку, она в который раз попросила:

— Прости за руку, я случайно...

— Прекрати, — Максим немного наклонился в её сторону, и правой рукой растормошил ей гриву.

— Эй! — она отстранилась и стала одним копытом поправлять причёску.

— Вот, пожалуйста, мы квиты. Договорились?

— Ещё чего! Моя грива куда важней какой-то там руки, — усмехнулась она и сделала недолгую паузу на то, чтобы совсем легко толкнуть его в плечо, а потом вдруг воскликнула: — Ой! Я и забыла совсем!

Пони оглянулась и её рог засверкал золотистыми переливами. Из-за стула вылетел большой бумажный пакет, как было не сложно догадаться, полный продуктов.

— Я знаю как тут кормят, так что я позволила себе закупиться. Думаю тебе всё понравится, — с улыбкой сказала Лира и стала выкладывать всё на тумбочку, не забывая называть каждый предмет: — Так, ну это морковь, яблоки, мандарины, бананы... Ага, вот! Шоколад и лимонно-ванильные карамельки! И опять яблоки. Извини, ничего лучше пронести не смогла, тут строго с этим. Так что сладости лучше уничтожить сразу, а то отберут.

— Спасибо. Как там Бон-Бон?

— Я думаю ты представляешь. Винит себя, места себе не находит. И... Её сюда не пустили.

— Почему?

— Она очень разошлась в приёмной когда тебя сюда принесли и... Если коротко, то ей запрещено посещать пациентов.

— Всё совсем плохо? Что она сделала-то?

— Сломала челюсть одному санитару, другому ногу, ну и много криков было... Я и не думала, что она на такое способна.

— Думаю ради того чтобы увидеть тебя она бы прошла через стену, а не приёмную.

— Может быть... — задумчиво протянула Лира и опять уткнулась носом в его плечо. — Знаешь, я очень рада, что вы так поладили.

— Сказала она, ревновавшая до таких криков, что стены дрожали, — усмехнулся Максим.

Лира в ответ лишь опустила взгляд и обеспокоенно вздохнула. Несколько минут они молчали. Человек вспоминал не такое уж и давнее знакомство с Лирой, а она мерно дышала ему в плечо. Отвлёкшись от своих мыслей, Макс задумался о том, что может сейчас твориться в её голове. Было видно, что её беспокоило его самочувствие, но он не мог понять причин такой заботы, ведь они познакомились всего несколько дней назад.

"Хотя, может она боится, что Бон-Бон попадёт в беду, если я не поправлюсь? Или это из-за того, что я весь такой редкий и необычный," — усмехнулся он про себя. А потом его рассуждения прервала пони:

— Спасибо.

— За что это?

— Что позволил остаться. Ведь... Это из-за меня с тобой это случилось.

— Не неси чепуху. Ты никак к этому не относишься.

"Это из-за этого она так себя ведёт? Чувство вины? Но за что?"

— Не правда. Если бы не я, ты бы не пошёл один, и не поранился бы, и не лежал бы сейчас здесь.

— Столько "бы", что хватит на дом и небольшой сарай. Ты ни в чём не виновата. Я сам вызвался пойти один и сам же глупо попался. Не смей себя в этом винить. Слышишь?

Для убедительности он привстал и завис над её головой.

— Да, — как-то неубедительно прошептала Лира и придвинула копытца ближе к своему лицу.

— Вот и молодец, — ответил Максим, погладил её по гриве и стал устраиваться обратно.

— Подожди, — остановила его пони, приподняв голову и легко коснувшись копытцем его плеча. — А ты...

Она надолго замолчала с одновременно и просящей и обеспокоенной гримасой на лице, а потом набрала в грудь воздуха и протараторила:

— Не мог бы ты почесать мне ухо?

Чуть опустившись, она продолжила, будто извиняясь за свою просьбу:

— Эм... Если тебе не трудно и... Я просто... Оно чешется...

— Хорошо, — пожал он плечами в ответ чуть ли не заикающейся Лире. Она тут же засияла от радости и, еле заметно дрожа, устроилась как была.

Окончательно перевернувшись на левый бок, Максим провёл ладонью по гриве пони от лба до затылка. Потом провёл пальцами по белой пряди волос до самого уха и осторожно, боясь сделать ей больно, почесал его с тыльной стороны у самого основания.

— Здесь?

— Да... Именно... Там, — ответила она, чуть ли не тая от удовольствия.

Парня забавляла такая реакция на столь простое действие. Ради интереса, он подвигал пальцами из стороны в сторону, щекотал само ухо до самого кончика, трепетал его легко обхватив всей ладонью. Что бы он не делал, Лира отвечала на всё неразборчивым щебетанием и мурлыканьем.

Наконец, вдоволь удовлетворив своё любопытство, Максим лёг обратно на спину. Пони же, медленно скатываясь с койки, кажется и не заметила что всё прекратилось.

— Ох! — звучно вздохнула Лира, когда одно из её копыт соскользнуло и звучно ударило по полу.

— С возвращением, — усмехнулся человек, которому теперь приходилось неудобно поворачивать голову, чтобы видеть гостью.

— Я... Я что-то увлеклась.

Краснея, что сильно удивило Максима, пони забралась передними копытами обратно на койку приставила их друг к другу и положила сверху голову. Звучно выдохнув через нос, она часто поморгала как после короткого сна, и с трудом сфокусировала взгляд на парне.

— Фух, пальцы это круто. Знаешь что...

— Что?

— Тебе стоит устроиться к Лотос и Алоэ. У них не хватает массажистов, а ты... Ух! Ты вообще в курсе сколько такое стоит?

— В смысле? Я просто тебя почесал, что в этом такого?

— Давай покажу.

Лира поднялась, и наклонилась чуть вперёд. Её рог засверкал золотым светом, а над левой рукой Макса появился такого же цвета шарик. Взглянув ему в глаза она спросила:

— Можно?

— Ну да, — огласился он не совсем понимая на что.

— Смотри, лучшие массажисты — единороги. Просто потому, что мы можем очень точечно это делать.

В качестве демонстрации, Лира легко надавила шариком магической энергии на его кожу. По ощущениям это было похоже на простое прикосновение пальцем. Совсем лёгкое, но было ясно, что единорожка просто беспокоилась вновь вызвать неудобство.

— Это как твоим пальцем, но, если добавить ещё несколько таких вот пальцев, — продолжала пояснять Лира и над его рукой появилось ещё два шарика энергии, — то их становится очень... Очень сложно контролировать.

Огоньки коснулись его кожи и стали повторять движения первого. По началу всё было отлично, они двигались в унисон, каждый выписывая свой небольшой круг, но уже через десяток секунд, стало заметно как они дрожат и начинают сбиваться с положенного курса. Лира тем временем, сощурившись и высунув кончик языка, не отрывала взгляда от его руки. Её рог стал светиться ярче и, будто разошедшийся костёр, плеваться быстро исчезающими искорками. Она продержалась всего минуту, прежде чем звучно выдохнула и, одновременно с этим, погас и её рог.

— Вот. Такая тонкая магия очень сложная и требует очень сильной концентрации, — она сделала небольшую паузу, чтобы отдышаться, — И очень мало кто может продержаться дольше минуты.

Последнее она сказала почти что с гордостью, видимо относя себя к числу подобных избранных.

— Но я видел как Твайлайт левитировала сразу с десяток книг...

— Это и я могу. Сложность не в количестве, а в точности. То, что ты делаешь своими пальцами по наитию, совершенно не задумываясь, для нас почти недостижимая планка. Это как если бы ты... Как если бы ты пытался поднять сразу шесть тыкв. Да, может ты бы и смог как-то изловчиться, но тебе пришлось бы очень сильно постараться. А тут наоборот — чем меньше движение, тем нам сложнее.

— Понятно... Хотя нет, у меня всё-равно есть вопрос.

— Какой?

— Белая пони с очками... Винил, да?

— Ага.

— Да, вот она как-то в парке, как бы сказать... Ощупывала магией моё ухо. Вот. И делала она это совсем без проблем.

Лира уставилась на него, будто не понимая, а потом просто хохотнула и пояснила:

— Ты знаешь кто её отец? А мать? Да она самый единорожестый единорог из всех, о ком я слышала! В доме моих родителей даже висела вырезка из газеты со статьёй про её рождение, просто потому, что они делали инструменты для музыкантов на вечеринке по этому случаю! А какой шум был когда она покинула Кантерлот, ух! И ты серьёзно не знал, что она чистокровная?

— Нет. Да и когда мне было узнавать — то одно, то другое.

— Ну да, точно... Знаешь, я очень удивилась когда впервые увидела её в Понивилле. Но, как потом оказалось, именно сюда много кто приезжает. Кто-то чтобы сбежать из Кантерлота, а кто-то наоборот — чтобы в него попасть.

— А что, чистокровным единорогам проще даётся магия? — не хотел Максим бросать затронутую тему, и даже немного приподнялся над койкой, пусть это и вызвало неприятное нытьё в голове.

— Нет. Ну, не совсем так. Обычно всё наоборот — чистокровным единорогам магия даётся намного сложнее, чем... Ну... Остальным. Да. Но порой среди них рождаются очень одарённые волшебники. Вот Винил одна из таких.

— А тебя не смущает такое соседство?

— Нет конечно! Вот если бы я всерьёз занималась музыкой, тогда бы да — я бы поискала другой городок, а так... Знаешь, мне стоит вас познакомить! Или вы уже знакомы?

— Не совсем. Про нашу единственную встречу ты знаешь.

— Тогда я определённо должна вас познакомить! Только предупреждаю сразу, она немного странная, — сообщила Лира внезапно нахмурив лицо.

— В смысле странная? — обеспокоенно переспросил Максим.

Единорожка лишь ответила, что он сам узнает и вновь устроилась как была — копытце к копытцу и положив на них голову.

---

Максим уже задремал, как дверь в его палату открылась сразу же после короткого стука.

— Ужин! — провозгласила вошедшая сестра Редхарт. — А ещё к тебе опять посетитель.

Когда она прошла внутрь чтобы поставить ему на колени поднос, в дверном проёме показалась та, кого он ждал уже две с половиной недели — Твайлайт. Теперь уже принцесса, а не просто единорог, приветственно махнула копытцем и прошла внутрь. Человеку показалось, что она стала выше, а может это Рэдхарт была чуть ниже остальных и он просто этого раньше не замечал. Сестра, отдав поднос с ужином, пошла к окну и поправила занавески. Потом она вернулась к койке и явно хотела что-то сказать, но поймав на себе взгляд Твайлайт направилась к выходу, своеобразно попрощавшись:

— Оставлю вас наедине.

Когда дверь закрылась, принцесса подошла ближе.

"Нет, теперь она точно выше остальных. Лиры и Бон-Бон уж точно. Или она такой и была?"

— Вечер добрый, — поздоровался Максим

— Мне жаль, что так произошло, — обеспокоенно ответила Твайлайт, осмотрев его с ног до головы.

— Ничего, говорят я быстро иду на поправку.

И чтобы хоть как-то подтвердить свои слова, Максим сел, подложив подушку под спину. Грудь отреагировала на его действия совершенно спокойно, но вот голова взвыла, будто сирена. С трудом, но он смог не скривить лицо от столь неприятных ощущений, а чтобы отвлечься от них самому, пододвинул поднос и стал разглядывать еду.

— Это хорошо. У меня, кстати, есть новости. Не знаю хорошие ли, но надеюсь это тебя порадует. Я, конечно, могу ошибаться, но... Ну да ладно. Я починила устройство!

— Это отлично! — воскликнул парень и тут же заметил, что восторг от этой новости почему-то улетучивается крайне быстро.

— Да, отлично, но это ещё не всё. Мне ведь ещё надо узнать как заставить его работать. Я обыскала всю библиотеку, как здесь так и в Кантерлоте, но не нашла ни единой заметки о том, что должно его активировать. Я даже навестила старый замок принцесс в Вечнодиком лесу, но и это не помогло. У меня начинает складываться чувство, что тот, что тебя похитил единственный знает как обращаться с устройством. А это плохо.

— Почему? Он скрылся?

— Нет, но его поиски... Осложнены. Понимаешь, кроме твоего похищения его обвиняют ещё и в...

Твайлайт сделала паузу, будто решая стоит ей рассказывать дальше, или же всё-таки нет.

— В похищении твоей памяти. Это очень, очень серьёзное преступление и ему не удастся избежать правосудия.

— У меня похитили память? Но... Ты уверена, потому, что я ничего такого не замечал.

— Да, уверена. Принцесса Луна заметила это, когда навещала тебя.

— Меня навещала принцесса Луна?

— Да и не раз, а что?

— Но я этого тоже не помню.

— Она посещала тебя во снах, а сны обычно быстро забываются.

— Эм... Но разве если я не помню своих снов, не значит, что принцесса Луна то же...

— Нет-нет, — перебила его Твайлайт. — Это совершенно разные вещи. Сны ты забываешь сам, как забываешь не важные или старые случаи из своей жизни, это нормально и при желании это всё-равно можно вспомнить. Но если бы принцесса Луна и забирала бы твои воспоминания, я не думаю, что это было бы чем-то плохим.

— Что? Почему? Какая разница кто забрал мою память, разве законы не распространяются здесь на всех без исключения?

— Вообще-то нет, не совсем. Власть принцесс абсолютна. На сколько я знаю, нет ни одного закона который бы её ограничивал. Да и зачем?

— И... И это работает?

— Скажу честно, я тебя сейчас не понимаю.

— Ладно, забудь. Так, ладно, ты сказала, что преступника найдут, так?

— Да, но я так же сказала, что есть некоторые осложнения. Видишь ли, он похитил у тебя только воспоминания связанные с, как можно предположить, его посещениями твоего мира.

— Посещениями? — переспросил Максим сделав акцент на окончание.

— У тебя нет воспоминаний за двадцать шесть ночей предшествующих, эм, инциденту. Единственная ночь, которую он не забрал...

— Это та, когда я очутился у тебя в подвале. Я понял.

— Не волнуйся, этого достаточно чтобы найти преступника. Что бы он ни делал, он не сможет избавиться от твоих воспоминаний и вскоре принцесса Луна его выследит. Но это займёт значительно больше времени, особенно из-за приближающихся Эквестрийских игр.

— Я не сомневаюсь, что вы его найдёте, просто... Меня волнует то, что могло произойти за эти двадцать шесть ночей.

— Мы вернём тебе эти воспоминания, можешь не сомневаться.

— Вот только, буду ли я рад их возвращению? Что если там что-то, что не стоит помнить?

— Знаешь, — протянула Твайлайт и, сев на пол, приложила копытце к подбородку, — твои рассуждения логичны. Если бы он просто посещал твой мир, то в этом не было бы ничего крайне плохого, даже учитывая твоё похищение, которое и вправду может быть простой случайностью. Не регламентированные переходы между мирами караются просто штрафом и домашним арестом. Но если ему пришлось ещё и похищать у тебя воспоминания... Самое вероятное, он применял на тебе другие два запрещённых заклинания, раз ему пришлось столь тщательно заметать за собой следы. Вот только на тебе нет и следа от их воздействия... Боюсь предположить, что он хотел скрыть некие аморальные эксперименты, за которые обычно изгоняют, но давай лучше об этом не задумываться.

"Тебе легко говорить," — мысленно ответил он улыбнувшейся принцессе.

— Постараюсь. Ладно, давай сменим тему? Как тебе повышение?

Твайлайт взглянула на свои крылья, а потом с извиняющейся улыбкой ответила:

— Непривычно. Это большая честь, нет, это огромная честь, но я пока что не уверена справлюсь ли я. Но мне помогают... И я даже командовала стражей. И это очень большая ответственность. Принцесса должна ставить благополучие своих подданных выше своих интересов, защищать страну от врагов, поддерживать порядок, решать чужие судьбы... Нужно столько всего знать, следить за столькими вещами, что я не представляю как это вообще возможно! А вдруг я не готова, вдруг принцесса Селестия ошиблась, и я не подхожу? Что если я всё испорчу?

Она явно слишком хорошо представляла свалившийся на её плечи груз — её глаза расширились, зрачки сузились, а грудь стала быстро вздыматься и опускаться. Казалось, что она вот-вот впадёт в панику, но этого не произошло. Твайлайт глубоко вздохнула и выдохнула, одновременно с этим отведя копытце в сторону. Видимо такого простого действия ей хватило, чтобы взять себя в руки.

"Интересно, у пони есть выражение "взять себя в копыта"?"

— Соберись, Твайлайт, соберись, — сказала она сама себе чуть тише.

— Не беспокойся. Я пусть и не знаю о тебе многого, но ты кажешься внимательной, умной и собранной пони. Думаю, мне повезло очутиться именно в твоём подвале, — усмехнулся он и принцесса ответила тем же.

Максим сменил тему на первую пришедшую в голову, чтобы отвлечь её от волнующих мыслей. Его немного удивило, когда пони без каких-то проблем подхватила разговор о единственном деле, которое относительно легко давалось для человека — о земледелии. Естественно, практики в этом вопросе у неё было не много, лишь несколько практических занятий в школе да помощь своей подруге Эпплджек. Но у неё был богатый багаж теоретические познаний, которые она почерпала из книг, названия и авторов которых она объявляла с гордостью за свою начитанность.

По началу парень слушал её исключительно из вежливости — он не планировал надолго задерживаться на этой теме, — но через несколько минут он всё-таки прислушался к тому, что пересказывала принцесса. Пусть некоторые части её рассказа и были применимы только в этом магическом мире, зато всё остальное могло быть полезно и в его родном.

---

Дело близилось к ночи. Максим пусть и находился всё ещё в больнице, но и не заметил как прошёл день, ведь как и в прошлый, компанию ему составляли весёлые подруги — Лира и Бон-Бон. С самого утра они развлекали его не только беседами, но и разными играми, которые принесли с собой. Большую часть из них он не знал и ему приходилось учиться во время процесса, но были с совершенно понятные и знакомы. Например шашки, или же шахматы, в которые сейчас они и играли.

Бон-Бон хихикнула и, передвинув ферзя, вынудила Максима в который раз спасать Короля.

— Шах! — довольно провозгласила она.

Лира, до этого стоявшая у окна и за чем-то внимательно наблюдавшая, вернулась к койке человека.

— Шахматы, — презрительно сказала она и села рядом со стулом на котором и располагалась игральная доска.

— Не любишь шахматы? — удивился парень.

— Она не умеет в них играть, — усмехнулась бежевая пони, — как и ты, как я погляжу.

— Ой ладно тебе, гроссмейстер прям.

— Конечно же! Ну, только по сравнению с вами.

Обдумав свой ход, Максим убрал короля с опасной клетки.

— Ну наконец-таки, — обрадовалась Бон-Бон и тут же сделала свой ход. — И опять твоя очередь.

Парень усмехнулся. Уже минут десять она только и делала, что гоняла его короля по всей доске. Но он не мог понять, то ли она делала это специально, как кошка играющая с мышкой прежде чем съесть, то ли она просто не могла никак загнать его в угол. Надеялся он, конечно же, на второе, но совершенно спокойный взгляд смотрителя говорил ему, что первый вариант куда более вероятен.

— Меня завтра выписывают.

— Ага, — хором ответили пони, усмехнулись, а потом Лира добавила:

— И у нас есть сюрприз по такому поводу.

— Лира, — возмущённо протянула Бон-Бон, — Это должно было быть сюрпризом!

— Да ладно тебе. Ему понравится! Давай, показывай.

— Сперва закончим партию.

— Ты его уже час гоняешь из угла в угол, всё давно закончено! Давай, — протянула она и легко толкнула подругу копытцем в плечо, — Показывай.

Земная пони издала странный, но явно возмущённый, звук и положила копытце на своего короля.

— Ничья? — предложила она.

— Отлично, согласен, — улыбнулся в ответ Максим и они одновременно повалили фигуры на бок.

Пока его смотритель копалась у двери в сумке с которой пришла, Лира занималась уборкой шахмат.

“Как же хорошо, когда о твоём самочувствии, включая душевное, волнуется кто-то из правительства,” — в который раз порадовался он тому, как быстро Твайлайт убедила персонал больницы пустить к нему Бон-Бон. А как смотритель была рада его видеть! Лире пришлось придерживать свою подругу, чтобы та не запрыгнула ненароком на койку и не переломала Максиму ещё что-нибудь.

Почему-то ему вспомнилась больница в которой он лежал в своём родном мире. Тёмная, с холодными стенами, угрюмым персоналом и неприятным запахом. Даже его родители, почти не отходившие от него на протяжении всей реабилитации, были грустными, угрюмыми, что никак не помогало ему. Эти же две пони…

Когда единорожка подошла к своей подруге чтобы убрать шахматы, но та её хорошенько толкнула боком о бок. Лира качнулась, вскрикнула, но, широко расставив ноги, всё-таки устояла. Мгновение тишины и палата наполнилась звонким смехом подруг и сдавленными смешками Максима.

“Да, о такой компании можно только мечтать,” — уже не в первый раз подумал он, наблюдая как Бон-Бон и Лира, немного в шутку потолкавшись, теперь стояли прижавшись друг к другу боками и о чём-то шептались.

Наконец они вернулись к его койке. Рог зеленоватой пони светился, выдавая факт того, что она что-то держит позади себя, а его смотритель, сделав важный вид, начала:

— Максим, пусть пока ещё и рано с этим поздравлять, — с этими словами Бон-Бон хлестнула стоявшую рядом подругу хвостом, — Мы всё-равно хотели бы это сделать. Итак…

Пони сделала шаг вперёд.

— Поздравляем тебя с выздоровлением и, пользуясь случаем, с внушительной датой — ты гостишь в нашем мире уже три недели! Желаем тебе скорейшего возвращения домой, к друзьям и родным, а пока… Приглашаем тебя отдохнуть вместе с нами в Рейнбоу Фолз, где пройдут отборочные состязания команд для Эквестрийских игр!

Одновременно со словами подруги, Лира представила Максиму аж шесть билетов, три из которых были синими и большими, а остальные — белыми и маленькими.

— Ты согласен? — приподняв брови спросила Лира.

— Конечно да…

— Уии, он согласен! Бон-Бон! Уии! — в силой встряхнув подругу, единорожка стала прыгать на месте и кружиться, будто волчок с пружинкой.

Земная пони, усмехнувшись, забрала билеты всё ещё висящие в воздухе и убрала их обратно в сумку. Когда она вернулась, единорожка уже успела успокоиться и, устроившись передними копытами на койке, о чём-то беседовала с человеком. Немного подождав и послушав, чтобы понять о чём идёт разговор, Бон-Бон вскоре к ним присоединилась.

Так они провели остаток вечера, пока сестра Рэдхарт не пришла и не прогнала одних домой, а другого ни заставила готовиться ко сну.

Глава 8: Беспокойный день

Наконец-таки. Наконец-таки это свершилось! Победа в споре за мной и теперь я могу спокойно продолжать писать этот рассказ.

Хочу выразить благодарность всем, кто просил продолжения — именно благодаря вашей поддержке я не опускал рук и продолжал бороться. Именно благодаря вам "прода" будет. Спасибо.

P.S.: Ошибки в этой главе проверял только я, так что их могло остаться очень много. Буду крайне признателен, если укажите на них в комментариях.

Утро было прохладным. Короткая трава, устилавшая зелёным ковром весь Понивилль, ещё не успела высохнуть от росы и Максим успел замёрзнуть по пути к железнодорожной станции. Лиру и Бон-Бон, к его удивлению, влага и низкая температура совершенно не волновали. Единорожка, естественно, радостно скакала впереди, ведь оба её чемодана тащил человек, а её подруга составляла компанию Максу.

— Хотела бы я взглянуть на ваше авиашоу, — продолжила беседу пони. — Просто не могу представить, как без магии можно заставить какой-то металл взлететь.

— Не думаю, что это сколько-нибудь впечатлит — то, что вытворяет местная пегаска с радужной гривой им точно не переплюнуть. К тому же самолёты очень шумные.

— А ты когда-нибудь летал на самолёте?

— В смысле управлял? Если ты про это, то нет. Чтобы им управлять нужно много тренировок, ну или денег, конечно же. Но я несколько раз был пассажиром. Всё-таки это самый быстрый способ перемещения в моём мире.

— И каково это?

— Ну... Немного страшно когда он взлетает или садится, но на высоте... Неплохо. Мне очень нравилось наблюдать как всё за окном становилось крошечным и теряло очертания.

— Порой я жалею, что родилась не пегасом.

— Именно пегасом? Почему не единорогом, например?

— Эм... Кхм, это сложный вопрос. Как бы так сказать, — Бон-Бон опустила взгляд и некоторое время шла так, обдумывая ответ.

— Понимаешь, у единорогов есть некоторые особенности, из-за которых им порой становится очень плохо. Не знаю, сложно это. Спроси у Лиры, если она будет не против поделиться, но у них это считается довольно личным, так что я бы на это не ставила. Я бы посоветовала тебе в библиотеке взять книгу, но...

— Я не умею читать.

— Именно. Если кратко, то это крайне неприятно, и я бы не хотела такое испытывать, вот.

Максим, после минуты полной тишины, решил сменить тему:

— А ты была раньше на отборочных состязаниях?

— О нет. Я всегда хотела, с самого детства, но не выпадало случая. Работа, — не сбавляя хода пони махнула копытцем.

— А Лира?

— Она-то была и не раз. А сколько она всего рассказывала, ух! Я теперь наверное и не удивлюсь там ничему.

— Слишком много ожидаешь?

— Не то чтобы жду, скорее знаю слишком много.

— Понимаю. Некоторые вещи нужно переживать именно ничего не зная.

— Иначе впечатления будут не те, да. Но ты не ожидай ничего грандиозного. Из всего, интересно там лишь два соревнования — командный и одиночный воздушный танец. Только там будет что-нибудь красивое и интересное, а в остальном будут упражнения на скорость, манёвренность и так далее.

— Ну что вы там копаетесь?! — раздался спереди недовольный крик Лиры, уже добравшейся до станции.

Бон-Бон и Максим переглянулись, усмехнулись и продолжили путь ни сколько не ускорив шаг.

Поезд подошёл всего через пол часа. Войдя в вагон, человек встретился с невысоким кондуктором. Земной пони бледно-серого окраса, ярко-морковной гривой и в тёмно-синей форме окинул Максима застывшим в удивлении взглядом.

— Эм... Наши билеты? — в третий раз обратилась к нему Бон-Бон и помахала ими прямо перед его носом.

— Да, да, точно, — мотнул головой кондуктор, приходя в себя и забрал бумажки для проверки. Пробив два из них, он вновь поднял взгляд на парня, осмотрел его с ног до головы хмурым взглядом и спросил у Бон-Бон:

— У вас есть документы на... Него?

Смотритель нахмурилась и хотела что-то сказать в ответ, но человек её опередил:

— Ох, простите, — воскликнул Максим, чем заставил жеребца вздрогнуть. Быстро отыскав в кармане розовое удостоверение, он передал его проверяющему.

Кондуктор отнял у них добрых десять минут времени, вчитываясь в мелкий текст на заколдованном листе бумаги и то и дело поглядывая на парня. Всё это время с его лица не пропадала гримаса недоверия, а губы беззвучно шевелились. Наконец, после проверки багажа, он пропустил троицу внутрь вагона, не забыв проводить их взглядом до самого входа в их купе.

— Странный тип, — фыркнула Бон-Бон в коридор и захлопнула раздвижную дверь.

— Его можно понять, — пожал плечами Максим.

— Видимо хорошо, что я купила места именно в этом вагоне. В обычном не вышло бы комфортно доехать.

— Пришлось ведь переплатить, да?

— Да, но не волнуйся, мы вообще как-то думали прокатиться в свитском вагоне.

— У! — воскликнула Лира и вклинилась в беседу. — Говорят, там вместо стёкол зачарованные кристаллы, а пол покрыт бархатом!

Бон-Бон усмехнулась и помогла Максиму запихнуть чемодан под одну из лавок. Хотя сам бы он их назвал диванами. Они пусть и были потрёпаны временем, но всё-равно были не хуже того, что стаял в доме у подруг. Стоило им рассесться по местам, как поезд тронулся.

— Я знала одного пегаса, тот ещё хвастун, и он несколько лет работал консьержем в таком вагоне.

— Разве консьерж это не тот кто следит за домом? — спросил Максим.

— Ну да, но дело в том, что свитские поезда считаются почти что домом и многие купе зарезервированы на многие года вперёд.

— А ещё два из них всегда свободны, — радостно вставила Лира.

— На случай, если кто-то из принцесс пожелает уединиться. И к тому же они внутри больше чем снаружи.

— Как планетарий в Кантерлоте?

— Именно.

— Вот этого я не знала. И большая разница?

— Он уверял, что раза в четыре-пять.

— Ого!

— Эм... Я немного отстал. В каком это смысле больше внутри? — приподняв палец, спросил Максим, а Лира, усмехнувшись, объяснила ему:

— В прямом смысле. Есть заклинание с помощью которого можно, допустим, весь наш вагон запихнуть в чемодан. Ну, то-есть ты откроешь чемодан, залезешь в него, а там целый вагон. Как-то так. Оно очень сложное и мы его не проходили, но оно много где используется. О, например его простую версию накладывают на кошельки и прочие сумки для битов, но они не могут удерживать в себе долго что-то кроме золота, рубинов и... Кажется аметистов. Не помню точно.

— Помню как в школе с подружками спорили кто дольше продержит копыто в кошельке, — усмехнувшись, вставила Бон-Бон.

— А это не опасно?

— Нет, конечно. Если долго держать что-то другое внутри таких чар, то они просто ослабевают и предмету возвращается его изначальный объём. Ну и щипет немного, если копыто засунуть.

— Да, в моём мире такие чары очень бы пригодились.

— А как вы вообще справляетесь без них? Что делаете, если нужно перевезти что-то большое? — спросила земная пони.

— Они строят большие корабли, — опередила Лира человека, раскинув копытца в разные стороны.

— В общем-то да, хотя некоторые большие вещи перевозят и на поездах и на самолётах. А в некоторых случаях даже делают специальные машины рассчитанные под конкретную вещь. Но чаще всего мы просто избегаем этого — строим детали в одном месте, привозим куда надо и уже на месте собираем всё воедино.

— Хм, это логично, — согласилась Бон-Бон.

Смотритель, в который раз, стала расспрашивать человека о его мире, а Максим с радостью на них отвечал. Лира же, кажется совершенно не заинтересованная в беседе, прислонилась к окну и стала наблюдать за проплывающим мимо пейзажем.

Единорожка толкнула задремавшего человека в бок. Максим вздрогнул и мотнул головой, прогоняя сон. За окном была кромешная тьма.

“Неужели я проспал весь день?”

— Просыпайся, соня, — хихикнула Лира и толкнула его ещё сильнее, но уже не копытом, а головой, — Мы подъезжаем. Это последний тоннель.

— Последний? А их было несколько?

Парень звучно потянулся и, помассировав ладонями лицо, огляделся. Чувство усталости отказывалось его покидать, а чернота за окном, так похожая на ночь, только усугубляли состояние. Лишь чувство дискомфорта от затёкшей спины да прижавшаяся к нему боком Лира вынуждали его оставаться в чувствах.

— Ну давай, — она легко толкнула его копытцем в бок и именно в то место, что заставило его легко вздрогнуть, — ты же всё пропустишь.

— Я не сплю, не сплю.

Уже сильнее, Максим махнул головой из стороны в сторону, ещё раз растёр лицо рукой и выглянул в окно. И как раз вовремя.

Поезд выехал из тоннеля и вагон заполнил мягкий свет садящегося Солнца. Пассажирам открылся превосходный вид на Рейнбоу Фолз. Городок, не многим больше Понивилля, расположился на множестве уступов горы и буквально висел над пропастью. Его отдельные районы, расположившиеся на разной высоте, объединяли десятки каменных мостов разной протяжённости. Спустя мгновение, поезд выехал на один из них.

По спине Максима пробежали мурашки, когда он увидел пропасть над которой они двигались по столь узкой переправе, что её даже не было видно. Создавалось ощущение, будто вагон незаметно подпрыгнул на крае обрыва и теперь летит к городку и лишь стук колёс развеивал эту иллюзию.

Поезд затормозил и повернул влево, открывая пассажирам отличный вид на центр города.

— Уау, — зачарованно произнёс человек и даже не заметил как пони хихикнули видя его реакцию, пусть они и сами с интересом смотрели в окно.

В центре того района, куда направлялся поезд, было довольно большое озеро, но совершенно не похожее на обычные. Откуда-то с небес, из светлых облаков, в него изливалась радуга. И это не было бликами света в каплях воды или какой-то другой оптической иллюзией. Нет, это были потоки какой-то жидкости всех цветов радуги, как водопад обрушивающейся в озеро. И, что удивительно, цвета не смешивались, не превращались в бурую мешанину, а сохраняли свой изначальный оттенок на всём протяжении пути — от неба до озера и по нему до обрыва, где начинался ещё один радугопад.

— Но… Как? — спросил совершенно сбитый с толку Максим у сидящей напротив Бон-Бон.

— Я не знаю, — ответила она и раскинула копытцами, — но разве это важно?

— А это не вредно?

Поезд повернул вправо, продолжая сбавлять ход, хотя его уже можно было обогнать просто перейдя на бег.

— Нет, конечно же. К тому же, через некоторое время, эти потоки радуги становятся простой водой.

Максим вновь прильнул к окну когда поезд сделал последний поворот и стал подъезжать к станции. Теперь и радугопад и цветное озеро было лучше видно. Вокруг него тянулась узкая парковая зона — деревья, кусты и много-много скамеек. Как он и ожидал, народу здесь было крайне много. Не было ни то что свободных скамеек, но даже в некоторые магазинчики выстроились довольно длинные очереди.

Лира спрыгнула с диванчика и подбежала к окну. Восторженно вздохнув, она указала на одну из лавок, легко постучав копытцем по стеклу.

— Там продают радугу! — воскликнула она и, не в состоянии удержать эмоции, радостно подпрыгнула.

И вправду, за стеклом витрины,разлитая по небольшим красивым склянкам, в лучах света сверкала радуга, хорошо различимая даже с такого расстояния.

— Ух ты, я и не знала, что они опять их делают, — удивилась Бон-Бон и пояснила Максиму уже собиравшемуся задать вопрос, — Это коллекционная вещь. Немного радуги в зачарованной колбе из особого кристалла — в ней она не превращается в…

— Какая там очередь! — перебила её Лира, она стояла упёршись в окно передними копытами и уже с тоской смотря на происходящее, — Я должна раздобыть одну!

Поезд дрогнул, окончательно остановившись, и единорожка пулей вырвалась из купе. Ни Максим, ни Бон-Бон ничего не успели сказать или сделать, а когда вновь взглянули в окно, увидели свою подругу среди жаждущих заполучить редкую вещь. И она не была последней! За мгновение очередь за Лирой заняли ещё несколько пони.

— Быстро, — протянул Макс.

— Не волнуйся, она купит и нам, если успеет вообще, — хихикнула в ответ Бон-Бон и, спрыгнув с диванчика, стала доставать сумки.

— Они очень редкие?

Максим помог пони с её поклажей, достал чемоданы и направился за ней на выход. В коридоре, к его удивлению, было спокойно — лишь пара пассажиров в разных концах вагона.

— Я не помню. Точно больше десяти раз их выпускали. Их делают в Клаудсдейле по всяким знаменательным событиям. И, судя по всему, первые Эквестрийские Игры после возвращения принцессы Луны достаточно значимое событие.

— Погоди, — Максим остановился у самого выхода из-за чего на него тут же с недоверием уставился кондуктор, стоявший неподалёку. — Я думал, что Эквестрийские игры это вроде наших Олимпийских игр, что это довольно частое событие. Как давно прошлые игры были?

— Три года назад, а что?

— То есть, ты хочешь сказать, что одна из принцесс, со-правитель Эквестрии, каких-то два-три года назад была заточена на Луне?

— Ну, во-первых, не на Луне, а в Луне. Это распространённое заблуждение. Ну а во-вторых, принцессу Луну освободили в прошлом году.

— В прошлом году? — ответ пони шокировал Максима.

— Да, а что такого удивительного?

Человек не понимал как такое могло произойти. Как кто-то находившийся во власти злого духа, желавший захватить государство и в течении тысячи лет находившийся в ссылке мог так быстро оказаться на престоле.

“Может это желание её сестры? Может Селестия хочет держать Луну поближе к себе просто на всякий случай?” — рассуждал про себя человек, — “А может... Хм, а что если вернувшись из заточения дух смог обвести всех вокруг носа и теперь у него под контролем обе принцессы?”

Мысли парня прервал кондуктор, подошедший к ним и звучно кашлянувший.

— Поезд скоро отправляется, знаете ли. Так что или сходите, или покупайте билет, — проворчал он.

Максим послушно вышел на перрон, а Бон-Бон последовала за ним, на прощание ответив какой-то колкостью пони в форме. Когда человек оказался под открытым небом, волновавшие его до этого мысли отошли на второй план и их сменил восторг. Разинув рот, он покружил на месте, осматривая всё вокруг. Пусть станция и поезд и закрывали большую часть обзора, видимого всё-равно хватало чтобы произвести незабываемое впечатление.

По склону горы, который не был видим из их купе, текли десятки радуг. Срываясь со скрытых облаками высот, они собирались на широких выступах ниже, чтобы вновь ринуться вниз красочным потоком. Некоторые из них разбивались камнями на несколько отдельных потоков, но всё-равно объединялись в полный спектр чуть ниже. Центральный радугопад, низвергающийся из облака, казалось, прямо над ним, с шумом обрушивался в озеро, поднимая клубы тумана.

В городе вообще было шумно — радуги и множество жителей и туристов сливались в единый гул. Но как же неописуемо красиво и красочно там было, а воздух был просто пропитан влагой и запахом карамели, от чего казалось, что ты оказался на какой-то кондитерской фабрике.

Поезд издал гудок и, вздрогнув, тронулся в обратный путь.

— Ну как? — поинтересовалась Бон-Бон, сама всё ещё оглядывающаяся по сторонам.

— Восхитительно!

— Согласна.

— Эй! — раздался где-то в стороне грозный возглас, — А ну не с места!

Человек и пони одновременно обернулись. К ним, из здания вокзала, спешным шагом направлялось два стражника-единорога в сверкающих золотых доспехах. Справа от каждого из них парило по алебарде, удерживаемой в воздухе магией.

— Что случилось? — выступила им на встречу Бон-Бон. Её голос вновь принял грубые нотки.

— Что это за тварь? У вас есть... — начал было один из них, но его прервал хлопок копыта смотрителя по перрону.

— Что? Да как вы смеете! — разразилась она, удивив Максима, да и стражников тоже — они остановились в паре метров от неё, а их магия засияла ярче, будто они готовились к худшему.

Бон-Бон же преобразилась до неузнаваемости. Она опустила голову, расставила копыта и вся напряглась, будто готовилась к броску.

— Может… — было начал Максим, но пони его будто не слышала.

— Эта тварь, — продолжила она тем же тоном, особенно выделив выбранное одним из единорогов слово, — к вашему сведению, гость в нашей стране и имеет все полагающиеся на то документы! Вы не имеете права так к нему обращаться!

— Мисс, прошу вас, отойдите в сторону чтобы мы могли…

— Бон-Бон, дай я просто покажу им документы, — Максим повысил голос и попытался обойти своего смотрителя, а она лишь быстро передвинулась в сторону, преградив ему путь собой.

— И не подумаю! Я ни на шаг не подпущу вас к нему, пока ваше оружие ни окажется на земле.

— Мисс, мы обязаны проверить… — начал один из них и поднял копыто чтобы подойти ближе, но был прерван:

— Стоп! — рявкнула в ответ Бон-Бон, — Ещё шаг с оружием и ты лишишься рога!

— Да что ты творишь?! — выпалил Максим, но глас стражников оказался громче:

— Это прямая угроза стражнику при исполнении, вам придётся…

Стражники уже готовы были защищаться, Бон-Бон броситься вперёд, а Максим прыгнуть на неё, что бы хоть как-то остановить это безумие, но ничего их этого не произошло.

Мягкий голос, тёплый будто солнце ясным днём, незримой, но ощутимой волной прошёл по перрону:

— Остановитесь.

Всё изменилось в мгновение ока. Единороги, уронив оружие, переглянулись. В их лицах читалось раскаяние, осознание того, будто они чуть ни совершили нечто ужасное, а Бон-Бон выпрямилась и заметно расслабилась. Она ненадолго виновато опустила голову, а потом обернулась на Максима и одним лишь взглядом попросила у него прощения. Что же до человека, то его волнение исчезло, вытесненное спокойствием. Таким, что обычно приходит после нескольких часов в шезлонге, под пальмами у спокойно шепчущего моря.

Сбитый с толку или же просто не желающий на что-либо обращать внимание, Максим не сразу понял что между ними и стражниками стоит принцесса Селестия.

“Откуда она взялась?” — появилась в его голове первая ясная мысль, и тут же последовала вторая: “А сколько не было меня?”

— Вот что происходит, когда лёд встречает пламя, — с мягкой улыбкой произнесла она, кивнув сперва Бон-Бон, а потом единорогам.

— Принцесса Селестия! — воскликнули они, будто выйдя из транса и тут же преклонили колени. Бон-Бон, легко вздрогнув, последовала их примеру, как и парень решивший, что стоит всё-таки выказать уважение тому, кто только что спас его подругу.

“Пора уже вести себя как гость, а не как лист на ветру, безвольно бьющийся обо всё подряд,” — мелькнуло в его голове.

Стражники молча поднялись и замерли склонив головы. Немного погодя, выпрямилась и Бон-Бон.

— Ваша Светлость, простите меня, я... — было начала она, но тут же смолкла, стоило лишь принцессе приподнять над землёй своё копыто.

— Не стоит. Я вижу, что ты всё поняла. К тому же, я знала, что нечто подобное может произойти когда выбирала тебя на эту должность.

— Выбирали? Но... Я же сама вызвалась.

— Да, как и десятки других пони и один грифон.

Принцесса взглянула на стражников, кивнула и они тут же отправились прочь, забрав с собой оружие.

— Прошу простить за это недоразумение. Если бы я знала о вашем приезде, то непременно предупредила бы охрану.

— Простите, я не подумала, что об этом стоит сообщить, — опустив взгляд, ответила Бон-Бон.

— Не стоит извиняться, — всё тем же мягким, тёплым голосом отвечала принцесса, с лица которой не сходила лёгкая улыбка. — Вы приехали посмотреть на отборочные состязания?

Пони и человек молча кивнули.

— Надеюсь, что вам понравится. В этот раз собираются просто отличные команды.

— А вы здесь то же что бы посмотреть шоу? — поинтересовался Максим. Вид аликорна и опыт общения с ней всё ещё вызывали в нём тревогу, но дар речи он пока не потерял.

— Как бы мне ни хотелось, но нет. Я прибыла чтобы проверить готовность стражи к предстоящему событию и сейчас же отбываю в другой город. Но я рада, что нам удалось встреться, пусть и при столь напряжённых обстоятельствах.

— И нам, — хором ответили Бон-Бон и Максим.

Принцесса Селестия медленно кивнула им на прощание и, взмахнув своими огромными крыльями, поднялась над железнодорожной станцией и вскоре скрылась из виду за крышами домов. Провожая её взглядом, парень гадал о том, как именно она отправится в другой город — поездом, просто полетит или каким-то другим, не известным ему способом.

“Может телепортируется?” — вспомнились ему рассказы Лиры, — “Интересно есть ли какое-то предельное расстояние на которое они могут переместиться?”

— Прости, — прервала его мысли Бон-Бон, легко коснувшись его ноги копытцем. — Я погорячилась. Ты мог пострадать... Опять.

— Ладно тебе, — улыбнулся в ответ Максим и взъерошил её гриву рукой, — Подумаешь хотела броситься на двух единорогов с алебардами, что могло пойти не так?

Парню показалось, что его попытка пошутить смогла-таки подбодрить его смотрителя — она улыбнулась и кивнула в ответ. Может, конечно, она просто хорошо притворялась, но разрушать для себя эту иллюзию он не хотел и потому просто предложил пойти искать Лиру. Бон-Бон согласилась и они отправились в город.

Максим очень быстро понял, что Рейнбоу Фолз очень сильно отличается от Понивилля. И речь шла не б удивительном расположении городе, не о красоте местных видов, а о жителях. Пони, жившие тут, реагировали на Максима кардинально иначе и именно такого поведения он ожидал от окружающих, когда впервые вышел на улицу в Понивилле.

Большинство, заметив незнакомое им высокое создание шагающие через улицу, шарахалась с ужасом в сторону. Отойдя от первого шока они ещё долгое время наблюдали за Максимом, либо стоя на месте и ожидая когда он скроется из виду, либо поспешно удаляясь прочь, или же украдкой следуя за ним, но на довольно большом расстоянии и двигаясь вдоль стен.

Некоторые пони реагировали более ярко и, громко вскрикнув или пискнув, скрывались за первой попавшейся дверью или же углом дома. Несколько из таких пони потом высовывали свои носы из укрытий, чтобы взглянуть на невиданного гостя, но лишь на пару минут.

Но были и те, что увидев Максима ненадолго пугались, вздрагивая или даже подпрыгивая на месте, но потом быстро успокаивались и продолжали свой путь как ни в чём не бывало. Парню не очень была понятна такая реакция, но он предполагал, что ей способствовали Лира и Бон-Бон идущие рядом с ним.

Куда бы они ни пошли, в какой магазин ни заглянули бы, всюду их преследовали крики, испуганный писк и сотни глаз, неотрывно следящих за каждым их движением. И, после недолгих и не очень приятных скитаний по городку, троица решила отправиться в отель.

— А знаете, в этом есть свой плюс, — сказала единорожка, наблюдая за реакцией окружающих на Максима.

— И какой же? — поинтересовалась её подруга.

— Очереди исчезают моментально! — хихикнула Лира. — Я бы часа два точно стояла за этими фиалами, а тут подошли вы и та-да, я первая!

— Фиал? — переспросил Максим. Будь его руки не заняты, он бы, как и Лира, рассматривал бы сейчас подаренный ей сосуд с радужной жидкостью внутри.

— Это бутылочка которая не может сама стоять. С округлым дном, — пояснила единорожка и поднесла, удерживая его магией, фиал к его лицу. Быстро покрутив его перед Максимом, она продолжила рассматривать его сама.

— Понятно, а долго нам ещё идти?

— Нет. Вон тот дом нам нужен, — ответила Бон-Бон показывая вперёд.

На отель, в привычном человеку значении, он был не похож. Двухэтажный дом лишь вдвое длиннее того, в котором жили они в Понивилле. Только этот был в немного лучшем состоянии — краска на нём была новая и яркая, на границе этажей красовался рисунок радуги, а крыша, как и у остальных домов в этом городке, была черепичная. В таком доме могла бы жить довольно большая семья, но называть его отелем Максим бы не стал.

“Надеюсь, что оползней здесь не бывает,” — подумал парень, смотря на обрыв, начинающийся сразу же за зданием.

Отелем владела пожилая пони тёмно-бежевого окраса с седыми гривой и хвостом. Она была на столько близорука, что даже с огромными очками на своём носу умудрилась принять Максима за очень высокого жеребца. Прежде чем отдать новым постояльцам ключи от их комнаты, она раз сорок пересчитала переданные ей биты, проверяя некоторые из них на зуб. Но в целом она им понравилась. Несмотря на почтенный возраст, владелица дома была бойкой и весёлой.

Комната же понравилась им чуть меньше. В основном потому, что кроватей в ней было всего две. Зато вид из обоих окон был прекрасен. Одно выходило в центр района и через него было отлично видно всё радужное озеро, парковую зону вокруг него и магазинчики, со снующими у них гостями города. А из второго открывался хороший вид на несколько соседних районов, расположившихся чуть выше и ниже дальше по склону горы.

После того как вещи были распакованы, а кровати поделены — Лиру, не желавшую делить постель с толкающейся во сне подругой, пришлось убеждать, что Максиму лучше спать всё-таки одному — Бон-Бон оставила своих друзей наедине, а сама отправилась в мэрию. Возможно объявление от управляющего городом о том, что в него прибыл довольно необычный гость, но он не представляет опасности, всё-таки успокоит местных жителей и остальных туристов. Во всяком случае, именно на это и надеялась вся троица.

— Как думаешь, — начала Лира когда парень присел на свою кровать и выглянул в окно, — я бы смогла так погостить в твоём мире? Я знаю, что у вас иной нрав, и говорящие пони встречаются только в сказках, но всё-таки?

— Сомневаюсь, что из этого вышло что-нибудь хорошее.

Ответ Максима не сильно расстроил единорожку, будто такого она и ожидала. Забравшись на соседнюю кровать, она положила перед собой сосуд с радугой и стала его катать по одеялу из стороны в сторону.

— Мне бы очень хотелось увидеть ваши города, и именно вживую, пройтись по их улицам, подышать их воздухом.

— Если такое и случится, от последнего ты вряд ли будешь в восторге, — усмехнулся парень и лёг, положив одну руку под голову и уставившись в потолок.

— А вот я сомневаюсь. Да, машины и заводы не очень хорошо — дымом дышать неприятно — но я всё-равно хотела бы всё это увидеть и испытать. Знаешь, это как с этой радугой — знаешь, что она обожжёт тебе рот, но всё-равно хочется её попробовать.

— В смысле? — просил Максим и повернул голову к пони.

— Радуга, — Лира демонстративно подняла фиал с разноцветной жидкостью, — очень-очень острая. Я вроде бы говорила…

— Не помню такого.

— А, ну да, — тихо вставила Лира и на мгновение нахмурилась.

— Помню Бон-Бон говорила, что радуга противная на вкус... И она превращается в обычную воду? Как это вообще работает?

— Я не знаю. Я пусть и единорог и могу пользоваться магией, но ходить по облакам это мне всё-равно не позволяет. А все пегасы кого я спрашивала не хотят рассказывать. Вернее они говорят, что тоже не знают, но они же летают — могут просто посмотреть — как они могут не знать, верно?

— Логично. Слушай, а насчёт магии, как далеко от себя единороги могут ей пользоваться?

— Ну, зависит от единорога и магии. Я, например, вряд ли смогу поднять что-то и в трёх метрах от меня. А вот прочитать заклинание... Наверное метрах в пяти, может в шести сработает.

— А телепортация?

— Ой нет, я никогда ей не пользовалась и не хочу пробовать, — ответила единорожка, с силой махнув головой из стороны в сторону.

— Почему же? Это опасно, или это бесполезно?

— Я... Знаешь, вот есть то, что ты знаешь, что можешь сделать. Есть то, в чём ты не уверен, а это... Это просто не из моей лиги. К тому же я не доверяю этому заклинанию.

— Почему?

— Я не знаю куда пони переносятся во время телепортации и боюсь, что узнаю.

— В смысле?

— Ох, — звучно выдохнула Лира, то ли уставшая от расспросов, то ли не зная как понятно это объяснить. — После того как единорог читает заклинание переноса, он, или кто-то или что-то, что он хочет перенести, исчезает из одного места и появляется в другом. Но не моментально. После исчезновения проходит некоторое время и чем больше расстояние переноса, тем оно больше. И никто не знает где переносимый объект находится всё это время. А я боюсь оказаться первой кто узнает тайну той стороны.

— Ого. Да, я бы то же не стал рисковать.

— А что если по ту сторону твой мир? — улыбнулась Лира.

— Сомневаюсь, иначе бы у нас постоянно тут и там появлялись бы пони. Думаю кто-нибудь это точно заметил бы.

Несколько минут они провели молча, отвлёкшись на свои мысли и дела. Максим сел и наблюдал за городской жизнью в окно. Особенно его повеселило то, что многие приезжие рано или поздно, но подходили к озеру и пробовали радужную воду на вкус. На мгновение они замирали в удивлении, а потом или начинали бегать кругами или вставали на дыбы и пытались задуть копытами пылающий рот. Их знакомые, а порой и простые прохожие, любезно предлагали обычной воды и это тут же избавляло любопытных пони от мучений. Почему-то и ему захотелось попробовать радугу на вкус.

— Максим?

Парень вздрогнул от неожиданности. Лира, каким-то образом совершенно беззвучно, оказалась у его кровати и теперь сидела рядом и с интересом смотрела ему в глаза.

— Эм, что? — переспросил он, не понимая что происходит и чувствуя себя не очень-то комфортно.

“Она что-то спрашивала, а я прослушал?”

— Мы ведь друзья?

Вопрос его удивил. Да, конечно он чувствовал себя с этими двумя пони как рядом с друзьями и он не раз про себя так их называл, но больше из удобства. Хотя, с другой стороны, и Лира и Бон-Бон были ему ближе чем любой из родственников и чем многие из тех, кого он в своём родном мире называл друзьями, к тому же они помогают ему во всём.

“Они меня приняли в свою жизнь, поддерживают и даже дорожат мной. Разве я бы ни отплатил им тем же?”

— Я думаю да. Ну, я тебя считаю другом, — виновато улыбнулся парень, сожалея о столь неказистом ответе.

— А я тебя, — Лира улыбнулась и ненадолго опустила взгляд. — Тогда… Можно тебя попросить об одном одолжении?

— Конечно.

— Это... Просто пока Бон-Бон нет рядом и... Я больше не могу... Эх, знаешь, порой очень сложно сказать то, что должно быть сказано.

Лира отвела взгляд в сторону и нахмурилась, видимо недовольная своей нерешительностью. Через некоторое время она собралась с мыслями и продолжила:

— Я просто кое-что сделаю и всё. Только обещай не ругаться, хорошо?

— Я постараюсь.

Единорожка уставилась на него умоляющим взглядом. Её огромные глаза просто не оставили ему выбора и он согласился:

— Хорошо, я не буду ругаться, обещаю. Просто немножко тебя придушу.

— Хей! — с улыбкой на лице возмутилась Лира.

— Ладно, что ты хотела сделать?

— Ну... Это может прозвучать странно... Но мне нужно дотронуться рогом до твоей головы.

— И всё?

— И всё.

“Звучит и вправду странно. Но вряд ли она затеяла бы что-то плохое,” — подумал Максим, — “Особенно когда в любой момент может вернуться Бон-Бон.”

— Это какая-то магия?

— Да, я хочу... Просто кое-что сделать.

“Эта пони явно что-то замышляет,” — усмехнулся про себя парень. Но ему было уже слишком любопытно, что же именно на уме у Лиры, чтобы отказаться от этой непонятной и, возможно, рискованной затеи.

— Ну... Ладно, — ответил он, чем озарил лицо пони радостью.

— Спасибо! — воскликнула она и, упёршись передними копытами в колени Максима, оказалась лицом к лицу с ним. — Готов?

— Ну да.

Парень закрыл глаза и чуть склонил голову.

“Может она просто смешно разукрасит мне лицо?” — улыбнувшись, подумал он, — “А может превратит в пони?”

Прямо перед ним засиял золотой свет. Не открывая глаз, он понял, что это рог Лиры. Он почувствовал как она переносит вес на передние копыта, наклоняясь вперёд, а после и лёгкое прикосновение к своему лбу. На мгновение пони замерла, а потом её рог погас и она слезла с его колен.

“И это всё?”

В отличии от ожиданий, Максим не почувствовал абсолютно ничего. Не было ни жжения, ни холода или тепла, его лицо не меняло форму, а ноги и руки оставались руками и ногами. Во всяком случае ощущалось всё точно так же. Что же она тогда сделала?

— Эм... Это всё? — всё ещё не открыв глаза спросил человек.

— А? Оу, да... Это всё.

Явно взволнованный голос Лиры разволновал и его. Максим открыл глаза и первым делом осмотрел себя. После беглой проверки всех конечностей он не заметил никаких изменений, и даже в трудно различимом отражении в окне, он видел всё того же себя.

— Что это было? — наконец обратил он своё внимание на единорожку, та сидела у соседней кровати и обеспокоенно, как-то потеряно, водила взглядом по полу. — Всё в порядке?

— А? — она резко подняла голову и улыбнулась явно фальшивой улыбкой за которой прятался испуг. — Прости, просто… Просто не сработало. Я думала... В общем, забудь, это не важно.

“О нет, это важно, я же не слепой. Что ты сделала?” — думал он про себя, но говорил другое:

— По тебе не скажешь.

— Я... Зря я всё это затеяла, — пони махнула головой из стороны в сторону, а в её голосе появились плаксивые нотки. — Прости, просто это... Не важно. Давай забудем, хорошо?

— Видно же, что это было что-то важное. Что ты хотела сделать-то?

Пони подняла на него взгляд и приоткрыла рот. Она была напугана, теперь он в этом не сомневался, как бы она ни пыталась это скрыть.

— Лира, что случилось? — спросил он так мягко как только мог и спустился с кровати на пол, сев перед единорожкой на колени. — Что тебя так напугало?

Она опустила взгляд и махнула головой из стороны в сторону.

— Я не могу, — всё, что она ответила.

Что бы ни произошло, это явно задело её больше, чем Максима. Он готов был поспорить, что если продолжит расспросы, то Лира просто зарыдает, ведь по её носу уже покатились первые слёзы. Чем бы ни было то, что она пыталась сделать, для неё это было важным шагом, но ничего не вышло.

“Выглядишь ты так, будто любовь всей твоей жизни предложила вам остаться друзьями после твоего предложения о женитьбе,” — нашёл он аналогию и тут же про себя добавил: — “Надеюсь, что дело не в этом.”

— Ладно, — согласился Максим.

И, не зная что ещё сказать или сделать, парень просто пододвинулся к единорожке и притянул её к себе. Обняв подругу, что было не очень удобно из-за упирающихся в его грудь копыт, он почувствовал как она ещё сильнее напряглась. Но, довольно скоро, пони расслабленно выдохнула и закинула голову ему на плечо.

— Спасибо, — дрожащим голосом поблагодарила она.

“Отложим на потом,” — решил он и погладил её по спине, — “Может она пыталась телепатией заняться?”

Больше двух часов прошли в тишине, густой как смола и противной как дёготь. Максим пытался отвлечься от мыслей смотря в окно и описывая городок в дневнике. Лира же... Единорожка валялась на своей кровати и смотрела в потолок, держа копытцами фиал с радугой на груди. По её взгляду было ясно, что её мучили тревожные мысли, а по тому как она украдкой посматривала на Максима, было очевидно, что мысли эти были о нём. Это-то и не давало ему забыть о произошедшем.

“Что же ты пыталась сделать? И почему ты так испугалась?” — молча спрашивал он её, пока она не смотрела.

“Может она что-то увидела, я её чем-то испугал?”

Тишину, как и его мысли, прервала открывшаяся дверь. На пороге, с радостным видом, стояла Бон-Бон.

“Во, хорошие новости мне сейчас не помешают,” — предсказал Макс.

— Ну как, успешно? — Лира, мгновенно преобразившаяся, спрыгнула с кровати и подскочила к подруге.

— Ты меня знаешь, конечно же успешно, — улыбнулась смотритель и, проходя в комнату, легко толкнула боком единорожку. — Через два часа нас будут ждать на площади.

— Через два часа, — задумчиво повторил Макс. — Уже ж темнеть начнёт...

Выходило, что из-за него планы Бон-Бон и Лиры на этот вечер сорвались. И беспокоило его это куда больше того, что ему вновь придётся предстать перед толпой, в которой каждый будет сверлить его взглядом.

— Ну да, придётся некоторое время здесь попрятаться, — усмехнулась бежевая пони.

— Ой ладно тебе, — махнула копытцем Лира, видимо поняв о чём задумался парень. — Успеем ещё нагуляться.

— Тем более я уже нагулялась, — сказала Бон-Бон запрыгивая на кровать и устраиваясь на ней поудобнее. — В местной мэрии тот ещё лабиринт. Пока найдёшь нужный кабинет и мозг поломаешь и копыта сотрёшь, а народу! Ох… А кровать-то неплохая. Ладно, чем вы тут занимались пока меня не было?

Единорожка тут же побледнела, во всяком случае именно так показалось Максиму, и ошарашенно приоткрыла рот. Парень же усмехнулся про себя, ведь он уже придумал, что ответить, если такой вопрос вдруг всплывёт:

— Играли в города.

— А это интересно! — воскликнула бежевая пони и села. — С вами можно?

— Конечно. Так… — Максим задумался на минуту, решая что выдать, — Я должен был на “У” назвать… Улан-Удэ. Твоя очередь, раз включаешься.

— Справедливо, — кивнула смотритель. — И это слишком просто. Эпплвуд.

— Уже был, — хихикнула Лира и, явно в знак благодарности, кивнула Максиму.

— Ну тогда… Эпплхилл.

— То же был, — заверил её парень.

— А северный или южный?

— Северный, — ответила Лира и села рядом с подругой. — Ну ладно, значит я на… Ох… Дайте-ка подумать…

Вспомнить город начинающийся на “и краткое” ей так и не удалось. А Максиму после этого пришлось убеждать пони в том, что город Йоханнесбург реально существует, ведь кроме его названия он ничего про него не знал.

Глава 9: Отпуск

Максим плохо спал в ту ночь. Погружаясь в неспокойную дремоту он выныривал из неё почти сразу и ещё долго смотрел в потолок, прежде чем вновь попытаться уснуть. Он прекрасно понимал причины подобного, но поделать ничего всё-равно не мог. Встреча, устроенная мэром города, была немного не той, на что он рассчитывал.

В Понивилле всё прошло тихо и спокойно — его пригласили выйти к толпе, сказать пару слов о себе и всё, на этом все про него забыли. Здесь всё было иначе. После почти что часа, что он провёл на трибуне отвечая на вопросы жителей и гостей города, последовала ещё и дополнительная часть, где любой мог подойти и пообщаться с ним пару минут. И желающих было огромное количество.

Десятки сотен повторяющихся вопросов, множество пони распускающих свои копыта, тысяча любопытных глаз — слишком много внимания для него одного. Лира и Бон-Бон всё время были рядом и помогали чем могли, но мало кого интересовало то, что они говорят. Все хотели услышать всё из первых уст…

Парень вновь, глубоко вздохнув, проснулся.

“Вот и утро,” — подумал он, заметив, что в комнате стало светлее, хотя Солнце ещё не показалось из-за горизонта.

Перевернувшись на бок, он улыбнулся, заметив развалившуюся на соседней кровати Лиру. Одно её переднее копытце висело над полом, а другое упиралось в изголовье кровати. Рот пони был приоткрыт, а глаза бегали из стороны в сторону под закрытыми веками. За эту ночь это была, наверное, десятая поза в которой он заставал единорожку, в то время как её подруга ни разу не меняла своего положения — лежала на боку, поджав передние копытца к груди и вытянув задние.

“И кто из вас тут ещё брыкается?” — мысленно усмехнулся Макс и вновь перевернулся на спину. Почему-то ему вспомнился брат, который, оба раза что спал в поезде, умудрялся оказаться на полу.

За одним воспоминанием сразу же последовали другие. Его почившие мать и отец, одна окружавшая заботой своих детей, а другой вечно пропадающий на работе. Вспомнилась семейная поездка на какой-то остров в Тихом океане, который для него, тогда ещё ученика начальных классов, показался Раем. Вечно громкие племянники и племянницы, коих у него было восемь... Парень попытался вспомнить их имена но, как и всегда, забыл как зовут двух младших.

“Интересно, меня кто-нибудь ищет?” — он отвернулся от соседней кровати и взглянул на небо, на котором ещё виднелись звёзды.

“Вряд ли,” — решил он и прикрыл на мгновение глаза.

Сквозь сон человек почувствовал лёгкий толчок в плечо. Рядом с его лицом кто-то тихо хихикнул и он приоткрыл один глаз. Это была Лира. Два больших золотых глаза, светящиеся от улыбки, внимательно наблюдали за его лицом.

— Как же забавно ты просыпаешься!

Единорожка вновь звонко хихикнула и толкнула его носом в плечо.

— Просыпайся, соня, пора завтракать.

После чего она резко развернулась, легко хлестнув парня хвостом по носу, и забралась к Бон-Бон на кровать.

Максим, зажмурившись и с усилием помассировав лицо руками, сел и огляделся. Пони, или хотя бы одна из них, явно выходили — ведь откуда-то появилась еда. На тумбочке между кроватей был поднос с завтраком — большая салатница полная разнообразной зелени, тарелка с какими-то мелкими жареными рыбками, графин с красным соком — Максим понадеялся, что он не томатный — и три больших апельсина.

“Интересно как Бон-Бон будет их чистить,” — нашёл парень чем себя повеселит этим утром.

— Жареная рыба?

— Ну да, а что? — спросила смотритель непонимающе приподняла брови.

— Да ничего, просто никак не могу к этому привыкнуть.

— Некоторым она нравится. К тому же в играх будет участвовать несколько команд грифонов и сейчас купить... необычную еду очень даже просто.

Лира взяла с подноса стакан с соком и включилась в разговор:

— Так, каков у нас план на сегодня?

— В одиннадцать начинают пускать посетителей на стадион, но до часу там соревнование на выносливость и, лично мне, оно не интересно. А вам?

— Я бы взглянул, — ответил Максим накладывая себе в тарелку и салат и мелких рыбок. Пахло от них просто изумительно.

— Мне хотелось бы составить тебе компанию, но... Там скука смертная. Лучше я пойду с Бон-Бон. Прости.

— Ничего, я справлюсь, — усмехнулся в ответ парень.

Смотритель же продолжила:

— Хорошо. Потом, в час, начинается хореографическая программа. Присутствуем?

— Конечно, — хором ответили Максим и Лира.

— Отлично. Тогда перед её началом встречаемся у палаток рядом со спуском к стадиону. Ровно в три программа заканчивается и потом там будет эстафета, но я хотела чтобы мы вместе посетили музей радуги и, как раз с трёх, там не бывает школьных экскурсий — я узнавала — так что будет довольно свободно. Что думаете?

— Хорошая идея! — загорелась Лира, а Максим же молча кивнул, старательно прожёвывая рыбку. Приготовлена она была интересно — явно жаренная, но вкус у неё был такой, будто её коптили.

“Интересно, её пони состряпали или всё-так грифоны? Надо будет разузнать где они её купили и спросить рецепт... До чего же вкусная!”

— Отлично! — обрадовалась Бон-Бон. — Ну, на этом и всё. Погуляем по музею, а потом куда глаза глядят. Можно будет в кафе какое заглянуть или здесь посидеть.

— Я за кафе, — вскинула копытце единорожка. Парень поддержал её решение подняв руку и одобрительно кивнув.

На том и порешив, троица продолжила завтрак.

Максим, возвышаясь над внушительной толпой исключительно любопытных пони, наконец-таки сошёл с лестницы на мягкую короткую траву.

“Да, внушительное строение,” — подумал он и, насмешливо хмыкнув носом, огляделся.

“Стадион” представлял из себя просто большой выступ на горе, как любой другой из тех, на которых расположился Рейнбоу Фолз. Но, в отличии от прочих, на нём не было ни единого дома. Здесь имелась трибуна, начинающаяся прямо у лестницы и тянущаяся вдоль основания более высокого яруса до самого обрыва, несколько высоких столбов с кольцами на вершинах, расставленные тут и там менее внушительные столбики между которыми были натянуты разноцветные флажки и, в общем-то, всё. Совсем не это человек ожидал увидеть занимая очередь полчаса назад.

“Надеюсь хоть мест на трибуне хватит всем,” — подумал он, ведь толпа желающих поприсутствовать на отборочных состязаниях тянулась от самого вокзала. За себя он не волновался — билет у него был, а свою зону, ряд и место ему помогла прочитать Бон-Бон, — а вот остальные... Почему-то он не мог спокойно переносить вид грустящих пони, а они определённо расстроятся, если билеты вдруг кончатся.

“Красная зона, ряд шесть, место девять,” — повторял он про себя, вышагивая вдоль трибун. По началу он не мог понять как найти свою зону, а потом долго упрекал себя за невнимательность, поняв, что они отмечены флажками разных цветов, установленными прямо перед первыми рядами.

Заняв своё место, человек огляделся, изучая собирающихся. Он часто занимался этим в Понивилле, но здесь народа было куда больше, а оттого и картина складывалась более красочная. Разнообразие пони поражало и найти что-то общее, кроме расовой принадлежности, в них было крайне сложно, но спустя несколько минут он всё-таки заметил несколько закономерностей. Во-первых, у внушительного числа кобылок пришедших без платьев хвосты были почти вдвое короче чем у остальных. Во-вторых, почти что все кобылки что пришли в платьях имели при себе вееры — Максим решил, что в одежде им немного жарковато и это, своего рода, необходимость. В-третьих, подавляющее большинство жеребцов — которых, к слову, было почти вдвое меньше чем представительниц другого пола — носили какие-либо украшения в гриве, на ушах или хвосте, и лишь единицы пришли в костюмах.

И всех их объединяла одна, на первый взгляд незаметная, черта — ухоженность. Пони, как успел давно заметить парень, все были, что бы они там друг о друге ни считали, опрятны и чистоплотны, но собравшиеся здесь ставили какую-то новую планку. Идеально выровненные гривы и хвосты, блестящие чистотой шерстки, ясные лица... Их вид напоминал ему принцессу Селестию и Рэрити и подводил к вполне простому заключению. Собравшиеся на трибунах пони, так или иначе, занимали более высокое социальное положение чем те, кого Максим встречал до этого.

Открыв для себя это, он погрузился в раздумья, пытаясь понять что же заставило представителей знати отправиться в этот, пусть и красивый, но далеко не роскошный городок.

Максим впервые увидел грифонов и оказался не разочарован. Сильные передние лапы с огромными когтями впивающимися в землю при каждом шаге, изящное спортивное тело, и внушительных размеров крылья, вдвое или даже втрое больше, чем у пегасов. Их окрас был менее ярким, выдержан в серых и коричневых тонах. Всегда высоко поднятые головы и гордый взгляд. И, пусть он и не мог разобрать и слова из того, что кричали друг другу члены команд, он был уверен, что грифоны буквально рычали на окружающих. Да и друг на друга.

— Ого! — внезапно воскликнула сидевшая рядом с ним пони.

Единорожка нежно-розового окраса с гривой фиолетовых цветов присела на соседнее место ещё до начала соревнований и, коротко поздоровавшись, всё остальное время молчала и наблюдала за командами. Обычно это показалось бы Максиму совершенно нормальной реакцией, но только не в этом городе. И ему было откровенно приятно такое равнодушие. Всё-таки почти каждый встречный если и не хотел что-то у него спросить, то уж точно буравил бы его взглядом пока на то есть время. Этим-то и занимался его другой сосед — единорог в цилиндре.

Теперь же она всё портила. Во-первых, громко закричав. Во-вторых, она отвлекла его от наблюдений за грифонами. И наконец, в-третьих, схватившись за его руку копытом и указывая на соревнующихся.

— Он наконец-таки побил свой рекорд! — воскликнула она, ещё и прижавшись к парню боком.

На мгновение единорожка замерла с приоткрытым ртом. После недолгого оцепенения, она подняла виноватый взгляд на человека, отпустила его руку и отодвинулась.

— Простите пожалуйста, Максим. Я слишком увлеклась.

— Ничего страшного... Мы знакомы?

“Откуда она может меня знать?!” — спросил он сам у себя, но тут же пришло прозрение: “А, ну да, как я мог забыть про вчерашний день. Ха, видимо она единственная кто запомнила моё имя.”

— Я бы так не сказала... Я просто видела как вас представляли в Понивилле.

— Ого... У вас хорошая память.

— Спасибо. Ах да, меня зовут Аметист. Рада знакомству.

Максим ответил на всё ещё непривычный жест приветствия — приложил кулак к протянутому копытцу и подвигал им вверх-вниз.

— И мне. Хм… А не подскажите мне кое-что?

— Конечно.

— Что вообще происходит? Нет, я вижу, что пегасы и грифон висят и машут крыльями на какие-то пропеллеры, но... В чём именно они соревнуются? Кто больше сделает взмахов, или нужно какой-то километраж накрутить на этом аппарате.

Единорожка прикрыла рот копытом чтобы скрыть вырвавшийся смешок. Вышло это совершенно не оскорбительно и даже мило.

— Будь вы пони я всё-равно поняла бы, что вы не из Эквестрии. И даже не из соседних стран. Соревнование пока не началось, это, своего рода, разминка. А этот аппарат — Маятник Изиглайдера и он высчитывает ритм.

— Тогда почему они то быстрее то медленнее машут крыльями?

— Не ритм взмахов. Ритм это то, как точно пегас или грифон, ну ли ещё кто с крыльями, противится встречному потоку воздуха. Ну... Я не знаю как это иначе объяснить.

— Кажется я понял. Нужно взмахнуть на аппарат с такой же силой, что он на тебя дует, так?

— Ага, именно так. Попал точно — одно очко, немного отклонился — ноль. А в зачёт идёт результат за пять тысяч взмахов крыльями. Всё просто.

— Да, теперь всё и вправду просто и понятно.

Максим некоторое время наблюдал за сероватым пегасом, висящим ближе всего к нему, и попытался на глаз определить “попадает” тот или “промахивается”. Ничего не вышло. Со стороны казалось будто пони висит совершенно не двигаясь с места. Только благодаря перекидному табло можно было узнать результат — пегас набрал две тысячи триста двенадцать очков и никак не мог поднять это значение.

Видимо заметив непонимание на лице Максима, Аметист пояснила:

— Он отлично справляется. Это намного выше среднего показателя.

— И... Каков же он?

— Пятьсот.

— А какой же тогда рекорд?

— Ну... Текущий — три тысячи и двадцать три. А вообще — пять тысяч. Именно столько набрал сам Изиглайдер и с тех пор эта величина взята за эталон.

— Ого, — для приличия удивился Максим, понятия не имее ни кто такой Изиглайдер, ни сколько времени держится этот его рекорд. — А позвольте поинтересоваться, откуда вы столько знаете про это? Извините, конечно, если я вас отвлекаю. Просто скажите, и я от вас отстану.

— Ничего, вы не мешаете, — пони отмахнулась копытцем. — Можете спрашивать что угодно. Ну а это... Это, можно сказать, моя обязанность. Мне по работе нужно хорошо разбираться в пони, а познания в истории в этом очень помогают. К тому же, моя лучшая подруга пегас и часто упражняется с этой штукой.

— Она спортсменка?

— Нет. — Аметист нежно улыбнулась. — Ей посоветовали это… Ох, лет шесть назад, наверное. До тех пор она совсем не могла летать, а сейчас уже сидит на скамейке запасных от Понивилля.

— А вы здесь в качестве команды поддержки, так?

— Именно. К тому же, мне нравится приходить на важные события и делать пару ставок. Есть в этом что-то... Умиротворяющее. Во всяком случае для меня.

“Вот оно что,” — в голову Максима пришла идея, что большинство зрителей собрались здесь именно чтобы испытать свою удачу и Аметист, заметив как человек оглядывается, подтвердила его догадки:

— Ага, здесь многие пришли за тем же. Хотя, некоторые здесь ради поиска талантов. Кому-то нужны хорошие спринтеры, кого-то привлекают выносливые, а кого-то сильные. Готова поспорить, что здесь есть и кто-то и из королевской гвардии, и из вооружённых сил Эквестрии.

— Честно, я долго не мог представить, что у Эквестрии есть регулярная армия. Здесь всё кажется таким мирным и спокойным. К тому же, ваши правители... Кхм, я бы не стал и думать насчёт нападения, будь я на стороне соседей.

— Их всего две, а страна огромна, без армии просто невозможно. Войн как таковых и правда не было уже очень давно, но периодически случаются конфликты которые могли бы перерасти во что-то более серьёзное. Но пока что принцессы справлялись с улаживанием всего мирным путём.

— Думаю труда это им не составляет, — усмехнулся Максим.

— Совсем не так. Мы ведь в чаше. Эквестрия окружена со всех сторон теми, кто жаждет заполучить наши земли, и без точно выверенных слов и действий в одночасье мы окажемся втянуты в войду. И я ещё молчу про драконов.

— Вы так уверенно говорите...

— Я же говорила, мне нравится история. А такое уже бывало и не раз. В первые века существования Эквестрии её постоянно пытались захватить, но каждый раз нам удавалось отбросить агрессоров.

— Я... Я всё-равно с трудом могу это представить, смотря на идиллию вокруг.

— Да, согласна, сила принцесс поддерживает хрупкий мир, но их силы не безграничны.

— И вновь вы так уверенно это говорите. Неужели их сил когда-то не хватало?

— Да, при том совсем недавно. Нападение ченжлингов на Кантерлот многим напомнило о том, в каком мире мы живём. И что в нём множество созданий, которые могут сокрушить даже принцессу Селестию.

“Вот тебе на, Селестию смог кто-то одолеть. А Бон-Бон и Лира говорили об этом событии совершенно спокойно, будто ничего серьёзного не произошло. Может они просто не были в курсе этой мелочи?” — усмехнулся он про себя и попытался представить создание способное победить в бою с тем, кто может силой воли двигать Солнце. Картина, по его собственному мнению, вышла великолепная — огромнейшее бесформенное создание с сотней ртов украшенных миллионами зубов. И, естественно, много глаз. Очень много глаз.

“А ещё оно, наверное, пожирает свет.”

— Извините, — отвлекла его от размышлений пони. — Может быть я слишком близко к сердцу восприняла ту ситуацию... Я была тогда в городе с сестрой. Не знаю что бы делала, если бы с ней что-то случилось.

Теперь уже Аметист опустила взгляд и о чём-то задумалась.

— А где она сейчас? — попытался отвлечь её Максим.

— В Филидельфии у моей мамы. И побывает на заводе газированных напитков вместе с классом, и бабушку навестит.

Пони звучно выдохнула и выпрямилась.

— Но обычно, когда я занята, за ней приглядывает моя подруга. Хотя я могла бы и её назвать сестрой — мы выросли вместе, под одной крышей. Она пусть и немного неаккуратная, но более доброй и заботливой пони я не встречала в своей жизни. Только не говорите этого моей маме, — усмехнулась пони.

— Договорились.

Ненадолго задумавшись, Максим всё-таки решил высказать своё мнение:

— Для меня все пони кажутся добрыми и заботливыми. Сперва это меня очень даже сильно волновало. Мне всё казалось, что это какая-то игра, ширма. Разве что этот город я бы назвал менее комфортным. Я не имею ничего против его жителей, просто их слишком много. А в остальном, все здесь кажутся очень даже хорошими лю... Эм... Хорошими пони.

— Это далеко не так, уверяю. Может тебе просто повезло, а может тебя просто старательно от всего этого отгораживают, ты же всё-таки гость.

— Не думаю. К тому же зачем от меня что-то прятать? Я ж не какая-то важная персона из соседней страны, а обычный деревенский парень из параллельной вселенной. Скорее всего это просто самое заметное отличие между моим миром и этим. Ну, помимо прочих, более очевидных, — добавил парень показав на себя.

— А у вас что, совсем все плохие? Как-то даже представить сложно...

— Не плохие, конечно, просто... Всех заботит только их собственное благополучие. В некоторых случаях ещё и семьи. Мало кого заботит судьба случайного прохожего. Ну, банальный пример — иммигрант. Допустим, если бы я случайно попал в какую-то страну, никто не стал бы возиться со мной. Если б я не нарушал закон — всем было бы всё равно что я делаю, где живу, как зарабатываю на пропитание и тому подобное, а если бы заметили, что я не местный, то взяли и депортировали бы.

— То есть вернули бы на родину?

— Ага. Где опять-таки как хочешь так и выживай, главное закон не нарушай.

— Ну, не так уж и плохо...

— Вообще-то да, но сравнивая с Эквестрией разница очень даже заметна.

— Но... Если тебе здесь так нравится, то почему бы не остаться? Или это принцессы желают что бы вы покинули Эквестрию?

— Нет, принцессы ничего не имеют против того, что я здесь... Как мне кажется. И здесь хорошо, очень даже хорошо, но там всё-таки мой дом. К тому же, я вряд ли долго протяну на местной диете.

— А что с ней не так?

— Ну… — протянул Максим, мысленно отчитав себя за то, что вновь затронул эту тему. — Мой вид питается не только растениями. Мы как грифоны. Ну, судя по тому, что я знаю о грифонах.

— Оу. Я поняла, — ответила Аметист и, явно не зная что и подумать, решила просто сменить тему: — А вы правда не умеете читать?

— Ну да. А откуда вы знаете?

— Мне подруга рассказывала. Её Дитзи зовут. Пегаска, разносит почту...

— Да, да, я её помню.

“Как её вообще можно забыть?” — подумал он про себя, — “Хотя это имя мне даётся с трудом.”

— Вам не кажется это немного странным? Вроде бы из другого мира, но говорить можете. Но, в то же время, не умеете читать.

— Согласен, это странно. И это особенно неудобно, так как большинство с кем я общался здесь, по тем или иным причинам, но советовали что-то прочитать.

— Пусть вас смотритель научит. Это не сложно. Жеребята же справляются.

— Я и так отнимаю у неё слишком много времени. Из-за меня она уже задержалась с производством новой партии карамели, из-за меня же у неё был разлад с подругой. И она до сих пор срывает напряжение на случайных встречных.

— А Лира, наверное, отнимает у вас слишком много времени, — усмехнулась пони, видимо попытавшись слегка изменить тему.

— Вообще-то нет. Бон-Бон меня предупреждала, что та мне проходу давать не будет, но на деле оказалось куда спокойнее. Лишь пару раз спрашивала у меня что-то. Думаю, она у подруги всё выведывает, что опять-таки отнимает у неё время…

— Это… Это, вообще-то, очень странно, — удивилась Аметист. — Это совсем не похоже на Лиру.

— Бон-Бон так же говорит. Говорила. Кажется, она быстро свыклась с такой неожиданной реакцией на меня.

Максим сделал паузу, задумавшись о прошедшем дне, и всё-таки решил поинтересоваться:

— А не поможете мне с одним вопросом?

— Каким?

— Какие заклинания требуют чтобы единорог касался рогом головы другого?

— Ох. Таких много. Очень много. Эх, и ведь я знаю несколько книг, которые могла бы посоветовать. Но вообще, большинство из них связаны с памятью. Помогающие что-то вспомнить, или забыть, или объединяющие память. Ну, что бы показать что-то из своей памяти другому пони. Хотя... Знаете, есть одно заклинание, я его не знаю, но им пользуются все врачи-единороги чтобы узнать состояние пациента. Это, кажется, самое часто используемое из тех, где нужно касаться рогом кого-то.

— Хм, спасибо.

— Да не за что. Это как-то связано с Лирой?

— Нет, просто в больнице врач так делал, но тогда я как-то об этом не задумывался, — соврал Максим.

“Может она просто беспокоилась о моём самочувствии? Тогда и мне стоит начинать, раз её что-то так напугало.” — парень опустил голову и задумался, перебирая различные варианты, приятные и не очень. — “Может она хотела узнать о моём мире заглянув в мою память? Или пыталась восстановить мои воспоминания, хотя откуда она могла про это знать... А может...”

— А вы хотели бы научиться читать? — оторвала его от размышлений соседка.

— Даже не знаю. Думаю, что да, вот только вряд ли я успею. А если и успею, то сколько книг прочитаю, одну, две? А почему вы спрашиваете?

— Дитзи хотела вам предложить, но не решилась. А я не смогла её убедить, — пони легко улыбнулась и развела в стороны копытца.

— А у неё что, есть на это время? Я и так уже обуза для двух пони, ладно хоть перед городом я кое-как закрываю свой долг работой на ферме Голден, не хотелось бы ещё и почту стопорить просто из-за того, что я вдруг захотел научиться читать.

— Она на почте работает только по утрам и вечерам и то не каждый день, а в остальном или ничего не делает или подрабатывает то тут, то там. Вы точно ей не помешаете.

— Я подумаю над вашим предложением. И я серьёзно, подумаю, это не отмазка как при приёме на работу.

— Чего? — Аметист немного наклонила голову и округлила глаза.

— Да так, обычаи моего мира, — отмахнулся Максим.

— А, ну ладно. В таком случае я пока Дитзи ничего рассказывать не буду.

Со стадиона протяжно прозвучала труба и участники стали выстраиваться на стартовой линии трассы, обозначенной цветными флажками. Аметист извинилась и устремила всё своё внимание на них. Максим последовал её примеру, но вскоре после начала соревнования понял, что Бон-Бон и Лира были правы — это было безумно скучно. В отличии от собравшихся на трибуне, ему наблюдать за тем, как представители от разных команд носятся по овальной трассе на протяжении шестисот кругов, было совершенно не интересно.

---

Лира, Бон-Бон и Максим затихли, когда объявили о начале хореографической части соревнований.

Перед выступлением первой команды, представлявшей незнакомый человеку город Норс-Плот, весь город накрыли грозовые тучи. Всё погрузилось в полумрак, а некоторые зрители спрятались под узорными зонтами. Парень с беспокойством поглядывал на небо, пусть Лира и заверила, что это просто часть представления и дождя не будет. Во всяком случае над трибунами. Сама она ожидала начала с нескрываемым энтузиазмом и с трудом удерживаясь на месте от восторга. Бон-Бон же оглядывалась с помощью театрального бинокля и еле слышно бубнила себе под нос, что нигде не видит команду.

Заиграла музыка. Отдалённая, еле слышная, доносившаяся будто с небес. Звуки виолончели медленно но верно нарастали, становясь всё более и более тревожными, будто приближающаяся гроза. Сквозь облака начали пробиваться лучи Солнца, двигаться будто прожекторы из стороны в сторону. Ударили барабаны и к музыке присоединился голос, лёгкий, нежный, но нарастающий как и всё происходящее на стадионе. Лучи света превратились в мимолётные вспышки, раздирающие небо. Внезапно, коротко взвыли трубы, оборвав пение. Осталась лишь виолончель, грозно звучащая с небес и отдалённые басы барабанов. Очередной их удар, словно гром, и всё озарила ослепляюще-яркая вспышка. Посреди стадиона появилась белоснежная пегаска, озаряемая солнечным светом. Глаз не сразу уловил в полумраке других действующих лиц — с десяток пегасов скрывались в тени облаков, кружа вне освещённой части. Трубы заиграли в унисон с барабанами. Актриса медленно подняла взгляд на зрителей.

Максим, наблюдавший за всем через явно магический бинокль, мог лишь представить, что выступление будет динамическим. И его ожидания оправдались.

Со всех сторон засверкал метал, и мгновение спустя на месте, где стояла пегаска, оказалось несколько десятков серебряных копий. Столб света исчез и ему на смену пришло множество меньших. Как прожекторы, они, то появляясь, то исчезая, следили за действующими лицами — тенями в чёрных доспехах и ангелоподобной пегаской, что они преследовали. Блестящее в солнечном свете оружие проносилось в миллиметрах от неё. Она уворачивалась, казалось, за мгновение до поражения. Актриса металась из стороны в сторону, резко меняя направление и, то уносясь в высь, то обрушиваясь камнем к земле. В то же время, всё действо было удивительно грациозным, как точно выверенный танец.

Максим не сразу заметил, что к музыке вновь присоединился голос. Нежные перепевы быстро сменились грозным хором, казалось, рассказывающем о чём-то древнем и великом.

Пегаска вновь устремилась ввысь, к пропуску в облаках из которого на неё изливался свет. Тени, то ясно видимые, то исчезающие без следа, бросились следом. Актриса уворачивалась от града копий, будто чувствуя приближение каждого из них, и продолжала набирать высоту. Когда до окна в грозовых тучах оставалось совсем немного, когда даже через бинокль её силуэт стал с трудом различим, одно из копий всё-таки достигло цели…

Публика ахнула, увидев красное на белом. Музыка мгновенно пропала. Пегаска, протягивая копыто к свету, пролетела по инерции ещё немного. Она замерла в воздухе, казалось, в сантиметрах от облаков и, обмякнув будто тряпичная кукла, камнем обрушилась вниз. Воцарившуюся тишину моментально заполнил гам толпы. Все наблюдали за падающей с небес актрисой, не понимая является ли произошедшее частью представления.

Вернувшаяся музыка заставила всех затихнуть. С каждым ударом барабанов сквозь столб света проносились тени и пускали к земле всё новые и новые копья. В мгновение ока вырос целый лес блистающей стали, следующий за беспомощно трепыхающейся на ветру пегаской. Чем ближе была земля, тем громче били барабаны и взвывали струны. К ним добавилось пение и звон, но лишь на прощание. Воздух осталась содрогать лишь одна нота, высокая и тревожащая. В сотне метров от поверхности, под внезапные удары барабанов, стихла и она.

На стадион обрушилась тишина, в которой каждый не отрывал глаз от пегаски и почти касающихся её копий. Максим был уверен, что актриса разобьётся. Высоты не хватит ни для торможения, ни для чего бы то ни было ещё. А если она всё-таки как-то и изловчится, то её тут же накроет стальным градом.

Естественно он ошибался.

Вновь заиграла музыка. Актриса пришла в движение и распахнула крылья в паре десятков метров от земли. Невозможный вираж и она, гладя копытами траву, понеслась навстречу трибунам, уворачиваясь от врастающих перед ней в землю копий. На сумасшедшей скорости она пронеслась над зрителями, развернулась, и устремилась обратно в небо. Максим не сразу увидел сверкающее в её копытах копьё.

Тени бросились на перехват, но пегаску было не остановить. Играючи облетая их стороной, уворачиваясь и от копий и копыт, актриса молниеносно набирала высоту. И вновь у самой цели она встретила препятствие — одна из теней преградила ей путь и замахнулась копьём. Пегаска оказалась быстрее, но промахнулась. Окрашенное в красное копьё пролетело совсем близко с тенью и, под финальные удары барабанов, скрылось над облаками. Последний удар и облака дрогнули и, в мгновение ока, разлетелись в стороны будто от сильного взрыва.

Когда глаза Максима, и всех тех, кто внимательно следил за происходящим, вновь привыкли к солнечному свету, команда пегасов уже стояла посреди стадиона. Их было всего пятеро. Парень, уверенный, что видел как минимум втрое больше действующих лиц, непонимающе нахмурил брови. Его же соседки, совершенно не обратив на это внимания, с восторгом забарабанили передними копытами по сиденьям.

Удивительно, но не все на трибуне были довольны выступлением. Некоторые пони, недовольно фыркая, начинали переговариваться с соседями или же, высоко задрав носы, ставили между собой и выступавшими заслон из веера.

— Это было потрясающе! — выкрикнула Лира вперёд и, полная надежды, спросила у соседей: — Ну как вам?

— Восхитительно! — ответила Бон-Бон не переставая аплодировать.

— У меня просто нет слов. Это как какой-то боевик, только наяву… И, в то же время, нет.

— Отлично! — Лира, буквально подпрыгнув от радости, расплылась в улыбке и похлопала копытцами друг о друга. — Тогда у вас челюсти отвалятся после выступления Клаудсдейла! Жаль только, что кантерлотская художественная команда всегда выступает только в своём городе. Клаудсдейл против Кантерлота, вот это было бы настоящим противостоянием!

Тогда парень не мог и представить что-то, что могло соперничать с увиденным. Но это было только начало. Лишь пять минут из двух часов поражающего до глубины души действа.

---

День пролетел незаметно и Солнце уже скрылось за горами. В парке, находившемся тремя ярусами ниже центра города, было прохладно. Сквозь пышные кроны деревьев лил мягкий свет уличных фонарей, лучи которого были легко различимы в лёгком тумане окутывающем это место. Вдали от тропинок кружили созвездия светлячков, из-за чего казалось, что под горами начиналось ещё одно небо, более живое и подвижное.

Максим сидел на скамейке и, погрузившись в свои мысли, отдыхал после насыщенного дня. Ему казалось, что он пролетел за мгновение, но оставил столько ярких впечатлений, что будет вспоминаться ещё долгие года.

Лиры и Бон-Бон рядом не было — подруги отправились гулять по парку, сказав, что вернуться к нему минут через тридцать. Парень был совершенно не против. В последнее время, из-за его постоянного присутствия, времени друг на друга у них совершенно не оставалось. Он был лишь рад освободить явно неравнодушную друг к другу пару от третьего лишнего.

— Извините пожалуйста, — отвлёк парня голос рядом.

Это был жеребец. Земной пони стоял в паре метров от скамейки и, приветственно приподняв переднее копытце, виновато улыбался. Бежевая шкурка, коричневая взъерошенная грива и короткий хвост. Внешне он немного напоминал Дока, которого Максим несколько раз видел в Понивилле и полное имя которого ни у кого так и не смог узнать.

— Извините, что отвлекаю, я понимаю, что не к месту, но… — незнакомец виновато опустил нос, но Максим его успокоил:

— Ничего, всё нормально. Вам что-нибудь надо?

“Класс. Стоило обрадоваться, что после соревнований всем сразу же наскучил приехавший в их городок тролль, и вот на тебе, и в парке нашли,” — думал парень про себя. Он уже давно привык, что парк является для пони местом почти священным и отвлекать в нём кого-либо, без веской на то причины, было довольно грубо.

— Да… Извините, я увидел вас после соревнований, но не успел догнать. А потом были дела. А потом обыскал весь город. И вот я наконец-таки вас нашёл. Я уже боялся, что вы уехали, или спите, или ещё что, и я впустую трачу своё время, — тараторил жеребец. Не так быстро, конечно, как это делала бы Пинки Пай, но всё-равно было не очень приятно.

— Знаешь что, сделай глубокий вздох, присаживайся, и давай помедленней, — предложил Максим отодвигаясь на край скамейки и хлопая ладонью по освободившемуся месту.

Незнакомец не стал спорить. Устроившись рядом, он отдышался и ненадолго задумался, прежде чем продолжить.

— Меня зовут Расти, — представился он и парень ответил тем же. — Очень приятно, Максим. Вы ведь человек, я не ошибся?

— Человек.

— Я слышал, что многие в этом городе говорили о вас, но не мог и представить, что именно они имеют в виду. Я думал, что это просто совпадение и просто так сложилось, что это название вновь кем-то используется… А когда я увидел вас на лестнице, то не смог поверить своим глазам.

Максим непонимающе нахмурил брови.

— Да, простите, думаю, мне стоит начать с начала. Я гвардеец. Да, как бы ни было сложно в это поверить, я смог стать гвардейцем с моим окрасом и… Ну вы поняли, без рога и без крыльев. И пусть я всего-то охраняю библиотеку в замке, для меня это лучшая работа на свете. Отчасти ещё и потому, что я люблю читать.

Парень уже хотел спросить при чём же тут он, но пони сам опомнился и вернулся к теме разговора:

— Ну так вот, за время службы я прочитал множество книг и манускриптов. И очень много из них были про древнейшую историю. Про времена до Эквестрии и о самом начале правления сестёр. И в одной книге я наткнулся на описание одной личности, приближенной к принцессам. Полководца. Вообще, таких было множество, например та же принцесса Твайлайт Спаркл, до того как сама была коронована, но тот был не пони. Я не помню упоминалось ли там его имя, но слово человек мне запомнилось хорошо, как и его описание. Поймите моё удивление, когда посреди обычного ясного дня ты вдруг видишь существо вымершее тысячелетия назад!

— В смысле вымершее? В этом мире тоже были люди?

— Не знаю, — ответил Расти и развёл в стороны копытца. — Я пытался найти упоминания о человеке и ему подобных в других книгах, и более новых, и более старых, но безрезультатно. Кроме той, не нашёл и строчки... Позвольте поинтересоваться?

— Да, конечно.

— Вы бессмертны как и принцессы? Или вы можете перемещаться во времени?

— Эм… Нет и нет.

— Тогда… Как вы оказались здесь? Вы были обращены в камень или что-то вроде того?

— Обращён в камень? Нет. Я попал сюда из своего мира случайно, через какой-то портал.

— Через портал? — пони приложил копыто к подбородку и задумался.

— Ну да. Я из параллельного мира, или что-то вроде того. Портал в процессе сломался и, пока его не починят, я здесь как бы гость. Хотя нет, я здесь гость вполне официальный, с документами и смотрителем.

— Так вот почему принцесса Твайлайт Спаркл приказала отправить в Понивилль все книги, в которых упоминаются порталы…

— Она занимается его починкой, — кивнул в ответ Максим.

— Ясно… Это всё равно ничего не меняет. Можно вас попросить об одной услуге? Я заплачу, если надо.

— Какой?

— Я не только читать люблю, но и писать. И… В общем, я написал небольшой рассказ про… Людей, верно?

— Да.

— Вот, рассказ про людей. И я хотел бы, чтобы вы его подписали… Я не прошу что бы вы его читали, хотя мне определённо было бы интересно ваше мнение.

— Подписал? Но зачем? Обычно авторы подписывают свои работы.

— Это для меня. Мне было бы приятно иметь книгу подписанную человеком.

— Ладно, — Максим пожал плечами, — подпишу. Это не сложно. А что насчёт прочтения… Читать на вашем языке я, увы, не могу.

— Это не важно, — махнул головой Расти, сияя радостью, — Только с собой у меня её нет. Могу я отправить её на ваш адрес?

— У меня, в общем-то, нет адреса... Я живу у своего смотрителя.

— Достаточно города и вашего имени.

— Понивилль, а зовут меня Максим, — вновь представился он и только потом подумал, что это могла быть и не очень-то хорошая идея. Пони пусть и казался неплохим парнем, но и Селестия казалась неплохой принцессой, пока не залезла ему в голову и не превратила её содержимое в молочный коктейль.

“Вдруг своей подписью я попаду под действие какого-то заклинания? Или он просто приедет в Понивилль и устроит на меня охоту? Надо было сперва посоветоваться с Бон-Бон.”

— Отлично! Я премного благодарен, что вы уделили мне время, но мне пора бежать.

— Уже? — несмотря на всё, Максим всё-таки был бы рад расспросить нового знакомого о книге, в которой упоминались люди.

— Я женат, — развёл пони копыта в стороны, — а надолго бросать любимую после того как она налетала шестьсот кругов по стадиону... Это не на пользу браку.

— Она участвовала в соревнованиях?

— Команда Кантерлота, зелёная пегаска, — ответил Расти, показывая копытцами у своего лица то ли причёску своей жены, то ли формы её лица, то ли что-то, что Максим не мог представить. Так или иначе, это не помогло — за соревнованиями на выносливость он почти не следил, а Кантерлот участвовал только в них.

— Поздравляю вас обоих с первым местом.

— Спасибо! — пони пожал протянутую парнем руку копытами, а потом спрыгнул со скамейки. — И ещё раз извините за то, что отвлёк вас.

— Ничего, — отмахнулся Максим, а когда Расти уже начал уходить всё-таки спросил: — А не можешь прислать книгу, в которой упоминался человек?

— Оригинал — нет, их нельзя выносить. Но я могу прислать копию, — ответил он ненадолго остановившись, махнул на прощание копытом, и поспешил прочь.

“Ну или так. Интересно, откуда и из какого века был тот человек?”

Когда Максим вновь остался один под деревом, он наконец-таки услышал звуки лиры, доносившиеся с полянки позади него. Обернувшись, он увидел своих подруг. Наверное, когда они вернулись с прогулки и увидели, что он с кем-то разговаривает, то решили не беспокоить и устроиться неподалёку.

Лира сидела на задних копытах, удерживая передними золотистый музыкальный инструмент. Прикрыв глаза, она играла, перебирая струны сверкающей в ночи магией. Бон-Бон лежала перед ней на боку так близко, что нос пони почти что касался лиры. Нежная мелодия разливалась по парку, превращая и без того приятную атмосферу в просто сказочную.

Максим повернулся к ним вполоборота, скрестил руки на спинке лавочки и, закрыв глаза, прислушался. Он подумал, что, возможно, Лира и была права насчёт своего таланта, ведь даже с помощью просто мелодии она смогла всколыхнуть его чувства и заставить погрузиться в воспоминания.